Первые письменные упоминания о населении побережья Каспия в античной литературе мы встречаем у известного историка Геродота. Он пишет о каспиях, населявших северо-западное побережье Каспийского моря. Они входили в 11 сатрапию Персидского царя Дария. Очевидно, это был достаточно сильный племенной союз, хотя и просуществовал он недолго. Но на смену ему пришли другие крупные племенные объединения. Образование союзов племен было следствием внутреннего развития кавказских племен, а также необходимости защиты от внешних вторжений. На роль ведущей силы для создания племенных объединений претендовали различные племена, но этой консолидирующей силой стали албаны. Первые письменные упоминания о союзе албанских племен в исторической литературе мы встречаем у античного автора Арриана, описывающего войны Александра Македонского с Персией. В битве при Гавгамелах, одной из решающих битв между македонцами и персами, в 331 г. до н.э. на стороне армии царя Дария был выставлен албанский отряд. Это говорит о существовании между албанцами и персами отношений определенной зависимости. После поражения Ахеменидской империи, албанцы освободились от зависимости от персов, но следы иранского влияния нашли отражение в распространении у некоторой части населения Дагестана зороастризма - религии древнего Ирана.
Следующие ценные сведения мы находим у другого античного автора Страбона. Его "География" содержит интересные сведения о составе населения. Он упоминает 26 племен, каждое из которых ранее имело своего царя и свой язык. Это упоминание, очевидно, относится к раннему периоду в истории Албании, когда она представляла собой федеративное племенное объединение и сильная единая государственная власть еще отсутствовала. Правда, автор оговаривает, что ныне один над всеми властвует. Страбон описывает внешний облик населения Албании как высоких, светловолосых, светлоглазых и светлолицых людей. Это описание полностью соответствует тому антропологическому типу, который был распространен на Кавказе в ранние периоды и у ученых-антропологов получил название кавкасионского. Сейчас этот тип представлен в горных районах Дагестана. Позже в Дагестан проник каспийский антропологический тип, который получил здесь широкое распространение и который сильно отличался от прежнего кавкасионского. О языках Албании известий очень мало, но, несомненно, они принадлежали к кавказской языковой семье и были созвучны дагестанским языкам. В пользу этого говорит упоминание известного армянского автора Моисея Хоренского о том, что один из языков Албании - гаргарейский богат горловыми звуками, что созвучно дагестанским языкам. Кроме того, язык современных удин, проживающих в Северном Азербайджане и являющихся потомками албанских племен, принадлежит к лезгинской языковой группе.
Большой интерес вызывает вопрос о территории государства. Долгое время в исторической литературе весьма спорной являлась проблема северных границ государства. Сейчас, уже достаточно определенно можно говорить о том, что северная граница проходила по Сарматии, т.е. по северным равнинам Дагестана. Следы проникновения сарматов обнаруживаются во многих районах равнинного Дагестана, в частности, в Таркинском могильнике. Следовательно, большая часть Дагестана входила в состав Албании. Античные авторы упоминают такие племена, входившие в состав Албании как леги, гелы, собственно албаны, удины, анды, дидуры и мн. др. Названия некоторых племен отождествляется с названиями современных народностей Дагестана, например, анды - с андийцами, дидуры с дидойцами и т.д. Большое место в системе доказательств тождественности Албании и Дагестана занимает определение значения термина Албания. По мнению некоторых исследователей, название Албания обозначает, как и Дагестан, горная страна. По сведениям античных авторов, большую часть Албании составляли горы, где проживало воинственное население, осуществлявшее контроль над горными перевалами Большого Кавказского хребта. Таким образом, суммируя все данные, можно выявить географические очертания государства. Северная граница проходила по Сарматии. На юге Албания граничила с государством великая Армения. На востоке - граница шла по побережью Каспийского моря. На западе албаны граничили с грузинскими племенами иберов.
Основу экономики албанских племен составляли земледелие и скотоводство. Страбон отмечал благоприятные природные условия Албании. В своей "Географии" он пишет, что все родится там несеянным на невспаханной почве, цитируя слова "Одиссеи". Так же он отмечает, что вся равнина орошается лучше, чем Египетская и Вавилонская - страны с преобладающим развитием земледелия. Страбон отмечает, что население Албании обрабатывало землю деревянным плугом. О земледельческом быте жителей Албании говорят археологические находки в памятниках, обнаруженных в Дагестане и относящихся к этому периоду. Это обуглившиеся зерна пшеницы, ячменя, льна, обнаруженные на Урцекинском городище, а также хорошо сохранившиеся террасы в горных и предгорных районах, находки больших глиняных сосудов для хранения зерна и вина (Тарки, Урцеки и др.). Обращаясь вновь к Страбону, можно найти и сведения, подтверждающие развитие скотоводства в Албании. Он пишет, что здесь и животные, как дикие, так и домашние имеют хороший рост. Богатый остеологический материал могильников Дагестана говорит о разведении в этот период как крупного, так и мелкого рогатого скота, развитом коневодстве. Об этом говорит и упоминание о 22000 коннице албан, что становится возможным при высоком уровне развития коневодства.
Другой развитой отраслью хозяйства являлось ремесло, что также нашло отражение, как в письменной литературе, так и в археологических материалах. Развивались как традиционные отрасли ремесла, так и новые. О развитии гончарного дела свидетельствуют многочисленные глиняные сосуды разнообразного назначения. Это и маленькие ритуальные сосуды, изящные кувшины, кухонные горшки, огромные сосуды для хранения сыпучих веществ и жидкостей. Они отличались высоким качеством обжига, совершенством форм, ангобировались. В памятниках первых веков нашей эры была распространена красная и белая ангобированная керамика. Для украшения применялся резной и налепной орнамент.
Высокого уровня развития достигла также металлообработка. Албанские мастера изготавливали различные орудия труда, предметы вооружения, ювелирные украшения. Местными ювелирами были изготовлены золотые серьги с небольшими утолщениями на конце, обнаруженные в Таркинском могильнике. Ассортимент изготавливаемых изделий был достаточно разнообразен. Об уровне развития металлообработки говорит вооружение албанской армии. Страбон упоминает, что албанцы сражаются дротиками и луками, имеют панцыри, большие шиты и шлемы из звериной кожи. Албанские мастера изготавливали наконечники копий, стрелы, обоюдоострые кавалерийские мечи, ножи. Из ювелирных украшений в памятниках представлены поясные пряжки, височные привески, бляшки, головные булавки и др. Подробное исследование этих находок позволяет говорить о том, что при их изготовлении использовались такие приемы обработки металла, как литье, ковка и т.д.
Также развивалось и ткачество, которое относится к традиционным отраслям ремесла. В Албании изготавливались шерстяные, льняные ткани. Высоких оценок заслужила мягкая ткань, изготавливаемая из верблюжьей шерсти. Применялась окраска тканей, такими натуральными красителями, как марена, кошениль. Новыми отраслями ремесла являлись, производство стекла, рыбьего клея, который славился и за пределами Албании. Центрами ремесленного производства являлись города. По сведениям античного автора Клавдия Птолемея в Албании насчитывалось 29 городов. По мнению археологов, многие из них локализовывались в Дагестане. В частности, один из крупных городов - Албана, по некоторым предположениям располагался на р. Сулак. Известный кавказовед А.К. Бакиханов предполагал, что город Албану можно принять за Дербент. Албана определенное время являлась столицей государства, но затем центр переместился в город Кабалаку, что имело под собой политические обоснования. Албанские города, скорее всего, имели характерную для античности планировку. Об этом можно судить по городищу Урцеки, обнаруженному недалеко от Изберга. Для этого городища характерно наличие цитадели, посада и прилегающей округе, что соответствует планировке античных городов. Сведения античных авторов об албанских городах очень скудны и о внутренней жизни их практически ничего не известно. Несмотря на упоминания Страбона о том, что албаны не имели склонности к торговле, очевидно, что албанские города являлись и торговыми центрами. Об этом говорят обнаруженные в Таркинском, Урцекинском могильниках изделия из разноцветного стекла, полудрагоценных камней, имеющие неместное происхождение. О связях с античным миром свидетельствует находка клада античных монет, обнаруженная в Касумкентском районе. На связи с северным миром указывают находки янтарных украшений, обнаруженные в материалах Таркинского и Урцекинского могильников. В свою очередь, производимые в Албании товары также пользовались спросом за пределами государства. Из Албании вывозились рыба, клей, ткани из верблюжьей шерсти. Оживление торговых связей, рост городов, а также угроза со стороны кочевников способствовали сближению племен и образованию государственной власти.
Политическое устройство государства претерпело определенную эволюцию от федеративного племенного объединения до создания сильной общегосударственной власти в лице наследственного правителя - царя. Иллюстрацией к этому может служить высказывание Страбона о том, что ранее у каждого племени, входившего в состав Албании, был свой царь и свой язык, а сейчас один над всеми властвует. Очевидно, речь идет о первом веке до н.э. Отсутствие у племен единого общегосударственного языка, возможно, говорит о слабых связях между ними. Также наличие у каждого племени своего вождя также говорит о догосударственном уровне развития. Весьма сложными были и социальные отношения. Упоминающиеся Страбоном цари свидетельствуют о существовавшей градации общества. Вторым лицом в государстве являлся жрец. Тот же Страбон свидетельствует, что жрецом служит наиболее уважаемое после царя лицо. Жрецы обладали и земельной собственностью. У Страбона собственность жрецов определялась как священная. Также с уверенностью можно говорить о существовании рабов, источником которых являлась война. Также, видимо, существовало и долговое рабство. Труд рабов использовался на общественных работах, преимущественно на стройках. О существовании других категорий населения известий очень мало. Очевидно, определенной прослойкой общества являлись ремесленники. Существовали и свободные общинники.
Развитию государства препятствовали постоянные войны. Албаны участвовали в войнах против Александра Македонского на стороне Ахеменидского Ирана в 4 в. до н.э. В более поздний период население Албании было втянуто в Митридатовы войны против рабовладельческого Рима. Являясь ведущей мировой империей Средиземноморского бассейна, Рим пытался сохранить свое лидерство и контролировать торговые пути и рынки в бассейне Средиземного моря и в Малой Азии. Для этой цели и ради освоения новых пространств римлян совершали неоднократные походы в новые земли, в том числе, и на Кавказ. Соперником Рима выступил царь античного государства Понт Митридат, Соперничество между ними привело к поражению Митридата. Союзником его в противостоянии с Римом выступила Армения. В 69 г. до н.э. войска римского военачальника Лукулла вторглись в Армению, на помощь Армении пришло население Албании. Совместными усилиями удалось отстоять город Тигранокерт. Римские войска направились на город Арташат, известный по греко-римским источникам, как Артаксат. И здесь пришли на помощь албанцы и иберийцы. Война принимала затяжной характер. Вследствие больших потерь Лукулл был отозван в Рим. Руководство римскими войсками было возложено на другого выдающегося полководца - Гнея Помпея. Помпей был известным военачальником и политическим деятелем. Страбон называет количественный состав войска, с которым албаны вступили в борьбу с Помпеем. Он пишет, что они вооружают 60000 пехотинцев и 22000 конных воинов. Помпею было оказано упорное сопротивление. По сведениям Плутарха албанский отряд, численностью до 40 тысяч человек, перейдя реку Куру, напал на римское войско. Известно, что возглавлял этот отряд албанский царь Оройз. Несмотря на то, что победа была на стороне Рима некоторые авторы, в частности, Дион Кассий косвенно признают, что римлянам не удалось полностью покорить албанцев. Сам Помпей чуть не погиб, пытаясь покорить албан. Следствием этих событий явился договор, который Помпей заключил с кавказскими народами. В 37 - 36 гг. н.э. в южные районы Албании вторгся римский военачальник Канидий Красс, но добиться каких - либо серьезных успехов не смог. Зависимость от римлян не продлилась долго. В 50-30-ые г. г. до н.э. Албания освободилась от Рима.
В первом веке нашей эры население Албании, совместно с иберами (жители Грузии) вступили в борьбу с сильным Парфянским царством, образовавшимся на развалинах империи Александра Македонского в Средней Азии. После похода парфян на Армению в 34 г. н.э. совместные войска албанцев, иберов и армян разбили парфянское войско. Большую роль в разгроме противника сыграла иберийская и албанская пехота, которая состояла из горцев. Описания этой битвы мы можем встретить у выдающегося римского историка Тацита, который признает мужество и отвагу жителей Кавказа. Но эти многочисленные войны с могущественными, часто превосходящими по силам соперниками, истощала ресурсы Албании. Начавшееся великое переселение народов привело к проникновению в степи Кавказа ираноязычных кочевников. Обосновавшиеся здесь сарматы, аланы представляли серьезную угрозу местному населению. В 3 веке нашей эры на южных границах албанского государства появляется опасный сосед в лице персидской державы Сасанидов. Укрепив внутреннее положение государства, правящая династия Сасанидов приступила к внешним завоеваниям. Подчинив себе области в Передней и Средней Азии, захватив Северный Иран, они приступили к завоеванию Закавказья. Несмотря на упорное сопротивление, оказанное местным населением, Сасаниды захватили и эту территорию. Восточный Кавказ представлял для Сасанидов огромный стратегический интерес в силу важности своего положения. Именно с этим связаны попытки укрепить свое положение здесь, предпринимаемые Сасанидами. Они создавали оборонительные сооружения Дербента, переселяли в южный Дагестан ираноязычных кочевников, распространяли здесь свою религию-зороастризм. При этом иранские завоеватели вели жесткую политику на покоренных землях, угнетали местное население, использовали труд жителей Дагестана на строительных работах. Это вызывало недовольство местных жителей, которое выливалось в открытое вооруженное восстание. Одно из них было начато в 450 году. Во главе повстанцев встал армянский полководец Вардан Мамикоян. В 451 году произошло сражение на Аварайском поле, в ходе которого повстанцы потерпели поражение. В 457 году вспыхнуло новое восстание. В этот раз его возглавил албанский царь Ваче II. Несмотря на определенные успехи повстанцев, это выступление также было подавлено. Все эти войны ослабляли Албанию и уже в 4 веке нашей эры можно говорить о постепенном распаде Албанского государства и изменении его территории, В 461 г. Сасаниды упразднили царскую власть в Албании. Для управления этой областью назначались наместники, которые назывались марзпаны. Борьба против Сасанидов не прекращалась и в последующие годы. Восставшим сопутствовали определенные успехи. Следствием их стало восстановление царской власти и политической самостоятельности государства. Но к этому времени территория его значительно сократилась. Название Албания применялось только к области куро-аракского междуречья.
stud24.ru
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII
Культурная и даже этническая близость Северо-Восточного Кавказа и Восточного Закавказья прослеживалась еще с эпохи бронзового века. В период же широкого распространения железа исторические судьбы племен, населявших Дагестан, теснейшим образом переплетаются с историческими судьбами древнейшего политического образования и культурного очага юга нашей страны — Кавказской Албании.
В исторической литературе, посвященной Кавказской Албании, существует много спорных положений и противоречивых мнений. Одним из дискуссионных вопросов является вопрос о северных границах Албании. Однако большинство ученых считает, что значительная часть Дагестана, в частности горного, входила в состав Кавказской Албании.
Вполне вероятно, что в отдельные периоды, знаменующиеся подъемом военно-политического могущества Албании, ее северные границы продвигались значительно выше левобережья р. Куры и Аракса. И, наоборот, в тяжелые времена персидской и римско-парфянской агрессии нашествия кочевников— сармат, алан, гуннов — ее территория занимала только небольшую область куро-араксского междуречья, известную в раннем средневековье как Арран.
Согласно данным античных авторов, Албания занимала значительную территорию между Каспийским морем, Алазанью и Курой. С севера Албания граничила с Сарматией и проходила по северным отрогам Восточного Кавказа примерно по линии р. Сулак, т. е. включала значительные районы Дагестана.
Природные условия Албании, по данным античных авторов, были очень благоприятны для жизни человека. Земля ее отличалась плодородием и хорошо орошалась. Большую часть территории Албании составляли горы, где жило воинственное население, прочно державшее под своим контролем перевалы Главного Кавказской) хребта.
Наиболее значительными среди племен Албании были албаны, утии, проживающие по побережью Каспийского моря, а также гелы, леги, гаргарейцы, дидуры, андаки, сильвы и др. Гораздо раньше были известны мики и каспии. Последние, по свидетельству Страбона, к I в. н. э. уже исчезли с исторической арены. Всего в Албании насчитывалось 26 племен. Эта этническая пестрота, а также упоминание гаких племен, как леги, дидуры, андаки, рисует картину весьма близкую к этнографии современного Дагестана.
Утии (уды, удины) занимали, видимо, в основном приморскую часть Восточного Кавказа. Как свидетельствуют письменные источники, они расселились на обширной территории, вплоть до правобережья Куры. Некоторая часть утиев занимала предгорные районы.
Севернее утиев, занимая частично побережье Каспийского моря и горную часть Дагестана, проживали собственно албаны. Очевидно, под этим термином скрываются предки современных горных народов Дагестана.
Античные авторы, описывая албан, отмечают их высокий рост, светлые волосы и серые глаза. Таким именно представляется ученым-антропологам древнейший тип коренного кавказского населения — кавкасионский, широко представленный в настоящее время в горных районах Дагестана, Грузии и отчасти Азербайджана.
Видимо, несколько позднее на Восточный Кавказ проник другой (тоже достаточно здесь широко представленный антропологический тип), а именно каспийский, значительно отличающийся от кавкасионского.
Древние авторы разделяют албан на жителей гор и равнины. По культуре и быту албанские племена, заселявшие равнину, тяготеют к армянам и мидийцам. Напротив, албаны — жители гор близки по своим обычаям и особенно по вооружению к северным кочевникам.
Большой интерес представляют и сообщения письменных источников о языке албан. Так, Моисей Хоренский сообщает, что язык одного из значительных албанских племен — гар- гарейцев — «богат горловыми звуками». Из этого можно заключить, что он напоминал языки коренных народов Дагестана, которые относятся к кавказской группе языков. Известно также, что язык одного из потомков албанских племен — современных удин — относится к лезгинской группе языков.
Только на базе дагестанских языков, а именно удинского, и стало возможным чтение албанских надписей, найденных при раскопках в Мингечауре. Дошедший до нас албанский алфавит по обилию согласных звуков также указывает на связь этого алфавита с языками дагестанской группы. Особенно характерно наличие в этом алфавите четырех букв для обозначения латеральных звуков. Такое количество латеральных имеется только в дагестанских языках, в частности в лварском. Термин «Албания» происходит от слова «Алп», или «Алб», означающего «горные районы», «горная страна». Этноним «Алб» до сих пор прочно сохраняется в горном Дагестане.
Данными дагестанских языков этимологизируются и имена албанских царей: Вачаган, Ваче. Имя царя Ороиза встречается в старинном аварском предании об Ираз-хане.
По данным Страбона и Плутарха, «выше», т. е. севернее албан, размещаются леки и гелы. Еще в III в. до н. э. горцы Северного Кавказа, в том числе и леки, согласно сообщению грузинских источников, принимали активное участие в важнейших военно-политических событиях Закавказья. Означал ли этноним «леки» определенную народность Дагестана — лезгин или лаков или же этим термином традиционно обозначались вообще дагестанцы, не ясно. Но факт политической активности народности явно дагестанского происхождения еще в середине III в. до н. э. наводит на мысль, что и в гораздо более раннее время отдельные племена, проживавшие на Северо-Восточном Кавказе, спорадически выходили на историческую арену.
Важные сведения о составе населения Албании в древности мы находим у Страбона, который, касаясь политических событий в Закавказье во II в. до н. э., упоминает такие племена, как утии, гаргары, албаны в правобережье Куры. Это обстоятельство наводит на мысль об этнической общности населения значительной территории Кавказской Албании в античную эпоху.
