Реферат по биологии на тему: “. Реферат по биологии на тему

Реферат - по биологии на тему: “

Реферат по биологии на тему:

“Эволюция человека”

Преподавателю:

Выполнил:

Москва, 2005 г.

Содержание:

Эволюция. 3

Теория развития животного мира Чарльза Дарвина. 4

Человек и обезьяны… 7

Формирование человека. 11

Человекообразные обезьяны… 13

Шимпанзе и язык глухонемых. 14

Гориллы… 15

О человеке. 17

Человек—преобразователь мира. 17

Человек — продукт развития природы и общества. 17

Накопленное поколениями. 19

Эстафета человечества. 19

Фотографии и схемы… 21

Список использованной литературы… 24

Эволюция

На протяжении тысячелетий людям казалось очевидным, что живая природа была создана такой, какой мы её знаем сейчас, и всегда оста­валась неизменной.

Но уже в глубокой древности высказывались догадки о постепенном изменении, развитии (эволюции) живой природы. Одним из предтеч эволюционных идей можно назвать древнегрече­ского философа Гераклита (VI—V вв. до н.э.), который сформулировал положение о постоянно происходящих в природе изменениях («всё те­чёт, всё изменяется»).

Другой древнегреческий мыслитель — Эмпедокл — в V в. до н.э. выдвинул, вероятно, одну из древнейших теорий эволюции. Он считал, что вначале на свет появились разрозненные части различных организмов (головы, туловища, но­ги). Они соединялись между собой в самых неве­роятных сочетаниях. Так появились, в част­ности, кентавры (мифические полулюди-полу­кони). Позднее будто бы все нежизнеспособные комбинации погибли.

Великий древнегреческий ученый Аристотель выстроил все известные ему организмы в ряд по мере их усложнения. В XVIII в. эту идею развил швейцарский натуралист Шарль Бонне, создав учение о «лестнице природы». На первой сту­пени «лестницы» находились «тонкие мате­рии» — огонь, воздух, вода, земля; на следу­ющих — растения и животные по степени слож­ности их строения, на одной из верхних ступе­ней — человек, а ещё выше — небесное воинство и Бог. Правда, о возможности перехода «со сту­пени на ступень» речи, конечно, не шло, и к эволюции эта система имеет ещё весьма отдалён­ное отношение.

Первую последовательную теорию эволюции живых организмов разработал французский учё­ный Жан Батист Ламарк в книге «Философия зоологии», вышедшей в 1809 г. (см.ст. «Жан Батист Ламарк»). Ламарк предположил, что в течение жизни каждая особь изменяется, при­спосабливается к окружающей среде. Приобре­тённые ею на протяжении всей жизни новые признаки передаются потомству. Так из поко­ления в поколение накапливаются изменения. Но рассуждения Ламарка содержали ошибку, которая заключалась в простом факте: приобре­тённые признаки не наследуются. В конце XIX в. немецкий биолог Август Вейсман по­ставил известный эксперимент — на протяже­нии 22 поколений отрезал хвосты подопытным мышам. И всё равно новорождённые мышата имели хвосты ничуть не короче, чем их предки.

Английский учёный Чарлз Дарвин (о его жиз­ни и созданной им теории эволюции рассказано также в статье «Чарлз Дарвин») в отличие от Ламарка обратил внимание на то, что хотя любое живое существо изменяется в течение жизни, но и рождаются особи одного вида неодинаковыми. Дарвин писал, что опытный фермер различает каждую из овец даже в большом по численности стаде. Например, шерсть их может быть светлее или темнее, гуще или реже и т.п. В обычных условиях среды такие различия несущественны. Но при перемене условий жизни эти мелкие наследственные изменения могут давать пре­имущества их обладателям. Среди множества бесполезных и вредных изменений могут встре­чаться и полезные.

Рассуждая, таким образом, Дарвин пришёл к идее естественного отбора. Особи с полезными отличиями лучше выживают и размножаются, передают свои признаки потомству. Поэтому в следующем поколении процент таких особей ста­нет больше, через поколение — ещё больше и т.д. Таков механизм эволюции. Дарвин писал: «Можно сказать, что естественный отбор еже­дневно и ежечасно расследует по всему свету мельчайшие изменения, отбрасывая дурные, со­храняя и слагав хорошие, работая неслышно и невидимо…»

Теория развития животного мира Чарльза Дарвина

Английский учёный Чарлз Дарвин сумел соз­дать теорию развития живого мира, ставшую основой биологической науки XX столетия.

Родился Чарлз Дарвин 12 февраля 1809 г. в английском городе Шрусбери в семье врача. В своей «Автобиографии» Дарвин вспоминал: «Уже ко времени посещения школы мой вкус к естест­венной истории и, в особенности к собиранию коллекций ясно выразился. Я старался разобрать­ся в названиях растений и собирал всякую вся­чину: раковины, печати, монеты и минералы».

Но о карьере натуралиста он долгое время не помышлял. Обучаясь в университетах Эдинбурга и Кембриджа, сначала он готовился стать меди­ком, а затем, изменив свои намерения, — свя­щенником. «Когда подумаешь, как свирепо на­падали на меня позднее сторонники церкви, прос­то смешно вспомнить, что я сам когда-то имел намерение сделаться пастором», — писал Дар­вин.

Случай определил весь ход его дальнейшей жизни. Осенью 1831 г. Ему предложили совершить кругосветное путешествие на военном корабле «Бигль» («Ищейка») в качестве натуралиста. Путешествие длилось целых пять лет. «Роскошные картины тропической растительности и теперь стоят перед моими глазами. Величественные пустыни Патогонии, увенчанные лесами горы Огненной Земли произвели на меня неизгладимое впечатление. Зрелище такого дикаря в его родной стране – событие, которого не забудешь во всю свою жизнь», — рассказывал он.

«Дневник путешествия на корабле «Бигль»», опубликованный Дарвином в 1839 г., читается как увлекательный роман. Вот как Дарвин, к» примеру, красочно описывает жизнь дикарей, которых он наблюдал на Огненной Земле: «Но­чью пять-шесть человеческих существ, голых и едва защищенных от ветра и дождя в этом бурном климате, спят на мокрой земле, свер­нувшись наподобие зверей! В часы отлива, зимой и летом, днём и ночью они должны идти к скалам собирать себе моллюсков на пропитание. Если удаётся убить тюленя или найти плыву­щий, разложившийся труп кита, то это уже праздник, и к такой ужасной пище присоединя­ется немного безвкусных ягод и грибов».

Во время путешествия Дарвин столкнулся со многими фактами, которые заставили его под­вергнуть сомнению господствовавшую тогда идею вечности и неизменности видов.

На борт корабля Дарвин ступил, нисколько не сомневаясь в вечности и неизменности видов. Сходя на берег при возвращении на родину, он уже был глубоко убеждён в том, что виды могут изменяться, порождать другие виды.

Дарвин вернулся из путешествия на «Бигле» убеждённым сторонником изменчивости видов. Но как объяснить изумительную приспособлен­ность организмов к их образу жизни? Дарвина не устраивал механизм изменчивости, предложен­ный Ламарком (см.ст. «Жан Батист Ламарк»). И, не видя такого механизма, он считал почти бесполезным «нагромождать косвенные свиде­тельства в пользу изменчивости видов».

Й вот в 1838 г. он «ради развлечения» прочёл труд экономиста Томаса Мальтуса «О народона­селении». Согласно Мальтусу, человек (как и всё живое — растения и животные) по своей природе склонен к безграничному размножению. Рост средств к существованию не может за ним поспеть. Естественные следствия этого — нищета, голод, 0олезни.

Дарвин был сразу поражён мыслью о том, что такой закон должен действовать для всех живых существ. Он приводил такой пример: даже пара слонов, которые размножаются медленнее ос­тальных животных, за 750 лет могла бы дать потомство в 19 млн. особей. Выживают, конечно, не все потомки, а только самые приспособлен­ные. При этих условиях полезные изменения будут закрепляться, а вредные — уничтожаться. Позднее Дарвин писал даже, что его теория — «это учение Мальтуса, распространённое на оба царства — животных и растений».

Лишь в 1842 г. он написал свой первый очерк об эволюции. За два года он разросся с 35 до 230 страниц. А в общей сложности Дарвин писал главный труд своей жизни более 20 лет.

Предшественник Дарвина Ламарк считал, что организмы изменяются не случайно, а в опре­делённом направлении. По Ламарку, например, если климат становится холоднее, у всех зверей начинает отрастать более длинная шерсть, кото­рая передаётся потомству. Дарвин, напротив, считал, что важнее всего — случайные, неопре­делённые изменения. Среди зверей могут быть особи с густой и с редкой шерстью. Но при похолодании климата выживут и дадут потом­ство лишь особи с густой шерстью. Так действует естественный отбор.

Дарвин задумал трёх-четырёхтомный труд о происхождении видов и начал работать над ним. Но эти планы были нарушены самым неожидан­ным образом.

В начале лета 1858 г. молодой натуралист*- Альфред Уоллес прислал Дарвину на рецензию очерк. В нём (поразительное совпадение!) вкрат­це излагалась та же теория, что и в будущей книге Дарвина. Уоллес написал свой очерк за три дня!

Друзья Дарвина настаивали, чтобы очерк Уоллеса и краткое извлечение из рукопи­си Дарвина были опубликованы одно­временно. Дарвин рассказывал: «Сна­чала я не соглашался, думая, что Уоллес сочтёт мой поступок не имеющим оправданий. Я скорее согласился бы сжечь всю свою книгу, чем дать ему или кому-нибудь другому повод думать, будто я низко поступил. В то время я ещё не знал, какой это благородный, великодушный человек». Уоллес полностью отказывался от при­оритета в пользу Дарвина. Позднее он написал книгу под названием «Дарвинизм», откуда и пошло это слово.)

Очерк Уоллеса и выдержки из работы Дарви­на были напечатаны одновременно и… не произ­вели никакого впечатления. Единственный пе­чатный отзыв, написанный одним профессором, снисходительно гласил: «Всё новое в этих рабо­тах неверно, а всё верное — не ново».

«Всё это только доказывает, что всякая новая мысль должна быть подробно разъяснена, чтобы привлечь всеобщее внимание», — так писал по этому поводу Дарвин.

Год спустя был издан главный труд всей жизни Дарвина. Назван он был по традиции той эпохи многословно: «Происхождение видов путем естественного отбора или выживание благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Впервые же день, 24 ноября 1859 г., разошелся весь тираж книги – 1250 экземпляров, что по тем временам для научного труда было неслыханно.

В «Происхождении видов» Дарвин не стал подробно останавливаться на происхождении че­ловека. В 1871 г. он выпустил отдельную работу «Происхождение человека и половой отбор», где рассмотрел этот вопрос.

Выдвинутая в учении Дарвина идея о происхождении, человека от животных всегда встреча­ла наибольшие возражения. Один из друзей учё­ного после выхода книги адресовал ему письмо, подписанное так: «Ваш старый друг, а ныне потомок обезьяны».

Сам Дарвин писал об этом: «С сожалением думаю я, что главный вывод этого сочинения о том, что человек происходит от менее совершен­ной органической формы, придётся многим не по вкусу. Но ведь невозможно отрицать, что мы произошли от дикарей». Дарвин вновь вспоми­нает свою встречу с дикарями Огненной Земли и продолжает: «Первая мысль, пришедшая мне в голову, была — таковы были наши предки.

… Что касается меня, то я также готов вести свою родословную от той ге­роической маленькой обезьянки, ко­торая бросилась на самого страшного своего вра­га, чтобы спасти жизнь своему сторожу; или от той старой обезьяны, которая спустилась с гор и с торжеством унесла своего маленького това­рища, отбив его у целой своры озадаченных собак, — как и от этого дикаря».

В 1872 г. вышла книга «Выражение эмоций у человека и животных», выросшая из одной главы труда «Происхождение человека и поло­вой отбор». В первый же день разошлось 5 тыс. экземпляров книги. Любопытно, что заметки для этой работы Дарвин начал делать ещё в 1839 г., наблюдая за выражением эмоций у ро­дившегося тогда его первого ребёнка.

Скончался Чарлз Дарвин в возрасте 73 лет, 19 апреля 1882 г. Перед смертью он произнёс: «Я ничуть не боюсь умереть». Он был похоронен в Вестминстерском аббатстве, рядом с могилой Иса­ака Ньютона.

Судьба его учения заслуживает отдельного рассказа (см.ст. «Эволюция»). Непримиримыми противниками дарвинизма всегда оставались мно­гие религиозные деятели. Но сам автор «Про­исхождения видов» не находил коренного про­тиворечия между своими научными взглядами и религиозными воззрениями. Вот как он за­канчивает этот основной труд своей жизни:

«Любопытно стоять на густо заросшем берегу, покрытом многочисленными, разнообразными растениями, с птицами, поющими в кустах, с порхающими вокруг насекомыми, с червями, ползающими в сырой земле, и думать, что все эти прекрасно построенные формы были созданы благодаря законам, действующим и теперь во­круг нас. Из свирепствующей среди природы войны, из голода и смерти непосредственно вы­текает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить, — образование выс­ших форм животной жизни. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь, с её различными проявлениями, Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм. И из такого простого начала возникли несметные формы, изумительно совершенные и прекрасные».

Человек и обезьяны

Земля — родина человека. Неисчислимыми нитями родства связан он с природой Земли, с животными и растениями. Человеческое тело состоит из тех же веществ и элементов, что и наша планета. Человека породил животный мир, в котором и до сего време­ни есть много близкородственных человеку видов. Прежде всего, это обезьяны. Одни из них меньше по­хожи на человека, например американские — игрунки и капуцины, у других, обезьян Африки и Азии — мартышек, макак, больше сходства с чело­веком.

Но, оказывается, можно установить и еще более тесное родство человека с такими высокоразвитыми обезьянами, как шимпанзе. По очень многим анатомо-физиологическим особенностям шимпанзе боль­ше напоминает человека, чем, скажем, мартышки, павианы или макаки. И не случайно эту обезьяну называют человекообразной или антропоидом. Рост шимпанзе — 1,4—1,5 м, вес — 50—60 кг. У него нет хвоста. Строение головного мозга тоже прибли­жает шимпанзе к человеку.

Близкородственны человеку и гориллы. Они, как и шимпанзе, обитают в тропических лесах Африки. Гориллы — это великаны среди обезьян: рост самца достигает 1,8—2 м, вес — 100—200 кг и более.

К человекообразным обезьянам также относят обитателей лесов Азии — орангутанов и гиббонов. Но если шимпанзе и особенно гориллы проводят много времени на земле, то азиатские антропоиды живут почти исключительно на деревьях.

Орангутаны—крупные, тяжелые обезьяны: сам­цы весят 100—200 кг, но рост их редко превышает 1,4—1,5 м. Из-за большого веса они лазят по веткам очень осторожно, неторопливо. Самки меньше рос­том (1,1—1,2 м) и легче раза в 1,5—2.

Гиббоны, наоборот, редко бывают тяжелее 10— 15 кг; обычно они не выше 1 м и весят 5—10 кг. Это необыкновенно ловкие акробаты: они легко пе­релетают с дерева на дерево, преодолевая расстоя­ние до 14 м. По внешнему виду гиббоны напоми­нают маленьких волосатых человечков. В одной индийской легенде рассказывается, будто люди про­изошли именно от гиббонов, которые научились возделывать землю, стали лучше питаться, а потом потеряли шерсть, сделались выше и тяжелее. Ко­нечно, это всего лишь наивный миф, но он свиде­тельствует о том, что люди давно подметили особое сходство между обезьянами и человеком.

Когда в 1859 г. появилась эволюционная теория Ч. Дарвина, уже накопилось много научно досто­верных сведений о строении человекообразных и других обезьян. В 1863 г. вышла книга друга Ч. Дарвина — английского ученого Т. Гексли «О по­ложении человека в ряду органических существ». Автор доказал, что к человеку несравненно ближе шимпанзе, чем мартышка, макака или павиан. Еще спустя пять лет была напечатана монография не­мецкого биолога Э. Геккеля «Естественная история миротворения». В ней утверждалось происхождение человека из животного мира, от ископаемой обезьяны.

Таким образом, в то время развивалась идея о родстве человека с животными, мысль о его естест­венном, а не чудесном происхождении. Дарвин уже тогда подготовил рукопись позднее напечатанной книги, в которой рассматривал проблему проис­хождения человека в свете созданной им теории естественного отбора. Он объяснял, какие животные были предками первых людей на Земле, под влия­нием каких причин они начали превращаться в человека, как шло их развитие дальше.

Дарвин писал, что человек, со всеми своими бла­городными качествами, включая гуманность, с вы­сокими способностями, в особенности разумом, но­сит в своем физическом строении неизгладимую пе­чать происхождения из животного мира.

Действительно, у каждого человека во внешнем облике и во внутреннем строении есть много таких органов и особенностей, наличие которых можно объяснить не иначе, как унаследованием от живот­ных предков, включая обезьян.

Разве на голове и теле человека нет волос, как у млекопитающих? Пусть их мало на теле, но на го­лове до 100 и даже 150 тыс. Можно указать здесь и на особое сходство человека с обезьянами: у чело­века, как и у обезьян, волосы на руке от плеча и от кисти направлены к локтю.

Кожные узоры на ладонях и подошвах человека поразительно похожи на обезьяньи. А если взгля­нуть на ногти, то и здесь удивительное сходство. Кстати, человек и все названные животные с ног­тями объединяются зоологами в одну группу мле­копитающих, а именно в отряд приматов {от латин­ского «примас»—первенствующий).

У человека с крупными антропоидами — горил­лой, шимпанзе и орангутаном наблюдается много общего и в процессе их жизненного цикла. После 8—9 месяцев внутриутробного развития у антропо­идов рождается детеныш весом, как правило, около 2 кг. До 5—6 месяцев детеныш беспомощен и еще долго питается молоком матери. У него, как и у ребенка, появляется 20 молочных зубов, которые к 12—15 годам заменяются 32 постоянными. Половое созревание у антропоидов наступает в возрасте 8— 12 лет, а у самцов горилл даже позже. Крупные антропоиды живут на воле до 40—50 лет.

Из сказанного видно, как много общего в анато­мии и физиологии человека и антропоидов. Но это еще не все. Несколько десятков лет назад француз­ский ученый Ж. Труазье провел 35 удачных опытов переливания крови от человека шимпанзе. Теперь известно свыше 150 экспериментов, которые под­твердили, что у человекообразных обезьян те же, присущие и человеку четыре группы крови. У лю­дей и антропоидов есть 18 общих видов наружных и внутренних паразитов, которые у других млеко­питающих не встречаются. Это свидетельствует о тонком биохимическом родстве человека с обезья­нами.

Нельзя не упомянуть и еще об одной группе до­казательств естественного, а не сверхъестественно­го, не божественного происхождения человека. Речь идет о рудиментарных, т. е. недоразвитых (оста­точных), органах; их в теле человека несколько десятков. Таков, например, червеобразный отросток слепой кишки (аппендикс). У антропоидов он 20— 25 см длиной, а у человека около 7 см или меньше. Рудиментарный характер носят и мышцы ушной ра­ковины человека, так как люди утратили столь развитую у многих животных способность двигать ушами.

Но по форме и размерам ушной раковины чело­век, вероятно, очень мало отличается от своих бли­жайших предков.

Наконец, необходимо сказать и о случаях возвра­та к предкам, или атавизма (от латинского «ата-вус» — отдаленный предок), в форме и строении, различных органов. Едва ли не самый яркий при­мер такого возврата к предкам — рождение ребен­ка с хвостом. Хотя подобные случаи довольно ред­ки, но они заставляют задумываться, почему это происходит. Для ученых совершенно ясно, что бо­лее отдаленные предки человека имели хвост, но в процессе эволюции он постепенно редуцировался (редукция — уменьшение размеров, упрощение строения или полное исчезновение органов) и сна­ружи исчез.

Таким образом, учение Дарвина о ближайшем родстве человека с антропоидами полностью под­тверждается современной наукой.

Свыше десяти миллионов лет назад на материках Азии, Европы и Африки жило много разных чело­векообразных и низших обезьян. Они населяли тро­пические и субтропические леса, которые покрыва­ли тогда огромные равнинные области и изобилова­ли различными плодами.

