Христианству на Руси Чуть более тысячи лет и такие же древние корни имеет искусство иконописи. Икона (от греческого слова, обозначающего “образ”, “изображение”) возникла до зарождения древнерусской культуры и получило широкое распространение во всех православных странах. Иконы на Руси появились в результате миссионерской деятельности византийской Церкви в тот период, когда значение церковного что явилось для русского церковного искусства сильным внутренним побуждением, это то, что Русь Приняла христианство именно в эпоху возрождения духовной жизни в самой Византии, эпоху ее расцвета. В этот период нигде в Европе церковное искусство не было так развито, как в Византии. И в это-то время новообращенная Русь получила среди прочих икон, как образец православного искусства, непревзойденный шедевр - икону Богоматери, получившую впоследствии наименование Владимирской.
Через изобразительное искусство античная гармония и чувство меры становятся достоянием русского церковного искусства, входят в его живую ткань. Нужно отметить и то, что для быстрого освоения византийского наследия на Руси имелись благоприятные предпосылки и, можно сказать, уже подготовленная почва. Последние исследования позволяют утверждать, что языческая Русь имела высокоразвитую художественную культуру. Все это способствовало тому, что сотрудничество русских мастеров с византийскими было исключительно плодотворным. Новообращенный народ оказался способным воспринять византийское наследие, которое нигде не нашло столь благоприятной почвы и нигде не дало такого результата, как на Руси.
С глубокой древности слово “Икона” употребляется для отдельных изображений, как правило написанных на доске. Причина этого явления очевидна. Дерево служило у нас основным строительным материалом. Подавляющее большинство русских церквей были деревянными, поэтому не только мозаике, но и фреске (живописи по свежей сырой штукатурке) не суждено было стать в Древней Руси общераспространенным убранством храмового интерьера.
Своей декоративностью, удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок иконы, написанные на досках (сосновых и липовых, покрытых алебастровым грунтом - левкасом), как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей.
Недаром было отмечено, что в Древней Руси икона явилась такой же классической формой изобразительного искусства, как в Египте - рельеф, в Элладе - скульптура, а в Византии - мозаика.
Древнерусская живопись - живопись христианской Руси - играла в жизни общества очень важную и совсем иную роль, чем живопись современная, и этой ролью был определен ее характер. Русь приняла крещение от Византии и вместе с ним унаследовала представление о том, что задача живописи - “воплотить слово” воплотить в образы христианское вероучение. Поэтому в основе древнерусской живописи лежит великое христианское “слово”. Прежде всего это Священное Писание, Библия (“Библия” по-гречески - книги) - книги, созданные, согласно христианскому вероучению, по вдохновению Святого Духа.
Воплотить слово, эту грандиозную литературу, нужно было как можно яснее - ведь это воплощение должно было приблизить человека к истине этого слова, к глубине того вероучения, которое он исповедовал. Искусство византийского, православного мира - всех стран, входящих в сферу культурного и вероисповедного влияния Византиии, - разрешило эту задачу, выработав глубоко своеобразную совокупность приемов, создав невиданную ранее и никогда больше не повторившуюся художественную систему, которая позволила необычайно полно и ясно воплотить христианское слово в живописный образ.
В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайно ярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Именно в глубоком раскрытии этих истин живопись византийского мира, в том числе и живопись Древней Руси, обретала необычайную,невиданную, неповторимую красоту.^ Жизнь и творчество Андрея Рублева. Время жизни Андрея Рублева совпадает с переломным моментом в освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига. Творчество прославленного иконописца знаменует важную веху в истории русского искусства. С его именем связано возникновение художественного направления, на многие десятилетия определившего развитие русской живописи.
Дошедшие до нас исторические свидетельства о жизни и творчестве Андрея Рублева крайне бедны хронологическими данными и во многом противоречат друг другу. Бесспорны лишь два сообщения, фигурирующие в летописях под 1405 и 1408 годами.
Благовещенский собор Московского Кремля перестраивался в 15 веке, и роспись его не сохранилась. Уцелели только деисусный и праздничный ряды иконостаса, перенесенного в существующий ныне храм. Во владимирском Успенском соборе сохранилась лишь небольшая часть росписей. Дошли до нас также иконы из иконостаса этого собора, экспонирующиеся ныне в Третьяковской галерее и Русском музее.
О предшествующем периоде жизни Андрея Рублева известно мало. Составленное в17 веке “Сказания о святых иконописцах” утверждает, что он жил сначала в Троицком монастыре в послушании у Никона, ученика основателя монастыря Сергия Радонежского (Никон был Троицким игуменом с 1390 года, умер в 1427). По словам “Сказания”, Никон “повелел” Рублеву написать икону Троицы “в похвалу отцу своему, святому Сергию чудотворцу”.
Об остальных крупных работах Рублева мы знаем из житий Сергия и Никона. Между 1425-1427 годами он вместе с другом и “спостником” Даниилом Черным участвовал в создании ныне несохранившихся росписей Троицкого собора Сергиева монастыря, а затем расписывал Спасский собор московского Андроникова монастыря, старцем которого он был. Там Рублев и скончался в 1430 году.
Разумеется, список произведений Рублева этим не исчерпывается. “Преподобный отец Андрей Радонежский, иконописец, прозванием Рублев, многие святые иконы написал, все чудотворные”. Помимо названных работ, целый ряд несохранившихся ныне икон упоминается в различных источниках. Несколько дошедших до нас памятников связывает с именем Рублева устное предание. Наконец, в ряде произведений авторство Рублева устанавливается по стилистическим аналогиям. Но даже в тех случаях, когда причастность Рублева к работе над памятником документально подтверждена - так обстоит дело с иконами из владимирского Успенского собора, - выделить принадлежащие его руке произведения чрезвычайно трудно, поскольку создавались они совместно большой группой мастеров под руководством Андрея Рублева и Даниила Черного, который, по словам автора “Сказания о святых иконописцах”, “многие с ним иконы чудные написал”.
Если дошедшие до нас биографические сведения о Рублеве изобилуют противоречиями и анахронизмами, то в характеристике личности мастера и в оценке его искусства источники обнаруживают редкое единодушие. Андрей и Даниил предстают в их изображении как “чудные добродетельные старцы и живописцы”, “всех превосходящие в добродетелях”. В Рублеве особенно подчеркивается то, что он “намного всех превосходил в мудрости”.
Для воссоздания творческого облика Рублева очень важны сведения, сообщенные в1478 году Иосифу Волоцкому бывшим игуменом Троицкого Сергиева монастыря старцем Спиридоным. По словам Спиридона, удивительные и прославленные иконописцы Даниил и ученик его Андрей, иноки Андроникова монастыря, отличались такими добродетелями, что удостоились необычных дарований и настолько преуспели в совершенствовании, что не находили времени для мирских дел.
Эти свидетельства дают отчетливое представление о высокой оценке творчества Рублева его современниками, позволяют глубже проникнуть в образный строй его произведений и постигнуть существенные особенности его живописного метода. Но чтобы верно понять смысл приведенных высказываний, необходимо познакомиться с некоторыми представлениями византийской мистики, получившими широкое распространение среди последователей Сергия Радонежского. Согласно этим представлениям, для того, чтобы достоверно отображать объекты умственного созерцания, вместо эмпирический “теней вещей” показывать подлинную их природу, живописец должен был стать созерцателем, если только он не желал оставаться ремесленником, копирующим чужие образцы. Ему предстояло вернуть утраченное естественное состояние - гармонию чувств, ясность и чистоту ума. Совершенствуясь, ум приобретал способность воспринимать “невещественный” свет. По аналогии с физическим светом, без которого невозможно видеть окружающий мир, умственный свет - знания и мудрости - освещал истинную природу, первообразы всех предметов и явлений. Интенсивность проявления этого света и ясность умозрения ставились в прямую зависимость от степени нравственной чистоты созерцателя. Живописцу, более чем кому-либо другому, требовалось очистить “очи ума”, засоренные обманчивыми чувственными ”помыслами”, потому что, как утверждал Василий Кесарийский, “истинная красота созерцается только имеющими очищенный ум”. В достижении нравственной чистоты особая роль отводилась добродетели смирения. Не случайно в источниках к имени Рублева часто прилагается эпитет “смиренный”. Исаак Сирин называл смирение “таинственной силой”, которой владеют лишь “совершенные”; именно смирение дает всеведение и делает доступным любое созерцание. Высшим, наиболее труднодостижимым он считал созерцание Троицы.^ Троица Андрея Рублева. Историческая канва Рублевского шедевра - “Троицы” - библейская легенда о явлении бога Аврааму и его жене Сарре под видом трех мужей; об угощении, приготовленном для них пожилыми супругами под сенью дуба и состоявшем из заколотого тельца, лепешек, молока и сливок; о предсказанном Аврааму рождении сына.
В основе философского замысла “Троицы” - мысль о могущественной всепобеждающей силе любви как сокровеннейшей человеческой сущности, раскрытие которой служит реальным залогом осуществления единства человечества. Художественное совершенство, с которым эта общечеловеческая идея выражена Рублевым в символических образах средневековой живописи, ставит икону “Троица” в ряд бессмертных творений мирового искусства.
В иконе Рублева отброшены все бытовые подробности библейского повествования, затрудняющие восприятие этой философской идеи. Смысловой и композиционный центр иконы - чаша с головой закланного тельца, символизировавшего жертвенный подвиг Христа. Трапеза, на которой стоит чаша, - прообраз “гроба господня”. Чашу благословляет ангел, олицетворяющий Сына. В молчаливом согласии голова его склонена к ангелу, олицетворяющему Отца. К Отцу склонил голову и третий ангел, олицетворяющий Духа. Скипетры в руках ангелов обозначают власть и всемогущество. Склонением голов среднего и правого ангелов и встречным наклоном голов левого ангела намечен мотив исхождения Слова и Духа от Отца. Это замкнутое круговое движение, образованное склонением фигур и в ритмических отголосках повторенное контурами одежд, престола, подножий и горы, передает единство трех лиц божества, их общее участи в осуществлении Сыном центральной идеи легенды, “предвечного” замысел спасения человечества.
Изображения, сопровождающие Троицу, проникнуты христологической символикой, раскрывающей различные аспекты явления Сына-Логоса как вечного жизненного принципа мира. Дуб позади среднего ангела - “древо вечной жизни” - указывает на функцию второго лица Троицы как Слова, творческого начала вселенной; это прообраз креста и символ воскресения. Гора - традиционный библейский образ возвышения духа, символ “горы высокой” - Фавора, где трем избранным ученикам открылось божество Христа, символ священной горы Сион, где был основан иерусалимский храм. Дом - образ богопознания, “домостроительства” Христа, соединившего в себе божественную и человеческую природу, прообраз “дома божьего” - вселенской церкви.