В конце I тысячелетия до н. э. на территорию равнинно- приморского Дагестана с Северного Прикаспия проникают другие этнические группы. Это ираноязычные сарматские племена, известные античным авторам под именами аорсов и сираков. Они стремились контролировать важнейший караванный путь древности, проходящий по западному побережью Каспийского моря.
Следы проникновения сармат в Прикаспийскую равнину были обнаружены во многих районах равнинного Дагестана, но наиболее четко они выявлены при раскопках Таркинского могильника (окрестности Махачкалы). Это документируется наличием в Таркинском и других могильниках албано-сарматского времени, обнаруженных в приморском Дагестане, типично сарматских черт погребального обряда: грунтовые могилы, обложенные камнями, разбитые зеркала, посыпка покойников мелом, а также явно связанное с сарматским миром вооружение: длинные железные мечи всаднического
типа, железные втульчатые наконечники копий и железные- трехлопастные черешковые стрелы. Прослеживается сарматское влияние и в керамическом материале (появление серолошеной керамики). Значительно меньше сарматское влияние обнаруживается к югу от Тарков и совершенно отсутствует в памятниках первых веков нашей эры в горном Дагестане (Карабудахкент, Сергокала, Гоцатль и др.).
Смешанный характер культуры Таркинского могильника позволяет по-новому осветить состав населения приморского Дагестана в начале нашей эры. Археологические исследования показывают, что влияние сарматской культуры на культуру коренного населения постепенно исчезает. Исчезновение влияния сарматской культуры и оформление основных элементов дагестанской культуры, типичной для раннего средневековья, которая непосредственно связана с культурой современных народов Дагестана, прослеживается на материалах Большого Буйнакского кургана, Гапшиминского, Урадинского, Куядинского, Таллинского и других могильников. Эти могильники занимают промежуточное положение между албано-сарматской эпохой и ранним средневековьем (III— VII вв. н. э.). К концу функционирования этих памятников полностью оформляются основные типы погребальных сооружений (каменные ящики, склепы и грунтовые могилы), ведущие формы материальной культуры, характерные для раннесредневекового Дагестана.
Таким образом, пришлые ираноязычные племена — сарматы, а затем аланы — быстро растворились среди коренного албанского населения, не оказав особого влияния на местное население.
Хотя проникновение ираноязычных племен на Северо- Восточный Кавказ, в частности в Дагестан, началось еще задолго до появления здесь сармат, оно, однако, не привело к сколько-нибудь заметной иранизации Северо-Восточного Кавказа, как это имело место в Центральном Предкавказье, где при сохранении местной кавказской культурной подосновы распространилась иранская речь (например, у осетин). Такая этническая стойкость является одной из особенностей исторического процесса на Северо-Восточном Кавказе на рубеже нашей эры.
Основной отраслью хозяйства албан — как равнинной части Албании, так и в горах — было земледелие. По данным Страбона, албаны обрабатывали почву деревянным плугом, вероятно близким по конструкции к современному горскому «пуруцу». Более поздний автор, Моисей Хоренский, сообщает о посевах ячменя — традиционной культуры, возделываемой в Дагестане еще с эпохи бронзы. Эти сведения письменных источников подтверждаются и археологическими данными. Так, в результате раскопок Урцекинского городища было обнаружено большое количество обуглившихся зерен пшеницы, ячменя и льна. Особый интерес вызывают находки обгорелых зерен пшеницы в городском некрополе среди вещей, имеющих отношение к тризне. Это наводит на мысль о существовании у местного населения земледельческого культа. О развитии земледелия говорят и хорошо сохранившиеся террасы, которые в албанское время возводились не только в горах, но и в нижнем предгорье (Урцеки). Следует отметить, что наиболее плодородные террасы в Дагестане издревле располагались в ее горнодолинной части и представляли собой мощные отложения речного ила. Эти наносы весьма благоприятны для разведения садов и особенно винограда, который культивировался уже в то время наряду с грецким орехом и гранатом.
О развитии земледелия и виноградарства в Албании свидетельствуют и находки больших глиняных сосудов, предназначенных для хранения зерна и вина, а также кувшинов для разлива вина (Тарки, Карабудахкент, Шаракун, Урцеки).
Другой ведущей отраслью албан было скотоводство. Развитию скотоводства способствовали хорошие альпийские пастбища в горной части Албании и заливные луга предгорий.
В составе стада албан наряду с крупным рогатым скотом большой процент составлял и мелкий (овцы, козы, свиньи). Находки скелетов лошадей во многих могильниках (Тарки, Хабада, Ругуджа и Урцеки) свидетельствуют о возросшей роли лошади в быту албан. Огромная по тому времени конница албан (32 тыс. всадников) могла выставляться только при высоком уровне развития коневодства. Большую роль в жизни албан, согласно данным письменных источников, играли громадные албанские овчарки. Есть основания полагать, что именно в эту эпоху завершилось выведение новой породы собак — кавказских овчарок, игравших большую роль в жизни горцев, занятых животноводством.
На высоком уровне стояла обработка продуктов животноводства, о чем говорит повсеместное распространение различной посуды специального назначения (для разлива и хранения молока и молочных продуктов, маслобойки, сосуды, употребляемые в сыроварении, и т. д.).
Значительного развития на территории Албании достигло ремесленное производство. Появляются новые отрасли ремесла, такие, как производство стекла, рыбьего клея, мазей, обработка полудрагоценных камней и др. Сдвиги наметились также в традиционных видах ремесла: ткачестве, керамическом производстве и в обработке металлов.
В этот период изготовлялись шерстяные, льняные, а возможно, и хлопчатобумажные ткани. Широкой известностью пользовалась мягкая ткань, изготовляемая из верблюжьей шерсти. На высоком уровне стояла окраска тканей — мареной, кошенилью и другими натуральными красками.
Многочисленные глиняные сосуды албанского времени, обнаруженные на территории Дагестана, отличаются высоким качеством обжига и выработанностыо форм: изящные кувшины с водосливными носиками, маленькие ритуальные сосудики, кухонные горшки и огромные пифосообразные сосуды, предназначенные для хранения зерна и жидкостей, ангобировались и украшались резным и налепным орнамен том. По технологическим особенностям и форме орнаментации эта керамика близка к аналогичной керамике Восточного Закавказья и свидетельствует о родстве материальной культуры различных районов Албании. Керамика албанского типа преобладает над серолощеной сарматской не только в таких памятниках местных культур, как Шаракун, Мугерган, Урцеки, Гапшима, Верхний Гоцатль, Галла, Мекеги, Нижнее Чугли, Верхний Дженгутай, но и в памятниках, где наиболее отчетливо прослеживается сарматское влияние (Тарки). К местной керамике относятся красноглиняные изящные одноручные кувшины с цилиндрическим горлом, биконические чашки, миски с загнутым внутрь краем, молочники-маслобойки, сосуды типа гусятниц и др. В памятниках первых веков нашей эры широко распространена красная и белая ангобированная керамика, столь характерная и для закавказских, памятников этого времени.
В тот же период в Албании достигла расцвета металлообработка. Применяя сложный инвентарь, ремесленники Албании изготовляли различные наконечники копий и трехпе- рые черешковые стрелы, ножи, тяжелые обоюдоострые кавалерийские мечи, а также различные орудия труда. Область применения металлов увеличивается. Известная специализация наблюдается и в ювелирном деле. В могильниках албано-сарматского времени наряду с привозными золотыми изделиями (серьгами, браслетами) встречаются и изде’лия местных ювелиров. Таковыми являются золотые серьги с небольшими утолщениями на конце (Таркинский могильник), различные бронзовые, реже серебряные пряжки, бляшки, розетки, головные булавки с гвоздевидными и петлевидными шляпками, туалетные ложечки и петельные височные привески с расходящимися концами, обнаруженные в Таркин- ском, Хабадинском, Карабудахкентском, Урцекинском и других могильниках. При их изготовлении применялись такие технические приемы, как литье, ковка, клепка и т. д.
Есть основания полагать, что в ремесленном производстве широко применялся труд рабов. Особенно широко применялся труд зависимых и рабов при возведении громадных фортификационных сооружений, опоясывающих Урцекинское городище и другие крупные поселения городского типа, и в строительстве земледельческих террас.
В древней Албании существовали города — центры ремесла и торговли. Из них 29 перечислены Клавдием Птолемеем. Хотя в настоящее время на территории Дагестана и Азербайджана известны развалины городов албанского времени, тем не менее отождествление их с албанскими городами, о которых упоминают письменные источники, крайне затруднительно. Основная масса выявленных археологами городищ Дагестана албанского времени расположена в приморском предгорном Дагестане.
Известно, что главным городом Албании был город Кабалака, отождествляемый с современной Кабалой (Северный Азербайджан). Другие албанские города — Телеба, Гелда, Албана, — видимо, находились в приморской части Дагестана, между реками Самур и Сулак. Бакрия, Нига, Тагоде, Даглана располагались во внутренней части Албании.
В результате археологических исследований в Дагестане за последнее время выявлен ряд древних городов албанского времени, которые имеют облик античных городов. Наиболее известный из них — Урцеки. В албанское время это был город, по планировке соответствующий античным городам сих традиционными элементами — цитаделью, посадом и прилегающей округой.
В строительных остатках оборонительных сооружений чувствуется влияние парфяно-сасанидской строительной техники. Массовый археологический материал — белая и красная ангобированная керамика, а также часть металлических изделий обнаруживает значительную близость к закавказской. Несмотря на то что в городе наряду с ремесленниками и торговым людом проживало и население, связанное с сельским хозяйством, весь облик памятника позволяет утверждать, что это был крупный торгово-ремесленный центр с преимущественным развитием керамического производства.
Наличие среди гончарных изделий больших групп однотипной керамики позволяет сделать вывод об известной специализации среди гончаров. Это подтверждается и многочисленными знаками на керамике — метками мастера, причем очень часто в качестве меток использовались знаки письменности. Все это свидетельствует о больших успехах древних и средневековых гончаров.
Города Албании были не только военно-административными пунктами и ремесленными центрами, но и важнейшими
Селевкидская монета, найденная в Южном Дагестане (аверс и реверс) торговыми базами на древних путях, ведущих с Ближнего Востока на север и с запада в Индию.
Страбон писал, что албаны «не имели склонности к торговле». Археологические материалы, напротив, рисуют картину оживленного обмена и усиления торговых связей на базе меновой торговли на территории Дагестана и Северного Азербайджана в первых веках нашей эры. Так, при раскопках Таркинского, Карабудахкентского и Урцекинского могильников были найдены изделия из разноцветного стекла, граната, коралла, а также голубой египетской пасты. Все эти предметы завезены из стран, прилегающих к Средиземному морю, — Сирии, Палестины, Египта.
Особый интерес представляет находка клада античных монет в окрестностях совхоза им. Герейханова (Касумкентский район). Здесь было найдено несколько десятков селев- кидских монет. Эта находка свидетельствует о широком хождении античных монет на территории древней Албании.
На связи с севером указывают находки янтарных украшений: бус и пронизок, обнаруженных во время исследования Таркинского и Урцекинского могильников. В обмен были вовлечены не только районы равнинного Дагестана. Интенсивными были и связи горного Дагестана с близлежащими кавказскими и более отдаленными странами юга. Стеклянные и сердоликовые бусы, раковины из Индийского океана, а также изделия из перламутра были найдены и при раскопках Хабадинского и Шаракунского могильников, а изделия из голубой египетской пасты — в Гапшиме (Сергокалинский район) и в Гоцатле (Хунзахский район).
В свою очередь из Албании, как отмечали еще античные авторы, вывозили в сопредельные и отдаленные страны рыбу, клей, ткани из верблюжьей шерсти. Последние пользовались широкой известностью за пределами Албании.
Археологические данные, полученные при раскопках в Дагестане за последние годы, указывают на постоянные связи с Поволжьем и Приуральем, где были найдены характерные только для Дагестана изделия — височные петлевидные привески с расходящимися концами. В свою очередь из Поволжья и Приуралья были привнесены на территорию древней Албании типично сарматские формы сосудов и некоторые типы оружия.
Оживление торговых связей, рост городов, а также римская агрессия и нашествие сармато-аланских племен способствовали объединению Албании, сближению племен и образованию государственной власти.
Процесс политического объединения Албании подмечен еще Страбоном, который пишет, что царь Албании «теперь один над всеми владычествует, а прежде над каждым (народом) со своим языком имелся свой царь». К I в. н. э. власть царя, очевидно, стала наследственной, так как источники наряду с царями в качестве командующих войсками упоминают и их братьев.
В этот же период наблюдается и политическая консолидация племен Кавказской Албании. В рамках этого объединения в I в. н. э. складывается молодое албанское государство, обладающее значительной политической и экономической мощью.
Государственная власть была настолько крепкой и сильной, что могла в минуты военной опасности мобилизовать колоссальные людские и материальные ресурсы. Это была эпоха наивысшего расцвета албанской державы.
На рубеже двух эр народы Кавказа вынуждены были вести тяжелые изнурительные войны с римлянами и парфянами, соперничавшими за гегемонию в Малой Азии и в Закавказье. Одновременно усилились и набеги северных кочевников — сармат и алан.
Основным событием описываемого времени, наложившим отпечаток на политическую жизнь Албании и всего Закавказья, были Митридатовы войны.
Стремясь контролировать важнейшие торговые пути и овладеть новыми рынками, Рим начал агрессию на Востоке. Наиболее опасными противниками Римской державы были Понт и его союзник Армения. Когда в 69 г. до н. э. легионы Лукулла вторглись в Армению, на помощь армянам пришли иберы, албаны и другие кавказские племена.
Вначале римляне одержали успех и даже с боем взяли Тигранакарт. Но вскоре армянам и их союзникам удалось оттеснить римлян, и Лукулл отступил в Киликию.
Недовольный сенат отозвал Лукулла и назначил на его место талантливого полководца Гнея Помпея. Разбив армию Тиграна, Помпей начал продвигаться в глубь Закавказья. Над Албанией и Иберией нависла угроза подчинения Риму. В ответ на это была создана коалиция албан и иберов. Это, видимо, заставило римлян отложить поход в Албанию и стать на зимние квартиры около Куры. Албаны воспользовались этим и напали на римлян. Однако римская армия отразила атаку албан с большим уроном для последних. По предложению албанского царя было заключено перемирие.
Весною 65 г. до н. э. военные действия возобновились. Сначала Помпей предпринял удачный поход в Иберию, а затем двинулся против албан. Совершив длительный переход, он встретился с основными силами албан.
Хотя война и окончилась победой Рима, она не привела к подчинению Албании. Походы римлян продолжались и в последующие времена, причем завоеватели достигли побережья Каспийского моря, что не удалось в свое время Помпею. О пребывании римлян на берегу Каспия свидетельствует римская надпись I в. н. э., найденная в Азербайджане. Однако народы Закавказья пользовались малейшей возможностью, чтобы сбросить власть римлян, которая большей частью была номинальной. Это подтверждают и античные авторы, например Страбон, который пишет, что армяне, иберы и албаны «восстают тогда, когда римляне заняты другими делами».
Усиление Албании мешало проникновению римлян на Восток. Это побудило римского императора Нерона начать подготовку большого похода против албан. Со всех концов огромной Римской империи была собрана громадная армия. Однако смуты, начавшиеся в империи, заставили Нерона отказаться от этого замысла.
Борьба албан, иберов и армян против римской агрессии имела большое историческое значение и заметно повлияла на ход дальнейшего исторического развития Кавказа. Здесь фактически было не только приостановлено движение римлян, но и серьезно подорвана их политическая мощь, что в известной мере способствовало ускорению распада Римской державы.
Не менее яркие страницы в историю вписали кавказские народы и своей борьбой против усилившейся в I в. н. э. Парфии.
В 34 г. н. э. парфяне совершили поход в Армению. На помощь армянам пришли иберы и албаны во главе с царем Иберии Фарсманом. Они разгромили войско парфян, причем здесь большую роль сыграла иберийская и албанская пехота, состоящая из горцев. Об этой битве сохранились яркие свидетельства римского историка Тацита, описывающего военную доблесть и свободолюбие кавказских народов.
Война с Римом и Парфией требовала мобилизации всех ресурсов Албании и значительно истощала страну. К тому же страна страдала и от нашествия ираноязычных кочевников— сармат и алан. Обосновавшиеся в степях Предкавказья сарматы и аланы в первых веках нашей эры стали реальной силой и активно вмешивались в дела Закавказья.
Еще большую угрозу для Албании представлял усилившийся Иран.
В начале III в. н. э. в Иране воцарилась новая династия — Сасаниды. Упорядочив внутренние дела и укрепив власть на местах, они приступили к завоеванию соседних областей. Довольно быстро они подчинили себе обширные области Передней и Средней Азии, захватили Северный Иран. После этого для них открылся путь в Закавказье.
В Закавказье захватчики встретили упорное сопротивление армян, грузин и албан. Соединенные силы этих народов нередко брали верх над врагом. Так, например, армянский историк Ухтанес сообщает о победе, одержанной кавказскими народами над иранским шахом. После ожесточенной борьбы с упорно сопротивлявшимися армянами, грузинами и албанами Ирану удалось подчинить Закавказье.
Кавказ, особенно Восточный, представлял для Ирана огромный интерес не только своими природными богатствами, но и, что было особенно важно, своим стратегическим положением. Поэтому Сасаниды прилагали большие усилия, чтобы укрепиться здесь. Для этой цели они насильственно распространяли зороастризм, возводили громадные укрепления не только в районе прикаспийского пути (Дербент, Гильгичгайская стена), но и старались брать под свой контроль горные перевалы Восточного Кавказа, в том числе и ведущие из Дагестана в Закавказье. Для построения этих укреплений использовался труд многотысячного населения. Кроме того, за счет народных масс происходило снабжение продовольствием иранского гарнизона. В укрепленных пунктах, а также в районе важнейших стратегических узлов размещались ираноязычные переселенцы, потомки которых известны ныне под названием татов.
Политика сасанидов в Албании выражалась не только в массовых репрессиях и нажиме на местное население. Они нередко вынуждены были заигрывать с предводителями отдельных политических образований и отдельными племенами, жалуя их подарками и пышными титулами. Так, некоторые правители Восточного Кавказа стали называться ширван- шах, филан-шах и т. п.
Политическая обстановка на Кавказе усложнялась происками Рима, который начал активно вмешиваться в закавказские дела с целью подорвать здесь влияние Ирана. Между Римом и Ираном развернулись военные действия, от которых в первую очередь страдало население Армении, Иберии и Албании. В этой смутной обстановке Риму и Ирану удавалось разобщить кавказские народы, натравливая их друг против друга и делая политическими противниками.
В конце IV в. н. э. в Северный Дагестан вторглись многочисленные орды кочевников-гуннов. Они постепенно проникли и в приморский Дагестан, вплоть до Дербентского прохода. Обосновавшись в приморском Дагестане, гунны активно вмешивались в политические дела Закавказья. После утверждения гуннов в приморском Дагестане некоторые источники, в частности армянские, стали называть области, расположенные выше Дербента, «страной гуннов», а население приморского Дагестана — гуннами. Совершенно очевидно, что под названием гуннов скрывались и коренные дагестанские племена, временно попавшие в политическую зависимость от них. Это прежде всего относится к так называемым «белым гуннам», в которых следует усматривать коренное население Дагестана.
Вместе с гуннами часто упоминают и другое племя — савиры (по данным некоторых источников — гунно-савиры). Последние располагались севернее гуннов, в равнинном Дагестане. Южнее Дербентского прохода, также по соседству с гуннами, проживали маскуты — племя, видимо, сарматского происхождения. Савиры и маскуты часто выступали в союзе с гуннами в их многочисленных походах в Закавказье, чаще как союзники Рима.
