|
|
|
|
 Far |
| WinNavigator |
| Frigate |
| Norton
Commander |
| WinNC |
| Dos
Navigator |
| Servant
Salamander |
| Turbo
Browser |
|
|
| Winamp,
Skins, Plugins |
| Необходимые
Утилиты |
| Текстовые
редакторы |
| Юмор |
|
|
|
File managers and best utilites |
Миллс Чарльз Райт. Социологическое воображение. Миллс социологическое воображение реферат
Миллс Чарльз Райт. Социологическое воображение
OCR & spellcheck: Allan Shade, [email protected]
http://janex.narod.ru/Shade/socio.htm
//Прим.: Поскольку автор ставит примечания внизу страницы, а не в конце текста, пришлось проставлять текст ссылки либо почти сразу за самой ссылкой, либо – в крайнем случае – на пару-тройку абзацев ниже.
Миллс Чарльз Райт.
М 60 Социологическое воображение// Пер. с англ. О. А. Оберемко. Под общей редакцией и с предисловием Г. С. Батыгина. - М.: Издательский Дом NOTA BENE, 2001. - 264 с.
Книга известного американского социолога Ч. Миллса (1915 - 1962) издается в России впервые. Его публикации неизменно вызывали большой общественный резонанс. В данной работе, ставшей классической, автор выдвигает новые идеи по методологии исследования социальных процессов, рассматривает связи и взаимозависимость личности и общества, анализирует факторы распределения власти. Особое внимание Миллс обращает на принципы интеллектуального творчества и качества, необходимые социологу для объективных исследований. Книга актуальна и сегодня.
Рассчитана на социологов — студентов, преподавателей, научных работников, а также на специалистов других общественных наук.
ISBN 5-8188-0033-4
© 1959 by Oxford Press, Inc.
© Оберемко О. А.Перевод на русский язык
© Батыгин Г. С. Предисловие, 2001.
© Издательский Дом NOTABENE, 2001.
Предисловие
Если попытаться сформулировать основную тему "Социологического воображения", то можно сказать, что книга посвящена призванию социолога. Ее основной тезис предельно краток: "Каждый социолог сочиняет свою методологию". Чарльз Райт Миллс был одним из первых, кто максимально резко поставил вопрос о моральной ответственности обществоведа и тем самым бросил вызов академическому сообществу. Социологическое воображение — это мастерство критически мыслящего интеллектуала. Цель социологии заключается, по мнению Миллса, в том, чтобы превратить бесформенную и темную человеческую массу, включая политиков, в просвещенную разумную публику - задача, которую ставили основатели американской социологии. Миллс говорил: "Одно дело толковать об общих проблемах на национальном уровне и совсем другое — сказать конкретному человеку, как следует поступать"'.
Судьба и характер Миллса поразительно отразились в "Социологическом воображении". Ученик и биограф Миллса Ирвинг Горовиц, обсуждая стили социологической работы, провел различие между социологами, которые занимаются своим делом восемь часов в день, и социологами, можно сказать, двадцатичетырехчасовыми2. Речь идет не столько о количестве рабочего времени, сколько об отношении социолога к своему ремеслу и, более широко, о призвании общесFтвоведа. "Двадцатичетырехчасовой" социолог подчиняет профессии всего себя и, адресуя свои идеи не столько коллегам, сколько публике, ставит целью научить людей жить и переустраивать мир на началах разума и справедливости. Личные проблемы он обычно возводит в ранг проблем общественных, научные расхождения равнозначны для него мировоззренческому конфликту, а профессиональная карьера становится судьбой мыслителя, иногда непризнанного. Превращая ремесло в творческое горение, он нередко забывает о
1Horowitz I. Professing sociology. Chicago: Aldine Publishing Co., 1968. P. 171.
2 Ibid. P. 206.
чувстве меры, и тогда одержимость определенной идеей мешает ему дистанцироваться от личных пристрастий и соблюдать дисциплинарные каноны науки. В то же время такой исследователь сохраняет веру в факт и объективность научного метода. Разрушая каноны "нормальной науки", он может развенчать устоявшиеся идеалы и, отвергнув привычные нормы воспроизводства знания, создать новую картину мира. При этом не исключена возможность превращения "двадцатичетырехчасового" социолога в маргинала. Почти всегда в его работе возникает драматическая дилемма — нечто вроде ролевого конфликта, присущего самой миссии интеллектуала как "легитима-тора" общественных ценностей в современном мире1. По всей видимости, Миллс был именно таким "двадцатичетырехчасовым" социологом, не отделявшим свою жизнь от науки. Э. Шиле нашел исключительно точное заглавие для своей разгромной рецензии на "Социологическое воображение" — "Воображаемая социология"2. Иное дело, что, во многих случаях, последствия воображаемой Милл-сом ситуации оказывались реальными.
Чарльз Райт Миллс родился в 1916 г. в Техасе в католической семье. Умер он в 1962 г. в сорокашестилетнем возрасте от инфаркта, получив незадолго до этого профессуру в Колумбийском университете в Нью-Йорке. В студенческие годы Ч. Миллс испытал сильное влияние прагматизма с его акцентом на определяющую роль индивидуально-личностного освоения мира. Социологией он стал серьезно заниматься в университете Висконсина, под влиянием Говарда Беккера, где защитил докторскую диссертацию о прагматизме. В 1939 г. Миллс опубликовал в "American sociological Review" статью "Язык, логика и культура", принесшую ему известность среди профессионалов. В 1940 г. выходит в свет его статья о мотивационном словаре, используемом в науках о поведении. Но творческий стиль Миллса нашел наиболее полное выражение в его статье " Профессиональная идеология социальных патологов"3, которая вызвала шок среди американских социологов.
1Homwitz I. L. С. Wright Mills: An American Utopian. New York: The Free Press, 1983.
2 Shils E. Imaginary Sociology // Encounter. June, 1960. P. 77 — 80.
3Mills Ch. W. The professional ideology of social patologists // American Journal of Sociology. Vol. 49. No. 2. September 1943.
Проанализировав две дюжины учебников по социальной дезорганизации, двадцатисемилетний доктор социологии показал, что в основе "научных" представлений социологов и социальных психологов о социализации лежит расхожая мораль жителя небольшого американского городка. Впоследствии эта статья много раз переиздавалась как образец "социологии социологии".
