Нам часто задают вопрос: почему совершенный и любящий Бог допускает зло? Почему Бог создал мир несовершенным?
Это вечные вопросы, которые задают себе как верующие, так и не верующие на протяжении всей истории человечества.
Моя точка зрения, возможно разочарует читателей, но она состоит в том, что мы - люди - своим несовершенным разумом не можем постичь всю глубину Божьего замысла. И с этим надо смириться раз и навсегда.
Однако у меня есть одно соображение, которое, в каком-то смысле, может пролить свет на эту проблему.
Прежде всего надо разобраться с вопросом "что такое совершенство?". Изначально, до создания человека, Бог создал мир совершенным. Это совершенство заключалось в том, что в созданном Богом мире процессы деградации и разрушения уравновешивались процессами созидания и творения. Созданный таким образом мир мог существовать в неизменном виде вечно. Следовательно вечное и неизменное существование мира можно считать признаком совершенства. И действительно, что может быть лучше и совершенней вечного существования?
Однако Бог не остановился на этом. Он создал человека и наделил его частицей Своей сущности - свободной волей, свободой выбора. Сначала картина мира не изменилась. Мир так и оставался совершенным. И если бы в мире не появился человек, то мир так и оставался бы совершенным вечно. Однако человек, воспользовавшись возможностью свободного выбора, выбрал несовершенство. Означает ли это, что свобода выбора сама по себе есть несовершенство?
Давайте порассуждаем. Свобода выбора - это то, что отличает человека от животного, то что Бог дал человеку от Себя, своей сущности. Кроме того, только человек обладает возможностью "подключать" свой дух к Богу и черпать из этого подключения свои творческие способности. Именно благодаря этим двум факторам человек является образом и подобием Бога, как о том говорит Библия. Свободная воля и способность к творчеству отличают человека от животного и дают ему возможность влиять на мир, строить свою - человеческую - цивилизацию.
Является ли это дополнением к тому совершенству, в котором уже находился ранее сотворенный мир? Стал ли мир от этого более совершенным или менее совершенным? Как оценить? Особенно, если принять во внимание те печальные последствия, которые свобода творчества и свобода воли привнесли в наш мир с течением длительного времени.
С другой стороны, напрашивается резонный вопрос: для чего Бог наделил человека этими двумя неоднозначными, на первый взгляд, качествами? Ответ вполне понятен. Бог создал человека и передал ему часть Своих функций для того, чтобы процесс творения продолжался. Чтобы мир не только находился в уравновешенном, совершенном состоянии, но чтобы мир продолжал развиваться. Именно поэтому, в соответствии с Библией, Бог дал человеку два главных поручения - владычествовать над Землей и возделывать ее.
Таким образом, можно сделать вывод, что передача человеку части Божьих качеств, а именно: свободы творчества и воли, привнесли в совершенное состояние мира риск разрушения этого состояния. Этот риск является, по существу, той ценой, которую заплатил Бог, за возможность прогресса на Земле.
Итак, Бог обладает свободой выбора, но никогда не использует ее во зло, потому что такова Его сущность. Он есть любовь.
Однако, человек - не Бог. Наличие свободы выбора в его сущности с одной стороны, дает человеку возможность исполнить Божьи повеления, быть царем природы но, с другой стороны, делает его уязвимым для греха. Осознавая потенциальное человеческое несовершенство, Бог был вынужден явно запретить человеку делать выбор между добром и злом. Олицетворением этого выбора явилось дерево познания добра и зла в Едемском саду.
Итак. Можно ли винить Бога за это? Бог создал наш мир, как Свое изделие. Он наделил свое изделие необходимыми Ему качествами. Он дал изделию "Инструкцию по эксплуатации" - Библию. Он предусмотрел все варианты развития событий. И одним из вариантов является вариант с Иисусом Христом.
И вот тут появляемся мы, человеки, изделия, и начинаем предъявлять Творцу свои претензии. Глупо и бесперспективно.
idoorway.mirtesen.ru
Неделя 12-я по Пятидесятнице. Ответ Христа богатому юноше
И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.
Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.
Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно (Мф. 19, 16-26).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Владыка Антоний
Хочу обратить ваше внимание на две или три черты сегодняшнего евангельского чтения. Юноша подходит ко Христу и говорит Ему: Учителю благий. И Спаситель ставит его перед действительностью, о которой тот, может быть, и не думал. Юноша обратился ко Христу как к мудрому наставнику: „Добрый наставник, что мне делать?”
А Христос ему отвечает: Никто не благ, кроме как един Бог… И тут Он ставит его перед лицом того, что если он хочет получить окончательный, совершенный ответ на свой вопрос, он должен услышать его из уст Божиих, то есть от Спасителя Христа, Сына Божия, ставшего сыном человеческим. Он должен услышать эти слова, признав безусловность права Христова возвещать эти слова.
И действительно, если говорить о вечной жизни, – кто может о ней говорить, кроме Самого Бога, Который и есть Жизнь Вечная? Напрасен вопрос юноши, если он обращен только к мудрому, хоть и святому, человеку: на этот вопрос может ответить только Бог: и ответ на это только один: Приобщись Моей святости, приобщись Моей вечности – и ты будешь совершенен, и войдешь в вечность Божию…
Но Христос обращается к Своему совопроснику на том уровне, на котором тот говорит; Он ему говорит: сохрани заповеди, – ведь заповеди тоже даны от Бога: что тебе большего нужно?! – Какие? – спрашивает юноша, думая, что нужно какие-то новые заповеди совершить, нужно сделать что-то такое, о чем он до тех пор ни от кого не слыхал. И действительно, тут он слушает Того, Кто может ему сказать последнее совершенное слово. И Христос ему указывает шесть заповедей, но только последняя из них – из Второзакония. Ни одной заповеди Он не упоминает о поклонении Богу; почему? Потому что так легко и этому юноше, и всем нам сказать: „Я верю в Бога! Я люблю Бога!” – и тут же нарушать те заповеди, которые относятся к человеку…
Казалось бы, каждый из нас может сказать от сердца, что он в Бога верит и Бога любит – но это не так. Если мы верили бы в Бога, мы не ставили бы под вопрос обстоятельства нашей жизни, мы не упрекали бы Его в том, что все, что с нами случается горького, мучительного – Его ответственность.
Мы не всегда говорим, что Он виноват непосредственно, но что Он нас не сохранил, не оградил, не защитил – мы говорим постоянно. Если бы мы Его любили и если бы мы верили в Его любовь, то мы все воспринимали бы от Его рук, как дар любви.