Среди обезьян были и крупные человекообраз­ные, например дриопитеки (от греческих слов «дрис» — дерево и «питекос» — обезьяна). Дарвин считал дриопитеков важным звеном длиннейшей человеческой родословной. При передвижении по деревьям эти обезьяны цеплялись за ветви, подве­шиваясь к ним руками, туловище при этом находи­лось в отвесном положении, а ноги были поджаты. Но, вероятно, по более толстым ветвям дриопитеки могли ходить и даже бегать на двух ногах. Это бы­ла первоначальная форма хождения.

Способность к передвижению на двух ногах, или к прямохождению, очень пригодилась предкам че­ловека, когда на Земле стал сильно меняться климат.

Около 15 млн. лет назад, в миоценовую эпоху третичного периода новой, или кайнозойской, эры (см. т. 1 ДЭ), на Земле стало гораздо суше, мас­сивы джунглей постепенно исчезали. Все это было связано с большими преобразованиями поверхности материков и изменениями ландшафтов. В то время возникали огромные горные цепи, менялись направ­ления несущих влагу или засуху воздушных тече­ний, редели леса. В итоге многие виды обезьян и полуобезьян вымирали, иные уходили в более южные области, а некоторые стали жить на откры­той местности.

Вот эти-то громадные перемены и заставили пред­ков человека осваивать наземный образ жизни. Условия жизни на открытой местности оказались менее благоприятны, чем в лесах. Пищи было мень­ше, да и добывать ее стало гораздо сложнее. К то­му же на открытой местности несравненно труднее было прятаться от хищных зверей.

Из наземных низших обезьян обратим внимание на павианов. Размеры и вес их тела увеличивались. У них выросли и сильно заострились клыки. Ногти обрели некоторое сходство с когтями из-за посто­янного передвижения по твердой почве, от необхо­димости переворачивать камни в поисках насеко­мых. Павианы приобрели черты полу хищников.

По-другому шло развитие дриопитеков. В борьбе за существование они начали пользоваться предме­тами, пригодными для добывания пищи и защиты от хищников. Это был путь к очеловечению.

Многие ученые исследовали поведение шимпан­зе. В условиях эксперимента шимпанзе обнаружили способность выбирать палки определенного сечения, чтобы открывать, как ключом, ящики и брать спря­танные в них плоды. Эти же обезьяны доставали вы­соко подвешенные плоды, предварительно соорудив для этого подставку из ящиков.

Великий русский физиолог И. П. Павлов выделял обезьян среди других животных. Благодаря четы­рем хватательным конечностям у обезьян складыва­ются более разнообразные взаимоотношения с окру­жающей средой. Это, в свою очередь, развивает мы­шечное чувство, осязание, зрение; обезьяны видят предметы в объеме и цвете.

Важные опыты с шимпанзе проведены советским зоопсихологом Н. Н. Ладыгиной-Коте. На виду у животного в трубку закладывалась конфета, кото­рую нельзя было вытащить пальцами. Но когда шимпанзе дали доску, он зубами отделил от нее щепочку и ею вытолкнул конфету из трубки.

Не менее интересны наблюдения над шимпанзе в условиях тропического леса. Американская иссле­довательница Дж. Гудолл не раз видела в Восточ­ной Африке, как шимпанзе вырывал из земли тростинку и всовывал ее в гнездо термитов: когда встревоженные насекомые наползали на тростинку, шимпанзе слизывал их и поедал.

Наблюдения говорят о том, что некоторые совре­менные обезьяны в определенных природных усло­виях для добывания пищи, для защиты употреб­ляют камни и палки. Предрасположение к этому, несомненно, есть у орангутанов, горилл и многих других обезьян.

В лесу, на деревьях, орудия обезьянам практи­чески почти совсем не нужны и используются очень редко. Но когда обезьяна встречается с трудностя­ми в неволе, она иногда делает попытку преодолеть их с помощью тех или иных предметов как орудий. Можно предположить, что-то же самое происходи­ло с предками человека в условиях открытой мест­ности, бедной источниками пищи, но кишащей опас­ными животными.

Употребление таких «орудий» сделалось у наших двуногих предков систематическим, привычным занятием и хорошо помогало им в борьбе за жизнь. Некоторые обезьяны даже начали подправлять уже не просто руками, а и другими предметами форму употребляемых камней или палок: вероятно, спер­ва случайно, инстинктивно, а потом и преднамерен­но, чтобы удобнее было ими пользоваться.

Другими словами, появились первоначальные трудовые действия: в руках двуногих обезьянопо­добных существ оказывались уже настоящие, специально сделанные орудия, хотя еще и очень прос­тые.

Среди более развитых обезьян, вроде южноафри­канских или восточноафриканских австралопитек ков (от латинского «Австралии»— южный и гречес­кого «питекос» — обезьяна), и была, очевидно, та порода человекообразных, о которой го­ворил, и что она «далеко превосходила все прочие смышленностью и приспособляемостью».

По костям австралопитеков можно судить о том, что эти обезьяны имели рост 1,2—1,4 м, если не больше, и, вероятно, весили 30—50 кг. Объем моз­говой коробки в среднем был равен 500 см3, у некото­рых достигал 600—650 см3, а то и больше. В этом они приближались к древнейшим людям.

Особый интерес ученых вызвали недавние наход­ки ископаемых двуногих обезьян в Восточной Афри­ке. Их черепа и кости в 1959 и 1961 гг. нашел и описал известный английский антрополог и палеон­толог Луис Лики. Этим обезьянам он приписывает следы очень грубой обивки на камнях, обнаружен­ных им неподалеку от найденных костей и черепов. Многие специалисты не считают эти камни типич­ными искусственными орудиями. И все-таки афри­канские находки, включая открытие в 1961 г. фран­цузским антропологом И. Коппенсом костей чадан- тропа близ озера Чад в Африке, свидетельствуют о возникновении человека из обширной семьи австра­лопитеков, как своеобразных «моделей» наших от­даленных предков. Подобные костные остатки на­ходили и в Южной Азии, которую часть ученых то­же считают прародиной человечества.

Упомянем также об одной из самых последних находок. В 1972 г. близ озера Рудольф в Кении бы­ли найдены кости черепа древнего человекоподобно­го существа вместе с очень примитивными орудия­ми из речной гальки. Это интересное открытие сде­лал Ричард Лики — английский антрополог, сын Луиса Лики. Реконструкция черепа позволила Р. Лики предположить, что объем мозговой коробки этого существа, был около 800 см3, т. е. заметно больше, чем других найденных черепов австрало­питеков. Африканские находки вызвали в кругах ученых оживленную дискуссию о том, каких иско­паемых двуногих наземных обезьяноподобных су­ществ четвертичного (или даже третичного) перио­да в истории Земли следует считать первыми людь­ми (гоминидами). Здесь надо, прежде всего, ориен­тироваться на признаки в строении головного моз­га, свидетельствующие о влиянии на него функции трудовой деятельности, а именно на лобную и ви­сочную доли мозговых полушарий. У австралопи­теков поверхность черепа гладкая, как и у всех че­ловекообразных обезьян. У питекантропов же, или древнейших людей, судя по гипсовым слепкам по­лости их черепа, видны разрастания лобной и ви­сочной долей. Следовательно, австралопитеки были пред людьми, а их «орудия» еще не обладали доста­точным постоянством формы типа человеческих.

Можно прямо сказать, что творцами типичных искусственных орудий были уже не обезьяны, а пер­вые люди. Ведь труд начинается с изготовления орудия. А так как люди жили в первобытных сооб­ществах, то и сам труд носил совместный, общественный характер. Трудовые навыки начали переда­ваться из поколения в поколение. Обезьяноподобные существа лишь одного вида, вида древнейших лю­ дей, стали регулярно изготовлять орудия, правиль­но их использовать при добывании пищи и в оборо­не от врагов. Из их числа снова упомянем здесь пи­ текантропа (от греческого «питекос» — обезьяна и «антропос» — человек). Его черепная крышка и бед­ренная кость были найдены голландским антропо­логом Э. Дюбуа на острове Ява в 1891 и 1892 гг. Позже были обнаружены костные остатки и других питекантропов (одна из последних находок относит­ся к 1969 г.).

В ходе эволюции нового, более высокоорганизо­ванного вида людей развитие головного мозга и высшей нервной деятельности сочеталось с усложне­нием поведения; все это помогало ему выжить в су­ровых природных условиях. Некоторые другие высо­коразвитые двуногие обезьяны того времени также были своего рода кандидатами на очеловечение, но они оказались неудачными попытками природы и постепенно вымерли.

Формирование человека

Возникновение на Земле людей с их систематичес­ким трудом обозначило перелом в эволюции живот­ного мира. Появилось совершенно новое существо. Пусть самые первые люди, или обезьянолюди, внеш­не еще почти не отличались от своих ближайших предков — высших обезьян, однако трудовая функ­ция и вся их трудовая деятельность уже поставили грань между человеком и животным миром.

Древнейшие люди, или иначе архантропы (от гре­ческого «архайос» — древний, «антропос» — чело­век), жили первобытными стадами. Они сообща вы­делывали грубые каменные и, весьма вероятно, де­ревянные орудия, столь необходимые для добывания пищи и защиты от хищников. Во время работы древ­нейшие люди должны были как-то общаться друг с другом. При этом они могли пользоваться преиму­щественно звуками голоса, а также знаками, жес­тами.

На трудовой основе в первобытных сообществах постепенно формировался звуковой язык. Сначала несколько десятков исходных звуков видоизменя­лись и начинали по-разному сочетаться. Но тогда еще звуковой язык был, разумеется, самым прос­тым, примитивным. Лишь через сотни тысячелетий он смог превратиться в членораздельную речь. Труд и речь благоприятно влияли на развитие го­ловного мозга. Они были двумя главными причи­нами того, что животное превращалось в социаль­ное трудящееся существо — в человека.

Изготовление орудий и совместный труд посредст­вом орудий вели к развитию новых социальных от­ношений между членами первобытного стада. Начали выделяться более опытные в изготовлении ору­дий труда и оружия. Во время охоты это были преи­мущественно мужчины, то есть очень рано в истории человечества наметилось раз­деление трудовых обязанностей в зависимости от физиологических различий по полу и возрасту.

Как жили древнейшие люди? Для их первобытно­го стада очень важное значение имела охота на жи­вотных. Стадные объединения первобытных людей для добывания пищи уже напоминали что-то вроде охотничьей орды.

Около полувека назад ученым удалось обнару­жить в Китае, в 54 км к юго-западу от Пекина, очень интересную стоянку еще одного вида обезья­нолюдей — синантропов (от латинского «синикус» — китайский). В одной из пещер были найдены чере­па и кости этих древнейших людей, которые жили здесь несколько столетий подряд.

Судя по длине бедренных костей, рост мужчин достигал 1,63 м, женщин — 1,52 м. Их головной мозг был больше, чем у крупных обезьян, но мень­ше, чем у древних людей: его объем составлял 915— 1225 см3 .

Здесь, в пещере, у синантропов находилась, по-видимому, «мастерская» примитивных каменных орудий, служивших им и оружием. При раскопках обнаружили и разные кости (черепа, челюсти) анти­лоп, оленей и других животных, на которых охо­тились синантропы. Питались эти древнейшие лю­ди и растениями. Ученые нашли здесь даже сохра­нившийся с тех пор целый орех. В разных местах пещеры был вскрыт слой золы вперемешку с куска­ми древесного угля и обожженными костями живот­ных. Все это свидетельствует о том, что синантропы уже знали огонь, поддерживали его; может быть, они умели его добывать.

Овладение огнем — огромное достижение древней­ших людей. Оно помогло древнейшим людям пре­одолеть многие трудности существования, особенно в период наступившей в дальнейшем суровой лед­никовой эпохи.

Огонь костра согревал группу синантропов, ко­торые ютились в сырой пещере на кишащих насеко­мыми грязных шкурах. Эти жалкие полулюди, ве­роятно еще не носившие никакой одежды, жарили на костре мясо убитых животных. Мясная пища богата важными питательными веществами, кото­рых не содержат растения: она укрепляла организм древнейших людей, способствовала и лучшей рабо­те их головного мозга. Можно полагать, что без мяс­ной пищи формировавшиеся древнейшие и древние люди вряд ли достигли бы высокого развития и при­няли вид своих потомков — людей современных, или разумных. Постоянная потребность в мясной пище требовала более высокой организации охот­ничьей орды, более разнообразных форм орудий по сравнению с простейшим ручным рубилом. Иными словами, все это способствовало прогрессивной эво­люции первобытных людей.

По мере развития труда и под его влиянием древ­нейшие люди, теряя некоторые обезьяньи особеннос­ти, начали приобретать специфически человеческие, хотя эти предки и были во многом очень похожи на крупных бесхвостых человекообразных обезьян. Их позвоночный столб еще не имел поясничного изги­ба, а на черепе сохранялся сильно развитый над­глазничный костный валик. Лоб их оставался пока­тым, череп наиболее широк был в нижней трети, как у обезьян.

К древним людям, или палеоантропам (от гре­ческого «палайос» — древний), относят неандерталь­ цев. Головной мозг неандертальцев достиг уже в среднем такого же объема, как у современных лю­дей (около 1400 см3 ).

Какие же факторы эволюции так повлияли на раз­витие головного мозга формировавшихся людей?

Труд и речь были теми двумя главными стимула­ми, благодаря которым человеческий мозг, весьма похожий в своем основном строении на мозг обезья­ны, так резко стал превосходить его по величине и совершенству.

В формировании современного человека огром­ную роль играло развитие высшей нервной деятель­ности, в связи, с чем быстрее совершенствовалась центральная нервная система. Наряду с этим не­сколько уменьшилась мускулатура человека. Это видно из того, что скелет формировавшихся людей был более массивен, череп обладал толстыми стен­ками, надглазничным валиком и мощным челюст­ным отделом, а у их потомков — людей сформиро­вавшихся, или, как их называют, «готовых», — кос­ти скелета и черепа стали тонкими, с гораздо менее выраженным наружным рельефом.

Формировавшиеся древнейшие и древние люди освоили огонь, начали носить одежду и селиться в пещерах. Но самое главное — то, что эти люди жили первобытными сообществами, по преимуществу охотничьими ордами, с главенством наиболее опыт­ных и храбрых мужчин. Трудовые навыки люди передавали потомству. Делали это они с помощью звукового языка и показа приемов изготовления и употребления орудий и оружия. Короче говоря, лю­ди развивались как существа социальные и все дальше отходили от мира животных.

Люди современного типа строения получили ви­довое название «человек разумный». Большинство ученых считают, что этот вид произошел от более древнего вида — «человек неандертальский. Такое мнение было подтверждено новыми находками че­репов и скелетов. Например, в Ираке, на северо-вос­токе страны, в пещере Шанидар, с 1951 по 1960 г. американский исследователь Р. Солецкий обнару­жил семь скелетов древних людей. В строении че­репа этих людей видно еще много примитивных признаков. Но наряду с этим заметен, правда, слабовыраженный, подбородочный выступ. Надглазнич­ный валик развит не сильно. Следовательно, шакидарские древние люди принадлежали уже к пере­ходному типу, более близкому к «человеку разум­ному».

Путь очеловечения обезьяны был тяжелый и дли­тельный. Нашим предкам пришлось испытать нема­ло всевозможных лишений и много трудиться, что­бы победить в борьбе с хищниками, прокормиться и выжить, особенно в период ледниковой эпохи. В этих условиях сформировались современные люди, или неоантропы («новые люди»). Это было около 50 тыс. лет назад. Неоантропы (кроманьонцы и дру­гие группы) относятся уже к виду «человек разум­ ный», к которому принадлежит и все современное человечество.

Возникновение групп людей вида «человек ра­зумный» ознаменовалось усилением их обществен­но-трудовой деятельности. Появилось много новых типов орудий и оружия, стала применяться загон­ная охота на крупных млекопитающих. А это, в свою очередь, вызвало резкий скачок в развитии умственной деятельности человека, его мышления, сознания и членораздельной речи.

Каждый человек с момента рождения испыты­вает на себе влияние других людей, общества. В индивидуальном развитии он вступает в новые и новые отношения с окружающим миром предметов и явлений. Его личность формируется в обществен­ном труде, и сам он вносит свою долю в общечелове­ческую культуру.

Люди рождаются уже с готовым набором природ­ных качеств, свойственных виду «человек разум­ный», поэтому воспринять культуру, накопленную человечеством, и внести в нее свой творческий вклад может каждый человек независимо от расы и расовых черт. Человечество, конечно, можно более или менее искусственно подразделить на три расы. Нередко их называют белой, черной и желтой, но антропо­логи предпочитают другие названия: европеоидная, негроидная и монголоидная. Есть много сравни­тельно небольших расовых групп промежуточного, переходного или смешанного характера, вследствие чего между большими расами нет резких границ. Например, почти невозможно к одной из больших рас целиком отнести эфиопов или дравидов, полине­зийцев или айнов. Смешение рас, или метисация, со­провождается появлением здорового потомства, уси­ливает единство человечества. Все это говорит о том, что расовые особенности имеют второстепенное значение.

Удивительное общее сходство и кровное родство между людьми всех рас объясняются их анатоми­ческой общностью, а эта общность, в свою очередь, — единством происхождения современных людей_ от неандертальского вида наших ближайших предков. Предшествовавшие же неандертальцу древнейшие люди также произошли от одного предкового вида обезьян.

В этом и состоит моногенизм, т. е. учение о про­исхождении человечества от одного предкового ви­да, как писал Ч. Дарвин. Оно опровергает ложную гипотезу полигенизма, с помощью которой еще не­давно некоторые реакционные ученые пытались до­казать, что человечество с его работами произошло от трех предковых видов, общих с гориллой, шимпан­зе и орангутаном.

Человекообразные обезьяны

Человекообразные обезьяны — самые крупные и самые умные из обезьян. У них большой высокоразвитый мозг, а передние конечности значительно длиннее зад­них. На всех пальцах ногти. Во рту 32 зуба. По строению тела и по биохимическим показателям они больше других обезьян похожи на человека. У них, как и у человека, четыре группы крови, а кровь карликового шимпанзе бонобо можно даже переливать человеку без какой-либо предварительной обработки.

Орангутаны — настоящие человекообразные обезьяны. Хотя слово «орангутан» переводится как «лесной человек», но общего с людьми у них меньше, чем у горилл и шимпанзе. Живут оран­гутаны в Индонезии. Самцы достигают веса в 135 кг. Ростом они невелики — 120—135 см. При массивном туловище у них короткие ноги, зато руки невероятно длинны, достигая в разма­хе 2,5 м.

Орангутаны — одинокие странники. Самцы живут отшельниками. Они владеют большой территорией, где обитает несколько самок, кото­рые бродят по лесу в компании 1—2 детенышей. При случайной встрече с другими самками они делают вид, что не видят друг друга, и спешат разойтись. Самцам, видимо, встречаться не при­ходится, но если встреча произошла, они уст­раивают скандал, орут друг на друга и демонст­рируют собственную силу: трясут и ломают вет­ви. Однако драки обычно удаётся избежать.

Орангутаны, как и гиббоны, редко спускают­ся на землю. Живут они в кронах и передвига­ются точно так же, как гиббоны, но более не­спешно. Большие пальцы у них так малы, что с их помощью захватывать что-нибудь они не могут. Поэтому руки для серьёзных дел не годят­ся. В этом отношении орангутаны уступают мно­гим обезьянам. Впрочем, они все же способны пользоваться палкой, камнем, верёвкой.

Жизнь взрослого самца удивительно однооб­разна. Она состоит из поисков растительной пи­щи и её переваривания, во время которого они сидят, с меланхолическим видом уставившись в одну точку, а чаще дремлют или крепко спят в гнёздах.

Самцы завоёвывают руку и сердце своих из­бранниц песней, больше похожей на вибрирую­щий рёв и ворчание. Через 9—10 месяцев у самки рождается детёныш и сразу вцепляется в шерсть у неё на груди. Матери обожают своих отпрысков. Они их постоянно чистят, причёсы­вают, согревают, а в жаркую погоду купают под дождём, как под душем. До четырёх лет мать кормит малыша молоком, но одновременно зна­комит с пищей взрослых обезьян, суёт в рот хорошо пережёванные лакомства, а чуть позже начинает регулярно подкармливать пережёван­ной зеленью изо рта в рот. С четырёх лет детё­ныш становится самостоятельным.

У шимпанзе взрослые самцы весят 70—80 кг при росте 120—150 см. Карликовый шимпанзе бонобо вполовину меньше. Живут шимпанзе в Африке к северу от реки Конго стадами по 30—80 особей. Явного вожака в стаде нет, но иерархия, соподчинённость существует. Шим­панзе отлично лазают, но на земле проводят немало времени, совершая пятидесятикиломет­ровые переходы.