В 1945 г. сбылась мечта Миллса — он был приглашен в Колумбийский университет в Нью-Йорке, где стал руководителем отдела социологии труда в Бюро прикладных социальных исследований, которое возглавлял Пол Лазарсфельд. Несколько летработы с Лазарсфельдом и Джорджем Ландбергом самым серьезным и причудливым образом повлияли на интересы и образ мышления Миллса. Успехом своих книг по социальному расслоению американского общества он в немалой степени обязан не только постоянному интересу к теоретическому наследию Макса Вебера, но и хорошо отработанной методике анализа эмпирических данных. В то же время Миллс испытывал органическую неприязнь к эмпирической рутине, которая в полной мере проявилась в резкой и местами несправедливой критике "методологического эмпиризма", что отражено в одной из глав "Социологического воображения".
Его отношение к теории было довольно противоречивым. Как и многие критически мыслящие американские интеллектуалы, Ч. Миллс находился под сильным впечатлением от работ Ч. Пирса, Д. Дьюи, Т. Веблена и одновременно считал себя последователем М. Вебера и К. Маркса. В начале 1950-х годов он вместе с Хансом Гертом опубликовал книгу "Характер и социальная структура", где его ранние прагматистские установки были вытеснены идеей обусловленности характера и поведения надличностными социальными структурами1. С этого времени Миллс стал считать себя последователем "классической традиции" в общественной мысли. Своей приверженностью идеям Вебера он обязан прежде всего X. Герту, вместе с которым издал в переводе на английский язык сборник эссе великого немецкого социолога2. Несомненно, интерпретация
1Mills Ch. W., Gerth И. Character and social structure. New York: Oxford University Press, 1953.
2 From Max Weber: Essays in sociology // Ed. by H.Gerth, C.Wright Mills. New York: Oxford University Press, 1946.
Миллсом социального класса в терминах доходов, власти и престижа определена веберовской теорией. При этом неокантианская "свобода от ценностей" Миллсу была совершенно чужда. Ирвинг Горовиц имеет все основания считать, что Миллс прагматизировал и радикализировал Вебера1, в то же время не принимая марксовский постулат о возрастании анархии капиталистического производства и противопоставляя ему тезис Вебера о рационализации современного капиталистического общества. У К. Маннгейма Миллс заимствовал идею о революционной миссии интеллигенции. Он был убежден, что социолог не должен быть беспристрастным наблюдателем, а, наоборот, обязан активно участвовать в преобразовании социальных порядков, открыто отстаивая определенные ценности и нести всю полноту моральной ответственности. Вероятно, его восприятие теоретического классического наследия было по преимуществу эмоциональным. Во всяком случае в сухих теоретических выкладках Парсонса он не обнаружил ничего, кроме банальностей. Напряженная спекулятивная изощренность, казалось бы, близких по духу "франкфуртцев", Миллсу была столь же недоступна. Он остался независимым мыслителем и даже при своих антикапиталистических убеждениях не примкнул к леворадикаль-ному движению.
Адаптацию Миллса в академическом сообществе затрудняла не только теоретическая эклектичность его воззрений. Он считался среди социологов аутсайдером и анархистом еще и потому, что характер правдолюбца позволял ему не признавать условностей. При этом Миллсу, как искреннему и бескорыстному человеку, многое сходило с рук. Будучи студентом, он препирался с преподавателями, но почти все они дали ему хорошие рекомендации для успешного завершения учебы. Ученую степень ему присудили, несмотря на то, что он отказался учесть замечания рецензентов. Работая в Бюро прикладных социальных исследований, он не справился с порученным ему проектом и был уволен со своей должности, но все-таки умудрился сохранить работу в одном из самых престижных университетов Америки. В 1956 г. Миллс получил звание профессора Колумбийского университета, хотя ему так и не разрешили преподавать
1Horowin. I. Professing sociology. Chicago: Aldine Publishing Co., 1968. P. 192.
социологию на старших курсах. Признание пришло к Миллсу уже после смерти, в 1960-е годы, когда на волне "критики социологического разума" он стал одним из героев "новых левых".
Апогей профессиональной карьеры Миллса пришелся на 1950-е годы, когда социологическая наука приобрела отчетливые институциональные очертания. Довоенная монополия Чикагской школы сменилась интенсивным развитием социологических центров в Колумбийском университете, в Гарварде, Мичигане, Калифорнии. Это был период, когда вера в возможности научного знания была практически безгранична. Профессионализация социологии выдвинула на первый план ее внутридисциплинарные, прежде всего теоретические и методологические проблемы. Эталоном исследовательской работы считался тогда проект "Американский солдат" (руководитель Сэмюэл Стауффер), в котором участвовали почти все ведущие американские социологи и социальные психологи. Социальные проблемы рассматривались в этой традиции лишь в той мере, в какой они сформулированы как проблемы науки. Миллс же не принимал автономии научного знания и считал обществоведа ответственным за несовершенство социальных порядков.
В центре научных интересов Миллса — проблема распределения власти в современном обществе. Он был последовательным критиком капитализма и считал, что западная демократия представляет собой власть олигархии. В книгах "Новые люди у власти" (1948), "Белые воротнички: средние классы в Америке" (1951) и "Властвующая элита" (1956)1 он показал взаимопроникновение финансового капитала, политической власти и стандартов престижа. "Властвующая элита" стала одной из самых популярных книг, написанных в жанре социологической публицистики. Наряду с "Человеком организации" Уильяма Уайта, "Одинокой толпой" Дэвида Рисмена, Н. Глейзера и Р. Дэнни, "Другой Америкой" МайклаХаррингтона, "Сексуальным поведением мужчин [и женщин]" Альфреда Кинси, "Академическим сознанием" Пола Ла-зарсфельда и В. Тиленса, книга Миллса стала бестселлером и сформировала у образованной публики 1950-х годов впечатление о социологической науке. Миллс развивал идею, что институты представительной
1 Имеется русский перевод: Миллс Ч. Властвующая элита. М.: Иностранная литература, 1959.
демократии используются в интересах финансовой, военной и бюрократической олигархии, а на смену малому бизнесу приходит "новый средний класс" — менеджеры и профессионалы, зависящие от бюрократии. В 1958 г. Миллс опубликовал книгу "Причины третьей мировой войны", в 1959-м — "Социологическое воображение", в 1960-м - "Слушайте, янки", в которой в ярких красках убеждал американцев в демократическом характере кубинской революции и доказывал необходимость сближения капитализма и социализма. В 1960 г. под редакцией Миллса вышла небольшая хрестоматия "Марксисты", сыгравшая важную роль в пропаганде леворадикальной идеологии. В этой книге рассматриваются идеи Маркса, Троцкого, Ленина, Сталина, Мао Цзэдуна, Хрущева, Че Гевары, и завершается она вопросом, адресованным Коммунистической партии Советского Союза: "Используются ли идеалы классического марксизма лишь в качестве идеологии для циничного прикрытия власти или они воспринимаются правящей элитой вполне серьезно как направление политики и цель, к которой действительно следует стремиться? ".