Поэтому говорить о том, что мы любим Бога и верим в Него, мы должны с осторожностью. Но даже если мы можем это сказать, то апостол Иоанн Богослов нам указывает: когда ты говоришь, что любишь Бога, а людей вокруг себя не любишь – ты лжец!.. Поэтому Христос не ставит вопрос юноше о том, любит ли он Бога, – он бы отозвался положительным ответом, а спрашивает: как ты относишься к людям вокруг тебя? Любишь ли ты людей, как ты любишь самого себя? Желаешь ли ты людям всего того добра, которого ты себе желаешь? Готов ли ты отречься от всего, что твое, для того, чтобы другого обогатить любовью, но конкретной любовью; не словом, а делом любви?.. Вот почему Христос говорит юноше: Соблюди заповеди.
Это нам напоминает рассказ о Страшном суде, который мы читаем в Евангелии от Матфея перед Постом, о том, как Господь разделяет овец от козлищ. Мы всегда думаем об этой притче только в порядке суда; но в чем же суд, о чем спрашивает Христос-Судья представших перед Ним? Он спрашивает только о том, оказались ли они в течение своей жизни человечными, достойными имени человека: Накормили ли вы голодного? Одели ли вы нагого? Дали ли вы кров тому, кто был бездомен? Посетили ли вы больного, если даже вам страшно от его заразы? Постыдились вы или нет того, что друг ваш находится в тюрьме опозоренный?.. Вот о чем спрашивает Судья, – о том, какими мы были по отношению к человеку. Иначе сказать: были ли вы достойны звания человека? Если вы даже недостойны звания человека, – не думайте о том, чтобы приобщиться к Божественной святости, приобщиться к Божественной природе, приобщиться к вечности Господней.
И это обращено к юноше, который богат: чем же он богат? Он богат не только вещественным богатством; он богат тем, что чувствует, что он – праведник: он выполнил все заповеди Божий, он все сделал, чего с него может спросить Господь, – чего же с него больше требовать? Чтобы он полюбил ближнего, как самого себя. Это не одна из Десяти заповедей; эту заповедь мы находим в другом месте Ветхого Завета (Лев. 19, 18) и слышим ее повторяемую Христом; она означает: отрекись от себя, забудь про себя! Пусть все твое внимание будет обращено к другому, к его нужде: пусть твое сердце будет полно только любви к другому, чего бы это тебе ни стоило!..
И вот тут юноша сталкивается со своим вещественным богатством: он готов любить людей, но из положения своей обеспеченности. А Христос ему говорит: Отдай все: и когда у тебя ничего не будет, тогда люби людей свободно, и следуй за Мной, куда бы Я ни пошел… И мы знаем, куда Христос шел: отречься от Себя до конца и жизнь Свою отдать.
Эта заповедь относится отчасти ко всем нам. Богатства вещественного мы не обязательно должны лишиться, да часто и не обладаем им, но мы так богаты тем, что нас делает гордыми, самодовольными, – вот от чего нам надо первым делом отказаться: забыть про себя, и обратить внимание на ближнего. И тогда мы услышим от Христа слово утешения, слово утверждения. Да, – собственными силами человек этого сделать не может, но, по слову Спасителя апостолу Павлу, сила Его в немощи совершается. Мы можем действовать силой Божией; и как сказано в этом чтении Евангелия, то что невозможно человеку, Богу возможно. И опять-таки словами апостола Павла: Все мне возможно в укрепляющей меня силе Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.
26 августа 1990 года.
Электронная библиотека «Митрополит Сурожский Антоний»
www.pravmir.ru
«Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (Ин.5:19).
В сознании многих христиан евангельские призывы отвергнуть мир (т. е. мир зла, греха) нередко воспринимаются как призывы изолировать себя от окружающего мира. Так ли это? Разобраться во всех тонкостях богословского понимания отношения Церкви к миру предлагает наш автор Олег Точилин.
В христианском богословии слово "мир" имеет четыре основных значения. Во-первых, это сотворенная Богом вселенная. Во-вторых, благодатный покой в душе человека. В-третьих, отсутствие вражды между людьми, между народами или государствами. И, в-четвертых, царство греха на земле, человеческая греховность.
Четвертое значение, не встречающееся, в отличие от христианской, ни в какой другой терминологии, мы находим в святоотеческой, аскетической и других видах церковной литературы.
Так, например, преподобный Марк Подвижник пишет:
"Нам не положено любить мира и всего, что в мире. Не в том смысле получили мы такую заповедь, чтобы безрассудно ненавидели творения Божии, но чтобы отсекли поводы к страстям".
А преподобный Исаак Сирин замечает:
"Мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями. Когда хотим назвать страсти в совокупности, называем их "миром". Сказать короче: мир есть плотское житие и мудрование плоти".
Святитель Иоанн Златоуст указывает, что "миром" в Священном Писании часто называются злые дела.
О мире, как о неестественных, болезненных проявлениях человеческой души, говорит святитель Василий Великий. В новозаветной заповеди не любить мира, ни того, что в мире (1 Ин. 2:15), рассматриваемый нами термин также употребляется в его четвертом значении, ибо в ней говорится совсем не о том мире, который Бог так возлюбил, что отдал за его спасение Своего Единородного Сына (Ин. 3:16)
К сожалению, в сознании многих христиан до сих пор встречается смешение первого и четвертого значений слова "мир". В результате евангельские призывы отвергнуть мир (т. е. мир зла, греха) нередко стали восприниматься как призывы изолировать себя от окружающего мира. А уход из мира в уединенные места христианских подвижников – как их отрешенность от мира, сотворенного Богом, как забвение ими этого мира и безразличие к нему.
Христос для того создал Церковь, чтобы посредством Ее мир был исторгнут из тьмы заблуждений и зла, озарился светом божественной истины и стал на путь спасения.
То, что мир, как сказано в 1-м Послании апостола Иоанна, "лежит во зле" (5:19) – не повод к изоляции от него. Как раз наоборот, именно греховность мира стала причиной Боговоплощения, и именно Церковь и ее члены призваны быть светом мира и солью земли (Мф. 5:13, 14).
Сама Богочеловеческая природа Церкви делает возможным благодатное преображение и очищение мира, совершающееся в истории в творческом соработничестве, "синергии" членов и Главы церковного тела. Церковь – не от мира сего, так же, как Ее Господь Иисус Христос – не от мира сего. Но Он пришел в этот мир, "смирив" Себя до его условий – в мир, который надлежало Ему спасти и восстановить.
Церковь должна пройти через процесс исторического кенозиса, осуществляя свою искупительную миссию. Ее целью является не только спасение людей в этом мире, но также спасение и восстановление самого мира.
Церковь призвана действовать в мире по образу Христа, свидетельствовать о Нем и Его Царстве.
