Реферат: США – сверхдержава эпохи глобализации: политика гегемонизма и диктата. Миссия сверхдержав реферат

Сверхдержава. Миссия России. Национальная доктрина

Мы победили в той войне, но мы потеряли свыше 20 миллионов жизней и 1/3 национального богатства. Ни одна страна мира не понесла таких тяжелых людских и материальных потерь. А кое-кто на этой войне неплохо подзаработал. Как признавал выдающийся американский экономист П. Самуэльсон, США за время войны заработали денег больше, чем за какой-либо предшествующий период истории. По сути дела, США стали мародером, баснословно обогатившись на чужом горе. Мы к этой теме еще вернемся.

Нам же нужно было восстанавливать разрушенную страну и помощи опять ждать было неоткуда. И русский народ вновь повторил трудовой подвиг, который он совершил до войны. В кратчайшие сроки, без всякой существенной помощи извне мы подняли страну из руин. Общий объем промышленного производства превысил довоенный в 1948 г. (по электроэнергии в 1946 г., по углю в 1947 г.). Карточки на питание были отменены в 1947 году.

В погоне за количеством не забывали и о качестве, была подготовлена база для перехода страны на качественно новый технологический уровень, число студентов в 1950 г. было в 1,5 раза, а научных работников в 2 раза выше, чем в 1940 году. По числу студентов на 10.000 жителей мы занимали ведущее место в мире, в то время как в конце 80-х лишь 39-е место. В 1950 г. расходы на образование в СССР составляли 10 % от национального дохода, в то время как в США лишь 4 %. Велись успешные разработки по созданию ядерного оружия, ракетной техники, подготовки полетов в космос, внедрению ЭВМ и т. д.

Постоянно улучшалось материальное положение народа, ежегодно снижались цены. За 5 лет, к 1952 г. они, по сравнению с 1947 годом, были снижены в 2 раза. И в магазинах было все. Старики прекрасно помнят, что черную икру как творог продавали в магазинах на развес.

Власть становится настроена все более патриотически. Распускается III Интернационал, вместо «Интернационала» Советский Союз получает новый гимн. Сталинский период развития становится продолжением развития традиций российской государственности.

«Я надеюсь, что когда-нибудь выйдет такая книга, в которой сталинский вариант марксизма найдет свое объяснение в контексте истории России»[276].

Впервые в своей истории Россия превратилась в лидера всего человечества: морального, экономического, военного, научного. Это было небывалое преображение, поистине русское чудо.

«Славянофилы и западники вели споры о том, может ли Россия отличаться от Запада, не будучи при этом отсталой по сравнению с Западом. Коммунизм нашел идеальное решение проблемы: Россия отличалась от Запада и находилась в принципиальной оппозиции по отношению к нему, потому что она была более развитой, чем Запад. Она первой осуществила пролетарскую революцию, которая вскоре должна была распространиться на весь мир. Россия стала воплощением не отсталого азиатского прошлого, а прогрессивного советского будущего. На самом деле революция позволила России перепрыгнуть Запад, отличиться от остальных не потому, что “вы другие, а мы не станем как вы”, как утверждали славянофилы, а потому что “мы другие и скоро вы станете, как мы”, как провозглашал коммунистический интернационал.

…множество профсоюзов, социал-демократических и лейбористских партий в западных странах были приверженцами советской идеологии и добивались все большего влияния в европейской политике… коммунизм и социализм рассматривались как веяние будущего и в той или иной форме радостно воспринималась политическими и интеллектуальными элитами. Споры между российскими западниками и славянофилами насчет будущего России, таким образом, сменились спорами в Европе между правыми и левыми о будущем Запада и о том, олицетворял ли собой это будущее Советский Союз или нет. После Второй мировой войны мощь Советского Союза усилилась из-за притягательности коммунизма для Запада и, что более важно, для незападных цивилизаций, которые теперь встали в оппозицию Западу»[277].

Но вновь находятся силы как вне, так и внутри страны, которым не нравятся наши достижения. Запад, в лице премьер-министра Великобритании Черчилля, объявляет СССР «холодную войну» (знаменитая фултонская речь). Война, пусть и холодная, «железный занавес» – где-то все это мы уже слышали? Термин «железный занавес» Черчилль позаимствовал у Геббельса из его статьи «Железный занавес против коммунизма». Так что у Гитлера сразу нашлись достойные преемники, – наши бывшие «союзники».

За словами следуют действия. В 1949 г. Запад создает военный блок НАТО и лишь в ответ мы вынуждены создать военный блок Варшавского договора. В этом же году Запад расчленяет Германию, не пойдя на предложение СССР объединить зоны оккупации Германии и провести свободные выборы. Запад боялся популярности идей коммунизма на родине коммунизма Германии, особенно после выигранной коммунистической державой войны. Объеденная Германия могла стать сильным социалистическим государством в Европе.

«Госсекретарь США застолбил: “У нас нет оснований доверять демократической воле немецкого народа”. Ни свободных вам выборов, ни заключения с немцами мирного договора, к выработке которого Москва предлагала пригласить представителей Германии, ни вывода иностранных войск из этой страны»[278].

Уверено развивается страна и в 60-70-е годы. СССР становится первой по объему ВНП державой в Европе. Первой космической державой. Однако в 70-е годы намечается определенное замедление темпов экономического развития.

К сожалению, мирная, спокойная жизнь часто воспринимается, как застой, тем не менее, факты убедительно говорят о его отсутствии. Ниже приведены данные сопоставительного развития СССР[279]и США[280] (табл. 3).

Таблица № 3. Темпы роста ВНП в СССР и США

Если отбросить различные сплетни и опираться на факты, можно увидеть, что СССР опережал США в темпах своего развития. Если в СССР был застой, что тогда было в США? Однако, конечно, развитие СССР не было беспроблемным. Существовали три основные экономические проблемы.

Замедление. Советская экономика столкнулась с проблемой замедления экономического роста. Это признавали и западные экономисты. Как справедливо отмечают авторы известного учебника «Экономикс» К. Макконнелл и С. Брю, которых уж никак не заподозришь в любви к СССР:

«В 70–80 годах Советский Союз столкнулся с проблемой заметного сокращения высоких темпов экономического роста, которыми отличалась советская экономика два десятилетия после окончания мировой войны»[281].

Действительно, в IV пятилетке 1946–1950 гг. годовой рост ВНП составлял около 20 %. Таким образом, вся проблема заключалась в сокращении высоких темпов роста, не более того. Никакого застоя, в сравнении с развитыми странами, не было.

Дисбаланс. Существовала и другая проблема: дисбаланс в торговле, который приводил к тому, что по многим группам товара, несмотря на громадные объемы производства, спрос все время оставался неудовлетворенным. Например, количество производимой кожаной обуви в начале 80-х годах в СССР было в несколько раз больше, чем в США и, тем не менее, в СССР ощущался её острый дефицит. Проблему дефицита мы далее разберем отдельно.

Товары народного потребления. В Советском Союзе так и не было налажено производство качественных товаров народного спроса, прежде всего, одежды и бытовой техники. Страна, открывшая космическую эру человечества, создавшая и наладившая массовый выпуск по многим параметрам лучших в мире видов вооружения, так и не смогла наладить производство двухкассетных магнитофонов и пошив джинсов.

Требовались реформы, обычные реформы, которые постоянно идут во всех странах, но в конце 80-х, вместо обдуманных реформ, был совершен целенаправленный развал Советского Союза, плоды которого мы пожинаем до сих пор. Русский философ А. Зиновьев, которого выгнали из СССР за антисоветчину, позже напишет:

«Запад навязал нам, русским, свое понимание явлений не только своей, но и нашей жизни и истории. Запад поступил с нами так, как европейцы в свое время поступили с индейцами в Америке. Он подкупил нас самыми грошовыми отходами своего образа жизни и заразил нас своими пороками. У нас не оказалось иммунитета против тлетворного влияния Запада. Мы предали великие завоевания нашей революции и советской истории за жевательную резинку, джинсы, рок-музыку, свободу проституции и грабежа народа»[282].

Следующая глава >

history.wikireading.ru

«Россия в современном мире: расширение межкультурных связей»

Содержание.

Введение……………………………………………………………………..  2

Глава 1. Геополитическая и цивилизационная миссия России в XXI …….  4

Глава2. Миссия сверхдержав………………………………………………….7

2.1 США: мессианство и «экспорт демократии»…………………………….8

Глава 3. Россия: безопасность в собственном развитии и суверенитете…..13

Глава 4. «Ближний круг» и остальной мир…………………………………..19

Заключение……………………………………………………………………. 20

Список литературы………………………………………………………….... 23

.

В 

Введение.

Актуальность темы. На современном этапе развития общества, когда весь мир охвачен процессами глобализации и единения различных наций и культур, и стремится к универсальному диалогу, вопрос о взаимовлиянии и взаимопроникновении политики стоит очень остро. Реальна ли идея создания некого всеобщего диалога, суммирующего все достижения цивилизации - это вопрос, волнующий сегодня не только культурологов и лингвистов, но и политиков.

Актуальность всех вопросов, связанных с культурой, приобрела в настоящее время небывалую остроту. Известное предсказание С. Хантингтона о третьей мировой войне как войне культур и цивилизаций —  все это свидетельствует о настоящем буме, взрыве интереса к проблемам культуры.[1]

Желание обогатить свою культуру опытом и оригинальностью других, иногда происходит  по иным причинам, грустным и тревожным. В последние годы социальные, политические и экономические потрясения мирового масштаба привели к небывалой миграции народов, их переселению, расселению, столкновению, смешению, что, разумеется, приводит к конфликту культур.

В то же время научно-технический прогресс и усилия разумной и миролюбивой части человечества открывают все новые возможности, виды и формы общения, главным условием эффективности которых является взаимопонимание, диалог культур, терпимость и уважение к культуре партнеров по коммуникации. Все это вместе взятое — и тревожное, и обнадеживающее — и привело к особенно пристальному вниманию к вопросам межкультурного общения. В настоящее время не одна страна мира не может существовать изолированно от других государств. Международная торговля и интеграция в те или иные группировки становится важнейшей внешнеэкономической и внешнеполитической задачей каждого государства. В этом процесс Россия занимает одно из ведущих мест. После распада СССР и крушения интеграционных группировок, основанных на противостоянии капиталистической системе и на неоспоримом лидерстве Советского Союза, перед Россией встала проблема самоопределения и вступления в те или иные международные организации. В настоящее время РФ является полноправным членом основных региональных и мировых интеграционных группировок и активно участвует в их деятельности. Россия является самым большим по площади государством, обладающим колоссальными природными ресурсами, от поставок которых во многом зависит энергобезопасность Европы и мира в целом. Кроме того в последнее время Россия активно заявляет о своей самостоятельной внешней политике, о несогласии с политикой двойных стандартов и попытками построения однополярного мира. Цель данной работы показать и выявить основные интеграционные и дезинтеграционные тенденции в обществе и выживаемость России в общемировом интеграционном процессе. Цель работы обусловила решение следующих  задач:1. Исследовать геополитическую и цивилизационную  миссию России в XXI в;2. Рассмотреть миссию сверхдержав, проблему решений важных международных вопросов;

 3. Выделить особое место России в системе мировой интеграции, ее проблемы и задачи, а также стоящие перед нашей страной перспективы и возможности.

Для решения поставленных  задач использовалась следующая совокупность методов исследования: теоретический анализ, анализ статистических данных и документации, анализ  и обобщение опыта, сравнительный и системный  анализ. В работе использованы публикации и выступления известных отечественных и зарубежных ученых и политиков, военных аналитиков, изучающих особенности развития интеграционных и дезинтеграционных процессах в конце ХХ и в начале ХХI вв.

Глава1. Геополитическая и цивилизационная миссия России в XXI в. 

      Сохранение суверенитета и национальная независимость — безусловные ценности для российского общества, не теряющие своего значения в XXI в. Чтобы сохранить свою страну, народ, территорию, мы должны быть сильными, умелыми, эффективными, поддерживать свою конкурентоспособность, быть на уровне мировых экономических, культурных, технологических, военных стандартов.      Неспособность России самостоятельно обеспечить свою внешнюю и внутреннюю безопасность будет толкать ее под протекторат внешних сил — США, нынешнего мирового лидера, и, вероятно, идущего ему на смену Китая. Однако такая «безопасность» может быть получена лишь в обмен на ограничение суверенитета, природные и другие ресурсы.      Суверенитет нужен россиянам, чтобы самостоятельно строить демократическое общество и правовое государство.[2] Демократия необходима нам не для отчета перед «цивилизованным» Западом, а для ощущения собственного достоинства, для создания чистого нравственного климата в стране, для укрепления политической системы, для формирования обновленной элиты, способной проложить путь к возрождению родины. Запад, пытающийся учить Россию демократии, давно утратил на это моральное право — за упреками в недемократичности он теперь все чаще скрывает собственные корыстные интересы, боязнь усиления России, нежелание допустить нашу страну к определению судеб мира. У нас есть для этого все основания. Сегодня мы наблюдаем крах попытки построения однополюсного мира, предпринятой США и обернувшейся всемирным ростом недовольства американской политикой, увеличением числа и расширением географии военных и политических конфликтов, нестабильностью мировой экономики. Те, кто хочет утвердить однополярность, отрицают верховенство норм международного права, гарантии государственного суверенитета, утверждают приоритет грубой силы над правом.      Такой порядок, представляемый в качестве ответа на угрозу мирового терроризма, игнорирует иные угрозы мировому развитию — углубляющуюся пропасть между богатыми и бедными странами, неиспользование современных технологий в интересах большинства мирового населения. Решить все эти проблемы возможно только при условии перестройки политической архитектуры мира на равноправных и справедливых началах. Россия может и должна принять в этой перестройке активное участие.      Наше географическое и цивилизационное положение создает нам немало рисков, но дает и немало преимуществ, которые при умелом руководстве и дальновидной стратегии могут со временем вернуть Россию в число мировых лидеров. Мы занимаем центральную позицию на Евразийском материке, имея прямой доступ и к Европе, и к Среднему Востоку (центральноазиатские страны, Иран, Индия), и к Восточной Азии (Китай и Япония). Английский классик геополитики Хелфорд Макиндер называл нашу территорию хартлендом, т. е. сердцевинной землей, и полагал, что, кто владеет хартлендом, тот владеет миром.[3] Чтобы полномасштабно использовать все преимущества нашего геополитического положения, России следует сделать своей цивилизационной миссией установление тесного и равноправного сотрудничества со всеми крупнейшими игроками современного мира, прежде всего с США, Европейским Союзом, Китаем. Основания для такого сотрудничества — энергетическая мощь нашей страны, технологический потенциал, мировое влияние, лидирующие позиции на постсоветском пространстве, географическое положение, связи с целым рядом стран «третьего мира», которые отказываются идти на прямой контакт с Западом. Наша задача — превратить этот бесценный геополитический капитал в ресурс безопасности, в источник экономического развития России.      В среднесрочной перспективе международная политика России нуждается в большей сбалансированности, учете изменений в мировой расстановке сил. Необходимо скорректировать ее длительную американо-европейскую сфокусированность.      «Поворот» России к Азии, Азиатско-Тихоокеанскому региону может открыть новые крупные рынки для российского военного и машиностроительного экспорта, для крупных энергетических проектов. Необходима специальная стратегия по включению ресурсов Сибири и Дальнего Востока в развитие Большого тихоокеанского кольца, привлечению иностранных инвестиций и технологий для ускоренного развития этих регионов. Установление прочных партнерских отношений с новыми, лишь выходящими на мировую авансцену игроками может расширить возможности России по формированию иного, более сбалансированного и справедливого мирового порядка.

В современном глобализирующемся мире, где в условиях, когда существует только одна сверхдержава — Соединенные Штаты Америки, в ускоренном темпе возникают и набирают вес многочисленные новые центры силы, остро стоит вопрос о перспективах каждой из стран в борьбе за мировое лидерство. Место каждой из стран в негласном рейтинге лидеров определяется множеством самых разных факторов, начиная от военной силы и кончая успехами в создании инвестиционного климата. Не последнюю роль при этом играет политическая культура, во многом определяющая как успехи социального и экономического развития внутри страны, так и восприятие страны на мировой арене ее соседями, друзьями и конкурентами.      В настоящее время Россия находится в уникальной исторической ситуации. Сложившаяся в течение многих веков демократическая политическая культура России стала главным инструментом ее возрождения и подъема.   И от того, каков характер этой культуры, во многом зависит глобальная конкурентоспособность данной страны.      В России идет активный процесс формирования русской политической культуры, в котором мы сами принимаем непосредственное участие. В этом процессе все имеет значение: и наша способность к самоуправлению, и наше правосознание, и наше умение выбирать достойную власть. Пока невозможно давать окончательные оценки нашей национальной политической культуре, но очевидно одно: в ней органично совмещаются различные содержательные типы. И эта способность аккумулировать позитивные свойства разных политических культур должна стать залогом высокой конкурентоспособности России в условиях жесткой глобальной конкуренции в XXI в.

Глава2. Миссия сверхдержав.

      Современный мир состоит, как мы видим, из нескольких новых центров политической силы, стремящихся расширить свое влияние. Каждое влиятельное государство видит себя в качестве мировой державы, способной быть ключевым субъектом принятия решений, касающихся всего человечества. И здесь возникает ключевой для любой страны вопрос: способна ли она избежать искушения глобального доминирования, навязывания остальным странам своих стандартов? Мною было проведено социологическое исследование. Цель: выяснить вероятность возвращения России к состоянию «холодной войны» со странами Запада. В результате этого исследования выяснилось, что в  настоящее  время большинство опрошенных, не верят в вероятность жесткого противостояния России и США (табл. 1).                                                                                         таблица 1

      Сильные государства по-разному видят свою миссию. Одни наделены имперским мышлением, т. е. стремятся распространить свой контроль на весь остальной мир. Другие хотят использовать свой авторитет и возможности для того, чтобы сделать мир более безопасным.  Ведь в конечном счете это снизит риски и для граждан тех стран, которые пытаются проводить подобную политику.      Представляется, что в XXI в. станет окончательно понятно: доминирование одной страны невозможно. Эти времена остались в прошлом. Слишком быстрыми темпами идет развитие других государств. Мир становится глобальнее, но вовсе не единообразнее. Это означает, что будет трансформироваться и задача сверхдержав, существующих или нарождающихся. Рано или поздно станет понятно, что заставить всех жить по одному шаблону вряд ли удастся. И тогда даже наиболее политически сильные страны поймут, что путь к их собственному благополучию лежит не через подчинение других. Он состоит в умении создавать систему глобальных компромиссов при уважении к опыту других государств.

2.1 США: мессианство и «экспорт демократии»

      США на сегодняшний день являются одной из самых крупных по количеству населения и самой экономически мощной страной. Они уверенно лидируют по объему ВВП и уровню промышленного производства. После распада СССР именно США долгое время претендовали на статус единственной сверхдержавы. По всей видимости, победа в «холодной войне» сыграла с США злую шутку. Они уверовали в свою способность устанавливать для всех стран единые правила игры. Однако мир оказался не готов к абсолютному подчинению одному государству. Оказалось, что есть и другие претенденты на лидерство. Пока США не намерены отказываться от агрессивно-экспансионистского понимания своей роли в мировой политике. Они верят в свою исключительность — в стратегии национальной безопасности США прямо написано: «Другие страны вносят свой вклад, только когда мы вносим свой»[4]. США сами присвоили себе статус мирового лидера и действуют без всякой оглядки на другие государства.      США не стесняются прямо называть себя мировым лидером. Это проявляется как в экономическом и инвестиционном доминировании, так и в готовности определять за все население Земли глобальную повестку дня и способы решения общих проблем. «Перед Америкой открываются беспрецедентные возможности для того, чтобы заложить основы будущего мира», — самоуверенно декларируется в Стратегии национальной безопасности.[5] Если другие центры силы предлагают альтернативные, но не устраивающие США способы решения глобальных проблем, Соединенные Штаты их просто игнорируют.

     Ярким примером этого является отношение США к Киотскому протоколу [6]. 10 декабря 1997 г. в Киото Третья конференция стран — участниц РКИК (Рамочная конвенция ООН об изменении климата) приняла протокол, имеющий целью ограничить выбросы шести типов газов, вызывающих «парниковый эффект», т. е. всемирное потепление, которое может вызвать негативные последствия для нашей планеты. Наибольший объем этих промышленных газов приходится как раз на долю США. Протокол был ратифицирован и Россией, после чего он вступил в силу 16 февраля 2005 г. в 141 стране. В соответствии с ним к 2012 г. планируется снизить выброс газов на 8% по сравнению с уровнем выбросов в 1990 г. Это должно быть сделано при помощи простой меры — устанавливается предельный размер выбросов, после чего каждая из стран получает свою квоту на выбросы парниковых газов в соответствии с уровнем ее промышленного производства в 1990 г. Если объем ее реальных выбросов будет превышать квоту, она должна будет докупать права на выброс газов у тех стран, которые свои квоты не выбирают. Соединенные Штаты подписались под Киотским протоколом в 1997 г., но затем к власти пришла республиканская партия, которая сразу заявила, что не будет ратифицировать документ. В 2004 г. девять северо-восточных американских штатов заявили о намерении создать свою собственную систему контроля над выбросами парниковых газов и рынок для торговли квотами, хотя суть Киотского протокола была как раз в попытке всем миром бороться с «парниковым эффектом», а не в создании региональных систем торговли квотами.

      При этом Соединенные Штаты отдают себе отчет в том, что такая политика не вызывает восторга у других стран, подписавших протокол. Но в этом случае действует принцип «кто не с нами, тот против нас». Несогласные с особым статусом США признаются врагами этой страны, с которыми следует вести войну. Более того, согласно официальным документам, США действительно находятся в состоянии войны после событий 11 сентября 2001 г.      Терроризм называется главной угрозой для американских идеалов. Но в реальности главной задачей США является не борьба с террором, а укрепление и развитие системы своего глобального политического и экономического доминирования. США открыто признают свою особую роль в мировом сообществе, называя себя «лидером растущего содружества демократических стран».      Элита Соединенных Штатов не едина в своем понимании способов устранения угроз национальной безопасности. Есть более жестко настроенная часть — неоконсерваторы, намеренные распространять американские ценности и американский образ жизни по всему миру любыми способами, включая военные действия. Неоконсерваторы — наиболее радикально настроенная часть республиканской партии США. Они спланировали военное вторжение в Афганистан и Ирак, настаивают на расширении сети военных баз в Центральной Азии и Европе, где начинается создание новой системы противоракетной обороны. Они готовят военное решение иранской проблемы, считая «мягкотелость» не слишком адекватной реакцией на угрозу безопасности США. Отметим, что Соединенные Штаты открыто заявляют о своем намерении применить военную силу первыми, чтобы предупредить враждебные действия, даже если нападение на США в данный момент не готовится и попросту невозможно.      Другая часть элиты — прежде всего представители демократической партии — предлагает отказаться от военных форм решения конфликтов, сделать акцент на развитии системы негосударственных организаций и на политическом давлении.      В реальности оба этих подхода дополняют друг друга, формируя основную стратегическую задачу США — расширять свое политическое влияние под лозунгом контроля  за соблюдением политических прав и свобод. Поддержка сторонников демократии в других странах объявляется одной из важнейших задач в сфере национальной безопасности.      Проблема заключается в том, что США самовольно присваивают себе статус арбитра, который решает, кто соответствует демократическим нормам, а кто нет. Это приводит к появлению двойных стандартов — например, если политический режим какой-либо из стран заверяет США в своей политической лояльности, все претензии по уровню демократических свобод сразу же снимаются, несмотря на то что в реальности ситуация может быть весьма неблагоприятной. По сути, пропуском в число демократических государств является отказ от части национального суверенитета в пользу Соединенных Штатов. Отношение к уровню демократии в той или иной стране у США меняется в зависимости от готовности этого государства быть «младшим партнером» США и отказаться в пользу Соединенных Штатов от части своего национального суверенитета. Например, Грузию до смены власти в 2003 г. считали авторитарной страной. А после смены власти Грузия вдруг стала для США едва ли не символом демократических преобразований. И это при том, что никаких изменений в качестве управления страной не произошло. Более того, там притесняется политическая оппозиция, а некоторые политики погибли при довольно странных обстоятельствах, которые не были достаточным образом изучены. Но при этом Грузия открыто делает ставку на США, получает от них финансовую и военную помощь, провозглашает курс на вступление в НАТО и называет США своим союзником. Абсолютно такая же линия проводится США и в отношении Украины.      США фактически заявляют, что им и только им принадлежит роль верховного арбитра в вопросе о том, что считать демократическими ценностями и каковы здесь приоритеты. Например, сами выборы, если они не дают нужный США результат, считаются менее важными, чем обязанность властей защищать индивидуальные свободы и обеспечивать подотчетность своим гражданам. А следить за этим должны непосредственно Соединенные Штаты.      В реальности главной тактической задачей США является получение контроля над основными существующими и перспективными центрами извлечения энергоносителей, прежде всего нефти и газа. США стремятся не только обеспечить доступ к энергоресурсам для своей динамично растущей экономики, но и создать ситуацию «углеводородного голода» для своих геополитических конкурентов, прежде всего Китая, Индии и стран Европы. При этом именно Китай рассматривается как основной геополитический противник, в силу чего США стремятся лишить его необходимых для развития страны нефти и газа.      В этом плане зонами особого внимания США являются Ближний Восток (включая как суннитские страны, так и шиитские), Центральная Азия, Россия, Африка и Латинская Америка. Особенно драматичны для США потеря в 70-х гг. прошлого века контроля за добычей нефти в регионе Персидского залива, четко обозначенная Россией линия на сохранение национального суверенитета, а также массовое «полевение» Латинской Америки. Этот процесс ведет к разрушению доктрины Монро и позволяет России и Китаю расширять свое политическое и экономическое присутствие в этом регионе.

      Для борьбы с этими тенденциями США объявляют себя основным носителем демократических ценностей, имеющим право «подталкивать к демократии» любые страны и народы. «Стремление человека к свободе универсально, но расширение свободы не является неизбежным. Без поддержки со стороны свободных стран расширение свободы может тормозиться», — утверждается в официальных документах американской администрации.      Отношение к политическим союзникам у США довольно прагматичное. Важно, чтобы они поддерживали внешнеполитические решения Соединенных Штатов. В противном случае партнеры оказываются объектом жесткой критики. Скажем, не все страны Европейского союза одобряют экспансионистскую политику США. Военная операция в Ираке вызвала неодобрительную реакцию у Германии и Франции, за что они были названы «старой» Европой. Соответственно новые члены Евросоюза, особенно восточноевропейские государства, которые в большей степени ориентируются на США, получают от них более лестные оценки. Собственно, таково отношение ко всем государствам — соглашающиеся с лидерской ролью США записываются в союзники и «демократические государства», неодобряющие оказываются под подозрением либо в авторитаризме, либо в пособничестве его сторонникам.

Глава 3. Россия: безопасность в собственном развитии и суверенитете.

      Россия в своей стратегии национальной безопасности исходит из необходимости обеспечить существование государства на протяжении максимально продолжительного времени. В отличие от США, Россия не навязывает свои ценности остальному миру, не пытается претендовать на роль «мирового экзаменатора» по политическим или экономическим проблемам. Прежде всего, Россия сосредоточена на решении внутренних проблем, что принципиально отличает нашу страну от экспансионистского понимания национальной безопасности Соединенными Штатами.      Укрепление российской государственности считается одним из главных способов обеспечения безопасности государства. При этом важнейшим фактором признается развитие страны. Именно через постоянное развитие можно добиться ликвидации основных угроз существованию и процветанию страны. Ставится задача улучшения качества госуправления, развития экономики, повышения обороноспособности. Сохранение суверенитета и противодействие экономической, демографической и культурно-религиозной экспансии на территорию России со стороны других государств являются значимыми целями для РФ. Концепция национальной безопасности РФ (утверждена указом Президента РФ № 1300 от 17.12.1997 г., в новой редакции — указом Президента РФ № 24 от 10.01.2000 г.) предполагает, что «интересы государства состоят в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном обеспечении законности и поддержании правопорядка, в развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества».[7]      При этом Россия считает, что сегодня сугубо военные угрозы не так актуальны для ее существования. Это не значит, что они совсем не учитываются. Но гораздо больше внимания на современном этапе уделяется другим проблемам.      Список современных угроз безопасности не ограничивается возможностью втягивания России в глобальный или крупный локальный военный конфликт.      Угрозы представляют:      • неэффективность и структурная отсталость отечественной экономики;      • несовершенство организации государственной власти; рост коррупции;      • слабость институтов гражданского общества;      • социальное расслоение и рост поляризации населения;      • нарастание межэтнических противоречий;      • асимметричное развитие различных территорий;      • рост организованной преступности и криминализация общества;      • увеличение масштабов терроризма.      Поэтому развитие страны предполагает:      • диверсификацию экономики и развитие современных постиндустриальных отраслей;      • создание экономики знаний и значительные вложения в человеческий капитал и образование;      • решение проблемы продовольственной безопасности;      • создание для всех граждан возможностей для реализации своих навыков и способностей с адекватной и справедливой оплатой их труда;      • устранение угроз национального и регионального сепаратизма одновременно с отказом от идеи доминирования одного этноса;      • решение проблемы девальвации духовных ценностей, алкоголизации населения, наркомании;      • борьбу с ростом влияния криминальных сообществ;       • повышение качества бюрократии как слоя политических управленцев страной.      Конечным результатом должно стать повышение продолжительности и качества жизни в стране.      В последнее время значимым элементом концепции государственной безопасности становится суверенная демократия. Это означает, что Россия не просто признает такие ценности, как свобода, права человека, частная собственность, выборность и подотчетность народу органов власти, но и считает их неотъемлемо присущими российскому многонациональному народу. Однако принципиальным моментом является то, что органы власти формируются исключительно российской нацией. Тем самым Россия отказывается уступать даже часть своего национального суверенитета в обмен на экономические или технологические преференции или же в ответ на обещание принять Россию в полумифический «клуб подлинных демократий».       Нацеленность России на свое внутреннее развитие, отказ от агрессивной экспансии и навязывания своей модели общественно-политического устройства не означают, что мы не претендуем на участие в разрешении основных вопросов глобальной повестки дня. Россия заявляет о своем намерении способствовать формированию идеологии становления многополярного мира и на этой основе совершенствовать механизмы многостороннего управления международными процессами. Россия пытается развивать работу международных организаций, повышая их эффективность.      Внешняя политика России характеризуется многовекторностью. Россия стремится сохранить прагматичные отношения со всеми мировыми центрами силы — США, Европой, Китаем, исламским миром. Это выражается в политических, экономических и культурно-этнических взаимодействиях. Россия как многонациональная страна готова воспринимать мир в его политическом и культурном многообразии.      Зона особого внимания России — постсоветское пространство. РФ является локомотивом работы многих межгосударственных объединений на территории СНГ. Постепенно расширяется региональное сотрудничество, растет количество специализированных организаций. Скажем, Организация договора о коллективной безопасности является объединением ряда постсоветских стран в сфере обеспечения их взаимодействия прежде всего в военной сфере. Евразийское экономическое сообщество решает проблемы финансовой и экономической интеграции. Постепенно подобные структуры выходят за рамки постсоветского пространства. Ярким примером является Шанхайская организация сотрудничества, куда входит и Китай.      Особая роль России также заключается в неофициальном статусе энергетической сверхдержавы. Это понятие включает в себя пять основных составных частей. Энергетическая сверхдержава:       • стабильно крупнейший производитель углеводородного сырья в мире;      • способна поставлять нефть и газ на три крупнейших рынка в мире — Северную Америку, Европу и Юго-Восточную Азию;      • влияет на ценообразование на мировом рынке углеводородов;      • крупный транзитный узел, через который идет поставка нефти и газа из одних регионов в другие;      • владеет активами по добыче, переработке и сбыту нефти и газа не только на своей территории, но и по всему миру.

      Россия едва ли не единственная страна, способная удовлетворять всем пяти данным критериям. Задача России — диверсифицировать каналы экспорта нефти и газа и создать за счет этого надежный инструмент реализации национальных интересов. Энергетические ресурсы — это не обуза, от которой Россия должна избавляться, как предлагают некоторые экономисты, а преимущество, которое нужно умело использовать, это не «сырьевое проклятие», а огромный шанс как для развития экономики, так и для повышения уровня безопасности страны.