О пребывании гуннов в приморском Дагестане имеются некоторые археологические данные. Здесь найдены типично гуннские захоронения, инвентарь которых составляли железные ножи, луки с костяными обкладками.
Гуннское нашествие на Дагестан несомненно замедлило социально-экономическое развитие равнинного Дагестана. Однако кочевники-гунны, в культурном отношении стоящие па более низкой ступени, чем коренное население, не смогли оказать заметного влияния на развитие материальной и тем более духовной культуры народов Дагестана.
Доказательством этому служат многочисленные данные археологии. Так, в III—IV вв. и. э. на территории Дагестана существовали многочисленные укрепленные поселения с развитым каменным домостроительством. К таким городам следует отнести Урцекинское городище, Топрахкала (у станции Белиджи), а также Сигитминское городище.
Особый интерес представляет городище Топрахкала площадью до 100 га. Крепость была окружена валом высотой свыше 25 м и глубоким рвом. В отдельных местах вала прослежены стены, сложенные из сырцового и обожженного кирпича. Сохранились также остатки цитадели и четырех ворот. Постройки внутри городской черты образуют правильные ряды, свидетельствующие о продуманности планировки. Совершенно очевидно, что подобные пункты не имели никакого отношения к кочевникам-гуннам и являлись типично дагестанскими городами.
Гуннское нашествие представляло серьезную угрозу и для населения горного Дагестана. Этим объясняется строительство многочисленных фортификационных сооружений, прикрывающих все более или менее важные пути, ведущие во внутренний Дагестан. Наиболее крупные из них располагались на важнейших стратегических путях и впоследствии превратились в средневековые города. Таково упомянутое выше Сигитминское городище, а также городище Шамшахар (Сергокалинский район).
Набеги сармат, алан, гуннов, политика Сасанидов ослабляли Албанию, приводили к нарушению связей между отдельными ее областями, а затем к выделению ряда областей в самостоятельные или зависимые от пришельцев политические объединения.
После политического ослабления Албании часть Юго-Восточного Дагестана продолжала оставаться в ее составе.
Албания долгое время сохраняла внутреннюю самостоятельность. В последней четверти IV в. Албания, воспользовавшись разделом Армении между Римом и Ираном, расширила свои владения, присоединив Арцах (Карабах) и Утик. Пределы Албании к V в. расширились. Однако в 461 г. албанский царь Ваче II был вынужден отказаться от престола. Кавказская Албания распалась, вернее, была включена в состав Ирана в качестве отдельного наместничества. Но название Албания (Агвания по армянским источникам) сохранилось. Под этим названием обычно подразумевали территорию, расположенную в куро-араксском междуречье. Таким образом, Агвания армянских источников соответствовала персидскому Аррану и арабскому Ширвану.
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII
alpan365.ru
Первые письменные упоминания о населении побережья Каспия в античной литературе мы встречаем у известного историка Геродота. Он пишет о каспиях, населявших северо-западное побережье Каспийского моря. Они входили в 11 сатрапию Персидского царя Дария. Очевидно, это был достаточно сильный племенной союз, хотя и просуществовал он недолго. Но на смену ему пришли другие крупные племенные объединения. Образование союзов племен было следствием внутреннего развития кавказских племен, а также необходимости защиты от внешних вторжений. На роль ведущей силы для создания племенных объединений претендовали различные племена, но этой консолидирующей силой стали албаны. Первые письменные упоминания о союзе албанских племен в исторической литературе мы встречаем у античного автора Арриана, описывающего войны Александра Македонского с Персией. В битве при Гавгамелах, одной из решающих битв между македонцами и персами, в 331 г. до н.э. на стороне армии царя Дария был выставлен албанский отряд. Это говорит о существовании между албанцами и персами отношений определенной зависимости. После поражения Ахеменидской империи, албанцы освободились от зависимости от персов, но следы иранского влияния нашли отражение в распространении у некоторой части населения Дагестана зороастризма - религии древнего Ирана.
Следующие ценные сведения мы находим у другого античного автора Страбона. Его "География" содержит интересные сведения о составе населения. Он упоминает 26 племен, каждое из которых ранее имело своего царя и свой язык. Это упоминание, очевидно, относится к раннему периоду в истории Албании, когда она представляла собой федеративное племенное объединение и сильная единая государственная власть еще отсутствовала. Правда, автор оговаривает, что ныне один над всеми властвует. Страбон описывает внешний облик населения Албании как высоких, светловолосых, светлоглазых и светлолицых людей. Это описание полностью соответствует тому антропологическому типу, который был распространен на Кавказе в ранние периоды и у ученых-антропологов получил название кавкасионского. Сейчас этот тип представлен в горных районах Дагестана. Позже в Дагестан проник каспийский антропологический тип, который получил здесь широкое распространение и который сильно отличался от прежнего кавкасионского. О языках Албании известий очень мало, но, несомненно, они принадлежали к кавказской языковой семье и были созвучны дагестанским языкам. В пользу этого говорит упоминание известного армянского автора Моисея Хоренского о том, что один из языков Албании - гаргарейский богат горловыми звуками, что созвучно дагестанским языкам. Кроме того, язык современных удин, проживающих в Северном Азербайджане и являющихся потомками албанских племен, принадлежит к лезгинской языковой группе.
Большой интерес вызывает вопрос о территории государства. Долгое время в исторической литературе весьма спорной являлась проблема северных границ государства. Сейчас, уже достаточно определенно можно говорить о том, что северная граница проходила по Сарматии, т.е. по северным равнинам Дагестана. Следы проникновения сарматов обнаруживаются во многих районах равнинного Дагестана, в частности, в Таркинском могильнике. Следовательно, большая часть Дагестана входила в состав Албании. Античные авторы упоминают такие племена, входившие в состав Албании как леги, гелы, собственно албаны, удины, анды, дидуры и мн. др. Названия некоторых племен отождествляется с названиями современных народностей Дагестана, например, анды - с андийцами, дидуры с дидойцами и т.д. Большое место в системе доказательств тождественности Албании и Дагестана занимает определение значения термина Албания. По мнению некоторых исследователей, название Албания обозначает, как и Дагестан, горная страна. По сведениям античных авторов, большую часть Албании составляли горы, где проживало воинственное население, осуществлявшее контроль над горными перевалами Большого Кавказского хребта. Таким образом, суммируя все данные, можно выявить географические очертания государства. Северная граница проходила по Сарматии. На юге Албания граничила с государством великая Армения. На востоке - граница шла по побережью Каспийского моря. На западе албаны граничили с грузинскими племенами иберов.
Основу экономики албанских племен составляли земледелие и скотоводство. Страбон отмечал благоприятные природные условия Албании. В своей "Географии" он пишет, что все родится там несеянным на невспаханной почве, цитируя слова "Одиссеи". Так же он отмечает, что вся равнина орошается лучше, чем Египетская и Вавилонская - страны с преобладающим развитием земледелия. Страбон отмечает, что население Албании обрабатывало землю деревянным плугом. О земледельческом быте жителей Албании говорят археологические находки в памятниках, обнаруженных в Дагестане и относящихся к этому периоду. Это обуглившиеся зерна пшеницы, ячменя, льна, обнаруженные на Урцекинском городище, а также хорошо сохранившиеся террасы в горных и предгорных районах, находки больших глиняных сосудов для хранения зерна и вина (Тарки, Урцеки и др.). Обращаясь вновь к Страбону, можно найти и сведения, подтверждающие развитие скотоводства в Албании. Он пишет, что здесь и животные, как дикие, так и домашние имеют хороший рост. Богатый остеологический материал могильников Дагестана говорит о разведении в этот период как крупного, так и мелкого рогатого скота, развитом коневодстве. Об этом говорит и упоминание о 22000 коннице албан, что становится возможным при высоком уровне развития коневодства.
Другой развитой отраслью хозяйства являлось ремесло, что также нашло отражение, как в письменной литературе, так и в археологических материалах. Развивались как традиционные отрасли ремесла, так и новые. О развитии гончарного дела свидетельствуют многочисленные глиняные сосуды разнообразного назначения. Это и маленькие ритуальные сосуды, изящные кувшины, кухонные горшки, огромные сосуды для хранения сыпучих веществ и жидкостей. Они отличались высоким качеством обжига, совершенством форм, ангобировались. В памятниках первых веков нашей эры была распространена красная и белая ангобированная керамика. Для украшения применялся резной и налепной орнамент.
Высокого уровня развития достигла также металлообработка. Албанские мастера изготавливали различные орудия труда, предметы вооружения, ювелирные украшения. Местными ювелирами были изготовлены золотые серьги с небольшими утолщениями на конце, обнаруженные в Таркинском могильнике. Ассортимент изготавливаемых изделий был достаточно разнообразен. Об уровне развития металлообработки говорит вооружение албанской армии. Страбон упоминает, что албанцы сражаются дротиками и луками, имеют панцыри, большие шиты и шлемы из звериной кожи. Албанские мастера изготавливали наконечники копий, стрелы, обоюдоострые кавалерийские мечи, ножи. Из ювелирных украшений в памятниках представлены поясные пряжки, височные привески, бляшки, головные булавки и др. Подробное исследование этих находок позволяет говорить о том, что при их изготовлении использовались такие приемы обработки металла, как литье, ковка и т.д.
Также развивалось и ткачество, которое относится к традиционным отраслям ремесла. В Албании изготавливались шерстяные, льняные ткани. Высоких оценок заслужила мягкая ткань, изготавливаемая из верблюжьей шерсти. Применялась окраска тканей, такими натуральными красителями, как марена, кошениль. Новыми отраслями ремесла являлись, производство стекла, рыбьего клея, который славился и за пределами Албании. Центрами ремесленного производства являлись города. По сведениям античного автора Клавдия Птолемея в Албании насчитывалось 29 городов. По мнению археологов, многие из них локализовывались в Дагестане. В частности, один из крупных городов - Албана, по некоторым предположениям располагался на р. Сулак. Известный кавказовед А.К. Бакиханов предполагал, что город Албану можно принять за Дербент. Албана определенное время являлась столицей государства, но затем центр переместился в город Кабалаку, что имело под собой политические обоснования. Албанские города, скорее всего, имели характерную для античности планировку. Об этом можно судить по городищу Урцеки, обнаруженному недалеко от Изберга. Для этого городища характерно наличие цитадели, посада и прилегающей округе, что соответствует планировке античных городов. Сведения античных авторов об албанских городах очень скудны и о внутренней жизни их практически ничего не известно. Несмотря на упоминания Страбона о том, что албаны не имели склонности к торговле, очевидно, что албанские города являлись и торговыми центрами. Об этом говорят обнаруженные в Таркинском, Урцекинском могильниках изделия из разноцветного стекла, полудрагоценных камней, имеющие неместное происхождение. О связях с античным миром свидетельствует находка клада античных монет, обнаруженная в Касумкентском районе. На связи с северным миром указывают находки янтарных украшений, обнаруженные в материалах Таркинского и Урцекинского могильников. В свою очередь, производимые в Албании товары также пользовались спросом за пределами государства. Из Албании вывозились рыба, клей, ткани из верблюжьей шерсти. Оживление торговых связей, рост городов, а также угроза со стороны кочевников способствовали сближению племен и образованию государственной власти.
Политическое устройство государства претерпело определенную эволюцию от федеративного племенного объединения до создания сильной общегосударственной власти в лице наследственного правителя - царя. Иллюстрацией к этому может служить высказывание Страбона о том, что ранее у каждого племени, входившего в состав Албании, был свой царь и свой язык, а сейчас один над всеми властвует. Очевидно, речь идет о первом веке до н.э. Отсутствие у племен единого общегосударственного языка, возможно, говорит о слабых связях между ними. Также наличие у каждого племени своего вождя также говорит о догосударственном уровне развития. Весьма сложными были и социальные отношения. Упоминающиеся Страбоном цари свидетельствуют о существовавшей градации общества. Вторым лицом в государстве являлся жрец. Тот же Страбон свидетельствует, что жрецом служит наиболее уважаемое после царя лицо. Жрецы обладали и земельной собственностью. У Страбона собственность жрецов определялась как священная. Также с уверенностью можно говорить о существовании рабов, источником которых являлась война. Также, видимо, существовало и долговое рабство. Труд рабов использовался на общественных работах, преимущественно на стройках. О существовании других категорий населения известий очень мало. Очевидно, определенной прослойкой общества являлись ремесленники. Существовали и свободные общинники.
Развитию государства препятствовали постоянные войны. Албаны участвовали в войнах против Александра Македонского на стороне Ахеменидского Ирана в 4 в. до н.э. В более поздний период население Албании было втянуто в Митридатовы войны против рабовладельческого Рима. Являясь ведущей мировой империей Средиземноморского бассейна, Рим пытался сохранить свое лидерство и контролировать торговые пути и рынки в бассейне Средиземного моря и в Малой Азии. Для этой цели и ради освоения новых пространств римлян совершали неоднократные походы в новые земли, в том числе, и на Кавказ. Соперником Рима выступил царь античного государства Понт Митридат, Соперничество между ними привело к поражению Митридата. Союзником его в противостоянии с Римом выступила Армения. В 69 г. до н.э. войска римского военачальника Лукулла вторглись в Армению, на помощь Армении пришло население Албании. Совместными усилиями удалось отстоять город Тигранокерт. Римские войска направились на город Арташат, известный по греко-римским источникам, как Артаксат. И здесь пришли на помощь албанцы и иберийцы. Война принимала затяжной характер. Вследствие больших потерь Лукулл был отозван в Рим. Руководство римскими войсками было возложено на другого выдающегося полководца - Гнея Помпея. Помпей был известным военачальником и политическим деятелем. Страбон называет количественный состав войска, с которым албаны вступили в борьбу с Помпеем. Он пишет, что они вооружают 60000 пехотинцев и 22000 конных воинов. Помпею было оказано упорное сопротивление. По сведениям Плутарха албанский отряд, численностью до 40 тысяч человек, перейдя реку Куру, напал на римское войско. Известно, что возглавлял этот отряд албанский царь Оройз. Несмотря на то, что победа была на стороне Рима некоторые авторы, в частности, Дион Кассий косвенно признают, что римлянам не удалось полностью покорить албанцев. Сам Помпей чуть не погиб, пытаясь покорить албан. Следствием этих событий явился договор, который Помпей заключил с кавказскими народами. В 37 - 36 гг. н.э. в южные районы Албании вторгся римский военачальник Канидий Красс, но добиться каких - либо серьезных успехов не смог. Зависимость от римлян не продлилась долго. В 50-30-ые г. г. до н.э. Албания освободилась от Рима.
В первом веке нашей эры население Албании, совместно с иберами (жители Грузии) вступили в борьбу с сильным Парфянским царством, образовавшимся на развалинах империи Александра Македонского в Средней Азии. После похода парфян на Армению в 34 г. н.э. совместные войска албанцев, иберов и армян разбили парфянское войско. Большую роль в разгроме противника сыграла иберийская и албанская пехота, которая состояла из горцев. Описания этой битвы мы можем встретить у выдающегося римского историка Тацита, который признает мужество и отвагу жителей Кавказа. Но эти многочисленные войны с могущественными, часто превосходящими по силам соперниками, истощала ресурсы Албании. Начавшееся великое переселение народов привело к проникновению в степи Кавказа ираноязычных кочевников. Обосновавшиеся здесь сарматы, аланы представляли серьезную угрозу местному населению. В 3 веке нашей эры на южных границах албанского государства появляется опасный сосед в лице персидской державы Сасанидов. Укрепив внутреннее положение государства, правящая династия Сасанидов приступила к внешним завоеваниям. Подчинив себе области в Передней и Средней Азии, захватив Северный Иран, они приступили к завоеванию Закавказья. Несмотря на упорное сопротивление, оказанное местным населением, Сасаниды захватили и эту территорию. Восточный Кавказ представлял для Сасанидов огромный стратегический интерес в силу важности своего положения. Именно с этим связаны попытки укрепить свое положение здесь, предпринимаемые Сасанидами. Они создавали оборонительные сооружения Дербента, переселяли в южный Дагестан ираноязычных кочевников, распространяли здесь свою религию-зороастризм. При этом иранские завоеватели вели жесткую политику на покоренных землях, угнетали местное население, использовали труд жителей Дагестана на строительных работах. Это вызывало недовольство местных жителей, которое выливалось в открытое вооруженное восстание. Одно из них было начато в 450 году. Во главе повстанцев встал армянский полководец Вардан Мамикоян. В 451 году произошло сражение на Аварайском поле, в ходе которого повстанцы потерпели поражение. В 457 году вспыхнуло новое восстание. В этот раз его возглавил албанский царь Ваче II. Несмотря на определенные успехи повстанцев, это выступление также было подавлено. Все эти войны ослабляли Албанию и уже в 4 веке нашей эры можно говорить о постепенном распаде Албанского государства и изменении его территории, В 461 г. Сасаниды упразднили царскую власть в Албании. Для управления этой областью назначались наместники, которые назывались марзпаны. Борьба против Сасанидов не прекращалась и в последующие годы. Восставшим сопутствовали определенные успехи. Следствием их стало восстановление царской власти и политической самостоятельности государства. Но к этому времени территория его значительно сократилась. Название Албания применялось только к области куро-аракского междуречья.
Некоторые исследователи выделяют в истории Албанского государства три последовательных периода, характеризовавшие различные стадии развития государства:
4-3 века д. н.э. - период складывания албанского федеративного племенного объединения;
2 в. д. н.э. - 2 в. н.э. - это время складывания и расцвета албанского государства, характеризовавшегося наличием как общинного, так и раннерабовладельческого уклада;
середина 2 в. н.э. - 4 в. н.э. - время распада албанского раннерабовладельческого государства и зарождения раннефеодальных отношений. (История Дагестана с древнейших времен до наших дней. Махачкала, 1997., стр.58.).
Рассматривая историю Албании, нельзя не упомянуть о культуре этого государства. Большим достижением народов, населявших страну, являлось создание собственной письменности. Событие это связано с именем выдающегося армянского просветителя - Месропа Маштоца. Он прибыл ко двору албанского царя и избрал в качестве базового общелитературного языка наречие племени гаргаров или гаргарейцев. Произошло это в начале Vв. Албанский алфавит состоял из 52 букв. Существуют свидетельства, что у албанцев было собственное письмо еще в период борьбы с Римом, и что Месроп Маштоц видоизменил и усовершенствовал этот алфавит.
В целом, Албания предстает нам в период своего расцвета сильным государством с развитой экономикой и богатой культурой.
toonsitli.ucoz.ru
ДГИНХ
Реферат по Истории Дагестана
На тему:
Кавказская Албания
Выполнил: Мусаев А.И.
Ф.И.Т. 1курс 1 группа.
Махачкала 2014 Предисловие.
Албания занимала территорию с севера на юг от крепости Чула до реки Арас; с запада на восток от Иверии, долины рек Алазани – Иори и крепости Хунаракерт (Hunarakar) до Каспийского моря. Уникальное географическое положение, обусловленное тем, что в районе города Дербента северо-восточные предгорья Кавказского хребта предельно близко подходят к Каспийскому морю, образуя узкий проход между Азией и Европой, способствовало высокому международному политическому статусу страны. С другой стороны этот важный геостратегический район служил ареной политических интересов многих государств и империй, что драматично отразилось на исторических судьбах албанских народов. Дискуссии об этносе и границах Кавказской Албании не затухают и сегодня. Эти споры всегда носили и носят политический характер. Так, армянские ученые относят южную границу к реке Кур, а азербайджанские ученые относят южную границу вдоль реки Арас . Автор VII-в. Моисей Дасхуранви в своей «Истории…» Албанию размещает на территории от реки Арас на юге и до города Чула (Дербент) на севере, куда распространялась юрисдикция албанского католикосата.