Глубоко символично и цветовое решение иконы. Живописец акцентирует в нем значение второго лица Троицы. Фигура среднего ангела выделяется наиболее интенсивными тонами одежд. Они указывали не евхаристическую жертву - тело и кровь Христа. Лазурь, окрашивающая гиматий, по учению византийских мистиков, передавала цвет божественного ума, погруженного в созерцание своей сущности. Согласно Исааку Сирину, чистота ума совершенного человека уподоблялась “небесному цвету”. Оттенки этого цвета варьируются в одеждах всех трех ангелов. Цвета одежд левого и правого ангелов менее интенсивны и как бы отдалены от созерцателя. Вместе с тем они необычайно одухотворенны и словно лучатся изнутри серебристым сиянием, пронизывающим все изображение и уплотняющимся в белой поверхности евхаристического престола. Лиловый тон плаща левого ангела воспринимался как цвет умственного созерцания на высших его ступенях. Нежно-зеленый тон гиматия правого ангела считался цветом согласия и одновременно цветом весны, символом Воскресения. Интенсивным желтым цветом крыльев выражалась “надмирная” интеллектуальная сила. Наконец, золотой фон, почти полностью утраченный, символизировал “божественный свет”.
Атмосфера внутреннего согласия и любви, радостное звучание холодных и чистых оттенков, передающих оптимистическую идею о будущем совершенстве преображенного материального мира, о восстановлении утраченной “первообразной” красоты и гармонии вселенной заставляют вспомнить о том, какое значение придавал Сергий Радонежский первому построенному им храму Троицы. По словам жития, составленного его современником Епифанием Премудрым, Сергий желал, чтобы “воззрением на святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего”. Правомерно предположить, что, создавая икону “в похвалу” Сергию, воспитанник и последователь его философской школы Андрей Рублев поставил перед собой задачу как можно полнее воплотить представления, с которыми связывалась у Сергия идея Троицы.
Художник воплотил в “Троице” свой идеал совершенства, представление о человеке тонкой одухотворенности и нравственной просветленности. В линейном и цветовом ритме иконы, в певучих линиях, плавных согласованных жестах, мягких наклонах голов ангелов, в созвучиях чистых сияющих красок рождается ощущение единодушия, взаимной любви и возвышенной душевной чистоты.^ Основные даты жизни Андрея Рублева.
60-е годы 14века
Время рождения Андрея Рублева.
1405 год
Совместно с Феофаном Греком и Прохором с Городца А.Рублев участвует в росписи Благовещенского собора Московского Кремля.
1408 год
А.Рублев и Даниил Черный руководят работами по росписи Успенского собора города Владимира.
1425-1427 годы
А.Рублев и Даниил Черный руководят работами по росписи Троицкого собора Сергиева монастыря.
1427-1430 годы
А.Рублев руководит работами по росписи Спасского собора московского Андроникова монастыря.
Первая четверть 15века
Созданы “Троица” и “Звенигородский чин”.
1430 год.
Год смерти живописца.
www.ronl.ru
1.1 Введение
2.1 Краткая биография
2.2 Рублев в русской истории
3.1 Заключение
4.1 Список литературы
1.1 ВВЕДЕНИЕИнтерес к древнерусской живописи в нашей стране огромен, но также велики и трудности ее восприятия. Их испытывают даже люди хорошо образованные, а ведь в древней Руси живопись была доступна всем. Главным образом, это заключалось в том, что древнерусская живопись была представлена иконами, которые находились в храмах и церквях и являлись доступными для всего населения Руси, начиная с князей и заканчивая простым людом.
Икона (от греческого слова, обозначающего «образ», «изображение») возникла еще до зарождения древнерусской культуры и получила широкое распространение во всех православных странах.
Иконы на Руси появились в результате миссионерской деятельности византийской Церкви в тот период, когда Русь приняла христианство. А произошло это именно в эпоху возрождения духовной жизни в самой Византии, эпоху ее расцвета. В этот период нигде в Европе церковное искусство не было так развито, как в Византии.
Через изобразительное искусство античная гармония и чувство меры становятся достоянием русского церковного искусства, входят в его живую ткань. Нужно отметить и то, что для быстрого освоения византийского наследия на Руси имелись благоприятные предпосылки и, можно сказать, уже подготовленная почва. Последние исследования позволяют утверждать, что языческая Русь имела высокоразвитую художественную культуру. Все это способствовало тому, что сотрудничество русских мастеров с византийскими было исключительно плодотворным. Новообращенный народ оказался способным воспринять византийское наследие, которое нигде не нашло столь благоприятной почвы и нигде не дало такого результата, как на Руси. С глубокой древности слово “икона” употребляется для отдельных изображений, как правило, написанных на доске. Причина этого явления очевидна. Дерево служило у нас основным строительным материалом. Подавляющее большинство русских церквей были деревянными, поэтому не только мозаике, но и фреске не суждено было стать в Древней Руси общераспространенным убранством храмового интерьера. Своей декоративностью, удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок иконы, написанные на досках (сосновых и липовых, покрытых алебастровым грунтом - левкасом), как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей.
Древнерусская живопись - живопись христианской Руси - играла в жизни общества очень важную и совсем иную роль, чем живопись современная, и этой ролью был определен ее характер. Русь приняла крещение от Византии и вместе с ним унаследовала представление о том, что задача живописи - “воплотить слово” воплотить в образы христианское вероучение. Поэтому в основе древнерусской живописи лежит великое христианское “слово”. Прежде всего, это Священное Писание, Библия - книги, созданные, согласно христианскому вероучению, по вдохновению Святого Духа. Воплотить слово, эту грандиозную литературу, нужно было как можно яснее - ведь это воплощение должно было приблизить человека к истине этого слова, к глубине того вероучения, которое он исповедовал. Искусство византийского, православного мира - всех стран, входящих в сферу культурного и вероисповедного влияния Византии, - разрешило эту задачу, выработав глубоко своеобразную совокупность приемов, создав невиданную ранее и никогда больше не повторившуюся художественную систему, которая позволила необычайно полно и ясно воплотить христианское слово в живописный образ. В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайно ярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Именно в глубоком раскрытии этих истин живопись византийского мира, в том числе и живопись Древней Руси, обретала необычайную, невиданную, неповторимую красоту.
Во всякой национальной культуре есть идеалы, к которым она стремится. И судить о культуре страны мы должны в первую очередь по ее идеалам. Это высшее, что создает национальная культура. Национальные идеалы отражены наиболее полно в творчестве Андрея Рублева.
2.1 КРАТКАЯ БИОГРАФИЯЭпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Это была эпоха возрождения интереса к собственной истории, к культуре времени независимости Руси, предшествовавшей монголо-татарскому нашествию. Эпоха Рублева была времени расцвета литературы, эпоса политического самосознания.
Идеалы, воплощенные в творчестве Рублева представляют некое отражение того, что можно было бы видеть в действительности. А в действительности были не только примеры подлости, раболепства и предательства, но и безответного служения отечеству, людям, идеалам добра и красоты, создавшим чувство собственного достоинства и спокойной уверенности в будущем.
Дошедшие до нас исторические свидетельства о жизни и творчестве Андрея Рублева крайне бедны хронологическими данными и во многом противоречат друг другу.
Андрей Рублёв, Спас из Звенигородского чина, рубеж XIV—XV вековНе известно в точности, когда родился Андрей Рублев. Большинство исследователей считают, что родился он приблизительно в 1360 году. Достоверных сведений, которые позволили бы точно установить место рождения художника, не существует. Также не существует никаких определенных сведений, по поводу того, из какого сословия происходит чернец Андрей. Скорее всего Рублев был потомственным, коренным ремесленником, о чем говорит его родовое прозвище («рубель» - инструмент, употреблявшийся для накатки кож). До 1405 года художник принял монашество с именем Андрей.
Самые ранние сведения о художнике восходят к московской Троицкой летописи. Среди событий 1405 года сообщается, что "в эту весну расписана церковь каменная святого благовещения на князя великого дворе... а мастера были Феофан иконник Грек, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев". Упоминание имени мастера последним, согласно тогдашней традиции, Означало, что он является младшим в артели. Но вместе с тем участие в почетном заказе по украшению домовой церкви Великого князя Василия Дмитриевича, старшего сына легендарного Дмитрия Донского, наряду со знаменитым тогда на Руси Феофаном Греком характеризует Андрея Рублева как уже достаточно признанного авторитетного мастера. Мы знаем очень мало достоверного о первых шагах художественного развития Рублева. Но есть основания предполагать, что именно он в свои ранние годы украшал евангелие Христово Благовещенского собора и, в частности, выполнил миниатюру - изображение символа евангелиста Матфея в образе ангела.
В среде Рублева, скорее всего, были известны и пользовались почетом византийские писатели, хранившие традиции древнегреческой философии. Некоторые из их трудов переводились в то время на русский язык. В них проскальзывала мысль, что в искусстве все имеет иносказательный смысл, и для того, чтобы достоверно отображать объекты умственного созерцания, вместо эмпирических “теней вещей” показывать подлинную их природу, живописец должен был стать созерцателем, если только он не желал оставаться ремесленником, копирующим чужие образцы. Ему предстояло вернуть утраченное естественное состояние - гармонию чувств, ясность и чистоту ума. Совершенствуясь, ум приобретал способность воспринимать “невещественный” свет. По аналогии с физическим светом, без которого невозможно видеть окружающий мир, умственный свет - знания и мудрости - освещал истинную природу, первообразы всех предметов и явлений. Интенсивность проявления этого света и ясность умозрения ставились в прямую зависимость от степени нравственной чистоты созерцателя. Живописцу, более чем кому-либо другому, требовалось очистить “очи ума”, засоренные обманчивыми чувственными ”помыслами”.
В 1408 году по почину московского великого князя было решено украсить фресковой росписью обветшавший в то время Успенский собор во Владимире. В те годы Феофана не было уже в живых, и потому выбор заказчиков пал на отличившегося за три года до того Андрея Рублева. Вместе с ним в работе участвовал и его старший друг по Андроникову монастырю Даниил Черный. В силу старшинства Даниила его имя в летописной записи об этом событии поставлено на первом месте. Но решающая роль, видимо, принадлежала Рублеву. Им были расписаны стены, встречающие посетителя при входе под величественные своды собора. Здесь Рублев должен был представить Страшный Суд.
