Реферат: Серебряный век русской поэзии - Поэзия серебряного века. Реферат на тему серебряный век русской поэзии
"Серебряный век" русской поэзии - Литература - Рефераты - Каталог статей
СКАЧАТЬ РАБОТУРусский поэтический "серебряный век” традиционно вписывается в начало XX столетия, на самом деле его истоком является столетие XIX, и всеми корнями он уходит в "век золотой ”, в творчество А.С. Пушкина, в наследие пушкинской плеяды, в тютчевскую философичность, в импрессионистическую лирику Фета, в Некрасовские прозаизмы, в порубежные, полные трагического психологизма и смутных предчувствий строки К. Случевского. Иными словами, 90-е годы начинали листать черновики книг, составивших вскоре библиотеку 20-го века. С 90-х годов начинался литературный посев, принесший всходы.
Сам термин "серебряный век” является весьма условным и охватывает собой явление со спорными очертаниями и неравномерным рельефом. Впервые это название было предложено философом Н. Бердяевым, но вошло в литературный оборот окончательно в 60-е годы нынешнего столетия.
Поэзия этого века характеризовалась в первую очередь мистицизмом и кризисом веры, духовности, совести. Строки становились сублимацией душевного недуга, психической дисгармонии, внутреннего хаоса и смятения.
Вся поэзия "серебряного века”, жадно вобрав в себя наследие Библии, античную мифологию, опыт европейской и мировой литературы, теснейшим образом связана с русским фольклором, с его песнями, плачами, сказаниями и частушками.
Однако, иногда говорят, что "серебряный век” – явление западническое. Действительно, своими ориентирами он избрал эстетизм Оскара Уайлда, индивидуалистический спиритуализм Альфреда де Виньи, пессимизм Шопенгауэра , сверхчеловека Ницше. "Серебряный век” находил своих предков и союзников в самых разных странах Европы и в разных столетиях: Вийона, Малларме, Рембо, Новалиса, Шелли, Кальдерона, Ибсена, Метерлинка, д`Аннуцио, Готье, Бодлера, Верхарна.
Иными словами, в конце XIX – начале XX веков произошла переоценка ценностей с позиций европеизма. Но в свете новой эпохи, явившейся полной противоположностью той, которую она сменила, национальные, литературные и фольклорные сокровища предстали в ином, более ярком, чем когда-либо, свете.
Это было полное солнечного сияния творческое пространство, светлое и жизнедающее, жаждущее красоты и самоутверждения. И хотя мы зовем это время "серебряным", а не "золотым веком", может быть, именно оно было самой творческой эпохой в российской истории.
Рождение новой поэтической школы.
"Серебряный век” – сложное, изумительное полотно русской поэзии, которое начало ткаться невидимой рукой создателя в 90-х годах XIX века. И первым наиболее ярким рисунком этого бесценного, многоликого творения стал символизм с его поэтикой намека и иносказания, с его эстетизацией смерти как живого начала, с его креативной силой "безумия", со знаковым наполнением обыденных слов. Его важнейшей приметой стала аналогия лика, мимолетности, сиюминутности, в которых отразилась Вечность.
Новое мировоззрение потребовало от новой поэтической школы нового приема. Таковым стал символ – многозначное иносказание, сформировавшее еще поэтику Священного писания, а затем причудливо разработанное французскими символистами. Опыт библейской символики очень повлиял на судьбу слова "символ": в "светском" понимании оно оставалось простым риторическим примером, применяемым к любому материалу, в "духовном" же понимании оно прочно оказалось связанно с религиозной тематикой как земной знак несказуемых земных истин. "Символ, - писал один из теоретиков и практиков нового течения, - только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении, когда он изрекает на своем сокровенном языке намека и внушения нечто неадекватное внешнему слову. Он многолик, многосмыслен и всегда темен в последней глубине".
Новое движение закрепило за собой окончательное имя, когда вышла в свет книга стихотворений Д. Мережковского "Символы" (1892 год), оформилось же это течение благодаря трем сборникам "Русские символисты", выпущенным Брюсовым (1894-1895). Если у Брюсова и Бальмонта доминировало "светское" понимание слова "символ" (они видели в символизме школу с определенной техникой), то у В. Иванова, Блока, А. Белого, которых принято называть "младшими символистами", возобладала мистико-религиозная трактовка этого понятия.
Поэтам – символистам был свойственен глубокий историзм, с позиций которого оценивались и события современности; сугубая музыкальность поэтической строки и широчайший энциклопедизм культурного арсенала. Здесь царили разнообразные формы: баллады, триолеты, венки сонетов, поэмы, подчиненные новым образам, словам, размерам, рифмам.
Я боюсь рассказать, как тебя я люблю.
Я боюсь, что, подслушавши повесть мою,
Легкий ветер в кустах вдруг в веселии пьяном
Полетит над землей ураганом…
Я боюсь рассказать, как тебя я люблю.
Я боюсь, что, подслушавши повесть мою,
Звезды станут недвижно средь темного свода,
И висеть будет ночь без исхода…
Я боюсь рассказать, как тебя я люблю.
Я боюсь, что, подслушавши повесть мою,
Мое сердце безумья любви ужаснется
И от счастья и муки порвется…
Н. Минский
Поэты – символисты стали под лозунг А.С. Пушкина: "Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв", избрав для себя раз и навсегда лагерь "эстетизма" (признание самодвижущей ценности искусства, произведений, отрыв от общественности). Это роднило символистов с акмеистами, в значительной степени с футуристами, а после революции с имажинистами; и противопоставляло их крестьянским и пролетарским поэтам, воспринимавшем поэзию, как социальный фактор.
Трактовка русского символизма как течения романтического по своей природе, как известного рецидива романтизма начала XIX века имеет над собой глубокие основания.
Романтизм как настроение, как стремление уйти от реальной действительности в мир вымысла и мечты, как неприятие жизни и реальности, вечное "искание бесконечности в конечном", подчинение разума и воли чувству и настроениям – является, несомненно, преобладающей стихией русского символизма, тем психологическим базисом, на основе которого он мог распуститься.
Короткий вечер тихо угасает
И пред смертью ласкою немой
На одно мгновенье примиряет
Небеса с измученной землей.
В просветленной, трогательной дали,
Что неясна, как мечты мои, -
Не печаль, а только след печали,
Не любовь, а только тень любви.