Хотя история Албании освещена в греческих, латинских, древнеармянских и древнеалбанских источниках, многие вопросы, касающиеся границ, населения, религии, ономастики остаются дискуссионными. Не занимаясь анализом литературы об Албании, остановимся на озвученных вопросах.
Возникновение Албанского государства
Моисей Дасхуранви вслед за Мовсесом Хоренским сообщает о создании государства Алуанк царем Валаршаком и возведении им на трон Арана из рода Сисака (в переводе парфянский царь Валаршак назван царем армянским, хотя Парфии в то время подчинялись вместе с Арменией, Албания и Иверия). Само название государства Албания говорит о том, что к моменту ее образования эту территорию уже населяли племена, поклонявшиеся богу огня Албану.
Основываясь главным образом на археологическом и нумизматическом материале, И.А. Бабаев утверждает, что «Албанское государство возникло в конце IV- начале III в. до н.э.». Армянские ученые склоняются к более поздней дате образования албанского государства.
Видимо этим преследуются политические цели по слишком прозрачной логике: поскольку Албания еще не сложилась как единое государство, то оно и не могло удерживать правобережье реки Кур.
По нашему мнению, рождение закавказских государств (Албании, Армении, Иверии) напрямую связано с распадом царства Урарту в VI в. до н.э. и включением его территорий в состав Мидии. Изучение и анализ ряда данных (этнические карты, лексический и фольклорный материалы и прочее) позволяют полагать, что после падения Урарту многие народы из Передней Азии могли мигрировать на север – от Закавказья до Северного Кавказа. Вероятно, именно в этот период под зависимостью Мидии происходило образование новых закавказских государств, в том числе Албании. Если Хоренский не путает хоронимы «Мидия» (VII – VI вв. до н.э.) и «Парфия» (сер. III в. до н.э.– 1-я четверть III в. н.э.), то приводимое им, а затем и Дасхуранви событие – образование Албании парфянским царем Валаршаком, видимо, произошло позже – в III в. до н.э. По всей вероятности, этому предшествовала длительная борьба за перераспределение земель и рождение новых государств, хотя и в разной степени зависимых от сюзерена.
Границы Кавказской Албании
На сегодняшний день вопрос о границах Албании вызывает самое большое число острых дискуссий и полярных точек зрения. Все попытки решения данной проблемы обосновывались на зачастую искаженные античные и другие слишком предвзятые, порой политизированные источники. Но при этом ономастический, фольклорный и языковой материал народов и племен, населявших территорию Албании от Чула (Дербента) до реки Арас и от долины рек Алазани–Иори и крепости Хунаракерт до Каспия, исследователями почти не привлекался. Складывается впечатление, что вопрос этот искусственно усложняется, ибо правильное его решение выявляет подлинного наследника албанской культуры – лезгинских народов, в чем, видимо, мало кто заинтересован (так как за лезгинами нет политической силы).
И надо сказать, бытующие на сегодня исторические концепции: дагестанская –«Весь Дагестан до реки Терек (или Сулак) в составе Албанского государственного образования», азербайджанская--«Албания – это Азербайджан», армянская «Албания – это лишь левобережье реки Кур до Дербента», грузинская – «западные левобережье и правобережье реки Кур (Эрети, Кахети, Камбечан, Сакасена, Гардман, Гугарк) принадлежали Грузии» продиктованы политическими амбициями, подминающих науку под свои национально-государственные идеологические интересы.
Как мы знаем, армянская концепция возникла еще во времена церковных споров, как выразитель идеологии Армянской Церкви, а затем превратилась в государственную историческую доктрину, усилившуюся в советское время. В доказательство того, что армянская историография по своему усмотрению создавала нужные для себя идеологические концепции, а затем отказывалась от них, можно привести сообщение Фариды Мамедовой о, якобы существовавшем договоре 387 г.: «… на совещании по проблеме исторической географии народов Кавказа (4-8 мая 1983 г., г. Москва) выяснилось, что такого договора нет, он лишен источниковедческой основы. Б.А.Арутюнян официально заявил, что такого договора не существует. Договор обязан своим существованием лишь ложной версии в армянской историографии. Он также заявил, что армянская наука отказывается от этой устаревшей концепции и приступает к созданию новой…».
Что касается азербайджанской, грузинской и дагестанской концепций, то они родились в советское время с целью узаконивания перекроенных советской властью искусственных территорий для создания союзных и автономных республик. Идеологической задачей этих концепций является ассимиляция малочисленных коренных народов для дальнейшей их трансформации в созданный советской властью эфемерный единый народ. Созданные на заре советской власти на многонациональных территориях республики – союзные: «Азербайджан», «Грузия» и автономная: «Дагестан» – должны были в результате исторического этногенеза растворить малочисленные племена, группы, народности и переплавить их в советские государствообразующие народы. Так из нескольких десятков этносов – тюркских и иных отуреченных племен, персов и кавказских народов – родилась новая советская нация – азербайджанцы; несколько десятков иверских народов – сваны, хевсуры, пшавы, мингрелы и др., в т.ч. и албаны – кахи, лацы, эчеры, эры, шаки, камбечане, гардманы, гугары…растворились внутри грузинской нации; в результате культурной и языковой ассимиляции из почти ста племен и народностей, которые проживали в Дагестане, на сегодняшний день осталось несколько десятков.
Для придания научности ошибочному тезису о вхождении в состав Албании всего северного Дагестана вплоть до реки Терек в 1959 г. в Махачкале была созвана специальная научная сессия по археологии Дагестана с привлечением ученых из Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Баку и других городов СССР. С докладом «Дагестан и Кавказская Албания» выступил Д.М. Атаев, который поставил вопрос о необходимости рассмотрения территории Дагестана в качестве одного из «очагов албанских племен» и заострил внимание на преувеличении роли сарматизации в истории Дагестана.
Г.А. Ломтатидзе в своем выступлении выделил албанскую тематику как стержневую и поддержал тезис Д.М. Атаева о вхождении значительной части Дагестана в состав Албании. Г.А. Ломтатидзе высказался о преувеличении роли ираноязычных кочевников в так называемой сарматизации культуры Дагестана. Он предложил назвать материальную культуру Дагестана, особенно в горной ее части I-х веков н.э. албанской, а не сарматской. В докладе З.И. Ямпольского «О связях Азербайджана и Кавказской Албании» обосновывалась мысль о генетическом родстве современного населения Азербайджана и Дагестана с древними албанскими племенами.
Советская власть, унаследовавшая от царской России идеологический принцип «Разделяй и властвуй!», не только воспрепятствовала нарушению прав наций и отдельной личности, но и всячески поощряла любые акции властей, вплоть до неприкрытого беззакония. Все действия были направлены на достижение сверх государственной задачи – растворение малочисленных наций в крупных, а затем, образование из крупных наций «единой советской нации». Эти концепции живы и сегодня.
Северная граница Албании
Албания в IV в. до н.э. – I в. н.э. имела границы с севера с Сарматией, с юго-запада с Иверией, с востока Каспийским морем, с юга по реке Арас с Мидией (позже с Парфией и Ираном). И в I – II вв. н.э. территория Албании простиралась на юге от реки Арас и до Чула (Дербента) на севере, от Хунаракерта на западе (на границе с Иверией – Грузией) до Каспийского моря на востоке.
По отношению к территории, северной и южной границам Албании в исторической литературе существуют такие мнения:
Не исключено, что временами политическое и культурное влияние Кавказской Албании простиралось далеко за стену Чула, на север и северо-запад. Но для непрерывных свободных связей приморская равнина, попеременно занятая аланами, савирами, савроматами, сарматами, гуннами, хазарами и другими северными кочевниками, была мало пригодна. Поэтому связь Албании с народами Северного Дагестана большей частью осуществлялась по горным тропам и переходам. По Самурскому хребту Кавказских гор: через Алахундаг и хребет Кокма – на север, через хребет Чульты – на северо-запад. Кокма отделяет огромный бассейн Сулака и его четырех Койсу от рек Восточного и Южного Дагестана. За северной стеной Дербента поселяли людей из числа пленных или провинившихся и преступивших общественные устои. Они обустраивали на местности свои поселения, возделывали поля и виноградники, продавая свои продукты на рынках города Дербента. Поселения из пленников служили также в качестве буферных зон: сигнальными кострами на курганах они предвещали о продвижениях неприятеля с севера.
О влиянии культуры Кавказской Албании на народы севернее Дербента свидетельствуют находки памятников албанского периода в северном Дагестане. Вероятно, вместе с распространением христианства среди северокавказских народов распространялась и албанская письменность (особенно это могло произойти в начале VI века в царствование Вачагана III Благочестивого). Важным географическим ориентиром для определения северной границы Кавказской Албании и локализации ее племен считаются упоминаемые в исторической литературе Керавнские горы. Некоторые исследователи, отождествляя эти горы с различными отрогами Северного Кавказа, строят свои гипотезы о северной границе Албании.
Академик Б. Дорн и ряд других исследователей (С. Юшков, В. Виноградов, В. Котович, К. Чокаев, А. Акопян, Л. Ельницкий, Р. Магомедов, Д. Атаев, О. Давудов, М. Гаджиев и др.), исходя из созвучия названий «Керавнский» – «Каранайский», «Соана» – «Сулак», отодвигают северную границу Албании далеко на север до андийского хребта и рек Сулак или Терек.
Уроженец Арцаха епископ Макар Бархударян в своем исследовании, основанном на армянских источниках, северную границу Албании проводит по Дербенту. В. Томашек, К.В. Тревер, К. Алиев при определении северной границы Албании справедливо отождествляет Керавнские горы с Самурским хребтом, а реку Соану с Самуром. О.М. Давудов, отвергая эту объективную точку зрения, полагает, что, начиная с III – II вв. до н.э., северная граница Албании доходила до Андийского хребта и реки Терек и, что эти границы «оставались неизменными до Сасанидского строительства в Дербенте в V – VI вв. н.э. Верно определяет северную границу по верховьям Самурского хребта и А.А. Кудрявцев.
Но горы, которые в исторической литературе называются столь различными названиями (Керавнские, Керавнийские, Керуанские, Дзиравские…) и о дислокации которых ведется столько дискуссий, не что иное, как Самурский хребет большого Кавказа. Нижний подъем Самурского хребта лезгины называют «Сарфунйал» (т.е. «береги дыхание»), а верхние, северные отроги имеют название Къирав / Цирав: къирав – изморозь, иней, ледяная корка на растительности, деревьях; цирав (цур) – то же самое, только на твердой поверхности – земле, камнях… Местная тонкорунная порода овец также носит название «цирав».
Ряд армянских авторов V-VIII вв. и албанские авторы Моисей Дасхуранви (VII в.), Макар Бархударян (XIX в.) отмечают, что Албания I – VII вв. простиралась от Кавказских гор на севере до реки Арас на юге, от Иберии на западе и Каспийского моря на востоке. Вся территория Албании естественными границами была разделена на многочисленные районы. В административно-территориальном отношении она делилась на провинции (наханги) и области (гавары).
В.Ф. Минорский границы Албании определяет в пределах долины ниже Кура и Араса, между Каспийским морем и Иберией с охватом всего Каспийского побережья Дагестана. По А.П. Новосельцеву, Албания в период раннего средневековья включала территорию современного Азербайджана, земли Армении (соврем. Карабах. – Ф.Н.), Дагестана (от Дербента до р. Самур. – Ф.Н.) и Восточной Грузии (долина рек Иори и Алазань – Эрети, Кахети, Шакашена, Гардман, Гугарк. – Ф.Н.). По В.В. Бартольду, Албания занимает территорию Восточного Кавказа от Дербента до реки Арас.
Западная граница Албании
yaneuch.ru
Одним из первых на термин албан (гьалби) обратил внимание ученый Н. С. Трубецкой. Он отмечает, что «среди имен, названий, которыми называли аварцев соседние народы, встре¬чается краткое алби, сопоставляемое с кавказским албан грече¬ского происхождения». Подобного мнения придерживается и исследователь И. Бехерт. Академик Н. Я. Марр прямо отмечает, что основным албанским племенем является дагестанский народ аваров. Объективных возражений против подобных утверждений в науке нет. Поэтому вполне естественно, что албаны (горцы) и выступали ведущей силой на Восточном Кавказе, им удалось не только объединить многочисленные племена, но и создать здесь древнейшее политическое объединение. О важной роли албанцев в событиях на Кавказе и Переднем Востоке может свидетель¬ствовать и факт участия албанских воинов в одной из крупнейших битв IV в. до н. э. между Грецией и Персией. Сведения о военной деятельности албан мы находим у гре¬ческого историка Арриана, который сообщает, что в битве Александра Македонского с Дарием III при Гавгамелах «с мидянами соединены были кадуси и албаны и сакасены». При этом он отмечает, что «албаны и сакасены, эти примыкали к середине всей фаланги войск Дария III».Участие албан (горцев) в грско-персидских войнах свидетельствует не только о политическом опыте, но и о выходе этих племен на арену мировой истории. Примечателен не только сам факт участия албанских воинов в одной из крупнейших битв IV в. до н. э., но и важная роль, которая отводилась им Дарием III, которым поставил их в середине фаланги боевого порядка войск. Известный исследователь К. В. Тревер замечает по этому поводу, что они, по всей вероятности, лучше других были оснащены воо¬ружением и отличались, быть может, высокими военными качествами (Тревер К. В., 1959). Представляют интерес сведения Страбона о том, что до объединения албанцев в единое государство здесь проживало 26 различных по языку племен, у каждого из которых был свой царь. Все эти племена затем объединились под властью албанского царя, являвшегося также военачальником. В необходимых случаях возглавлять войска мог и брат царя. В сво¬ей «Географии» Страбон указывает также, что албаны выставляют больше войска, чем иберы: они вооружают шестьдесят тысяч пехоты и двадцать две тысячи всадников. Касаясь вооружения албанов, Страбон пишет, что они вооружены дротиками и луками, имеют панцири, большие щиты и шлемы из звериной кожи, сражаются пешими и конными, причем их вооружение подобно вооружению армян и иберов.Если сам факт формирования Албанского государства на Кавказе не вызывает сомнений, то по проблеме территории и времени его зарождения суждения исследователей весьма про¬тиворечивы. Особенно это касается вопроса о северной грани¬це страны и возможности вхождения территории расселения дагестанцев в состав Албании. Ряд исследователей полагает, что основным регионом формирования Кавказской Албании являет¬ся территория Азербайджана. Исходя из подобного предположения, одни считают, что северные границы Албании проходили по р. Самур, другие отодвигают их до Дербента и, наконец, третьи - до р. Сулак (Тревер К. В., 1959; Халилов Д. А., 1985). И в итоге Дагестан оказывается полностью или частично за пределами Кавказской Албании. О субъективизме подобных суждений довольно красноречиво свидетельствуют не только археологические, но и письменные источники. В этой связи представляют интерес уже отмеченные сведения Страбона о том, что до объединения Албании в единое государство здесь проживало 26 различных по языку племен и народов. Подобная этническая пестрота, а также упоминание среди них таких племен, как албаны, леги, гелы, удины, дидуры, андаки, гаргареи, рисуют картину, весьма близкую к современной этнографии Дагестана, где до сих пор проживают потомки этих народов. И если основные племена, которые, по свидетельствам источников, жили в пределах Албании, являются исконными народами Дагестана, то он выступает, соответственно, не окраиной, а колыбелью этого государства. В этой связи примечательны также исследования С. В. Юшкова, специально занимавшегося вопросом о границах Древней Албании. На основании письменных источников, в которых перечисляют¬ся внутренние реки Кавказской Албании (Соана, Кае, Албана), он довольно убедительно сопоставляет их с основными реками Дагестана (Тереком, Сулаком и Самуром).Таким образом, перечисленные в источниках не только племена, но и реки Кавказской Албании территориально связаны с Дагестаном (Юшков С. В., 1937). Подобные выводы согласуются с данными античных авторов, которые отмечают, что Албания занимала значительную территорию между Каспийским морем, Алазаном и Курой. Северными соседями албанов античные географы называют сарматов, населявших северокавказские равни¬ны (Плиний, 1949).
Древние авторы разделяют албанов на жителей гор и рав¬нин. Вся территория Ширвана до реки Алазань также являлась составной частью Кавказской Албании, что находит подтверждение не только в археологических, но и в топонимических материалах. Потомками албан являются и аварцы, ныне живущие на территории Джаро-Белокан и Кварелии (на аварском языке «узкое ущелье»).Страбон также проводит границу между албанами и сарма¬тами через Керавиские горы (северо-восточные отроги Кавка¬за). Такому заключению не противоречат и другие свидетельства греческих историков (Плутарха, Плиния, Тацита), указывающие, что часть албанов населяла долину рек, тогда как другие обитали в горах. Имея в виду горную часть Албании, Страбон отмечает, что горную часть занимает воинственное большинство горцев, которое в случае какой-нибудь тревоги набирает много десятков тысяч воинов (Страбон, 1947). Если учесть, что Страбон пользовался сведениями спутников Лукулла и Помпея во время их походов в Албанию (66-65 гг; ДО H. Э„), то горной частью, которая соседствует с сарматами, могла быть главным образом территория Дагестана и Чечено-Ингушетии. А воинственное большинство горцев, вероятно, и составляло основу албанского войска, которая, может быть, и заставила Помпея отказаться от продвижения в глубь Кавказа. Албанское государство оказалось в состоянии организовать сопротивление отборным легионам под командованием Гнея Помпея и выступить против регулярных войск Рима, что воз¬можно было только при наличии на месте сильной централизованной власти. Не случайно Страбон отмечает: «Их цари также замечательные. Теперь у них один царь управляет племенами, тогда как прежде каждое разноязычное племя управлялось собственным царем».Примечательно также» что древние авторы, описывая албан, отмечают их высокий рост, светлые волосы и серые глаза (кавка-сионский тип, широко представленный в горных районах Дагестана, Грузии и Азербайджана). Позднее на Восточный Кавказ проник другой тип - каспийский, значительно отличавшийся от кавкасионского. Интересные данные о языке албан сообщает Моисей Хо-ренский, который отмечает, что язык одного из значительных албанских племен - гаргарейцев - «богат горловыми звуками». Уже отмечалось, что гаргарейцев обычно относят к группе родственных племен вайнахско-дагестанского круга. На основе языка одних из потомков албанских племен - современных удин - стало возможным чтение и албанских надписей на глиняных табличках, найденных при раскопках в районе Мингечаура. Остатки албанского письма на каменных плитах были выявлены также в Левашинском, Ботлихском и других районах Дагестана, являвшихся исконной территорией былой Кавказской Албании.Данными дагестанских языков этимологизируются и имена албанских царей, засвидетельствованных в древних источниках (Вачаган, Ваче). Имя албанского царя Ороиза встречается в старинном аварском предании об Ираз-хане. Поэтому не случайно академик Н. Я. Марр неоднократно подчеркивал, что основным албанским племенем является дагестанский народ аваров. Таким образом, данные письменных источников, которые находят подтверждение и в обширных археологических материалах, не оставляют сомнений, что Дагестан не только входил в состав Кавказской Албании, но и являлся ее колыбелью. Албаны (горцы) обитали не только в предгорных и горных районах Дагестана, но и с древнейших времен занимали обширные про¬сторы Закавказья. О вхождении Закатальского округа с глубокой древности в состав Кавказской Албании говорят не только античные источники, но и ряд исследователей (Д. Бакрадзе, И. П. Петрушевский и др.). В целом сложившаяся на просторах Восточного Кавказа и Закавказья и протянувшаяся от Аракса на юге и до Терека, а по данным отдельных источников, до Дарьяла на севере, Кавказская Албания выступала обширным и высокоразвитым для свое¬го времени государственным образованием.
