Русский генерал Куропаткин Алексей Николаевич: биография, награды. А н куропаткин реферат

Русский генерал Куропаткин Алексей Николаевич: биография, награды

Генерал Алексей Николаевич Куропаткин родился 17 марта 1848 года в усадьбе Шешурино в Псковской губернии. Его отец был отставным капитаном. Военный дал сыну соответствующее образование, отправив его сначала в Первый кадетский корпус, а затем в Павловское военное училище, которое тот окончил в 1866 году.

Карьера военного

Выпустившись в чине поручика, будущий генерал Куропаткин направился в Туркестан, где проходил службу в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне. Уже в юном возрасте он принял участие в боевых вылазках в Кокандском ханстве и Бухарском эмирате. Серьезным испытанием для него стал Хивинский поход. Первый боевой опыт только закрепил желание молодого человека продолжить карьеру в армии.

В 1871 году штабс-капитан Алексей Куропаткин поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Окончил он это учебное заведение первым в списке. Автоматически попав в Генштаб, Куропаткин поехал в международную командировку, во время которой посетил Францию, Германию и даже Алжир. В Африке офицер поучаствовал в экспедиции в Сахару. Он помогал французской армии в подавлении сопротивления местных повстанцев. За это военный получил орден Почетного легиона. Впечатления от путешествия легли в основу книги «Алжирия», изданной в 1877 году.

На службе Отечеству

После Николаевской академии Куропаткин уже не штабс-капитан, а капитан. Вернувшись на родину из Алжира, он добровольно отказался от карьеры в Генштабе и в 1875 году вновь отправился в Туркестан. Там тем временем начался Кокандский поход против Путал-бека. Будущий генерал Куропаткин первым вошел в крепость Уч-Кургана, за что получил орден Святого Георгия 4-й степени. Его руководителем был полковник Михаил Скобелев, командовавший силами Ферганской области.

Во второй раз им пришлось встретиться на полях Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. В это время Алексей Николаевич Куропаткин уже носил чин подполковника. Он командовал штабом 16-й пехотной дивизии, а самой дивизией руководил все тот же Скобелев. Вместе они приняли участие в сражениях под Плевной и Ловечей. После знаменитого перехода через Балканы Куропаткин благодарно писал, что многому научился у Скобелева, в первую очередь дерзости и решительности. В битве под Плевной Алексей Николаевич получил тяжелое ранение (рядом с ним взорвался полный зарядов ящик) и выбыл из строя.

После лечения и выздоровления Куропаткин недолго работал в Генеральном штабе. В 1879 году он принял командование 1-й Туркестанской стрелковой бригадой. Затем последовал период дипломатических и военных миссий во Франции, Иране и Китае. В 1880-1881 гг. Куропаткин участвовал в Ахал-Текинском походе. После этого начался семилетний период работы в Главном штабе, где военный занимал разные важные должности.

От администратора до министра

С 1890 года Куропаткин – генерал-лейтенант. В этом чине он командовал войсками, расположенными в Закаспийской области. Здесь военному пришлось проявить свои администраторские способности – край переживал серьезную русификацию. Под его руководством в области стала процветать промышленность, торговля, земледелие, росли селения и города. Началась колонизация Закаспия русскими поселенцами, для чьих детей строились специальные русские школы.

Административная эффективность Куропаткина не осталась незамеченной. В 1898 году его назначили военным министром России. Эту должность генерал Куропаткин занимал шесть лет, вплоть до начала войны с Японией. Кампанию Алексей Николаевич встретил в чине генерал-адъютанта.

Война с Японией

Именно Русско-японская война 1904-1905 гг. стала для Куропаткина главным вызовом всей его карьеры. До последнего момента ходили слухи о том, что его сделают главнокомандующим в самом начале конфликта. Однако на эту должность царь Николай II назначил адмирала Алексеева.

Куропаткин никогда не был своим человеком при императорском дворе. Начавшаяся война позволила сделать его отставку более почетной и гладкой. В феврале 1904 года уже бывший военный министр стал командующим важной Маньчжурской армией, а в октябре – главнокомандующим на Дальнем Востоке вместо потерпевшего фиаско Алексеева.

Еще до этого назначения Куропаткину предстояло серьезнейшее испытание, которое он бездарно провалил. Им стало сражение при Ляояне, завязавшееся 24 августа и закончившееся 3 сентября 1904 года. Началось оно с артиллерийского обстрела русских позиций, устроенного передовыми частями маршала Оямы. Затем японцы предприняли стремительный бросок и захватили несколько важных высот.

Новая атака произошла в ночь на 26 августа. Японцы ударили по 3-му Сибирскому и 10-му армейскому корпусам. Массированный и яростный штурм японцев закончился неудачей. Очень большие потери они понесли на горе Кустарной, где значительное число солдат попало под обстрел русских артиллеристов.

В сложившейся обстановке Куропаткин мог предпринять эффективный удар в тыл по оробевшему противнику. Однако генерал решил отступать. Его войска покинули удобную с точки зрения обороны гористо-холмистую позицию. Место битвы утопало под проливным дождем, солдаты двигались по колено в липкой грязи, теряя артиллерию и умирающих лошадей.

Сражение при Ляояне показало высокий уровень японской разведки. Пользуясь точными данными о движении противника, маршал Ояма не стал мешать русским, ожидая, что их тактический просчет пойдет ему только на пользу. Японцы пережидали страшный ливень в палатках.

Однако в последующие дни, несмотря на неудобные позиции, русские части успешно отбивали все новые и новые атаки. 20 сентября Ояма начал готовиться к отступлению. Куропаткин опередил его на несколько часов. Он боялся флангового охвата, о котором японцы даже не могли мечтать, и первым покинул свои позиции, двинувшись к Мукдену.

Ояма не стал преследовать русских, испугавшись, что те подготовили какой-то сложный и не до конца ясный маневр. Однако вскоре японцы удивились еще больше, когда им ни за что достался оставленный Куропаткиным Ляоян. Здесь они захватили значительные запасы снаряжения, одежды, продовольствия, снарядов. Все эти вещи были привезены на Дальний Восток из Европейской России и должны были помочь при операции по деблокировке Порт-Артура. Однако из-за нерешительности генерала Куропаткина все эти стратегические планы остались в прошлом.

Сражение на Шахе

Следующим крупным сражением для генерала Куропаткина стало сражение на реке Шахе (также его называют Шахэйским сражением). Бой начался 5, а закончился 17 октября 1904 года. Царь был недоволен неудачей при Ляояне и потребовал от Куропаткина наступления на силы маршала Оямы.

Атака длилась два дня. Затем японское командование решило перехватить стратегическую инициативу. 10 октября оно начало собственное контрнаступление. Основной удар пришелся по 10-му и 17-му армейским корпусам. Бои шли с переменным успехом. После нескольких дней противостояния обе армии начали укреплять занятые позиции. Образовавшийся фронт растянулся на 60 километров. Для военного искусства это было совершенно новое явление, позже ставшее обыденностью в период Первой мировой. В результате атак и контратак ни одна из сторон поставленных перед собой задач не выполнила.

Сражение около Сандепу

Сражение на реке Шахе привело к тому, что недалеко от Мукдена сконцентрировалась русская армия величиной в 320 тысяч человек. Этим войском безраздельно управлял ставший главнокомандующим на Дальнем Востоке генерал Куропаткин. В Русско-японской войне уже было достаточно поражений и загубленных операций. Теперь военное руководство не имело права на ошибку.

Именно при таких обстоятельствах 25 января 1905 года началось сражение при Сандепу. Русская армия организовала свое очередное наступление даже вопреки тому, что в то время было не принято вести активные военные действия в зимнее время. К концу первого дня операции Сибирский стрелковый корпус захватил Хейгоутай – важнейший опорный пункт армии маршала Оку. Туда двинулись японские резервы. Сибирскому стрелковому корпусу пришлось остановиться и занять оборонительные позиции.

На следующий день (26 января) японцы отбили атаку 14-й пехотной дивизии. С наступлением ночи два полка еще раз двинулись к соседней деревне, приняв ее за ключевую цель – Сандепу. Однако в темноте маневр не удался. Русские войска захватили совсем другую деревню и в итоге были вынуждены отступить.

Очередная попытка овладеть Сандепу была назначена на 28 января. Японцы, однако, не собирались уступать инициативу и сами перешли в контрнаступление. Главной целью их атаки был неугомонный 1-й Сибирский корпус. К концу дня упорные бои завершились успехом русской армии, а точнее 31-й пехотной дивизии. Ее солдаты заняли несколько деревень в окрестностях Сандепу. Более того, они вышли в тыл к японцам, поставив их в крайне неудобное положение. Фактически противник оказался на грани окружения и поражения.

В этот самый решающий момент между русскими военачальниками вспыхнул конфликт. Куропаткин считал действия своей армии слишком рискованными. Одна из удачных атак вообще была проведена вопреки его указаниям. Инициатива младших генералов главнокомандующего не обрадовала. Он отстранил нескольких ключевых лиц, в том числе стоявшего во главе 2-й Маньчжурской армии Оскара-Фердинанда Гриппенберга. Этот генерал от инфантерии был настолько возмущен действиями Куропаткина, что обвинил его в срыве операции и уехал в Петербург.

Из-за штабных разногласий сражение при Сандепу фактически закончилось ничем. Русская армия вновь не смогла разбить японцев и изменить ход войны. Статус-кво сохранился.

Мукденская катастрофа

Какими бы крупными и обидными ни были прежние неудачи русской армии в войне с Японией, самый главный для нее бой оставался впереди. Этой кульминацией всей кампании стало сражение при Мукдене (19 февраля – 10 марта 1905 года). Кровопролитие велось на фронте длиной в 150 километров. С обеих сторон в него было втянуто около полумиллиона человек. Использовалось 250 новых для военного дела пулеметов и еще 2500 артиллерийских орудий. Боевые действия унесли жизни 24 тысяч человек (еще более 130 тысяч получили ранения).

Мукденское сражение не было одним сражением в классическом понимании этого слова. Оно состояло из множества небольших столкновений, происходивших на разных участках огромного фронта. Мясорубка началась с японского наступления, и именно японцы на протяжении месяца задавали ход всему бою. Несмотря на мужество русских солдат, натиск противника продолжал увеличиваться. После обходного маневра 3-й японской армии Алексей Куропаткин отдал приказ об отступлении. Вскоре противник занял Мукден. Произошедшее в России расценили как катастрофу.

Неутешительные итоги сражения вывели из себя власть. Алексей Куропаткин был лишен звания главнокомандующего. Остаток войны он провел во главе 1-й Маньчжурской армии. На его место пришел Николай Линевич. Кампания, впрочем, к тому времени уже была проиграна. Вскоре Япония смогла навязать удобные для нее условия мирного договора.

Анализ ошибок

Закончившаяся Русско-японская война 1904-1905 гг. стала причиной первой российской революции. Позорный Портсмутский мир заставил многих военных задуматься о причинах небывалого в истории страны поражения от противника, которого еще совсем недавно никто не воспринимал всерьез. На волне этих настроений генерал Куропаткин уединился в своем имении и принялся за сочинение книги о прошедшей кампании. Его четырехтомник «Записки о Русско-японской войне» был издан в 1906 году.

Конфликт с восточным соседом продемонстрировал, что прежний тактический и стратегический опыт XIX столетия стал неактуальным. В своем труде бывший военный министр России отметил ключевые организационные недостатки русской армии, которые в итоге и привели к крайне болезненному поражению. Они заключались в неправильной подготовке солдат, мобилизации, техническом оснащении и т. д. Война с Японией привела к катастрофе, но весь мир спешно готовился к еще более крупномасштабной войне. В этих условиях Россия нуждалась в комплексной реформе армии. Хотя Куропаткин и подал в отставку, он оставался членом Государственного совета и старался способствовать модернизации вооруженных сил.

Снова на фронте

В 1914 году началась Первая мировая война. Алексей Николаевич Куропаткин, военные чины которого сохранились, несмотря на обидные поражения, сразу же попросился в действующую армию, на что получил отказ от великого князя Николая Николаевича. Первые месяцы конфликта он занимался организацией помощи тяжелораненым офицерам.

Только в сентябре 1915 года, когда главнокомандующим стал Николай II, Алексей Куропаткин был назначен командовать гренадерским корпусом. В следующем феврале генерал был поставлен во главе всего Северного фронта, расположенного на берегах Западной Двины. На этой должности он сразу же принялся за подготовку к наступлению. Операция развернулась недалеко от Риги, где действовала 12-я армия. Солдаты овладели несколькими линиями тщательно охраняемых окопов, однако из-за давления на флангах отступили на прежние позиции.

