Содержание
Введение
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
Возможно вы искали - Сочинение: Свободное время российских предпринимателей
1.3 Свобода и необходимость
1.4 Свобода и ответственность
1.5 «Свобода от» или «свобода для»
2. Что такое свободное общество
Заключение
Похожий материал - Реферат: Сводка статистических данных
Список используемой литературы
Введение
Свобода относится к общечеловеческим ценностям, присущим всем народам во все эпохи. Человеку свойственно стремление к свободе - это естественное желание независимости, самостоятельности, готовности отвечать за свои поступки.
Стремление к свободе – одно из самых сильных человеческих чувств. Со свободой человек связывает осуществление своих планов и желаний, возможность по собственной воле избирать жизненные цели и пути их достижения. Но не всегда свобода признавалась естественным правом каждого человека. Попытки ее решения осуществлялись на всем протяжении развития философской мысли. Теологи-фаталисты рассматривали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность. Идея свободы как форма собственного поведения, возможность сознательного выбора целей и средств деятельности отвергалась. Вместе с тем в теологических доктринах присутствовали и более прогрессивные идеи, связанные с признанием данной нам Всевышним свободы, которая заключается в возможности выбора между добром и злом.
В настоящее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, социальный и нравственный императив, критерий развития индивидуальности и отражение уровня развития общества. Кроме того, философов всегда привлекала проблема соотношения свободы и необходимости, определения границ человеческой свободы, степени и форм его зависимости от внешних сил. Следовательно, тема свободы и сегодня не теряет своей актуальности. Цель работы:знакомство с различными смыслами и аспектами понятия «свобода»; анализ проблем, связанных со свободой личности и выявление различных подходов к решению этих проблем.
Очень интересно - Реферат: Свойства функций предпочтения
Работа состоит из введения, основной части, заключения и списка используемой литературы.
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
Свобода личности в различных ее проявлениях выступает сегодня важнейшей ценностью цивилизованного человечества.
Значение свободы для самореализации человека было осмыслено еще в древние времена.Аристотель, который не мог представить себе общество без рабства, утверждал, что свобода лежит только в природе благородных людей, а раб обладает рабской природой. Правда, добавлял он, иногда и благородные люди попадают в рабство из-за денежных долгов, но это несправедливо. Аристотель не смог признать, что рабство противоречит идее естественных прав, так как по ней все люди считаются свободно рожденными.
Вам будет интересно - Курсовая работа: Связь социологии с другими науками
С особой силой, стремление к свободе, освобождению от пут деспотизма, произвола, проявилось в Новое и Новейшее время. Все революции писали слово «свобода» на своих знаменах. Мало кто из политических лидеров и революционных вождей не клялся привести руководимые ими массы к подлинной свободе. Но хотя подавляющее большинство заявляло о себе как о безусловных сторонниках и защитниках свободы личности, смысл, вкладываемый в это понятие, был различным.
Идея естественных прав сыграла большую роль в борьбе против самых различных форм личной зависимости одних людей от других: рабства, крепостничества, вассалитета. По мере прогресса человечества представление о свободе постоянно расширялось: росло число свободных людей, сфера их свободы, свободного выбора, самоопределения.
В истории общественной мысли проблема свободы всегда наполнялась разным смыслом. Чаще она сводилась к вопросу о том, обладает ли человек свободой воли, или все его поступки обусловлены внешней необходимостью. Крайности в решении этой проблемы сводились к волюнтаризму и фатализму. Согласно первому подходу — человек свободен, волен поступать так, как ему заблагорассудится. Это его родовое качество. С позиции фатализма в мире все предопределено, и каждое действие человека, даже его своевольное действие есть лишь неосознаваемое им звено в цепи причинно-следственной связи.
В повседневной жизни человек сталкивается не с абстрактной необходимостью, не с фатализмом в виде судьбы и рока, а с давлением внешних для него обстоятельств. Эти обстоятельства - воплощение конкретно-исторических условий бытия человека. Люди не вольны в выборе времени и места своего рождения, объективных условий жизнедеятельности, наличности своего природного бытия, выражаемого конкретностью своей вещественности и телесности. Но, с другой стороны, бытие человека - это не одномерная линия из прошлого в будущее. Это всегда альтернативы, предполагающие выбор, который характеризуется как разными средствами достижения поставленных целей, так и разными результатами реализации поставленных целей. Соответственно этому, человек свободен и в том, какие последствия грядут из его выбора и в какой мере он ответственен за них. Знание меры соотношения выбора и ответственности, объективной основы того или иного направления своей жизни, условия, в которых она реализуется, дает философское наполнение понятия свободы. Это понимание и осознание необходимости. Марксистская философия так и определила свободу: свобода есть осознанная необходимость.
В реальной жизни свобода существует в виде необходимости выбора. И человек не волен изменить социальные рамки выбора; они ему даны, с одной стороны, в наследство всей предыдущей историей развития человечества, с другой - наличным бытием конкретной социальности, в которой существует субъект выбора.
Похожий материал - Реферат: Связь теории социальной работы и социальной психологии
Некоторые современные философы считают, что человек «обречен» на свободу, т.к. преобразование мира является способом человеческого существования и этим создает объективное условие для свободы. Объективное - независимое от воли и сознания человека. Возникновение же идеи свободы и общественной мысли происходит только тогда, когда наступает сознание. Прежде всего, это осознание того глубокого по смыслу факта, что пути человека и пути природы различны. Затем – осознание того, что вообще существует многообразие целей и способов их достижения. Поэтому человек, который живет и не знает, что можно жить по-другому, существует как бы вне проблемы свободы и необходимости. Проблема возникает перед ним тогда, когда он узнает о существовании других жизненных путей и начинает их оценивать и выбирать.
Философы выделяют этапы развития идеи свободы. Первый этап осознания свободы проявляется в её определении как осознанной необходимости, когда человек начинает размышлять над своей жизнью или жизнью окружающих и понимает, что из-за ограниченности материальных или духовных возможностей её изменить нельзя. Тогда он добровольно подчиняется необходимости жить так, как жил до этого. Второй этап развития идеи свободы – это возможность и способность выбирать. Чем больше материальных или духовных средств человек имеет в своем распоряжении, тем больше у него возможность выбирать. Высший этап развития идеи свободы, по мнению современных философов, заключается в следующем: когда все существующие варианты выбора человека не устраивают, и он обладает силами создать, сотворить новую возможность, до этого не существовавшую.
Таким образом, свобода — это самостоятельность социальных и политических субъектов (в том числе и личности), выражающаяся в их способности и возможности делать собственный выбор и действовать в соответствии со своими интересами и целями.
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
cwetochki.ru
Колыванов Владимир
Данное эссе мне бы хотелось начать с того замечания, что факт случайного выбора мной именно этой темы представляется мне весьма символичным. Ведь само понятие свободы интересует меня уже достаточно давно, поскольку, на мой взгляд, является одним из самых важных в нашей жизни. Поэтому написание этой работы стало, с одной стороны, хорошим поводом для структурирования уже имеющихся у меня знаний о свободе, а, с другой стороны, позволяет обогатить мое понимание данного понятия с помощью изучения соответствующих позиций психологов-экзистенциалистов.
Вообще свобода в обыденном сознании ассоциируется с отсутствием какого-либо давления или ограничения. Такое значение отражено, например, в словаре В. Даля, где свобода – это своя воля, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства. Однако данное определение свободы, по своей сути, делает ее близким к своеволию, в смысле произвола желаний отдельного человека, что в корне отлично от философского (прежде всего этического) значения этого понятия. Здесь также стоит отметить, что осознание свободы как "делаю, что хочу" присуще обычно отроческому, подростковому сознанию и поэтому каждый человек, в той или иной мере, проходит в своем развитии через подобное понимание свободы. Но, человек – существо социальное, а потому неизбежно сталкивается в своей жизнедеятельности с другими людьми, что ведет, в свою очередь, к необходимости ограничения произвола собственных желаний. Ведь, в конце концов, такое поведение просто неразумно и ведет к соответствующим санкциям со стороны социума.
Однако социальность человека имеет мощный противовес в лице такой базовой потребности как стремление к автономии. Причем, на мой взгляд, эта мотивирующая сила является для многих людей более значительной, чем социальность. В этом случае понимание свободы обнаруживается в свободе "от чего-то", то есть в независимости. Такая свобода в этической философии считается безусловным шагом вперед по сравнению с произволом, но не является вершиной. Ведь в подобном независимом автономном существовании не обязательно присутствует положительный созидающий компонент. Поэтому данное понимание свободы в этике считается отрицательным (что не означает плохо). Тем не менее, развитие собственной личности, на мой взгляд, неизбежно проходит через данную автономную стадию.
Тогда резонно задать следующий вопрос: как отрицательная свобода обращается в положительную, то есть в свободу "для чего-то"? Такая свобода проявляется и реализуется в возможности, способности и праве человека выбирать что-то (и действовать соответственно) из альтернативных целей и задач, то есть в свободе выбора. Таким образом, в моем понимании, идея свободы воли сводится к свободе человека выбирать. Но тогда появляется новый вопрос: что обусловливает тот или иной выбор человека? И тут мы приходим к тому, что на психологическом языке называется ядром личности, а именно к мировоззрению конкретного человека, к его главным жизненным ценностям, в соответствии с которыми он осуществляет процесс выбора. Причем человек с высоким уровнем личностного развития осознает свои жизненные ценности более полно. Более того, он ощущает их как насущную необходимость и, действуя в соответствии с ними, несет за них ответственность. В этом контексте становится понятным знаменитое определение Спинозы, который считал, что свобода есть познанная необходимость. К тому же явно вырисовывается взаимозависимость подлинной свободы и ответственности.
Теперь, после того, как я обозначил сложившееся у меня (до начала прослушивания данного курса) понимание свободы, мне бы хотелось перейти к обсуждению этого понятия в русле экзистенциальной психологии. Здесь сразу заметить, что важность свободы подчеркивается всеми экзистенциалистами, вследствие чего количество материала по данному вопросу достаточно объемно, чтобы вызвать некоторые сложности в его систематизации. Тем не менее, в качестве исходной точки я выбрал мысль о том, что суть человеческой свободы состоит в паузе между стимулом и реакцией. Эта пауза как раз и позволяет человеку включить сознание как возможность произвольного восприятия, решения и действия. Отталкиваясь от этой схемы, я попытаюсь последовательно рассмотреть, под экзистенциальным углом зрения, как проявляется свобода человека в данных психических процессах.
Следуя этой логике, начнем с восприятия человеком окружающего его мира, тем более что данным отношениям в экзистенциализме уделяется большое внимание. Так экзистенциальные философы, в отличие от представителей феноменологического направления, считают, что мир есть, а человек является единицей, сталкивающейся с миром. Однако, несмотря на единство мира, он для всех разный. Бинсвангер вводит понятие жизненного мира, который у каждого человека уникален. То есть, другими словами, мир предстает перед каждым в своем неповторимом виде. Следовательно, и восприятие мира у каждого человека свое. К тому же, как утверждает Дж. Бьюджентал, мы сами выстраиваем конструкцию мира, в котором живем.
С другой стороны, окружающий мир представляет нам те или иные возможности для нашего сознательного выбора. Причем эти возможности, по словам того же Бьюджентала, бесконечны, а о масштабе нашей жизни можно судить по масштабу воспринимаемого нами мира. Поэтому Бьюджентал призывает нас к тому, чтобы использовать весь поток жизни на основе максимально возможного восприятия и осознания происходящего с нами в данный момент. В этой связи будет также уместным привести идею Босса о безусловной необходимости для человека быть открытым к взаимодействию с миром. Данное условие является важным для развития человека и делает поле свободы его выбора, в плане вариантов возможностей, которые представляет ему мир, более широким. Об этом же говорит А. Лэнглей, призывающий к активному приятию законов окружающего нас бытия на основе констатации и духовной работы с воспринимаемыми фактами.
В общем, подытоживая вышенаписанное можно заключить следующее: согласно экзистенциальной психологии человек имеет возможности для различного восприятия мира. В то же время мир вокруг нас представляет собой пространство возможностей и в этом отношении становятся понятны слова Босса о том, что мы прибываем в свободе, а не она в нас. Но окружающие нас потенциальные возможности могут так и остаться нереализованными, если конкретный человек не сделает соответствующий выбор. По словам Р. Мэя, свобода человека как раз и начинается с принятием реальности на основе собственного решения – выбора.
Однако восприятие возможностей мира не является только когнитивным процессом, поскольку затрагивает и эмоциональную сторону личности. Так, например, А. Лэнглей вводит специально понятие действительности, которое включает в себя, помимо внешнего опыта, более важную субъективную составляющую. Согласно его воззрениям, действительность есть духовная переработка случившегося, в том числе и в эмоциональном плане. Вообще, Лэнглей особо подчеркивал важность наполнения жизни хорошими эмоциями, причем, по его мнению, человек может быть свободен в своих переживаниях. Босс также говорил о возможностях различного отношения человека с миром, ведь наше существование всегда так или иначе настроено. По Боссу, эмоциональный настрой является базовой характеристикой человека, поскольку не реальна ситуация, когда его нет вообще. Этот важный экзистенциал объясняет, почему наша открытость миру расширяется или сужается, ведь границы восприятия прямо зависят от настроя. В хорошем настроении мы будем воспринимать одно, в плохом – другое. Соответственно невроз, по Боссу, представляет собой суженый спектр настроя. В то же время каждый человек может создать себе тот или иной настрой, тем самым доказывая свою свободу в данном вопросе.
Если мы теперь вернемся обратно к Лэнглей, то он обращает внимание в плане восприятия возможностей мира на еще один аспект. Я имею в виду его требование качественной оценки действительности, включающее понимание происходящих фактов в контексте установления осмысленных связей между ними. Вообще сам процесс понимания конкретным человеком имеющихся в мире возможностей неотделим от сферы его знаний о себе, то есть от его самосознания. На этом, в частности, акцентирует внимание Р.Мэй, говоря о том, что развитие самосознания увеличивает возможности выбора (я бы сказал, делает его более качественным), а значит расширяет пространство свободы. "Чем лучше осознаешь себя, тем ты живее", - утверждает Р. Мэй. При этом главную роль в процессе осознания себя он отводит сознательному центру личности, который он обозначил как "Я" (Self). Данная структура, по Мэю, не является суммой играемых человеком ролей, а представляет собой духовное начало личности, стремящееся конструктивно, то есть в направлении развития, перераспределить неизбежно возникающее внутреннее напряжение.
Нечто подобное, на мой взгляд, выделяет и Дж. Бьюджентал. Согласно его воззрениям "Я" есть экзистенциальный центр личности, "точка отсчета" в выстраиваемой человеком конструкции себя и мира, чистый источник его поведения. Причем содержание "Я" не являет собой нечто неизменное, застывшее; наоборот, по Бьюдженталу, его суть состоит в процессе бытия как таковом, в жизненности как в возможности постоянных изменений в направлении собственного аутентичного выбора и соответствующих ответственных действий. Исходя из этого, можно заключить, что "Я"представляет собой основу человеческой свободы. Более того, Бьюджентал вводит понятие онтологической свободы, которая опирается на осознание этого чистого "Я" как внутреннего центра личности и ведет к возможности самодетерминации поведения в плане отсутствия надобности во внешних источниках его активации.
Вообще, максимальная самодетерминация собственного поведения в определенных философских и религиозных учениях есть некий идеал, к которому должен стремиться каждый человек. Данный идеал тождественен понятию внутренней свободы. Однако свойство любого абсолютного идеала состоит в его реальной недостижимости. Поэтому в данном контексте становится актуальным вопрос соотношения свободы человека и его детерминации. Среди экзистенциальных педагогов наибольшее внимание этой теме уделили В. Франкл и Р. Мэй.
Исследуя этот вопрос, Р. Мэй приходит к на первый взгляд парадоксальному выводу о том, что нельзя противопоставлять как взаимоисключающие понятия, свободу и детерминизм. В качестве психологического определения детерминизма он вводит термин судьба, под которым понимает некую структуру глобальных и локальных ограничений существования отдельного человека. При этом он переводит рассматриваемый вопрос в новую плоскость обсуждения отношений свободы и судьбы, то есть в план их взаимообусловливания. По его мнению, рост поля свободы человека ведетк соответственному расширению его взаимодействия с миром, а значит к увеличению количества факторов, могущих детерминировать его поведение.С этой точки зрения судьбу нельзя ликвидировать, но с ней можно работать. В частности психоанализ, согласно Р. Мэю, является хорошим методом для сознания своей судьбы.Таким образом человек может прийти к пониманию своих способностей и ограничений, а значит его будущий свободный выбор имеет все предпосылки быть более качественным.
В этом процессе Р. Мэй отводит важную роль исключительно человеческой способности воспринимать себя не только как субъекта, но и как объект. Это, как мне кажется, соответствует тому, что Франкл и Лэнглейназывали способностью посмотреть на себя со стороны. Развитие подобного навыка безусловно полезно для личностного роста, поскольку позволяет обрести новый взгляд как на свои проблемы, так и на возможности, что, в свою очередь, расширяет пространство выбора и, соответственно, поле свободы.
Возвращаясь обратно к проблеме детерминизма человеческого существования, мне бы хотелось особо отметить учение о свободе воли, разработанное В. Франклом. В нем он вводит тезис о том, что человек всегда детерминирован, но нельзя говорить о всеобщности его детерминации. Иными словами, у человека всегда есть возможность выбора. И действительно любой из трех факторов, выделяемых Франклом, а именно наследственность, влечение, внешнее воздействие, психологически действует на нас в виде давления, той или иной интенсивности, которому можно поддаться или не поддаться. И это в силах человека, ведь "упрямство духа", по Франклу, есть главная человеческая способность. То есть человек может принять решение сказать этим факторам "нет", тем самым показав свою независимость от них. В этической философии это как раз и соответствует вариациям проявления свободы "от".
Но, как я уже замечал в начале данной работы, в этике также существует качественно более высокий уровень свободы "для", который не отделим от проблемы ответственности человека за свои решения. Причем, по Франклу, человек ответственен всегда перед кем-то и высшей инстанцией здесь является совесть, под которой он понимает некое недоступное рефлексии, но имеющееся у всех людей, духовное бессознательное.