Питаются плодами, орехами и нежными мо­лодыми листьями. Лакомятся мёдом диких пчёл, насекомыми. Саванные шимпанзе обнаружили любовь к мясу. Во время кормёжки стадо разбивается на отдельные группы, разбредаю­щиеся по лесу, но поддерживающие между собою звуковой контакт. Если найдут что-то вкусное, издают громкие радостные звуки, и всё стадо собирается вместе, чтобы попировать. Охотятся главным образом самцы, индивидуально или небольшим коллективом. Объектами охоты бы­вают карликовые свиньи, мартышки, молодые павианы. Нередки случаи каннибализма — по­едание собственных детёнышей. Удачливый охотник уносит добычу на дерево, но один никог­да не ест, а делится с товарищами, отрывая каждому по куску. Поиски пищи в общей слож­ности занимают 6—8 часов, оставляя примерно половину светлой части суток для досуга, что, несомненно, способствует удовлетворению при­родной любознательности и умственному раз­витию шимпанзе.

Высокое умственное развитие шимпанзе осо­бенно отчётливо проявляется во время общения. При встрече обезьяны молча кланяются.

Шимпанзе и язык глухонемых

Шимпанзе можно научить говорить. Учёные давно пытались добиться этого. Однако ус­тройство гортани и голосовых связок не позволя­ет обезьянам воспроизводить слова человеческой речи, и все попытки заставить обезьян заго­ворить ни к чему не приводили, пока амери­канские учёные, супруги Гарднеры, не дога­дались обучить шимпанзе жестовому языку глу­хонемых, в котором каждый жест означал на­звание какого-нибудь предмета, действие или понятие.

Уошо — первая обезьянка, которая попала в обезьянью школу, — не была самой способной ученицей, да и учителя ещё точно не знали, как взяться за дело. За 3 года малышка овладела 85 словами. К концу обучения она знала свыше 160 слов. Самыми первыми словами человеческих детей бывают самые простые и нужные: мама, папа. Для Уошо самыми важными оказались слова «щекотать» и «ещё». Обезьяны очень лю­бят, когда их щекочут, а слово «ещё» позволяет обойтись без многих других важных слов. Съев яблоко, обезьяна сложит кисти рук в полукольцо (знак «ещё») — и, пожалуйста — учитель даёт ещё кусочек яблока.

Уошо не просто «произносила» отдельные сло­ва, но научилась составлять из двух-трёх, даже четырёх слов фразу. Например: «Пожалуйста, Уошо фрукт дать». Когда обезьяна встречалась с предметом, названия которого она не знала, она сама придумывала название, используя уже из­вестные ей слова. Так, арбуз она назвала «пить сладко».

Обезьяны легко усваивали, что словом «шля­па» нужно называть не только ту шляпу, кото­рую им показывали на уроке, а любой головной убор — все, что люди носят на голове. Совершен­но неожиданно оказалось, что обезьяны способ­ны понять и пользоваться словами-понятиями, такими как «цвет», «размер», «форма», «всё», «многое». Научились даже… ругаться. Програм­ма обучения не предусматривала обучение руга­ни, тем более может показаться совершенно фан­тастичным, что из усвоенного репертуара в ка­честве ругательства многие шимпанзе самостоя­тельно выбрали слово «грязный».

Гориллы

Гориллы — самые крупные из обезьян. Самцы достигают роста 188 см и веса до 260 кг.

Гориллы прекрасно могут вставать и ходить на задних ногах, но обычно передвигаются на четвереньках. При этом гориллы при ходьбе опираются не на ладони и подушечки пальцев передних лап, как это делают все другие животные, а на тыльную сторону согнутых пальцев. Такой способ ходь­бы позволяет сохранять на внутренней стороне кисти до­статочно тонкую чувствительную кожу.

Обитают гориллы в африканских тропических лесах. Живут они семейными группами по 5—30 животных. Дер­жатся постоянно на земле, только гнёзда на ночь устраива­ют на деревьях, но стараются выше трёх метров не забираться, а старые самцы вообще предпочитают спать на земле. На деревья они забираются лишь для того, чтобы там чем-нибудь полакомиться. Стремление жить на земле не означает, что они плохие акробаты. Просто с их весом забираться высоко рискованно. Не каждая ветвь выдержит двухсоткилограммовый груз.

Гориллы — строгие вегетарианцы. Пока не было замече­но, чтобы они ели мясо или хотя бы насекомых. Главная пища — трава и листья. Любят гориллы побеги бамбука, папоротники и лианы, а из трав — дикий сельдерей. Фрук­ты и орехи — второстепенные продукты питания. Пить животным не приходится. Сочная зелень и без того со­держит достаточно влаги. Водоёмов и вообще воды избега­ют, а дождь недолюбливают.

Чтобы не испытывать чувства голода, гориллам приходится целый день есть. Проснувшись утром, они сразу приступают к завтраку, который длится 2 часа. Затем отдых. Гнёзда для дневного сна строят немногие. Большинство отдыхает прямо на земле. Если погода сол­нечная, загорают как на пляже. Взрослые обычно спят или просто сидят, прислонившись к дереву, и меланхолически жуют какой-нибудь стебель. Самки возятся с малышами, ну а детёныши постарше затевают шумные игры в дого­нялки, катание с горки, в качестве которой используется наклонный ствол, играют в «паровозик», бегая гуськом, положив руки, друг другу на плечи, борются, выясняя, кто сильнее… Хорошенько отдохнув, обезьяны приступают к обеду, который с короткими перерывами на отдых длится несколько часов, незаметно переходя в ужин. Когда начина­ет темнеть, что в тропиках происходит довольно рано, срочно строят гнёзда и устраиваются на ночлег.

Детёныши у горилл рождаются раз в четыре года. Ново­рождённый полностью зависит от матери. Она носит его, кормит, защищает, а когда он станет самостоятельным, продолжает опекать, оказывая эмоциональную поддержку: одобряя, сочувствуя, жалея, поощряя, когда подростку ста­новится страшно, помогая вытащить занозу или обрабо­тать рану. Ночью на молодых горилл случается напасть леопарду, единственному опасному для них хищнику, Взрос­лых животных эти кошки боятся.

О гориллах издавна рассказывали, что это злобные ко­варные существа. На такое подозрение наталкивали гроз­ный вид взрослых обезьян и шумные демонстрации, устраиваемые самцами при встрече с настоящей или мнимой опасностью. Наткнувшись на что-то непонятное, они издают тревожные звуки, которые могут смениться истошным воплем. Если существо, вызвавшее испуг обезь­ян, поспешно не ретируется, самец хватает в зубы какую-нибудь ветку, встаёт на задние ноги, а руками с остервенением рвёт её и бросает в противника. Затем начинает ладонями попеременно бить себя в грудь, производя громкие звуки, как от удара по пустой бочке. Потом, раз­бежавшись на двух ногах, опускается на четвереньки и броса­ется на противника, как танк, пробираясь сквозь заросли, всё по дороге ломая и лупя ладонями по земле. Атака завер­шается тем, что нападающий стремительно проносится мимо своего противника, не причинив ему вреда, или внезап­но останавливается метрах в трёх от него, но не напада­ет, если напуганный враг не бросится в бегство. Но и в этом случае до убийства дело не доходит. Самец кусает удирающего врага в заднюю часть тела и в ноги, нанося не очень серьёзные раны.

Подобные демонстрации самцы устраивают при встрече двух стад и, побушевав, спокойно расходятся. Африканцы знают, что гориллы кусают лишь трусов. При нападении самца, несмотря на ужас, внушаемый разъярённым зверем, нужно спокойно стоять, слегка отвернувшись от нападающе­го, и ни в коем случае не смотреть ему в глаза. Если члены собственного стада вызывают недовольство вожака, он, сжав зубы и сурово сдвинув брови, бросает на них присталь­ный взгляд. Виновный тотчас же отворачивается (взгляд в глаза означает вызов) и в подтверждение своей покорности кивает головой. В более серьёзных случаях провинившийся шлёпается на землю лицом вниз и, поджав под себя все четыре лапы, своим видом выражает преданность. Этого вполне достаточно, и вожак успокаивается. Ну а непокор­ных, делать нечего, кусает.

У горилл богатая мимика и жестикуляция. Кивок головы — это не только выражение покорности, но и обыч­ное приветствие — Малыши приглашают сверстников поиграть, хлопая ладонью по своей груди, животу, по древес­ному стволу, на который забрались. О гориллах мы сейчас знаем гораздо больше, чем об орангутанах. За ними легче на­блюдать, ведь они живут на земле, а не в кронах. Наука по­лучила о них достоверные данные благодаря работам двух выдающихся американских исследователей: Джорджа Б. Шаллера, два года прожившего в африканских джунглях, и трагически погибшей от руки браконьера Дайан Фосси, тринадцать лет проведшей в обществе диких горилл. Эта бесстрашная женщина сумела внушить к себе такое доверие, что обезьяны безбоязненно вступали с ней в непосредствен­ный контакт и позволяли общаться с малышами.

О человеке

Человек—преобразователь мира

Необычайно сложен мир неживой природы. Разве не удивительно строение вещества, из которого со­стоят окружающие нас предметы, и разве не вели­чественна картина бесконечного космоса? Еще более сложен мир живой природы — растения и живот­ные. Но высшая ступень развития жизни на Зем­ле — человек. Он познал многие сокровенные тай­ны окружающего и научился управлять явлениями природы, изменять их.

Присмотритесь к вещам, среди которых вы жи­вете. Почти все они созданы или преобразованы людьми. Наша одежда, наши дома, наши фабрики и заводы с их бесчисленными машинами, железные дороги, автомобили и самолеты, телеграф и телефон, радио и телеаппараты — все это сделано человеком; даже растения и животных, которыми пользуются люди для удовлетворения своих потребностей, чело­вечество научилось совершенствовать: выводить но­вые замечательные сорта растений, улучшать поро­ды животных и т. д.

Но самое удивительное достижение человека — это создание того мира, который мы называем миром духовных явлений: мира науки — знаний об окру­жающей действительности, о самих людях и чело­веческом мышлении; мира искусств — литературы, музыки, танца, живописи, скульптуры, зодчества.

На что мы бы ни направили мысленно свой взор, во всем мы находим печать труда и мысли челове­ка, его, творческой воли.

Вещество. Человек не только заглянул в мир ато­ма и разгадал многие тайны его строения. Он на­учился делить, расщеплять атом, управлять скрытой в нем энергией и превращать одно простое вещество в другое. Изучив законы построения сложных хими­ческих соединений, человек сам стал создавать ма­териалы с новыми свойствами.

А наша Земля? Разве можно рассказать сейчас о ее географии, скинув со счетов деятельность че­ловека? Каналы, построенные людьми, разрезают континенты и соединяют моря, реки меняют свое течение, пески бесплодных пустынь отступают, а ра­стения продвигаются рукой человека далеко на се­вер. Лик земной поверхности меняется, и, может быть, не так далеко время, когда люди, заставив таять льды, сковывающие полюсы Земли, будут ре­гулировать ее климат.

Вселенная, космос, мир далеких звезд! Человек распахнул для себя двери и в этот мир. Построенные им космические лаборатории-спутники, косми­ческие корабли с людьми на борту уже летают за пределами нашей Земли.

Возможности развития человеческих сил, челове­ческого гения безграничны.

Человек — продукт развития природы и общества

Поистине удивительное существо — человек! Уже с давних времен люди стали размышлять о том, что такое человек. Они видели великие дела и подвиги, которые он способен совершать, и слагали об этих подвигах легенды. Они удивлялись могуществу че­ловеческого разума и понимали, что нет на Земле существ, равных человеку. Но тогда люди еще почти ничего не знали о действительной природе че­ловека. Думали, что человек имеет неземное проис­хождение и что главное в нем — его душа; она дви­жет его разумом, чувствами и поступками и при­надлежит особому, «потустороннему» миру. Фанта­зия людей населила этот потусторонний мир богами. Люди стали считать их творцами не только всей при­роды, но и самого человека, которого, в отличие от животного, боги якобы наделили бессмертной, как и они сами, душой. Человек стал казаться им про­водником силы и воли богов. Способности, свойствен­ные человеку, называли «дарами богов»; когда че­ловеку удавалось совершить что-нибудь замечатель­ное, то говорили: «Бог ему помог»; когда же он тер­пел неудачу или погибал, говорили: «Такова божья воля».

Наш язык до сих пор еще хранит следы этих ста­рых верований.

По мере того как развивалась практическая дея­тельность людей, все более расширялись и их зна­ния об окружающем мире. Постепенно накаплива­лись знания и о живых организмах, строении тела животных и человека. Так начали складываться спе­циальные науки, которые, прежде всего, отвечали по­требностям медицины, — анатомия и физиология животных и человека.

Сравнивая между собой строение организма раз­личных животных, ученые не могли не обратить вни­мания на черты сходства между ними. Шаг за ша­гом вырисовывалась картина постепенного перехода от более простых организмов к более сложным и, на­конец, к человеку. Это и привело к величайшему до­стижению науки: к созданию учения о постепенном развитии — эволюции животных, которое позднее было распространено и на человека. Как известно, законы, управляющие процессом эволюции, были от­крыты великим естествоиспытателем Ч. Дарвином. Дарвин научно объяснил происхождение не только разных видов животных, но и человека. Стало со­вершенно очевидным, что предками человека были особенно высокоразвитые, ныне вымершие живот­ные (ближе всего к ним стоят современные челове­кообразные обезьяны). Так было установлено, что человек имеет естественное, животное происхожде­ние.

Это явилось огромным завоеванием науки, ко­торое нанесло смертельный удар сказкам о божест­венном происхождении человека.

Однако далеко не все особенности человека могли быть поняты как результат действия законов био­логической эволюции. Оказалось, что эти законы бессильны объяснить как раз те особенности чело­века, которые ставят его неизмеримо выше даже са­мых высокоразвитых представителей животного ми­ра: способность производить орудия и пользоваться ими для целесообразного воздействия на природу в процессе труда, в производстве; способность пользо­ваться языком для обмена мыслями и накопленны­ми знаниями; способность создавать науку и про­изведения искусства.

Жившие многие десятки тысячелетий тому назад полулюди-полуобезьяны в борьбе с природой вынуж­дены были объединяться, чтобы совместно произво­дить средства для своего существования. Так возник­ло человеческое общество, основой которого стал труд — производство благ, необходимых для жизни членов общества.

Когда люди начали сообща трудиться и изготов­лять орудия и средства труда, они делали их для оп­ределенных целей. Появились первые разумные че­ловеческие действия, совершаемые не голой рукой, а вооруженной орудием, которое во много раз увели­чивало силы и возможности человека; действия каждого человека были согласованы с действиями других членов первобытного сообщества, В процессе труда у людей возникла потребность общаться друг с другом. Постепенно в первобытных сообщест­вах формировался звуковой язык, который через сотни тысячелетий превратился в членораздельную речь. Труд и речь были самым главным, что превра­тило людей, которые еще не вполне вышли из жи­вотного состояния, в настоящих людей.

В дальнейшем процесс развития орудий, средств производства и отношений между людьми, а также самого человека стал полностью подчиняться дейст­вию новых законов — законов общественно-историче­ ского развития. Один из основных законов состоит в следующем. Прежде чем заниматься наукой, искус­ством, философией и т. д., люди должны есть, пить, иметь жилище, одежду. А для этого нужно трудить­ся, производить материальные блага. Именно про­изводственная деятельность людей, отношения меж­ду ними, складывающиеся в процессе производства, определяют духовную жизнь общества, представля­ют основу, на которой развиваются государственные учреждения, наука, искусство, философия. Когда на смену одному способу производства материаль­ных благ приходит другой, более совершенный, ме­няется и общественно-исторический строй общества.

Итак, материальные экономические отношения людей определяют их общественное сознание — те нравственные, политические, научные, философские идеи, теории, взгляды, которыми люди руководст­вуются в своей деятельности. Всякий человек живет в исторически определенном обществе, принадлежит к определенному классу, нации и с необходимостью в той или иной мере усваивает взгляды этого об­щества, класса, нации, направляющие поведение данного человека.

С изменением материальных производственных от­ношений меняется сознание людей, исчезают старые идеи и возникают новые, соответствующие новым условиям, новым общественным потребностям.

Таким образом, то, как живут люди, какой образ жизни они ведут, кем становятся, какие черты и спо­собности у них развиваются, зависит, прежде всего, от общественно-исторических условий «их жизни, а не от природной среды. Действие законов биологи­ческой эволюции только подготовило появление на Земле людей, которые объединились для совместно­го труда.

Эти законы объясняют, как произошел человек, как он появился на Земле, но дальнейшее разви­тие общества и самого человека стало управляться уже законами общественно-историческими. Это и позволило человеку развить в себе такие особен­ности, какие не могут появиться ни у одного жи­вотного. Почему? Да потому, что самый процесс, са­мый путь развития людей стал совершенно другим. Попробуем разобраться в этом накопленный бесчисленными поколениями предков животного.

Однако поведение животных определяется не толь­ко унаследованными ими инстинктами, но и опы­том, приобретаемым каждым отдельным животным в жизни. Мозг животного не только «помнит» до­стижения развития предшествующих поколений. Он способен накапливать и новый, индивидуальный опыт, складывающийся в процессе жизни каждого отдельного животного. Попросту говоря, животные способны научиться приноравливать унаследованное ими поведение к изменяющимся условиям жизни, иногда довольно сложным.

Что же самое существенное у животных: их ин­стинктивное, унаследованное от предшествующих по­колений поведение или поведение, приобретаемое под влиянием их собственного, индивидуального опыта? Конечно, главным, основой, на которой строится по­ведение любого животного, является унаследованный им опыт.

Напротив, все то, что приобретает животное на протяжении собственной жизни, представляет со­бой только видоизменение унаследованного им ви­дового опыта, заложенных в нем инстинктов.

Накопленное поколениями

Всякое животное родится с определенными способно­стями и инстинктами. Присмотритесь к поведению, например, кошки. Каждый знает, как чутко прислу­шивается она к малейшему шороху, как при появле­нии движущегося предмета сначала настораживает­ся, а потом стремительно бросается за ним. Это врож­денное (инстинктивное) поведение, наблюдающееся у всех кошек. Оно очень характерно для этих живот­ных и играет существенную роль в их жизни, в при­способлении к среде.

Что же представляет собой инстинктивное пове­ дение животных? Это поведение, вырабатываемое в процессе эволюции. В нем закреплен опыт, накоп­ленный предшествующими поколениями. Благодаря действию законов наследственности он передается каждому отдельному животному, принадлежащему к данному виду. Иначе говоря, это видовое поведение, в котором выражается опыт приспособления к среде.

Эстафета человечества

Совсем не так происходит развитие человека. Каж­дый человек отчасти наделен врожденными инстинк­тами и задатками, иначе он не мог бы жить и раз­виваться. Но не это имеет решающее значение, не это делает его настоящим человеком.

Человека иногда характеризуют как существо, из­готовляющее орудия и пользующееся ими, как су­щество, обладающее речью, как существо разум­ное. Отсюда происходит и латинское название вида «человек* — «гомо сапиенс», что значит человек разумный. Все это действительно характерные чер­ты человека. Но обладает ли он всеми этими черта­ми от рождения, передаются ли они ему от его пред­ков по законам наследственности?

Легко увидеть, что это не так. Человек не родит­ся наделенным инстинктом применения орудий и ин­струментов. Как сами орудия, так и умение пользо­ваться ими есть продукт длительного процесса исто­рического развития человечества, результат деятель­ности многих поколений людей. Но эти умения не закрепляются мозгом так, чтобы они могли наследст­венно передаваться последующим поколениям. Каждому человеку каждого нового поколения приходит­ся учиться этим способам, овладевать ими в процес­се своей жизни. То же и в отношении речи. Ни один человек не обладает врожденной способностью по­нимать язык, на котором говорили многие поколе­ния его предков, и тем более говорить на этом языке.