      Углеводородное сырье нужно для развития всем: и Соединенным Штатам, и Европейскому союзу, и динамично развивающимся Китаю и Индии. Поэтому интерес к российским недрам будет нарастать. Ситуация такова, что без России мировой энергорынок не сможет функционировать. Неспособность увеличить добычу нефти и газа может стать серьезнейшей угрозой нашему суверенитету из-за большого количества желающих «подобывать» за нас углеводороды на нашей территории.      Бурный рост экономик Китая и Индии позволяет прогнозировать нехватку энергоресурсов для ведущих мировых держав. Это делает конфликт между США и Китаем (или шире — между коалицией США и Евросоюза, с одной стороны, и возможным союзом Индии и Китая — с другой) за мировое доминирование энергоориентированным. Достаточно лишить конкурента энергоресурсов для развития — и в геополитической битве может наступить перелом.      В этом плане значение России резко возрастает. От ее решения, куда направить свои нефть и газ, зависит развитие мирового политического процесса. Создание суверенной системы извлечения и продажи энергоресурсов, при которой Россия сможет самостоятельно определять направление своих экспортных потоков, — вопрос не имперских амбиций, а выживания страны.      Это и будет отличать энергетическую сверхдержаву от так называемого «петростейта» (от англ. petrol — бензин и state — государство). В последнем разработка недр ведется силами исключительно транснациональных компаний. Россия же намерена сохранить энергетический суверенитет. Более того, задача национальных компаний — получить долю в компаниях, занимающихся транспортировкой и продажей энергоресурсов конечным потребителям на рынках Европы, Азии и Америки.      На современном мировом рынке углеводородов можно выделить две доминирующие тенденции. Дело в том, что основные ресурсы углеводородов находятся под контролем национальных государственных корпораций, в то время как переработка и основные рынки сбыта — под контролем транснациональных корпораций с западными акционерами. Отсюда и вполне понятная стратегия поведения на рынке. Крупные транснациональные корпорации всеми способами стремятся нарастить свою ресурсную базу.      Западные нефтяные компании в 70-е гг. прошлого века были изгнаны из Персидского залива и лишились основных активов в сегменте добычи. Зато они контролируют переработку и сбыт. Объем переработки нефти западными корпорациями почти в два раза превышает количество производимой ими нефти, а госкомпании, располагающие основными ресурсами, наоборот, стремятся развивать переработку и пытаются получить долю в капитале транспортных и сбытовых структур. На сегодня национальные компании добывают нефти в три раза больше, чем перерабатывают. . Главным национальным приоритетом России является укрепление национальной безопасности страны, которая сегодня является одним из самых слабых звеньев российской внешней и внутренней политики. Образ угрозы  прочно ассоциируется как с деятельностью определенных внешнеполитических субъектов, прежде всего НАТО, с активизацией "исламского" фактора, так и с внутренними процессами - растущее отставание России по уровню научно-технического потенциала и, соответственно, снижение конкурентоспособности ее экономики на мировой арене. Российские эксперты по-разному видят важнейшие национальные интересы нашей страны, причем за последние несколько лет акценты сильно сместились в сторону усиления «личного» положения России на мировой арене и решения внутренних проблем (табл. 2).

таблица 2

      Таким образом, задача России заключается в том, чтобы сохранить контроль над добычей нефти и газа на своей территории, но при этом более активно выходить на рынки других стран, осуществляя энергетическую интеграцию как в западном, так и в восточном направлениях

Глава 4. «Ближний круг» и остальной мир.

      За время, прошедшее после распада Советского Союза, в мире произошли кардинальные геополитические изменения. Все восточноевропейские страны бывшего «социалистического лагеря» и страны Прибалтики вступили в Евросоюз и НАТО. Соединенные Штаты Америки, почувствовав себя единственной сверхдержавой, резко активизировались и пытаются единолично решать все мировые проблемы, не останавливаясь ни перед экспортом революций, ни перед военными операциями. Евросоюз из чисто экономического объединения постепенно стал превращаться в конфедеративную сверхдержаву. В мире появились новые мощные центры экономического и политического влияния, такие, как Китай и Индия.      В этих условиях «ближний круг» России, находящийся в Евразии, на перекрестке всех этих центров влияния, все больше становится ареной борьбы. Россия стала испытывать усиливающееся давление по всему периметру своих границ. Появилась опасность, что внешние силы могут быть заинтересованы в том, чтобы сформировать на западных границах России «санитарный пояс» из недружественных государств и контролировать российское сотрудничество с Западной Европой. А в Центральной Азии, создавая нестабильность в этих государствах, блокировать налаживающееся экономическое и геополитическое сотрудничество с Китаем и Индией.      Россия в такой обстановке просто обязана была провозгласить главным приоритетом в Концепции внешней политики РФ развитие отношений со странами ближнего зарубежья.[8] При этом было подчеркнуто, что Россия во главу угла ставит обеспечение своих национальных интересов, в том числе защиту прав многих миллионов соотечественников в странах ближнего зарубежья. В настоящее время мнения о будущем Содружества изменились, и СНГ представляется большинству экспертов временным и не слишком устойчивым образованием, которое может трансформироваться либо по линии полной или частичной дезинтеграции, либо в направлении конфедерации из нескольких стран СНГ или их военно-оборонительного союза (табл. 3).                                           Таблица 3

       Не последнюю роль в этом  процессе играют расширение НАТО и желание многих стран бывшего соцлагеря, в том числе и стран СНГ, вступить в Североатлантический Союз. И хотя вероятность вступления различных стран оценивается по разному, процесс расширения западных структур на основе НАТО представляется неизбежным. Причем, по сравнению с процессом создания Европы без границ, он, по мнению специалистов, будет более широким. Оценки, касающиеся участия стран СНГ, Балтии, Восточной Европы в НАТО, в целом значительно превышают оценку их сближения с Россией (табл. 4).                                       таблица 4

Не смотря на достаточно непримиримую позицию России в отношении расширения НАТО, у нее, к сожалению, нет альтернативы против вступления стран-республик бывшего СССР в Североатлантический блок, кроме СНГ, образования, как отмечалось выше, скорее временного.

Заключение.

      Таким образом, в своих стратегиях национальной безопасности ведущие мировые игроки исходят из разных подходов. Некоторые страны одержимы мессианизмом и пытаются навязать остальному миру свои стандарты. Соответственно глобальная безопасность понимается ими как распространение их собственной общественно-политической и экономической модели на остальное человечество, приведение мира к единому знаменателю. Такой подход отказывает другим государствам в самостоятельности и самобытности. По сути, он является наследием «холодной войны», когда мир делился на «своих» и «чужих», которых обязательно нужно обратить в свою «веру».      Современный мир может быть справедливо устроен только в том случае, если он основывается на взаимном уважении и обогащении. Глобальная безопасность связана не с навязыванием своих стандартов другим, а прежде всего с развитием собственных форм политического и экономического общежития и с пониманием, познанием и уважением опыта других стран. Только тогда и будет возможно создание коллективной системы безопасности, в которой будут учтены потребности всего человечества и всех составляющих его стран. Культурное, политическое, экономическое, технологическое сотрудничество и взаимообогащение имеют мало общего с глобальным доминированием и прокрустовым ложем стандартов, разработанных одним государством.

      В поисках решения проблем глобальной безопасности основные мировые державы используют различные подходы. Одни страны исходят из принципа экзаменатора, когда они сами пытаются придумать правила, по их мнению, обязательные для выполнения другими странами. Тем самым они претендуют на то, чтобы самостоятельно определять мировую повестку дня, а также самостоятельно наказывать несогласных с такой особой ролью одного государства.      Другие исходят из первоочередной необходимости своего развития, которое и должно сделать мир безопаснее за счет появления большего количества политически и экономически сильных государств, способных решать общие проблемы человечества.      Примером первого, мессианского типа отношения к проблемам глобальной безопасности являются США и в меньшей степени Европейский Союз, раздираемый внутренними противоречиями между «старой» и «новой» Европой.      Главная стратегическая задача Соединенных Штатов — расширять свое политическое влияние под лозунгом контроля над соблюдением политических прав и свобод. Но проблема заключается в том, что США самовольно присваивают себе статус арбитра, который решает, кто соответствует демократическим нормам, а кто нет. Это приводит к появлению двойных стандартов, например, если политический режим какой-либо из стран заверяет США в своей политической лояльности, все претензии к уровню демократических свобод снимаются, при том что в реальности ситуация может быть весьма неблагоприятной. По сути, пропуском в число демократических государств является отказ от части национального суверенитета в пользу Соединенных Штатов.      Примером второго подхода — к безопасности через собственное развитие — являются Россия и Китай. Россия сосредоточена на создании условий для собственного экономического прорыва. При этом она жестко настаивает на том, что формы и способы внутреннего развития страны может определять только российский народ и уполномоченные им политические элиты. Внешнее управление страной исключается.      Нацеленность России на свое внутреннее развитие, отказ от агрессивной экспансии и навязывания своей модели общественно-политического устройства не означают, что наша страна не претендует на участие в разрешении основных вопросов глобальной повестки дня. Россия заявляет о своем намерении способствовать формированию идеологии становления многополярного мира и на этой основе совершенствовать механизмы многостороннего управления международными процессами.

      Все 90-е гг. XX в. Россия никак не могла определиться со своей ролью в мире. Понятно, что она уже была не способна выполнять роль СССР — мировой сверхдержавы, которая пыталась контролировать все процессы на планете. Но стать рядовой европейской страной ей тоже, при всем желании, не удавалось. В начале нового века некоторые эксперты предопределяли России роль региональной сверхдержавы, т. е. страны, влияние которой в ее «ближнем круге» должно быть определяющим, но убывать по мере удаления от ее границ. Главным ее приоритетом во внешней политике становились бы взаимоотношения с ближайшими соседями. Однако такое понимание в условиях глобализации было бы чрезвычайно узким. Учитывая, что термин «сверхдержава» в языке международной политики может иметь некоторый негативный оттенок, мы все же можем использовать его для описания реальной роли России в мире, принимая во внимание уровень развития и стратегические перспективы нашей страны. Сегодня наша страна вновь обретает особую миссию.      Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями сами, мы не позволим претендовать на глобальную гегемонию кому бы то ни было. Россия всегда будет на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка), против любых глобальных диктатур (и монополий). Глобальная миссия России как сверхдержавы — превратить национальный суверенитет в фактор справедливой глобализации и демократизации международных отношений.

Список  литературы

1. Внешняя политика России : мнения экспертов. (Аналитический доклад РНИСиНП по заказу московского представительства Фонда им. Ф. Эберта).
2. Егор Строев «Россия и страны СНГ в преддверии XXI века» (выступление на Втором Петербургском экономическом форуме).
3. Степан Ситарян «Интеграция стран СНГ: трудности и перспективы взаимодействия» ("Проблемы теории и практики управления"  5/01).
4. О состоянии экономических отношений Российской Федерации с государствами – участниками СНГ и задачах по их развитию. (Информационный сервер правительства РФ).
5. Cстратегия России в ХХ1 веке : анализ ситуации и некоторые предложения. стратегия – 3 ("Независимая газета" № 107-108, 1998 г).
6. Игорь Иванов «Россия и современный мир. Внешняя политика Москвы на пороге XXI века» ("Независимая газета" от 20.01.2000)
7. Концепция внешней политики РФ (Сервер МИД  России)
8. Е.П. Бажанов «Роль и место России в современном мире» (Центр Стратегических Разработок, 1999-2000)
9. Резникова О. Модернизация России и взаимодействие в СНГ // Мировая экономика и международные отношения. - 2000. - № 3. - С.61.
10. Зиядуллаев Н. СНГ-современное состояние и перспективы // Экономист. 1998, 3
11. Иларионов В. Развитие экономики в условиях независимости // В кн. "Белорусь, Росия, Украина - опыт и проблемы интеграции, межпарламентская конференция". - К., 1999.
12. Зиядуллаев Н. Союз независимых государств: дезинтеграция и реинтеграция // Общество и экономика. - 1998.

13. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? / С. Хантингтон // Полис. — 1994. — №1. — С. 33—48.
14. История России ,1945-2008гг.11 класс: учеб. для учащихся общеобразоват. учреждений под ред.А.А. Данилова М.: Просвещение 2008г.С.328
15. Маккиндер X. Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4

16.http://www.ng.ru/world/2000-07-11/1_concept.html

16. История России , ХХ-начало ХХ1 века.11 класс: учеб. для учащихся общеобразоват. учреждений под ред Н.В.Загладина М.:  «Русское слово» 2008г.С.453

[1] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? / С. Хантингтон // Полис. — 1994. — №1. — С. 33—48.

[2] История России ,1945-2008гг.11 класс: учеб. для учащихся общеобразоват. учреждений под ред.А.А. Данилова М.: Просвещение 2008г.С.328

[3] Маккиндер X. Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4

[4]В http://www.nlvp.ru/print/52.html#

[5]В http://www.nlvp.ru/print/52.html#

[6]В http://www.greenparty.ru/kioto_01.php

[7] Концепция внешней политики РФ (Сервер МИД  России)

[8]В http://www.ng.ru/world/2000-07-11/1_concept.html

В В В В В В В В 

nsportal.ru

Реферат - США – сверхдержава эпохи глобализации: политика гегемонизма и диктата

Основы могущества США

Т.В. Грачева

Соединенные Штаты в своих притязаниях на безраздельное господство проводят глобальную политику диктата, опираясь на свое могущество, которое имеет геополитические, экономические, военные, социальные и культурные основы.

США являются мировой державой, лидирующей по многим показателям. Как свидетельствуют данные Института США и Канады, несмотря на переживаемые трудности, американская экономика доминирует в мире.

В прошлом десятилетии главным ее локомотивом стали новейшие информационные технологии. Благодаря этому средние темпы роста американского ВВП составили 3,6% в год, что в полтора раза выше, чем темпы роста мировой экономики. Соединенные Штаты существенно опередили таких конкурентов, как Германия и Япония. Ежегодный прирост внутренних инвестиций достиг в США 7%, в то время как для всего мира он не превышал 3%. При этом США превратились в главный рынок для иностранных инвестиций. В конце 90-х годов американский рынок поглощал свыше 30% глобальных иностранных инвестиций. В результате на долю США приходится 45% капитализации мирового рынка, что в два раза больше доли этой страны в мировом ВВП.

Пять из десяти крупнейших транснациональных корпораций находится на территории Америки. Доллар господствует на финансовых рынках. «Если на Уолл-стрите начинают кашлять, у европейских бирж начинается воспаление легких», – это уже избитая фраза среди брокеров Франкфурта и Лондона.

Президент Буш-младший осуществил самое большое в американской истории сокращение налогов, что, по мнению, руководителей нынешней администрации, позволит стимулировать долговременный экономический рост. Ежегодный доход на душу населения составляет 36,5 тысяч долларов.

Бюджет Пентагона вырастет за два года почти на 100 млрд. долларов. Нынешняя администрация добивается увеличения военных расходов до 4% ВВП. Во второй половине нынешнего десятилетия этот показатель может увеличиться до 4,5% ВВП.

Военные расходы США, составлявшие в 1998 году 260 млрд. долл., в 2003 финансовом году достигнут почти 400 млрд. долл. В результате возникает беспрецедентная в мировой истории ситуация. Сегодня американские военные расходы составляют 40% расходов на оборону всех стран мира. Еще выше американская доля в глобальных расходах на закупку вооружений (около 65%) и на военные НИОКР (примерно 75%).

Военные основы могущества США обеспечивают ей большие политические (дипломатические), экономические, технологические (благодаря развитию технологий двойного назначения), социальные и иные преимущества.

США являются единственной страной в мире, способной осуществлять глобальное военное вмешательство. Америка имеет военные базы на территории более 30 стран. Пентагон сохраняет 100-тысячные группировки войск в Европе и на Дальнем Востоке, а также создал 50-тысячную группировку в районах Ближнего Востока и Центральной Азии. Эти войска поддерживаются мобильными силами авиации и флота. Кроме того, расположенные на территории США основные силы американской армии могут быть использованы для наращивания войск для ведения крупномасштабной войны в любом районе мира.

Благодаря своему подавляющему военному превосходству США способны, даже действуя в одностороннем порядке, уничтожить военные, экономические и политические цели противника, не считаясь при этом с позицией своих союзников.

Если Пентагон затрачивает на исследования и развитие военных технологий 28 тыс. долл. на 1 солдата, то для Евросоюза этот показатель в четыре раза меньше. Поэтому неудивительно, что в разрешении военных конфликтов Соединенные Штаты уже давно не спрашивают мнения Европы,

Наука и исследования находятся в США на уровне, о котором Европа может только мечтать. За последние 50 лет американцы 66 раз получали Нобелевскую премию за работы в области физики, 68 раз в области медицины и 42 раза – химии.

Превосходство в информационных технологиях позволяет оснастить американские вооруженные силы неядерным высокоточным оружием.

В ходе осенней кампании 2001 года в Афганистане новые системы вооружений сыграли решающую роль в боевых действиях. Это позволило избежать привлечения крупных группировок американских войск для проведения крупномасштабных наземных операций и свести потери США к минимуму.

США оккупировали лидирующие позиции и в области культуры. Американские книги, фильмы и телевизионные сериалы заполонили мировое культурное пространство.

Признаки сверхдержавности США

В последнее время ведущие американские аналитики все чаще сравнивают Соединенные Штаты с Римской империей. Сверхдержавность США, лишенная положительного духовно-нравственного основания, оборачивается великодержавным вероломством, гегемонизмом, болезненным мессианством, милитаризмом, национальным эгоизмом и авантюризмом. По сути, этот режим можно назвать тоталитарной сверхдержавностью, обладающей присущими ей политическими, военными, экономическими, технологическими и культурными признаками.

Захватнический характер политики

Захватнический характер политики является одним из признаков тоталитарной сверхдержавности, направленной на глобальную и всеобъемлющую экспансию: территориальную, экономическую, политическую, культурную и духовную. Политический курс США исходит из того, что страна, чтобы стать сверхдержавой, должна угнетать и завоевывать другие народы и манипулировать их судьбами ради собственных интересов.

Выступление Буша с Федеральным посланием в январе 2002 года было одним из самых угрожающих и воинственных в американской истории. Президент США обрисовал программу безграничной и бесконечной войны на каждом континенте и против любого режима, который стоит на пути американского правящего класса.

Это послание, по сути, стало программой завоевания мира и установления мирового господства США, что роднит американскую политику с действиями Гитлера.

Подобно Гитлеру, Буш демонстрирует поставленное с ног на голову видение мира, согласно которому маленькие и слабые государства представляют собой смертельную угрозу для самой могущественной и вооруженной по последнему слову техники державы. В 1938-1939 годах Гитлер демонизировал сначала Чехословакию, а затем Польшу в качестве угрозы национальной безопасности Германии, прежде чем оккупировать и опустошить каждую из этих стран. В 2002 году Буш нацеливается на Северную Корею, Иран и Ирак, заявляя: «Соединенные Штаты Америки не позволят наиболее опасным режимам в мире угрожать нам самым разрушительным оружием в мире».

Экономическая экспансия США, сопровождается политической и опирается на экспансию военную, которая распространилась на весь мир.

Это сочетание экономической и военной экспансии можно наблюдать в течение последней четверти века на примере американской политики на Ближнем Востоке, которая концентрировалась на установлении контроля над нефтяными ресурсами. Среди акций США на Ближнем Востоке: (1) финансируемый ЦРУ переворот 1953 года в Иране, который ликвидировал левонационалистический режим Моссадыка и восстановил диктатуру шаха; (2) вторжение США в Ливан в 1958 году; (3) крупномасштабное вооружение израильского государства и грубое игнорирование устремлений палестинского народа; (4) экономическая, военная и политическая поддержка США полуфеодальной абсолютной монархии в Саудовской Аравии; (5) бомбардировки Бейрута военными кораблями США в 1983 году и (6) начало войны против Ирака в 1991 году вместе с последующим навязыванием режима санкций, который стоил жизни нескольким сотням тысяч людей.

Монополия на силу и опора на силовые методы

Другим признаком тоталитарной сверхдержавности является монополия на силу и опора на силовые методы, которые становятся главным инструментом обеспечения глобального диктата и контроля.

В своей речи 1 июня 2002 года в академии Вест-Пойнт президент Буш представил свою стратегию, где он обозначил намерение США монополизировать право на неограниченное применение военной силы в глобальном масштабе. Выступая перед будущими офицерами, глава Белого Дома заявил, что Соединенные Штаты не смогут в дальнейшем полагаться на устрашение других стран от нападения путем угрозы массированного удара возмездия и должны будут первыми наносить удары по выявляющимся врагам.

Буш отметил также, что американская нация «должна раскрыть террористические ячейки в более чем 60 странах», то есть примерно на одной трети земного шара. «Мы должны перенести сражение на территорию противника, нарушить его планы и парировать самые серьезные угрозы еще прежде, чем они реально возникнут. В мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – путь действия. И наша страна будет действовать».

Эта речь четко продемонстрировала силовую доминанту в политике США и то, как американская администрация представляет новую роль Америки в мире после 11 сентября. Буш заявил, что Соединенные Штаты не только будут в одностороннем порядке использовать свои вооруженные силы в упреждающих акциях там и тогда, где и когда они этого пожелают, но что нация также накажет тех, кто занимается терроризмом и агрессией, и будет стремиться к тому, чтобы навязать всему миру ясную мораль добра и зла. Эта речь носила программный характер. Она объединила вместе ряд позиций в нечто, что высокопоставленные официальные лица американской администрации назвали «общей основой безопасности».

При этом ставка на силу делается не только в случае защиты от угроз или обеспечения безопасности, но и для создания нового мирового порядка по американскому образцу, для достижения глобальной политической, экономической и духовной власти и гегемонии. Буш выразил это так: «Дело нашей нации всегда было больше, чем оборона нашей нации». И далее он выделил три цели, которые в Белом Доме назвали «тремя пусковыми шахтами» его внешней политики. Он сказал, что Соединенным Штатам следует стремиться «защищать мир на планете от угроз террористов и тиранов, сохранять этот мир, поддерживая хорошие отношения между великими державами, и расширять этот мир, поощряя свободные и открытые общества на любом континенте».

Эти самонадеянные заявления Президента США относительно защиты, сохранения и расширения мира свидетельствуют о глобальных устремлениях США, которые приобрели характер политического диктата и реализуются в последнее время преимущественно с применением силы.

Политический диктат и ставка на односторонние действия (унилатерализм)

Диктат США в мире, подкрепляемый военными акциями или угрозой их осуществления, был доминантой американской международной политики. Заместитель министра обороны Пол Вулфовиц, являющийся главным стратегом Пентагона в области политики, еще десять лет назад, в период президентства Буша-отца, разработал стратегию доминирования, вызвавшую немало критических замечаний. Согласно этой стратегии, Америка должна пресекать «все попытки других продвинутых индустриальных государств поставить под сомнение нашу ведущую роль или просто желание играть более значимую роль на региональном или мировом уровне». С той поры, как в 1991 году секретный документ оказался в «New York Times», в стране набирают силу мечты о неоимпериализме. Там думают над «новым инструментом», который позволит утихомирить планету, на которой царит хаос, и навести на ней порядок, разумеется, по американским правилам.

С точки зрения нынешнего руководства США, для обеспечения американского лидерства не требуется опоры на международный консенсус. Администрация Буша-младшего провозгласила курс на односторонние действия: США будут действовать вместе с союзниками там, где это возможно, но готовы действовать самостоятельно там, где это необходимо. Подобная позиция исходит из того, что американские союзники не имеют альтернативы – они будут вынуждены поддерживать Соединенные Штаты, поскольку не в состоянии действовать самостоятельно, тем более – вопреки Вашингтону.

НАТО при этом рассматривается как инструмент для реализации американских интересов в глобальном масштабе.

Высшим проявлением политического диктата США на международной арене является присвоение ими права вершить правосудие, руководствуясь при этом своими корыстными интересами и попирая нормы международного права.

Склонность к диктатуре и диктаторские тенденции проявляются не только во внешней, но и во внутренней политике США.

В октябре 2002 администрация Буша создала «теневое правительство», состоящее из 75-150 чиновников исполнительной власти, которые были размещены в безопасном, укрепленном убежище для обеспечения «преемственности власти», в качестве меры предосторожности против возможной ядерной террористической атаки на столицу США. Приказ о временной эвакуации был отдан вскоре после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября.

В конце октября принятые меры приобрели постоянный характер. После этого чиновники, взятые с высших постов государственной службы, начиная от ранга чуть ниже члена правительства и ниже, стали подвергаться ротации с интервалом в 90 дней. Правовые документы, обеспечивающие выполнение этого плана, были подготовлены таким образом, чтобы предоставить этим чиновникам в случае катастрофы всю полноту власти исполнительного характера.

Отмечается, что наиболее зловещей чертой этого секретного правительства является то, что оно состоит исключительно из представителей исполнительной ветви власти, что полностью нарушает принцип разделения властей, составляющий сердцевину американской конституционной системы. Ни одна из двух других ветвей власти, законодательная и судебная, не была включена в планы или даже проинформирована об этом. В том случае, если бы чрезвычайному правительству пришлось приступить к исполнению обязанностей, оно представляло бы собой открыто диктаторский режим, состоящий исключительно из представителей исполнительной власти, которые располагают правом руководить военной машиной и полицией без какого-либо законодательного или юридического контроля над своими действиями.

Таким образом, администрация Буша воспользовалась «войной против терроризма» для проведения обширных изменений в характере американской внешней и внутренней политики, которые проявляются в ее милитаризации, диктаторских тенденциях, ставке на односторонние действия и наступлении на демократические права внутри страны.

Террористические атаки, в которых роль американских спецслужб и военных воспринимается с недоверием, стали предлогом для создания параллельного правительства, скрытого от законодательства. «Война против терроризма» стала основой, на которой администрация Буша начала воздвигать военно-полицейскую диктатуру, келейно управляемую «тайной кликой чиновников» и разработанную в Белом доме и в других «неразглашаемых безопасных убежищах».

Отказ от присоединения к нормам международного права и их нарушение. Презумпция «исключительности»

Неуважение и попрание норм международного права и договорных обязательств США также является одним из признаков зарвавшейся сверхдержавности.

Через полгода после президентских выборов «New York Times» жаловалась, что Буш-младший проявляет особую «заносчивость и неуважение к международному сотрудничеству». Он расторгает один договор за другим, саботирует их выполнение, так как они, якобы, не служат «американским интересам». Так было, например, в случае с Киотским протоколом по окружающей среде, который предусматривает уменьшение выбросов в атмосферу двуокиси углерода. США вышли из Договора по ПРО. Американский Сенат отказался ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Соглашение по вопросам стрелкового оружия низведено до уровня пустого документа, поскольку Буш не решился прогневать всегда готовое оказать финансовую поддержку военно-промышленное лобби.

США отказываются признавать Международный уголовный суд (Римский статут).

В декабре прошлого года, когда Вашингтон подвергся террористическим актам с применением возбудителей сибирской язвы, Буш провалил соглашение по бактериологическому оружию, поскольку оно, мол, беззубое. На самом деле фармацевтическая промышленность США не хотела, чтобы ее контролировали международные инспекторы.

Следствием высокомерного отношения США к международному сотрудничеству стало то, что даже союзники Соединенных Штатов в Европе критикуют американцев за своеволие. В последнее время тон по обе стороны Атлантики становится все более раздражительным. Когда в мае прошлого года США в результате интриги потеряли свое место в Комиссии ООН по правам человека, один комментатор «Washington Post» с гневом писал: «Господствующие классы Европы никогда не простят нам, что мы создали мир, в котором они больше не господствуют ни над чем, кроме как над самодельным сыром».

О попрании США норм международного и национального права свидетельствует решение об агрессии в отношении Ирака, которое было принято даже без претензии на рассмотрение в соответствии с американским конституционным процессом, требующим формального объявления войны. Это решение противоречит и международному праву, в соответствии с которым «планирование наступательной войны» является военным преступлением.

Война против Ирака будет идти без мандата ООН. После того, как Россия заявила в Совете безопасности ООН о своем вето относительно военной операции США, руководитель фракции республиканцев в американском сенате Трент Лот уже посчитал, что согласование с международной организацией является пустой «тратой времени».

США неоднократно делали объектом своих атак мирных жителей, что международное право и, в частности, Конвенция о защите гражданского населения во время войны относит к «серьезным нарушениям».

Если вспомнить историю, то Соединенные Штаты и Британия убили по крайней мере 100 тысяч человек при бомбардировке Дрездена в 1945 году. По меньшей мере, столько же было убито Соединенными Штатами три недели спустя, в результате бомбардировки Токио. В августе 1945 года Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гибели приблизительно 200 тысяч людей. Во Вьетнаме общее число мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение 10 лет войны, определялось в пределах двух-трех миллионов человек. Число иракских, сербских и афганских мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение последнего десятилетия, еще не известно.

Следует напомнить, что некоторые из ведущих фигур, которые руководят военной политикой США сегодня, и, в частности, Чейни и Рамсфелд, участвовали в ведении «жестокой войны» против Вьетнама.

Приведенные ниже слова не соответствуют не только военному праву, но самому пониманию прав человека и человеческого достоинства – основополагающих ценностей Организации Объединенных наций. Эти слова сказаны, и они разошлись по всему миру: «Если здесь кто-то был, то это был враг. Нам поручали убивать, если там были дети и женщины». Эти слова принадлежат солдату США, возвратившемуся домой после участия в «операции Анаконда» в Афганистане. Без комментариев и опровержения они напечатаны в местной газете «Ithaca Journal» в штате Нью-Йорк и поставлены на страницу Интернета.

Гегемонистское великодержавное сознание

Имперское сознание отличало уже отцов-основателей США. Джордж Вашингтон назвал США «поднимающейся империей».

Такой признак тоталитарной сверхдержавности, как гегемонистское великодержавное сознание и связанный с ним крайний индивидуализм имеет в США патологический характер и поэтому уместно говорить о связанном с ним болезненном комплексе, который следует рассматривать, в том числе в рамках социальной психиатрии, изучающей психопатологию общества.

О комплексе гегемонистского великодержавного сознания свидетельствуют данные сравнительного опроса, проведенного «New Research Center», который продемонстрировал неадекватность самооценки американского населения и показал наличие громадной пропасти между общественным мнением в США, и в остальной части мира. Так, только 18 процентов американцев считает, что причиной террористических актов является политика США, в то время как в Западной Европе эту позицию разделяют вдвое больше опрошенных. В странах Азии в это верят 60 процентов граждан, а в исламских государствах 76 процентов. Большинство американцев придерживается мнения, что США «делают много хорошего». Однако в Западной Европе и исламских государствах такой точки зрения придерживается лишь 20 процентов граждан. А в Южной Америке, где у США особо сильное влияние, – только 12 процентов.

Ни один другой цивилизованный народ не живет в таком удовлетворении в своем собственном мире, как американцы США. Лишь немногие из них говорят на иностранных языках. Журнал «National Geographic» выявил в ходе опроса, что более чем три четверти опрошенных не смогли найти на карте мира Японию. 20 процентов даже не знали, где расположена их собственная страна. Финал первенства США по бейсболу носит название «World Series», однако играют в нем команды, возглавляющие таблицы двух лиг США.

«Террористические акты, совершенные 11 сентября, ясно показали, что мы больше не можем игнорировать то, что происходит где-то в мире», – жаловался журнал «Vanity Fair». За последние 15-20 лет американские средства массовой информации на 70-80 процентов сократили количество информации о событиях за рубежом. Их аргумент: она все равно неинтересна, поскольку не касается американцев.

Склонность к изоляционизму является одной из существенных черт Америки, оборачивающейся безразличием и высокомерием в отношении к другим странам и народам.

В 1823 году президент США Монро обнародовал названную по его имени доктрину «Америка для американцев!». Спустя 25 лет этот лозунг стал звучать как приказ. Философия и мораль изоляционизма и индивидуализма станет впоследствии хронической американской ошибкой.

Изоляционистская позиция присуща не только рядовым американцам, но и представителям власти. Так, глава фракции республиканцев в палате представителей техасец Дик Армей хвастался несколько лет назад: «Я побывал однажды в Европе и больше туда не хочу». Позднее он поправил себя, когда «открыл, что там существует мир, полный людей, которые создают себе проблемы, поскольку мы, американцы не имеем непосредственного представления о мире за пределами наших границ». Многие депутаты гордятся тем, что не имеют паспортов. Для многих жителей США заграница становится реальностью лишь тогда, когда там приходится воевать американским солдатам.

Безразличие ко всему остальному миру, характерное для массового сознания в США, в условиях обострения ситуации, быстро переходит в подозрительность, презрение, жестокость и беспощадность.

Такие тенденции появились после событий 11 сентября. Так депутату Барбаре Ли из Беркли (Калифорния), единственной в Палате представителей, кто проголосовал против военной операции Буша, потребовалась помощь полиции. В один из музеев в Хьюстоне явились сотрудники ФБР, поскольку был получен звонок анонима о том, что он будто бы видел «произведение антиамериканского содержания». Выставлен был рисунок, сделанный углем, который содержал критику политики Буша в области защиты окружающей среды.

