Введение
Предметом изучения в нашей работе стал трактат Платона «Государство» и философские взгляды этого античного философа.
Целью нашей работы было проследить взаимосвязь античной философии касательно вопросов общественного строя, организации государственной власти с современными положениями социальных и политических сфер жизни человека.
Актуальность нашей работы обуславливается повышенным интересом к современной ситуации в Восточной Европе, изменениям во взаимоотношениях стран, и становлении вопроса об идеальном государстве вновь острым.
I. Конспект труда Платона «Государство»
Книга первая
...В каждом государстве силу имеет тот, кто у власти....
Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократия - демократические законы, тирания - тиранические, так же и в остальных случаях. Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных - это и есть как раз то, что полезно властям, а преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости.
Книга вторая
...Водить свою душу в обман относительно действительности, оставлять ее в заблуждении и самому быть невежественным и проникнутым ложью - это ни для кого не приемлемо: здесь всем крайне ненавистна ложь....
А словесная ложь - это уже воспроизведение душевного состояния, последующее его отображение...
Значит, любому божественному началу ложь чужда....
Значит, бог - это нечто вполне простое и правдивое и на деле, и в слове; он и сам не изменяется и других не вводит в заблуждение ни на словах, ни посылая знамения - ни наяву, ни во сне....
Книга четвертая
- Богатство и бедность....Разбогатевший горшечник захочет ли, по-твоему, совершенствоваться в своем ремесле?...
Скорее он будет становиться все более ленивым и небрежным....
А если по бедности он не сможет завести себе инструмента... то его изделия будут хуже и он хуже обучит этому делу своих сыновей и других учеников....
Значит, и от того, и от другого - и от бедности, и от богатства - хуже становятся как изделия, так и сами мастера.
Стало быть, добродетель - это, по-видимому, некое здоровье, красота, благоденствие души, а порочность - болезнь, безобразие и слабость.
Книга пятая
Это показало, что пустой человек тот, кто считает смешным не дурное, а что-либо иное; и когда он пытается что-либо осмеять, он усматривает проявление смешного не в глупости и пороке, а в чем-то другом, а когда он усердствует в стремлении к прекрасному, он опять-таки ставит себе целью не благо, а что-то иное.
Так духовно праздные люди тешат сами себя, тешат во время одиноких прогулок: они еще не нашли, каким образом осуществится то, чего они вожделеют, но, минуя это, чтобы не мучить себя раздумьями о возможности и невозможности, полагают, будто уже налицо то, чего они хотят: и вот они уже распоряжаются дальнейшим, с радостью перебирают, что они будут делать, когда это свершится; и их без того праздная душа становится еще более праздной.
А тех, кто ценит все существующее само по себе, должно называть любителями мудрости, а не любителями мнений.
Книга шестая
Относительно природы философов нам надо согласиться, что их страстно влечет к познанию, приоткрывающему им вечно сущее и не изменяемое возникновением и уничтожением бытие....
Когда же хочешь отличить философский характер от нефилософского, надо обращать внимание еще вот на что... мелочность - злейший враг души, которой предназначено вечно стремиться к божественному и человеческому в их целокупности....
Книга седьмая
Представь, что люди находятся как бы в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у их прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной, вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
Это я себе представляю, - сказал Главкон.
Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева.
При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат....
Прежде всего разве ты думаешь, что находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?...
Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят? Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы не произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?...
Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.
Когда же с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх - в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше.
Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху.
Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем на отражения в воде людей и различных предметов, и уж потом - на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет. - Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет он своих друзей?...
...Просвещенность - это совсем не то, что утверждают о ней некоторые лица, заявляющие, будто в душе человека нет знания и они его туда вкладывают, вроде того как вложили бы в слепые глаза зрение....
...У каждого в душе есть такая способность; есть у души и орудие, помогающее каждому обучиться. Но как глазу невозможно повернуться от мрака к свету иначе чем вместе со всем телом, так же нужно отвратиться все душой ото всего становящегося: тогда способность человека к познанию сможет выдержать созерцание бытия и того, что в нем всего ярче, а это, как мы утверждаем и есть благо.
Книга восьмая
Каким же станет человек в соответствии с этим (теократическим) государственным строем?
Он пожестче, менее образован и, хотя ценит образованность и охотно слушает других, сам, однако, нисколько не владеет словом. С рабами такой человек жесток, хотя их и не презирает, так как достаточно воспитан; в обращении со свободными людьми он учтив, а властям чрезвычайно послушен; будучи властолюбив и честолюбив, он считает, что основанием власти должно быть не умение говорить или что-либо подобное, но военные подвиги и вообще все военное, потому-то он и любит гимнастику и охоту.
Следующим после этого государственным строем была бы, как я думаю, олигархия....
Это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении....
Скопление золота в кладовых у частных лиц губит тимократию... Чем больше они ценят дальнейшее продвижение по пути наживы, тем меньше почитают они добродетель.
Раз в государстве почитают богатство и богачей, значит, там меньше ценятся добродетель и ее обладатели....
А люди всегда предаются тому, что считают ценным, и пренебрегают тем, что не ценится....
Кончается это тем, что вместо стремления выдвинуться и удостоиться почестей развивается наклонность к стяжательству и наживе и получают одобрение богачи - ими восхищаются, их назначают на государственные должности, а бедняки там не в почете....
Книга девятая
Остается рассмотреть самого человека при тираническом строе...
Посмотри же, что мне хочется здесь выяснить: из тех удовольствий и вожделений, которые лишены необходимости, некоторые представляются мне противозаконными. Они, пожалуй, присущи всякому человеку, но, обуздываемые законами и лучшими вожделениями, либо вовсе исчезают у некоторых людей, либо ослабевают и их остается мало. Однако есть и такие люди, у которых они становятся и сильнее, и многочисленнее.
О каких вожделениях ты говоришь?
О тех, что пробуждаются во время сна, когда дремлет главное, разумное и кроткое, начало души, зато начало дикое, звероподобное под влиянием сытости и хмеля вздымается на дыбы, отгоняет от себя сон и ищет, как бы удовлетворить свой норов. Если ему вздумается, оно не остановится даже перед попыткой сойтись с собственной матерью, да и с кем попало из людей, богов или зверей; оно осквернит себя каким угодно кровопролитием и не воздержится ни от какой пищи. Одним словом, ему все нипочем в его бесстыдстве и безрассудстве.
Когда человек соблюдает себя в здоровой воздержанности, он, отходя ко сну, пробуждает свое разумное начало, потчует его прекрасными доводами и рассуждениями и таким образом воздействует на свою совесть. Вожделеющее же начало он хоть и не морит голодом, но и не удовлетворяет его до пресыщения: пусть оно успокоится и не тревожит своими радостями и скорбями благороднейшее в человеке; пусть это последнее без помехи, само по себе, в совершенной своей чистоте стремится к исследованию и ощущению того, что ему еще не известно, будь то прошлое, настоящее или будущее.
Книга десятая
Так не установим ли мы, что все поэты, начиная с Гомера, воспроизводят лишь призраки добродетели и всего остального, что служит предметом их творчества, но истины не касаются?
...С помощью слов и различных выражений он передает оттенки тех или иных искусств и ремесел, хотя ничего в них не смыслит, а умеет лишь подражать, так что другим людям, таким же несведущим, кажется под впечатлением его слов, что это очень хорошо сказано... - так велико какое-то природное очарование всего этого....
...Тот, кто творит призраки, подражатель, как мы утверждаем, нисколько не разбирается в подлинном бытии, но знает одну только кажимость.
Применительно к каждой вещи умение может быть трояким: умение ею пользоваться, умение ее изготовить и умение ее изобразить.
Значит, относительно достоинства и недостатков одного и того же предмета создатель его приобретет правильное представление, общаясь с человеком сведущим и волей-неволей выслушивая его указания; но знанием будет обладать лишь тот, кто этим предметом пользуется.
...О том предмете, который он изображает, подражатель не знает ничего стоящего; его творчество - просто забава, а не серьезное занятие....
То же самое и с изломанностью и прямизной предметов, смотря по тому, разглядывать ли их в воде или нет, и с вогнутостью или выпуклостью, обусловленной обманом зрения из-за их окраски; ясно, что вся эта сбивчивость присуща нашей душе и на такое состояние нашей природы как раз и опирается живопись со всеми ее чарами, да и фокусы и множество разных подобных уловок. Следовательно, то начало нашей души, которое судит вопреки подлинным размерам предметов, не тождественно с тем ее началом, которое судит согласно этим размерам....
Как раз к этому выводу я и клонил, утверждая, что живопись - и вообще подражательное искусство - творит произведения, далекие от действительности, и имеет дело с началом нашей души, далеким от разумности; поэтому такое искусство не может быть сподвижником и другом всего того, что здраво и истинно....
Стало быть, подражательное искусство, будучи и само по себе низменным, сочетаясь с низменным низменное и порождает.
Подражательная поэзия изображает людей действующими вынужденно либо добровольно, причем свои действия люди считают удачными или неудачными, и во всех этих обстоятельствах они либо скорбят, либо радуются....
А разве во всех этих обстоятельствах человек остается невозмутимым? Или как в отношении зрительно воспринимаемых предметов, когда у него получается распря с самим собой и об одном и том же одновременно возникали противоположные мнения, так и в действиях человека бывает такая же распря и внутренняя борьба?...Душа наша кишит тысячами таких одновременно возникающих противоречий.
Ясно, что подражательный поэт по своей природе не имеет отношения к разумному началу души и не для его удовлетворения укрепляет свое искусство, когда хочет достичь успеха у толпы. Он обращается к негодующему и переменчивому нраву, который хорошо поддается воспроизведению.... Таким образом, мы по праву не приняли бы его в будущее благоустроенное государство, раз он пробуждает, питает и укрепляет худшую сторону души и губит ее разумное начало: это все равно что предать государство во власть людей негодных, а кто по приличнее, тех истребить. То же самое, скажем мы, делает и подражательный поэт: он внедряет в душу каждого человека в отдельности плохой государственный строй, потакая неразумному началу души, которое не различает, что больше, а что меньше, и одно и то же считает иногда великим, а иногда малым, создавая поэтому образы, далеко отстоящие от действительности.
II. Натурфилософия античности. Философские взгляды Платона
натурфилософия платон античность власть
Особое место в античной философии классического периода занимает Платон (427-347 до н. э.). В своих многочисленных диалогах (особый жанр философствования) Платон первоначально выступает как апологет Сократа. В этих диалогах Сократ представлен как борец за правду, как учитель правды и как мученик за правду.
Адаптируя философию Сократа, Платон подготавливает свою философию, выстраивает собственную систему объективного идеализма, которая для эллинов должна была стать руководством в их жизнедеятельности. Завершают эту систему «Государство» и «Законы» как синтез этических, философских и политических взглядов на базе объективного идеализма.
Изменчивому миру вещей Платон противопоставляет неизменный мир идей как мир «истинного бытия», обосновывает господство общего, существующего вне единичного и над единичным. Категориальный каркас философской системы Платона составляют: идея как активное, формообразующее начало и материя как страдательное начало, олицетворение потенции. Эта пара категорий замыкается на мировую душу, обеспечивающую целесообразное соединение идеи и материи, их единство. В своем взаимодействии идея, материя и душа выступают причиной предметного мира, порядок которого обеспечивает Создатель. Бог упорядочил хаос, устроил ум в душе, а душу в теле, построил Вселенную. По Платону, Бог есть начало, середина и конец всего. Он - начало, ибо от него все происходит; он - середина, так как он - сущность всего; и он - конец, ибо все к нему устремлено.
Своеобразно рассматривает Платон и проблему души человека. Она как бы является отраженным светом мировой души. На этом основании Платон выстраивает и свою концепцию познания. Душа включает разум, волю и чувства. В зависимости от того, какая часть души выступает доминантой, складывается установка человека на отношение к миру. Разум нацелен на познание, воля на благородные желания, а чувства - на низменные влечения. Таким образом, познание мира возможно, но не для каждого. Невежда доволен собой и не нуждается в знании. Знание необходимо философу, ибо душа его ориентирована на познание мира. Философ стоит между полным знанием и незнанием, стремится от менее совершенного знания к более совершенному. Он ориентирован на интеллектуальное знание, тогда как в основном люди довольствуются чувственным знанием.
Интеллектуальное познание включает мышление и рассудок. Мышление усилиями интуиции открывает чистую истину, а рассудок средствами умственной деятельности обеспечивает предполагаемую истину.
Что касается чувственного познания, то оно опирается на веру в адекватность восприятия предметной реальности, а также на подобие (соотношение) с прошлым опытом. Поэтому чувственное познание ориентировано на мнение, а интеллектуальное познание на знание.
Главный тезис гносеологии Платона состоит в том, что «знание - это припоминание (анамнезис)». Отсюда ставка на интуицию. Но последняя обеспечивается искусством диалектики как «определенной способности задавать вопросы для разрешения соответствующей проблемы». Платон широко использует понятие «диалектика», вкладывая в него содержание термина «логика». Диалектику противопоставляет эристике - искусству спора ради спора. Метод диалектики ориентирован на восхождение и нисхождение. «Первый - это способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрознено». Пределом восхождения является идея блага как высшая идея. Нисхождение предполагает способность разделять все на виды, и пределом в этом случае служит логически неделимое.
Логическим завершением философии объективного идеализма Платона является учение о нравственности (этика) и о государстве (политика). Государство подобно человеку, а человек - государству. Нравственно совершенным человек может быть только в совершенном государстве.
По Платону, все существующие государственные устройства - извращение того, что должно быть, и не потому, что они основаны на социальном неравенстве, а потому, что их социальное неравенство не соответствует природному неравенству людей. Это несоответствие из одного государства делает два враждебных: государство власти предержащей и государство тех, кто ее лишен. Такое положение противоестественно. Оно ведет к противостоянию и ослаблению общества. Больше всех ослабляет общество государство демократии, где равные права получают люди, не равные от природы. В этом случае бал правит не умеренность, а страсти. Принципы нравственности обесцениваются, и вот уже ученик учит учителя, а дети судят своих родителей. Платон говорит о «безумии большинства», которое «густой толпой» заседает и с превеликим шумом принимает или отвергает чьи-либо предложения или действия, сплошь и рядом нарушая меру. Для философа демократия - это система анонимного большинства, исключающего персональную ответственность, Поэтому «типичный человек демократического государства нагл, разнуздан, распущен и бесстыден, однако наглость там называется просвещенностью, разнузданность - свободой, распутство - великолепием, бесстыдство - мужеством». Вероятно, этим «джентльменским набором» объясняется, почему демократическое государство легко вырождается в тираническое, где чрезмерная свобода обеспечивает дорогу к чрезмерному рабству. Свобода «от» без свободы «для» - прямой путь к власти тирана. Но и тиран не может самореализоваться, будучи хозяином рабов. Он - последний раб из всех рабов. Страх потерять власть постоянно держит тирана в тисках несвободы и обреченности. Феномен раба и господина блестяще описал Гегель, который прекрасно знал философию Платона и его критику существующих государственных устройств.
Много верного подметил Платон, но его идеал, где каждый исполняет свой долг и имеет только свое, где каждое сословие имеет свой образ жизни, сообразуясь со своей природой; где философы должны управлять, воины защищать, а земледельцы и ремесленники производить необходимые блага оказался не самым лучшим. Иллюзия справедливости общества, в котором «каждый имел свое и исполнял тоже свое» рассеивается при более пристальном изучении платоновской модели государства, где место человека занимает его функция; где нет искусства, ибо польза от него сомнительная; где людей не лечат, ибо жизнь беспрестанного умирания никчемна; где нет семьи и частной собственности как социальных факторов индивидуализации человека.
Концепция государства Платона явно претендует на модель кастового общества, строящего казарменный социализм, где государство не предполагает счастье своих частей, достаточно того, что оно счастливо в целом. От такого «счастливого» общества открещивался К. Маркс в своих «Экономически-философских рукописях» 1844 г.; но это общество пытались осуществить «отцы» революции 1917 г.
Идея рассматривать государство как инструмент обеспечения гармонии между индивидуальной добродетелью и общественной справедливостью была, безусловно, хороша, но предложенная модель государства отпугивала. Современников философа смущала общность собственности, отсутствие семьи, устранение индивидуальности. «Образец совершенного государства» был подвергнут вскоре критике со стороны Аристотеля. Последний усомнился в том, что целое может быть счастливо, если все его части несчастливы.
И все же, в целом о философии Платона можно сказать словами А. Шопенгауэра: «Каждый бывший и будущий философ был и будет бесконечно обязан Платону. Его сочинения - истинная школа мышления… Поэтому, кто чувствует в себе наклонность к философии пусть постоянно читает Платона. Он не почерпнет готовой мудрости, но зато научится мыслить, дискутировать, освоит диалектику».
III. Значение философии Платона в истории культуры
Философские учения Платона имели колоссальное значение для формирования мировой философской традиции. Он создал последовательное и продуманное идеалистическое учение, повлиявшее на формирование многих последующих философских школ, в особенности философии средневековья.
Как известно, Платон следовал традиции, идущей от элейцев и пифагорейцев, и отстаивал ту точку зрения, что истинное бытие есть бытие неподвижное, а все движущееся, становящееся представляет собой уход от бытия к небытию. Отсюда, по большому счету, вытекает суть платоновской онтологии, выделяющей мир умопостигаемых нематериальных «идей» - чистое, подлинное бытие; Мировую Душу - связующее звено между идеальным и материальными мирами; физическую Вселенную - мир подобий, «теней», находящихся между бытием и небытием; и «материю» - чистое небытие. Отсюда же вытекает и социальное учение Платона, которое противопоставляет с одной стороны - совершенное, наилучшее Государство - воплощение вечной и неизменной трансцендентной Справедливости, подчиняющееся высшему космическому Закону; с другой стороны - вырожденные виды государств - тимократию (власть честолюбцев), олигархию (власть богачей), демократию (власть толпы), тиранию (власть преступника). Таким образом, онтологический аспект платоновской критики демократии состоит в том, что демократия признается «текучим», становящимся, удаленным от совершенства («идей») и приближенным к «материи» (хаосу) общественным устройством. При демократии, по Платону, люди следуют не наипрекраснейшему и потому не нуждающемуся в изменениях Мировому Закону, в согласии с которым вращаются звезды и движутся планеты, а непостоянным мнениям толпы, которой, как полагал философ, тяготевший к эзотеризму, Истина недоступна в принципе. Любопытна метафора корабельного бунта (6 книга «Государства»), где Платон сравнивает современное ему государственное устройство, т.е. демократию, с кораблем, на котором власть захватили матросы, изгнав своего кормчего. Победители веселятся, бражничают и поручают управление кораблем всякому, кто способен взять над ними верх посредством силы или хитрости. Им и в голову не приходит, что настоящим кормчим может стать только тот, кто обладает специальными знаниями, как то: о звездах, о ветрах, о морских течениях и т.д. Любой высокопарный и пустой болтун кажется им ввиду их невежества и легковерия более достойным быть кормчим, чем действительный мастер этого дела.
Итак, Платон одним из первых подметил, что демократия есть разновидность социального релятивизма. Платоновскую критику демократии, полагаем, следует рассматривать в контексте его общеизвестной критики релятивизма вообще, которую в наиболее фундаментальном виде мы находим в «Теэтете». По словам А.Ф. Лосева, опровержение софистического релятивизма в «Теэтете» сводится «к одному очень простому тезису - Платон утверждает, что если есть текучесть, то это значит, что должно быть и нечто нетекучее, так как иначе оказывается непознаваемой и сама текучесть. И если есть что-нибудь относительное, то это значит, что есть и нечто абсолютное». В другой своей работе Лосев назовет это утверждение самым элементарным, наипервейшим законом диалектики и разъяснит его так: утверждая движение, мы неизбежно должны утверждать и неподвижность, в противном случае нам придется отрицать и существование самого движения. Т.е. движение есть нечто иное как «подвижный покой»: ведь про тело можно сказать, что оно движется, только если при этом оно и каждое мгновение остается тем же самым телом, иначе вместо движения тела мы получим совокупность разрозненных фрагментов. Социальный вывод отсюда состоит в том, что демократия вторична по отношению к другому более устойчивому виду государственного устройства, и действительно, Платон ведь и говорит в «Государстве», что демократия есть лишь одна из стадий вырождения совершенного государства «Золотого Века». А.Ф. Лосев в своей фундаментальной работе о социальном учении Платона формулирует этот вывод в наиболее общем виде: «либерализм весь живет на счет известного политически-экономического и культурно-социального режима и в то же время систематически разрушает его». Иными словами, демократия по своей природе есть строй паразитический, живущий только за счет критики иных, авторитарных режимов, негативным образом зависящий от них. Конкретизируя свою мысль, Лосев заявляет, например, что «вся душа» современного Запада - в критике своего традиционного прошлого, средневековья. Мы же, располагая опытом политической истории второй половины ХХ века, могли бы добавить к этому, что современный Запад и, прежде всего - США очень сильно укрепились за счет критики коммунизма и в частности пропагандистской эксплуатации фактора «красной угрозы».
Определение демократии как социального релятивизма очень многое объясняет. К примеру, оно позволяет увидеть под другим углом этические аргументы Платона против демократии. Крайняя нравственная распущенность большинства граждан, которой, по Платону, характеризуется демократический строй, выходит, есть не случайное, а необходимое, существенное и сущностное свойство демократии: строясь на отрицании абсолютных ценностей, демократия неизбежно усваивает и нравственный релятивизм.
С другой стороны, теперь становится понятным, почему практически все греческие софисты (Протагор, Горгий и др.) были сознательными сторонниками демократии; ведь греческие софисты развивали именно релятивистское учение, идущее от Кратила, доведшего до абсурда положение Гераклита о всеобщей изменчивости. Более того, некоторые места в «Государстве» позволяют говорить, что Платон и видел в демократии именно власть софистов. Так, демократия ведь по Платону - власть толпы, а софиста он определяет как человека, который, зная повадки толпы, умеет повести ее, куда ему нужно; при этом философ сравнивает толпу с диким зверем, а софиста - с дрессировщиком. Наконец, из этого следует, что любая последовательно произведенная критика социального учения Платона, иначе говоря, любое последовательное развитие идеи демократии неизбежно должно привести к софистике, т.е. к учению релятивистского толка. Так оно и есть: К. Поппер, например, критикуя Платона, действительно, приходит к утверждению так называемого «методологического номинализма», т.е. к отказу от поиска сущностей, глубинных причин социальных феноменов, фактически, к признанию непознаваемости, хаотичности социального бытия. Только античные софисты были смелее и последовательнее современного ниспровергателя тоталитаризма и апологета «открытого общества»: они понимали, что, отказываясь от абсолютных ценностей, мы уже не сможем однозначно утверждать, что демократия лучше какой-либо другой формы правления, или что мир и единение между народами лучше, чем война и распря - по той простой причине, что в релятивистской системе координат нет категории «добра как такового».
Итак, общая онтологическая формула платоновской критики демократии ясна. Необходимо подчеркнуть, однако, что это всего лишь общая формула, которая нуждается в разъяснении, в раскрытии и в развитии. Если же мы будем проводить ее буквально, не учитывая всех нюансов философской позиции Платона, то мы рискуем существенно исказить взгляды философа на общество.
К сожалению, именно этим и страдает современная либеральная критика Платона, образчик которой мы находим в указанном труде К. Поппера. Вся она строится на том мнении, что Платон якобы абсолютизировал покой и отрицал движение, и, значит, совершенным считал такое государство, в котором меньше всего изменений и которое, таким образом, как скала противостоит потоку времени. Показательны, например, высказывания Поппера о том, что «Платон учит нас тому, что всякое изменение есть зло и что покой божественен», или о том, что Платон был апологетом «государственного порядка, который был бы настолько совершенен, что уже не принимал бы участия во всеобщем ходе исторического развития». Здесь мы сталкиваемся с характерным для европейской философии вообще, и для англосаксонской позитивистской традиции в частности, односторонне метафизическим и дуалистическим пониманием платоновского учения об идеях, на что обращал внимание еще А.Ф. Лосев, и, таким образом, с полным игнорированием подлинной души платонизма - диалектики идеального и материального, покоя и движения, бытия и небытия.
Как известно, Платон наиболее явно формулирует свое учение о том, что идеальное («одно») предполагает свою противоположность - материальное («иное»), а также, что покой подразумевает движение в своем «Пармениде». При этом он подвергает жесткой критике часто приписываемое ему метафизическое понимание идей. А.Ф. Лосев, обобщая это учение, заключает: «когда Платон говорит о своих идеях, он всегда имеет в виду идеи как порождающие модели». Лосевский предельно глубокий анализ платонизма вскрывает, что «идея не просто осмысливает вещь, идея должна еще и порождать вещь» как свою противоположность в согласии с законом о диалектическом порождении; в то же время сама идея также должна быть порожденной высшим принципом - сверхсущим «Одним», «в котором все существующее, и идеальное, и материальное сконцентрировано как бы в одной точке». Итак, уже здесь мы видим, что платоновское учение об идеях трудно трактовать как абсолютизацию неподвижности и игнорирование движения: Платон и вправду утверждает, что идеи, взятые сами по себе неподвижны, но при этом он сразу оговаривается, что эти же идеи, будучи взятыми в соотношении с инобытием - сверхсущим «Одним» и вещами, вовлечены в процесс порождения. Но самое замечательное при этом, что Платон идет и дальше: в «Тиме» он наполняет эту абстрактную диалектику идеи и материи конкретным натурфилософским содержанием и приходит к диалектическому учению о жизни. В «Тиме» Платон учит, что окружающий нас физический космос представляет собой живое и мыслящее существо. По замечанию того же А.Ф. Лосева, это утверждение следует рассматривать не как простонародно-мифологический реликт у Платона, а как вполне логическое и заслуживающее серьезного внимания завершение его учения о бытии. Лосев пишет: «идеи эти нужны Платону лишь для того, чтобы на их основании конструировать понятие души, а в дальнейшем и космоса» и немного ниже - «идеи ума, сливаясь с душой, образуют собой не просто какое-то новое бытие, но именно живое существо, правда, пока еще только умопостигаемое. Но одной умопостигаемости Платону совершенно недостаточно. Он тут же стремится объединить ее с телом и тем самым получить космос в качестве живого и вполне телесного существа». Весьма знаменателен общий вывод, который делает здесь Лосев: «максимально насыщенное бытие трактуется у Платона как живое существо».
При учете всего этого несомненно должна получить иное освещение и социальная онтология Платона. Коль скоро наиболее совершенное бытие и прекрасное бытие Платоном понимается как живой организм, воплотивший в себе гармонию идеи и материи, то наилучшее платоновское государство есть, понятно, государство, построенное по принципу живого организма. Подтверждение этой мысли мы находим и у А.Ф. Лосева, который пишет в «Истории античной эстетики»: «Философы и воины в идеальном государстве Платона - это своеобразная душа - а земледельцы и ремесленники - это для него своеобразная материя. Душа господствует над телом, а тело подчиняется душе».
В таком случае демократическое, эгалитаристское государство, напротив есть государство, построенное по принципу мертвого тела. И действительно, при демократии ведь тело - «демос» господствует над душой - «высшими сословиями», материя - над идеей, хаос - над порядком, наконец, небытие - над бытием. В то же время наиболее характерным признаком мертвого тела является отсутствие самодвижения (вспомним при этом, что, развивая мысли Платона, Аристотель и приходит к определению души как «энтелехии» - внутреннего источника движения). Если мертвое, неодушевленное тело и совершает какие-либо движения, то только вследствие действия внешней силы. Примечательно, что и все сторонники демократии, начиная с софистов и кончая Поппером, соответствующим образом понимали и понимают государственный закон, а также государство вообще как некое внешнее начало, неорганичное и неестественное для общества, объявляя, напротив, «естественным состоянием» существование обособленных индивидов (вспомним тут учения отцов англосаксонского либерализма Т. Гоббса, Д. Локка и др.). Но что еще важнее, при демократии это понимание начинает проводиться в жизнь: демократический закон можно как угодно исправлять, дополнять и даже заменять другим законом.
Итак, как видим, Платон стоял у истоков той историко-философской традиции, современными представителями которой являются О. Шпенглер с его теорией культур как живых организмов, русские евразийцы с их учением о месторазвитии, а также различные доктрины геополитики. При этом платоновская критика демократии близка по смыслу к шпенглеровской критике цивилизации как стадии одряхления культуры и застывания ее в омертвевших рационалистических формах.
Заключение
Дискуссии по поводу создания идеального государства нашли свое начало еще со времен софистов и не утихают по сей день. Главной проблемой был и остается вопрос о формировании такой формы политической власти, при которой были бы счастливы и руководящие личности, и общество, управляемое ими. Учения и идеи Платона, одного из первых философов, затронувших эту тему, находят свое продолжение в трудах Поппера, Шпенглера и современных философов, оставаясь основой для продолжения развития мысли о создании идеального общества.
Библиография
Текст-источник:
.Платон. Сочинения в 4-х томах. 1964.
Список литературы:
.Поппер К. Открытое общество и его враги Т. 1 Чары Платона, М., 1992.
.Лосев А.Ф. Теэтет. Критика сенсуалистических теорий познания//Платон Федон. Пир, Федр. Парменид. М., 1999.
.Лосев А.Ф. Дерзание духа, М., 1988.
.Лосев А.Ф. Социальная природа платонизма//Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии.
.Лосев А.Ф. Парменид. Диалектика одного и иного как условие возможности существования порождающей модели // Платон Федон. Пир, Федр. Государство, М., 1999.
.Лосев А.Ф. Тимей. Мифологическая диалектика космоса//Платон Филеб. Государство. Тимей, Критий.
.Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика, М., 2000.
.Асмус В.Ф. Платон. 1975.
.Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона. 1990.
