О том, что представляет собой сознание, высказывается большое разнообразие мнений. Можно определять сознание как субъективно переживаемую последовательность событий, противопоставляемых бессознательным процессам. В нейрологии сознание сопоставляется с состоянием бодрствования. Согласно условнорефлекторной теории Павлова, сигналы осознаются в том случае, когда они приобретают характер элементов второй сигнальной системы, то есть выражаются словом. Слово непосредственно связано с речью.

Актуальность темы моей работы заключается в том, что к сознание включает в себя такие важные для человека формы психической деятельности, как ощущения, восприятия, представления, мышление, внимание, чувства и волю. Речь играет важную роль в жизни человека. Она тесно связана со всеми психическими функциями-процессами. Высшее абстрактно-понятийное мышление невозможно без речи.

Цель моего реферативного исследования - рассмотреть понятия сознание и речь,объяснить нейрофизиологические корреляты сознания и речи а также выяснить их связь с деятельностью центральной нервной системы человека.

1. Речь

1.1 Понятие сознания

Сознание -- специфически человеческая форма идеального отражения и духовного освоения действительности, она включает в себя и осознание человеком своей психической деятельности.

В нейрологии сознание ассоциируют с состоянием бодрствования, способностью воспринимать, взаимодействовать и общаться с окружающей средой и с другими людьми. По объективным критериям состояние сознания человека определяют как суженное, уменьшенное или восстанавливающееся; сознание может быть потерянным, подавленным и вновь восстановленным. В наиболее общей форме быть в сознании -- это значит быть бодрым, активным, бдительным и настороженным.

При нормальном состоянии бодрствования сознание -- это, прежде всего, проявление поведения человека. Сознание является содержанием жизненного опыта в каждый момент времени. В этом смысле сознание обращено внутрь человека и касается такой качественной стороны, как субъективные размеры жизненного опыта. Наряду с этим сознание является всегда персональным и требует от субъекта определенной точки зрения. Содержание сознания является стабильным на протяжении коротких периодов жизни, но, как правило, варьирует в течение длительных интервалов. Сознание является центральной для человека величиной: продолжение человеческой жизни, когда его сознание утрачивается необратимо, в клинической практике рассматривается как напрасное усилие.

С помощью сознания целенаправленно регулируются формы контакта человека с окружающим миром. Соотнесение накопленных знаний с реальной действительностью и включение их в индивидуальный опыт - есть процесс осознания действительности.

Сознание включает все формы психической деятельности человека: ощущения, восприятия, представления, мышление, внимание, чувства и волю.

1.2 Нейрофизиологические корреляты сознания

Любым произвольным (субъективным, осознанным) действиям человека соответствует определенный паттерн нейронной активности в различных областях мозга. Сознательный жизненный опыт является результатом взаимодействия значительного количества распределенных областей мозга, которые вовлечены в процессы внимания, восприятия, памяти и целенаправленного действия. Поэтому под нервными коррелятами сознания понимают совпадение паттернов активности (электрической или метаболической) между разделенными и расположенными на расстоянии друг от друга полями коры головного мозга при различных состояниях сознания. Например, сознание тесно коррелирует с состоянием сна и бодрствования, зрительным осознанием (синоним осведомленность) человека, а также вниманием, восприятием, памятью и мыслительными функциями мозга. Совпадение паттернов активности (электрической или метаболической) между распределенными полями коры головного мозга коррелирует с состоянием сознания и обуславливает индивидуальную форму отражения действительности (сознание) и способность осознавать психическую деятельность (самосознание). (рис.1)

1.3 Внимание и сознание

Внимание имеет общее значение для человека. Так, педагог обращается к своим студентам с фразой «будьте внимательными», когда он просит их сконцентрироваться, чтобы выслушать его учебное задание. Эта общая форма внимания зависит от состояния бодрствования и бдительности человека, когда зрение и слух «настраиваются» на лучшее восприятие, а умственная деятельность ориентируется на выполнение задания. При выполнении какого-либо задания на внимание абстрактное знание начинает управлять вниманием человека. Это называется произвольно контролируемым вниманием. При этой форме внимания оно направляется в определенную точку пространства и поэтому обозначается как фокусное внимание.

Фокусное внимание является часовым на ворогах осознанного восприятия. Фокусное внимание, ориентированное на характерные особенности объекта, всегда является активным, т. е. произвольным. Наиболее важным нервным коррелятом произвольного внимания является изменение нейронной активности в специфических областях коры головного мозга при движении объекта к фокусу зрительного внимания и от него. Этот процесс называется нейронной экспрессией внимания и в определенной степени отржает нейронное «сопровождение» сознания. Активность веретенообразной (восприятие лица) и гиппокампальной (восприятие объектов) областей коры головного мозга человека с высокой достоверностью изменяется при переключении внимания с лиц на виды при их одновременной демонстрации испытуемым. Феномен нейронной экспрессии внимания выражен в наибольшей степени, если человек осведомлен о содержании воспринимаемого зрительного стимула.

1.4 Электрическая активность мозга человека

Электрическая активность мозга может быть физиологической основой осознаваемого жизненного опыта, но может и не иметь отношения к таковому. По данным современной нейрофизиологии мозга, поведенческие и электрофизиологические проявления в деятельности мозга человека в цикле сон--бодрствование коррелируют с тремя главными состояниями сознания: бодрствование, быстрое движение глаз и медленные волны сна. Состояние сознания во время бодрствования и быстрых движений глаз характеризуется десинхронизацией ЭЭГ мозга человека, а в стадии медленных волн сна -- электрической синхронизацией мозга. При этом в у-диапазоне ЭЭГ (35--45 Гц) у человека синхронизация электрической активности мозга имеет место как при бодрствовании, так и при быстрых движениях глаз. Электрофизиологическими коррелятами сознания при этих состояниях являются сенсорные вызванные потенциалы в сенсомоторных областях коры и огромное разнообразие «когнитивных» потенциалов (потенциалы готовности), возникающих в различных участках двигательных полей коры головного мозга примерно за 1 с до начала выполнения движения. Поэтому все осознаваемые человеком познавательные процессы имеют определенные электрические корреляты.

2. Речь

2.1 Понятие речи

Речь -- исторически сложившаяся форма общения людей посредством языка. Речь и язык составляют сложное диалектическое единство. Речь осуществляется по правилам языка, и вместе с тем под действием ряда факторов (требований общественной практики, развития науки, взаимных влияний языков и др.). Ребенок усваивает язык в процессе общения со взрослыми и учится пользоваться им в речи. Благодаря речи (особенно в ее письменном виде) осуществляется историческая преемственность опыта людей. Вне речи немыслимо овладение человеком знаниями и формирование сознания. Будучи средством выражения мыслей людей в процессе их общения, речь становится основным механизмом их мышления.

Высшее абстрактно-понятийное мышление невозможно без речи. Речевая деятельность имеет существенное значение для развития и других форм мышления (наглядно-действенного и наглядно-образного). Речь тесно связана и со всеми другими психическими функциями-процессами. Включаясь в процесс восприятия, она делает его более обобщенным и дифференцированным; вербализация запоминаемого материала способствует осмысленности запоминания и воспроизведения; существенная роль речи в воображении, при осознании своих эмоций, при регулировании своего поведения и т. д.