Несмотря ни на что, генерал Куропаткин, биография которого состояла из множества взлетов и падений, не терял надежды добиться успеха в борьбе с немцами. С 21 по 26 марта 1916 года продолжалось наступление его сил в окрестностях Якобштадта, где образовался плацдарм. В ходе этой операции русским войскам удалось продвинуться всего лишь на несколько километров.

14 апреля Куропаткин участвовал в совещании Ставки, на котором председательствовал император. Генерал выступил с докладом об обстоятельствах неудачи недавнего наступления. Причинами провала операции были названы плохие погодные условия, разбитые дороги и ошибочное использование артиллерии.

Летом на юге начался знаменитый Брусиловский прорыв. Куропаткин, остававшийся в Прибалтике, бездействовал несколько недель и только в июле предпринял атаку на Бауск, в которой приняла участие все та же 12-я армия. Соединение потеряло 15 тысяч человек, однако даже после шестидневных боев не смогло завладеть городом. Неудача Куропаткина осталась незамеченной на фоне эйфории от Брусиловского прорыва.

Конец службы и последние годы

В июле 1916-го Куропаткин был отправлен в уже знакомый ему Туркестан, где он стал генерал-губернатором и командующим войсками. В этом чине он встретил Февральскую революцию. Новое правительство сохранило ему должность, подтвердив ее специальной телеграммой. Однако на свою беду генерал Куропаткин, награды которого уже мало кого интересовали, вступил в конфликт с советом солдатских и рабочих депутатов Ташкента. Командующего сначала поместили под домашний арест, а после, лишив должности, отправили в Петроград.

Летом 1917 года во всю силу работал Александровский комитет о раненых. Имея опыт заботы о офицерах-инвалидах, туда вступил и генерал Куропаткин. После революции он вернулся в родную Псковскую губернию, где прожил остаток старости. Алексей Николаевич организовал сельскую школу и управлял местной библиотекой, в которую поместил свои собственные значительные фонды. Позже его материалы, оставшиеся в том числе после работы над книгой о Русско-японской войне, были перенесены в Российский государственный военно-исторический архив. Алексей Куропаткин скончался 16 января 1925 года в возрасте 76 лет.

Награды

За героизм и мужество под Плевной в 1878 году Куропаткин получил золотую саблю с пометкой «За храбрость», а также ордена Святой Анны и Святого Станислава 2-й степени. После войны с Турцией он также удостоился многих иностранных наград. В их числе был врученный сербскими властям орден Таковского креста. Тогда же Куропаткин получил медаль «За храбрость» от Черногории. Позже от балканских стран ему достался еще и орден Звезды Румынии, а также орден «Святой Александр» Болгарии.

За провальную Русско-японскую войну Куропаткин наград не получил. А вот в 1890-е ему были вручены орден Белого Орла и орден Святого Александра Невского. Накануне войны с Японией к этой награде добавились специальные алмазные знаки, демонстрировавшие особенные заслуги генерала перед государством.

fb.ru

Куропаткин А.Н.

Генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин прожил большую и интересную жизнь, отдав ее русской армии. В его биографии были взлеты и падения. Но большинству он известен как нерешительный и неумелый командующий Маньчжурской армией в годы Русско-японской войны. Но его современники воспринимали его как прекрасного военного, участника трех войн и многих походов, автора ряда военно-теоретических работ, в том числе трехтомного труда «Задачи армии», члена Государственного совета, генерал-адъютанта.Родился Алексей Николаевич Куропаткин 17 марта 1848 года в семье отставного капитана. Военное образование он получил в лучших военно-учебных заведениях России - Первом кадетском корпусе и Павловском военном училище. Окончив училище в 1866 году, он был выпущен в чине поручика и направлен в Туркестан. Служил в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне, и уже в юном возрасте познал все тяготы войны. Участвовал в боевых вылазках на границе с Бухарским эмиратом и Кокандским ханством, в Хивинском походе, в штурме Коканда и Кульджи. Это только закалило его дух и укрепило стремление посвятить себя армейской службе.В 1871 году Алексей Николаевич поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, и в 1874 году оканчивает ее первым по списку. Это давало ему право быть автоматически зачисленным на работу в Генштаб. Как лучший ученик, Куропаткин был направлен в научную командировку в Германию, Францию и Алжир. Там Куропаткин принял участие в экспедиции французских войск в Большую Сахару против повстанцев. За отличие в походе он был награжден крестом ордена Почетного легиона. Научным итогом его командировки стала книга «Алжирия», вышедшая в свет в 1877 году.Вернувшись в Россию в 1875 году, Куропаткин по собственной инициативе отказался от работы в Генштабе и был направлен в Туркестан. Он принял участие в Кокандском походе против Путал-бека. При взятии Уч-Кургана он первым ворвался в крепость и был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В Средней Азии он попал под начало Михаила Дмитриевича Скобелева - «...безупречно щеголеватого, отчаянной отваги и невозмутимой решительности...» полковника Генерального штаба, командующего войсками Ферганской области.Вторично судьба свела их во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Подполковник Куропаткин возглавлял штаб 16-й пехотной дивизии, командовал которой генерал Скобелев. Вместе пришлось им участвовать в боях под Ловечей и Плевной, переходе через Балканы. «У Михаила Дмитриевича я многому научился, во многом ему подражал, - писал благодарный Куропаткин. - Учился прежде всего решительности, дерзости в замыслах, вере в силу русского солдата». Во время сражения под Плевной Алексей Николаевич шел вместе с наступающими войсками на штурм неприятельских редутов. Рядом с ним взорвался зарядный ящик, и Куропаткин получил тяжелое ранение, но остался жив. Во время войны за проявленное мужество и героизм Алексей Николаевич был произведен в чин полковника и награжден орденами Св. Станислава и Св. Анны 2-й степени, Св. Владимира 3-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость».После лечение Куропаткин получает назначение в Генеральный штаб на должность заведующего азиатской частью. Но уже в следующем 1879 году Алексей Николаевич командовал 1-й Туркестанской стрелковой бригадой. Он выполнял ряд военно-дипломатических миссий в Иране, Франции и Китае. В 1880 - 1881 года он принимал участие в Ахал-Текинском походе Скобелева. Затем с 1883 по 1890 годы работал в Главном штабе, занимая ответственные должности.В марте 1890 годы он был произведен в чин генерал-лейтенанта. С 1890 по 1897 год был командующим войсками Закаспийской области, где проводил политику русификации и проявил себя способным администратором. За время его управления в области стала развиваться торговля, промышленность, земледелие, появились города и селения. Из России туда стали выезжать переселенцы, для детей которых в Закаспии создавались русские школы.Административные успехи Куропаткина привели к тому, что в январе 1898 года он был назначен военным министром России, и спустя год получил звание генерала от инфантерии. В 1902 году он становится генерал-адъютантом.Важным этапом военной биографии генерала Куропаткина стала Русско-японская война 1904-1905 годов. «Когда 27 января 1904 года мы все, офицеры Петербургского гарнизона, собрались в залах Зимнего дворца к Высочайшему выходу на молебствие о даровании нам победы в столь нежданно вспыхнувшей войне с Японией, имя Куропаткина было у всех на устах, - вспоминал военный корреспондент капитан Берг. - В большой государевой свите он привлекал особое внимание. Он шел своей обычной тяжелой походкой, пасмурный, с опущенной вниз головой. В толпе говорили, что сегодня утром, когда стали известны в Петербурге события роковой порт-артурской ночи, он представил Государю список лиц, которым могло быть вверено главное начальствование нашими военными силами в войне с Японией. Говорили, что в этом списке свое имя он поставил последним. И когда стало известно, что главнокомандующим назначен адмирал Алексеев, заметно было разочарование...».Алексей Николаевич тяготился административной работой. Многое, что было им задумано по реорганизации русской армии в период пребывания на посту министра, не было осуществлено не по его вине. Большинство подчиненных отмечали его прекрасные деловые качества, скромность и простоту в общении с людьми. Куропаткин никогда не был «своим человеком» при дворе, и к 1903 году вопрос о его отставке был практически решен. Начавшаяся война с Японией, позволила придать этой отставке более почетную форму.8 февраля 1904 года последовало назначение А.Н. Куропаткина командующим Маньчжурской армией, а 4 октября - главнокомандующим вооруженными силами Дальнего Востока. Еще в феврале, получив новое назначение, Алексей Николаевич послал государю телеграмму: «Только бедность в людях заставила Ваше Величество остановить свой выбор на мне». Уже тогда он проявил неуверенность, как в себе, так и в боеспособности русской армии, недостатки которой он хорошо знал.Осенью 1904 года японские войска овладели стратегической инициативой. Проиграно было сражение у реки Ялу, при Цзиньчжоу, Ляоюане. Обе стороны, понеся тяжелые потери во встречном сражении у Шахэ, вынуждены были перейти к обороне. Впервые в мировой военной практике образовался сплошной фронт обороны протяженностью свыше 60 км. Борьба приняла позиционный характер. Обстановка для русских осложнилась сдачей генералами А.М. Стесселем и А.В. Фоком Порт-Артура. Попытка генерала Куропаткина выиграть сражение под Сандепу до подхода 3-й японской армии не увенчалась успехом из-за просчетов в применении сил и средств. Отступила русская армия и после поражения под Мукденом. Как полководцу Куропаткину недоставало решительности, умения быстро понять обстановку, твердости в поставленных целях. Все это и плюс стремление выполнить все указания, поступающие из Петербурга, породили негодную тактику ведения боевых действий и стало одной из причин позорно проигранной войны.Все грехи, похоже, списали на генерала Куропаткина. Он был снят с поста главнокомандующего. Алексей Николаевич, тяжело переживая случившееся, и 3 марта 1905 года обратился к императору Николаю II с единственной просьбой: «Согласно повеления Вашего императорского величества, сдал сегодня должность главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке генералу Линевичу и выехал в Санкт-Петербург... В воздаяние всей моей прежней службы и участия во многих походах, прошу, как милости Вашего императорского величества, разрешить мне остаться на театре военных действий до той минуты, пока не грянет последний выстрел в войне с Японией... Полагаю, что с успехом смог бы принять командование одним из корпусов... Буду ждать решения Вашего величества в поезде по пути в Россию». В итоге генералу Куропаткину с полдороги пришлось возвращаться в 1-ю Маньчжурскую армию на должность командующего.Война закончилась позорным для России Портсмутским мирным договором. Выйдя вскоре в отставку, Алексей Николаевич, как и многие другие в то время, пытался разобраться в причинах неудач. Некоторые из них он видел и осознавал, еще находясь в действующей армии. Он уединился в своем имении в Псковской губернии и там занялся анализом прошедшей войны. Вскоре им был написан четырехтомный труд «Отчет генерал-адъютанта Куропаткина».Русско-японская война дала существенный толчок формированию новых взглядов на способы ведения войны, принципы военного искусства, вопросы управления войсками, их подготовки, организации всех родов войск, мобилизации и стратегического развертывания, обучения командных кадров. Требовалась четкая программа строительства вооруженных сил в условиях назревавшей еще более масштабной войны. Необходимы были крупные государственные ассигнования на нужды армии и флота. Все эти, а также многие другие вопросы входили в сферу деятельности Государственного совета, членом которого оставался бывший военный министр. Правда, решались они весьма робко и крайне медленно. Это тревожило генерала Куропаткина. Он старался по мере своих сил ускорить осуществление военных реформ, активно сотрудничая в различных комиссиях и комитетах.С началом Первой мировой войны Алексей Николаевич решил вернуться в действующую армию. Он написал прошение на имя императора: «Не теряю надежды... получить любое назначение в начавшейся войне...». Но Верховный командующий великий князь Николай Николаевич отказал ему в этой просьбе.Вести с театра военных действий приходили весьма обнадеживающие. Успешно развернулось наступление войск Юго-Западного фронта. 27 августа в церквях Петрограда был отслужен благодарственный молебен по поводу победы русских войск под Львовом. Устраивались разного рода сборы в пользу армии. Внес свою лепту и Алексей Николаевич. Государственный совет на взносы своих членов организовал для тяжелораненых офицеров, прибывавших все в большем количестве, образцовый лазарет с отличным персоналом. В нем, кстати, работала младшая дочь Алексея Николаевича - Елена. 1915 год начался неутешительными событиями на Северо-Западном фронте. Немцы предприняли наступление с целью охвата и окружения 10-й армии. Чуть позже на юге успешным для противника стал Горлицкии прорыв. Армии Юго-Западного фронта вынуждены были начать отход из Галиции. Летом немцы, перегруппировав войска, нанесли удар между Бугом и Вислой по главным силам русских, оборонявших Польшу. Обстановка здесь становилась критической.Возникла ситуация, требующая принятия срочных и весьма конструктивных мер. Одной из них стала смена военного руководства.По предложению начальника штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева формируются три отдельных резервных корпуса, в том числе — гренадерский. Его командиром назначается генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин.К лету 1915 года в русской армии осталось два гвардейских и восемь пехотных гренадерских полков. Они и должны были стать базой для формирования отдельного резервного корпуса. Его штатом, утвержденным Ставкой, предусматривалось развернуть управление, три пехотные и кавалерийскую дивизии, артиллерийскую бригаду, артиллерийский дивизион и саперный батальон. Предписывалось также иметь учебный полк по подготовке унтер-офицерского состава.В первых числах сентября Алексей Николаевич выехал в Ярославль, где располагайся штаб корпуса. Формирование частей проходило в сложных условиях. Алексей Николаевич в сопровождении небольшой группы помощников проводил в поездках дни и ночи. Он требовал, увещевал, взывал к патриотическим чувствам, обращался к общественности через дворянские и земские собрания, грозился доложить в Ставку и отдать под суд за неповиновение воинским законам и указам военного времени, за проявляемый бюрократизм и волокиту, выступал на военных предприятиях Нижнего Новгорода и Костромы. Благодаря его усилиям и многотрудной деятельности формирование корпуса удалось завершить к концу декабря. В почти полностью укомплектованном корпусе прошли занятия по военной подготовке и строевые смотры батальонов и полков. Все это давало основание генералу Куропаткину доложить в январе 1916 года в Ставку о готовности корпуса к отправке на фронт.Спустя неделю он получил телеграмму из Могилева о назначении командующим 5-й армией. Кроме нее Северный фронт, занимавший боевую линию по Западной Двине, включал еще две армии - 12-ю и 6-ю. Северному фронту оперативно подчинялись Балтийский флот и Петроградский военный округ. Фронтом командовал генерал от инфантерии Н.В. Рузский. Он и ознакомил Алексея Николаевича с состоянием дел на фронте. Поле беседы в тот же день генерал Куропаткин выехал в Двинск, где размещался штаб 5-й армии.6 февраля уже ближе к вечеру Куропаткин получает экстренное сообщение о своем назначении командующим войсками Северного фронта ввиду серьезного заболевания Рузского. Ему было приказано прибыть в Ставку к 10 часам утра 24 февраля на совещание руководящего состава Северного и Западного фронтов. На совещании начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев объявил о решении Ставки провести одну частную наступательную операцию по просьбе союзников. Ее целью было отвлечь силы немцев и исключить переброску германских частей на запад. Операцию было решено провести силами двух фронтов - Северного и Западного. Предполагалось, что не позднее 5 марта оборона противника будет прорвана ударами 3-й армии Северного фронта на Поневеж и 2-й армии Западного фронта на Свенцяны и Вилькомир. Предусматривалось также нанесение ряда вспомогательных ударов.Уже 25 февраля началась подготовка к наступлению. Генерал Куропаткин, собрав командиров соединений, доложил общую обстановку, довел замысел Ставки и принятое накануне решение о переходе в наступление. Алексей Николаевич дал задание командующему ударной 5-й армией генерал-лейтенанту А.М. Драгомирову в течение двух суток провести рекогносцировку и уточнить участок прорыва. В полосу прорыва перебрасывались три артиллерийских дивизиона большой мощности и артиллерийская бригада. Внимание командующих 6-й и 12-й армиями обращалось на демонстративные действия в полосе своих объединений с целью введения противника в заблуждение. Вся подготовка должна была проводиться скрытно от противника, на что обращалось особенное внимание.3 марта была получена директива Ставки о переходе в наступление. А с рассветом 5 марта после артиллерийской подготовки войска Западного фронта атаковали противника. Уже к вечеру по докладам офицеров штаба генералу Куропаткину было ясно, что на Западном фронте прорыв не удался.Утром следующего дня на Северном фронте по решению генерала Куропаткина был изменен порядок артиллерийской подготовки. Она была проведена, причем одинаковой продолжительности, всеми тремя армиями с целью дезориентировать противника о направлении сосредоточения основных усилий. Однако атака соединений 5-й армии не принесла существенных результатов по ряду причин. Во-первых, из-за ограниченности боеприпасов огневое воздействие на противника было слабым, плотность огня невысокой. Во-вторых, плохое инженерное оборудование исходного положения не позволило правильно организовать атаку. В последующие дни противник яростно сопротивлялся, используя резервы и проводя контратаки. Понеся большие потери (почти 70 тысяч убитыми и ранеными), войска Западного и Северного фронтов отошли в исходное положение. 17 марта операция была прекращена.1 апреля в Могилеве (в Ставке) состоялось совещание командующих фронтами по обсуждению плана кампании. Узнав о том, что Ставка собирается предпринять новое наступление, Куропаткин заявил, что это наступление, кроме гибели солдат ничего не принесет. К мнению командующего Северным фронтом присоединился генерал Эверт. Лишь генерал Брусилов, к удивлению многих, выразил готовность к наступлению и уверенность в успехе. Ему не возражали, но дали понять, чтобы на подкрепления не рассчитывал. Несмотря на столь различные соображения, пришли к общему согласию о наступлении в полосе всех трех фронтов.Чтобы наиболее эффективно распорядиться имеющимися силами и средствами, генерал Куропаткин предложил главный удар наносить смежными флангами 6-й и 5-й армий. Только тогда достигалась максимально возможная плотность артиллерии - 30 орудий на километр участка прорыва. Управлять ее огнем предполагалось через специальную артиллерийскую группу, находящуюся на командном пункте 5-й армии. Для наращивания усилий в глубине прорыва предусматривались вторые эшелоны армий и фронтовой резерв - кавалерийский корпус в составе двух дивизий.Генерал Куропаткин потребовал самым тщательным образом подготовить так называемые инженерные плацдармы, где оборудовались укрытия для личного состава. Траншеи и «лисьи норы» - место перехода между траншеями - обеспечивали, с одной стороны, близкий подход к позициям противника и одновременность атаки, а с другой - высокую степень защищенности личного состава, выходящего в исходное положение для наступления.Немало было сделано для организации надежной связи. Особое внимание было уделено материальному обеспечению войск. Большая часть снарядов находилась на армейских складах, и начавшаяся весенняя распутица усложнила их подвоз. Войска испытывали проблемы с продовольствием и фуражом. Лазареты были переполнены ранеными. Их необходимо было эвакуировать в тыловые районы.Как бы то ни было, но на этот раз судьба не предоставила Алексею Николаевичу возможности проявить свой полководческий талант. Успешные действия Брусилова заставили перебросить на его фронт один из армейских корпусов Северного фронта, а вслед за этим последовало распоряжение генерала Алексеева о передаче Западному фронту кавалерийской дивизии. Куропаткину же были предписаны действия — «...частными атаками улучшить занимаемые позиции, не допуская каких-либо перегруппировок противника». Во исполнение полученного приказа генералом Куропаткиным было проведено несколько боевых акций. В ряде случаев удалось захватить высоты, узлы дорог, населенные пункты. В тылу противника хорошо действовали группы так называемых охотников. Они осуществляли диверсии, проводили налеты на небольшие вражеские гарнизоны.