Теги: Трактат Платона "Государство" и философские взгляды философа Контрольная работа Философияdodiplom.ru
--PAGE_BREAK--Платон характеризует сущность прекрасного, как безобразную, бесформенную. По разъяснению Платона, местопребывания «идеи» — не чувственно зримые, а «наднебесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души – разуму». Только несовершенство нашего способа мышления, только привычка к чувственному восприятию внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи» находятся в каком-то пространстве подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга. Согласно утверждению Платона, источник этой иллюзии — материя. Под «материей» Платон понимает, собственно говоря, не вещество, а постигаемый каким-то «незаконным рассуждением» род пространства, причину обособления единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно должно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится на земле, ни на небе, то не существует».[6] Форма, какой является «идея», по Платону, не чувственная. Только в несобственном, чрезвычайно неточном смысле к «идеям» Платона могут быть прилагаемы определения пространства, времени и числа. В отношении «идеи» они лишь метафоры, употребления. В строгом смысле слова «идеи», как их понимает Платон, запредельны по отношению к чувственному миру. Учение Платона есть идеализм, так как реально существует не чувственное явление предмета, но лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. Учение Платона об «идеях» — учение идеализма объективного. Царство «идей» Платона не просто множество, или сумма, или набор сущностей. Это «упорядоченное» множество, или система. Не входя в подробности своего воззрения, Платон поясняет, что в системе «идей» имеются «идеи» высшие и низшие. Так одной из высших в системе «идей» оказывается, по Платону, наряду с «идеей» истины идея «прекрасного». Но наивысшая, по Платону, «идея есть не идея истины и не идея прекрасного, а идея блага». Учение Платона об «идее» блага как высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Оно сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но вместе с тем идеализма теологического. Именно «идея» блага стягивает все множество идей в некоторое единство. Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Всякое временное и относительное существование имеет целью некое объективное бытие; будучи целью, оно есть вместе с тем благо. Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису, их образец. Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя — в качестве чувственных вещей — не способны его достигнуть. Так, для живых существ верховная цель — счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремится к благу и все делает ради этого. Но критерии всякого относительного блага — благо безусловное. Поэтому из всех учений философии наивысшее, по Платону, — учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идей» блага справедливое становится пригодным и полезным. Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма, своей теории «идей» с религией, с мистикой. Существование бога необходимо для самого познания «идей». Для нас идеи не постижимы полностью. Зато они, безусловно, постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни. Бог не только существо живое, он — совершенно благ. Бог есть само благо. Направляя все к благой цели, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа. Человек, желая познать благо, стремиться познать бога; желая обладать благом, он стремиться стать причастным сущности бога. Или, как Платон разъясняет в «Законах», бог есть и начало всех вещей, и их середина, и конец. Он — начало, так как от него все происходит; он — середина, так как он — сущность всего, что имеет происхождение; и он — конец, так как все к нему стремиться, как к своей цели.[7] В известном смысле Платон отождествил «благо» с разумом. А так как, по Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным. В свою очередь целесообразность есть соответствие вещи ее «идее». Поэтому постигнуть, в чем «благо» вещи — значит постигнуть «идею» этой вещи. Постигнуть же «идею» — значит, свести все многообразие чувственных, причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству, или закону. В качестве условий человеческого блага указаны: 1) участие в вечной природе «идеи»; 2) воплощение «идеи» в действительности; 3) наличие разума и обладание знанием; 4) владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями и 5) некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодии или цветов в живописи. Исследователи учения Платона, характеризовали это учение как дуализм обоих миров – «идей» и «вещей», сверхчувственных идеальных образов и их чувственных подобий. Однако глубокое отличие платоновских «идей» от одноименных с ними и обусловленных ими чувственных вещей не есть все же совершенный дуализм обоих миров. По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»: он стоит в каком-то отношении к миру «идей». По выражению Платона, вещи «причастны» «идеям». Миру истинно сущего бытия, или миру «идей», у Платона противопоставлен не мир чувственных вещей, а мир небытия. По разъяснению Платона, «небытие» — это «материя». «Материя» Платона — беспредельное начало и условие пространственного обособления множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую «кормилицу», как «восприемницу» всякого рождения и возникновения. Однако «идея» и «материя» противостоят у Платона в качестве начал равноправных и равносильных. У Платона миру «идей», нечувственных прообразов, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Так как «идеи» — истинно сущее бытие, а материя — небытие, то не будь «идей», не могла бы существовать и «материя». Чтобы «материя» могла существовать в качестве «небытия», т. е. как принцип обособления отдельных вещей и их множества в пространстве, — необходимо существование пространственных «идей» с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством. Здесь возникает естественный вопрос, в каком отношению к миру «идей» и к миру «материи» стоит мир чувственных вещей. Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами. Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира», или мировая душа. Чувственный мир не непосредственное, но все же порождение мира «идей» и мира «материи». При этом мир «идей» есть мужское, или активное, начало. Мир «материи» — начало женское, или пассивное, а мир чувственно воспринимаемых вещей — детище обоих. Мир чувственных вещей в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он — единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного. Итак, рассмотрев философию Платона и его взгляды на мир «идей» и мир «вещей» можно сделать следующее заключение. 1. Идея вещи есть смысл вещи. 2. Идея вещи есть такая цельность всех отдельных частей и проявлений вещи, которая уже не делится на отдельные части данной вещи и представляет собою в сравнении с ними уже новое качество. 3. Идея вещи есть та общность составляющих ее особенностей и единичностей, которая является законом для возникновения и получения этих единичных проявлений вещи. 4. Идея вещи невещественна. 5. Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельным существованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция, которая в своем полном и совершенном виде существует только на небе или выше неба.[8] Учение это указывает путь для последующего развития диалектики. Впоследствии Гегель повторит — на более высокой ступени — путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, и будет доказывать, что диалектика бытия и небытия («ничто») необходимо приводит к становлению, которое и есть единство противоположностей – «бытия» и «ничто». Философии Платона принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, и в истории идеалистической диалектики. 3. Гносеологическая теория анамнезиса. Усилия первых греческих мыслителей были сосредоточены на проблемах постижения природы. Ранние философы почти исключительно считали, что наши знания, вне сомнения, отражают собой и содержат в себе действительность, соответствуют этой действительности. Сомнения в достоверности наших знаний начали возникать позже, идеологически были инспирированы разногласиями между философами по поводу первичных основ (элементов) природы, по поводу фундаментальных атрибутов природы и реальности. Парменид считал, что основные сущности природы и реальности неизменны. А Гераклит, — что они находятся в постоянной изменчивости. Демокрит предполагал, что они (атомы и пустота) обладают дискретной величиной и движутся в силу своих собственных особенностей, в то время как Анаксагор учил, что первоначала и основы мира неопределенны (апейрон) и приводятся в движение нематериальными (как сейчас говорят, — интеллигибельными) силами. Греческие философы большое внимание придавали уяснению содержания и процесса познания. В познании природы и самого себя греческая философия единогласно усматривала предназначение и смысл жизни человека. Вспомним хотя бы лозунг Сократа: «Человек! Познай самого себя, и ты будешь счастлив». Каким образом человек познает мир, и каким этот мир есть вне сознания человека? [9] Термин «гносеология» происходит от греческих слов «gnosis» –знание и «logos» – учение и, следовательно, означают учение о знании, а точнее, учение о способах приобретения человеком (познающим субъектом) знания об объекте познания, в качестве которого могут в самом общем смысле выступать как физические (материальные), так метафизические (идеальные) сущности. Данное разъяснение этимологии слова «гносеология» показывает, что оно являет синонимом выражения «теория познания». Исходными понятиями гносеологии, или теории познания, являются понятия «субъект познания» и «объект познания», которые в теории познания могут допускать самые различные интерпретации. Так, под субъектом познания в философии может пониматься и конкретный человек (индивид), познающий нечто, и различные социальные общности, и все человеческое сообщество в целом, и человек как родовое существо, и некий абсолютный разум, и некое всемогущее существо, т.е. Бог. Однако во всех случаях в той или иной степени речь идет о так называемом трансцендентальном субъекте познания, то есть о таком субъекте, существование всех познавательных способностей которого нельзя фиксировать органами чувств. Слово «трансцендентальный» происходит от латинского слова «transcendens» – выходящий за пределы (чувственного). Речь идет о том, что даже отдельный конкретный человек обладает некоторыми сверхчувственными нефизическими свойствами (умеет мыслить, рассуждать и т.д.). Если теперь учесть, что в философской традиции, восходящей к Платону, который признавал существование идей и эйдосов как неких сверхчувственных и нефизических, т.е. метафизических сущностей, вследствие чего он по праву считается первооткрывателем мира метафизических сущностей и, таким образом, основоположником метафизики, различаются метафизические и физические сущности, то становится очевидным, что даже конкретный отдельный человек есть существо физико-метафизическое. Как физическое существо он обладает телом, а как метафизическое – способностью мыслить и, таким образом, не лишен трансцендентальных свойств, тем более это справедливо для всех других вышеперечисленных сущностей, рассматриваемых в качестве познающего субъекта.[10] Выдающийся идеалист античности Платон проблемам познания посвятил несколько своих произведений и создал свою, платоновскую, теорию познания. Платон утверждал, что наши чувства ни в какой мере не дают нам верного представления или знания о мире. Для объяснения сути своей гносеологии он в своём наибольшем по объёму и по значению произведения «Политика» сочинил такую картинку-миф. Мы, люди, — это узники, заключенные в пещере и прикованы цепями лицом к стене. Позади эти людей находится вход. А за входом движутся люди, животные, тень о которых падает на стену пещеры. Люди в пещере, таким образом, видят только движущиеся тени на стене и принимают эти тени за единый действительных мир. Платон, таким образом, учил, что наши чувства ни в коей мере не дают нам видеть мир таким, каким он есть на самом деле. Истину о мире показывают нам не чувства, а разум. И для объяснения своего понимания места разума в познании истины Платон развивает свой, известный уже нам, миф о душе. Пещера — это тот мир, в котором мы живём и за пределы которого выбраться не можем. Цепи — это наши органы чувств, а стена, как видно из продолжения мифа, — это наш объект видение мира.[11] Истина — идеальна и никак не связана с материей; что эта идеальная истина изначально существовала в потустороннем мире, пребывала в мире эмпирей. В этом потустороннем мире наряду с будущей душой человека пребывали абсолютно все истины в виде идей. Среди этих Идей находились истины разного иерархического положения. Наименьшей среди них была Идея-душа. Но, хотя и будучи самом маленькой, незначительной идеей в мире эмпирей, душа человека до своего воплощения в человека имела возможность наблюдать все идеи, общаться с ними. Когда же душа «огрубела» и выпала в материальный мир, то на пути к своему человеку она, проходя через реку Стикс (река Забытья), напилась воды и… забыла своё прошлое. В условиях своей земной жизни душа человека только при особых условиях — при подавлении своих чувств, сосредоточенности, отрешённости, благочестивого образа жизни — может что-то там вспомнить о том, что она наблюдала, знала в потустороннем мире. Вот это и такое воспоминание (анамнезис — воспоминание) даёт возможность человеку познать настоящие и несомненные истины. Когда Платон заводил речь об анамнезисе, то он имел в виду не какие-то материальные, чувственные, житейские вещи, а идеи высокого уровня, идеи-истины. К таким он относил, прежде всего, Смысложизненные идеалы, идеалы: Истины, Добра (Блага), Красоты, Справедливости. Именно эти четыре смысложизненные идеалы введены Платоном в античную, а от неё — во всю европейскую культуру и мысль. К числу идеалов философ относил также те идеалы и понятия, которые соответствуют истине и добываются человеком путём абстрактного мышления. Это идеи Логоса, Гармонии, Бога (Души мира), математических аксиом.[12] В онтологии Платона выделяются два мира сущностей: подлинный мир метафизических сущностей (идеи и эйдосы) и неподлинный мир физических вещей, которые являются несовершенными подобиями эйдосов и идей. Поэтому свое учение о физическом мире Платон скромно называет всего лишь учением о «правдоподобном мире». В соответствии с этими онтологическими представлениями чувства человека, по Платону, не могут быть источником знания, чувственное знание – это знание «по законам правдоподобия», это «забава». Платон критикует представление, согласно которому люди приходят к идее равного, наблюдая в жизни равные физические предметы. Но, возражает Платон, в природе ничего равного нет. Равное в ней лишь мнится нам, кажется таковым. А чтобы нечто могло так мнится, мы должны иметь идею равенства. Платон утверждает, что мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы. Поэтому предшествование рационального познания чувственному он объясняет тем, что некогда души людей находились в метафизическом мире идей и эйдосов, непосредственно умозрительно созерцали их, а потом, переселившись в тела людей, забыли об этом, хотя и содержат в себе потенциально знания о метафизическом мире. Для того чтобы актуализировать эти знания, людям нужно извлечь их из глубин своей души через процедуру анамнезиса, т.е. припоминания или воспоминания, которую приводит в действие чувственное созерцание физических вещей, являющихся несовершенными аналогами своих метафизических двойников. Таким образом, онтология философии Платона в гносеологии обусловливает принцип припоминания (анамнезиса), в качестве основы его теории познания. продолжение --PAGE_BREAK--Платоновское учение о познании тесно связано с его учением о душе. Платон видит в душе начало, посредствующее между миром нечувственных «идей» и миром чувственных вещей. Высшее целевое назначение души — постижение «идеи». Поэтому природа души должна быть сродни природе «идей». Когда душа ведет исследование сама по себе и не встречает препятствий, она «направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно». Пребывая в непрерывном соседстве и соприкасаясь с постоянным и неизменным, она «и сама обнаруживает те же свойства». Это и есть то ее состояние, которое называется размышлением. Размышляя, душа «решительно и, безусловно, ближе к неизменному, чем к изменяющемуся». Она в высшей степени подобна «божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе». Та душа, которая в течение всей жизни человека умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии, — такая душа, говорит Платон, «уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное и, достигши его, обретает блаженство… и – как говорят о посвященных в таинства — впредь на веки поселяется среди богов». В то же время, будучи самим движением, душа есть нечто вечно подвижное. Но именно поэтому она лишь в высшей степени подобна «идеям», но не полностью им тождественна. Она лишь «причастна» свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию. Развитию этой мысли о «срединном» положении души между миром чистого бытия и миром обусловленных телом страстей и желаний сложилось у Платона в учении о трояком составе души. Части эти — ум, аффективное, или страстное, начало и начало желания. В соответствии с этим Платон различает в душе три части: 1) разумную, 2) аффективную, 3) вожделеющую. Ум он помещает в голове, аффективное начало — в груди, а начало вожделения — ниже грудобрюшной преграды, в печени. Знание, по Платону, относится к бесцветной, бесформенной и неосязаемой сущности, зримого только для одного кормчего души — разума. Увидев с течением времени сущее, душа бывает довольна этим. Созерцая истину, она питается ею и предается радости. Следуя за шествием богов, души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, увлекаются вращательным движение неба. Во время этого круговращения душа созерцает знание — не то знание, которому присуще рождение, и не то, которое не изменяется при изменении того, что мы называем знанием теперь существующего, но то, которое заключается в том, что существует как действительно существующее. Души различных людей Платон представляет и в отношении нравственных доблестей, и в отношении способности к познанию — далеко не однородными и не равноценными. Даже души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, с трудом созерцают сущее, так как «возничие» этих душ приводятся в смятение «конями». Другие души, направляясь вслед за богами вверх, на крайний поднебесный свод, то поднимаются, то опускаются и, так как кони сильно рвутся, одно видят, другого не видят. Все остальные, стремящиеся следовать к высшей области, вследствие бессилия своего носятся в поднебесном пространстве, пытаясь определить друг друга. Вследствие прочности «возничих» у многих душ ломаются крылья. Все такие души, несмотря на большие труды, уходят, не достигнув содержания сущего, и, уйдя, довольствуются пищей, в основе которой лежит представление. Душа, никогда не видевшая истины, не принимает человеческого образа. Ибо человек должен понимать истину на основании того, что называется идеей. Исходя из многих чувственных восприятий, он переходит путем логического рассуждения к единому. Путь к усмотрению этого единства лежит, по Платону, через воспоминание. 'Это единое, — поясняет Платон, — есть воспоминание о том, что некогда наша душа видела, когда она с богом шествовала, сверху смотрела на то, что мы называем теперь существующим, и «ныряла» в действительно сущее».[13] Отсюда Платон делает вывод, что одно только размышление человека, любящего мудрость, способно окрыляться: при помощи памяти такой человек всегда пребывает по возможности при том, будучи, при чем божество оказывается божественным. Учение, здесь сформулированное в образах мифа, более обстоятельно развивается (в плане теории познания) в диалогах «Теэтет» и «Менон». Платон поясняет, что ему важно выяснить не то, какие существуют частные виды знания, а то, что такое знание само по себе. Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но последовательно рассматривает и опровергает три выдвинутых философами, но несостоятельных с точки зрения Платона, решения этого вопроса. Это: 1) взгляд, согласно которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, согласно которому знание — правильное мнение, и 3) взгляд, согласно которому знание — правильное мнение со смыслом.[14] Платон указывает, что при безусловной текучести всего познание оказывается невозможным еще и потому, что посредством одних лишь чувственных восприятий невозможны умозаключения, без которых, однако, не достигается никакое знание о сущности. Ответ на вопрос, что такое знание, необходимо искать в том, что получает душа, когда осуществляет рассмотрение сущего сама по себе. Необходимое для подлинного знания единство принципиально не может быть найдено в область чувственных восприятий, так как в этой области все течет и все лишено необходимой определенности. Так обосновывает Платон вывод, согласно которому чувственному, как текучему, необходимо должно предшествовать нечто уже не текучее, и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию. Но знание не может быть и «правильным мнением». По Платону, лжи вообще не может быть ни в каких ощущениях и ни в каких чувственных образах. По Платону, ложь впервые появляется только тогда, когда возникает вопрос о том, как следует соединять то, что мы ощущаем и представляем, с тем, что мы знаем. Вообще никакое определение лжи, по Платону, невозможно, если ему не предшествует определение самого знания. Таким образом, знание не есть ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех случаях знание следует ограничивать от чувственности и рассматривать не как порождение чувственных образов и представлений, а как предшествующее им условие. Знание должно быть соединением, синтезом чувственности и ума и, что именно ум осмысливает элементы чувственного опыта. В платоновском понятии «припоминания» необходимо разобраться. На первый взгляд может показаться, будто, заговорив о «припоминании», Платон покидает почву трезвого философского исследования и всецело отдается во власть мифотворческой фантазии. Выведенный в «Меноне» Сократ предлагает рабу, никогда не изучавшему геометрии, решить задачу удвоение данного квадрата. Посредством искусно поставленных вопросов он наводит раба на правильное решение поставленной перед ним задачи. Из этого факта извлекается философский вывод: «Получается, что в человеке, который не знает чего-нибудь, живут верные мнения насчет того, чего он не знает… Теперь эти мнения зашевелились в нем, словно сны… При этом он все узнает, хотя его будут не учить, а только спрашивать, и знания он найдет в самом себе… А ведь найти знания в самом себе — это и значит припомнить, не так ли. — Конечно. — Значит, то знание, которое у него есть сейчас, он либо когда-то приобрел, либо оно всегда у него было… Если оно всегда у него было, значит, он всегда был знающим, а если он когда-либо приобрел, то уж не как не в нынешней жизни… А если он приобрел их не в нынешней жизни, то разве не ясно, что они появились у него в какие-то другие времена, когда он и выучился… А поскольку в то время, когда он уже человек, и тогда, когда он им еще не был, в нем должны жить истинные мнения, которые, если их разбудить вопросами, становятся знаниями, — не все ли время будет сведущей его душа. Ведь ясно, что он все время либо человек, либо не человек… Так если правда обо всем сущем живет у нас в душе, а сама душа бессмертна, то не следует ли нам смело пускаться в поиски и припоминать то, чего мы сейчас не знаем, то есть не припомним».[15] Мифологическая подоснова этого воззрения очевидна. По убеждению Платона, сближающему его с орфиками и пифагорейцами, душа наша бессмертна. До того как оно вселилась на Землю и приняла телесную оболочку, она будто бы созерцала истинно сущее бытие. Она сохранила о нем знание даже под гнетом земных чувственных впечатлений, удаляющих от постижения истинно сущего. Воззрение это, конечно, миф идеалиста или мистика. Но в оболочке этого мифа выражено и философское содержание. Это мысль о связи всех знаний, которая отражает всеобщую связь всех вещей: «Раз все в природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, — люди называют это познанием, — самому найти и все остальное, если он будет мужествен и неутомим в поисках...»[16] 4.Учение о человеке и воспитании. Нет сомнения в том, что размышления о человеке издревле интересовали мыслителей. Они задумывались над тем, что из себя представляет человек? Каков он? Каким он должен быть? Способен ли он преобразовать себя и окружающий его мир? Изменяется ли человек как живое существо по мере своего интеллектуального и нравственного развития? Как сделать человека совершеннее, избавить его от пороков и страстей? Как направить человека на самосозидание, а не саморазрушение? Способно ли воспитание преобразить человека? Бесспорно и то, что процесс формирования человека диктуется временем и условиями, в которых он живет. Каждой исторической эпохе свойственен свой образ человека. В философии Платона, а также в мировоззрении нашего времени воспитание и философия выполняют одну функцию — помогают формированию человека, умеющего не только отличить истину от заблуждения, но подходящего творчески к поставленным перед ним задачам. Каким же видится Платону воспитание? “Впрочем, — пишет Платон, — трудно найти лучше того (воспитания), которое найдено с самых давнишних времен. Для тела — это гимнастическое воспитание, а для души — мусическое. И воспитание мусическое будет у нас предшествовать гимнастическому”. Мусическое и гимнастическое образование рассматривается как подготовка к прохождению нового образовательного этапа, который делится на два длительных периода — 10–15 лет. Иными словами, речь идет о фактическом пожизненном воспитании, в программу которого включаются лишь теоретические дисциплины: риторика, геометрия, астрономия, музыка. Воспитание должно, прежде всего, развивать такие качества, как серьезность, соблюдение внешних приличий и мужество. Мусическое воспитание формирует внутренний мир человека, т.е. его душу: “оно всего более проникает в глубь души и всего сильнее ее затрагивает; ритм и гармония несут с собой благообразие, а оно делает благообразным и человека, если он правильно воспитан, если же нет, то наоборот”. Мусическое воспитание способствует созданию хорошего душевного состояния у человека, что обусловливает наилучшее состояние тела. К мусическому искусству относится словесность, которая во времена Платона передавалась через мифы. Мифы в сочетании с играми способствуют формированию порядочных, соблюдающих законы граждан. “Даже игры наших детей, — пишет Платон, — должны как можно больше соответствовать законам, потому что, если они становятся беспорядочными и дети не соблюдают правил, невозможно вырастить из них серьезных, законопослушных граждан. Если же дети с самого начала будут играть, как следует, то благодаря мусическому искусству они привыкнут к законности, и в полную противоположность другим детям эта привычка будет у них постоянно укрепляться”.[17] В трактатах “Государство” и «Законы» Платон рассуждает об идеалах и программе разностороннего воспитания, развивает афинскую педагогическую традицию. Платон изложил свои педагогические идеи, особо выделив значение социальных функций воспитания — “сделать совершенным гражданином, умеющим справедливо подчиняться или начальствовать”. В идеальном обществе, которое представлено в “Законах”, руководитель дела воспитания является первым лицом государства. Государство опекает будущих матерей, заботясь, чтобы они вели здоровый образ жизни с целью рождения здорового потомства. Платон провозглашает принцип всеобщего обязательного (минимум трехлетнего) обучения. “Стар и млад должны по мере сил получить образование”. Особое внимание Платон предлагает уделять физическому воспитанию, в частности, посредством спортивных упражнений и танцев. Педагогические рассуждения Платона возникли из его философского видения человека и мира. О человеке Платон пишет: “Мы считаем человека существом кротким. Да, если его счастливые природные свойства надлежащим образом развить воспитанием, он действительно становится кротчайшим и божественным существом. Но если человек воспитан недостаточно или нехорошо, то это — самое дикое существо, какое только рождает земля”. Из высказывания Платона следует, что воспитание является неотъемлемым основанием формирования человека. Ядром платоновского учения о воспитании служит его известная философская концепция идей. По Платону, земная жизнь должна готовить к слиянию человека с “истинным бытием”. Приобретение знаний является процессом воспоминания о бестелесном мире идей, откуда вышел и куда уйдет каждый человек. Являясь верховным благом, мир идей выступает источником всех конкретных истинных благ. Рождение высшей идеи блага — цель любого воспитания. Поэтому задачи воспитания, обучения и философии совпадают: они призваны помочь появиться идее блага. “Так вот, то, что придает познавательным вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага — причиной знания и познаваемости истины.[18] Платон утверждает, что разум отличается от чувств, что разум и чувства воспитываются по-разному; первый — с помощью обучения, а вторые — с помощью усвоения хороших привычек. В связи с этим надо обратить внимание на этические взгляды Платона. В «Меноне» он задает вопрос: «Что такое добродетель и можно ли ей научиться? Или ей нельзя научиться и можно лишь достичь ее путем упражнения. А может быть, ее не дает ни обучение, ни упражнение и достается она человеку от природы либо еще как-нибудь?» Рассматривая добродетель мужчины: «легко понять, что его добродетель в том, чтобы справляться с государственными делами, благодетельствуя при этом друзьям, а врагам вредя и остерегаясь, чтобы самому от кого не испытать ущерба. А если хочешь взять добродетель женщины — и тут нетрудно рассудить, что она состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть, и, оставаясь послушной мужу. Добродетель ребенка — и мальчика и девочки — совсем в другом; в другом и добродетель престарелого человека, хоть свободного, хоть раба. Существует великое множество разных добродетелей, так что ничуть не трудно сказать, что такое добродетель. Для каждого из наших занятий и возрастов, в каждом деле у каждого из нас своя добродетель».[19] Добродетель есть вещь божественная, представляющая собой совершенное и наилучшее расположение души, благодаря которому человек приобретает благообразие, уравновешенность и основательность в речах и делах, причем как сам по себе, так и с точки зрения других. Различаются следующие добродетели: добродетели разума и те, что противостоят неразумной части души, каковы мужество и воздержность; из них мужество противостоит пылкости, воздержность — вожделению. Поскольку различны разум, пыл и вожделение, различно и их совершенство. Совершенство разумной части — рассудительность, пылкой — мужество, вожделеющей — воздержность. Благоразумие есть знание добра и зла, а еще того, что не является ни тем, ни другим. Воздержность есть упорядоченность страстей и влечений и умение подчинить их ведущему началу, каковым является разум. Когда мы называем воздержность упорядоченностью и умением подчинять, мы представляем нечто вроде определенной способности, под воздействием которой влечения упорядочиваются и подчиняются естественному ведущему началу, т. е. разуму. Мужество — сохранение представления о долге перед лицом опасности и без таковой, т. е. некая способность сохранять представление о долге. Справедливость есть некое согласие названных добродетелей друг с другом, способность, благодаря которой три части души примиряются и приходят к согласию, причем каждая занимает место, соответствующее и подобающее ее достоинству. Таким образом, справедливость заключает в себе полноту совершенства трех добродетелей: благоразумия, мужества и воздержности. Правит разум, а остальные части души, соответствующим образом упорядоченные благодаря разуму, подчиняются ему; поэтому правильно положение о том, что добродетели взаимно дополняют друг друга. продолжение --PAGE_BREAK--В самом деле, мужество, будучи сохранением представления о долге, сохраняет и правильное понятие, поскольку представление о долге есть некое правильное понятие; а правильное понятие возникает от разумности. В свою очередь разумность связана также и с мужеством: ведь она является знанием добра, а никто не может увидеть, где добро, если смотрит, подчиняясь трусости и другим страстям, с нею связанным. Так же не может быть разумным человек разнузданный и вообще тот, кто, побежденный той или иной страстью, совершает нечто вопреки правильному понятию. Платон считает это воздействием незнания и неразумия; вот почему не может быть разумным тот, кто разнуздан и труслив. Итак, совершенные добродетели нераздельны друг с другом. Из добродетелей одни нужно считать главными, а другие — второстепенными; главные связаны с разумным началом, а второстепенные — с чувственными. Эти последние ведут к прекрасному благодаря разуму, а не сами по себе, поскольку сами по себе они разумом не обладают, а получают его благодаря разумности при соответствующем образе жизни и воспитании. И поскольку ни знание, ни искусство не могут образоваться ни в какой другой части души, кроме разумной, оказывается невозможным обучить добродетелям, связанным с чувственностью, поскольку они — не искусства и не знания и не обладают собственным предметом. Поэтому разумность, будучи знанием, определяет, что свойственно каждой добродетели, наподобие кормчего, подсказывающего гребцам то, чего они не видят; и гребцы слушаются его, как и воин слушается полководца Очевидно, что совершенные добродетели не усиливаются и не ослабевают, а вот порочность может быть сильнее и слабее, например этот неразумнее или несправедливее, нежели тот. Но в то же время пороки не взаимосвязаны друг с другом, поскольку одни противоречат другим и не могут сочетаться в одном и том же человеке. Так, дерзость противоречит трусости, мотовство — скупости; кроме того, не может быть человека, одержимого всеми пороками, как не может быть тела, имеющего в себе все телесные недостатки. Еще следует допускать некое среднее состояние между распущенностью и нравственной строгостью, поскольку не все люди либо безупречно строги, либо распущенны. Таковы те, кто довольствуется определенными успехами в нравственной области. Но ведь и в самом деле нелегко перейти от порока к добродетели: расстояние между этими крайностями велико и преодолеть его трудно. Порочность может быть большей и меньшей, и преступления неодинаковы — одни большие, другие меньшие; поэтому правильно, что законодатели назначают за них то большее, то меньшее наказание. Порядочность не была бы чем-то похвальным, если бы она возникала от природы или доставалась в удел от бога. Добродетель должна быть чем-то добровольным, поскольку она возникает в силу некоего горячего, благородного и упорного устремления. А раз добродетель добровольна, значит, порочность не вольна. Действительно, кто добровольно выберет величайшее из зол для достойнейшего и драгоценнейшего в себе? Когда кто-то устремляется к злу, исходно это устремление к злу не как к злу, но как к благу; и когда кто-то обращается к злу, с тем чтобы приобрести с помощью незначительного зла превосходящее его благо, он находится в совершенном заблуждении, но опять-таки совершает зло невольно, поскольку невозможно, чтобы кто-то устремлялся к злу, желая себе зла, а не в надежде на благо или не из страха перед большим злом. Все несправедливые дела злого человека также оказываются невольными, потому что если несправедливость не вольна, то совершение несправедливости должно быть невольным тем в большей степени, что несправедливое действие является большим злом, чем несправедливость, которая не проявляет себя. Но хотя несправедливые поступки и не вольны, тех, кто их совершает, следует наказывать, причем неодинаково, поскольку неодинаков причиняемый ими вред; а сама невольность объясняется либо незнанием, либо аффектом, от чего можно избавить вразумлением, воспитанием, образованием и заботой. Несправедливость — такое зло, что скорее следует избегать самому совершать несправедливые поступки, чем подвергаться несправедливости: первое присуще порочному человеку, а второе — всего лишь слабому. Конечно, постыдно и то и другое, но совершать несправедливое настолько же хуже, насколько и позорнее; и преступнику лучше быть наказанным, как больному лучше доверить свое тело искусству врача, поскольку всякое наказание как раз и есть некое врачевание заблудшей души. Дружбой в наивысшем и собственном смысле называется не что иное, как чувство, возникающее от взаимного расположения. Оно появляется в том случае, когда каждый из двоих хочет, чтобы близкий, и он сам были равно благополучны. Это равенство сохраняется только в том случае, когда у обоих похожий нрав, поскольку подобное дружественно подобному как соразмерному, тогда как несоразмерные предметы не могут пребывать в согласии ни один с другим, ни с предметами соразмерными. Есть и иные чувства, которые, не будучи дружбой, тем не менее, называются дружескими, неся на себе некий налет добродетели. Таково естественное расположение родителей к детям и родственников друг к другу, так называемое гражданское чувство и товарищество, которые, однако, не всегда построены на взаимном расположении. Вид дружбы представляет собой и любовное чувство. Любовь бывает благородная — в душах взыскательных, низкая — в душах порочных и средняя — в душах людей посредственных. Поскольку душа разумного человека бывает трех разрядов — добрая, негодная и средняя, поэтому и видов любовного влечения — три. Более всего о различии этих трех видов любви можно судить на основании различия их предметов. Низкая любовь направлена только на тело и подчинена чувству удовольствия, поэтому в ней есть нечто скотское; предмет благородной любви — чистая душа, в которой ценится ее расположенность к добродетели; средняя любовь направлена и на тело, и на душу, поскольку ее влечет как тело, так и красота души. Любовь к благу следует определить как некое искусство, не связанное с аффектами, относящееся к разумной части души и занятое рассмотрением, которое дает знание того, как обрести предмет, достойный любви, и обладать им. О предмете любви это искусство судит по его устремлениям и порывам — насколько они благородны, направлены на прекрасное, сильны и искренни. Стремящийся к такой любви обретет ее не путем ублажения и превознесения любимца, но, скорее, удерживая его и доказывая, что не следует и дальше вести такую жизнь, какую он ведет теперь. Когда он завоюет предмет любви, он будет общаться с ним, склоняя его к тому, в чем, упражняясь, станет он совершенным; а цель их общения — из влюбленного и любимца стать друзьями. [20] Основные идеи Платона и учения о человеке служат отправной точкой или фундаментальными знаниями, благодаря которым современный ученый — исследователь расширяет прежние знания о человеке, строит свое видение проблемы человека. Особенно велико влияние Платона на педагогическую мысль европейской цивилизации. Раннее христианство видело в нем одного из своих идеологов при осмыслении цели воспитания. Развитие идеи о разностороннем воспитании Платона наблюдается в эпоху Возрождения. Идеи Платона об идеальном воспитании нашли свое развитие в педагогических взглядах утопистов Т.Мора, Т.Кампанеллы, Сен-Симона, Ш.Фурье, Р.Оуэна. Существует преемственность между педагогическими идеями Платона и Ж.-Ж.Руссо. Последний писал: “Хотите получить понятие о воспитании общественном — читайте “Государство” Платона. Это вовсе не политическое сочинение, как думают те, кто судит о книгах только по заглавиям, — это прекраснейший, какой только был когда составлен, трактат о воспитании. 5. Социальная утопия Платона. Чтобы понять Платона, необходимо обладать некоторыми знаниями о Спарте. Спарта оказала на греческую философию двойное влияние: через свою действительность и через миф. И то и другое имеет важное значение. Согласно государственному устройству Спарты, там не должно было быть ни нуждающихся, ни богатых. Считалось, что каждый должен жить на продукцию со своего участка, который он не мог отчуждать, за исключением права подарить его. Никому не разрешалось иметь золото или серебро; деньги делались из железа. Спартанская простота вошла в пословицу. Государственное устройство Спарты было сложным. Там имелось два царя, принадлежащих к двум разным семьям, и власть их передавалась по наследству. Один из царей командовал армией во время войны, но во время мира власть их была ограничена. Цари были членами совета старейшин. Совет старейшин решал уголовные дела и подготавливал вопросы для рассмотрения на собрании. Собрание состояло из всех граждан; оно не могло проявлять в чем-либо инициативу, но могло голосовать «за» или «против» по любому внесенному предложению. Ни один закон не мог вступить в силу без согласия собрания. Старейшины и должностные лица должны были провозгласить свое решение, чтобы закон стал действительным. В добавление к царям, совету старейшин и собранию имелась четвертая отрасль управления, свойственная исключительно Спарте. Это были пять эфоров. Эфоры были «демократическим» элементом в государственном устройстве Спарты. Каждый месяц цари произносили клятву, что они будут поддерживать государственный строй Спарты, а эфоры тогда клялись поддерживать царей до тех пор, пока те будут верны своей клятве. Когда один из царей отправлялся на войну, его сопровождали два эфора, чтобы наблюдать за его поведением. Эфоры были высшим гражданским судом, но над царями им принадлежала уголовная юрисдикция. Единственным занятием гражданина Спарты была война, к которой его готовили с самого рождения. Болезненных детей после осмотра их старейшинами умерщвляли; позволялось воспитывать только тех детей, которых признавали здоровыми. Всех мальчиков до достижения двадцатилетнего возраста обучали в одной большой школе; цель обучения состояла в том, чтобы сделать их смелыми, равнодушными к боли и дисциплинированными. В Спарте не болтали чепухи о культурном или научном образовании; единственной целью было подготовить хороших солдат, целиком преданных государству. Девочки проходили такое же физическое обучение, как и мальчики. «Девушки должны были для укрепления тела бегать, бороться, бросать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом в самом чреве их здоровой матери, чтобы их развитие было правильно и чтобы сами матери могли разрешаться от бремени удачно и легко благодаря крепости своего тела...». Женщинам не разрешалось проявлять какие-либо эмоции, невыгодные государству. Они могли выражать презрение к трусу, и их хвалили, если это был их сын; но они не могли проявлять свое горе, если их новорожденного ребенка приговаривали к смерти как слабого или если их сыновья были убиты в сражении. Остальные греки считали спартанок исключительно целомудренными. В то же самое время бездетная замужняя женщина не должна была возражать, если государство приказывало ей проверить, не окажется ли какой-либо другой мужчина более удачливым, чем ее муж, в произведении на свет новых граждан. Законодательство поощряло рождение детей. Одной из причин, вызывавшей у других греков восхищение Спартой, была ее устойчивость. Спартанское государственное устройство оставалось неизменным в течение веков, если не считать постепенного увеличения власти эфоров, что происходило законным путем, без насилия. Нельзя отрицать, что в течение долгого периода времени спартанцы имели успех в достижении своей главной цели — в воспитании народа непобедимых воинов. Влияние Спарты на Платона совершенно очевидно из описания его Утопии. Существуют формы правления, в которых, по Платону, действуют законы. Это монархия, аристократия и демократия. Но есть и такие формы, где законы нарушаются и не исполняются. Это тирания, олигархия. Платон был глубоко разочарован распадом античного общества и политикой существующих властей. Поэтому он создает своеобразную утопию о лучшем государственном устройстве.[21] Самый важный диалог Платона «Государство» состоит из трех частей. В первой части обсуждается вопрос о построении идеального государства. В диалоге «Государство» он делит людей на три сословия. К самым низшим относятся крестьяне, ремесленники, торговцы, которые обеспечивают материальные потребности людей. Второе сословие составляют стражи (воины). Управляют же философы. Это высшее сословие в утопии Платона. Переход из одного сословия в другое почти невозможен. Получается, что одни люди только управляют, другие — только защищают и охраняют, а третьи — только работают. Для Платона, живущего в рабовладельческом государстве, естественно наличие рабства. Один из выводов, сделанный в этой части, состоит в том, что правители должны быть философами, должны обладать политической властью. Стражей должно быть значительно меньше, чем людей, принадлежащих к первым двум классам. Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение того, чтобы стражи осуществляли намерения законодателя. С этой целью он вносит разные предложения, касающиеся образования, экономики, биологии и религии. До определенного возраста молодежь не должна видеть неприятных вещей или порока. Но в соответствующий момент их следует подвергнуть «обольщениям», как в виде ужасов, которые не должны пугать, так и в виде дурных удовольствий, которые не должны соблазнять. Когда же они выдержат эти испытания, их будут считать годными стать стражами. Стражи должны иметь небольшие дома, и есть простую пищу; они должны жить, как в лагере, обедая в общих столовых; они не должны иметь частной собственности, кроме совершенно необходимого. Золото и серебро должны быть запрещены. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от дурного, тлетворного влияния денег, золота и других драгоценных металлов. Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от изготовляющих продукты, вещи и орудия работников производительного труда и притом в количестве ни слишком малом, ни слишком большом. Воины могут пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, для здоровья и для выполнения своих функций в государстве. Хотя они не богаты, но ничто не препятствует им быть счастливыми; целью же города является счастье целого города, а не счастье одного класса. И богатство, и бедность вредны, и в городе Платона не будет ни того, ни другого. Имеется любопытный аргумент о войне: легко будет приобретать союзников, поскольку такой город не захочет брать никакой доли из военной добычи. Женщины должны обладать во всех отношениях полным равенством с мужчинами. Одинаковое воспитание, которое делает мужчин хорошими стражами, сделает и женщин хорошими стражами. «В отношении к охранению государства природа женщины и мужчины та же самая...». «Силы природы равно разлиты в обоих живых существах: по природе всем делам причастна и женщина, всем и мужчина; но женщина во всем слабее мужчины". Из способности женщин наряду с мужчинами быть в разряде, или классе, стражей Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. Несомненно, между мужчинами и женщинами имеются различия, но они не имеют никакого отношения к политике. Некоторые женщины склонны к философии и годятся в качестве стражей, некоторые из женщин воинственны и могли бы быть хорошими воинами.[22] Законодатель, избрав в качестве стражей некоторых мужчин и женщин, прикажет, чтобы они жили в общих домах и питались за общим столом. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между мужчинами и женщинами постоянно будет возникать взаимное вполне естественное влечение. Однако в городе — военном лагере, каким является идеальное государство Платона, возможна не семья, а лишь соединение мужчины с женщиной для рождения детей. Это тоже «брак», но своеобразный, не способный привести к образованию семьи. «Браки» эти втайне направляются и устраиваются правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими, а худших с худшими. Брак будет радикально преобразован. На некоторых празднествах невест и женихов будут соединять, как их учат верить, якобы по жребию в таком количестве, которое необходимо для сохранения постоянной численности населения; но на самом деле правители города будут производить манипуляцию со жребиями, исходя из евгенических принципов. «Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам, ни одна не должна жить частно ни с одним». Они будут устраивать так, чтобы лучшие производители имели больше всего детей. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей. продолжение --PAGE_BREAK--
www.ronl.ru
Содержание.