Все эти достижения, приобретенные в период об­щественно-исторического развития человечества, пе­редаются людям новых поколений не в силу дейст­вия законов наследственности (так передаются толь­ко такие черты, как, например, цвет глаз или неко­торые врожденные общие свойства нервной систе­мы), а совершенно иначе. Люди каждого нового по­коления с рождения окружены предметами и явле­ниями, которые представляют собой продукты дея­тельности предшествующих поколений. К числу та­ких явлений принадлежат и язык, и выражаемые языком понятия, знания, а также различные худо­жественные произведения. Для совсем маленького ре­бенка это просто физические предметы и явления. Но уже очень рано ребенок вступает в практическое общение с окружающими его людьми. В процессе об­щения с ними он научается пользоваться окружаю­щими его вещами, учится понимать обращенную к нему речь и говорить, овладевает языком окружаю­щих, усваивает его. Постепенно он овладевает все более широким кругом творений человеческих рук, коллективной человеческой мысли и человеческих чувств; у него формируются подлинно человеческие способности и свойства. Так он становится настоя­щим человеком.

В научной литературе описано несколько редких случаев, когда маленькие дети вырастали в лесах, среди животных, никогда не видев ни одного чело­века, ни одного человеческого предмета. Что же пред­ставляли собой эти дети? Кроме внешнего облика, у них не было ничего человеческого. Они не, гово­рили, были не способны целесообразно пользоваться орудиями, у них не было даже самых простых поня­тий об окружающем. Они обладали только некото­рыми унаследованными ими от далеких животных предков человека инстинктами и сформировавшимся на их основе индивидуальным опытом приспособле­ния к природной среде. Подобные случаи особенно наглядно показывают, что человек становится чело­веком только среди людей, только живя в человече­ском обществе.

Можно сказать, что каждый человек учится быть человеком. Чтобы жить и творить, ему недостаточ­но того, что дала природа. Он должен еще овладеть тем, что было достигнуто в процессе исторического развития человеческого общества. И все это он на­ходит в мире вещей, явлений, среди которых живет; в том, что он слышит от других людей; в книгах, которые он читает; в картинах, которыми он лю­буется… Но далеко не все может усвоить человек самостоятельно, без помощи других. Это потребова­ло бы не одной, а многих человеческих жизней. По­этому его активно обучают — сначала дома или в яслях и детском саду, потом в школе, на производст­ве, в институте или университете. Но при этом, учит­ся он самостоятельно или в школе, он всегда учится сам.

И продолжает учиться всю жизнь — работая, встречаясь с людьми и даже отдыхая.

Перед человеком целый океан богатств, веками накопленных бесчисленными поколениями людей — единственных существ, населяющих нашу планету, которые стали созидателями. Человеческие поколе­ния умирают, но многие созданные ими вещи, на­копленные знания и умения переходят к людям сле­дующих поколений, которые их умножают и совер­шенствуют — и таким образом несут дальше эста­фету человечества.

Фотографии и схемы

Обезьяны:

Американская обезьяна капуцин (Центральная Америка). Обыкновенный шимпанзе (Западная Африка).

Орангутан (о-ва Суматра, Калимантан) Орангутан с детенышем.

Схема эволюции человека и обезьян.

Эволюция формы черепа.

Плезиантроп Синантроп Неандерталец Кроманьонец

Каменные орудия ископаемых людей (сверху вниз):

cкребла , наконечники , рубила.

Список использованной литературы

• Детская энциклопедия (Том 7, «Человек»)
• Биология (Аванта +), Том 2

www.ronl.ru

Реферат по биологии на тему:

Республика Татарстан

Зеленодольский муниципальный район

Нижнеураспугинская средняя общеобразовательная школа

РЕФЕРАТ по биологии

на тему: «Вирусы»

Выполнил:

ученик 10 класса

Руководитель:

 Халиуллина Альфия Абдулловна

учитель биологии Нижние Ураспуги

2011

Ι. Гипотезы происхождения вирусов.

ΙΙ. История открытия вирусов.

а). Первое знакомство;

б) Свойства

в). Поведение

г) Составные части вируса

ΙΙΙ. Заповеди вирусов.

ΙV. Как устроены вирусы?

V. Эволюционное происхождение вирусов

VΙ. Механизм инфицирования

VΙΙ. Классификация вирусов.

VΙΙΙ. Роль вирусов в жизни человека. Способы передачи вирусных заболеваний.

ΙX. Список черных дел вирусов:

а). Грипп;

б). Оспа;

в). Полиомиелит;

г). Бешенство;

д) Энцефалит

е). Вирусный гепатит;

ж). Опухолеродные вирусы;

з). СПИД.

X. Особенности эволюции вирусов на современном этапе.

Заключение.

Список используемой литературы.

Введение.

Когда-то, миллионы лет назад,

На нашей замечательной планете

Возникла жизнь, и начался парад

Невиданных существ на этом свете.

Бактерии, простейшие, грибы,

Не счесть червей, и так от века к веку

Жизнь становилась гуще и сложней

И, наконец, дошла до человека.

Все хорошо! Но, видимо, Природа

Иль просчиталась где, иль что недоучла,

Но в этой распрекрасной бочке меда

И ложку дегтя нам преподнесла!

То ль существа, а может, вещества—

Об этом долгий спор не утихает,

Но вирусы — и все об этом знают —

Среди других живут и процветают—

Печальная реальность такова!

Грозит нам СПИД — себя как уберечь?!

И птичий грипп откуда-то вдруг взялся!

Как сделать, чтобы затупился меч,

А щит непробиваемым остался!?

Сказочное понятие «царство» прижилось в науке. Есть царство бактерий, грибов, растений, животных и царство вирусов. Представители вирусов не любят жить в мире ни друг с другом, ни с окружающими. Вирусы живут пока сражаются и погибают от бездействия. Они очень прихотливы к пище, живут «взаймы» за счёт клеток животных, растений и даже бактерий. Вирусы приносят в основном вред и очень редко пользу, если можно так выразится, пользу через вред.

Царство вирусов открыто относительно недавно: 100лет – это детский возраст по сравнению с математикой, 100лет – много по сравнению с генной инженерией. У науки нет возраста: наука, подобно людям, имеет юность, наука никогда не бывает старой.

В 1892 году, русский ученый Д. И. Ивановский описал необычные свойства возбудителей болезни табака – (табачной мозаики), который проходил через бактериальные фильтры.

Через несколько лет Ф.Леффлер и П.Фрош обнаружили, что возбудитель ящура (болезни домашнего скота) также проходят, через бактериальные фильтры. А в 1917 году Ф.д’Эррель открыл бактериофаг – вирус, поражающий бактерии. Так были открыты вирусы растений, животных и микроорганизмов.

Эти три события положили начало новой науке - вирусологии, изучающей неклеточные формы жизни.

Три главных обстоятельства обусловили развитие современной вирусологии, сделав её своеобразной точкой (или почкой) роста медико-биологических наук.

Вирусы возбудители важнейших болезней человека, сельскохозяйственных животных и растений, и значение их всё время возрастает по мере снижения заболеваемости бактериальными, протозойными и грибковыми болезнями.

Ныне признаётся, что вирусы являются возбудителями рака, лейкозов и других злокачественных опухолей. Поэтому решение проблем онкологии теперь зависит от познания природы возбудителей рака и механизмов канцерогенных (опухолеродных) превращений нормальных клеток.

Вирусы – это простейшие формы жизни, обладающими основными её проявлениями, своего рода абстракция жизни, и поэтому служат наиболее благодарным объектом биологии вообще и молекулярной биологии в особенности.

Вирусы вездесущи, их можно найти повсюду, где есть жизнь. Можно даже сказать, что вирусы своеобразные «индикаторы жизни». Они наши постоянные спутники и со дня рождения сопровождают нас всегда и везде. Вред, который они причиняют, очень велик. Достаточно сказать, что «на совести» больше половины всех заболеваний человека, а если вспомнить, что эти мельчайшие из мелких поражают ещё животных, растения и даже своих ближайших родственников по микромиру – бактерий, то станет ясно, сто борьба с вирусами – одна из первоочередных задач. Но чтобы успешно бороться с коварными невидимками, необходимо детально изучить их свойства.

Ученные, анализируя строение вещества, до сих пор не решили: считать вирусы живыми или мертвым. Вирусы, с одной стороны, обладают способностью размножатся, наследственностью и изменчивостью, но с другой стороны, не имеют обмена веществ, и их можно рассматривать, как гигантские молекулы. Вирусы как и другие организмы, характеризуются приспособляемостью к условиям внешней среды. Нужно только не забывать, что для них организм хозяина является средой обитания, поэтому многие условия внешней среды влияют на вирус опосредованно - через организм хозяина. Однако многие факторы внешней среды могут и непосредственно воздействовать на вирусы. Достаточно вспомнить уже названные температурочувствительные мутанты вирусов, которые, например, размножаются при температуре 32-37 С и гибнут при температуре 38-40 С, хотя их хозяева остаются вполне жизнеспособными при этих температурных режимах. В связи с тем, что вирусы являются паразитами, они подчиняются закономерностям и к ним применимы понятия экологии паразитизма. Каждый вирус имеет круг естественных хозяев, иногда очень широкий, как, например, у мелких РНК-геномных фагов: в первом случае поражаются все млекопитающие, во втором - отдельные клоны кишечной палочки. Циркуляция вирусов может быть горизонтальной (распространение среди популяции хозяев) и вертикальной (распространение то родителей потомству) . Таким образом, каждый вирус занимает определенную экологическую нишу в биосфере.

Эдвард Дженнер Луи Пастер

Илья Мечников

Ι. Гипотезы происхождения вирусов.

Были выдвинуты три основные гипотезы.

Согласно первой из них, вирусы являются потомками бактерий или других одноклеточных организмов, претерпевших дегенеративную эволюцию. Согласно второй, вирусы являются потомками древних, доклеточных, форм жизни, перешедших к паразитическому способу существования. Согласно третьей, вирусы являются дериватами клеточных генетических структур, ставших относительно автономными, но сохранившим зависимость от клеток.

Возможность дегенеративной эволюции была неоднократно установлена и доказана, и, пожалуй, наиболее ярким примером ее может служить происхождение некоторых клеточных органелл эукариотов от симбиотических бактерий. В настоящее время, на основании изучения гомологии нуклеиновых кислот, можно считать установленным, что хлоропласты простейших и растений происходят от предков нынешних сине-зеленых бактерий, а митохондрии – от предков пурпурных бактерий. 0бсуждается так же возможность происхождения центриолей от прокариотических симбионтов. Поэтому такая возможность не исключена и для происхождения вирусов, особенно таких крупных, сложных и автономных, каким является вирус оспы.

Все же мир вирусов слишком разнообразен, чтобы признать возможность столь глубокой дегенеративной эволюции для большинства его представителей, от вирусов оспы, герпеса и иридовирусов до аденосателлитов, от реовирусов до сателлитов вируса некроза табака или РНК-содержащего дельта-вируса — сателлита вируса гепатита В, не говоря уж о таких автономных генетических структурах, как плазмиды или вироиды. Разнообразие генетического материала у вирусов является одним из аргументов в пользу происхождения вирусов от доклеточных форм. Действительно, генетический материал вирусов «исчерпывает» все его возможные формы: одно- и двунитевые РНК и ДНК, их линейные, циркулярные и фрагментарные виды. Природа как бы испробовала на вирусах все возможные варианты генетического материала, прежде чем окончательно остановила свой выбор на канонических его формах —двунитевой ДНК как хранителе генетической информации и однонитевой РНК как ее передатчике. И все же разнообразие генетического материала у вирусов скорее свидетельствует о полифилетическом происхождении вирусов, нежели о сохранении предковых доклеточных форм, геном которых эволюционировал по маловероятному пути от РНК к ДНК, от однонитевых форм к двунитевым и т. п.

Третья гипотеза 20—30 лет казалась маловероятной и даже получила ироническое название гипотезы взбесившихся генов. Однако накопленные факты дают все новые и новые аргументы в пользу этой гипотезы. Ряд этих фактов будет обсужден в специальной части книги. Здесь же отметим, что именно эта гипотеза легко объясняет не только вполне очевидное полифилетическое происхождение вирусов, но и общность столь разнообразных структур, какими являются полноценные и дефектные вирусы, сателлиты и плазмиды . Из этой концепции также вытекает, что образование вирусов не явилось единовременным событием, а происходило многократно и продолжает происходить в настоящее время. Уже в далёкие времена, когда начали формироваться клеточные формы, наряду и вместе с ними сохранились и развивались неклеточные формы, представленные вирусами — автономными, но клеточно-зависимыми генетическими структурами. Ныне существующие вирусы являются продуктами эволюции, как древнейших их предков, так и недавно возникших автономных генетических структур. Вероятно, хвостатые фаги служат примером первых, в то время как R-плазмиды — примером вторых.

ΙΙ. История открытия вирусов.

а) Первое знакомство.

В 80-е годы CIC века на юге России табачные плантации подверглись грозному нашествию. Отмирали верхушки растений, на листьях появлялись светлые пятна, год от года число пораженных полей увеличивалось, а причина заболеваний неизвестна.

Профессора Петербургского университета, всемирно известные А. Н. Бекетов и А. С. Фелинцин послали небольшую экспедицию в Бесарабию и на Украину в надежде разобраться в причинах болезни. В экспедицию входили Д. И. Ивановский и В. В. Половцев.

Д.И. Ивановский русский ученый в 1892 году открыл вирус табачной мозаики.

На поиски возбудителей болезни Ивановский потратил несколько лет. Он собирал факты, делал наблюдения, расспрашивал крестьян о симптомах болезни. И экспериментировал. Он собрал листья с нескольких больных растений. Через 15 дней на этих листьях появились белёсые пятна. Значит, болезнь действительно заразна, и может передаваться от растения к растению. Ивановский последовательно устранял возможных переносчиков болезни – корневую систему растений, семена, цветки, пыльцу… Опыты показали, что дело не в них: болезнетворное начало поражает растения иным путём.

Тогда молодой учёный ставит простой опыт. Он собирает больные листья, измельчает их и закапывает на участках со здоровыми растениями. Через некоторое время растения заболевают. Итак, первая удача – путь от больного растения к здоровому найден. Возбудитель передаётся листьями, попавшими в почву, перезимовывает и весной поражает посевы.

Но о самом возбудителе он так ничего и не узнал. Его опыты показали лишь одно, – нечто заразное содержится в соке. В эти годы ещё несколько учёных в мире бились над опознанием этого «нечто». А. Майер в Голландии предложил, что заразное начало – бактерии.

Однако Ивановский доказал, что Майер ошибся, посчитав носителями болезни бактерии.

Профильтровав заразный сок через тонкопористые фарфоровые фильтры, он осадил на них бактерии. Теперь бактерии удалены… но заразность сока сохранилась.

Проходит шесть лет и Ивановский обнаруживает, что столкнулся с непонятным агентом, вызывающим болезнь: он не размножается на искусственных средах, проникает сквозь самые тонкие поры, погибал при нагревании. Фильтруемый яд! Таким был вывод ученого.

Но яд это – вещество, а возбудитель болезни табака был существом. Он отлично размножался в листьях растений.

В 1898 г. голландец Бейеринк (Beijerink) придумал новое слово вирус (от латинского слова, означающего «яд»), чтобы обозначить этим термином инфекционную природу некоторых профильтрованных растительных жидкостей. Хотя удалось достигнуть значительных успехов в получении высокоочищенных проб вирусов и было установлено, что по химической природе это нуклеопротеины (нуклеиновые кислоты, связанные с белками), сами частицы все еще оставались неуловимыми и загадочными, потому что они были слишком малы, чтобы их можно было увидеть с помощью светового микроскопа. Поэтому-то вирусы и оказались в числе первых биологических структур, которые были исследованы в электронном микроскопе сразу же после его изобретения в 30-е годы нашего столетия.

Один из выдающихся советских фитовирусологов В. Л.Рыжков писал: "Заслуги Д. И. Ивановского не только в том, что он открыл совершенно новый вид заболеваний, но и в том, что он дал методы их изучения". В 1935 году У. Стенли из сока табака, пораженного мозаичной болезнью, выделил в кристаллическом виде ВТМ (вирус табачной мозаики) .

1901 году было обнаружено первое вирусное заболевание человека — жёлтая лихорадка. Это открытие было сделано американским военным хирургом У. Ридом и его коллегами.

В 1911 году Фрэнсис Раус доказал вирусную природу рака — саркомы Рауса (лишь в 1966 году, спустя 55 лет, ему была вручена за это открытие Нобелевская премия по физиологии и медицине).

В последующие годы изучение вирусов сыграло важнейшую роль в развитии эпидемиологии, иммунологии, молекулярной генетики и других разделов биологии. Так, эксперимент Херши-Чейз стал решающим доказательством роли ДНК в передаче наследственных свойств. В разные годы еще как минимум шесть Нобелевских премий по физиологии и медицине и три Нобелевских премии по химии были вручены за исследования, непосредственно связанные с изучением вирусов.

В 2002 году в Нью-Йоркском университете был создан первый синтетический вирус (вирус полиомиелита).[1]

б) Свойства

Вирусы – это мельчайшие живые организмы, размеры которых варьируют в пределах примерно от 20 до 300 мм; в среднем они раз в пятьдесят меньше бактерий. Как уже говорилось, вирусы нельзя увидеть с помощью светового микроскопа (так как их размеры меньше полудлины световой волны), и они проходят через фильтры, которые задерживают бактериальные клетки.Часто задают вопрос: «А являются ли вирусы живыми?» Если живой считать такую структуру, которая обладает генетическим материалом (ДНК или

Вирусы могут воспроизводить себя только внутри живой клетки, поэтому они являются облигатными паразитами. Обычно они вызывают явные признаки заболевания. Попав внутрь клетки-хозяина, они «выключают» (инактивируют) хозяйскую ДНК и, используя свою собственную ДНК или РНК, дают клетке команду синтезировать новые копии вируса. Вирусы передаются из клетки в клетку в виде инертных частиц.

г) Составные части вируса

В 1932 году молодому американскому биохимику Вендиллу Стенли тогдашний директор Рокфеллеровского института в Нью-Йорке Симон Флекенер предложил заняться вирусами. Стенли начал с того, что собрал тонну листьев табака, пораженных вирусом табачной мозаики, и решил получить сок из всей этой горы. Он отжал бутыль сока и начал исследовать сок доступными ему химическими методами. Разные фракции сока он подвергал воздействию всевозможных реактивов, надеясь получить чистый вирусный белок (Стенли был убеждён, что вирус это белок). Ему долгое время не удавалось избавиться от белков растительных клеток. Однажды, перепробовав разные методы подкисления и высаливания, Стенли получил почти чистую фракцию белка, отличавшегося по своему составу от белков растительных клеток. Учёный понял, что перед ним то, чего он так упорно добивался. Стенли выделил необыкновенный белок, растворил его в воде и поставил раствор в холодильник. Наутро в колбе вместо прозрачной жидкости лежали красивые шелковистые игольчатые кристаллы. Из тонны листьев Стенли добыл столовую ложку таких кристаллов. Затем Стенли отсыпал немного кристалликов, растворил их в воде, смочил этой водой марлю и ею натёр листья здоровых растений. Сок растений подвергся целому комплексу химических воздействий. После такой «массированной обработки» вирусы, скорее всего, должны были погибнуть.

Натёртые листья заболели, а через пару недель характерная мозаика белых пятен покрыла все растения, затем повторил эту операцию опять, а после четвёртого или пятого «переливания» вируса отжал сок из листьев, подверг его той же химической обработки и снова получил точно такие же кристаллы. Странные свойства вируса пополнились ещё одним – способностью кристаллизироваться.

Эффект кристаллизации был настолько ошеломляющим, что Стенли надолго отказался от мысли, что вирус - это существо. Так как все ферменты (катализаторы реакции в живых организмах) – белки, и количество многих ферментов также увеличивается по мере развития организма, и они могут кристаллизироваться, Стенли заключил, что вирусы – чистые белки, скорее ферменты.Вскоре учёные убедились, что кристаллизировать можно не только вирус табачной мозаики, но и ряд других вирусов.

Вендел Стенли в 1946 году был удостоен Нобелевской премии.

Спустя пять лет английские биохимики Ф. Боуден и Н. Пири нашли ошибку в определении Стенли. 94% содержимого вируса табачной мозаики состоял из белка, а 6% представляло собой нуклеиновую кислоту. Вирус был на самом деле не белком, а нуклеопротеином – соединением белка и нуклеиновой кислоты.

Как только биологам стали доступны электронные микроскопы, учёные установили, что кристаллы вирусов состоят из тесно прижатых друг к другу нескольких сотен миллиардов частиц. В одном кристалле вируса полиомиелита столько частиц, что ими можно заразить не по одному разу всех жителей Земли. Когда же удалось рассмотреть в электронном микроскопе отдельные вирусные частицы, то оказалось что они бывают разной формы – и шарообразные, и палочковидные, и в виде сандвича, и в форме булавы, но всегда наружная оболочка вирусов состоит из белка, а внутреннее содержимое представлено нуклеиновой кислотой.