И порой в безжизненном молчаньи,
Как из гроба, веет с высоты
Мне в лицо холодное дыханье
Безграничной, мертвой пустоты…
Д. Мережковский
Внутренняя напряженность и беспокойство, несколько хаотическая взволнованность, так характерная для романтизма, является столь же характерной чертой русского символизма, особенно позднего его проявления. Не случайно первым увлечением Блока в поэзии был Жуковский, юношеским увлечением Бальмонта – Эдгар По и Шелли, Белый с детства упивался стихами Гете и сказками Андерсена, а любимым чтением юного Ф. Сологуба были "Робинзон" и "Дон Кихот".
Возрождением настроений романтизма идеологическая сторона русского символизма, однако, не исчерпывается. Он впитал в себя и другие влияния: влияния западного, в частности французского "декадентства" и мистической философии В. Соловьева:
В Альпах.
Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой…
Зыбкую насыпь надежд и желания
Смыло волной голубой.
Синие горы кругом надвигаются,
Синее море вдали.
Крылья души над землей поднимаются,
Но не покинут земли.
В берег надежды и берег желания
Плещет жемчужной волной,
Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой.
Западное декадентство – это прежде всего эстетство, холодное и замкнутое в себе, это крайнее самоутверждение личности, своеобразный индивидуализм (бесформенный и пассивный). Эти черты были ярко выражены в творчестве ранних русских символистов, которых иначе именовали "декадентами". Быть может, лучше, чем где бы то ни было, эстетика русского декадентства была сформулирована в словах Ф. Сологуба: "Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из нее сладостную легенду, ибо я – поэт”, в юношеском кредо Валерия Брюсова: "Все в жизни только лишь средство для звонко-певучих стихов”.
Настроения в поэзии.
Воспевание "боли души, которая устала и спит в гробу усталости своей (Минский), лежание "на дне меж подводных стеблей" (Бальмонт), призывы смерти - "О, смерть, я твой, повсюду вижу одну тебя и ненавижу очарование земли" (Сологуб), какая-то напуганность жизнью, страх перед ней, нежелание или неспособность видеть в ней нечго реально ценного – одну только скуку и ничтожество, "чертовы качели", бессмысленные и жестокие (Гиппиус, Мережковский, Сологуб) – вот настроения раннего русского символизма. Выходов у таково настроения было два: прославление смерти и призыв идти к ней на встречу, мрачное отчаяние или же замена надменной жизни ее суррогатом – сладостной легендой, проповедью забвенья, бессилия, нелюбви, эстетствующе-мистическими настроениями, музыкой мечты, неопределенных слов и звучаний (нелепых для понимания, но ласкающих ухо) – уход в замкнутый, холодно-поверхностный эстетизм.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В АРХИВЕ referats4you.ucoz.ru
Реферат - Серебряный век русской поэзии - Поэзия серебряного века
Лирика серебряного века многообразна и очень музыкальна. Сам эпитет “серебряный век” звучит как колокольчик. Серебряный век подарил нам целое созвездие поэтов. Поэтов-музыкантов. Стихи серебряного века — это музыка слов. В этих стихах не было ни одного лишнего звука, ни одной ненужной запятой, не к месту поставленной точки.
В начале XX века существовало множество литературных направлений. Это и символизм, и футуризм, и даже эгофутуризм Игоря Северянина. Все эти направления очень разные, имеют разные идеалы, преследуют разные цели, но сходятся в одном: необходимо исступленно работать над ритмом, словом, чтобы довести ифу, манипулирование звуками до совершенства. Особенно, на мой взгляд, в этом преуспели футуристы Футуризм напрочь отказался от старых литературных традиций, “старого языка”, “старых слов”, провозгласив основой стихосложения поиск новой формы слов, независимой от содержания, то есть, иначе говоря, изобретение нового языка. Работа над словом, над “приручением” звуков становилась самоцелью, иногда даже в ущерб смыслу. Взять, например, стихотворение В.Хлебникова “Перевертень”, каждая строчка которого — палиндром:
Кони, топот, инок.
Но не речь, а черен он.
Идем молод, долом меди.
Чин зван мечем навзничь.
Голод чем мед долог?
Пал а норов худ и дух ворона лап...
Появлялись, изобретались, сочинялись новые слова. Из одного лишь слова “смех” родилось целое стихотворение “Заклятие смехом”:
О, рассмейтесь смехачи!
О, засмейтесь смехачи!
Что смеются смехахами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
Культ формы долго не просуществовал, футуризм быстро изжил себя. Но работа футуристов не пропала даром. В их стихах к почти совершенному владению словом добавился смысл, и они зазвучали, как прекрасная музыка. Вспомним стихотворение Бориса Пастернака “Метель”:
В посаде, куда ни одна нога
Не ступала, лишь ворожеи да вьюги
Ступала нога, в бесноватой округе,
Где и то, как убитые, спят снега, -
Постой, в посаде, куда ни одна
Нога не ступала, лишь ворожеи
Да вьюги ступала нога, до окна
Дохлестнулся обрывок шальной шлеи...
Песня метели слышна уже в первых строках Всего одно предложение, а тебя закружила, понесла метель… Борис Пастернак начинал как футурист. Талант Б.Пастернака и футуристическое владение формой дали потрясающий результат.
В отличие от футуризма символизм провозглашал не только культ формы стиха, но и культ символов: отвлеченность и конкретность необходимо легко и естественно слить в поэтичном символе, как “в летнее утро реки воды гармонично слиты солнечным светом”. Это и происходит в стихах К.Бальмонта, похожих на шелест листвы. Например, его таинственное, загадочное стихотворение “Камыши”:
Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно кричат камыши.
В 'каждом слове этого стихотворения употребляется шипящий звук. Из-за этого все стихотворение как будто шелестит, шуршит.
О чем они шепчут? О чем говорят?
Зачем огоньки между нами горят?
Мелькают, мигают — и снова их нет.
И снова забрезжит блуждающий свет...
Разговор камышей, мигание, мелькание огоньков, трясина, сырость, запах тины — все создает ощущение таинственности, загадки. И в то же время от строк
В болоте дрожит умирающий лик.
То месяц багровый печально поник...
И, вздох повторяя погибшей души,
Тоскливо, бесшумно шуршат камыши… -
веет дыханием смертной тоски. Так рождается таинственная, жутковато-притягательная музыка стихотворения...
Еще одно стихотворение К.Бальмонта, “Я мечтою ловил уходящие тени...”, построено на повторении слов в каждых двух строчках, что создает как бы переливающийся, журчащий ритм:
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
В повторении слов “и дрожали ступени, и дрожали ступени”, “тем ясней рисовались, тем ясней рисовались”, “вокруг раздавались, вокруг раздавались” и т.д. употребляются звуки “р” и “л”, за счет чего стихотворение получается похожим на переливы ручья.