Введение 3
1. Формированиефилософских взглядов Платона 5
2. Учение обытии и небытии 12
3. ГносеологияПлатона 17
4. Социальныевзгляды Платона 22
Заключение 31
Литература 33
ВВЕДЕНИЕ
В истории мировой культуры Платон –великое явление. Он жил в древнегреческом обществе, но как деятель – философ,учёный, писатель – принадлежит всему человечеству. Платон один из учителейфилософии. Учителем его делает не только то, что вначале IVв. до н. э. он учредил в окрестностях Афин школу, названную потом Академией ипросуществовавшую несколько веков. Платоном был создан и разработан один из двух основных типов философскогомировоззрения. Платон – создатель философского идеализма. Материализм был развити осознан как философское воззрение старшим современником Платона Демокритом.Идеализм же, как учение и мировоззрение, принципиально противоположноематериализму, был осознан и развит впервые Платоном. С этого времени всяпоследующая история философии оказывается историей борьбы материализма иидеализма, ‹‹линий Платона и Демокрита››.
Учение, созданное Платоном многогранно иобширно. Оно охватывает вопросы и о природе, и о человеке, и о душе человека, ио познании, и об общественно-политическом строе, и о языке, и об искусстве –поэзии, скульптуре, живописи, музыке, о красноречии, и о воспитании. Если вцелом греки были создателями как бы ‹‹пробных систем›› философии, то Платонсоздал ‹‹пробную систему›› идеализма.
В кругу вопросов, составлявших эту систему,некоторые настолько занимали ум Платона, что он разрабатывал их не только какфилософ, но и как учёный. Такими были специальные вопросы математики,астрономии, музыкальной акустики.
Многогранность его дарования удивительна.В нём не только философ сочетался с учёным. В свой черёд философ и ученыйнеотделимы в нём от художника, поэта, драматурга. Платон излагал своифилософские и научные идеи в литературных произведениях. Он излагает свои идеив диалогах, которые являются с подачи философа философскими комедиями идрамами.1
Платон – один из учителей человечества. Не будь его книг, мы не толькохуже понимали бы, кем были древние греки, что они дали миру, — мы хуже понималибы, что такое философия, наука, искусство, поэзия, вдохновение, что такоечеловек, в чём трудности его исканий и свершений, в чём их завлекающая сила.‹‹До сего дня платоновская мысль может считаться просто греческой мыслью, а всядоплатоновская мысль – лишь подготовкой к Платону››.2
О Платоне можно писать трактаты — настолько интересным всеохватывающим является его творчество. Я жев своей работе попытаюсь охватить основные аспекты философии Платона: учение обытии и небытии, гносеологию, социальные взгляды Платона а также показатьуникальность мыслителя в истории человечества.
1.Формированиефилософских взглядов Платона.
По происхождению Платон принадлежал квесьма знатному афинскому роду. Старинная, царского происхождения семьяфилософа имела прочные аристократические традиции.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1]
Платон родился в 427 году до н. э. наострове Эгина. В юности будущий философ получил всестороннее воспитание,которое соответствовало представлениям классической античности о современном,идеальном человеке. Он брал уроки у лучших учителей. Чтению и письму Платонобучался у грамматиста Дионисия, музыке – у Драконта, ученика знаменитогоДамона (обучавшего самого Перикла), а гимнастке – у борца Аристона. Считают,что этот выдающийся борец дал своему ученику Аристоклу имя Платона то ли за егоширокую грудь и мощное сложение, то ли за широкий лоб (греч. platys – широкий, широкоплечий, platos – ширина). Так исчезАристокл – сын Аристона и появился Платон. Занятия борьбой были настолькоуспешными, что юноша принял участие в традиционных играх на Истме и дажеполучил там награду. В молодые годы Платон увлекался живописью, сочинял изящныеэпиграммы, трагедии. Особенно он любил комиков Аристофана и Софокла, что далоповод ему самому сочинять комедии, учась у своих любимцев правдивомуизображению действующих лиц.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[2]
Значительное влияние на его поэтические занятия оказало творчество знаменитогокомедиографа из Сицилии пифагорейца Эпихарма (4-5 вв. до н. э.). Сохранилось 25эпиграмм, приписываемых Платону.Однажды молодой Платон стал свидетелемодной из уличных бесед Сократа. Под сильным впечатлением от этой встречи онотказался от прежних занятий, сжёг свои поэтические произведения, примкнул кСократу и стал одним из его ‹‹ревностных слушателей›› и учеников.1
Встреча с Сократом произошла в 408 году дон. э. Платону тогда было 20 лет. С этого времени и вплоть до казни учителя 399году до н. э. Платон находился в числе его ‹‹постоянных собеседников ипреданных друзей››.2
Уже ко времени встречи с Сократом, Платонбыл, видимо, знаком с ведущими течениями философской и политической жизни, своззрениями Гераклита, пифагорейцев, итальянских философов, софистов. Первымего учителем философии считается афинянин Кратил (доведший до крайности учениеГераклита о текучести всего сущего и пришедший к выводу о недостоверности иотносительности знания вообще). Платон не стал кратиловцем, однако, не без еговлияния он приобщился к гераклитовским представлениям об изменчивости итекучести вещей и явлений (в их отличии от неизменного мирового разума, вечногологоса).3 Философствованию Платон научился всократовских беседах. Сократ дал своему ученику то, чего ему так не хватало:твёрдую веру в существование истины и высших ценностей жизни, которые познаютсячерез приобщению к благу и красоте, трудным путём внутреннегосамосовершенствования4.По-видимому, именно беседы Сократа стали моделью и темой философских работПлатона – диалогов, основным действующим лицом которых неизменно являетсяСократ. Очевидно, что платоновский Сократ не полностью идентичен реальномуСократу, поскольку диалоги Платона – философские произведения, а непротоколированная запись сократовских бесед. Платон не выдумывал своегоСократа, он пытался по-своему понять и философски осветить дела и мыслинаставника. По словам Нерсесянца Н. С. ‹‹всё творчество Платона пронизаносократовским стилем поиска истины, сократовской манерой философствования,сократовским пониманием смысла и роли философии в человеческой жизни,постоянной ориентацией на воплощённый в Сократе масштабный облик человека,гражданина, философа››1. Раннийпериод творчества Платона начинается со смерти Сократа и заканчивается первойпоездкой Платона в Сицилию. Это время написания ‹‹Апологии Сократа››,‹‹Критона››, ‹‹Протагора››, 1-ой книги ‹‹Государства››, ‹‹Лахета››, ‹‹Лисия››,‹‹Парменида››. В этих диалогах, называемых ‹‹сократическими››, в целомдоминируют взгляды, метод и подход Сократа – рационализм: поиски общих понятий,углублённый интерес к моральной проблематике (обсуждаются вопросы: что такоедобродетель, благо, мужество, почитание законов, любовь к родине и т. д.).2 Платон пишет постоянно в форме диалога,что является, по словам Лосева А. Ф. ‹‹воплощением в литературной формезнаменитых разговоров Сократа с постановкой вопросов, с поисками ответов, спопыткой дать определения отдельным нравственным понятиям, а затем собрать ихвоедино и сделать вывод о том едином, что их сближает››.3 В переходный период (387 – 366 г. до н.э.) были написаны ‹‹Менон››, ‹‹Горгий››, ‹‹Ион››, ‹‹Гиппий большой››, ‹‹Гиппийменьший››, ‹‹Кратил››. Здесь впервые Платон, устами Сократа, начинает излагатьсвои собственные мысли, выработанные в обоснованной им Академии. Итак, мывидим, как появляется образ платоновского Сократа. Этот новый Сократ ‹‹естьрезультат философской самостоятельности Платона››4. В свой зрелый период творчества, тоесть в 70 – 60 годы 4 века, когда ему пришлось совершить второе и третьепутешествие в Сицилию в возрасте 60 и 70 лет, Платон отличается исключительнойчеткостью философской мысли и остротой художественного видения. ‹‹Диалоги››‹‹Пир››, ‹‹Федр››, ‹‹Тимей››, ‹‹Критий››, ‹‹Парменид››, ‹‹Филеб››, ‹‹Государство››(2 – 10-я книги) – сгусток учения Платона об идеях как самостоятельносуществующем высшем бытии, определяющем всю материальную действительность, — подводит итог Лосев А.1 Ф.Наконец, Платон в 50-е годы 4 века пишет произведение ‹‹Законы››, в котором пытаетсяпредставить не то идеальное общество, о котором говорилось в ‹‹Государстве››, а‹‹государственное устройство, доступное, как он думает, реальному человеческомупониманию и реальным человеческим силам.››2Произведения последнего периода пронизаны разочарованием Платона в людях и впрактических возможностях философского преобразования существующих политическихотношений.3
После осуждения и казни Сократа, Платонвместе с другими учениками философа покинул Афины и перебрался в Мегары ксвоему сотоварищу по сократовскому кружку Евклиду. В дальнейшем пути сократиковразошлись. Однако, когда речь шла об идейной борьбе за Сократа, усилия ихобъединялись. Покинув Мегары, Платон путешествовал в течение 12 лет, посетив заэто время Египет, африканскую Кирену, Южную Италию и Сицилию. В Египте он былпринят жрецами в Гелиополе и имел с ними беседы. В Кирене он общался сизвестным математиком Феодором, брал у него уроки математики, как некогда этопроделывал сам Сократ. В Южной Италии Платон встретился с пифагорейцами иобстоятельно ознакомился с их воззрениям в области философии, математики идругих наук4. Дружба Платона ипифагорейцев оказалась очень плодотворной для философа, они обучили егочёткости мысли, строгости и стройности в построении теории, последовательному ивсестороннему рассмотрению предмета, поскольку их учение ратовало заматематически точное, логическое мышление, освоение мира в егопространственно-геометрических и структурно-числовых отношениях.1 После Южной Италии Платон посетилСицилию, где был принят при дворе сиракузского властителя – тирана ДиониссяСтаршего. Здесь у него сложились дружеские отношения с молодым аристократомДионом, шурином тирана. Диониссий, ловкий и умелый политик, властвовавший вСиракузах 38 лет, с подозрением относился к Платону и его дружбе с Дионом.2. Очень скоро философ увидел истинноеположение государства, большая часть граждан которого была погружена в роскошь,обжорство, пьянство и не прилагает ни к чему никаких усилий. Они пользовалисьплодами трудов невольников. Платон с горечью осознаёт, что ‹‹подобныегосударства неизбежно меняют формы правления, впадая в крайности – то втиранию, то в олигархию, то в демократию. Всякий раз их правители не могут ислышать о справедливости и равноправии››3.Но Платон верил в силу философского воздействия и пытался просветить Диониссия.Когда взаимоотношения философа с тираном обострились, Диониссий выдал Платонаспартанцу Поллиду, чтобы тот продал в рабство философа где-то вне пределовСиракуз. ‹‹Философ будет счастлив в неволе,››4 — мрачно шутил тиран. Поллид вывел Платона на невольничий рынок на островеЭгине. Выкупил философа и отправил его в Афины случайно находившийся на ЭгинеАнникерид Киренский, видимо знавший Платона со времени его посещения Кирены.1
В 387 году до н. э., после 13 летстранствий, в возрасте 49 лет Платон вернулся в Афины. В том же году онприобрёл на окраине города дом с садом, где основал философскую школу ипоселился сам. Афиняне называли сады и рощи этого живописного уголка Академией(по имени героя Академа). Там и возникла знаменитая философская школа Платона,просуществовавшая почти тысячелетие, до 529 года н. э., когда император Юстнианзакрыл её как рассадник языческой ложной мудрости. Что же представляла собойплатоновская Академия? ‹‹Это был союз мудрецов,служивших Апполону и музам››2,-читаем мы у Лосева В. Ф. Перед входом в Академию каждого встречаланадпись:‹‹Негеометр да не войдёт››. Она указывала на глубокое уважение Платонак математике вообще и геометрии в частности, как ‹‹науке о самых прекрасныхмысленных фигурах››3. Попримеру пифагорейцев занятия были двух типов: более общие для широкого кругаслушателей и специальные для ‹‹узкого кружка посвящённых в тайны философии››.Слава платоновской Академии быстро росла, в ней учились юноши и девушки со всехконцов Эллады. Ряд выпускников Академии в дальнейшем стали известными учёными,философами, политиками, законодателями.
Работа Платона в академии дваждыпрерывалась ещё двумя его посещениями Сицилии в 361 и в 366 годах до н. э. В 367г. до н. э. умер ДиониссйСтарший власть в Сиракузах перешла к его сыну Диониссию Младшему. Дион в своихписьмах к Платону всячески убеждал его, что наступило благоприятное время дляпрактической реализации в Сицилии платоновских идей о справедливомгосударственном устройстве, особенно напирая при этом на молодость новогоправителя, его почтение к Платону и стремление к философии и образованию.1 Единственным же результатом пребыванияПлатона в Сиракузах было изгнание Диона из Сицилии. Сам Платон в Сиракузахнаходился под надзором. В третий раз Платон посетил Сиракузы с целью добитьсяпримирения Диониссия с Дионом, находившимся в изгнании. Достичь этого ему неудалось. Устав от политических интриг и насилия, Платон, по словам ДиогенаЛаэртского, больше ‹‹государственными делами не занимался, хотя из егосочинений видно, что он был государственный человек››.2
Остаток жизни Платон посвящает своим любимым философским инаучным занятиям в Академии, работе над диалогами.
2. Учение о бытии и небытии.
Учение Платона – идеализм, согласно егоутверждениям, реально существует, не чувственный предмет, а лишь егоумопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. В то жевремя это учение – объективный идеализм, т. к., по Платону, ‹‹идея›› существуетсама по себе, существует как общее для всех предметов. У Платона слово ‹‹идея››применяется для обозначения сущности предмета, равно как и для обозначения ‹‹формы››, ‹‹фигуры››,‹‹облика››, ‹‹вида››. У него ‹‹идея›› (или ‹‹вид››) есть форма, постигаемая нечувствами, а умом — ‹‹…неизменныесущности можно постигнуть только лишь с помощью размышления – они безвидны инезримы.››1. Одно из важныхположений платоновской онтологии состоит в разделении действительности на двамира: мир идей и мир чувственных вещей. ‹‹Идеи пребывают в природе как бы ввиде образцов, прочие же вещи сходны с ними››2. Материальный мир, который нас окружает, икоторый мы познаём посредством чувств, является лишь ‹‹тенью›› и произведён отмира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материальногомира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут бытьподлинно сущими), идеи же являются неизменными, неподвижными и вечными. Каждаяиз них ‹‹единообразная и существующая сама по себе, всегда неизменна иодинакова и никогда, ни при каких условиях не подвержена ни малейшемуизменению››3. За эти свойства Платонпризнаёт их ‹‹подлинным, действительным бытием и возводит их в рангединственного предмета подлинного истинного познания››.4 Для объяснения многообразиячувственного мира Платон вводит понятие материи. Материя, по Платону, это‹‹восприемница и как бы кормилица всякого рождения››1. Платон считает, что материя можетпринять любую форму потому, что она совершенно бесформенна, неопределена, т. к.назначение её ‹‹состоит в том, чтобы во всём своём объёме хорошо восприниматьотпечатки всех вечно сущих вещей››, соответственно ‹‹быть по природе своейчуждой каким бы то ни было формам››2.По Платону ‹‹идеи›› — истинно сущее бытие, а материя – небытие, и не будь‹‹идей›› не могла бы существовать и материя.
Между миром идей, как подлинно реальнымбытием, и небытием (т. е. материей как таковой) существует по Платону‹‹кажущееся бытие›› (т. е. мир действительно реальных, чувственновоспринимаемых явлений и вещей), которое отделяет истинное бытие от небытия.Так, как мир чувственных вещей занимает, по Патону, ‹‹срединное›› положениемежду областью бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он в какой-то мере соединяет всебе противоположности, он – единство противоположностей: бытия и небытия,тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного идвижущегося, причастного к единственному и множественному.
Много внимания Платон уделяет вопросу‹‹иерархизации идей››. Эта иерархизация представляет собой определённуюупорядоченную систему объективного идеализма. Асмус А. Ф. выявляет следующуюклассификацию идей у Платона. Во-первых, ‹‹идеи›› высших ценностей — ‹‹идеи››блага, истины, прекрасного и справедливого. Во-вторых, ‹‹идеи›› физическихявлений и процессов: огонь, покой, движение, цвет, звук и т. д. В третьих,‹‹идеи›› существуют и для отдельных разрядов существ, таких как животное ичеловек. В четвёртых, иногда Платон допускает существование ‹‹идей›› дляпредметов, производимых человеком. В пятых, большое значение в платоновскойтеории ‹‹идей›› имели ‹‹идеи отношений››.1Самая высшая идея идей – это абстрактное благо, тождественное абсолютнойкрасоте. В каждой материальной вещи необходимо отыскивать отблеск идеальнойкрасоты, её сущность. Когда же человек сумеет ‹‹увидеть умом››, по выражениюЛосева А. Ф., прекрасную отдельную вещь, ‹‹он познаёт, что такое прекрасноемногих вещей››.2 Таким образом, можнопостепенно подняться до самого общего понятия блага. ‹‹Идея блага – вот самоеважное знание, — читаем мы в ‹‹Государстве››, — через него становятся пригодными полезными справедливость и всё остальное››.3
В понятии об идее, замечает Болдырев Н.Ф., ‹‹у Платона то, что делает ‹‹идею›› 1) причиной или источником бытия вещей,их свойств, их отношений; 2) образцом, взирая на который демиург творит мирвещей; 3) целью, к которой как к верховному благу стремится всё сущее››.4
В своих диалогах Платон давал конкретныеопытные образцы построения своего учения об идеях. Учение об идеях объединяетсяи отождествляется у Платона с мифологией, имеет под собой определённыймистический и социальный опыт.5
На мой взгляд, Лосев А. Ф. в своей работе‹‹Платон›› самым удачным образом кратко резюмирует теорию идей Платона6:
1. ‹‹Идея вещи есть смысл вещи››. Ведь длятого, чтобы различать вещи, необходимо относительно каждой вещи ответить навопрос: что собой представляет данная вещь и чем она отличается от всех прочихвещей? Идея вещи как раз и является ответом на вопрос, что такое данная вещь,следовательно, идея вещи в первую очередь есть смысл вещи.
2. Идея вещи представляет собой цельностьвсех составляющих её частей, неделимую на эти части. ‹‹Одна сторонатреугольника не есть весь треугольник. Так же и другая, так же третья сторона.Тем не менее, из-за определённого объединения этих трёх отрезков получаетсянечто новое, новое качество, а именно треугольник››1.
3. ‹‹Идея вещи есть та общностьсоставляющих её особенностей и единичностей, которая является законом длявозникновения и получения этих единичных проявлений вещи››. То, что идея вещиесть общий закон, осмысливающий появление и проявление отдельных её единичныхособенностей, видно на любых вещах, и чем сложнее вещь, тем более видна еёобщая идейная закономерность. Асмус А. Ф. рассматривает пример часов, механизмкоторых свидетельствует о том, что составляющие его колёсики и винтикирасположены согласно некоторой ‹‹общей идее››, без которой все эти деталиостались бы ‹‹чуждыми друг другу и никакого часового механизма не образовалосьбы››.
4. ‹‹Идея вещи невещественна››. Очевидно,Что сама вещь может претерпевать всевозможные изменения, однако идея вещиизменяться не может. Один из самых простых примеров – вода. Вода может быть втвёрдом и жидком состоянии, а также может испаряться. Но идея воды не можетизменять своё агрегатное состояние.
5. ‹‹Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельнымсуществованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция,которая в своём полном и совершенном виде существует только на небе или вышенеба››. С этой точки зрения Платон проповедует три разновидности бытия.Во-первых, что небесные идеи, вечные и неподвижные. Они представляют собой‹‹предельное совершенство всякой отдельной вещи и всего бытия в целом››.Во-вторых, есть наш земной мир, полный неустойчивости, ‹‹несовершенства, хаосарождения и смертей››. И, в третьих, есть космос в целом, который состоит из вечного круговращения, при этомнебесный свод постоянно возвращается к одной и той же устойчивой картине, так,что ‹‹всё небесное круговращение есть наилучшее осуществление высших идей ипотому наиболее совершенная красота, то есть необходимый предмет нашегосозерцания и постоянного подражания››.1
Учение Платона об идее как о принципе осмысления вещей, об их общейцелостности, являющейся законом их отдельных проявлений, не может подвергатьсясомнению какие бы изменения ни происходили в природе и в обществе.
3.Гносеология Платона.
Учение Платона о познании неотделимо от егоучения о бытии, от его психологии, космологии и мифологии. Учение о познанииоборачивается мифом. По мнению Платона, душа наша бессмертна. До того, как онавселилась на землю и приняла телесную оболочку, душа будто бы, созерцалаистинно сущее бытие и сохраняла знание о нём. Человек будет знать, не учась ниу кого, а только отвечая на вопросы, т. е. почерпнёт знание в самом себе,следовательно, вспомнит. Поэтому, суть процесса познания, по Платону, состоит вприпоминании душой тех идей, которые она уже когда-то созерцала.1 Платон писал, что «и раз в природе всёдруг другу родственно, а душа всепознала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, — люди называютэто познанием – самому найти и всё остальное, если только он будет неутомим впоисках».2 Поэтому природа душидолжна быть сродни природе «идей». «Душа схожа с божественным, а тело сосмертным, — читаем мы у Платона, — …божественному, бессмертному,умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменномусамому по себе в высшей степени подобна наша душа».3 По словам Дж. Реале: «Душа должна иметьсходную природу с абсолютом, иначе … всё вечно пребывающее осталось бы внеспособности души к восприятию».4
Истинное значение даёт только мышление. Мышлениеже – это независимый от чувственных восприятий, абсолютно самостоятельныйпроцесс припоминания. Чувственное восприятие порождает лишь мнение о вещах. Всвязи с этим процесс познания определяется Платоном как диалектика, то естьискусство вести устную речь, искусство ставить вопросы и отвечать на них,пробуждая воспоминания. Другими словами,это разумное постижение истинно сущих родов бытия или идей — «совершеннейшеезнание». Диалектика Платона – путь или движение мысли через неистинное кистинному. Вызвать душу к размышлению может такое впечатление или такая мысль,которые заключают в себе противоречие. «То, что воздействует на ощущенияодновременно со своей противоположностью, я определил как побуждающее, — говорит Платон, — а что таким образом не воздействует, то и не будит мысль».1 Первая половина задачи диалектического,в платоновском смысле, исследования состоит в определении однозначного, точнофиксированного определения «вида». Необходимо, по словам самого Платона,«охватывая всё общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюдуразрозненно, чтобы, давая определение каждому, сделать ясным предмет поучения»2. Вторая половина той же задачи состоитв том, чтобы «разделять на виды, на естественные составные части, стараясь приэтом не раздробить ни одной из них».3
«Диалектика Платона явилась важным этапом вразвитии логики. По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия»,буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладаетистинным знанием (боги уже обладают им), ни для того, кто совсем ничего незнает (невежда и не думает, что нуждается в знании). Поэтому, философ – тот,кто стоит между полным знанием и незнанием и стремится от менее совершенногознания восходить все к более и более совершенному знанию.
Предмет диалога «Теэтэт» — вопрос о существезнания. В диалоге опровергается три несостоятельных с точки зрения Платонарешения этого вопроса: 1) знание есть чувственное восприятие; 2) знание –правильное мнение; 3) знание – правильное мнение со смыслом. В первом вопросеПлатон отталкивается от учения о безусловной текучести и относительности всегосуществующего. «Всё движется и течёт… перемещаясь и изменяясь».1 Чувственному, как текучему, должнопредшествовать нечто не текучее и не чувственное, следовательно, знание нетождественно чувственному восприятию. Во-вторых, знание нельзя определить какистинное мнение, независимо от соотношения мнения истинного с мнением ложным.Если брать мнение именно как мнение, то ничего нельзя сказать ни о егоистинности, ни о его ложности. Так как «убеждая, внушают то мнение, котороеугодно».2 Правильное мнение вообщене определимо без чистого знания как такового. И, в-третьих, как не понимать«смысл» — как объяснение в виде слов как таковых, как объяснение в видецелостной структуры слов, как указание на отличительный признак, — во всех этихслучаях прибавка «смысла» к «правильному мнению» не может создать знания.3 Итак, мы делаем вывод о том, чтознание, по Платону, не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединениеправильного мнения со смыслом. Знание должно быть соединением чувственности иума и ум должен осмысливать элементы чувственного опыта.
Представления Платона о познании наиболееразвёрнуто представлены в мифе о пещере. Человеческое познание, говорится вэтом мифе, подобно тому, что видят узники, сидящие в пещере спиной к истиннойпрекрасной жизни. ‹‹Представь, что люди как бы находяться в подземном жилищенаподобие пещеры, где во всю её длину тянется широкий просвет. С малых лет уних на ногах и шее оковы… Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня,который горит далеко в вышине, а между огнём и узниками проходит верхняядорога, ограждённая, представь, невысокой стеной…, за этой стеной другие людинесут различную утварь, статуи и всяческие изображения живых существ… Разве тыдумаешь, что люди что-нибудь видят своё или чужое, кроме теней, отбрасывыемыхогнём на расположенную перед ними стену пещеры?››. Тени, пробегающие перед ними– это всего лишь проекции людей, вещей. Они называют видимые ими тени, новоображают, будто называют сами вещи. ‹‹Им будет представляться, будто называявидимое ими, они называют проносимое…››. Если бы они встали и посмотрели насвет, они испытали от внезапно поразившего их света чувство боли и бессилиясмотреть на то, тени чего они вдели прежде. ‹‹Пусть бы кого-нибудь из нихразвязали, вдруг принудили…ходить и смотреть вверх на свет: делая всё это, непочувствовал бы боли он от блеска, не ощутил бы бессилие, взирая на то, чегопрежде видел тени?.. Не подумал бы он, что виденное им тогда истиннее, чемуказываемое теперь››.1 Ихглаза не могли бы видеть истинно существующие предметы. Для этого необходимапривычка к восхождению и упражнение в созерцании. Участь большинства людей,придерживающихся установившегося житейского уклада, – пещерное знание теней.2
Подлинным знанием могут обладать лишь те,кто сумеет преодолеть воздействие на них чувственных вещей и воспарить в мирвечных идей. По учению Платона, такой подход по силам только мудрецам –философам. Мудрость заключается в постижении непреходящей действительности,царства идей, в рассмотрении с этих позиций всех природных вещей и человеческих дел. Таким образом, теорияпознания Платона проникнута интеллектуальным аристократизмом. Философия жетрактуется как свойственная лишь избранным натурам любовь к мудрости ради неёсамой.
В мифе ‹‹О пещере›› Платон показываетразличие между самим предметом и нашим представлением о нём. Но, выявивнедостаточность чувственного восприятия, Платон пошёл не по пути установлениядиалектической связи ощущения и теоретического мышления, а по пути ихпротивопоставления, утверждая, что чувства не могут быть источником истинногознания, но лишь побудителем, способствующим тому, что разум обращается кпознанию истины.
4. Социальные взгляды Платона.
Социально-политическая философия Платона,его учение о политике, государстве и праве – неразрывная часть всейплатоновской философии. Мир идей – онтологическая основа и смыслообразующийконтекст мира вещей и явлений, утверждает идеализм Платона, следовательно, идеявыступает как руководящий принцип, стандарт, модель и образец его организации.1
Социально-политическим вопросам посвященынесколько произведений Платона: диалоги ‹‹Государство››, ‹‹Законы››и‹‹Политик››. В них он говорит о модели ‹‹идеального››, лучшего государства,являющегося, по мнению философа, отражением идеальной сущности, служащегореализацией мира идей, максимально возможного и доступного для людей.
В данной работе рассматриваются основныеположения социально- политических воззрений Платона на примере анализа одногоиз наиболее значимых произведений философа – диалог ‹‹Государство››.
Освещая в своей работе проект идеального,справедливого государства, Платон исходит из того соответствия, которое, по егопредставлениям, существует между космосом в целом, государством и отдельнойчеловеческой душой. Трём началам человеческой души – разумному, яростному ивожделеющему – аналогичны в государстве три схожих начала – совещательное,защитное и деловое, а этим последним соответствуют три сословия – правителей,воинов и производителей (ремесленников и земледельцев).2
По его теории государство возникаетпотому, что человек как индивид не может обеспечить удовлетворение своихглавных потребностей. Эта глубокая идея подразумевается в исходном платоновскомопределении государства: ‹‹Испытывая нужду во многом, многие люди собираютсявоедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместноепоселение и получает у нас название государства››.1
Через исследование реальных человеческихпотребностей (в добывании пищи, в жилье и т. д.) и форм их удовлетворенияпосредством труда Платон приходит к идее о разделении труда в качестве основы государства.Для обеспечения справедливости в полисных делах необходимо достигнутьиерархического подчинения различных начал в интересах целого. Так, способностирассуждать (философам) подобает господствовать; яростному началу (воинам) –быть вооружённой защитой, подчиняясь философам; оба эти начала управляютначалом вожделеющим (ремесленниками, земледельцами).2 Так, в качестве довода в пользупредлагаемого им сословного деления, Платон ссылается на преимуществаосуществления принципа разделения труда. У Платона это вылилось в идею обезукоризненном выполнении гражданином своей единственной обязанности,соответствующей своему сословию. Такой ‹‹человек не позволит ни одному изимеющихся в его душе начал выполнять чужие задачи или досаждать друг другувзаимным вмешательством››.3 Философподводит под него вполне естественную основу. Он пишет: ‹‹…всякому … мыпоручили только одно дело, к которому он годится по своим природным задаткам››.4
Также и воспитание в идеальном государствеимеет своей основной целью поддержание иерархии сословий. Характерно, что приосвещении различных аспектов воспитания в центре внимания Платона оказываютсяименно члены двух первых привилегированных сословий; о третьем же сословии (ихдосуг, быт, деятельность, собственность, брак и т. п.) он не упоминает.1 Видимо, Платон не считает нужнымзаниматься воспитанием дельцов – земледельцев и ремесленников, поскольку онсчитал, что единственное достоинство этих людей – подчинение человеку лучшему,тому, которому он даёт воспитание.
Платон настойчиво выступает зараспространение среди населения идеального государства ‹‹благородного вымысла отом, что все они рождены матерью-землёй, поэтому должны заботиться о стране, вкоторой живут, защищать её, а к другим гражданам относиться как к братьям. Повествуяо своём вымысле, Платон пишет: ‹‹Хотя все члены государства братья…, но бог,вылепивший вас, в тех из вас, ктоспособен править, примешал при рождении золота, и поэтому они наиболее ценны, впомощников их – серебра, железа же и
www.ronl.ru
Министерство сельского хозяйства Российской Федерации ФГОУ ВПО «Вологодская государственная молочнохозяйственная академия им. Н.В. Верещагина»
Экономический факультет
кафедра: Философии
Шифр: 25
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по Филосифии
тема: Философия Платона.