Для великодержавного сознания характерен патриотизм. Но американский патриотизм имеет свои особенности. «Нет ничего неприятнее, чем этот патриотизм американцев на почве страха», – писал 160 лет назад один из лучших знатоков страны француз Алексис де Токвиль.

В своем выступлении 7 октября 2002 года Буш предупредил страну, что без военных действий в Ираке США вынуждены будут «подчиниться страху». «Это не Америка, которую я знаю. Это не Америка, которой я служу», сказал Буш. «Мы отказываемся жить в страхе», добавил он. Здесь Буш определил страх как мотив войны, как оправдание упреждающих боевых действий против Ирака. Цель этой войны для Буша – покончить со всеми страхами. Но, если страх станет руководящим принципом развязывания войны для других стран, то мир быстро превратится в глобальное побоище.

Когда после событий 11 сентября, проходила военная операция, любовь к отечеству приобретала иногда истерические черты, когда, например, пресс-секретарь Буша Ари Флейшер предостерег интеллигенцию, чтобы та «внимательнее относилась к тому, что говорит, что делает». Особенно ожесточенным нападкам подверглась писательница Сюзан Зонтаг: «Я предложила пересмотреть нашу внешнюю политику. Неужели это может показаться сумасшествием? Я думала, что у нас демократия, допускающая наличие разных точек зрения, но дело все больше выглядит так, будто мы невероятные конформисты и боимся критики».

Комплекс превосходства и мессианского призвания

Этот еще один комплекс, являющийся признаком тоталитарной сверхдержавности, имеет исторические корни и тесно связан с американским милитаризмом. Это подтверждается высказываниями первых лиц Вашингтонской администрации

Вице-президент США Дик Чейни, выступая в июне 2002 года на американской военной базе в Египте, заявил: «Триумф свободы и судьба цивилизованного мира зависят сегодня только от нас».

Еще раньше президент США Джордж Буш высказал мнение: «Нет ничего важнее нашего оборонного бюджета». Оба эти заявления руководителей американского государства отражают воодушевление, с которым США вступили во вторую фазу войны с терроризмом, играя роль мировой империи.

Джордж Вашингтон определял миссию Америки следующим образом: «Соединенные Штаты, кажется, назначены провидением, быть родиной человеческого величия и человеческого счастья. Результатом должно быть рождение страны, которая оказывает очищающее влияние на все человечество».

Но это влияние, как правило, насаждалось силовыми способами.

Америка убеждена в том, что именно американский вариант капитализма является универсальным и должен получить всеобъемлющее распространение в процессе глобализации. Но остальной мир все больше воспринимает глобализацию как американизацию по разбойным правилам транснациональных корпораций.

Серия скандальных банкротств крупнейших кампаний США обнажила кризис системы. Все началось с крупнейшего в истории США банкротства энергетического гиганта «Enron», который был тесно связан с администрацией США. Топ-менеджеры хорошо знали, каким надувательством был высокий курс акций их фирмы, и сбрасывали свои акции, пока они еще очень дорого стоили. Простые служащие смогли избавиться от своих акций лишь тогда, когда те практически уже ничего не стоили. Тысячи людей потеряли свою страховку по старости. Прошел не один месяц, пока факт скандального банкротства стал достоянием гласности, поскольку концерн «Enron» спонсировал стольких политиков, что «было бы проще спросить, кто еще не получал от него взяток, чем наоборот», – комментировал ситуацию радиоканал «National Public Radio». В списке лиц, которым оказывал финансовую поддержку «Enron», значился 71 сенатор из 100. В этом же списке был и сам президент Буш, и генеральный прокурор Эшкрофт. За «Enron» как снежный ком последовали другие громкие банкротства мощных корпораций, стабильность которых ранее ни у кого не вызывала сомнения.

Не может служить образцом и система распределения доходов среди американцев. Так за последние тридцать лет пропасть между самыми богатыми и остальной частью населения США постоянно увеличивалась. Сегодня она намного больше, чем в любой другой промышленно развитой стране. Почти половина громадного прироста доходов приходится на тонкий слой самых богатых американцев, которые составляют 1% всех работодателей. Бедным странам США обещали «небывалое благосостояние», при условии, что они будут следовать их неолиберальным рецептам, «но это обещание не сдержали, и страны оказались в небывалой нищете», – писал лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц.

Парадокс американского комплекса превосходства и мессианского призвания заключается в двойных стандартах. Страна, назначившая сама себя самой образцовой в мире, постоянно изменяет тем ценностям, которые она объявила незыблемыми. Западная пресса удивленно вопрошала: в какой другой демократической стране президентом мог бы стать человек, набравший на полмиллиона меньше голосов избирателей, чем его соперник, да еще и пересчитывавшихся, как в какой-нибудь банановой республике? И может ли служить образцом для всего мира решение судить террористов военным трибуналом, где им отказывают в основополагающих правах, которые признаются за любым серийным убийцей? «Комитет адвокатов за права человека» в Вашингтоне поставил вопрос: «Когда нечто подобное делают в таких странах, как Перу, Египет и Колумбия, наше Министерство иностранных дел протестует. Что мы сможем сказать им в будущем?»

В настоящее время правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который нарушает те самые права и свободы человека, за которые так ратует Америка. Из документов, ставших известными, следует, что, несмотря на все «гарантии и меры безопасности», переговорная позиция ЕС с США противоречит Европейской конвенции по правам человека. Это, в частности, касается права на справедливый суд, неприкосновенность личной жизни, или традиционную защиту от вторичного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление.

Правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который будет иметь крайне негативное воздействие на права и свободы человека, ради защиты которых, по заявлению американцев, они и начали глобальную войну с терроризмом.

Из документов, попавших в распоряжение независимой группы «Statewatch», следящей за угрозами гражданским свободам в Европейском Союзе, следует, что планируемый договор будет предусматривать проведение совместных полицейских операций, прослушивание средств связи, а также поиск и конфискацию банковских счетов.

Европейский совет министров отказался удовлетворить запрос редактора «Statewatch» Тони Баньона о предоставлении доступа к относящимся к договору документам. Отказ был обоснован тем, что «откровенные внутренние обсуждения» имеют большее значение, чем «демократический контроль над переговорным процессом».

Как выразился Баньон: «Неприемлемо с демократической точки зрения то, что секретное соглашение должно обсуждаться с государством, не являющимся членом ЕС, без какого бы то ни было права голоса со стороны Европарламента и национальных законодательных органов, а так же гражданского общества». «Это является живейшим примером того, как фундаментальные права и принципы их защиты, создававшиеся в ЕС десятилетиями, выставляются европейскими правительствами на обсуждение ради того, чтобы соответствовать требованиям Соединенных Штатов, выдвигаемых в рамках так называемой «войны с терроризмом», – добавил Баньон.

Миссионерство является одним из главных проявлений американского комплекса превосходства и мессианского призвания. Рвение к занятию миссионерством успешно сосуществует с жаждой получения доходов. Религия приобретает все большее значение в политике США. В Республиканской партии доминирует фундаменталистское крыло. «Washington Post» писала: «Имя нового фюрера религиозных правых в Америке – Джордж Буш». Буш, в возрасте 40 лет покончивший с алкоголизмом с помощью телепроповедника Билли Грэхэма, с пылом новообращенного нарочито демонстрирует свою приверженность христианству. Он манипулирует цитатами из Библии и использует их для прикрытия и оправдания своих неблаговидных политических акций.

Нарочитая набожность и патриотизм явление «действительно не новое», писала «New York Times», «мы страна, которая создала себя сама и самоотверженно защищает свое творение. Американца делает не его кровь или происхождение».

Через 50 лет после объявления независимости США хорошо изучивший эту страну Алексис де Токвиль выразился так: «жителям Соединенных Штатов на протяжении длительного времени постоянно говорили, что они – единственный религиозный, озаренный и свободный народ. У них громадное самомнение. Они не далеки от того, чтобы уверовать, будто являются видом, выходящим за рамки человеческой расы».

Следует отметить, что вера американцев носит исключительно прагматический характер. Она рассматривается как инструмент получения материальных благ. В отличие от православной традиции, где вера проявляется в жертвенном служении Богу, в американском протестантизмевера выражается исключительно в стремлении поставить Бога на службу падшему человеку, жаждущему обогащения любой ценой.

Американская духовная традиция была заложена религиозными мятежниками, бунтарями, прибывшими в 1620 году из Англии, где они подвергались преследованиям за свой фундаменталистский протестантизм. Их религиозной программой в новом мире стало строительство «Нового Сиона» вдали от земной власти короля и ненавистных иерархов англиканской церкви. Они были убеждены, что экономический успех является видимым знаком того, что Бог на их стороне. Один из них Джон Уинтроп, основатель поселения в бухте Массачусетс, выразил это убеждение так: «Он (Бог) воздаст нам хвалу и честь, люди, увидев прекрасные плантации, будут говорить: Господь дает им процветание». Это глубокое заблуждение станет доминантой религиозного сознания американцев. Точно так же, как вера в то, что они живут в Богом избранной стране.

Якобы более высокие моральные ценности США служат для американских политиков средством для оправдания своих агрессивных устремлений. Как заметил профессор Уильям Р. Кейлор в своей работе «Мир в двадцатом столетии» (The Twentieth Century World): «Преследование американских стратегических и экономических интересов в Карибском регионе, в частности, и в Латинской Америке вообще оправдывалось, как это так часто бывало в американской внешней политике, громкими моральными принципами».

Профессор Джон Мершаймер, влиятельный советник бывших президентов Рейгана и Буша, отметил, что «вынесение решений политической элитой сильно приправлялись… морализмом». Затем он добавляет: «Однако за закрытыми дверями элиты, которые делают национальную политику, говорят главным образом на языке силы, а не принципа, и Соединенные Штаты действуют в международной системе в соответствии с велениями реалистической логики. В сущности, заметное расхождение отделяет публичную риторику от действительного ведения американской внешней политики»

Пример «языка силы» и «велений реалистической логики» можно увидеть в откровениях Збигнева Бжезинского, который примерно 25 лет назад спровоцировал катастрофическое вмешательство Соединенных Штатов в дела Афганистана и привел в движение цепь событий, достигших кульминации в трагедии 11 сентября 2001 года и в ее еще более кровавых последствиях.

Как Бжезинский признал несколько лет назад, администрация Картера лгала американскому народу и миру, когда заявляла, что США оказались вовлечены в дела Афганистана только после советского вторжения в декабре 1979 года. Следует напомнить, что Картер организовал массовую пропагандистскую кампанию по изображению американского вмешательства в дела Афганистана как акта защиты «прав человека» от советской агрессии. Эта кампания включала решение бойкотировать летнюю Олимпиаду 1980 года, которая должна была быть проведена в Москве.

Как теперь стало известно, 3 июля 1979 года Картер подписал секретную директиву — почти за шесть месяцев до ввода советских войск в Афганистан — по обеспечению тайной поддержки радикальных исламских противников просоветского режима в Кабуле. В интервью, данном в январе 1998 года французской газете Le Nouvel Obsevateur, Бжезинский заявил: он говорил Картеру, что выполнение этой директивы, вероятно, должно спровоцировать силовую реакцию Советов — которая была в точности такой, какой хотела администрация Картера. На вопрос интервьюера из Le Nouvel Obsevateur, сожалеет ли он, в свете всего того, что произошло в Афганистане, о чем-нибудь, Бжезинский ответил:

«Сожалеть о чем? Тайная операция была превосходной идеей. В результате ее реализации русские попали в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел об этом? В день, когда Советы официально пересекли границу Афганистана, я писал президенту Картеру: «Теперь СССР получит свою собственную Вьетнамскую войну». И действительно, почти 10 лет Москва должна была вести войну, которая была слишком непомерным грузом для правительства. Этот конфликт вызвал деморализацию и привел в конечном итоге к краху советской империи».

Экономическое могущество. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма

Задача обогащения, реализуемая благодаря экономической экспансии США в мире, является доминирующей в американском сознании. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма имеет давние традиции, что отметил еще в 1840 году Алексис де Токвиль, который в своей знаменитой работе «О демократии в Америке» написал: «Таким образом, жажда богатства является обычным стимулом в действиях американцев. Все это придает их страстям прикладной характер». Стимул, который останется навсегда постоянной чертой Америки.

В прошлом году Збигнев Бжезинский сформулировал необходимость установления контроля над энергетическими ресурсами Земли во имя благополучия страны. Это происходит, не только за счет инвестиций, но и, главным образом, путем развертывания военных баз и колонизации других стран.

Так называемое американское стратегическое партнерство с другими странами «противоестественно», если оно служит очевидному стремлению США к мировому господству в ущерб другим государствам и за счет благополучия их народов.

Экономическая экспансия США есть проявление неоколониализма, который порождает антиамериканские настроения.

Филип Стивенс в статье «Уязвимость сверхдержавы», опубликованной «The Financial Times» 19 июня 2002 писал: «Проблема всех империй заключается в том, что у них слишком много приграничных территорий. Вы одерживаете победу над вестготами и вандалами, но тут приходят орды гуннов. Вы сдерживаете кельтов, но в то же время вынуждены воевать с англами и саксами. Варвары всегда у ворот.

К американской империи это не относится. В 21-м веке больше не нужно захватывать земли, чтобы распространять свое влияние. Экономическая и военная гегемония США ничуть не менее действенна, чем прямой контроль над территорией. Но, поскольку мощь США беспрецедентна, то они, подобно их многим предшественникам, ощущают себя беспрецедентно уязвимыми».

Экономической экспансии США способствуют и международные экономические организации, такие, например, как МВФ, которые, как справедливо заметил Филип Стивенс, «служат интересам США, способствуя их обогащению».

Интересы США в мире и возможности их реализации

В соответствии с Ежегодным докладом министра обороны США Президенту и Конгрессу (2002 г.) главной целью американских ВС является «защита и продвижение американских национальных интересов, а в случае, если сдерживание оказывается безуспешным, ликвидации угроз этим интересам». К основным интересам в докладе отнесены «обеспечение безопасности США и свободы их действий, соблюдение обязательств перед союзниками и друзьями, а также обеспечение жизнеспособности и производительности глобальной экономики». Это предельно широкое толкование национальных интересов отличается от того, что было заложено в стратегии национальной безопасности США в 2000 году.

В соответствии с текстом этого документа национальные интересы США подразделяются на три группы: жизненно важные, важные национальные интересы и гуманитарные и другие интересы.

Жизненно важные интересы напрямую связаны с обеспечением жизнедеятельности государства и общества, а их защита предполагает применение американских вооруженных сил в одностороннем порядке в любой точке земного шара. Жизненно важными признаются также интересы транснациональных корпораций, штаб квартира которых находится на территории США, и иныхамериканских кампаний, действующих за пределами Соединенных Штатов.

Важные национальные интересы соотносятся с созданием миропорядка, отвечающего требованиям США, и их обеспечение предусматривает привлечение войск союзников и друзей Соединенных Штатов, и, прежде всего, союзников по НАТО.

Что же касается третьей категории, гуманитарных и иных интересов, то они ориентированы на изменение мировой цивилизации по американскому образцу, путем внедрения в массовое сознание американских ценностей и наказания тех, кто сопротивляется этому процессу.

Военная мощь играет в США главную роль в обеспечении национальных интересов. Новый подход к национальным интересам, отраженный в ежегодном докладе министра обороны, требует от ВС обеспечения свободы действий США в мире и возможностей контроля и регулирования глобальной экономики.

Американская военная стратегия ориентирована на три основные задачи, связанные с обеспечением национальных интересов:

· Формирование международной среды,

· Готовность к действиям в любых кризисных ситуациях,

· Подготовка к любым сценариям неопределенного будущего.

Одним из основных способов формирования международной среды является присутствие, в том числе постоянное базирование и временное развертывание сил в любой точке мира, проведение учений, военное сотрудничество в форме торговли оружием и обучения иностранных военнослужащих. Как полагают американские военные стратеги «присутствие там» в отличие от «необходимости добраться туда» является эффективным способом достижения военно-политических и экономических целей.

США, объявляя себя глобальной державой, не скрывают того, что их интересы имеют глобальный характер, что требует глобального присутствия в мире. Обеспечить такое присутствие призвана новая система объединенного командования, план создания которой вступает в силу с начала октября 2002 года.

Этот план:

· создает новое боевое командование, Северное командование, задачей которого является защита Соединенных Штатов. В его зону ответственности входят США, Канада, Мексика и части Карибского региона;

· включает Россию и Каспийское море в зону ответственности Европейского командования;

· закрепляет за Тихоокеанским командованием обязанность оказывать содействие Европейскому командованию с дальневосточной частью России;

· вводит Антарктиду (вопреки нормам международного права) в зону ответственности Тихоокеанского командования.

Как отметил Рамсфельд: «(План) преобразовывает и модернизирует военную структуру США в целях лучшего противодействия угрозам 21 века». Впервые зоны ответственности боевых командований покрывают всю Землю.

Геополитическое и геостратегическое измерение нового конструкта планирования в области обороны сводится к формуле «4+2+1», где:

· «4» означает силы передового базирования, размещенные в четырех регионах мира: Европе, Северо-Восточной Азии, Восточном побережье Азии, Среднем Востоке/Юго-Западной Азии. Эти силы, в соответствии с американской военной стратегией должны быть способны вести 4 локальных войны, либо участвовать в иных операциях ограниченного масштаба.

· «2» – силы, позволяющие вести одновременно две крупномасштабные войны при поддержке сил передового базирования и

· «1» – это силы, обеспечивающие при этом внутреннюю безопасность территории США.

Подобный подход к планированию в области обороны и строительству ВС принципиально отличается от подхода, существовавшего ранее и предусматривающего формирование сил, способных вести одновременно две крупномасштабные войны против Ирака и Северной Кореи.

Новая американская военная стратегия претерпела серьезные изменения геополитического и геостратегического характера. Нынешний подход значительно расширяет не только территориальные рамки возможных войн, но и основания, а также способы применения ВС США, а вместе с этим и их задачи.

Вопрос о росте числа оснований применения ВС напрямую связан с так называемыми ситуациями ограниченного (меньшего) масштаба, к которым МО США относит следующие операции с участием ВС:

· Гуманитарные интервенции,

· Операции по поддержанию мира,

· Операции по принуждению к миру,

· Операции по разделению противоборствующих сторон,

· Операции по предоставлению гуманитарной помощи,

· Операции по контролю за зонами запрета для полетов,

· Морские блокады,

· Операции по демонстрации военной силы,

· Операции по эвакуации гражданского персонала из зон конфликтов,

· Операции по борьбе с контрабандой наркотиков,

· Операции по поддержке (прикрытию) миссий других агентств,

· Операции на территории США по ликвидации последствий применения ОМУ.

По мнению американских стратегов, к ситуациям ограниченного (меньшего) масштаба относятся все операции, в которых задействованы военные, но при этом их действия отличаются от традиционных задач, выполняемых ими при ведении войны на ТВД. Вместе с тем, это деление крайне условно и является ловким информационно-психологическим ходом, направленным на то, чтобы скрыть истинный размах военных приготовлений США, поскольку указанные выше операции могут послужить удобным поводом для развязывания крупномасштабной войны, и быть, по сути, ее начальным этапом. Кроме того, опыт Косово и Афганистана показывает, что в подобных операциях могут применяться силы (в частности ВВС) в объеме, сопоставимом с операцией масштаба ТВД.

Подобный подход свидетельствует о милитаризации внешней и внутренней политики США, о переходе этой страны от мер дипломатии с позиции силы к глобальному силовому военному вмешательству в дела суверенных государств.

В Соединенных Штатах произошел пересмотр роли различных компонентов национальной мощи. Если раньше военные средства дополняли и подкрепляли политические, экономические, социальные и информационные компоненты национальной безопасности, то теперь военная мощь становится доминирующим элементом всей ее системы.

Подобная трансформация происходит за счет милитаризации всей государственной машины и политики, жизни общества и общественного сознания, а также расширения оснований применения ВС, их задач и функций.

ВС США призваны в настоящее время выполнять следующие нетрадиционные для них виды задач, которые в документах, регулирующих действия американских военных, рассматриваются как их функции:

Политические (В американской военной стратегии существуют два критерия решительной победы в войне. Это оккупация территории или смена режима. Примерами выполнения ВС США политических задач по смещению режимов являются Югославия, Афганистан, неудачная попытка, предпринятая Пентагоном в Венесуэле, и сценарий, разработанный для операции в Ираке),

Дипломатические (Как показывает опыт Югославии, Афганистана и других стран дипломатические задачи предполагают установление выгодных для США контактов с военным руководством и военнослужащими других стран, сотрудничество с оппозицией режимам, неугодным США, действия по формированию пятой колонны. Американские стратеги исходят из того, что расширение двустороннего и многостороннего сотрудничества в подготовке ВС, «демонстрации флага» и другие контакты с военными разных стран, будут убедительным подтверждением лидерства США в мире, таким же по воздействию, как и наличие военных баз на зарубежных территориях),

Полицейские (Борьба с наркотиками (Колумбия), терроризмом (Афганистан), распространением ОМУ (Ирак) служит поводом для вмешательства в регионы представляющие для США интерес, с последующим закреплением там своего военного присутствия и установлением политического, экономического и информационного контроля),

Судебные (Примером выполнения таких функций служат военные комиссии, предусмотренные для рассмотрения дел военнопленных, захваченных в Афганистане),

Психологические (Американские военные призваны выполнять такие традиционные для ЦРУ задачи, как, например, дезинформация и черная пропаганда, а также воздействие на лиц, принимающих решения. Все это рассматривается как деятельность по обеспечению стратегического влияния. В связи с этим Рамсфельд сказал: «Нашей целью является не только ведение и победа в войнах, но и их предотвращение. Для достижения этого нам необходимо искать способы оказания влияния на лиц, принимающих решение в структурах потенциального противника, для того чтобы не только удержать их от использования имеющихся вооружений, но, в первую очередь, максимально возможно сдержать их от создания новых опасных возможностей»),

Духовные (К этим задачам относятся распространение американских ценностей, борьба против традиционных ценностей на территории противника, в том числе путем уничтожения культовых объектов. Примером тому является Косово, где в ходе боевой операции, было уничтожено 100 православных церквей и монастырей, многие из которых имели многовековую историю.

Военная стратегия США исходит из необходимости претворить в жизнь американское видение мира. По мнению американских военных аналитиков, для выполнения этой задачи по «формированию будущего» потребуются более гибкие и мобильные ВС. Они должны быть ориентированы на создание такого миропорядка, где преобладают американские ценности, и Америка остается единственной сверхдержавой политическим, экономическим и духовным лидером.

Активизация усилий США по наращиванию агентурно-разведывательных возможностей, которые будут способствовать лучшему пониманию культуры и государственного устройства других стран, также свидетельствует, что функциям духовного характера придается особое значение в эпоху войн, где самым существенным становится цивилизационный фактор.

Наступательный характер американской политики требует изменений самой философии военной стратегии.

Американские военные аналитики полагают, что традиционные боевые столкновения по принципу «сила против силы» стали анахронизмом. На смену массовости в военном деле приходят оснащенные современными технологиями, более мобильные, независимые и эффективные подразделения, которые могут действовать полуавтономно и на большую глубину ТВД. Для этого необходим хорошо подготовленный и оснащенный личный состав, способный оценить ситуацию и принять тактически и технически целесообразные решения при одновременном сокращении рисков. Такой подход полностью соответствует концепции ведения так называемых сетевых войн. В узком смысле под сетевой войной понимается война с использованием компьютерных возможностей, включая интранет. В широком смысле, сетевая война – это война против сетевой организации, ведущаяся с использованием сетевых принципов боевых операций.

США отходят от традиционного для них способа ведения войны на истощение, так называемых войн второго поколения, характерных для индустриального века. Считается, что этот стиль ведения войны имеет тенденцию к линейности и медленному продвижению на поле боя значительных масс личного состава и техники с целью физически уничтожить противника или угрожать ему уничтожением. Как отмечают американские аналитики, в промышленном отношении стимулируют соперничество в сфере применения методов массового производства, чтобы обеспечить мобилизацию, обучение, оснащение и развертывание ВС.

Боевые действия третьего поколения рассматриваются стратегами США как нарушающие линейность поля боя, где проявляется стремление к комбинации «пространства и времени» в противостоянии с противником. Речь идет о создании, выявлении и использовании уязвимых мест или пробелов во вражеских замыслах и применении войск до того, как противник сможет отреагировать на угрозу. Целью таких военных действий является подавление воли противника к сопротивлению уже на ранних стадиях конфликта путем его дезорганизации его способности оценить ситуацию, внесения хаоса в систему разведки, управления войсками и лишения его возможности принять контрмеры. По мнению американских стратегов, это может быть сделано путем раскрытия замысла противника и срыва его намерений посредством внезапных нападений, а также создания препятствий усилиями высокоподвижных, рассредоточенных слаженных войск, которые быстро концентрируются для выполнения задания и столь же быстро рассредоточиваются по завершению операции. Этот тип боевых действий избавляет задействованные силы от громоздкой структуры поддержки, характерной для войны первого поколения.

Отмечается также, что военные действия второго и третьего поколений имеют тенденцию к взаимопроникновению, т.е. в конфликте могут присутствовать элементы и того и другого типа.

Сетевые войны, о которых говорилось выше, относятся уже к войнам четвертого поколения. К ним относят действия нерегулярных сил, мотивированных объединяющими факторами идеологического, религиозного, этнического или криминального характера, стремлением к власти, жаждой мести и т.д. Такие нерегулярные силы нередко взаимодействуют с регулярными войсками и поддерживаются ими. Такие группировки осуществляют так называемые «ассиметричные военные действия», включая террористические акты в отношении гражданского населения и компьютерных систем, создают угрозу применения ОМУ. Специфика войн четвертого поколения требует трансформации вооруженных сил, направленной на то, чтобы компенсировать собственные слабости в ассиметричных военных действиях, добиваясь их симметричности, в том числе путем адаптации к противнику и навязывания ему собственных правил противостояния. В связи с этим предлагается отойти от преимущественной ориентации на крупномасштабные войны на ТВД и перейти к скорейшему решению задач по выработки стратегии ведения войн четвертого поколения, включая сетевые войны, что предполагает повышение способности применять различные сочетания и виды группировок ВС, создавая их с учетом конкретных обстоятельств.

Одним из ведущих стратегических принципов при этом является принцип адаптивности. О нем много говорит сейчас руководство Пентагона. Он заложен в новую военную стратегию США в форме установок на адаптивное планирование, адаптацию к противнику, к союзникам (путем создания неформальных коалиций, как это было при подготовке и проведении операции в Афганистане), а также адаптацию к условиям ведения войны, полю боя, населению (примером чему также может служить Афганистан).

В Четырехлетнем докладе о состоянии обороны приведена структура крупномасштабных операций, которая включает следующие цели:

1. Уничтожить способность противника к наступлению на всю глубину его территории;

2. Обеспечить благоприятные условия для действий ВС США в регионе;

3. Создать отвечающие интересам США политические условия для прекращения боевых действий;

4. Ликвидировать способность агрессора к каким-либо силовым действиям с применением обычных или ассиметричных средств.

Очевидно, что задачи, выполняемые ВС при достижении указанных целей, выходят далеко за рамки боевых и требуют новых, нетрадиционных подходов к военному строительству, оперативному искусству и боевой подготовке с учетом изменившихся геополитических и геостратегических условий.

Геополитика и геостратегия США как угроза мировому сообществу

Американская геополитика и геостратегия исходят из необходимости обеспечения и закрепления безусловного лидерства Соединенных Штатов во всем мире. Эта цель закреплена в новой военной стратегии США, «Четырехгодичном докладе о состоянии обороны», где сказано: «Как глобальная держава Соединенные Штаты имеют важные геополитические интересы во всем мире». Следует отметить, что в этой цитате США названы не «единственной сверхдержавой», как это ранее было принято в американской политической риторике, а «глобальной державой», объявляющей весь мир сферой своих геополитических интересов.

В издаваемом МО США документе «Руководство в области военного планирования» определены две главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всему оперативному спектру и обеспечить ВС США средствами, позволяющими адаптироваться к внезапности».

Проецирование военной мощи на все геополитическое мировое пространство и формирование в связи с этим значительного объема военных возможностей являются одними из главных принципов, определяющих геостратегические цели военной политики США.

Новый геополитический конструкт в области военного планирования, изложенный в упомянутом выше Руководстве, основан на обеспечении действий ВС США, сформированных по «региональному принципу», размещенных в районах передового базирования и развернутых в Европе, Северо-Восточной Азии, побережье Восточной Азии, Среднем Востоке и Юго-Западной Азии. Эти силы должны быть способны обеспечить обязательства США перед союзниками и друзьями, пресечь акты насилия и отразить агрессию, предпринятую в отношении территории США, вооруженных сил страны, ее союзников и друзей. Однако поддержка «союзников и друзей США», учитывая то обстоятельство, что США делают ставку на неформальные, «плавающие коалиции», отвечающие исключительно американским геополитическим интересам, в сущности, означает расширение американской экспансии и агрессии под прикрытием выполнения союзнических обязательств. Таким образом, все три указанные геостратегические установки, ориентированы на достижение геополитических целей США мире с опорой на силовые методы.

О неограниченных геополитических притязаниях США на мировое господство свидетельствует и «Четырехлетний доклад о состоянии обороны», где вооруженные силы США ориентированы на ведение «крупномасштабных операций в глобальном масштабе, обладающих подготовкой для эффективного ведения широкого спектра боевых действий в самых разнообразных географических условиях».

США рассматривали в качестве своей коренной геополитической цели установление господствующего положения, прежде всего, в Евразии. Ее решение, как давно утверждал Бжезинский, является ключом к обеспечению американского мирового господства. Как он объясняет в своей книге Великая шахматная доска (The Grand Chessboard), опубликованной в 1997 году, Евразия является «шахматной доской, на которой продолжает разыгрываться борьба за мировое первенство, и эта борьба включает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами».

Говоря о значении господства США в этом регионе, Бжезинский пишет: «Для Америки главным геополитическим призом является Евразия. В течение половины тысячелетия в мировых отношениях господствовали евразийские державы и народы, которые боролись друг с другом за региональное превосходство и стремились к мировому господству. Сегодня неевразийская держава доминирует в Евразии — и глобальное первенство Америки напрямую зависит о того, как долго и насколько эффективно сохранится ее преобладание на Евразийском континенте».

Бжезинский определяет одно большое препятствие, существующее для реализации Америкой своих имперских амбиций: отсутствие общественной поддержки программы завоевания мира. Америка, пишет он, «является слишком демократичной дома, чтобы быть властной за границей. Это ограничивает использование мощи Америки, особенно ее способности к военному устрашению. Никогда ранее популистская демократия не добивалась международного верховенства». Только в исключительных обстоятельствах правители Соединенных Штатов могут оказаться способными вызвать «народные чувства», необходимые для «стремления к власти». Такими обстоятельствами могут быть, пишет Бжезинский, «условия внезапной угрозы и вызова общественному чувству национального благополучия».

Для тех, кто задает себе серьезные вопросы о том, как стало возможным, что весь огромный аппарат разведслужб Соединенных Штатов спал на посту утром 11 сентября, стоит поразмыслить над более глубоким смыслом слов Бжезинского.

Средоточием геополитических интересов США является Россия. Трагедия на Балканах стала начальным этапом подготовки к агрессии в отношении нашей страны. Милошевич, выступая в феврале 2002 года на заседании Гаагского трибунала, сравнил стратегию Клинтона в войне в Косово с действиями Гитлера по созданию стратегической базы для организации нападения на Россию.

Война в Югославии является четко продуманным геостратегическим сценарием США анти-российской направленности, который реализовывался Вашингтоном в течение более 50 лет. Он разворачивался в два этапа.

Первый закончился в 1991 году развалом Советского Союза.

Второй, скорее всего, будет следовать югославской схеме, которую президент Буш-младший назвал «моделью прогресса на Балканах». События в Югославии показывают, что конечной целью здесь будет превращение республик бывшего Советского Союза из национальных государств в опустошенные территории, являющиеся маленькими протекторатами под властью Вашингтона и его младших союзников по коалиции.

Вашингтон развязал войну, потому что уничтожение Югославии рассматривается как ключ к «умиротворению» Балкан, а Балканы, в свою очередь, являются южным стратегическим флангом бывшего Советского Союза.

Если США консолидируют свою власть на Балканах, угроза войны в отношении России возрастет многократно.