ΙΙΙ. Заповеди вирусов.

Вирусы проходят через фильтры, задерживающие бактерии. Им дали название – «фильтрующиеся вирусы», но оказалось, что через бактериальные фильтры (менее 0,5 микрометра) проходят не только вирусы, но и бактерии L-формы (их изучал академик В. Д. Тимаков со своими учениками). Затем был открыт целый класс наиболее мелких бактерий – микоплазмы. Так «фильтрующиеся» вирусы стали просто вирусы.

Вирусы обладают определенной наследственностью, воспроизводя себе подобных. Наследственные признаки вирусов можно учитывать по сектору поражаемых хозяев и симптомам вызываемых заболеваний, а также по специфичности иммунных реакций естественных хозяев или искусственных иммунизируемых экспериментальных животных. Сумма этих признаков позволяет четко определить наследственные свойства любого вируса, и даже больше - его разновидностей, имеющих четкие генетические маркеры, например: нейтронность некоторых вирусов гриппа, сниженную патогенность у вакциональных вирусов и т.п. Изменчивость является другой стороной наследственности, и в этом отношении вирусы подобны всем другим организмам, населяющим нашу планету. При этом у вирусов можно наблюдать как генетическую изменчивость, связанную с изменением наследственного вещества, так и фенотипическую изменчивость, связанную с проявлением одного и того же генотипа в разных условиях. Примером первого типа изменчивости являются мутанты одного и того же вируса, в частности температурочувствительные мутанты. Примером второго типа изменчивости служит разный тип поражений, вызываемых одним и тем же вирусом у различных животных, растений и бактерий. Все вирусы по своей природе - паразиты. Они способны воспроизводить себя, но только внутри живых клеток. Невозможно выращивать вирусы на искусственных средах. Это свойство вирусов отражает степень паразитизма. Они не растут даже на самых сложных по составу питательных средах и развиваются только в живых организмах, что считалось основным критерием отличия развития вирусов от других микроорганизмов. Но были открыты опять же бактерии, не развивающиеся на питательных средах. Это риккетсии и хламидии. Риккетсии вызывают сыпной тиф, пятнистую лихорадку и другие. Хламидии – возбудители трахомы, пневмонии (воспаления лёгких).

Таким образом, живая клетка - единственная возможная среда обитания для вирусов, риккетсий, хламидий и некоторых простейших. Но сейчас выяснилось, что вирусы для своего размножения не нуждаются в целой клетки, им достаточно её одной определённой части.

Примеры структур икосаэдрических вирионов.

Сравнивая живое и неживое, необходимо особо остановиться на вирусах, так как они обладают свойствами и того и другого. Что же такое вирусы?

Вирусы настолько малы, что их не видно даже в самый сильный световой микроскоп. Их удалось рассмотреть только после создания электронного микроскопа, разрешающая способность которого в 100 раз больше чем у светового.

Размеры вирусов колеблются от 20 до 300 нм. В среднем они в 50 раз меньше бактерий. Их нельзя увидеть в световой микроскоп, так как их длины меньше длины световой волны.

Вирусные частицы (вирио́ны) представляют собой белковую капсулу — капсид, содержащую геном вируса, представленный одной или несколькими молекулами ДНК или РНК. Капсид построен из капсомеров — белковых комплексов, состоящих, в свою очередь, из протомеров. Нуклеиновая кислота в комплексе с белками обозначается термином нуклеокапсид. Некоторые вирусы имеют также внешнюю липидную оболочку. Размеры различных вирусов колеблются от 20 (парвовирусы) до 500 (мимивирусы) и более нанометров. Вирионы часто имеют правильную геометрическую форму (икосаэдр, цилиндр). Такая структура капсида предусматривает идентичность связей между составляющими её белками, и, следовательно, может быть построена из стандартных белков одного или нескольких видов, что позволяет вирусу экономить место в геноме.

Схематический разрез.

оболочка

сердцевина

Вирусы состоят из различных компонентов:

а) сердцевина - генетический материал (ДНК или РНК). Генетический аппарат вируса несет информацию о нескольких типах белков, которые необходимы для образования нового вируса: ген, кодирующий обратную транскриптазу и другие.

б) белковая оболочка, которую называют капсидом.

Оболочка часто построена из индентичных повторяющихся субъединиц - капсомеров. Капсомеры образуют структуры с высокой степенью симметрии.

в) дополнительная липопротеидная оболочка.

Она образована из плазматической мембраны клетки-хозяина. Она встречается только у сравнительно больших вирусов (грипп, герпес).

В отличие от обычных живых клеток вирусы не употребляют пищи и не вырабатывают энергии. Они не способны размножаются без участия живой клетки. Вирус начинает размножаться лишь после того, как он проникнет в клетку определенного типа. Вирус полиомиелита, например, может жить только в нервных клетках человека или таких высокоорганизованных животных, как обезьяны.

Изучению вирусов, инфицирующих некоторые бактерии в кишечнике человека, показало, что цикл размножения этих вирусов протекает следующим образом: вирусная частица прикрепляется к поверхности клетки, после чего нуклеиновая кислота вируса (ДНК) проникает внутрь клетки, а белковая оболочка остается снаружи. Вирусная нуклеиновая кислота, оказавшись внутри клетки, начинает самовоспроизводиться, используя в качестве строительного материала вещества клетки-хозяина. Затем, опять таки из продуктов обмена клетки, вокруг вирусной нуклеиновой кислоты образуется белковая оболочка: так формируется зрелая вирусная частица. В следствии этого процесса некоторые жизненно важные частицы клетки-хозяина разрушаются, клетка гибнет, ее оболочка лопается, освобождаются вирусные частицы, готовые к заражению других клеток. Вирусы вне клетки представляют собой кристаллы, но при попадании в клетку “оживают”.

Итак, ознакомившись с природой вирусов, посмотрим, насколько они удовлетворяют сформулированным критериям живого. Вирусы не являются клетками и в отличие от живых организмов с клеточной структурой не имеют цитоплазмы. Они не получают энергии за счет потребления пищи. Казалось бы, их нельзя считать живыми организмами. Однако вместе с тем вирусы проявляют свойства живого. Они способны приспосабливаться к окружающей среде путем естественного отбора. Это их свойство обнаружилось при изучении устойчивости вирусов к антибиотикам. Допустим, что больного с вирусной пневмонией лечат каким-то антибиотиком, но вводят его в количестве, недостаточном для разрушения всех вирусных частиц. При этом те вирусные частицы, которые оказались более устойчивыми к антибиотику и их потомство наследует эту устойчивость. Поэтому в дальнейшем этот антибиотик окажется не эффективным, штамма созданного естественным отбором.

Но, пожалуй, главным доказательством того, что вирусы относятся к миру живого, является их способность к мутациям. В 1859 году, но всему земному шару широко распространилась эпидемия азиатского гриппа. Это явилось следствием мутации одного гена в одной вирусной частицы у одного больного в Азии. Мутантная форма оказалась способной преодолеть иммунитет к гриппу, развивающийся у большинства людей в результате перенесенной ранее инфекции. Широко известен и другой случай мутации вирусов, связанный с применением вакцины против полиомиелита. Эта вакцина состоит из живого вируса полиомиелита, ослабленного настолько, что он не вызывает у человека никаких симптомов. Слабая инфекция, которой человек практически не замечает, создает против болезни вирусных штаммов того же типа. В 1962 году было зарегистрировано несколько тяжелых случаев полиомиелита, вызванных, по-видимому, этой вакциной. Вакцинировано было несколько миллионов: в отдельных случаях произошла мутация слабого вирусного штамма, так что он приобрел высокую степень вирулентности. Поскольку мутация свойственна только живым организмам, вирусы следует считать живыми, хотя они просто организованны и не обладают всеми свойствами живого.

Итак, мы перечислили характерные особенности живых организмов, отличающие их от неживой природы, и теперь нам легче представить себе какие объекты изучает биология.

Просто организованные вирусы представляют собой нуклеопротеины, т.е. состоят из нуклеиновой кислоты (ДНК или РНК) и несколько белков, образующих оболочку вокруг нуклеиновой кислоты. Белковая оболочка называется капсидом. Примером таких вирусов является вирус табачной мозаики. Его капсид содержит всего один белок с небольшой молярной массой. Сложно организованные вирусы имеют дополнительную оболочку, белковую или липопротеиновую. Иногда в наружных оболочка сложных вирусов помимо белков содержатся углеводы, например у возбудителей гриппа и герпеса. И их наружная оболочка является фрагментом ядерной или цитоплазматической мембраны клетки-хозяина, из которой вирус выходит во внеклеточную среду. Геном вирусов могут быть представлены, как однониточными, так и двунитчатыми ДНК и РНК. Двунитчатая ДНК встречается у вирусов оспы человека, оспы овец, свиней, аденовирусов человека, двунитчатая РНК служит генетической матрицей у некоторых вирусов насекомых и других животных. Широко распространены вирусы, содержащие однонитчатую РНК. V. Эволюционное происхождение вирусов

Наиболее правдоподобной и приемлемой является гипотеза о том, что вирусы произошли из «беглой» нуклеиновой кислоты, т.е. нуклеиновой кислоты, которая приобрела способность реплицироваться независимо от той клетки, из которой она возникла, хотя при этом подразумевается, что такая ДНК реплицируется с использованием (паразитическим) структур этой или других клеток. Таким образом, вирусы, должно быть, произошли от клеточных организмов, и их не следует рассматривать как примитивных клеточных организмов.

О том, насколько обычны такие «побеги», судить достаточно трудно, но кажется вполне вероятным, что дальнейшие успехи генетики позволят нам выявить и другие варианты паразитических нуклеиновых кислот.

Число видов вирусов приближается к тысяче. Сходные по строению вирусы одних групп – паразиты ограниченного круга хозяев, другие – поражают виды, филогенетически далёкие друг от друга.

Ограниченный круг хозяев имеют, Т-чётные фаги со сложным строением. Все они паразитируют на бактериях кишечной группы и могут быть признанны узкоспециализированными формами. К ещё более специализированным формам относятся мелкие РНК-содержащие вирусы поражающие более широкий круг хозяев – пресмыкающихся, птиц и млекопитающих, однако, узкая специализация так же очевидна в связи с вертикальной передачей и способностью соединяться с клеточным геномом.

У некоторых вирусов одной и той же группы наблюдается противоположное явление – их хозяева относятся к отдалённым друг от друга филогенетическим группам. Примером могут служить вирусы двуспиральной РНК, морфологически сходные между собой, поражающи человека (реовирусы) и растения (вирусы раневых опухолей). Вирусы группы оспы обнаружены у человека, млекопитающих, птиц, рыб и насекомых. Ещё более выразителен пример РНК-содержащих вирусов, имеющих пулеобразное строение: они поражают человека и животных (бешенство, везикулярный стоматит), насекомых (вирус дрозофилы) и многие виды растений (мозаичные болезни картофеля и злаковых).

Условно процесс вирусного инфицирования в масштабах одной клетки можно разбить на несколько взаимоперекрывающихся этапов:

Палочковидная частица вируса табачной мозаики.

• Присоединение к клеточной мембране — так называемая адсорбция. Обычно для того, чтобы вирион адсорбировался на поверхности клетки, она должна иметь в составе своей плазматической мембраны белок (часто гликопротеин) — рецептор, специфичный для данного вируса. Наличие рецептора нередко определяет круг хозяев данного вируса, а также его тканеспецифичность.

Структура вириона неикосаэдрического оболочечного вируса на примере ВИЧ.

Проникновение в клетку. На следующем этапе вирусу необходимо доставить внутрь клетки свою генетическую информацию. Некоторые вирусы переносят также собственные белки, необходимые для её реализации (особенно это характерно для вирусов, содержащих негативные РНК). Различные вирусы для проникновения в клетку используют разные стратегии: например, пикорнавирусы впрыскивают свою РНК через плазматическую мембрану, а вирионы ортомиксовирусов захватываются клеткой в ходе эндоцитоза, попадают в кислую среду лизосом, где происходит их окончательное созревание (депротеинизация вирусной частицы), после чего РНК в комплексе с вирусными белками преодолевает лизосомальную мембрану и попадает в цитоплазму. Вирусы также различаются по локализации их репликации, часть вирусов (например, те же пикорнавирусы) размножается в цитоплазме клетки, а часть (например, ортомиксовирусы) в её ядре. Рецепторный механизм проникновения вируса в клетку обеспечивает специфичность инфекционного процесса. Так, вирус гепатита. А. или В. проникает и размножается только в клетках печени, аденовирусы и вирус гриппа - в клетках эпителия слизистой оболочки верхних дыхательных путей, вирус, вызывающий воспаление головного мозга, - в нервных клетках, вирус эпидемического паротита (свинка) – в клетках околоушных слюнных желез и т. д.

Инфекционный процесс начинается, когда проникшие в клетку вирусы начинают размножаться, т. е. происходит редупликация вирусного генома и само сборка капсида. Для осуществления редупликации нуклеиновая кислота должна освободиться от капсида. После синтеза новой молекулы нуклеиновой кислоты она одевается, синтезированными в цитоплазме клетки – вирусными белками – образуется капсид. Накопление вирусных частиц приводит к выходу их из клетки. Для некоторых вирусов это происходит путем «взрыва», в результате чего целостность клетки нарушается и она погибает. Другие вирусы выделяются способом, напоминающим почкование. В этом случае клетки организма могут долго сохранять свою жизнеспособность.

Иной путь проникновения в клетку у вирусов бактерий – бактериофагов. Толстые клеточные стенки не позволяют белку-рецептору вместе с присоединившимся к нему вирусом погружаться в цитоплазму, как это происходит при инфицировании клеток животных. Поэтому бактериофаг вводит полый стержень в клетку и вталкивает через нее ДНК (или РНК), находящуюся в его головке. Геном бактериофага попадает в цитоплазму, а капсид остается снаружи. В цитоплазму бактериальной клетки начинается редупликация генома бактериофага, синтез его белков и формирование капсида. Через определенный промежуток времени бактериальная клетка гибнет, и зрелые фаговые частицы выходят в окружающую среду.

Перепрограммирование клетки. При заражении вирусом в клетке активируются специальные механизмы противовирусной защиты. Заражённые клетки начинают синтезировать сигнальные молекулы — интерфероны, переводящие окружающие здоровые клетки в противовирусное состояние и активирующие системы иммунитета. Повреждения, вызываемые размножением вируса в клетке, могут быть обнаружены системами внутреннего клеточного контроля, и такая клетка должна будет «покончить жизнь самоубийством» в ходе процесса, называемого апоптозом или программируемой клеточной смерти. От способности вируса преодолевать системы противовирусной защиты напрямую зависит его выживание. Неудивительно, что многие вирусы (например, пикорнавирусы, флавивирусы) в ходе эволюции приобрели способность подавлять синтез интерферонов, апоптозную программу и так далее. Кроме подавления противовирусной защиты, вирусы стремятся создать в клетке максимально благоприятные условия для развития своего потомства. Хрестоматийным примером перепрограммирования систем клетки-хозяина является трансляция РНК энтеровирусов (семейство пикорнавирусы). Вирусная протеаза расщепляет клеточный белок eIF4G, необходимый для инициации трансляции подавляющего большинства клеточных мРНК (транслирующихся по так называемому кэп-зависимому механизму). При этом инициация трансляции РНК самого вируса происходит другим способом (IRES-зависимый механизм), для которого вполне достаточно отрезанного фрагмента eIF4G. Таким образом, вирусные РНК приобретают эксклюзивные «права» и не конкурируют за рибосомы с клеточными.

Создание новых вирусных компонентов. Размножение вирусов в самом общем случае предусматривает три процесса — 1) транскрипция вирусного генома — то есть синтез вирусной мРНК, 2) её трансляция, то есть синтез вирусных белков и 3) репликация вирусного генома (в некоторых случаях, когда генетическая информация вируса закодирована в виде РНК геномная РНК одновременно играет роль мРНК, и, следовательно, процесс транскрипции в паразитируемой клетке не происходит за ненадобностью). У многих вирусов существуют системы контроля, обеспечивающие оптимальное расходование биоматериалов клетки-хозяина. Например, когда вирусной мРНК накоплено достаточно, транскрипция вирусного генома подавляется, а репликация напротив — активируется.

Созревание вирионов и выход из клетки. В конце концов, новосинтезированные геномные РНК или ДНК одеваются соответствующими белками и выходят из клетки. Следует сказать, что активно размножающийся вирус не всегда убивает клетку-хозяина. В некоторых случаях (например, ортомиксовирусы) дочерние вирусы отпочковываются от плазматической мембраны, не вызывая её разрыва. Таким образом, клетка может продолжать жить и продуцировать вирус. Потомство одной ничтожной вирусной частицы разрушает клетку. Действуя внутри клетки, вирус подрывает все её жизненные ресурсы: он захватывает места синтеза белков, забирает энергию клетки, накладывает вето на запасные строительные блоки.

Жизнедеятельность бактериальных вирусов.

Спустя 25 лет после открытия вируса, канадский ученый Феликс Д’Эрел, используя метод фильтрации, открыл новую группу вирусов, поражающих бактерии. Они так и были названы бактериофагами (или просто фагами).

Строение бактериальных вирусов. Головка, содержащая ДНК

Воротничок

Чехол со спиральной

симметрией

Базальная пластина.

Шипы отростка

Хвостатые нити

После того как, вирусная ДНК попадает в бактериальную клетку, она становится способной синтезировать целые вирусные частицы. Менее чем через 30 минут оболочка клетки лопается, и сотни образовавшихся в ней вирусов выходят наружу. Каждая из таких вирусных частиц может теперь вновь заразить бактерию, и через некоторое время это приводит к гибели всей популяции бактерий.

VΙΙ. Классификация вирусов.

В таксономии живой природы вирусы выделяются в отдельный таксон Vira, образующий в классификации Systema Naturae 2000 вместе с доменами Bacteria, Archaea и Eukaryota корневой таксон Biota. В течение XX века в систематике выдвигались предложения о создании выделенного таксона для неклеточных форм жизни (Aphanobionta Novak, 1930; надцарство Acytota Jeffrey, 1971; Acellularia), однако такие предложения не были кодифицированы.

Систематику и таксономию вирусов кодифицирует и поддерживает Международный Комитет по Таксономии Вирусов (International Committee on Taxonomy of Viruses, ICTV), поддерживающий также и таксономическую базу The Universal Virus Database ICTVdB.

Поделитесь с Вашими друзьями:

Реферат по биологии на тему:

“Эволюция человека”

Преподавателю:

Выполнил:

Москва, 2005 г.

Содержание:

Теория развития животного мира Чарльза Дарвина 4

Человек и обезьяны 7

Формирование человека 11

Человекообразные обезьяны 14

Шимпанзе и язык глухонемых 15

Гориллы 15

О человеке 17

Человек—преобразователь мира 17

Человек — продукт развития природы и общества 18

Накопленное поколениями 20

Эстафета человечества 20

Фотографии и схемы 21

Список использованной литературы 25

Эволюция

Но уже в глубокой древности высказывались догадки о постепенном изменении, развитии (эволюции) живой природы. Одним из предтеч эволюционных идей можно назвать древнегрече­ского философа Гераклита (VI—V вв. до н.э.), который сформулировал положение о постоянно происходящих в природе изменениях («всё те­чёт, всё изменяется»).

Другой древнегреческий мыслитель — Эмпедокл — в V в. до н.э. выдвинул, вероятно, одну из древнейших теорий эволюции. Он считал, что вначале на свет появились разрозненные части различных организмов (головы, туловища, но­ги). Они соединялись между собой в самых неве­роятных сочетаниях. Так появились, в част­ности, кентавры (мифические полулюди-полу­кони). Позднее будто бы все нежизнеспособные комбинации погибли.

Великий древнегреческий ученый Аристотель выстроил все известные ему организмы в ряд по мере их усложнения. В XVIII в. эту идею развил швейцарский натуралист Шарль Бонне, создав учение о «лестнице природы». На первой сту­пени «лестницы» находились «тонкие мате­рии» — огонь, воздух, вода, земля; на следу­ющих — растения и животные по степени слож­ности их строения, на одной из верхних ступе­ней — человек, а ещё выше — небесное воинство и Бог. Правда, о возможности перехода «со сту­пени на ступень» речи, конечно, не шло, и к эволюции эта система имеет ещё весьма отдалён­ное отношение.