На этом фоне вызывает недоумение появившаяся в последнее время монография Г. Абдурагимова под названием «Кавказская Албания - Лезгистан», в которой автор предпринял неуклюжие попытки связать возникновение Албанского государства с племенами лезгин Южного Дагестана. Подобные лишенные доказательств утверждения автора, не имеющего никакого отношения к истории и одержимого национализмом, не выдерживают элементарной критики и получили достойную отповедь со стороны специалистов.Сложным остается вопрос и о времени возникновения Албанского государства, по которому также существуют самые различные суждения. Временем формирования Албании большинство исследователей считает конец 1-го тыс. до н. э. - первые века и. э. (Тревер К. В., 1959). Однако письменные источники дают возможность конкретизировать хронологические рам¬ки его формирования. Уже указывалось, что впервые албанские воины упоминаются историком, сопровождавшим Александра Македонского, и участником Гавгамельской битвы IV в. до н. э. Аррианом. Участие албанских воинов в подобной битве возможно было при наличии в Албании централизованной государственной власти, имевшей, очевидно, тесные связи с державой Дария III. Разрозненные местные племенные вожди вряд ли могли отправить свои ограниченные военные дружины на помощь Дарию III. Поэтому формирование Албанского государства могло произойти в период походов Александра Македонского. В этой связи интересно отметить и сообщение античного автора Солина о посылке албанским царем в подарок воцарившемуся на престоле Александру Македонскому особой породы собаки (волкодава). Подобные сообщения не оставляют сомнений, что возникновение Албанского государства уже в IV в. до н. э. являлось свершившимся фактом.
Одним из важнейших в истории Албании является вопрос о возникновении и развитии ее городов, сведения о которых также содержатся в латинских письменных источниках. Судя по этим источникам, поселения, распложенные вдоль Прикаспийского пути и в местах, наиболее благоприятных для развития ремес¬ла и торговли, постепенно превращаются в города. Птолемей упоминает о 29 городах и крупных населенных пунктах в Албании. Среди них особо выделены четыре крупных города: Телеба - в устье реки Герр; Гелда - в устье реки Кесия; Албана - в устье реки Албана; Гетеры - в устье реки Кир. Остатки этих городов, за исключением Гетеры, сохранились на территории Дагестана. Они являлись наиболее значительными культурно-экономическими центрами Кавказской Албании. С достаточной увереннос¬тью они могут быть отождествлены с остатками древних городов, обнаруженных и исследованных археологами в Прикаспий. Остатки обширного Некрасовского городища, сохранившегося в устье Терека, в котором четко сохранились культурные слои албанского времени, могут быть сопоставлены с городом Телеба, находившимся, по сообщениям источников, в устье р. Герр, сопоставляемой с Тереком. Город Гелда в устье Касии отождествляется с Верхнечирюртовским городищем, расположенным на берегу Сулака, называвшимся в албанскую эпоху рекой Кае (Кесия).
Старожилы Верхнего Чирюрта до сих пор называют свое селение Гельбах (Гельдах). Дагестанские исследователи не без осно¬вания сопоставляют этот регион с территорией расселения древ¬них албанских племен геллов. Месторасположение города Алба-на - первой столицы Кавказской Албании - до сих пор не установлено. Город Гетера, расположенный в устье реки Кир (Кура), исследуется азербайджанскими археологами. Его остатки известны под названием Кабала. Наиболее полное представление о характере городов эпохи Кавказской Албании позволяет получить известное Урцекское городище, остатки которого были обнаружены и исследованы в предгорной долине, неподалеку от города Избербаша. Раскопки выявили довольно сложную структуру города, возникшего здесь в эпоху Кавказской Албании. Остатки его состояли из тщательно укрепленной цитадели, где проживала привилегированная часть горожан. Ниже цитадели простирались остатки жилых и хозяйственных сооружений самого города, также укрепленного мощ¬ной системой оборонительных сооружений. И, наконец, вокруг его крепостных стен простиралась обширная сельскохозяйствен¬ная округа, защищенная труднопроходимыми ответвлениями приморских хребтов и целой системой «длинных» стен с примор¬ской стороны. Жители города, судя по археологическим материалам, занимались земледелием и скотоводством, а также различными ремеслами - металлообработкой, гончарным делом, ткачеством и др. Ремесленные кварталы находились в черте города.В албанскую эпоху появились и такие города, как Дербент, Эски-юрт, Таргу, Таркинское, Андрейаульское и другие городища. Они также тяготели к предгорным долинам и были укреплены оборонительными сооружениями, окружавшими ядро городищ, обычно небольших размеров (10-20 га). Их окружали мелкие поселения, а также пахотные и пастбищные участки, которые являлись экономической основой хозяйствования этих городов. Исследованные города, в которых сохранились культурные остатки албанского периода, являются веским подтверждением досто¬верности сведений Птолемея о городах Кавказской Албании. И не случайно все они тянутся по речным долинам предгорного Дагестана. В групповом расположении мелких поселений и крепостей вокруг крупного городского центра в пределах замкнутых речных долин, ущелий или горного плато вырисовывается характерный и для последующих эпох тип расселения. Подобная топография исследованных памятников соответствует описанному Птолемеем взаиморасположению крупных городов и поселений в Кавказской Албании, локализованных им по долинам больших рек. Они, очевидно, соответствовали определенным территориально-политическим образованиям, объединившимся в составе Кавказской Албании. Плиний Старший сообщает, что на рубеже нашей эры главным городом Албании был город Кабала, остатки которого сохранились на территории Азербайджана. Усиление роли городов к югу от исторически сложившегося центра Албании вполне закономерно. Изменение общей ситуации в стране, повлекшее перемещение древних центров страны на юг, связано с проникнове¬нием северных кочевников в Прикаспий. Вторжения кочевых орд в северные регионы Албании в начале 1-го тыс н. э. не только осложняли социально-экономическую обстановку в стране, но и способствовали перемещению населения Албании из При-каспия в горные районы, а также на юг страны, где продолжали существовать старые и формировались новые города, такие, как Шемаха (у Птолемея Кемахия), Берда, Шабран и др. На этих памятниках, исследуемых азербайджанскими археологами, выявлены остатки жилищно-бытовых и монументальных сооружений античной эпохи, которые свидетельствуют о высоком уровне культуры в южных областях Албании.Возникновение городов в Кавказской Албании является результатом высокого уровня развития экономики и отделения ремесла от других видов производства. Как отмечает Б. Д. Греков, «никакой родоплеменной строй не знает городов в точном значении терминов». Появление города означает разрушение родо-племенного строя. Благодаря высокому уровню развития про¬изводительных сил, повлекшему за собой отделение ремесла от других видов производств, в Кавказской Албании складываются условия не только непосредственно для обмена, но и для развития товарного производства, а вместе с ним и торговли не только внутри страны, но и на ее границах. Город всегда есть результат общественного разделения труда и является поселением ремесленного и торгового характера. В зависимости от природно-географических условий население Албании занималось различными видами производства. В низменной зоне, благодаря искусственному орошению, основу хозяйства составляло земледелие. В нагорной части преобладало скотоводство. Определенное место в хозяйстве населения зани¬мали виноградство и виноделие, садоводство и рыболовство. Страбон отмечает исключительное плодородие Албании, «...где часто земля, засеянная однажды, приносит плод дважды или даже трижды..., притом на бывших под паром и будучи вспа¬хана не железным, но грубыми деревянными плугами». Он же отмечает наличие прекрасных пастбищ и склонность албанцев к скотоводству. В городах Албании и в ее крупных населенных пунктах, судя по археологическим раскопкам, получили развитие такие виды ремесла, как металлургия и металлообработка, ювелирное дело, гончарное производство, стеклоделие, обработка кости, камня, дерева, кожи, ткачество.Албанские кузнецы изготавливали разнообразные орудия груда (лемехи, сошники, ножи, серпы), оружие (мечи, кинжалы, наконечники копий и стрел) и др. О высоком мастерстве гончаров говорит разнообразная керамика из исследованных памятников Албании. Большие здания Кабалы, Шемахи и других городов имели уже и черепичные покрытия. Выявлена черепица и на Андрейаульском городище в слоях албанской эпохи. О широких масштабах гончарного производства в Албании свидетельствуют и остатки гончарных печей, обнаруженные в Мингечауре, Кабале, Худжбале и Андрейауле. Древние албанцы овладели и мастерством изготовления стеклянных изделий и постепенно наладили это производство. Об этом говорят находки на исследованных памятниках стеклянных кубков, браслетов, бус и других изделий. Ювелиры Албании знали почти все приемы, применяемые в этом производстве (литье, чеканка, штамповка, тиснение и другие разнообразные технические приемы ювелирного искусства). Одним из основных ремесел было ткачество, базировавшееся на скотоводстве. По сообщению античного историка Элиана, в стадах каспиев были «очень белые, безрогие, небольшого роста и тупоносые козы, верблюды, шерсть которых отличалась большой нежностью, так что по мягкости она не уступала милетской шерсти». Ценилась она, как отмечает Элиан, очень высоко, так как только жрецы носят одежды, сотканные из нее, а также из числа каспиев - самые богатые и знатные. В Албании существовали, очевидно, и царские мастерские, где изготавливалось все, что требовалось для двора, и чеканилась монета. Основным показателем развития торговли в стране являются монеты с изображением царей Албании. Монеты занимают заметное место среди исследованных археологических материалов. Чеканка монет и активная денежная торговля в Албании свидетельствуют, что здесь уже существовала категория лиц, специально занимающихся как внутренней, так и внешней торговлей. Судя по иноземным монетам, найденными в стране, Албания имела торговые связи с эллинистическим миром, Боспором, Северным Кавказом и другими регионами. Характер духовной культуры населения Албании находит отражение в остатках произведений изобразительного искусства (орнаментированной керамике, антропоморфных фигурных сосудах), в статуях (быков и предков), скульптурных изделиях из металла (фигурки людей, животных, птиц). Искусство Албании удовлетворяло духовные запросы ее населения. В стране появляются религиозные центры (храмы) различных языческих божеств. До принятия христианства в IV в. н. э. каменные изваяния, которые олицетворяли культ пред¬ков, были одним из основных объектов религиозного почитания. По сообщениям Страбона, в Албании почитали Гелия (солнце), Зевса (небо), особенно Селену (луну). Для них, соответственно, строили храмы, в которых практиковались и человеческие жертвоприношения. Остатки одного из таких языческих храмов были исследованы на Таркинском могильнике на окраине города Махачкалы. Здесь в пределах древнего могильника выявлены остатки культового сооружения (ямы) со следами жертвоприношений. В остатках жертвенного костра среди обожженных человеческих костей здесь обнаружены и оригинальные украшения. Наиболее примечательна среди них нагрудная четырехугольная золотая пластинка, покрытая растительным орнаментом. Рядом с ней лежала золотая налобная лента, украшенная штампованными розетками, золотая накостница, покрытая елочным орнаментом, свернутая небольшая золотая пластинка и более 200 бус из стеклянной пасты, некоторые со следами позолоты. Здесь же лежало и пять керамических сосудов оригинальных форм. Судя по этим находкам, у языческого храма на окраине Махачкалы в албанскую эпоху в жертву языческим богам была принесена девушка, богато наряженная золотыми украшениями. Подобные находки не оставляют сомнений, что в районе Махачкалы в албанскую эпоху уже существовал крупный город, являвшийся одним из культурных центров страны. Развивавшиеся в стране феодальные отношения способствовали проникновению в страну и новой религии, пришедшей на смену различным языческим культам. СIV в. н. э. в Албании, как сообщают древние источники, распространяется христианство, о чем наиболее выразительно свидетельствуют остатки христианских храмов в Дербенте, а также в горных районах.
Таким образом, Кавказская Албания была одним из развитых для своего времени государственных образований Северо-Восточного Кавказа и Закавказья. Об этом говорит наличие в стране многочисленных городов, развитие ремесел, денежное обращение, чеканка собственной монеты, распространение письменности и другие элементы, характерные для высокоразвитого классового общества. Однако на рубеже новой эры в бурное развитие производительных сил Кавказской Албании внесли свои существенные коррективы северные кочевые племена. Они, постепенно проникая в Приморский Дагестан, не только отодвигали границу страны с севера на юг, вплоть до Дербента, но и создавали здесь совершенно новую этнополитическую ситуацию. Начало распада Кавказской Албании было обусловлено не только с внешнеполитическими факторами, но и внутренними социально-экономическими причинами, связанными со стремлением местных правителей к политической самостоятельности.
Мурад Магомедов
galski.livejournal.com
Социально-экономическое развитие Дагестана к середине I тысячелетия до н. э. шло такими темпами, что возникновение классов и государства на территории края становится неизбежным. Таким раннеклассовым государством была Кавказская Албания. Поэтому период, связанный с вхождением в это государство, представляет исключительный интерес для истории Дагестана.
Исследователи, разрабатывая те или иные проблемы, затрагивали и вопрос о границах Албании. Некоторые из них в ее состав включали и значительную территорию Дагестана до реки Сулак. Этот вывод на основе анализа данных античных авторов научно обосновал еще в 30-х гг. известный советский историк профессор С. В. Юшков в фундаментальной статье «К вопросу о границах древней Албании». Античные авторы дают противоречивые сведения по вопросу о границах Албании, однако их данные - это незаменимые источники по интересующей нас теме.
При определении границ древней Кавказской Албании, в частности, когда речь идет о ее южных границах, следует учитывать такой факт: какие именно области нынешнего Азербайджана включали в себя Атропатена, Великая Армения и Картлия (Иберия). Если учесть, что значительная территория нынешнего Азербайджана входила в состав одновременных с Албанией вышеуказанных политических образований, то станет совершенно ясно, что в Албанию входила значительная территория Дагестана.
Согласно данным античных авторов, на западе Албания граничила с Иберией. Исследователи подчеркивают, что Иберия и Албания могли непосредственно соприкасаться лишь к северу от Камби-сены, где-то в среднем течении Алазани. Таким образом, надо полагать, что в древности границы Албании соприкасались с Иберией на значительно большем протяжении, чем теперь границы Дагестана с Грузией.
На территории Дагестана обнаружено немало сельскохозяйственных орудий, свидетельствующих о развитии земледельческих культур. Страбон отмечает, что в Албании росли самые нежные и всякие растения: есть даже вечнозеленые.
Албанское население занималось и скотоводством. Страбон пишет: «Точно так же и животные у них как домашние, так и дикие, имеют хороший рост».
В Дагестане разводили самые различные породы скота; овец и коз, быков, лошадей, свиней и ослов. Уделялось большое внимание и коневодству.
Об уровне ремесленного производства Албании свидетельствуют сообщения античных авторов о превосходном для этой эпохи военном снаряжении, о керамическом производстве. Развито было прядение и ткачество.
Развитие земледельческо-скотоводческого хозяйства, торгово-рсмесленного производства, усиление внутреннего и внешнего обмена - все это создало условия для возникновения городов - центров торговли в Албании.
Подробное описание городов и значительных населенных пунктов Албании дает Птолемей, который перечисляет их до 29. Упоминаемое у Птолемея количество городов и других населенных пунктов в Албании намного превышает количество названий населенных, пунктов соседних государств. Ряд городов по его карте локализуется на приморской равнине Дагестана, у устьев рек.
За устьем реки Соаны (Сулака) расположен город Телеба, у устья реки Герр - город Гельда, у устья реки Кессии - город Албана, город, за которым находится устье реки Кира. Поселения, расположенные на удобных путях и в местах, благоприятных для развития ремесла и торговли, с У-У1 вв. до н. э. постепенно превращались в города и становились торгово-экономическими центрами страны.
Крупным политическим центром Албанского государства являлся город Албана, который, видимо, не случайно назван по имени страны. Археологические раскопки на территории Топрах-Калы, где локализовалась Албана, показали, что это крупный город античной эпохи.
«Город Албана, - пишет А. К.Бакиханов, - лежащий, по сказанию древних историков, между реками Албанус и Кассы, можно принять за Дербент, реку же Ллбанус - за Самур». «Возникает невольно мысль, - пишет С. В. Юшков, - не был ли г. Албана до Плиния и, во всяком случае, в более древние времена главным городом, который дал название и стране».
Перенесение столицы Албании в Кабалаку из Албана, надо полагать, связано с нашествиями с севера.
Необходимо отметить, что и в V в н. э. в Чоге находился албанский патриарший престол.
Видимо, речь идет о городах, расположенных на территории Азербайджана, когда Птолемей пишет: «Города и деревни Албании, расположенные между Иберией и рекой, вытекающей с Кавказа и впадающей в Кир, который течет по всей Иберии и Албании, отделяет от них Армению: Тагода, Бакрия, Сануя, Деглана, Нига».
«Между указанной рекой (Алазаном. - М. Г.) и рекой Албаной, которая течет также с Кавказа, - пишет Птолемей, - расположены города Мосега, Самунида, Оибула, Иуна, Эмбопей, Адиабла, Албана, Мамеохия, Оссина, Слода, Барука».
Города локализовались и во внутренней территории Дагестана.
Часть городов, раскинувшихся между Албаной и рекой Кесси-ей, - Хабала, Хобота, Мозиата, Мисия, Хадаха, Алам - находилась в Дагестане.
Во внутренней части Дагестана были расположены и другие города. Между рекой Кессией (Самуром) и рекой Герром (Гамри-озень или Уллу-чай) - Тиавна, Табилака, между рекой Герром и Со-аной -Тилбида.
К сожалению, античные авторы о внутренней жизни этих городов ничего не сообщают. Несомненно, что они являлись торгово-ремесленными и административными центрами. Они были одновременно и центрами внешней торговли. Так, город Хани, по описанию Страбона, славился производством оружия, выделкой бронзовых сосудов.
В городах Албании, наряду с местным населением, жили иностранцы - греки, сирийцы, иудеи, которые занимались ремеслами и торговлей.
На возникновение городов в Албании указывают и археологические раскопки. Такими городами были Топрах-Кала, Урцеки и др. «Судя по обломкам керамики, — отмечают исследователи, — Бе-лиджинское городище Топрах-Кала может быть отнесено к периоду многоплеменного государства Албании, к последним векам до нашей эры и первым векам нашей эры».
Во11-Ш вв. до н.э.-III в. н. э. Урцекское поселение вырастает в город, планировка которого отражала классовую структуру общества. Укрепленная цитадель занимала вершину возвышенности, по склонам ее возведены жилые, хозяйственные и общественные постройки. «Городище Урцеки, - пишут Дж. А. Халилов, И. А. Бабаев, -отождествляется с раннесредневековым городом, упоминаемым у Моисея Каганкатваци, столицей царства гуннов в Дагестане - Вара-чаном. Нет сомнения, что до этого он был одним из крупных городов Албании».
Сведения античных авторов о существовании городов в Албании, которые подкрепляются археологическими материалами, неопровержимо свидетельствуют о том, что албанское государство со II в. до н. э. являлось классовым обществом, ибо отделение города от деревни является характерной чертой именно для антагонистического общества.
Развитие земледельческо-скотоводческого хозяйства, а также торговли, способствовало углублению имущественной и социальной дифференциации, выделению «царей». О социальном строе Албании на первом этапе ее существования Страбон писал: «Прежде каждый народец с особым наречием имел своего царя».
При интерпретации этого сообщения Страбона надо иметь в виду, что античный автор использовал сведения, содержащиеся в сочинениях Патрокла, возможно, и других авторов, посетивших в III в. до и. э. западное побережье Каспия.
По-видимому, эти слова отражают этап, когда вожди албанских племен еще не были объединены под эгидой албанского царя - Ба-силевса, что, как полагают, произошло в Ш в. до н. э. Профессор С.В.Юшков считал, что возникновение Албании без преувеличения можно отнести к V в. до н. э.