Для современников Рублева Страшный Суд был естественным завершением всей истории человечества. В византийских изображениях Страшного Суда фигуры отличаются обремененностью, телесностью, грозные тела тяжело ступают по земле. У Рублева же фигуры необыкновенно легки, воздушны, почти невесомы; они то порывисто идут, то плавно парят, то стремительно возносятся. Рублев прекрасно связал свои фигуры и группы с круглящимися сводами древнего собора. Покрытые его живописью стены легко уносятся вверх, столбы расступаются, и арки, повторяясь в очертаниях фигур, начинают мелодически звучать. Умение объединить единым, эмоциональным звучанием большие многофигурные группы составляет одну из особенностей композиционного дара Андрея Рублева.Однако вершиной в искусстве художника является «Троица», икона из иконостаса Троицкого собора Сергиева монастыря, сейчас находящаяся в Государственной Третьяковской галерее. Она была создана в конце XIV — начале XV веков (по другим исследованиям, около 1412 или около 1427 годов). 
Во времена Андрея Рублева тема Троицы, воплощавшая идею триединого божества (Отца, Сына и Святого духа), воспринималась как некий символ времени, символ духовного единства, мира, согласия, взаимной любви и смирения, готовность принести себя в жертву ради общего блага.
Традиционный библейский сюжет Рублёв наполнил еще более глубоким поэтическим и философским содержанием. Отойдя от традиционных канонов, он поместил в центре композиции единственную чашу (символизирующую жертвенную смерть), а её очертания повторил в контурах боковых ангелов. Центральный (символизирующий Христа) ангел занял место жертвы и выделен выразительным контрастом пятен темно-вишнёвого и голубого цветов, оркестрованным изысканным сочетанием золотистых охр с нежным «голубцом» и зеленью. А внешние контуры образуют 5-угольник, символизирующий Вифлеемскую звезду.
«Троица» рассчитана на дальнюю и ближнюю точки зрения, каждая из которых по-разному раскрывает богатство оттенков, виртуозную работу кисти. Гармония всех элементов формы является художественным выражением основной идеи «Троицы» — самопожертвования как высочайшего состояния духа, созидающего гармонию мира и жизни.
В 1425—27 Рублёв совместно с Даниилом Чёрным и другими мастерами расписал Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря и создал иконы его иконостаса. Сохранились иконы; они выполнены в различных манерах и неравноценны по художественным качествам. В ряде произведений Рублёву удалось создать впечатляющие образы, в них чувствуются драматические ноты, ранее ему не свойственные («Апостол Павел»).
Апостол Павел 1410—1420
Колорит икон более сумрачен по сравнению с ранними произведениями; в некоторых иконах усиливается декоративное начало, в других проявляются архаические тенденции. Некоторые источники называют роспись Спасского собора Андроникова монастыря (около 1427, по другим исследованиям, на рубеже XIV—XV веков; сохранились лишь фрагменты орнаментов) последней работой Рублёва.
Ему приписывается также ряд работ, принадлежность которых кисти Рублёва точно не доказана: фрески Успенского собора на «Городке» в Звенигороде (конец XIV — начало XV веков; сохранились фрагменты), иконы — «Владимирская богоматерь» (около 1409, Успенский собор, Владимир), «Спас в силах» (1408, Третьяковская галерея), часть икон праздничного чина («Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Воскрешение Лазаря», «Преображение», «Вход в Иерусалим» — все около 1399) Благовещенского собора Московского Кремля (иконостас этого собора, согласно новейшим исследованиям, происходит из Кремлёвского Архангельского собора), часть миниатюр «Евангелия Хитрово» (конец XIV — начало XV веков, Российская государственная библиотека, Москва).
Помимо названных работ, целый ряд несохранившихся ныне икон упоминается в различных источниках. Несколько дошедших до нас памятников связывает с именем Рублёва устное предание. Наконец, в ряде произведений авторство Рублёва устанавливается по стилистическим аналогиям. Но даже в тех случаях, когда причастность Рублёва к работе над памятником документально подтверждена так обстоит дело с иконами из владимирского Успенского собора, - выделить принадлежащие его руке произведения чрезвычайно трудно, поскольку создавались они совместно большой группой мастеров под руководством Андрея Рублёва и Даниила Черного, который, по словам автора “Сказания о святых иконописцах”, “многие с ним иконы чудные написал”.
Приобщившись в XIV веке в силу исторических условий к византийскому (константинопольскому) искусству так называемого палеологовского стиля ( то есть периода правления в Византии династии Палеологов), стиля, оказавшего воздействие на культуру большинства стран восточноевропейского мира, московские мастера усвоив его отдельные элементы и приемы, сумели преодолеть византийское наследие. Отказываясь от аскетизма и суровости византийских образов, их отвлеченности, Андрей Рублев, усвоил их античную, эллинскую основу и предварял ее в своем искусстве. Рублеву удалось наполнить традиционные образы новым содержанием, соотнеся его с главнейшими идеями времени: объединением русских земель в единое государство и всеобщим миром и согласием.
Рублев скончался 29 января 1430 года в Москве, в Андрониковом монастыре.Творчество Рублева как мастера, в развитии древнерусской живописи знаменует следующую, более зрелую ступень по сравнению с искусством Феофана и современных ему новгородских мастеров. Искусство Рублева это прежде всего искусство больших мыслей, глубоких чувств, сжатое рамками лаконичных образов- символов, искусство огромного духовного содержания.
2.2 РУБЛЕВ В РУССКОЙ ИСТОРИИ
Интерес русской науки к личности Рублева в своих истоках относится ко второму десятилетию XIX века. Широкая публика впервые узнала тогда это имя, прочитав в 1817 году пятый том «История государства Российского» Н. М. Карамзина, где были приведены ранее неизвестные летописные сведения о работе художника в Благовещенском соборе Московского Кремля.
Имя художника стало появляться в печатных изданиях первой половины прошлого столетия, однако этому времени не дано было сказать серьезного и веского слова о его творчестве, ибо подлинная живопись Рублева живопись оставалась под слоями записей.
В 1840-х годах историк Н. Д. Иванчин-Писарев, посетивший Троице-Сергиев монастырь и видевший там «Троицу» Рублева, оставил в своих путевых заметках следующую запись: «Поклоняясь главной местной иконе святой Троицы, я долго стоял перед ней, дивясь живописанию… Она являет в себе один из лучших и цельнейших памятников…искусства, ибо стиль рисунка и самого живописания кажет в ней цветущее время онаго. Она может почесться славою древнего русского искусства».
В целом на протяжении XIX века лишь изредка вспоминали о Рублеве. Однако не умирало устное предание, чаще всего неверное, следуя которому многие произведения старинного художества приписывались кисти Андрея Рублева. Также известны случаи и поддельных автографов – новых надписей на древних иконах, написанных якобы «бывшим государевым мастером Андреем Рублевым».
В 1983 году в «Словаре русских художников» Н. П. Собко был напечатан небольшой, но до сих пор не потерявший своего значения первый биографический труд о Рублеве. Он был написан на основании всех, имеющихся к тому времени сведений из письменных источников.
Интерес к биографии тогда еще полулегендарного художника был неслучайным, как и неслучайным был расцвет гуманитарной науки, занятой изучением далекого прошлого России, во второй половине XIX века. В это время были открыты и опубликованы сотни произведений древнерусской литературы и народной поэзии, велись крупные археологические раскопки, изучались творения древних зодчих. Тогда же возникает интерес к русским иконам и фрескам и делаются первые шаги в их реставрации.
В конце XIX – начале XX века в печати появилось несколько произведений, котррые полностью или частично посвящены были Рублеву. В разделе о Рублеве были собраны все биографические сведения и впервые воспроизведено древнее изображение самого художника. Однако, даже в это время такой знаток древнерусского искусства как Д. А. Ровинский серьезно считал рублевскую «Троицу» произведением итальянского мастера, видя в ней западноевропейские ренессансные традиции.
С умением раскрывать из-под потемневшей олифы и слоев подновлений первоначальную древнюю живопись росло и понимание Рублева как художника. В 1904 году в Троице-Сергиевой лавре началась частичная реставрация находившейся там иконы «Троица», написанной Рублевым. Реставрацию проводил В. П. Гурьянов, также в этой работе принимали участие реставраторы Б. Тюлин и А. Изразцов. При проведении частичной реставрации было обнаружено, что икона была полностью записана в новом стиле палеховской манеры XIX века, причем не по одному слою. Реставратор обнаружил, что фон иконы был переписан три раза.
После частичного открытия «Троицы» были сделаны первые попытки историков искусства дать художественную оценку этому произведению и определить его место в мировой и русской живописи. Оценки были исключительно высоки.
В 1918 году произошло замечательное открытие в Звенигороде под Москвой, где были найдены три иконы, которые после реставрации оказались несравненными по высоте произведениями.
Во главе работы по собиранию и реставрации произведений Рублева с 1918 года стоял художник и искусствовед И. Э. Грабарь. В 1926 году И. Э. Грабарь выпустил в свет работу о Рублеве, посвященную особенностям его стиля. Сейчас о культуре и мировоззрении, к которому принадлежал Рублев, об эпохе, современником которой он был, известно несравненно больше, чем могут сообщить немногочисленные документы и предания о самом художнике.
Круг биографических сведений о Рублеве давно замкнулся. Редкие упоминания о его работах и маленькие, но драгоценные штрихи, сохраненные исторической памятью о его личности, известны были еще в прошлом веке. За последние десятилетия почти не прибавилось новых сведений о жизни и личной судьбе Рублева. Вновь открытые документы внесли в основном некоторые мелкие дополнения в давно уже сложившиеся представления о его жизни.
Сведений о самом Рублеве совсем немного. Однако, скудные, по представлениям нового времени, данные о жизни Рублева на самом деле – свидетельство его огромной известности при жизни и много времени спустя. Судьба художника погружена в жизнь и культуру его времени, слита с ними.
В истории науки о древнерусском искусстве и в частности о Рублеве временами возникали большие трудности. Были годы, когда о художнике «не следовало» говорить. К Рублеву обратились вновь с началом Великой Отечественной войны. Тогда особенно стало ясным, какую жизненную силу представляют собой историческая память нации, ее древние традиции, исконное культурное наследие.
С середины 50-х годов одно за другим выходят исследования о художнике, в том числе ставшие классическими работы М. В. Алпатова, В. Н. Лазарева, Д. С. Лихачева, Н. А. Деминой. По решению Всемирного Совета Мира в 1960 году праздновался 600-летний юбилей со дня рождения Рублева.
Встреча современного человека с Рублевым непроста. Стремление понять смысл работ художника, умершего почти шесть столетий назад, сталкивается, а под час беспомощно останавливается перед серьезными затруднениями – отдаленная эпоха, особенности неведомых сюжетов изображений и стоящего за ними плохо знакомого мировоззрения, малое количество сведений о художнике и своеобразная, отличная от современных понятий красоты нового времени живопись…3.1 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Необычайно высоко ценили искусство Рублева современники. Безусловно, упоминанием чернеца Андрея в летописях под 1405 и 1408 годы не исчерпывалась его общерусская известность. Вполне возможно, что прижизненных документов, которые доказывали бы высокое отношение к Рублеву современников, было намного больше, чем смеется сейчас. Оно заключается в долгом и устойчивом предании о Рублеве, часть которого сохранилась в более поздней письменности.