Я перехожу к акмеизму и к моим любимым поэтам: Николаю Гумилеву и Анне Ахматовой. Акмеизм — стиль, придуманный и созданный Н.С.Гумилевым, подразумевал отражение реальности легкими и емкими словами. Сам Н.С.Гумилев относился к своим стихам критически, работал над формой и над содержанием. Николай Гумилев, как известно, много путешествовал по Африке, Турции, странам Востока. Впечатления от путешествий отразились в его стихах, диких экзотических ритмах. В его стихах звучат и музыка заморских стран, и песни России, и смех, и слезы любви, и трубы войны. Одни из самых прекрасных стихотворений об Африке — это “Жираф” и “Озеро Чад”.
“Жираф” — это изысканная музыка “таинственных стран”. Все стихотворение особенное:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко на озере
Чад Изысканный ходит жираф.
И начинается особенно таинственная и грустная сказка “про черную деву, про страсть молодого вождя,… про тропи ческий сад, про стройные пальмы и запах немыслимых трав...”. Потрясают необычные сравнения:
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Это стихотворение настолько мелодично, что в наше время на него написана музыка и оно стало песней. А вот еще одна таинственная сказка: “Озеро Чад”. Она похожа на любовный роман в стихах. Сюжет его банален и грустен, но язык стихотворения придает ему красоту и необычайность:
На таинственном озере Чад
Посреди вековых баобабов
Вырезные фигурки стремят
На заре величавых арабов.
По лесистым его берегам
И в горах, у зеленых подножий
Поклоняются странным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей.
Таинственное озеро, величавые арабы, странные боги, девы-жрицы — все это создает загадочную и величественную атмосферу, в которую погружается читатель. Вот он видит прекрасную пару, дочь властителя Чада и ее мужа — могучего вождя, и красивого, но лицемерного европейца. Он видит красивый, простой мир Чада и “цивилизованный” грустный мир Европы, где кабаки, пьяные матросы и грязная жизнь. “Озеро Чад” написано столь ярким и выразительным языком, что кажется, перед нами проходит целая жизнь...
Н.С.Гумилев пережил первую мировую войну. В своих стихах он показал бессмысленность этой войны, которая принесла только горе, траур в города и села, печальную песнь заупокойных… Интересны сравнения войны с образами из мирной жизни:
Как собака на цепи тяжелой,
Тявкает за лесом пулемет,
И жужжат пули, словно пчелы,
Собирая ярко-красный мед.
А “ура” вдали — как будто пенье
Трудный день окончивших жнецов.
О музыке гумилевских стихов можно говорить бесконечно долго и много. Поэзия Николая Гумилева — это вся его жизнь, занятая поисками красоты. Стихи его отразили “не только искание красоты, но и красоту исканий”.
Анна Ахматова. Русская Сапфо, жрица любви… Ее стихи — это песни любви. Всем известна ее потрясающая поэма “У самого моря”, в которой слышится шум прибоя и крики чаек...
Смешно называть “врагом народа”, “пошлой мещанкой”, человека, который создал “Реквием” — страшную правду о России — и который написал стихотворение, в котором выражена красота старинных городов Святой Руси. В двенадцати строчках А.Ахматова смогла описать всю ту благостную, умиротворяющую атмосферу древних русских городов:
Там белые церкви и звонкий, светящийся лед,
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мед.
Там вьюги сухие взлетают с заречных полей,
И люди, как ангелы, этому празднику рады,
Прибрали светлицу, зажгли у киота лампады,
И книга благая лежит на дубовом столе...
Все стихотворение наполнено рождественским звоном колоколов. Все оно пахнет медом и печеным хлебом, напоминает древнюю православную Русь.
Безусловно, во всех стихах А.А.Ахматовой можно найти ту или иную мелодию (некоторые ее стихи даже называются “песнями”, “песенками”). Например, в “Песне последней встреч” слышна тревожная, растерянная музыка:
Так беспомощно грудь холодела...
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Между кленов шепот осенний
Попросил: “Со мною умри!
Я обманут своей унылой,
Переменчивой, злой судьбой”.
Я ответила: “Милый, милый!
И я тоже умру с тобой...”
А в другом стихотворении, “Широк и желт вечерний свет...”, звучит мелодия счастья, спокойствия после бури исканий:
Ты опоздал на много лет, Но все-таки тебе я рада. .
Прости, что я жила скорбя И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя Я слишком многих принимала.
Говоря о музыке в поэзии серебряного века, нельзя не остановиться на стихах Игоря Северянина, короля поэтов, основателя эгофутуризма В манифесте эгофутуризма провозглашалась борьба со стереотипами, поиски новых, смелых образов, разнообразных ритмов и рифм. Доказательством этому служит потрясающее стихотворение “Чары Лючинь”, где в каждом слове, начиная с названия, есть буква “ч” Приведу только первые строки:
Лючинь печальная читала вечером ручисто-вкрадчиво,
Так чутко чувствуя журчащий вычурно чужой ей плач...
“Кензель” напоминает своеобразной ритмикой и повторениями блюз:
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее огненной вы проходите морево...
Ваше платье изысканно, ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы разузорена -
Точно лапы паучные, точно лик ягуаровый...
Стихотворение “Серенада”, имеющее второе название “Хоровод рифм”, — это действительно хоровод, удивительно гармоничный: “в вечернем воздухе — в нем нежных роз духи!”, “над чистым озером — я стану грез пером”, “перепел — росу всю перепил”, “по волнам озера — как жизнь без роз сера”, и т.д.
Уже говорилось о музыке в стихах серебряного века, но ведь были и стихи о музыке, и их очень много. Это северянинские “Медальоны”, где есть сонеты о композиторах- “Шопен”, “Григ”, “Визе”, “Россини”, где И.Северянин говорит: “из всех богов наибожайших бог — бог музыки...” и “мир музыки переживет века, когда природа глубока”. Это ахматовская “Песенка о песенке”, которая… сначала обожжет, Как ветерок студеный, А после в сердце упадет Одной слезой соленой.
Это гумилевские “Абиссинские песни” с их дивными напевами. Это экзотический “Кек-уок на цимбалах” И.ФАнненского, дробный, гулкий, торопливый:
Пали звоны топотом, топотом,
Стали звоны ропотом, ропотом,
То сзываясь,
То срываясь,
То дробя кристалл.
И наконец, поразительное стихотворение В.Маяковского “Скрипка и немножко нервно”, где музыкальные инструменты олицетворены и представлены как люди, разные, с разными характерами. В.Маяковский предлагает скрипке, как девушке: “Знаете что, скрипка, давайте — будем жить вместе! А?”