Речь представляет собой исторически сложившуюся форму общения людей, опосредованную языком. Язык является системой звуковых, словарных и грамматических средств для общения, мышления, передачи информации от человека человеку, от одного поколения -- другому. В повседневном обиходе эти два термина понимаются как способность говорить. Этой уникальной способностью человек отличается от всех живых существ. Речь в узком смысле слова понимают как использование в общении между людьми голосовых, слуховых, зрительных и мануальных навыков, к которым относят способность произносить слова, воспроизводить письменные знаки, улавливать речь на слух и распознавать зрительно печатный или рукописный текст.

Различают речь экспрессивную (моторную), предназначенную для коммуникации, или социального общения людей, и внутреннюю речь, «немую», используемую для решения мыслительных задач и внутреннего программирования. Внутренняя речь характеризуется своей фрагментарностью и краткостью по сравнению с экспрессивной внешней речью. Перевод человеком внутренней речи во внешнюю происходит путем синтаксического переструктурирования, т. е. перевода в синтаксически расчлененную, развернутую и понятую другим людям форму. Особо выделяют письменную речь, отличающуюся, во-первых, использованием письменной графики, а во-вторых, специфическими для нее синтаксическими конструкциями и функциональными стилями. Речь неразрывно связана с мышлением, памятью, сознанием, эмоциями, вместе с которыми она включается в целостный поведенческий акт речевой деятельности.

Поль Брока (1824-1880), хирург одной из больниц для душевнобольных под Парижем, произвел вскрытие трупа мужчины, который при жизни долгие годы не мог внятно говорить. При осмотре было выявлено поражение третьей лобной извилины коры головного мозга. Брока обозначил эту часть мозга как центр речи; позже за ней закрепилось название область Брока.

2.2 Речевые структуры мозга

Речевая деятельность присуща только человеку, что почти исключает экспериментальное изучение ее физиологических основ на животных. Поэтому в основу представлений о нейрофизиологических механизмах речи легли клинические наблюдения: это весьма распространенный путь к пониманию функции, который состоит в анализе причин ее нарушения. Значительно позже к опыту клинических наблюдений добавились методы позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) и ядерно-магнитного резонанса (ЯMP), позволяющие регистрировать динамику активности различных регионов мозга в процессе речевой деятельности.

Рис.2 «Речевые структуры мозга человека в левом полушарии» [5, с.827]

При участии зоны Вернике (поле 22) происходигт программирование смысла речи человека. Импульсы из зоны Вернике по дугоообразному пучку передаются в зону Брока (поле 45). Функцией зоны Брока является создание двигательной программы речи. Эта программа выполняется через первичную двигательную зону (поле 3). Цифры на рисунке соответствуют нумерации полей по классификации Бродмана.

2.3 Нарушения речи при очаговых повреждениях мозга

Утрата экспрессивной речи и/или способности понимать устную речь вследствие приобретенных поражений мозга обозначается как афазия, для менее выраженных речевых расстройств используется термин дисфазия. В подавляющем большинстве случаев поражения мозга, вызывающие афазию у правшей, имели место в левом полушарии мозга.

При поражении левой нижней лобной извилины (зона Брока, соответствующая полям 44--45 Бродмана) развивается моторная афазия, проявляющаяся нарушением разговорной речи, а нередко и письма. Выраженность нарушений речи пропорциональна размерам очага поражения, но в любом случае имеют место неудовлетворительные артикуляция и мелодичность речи, которая становится крайне немногословной (телеграфной).

Сенсорная афазия отмечается у людей при поражении зоны Вернике, занимающей заднюю часть левой верхней височной извилины (поле 22 по Бродману). При сенсорной афазии у человека нарушается понимание обращенной к нему речи. При попытке говорить больной правильно произносит звуки, но допускает ошибки в понимании и использовании слов, может произносить грамматически правильные, но бессмысленные фразы. Отсюда был сделай вывод о том, что для восприятия и программирования речи используются разные регионы левого полушария мозга.

Из этого представления возникла первая модель формирования речи, которая различала сенсорную деятельность, связанную с пониманием смысла воспринимаемых слов и обеспечиваемую задней третью верхней височной извилины (зона Вернике), а также моторную деятельность, формирующую программы движений для мышц артикуляции и находящуюся в зоне Брока. Две эти анатомические области связаны между собой дугообразным пучком нервных волокон, что обеспечивает их взаимодействие .(Рис. 2)

2.4 Современная модель речевой деятельности человека

Наблюдения клиницистов показывают, что как при моторной, так и при сенсорной афазии очаги поражения мозга обычно захватывают довольно большую территорию, а не ограничиваются лишь зоной Брока или Вернике. В то же время встречающиеся иногда в клинике ограниченные повреждения этих областей, как правило, не приводят к типичным афазиям Брока или Вернике. Применение специально разработанных когнитивных тестов в комплексе с ПЭТ и ЯMP привело к появлению новой модели речевой деятельности. Согласно этой модели информация, воспринимаемая на слух и при чтении, перерабатывается в мозге человека и достигает зоны Вернике не по общим, а по раздельным (параллельным) нейронным сетям. Поэтому зрительные и слуховые репрезентации слов в структурах мозга нередко происходят при участии полей коры головного мозга специфической модальности, откуда информация непосредственно поступает в зону Брока. Наконец, слуховая информация может перерабатываться при участии нескольких параллельных нейронных сетей мозга. Например, восприятие обычных слов, имеющих значение для понимания содержания речи, и восприятие бессмысленных в контексте воспринимаемой речи слов происходят посредством переработки информации разными и независимыми путями, образующими отдельные входы в зону Брока. Это свидетельствует о том, что информация о звуке как о средстве языка и информация о смысловом значении этого звука в воспринимаемой человеком речи перерабатывается

разными нейронными сетями мозга.

Рис.3 Современная модель нейронных переключений, необходимых для речевой деятельности. [5,с.830]

Восприятие устной и письменной речи у человека осуществляется при участии слуховой и зрительной коры (первый уровень переработки поступающей в мозг речевой информации). На втором уровне в структурах зоны Вернике и вторичной зрительной коре происходят процессы фонологического и зрительного кодирования информации соответственно. Второй уровень переработки речевой информации представлен гетеромодальными структурами, которые участвуют в кодировании как устной, так и письменной информации (рис.3). Речевая (устная или письменная) информация из зоны Вернике и ассоциативной зрительной коры поступает непосредственно в премоторное поле Брока и одновременно в лобную кору, откуда также осуществляется контроль формирования программ артикуляции. Результатом последовательной и параллельной переработки речевой информации является содержание речи и письма.

Заключение

Таким образом, можно сделать вывод, что сознание и речь - это сложные физиологические процессы, которые происходят с помощью определенных областей коры головного мозга. Сознание -- функция человеческого мозга. Его часто определяют как «высший уровень психического отражения действительности, присущий только человеку как общественно-историческому существу». Речь -- основное средство обмена мыслями. Она свойственна только человеку, т. к. только в мозге человека находятся центры речи.