Книга "Социологическое воображение" многократно переиздавалась на английском языке и остается одной из классических работ по социологии. На русском языке книга издается впервые. Читая Миллса сегодня, в конце 1990-х годов, можно представить, будто он участник современных дискуссий. В книге есть удивительные прозрения . Например, он точно и ясно говорит о постмодерне, о котором ныне не пишет только ленивый. В то же время считать Миллса первым постмодернистом нет необходимости. Также нет нужды использовать идею "социологического воображения" для очередного опровержения эмпиризма. Миллс по преимуществу принадлежит американской социологии 1950-х годов. Вместе с тем, социальные структуры и человеческая деятельность, феноменологическое и реи-фицированное знание, социология и политика, призвание и судьба интеллектуалов - таковы "вечныетемы" социологии, которые вряд ли могут компетентно обсуждаться без ссылок на работы Миллса. Поэтому "Социологическое воображение" лучше приниматьсшп grano salis и рассматривать как одну из книг, которые занимают достойное место в социологической библ иотеке.
Г. С. Батыгин, доктор философских наук, профессор.
Посвящается Харви и Бетти
studfiles.net
к 50-летию со времени публикации"
Выдержка из работы
УДК 316.2 (09)А. С. Попов«СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ВООБРАЖЕНИЕ» ЧАРЛЬЗА РАЙТА МИЛЛСА: К 50-ЛЕТИЮ СО ВРЕМЕНИ ПУБЛИКАЦИИАннотация. Статья посвящена 50-летию со времени публикации книгиЧ. Р. Миллса «Социологическое воображение» (1959), принадлежащей сегодня к социологической классике.Ключевые слова: Ч. Р. Миллс, история социологии, американская социология, социологическое воображение.Abstract. The article is dedicated to the 50th anniversary since the publication of the book of C. Wright Mills «The Sociological imagination» (1959), which belongs to sociological classics.Ключевые слова: C. Wright Mills, history sociology, american sociology, sociological imagination.Пятьдесят лет тому назад один из самых неординарных социологов США Чарльз Райт Миллс опубликовал свою, ставшую впоследствии знаменитой, работу «Социологическое воображение» (Mills, C. Wright. The Sociological Imagination. — New York: Oxford University Press, 1959). Книга произвела большое, но далеко не однозначное впечатление на американское социологическое сообщество. Если несколькими годами ранее радикал Миллс выступил с резкой критикой американского общества в своей книге «Властвующая элита» (1956), то теперь объектом его критики стал сам американский «социологический истеблишмент». Под огонь уничтожающей и, заметим сразу, далеко не во всем справедливой критики попали такие видные социологи США, как Толкотт Парсонс и Пол Лазарсфельд, исследования которых воспринимались как высшие достижения социологической мысли того времени.Почему это произошло? Как сотрудник одного из самых элитных научных центров США — Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета (Нью-Йорк) — стал ниспровергателем основ? И почему, несмотря на это, его книга «Социологическое воображение» принадлежит сегодня к классическому наследию социологической науки и входит в списки обязательной литературы для изучения студентами-социологами?Итак, против чего протестует Миллс? Прежде всего он выступает против «Высокой теории» и «Абстрактного эмпиризма». Он обеспокоен тем, что если эти стили исследования станут доминирующими или вообще займут монопольное положение в интеллектуальной сфере, то они будут представлять серьезную угрозу социальным наукам. Миллс объявляет войну этим укореняющимся в американской социологии стилям научного исследования, принимая на себя роль борца за возвращение к классическим традициям.Под «Высокой теорией» он подразумевает бесплодное формальное, оторванное от реальности и истории, теоретизирование, которое сводится к «умножению понятий и бесконечному манипулированию ими и, в конечном счете, является не более чем «неуклюжей высокопарной бессмыслицей» [1, с. 37].В качестве наиболее яркого примера «Высокой теории» Миллс рассматривает известную работу Толкотта Парсонса «Социальная система» (1951), предлагая сократить этот чарующий свой «восхитительной непости-жимостью» 555 страничный труд до 150 страниц, переведя его на «вразумительный английский язык». При этом он язвительно замечает, что представленная в книге Парсонса «Высокая теория» на 50% является простым набором слов, на 40% - выдержками из хорошо известных учебников по социологии, и лишь оставшиеся 10% могут получить, хотя и довольно неопределенное, политическое применение. Более того, он берется изложить ее вообще всего в двух-трех фразах, а именно: «Нас спрашивают: каковы основы социального порядка? Ответ, по всей видимости, таков: общепринятые ценности» [1, с. 43, 63].Миллс утверждает, что главный признак «Высокой теории» заключается в ее исходной ориентации на такой общий уровень рассуждений, который делает совершенно невозможным практическое наблюдение реальности. Основная проблема «Высокой теории» ему видится в оторванности от изучения конкретных проблем в их историческом и структурном контекстах, что в конечном итоге приводит к отказу от попыток «дать ясное описание и объяснение поведения человека и общества» [1, с. 46]. В частности, в отношении «Высокой теории» Парсонса он саркастически заявляет, что «если в ней и есть что-либо «систематическое», так это систематическое избегание любой конкретной эмпирической проблемы» [1, с. 62].Окончательный приговор Миллса суров: «Высокая теория» «представляется скорее бесплодной игрой в понятия, чем попыткой систематически, то есть ясно и последовательно, определять насущные проблемы и направлять усилия на их решение» [1, с. 46].Очевидно, что это несколько упрощенный, но в то же время не лишенный основания подход к творчеству видного американского социолога. Труд Парсонса действительно отличался весьма сложным, нарочито наукообразным языком и еще более сложными абстрактными теоретическими конструкциями, что создавало сложности для его восприятия даже весьма подготовленными профессиональными социологами. Коллега Парсонса по Гарварду Джордж Хоманс, в принципе, с уважением к нему относившийся, как-то заметил, что подобные теории обладают всеми достоинствами, за исключением способности что-либо объяснить. Действительно, представляется весьма затруднительным, если не сказать совершенно невозможным, использовать теоретические положения парсоновской системы в прикладном социологическом исследовании.Между прочим, как ни парадоксально, критика Миллса сыграла некоторую позитивную роль в популяризации теории Парсонса. Как не без иронии заметил Джордж Ритцер, «фактически многим социологам более знакома критика Миллса, чем подробности творчества Парсонса» [2, с. 86].