Как много нового внес серебряный век поэзии в музыку слова, какая огромная проведена работа, столько создано новых слов, ритмов, что кажется, произошло единение музыки и поэзии.
www.ronl.ru
Реферат - Серебряный век русской поэзии - Поэзия начала века
Ощущение приближающейся катастрофы: возмездие за прошлое и надежда на великий перелом витала в воздухе. Время ощущалось как пограничное, когда уходит не только прежний быт, отношения, но и сама система духовных ценностей требует радикальных изменений.
В России возникает социально-политическая напряженность: всеобщий конфликт, в котором сплелись затянувшийся феодализм, неспособность дворянства выполнить роль организатора общества и выработать общенациональную идею, натиск новой буржуазии, неповоротливость монархии, не желавшей уступок, вековая ненависть мужика к барину — все это рождало у интеллигенции чувство приближающихся потрясений. И одновременно резкий всплеск, расцвет культурной жизни. Издаются новые журналы, открываются театры, невиданные возможности появляются у художников, актеров, писателей. Их влияние на общество огромно. Одновременно формируется массовая культура, рассчитанная на неподготовленного потребителя, и элитная культура, ориентирующаяся на знатоков. Искусство раскалывается. Одновременно русская культура усиливает контакты с мировой культурой. Безусловный авторитет в Европе Толстого и Чехова, Чайковского и Глинки. “Русские сезоны” в Париже пользовались мировой известностью. В живописи блещут имена Перова, Нестерова, Коровина, Шагала, Малевича; в театре: Мейерхольда, Неждановой, Станиславского, Собинова, Шаляпина; в балете: Нежинского и Павловой, в науке: Менделеева, Циолковского, Сеченова, Вернадского. Марина Цветаева утверждала, что “после такого обилия талантов природа должна успокоиться”.
В литературе необыкновенно возросло внимание к индивидуальности, личности: “Война и мир” (“Война и человечество”) Л. Толстого, “Человек” Горького, “Я” и трагедия “Владимир Маяковский” В. Маяковского. Возникает отказ от традиционного морализаторства, проповеднических, поучающих тем: “Как жить?”, “Что делать?”, “Как быть?”. Все это — и экономические скачки, и развитие науки, достижения техники и идейные поиски на рубеже веков приводит к переосмыслению ценностей, к осознанию времени, требующего иных идей, чувств, новых способов их выражения. Отсюда и поиски новых форм.
В литературе развивается новое течение — модернизм. В свою очередь, оно делится на следующие направления: символизм, акмеизм, футуризм. Поэты-символисты — Брюсов, Мережковский, Блок, Бальмонт, Гиппиус, Иванов, Андрей Белый, Балтрушайтис — отражали в стихах мир идей, свое мировоззрение. Акмеисты — Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Кузмин, Городецкий — в стихах выражали мироощущение, мир вещей и чувств, осмысленный поэтически. Футуристы вообще отрицали; прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский. На рубеже эпохи бушевали страсти, выливающиеся в великолепные стихи, ставшие сегодня классикой, а тогда воспринимаемые почти вызовом, но каким мелодичным и красивым!
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла — в башне замка -
Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Необыкновенное время рождало такие же необычные стихи на стыке жанров и тем. Появились новые формы общения с читателями — творческие вечера, на которых чтение стихов сопровождалось музыкой.
Ты письмо мое, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть Незнакомкой,
Быть чужой на твоем пути...
Ты письмо мое, милый, не комкай.
Не плачь о заветной лжи,
Ты его в твоей бедной котомке
На самое дно положи.
Движение символистов возникло как протест против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней свежее слово, вернуть ей жизненную силу. Русский символизм резко отличался от западного всем своим обликом — духовностью, разнообразием творческих единиц, высотой и богатством своих свершений.
Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце — надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить — не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Огромное влияние на русских символистов оказал философ Владимир Соловьев. Идея о двух мирах — “двуемирие” — была глубоко усвоена символистами.
И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине.
Вырастают, словно блестки.
При лазоревой луне.
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне...
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Акмеисты отпочковались от символистов. Они отрицали мистические устремления символистов. Акмеисты провозглашали высокую самоценность земного, здешнего мира, его красок и форм, звали “возлюбить землю” и как можно меньше говорить о вечности. Они хотели воспеть земной мир во всей его множественности и силе, во всей плотской, весомой определенности.
Прозрачная ложится пелена
На свежий дерн и незаметно тает.
Жестокая, студеная весна
Налившиеся почки убивает.
И ранней смерти так ужасен вид.
Что не могу на Божий мир глядеть я.
Во мне печаль, которой царь Давид
По-царски одарил тысячелетья.
Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акмеистов. Они объявили классику и всю старую литературу как нечто мертвое. “Только мы — лицо нашего времени”,- утверждали они. Русские футуристы — явление самобытное, как смутное предчувствие великих потрясений и ожидание грандиозных перемен в обществе. Это надо отразить в новых формах. “Нельзя,- утверждали они,- ритмы современного города передать онегинской строфой”.
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана,
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Поэзия “серебряного века”, понимая ее широко, забрасывала свои семена в будущее.
www.ronl.ru
Серебрянный век русской поэзии. Творчество Маяковского
Реферат
на тему:
Серебряный век русской поэзии
Творчество В.В.Маяковского
ученика 11г класса
МОУ ССШ №2
Ермоленко Дмитрия
План:
I.Характеристика серебряного века.
II. Литературные течения серебряного века.
1) Символизм.2) Акмеизм.3) Футуризм.
III. Творчество В.В.Маяковского.
.
Характеристика серебряного века.
Конец 19 - начало 20 в. Ощущение приближающейся катастрофы: возмездие за прошлое и надежда на великий перелом витала в воздухе. Время ощущалось как пограничное, когда уходит не только прежний быт, отношения, но и сама система духовных ценностей требует радикальных изменений.
В России возникает социально-политическая напряженность: всеобщий конфликт, в котором сплелись затянувшийся феодализм и неспособность дворянства выполнять роль организатора общества и выработать общенациональную идею, и не желавшая уступок вековая ненависть мужика к барину - все это рождало у интеллигенции чувство приближающихся потрясений.И одновременно резкий всплеск, расцвет культурной жизни. Особенно динамично в это время развивалась русская поэзия. Позднее поэзия этой поры получила название «поэтического ренессанса» или «серебряного века». Это словосочетание поначалу использовалось для характеристики вершинных явлений поэтической культуры начала XX века. Однако постепенно термин «серебряный век» стали относить к той части всей художественной культуры России концаXIX- начала XX века, которая была связана с символизмом, акмеизмом,«неокрестьянской» и частично футуристической литературы.