Заседание Военного совета в Ставке под руководством Николая II с участием генерала Алексеева, генерала Брусилова, Эверта, Куропаткина и др.

Но командовать фронтом Алексею Николаевичу Куропаткину пришлось не долго. В июле 1916 года он получил новое назначение.7 июля вышел именной высочайший указ Николая II Правительствующему Сенату, в котором говорилось: «Повелеваем объявить на военном положении Туркестанский военный округ с подчинением всего гражданского управления в этом округе командующему войсками. Числящегося по Генеральному штабу командующим Северным фронтом генерал-адъютанта генерала от инфантерии Куропаткина назначить туркестанским генерал-губернатором, командующим Туркестанским военным округом». Сдав дела прибывшему после лечения Рузскому, Алексей Николаевич отбыл в Могилев на аудиенцию к императору «...для получения необходимых инструкций во исполнение обязанностей по новому месту службы».В том же месяце он прибыл к новому месту службы. Но спокойной жизни в тылу не получилось. В 1916 году на территории края вспыхнуло национально-освободительное восстание под руководством А.Иманова. Восстание охватило значительную территорию. Куропаткину достаточно быстро удалось сначала локализовать, а потом и окончательно ликвидировать это выступление. На должности генерал-губернатора Туркестана Куропаткин оставался вплоть до Февральской революции.В апреле 1917 года по требованию Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов Алексей Николаевич был арестован и направлен в Петроград, но вскоре освобожден Временным правительством.Выйдя в отставку, Куропаткин поселился в родовом имении Шешурино Холмского уезда Псковской губернии. Он занялся активной общественной деятельностью и работой над воспоминаниями.В отличие от многих царских генералов Алексей Николаевич Куропаткин не участвовал в Белом движении в годы гражданской войны, хотя представители Антанты и белого офицерства пытались склонить его свою сторону. Он также отказался эмигрировать на Запад, хотя имел такую возможность. Так, французский посол предложил ему выехать во Францию, мотивируя это тем, что, будучи еще молодым офицером, Алексей Николаевич принимал участие в экспедиции французских войск в Сахару и получил крест ордена Почетного легиона. Генерал ответил отказом, заявив, что ни при каких обстоятельствах не покинет Россию,Не стал Куропаткин вмешиваться и в антисоветские крестьянские выступления в ряде волостей Холмского уезда во время наступления белых на Псков. Явившемуся к нему незадачливому гонцу посоветовал прекратить бесперспективную войну против своего народа.В 1918 году Алексей Николаевич принял деятельное участие в организации в Холме народного музея и стал его научным консультантом. Годом позже на уездном съезде учителей и заведующих волостными отделами народного образования он сделал доклад о работе музея, который потом был издан отдельной брошюрой.В 1919 году при открытии в селе Лебедеве средней школы, Алексей Николаевич был избран членом школьного совета.В 1921 году была восстановлена сельскохозяйственная школа, открытая Куропаткиным на собственные деньги сразу после окончания русско-японской войны. В этой школе Алексей Николаевич учительствовал, читая лекции по экономической географии, и был членом педагогического совета школы. Его активная деятельность на поприще просвещения снискала ему уважение местных жителей. Советское правительство сохранило за ним пожизненно дом и богатую библиотеку.Последние годы своей жизни бывший генерал от инфантерии занимался приведением в порядок своих многочисленных записей и дневников. Он автор книг и брошюр по военно-стратегическим вопросам.Скончался Алексей Николаевич Куропаткин в ночь на 16 января 1925 года в возрасте семидесяти шести лет и был похоронен у себя на родине.После него осталась добрая память о человеке, посвятившем пятьдесят лет честному служению Отчизне. В 1964 году на могиле А.Н.Куропаткина на собранные местными жителями средства было поставлено мраморное надгробие с надписью: «Куропаткин Алексей Николаевич. Основатель сельскохозяйственной Наговской школы».

vvmirv.shpl.ru

Генерал Куропаткин.Военный Министр Российской Империи.

Военная составляющая всегда была одной из важнейших в истории России. Зачастую она определяла сущность внутренних процессов, происходивших в . обществе, формировала облик страны, указывала направление её дальнейшего развития. Россия конца XIX - начала XX вв. не являлась исключением. Влекомая развитием европейских событий, империя Романовых волею судеб была втянута в невиданную ранее мировую гонку вооружений. Небогатая в финансовом отношении страна со слаборазвитой экономикой, весьма низким уровнем жизни основной массы населения, множеством острейших социальных проблем, соблюдая верность союзническому долгу, регулярно тратила громадные средства, столь необходимые для нужд её внутреннего развития, на поддержание и совершенствование крупнейших в мире вооружённых сил. При этом выделяемых на военные цели денег всё равно не хватало, и русская армия значительно отставала от своих возможных противников. Во многом по недостатку средств на армию и флот, не решались должным образом и внутренние проблемы. В добавление к этому, часть политической элиты Российской империи во главе с Николаем II стремилась к новым территориальным захватам, что нашло своё отражение в дальневосточной авантюре, кончившейся позорным поражением в русско-японской войне 1904-1905 гг. Последнее событие, наряду с Первой русской революцией, поставило страну на грань финансового краха и подорвало её внешнеполитический авторитет. Однако, правящие круги не отказались от прежнего внешнеполитического курса и лишь несколько видоизменили его. Именно реализация этого курса стала одной из главнейших причин поражения России в Первой мировой войне и крушения империи в 1917 г.

Движение страны по этому роковому пути сопровождалось ожесточённой борьбой министерств, ведомств, личностей, мнений, идей. Одной из самых заметных фигур, активно участвовавших в этом процессе, был Алексей Николаевич Куропаткин. Генерал от инфантерии, видный участник покорения Средней Азии, ближайший сотрудник знаменитого М.Д. Скобелева, начальник Закаспийской области в 1890-1897 гг., военный министр в 1898-1904 гг., командующий Маньчжурской армией и главнокомандующий всеми вооружёнными силами на Дальнем Востоке во время русско-японской войны 1904-1905 гг., командующий Северо-Западным фронтом в 1916 г. и так далее, он оказывал большое влияние на ход многих крупных военно-политических событий отечественной истории конца XIX - начала XX вв., полноценный анализ которых невозможен без ответа на ряд вопросов.