Под огонь жесткой критики Миллса попал и другой мэтр тогдашней американской социологии, к тому же его прямой начальник, руководитель знаменитого Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета Пол Лазарсфельд. Миллс обвинил его, а также других лидеров американской прикладной социологии в «Абстрактном эмпиризме», а именно в склонности заниматься мелочами и культивированием метода ради самого метода. В качестве примера Миллс ссылался на известное исследование президентских выборов 1940 г. в Эри Каунти, штат Огайо, описанное Лазарс-фельдом в книге «Народный выбор» (1948), а также на исследование Сэмуэла Стауффера «Американский солдат» (1949).Миллс утверждает, что «Абстрактный эмпиризм» не заслуживает того признания, которым он пользуется, поскольку, абсолютизируя метод и тем самым предполагая «методологическое самоограничение», не формулирует какие-либо содержательные теории и выводы. По его мнению, абсолютизация метода препятствует рассмотрению важнейших проблем современности, волнующих человека и общество.«Абстрактный эмпиризм» вкупе с новым практицизмом опасен, по мнению Миллса, еще и тем, что ведет к развитию особого бюрократического стиля в науке. По его мнению, он неизбежно приводит к стандартизации и рутинизации исследовательских процедур и, как следствие, к «бюрократизации» социального познания. Все это заканчивается формированием научных работников с особым типом сознания, которые готовы служить своим заказчикам, т. е. тем, кто оплачивает, как правило, дорогостоящие исследования. Отсюда следует неутешительный, но во многом справедливый вывод Миллса о том, что «обществоведы становятся интеллектуально все менее мятежными и все более административно практичными… усердно служат коммерческим и корпоративным целям в информационной и рекламной индустрии» [1, с. 115].Кроме того, обе школы и «Высокая теория» и «Абстрактный эмпиризм» обвиняются Миллсом в антиисторичности. Он язвительно замечает, что «магическое устранение конфликта и чудесное достижение гармонии лишают «систематическую» и «общую» теорию возможности иметь дело с социальными изменениями, то есть с историей. «Высокой теории» вообщенедоступны какие-либо систематические представления о действительном ходе истории, о ее механике и процессах» [1, с. 56]. В качестве же доказательства антиисторизма «Абстрактного эмпиризма» он приводит цитату из статьи Лазарсфельда «Что такое социология?» (1948), в которой тот утверждает, что в социальных исследованиях «явный упор делается на изучении современных, а не исторических общественных событий» [1, с. 77]. Миллс усматривает в этом «эпистемологический крен», противоречащий постановке насущных проблем, которые являются ориентирами для научного изучения общества.Для Миллса союз истории и социологии был важной методологической установкой. Последовательно отстаивая традиции классической социологии, он утверждал, что «история является стержнем обществоведения» [1, с. 165]. Ученый был абсолютно убежден в том, что каждое хорошо продуманное социальное исследование требует исторической концептуализации и максимально полного использования исторических материалов. Вывод, к которому он пришел, на основе серьезного анализа причин тесной связи между историей и социологией, таков: «. никакая общественная наука не может выйти за пределы истории. Вся социология достойна называться «исторической социологией» [1, с. 168]. С этой точки зрения, по его мнению, социологию необходимо рассматривать как историческую дисциплину. Поскольку социолог, как, на его взгляд, верно выразился Пол Суизи, пытается записывать «настоящее как историю», он должен быть погружен в историю, свободно оперировать историческим материалом. Только это обеспечивает понимание исторического многообразия типов человеческого общества и социальных структур, как исторических, так и современных.В итоге Миллс глубоко разочарован как «Высокой теорией», так и «Абстрактным эмпиризмом». Первое направление он считает «формальным и туманным обскурантизмом», фетишизирующим понятия, а второе — «формальной и пустопорожней изощренностью», фетишизирующей метод [1, с. 92]. Обе эти научные школы, как рассадники догматизма, паразитирующие на классической традиции общественных наук, согласно Миллсу, пропитаны «бюрократическим духом». Полагая, что это путь в никуда, Миллс констатирует моральный, научный, политический и интеллектуальный кризис общественных наук.Выход из сложившегося кризиса он видит в возвращении к классическому наследию, которое, по мнению Миллса, избежало крайностей «Высокой теории» и «Абстрактного эмпиризма». Он убежден в том, что, следуя классической традиции, обществовед-аналитик избегает устанавливать жесткие процедуры, стремясь развивать и использовать в своей работе «социологическое воображение». Таким образом, «социологическое воображение» выступает как альтернатива «Высокой теории» и «Абстрактному эмпиризму». Миллс сам указывал на это, отмечая в качестве причины введения в научный оборот данного термина потребность аргументации критики указанных социологических школ. При этом он рассчитывал на его благожелательное восприятие коллегами, ссылаясь на то, что после прочтения рукописи некоторые политологи заговорили о «политическом воображении», а антропологи — об «антропологическом воображении» и т. д. [1, с. 29]. Впрочем, следует отметить, что аналогичный термин «историческое воображение» наряду с терминами «историческое мышление» и «историческое сознание» использовал почти двумя десятилетиями ранее английский историк Робин Джордж Кол-лингвуд (1889−1943) в своей книге «Идея истории» (1946) [3, с. 220].Что представляет собой концепция «социологического воображения»? Это плод научного творчества и новаторства Миллса. В основе концепции лежит идея о том, что индивид может осмыслить свой жизненный опыт только в контексте своего времени и своего общества. Миллс считал, что индивидуальную судьбу творит история, которая складывается из миллионов личных биографий, утверждая: «Общественная наука имеет дело с биографиями, историей и их пересечениями в социальных структурах. Эти три измерения -биография, история и общество — составляют систему координат для объективного изучения человека» [1, с. 165]. Согласно Миллсу, только посредством социологического воображения человек может понять, «что происходит в мире и что происходит с ним самим — в точке пересечения биографии и истории общества» [1, с. 16]. С этой точки зрения социологическое воображение выступает наиболее плодотворной формой самосознания современного человека.Обнаружим, кстати, насколько подход Миллса близок взглядам пионера российской социологии Николая Ивановича Кареева, который больше чем за полстолетия до него провозгласил: «Личность, общество и их история -вот три понятия, сблизившие между собой отдельные социальные науки и придавшие им действительно гуманитарный характер» [4, с. 28]. Впрочем, конечно же, Миллс не был знаком с творчеством нашего соотечественника, иначе он, очевидно, включил бы его в ряд приверженцев союза истории и социологии, наряду с Контом, Дюркгеймом, Вебером и некоторыми другими.