Выполнила: Погодина Анна Александровна
курс 1 группа маркетинга
заочное отделение сокращенная форма
Проверил:___________________
____________________________
Вологда
2011
Содержание
Введение. 3
1.Жизненный путь. 5
2. Учение Платона об идеях. 11
3. Учение Платона о государстве. 13
Заключение. 15
Список литературы… 17
Введение
В истории мировой культуры Платон — великое явление. Он жил в древнегреческом обществе, но как деятель — философ, учёный, писатель — принадлежит всему человечеству. Платон один из учителей философии. Учителем его делает не только то, что в начале IV в. до н. э. он учредил в окрестностях Афин школу, названную потом Академией и просуществовавшую несколько веков. Платоном был создан и разработан один из двух основных типов философского мировоззрения. Платон — создатель философского идеализма. Материализм был развит и осознан как философское воззрение старшим современником Платона Демокритом. Идеализм же, как учение и мировоззрение, принципиально противоположное материализму, был осознан и развит впервые Платоном. С этого времени вся последующая история философии оказывается историей борьбы материализма и идеализма, ‹‹линий Платона и Демокрита››.
Учение, созданное Платоном многогранно и обширно. Оно охватывает вопросы и о природе, и о человеке, и о душе человека, и о познании, и об общественно-политическом строе, и о языке, и об искусстве — поэзии, скульптуре, живописи, музыке, о красноречии, и о воспитании. Если в целом греки были создателями как бы ‹‹пробных систем›› философии, то Платон создал ‹‹пробную систему›› идеализма.
В кругу вопросов, составлявших эту систему, некоторые настолько занимали ум Платона, что он разрабатывал их не только как философ, но и как учёный. Такими были специальные вопросы математики, астрономии, музыкальной акустики.
Многогранность его дарования удивительна. В нём не только философ сочетался с учёным. В свой черёд философ и ученый неотделимы в нём от художника, поэта, драматурга. Платон излагал свои философские и научные идеи в литературных произведениях. Он излагает свои идеи в диалогах, которые являются с подачи философа философскими комедиями и драмами.
Платон — один из учителей человечества. Не будь его книг, мы не только хуже понимали бы, кем были древние греки, что они дали миру, — мы хуже понимали бы, что такое философия, наука, искусство, поэзия, вдохновение, что такое человек, в чём трудности его исканий и свершений, в чём их завлекающая сила. ‹‹До сего дня платоновская мысль может считаться просто греческой мыслью, а вся доплатоновская мысль — лишь подготовкой к Платону››.
О Платоне можно писать трактаты — настолько интересным всеохватывающим является его творчество. Я же в своей работе попытаюсь охватить основные аспекты философии Платона: учение о бытии и небытии, гносеологию, социальные взгляды Платона а также показать уникальность мыслителя в истории человечества.
1. Жизненный путь
Платон родился в 428г. до н.э в Афинах, на острове Эгина. В юности он получил всестороннее воспитание, которое соответствовало представлениям классической античности о современном, идеальном человеке. Он брал уроки у лучших учителей. Чтению и письму Платон обучался у грамматиста Дионисия, музыке — у Драконта, а гимнастке — у борца Аристона. Его настоящее имя — Аристокл. Платон — псевдоним, обозначающий «широкоплечий», который ему дал в юности за его крепкое сложение учитель борьбы из Аргоса. «Установлено, например, что Платон был отличным гимнастом и, кроме того, отличался в таких видах спорта, как борьба и верховая езда. Есть сведения, что за успехи в борьбе он получил первую премию на Истмийских, а, возможно, также и на Пифийских состязаниях». Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона — М.: Мысль, 1988.( 5с. ) Известно также, что он занимался живописью, а кроме этого сочинял дифирамбы, песни и трагедии. Впоследствии склонность к поэзии проявилась в художественно обработанной форме его диалогов. Аристотель сообщает, что Платон поначалу был учеником Кратила, последователя Гераклита.
Со стороны отца, Аристона, род Платона восходит к последнему царю Аттики — Кодру; со стороны матери, Периктионы, — к семье родственников законодателя Солона. Родственником матери был так же известный афинский политический деятель, впоследствии «тиран» Критий..
«Духовная атмосфера ранней молодости Платона была пронизана не только антидемократическими, но и антитираническими и антиолигархическими тенденциями. Платон презирал не только барыши, но и аристократические тюрьмы, смертные казни и изгнания. Не удивительно поэтому, что Платон остался в стороне не только от участия в делах демократического государства, но и от олигархического переворота 404 г. до н. э. в Афинах, хотя среди знаменитых 30 тиранов находился его собственный двоюродный дядя Критий». Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона (6с. ) Именно Критий ввел Платона в круг учеников Сократа.
Встреча с Сократом
В 20 лет, в 408 году до н. э., Платон встретил Сократа и оставался с ним до самой смерти своего учителя — около 8 лет. «Однажды молодой Платон стал свидетелем одной из уличных бесед Сократа. Под сильным впечатлением от этой встречи он отказался от прежних занятий, сжёг свои поэтические произведения, примкнул к Сократу и стал одним из его ‹‹ревностных слушателей›› и учеников». Нерсесянц В. С. Платон. — М.: Мысль, 1984 ( 10с) Согласно аттической легенде, в ночь накануне встречи с Платоном Сократ видел во сне лебедя у себя на груди, который высоко взлетел со звонким пением, и после знакомства с Платоном Сократ якобы воскликнул: «Вот мой лебедь!». В мифологии античности лебедь — птица Аполлона, а современники сравнивали Платона с Аполлоном как богом гармонии. «Когда Платон познакомился с Сократом, Сократу было уже за шестьдесят. Он давно гремел по всей Греции — не столько своей философией и своим учительством жизни, сколько своей бытовой оригинальностью, философским чудачеством и необычным поведением. Род свой он вел отнюдь не от царей, был сыном простого каменотеса-ваятеля, который едва ли мог, да притом едва ли даже и хотел, дать своему сыну утонченное образование и окружить его последними новостями тогдашней цивилизации. Ни в наружности Сократа, ни в его поведении не было ровно ничего аристократического. Он был лыс, приземист, со своей прославленной шишкой на лбу, с приплюснутым носом и толстыми губами, с глазами навыкате. Его часто видели босиком на базарах и площадях. Одежда у него была одна и та же зимой и летом и, как передают, хуже, чем у рабов. Специальности у него не было никакой, и трудно было сказать, чем он, собственно, занимался. Выполняя гражданский долг, он трижды бывал в военных походах, захаживал в Народное собрание, куда вообще ходил всякий, кто только хотел, но ни о каких регулярных общественных или государственных занятиях не было и речи. Впрочем, известно, что в 404 г. до н. э. правительство 30 тиранов хотело привлечь его на свою сторону как человека весьма популярного в народе и обществе. Но известно и то, что он от этого уклонился, рискуя подвергнуться репрессиям.
Впрочем, одно его занятие действительно можно считать своего рода профессией. Оно заключалось в том, что он постоянно задавал всем какие-нибудь вопросы, добродушные, но одновременно каверзные». Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона ( 13 с.) «Власти, считавшие себя демократическими, не выдержали этой добродушной иронии Сократа, и ему был вынесен судебный приговор — такой, какого до тех пор еще никому не выносили в Афинах в случаях отвлеченных идейных разногласий. Было решено его казнить. Но Сократ остался верным своему мировоззрению даже здесь. Хотя негласно ему и была предоставлена полная возможность бежать из тюрьмы и уйти в изгнание, он предпочел претерпеть казнь и выпить предназначенную ему чашу с цикутой» Лосев А.Ф. Там же
Платон был всецело последователем Сократа. Именно под влиянием Сократа он предположил, что выход из смут его времени будет возможен только тогда, когда вместо борьбы интересов будет сделан акцент на нравственном воспитании общества.
Несправедливое осуждение Сократа вызвало у Платона разочарование в политике Афин и стало поворотным моментом в его жизни. «Мельчайшие, индивидуальные подробности их отношений ускользают от исторического исследования; но то, что здесь перед нами духовная связь высшего порядка, об этом свидетельствуют, наряду с многочисленными, хотя в большинстве анекдотическими древними преданиями, прежде всего произведения Платона.<….>манера, с которой всюду рядом с умственными превосходствами изображается тонкими и привлекательными чертами чистый и благородный характер Сократа, служит лучшим доказательством преданности и любви ученика, сохраняющихся и после смерти учителя и принимающих почти религиозный характер благодарности и благоговения»… Вильгельм Виндельбанд ПЛАТОН. — К.: Зовнiшторгвидав Украiни, 1993 — 176 с.(20с.)
После смерти Сократа
В 28 лет (399г до н.э.), Платон вместе с другими учениками великого философа на 12 лет покинул Афины и переехал в Мегары, где жил один из известных учеников Сократа — Эвклид. В 40 лет он посетил Италию, где познакомился с пифагорейцем Архитом. Ранее он побывал в Египте и в Кирене. Впечатления, вынесенные из пребывания в Египте, оказались важным этапом в формировании научных, политических и политико-экономических воззрений Платона. Особенно длительным было пребывание Платона в Гелиополе — центре египетской религии и жреческой организации.
Он знакомится с Дионисием, тираном Сиракуз, и мечтает воплотить в жизнь свой идеал правителя-философа. Однако очень скоро возникли неприязненные отношения с тираном Дионисием Старшим, зато завязалась дружба с Дионом, племянником тирана. В Дионе Платон надеялся найти достойного ученика и в будущем — философа на троне. Платон оскорбил правителя своими рассуждениями о тиранической власти, сказав, что не все то к лучшему, что на пользу лишь тирану, если тот не отличается добродетелью. За это Платон был продан в рабство на Эгину, из которого его выкупил и освободил Анникерид, философ мегарской школы. Из Египта Платон прибыл на Криены. Здесь он встретился с видным греческим астрономом и математиком Федром.
Из Криен последовал переезд в Южную Италию. Одной из задач путешествия было ознакомление с учением пифагорийцев и с результатами их математических исследований. После пребывания в Южной Италии последовал переезд Платона в Сицилию.
Академия
В 387 (386)г. до н. э., в сорокалетнем возрасте Платон вернулся в Афины. Он открывает философскую школу, Академию, названную так по имени героя Академа, которому был посвящен гимназий, где происходили занятия. «Примечательно, что эта знаменитая платоновская Академия просуществовала в Афинах до самого конца античного мира, т. е. в течение почти 1000 лет, и была закрыта только императором Юстинианом в 529 г.» Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона( 24 с.) Руководство этой школой стало самым любимым делом в жизни Платона, даже его литературная деятельность в течение двух последующих десятилетий отошла на второй план; «он желал даже, чтобы она, по существу, являлась лишь художественным отголоском работы и успехов общения преподавания и совместного исследования». Вильгельм Виндельбанд ПЛАТОН. (27с.) По некоторым литературным сведениям Академия напоминала современные высшие учебные заведения: она располагала научным оборудованием, библиотекой, там читались лекции и проводились семинары. Покупку гимназиума и принадлежащего к нему парка Платон совершил на собственные средства, вероятно при поддержке друзей. В Академию принимались ученики вне зависимости от внешних обстоятельств, само обучение было бесплатным. Известно, что некоторые лица делали пожертвования в пользу Академии. Одним из самых первых студентов Академии был Аристотель, он учился там в течение двадцати лет и именно от него дошли сведения, что Платон читал лекции без подготовленных записей. О способе преподавания в Академии имеется не так много фактов. Известно, что Платон применял сократовский метод, который заключался в том, чтобы рядом вопросов привести ученика к истине. Когда число учеников возросло, Платон перешел к настоящим лекциям. Свидетельствуют об этом изданные Аристотелем и другими учениками некоторые лекции Платона. Каким образом Платон систематизировал преподавание по предметам — не известно. Исходя из самих произведений Платона, можно предположить, что его не отличало методическое распределение предметов, и его ученик Аристотель превзошел его в этом отношении. Научные труды Аристотеля основываются на строгом разделении наук и систематизации. У Платона же в диалогах мотивы и проблемы из разных областей благодаря воображению философа, зачастую переплетаются друг с другом.
Академия заменяла Платону семью, которой у него не было, а также общественную деятельность, от которой он отказался. В основу платоновского обучения был положен метод математики. «Перед входом в Академию каждого встречала надпись:‹‹Негеометр да не войдёт››. Она указывала на глубокое уважение Платона к математике вообще и геометрии в частности, как ‹‹науке о самых прекрасных мысленных фигурах››. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. — М.: Молодая гвардия, 1993.(44 с.)
Двадцать лет жизни Платона были посвящены Академии. Новая школа привлекла многих греческих юношей, и среди них оказался Дион, шурин Дионисия Младшего, наследника сицилийского тирана. В 367г. до н.э. — Дионисий наследует престол своего отца, и Дион, увлекшийся мечтой Платона о просвещенной политической власти, приглашает философа в Сиракузы для наблюдения за воспитанием молодого правителя. Спустя некоторое время Дионисий поссорился с Дионом и он был изгнан. Платон возвращается в Афины, но продолжает следить за развитием событий, безуспешно пытаясь примирить двух своих учеников. 361г. до н.э. — Платон отваживается на последнее путешествие в Сиракузы, однако убеждается в полном бессилии что-либо изменить. В какой-то момент в опасности оказывается его собственная жизнь, и лишь с огромным трудом в 360г. до н.э. ему удается вернуться в Афины. Теперь Платон всецело посвящает себя преподаванию и чтению лекций в Академии. С 367г. до н.э. его учеником становится Аристотель.
В кругу Академии заканчивается жизнь Платона. Умер Платон в 347 году, по легенде, в день своего рождения, в возрасте 80 лет. Погребение свершили в Академии. После смерти Платона его ученики разделились на две группы. Одна, называемая академиками, продолжала встречаться в Академии, а другая, называемая перипатетиками, в 384-322 годах до н.э. отправилась в Ликей под руководством Аристотеля.
2. Учение Платона об идеях
Основной вопрос философии он решает однозначно — идеалистически. Материальный мир, который нас окружает и который мы познаем своими чувствами, является, согласно Платону, лишь «тенью» и произведен от мира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут быть подлинно сущими), идеи являются неизменными, неподвижными и вечными. За эти свойства Платон признает их подлинным, действительным бытием и возводит в ранг единственного предмета подлинно истинного познания.
Возможность возникновения этой формы идеализма, как об этом говорил В. И. Ленин в «Философских тетрадях», заключена уже в первой элементарной абстракции («дом» вообще наряду с отдельными домами). Платон объясняет, например, подобие всех существующих в материальном мире столов наличием идеи стола в мире идей. Все существующие столы — лишь тень, отблеск вечной и неизменной идеи стола Это, как говорил В. И. Ленин, является переворачиванием действительности. В действительности идея стола возникает как абстракция, как выражение определенного подобия (т. е. абстрагирование от отличий) многих отдельных, конкретных столов. Идею Платон отрывает от реальных предметов (единичных), абсолютизирует и провозглашает априорной по отношению к ним же. Идеи суть подлинные сущности, существуют вне материального мира и не зависят от него, объективны (ипостась понятий), материальный мир им лишь подчинен. В этом — ядро объективного идеализма Платона (и рационального объективного идеализма вообще).
Между миром идей, как подлинным, реальным бытием, и небытием (т.е. материей как таковой, материей в себе) существует, по Платону, кажущееся бытие, производное бытие (т. е. мир действительно реальных, чувственно воспринимаемых явлении и пещей), которое отделяет истинное бытие от небытия. Действительные, реальные вещи представляют собой соединение априорной идеи (подлинного бытия) с пассивной, бесформенной «принимающей» материей (небытием).
Отношение идеи (бытия) и реальных вещей (кажущегося бытия) является важной частью философского учения Платона. Чувственно воспринимаемые предметы не что иное, как подобие, тень, в которых отражены определенные образцы — идеи. У Платона можно встретить и утверждение противоположного характера. Он говорит, что идеи присутствуют в вещах. Это отношение идей и вещей, если его интерпретировать согласно взглядам Платона последнего периода, открывает определенную возможность движения к иррационализму.
Много внимания Платон уделяет, в частности, вопросу «иерархизации идей». Эта иерархизация представляет определенную упорядоченную систему объективного идеализма. Выше всего стоит, по Платону, идея красоты, и добра. Она не только превосходит все реально существующее добро и красоту тем, что совершенна, вечна и неизменна (так же, как и другие идеи), но и стоит выше других идей. Познание, или достижение, этой идеи является вершиной действительного познания и свидетельством полноценности жизни. Наиболее подробно учение Платона об идеях разработано в главных работах второго периода — «Пир», «Закон», «Федон» и «Федр».
3. Учение Платона о государстве
Вопросам упорядочения общества Платон посвящает следующие произведения: «Государство» («Политея») и «Законы» («Номой»),
Государство, по Платону, возникает потому, что человек как индивид не может обеспечить удовлетворение своих главных потребностей. Платон не стремится к познанию реального общественного процесса и не занимается исследованием проблем упорядочения общества. Он строит теорию идеального государства, которое в большей или меньшей степени являлось бы логическим следствием его системы объективного идеализма. Идеальное государство возникает как общество трех социальных групп. Этими группами являются правители — философы, стратеги — воины, задача которых стоять на страже безопасности государства, и производители-земледельцы и ремесленники, которые обеспечивают удовлетворение жизненных потребностей. Эти три сословия соответствуют в принципе трем частям души, о которых уже упоминалось раньше. У философов преобладает разумная часть души, у воинов определяющей частью души является воля и благородная страсть, у ремесленников и земледельцев преобладают чувственность и влечения, которые должны, однако, быть управляемыми, умеренными.
Трем основным сословиям соответствуют также три из четырех основных добродетелей. Мудрость является добродетелью правителей и философов, храбрость — добродетель воинов, а умеренность — добродетель народа. Четвертая добродетель-справедливость- не относится к отдельным сословиям, но является «надсословной», некоей «державной» добродетелью.
С позиции своего идеального государства Платон классифицирует существующие государственные формы на две большие группы: приемлемые государственные формы и регрессивные — упадочные. Первое место в группе приемлемых государственных форм, естественно, занимает Платоново идеальное государство. Из существующих государственных форм ближе всего к нему стоит аристократия, а именно аристократическая республика (а не аристократическая монархия).
К упадочным, нисходящим государственным формам он относит тимократию, которая, хотя ее и нельзя отнести к приемлемым формам, стоит к ним ближе всего. Это власть нескольких личностей, основанная на военной силе, т. е, на добродетелях средней части души. В античной Греции этому типу наиболее соответствовала аристократическая Спарта V и IV вв. до н. э. Существенно ниже тимократии стоит олигархия. Это власть нескольких личностей, опирающаяся на торговлю, ростовщичество, которые тесно связаны с низкой, чувственной частью души. Главным предметом раздражения Платона являются демократия, в которой он видит власть толпы, неблагородного демоса, и тирания, которая в античной Греции начиная с VI в. до н. э. представляла диктатуру, направленную против аристократии.
В социальных теориях и воззрениях на государство на первый план выступают, в частности, классовые корни идеализма Платона.
Этика Платона построена, исходя из идеалистического понимания души. Ее основой является осознание врожденных добродетелей, характерных для отдельных общественных сословий. Соблюдение этих добродетелей ведет к справедливости. Кроме этого Платон подчеркивает значение набожности и почитания богов. Важное место, которое в Платоновых социальных концепциях занимает религия, определено уже в его иерархии идей, ибо идея набожности стоит весьма близко к идее добра и красоты.
Социальной функции и общественному призванию идеального государства соответствует и предложенная Платоном система воспитания. Она направлена прежде всего на воспитание стражей и правителей. Важное место в ней занимает гимнастика — телесное воспитание. Следующим элементом воспитания является обучение чтению, письму и мусическим предметам (до того уровня, который позволен в области искусства идеальным государством). Вся система завершается изучением арифметики, геометрии, астрономии и теории музыки. Это тот уровень образования, который достаточен для воспитания стражей. Те же, кто предопределен к тому, чтобы стать правителями, должны изучать также философию, и в частности «диалектику».
Заключение
Платон — один из великих мыслителей античности. Его творчество обогатило духовную культуру всего человечества.
Так как основу учения Платона составлял философский идеализм, то совершенно естественно, что наибольшее впечатление Платон всегда производил на мыслителей, склонных к идеализму. В учении Платона они видели образец для собственных идеалистических построений и гипотез.
Между идеализмом философии Платона и религией существует нерасторжимая связь. Но в этой связи есть особенность, которая сообщает ей характер воззрения чисто античного, древнегреческого. Религиозные источники платоновской философии неотделимы от мифологии, а сама мифология несёт на себе печать платоновской диалектики.
Из сочинений Платона черпали идеи не только корифеи объективного идеализма — Плотин, Августин, Эриугена, но и мыслители, учёные Возрождения — Николай Кузанский, Кампанелла, Галилей, Декарт. В сознании многих Платон был философом с пантеистическим учением о живом космосе и иерархией действующих в космосе живых сил.
Другая сторона содержания философии Платона, ставшая источником длительного философского влияния, заключалась в его диалектике. Идеалистическая диалектика Платона — предшественница идеалистической диалектики Гегеля, её философский первообраз. Не будь диалектики Платона, не было бы той формы, в какой в начале XIX в. в Германии явилась диалектика Гегеля.
Платон был первооткрывателем в сфере философского освещения обширного комплекса политико-правовых вопросов, и разработка многих из них отмечена печатью его творческого гения.
Платон — один из тех правдоискателей и героев мысли, которые становятся вечными спутниками человечества и современниками всё новых и новых эпох и поколений людей в их непрекращающихся поисках истины и справедливости, в неустанном стремлении к более разумной и совершенной жизни.
Список литературы
2. Асмус В.Ф. Платон. — М.: Мысль, 1975.
3. Болдырев Н.Ф. Сократ. Платон. Аристотель. Юм. Шопенгауэр: Биографические повествования. — Челябинск: Урал, 1995.
4. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — М.: Мысль, 1998.
5. Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель, — М.: Молодая гвардия, 1993.
6. Нерсесянц В.С. Платон. — М.: Мысль, 1984.
7. Платон. Сочинения в 4-х томах. М.: Мысль, 1964
8. www.gumfak.ru
www.ronl.ru
ФИЛОСОФИЯ ПЛАТОНА
ЖИЗНЬ ПЛАТОНА
Платон (Plato) родился около 427 г. до н.э. в Афинах, где и умер в 347 г. Его настоящее имя Аристокл, Платон же — прозвище, но именно под этим прозвищем он и известен в мире как великий греческий философ, оказавший огромное влияние на европейскую культуру. Он был аристократом по происхождению, и по материнской линии его род восходил к законодателю Солону.
Платон продолжил дело Сократа по теоретическому опровержению релятивизма софистов, который рассматривался им как одно из проявлений общественного упадка. Своей целью Платон поставил задачу раскрытия принципов, на которых могла бы быть построена разумная политика идеального государства. Вместо участия в политической деятельности он обратился к исследованию того, что такое политика и какой она должна быть. При этом, размышляя об этих принципиальных вопросах, Платон имел в виду греческий полис.
Платон несколько раз пытался реализовать свои идеи о политике. Одна попытка была предпринята при власти тирана Дионисия I (ок. 430-367 до н.э.), правившего в сицилийском городе Сиракузы, другая — во времена правления (367- 344 до н.э.) его сына Дионисия II. Обе попытки потерпели полное фиаско, и Платону только чудом удалось вернуться в Афины.
В 388 г. до н.э. Платон основал школу в Афинах — Академию. Она получила название по своему местонахождению в роще, посвященной полубогу Академу. Академия просуществовала более 900 лет и была закрыта по указанию императора Юстиниана I (483-565) в 529 г. Это произошло во времена упадка Римской империи почти одновременно с распространением первых христианских монастырей. Именно монастырские общины были главной опорой культурных институтов средневековой Европы вплоть до основания в 1100 гг. первых университетов (Болонья, Париж). Таким образом, с платоновской Академии ведет свое начало непрерывная традиция, частью которой являются современные университеты и «академики как преподаватели и ученые»[1].
В афинской Академии обучали не только философии, но и геометрии, астрономии, географии, зоологии и ботанике. Однако центральное место занимало политическое образование. Обучение основывалось на лекциях, дискуссиях и совместных беседах. Каждый день проводились гимнастические занятия.
[1] Скирбекк Г., Гилье Н. «История философии» С.87
ТРУДЫ ПЛАТОНА
До наших времен дошло только несколько фрагментов досократиков. От Платона сохранилось около 30 малых и больших диалогов, а также ряд писем. Кроме того, имеется вторичная литература, посвященная Платону.
Трудность восстановления учения Платона связана не с недостатком сохранившихся произведений, а скорее с манерой, в которой написаны диалоги. Они не содержат окончательных выводов и положений, а сам Платон предстает в них крайне редко. Обычно среди платоновских диалогов выделяют три группы:
1) ранние, «сократические» диалоги («Апология Сократа», «Евтифрон», «Критон», «Хармид», «Лахес», «Протагор», «Менон», «Евтидем», «Горгий»).
2) диалоги, отражающие зрелую доктрину Платона («Кратил», «Пир», «Федон» «Государство», «Федр», «Теэтет» и «Парменид»).
3) поздние диалоги («Софист», «Политик», «Филеб», «Тимей», «Критий» и «Законы»).
По форме и достоинствам изложения диалоги Платона неоднородны. Часть из них написана в драматической форме. Это блестящие сцены из умственной жизни Афин, изображение сталкивающихся и борющихся философских воззрений. Действующие герои этих диалогов — ярко очерченные характеры и лица — философы, в центре которых стоит личность Сократа, софисты, поэты, политические деятели. Таковы, например, диалоги «Протагор», «Федон», «Пир». Диалоги эти принадлежат истории древнегреческой литературы не в меньшей степени, чем истории древнегреческой философии.
Другую часть философских сочинений Платона составляют диалоги, в которых диалогическая форма — лишь видимость, слабо обрамляющая основное содержание. Это диалоги-трактаты. В них исследуются труднейшие и отвлеченнейшие проблемы диалектики. Образцы таких диалогов — «Софист», «Филеб», «Парменид».
Наконец, есть и такие диалоги, в которых перемежаются образ, миф и отвлеченный анализ философских проблем.
Платон следующим образом комментирует трудности в передаче того, что он хочет сообщить. "… Поскольку она [философия] не допускает изложения подобно другим областям знания; однако только после длительной беседы о ее предмете и жизни с ним внезапно свет как бы зажигается в душе от пламени..."[2]. Платон не верит, что может точно передать неискушенному человеку то знание, которое содержится в глубине его души. Путь к философскому пониманию длителен и труден. Он требует много времени и значительных усилий. На этом пути необходимы обсуждения и беседы с другими ищущими истину.
__________________________________________________________________
[1] Скирбекк Г., Гилье Н. «История философии» С.87
Но даже тогда мы автоматически не постигаем истины, как это бывает в случае приобретения знания в запрограммированном процессе обучения. Истина является, если вообще является, подобно вспышке света в душе.Отнесясь серьезно к этим платоновским утверждениям, можно извлечь из них два следствия. Первое касается характеристики способа рассмотрения философских проблем, а второе — признаков, которые сопровождают приобретение знания и мудрости.
Согласно Платону, дорога, ведущая к мудрости, требует настойчивости и труда. Она никогда не кончается, как это свойственно учебному процессу, завершающемуся экзаменом. Эта дорога и есть наша собственная жизнь. Истина, которую мы обретаем совместно с другими, не может быть просто передана тем, кто не шел вместе с нами. Истина остается недоступной тем, кто не пошел этой дорогой. Значит, можно сказать, что Платон утверждает единство «дороги, истины и жизни».
УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ «ИДЕЯХ» («ВИДАХ»)
От философов-элеатов Парменида и Зенона Платон усвоил установленное этими философами различие между тем, что существует по истине, и тем, что не имеет истинного бытия. «Прежде всего, — утверждает Платон в «Тимее», — по моему мнению, надо различать: что всегда существует и никогда не становится и что всегда становится, но никогда не существует»[3].
Это различие между быванием (становлением) и бытием, между явлением и сущностью Платон распространяет на все предметы исследования. Среди них большое внимание он уделяет исследованию прекрасного. Во всех диалогах, посвященных проблеме прекрасного или хотя бы частично касающихся этой проблемы, Платон разъясняет, что предметом исследования является не то, что лишь кажется прекрасным, и не то, что лишь бывает прекрасным, а-то, что по истине есть прекрасное, т. е. прекрасное само по себе, сущность прекрасного, не зависящая от случайных, временных, изменчивых и относительных его проявлений.
Речь идет о таком прекрасном, которое «никогда, нигде и никому не могло бы показаться безобразным», о том, «что бывает прекрасно для всех и всегда».
«Мы же ищем, — поясняет Платон, — того, чем все прекрасные вещи в самом деле прекрасны, как, например, то, чем все великое бывает велико»[4]. Понятое в этом смысле прекрасное есть «вид» («эйдос»), или «идея». И то же относится к другим классам предметов и их свойств.
[3] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.186
[4] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.188
По Платону, каждому классу одноименных вещей чувственного мира соответствует в мире вещей, постигаемых умом, некая вечная, не возникающая и не погибающая, безотносительная причина того, что делает вещь именно вещью этого и никакого другого класса.
Но Платон не только ставит задачу определения прекрасного как того, что заставляет вещи быть безотносительно прекрасными, безотносительно великими, безотносительно добрыми и т. д. Он утверждает, что эта задача хотя и трудна, но все же разрешима. Она разрешима прежде всего потому, что предмет исследования — «идея», «вид» — существует объективно, в самой реальности. «Я начинаю с положения, — заявляет Платон в диалоге «Федон», — что есть нечто само в себе прекрасное, доброе, великое и иное прочее»[5].
Наиболее полная характеристика «вида», или «идеи», была развита Платоном при исследовании все той же сущности прекрасного в «Федоне», «Пире», «Филебе».
«Идеи»
По Платону, кто последовательно поднимается по ступеням созерцания прекрасного, тот «увидит нечто прекрасное, удивительное по своей природе». Важные признаки платоновского определения прекрасного и вместе с тем признаки каждого «вида, каждой «идеи» — объективность, безотносительность, независимость от всех чувственных определений, от всех условий и ограничений пространства, времени и т. д. Платоновское прекрасное есть «вид» («эйдос»), или «идея», в специфически платоновском смысле этого понятия, т.е. истинно-сущее, сверхчувственное бытие, постигаемое одним только разумом; иными словами, прекрасное — сверхчувственная причина и образец всех вещей, называемых прекрасными в чувственном мире, безусловный источник их реальности в той мере, в какой она для них возможна.
В этом значении «идея» резко противопоставляется у Платона всем ее чувственным подобиям и отображениям в мире воспринимаемых нами вещей. Чувственные вещи необходимо изменчивы и преходящи, в них нет ничего прочного, устойчивого. «Вид», или «идея», прекрасного, т. е. прекрасное само по себе, истинно-сущее прекрасное не подлежит никакому изменению или превращению, совершенно тождественно и есть вечная сущность, всегда равная самой себе. Такими чертами характеризуется истинно-сущее в «Федре». По разъяснению, развитому Платоном в этом диалоге, местопребывание «идей» — «наднебесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная и неосязаемая сущность, в сущности своей существующая, зримая только для одного кормчего души — разума».
[5] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.188
Только несовершенство нашего способа мышления внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи», в том числе и «идея» прекрасного, находятся в каком-то пространстве, подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга и как пребывающие в пространстве. Согласно разъяснению Платона, источник этой иллюзии — материя; под «материей» он понимает едва вероятный, по его собственным словам, постигаемый каким-то незаконным рассуждением род пространства, причину обособления и отделения единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится ни на земле, ни на небе, то и не существует»[6].
В своем объективном существовании прекрасное есть одна из высших «идей». Но наивысшая, по Платону, «идея» есть «идея» блага. Учение Платона об «идее» блага как о высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Учение это сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но также идеализма телеологического. Телеология — учение о целесообразности. Так как, по Платону, над всем главенствует «идея» блага, то, другими словами, это значит, что порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели.
Стремясь к обладанию благом, душа стремится к знанию о благе. Так как критерий всякого относительного блага — благо безусловное, то наивысшее из всех учений философии — учение об «идее» блага.
Телеология Платона, учение об объективной целесообразности, тесно связана с его теологией, или богословием. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма с религией, с мистикой. В «Пире», в «Пармениде», в «Федре» он утверждает, что «идеи», не полностью постижимы для нас, зато сполна и безусловно постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни. Бог — не только существо живое, он — совершенство благ. Бог и есть само благо. Желая, чтобы все было наилучшим, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа. Хотя сущность мировой жизни — сам бог, но бог может быть счастлив, лишь если счастливой будет жизнь, которую он дарует миру. Человек необходимо влечется к божеству. Желая познать благо, он стремится познать бога: желая обладать благами, он стремится стать причастным сущности бога. Или, как разъясняется в «Законах», бог есть и начало, и середина, и конец всех вещей. Он — начало, так как от него все происходит; он — середина, так как он сущность всего, что имеет генезис; он — конец, так как все к нему стремится.
[6] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.191
«Идеи» и чувственный мир
По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»; он стоит в каком-то отношении к миру «идей». Вещи «причастны», по выражению Платона, «идеям». Миру истинно-сущего бытия, или миру «идей», у Платона противостоит не мир всё же «причастных» «идеям» чувственных вещей, а мир небытия, что, по Платону, то же, что «материя». Под «материей» Платон понимает беспредельное начало и условие пространственного обособления, пространственной раздельности множественных вещей, существующих в чувственном мире.
Однако «идеи» и «материя», иначе — области «бытия» и «небытия», противостоят у Платона не в качестве начал равноправных и равносильных. Это не две «субстанции» — духовная и «протяженная» (материальная). Миру, или области, «идей», по Платону, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Бытие первее, чем небытие. Так как «идеи» — истинно-сущее бытие, а «материя» — небытие, то, по Платону, не будь «идей», не могло бы быть и «материи». Правда, небытие существует необходимо. Более того. Необходимость его существования ничуть не меньше необходимости существования самого бытия.
Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область «идей», ни область «материи». Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами — истинно-сущего и несущего. Впрочем, срединное положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир «идей». Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира». Чувственный мир — порождение мира «идей» и мира «материи». Если мир «идей» есть мужское, или активное, начало, а мир материи — начало женское, или пассивное, то мир чувственно воспринимаемых вещей — детище обоих.
«Идея» как понятие
«Идея» Платона сближается со смыслом, который это слово — под прямым влиянием Платона — получило в обычном обиходе языка у цивилизованных народов. В этом своем значении «идея» Платона — уже не само бытие, а соответствующее бытию понятие о нем, мысль о нем. Это обычный смысл слова «идея» в нашем мышлении и в нашей речи, где «идея» значит именно понятие, замысел, руководящий принцип, мысль и т. п.