Литературные течения серебряного века.
В литературе развивается новое течение - модернизм. В свою очередь, оно делится на следующие направления: символизм, акмеизм, футуризм.Футуристы вообще отрицали прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский.
Символисты.
Движение символистов возникло как протест против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней свежее слово, вернуть ей жизненную силу. Русской символизм резко отличался от западного всем своим обликом - духовностью, разнообразием творческих единиц, высотой и богатством своих свершений.
Поэтами - символистами были - Брюсов, Мережковский, Блок, Бальмонт,Гиппиус, Иванов, Андрей Белый, Балтрушайтис. Их идеологом выступалД.Мережковский, а учителем - В.Брюсов.
Свои взгляды Мережковский изложил сначала в докладе (1892), а затем в книге "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы"(1893). Эти мысли были вызваны ощущением неразрешимых духовных противоречий времени. Выход из создавшейся ситуации предсказывался через подъём к "идеальной человеческой культуре" в результате открытия божественной сущности мира. Эту цель должно было осуществить искусство с помощью символов, выливающихся из глубин сознания художника. Мережковский установил три главных элемента новейшей поэзии: «мистическое содержание, символы и расштрение художественной впечатлительности». Свою концепцию он развил в публицистических свтатьях и трилогии ярких исторических романов«Христос и Антихрист» (1896-1905).
К. Бальмонт отстаивал иное представление о новой литературе в статье«Элементарные слова о символической поэзии»(1900). Главным здесь стало стремление к «более утончённым способам выражения чувсв и мыслей», для того чтобы «огласить»-«как бы против воли» автора – таинственный «говор стихий»Вселенной, мирового хаоса. В художественном творчестве была усмотрена«могучая сила, стремящаяся угадать новые сочетания мыслей, красок, звуков», выразить этими средствами невнятные затаенные начала космоса. Столь утончённое мастерство появилось в богатом, подвижом, поэтическом мире самого Бальмонта.
В.Брюсов в статье «Ключи тайн»(1904) писал: «Исскуство есть постижение мира иными, нерассудочными путями. Искуство то, что в других областях мы называем откровением». Науке было противопоставлено интуитивное прозрение в момент творческого вдохновения. А символизм понимался как особая литературная школа.
А. Белый выдвинул свой взгляд на новую поэзию. В статье «О религиозных переживаниях» (1903) вдохновитель «младосимволистов» утверждал «взаимное соприкосновение искусства и раигии». В более поздних воспоминаниях А. Белый чётко определил пробуждения «младосимволистов» начала 900-х гг.:«приблизиться к мировой душе», передать в субъективно лирических изданияхЕё голос». Мечты о грядущем скоро прояснились.
На политику (события 1905г.)А.Белый отозвался статьёй «Луг зелёный», где где с опорой на «страшную месть» Гоголя нарисовал образ-символ: Россия«спящая красавица, которую некогда не разбудят от сна». К мистическому постижению души родины, «сознания современной души» призывал А.Белый, а свою концепцию назвал «религией жизни».
Все символические программы воспринимались новым словом в эстетике.Однако они были тесно связаны с мировой культурой: немецкой идеалистической философией (И.Кант, А.Шопенгауэр), французкой поэзией (Ш.Болдер.П.Верпен),с языком символов О.Уальда, М.Метерлинка, позднего Г.Ибсена.
Отечественная литературная классика дала символистам главное – понимание человека и своей родины, её культуры. В творчестве XIX в. были обретены эти священные ценности.
В наследии Пушкина символисты увидели слияние с царством божественной гармонии, вместе с тем – горькие раздумья о русской истории, судьбе личности в городе Медного всадника. Великий поэт притягивал прозрениями в идеальной и реальной сферах жизни. Особой властью обладала «демоническая» тема в поэзии Лермонтова, влекущая к небесным и земным тайнам. Магнетизм исходил от гоголевской концепции России в её неостановимом движении к гядущему. Двйничество как мрачный феномен человеческого духа, открытоеЛермонтовым, Гоголем, Достоевским, определило чуть ли не ведущий поиск поэтов рубежа веков. В филосовско-религиозных откровениях этих русских гениев символисты нашли для себя путеводную звезду. Их жажде прикосновения к «тайному тайных» по-иному отвечали Тючев, Фет, Полонский. Тючевское постижение связей между «теми» и «этими» мирами, соотношение разума, веры, интуиции, творчества многое прояснило в эстетике символизма. Фет был дорог образом художника, покидающего «родные пределы» в стремлении к идеалу преображающему скучную явь неудержимой мечтой.
Непосредственным же предтечей символистов стал Вл. Соловьёв. В реальной действительности, считал он, хаос подавляет «нашу любовь и не даёт осуществляться её смыслу». Возрождение возможно в сближении с Душой Мира, вечной женственностью. Именно Она связывает природную жизнь с БожественноымБытием, земную красоту с небесной истиной. Особая роль в подъёме к таким высотам отводилась искусству, поскольку в нём «упраздняется противоречие между идеальным и чувственным, между душой и вещью».
Акмеисты.
Собственно акмеистическое обьединение было невелико и просуществовало около двух лет (1913-1914). Кровные узы соединяли его с "Цехом поэтов", возникшим почти за два года до акмеических манифестов и возобновлённым после революции (1921-1923). Цех стал школой приобщения к новейшему искусству.
В январе 1913г. появились в журнале «Аполлон» декларации организаторов акмеистической группы Н. Гумилёва и С. Городецкого. В неё вошли также Ахматова, О.Мандельштам, М.Зенкевич и др.
В статье «Наследие символизма и акмеизм» Гумилёв критиковал мистицизм символизма, его увлечение «областью неведомого». Вотличие от предшественников вождь акмеистов провозгласил «самоценность каждого явления», иначе – значение «всех явлений-братьев». А новому течению дал два названия-истолкования: акмеизм и адамизм – «мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь».
Гумилёв, однако, в той же статье утвердил необходимость для акмеистов«угадывать то, что будет следующий час для нас, для нашего дела, для всего мира». Следовательно, от прозрений неведомого он не отказывался. Как не отказал искусству в его «мировом значении облагородить людскую природу» о чём позже писал в другой работе. Преемственность между программами символистов и акмеистов была явной
Непосредственным предтёчей акмеистов стал Иннокентий Анненский.«Исток поэзии Гумилёва, - писала Ахматова, - не в стихах французких парнасцев, как это принято считать, а в Анненском. Я веду своё «начало» то стихов Анненского». Он владел удивительным, притягивающим акмеистов даром художественно приобразоовать впелатления от несовершенной жизни.