Первые посмертные упоминания о Рублеве относятся по времени вскоре после его погребения. В конце 1430-х годов на Руси появился писатель, который вскоре приобрел широкую известность. Это был афонский монах Пахомий, серб, осевший в Троице-Сергиевом монастыре. Благодаря Пахомию стало известно о последних годах жизни Андрея Рублева в Андрониковом монастыре, о росписи собора, смерти Андрея, а также о глубоком уважении, которым пользовался художник в своей обители.
К 1507 году относится создание еще одного литературного произведения, которое показывает, как относились на Руси к личности и творчеству Рублева в это время. Это была духовная грамота, завещание известного тогда писателя Иосифа Волоцкого. В этом произведении сообщалось несколько новых важных биографических сведений о Рублеве. Также писатель повествует о необычайно высокой стоимости рублевских творений в его время. Конечно, материальная стоимость произведения сама по себе не может служить мерой его эстетической значимости. Однако она выражает отношение людей к нему, в какой-то мере может отражать и представления о художественных качествах. Обычная живописная икона в те времена не могла быть столь дорога.
Тяжелые испытания, выпавшие на долю Руси в Смутное время в начале XVII века не прервали нити исторического предания об искусстве и личности Рублева. Память о нем особенно тщательно хранили в Троице и Андроникове монастырях. В 1646 году имя Рублева впервые появилось на страницах печатного издания. Московский печатный двор выпустил тогда книгу – житие Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского. Сведения о Рублеве для этого произведения были целиком взяты из жития Пахомия.
Постепенно известность Рублева уменьшалась… Теплилось еще предание о художнике, но его творения под глухими записями не были уже доступны восприятию. XVIII век стал веком полного забвения рублевской живописи.
И только в следующем столетии начинается медленный поворот, который затем ознаменуется возвращением Рублева в русскую культуру. Потребовались еще шесть-семь десятилетий, создание современной реставрационной школы, усилия множества исследователей, чтобы современный человек мог увидеть произведения Рублева в их подлинной красоте.
Когда сегодня мы смотрим на произведения Рублева, не следует забывать, что мы – только последние в этой нескончаемой череде людей разных веков, которые приходили к этим иконам.
Рублев – один из наиболее народных художников России, одно из очевиднейших подтверждений ее высокого призвания в истории человечества…СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алпатов М. "Андрей Рублев", "ИСКУССТВО", изд. "Просвещение", Москва (с) 1969
2. Бетин Л. В., О происхождении иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля, в сборнике: Реставрация и исследование памятников культуры, в. 1, М., 1975.
3. Грабарь И. Андрей Рублев. Очерк творчества художника по данным реставрационных работ 1922-1925 гг.- Сб. Игорь Грабарь. О древнерусском искусстве. М., 1966, стр. 182.
4. Гусева Э.К. "А. Рублев" ,изд. "Изобразительное искусство", Москва 19905. Демина Н. А., «Троица» Андрея Рублёва, М., 1963;
6. Лазарев В. П., Андрей Рублёв и его школа, М., 1966;
7. Лазарев В. П. "Московская школа иконописи", изд. "Искусство", Москва (с) 19808. Плугин В.А. "Мировоззрение Андрея Рублева", изд. "Московский Университет", Москва 19749. Радугин А.А. "КУЛЬТУРОЛОГИЯ курс лекций", изд. "Центр", Москва 1996
10. Сергеев В. Н., Рублев. — 2-е изд. — М. Мол.гвардия, 1986. (Жизнь змечат. людей. Сер. биогр.).
Большая советская энциклопедия
11. Тихомиров М. Н.. Андрей Рублев и его эпоха.- "Вопросы истории", 1961, № 1.
nashaucheba.ru
Андрей Рублев
Введение.
Время жизни Андрея Рублева совпадает с переломным моментом в освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига. Творчество прославленного иконописца знаменует важную веху в истории русского искусства. С его именем связано возникновение художественного направления, на многие десятилетия определившего развитие русской живописи.
Первые успехи в борьбе с татарами и в объединении русских земель вокруг Москвы совпали с началом таких исторических процессов, как формирование великорусской народности (нации) и языка. Эти обстоятельства вызвали моральный подъем и уверенность в своих силах, пробудили национальное самосознание русского народа. То было время сложения русской (великорусской)1 культуры, расцвета литературы и искусства.
Борьба с чужеземным игом – преобладающая тема московской литературы того периода, а главный и единственный ее герой – непобедимое и храброе русское войско. В XV в. продолжается переработка народных преданий о борьбе с татарами в различные литературные произведения. Основная их мысль – горделивая уверенность в моральном превосходстве русских людей над татарами, в мужестве и удали воинов, победить которых татары смогли только благодаря огромному количественному перевесу.
В “биографической ” житийной литературе первой половины XV в. появляются новые, гуманистические настроения. Они выражаются в чертах индивидуализма и эмоциональности, что не встречалось ранее в произведениях такого жанра. Большое внимание уделяется человеческой личности, ее чувствам, настроениям, личному отношению к святому. Писателей начинает интересовать внутренний мир, душевное состояние, переживания; они пытаются передать внутреннюю, психологическую мотивировку действий своих героев.
Передовые идеи и настроения эпохи нашли отражение и в живописи первой половины XV в. Наиболее глубоко они отражены в творчестве Андрея Рублева, представляющем высшую точку развития национальной культуры периода образования русского государства.
Эпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Это время возрождения интереса к собственной истории, к культуре времени независимости Руси, предшествовавшей монголо-татарскому нашествию. Эпоха Рублева была временем расцвета литературы, эпоса, политического самосознания. Идеалы, воплощенные в творчестве художника, столь высоки, что они были бы чудом, если бы не представляли собой некого отражения того, что можно было наблюдать в действительности. А в действительности были не только примеры подлости, раболепства и предательства, но и беззаветного служения людям, отечеству, идеалам добра и красоты, создавшим чувство собственного достоинства и спокойной уверенности в будущем.
Глава I. Биография.
В XIX в. представление о Рублеве носило чисто легендарный характер. В наше время А. Успенский, И. Грабарь и Д. Кузьмина положили немало труда на извлечение из летописей и житий сведений о жизни и личности художника. Несмотря на их усилия, в наших руках мало достоверных данных и вряд ли можно рассчитывать найти еще новые источники.
Действительно, когда родился Рублев: в 1360 или в 1370 году? А дата смерти в 1430 году – можно ли считать ее достоверной, поскольку не сохранилась ни надгробная плита, ни списанная с нее надпись? Где находился Рублев до поступления в Андроников монастырь? Если не в Троицком, то, может, в Симоновом? Когда он перешел в Андроников и почему? Где Рублев был пострижен в монахи? Стал ли он позднее соборным старцем? Следует ли его считать художником монастырским или придворным? Принимал ли он участие в строительстве собора Андроникова монастыря? Возможно ли, что годы его молодости были годами учения и странствий? Кто были старшие сотрудники Рублева Прохор с Городца и Даниил Черный? Или же это был один и тот же человек Прохор, который в монашестве именоваться Даниилом? Для какого храма была выполнена “Троица” Рублева: для деревянного или для каменного? Какое место она первоначально занимала в храме? Какова была роспись Успенского собора во Владимире, на месте которой Рублев выполнил свою? Можно ли считать портретом изображение Рублева в лицевом житии Сергия конца XVI века? Можно ли на основании характера икон Рублева в Троицком соборе делать выводы о датах его жизни?
На все эти вопросы и на многие другие до сих пор трудно дать вполне удовлетворительный ответ. На некоторые из них, возможно, никогда не будет дано ответа. Утешает лишь то, что решения многих из них не столь важны для истории искусств.
Годы рождения и смерти Андрея Рублева точно неизвестны. Большинство исследователей относит время его рождения к 1360 гг., а смерти – к 1430г. Место рождения и подробности жизни также неизвестны. О работах Рублева сохранились очень скупые, а иногда и противоречивые сведения. Из них наиболее важное значение имеют источники XV в. - летописи и труды писателей.
Самое раннее известие об Андрее Рублеве было записано в Троицкой летописи, составленной в Москве и доведенной до 1408 г. Летопись эта сгорела во время московского пожара 1812 г., но сохранилась в копиях и реконструирована советским ученым М. Д. Приселковым. Летописец, современник Андрея Рублева, сообщает под 1405 г.: “… Тоя же весны почаша подписывати церковь каменую Святое Благовещение на князя Великого дворе… А мастеры бяху Феофан иконник Гречин да Прохор старец с городца, да чернец Андрей Рублев, да того же лета и кончаша ю”.1
В 1405 году он участвует с Феофаном Греком и "старцем Прохором с Городца" в убранстве Благовещенского собора в Москве. В храме сохранились только два яруса иконостаса: деисусный чин и изображения праздников.
"Крещение", "Рождество Христово", "Сретение", "Преображение", "Воскрешение Лазаря", "Вход в Иерусалим". От работ других мастеров они отличаются мягкостью, гармоничностью настроения. В изображении евангельских сцен мастер вносит особую интимность чувств, одухотворенность, человеческое тепло. Большой эмоциональностью, утонченной красотой отличается колорит икон: легкие нежные цвета пейзажа звучат аккомпанементом к более интенсивным и разнообразным тонам одежд.
Благовещенский собор Московского Кремля перестраивался в XV веке, и роспись его не сохранилось. Уцелели только деисусный2 и праздничный ряды иконостаса, перенесенного в существующий ныне храм. Во владимирском Успенском соборе сохранилась лишь небольшая часть росписей. Дошли до нас также иконы из иконостаса этого собора, экспонирующиеся ныне в Третьяковской галерее и Русском музее.
В 1408 вместе с Даниилом Чёрным он работал над фресками и иконами иконостаса Успенского собора во Владимире (ныне иконы хранятся в Третьяковской галерее и Государственном Русском музее, Санкт-Петербург). В 1425-1427 расписал Троицкий собор Троице-Сергиевого монастыря (фрески не сохранились) и создал несколько икон для его иконостаса, отмеченных необычным для него драматизмом. Последней работой Андрея Рублёва источники называют роспись Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря (1427, сохранились фрагменты орнаментов).
Предполагается, что иконы деисусного чина выполнены по единому замыслу Рублева с помощью учеников. Язык этих работ чрезвычайно лаконичен, монументален. Формы трактованы обобщенно, подчеркнут силуэт, торжественный ритм движения. Цветовая гамма сдержанна и выразительна, построена на декоративных соотношениях зеленого с золотисто-желтым и красным, синего с вишневым. Образы святых - это образы мудрецов-мыслителей, умиротворенных, благородных. По мастерству исполнения самыми выразительными являются изображения Христа, Иоанна Предтечи и апостола Павла. Видимо, они и принадлежат непосредственно кисти Рублева.