С 111-11 вв. до н. э. Албания выступает уже как государство, имеющее крепкую центральную власть. Это нашло отражение и в религии. Исторические, этнографические материалы дают целый
пантеон ботов, во главе которых стоят боги центральной части страны.
Упоминаемые Страбоном царьки, надо полагать, имели свой аппарат правления. Во время военных действий власть их особенно усилилась. В торговых сделках, видимо, они выступали от имени племени.
На социально-экономическое развитие Албании в 1У-П1 вв. до н. э. не мог не повлиять такой фактор, как связи ее с древнейшими рабовладельческими государствами Востока и Закавказья - Урарту, Иберией (Картлией) и др. Известно, что Урарту оказало огромное влияние не только на Закавказье, но и на Северный Кавказ.
Касаясь общественного строя Албании, следует отметить, что здесь были представлены различные социальные группы. Самым .близким к царю лицом Албании был жрец, о котором Страбон сообщает следующее: «Жрецом служит наиболее уважаемое, после царя, лицо, стоящее во главе служителей храма, из которых многие вдохновляются и пророчествуют».
При интерпретации вышеприведенного сообщения Страбона особого внимания заслуживает то, что жрец является наиболее уважаемым, после царя, лицом, владевшим обширной, населенной служителями, землей.
Комментируя сообщение Страбона о святилище, академик А. Крымский писал, что «оно представляло собой крупный многолюдный жреческий город с большими политическими полномочиями». По словам академика И. А. Джавахишвили, «этот храм должен был служить главнейшим, весьма известным местом почитания божества».
Храм, который располагался на границе с Иберией, по-видимому, был не единственным. Следует полагать, что в районе Чога, ко-. торый в албанскую эпоху являлся патриаршим центром, также находилось святилище.Болыиая часть древних христианских храмов, как правило, строилась на месте языческих копищ, чтобы народ легче привыкал к новому режиму.
Термин жрец, которым Страбон обозначает господствующий слой в Албании, был широко распространенным социальным термином на эллинистическом Востоке. Поэтому Страбон, сам являясь по происхождению малоазийцем, албанских жрецов представлял более сходными по социальному положению со жрецами восточных
стран. И, говоря о роли жрецов в социально-экономической жизни Албании, можно проводить аналогии со жрецами остальных стран Востока.
«Совершенно ясно и бесспорно, - пишет академик Н. М. Никольский, - что сумерийские, вавилонские и ассирийские сановники и жрецы были рабовладельцами, и что значительная часть их владела также и участками земли как «отцовскими», т. е. доставшимися по наследству, так и благоприобретенными».
В армянском источнике религиозные служители Албании известны под терминами «иерей», «епископы». Первые находились в подчинении последних и несли им различные «подарки».
«Иерей» управлял одним крупным селом и двумя малыми. Общинники не имели права выступить против иерея. Свободные общинники не могли взять или изгнать иерея без епископа. Население обязано было нести иерею определенные повинности.
Таким образом, жречество в Кавказской Албании, как и в рабовладельческих государствах Древнего Востока, не только составляло господствующий класс, но и играло значительную роль в экономической и политической жизни страны.
К господствующему сословию принадлежали и «царьки» 26 на-родцев, о которых писал Страбон. По-видимому, об этих царьках речь идет у древнеармянских авторов Егише и Ф. Бузанда. Они пишут о «нахарарах и вождях, завербованных Васаком в стране иберов, о войсках липнов и чилбов, Ват, Гав, Гылвар и Хырсан, и Хечматак, и Пасык, и Посых, и Пкжован, и все войска Таваспарана горного и равнинного».
Атрибутом сложившегося государства являются и военные силы. У албанов уже в IV в. до н. э. существовало войско. Арриан (II в. н. э.), повествуя о битве при Гавгамеллах в 331 г. до н. э., сообщает, что в составе Ахеменидской армии был албанский отряд. В IV в. до н. э. в первый период, когда в Албании на основе племенного союза начала складываться государственная единица, сформировалось войско.
Страбон пишет об албанах: «Они сражаются и пешими, и на конях, в легком вооружении и в панцирях, подобно армянам». Далее о вооружении албанского войска Страбон сообщает: «Албанцы сражаются дротиками и луками, имеют панцири, большие щиты и шлемы из звериной кожи, подобно иберам». Страбон свидетельствует, что «войска они (албаны) выставляют больше, чем иберы: они вооружа-
ют шестьдесят тысяч пехоты и двадцать две тысячи всадников, - с таковыми силами выступили в борьбу с Помпеем». Плутарх сообщает, что снаряжение большинства сражавшихся с римлянами албанов было изготовлено из звериных шкур. Это свидетельствует о том, что главную военную силу в Албании представляли воины-горцы.
О высоком уровне вооружения албанов в I в. до и. э. говорят и сравнительные данные их вооружения с армянским и иберийским. В результате археологических раскопок на территории Дагестана добыты разные виды вооружения.
Не меньший интерес при изучении социального строя Албании представляет сопоставление уровня ее развития с развитием соседней Иберии. Говоря о развитии Иберии, Страбон писал, что в этой стране различались четыре рода. «Описанный социальный процесс имел место и в соседней Албании», - пишет Н. Адонц. «У албанцев, как и у иберов, - продолжает Н. Адонц, - обязанность жреца несло самое почетное лицо, после царя, и он управлял обширными, плотно населенными, священными землями и храмовыми рабами. Несомненно, что правосудие и военная команда обстояли так, как в Иберии, т. е. они виерялись второму, после царя, лицу. В Иберии верховная власть опиралась на союз родов или их глав, а в Албании - на союз царьков или князей».
Основной социальной единицей Албанского государства являлась сельская община со всеми специфическими чертами восточной общины.
Нам известно, что сельская община - это переходная ступень от бесклассового к классовому обществу. Возникновение Албанского государства поэтому не могло не оказать влияния и на общину.
Для обозначения общины в дагестанских языках сохранились и древние термины: в аварском «бо»,- в даргинском «х!уреба» (лите-рат. х(ураба), которые, по мнению исследователей, возникли еще в эпоху военной демократии. Безусловно, эти термины в албанский период имели другое содержание.
Сельская община Албании у Моисея Каганкатвади названа «миром», а общинники - «мирянами». Для обозначения общинников в Дагестане у Йакута находим термин «хамашира», который в переводе В. Ф. Минорского обозначает «свободный».
Общинники, пользовавшиеся самоуправлением, сохраняли, конечно, известную независимость, однако не были избавлены
от эксплуатации со стороны государственной власти Албании. Независимость их была формальной. Следует полагать, что их привлекали на выполнение различных работ, они несли повинности.
В Албании также контролировалось и фиксировалось поступление от общинников поземельного налога.
К зависимому населению Албанского государства относились и рабы. «До арабского влияния, - пишет профессор С.В. Юшков, -рабство в Дагестане имело ярко выраженный характер». В то же время оно было патриархальным. Следует полагать, что при определении общественного строя у албанцев главную роль играет не абсолютное количество бывших рабов, а значение, какое они имели в производстве.
Подозревать Страбона и других античных авторов в необъективности по вопросу о рабстве в Албании нет оснований. Но вполне возможно, что они под впечатлением сильно развитых у себя рабовладельческих отношений уменьшали их роль в Албании, как и в соседней Иберии, и оставили лишь скудные данные. Следует иметь в виду тенденцию античных авторов подчеркивать отсталость других народов.
Известные из античных источников храмовые служители (гие-родулы), о которых, в частности, сообщает Страбон, являлись раба-
В армянском источнике категория зависимого населения, обозначенная термином «простолюдин», вероятнее всего, должна была быть рабами.
У арабских авторов служители дагестанского владения Лакз обозначены термином «м. так». Подобным термином обозначались рабы в древней Армении.
Лингвистический анализ социальных терминов в дагестанских языках позволяет судить, что рабовладение в Дагестане своими корнями уходит в глубь веков.
Наличие в словах «лук!» и «лагь» (которыми в дагестанских языках обозначается раб) звуков, характерных для иберийско-кав-казских языков, по мнению лингвистов, дает основание предполагать, что они относятся к одной основе исконно дагестанского лексического фонда и являются древними социальными терминами.
Основными источниками рабства в Албании, видимо, были: 1) рабы, образовавшиеся из свободных общинников в результате закабаления; 2) рабы, образовавшиеся в результате войн.
В греко-римскую эпоху Албания не платила Римской империи столько дани, сколько она обязалась участвовать в совместных римских походах, в результате которых немалая доля пленных доставалась албанской военной знати, превращавшей их в рабов.
Эллинистический период был временем широкого распространения пиратства. Эллинистическое пиратство, будучи одним из основных поставщиков рабочей силы - рабов - играло весьма существенную роль в системе рабовладельческой экономики Средиземноморья. О пиратстве северокавказских племен довольно любопытные сведения сообщает Страбон.
Труд рабов использовался в основном на стройках. Античные города и другие сооружения воздвигались рабами, строительство которых при слаборазвитой технике было необычайно трудным.
Древнеармянекий историк Ф. Бузанд (V в. н. э.) отмечает: «Но когда персидские войска пошли походом на армян, то с ними был также и албанский царь Урнайр со своим отрядом. Албанский царь вступил в разговор с теми, кто находился при нем, и сказал: «Ныне же я вас предупреждаю, чтобы вы помнили, что когда мы заберем в плен армянские войска, то многих из них надо оставить в живых, мы их свяжем и отведем в Албанию и заставим их работать как гончаров, каменотесов и кладчиков для наших городов, дворцов и других нужд».
В этом ясно можно видеть факт использования в древней Албании труда рабов-военнопленных в строительстве и ремесле.
В связи с дальнейшим развитием производительных сил, ростом ремесленного производства, торговли, а также возникновением городов - торгово-ремесленных центров, определенный процент населения Албании составляли ремесленники, которые специализировались по производству предметов роскоши, военного снаряжения.
Большой интерес для выяснения социальных отношений, господствовавших в Албании, представляет выяснение вопроса о земельных отношениях. Сопоставляя известное об Албании с государственным устройством соседней Иберии, можно предположить о существовании в Албании «царской земли», поскольку античный автор сообщает о существовании «священной жреческой земли».
Крупными земельными собственниками в Албании, как и в других переднеазиатских государствах, выступали храмы, которым принадлежали обширные земельные владения. Земля, которой владели жрецы, у Страбона названа «священной». Эта земля, находившаяся под управлением верховного жреца, была густо населена. Здесь жили храмовые служители (иеродулы), работавшие на храм.
Храмы появляются в классовом обществе и становятся центрами религиозной, а иногда экономической и политической жизни. Храмовые жрецы владели огромными богатствами, землями, рабами, вели торговые операции.
Землей была наделена и военная знать. В античных источниках об Албании не находим термина для обозначения частновладельческой земли.
У арабского географа Йакута в разделе, где он говорит о социальном расслоении в Лакзе, встречается термин, который в переводе Л. Караулова обозначает «ал-акра», а у профессора В. Ф. Минорско-го-«акара».
Термином «агарак» обозначалось частновладельческое хозяйство в древней Армении. Он восходит к сумеро-аккадскому «акаг» (акар) со значением посев, пахотное поле, луг.
Можно допустить, что и в древней Албании частновладельческая земля обозначалась подобным термином.
О других формах земельной собственности античные авторы ничего не сообщают. Можно лишь только допустить существование в Албании священных земель, которые находились в пользовании служителей культов. Надо полагать, что эти земли составляли основу для расширения храмовых владений Албании. До нашего времени в некоторых частях Дагестана сохранились древние святилища1. О том, что в Албании были святилища, свидетельствуют античные авторы.
Наличие транзитных торговых путей, пролегавших через Албанию, вовлекают ее население в товарообмен эллинистическо-римс-кого мира. Это положение иллюстрируется многочисленными монетными и другими находками в различных пунктах древней Алба-
:ц до нас сохранились под именем исламских (мусул: там географических пунктов), но это поздние налла!
гекяющие домусуль
нии. На мировом рынке иноземные монеты играли роль международного эталона. В ходу у албанцев в этот период были монеты римские и аршакидские.
В эпоху Помпея индийские товары шли из Индии в Бактрию, отсюда - к Каспийскому морю, а далее - по Куре и Фасису - к Черному морю. Этот путь использовался с раннеэллинистических времен. Посредниками в индийской торговле на Кавказе были албаны, иберы и др.
В свою очередь, население Албании экспортировало различные изделия ремесленного производства. Еще в первые века нашей эры население Албании изготовляло полотняные, льняные ткани. Из Албании, как отмечали античные авторы, вывозили в сопредельные и отдаленные страны рыбу, клей, ткани из верблюжьей шерсти. Последние пользовались большим спросом за пределами Албании.
Албания являлась посредницей торговых, сношений Северного Причерноморья, Юга России со странами Средней и Передней Азии.
В античную эпоху интерес народов к западному побережью Каспия, где происходила международная торговля, был значительным. Как указывают античные авторы, па прикаспийской дороге утидор-сы торговали индийскими и вавилонскими товарами, а изделия албанского рыбного промысла вывозились в Экбатаны (современный иранский г. Хамадан) и в другие страны.
По свидетельству греко-римских, древнегрузинских и древне-армянских источников. Албанское государство в последние века I тыс. до н. э. и первые века I тыс. н. э. стояло на довольно высоком уровне экономического развития.
Торгово-ремесленных центров, о которых сообщают Плиний и Птолемей, было немало в Албании. По данным последнего, в Албании число городов и наиболее значительных центров достигало 29. В албанских городах жило большое количество иностранцев - греков, армян, сирийцев, иудеев и др. Ремесленные центры располагались на торговых путях, связывающих различные внутренние части Албании с соседями. Факт наличия десятка городов в этом государстве говорит о многом.
Активное участие Албании в международной торговле в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры хорошо иллюстрируется нумизматическими и археологическими материалами. Среди импортировавшихся в Албанию предметов, как указывают архе-
ологические данные, большое место занимают предметы украшения (каменные бусы, подвески), среди которых в достаточном количестве встречаются подвески из голубой египетской (александрийской) пасты. К предметам восточного импорта исследователи относят драгоценные и полудрагоценные камни (жемчуг, гранат, рубин и др.), которые применялись местными ювелирами.
В этот период в Албанию импортировались также стеклянные изделия. Последние считаются изделиями сирийских мастерских, которые в I в. н. э. были самыми крупными поставщиками стеклянных изделий на мировом рынке. Предметами обмена между населением Албании и соседних областей по-прежнему служили металлические изделия, предметы земледелия и скотоводства. «Объектом захвата или мирного обмена, - отмечает Е. И. Крупное, - были: металл, скот, зерно, соль, шкуры, меха и прочее сырье, а также готовые изделия - продукция домашнего ремесла».
Дагестанское население в албанскую эпоху получало и предметы украшения, о чем свидетельствуют данные археологических раскопок. Материалы Хабадинского могильника указывают на распространение в Дагестане бронзовых браслетов, известных в Колхиде.
Значительная роль в торгово-экономических взаимоотношениях населения Албании принадлежала Западному и Северному Причерноморью. В последних веках I тыс. до н. э. и первых веках I тыс. н. э, обмен между населением Северо-Западного Причерноморья, Кавказа, Передней и Средней Азии усиливается. Греческие и бос-порские предметы ювелирного мастерства, художественные изделия из бронзы, золота и серебра, разнообразные украшения, оружие греческого производства, посуда, вино, оливковое масло и ткани пользовались большим спросом у представителей местной знати Албании. Вместе с тем укрепляются отношения Албании с населением различных областей Кавказа.
На наличие экономических связей между кавказскими народами указывают и данные письменных источников. Так, Страбон (I в. до н. э. -I в. н. э.) подчеркивает, что кавказские народы имели значительные торговые связи между собой и соседними народами. Диос-куриада (Сухуми) засвидетельствована античными авторами как крупный экономический центр межкавказского значения. Значительный интерес представлял этот город и для стран Востока и Запада. Надо полагать, что здесь встречались торговцы со всего Кавказа.
Из Албании в Диоскуриаду торговый путь проходил по горным перевалам. С установлением этого пути, как считают некоторые исследователи, был связан и расцвет больших городов Черноморского побережья таких, как Фасис, Диоскуриада и др. Античные авторы пишут о размерах и характере торговли, что велась в древнем торговом центре. Страбон отмечает: «Диоскуриада есть торговый центр, общий для всех народов, живущих восточнее; в него сходятся, по рассказам, более 70 народностей, говорящих на разных языках. Плиний сообщает, что этот город некогда был до того славен, что, по словам Тимосфена, туда сходилось 300 племен, говоривших на разных языках. И после того римляне вели здесь свои дела при посредстве 130 толмачей. Большая часть торговавших была жителями кавказских гор».
Возможно, что античные авторы чрезмерно преувеличивают число племен и народов, а также переводчиков, бывавших в Диоску-риаде, однако, нет оснований сомневаться в том, что Диоскуриада была важным экономическим центром. Особенно, если учитывать, что в античную эпоху по куро-рионской водной магистрали происходила торговля Востока с Европой.
Другим крупным торговым центром на Кавказе в античную эпоху являлся город Фасис, куда сходились шестьдесят племен, говоривших на разных языках. Значение Фасиса выходило далеко за пределы Кавказа. Сюда приезжали из Индии и Бактрии. На рубеже веков до нашей и нашей эры интерес как Востока, так и Запада к Кавказу был довольно велик. Города восточночерноморского побережья в античную эпоху играли роль связующих звеньев как в отношениях Запада и Востока, так и самих кавказских народов.
Таким образом, население Албании в античную эпоху поддерживало экономические контакты с соседними владениями. Основными предметами обмена являлись продукты земледельческо-ско-товодческого хозяйства, предметы ремесленного производства - украшения, орудия труда, оружие.
Территория, занимаемая Албанией, играла важную роль во взаимоотношениях, народов, так как через нее пролегали международные пути торгово-экономического и военно-стратегического значения.
Кратчайшие пути сообщения между Албанией и соседними регионами шли по перевалам Главного Кавказского хребта.
1Г
Население Албании общалось с внешним миром не только по этим кратчайшим путям, но и через приморскую территорию.
Играя важную роль во взаимоотношениях народов, торговые пути содействовали дальнейшему экономическому и культурному подъему Албании и расширению торгово-экономических контактов между албанским населением, с одной стороны, предками грузин, армян, чеченцев, ингушей, осетин - с другой.
Эти торговые пути втягивали Албанию в орбиту международной торговли - с Китаем, Индией и Египтом, Парфией и Причерноморьем, Средней Азией и др.
Предки дагестанских горцев в составе Албании боролись против многочисленных завоевателей.
Арриан (II в. до н. э.), автор книги «Анабасис» («Поход Александра») сообщает, что в битве при Гавгамелах, в которой решалось быть или не быть персидскому государству, Дарий III выставил на поле боя албан, и при этом в центре своего боевого построения.
Сохранившиеся данные не дают основания заключить, являлись ли албаны подданными Ахеменидов во II половине IV в. до н. э. (и, таким образом, входило ли Восточное Закавказье в пределы персидской державы) или же они были независимы, создав самостоятельное государство. Во всяком случае, в войнах против Александра Македонского албаны участвовали.
После смерти Александра Македонского на территории его империи возник целый ряд государств, называемых эллинистическими. Государства эти вели непрекращающиеся кровопролитные войны друг с другом, а также с соседними народами. Взоры преемников Александра неоднократно обращались в сторону- Кавказа, они предпринимали многочисленные попытки завоевать этот край, но все их попытки оказались тщетными. Армения, Албания, Иберия выстоя--Чи в упорной многолетней борьбе и сохранили свою самостоятельность.
Албаны боролись и против Римского рабовладельческого государства, превратившегося в ведущую державу Средиземноморского бассейна. Стремясь к захвату и удержанию мировых путей и рынков в Восточном Средиземноморье и Малой Азии, римляне совершали ряд завоевательных походов на Восток, в частности на Кавказ. Овладение им давало Риму возможность держать в подчинении кавказских горцев и опасную соперницу Парфию, а также
охранять свои богатейшие восточные провинции от нашествия кочевых племен.