С другой стороны, изучение ряда аспектов деятельности Куропаткина имеет большое практическое значение, подчёркивая актуальность нашей темы. Так управление Куропаткиным Закаспийской областью и Туркестанским генерал-губернаторством, его взгляды на место и роль среднеазиатских владений в настоящей и будущей жизни империи, весьма актуальны в свете современных отношений Российской Федерации с государствами Средней Азии, возникшими после распада СССР. Аналогичным образом его практический опыт по руководству Военным министерством, в условиях во многом схожих с теми, в которых российская армия пребывает ныне, может оказаться весьма полезным при разработке современной военной реформы. Тем не менее, до настоящего времени нет крупных научных работ, которые целиком охватывали бы жизнь и деятельность Куропаткина. Вместе с тем, имеется довольно много кратких биографий, научных и научно-популярных статей, а также крупных исследований, касающихся некоторых аспектов государственной службы Куропаткина, посвященных отдельным периодам его жизни.

Первые такие работы появились ещё в период расцвета карьеры Куропаткина. Так в бытность Алексея Николаевича военным министром, в связи с крупным юбилеем вверенного ему ведомства, начала издаваться новая многотомная серия - 'Столетие Военного министерства' под общей редакцией Д.А. Скалона, выходившая в 1902-1914 гг. Она содержит не только биографические данные Куропаткина, но также очерк по его управлению Военным министерством, которые, впрочем, по объективным причинам, неполны, а, кроме того, носят описательный характер и совершенно не критичны. Более содержательна, но весьма схожа с предыдущей работой по характеру подачи материала 'История русской армии и флота', дающая более подробное описание армии в эпоху Куропаткина, но также в значительной степени лишённая аналитичности.

В 1904-1905 гг., в связи с назначением Алексея Николаевича командующим Маньчжурской армией и главнокомандующим вооружёнными силами России на Дальнем Востоке, были опубликованы о нём первые краткие биографические очерк. По окончании войны появился ряд крупных работ, рассматривавших причины русско-японского столкновения, подготовку к нему Военного министерства, ход боевых действий и причины поражений вооружённых сил. При рассмотрении всех этих вопросов много места уделялось одному из главных действующих лиц недавней драмы - Куропаткину. Наиболее обстоятельными среди них являются труды офицера В.Ф. Новицкого, посвященные последним крупнейшим сухопутным сражениям войны. Автор, сам являвшийся участником событий, уделяет большое внимание ошибкам и просчетам командующего. Любопытна не менее критичная работа Е.И. Мартынова, посвященная различным проблемам армии эпохи П.С. Ванновского - А.Н. Куропаткина, в совокупности приведшим Россию к поражению. Один из главнейших факторов неудачи, по мнению Мартынова,- несостоятельность Куропаткина как полководца. Очерк бывшего министра финансов СЮ. Витте являет собой опровержение ряда обвинений, высказанных в 'Отчёте генерал-адъютанта Куропаткина' в адрес министерства финансов и его главы. Хотя работа имеет тенденциозный характер, она щедро снабжена интересными фактическими материалами из личного архива Витте по вопросам финансирования армии и дальневосточной политики России накануне войны. Наконец, Л.Н Соболев и Э. Тетгау в своих книгах рассматривают полководческую деятельность Куропаткина и его штаба в кампанию 1904-1905 гг., в качестве главного объекта исследования, причём если Тетгау, описывая работу Куропаткина и его ближайших помощников, стремился показать на этом самом ярком примере несостоятельность всего высшего эшелона русского офицерского корпуса, то Соболев главнейшую причину поражения видел главным образом в деятельности самого Куропаткина. Следует отметить, что все эти послевоенные работы, написанные очевидцами и участниками событий, включающие в себя их личные впечатления, разнообразный богатый фактический материал.

За исключением книг Витте и Соболева, где Куропаткин рисуется явно одиозной личностью, в других трудах авторы, указывая на явную несостоятельность Куропаткина-военачальника, отмечают его положительные качества: творческое мышление, административные и другие таланты, говорят о неуместном использовании государством его способностей. Первый период развития советской историографии отличается преобладанием негативной характеристики в отношении Российской империи, её государственных институтов и политического руководства. В изучении деятельности Военного министерства и его функционеров не было сделано исключений.

Показательны фундаментальные исследования дальневосточной политики Российской империи на рубеже XIX - XX вв. Б.А. Романова. Автор немало внимания уделяет Куропаткину, рассматривая его как одного из лидеров военно-феодальной партии в правящих кругах страны, стремившейся к неприкрытым колониальным захватам на Дальнем Востоке. Во многом продолжает традиции первых советских историков работа Л.Т. Сенчаковой изданная в 1972 г. и посвященная развитию революционного движения в русской армии. В ней очерчивается борьба Куропаткина-министра с выступлениями против самодержавия среди военных. Новым словом в исследовании отечественной военной истории конца XIX - начала XX вв. вообще, и личности Куропаткина, в частности, стало появление книги П.А. Зайончковского. В целом, взвешенно оценивая развитие русской армии в 1880 - начале 1900-х гг., Зайончковский, в отличие от своих предшественников, и к личности Куропаткина подходит не однобоко. Характеризуя его в числе других крупнейших военных деятелей эпохи, он указывает как на отрицательные, так и на положительные качества.

Немаловажный аспект- производство оружия, нашёл отражение и в работе В.Н. Ашуркова. Не обошли Куропаткина вниманием и советские исследования русско-японской войны 1904-1905 гг. Посвященные самому неудачному периоду в его карьере, они, что вполне естественно, содержат массу критики в его адрес. Тем не менее, здесь отмечаются и отдельные положительные стороны его деятельности. Некоторые довольно лаконичные сведения о руководстве Куропаткиным войсками Северо-Западного фронта в 1916 г. содержатся во втором томе 'Истории Первой мировой войны'. Деятельность Куропаткина по управлению Закаспийской областью в 1890 - 1897 гг. нашла довольно фрагментарное отражение главным образом в 'Истории Туркменской ССР'. Усилия имперских властей и Куропаткина в том числе по управлению краем рассматриваются здесь, с одной стороны как колониальная эксплуатация покорённого народа, а с другой, многие её мероприятия оцениваются весьма положительно, ибо они способствовали развитию национальной культуры и экономики. Небольшое исследование русской переселенческой политики в Туркменистане в предреволюционные годы, в общем следует канонам, указанным в 'Истории Туркменской ССР'.

Куропаткин считается наиболее деятельным организатором переселенчества: переселенческие посёлки в Закаспийской области (конец XIX - начало XX в.) - один из элементов колониального освоения империей вновь приобретённых земель . Никаких работ, посвященных частной жизни столь известного военачальника в советское время не издавалось. Единственным исключением является небольшая, но весьма содержательная заметка Д.К. Кунстмана о последних годах жизни Куропаткина, опубликованная в Военно-историческом журнале в 1965 г. Здесь Кунстман, лично знавший Куропаткина, сообщает некоторые интересные факты биографии Алексея Николаевича в первые послереволюционные годы, не нашедшие широкого отражения в источниках. В связи с этим заметка представляет особый интерес. С распадом СССР и исчезновением прежних ограничительных идеологических рамок в отечественной исторической науке произошёл всплеск интереса к изучению военной истории конца XIX - начала XX вв. и конкретно к личности Куропаткина. В работе 'Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников' подробно описывается деятельность Алексея Николаевича в последней войне Российской империи. Затем было издано ещё несколько небольших статей, посвященных как в целом жизни Куропаткина, так и отдельным известным её страницам. Главная мысль всех этих работ: Куропаткин - личность незаурядная, во многом положительная, заслуживающая внимания исследователей, но вместе с тем представленная в отечественной научной, популярной и художественной литературе однобоко, главным образом с негативной стороны.

По иному смотрят на генерала В.В. Глушков и А.А. Шаравин, авторы монографии о подготовке России к японской войне 1904 -1905 гг. в картографическом отношении.По их мнению, именно ошибки и просчёты военного министра в подготовке и планировании будущего столкновения во многом привели Россию к поражению. Таким образом, Куропаткин вновь оценивается отрицательно, как недальновидный стратег, не извлекший опыта из предшествующих конфликтов. С начала 1990-х гг. публикуется и ряд научно-популярных работ о Куропаткине. Наибольшего внимания среди них заслуживает небольшая книга краеведа Ю.Г. Попова, изложившего в лёгкой форме, на основе собранного им в архивах и научных библиотеках богатого материала, практически не изученную ранее часть биографии Куропаткина, связанную с его жизнью в родовом имении Шешурино. В русской эмигрантской литературе много внимания Куропаткину уделено в известной работе А.А. Керсновского. Автор даёт и очерк Военного министерства времён Ванновского - Куропаткина, которое характеризуется им как застойное, с чрезмерным развитием хозяйственности в армии, за счёт снижения боеспособности войск, а полководческую деятельность Алексея Николаевича, считает одним из главных факторов поражений России в последних войнах. Вслед за представителями дореволюционной историографии Керсновский отмечает неоднозначность фигуры Куропаткина, наличие у него, помимо отрицательных и многих положительных черт. В работах других крупнейших историков русского зарубежья Г.В. Вернадского и С.Г. Пушкарёва, о Куропаткине имеются лишь отдельные, порой неточные упоминания в связи с русско-японской войной.

В зарубежной научной литературе наиболее интересными исследованиями истории русской армии конца XIX - начала XX в. являются работы американских учёных У. Фуллера и Б. Меннинга. Труд Фуллера посвящен конфликту гражданских и военных интересов в правительстве Российской империи. Автор уделяет много внимания механизмам финансирования армии, взаимоотношениям царских министров и других крупных государственных деятелей. О Куропаткине же он пишет как о заботливом военном министре, который, тем не менее, не обладал столь замечательными способностями, что министр финансов СЮ. Витте и часто оказывался под влиянием последнего. Меннинг главной задачей своего исследования ставит изучение причин отставания русской армии в плане обучения и технического оснащения, повлекшие поражения в последних войнах и крах империи. Он относит Алексея Николаевича к числу главнейших военных деятелей эпохи, характеризуя его неоднозначно: с одной стороны личность бесспорно талантливая, заслуживающий уважения боевой ветеран, с другой, человек нерешительный, хороший исполнитель, но несостоятельный начальник. Из историографического обзора видно, что к настоящему моменту исследованы, зачастую весьма фрагментарно, лишь отдельные, наиболее яркие страницы жизни А.Н. Куропаткина, не вникая при этом в происхождение его взглядов, психических особенностей, движущих мотивов.

Хронологические рамки :март 1848 г. - январь 1925 г. определяются временем жизни Куропаткина. Хотя последние годы он не принимал активного участия в государственных делах, но решения, принятые им после Октябрьской революции в непростых для него условиях, во многом характеризуют его как личность. Все даты, до февраля 1918 г. указаны по старому стилю.