В 1918 году в Звенигороде найдены три иконы из деисусного чина: "Спас", "Архангел Михаил" и "Апостол Павел", по-видимому, Рублевым в 1410-х годах. Особенно замечательна икона "Звенигородский Спас". Своеобразно лицо Христа, одухотворенное, с тонкими строгими чертами. Христос полон сосредоточенной внутренней жизни, его взгляд прям, задумчиво-проницателен, в нем светится человеческая доброта. Несомненно, здесь воплощен морально-этический идеал русского человека времени Андрея Рублева, где миролюбие и кротость соединились с твердостью духа, силой и мужеством. Человечность, спокойная мудрость заключается и в образе апостола Павла, а юношески нежный облик архангела Михаила лиричен, исполнен глубокого поэтического очарования.
О предшествующем периоде жизни Андрея Рублева известно мало. Составленное в XVII веке “Сказания о святых иконописцах” утверждает, что он жил сначала в Троицком монастыре в послушании у Никона, ученика основателя монастыря Сергия Радонежского (Никон был троицким игуменом с 1390 года, умер в 1427). По словам “Сказания”, Никон “повелел” Рублеву написать икону Троицы “в похвалу отцу своему, святому Сергию чудотворцу”.
Глава II. “Троица”
В одном из иконописных подлинников 17 в. записано, что Андрей Рублев написал свою икону "Троица" по повелению игумена Троицкого монастыря Никона Радонежского, - под руководством которого он начал свой путь монаха, - "в похвалу Сергию Радонежскому". Она была предназначена для деревянного Троицкого собора монастыря, основанного преподобным Сергием. Троица Рублева стала символом эпохи.
Образ Божества в трех лицах художник представил здесь в виде трех стройных, женственно изящных ангелов; а о том, что изображена сцена на библейский сюжет, говорят лишь чаша с головой тельца на столе, дерево и палаты Авраама на фоне.
Трое прекрасных юношей сидят за столом. Вокруг головы у каждого – сияние. За плечами – крылья. Это ангелы. Они сидят молча и неподвижно. Они глубоко задумались о чем-то. Трудно передать словами те чувства, которые выражают их лица, руки, наклон головы. Доброта, согласие, нежность, печаль… Кисть художника лучше, полнее слов рассказала о чувствах юношей.
Они сидят по разные стороны стола и даже не смотрят друг на друга, но художник так написал их, что сразу видишь и каждого в отдельности, и всех вместе, сразу чувствуешь их глубокую любовь друг к другу, их единство.
Образы “Троицы” проникнуты ясной и светлой гармонией. Ангелы полны поэзии, глубокой человечности и монументальности. По силе художественного выражения их можно сопоставить с величавыми образами русского народного эпоса, с певучей лирикой народной песни.
Прекрасные образы ангелов, полные одухотворенности, поэтического настроения и благородства, свидетельствуют о новом, более глубоком понимании человеческой личности. Их лица с тонкими чертами выражают различные оттенки чувств – сердечную мягкость, задушевность и внутреннюю силу. Глубокая эмоциональность и внутреннее благородство образного строя “Троицы” передают на отвлеченном языке иконописи высокую идею братского единения людей, идею любви и мира, очень жизненную в те времена, когда феодальные распри мешали национальному объединению русского народа.
Помимо идейного содержания, в “Троицу” заложена и символика богословского характера – мысль о единстве бога в трех лицах.
Сюжет, предыстория и раскрытие художественного замысла картины.
Рублев написал картину, основываясь на библейскую легенду. Она рассказывает о том, как к древнему старцу Аврааму явилось трое странников и как он вместе со своей супругой Саррой, которой они, несмотря на ее престарелый возраст, предрекли рождение сына, угощал их под дубом Мамврийским, втайне догадываясь, что к нему явилось само божество. В основе этой легенды лежит убеждение, что недоступное взору смертного божество становится зримо, лишь приняв человеческий облик. Укоренившееся в людях убеждение даже в эпохи, когда в искусстве побеждало запредельное, небесное и господствовало пренебрежение к земному, вдохновляло художников выражать свое представление о возвышенном в образах, сотканных из жизненных впечатлений, и этим открывало им глаза на людей и на земную красоту.
Сила художественного воздействия “Троицы” основана на изумительном соответствии художественной формы и содержания, при полном подчинении формы содержанию. Композиция способствует раскрытию содержания произведения, приковывая внимание зрителя к лицам и фигурам ангелов. Она отличается простотой и чеканной ясностью. Гибкие контуры фигур ангелов как бы вписаны в круг; однако, это построение не лишает их движения и позы естественности. Все три фигуры представляют единое нераздельное целое. Плавное круговое движение, уравновешенность и единство композиции создают впечатление торжественности и монументальности. Композиция “Троицы” лишена строгой симметрии и статичности. Симметрию слегка нарушает склоненная голова среднего ангела, различные позы ангелов и очертания силуэтов.
Боковые ангелы тесно связаны с несимметричным движением среднего ангела и уравновешивают его поворот; изгибу левой руки среднего ангела соответствует плавное движение склоненной спины правого; выпрямленная спина левого ангела – прямой линии правого крыла среднего. Такое перекрестное движение создает ритм линий, придающий музыкальность, уравновешенность и глубокое внутреннее единство композиции “Троицы”. В иконе Рублева все три ангела соединены в единое целое. Они как бы беседуют; состояние глубокого внутреннего общения прекрасно передано наклоном голов, взглядами, как бы передающими друг другу мысль.
Правый ангел склонился к столу и, опустив голову, смотрит влево и вниз; взгляд левого ангела устремлен на правого. Направление их взглядов создает замкнутое движение и усиливает единство композиции.
Архитектура горка заднего плана как бы отодвинуты, удалены; они ритмично перекликаются с движениями фигур и создают впечатление некоторой пространственности.
В отличие от византийских Троиц, икона Рублева носит более умозрительный характер. В изображении эпизода библейской легенды художник стремился воплотить выработанные на основе античной философии и учения отцов церкви представления о непостижимом уму единстве трех существ, символизирующем духовное единство мира. Рублев жил среди людей, почитавших традиции. Согласно ей, он изобразил Троицу под видом трех ангелов, явившихся Аврааму, но он почти обошел молчанием обстоятельства их появления. В сущности, он ограничился как бы фрагментом из традиционной ветхозаветной Троицы и сосредоточил внимание на фигурах ангелов. На библейское повествование намекают лишь чаша на столе с головой тельца, дерево и палаты Авраама.
Цветовое решение.
Светлый и жизнерадостный колорит “Троицы” служит основным средством эмоционального и эстетического воздействия. Цветовое построение иконы направляет внимание зрителя и также создает впечатление уравновешенности. Этому способствует акцентировка цветом средней главой фигуры, так как самое яркое цветовое сочетание дано в центре композиции. Одинаково интенсивные цвета одежд правого и левого ангелов образуют мягкий и звучный контраст. Цвет также способствует объединению фигур. Прекрасный звонкий “голубец” (сине-голубой) одежды среднего ангела повторяется в мягких голубых оттенках и пробелах одежд правого и левого ангелов. Разнообразие и богатство цвета, его тонкие оттенки сочетаются с прозрачностью и глубиной, которые достигаются благодаря наложению одного красочного слоя на другой.
В “Троице” художник ставит новую колористическую задачу – тонального объединения и гармонизации цветов - и решает ее с необычным мастерством. Радостные, легкие, чистые и прозрачные, как бы переливающиеся, ослепительно голубые, сизо-голубые и серебристо-зеленые тона, с цветовыми ударами вишневого, белого и золотисто-желтого, характеризуются смелостью сочетаний и в то же время образуют звучную красочную гармонию.
Несмотря на большую акцентировку и выразительность линий контура, зритель воспринимает, прежде всего, цвет. Стройные силуэты ангелов, разнообразный и богатый ритм плавных, гибких линий, силуэтов и цветовых пятен еще более усиливают художественную выразительность и гармонию этого классического произведения искусства.
Целостность образа и пропорции.
Целостность образа, соподчиненность его частей – характерная особенность живописи Рублева. В работах его никогда не бросается в глаза деформация форм, чрезмерная вытянутость пропорций. Он ограничивается тем, что облегчает формы, слегка сужает конечности тел. Это заметно уже в его ранних произведениях, сохранятся и позднее и всегда отличает собственноручные работы Рублева от работ его учеников, которые безмерно вытягивали фигуры и этим лишали их органической цельности. Средневековые мастера нередко изображали более крупным то, что является более важным. Преувеличенные глаза византийской иконописи должны повышать духовность человека и, вместе с тем, этим подчеркивается чувственность образа. Рублев действовал иначе. В “Спасе” из Звенигородского чина его черты лица, особенно глаза, нос, губы безмерно уменьшены по сравнению с довольно крупной фигурой. Вместе с тем, его облик становится более одухотворенным, изысканным, тонким.
В живописном почерке Рублева есть женственная мягкость. Но отточенная четкость форм придает его образам силу и твердость. Искусство Рублева в основе своей очень лирично, но это не лиризм нового времени, в котором личность в поисках прибежища спасается от окружающего мира. Лиризм Рублева – отзывчивость художника к личному в человеке, отзывчивость эта возведена в степень общечеловеческой нормы. Вот почему как монументалист Рублев избежал холодной торжественности, часто присущей работам византийских мастеров.
Рублев был не только художником – поэтом и мыслителем, но и живописцем-колористом.
Колорит Рублева поражает не богатством красок, в этом отношении его превосходит Дионисий, но обилием различных красочных регистров. В иконах Благовещенского собора яркая киноварь применяется в расчете на восприятие небольших икон издали. В пастельных тонах миниатюр Евангелия Хитрово впервые прорывается любовь Рублева к небесной глазури. Видимо, молодой мастер впервые получил в свое распоряжение нежный “голубец”, который станет впоследствии его любимым цветом. Во владимирских фресках побеждают приглушенные полутона, перламутровые переливы. Что-то от нежности фресок дает о себе знать в розовых, голубых и золотистых тонах Звенигородского чина. Наконец, в “Троице” – новый поворот к чистым открытым краскам, преобладание драгоценного небесно-синего.
Цвет обладает у Рублева большой силой даже в полутонах, но он никогда не плотен, не предметен, не тяжеловесен. Рублев отказывается от световых бликов, падающих на цвет. Самый цвет излучает у него свет, цвета располагаются по их цветовой силе, отсюда впечатление световой среды, царящей в его живописи и не допускающей мрака. В рублевском мире цвета и света нам дышится легко и свободно.