Члены Церкви призваны приобщаться миссии Христовой, Его служению миру, которое возможно для Церкви лишь как служение соборное – "да уверует мир" (Ин. 17:21). Церковь призвана служить спасению мира, ибо и Сам Сын Человеческий "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мк. 10:45).
Церковь Христова в своем служении и ближним, и дальним (Еф. 2:17) стремится освятить и преобразить все области жизни, все формы человеческого творчества, все виды созидательной деятельности, ибо она обладает духовной силой, способной победить в мире силы зла и разрушения. В этом стремлении она помогает как отдельной личности, так и всему обществу освободиться от всех онтологических, нравственных, социальных неустройств, от всех вообще аномалий, обусловленных последствиями грехопадения.
Прежде всего, Церковь свидетельствует пред миром о Спасителе Господе нашем Иисусе Христе, благовествует о Боге, Пресвятой Троице, Творце, Устроителе и Промыслителе этого мира. Тем самым Церковь свидетельствует перед миром, что у жизни есть высший смысл, есть оправдание, есть надежда. Это свидетельство особенно актуально в наши дни, когда в окружающем мире утрачивается благоговение перед жизнью, когда внутренний мир личности наполняется равнодушием к высоким стремлениям и духовным идеалам.
Церковь, кроме словесной проповеди, всегда приобщала верующих к той истине, которую Она проповедовала, приобщала верующих ко Христу, Который "есть Путь, Истина и Жизнь".
Пребывая в таинственном единстве со Христом в Его Церкви, верующий получает от Него дар Божественной благодати, силой которой как раз и осуществляется кардинальное преображение вселенной.
Благовестие и божественная благодать, приобретаемая человеком в меру его принятия этого Благовестия, суть два самых главных по своей важности дела спасительной миссии Церкви в мире, без которых Она перестала бы быть Самой Собой. Все же прочие служения Церкви в мире являются хотя и необходимыми, но второстепенными по своему значению, ибо все они проистекают из вышеуказанных существенных дел Тела Христова.
Православная Церковь заповедует служить всем и каждому, но служить не ради собственной выгоды, не для утверждения своего самолюбивого "я", но служить только ради спасения страждущих, только ради Христа, пребывающего в них, всецело забывая самого себя в этом служении. Только при смиренно-жертвенном характере нашего служения ближним Бог подает нам Свою благодать, силой которой преображаемся как мы сами, так и весь мир.
pravlife.org
Дата публикации: 20.04.13 Просмотров: 7394 Все тексты автора Артур Лики
Глава 5. Бог ли создал зло?
Глава 6. Кто был первым грешником?
Глава 7. Первый грех и первая война
Глава 8. Какое положение на земле занимает сатана?
Глава 9. Почему согрешили Адам и Ева?
Глава 10. Пять методов нападения сатаны
Глава 11. Какое средство имеет Бог против греха?
[55]
«Весь мир лежит во зле» (1Иоан. 5:19).
Человек по своей природе жизнерадостен, и все же он признает, что этот мир не такой, каким создал бы его он сам, если бы располагал для этого возможностью.
Со всеми нашими церквами, нашими общественными и государственными организациями мы все еще имеем грех, печали, нищету и скорбь. Несмотря на всевозрастающие чудеса современной медицинской науки и бесчисленные больницы, этот мир является огромным лепрозорием болезней, страданий и смерти. Страх, ненависть и сомнение в сердцах людей открывается явственно в преступных делах, войнах и кровопролитии. Бури, землетрясения, голод и бедствия все более увеличиваются.
Мейсфилд писал:
Дал нам небо и землю как книгу Творец,
За нее благодарность лишь ждет Он,
А когда отдаем мы ее наконец,
Кровью книга запятнана очень…
Также сажа видна между строчек.
«Вечная милость», 1912 г.
Чистые, белые страницы оригинальной Божьей книги природы дочерна испачканы сажей от греховных пальцев и запятнаны кровью вечных раздоров. [56]
Соломон направил стрелу истины прямо в цель, когда написал: «Только это я нашел, что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл. 7:29).Сегодня мы наблюдаем ужасный поток зла над человечеством, разрушающий самое дорогое в этом мире, созданное на протяжении долгого времени ценой страданий и познания. Отчаяние сжимает сердца миллионов. Вожди человечества находятся в смятении и замешательстве. «А на земле уныние народов и недоумение» (Лук. 21:25).
Пастор Мартин Ноул, проповедуя своим прихожанам в оккупированной Германии после падения Гитлера, рассказывал типичный случай об одном образованном и благочестивом немце. Этот человек говорил примерно следующее: «Мой сын был убит в бою. Моя дочь пропала без вести. Я потерял жену. Мой дом разрушен. Все мое состояние в одежде на моих плечах, да и она пожертвована мне. Я не могу более молиться. И думать больше не могу. Я не хочу ни о чем думать: ни о прошлом, ни о будущем. После всего пережитого мною это просто невозможно» (Сборник проповедей, 1946 г.).
Нет ли в Библии какого-нибудь места, которое указывало бы на то, что Бог создал зло? Вот отрывок, на который часто указывают: «Я… делаю мир и произвожу бедствия» (Ис. 45:7).
Говорит ли это место о том, что Бог вначале создал зло, что Он — Создатель зла? Если нет, что же тогда оно означает?
При чтении шести предыдущих стихов сразу же становится ясно, что эти слова были сказаны в виде пророчества о Кире, царе Мидийском и Персидском, который еще не родился. Древнее Вавилонское царство распространило свои завоевания до Палестины, Иерусалим был взят. Страна была порабощена. Тысячи отборных евреев были [57] уведены в золотой город Вавилон на реке Евфрат.
Высокомерие Вавилона должно было достичь предельных высот; тогда Бог позволил подняться новому Мидо-Персидскому царству, чтобы ниспровергнуть его. Кир был во главе их армии. В Исайи 13:17-19 Господь предсказывает, что сделают мидийцы: «Вот, Я подниму против них Мидян… И Вавилон… будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра». Вот такое направление одного злого царства против другого, чаша беззакония которого переполнилась с целью освобождения народа,- вот что имел в виду Бог, говоря: «Я произвожу бедствия…» Царю Вавилонскому Бог в видении сказал следующее: Всевышний владычествует над царством человеческим и даёт его, кому хочет!» (Дан. 4:29).
Смотря на возникновение царств
И на их падение…
Даже Сам Всемогущий Бог
Пришел в удивление.
Дрейден
С очень давних пор сомневающийся человек настойчиво задавал один и тот же вопрос: «Почему Бог создал мир в таком виде и позволяет ему существовать и дальше?» Без сомнения, этот вопрос приходит в какое-то время к каждому мыслящему человеку. В Библии находим ответ: «Увидел Бог все, что Он создал и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:31). Бог есть любовь. И Его закон — закон любви. Все Его дела по отношению к своему творению, если их правильно понимать, являются доказательством неизменной любви. Бог не создал мир плохим, но Он хорошо знает, что еще нужно сделать здесь, и у Него есть совершенно ясные намерения и планы на будущее.