С геополитической точки зрения, реализация «косовской модели» в отношении России означает обеспечение США доступа к ресурсам бывших советских республик, укрепление Вашингтоном своей власти на всем постсоветском пространстве, что даст в дальнейшем возможность направить всю военную мощь против Китая и Индии с целью их государственной дезинтеграции и превращения мелкие протектораты.

Ближний Восток и Центральная Азия, взятые вместе, располагают более чем двумя третями мировых запасов нефти и природного газа. Хорошо известно, что в продолжение десятилетия после распада СССР США проводили активное дипломатическое наступление в Центральной Азии, ориентируясь, прежде всего, на перспективу установления контроля над огромными нефтяными запасами бассейна Каспийского моря.

Террористические акты стали удобным поводом для активного внедрения ВС США в регионы Средней Азии и Кавказа. Через «кампанию против терроризма» Соединенные Штаты вошли в сердце Евразийского континента, который всегда расценивался как центр мировой геополитики.

Они обеспечили свое военное присутствие в Узбекистане, Таджикистане, Киргизстане и Казахстане.

Это дало США возможность оказывать доминирующее влияние на положение дел в этом стратегически важном и богатом ресурсами регионе земного шара. Здесь находится огромное Тенгизское нефтяное месторождение, принадлежащее Казахстану. В Туркменистане, располагаются гигантские запасы природного газа. На другом берегу Каспийского моря, находится Баку, центр добычи нефти на прибрежном шельфе.

Данные, приведенные газетой «The Washington Post» свидетельствуют, что нефть и природный газ постоянно повышают стратегическую ценность этого региона. В Казахстане и в Туркменистане имеются очень большие запасы и того, и другого. Геологи неуклонно повышают свои оценки разведанных запасов месторождений под Каспийским морем. Министерство энергетики США сегодня заявляет, что Казахстан, возможно, располагает 95 млн. баррелей нефти, или почти в 4 раза больше, чем разведанные запасы Мексики. Американская компания «Chevron» первой сделала крупный взнос в разработку казахской нефти и эта компания – сегодня переименованная в «Chevron Texaco» – вкладывает в Казахстан миллиарды долларов. «В этой стране у нас огромные интересы в сфере экономики и энергоресурсов, – сказал один высокопоставленный официальный представитель США в Казахстане. – Это часть нашей национальной энергетической стратегии». К 2015 году Казахстан и его прикаспийские соседи могут стать одним из важнейших в мире источников нефти, сказал этот официальный представитель.

Таким образом, Казахстан является одним из важнейших регионов, где серьезно сталкиваются геополитические интересы США и России.

Можно прогнозировать также напряженность между бывшими республиками Средней Азии и Афганистаном из-за водоснабжения. Река Аму-дарья, важный и уже сегодня чрезмерно используемый источник воды для Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана, на протяжении многих километров служит демаркатором таджико-афганской и узбеко-афганской границ. Теперь, когда международные доноры пообещали восстановить экономику Афганистана, включая и ее сельскохозяйственный сектор, неизбежно возрастет использование Афганистаном водных ресурсов Аму-дарьи, что может привести к конфликтам, в том числе вооруженного характера.

США особенно озабочены тем, кто будет определять маршрут трубопроводов, которые будут доставлять энергетические ресурсы Центральной Азии на мировой рынок. Консорциум нефтяных компаний дал предварительное одобрение этого проекта стоимостью в 3 млрд долларов. (Ведущей компанией этого консорциума является British Petroleum — факт, который бросает свет на ревностную поддержку премьер-министром Тони Блэром военной интервенции США в Центральной Азии.).

Британская ежедневная газета Guardian 30 января 2002 года написала: «кажется, что каждый новый поворот в войне против терроризма создает после себя новый аванпост Пентагона в Азиатско-Тихоокеанском регионе — от бывшего Советского союза до Филиппин. Одним из устойчивых последствий войны могло бы быть то, что равнозначно военному окружению Китая».

Генерал Томми Фрэнкс, командующий Центральным командования вооруженных сил США, в зону ответственности которого входит Афганистан, подтвердил, что американские солдаты останутся в Афганистане «на долгое, долгое время». Описывая ситуацию в Афганистане, г-н Фрэнкс сравнил ее с ситуацией в Южной Корее, где американские вооруженные силы базируются на протяжении вот уже более полувека.

С точки зрения геостратегии у американцев существует целая система мер, направленных цивилизационное подавление и психологическое и духовное подчинение народов среднеазиатских стран.

Подобно Афганистану, все пять среднеазиатских стран – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – стали объектом так называемой «политики по строительству нации». Это одно из важных направлений американской геостратегии, ориентированных на демонтаж традиционного уклада (образа жизни) народов и насаждение в их среде американских ценностей. Это то, что можно назвать цивилизационным террором.

«Мы хотели усилить свое влияние в данном регионе и, кроме того, продвигать там американские ценности, – сказал сотрудник Пентагона Джеффри Стар, который, будучи помощником министра обороны США, отвечал за связи с этими республиками при второй администрации Клинтона.

Для проведения политики «децивилизации» США используют целый арсенал средств.

Это, прежде всего, финансовая помощь. За первое полугодие 2002 года помощь Соединенных Штатов Казахстану, Киргизстану и Узбекистану достигла в совокупности 442 млн. долл. В 2002 году американская военная помощь одному лишь Узбекистану оценивается в 43 млн. долл.

Газета «The Washington Post» в номере от 27 августа 2002 года так описывает схему этой «помощи»: «Американцы помогают среднеазиатам учиться жить и работать в условиях рыночной экономики, преподают им английский язык, готовят и развертывают современные вооруженные силы, развивают независимые средства массовой информации (СМИ) и создают общественные объединения, чтобы сформировать гражданское общество. Агентство США по международному развитию держит двух «специалистов по демократии» для этого региона в казахской столице Алма-Ата плюс по одному специалисту в Узбекистане и Киргизстане». Таким образом, для подчинения других стран своим геополитическим интересам Соединенные Штаты используют широкий спектр способов воздействия, включая политические, экономические, информационные, психологические и собственно военные.

Военные стран трех вышеназванных стран поддерживают отношения с Национальной гвардией какого-либо из штатов США: Казахстан – с Аризоной, Киргизстан – с Монтаной, Узбекистан – с Луизианой.

Грузия стала пятой бывшей советской республикой, которая приняла американских военных. Это первое развертывание военных сил США в Кавказском регионе, примыкающем к одному из самых крупных в мире нефтяных месторождений.

Согласно анализу STRATFOR, размещение американских войск в Грузии является «большой стратегической победой» Соединенных Штатов. В анализе говорится о возрастающем давлении США по всей западной и южной границе России, о возможной роли Грузии как базы для атак США на Ирак, о близости Грузии к местоположению трубопроводов, которые планируется использовать для доставки каспийских нефти и газа на мировой рынок, а также говорит о возрастающем влиянии Вашингтона на соседей Грузии, особенно на богатый нефтью Азербайджан.

«Военное присутствие США поможет обеспечить то, что большая часть нефти и газа из бассейна Каспийского моря пойдет в западном направлении, — пишет STRATFOR, — минуя Россию и Китай, геополитических конкурентов Соединенных Штатов».

Существуют и другие стратегические выводы, касающиеся сокращения российского влияния в этом регионе и возрастания роли Турции, ключевого союзника США и одного из главных традиционных противников России.

Турецкое влияние в этом регионе постепенно нарастает — как в Азербайджане, население которого является преимущественно тюркоязычным, так и в Грузии, где Турция сегодня отняла у России статус самого крупного торгового партнера.

Согласно сообщениям из Стамбула, Азербайджан, Грузия и Турция закончили работу над трехсторонним соглашением о региональной безопасности. Как сообщается, документ включает статьи о борьбе с терроризмом и организованной преступностью, а также защите ряда нефтепроводов, особенно поддерживаемого США проекта Баку-Тбилиси-Джейхан, который предусматривает транспортировку каспийской нефти через Азербайджан, Грузию и Турцию к побережью Средиземного моря.

Сообщается, что соглашение включает использование Турцией авиабаз в Азербайджане, что будет означать первое размещение турецких войск на Кавказе со времен Первой мировой войны.

Все действия контролируются и осуществляются под руководством США. Турецкий премьер-министр Бюлент Эджевит обсудил вопрос о базах в Азербайджане в ходе своего визита в Вашингтон. Турецкий персонал также направляется в Грузию для работы по модернизации ее военной инфраструктуры. Примечательно то, что данный трехсторонний договор не включает Армению, которая имеет общую границу со всеми этими тремя странами. Армянские представители выразили озабоченность тем, что новое соглашение о военном сотрудничестве может подтолкнуть Азербайджан к возрождению своих притязаний на Нагорный Карабах, и привести к возобновлению боевых действий.

Серьезную опасность представляют агрессивные планы США в отношении Ирака. При этом в США не было представлено ни одного доказательства того, что Саддам Хусейн имел какое-то отношение к террористическим актам 11 сентября. Даже американское ЦРУ больше не делает подобных заявлений.

Безрассудность американской внешней политики вызывает серьезное беспокойство в Европе среди союзников США. Так глава по внешним отношениям Евросоюза Кристофер Паттен, выразил тревогу по поводу того, что военный успех США в Афганистане «возможно, усилил некоторые опасные инстинкты: что использование военной мощи является единственной основой действительной безопасности; что США могут полагаться только на себя и ни на кого иного; и что союзников можно использовать как необязательное приложение».

В настоящее время по вине США вся структура международных отношений подвергается дестабилизации. Любое правительство, которое вступает в конфликт с американской внешней политикой, сегодня рискует стать мишенью для военного нападения во имя «войны с терроризмом».

США не останавливаются ни перед чем при достижении своих экономических и геостратегических целей. Проводя операцию в Афганистане, они пустились в авантюру в регионе, который изобилует ядерным оружием и расколот социальными, политическими, этническими и религиозными столкновениями, осложняющимися крайней нищетой.

New York Times в статье, опубликованной 2 октября 2001 года под заголовком «В Пакистане, ненадежном союзнике», пишет: «Планируя на главную роль в «войне против терроризма» это слабое и беспокойное государство, Америка стоит перед лицом опасности подталкивания катаклизма в месте, где гражданское насилие является обычным делом, и где существует ядерное оружие».

Война против Ирака тоже связана с громадными рисками, начиная от полнейшей дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и кончая планетарным конфликтом между христианами и мусульманами, о котором в Америке твердят уже не один год. Буш делает все, чтобы это предсказание сбылось.

О том, что действия США представляют угрозу мировому сообществу, говорят даже их европейские союзники. Так, в частности, Герхард Шредер в своем интервью испанской «El Pais», опубликованном 6 сентября 2002 года, заявил: «По имеющейся у меня информации, никто не имеет четкого представления о том политическом режиме, который может установиться на Ближнем Востоке или в умеренных арабских странах, или о том, к какому политическому режиму приведет военная интервенция в Ираке. А это знать необходимо. Аргументов против начала военной интервенции настолько много и они настолько вески, что я был бы против возможного нападения, даже если бы ООН высказалась за его проведение».

Главное содержание современной американской глобальной стратегии составляет утверждение статуса США как единственной сверхдержавы путем использования антитеррористических лозунгов и под прикрытием войны с терроризмом.

Однако действия США контрпродуктивны и представляют угрозу всему миру. Они чреваты серьезными разрушительными последствиями для самих Соединенных Штатов. Как писал английский историк Герберт Баттерфильд: «В истории самые тяжелые удары с неба падают на головы именно тех, кто полагает, что может контролировать течение событий самостоятельно, играя в провидение не только для себя самого, но и предсказывая отдаленное будущее, смотря в него через призму ошибочных расчетов и делая рискованные ставки там, где не допустима малейшая ошибка».

www.ronl.ru

США – сверхдержава эпохи глобализации: политика гегемонизма и диктата

Основы могущества США

Т.В. Грачева

Соединенные Штаты в своих притязаниях на безраздельное господство проводят глобальную политику диктата, опираясь на свое могущество, которое имеет геополитические, экономические, военные, социальные и культурные основы.

США являются мировой державой, лидирующей по многим показателям. Как свидетельствуют данные Института США и Канады, несмотря на переживаемые трудности, американская экономика доминирует в мире.

В прошлом десятилетии главным ее локомотивом стали новейшие информационные технологии. Благодаря этому средние темпы роста американского ВВП составили 3,6% в год, что в полтора раза выше, чем темпы роста мировой экономики. Соединенные Штаты существенно опередили таких конкурентов, как Германия и Япония. Ежегодный прирост внутренних инвестиций достиг в США 7%, в то время как для всего мира он не превышал 3%. При этом США превратились в главный рынок для иностранных инвестиций. В конце 90-х годов американский рынок поглощал свыше 30% глобальных иностранных инвестиций. В результате на долю США приходится 45% капитализации мирового рынка, что в два раза больше доли этой страны в мировом ВВП.

Пять из десяти крупнейших транснациональных корпораций находится на территории Америки. Доллар господствует на финансовых рынках. «Если на Уолл-стрите начинают кашлять, у европейских бирж начинается воспаление легких», – это уже избитая фраза среди брокеров Франкфурта и Лондона.

Президент Буш-младший осуществил самое большое в американской истории сокращение налогов, что, по мнению, руководителей нынешней администрации, позволит стимулировать долговременный экономический рост. Ежегодный доход на душу населения составляет 36,5 тысяч долларов.

Бюджет Пентагона вырастет за два года почти на 100 млрд. долларов. Нынешняя администрация добивается увеличения военных расходов до 4% ВВП. Во второй половине нынешнего десятилетия этот показатель может увеличиться до 4,5% ВВП.

Военные расходы США, составлявшие в 1998 году 260 млрд. долл., в 2003 финансовом году достигнут почти 400 млрд. долл. В результате возникает беспрецедентная в мировой истории ситуация. Сегодня американские военные расходы составляют 40% расходов на оборону всех стран мира. Еще выше американская доля в глобальных расходах на закупку вооружений (около 65%) и на военные НИОКР (примерно 75%).

Военные основы могущества США обеспечивают ей большие политические (дипломатические), экономические, технологические (благодаря развитию технологий двойного назначения), социальные и иные преимущества.

США являются единственной страной в мире, способной осуществлять глобальное военное вмешательство. Америка имеет военные базы на территории более 30 стран. Пентагон сохраняет 100-тысячные группировки войск в Европе и на Дальнем Востоке, а также создал 50-тысячную группировку в районах Ближнего Востока и Центральной Азии. Эти войска поддерживаются мобильными силами авиации и флота. Кроме того, расположенные на территории США основные силы американской армии могут быть использованы для наращивания войск для ведения крупномасштабной войны в любом районе мира.

Благодаря своему подавляющему военному превосходству США способны, даже действуя в одностороннем порядке, уничтожить военные, экономические и политические цели противника, не считаясь при этом с позицией своих союзников.

Если Пентагон затрачивает на исследования и развитие военных технологий 28 тыс. долл. на 1 солдата, то для Евросоюза этот показатель в четыре раза меньше. Поэтому неудивительно, что в разрешении военных конфликтов Соединенные Штаты уже давно не спрашивают мнения Европы,

Наука и исследования находятся в США на уровне, о котором Европа может только мечтать. За последние 50 лет американцы 66 раз получали Нобелевскую премию за работы в области физики, 68 раз в области медицины и 42 раза – химии.

Превосходство в информационных технологиях позволяет оснастить американские вооруженные силы неядерным высокоточным оружием.

В ходе осенней кампании 2001 года в Афганистане новые системы вооружений сыграли решающую роль в боевых действиях. Это позволило избежать привлечения крупных группировок американских войск для проведения крупномасштабных наземных операций и свести потери США к минимуму.

США оккупировали лидирующие позиции и в области культуры. Американские книги, фильмы и телевизионные сериалы заполонили мировое культурное пространство.

Признаки сверхдержавности США

В последнее время ведущие американские аналитики все чаще сравнивают Соединенные Штаты с Римской империей. Сверхдержавность США, лишенная положительного духовно-нравственного основания, оборачивается великодержавным вероломством, гегемонизмом, болезненным мессианством, милитаризмом, национальным эгоизмом и авантюризмом. По сути, этот режим можно назвать тоталитарной сверхдержавностью, обладающей присущими ей политическими, военными, экономическими, технологическими и культурными признаками.

Захватнический характер политики

Захватнический характер политики является одним из признаков тоталитарной сверхдержавности, направленной на глобальную и всеобъемлющую экспансию: территориальную, экономическую, политическую, культурную и духовную. Политический курс США исходит из того, что страна, чтобы стать сверхдержавой, должна угнетать и завоевывать другие народы и манипулировать их судьбами ради собственных интересов.

Выступление Буша с Федеральным посланием в январе 2002 года было одним из самых угрожающих и воинственных в американской истории. Президент США обрисовал программу безграничной и бесконечной войны на каждом континенте и против любого режима, который стоит на пути американского правящего класса.

Это послание, по сути, стало программой завоевания мира и установления мирового господства США, что роднит американскую политику с действиями Гитлера.

Подобно Гитлеру, Буш демонстрирует поставленное с ног на голову видение мира, согласно которому маленькие и слабые государства представляют собой смертельную угрозу для самой могущественной и вооруженной по последнему слову техники державы. В 1938-1939 годах Гитлер демонизировал сначала Чехословакию, а затем Польшу в качестве угрозы национальной безопасности Германии, прежде чем оккупировать и опустошить каждую из этих стран. В 2002 году Буш нацеливается на Северную Корею, Иран и Ирак, заявляя: «Соединенные Штаты Америки не позволят наиболее опасным режимам в мире угрожать нам самым разрушительным оружием в мире».

Экономическая экспансия США, сопровождается политической и опирается на экспансию военную, которая распространилась на весь мир.

Это сочетание экономической и военной экспансии можно наблюдать в течение последней четверти века на примере американской политики на Ближнем Востоке, которая концентрировалась на установлении контроля над нефтяными ресурсами. Среди акций США на Ближнем Востоке: (1) финансируемый ЦРУ переворот 1953 года в Иране, который ликвидировал левонационалистический режим Моссадыка и восстановил диктатуру шаха; (2) вторжение США в Ливан в 1958 году; (3) крупномасштабное вооружение израильского государства и грубое игнорирование устремлений палестинского народа; (4) экономическая, военная и политическая поддержка США полуфеодальной абсолютной монархии в Саудовской Аравии; (5) бомбардировки Бейрута военными кораблями США в 1983 году и (6) начало войны против Ирака в 1991 году вместе с последующим навязыванием режима санкций, который стоил жизни нескольким сотням тысяч людей.

Монополия на силу и опора на силовые методы

Другим признаком тоталитарной сверхдержавности является монополия на силу и опора на силовые методы, которые становятся главным инструментом обеспечения глобального диктата и контроля.

В своей речи 1 июня 2002 года в академии Вест-Пойнт президент Буш представил свою стратегию, где он обозначил намерение США монополизировать право на неограниченное применение военной силы в глобальном масштабе. Выступая перед будущими офицерами, глава Белого Дома заявил, что Соединенные Штаты не смогут в дальнейшем полагаться на устрашение других стран от нападения путем угрозы массированного удара возмездия и должны будут первыми наносить удары по выявляющимся врагам.

Буш отметил также, что американская нация «должна раскрыть террористические ячейки в более чем 60 странах», то есть примерно на одной трети земного шара. «Мы должны перенести сражение на территорию противника, нарушить его планы и парировать самые серьезные угрозы еще прежде, чем они реально возникнут. В мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – путь действия. И наша страна будет действовать».

Эта речь четко продемонстрировала силовую доминанту в политике США и то, как американская администрация представляет новую роль Америки в мире после 11 сентября. Буш заявил, что Соединенные Штаты не только будут в одностороннем порядке использовать свои вооруженные силы в упреждающих акциях там и тогда, где и когда они этого пожелают, но что нация также накажет тех, кто занимается терроризмом и агрессией, и будет стремиться к тому, чтобы навязать всему миру ясную мораль добра и зла. Эта речь носила программный характер. Она объединила вместе ряд позиций в нечто, что высокопоставленные официальные лица американской администрации назвали «общей основой безопасности».

При этом ставка на силу делается не только в случае защиты от угроз или обеспечения безопасности, но и для создания нового мирового порядка по американскому образцу, для достижения глобальной политической, экономической и духовной власти и гегемонии. Буш выразил это так: «Дело нашей нации всегда было больше, чем оборона нашей нации». И далее он выделил три цели, которые в Белом Доме назвали «тремя пусковыми шахтами» его внешней политики. Он сказал, что Соединенным Штатам следует стремиться «защищать мир на планете от угроз террористов и тиранов, сохранять этот мир, поддерживая хорошие отношения между великими державами, и расширять этот мир, поощряя свободные и открытые общества на любом континенте».  

Эти самонадеянные заявления Президента США относительно защиты, сохранения и расширения мира свидетельствуют о глобальных устремлениях США, которые приобрели характер политического диктата и реализуются в последнее время преимущественно с применением силы.

Политический диктат и ставка на односторонние действия (унилатерализм)

Диктат США в мире, подкрепляемый военными акциями или угрозой их осуществления, был доминантой американской международной политики. Заместитель министра обороны Пол Вулфовиц, являющийся главным стратегом Пентагона в области политики, еще десять лет назад, в период президентства Буша-отца, разработал стратегию доминирования, вызвавшую немало критических замечаний. Согласно этой стратегии, Америка должна пресекать «все попытки других продвинутых индустриальных государств поставить под сомнение нашу ведущую роль или просто желание играть более значимую роль на региональном или мировом уровне». С той поры, как в 1991 году секретный документ оказался в «New York Times», в стране набирают силу мечты о неоимпериализме. Там думают над «новым инструментом», который позволит утихомирить планету, на которой царит хаос, и навести на ней порядок, разумеется, по американским правилам.

С точки зрения нынешнего руководства США, для обеспечения американского лидерства не требуется опоры на международный консенсус. Администрация Буша-младшего провозгласила курс на односторонние действия: США будут действовать вместе с союзниками там, где это возможно, но готовы действовать самостоятельно там, где это необходимо. Подобная позиция исходит из того, что американские союзники не имеют альтернативы – они будут вынуждены поддерживать Соединенные Штаты, поскольку не в состоянии действовать самостоятельно, тем более – вопреки Вашингтону.

НАТО при этом рассматривается как инструмент для реализации американских интересов в глобальном масштабе.

Высшим проявлением политического диктата США на международной арене является присвоение ими права вершить правосудие, руководствуясь при этом своими корыстными интересами и попирая нормы международного права.

Склонность к диктатуре и диктаторские тенденции проявляются не только во внешней, но и во внутренней политике США.

В октябре 2002 администрация Буша создала «теневое правительство», состоящее из 75-150 чиновников исполнительной власти, которые были размещены в безопасном, укрепленном убежище для обеспечения «преемственности власти», в качестве меры предосторожности против возможной ядерной террористической атаки на столицу США. Приказ о временной эвакуации был отдан вскоре после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября.

В конце октября принятые меры приобрели постоянный характер. После этого чиновники, взятые с высших постов государственной службы, начиная от ранга чуть ниже члена правительства и ниже, стали подвергаться ротации с интервалом в 90 дней. Правовые документы, обеспечивающие выполнение этого плана, были подготовлены таким образом, чтобы предоставить этим чиновникам в случае катастрофы всю полноту власти исполнительного характера.

Отмечается, что наиболее зловещей чертой этого секретного правительства является то, что оно состоит исключительно из представителей исполнительной ветви власти, что полностью нарушает принцип разделения властей, составляющий сердцевину американской конституционной системы. Ни одна из двух других ветвей власти, законодательная и судебная, не была включена в планы или даже проинформирована об этом. В том случае, если бы чрезвычайному правительству пришлось приступить к исполнению обязанностей, оно представляло бы собой открыто диктаторский режим, состоящий исключительно из представителей исполнительной власти, которые располагают правом руководить военной машиной и полицией без какого-либо законодательного или юридического контроля над своими действиями.

Таким образом, администрация Буша воспользовалась «войной против терроризма» для проведения обширных изменений в характере американской внешней и внутренней политики, которые проявляются в ее милитаризации, диктаторских тенденциях, ставке на односторонние действия и наступлении на демократические права внутри страны.

Террористические атаки, в которых роль американских спецслужб и военных воспринимается с недоверием, стали предлогом для создания параллельного правительства, скрытого от законодательства. «Война против терроризма» стала основой, на которой администрация Буша начала воздвигать военно-полицейскую диктатуру, келейно управляемую «тайной кликой чиновников» и разработанную в Белом доме и в других «неразглашаемых безопасных убежищах».

Отказ от присоединения к нормам международного права и их нарушение. Презумпция «исключительности»

Неуважение и попрание норм международного права и договорных обязательств США также является одним из признаков зарвавшейся сверхдержавности.

Через полгода после президентских выборов «New York Times» жаловалась, что Буш-младший проявляет особую «заносчивость и неуважение к международному сотрудничеству». Он расторгает один договор за другим, саботирует их выполнение, так как они, якобы, не служат «американским интересам». Так было, например, в случае с Киотским протоколом по окружающей среде, который предусматривает уменьшение выбросов в атмосферу двуокиси углерода. США вышли из Договора по ПРО. Американский Сенат отказался ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Соглашение по вопросам стрелкового оружия низведено до уровня пустого документа, поскольку Буш не решился прогневать всегда готовое оказать финансовую поддержку военно-промышленное лобби.

США отказываются признавать Международный уголовный суд (Римский статут).

В декабре прошлого года, когда Вашингтон подвергся террористическим актам с применением возбудителей сибирской язвы, Буш провалил соглашение по бактериологическому оружию, поскольку оно, мол, беззубое. На самом деле фармацевтическая промышленность США не хотела, чтобы ее контролировали международные инспекторы.

Следствием высокомерного отношения США к международному сотрудничеству стало то, что даже союзники Соединенных Штатов в Европе критикуют американцев за своеволие. В последнее время тон по обе стороны Атлантики становится все более раздражительным. Когда в мае прошлого года США в результате интриги потеряли свое место в Комиссии ООН по правам человека, один комментатор «Washington Post» с гневом писал: «Господствующие классы Европы никогда не простят нам, что мы создали мир, в котором они больше не господствуют ни над чем, кроме как над самодельным сыром».

О попрании США норм международного и национального права свидетельствует решение об агрессии в отношении Ирака, которое было принято даже без претензии на рассмотрение в соответствии с американским конституционным процессом, требующим формального объявления войны. Это решение противоречит и международному праву, в соответствии с которым «планирование наступательной войны» является военным преступлением.

Война против Ирака будет идти без мандата ООН. После того, как Россия заявила в Совете безопасности ООН о своем вето относительно военной операции США, руководитель фракции республиканцев в американском сенате Трент Лот уже посчитал, что согласование с международной организацией является пустой «тратой времени».

США неоднократно делали объектом своих атак мирных жителей, что международное право и, в частности, Конвенция о защите гражданского населения во время войны относит к «серьезным нарушениям».

Если вспомнить историю, то Соединенные Штаты и Британия убили по крайней мере 100 тысяч человек при бомбардировке Дрездена в 1945 году. По меньшей мере, столько же было убито Соединенными Штатами три недели спустя, в результате бомбардировки Токио. В августе 1945 года Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гибели приблизительно 200 тысяч людей. Во Вьетнаме общее число мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение 10 лет войны, определялось в пределах двух-трех миллионов человек. Число иракских, сербских и афганских мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение последнего десятилетия, еще не известно.

Следует напомнить, что некоторые из ведущих фигур, которые руководят военной политикой США сегодня, и, в частности, Чейни и Рамсфелд, участвовали в ведении «жестокой войны» против Вьетнама.

Приведенные ниже слова не соответствуют не только военному праву, но самому пониманию прав человека и человеческого достоинства – основополагающих ценностей Организации Объединенных наций. Эти слова сказаны, и они разошлись по всему миру: «Если здесь кто-то был, то это был враг. Нам поручали убивать, если там были дети и женщины». Эти слова принадлежат солдату США, возвратившемуся домой после участия в «операции Анаконда» в Афганистане. Без комментариев и опровержения они напечатаны в местной газете «Ithaca Journal» в штате Нью-Йорк и поставлены на страницу Интернета.

Гегемонистское великодержавное сознание

Имперское сознание отличало уже отцов-основателей США. Джордж Вашингтон назвал США «поднимающейся империей».

Такой признак тоталитарной сверхдержавности, как гегемонистское великодержавное сознание и связанный с ним крайний индивидуализм имеет в США патологический характер и поэтому уместно говорить о связанном с ним болезненном комплексе, который следует рассматривать, в том числе в рамках социальной психиатрии, изучающей психопатологию общества.

О комплексе гегемонистского великодержавного сознания свидетельствуют данные сравнительного опроса, проведенного «New Research Center», который продемонстрировал неадекватность самооценки американского населения и показал наличие громадной пропасти между общественным мнением в США, и в остальной части мира. Так, только 18 процентов американцев считает, что причиной террористических актов является политика США, в то время как в Западной Европе эту позицию разделяют вдвое больше опрошенных. В странах Азии в это верят 60 процентов граждан, а в исламских государствах 76 процентов. Большинство американцев придерживается мнения, что США «делают много хорошего». Однако в Западной Европе и исламских государствах такой точки зрения придерживается лишь 20 процентов граждан. А в Южной Америке, где у США особо сильное влияние, – только 12 процентов.

Ни один другой цивилизованный народ не живет в таком удовлетворении в своем собственном мире, как американцы США. Лишь немногие из них говорят на иностранных языках. Журнал «National Geographic» выявил в ходе опроса, что более чем три четверти опрошенных не смогли найти на карте мира Японию. 20 процентов даже не знали, где расположена их собственная страна. Финал первенства США по бейсболу носит название «World Series», однако играют в нем команды, возглавляющие таблицы двух лиг США.

«Террористические акты, совершенные 11 сентября, ясно показали, что мы больше не можем игнорировать то, что происходит где-то в мире», – жаловался журнал «Vanity Fair». За последние 15-20 лет американские средства массовой информации на 70-80 процентов сократили количество информации о событиях за рубежом. Их аргумент: она все равно неинтересна, поскольку не касается американцев.

Склонность к изоляционизму является одной из существенных черт Америки, оборачивающейся безразличием и высокомерием в отношении к другим странам и народам.

В 1823 году президент США Монро обнародовал названную по его имени доктрину «Америка для американцев!». Спустя 25 лет этот лозунг стал звучать как приказ. Философия и мораль изоляционизма и индивидуализма станет впоследствии хронической американской ошибкой.

Изоляционистская позиция присуща не только рядовым американцам, но и представителям власти. Так, глава фракции республиканцев в палате представителей техасец Дик Армей хвастался несколько лет назад: «Я побывал однажды в Европе и больше туда не хочу». Позднее он поправил себя, когда «открыл, что там существует мир, полный людей, которые создают себе проблемы, поскольку мы, американцы не имеем непосредственного представления о мире за пределами наших границ». Многие депутаты гордятся тем, что не имеют паспортов. Для многих жителей США заграница становится реальностью лишь тогда, когда там приходится воевать американским солдатам.

Безразличие ко всему остальному миру, характерное для массового сознания в США, в условиях обострения ситуации, быстро переходит в подозрительность, презрение, жестокость и беспощадность.

Такие тенденции появились после событий 11 сентября. Так депутату Барбаре Ли из Беркли (Калифорния), единственной в Палате представителей, кто проголосовал против военной операции Буша, потребовалась помощь полиции. В один из музеев в Хьюстоне явились сотрудники ФБР, поскольку был получен звонок анонима о том, что он будто бы видел «произведение антиамериканского содержания». Выставлен был рисунок, сделанный углем, который содержал критику политики Буша в области защиты окружающей среды.

Для великодержавного сознания характерен патриотизм. Но американский патриотизм имеет свои особенности. «Нет ничего неприятнее, чем этот патриотизм американцев на почве страха», – писал 160 лет назад один из лучших знатоков страны француз Алексис де Токвиль.

В своем выступлении 7 октября 2002 года Буш предупредил страну, что без военных действий в Ираке США вынуждены будут «подчиниться страху». «Это не Америка, которую я знаю. Это не Америка, которой я служу», сказал Буш. «Мы отказываемся жить в страхе», добавил он. Здесь Буш определил страх как мотив войны, как оправдание упреждающих боевых действий против Ирака. Цель этой войны для Буша – покончить со всеми страхами. Но, если страх станет руководящим принципом развязывания войны для других стран, то мир быстро превратится в глобальное побоище.