Краски Рублева прекрасны, нежны и благородны. Но они никогда не звенят, а скорее поют. Они воспринимаются, как выражение еще чего-то более возвышенного, чем они сами. Они открывают нам глаза на нечто невиданное и этим влекут к себе. Символика цвета, о которой говорили мыслители, не имеет решающего значения. Над ее условным языком господствует нечто более общепонятное. Чистые краски и свет выражают духовную красоту. Это обещание, предчувствие райского блаженства.
Заключение.
Творчество Андрея Рублева, величайшего художника древней Руси, занимает почетное место не только в истории русского искусства, - оно представляет блестящую страницу в истории мировой живописи.
Искусство Андрея Рублева ознаменовало новый этап в развитии древнерусской живописи; образы мастера проникнуты глубоким гуманизмом. Основной темой его прекрасного искусства является человек, его внутренняя жизнь, духовный мир. Созданные им типы людей подчас отражают жизненные наблюдения художника, в их обликах часто выражены не только русские народные черты, но и русский склад характера, особенности которого намечают литературные произведения эпохи. В образах Рублева нашел отражение морально-эстетический идеал русских людей его времени, сочетающий мягкость и миролюбие со спокойной силой, стойкостью и мужеством. Эмоциональный и жизнеутверждающий характер искусства Рублева на различных этапах его творческого пути различен, но оно всегда полно глубокого оптимизма, веры в красоту и совершенство человека, надежды на счастье народа.
Гений Андрея Рублева был порождением героической эпохи в жизни народа, когда русские воины впервые нанесли могучий удар татаро-монгольским захватчикам, когда пришли в движение народные силы и пробудилось национальное самосознание.
Оставаясь в пределах средневекового религиозного мировоззрения, Андрей Рублев преодолел монашеский аскетизм и сделал первые шаги к признанию земного мира, человеческой красоты и благородства.
Лучшие произведения Рублева дают возможность говорить о народности его искусства. Она заключается не только в изображении народных национальных типов, в чертах реализма и отражении народнопоэтических воззрений на красоту мира и человека. Подлинная народность великих художников - в развитии национального искусства, в его движении вперед и обогащении новым содержанием, соответствующим новой ступени истории. Такое понимание народности можно целиком отнести к искусству Рублева, отразившему передовые идеи своего времени.
“Троица” Рублева производит сильное впечатление и с первого взгляда, с мгновения, как она попадает в поле нашего зрения. Искусству овладевать вниманием зрителя, поражать его глаза небывало прекрасными формами и красками Рублев мог научиться у Феофана. В новгородских фресках Феофана все сосредоточено на первом впечатлении, которое, как вспышка, поражает взор, но и тут же угасает. У Рублева к первому потрясению присоединяются еще последующие, длительные впечатления, сложные внутренние ходы, следуя которым человеческий глаз постепенно извлекает из произведения многообразные соотношения форм и красок, обогащающие его внутренний мир. Здесь как бы привходит четвертое измерение, временной момент. Зрительный образ долго сохраняет силу своего воздействия, он плывет, застывает, рождает отзвуки, открывает сознанию бесконечную перспективу новых значений, форм, соотношений, которым, кажется, нет предела.
В поисках исторического объяснения “Троицы” Рублева было обращено внимание на то, что во времена Рублева в церковных кругах велся спор о природе Троицы, что церковь восставала против попыток еретиков подвергнуть сомнению догмат о троичности божества. Возможно, эти споры послужили поводом для того, чтобы художники, в том числе и Рублев, обращались к этой теме. Но искать смысл иконы “Троицы” лишь в богословских текстах могут только те, кому понятна только буква закона, но которые глухи к жизни человеческой мысли, выраженной языком искусства.
Значение “Троицы” Рублева, конечно, шире, чем споры в церковных кругах его времени. Не выходя за грани своего искусства, художник стремился преодолеть как дуализм средневекового мышления с его вечным противостоянием добра и зла, бога и дьявола, так и авторитарное понимание Троицы как господства чего-то одного над ему подчиненными. Он прозрел преодоление розни, дисгармонии, подчинения, нашел живописную формулу, способную внушить уверенность в возможность истинно троичного миропорядка. И, конечно, это значило больше, чем самые страстные споры ортодоксов и еретиков.
Рублеву в своей “Троице” удалось то, чего не удавалось ни одному из его предшественников, - выразить в искусстве то представление о единстве и множественности, о преобладании одного над двумя и о равенстве трех, о спокойствии и о движении, то единство противоположностей, которое в христианское учение перешло из античной философии. В его “Троице” средний ангел, как у византийцев, возвышается над боковыми, те выглядят как его спутники, и, вместе с тем, он не господствует над ними. Все равны по размерам и по своему отношению к целому образу. Все вместе составляет круг, в центре которого находится чаша.
Список литературы
М. Алпатов "Андрей Рублев", "ИСКУССТВО", изд. "Просвещение", Москва (с) 1969.
В. Лазарев "Московская школа иконописи", изд. "Искусство", Москва (с) 1980.
Мультимедийная Энциклопедия Сокровища России “Интерсофт”
“История русского искусства”, т. III, 1955 .
М.В. Алпатов. “Всеобщая история искусства”, т. III, 1955.
В.Н Лазарев, “История русского искусства”, т. III, изд. Академии наук СССР, М., 1955.
topref.ru
Реферат на тему:
Андре́й Рублёв (около 1375/80[1]. — 17 октября 1428, Москва; погребён в Спасо-Андрониковом монастыре) — наиболее известный и почитаемый мастер московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV века. Поместным собором Русской православной церкви в 1988 году канонизирован в лике преподобного.
Биографические сведения о Рублёве крайне скудны: скорее всего, родился он в Московском княжестве (по другим сведениям — в Новгороде) вероятно в конце 1370-х гг.[1], из-за прозвища «Рублёв» (от слова «рубель» — инструмент для накатки кож) предполагают, что он мог происходить из ремесленной семьи[2]. Принял монашеский постриг в Троице-Сергиевом монастыре при Никоне Радонежском с именем Андрей; мирское имя неизвестно (скорее всего, по тогдашней традиции, оно тоже начиналось на «А»). Сохранилась икона, подписанная «Андрей Иванов сын Рублёв»; она поздняя и подпись явно поддельная, но, возможно, является косвенным свидетельством того, что отца художника действительно звали Иваном.
Творчество Рублёва сложилось на почве художественных традиций Московского княжества; он был хорошо знаком также с византийским и южнославянским художественным опытом. Первое упоминание об Андрее в летописи появилось только в 1405 году, свидетельствующее о том что Феофаном Греком, Прохором-старцем и чернецом Андреем Рублёвым был расписан Благовещенский собор в Московском кремле. Видимо, к 1405 году Андрей основательно преуспел в своём мастерстве иконописи, если монаху поручили такую ответственную работу и к тому же с Феофаном Греком. Второй раз в летописи Андрей упоминается в 1408 году, когда он делал росписи с Даниилом Чёрным в Успенском соборе во Владимире. Прошло всего 3 года, а у Андрея уже появились помощники и ученики, к тому времени у Андрея уже полностью сформировался свой индивидуальный, настоящий русский стиль. В 1420-х годах Андрей с Даниилом Чёрным руководил работами в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. Эти росписи не сохранились. В 1411 или 1425-27 годах он создал свой шедевр — «Троицу».
Рублёв скончался во время морового поветрия 17 октября 1428 года в Москве, в Андрониковом монастыре, где весной 1428 года выполнил свою последнюю работу по росписи Спасского собора. Похоронен возле колокольни в Андрониковом монастыре (Спасский собор).
Святая Троица
Спас из Звенигородского чина, рубеж XIV—XV веков
На формирование мировоззрения Рублёва большое влияние оказала атмосфера национального подъёма 2-й половины XIV — начала XV веков, для которого характерен глубокий интерес к нравственным и духовным проблемам. В своих произведениях в рамках средневековой иконографии Рублёв воплотил новое, возвышенное понимание духовной красоты и нравственной силы человека. Эти качества присущи иконам Звенигородского чина («Спас», «Апостол Павел», «Архангел Михаил», все — рубеж XIV—XV веков, по другим исследованиям, 10-е годы XV века, Третьяковская галерея), где лаконичные плавные контуры, широкая манера письма близки приёмам монументальной живописи.
В конце XIV — начале XV веков (по другим исследованиям, около 1412) Рублёв создал свой шедевр — икону «Живоначальная Троица» (Третьяковская галерея). Традиционный библейский сюжет Рублёв наполнил глубоким богословским содержанием. Отойдя от традиционной иконографии, он поместил в центре композиции единственную чашу, а её очертания повторил в контурах боковых ангелов. Одежды среднего ангела (красный хитон, синий гиматий, нашитая полоса — клав) явно отсылают нас к иконографии Иисуса Христа. Двое из сидящих за столом главою и движением стана обращены к ангелу, написанному слева, в облике которого читается отеческая начальственность. Голова его не наклонена, стан не склонен, а взгляд обращен к другим ангелам. Светло-лиловый цвет одежд свидетельствует о царственном достоинстве. Все это — указания на первое лицо Святой Троицы. Наконец, ангел с правой стороны изображен в верхней одежде дымчато-зелёного цвета. Это ипостась Святого Духа, за которым возвышается гора. На иконе есть ещё несколько символов: дерево и дом. Дерево — мамврийский дуб — превратилось у Рублёва в древо жизни и стало указанием на живоначальность Троицы. Дом воплощает Божие Домостроительство. Дом изображен за спиной ангела с чертами Отца (Творец, Начальник Домостроительства), Древо — за спиной среднего ангела (Сын Божий), Гора — за спиной третьего ангела (Святой Дух).
Центральный ангел выделен выразительным контрастом пятен тёмно-вишнёвого и голубого цветов, а также изысканным сочетанием золотистых охр с нежным «голубцом» и зеленью. А внешние контуры образуют 5-угольник, символизирующий вифлеемскую звезду. «Троица» рассчитана на дальнюю и ближнюю точки зрения, каждая из которых по-разному раскрывает богатство оттенков, виртуозную работу кисти. Гармония всех элементов формы является художественным выражением основной идеи «Троицы» — самопожертвования как высочайшего состояния духа, созидающего гармонию мира и жизни.
В 1405 Рублёв совместно с Феофаном Греком и Прохором с Городца расписал Благовещенский собор Московского Кремля (фрески не сохранились), а в 1408 Рублёв совместно с Даниилом Чёрным и другими мастерами — Успенский собор во Владимире (роспись сохранилась частично) и создал иконы для его монументального трёхъярусного иконостаса, ставшего важным этапом формирования системы высокого русского иконостаса. Из фресок Рублёва в Успенском соборе наиболее значительна композиция «Страшный суд», где традиционно грозная сцена превратилась в светлый праздник торжества справедливости, утверждающий духовную ценность человека. Работы Рублёва во Владимире свидетельствуют, что уже в это время он был зрелым мастером, стоявшим во главе созданной им школы живописи.