Никакого объяснения причины возникновения зла человек не предполагает. Библия же разрешает этот вопрос следующим образом: [58] «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12).
«Проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни твоей. Терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою. В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:17-19).
Да, грех является главной причиной нашего горя и несчастья. Он является корнем, питающим виноградную лозу, которая приносит кислые плоды, сводящие род всего человечества. И в эти последние десятилетия миллионы людей прислушиваются к духовным обманам. Им говорят, что, кроме Бога и добра, ничего больше нет. Что злом является лишь то, что сами люди считают злом. Что грех великолепно исключается простой верой в отсутствие греха, и что только настоящий грех признается в его действительности.
Современный человек со своими взглядами о неизбежности прогресса ошеломлен достижениями последних дней и совершенной несоразмерностью своих малых знаний. Святой Дух Божий делает все возможное, чтобы призвать современного человека обратно к Его святому и вечному Слову, которое говорит:«Грех есть беззаконие… Возмездие за грех — смерть» (1Иоан. 3:4; Рим. 6:23).
«Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их — путь к смерти» (Притч. 14:12). Грех начинается одним путем, а кончается тысячей путей, которые ведут в одно место с указателем: смерть!
Доктор Гарри Эмерсон Фосдик, хорошо известный либеральный мыслитель, говорит в своей книге «Жизнь в напряженном состоянии»: «Сегодня мы и наши надежды, и все наши стремления к добру стоят лицом к лицу с сильной враждой, чем-то демонически ужасным и страшным в человеческой природе, что превращает наши прекраснейшие свойства во зло, [59] а наши возвышенные стремления в неудачи. Наши отцы называли это грехом». И давно пришла пора, чтобы современный человек среди шума своих собственных противоречий услыхал голос Бога, провозглашающий Свои святые заповеди, нарушение которых является грехом. Ни проповедь о том, что Бог есть Отец, ни провозглашение братства всех людей, ни общественное устройство или вмешательство Церкви в политику, ни гигантские объединения религиозных организаций- ничто никогда не сможет спасти человечество или этот мир, если потеряно сознание греха. Если мы, соприкасаясь с грехом, не чувствуем его, мы сожжем и иссушим наши души и никогда не узнаем этого. Потому что данная нам Богом защита ушла.
Грех имеет исчерпывающее определение: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (1Иоан. 3:4). Нарушение закона является грехом. Не обманывайтесь в своей уверенности в том, что неизменный Бог когда-либо аннулирует Свой святой закон, даже в Своем плане спасения человека. Это разрушило бы само основание Его правления. Десять Заповедей являются основным законом Божьим для человека.
«Всякая неправда есть грех» (1Иоан. 5:17). В нашем уме следует строго разграничить грех от праведности. Нарушение одной или всех заповедей Божьих включает в себя все грехи.
«Все, что не по вере, грех» (Рим. 14:23). Если человек поступает против своей совести, он согрешает. Его совесть должна развиваться свободно, но, вне всякого сомнения, он должен свято ее сохранять. Если этого не будет, он окажется сожженным в своей совести (см. 1Тим. 4:2). «Итак, кто разумеет делать добро и не делает, тому грех» (Иак. 4:17). Только единственного человека можно считать безответным [60] за свои грехи,_
того, который не знает, что он согрешает. Иисус сказал: «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха, но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» (Иоан. 9:41). Если мы закрываем глаза, чтобы не видеть, и уши, чтобы не слышать, тогда мы будем ответственны за то, что могли бы знать (см. Матф. 13:15).
На одной фруктовой базе висел плакат для работников, занятых сортировкой яблок. Текст его гласил: «Пятнышко сегодня- завтра гниль».
Грех маленький хоть поначалу
И поднимает голову едва…
Крадется грех туда, где пыль и сумрак,
Случайно боится каблука.
А после грех заметно подрастает,
И выступает гордо напоказ.
Как в куколку личинка превращаясь,
Выходит бабочка приятною для глаз.
А сколько зла приносят бабочки такие,
Вмиг они все поле облетят…
Капусту, огурцы и овощи другие,
И если не бороться — все съедят.
Так мотылек нас прелестью смущает,
Таким прекрасным кажется на вид!
Но вскоре чистоту и силу жизни развращает,
Опасен грех, хоть он и невелик!
Беги греха, лишь под покровом Бога
Найдешь ты силу, грех чтоб победить!
Христос не согрешил и нам дарует
Столько сил, чтоб жить и не грешить!
soteria.ru
архимандрит Плакида (Дезей)
Как совместить присутствие зла в мире с существованием Всемогущего и Благого Бога?
Эта проблема существовала во все времена, но особенно остро она встает в наши дни, когда мы уже познали нацизм с его лагерями смерти, атомное оружие, сталинские и послесталинские гулаги, бедствия в странах третьего мира. Проблема, или, лучше сказать, соблазн зла является одним из источников современного атеизма.
На рубеже IV в. христианский писатель Лактанций сформулировал эту проблему в словах, до сих пор не утративших своей силы и актуальности: “Либо Господь хочет искоренить зло, но не может этого [сделать]. Либо Он может это [сделать], но не хочет. Либо же Он и не может и не хочет этого. Если Он хочет, но не может, значит, Он бессилен, а это противоречит Его природе. Если Он может, но не хочет, то Он зол, что тоже противоречит Его природе. Если же Он и не хочет и не может, Он одновременно зол и слаб и, таким образом, не может быть Богом. Но если Он это хочет и может, что единственно соответствует тому, чем Он является, то откуда берется зло и почему Он его не искоренит?” .
Философы, желавшие дать объяснение, каким образом Бог управляет миром, делали упор на двух аргументах. Во-первых, Бог не творец зла. Он не наделен злом по той простой причине, что зло не существует как самостоятельная реальность. Зло не стоит в ряду прочих сотворенных вещей. Оно есть отрицание, отсутствие, потеря того, что должна бы иметь реальность, чтобы всецело быть таковой. Во-вторых, Бог попускает зло как неизбежное условие для существования в сотворенной вселенной большего блага. С одной стороны, Бог попускает зло физическое (страдание, различные бедствия, катастрофы и разрушения), потому что оно неизбежно в такой сотворенной вселенной, которая несовершенна и состоит из множества существ, чье личное благо не может все время совпадать с благом других, но само существование этой вселенной и ее всеобщая гармония одерживают верх над злом, которое вселенная в себя включает. С другой стороны, Бог попускает зло нравственное ради сохранения свободы, которой Он наделил разумные создания.