Первую последовательную теорию эволюции живых организмов разработал французский учё­ный Жан Батист Ламарк в книге «Философия зоологии», вышедшей в 1809 г. (см.ст. «Жан Батист Ламарк»). Ламарк предположил, что в течение жизни каждая особь изменяется, при­спосабливается к окружающей среде. Приобре­тённые ею на протяжении всей жизни новые признаки передаются потомству. Так из поко­ления в поколение накапливаются изменения. Но рассуждения Ламарка содержали ошибку, которая заключалась в простом факте: приобре­тённые признаки не наследуются. В конце XIX в. немецкий биолог Август Вейсман по­ставил известный эксперимент — на протяже­нии 22 поколений отрезал хвосты подопытным мышам. И всё равно новорождённые мышата имели хвосты ничуть не короче, чем их предки.

Английский учёный Чарлз Дарвин (о его жиз­ни и созданной им теории эволюции рассказано также в статье «Чарлз Дарвин») в отличие от Ламарка обратил внимание на то, что хотя любое живое существо изменяется в течение жизни, но и рождаются особи одного вида неодинаковыми. Дарвин писал, что опытный фермер различает каждую из овец даже в большом по численности стаде. Например, шерсть их может быть светлее или темнее, гуще или реже и т.п. В обычных условиях среды такие различия несущественны. Но при перемене условий жизни эти мелкие наследственные изменения могут давать пре­имущества их обладателям. Среди множества бесполезных и вредных изменений могут встре­чаться и полезные.

Рассуждая, таким образом, Дарвин пришёл к идее естественного отбора. Особи с полезными отличиями лучше выживают и размножаются, передают свои признаки потомству. Поэтому в следующем поколении процент таких особей ста­нет больше, через поколение — ещё больше и т.д. Таков механизм эволюции. Дарвин писал: «Можно сказать, что естественный отбор еже­дневно и ежечасно расследует по всему свету мельчайшие изменения, отбрасывая дурные, со­храняя и слагав хорошие, работая неслышно и невидимо…»^

Родился Чарлз Дарвин 12 февраля 1809 г. в английском городе Шрусбери в семье врача. В своей «Автобиографии» Дарвин вспоминал: «Уже ко времени посещения школы мой вкус к естест­венной истории и, в особенности к собиранию коллекций ясно выразился. Я старался разобрать­ся в названиях растений и собирал всякую вся­чину: раковины, печати, монеты и минералы».

Но о карьере натуралиста он долгое время не помышлял. Обучаясь в университетах Эдинбурга и Кембриджа, сначала он готовился стать меди­ком, а затем, изменив свои намерения, — свя­щенником. «Когда подумаешь, как свирепо на­падали на меня позднее сторонники церкви, прос­то смешно вспомнить, что я сам когда-то имел намерение сделаться пастором», — писал Дар­вин.

Случай определил весь ход его дальнейшей жизни. Осенью 1831 г. Ему предложили совершить кругосветное путешествие на военном корабле «Бигль» («Ищейка») в качестве натуралиста. Путешествие длилось целых пять лет. «Роскошные картины тропической растительности и теперь стоят перед моими глазами. Величественные пустыни Патогонии, увенчанные лесами горы Огненной Земли произвели на меня неизгладимое впечатление. Зрелище такого дикаря в его родной стране – событие, которого не забудешь во всю свою жизнь», - рассказывал он.

«Дневник путешествия на корабле "Бигль"», опубликованный Дарвином в 1839 г., читается как увлекательный роман. Вот как Дарвин, к» примеру, красочно описывает жизнь дикарей, которых он наблюдал на Огненной Земле: «Но­чью пять-шесть человеческих существ, голых и едва защищенных от ветра и дождя в этом бурном климате, спят на мокрой земле, свер­нувшись наподобие зверей! В часы отлива, зимой и летом, днём и ночью они должны идти к скалам собирать себе моллюсков на пропитание. Если удаётся убить тюленя или найти плыву­щий, разложившийся труп кита, то это уже праздник, и к такой ужасной пище присоединя­ется немного безвкусных ягод и грибов».

Во время путешествия Дарвин столкнулся со многими фактами, которые заставили его под­вергнуть сомнению господствовавшую тогда идею вечности и неизменности видов.

На борт корабля Дарвин ступил, нисколько не сомневаясь в вечности и неизменности видов. Сходя на берег при возвращении на родину, он уже был глубоко убеждён в том, что виды могут изменяться, порождать другие виды.

Дарвин вернулся из путешествия на «Бигле» убеждённым сторонником изменчивости видов. Но как объяснить изумительную приспособлен­ность организмов к их образу жизни? Дарвина не устраивал механизм изменчивости, предложен­ный Ламарком (см.ст. «Жан Батист Ламарк»). И, не видя такого механизма, он считал почти бесполезным «нагромождать косвенные свиде­тельства в пользу изменчивости видов».

Й вот в 1838 г. он «ради развлечения» прочёл труд экономиста Томаса Мальтуса «О народона­селении». Согласно Мальтусу, человек (как и всё живое — растения и животные) по своей природе склонен к безграничному размножению. Рост средств к существованию не может за ним поспеть. Естественные следствия этого — нищета, голод, 0олезни.

Дарвин был сразу поражён мыслью о том, что такой закон должен действовать для всех живых существ. Он приводил такой пример: даже пара слонов, которые размножаются медленнее ос­тальных животных, за 750 лет могла бы дать потомство в 19 млн. особей. Выживают, конечно, не все потомки, а только самые приспособлен­ные. При этих условиях полезные изменения будут закрепляться, а вредные — уничтожаться. Позднее Дарвин писал даже, что его теория — «это учение Мальтуса, распространённое на оба царства — животных и растений».

Лишь в 1842 г. он написал свой первый очерк об эволюции. За два года он разросся с 35 до 230 страниц. А в общей сложности Дарвин писал главный труд своей жизни более 20 лет.

Предшественник Дарвина Ламарк считал, что организмы изменяются не случайно, а в опре­делённом направлении. По Ламарку, например, если климат становится холоднее, у всех зверей начинает отрастать более длинная шерсть, кото­рая передаётся потомству. Дарвин, напротив, считал, что важнее всего — случайные, неопре­делённые изменения. Среди зверей могут быть особи с густой и с редкой шерстью. Но при похолодании климата выживут и дадут потом­ство лишь особи с густой шерстью. Так действует естественный отбор.

Дарвин задумал трёх-четырёхтомный труд о происхождении видов и начал работать над ним. Но эти планы были нарушены самым неожидан­ным образом.

В начале лета 1858 г. молодой натуралист*- Альфред Уоллес прислал Дарвину на рецензию очерк. В нём (поразительное совпадение!) вкрат­це излагалась та же теория, что и в будущей книге Дарвина. Уоллес написал свой очерк за три дня!

Друзья Дарвина настаивали, чтобы очерк Уоллеса и краткое извлечение из рукопи­си Дарвина были опубликованы одно­временно. Дарвин рассказывал: «Сна­чала я не соглашался, думая, что Уоллес сочтёт мой поступок не имеющим оправданий. Я скорее согласился бы сжечь всю свою книгу, чем дать ему или кому-нибудь другому повод думать, будто я низко поступил. В то время я ещё не знал, какой это благородный, великодушный человек». Уоллес полностью отказывался от при­оритета в пользу Дарвина. Позднее он написал книгу под названием «Дарвинизм», откуда и пошло это слово.)

Очерк Уоллеса и выдержки из работы Дарви­на были напечатаны одновременно и... не произ­вели никакого впечатления. Единственный пе­чатный отзыв, написанный одним профессором, снисходительно гласил: «Всё новое в этих рабо­тах неверно, а всё верное — не ново».

«Всё это только доказывает, что всякая новая мысль должна быть подробно разъяснена, чтобы привлечь всеобщее внимание», — так писал по этому поводу Дарвин.

Год спустя был издан главный труд всей жизни Дарвина. Назван он был по традиции той эпохи многословно: «Происхождение видов путем естественного отбора или выживание благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Впервые же день, 24 ноября 1859 г., разошелся весь тираж книги – 1250 экземпляров, что по тем временам для научного труда было неслыханно.

В «Происхождении видов» Дарвин не стал подробно останавливаться на происхождении че­ловека. В 1871 г. он выпустил отдельную работу «Происхождение человека и половой отбор», где рассмотрел этот вопрос.

Выдвинутая в учении Дарвина идея о происхождении, человека от животных всегда встреча­ла наибольшие возражения. Один из друзей учё­ного после выхода книги адресовал ему письмо, подписанное так: «Ваш старый друг, а ныне потомок обезьяны».

Сам Дарвин писал об этом: «С сожалением думаю я, что главный вывод этого сочинения о том, что человек происходит от менее совершен­ной органической формы, придётся многим не по вкусу. Но ведь невозможно отрицать, что мы произошли от дикарей». Дарвин вновь вспоми­нает свою встречу с дикарями Огненной Земли и продолжает: «Первая мысль, пришедшая мне в голову, была — таковы были наши предки.

...Что касается меня, то я также готов вести свою родословную от той ге­роической маленькой обезьянки, ко­торая бросилась на самого страшного своего вра­га, чтобы спасти жизнь своему сторожу; или от той старой обезьяны, которая спустилась с гор и с торжеством унесла своего маленького това­рища, отбив его у целой своры озадаченных собак, — как и от этого дикаря».

В 1872 г. вышла книга «Выражение эмоций у человека и животных», выросшая из одной главы труда «Происхождение человека и поло­вой отбор». В первый же день разошлось 5 тыс. экземпляров книги. Любопытно, что заметки для этой работы Дарвин начал делать ещё в 1839 г., наблюдая за выражением эмоций у ро­дившегося тогда его первого ребёнка.

Скончался Чарлз Дарвин в возрасте 73 лет, 19 апреля 1882 г. Перед смертью он произнёс: «Я ничуть не боюсь умереть». Он был похоронен в Вестминстерском аббатстве, рядом с могилой Иса­ака Ньютона.

Судьба его учения заслуживает отдельного рассказа (см.ст. «Эволюция»). Непримиримыми противниками дарвинизма всегда оставались мно­гие религиозные деятели. Но сам автор «Про­исхождения видов» не находил коренного про­тиворечия между своими научными взглядами и религиозными воззрениями. Вот как он за­канчивает этот основной труд своей жизни:

«Любопытно стоять на густо заросшем берегу, покрытом многочисленными, разнообразными растениями, с птицами, поющими в кустах, с порхающими вокруг насекомыми, с червями, ползающими в сырой земле, и думать, что все эти прекрасно построенные формы были созданы благодаря законам, действующим и теперь во­круг нас. Из свирепствующей среди природы войны, из голода и смерти непосредственно вы­текает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить, — образование выс­ших форм животной жизни. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь, с её различными проявлениями, Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм. И из такого простого начала возникли несметные формы, изумительно совершенные и прекрасные».

Но, оказывается, можно установить и еще более тесное родство человека с такими высокоразвитыми обезьянами, как шимпанзе. По очень многим анатомо-физиологическим особенностям шимпанзе боль­ше напоминает человека, чем, скажем, мартышки, павианы или макаки. И не случайно эту обезьяну называют человекообразной или антропоидом. Рост шимпанзе — 1,4—1,5 м, вес — 50—60 кг. У него нет хвоста. Строение головного мозга тоже прибли­жает шимпанзе к человеку.

Близкородственны человеку и гориллы. Они, как и шимпанзе, обитают в тропических лесах Африки. Гориллы — это великаны среди обезьян: рост самца достигает 1,8—2 м, вес — 100—200 кг и более.

К человекообразным обезьянам также относят обитателей лесов Азии — орангутанов и гиббонов. Но если шимпанзе и особенно гориллы проводят много времени на земле, то азиатские антропоиды живут почти исключительно на деревьях.

Орангутаны—крупные, тяжелые обезьяны: сам­цы весят 100—200 кг, но рост их редко превышает 1,4—1,5 м. Из-за большого веса они лазят по веткам очень осторожно, неторопливо. Самки меньше рос­том (1,1—1,2 м) и легче раза в 1,5—2.

Гиббоны, наоборот, редко бывают тяжелее 10— 15 кг; обычно они не выше 1 м и весят 5—10 кг. Это необыкновенно ловкие акробаты: они легко пе­релетают с дерева на дерево, преодолевая расстоя­ние до 14 м. По внешнему виду гиббоны напоми­нают маленьких волосатых человечков. В одной индийской легенде рассказывается, будто люди про­изошли именно от гиббонов, которые научились возделывать землю, стали лучше питаться, а потом потеряли шерсть, сделались выше и тяжелее. Ко­нечно, это всего лишь наивный миф, но он свиде­тельствует о том, что люди давно подметили особое сходство между обезьянами и человеком.

Когда в 1859 г. появилась эволюционная теория Ч. Дарвина, уже накопилось много научно досто­верных сведений о строении человекообразных и других обезьян. В 1863 г. вышла книга друга Ч. Дарвина — английского ученого Т. Гексли «О по­ложении человека в ряду органических существ». Автор доказал, что к человеку несравненно ближе шимпанзе, чем мартышка, макака или павиан. Еще спустя пять лет была напечатана монография не­мецкого биолога Э. Геккеля «Естественная история миротворения». В ней утверждалось происхождение человека из животного мира, от ископаемой обезьяны.

Таким образом, в то время развивалась идея о родстве человека с животными, мысль о его естест­венном, а не чудесном происхождении. Дарвин уже тогда подготовил рукопись позднее напечатанной книги, в которой рассматривал проблему проис­хождения человека в свете созданной им теории естественного отбора. Он объяснял, какие животные были предками первых людей на Земле, под влия­нием каких причин они начали превращаться в человека, как шло их развитие дальше.

Дарвин писал, что человек, со всеми своими бла­городными качествами, включая гуманность, с вы­сокими способностями, в особенности разумом, но­сит в своем физическом строении неизгладимую пе­чать происхождения из животного мира.

Действительно, у каждого человека во внешнем облике и во внутреннем строении есть много таких органов и особенностей, наличие которых можно объяснить не иначе, как унаследованием от живот­ных предков, включая обезьян.

Разве на голове и теле человека нет волос, как у млекопитающих? Пусть их мало на теле, но на го­лове до 100 и даже 150 тыс. Можно указать здесь и на особое сходство человека с обезьянами: у чело­века, как и у обезьян, волосы на руке от плеча и от кисти направлены к локтю.

Кожные узоры на ладонях и подошвах человека поразительно похожи на обезьяньи. А если взгля­нуть на ногти, то и здесь удивительное сходство. Кстати, человек и все названные животные с ног­тями объединяются зоологами в одну группу мле­копитающих, а именно в отряд приматов {от латин­ского «примас»—первенствующий).

У человека с крупными антропоидами — горил­лой, шимпанзе и орангутаном наблюдается много общего и в процессе их жизненного цикла. После 8—9 месяцев внутриутробного развития у антропо­идов рождается детеныш весом, как правило, около 2 кг. До 5—6 месяцев детеныш беспомощен и еще долго питается молоком матери. У него, как и у ребенка, появляется 20 молочных зубов, которые к 12—15 годам заменяются 32 постоянными. Половое созревание у антропоидов наступает в возрасте 8— 12 лет, а у самцов горилл даже позже. Крупные антропоиды живут на воле до 40—50 лет.

Из сказанного видно, как много общего в анато­мии и физиологии человека и антропоидов. Но это еще не все. Несколько десятков лет назад француз­ский ученый Ж. Труазье провел 35 удачных опытов переливания крови от человека шимпанзе. Теперь известно свыше 150 экспериментов, которые под­твердили, что у человекообразных обезьян те же, присущие и человеку четыре группы крови. У лю­дей и антропоидов есть 18 общих видов наружных и внутренних паразитов, которые у других млеко­питающих не встречаются. Это свидетельствует о тонком биохимическом родстве человека с обезья­нами.

Нельзя не упомянуть и еще об одной группе до­казательств естественного, а не сверхъестественно­го, не божественного происхождения человека. Речь идет о рудиментарных, т. е. недоразвитых (оста­точных), органах; их в теле человека несколько десятков. Таков, например, червеобразный отросток слепой кишки (аппендикс). У антропоидов он 20— 25 см длиной, а у человека около 7 см или меньше. Рудиментарный характер носят и мышцы ушной ра­ковины человека, так как люди утратили столь развитую у многих животных способность двигать ушами.

Но по форме и размерам ушной раковины чело­век, вероятно, очень мало отличается от своих бли­жайших предков.

Наконец, необходимо сказать и о случаях возвра­та к предкам, или атавизма (от латинского «ата-вус» — отдаленный предок), в форме и строении, различных органов. Едва ли не самый яркий при­мер такого возврата к предкам — рождение ребен­ка с хвостом. Хотя подобные случаи довольно ред­ки, но они заставляют задумываться, почему это происходит. Для ученых совершенно ясно, что бо­лее отдаленные предки человека имели хвост, но в процессе эволюции он постепенно редуцировался (редукция — уменьшение размеров, упрощение строения или полное исчезновение органов) и сна­ружи исчез.

Таким образом, учение Дарвина о ближайшем родстве человека с антропоидами полностью под­тверждается современной наукой.

Свыше десяти миллионов лет назад на материках Азии, Европы и Африки жило много разных чело­векообразных и низших обезьян. Они населяли тро­пические и субтропические леса, которые покрыва­ли тогда огромные равнинные области и изобилова­ли различными плодами.

Среди обезьян были и крупные человекообраз­ные, например дриопитеки (от греческих слов «дрис» — дерево и «питекос» — обезьяна). Дарвин считал дриопитеков важным звеном длиннейшей человеческой родословной. При передвижении по деревьям эти обезьяны цеплялись за ветви, подве­шиваясь к ним руками, туловище при этом находи­лось в отвесном положении, а ноги были поджаты. Но, вероятно, по более толстым ветвям дриопитеки могли ходить и даже бегать на двух ногах. Это бы­ла первоначальная форма хождения.

Способность к передвижению на двух ногах, или к прямохождению, очень пригодилась предкам че­ловека, когда на Земле стал сильно меняться климат.

Около 15 млн. лет назад, в миоценовую эпоху третичного периода новой, или кайнозойской, эры (см. т. 1 ДЭ), на Земле стало гораздо суше, мас­сивы джунглей постепенно исчезали. Все это было связано с большими преобразованиями поверхности материков и изменениями ландшафтов. В то время возникали огромные горные цепи, менялись направ­ления несущих влагу или засуху воздушных тече­ний, редели леса. В итоге многие виды обезьян и полуобезьян вымирали, иные уходили в более южные области, а некоторые стали жить на откры­той местности.

Вот эти-то громадные перемены и заставили пред­ков человека осваивать наземный образ жизни. Условия жизни на открытой местности оказались менее благоприятны, чем в лесах. Пищи было мень­ше, да и добывать ее стало гораздо сложнее. К то­му же на открытой местности несравненно труднее было прятаться от хищных зверей.

Из наземных низших обезьян обратим внимание на павианов. Размеры и вес их тела увеличивались. У них выросли и сильно заострились клыки. Ногти обрели некоторое сходство с когтями из-за посто­янного передвижения по твердой почве, от необхо­димости переворачивать камни в поисках насеко­мых. Павианы приобрели черты полу хищников.

По-другому шло развитие дриопитеков. В борьбе за существование они начали пользоваться предме­тами, пригодными для добывания пищи и защиты от хищников. Это был путь к очеловечению.

Многие ученые исследовали поведение шимпан­зе. В условиях эксперимента шимпанзе обнаружили способность выбирать палки определенного сечения, чтобы открывать, как ключом, ящики и брать спря­танные в них плоды. Эти же обезьяны доставали вы­соко подвешенные плоды, предварительно соорудив для этого подставку из ящиков.

Великий русский физиолог И. П. Павлов выделял обезьян среди других животных. Благодаря четы­рем хватательным конечностям у обезьян складыва­ются более разнообразные взаимоотношения с окру­жающей средой. Это, в свою очередь, развивает мы­шечное чувство, осязание, зрение; обезьяны видят предметы в объеме и цвете.

Важные опыты с шимпанзе проведены советским зоопсихологом Н. Н. Ладыгиной-Коте. На виду у животного в трубку закладывалась конфета, кото­рую нельзя было вытащить пальцами. Но когда шимпанзе дали доску, он зубами отделил от нее щепочку и ею вытолкнул конфету из трубки.