Литература

1.Агаджанян Н.А. Основы физиологии человека - 2-е изд. - М.: РУДН, 2001. - 408с

2.Аткинсон, Смит, Бем и др ВВЕДЕНИЕ в психологию. Учебник_2003 -672с

3.Данилова Н.Н, Крылова А.Л Физиология высшей нервной деятельности - Ростов н\Д.: “Феникс”, 2005 - 478с.

4.Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П Большой психологический словарь - 3-е изд. - 2003 - 672с

5.Ткаченко Б.И. Нормальная физиология человека - 2-е изд. - М.: Медицина, 2005. - 928с

referatwork.ru

Определение речи как проявления высшей нервной деятельности человека

Оглавление

Определение речи как проявления высшей нервной деятельности человека……………………………………………………… с.3
Физиологические характеристики речи – периферический и центральный речевой аппарат и его асимметрия ………… с.4
Нейрофизиология и локализация речевых функций в коре больших полушарий и подкорковых структурах …………………… с.6
Регуляция речевой деятельности…………………………... с.10
Межполушарная асимметрия и речевая функция………… с.10
Список использованной литературы ……………………… с.13

Речь – сложнейшая система условных рефлексов. Ее основу составляет вторая сигнальная система, условными раздражителями которой являются слова в их звуковой (устной речи) или зрительной форме. Звуки и начертания слов, будучи вначале для отдельного человека нейтральными раздражителями, становятся условными речевыми раздражителями в процессе повторного сочетания их с раздражителем первой сигнальной системы, вызывающим восприятия и ощущения предметов и их свойств.

В результате они приобретают смысловое значение, становятся сигналами непосредственных раздражителей, с которыми сочетались. Образовавшиеся при этом временные нервные связи в дальнейшем укрепляются путем постоянных речевых подкреплений, делаются прочными и приобретают двусторонний характер: вид предмета немедленно вызывает реакцию его называния и, наоборот, слышимое или видимое слово сейчас же вызывает представление обозначаемого этим словом предмета.

Звуковая речь - способность знаково-символического отражения предметов и явления окружающего мира, а также собственных состояний, с использованием разных уровней обобщения. Именно слово, этот "сигнал сигналов", резко расширило диапазон и качество восприятия внешнего мира, возможность передачи информации другим людям за счет звуковых конструкций, несущих эмоциональную и смысловую нагрузку. Только у человека признаки, лежащие в основе предметов и событий, связаны со словами родного языка и получают вербальные наименования.

Речь представляет собой важнейшее достижение эволюции, служащее уникальным средством коммуникации. Одна из принципиальных особенностей речи состоит в том, что одновременно она является орудием абстрактного мышления, позволяющим осуществлять операции отвлечения и обобщения.

В период становления человека вторая сигнальная система, т.е. система речевых сигналов, сложившейся на основе первой сигнальной системы в процессе общественно-трудовой деятельности и стала самым постоянным регулятором в жизненных отношениях.

Рисунок 1. Физиологические механизмы речи.

Предпосылкой для генерации звуковой речи было развитие и совершенствование периферического аппарата звукогенерации.

К периферическим системам обеспечения речи относятся:

1) энергетическая система дыхательных органов (дыхательный отдел), необходимая для возникновения звука, легкие и главная дыхательная мышца - диафрагма;

2) генераторная система (голосовой отдел) - звуковые вибраторы (голосовые связки гортани), при колебании которых образуются звуковые волны;

3) резонаторная система (артикуляционный отдел) - носоглотка, кости черепа с воздушными полостями, гортань и грудная клетка.

Управление деятельностью речевого аппарата осуществляется корой больших полушарий (рис.2). Кора содержит три поля: (1) зрительное (и области шпорной борозды на медиальной поверхности затылочных долей правой и левой стороны, поле 17 по Бродману), (2) слуховое (часть первой височной извилины каждой височной доли и глубоко проникает в латеральную сильвиеву борозду, поле 41 по Бродману), (3) соматосенсорное (в задней центральной извилине каждой стороны, поля 1-3 по Бродману).

Рисунок 2. Локализация функций в коре больших полушарий.

1 — моторная кора, 2 — зона Брока, 3 — первичная слуховая кора, А — зона Вернике, 5 — угловая извилина, 6 — первичная зрительная кора.

В передней центральной извилине правого и левого полушарий (поля 4 и 6 по Бродману) расположено первичное моторное поле, которое управляет мышцами лица, конечностей и туловища. Именно оно определяет произвольную двигательную активность человека, существенной частью которой является речь и письмо. Помимо первичных, существуют также вторичные сенсорные и моторные поля, расположенные в непосредственной близости к первичным зонам.

Лингвистические способности человека определяются левым полушарием. Три взаимосвязанные речевые зоны, расположенные в задней височной области, нижней центральной извилине и в дополнительной моторной коре левого полушария, действуют как единый речевой механизм.

После того, как акустическая информация, заключенная в слове, обрабатывается в слуховой системе, поступает в первичную слуховую кору. Дальнейшая обработка полученной информации осуществляется в зоне Вернике. Именно здесь обеспечивается понимание смысла слова.

Для произнесения слова необходимо, чтобы активировалось его представительство в зоне Брока. В зоне Брока сведения, поступившие из зоны Вернике, приводят к возникновению детальной программы артикуляции. Реализация этой программы осуществляется через активацию лицевой проекции моторной коры.

Если воспринимается письменная речь, то сначала включается первичная зрительная кора. После этого информация о прочитанном слове поступает в угловую извилину, которая связывает зрительную форму данного слова с его акустическим аналогом в зоне Вернике. Дальнейший путь такой же, как и при чисто акустическом восприятии.

При повреждении различных участков коры левого полушария и соединяющих эти участки нервных путей возникают нарушения речи — афазии.

Корковые отделы левого полушария расположенные спереди важны для осуществления экспрессивной речи, расположенные сзади — для восприятия смысла речи.

Итак, функциональная асимметрия мозга в связи с механизмами речи проявляется следующим образом. Тональный слух идентичен для обоих полушарий. Участие левого полушария необходимо для обнаружения и опознания артикулированных звуков речи, а правого — для опознания интонаций, музыкальных мелодий. Восприятие звуков речи обеспечиваются левым полушарием, а улучшение извлечения сигнала из шума — правым. Левое полушарие обеспечивает понимание устной речи и написанных слов. Правое полушарие обеспечивает понимание интонаций, опознание по голосу.

А.Р. Лурия и Е.Д. Хомская в своих работах показали связь регулирующей функции речи с передними отделами полушарий. Ими установлена важная роль конвекситальных отделов префронтальной коры в регуляции произвольных движений и действий, конструктивной деятельности, различных интеллектуальных процессов. Больной с патологией в этих отделах не может выполнять соответствующие действия, следуя инструкции. Показано также решающее участие медиобазальных отделов лобных долей в регуляции избирательных локальных форм активации, необходимых для осуществления произвольных действий. У больных с поражениями этих отделов мозга угасание сосудистого компонента ориентировочного рефлекса на индифферентный раздражитель не нарушается. Однако восстановления ориентировочного рефлекса под влиянием речевой инструкции, придающей стимулам сигнальное значение, не происходит. У них же не может удерживаться в качестве компонента произвольного внимания тонический ориентировочный рефлекс в виде длительной ЭЭГ-активации, хотя тонический ориентировочный рефлекс продолжает возникать на непосредственный раздражитель. Таким образом, высшие формы управления фазическим и тоническим ориентировочными рефлексами, так же как и регулирующая функция речи, зависят от сохранности лобных долей.