Такое рассуждение представляется справедливым и единственно возможным, если смотреть на него исключительно с рациональной точки зрения, не учитывая того, что Бог открыл нам по поводу Своего замысла о человеке и вселенной. Но с точки зрения, более приближенной к философии, Божественное откровение предоставляет нам видение динамичное, историческое, которое раскрывает перед нами несравненно более широкие горизонты.
Чисто естественная вселенная, которую Бог не изменяет, внося в нее Свои нетварные энергии, с неизбежностью заключает в себе страдание и смерть. Это единственное, что может постигнуть человеческий разум, опираясь лишь на свои силы.
Между тем, Бог открыл нам посредством Своего Слова, что Он не создал мир, чтобы тот всего лишь оставался заключенным в рамках природы. Она существует только для того, чтобы быть преображенной через даруемое ей приобщение к нетварным энергиям Божества и засиять Божественной славой. Целью творческого деяния Бога является преображенный мир, в котором больше не будет ни бедствий, ни страдания, ни смерти, но где Бог будет Всем во всём. Это будет окончательное состояние вселенной, завершение Божиего замысла, описываемое в 21-й главе Апокалипсиса: И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я <…> увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое (Откр 21:1–5).
Но почему же Бог изначально не создал вселенную в таком окончательном, обоженном состоянии, в котором отсутствуют все формы зла?
Ответ заключается в том, что обожение творений, наделенных разумом, — ангелов и людей, через посредство которых Божественная слава воссияет и на созданиях, не обладающих разумом, — есть союз любви, взаимопроникновение нетварной Божественной воли и тварных воль в личной взаимной любви.
Это предполагает свободный ответ со стороны творений — ангелов и людей, согласование их свободы с благодатью Божией. Для того, чтобы обожение творений совершилось, чтобы оно действительно стало всеобщим единением во взаимной любви, надо, чтобы это творение смогло свободно предать себя любви или отказаться от нее.
Современное состояние мира — временное; по Божественному замыслу, оно представляет пространство, в котором человеческая свобода может проявляться в форме выбора между Богом и эгоизмом, самодостаточностью и человеческой тварностью.
Это нынешнее состояние творения может быть конкретно охарактеризовано по двум параметрам. С одной стороны, материальный и животный мир подвержен тому, что Отцы называют тлением, то есть страданию и смерти. Этот мир еще не преображен Божественными энергиями, поскольку не преображен человек, и находится в промежуточном состоянии, которое завершится со Вторым пришествием. Это состояние — не только следствие греха разумных созданий: до создания Адама и до его прегрешения вещественный мир не был преображен. Но очевидно, что грех ангелов, а затем наших прародителей и всех их потомков усилил это тленное состояние вещественного и животного мира. С другой стороны, творения, наделенные свободой (конкретно — часть ангелов, последовавших за Люцифером, и все люди — по наущению диавола и вслед за своим праотцем Адамом) воспользовались своей свободой себе во вред и согрешили, удаляя, таким образом, себя от Бога — источника жизни.
Падшие ангелы в силу своей природы бесповоротно утвердились в ненависти к Богу и Его замыслу любви — и стали демонами.
Человек, — образ Божий, которого Создатель не предназначил для смерти и страдания и который смог бы избежать их, сохрани он единение своей воли и Божией, — отделился от Бога и, таким образом, стал наравне с животными, сделавшись, как и они, тленным, подверженным страданию и смерти. Об этом нам повествует 3-я глава книги Бытия: Жене [Бог] сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься. И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих. И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни (Быт 3:16–24).
А во 2-й главе Книги Премудрости Соломона мы читаем: Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть (Прем 2:23–24).
И апостол Павел также говорит в 5-й главе Послания к Римлянам: Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим 5:12).
Итак, состояние страдания и смерти, которому подвержен человек, есть следствие греха. Это не означает, что всякая болезнь, настигающая человека, вызвана его личными грехами — она является следствием причастности всего человеческого рода к падшей природе. А всякая индивидуальная ошибка, вместо того, чтобы затронуть только совершившего ее, вызывает, в некотором роде, всеобщий резонанс. Французский писатель Леон Блуа выразил это со всей гениальностью поэта и пророка: “Наша свобода находится во взаимозависимости с мировым равновесием… Всякий человек, совершающий добровольный поступок, проецирует свою личность в бесконечность. Если он от нечистого сердца дает нищему грош, то этот грош прожигает руку нищего, падает, пронзает землю, проходит сквозь планеты, пересекает небесный свод и создает угрозу во вселенной. Если человек совершает нечистый поступок, то, возможно, омрачает этим тысячи сердец, которых он не знает и которые таинственным образом соотносятся с ним и нуждаются в чистоте этого человека, подобно тому как, по слову Евангелия, умирающий от жажды путник нуждается в чаше воды. Акт милосердия, душевное движение истинного сострадания воспевают ему Божественную хвалу со времен Адама до скончания века; он врачует больных, утешает отчаявшихся, усмиряет бури, вызволяет пленных, обращает верных и защищает человеческий род.
Вся христианская философия зиждется на неописуемой важности свободы воли и на понятии всеобъемлющей и нерушимой солидарности”.
Конечно, каждый отвечает за себя лично. Но всякий персональный поступок влечет увеличение в мире добра или зла.
Как пояснял священномученик Ириней Лионский, болезнь и смерть суть не беззаконные кары, наложенные Богом на виновного человека, но логическое следствие, органично вытекающее из греха: “Единение с Богом — это жизнь, свет и пользование благами, исходящими от Него. Напротив, всем тем, кто добровольно отделяет себя от Него, Он [в качестве наказания] налагает отделение, которое они сами избрали. Итак, отпадение от Бога есть смерть, отделение от света есть мрак, отпадение от Бога есть потеря всех благ, исходящих от Него. Те же, кто из-за своего отпадения потеряли то, о чем мы только что сказали, будучи лишенными всех благ, подвергаются всяческим наказаниям: дело не в том, что Бог опережает время, чтобы их покарать, но преследующее их наказание заключается уже в том, что они лишены всех благ” .
Что касается творений, не обладающих разумом, то их тленное состояние — такое, каково оно в настоящий момент, — неоспоримо связано с грехом ангела и человека. Ангелы же, безусловно, имеют связь с материальным миром. Дж. Г. Ньюмен, хорошо знавший богословие Отцов Церкви и одновременно обладавший обостренным чувством реальности невидимого мира, видел в ангелах “не только посланников, используемых Создателем для общения с людьми”, но и служителей, поддерживающих порядок в видимом мире. “Я полагал, — говорит Ньюмен, — что ангелы имеют реальные причины движения, излучения света, жизни, в тех основополагающих принципах материальной вселенной, которые, когда их наличие для нас вполне очевидно, заставляют задуматься над понятием причины и следствия, а также над тем, что называют законами природы”. В беседе на праздник архангела Михаила Ньюмен говорит об ангелах: “Каждое движение воздуха, каждый луч света и тепла, каждое явление красоты — это, если можно так сказать, бахрома их одежд, складки платья тех, кто созерцает Бога лицом к лицу…”.