В плане познания бытия и сущностей бытия Платон называет понятия, или идеи, относящиеся ко многим вещам, «родами» и «видами». «Виды» получаются из «родов» в результате разделения «рода», т. е. разделения его полного объема. В деле познания возникает задача — постигнуть единый прообраз многих вещей данного разряда, т. е. постигнуть их «род» и «виды» этого рода. Другая постоянно возникающая задача — исследование вопроса о том, какие «роды» согласуются друг с другом и какие не согласуются. Для решения этих вопросов необходимо, по Платону, особое и притом высшее искусство, которое он называет «диалектикой». Смысл платоновского термина отнюдь не совпадает с современным смыслом этого же слова. Собственно говоря, «диалектика» Платона — искусство делить предметы (и понятия о предметах) на роды, а внутри рода различать его виды.
Так как, по Платону, в результате правильного определения рода и правильного разделения рода на виды достигается усмотрение сущностей, то Платон называет «диалектику» наукой о сущем. Диалектика, как говорит Платон в «Государстве», есть созерцание самих сущностей, а не одних лишь теней сущностей.
ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ПЛАТОНА
По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия», буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием, ни для того, кто совсем ничего не знает. Философия невозможна для того, кто уже владеет истинным знанием, т. е. для богов, так как богам незачем стремиться к знанию: они уже находятся в обладании знанием. Но философия невозможна и для того, кто ровно ничего не знает, — для невежд, так как невежда, довольный собой, не думает, что он нуждается в знании, не понимает всей меры своего невежества. Поэтому, согласно Платону, философ — тот, кто стоит между полным знанием и незнанием, кто стремится от знания, менее совершенного, восходить к знанию, все более и более совершенному.
Вопрос о знании освещается в ряде диалогов, из которых oсo6o важное значение имеют «Теэтет», «Менон», «Пир», «Государство».
При разработке вопроса о знании и его видах Платон исходит из мысли о том, что виды знания должны соответствовать видам, или сферам, бытия. Платоновское исследование гносеологических вопросов сложно. В названных выше диалогах в каждом из них в отдельности проблема познания ставится отнюдь не во всем своем содержании, а так, что предложенные Платоном в них решения восполняют друг друга и только в своем соединении дают более или менее полный ответ на вопрос, что разумел Платон под знанием.
При рассмотрении учения Платона о знании необходимо прежде всего иметь в виду, что вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона ни как отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии. Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, антропологии, от его космологии и мифологии, от его диалектики.
Анализ знания
Введением в гносеологическое учение Платона может быть диалог «Теэтет». Предмет диалога — именно вопрос о существе знания. Речь идет не о том, какие существуют частные виды знания, а о том, что такое знание само по себе.
Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но опровергает три несостоятельных, с точки зрения Платона, решения этого вопроса: 1) взгляд, по которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, по которому знание — правильное мнение, и 3) взгляд, по которому знание — правильное мнение «со смыслом».
Чтобы отвергнуть отождествление знания с чувственным восприятием, необходимо, по Платону, рассмотреть принципиальную основу этого отождествления. Основа эта — учение о безусловной текучести всего существующего и об его безусловной относительности. Опровергающие доводы Платона в первую очередь направлены против знаменитого тезиса Протагора о человеке как о мере всех вещей: «мерой» может быть только человек, уже владеющий знанием. Далее, против учения о безусловной текучести выдвигается возражение, согласно которому защитники этого учения лишены возможности точно указать, что именно движется: все ускользает от определения в вечном и безусловном потоке движения. Наконец, указывается, что — при безусловной текучести — познание невозможно еще и потому, что посредством одних лишь чувственных восприятий невозможны умозаключения, без которых не достигается никакое знание о сущности. Поэтому ответ на вопрос, что такое знание, необходимо искать в том, что получает душа, когда осуществляет рассмотрение сущего сама по себе. Необходимое для познания единство не может быть найдено в области чувственных восприятий, так как в этой области все течет и все лишено твердой определенности.
Таким образом, получается вывод, что чувственному, как текучему, должно предшествовать нечто, уже не текучее и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию.
Но знание не может быть и «правильным мнением». Утверждение это предполагает, будто возможно не только «правильное» (истинное) мнение, но также и мнение ложное. Но Платон доказывает, что тот, кто имеет ложное мнение, не может пребывать безусловно во лжи: для него по крайней мере нечто истинно (если он знает, что его мнение ложно) или даже все истинно (если он не знает, что мнит ложно). С другой стороны, из предмета ложного мнения также нельзя вывести никакой лжи.
Итак, ложное мнение невозможно. Но тем самым мы лишаемся возможности говорить о соотносительном с ним истинном мнении, и, стало быть, получается, что знание нельзя определять как «правильное мнение ».
Но лжи вообще не может быть ни в каких ощущениях и ни в каких чувственных образах. Предвосхищая мысль, которую позднее разовьет в своих логических работах Аристотель, Платон доказывает, будто ложь впервые может явиться, только когда возникает вопрос о том, как следует соединять то, что мы ощущаем и представляем, с тем, что мы знаем. Вообще никакое определение лжи невозможно, если ему не предшествует определение самого знания.
Но знание нельзя определить и просто как истинное мнение независимо от соотносительности мнения истинного с мнением ложным. Платон обосновывает этот тезис, сравнивая сообщение истины с внушением убеждения. Внушение убеждения равносильно внушению мнения. Такова обычная цель речей оратора или судьи. Если при этом судья выскажет правду, то внушаемое им мнение, конечно, будет и истинным. Но это и значит, что знание и правильное мнение — не одно и то же.
Третья теория утверждает, будто знание — не просто «истинное мнение», а «истинное мнение со смыслом». Сначала Платон демонстрирует примеры, из которых как будто видно, что одно «истинное мнение» еще не дает знания и что для возникновения знания к истинному мнению должно присоединиться еще нечто — «смысл». Так, отдельные звуки с и о еще не образуют слога со: чтобы возникло знание слога, к простому сочетанию звуков необходимо должно присоединиться предварительное осознание их единства и целостности в «эйдосе» («виде») слога. Однако если зададимся вопросом, что же такое это соединение элементов со смыслом, то придется выяснить само понятие смысла, а это исследование приведет к выводу, что знание не может быть определено и как «соединение истинного мнения со смыслом».
Таким образом, знание не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех этих случаях знание должно быть отграничено от чувственности и должно рассматриваться не как результат чувственных восприятий, а как предшествующее им условие.
Виды знания
В «Государстве» Платон развивает и детальную классификацию видов знания. Основное деление этой классификации — разделение на знание интеллектуальное и на чувственное. Каждая из этих сфер знания в свою очередь делится на два вида. Интеллектуальное знание делится на «мышление » и на «рассудок».
Под «мышлением» Платон понимает деятельность одного лишь ума, свободную от примеси чувственности, непосредственно созерцающую интеллектуальные предметы. Это та деятельность, которую Аристотель назовет впоследствии «мышлением о мышлении». Находясь в этой сфере, познающий пользуется умом ради него же.
Под «рассудком» Платон понимает вид интеллектуального знания, при котором познающий также пользуется умом, но уже не ради самого ума и не ради его созерцаний, а для того чтобы с помощью ума понимать или чувственные вещи, или образы. Рассудок, по Платону, действует между сферами мнения и ума и есть, собственно, не ум, а способность, отличающаяся от ума и от ощущений — ниже ума и выше ощущений.
Чувственное знание Платон также делит на две области: на «веру» и «подобие». Посредством «веры» мы воспринимаем вещи в качестве существующих и утверждаем их в этом качестве. «Подобие» — вид уж не восприятия, а представления вещей, или, иначе, интеллектуальное действование с чувственными образами вещей.
В особый вид бытия и соответственно в особый предмет знания Платон выделяет математические предметы и математические отношения. В системе предметов и видов знания математическим предметам принадлежит место между областью «идей» и областью чувственно воспринимаемых вещей, а также областью их отображений, или изображений.
В отличие от идей, математические предметы и математические отношения постигаются, согласно Платону, посредством размышления или рассуждения рассудка. Это и есть второй вид знания. Математическое знание не есть знание, совпадающее с тем, при помощи которого постигаются, идеи. Оно совмещает в себе части истинного знания с некоторыми частями мнения.
ДИАЛЕКТИКА ПЛАТОНА
Разумное постижение истинно-сущих родов бытия или идей — совершеннейшее, по Платону, знание — Платон называет «диалектикой».
Для Платона диалектика — это не логика только, хотя в ней есть и логический аспект; это не учение о познании только, хотя в ней есть и гносеологический аспект; это не учение о методе только, хотя в ней есть и аспект метода. Диалектика Платона — прежде всего учение о бытии, о родах истинно-сущего бытия или об идеях. Идеализм Платона, так же как и его теория познания и диалектика, имеет явно выраженный онтологический характер.
Закон непротиворечия
Важную особенность диалектики Платона составляет то, что противоположные определения сущего, развиваемые им, отнюдь не означают отказа от принципа непротиворечия. Хотя Платон доказывает, что одно и то же бытие едино и множественно в одно и то же время, он поясняет при этом, что «единым» и «множественным» оно оказывается в различных отношениях: бытие «едино», поскольку оно рассматривается в отношении к самому себе, к своей тождественной основе. И то же самое бытие «множественно», поскольку оно рассматривается в другом отношении — в отношении к своему «иному». И все другие определения бытия у Платона, все они мыслятся как противоположные друг другу, но не как противоречащие в одном и том же отношении. Особенно ясно это платоновское понимание противоположности выступает в замечательном месте четвертой книги «Государства». Здесь обсуждается, возможно ли, чтобы противоположности относились к одному и тому же предмету, рассматриваемому одно и то же время, в одном и том же отношении. «Возможно ли, — спрашивает здесь Платон, — чтобы одно и то же стояло и двигалось в отношении к одному и тому же».
Чтобы ответить на этот вопрос, Платон считает необходимым предварительно устранить одно недоразумение. Если бы, рассуждает Платон, кто-нибудь, видя, что человек стоит и в то же время движет руками и головой, стал утверждать, будто человек этот «стоит и вместе движется», то с утверждающим это нельзя было бы согласиться, но следовало бы сказать, что в таком человеке «одно стоит, а другое движется». Согласиться с утверждающим нечто подобное так же невозможно, как невозможно согласиться с человеком, который стал бы, подшучивая над своим собеседником, лукаво утверждать, будто кубик или другое какое-либо вертящееся на своей оси тело вместе и стоит и движется, когда, уткнувшись в одно место окончанием своей оси» тело это вращается вокруг своей оси. Согласиться с этим, рассуждает Платон, невозможно, и неверно, будто такие вещи «вращаются и не вращаются в отношении к одному и тому же». О таких вещах следовало бы сказать, «что в них есть и прямое и круглое и что в отношении прямоты они стоят — ибо никуда не отклоняются, — в отношении окружности же совершают круговое движение»[7].
По Платону, кто поймет несостоятельность утверждения, приписывающего одному и тому же предмету свойства, противоречащие друг другу в одном и том же отношении, тот уже не впадет в подобное недоразумение и уже не станет уверять, «будто что-нибудь, будучи тем же в отношении к тому же и для того же, иногда может терпеть или делать противное»[8].
Вывод этот, как подчеркивает сам Платон, относится не только к некоторым частным случаям противоречащих утверждений. Вывод этот — общая предпосылка, для всех возможных случаев, всеобщий онтологический и логический закон. «Чтобы через рассуждение о всех таких недоумениях и чрез доказывание их несправедливости не подвергаться нам необходимости удлинять свою речь, — рассуждает Платон, — мы примем это положение за верное и будем двигаться вперед, условившись, что даже в случае, если бы что-либо показалось нам иначе, а не так, мы будем решать все, исходя из этого положения»[9].
Положение, о котором здесь идет речь, есть закон противоречия, или закон немыслимости противоречия. В качестве закона он означает невозможность и недопустимость мыслить противоречащие утверждения об одном и том же предмете, в одно и то же время, в одном и том же отношении.
[7] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219
[8] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219
[9] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219
Диалектика и чувственный мир
Совмещение противоположностей, по Платону, недопустимо в определениях мысли, которые должны рассматриваться в качестве тождественных себе и относительно которых нельзя мыслить совместимость противоречащих утверждений. Напротив, чувственные вещи могут переходить в противоположное себе. Чувственный мир есть область, в которой «противное происходит из противного, — если только имеется что-нибудь ему противоположное, — как например, похвальное — постыдному, справедливое — несправедливому» и т. д.[10]
По Платону, в предметах чувственного мира не только противоположное переходит в противоположное, но и в одной и той же вещи в одно и то же время совмещаются противоположные качества, притом не случайно, а необходимым образом.
Но противоположности могут сосуществовать и совмещаться — таково убеждение Платона — только для мнения, только для низшей части души, направленной на познание чувственных предметов. Напротив, для разумной части души, направленной на познание истинно-сущих «видов», или «идей», верховным законом будет закон, запрещающий мыслить совмещение противоположных утверждений об одном и том же предмете.
По учению Платона, душа всеведуща. Будучи бессмертной и часто рождаясь и воплощаясь, душа все видела — и здесь, и в преисподней, так что нет вещи, которой она не знала бы. Но чтобы извлекать из души погребенные в ней и позабытые ей знания, необходимо вызвать душу к размышлению. Однако, по Платону, впечатление или мысль, не затронутые противоречием, не могут побудить душу к размышлению. Сделать это, вызвать душу к размышлению может только такое впечатление или такая мысль, которые заключают в себе противоречие.
Искусство побуждать к размышлению и исследованию посредством указания на противоречия, заключающиеся в обычных поспешно составленных мнениях об различных вещах, и есть, согласно Платону, искусство «диалектики».
ТЕОРИЯ «ИДЕЙ», КОСМОЛОГИЯ И ПИФАГОРЕЙСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧИСЛАХ
Учение Платона об «идеях» не оставалось одним и тем же, но в течение долгой жизни Платона развивалось и изменялось. Важным этапом в развитии Платона оказалось сближение его с пифагорейцами. Математические и космологические учения пифагорейцев, таких, как Архит и Филолай, несомненно, стали известны Платону и должны были привлечь его внимание.
[10] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219
В позднем диалоге Платона «Тимей», посвященном вопросам космологии, Платон прямо вкладывает излагаемое им космологическое учение в уста пифагорейца. Согласно этому учению мир есть живое существо, имеющее форму шара. Как живое существо, мир имеет душу. Душа — не в, мире, как его «часть», а окружает весь мир и состоит из трех начал: «тождественного», «иного» и «сущности». Начала эти — высшие основания «предельного» и «беспредельного» бытия, т. е. бытия идеального и материального. Они распределены согласно законам музыкальной октавы — в кругах, увлекающих небесные светила в их движениях. Окруженное со всех сторон мировой душой, тело мира состоит из элементов земли, воды, огня и воздуха. Элементы эти образуют пропорциональные соединения — по законам чисел. Круг «тождественного» образует круг неподвижных звезд, круг «иного» — круг планет. И звезды и планеты — существа божественные, мировая душа одушевляет их, так же как и остальной мир. Так как элементы земли, воды, огня и воздуха телесны, то они, как геометрические тела, ограничены плоскостями. Форма земли — куб, воды — икосаэдр, огня — пирамида, воздуха — октаэдр. Небо украшено по образцу додекаэдра. Жизнью мировой души правят числовые отношения и гармония. Мировая душа не только живет, но и познает. Душа человека родственна душе мира. Сначала она жила на звезде, но была заключена в тело, которое стало для нее причиной нестройности. Цель человеческой жизни — восстановление первоначальной природы. Достигается эта цель изучением круговращений небес и гармонии. Орудием для достижения этой цели служат наши чувства: зрение, слух и т. д. К той же цели ведет и способность речи и музыкальный голос, служащий слуху и через слух — гармонии. В «Тимее» излагается фантастическое учение о вселении человеческих душ в тела птиц и зверей. Порода животного, в которое вселяется душа, определяется нравственным подобием человека тому или иному виду живых существ. Достигнув очищения, душа возвращается на свою звезду.
Влияние пифагорейцев
Сам Платон удостоверяет это влияние в своем «Филебе». «Древние — говорит он, — которые были лучше нас и обитали ближе к богам, передали нам сказание, что все, о чем говорится, как о вечно сущем, состоит из единства и множества и заключает в себе сросшиеся воедино предел и беспредельность»[11]. Из этого строения сущего вытекает способ его познания. Современные мудрецы непосредственно после единства помещают беспредельное, и потому промежуточные члены ускользают от них.
Здесь Платон говорит о пифагорейцах как о родоначальниках метода «диалектики» в смысле искусства различать роды, виды. Действия над понятиями связаны у пифагорейцев с их учением о числах.
[11] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.225
Все познаваемое, согласно их взгляду, имеет число и без числа не может быть ни мыслимым, ни познаваемым. Число, в свою очередь, делится на два рода: род четных и род нечетных чисел. Кроме них, существует смешанный род — число четно- нечетное. Каждый из этих родов делится на виды, а эти виды — также на принадлежащие им виды.
«Идеи» Платона и «числа» пифагорейцев — прообразы закономерности, по которой все свершается в мире, а также прообразы воплощенных в вещах типов. Но в отличие от пифагорейцев, у Платона не «число», а «идея» — единое в многообразии, одновременно причина и цель, сообщающая многому общий характер. «Идея», а не «число» — причина порядка, связь вечно постоянного мирового строя. «Числа» — как бы понятийный посредник между «идеями» и вещами.
Всеопределяющая роль чисел, согласно учению пифагорейцев, так велика, что сами вещи для них — только «подражания числам». Всеопределяющая роль «идей» по Платону, так велика, что вещи он объявил «подражаниями идеям».
В поздний период своего развития Платон пришел к тому, что отождествил свои «идеи» с «числами» пифагорейцев. Сведя все существующее к «числам», пифагорейцы выделили в сущем предел и беспредельное как его основные и всеопределяющие противоположности. «Предел» они характеризовали как начало доброе, мужское, разумное и неподвижное, «беспредельное» — как начало дурное, женское, неразумное и подвижное.
УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ
В мировоззрении Платона важное место принадлежит его взглядам на общество и государство. Платон менее всего похож на аполитического мыслителя, равнодушного к явлениям общественной жизни и политическим учреждениям. С философским идеализмом в нем сочетается чрезвычайный интерес к общественным отношениям. Вопросам общественно-политическим Платон посвятил два наиболее обстоятельных своих произведения: написанный в большей своей части в эпоху зрелости, долго разрабатывавшийся трактат «Государство» и произведение глубокой старости «Законы». Оба они далеко не равноценны. В «Государстве» учение об обществе разработано в тесной связи с центральным учением платоновского идеализма — с теорией «идей». В «Государстве» запечатлено удивительное знание и понимание столь резко критикуемой и отрицаемой Платоном эмпирической действительности. В сравнении с «Государством» «Законы» — произведение гораздо более «компромиссное». К обоим большим трактатам примыкают, дополняя их, диалоги «Политик» и отчасти «Критон».
Формы государства
Отрицательный тип государства выступает в четырех формах: как тимократия, олигархия, демократия и тирания. В сравнении с идеальным государством, каждая из этих форм есть последовательное ухудшение формы идеальной. В отрицательных формах государства вместо единомыслия налицо раздор, вместо справедливого распределения обязанностей — насилие и насильственное принуждение, вместо стремления правителей и воинов-стражей к высшим целям общежития — стремление к власти ради низких целей, вместо отречения от материальных интересов — алчность.
Первой во времени из этих отрицательных форм выступила, по Платону, тимократия, т. е. власть, основанная на господстве честолюбцев. Уже с первыми признаками упадка возникает страсть к обогащению и стремление к стяжанию. В тимократии первоначально сохранялись черты совершенного строя: здесь правители пользуются почетом, воины свободны от земледельческих и ремесленных работ и от всех забот материальных, трапезы общие, упражнения в военном искусстве и в гимнастике процветают. Однако со временем охотники до драгоценных металлов начинают втайне собирать и хранить золото и серебро в стенах своих жилищ, и, при участии в этом жен, образ жизни меняется на роскошный. Так начинается переход от тимократии к олигархии — господству немногих над большинством. Это правление, основывающееся на переписи и на оценке имущества, так что в нем властвуют богатые, а бедные не имеют участия в правлении. В подобном городе «был бы по необходимости не один город, а два: один из людей бедных, другой — из богатых, и оба они, живя в том же самом месте, злоумышляли бы друг против друга»[12]. В олигархическом государстве не. выполняется основной закон жизни общества. По Платону, закон этот в том, чтобы каждый член общества «делал свое» и притом столько свое». Напротив, в олигархии, во-первых, часть членов общества занимаются каждый самыми различными делами — и земледелием, и ремеслами, и войной. Во-вторых, в олигархии право человека на полную распродажу накопленного им самим имущества приводит к тому, что такой человек превращается в совершенно бесполезного члена общества: не составляя части государства, он в нем лишь бедняк и беспомощный человек.
Дальнейшее развитие олигархии приводит, по Платону, к последовательному развитию ее в еще худшую форму государственного устройства — в демократию. Это власть и правление большинства, но правление в обществе, в котором противоположность между богатыми и бедными обостряется еще сильнее, чем при олигархии.
[12] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.236
Развитие роскошного образа жизни в олигархии неудержимая и неукротимая потребность в деньгах приводят молодых людей в лапы ростовщиков, а быстрое разорение и превращение богатых в бедняков способствует возникновению зависти, злобы бедных против богатых и злоумышленных действий против всего государственного строя, гарантирующего богатым господство над бедными. Неуклонно развиваясь, имущественная противоположность становится заметной даже во внешности тех и других. С другой стороны, самые условия общественной жизни делают неизбежными не только частые встречи с богатыми, но даже совместные действия: в играх, в состязаниях, на войне. Рост возмущения бедных против богатых приводит к восстанию. Если восстание заканчивается победой бедняков, то они часть богачей уничтожают, другую часть изгоняют, а государственную власть и функции управления разделяют между всеми оставшимися членами общества. Это и есть демократия.
Наихудшей формой отклонения от идеального государственного строя Платон признал тиранию. Это власть одного над всеми в обществе. Возникает эта власть, подобно предыдущим формам, как вырождение предшествующей ей демократической формы правления. По Платону, все, что делается слишком, вознаграждается великой переменой в противоположную сторону: так бывает со сменой времен года, в растениях, всех телах и ничуть не меньше в правлениях: избыток свободы должен приводить отдельного человека, так же как и полис (город-государство), не к чему иному, как к рабству. Поэтому и тирания происходит именно из демократии, как жесточайшее рабство — из высочайшей свободы. Тиран вырастает не из чего более, как из корня, называемого представительством. В первые дни и в первое время он «улыбается и обнимает всех, с кем встречается, не называет себя тираном, обещает многое в частном и общем, освобождает от долгов, народу и близким к себе раздает земли и притворяется милостивым и кротким в отношении ко всем». Тирану необходимо непрерывно затевать войну, чтобы простой народ чувствовал потребность в вожде. Так как постоянная война возбуждает против тирана ненависть и так как граждане, способствовавшие его возвышению, будут мужественно осуждать оборот, который приняли события, то тиран, если захочет удержать власть, вынужден будет исподволь уничтожать своих осудителей, «пока не останется у него ни друзей, ни врагов, от которых можно было бы ожидать какой-нибудь пользы».
Идеальное государство
Всем дурным формам государства Платон противопоставляет утопию, или проект наилучшего государства и правления. Этим государством руководят, как в олигархии, немногие. Но, в отличие от олигархии этими немногими могут стать только лица, действительно способные хорошо управлять государством: во-первых, в силу природных к тому задатков и одаренности; во-вторых, вследствие долголетней предварительной подготовки. Основным принципом идеального государственного устройства Платон считает справедливость. Каждому гражданину государства справедливость отводит особое занятие и особое положение. Господство справедливости сплачивает разнообразные и даже разнородные части государства в целое, запечатленное единством и гармонией.
Эта наилучшая государственная система должна, по Платону, обладать рядом черт нравственной и политической организации, которые были бы способны обеспечить государству решение самых важных задач. Такое государстве, во-первых, должно обладать силой собственной организации и средствами ее защиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения; во-вторых, оно должно осуществлять систематическое снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами; в-третьих, оно должно руководить и направлять высокое развитие духовной деятельности и творчества. Выполнение всех этих задач означало бы осуществление идеи блага как высшей «идеи», правящей миром.
В государстве Платона необходимые для общества в целом функции и виды работы разделены между специальными разрядами его граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание. За основу для распределения граждан по разрядам Платон взял различие между отдельными группами людей по их нравственным задаткам и свойствам, но рассматривает он это различие по аналогии с разделением хозяйственного труда. В разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя.
Значение разделения труда для общества Платон рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения интересов потребителей.
Перечисление потребностей доказывает, что в городе-государстве должны существовать многочисленные отрасли общественного разделения труда — не только работники, добывающие средства питания, строители жилища, изготовители одежды, но также и работники, изготовляющие для всех этих специалистов необходимые для них инструменты и орудия их труда. Кроме них необходимы еще специализировавшиеся производители всевозможных вспомогательных работ, например скотоводы, доставляющие средства перевозки людей и грузов, добывающие шерсть и кожу.
Торговля, обмен товарами и продуктами необходимы государству не только для внешних сношений, но и вследствие того же разделения труда между гражданами государства. Отсюда Платон выводит необходимость рынка и чеканки монеты как единицы, обмена. Возникновение рынка порождает разряд специалистов рыночных операций — мелких торговцев и посредников» скупщиков и перепродавцов.
Для полного осуществления хозяйственной жизни государства Платон считает необходимым также специальный разряд обслуживающих наемных работников, продающих свою рабочую силу за плату.
Указанными разрядами специализированного общественного труда исчерпываются работники, производящие необходимые для государства продукты либо так или иначе способствующие этому производству и созиданию порождаемых им потребительных ценностей. Это низший класс или разряд граждан в иерархии государства. Над ним у Платона стоят высшие классы: воинов-стражей и правителей.
Весьма важную для общества потребность образует нужда в специалистах военного дела. Выделение их в особую отрасль общественного разделения труда, по Платону, необходимо не только ввиду важности их профессии для государства, но также и вследствие особой ее трудности, требующей и особого воспитания, и технического умения, и специальных знаний.
Добродетели в государстве
Для Платона, как для ученого рабовладельческого общества, характерен чисто потребительский взгляд на производительный труд.
Для него важно было начисто отделить высшие классы — воинов и правителей — от низшего класса работников продуктивного труда. В вопрос о том, каким образом работники специализированного труда должны подготовляться к правильному выполнению своих обязанностей, Платон не входит. Все его внимание сосредоточено на воспитании воинов-стражей и на определении условий их деятельности, которые закрепляли бы свойства, порожденные в них воспитанием.
Однако отсутствие интереса к исследованию специализированного труда не помешало Платону чрезвычайно полно характеризовать его структуру. Произошло это вследствие значения, которое Платон придал принципу исполнения каждым разрядом работников отведенной ему особой функции в хозяйстве.
Впрочем, с точки зрения философских взглядов самого Платона, все значение общественного разделения труда состоит лишь в том, что разделение это подтверждает тезис об исключительной важности ограничения и регламентации: в отношении нравственности каждый разряд граждан должен быть сосредоточен на «делании своего». Главная задача трактата Платона о государстве — проблема благой и совершенной жизни всего общества в целом и его членов.
Наисовершеннейшее по своему строю и оттого благое государство обладает четырьмя главными доблестями: мудростью, мужеством, сдерживающей мерой и справедливостью.
Под «мудростью» Платон понимает не какое-либо техническое знание или умение, а высшее знание или способность дать добрый совет о государстве в целом — о способе направления его внутренних дел и о руководстве им в его внешних отношениях. Такое знание «охранительное», а обладающие этим знанием правители — «совершенные стражи». «Мудрость» — доблесть, принадлежащая не множеству ремесленников, а весьма немногим — философам, — и есть, ближайшим образом. не столько даже специальность по руководству государством, сколько созерцание занебесной области вечных и совершенных «идей» — доблесть, в основе своей нравственная.
Только философы должны быть правителями, и только, при правителях-философах государство будет благоденствовать и не будет знать существующего в настоящее время зла. «Пока в городах, — говорит Платон, — не будут либо царствовать философы либо искренно и удовлетворительно философствовать нынешние цари и властители, пока государственная сила и философия не совпадут в одно… до тех пор ни для государств, ни даже, полагаю, для человеческого рода нет конца злу»[13].
Вторая доблесть, которой обладает наилучшее по своему устройству государство, — «мужество». Оно, так же как и «мудрость», свойственно небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше. Платон разъясняет, что для того чтобы государство как таковое было, например, мудрым, вовсе не требуется, чтобы мудрыми были все без исключения его члены. То же и с мужеством: для него достаточно, чтобы в государстве существовала хотя бы некоторая часть граждан, обладающих способностью постоянно хранить в себе правильное и согласное с законом мнение о том, что страшно и что нет.
В отличие от «мудрости» и от «мужества», третья доблесть совершенного государства, или «сдерживающая мера», есть качество уже не особого или отдельного класса, а доблесть, принадлежащая всем членам наилучшего государства. Там, где она налицо, все члены общества признают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее дурные порывы. «Сдерживающая мера» приводит к гармоничному согласованию как лучшие, так и худшие стороны .
Четвертая доблесть совершенного государства — «справедливость». Ее наличие в государстве подготовляется и обусловливается «сдерживающей мерой». Благодаря справедливости каждый разряд в государстве и всякий отдельный человек, одаренный известной способностью, получает для исполнения и осуществления свое особое дело. «Мы положили, — говорит Платон, — что из дел в городе каждый гражданин должен производить только то одно, к чему его природа наиболее способна». Не хватание одновременно за многие занятия, а именно «это делание своего, вероятно, и есть справедливость»[14].
Классовая точка зрения Платона, его социальный и политический аристократизм, преломленный сквозь призму представлений о египетском кастовом строении общества с характерным для него запретом перехода из одной касты в другую, получили чрезвычайно яркое выражение в платоновском понимании «справедливости».
[13] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.244
[14] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.245
Всеми силами Платон хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов составляющих его граждан, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Он прямо характеризует «справедливость» как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой было бы смешение функций различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или. если кто-либо из них захочет делать вместе и то и другое. Но «многоделание» было бы уже, по Платону, прямо гибельно для государства: если какой-либо ремесленник или человек, по природе своей промышленник, возгордившись своим богатством, или мужеством, или могуществом, пожелал бы заняться воинским делом, а воин, не способный быть советником и руководителем государства, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела. Даже при наличии первых трех видов доблести многоделье и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и потому «весьма правильно могут быть названы злодеянием», «величайшей несправедливостью против своего города». И наоборот, «делание своего» во всех трех видах деятельности, необходимых для государства, «будет противоположно той несправедливости, — будет справедливостью и сделает город справедливым».
В государстве три разряда его граждан — правители, воины и работники производительного труда — составляют гармоничное целое под руководством наиболее разумного класса. Но то же происходит и в душе отдельного человека. Если каждая из трех составных частей души будет совершать свое дело под управлением, то гармония души не нарушится. При таком строе души разумное начало будет господствовать, аффективное — выполнять обязанность защиты, а вожделеющее — повиноваться и укрощать свои дурные стремления. От дурных поступков и от несправедливости человека ограждает именно то, что в его душе каждая ее часть исполняет предназначенную ей функцию — как в деле господства, так и в деле подчинения.
Начертанный проект наилучшей организации общества и государства Платон считает осуществимым только для греков. Для народов, окружающих Элладу, он не применим в силу полной будто бы их неспособности к устройству общественного порядка, основанного на началах разума.
Социальный смысл утопии Платона
В утопии Платона отражаются также важные черты действительного, реального античного полиса, далекие от намеченного философом идеала. Сквозь очертания нарисованной Платоном гармонии между хозяйственными работами и отправлениями высших обязанностей — правительственных и военных, — предполагающими высшее интеллектуальное развитие, ясно проступает противоположность высших и низших классов, резко обособленных друг от друга. Тем самым «идеальное» государство сбивается на осужденный самим Платоном отрицательный тип общества, движимого материальными интересами и разделенного на взаимовраждебные классы.
Суть дела не меняется оттого, что Платон постулирует для своего утопического государства полное единомыслие его классов и граждан. Постулат этот обосновывается ссылкой на происхождение всех от общей матери — земли. Именно поэтому воины должны считать всех остальных граждан своими братьями. Однако именуемые «братьями» работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них работы и обязанности, необходимые для государства, но отнюдь не ради них самих, они должны быть охраняемы. Разряды воинов и философов не только выполняют свои функции, отличающие их от тружеников хозяйства. Как занятые управлением и военным делом, они властвуют, требуют повиновения и не смешиваются с управляемыми. Они добиваются от воинов-стражей, чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам, пасти «стадо» тружеников хозяйства. На правителях лежит неусыпная забота — добиваться, чтобы воины не превратились в волков, нападающих на овец.
Обособленность классов-каст платоновского государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах» где живут работники производственного труда. Местопребывание воинов — лагерь, расположенный таким образом, чтобы, действуя из него, было удобно возвращать к повиновению восставших против установленного порядка, а также отражать нападение неприятеля.
Воины — не только члены государства, способные выполнять свою особую функцию в обществе. Они наделены способностью совершенствоваться в своем деле, подниматься на более высокую ступень нравственной доблести. Некоторые из них могут после необходимого перевоспитания и после стажировки стать правителями- философами.
Но для этого, так же как и для совершенного выполнения воинами прямых обязанностей, недостаточно правильного воспитания. Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этих опасностей, необходим соответствующий твердо установленный и, соблюдаемый строй жизни, который могут определить, указать и предписать только правители-философы.
Этими соображениями объясняется особое внимание, которое Платон уделяет вопросу об образе жизни людей в идеальном государстве, и прежде всего об образе и распорядке жизни воинов-стражей. От результатов их воспитания и от уклада их внешнего существования самым тесным образом зависит облик проектируемого Платоном государства.
Из исследования отрицательных типов государства Платон извлек вывод, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем — в господстве материальных интересов, в их влиянии на поведение людей.
Поэтому устроители наилучшего государства (т. е. правители-философы) должны не только позаботиться о правильном воспитании воинов-стражей. Они, кроме того, должны установить порядок, при котором самое устройство жилищ и сами права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственной жизни воинов, ни для исполнения ими службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего и других классов общества.