Вообще, согласно позиции экзистенциалистов, истинное человеческое бытие есть всегда решающее бытие, ведь человек способен сознательно решить, что будет делать в следующий момент времени и воплотить это решение в жизнь. Отсюда вытекает наличие у человека, с одной стороны, свободы выбора того или иного решения, а, с другой стороны, ответственность за это решение, которая подразумевает ответ на главный экзистенциальный вопрос человеческого существования: зачем?
Таким образом, обобщая вышенаписанное, можно заключить, что реализация конкретным человеком свободы "для" не отделима от краеугольного для всей экзистенциальной психологии процесса поиска им самим смысла своего настоящего существования в мире, который, в свою очередь, полон возможностей для нахождения этого смысла. В этом контексте становится понятной фраза В. Франкла о том, что путь человека лежит через мир, ведь высший мотив, коим является поиск смысла, человек может реализовать только во вне, то есть в мире, который ставит перед нами вопрос о смысле, а мы на него отвечаем.
Данное положение, что мир является источником, где человек находит смысл считается общепризнанным в экзистенциальной психологии, также как и тот факт, что найденный и принятый человеком смысл становится основанием его существования. Тем не менее, в этом вопросе выделяется позиция Р. Мэя, который считал, что смысл жизни может создаваться волевым решением, то четь, другими словами, если конкретный человек признает, что какой-то смысл есть, то он будет реальным для него. Но тем самым Р. Мэй еще более расширяет границы человеческой свободы, так как сам человек волен выбирать и делать для себя реальным то или иное смысловое содержание. Правда параллельно с таким волевым решением, по Мэю, передчеловеком все равно ставится проблема принятия ответственности за тот выбор, который он сделал.
Однако, как говорил В. Франкл, найти смысл – это только полдела, так как его теперь необходимо осуществить посредством соответствующих действий. В этом плане человеческая свобода приобретает еще одно важное измерение, ведь человек, каксущество сознательное, может что-то спланировать и сделать в мире, превратив таким образом возможное в действительное. Но также в его праве и не реализовать то, что он задумал. Правда данный вариант чреват появлением чувства вины за упущенные возможности. Такое же чувство появляется у человека, если он выбирает что-то хорошо знакомое, а значит более стабильное и безопасное, в ущерб чему-то новому и неизвестному. На это обращает внимание С. Мадди, который рекомендует в ситуациях подобного выбора между прошлым и будущим набраться отваги и сделать "шаг в неизвестное". Таким образом, по Мадди, человек стимулирует свое развитие. В противном же случае человек может застояться в своем росте, превращаясь в "конформный автомат". Но, в любом случае, человек обладает свободой сделать тот или иной выбор.
Однако все мы живем в таком мире, который побуждает нас рано или поздно принимать решение и действовать. Я бы даже сказал больше: стагнация совершенно претит устройству нашего мира. В этом контексте хочется отметить онтоцентрическую позицию Босса и Лэнглей, которые в своем экзистециальном анализе бытия конкретного человека выходят за рамки субъект - объектного деления. Согласно уже упоминавшемуся мной понятию действительности, введенному Лэнглей, она есть действие, в котором я (отдельный человек – единица бытия) участвую. Причем посредством осмысленного участия в действительности происходит свободное самоосуществление человека.
С другой стороны, Босс говорит о том, что любые действия человека ведут к изменению его отношений с миром, что означает отсутствие стагнации как таковой. То есть в результате своих действий человек будет развиваться в любом случае, но тогда встает вопрос о направлении его развития? Согласно Р. Мэю, свобода человека включает в себя способность управлять процессом своего развития. А положительным развитие конкретного человека станет в том случае, если он будет изменяться в сторону более высоких ценностей. Таким образом, по Мэю, человек, делая такой выбор в сторону своего личностного роста, способен трансцедировать свою природу.
Вообще все экзистенциалисты признают трансцеденцию сутью человеческой личности, ведь каждый может выйти за пределы того, что дано в настоящий момент. Так, например, по мнению Бинсвангера мир человека обладает свободой трансцеденции бытия, так как каждый человек имеет возможности, актуализировав свой потенциал, выйти из мира пребывания в качественно новый для себя мир. Более того, В. Франкл утверждает, что смысл своего бытия человек может найти только транцедируя, то есть выходя за пределы фактичности (данности). А залогом трансцеденции конкретного человека становится собственный свободный аутентичный выбор и соответствующее действие.
Таким образом, свобода "для" проявляется в сознательных действиях человека по реализации своих ценностей, составляющих внутреннее содержание найденных им в мире смыслов. В этом контексте уместно привести мнение М. Бахтина, писавшего об инициативе поступка по отношению к смыслу. Ведь, согласно его убеждению, все ценности человека есть лишь возможности, которые могут стать действительными только в соответствующем ответственном поступке. В этом отношении человек, как существо, обладающее свободой выбора, несет ответственность за утверждение своего смысла.
Итак, в завершение данной работы, можно подвести некоторые итоги. Прежде всего, стоит отметить схожесть приведенного этического взгляда на понятие свобода с экзистенциальной позицией. Более того, можно даже говорить о соответствующей философской платформе для экзистенциалистов. В то же время сама экзистенциальная психология, являясь по своей сути психологией рефлексирующего сознания, углубляет понимание свободы человека. Я здесь имею в виду собственно психологический аспект данного понятия. В частности, на базе этих выводов были разработаны методики ведения экзистенциальной психотерапии, цель которой как раз и заключается в освобождении человека, то есть в расширении поля его свободы
Таким образом, человек, в своем пределе согласно экзистенциальной психологии, является сознательным существом, обладающим свободой восприятия, переживания, решения и действия. Хотя конечно с чисто логических позиций доказать это не представляется возможным. Однако феноменологическое ощущение своей свободы, на мой взгляд, есть у каждого, как, впрочем, и потребность в нахождении смысла своего пребывания в этом мире. В ходе данной работы я надеюсь мне удалось показать неразрывную взаимосвязь этих понятий. В конце концов, без свободы человека процесс поиска смысла становится, простите за тавтологию, бессмысленным, а значит и сама жизнь превращается в таковую. Хочется верить, что это не так
www.neuch.ru
Колыванов Владимир
Данное эссе мне бы хотелось начать с того замечания, что факт случайного выбора мной именно этой темы представляется мне весьма символичным. Ведь само понятие свободы интересует меня уже достаточно давно, поскольку, на мой взгляд, является одним из самых важных в нашей жизни. Поэтому написание этой работы стало, с одной стороны, хорошим поводом для структурирования уже имеющихся у меня знаний о свободе, а, с другой стороны, позволяет обогатить мое понимание данного понятия с помощью изучения соответствующих позиций психологов-экзистенциалистов.
Вообще свобода в обыденном сознании ассоциируется с отсутствием какого-либо давления или ограничения. Такое значение отражено, например, в словаре В. Даля, где свобода – это своя воля, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства. Однако данное определение свободы, по своей сути, делает ее близким к своеволию, в смысле произвола желаний отдельного человека, что в корне отлично от философского (прежде всего этического) значения этого понятия. Здесь также стоит отметить, что осознание свободы как «делаю, что хочу» присуще обычно отроческому, подростковому сознанию и поэтому каждый человек, в той или иной мере, проходит в своем развитии через подобное понимание свободы. Но, человек – существо социальное, а потому неизбежно сталкивается в своей жизнедеятельности с другими людьми, что ведет, в свою очередь, к необходимости ограничения произвола собственных желаний. Ведь, в конце концов, такое поведение просто неразумно и ведет к соответствующим санкциям со стороны социума.
Однако социальность человека имеет мощный противовес в лице такой базовой потребности как стремление к автономии. Причем, на мой взгляд, эта мотивирующая сила является для многих людей более значительной, чем социальность. В этом случае понимание свободы обнаруживается в свободе «от чего-то», то есть в независимости. Такая свобода в этической философии считается безусловным шагом вперед по сравнению с произволом, но не является вершиной. Ведь в подобном независимом автономном существовании не обязательно присутствует положительный созидающий компонент. Поэтому данное понимание свободы в этике считается отрицательным (что не означает плохо). Тем не менее, развитие собственной личности, на мой взгляд, неизбежно проходит через данную автономную стадию.
Тогда резонно задать следующий вопрос: как отрицательная свобода обращается в положительную, то есть в свободу «для чего-то»? Такая свобода проявляется и реализуется в возможности, способности и праве человека выбирать что-то (и действовать соответственно) из альтернативных целей и задач, то есть в свободе выбора. Таким образом, в моем понимании, идея свободы воли сводится к свободе человека выбирать. Но тогда появляется новый вопрос: что обусловливает тот или иной выбор человека? И тут мы приходим к тому, что на психологическом языке называется ядром личности, а именно к мировоззрению конкретного человека, к его главным жизненным ценностям, в соответствии с которыми он осуществляет процесс выбора. Причем человек с высоким уровнем личностного развития осознает свои жизненные ценности более полно. Более того, он ощущает их как насущную необходимость и, действуя в соответствии с ними, несет за них ответственность. В этом контексте становится понятным знаменитое определение Спинозы, который считал, что свобода есть познанная необходимость. К тому же явно вырисовывается взаимозависимость подлинной свободы и ответственности.
Теперь, после того, как я обозначил сложившееся у меня (до начала прослушивания данного курса) понимание свободы, мне бы хотелось перейти к обсуждению этого понятия в русле экзистенциальной психологии. Здесь сразу заметить, что важность свободы подчеркивается всеми экзистенциалистами, вследствие чего количество материала по данному вопросу достаточно объемно, чтобы вызвать некоторые сложности в его систематизации. Тем не менее, в качестве исходной точки я выбрал мысль о том, что суть человеческой свободы состоит в паузе между стимулом и реакцией. Эта пауза как раз и позволяет человеку включить сознание как возможность произвольного восприятия, решения и действия. Отталкиваясь от этой схемы, я попытаюсь последовательно рассмотреть, под экзистенциальным углом зрения, как проявляется свобода человека в данных психических процессах.
Следуя этой логике, начнем с восприятия человеком окружающего его мира, тем более что данным отношениям в экзистенциализме уделяется большое внимание. Так экзистенциальные философы, в отличие от представителей феноменологического направления, считают, что мир есть, а человек является единицей, сталкивающейся с миром. Однако, несмотря на единство мира, он для всех разный. Бинсвангер вводит понятие жизненного мира, который у каждого человека уникален. То есть, другими словами, мир предстает перед каждым в своем неповторимом виде. Следовательно, и восприятие мира у каждого человека свое. К тому же, как утверждает Дж. Бьюджентал, мы сами выстраиваем конструкцию мира, в котором живем.
С другой стороны, окружающий мир представляет нам те или иные возможности для нашего сознательного выбора. Причем эти возможности, по словам того же Бьюджентала, бесконечны, а о масштабе нашей жизни можно судить по масштабу воспринимаемого нами мира. Поэтому Бьюджентал призывает нас к тому, чтобы использовать весь поток жизни на основе максимально возможного восприятия и осознания происходящего с нами в данный момент. В этой связи будет также уместным привести идею Босса о безусловной необходимости для человека быть открытым к взаимодействию с миром. Данное условие является важным для развития человека и делает поле свободы его выбора, в плане вариантов возможностей, которые представляет ему мир, более широким. Об этом же говорит А. Лэнглей, призывающий к активному приятию законов окружающего нас бытия на основе констатации и духовной работы с воспринимаемыми фактами.
В общем, подытоживая вышенаписанное можно заключить следующее: согласно экзистенциальной психологии человек имеет возможности для различного восприятия мира. В то же время мир вокруг нас представляет собой пространство возможностей и в этом отношении становятся понятны слова Босса о том, что мы прибываем в свободе, а не она в нас. Но окружающие нас потенциальные возможности могут так и остаться нереализованными, если конкретный человек не сделает соответствующий выбор. По словам Р. Мэя, свобода человека как раз и начинается с принятием реальности на основе собственного решения – выбора.
Однако восприятие возможностей мира не является только когнитивным процессом, поскольку затрагивает и эмоциональную сторону личности. Так, например, А. Лэнглей вводит специально понятие действительности, которое включает в себя, помимо внешнего опыта, более важную субъективную составляющую. Согласно его воззрениям, действительность есть духовная переработка случившегося, в том числе и в эмоциональном плане. Вообще, Лэнглей особо подчеркивал важность наполнения жизни хорошими эмоциями, причем, по его мнению, человек может быть свободен в своих переживаниях. Босс также говорил о возможностях различного отношения человека с миром, ведь наше существование всегда так или иначе настроено. По Боссу, эмоциональный настрой является базовой характеристикой человека, поскольку не реальна ситуация, когда его нет вообще. Этот важный экзистенциал объясняет, почему наша открытость миру расширяется или сужается, ведь границы восприятия прямо зависят от настроя. В хорошем настроении мы будем воспринимать одно, в плохом – другое. Соответственно невроз, по Боссу, представляет собой суженый спектр настроя. В то же время каждый человек может создать себе тот или иной настрой, тем самым доказывая свою свободу в данном вопросе.
Если мы теперь вернемся обратно к Лэнглей, то он обращает внимание в плане восприятия возможностей мира на еще один аспект. Я имею в виду его требование качественной оценки действительности, включающее понимание происходящих фактов в контексте установления осмысленных связей между ними. Вообще сам процесс понимания конкретным человеком имеющихся в мире возможностей неотделим от сферы его знаний о себе, то есть от его самосознания. На этом, в частности, акцентирует внимание Р.Мэй, говоря о том, что развитие самосознания увеличивает возможности выбора (я бы сказал, делает его более качественным), а значит расширяет пространство свободы. «Чем лучше осознаешь себя, тем ты живее», — утверждает Р. Мэй. При этом главную роль в процессе осознания себя он отводит сознательному центру личности, который он обозначил как «Я» (Self). Данная структура, по Мэю, не является суммой играемых человеком ролей, а представляет собой духовное начало личности, стремящееся конструктивно, то есть в направлении развития, перераспределить неизбежно возникающее внутреннее напряжение.
Нечто подобное, на мой взгляд, выделяет и Дж. Бьюджентал. Согласно его воззрениям «Я» есть экзистенциальный центр личности, «точка отсчета» в выстраиваемой человеком конструкции себя и мира, чистый источник его поведения. Причем содержание «Я» не являет собой нечто неизменное, застывшее; наоборот, по Бьюдженталу, его суть состоит в процессе бытия как таковом, в жизненности как в возможности постоянных изменений в направлении собственного аутентичного выбора и соответствующих ответственных действий. Исходя из этого, можно заключить, что «Я»представляет собой основу человеческой свободы. Более того, Бьюджентал вводит понятие онтологической свободы, которая опирается на осознание этого чистого «Я» как внутреннего центра личности и ведет к возможности самодетерминации поведения в плане отсутствия надобности во внешних источниках его активации.
Вообще, максимальная самодетерминация собственного поведения в определенных философских и религиозных учениях есть некий идеал, к которому должен стремиться каждый человек. Данный идеал тождественен понятию внутренней свободы. Однако свойство любого абсолютного идеала состоит в его реальной недостижимости. Поэтому в данном контексте становится актуальным вопрос соотношения свободы человека и его детерминации. Среди экзистенциальных педагогов наибольшее внимание этой теме уделили В. Франкл и Р. Мэй.
Исследуя этот вопрос, Р. Мэй приходит к на первый взгляд парадоксальному выводу о том, что нельзя противопоставлять как взаимоисключающие понятия, свободу и детерминизм. В качестве психологического определения детерминизма он вводит термин судьба, под которым понимает некую структуру глобальных и локальных ограничений существования отдельного человека. При этом он переводит рассматриваемый вопрос в новую плоскость обсуждения отношений свободы и судьбы, то есть в план их взаимообусловливания. По его мнению, рост поля свободы человека ведетк соответственному расширению его взаимодействия с миром, а значит к увеличению количества факторов, могущих детерминировать его поведение.С этой точки зрения судьбу нельзя ликвидировать, но с ней можно работать. В частности психоанализ, согласно Р. Мэю, является хорошим методом для сознания своей судьбы.Таким образом человек может прийти к пониманию своих способностей и ограничений, а значит его будущий свободный выбор имеет все предпосылки быть более качественным.
В этом процессе Р. Мэй отводит важную роль исключительно человеческой способности воспринимать себя не только как субъекта, но и как объект. Это, как мне кажется, соответствует тому, что Франкл и Лэнглейназывали способностью посмотреть на себя со стороны. Развитие подобного навыка безусловно полезно для личностного роста, поскольку позволяет обрести новый взгляд как на свои проблемы, так и на возможности, что, в свою очередь, расширяет пространство выбора и, соответственно, поле свободы.
Возвращаясь обратно к проблеме детерминизма человеческого существования, мне бы хотелось особо отметить учение о свободе воли, разработанное В. Франклом. В нем он вводит тезис о том, что человек всегда детерминирован, но нельзя говорить о всеобщности его детерминации. Иными словами, у человека всегда есть возможность выбора. И действительно любой из трех факторов, выделяемых Франклом, а именно наследственность, влечение, внешнее воздействие, психологически действует на нас в виде давления, той или иной интенсивности, которому можно поддаться или не поддаться. И это в силах человека, ведь «упрямство духа», по Франклу, есть главная человеческая способность. То есть человек может принять решение сказать этим факторам «нет», тем самым показав свою независимость от них. В этической философии это как раз и соответствует вариациям проявления свободы «от».
Но, как я уже замечал в начале данной работы, в этике также существует качественно более высокий уровень свободы «для», который не отделим от проблемы ответственности человека за свои решения. Причем, по Франклу, человек ответственен всегда перед кем-то и высшей инстанцией здесь является совесть, под которой он понимает некое недоступное рефлексии, но имеющееся у всех людей, духовное бессознательное.
Вообще, согласно позиции экзистенциалистов, истинное человеческое бытие есть всегда решающее бытие, ведь человек способен сознательно решить, что будет делать в следующий момент времени и воплотить это решение в жизнь. Отсюда вытекает наличие у человека, с одной стороны, свободы выбора того или иного решения, а, с другой стороны, ответственность за это решение, которая подразумевает ответ на главный экзистенциальный вопрос человеческого существования: зачем?