Программирующая функция речи выражается в построении смысловых схем речевого высказывания, грамматических структур предложений, в переходе от замысла к внешнему развернутому высказыванию. В основе этого процесса — внутреннее программирование, осуществляемое с помощью внутренней речи. Как показывают клинические данные, оно необходимо не только для речевого высказывания, но и для построения самых различных движений и действий. Программирующая функция речи страдает при поражениях передних отделов речевых зон — заднелобных и премоторных отделов полушария.

Клинические данные, полученные при изучении поражений мозга, а также результаты его электрической стимуляции во время операций на мозге позволили выявить те критические структуры коры, которые важны для способности говорить и понимать речь. Методика, позволяющая картировать области коры, связанные с речью, с помощью прямого электрического раздражения, была разработана в 30-х годах У. Пенфильдом в Монреале в Институте неврологии для контроля хирургического удаления участков мозга с очагами эпилепсии. Во время процедуры, которая проводилась под местным наркозом, больной должен был называть показываемые ему картинки. Речевые центры выявлялись по афазической остановке (потере способности говорить), когда на них попадало раздражение током.

Наиболее важные данные об организации речевых процессов получены при изучении локальных поражений мозга. Согласно взглядам А.Р. Лурия, выделяют две группы структур мозга с различными функциями речевой деятельности. Их поражение вызывает две категории афазий: синтагматические и парадигматические. Первые связаны с трудностями динамической организации речевого высказывания и наблюдаются при поражении передних отделов левого полушария. Вторые возникают при поражении задних отделов левого полушария и связаны с нарушением кодов речи (фонематического, артикуляционного, семантического и т.д.).

К передним отделам речевых зон коры относится и центр Брока. Он расположен в нижних отделах третьей лобной извилины, у большей части людей в левом полушарии. Эта зона контролирует осуществление речевых реакций. Ее поражение вызывает эфферентную моторную афазию, при которой страдает собственная речь больного, а понимание чужой речи в основном сохраняется. При эфферентной моторной афазии нарушается кинетическая мелодия слов за счет невозможности плавного переключения с одного элемента высказывания на другой. Больные с афазией Брока большую часть своих ошибок осознают. Говорят они с большим трудом и мало.

Поражение другой части передних речевых зон (в нижних отделах премоторной коры) сопровождается так называемой динамической афазией, когда больной теряет способность формулировать высказывания, переводить свои мысли в развернутую речь (нарушение программирующей функции речи). Протекает она на фоне относительной сохранности повторной и автоматизированной речи, чтения и письма под диктовку.

Центр Вернике относится к задним отделам речевых зон коры. Он расположен в височной доле и обеспечивает понимание речи. При его поражении возникают нарушения фонематического слуха, появляются затруднения в понимании устной речи, в письме под диктовку (сенсорная афазия). Речь такого больного достаточно беглая, но обычно бессмысленная, так как больной не замечает своих дефектов. С поражением задних отделов речевых зон коры связывают также акустико-мнестическую, оптико-мнестическую афазии, в основе которых лежит нарушение памяти, и семантическую афазию — нарушение понимания логико-грамматических конструкций, отражающих пространственные отношения предметов.

Задняя речевая система сообщается с моторной и премоторной зонами коры как непосредственно, так и через подкорковый путь. Последний включает левые базальные ганглии и ядра передней части таламуса. Через эти пути осуществляется двойной контроль произнесения звуков речи. Подкорковый путь активируется при приобретении и исполнении речевого навыка. Корковый путь связан с более осознанным контролем речевого акта. Похоже, что во время речевого акта корковая и подкорковая системы действуют параллельно. При заучивании ребенком слова «желтый» одновременно активируются область, ответственная за цветовые понятия, система словообразования и двигательного контроля (через корковый и подкорковый пути). Со временем устанавливается прямой путь между понятийной системой и базальными ганглиями, и тогда роль структуры посредника уменьшается. Последующее заучивание нового названия цвета на иностранном языке снова потребует участия системы посредника для установления соответствия слуховых, кинестетических и двигательных фонем.

Спереди от роландовой (центральной) борозды находится область, ответственная за ритм речи и грамматику, — так называемая дополнительная (или добавочная) моторная область (ДМО). Больные с поражением этой области говорят без интонации, делают большие паузы между словами, путаются в грамматике, пропускают союзы, местоимения, нарушают грамматический порядок слов. Им легче пользоваться существительными, чем глаголами. Поражение данной области нарушает грамматическую обработку как произносимой, так и слышимой речи, что наводит на мысль о том, что здесь происходит «сборка» целых фраз.

Речь активирует как заднюю, так и переднюю речевые зоны. При представлении движения появляются очаги активации в лобной, теменной и височной коре. Однако в моторной коре (вдоль центральной борозды) активность пока незначительна. При выполнении движения фокус активации смещается в область моторной коры. В состоянии покоя можно видеть очаги активации в лобных долях, отражающие течение когнитивных процессов, не контролируемых заданием.

yaneuch.ru

Нейрофизиологические и нейропсихологические механизмы саморегуляции, Глава 2. Обоснование метода и частных приемов аутогенной тренировки. Аутогенная тренировка. Лобзин В. С. Страница 11. Читать онлайн

Нейрофизиологические и нейропсихологические механизмы саморегуляции

Физиологические эффекты аутогенной тренировки в целом и механизмы восстановления под ее влиянием нервной регуляции тех или иных конкретных функций весьма сложны и до настоящего времени полностью не изучены. В зарубежных странах, где опыт практического применения аутогенной тренировки имеет уже достаточно длительную историю, эти механизмы часто объясняются с позиций и в терминах бихевиористических и психосоматических концепций, лишь очень отдаленно связанных с физиологией. В связи с этим известный французский автор L. Chertok в 1958 г. писал: «Научное обоснование релаксации еще трудно при сегодняшних знаниях... В дискуссии о взаимоотношении между физиологическим и психологическим релаксация является тем перекрестком, где эти области безнадежно спутаны». Через 20 с лишним лет в монографии «Непознанное в психике человека» он (1982) вновь возвращается к этой теме и, анализируя свой многолетний психотерапевтический опыт гипнолога и психоаналитика, обобщает: «...Я не мог не признать, что многое из того, что происходит у меня на глазах, остается для меня несомненно загадочным. Я вдруг обернулся к реальности. И заметил, что король голый. Наши знания о действительности ничтожны по сравнению с тем, что нам неизвестно» 5. С некоторыми оговорками можно, в общем, согласиться с этим мнением.