Источниковая база состоит из нескольких компонентов. Первую составляют документы официального делопроизводства. Сюда относятся материалы, характеризующие Алексея Николаевича как начальника Закаспийской области: 'Записка А.Н. Куропаткина о несвоевременности передачи Закаспийской военной железной дороги Министерству путей сообщения', 'Соображения А.Н. Куропаткина по вопросу о переселении в Закаспийскую область духоборов-постников', 'Записка А.Н. Куропатки на по вопросу об образовании в Средней Азии единого военного и административного района'. В их содержании раскрывается отношение Куропаткина к ряду важных вопросов: дальнейшее развитие экономики и вооружённых сил в регионе, проведение переселенческой политики, отношение к соседним государствам. Сведения о хозяйственной деятельности начальника Закаспийской области в немалой степени дополняются 'Хроникой истории Ашхабада'. Эта хрестоматия содержит и ряд отрывков из распоряжений и приказов Куропаткина, подлинники которых хранятся в архивах Туркменистана. В ещё большей степени данная группа документов отражает деятельность Алексея Николаевича на посту военного министра. В первую очередь, в этом отношении его характеризуют ежегодные 'Всеподданнейшие доклады по Военному министерству'. Они представлялись императору военным министром в начале года и содержали сведения об основных мероприятиях, проведённых в министерстве в прошлом, 'отчётном' году. 'Доклады' - один из наиболее ценных источников по истории русской армии. В них не только фиксировалось существующее положение вещей, но излагались задачи, стоящие перед военным ведомством в разнообразных сферах его деятельности, характеризовалось его финансовое состояние, сообщались планы развития вооружённых сил. Некоторые 'Доклады', содержат мнения военного министра по тем или иным проблемам вверенного ему ведомства. К ежегодным 'Всеподданнейшим докладам' непосредственно примыкают ещё два интересных и важных документа, составленные Куропаткиным: 'Всеподданнейший отчёт о мероприятиях Военного министерства, выполненных за пятилетие 1898-1902 г.' и 'Всеподданнейший доклад военного министра от 14 марта 1900 г.'. Первый представляет обзор деятельности Военного министерства за пять лет управления им Куропаткиным, с момента назначения. Он включает в себя главным образом фактический материал, но также и элементы анализа, что позволяет оценить динамику деятельности Куропаткина-министра, определить направление его устремлений. Второй, содержащий в себе очерк военно-стратегического развития России в XVIII - XIX вв., даёт представление о взглядах министра на спорные пограничные вопросы и идею дальнейшего территориального роста империи вообще, определяет его отношение к вероятным противникам страны, исходящим от них угрозам и будущей войне". Здесь же содержатся предложения Куропаткина по дальнейшему увеличению русской армии и усилению её боеспособности, в соответствии с его пониманием задач, которые она будет решать в будущей войне. Некоторые документы, по отдельным эпизодам министерской деятельности Алексея Николаевича, были опубликованы. Так в 1903г. Главный штаб опубликовал с грифом 'доверительно' 'Отчёт военного министра по поездке на Дальний Восток в 1903 году'. Данный источник ценен тем, что показывает отношение Куропаткина накануне русско-японской войны к дальневосточной угрозе и уровню готовности расположенных за Уралом русских войск к её отражению. В 1932 г. в двух сдвоенных томах 'Красного архива' была издана подборка документов о подготовке Гаагской мирной конференции 1899 г. Эти материалы, включающие в себя небольшой отрывок из дневника Куропаткина, проливают свет на место и роль Алексея Николаевича в подготовке и проведении этого крупного исторического события. Из документов официального делопроизводства периода русско-японской войны в диссертации используются 'Донесение его императорскому величеству Николаю II о причинах поражения 2-й маньчжурской армии и ухода с поста командующего генерала Гриппенберга' и 'Телеграммы генерала Куропаткина о ходе военных действий в Маньчжурии за январь - август 1904 г.'. Первый документ несёт в себе ценную информацию о стиле руководства подчинёнными Куропаткина-главнокомандующего, его отношениях со своими ближайшими помощниками, степени понимания событий происходящих на поле битвы. Второй документ носит вспомогательную роль и используется для иллюстрации влияния царя на ход войны. При описании последнего крупного эпизода служебной карьеры Куропаткина-деятельности на посту Туркестанского генерал-губернатора, связанной, прежде всего, с подавлением крупного национального восстания в Средней Азии 1916 г., в качестве главного источника используется изданный в 1960 г сборник документов о среднеазиатском восстании 1916 г. Этот весьма объёмистый сборник, включающий в себя массу распоряжений, приказов, отчётов, донесений и других документов официального делопроизводства, даёт широкое представление о деятельности Куропаткина по подавлению мятежа, мерах по успокоению и дальнейшему обустройству края. Вторую, самую обширную группу источников составляют документы личного происхождения. На первом месте здесь стоят дневники и мемуары самого Куропаткина4, имеющие важнейшее значение для диссертации. Алексей Николаевич начал вести дневниковые записи, будучи ещё молодым офицером. В тетрадки и записные книжки он старательно заносил записи о событиях из своей и жизни страны, впечатления о них, содержание бесед с крупными государственными деятелями, размышления по социальным, экономическим, политическим, военным и другим вопросам. Достоинства дневника отмечали не раз. Например, американский исследователь A. Molozemoff пишет: 'Дневник замечателен своей откровенностью и способностью писателя осознавать важные события. Его взгляд неэмоционален. Когда Куропаткин чувствовал возбуждение вокруг какой-то темы, он обычно откладывал написание до тех пор, пока начавшийся процесс не завершался. Это не ежедневные записи, но выступления, близко следовавшее одно за другим и дающие возможность определённым событиям быть последовательными'. Достоинства дневников отмечали и многие современники Алексея Николаевича. Так А.И. Деникин вспоминал: 'В Шешурино помогал Куропаткину редактировать 4-й том мой приятель подполковник Генерального штаба Крымов (Крымов А.М., впоследствии генерал-лейтенант, видный участник Первой мировой войны и Корниловского мятежа, после неудачи которого застрелился.). Он рассказывал мне, что его поразило огромное количество дневников Куропаткина, в которых он день за днём описывал с величайшей подробностью обстоятельства своей жизни, военной и государственной деятельности. Обращали на себя внимание пометки, сделанные на полях дневников рядом лиц, игравших историческую роль в судьбах страны: 'Верно, такой-то...' Оказалось, что Куропаткин, записав бывший с кем-либо важный разговор, при следующем свидании просил это лицо подтвердить правильность записи...'. Дневниковые записи Куропаткин порой использовал как аргумент в спорах с другими крупными государственными чиновниками. А.А. Половцов отмечал, что однажды, оправдываясь от обвинений СЮ. Витте о посылке чрезмерного количества войск для подавления Боксёрского восстания, Алексей Николаевич предъявил запись прежней просьбы министра финансов о посылке как можно большего числа войск. Таким образом, несмотря на известную долю авторского субъективизма, по части изложения событий, дневники Куропаткина представляют известный интерес для историков.

Список опубликованных работ А. Н . Куропаткина . 1. Алжирия. СПб., 1877. 2. Очерки Кажгарии. СПб., 1878. 3. Действия отрядов генерала Скобелева в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг.: Ловча и Плевна. Ч. 1 - 2. СПб., 1885. 4. Всеподданнейший отчет генерал-лейтенанта Куропаткина о поездке в Тегеран в 1895 г. для выполнения Высочайше возложенного на него чрезвычайного поручения. СПб., 1895. 5. Завоевание Туркмении (Поход в Ахал-Теке в 1880 - 1881 гг.). С очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1881 г. СПб., 1899. 6. Отчет генерал-адъютанта Куропаткина . Т. 1 - 4. СПб., 1906 - 1907. 7. Задачи русской армии. Т. 1 - 3. СПб., 1910. 8. Записки г. Куропаткина о русско-японской войне. Итоги войны. Berlin. 1911. 9. Русско-китайский вопрос. СПб., 1913. 10. Военная мощь России. Предсказания генерал-адъютанта Куропаткина и критика их графом Витте. Пг., 1915. 11. Каталог книгам библиотеки А. Н . Куропаткина . [без места и года].

Опубликованные дневники А. Н . Куропаткина .

1. Из дневника (28.02.1898 - 12.01.1899).//Красный архив. 1932. Т. 5- 6. 2. Дневник (11.11.1902 - 07.02.1904).// Красный архив. 1922. Т. 2 и отдельным выпуском Пг. 1923. 3. Дневник (14.02.- 24.03.1904).// Красный архив. 1924. Т. 5. 4. Дневник (31.03.-21.11.1904).// Красный архив. 1935. Т. 1. 5. Из дневника (25.10.-23.12.1905; 23.12.1905 - 12.03.1906).// Красный архив. 1924. Т. 7, 1925. Т. 1. 6. Выдержки из дневника 1914 - 1915 гг.//Разложение армии в 1917 г. М. - Л. 1925. 7. Из дневника (06.03.-15.05.1917).// Красный архив. 1927. Т. 1. 8. Японский дневник А. Н . Куропаткина .// Военно-исторический журнал. 1991. N 12. 9. Дневник генерала А. Н . Куропаткина . 1917 год.// Исторический архив. 1992. N 1.

s30556663155.mirtesen.ru

"Об оценке стратегии генерала А. Н. Куропаткина в русско-японской войне 1904-1905 гг"