Не менее интересны наблюдения над шимпанзе в условиях тропического леса. Американская иссле­довательница Дж. Гудолл не раз видела в Восточ­ной Африке, как шимпанзе вырывал из земли тростинку и всовывал ее в гнездо термитов: когда встревоженные насекомые наползали на тростинку, шимпанзе слизывал их и поедал.

Наблюдения говорят о том, что некоторые совре­менные обезьяны в определенных природных усло­виях для добывания пищи, для защиты употреб­ляют камни и палки. Предрасположение к этому, несомненно, есть у орангутанов, горилл и многих других обезьян.

В лесу, на деревьях, орудия обезьянам практи­чески почти совсем не нужны и используются очень редко. Но когда обезьяна встречается с трудностя­ми в неволе, она иногда делает попытку преодолеть их с помощью тех или иных предметов как орудий. Можно предположить, что-то же самое происходи­ло с предками человека в условиях открытой мест­ности, бедной источниками пищи, но кишащей опас­ными животными.

Употребление таких «орудий» сделалось у наших двуногих предков систематическим, привычным занятием и хорошо помогало им в борьбе за жизнь. Некоторые обезьяны даже начали подправлять уже не просто руками, а и другими предметами форму употребляемых камней или палок: вероятно, спер­ва случайно, инстинктивно, а потом и преднамерен­но, чтобы удобнее было ими пользоваться.

Другими словами, появились первоначальные трудовые действия: в руках двуногих обезьянопо­добных существ оказывались уже настоящие, специально сделанные орудия, хотя еще и очень прос­тые.

Среди более развитых обезьян, вроде южноафри­канских или восточноафриканских австралопитек ков (от латинского «Австралии»— южный и гречес­кого «питекос» — обезьяна), и была, очевидно, та порода человекообразных, о которой го­ворил, и что она «далеко превосходила все прочие смышленностью и приспособляемостью».

По костям австралопитеков можно судить о том, что эти обезьяны имели рост 1,2—1,4 м, если не больше, и, вероятно, весили 30—50 кг. Объем моз­говой коробки в среднем был равен 500 см3, у некото­рых достигал 600—650 см3, а то и больше. В этом они приближались к древнейшим людям.

Особый интерес ученых вызвали недавние наход­ки ископаемых двуногих обезьян в Восточной Афри­ке. Их черепа и кости в 1959 и 1961 гг. нашел и описал известный английский антрополог и палеон­толог Луис Лики. Этим обезьянам он приписывает следы очень грубой обивки на камнях, обнаружен­ных им неподалеку от найденных костей и черепов. Многие специалисты не считают эти камни типич­ными искусственными орудиями. И все-таки афри­канские находки, включая открытие в 1961 г. фран­цузским антропологом И. Коппенсом костей чадан-тропа близ озера Чад в Африке, свидетельствуют о возникновении человека из обширной семьи австра­лопитеков, как своеобразных «моделей» наших от­даленных предков. Подобные костные остатки на­ходили и в Южной Азии, которую часть ученых то­же считают прародиной человечества.

Упомянем также об одной из самых последних находок. В 1972 г. близ озера Рудольф в Кении бы­ли найдены кости черепа древнего человекоподобно­го существа вместе с очень примитивными орудия­ми из речной гальки. Это интересное открытие сде­лал Ричард Лики — английский антрополог, сын Луиса Лики. Реконструкция черепа позволила Р. Лики предположить, что объем мозговой коробки этого существа, был около 800 см3, т. е. заметно больше, чем других найденных черепов австрало­питеков. Африканские находки вызвали в кругах ученых оживленную дискуссию о том, каких иско­паемых двуногих наземных обезьяноподобных су­ществ четвертичного (или даже третичного) перио­да в истории Земли следует считать первыми людь­ми (гоминидами). Здесь надо, прежде всего, ориен­тироваться на признаки в строении головного моз­га, свидетельствующие о влиянии на него функции трудовой деятельности, а именно на лобную и ви­сочную доли мозговых полушарий. У австралопи­теков поверхность черепа гладкая, как и у всех че­ловекообразных обезьян. У питекантропов же, или древнейших людей, судя по гипсовым слепкам по­лости их черепа, видны разрастания лобной и ви­сочной долей. Следовательно, австралопитеки были пред людьми, а их «орудия» еще не обладали доста­точным постоянством формы типа человеческих.

Можно прямо сказать, что творцами типичных искусственных орудий были уже не обезьяны, а пер­вые люди. Ведь труд начинается с изготовления орудия. А так как люди жили в первобытных сооб­ществах, то и сам труд носил совместный, общественный характер. Трудовые навыки начали переда­ваться из поколения в поколение. Обезьяноподобные существа лишь одного вида, вида древнейших лю­дей, стали регулярно изготовлять орудия, правиль­но их использовать при добывании пищи и в оборо­не от врагов. Из их числа снова упомянем здесь пи­текантропа (от греческого "питекос" — обезьяна и «антропос» — человек). Его черепная крышка и бед­ренная кость были найдены голландским антропо­логом Э. Дюбуа на острове Ява в 1891 и 1892 гг. Позже были обнаружены костные остатки и других питекантропов (одна из последних находок относит­ся к 1969 г.).

В ходе эволюции нового, более высокоорганизо­ванного вида людей развитие головного мозга и высшей нервной деятельности сочеталось с усложне­нием поведения; все это помогало ему выжить в су­ровых природных условиях. Некоторые другие высо­коразвитые двуногие обезьяны того времени также были своего рода кандидатами на очеловечение, но они оказались неудачными попытками природы и постепенно вымерли.

^ Возникновение на Земле людей с их систематичес­ким трудом обозначило перелом в эволюции живот­ного мира. Появилось совершенно новое существо. Пусть самые первые люди, или обезьянолюди, внеш­не еще почти не отличались от своих ближайших предков — высших обезьян, однако трудовая функ­ция и вся их трудовая деятельность уже поставили грань между человеком и животным миром.

^ или иначе архантропы (от гре­ческого «архайос» — древний, «антропос» — чело­век), жили первобытными стадами. Они сообща вы­делывали грубые каменные и, весьма вероятно, де­ревянные орудия, столь необходимые для добывания пищи и защиты от хищников. Во время работы древ­нейшие люди должны были как-то общаться друг с другом. При этом они могли пользоваться преиму­щественно звуками голоса, а также знаками, жес­тами.

На трудовой основе в первобытных сообществах постепенно формировался звуковой язык. Сначала несколько десятков исходных звуков видоизменя­лись и начинали по-разному сочетаться. Но тогда еще звуковой язык был, разумеется, самым прос­тым, примитивным. Лишь через сотни тысячелетий он смог превратиться в членораздельную речь. Труд и речь благоприятно влияли на развитие го­ловного мозга. Они были двумя главными причи­нами того, что животное превращалось в социаль­ное трудящееся существо — в человека.

Изготовление орудий и совместный труд посредст­вом орудий вели к развитию новых социальных от­ношений между членами первобытного стада. Начали выделяться более опытные в изготовлении ору­дий труда и оружия. Во время охоты это были преи­мущественно мужчины, то есть очень рано в истории человечества наметилось раз­деление трудовых обязанностей в зависимости от физиологических различий по полу и возрасту.

Как жили древнейшие люди? Для их первобытно­го стада очень важное значение имела охота на жи­вотных. Стадные объединения первобытных людей для добывания пищи уже напоминали что-то вроде охотничьей орды.

Около полувека назад ученым удалось обнару­жить в Китае, в 54 км к юго-западу от Пекина, очень интересную стоянку еще одного вида обезья­нолюдей — синантропов (от латинского «синикус» — китайский). В одной из пещер были найдены чере­па и кости этих древнейших людей, которые жили здесь несколько столетий подряд.

Судя по длине бедренных костей, рост мужчин достигал 1,63 м, женщин — 1,52 м. Их головной мозг был больше, чем у крупных обезьян, но мень­ше, чем у древних людей: его объем составлял 915— 1225 см3.

Здесь, в пещере, у синантропов находилась, по-видимому, «мастерская» примитивных каменных орудий, служивших им и оружием. При раскопках обнаружили и разные кости (черепа, челюсти) анти­лоп, оленей и других животных, на которых охо­тились синантропы. Питались эти древнейшие лю­ди и растениями. Ученые нашли здесь даже сохра­нившийся с тех пор целый орех. В разных местах пещеры был вскрыт слой золы вперемешку с куска­ми древесного угля и обожженными костями живот­ных. Все это свидетельствует о том, что синантропы уже знали огонь, поддерживали его; может быть, они умели его добывать.

Овладение огнем — огромное достижение древней­ших людей. Оно помогло древнейшим людям пре­одолеть многие трудности существования, особенно в период наступившей в дальнейшем суровой лед­никовой эпохи.

Огонь костра согревал группу синантропов, ко­торые ютились в сырой пещере на кишащих насеко­мыми грязных шкурах. Эти жалкие полулюди, ве­роятно еще не носившие никакой одежды, жарили на костре мясо убитых животных. Мясная пища богата важными питательными веществами, кото­рых не содержат растения: она укрепляла организм древнейших людей, способствовала и лучшей рабо­те их головного мозга. Можно полагать, что без мяс­ной пищи формировавшиеся древнейшие и древние люди вряд ли достигли бы высокого развития и при­няли вид своих потомков — людей современных, или разумных. Постоянная потребность в мясной пище требовала более высокой организации охот­ничьей орды, более разнообразных форм орудий по сравнению с простейшим ручным рубилом. Иными словами, все это способствовало прогрессивной эво­люции первобытных людей.

По мере развития труда и под его влиянием древ­нейшие люди, теряя некоторые обезьяньи особеннос­ти, начали приобретать специфически человеческие, хотя эти предки и были во многом очень похожи на крупных бесхвостых человекообразных обезьян. Их позвоночный столб еще не имел поясничного изги­ба, а на черепе сохранялся сильно развитый над­глазничный костный валик. Лоб их оставался пока­тым, череп наиболее широк был в нижней трети, как у обезьян.

К древним людям, или палеоантропам (от гре­ческого «палайос» — древний), относят неандерталь­цев. Головной мозг неандертальцев достиг уже в среднем такого же объема, как у современных лю­дей (около 1400 см3).

Какие же факторы эволюции так повлияли на раз­витие головного мозга формировавшихся людей?

Труд и речь были теми двумя главными стимула­ми, благодаря которым человеческий мозг, весьма похожий в своем основном строении на мозг обезья­ны, так резко стал превосходить его по величине и совершенству.

В формировании современного человека огром­ную роль играло развитие высшей нервной деятель­ности, в связи, с чем быстрее совершенствовалась центральная нервная система. Наряду с этим не­сколько уменьшилась мускулатура человека. Это видно из того, что скелет формировавшихся людей был более массивен, череп обладал толстыми стен­ками, надглазничным валиком и мощным челюст­ным отделом, а у их потомков — людей сформиро­вавшихся, или, как их называют, «готовых», — кос­ти скелета и черепа стали тонкими, с гораздо менее выраженным наружным рельефом.

Формировавшиеся древнейшие и древние люди освоили огонь, начали носить одежду и селиться в пещерах. Но самое главное — то, что эти люди жили первобытными сообществами, по преимуществу охотничьими ордами, с главенством наиболее опыт­ных и храбрых мужчин. Трудовые навыки люди передавали потомству. Делали это они с помощью звукового языка и показа приемов изготовления и употребления орудий и оружия. Короче говоря, лю­ди развивались как существа социальные и все дальше отходили от мира животных.

Люди современного типа строения получили ви­довое название «человек разумный». Большинство ученых считают, что этот вид произошел от более древнего вида — «человек неандертальский. Такое мнение было подтверждено новыми находками че­репов и скелетов. Например, в Ираке, на северо-вос­токе страны, в пещере Шанидар, с 1951 по 1960 г. американский исследователь Р. Солецкий обнару­жил семь скелетов древних людей. В строении че­репа этих людей видно еще много примитивных признаков. Но наряду с этим заметен, правда, слабовыраженный, подбородочный выступ. Надглазнич­ный валик развит не сильно. Следовательно, шакидарские древние люди принадлежали уже к пере­ходному типу, более близкому к «человеку разум­ному».

Путь очеловечения обезьяны был тяжелый и дли­тельный. Нашим предкам пришлось испытать нема­ло всевозможных лишений и много трудиться, что­бы победить в борьбе с хищниками, прокормиться и выжить, особенно в период ледниковой эпохи. В этих условиях сформировались современные люди, или неоантропы («новые люди»). Это было около 50 тыс. лет назад. Неоантропы (кроманьонцы и дру­гие группы) относятся уже к виду «человек разум­ный», к которому принадлежит и все современное человечество.

Возникновение групп людей вида «человек ра­зумный» ознаменовалось усилением их обществен­но-трудовой деятельности. Появилось много новых типов орудий и оружия, стала применяться загон­ная охота на крупных млекопитающих. А это, в свою очередь, вызвало резкий скачок в развитии умственной деятельности человека, его мышления, сознания и членораздельной речи.

Каждый человек с момента рождения испыты­вает на себе влияние других людей, общества. В индивидуальном развитии он вступает в новые и новые отношения с окружающим миром предметов и явлений. Его личность формируется в обществен­ном труде, и сам он вносит свою долю в общечелове­ческую культуру.

Люди рождаются уже с готовым набором природ­ных качеств, свойственных виду «человек разум­ный», поэтому воспринять культуру, накопленную человечеством, и внести в нее свой творческий вклад может каждый человек независимо от расы и расовых черт. Человечество, конечно, можно более или менее искусственно подразделить на три расы. Нередко их называют белой, черной и желтой, но антропо­логи предпочитают другие названия: европеоидная, негроидная и монголоидная. Есть много сравни­тельно небольших расовых групп промежуточного, переходного или смешанного характера, вследствие чего между большими расами нет резких границ. Например, почти невозможно к одной из больших рас целиком отнести эфиопов или дравидов, полине­зийцев или айнов. Смешение рас, или метисация, со­провождается появлением здорового потомства, уси­ливает единство человечества. Все это говорит о том, что расовые особенности имеют второстепенное значение.

Удивительное общее сходство и кровное родство между людьми всех рас объясняются их анатоми­ческой общностью, а эта общность, в свою очередь, — единством происхождения современных людей_ от неандертальского вида наших ближайших предков. Предшествовавшие же неандертальцу древнейшие люди также произошли от одного предкового вида обезьян.

В этом и состоит моногенизм, т. е. учение о про­исхождении человечества от одного предкового ви­да, как писал Ч. Дарвин. Оно опровергает ложную гипотезу полигенизма, с помощью которой еще не­давно некоторые реакционные ученые пытались до­казать, что человечество с его работами произошло от трех предковых видов, общих с гориллой, шимпан­зе и орангутаном. ^ Человекообразные обезьяны — самые крупные и самые умные из обезьян. У них большой высокоразвитый мозг, а передние конечности значительно длиннее зад­них. На всех пальцах ногти. Во рту 32 зуба. По строению тела и по биохимическим показателям они больше других обезьян похожи на человека. У них, как и у человека, четыре группы крови, а кровь карликового шимпанзе бонобо можно даже переливать человеку без какой-либо предварительной обработки.

Орангутаны — настоящие человекообразные обезьяны. Хотя слово «орангутан» переводится как «лесной человек», но общего с людьми у них меньше, чем у горилл и шимпанзе. Живут оран­гутаны в Индонезии. Самцы достигают веса в 135 кг. Ростом они невелики — 120—135 см. При массивном туловище у них короткие ноги, зато руки невероятно длинны, достигая в разма­хе 2,5 м.

Орангутаны — одинокие странники. Самцы живут отшельниками. Они владеют большой территорией, где обитает несколько самок, кото­рые бродят по лесу в компании 1—2 детенышей. При случайной встрече с другими самками они делают вид, что не видят друг друга, и спешат разойтись. Самцам, видимо, встречаться не при­ходится, но если встреча произошла, они уст­раивают скандал, орут друг на друга и демонст­рируют собственную силу: трясут и ломают вет­ви. Однако драки обычно удаётся избежать.

Орангутаны, как и гиббоны, редко спускают­ся на землю. Живут они в кронах и передвига­ются точно так же, как гиббоны, но более не­спешно. Большие пальцы у них так малы, что с их помощью захватывать что-нибудь они не могут. Поэтому руки для серьёзных дел не годят­ся. В этом отношении орангутаны уступают мно­гим обезьянам. Впрочем, они все же способны пользоваться палкой, камнем, верёвкой.

Жизнь взрослого самца удивительно однооб­разна. Она состоит из поисков растительной пи­щи и её переваривания, во время которого они сидят, с меланхолическим видом уставившись в одну точку, а чаще дремлют или крепко спят в гнёздах.

Самцы завоёвывают руку и сердце своих из­бранниц песней, больше похожей на вибрирую­щий рёв и ворчание. Через 9—10 месяцев у самки рождается детёныш и сразу вцепляется в шерсть у неё на груди. Матери обожают своих отпрысков. Они их постоянно чистят, причёсы­вают, согревают, а в жаркую погоду купают под дождём, как под душем. До четырёх лет мать кормит малыша молоком, но одновременно зна­комит с пищей взрослых обезьян, суёт в рот хорошо пережёванные лакомства, а чуть позже начинает регулярно подкармливать пережёван­ной зеленью изо рта в рот. С четырёх лет детё­ныш становится самостоятельным.

У шимпанзе взрослые самцы весят 70—80 кг при росте 120—150 см. Карликовый шимпанзе бонобо вполовину меньше. Живут шимпанзе в Африке к северу от реки Конго стадами по 30—80 особей. Явного вожака в стаде нет, но иерархия, соподчинённость существует. Шим­панзе отлично лазают, но на земле проводят немало времени, совершая пятидесятикиломет­ровые переходы.

Питаются плодами, орехами и нежными мо­лодыми листьями. Лакомятся мёдом диких пчёл, насекомыми. Саванные шимпанзе обнаружили любовь к мясу. Во время кормёжки стадо разбивается на отдельные группы, разбредаю­щиеся по лесу, но поддерживающие между собою звуковой контакт. Если найдут что-то вкусное, издают громкие радостные звуки, и всё стадо собирается вместе, чтобы попировать. Охотятся главным образом самцы, индивидуально или небольшим коллективом. Объектами охоты бы­вают карликовые свиньи, мартышки, молодые павианы. Нередки случаи каннибализма — по­едание собственных детёнышей. Удачливый охотник уносит добычу на дерево, но один никог­да не ест, а делится с товарищами, отрывая каждому по куску. Поиски пищи в общей слож­ности занимают 6—8 часов, оставляя примерно половину светлой части суток для досуга, что, несомненно, способствует удовлетворению при­родной любознательности и умственному раз­витию шимпанзе.

Высокое умственное развитие шимпанзе осо­бенно отчётливо проявляется во время общения. При встрече обезьяны молча кланяются. ^ Шимпанзе можно научить говорить. Учёные давно пытались добиться этого. Однако ус­тройство гортани и голосовых связок не позволя­ет обезьянам воспроизводить слова человеческой речи, и все попытки заставить обезьян заго­ворить ни к чему не приводили, пока амери­канские учёные, супруги Гарднеры, не дога­дались обучить шимпанзе жестовому языку глу­хонемых, в котором каждый жест означал на­звание какого-нибудь предмета, действие или понятие.

Уошо — первая обезьянка, которая попала в обезьянью школу, — не была самой способной ученицей, да и учителя ещё точно не знали, как взяться за дело. За 3 года малышка овладела 85 словами. К концу обучения она знала свыше 160 слов. Самыми первыми словами человеческих детей бывают самые простые и нужные: мама, папа. Для Уошо самыми важными оказались слова «щекотать» и «ещё». Обезьяны очень лю­бят, когда их щекочут, а слово «ещё» позволяет обойтись без многих других важных слов. Съев яблоко, обезьяна сложит кисти рук в полукольцо (знак «ещё») — и, пожалуйста — учитель даёт ещё кусочек яблока.

Уошо не просто «произносила» отдельные сло­ва, но научилась составлять из двух-трёх, даже четырёх слов фразу. Например: «Пожалуйста, Уошо фрукт дать». Когда обезьяна встречалась с предметом, названия которого она не знала, она сама придумывала название, используя уже из­вестные ей слова. Так, арбуз она назвала «пить сладко».