5Шерток Л. Непознанное в психике человека.— М., 1982, с. 33

По справедливому замечанию Н. В. Иванова, «трудность правильного построения теории релаксации связана с тем, что это неотделимо от решения общего философского вопроса о соотношении психического и физиологического».

На протяжении истории психотерапии постоянно возникали, отмирали или трансформировались научные теории, расширявшие наши представления о механизмах и основах психотерапевтического воздействия. Естественным и очевидным является положение, что любые новые успехи возможны только на основе творческого переосмысления и обобщения на качественно новом уровне огромной фактологии и научного опыта, существенный вклад в которые внесла отечественная психотерапия Идеалистические позиции многих зарубежных исследователей в определенной степени тормозят прогресс в области психотерапии, в ряде случаев несовместимы с идеями и достижениями отечественной физиологической школы, основанной на принципах диалектического материализма.

Центральное место в раскрытии физиологических механизмов аутогенной тренировки занимает изучение вопросов саморегуляции исходно непроизвольных функций организма. Согласно технике Шульца, важным условием для овладения методом являются упражнения в расслаблении мышц, т. е. упражнения в целенаправленных двигательных актах, хотя и крайне редко реализуемых в обыденной жизни (в этом их варианте).

И. М. Сеченов впервые обосновал положение о том, что все психические акты принадлежат к рефлекторным и «все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отраженные» 6. Произвольное движение, по мнению И. М. Сеченова, отличается от непроизвольного тем, что оно подчиняется воле, сопровождается ощущениями, отражающимися в сознании, а также тем, что оно «есть движение заученное (разрядка наша — В. Л., М. Р.) под влиянием условий, создаваемых жизнью» 7. Здесь уместно еще раз напомнить, что обучающий (научающий) характер является одним из основных принципов аутогенной тренировки. Обучаемость человека, несмотря на значительное количество работ по этой проблеме в педагогике, как психофизиологическое качество пока очень мало исследована. Многие поразительные ее феномены, в силу их обыденности, не вызывают у нас удивления и ощущения прикосновения к загадочному. Например, речь, являясь произвольной функцией, становится ею лишь на основе длительного упражнения и научения. В этом плане самого пристального внимания заслуживают пока единичные опыты применения аутогенной тренировки у детей (Н. П. Мировская, С. Г. Файнберг, В. А. Сергеев с соавт. — у нас; В. С. Манова-Томова — в Болгарии; P. Arcan — в Румынии), когда обучаемость как системное качество наиболее высока. Возможно, если бы так же систематически и настойчиво, как мы обучаем детей навыкам социальной (интерперсональной) саморегуляции отношений (опроизволиваем их), мы прививали бы им приемы саморегуляции внутренних (интраперсональных) отношений, многие современные данные о статистике психоневрологической патологии не выглядели бы так удручающе. Одновременно это способствовало бы снятию того налета сверхъестественности с фактов управляемой саморегуляции исходно непроизвольных функций, которые, возможно, являются непроизвольными в значительной степени потому, что мы не ставили сознательной цели их опроизволивания.

6Сеченов И. М. Рефлексы головного мозга. — М., 1961, с. 70

7Сеченов И. М. Избранные философские и психологические произведения. — М., 1974, с. 291.

Учение И. М. Сеченова об отражательной роли мозга было поддержано и развито в трудах И. П. Павлова и созданной им школы. Обоснованные в отечественной науке принципы нервизма и детерминизма, учение об условных рефлексах позволили с физиологических позиций подойти к вопросу о произвольных и непроизвольных реакциях. Многочисленные экспериментальные работы павловской школы показали, что в основе произвольных движений лежат корковый анализ и синтез афферентных сигналов, идущих от внешней среды и от проприорецепторов. По словам И. П. Павлова, «весь механизм волевого движения есть условный, ассоциативный процесс, подчиняющийся всем описанным законам высшей нервной деятельности» 8.

8Павлов И. П. Полн. собр. соч.— М.; Л., 1951, т. III, кн. 2, с. 229.

В многочисленных работах И. П. Павлова подчеркивается роль речи и образных представлений в установлении двусторонних связей кинестетических клеток с двигательными, а также клетками корковых отделов анализаторов. Обсуждая вопрос об идеомоторных актах (которые, как мы убедимся позднее, играют огромную роль в методике аутогенной тренировки), И. П. Павлов говорил: «Давно было замечено и научно доказано, что раз вы думаете об определенном движении, т. е. имеете кинестетическое представление, вы его невольно..., этого не замечая, производите» 9. Идеомоторная тренировка в качестве одного из главных компонентов входит во многие современные модификации аутотренинга.

9Павлов И. П. Полн. собр. соч.— М.; Л., 1951, т. VIII, кн. 2, с. 316.

Связь функционального состояния центральной нервной системы и адаптивного поведения с движениями, тонусом поперечнополосатой и гладкой мускулатуры, имеющих обширное корковое представительство, неоднократно подчеркивалась И. П. Павловым и его учениками. В 1912 — 1913 г., читая лекции в Военно-медицинской академии, И. П. Павлов говорил: «Нормальная мышечная деятельность тонко регулируется раздражениями, идущими от самого двигательного аппарата, а именно: во время движения сухожилия то натягиваются, то ослабляются, сочленовые поверхности соприкасаются... И, так как в этих частях, в сухожилиях, суставах и т. д. оканчиваются центростремительные нервы, которые в каждый момент посылают раздражения в центральную нервную систему, то благодаря этому сигнализируется каждый момент движения и все движение в целом регулируется и направляется» 10. В этой короткой цитате со всей очевидностью обнаруживаются рефлекторные основы теории обратной связи, а также полученные позднее нейрофизиологические факты саморегуляции мышечного тонуса и функционирования гамма-петли.

10Павлов. И. П. Лекции по физиологии. — М.; Л., 1951, с. 550-551.

Принцип рефлекторной деятельности мозга, обоснованный в работах И. П. Павлова, полностью сохраняет свое значение и по отношению к эмоциональным реакциям. Мышечные компоненты эмоций — мимика, пантомимика, тембр голоса — являются объективными признаками состояния психики. Психологическое обоснование связи мышечной деятельности с эмоциональной сферой берет свое начало еще от исследований W. James и С. Lange. Несмотря на наивность аргументации («эмоция — ощущение телесных изменений»), этими авторами была довольно точно подмечена взаимосвязь эмоциональных ощущений и их внешнего выражения.

Хорошо известно, что мышечное напряжение («застывшая мимика», «нервная дрожь», «стесненное дыхание» и т. д.) является соматическим компонентом страха и других отрицательных эмоций. Психологический опыт подкрепляется физиологическими наблюдениями с одновременной регистрацией вегетативных, биохимических и моторных изменений в ответ на эмоциогенные раздражители. Специальные электрофизиологические исследования, в частности, показали, что отрицательные эмоциональные состояния всегда сопровождаются активацией поперечнополосатой мускулатуры, а расслабление мышц служит внешним выражением положительных эмоций, состояния покоя, уравновешенности. В связи с этим становятся понятными физиологический смысл волевого расслабления мышц, тренировки этого процесса, а также роль самовнушения на фоне состояния релаксации, вызывающего фазовые состояния в коре головного мозга. Словесный сигнал или образ, вызванный словесным сигналом, ведет при повторении в процессе тренировки к образованию условных кортико-висцеральных реакций и реализации желаемых сдвигов, тем самым повышая уровень саморегуляции.