Когда после событий 11 сентября, проходила военная операция, любовь к отечеству приобретала иногда истерические черты, когда, например, пресс-секретарь Буша Ари Флейшер предостерег интеллигенцию, чтобы та «внимательнее относилась к тому, что говорит, что делает». Особенно ожесточенным нападкам подверглась писательница Сюзан Зонтаг: «Я предложила пересмотреть нашу внешнюю политику. Неужели это может показаться сумасшествием? Я думала, что у нас демократия, допускающая наличие разных точек зрения, но дело все больше выглядит так, будто мы невероятные конформисты и боимся критики».

Комплекс превосходства и мессианского призвания

Этот еще один комплекс, являющийся признаком тоталитарной сверхдержавности, имеет исторические корни и тесно связан с американским милитаризмом. Это подтверждается высказываниями первых лиц Вашингтонской администрации

Вице-президент США Дик Чейни, выступая в июне 2002 года на американской военной базе в Египте, заявил: «Триумф свободы и судьба цивилизованного мира зависят сегодня только от нас».

Еще раньше президент США Джордж Буш высказал мнение: «Нет ничего важнее нашего оборонного бюджета». Оба эти заявления руководителей американского государства отражают воодушевление, с которым США вступили во вторую фазу войны с терроризмом, играя роль мировой империи.

Джордж Вашингтон определял миссию Америки следующим образом: «Соединенные Штаты, кажется, назначены провидением, быть родиной человеческого величия и человеческого счастья. Результатом должно быть рождение страны, которая оказывает очищающее влияние на все человечество».

Но это влияние, как правило, насаждалось силовыми способами.

Америка убеждена в том, что именно американский вариант капитализма является универсальным и должен получить всеобъемлющее распространение в процессе глобализации. Но остальной мир все больше воспринимает глобализацию как американизацию по разбойным правилам транснациональных корпораций.

Серия скандальных банкротств крупнейших кампаний США обнажила кризис системы. Все началось с крупнейшего в истории США банкротства энергетического гиганта «Enron», который был тесно связан с администрацией США. Топ-менеджеры хорошо знали, каким надувательством был высокий курс акций их фирмы, и сбрасывали свои акции, пока они еще очень дорого стоили. Простые служащие смогли избавиться от своих акций лишь тогда, когда те практически уже ничего не стоили. Тысячи людей потеряли свою страховку по старости. Прошел не один месяц, пока факт скандального банкротства стал достоянием гласности, поскольку концерн «Enron» спонсировал стольких политиков, что «было бы проще спросить, кто еще не получал от него взяток, чем наоборот», – комментировал ситуацию радиоканал «National Public Radio». В списке лиц, которым оказывал финансовую поддержку «Enron», значился 71 сенатор из 100. В этом же списке был и сам президент Буш, и генеральный прокурор Эшкрофт. За «Enron» как снежный ком последовали другие громкие банкротства мощных корпораций, стабильность которых ранее ни у кого не вызывала сомнения.

Не может служить образцом и система распределения доходов среди американцев. Так за последние тридцать лет пропасть между самыми богатыми и остальной частью населения США постоянно увеличивалась. Сегодня она намного больше, чем в любой другой промышленно развитой стране. Почти половина громадного прироста доходов приходится на тонкий слой самых богатых американцев, которые составляют 1% всех работодателей. Бедным странам США обещали «небывалое благосостояние», при условии, что они будут следовать их неолиберальным рецептам, «но это обещание не сдержали, и страны оказались в небывалой нищете», – писал лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц.

Парадокс американского комплекса превосходства и мессианского призвания заключается в двойных стандартах. Страна, назначившая сама себя самой образцовой в мире, постоянно изменяет тем ценностям, которые она объявила незыблемыми. Западная пресса удивленно вопрошала: в какой другой демократической стране президентом мог бы стать человек, набравший на полмиллиона меньше голосов избирателей, чем его соперник, да еще и пересчитывавшихся, как в какой-нибудь банановой республике? И может ли служить образцом для всего мира решение судить террористов военным трибуналом, где им отказывают в основополагающих правах, которые признаются за любым серийным убийцей? «Комитет адвокатов за права человека» в Вашингтоне поставил вопрос: «Когда нечто подобное делают в таких странах, как Перу, Египет и Колумбия, наше Министерство иностранных дел протестует. Что мы сможем сказать им в будущем?»

В настоящее время правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который нарушает те самые права и свободы человека, за которые так ратует Америка. Из документов, ставших известными, следует, что, несмотря на все «гарантии и меры безопасности», переговорная позиция ЕС с США противоречит Европейской конвенции по правам человека. Это, в частности, касается права на справедливый суд, неприкосновенность личной жизни, или традиционную защиту от вторичного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление.

Правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который будет иметь крайне негативное воздействие на права и свободы человека, ради защиты которых, по заявлению американцев, они и начали глобальную войну с терроризмом.

Из документов, попавших в распоряжение независимой группы «Statewatch», следящей за угрозами гражданским свободам в Европейском Союзе, следует, что планируемый договор будет предусматривать проведение совместных полицейских операций, прослушивание средств связи, а также поиск и конфискацию банковских счетов.

Европейский совет министров отказался удовлетворить запрос редактора «Statewatch» Тони Баньона о предоставлении доступа к относящимся к договору документам. Отказ был обоснован тем, что «откровенные внутренние обсуждения» имеют большее значение, чем «демократический контроль над переговорным процессом».

Как выразился Баньон: «Неприемлемо с демократической точки зрения то, что секретное соглашение должно обсуждаться с государством, не являющимся членом ЕС, без какого бы то ни было права голоса со стороны Европарламента и национальных законодательных органов, а так же гражданского общества». «Это является живейшим примером того, как фундаментальные права и принципы их защиты, создававшиеся в ЕС десятилетиями, выставляются европейскими правительствами на обсуждение ради того, чтобы соответствовать требованиям Соединенных Штатов, выдвигаемых в рамках так называемой «войны с терроризмом», – добавил Баньон.

Миссионерство является одним из главных проявлений американского комплекса превосходства и мессианского призвания. Рвение к занятию миссионерством успешно сосуществует с жаждой получения доходов. Религия приобретает все большее значение в политике США. В Республиканской партии доминирует фундаменталистское крыло. «Washington Post» писала: «Имя нового фюрера религиозных правых в Америке – Джордж Буш». Буш, в возрасте 40 лет покончивший с алкоголизмом с помощью телепроповедника Билли Грэхэма, с пылом новообращенного нарочито демонстрирует свою приверженность христианству. Он манипулирует цитатами из Библии и использует их для прикрытия и оправдания своих неблаговидных политических акций.

Нарочитая набожность и патриотизм явление «действительно не новое», писала «New York Times», «мы страна, которая создала себя сама и самоотверженно защищает свое творение. Американца делает не его кровь или происхождение».

Через 50 лет после объявления независимости США хорошо изучивший эту страну Алексис де Токвиль выразился так: «жителям Соединенных Штатов на протяжении длительного времени постоянно говорили, что они – единственный религиозный, озаренный и свободный народ. У них громадное самомнение. Они не далеки от того, чтобы уверовать, будто являются видом, выходящим за рамки человеческой расы».

Следует отметить, что вера американцев носит исключительно прагматический характер. Она рассматривается как инструмент получения материальных благ. В отличие от православной традиции, где вера проявляется в жертвенном служении Богу, в американском протестантизмевера выражается исключительно в стремлении поставить Бога на службу падшему человеку, жаждущему обогащения любой ценой.

Американская духовная традиция была заложена религиозными мятежниками, бунтарями, прибывшими в 1620 году из Англии, где они подвергались преследованиям за свой фундаменталистский протестантизм. Их религиозной программой в новом мире стало строительство «Нового Сиона» вдали от земной власти короля и ненавистных иерархов англиканской церкви. Они были убеждены, что экономический успех является видимым знаком того, что Бог на их стороне. Один из них Джон Уинтроп, основатель поселения в бухте Массачусетс, выразил это убеждение так: «Он (Бог) воздаст нам хвалу и честь, люди, увидев прекрасные плантации, будут говорить: Господь дает им процветание». Это глубокое заблуждение станет доминантой религиозного сознания американцев. Точно так же, как вера в то, что они живут в Богом избранной стране.

Якобы более высокие моральные ценности США служат для американских политиков средством для оправдания своих агрессивных устремлений. Как заметил профессор Уильям Р. Кейлор в своей работе «Мир в двадцатом столетии» (The Twentieth Century World): «Преследование американских стратегических и экономических интересов в Карибском регионе, в частности, и в Латинской Америке вообще оправдывалось, как это так часто бывало в американской внешней политике, громкими моральными принципами».

Профессор Джон Мершаймер, влиятельный советник бывших президентов Рейгана и Буша, отметил, что «вынесение решений политической элитой сильно приправлялись... морализмом». Затем он добавляет: «Однако за закрытыми дверями элиты, которые делают национальную политику, говорят главным образом на языке силы, а не принципа, и Соединенные Штаты действуют в международной системе в соответствии с велениями реалистической логики. В сущности, заметное расхождение отделяет публичную риторику от действительного ведения американской внешней политики»

Пример «языка силы» и «велений реалистической логики» можно увидеть в откровениях Збигнева Бжезинского, который примерно 25 лет назад спровоцировал катастрофическое вмешательство Соединенных Штатов в дела Афганистана и привел в движение цепь событий, достигших кульминации в трагедии 11 сентября 2001 года и в ее еще более кровавых последствиях.

Как Бжезинский признал несколько лет назад, администрация Картера лгала американскому народу и миру, когда заявляла, что США оказались вовлечены в дела Афганистана только после советского вторжения в декабре 1979 года. Следует напомнить, что Картер организовал массовую пропагандистскую кампанию по изображению американского вмешательства в дела Афганистана как акта защиты «прав человека» от советской агрессии. Эта кампания включала решение бойкотировать летнюю Олимпиаду 1980 года, которая должна была быть проведена в Москве.

Как теперь стало известно, 3 июля 1979 года Картер подписал секретную директиву — почти за шесть месяцев до ввода советских войск в Афганистан — по обеспечению тайной поддержки радикальных исламских противников просоветского режима в Кабуле. В интервью, данном в январе 1998 года французской газете Le Nouvel Obsevateur, Бжезинский заявил: он говорил Картеру, что выполнение этой директивы, вероятно, должно спровоцировать силовую реакцию Советов — которая была в точности такой, какой хотела администрация Картера. На вопрос интервьюера из Le Nouvel Obsevateur, сожалеет ли он, в свете всего того, что произошло в Афганистане, о чем-нибудь, Бжезинский ответил:

«Сожалеть о чем? Тайная операция была превосходной идеей. В результате ее реализации русские попали в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел об этом? В день, когда Советы официально пересекли границу Афганистана, я писал президенту Картеру: «Теперь СССР получит свою собственную Вьетнамскую войну». И действительно, почти 10 лет Москва должна была вести войну, которая была слишком непомерным грузом для правительства. Этот конфликт вызвал деморализацию и привел в конечном итоге к краху советской империи».

Экономическое могущество. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма

Задача обогащения, реализуемая благодаря экономической экспансии США в мире, является доминирующей в американском сознании. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма имеет давние традиции, что отметил еще в 1840 году Алексис де Токвиль, который в своей знаменитой работе «О демократии в Америке» написал: «Таким образом, жажда богатства является обычным стимулом в действиях американцев. Все это придает их страстям прикладной характер». Стимул, который останется навсегда постоянной чертой Америки.

В прошлом году Збигнев Бжезинский сформулировал необходимость установления контроля над энергетическими ресурсами Земли во имя благополучия страны. Это происходит, не только за счет инвестиций, но и, главным образом, путем развертывания военных баз и колонизации других стран.

Так называемое американское стратегическое партнерство с другими странами «противоестественно», если оно служит очевидному стремлению США к мировому господству в ущерб другим государствам и за счет благополучия их народов.

Экономическая экспансия США есть проявление неоколониализма, который порождает антиамериканские настроения.

Филип Стивенс в статье «Уязвимость сверхдержавы», опубликованной «The Financial Times» 19 июня 2002 писал: «Проблема всех империй заключается в том, что у них слишком много приграничных территорий. Вы одерживаете победу над вестготами и вандалами, но тут приходят орды гуннов. Вы сдерживаете кельтов, но в то же время вынуждены воевать с англами и саксами. Варвары всегда у ворот.

К американской империи это не относится. В 21-м веке больше не нужно захватывать земли, чтобы распространять свое влияние. Экономическая и военная гегемония США ничуть не менее действенна, чем прямой контроль над территорией. Но, поскольку мощь США беспрецедентна, то они, подобно их многим предшественникам, ощущают себя беспрецедентно уязвимыми».

Экономической экспансии США способствуют и международные экономические организации, такие, например, как МВФ, которые, как справедливо заметил Филип Стивенс, «служат интересам США, способствуя их обогащению».

Интересы США в мире и возможности их реализации

В соответствии с Ежегодным докладом министра обороны США Президенту и Конгрессу (2002 г.) главной целью американских ВС является «защита и продвижение американских национальных интересов, а в случае, если сдерживание оказывается безуспешным, ликвидации угроз этим интересам». К основным интересам в докладе отнесены «обеспечение безопасности США и свободы их действий, соблюдение обязательств перед союзниками и друзьями, а также обеспечение жизнеспособности и производительности глобальной экономики». Это предельно широкое толкование национальных интересов отличается от того, что было заложено в стратегии национальной безопасности США в 2000 году.

В соответствии с текстом этого документа национальные интересы США подразделяются на три группы: жизненно важные, важные национальные интересы и гуманитарные и другие интересы.

Жизненно важные интересы напрямую связаны с обеспечением жизнедеятельности государства и общества, а их защита предполагает применение американских вооруженных сил в одностороннем порядке в любой точке земного шара. Жизненно важными признаются также интересы транснациональных корпораций, штаб квартира которых находится на территории США, и иныхамериканских кампаний, действующих за пределами Соединенных Штатов.

Важные национальные интересы соотносятся с созданием миропорядка, отвечающего требованиям США, и их обеспечение предусматривает привлечение войск союзников и друзей Соединенных Штатов, и, прежде всего, союзников по НАТО.

Что же касается третьей категории, гуманитарных и иных интересов, то они ориентированы на изменение мировой цивилизации по американскому образцу, путем внедрения в массовое сознание американских ценностей и наказания тех, кто сопротивляется этому процессу.

Военная мощь играет в США главную роль в обеспечении национальных интересов. Новый подход к национальным интересам, отраженный в ежегодном докладе министра обороны, требует от ВС обеспечения свободы действий США в мире и возможностей контроля и регулирования глобальной экономики.

Американская военная стратегия ориентирована на три основные задачи, связанные с обеспечением национальных интересов:

· Формирование международной среды,

· Готовность к действиям в любых кризисных ситуациях,

· Подготовка к любым сценариям неопределенного будущего.

Одним из основных способов формирования международной среды является присутствие, в том числе постоянное базирование и временное развертывание сил в любой точке мира, проведение учений, военное сотрудничество в форме торговли оружием и обучения иностранных военнослужащих. Как полагают американские военные стратеги «присутствие там» в отличие от «необходимости добраться туда» является эффективным способом достижения военно-политических и экономических целей.

США, объявляя себя глобальной державой, не скрывают того, что их интересы имеют глобальный характер, что требует глобального присутствия в мире. Обеспечить такое присутствие призвана новая система объединенного командования, план создания которой вступает в силу с начала октября 2002 года.

Этот план:

· создает новое боевое командование, Северное командование, задачей которого является защита Соединенных Штатов. В его зону ответственности входят США, Канада, Мексика и части Карибского региона;

· включает Россию и Каспийское море в зону ответственности Европейского командования;

· закрепляет за Тихоокеанским командованием обязанность оказывать содействие Европейскому командованию с дальневосточной частью России;

· вводит Антарктиду (вопреки нормам международного права) в зону ответственности Тихоокеанского командования.

Как отметил Рамсфельд: «(План) преобразовывает и модернизирует военную структуру США в целях лучшего противодействия угрозам 21 века». Впервые зоны ответственности боевых командований покрывают всю Землю.

Геополитическое и геостратегическое измерение нового конструкта планирования в области обороны сводится к формуле «4+2+1», где:

· «4» означает силы передового базирования, размещенные в четырех регионах мира: Европе, Северо-Восточной Азии, Восточном побережье Азии, Среднем Востоке/Юго-Западной Азии. Эти силы, в соответствии с американской военной стратегией должны быть способны вести 4 локальных войны, либо участвовать в иных операциях ограниченного масштаба.

· «2» – силы, позволяющие вести одновременно две крупномасштабные войны при поддержке сил передового базирования и

· «1» – это силы, обеспечивающие при этом внутреннюю безопасность территории США.

Подобный подход к планированию в области обороны и строительству ВС принципиально отличается от подхода, существовавшего ранее и предусматривающего формирование сил, способных вести одновременно две крупномасштабные войны против Ирака и Северной Кореи.

Новая американская военная стратегия претерпела серьезные изменения геополитического и геостратегического характера. Нынешний подход значительно расширяет не только территориальные рамки возможных войн, но и основания, а также способы применения ВС США, а вместе с этим и их задачи.

Вопрос о росте числа оснований применения ВС напрямую связан с так называемыми ситуациями ограниченного (меньшего) масштаба, к которым МО США относит следующие операции с участием ВС:

· Гуманитарные интервенции,

· Операции по поддержанию мира,

· Операции по принуждению к миру,

· Операции по разделению противоборствующих сторон,

· Операции по предоставлению гуманитарной помощи,

· Операции по контролю за зонами запрета для полетов,

· Морские блокады,

· Операции по демонстрации военной силы,

· Операции по эвакуации гражданского персонала из зон конфликтов,

· Операции по борьбе с контрабандой наркотиков,

· Операции по поддержке (прикрытию) миссий других агентств,

· Операции на территории США по ликвидации последствий применения ОМУ.

По мнению американских стратегов, к ситуациям ограниченного (меньшего) масштаба относятся все операции, в которых задействованы военные, но при этом их действия отличаются от традиционных задач, выполняемых ими при ведении войны на ТВД. Вместе с тем, это деление крайне условно и является ловким информационно-психологическим ходом, направленным на то, чтобы скрыть истинный размах военных приготовлений США, поскольку указанные выше операции могут послужить удобным поводом для развязывания крупномасштабной войны, и быть, по сути, ее начальным этапом. Кроме того, опыт Косово и Афганистана показывает, что в подобных операциях могут применяться силы (в частности ВВС) в объеме, сопоставимом с операцией масштаба ТВД.

Подобный подход свидетельствует о милитаризации внешней и внутренней политики США, о переходе этой страны от мер дипломатии с позиции силы к глобальному силовому военному вмешательству в дела суверенных государств.

В Соединенных Штатах произошел пересмотр роли различных компонентов национальной мощи. Если раньше военные средства дополняли и подкрепляли политические, экономические, социальные и информационные компоненты национальной безопасности, то теперь военная мощь становится доминирующим элементом всей ее системы.

Подобная трансформация происходит за счет милитаризации всей государственной машины и политики, жизни общества и общественного сознания, а также расширения оснований применения ВС, их задач и функций.

ВС США призваны в настоящее время выполнять следующие нетрадиционные для них виды задач, которые в документах, регулирующих действия американских военных, рассматриваются как их функции:

Политические (В американской военной стратегии существуют два критерия решительной победы в войне. Это оккупация территории или смена режима. Примерами выполнения ВС США политических задач по смещению режимов являются Югославия, Афганистан, неудачная попытка, предпринятая Пентагоном в Венесуэле, и сценарий, разработанный для операции в Ираке),

Дипломатические (Как показывает опыт Югославии, Афганистана и других стран дипломатические задачи предполагают установление выгодных для США контактов с военным руководством и военнослужащими других стран, сотрудничество с оппозицией режимам, неугодным США, действия по формированию пятой колонны. Американские стратеги исходят из того, что расширение двустороннего и многостороннего сотрудничества в подготовке ВС, «демонстрации флага» и другие контакты с военными разных стран, будут убедительным подтверждением лидерства США в мире, таким же по воздействию, как и наличие военных баз на зарубежных территориях),

Полицейские (Борьба с наркотиками (Колумбия), терроризмом (Афганистан), распространением ОМУ (Ирак) служит поводом для вмешательства в регионы представляющие для США интерес, с последующим закреплением там своего военного присутствия и установлением политического, экономического и информационного контроля),

Судебные (Примером выполнения таких функций служат военные комиссии, предусмотренные для рассмотрения дел военнопленных, захваченных в Афганистане),

Психологические (Американские военные призваны выполнять такие традиционные для ЦРУ задачи, как, например, дезинформация и черная пропаганда, а также воздействие на лиц, принимающих решения. Все это рассматривается как деятельность по обеспечению стратегического влияния. В связи с этим Рамсфельд сказал: «Нашей целью является не только ведение и победа в войнах, но и их предотвращение. Для достижения этого нам необходимо искать способы оказания влияния на лиц, принимающих решение в структурах потенциального противника, для того чтобы не только удержать их от использования имеющихся вооружений, но, в первую очередь, максимально возможно сдержать их от создания новых опасных возможностей»),

Духовные (К этим задачам относятся распространение американских ценностей, борьба против традиционных ценностей на территории противника, в том числе путем уничтожения культовых объектов. Примером тому является Косово, где в ходе боевой операции, было уничтожено 100 православных церквей и монастырей, многие из которых имели многовековую историю.

Военная стратегия США исходит из необходимости претворить в жизнь американское видение мира. По мнению американских военных аналитиков, для выполнения этой задачи по «формированию будущего» потребуются более гибкие и мобильные ВС. Они должны быть ориентированы на создание такого миропорядка, где преобладают американские ценности, и Америка остается единственной сверхдержавой политическим, экономическим и духовным лидером.

Активизация усилий США по наращиванию агентурно-разведывательных возможностей, которые будут способствовать лучшему пониманию культуры и государственного устройства других стран, также свидетельствует, что функциям духовного характера придается особое значение в эпоху войн, где самым существенным становится цивилизационный фактор.

Наступательный характер американской политики требует изменений самой философии военной стратегии.

Американские военные аналитики полагают, что традиционные боевые столкновения по принципу «сила против силы» стали анахронизмом. На смену массовости в военном деле приходят оснащенные современными технологиями, более мобильные, независимые и эффективные подразделения, которые могут действовать полуавтономно и на большую глубину ТВД. Для этого необходим хорошо подготовленный и оснащенный личный состав, способный оценить ситуацию и принять тактически и технически целесообразные решения при одновременном сокращении рисков. Такой подход полностью соответствует концепции ведения так называемых сетевых войн. В узком смысле под сетевой войной понимается война с использованием компьютерных возможностей, включая интранет. В широком смысле, сетевая война – это война против сетевой организации, ведущаяся с использованием сетевых принципов боевых операций. 

США отходят от традиционного для них способа ведения войны на истощение, так называемых войн второго поколения, характерных для индустриального века. Считается, что этот стиль ведения войны имеет тенденцию к линейности и медленному продвижению на поле боя значительных масс личного состава и техники с целью физически уничтожить противника или угрожать ему уничтожением. Как отмечают американские аналитики, в промышленном отношении стимулируют соперничество в сфере применения методов массового производства, чтобы обеспечить мобилизацию, обучение, оснащение и развертывание ВС.

Боевые действия третьего поколения рассматриваются стратегами США как нарушающие линейность поля боя, где проявляется стремление к комбинации «пространства и времени» в противостоянии с противником. Речь идет о создании, выявлении и использовании уязвимых мест или пробелов во вражеских замыслах и применении войск до того, как противник сможет отреагировать на угрозу. Целью таких военных действий является подавление воли противника к сопротивлению уже на ранних стадиях конфликта путем его дезорганизации его способности оценить ситуацию, внесения хаоса в систему разведки, управления войсками и лишения его возможности принять контрмеры. По мнению американских стратегов, это может быть сделано путем раскрытия замысла противника и срыва его намерений посредством внезапных нападений, а также создания препятствий усилиями высокоподвижных, рассредоточенных слаженных войск, которые быстро концентрируются для выполнения задания и столь же быстро рассредоточиваются по завершению операции. Этот тип боевых действий избавляет задействованные силы от громоздкой структуры поддержки, характерной для войны первого поколения.

Отмечается также, что военные действия второго и третьего поколений имеют тенденцию к взаимопроникновению, т.е. в конфликте могут присутствовать элементы и того и другого типа.

Сетевые войны, о которых говорилось выше, относятся уже к войнам четвертого поколения. К ним относят действия нерегулярных сил, мотивированных объединяющими факторами идеологического, религиозного, этнического или криминального характера, стремлением к власти, жаждой мести и т.д. Такие нерегулярные силы нередко взаимодействуют с регулярными войсками и поддерживаются ими. Такие группировки осуществляют так называемые «ассиметричные военные действия», включая террористические акты в отношении гражданского населения и компьютерных систем, создают угрозу применения ОМУ. Специфика войн четвертого поколения требует трансформации вооруженных сил, направленной на то, чтобы компенсировать собственные слабости в ассиметричных военных действиях, добиваясь их симметричности, в том числе путем адаптации к противнику и навязывания ему собственных правил противостояния. В связи с этим предлагается отойти от преимущественной ориентации на крупномасштабные войны на ТВД и перейти к скорейшему решению задач по выработки стратегии ведения войн четвертого поколения, включая сетевые войны, что предполагает повышение способности применять различные сочетания и виды группировок ВС, создавая их с учетом конкретных обстоятельств.

Одним из ведущих стратегических принципов при этом является принцип адаптивности. О нем много говорит сейчас руководство Пентагона. Он заложен в новую военную стратегию США в форме установок на адаптивное планирование, адаптацию к противнику, к союзникам (путем создания неформальных коалиций, как это было при подготовке и проведении операции в Афганистане), а также адаптацию к условиям ведения войны, полю боя, населению (примером чему также может служить Афганистан).

В Четырехлетнем докладе о состоянии обороны приведена структура крупномасштабных операций, которая включает следующие цели:

1. Уничтожить способность противника к наступлению на всю глубину его территории;

2. Обеспечить благоприятные условия для действий ВС США в регионе;

3. Создать отвечающие интересам США политические условия для прекращения боевых действий;

4. Ликвидировать способность агрессора к каким-либо силовым действиям с применением обычных или ассиметричных средств.

Очевидно, что задачи, выполняемые ВС при достижении указанных целей, выходят далеко за рамки боевых и требуют новых, нетрадиционных подходов к военному строительству, оперативному искусству и боевой подготовке с учетом изменившихся геополитических и геостратегических условий. 

Геополитика и геостратегия США как угроза мировому сообществу

Американская геополитика и геостратегия исходят из необходимости обеспечения и закрепления безусловного лидерства Соединенных Штатов во всем мире. Эта цель закреплена в новой военной стратегии США, «Четырехгодичном докладе о состоянии обороны», где сказано: «Как глобальная держава Соединенные Штаты имеют важные геополитические интересы во всем мире». Следует отметить, что в этой цитате США названы не «единственной сверхдержавой», как это ранее было принято в американской политической риторике, а «глобальной державой», объявляющей весь мир сферой своих геополитических интересов.

В издаваемом МО США документе «Руководство в области военного планирования» определены две главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всему оперативному спектру и обеспечить ВС США средствами, позволяющими адаптироваться к внезапности».

Проецирование военной мощи на все геополитическое мировое пространство и формирование в связи с этим значительного объема военных возможностей являются одними из главных принципов, определяющих геостратегические цели военной политики США.

Новый геополитический конструкт в области военного планирования, изложенный в упомянутом выше Руководстве, основан на обеспечении действий ВС США, сформированных по «региональному принципу», размещенных в районах передового базирования и развернутых в Европе, Северо-Восточной Азии, побережье Восточной Азии, Среднем Востоке и Юго-Западной Азии. Эти силы должны быть способны обеспечить обязательства США перед союзниками и друзьями, пресечь акты насилия и отразить агрессию, предпринятую в отношении территории США, вооруженных сил страны, ее союзников и друзей. Однако поддержка «союзников и друзей США», учитывая то обстоятельство, что США делают ставку на неформальные, «плавающие коалиции», отвечающие исключительно американским геополитическим интересам, в сущности, означает расширение американской экспансии и агрессии под прикрытием выполнения союзнических обязательств. Таким образом, все три указанные геостратегические установки, ориентированы на достижение геополитических целей США мире с опорой на силовые методы.

О неограниченных геополитических притязаниях США на мировое господство свидетельствует и «Четырехлетний доклад о состоянии обороны», где вооруженные силы США ориентированы на ведение «крупномасштабных операций в глобальном масштабе, обладающих подготовкой для эффективного ведения широкого спектра боевых действий в самых разнообразных географических условиях».

США рассматривали в качестве своей коренной геополитической цели установление господствующего положения, прежде всего, в Евразии. Ее решение, как давно утверждал Бжезинский, является ключом к обеспечению американского мирового господства. Как он объясняет в своей книге Великая шахматная доска (The Grand Chessboard), опубликованной в 1997 году, Евразия является «шахматной доской, на которой продолжает разыгрываться борьба за мировое первенство, и эта борьба включает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами».

Говоря о значении господства США в этом регионе, Бжезинский пишет: «Для Америки главным геополитическим призом является Евразия. В течение половины тысячелетия в мировых отношениях господствовали евразийские державы и народы, которые боролись друг с другом за региональное превосходство и стремились к мировому господству. Сегодня неевразийская держава доминирует в Евразии — и глобальное первенство Америки напрямую зависит о того, как долго и насколько эффективно сохранится ее преобладание на Евразийском континенте».

Бжезинский определяет одно большое препятствие, существующее для реализации Америкой своих имперских амбиций: отсутствие общественной поддержки программы завоевания мира. Америка, пишет он, «является слишком демократичной дома, чтобы быть властной за границей. Это ограничивает использование мощи Америки, особенно ее способности к военному устрашению. Никогда ранее популистская демократия не добивалась международного верховенства». Только в исключительных обстоятельствах правители Соединенных Штатов могут оказаться способными вызвать «народные чувства», необходимые для «стремления к власти». Такими обстоятельствами могут быть, пишет Бжезинский, «условия внезапной угрозы и вызова общественному чувству национального благополучия».

Для тех, кто задает себе серьезные вопросы о том, как стало возможным, что весь огромный аппарат разведслужб Соединенных Штатов спал на посту утром 11 сентября, стоит поразмыслить над более глубоким смыслом слов Бжезинского.

Средоточием геополитических интересов США является Россия. Трагедия на Балканах стала начальным этапом подготовки к агрессии в отношении нашей страны. Милошевич, выступая в феврале 2002 года на заседании Гаагского трибунала, сравнил стратегию Клинтона в войне в Косово с действиями Гитлера по созданию стратегической базы для организации нападения на Россию.

Война в Югославии является четко продуманным геостратегическим сценарием США анти-российской направленности, который реализовывался Вашингтоном в течение более 50 лет. Он разворачивался в два этапа.

Первый закончился в 1991 году развалом Советского Союза.

Второй, скорее всего, будет следовать югославской схеме, которую президент Буш-младший назвал «моделью прогресса на Балканах». События в Югославии показывают, что конечной целью здесь будет превращение республик бывшего Советского Союза из национальных государств в опустошенные территории, являющиеся маленькими протекторатами под властью Вашингтона и его младших союзников по коалиции.

Вашингтон развязал войну, потому что уничтожение Югославии рассматривается как ключ к «умиротворению» Балкан, а Балканы, в свою очередь, являются южным стратегическим флангом бывшего Советского Союза.

Если США консолидируют свою власть на Балканах, угроза войны в отношении России возрастет многократно.

С геополитической точки зрения, реализация «косовской модели» в отношении России означает обеспечение США доступа к ресурсам бывших советских республик, укрепление Вашингтоном своей власти на всем постсоветском пространстве, что даст в дальнейшем возможность направить всю военную мощь против Китая и Индии с целью их государственной дезинтеграции и превращения мелкие протектораты.

Ближний Восток и Центральная Азия, взятые вместе, располагают более чем двумя третями мировых запасов нефти и природного газа. Хорошо известно, что в продолжение десятилетия после распада СССР США проводили активное дипломатическое наступление в Центральной Азии, ориентируясь, прежде всего, на перспективу установления контроля над огромными нефтяными запасами бассейна Каспийского моря.

Террористические акты стали удобным поводом для активного внедрения ВС США в регионы Средней Азии и Кавказа. Через «кампанию против терроризма» Соединенные Штаты вошли в сердце Евразийского континента, который всегда расценивался как центр мировой геополитики.

Они обеспечили свое военное присутствие в Узбекистане, Таджикистане, Киргизстане и Казахстане.

Это дало США возможность оказывать доминирующее влияние на положение дел в этом стратегически важном и богатом ресурсами регионе земного шара. Здесь находится огромное Тенгизское нефтяное месторождение, принадлежащее Казахстану. В Туркменистане, располагаются гигантские запасы природного газа. На другом берегу Каспийского моря, находится Баку, центр добычи нефти на прибрежном шельфе.