Акмеисты отпочковались от символистов. Они отрицали мистические устремления символистов. Акмеисты провозглашали высокую самоценность земного, здешнего мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю», как можно меньше говорить о вечности. Они хотели воспеть земной мир во всей его множественности и силе, во всей плотской, весомой определенности. Среди акмеистов - Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Кузьмин, Городецкий.
Футуристы.
Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акмеистов. Они объявили классику и всю старую литературу как нечто мертвое. «Только мы - лицо нашего времени», - утверждали они. Русские футуристы - явление самобытное, как смутное предчувствие великих потрясений и ожидание грандиозных перемен в обществе. Это надо отразить в новых формах. «Нельзя,- утверждали они, - ритмы современного города передать онегинской строфой».Футуристы вообще отрицали прежний мир во имя создания будущего; к этому течению принадлежали Маяковский, Хлебников, Северянин, Гуро, Каменский.
В декабре 1912 г. в сборнике "Пощёчина общественному вкусу" вышла первая декларация футуристов, эпатировавшая читателя. Они хотели "Сбросить с парохода современности" классиков литературы, выражали "непреодолимую ненависть к существовавшему языку", называли себя "лицом времени", создателями нового "самоценного (самовитого) Слова".
В 1913 г. была конкретизирована эта скандальная программа: отрицание грамматики, синтаксиса, правописания родного языка, воспевание "тайны властной ничтожности".
Подлинные же стремления футуристов, т.е. "будетлян", раскрылВ.Маяковский: "стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других". Искусству слова была сообщена роль преобразователя сущего. В определённой сфере - "большого города" - приближался "день рождения нового человека". Для чего и предлагалось соответственно "нервной" городской обстановке увеличить "словарь новыми словами", передать темп уличного движения "растрёпанным синтаксисом".
Футуристическое движение было довольно широким и разнонаправленным. В1911 г. возникла группа эгофутуристов: И.Северянин, И.Игнатьев, К.Олимпов и др. С конца 1912 г. сложилось обьединение "Гилея"(кубофутуристы):В.Маяковский и Н.Бурлюки, В.Хлебников, В.Каменский. В 1913 г.-"Центрифуга": Б.Пастернак, Н.Асеев, И.Аксенов.
Всем им свойственно притяжение к нонсенсам городской действительности, к словотворчеству. Тем не менее футуристы в своей поэтической практике вовсе не были чужды традициям отечественной поэзии.Хлебников во многом опирался на опыт древнерусской литературы. Каменский - на достижения Некрасова и Кольцова. И.Северянин высоко чтил А.К.Толстого,А.М.Жемчужникова и К.Фофанова, Мирру Лохвицкую. Стихи Маяковского,Хлебникова были буквально "прошиты" историко-культурными реминисценциями. А предтечей кубофутуризма Маяковский назвал Чехова-урбаниста.
Творчество
Владимира Владимировича Маяковского
МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович (родился 7 (19) июля 1893, с.Багдади Кутаисской губернии - трагически погиб 14 апреля 1930,Москва), русский поэт, один из ярчайших представителей авангардного искусства 1910 - 1920-х годов. В дореволюционном творчестве форсированная до крика исповедь поэта, воспринимающего действительность как апокалипсис(трагедия «Владимир Маяковский», 1914; поэмы «Облако в штанах», 1915;«Флейта-позвоночник», 1916; «Человек» 1916-1917).
После 1917 г. - сотворение социалистического мифа о миропорядке(пьеса «Мистерия-буфф», 1918; поэмы «150000000», 1921; «Владимир ИльичЛенин», 1924, «Хорошо!», 1927) и трагически нарастающее ощущение его порочности (от стихотворения «Прозаседавшиеся», 1922, до пьесы «Баня»,1929).
В поэме «Во весь голос» (1930) утверждение искренности своего пути и надежда быть понятым в «коммунистическом далеке». Реформатор поэтического языка, оказал большое влияние на поэзию 20 века.
Семья. Учеба. Революционная деятельность
Родился в дворянской семье. Отец Маяковского служил лесничим наКавказе. После его смерти (1906) семья жила в Москве. Маяковский учился в классической гимназии в Кутаиси (1901-1906), затем в 5-й московской гимназии (1906-1908), откуда был отчислен за неуплату. Дальнейшее образование - художественное: обучался в подготовительном классеСтрогановского училища (1908), в студиях художников С. Ю. Жуковского и П.И. Келина, в фигурном классе Училища живописи, ваяния и зодчества (1911-1914 гг, исключен за участие в скандальных выступлениях футуристов).
Еще в 1905 г. в Кутаиси Маяковский принимал участие в гимназических и студенческих манифестациях, в 1908, вступив в РСДРП, вел пропаганду среди московских рабочих. Несколько раз подвергался арестам, в 1909 провел 11 месяцев в Бутырской тюрьме.
Время заключения называл началом своей стихотворной деятельности; написанные стихи у него перед освобождением были отобраны.
Маяковский и футуризм
В 1911 г. завязывается дружба Маяковского с художником и поэтом Д. Д.Бурлюком, в 1912 г. организовавшем литературно - художественную группу футуристов «Гилея» (смотри Футуризм). С 1912 г. Маяковский постоянно принимает участие в диспутах о новом искусстве, выставках и вечерах, проводившихся радикальными объединениями художников-авангардистов «Бубновый валет» и «Союз молодежи».
Поэзия Маяковского всегда сохраняла связь с изобразительным искусством, прежде всего в самой форме записи стихов (столбиком, позднее«лесенкой»), которая предполагала дополнительное, чисто зрительное, впечатление, производимое стихотворной страницей.
Стихи Маяковского были впервые опубликованы в 1912 в альманахе группы«Гилея» «Пощечина общественному вкусу», где был помещен и манифест, подписанный Маяковским, В. В. Хлебниковым, А. Е. Крученых и Бурлюком, в нарочито эпатирующей форме заявлявший о разрыве с традициями русской классики, необходимости создания нового языка литературы, соответствующего эпохе.
Воплощением идей Маяковского и его единомышленников-футуристов о назначении и формах нового искусства стала постановка в петербургском театре «Луна-парк» в 1913 его стихотворной трагедии «Владимир Маяковский»(опубликована в 1914). Декорации для нее изготовили художники из «Союза молодежи» П. Н. Филонов и И. С. Школьник, а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли - поэта, страдающего в отвратительном современном городе, изуродовавшем, растлившем своих жителей, которые хоть и избирают поэта своим князем, но не умеют признать и оценить приносимую им жертву.