Говоря о том, что только у человека движения становятся истинно произвольными, И. П. Павлов писал: «Непроизвольное можно сделать произвольным, но достигается это теперь при помощи второй сигнальной системы» 11. «Слово, — указывал он, — благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, все их заменяет и потому может вызвать все те действия, реакции организма, которые обусловливают те раздражители» 12. Роль речи в развитии произвольной регуляции функций была убедительно показана в ряде работ отечественных авторов (Н. А. Бернштейн, К. И. Платонов, П. К. Анохин, Л. С. Выготский, А. Р. Лурия).

11Павлов И. П. Павловские среды.— М.; Л., 1949, т. 2, с. 337

12Павлов И. П. Полн. собр. соч.— М.; Л., 1951, т. IV, с. 429.

Большое значение для понимания механизмов внушения и опроизволивания имеют установленные павловской школой и Н. Е. Введенским так называемые фазовые (переходные) состояния между сном и бодрствованием, отличающиеся различной степенью выраженности и интенсивности процессов торможения функций. Одной из наиболее существенных для психотерапии особенностей фазовых состояний является открывающаяся при этом возможность воздействия на некоторые психические и физиологические функции «в обход сознательного контроля». По И. П. Павлову, сила самовнушения (или внушения) определяется наличием «концентрированного раздражения определенного участка коры, сопровождающегося сильнейшим затормаживанием остальных отделов коры, представляющих, так сказать, коренные интересы всего организма, его целостности, его существования» 13. При таком состоянии коры больших полушарий могут создаться условия, когда второсигнальные (знаковые) процессы доминируют над реальными ощущениями. «Одним из прямых результатов этого, — писал К. И. Платонов, — является возникновение акта самовнушения».

13Павлов И. П. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1951, т. III, кн. 2, с. 212.

С трудами И. П. Павлова и Н. Е. Введенского тесно связаны представления о доминанте, выдвинутые А. А. Ухтомским. Под доминантой А. А. Ухтомский понимал «господствующий очаг возбуждения, предопределяющий в значительной степени характер текущих реакций центров в данный момент», считая, что принцип доминанты является «физиологической основой акта внимания и предметного мышления». Исходя из этих представлений, причины многих психопатологических явлений («навязчивости», «галлюцинаций», «предубеждений») А. А. Ухтомский видел в «инертности господствующего возбуждения» («доминанте переживаемого момента»). С точки зрения теории А. А. Ухтомского, всякое индивидуальное психическое содержание есть след от пережитой ранее доминанты. Текущее состояние человека и его активность, по А. А. Ухтомскому, всегда является отражением той или иной доминанты. Устойчивость же самой доминанты зависит от лабильности формирующих ее нервных центров. Чем лабильнее и одновременно устойчивее возбуждение нервных центров, тем благоприятнее условия для образования новых доминант. Следует отметить, что основная сущность аутотренинга состоит именно в целенаправленной тренировке нервных процессов — их лабильности, устойчивости и переключаемости.

Существенное влияние на современные теоретические построения в психологии и медицине оказали идеи известного советского психолога Л. С. Выготского, заложившего основы исторического подхода к изучению психики человека. В основе предложенной им теории лежат две гипотезы — об опосредованном характере психической деятельности и о происхождении внутренних психических процессов из внешних (идея интериоризации). Автор рассматривал процесс формирования внешних психических функций как образование форм речевого общения с последующим их обращением на себя и далее «про себя». Всякая высшая психическая функция необходимо проходит через внешнюю стадию в своем развитии, потому что она является первоначально социальной функцией 14. Теоретические построения Л. С. Выготского были в последующем подтверждены в работах А. Н. Леонтьева (1977).

14Выготский Л. С. Развитие высших психических функций.— М., 1960, с. 197.

В последние годы активно проводятся нейрофизиологические и психофизиологические исследования функции речи, которую нейропсихолог А. Р. Лурия назвал «одним из наиболее существенных средств регуляции человеческого поведения», поднимающего «отдельные непроизвольные реакции до уровня сложных произвольных действий» и осуществляющего «контроль за протеканием высших, сознательных форм человеческой деятельности». А. Р. Лурия, развивая положения И. П. Павлова и Л. С. Выготского, считал, что специфически человеческие формы психической деятельности включают, прежде всего, взаимодействие двух уровней организации нервных процессов: первосигнального и «того, который формировался на основе языка и в основе которого лежала сигнальная регулирующая функция слова». Далее, автор высказывает предположение, что «в различных патологических состояниях изменение нейродинамики, лежащей в основе элементарных и речевых процессов, может быть неодинаковым». Существенное значение для теории и практики психотерапии имеют положения А. Р. Лурия о регулирующем влиянии речи при патологических состояниях и речевом воздействии на общую нейродинамику, в частности у детей. Опыты, проведенные им совместно с Е. Д. Хомской у детей с церебральной патологией, показали, что если регулирующее влияние речи остается сохранным, то оно может компенсировать нарушения общей нейродинамики. Поддерживая высказывание D. Hebb, А. Р. Лурия пишет, что «по отношению к человеку понятие CNS может быть расшифровано как Conceptual Nervous System» 15, тем самым еще раз подчеркивая регулирующую роль речи и вербального мышления по отношению ко всем функциям ЦНС. Эти обоснованные научные положения в значительной степени объясняют механизмы и терапевтическую эффективность модификаций аутогенной тренировки, в основе которых лежит вербальное аутовоздействие.

15 Conceptual Nervous System (англ.) — концептуальная (знаковая) нервная система; CNS — ЦНС.

Изложение теоретического обоснования и физиологических механизмов аутогенной тренировки и психотерапии в целом было бы неполным без учета теории функциональных систем, разработанной П. К. Анохиным (1978). Эта теория развивает основные положения физиологического учения И. П. Павлова и вводит качественно новые понятия о специфических механизмах динамической организации активности в целостную систему поведенческого акта.

Первоначально в павловских исследованиях психические и физиологические, условнорефлекторные процессы сопоставлялись, при этом И. П. Павлов считал, что «здесь имеется (в условном рефлексе — прим. авт. В. Л., М. Р.) полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление» 16. Позднее, говоря о своем учении, И. П. Павлов отмечает, что оно «совершенно исключило из своего круга психологические понятия» 17. К сожалению, об этом иногда забывается, и в наше время еще можно встретиться с излишней психологизацией павловской теории и терминологии. Отражение мозгом объективной действительности в рамках условнорефлекторной теории затрагивало лишь физиологические процессы и поведенческие реакции. Таким образом, учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности создало только предпосылки для изучения механизмов поведения человека.

16Павлов И. П. Избранные произведения.— М., 1949, с. 521.

17 Там же, с. 385.