Выдержка из работы

УДК 94(47). 093Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2014. Вып. 2О. А. БелозероваОБ ОЦЕНКЕ СТРАТЕГИИ ГЕНЕРАЛА А. Н. КУРОПАТКИНА В РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ 1904−1905 гг.Тема стратегии в русско-японской войне 1904−1905 гг. — ключевая в понимании итогов войны и является предметом исследования во многих странах и военных учреждениях. В электронном архиве объединенной военно-исследовательской библиотеки Командно-штабного колледжа сухопутных войск США (Форт Ливенворт, Канзас) и Национальной библиотеки Австралии размещено около 150 работ, посвященных анализу этой войны, слушателей за 19 301 936 гг.Генерал А. Н. Куропаткин, принявший командование Манчжурской армией в отличие от главнокомандующего адмирала Е. И. Алексеева считал, что исход войны будет решаться на суше, а не «битвой флотов». Его стратегия была построена с учетом знания противника, уникальности театра военных действий и его удаленности. Свою стратегию Куропаткин подчинял прежде всего конечному видению результата войны, но от него требовали немедленных побед.Стратегии посвящены многие труды военных теоретиков, в том числе и А. А. Свечина, на которые часто ссылаются отечественные и зарубежные исследователи, тем не менее, как показывает военный теоретик А. Е. Снесарев, в работах А. А. Свечина есть некоторая противоречивость и тяготение к классическим формам.В статье используются работы менее знакомых отечественным исследователям авторов, таких как Брюс Меннинг, Джон Стейнберг, Стюарт Лоун и Филип Тауэл, известных своими оригинальными взглядами и выводами, что позволяет прояснить проблему оценки стратегии генерала А. Н. Куропаткина в русско-японской войне 1904−1905 гг. Библиогр. 32 назв.Ключевые слова: генерал А. Н. Куропаткин, адмирал Е. И. Алексеев, стратегия, русско-японская война (1904−1905), Маньчжурская армия, военный теоретик А. Е. Снесарев.O. A. BelozerovaON THE EVALUATION OF THE STRATEGY OFGEN. ALEKSEY KUROPATKIN IN THE RUSSO-JAPANESE WAR (1904−1905)The theme of the strategy in the Russo-Japanese war of 1904−1905 is the key to understanding the war outcome, and is the subject of research in many countries and military schools. The online archives of the National Library of Australia and Combined Arms Research Library (CARL) at The Command and General Staff School at Fort Leavenworth, Kansas, United States, contain nearly 150 papers dedicated to the analysis of that war done by the Officers who studied there in 1930−1936. General Kuropatkin, who took command of the Manchurian Army, unlike the Commander-in-chief Admiral Alekseev (Alexei-eff), believed that the outcome of the war would be decided by the Army and not by the & quot-battle of the fleets& quot-. His strategy considered & quot-mass, space and time& quot-, and was based on the knowledge of the enemy, uniqueness of the area of operation and its remoteness. The target of the strategy of Gen. Kuropatkin was the outcome of the war, though immediate victories were demanded from him. Many scholars wrote on the military strategy, including Alexander Svechin, whose works are cited by many domestic and foreign researchers. In this regard, a review by the Gen. Andrei Snesarev, specialist in military theory, on the Alexander Svechin'-s & quot-Strategy&quot- points to that the strategy of exhaustion, in contrast to the strategy of crushing, has its advantages and works not by & quot-a sword, but by other means& quot-. There is a reference to the articles of Stewart Lone and Philip Towle, the authors who are less familiar to the domestic researchers and who stand out for their original views and conclusions. Refs 32.Keywords: General Aleksey Kuropatkin, Admiral Alekseev, strategy, Russo-Japanese war (19 041 905), Manchurian Army, military strategist Andrei Snesarev.Белозерова Ольга Александровна — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199 034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9- oab1991@yahoo. com Belozerova Olga A. — post-graduate student, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199 034, Russian Federation- oab1991@yahoo. comКуропаткин и большая часть его помощников — всей душой русские люди. Нельзя поэтому требовать, чтобы они вели войну на иноземный лад- нельзя оценивать деятельность русских людей иноземным аршином.Н. А. Ухач-Огорович [1, с. 3].В русско-японскую войну 1904−1905 гг. двойственность в командовании на театре военных действий, стратегия сдерживания противника до полного сосредоточения вооруженных сил, одобренная Николаем II и проводимая генералом А. Н. Ку-ропаткиным, преждевременное подписание Портсмутского мира являются ключевыми в понимании итогов войны, тем не менее это часто уходит на второй план при анализе неудачного для России ее исхода, уступая место критике «оперативной упадочности» и поискам виновных. В этой связи интерес представляют менее известные мнения и оценки офицеров, а также военных теоретиков и историков, как отечественных, так и зарубежных.28 февраля 1904 г. 1 генерал-адъютант Куропаткин, принявший командование Маньчжурской армией и добровольно оставивший пост военного министра, выехал из Петербурга и 15 марта прибыл в Ляоян в подчинение главнокомандующему адмиралу Е. И. Алексееву. В отличие от адмирала, который делал ставку на «битву флотов» [2, с. 302- 3, с. 238], генерал Куропаткин изначально, еще на посту военного министра, считал, что исход войны будет решаться сухопутными войсками «достаточными силами и при том снабженными всем необходимым для непрерывного наступления в течение довольно продолжительного времени» [4, с. 4]. Имея на то веские основания, его мнение разделял и адмирал С. О. Макаров, отводя флоту вспомогательную роль в военных действиях. Однако в исторической памяти народа поражение Российского флота на Дальнем Востоке оказалось связанным с «разгромом» и поражением в войне как таковой и было перенесено на сухопутную армию. Критика В. И. Лениным тех событий с его утверждением, что «все понимали, что окончательный исход войны зависит от победы той или другой стороны на море» [5], была закреплена (одним из первых) историком М. Н. Покровским, который издал выдержки из дневников и рабочих тетрадей А. Н. Куропаткина с характерным предисловием. Этому способствовали и другие публикации, подвергшие русскую армию и ее командование разгромной критике, таких авторов как А. И. Любинский, В. А. Апушкин, Л. Н. Соболев, М. В. Грулев, Э. фон Теттау, В. Ф. Новицкий, Д. П. Пар-ский, Е. И. Мартынов и другие, в той или иной степени страдавшие «апушкиниз-мом». В годы, последовавшие за русско-японской войной, выходит большое количество работ, в которых часто небеспристрастно звучит уничтожающая критика, намечается тенденция, перешедшая в дальнейшем в историографию, переложить ответственность за неудачный исход войны на генерала А. Н. Куропаткина. «Особенно отличился здесь В. А. Апушкин, журналист, полковник Главного военно-судного управления и автор ряда книг по русско-японской войне. Венцом & quot-творчества&quot- Апушкина стала обобщающая работа & quot-Русско-японская война 1904−1905& quot- (М., 1911), где собраны воедино все его взгляды и ясно указан главный виновник поражения — А. Н. Куропаткин. Впрочем, многие другие авторы, хотя большинство из них в той или иной степени страдает & quot-апушкинизмом&quot-, были более объективны» [6, с. 10].1 Все даты приводятся по старому стилю.Работа «Куропаткин и его помощники» приписанного к Российской армии немецкого корреспондента барона фон Теттау (перевод с немецкого М. В. Грулева, также автора самостоятельных работ по русско-японской войне) [7], в которой дается резкая критика Российской армии и ее командования, стратегии и оперативных планов, а слова «неуменение», «незнание», «нерешительность» употребляются с повышенной частотностью, также страдает предвзятой и необъективной оценкой. Эта двухтомная работа нашла поддержку рецензентов того времени, и на нее ссылаются многие современные исследователи. История написания этой работы не вполне ясна. Известно, что впоследствии, со слов В. А. Сухомлинова [8, с. 363], ее автор был уволен в отставку по причине русофильства, а переводчик, сотрудничая в ряде «прогрессивных» газет, получил предупреждение и был вынужден подать в отставку.Ответ на эту работу генерал-майора Н. А. Ухач-Огоровича [1], начальника управления разведки и управления транспорта 1-й Маньчжурской армии менее известен, однако он заслуживает внимания, поскольку представляет другую точку зрения и написан высокопоставленным офицером, владеющим информацией: «Странную позицию, в отношении русской армии, заняли господа сочинители, пишущие о событиях русско-японской войны. Со стороны кажется, что объявлена колоссальная премия за памфлеты и пасквили по адресу начальников, участвовавших в последней кампании. Но еще более изумительно и то, что наши присяжные рецензенты до небес возносят сочинения, в коих имеются оскорбительные для нашей армии отзывы, к тому же ни на чем не основанные. О книге барона Теттау один из всеобъемлющих рецензентов заявил, что книга подчиняет читателя глубокой правдой, истинной добросовестностью своих беспощадных выводов. Так ли это на самом деле? Отрешимся от шаблона, что каждая книга, в которой напечатано много скверного о Маньчжурских событиях, обязательно заслуживает похвалы, и взглянем на сочинения барона Теттау более трезво» [1, с. I]. «Куропаткин и большая часть его помощников — всей душой русские люди. Нельзя поэтому требовать, чтобы они вели войну на иноземный лад- нельзя оценивать деятельность русских людей иноземным аршином. & lt-… &gt- Главнокомандующего и его помощников можно судить, судом истории, только по окончании войны. Русско-японская война не была закончена» [1, с. 3].Весьма сжато автор проводит аналогию с войной 1812 г.: «В двенадцатом году война началась только после занятия французами Москвы- в японскую войну война началась только после занятия Сыпингайских позиций. До этого дня происходили подготовительные бои, значение коих следующее: Куропаткин и его помощники совершенно уничтожили японскую боевую силу, которую японцы тщательно готовили 20 лет. На Сыпингайских позициях лицом к лицу стали: могущественная, весьма испытанная русская армия, и очень слабые остатки японских войск. Вот результаты нашего отступления- вот истинная ценность Ляояна, Шахе и Мукдена» [1, с. 4]. Свой ответ Ухач-Огорович заканчивает следующими словами: «Неудачная война подействовала неблагоприятно в моральном отношении- но во много раз сильнее повлияла эпоха разоблачений, наступившая после войны. Установился какой-то спорт — покрепче ошельмовать участников Маньчжурских событий!» [1, с. 110]. Но все же остается вопрос, почему российская армия не атаковала. Этот вопрос генерал считает далеко выходящим за пределы темы «Куропаткин и его помощники», он пишет: «В одной из своих книг я указывал, что ответственность ложится на ту часть общества, которая настойчиво требовала скорее заключить мир. В подобномстремлении Куропаткин и его помощники совершенно неповинны. Напротив, они-то и стояли за продолжение войны, стояли за тот исторический прием борьбы, какой присущ русскому народу и какой практиковался во все войны, начиная с девятого века» [1, с. 4−5].Еще в 1900 г. военный министр А. Н. Куропаткин в своем всеподданнейшем докладе от 14 марта 1900 г. проанализировал ряд важных статистических показателей, делая акцент на безопасности западных границ [9, л. 129−130], дал общую характеристику русской армии за предшествующие 200 лет и указал на этот свойственный России исторический прием борьбы [10, с. 3−31]. В 1910 г. он обобщил свой опыт и подвел итоги в одной из работ, посвященной русской армии [11].В связи с заключением мира интерес представляет следующее свидетельство генерала Куропаткина: «При ведении переговоров в Портсмуте Линевича игнорировали. О необходимости сохранить за нами все занимаемые к августу … позиции, о важности их для нас никто не справлялся. Линевича ошельмовали, этим и подорвали его авторитет. Отдали зря наши две оборонительные линии, Сыпингайскую и Гунжулинскую» [12, с. 389].Хотя генерал Куропаткин не раз говорил о том, что война будет затяжной и надо набраться терпения, в общественном сознании, подогреваемом прессой, победа должна была быть скорой, и у большинства не было понимания всей сложности ситуации. Само подписание мира, публикации С. Ю. Витте [13- 14- 15, с. 298−374], в которых он всеми силами пытался показать свою положительную роль и снять с себя ответственность, призывы к окончанию войны, старания средств массовой информации, в том числе и зарубежных (особенно английских), — все это создавало в общественном сознании впечатление, далекое от реальности. Стал также уходить на второй план и тот факт, что революционное движение набрало силу лишь во второй половине 1905 г., уже после подписания Портсмутского мира и особенно после подписания Манифеста 17 октября 1905 г.Куропаткин еще в начале войны неоднократно предупреждал о возможности «бунтов», предвидя, что мир может быть заключен преждевременно. Вопреки тому, что армия не желала мира, рекомендация была дана Советом государственной обороны (СГО) во главе с великим князем Николаем Николаевичем, и мир был все же заключен, при этом уже третьего по счету главнокомандующего этой кампании генерала Н. П. Линевича держали в стороне от переговоров и в дальнейшем даже отдали под следствие: «Теперь его гонят, как штрафного, дабы он облегчил положение Гродекова2, & quot-возможно скорее& quot- из армии. И это после того, как задача, возложенная на Гродекова — сменить Линевича, тщательно скрывалась от него. Его могли свободно предупредить, чтобы он приготовился к отъезду. Это было бы и полезно, и вежливо. В армии идет ропот по поводу такой странной бесцеремонности по форме с главнокомандующим. О себе не говорю» [12, с. 389].Опубликованные исследования Военно-исторической комиссии не были призваны обвинить кого-либо, они должны были стать лишь фундаментом, «явиться2 Гродеков Николай Иванович (1843−1913) — генерал от инфантерии, Приамурский генерал-губернатор (1898−1906), Туркестанский генерал-губернатор (1906−1908), член Государственного Совета, участник Среднеазиатских походов. 3 февраля 1906 г. был назначен командующим войсками на Дальнем Востоке с правами главнокомандующего, главными задачами которого были: ликвидация тыла армии, наведение порядка в армии и отправление запасных и частей войск в Центральную Россию.началом обширной литературы, которая, основываясь на неопровержимых документах, займется критическим изучением и правильным освещением событий минувшей войны» [4, с. VII].В русско-японской войне Россия была первой из великих держав, столкнувшейся с радикальными изменениями в военном деле — то была война новой тактики и стратегии, новых вооружений и фортификационных работ, огромной протяженности фронта в недостаточно изученном районе действий, требующая иной организации тыла и коммуникаций, и многого другого. Из письма Н. П. Линевича военному министру А. Ф. Редигеру от 23 августа 1905 г.: «.. 2) Вы и представить себе не можете, сколь трудно ныне воевать с настоящим противником. Он не только предприимчив и отважен, но он и многочисленный, и сидит в укреплениях. Чуть только наши передовые части выдвинутся вперед, японцы тотчас же убираются в свои укрепленные позиции. 3) В настоящее время для обороны мы возводим не одни только мелкие окопы, как бывало в старину, а строим настоящие форты, причем, по моему указанию, из форта в обе стороны выводятся длинные усы в виде глубоких траншей с блиндажами. В усах вмещается 600−800 стрелков. Этот форт опоясан колючей проволокою, волчьими ямами, фугасами и глубоким рвом. Проволочные заграждения в 50−75 шагах перед фронтом. Таким же проволочным заграждением форт прикрыт с горжи. В форте и в усах имеется множество ручных гранат. Все подступы к форту обстреливаются с особых траншей, построенных иногда в два и три яруса. Между фортами имеются соединительные траншеи с блиндажами. Артиллерия где-либо сзади за горою, — ее и не найти. Такой силы позиции у нас и такой же силы позиции и у японцев. Лезть на них с фронта не представляется никакой возможности. По фронту & lt-… &gt- 120−140 верст почти сплошь покрыты у японцев опорными пунктами и траншеями. За этой первой линией, в одной или двух верстах, вторая линия, за нею третья линия и т. д. в глубину. То же самое и у нас» [16, с. 169−170].