Обезьяны легко усваивали, что словом «шля­па» нужно называть не только ту шляпу, кото­рую им показывали на уроке, а любой головной убор — все, что люди носят на голове. Совершен­но неожиданно оказалось, что обезьяны способ­ны понять и пользоваться словами-понятиями, такими как «цвет», «размер», «форма», «всё», «многое». Научились даже... ругаться. Програм­ма обучения не предусматривала обучение руга­ни, тем более может показаться совершенно фан­тастичным, что из усвоенного репертуара в ка­честве ругательства многие шимпанзе самостоя­тельно выбрали слово «грязный».

Гориллы

Гориллы прекрасно могут вставать и ходить на задних ногах, но обычно передвигаются на четвереньках. При этом гориллы при ходьбе опираются не на ладони и подушечки пальцев передних лап, как это делают все другие животные, а на тыльную сторону согнутых пальцев. Такой способ ходь­бы позволяет сохранять на внутренней стороне кисти до­статочно тонкую чувствительную кожу.

Обитают гориллы в африканских тропических лесах. Живут они семейными группами по 5—30 животных. Дер­жатся постоянно на земле, только гнёзда на ночь устраива­ют на деревьях, но стараются выше трёх метров не забираться, а старые самцы вообще предпочитают спать на земле. На деревья они забираются лишь для того, чтобы там чем-нибудь полакомиться. Стремление жить на земле не означает, что они плохие акробаты. Просто с их весом забираться высоко рискованно. Не каждая ветвь выдержит двухсоткилограммовый груз.

Гориллы — строгие вегетарианцы. Пока не было замече­но, чтобы они ели мясо или хотя бы насекомых. Главная пища — трава и листья. Любят гориллы побеги бамбука, папоротники и лианы, а из трав — дикий сельдерей. Фрук­ты и орехи — второстепенные продукты питания. Пить животным не приходится. Сочная зелень и без того со­держит достаточно влаги. Водоёмов и вообще воды избега­ют, а дождь недолюбливают.

Чтобы не испытывать чувства голода, гориллам приходится целый день есть. Проснувшись утром, они сразу приступают к завтраку, который длится 2 часа. Затем отдых. Гнёзда для дневного сна строят немногие. Большинство отдыхает прямо на земле. Если погода сол­нечная, загорают как на пляже. Взрослые обычно спят или просто сидят, прислонившись к дереву, и меланхолически жуют какой-нибудь стебель. Самки возятся с малышами, ну а детёныши постарше затевают шумные игры в дого­нялки, катание с горки, в качестве которой используется наклонный ствол, играют в «паровозик», бегая гуськом, положив руки, друг другу на плечи, борются, выясняя, кто сильнее... Хорошенько отдохнув, обезьяны приступают к обеду, который с короткими перерывами на отдых длится несколько часов, незаметно переходя в ужин. Когда начина­ет темнеть, что в тропиках происходит довольно рано, срочно строят гнёзда и устраиваются на ночлег.

Детёныши у горилл рождаются раз в четыре года. Ново­рождённый полностью зависит от матери. Она носит его, кормит, защищает, а когда он станет самостоятельным, продолжает опекать, оказывая эмоциональную поддержку: одобряя, сочувствуя, жалея, поощряя, когда подростку ста­новится страшно, помогая вытащить занозу или обрабо­тать рану. Ночью на молодых горилл случается напасть леопарду, единственному опасному для них хищнику, Взрос­лых животных эти кошки боятся.

О гориллах издавна рассказывали, что это злобные ко­варные существа. На такое подозрение наталкивали гроз­ный вид взрослых обезьян и шумные демонстрации, устраиваемые самцами при встрече с настоящей или мнимой опасностью. Наткнувшись на что-то непонятное, они издают тревожные звуки, которые могут смениться истошным воплем. Если существо, вызвавшее испуг обезь­ян, поспешно не ретируется, самец хватает в зубы какую-нибудь ветку, встаёт на задние ноги, а руками с остервенением рвёт её и бросает в противника. Затем начинает ладонями попеременно бить себя в грудь, производя громкие звуки, как от удара по пустой бочке. Потом, раз­бежавшись на двух ногах, опускается на четвереньки и броса­ется на противника, как танк, пробираясь сквозь заросли, всё по дороге ломая и лупя ладонями по земле. Атака завер­шается тем, что нападающий стремительно проносится мимо своего противника, не причинив ему вреда, или внезап­но останавливается метрах в трёх от него, но не напада­ет, если напуганный враг не бросится в бегство. Но и в этом случае до убийства дело не доходит. Самец кусает удирающего врага в заднюю часть тела и в ноги, нанося не очень серьёзные раны.

Подобные демонстрации самцы устраивают при встрече двух стад и, побушевав, спокойно расходятся. Африканцы знают, что гориллы кусают лишь трусов. При нападении самца, несмотря на ужас, внушаемый разъярённым зверем, нужно спокойно стоять, слегка отвернувшись от нападающе­го, и ни в коем случае не смотреть ему в глаза. Если члены собственного стада вызывают недовольство вожака, он, сжав зубы и сурово сдвинув брови, бросает на них присталь­ный взгляд. Виновный тотчас же отворачивается (взгляд в глаза означает вызов) и в подтверждение своей покорности кивает головой. В более серьёзных случаях провинившийся шлёпается на землю лицом вниз и, поджав под себя все четыре лапы, своим видом выражает преданность. Этого вполне достаточно, и вожак успокаивается. Ну а непокор­ных, делать нечего, кусает.

У горилл богатая мимика и жестикуляция. Кивок головы — это не только выражение покорности, но и обыч­ное приветствие - Малыши приглашают сверстников поиграть, хлопая ладонью по своей груди, животу, по древес­ному стволу, на который забрались. О гориллах мы сейчас знаем гораздо больше, чем об орангутанах. За ними легче на­блюдать, ведь они живут на земле, а не в кронах. Наука по­лучила о них достоверные данные благодаря работам двух выдающихся американских исследователей: Джорджа Б. Шаллера, два года прожившего в африканских джунглях, и трагически погибшей от руки браконьера Дайан Фосси, тринадцать лет проведшей в обществе диких горилл. Эта бесстрашная женщина сумела внушить к себе такое доверие, что обезьяны безбоязненно вступали с ней в непосредствен­ный контакт и позволяли общаться с малышами. ^ Необычайно сложен мир неживой природы. Разве не удивительно строение вещества, из которого со­стоят окружающие нас предметы, и разве не вели­чественна картина бесконечного космоса? Еще более сложен мир живой природы — растения и живот­ные. Но высшая ступень развития жизни на Зем­ле — человек. Он познал многие сокровенные тай­ны окружающего и научился управлять явлениями природы, изменять их.

Присмотритесь к вещам, среди которых вы жи­вете. Почти все они созданы или преобразованы людьми. Наша одежда, наши дома, наши фабрики и заводы с их бесчисленными машинами, железные дороги, автомобили и самолеты, телеграф и телефон, радио и телеаппараты — все это сделано человеком; даже растения и животных, которыми пользуются люди для удовлетворения своих потребностей, чело­вечество научилось совершенствовать: выводить но­вые замечательные сорта растений, улучшать поро­ды животных и т. д.

Но самое удивительное достижение человека — это создание того мира, который мы называем миром духовных явлений: мира науки — знаний об окру­жающей действительности, о самих людях и чело­веческом мышлении; мира искусств — литературы, музыки, танца, живописи, скульптуры, зодчества.

На что мы бы ни направили мысленно свой взор, во всем мы находим печать труда и мысли челове­ка, его, творческой воли.

Вещество. Человек не только заглянул в мир ато­ма и разгадал многие тайны его строения. Он на­учился делить, расщеплять атом, управлять скрытой в нем энергией и превращать одно простое вещество в другое. Изучив законы построения сложных хими­ческих соединений, человек сам стал создавать ма­териалы с новыми свойствами.

А наша Земля? Разве можно рассказать сейчас о ее географии, скинув со счетов деятельность че­ловека? Каналы, построенные людьми, разрезают континенты и соединяют моря, реки меняют свое течение, пески бесплодных пустынь отступают, а ра­стения продвигаются рукой человека далеко на се­вер. Лик земной поверхности меняется, и, может быть, не так далеко время, когда люди, заставив таять льды, сковывающие полюсы Земли, будут ре­гулировать ее климат.

Вселенная, космос, мир далеких звезд! Человек распахнул для себя двери и в этот мир. Построенные им космические лаборатории-спутники, косми­ческие корабли с людьми на борту уже летают за пределами нашей Земли.

Возможности развития человеческих сил, челове­ческого гения безграничны.^ Поистине удивительное существо — человек! Уже с давних времен люди стали размышлять о том, что такое человек. Они видели великие дела и подвиги, которые он способен совершать, и слагали об этих подвигах легенды. Они удивлялись могуществу че­ловеческого разума и понимали, что нет на Земле существ, равных человеку. Но тогда люди еще почти ничего не знали о действительной природе че­ловека. Думали, что человек имеет неземное проис­хождение и что главное в нем — его душа; она дви­жет его разумом, чувствами и поступками и при­надлежит особому, «потустороннему» миру. Фанта­зия людей населила этот потусторонний мир богами. Люди стали считать их творцами не только всей при­роды, но и самого человека, которого, в отличие от животного, боги якобы наделили бессмертной, как и они сами, душой. Человек стал казаться им про­водником силы и воли богов. Способности, свойствен­ные человеку, называли «дарами богов»; когда че­ловеку удавалось совершить что-нибудь замечатель­ное, то говорили: «Бог ему помог»; когда же он тер­пел неудачу или погибал, говорили: «Такова божья воля».

Наш язык до сих пор еще хранит следы этих ста­рых верований.

По мере того как развивалась практическая дея­тельность людей, все более расширялись и их зна­ния об окружающем мире. Постепенно накаплива­лись знания и о живых организмах, строении тела животных и человека. Так начали складываться спе­циальные науки, которые, прежде всего, отвечали по­требностям медицины, — анатомия и физиология животных и человека.

Сравнивая между собой строение организма раз­личных животных, ученые не могли не обратить вни­мания на черты сходства между ними. Шаг за ша­гом вырисовывалась картина постепенного перехода от более простых организмов к более сложным и, на­конец, к человеку. Это и привело к величайшему до­стижению науки: к созданию учения о постепенном развитии — эволюции животных, которое позднее было распространено и на человека. Как известно, законы, управляющие процессом эволюции, были от­крыты великим естествоиспытателем Ч. Дарвином. Дарвин научно объяснил происхождение не только разных видов животных, но и человека. Стало со­вершенно очевидным, что предками человека были особенно высокоразвитые, ныне вымершие живот­ные (ближе всего к ним стоят современные челове­кообразные обезьяны). Так было установлено, что человек имеет естественное, животное происхожде­ние.

Это явилось огромным завоеванием науки, ко­торое нанесло смертельный удар сказкам о божест­венном происхождении человека.

Однако далеко не все особенности человека могли быть поняты как результат действия законов био­логической эволюции. Оказалось, что эти законы бессильны объяснить как раз те особенности чело­века, которые ставят его неизмеримо выше даже са­мых высокоразвитых представителей животного ми­ра: способность производить орудия и пользоваться ими для целесообразного воздействия на природу в процессе труда, в производстве; способность пользо­ваться языком для обмена мыслями и накопленны­ми знаниями; способность создавать науку и про­изведения искусства.

Жившие многие десятки тысячелетий тому назад полулюди-полуобезьяны в борьбе с природой вынуж­дены были объединяться, чтобы совместно произво­дить средства для своего существования. Так возник­ло человеческое общество, основой которого стал труд — производство благ, необходимых для жизни членов общества.

Когда люди начали сообща трудиться и изготов­лять орудия и средства труда, они делали их для оп­ределенных целей. Появились первые разумные че­ловеческие действия, совершаемые не голой рукой, а вооруженной орудием, которое во много раз увели­чивало силы и возможности человека; действия каждого человека были согласованы с действиями других членов первобытного сообщества, В процессе труда у людей возникла потребность общаться друг с другом. Постепенно в первобытных сообщест­вах формировался звуковой язык, который через сотни тысячелетий превратился в членораздельную речь. Труд и речь были самым главным, что превра­тило людей, которые еще не вполне вышли из жи­вотного состояния, в настоящих людей.

В дальнейшем процесс развития орудий, средств производства и отношений между людьми, а также самого человека стал полностью подчиняться дейст­вию новых законов — законов общественно-историче­ского развития. Один из основных законов состоит в следующем. Прежде чем заниматься наукой, искус­ством, философией и т. д., люди должны есть, пить, иметь жилище, одежду. А для этого нужно трудить­ся, производить материальные блага. Именно про­изводственная деятельность людей, отношения меж­ду ними, складывающиеся в процессе производства, определяют духовную жизнь общества, представля­ют основу, на которой развиваются государственные учреждения, наука, искусство, философия. Когда на смену одному способу производства материаль­ных благ приходит другой, более совершенный, ме­няется и общественно-исторический строй общества.

Итак, материальные экономические отношения людей определяют их общественное сознание — те нравственные, политические, научные, философские идеи, теории, взгляды, которыми люди руководст­вуются в своей деятельности. Всякий человек живет в исторически определенном обществе, принадлежит к определенному классу, нации и с необходимостью в той или иной мере усваивает взгляды этого об­щества, класса, нации, направляющие поведение данного человека.

С изменением материальных производственных от­ношений меняется сознание людей, исчезают старые идеи и возникают новые, соответствующие новым условиям, новым общественным потребностям.

Таким образом, то, как живут люди, какой образ жизни они ведут, кем становятся, какие черты и спо­собности у них развиваются, зависит, прежде всего, от общественно-исторических условий "их жизни, а не от природной среды. Действие законов биологи­ческой эволюции только подготовило появление на Земле людей, которые объединились для совместно­го труда.

Эти законы объясняют, как произошел человек, как он появился на Земле, но дальнейшее разви­тие общества и самого человека стало управляться уже законами общественно-историческими. Это и позволило человеку развить в себе такие особен­ности, какие не могут появиться ни у одного жи­вотного. Почему? Да потому, что самый процесс, са­мый путь развития людей стал совершенно другим. Попробуем разобраться в этом накопленный бесчисленными поколениями предков животного.

Однако поведение животных определяется не толь­ко унаследованными ими инстинктами, но и опы­том, приобретаемым каждым отдельным животным в жизни. Мозг животного не только «помнит» до­стижения развития предшествующих поколений. Он способен накапливать и новый, индивидуальный опыт, складывающийся в процессе жизни каждого отдельного животного. Попросту говоря, животные способны научиться приноравливать унаследованное ими поведение к изменяющимся условиям жизни, иногда довольно сложным.

Что же самое существенное у животных: их ин­стинктивное, унаследованное от предшествующих по­колений поведение или поведение, приобретаемое под влиянием их собственного, индивидуального опыта? Конечно, главным, основой, на которой строится по­ведение любого животного, является унаследованный им опыт.

Напротив, все то, что приобретает животное на протяжении собственной жизни, представляет со­бой только видоизменение унаследованного им ви­дового опыта, заложенных в нем инстинктов.^ Всякое животное родится с определенными способно­стями и инстинктами. Присмотритесь к поведению, например, кошки. Каждый знает, как чутко прислу­шивается она к малейшему шороху, как при появле­нии движущегося предмета сначала настораживает­ся, а потом стремительно бросается за ним. Это врож­денное (инстинктивное) поведение, наблюдающееся у всех кошек. Оно очень характерно для этих живот­ных и играет существенную роль в их жизни, в при­способлении к среде.

Что же представляет собой инстинктивное пове­дение животных? Это поведение, вырабатываемое в процессе эволюции. В нем закреплен опыт, накоп­ленный предшествующими поколениями. Благодаря действию законов наследственности он передается каждому отдельному животному, принадлежащему к данному виду. Иначе говоря, это видовое поведение, в котором выражается опыт приспособления к среде.^ Совсем не так происходит развитие человека. Каж­дый человек отчасти наделен врожденными инстинк­тами и задатками, иначе он не мог бы жить и раз­виваться. Но не это имеет решающее значение, не это делает его настоящим человеком.

Человека иногда характеризуют как существо, из­готовляющее орудия и пользующееся ими, как су­щество, обладающее речью, как существо разум­ное. Отсюда происходит и латинское название вида «человек* — «гомо сапиенс», что значит человек разумный. Все это действительно характерные чер­ты человека. Но обладает ли он всеми этими черта­ми от рождения, передаются ли они ему от его пред­ков по законам наследственности?

Легко увидеть, что это не так. Человек не родит­ся наделенным инстинктом применения орудий и ин­струментов. Как сами орудия, так и умение пользо­ваться ими есть продукт длительного процесса исто­рического развития человечества, результат деятель­ности многих поколений людей. Но эти умения не закрепляются мозгом так, чтобы они могли наследст­венно передаваться последующим поколениям. Каждому человеку каждого нового поколения приходит­ся учиться этим способам, овладевать ими в процес­се своей жизни. То же и в отношении речи. Ни один человек не обладает врожденной способностью по­нимать язык, на котором говорили многие поколе­ния его предков, и тем более говорить на этом языке.

Все эти достижения, приобретенные в период об­щественно-исторического развития человечества, пе­редаются людям новых поколений не в силу дейст­вия законов наследственности (так передаются толь­ко такие черты, как, например, цвет глаз или неко­торые врожденные общие свойства нервной систе­мы), а совершенно иначе. Люди каждого нового по­коления с рождения окружены предметами и явле­ниями, которые представляют собой продукты дея­тельности предшествующих поколений. К числу та­ких явлений принадлежат и язык, и выражаемые языком понятия, знания, а также различные худо­жественные произведения. Для совсем маленького ре­бенка это просто физические предметы и явления. Но уже очень рано ребенок вступает в практическое общение с окружающими его людьми. В процессе об­щения с ними он научается пользоваться окружаю­щими его вещами, учится понимать обращенную к нему речь и говорить, овладевает языком окружаю­щих, усваивает его. Постепенно он овладевает все более широким кругом творений человеческих рук, коллективной человеческой мысли и человеческих чувств; у него формируются подлинно человеческие способности и свойства. Так он становится настоя­щим человеком.

В научной литературе описано несколько редких случаев, когда маленькие дети вырастали в лесах, среди животных, никогда не видев ни одного чело­века, ни одного человеческого предмета. Что же пред­ставляли собой эти дети? Кроме внешнего облика, у них не было ничего человеческого. Они не, гово­рили, были не способны целесообразно пользоваться орудиями, у них не было даже самых простых поня­тий об окружающем. Они обладали только некото­рыми унаследованными ими от далеких животных предков человека инстинктами и сформировавшимся на их основе индивидуальным опытом приспособле­ния к природной среде. Подобные случаи особенно наглядно показывают, что человек становится чело­веком только среди людей, только живя в человече­ском обществе.

Можно сказать, что каждый человек учится быть человеком. Чтобы жить и творить, ему недостаточ­но того, что дала природа. Он должен еще овладеть тем, что было достигнуто в процессе исторического развития человеческого общества. И все это он на­ходит в мире вещей, явлений, среди которых живет; в том, что он слышит от других людей; в книгах, которые он читает; в картинах, которыми он лю­буется... Но далеко не все может усвоить человек самостоятельно, без помощи других. Это потребова­ло бы не одной, а многих человеческих жизней. По­этому его активно обучают — сначала дома или в яслях и детском саду, потом в школе, на производст­ве, в институте или университете. Но при этом, учит­ся он самостоятельно или в школе, он всегда учится сам.

И продолжает учиться всю жизнь — работая, встречаясь с людьми и даже отдыхая.

Перед человеком целый океан богатств, веками накопленных бесчисленными поколениями людей — единственных существ, населяющих нашу планету, которые стали созидателями. Человеческие поколе­ния умирают, но многие созданные ими вещи, на­копленные знания и умения переходят к людям сле­дующих поколений, которые их умножают и совер­шенствуют — и таким образом несут дальше эста­фету человечества.

^ Обезьяны:

Американская обезьяна капуцин (Центральная Америка). Обыкновенный шимпанзе (Западная Африка).

Орангутан (о-ва Суматра, Калимантан) Орангутан с детенышем.

Схема эволюции человека и обезьян.

Эволюция формы черепа.

Плезиантроп Синантроп Неандерталец Кроманьонец

Каменные орудия ископаемых людей (сверху вниз):

cкребла, наконечники, рубила.

Список использованной литературы

• Детская энциклопедия (Том 7, «Человек»)
• Биология (Аванта +), Том 2

База данных защищена авторским правом © kursovaya-referat.ru 2017При копировании материала укажите ссылку