Таким образом, обобщая вышенаписанное, можно заключить, что реализация конкретным человеком свободы «для» не отделима от краеугольного для всей экзистенциальной психологии процесса поиска им самим смысла своего настоящего существования в мире, который, в свою очередь, полон возможностей для нахождения этого смысла. В этом контексте становится понятной фраза В. Франкла о том, что путь человека лежит через мир, ведь высший мотив, коим является поиск смысла, человек может реализовать только во вне, то есть в мире, который ставит перед нами вопрос о смысле, а мы на него отвечаем.
Данное положение, что мир является источником, где человек находит смысл считается общепризнанным в экзистенциальной психологии, также как и тот факт, что найденный и принятый человеком смысл становится основанием его существования. Тем не менее, в этом вопросе выделяется позиция Р. Мэя, который считал, что смысл жизни может создаваться волевым решением, то четь, другими словами, если конкретный человек признает, что какой-то смысл есть, то он будет реальным для него. Но тем самым Р. Мэй еще более расширяет границы человеческой свободы, так как сам человек волен выбирать и делать для себя реальным то или иное смысловое содержание. Правда параллельно с таким волевым решением, по Мэю, передчеловеком все равно ставится проблема принятия ответственности за тот выбор, который он сделал.
Однако, как говорил В. Франкл, найти смысл – это только полдела, так как его теперь необходимо осуществить посредством соответствующих действий. В этом плане человеческая свобода приобретает еще одно важное измерение, ведь человек, каксущество сознательное, может что-то спланировать и сделать в мире, превратив таким образом возможное в действительное. Но также в его праве и не реализовать то, что он задумал. Правда данный вариант чреват появлением чувства вины за упущенные возможности. Такое же чувство появляется у человека, если он выбирает что-то хорошо знакомое, а значит более стабильное и безопасное, в ущерб чему-то новому и неизвестному. На это обращает внимание С. Мадди, который рекомендует в ситуациях подобного выбора между прошлым и будущим набраться отваги и сделать «шаг в неизвестное». Таким образом, по Мадди, человек стимулирует свое развитие. В противном же случае человек может застояться в своем росте, превращаясь в «конформный автомат». Но, в любом случае, человек обладает свободой сделать тот или иной выбор.
Однако все мы живем в таком мире, который побуждает нас рано или поздно принимать решение и действовать. Я бы даже сказал больше: стагнация совершенно претит устройству нашего мира. В этом контексте хочется отметить онтоцентрическую позицию Босса и Лэнглей, которые в своем экзистециальном анализе бытия конкретного человека выходят за рамки субъект — объектного деления. Согласно уже упоминавшемуся мной понятию действительности, введенному Лэнглей, она есть действие, в котором я (отдельный человек – единица бытия) участвую. Причем посредством осмысленного участия в действительности происходит свободное самоосуществление человека.
С другой стороны, Босс говорит о том, что любые действия человека ведут к изменению его отношений с миром, что означает отсутствие стагнации как таковой. То есть в результате своих действий человек будет развиваться в любом случае, но тогда встает вопрос о направлении его развития? Согласно Р. Мэю, свобода человека включает в себя способность управлять процессом своего развития. А положительным развитие конкретного человека станет в том случае, если он будет изменяться в сторону более высоких ценностей. Таким образом, по Мэю, человек, делая такой выбор в сторону своего личностного роста, способен трансцедировать свою природу.
Вообще все экзистенциалисты признают трансцеденцию сутью человеческой личности, ведь каждый может выйти за пределы того, что дано в настоящий момент. Так, например, по мнению Бинсвангера мир человека обладает свободой трансцеденции бытия, так как каждый человек имеет возможности, актуализировав свой потенциал, выйти из мира пребывания в качественно новый для себя мир. Более того, В. Франкл утверждает, что смысл своего бытия человек может найти только транцедируя, то есть выходя за пределы фактичности (данности). А залогом трансцеденции конкретного человека становится собственный свободный аутентичный выбор и соответствующее действие.
Таким образом, свобода «для» проявляется в сознательных действиях человека по реализации своих ценностей, составляющих внутреннее содержание найденных им в мире смыслов. В этом контексте уместно привести мнение М. Бахтина, писавшего об инициативе поступка по отношению к смыслу. Ведь, согласно его убеждению, все ценности человека есть лишь возможности, которые могут стать действительными только в соответствующем ответственном поступке. В этом отношении человек, как существо, обладающее свободой выбора, несет ответственность за утверждение своего смысла.
Итак, в завершение данной работы, можно подвести некоторые итоги. Прежде всего, стоит отметить схожесть приведенного этического взгляда на понятие свобода с экзистенциальной позицией. Более того, можно даже говорить о соответствующей философской платформе для экзистенциалистов. В то же время сама экзистенциальная психология, являясь по своей сути психологией рефлексирующего сознания, углубляет понимание свободы человека. Я здесь имею в виду собственно психологический аспект данного понятия. В частности, на базе этих выводов были разработаны методики ведения экзистенциальной психотерапии, цель которой как раз и заключается в освобождении человека, то есть в расширении поля его свободы
Таким образом, человек, в своем пределе согласно экзистенциальной психологии, является сознательным существом, обладающим свободой восприятия, переживания, решения и действия. Хотя конечно с чисто логических позиций доказать это не представляется возможным. Однако феноменологическое ощущение своей свободы, на мой взгляд, есть у каждого, как, впрочем, и потребность в нахождении смысла своего пребывания в этом мире. В ходе данной работы я надеюсь мне удалось показать неразрывную взаимосвязь этих понятий. В конце концов, без свободы человека процесс поиска смысла становится, простите за тавтологию, бессмысленным, а значит и сама жизнь превращается в таковую. Хочется верить, что это не так
www.ronl.ru
Свобода — это специфический способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями. Абсолютной, безграничной свободы быть не может ни в физическом, ни в социальном аспекте существования человека. Полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. Во Всеобщей Декларации прав человека, где все статьи посвящены правам и свободам личности, в последней, содержащей упоминание об обязанностях, говорится, что при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые имеют своей целью обеспечить признание и уважение прав других.
Соотношение категорий свободы и необходимости можно рассмотреть посредством анализа гегелевского афоризма: «свобода есть познанная необходимость». Все в мире подчинено силам, действующим непреложно, неотвратимо. Эти силы подчиняют себе и деятельность человека. Если эта необходимость не осмыслена, не осознана человеком — он ее раб, если же она познана, то человек обретает «способность принимать решение со знанием дела». В этом выражается свобода воли человека.
Но какова природа «необходимости»? Необходимость, считает ряд философов, существует в природе и обществе в виде объективных, т.е. независимых от сознания человека, законов. Иначе говоря, необходимость есть выражение закономерного, объективно обусловленного хода развития событий. Сторонники этой позиции не считают, что все в мире, особенно в общественной жизни, жестко и однозначно определено, они не отрицают наличие случайностей. Но общая закономерная линия развития, отклоняемая случайностями в ту или другую сторону, все равно пробьет себе дорогу.
Помимо объективной природной необходимости человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. Под их влиянием и складывается модель «должного поведения». С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения.
«Человек совершенно свободен в своей внутренней жизни». Эти слова, принадлежат французскому мыслителю Ж.-П.Сартру. Он принадлежит к философскому направлению, получившему название «экзистенциализм», т.е. философия существования. Среди основоположников этого направления — и русский философ Н.Бердяев. В центре внимания экзистенциалистов — проблемы сущности и существования человека. Для уяснения позиций этих философов обратимся к высказываниям Сартра. В одной из работ он рассуждал следующим образом: при изготовлении вещи человек предварительно формирует ее идею; например, ремесленник, изготавливающий ножи, прежде чем приняться за изготовление очередного ножа, исходит из своих представлений о сущности этого предмета, т.е. о том, что такое нож вообще, и соответственно какой именно нож он должен сделать сейчас. Здесь сущность предшествует существованию (нового ножа). Ребенок, родившись, уже существует, но стать человеком, обрести человеческую сущность ему еще предстоит. Следовательно, нет заранее заданной природы человека, никакая внешняя сила, никто, кроме данного индивида, не может осуществить его становление человеком. Это многократно усиливает ответственность человека за самого себя, за то, чтобы состояться как личность, и за все, что происходит с другими людьми.
Ответственность — саморегулятор деятельности личности, показатель социальной и нравственной зрелости личности. Ответственность предполагает наличие у человека чувства долга и совести, умения осуществлять самоконтроль и самоуправление. Совесть выступает как контролер всех действий человека. Сделанный человеком выбор, принятое решение означают, что человек готов взять на себя всю полноту ответственности и даже за то, что он не смог предусмотреть. Неизбежность риска сделать «не то» или «не так», предполагает наличие у человека мужества, необходимого на всех этапах его деятельности: и при принятии решения, и в процессе его реализации, и, особенно в случае неудачи. Таким образом, свобода связана не только с необходимостью и ответственностью, но и с умением человека сделать правильный выбор, с его мужеством и с рядом других факторов.
Необходимо обратить внимание на соотношение свобод и гражданских обязанностей. Расширение личных прав и свобод и укрепление законности. Свобода и историческая необходимость. Как Вы понимаете слова Сартра: «Человек есть не что иное, как проекция своих свободных решений… человек обречен на свободу»? Согласны ли Вы с утверждением: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя».Ответив на эти вопросы искренне, вы сможете познать истину.
www.ronl.ru
Содержание
Введение
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
1.3 Свобода и необходимость
1.4 Свобода и ответственность
1.5 «Свобода от» или «свобода для»
2. Что такое свободное общество
Заключение
Список используемой литературы
Введение
Свобода относится к общечеловеческим ценностям, присущим всем народам во все эпохи. Человеку свойственно стремление к свободе — это естественное желание независимости, самостоятельности, готовности отвечать за свои поступки.
Стремление к свободе – одно из самых сильных человеческих чувств. Со свободой человек связывает осуществление своих планов и желаний, возможность по собственной воле избирать жизненные цели и пути их достижения. Но не всегда свобода признавалась естественным правом каждого человека. Попытки ее решения осуществлялись на всем протяжении развития философской мысли. Теологи-фаталисты рассматривали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность. Идея свободы как форма собственного поведения, возможность сознательного выбора целей и средств деятельности отвергалась. Вместе с тем в теологических доктринах присутствовали и более прогрессивные идеи, связанные с признанием данной нам Всевышним свободы, которая заключается в возможности выбора между добром и злом.
В настоящее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, социальный и нравственный императив, критерий развития индивидуальности и отражение уровня развития общества. Кроме того, философов всегда привлекала проблема соотношения свободы и необходимости, определения границ человеческой свободы, степени и форм его зависимости от внешних сил. Следовательно, тема свободы и сегодня не теряет своей актуальности. Цель работы: знакомство с различными смыслами и аспектами понятия «свобода»; анализ проблем, связанных со свободой личности и выявление различных подходов к решению этих проблем.
Работа состоит из введения, основной части, заключения и списка используемой литературы.
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
Свобода личности в различных ее проявлениях выступает сегодня важнейшей ценностью цивилизованного человечества.
Значение свободы для самореализации человека было осмыслено еще в древние времена. Аристотель, который не мог представить себе общество без рабства, утверждал, что свобода лежит только в природе благородных людей, а раб обладает рабской природой. Правда, добавлял он, иногда и благородные люди попадают в рабство из-за денежных долгов, но это несправедливо. Аристотель не смог признать, что рабство противоречит идее естественных прав, так как по ней все люди считаются свободно рожденными.
С особой силой, стремление к свободе, освобождению от пут деспотизма, произвола, проявилось в Новое и Новейшее время. Все революции писали слово «свобода» на своих знаменах. Мало кто из политических лидеров и революционных вождей не клялся привести руководимые ими массы к подлинной свободе. Но хотя подавляющее большинство заявляло о себе как о безусловных сторонниках и защитниках свободы личности, смысл, вкладываемый в это понятие, был различным.
Идея естественных прав сыграла большую роль в борьбе против самых различных форм личной зависимости одних людей от других: рабства, крепостничества, вассалитета. По мере прогресса человечества представление о свободе постоянно расширялось: росло число свободных людей, сфера их свободы, свободного выбора, самоопределения.
В истории общественной мысли проблема свободы всегда наполнялась разным смыслом. Чаще она сводилась к вопросу о том, обладает ли человек свободой воли, или все его поступки обусловлены внешней необходимостью. Крайности в решении этой проблемы сводились к волюнтаризму и фатализму. Согласно первому подходу — человек свободен, волен поступать так, как ему заблагорассудится. Это его родовое качество. С позиции фатализма в мире все предопределено, и каждое действие человека, даже его своевольное действие есть лишь неосознаваемое им звено в цепи причинно-следственной связи.
В повседневной жизни человек сталкивается не с абстрактной необходимостью, не с фатализмом в виде судьбы и рока, а с давлением внешних для него обстоятельств. Эти обстоятельства — воплощение конкретно-исторических условий бытия человека. Люди не вольны в выборе времени и места своего рождения, объективных условий жизнедеятельности, наличности своего природного бытия, выражаемого конкретностью своей вещественности и телесности. Но, с другой стороны, бытие человека — это не одномерная линия из прошлого в будущее. Это всегда альтернативы, предполагающие выбор, который характеризуется как разными средствами достижения поставленных целей, так и разными результатами реализации поставленных целей. Соответственно этому, человек свободен и в том, какие последствия грядут из его выбора и в какой мере он ответственен за них. Знание меры соотношения выбора и ответственности, объективной основы того или иного направления своей жизни, условия, в которых она реализуется, дает философское наполнение понятия свободы. Это понимание и осознание необходимости. Марксистская философия так и определила свободу: свобода есть осознанная необходимость.
В реальной жизни свобода существует в виде необходимости выбора. И человек не волен изменить социальные рамки выбора; они ему даны, с одной стороны, в наследство всей предыдущей историей развития человечества, с другой — наличным бытием конкретной социальности, в которой существует субъект выбора.
Некоторые современные философы считают, что человек «обречен» на свободу, т.к. преобразование мира является способом человеческого существования и этим создает объективное условие для свободы. Объективное — независимое от воли и сознания человека. Возникновение же идеи свободы и общественной мысли происходит только тогда, когда наступает сознание. Прежде всего, это осознание того глубокого по смыслу факта, что пути человека и пути природы различны. Затем – осознание того, что вообще существует многообразие целей и способов их достижения. Поэтому человек, который живет и не знает, что можно жить по-другому, существует как бы вне проблемы свободы и необходимости. Проблема возникает перед ним тогда, когда он узнает о существовании других жизненных путей и начинает их оценивать и выбирать.
Философы выделяют этапы развития идеи свободы. Первый этап осознания свободы проявляется в её определении как осознанной необходимости, когда человек начинает размышлять над своей жизнью или жизнью окружающих и понимает, что из-за ограниченности материальных или духовных возможностей её изменить нельзя. Тогда он добровольно подчиняется необходимости жить так, как жил до этого. Второй этап развития идеи свободы – это возможность и способность выбирать. Чем больше материальных или духовных средств человек имеет в своем распоряжении, тем больше у него возможность выбирать. Высший этап развития идеи свободы, по мнению современных философов, заключается в следующем: когда все существующие варианты выбора человека не устраивают, и он обладает силами создать, сотворить новую возможность, до этого не существовавшую.
Таким образом, свобода — это самостоятельность социальных и политических субъектов (в том числе и личности), выражающаяся в их способности и возможности делать собственный выбор и действовать в соответствии со своими интересами и целями.
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
Как бы ни стремились люди к свободе, они понимают, что абсолютной, безграничной свободы быть не может. Нельзя жить в обществе и быть абсолютно свободным от него. Прежде всего потому, что полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. Свобода каждого члена общества ограничена уровнем развития и характером общества, в котором он живет. К примеру, кому-то в ночную пору захотелось послушать громкую музыку. Включив на полную мощность магнитофон, человек осуществил свое желание, поступил свободно. Но его свобода в данном случае ущемила право многих других полноценно выспаться в ночное время.
Рассуждая о невозможности абсолютной свободы, обратим внимание еще на одну сторону вопроса. Такая свобода означала бы для человека ничем не ограниченный выбор, что поставило бы его в крайне трудное положение в принятии решения. Широко известно выражение «буриданов осел». Французский философ Буридан рассказал об осле, который был поставлен между двумя одинаковыми и равноудаленными от него охапками сена. Не решив, какую охапку предпочесть, осел умер от голода.1
Но главными ограничителями его свободы являются не внешние обстоятельства. Некоторые современные философы утверждают, что человеческая деятельность вообще не может получать цель извне, в своей внутренней жизни индивид абсолютно свободен. Он сам выбирает не только вариант деятельности, но и формулирует общие принципы поведения, ищет им основания. А потому объективные условия существования людей не играют такой большой роли при выборе ими модели действий. Цели человеческой деятельности формулируются в соответствии с внутренними побуждениями каждого человека. Границей такой свободы могут быть лишь права и свободы других людей. Осознание этого самим человеком необходимо. Свобода неотделима от ответственности, от обязанностей перед обществом и другими его членами.
Следовательно, свобода личности в обществе, безусловно, существует, но она имеет не абсолютный, а относительный характер. Из этой относительности свободы исходят все демократически ориентированные правовые документы.
Именно поэтому в Декларации Организации Объединенных Наций «О правах человека» подчеркивается, что права эти в ходе своей реализации не должны ущемлять права других индивидов. Следовательно, относительный характер свободы находит свое отражение в ответственности личности перед другими людьми и обществом в целом. Зависимость между свободой и ответственностью личности прямо пропорциональна: чем больше свободы дает человеку общество, тем больше и его ответственность за пользование этой свободой. В противном случае наступает губительная для общественной системы анархия, превращающая социальный порядок в социальный хаос.
--PAGE_BREAK--Таким образом, абсолютно свободным человек быть не может, и один из ограничителей здесь — права и свободы других людей.
При всем различии приведенных выше точек зрения ясно, что игнорировать необходимость, сложившиеся обстоятельства, условия деятельности, устойчивые тенденции развития человека, конечно, можно, но это будет, что называется, «себе дороже». Но есть такие ограничения, с которыми большинство людей смириться не могут и ведут против них упорную борьбу. Это различные формы социального и политического произвола; жесткие сословно-кастовые структуры, загоняющие человека в строго определенную ячейку социальной сетки; тиранические государства, где воле немногих или даже одного подчиняется жизнь большинства и т.д. Здесь нет места свободе или она выступает в крайне урезанном виде.