Апостол Павел 1410—1420
В 1425—27 Рублёв совместно с Даниилом Чёрным и другими мастерами расписал Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря и создал иконы его иконостаса. Сохранились иконы; они выполнены в различных манерах и неравноценны по художественным качествам. Время, когда на Руси назревали новые междоусобные войны и гармонический идеал человека, сложившийся в предшествующий период, не находил опоры в действительности, сказалось и на творчестве Рублёва. В ряде произведений Рублёву удалось создать впечатляющие образы, в них чувствуются драматические ноты, ранее ему не свойственные («Апостол Павел»). Колорит икон более сумрачен по сравнению с ранними произведениями; в некоторых иконах усиливается декоративное начало, в других проявляются архаические тенденции. Некоторые источники называют роспись Спасского собора Андроникова монастыря[3] (весной 1428 года; сохранились лишь фрагменты орнаментов) последней работой Рублёва.
Ему приписывается также ряд работ, принадлежность которых кисти Рублёва точно не доказана: фрески Успенского собора на «Городке» в Звенигороде (конец XIV — начало XV веков; сохранились фрагменты), иконы — «Владимирская богоматерь» (около 1409, Успенский собор, Владимир), «Спас в силах» (1408, Третьяковская галерея), часть икон праздничного чина («Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Воскрешение Лазаря», «Преображение», «Вход в Иерусалим» — все около 1405) Благовещенского собора Московского Кремля (иконостас этого собора, согласно новейшим исследованиям, происходит из Симонова монастыря), часть миниатюр «Евангелия Хитрово» (около 1395 года, Российская государственная библиотека, Москва).
Творчество Рублёва является одной из вершин русской и мировой культуры. Совершенство его творений рассматривается как результат особой исихастской традиции [4]. Уже при жизни Андрея его иконы весьма ценились и почитались как чудотворные.[5]
В 1947 в Спасо-Андрониковом монастыре учрежден заповедник, с 1985 года — Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва. Перед главным входом в ЦМиАР находится памятник преподобному Андрею Рублёву работы скульптора Олега Комова.
С 1989 года Сектором церковной археологии ЦМиАР под научным руководством О. Г. Ульянова ведутся археологические исследования, в результате которых в 1993 году обнаружен древний престол Спасского собора и мощи (идёт освидетельствование).
В честь Андрея Рублёва назван кратер на Меркурии.
Почтовая марка СССР, 1961 год
wreferat.baza-referat.ru
Введение.
Время жизни Андрея Рублева совпадает с переломным моментом в освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига. Творчество прославленного иконописца знаменует важную веху в истории русского искусства. С его именем связано возникновение художественного направления, на многие десятилетия определившего развитие русской живописи.
Первые успехи в борьбе с татарами и в объединении русских земель вокруг Москвы совпали с началом таких исторических процессов, как формирование великорусской народности (нации) и языка. Эти обстоятельства вызвали моральный подъем и уверенность в своих силах, пробудили национальное самосознание русского народа. То было время сложения русской (великорусской)1 культуры, расцвета литературы и искусства.
Борьба с чужеземным игом – преобладающая тема московской литературы того периода, а главный и единственный ее герой – непобедимое и храброе русское войско. В XV в. продолжается переработка народных преданий о борьбе с татарами в различные литературные произведения. Основная их мысль – горделивая уверенность в моральном превосходстве русских людей над татарами, в мужестве и удали воинов, победить которых татары смогли только благодаря огромному количественному перевесу.
В “биографической ” житийной литературе первой половины XV в. появляются новые, гуманистические настроения. Они выражаются в чертах индивидуализма и эмоциональности, что не встречалось ранее в произведениях такого жанра. Большое внимание уделяется человеческой личности, ее чувствам, настроениям, личному отношению к святому. Писателей начинает интересовать внутренний мир, душевное состояние, переживания; они пытаются передать внутреннюю, психологическую мотивировку действий своих героев.
Передовые идеи и настроения эпохи нашли отражение и в живописи первой половины XV в. Наиболее глубоко они отражены в творчестве Андрея Рублева, представляющем высшую точку развития национальной культуры периода образования русского государства.
Эпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Это время возрождения интереса к собственной истории, к культуре времени независимости Руси, предшествовавшей монголо-татарскому нашествию. Эпоха Рублева была временем расцвета литературы, эпоса, политического самосознания. Идеалы, воплощенные в творчестве художника, столь высоки, что они были бы чудом, если бы не представляли собой некого отражения того, что можно было наблюдать в действительности. А в действительности были не только примеры подлости, раболепства и предательства, но и беззаветного служения людям, отечеству, идеалам добра и красоты, создавшим чувство собственного достоинства и спокойной уверенности в будущем.
Глава I. Биография.
В XIX в. представление о Рублеве носило чисто легендарный характер. В наше время А. Успенский, И. Грабарь и Д. Кузьмина положили немало труда на извлечение из летописей и житий сведений о жизни и личности художника. Несмотря на их усилия, в наших руках мало достоверных данных и вряд ли можно рассчитывать найти еще новые источники.
Действительно, когда родился Рублев: в 1360 или в 1370 году? А дата смерти в 1430 году – можно ли считать ее достоверной, поскольку не сохранилась ни надгробная плита, ни списанная с нее надпись? Где находился Рублев до поступления в Андроников монастырь? Если не в Троицком, то, может, в Симоновом? Когда он перешел в Андроников и почему? Где Рублев был пострижен в монахи? Стал ли он позднее соборным старцем? Следует ли его считать художником монастырским или придворным? Принимал ли он участие в строительстве собора Андроникова монастыря? Возможно ли, что годы его молодости были годами учения и странствий? Кто были старшие сотрудники Рублева Прохор с Городца и Даниил Черный? Или же это был один и тот же человек Прохор, который в монашестве именоваться Даниилом? Для какого храма была выполнена “Троица” Рублева: для деревянного или для каменного? Какое место она первоначально занимала в храме? Какова была роспись Успенского собора во Владимире, на месте которой Рублев выполнил свою? Можно ли считать портретом изображение Рублева в лицевом житии Сергия конца XVI века? Можно ли на основании характера икон Рублева в Троицком соборе делать выводы о датах его жизни?
На все эти вопросы и на многие другие до сих пор трудно дать вполне удовлетворительный ответ. На некоторые из них, возможно, никогда не будет дано ответа. Утешает лишь то, что решения многих из них не столь важны для истории искусств.
Годы рождения и смерти Андрея Рублева точно неизвестны. Большинство исследователей относит время его рождения к 1360 гг., а смерти – к 1430г. Место рождения и подробности жизни также неизвестны. О работах Рублева сохранились очень скупые, а иногда и противоречивые сведения. Из них наиболее важное значение имеют источники XV в. - летописи и труды писателей.
Самое раннее известие об Андрее Рублеве было записано в Троицкой летописи, составленной в Москве и доведенной до 1408 г. Летопись эта сгорела во время московского пожара 1812 г., но сохранилась в копиях и реконструирована советским ученым М. Д. Приселковым. Летописец, современник Андрея Рублева, сообщает под 1405 г.: “… Тоя же весны почаша подписывати церковь каменую Святое Благовещение на князя Великого дворе… А мастеры бяху Феофан иконник Гречин да Прохор старец с городца, да чернец Андрей Рублев, да того же лета и кончаша ю”.1
В 1405 году он участвует с Феофаном Греком и "старцем Прохором с Городца" в убранстве Благовещенского собора в Москве. В храме сохранились только два яруса иконостаса: деисусный чин и изображения праздников.
"Крещение", "Рождество Христово", "Сретение", "Преображение", "Воскрешение Лазаря", "Вход в Иерусалим". От работ других мастеров они отличаются мягкостью, гармоничностью настроения. В изображении евангельских сцен мастер вносит особую интимность чувств, одухотворенность, человеческое тепло. Большой эмоциональностью, утонченной красотой отличается колорит икон: легкие нежные цвета пейзажа звучат аккомпанементом к более интенсивным и разнообразным тонам одежд.
Благовещенский собор Московского Кремля перестраивался в XV веке, и роспись его не сохранилось. Уцелели только деисусный2 и праздничный ряды иконостаса, перенесенного в существующий ныне храм. Во владимирском Успенском соборе сохранилась лишь небольшая часть росписей. Дошли до нас также иконы из иконостаса этого собора, экспонирующиеся ныне в Третьяковской галерее и Русском музее.
В 1408 вместе с Даниилом Чёрным он работал над фресками и иконами иконостаса Успенского собора во Владимире (ныне иконы хранятся в Третьяковской галерее и Государственном Русском музее, Санкт-Петербург). В 1425-1427 расписал Троицкий собор Троице-Сергиевого монастыря (фрески не сохранились) и создал несколько икон для его иконостаса, отмеченных необычным для него драматизмом. Последней работой Андрея Рублёва источники называют роспись Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря (1427, сохранились фрагменты орнаментов).
Предполагается, что иконы деисусного чина выполнены по единому замыслу Рублева с помощью учеников. Язык этих работ чрезвычайно лаконичен, монументален. Формы трактованы обобщенно, подчеркнут силуэт, торжественный ритм движения. Цветовая гамма сдержанна и выразительна, построена на декоративных соотношениях зеленого с золотисто-желтым и красным, синего с вишневым. Образы святых - это образы мудрецов-мыслителей, умиротворенных, благородных. По мастерству исполнения самыми выразительными являются изображения Христа, Иоанна Предтечи и апостола Павла. Видимо, они и принадлежат непосредственно кисти Рублева.
В 1918 году в Звенигороде найдены три иконы из деисусного чина: "Спас", "Архангел Михаил" и "Апостол Павел", по-видимому, Рублевым в 1410-х годах. Особенно замечательна икона "Звенигородский Спас". Своеобразно лицо Христа, одухотворенное, с тонкими строгими чертами. Христос полон сосредоточенной внутренней жизни, его взгляд прям, задумчиво-проницателен, в нем светится человеческая доброта. Несомненно, здесь воплощен морально-этический идеал русского человека времени Андрея Рублева, где миролюбие и кротость соединились с твердостью духа, силой и мужеством. Человечность, спокойная мудрость заключается и в образе апостола Павла, а юношески нежный облик архангела Михаила лиричен, исполнен глубокого поэтического очарования.
О предшествующем периоде жизни Андрея Рублева известно мало. Составленное в XVII веке “Сказания о святых иконописцах” утверждает, что он жил сначала в Троицком монастыре в послушании у Никона, ученика основателя монастыря Сергия Радонежского (Никон был троицким игуменом с 1390 года, умер в 1427). По словам “Сказания”, Никон “повелел” Рублеву написать икону Троицы “в похвалу отцу своему, святому Сергию чудотворцу”.