Данные, приведенные газетой «The Washington Post» свидетельствуют, что нефть и природный газ постоянно повышают стратегическую ценность этого региона. В Казахстане и в Туркменистане имеются очень большие запасы и того, и другого. Геологи неуклонно повышают свои оценки разведанных запасов месторождений под Каспийским морем. Министерство энергетики США сегодня заявляет, что Казахстан, возможно, располагает 95 млн. баррелей нефти, или почти в 4 раза больше, чем разведанные запасы Мексики. Американская компания «Chevron» первой сделала крупный взнос в разработку казахской нефти и эта компания – сегодня переименованная в «Chevron Texaco» – вкладывает в Казахстан миллиарды долларов. «В этой стране у нас огромные интересы в сфере экономики и энергоресурсов, – сказал один высокопоставленный официальный представитель США в Казахстане. – Это часть нашей национальной энергетической стратегии». К 2015 году Казахстан и его прикаспийские соседи могут стать одним из важнейших в мире источников нефти, сказал этот официальный представитель.

Таким образом, Казахстан является одним из важнейших регионов, где серьезно сталкиваются геополитические интересы США и России.

Можно прогнозировать также напряженность между бывшими республиками Средней Азии и Афганистаном из-за водоснабжения. Река Аму-дарья, важный и уже сегодня чрезмерно используемый источник воды для Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана, на протяжении многих километров служит демаркатором таджико-афганской и узбеко-афганской границ. Теперь, когда международные доноры пообещали восстановить экономику Афганистана, включая и ее сельскохозяйственный сектор, неизбежно возрастет использование Афганистаном водных ресурсов Аму-дарьи, что может привести к конфликтам, в том числе вооруженного характера.

США особенно озабочены тем, кто будет определять маршрут трубопроводов, которые будут доставлять энергетические ресурсы Центральной Азии на мировой рынок. Консорциум нефтяных компаний дал предварительное одобрение этого проекта стоимостью в 3 млрд долларов. (Ведущей компанией этого консорциума является British Petroleum — факт, который бросает свет на ревностную поддержку премьер-министром Тони Блэром военной интервенции США в Центральной Азии.).

Британская ежедневная газета Guardian 30 января 2002 года написала: «кажется, что каждый новый поворот в войне против терроризма создает после себя новый аванпост Пентагона в Азиатско-Тихоокеанском регионе — от бывшего Советского союза до Филиппин. Одним из устойчивых последствий войны могло бы быть то, что равнозначно военному окружению Китая».

Генерал Томми Фрэнкс, командующий Центральным командования вооруженных сил США, в зону ответственности которого входит Афганистан, подтвердил, что американские солдаты останутся в Афганистане «на долгое, долгое время». Описывая ситуацию в Афганистане, г-н Фрэнкс сравнил ее с ситуацией в Южной Корее, где американские вооруженные силы базируются на протяжении вот уже более полувека.

С точки зрения геостратегии у американцев существует целая система мер, направленных цивилизационное подавление и психологическое и духовное подчинение народов среднеазиатских стран.

Подобно Афганистану, все пять среднеазиатских стран – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – стали объектом так называемой «политики по строительству нации». Это одно из важных направлений американской геостратегии, ориентированных на демонтаж традиционного уклада (образа жизни) народов и насаждение в их среде американских ценностей. Это то, что можно назвать цивилизационным террором.

«Мы хотели усилить свое влияние в данном регионе и, кроме того, продвигать там американские ценности, – сказал сотрудник Пентагона Джеффри Стар, который, будучи помощником министра обороны США, отвечал за связи с этими республиками при второй администрации Клинтона.

Для проведения политики «децивилизации» США используют целый арсенал средств.

Это, прежде всего, финансовая помощь. За первое полугодие 2002 года помощь Соединенных Штатов Казахстану, Киргизстану и Узбекистану достигла в совокупности 442 млн. долл. В 2002 году американская военная помощь одному лишь Узбекистану оценивается в 43 млн. долл.

Газета «The Washington Post» в номере от 27 августа 2002 года так описывает схему этой «помощи»: «Американцы помогают среднеазиатам учиться жить и работать в условиях рыночной экономики, преподают им английский язык, готовят и развертывают современные вооруженные силы, развивают независимые средства массовой информации (СМИ) и создают общественные объединения, чтобы сформировать гражданское общество. Агентство США по международному развитию держит двух «специалистов по демократии» для этого региона в казахской столице Алма-Ата плюс по одному специалисту в Узбекистане и Киргизстане». Таким образом, для подчинения других стран своим геополитическим интересам Соединенные Штаты используют широкий спектр способов воздействия, включая политические, экономические, информационные, психологические и собственно военные.

Военные стран трех вышеназванных стран поддерживают отношения с Национальной гвардией какого-либо из штатов США: Казахстан – с Аризоной, Киргизстан – с Монтаной, Узбекистан – с Луизианой.

Грузия стала пятой бывшей советской республикой, которая приняла американских военных. Это первое развертывание военных сил США в Кавказском регионе, примыкающем к одному из самых крупных в мире нефтяных месторождений.

Согласно анализу STRATFOR, размещение американских войск в Грузии является «большой стратегической победой» Соединенных Штатов. В анализе говорится о возрастающем давлении США по всей западной и южной границе России, о возможной роли Грузии как базы для атак США на Ирак, о близости Грузии к местоположению трубопроводов, которые планируется использовать для доставки каспийских нефти и газа на мировой рынок, а также говорит о возрастающем влиянии Вашингтона на соседей Грузии, особенно на богатый нефтью Азербайджан.

«Военное присутствие США поможет обеспечить то, что большая часть нефти и газа из бассейна Каспийского моря пойдет в западном направлении, — пишет STRATFOR, — минуя Россию и Китай, геополитических конкурентов Соединенных Штатов».

Существуют и другие стратегические выводы, касающиеся сокращения российского влияния в этом регионе и возрастания роли Турции, ключевого союзника США и одного из главных традиционных противников России.

Турецкое влияние в этом регионе постепенно нарастает — как в Азербайджане, население которого является преимущественно тюркоязычным, так и в Грузии, где Турция сегодня отняла у России статус самого крупного торгового партнера.

Согласно сообщениям из Стамбула, Азербайджан, Грузия и Турция закончили работу над трехсторонним соглашением о региональной безопасности. Как сообщается, документ включает статьи о борьбе с терроризмом и организованной преступностью, а также защите ряда нефтепроводов, особенно поддерживаемого США проекта Баку-Тбилиси-Джейхан, который предусматривает транспортировку каспийской нефти через Азербайджан, Грузию и Турцию к побережью Средиземного моря.

Сообщается, что соглашение включает использование Турцией авиабаз в Азербайджане, что будет означать первое размещение турецких войск на Кавказе со времен Первой мировой войны.

Все действия контролируются и осуществляются под руководством США. Турецкий премьер-министр Бюлент Эджевит обсудил вопрос о базах в Азербайджане в ходе своего визита в Вашингтон. Турецкий персонал также направляется в Грузию для работы по модернизации ее военной инфраструктуры. Примечательно то, что данный трехсторонний договор не включает Армению, которая имеет общую границу со всеми этими тремя странами. Армянские представители выразили озабоченность тем, что новое соглашение о военном сотрудничестве может подтолкнуть Азербайджан к возрождению своих притязаний на Нагорный Карабах, и привести к возобновлению боевых действий.

Серьезную опасность представляют агрессивные планы США в отношении Ирака. При этом в США не было представлено ни одного доказательства того, что Саддам Хусейн имел какое-то отношение к террористическим актам 11 сентября. Даже американское ЦРУ больше не делает подобных заявлений.

Безрассудность американской внешней политики вызывает серьезное беспокойство в Европе среди союзников США. Так глава по внешним отношениям Евросоюза Кристофер Паттен, выразил тревогу по поводу того, что военный успех США в Афганистане «возможно, усилил некоторые опасные инстинкты: что использование военной мощи является единственной основой действительной безопасности; что США могут полагаться только на себя и ни на кого иного; и что союзников можно использовать как необязательное приложение».

В настоящее время по вине США вся структура международных отношений подвергается дестабилизации. Любое правительство, которое вступает в конфликт с американской внешней политикой, сегодня рискует стать мишенью для военного нападения во имя «войны с терроризмом».

США не останавливаются ни перед чем при достижении своих экономических и геостратегических целей. Проводя операцию в Афганистане, они пустились в авантюру в регионе, который изобилует ядерным оружием и расколот социальными, политическими, этническими и религиозными столкновениями, осложняющимися крайней нищетой.

New York Times в статье, опубликованной 2 октября 2001 года под заголовком «В Пакистане, ненадежном союзнике», пишет: «Планируя на главную роль в «войне против терроризма» это слабое и беспокойное государство, Америка стоит перед лицом опасности подталкивания катаклизма в месте, где гражданское насилие является обычным делом, и где существует ядерное оружие».

Война против Ирака тоже связана с громадными рисками, начиная от полнейшей дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и кончая планетарным конфликтом между христианами и мусульманами, о котором в Америке твердят уже не один год. Буш делает все, чтобы это предсказание сбылось.

О том, что действия США представляют угрозу мировому сообществу, говорят даже их европейские союзники. Так, в частности, Герхард Шредер в своем интервью испанской «El Pais», опубликованном 6 сентября 2002 года, заявил: «По имеющейся у меня информации, никто не имеет четкого представления о том политическом режиме, который может установиться на Ближнем Востоке или в умеренных арабских странах, или о том, к какому политическому режиму приведет военная интервенция в Ираке. А это знать необходимо. Аргументов против начала военной интервенции настолько много и они настолько вески, что я был бы против возможного нападения, даже если бы ООН высказалась за его проведение».

Главное содержание современной американской глобальной стратегии составляет утверждение статуса США как единственной сверхдержавы путем использования антитеррористических лозунгов и под прикрытием войны с терроризмом.

Однако действия США контрпродуктивны и представляют угрозу всему миру. Они чреваты серьезными разрушительными последствиями для самих Соединенных Штатов. Как писал английский историк Герберт Баттерфильд: «В истории самые тяжелые удары с неба падают на головы именно тех, кто полагает, что может контролировать течение событий самостоятельно, играя в провидение не только для себя самого, но и предсказывая отдаленное будущее, смотря в него через призму ошибочных расчетов и делая рискованные ставки там, где не допустима малейшая ошибка».

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.fnimb.org/

Дата добавления: 07.07.2005

www.km.ru

СВЕРХДЕРЖАВА это что такое СВЕРХДЕРЖАВА: определение — Политика.НЭС

Сверхдержава

государство, обладающее сверхмощным ядерным потенциалом и глобальным влиянием в мире; сверхдержава в иерархии государств стоит выше великой державы.

Оцените определение:

Источник: Политология: глоссарий по книге

Сверхдержавы

мировые державы, обладающие силовым превосходством над другими. В древнем мире сверхдержавами были Римская и Китайская империи, могущество и влияние которых было ограничено преимущественно субрегиональным уровнем. Свердержавные функции характерны для биполярной системы мирового порядка. Сверхдержавы 20 в. (США и СССР) были не только военными, но и идеологическими и экономическими лидерами двух мировых противостоящих друг другу группировок. Превосходство США и СССР в ядерном оружии над другими державами было почти абсолютным. Государства-лидеры несли ответственность за безопасность ориентированных на них групп стран. После распада Советского Союза Соединенные Штаты превратились в просто великую державу, хотя американская администрация проявляет озабоченность поисками враждебной альтернативы своей прошлой сверхдержавности, например, «осей зла» и пытается путем наращивания военной мощи навязывать миру политические решения и компенсировать убывающее экономическое влияние. Наиболее вероятным кандидатом на роль второй сверхдержавы является Китай.

Оцените определение:

Источник: Геоэкономический словарь-справочник

СВЕРХДЕРЖАВА

очень мощное государство с огромным культурным, политическим, экономическим и военным потенциалами, обладающее превосходством над большинством других государств, которое позволяет ему осуществлять гегемонию не только в своем регионе, но и в самых отдаленных точках планеты.

Термин «сверхдержава» впервые появился в 1944 г. в книге Уильяма Фокса «Сверхдержава» применительно к странам «Большой тройки», однако широкое распространение он получил в 1960-е гг. Понятие «сверхдержавы» является центральным в теории «Трех миров» Мао Цзэдуна, впервые обнародованной в 1964 г. в ходе беседы с делегацией Социалистической партии Японии.

Обвинив Советский Союз в том, что он «вступил в сговор с США за мировое господство», Мао охарактеризовал СССР и США как сверхдержавы, сопоставимые по совокупной военной и экономической мощи со всеми остальными странами мира и проявляющие «невиданные в мировой истории агрессивные устремления».

Маоистское понятие о сверхдержаве коррелировало с рядом теоретических построений как современных ему американских политологов и геополитиков (Г. Киссинджер, С. Коэн), так и с более поздними западными теориями. По мнению американского политолога З. Бжезинского, существуют 4 фактора, необходимых для того, чтобы государство могло считаться сверхдержавой: военный, экономический, научно-технический и культурный.

Именно доминирование США во всех этих областях позволяет Америке оставаться гегемоном глобального масштаба. Дефицит хотя бы одного их этих факторов превращает даже развитое во всех прочих отношениях государство в лучшем случае в региональную державу, к каковым можно отнести, например, Японию, страну с третьей в мире экономикой, но не сверхдержаву. Обладая известным влиянием в определенных регионах или сферах, такие страны не имеют возможности обеспечивать свои интересы вдали от своих границ.

Гегемония сверхдержавы осуществляется не только и не столько военным или экономическим рычагами. Стержнем власти такой державы является идеология, которую разделяют «вассалы», что делает схему осуществления глобального контроля поразительно похожей на те, что существовали в Европе в Средневековье, когда вокруг нескольких центров группировались фактически независимые, но формально подчиненные «вассальные» территории.

Исходя из концепции Бжезинского, США являются единственной на сегодняшний момент сверхдержавой. Другим государством, отвечающим всем требованием «сверхдержавности», был СССР, который, однако, обрел этот статус на относительно короткий срок и лишился его к середине 1980-х гг. Причем решающее значение в потере Советским Союзом главенствующего положения в мировом масштабе стал фактор снижения его авторитета среди «вассалов» в культурно-идеологической сфере.

Ни экономическая мощь, ни военное превосходство, ни успехи в сфере высоких технологий (см. Хайтек) не смогли обеспечить СССР роль гегемона, поскольку народы «подчиненных стран», несмотря на общую социалистическую доктрину, не смогли признать над собой власть государства, которое не имело тотального превосходства над ними в идеологическом отношении. Это было связано не только с тем, что в среди «вассалов» Советского Союза оказались государства с гораздо более древней и богатой историей, такие как Китай, а также государства, сформировавшиеся на почве европейской культуры, как, например, Польша и Чехия, не говоря уже о ГДР, но прежде всего с тем, что евразийский гегемон в силу догматической идеологии не смог адекватно отреагировать на вызовы времени и предложить этим нациям ничего, сопоставимого с опытом, имевшим место в современных культурных процессах Запада.

Таким образом, сегодняшней России отводится Западом статус в лучшем случае региональной державы, которым она обладает не столько в силу своего экономического или военного потенциала (остающегося, даже несмотря на бурный рост в последние годы, на достаточно низком уровне), но в силу географического положения, дающего возможность осуществлять интересы страны в довольно обширном регионе.

И если оптимистические прогнозы развития России позволяют признать дальнейшее усиление ее влияния на мировое сообщество, то ее будущее как сверхдержавы представляется смутно, поскольку это зависит от возможности и интенсивности идеологической и культурной российской экспансии в масштабе планеты.

Оцените определение:

Источник: Большая актуальная политическая энциклопедия

politike.ru

США – сверхдержава эпохи глобализации: политика гегемонизма и диктата - реферат

Основы могущества СШАТ.В. ГрачеваСоединенныеШтаты в своих притязаниях на безраздельное господство проводят глобальнуюполитику диктата, опираясь на свое могущество, которое имеет геополитические,экономические, военные, социальные и культурные основы. СШАявляются мировой державой, лидирующей по многим показателям. Каксвидетельствуют данные Института США и Канады, несмотря на переживаемыетрудности, американская экономика доминирует в мире.Впрошлом десятилетии главным ее локомотивом стали новейшие информационныетехнологии. Благодаря этому средние темпы роста американского ВВП составили 3,6%в год, что в полтора раза выше, чем темпы роста мировой экономики. СоединенныеШтаты существенно опередили таких конкурентов, как Германия и Япония. Ежегодныйприрост внутренних инвестиций достиг в США 7%, в то время как для всего мира онне превышал 3%. При этом США превратились в главный рынок для иностранныхинвестиций. В конце 90-х годов американский рынок поглощал свыше 30% глобальныхиностранных инвестиций. В результате на долю США приходится 45% капитализациимирового рынка, что в два раза больше доли этой страны в мировом ВВП. Пятьиз десяти крупнейших транснациональных корпораций находится на территорииАмерики. Доллар господствует на финансовых рынках. «Если на Уолл-стритеначинают кашлять, у европейских бирж начинается воспаление легких», – это ужеизбитая фраза среди брокеров Франкфурта и Лондона. ПрезидентБуш-младший осуществил самое большое в американской истории сокращение налогов,что, по мнению, руководителей нынешней администрации, позволит стимулироватьдолговременный экономический рост. Ежегодный доход на душу населения составляет36,5 тысяч долларов.БюджетПентагона вырастет за два года почти на 100 млрд. долларов. Нынешняяадминистрация добивается увеличения военных расходов до 4% ВВП. Во второйполовине нынешнего десятилетия этот показатель может увеличиться до 4,5% ВВП. Военныерасходы США, составлявшие в 1998 году 260 млрд. долл., в 2003 финансовом годудостигнут почти 400 млрд. долл. В результате возникает беспрецедентная вмировой истории ситуация. Сегодня американские военные расходы составляют 40%расходов на оборону всех стран мира. Еще выше американская доля в глобальныхрасходах на закупку вооружений (около 65%) и на военные НИОКР (примерно 75%).Военныеосновы могущества США обеспечивают ей большие политические (дипломатические),экономические, технологические (благодаря развитию технологий двойногоназначения), социальные и иные преимущества. СШАявляются единственной страной в мире, способной осуществлять глобальное военноевмешательство. Америка имеет военные базы на территории более 30 стран.Пентагон сохраняет 100-тысячные группировки войск в Европе и на ДальнемВостоке, а также создал 50-тысячную группировку в районах Ближнего Востока иЦентральной Азии. Эти войска поддерживаются мобильными силами авиации и флота. Крометого, расположенные на территории США основные силы американской армии могутбыть использованы для наращивания войск для ведения крупномасштабной войны влюбом районе мира. Благодарясвоему подавляющему военному превосходству США способны, даже действуя водностороннем порядке, уничтожить военные, экономические и политические целипротивника, не считаясь при этом с позицией своих союзников. ЕслиПентагон затрачивает на исследования и развитие военных технологий 28 тыс.долл. на 1 солдата, то для Евросоюза этот показатель в четыре раза меньше.Поэтому неудивительно, что в разрешении военных конфликтов Соединенные Штатыуже давно не спрашивают мнения Европы,Наукаи исследования находятся в США на уровне, о котором Европа может толькомечтать. За последние 50 лет американцы 66 раз получали Нобелевскую премию заработы в области физики, 68 раз в области медицины и 42 раза – химии. Превосходствов информационных технологиях позволяет оснастить американские вооруженные силынеядерным высокоточным оружием. Входе осенней кампании 2001 года в Афганистане новые системы вооружений сыгралирешающую роль в боевых действиях. Это позволило избежать привлечения крупныхгруппировок американских войск для проведения крупномасштабных наземныхопераций и свести потери США к минимуму. СШАоккупировали лидирующие позиции и в области культуры. Американские книги,фильмы и телевизионные сериалы заполонили мировое культурное пространство. Признаки сверхдержавности СШАВпоследнее время ведущие американские аналитики все чаще сравнивают СоединенныеШтаты с Римской империей. Сверхдержавность США, лишенная положительногодуховно-нравственного основания, оборачивается великодержавным вероломством,гегемонизмом, болезненным мессианством, милитаризмом, национальным эгоизмом иавантюризмом. По сути, этот режим можно назвать тоталитарной сверхдержавностью,обладающей присущими ей политическими, военными, экономическими,технологическими и культурными признаками.Захватнический характер политикиЗахватническийхарактер политики является одним из признаков тоталитарной сверхдержавности,направленной на глобальную и всеобъемлющую экспансию: территориальную,экономическую, политическую, культурную и духовную. Политический курс СШАисходит из того, что страна, чтобы стать сверхдержавой, должна угнетать изавоевывать другие народы и манипулировать их судьбами ради собственныхинтересов. ВыступлениеБуша с Федеральным посланием в январе 2002 года было одним из самых угрожающихи воинственных в американской истории. Президент США обрисовал программубезграничной и бесконечной войны на каждом континенте и против любого режима,который стоит на пути американского правящего класса.Этопослание, по сути, стало программой завоевания мира и установления мировогогосподства США, что роднит американскую политику с действиями Гитлера. ПодобноГитлеру, Буш демонстрирует поставленное с ног на голову видение мира, согласнокоторому маленькие и слабые государства представляют собой смертельную угрозудля самой могущественной и вооруженной по последнему слову техники державы. В1938-1939 годах Гитлер демонизировал сначала Чехословакию, а затем Польшу вкачестве угрозы национальной безопасности Германии, прежде чем оккупировать иопустошить каждую из этих стран. В 2002 году Буш нацеливается на Северную Корею,Иран и Ирак, заявляя: «Соединенные Штаты Америки не позволят наиболее опаснымрежимам в мире угрожать нам самым разрушительным оружием в мире».Экономическаяэкспансия США, сопровождается политической и опирается на экспансию военную,которая распространилась на весь мир.Этосочетание экономической и военной экспансии можно наблюдать в течение последнейчетверти века на примере американской политики на Ближнем Востоке, котораяконцентрировалась на установлении контроля над нефтяными ресурсами. Среди акцийСША на Ближнем Востоке: (1) финансируемый ЦРУ переворот 1953 года в Иране,который ликвидировал левонационалистический режим Моссадыка и восстановилдиктатуру шаха; (2) вторжение США в Ливан в 1958 году; (3) крупномасштабноевооружение израильского государства и грубое игнорирование устремленийпалестинского народа; (4) экономическая, военная и политическая поддержка СШАполуфеодальной абсолютной монархии в Саудовской Аравии; (5) бомбардировкиБейрута военными кораблями США в 1983 году и (6) начало войны против Ирака в1991 году вместе с последующим навязыванием режима санкций, который стоил жизнинескольким сотням тысяч людей. Монополия на силу и опора на силовые методыДругимпризнаком тоталитарной сверхдержавности является монополия на силу и опора на силовыеметоды, которые становятся главным инструментом обеспечения глобального диктатаи контроля. Всвоей речи 1 июня 2002 года в академии Вест-Пойнт президент Буш представил своюстратегию, где он обозначил намерение США монополизировать право на неограниченноеприменение военной силы в глобальном масштабе. Выступая перед будущимиофицерами, глава Белого Дома заявил, что Соединенные Штаты не смогут вдальнейшем полагаться на устрашение других стран от нападения путем угрозымассированного удара возмездия и должны будут первыми наносить удары повыявляющимся врагам. Бушотметил также, что американская нация «должна раскрыть террористические ячейкив более чем 60 странах», то есть примерно на одной трети земного шара. «Мыдолжны перенести сражение на территорию противника, нарушить его планы ипарировать самые серьезные угрозы еще прежде, чем они реально возникнут. Вмире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – путь действия. Инаша страна будет действовать». Этаречь четко продемонстрировала силовую доминанту в политике США и то, какамериканская администрация представляет новую роль Америки в мире после 11сентября. Буш заявил, что Соединенные Штаты не только будут в одностороннемпорядке использовать свои вооруженные силы в упреждающих акциях там и тогда,где и когда они этого пожелают, но что нация также накажет тех, кто занимаетсятерроризмом и агрессией, и будет стремиться к тому, чтобы навязать всему мируясную мораль добра и зла. Эта речь носила программный характер. Она объединилавместе ряд позиций в нечто, что высокопоставленные официальные лицаамериканской администрации назвали «общей основой безопасности».Приэтом ставка на силу делается не только в случае защиты от угроз или обеспечениябезопасности, но и для создания нового мирового порядка по американскомуобразцу, для достижения глобальной политической, экономической и духовнойвласти и гегемонии. Буш выразил это так: «Дело нашей нации всегда было больше,чем оборона нашей нации». И далее он выделил три цели, которые в Белом Доменазвали «тремя пусковыми шахтами» его внешней политики. Он сказал, чтоСоединенным Штатам следует стремиться «защищать мир на планете от угрозтеррористов и тиранов, сохранять этот мир, поддерживая хорошие отношения междувеликими державами, и расширять этот мир, поощряя свободные и открытые обществана любом континенте».  Этисамонадеянные заявления Президента США относительно защиты, сохранения ирасширения мира свидетельствуют о глобальных устремлениях США, которыеприобрели характер политического диктата и реализуются в последнее времяпреимущественно с применением силы. Политический диктат и ставка на односторонние действия(унилатерализм)ДиктатСША в мире, подкрепляемый военными акциями или угрозой их осуществления, былдоминантой американской международной политики. Заместитель министра обороныПол Вулфовиц, являющийся главным стратегом Пентагона в области политики, ещедесять лет назад, в период президентства Буша-отца, разработал стратегиюдоминирования, вызвавшую немало критических замечаний. Согласно этой стратегии,Америка должна пресекать «все попытки других продвинутых индустриальныхгосударств поставить под сомнение нашу ведущую роль или просто желание игратьболее значимую роль на региональном или мировом уровне». С той поры, как в 1991году секретный документ оказался в «New York Times», в стране набирают силумечты о неоимпериализме. Там думают над «новым инструментом», который позволитутихомирить планету, на которой царит хаос, и навести на ней порядок,разумеется, по американским правилам. Сточки зрения нынешнего руководства США, для обеспечения американского лидерстване требуется опоры на международный консенсус. Администрация Буша-младшегопровозгласила курс на односторонние действия: США будут действовать вместе ссоюзниками там, где это возможно, но готовы действовать самостоятельно там, гдеэто необходимо. Подобная позиция исходит из того, что американские союзники неимеют альтернативы – они будут вынуждены поддерживать Соединенные Штаты,поскольку не в состоянии действовать самостоятельно, тем более – вопрекиВашингтону. НАТОпри этом рассматривается как инструмент для реализации американских интересов вглобальном масштабе. Высшимпроявлением политического диктата США на международной арене являетсяприсвоение ими права вершить правосудие, руководствуясь при этом своимикорыстными интересами и попирая нормы международного права. Склонностьк диктатуре и диктаторские тенденции проявляются не только во внешней, но и вовнутренней политике США. Воктябре 2002 администрация Буша создала «теневое правительство», состоящее из75-150 чиновников исполнительной власти, которые были размещены в безопасном,укрепленном убежище для обеспечения «преемственности власти», в качестве мерыпредосторожности против возможной ядерной террористической атаки на столицуСША. Приказ о временной эвакуации был отдан вскоре после террористических атакна Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября. Вконце октября принятые меры приобрели постоянный характер. После этогочиновники, взятые с высших постов государственной службы, начиная от ранга чутьниже члена правительства и ниже, стали подвергаться ротации с интервалом в 90дней. Правовые документы, обеспечивающие выполнение этого плана, былиподготовлены таким образом, чтобы предоставить этим чиновникам в случаекатастрофы всю полноту власти исполнительного характера.Отмечается,что наиболее зловещей чертой этого секретного правительства является то, чтооно состоит исключительно из представителей исполнительной ветви власти, чтополностью нарушает принцип разделения властей, составляющий сердцевинуамериканской конституционной системы. Ни одна из двух других ветвей власти,законодательная и судебная, не была включена в планы или даже проинформированаоб этом. В том случае, если бы чрезвычайному правительству пришлось приступитьк исполнению обязанностей, оно представляло бы собой открыто диктаторскийрежим, состоящий исключительно из представителей исполнительной власти, которыерасполагают правом руководить военной машиной и полицией без какого-либо законодательногоили юридического контроля над своими действиями. Такимобразом, администрация Буша воспользовалась «войной против терроризма» дляпроведения обширных изменений в характере американской внешней и внутреннейполитики, которые проявляются в ее милитаризации, диктаторских тенденциях,ставке на односторонние действия и наступлении на демократические права внутристраны.Террористическиеатаки, в которых роль американских спецслужб и военных воспринимается снедоверием, стали предлогом для создания параллельного правительства, скрытогоот законодательства. «Война против терроризма» стала основой, на которойадминистрация Буша начала воздвигать военно-полицейскую диктатуру, келейноуправляемую «тайной кликой чиновников» и разработанную в Белом доме и в других«неразглашаемых безопасных убежищах».Отказ от присоединения к нормам международного права иих нарушение. Презумпция «исключительности»Неуважениеи попрание норм международного права и договорных обязательств США такжеявляется одним из признаков зарвавшейся сверхдержавности. Черезполгода после президентских выборов «New York Times» жаловалась, чтоБуш-младший проявляет особую «заносчивость и неуважение к международномусотрудничеству». Он расторгает один договор за другим, саботирует их выполнение,так как они, якобы, не служат «американским интересам». Так было, например, вслучае с Киотским протоколом по окружающей среде, который предусматриваетуменьшение выбросов в атмосферу двуокиси углерода. США вышли из Договора поПРО. Американский Сенат отказался ратифицировать Договор о всеобъемлющемзапрещении ядерных испытаний. Соглашение по вопросам стрелкового оружиянизведено до уровня пустого документа, поскольку Буш не решился прогневатьвсегда готовое оказать финансовую поддержку военно-промышленное лобби. СШАотказываются признавать Международный уголовный суд (Римский статут). Вдекабре прошлого года, когда Вашингтон подвергся террористическим актам сприменением возбудителей сибирской язвы, Буш провалил соглашение побактериологическому оружию, поскольку оно, мол, беззубое. На самом делефармацевтическая промышленность США не хотела, чтобы ее контролировалимеждународные инспекторы. Следствиемвысокомерного отношения США к международному сотрудничеству стало то, что дажесоюзники Соединенных Штатов в Европе критикуют американцев за своеволие. Впоследнее время тон по обе стороны Атлантики становится все болеераздражительным. Когда в мае прошлого года США в результате интриги потерялисвое место в Комиссии ООН по правам человека, один комментатор «WashingtonPost» с гневом писал: «Господствующие классы Европы никогда не простят нам, чтомы создали мир, в котором они больше не господствуют ни над чем, кроме как надсамодельным сыром».Опопрании США норм международного и национального права свидетельствует решениеоб агрессии в отношении Ирака, которое было принято даже без претензии нарассмотрение в соответствии с американским конституционным процессом, требующимформального объявления войны. Это решение противоречит и международному праву,в соответствии с которым «планирование наступательной войны» является военнымпреступлением.Войнапротив Ирака будет идти без мандата ООН. После того, как Россия заявила вСовете безопасности ООН о своем вето относительно военной операции США,руководитель фракции республиканцев в американском сенате Трент Лот ужепосчитал, что согласование с международной организацией является пустой «тратойвремени».СШАнеоднократно делали объектом своих атак мирных жителей, что международное правои, в частности, Конвенция о защите гражданского населения во время войныотносит к «серьезным нарушениям». Есливспомнить историю, то Соединенные Штаты и Британия убили по крайней мере 100тысяч человек при бомбардировке Дрездена в 1945 году. По меньшей мере, столькоже было убито Соединенными Штатами три недели спустя, в результатебомбардировки Токио. В августе 1945 года Соединенные Штаты сбросили атомныебомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гибели приблизительно 200 тысячлюдей. Во Вьетнаме общее число мирных граждан, убитых Соединенными Штатами втечение 10 лет войны, определялось в пределах двух-трех миллионов человек.Число иракских, сербских и афганских мирных граждан, убитых СоединеннымиШтатами в течение последнего десятилетия, еще не известно.Следуетнапомнить, что некоторые из ведущих фигур, которые руководят военной политикойСША сегодня, и, в частности, Чейни и Рамсфелд, участвовали в ведении «жестокойвойны» против Вьетнама.Приведенныениже слова не соответствуют не только военному праву, но самому пониманию правчеловека и человеческого достоинства – основополагающих ценностей ОрганизацииОбъединенных наций. Эти слова сказаны, и они разошлись по всему миру: «Еслиздесь кто-то был, то это был враг. Нам поручали убивать, если там были дети иженщины». Эти слова принадлежат солдату США, возвратившемуся домой послеучастия в «операции Анаконда» в Афганистане. Без комментариев и опроверженияони напечатаны в местной газете «Ithaca Journal» в штате Нью-Йорк и поставленына страницу Интернета.Гегемонистское великодержавное сознаниеИмперскоесознание отличало уже отцов-основателей США. Джордж Вашингтон назвал США«поднимающейся империей». Такойпризнак тоталитарной сверхдержавности, как гегемонистское великодержавноесознание и связанный с ним крайний индивидуализм имеет в США патологическийхарактер и поэтому уместно говорить о связанном с ним болезненном комплексе,который следует рассматривать, в том числе в рамках социальной психиатрии,изучающей психопатологию общества. Окомплексе гегемонистского великодержавного сознания свидетельствуют данныесравнительного опроса, проведенного «New Research Center», которыйпродемонстрировал неадекватность самооценки американского населения и показалналичие громадной пропасти между общественным мнением в США, и в остальной частимира. Так, только 18 процентов американцев считает, что причинойтеррористических актов является политика США, в то время как в Западной Европеэту позицию разделяют вдвое больше опрошенных. В странах Азии в это верят 60процентов граждан, а в исламских государствах 76 процентов. Большинствоамериканцев придерживается мнения, что США «делают много хорошего». Однако вЗападной Европе и исламских государствах такой точки зрения придерживается лишь20 процентов граждан. А в Южной Америке, где у США особо сильное влияние, –только 12 процентов.Ниодин другой цивилизованный народ не живет в таком удовлетворении в своемсобственном мире, как американцы США. Лишь немногие из них говорят наиностранных языках. Журнал «National Geographic» выявил в ходе опроса, чтоболее чем три четверти опрошенных не смогли найти на карте мира Японию. 20процентов даже не знали, где расположена их собственная страна. Финалпервенства США по бейсболу носит название «World Series», однако играют в немкоманды, возглавляющие таблицы двух лиг США.«Террористическиеакты, совершенные 11 сентября, ясно показали, что мы больше не можемигнорировать то, что происходит где-то в мире», – жаловался журнал «VanityFair». За последние 15-20 лет американские средства массовой информации на 70-80процентов сократили количество информации о событиях за рубежом. Их аргумент:она все равно неинтересна, поскольку не касается американцев. Склонностьк изоляционизму является одной из существенных черт Америки, оборачивающейсябезразличием и высокомерием в отношении к другим странам и народам. В1823 году президент США Монро обнародовал названную по его имени доктрину«Америка для американцев!». Спустя 25 лет этот лозунг стал звучать как приказ.Философия и мораль изоляционизма и индивидуализма станет впоследствиихронической американской ошибкой. Изоляционистскаяпозиция присуща не только рядовым американцам, но и представителям власти. Так,глава фракции республиканцев в палате представителей техасец Дик Армейхвастался несколько лет назад: «Я побывал однажды в Европе и больше туда нехочу». Позднее он поправил себя, когда «открыл, что там существует мир, полныйлюдей, которые создают себе проблемы, поскольку мы, американцы не имеемнепосредственного представления о мире за пределами наших границ». Многиедепутаты гордятся тем, что не имеют паспортов. Для многих жителей США заграницастановится реальностью лишь тогда, когда там приходится воевать американскимсолдатам.Безразличиеко всему остальному миру, характерное для массового сознания в США, в условияхобострения ситуации, быстро переходит в подозрительность, презрение, жестокостьи беспощадность. Такиетенденции появились после событий 11 сентября. Так депутату Барбаре Ли изБеркли (Калифорния), единственной в Палате представителей, кто проголосовалпротив военной операции Буша, потребовалась помощь полиции. В один из музеев вХьюстоне явились сотрудники ФБР, поскольку был получен звонок анонима о том,что он будто бы видел «произведение антиамериканского содержания». Выставленбыл рисунок, сделанный углем, который содержал критику политики Буша в областизащиты окружающей среды. Длявеликодержавного сознания характерен патриотизм. Но американский патриотизмимеет свои особенности. «Нет ничего неприятнее, чем этот патриотизм американцевна почве страха», – писал 160 лет назад один из лучших знатоков страны французАлексис де Токвиль. Всвоем выступлении 7 октября 2002 года Буш предупредил страну, что без военныхдействий в Ираке США вынуждены будут «подчиниться страху». «Это не Америка,которую я знаю. Это не Америка, которой я служу», сказал Буш. «Мы отказываемсяжить в страхе», добавил он. Здесь Буш определил страх как мотив войны, какоправдание упреждающих боевых действий против Ирака. Цель этой войны для Буша –покончить со всеми страхами. Но, если страх станет руководящим принципомразвязывания войны для других стран, то мир быстро превратится в глобальноепобоище. Когдапосле событий 11 сентября, проходила военная операция, любовь к отечествуприобретала иногда истерические черты, когда, например, пресс-секретарь БушаАри Флейшер предостерег интеллигенцию, чтобы та «внимательнее относилась ктому, что говорит, что делает». Особенно ожесточенным нападкам подвергласьписательница Сюзан Зонтаг: «Я предложила пересмотреть нашу внешнюю политику.Неужели это может показаться сумасшествием? Я думала, что у нас демократия,допускающая наличие разных точек зрения, но дело все больше выглядит так, будтомы невероятные конформисты и боимся критики».Комплекс превосходства и мессианского призванияЭтотеще один комплекс, являющийся признаком тоталитарной сверхдержавности, имеетисторические корни и тесно связан с американским милитаризмом. Этоподтверждается высказываниями первых лиц Вашингтонской администрацииВице-президентСША Дик Чейни, выступая в июне 2002 года на американской военной базе в Египте,заявил: «Триумф свободы и судьба цивилизованного мира зависят сегодня только отнас».Ещераньше президент США Джордж Буш высказал мнение: «Нет ничего важнее нашегооборонного бюджета». Оба эти заявления руководителей американского государстваотражают воодушевление, с которым США вступили во вторую фазу войны стерроризмом, играя роль мировой империи. ДжорджВашингтон определял миссию Америки следующим образом: «Соединенные Штаты,кажется, назначены провидением, быть родиной человеческого величия ичеловеческого счастья. Результатом должно быть рождение страны, котораяоказывает очищающее влияние на все человечество».Ноэто влияние, как правило, насаждалось силовыми способами. Америкаубеждена в том, что именно американский вариант капитализма являетсяуниверсальным и должен получить всеобъемлющее распространение в процессеглобализации. Но остальной мир все больше воспринимает глобализацию какамериканизацию по разбойным правилам транснациональных корпораций. Серияскандальных банкротств крупнейших кампаний США обнажила кризис системы. Всеначалось с крупнейшего в истории США банкротства энергетического гиганта«Enron», который был тесно связан с администрацией США. Топ-менеджеры хорошознали, каким надувательством был высокий курс акций их фирмы, и сбрасывали своиакции, пока они еще очень дорого стоили. Простые служащие смогли избавиться отсвоих акций лишь тогда, когда те практически уже ничего не стоили. Тысячи людейпотеряли свою страховку по старости. Прошел не один месяц, пока фактскандального банкротства стал достоянием гласности, поскольку концерн «Enron»спонсировал стольких политиков, что «было бы проще спросить, кто еще не получалот него взяток, чем наоборот», – комментировал ситуацию радиоканал «NationalPublic Radio». В списке лиц, которым оказывал финансовую поддержку «Enron»,значился 71 сенатор из 100. В этом же списке был и сам президент Буш, игенеральный прокурор Эшкрофт. За «Enron» как снежный ком последовали другиегромкие банкротства мощных корпораций, стабильность которых ранее ни у кого невызывала сомнения. Неможет служить образцом и система распределения доходов среди американцев. Такза последние тридцать лет пропасть между самыми богатыми и остальной частьюнаселения США постоянно увеличивалась. Сегодня она намного больше, чем в любойдругой промышленно развитой стране. Почти половина громадного прироста доходовприходится на тонкий слой самых богатых американцев, которые составляют 1% всехработодателей. Бедным странам США обещали «небывалое благосостояние», приусловии, что они будут следовать их неолиберальным рецептам, «но это обещаниене сдержали, и страны оказались в небывалой нищете», – писал лауреатНобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц.Парадоксамериканского комплекса превосходства и мессианского призвания заключается вдвойных стандартах. Страна, назначившая сама себя самой образцовой в мире,постоянно изменяет тем ценностям, которые она объявила незыблемыми. Западнаяпресса удивленно вопрошала: в какой другой демократической стране президентоммог бы стать человек, набравший на полмиллиона меньше голосов избирателей, чемего соперник, да еще и пересчитывавшихся, как в какой-нибудь банановойреспублике? И может ли служить образцом для всего мира решение судитьтеррористов военным трибуналом, где им отказывают в основополагающих правах,которые признаются за любым серийным убийцей? «Комитет адвокатов за правачеловека» в Вашингтоне поставил вопрос: «Когда нечто подобное делают в такихстранах, как Перу, Египет и Колумбия, наше Министерство иностранных делпротестует. Что мы сможем сказать им в будущем?»Внастоящее время правительства стран – членов Европейского Союза секретноразрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемыхдо тайных полицейских операций, который нарушает те самые права и свободычеловека, за которые так ратует Америка. Из документов, ставших известными,следует, что, несмотря на все «гарантии и меры безопасности», переговорнаяпозиция ЕС с США противоречит Европейской конвенции по правам человека. Это, вчастности, касается права на справедливый суд, неприкосновенность личной жизни,или традиционную защиту от вторичного привлечения к уголовной ответственностиза одно и то же преступление.Правительствастран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с СШАпо различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейскихопераций, который будет иметь крайне негативное воздействие на права и свободычеловека, ради защиты которых, по заявлению американцев, они и началиглобальную войну с терроризмом.Издокументов, попавших в распоряжение независимой группы «Statewatch», следящейза угрозами гражданским свободам в Европейском Союзе, следует, что планируемыйдоговор будет предусматривать проведение совместных полицейских операций,прослушивание средств связи, а также поиск и конфискацию банковских счетов.Европейскийсовет министров отказался удовлетворить запрос редактора «Statewatch» ТониБаньона о предоставлении доступа к относящимся к договору документам. Отказ былобоснован тем, что «откровенные внутренние обсуждения» имеют большее значение,чем «демократический контроль над переговорным процессом».Каквыразился Баньон: «Неприемлемо с демократической точки зрения то, что секретноесоглашение должно обсуждаться с государством, не являющимся членом ЕС, безкакого бы то ни было права голоса со стороны Европарламента и национальныхзаконодательных органов, а так же гражданского общества». «Это являетсяживейшим примером того, как фундаментальные права и принципы их защиты,создававшиеся в ЕС десятилетиями, выставляются европейскими правительствами наобсуждение ради того, чтобы соответствовать требованиям Соединенных Штатов,выдвигаемых в рамках так называемой «войны с терроризмом», – добавил Баньон.Миссионерствоявляется одним из главных проявлений американского комплекса превосходства имессианского призвания. Рвение к занятию миссионерством успешно сосуществует сжаждой получения доходов. Религия приобретает все большее значение в политикеСША. В Республиканской партии доминирует фундаменталистское крыло. «WashingtonPost» писала: «Имя нового фюрера религиозных правых в Америке – Джордж Буш». Буш,в возрасте 40 лет покончивший с алкоголизмом с помощью телепроповедника БиллиГрэхэма, с пылом новообращенного нарочито демонстрирует свою приверженностьхристианству. Он манипулирует цитатами из Библии и использует их для прикрытияи оправдания своих неблаговидных политических акций.Нарочитаянабожность и патриотизм явление «действительно не новое», писала «New YorkTimes», «мы страна, которая создала себя сама и самоотверженно защищает своетворение. Американца делает не его кровь или происхождение». Через50 лет после объявления независимости США хорошо изучивший эту страну Алексисде Токвиль выразился так: «жителям Соединенных Штатов на протяжении длительноговремени постоянно говорили, что они – единственный религиозный, озаренный исвободный народ. У них громадное самомнение. Они не далеки от того, чтобыуверовать, будто являются видом, выходящим за рамки человеческой расы». Следуетотметить, что вера американцев носит исключительно прагматический характер. Онарассматривается как инструмент получения материальных благ. В отличие отправославной традиции, где вера проявляется в жертвенном служении Богу, вамериканском протестантизмевера выражается исключительно в стремлении поставитьБога на службу падшему человеку, жаждущему обогащения любой ценой. Американскаядуховная традиция была заложена религиозными мятежниками, бунтарями, прибывшимив 1620 году из Англии, где они подвергались преследованиям за свойфундаменталистский протестантизм. Их религиозной программой в новом мире сталостроительство «Нового Сиона» вдали от земной власти короля и ненавистныхиерархов англиканской церкви. Они были убеждены, что экономический успехявляется видимым знаком того, что Бог на их стороне. Один из них Джон Уинтроп,основатель поселения в бухте Массачусетс, выразил это убеждение так: «Он (Бог)воздаст нам хвалу и честь, люди, увидев прекрасные плантации, будут говорить:Господь дает им процветание». Это глубокое заблуждение станет доминантойрелигиозного сознания американцев. Точно так же, как вера в то, что они живут вБогом избранной стране. Якобыболее высокие моральные ценности США служат для американских политиковсредством для оправдания своих агрессивных устремлений. Как заметил профессорУильям Р. Кейлор в своей работе «Мир в двадцатом столетии» (The TwentiethCentury World): «Преследование американских стратегических и экономическихинтересов в Карибском регионе, в частности, и в Латинской Америке вообщеоправдывалось, как это так часто бывало в американской внешней политике,громкими моральными принципами».ПрофессорДжон Мершаймер, влиятельный советник бывших президентов Рейгана и Буша,отметил, что «вынесение решений политической элитой сильно приправлялись…морализмом». Затем он добавляет: «Однако за закрытыми дверями элиты, которыеделают национальную политику, говорят главным образом на языке силы, а непринципа, и Соединенные Штаты действуют в международной системе в соответствиис велениями реалистической логики. В сущности, заметное расхождение отделяетпубличную риторику от действительного ведения американской внешней политики»Пример«языка силы» и «велений реалистической логики» можно увидеть в откровенияхЗбигнева Бжезинского, который примерно 25 лет назад спровоцировалкатастрофическое вмешательство Соединенных Штатов в дела Афганистана и привел вдвижение цепь событий, достигших кульминации в трагедии 11 сентября 2001 года ив ее еще более кровавых последствиях.КакБжезинский признал несколько лет назад, администрация Картера лгалаамериканскому народу и миру, когда заявляла, что США оказались вовлечены в делаАфганистана только после советского вторжения в декабре 1979 года. Следуетнапомнить, что Картер организовал массовую пропагандистскую кампанию поизображению американского вмешательства в дела Афганистана как акта защиты«прав человека» от советской агрессии. Эта кампания включала решениебойкотировать летнюю Олимпиаду 1980 года, которая должна была быть проведена вМоскве.Кактеперь стало известно, 3 июля 1979 года Картер подписал секретную директиву —почти за шесть месяцев до ввода советских войск в Афганистан — по обеспечениютайной поддержки радикальных исламских противников просоветского режима вКабуле. В интервью, данном в январе 1998 года французской газете Le NouvelObsevateur, Бжезинский заявил: он говорил Картеру, что выполнение этойдирективы, вероятно, должно спровоцировать силовую реакцию Советов — котораябыла в точности такой, какой хотела администрация Картера. На вопросинтервьюера из Le Nouvel Obsevateur, сожалеет ли он, в свете всего того, чтопроизошло в Афганистане, о чем-нибудь, Бжезинский ответил:«Сожалетьо чем? Тайная операция была превосходной идеей. В результате ее реализациирусские попали в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел об этом? Вдень, когда Советы официально пересекли границу Афганистана, я писал президентуКартеру: «Теперь СССР получит свою собственную Вьетнамскую войну». Идействительно, почти 10 лет Москва должна была вести войну, которая быласлишком непомерным грузом для правительства. Этот конфликт вызвал деморализациюи привел в конечном итоге к краху советской империи».Экономическое могущество. Комплекс экономикоцентризмаи утилитаризмаЗадачаобогащения, реализуемая благодаря экономической экспансии США в мире, являетсядоминирующей в американском сознании. Комплекс экономикоцентризма иутилитаризма имеет давние традиции, что отметил еще в 1840 году Алексис деТоквиль, который в своей знаменитой работе «О демократии в Америке» написал:«Таким образом, жажда богатства является обычным стимулом в действияхамериканцев. Все это придает их страстям прикладной характер». Стимул, которыйостанется навсегда постоянной чертой Америки.Впрошлом году Збигнев Бжезинский сформулировал необходимость установленияконтроля над энергетическими ресурсами Земли во имя благополучия страны. Этопроисходит, не только за счет инвестиций, но и, главным образом, путемразвертывания военных баз и колонизации других стран. Такназываемое американское стратегическое партнерство с другими странами«противоестественно», если оно служит очевидному стремлению США к мировомугосподству в ущерб другим государствам и за счет благополучия их народов. Экономическаяэкспансия США есть проявление неоколониализма, который порождаетантиамериканские настроения. ФилипСтивенс в статье «Уязвимость сверхдержавы», опубликованной «The FinancialTimes» 19 июня 2002 писал: «Проблема всех империй заключается в том, что у нихслишком много приграничных территорий. Вы одерживаете победу над вестготами ивандалами, но тут приходят орды гуннов. Вы сдерживаете кельтов, но в то жевремя вынуждены воевать с англами и саксами. Варвары всегда у ворот. Камериканской империи это не относится. В 21-м веке больше не нужно захватыватьземли, чтобы распространять свое влияние. Экономическая и военная гегемония СШАничуть не менее действенна, чем прямой контроль над территорией. Но, посколькумощь США беспрецедентна, то они, подобно их многим предшественникам, ощущаютсебя беспрецедентно уязвимыми». Экономическойэкспансии США способствуют и международные экономические организации, такие,например, как МВФ, которые, как справедливо заметил Филип Стивенс, «служатинтересам США, способствуя их обогащению». Интересы США в мире и возможности их реализацииВсоответствии с Ежегодным докладом министра обороны США Президенту и Конгрессу(2002 г.) главной целью американских ВС является «защита и продвижениеамериканских национальных интересов, а в случае, если сдерживание оказываетсябезуспешным, ликвидации угроз этим интересам». К основным интересам в докладеотнесены «обеспечение безопасности США и свободы их действий, соблюдениеобязательств перед союзниками и друзьями, а также обеспечение жизнеспособностии производительности глобальной экономики». Это предельно широкое толкованиенациональных интересов отличается от того, что было заложено в стратегиинациональной безопасности США в 2000 году. Всоответствии с текстом этого документа национальные интересы США подразделяютсяна три группы: жизненно важные, важные национальные интересы и гуманитарные идругие интересы. Жизненноважные интересы напрямую связаны с обеспечением жизнедеятельности государства иобщества, а их защита предполагает применение американских вооруженных сил водностороннем порядке в любой точке земного шара. Жизненно важными признаютсятакже интересы транснациональных корпораций, штаб квартира которых находится натерритории США, и иныхамериканских кампаний, действующих за пределамиСоединенных Штатов. Важныенациональные интересы соотносятся с созданием миропорядка, отвечающеготребованиям США, и их обеспечение предусматривает привлечение войск союзников идрузей Соединенных Штатов, и, прежде всего, союзников по НАТО. Чтоже касается третьей категории, гуманитарных и иных интересов, то ониориентированы на изменение мировой цивилизации по американскому образцу, путемвнедрения в массовое сознание американских ценностей и наказания тех, ктосопротивляется этому процессу.Военнаямощь играет в США главную роль в обеспечении национальных интересов. Новыйподход к национальным интересам, отраженный в ежегодном докладе министраобороны, требует от ВС обеспечения свободы действий США в мире и возможностейконтроля и регулирования глобальной экономики. Американскаявоенная стратегия ориентирована на три основные задачи, связанные собеспечением национальных интересов:·Формирование международной среды,·Готовность к действиям в любых кризисных ситуациях,·Подготовка к любым сценариям неопределенного будущего. Однимиз основных способов формирования международной среды является присутствие, втом числе постоянное базирование и временное развертывание сил в любой точкемира, проведение учений, военное сотрудничество в форме торговли оружием иобучения иностранных военнослужащих. Как полагают американские военные стратеги«присутствие там» в отличие от «необходимости добраться туда» являетсяэффективным способом достижения военно-политических и экономических целей. США,объявляя себя глобальной державой, не скрывают того, что их интересы имеютглобальный характер, что требует глобального присутствия в мире. Обеспечитьтакое присутствие призвана новая система объединенного командования, плансоздания которой вступает в силу с начала октября 2002 года. Этотплан:·создает новое боевое командование, Северное командование, задачей которогоявляется защита Соединенных Штатов. В его зону ответственности входят США,Канада, Мексика и части Карибского региона; ·включает Россию и Каспийское море в зону ответственности Европейскогокомандования;·закрепляет за Тихоокеанским командованием обязанность оказывать содействиеЕвропейскому командованию с дальневосточной частью России; ·вводит Антарктиду (вопреки нормам международного права) в зону ответственностиТихоокеанского командования.Какотметил Рамсфельд: «(План) преобразовывает и модернизирует военную структуруСША в целях лучшего противодействия угрозам 21 века». Впервые зоныответственности боевых командований покрывают всю Землю. Геополитическоеи геостратегическое измерение нового конструкта планирования в области оборонысводится к формуле «4+2+1», где:·«4» означает силы передового базирования, размещенные в четырех регионах мира:Европе, Северо-Восточной Азии, Восточном побережье Азии, СреднемВостоке/Юго-Западной Азии. Эти силы, в соответствии с американской военнойстратегией должны быть способны вести 4 локальных войны, либо участвовать виных операциях ограниченного масштаба.·«2» – силы, позволяющие вести одновременно две крупномасштабные войны приподдержке сил передового базирования и·«1» – это силы, обеспечивающие при этом внутреннюю безопасность территории США.Подобныйподход к планированию в области обороны и строительству ВС принципиально отличаетсяот подхода, существовавшего ранее и предусматривающего формирование сил,способных вести одновременно две крупномасштабные войны против Ирака и СевернойКореи.Новаяамериканская военная стратегия претерпела серьезные изменения геополитическогои геостратегического характера. Нынешний подход значительно расширяет не толькотерриториальные рамки возможных войн, но и основания, а также способыприменения ВС США, а вместе с этим и их задачи. Вопросо росте числа оснований применения ВС напрямую связан с так называемымиситуациями ограниченного (меньшего) масштаба, к которым МО США относитследующие операции с участием ВС: ·Гуманитарные интервенции,·Операции по поддержанию мира,·Операции по принуждению к миру,·Операции по разделению противоборствующих сторон, ·Операции по предоставлению гуманитарной помощи,·Операции по контролю за зонами запрета для полетов,·Морские блокады,·Операции по демонстрации военной силы,·Операции по эвакуации гражданского персонала из зон конфликтов,·Операции по борьбе с контрабандой наркотиков, ·Операции по поддержке (прикрытию) миссий других агентств,·Операции на территории США по ликвидации последствий применения ОМУ.Помнению американских стратегов, к ситуациям ограниченного (меньшего) масштабаотносятся все операции, в которых задействованы военные, но при этом ихдействия отличаются от традиционных задач, выполняемых ими при ведении войны наТВД. Вместе с тем, это деление крайне условно и является ловкиминформационно-психологическим ходом, направленным на то, чтобы скрыть истинныйразмах военных приготовлений США, поскольку указанные выше операции могутпослужить удобным поводом для развязывания крупномасштабной войны, и быть, посути, ее начальным этапом. Кроме того, опыт Косово и Афганистана показывает,что в подобных операциях могут применяться силы (в частности ВВС) в объеме,сопоставимом с операцией масштаба ТВД. Подобныйподход свидетельствует о милитаризации внешней и внутренней политики США, опереходе этой страны от мер дипломатии с позиции силы к глобальному силовомувоенному вмешательству в дела суверенных государств. ВСоединенных Штатах произошел пересмотр роли различных компонентов национальноймощи. Если раньше военные средства дополняли и подкрепляли политические,экономические, социальные и информационные компоненты национальнойбезопасности, то теперь военная мощь становится доминирующим элементом всей еесистемы. Подобнаятрансформация происходит за счет милитаризации всей государственной машины иполитики, жизни общества и общественного сознания, а также расширения основанийприменения ВС, их задач и функций. ВССША призваны в настоящее время выполнять следующие нетрадиционные для них видызадач, которые в документах, регулирующих действия американских военных,рассматриваются как их функции:Политические(В американской военной стратегии существуют два критерия решительной победы ввойне. Это оккупация территории или смена режима. Примерами выполнения ВС СШАполитических задач по смещению режимов являются Югославия, Афганистан, неудачнаяпопытка, предпринятая Пентагоном в Венесуэле, и сценарий, разработанный дляоперации в Ираке),Дипломатические(Как показывает опыт Югославии, Афганистана и других стран дипломатическиезадачи предполагают установление выгодных для США контактов с военнымруководством и военнослужащими других стран, сотрудничество с оппозициейрежимам, неугодным США, действия по формированию пятой колонны. Американскиестратеги исходят из того, что расширение двустороннего и многостороннегосотрудничества в подготовке ВС, «демонстрации флага» и другие контакты своенными разных стран, будут убедительным подтверждением лидерства США в мире,таким же по воздействию, как и наличие военных баз на зарубежных территориях),Полицейские(Борьба с наркотиками (Колумбия), терроризмом (Афганистан), распространениемОМУ (Ирак) служит поводом для вмешательства в регионы представляющие для СШАинтерес, с последующим закреплением там своего военного присутствия иустановлением политического, экономического и информационного контроля), Судебные(Примером выполнения таких функций служат военные комиссии, предусмотренные длярассмотрения дел военнопленных, захваченных в Афганистане),Психологические(Американские военные призваны выполнять такие традиционные для ЦРУ задачи,как, например, дезинформация и черная пропаганда, а также воздействие на лиц,принимающих решения. Все это рассматривается как деятельность по обеспечениюстратегического влияния. В связи с этим Рамсфельд сказал: «Нашей целью являетсяне только ведение и победа в войнах, но и их предотвращение. Для достиженияэтого нам необходимо искать способы оказания влияния на лиц, принимающихрешение в структурах потенциального противника, для того чтобы не толькоудержать их от использования имеющихся вооружений, но, в первую очередь,максимально возможно сдержать их от создания новых опасных возможностей»), Духовные(К этим задачам относятся распространение американских ценностей, борьба противтрадиционных ценностей на территории противника, в том числе путем уничтожениякультовых объектов. Примером тому является Косово, где в ходе боевой операции,было уничтожено 100 православных церквей и монастырей, многие из которых имелимноговековую историю. Военнаястратегия США исходит из необходимости претворить в жизнь американское видениемира. По мнению американских военных аналитиков, для выполнения этой задачи по«формированию будущего» потребуются более гибкие и мобильные ВС. Они должныбыть ориентированы на создание такого миропорядка, где преобладают американскиеценности, и Америка остается единственной сверхдержавой политическим,экономическим и духовным лидером. Активизацияусилий США по наращиванию агентурно-разведывательных возможностей, которыебудут способствовать лучшему пониманию культуры и государственного устройствадругих стран, также свидетельствует, что функциям духовного характера придаетсяособое значение в эпоху войн, где самым существенным становится цивилизационныйфактор. Наступательныйхарактер американской политики требует изменений самой философии военной стратегии.Американскиевоенные аналитики полагают, что традиционные боевые столкновения по принципу«сила против силы» стали анахронизмом. На смену массовости в военном делеприходят оснащенные современными технологиями, более мобильные, независимые иэффективные подразделения, которые могут действовать полуавтономно и на большуюглубину ТВД. Для этого необходим хорошо подготовленный и оснащенный личныйсостав, способный оценить ситуацию и принять тактически и техническицелесообразные решения при одновременном сокращении рисков. Такой подходполностью соответствует концепции ведения так называемых сетевых войн. В узкомсмысле под сетевой войной понимается война с использованием компьютерныхвозможностей, включая интранет. В широком смысле, сетевая война – это войнапротив сетевой организации, ведущаяся с использованием сетевых принципов боевыхопераций.  СШАотходят от традиционного для них способа ведения войны на истощение, такназываемых войн второго поколения, характерных для индустриального века. Считается,что этот стиль ведения войны имеет тенденцию к линейности и медленномупродвижению на поле боя значительных масс личного состава и техники с цельюфизически уничтожить противника или угрожать ему уничтожением. Как отмечаютамериканские аналитики, в промышленном отношении стимулируют соперничество всфере применения методов массового производства, чтобы обеспечить мобилизацию,обучение, оснащение и развертывание ВС.Боевыедействия третьего поколения рассматриваются стратегами США как нарушающиелинейность поля боя, где проявляется стремление к комбинации «пространства ивремени» в противостоянии с противником. Речь идет о создании, выявлении ииспользовании уязвимых мест или пробелов во вражеских замыслах и применениивойск до того, как противник сможет отреагировать на угрозу. Целью такихвоенных действий является подавление воли противника к сопротивлению уже наранних стадиях конфликта путем его дезорганизации его способности оценитьситуацию, внесения хаоса в систему разведки, управления войсками и лишения еговозможности принять контрмеры. По мнению американских стратегов, это может бытьсделано путем раскрытия замысла противника и срыва его намерений посредствомвнезапных нападений, а также создания препятствий усилиями высокоподвижных,рассредоточенных слаженных войск, которые быстро концентрируются для выполнениязадания и столь же быстро рассредоточиваются по завершению операции. Этот типбоевых действий избавляет задействованные силы от громоздкой структурыподдержки, характерной для войны первого поколения. Отмечаетсятакже, что военные действия второго и третьего поколений имеют тенденцию квзаимопроникновению, т.е. в конфликте могут присутствовать элементы и того идругого типа.Сетевыевойны, о которых говорилось выше, относятся уже к войнам четвертого поколения.К ним относят действия нерегулярных сил, мотивированных объединяющими факторамиидеологического, религиозного, этнического или криминального характера,стремлением к власти, жаждой мести и т.д. Такие нерегулярные силы нередко взаимодействуютс регулярными войсками и поддерживаются ими. Такие группировки осуществляют такназываемые «ассиметричные военные действия», включая террористические акты вотношении гражданского населения и компьютерных систем, создают угрозуприменения ОМУ. Специфика войн четвертого поколения требует трансформациивооруженных сил, направленной на то, чтобы компенсировать собственные слабостив ассиметричных военных действиях, добиваясь их симметричности, в том числепутем адаптации к противнику и навязывания ему собственных правилпротивостояния. В связи с этим предлагается отойти от преимущественнойориентации на крупномасштабные войны на ТВД и перейти к скорейшему решениюзадач по выработки стратегии ведения войн четвертого поколения, включая сетевыевойны, что предполагает повышение способности применять различные сочетания ивиды группировок ВС, создавая их с учетом конкретных обстоятельств. Однимиз ведущих стратегических принципов при этом является принцип адаптивности. Онем много говорит сейчас руководство Пентагона. Он заложен в новую военнуюстратегию США в форме установок на адаптивное планирование, адаптацию кпротивнику, к союзникам (путем создания неформальных коалиций, как это было приподготовке и проведении операции в Афганистане), а также адаптацию к условиямведения войны, полю боя, населению (примером чему также может служитьАфганистан). ВЧетырехлетнем докладе о состоянии обороны приведена структура крупномасштабныхопераций, которая включает следующие цели:1.Уничтожить способность противника к наступлению на всю глубину его территории;2.Обеспечить благоприятные условия для действий ВС США в регионе;3.Создать отвечающие интересам США политические условия для прекращения боевыхдействий;4.Ликвидировать способность агрессора к каким-либо силовым действиям сприменением обычных или ассиметричных средств. Очевидно,что задачи, выполняемые ВС при достижении указанных целей, выходят далеко зарамки боевых и требуют новых, нетрадиционных подходов к военному строительству,оперативному искусству и боевой подготовке с учетом изменившихсягеополитических и геостратегических условий.  Геополитика и геостратегия США как угроза мировомусообществуАмериканскаягеополитика и геостратегия исходят из необходимости обеспечения и закреплениябезусловного лидерства Соединенных Штатов во всем мире. Эта цель закреплена вновой военной стратегии США, «Четырехгодичном докладе о состоянии обороны», гдесказано: «Как глобальная держава Соединенные Штаты имеют важные геополитическиеинтересы во всем мире». Следует отметить, что в этой цитате США названы не«единственной сверхдержавой», как это ранее было принято в американскойполитической риторике, а «глобальной державой», объявляющей весь мир сферойсвоих геополитических интересов. Виздаваемом МО США документе «Руководство в области военного планирования»определены две главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всемуоперативному спектру и обеспечить ВС США средствами, позволяющимиадаптироваться к внезапности». Проецированиевоенной мощи на все геополитическое мировое пространство и формирование в связис этим значительного объема военных возможностей являются одними из главныхпринципов, определяющих геостратегические цели военной политики США. Новыйгеополитический конструкт в области военного планирования, изложенный вупомянутом выше Руководстве, основан на обеспечении действий ВС США,сформированных по «региональному принципу», размещенных в районах передовогобазирования и развернутых в Европе, Северо-Восточной Азии, побережье ВосточнойАзии, Среднем Востоке и Юго-Западной Азии. Эти силы должны быть способны обеспечитьобязательства США перед союзниками и друзьями, пресечь акты насилия и отразитьагрессию, предпринятую в отношении территории США, вооруженных сил страны, еесоюзников и друзей. Однако поддержка «союзников и друзей США», учитывая тообстоятельство, что США делают ставку на неформальные, «плавающие коалиции»,отвечающие исключительно американским геополитическим интересам, в сущности,означает расширение американской экспансии и агрессии под прикрытием выполнениясоюзнических обязательств. Таким образом, все три указанные геостратегическиеустановки, ориентированы на достижение геополитических целей США мире с опоройна силовые методы. Онеограниченных геополитических притязаниях США на мировое господствосвидетельствует и «Четырехлетний доклад о состоянии обороны», где вооруженныесилы США ориентированы на ведение «крупномасштабных операций в глобальноммасштабе, обладающих подготовкой для эффективного ведения широкого спектра боевыхдействий в самых разнообразных географических условиях». СШАрассматривали в качестве своей коренной геополитической цели установлениегосподствующего положения, прежде всего, в Евразии. Ее решение, как давноутверждал Бжезинский, является ключом к обеспечению американского мировогогосподства. Как он объясняет в своей книге Великая шахматная доска (The GrandChessboard), опубликованной в 1997 году, Евразия является «шахматной доской, накоторой продолжает разыгрываться борьба за мировое первенство, и эта борьбавключает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами».Говоряо значении господства США в этом регионе, Бжезинский пишет: «Для Америкиглавным геополитическим призом является Евразия. В течение половины тысячелетияв мировых отношениях господствовали евразийские державы и народы, которыеборолись друг с другом за региональное превосходство и стремились к мировомугосподству. Сегодня неевразийская держава доминирует в Евразии — и глобальноепервенство Америки напрямую зависит о того, как долго и насколько эффективносохранится ее преобладание на Евразийском континенте». Бжезинскийопределяет одно большое препятствие, существующее для реализации Америкой своихимперских амбиций: отсутствие общественной поддержки программы завоевания мира.Америка, пишет он, «является слишком демократичной дома, чтобы быть властной заграницей. Это ограничивает использование мощи Америки, особенно ее способностик военному устрашению. Никогда ранее популистская демократия не добивалась международноговерховенства». Только в исключительных обстоятельствах правители СоединенныхШтатов могут оказаться способными вызвать «народные чувства», необходимые для«стремления к власти». Такими обстоятельствами могут быть, пишет Бжезинский,«условия внезапной угрозы и вызова общественному чувству национальногоблагополучия». Длятех, кто задает себе серьезные вопросы о том, как стало возможным, что весьогромный аппарат разведслужб Соединенных Штатов спал на посту утром 11сентября, стоит поразмыслить над более глубоким смыслом слов Бжезинского.Средоточиемгеополитических интересов США является Россия. Трагедия на Балканах сталаначальным этапом подготовки к агрессии в отношении нашей страны. Милошевич,выступая в феврале 2002 года на заседании Гаагского трибунала, сравнилстратегию Клинтона в войне в Косово с действиями Гитлера по созданиюстратегической базы для организации нападения на Россию. Войнав Югославии является четко продуманным геостратегическим сценарием СШАанти-российской направленности, который реализовывался Вашингтоном в течениеболее 50 лет. Он разворачивался в два этапа.Первыйзакончился в 1991 году развалом Советского Союза. Второй,скорее всего, будет следовать югославской схеме, которую президент Буш-младшийназвал «моделью прогресса на Балканах». События в Югославии показывают, чтоконечной целью здесь будет превращение республик бывшего Советского Союза изнациональных государств в опустошенные территории, являющиеся маленькимипротекторатами под властью Вашингтона и его младших союзников по коалиции. Вашингтонразвязал войну, потому что уничтожение Югославии рассматривается как ключ к«умиротворению» Балкан, а Балканы, в свою очередь, являются южнымстратегическим флангом бывшего Советского Союза. ЕслиСША консолидируют свою власть на Балканах, угроза войны в отношении Россиивозрастет многократно. Сгеополитической точки зрения, реализация «косовской модели» в отношении Россииозначает обеспечение США доступа к ресурсам бывших советских республик,укрепление Вашингтоном своей власти на всем постсоветском пространстве, чтодаст в дальнейшем возможность направить всю военную мощь против Китая и Индии сцелью их государственной дезинтеграции и превращения мелкие протектораты. БлижнийВосток и Центральная Азия, взятые вместе, располагают более чем двумя третямимировых запасов нефти и природного газа. Хорошо известно, что в продолжениедесятилетия после распада СССР США проводили активное дипломатическоенаступление в Центральной Азии, ориентируясь, прежде всего, на перспективу установленияконтроля над огромными нефтяными запасами бассейна Каспийского моря.Террористическиеакты стали удобным поводом для активного внедрения ВС США в регионы СреднейАзии и Кавказа. Через «кампанию против терроризма» Соединенные Штаты вошли всердце Евразийского континента, который всегда расценивался как центр мировойгеополитики.Ониобеспечили свое военное присутствие в Узбекистане, Таджикистане, Киргизстане иКазахстане. Этодало США возможность оказывать доминирующее влияние на положение дел в этомстратегически важном и богатом ресурсами регионе земного шара. Здесь находитсяогромное Тенгизское нефтяное месторождение, принадлежащее Казахстану. В Туркменистане,располагаются гигантские запасы природного газа. На другом берегу Каспийскогоморя, находится Баку, центр добычи нефти на прибрежном шельфе. Данные,приведенные газетой «The Washington Post» свидетельствуют, что нефть иприродный газ постоянно повышают стратегическую ценность этого региона. ВКазахстане и в Туркменистане имеются очень большие запасы и того, и другого.Геологи неуклонно повышают свои оценки разведанных запасов месторождений подКаспийским морем. Министерство энергетики США сегодня заявляет, что Казахстан,возможно, располагает 95 млн. баррелей нефти, или почти в 4 раза больше, чемразведанные запасы Мексики. Американская компания «Chevron» первой сделалакрупный взнос в разработку казахской нефти и эта компания – сегодняпереименованная в «Chevron Texaco» – вкладывает в Казахстан миллиарды долларов.«В этой стране у нас огромные интересы в сфере экономики и энергоресурсов, –сказал один высокопоставленный официальный представитель США в Казахстане. –Это часть нашей национальной энергетической стратегии». К 2015 году Казахстан иего прикаспийские соседи могут стать одним из важнейших в мире источниковнефти, сказал этот официальный представитель.Такимобразом, Казахстан является одним из важнейших регионов, где серьезносталкиваются геополитические интересы США и России. Можнопрогнозировать также напряженность между бывшими республиками Средней Азии иАфганистаном из-за водоснабжения. Река Аму-дарья, важный и уже сегоднячрезмерно используемый источник воды для Узбекистана, Таджикистана иТуркменистана, на протяжении многих километров служит демаркаторомтаджико-афганской и узбеко-афганской границ. Теперь, когда международные донорыпообещали восстановить экономику Афганистана, включая и ее сельскохозяйственныйсектор, неизбежно возрастет использование Афганистаном водных ресурсовАму-дарьи, что может привести к конфликтам, в том числе вооруженного характера.СШАособенно озабочены тем, кто будет определять маршрут трубопроводов, которыебудут доставлять энергетические ресурсы Центральной Азии на мировой рынок.Консорциум нефтяных компаний дал предварительное одобрение этого проектастоимостью в 3 млрд долларов. (Ведущей компанией этого консорциума являетсяBritish Petroleum — факт, который бросает свет на ревностную поддержкупремьер-министром Тони Блэром военной интервенции США в Центральной Азии.).Британскаяежедневная газета Guardian 30 января 2002 года написала: «кажется, что каждыйновый поворот в войне против терроризма создает после себя новый аванпостПентагона в Азиатско-Тихоокеанском регионе — от бывшего Советского союза доФилиппин. Одним из устойчивых последствий войны могло бы быть то, чторавнозначно военному окружению Китая».ГенералТомми Фрэнкс, командующий Центральным командования вооруженных сил США, в зонуответственности которого входит Афганистан, подтвердил, что американскиесолдаты останутся в Афганистане «на долгое, долгое время». Описывая ситуацию вАфганистане, г-н Фрэнкс сравнил ее с ситуацией в Южной Корее, где американскиевооруженные силы базируются на протяжении вот уже более полувека.Сточки зрения геостратегии у американцев существует целая система мер,направленных цивилизационное подавление и психологическое и духовное подчинениенародов среднеазиатских стран. ПодобноАфганистану, все пять среднеазиатских стран – Казахстан, Киргизстан,Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – стали объектом так называемой«политики по строительству нации». Это одно из важных направлений американскойгеостратегии, ориентированных на демонтаж традиционного уклада (образа жизни)народов и насаждение в их среде американских ценностей. Это то, что можноназвать цивилизационным террором. «Мыхотели усилить свое влияние в данном регионе и, кроме того, продвигать тамамериканские ценности, – сказал сотрудник Пентагона Джеффри Стар, который,будучи помощником министра обороны США, отвечал за связи с этими республикамипри второй администрации Клинтона. Дляпроведения политики «децивилизации» США используют целый арсенал средств. Это,прежде всего, финансовая помощь. За первое полугодие 2002 года помощьСоединенных Штатов Казахстану, Киргизстану и Узбекистану достигла всовокупности 442 млн. долл. В 2002 году американская военная помощь одному лишьУзбекистану оценивается в 43 млн. долл. Газета«The Washington Post» в номере от 27 августа 2002 года так описывает схему этой«помощи»: «Американцы помогают среднеазиатам учиться жить и работать в условияхрыночной экономики, преподают им английский язык, готовят и развертываютсовременные вооруженные силы, развивают независимые средства массовойинформации (СМИ) и создают общественные объединения, чтобы сформировать гражданскоеобщество. Агентство США по международному развитию держит двух «специалистов подемократии» для этого региона в казахской столице Алма-Ата плюс по одномуспециалисту в Узбекистане и Киргизстане». Таким образом, для подчинения другихстран своим геополитическим интересам Соединенные Штаты используют широкийспектр способов воздействия, включая политические, экономические,информационные, психологические и собственно военные. Военныестран трех вышеназванных стран поддерживают отношения с Национальной гвардиейкакого-либо из штатов США: Казахстан – с Аризоной, Киргизстан – с Монтаной,Узбекистан – с Луизианой. Грузиястала пятой бывшей советской республикой, которая приняла американских военных.Это первое развертывание военных сил США в Кавказском регионе, примыкающем кодному из самых крупных в мире нефтяных месторождений. Согласноанализу STRATFOR, размещение американских войск в Грузии является «большойстратегической победой» Соединенных Штатов. В анализе говорится о возрастающемдавлении США по всей западной и южной границе России, о возможной роли Грузиикак базы для атак США на Ирак, о близости Грузии к местоположениютрубопроводов, которые планируется использовать для доставки каспийских нефти игаза на мировой рынок, а также говорит о возрастающем влиянии Вашингтона насоседей Грузии, особенно на богатый нефтью Азербайджан.«Военноеприсутствие США поможет обеспечить то, что большая часть нефти и газа избассейна Каспийского моря пойдет в западном направлении, — пишет STRATFOR, —минуя Россию и Китай, геополитических конкурентов Соединенных Штатов».Существуюти другие стратегические выводы, касающиеся сокращения российского влияния вэтом регионе и возрастания роли Турции, ключевого союзника США и одного изглавных традиционных противников России. Турецкоевлияние в этом регионе постепенно нарастает — как в Азербайджане, населениекоторого является преимущественно тюркоязычным, так и в Грузии, где Турциясегодня отняла у России статус самого крупного торгового партнера.Согласносообщениям из Стамбула, Азербайджан, Грузия и Турция закончили работу надтрехсторонним соглашением о региональной безопасности. Как сообщается, документвключает статьи о борьбе с терроризмом и организованной преступностью, а такжезащите ряда нефтепроводов, особенно поддерживаемого США проектаБаку-Тбилиси-Джейхан, который предусматривает транспортировку каспийской нефтичерез Азербайджан, Грузию и Турцию к побережью Средиземного моря.Сообщается,что соглашение включает использование Турцией авиабаз в Азербайджане, что будетозначать первое размещение турецких войск на Кавказе со времен Первой мировойвойны. Вседействия контролируются и осуществляются под руководством США. Турецкийпремьер-министр Бюлент Эджевит обсудил вопрос о базах в Азербайджане в ходесвоего визита в Вашингтон. Турецкий персонал также направляется в Грузию дляработы по модернизации ее военной инфраструктуры. Примечательно то, что данныйтрехсторонний договор не включает Армению, которая имеет общую границу со всемиэтими тремя странами. Армянские представители выразили озабоченность тем, чтоновое соглашение о военном сотрудничестве может подтолкнуть Азербайджан квозрождению своих притязаний на Нагорный Карабах, и привести к возобновлениюбоевых действий. Серьезнуюопасность представляют агрессивные планы США в отношении Ирака. При этом в СШАне было представлено ни одного доказательства того, что Саддам Хусейн имелкакое-то отношение к террористическим актам 11 сентября. Даже американское ЦРУбольше не делает подобных заявлений.Безрассудностьамериканской внешней политики вызывает серьезное беспокойство в Европе средисоюзников США. Так глава по внешним отношениям Евросоюза Кристофер Паттен,выразил тревогу по поводу того, что военный успех США в Афганистане «возможно,усилил некоторые опасные инстинкты: что использование военной мощи являетсяединственной основой действительной безопасности; что США могут полагатьсятолько на себя и ни на кого иного; и что союзников можно использовать какнеобязательное приложение».Внастоящее время по вине США вся структура международных отношений подвергаетсядестабилизации. Любое правительство, которое вступает в конфликт с американскойвнешней политикой, сегодня рискует стать мишенью для военного нападения во имя«войны с терроризмом».СШАне останавливаются ни перед чем при достижении своих экономических игеостратегических целей. Проводя операцию в Афганистане, они пустились вавантюру в регионе, который изобилует ядерным оружием и расколот социальными,политическими, этническими и религиозными столкновениями, осложняющимисякрайней нищетой.NewYork Times в статье, опубликованной 2 октября 2001 года под заголовком «ВПакистане, ненадежном союзнике», пишет: «Планируя на главную роль в «войнепротив терроризма» это слабое и беспокойное государство, Америка стоит передлицом опасности подталкивания катаклизма в месте, где гражданское насилиеявляется обычным делом, и где существует ядерное оружие».Войнапротив Ирака тоже связана с громадными рисками, начиная от полнейшейдестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и кончая планетарным конфликтоммежду христианами и мусульманами, о котором в Америке твердят уже не один год.Буш делает все, чтобы это предсказание сбылось. Отом, что действия США представляют угрозу мировому сообществу, говорят даже ихевропейские союзники. Так, в частности, Герхард Шредер в своем интервьюиспанской «El Pais», опубликованном 6 сентября 2002 года, заявил: «По имеющейсяу меня информации, никто не имеет четкого представления о том политическомрежиме, который может установиться на Ближнем Востоке или в умеренных арабскихстранах, или о том, к какому политическому режиму приведет военная интервенцияв Ираке. А это знать необходимо. Аргументов против начала военной интервенциинастолько много и они настолько вески, что я был бы против возможногонападения, даже если бы ООН высказалась за его проведение».Главноесодержание современной американской глобальной стратегии составляет утверждениестатуса США как единственной сверхдержавы путем использованияантитеррористических лозунгов и под прикрытием войны с терроризмом. Однакодействия США контрпродуктивны и представляют угрозу всему миру. Они чреватысерьезными разрушительными последствиями для самих Соединенных Штатов. Какписал английский историк Герберт Баттерфильд: «В истории самые тяжелые удары снеба падают на головы именно тех, кто полагает, что может контролироватьтечение событий самостоятельно, играя в провидение не только для себя самого,но и предсказывая отдаленное будущее, смотря в него через призму ошибочныхрасчетов и делая рискованные ставки там, где не допустима малейшая ошибка». Список литературыДляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.fnimb.org/