Так в чем же суть концепции социологического воображения Миллса? Он полагал, что значение социологического воображения состоит в возмож-ности различать «личные трудности» и «общественные проблемы». По его мнению, составляющие содержание повседневной жизни человека «личные трудности» определяются характером индивида и его отношениями с другими людьми. Осознание и преодоление этих трудностей не выходят за рамки компетенции индивида, т. е. до некоторой степени доступны его сознательному воздействию.«Общественные проблемы», напротив, обусловлены социальной структурой и выходят за пределы непосредственного окружения индивида и его внутренней жизни. Они не поддаются индивидуальному контролю.Согласно Миллсу, социологическое воображение заключается в том, чтобы воспринимать личные трудности в контексте общественных проблем. По его мнению, социологическое воображение присуще всем тем, кто воспринимает факты личной биографии через призму развития общества. Он убежден, что только «тот, кто обладает социологическим воображением, способен понимать, какое влияние оказывает действие исторических сил на внутреннее состояние и жизненный путь людей» [1, с. 13]. Миллс утверждает, что «социологическое воображение дает возможность постичь историю и обстоятельства отдельной человеческой жизни, а также понять их взаимосвязь внутри общества» [1, с. 14].В чем же значение книги Ч. Р. Миллса для современной социологии? Время, безусловно, внесло свои существенные коррективы, поскольку значительно модернизировалось и продвинулось вперед само социологическое знание. В связи с этим во многом утратила свою актуальность и остроту бескомпромиссная критика Миллсом «Высокой теории» и «Абстрактного эмпиризма». Но задумаемся, возможно ли само развитие социологической науки, впрочем, как и любой другой, без критического осмысления осуществившихся научных достижений? Не является ли подобный критический подход необходимым условием развития науки, а именно, движением вперед через критическое осмысление достигнутого? Вспомним любимый девиз Карла Маркса — «Подвергай все сомнению!». Миллс дает нам урок столь необходимого критического отношения к любым научным авторитетам и школам, сколь бы ни был весом их вклад в развитие науки. Именно такая научная бескомпромиссность, способствует продвижению науки вперед.Миллс дает также урок твердого отстаивания принципов творческого научного исследования, верности своей профессии. Он учит самоотверженному и преданному отношению к науке, ибо сам убежден в том, что «научная работа — это выбор не только карьеры, но и жизненного пути» [1, с. 222−223]. На страницах своей книги он создает образ социолога как интеллектуального ремесленника, при этом слово «ремесленник» у него является синонимом высокого профессионального мастерства, уроки которого он дает начинающим социологам.Будущим мастерам своего дела он рекомендует развивать и применять социологическое воображение, отстаивая приоритет индивидуального исследователя как самостоятельного теоретика и методолога, обладающего своей личной позицией, заявляя: «Каждый сам себе методолог!» [1, с. 143]. Ученый предлагает строить любые формальные теории и модели, подробно изучая не только статистические факты и взаимосвязи между ними, но и уникальные исторические события, пытаясь охватить всю историческую эпоху. При этомон предупреждает о необходимости постоянно пересматривать взгляды на проблемы истории, биографии и социальной структуры.Заметим, что сам Миллс заплатил высокую цену за свою бескомпромиссную научную позицию, противопоставившую его большинству влиятельных членов американского социологического сообщества. Вызов академическому сообществу не прошел ему даром. При жизни он фактически был изгоем в научной среде. Его постоянно преследовали жесткая критика и непонимание коллег. Достаточно назвать разгромную рецензию Эдварда Шил-лза на его «Социологическое воображение» под названием «Воображаемая социология» [1, с. 6].По свидетельству биографа Миллса Ирвинга Горовица, он был чужаком среди своих коллег и, сознавая это, заявлял: «Я чужеземец, и не только географически, но по своей сути, и это навсегда». Джордж Ритцер, комментируя это высказывание, констатировал, что радикализм Миллса отодвинул его на периферию американской социологии, он был отчужден от своих коллег и скончался будучи «изгнанником в социологии» [2, с. 87]. Видимо, сам Миллс тонко ощущал и глубоко переживал это. На его могиле выбита эпитафия со словами известного британского ученого Ральфа Милибэнда, с которых начинался первый параграф последней книги Миллса «Марксисты» (1962): «Я пытался быть объективным. Но я не претендую на исключительность».Однако прошло совсем немного времени, и концепция социологического воображения Миллса была воспринята научным социологическим сообществом, возведя его тем самым в пантеон так жестко критикуемых им лидеров американской и мировой социологии. Показательно, что, согласно проведенному в 1997 г. опросу членов Международной социологической ассоциации, «Социологическое воображение» Ч. Р. Миллса было признано книгой, оказавшей самое большое воздействие на социологическую мысль XX в. после «Экономики и общества» (1922) Макса Вебера.Сегодня солидарность с концепцией социологического воображения Миллса демонстрируют такие влиятельные и известные социологи, как Энтони Гидденс, Зигмунт Бауман, Петр Штомпка и др.Развивая идеи Миллса, британский социолог Э. Гидденс подчеркивает, что «социологическое воображение прежде всего предполагает способность «отстраниться» от привычной рутины нашей повседневной жизни, чтобы взглянуть на нее по-новому» [5, с. 34]. Так, за простой чашечкой кофе для человека с социологическим воображением может скрываться не только символическое значение одного из ежедневных ритуалов, но стоять целая система сложных социальных и экономических отношений, охватывающих весь мир и включающих процессы производства, доставки, продажи и потребления кофе.Согласно Гидденсу, для развития социологического воображения чрезвычайно важно антропологическое направление, позволяющее увидеть калейдоскоп форм организации социальной жизни. Он полагает, что, сравнивая их с собственной жизнью, мы больше узнаем об уникальных особенностях нашего собственного поведения.Кроме того, столь же фундаментально историческое направление социологического воображения, поскольку, по мнению Гидденса, мы можем постичь особую природу нашего современного мира только в том случае, ес-ли сравним его с прошлым. Прошлое ученый образно сравнивает с зеркалом, вглядываясь в которое, социолог может понять настоящее.И все-таки Гидденс уверен, что основной упор Миллс делал на другом аспекте социологического воображения, а именно, на наших возможностях в будущем. Он утверждает, что социология не только помогает нам анализировать существующие типы социальной жизни, но также позволяет увидеть «возможное будущее», открытое для нас. Свободное стремление социологической мысли, по мнению Гидденса, дает возможность проникнуть не только в суть того, что происходит, но и что может произойти, если мы станем действовать каким-либо образом. Его вывод таков: «Наши попытки воздействовать на будущее окажутся тщетными, если они не будут базироваться на развитом социологическом понимании существующих тенденций» [5, с. 35].