На основании опыта павловской школы и собственных экспериментальных исследований П. К. Анохиным была создана «теория функциональных систем». Его исследования, в частности, показали, что некоторые периферические эффекты в условиях целостного организма не могут быть объяснены на основании причинно-следственных связей каждого из них со стимулом. Одновременно автором было обосновано, что совокупность отдельных эффекторных проявлений или их сочетаний не образует целостного поведенческого акта, а лишь их согласованность в интегративной деятельности мозга определяет суммарное выражение и сам феномен поведенческого акта. Таким образом, в теории П. К. Анохина на смену представлениям о стимуле и реакции выдвигаются положения о целостной организации поведенческого акта и его интеграции из частных механизмов. Далее, П. К. Анохиным и его учениками было показано, что поведенческий акт определяется не предшествующим и запускающим его стимулом, а конкретным результатом, на достижение которого направлен этот акт. Тем самым в структуру поведенческого акта включалась цель, без которой невозможно объяснение адаптивной деятельности организма. Формирование в процессе психотерапии осознаваемой пациентом цели или «формулы-намерения» [Lindemann H., 1980] при аутогенной тренировке является обязательным элементом и залогом успешности психотерапевтического воздействия.

Изучение соматических и вегетативных функций позволило сделать П. К. Анохину заключение, что функции, участвующие в целостной интеграции поведенческого акта, организованы как функциональные системы, образующиеся «из динамически мобилизуемых структур», при этом «компоненты той или иной анатомической принадлежности мобилизуются и вовлекаются в функциональную систему только в меру их содействия получению запрограммированного результата» (П. К. Анохин). Согласно его теории, операциональная архитектоника функциональной системы поведенческого акта включает в себя ряд стадий или составляющих афферентного синтеза. К ним относятся: мотивационные влияния, прошлый опыт, пусковая и обстановочная афферентация, принятие решения, формирование акцептора результатов действия (его цели) и программы действия, выполнение действия, получение результата и сличение его с акцептором действия. С учетом этих данных изучение структуры любого, в том числе патологически извращенного, поведенческого (и в этом случае — приспособительного) акта, в основе которого лежат мотивационные установки и специфически трансформированный прошлый опыт пациента, должно всегда предшествовать психотерапевтическому воздействию. В своей теории П. К. Анохин вводит понятие «опережающего отражения» параметров будущего стимула-результата в рецептивных полях, т. е. в континууме поведения каждый стимул-результат не только ожидается, но и активно «запрашивается» из внешней (или внутренней) среды.

Открывающиеся в настоящее время определенные пути количественной оценки некоторых параметров организованности, а следовательно, и саморегуляции системы делают возможной экспериментальную проверку теоретических построений П. К. Анохина. С точки зрения психотерапии, представляет несомненный интерес объединение в теории П. К. Анохина мотивационных установок и целеполагания в единый континуум с физиологическими приспособительными реакциями на основе интегративной деятельности мозга и функционирования всего организма как целого. Это позволяет предположить, что глубокие отличия между произвольной и вегетативной регуляцией функций лежат более в области наших традиционных представлений, нежели в области их структурной и функциональной организации.

Весьма показателен пример взаимообусловливания физиологических и поведенческих реакций, который приводит П. К. Анохин для демонстрации «внешних» и «внутренних» циклов физиологической деятельности организма: «1) обеднение организма и крови водой в результате различных потерь повышает осмотическое давление крови; 2) гипертоническая кровь раздражает определенные центры гипоталамуса и приводит к генерализованному возбуждению подкорковых и корковых структур головного мозга, — эта генерализация возбуждения формирует субъективное ощущение жажды; 3) ощущение жажды толкает человека на ряд поведенческих актов, направленных на разыскание воды; 4) прием воды и поступление ее в кровь восстанавливают константный уровень нормального осмотического давления (7,6 атм), и ощущение жажды исчезает» 18.

18Анохин П. К. Узловые вопросы теории функциональной системы.— М., 1980, с. 121.

Несомненно, что представления о системной организации физиологических, психофизиологических и поведенческих реакций должны найти отражение в решении целого ряда проблем психотерапии и, в частности, в раскрытии и понимании механизмов аутогенной тренировки. Приступающим к изучению этого метода настоятельно рекомендуется прочесть в цитируемой выше книге главы «Саморегуляция физиологических функций» и «Теория функциональной системы как предпосылка к построению физиологической кибернетики».

bookap.info

Нейрофизиологические и нейропсихологические механизмы саморегуляции

Физиологические эффекты аутогенной тренировки в целом и механизмы восстановления под ее влиянием нервной регуляции тех или иных конкретных функций весьма сложны и до настоящего времени полностью не изучены. В зарубежных странах, где опыт практического применения аутогенной тренировки имеет уже достаточно длительную историю, эти механизмы часто объясняются с позиций и в терминах бихевиористических и психосоматических концепций, лишь очень отдаленно связанных с физиологией. В связи с этим известный французский автор L. Chertok в 1958 г. писал: «Научное обоснование релаксации еще трудно при сегодняшних знаниях... В дискуссии о взаимоотношении между физиологическим и психологическим релаксация является тем перекрестком, где эти области безнадежно спутаны». Через 20 с лишним лет в монографии «Непознанное в психике человека» он (1982) вновь возвращается к этой теме и, анализируя свой многолетний психотерапевтический опыт гипнолога и психоаналитика, обобщает: «...Я не мог не признать, что многое из того, что происходит у меня на глазах, остается для меня несомненно загадочным. Я вдруг обернулся к реальности. И заметил, что король голый. Наши знания о действительности ничтожны по сравнению с тем, что нам неизвестно» [5]. С некоторыми оговорками можно, в общем, согласиться с этим мнением.

На протяжении истории психотерапии постоянно возникали, отмирали или трансформировались научные теории, расширявшие наши представления о механизмах и основах психотерапевтического воздействия. Естественным и очевидным является положение, что любые новые успехи возможны только на основе творческого переосмысления и обобщения на качественно новом уровне огромной фактологии и научного опыта, существенный вклад в которые внесла отечественная психотерапия. Идеалистические позиции многих зарубежных исследователей в определенной степени тормозят прогресс в области психотерапии, в ряде случаев несовместимы с идеями и достижениями отечественной физиологической школы, основанной на принципах диалектического материализма.

И. М. Сеченов впервые обосновал положение о том, что все психические акты принадлежат к рефлекторным и «все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отраженные» [6]. Произвольное движение, по мнению И. М. Сеченова, отличается от непроизвольного тем, что оно подчиняется воле, сопровождается ощущениями, отражающимися в сознании, а также тем, что оно «есть движение заученное (разрядка наша — В. Л., М. Р.) под влиянием условий, создаваемых жизнью» [7]. Здесь уместно еще раз напомнить, что обучающий (научающий) характер является одним из основных принципов аутогенной тренировки. Обучаемость человека, несмотря на значительное количество работ по этой проблеме в педагогике, как психофизиологическое качество пока очень мало исследована. Многие поразительные ее феномены, в силу их обыденности, не вызывают у нас удивления и ощущения прикосновения к загадочному. Например, речь, являясь произвольной функцией, становится ею лишь на основе длительного упражнения и научения. В этом плане самого пристального внимания заслуживают пока единичные опыты применения аутогенной тренировки у детей (Н. П. Мировская, С. Г. Файнберг, В. А. Сергеев с соавт. — у нас; В. С. Манова-Томова — в Болгарии; P. Arcan — в Румынии), когда обучаемость как системное качество наиболее высока. Возможно, если бы так же систематически и настойчиво, как мы обучаем детей навыкам социальной (интерперсональной) саморегуляции отношений (опроизволиваем их), мы прививали бы им приемы саморегуляции внутренних (интраперсональных) отношений, многие современные данные о статистике психоневрологической патологии не выглядели бы так удручающе. Одновременно это способствовало бы снятию того налета сверхъестественности с фактов управляемой саморегуляции исходно непроизвольных функций, которые, возможно, являются непроизвольными в значительной степени потому, что мы не ставили сознательной цели их опроизволивания.