При всей важности учета внешних факторов свободы и её границ еще большее значение, по мнению многих мыслителей, имеет внутренняя свобода. Так, Н.А. Бердяевписал: «Мы освободимся от внешнего гнета лишь тогда, когда освободимся от внутреннего рабства, т.е. возложим на себя ответственность и перестанем во всем винить внешние силы».2
Таким образом, цели человеческой деятельности должны формулироваться в соответствии с внутренними побуждениями каждого человека. Границей такой свободы могут быть только права и свободы других людей. Свободу можно добыть, но самое трудное — научиться жить свободным человеком. Жить так, чтобы все делать по своей воле — но при этом не угнетая других, не ограничивая свободу других. Осознание этого самим человеком необходимо.
1.3 Свобода и необходимость
Противопоставление философских понятий «свобода» и «необходимость», отрицание или подмена одного из них другим свыше двух тысячелетий были камнем преткновения для мыслителей.
Философское решение проблемы соотношения свободы и необходимости в деятельности и поведении личности имеет огромное практическое значение для оценки всех поступков людей. Если люди не обладают свободой, а действуют только по необходимости, то вопрос об их ответственности за свое поведение теряет смысл.
Различные взгляды на эту проблему примиряет точка зрения, согласно которой необходимость рассматривается как невозможность изменения людьми объективных социально-экономических условий их жизнедеятельности, однако при этом они обладают значительной свободой в выборе целей и средств своей деятельности.
Свобода как познанная необходимость— так трактовали свободу многие философы — Б. Спиноза, Г. Гегель, Ф. Энгельс. Что же стоит за этой формулой?
В мире есть силы, действующие непреложно, неотвратимо. Эти силы влияют и на деятельность человека. Если эта необходимость не осмыслена, не осознана человеком, он ее раб; если же она познана, то человек обретает «способность принимать решение со знанием дела». В этом и выражается его свобода воли. Но что же это за силы, какова природа необходимости? На этот вопрос даются разные ответы. Одни усматривают здесь Божий промысел. Им предопределено все. В чем же состоит тогда свобода человека? Ее нет. «Предвидение и всемогущество Божие диаметрально противоположны нашей свободной воле. Все будут вынуждены принять и неизбежное следствие: ничего мы не совершаем по своей воле, а все происходит по необходимости. Таким образом, мы ничего не делаем по свободной воле, но все в зависимости от предвидения Божьего», — утверждал религиозный реформатор Лютер.3Такую позицию отстаивают сторонники абсолютного предопределения.
В противоположность этому взгляду другие религиозные деятели предполагают такую трактовку соотношения Божественного предопределения и свободы человека, т.е. Бог задумал Вселенную так, чтобы все творение имело бы великий дар — свободу. Свобода, прежде всего, означает возможность выбора между добром и злом, причем выбора, данного самостоятельно, на основе собственного решения. Конечно, Бог в одно мгновение может уничтожить зло и смерть. Но при этом Он одновременно лишил бы мир и свободы. Следовательно, Мир сам должен вернуться к Богу, поскольку сам от Него отошел.
Понятие «необходимость» может иметь и иной смысл. Необходимость, считает ряд философов, существует в природе и обществе в виде объективных, т.е. независимых от сознания человека, законов. Иначе говоря, необходимость есть выражение закономерного, объективно обусловленного хода развития событий. Сторонники этой позиции, в отличие от фаталистов, конечно, не считают, что все в мире жестко и однозначно определено, они не отрицают наличие случайностей. Но общая закономерная линия развития, отклоняемая случайностями в ту или другую сторону, все равно пробьет себе дорогу.
Обратимся к примерам. Известно, что в сейсмоопасных зонах периодически происходят землетрясения. Люди, не знающие этого обстоятельства или игнорирующие его, возводя свои жилища в этой местности, могут быть жертвами опасной стихии. В том же случае, когда этот факт будет учтен при строительстве, например, сейсмоустойчивых зданий, вероятность риска резко уменьшится. В обобщенном виде представленную позицию можно выразить словами Ф. Энгельса: «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей».4
Таким образом, трактовка свободы как познанной необходимости предполагает постижение и учет человеком объективных пределов своей деятельности, а также обусловленное развитием знаний, обогащением опыта расширение этих пределов.
1.4Свобода и ответственность
Свобода неотделима от ответственности, от обязанностей перед собой, перед обществом и перед другими его членами. Ответственность личности имеет две стороны:
внешнюю — как возможность применить к личности определенные общественные санкции: личность ответственна перед обществом, государством, другими людьми при соблюдении возложенных на личность обязанностей, она несет моральную и правовую ответственность;
внутреннюю — как ответственность личности перед собой: развитие чувства долга и совести человека, его способность осуществлять самоконтроль и самоуправление. Главные средства внутренней ответственности — совесть и честь человека. Совесть — это внутренний «судья», гарант подлинной свободы и независимости личности. Честь человека выражает меру осознания своего достоинства.
Современное общество предоставляет человеку разнообразные средства, помогающие избавиться от угнетенного, депрессивного состояния. Среди них есть и такие (алкоголь, наркотики), которые неумолимо разрушают человеческий организм. Делая свой выбор, человек, который знает о такой опасности, может пренебречь этим, но тогда его неминуемо ждет расплата, причем платить придется самым дорогим — собственным здоровьем, а иногда и жизнью. Иначе говоря, подлинно свободный человек не будет рабом своих сиюминутных настроений и пристрастий. Он изберет здоровый образ жизни. В данном случае, помимо осознанной опасности, человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. Под их влиянием и складывается модель «должного поведения». С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. Отклонение человека от установленных социальных норм вызывает определенную реакцию со стороны общества. Негативное отклонение вызывает и социальные санкции, т.е. наказание за неодобряемые действия. Такое наказание еще называют ответственностью человека за свою деятельность и ее последствия.
Но понятие «ответственность» связано не только с внешними формами воздействия на человека, ответственность выступает важнейшим внутренним регулятором его деятельности. Тогда мы говорим о чувстве ответственности, долга. Оно проявляется, прежде всего, в сознательной готовности человека следовать установленным нормам, оценивать свои поступки с точки зрения их последствий для окружающих, принимать санкции в случае допущенных нарушений. Как показывают исследования, большинство людей склонны принимать на себя ответственность за свои действия. Однако возникают ситуации, когда чувство ответственности притупляется. Так, человек в толпе способен на такие действия — оскорбительные выкрики, сопротивление представителям правопорядка, различные проявления жестокости и агрессии, которые он никогда бы не совершил в иной обстановке. В данном случае влияние оказывает не только массовость выступлений, но в первую очередь анонимный характер деятельности людей. В такие моменты ослабляются внутренние ограничители, снижается беспокойство по поводу общественной оценки.
Следует отметить, что ответственность как социальный и личностный фактор возникает только тогда, когда человек волен в своих мыслях и поступках. Если нет свободы, если все действия человека вынужденны, продиктованы «железной» необходимостью, то нет и ответственности. Человек не отвечает за то, что ему навязано помимо его воли, помимо или даже вопреки его свободному выбору. В соответствии с этим можно сформулировать понятие ответственности.
Ответственность — социально-философское и социологическое понятие, характеризующее объективный, исторически-конкретный вид взаимоотношений между личностью, коллективом, обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним взаимных требований.
Формирование личности предполагает и воспитание в ней чувства ответственности. Ответственность может проявляться в разных характеристиках поведения и действия человека. Ответственность — саморегулятор деятельности личности, показатель социальной и нравственной зрелости личности. Это дисциплина и самодисциплина, организованность, умение предвидеть последствия своих собственных действий, способность к прогнозу. Это самоконтроль, самооценка, критическое отношение к самому себе. Сделанный человеком выбор, принятое решение означают, что человек готов взять на себя всю полноту ответственности и даже за то, что он не смог предусмотреть. Неизбежность риска сделать «не то» или «не так», предполагает наличие у человека мужества, необходимого на всех этапах его деятельности: и при принятии решения, и в процессе его реализации, и, особенно в случае неудачи.
Таким образом, свобода связана не только с необходимостью и ответственностью, но и с умением человека сделать правильный выбор, с его мужеством и с рядом других факторов.
1.5 «Свобода от» или «свобода для»
продолжение --PAGE_BREAK--Какого человека мы обычно считаем свободным? Первое, что приходит на ум, — это тот, кого не принуждают к чему-либо, не заставляют делать то, что ему не хочется, над которым нет гнета обстоятельств. «Сегодня я свободен, потому что мне не нужно бежать к репетитору»; «Я хочу снять квартиру, чтобы освободиться от опеки родителей и почувствовать себя наконец свободной» — можно привести еще немало фраз и высказываний, в которых проявляется именно такое понимание свободы. Однако философы полагают, что это только исходный пункт свободы. Подлинное освобождение начинается с самоограничения. «Свобода для» — это добрая воля, подчиненная нравственному закону. Человек свободным усилием предотвращается от зла и поворачивается к добру. И.Кант считал, что такой свободный выбор стоит выше природной необходимости.
Таким образом, от рассмотрения внешних ограничителей свободы мы перешли к внутренним запретам, которые человек устанавливает для себя. Еще в III в. Климент Александрийскийутверждал: «Ни похвалы, ни порицания, ни почести, ни наказания не будут справедливы, если душа не обладает способностью стремиться и сопротивляться и если порок непроизволен».5
Главное не в том, каковы внешние обстоятельства жизни человека. Важнее другое: как они преломляются в его сознании, как человек проецирует себя в мир, какие цели перед собой ставит, какой смысл и значение придает окружающей действительности. Именно это предопределяет выбор из многообразия возможных вариантов поведения. Отсюда некоторые современные философы делают вывод: человеческая деятельность не может получать своей цели извне, ничто внешнее по отношению к сознанию не может его мотивировать, человек совершенно свободен в своей внутренней жизни.
Подлинно свободный человек сам выбирает не только поступок, но и его основания, общие принципы своих действий, которые приобретают характер убеждений.
Итогом рассуждений по данному вопросу может быть следующая схема:
/>/>/>СВОБОДА
возможность выбора познанная необходимость границы свободы:
+ права и свободы других людей
ответственность +
закон
+
закономерности природной и
социальной среды обитания человека
2. Что такое свободное общество
Итак, в предыдущей главе мы увидели, как по-разному, подчас диаметрально противоположно трактуется понятие «свобода». Размышляя над разными подходами, что-то принимая, а что-то безоговорочно отвергая, согласимся, что подлинно свободной деятельности не может быть в условиях отсутствия выбора. Свобода означает состояние человека, способного действовать во всех важных делах на основе выбора. Какое же общество может обеспечить такой выбор?
Очевидно, что общества, где господствуют произвол и тирания отдельных лиц или групп населения, где попирается законность, где осуществляется полный (тотальный) контроль государства за жизнью своих сограждан, никак нельзя отнести к свободным. Значит ли это, что свободным будет лишь то общество, где вмешательство государства в жизнь отдельного человека будет минимальным?
Сторонников подобной точки зрения немало. В экономической сфере такого общества царит свободное предпринимательство, основанное на началах конкуренции, в политической сфере — разнообразие политических партий, политический плюрализм, демократические принципы государственного устройства. Это общество свободомыслия. И суть здесь вовсе не в том, что каждый имеет право говорить или писать что угодно, а в том, что любая идея может быть подвергнута обсуждению. Этот процесс взаимодействия людей, обладающих разными знаниями и стоящих на разных точках зрения, и является основой развития мысли. Жизнь людей регулируется лишь демократически принятыми законами и общепризнанными нормами морали. Однако далеко не все принимают эту модель свободного общества. Некоторые ученые, политики, выражая настроения определенной части населения, считают, что столь неограниченный индивидуализм не на пользу людям.
Подлинная свобода предполагает нечто большее, чем просто невмешательство государства в жизнь людей. Самореализация человека основывается не только на индивидуальном, но и на совместном опыте, объединенном поиске решений, создании общего блага. Поэтому дополнением свободы выступают кооперация, ответственность, справедливость, т.е. все те ценности, которые должно обеспечить общество. Таким образом, считают сторонники этой концепции, роль общества значительнее, чем ее пытаются представить. Объединяясь в сообщество, люди обретают не только новые ценности, но и коллективную защиту, подчас им крайне необходимую.
Определенную регулирующую роль должно выполнять и государство. Оно не только создает и поддерживает институты, гарантирующие свободу граждан, но должно проявлять заботу о равномерном распределении доходов, не допускать углубления между бедными и богатыми. Идеал свободы должен быть дополнен социальной справедливостью. Важно и то, чтобы сами граждане гарантировали свободу друг друга, добросовестно исполняя свои гражданские обязанности.
Таким образом, ситуация выбора складывается не только в «пространстве» личной жизни каждого человека. Как мы знаем, она возникает и на уровне общества в целом. Особенно это проявляется в так называемые переходные эпохи. По мнению ряда исследователей, такие эпохи потенциально содержат целый спектр направлений – альтернатив — дальнейшего развития. То, какая из них будет поддержана, к примеру, руководством страны, может существенно повлиять на жизнь всего общества. Так что выбор в этом случае сопряжен с очень высокой ответственностью. Примеры подобных ситуаций и последствий принятых решений сохранила для нас история далекого и недавнего прошлого.
Свобода человека во всех ее проявлениях — основа современных демократических режимов. В современном обществе все явственнее обнаруживается тенденция к расширению свободы человека.
Заключение
Проблема свободы личности — одна из актуальных проблем современности. Свобода — это состояние человека, способного действовать во всех важных делах на основе выбора. Свобода личности — это важнейшая ценность человека, без свободы невозможна самореализация человека.
Философы подходят к осмыслению слова «свобода» с разных позиций. Теологи-фаталисты рассматривали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность — идея свободы как форма собственного поведения, возможность сознательного выбора целей и средств деятельности отвергалась. В настоящее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, социальный и нравственный императив, критерий развития индивидуальности и отражение уровня развития общества. При этом свобода традиционно рассматривается в ее соотношении с необходимостью.
Противопоставление философских понятий «свобода» и «необходимость», свыше двух тысячелетий были камнем преткновения для мыслителей.
«Свобода есть познанная необходимость» — эти слова принадлежат немецкому философу Гегелю. Все в мире подчинено силам, действующим непреложно, неотвратимо — эти силы подчиняют себе и деятельность человека.
Различные взгляды на эту проблему примиряет точка зрения, согласно которой необходимость рассматривается как невозможность изменения людьми объективных социально-экономических условий их жизнедеятельности, однако при этом они обладают значительной свободой в выборе целей и средств своей деятельности. Следовательно, свобода личности в обществе, безусловно, существует, но она имеет не абсолютный, а относительный характер.
Абсолютной, безграничной свободы быть не может, т.к. полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые имеют своей целью обеспечить признание и уважение прав других.
Помимо объективной природной необходимости человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. Какое же общество может обеспечить свободу человеку, как право выбора? Общества, где господствуют произвол, тирания, попирается законность, осуществляется тотальный контроль государства за жизнью сограждан, нельзя отнести к свободным. Свободу может обеспечить только общество, где существуют демократические принципы. Таким образом, общество, общественные условия — необходимое условие свободы личности.
Однако нельзя забывать и о внутренней свободе человека, его духовном самоопределении (свободе духа, власти человека над своим телом и душой). Если жизнь человека предопределена внешней по отношению к нему необходимостью, то где же подлинная свобода и может ли человек в этом случае нести ответственность за свои поступки? Главное не в том, каковы внешние обстоятельства жизни человека, важно как они преломляются в его сознании, как человек проектирует себя в мир, какие цели перед собой ставит, какой смысл и значение придает окружающей действительности? Вывод: человеческая деятельность не может получать своей цели извне, ничто внешнее по отношению к сознанию не может его мотивировать, человек совершенно свободен в своей внутренней жизни. Подлинно свободный человек сам выбирает не только поступок, но и его основания, общие принципы своих действий, которые приобретают характер убеждений. Личная свобода, следовательно, самым непосредственным образом связана с ответственностью человека — сознательная установка, готовность личности отвечать за себя, за все свои дела и поступки на предъявляемые со стороны общества, группы, других индивидуумов требования.
Таким образом, свобода многогранна, можно говорить о внешней (свободе «от») и внутренней (свободе «для») поступать не по принуждению, а согласно своим желаниям, самостоятельно осуществлять выбор и действие. В любом случае следует помнить, что к свободе относится не только то, чем человек живет, но и то, как он живет; не только тот факт, что он осуществляет свободу, но и то, что делает он это — свободно.
Список используемой литературы
Боголюбов, Л.Н. Обществознание: учеб. для 11 кл.: профил. уровень / Л.Н. Боголюбов, А.Ю. Лазебникова, А.Т. Кинкулькин и др.; под ред. Л.Н. Боголюбова и др. — М.: Просвещение, 2008. — 415 с.
Боголюбов, Л.Н. Человек и общество. Обществознание. Учеб. для учащихся 10-11 кл. общеобразоват. учреждений. В 2 ч. / Л.Н. Боголюбов, Л.Ф. Иванова, А.Ю. Лазебникова и др.; Под ред. Л.Н. Боголюбова, А.Ю. Лазебниковой. — М.: Просвещение, 2002. — 270 с.
Клименко А.В. Обществознание: Учеб. / А.В. Клименко, В.В. Румынина. – М.: Дрофа, 2004. — 199 с.
www.ronl.ru
Содержание
Введение
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
1.3 Свобода и необходимость
1.4 Свобода и ответственность
1.5 «Свобода от» или «свобода для»
2. Что такое свободное общество
Заключение
Список используемой литературы
Введение
Свобода относится к общечеловеческим ценностям, присущим всем народам во все эпохи. Человеку свойственно стремление к свободе - это естественное желание независимости, самостоятельности, готовности отвечать за свои поступки.
Стремление к свободе – одно из самых сильных человеческих чувств. Со свободой человек связывает осуществление своих планов и желаний, возможность по собственной воле избирать жизненные цели и пути их достижения. Но не всегда свобода признавалась естественным правом каждого человека. Попытки ее решения осуществлялись на всем протяжении развития философской мысли. Теологи-фаталисты рассматривали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность. Идея свободы как форма собственного поведения, возможность сознательного выбора целей и средств деятельности отвергалась. Вместе с тем в теологических доктринах присутствовали и более прогрессивные идеи, связанные с признанием данной нам Всевышним свободы, которая заключается в возможности выбора между добром и злом.