На эти же экономически и стратегически важные районы претендовал и поптийекий царь Митридат Евпатор (111-63 гг. до н. э.).
В такой сложной исторической обстановке между Римом и Пон-тийским царством в начале I в. н. э. велись многочисленные войны, в результате которых поптийский царь потерял важные экономические области.
Разбив войска понтийского царя Митридата Евпатора, римляне под командованием Лукулла в 69 г. до н. э. напали на Армению. Поводом для вторжения послужил отказ Тиграна Великого выдать своего зятя.
Римские войска направились к городу Тигранокерту, основанному Тиграном И, Армянский царь вынужден был отступить в глубь страны, чтобы собрать силы для борьбы с Римом. Началась длительная осада города. В этой борьбе на помощь армянскому народу пришли албаны и другие народы. Борьба с Римом для албан стала не только делом знати. По существу, начинается война населения Кавказа против римских завоевателей. Хотя римскому полководцу удалось занять территорию Понтийского царства, однако взять Тигра-нокерт он не смог. Тигран, поддержанный совместными усилиями албанов, продолжал борьбу с Римом.
Поскольку северные границы Албании доходили до реки Сулак, то говоря о борьбе албанов против иноземных завоевателей, под этим собирательным термином мы подразумеваем и предков азербайджанского и дагестанского народов.
Отголоски участия дагестанских народов в борьбе против римлян находим и в легендах, преданиях. Например, в лакских старинных песнях и преданиях встречаются намеки на сражение лаков с римскими войсками.
В 68 г. до н.э. римляне двинулись на город Арташат (Артаксат -в греко-римских источниках). И здесь албаны выступили против римлян. Армянский царь Артавазд, сын Тиграна, приказал собрать «войска из области Атерпатакана, из жителей горы Кавказской, из Ахва-нов (Албании-- М. Г.) и иберийцев, спустился в Месопотамию и выгнал оттуда римские войска». В сражении близ Артаксата в войске Тиграна было выстроено против Лукулла множество всадников и отборных отрядов, в их числе были и албаны.
Военные действия приняли затяжной характер. Римские легионы понесли значительные потери. Лукулл вынужден был отступить в Кнликию, не достигнув поставленных задач. В 66 г. н. э. народный трибун Гай Мамилий внес в Комиции предложение о передаче верховного командования Помпею для продолжения войны с Митрида-том.
Албаны оказали решительное сопротивление и Помпею, преследовавшему понтийского царя Митридата. Плутарх сообщает, что албаны в количестве около сорока тысяч человек напали на римское войско, перейдя через реку Куру. Предводителем албанов в этой битве был царь Ориоз (Орис). На помощь албанам и на этот раз пришли иберы и другие кавказские горцы.
Подробные данные об этих событиях находим у античного автора Диона Кассия. Он сообщает, что царь албанов, желая угодить другу своему Тиграну Младшему, а также боясь вторжения римлян в Албанию, выступил против них. Сам он двинулся против Метелла Целера, у которого был Тигран, другой отряд послал против Помпея и третий - против Люция Флакка, командовавшего третьей частью войска. Упорное сопротивление не помогло албанам, они были разбиты. Много их погибло при обратной переправе через реку Куру. Албанский царь Орис через послов заключил перемирие с Помпеем.
Несмотря на ряд поражений, нанесенных албанам римлянами, Помпеи не достиг поставленной им цели, так как натолкнулся на непреодолимое сопротивление населявших эти страны народов. И заключенный между римлянами, с одной стороны, и албанами - с другой, мир был недолгим. Помпеи снова решил вторгнуться на Кавказ, где встретил решительное сопротивление местного населения, в том числе и албанов.
Узнав о выступлении албанов, Помпеи двинулся в Албанию. С гневом и жаждой мести обратившись против них, он с трудом и опасностью переправился через Кирн. У реки Абанта он встретил шестьдесят тысяч пехоты и двенадцать тысяч конницы в боевом порядке, но с плохим вооружением и большей частью в звериных шкурах. Албаны, которых автор называет варварами, большое пространство оградили частоколом. Ими предводительствовал брат царя албанов по имени Косис. Когда дело дошло до рукопашной схватки, он бросился на Помпея и ударил его копьем по складке панциря, но Помпеи нанес ему смертельный удар копьем. Помпеи, как свидетельствуют древние авторы, внезапно напал на албанов, что привело последних к поражению. Однако и этот поход Помпея в Албанию (65 г. до н. э.) не привел к установлению римского господства. Помпеи был вынужден отступить в Малую Армению.
Римские авторы преувеличивали успехи военных действий легионов. Но они не могли не считаться с той борьбой, которую вели кавказские народы против римских завоевателей. Дион Кассий признает, что Помпею не удалось покорить албанов, иберов и другие кавказские народы. Этот факт он выразил следующими словами: «Помпеи даровал мир албанам и заключил через послов договоры с некоторыми другими из обитателей Кавказа до Каспийского моря, у которого оканчивается этот хребет, начинающийся от Понта».
Зависимость от Рима была номинальной. В 30-50 гг. до н. э. правители Албании полностью освободились от зависимости Рима.
В середине 1 в. до н. э. продолжались римско-парфянские войны. Открытое военное столкновение Парфии с Римом последовало в 50-х гг. до н. э., когда Парфил попыталась захватить Армению.
В 54 г. до н. э. Рим переходит к активным действиям на Кавказе и начинает очередную экспансию против албанов. По предложению Помпея, предводителем войска был назначен Красе. Победив иберов, он вторгся в Албанию, однако упрочиться здесь не смог. Поход Красса, предпринятый против Парфии и Кавказа е 53 г. до н. э., закончился его поражением.
В 36 г. до н. э. М. Антоний вновь совершает поход на Парфию. Одного из своих полководцев - Красса - Антоний оставляет в Армении для усмирения соседних албанов.
Римляне на Кавказе проводили традиционную политику натравливания одних народов на другие, что отвечало их интересам. Как сообщает Д. Кассий, зимой Красе, предприняв поход против иберов, победил в бою царя их Фарнаваза, привлек его к союзу и, вторгшись вместе с ним в соседнюю Албанию, победил албанов и царя их Зо-бера. Хотя временами римлянам удавалось подкупать правителей и разжигать вражду между ними, иберы и албаны в основном совместно отстаивали свою независимость. И после парфянского похода Антония (36 г. до н. э.) иберы и албаны фактически оставались независимыми от римлян.
Последствия римских завоевательных походов были значительным тормозом для дальнейшего экономического и культурного развития народов Кавказа. Вместе с тем они глубоко взрывали устои существующего социального строя.
Совместная борьба народов Кавказа против римских завоевателей имела важное значение. Своей упорной борьбой за независимость албаны внесли значительный вклад в дело разгрома общего врага.
В 1 в. н. э. разгорается ожесточенная борьба между Парфией и Римом.
Римляне пытались организовать союз из кавказских народов, направленный против парфян. Император Тиберий с помощью денег склонял на свою сторону царей Албании. Борьбу албанов и других народов Кавказа против парфян возглавил Фарсман. Перед началом боя он призывал воинов к храбрости, упорству. И они оказали решительное сопротивление парфянам. Последние, приложив все усилия, надеялись на победу, и вскоре их царь Артабон со всеми силами своего государства выступил против албанов. Однако это не привело к успеху. Упорная и совместная борьба албанов и остальных кавказских народов завершилась разгромом парфян;ких завоевателей.
В 63г. между парфянским государством и Римской империей было заключено перемирие, по условиям которого Армения фактически подпадала под зависимость Парфии, а формально зависела от Рима.
Международная обстановка, сложившаяся на Кавказе и в Передней Азии, вновь диктовала необходимость объединения сил народов Кавказа против иноземных завоевателей.
Римские завоеватели делали новые попытки покорения народов Кавказа. Император Нерон в конце своего правления (368 г.) мечтал о восточных походах против кавказских народов. По мнению одних исследователей, дело не дошло дальше широковещательных планов, а по мнению других, отряд Нерона совершил экспедицию к границе Дагестана, к берегу Каспийского моря, к Дербентскому проходу, известному в.древности под названием Каспийских ворот.
При Домициане римские войска оказались недалеко от нынешнего Баку, на пути к Дербентскому проходу. Как полагают, римский император, достигнув власти, привел в исполнение план Нерона: захватил Албанию и покорил сарматов, живших вблизи нынешнего Дербента, оставив в стране последних целый легион. Объективно же все эти события диктовались стремлением Рима утвердиться в
Закавказье и овладеть Дербентским проходом. Исследователи считают, что есть все основания предполагать, что карательная экспедиция Домициана окончилась неудачей - уходом римлян из Албании. Таким образом, план Нерона наполовину был выполнен Всспа-сианом, а завершен Домицианом.
Часть дагестанских горцев принимала активное участие в борьбе против римлян, сасанидов и под собирательным названием аланов. В. Миллер пишет, что нельзя сомневаться в том, что все северокавказские народы, которые грузинская летопись называет иногда по именам, известны были римлянам под общим именем аланов.
Образование Новоперсидского царства сасанидов на Востоке нарушило устойчивость Римской империи. Противоречия между Сасанидской державой и Римом еще не были устранены. Стремление покорить Кавказ и другие районы Востока продолжало оставаться одной из главных внешнеполитических задач римлян и Новоперсидской державы. Охрана кавказских проходов была еще с первых веков и. э. предметом соглашений между Римской империей и Парфянской державой, а позднее, с половины 111 в., сменившей ее персидской. В период сасанидского Ирана (Ш-УП вв.) не прекращалась борьба дагестанских горцев и других народов Кавказа против нашествий сасанидов.
Таким образом, дагестанские горцы в составе Кавказской Албании оказали ожесточенное сопротивление многочисленным завоевателям. Государство, сумевшее не только оказать ожесточенное сопротивление, но и сохранить свою независимость от крупнейших держав античной эпохи, следует полагать, было достаточно организованным и значительным.
Подводя итог всей темы, следует отметить, что Албанское государство возникло как непосредственный результат развития производительных сил и интенсивного разложения первобытнообщинных отношений у древнедагестанских и древнеазербайджанских племен.
Развитие земледельческо-скотоводческого хозяйства, ремесленного производства и торговли привело к возникновению торгово-ремесленных центров- городов, которые становятся основными экономическими центрами страны.
Следствием дальнейшего экономического развития страны явилось завершение процесса возникновения антагонистических классов. К господствующей категории относились военные предводите-
ли, старшины территориальных единиц, торговцы, жрецы. Зависимую категорию албанского общества составляли свободные и полусвободные общинники, рабы, ремесленники.
Албанское государство обладало значительными для своей эпохи военными силами, которые присущи сильному государству. Эти силы использовались как для борьбы с внешними врагами, так и для разрешения внутренних противоречий.
По социально-экономическому и политическому уровню Албания представляла раннеклассовое государство с сохранением пережитков первобытнообщинного строя.
Господствовавший в Албании способ производства отличался особенно большим разнообразием.
Албанское государство, возникшее в античную эпоху, было раннеклассовым государством с сохранением пережитков первобытнообщинного строя, и отсюда вывод: Дагестан пережил период ранне-рабовладельческих или общиннорабовладельческих отношений.
Изложенный материал дает основание предложить следующую периодизацию истории древней Албании:
1У-1П вв. до н. э. - период зарождения и сложения крепкого союза албанских племен и возникновения зачатков государственности.
III—II вв. до н. э. - II в. н. э. - период возникновения разноплеменного, раннерабовладельческого или общиннорабовладельческо-го государства со значительным сохранением пережитков первобытнообщинного строя.
С середины II в. н. э. по IV в. н. э. - период распада Албанского раннерабовладельческого государства и зарождения раннефеодальных отношений.
Дальнейшие исследования углубят наши знания об Албанском государстве - первом классовом обществе, возникшем на территории Северного Азербайджана и Дагестана.
Из книги М. Р. Гасанова "Дагестан и народы Кавказа в V-XV веках (некоторые вопросы этнической общности расселения и взаимоотношений)". Дагестанское книжное издательство.
Махачкала, 2008 год
http://www.druzya.com/obychai-i-tradicii-kavkaza/3464-dagestan-v-sostave-kavkazskoy-albanii.html
bubakiri.narod.ru
В статье рассматриваются проблемы исторической географии и этно- политической системы Кавказской Албании. Автор выделяет три уровня понятия «Кавказская Албания»: узкое (как территория исторического расселения албан), расширительное (как наименование конкретного государственного образования) и широкое (как обозначение этнокультурного и географического региона, обнимающего большую часть Восточного Кавказа). Автор показывает конфедеративный характер политической системы Кавказской Албании.
Вынесенная в название проблема «Кавказская Албания и Дагестан» не нова и включает несколько взаимосвязанных аспектов, среди которых выделяются три основных: историко-географический, административно-политический и этнокультурный. К различным аспектам проблемы, и прежде всего — к историко-географическому, касательно местоположения населенных пунктов и идентификации рек Албании обращались уже с начала XVIII в. Выскaазанные точки зрения опирались на список городов и деревень Кавказской Албании, приведенный Клавдием Птолемеем (II в. н. э.) в главе книги V его «Географии». Названные им 29 населенных пунктов (городов и селений) расположены Птолемеем в нескольких геоморфологически замкнутых, обособленных реками географических (а вероятно, этногеогра фических) зонах Кавказской Албании.
Относительно локализации древних гидронимов Кавказской Албании, приведенных Птолемеем — рек Соана (Σοάνα), Геррос (Γέρρος), Кайсий (Καίσιος), Албан (Άλβανος), Кюр (Κύρος) и безымянной — в исторической литературе высказано большое количество мнений, порой взаимоисключающих и противоречивых, остроумных и голословных. Отсутствие единой точки зрения среди исследователей о местоположении птолемеевых рек и населенных пунктов Албании (за исключением реки Кюр и города Хабала, соответствующих Куре и городищу Чухур-Кабала), начиная с труда А.-К.-А. Бакиханова «Гюлистан-и Ирам» (1841)[1] и известной статьи А. Яновского «О древней Кавказской Албании» (1846)1-2, более 150 лет назад положивших начало албанистике, остается и в настоящее время. Достаточно указать несколько примеров. Так, реку Соану принимали за Терек1-3, Сулак1-4, Самур1-5, Сумгаит1-6; реку Герр — за Терек1-7, Аксай1-8; Уллучай1-9, Гюльгерычай1-10, Геокчай[2], Пирсагат2-12; реку Кайсий идентифицировали с Койсу (Сулак)2-13, Манасом2-14, Самуром2-15, Турианчаем2-16, Геокчаем или Гирдыманчаем2-17; реку Албан — с Самуром2-18, Сумгаитом2-19, Алджиганчаем2-20.
В зависимости от той или иной локализации рек часть населенных пунктов Албании помещалась на территории Дагестана. Высказывались мнения и о тождестве некоторых городов Албании, упомянутых Птолемеем, с конкретными памятниками Дагестана. Так, например, В.Н. Татищев, а за ним С.М. Броневский, позже А.-К.-А. Бакиханов предположительно связывали с Дербентом птолемееву Албану (Άλβανα)[3], отождествляя реки Албан и Кайсий, в междуречье которых она находилась, соответственно с Самуром и Манасом. С.М. Броневский также полагал, что населенный пункт Хадаха (Кадака) локализуется в Кайтаге[4], по всей видимости намекая на созвучное название селения Хадага (Хадаги) в нижнем Кайтаге, где, замечу, ныне выявлены, но еще не исследованы могильники албаносарматского и раннесредневекового времени и крупное городище домонгольской поры. Различные мнения, существовавшие в зарубежной и российской литературе к концу XIX в. по вопросу локализации гидронимов и ойконимов Кавказской Албании, приводит в своем труде Б.А. Дорн[5].
С Дербентом идентифицировал С.А. Ковалевский птолемееву Гелду (Γέλδα) на основании сообщения Страбона (Strabo. Geogr., XI. 5.1) о расселении к северу от албанов племени гелов, имя которых и носил их главный город, и предложенных соответствий реки Герр — Уллучаю, реки Кайсий — Самуру[6]. Эту точку зрения поддерживают А.А. Кудрявцев[7], Д.А. Халилов[8], И.А. Бабаев[9], О.М. Давудов[10]. Близкой версии придерживался Т. Кисслинг — автор ряда статей об Албании в «Энциклопедии» Паули-Виссова-Кролла, помещавший Гелду в 300 стадиях (ок. 55 км) к северу от Самура и севернее Дербента[11].
Иную точку зрения о местоположении Гелды (как и большинства ойконимов и гидронимов Албании) предлагает С.В. Муравьев, исходя из своей гипотезы о высокой трансгрессии Каспия в эллинистический период, и помещающий этот город «недалеко от совр. населенных пунктов Гягяли или Гейляр Даг», в междуречье Пирсагата и Ахсу, южнее Шемахи11-1.
P.M. Магомедов, придерживаясь точки зрения С.В. Юшкова относительно границ Кавказской Албании и идентификации ее гидронимов, предполагает, что на территории Дагестана находились города Телайба (Τέλαιβα) (за устьем Терека), Гелда (возможно, за устьем Аксая) и Албана (вероятно, за устьем Самура)11-2. Подобного мнения придерживался Д.М. Атаев, который размещал упомянутые албанские города в приморской части Дагестана, между реками Сулак и Самур11-3. Эту точку зрения поддерживал В.Г. Котович11-4, ее принимает и М.Р. Гасанов11-5.
Более осторожен в отождествлении албанских городов Э. Кеттенхофен, отмечающий, что Дербент «должен быть одним из четырех приморских городов Кавказской Албании, упомянутых Птолемеем…; однако конкретная идентификация с руинами Гайтары, Албаны, Гелды или Телайбы гипотетична»6.
В своем географическом описании Албании Птолемей делит ее территорию на пять зон, естественно-географическими рубежами которых выступают называемые им реки Восточного Кавказа. Причем в четырех таких районах он особо выделяет по одному городу и называет иные населенные пункты. В междуречье р. Соана, пограничной с Азиатской Сарматией, и р. Герр — это город Телайба и населенный пункт Тилбис, в междуречье Герра и Кайсия — город Гелда и пункты Тиавна и Табилака, в междуречье Кайсия и Албана — город Албана и пункты Хабала, Хобота, Бозиата, Мисия, Хадаха, Алам, в междуречье Албана и Кюра — город Гайтара и 11 населенных пунктов и, наконец, между анонимной рекой, впадающей в Кюр, и границей с Иберией — еще 5 населенных пунктов (Ptol. Geogr., V.l. 1-6).
Обращает внимание то, что в отмеченных четырех зонах Албании, примыкающих к Каспию, выделенные города — Телайба, Гелда, Албана, Гайтара — оказываются на примерно равноудаленном друг от друга расстоянии и наиболее близкорасположенными к морскому побережью, что, по всей видимости, отражает историческую реальность и подчеркивает их торгово-экономическую значимость, привязанность к межнародному Прикаспийскому пути. В этой связи заметим, что и ряд эупных городищ Северо-Восточного Кавказа — Джанахар, Дербент, эцеки, Махачкалинское — также расположены на приблизительно равном рассстоянии на Прикаспийской равнине или тяготеют к ней. Причем три городища из названных находятся в (или вблизи) географически выгодных, стратегически важных местах западного Прикаспия — Махачкалинском, Избербашском и Дербентском дефиле. Это в контексте значительной активизации и роста значимости международной транзитной торговли вдоль западного побережья Каспия с эллинистического времени определяет эти и другие приморские городища как немаловажные торговые и административные центры и обозначает роль торговли в их формировании и развитии. Вместе с тем при современном уровне археологической изученности названных городищ и вообще поселенческих памятников региона идентифицировать их с какими-либо вышеупомянутыми городами, приведенными в списке Птолемея, не представляется возможным.