Основные черты этого порядка — лишение воинов права на собственное имущество. Воины могут пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, для здоровья и для выполнения своих функций в государстве. У них не может быть ни лично принадлежащего им жилища, ни мест для хранения имущества, ни драгоценностей.
Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от изготовляющих продукты, вещи и орудия работников производительного труда и притом в количестве ни слишком малом, ни слишком большом.
Питание воинов происходит исключительно в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от дурного, тлетворного влияния денег, золота и других драгоценных металлов.
Способными к функциям воинов-стражей могут быть, по Платону, и женщины — лишь бы налицо были соответствующие задатки и лишь бы женщина получила необходимое для этих функций воспитание. Но, ставши на путь подготовки к функции стражей, женщины должны наравне с мужчинами проходить всю необходимую подготовку. «Силы природы равно разлиты в обоих живых существах: по природе всем делам лричастна и женщина, всем и мужчина; но женщина во всем слабее мужчины»[15]. Однако в этой ее слабости нельзя видеть основания для того, чтобы «все предписывать мужчинам, а женщине ничего». Следовательно, в отношении к охране государства «природа женщины и мужчины — -одна и та же, кроме того лишь, что первая слабее, а вторая сильнее».
Из способности женщин наряду с мужчинами быть в разряде, или классе, стражей Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между мужчинами и женщинами постоянно будет возникать взаимное вполне естественное влечение. Однако в городе — военном лагере, каким является идеальное государство Платона, возможна не семья, а лишь соединение мужчины с женщиной для рождения детей. Это тоже «брак», но своеобразный, не способный привести к образованию семьи. «Браки» эти втайне направляются и устраиваются правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими, а худших с худшими.
[15] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.250
Как только женщины рожают детей, младенцев отбирают у матерей и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют к кормилицам, а худших, дефективных обрекают на гибель в скрытом месте. По прошествии некоторого времени молодые матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.
Общность достояния, отсутствие личной собственности, невозможность ее возникновения, сохранения и приумножения делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений, тогда как в существующем греческом обществе все раздоры порождаются спорами из-за имущества, из-за детей и из-за родственников.
Отсутствие раздоров внутри класса воинов-стражей сделает, в свой черед, невозможными ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.
В конце описания проектируемого им общества Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь классов этого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей на олимпийских состязаниях. И это понятно. Победа стражей — спасение всего государства. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охранению общества, дается и им самим, и их детям. Почитаемые при жизни, они удостаиваются государством почетного погребения после смерти.
Вторым обширным проектом преобразованного государства стал проект, разработанный Платоном в «Законах». В сравнении с государством, изображенным в «Политии», оно менее совершенно, а его автор более снисходителен или более реалистичен, более склонен уступать неизбежным слабостям и недостаткам человеческого рода.
Важное отличие «Законов» от «Государства» («Политии») — в трактовке вопроса о рабах. Проектом «Государства» класс рабов, как один из основных классов идеального общества, не предусматривается. Полное отрицание личной собственности для правителей и стражей исключает возможность владения рабами. Однако и в «Государстве» кое-где говорится о праве обращения побежденных на войне в рабов.
В «Законах», в отличие от «Государства», необходимая для существования полиса хозяйственная деятельность возлагается на рабов или на иноземцев.
Несущественность рабовладения в утопии «Государства». подчеркивается еще одним обстоятельством. Так как единственный, согласно «Государству», источник рабовладения — обращение в рабов военнопленных, то численность кадров рабов, очевидно, должна зависеть от интенсивности и частоты' войн, которые ведет государство. Но, по Платону, война — зло, которого в хорошо устроенном государстве должно избегать. «Все войны, — утверждает Платон в «Федоне», — возгораются ради приобретения имущества». Только обществу, желающему жить в роскоши, становится вскоре тесно на своей земле, и оно вынуждено стремиться к насильственному захвату земли у соседей. И только для ограждения государства от агрессии людей, обуреваемых страстью к материальным приобретениям, ему приходится держать многочисленное и обученное военному делу войско.
Особенно резко осуждается война в «Законах». Здесь война как цель государства отвергается. Платон не только не согласен с тем, что «у всех, в течение жизни, идет беспрерывная война между всеми государствами». Он утверждает сверх того, что устроитель совершенного государства и его законодатель должен устанавливать не законы, касающиеся мира, «ради военных действий», а, напротив, «законы, касающиеся войны, ради мира».
В утопии Платона есть ряд черт, которые, на первый взгляд, кажутся чрезвычайно современными. Это отрицание личной собственности для класса воинов-стражей, организация их снабжения и питания, резкая критика отрасти к стяжанию денег, золота и вообще ценностей, критика торговли и торговых спекуляций, мысль о необходимости нерушимого единства общества и полного единомыслия всех его членов, мысль о необходимости воспитания в гражданах нравственных качеств, способных привести их к этому единству и единомыслию.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Главным в наследии Платона является учение об идеях. Платоновские идеи не есть просто понятия, т.е. чисто умственные представления (это позже термин принял такой смысл), это, скорее, целостность, сущность. Идеи — не мысли, а то, по поводу чего мысль думает, когда она свободна от чувственного, это подлинное бытие, бытие в превосходной степени. Идеи — сущность вещей, т.е. то, что каждую из них делает тем, что она есть. Мир идей образует в своей совокупности «истинное бытие», а чувственный, материальный мир Платон считал вторичным по отношению к нему.
Существует не вещь реально видимая и осязаемая, а идея вещи — вот главное в идеализме Платона. Материю он признает небытием, реально существует только идея. Однако полностью мир вещей Платон не отвергал. Движение, развитие, изменение чувственных вещей объяснялось взаимодействием бытия (идей) и небытия (материи).
Реально существующий мир Платон, таким образом, подменял миром идей, на вершине которого находится идея бога как высшего добра. В этом отношении показательно космологическое учение Платона, которое носит мистический, теологический характер.
Теория познания Платона в своей сути прямо противоположна взглядам древнегреческих материалистов. В ее основе лежит учение о бессмертии души. Для достижения истины, говорил Платон, нет никакой необходимости обращаться к чувствам, к ощущениям, наоборот, надо полностью отрешиться от них и, погрузившись в глубины своей души, постараться, чтобы она вспомнила то, что видела в мире идей. Источник знаний — в воспоминаниях души.
Диалектику Платон сводил к искусству, умению задавать вопросы и отвечать на них. Согласно его учению, движение и изменение является предметом, о котором нельзя составить строгого знания, а можно иметь только «мнение». В то же время он многое сделал для исследования природы понятия. Ведь чтобы объяснить то или иное явление, надо, по Платону, найти его идею, иначе говоря, его понятие: то постоянное и устойчивое, инвариантное (неизменное) в нем, что не дано чувственному восприятию. В социально-политических воззрениях Платон выражал взгляды господствующего класса рабовладельцев, аристократии.
Его концепция воспитания имела единственной целью построить город-семью, где все любили бы друг друга, как матери, отцы, дети, братья, сестры, родственники. Так Платон мыслил избавить общество от эгоизма и навсегда победить «мое» и «твое». Все обязаны были говорить «наше». Частная собственность должна была уступить место общественной.
Воспитание, достойное правителей, должно было соединять практические занятия с освоением философии. Цель образования — максимальное познание Блага, затем — лепка себя самого по образцу Блага, чтобы потом внедрять и прививать Благо исторической реальности. Платоновское идеальное Город-Государство основывалось на высшей ценности Правды и Блага, а государственная власть должна принадлежать аристократии.
Философия Платона оказалась важнейшим интеллектуальным достижением античной эпохи. В основанной Платоном школе был воспитан Аристотель, наряду с Платоном оказавший определяющее влияние на развитие западно-европейской философии. Последователи Платона в ранний и особенно поздний период истории античной философии (неоплатонизм) стали образцовыми и важными авторами, чтение которых до сих пор формирует основу философского образования.
www.ronl.ru
Министерство образования и науки Российской Федерации
Курганский государственный университет
Кафедра Философии
Контрольная работа
по философии
Тема № 8
ФИЛОСОФИЯ ПЛАТОНА
Специальность 040101 – «Социальная работа»
Студент
Рубашкина Н.А.
Группа 2867
№ зачетной книжки 378418
Курган - 2008
Содержание.
ВЕДЕНИЕ
1. Учение Платона о мире идей и мире вещей. 6
2. Гносеологическая теория анамнезиса. 13
3. Учение о человеке и его воспитании. 19
4. Социальная утопия Платона. 25
5. Заключение. 34
6. Литература и источники. Ресурсы Интернет. 36
1. Введение
В истории мировой культуры Платон (427-347 до н.э.) - великое явление. Он жил в древнегреческом обществе, но как деятель - философ, ученый, писатель - принадлежит всему человечеству. Не будь его книг, мы не только хуже понимали бы, кем были древние греки, что они дали миру, - мы хуже понимали бы самих себя, хуже понимали бы, что такое философия, наука, искусство, поэзия, вдохновение, что такое человек, в чем трудности его исканий и свершений, в чем их завлекающая сила. Платон создал и разработал один из основных типов философского мировоззрения - философский идеализм. У Платона идеализм охватывает вопросы и о природе, и о человеке, и о душе человека, и о познании, и об общественно-политическом строе, и о языке, и об искусстве - поэзии, скульптуре, живописи, музыке, и о красноречии, и о воспитании. Если в целом греки были создателями как бы «пробных систем» философии, то Платон создал «пробную систему» идеализма. В кругу вопросов, составлявших эту систему, некоторые настолько занимали ум Платона, что он разрабатывал их не только как философ, но и как ученый. Такими были специальные вопросы математики, астрономии (космологии), музыкальной акустики. Учение Платона - глава не только в истории античной философии, но и в истории античной науки. Школа Платона одна из школ античной математики. Изучение математики Платон рассматривал не в плане одной лишь педагогики, как стадию в воспитании ума, как тренировку логическую и диалектическую, но и в плане задач положительного знания.
Многогранность его дарования удивительна. В нем не только философ сочетается с ученым. В свой черед философ и ученый неотделимы в нем от художника: поэта, драматурга. Платон излагал свои философские и научные идеи в литературных произведениях. Платон является первым древнегреческим философом, о деятельности которого можно судить по его собственным произведениям. Свои идеи Платон излагает в форме диалога. Диалог, по мнению Платона, - это более или менее адекватное отображение живой и одушевленной речи знающего человека. Диалог является для Платона единственным средством, формой, с помощью которой можно познакомить других с процессом философского творчества, поэтому через диалог он выражает свои идеи. Его идеи по проблемам познания, бытия или диалектики высказаны во многих диалогах. Учение о бытии в основном изложено в диалогах «Государство», «Теэтет», «Парменид», «Филеб», «Тимей», «Софист», «Федон», «Федр», «Менон» и в письмах Платона.
В этом отношении у Платона были предшественники. Платон был восторженным учеником и последователем своего учителя - Сократа, которого он называл самым достойным и справедливым человеком. Платон опирался на учение Сократа о значении, которое для познания бытия имеют понятия.
Философия есть тяга к мудрости, или отрешение и отвращение от тела души, обратившейся к умопостигаемому и истинно сущему; мудрость состоит в познании дел божественных и человеческих. Согласно Платону, философ ревностно занимается тремя вещами: он созерцает и знает сущее, творит добро и теоретически рассматривает смысл (logos) речей. Знание сущего называется теорией, знание того, как нужно поступать,— практикой, знание смысла речей — диалектикой. Один аспект практической философии — воспитание характера, другой — домоправительство, третий — государство и его благо. Первый называется этикой, второй — экономикой, третий — политикой.[1]
Первопричиной всякого сущего - явления и вещи - у Платона выступает также ум. Разумеется, ум трактуется Платоном не только онтологически, но и гносеологически. Рассматривая ум как одну из первопричин, Платон считает, что именно ум вместе с другими первопричинами составляет суть Вселенной. У Платона встречаются высказывания, в которых ум выступает как жизнь, как нечто живое, но, в действительности, ум рассматривается не как какое-либо живое существо или свойство, а скорее как рациональное родовое обобщение всего того, что живет, обладает способностью жить. Выражено это в достаточно обобщенной, можно сказать, метафизической форме.
Платон считает, что ни чувства, ни ощущения в силу своей переменчивости никогда и ни при каких условиях не могут быть источником истинного знания. Самое большее, что могут выполнить чувства - это выступить в качестве внешнего стимулятора, побуждающего к познанию. Результат ощущений чувств - это формирование мнения о предмете или явлении, истинное знание - это познание идей, возможное только с помощью разума.
Большой интерес представляет социальная философия Платона. По существу, он был первым из греческих мыслителей, кто дал систематическое изложение учения о государстве и обществе. Государство, по Платону, возникает из-за естественной потребности людей к объединению с целью облегчения условий своего существования. Согласно Платону, государство «возникает, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но нуждается еще во многом. Таким образом, каждый человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства...».
Платон говорит, что среди государств одни идеальны (anypothetoys) — их он рассмотрел в “Государстве”, где сначала описано государство, не ведущее войн, а затем — исполненное воинственным пылом, причем Платон исследует, какое из них лучше и как его можно осуществить. Государство делится на три части: на стражей, воинов и ремесленников. Одним он поручает управление и власть, другим — военную защиту в случае необходимости, третьи заняты ремеслами и другим производительным трудом. Он считает, что власть должна быть у философов. В самом деле, только в таком случае можно устроить все соответствующим образом, поскольку в человеческих делах никогда не избавиться от зол, если философы не станут царями или же — по какому-то божественному определению — те, кого именуют царями, не станут по-настоящему философами. Наилучшим и справедливым образом они смогут вести город тогда, когда каждая часть его будет самостоятельна, правители будут заботиться о народе, воины служить им и сражаться за них, а остальные будут послушно им повиноваться.[2] Государство, по Платону, может считаться справедливым лишь в том случае, если каждое из трех его сословий выполняет в нем свое дело и не вмешивается в дела других. При этом предполагается иерархическая соподчиненность этих начал во имя сохранения целого.
Самыми важными проблемами в философии Платона являются: во-первых, его Утопия, которая была самой ранней из длинного ряда утопий; во-вторых, его теория идей, представлявшая собой первую попытку взяться за до сих пор неразрешенную проблему универсалий; в-третьих, его аргументы в пользу бессмертия; в-четвертых, его космогония; в-пятых, его концепция познания, скорее как концепция воспоминания, чем восприятия. Чисто философские влияния, которые испытал Платон, располагали его в пользу Спарты. В общем можно сказать, что на него оказали влияние Пифагор, Парменид, Гераклит и Сократ. От Пифагора (возможно, через Сократа) Платон воспринял орфические элементы, имеющиеся в его философии: религиозную направленность, веру в бессмертие, в потусторонний мир, жреческий тон и все то, что заключается в образе пещеры, а также свое уважение к математике и полное смешение интеллектуального и мистического. От Парменида Платон унаследовал убеждения в том, что реальность вечна и вневременна и что всякое изменение, с логической точки зрения, должно быть иллюзорным. У Гераклита Платон заимствовал негативную теорию о том, что в этом чувственном мире нет ничего постоянного. Эта доктрина в сочетании с концепцией Парменида привела к выводу о том, что знание не может быть получено через органы чувств, оно может достигаться только разумом. Этот взгляд в свою очередь вполне согласуется с пифагореизмом. Вероятно, от Сократа Платон унаследовал интерес к занятиям этическими проблемами и тенденцию искать скорее телеологическое, чем механическое объяснение мира. Идея «блага» в философии Платона имела большее значение, чем в философии досократиков, и трудно не приписать этот факт влиянию Сократа. [3]
2. Учение Платона о мире идей и вещей.
Основная часть философии Платона, давшая название целому направлению философии — это учение об идеях (эйдосах), о существовании двух миров: мира идей (эйдосов) и мира вещей, или форм. Идеи (эйдосы) являются прообразами вещей, их истоками. Идеи (эйдосы) лежат в основе всего множества вещей, образованных из бесформенной материи. Идеи — источник всего, сама же материя ничего не может породить.
Мир идей (эйдосов) существует вне времени и пространства. В этом мире есть определенная иерархия, на вершине которой стоит идея Блага, из которой проистекают все остальные. Благо тождественно абсолютной Красоте, но в то же время это Начало всех начал и Творец Вселенной. В мифе о пещере Благо изображается как Солнце, идеи символизируются теми существами и предметами, которые проходят перед пещерой, а сама пещера — образ материального мира с его иллюзиями.
Идея (эйдос) любой вещи или существа — это самое глубокое, сокровенное и существенное в нем. У человека роль идеи выполняет его бессмертная душа. Идеи (эйдосы) обладают качествами постоянства, единства и чистоты, а вещи — изменчивости, множественности и искаженности.
Душа человека представляется у Платона в образе колесницы с всадником и двумя лошадьми, белой и черной. Возница символизирует разумное начало в человеке, а кони: белый — благородные, высшие качества души, черный — страсти, желания и инстинктивное начало. Когда человек пребывает в ином мире, он (возница) получает возможность вместе с богами созерцать вечные истины. Когда же человек вновь рождается в мире материальном, то знание этих истин остается в его душе как воспоминание. Поэтому, согласно философии Платона, единственный для человека способ знать — это припоминать, находить в вещах чувственного мира «отблески» идей. Когда же человеку удается увидеть следы идей — через красоту, любовь или справедливые дела — то, по словам Платона, крылья души, когда-то утерянные ею, вновь начинают расти.[4]
И философия, и любовь дают возможность рождения чего-то прекрасного: от создания прекрасных вещей до прекрасных законов и справедливых идей.
Платон учит, что все мы можем выйти из «пещеры» к свету идей, поскольку способность видеть свет духовного Солнца (то есть созерцать истину и мыслить) есть в каждом, но, к сожалению, мы смотрим не в том направлении. Однако прекрасное, которое ищет Платон, не есть все лишь кажущееся. «Мы исследовали то, - поясняет Платон, - чем прекрасны все прекрасные предметы, подобно тому, что великое велико своим превосходством».
Каждому классу одноименных вещей чувственного мира соответствует в мире вещей, постигаемых умом, некая вечная, не возникающая и не погибающая, безотносительная причина того, что делает вещь именно вещью этого и никакого другого класса. Указать эту причину - значит указать в противоположность явлению истинную сущность вещи.
Теория «идей», или «форм» является частично логической и частично метафизической. Логическая часть ее имеет дело со значением общих слов. Имеется много отдельных животных, о которых мы можем точно сказать: «Это кошка». Что мы подразумеваем под словом «кошка»? Очевидно, нечто отличное от каждой отдельной кошки. По-видимому, какое-либо животное является кошкой потому, что оно разделяет общую природу, свойственную всем кошкам. Язык не может обойтись без таких общих слов, как «кошка», и такие слова, очевидно, не являются бессмысленными. Но если слово «кошка» означает что-либо, то оно означает что-то, не являющееся той или этой кошкой, а представляющее собой нечто в роде универсальной кошачности (cattness). Она не родилась, когда родилась отдельная кошка, и не умрет вместе со смертью отдельной кошки. На самом деле она не имеет места в пространстве или времени: она «вечна». Это логическая часть теории. Аргументы в ее пользу, независимо от того, являются они, в конце концов, безусловно верными или нет, сильны и совершенно независимы от метафизической части этой теории.
Согласно метафизической части этой теории, слово «кошка» означает некоторую идеальную кошку, Кошку, созданную Богом и единственную в своем роде. Отдельные кошки разделяют природу Кошки, но более или менее несовершенно. Только благодаря этому несовершенству может быть много кошек. Идеальная Кошка реальна; отдельные кошки являются лишь кажущимися.
В последней книге «Государства» в качестве вступления к осуждению живописцев имеется весьма ясное изложение теории идей или форм.
Здесь Платон объясняет, что когда ряд индивидов имеет общее название, они имеют также общую «идею» или «форму». Например, хотя может быть много кроватей, существует лишь одна «идея», или «форма», кровати. Точно так же как отражение кровати в зеркале является лишь кажущимся, но не «реальным», так и разные отдельные кровати нереальны, являясь лишь копиями «идеи», которая представляет собой одну реальную кровать и создана Богом. Об этой одной кровати, созданной Богом, возможно знание, но в отношении многих кроватей, сделанных плотниками, может быть лишь мнение. Философа как такового будет интересовать лишь одна идеальная кровать, а не многие кровати, обнаруживаемые в чувственном мире. Он будет испытывать некоторое равнодушие к обыкновенным мирским делам. «Если ему свойственны возвышенные помыслы и охват мысленным взором целокупного времени и бытия, думаешь ли ты, что для такого человека много значит человеческая жизнь?». [5]
Платон пытается объяснить различие между ясным интеллектуальным созерцанием и неясным созерцанием чувственного восприятия посредством аналогии со зрительным ощущением. Зрение, говорит он, отличается от других чувств, поскольку оно требует наличия не только глаза и объекта, но также света. Мы видим ясно те предметы, которые освещает солнце, в сумерки мы видим неясно, а в полной темноте не видим ничего. Итак, мир идей - это то, что мы видим, когда предмет освещен солнцем, тогда как мир преходящих вещей - это неясный, сумеречный мир. Глаз подобен душе, а солнце, как источник света, - истине или благу. «...Так вот, то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага - причиной знания и познаваемости истины».
В понятии об идеи у Платона сочетается то, что делает «идею»: 1) причиной, или источником бытия вещей, их свойств и их отношений; 2) образцом, взирая на который Демиург творит мир вещей; 3) цель, к которой как к верховному благу стремится все существующее.
У самого Платона на первом плане стоит антологическое и телеологическое значение слова «идея». Но так как, по убеждению Платона, различию видов бытия строго соответствует различие видов познания «идее», т. е. истинно сущему бытию, соответствует понятие об этом бытии. Исследование «идеи» есть созерцание умом самих сущностей, а не одних лишь теней сущностей.
Итак, «идеи» Платона - зримые умом фигуры, или формы, вещей. Но сказать, что у Платона «идеи» - формы, еще совершенно недостаточно. «Идеи» - не только сами по себе существующие формы. Платон наделяет их целым рядом важных свойств - объективность бытия «идеи», ее безотносительности, независимости от всех чувственных определений, от всех условий и ограничений пространства, времени и т. д. «Идея» противопоставляется у Платона всем ее чувственным аналогам, подобиям и отображениям в мире вещей, воспринимаемых нами посредством чувств. Чувственные вещи необходимо изменчивы и преходящи, в них нет ничего прочного, устойчивого, тождественного, постоянного.
Напротив, «идея» прекрасного, т. е. прекрасна сама по себе, истинно-сущее прекрасное, не подлежит - так утверждает Платон - никакому изменению или превращению, идея эта совершенно тождественна самой себе и есть сама сущность.
Платон характеризует сущность прекрасного, как безобразную, бесформенную. По разъяснению Платона, местопребывания «идеи» - не чувственно зримые, а «наднебесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души – разуму».
Только несовершенство нашего способа мышления, только привычка к чувственному восприятию внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи» находятся в каком-то пространстве подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга. Согласно утверждению Платона, источник этой иллюзии - материя. Под «материей» Платон понимает, собственно говоря, не вещество, а постигаемый каким-то «незаконным рассуждением» род пространства, причину обособления единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно должно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится на земле, ни на небе, то не существует».[6]
Форма, какой является «идея», по Платону, не чувственная. Только в несобственном, чрезвычайно неточном смысле к «идеям» Платона могут быть прилагаемы определения пространства, времени и числа. В отношении «идеи» они лишь метафоры, употребления. В строгом смысле слова «идеи», как их понимает Платон, запредельны по отношению к чувственному миру.
Учение Платона есть идеализм, так как реально существует не чувственное явление предмета, но лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. Учение Платона об «идеях» - учение идеализма объективного.
Царство «идей» Платона не просто множество, или сумма, или набор сущностей. Это «упорядоченное» множество, или система. Не входя в подробности своего воззрения, Платон поясняет, что в системе «идей» имеются «идеи» высшие и низшие. Так одной из высших в системе «идей» оказывается, по Платону, наряду с «идеей» истины идея «прекрасного». Но наивысшая, по Платону, «идея есть не идея истины и не идея прекрасного, а идея блага».
Учение Платона об «идее» блага как высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Оно сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но вместе с тем идеализма теологического. Именно «идея» блага стягивает все множество идей в некоторое единство. Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Всякое временное и относительное существование имеет целью некое объективное бытие; будучи целью, оно есть вместе с тем благо. Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису, их образец.
Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя - в качестве чувственных вещей - не способны его достигнуть. Так, для живых существ верховная цель - счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремится к благу и все делает ради этого. Но критерии всякого относительного блага - благо безусловное. Поэтому из всех учений философии наивысшее, по Платону, - учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идей» блага справедливое становится пригодным и полезным. Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны.
Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма, своей теории «идей» с религией, с мистикой. Существование бога необходимо для самого познания «идей». Для нас идеи не постижимы полностью. Зато они, безусловно, постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни. Бог не только существо живое, он - совершенно благ. Бог есть само благо. Направляя все к благой цели, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа.
Человек, желая познать благо, стремиться познать бога; желая обладать благом, он стремиться стать причастным сущности бога. Или, как Платон разъясняет в «Законах», бог есть и начало всех вещей, и их середина, и конец. Он - начало, так как от него все происходит; он - середина, так как он - сущность всего, что имеет происхождение; и он - конец, так как все к нему стремиться, как к своей цели.[7]
В известном смысле Платон отождествил «благо» с разумом. А так как, по Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным. В свою очередь целесообразность есть соответствие вещи ее «идее». Поэтому постигнуть, в чем «благо» вещи - значит постигнуть «идею» этой вещи. Постигнуть же «идею» - значит, свести все многообразие чувственных, причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству, или закону.
В качестве условий человеческого блага указаны: 1) участие в вечной природе «идеи»; 2) воплощение «идеи» в действительности; 3) наличие разума и обладание знанием; 4) владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями и 5) некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодии или цветов в живописи.
Исследователи учения Платона, характеризовали это учение как дуализм обоих миров – «идей» и «вещей», сверхчувственных идеальных образов и их чувственных подобий. Однако глубокое отличие платоновских «идей» от одноименных с ними и обусловленных ими чувственных вещей не есть все же совершенный дуализм обоих миров. По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»: он стоит в каком-то отношении к миру «идей». По выражению Платона, вещи «причастны» «идеям». Миру истинно сущего бытия, или миру «идей», у Платона противопоставлен не мир чувственных вещей, а мир небытия. По разъяснению Платона, «небытие» - это «материя». «Материя» Платона - беспредельное начало и условие пространственного обособления множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую «кормилицу», как «восприемницу» всякого рождения и возникновения.
Однако «идея» и «материя» противостоят у Платона в качестве начал равноправных и равносильных. У Платона миру «идей», нечувственных прообразов, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Так как «идеи» - истинно сущее бытие, а материя - небытие, то не будь «идей», не могла бы существовать и «материя». Чтобы «материя» могла существовать в качестве «небытия», т. е. как принцип обособления отдельных вещей и их множества в пространстве, - необходимо существование пространственных «идей» с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством.
Здесь возникает естественный вопрос, в каком отношению к миру «идей» и к миру «материи» стоит мир чувственных вещей. Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами. Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира», или мировая душа. Чувственный мир не непосредственное, но все же порождение мира «идей» и мира «материи». При этом мир «идей» есть мужское, или активное, начало. Мир «материи» - начало женское, или пассивное, а мир чувственно воспринимаемых вещей - детище обоих.
Мир чувственных вещей в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он - единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного.
Итак, рассмотрев философию Платона и его взгляды на мир «идей» и мир «вещей» можно сделать следующее заключение.
1. Идея вещи есть смысл вещи.
2. Идея вещи есть такая цельность всех отдельных частей и проявлений вещи, которая уже не делится на отдельные части данной вещи и представляет собою в сравнении с ними уже новое качество.
3. Идея вещи есть та общность составляющих ее особенностей и единичностей, которая является законом для возникновения и получения этих единичных проявлений вещи.
4. Идея вещи невещественна.
5. Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельным существованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция, которая в своем полном и совершенном виде существует только на небе или выше неба.[8]
Учение это указывает путь для последующего развития диалектики. Впоследствии Гегель повторит - на более высокой ступени - путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, и будет доказывать, что диалектика бытия и небытия («ничто») необходимо приводит к становлению, которое и есть единство противоположностей – «бытия» и «ничто».
Философии Платона принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, и в истории идеалистической диалектики.
3. Гносеологическая теория анамнезиса.
Усилия первых греческих мыслителей были сосредоточены на проблемах постижения природы. Ранние философы почти исключительно считали, что наши знания, вне сомнения, отражают собой и содержат в себе действительность, соответствуют этой действительности. Сомнения в достоверности наших знаний начали возникать позже, идеологически были инспирированы разногласиями между философами по поводу первичных основ (элементов) природы, по поводу фундаментальных атрибутов природы и реальности. Парменид считал, что основные сущности природы и реальности неизменны. А Гераклит, - что они находятся в постоянной изменчивости. Демокрит предполагал, что они (атомы и пустота) обладают дискретной величиной и движутся в силу своих собственных особенностей, в то время как Анаксагор учил, что первоначала и основы мира неопределенны (апейрон) и приводятся в движение нематериальными (как сейчас говорят, - интеллигибельными) силами. Греческие философы большое внимание придавали уяснению содержания и процесса познания. В познании природы и самого себя греческая философия единогласно усматривала предназначение и смысл жизни человека. Вспомним хотя бы лозунг Сократа: "Человек! Познай самого себя, и ты будешь счастлив". Каким образом человек познает мир, и каким этот мир есть вне сознания человека? [9]
Термин «гносеология» происходит от греческих слов «gnosis» –знание и «logos» – учение и, следовательно, означают учение о знании, а точнее, учение о способах приобретения человеком (познающим субъектом) знания об объекте познания, в качестве которого могут в самом общем смысле выступать как физические (материальные), так метафизические (идеальные) сущности. Данное разъяснение этимологии слова «гносеология» показывает, что оно являет синонимом выражения «теория познания». Исходными понятиями гносеологии, или теории познания, являются понятия «субъект познания» и «объект познания», которые в теории познания могут допускать самые различные интерпретации. Так, под субъектом познания в философии может пониматься и конкретный человек (индивид), познающий нечто, и различные социальные общности, и все человеческое сообщество в целом, и человек как родовое существо, и некий абсолютный разум, и некое всемогущее существо, т.е. Бог. Однако во всех случаях в той или иной степени речь идет о так называемом трансцендентальном субъекте познания, то есть о таком субъекте, существование всех познавательных способностей которого нельзя фиксировать органами чувств. Слово «трансцендентальный» происходит от латинского слова «transcendens» – выходящий за пределы (чувственного). Речь идет о том, что даже отдельный конкретный человек обладает некоторыми сверхчувственными нефизическими свойствами (умеет мыслить, рассуждать и т.д.). Если теперь учесть, что в философской традиции, восходящей к Платону, который признавал существование идей и эйдосов как неких сверхчувственных и нефизических, т.е. метафизических сущностей, вследствие чего он по праву считается первооткрывателем мира метафизических сущностей и, таким образом, основоположником метафизики, различаются метафизические и физические сущности, то становится очевидным, что даже конкретный отдельный человек есть существо физико-метафизическое. Как физическое существо он обладает телом, а как метафизическое – способностью мыслить и, таким образом, не лишен трансцендентальных свойств, тем более это справедливо для всех других вышеперечисленных сущностей, рассматриваемых в качестве познающего субъекта.[10]
Выдающийся идеалист античности Платон проблемам познания посвятил несколько своих произведений и создал свою, платоновскую, теорию познания. Платон утверждал, что наши чувства ни в какой мере не дают нам верного представления или знания о мире. Для объяснения сути своей гносеологии он в своём наибольшем по объёму и по значению произведения "Политика" сочинил такую картинку-миф. Мы, люди, - это узники, заключенные в пещере и прикованы цепями лицом к стене. Позади эти людей находится вход. А за входом движутся люди, животные, тень о которых падает на стену пещеры. Люди в пещере, таким образом, видят только движущиеся тени на стене и принимают эти тени за единый действительных мир. Платон, таким образом, учил, что наши чувства ни в коей мере не дают нам видеть мир таким, каким он есть на самом деле. Истину о мире показывают нам не чувства, а разум. И для объяснения своего понимания места разума в познании истины Платон развивает свой, известный уже нам, миф о душе. Пещера - это тот мир, в котором мы живём и за пределы которого выбраться не можем. Цепи - это наши органы чувств, а стена, как видно из продолжения мифа, - это наш объект видение мира.[11]
Истина - идеальна и никак не связана с материей; что эта идеальная истина изначально существовала в потустороннем мире, пребывала в мире эмпирей. В этом потустороннем мире наряду с будущей душой человека пребывали абсолютно все истины в виде идей. Среди этих Идей находились истины разного иерархического положения. Наименьшей среди них была Идея-душа. Но, хотя и будучи самом маленькой, незначительной идеей в мире эмпирей, душа человека до своего воплощения в человека имела возможность наблюдать все идеи, общаться с ними. Когда же душа "огрубела" и выпала в материальный мир, то на пути к своему человеку она, проходя через реку Стикс (река Забытья), напилась воды и ... забыла своё прошлое. В условиях своей земной жизни душа человека только при особых условиях - при подавлении своих чувств, сосредоточенности, отрешённости, благочестивого образа жизни - может что-то там вспомнить о том, что она наблюдала, знала в потустороннем мире. Вот это и такое воспоминание (анамнезис - воспоминание) даёт возможность человеку познать настоящие и несомненные истины. Когда Платон заводил речь об анамнезисе, то он имел в виду не какие-то материальные, чувственные, житейские вещи, а идеи высокого уровня, идеи-истины. К таким он относил, прежде всего, Смысложизненные идеалы, идеалы: Истины, Добра (Блага), Красоты, Справедливости. Именно эти четыре смысложизненные идеалы введены Платоном в античную, а от неё - во всю европейскую культуру и мысль. К числу идеалов философ относил также те идеалы и понятия, которые соответствуют истине и добываются человеком путём абстрактного мышления. Это идеи Логоса, Гармонии, Бога (Души мира), математических аксиом.[12]
В онтологии Платона выделяются два мира сущностей: подлинный мир метафизических сущностей (идеи и эйдосы) и неподлинный мир физических вещей, которые являются несовершенными подобиями эйдосов и идей. Поэтому свое учение о физическом мире Платон скромно называет всего лишь учением о «правдоподобном мире». В соответствии с этими онтологическими представлениями чувства человека, по Платону, не могут быть источником знания, чувственное знание – это знание «по законам правдоподобия», это «забава». Платон критикует представление, согласно которому люди приходят к идее равного, наблюдая в жизни равные физические предметы. Но, возражает Платон, в природе ничего равного нет. Равное в ней лишь мнится нам, кажется таковым. А чтобы нечто могло так мнится, мы должны иметь идею равенства. Платон утверждает, что мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы. Поэтому предшествование рационального познания чувственному он объясняет тем, что некогда души людей находились в метафизическом мире идей и эйдосов, непосредственно умозрительно созерцали их, а потом, переселившись в тела людей, забыли об этом, хотя и содержат в себе потенциально знания о метафизическом мире. Для того чтобы актуализировать эти знания, людям нужно извлечь их из глубин своей души через процедуру анамнезиса, т.е. припоминания или воспоминания, которую приводит в действие чувственное созерцание физических вещей, являющихся несовершенными аналогами своих метафизических двойников. Таким образом, онтология философии Платона в гносеологии обусловливает принцип припоминания (анамнезиса), в качестве основы его теории познания.