В настоящее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, социальный и нравственный императив, критерий развития индивидуальности и отражение уровня развития общества. Кроме того, философов всегда привлекала проблема соотношения свободы и необходимости, определения границ человеческой свободы, степени и форм его зависимости от внешних сил. Следовательно, тема свободы и сегодня не теряет своей актуальности. Цель работы: знакомство с различными смыслами и аспектами понятия «свобода»; анализ проблем, связанных со свободой личности и выявление различных подходов к решению этих проблем.
Работа состоит из введения, основной части, заключения и списка используемой литературы.
1. Свобода в деятельности человека
1.1 Понятие «свобода»
Свобода личности в различных ее проявлениях выступает сегодня важнейшей ценностью цивилизованного человечества.
Значение свободы для самореализации человека было осмыслено еще в древние времена. Аристотель, который не мог представить себе общество без рабства, утверждал, что свобода лежит только в природе благородных людей, а раб обладает рабской природой. Правда, добавлял он, иногда и благородные люди попадают в рабство из-за денежных долгов, но это несправедливо. Аристотель не смог признать, что рабство противоречит идее естественных прав, так как по ней все люди считаются свободно рожденными.
С особой силой, стремление к свободе, освобождению от пут деспотизма, произвола, проявилось в Новое и Новейшее время. Все революции писали слово «свобода» на своих знаменах. Мало кто из политических лидеров и революционных вождей не клялся привести руководимые ими массы к подлинной свободе. Но хотя подавляющее большинство заявляло о себе как о безусловных сторонниках и защитниках свободы личности, смысл, вкладываемый в это понятие, был различным.
Идея естественных прав сыграла большую роль в борьбе против самых различных форм личной зависимости одних людей от других: рабства, крепостничества, вассалитета. По мере прогресса человечества представление о свободе постоянно расширялось: росло число свободных людей, сфера их свободы, свободного выбора, самоопределения.
В истории общественной мысли проблема свободы всегда наполнялась разным смыслом. Чаще она сводилась к вопросу о том, обладает ли человек свободой воли, или все его поступки обусловлены внешней необходимостью. Крайности в решении этой проблемы сводились к волюнтаризму и фатализму. Согласно первому подходу — человек свободен, волен поступать так, как ему заблагорассудится. Это его родовое качество. С позиции фатализма в мире все предопределено, и каждое действие человека, даже его своевольное действие есть лишь неосознаваемое им звено в цепи причинно-следственной связи.
В повседневной жизни человек сталкивается не с абстрактной необходимостью, не с фатализмом в виде судьбы и рока, а с давлением внешних для него обстоятельств. Эти обстоятельства - воплощение конкретно-исторических условий бытия человека. Люди не вольны в выборе времени и места своего рождения, объективных условий жизнедеятельности, наличности своего природного бытия, выражаемого конкретностью своей вещественности и телесности. Но, с другой стороны, бытие человека - это не одномерная линия из прошлого в будущее. Это всегда альтернативы, предполагающие выбор, который характеризуется как разными средствами достижения поставленных целей, так и разными результатами реализации поставленных целей. Соответственно этому, человек свободен и в том, какие последствия грядут из его выбора и в какой мере он ответственен за них. Знание меры соотношения выбора и ответственности, объективной основы того или иного направления своей жизни, условия, в которых она реализуется, дает философское наполнение понятия свободы. Это понимание и осознание необходимости. Марксистская философия так и определила свободу: свобода есть осознанная необходимость.
В реальной жизни свобода существует в виде необходимости выбора. И человек не волен изменить социальные рамки выбора; они ему даны, с одной стороны, в наследство всей предыдущей историей развития человечества, с другой - наличным бытием конкретной социальности, в которой существует субъект выбора.
Некоторые современные философы считают, что человек «обречен» на свободу, т.к. преобразование мира является способом человеческого существования и этим создает объективное условие для свободы. Объективное - независимое от воли и сознания человека. Возникновение же идеи свободы и общественной мысли происходит только тогда, когда наступает сознание. Прежде всего, это осознание того глубокого по смыслу факта, что пути человека и пути природы различны. Затем – осознание того, что вообще существует многообразие целей и способов их достижения. Поэтому человек, который живет и не знает, что можно жить по-другому, существует как бы вне проблемы свободы и необходимости. Проблема возникает перед ним тогда, когда он узнает о существовании других жизненных путей и начинает их оценивать и выбирать.
Философы выделяют этапы развития идеи свободы. Первый этап осознания свободы проявляется в её определении как осознанной необходимости, когда человек начинает размышлять над своей жизнью или жизнью окружающих и понимает, что из-за ограниченности материальных или духовных возможностей её изменить нельзя. Тогда он добровольно подчиняется необходимости жить так, как жил до этого. Второй этап развития идеи свободы – это возможность и способность выбирать. Чем больше материальных или духовных средств человек имеет в своем распоряжении, тем больше у него возможность выбирать. Высший этап развития идеи свободы, по мнению современных философов, заключается в следующем: когда все существующие варианты выбора человека не устраивают, и он обладает силами создать, сотворить новую возможность, до этого не существовавшую.
Таким образом, свобода — это самостоятельность социальных и политических субъектов (в том числе и личности), выражающаяся в их способности и возможности делать собственный выбор и действовать в соответствии со своими интересами и целями.
1.2 Почему свобода не может быть абсолютной. Границы свободы
Как бы ни стремились люди к свободе, они понимают, что абсолютной, безграничной свободы быть не может. Нельзя жить в обществе и быть абсолютно свободным от него. Прежде всего потому, что полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. Свобода каждого члена общества ограничена уровнем развития и характером общества, в котором он живет. К примеру, кому-то в ночную пору захотелось послушать громкую музыку. Включив на полную мощность магнитофон, человек осуществил свое желание, поступил свободно. Но его свобода в данном случае ущемила право многих других полноценно выспаться в ночное время.
Рассуждая о невозможности абсолютной свободы, обратим внимание еще на одну сторону вопроса. Такая свобода означала бы для человека ничем не ограниченный выбор, что поставило бы его в крайне трудное положение в принятии решения. Широко известно выражение «буриданов осел». Французский философ Буридан рассказал об осле, который был поставлен между двумя одинаковыми и равноудаленными от него охапками сена. Не решив, какую охапку предпочесть, осел умер от голода. [1]
Но главными ограничителями его свободы являются не внешние обстоятельства. Некоторые современные философы утверждают, что человеческая деятельность вообще не может получать цель извне, в своей внутренней жизни индивид абсолютно свободен. Он сам выбирает не только вариант деятельности, но и формулирует общие принципы поведения, ищет им основания. А потому объективные условия существования людей не играют такой большой роли при выборе ими модели действий. Цели человеческой деятельности формулируются в соответствии с внутренними побуждениями каждого человека. Границей такой свободы могут быть лишь права и свободы других людей. Осознание этого самим человеком необходимо. Свобода неотделима от ответственности, от обязанностей перед обществом и другими его членами.
Следовательно, свобода личности в обществе, безусловно, существует, но она имеет не абсолютный, а относительный характер. Из этой относительности свободы исходят все демократически ориентированные правовые документы.
Именно поэтому в Декларации Организации Объединенных Наций «О правах человека» подчеркивается, что права эти в ходе своей реализации не должны ущемлять права других индивидов. Следовательно, относительный характер свободы находит свое отражение в ответственности личности перед другими людьми и обществом в целом. Зависимость между свободой и ответственностью личности прямо пропорциональна: чем больше свободы дает человеку общество, тем больше и его ответственность за пользование этой свободой. В противном случае наступает губительная для общественной системы анархия, превращающая социальный порядок в социальный хаос.
Таким образом, абсолютно свободным человек быть не может, и один из ограничителей здесь - права и свободы других людей.
При всем различии приведенных выше точек зрения ясно, что игнорировать необходимость, сложившиеся обстоятельства, условия деятельности, устойчивые тенденции развития человека, конечно, можно, но это будет, что называется, «себе дороже». Но есть такие ограничения, с которыми большинство людей смириться не могут и ведут против них упорную борьбу. Это различные формы социального и политического произвола; жесткие сословно-кастовые структуры, загоняющие человека в строго определенную ячейку социальной сетки; тиранические государства, где воле немногих или даже одного подчиняется жизнь большинства и т.д. Здесь нет места свободе или она выступает в крайне урезанном виде.
При всей важности учета внешних факторов свободы и её границ еще большее значение, по мнению многих мыслителей, имеет внутренняя свобода. Так, Н.А. Бердяев писал: «Мы освободимся от внешнего гнета лишь тогда, когда освободимся от внутреннего рабства, т.е. возложим на себя ответственность и перестанем во всем винить внешние силы».[2]
Таким образом, цели человеческой деятельности должны формулироваться в соответствии с внутренними побуждениями каждого человека. Границей такой свободы могут быть только права и свободы других людей. Свободу можно добыть, но самое трудное - научиться жить свободным человеком. Жить так, чтобы все делать по своей воле - но при этом не угнетая других, не ограничивая свободу других. Осознание этого самим человеком необходимо.
1.3 Свобода и необходимость
Противопоставление философских понятий «свобода» и «необходимость», отрицание или подмена одного из них другим свыше двух тысячелетий были камнем преткновения для мыслителей.
Философское решение проблемы соотношения свободы и необходимости в деятельности и поведении личности имеет огромное практическое значение для оценки всех поступков людей. Если люди не обладают свободой, а действуют только по необходимости, то вопрос об их ответственности за свое поведение теряет смысл.
Различные взгляды на эту проблему примиряет точка зрения, согласно которой необходимость рассматривается как невозможность изменения людьми объективных социально-экономических условий их жизнедеятельности, однако при этом они обладают значительной свободой в выборе целей и средств своей деятельности.
Свобода как познанная необходимость - так трактовали свободу многие философы - Б. Спиноза, Г. Гегель, Ф. Энгельс. Что же стоит за этой формулой?
В мире есть силы, действующие непреложно, неотвратимо. Эти силы влияют и на деятельность человека. Если эта необходимость не осмыслена, не осознана человеком, он ее раб; если же она познана, то человек обретает «способность принимать решение со знанием дела». В этом и выражается его свобода воли. Но что же это за силы, какова природа необходимости? На этот вопрос даются разные ответы. Одни усматривают здесь Божий промысел. Им предопределено все. В чем же состоит тогда свобода человека? Ее нет. «Предвидение и всемогущество Божие диаметрально противоположны нашей свободной воле. Все будут вынуждены принять и неизбежное следствие: ничего мы не совершаем по своей воле, а все происходит по необходимости. Таким образом, мы ничего не делаем по свободной воле, но все в зависимости от предвидения Божьего», - утверждал религиозный реформатор Лютер.[3] Такую позицию отстаивают сторонники абсолютного предопределения.
В противоположность этому взгляду другие религиозные деятели предполагают такую трактовку соотношения Божественного предопределения и свободы человека, т.е. Бог задумал Вселенную так, чтобы все творение имело бы великий дар - свободу. Свобода, прежде всего, означает возможность выбора между добром и злом, причем выбора, данного самостоятельно, на основе собственного решения. Конечно, Бог в одно мгновение может уничтожить зло и смерть. Но при этом Он одновременно лишил бы мир и свободы. Следовательно, Мир сам должен вернуться к Богу, поскольку сам от Него отошел.
Понятие «необходимость» может иметь и иной смысл. Необходимость, считает ряд философов, существует в природе и обществе в виде объективных, т.е. независимых от сознания человека, законов. Иначе говоря, необходимость есть выражение закономерного, объективно обусловленного хода развития событий. Сторонники этой позиции, в отличие от фаталистов, конечно, не считают, что все в мире жестко и однозначно определено, они не отрицают наличие случайностей. Но общая закономерная линия развития, отклоняемая случайностями в ту или другую сторону, все равно пробьет себе дорогу.
Обратимся к примерам. Известно, что в сейсмоопасных зонах периодически происходят землетрясения. Люди, не знающие этого обстоятельства или игнорирующие его, возводя свои жилища в этой местности, могут быть жертвами опасной стихии. В том же случае, когда этот факт будет учтен при строительстве, например, сейсмоустойчивых зданий, вероятность риска резко уменьшится. В обобщенном виде представленную позицию можно выразить словами Ф. Энгельса: «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей».[4]
Таким образом, трактовка свободы как познанной необходимости предполагает постижение и учет человеком объективных пределов своей деятельности, а также обусловленное развитием знаний, обогащением опыта расширение этих пределов.
1.4 Свобода и ответственность
Свобода неотделима от ответственности, от обязанностей перед собой, перед обществом и перед другими его членами. Ответственность личности имеет две стороны:
- внешнюю — как возможность применить к личности определенные общественные санкции: личность ответственна перед обществом, государством, другими людьми при соблюдении возложенных на личность обязанностей, она несет моральную и правовую ответственность;
- внутреннюю — как ответственность личности перед собой: развитие чувства долга и совести человека, его способность осуществлять самоконтроль и самоуправление. Главные средства внутренней ответственности — совесть и честь человека. Совесть — это внутренний «судья», гарант подлинной свободы и независимости личности. Честь человека выражает меру осознания своего достоинства.
Современное общество предоставляет человеку разнообразные средства, помогающие избавиться от угнетенного, депрессивного состояния. Среди них есть и такие (алкоголь, наркотики), которые неумолимо разрушают человеческий организм. Делая свой выбор, человек, который знает о такой опасности, может пренебречь этим, но тогда его неминуемо ждет расплата, причем платить придется самым дорогим - собственным здоровьем, а иногда и жизнью. Иначе говоря, подлинно свободный человек не будет рабом своих сиюминутных настроений и пристрастий. Он изберет здоровый образ жизни. В данном случае, помимо осознанной опасности, человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. Под их влиянием и складывается модель «должного поведения». С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. Отклонение человека от установленных социальных норм вызывает определенную реакцию со стороны общества. Негативное отклонение вызывает и социальные санкции, т.е. наказание за неодобряемые действия. Такое наказание еще называют ответственностью человека за свою деятельность и ее последствия.
Но понятие «ответственность» связано не только с внешними формами воздействия на человека, ответственность выступает важнейшим внутренним регулятором его деятельности. Тогда мы говорим о чувстве ответственности, долга. Оно проявляется, прежде всего, в сознательной готовности человека следовать установленным нормам, оценивать свои поступки с точки зрения их последствий для окружающих, принимать санкции в случае допущенных нарушений. Как показывают исследования, большинство людей склонны принимать на себя ответственность за свои действия. Однако возникают ситуации, когда чувство ответственности притупляется. Так, человек в толпе способен на такие действия - оскорбительные выкрики, сопротивление представителям правопорядка, различные проявления жестокости и агрессии, которые он никогда бы не совершил в иной обстановке. В данном случае влияние оказывает не только массовость выступлений, но в первую очередь анонимный характер деятельности людей. В такие моменты ослабляются внутренние ограничители, снижается беспокойство по поводу общественной оценки.
Следует отметить, что ответственность как социальный и личностный фактор возникает только тогда, когда человек волен в своих мыслях и поступках. Если нет свободы, если все действия человека вынужденны, продиктованы «железной» необходимостью, то нет и ответственности. Человек не отвечает за то, что ему навязано помимо его воли, помимо или даже вопреки его свободному выбору. В соответствии с этим можно сформулировать понятие ответственности.
Ответственность - социально-философское и социологическое понятие, характеризующее объективный, исторически-конкретный вид взаимоотношений между личностью, коллективом, обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним взаимных требований.
Формирование личности предполагает и воспитание в ней чувства ответственности. Ответственность может проявляться в разных характеристиках поведения и действия человека. Ответственность - саморегулятор деятельности личности, показатель социальной и нравственной зрелости личности. Это дисциплина и самодисциплина, организованность, умение предвидеть последствия своих собственных действий, способность к прогнозу. Это самоконтроль, самооценка, критическое отношение к самому себе. Сделанный человеком выбор, принятое решение означают, что человек готов взять на себя всю полноту ответственности и даже за то, что он не смог предусмотреть. Неизбежность риска сделать «не то» или «не так», предполагает наличие у человека мужества, необходимого на всех этапах его деятельности: и при принятии решения, и в процессе его реализации, и, особенно в случае неудачи.
Таким образом, свобода связана не только с необходимостью и ответственностью, но и с умением человека сделать правильный выбор, с его мужеством и с рядом других факторов.
1.5 «Свобода от» или «свобода для»
Какого человека мы обычно считаем свободным? Первое, что приходит на ум, - это тот, кого не принуждают к чему-либо, не заставляют делать то, что ему не хочется, над которым нет гнета обстоятельств. «Сегодня я свободен, потому что мне не нужно бежать к репетитору»; «Я хочу снять квартиру, чтобы освободиться от опеки родителей и почувствовать себя наконец свободной» - можно привести еще немало фраз и высказываний, в которых проявляется именно такое понимание свободы. Однако философы полагают, что это только исходный пункт свободы. Подлинное освобождение начинается с самоограничения. «Свобода для» - это добрая воля, подчиненная нравственному закону. Человек свободным усилием предотвращается от зла и поворачивается к добру. И.Кант считал, что такой свободный выбор стоит выше природной необходимости.
Таким образом, от рассмотрения внешних ограничителей свободы мы перешли к внутренним запретам, которые человек устанавливает для себя. Еще в III в. Климент Александрийский утверждал: «Ни похвалы, ни порицания, ни почести, ни наказания не будут справедливы, если душа не обладает способностью стремиться и сопротивляться и если порок непроизволен».[5]
Главное не в том, каковы внешние обстоятельства жизни человека. Важнее другое: как они преломляются в его сознании, как человек проецирует себя в мир, какие цели перед собой ставит, какой смысл и значение придает окружающей действительности. Именно это предопределяет выбор из многообразия возможных вариантов поведения. Отсюда некоторые современные философы делают вывод: человеческая деятельность не может получать своей цели извне, ничто внешнее по отношению к сознанию не может его мотивировать, человек совершенно свободен в своей внутренней жизни.
Подлинно свободный человек сам выбирает не только поступок, но и его основания, общие принципы своих действий, которые приобретают характер убеждений.