«Творец в горящем гимне».
Поэзия 1910-х гг.
В 1913 г. выходит книга Маяковского из четырех стихотворений под названием «Я», его стихи появляются на страницах футуристских альманахов(1913-1915 гг «Молоко кобылиц», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас», начинают печататься в периодике, издаются поэмы «Облако в штанах» (1915), «Флейта- позвоночник» (1916), «Война и мир» (1917), сборник «Простое, как мычание»(1916).
Поэзия Маяковского наполнена бунтом против всего мироустройства - социальных контрастов современной урбанистической цивилизации, традиционных взглядов на прекрасное и поэзию, представлений о вселенной, рае и Боге.Маяковский использует воинственно изломанный, грубый, стилистически сниженный язык, контрастно оттеняющий традиционные поэтические образы, -«любовь на скрипки ложите», «ноктюрн... на флейте водосточных труб».Лирический герой, эпатирующий обывателя резкостью, ломкой языка и богохульством («Арканом в небе поймали бога»), остается романтиком, одиноким, нежным, страдающим, чувствующим ценность «мельчайшей пылинки живого».
Стихи Маяковского 1910-х годов были ориентированы на воспроизведение в устной форме - с эстрады, на вечерах, диспутах (сборник «Для голоса»,1923; в журналах, газетах и книжных изданиях стихи часто появлялись в исковерканном цензурой виде). Для восприятия на слух как нельзя лучше подходили их короткие рубленые строки, «рваный» синтаксис, «разговорность» и нарочито фамильярная («панибратская») интонация: «... Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?».
В сочетании с высоким ростом («здоровенный, с шагом саженным») и зычным голосом Маяковского все это создавало неповторимый индивидуальный образ поэта-борца, площадного митингового оратора, защитника «безъязыкой улицы» в «адище города», слова которого не могут быть красивы, они -«судороги, слипшиеся комом».
«Любовь - это сердце всего»
Уже в ранних бунтарских стихах и поэмах Маяковского значительное место занимает любовная лирическая тема: «Любовь мою, как апостол во время оно, по тысяче тысяч разнесу дорог». Любовь «вымучивает душу» страдающего, одинокого поэта.
В 1915 Маяковский познакомился с Лилей Брик, которая заняла центральное место в его жизни. Из своих отношений поэт-футурист и его возлюбленная стремились построить модель новой семьи, свободной от ревности, предрассудков, традиционных принципов отношений женщины и мужчины в «буржуазном» обществе. С именем Брик связаны многие произведения поэта, интимная интонация окрашивает обращенные к ней письма Маяковского. Заявляя в 1920-е годы, что «теперь не время любовных ляс», поэт тем не менее сохраняет верность теме любви (лирические стихотворения, поэма «Про это»,1923), которая достигает трагически надрывного звучания в последних строкахМаяковского - в неоконченном вступлении к поэме «Во весь голос»(1930).
«Я хочу быть понят моей страной»
Революция была принята Маяковским как осуществление возмездия за всех оскорбленных в прежнем мире, как путь к земному раю.
Позицию футуристов в искусстве Маяковский утверждает как прямую аналогию теории и практики большевиков и пролетариата в истории и политике.Маяковский организует в 1918 группу «Комфут» (коммунистический футуризм), деятельно участвует в газете«Искусство коммуны», в 1923 создает «Левый фронт искусств» (ЛЕФ), куда вошли его единомышленники - писатели и художники, издает журналы «ЛЕФ»(1923-1925) и «Новый ЛЕФ» (1927-1928). Стремясь использовать все художественные средства для поддержки нового государства, пропаганды новых ценностей, Маяковский пишет злободневную сатиру, стихи и частушки для агитационных плакатов («Окна РОСТА», 1918-1921).
Грубость, четкость, прямолинейность его поэтического стиля, умение превращать элементы оформления книжной и журнальной страницы в эффективные выразительные средства поэзии - все это обеспечивало успех «звонкой силе поэта», целиком отданной на службу интересам «атакующего класса».Воплощением позиции Маяковского этих лет стали его поэмы «150 000 000»(1921), «Владимир Ильич Ленин» (1924), «Хорошо!» (1927).
«Окна РОСТА»
К концу 1920-х годов у Маяковского нарастает ощущение несоответствия политической и социальной реальности вдохновлявшим его с отроческих лет высоким идеалам революции, в соответствии с которыми он строил всю свою жизнь - от одежды и походки до любви и творчества. Комедии «Клоп» (1928) и«Баня» (1929) представляют собой сатиру (с элементами антиутопии) на обуржуазившееся общество, забывшее о тех революционных ценностях, ради которых создавалось.
Внутренний конфликт с окружающей действительностью наступавшего«бронзового» советского века несомненно оказался среди важнейших стимулов, подтолкнувших поэта к последнему бунту против законов мироустройства - самоубийству.
Использованная литература:
А.Ахматова «статья А. И. Кирпичникова из «Энциклопедического словаряБрокгауза и Ефрона»М.А.БойцовР.М.Шукуров «справочник русской литературы»Л.А.Смирнова, О.Н.Михайлов «Русская литература XX века»Н.И Харджиев, В.В. Тренин «Поэтическая культура Маяковского 1970»Катанян В.Маяковский: «Хроника э жизни и деятельности 1985»Б.Янгфельдт, К.М.Поливанов «Любовь – это сердце всего: В.В.Маяковский иЛ.Ю.Брик: «переписка 1915-1930
www.neuch.ru
Реферат - Серебряный век русской поэзии - Мое открытие поэтов серебряного века
Поэзия начала XX века изумляет и удивляет своим многоцветьем, многоголосьем. “Будем как солнце!” — восклицает в 1902 году К. Бальмонт, один из лидеров русского символизма. Романтик и максималист, натура в высшей степени впечатлительная, артистичная и в то же время ранимая, он предъявляет непомерные требования к бытию людей. В центр мира он ставит Солнце — источник света и совести, источник жизни. Стихи его музыкальны, в них журчание весенних ручьев и искрящиеся солнечные блики, брызги и пенящееся море, одухотворенность, грусть и светлая надежда — радость жизни:
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня… ...
Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.
Недаром А. Блок в статье “О лирике” говорит: “Когда слушаешь Бальмонта — всегда слушаешь весну”. Удивительны строки А. Белого:
Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия -
Безумствуй, сжигая меня!