Если такова роль ангелов по отношению к тварному миру и самим его законам, то нам становится ясно, что падение князя мира сего с ангелами его могло внести в мир большие потрясения. Иногда я спрашиваю себя, не существует ли связи между этим отпадением и порочными, дьявольскими свойствами некоторых насекомых, вирусов и других творений, которые, тем не менее, не являются в своей сущности плохими и не грешат сами по себе.
Как бы оно ни было, очевидно, что сатана переделал безобидные создания в орудия искушения для человека, а тот, используя их для удовлетворения своего эгоизма и жажды наслаждений, овладел ими, еще более усугубляя тление, характеризующее его нынешнее состояние. Это противоречит скрытому динамизму, оживляющему всякое творение, ибо, по слову апостола Павла, тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим 8:19–22).
Таким образом, зло, от которого мы страдаем здесь, на земле, есть последствие греха. И не Бог его творец. Он не смог бы искоренить зло, не отнимая при этом у нас свободы выбора, а это наше наиболее ценное благо и условие нашего обожения.
Можно ли говорить, что это зло неподвластно Богу и Его провидению? Однозначно, нет. Тем видам зла, которые Бог не хочет, Он кладет пределы и обращает их на службу действительному благу людей, соразмеряя Свою благодатную помощь с тяжестью испытания. Так, апостол Павел писал к коринфянам: Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1Кор 10:13). А в одном, по крайней мере, варианте текста Послания к Римлянам значится:Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу (Рим 8:28).
Поэтому только в этом смысле страдания и испытания, выпадающие на нашу долю, могут быть расценены как исходящие от Бога, ниспосланные Им, и должны быть принимаемы с доверительной непринужденностью. Страдания, попущенные Богом, отпущенные Им в той же мере, что и силы для их преодоления, и ниспосылаемые для нашего же блага, по выражению святителя Иоанна Златоуста, суть не настоящее зло, они не более, чем болезненные процедуры, назначаемые врачом.
Настоящее зло — это только совершаемый нами грех. “Зло? Это слово двусмысленно, и я хочу объяснить вам два его значения из опасения, как бы вы, спутав из-за двузначности этого выражения природу вещей, не дошли до богохульства.
Зло, настоящее зло — это блуд, прелюбодеяние, скупость и все прочие бесчисленные грехи, которые заслуживают осуждения и самых суровых кар. Во-вторых, зло — в несобственном смысле слова — это голод, язва, смерть, болезнь и все прочие бедствия в том же духе. Но на самом деле это не является реальным злом, всем этим явлениям лишь придается такое название. Так почему же это не зло? Если бы они были злом, они не являлись бы для нас причиной стольких благ — а они уменьшают гордость, освобождают [нас] от безразличия, вкладывают [в нас] силу, оживляют внимание и усердие. Когда Он убивал их, — говорит пророк Давид, — они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу (Пс 77:34). Итак, здесь идет речь о зле исправляющем, делающем нас одновременно более чистыми и усердными, о зле, преподающем нам Божественную философию, а вовсе не о том, что заслуживает хулы и осуждения. Последнее, конечно, не сотворено Богом, но проистекает от нашей собственной воли, которую первое стремится отсечь. Если Писание под именем зла разумеет нашу скорбь, которая вызвана страданием, то это не означает, что скорбь с неизбежностью является злом: таковым она является только по мнению людей. В действительности зло — это не только кража и прелюбодеяние, это также несчастье, именуемое злом в нашем языке, и именно с этим употреблением сообразуется священный автор. Это подразумевает Пророк, когда говорит: Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? (Ам 3:6). Пророк Исаия, говоря от лица Господа, произнес то же самое: Я, [Господь] <…> делаю мир и произвожу бедствия (Ис 45:7); бедствия означают несчастья. Это тот же самый род зла, на который указывает в Евангелии Христос, выражая Свою скорбь и страдание следующим образом: довольно для каждого дня своей заботы (Мф 6:34). Очевидно, что под этим Христос разумеет те тяготы и страдания, которым Он нас подвергает, и которые, я повторяю, в наибольшей степени выявляют Его провидение и доброту.
Врач заслуживает похвал, не только когда он выводит своего больного в сад или на луг, когда он позволяет ему наслаждаться баней, но также — и особенно — тогда, когда он обязывает больного голодать, когда он томит его голодом и жаждой, когда он укладывает его в постель и делает его местонахождение тюрьмой, когда он лишает его света и окружает плотными шторами, когда он вторгается в его тело железом и огнем, когда он дает ему горькие напитки, — ибо он все равно остается врачом. Так вот, если столькие мучения, которым он нас подвергает, не препятствуют ему продолжать носить имя врача, не возмущается ли [наш] разум при виде того, как богохульствуют против Бога, как больше не признают благодеяний Его всеобщего Промысла — в то время, как Он предписывает нам подобные несчастья: голод, например, и даже смерть? А между тем, Бог — единственный истинный Врач душ и телес. Часто, когда Он замечает, что наша природа находит удовольствие в процветании и кичится этим, и допускает порочной гордости одержать над собой верх, Он использует нужду, голод, смерть, все прочие страдания в качестве известных Ему средств, чтобы освободить нашу природу от болезни, ее пожирающей” .
Итак, святитель Иоанн Златоуст утверждает универсальный принцип. Но, тем не менее, он не претендует на то, что человек в каждом случае может распознавать основания и мотивы испытания. Слово Божие нас убеждает, что все, попускаемое Богом, служит ко благу человека и является как бы таинством Его безграничной любви. “Все, что Бог попускает, столь же достойно почтения, как и то, что Он дарует”, — говорит Леон Блуа. Но это не раскрывает тайну путей Божиих и Его икономии. И не нам надлежит дознаваться, почему Бог попустил то или это.
В своем трактате “О Божественном Провидении” святитель Иоанн Златоуст задается вопросом: “Почему в мире сем попускаются действия злых людей, демонов и бесов?” — и сам отвечает: “Если ты задаешься вопросом, почему эти вещи происходят, если ты не полагаешься на глубокие и неизъяснимые причины Его замыслов, но только и делаешь, что задаешь нескромные вопросы, продвигаясь в этом все дальше, ты станешь себя спрашивать и о множестве других вещей, типа: почему осталась почва для возникновения ересей, почему диавол, демоны, злые люди, впавшие в многочисленные ереси, и — самое главное — антихрист должны иметь место, будучи наделены при этом такой силой вводить в заблуждение, что их деяния, по слову Христа, будут способны сбить с толку, если бы это только было возможно, и самих избранных? Так вот, не должно искать [объяснения] всему этому, но нужно довольствоваться необъяснимостью Божественной премудрости”.