В многочисленных работах И. П. Павлова подчеркивается роль речи и образных представлений в установлении двусторонних связей кинестетических клеток с двигательными, а также клетками корковых отделов анализаторов. Обсуждая вопрос об идеомоторных актах (которые, как мы убедимся позднее, играют огромную роль в методике аутогенной тренировки), И. П. Павлов говорил: «Давно было замечено и научно доказано, что раз вы думаете об определенном движении, т. е. имеете кинестетическое представление, вы его невольно..., этого не замечая, производите» [9]. Идеомоторная тренировка в качестве одного из главных компонентов входит во многие современные модификации аутотренинга.

Связь функционального состояния центральной нервной системы и адаптивного поведения с движениями, тонусом поперечнополосатой и гладкой мускулатуры, имеющих обширное корковое представительство, неоднократно подчеркивалась И. П. Павловым и его учениками. В 1912 — 1913 г., читая лекции в Военно-медицинской академии, И. П. Павлов говорил: «Нормальная мышечная деятельность тонко регулируется раздражениями, идущими от самого двигательного аппарата, а именно: во время движения сухожилия то натягиваются, то ослабляются, сочленовые поверхности соприкасаются... И, так как в этих частях, в сухожилиях, суставах и т. д. оканчиваются центростремительные нервы, которые в каждый момент посылают раздражения в центральную нервную систему, то благодаря этому сигнализируется каждый момент движения и все движение в целом регулируется и направляется» [10]. В этой короткой цитате со всей очевидностью обнаруживаются рефлекторные основы теории обратной связи, а также полученные позднее нейрофизиологические факты саморегуляции мышечного тонуса и функционирования гамма-петли.

Говоря о том, что только у человека движения становятся истинно произвольными, И. П. Павлов писал: «Непроизвольное можно сделать произвольным, но достигается это теперь при помощи второй сигнальной системы» [11]. «Слово, — указывал он, — благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, все их заменяет и потому может вызвать все те действия, реакции организма, которые обусловливают те раздражители» [12]. Роль речи в развитии произвольной регуляции функций была убедительно показана в ряде работ отечественных авторов (Н. А. Бернштейн, К. И. Платонов, П. К. Анохин, Л. С. Выготский, А. Р. Лурия).

Большое значение для понимания механизмов внушения и опроизволивания имеют установленные павловской школой и Н. Е. Введенским так называемые фазовые (переходные) состояния между сном и бодрствованием, отличающиеся различной степенью выраженности и интенсивности процессов торможения функций. Одной из наиболее существенных для психотерапии особенностей фазовых состояний является открывающаяся при этом возможность воздействия на некоторые психические и физиологические функции «в обход сознательного контроля». По И. П. Павлову, сила самовнушения (или внушения) определяется наличием «концентрированного раздражения определенного участка коры, сопровождающегося сильнейшим затормаживанием остальных отделов коры, представляющих, так сказать, коренные интересы всего организма, его целостности, его существования» [13]. При таком состоянии коры больших полушарий могут создаться условия, когда второсигнальные (знаковые) процессы доминируют над реальными ощущениями. «Одним из прямых результатов этого, — писал К. И. Платонов, — является возникновение акта самовнушения».

Существенное влияние на современные теоретические построения в психологии и медицине оказали идеи известного советского психолога Л. С. Выготского, заложившего основы исторического подхода к изучению психики человека. В основе предложенной им теории лежат две гипотезы — об опосредованном характере психической деятельности и о происхождении внутренних психических процессов из внешних (идея интериоризации). Автор рассматривал процесс формирования внешних психических функций как образование форм речевого общения с последующим их обращением на себя и далее «про себя». Всякая высшая психическая функция необходимо проходит через внешнюю стадию в своем развитии, потому что она является первоначально социальной функцией [14]. Теоретические построения Л. С. Выготского были в последующем подтверждены в работах А. Н. Леонтьева (1977).

В последние годы активно проводятся нейрофизиологические и психофизиологические исследования функции речи, которую нейропсихолог А. Р. Лурия назвал «одним из наиболее существенных средств регуляции человеческого поведения», поднимающего «отдельные непроизвольные реакции до уровня сложных произвольных действий» и осуществляющего «контроль за протеканием высших, сознательных форм человеческой деятельности». А. Р. Лурия, развивая положения И. П. Павлова и Л. С. Выготского, считал, что специфически человеческие формы психической деятельности включают, прежде всего, взаимодействие двух уровней организации нервных процессов: первосигнального и «того, который формировался на основе языка и в основе которого лежала сигнальная регулирующая функция слова». Далее, автор высказывает предположение, что «в различных патологических состояниях изменение нейродинамики, лежащей в основе элементарных и речевых процессов, может быть неодинаковым». Существенное значение для теории и практики психотерапии имеют положения А. Р. Лурия о регулирующем влиянии речи при патологических состояниях и речевом воздействии на общую нейродинамику, в частности у детей. Опыты, проведенные им совместно с Е. Д. Хомской у детей с церебральной патологией, показали, что если регулирующее влияние речи остается сохранным, то оно может компенсировать нарушения общей нейродинамики. Поддерживая высказывание D. Hebb, А. Р. Лурия пишет, что «по отношению к человеку понятие CNS может быть расшифровано как Conceptual Nervous System» [15], тем самым еще раз подчеркивая регулирующую роль речи и вербального мышления по отношению ко всем функциям ЦНС. Эти обоснованные научные положения в значительной степени объясняют механизмы и терапевтическую эффективность модификаций аутогенной тренировки, в основе которых лежит вербальное аутовоздействие.

Первоначально в павловских исследованиях психические и физиологические, условнорефлекторные процессы сопоставлялись, при этом И. П. Павлов считал, что «здесь имеется (в условном рефлексе — прим. авт. В. Л., М. Р.) полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление» [16]. Позднее, говоря о своем учении, И. П. Павлов отмечает, что оно «совершенно исключило из своего круга психологические понятия» [17]. К сожалению, об этом иногда забывается, и в наше время еще можно встретиться с излишней психологизацией павловской теории и терминологии. Отражение мозгом объективной действительности в рамках условнорефлекторной теории затрагивало лишь физиологические процессы и поведенческие реакции. Таким образом, учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности создало только предпосылки для изучения механизмов поведения человека.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

med.wikireading.ru

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..