Можно ли сказать об известном поэте И. Анненском проникновеннее, чем сказал о нем Н. Гумилев:
… Был Иннокентий Анненский последний
Из царскосельских, лебедей...
Вот несколько “пленительных и странных” строк И. Анненского:
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, что я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с ней не надо света.
Основная тема творчества другого поэта “серебряного века” М. Кузмина,- любовь. “Любовь Кузмина — тихая, музыкальная, как бы лунная. Она вся — в трепете ласковых предчувствий, она — ожидание нежности”,- писал известный литературовед П\ Н. Медведев.
Моя душа в любви не кается -
Она светла и весела,
Какой покой ко мне спускается!
Зажглися звезды без числа.
И я стою перед лампадами,
Смотря на близкий милый лик.
Не властен лед над водопадами,
Любовных вод родник велик.
Поэзия Николая Гумилева “напоминает взрыв звезды, перед своим уничтожением ярко вспыхнувшей и пославшей поток света в окружающие ее пространства” (Вяч. Иванов). Ему был чужд “протестантский прибранный рай”, он испытал и изведал многое, посетил далекие страны, был знаменит и, подойдя, как считал он сам, к “середине странствия земного”, погиб в расцвете творческих сил. Увы, “поэты русские свершают жребий свой, не кончив песни лебединой” (Растопчина). Молодым людям, вступающим в жизнь, Н. Гумилев интересен прежде всего страстным желанием и, что удается далеко не каждому, умением преодолевать преграды, доказать себе и другим, что человек может достигнуть цели. Он был слаб физически — и стал силен, был неуверен в себе — и сумел утвердиться, был незнаем — и стал знаменитым Поэтом. Он считал, что
Быстрокрылых ведут капитаны -
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пъпъю затерянных хартий -
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь...
Неудивительно, что Н. Гумилев объединил вокруг себя 26 разных поэтов и встал во главе нового литературного направления 10-20-х годов XX века — акмеизма: ведь “акме” в переложении с греческого — “высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора”, а также, как писал Н. Гумилев, “мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь”.
Это положение поэтически проиллюстрировал другой поэт — С. Городецкий:
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных пшик, и ветхой мглы.
Вот первый подвиг.
Подвиг новый — Живой земле пропеть хвалы.
Одним из ведущих участников течения футуристов был В. Хлебников. Он вел неустроенную, полубродячую жизнь, был редкостным бессребреником, называл себя дервишем, йогом, марсианином. Хлебников — поэт-экспериментатор, искатель, “Колумб новых поэтических материков”, по определению Маяковского. Писал он весьма своеобразно, исходил в своем творчестве из собственных теорий. По гнездам родственных слов обосновывал возможность возникновения новых слов и сам создавал их.
Максимилиан Волошин… Поначалу этот поэт привлек меня мелодичностью, легкостью, изяществом своих стихов:
И мир как море пред зарею,
И я иду по лону вод,
И подо мной и надо мною
Трепещет звездный небосвод.
Затем — глубиной своей жизненной программы, в основе которой стремление
Все видеть, все понять, все знать, все пережить,
Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Все воспринять и снова воплотить.
Но, пожалуй, самое сильное потрясение вызвал у меня его цикл стихов “Пути России”. Многое отражено в нем: восстание Степана Разина, смутное время, революция и гражданская война. Поэт пытается осмыслить прошлое России и предугадать ее будущее. Прежде всего М. Волошин обращает внимание на трагизм судьбы Родины:
О камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь! Я ведаю ваш счет.
Трагична и судьба россиян:
Вся Русь — костер. Неугасимый пламень
Из края в край, из века в век
Гудит, ревет… И трескается камень.
И каждый факел — человек.
События 1917 года и последовавшая гражданская война обрушились на Россию с еще большей силой:
“Брали на мушку”, “ставили к стенке”,
“Списывали в расход” -
Так изменялись из года в год
Речи и быта оттенки.
“Хлопнуть”, “гробить”, “отправить на шлепку”.
“К Духонину в штаб”, “разменять” -
Проще и хлеще нельзя передать
Нашу кровавую трепку.
В начале 20-х годов М. Волошин жил в Крыму, где противоречия эпохи, трагизм усобицы воспринимались особенно остро: Крым переходил из рук в руки, зимой 1921-1922 годов начался голод. Апрельские стихи 1921-го (“Террор”, “Красная пасха”, “Терминология” и др.) — это крик поэта, взывающего к совести и гуманизму обезумевших людей:
С утра раздавали солдатам водку.
Вечером при свече
Выкликали по спискам мужчин, женщин.
Сгонят на темный двор...
… Еще недобитых валили в яму.
Торопливо засыпали землей.
А потом с широкою русской песней
Возвращались в город домой.
А к рассвету пробирались к тем же оврагам
Жены, матери, псы.
Разрывали землю. Грызлись за кости.
Целовали милую плоть.
Как не вспомнить строки Пушкина: “Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный...”
“На дне преисподней” — так назвал М. Волошин стихотворение, посвященное памяти А. Блока и Н. Гумилева. Трудно остаться человеком в это жестокое время. Свое философско-поэтическое кредо М. Волошин выразил в стихотворении “Доблесть поэта”:
Ты соучастник судьбы, раскрывающий замысел драмы.
В дни революции быть Человеком, а не Гражданином.
Вера в то, что “из преступлений, исступлений возникает праведная Русь”, не покидала М. Волошина. Поэт и гуманист, он разделил судьбу своей Родины, отдал голос своей совести:
Может быть, такой лее жребий выну,
Горькая детоубийца — Русь!
И на дне своих подвалов стану
Иль в кровавой луже поскользнусь,
Но твоей Голгофы не покину,
От твоих могил не отрекусь.
Доконает голод или злоба,
Но судьбы не изберу иной:
Умирать, так умирать с тобой -
И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!
Поэты “серебряного века”… Разное видение мира, разные, чаще всего трагические судьбы. Не все в их творчестве понятно нам, но бесспорны их талантливость, неординарность. Безусловно, нельзя ограничить их творчество рамками какого-то одного литературного направления: символизма, акмеизма или футуризма. Глубина мысли, мастерство слова, умение осмыслить жизнь духа, движение души, историко-литературная и общественно-гражданская проблематика их произведений, переводческая деятельность характеризуют их гораздо шире, глубже.
Для нас, читателей XX столетия, их творчество, несомненно, большая поэзия, которая пришла к нам как радость, как новое открытие мира, утверждающее неисчерпаемость, величие и “дум высокое стремленье” русской поэзии.
www.ronl.ru