2dip.su

Курсовая работа - Историческая миссия Б. Франклина в борьбе за независимость США

Главным объектом дипломатической активности американской миссии была Франция, так как в случае заключения франко-американского военного союза к нему должны были примкнуть и другие европейские державы, имевшие большие неоплаченные счета к Великобритании.

Во время свидания с Верженном, противником проводимой политики Великобритании, в 1877 г. французский министр заверил Франклина, что он и его спутники могут рассчитывать на расположение двора. Однако попытка добиться официальной аудиенции у короля оказалась безуспешной. Верженн заявил, что Франция должна еще выработать общую линию поведения с ее союзницей Испанией, и предложил американцам изложить свои конкретные пожелания относительно поставок вооружения. Эти предложения были незамедлительно переданы французскому правительству. Они содержали, в частности, просьбу обеспечить конвоирование судов с грузами для США, чтобы предотвратить их возможный захват британским флотом. Верженн отклонил эту просьбу, сославшись на то, что может возникнуть война с Англией. Он отметил, что имеется перспектива создания союза Франции и Испании с Соединенными Штатами, но до поры до времени открытая связь Франции с американцами была, по его словам, нежелательна. Вместе с тем министр иностранных дел сообщил американским представителям, что французское казначейство выделит дополнительно 2 млн. ливров для приобретения необходимых для США припасов и вооружения[34].

Компания Бомарше снаряжала корабли и организовывала массовую отправку в США пороха, ружей, амуниции, медикаментов и даже пушек, на которых значилась монограмма Людовика XVI.

Английский посол Стормопт заявлял Верженну протесты, обвиняя Францию в нарушении нейтралитета. Однажды посол потребовал конфискации груза американских кораблей, находившихся во французских портах, ссылаясь на то, что груз этот был захвачен американцами в результате нападения в открытом море на английские суда. Министр отказал. «Не рассчитывайте, – ответил ему Верженн, – что вам удастся переложить бремя войны, которую ведете Вы, на наши плечи. Всякое разумное государство гарантирует свои интересы мерами собственной безопасности». Стормонт парировал: «Даже если бы мы обладали зрением Аргуса, мы были бы не в силах уследить за тем, что происходит». Верженн отметил: если бы у англичан были глаза Аргуса, они могли бы убедиться только в одном – в «нашем искреннем желании мира». Посол заявил, что ему известно об отъезде французских офицеров в Америку. «Да, – согласился Верженн, – французы любят приключения». Словесные перепалки подобно этой происходили регулярно[35].

«Родериг Горталез» снаряжала корабли и организовала массовую отправку в США пороха, ружей, амуниции, медикаментов и даже пушек, на которых значилась монограмма Людовика XVI. Располагая достоверной информацией, британский посол заявлял протесты Верженну. Ему неизменно отвечали, что Франция продолжает придерживаться нейтралитета. Чтобы не раздувать конфликта, иногда министр иностранных дел давал распоряжения соответствующим службам задержать отправку судов. Не зная подоплеки этих распоряжений и не понимая, что происходит, Бомарше обращался к Верженну с отчаянными призывами о помощи в осуществлении им же санкционированных мер. В конечном итоге запреты снимались, и суда следовали намеченным курсом. Британские представители были осведомлены и об этом. Но ни французская, ни британская сторона не желали войны. Поэтому конфликт ограничивался дипломатической сферой[36].

В переговорах с французским правительством Франклин настаивал на официальном признании США и на том, чтобы Франция оказывала им более активную помощь. Однако в Париже предпочитали выжидать. В правительстве преобладала умеренная партия. Ее сторонники далеко не во всем соглашались с Верженном, считая необходимым избежать войны с Англией.

В связи с прибытием Франклина в Париж один из представителей этой партии в записке на имя короля заявлял, что Соединенные Штаты, видимо, хотят прямого участия Франции в войне, но «с точки зрения наших финансов» это «совсем нежелательно». Он соглашался с тем, что необходимо объединить интересы Америки и Франции, использовав создавшееся положение, чтобы заставить Англию пересмотреть условия подписанного в результате Семилетней войны договора. Однако автор записки полагал, что Франции следует соблюдать нейтралитет, добиваясь лишь, чтобы Англия за это хорошо заплатила. «Каково бы ни было наше желание видеть разбитой Англию, – настаивал он, – мы не должны принимать участия в войне непосредственно»[37].

Эти настроения особенно усилились вследствие неудач американской армии. По мере того как поступали известия о новых поражениях армии Вашингтона идея открытой поддержки американских повстанцев становилась менее популярной. После падения столицы США Филадельфии, которое под влиянием пропагандистских усилий лорда Стормонта многие рассматривали как чуть ли не конец американской независимости, умеренные настроения во французских правящих кругах еще более укрепились.

Подобную реакцию французских верхов отмечала и российская дипломатическая служба. Российский посланник сообщал в Петербург, что правительство Франции «всячески старается скрывать», что оно предоставляет военную помощь Америке. Более того, полиция отдала приказ «во всех кофейных домах и трактирах чтоб не рассуждать об американских делах, а особливо тем меньше о вспомоществовании и о посылке туда французских офицеров»[38].

Стремление не выставлять напоказ своих отношений с американцами усилилось в особенности после того, как начали поступать известия о неудачах армии Вашингтона. Идея открытой поддержки американских повстанцев стала остывать. После падения столицы США Филадельфии, которое под влиянием пропагандистских усилий британского посла лорда Стормонта многие рассматривали как чуть ли не конец американской независимости, умеренные настроения во французских правящих кругах еще более укрепились.

С другой стороны, французское правительство опасалось, что сама Англия может пойти на примирение с американцами, признать независимость США и объединиться вместе с ними против Франции. Это опасение постоянно преследовало Верженна, и к тому имелись веские основания. Еще в ноябре 1776 г. французский посол в Лондоне Ноай сообщил, что лорд Рокингэм обратился к парламенту с призывом любой ценой добиться примирения с Америкой, признав независимость США, чтобы затем вступить с ними в союз и совместными усилиями ответить а военные приготовления Франции и Испании. В мае 1777 г. французская секретная служба выяснила, что в Лондоне хорошо знают о характере и размерах помощи Франции американцам и о том, что она готовится к войне с Англией. «Пусть нам придется воевать со всеми, – заявил лорд Камден, – но мы должны заключить мир с Америкой»[39].

Подобные заявления, конечно, вызывали беспокойство французского правительства. Это беспокойство переросло в настоящую тревогу, когда вслед за известием о победе американских войск в сражении у Саратоги в октябре 1777 г. представители различных политических группировок в Англии решительно поддержали идею признания США и англо-американского союза против Франции.

В августе 1777 г. послы Американской республики представили Французскому правительству меморандум. В нем говорилось, что, в случае если Франция не сумеет оказать более эффективную помощь, американские колонисты заключат с Англией мир. Во Франции поняли, что эта угроза вполне реальна, тем более что и в Америке, и в Англии имелись сторонники прекращения войны. Несмотря на это, Вержен не спешил с ответом. Тогда Конгресс начал переговоры с Англией[40].

Однако вследствие успехов английских войск эти переговоры были прерваны английской стороной.

В декабре 1777 г. из Америки пришла в Париж депеша о крупной победе американцев под Саратогой над английским генералом Бургойном и о взятии его в плен с армией в 6 тысяч человек[41].

Победа при Саратоге произвела сильное впечатление на французский двор. Однако, и после этой победы французское правительство не сразу решилось оказать Америке более осязательную поддержку. Верженн придавал большое значение ходу возобновившихся переговоров о мире между Соединенными Штатами и Англией. Для того чтобы узнать о результате этих переговоров, он нанял шпиона – владельца дома, в котором жили Франклин и Дин. Этот шпион подслушивал у дверей и собирал сведения другими подобными способами. Он сообщил Верженну, что переговоры идут полным ходом и что мир скоро будет подписан. Победа под Саратогой и донесения шпиона убедили Верженна и Людовика XVI в том, что надо действовать немедленно: дальнейшее промедление могло обеспечить победу Англии и грозило потерей Францией вест-индских колоний. Тесно связанный с Франклином, Бомарше усиленно убеждал Людовика XVI в необходимости союза с Соединенными Штатами.

Были начаты переговоры. Правда, и теперь продолжались проволочки. Между тем английские представители перешли от слов к делу. Агенты британского правительства установили контакты с американской дипломатической миссией и попытались нащупать пути к соглашению. Французская секретная служба следила за каждым шагом британских представителей.

Впрочем, Франклин не делал секрета из своих переговоров с англичанами, сознательно подталкивая французов к скорейшему подписанию договора. Эта тактика полностью себя оправдала, и 6 февраля 1778 г. франко-американский союз был заключен. Франция признавала независимость колоний, обязывалась поддержать США в их претензиях на континентальные владения Англии и Бермудские острова, а Соединенные Штаты – претензии Франции на английские колонии в Вест-Индии. Одновременно был подписан торговый договор[42]о праве двустороннего торгового обмена. Результатом договора стало открытие американских портов и рынков для французских торговцев и, соответственно, французских – для американцев. Колониальные рынки Франции представляли коммерческий интерес для американских купцов, являясь рынком сбыта сырья для дальнейшего производства товаров на продажу не только в Америке, но и за рубежом. Примерный образец договора о дружбе и торговле содержался в «Плане договоров», одобренном Конгрессом 17 сентября 1776 г. В договорах отчётливо прослеживается тактика «реалполитик», или экспансионистская политика государства, направленная на достижение национального интереса. Министр иностранных дел Франции Верженн надеялся ослабить Великобританию и превратить Америку в главного торгового партнёра Франции. Подписание франко-американских договоров о союзе и торговле было крупным успехом молодой американской дипломатии и лично Б. Франклина. В ходе длительных и сложных переговоров он добился международного признания США и во многом способствовал изоляции Англии.

Франклин сумел установить хорошие отношения с послами ряда иностранных держав, аккредитованными при французском дворе, и помог привлечь на сторону США общественное мнение Европы[43]. Выдающийся ученый, просветитель и политический деятель, представитель демократического крыла американской революции, Б. Франклин показал себя блестящим дипломатом. В результате его переговоров с французским правительством поставки американской армии стали регулярными и достигли внушительных размеров. Помощь, которую США получали от Франции, имела важное значение для победы в войне за независимость.

Признание Францией независимости США и подписание союзного договора 1778 г. имели большое международное значение. После того как Франция объявила войну Англии, к ней присоединилась Испания, а затем и Голландия[44].

Таким образом, в результате международного соперничества держав с Англией в борьбе за раздел колониальных владений на стороне США оказалась коалиция держав, существенно поддержавшая американцев в их борьбе за независимость.

Этой же тактикой дипломатия США воспользовалась в переговорах с Англией, когда решался вопрос о выработке мирного договора. В ходе войны за независимость парламент и британский кабинет не раз возвращались к обсуждению возможного соглашения со своими бывшими колониями в Америке. Этот вопрос, не раз подымавшийся до подписания франко-американского союза, всплывал при различных обстоятельствах и позже. Но только после Йорктауна начались реальные переговоры.

В 1780 г. Россия предложила выступить посредником между Англией и ее противниками в Европе. В дипломатических кругах Петербурга вопрос этот обсуждался еще с 1778 г., и на протяжении последующих лет российское правительство неоднократно возвращалось к нему. В 1781 г. идея русского посредничества вылилась в посредничество русско-австрийское. Состоялись переговоры. Однако судьба мирного договора в конечном итоге решена была путем непосредственных переговоров между воюющими сторонами[45].

В состав американской делегации, которой поручено было вести переговоры о мире, вошли Б. Франклин, Дж. Адаме, Дж. Джей. Г. Лоуренс. Они должны были руководствоваться договором 1778 г. с Францией и действовать совместно с ней. Согласно инструкциям, которые конгресс вручил американским делегатам, они могли подписать договор только при условии признания Англией независимости и суверенитета США. Остальные пункты могли быть включены в состав договора по усмотрению американских делегатов. Инструкция со всей определенностью заявляла, что переговоры надлежит вести «с ведома и согласия» французского правительства.

Как раз эта рекомендация была американскими представителями нарушена, и именно это позволило им, совершив дипломатический маневр, заключить выгодный для США договор с Англией. Адамс и Джей с подозрением наблюдали за поведением французского правительства. Американским представителям, в частности, стало известно, что, сговариваясь с Испанией, Франция обязалась поддержать ее претензии на земли западнее р. Миссисипи. Франклин, который ко времени начала переговоров (октябрь 1782 г.) прожил в Париже уже около пяти лет, считал, что американцы не могут пренебречь своим союзническим долгом перед Францией и в соответствии с инструкциями конгресса обязаны вести переговоры «с ведома и согласия» французских властей. Однако под давлением обстоятельств и энергичным нажимом своих коллег Адамса и Джея он присоединился к мнению последних и вместе с ними вступил в сепаратные переговоры с Англией[46].

Американские делегаты умело воспользовались англо-французскими противоречиями и добились подписания выгодного для США договора.

Англия была крайне заинтересована в том, чтобы договориться со своими бывшими колониями без участия Франции и пошла на значительные уступки. В конце октября 1782 г. были начаты сепаратные англо-американские переговоры, а уже 30 ноября стороны подписали предварительное соглашение. В Америке это известие было встречено ликованием. Англия признавала независимость США и обязалась «как можно скорее» отозвать свои войска. Она сохранила за собой в Америке Канаду, Ньюфаундленд и Вест-Индию. Англия пошла на уступки американцам, предоставив им право вести рыбную ловлю в прибрежных районах Канады и Ньюфаундленда, ранее закрытых для судов колонистов.

Для Франции и Испании заключение англо-американского соглашения явилось сюрпризом, но им ничего не оставалось, как признать его, поставив под договором свои подписи[47].

Когда один американский конгрессмен спросил сотрудника французской миссии в США, собирается ли Франция жаловаться конгрессу на поведение американских представителей, тот ответил: «Великие державы никогда не жалуются, но они чувствуют и запоминают».

Англия вынуждена была вернуть Испании о-в Менорку и Флориду. Но она отклонила испанское требование о возвращении Гибралтара. Что же касается Франции, то ей пришлось довольствоваться восстановлением своего престижа в результате победы над Англией. Территориальных претензий она не сумела реализовать.

Против Англии сложился мощный блок европейских держав, который делал совершенно бесперспективной надежду на восстановление английских колониальных позиций в Америке.

Возникновение этой антианглийской коалиции явилось блестящим примером успешного использования противоречий между державами для создания средствами дипломатии благоприятных условий для военной победы.

20 января 1783 г. Англия, Франция и Испания подписали предварительное соглашение, а 4 марта Англия объявила прекращение военных действий. В Америке текст соглашения был получен 13 марта, а в апреле конгресс также провозгласил окончание войны. При обсуждении соглашения в конгрессе Дж. Джен, Дж. Адамс и Б. Франклин подверглись критике со стороны ряда делегатов за то, что те нарушили инструкции и вступили в сепаратные переговоры с Англией. Однако в этой критике было не столько недовольство поведением делегатов, сколько дань вежливости американскому союзнику – Франции. После внесения незначительных поправок в предварительное соглашение 3 сентября 1783 г. в Париже был подписан текст окончательного договора. Он был ратифицирован конгрессом 14 января 1784 г. и после обмена ратификационными грамотами 12 мая 1784 г. вступил в силу. Мирный договор с Англией юридически закрепил американскую независимость.

В Америке наступление мира было отмечено торжествами. В Филадельфии соорудили триумфальную арку в римском стиле, раздавались залпы салюта, слышался колокольный перезвон.

Американские, да и английские историки, за редким исключением традиционно считают, что своим успехом на парижских переговорах США обязаны мастерству и искусству, проявленному Франклином и его коллегами.

    продолжение --PAGE_BREAK--

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Микроволновая спектроскопия реферат
• 
  Медицинская биомеханика реферат
• 
  Лингвистическая экология реферат
• 
  Ленин оратор реферат
• 
  Кот шредингера реферат
• 
  Кремлевская диета реферат
• 
  Копрологическое исследование реферат
• 
  Кондуктивная педагогика реферат
• 
  Картография реферат заключение
• 
  Имитационная стратегия реферат
• 
  Дуэтный танец реферат