Итогом рассуждений по данному вопросу может быть следующая схема:
СВОБОДА
возможность выбора познанная необходимость границы свободы:
+ права и свободы других людей
ответственность +
закон
+
закономерности природной и
социальной среды обитания человека
2. Что такое свободное общество
Итак, в предыдущей главе мы увидели, как по-разному, подчас диаметрально противоположно трактуется понятие «свобода». Размышляя над разными подходами, что-то принимая, а что-то безоговорочно отвергая, согласимся, что подлинно свободной деятельности не может быть в условиях отсутствия выбора. Свобода означает состояние человека, способного действовать во всех важных делах на основе выбора. Какое же общество может обеспечить такой выбор?
Очевидно, что общества, где господствуют произвол и тирания отдельных лиц или групп населения, где попирается законность, где осуществляется полный (тотальный) контроль государства за жизнью своих сограждан, никак нельзя отнести к свободным. Значит ли это, что свободным будет лишь то общество, где вмешательство государства в жизнь отдельного человека будет минимальным?
Сторонников подобной точки зрения немало. В экономической сфере такого общества царит свободное предпринимательство, основанное на началах конкуренции, в политической сфере - разнообразие политических партий, политический плюрализм, демократические принципы государственного устройства. Это общество свободомыслия. И суть здесь вовсе не в том, что каждый имеет право говорить или писать что угодно, а в том, что любая идея может быть подвергнута обсуждению. Этот процесс взаимодействия людей, обладающих разными знаниями и стоящих на разных точках зрения, и является основой развития мысли. Жизнь людей регулируется лишь демократически принятыми законами и общепризнанными нормами морали. Однако далеко не все принимают эту модель свободного общества. Некоторые ученые, политики, выражая настроения определенной части населения, считают, что столь неограниченный индивидуализм не на пользу людям.
Подлинная свобода предполагает нечто большее, чем просто невмешательство государства в жизнь людей. Самореализация человека основывается не только на индивидуальном, но и на совместном опыте, объединенном поиске решений, создании общего блага. Поэтому дополнением свободы выступают кооперация, ответственность, справедливость, т.е. все те ценности, которые должно обеспечить общество. Таким образом, считают сторонники этой концепции, роль общества значительнее, чем ее пытаются представить. Объединяясь в сообщество, люди обретают не только новые ценности, но и коллективную защиту, подчас им крайне необходимую.
Определенную регулирующую роль должно выполнять и государство. Оно не только создает и поддерживает институты, гарантирующие свободу граждан, но должно проявлять заботу о равномерном распределении доходов, не допускать углубления между бедными и богатыми. Идеал свободы должен быть дополнен социальной справедливостью. Важно и то, чтобы сами граждане гарантировали свободу друг друга, добросовестно исполняя свои гражданские обязанности.
Таким образом, ситуация выбора складывается не только в «пространстве» личной жизни каждого человека. Как мы знаем, она возникает и на уровне общества в целом. Особенно это проявляется в так называемые переходные эпохи. По мнению ряда исследователей, такие эпохи потенциально содержат целый спектр направлений – альтернатив - дальнейшего развития. То, какая из них будет поддержана, к примеру, руководством страны, может существенно повлиять на жизнь всего общества. Так что выбор в этом случае сопряжен с очень высокой ответственностью. Примеры подобных ситуаций и последствий принятых решений сохранила для нас история далекого и недавнего прошлого.
Свобода человека во всех ее проявлениях — основа современных демократических режимов. В современном обществе все явственнее обнаруживается тенденция к расширению свободы человека.
Заключение
Проблема свободы личности — одна из актуальных проблем современности. Свобода - это состояние человека, способного действовать во всех важных делах на основе выбора. Свобода личности - это важнейшая ценность человека, без свободы невозможна самореализация человека.
Философы подходят к осмыслению слова «свобода» с разных позиций. Теологи-фаталисты рассматривали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность - идея свободы как форма собственного поведения, возможность сознательного выбора целей и средств деятельности отвергалась. В настоящее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, социальный и нравственный императив, критерий развития индивидуальности и отражение уровня развития общества. При этом свобода традиционно рассматривается в ее соотношении с необходимостью.
Противопоставление философских понятий «свобода» и «необходимость», свыше двух тысячелетий были камнем преткновения для мыслителей.
«Свобода есть познанная необходимость» - эти слова принадлежат немецкому философу Гегелю. Все в мире подчинено силам, действующим непреложно, неотвратимо - эти силы подчиняют себе и деятельность человека.
Различные взгляды на эту проблему примиряет точка зрения, согласно которой необходимость рассматривается как невозможность изменения людьми объективных социально-экономических условий их жизнедеятельности, однако при этом они обладают значительной свободой в выборе целей и средств своей деятельности. Следовательно, свобода личности в обществе, безусловно, существует, но она имеет не абсолютный, а относительный характер.
Абсолютной, безграничной свободы быть не может, т.к. полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые имеют своей целью обеспечить признание и уважение прав других.
Помимо объективной природной необходимости человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. Какое же общество может обеспечить свободу человеку, как право выбора? Общества, где господствуют произвол, тирания, попирается законность, осуществляется тотальный контроль государства за жизнью сограждан, нельзя отнести к свободным. Свободу может обеспечить только общество, где существуют демократические принципы. Таким образом, общество, общественные условия - необходимое условие свободы личности.
Однако нельзя забывать и о внутренней свободе человека, его духовном самоопределении (свободе духа, власти человека над своим телом и душой). Если жизнь человека предопределена внешней по отношению к нему необходимостью, то где же подлинная свобода и может ли человек в этом случае нести ответственность за свои поступки? Главное не в том, каковы внешние обстоятельства жизни человека, важно как они преломляются в его сознании, как человек проектирует себя в мир, какие цели перед собой ставит, какой смысл и значение придает окружающей действительности? Вывод: человеческая деятельность не может получать своей цели извне, ничто внешнее по отношению к сознанию не может его мотивировать, человек совершенно свободен в своей внутренней жизни. Подлинно свободный человек сам выбирает не только поступок, но и его основания, общие принципы своих действий, которые приобретают характер убеждений. Личная свобода, следовательно, самым непосредственным образом связана с ответственностью человека - сознательная установка, готовность личности отвечать за себя, за все свои дела и поступки на предъявляемые со стороны общества, группы, других индивидуумов требования.
Таким образом, свобода многогранна, можно говорить о внешней (свободе «от») и внутренней (свободе «для») поступать не по принуждению, а согласно своим желаниям, самостоятельно осуществлять выбор и действие. В любом случае следует помнить, что к свободе относится не только то, чем человек живет, но и то, как он живет; не только тот факт, что он осуществляет свободу, но и то, что делает он это - свободно.
Список используемой литературы
1. Боголюбов, Л.Н. Обществознание: учеб. для 11 кл.: профил. уровень / Л.Н. Боголюбов, А.Ю. Лазебникова, А.Т. Кинкулькин и др.; под ред. Л.Н. Боголюбова и др. - М.: Просвещение, 2008. - 415 с.
2. Боголюбов, Л.Н. Человек и общество. Обществознание. Учеб. для учащихся 10-11 кл. общеобразоват. учреждений. В 2 ч. / Л.Н. Боголюбов, Л.Ф. Иванова, А.Ю. Лазебникова и др.; Под ред. Л.Н. Боголюбова, А.Ю. Лазебниковой. - М.: Просвещение, 2002. - 270 с.
3. Клименко А.В. Обществознание: Учеб. / А.В. Клименко, В.В. Румынина. – М.: Дрофа, 2004. - 199 с.
www.neuch.ru
В. Яцкевич
Человечество всегда высоко ценило свободу. Она всегда была высшей ценностью. Ценнее ее была только жизнь. Все восстания рабов и крестьян проходили под лозунгом борьбы за свободу. Этот лозунг во все времена выражал чаяния народа, и в нем по существу всегда было одно и то же: «свобода слова», «свобода деятельности», «свобода вероисповедания», «свобода труда» и тому подобное. Сегодня с оглядкой на историю можно сказать, что этот выбор делался не случайно. Всякий раз он был подсказан разумом и чувствами.
Этой теме посвятили свои труды многие классики философии такие, как Спиноза, Гегель, Бердяев и другие. Если обратиться к энциклопедии, то там можно найти ссылки на добротные философские работы. Однако создается такое впечатление, что научное содержание понятия свободы в нашем обществе не было воспринято и не было востребовано. Фактически оно осталось без применения в наших социологических исследованиях. Автором настоящего очерка ставится скромная задача — рассмотреть в краткой форме отношение к нему Маркса и его последователей, а также современных философов.
Категория свободы является одной из центральных в социологии. К сожалению, марксисты уделили ей непростительно мало внимания. Они предпочли «обходить ее стороной». У Маркса фактически ничего нет о свободе, кроме отдельных высказываний. Он избегает этой темы, и понятие «свободный труд» у него явно не имеет определения. Свобода рассматривается им абстрактно без учета конкретных исторических условий. Примечательно, что исследователи этой темы смогли представить лишь несколько цитат из работ Маркса и Ленина. Поистине безгранична «скромность» классиков марксизма. Причины такого отношения весьма очевидны. Эта категория не зависит от классовой структуры общества, поскольку свобода дорога абсолютно для всех, для представителей всех классов и сословий. Поэтому марксисты обычно ограничивались лишь общими рассуждениями о ней. Нежелательным было также обсуждение главного лозунга Французской революции XVIII века: «Свобода, равенство, братство», поскольку он был лозунгом нарождающейся буржуазии. К сожалению, в марксизме очень мало уделено внимания понятиям свободы и равенства. Лозунг Французской революции едва лишь упомянут.
Понятие свободы относительно легко проецируется на реальные жизненные условия. В связи с этим естественно возникает рефлексия в виде вопроса: свободны ли мы, и как мы свободны в нашем реальном обществе? Данная рефлексия в СССР фактически была запрещена. Мы не могли анализировать состояние нашей свободы. Более того, начиная с Маркса, никто об этом не рассуждал применительно к социализму или коммунизму. Нас только убеждали в том, что мы свободны так, как никто другой, ни в одном другом государстве. Но так ли это было? Для «последовательных марксистов» эта тема была весьма «скользкой».
Есть основания полагать, что в настоящее время еще не сложилось однозначное отношение к категории свободы, точнее говоря, к ее классической диалектической трактовке. Даже Н. Бердяев не смог увидеть в этой диалектике сущности явления[1] [1]. Некоторые современные исследователи считают эту категорию неприемлемой или неудовлетворительной. Неоднократно приходилось встречаться с мнением, выражающим неприемлемость диалектики свободы. Авторы таких мнений, как правило, отрицательно высказываются по поводу широко известного Гегелевского определения свободы «как познанной необходимости» или в лучшем случае его «не помнят». Часто вместо этого они предлагают «свою философию». К числу работ, содержащих такое мнение, относится, например, статья доктора философских наук Б. А. Грушина «Возможность и перспективы свободы», опубликованная в журнале «Вопросы философии» в 1988 году[2] [2]. В ней сформулирован ряд вопросов, которые будут рассмотрены ниже.
Итак, что же такое свобода? В первом приближении — это возможность осуществлять те или иные поступки или действия, проявлять настойчивость или волю в соответствие со своими интересами и потребностями без сколь-нибудь существенных ограничений. Люди не вольны в выборе объективных условий, однако они могут обладать свободой в выборе целей и средств, а также в выборе отношения к другим людям. Как правило, всегда существует множество ограничений, от которых непосредственно зависит эта возможность. Причем, ощущение свободы — не известно. Но, напротив, ощущение несвободы дает о себе знать всякий раз, когда нас сдерживают ограничения. Диалектика этих явлений с исчерпывающей полнотой разработана в трудах Гегеля. В краткой форме ее можно выразить в виде следующей широко известной формулы: свобода — суть осознанная необходимость. В соответствие своему диалектическому методу он определил свободу как отрицание необходимости, и рассмотрел единство этих сторон как целое. Материалистическое уточнение этой формулы состоит в замене термина «осознанная» термином «познанная», что весьма существенно.
Вообще определения Гегеля полны динамики и представляют собой описания логики движения вокруг конкретного противоречия. Каждый момент такого движения — это только необходимый момент и только часть целого. Всякое такое определение имеет форму развития («развертывания»). В соответствие данному подходу свободой может обладать только то, что имеет активное начало или волю. Универсальным субъектом такого рода является дух. Употребление этого термина часто служит поводом для обвинения Гегеля в идеализме. Часто это бывает справедливо. Но вместе с этим нельзя не видеть, что понятие духа представляет собой весьма емкую абстракцию, опираясь на которую, Гегель смог дать много определений, которые хорошо согласуются с действительностью. В частности это позволяет сказать очень многое о духе человеческом и о самом человеке.
Сущность определения свободы по Гегелю состоит в следующем: дух как носитель активного начала или воли познает (в широком смысле) необходимость и в этом акте обретает свободу (свободу от этой необходимости). То есть, процесс познания необходимости, преодоление ее есть освобождение, снятие этой необходимости. Существенными здесь являются два момента: несвобода и свобода. Данная последовательность имеет неслучайную ориентацию — первое переходит во второе. Преодоление начинается с осознания, а завершается познанием в широком смысле. Эти моменты, чередуясь, образуют бесконечную последовательность элементов социального прогресса.
Один из аспектов бытия духа как «осуществленного понятия» определяется следующей диалектикой. Дух всегда свободен, поскольку "… в этом полнейшем противоречии с самим собой дух все еще остается тождественным с собой и потому свободным"[3] [3]. То есть дух в “противоречии с самим собой” и тождественен, и не тождественен себе. Именно в этом, в частности, состоит противоречие. Эти два момента всегда имеют место. Противоречивость и определяет собой движение, и является ограничением. Поэтому момент тождественности является и моментом свободы.
«Действительная свобода не есть поэтому нечто непосредственно сущее в духе, но нечто такое, что еще только должно быть порождено его деятельностью»[4] [4].
То есть, свобода не столько некая наличность или положенность, сколько протяженное во времени «порождение», переход. Сущность явления исчерпывается этим движением, его содержанием. «Как самой себе дающая содержание, воля есть у себя, свободная вообще»[5] [5].
Иными словами, проявление воли («воление») есть отношение к какому-либо обстоятельству (или чему-то внешнему). Здесь уместно говорить о целенаправленности воли или содержании необходимости. Последняя индуцирует волю, активизирует ее. Причем свобода только как воление — это лишь сторона. Ее сущность состоит в диалектическом единстве свободы и необходимости. Из определения Гегеля следует, что в какой-то степени свобода как таковая всегда имеет место. Но с другой стороны, ее необходимо обеспечить какой-либо деятельностью и, в частности, политическими средствами. Первое является главным, ведущим условием.
Философский подход предполагает самую широкую трактовку категории «необходимость». В широком плане необходимость — это состояние противоречия социального субъекта с объективной реальностью, имеющее бесчисленное множество форм. Это прежде всего совокупность объективных условий, актуальная проблема любого рода, а также потребность, препятствие, ограничение, отношение, от которого зависит жизнь и смерть. Это все то, от чего невозможно просто уйти, что невозможно миновать без потерь. Например, Маркс пишет об экономической необходимости. «Необходимость» в его определении — это условие несвободы, другая сторона свободы, ее отрицание.
Подчеркнем, что та или иная необходимость сама себя обнаруживает, актуализирует в процессе расширения практической деятельности. В частности она может иметь форму закона или иметь случайный характер. Все особенности этой категории обстоятельно рассмотрены в философской литературе, посвященной вопросам диалектического материализма. Заметим лишь, что некоторые исследователи склонны отождествлять необходимость с объективной реальностью. Это не верно. Далеко не с любой объективной реальностью связана необходимость. Последняя порождается только такими реальными условиями, от которых непосредственно зависит бытие субъекта, которые составляют круг его интересов. Часто она порождается его деятельностью.
Термин «познать» предполагает опосредование, и гносеологический аспект здесь является ведущим. Термин включает в себя собственно познание, постижение сущности, а также развитие той деятельности, в результате которой неизведанное превращается в составляющую широкой практики. Иначе говоря, это такое опосредование, которое снимает необходимость любого содержания, любой природы. Результатом данного акта является свобода.
В широком плане познание необходимости тождественно познанию объективного мира. Познать необходимость — это значит обрести возможность деятельности, жизнедеятельности и возможность самой жизни.
И вместе с этим «Субстанция духа есть свобода, т. е. независимость от некоего другого, отношение к самому себе»[6] [6].
Но Гегель считает необходимым уточнить это положение: «Свобода духа, однако, не есть только независимость от другого, приобретенная вне этого другого, но свобода, достигнутая в этом другом, — она осуществляется не в бегстве от этого другого, но посредством преодоления его»[7] [7].
Эта независимость возникает как результат активности духа, как результат проявления его воли, воления. Человек бывает свободным в своем сознании (или духе), если не испытывает сомнения или угрызений совести.
Таким образом, в наиболее широком плане свобода — это не собственно свобода как чистое воление или произвол, но диалектическое единство свободы и необходимости. Это единство абсолютно, поскольку всегда то и другое имеют место и первое ограничено вторым в любой момент и в любых условиях. Это единство прогрессивно развивается, поскольку развивается каждая из этих сторон. По этой причине свобода всегда относительна, и в этом состоит второй момент абсолютного.
Но возможен и иной подход. Если необходимость метафизически ограничить или положить равной нулю, то свобода будет бесконечной величиной. Например, отшельник, порвавший связи с обществом, формально несравненно более свободен, чем обычный человек. Но самыми свободными в этом смысле являются душевнобольные люди или люди пребывающие в состоянии комы (на грани жизни и смерти). Такая точка зрения является идеалистической, и она, в частности, принадлежит К. Ясперсу. Она является оригинальной, не лишена логики, но отражает не столько объективную реальность, сколько ее исключительные экстремальные моменты.[8] [8] Такова точка зрения экзистенциализма.
Диалектика свободы свойственна только для живых существ, проявляющих активность по отношению к внешнему миру, и реализуется в совокупности тех условий, в которых осуществляется выбор или принятие решения. Неодушевленные предметы духом не обладают, они не имеют воли, для них не существует предпочтения, они ничего не выбирают. Необходимость для них — суть форма детерминизма и только, и поэтому она никогда не переходит в свободу. То или иное событие или исход реализуется для них случайно, т. е. по законам теории вероятностей, и не представляет собой акта воли и выбора. А поэтому «свобода воли электрона» — это только чепуха.