Взглядам Гидденса близки мысли известного польского социолога Петра Штомпки, который под социологическим воображением понимает «способность распознавать и чувствовать взаимосвязь всего, что происходит в социальной жизни, со всеми структурными, культурными и историческими условиями и предпосылками, а также с действиями, предпринимаемыми в этих условиях отдельными или коллективными социальными субъектами, образующими в конечном итоге социум (общество) во всей его сложности и многосторонности» [6, с. 35−36]. Потребность в социологическом воображении или в том, чтобы общество само себя осознало, по мнению Штомпки, является своего рода императивом, принятом в каждом обществе, при любом строе и укладе, но она неизмеримо возрастает в демократическом обществе, в котором гражданские действия гораздо сильнее сказываются на судьбах всех вместе и каждого в отдельности. Штомпка полагает, что исходной точкой формирования социологического воображения является овладение каноническими понятиями, получившими широкое признание. «Чтобы дать простор социологическому воображению, надо прежде всего научиться мыслить и говорить социологическим языком», — заключает он [6, с. 37].Штомпке вторит видный британский социолог польского происхождения Зигмунт Бауман, призывая «мыслить социологически». Свой призыв Бауман трактует вполне в духе Миллса — как необходимость постоянно сравнивать наш личный опыт с судьбой других людей, «увидеть социальное в индивидуальном, общее в частном», понимать «как наши индивидуальные биографии переплетаются с историей, которую мы разделяем с другими людьми» [7, с. 16]. Результатом этого явится, по Бауману, возможность «раскрыть тесную связь между индивидуальной биографией и более общими социальными процессами, которые не всегда осознаются индивидом и которые отдельный индивид наверняка не способен контролировать» [7, с. 19]. Для этого, как полагал Бауман, необходимо преодолеть стереотипы так называемого «здравого смысла», а именно, отойти от кажущейся самоочевидности предписаний рутинной, монотонной природы повседневной жизни, ее привычности и узнаваемости, взглянув на нее с социологической точки зрения. Искусство мыслить социологически, по его мнению, подталкивает к переоценке нашего опыта, обнаружению разнообразных способов его интерпретации, что делает нас более критичными и вместе с тем более понимающими мир и окружающих нас людей. Бауман утверждает: «Искусство социологического мышления ведет к увеличению объема и практической эффективности нашей с вами свободы» [7, с. 22]. Согласно Бауману, индивидом, освоившим и при-меняющим это искусство, уже нельзя просто манипулировать, поскольку он сопротивляется насилию и регулированию извне, тем силам, с которыми, как до сих пор считалось, бороться бесполезно.Таким образом, выдающиеся социологи современности единодушны в признании значения социологического воображения. Для них, как и для Миллса, оно инструмент и признак высокого качества профессионального мастерства, требующий столь же высокой моральной ответственности исследователя. Обладание им — необходимое требование для каждого ученого-социолога.Краткая биографическая справкаЧарльз Райт Миллс (Charles Wright Mills) родился 28 августа 1916 г. в Уэйко, штат Техас, в семье, принадлежащей к среднему классу. Отец -страховой агент, мать — домохозяйка.В 1920 г. семья переезжает в Даллас. После окончания школы в 1934 г. Миллс поступил в Техасский аграрный и механический университет. Однако уже через год он перевелся в университет штата Техас в Остине, где начал изучать социологию. В 1939 г. после окончания университета перебрался с женой Дороти Хэлен Смит (женился в 1937 г.) в Мэдисон в Университет Висконсина, где в 1941 г. под руководством Говарда Беккера защитил докторскую диссертацию «Социологические основания прагматизма: исследование в области социологии знания».С 1945 г. Миллс — сотрудник Бюро прикладных социальных исследований Колумбийского университета (Нью-Йорк), руководимого Полем Лазарсфельдом. С 1956 г. — профессор того же университета.Миллс был три раза женат, имел двух дочерей Памеллу и Катрин и сына Николаса.Скоропостижно скончался от сердечного приступа в Вест Найэке, штат Нью-Йорк, 20 марта 1962 г. на 46-м году жизни.Основные работы: «Новый человек во власти: лидеры американских трудящихся» (1948), «Белый воротничок: американские средние классы» (1951), «Властвующая элита» (1956), «Социологическое воображение» (1959).Список литературы1. Миллс, Ч. Р. Социологическое воображение / Ч. Р. Миллс. — М.: Стратегия, 1998. — 264 с.2. Ритцер, Дж. Современные социологические теории / Дж. Ритцер. — 5-е изд. -СПб.: Питер, 2002. — 688 с.3. Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории. Автобиография / Р. Дж. Коллингвуд. — М.: Наука, 1980. — 486 с.4. Кареев, Н. И. О сущности гуманитарного образования / Н. И. Кареев // Историко-философские и социологические этюды. — СПб., 1895. — 300 с.5. Гидденс, Э. Социология / Э. Гидденс. — М.: Эдиториал УРСС, 1999. — 704 с.6. Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. -М.: Логос, 2005. — 664 с.7. Бауман, З. Мыслить социологически / З. Бауман. — М.: Аспект Пресс, 1996. -255 с.Чарльз Райт МиллсПопов Александр Сергеевич доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии, Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. БелинскогоE-mail: а! ехророу@Иуе. гиУДК 316. 2(09)Попов, А. С.«Социологическое воображение» Чарльза Райта Миллса: к 50-летию со времени публикации / А. С. Попов // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. — 2009. — № 3 (11). -С. 41−49.Popov Alexander Sergeevich Doctor of historical sciences, professor, head of sub-department of political sciences, Penza State Pedagogical University named after V. G. Belinsky
Показать Свернутьr.bookap.info
Миллс Чарльз Райт. Социологическое воображение
OCR & spellcheck: Allan Shade, [email protected]
http://janex.narod.ru/Shade/socio.htm
//Прим.: Поскольку автор ставит примечания внизу страницы, а не в конце текста, пришлось проставлять текст ссылки либо почти сразу за самой ссылкой, либо – в крайнем случае – на пару-тройку абзацев ниже.
Миллс Чарльз Райт.
М 60 Социологическое воображение// Пер. с англ. О. А. Оберемко. Под общей редакцией и с предисловием Г. С. Батыгина. - М.: Издательский Дом NOTA BENE, 2001. - 264 с.
Книга известного американского социолога Ч. Миллса (1915 - 1962) издается в России впервые. Его публикации неизменно вызывали большой общественный резонанс. В данной работе, ставшей классической, автор выдвигает новые идеи по методологии исследования социальных процессов, рассматривает связи и взаимозависимость личности и общества, анализирует факторы распределения власти. Особое внимание Миллс обращает на принципы интеллектуального творчества и качества, необходимые социологу для объективных исследований. Книга актуальна и сегодня.