С проблемой локализации древних городов на территории Северо- Восточного Кавказа неразрывно связана проблема северной административно-политической границы Албании в античный период. Граница Албании в раннесредневековый период, по крайней мере с 440-х гг., обозначена соответствующими оборонительными линиями, а именно Дербентской фортификационной системой. Хотя в отдельные времена в зависимости от военно-политической обстановки и она подвергалась неко- торым изменениям. Иначе обстоит ситуация с обозначением северных рубежей Албании в предшествующий античный или албано-сарматский период. Эта проблема имеет уже не только историко-географический аспект, но связана с этнополитической и этнокультурной историей региона.
Согласно сведениям древних авторов северным соседом Кавказской Албании являлась Азиатская Сарматия, представлявшая собой обширный историко-географический регион и культурно-историческую область с многочисленными оседлыми и кочевыми племенами. Эта территория являлась составной частью зоны евразийских степей и развивалась под исторической доминантой ираноязычных номадов. Западная граница Азиатской Сарматии, проходившая по реке Танаис (совр. р. Дон), выступала границей между Европой и Азией (Strabo. 11.1.1,5; Plin. Nat. Hist. 3.3; Dionis. r. 14-22). Южная граница Сарматии проходила по Главному Кавказскому хребту. По словам Страбона, Кавказ «возвышается над обоими морями — Понтийским и Каспийским, перегораживая как бы стеной разделяющий их перешеек. Гора отделяет с юга Албанию и Иберию, а с севера — Сарматские равнины» (Strabo. XI.2.15). Более конкретные координаты кавказской границы Азиатской Сарматии приводит Клавдий Птолемей. Таковыми у него предстают устье реки Коракс (совр. р. Кодор) на границе с Колхидой, затем Сарматские ворота (лат. Sarmaticae portae, др.-греч. Σαρματικαί πύαι) на границе с Иберией, идентифицируемые с Дарьяльским ущельем, и далее Керавнские горы и устье реки Соана на границе с Албанией (Ptol. V.8.5; V.8.9; V.ll.l; Strabo. XI.4.1). В зависимости от локализации гор Керавна и реки Соаны исследователями и определялись северные рубежи Албании — ее граница с Азиатской Сарматией.
Правда, необходимо отметить, что Клавдию Птолемею было известно двое Сарматских ворот. Первые из них, западные, расположенные в Кавказских горах, имеют координаты 77°-47° (Ptol. V.8.5). В этой же точке сходятся границы Иберии, Албании и Азиатской Сарматии (Ptol. V.8.5; V.10.1), что позволяет идентифицировать эти ворота с Дарьяльским проходом. Вторые ворота с аналогичным названием располагались, по Птолемею, восточнее, в точке с координатами 81°-48°30′, на стыке Кавказских и Керавнских гор (Ptol. V.8.9), и их следует отождествлять с одним из кавказских перевалов (Кодор, Ягодак, Харами?) на стыке Грузии, Дагестана и Чечни.
Под Керавнскими горами традиционно понимаются северные отроги Большого Кавказа[12]. При более близком отождествлении гор Керавна наблюдаются некоторые расхождения во мнениях исследователей, но в целом они единодушны, идентифицируя их с северо-восточными отрогами Главного Кавказского хребта, а именно с цепью хребтов Снегового (Диклос-мта), Андийского и Салатау[13]. Такая идентификация подкрепляется и тем, что Птолемей помещает на стыке гор Кавказа и Керавна кавказские племена тушин и дидойцев-цезов — «между горою Кавказом и Керавнскими горами [обитают] туски и дидуры» (Ptol. V.8.17-25), — которые и ныне занимают территории в данной зоне на границе Дагестана, Грузии и Чечни. Важно и то, что согласно Птолемею Кавказские горы имеют крайние координаты 75°-47° и 85°-48°, а Керавнские — 82°30′-49°30′ и 84°-52°, т.е. вторая горная система имеет по отношению к первой северо-восточное расположение и направление, что отражает реальную орографическую картину.
Идентификация Керавнских гор — рубежа между Азиатской Сарматией и Кавказской Албанией (Ptol. V.8.9; Strabo. XI.4.1) — с северо-восточными хребтами Большого Кавказа выступает существенным доводом в пользу отождествления птолемеевой Соаны, являвшейся пограничной рекой между Сарматией и Албанией (Ptol. V.8.5; V.11.1), и к северу от которой протекали реки Алонта (совр. р. Терек), Удон (совр. р. Кума) и Ра (совр. р. Волга) (Ptol. 5.8.6) с Сулаком.
Не вдаваясь в историографию вопроса, отмечу, что сейчас идентификация этих северных рубежей Албании, известных нам по сведениям Птолемея и Страбона, подкрепляется и археологическими данными. Масштабные археологические исследования в нижнем междуречье Сулака и Терека, проведенные в сер. 1980-х гг. и в последние годы, показали, что эта территория в среднесарматский и позднесарматский периоды являлась зоной, входившей в ареал сарматской (шире — сармато-аланской) культуры[14]. К северу от низовий Сулака располагаются многочисленные курганные некрополи, насчитывающие тысячи насыпей, тогда как к югу от Сулака их количество в значительной степени сокращается — насыпи составляют или относительно небольшие курганные группы (Сафарали 1 и 2), или одиночные курганы. Эти археологические факты указывают на Сулак как порубежную реку, которая выступает южной границей сарматской этнокультурной общности, а в этно- политическом аспекте, следуя за информацией античных авторов, — границей Азиатской Сарматии с Кавказской Албанией.
Здесь исследователи выходят на важный и сложный вопрос о вхождении значительной части Северо-Восточного Кавказа в состав Албанского государства. Если принимать информацию Птолемея и Страбона как соответствующую действительности, указанная выше локализация и идентификация Керавнских гор и реки Соаны соответственно с северо-восточными отрогами Большого Кавказа и рекой Сулак позволяет включать практически весь исторический Дагестан в состав Кавказской Албании. Так и делает значительная группа исследователей, стремясь показать непосредственную причастность современных территорий и населяющих их народов к древнейшему государственному образованию на Восточном Кавказе. При этом некоторые исследователи[15] формирование раннесредневековых государственных образований Дагестана (Серир, Гумик, Хайдак и др.) связывают с распадом огромного единого государства Кавказской Албании под ударами раннесредневековых кочевых племен — гуннов, савир, барсил, хазар. Однако такой взгляд на проблему соотношения Албании и раннегосударственных образований на территории Дагестана кажется упрощенным, не соответствующим данным источников и не учитывающим важные реалии того времени, прежде всего — уровень и состояние государственного развития Завказской Албании, этнокультурные и географические особенности Восточнокавказского региона. И здесь мы сталкиваемся не только с вопросом территориальных рамок Албании античного времени, но с проблемой государственного и административно-политического устройства Албании.
Кавказская Албания античной поры являла собой раннегосударственное образование, развивавшееся под влиянием переднеазиатских обществ (и в значительной степени — Парфянского государства), со сложившейся государственностью, классовой, сословно-правовой структурой и административной системой, в сферу военно-политических и экономических интересов которых был включен и Восточный Кавказ. Как полиэтническое раннегосударственное образование, оно несло соответствующее наследие потестарной организации и основывалось на этнополитических традициях. Страбон сообщает о многоплеменном разноязычном составе Албании и отмечает произошедший к его времени процесс административно-политической консолидации: «Ныне у них один царь управляет всеми племенами, тогда как прежде каждое разноязычное племя управлялось собственным царем. Языков же (т.е. племен. — М. Г.) у них 26…» (Strabo. 11. 4. 6.). Оценивая это свидетельство как реальное, мы вправе говорить о своего рода конфедеративном устройстве Кавказской Албании, базирующемся на предго- сударственных этнопотестарных структурах, на тесных экономических, политических, культурных, религиозных связях, на определенной этнолингвистической общности населения различных областей Восточного Кавказа.
По этому поводу есть и иные указания древних авторов. Так, Плутарх (45-127 гг.), описывая закавказскую кампанию 66-65 гг. до н. э. римского полководца Гнея Помпея, в одном случае говорит о «царе албан» в единственном числе (Pomp. XXXV), а в другом — об «албанских царях» во множественном числе (Moral. 324А). Павел Оросий (IV в. н. э.), касаясь этих же событий, сообщает о «войске вождей албанского царя Орода» (Oros. VI.4.8). Очевидно, что под упоминаемыми «албанскими царями» («басилевсами», «рексами»), а также гегемонами и префектами следует понимать высшую знать, правителей различных этнополитических раннегосударственных образований и областей, составивших Албанскую конфедерацию, ее административно-территориальные единицы. Греко-римские источники в качестве таких областей называют собственно Албанию, Каспиану (арм. Каспк), Отену (арм. Утик), Камбисену (арм. Камбечан), Лупению — Лепон (арм. Лпинк) и др. Можно полагать, что царь Албании выступал в роли primus inter pares («первый среди равных»). Такое положение, по всей видимости, не было стабильным и в различные исторические периоды в силу определенных политических причин изменялось или в сторону укрепления царской власти, ее централизации в периоды подъема, усиления центростремительных тенденций, или же — наоборот — в сторону ослабления вплоть до выделения отдельных областей в полностью самостоятельные государственные образования, когда центробежные стремления брали верх.
Отмечу, что конфедерация как объединение различных, как правило этнополитических, организаций, была характерна и для Парфянского государства, оказывавшего существенное влияние на развитие Албании и включавшего, по данным Плиния Старшего, восемнадцать царств, правители которых позже именовались «царями племен». В конце I — начале III в. н. э. у власти в Парфии нередко находились одновременно два (а иногда и три) врааждующих правителя, каждый из которых носил пышную царскую титулатуру, чеканил свою монету и т.д.15-1 Обращу внимание, что и Аршакиды (IV — начало VI в.), и Михраниды (628-705 гг.) Албании являлись представителями могущественных знатных парфянских родов.
Также и для раннесредневекового периода мы располагаем свидетельствами нарративных источников, демонстрирующих в определенной степени конфедеративный характер Албанского государства. В трудах древнеармянских писателей V в. и в иных источниках кроме собственно царей Албании упоминаются Багдад (сер. III в. н. э.) — государь (хвадай) Дзора (Чор? — район Дербента), Рэгэс (сер. III в.) — царь лпинов (бассейн Алазани и Иори), Санесан — царь маскутов (нач. IV в.), Вурк (сер. V в.) — брат царя лпинов, Шергир (371 г.) — царь леков (районы Южного Дагестана и Северо- Восточного Азербайджана), царь Баласакана (сер. V в. н. э., зона Апшерона I Мильской степи) — т.е. правители этнополитических областей, входивших в состав Албанского государства. В сочинении армянского писателя Егишэ (V в. н. э.) в связи с восстаниями 450-451 гг. и 459-462 гг. фигурируют «одиннадцать горских царей», под которыми подразумеваются правители лпинов и чигбов, областей Ват, Гав, Глуар, Хрсан, Хечматак, Пасх, Посх, Пюкван, Таваспаран, Хибиован, расположенных преимущественно на территории Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Некоторые из этих областей именуются «странами» (арм. ашхарх), они имели определенные границы, в т.ч. с собственно Албанией, были в значительной степени автономны, а иногда выходили из состава Албанского государства, и их правители проводили порой противоположную центральной власти политику (например, во время событий 330-х гг., 450-х гг.). Эти исторические данные позволяют говорить как о конфедеративном характере государственно-политического и административно-территориального устройства Кавказской Албании, так и о географическом и культурно-историческом смысле понятия «Албания»[16]. Характер административно-политического устройства Албании и значение отдельных входивших в ее состав областей нашли отражение и в существовавшей титулатуре патриархов Албанской церкви — «Великий католикос Албании и Баласакана» (нач. VI в.), «католикос Албании, Лпинии и Чора» (с 552 г.).
Следует отметить особо высокий административно-политический статус Баласакана и Лпинии (арм. Лпинк) в середине V в. — их высокое положение в иерархии государственных образований Кавказа неоднократно подчеркнуто Егишэ (V в.), который в своих перечнях закавказских стран помещает их вслед за Арменией, Иберией и Албанией[17]. С другой стороны, судя по фразам Егишэ («страна лпинов и чилбов», «войско лпинов и чилбов»[18]), в состав Лпинии входила и «страна чилбов» (арм. ашхарх чилбк). Но, по информации Каланкатуаци (I, 23), уже в 480-х гг., когда в правление Вачагана Благочестивого происходило укрепление центральной власти в Албании, «страна чилбов» числится в составе Албании — наместником-гордзакалом там был Хочкорик, незаконнорожденный сын албанского царя Асвагена[19]. Подобным образом и Баласакан, по данным Корюна (17), предстает в начале V в. при царе Асвагене областью в составе Албании, а в середине V в., по сведениям Егишэ, — фактически независимым государственным образованием. А в правление последнего аршакидского царя Албании Вачагана III Благочествого (ок. 485-510), по всей видимости, на фоне антииранской анти- зороастрийской политики (вероятно, длившейся до конца V в. — до выхода на кавказскую политическую арену савиров) вновь усилились центростремительные тенденции и процесс «собирания земель».
Захария Ритор для начала VI в. знает на Восточном Кавказе кроме христианского Арана (Албания; ср.-перс. Aran, груз. Рани, араб. Арран) и языческий Базгун, единодушно идентифицируемый исследователями с арм. Баласакан (араб. Баласаджан, ср.-перс. *Баласаган). Но, с другой стороны, для этого времени мы знаем единую церковно-административную единицу, воспроизведенную в титуле главы христианской церкви («Великий католикос Албании и Баласакана») и, по всей видимости, отражающую административно-политическое деление и, безусловно, высокий политический статус Баласакана[20]. Кроме того, в это время на территории Албании и Восточного Кавказа в целом существовали и другие этнополитические образования, правителей которых наделил высокими титулами в сер. VI в. шаханшах Хосров I Ануширван (531-579) (см. ниже).
Коренным образом ситуация изменилась, очевидно, с VI в., после ликвидации (около 510 г.) в Албании царской власти династии Аршакидов и превращения ее в наместничество Сасанидского Ирана во главе с марзбаном/ канарангом и в результате начатых при шаханшахе Каваде I (488-496, 498- 531) и завершенных в правление Хосрова I Ануширвана административнополитических реформ. К этому заключению приводят данные «Армянской географии» VII в. («Ашхарhацуйц») об административно-территориальном делении Сасанидского государства VI-VII вв. и сведения арабских авторов о реформах Хосрова I и образовании восточнокавказских шахств. По данным «Армянской географии», в состав иранской провинции Кавказская сторона (перс, кустак-и Капкох) вошли 13 стран-шяхров: Адурбадаган, Армения, Иберия, Албания, Баласакан, Сисакан и др.[21]
Кроме того, по данным Масуди, Баладзори, Ибн ал-Факиха, Ибн Хордадбеха, Исфахани, в правление Хосрова I на месте этнополитических областей Албанского государства и в других районах Восточного Кавказа были учреждены шахства, правители которых были утверждены в их владениях и звании, наделены знаками отличия (халатами-кябя) и высоким титулом шах (ср.-перс. MLK’ = sah): Либан-шах, Джурджан-шах, Ширван-шах, Лиран-шах, Хурсан-шах, Табасаран-шах, Филан-шах и т.д. Так было закреплено фактическое разделение былого Албанского государства (после ликвидации царской власти в нач. VI в.) на небольшие самостоятельные «княжества».
Подаренные Хосровом Ануширваном правителям Восточного Кавказа «халаты» с изображениями различных животных (Исфахани) соответствовали их социальному статусу и административному рангу, подчеркивали их высокое политическое, в немалой степени автономное, положение, отраженное и в пожалованном этим владетелям титуле «шах». А.И. Колесников, исследуя административно-территориальную структуру позднесасанид- ского Ирана, пришел к выводу, что утверждение за марзбанами и некоторыми из спахбедов Ираншахра титула «шах» являлось признанием значительной самостоятельности пограничных правителей[22]. Это заключение с полным правом можно распространить и на восточнокавказских владетелей. Наделение правителей небольших, но стратегически важных государственных образований Восточного Кавказа титулом «шах» отразило их традиционно автономное положение и находилось в полном соответствии с нормами позднесасанидской номенклатурно-иерархической практики, нашедшими отражение, в частности, в предписании «Письма Тансара»: «И никого, кто не из нашего рода, шахом называть не должно, кроме тех, которые являются правителями пограничных областей и аранов (т.е. албанов. — М. Г.), и областей Запада и Хорезма»[23].
Вышесказанное позволяет полагать, что в трудах античных и раннесредневековых авторов понятие «Албания» имело три уровня, или значения.
Первое, узкое, — как территория исторического обитания, расселения собственно албан. При этом мы категорически должны отбросить взгляды некоторых исследователей, согласно которым собственно племени/народа, носившего имя «албаны», не существовало и этот этноним имеет сугубо собирательный характер, покрывая многочисленные родственные племена, населявшие Кавказскую Албанию. Письменные источники не оставляют никаких сомнений в существовании собственно албан.
Второе, расширительное, значение — название конкретного государственного образования на территории Азербайджана и Южного Дагестана, имевшего в определенной степени конфедеративный характер, по крайней мере в позднеантичный период и в период правления династии Аршакидов (IV — начало VI в. н. э.), и включавшего не только территорию расселения собственно албан, но и другие этнополитические области Восточного Кавказа, обладавшие зачастую значительной автономностью.
И, наконец, третье, широкое значение, нашедшее яркое отражение в труде Клавдия Птолемея, — это обозначение обширного этнокультурного и географического региона, объемлющего значительную территорию Восточного Кавказа вплоть до северо-восточных отрогов Большого Кавказа (Керавнские горы) и реки Сулак (река Соана). Подобный смысл позднее вкладывался и в название «Дагестан», под которым понималась географическая, этнокультурная область на северо-востоке Кавказа и которое приобрело административно-политическое значение только в XIX в. с образованием Дагестанской области в составе Российской империи.
Сказанное исключает понимание Албании как обширного централизованного, единого государства, занимавшего огромную территорию Восточного Кавказа от Аракса и Куры до Сулака. Мы должны оценивать Албанию (в узком и расширительном понимании) именно как государственную систему, как определенный политический институт и социокультурный организм, следуя выработанным взглядам на определение и характер государства как института, обладающего рядом известных существенных признаков.
Албания не являлась столь сильным государственно-политическим образованием, не обладала таким мощным государственно-административным аппаратом, способным контролировать обширную, географически сложную и этнически пеструю территорию Восточного Кавказа. И очевидно, что южные районы Дагестана (прежде всего Чор, Лакз, царство маскутов, страна чилбов, Лпинк) входили на правах федератов, автономий в состав Албанского государства, а на остальной территории Северо-Восточного Кавказа в албано-сарматский период складывались самостоятельные политические образования, приуроченные к определенным этногеографическим территориям и объединенные у древних авторов (Клавдий Птолемей) собирательным этнокультурным и географическим понятием «Албания». Наименования этих ранних государственных объединений поздней Античности нам неизвестны, но, по всей видимости, они связаны с теми государственными структурами, названия которых начинают упоминаться в письменных источниках в раннесредневековый период (Хайдак, Сарир, Туман, Табасаран, Зерехгеран и др.). Албано-сарматский период в истории Дагестана характеризуется активно протекавшими взаимосвязанными процессами формирования и развития раннеклассового общества и государства[24].
Источник: Albania Caucasica: Сб. статей / Отв. редакторы А.К. Аликберов, М.С. Гаджиев -Вып. I -М.: ИВ РАН, 2015. С. 28-40.
01.09.2017Admin
alpan365.ru