Златоуст уже говорил немного выше в этом же произведении:
“Когда ты видишь Серафимов, парящих вокруг возвышенного и величественного престола, защищающих свои очи покровом крыл, закрывающих ноги, спину и лик и испускающих крики, полные изумления… Не побежишь ли ты сам, чтобы спрятаться, не скроешься ли под землей — ты, хотящий с такой дерзостью проникнуть в тайну провидения Бога, сила Которого несказанна, невыразима, непостижима и Силами небесными?.. Ведь все, что касается этого, доподлинно известно Сыну и Святому Духу, но никому больше” .
Но Бог не довольствовался тем, что подчинил Своему Божественному руководству испытания и страдания, выпадающие на нашу долю. Он не ограничился тем, что Своим Промыслом контролирует их и, таким образом, ставит их на службу нашему спасению.
Кроме всего этого, Отец послал Сына, чтобы Тот взял на Себя нашу природу со всеми последствиями греха, со страданиями и смертью. И Господь Иисус Христос, будучи Богом и человеком, сумел, приняв их на Себя, кардинально изменить их смысл. Страдание и смерть были следствием и признаком отпадения человека от Бога в результате содеянного греха. И вот, принятые Христом во исполнение воли Отца и из любви к людям — не исключая и собственных палачей, — они стали знаком и выражением Его сыновней любви к Отцу и Его Божественного человеколюбия. И тем самым Он победил страдание и смерть. А посылая Своего Духа в наши сердца, Он также и нам предоставил возможность сделать наши страдания и смерть наиболее благоприятным условием для нашего отказа от всякого эгоизма, для нашей любви к Богу и ко всем людям, нашего прощения всех врагов и противников.
Христос пришел не упразднить страдание и зло, присутствующее на земле, но Своей смертью и Воскресением дал нам возможность побеждать смерть смертью в ожидании дня Его Второго пришествия во славе, когда смерть будет уже окончательно поглощена победой.
Как написал современный толкователь книги Иова, “для того, чтобы принять загадку страдания, необходимо определенное состояние души, без которого самые красивые рассуждения не имели бы на нас воздействия или, по крайней мере, не успокаивали бы нас совершенно. Такое душевное расположение подобно покорности ребенка, признающего, что любую вещь и, в частности, свое бытие, он не знает до конца, смиряющегося в результате с тем, что он сотворен, и отныне не удивляющегося тому, что он вовлечен в события, участников которых знает лишь Виновник его бытия. Единственно тому удается переносить страдания в мире, кто прекращает пытаться понять жизнь в ее наиболее сокровенной глубине и прибегает, вопреки всему, к мысли, что эта жизнь, порой столь жестоко разбиваемая [несчастьями], тем не менее есть произведение всемогущего и бесконечно благого Бога. Итак, возвращаясь еще раз [к загадке страдания], [скажем], что все прочие ответы, кроме согласующихся с последним, не имеют никакой ценности” .
Для христианина покорность путям Бога, Его образу руководства нашей жизнью облекается в очень конкретную форму — принятия Креста как орудия спасения, принятия Креста Христова и креста нашего, объединенного с Господним. Читая Евангелие, мы видим, сколь сложно было Христу убедить апостолов в необходимости Крестного страдания. Та же проблема и с нами. Недостаточно верить чисто теоретически, что Христос совершил спасение через Крест. Нам необходимо также, обратя взор к нашему сердцу, просвещенному Святым Духом, совершенно конкретно, реально понять, что для каждого из нас Крест, претерпеваемые страдания суть единственная дорога к Воскресению, что сам Крест заключает в себе силу Воскресения.
В беседе с преподобным Григорием Синаитом, передаваемой в Добротолюбии, преподобный Максим Кавсокаливит говорит, что когда Святой Дух исполняет дух человека, тот начинает видеть окружающие вещи совершенно иначе, чем их обычно видят люди. Так не является ли христианин, по преимуществу, человеком, который, будучи просвещен Святым Духом, видит в страдании, смерти, во всем, что возлагает на нас крест, нечто совершенно иное, нежели простой человек — а именно, славу Воскресения?
Перевод с французского Ю. Казачкова
1. Archimandrite Placide Deseille. Le probl–me du mal. Saint-Laurent-en-Royans, 1995. Редакция благодарит архимандрита Плакиду за его статьи, присланные для публикации в “Альфе и Омеге”.Лактанций. О гневе Божием, 13.2. Перевод. Ю. А. Казачков, 1998 3. Св. Ириней Лионский. Против ересей,5, 27, 2. 4. В обоих этих случаях в греческом тексте — kak, в славянском — злая (мн. ч. от зло). — Пер. 5. Св. Иоанн Златоуст. Беседы к антиохийскому народу, 1, 45.6. Св. Иоанн Златоуст. О Божественном Провидении,гл. 12 и 3. 7. A. Feuillet.L’nigme de la souffrance et la rponse de Dieu // Dieu Vivant. № 17 (1950). — P. 80.
Опубликовано в альманахе «Альфа и Омега», № 17, 1998
azbyka.ru
Известный атеистический публицист Сэм Харрис приводит бьющий по нервам пример маленькой девочки, убитой маньяком, и продолжает: «Родители теряют детей; дети теряют родителей. Мужья и жёны внезапно расстаются, чтобы больше никогда не встретиться. Друзья прощаются в спешке, не подозревая, что виделись в последний раз. Наша жизнь, насколько хватает глаз, представляет собой одну грандиозную драму утраты. [Верующие, которые] никогда не сомневаются в существовании Бога, должны предоставить доказательства его существования и особенно его милосердия — учитывая непрестанную гибель ни в чём не повинных людей, свидетелями которой мы становимся каждый день».
Примерно то же самое говорит британский актер Стивен Фрай, который как-то рассказал об обвинениях, которые он предъявит Богу по поводу рака костей и паразитов, вызывающих слепоту у детей.
Первое, что нам стоит сделать при рассмотрении этого аргумента — это разделить его эмоциональную и логическую составляющую. Сначала мы рассмотрим эмоциональную.
Если человек испытывает тяжкое страдание, ему нужно сострадание, а не разъяснения; нам заповедано «плачьте с плачущими» (Рим 12:15), а не «читайте им лекции по богословию» или «логически объясняйте им, что они неправы».