Все это приковывало интерес военных обозревателей [17], а в дальнейшем стало темой исследования в военных академиях разных стран. Так, на сайте объединенной военно-исследовательской библиотеки Combined Arms Research Library (CARL) Командно-штабного колледжа сухопутных войск США (Военной академии США), Форт Ливенворт, шт. Канзас, в архиве размещено около 150 работ, посвященных русско-японской войне, слушателей академии за 1930−1936 гг. [18]. Анализ офицеров США основан на сравнительно мало изученной российскими исследователями англоязычной библиографии, включая работы военных обозревателей. Не со всеми выводами можно согласиться, но в качестве примера можно сослаться на ряд работ. В 1931 г. группа военных медиков, работая над темой «Как командное звено от Николая II до А. Куропаткина сказалось на руководстве военными действиями», в своих выводах отметила, что «Куропаткин был отлично подготовленным офицером, неиссякаемой энергии, солдатом типа Лорда Китченера, который придерживался движения по обеспеченным линиям и верил в широкомасштабную и тщательную подготовку и полную победу. & lt-… &gt- Будучи компетентным лидером, Куропаткин как командующий не может нести полной ответственности, учитывая тот факт, что его руки были связаны политическими соображениями» [19, р. 6−7]. В другой работе с тем же заглавием — 1930 г. — офицер полевой артиллерии Эдвин Зундель писал: «Русской армии не доставало концентрации сил и единства в командовании. & lt-… &gt- План, разработанный Куропаткиным и одобренный царем, был логичным и в ос-нове правильным, и если бы был выполнен без вмешательства наместника, по всей вероятности, принес бы успех российской армии. & lt-… &gt- Постоянные компромиссы, на которые Куропаткин был вынужден идти и нисведение на нет его приказов противоречащими приказами наместника полностью деморализовали подчиненных командиров, которые выполняли приказы вполсилы, не зная, что делать или кому они подчинялись» [20, р. 6]. Другой офицер, Майрон Крамер, разбирая действия генерала М. И. Засулича на р. Ялу, остановился на «инциденте Засулича», считая, что Куропаткин должен был немедленно отстранить генерала Засулича от командования, когда на свой приказ получил от него телеграмму о том, что тот Георгиевский кавалер, кто не отступает [21, с. 2−3].Несколько иных взглядов придерживается известный в России своими работами по русско-японской войне докт. ист. наук, профессор этого же колледжа Брюс В. Мен-нинг. В статье «Ни Мольтке, ни Мэхэн: стратегия в русско-японской войне», прибегая к термину стратегической неувязки или «асимметрии», он рассматривает события тех дней и анализирует причины «патовой ситуации» в сухопутной войне в Маньчжурии. «В силу различных причин, — пишет он, — ни позиция Мольтке (России. — О. Б.), ни позиция Мэхэна (Японии. — О. Б.) не возобладала на Дальнем Востоке в 1904—1905 гг. В сущности, историку не сложно показать, что их противоречивые советы усугубили стратегическую асимметрию» [22, с. 16]. В качестве эпиграфов автор выбрал слова майора японского генерального штаба и цитату из А. А. Свечина [22, с. 15].Другой известный в России историк Джон В. Стейнберг, ссылаясь на А. А. Све-чина, также пишет об отсутствии единства в командовании на примере генерала За-сулича: «Засулич, жаждавший славы, обратился к Алексееву, который приказал ему удерживать японцев даже с риском решающего сражения. Тем самым Засулич, благодаря своим собственным стараниям, получил два различных и противоречащих друг другу приказа. В результате командиры русской армии шли в бой с противоречивыми приказами.» [3, с. 236].Оригинальные взгляды и выводы, во многом проясняющие и дополняющие выводы слушателей Командно-штабного колледжа и современных историков, изложены в работах Стюарта Лоуна, проф. Университета Нового Южного Уэльса (Канберра), как, например, в его статье, название которой говорит само за себя — «Японские военные во время русско-японской войны 1904−1905: пересмотр политики командования и общественное восприятие» [23], и Филипа Тауэла, ранее директора Института международных исследований Кембриджского университета. В качестве примера можно привести его статью «Британские наблюдатели русско-японской войны» [24].В ряде современных исследований, в том числе и иностранных авторов, до сих пор прослеживается подход, заложенный в послевоенных публикациях военных корреспондентов, работах «апушкинистов» и особенно барона фон Теттау в переводе М. В. Грулева, а в основе лежат военно-теоретические труды А. А. Свечина «Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней» [25, т. 2, с. 409−410- 26, с. 1−116, англ. версия — 27, еЬ. 5] и другие. В этом свете рассматриваются и «оперативная упадочность» императорской русской армии, и причины поражения, при этом точка зрения самого командующего Маньчжурской армией генерала А. Н. Ку-ропаткина остается в тени.В связи с этим интерес представляет рецензия военного теоретика А. Е. Снеса-рева [28], правда, на другую работу А. А. Свечина — «Стратегия» [29- 30], где авторрецензии акцентирует внимание в том числе и на понятиях «операция» и «стратегия изнурения» и уточняет их: «Вступление & quot-От автора& quot-, проведенное в очень своеобразном тоне, намекает уже на многие из основных тенденций книги. Оно говорит прежде всего о том, что в лице автора мы имеем дело с представителем школы Клаузевица, а не той другой школы (Бюлов-Жомини-Леер), которая пыталась установить те или иные практические правила, иначе говоря, дать полководцу рецептуру побед. А. А. Свечин определенно говорит, что его труд является размышлением над историей последних войн, т. е. повторяет основную мысль Клаузевица- или в другом месте: & quot-для каждой войны надо выработать особую линию стратегического поведения- каждая война представляет частный случай, требующий установления своей особой логики, а не приложения какого-либо шаблона, хотя бы и красного& quot-» [28]. Сдерживая свое критическое отношение к работе, рецензент продолжает: «Отсюда, — в & quot-Стратегии&quot- А. А. Свечина мы не найдем норм, правил, принципов, постатейного руководства- он набрасывает лишь канву, углубляющую и уширяющую военное миросозерцание, создающую психологическую подготовку читателя для скорых, обоснованных и технически сноровистых решений в минуты практических нужд. Хорошо это или дурно — нам повторять не придется: длинная плеяда военных мыслителей — Богуславский, фон-дер-Гольц, Камон, Блюме… Дельбрюк, Людендорф, особенно Шерф — в свое время с исчерпывающей обстоятельностью трактовала этот вопрос.» [28].Обращая внимание на то, что военное оперативное искусство и операции приковывают к себе большое внимание А. А. Свечина, А. Е. Снесарев отмечает некоторую бессистемность в изложении и тяготение к классическим формам, расходящееся с общим устремлением автора: «В результате получается, что если в стратегии сокрушения (курсив мой. — О. Б.) еще сохраняется момент непрерывности, а отсюда и единства усилий, устремленных к конечному успеху, то стратегия изнурения (курсив мой. — О. Б.) представляет из себя род решета, в котором усилия идут скачками через ряд операций, прерываемых какими-то провалами, своего рода стратегическим отдыхом или стратегическим безделием. Получаются по-старому какие-то неравномерные, а, пожалуй, и неравноценные по существу стратегии, а значит, и возврат к старым понятиям, предшествовавшим труду проф. Дельбрюка» [28]. Далее А. Е. Снесарев делает акцент на том, что «стратегии так же, как операции или бою, свойственна непрерывность напряжений, ударность без отдыха и ослабления до окончательного повала на колени: философски нельзя мыслить себе стратегию, понимая под таковой специальный вид людской деятельности, как напряжение с перерывами- в той борьбе не на живот, а на смерть, которую она олицетворяет, нет места ни пощаде, ни отдыху, ни перерывам. А непрерывность усилий и вместе с этим и единство стратегии будут тогда лишь восстановлены, если & quot-операции&quot- придать более уширенный смысл, чем тот, который ей придает автор- тогда промежутки между & quot-операциями&quot- автора не будут провалами, а лишь какими-то другими операциями, в которых стратегия работает не мечом, а другими средствами, хотя бы и чужими — агитацией, сокрушением вражеской экономики, обгоном в воссоздании своих сил и т. п.» [28].Заслуживает интереса общий взгляд рецензента: «Знакомство со стратегической литературой показывает, что даже такие классические и оригинальные труды, как [труды] Клаузевица & quot-Von Kriege& quot- или & quot-Стратегия&quot- Леера, являются часто оплош-ным заимствованием чужих мыслей. Клаузевиц с исключительным усердием повторяет, например, Бюлова, которого он в молодые годы разбивал в пух и прах в одной из своих анонимных статей, а Леер свои наиболее углубленные мысли берет у того самого Клаузевица, которого он тщательно замалчивал всю свою жизнь. Смешно думать, что стратегия, как греческая богиня, может во всеоружии и блестящей завершенности выйти из какого-то индивидуального мозгового аппарата. Далеко нет: она, как и все науки, долго и мучительно возводимое здание — процессом кладки кирпича за кирпичом, от столетия к столетию. Мы не станем поэтому укорять автора большой книги и понижать ее достоинство, находя на ее страницах мысли Клаузевица, Рагено, Верди дю Вернуа и др.» [28]. Давая такую рецензию, А. Е. Снесарев тем самым представляет читателю доводы в защиту той стратегии, которой придерживался генерал Куропаткин в русско-японской кампании. Следует отдать должное генералу А. Н. Куропаткину: он, как и А. А. Свечин и А. Е. Снесарев, был хорошо знаком с трудами вышеупомянутых авторов.Кроме того, часто повторяющиеся в литературе по русско-японской войне определения действий японской армии — «ошеломляющая победа» или «решительная победа» — совсем не применимы к ее действиям на суше. Такие публикации, как «Живые снаряды"3 Тадаёси Сакураи [31], а также свидетельства участников военных действий и современников опровергают подобные утверждения. Речь идет о «тяжелых» решениях японского генералитета заполнять убитыми и ранеными японскими солдатами траншеи, чтобы идти в наступление- неоднократных попытках взятия Порт-Артура и длительных ночных саперных работах для подходов к нему с тем, чтобы овладеть укрепленными позициями к празднованию дня рождения императора (между тем при огромных и неоправданных жертвах это не удалось сделать в срок) — об обряде «сеппуко», совершенном спустя несколько лет после смерти императора и вопреки его запрету генералом Маресукэ Ноги и его женой, потерявших двух сыновей в той трагической эпопее, не говоря уже о финансово-экономическом кризисе и волнениях в стране. Эти свидетельства говорят о высокой цене, заплаченной японским народом в войне, и о том, что милитаристская идеология и политика превалировали у японской стороны над военной стратегией.Широко распространенные слова А. А. Свечина о том, что любое стратегическое решение «по сути необычайно просто», что оно представляет ответ на вопросы «кто, куда и когда?» и что «в действительности стратегия знает только три измерения — масса, пространство и время» [32, т. 2, с. 7], когда дело доходит до их воплощения, при своей кажущейся простоте скрывают титанический труд командующих и их штабов и непомерную тяжесть принимаемых ими решений. Стратегия генерала Ку-ропаткина как раз и была построена на этих принципах. Она разрабатывалась с учетом уникальности театра военных действий и его удаленности. Это была стратегия, «рассчитанная на долговременную войну, на истощение противника, в ней учитывался огромный экономический и военный потенциал России, морским операциям в ней, как и обороне Порт-Артура, отводилось второстепенное место. До создания перевеса в силах необходимо было вести сдерживающие операции, не обращая внимания на временные неудачи. Свою стратегию Куропаткин подчинял прежде всего конечному результату войны, а от него требовали. немедленных побед.» [2,3 Буквальный перевод е англ. — «Человеческие пули».с. 302]. Несмотря на все трудности и удары судьбы, генерал А. Н. Куропаткин неукоснительно следовал выработанной стратегии, самоотверженно работая и мужественно принимая на себя всю тяжесть ответственности и обрушившейся на него критики. Неизвестно, как развивались бы события, поступи он иначе.Источники и литература1. Ухач-Огорович Н. А. Куропаткин и его помощники. Ответ барону фон-Теттау. Умань: Типогр. А. Галкина, 1914. 111 с.2. Сахаров А. Н. Русско-японская война 1904−1905 гг. Реальность и вымыслы. С кафедры президиума РАН // Вестн. Российской академии наук. 2007. Т. 77, № 4. С. 301−308.3. Стейнберг Джон. Причины поражения русской армии в Русско-японской войне: оперативная точка зрения // Русско-японская война 1904−1905: взгляд через столетие: международный исторический сб. / под ред. О. Р. Айрапетова- ред. -сост. О. Р. Айрапетов (пер. с англ.). М.: «Три квадрата», 2004. С. 232−248.4. Работа военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. Русско-японская война 1904−1905 г. г. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие войне, и подготовка к этой войне. Т. 1. СПб.: Типогр. А. С. Суворина, 1910. 878 с.5. Ленин В. И. Разгром // Пролетарий. 1905. № 3. 9 июня (27 мая).6. Деревянко И. В. «Белые пятна» Русско-японской войны. Военный аппарат России в период войны с Японией (1904−1905 гг.). М.: Эксмо- Яуза, 2005. 416 с.7. Теттау Э. Куропаткин и его помощники. Поучения и выводы из русско-японской войны. [В 2 ч.] СПб.: Изд-во В. Березовского, 1913−1914. Ч. 1. — 372 с.- Ч. 2. — 380 с.8. Сухомлинов В. А. Воспоминания. Берлин: Русское универсальное изд-во, 1924. 438 с.9. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 601. Оп. 1. Д. 445. Всеподданнейший доклад военного министра от 14 марта 1900 г.10. Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий, М.: Мысль, 1973. 351 с.11. Куропаткин А. Н. Русская армия. СПб.: Изд-во Полигон, 2003. 590 с.12. Дневник генерала А. Н. Куропаткина / вступит. статья О. Р. Айрапетова. М.: Изд-во ГПИБР, 2010. 455 с.13. Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. С. Ю. Витте — мемуарист. СПб.: С. -Петерб. филиал Института российской истории «РТ и Фор», 1994. 95 с.14. Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. С. Ю. Витте и его время. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. 430 с.15. Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Опыт критики мемуаров С. Ю. Витте (в связи с его публицистической деятельностью в 1907—1915 гг.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 298−374.16. Русско-японская война. Из дневников А. Н. Куропаткина и Н. П. Линевича / предисл. М. Н. Покровского. Л.: Центрархив, 1925. № 21. Письмо Н. А. Линевича Военному министру А. Ф. Ре-дигеру от 23 авг. 1905 г. С. 169−174.17. Русско-японская война в наблюдениях и суждениях иностранцев. 1906−1914: [в 32 вып.]. Вып. 10. СПб.: Изд-во В. Березовского, 1908. 164 с.18. The Command and General Staff School. Fort Leavenworth, Kansas. Combined Arms Research Library (CARL). URL: http: //cgsc. cdmhost. com/cdm/search/collection/p4013coll14/searchterm/russo-japa-nese%20war/order/nosort (дата обращения: 1. 07. 2013).19. Wickert H. G. The Russian chain of command from the Czar to Kuropatkin, inclusive, and its effect on leadership // Group Research. 1931. May 26. URL: http: //cgsc. cdmhost. com/cdm/singleitem/collection/ p4013coll14/id/482/rec/4 (дата обращения: 1. 07. 2013).20. Zundel Edwin A. Study of the Russian chain of command in the Russo-Japanese War from the Czar to Kuropatkin and its effect on leadership. 1930. URL: http: //cgsc. cdmhost. com/cdm/singleitem/collection/ p4013coll14/id/486/rec/13 (дата обращения: 1. 07. 2013).21. Cramer Myron С. Study of the Russian leadership and orders for the defense of the Yalu, with particular reference to Generals Kuropatkin and Zasulich. 1930. URL: http: //cgsc. cdmhost. com/cdm/search/col-lection/p4013coll14!p15040coll5!p15040coll4!p124201coll2!p16040coll3/searchterm/Zasulich/order/nosort (дата обращения: 1. 07. 2013).22. Меннинг Брюс В. Ни Мольтке, ни Мэхэн: стратегия в русско-японской войне // Русско-японская война 1904−1905: взгляд через столетие: международный исторический сб. / под ред. О. Р. Айра-петова- ред. -сост. О. Р. Айрапетов (пер. с англ.). М.: «Три квадрата», 2004. С. 15−37.23. Lone Stewart. The Japanese Military during the Russo-Japanese War, 1904−05: A Reconsideration of Command Politics and Public Images. URL: http: //www. russojapanesewar. com/documents. html (дата обращения: 1. 07. 2013).24. Towle Philip. British Observers of the Russo-Japanese War. Aspects of the Russo-Japanese War. London, 1998. URL: http: //www. russojapanesewar. com/documents. html (дата обращения: 1. 07. 2013).25. Свечин А. А. Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней: [в 2 т.] М.- Л.: Госиздат, 1927−1928. Т. 1 — 387 с.- Т. 2 — 621 с.26. Свечин А. А. Русско-японская война 1904−1905 гг. по документальным данным труда военной исторической комиссии и другим источникам. СПб.: Офицер. стрелковая школа, 1910. 387 с.27. Menning B. W. Bayonets before Bullets. The Imperial Russian Army, 1861−1914. Bloomington- Indianapolis: Indiana University Press. 1992. 334 р.28. Снесарев А. Е. А. Свечин. «Стратегия» [рец.]. URL: http: //www. a-e-snesarev. ru/trudi/rezenziya3. html (дата обращения: 2. 12. 2013).29. Свечин А. А. Стратегия. М.- Л.: Госвоениздат, 1926. 400 с.30. Свечин А. А. Стратегия. 2-е изд. М.- Л.: Военный вестник, 1927. 263 с.31. Sakurai Tadayoshi. Human Bullets. A soldier'-s story of Port Arthur. Introduction by Count Okuma. Boston & amp- NY: Houghton, Mifflin and Company, 1907. 270 p.32. Свечин А. А. Стратегия в трудах военных классиков [в 2 т.] / ред., вступит. статья и коммент. А. Свечина. М.: Высш. Воен. Ред. Совет, 1924−1926. Т. 1 — 367 с.- Т. 2 — 288 с.Статья поступила в редакцию 2 декабря 2013 г.