Рассчитана на социологов — студентов, преподавателей, научных работников, а также на специалистов других общественных наук.
ISBN 5-8188-0033-4
© 1959 by Oxford Press, Inc.
© Оберемко О. А.Перевод на русский язык
© Батыгин Г. С. Предисловие, 2001.
© Издательский Дом NOTABENE, 2001.
Предисловие
Если попытаться сформулировать основную тему "Социологического воображения", то можно сказать, что книга посвящена призванию социолога. Ее основной тезис предельно краток: "Каждый социолог сочиняет свою методологию". Чарльз Райт Миллс был одним из первых, кто максимально резко поставил вопрос о моральной ответственности обществоведа и тем самым бросил вызов академическому сообществу. Социологическое воображение — это мастерство критически мыслящего интеллектуала. Цель социологии заключается, по мнению Миллса, в том, чтобы превратить бесформенную и темную человеческую массу, включая политиков, в просвещенную разумную публику - задача, которую ставили основатели американской социологии. Миллс говорил: "Одно дело толковать об общих проблемах на национальном уровне и совсем другое — сказать конкретному человеку, как следует поступать"'.
Судьба и характер Миллса поразительно отразились в "Социологическом воображении". Ученик и биограф Миллса Ирвинг Горовиц, обсуждая стили социологической работы, провел различие между социологами, которые занимаются своим делом восемь часов в день, и социологами, можно сказать, двадцатичетырехчасовыми2. Речь идет не столько о количестве рабочего времени, сколько об отношении социолога к своему ремеслу и, более широко, о призвании общесFтвоведа. "Двадцатичетырехчасовой" социолог подчиняет профессии всего себя и, адресуя свои идеи не столько коллегам, сколько публике, ставит целью научить людей жить и переустраивать мир на началах разума и справедливости. Личные проблемы он обычно возводит в ранг проблем общественных, научные расхождения равнозначны для него мировоззренческому конфликту, а профессиональная карьера становится судьбой мыслителя, иногда непризнанного. Превращая ремесло в творческое горение, он нередко забывает о
1Horowitz I. Professing sociology. Chicago: Aldine Publishing Co., 1968. P. 171.
2 Ibid. P. 206.
чувстве меры, и тогда одержимость определенной идеей мешает ему дистанцироваться от личных пристрастий и соблюдать дисциплинарные каноны науки. В то же время такой исследователь сохраняет веру в факт и объективность научного метода. Разрушая каноны "нормальной науки", он может развенчать устоявшиеся идеалы и, отвергнув привычные нормы воспроизводства знания, создать новую картину мира. При этом не исключена возможность превращения "двадцатичетырехчасового" социолога в маргинала. Почти всегда в его работе возникает драматическая дилемма — нечто вроде ролевого конфликта, присущего самой миссии интеллектуала как "легитима-тора" общественных ценностей в современном мире1. По всей видимости, Миллс был именно таким "двадцатичетырехчасовым" социологом, не отделявшим свою жизнь от науки. Э. Шиле нашел исключительно точное заглавие для своей разгромной рецензии на "Социологическое воображение" — "Воображаемая социология"2. Иное дело, что, во многих случаях, последствия воображаемой Милл-сом ситуации оказывались реальными.
Чарльз Райт Миллс родился в 1916 г. в Техасе в католической семье. Умер он в 1962 г. в сорокашестилетнем возрасте от инфаркта, получив незадолго до этого профессуру в Колумбийском университете в Нью-Йорке. В студенческие годы Ч. Миллс испытал сильное влияние прагматизма с его акцентом на определяющую роль индивидуально-личностного освоения мира. Социологией он стал серьезно заниматься в университете Висконсина, под влиянием Говарда Беккера, где защитил докторскую диссертацию о прагматизме. В 1939 г. Миллс опубликовал в "American sociological Review" статью "Язык, логика и культура", принесшую ему известность среди профессионалов. В 1940 г. выходит в свет его статья о мотивационном словаре, используемом в науках о поведении. Но творческий стиль Миллса нашел наиболее полное выражение в его статье " Профессиональная идеология социальных патологов"3, которая вызвала шок среди американских социологов.
1Homwitz I. L. С. Wright Mills: An American Utopian. New York: The Free Press, 1983.
2 Shils E. Imaginary Sociology // Encounter. June, 1960. P. 77 — 80.
3Mills Ch. W. The professional ideology of social patologists // American Journal of Sociology. Vol. 49. No. 2. September 1943.
Проанализировав две дюжины учебников по социальной дезорганизации, двадцатисемилетний доктор социологии показал, что в основе "научных" представлений социологов и социальных психологов о социализации лежит расхожая мораль жителя небольшого американского городка. Впоследствии эта статья много раз переиздавалась как образец "социологии социологии".
В 1945 г. сбылась мечта Миллса — он был приглашен в Колумбийский университет в Нью-Йорке, где стал руководителем отдела социологии труда в Бюро прикладных социальных исследований, которое возглавлял Пол Лазарсфельд. Несколько летработы с Лазарсфельдом и Джорджем Ландбергом самым серьезным и причудливым образом повлияли на интересы и образ мышления Миллса. Успехом своих книг по социальному расслоению американского общества он в немалой степени обязан не только постоянному интересу к теоретическому наследию Макса Вебера, но и хорошо отработанной методике анализа эмпирических данных. В то же время Миллс испытывал органическую неприязнь к эмпирической рутине, которая в полной мере проявилась в резкой и местами несправедливой критике "методологического эмпиризма", что отражено в одной из глав "Социологического воображения".
Его отношение к теории было довольно противоречивым. Как и многие критически мыслящие американские интеллектуалы, Ч. Миллс находился под сильным впечатлением от работ Ч. Пирса, Д. Дьюи, Т. Веблена и одновременно считал себя последователем М. Вебера и К. Маркса. В начале 1950-х годов он вместе с Хансом Гертом опубликовал книгу "Характер и социальная структура", где его ранние прагматистские установки были вытеснены идеей обусловленности характера и поведения надличностными социальными структурами1. С этого времени Миллс стал считать себя последователем "классической традиции" в общественной мысли. Своей приверженностью идеям Вебера он обязан прежде всего X. Герту, вместе с которым издал в переводе на английский язык сборник эссе великого немецкого социолога2. Несомненно, интерпретация
1Mills Ch. W., Gerth И. Character and social structure. New York: Oxford University Press, 1953.