Платоновское учение о познании тесно связано с его учением о душе. Платон видит в душе начало, посредствующее между миром нечувственных «идей» и миром чувственных вещей. Высшее целевое назначение души - постижение «идеи». Поэтому природа души должна быть сродни природе «идей». Когда душа ведет исследование сама по себе и не встречает препятствий, она «направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно». Пребывая в непрерывном соседстве и соприкасаясь с постоянным и неизменным, она «и сама обнаруживает те же свойства». Это и есть то ее состояние, которое называется размышлением. Размышляя, душа «решительно и, безусловно, ближе к неизменному, чем к изменяющемуся». Она в высшей степени подобна «божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе».
Та душа, которая в течение всей жизни человека умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии, - такая душа, говорит Платон, «уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное и, достигши его, обретает блаженство... и – как говорят о посвященных в таинства - впредь на веки поселяется среди богов». В то же время, будучи самим движением, душа есть нечто вечно подвижное. Но именно поэтому она лишь в высшей степени подобна «идеям», но не полностью им тождественна. Она лишь «причастна» свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию.
Развитию этой мысли о «срединном» положении души между миром чистого бытия и миром обусловленных телом страстей и желаний сложилось у Платона в учении о трояком составе души.
Части эти - ум, аффективное, или страстное, начало и начало желания. В соответствии с этим Платон различает в душе три части: 1) разумную, 2) аффективную, 3) вожделеющую. Ум он помещает в голове, аффективное начало - в груди, а начало вожделения - ниже грудобрюшной преграды, в печени.
Знание, по Платону, относится к бесцветной, бесформенной и неосязаемой сущности, зримого только для одного кормчего души - разума.
Увидев с течением времени сущее, душа бывает довольна этим. Созерцая истину, она питается ею и предается радости. Следуя за шествием богов, души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, увлекаются вращательным движение неба. Во время этого круговращения душа созерцает знание - не то знание, которому присуще рождение, и не то, которое не изменяется при изменении того, что мы называем знанием теперь существующего, но то, которое заключается в том, что существует как действительно существующее.
Души различных людей Платон представляет и в отношении нравственных доблестей, и в отношении способности к познанию - далеко не однородными и не равноценными. Даже души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, с трудом созерцают сущее, так как «возничие» этих душ приводятся в смятение «конями». Другие души, направляясь вслед за богами вверх, на крайний поднебесный свод, то поднимаются, то опускаются и, так как кони сильно рвутся, одно видят, другого не видят. Все остальные, стремящиеся следовать к высшей области, вследствие бессилия своего носятся в поднебесном пространстве, пытаясь определить друг друга. Вследствие прочности «возничих» у многих душ ломаются крылья. Все такие души, несмотря на большие труды, уходят, не достигнув содержания сущего, и, уйдя, довольствуются пищей, в основе которой лежит представление.
Душа, никогда не видевшая истины, не принимает человеческого образа. Ибо человек должен понимать истину на основании того, что называется идеей. Исходя из многих чувственных восприятий, он переходит путем логического рассуждения к единому. Путь к усмотрению этого единства лежит, по Платону, через воспоминание. 'Это единое, - поясняет Платон, - есть воспоминание о том, что некогда наша душа видела, когда она с богом шествовала, сверху смотрела на то, что мы называем теперь существующим, и «ныряла» в действительно сущее».[13]
Отсюда Платон делает вывод, что одно только размышление человека, любящего мудрость, способно окрыляться: при помощи памяти такой человек всегда пребывает по возможности при том, будучи, при чем божество оказывается божественным.
Учение, здесь сформулированное в образах мифа, более обстоятельно развивается (в плане теории познания) в диалогах «Теэтет» и «Менон». Платон поясняет, что ему важно выяснить не то, какие существуют частные виды знания, а то, что такое знание само по себе. Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но последовательно рассматривает и опровергает три выдвинутых философами, но несостоятельных с точки зрения Платона, решения этого вопроса. Это: 1) взгляд, согласно которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, согласно которому знание - правильное мнение, и 3) взгляд, согласно которому знание - правильное мнение со смыслом.[14]
Платон указывает, что при безусловной текучести всего познание оказывается невозможным еще и потому, что посредством одних лишь чувственных восприятий невозможны умозаключения, без которых, однако, не достигается никакое знание о сущности. Ответ на вопрос, что такое знание, необходимо искать в том, что получает душа, когда осуществляет рассмотрение сущего сама по себе.
Необходимое для подлинного знания единство принципиально не может быть найдено в область чувственных восприятий, так как в этой области все течет и все лишено необходимой определенности. Так обосновывает Платон вывод, согласно которому чувственному, как текучему, необходимо должно предшествовать нечто уже не текучее, и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию. Но знание не может быть и «правильным мнением».
По Платону, лжи вообще не может быть ни в каких ощущениях и ни в каких чувственных образах. По Платону, ложь впервые появляется только тогда, когда возникает вопрос о том, как следует соединять то, что мы ощущаем и представляем, с тем, что мы знаем. Вообще никакое определение лжи, по Платону, невозможно, если ему не предшествует определение самого знания.
Таким образом, знание не есть ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех случаях знание следует ограничивать от чувственности и рассматривать не как порождение чувственных образов и представлений, а как предшествующее им условие. Знание должно быть соединением, синтезом чувственности и ума и, что именно ум осмысливает элементы чувственного опыта.
В платоновском понятии «припоминания» необходимо разобраться. На первый взгляд может показаться, будто, заговорив о «припоминании», Платон покидает почву трезвого философского исследования и всецело отдается во власть мифотворческой фантазии. Выведенный в «Меноне» Сократ предлагает рабу, никогда не изучавшему геометрии, решить задачу удвоение данного квадрата. Посредством искусно поставленных вопросов он наводит раба на правильное решение поставленной перед ним задачи. Из этого факта извлекается философский вывод: «Получается, что в человеке, который не знает чего-нибудь, живут верные мнения насчет того, чего он не знает... Теперь эти мнения зашевелились в нем, словно сны... При этом он все узнает, хотя его будут не учить, а только спрашивать, и знания он найдет в самом себе... А ведь найти знания в самом себе - это и значит припомнить, не так ли. - Конечно. - Значит, то знание, которое у него есть сейчас, он либо когда-то приобрел, либо оно всегда у него было... Если оно всегда у него было, значит, он всегда был знающим, а если он когда-либо приобрел, то уж не как не в нынешней жизни... А если он приобрел их не в нынешней жизни, то разве не ясно, что они появились у него в какие-то другие времена, когда он и выучился... А поскольку в то время, когда он уже человек, и тогда, когда он им еще не был, в нем должны жить истинные мнения, которые, если их разбудить вопросами, становятся знаниями, - не все ли время будет сведущей его душа. Ведь ясно, что он все время либо человек, либо не человек... Так если правда обо всем сущем живет у нас в душе, а сама душа бессмертна, то не следует ли нам смело пускаться в поиски и припоминать то, чего мы сейчас не знаем, то есть не припомним».[15]
Мифологическая подоснова этого воззрения очевидна. По убеждению Платона, сближающему его с орфиками и пифагорейцами, душа наша бессмертна. До того как оно вселилась на Землю и приняла телесную оболочку, она будто бы созерцала истинно сущее бытие. Она сохранила о нем знание даже под гнетом земных чувственных впечатлений, удаляющих от постижения истинно сущего.
Воззрение это, конечно, миф идеалиста или мистика. Но в оболочке этого мифа выражено и философское содержание. Это мысль о связи всех знаний, которая отражает всеобщую связь всех вещей: «Раз все в природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, - люди называют это познанием, - самому найти и все остальное, если он будет мужествен и неутомим в поисках...»[16]
4.Учение о человеке и воспитании.
Нет сомнения в том, что размышления о человеке издревле интересовали мыслителей. Они задумывались над тем, что из себя представляет человек? Каков он? Каким он должен быть? Способен ли он преобразовать себя и окружающий его мир? Изменяется ли человек как живое существо по мере своего интеллектуального и нравственного развития? Как сделать человека совершеннее, избавить его от пороков и страстей? Как направить человека на самосозидание, а не саморазрушение? Способно ли воспитание преобразить человека? Бесспорно и то, что процесс формирования человека диктуется временем и условиями, в которых он живет. Каждой исторической эпохе свойственен свой образ человека.
В философии Платона, а также в мировоззрении нашего времени воспитание и философия выполняют одну функцию — помогают формированию человека, умеющего не только отличить истину от заблуждения, но подходящего творчески к поставленным перед ним задачам.
Каким же видится Платону воспитание? “Впрочем, — пишет Платон, — трудно найти лучше того (воспитания), которое найдено с самых давнишних времен. Для тела — это гимнастическое воспитание, а для души — мусическое. И воспитание мусическое будет у нас предшествовать гимнастическому”. Мусическое и гимнастическое образование рассматривается как подготовка к прохождению нового образовательного этапа, который делится на два длительных периода — 10–15 лет. Иными словами, речь идет о фактическом пожизненном воспитании, в программу которого включаются лишь теоретические дисциплины: риторика, геометрия, астрономия, музыка. Воспитание должно, прежде всего, развивать такие качества, как серьезность, соблюдение внешних приличий и мужество.
Мусическое воспитание формирует внутренний мир человека, т.е. его душу: “оно всего более проникает в глубь души и всего сильнее ее затрагивает; ритм и гармония несут с собой благообразие, а оно делает благообразным и человека, если он правильно воспитан, если же нет, то наоборот”. Мусическое воспитание способствует созданию хорошего душевного состояния у человека, что обусловливает наилучшее состояние тела. К мусическому искусству относится словесность, которая во времена Платона передавалась через мифы. Мифы в сочетании с играми способствуют формированию порядочных, соблюдающих законы граждан. “Даже игры наших детей, — пишет Платон, — должны как можно больше соответствовать законам, потому что, если они становятся беспорядочными и дети не соблюдают правил, невозможно вырастить из них серьезных, законопослушных граждан. Если же дети с самого начала будут играть, как следует, то благодаря мусическому искусству они привыкнут к законности, и в полную противоположность другим детям эта привычка будет у них постоянно укрепляться”.[17]
В трактатах “Государство” и «Законы» Платон рассуждает об идеалах и программе разностороннего воспитания, развивает афинскую педагогическую традицию.
Платон изложил свои педагогические идеи, особо выделив значение социальных функций воспитания — “сделать совершенным гражданином, умеющим справедливо подчиняться или начальствовать”. В идеальном обществе, которое представлено в “Законах”, руководитель дела воспитания является первым лицом государства. Государство опекает будущих матерей, заботясь, чтобы они вели здоровый образ жизни с целью рождения здорового потомства. Платон провозглашает принцип всеобщего обязательного (минимум трехлетнего) обучения. “Стар и млад должны по мере сил получить образование”. Особое внимание Платон предлагает уделять физическому воспитанию, в частности, посредством спортивных упражнений и танцев.
Педагогические рассуждения Платона возникли из его философского видения человека и мира. О человеке Платон пишет: “Мы считаем человека существом кротким. Да, если его счастливые природные свойства надлежащим образом развить воспитанием, он действительно становится кротчайшим и божественным существом. Но если человек воспитан недостаточно или нехорошо, то это — самое дикое существо, какое только рождает земля”. Из высказывания Платона следует, что воспитание является неотъемлемым основанием формирования человека. Ядром платоновского учения о воспитании служит его известная философская концепция идей. По Платону, земная жизнь должна готовить к слиянию человека с “истинным бытием”. Приобретение знаний является процессом воспоминания о бестелесном мире идей, откуда вышел и куда уйдет каждый человек. Являясь верховным благом, мир идей выступает источником всех конкретных истинных благ. Рождение высшей идеи блага — цель любого воспитания. Поэтому задачи воспитания, обучения и философии совпадают: они призваны помочь появиться идее блага. “Так вот, то, что придает познавательным вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага — причиной знания и познаваемости истины.[18]
Платон утверждает, что разум отличается от чувств, что разум и чувства воспитываются по-разному; первый — с помощью обучения, а вторые — с помощью усвоения хороших привычек.
В связи с этим надо обратить внимание на этические взгляды Платона. В «Меноне» он задает вопрос: «Что такое добродетель и можно ли ей научиться? Или ей нельзя научиться и можно лишь достичь ее путем упражнения. А может быть, ее не дает ни обучение, ни упражнение и достается она человеку от природы либо еще как-нибудь?» Рассматривая добродетель мужчины: «легко понять, что его добродетель в том, чтобы справляться с государственными делами, благодетельствуя при этом друзьям, а врагам вредя и остерегаясь, чтобы самому от кого не испытать ущерба. А если хочешь взять добродетель женщины - и тут нетрудно рассудить, что она состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть, и, оставаясь послушной мужу. Добродетель ребенка - и мальчика и девочки - совсем в другом; в другом и добродетель престарелого человека, хоть свободного, хоть раба. Существует великое множество разных добродетелей, так что ничуть не трудно сказать, что такое добродетель. Для каждого из наших занятий и возрастов, в каждом деле у каждого из нас своя добродетель».[19]
Добродетель есть вещь божественная, представляющая собой совершенное и наилучшее расположение души, благодаря которому человек приобретает благообразие, уравновешенность и основательность в речах и делах, причем как сам по себе, так и с точки зрения других. Различаются следующие добродетели: добродетели разума и те, что противостоят неразумной части души, каковы мужество и воздержность; из них мужество противостоит пылкости, воздержность — вожделению. Поскольку различны разум, пыл и вожделение, различно и их совершенство. Совершенство разумной части — рассудительность, пылкой — мужество, вожделеющей — воздержность.
Благоразумие есть знание добра и зла, а еще того, что не является ни тем, ни другим. Воздержность есть упорядоченность страстей и влечений и умение подчинить их ведущему началу, каковым является разум. Когда мы называем воздержность упорядоченностью и умением подчинять, мы представляем нечто вроде определенной способности, под воздействием которой влечения упорядочиваются и подчиняются естественному ведущему началу, т. е. разуму.
Мужество — сохранение представления о долге перед лицом опасности и без таковой, т. е. некая способность сохранять представление о долге. Справедливость есть некое согласие названных добродетелей друг с другом, способность, благодаря которой три части души примиряются и приходят к согласию, причем каждая занимает место, соответствующее и подобающее ее достоинству. Таким образом, справедливость заключает в себе полноту совершенства трех добродетелей: благоразумия, мужества и воздержности. Правит разум, а остальные части души, соответствующим образом упорядоченные благодаря разуму, подчиняются ему; поэтому правильно положение о том, что добродетели взаимно дополняют друг друга.
В самом деле, мужество, будучи сохранением представления о долге, сохраняет и правильное понятие, поскольку представление о долге есть некое правильное понятие; а правильное понятие возникает от разумности. В свою очередь разумность связана также и с мужеством: ведь она является знанием добра, а никто не может увидеть, где добро, если смотрит, подчиняясь трусости и другим страстям, с нею связанным. Так же не может быть разумным человек разнузданный и вообще тот, кто, побежденный той или иной страстью, совершает нечто вопреки правильному понятию. Платон считает это воздействием незнания и неразумия; вот почему не может быть разумным тот, кто разнуздан и труслив. Итак, совершенные добродетели нераздельны друг с другом. Из добродетелей одни нужно считать главными, а другие — второстепенными; главные связаны с разумным началом, а второстепенные — с чувственными. Эти последние ведут к прекрасному благодаря разуму, а не сами по себе, поскольку сами по себе они разумом не обладают, а получают его благодаря разумности при соответствующем образе жизни и воспитании. И поскольку ни знание, ни искусство не могут образоваться ни в какой другой части души, кроме разумной, оказывается невозможным обучить добродетелям, связанным с чувственностью, поскольку они — не искусства и не знания и не обладают собственным предметом. Поэтому разумность, будучи знанием, определяет, что свойственно каждой добродетели, наподобие кормчего, подсказывающего гребцам то, чего они не видят; и гребцы слушаются его, как и воин слушается полководца
Очевидно, что совершенные добродетели не усиливаются и не ослабевают, а вот порочность может быть сильнее и слабее, например этот неразумнее или несправедливее, нежели тот. Но в то же время пороки не взаимосвязаны друг с другом, поскольку одни противоречат другим и не могут сочетаться в одном и том же человеке. Так, дерзость противоречит трусости, мотовство — скупости; кроме того, не может быть человека, одержимого всеми пороками, как не может быть тела, имеющего в себе все телесные недостатки.
Еще следует допускать некое среднее состояние между распущенностью и нравственной строгостью, поскольку не все люди либо безупречно строги, либо распущенны. Таковы те, кто довольствуется определенными успехами в нравственной области. Но ведь и в самом деле нелегко перейти от порока к добродетели: расстояние между этими крайностями велико и преодолеть его трудно.
Порочность может быть большей и меньшей, и преступления неодинаковы - одни большие, другие меньшие; поэтому правильно, что законодатели назначают за них то большее, то меньшее наказание.
Порядочность не была бы чем-то похвальным, если бы она возникала от природы или доставалась в удел от бога. Добродетель должна быть чем-то добровольным, поскольку она возникает в силу некоего горячего, благородного и упорного устремления. А раз добродетель добровольна, значит, порочность не вольна. Действительно, кто добровольно выберет величайшее из зол для достойнейшего и драгоценнейшего в себе? Когда кто-то устремляется к злу, исходно это устремление к злу не как к злу, но как к благу; и когда кто-то обращается к злу, с тем чтобы приобрести с помощью незначительного зла превосходящее его благо, он находится в совершенном заблуждении, но опять-таки совершает зло невольно, поскольку невозможно, чтобы кто-то устремлялся к злу, желая себе зла, а не в надежде на благо или не из страха перед большим злом.
Все несправедливые дела злого человека также оказываются невольными, потому что если несправедливость не вольна, то совершение несправедливости должно быть невольным тем в большей степени, что несправедливое действие является большим злом, чем несправедливость, которая не проявляет себя. Но хотя несправедливые поступки и не вольны, тех, кто их совершает, следует наказывать, причем неодинаково, поскольку неодинаков причиняемый ими вред; а сама невольность объясняется либо незнанием, либо аффектом, от чего можно избавить вразумлением, воспитанием, образованием и заботой.
Несправедливость — такое зло, что скорее следует избегать самому совершать несправедливые поступки, чем подвергаться несправедливости: первое присуще порочному человеку, а второе — всего лишь слабому. Конечно, постыдно и то и другое, но совершать несправедливое настолько же хуже, насколько и позорнее; и преступнику лучше быть наказанным, как больному лучше доверить свое тело искусству врача, поскольку всякое наказание как раз и есть некое врачевание заблудшей души.
Дружбой в наивысшем и собственном смысле называется не что иное, как чувство, возникающее от взаимного расположения. Оно появляется в том случае, когда каждый из двоих хочет, чтобы близкий, и он сам были равно благополучны. Это равенство сохраняется только в том случае, когда у обоих похожий нрав, поскольку подобное дружественно подобному как соразмерному, тогда как несоразмерные предметы не могут пребывать в согласии ни один с другим, ни с предметами соразмерными.
Есть и иные чувства, которые, не будучи дружбой, тем не менее, называются дружескими, неся на себе некий налет добродетели. Таково естественное расположение родителей к детям и родственников друг к другу, так называемое гражданское чувство и товарищество, которые, однако, не всегда построены на взаимном расположении.
Вид дружбы представляет собой и любовное чувство. Любовь бывает благородная — в душах взыскательных, низкая — в душах порочных и средняя — в душах людей посредственных. Поскольку душа разумного человека бывает трех разрядов — добрая, негодная и средняя, поэтому и видов любовного влечения — три. Более всего о различии этих трех видов любви можно судить на основании различия их предметов. Низкая любовь направлена только на тело и подчинена чувству удовольствия, поэтому в ней есть нечто скотское; предмет благородной любви — чистая душа, в которой ценится ее расположенность к добродетели; средняя любовь направлена и на тело, и на душу, поскольку ее влечет как тело, так и красота души.
Любовь к благу следует определить как некое искусство, не связанное с аффектами, относящееся к разумной части души и занятое рассмотрением, которое дает знание того, как обрести предмет, достойный любви, и обладать им. О предмете любви это искусство судит по его устремлениям и порывам — насколько они благородны, направлены на прекрасное, сильны и искренни. Стремящийся к такой любви обретет ее не путем ублажения и превознесения любимца, но, скорее, удерживая его и доказывая, что не следует и дальше вести такую жизнь, какую он ведет теперь. Когда он завоюет предмет любви, он будет общаться с ним, склоняя его к тому, в чем, упражняясь, станет он совершенным; а цель их общения — из влюбленного и любимца стать друзьями. [20]
Основные идеи Платона и учения о человеке служат отправной точкой или фундаментальными знаниями, благодаря которым современный ученый - исследователь расширяет прежние знания о человеке, строит свое видение проблемы человека.
Особенно велико влияние Платона на педагогическую мысль европейской цивилизации. Раннее христианство видело в нем одного из своих идеологов при осмыслении цели воспитания. Развитие идеи о разностороннем воспитании Платона наблюдается в эпоху Возрождения. Идеи Платона об идеальном воспитании нашли свое развитие в педагогических взглядах утопистов Т.Мора, Т.Кампанеллы, Сен-Симона, Ш.Фурье, Р.Оуэна. Существует преемственность между педагогическими идеями Платона и Ж.-Ж.Руссо. Последний писал: “Хотите получить понятие о воспитании общественном — читайте “Государство” Платона. Это вовсе не политическое сочинение, как думают те, кто судит о книгах только по заглавиям, — это прекраснейший, какой только был когда составлен, трактат о воспитании.
5. Социальная утопия Платона.
Чтобы понять Платона, необходимо обладать некоторыми знаниями о Спарте. Спарта оказала на греческую философию двойное влияние: через свою действительность и через миф. И то и другое имеет важное значение. Согласно государственному устройству Спарты, там не должно было быть ни нуждающихся, ни богатых. Считалось, что каждый должен жить на продукцию со своего участка, который он не мог отчуждать, за исключением права подарить его. Никому не разрешалось иметь золото или серебро; деньги делались из железа. Спартанская простота вошла в пословицу.
Государственное устройство Спарты было сложным. Там имелось два царя, принадлежащих к двум разным семьям, и власть их передавалась по наследству. Один из царей командовал армией во время войны, но во время мира власть их была ограничена. Цари были членами совета старейшин. Совет старейшин решал уголовные дела и подготавливал вопросы для рассмотрения на собрании. Собрание состояло из всех граждан; оно не могло проявлять в чем-либо инициативу, но могло голосовать «за» или «против» по любому внесенному предложению. Ни один закон не мог вступить в силу без согласия собрания. Старейшины и должностные лица должны были провозгласить свое решение, чтобы закон стал действительным.
В добавление к царям, совету старейшин и собранию имелась четвертая отрасль управления, свойственная исключительно Спарте. Это были пять эфоров. Эфоры были «демократическим» элементом в государственном устройстве Спарты. Каждый месяц цари произносили клятву, что они будут поддерживать государственный строй Спарты, а эфоры тогда клялись поддерживать царей до тех пор, пока те будут верны своей клятве. Когда один из царей отправлялся на войну, его сопровождали два эфора, чтобы наблюдать за его поведением. Эфоры были высшим гражданским судом, но над царями им принадлежала уголовная юрисдикция.
Единственным занятием гражданина Спарты была война, к которой его готовили с самого рождения. Болезненных детей после осмотра их старейшинами умерщвляли; позволялось воспитывать только тех детей, которых признавали здоровыми. Всех мальчиков до достижения двадцатилетнего возраста обучали в одной большой школе; цель обучения состояла в том, чтобы сделать их смелыми, равнодушными к боли и дисциплинированными. В Спарте не болтали чепухи о культурном или научном образовании; единственной целью было подготовить хороших солдат, целиком преданных государству.
Девочки проходили такое же физическое обучение, как и мальчики. «Девушки должны были для укрепления тела бегать, бороться, бросать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом в самом чреве их здоровой матери, чтобы их развитие было правильно и чтобы сами матери могли разрешаться от бремени удачно и легко благодаря крепости своего тела...». Женщинам не разрешалось проявлять какие-либо эмоции, невыгодные государству. Они могли выражать презрение к трусу, и их хвалили, если это был их сын; но они не могли проявлять свое горе, если их новорожденного ребенка приговаривали к смерти как слабого или если их сыновья были убиты в сражении. Остальные греки считали спартанок исключительно целомудренными. В то же самое время бездетная замужняя женщина не должна была возражать, если государство приказывало ей проверить, не окажется ли какой-либо другой мужчина более удачливым, чем ее муж, в произведении на свет новых граждан. Законодательство поощряло рождение детей.
Одной из причин, вызывавшей у других греков восхищение Спартой, была ее устойчивость. Спартанское государственное устройство оставалось неизменным в течение веков, если не считать постепенного увеличения власти эфоров, что происходило законным путем, без насилия. Нельзя отрицать, что в течение долгого периода времени спартанцы имели успех в достижении своей главной цели - в воспитании народа непобедимых воинов.
Влияние Спарты на Платона совершенно очевидно из описания его Утопии. Существуют формы правления, в которых, по Платону, действуют законы. Это монархия, аристократия и демократия. Но есть и такие формы, где законы нарушаются и не исполняются. Это тирания, олигархия. Платон был глубоко разочарован распадом античного общества и политикой существующих властей. Поэтому он создает своеобразную утопию о лучшем государственном устройстве.[21]
Самый важный диалог Платона «Государство» состоит из трех частей. В первой части обсуждается вопрос о построении идеального государства. В диалоге «Государство» он делит людей на три сословия. К самым низшим относятся крестьяне, ремесленники, торговцы, которые обеспечивают материальные потребности людей. Второе сословие составляют стражи (воины). Управляют же философы. Это высшее сословие в утопии Платона. Переход из одного сословия в другое почти невозможен. Получается, что одни люди только управляют, другие - только защищают и охраняют, а третьи - только работают. Для Платона, живущего в рабовладельческом государстве, естественно наличие рабства.
Один из выводов, сделанный в этой части, состоит в том, что правители должны быть философами, должны обладать политической властью. Стражей должно быть значительно меньше, чем людей, принадлежащих к первым двум классам.
Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение того, чтобы стражи осуществляли намерения законодателя. С этой целью он вносит разные предложения, касающиеся образования, экономики, биологии и религии. До определенного возраста молодежь не должна видеть неприятных вещей или порока. Но в соответствующий момент их следует подвергнуть «обольщениям», как в виде ужасов, которые не должны пугать, так и в виде дурных удовольствий, которые не должны соблазнять. Когда же они выдержат эти испытания, их будут считать годными стать стражами.
Стражи должны иметь небольшие дома, и есть простую пищу; они должны жить, как в лагере, обедая в общих столовых; они не должны иметь частной собственности, кроме совершенно необходимого. Золото и серебро должны быть запрещены. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от дурного, тлетворного влияния денег, золота и других драгоценных металлов. Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от изготовляющих продукты, вещи и орудия работников производительного труда и притом в количестве ни слишком малом, ни слишком большом. Воины могут пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, для здоровья и для выполнения своих функций в государстве. Хотя они не богаты, но ничто не препятствует им быть счастливыми; целью же города является счастье целого города, а не счастье одного класса. И богатство, и бедность вредны, и в городе Платона не будет ни того, ни другого. Имеется любопытный аргумент о войне: легко будет приобретать союзников, поскольку такой город не захочет брать никакой доли из военной добычи.
Женщины должны обладать во всех отношениях полным равенством с мужчинами. Одинаковое воспитание, которое делает мужчин хорошими стражами, сделает и женщин хорошими стражами. «В отношении к охранению государства природа женщины и мужчины та же самая...». «Силы природы равно разлиты в обоих живых существах: по природе всем делам причастна и женщина, всем и мужчина; но женщина во всем слабее мужчины". Из способности женщин наряду с мужчинами быть в разряде, или классе, стражей Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. Несомненно, между мужчинами и женщинами имеются различия, но они не имеют никакого отношения к политике. Некоторые женщины склонны к философии и годятся в качестве стражей, некоторые из женщин воинственны и могли бы быть хорошими воинами.[22]
Законодатель, избрав в качестве стражей некоторых мужчин и женщин, прикажет, чтобы они жили в общих домах и питались за общим столом. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между мужчинами и женщинами постоянно будет возникать взаимное вполне естественное влечение. Однако в городе - военном лагере, каким является идеальное государство Платона, возможна не семья, а лишь соединение мужчины с женщиной для рождения детей. Это тоже "брак", но своеобразный, не способный привести к образованию семьи. "Браки" эти втайне направляются и устраиваются правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими, а худших с худшими.
Брак будет радикально преобразован. На некоторых празднествах невест и женихов будут соединять, как их учат верить, якобы по жребию в таком количестве, которое необходимо для сохранения постоянной численности населения; но на самом деле правители города будут производить манипуляцию со жребиями, исходя из евгенических принципов. «Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам, ни одна не должна жить частно ни с одним». Они будут устраивать так, чтобы лучшие производители имели больше всего детей. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины - общими женами всех стражей.
Все дети будут после рождения отбираться у своих родителей, и будут приняты серьезные меры предосторожности, чтобы родители не знали, которые дети являются их детьми, а дети не должны знать, кто их родители. По прошествии некоторого времени молодые матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие - другими женщинами. Поскольку ребенок не знает, кто его родители, он должен называть «отцом» каждого мужчину, который по возрасту мог бы быть ему отцом; это также относится к «матери», «брату», «сестре».
Детей с физическими недостатками и детей худших родителей «станут скрывать, как следует в тайном и неизвестном месте». Детей, родившихся от союзов, не санкционированных государством, следует считать незаконными. Матери должны быть в возрасте от двадцати до сорока лет, отцы - от двадцати пяти до пятидесяти пяти. Вне этого возраста общение между полами должно быть свободным, но принудительными являются аборт или детоубийство. Против «браков», устраиваемых государством, заинтересованные стороны не имеют права возражать; они должны руководствоваться мыслью о своем долге перед Государством, а не какими-либо заурядными чувствами, которые обычно прославляли изгнанные поэты.
Предполагается, что чувства, связываемые в настоящее время со словами «отец», «мать», «сын» и «дочь», будут все еще связываться с ними и при новых порядках, устанавливаемых Платоном; например, молодой человек не будет бить старика, потому что этот старик мог бы оказаться его отцом. [23]
Основная мысль состоит, конечно, в том, чтобы свести к минимуму частнособственнические чувства и таким образом устранить препятствия, стоящие на пути к господству духа общественности, так же как и обеспечить молчаливое согласие с отсутствием частной собственности.
В разработанном платоновском проекте - утопии - на первый - план выдвигается, нравственный принцип. В теории государства Платона нравственность не только соответствует философскому идеализму системы Платона. Будучи идеалистической, нравственность становится аскетической.
Справедливость состоит в том, что каждый выполняет свою собственную работу и не вмешивается в чужие дела: город справедлив, когда купец, наемник и страж - каждый выполняет свою собственную работу, не вмешиваясь в работу других классов. Первое определение «справедливости», предложенное в начале «Государства», гласит, что она состоит в уплате долгов. Справедливость, как говорит Платон, состоит в том, что каждый человек выполняет свою собственную работу. Его работа должна определяться или в зависимости от его собственных вкусов, или на основании суждения государства о его способностях. Но некоторые виды работы, хотя и требующие высокого мастерства, могут считаться вредными. Поэтому важной задачей правительства является определение того, в чем состоит работа человека. Несмотря на то, что все правители должны быть философами, нововведений не должно быть: философ должен быть всегда человеком, который понимает Платона и согласен с ним. [24]
Устроители наилучшего государства (т. е. правители-философы) должны не только позаботиться о правильном воспитании воинов-стражей. Они, кроме того, должны установить порядок, при котором самое устройство жилищ и сами права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственной жизни воинов, ни для исполнения ими службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего и других классов общества. Основные черты этого порядка - лишение воинов права на собственное имущество.
Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве. Общность жен и детей, в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ, и потому есть для государства причина его высочайшего блага: "Имеем ли мы какое-либо большее для государства зло, чем то, которое разъединяет его и делает из него многие государства, вместо одного, или большее добро, чем то, которое связывает его и делает единым?" Всякая разность чувств разрушает единство государства. Это происходит, "когда в государстве одни говорят: "это - мое", а другие "это - не мое". Напротив, в совершенном государстве "большинство людей в отношении к одному и тому же одинаково говорят: "это - мое", или "это - не мое".
Общность достояния, отсутствие личной собственности, невозможность ее возникновения, сохранения и приумножения делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений. Отсутствие раздоров внутри класса воинов-стражей сделает, в свой черед, невозможными ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.
Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь классов этого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей на олимпийских состязаниях. И это понятно. Победа стражей - спасение всего государства. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охранению общества, дается и им самим, и их детям. Почитаемые при жизни, они удостаиваются государством почетного погребения после смерти.