Вот еще один пример философской спекуляции: «Работа делает человека свободным». Эта немецкая формула, конечно же, верна, взятая сама по себе, поскольку предполагается, что трудящийся человек в полной мере пользуется результатами своего труда. Но она являет собой верх лицемерия по отношению к узникам концентрационных лагерей, она является надругательством над их человеческим достоинством. В этих специфических условиях данная формула принципиально не верна, поскольку узники находятся вне общества, пользующегося их трудом. Здесь нет замыкания по результатам труда.
Завершая анализ философского определения рассматриваемой категории, уместно привести слова Сергея Залыгина из «Напутствия» к книге «Опыты»: «Свобода не возникает из самой себя, она — результат преодоления несвободы, также, как и несвобода — результат лишения свободы человека, нации, государства, человечества»[9] [9].
И далее: «Но в то время, как догматизма, как несвободы человеку хватает всегда и везде, свобода и недогматическое мышление — в вечном дефиците, даже и тогда, когда человек очень плохо, неумело и себе во вред ими пользуется»[10] [10].
Понятие свободы дает основание для другого очень важного понятия, характеризующего состояние общества. Таковым является «демократия». Оно также противоречиво, как понятие свободы. По определению демократия — это власть народа, а точнее говоря, — власть многих. А как «многие» могут обладать властью? В самом этом определении уже есть отношение тождества, поскольку по предположению эти «многие» должны иметь отношение к одной и той же власти, а значит и к самим себе с позиций этой власти. Есть только одна возможность обеспечить такое условие: их нужно сделать свободными и равными в правах, т. е., внутри системы законов, принятых в обществе. Здесь социальное равенство имеет принципиальное значение, поскольку (в строгом смысле) неравенство влечет различную степень свободы.
Всякий закон имеет момент безразличия, представляя собой форму чуждой положенности, благодаря чему он обеспечивает равные права и равенство граждан. Гегель пишет: «Право есть прежде всего непосредственное наличное бытие, которое дает себе свободу непосредственным образом ...»[11] [11].
Другими словами, закон дает свободу в виде права, т. е., в виде принимаемых обществом социальных отношений, имеющих форму совокупности корректно оговоренных ограничений, либо, напротив, снятых ограничений. И, конечно же, в этом смысле «система права есть царство осуществленной свободы»[12] [12].
Совокупность официально принятых законов составляет конституцию, определяющую сущность конкретной демократии. "… под конституцией следует понимать определение прав, т. е., свобод вообще, а также организацию их существования, и что политическая свобода… составляет их часть"[13] [13].
В “Критике гегелевской философии права“ Маркс особо отмечал, что в демократическом обществе не человек существует для закона, а закон для человека.
Юридические законы, принимаемые обществом, являют собой самый яркий случай осознанной необходимости. То есть, закон полагает необходимость (объективное условие), которая сопряжена в данном случае с ответственностью. Без этих двух сторон закон не может быть состоятельным. Демократические порядки в государстве требуют весьма развитой сознательности и дисциплины граждан. Только при этих условиях государство с его демократией обретает устойчивость целого и способность прогрессивного развития. Заметим, что в данном вопросе у Гегеля последовательно материалистическая точка зрения. По его мнению сначала должны быть введены демократические порядки, воспринимаемые социальными субъектами как объективная реальность, а затем на этой основе произойдет постепенное воспитание граждан в духе свободы и демократии.
Не трудно видеть, что в рамках этой системы воля каждого субъекта регламентирована, а свобода в своей конкретности выбрана волевым путем, осознанно, с учетом важнейших общественных ценностей и имеет форму отчуждения. Только в условиях подлинной демократии свобода не переходит в произвол, поскольку в процессе реализации своих отношений субъекты ограничивают друг друга, что и предусмотрено правом.
Возникновение этих отношений имеет эпохальное значение, в этом состоит важнейший шаг в развитии цивилизации, после которого исторические этапы общественного прогресса стали характеризоваться как формы демократии, как закрепленные (зафиксированные государством) условия свободы: демократия рабовладельческая, феодальная, буржуазная и т. д. Одними из первых в истории были законы, принятые царем Солоном в Древней Греции. Он учредил народное собрание и разделил граждан на четыре класса по размерам землевладения и его доходности. Представители самого низшего класса — неимущие — имели право выступать на собрании и голосовать. По свидетельству Ф. Энгельса (См. «Происхождение семьи, частной собственности и государства») народ сохранял за собой решающую власть. Законы Солона ограничили власть родовой аристократии.
С абстрактной точки зрения категория свободы состоятельна и в единичном плане, т. е., она применима по отношению к отдельно взятой личности (и ее духу). Но в системе общественных отношений прогресс свободы неизбежно приводит к демократии, и это закрепляется в правовых нормах.
Если ограничениями свободы являются естественные материальные условия, то это мало кого огорчает. Например, мы не можем летать как птицы или плавать как рыбы. Мы примирительно относимся к этим обстоятельствам. Но если ограничения для одного человека полагаются другим человеком, то такая несвобода равнозначна угнетению. В этих условиях первый человек является рабом, а второй — его господином. Именно в этих условиях (и только в этих условиях) для первого человека возникает проблема угнетения и неравенства. Последняя разрешается в процессе развития цивилизации. Ее очевидное решение состоит в том, чтобы устранить прямую зависимость одного человека от другого. Допустимыми же остаются только такие ограничения, которые также естественны, как условия природы. К ним относятся принимаемые обществом законы, которые являются одними и теми же для всех граждан. Данная тождественность есть необходимое социальное равенство.
В частности, Цицерон утверждал, что только став рабами законов, мы сможем быть свободными. «И действительно, — пишет Гегель, подчеркивая социальный аспект, — каждый истинный закон есть свобода, ибо он заключает в себе разумное определение объективного духа и тем самым содержание свободы»[14] [14].
В социальном плане всякая демократия — это форма свободы. Посредством законов государство защищает своих граждан от произвола и гарантирует многие жизненно важные условия такие, как свобода деятельности и свобода слова в частности. Вместе с этим всякий закон расширяет возможности людей, и это прежде всего касается тех, кто не очень силен духом. Имеющая здесь место регламентация воли — это важнейшее социальное явление. Для одних с ней связано обретение свободы, для других она определяет ту грань, за которой начинается произвол. И вместе с этим наряду с производственными отношениями она является отношением социальной общности.
Сам по себе закон как общественное отношение представляет собой отношение тождественности и равенства, предусматривающий вместе с этим и естественное неравенство. “Всякое право предполагает неравенство” — пишет Ленин. То есть, право по крайней мере не исключает неравенство. И далее: «Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу...»[15] [15].
Выдающийся философ и математик XX столетия Норберт Винер выразил эту же мысль в математическом стиле следующим образом: "… равенство, где то, что было справедливым для А и В остается справедливым и в том случае, когда А и В поменять местами ..."[16] [16].
В ХХ столетии идеологи капитализма называли свои страны обществом равных возможностей. Это совсем не лишено основания.
Философ М. А. Киссель справедливо отмечает, что основным критерием оценки цивилизованности у Гегеля остается «прогресс в сознании свободы», прогресс, который в конечном итоге приводит к «современному правовому государству». Этот прогресс замечательнейшим образом отражен в лозунге великой Французской революции «Свобода, равенство, братство». Он в полной мере выражает чаяния людей. «Равенство» — это равенство всех граждан перед лицом законов, а «братство» — это солидарность и тесное сотрудничество во имя общих целей. Слова лозунга Французской революции Норберт Винер называет лучшими словами, выражающими требования морали и справедливости в духе западной традиции.[17] [17]
Поскольку выражения «гражданин» и «гражданское общество» являются понятиями буржуазного общества, то этот лозунг был неприемлем для Маркса и его последователей, и они его не рассматривали. С точки зрения классового подхода у пролетариев и буржуазии не может быть одних и тех же общественных ценностей, видимо, полагали они. Лозунг буржуазии не может быть пролетарским лозунгом, и Маркс выдвинул свой: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» Свой отражал классовый принцип и представлялся более пригодным для грядущих классовых битв.
Демократия необходима не столько для того, чтобы человек почувствовал себя свободным, сколько для того, чтобы реально ей пользоваться. Отношения равенства перед законом представляют собой благоприятную среду для развития личных качеств и таланта. В этих условиях любая сколь-нибудь существенная социальная проблема доступна любому члену общества. Это позволяет мобилизовать лучшие силы для ее разрешения. Сегодня часто можно услышать иронический пересказ Ленинской фразы о том, что в демократическом обществе “даже кухарка может управлять государством”. Иронизировать можно всегда, но часто это до неузнаваемости изменяет смысл сказанного. Речь совсем не идет о том, чтобы невежественная кухарка управляла государством, но только о том, что государственные дела в условиях демократии должны быть прозрачными и доступными для каждого, кто пожелает и сможет быть полезным обществу независимо от социального положения.
В конце ХХ столетия наиболее значительным достижением в области свободы является международная информационная сеть «Интернет». Благодаря этому научно-техническому достижению люди всех стран обрели возможность тесного сотрудничества и общения друг с другом, игнорируя государственные границы и океаны, разделяющие материки. Интернет — это без сомнения форма международной самой широкой за всю историю демократии, объединяющая людей всех стран мира, включая и пролетариев в том числе. Конечно же Маркс не мог предполагать, что его лозунг будет реализован таким образом.
Для свободы, как и для процесса развития, свойственно «наращивание содержания». Всякое преодоление ограничения — это снятие противоречия и обретение нового содержания. Но далее следует опосредование новых условий, в которых органическое развитие — суть «развитие идеи в свои различия», т. е., оно сопровождается дифференциацией и развитием новых противоречий. Этот процесс представляет собой нескончаемую череду ступеней, ряд дальнейших «определений свободы, вытекающих из понятия предмета» (т. е., духа), который реализуется «долгим и тяжким трудом в ходе истории».
В практическом плане прогресс свободы связан с развитием знания, практической деятельности, средств производства и вообще средств жизни. Один из этапов развития свободы — это свобода иметь собственность, быть собственником. Этот этап состоит в расширении сферы деятельности, в развитии свободы выбора. Причем, средства производства имеют значение не столько как объекты собственности, сколько как объекты свободно применяемые в труде и в деятельности вообще.
Конкретизируя все эти положения, классики философии особо отмечают следующие особенности общественного прогресса. История есть не что иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно неизменившихся условиях, а с другой — видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности.
Этот процесс сопровождается многочисленными актами выбора и принятия решения, и фактор свободы здесь играет важнейшую роль, поскольку содержание прогресса и его ориенатция всецело зависит от того, что мы выбираем, чем пользуемся и что оставляем новым поколениям. Мы должны выбирать так, чтобы обеспечить большую свободу в будущем.
К фундаментальной разработке Гегелем категория свободы практически невозможно что-либо добавить. И Маркс ничего не добавляет. Он даже не находит основания для какой-либо критики. Соответствующие определения он считает известными. В «Немецкой идеологии» он в частности пишет, что только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода.[18] [18]
Замечательно. Однако, далее Маркс фактически изменил научной принципиальности: «В существующих до сих пор суррогатах коллективности — в государстве и т. д. — личная свобода существовала только для индивидов, развивающихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса».[19] [19]
Как же это согласовать с тем, что было сказано выше? Положение о том, что «только в коллективе возможна личная свобода» является тотальным, как сказал бы Гегель, или всеобщим. Но почему же по Марксу оно справедливо только по отношению к одному классу и не справедливо по отношению к другому? Конечно, представители господствующего класса имеют больше свободы по сравнению с рабами. Однако общественные отношения для человека являются решающими. Даже в коллективе рабов человек более свободен, чем вне его. Во втором случае он неизбежно теряет качество человека, возвращаясь в мир животных. В связи с этим категорически нельзя согласиться с Марксом в том, что «свобода существовала только для индивидов, развивавшихся в рамках господствующего класса». С позиций принципиальной науки это совсем не так. Свобода человека конечно же зависит от его социального положения, но при всех условиях она не может быть «равной нулю». В строгом смысле, даже оставаясь наедине со своими мыслями, человек свободен независимо от каких-либо внешних условий. Более того, личной свободой наделено всякое живое существо, поскольку в некоторой степени оно тоже является носителем духа. Оно имеет цели и устремления, оно принимает решения, обеспечивающие его жизнедеятельность и репродуктивную функцию.
Вызывает вопрос также и то, что без каких-либо оговорок государство Марксом относится к «суррогату коллективности». "… при господстве буржуазии индивиды представляются более свободными, чем они были прежде, ибо их жизненные условия случайны для них; в действительности же они, конечно, менее свободны, ибо более подчинены вещественной силе"[20] [20].
Это суждение туманно до неприличия и не делает чести автору. Как понимать сказанное? О какой вещественной силе идет речь? В действительности свободы стало больше или меньше? Здесь уместно применить диалектический метод, однако Маркс этого не делает, явно желая скрыть сущность. Вместо этого он беспредметно рассуждает о «вещественной силе». В реальном мире всегда имеет место подчиненность этой «материальной силе», т.е. материальным условиям. Она всегда весьма велика и вряд ли может быть ослаблена или быть больше. Какое значение в данном случае имеют факторы случайности? Вопросов много. Говоря «менее свободны» или «более свободны», Маркс крайне небрежно в данном случае относится к диалектическим переходам. В частности он не желает видеть явления социального прогресса в связи с возникновением новых общественных отношений при капитализме.
Говоря о превращении стоимости и цены рабочей силы в форму заработной платы, Маркс пишет в «Капитале»: «На этой форме проявления… покоятся все правовые представления как рабочего, так и капиталиста, все мистификации капиталистического способа производства, все порождаемые им иллюзии свободы ...»[21] [21].
В этой фразе содержится целый ряд утверждений, нуждающихся в уточнении. Но зададим только один вопрос: о какой «иллюзии» идет речь, если свобода всегда только относительна? Например, есть все основания утверждать, что простолюдин более свободен, чем какой-либо монарх, хотя, конечно же, у каждого из них своя свобода и несвобода. Все это не известно только «пролетариям», которым адресовано очень многое в произведениях Маркса. В частности в первом томе «Капитала» он пишет, что пролетарии как субъекты производственных отношений — это свободные личности.[22] [22] Столь противоречивых утверждений у него достаточно много.
Продолжая логику Гегеля, Маркс проводит границу между «царством необходимости» и «царством свободы». Он справедливо отмечает, что одно из важнейших проявлений свободы состоит в том, что «коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют… свой обмен веществ с природой ...». И далее: «Но тем не менее это все же остается царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе»[23] [23].
По мнению Маркса «развитие человеческих сил… является самоцелью». Не может быть такой цели. Ни один производственный или экономический процесс в обществе не подчинен цели какого-либо развития. Он является подчиненным лишь требованиям материальной необходимости, которые и составляют тот самый «базис». Развитие же можно только наблюдать и констатировать, но оно само для себя никакой цели не составляет, оно только внешняя сторона, которая, со всей очевидностью, не может иметь замыкания.
Данное выражение Маркса в целом не вызывает возражений. Но тем не менее возникает такое впечатление, что можно, якобы, перейти от несвободы к “полной” свободе, можно провести границу между несвободой и “полной” свободой. Такая граница вполне естественно представляется абсолютной. Такое представление, безусловно, является ошибочным. Процесс освобождения, о котором пишет Маркс, является абсолютным в том смысле, что он бесконечен во времени, что эти «царство необходимости» и «царство свободы» как необходимые моменты имеют место всегда, составляя диалектическое единство. В процессе социального развития при переходе от одних условий к другим сохраняется вся полнота диалектики и соответствующих противоречий. Поэтому абсолютно любой человек в любых условиях и свободен, и не свободен, и в этом состоит строгий смысл обсуждаемых понятий.
Словосочетание “царство свободы” иногда используется как метафора, выражающая ту условность, которая предполагает разрешенными проблемы, являющиеся актуальными в текущий момент. Словосочетание “отсутствие свободы” выражает констатацию того факта, что в условиях антидемократического режима в некотором государстве искусственно введена система ограничений, препятствующая развитию свободы. “Отсутствие свободы … представляет собой смертельную угрозу для человека”, поскольку в условиях принуждения и гнета “человек теряет самого себя“.[24] [24]
Научный вклад Маркса, относящийся к обсуждаемой теме, состоит в том, что он указал на то, что в подавляющем большинстве случаев несвобода имеет экономический характер. Соответствующая необходимость непосредственно имеет форму необходимости совершать работу большую, трудную и, порой, опасную для жизни, в процессе которой создаются материальные условия жизни. Так было всегда. Но из этого следует вывод совершенно неприемлемый для Маркса-революционера: несвобода не создается эксплуататорами, но представляет собой момент бытия, которое полно противоречий.
Вообще для Маркса проблема свободы — это проблема класса, разрешаемая посредством революции и диктатуры пролетариата. Социальные изменения, обусловленные поступательным развитием производительных сил и эволюцией, не привлекали его внимания, несмотря на то, что понятия «раб», «крепостной крестьянин», “рабочий" отражают исторические этапы прогресса свободы.
Вот, пожалуй, и все, что удалось найти у Маркса на данную тему. Очевидно, нельзя даже предположить, что он недооценивал значение свободы в социальном плане. Тогда почему же он так осторожен и скуп в данном вопросе? Почему он ограничивается только редкими упоминаниями этого термина? Ответ достаточно очевиден: диалектический анализ категории свободы выявляет условия, которые не связаны с классовой структурой общества.
Следует добавить, что несмотря на всю важность, до сих пор осталась не выясненной концепция свободного труда. Примитивное представление о ней возникло вследствие поверхностного восприятия идей Гегеля и Маркса. Согласно укоренившемуся мнению, основополагающим здесь является фактор собственности. Труд, якобы, является свободным, «когда средства производства принадлежат производителям», когда производитель «трудится на самого себя». Не трудно видеть, что данный подход ведет к примитивным общественным отношениям, к натуральному хозяйству, к первобытным условиям жизни. Только в доисторических примитивных условиях человек трудится “на самого себя” и только.
Безусловно, зависимость от фактора частной собственности существует, но она имеет преходящее значение. Уже при капитализме, несмотря на то, что в конституциях было записано “частная собственность — неприкосновенна", произошло ее диалектическое отрицание, появилось множество возможностей для подлинно свободного труда. По свидетельству известного философа А. Зиновьева в современной Германии появилась развитая форма иных видов собственности. Каждый желающий может приобрести любое средство производства на любых выгодных для него условиях — землю, технику, технологию, транспортное средство, компьютер. Наиболее часто это бывает аренда. А частная собственность все в большей степени оборачивается обузой. Поэтому в развитых странах не всегда стремятся ее иметь.