2 From Max Weber: Essays in sociology // Ed. by H.Gerth, C.Wright Mills. New York: Oxford University Press, 1946.
Миллсом социального класса в терминах доходов, власти и престижа определена веберовской теорией. При этом неокантианская "свобода от ценностей" Миллсу была совершенно чужда. Ирвинг Горовиц имеет все основания считать, что Миллс прагматизировал и радикализировал Вебера1, в то же время не принимая марксовский постулат о возрастании анархии капиталистического производства и противопоставляя ему тезис Вебера о рационализации современного капиталистического общества. У К. Маннгейма Миллс заимствовал идею о революционной миссии интеллигенции. Он был убежден, что социолог не должен быть беспристрастным наблюдателем, а, наоборот, обязан активно участвовать в преобразовании социальных порядков, открыто отстаивая определенные ценности и нести всю полноту моральной ответственности. Вероятно, его восприятие теоретического классического наследия было по преимуществу эмоциональным. Во всяком случае в сухих теоретических выкладках Парсонса он не обнаружил ничего, кроме банальностей. Напряженная спекулятивная изощренность, казалось бы, близких по духу "франкфуртцев", Миллсу была столь же недоступна. Он остался независимым мыслителем и даже при своих антикапиталистических убеждениях не примкнул к леворадикаль-ному движению.
Адаптацию Миллса в академическом сообществе затрудняла не только теоретическая эклектичность его воззрений. Он считался среди социологов аутсайдером и анархистом еще и потому, что характер правдолюбца позволял ему не признавать условностей. При этом Миллсу, как искреннему и бескорыстному человеку, многое сходило с рук. Будучи студентом, он препирался с преподавателями, но почти все они дали ему хорошие рекомендации для успешного завершения учебы. Ученую степень ему присудили, несмотря на то, что он отказался учесть замечания рецензентов. Работая в Бюро прикладных социальных исследований, он не справился с порученным ему проектом и был уволен со своей должности, но все-таки умудрился сохранить работу в одном из самых престижных университетов Америки. В 1956 г. Миллс получил звание профессора Колумбийского университета, хотя ему так и не разрешили преподавать
1Horowin. I. Professing sociology. Chicago: Aldine Publishing Co., 1968. P. 192.
социологию на старших курсах. Признание пришло к Миллсу уже после смерти, в 1960-е годы, когда на волне "критики социологического разума" он стал одним из героев "новых левых".
Апогей профессиональной карьеры Миллса пришелся на 1950-е годы, когда социологическая наука приобрела отчетливые институциональные очертания. Довоенная монополия Чикагской школы сменилась интенсивным развитием социологических центров в Колумбийском университете, в Гарварде, Мичигане, Калифорнии. Это был период, когда вера в возможности научного знания была практически безгранична. Профессионализация социологии выдвинула на первый план ее внутридисциплинарные, прежде всего теоретические и методологические проблемы. Эталоном исследовательской работы считался тогда проект "Американский солдат" (руководитель Сэмюэл Стауффер), в котором участвовали почти все ведущие американские социологи и социальные психологи. Социальные проблемы рассматривались в этой традиции лишь в той мере, в какой они сформулированы как проблемы науки. Миллс же не принимал автономии научного знания и считал обществоведа ответственным за несовершенство социальных порядков.
В центре научных интересов Миллса — проблема распределения власти в современном обществе. Он был последовательным критиком капитализма и считал, что западная демократия представляет собой власть олигархии. В книгах "Новые люди у власти" (1948), "Белые воротнички: средние классы в Америке" (1951) и "Властвующая элита" (1956)1 он показал взаимопроникновение финансового капитала, политической власти и стандартов престижа. "Властвующая элита" стала одной из самых популярных книг, написанных в жанре социологической публицистики. Наряду с "Человеком организации" Уильяма Уайта, "Одинокой толпой" Дэвида Рисмена, Н. Глейзера и Р. Дэнни, "Другой Америкой" МайклаХаррингтона, "Сексуальным поведением мужчин [и женщин]" Альфреда Кинси, "Академическим сознанием" Пола Ла-зарсфельда и В. Тиленса, книга Миллса стала бестселлером и сформировала у образованной публики 1950-х годов впечатление о социологической науке. Миллс развивал идею, что институты представительной
1 Имеется русский перевод: Миллс Ч. Властвующая элита. М.: Иностранная литература, 1959.
демократии используются в интересах финансовой, военной и бюрократической олигархии, а на смену малому бизнесу приходит "новый средний класс" — менеджеры и профессионалы, зависящие от бюрократии. В 1958 г. Миллс опубликовал книгу "Причины третьей мировой войны", в 1959-м — "Социологическое воображение", в 1960-м - "Слушайте, янки", в которой в ярких красках убеждал американцев в демократическом характере кубинской революции и доказывал необходимость сближения капитализма и социализма. В 1960 г. под редакцией Миллса вышла небольшая хрестоматия "Марксисты", сыгравшая важную роль в пропаганде леворадикальной идеологии. В этой книге рассматриваются идеи Маркса, Троцкого, Ленина, Сталина, Мао Цзэдуна, Хрущева, Че Гевары, и завершается она вопросом, адресованным Коммунистической партии Советского Союза: "Используются ли идеалы классического марксизма лишь в качестве идеологии для циничного прикрытия власти или они воспринимаются правящей элитой вполне серьезно как направление политики и цель, к которой действительно следует стремиться? ".
Книга "Социологическое воображение" многократно переиздавалась на английском языке и остается одной из классических работ по социологии. На русском языке книга издается впервые. Читая Миллса сегодня, в конце 1990-х годов, можно представить, будто он участник современных дискуссий. В книге есть удивительные прозрения . Например, он точно и ясно говорит о постмодерне, о котором ныне не пишет только ленивый. В то же время считать Миллса первым постмодернистом нет необходимости. Также нет нужды использовать идею "социологического воображения" для очередного опровержения эмпиризма. Миллс по преимуществу принадлежит американской социологии 1950-х годов. Вместе с тем, социальные структуры и человеческая деятельность, феноменологическое и реи-фицированное знание, социология и политика, призвание и судьба интеллектуалов - таковы "вечныетемы" социологии, которые вряд ли могут компетентно обсуждаться без ссылок на работы Миллса. Поэтому "Социологическое воображение" лучше приниматьсшп grano salis и рассматривать как одну из книг, которые занимают достойное место в социологической библ иотеке.
Г. С. Батыгин, доктор философских наук, профессор.
Посвящается Харви и Бетти
studfiles.net
|
|
..:::Счетчики:::.. |
|
|
|
|
|
|
|
|