Вторым обширным проектом преобразованного государства стал проект, разработанный Платоном в "Законах". В сравнении с государством, изображенным в "Политии", оно менее совершенно, а его автор более снисходителен или более реалистичен, более склонен уступать неизбежным слабостям и недостаткам человеческого рода. Важное отличие "Законов" от "Государства" ("Политии") - в трактовке вопроса о рабах. Проектом "Государства" класс рабов, как один из основных классов идеального общества, не предусматривается. Полное отрицание личной собственности для правителей и стражей исключает возможность владения рабами. Однако и в "Государстве" кое-где говорится о праве обращения побежденных на войне в рабов. В "Законах", в отличие от "Государства", необходимая для существования полиса хозяйственная деятельность возлагается на рабов или на иноземцев. Несущественность рабовладения в утопии "Государства", подчеркивается еще одним обстоятельством. Так как единственный, согласно "Государству", источник рабовладения - обращение в рабов военнопленных, то численность кадров рабов, очевидно, должна зависеть от интенсивности и частоты войн, которые ведет государство. Но, по Платону, война - зло, которого в хорошо устроенном государстве должно избегать. "Все войны, - утверждает Платон в "Федоне", - возгораются ради приобретения имущества". Только обществу, желающему жить в роскоши, становится вскоре тесно на своей земле, и оно вынуждено стремиться к насильственному захвату земли у соседей. И только для ограждения государства от агрессии людей, обуреваемых страстью к материальным приобретениям, ему приходится держать многочисленное и обученное военному делу войско. [25]
Особенно резко осуждается война в "Законах". Здесь война как цель государства отвергается. Он утверждает, что устроитель совершенного государства и его законодатель должен устанавливать не законы, касающиеся мира, "ради военных действий", а, напротив, "законы, касающиеся войны, ради мира".
В утопии Платона есть ряд черт, которые, на первый взгляд, кажутся чрезвычайно современными. Это - отрицание личной собственности для класса воинов-стражей, организация их снабжения и питания, резкая критика стяжательства денег, золота и вообще ценностей, критика торговли и торговых спекуляций, мысль о необходимости нерушимого единства общества и полного единомыслия всех его членов, мысль о необходимости воспитания в гражданах нравственных качеств, способных привести их к этому единству и единомыслию.
Осуществимость своих проектов Платон связывал с одним важнейшим условием: когда властителями государства станут подлинные философы. Но, как показал его опыт, философам трудно совместить свою деятельность с жизнью в испорченном пороками государстве и оно, в свою очередь, отторгает их. Если мы спросим: чего достигнет государство Платона? - ответ будет довольно банальным. Оно достигнет успеха в войнах против государств с приблизительно равным количеством населения и обеспечит средства к жизни некоторому небольшому числу людей. В силу своей косности оно почти, наверное, не создаст ни искусства, ни науки. В этом отношении, так же как и в других, оно будет подобно Спарте. Несмотря на все прекрасные слова, все, чего оно достигнет, - это умение воевать и достаточное количество еды.[26] Платон считал, что самое лучшее, чего может достичь искусство управления государством, - это избежать таких зол, как голод и военное поражение.
Всякая утопия, если она серьезно задумана, должна воплощать в себе, очевидно, идеалы своего творца. Древнегреческий философ по существу пытается реставрировать классический полис. В его утопии все принесено в жертву идее, в этом обществе нет никакого движения, никакого развития.
Платон убежден в том, что существует добро и что его природа может быть постигнута. Когда люди не согласны относительно этого, один, во всяком случае, совершает интеллектуальную ошибку, точно так же как в случае научного разногласия по какому-либо вопросу о факте.
Государство Платона, в противоположность современным утопиям, было задумано для того, чтобы осуществить его на практике. Многие из его предположений были фактически реализованы в Спарте. Пифагор пытался осуществить правление философов, а во времена Платона пифагореец Архит пользовался политическим влиянием в Тарасе (современный Таранто), когда Платон посетил Сицилию и Южную Италию. Для городов было обычной практикой использование какого-либо мудреца для создания своих законов. Солон сделал это для Афин, а Протагор - для Фурии. В те дни колонии были совершенно свободны от контроля своих городов-метрополий, и группа платоников вполне могла бы учредить государство Платона на берегах Испании или Галлии. К сожалению, судьба привела Платона в Сиракузы, большой торговый город, который был занят безнадежными войнами с Карфагеном; в такой обстановке никакой философ не мог бы достичь многого. В следующем поколении возвышение Македонии сделало все малые государства устаревшими, а все политические эксперименты в миниатюре - совершенно бесплодными. [27]
Идеальное государство Платона поражает дотошной регламентацией всех моментов человеческой жизни. Это казарменное государство. Платон наивно полагал, что его идеальное государство поможет преодолеть те несовершенные формы правления, которые он наблюдал в античном обществе.
Платон был противником демократии. Ему не нравились и тимократия, олигархия, тирания. Он полагал, что они извращают идеи идеального государства. При таких формах правления государство как бы поделено на два враждебных лагеря - бедных и богатых. По Платону, частная собственность вносит в среду граждан раздор, насилие, принуждение, алчность.
Платон считал, что его идеальное государство преодолевает все несовершенства прежних правлений. У человека есть три начала, которые его одолевают: философское, честолюбивое и сребролюбивое. Поэтому управлять государством может не каждый, а только тот, кто больше заботится об истине, познании. В утопическом государстве Платона управляют философы, мудрецы. Везде главенствует закон, ему подчиняются все. Если кто-то нарушает закон, его наказывают. Правитель имеет право «одного присудить к смертной казни, другого - к побоям и тюрьме, третьего - к лишению гражданских прав, прочих же наказать отобранием имущества в казну и изгнанием».
Религия и мораль в этом государстве вытекает скорее из закона, чем из веры в Бога. Это государство, в котором существует насильственное земельное уравнение. Люди разделены по разрядам согласно разделению общественного труда. Одни добывают средства питания для граждан, другие строят жилища, третьи изготавливают инструменты, четвертые занимаются перевозками, пятые торгуют, шестые обслуживают граждан идеального государства. Рабов Платон не учитывает, поскольку они для него - данность, которую Платон не оспаривает. Правят в этом идеальном государстве мудрецы, которых специально обучают и готовят к такой деятельности.
Таковы основные идеи социальной утопии Платона, которую называли предвестницей утопического социализма. Хотя идеи Платона о государстве в истории философии не раз пересматривались, они питали многие философские размышления, оказывали воздействие на политическую организацию общества последующих поколений. А его идея преимущества общего интереса над частным получила дальнейшее развитие в последующих философских учениях.
6. Заключение
Платоновская философия не давала плохому человеку надежды на покой, ведь порочная душа, по Платону, «блуждает... одна во всякой нужде и стеснении, пока не исполнятся времена, по прошествии коих она силою необходимости водворяется в обиталище, какого заслуживает. А души, которые провели свою жизнь в чистоте и воздержанности, находят и спутников и вожатых среди богов, и каждая поселяется в подобающем ей месте». Чтобы человеческий род смог выжить и люди не поубивали друг друга они должны жить добродетельно и воспитывать в этом духе своих детей. В понятие добродетели входят: мудрость, рассудительность, мужество, справедливость, благочестие. Знание и выполнение законов своего государства также является добродетелью. [28]
Платон, подобно всем мистикам, обладает твердой уверенностью в правильности своих убеждений, которые можно передать другим лишь через влияние примера своего образа жизни. Пифагорейцы стремились установить правление посвященных, и это, в сущности, то же самое, чего желает Платон. Для того чтобы человек был хорошим государственным деятелем, он должен знать Благо; этого он может достичь только посредством сочетания интеллектуального и нравственного воспитания. Если людей, не получивших такого воспитания, допустить к участию в правительстве, они неизбежно развратят его. Необходимо серьезное образование, для того чтобы воспитать хорошего правителя на основе принципов Платона.
Платон, так же как и большинство греческих философов, придерживался того взгляда, что досуг необходим для достижения мудрости, которая поэтому не встречается у тех, кто вынужден работать, чтобы зарабатывать средства к жизни, но встречается лишь у тех, кто обладает независимыми средствами, или у тех, кто освобожден Государством от беспокойства о своем пропитании. Эта точка зрения, по существу, является аристократической. [29]
В учении Платона ход мысли учеников и читателей Платона направлялся от «идей» («эйдосов») как первообразов бытия, с одной стороны, к явлениям чувственного мира, будто бы искажающим истинные формы или причины бытия, а с другой — к понятиям, схватывающим сущность явлений — их тождественную, общую и неизменную основу.
Платон - чрезвычайно крупное явление в развитии философской мысли древности, да и не только древности. Из сочинений Платона черпали идеи визионеры и схоласты, корифеи объективного идеализма и религиозного спиритуализма и мистики, мыслители и ученые Возрождения. К Платону восходят и многие учения новейшей идеалистической метафизики. Если в начале XIX в. платоновской диалектикой вдохновлялся Гегель, то в начале XX в. учение Платона внушило Эдмунду Гуссерлю некоторые идеи его метафизики явления и смысла и его учения о сущностном созерцании. Маркс чрезвычайно высоко оценил платоновский анализ разделения труда. Он называет «гениальным» для того времени «изображения разделения труда Платоном, как естественное основы города (который у греков был тождественен с государством)».
Секрет тысячелетней значимости Платона заключается не в буквальном содержании его философии и проповедуемой им морали и не в буквальной направленности его научных, религиозных, эстетических или социологических теорий. Конструктивно-логические принципы мысли, проповедь самоотверженного служения идее, пафос мировой гармонии, принципиальный антисистематизм и антидогматизм, беспокойный драматический диалог и язык - вот в чем разгадка тайны тысячелетней значимости Платона.[30]
7. Литература и источники. Ресурсы Интернет.
1. Асмус В.Ф. Античная философия. – М., 1979.
2. Асмус В.Ф. Платон. – М., 1975.
3. Альбин. Учебник платоновской философии. Платон. Диалоги. – М.: Мысль, 1986.
4. Богомолов А.С. Античная философия. – М., 1976.
5. Лосев А.Ф., Тахо-Годи. Платон. Аристотель. – М., 1993.
6. Рассел Б. История западной философии. – Ростов н/Д., 1998.
7. Сборник: история философии. – М., 1991.
8. Троепольский А.Н. Онтология и теория познания. Часть III. Гносеология. – Калининград: Изд-во КГУ, 2002.
9. Платон. Менон. Собрание сочинений в 4 т. Т.1.- М.: Мысль, 1990
10. http://www.newacropol.ru/Alexandria/philosophy/Philosofs/Plato/Uchenie_Plato. Философия Платона. Элементы учения.
11. http://www.atheism.ru/old/DulAth5.html. Зарождение взглядов на познание.
http://www.philosophy.ru/iphras/library/novichkova/hist_phil.htm. Предыстории Педагогической антропологии. Антропологические подходы в эпоху античности.
[1] Альбин. Учебник платоновской философии. Платон. Диалоги. – с. 438.
[2] Альбин. Учебник платоновской философии. Платон. Диалоги. – с. 474
[3] Рассел Б. История западной философии. – с. 150-151
[4] Философия Платона. Элементы учения. http://www.newacropol.ru/Alexandria/philosophy/Philosofs/Plato/Uchenie_Plato
[5] Рассел Б. История западной философии. – с. 170
[6] Асмус В. Платон. - стр. 51
[7] Асмус В. Платон. - стр.83
[8] Лосев А. Ф., Тахо-Годи. Платон. Аристотель. - стр. 90-92.
[9] Зарождение и многообразие взглядов на познание. http://www.atheism.ru/old/DulAth5.html
[10] Троепольский А.Н. Онтология и теория познания. Часть III. Гносеология. – стр.4 - 6
[11] Зарождение и многообразие взглядов на познание. http://www.atheism.ru/old/DulAth5.html
[12] Зарождение и многообразие взглядов на познание. http://www.atheism.ru/old/DulAth5.html
[13] Асмус В. Платон. - стр. 67
[14] Асмус В. Платон. - стр. 69
[15] Платон. Менон. Собрание сочинений в 4 т. Т.1.- с. 589 -595
[16] Платон. Менон. Собрание сочинений в 4 т. Т.1.- с. 610
[17] Предыстории Педагогической антропологии. Антропологические подходы в эпоху античности http://www.philosophy.ru/iphras/library/novichkova/hist_phil.htm.
[18] Предыстории Педагогической антропологии. Антропологические подходы в эпоху античности http://www.philosophy.ru/iphras/library/novichkova/hist_phil.htm
[19] Платон. Менон. Собрание сочинений в 4 т. Т.1.- с. 575 - 577
[20] Альбин. Учебник платоновской философии. Платон. Диалоги. – с. 466 - 472
[21] Рассел Б. История западной философии. – с. 138-149
[22] Богомолов А.С. Античная философия, МГУ, 1985, c. 175 - 176
[23] Рассел Б. История западной философии. – с. 157 - 158
[24] Рассел Б. История западной философии. – с. 160 - 162
[25] Рассел Б. История западной философии. – с. 175 - 180
[26] Рассел Б. История западной философии. – с. 162
[27] Рассел Б. История западной философии. – с. 166
[28] Сборник: история философии. – с. 78 - 79
[29] Рассел Б. История западной философии. – с. 152
[30] Лосев А.Ф., Тахо-Годи. Платон. Аристотель.- стр. 176.
www.yurii.ru
«Незолото надо завещать детям,
а наибольшую совестливость»
Платон
Введение
Ни об одном явлении культурымыслящее человечество не высказывало столь разнообразные и разноречивыесуждения, как о философии.
Философия — «любовь к мудрости»(от греч. phileo – люблю и sophia– мудрость).
Философия возникла в VII-VIвекахдо н.э. в Древней Греции и на Востоке – в Индии и Китае. С тех пор не утихаютспоры о предмете философских размышлений, назначении философии, ее соотношениик другим формам человеческой духовной деятельности.
Философия — перваяисторически сложившаяся форма теоретического сознания, которая приобретаеттеоретический и понятийный характер. Предмет философии как науки изменялся входе исторического развития. Зарождение ее совпадает с зачатками форм научныхзнаний и просто науки. Рождение философии означало рождение понятийногомышления — мышления, которое оперируетпонятиями, категориями.
В самом общем смыслефилософия – это особый вид теоретической деятельности, предметом которойявляются всеобщие формы взаимодействия человека и мира. Философия затрагиваетчеловеческие интересы, хотя и далека от примитивной полезности. Философскиеположения невозможно не только подтвердить на опыте, но даже опровергнуть.Философия равнодушна к отдельным фактам. Ее исходные положения формулируются спомощью предельно простых понятий, поэтому их истинность нельзя доказать спомощью какой-то другой теории – более общей теории не существует.
Невозможно выстроитьфилософские учения хотя бы в какое-то подобие линейной последовательности,невозможно показать степень продвижения философии в решении своих проблем.
Философское мышлениекритично, философ порой сомневается в основах собственной концепции. Предмет Философии противоречив, об этомсвидетельствует противоречивость оценок. И. Кант противоречивый характерфилософии выразил в трех вопросах: «что я могу знать», «что я должен делать»,«на что я могу надеяться». В этих вопросах сочетается не сочетаемое: сущее,должное и желаемое и возможное. Но именно это парадоксальное единство исоставляет сущность человека. Недаром Кант пришел к выводу, что все три вопросаможно свести к одному: «что есть человек».
Философия изучает всеобщие законы развития природы общества и человеческогомышления. В качестве теоретической дисциплины философия имеет ряд разделов.Традиционно философия включает онтологию — учение о бытие, гносеологию — учениео познании, аксиологию — учение оценностях. Порой выделяют социальнуюфилософию и философию истории, атакже философскую антропологию.
Функции, выполняемые Философией:
1) Синтез знаний и создание единой картины мира, соответствующей
определенному уровню развития науки, культуры и исторического опыта;
2) Обоснование, оправдание и анализ мировоззрения
3) Разработка общей методологии познания и деятельностичеловека в окружающем
мире.
Основным вопросом философииявляется вопрос об отношении мышления к бытию. Он, также как и сама философияэволюционирует, меняет форму, однако всегда остается выражением человеческогостремления к целостности, лежащего в глубине жизненного мира. В зависимости отрешения этого вопроса все философские направления делятся на два больших лагеря– материалистический и идеалистический.
Идеализм– учение, признающее исходным, первичным началом всего дух, идею,сознание. Идеализм имеет дверазновидности. Первая – объективныйидеализм.
Философы этого направления считают идеальноесуществующим объективно, независимо от человека. Вторая – субъективный идеализм. Субъективные идеалисты считают идеальноеформой внутреннего человеческого опыта.
Материализм– направление в философии, которое признает материю первичной, а сознание и мышление — вторичным. Вучениях материалистов дается резкая критика философского идеализма, наноситсяудар религиозным идеям, обосновывается принцип материалистичности мира,поднимаются на щит силы и способности человеческих чувств и разума.
Борьба междуматериализмом и идеализмом, формирование и развитие в этой борьбе прогрессивнойматериалистической линии являются законом всего многовекового развитияфилософии.
Существует две разновидностифилософии: философия, как теория и философия, как метод. Философия, как теория отвечает на вопрос: чтотакое объективная и субъективная реальность и что такое материя и познание.Философский метод говорит о том, как применять эти знания для пониманияпреобразования бытия и сознания.
Античная философия: Три периода в развития
В истории греческойфилософской мысли, начиная с Гегеля,принято выделять три основных периода. Первый период — формирование греческойфилософии (VI в. до н.э.), философия, так называемых, «досократиков». Второйпериод – расцвет греческой философской мысли (V-VI вв. до н.э.), в центре егонаходится философия Сократа и его последователей, философия Платона иАристотеля. Третий период – закат и, затем, упадок (III в. до н.э.-V в. до н.э.), греко-римская философия.
Первый период – VIвек до н.э.
Это философия периода образования рабовладельческогообщества. Первоначальный, наивный материализм, который был одновременностихийно-диалектическим взглядом на мир, представлен на этом этапе милетскойшколой и Гераклитом.
Материалистические школы — милетская и эфесская – боролись с идеалистическими и антидиалектическимивзглядами пифагорейской и элейской школ.
Философы милетской школыФалес, Анаксимен, Анаксимандр – исходили из признания единого, вечнодвижущегося материального первоначала.
Представители пифагорейскойшколы развивали мистическое учение о «гармонии» в природе и в обществе,исключающей борьбу противоположностей.
Элейцы (Ксенофан, Парменид, Зенон, Мелисс)представлению об изменчивости и многообразии природы противопоставили учение онеподвижном и неизменном бытии.
Элейская школа положиланачало идеализму.
Второй период — Vвек до н.э.
На этом этапе предмет философии расширился иуглубился. Вопрос о строении материи встал в центре внимания всехматериалистических школ, связанных с именами Анаксимена, Эмпедокла и Демокрита.
Третий период– философия периода кризисаи упадка рабовладельческого общества. Материалистическая линия античнойфилософии была продолжена в этот период Эпикуром и его школой. Эпикур — материалист, атеист и просветитель – возрождает атомистическое учение Демокритаи защищает его от нападок мистиков и теологов. Эпикур вносит в это учение рядизменений.
Немного о гр.Платоне
Древнегреческий философ; сын Аристона и Периктионы.
Родился07.11.428 г. Умер 347 г. Родом из Афин, настоящее имя его — Аристокл.
Попреданию, Аристокл получил свое прозвище Платон (греч. platus—«полный»,«широкоплечий») от Сократа за ширину двух частей тела — груди и лба.
Семья была небогатой, хотя изнатной: Аристон происходил из рода последнего афинского царя Кодра, аПериктиона — из семьи, давшей Афинам Солона. Получил обычное для знатногоафинянина образование: гимнастика, грамматика, музыка, математика.
Рано познакомился с философией Гераклита, Парменида,Зенона, пифагорейцев. В 407 г. до н.э. познакомился с Сократом и до смертиСократа был в числе его ближайших учеников.
Много времени уделил поэзии. Платону приписываютсяэпические и лирические произведения, трагедии и комедии. Под его именем дошлодо нас около 25 стихотворных миниатюр-эпиграмм. Однако знакомство с Сократом иполное посвящение себя философии привело к тому, что Платон сжег своипоэтические произведения.
В 389—387 гг. до н. э. Платон посетил Италию иСицилию. В Сицилии случилась какая-то коллизия между ним и Дионом —родственником сиракузского тирана Дионисия. Этот конфликт закончился дляПлатона рабством, из которого выручил философа пифагореец Архит, заплатив 30мин. Когда друзья Платона, собрав деньги, решили погасить Архиту долг, тот отденег отказался. Тогда Платон на эти 30 мин купил сад, носивший имя афинскогогероя Академа, и открыл в нем свою философскую школу. (Сад героя Академа, был уафинян обычным местом прогулок) Гиппарх, сын тирана Писистрата, обнес егостеной, Кимон, превратил эту местность из запущенной и безводной в хорошоорошаемую рощу с тенистыми аллеями и устроил там гимназий.
Философия
Идеи пребывают в природе как бы в виде образцов,прочие же вещи сходны с ними и суть их подобия, самая же причастность вещейидеям заключается не в чем ином, как только в уподоблении им.
Идея — это нечто, во-первых, вечное, то есть незнающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, само посебе, всегда в самом себе единообразное, все ее разновидности причастны к нейтаким образом, что они возникают и гибнут, а ее не становится ни больше, нименьше, и никаких воздействий она не испытывает.
Платон первым обозначил виды любви, навсегда связалсвое имя с открытием любви духовной, без чувственного элемента.
С точки зрения Платона, тело является не оченьнадежным предметом для любовного влечения. Оно и слабое и ничтожное, тобольное, то здоровое, а то и просто смертное, оно умирает, исчезает,забывается, забывается сначала не всеми, а потом и всеми.
Куда надежнее душа. Но и души человеческие тожеслишком капризны, слишком неустойчивы, слишком истеричны, слишком нуждаются вовсем, и, прежде всего в воспитании, и тоже уходят куда-то в неизвестную бездну,откуда еще неизвестно когда они вернутся и вернутся ли.
Произведениядуши и ума как будто бы более устойчивы и более заслуживают быть любимыми.Произведения науки и искусства, конечно, тоже влекут к себе с огромной силой итоже заставляют их любить и на них любоваться. Но что такое наука? Сегодня онаесть, а завтра ее забыли. И что такое искусство? Сегодня на него любуются, азавтра его проклинают.
Нет, уж если что любить, тодавайте любить, думает Платон, что-нибудь более твердое, более надежное, болееустойчивое. И если к чему иметь любовное влечение, вот эту самую безумнуюстрасть к порождению, то уж лучше тогда любить вечное и неизменное, вступать вбрак с идеальным и страстно увлекаться чем-то бессмертным и небесным.
Наследие
Под именем Платона до нас дошли: 23 подлинных и 11сомнительных диалогов, речь «Апология Сократа», а также 13 писем, некоторые изкоторых, возможно, подлинные
диалогиПлатона: «Протагор»; «Федр»; «Лахет»; «Федон»; «Софист»; «Менон»; «Пир»;«Филеб»; «Государство»; «Парменид»; «Тимей»; «Политик»; «Теэтет»; «Критий»;«Законы» и другие.
Сочинения Платона — уникальное явление вотношении выделения философской концепции. Это высокохудожественное,захватывающее описание самого процесса становления концепции, с сомнениями инеуверенностью, подчас с безрезультатными попытками разрешения поставленноговопроса, с возвратом к исходному пункту,многочисленными повторениями и т.п. Выделить в творчестве Платона какой-либо аспект и систематическиизложить его довольно сложно, так какприходится реконструировать мысли Платона из отдельных высказываний, которые настолько динамичны, что в процессеэволюции мысли порой превращаются в свою противоположность.
Платон – великийученик Сократа, основатель собственной школы – Академии, просуществовавшейпочти тысячу лет, развертывает образмира, достойный рождающейся человеческой личности; ставит перед человеком цели,достойные гармонии Космоса. Бытие и небытие в его системе не есть два равноправныхобъяснительных принципа мироустройства, безразличные человеку, его целям инадеждам. Мир «центрируется» вокруг человека, у ног его клубится бесформеннаяматерия – небытие, взор его обращен к небу – прекрасному, благому, вечному –бытию.
В своихвоззрениях на государство Платон исходил из того, что существует идеальноегосударство, идеальный образец и его многократные повторения — искажения вреальном мире вещей. По мнению Платона, высказанному им в трактате“Государство”, главной основой идеального государства является справедливость.Она состоит в том, чтобы каждому гражданину было отведено особое занятие,наиболее соответствующее его натуре, т.е. справедливость есть соответствиереальной вещи своей идее, ведь государство тогда является идеальным (отвечающимидее государства), когда каждый гражданин действует в согласии со своейсобственной сущностью. А поскольку между людьми существуют индивидуальныеразличия, Платон предлагает деление общества на сословия: философов-правителей,воинов-стражей и ремесленников-производителей. Эти сословия Платонотождествляет с тремя началами в человеческой душе, а именно: разумным,яростным и вожделеющим.
Платон, считал,что бог примешал в души людей частицы металлов: в души тех из них, что способныправить и, потому, наиболее ценны, он примешал золота, в души их помощников — серебра, а в души земледельцев и ремесленников — железа и меди. Если же упоследних родится ребенок с примесью благородных металлов, то его перевод ввысшие разряды возможен только по инициативе правителей.
Для Платонаидеальный строй — тот, где каждый гражданин тождествен в своих интересахобщественному целому, не представляет собой еще личности, претендующей наиндивидуальную самоценность и полную автономию в поступках. У него государствои гражданское общество представлены в едином, нерасчлененном понятии.
Цельюгосударства, которое Платон считалидеальным, является обеспечение для максимального числа их граждан условий длядобродетельной жизни.
Платон выделяетследующие формы правления: царский строй (монархия), аристократия, тимократия,олигархия, демократия, тирания. Самым правильным и разумным он считает царскийстрой и аристократию. Остальные формы правления являются последовательнымотклонением от идеального государства. Аристократия — это правление лучших, с одобрением народа. Властью обладает и правит тот, кто слыветдоблестным и мудрым. В основе такой формы правления лежит равенство порождению. По мнению Платона, на роль правителя идеально подходит лишь тот, кто добровольноне захочет быть правителем и заниматься исправлением чужих пороков. Наименееподходят люди, руководствующиеся честолюбием, деньгами, почетом. Чтобыдостигнуть единомыслия и сплоченности двух высших сословий, образующих вместекласс стражей государства, Платон устанавливает для них общность имущества ибыта. Стражам запрещается иметь семью,для них вводится общность жен и детей. Гражданам третьего сословия разрешалосьиметь частную собственность, деньги, торговать на рынках.
Гениальнопредугадав значение разделения труда в экономической жизни общества, Платон,тем не менее, выступал за ограничение хозяйственной активности и сохранениеаграрного, замкнутого, «самодостаточного» государства. Вырождение аристократиимудрых, по его словам, влечет за собой утверждение частной собственности иобращение в рабов свободных землевладельцев из третьего сословия. Так возникаеткритско-спартанскй тип государства, или тимократия («тиме»- честь), господствосильнейших воинов. Государство с тимократическим правлением будет вечновоевать.
Следующий вид государственного устройства – олигархия, появляется врезультате скопления богатства у частных лиц. Этот строй основан наимущественном цензе. Власть захватывают немногие богатые, тогда как бедняки неучаствуют в управлении. Олигархическое государство, раздираемое враждой богачейи бедняков, будет постоянно воевать само с собой. Следующей формойгосударственного правления, является демократия, которая логически вытекает изолигархии. Победа бедняков приводит к установлению демократии — власти народа.Здесь царят своеволие и безразличие. Наконец, чрезмерная свобода обращается всвою противоположность — чрезмерное рабство. Устанавливается тирания, наихудшийвид государства. Власть тиранов держится на вероломстве и насилии. Главнойпричиной смены всех форм государства Платон считал порчу человеческих нравов.Выход из порочных состояний общества он связывал с возвратом к изначальномустрою — правлению мудрых.
В диалоге «Тимей» Платон первым всеобъемлюще обсудилпроисхождение первоначал и структуру Космоса.
«Нам необходимо рассмотреть, какова была сама природаогня, воды, воздуха и земли до рождения неба, и каково было их тогдашнеесостояние. Ибо доныне никто не объяснил их рождения, но мы называем их началамии принимаем за стихии буквы Вселенной.
Происхождение вещей и явлений из первоначал вгреческой науке периода Платона довольно устойчиво понимается наподобиесложения слов и отдельных букв. Характерно, что обозначающий начала терминστοίχεια (отсюда старославянскаякалька— «стихия») означает также буквы алфавита и восходит к более раннемуслову στοίχοs — ряд, линия.
Впервые поставил вопрос о сущности вещей и их, сущностей, местопребывании. Положил началоучению об эталонных первообразах(греч.: paradeigma—парадигма), (греч.: idea—идея), взирая на которые, Демиург (греч.: demioyrgos),творец Вселенной, матрицируетвещный мир.
«Как, постучав, мы ждем,раздастся ли звук целого или надтреснутого сосуда, так и целостность несущегосямимо нас бытия определяется слушанием и усмотрением его сущностей. Надо бытьисключительно даровитым, чтобы понять, что существует некий род каждой вещи исущность сама по себе, а еще более удивительный дар нужен для того, чтобыдоискаться до всего этого, обстоятельно разобраться во всем и разъяснить другому!
МЫСЛИКогда одни думают так, а другие иначе, тогда уже небывает общего мнения и непременно каждый презирает другого за его образ мыслей.
Истинное мнение ведет нас к правильным действиямничуть не хуже, чем разум.
Еслия кого-нибудь из окружающих сделаю негодяем, то мне придется опасаться, как быон не сделал мне зла.
Ты опытен — и дни твои направляет искусство, неопытени дни катятся по прихоти случая.
Никто не станет делать того же, что раньше, коль скоровозможно нечто лучшее. Быть ниже самого себя — это не что иное, как невежество,а быть выше самого себя — не что иное, как мудрость.
Без смешного, нельзя познать серьезное, и вообщепротивоположное познается с помощью противоположного, если человек хочет бытьразумным.
Поэт — если только он хочет быть настоящим поэтом —должен творить мифы, а не рассуждения.
Бояться смерти — это не что иное, как приписывать себемудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего незнаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть лиона для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают,наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество —воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?
Полнейшее невежество вовсе не так страшно и не являетсясамым великим злом; а вот многоведение и многознание, плохо направленные,составляют гораздо большее, чем это, наказание.
Можно ответить на любой вопрос, если вопрос заданправильно.
Существует лишь одна правильная монета — разум, и лишьв обмен на нее должно все отдавать: лишь в этом случае будут неподдельны имужество, и рассудительность, и справедливость — одним словом, подлиннаядобродетель; она сопряжена с разумом, все равно, сопутствуют ли ейудовольствия, страхи и все иное, тому подобное, или не сопутствуют.
Разве человек, если он дерзок не по разуму, не несетущерба, а если отважен с умом, не получает пользы?
С человеком хорошим не бывает ничего плохого ни прижизни, ни после смерти.
К благу стремится любая душа и ради него всесовершает; она предчувствует, что есть нечто такое, но ей трудно и не хватаетсил понять, в чем же оно состоит.
По-видимому,не в природе человека по собственной воле идти вместо блага на то, что считаешьзлом; когда же люди вынуждены выбирать из двух зол, никто, очевидно, невыбирает большего, если есть возможность выбирать меньшее.
Самое лучшее — это ни война, ни междоусобия: ужасно,если в них возникает нужда; мир же — это всеобщее дружелюбие.
О любом деле можно сказать, что само по себе оно небывает ни прекрасным, ни безобразным. Если дело делается прекрасно и правильно,оно становится прекрасным.
Спрашивать, почему хочет быть счастливым тот, ктохочет им быть, незачем.
Все,что вызывает переход из небытия в бытие, — творчество.
Все чрезмерное обычно вызывает резкое изменение впротивоположную сторону, будь то состояние погоды, растений или тела. Не меньшенаблюдается это и в государственных устройствах.
Если бы возникающие противоположности неуравновешивали постоянно одна другую, словно описывая круг, если бы возникновениешло по прямой линии, только в одном направлении и никогда не поворачиваловспять, в противоположную сторону, — все, в конце концов, приняло бы один и тотже образ, приобрело одни и те же свойства и возникновение прекратилось бы.
Когда мы стремимся искать неведомое нам, то становимсялучше, мужественнее и деятельнее тех, кто полагает, будто неизвестное нельзянайти и незачем искать.
Богатство вовсе не слепо» оно — прозорливо.
Крайнее увлечение философией вредно.
Легче угодить слушателям, говоря о природе богов, чемлюдей.
Страсть — приманка зла.
Все, что называется благом, для неразумного плохо.
На все последующее века Платой смутил человеческуюцивилизацию своим рассказом об Атлантиде — таинственном материке, 12 тысяч летназад располагавшемся за Гибралтаром и погибшем, погрузившимся в море « в одиндень и бедственную ночь».
Точнееместо катастрофы Платон не указывает, но авторитет философа столь высок, что,поверив ему, исчезнувшую страну атлантов сразу же стали искать, ищут и ныне ибудут искать все, кто полны вдохновения и дерзновенны…
Заключение
Незадолго до кончины Платон увидел во сне, будтопревратился в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много хлопотптицеловам. Последователь Сократа, Симмий, истолковал это так, что Платоностанется неуловим для тех, кто захочет его толковать, — ибо птицеловам подобнытолкователи, старающиеся выследить мысли древних авторов, неуловим же онпотому, что его сочинения допускают толкования и физическое, и этическое, итеологическое, и множество иных.
Потомкам Платон оставил непреходящее по значимостиназидание:
«Человеческий род не избавится от зла до тех пор, покаистинные и правильно мыслящие философы не займут государственные должности иливластители в государствах по какому-то божественному определению не станутподлинными философами».
Список литературы:
1.<span Times New Roman"">
«Философия». Справочникстудента. Москва. «АСТ» 1999г.2.<span Times New Roman"">
Богомолов А.С. «Античнаяфилософия» Москва 1985г.3.<span Times New Roman"">
История философии. Подредакцией Александрова Г.Ф.4.<span Times New Roman"">
Таранов П.С. «Звезды мировойфилософии» «АСТ» 1999г.5.<span Times New Roman"">
Чанышев А.Н. «Курс лекций подревней и средневековой философии» Москва «Высшая школа» 1999г.6.<span Times New Roman"">
Краткий философский словарь.Под ред. Розенталя М.и Юдина П. М. «Государственное издательство политическойлитературы» 1952г.7.<span Times New Roman"">
Всемирная паутина «подарокнеизвестного гения» 2002 г.www.ronl.ru