Подлинно свободный труд связан с Марксовой концепцией об экономической независимости. В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что труд не свободен от самого себя. Он имеет то же самое противоречие, что и свобода. Необходимость труда — это уже несвобода, но только трудом и можно завоевать независимость. Иными словами несвобода проистекает из экономической зависимости человека от результатов своего труда. Но последние могут быть получены с меньшими усилиями и меньшими затратами времени, если будут применяться совершенные орудия труда, средства, технологии, машины. Т. е., живой труд может освободить сам себя, если он будет создавать новые средства производства, тем самым развивая сам себя. Применение их в труде представляет собой ту рефлексию, которая является составляющей прогресса. Совершая акты выбора в процессе трудовой деятельности, человек задает нужное направление этой рефлексии.
Таким образом, свободный труд — это свободно выбираемый труд. Причем, выбирается все: условия труда, средства труда и сам труд. В развивающемся обществе со временем возникают все новые и новые виды деятельности, рабочие места. В идеале человек может сам себе создать рабочее место, выбрав вид деятельности, возможно, никогда ранее не существовавший.
Заметим, что философы Р. Гароди и Э. А. Араб-Оглы, следуя за Марксом, не рассматривают свободу как фактор социального прогресса. Они согласны в том, что она зависит от степени развития производительных сил общества, но не решаются углубляться в эту тему.[25] [25]
В настоящее время категория свободы продолжает привлекать внимание исследователей. Есть содержательные работы современных авторов. Однако, нельзя сказать, что исследователи достигли единогласия (согласованного понимания) по данному вопросу. Достаточно велико разнообразие мнений. Так было всегда, и об этом Гегель не без огорчения писал: «Ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям ..., как об идее свободы, ни об одной не говорят обычно с такой малой степенью понимания ее»[26] [26].
Все это совершенно справедливо и по отношению к нашим дням. «Обширная разноязычная литература по проблеме свободы — пишет доктор философских наук Б. А. Грушин — полна неясностей и противоречий, вызывает бесконечное множество вопросов и возражений»[27] [27]. Вполне справедливо. Но это то немногое, с чем можно согласиться в его статье.
Его статья по форме представляет собой последовательность ответов на вопросы, которые сформулировал он сам. Они интересны тем, что отражают важные аспекты, обсуждаемой темы. Однако, далеко не с каждым ответом Грушина можно согласиться.
Вопрос 1-ый: «О чьей свободе — каких социальных субъектах — может в принципе идти речь?» (Или иначе: кто может считаться субъектом так называемого свободного действия?).
На наш взгляд абсолютно любой социальный субъект является субъектом свободного действия в том числе и узник тюрьмы. В соответствие с вышеизложенным определяющим здесь является фактор духа и воли, как формы проявления субъекта. Свобода же является атрибутом социальных условий. Данное положение являясь всеобщим, не зависит от социального положения и наличия, например, собственности. Оно является одним и тем же для раба и рабовладельца, для крепостного и феодала, для рабочего и капиталиста. У каждого из них своя свобода, но с точки зрения диалектических моментов она — суть одно и то же.
Вопрос 2-ой. «Поддается ли феномен свободы однозначному определению?»
Да. Безусловно поддается в рамках диалектической логики. У Гегеля имеется множество определений, которые содержательны и полны глубокого смысла подобно математическим абстракциям. Они вполне «работоспособны» с учетом новых знаний и фактов. Более того, новые знания лишь усиливают их и подтверждают. Отвечая на данный вопрос, Грушин учитывает «интересы свои», «интересы чужие», и это по его мнению приводит к коллизии. К какой? Бытие противоречиво, и к этому нечего добавить. Любые интересы снимаются в необходимости. Любые действия индивида — это всегда действия в условиях необходимости. Его выражение "… свобода индивида может реализоваться и вне познанной необходимости… "[28] [28] по меньшей мере не понятно. То, что не является необходимым, не может иметь отношения к свободе. Деятельность вне необходимости лишена всякого смысла.
Вопрос 3-й. «Является ли свобода изначальным и неотъемлемым атрибутом человеческого существования?»
Да, безусловно. Гегель говорит, что дух всегда свободен. Но только ее мера может быть самой различной. Некоторая мера свободы всегда имеет место как атрибут воли. Наиболее существенные ограничения для нее порождаются природными и социальными условиями бытия. Но как те, так и другие в конечном итоге преодолеваются в процессе социального развития и, в частности, достижениями в области науки и техники. Свой отрицательный ответ на данный вопрос Грушин подкрепляет следующими словами из сочинений Маркса: "… первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном также несвободны, как и сами животные… "[29] [29].
Это совершенно верно. Но вместе с этим люди были также свободны, как животные и птицы. Вообще каждое живое существо свободно и несвободно в соответствие своему образу жизни.
Вопрос 4-ый. «Каковы предпосылки, или исходные условия, возникновения свободы?».
Главным условием возникновения свободы являются, дух, воля, жизнь и ее прогресс. Поэтому для всякого живого существа всегда имеется некоторая свобода, в этом состоит ее абсолютный момент. Но вместе с этим всегда существует и необходимость как второй абсолютный момент. Диалектическое единство этих моментов составляет основу бытия духа и его воли. Поэтому нельзя говорить о каких-то «минимальных условиях» или, что свобода «возникает». Ее диалектика возникла вместе с жизнью. «Завоевать» свободу можно, лишь воспользовавшись наличной свободой. При этом обязательно возникнут новые возможности и новая необходимость.
Маркс пишет, что человек обретает свободу лишь тогда, когда оказывается «по другую сторону экономической необходимости». В этом утверждении выражается некоторая условность, но ни в коем случае не абсолютность. Экономическая необходимость, в частности бедность, является наиболее унизительной для человеческого достоинства и только. Подчеркнем, что диалектика свободы, ее противоречия сохраняются в любых условиях, они принципиально не могут быть «преодолены» каким-либо образом. А поэтому можно лишь от одних условий свободы перейти к другим условиям. Но невозможно обрести свободу в абсолютном смысле.
Вопрос 5-ый. «Становится ли свобода действительностью?».
Она всегда является действительностью со всеми теми особенностями, которые обсуждались выше.
Вопрос 6-ой. «Каковы общие условия осуществления свободы?».
Наиболее общими, как известно, являются диалектические условия. Если вспомнить законы диалектики и все особенности диалектического противоречия, то будет не трудно видеть. что все они налицо, имеют место и характерны для феномена свободы. Всякие иные условия и особенности представляют собой частности, которые снимаются в определении, уходят в разряд второстепенных, оставаясь случайным обстоятельством явления, не имеющим отношения к сущности. Как уже было сказано выше, любой социальный субъект в любой момент времени обладает некоторой свободой. Но все субъекты различны. Они в частности отличаются тем, что у каждого своя необходимость, каждый имеет нечто свое в качестве актуального. Поэтому только в конкретном случае можно ответить на вопрос, что нужно людям для того, чтобы они стали относительно свободными.
Ответы на вопросы 7-ой и 8-ой достаточно очевидны, поэтому нет необходимости заострять на них внимание.
Вопрос 9-ый. «Чем отличается свобода подлинная от свободы мнимой?».
Мнимая свобода — это абсолютное ничто, лишенное определенности и какого-либо содержания (несмотря на то, что этот термин есть даже у Маркса). Всякую свободу следует рассматривать только в аспекте необходимости. В противном случае анализ обнаруживает все, что угодно, только совсем не то, о чем идет речь. А поэтому выражение «мнимая свобода» в лучшем случае может быть только политическим термином. Точно также выражения «полная свобода» и «абсолютная несвобода» представляют собой лишь метафору, но не имеют точного смысла. Тот абсолют, на который делается намек в непринужденном общении, в строгом смысле свойственен лишь физическим телам или мертвецам. Все случаи, которые рассматривает Грушин, без исключения являются случаями подлинной свободы, и только о ней, как о конкретном предмете и может идти речь.
Всякая реальная свобода — это бытие живого, жизнедеятельность в условиях несвободы. Она всегда конкретна, а ее мера — относительна. Уместно говорить о ее содержании. Ее конкретность состоит в том, что она определяется текущими условиями, а относительность является следствием относительной значимости этих условий для индивида, которые в принципе не могут иметь абсолютного значения. От них лишь относительно зависит возможность принятия решения и выбора.
Отвечая на поставленный вопрос, Грушин всякий раз необоснованно противопоставляет факторы, имеющие различную природу, от которых зависит поведение человека и его способность принимать решения. На наш взгляд невозможно (да в этом и нет необходимости) провести границу (и тем более строго) между «внешним» и «внутренним» в аспекте обсуждаемых вопросов. Как то, так и другое познается субъектом как одно целое «для-себя-бытие». Как то, так и другое составляют различные измерения одной и той же свободы-несвободы. Такие факторы, как вдохновение, честолюбие, зависть, чувство стыда и униженности и другие составляют то же самое «для-себя-бытие» субъекта и порождают как нераздельное целое условия проявления воли. Поэтому нельзя сказать, что только относительно некоторых из них субъект является «подлинно свободным», причем «в строгом смысле». Относительно каждого из них он свободен и несвободен, но только в различной мере. Эта мера индивидуальна и субъективна. И конечно же прав Ленин, говоря: «Жить в обществе и быть свободным от него нельзя».
Вопрос 10-ый. «Можно ли говорить о каких-либо общих тенденциях и перспективах развития свободы?».
Общие тенденции и перспективы развития свободы хорошо известны. Они находятся в непосредственной зависимости от социального прогресса. Они совпадают с перспективами развития общества и цивилизации. Об этом писали многие авторы. Однако многое здесь еще не обрело устойчивых очертаний в многочисленных попытках дать соответствующие определения.
Завершая обзор статьи Грушина, заметим, несмотря на все противоречия бытия, социальный прогресс сопровождается расширением рамок свободы и в значительной степени представляет собой освобождение человечества от социальных и иных ограничений.
Всякий индивид как субъект социальных отношений, преодолевая необходимость, расширяет границы своей свободы. Эта деятельность может быть двоякого рода. Изначально она была трудовой, производственной. Но позже она стала еще и политической. Но первая продолжает оставаться главной и ведущей, поскольку она составляет базис, определяет материальные условия.
В механике есть понятие «степень свободы», а в кибернетике «степень свободы выбора», которые обобщаются и легко переносятся на социальные условия. Это позволяет сделать вывод о том, что свобода имеет меру, как меру возможностей. Поэтому понятия «больше», «меньше» здесь вполне уместны, хотя полное упорядочение здесь, конечно же, невозможно. Можно сказать, что социальный прогресс в частности состоит в том, что имеет место монотонное (поступательное) развитие производительных сил и фактора свободы. В связи с этим есть все основания для того, чтобы сказать, что, например, для политической деятельности в царской России свободы было больше, чем в СССР. Придя к власти, большевики ввели такое множество запретов и ограничений, которых никогда не было ранее. Была запрещена не только политическая деятельность, но частная собственность, свобода слова, свода деятельности, свобода вероисповедания и многое другое. С учетом одних только этих факторов советскую власть никак нельзя считать прогрессивным явлением.
Во всяком реальном обществе, если имел место достаточно продолжительный отрезок времени эволюционного развития, свобода всегда опосредована общественными отношениями. Свобода и несвобода всегда рядом. Все возможности, зависящие от свободы, как правило бывают реализованными. Ее, как правило, недостаточно. Она бывает регламентирована всевозможными объективными условиями. Существуют различные ограничения, и прежде всего материальные. Капитал всегда ограничен. Кроме этого существуют правовые, моральные и иные нормативы, которые воспринимаются индивидами как неустранимые положенности, и которые, обеспечивая стабильность общества, составляют социальную ценность.
Но иногда эти условия устойчивого эволюционного развития нарушаются каким-либо социальным катаклизмом, и тогда многие сдерживающие факторы прекращают существование. Новыми условиями прежде всего, как правило, пользуются люди, «склонные к инициативе», и авантюристы. Такие люди не считают себя ни «рабами совести», ни «рабами законов». Они явно «избыточно свободны», для них свобода переходит в произвол. Когда множество таких людей начинает превышать некоторую критическую массу, то наступает “время смуты” или анархии, что неоднократно имело место в истории.
И тем не менее в плане времени свободы должно быть только больше. Ей пользуются прежде всего «инициативные люди», среди которых встречаются различного рода правонарушители. Анализируя категорию социального прогресса, философ М. А. Киссель отмечает, что к эмпирической стихии истории относится и «человеческий элемент» — вся та масса желаний, стремлений, интересов, борьба которых образует «материю» исторического процесса. И это тоже диалектика свободы. Все это можно считать ее другой стороной, ее издержками. Но это, конечно же, не может остановить социальный прогресс.
Т. о., очень многое зависит от воли людей. Всякое общество только тогда имеет будущее, если имеет место прогресс в области демократии. В связи с этим уместно обратить внимание на исследование историка Льва Никалаевича Гумилева. Он изучал условия гибели известных цивилизаций и пришел к заключению: они погибли в результате отсутствия демократии. К сожаление эти результаты еще не достаточно исследованы и обобщены, но сомнений они не вызывают.
Во все времена очень многое зависело от воли людей и, подчеркнем, от воли политиков. Свобода политических лидеров слагается из таких составляющих как большие полномочия и большая власть. Но часто власть служит только сама себе, попирая мораль, интересы людей и здравый смысл. Таких случаев известно истории бесчисленное множество. Рассуждая о людях, наделенных вследствие своего социального положения большой свободой, Гегель не без горечи замечает: «Только животное в самом деле не винно»[30] [30].
Из всего сказанного следует, что свобода — это важнейшая сторона прогресса как в личном, так и в социальном плане. Во всех аксиологических исследованиях она занимает видное место. «Свобода завоевывается в борьбе с угнетателями» — утверждают революционеры. Это верно, но лишь в первом приближении с учетом лишь примитивного понимания свободы. Человеческая необходимость не определяется одними лишь угнетателями. После победы над ними экономические проблемы не устраняются, а вместе с ними и несвобода. Оставаясь верным себе, Маркс в краткой форме обязательно сообщает научное решение проблемы или делает замечание, выражающее сущность явления. «Человек только тогда станет свободным, — пишет он, — когда окажется по другую сторону экономической необходимости». Это в полной мере согласуется с определениями идеалиста Гегеля. Подчеркивая важность экономических условий, Маркс косвенно подводит к мысли о том, что свобода прежде всего зависит от состояния производительных сил и степени развития труда. Поскольку только последние могут решить проблему экономической необходимости. А политические обстоятельства имеют значение лишь в той мере, в какой они ограничивают социальное развитие. Он пишет, в частности, что первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном также несвободны, как и сами животные, но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе. О каких-либо эксплуататорах здесь нет необходимости даже вспоминать. Конечно же «открытым текстом» он утверждает нечто совсем другое.
Самое существенное из всего того, что с нами сейчас происходит, как и во все времена, — это освобождение. Наиболее массовое и очевидное состоит в том, что на улицах наших городов появилось множество торговцев — людей, сделавших свой выбор в сфере деятельности. Их труд примитивен и прост, однако он общественно необходим. Этот выбор совершили многие советские в недавнем прошлом люди, и этот акт прежде всего означает для них освобождение от догматов и большевистских иллюзий. Они стали подлинными материалистами. И вместе с этим это свидетельствует о появлении инициативы и социальной активности. И если эти и иные условия свободы и демократии сохранятся, то успех гарантирован.
Марксисты-ленинцы убеждали, что движущей силой истории является классовая борьба. Но с какой же это стати? Еще Энгельс писал, что человек должен прежде всего “… есть, пить, иметь жилище… “. Но все эти и иные проблемы решаются только трудовой деятельностью. То есть только благодаря труду человек преодолевает экономическую и иную необходимость и благодаря этому переходит из «царства необходимости» в «царство свободы».
Иными словами, немцы правы: только труд делает человека свободным. Труд и ничто другое.
[1] [1] См.: Бердяев Н. Философия свободы.
[2] [2] Грушин Б. А. Возможность и перспективы свободы // Вопросы философии, N 5, 1988, C. 3-18.
[3] [3] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х томах. Т. 3. Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 26.
[4] [4] Там же.
[5] [5] Там же, С. 311.
[6] [6]Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х томах. Т. 3. Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 26.
[7] [7] Там же.
[8] [8] См.: Чалин М. Философия отчаяния и страха. М., 1962.
[9] [9] Залыгин С. Опыты. Литературно-философский сборник. М.: «Советский писатель», — 1990, С 3.
[10] [10] Там же.
[11] [11] Гегель Г. В. Ф. Философия права.- M.: Мысль, 1990.- С. 99.
[12] [12] Там же, С. 67.
[13] [13] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3, Философия духа, M.: «Мысль», 1977.- С. 355.
[14] [14] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х томах. Т. 3. Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 353.
[15] [15] Ленин В. И. Государство и революция. — Полн. собр. соч., т. 33, С. 93.
[16] [16] Винер Норберт, Кибернетка и общество. Изд-во Иностранной литературы. М. 1958,- C. 113.
[17] [17] См. там же, C. 112.
[18] [18] См.: Маркс. К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, С. 75.
[19] [19] Там же.
[20] [20] Маркс. К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, С. 77.
[21] [21] Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Кн. 1. Процесс производства капитала.- М.: Политиздат, 1988.- XVIII, C. 550.
[22] [22] Cм. там же С. 178, С. 179, С.187.
[23] [23] Маркс. К. и Энгельс Ф., Соч. 2 изд., т. 25, ч. II, С. 387.
[24] [24] Маркс. К. и Энгельс Ф., Соч., т. 1, С. 65.
[25] [25] См.: Гароди Р. Свобода. Философская энциклопедия. В 5-ти томах. Т. 4. М.:«Советская энциклопедия», 1960. С. 559-563. Араб-Оглы Э. А. Свобода. Философский эциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1983, С. 595-597.
[26] [26] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х томах. Т. 3. Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 324.
[27] [27] Грушин Б. А. Возможность и перспективы свободы // Вопросы философии.- N 5.- 1988.- C 3.
[28] [28] См. там же, С. 7.
[29] [29] Маркс. К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, С. 116.
[30] [30] Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. Санкт-Питербург. «Наука», 1993, С. 85.
www.ronl.ru