gugn.ru

Куропаткин

. В 1878 г. был назначен профессором военной статистики в Николаевской Военной академии

. В 1898 г. Куропаткин назначается военным миʜᴎϲтром. Будучи членом особого комитета по делам Дальнего Востока, Куропаткин отстаивал тот взгляд, что Россия в состоянии удержать за собой Порт-Артур. После 1900 г. он энергично настаивал на присоединении к России Северной Манчжурии и явился одним из главных инициаторов русско-японской войны 1904 - 1905 г.г. 13 февраля 1904 г. был назначен командующим русскими сухопутными силами, а 12 сентября главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами России. Под руководством Куропаткина русская армия в войне с Японией терпела одно поражение за другим. После сдачи русской армией Мукдена (февраль 1905 г.) он был отставлен от поста миʜᴎϲтра и главнокомандующего. После окончания русско-японской войны был назначен неприсутствующим членом Государственного Совета и проживал в своем имении в Псковской губернии. С началом мировой войны Куропаткин неоднократно обращался с просьбами об обратном приеме его в армию, - однако, долгое время безуспешно. Только после назначения Алексеева начальником штаба Куропаткин, в конце 1915 г., был назначен командиром гренадерского корпуса, а затем и командиром 5-й армии

. В феврале 1916 г. Куропаткин назначается главнокомандующим армиями северного фронта. Здесь под его руководством были проведены два неудачных наступления (под Якобштадтом и близ Риги)

. В июле 1916 г. он был назначен туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа. После Февральской революции Куропаткин получил отставку и поселился в своем бывшем имении в Псковской губернии, где и умер в январе 1925 года.

Похожие документы

<B>Куропаткин, А. Н. (1848 - 1925) - бывший военный министр царской России. Окончил кадетский корпус и Павловское военное училище; в 1871 г. поступил в Николаевскую Академию Генерального Штаба, по окончании которой был откомандирован в Германию и Францию. По возвращении в Россию служил в штабе Туркестанского военного округа. Во время русско-турецкой кампании Куропаткин был начальником штаба 16-й дивизии и воевал под командой Скобелева. В 1878 г. был назначен профессором военной статистики в Николаевской Военной академии. В 1898 г. Куропаткин назначается военным министром. Будучи членом особого комитета по делам Дальнего Востока, Куропаткин отстаивал тот взгляд, что Россия в состоянии удержать за собой Порт-Артур. После 1900 г. он энергично настаивал на присоединении к России Северной Манчжурии и явился одним из главных инициаторов русско-японской войны 1904 - 1905 г.г. 13 февраля 1904 г. был назначен командующим русскими сухопутными силами, а 12 сентября главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами России. Под руководством Куропаткина русская армия в войне с Японией терпела одно поражение за другим. После сдачи русской армией Мукдена (февраль 1905 г.) он был отставлен от поста министра и главнокомандующего. После окончания русско-японской войны был назначен неприсутствующим членом Государственного Совета и проживал в своем имении в Псковской губернии. С началом мировой войны Куропаткин неоднократно обращался с просьбами об обратном приеме его в армию, - однако, долгое время безуспешно. Только после назначения Алексеева начальником штаба Куропаткин, в конце 1915 г., был назначен командиром гренадерского корпуса, а затем и командиром 5-й армии. В феврале 1916 г. Куропаткин назначается главнокомандующим армиями северного фронта. Здесь под его руководством были проведены два неудачных наступления (под Якобштадтом и близ Риги). В июле 1916 г. он был назначен туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа. После Февральской революции Куропаткин получил отставку и поселился в своем бывшем имении в Псковской губернии, где и умер в январе 1925 года. ...

bigreferat.ru

Куропаткин А. Н. - это... Что такое Куропаткин А. Н.?

17 (29) марта 1848 — 16 января 1925

А. Н. Куропаткин. Портрет работы И. Репина (1903)

Холмский уезд Псковской губернии, Российская Империя

Торопецкий уезд Псковской губернии, РСФСР, СССР

Россия

Пехота

1866—1917

Генерал от инфантерии, Генерал-адъютант

Туркестанский военный округ (последнее место службы)

фронтом, армией, округом, главнокомандующий, военный министр

Русско-японская война, Первая мировая война

Учитель, зав. библиотекой

Куропа́ткин, Алексе́й Никола́евич (17 (29) марта 1848, Холмский уезд Псковской губернии — 16 января 1925, Шешурино, ныне Торопецкого района Тверской области) — генерал-адъютант (1902), генерал от инфантерии (6 декабря 1900).

Биография

Родился Алексей Николаевич в семье мелкопоместного дворянина, капитана в отставке, в Псковской губернии. Окончил 1-е военное Павловское училище (1866) и Николаевскую академию Генштаба (1876). Участвовал в кампаниях 1867, 1868, 1874 (в Алжире), 1876—1878, 1880—1881, русско-японской и I мировой войнах, дважды ранен (1876, 1877). В Ахал-Текинской экспедиции — начальник авангарда Кульджинского отряда (1880), Туркестанского отряда (1880-1881). Начальник Закаспийской области (1890—1898), военный министр (1898—1904).

Командующий Маньчжурской армией (7 февраля — 13 октября 1904), Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии (13 октября 1904 — 3 марта 1905). После поражения при Мукдене Куропаткин был отставлен от должности главнокомандующего и заменен командующим 1-й армией Линевичем, место которого занял Куропаткин. С 1906 — член Государственного совета. В годы I мировой войны командовал гренадерским корпусом (1915), 5-й армией, затем Северным фронтом (1916).

Туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа, также войсковой наказной атаман Семиреченского казачьего войска. (1916—1917). Руководил подавлением Среднеазиатского восстания в 1916 году. 05.06.1917, назначен членом Александровского комитета о раненых .

После Октябрьской революции преподавал в основанной им сельской школе и заведовал Наговской волостной библиотекой в с. Шешурино Тверской области.

Имя А. Н. Куропаткина присвоено Шешуринскому сельскому филиалу Торопецкой Центральной библиотеки Тверской области[1].

В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) хранится фонд А. Н. Куропаткина, насчитывающий 800000 листов[2].

Адреса в Санкт-Петербурге

1907—1914 — доходный дом И. И. Дернова — Таврическая улица, 35.

Труды

Ссылки

Примечания

Wikimedia Foundation. 2010.

• Куропаткин А.
• Куропаткин Алексей Николаевич

Смотреть что такое "Куропаткин А. Н." в других словарях:

• Куропаткин — Куропаткин, Алексей Николаевич Алексей Николаевич Куропаткин 17 (29) марта 1848(18480329)  16 января 1925 …   Википедия

• Куропаткин — Куропаткин, А. Н. (1848 1925) бывший военный министр царской России. Окончил кадетский корпус и Павловское военное училище; в 1871 г. поступил в Николаевскую Академию Генерального Штаба, по окончании которой был откомандирован в Германию и… …   1000 биографий

• КУРОПАТКИН — Алексей Николаевич (1848 1925), генерал от инфантерии (1901). В 1898 1904 военный министр Российской империи. В русско японскую войну 1904 05 командовал войсками в Маньчжурии, потерпел поражение под Ляояном и Мукденом. В 1 ю мировую войну… …   Русская история

• Куропаткин — (Алексей Николаевич) генерал лейтенант; род. в 1818 г.,окончил курс в Павловском военном училище и Николаевской академии генер.штаба, участвовал в самаркандском походе 1868 г.; был командирован вАлжир, где прожил около года и принял участие в… …   Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

• Куропаткин, А. Н. — (1848 1925) бывший военный министр царской России. Окончил и Павловское военное училище; в 1871 г. поступил в Николаевскую Академию Генерального Штаба, по окончании которой был откомандирован в Германию и Францию. По возвращении в Россию служил в …   Исторический справочник русского марксиста

• Куропаткин А. — Алексей Николаевич Куропаткин 17 (29) марта 1848  16 января 1925 А. Н. Куропаткин. Портрет работы И. Репина (1903) Место рождения …   Википедия

• Куропаткин — Алексей Николаевич (1848–1925) генерал адъютант, генерал от инфантерии. В январе 1898 г. назначен военным министром России. За два года до начала русско японской войны I904–I905 гг. в российских официальных кругах дебатировались вопросы,… …   Вся Япония

• КУРОПАТКИН — Алексей Николаевич (17.III.1848 16.I.1925) рус. воен. деятель, ген. от инфантерии (1901), ген. адъютант (1902). Род. в Холмском у. Псковской губ. в семье отставного офицера. Окончил Павловское воен. училище (1866) и Академию Ген. штаба (1874). В… …   Советская историческая энциклопедия

• Куропаткин — КУРОПТЕВ КУРОПАТКИН Фамилия связана с северным диалектным, куропть куропатка. (Н) (Источник: «Словарь русских фамилий». («Ономастикон»)) …   Русские фамилии

• Куропаткин, Н. — сост. руковод. по межеванию (М., 1861). {Венгеров} …   Большая биографическая энциклопедия

dic.academic.ru

Смотрите также

• 
  Темы рефератов по домре
• 
  Мое отечество донбасс реферат
• 
  Индия реферат страна чудес
• 
  Фитотерапия мочекаменной болезни реферат
• 
  Самозванство в россии реферат
• 
  Реферат самозванство в россии
• 
  Реферат на молдавском языке
• 
  Реферат историческая школа права
• 
  Тормозная система тепловоза реферат
• 
  Реферат оптические носители информации
• 
  Экономика древнего египта реферат