Неуместно, жестоко и глупо опровергать вопль боли аргументами. Боль неопровержима, к ней нужно подходить совсем по-другому — для начала, признавая ее реальность.
Но мы должны отметить возможность — осознанной или нет — подмены. Спорщикам с их аргументами стоит умолкнуть перед лицом страдания. Но это совсем не значит, что страдалец вам что-то доказал, обосновал какую-то свою позицию.
Боль неопровержима — но она также ничего не доказывает. Если, скажем, женщину жестоко обманул и предал муж, и теперь она ненавидит всех мужчин и институт брака заодно, может быть, нам не стоит читать ей лекций — но ее, несомненно, подлинное и глубокое, страдание не доказывает ее точку зрения. Если человек стал жертвой медицинской халатности — мы должны бережно относиться к его страданию, даже к его ярости и гневу на медицину, но нам не стоит считать его мнение о медицинской науке в целом экспертным.
Когда тот же Стивен Фрай выражает гнев и возмущение по поводу больных раком детей, или Сэм Харрис — по поводу маньяков, с этими эмоциями невозможно спорить, потому что вообще невозможно спорить с эмоциями. Эмоции — это не тезисы, которые можно опровергать или доказывать логическими доводами.
Если люди хотят вызвать у вас гнев и возмущение и переадресовать его Богу, которого, по их убеждению, нет — они обращаются к вашим эмоциям, а не к рациональности. Они апеллируют к эмоциональному переживанию правоты, которое связано с упоительным чувством праведного гнева — а не к логическим построениям. И нам стоит рассмотреть именно эмоции.
Говоря об «эмоциях», мы ни в коем случае их не отвергаем и не уничижаем. Эмоции реальны, и они важны, и их необходимо признавать. В теистической картине мира переживание, скажем, скорби или нравственного негодования — это существенная часть нашего опыта в мире, они сообщают нам нечто важное о реальности, в которой мы живем.
Эмоциональный аргумент от зла можно сформулировать примерно так:
Это, конечно, не логический вывод (о логической форме аргумента от зла мы еще поговорим). Это эмоциональное переживание, к которому и апеллируют атеистические публицисты.
Противоречивость этого довода в том, что он одновременно пытается отрицать Бога и выдвигать к Нему претензии (Бога нет, и я Его ненавижу), апеллировать к нашему нравственному негодованию в рамках картины мира, где оно не имеет ни малейшего смысла.
Чтобы выдвигать к Богу претензии — как Иов или Алеша Карамазов — нужно, для начала, признавать Его реальность. Иов последователен — он оспаривает не бытие Божие, а Его справедливость.
Более того, атеизм неизбежно обесценивает само нравственное негодование. Об этом хорошо пишет Ричард Докинз в Эссе «Давайте перестанем колотить машину Бэзила».
Он там говорит о том, что в рамках материализма свободной воли не существует, поведение людей детерминировано природными процессами в их мозгу, и было бы гораздо разумнее чинить преступников, как сломанные машины, чем негодовать на них, как на злодеев.
«Почему мы испытываем такую глубокую ненависть к детоубийцам или к хулиганствующим вандалам, когда мы должны просто рассматривать их как неисправные машины, которые нуждаются в починке или замене? Вероятно, потому, что такие ментальные конструкты как вина и ответственность, даже добро и зло, встроены в наши мозги тысячелетиями дарвиновской эволюции… в конце концов мы вырастем и научимся даже смеяться над этим, как смеемся над комиком, который колотит машину за то, что она отказывается заводиться».
В самом деле, если атеистическая картина мира верна, наша скорбь и глубокое возмущение — не больше чем адаптивная реакция, выработанная в ходе эволюции. Эта реакция абсолютно не годится для того, чтобы строить на ней какие-то мировоззренческие выводы. В рамках атеизма она бы действительно заслуживала внимания не больше, чем другие наши адаптивные механизмы — например, склонность к перееданию или страх темноты.
Разумеется, есть. Ответом на эмоциональный довод от страдания является пример правильной реакции на страдание — помощи страдающим и терпения перед лицом собственных невзгод. Например, покойный отец Георгий Чистяков имел дело с больными детьми непосредственно, в Детской Республиканской Больнице, как-то я слышал, как он упомянул в разговоре о том, что на этой неделе у него было четыре отпевания. Почему он не сделал вывода из своего опыта, что Бога нет?
Не так давно в нашей стране была атеистическая диктатура, множество христиан подвергнись преследованиям, мучениям, о которых страшно и читать, и насильственной смерти. Почему мученики, видевшие зло мира самым непосредственным образом, умирали с верой и упованием на Бога? Почему сообщения о чужих страданиях побуждают атеистов делать вывод, что Бога нет, а этих людей страдания, которые они непосредственно претерпевали, только укрепляли в их вере?
Чьего голоса мне стоит послушать, кто тут является экспертом в вопросах страдания — мученики или вполне благополучные публицисты? Кто поступает хорошо и правильно — священник, возвещающий над гробом ребенка надежду на жизнь вечную и блаженную, или атеист, для которого тот же гроб — повод заявить, что никакой надежды нет и быть не может?
Почему я вообще должен признавать правоту именно за теми, кто провозглашает, что хаос, трагедия и смерть — это последняя реальность? Как-то я видел карикатуру, на которой миссионеры-атеисты приходят в африканскую деревню, и возвещают: «И будете вы страдать без причины и без надежды на загробную жизнь. Как вам? Звучит здорово?».
Человек, конечно, может выбрать отказ от надежды и стремление разрушить надежду в других, но в этом нет ничего правильного или очевидного.
О том, что Бог не есть причина зла, мы поговорим, когда будем рассматривать логическую форму «аргумента от зла». Но обвинения в адрес Бога (который при этом объявляется несуществующим) могут выдавать еще одну эмоциональную проблему.
Чужое страдание создает проблему, потому что оно ставит нас перед лицом нашей ответственности. Мы относительно благополучные люди, благодаря интернету оказываемся перед лицом множества нуждающихся и страдающих. Все эти люди могут не высказывать никаких упреков лично нам, но они заставляют нас вспомнить о своей ответственности, они показывают, что мы живем для себя, а не для других.
Мы могли бы жить в этом мире по-другому. Есть люди, которые так себя и ведут — врачи, волонтеры, священники, которые идут к тем, кто страдает и стремятся облегчить их жизнь. Еще больше людей участвуют в их работе финансово.
Есть популярные публицисты, которые не верят в Бога, потому что дети умирают от рака; есть люди, которые верят в Бога и поэтому отправляются помогать этим самым детям.
Смотрите 9 августа следующий прямой эфир на странице “Фомы” в Facebook.
На заставке фрагмент фото Wouter de Bruijn
foma.ru