Глава II. “Троица”
В одном из иконописных подлинников 17 в. записано, что Андрей Рублев написал свою икону "Троица" по повелению игумена Троицкого монастыря Никона Радонежского, - под руководством которого он начал свой путь монаха, - "в похвалу Сергию Радонежскому". Она была предназначена для деревянного Троицкого собора монастыря, основанного преподобным Сергием. Троица Рублева стала символом эпохи.
Образ Божества в трех лицах художник представил здесь в виде трех стройных, женственно изящных ангелов; а о том, что изображена сцена на библейский сюжет, говорят лишь чаша с головой тельца на столе, дерево и палаты Авраама на фоне.
Трое прекрасных юношей сидят за столом. Вокруг головы у каждого – сияние. За плечами – крылья. Это ангелы. Они сидят молча и неподвижно. Они глубоко задумались о чем-то. Трудно передать словами те чувства, которые выражают их лица, руки, наклон головы. Доброта, согласие, нежность, печаль… Кисть художника лучше, полнее слов рассказала о чувствах юношей.
Они сидят по разные стороны стола и даже не смотрят друг на друга, но художник так написал их, что сразу видишь и каждого в отдельности, и всех вместе, сразу чувствуешь их глубокую любовь друг к другу, их единство.
Образы “Троицы” проникнуты ясной и светлой гармонией. Ангелы полны поэзии, глубокой человечности и монументальности. По силе художественного выражения их можно сопоставить с величавыми образами русского народного эпоса, с певучей лирикой народной песни.
Прекрасные образы ангелов, полные одухотворенности, поэтического настроения и благородства, свидетельствуют о новом, более глубоком понимании человеческой личности. Их лица с тонкими чертами выражают различные оттенки чувств – сердечную мягкость, задушевность и внутреннюю силу. Глубокая эмоциональность и внутреннее благородство образного строя “Троицы” передают на отвлеченном языке иконописи высокую идею братского единения людей, идею любви и мира, очень жизненную в те времена, когда феодальные распри мешали национальному объединению русского народа.
Помимо идейного содержания, в “Троицу” заложена и символика богословского характера – мысль о единстве бога в трех лицах.
Сюжет, предыстория и раскрытие художественного замысла картины.
Рублев написал картину, основываясь на библейскую легенду. Она рассказывает о том, как к древнему старцу Аврааму явилось трое странников и как он вместе со своей супругой Саррой, которой они, несмотря на ее престарелый возраст, предрекли рождение сына, угощал их под дубом Мамврийским, втайне догадываясь, что к нему явилось само божество. В основе этой легенды лежит убеждение, что недоступное взору смертного божество становится зримо, лишь приняв человеческий облик. Укоренившееся в людях убеждение даже в эпохи, когда в искусстве побеждало запредельное, небесное и господствовало пренебрежение к земному, вдохновляло художников выражать свое представление о возвышенном в образах, сотканных из жизненных впечатлений, и этим открывало им глаза на людей и на земную красоту.
Сила художественного воздействия “Троицы” основана на изумительном соответствии художественной формы и содержания, при полном подчинении формы содержанию. Композиция способствует раскрытию содержания произведения, приковывая внимание зрителя к лицам и фигурам ангелов. Она отличается простотой и чеканной ясностью. Гибкие контуры фигур ангелов как бы вписаны в круг; однако, это построение не лишает их движения и позы естественности. Все три фигуры представляют единое нераздельное целое. Плавное круговое движение, уравновешенность и единство композиции создают впечатление торжественности и монументальности. Композиция “Троицы” лишена строгой симметрии и статичности. Симметрию слегка нарушает склоненная голова среднего ангела, различные позы ангелов и очертания силуэтов.
Боковые ангелы тесно связаны с несимметричным движением среднего ангела и уравновешивают его поворот; изгибу левой руки среднего ангела соответствует плавное движение склоненной спины правого; выпрямленная спина левого ангела – прямой линии правого крыла среднего. Такое перекрестное движение создает ритм линий, придающий музыкальность, уравновешенность и глубокое внутреннее единство композиции “Троицы”. В иконе Рублева все три ангела соединены в единое целое. Они как бы беседуют; состояние глубокого внутреннего общения прекрасно передано наклоном голов, взглядами, как бы передающими друг другу мысль.
Правый ангел склонился к столу и, опустив голову, смотрит влево и вниз; взгляд левого ангела устремлен на правого. Направление их взглядов создает замкнутое движение и усиливает единство композиции.
Архитектура горка заднего плана как бы отодвинуты, удалены; они ритмично перекликаются с движениями фигур и создают впечатление некоторой пространственности.
В отличие от византийских Троиц, икона Рублева носит более умозрительный характер. В изображении эпизода библейской легенды художник стремился воплотить выработанные на основе античной философии и учения отцов церкви представления о непостижимом уму единстве трех существ, символизирующем духовное единство мира. Рублев жил среди людей, почитавших традиции. Согласно ей, он изобразил Троицу под видом трех ангелов, явившихся Аврааму, но он почти обошел молчанием обстоятельства их появления. В сущности, он ограничился как бы фрагментом из традиционной ветхозаветной Троицы и сосредоточил внимание на фигурах ангелов. На библейское повествование намекают лишь чаша на столе с головой тельца, дерево и палаты Авраама.
Цветовое решение.
Светлый и жизнерадостный колорит “Троицы” служит основным средством эмоционального и эстетического воздействия. Цветовое построение иконы направляет внимание зрителя и также создает впечатление уравновешенности. Этому способствует акцентировка цветом средней главой фигуры, так как самое яркое цветовое сочетание дано в центре композиции. Одинаково интенсивные цвета одежд правого и левого ангелов образуют мягкий и звучный контраст. Цвет также способствует объединению фигур. Прекрасный звонкий “голубец” (сине-голубой) одежды среднего ангела повторяется в мягких голубых оттенках и пробелах одежд правого и левого ангелов. Разнообразие и богатство цвета, его тонкие оттенки сочетаются с прозрачностью и глубиной, которые достигаются благодаря наложению одного красочного слоя на другой.
В “Троице” художник ставит новую колористическую задачу – тонального объединения и гармонизации цветов - и решает ее с необычным мастерством. Радостные, легкие, чистые и прозрачные, как бы переливающиеся, ослепительно голубые, сизо-голубые и серебристо-зеленые тона, с цветовыми ударами вишневого, белого и золотисто-желтого, характеризуются смелостью сочетаний и в то же время образуют звучную красочную гармонию.
Несмотря на большую акцентировку и выразительность линий контура, зритель воспринимает, прежде всего, цвет. Стройные силуэты ангелов, разнообразный и богатый ритм плавных, гибких линий, силуэтов и цветовых пятен еще более усиливают художественную выразительность и гармонию этого классического произведения искусства.
Целостность образа и пропорции.
Целостность образа, соподчиненность его частей – характерная особенность живописи Рублева. В работах его никогда не бросается в глаза деформация форм, чрезмерная вытянутость пропорций. Он ограничивается тем, что облегчает формы, слегка сужает конечности тел. Это заметно уже в его ранних произведениях, сохранятся и позднее и всегда отличает собственноручные работы Рублева от работ его учеников, которые безмерно вытягивали фигуры и этим лишали их органической цельности. Средневековые мастера нередко изображали более крупным то, что является более важным. Преувеличенные глаза византийской иконописи должны повышать духовность человека и, вместе с тем, этим подчеркивается чувственность образа. Рублев действовал иначе. В “Спасе” из Звенигородского чина его черты лица, особенно глаза, нос, губы безмерно уменьшены по сравнению с довольно крупной фигурой. Вместе с тем, его облик становится более одухотворенным, изысканным, тонким.
В живописном почерке Рублева есть женственная мягкость. Но отточенная четкость форм придает его образам силу и твердость. Искусство Рублева в основе своей очень лирично, но это не лиризм нового времени, в котором личность в поисках прибежища спасается от окружающего мира. Лиризм Рублева – отзывчивость художника к личному в человеке, отзывчивость эта возведена в степень общечеловеческой нормы. Вот почему как монументалист Рублев избежал холодной торжественности, часто присущей работам византийских мастеров.
Рублев был не только художником – поэтом и мыслителем, но и живописцем-колористом.
Колорит Рублева поражает не богатством красок, в этом отношении его превосходит Дионисий, но обилием различных красочных регистров. В иконах Благовещенского собора яркая киноварь применяется в расчете на восприятие небольших икон издали. В пастельных тонах миниатюр Евангелия Хитрово впервые прорывается любовь Рублева к небесной глазури. Видимо, молодой мастер впервые получил в свое распоряжение нежный “голубец”, который станет впоследствии его любимым цветом. Во владимирских фресках побеждают приглушенные полутона, перламутровые переливы. Что-то от нежности фресок дает о себе знать в розовых, голубых и золотистых тонах Звенигородского чина. Наконец, в “Троице” – новый поворот к чистым открытым краскам, преобладание драгоценного небесно-синего.
Цвет обладает у Рублева большой силой даже в полутонах, но он никогда не плотен, не предметен, не тяжеловесен. Рублев отказывается от световых бликов, падающих на цвет. Самый цвет излучает у него свет, цвета располагаются по их цветовой силе, отсюда впечатление световой среды, царящей в его живописи и не допускающей мрака. В рублевском мире цвета и света нам дышится легко и свободно.
Краски Рублева прекрасны, нежны и благородны. Но они никогда не звенят, а скорее поют. Они воспринимаются, как выражение еще чего-то более возвышенного, чем они сами. Они открывают нам глаза на нечто невиданное и этим влекут к себе. Символика цвета, о которой говорили мыслители, не имеет решающего значения. Над ее условным языком господствует нечто более общепонятное. Чистые краски и свет выражают духовную красоту. Это обещание, предчувствие райского блаженства.
Заключение.
Творчество Андрея Рублева, величайшего художника древней Руси, занимает почетное место не только в истории русского искусства, - оно представляет блестящую страницу в истории мировой живописи.
Искусство Андрея Рублева ознаменовало новый этап в развитии древнерусской живописи; образы мастера проникнуты глубоким гуманизмом. Основной темой его прекрасного искусства является человек, его внутренняя жизнь, духовный мир. Созданные им типы людей подчас отражают жизненные наблюдения художника, в их обликах часто выражены не только русские народные черты, но и русский склад характера, особенности которого намечают литературные произведения эпохи. В образах Рублева нашел отражение морально-эстетический идеал русских людей его времени, сочетающий мягкость и миролюбие со спокойной силой, стойкостью и мужеством. Эмоциональный и жизнеутверждающий характер искусства Рублева на различных этапах его творческого пути различен, но оно всегда полно глубокого оптимизма, веры в красоту и совершенство человека, надежды на счастье народа.
Гений Андрея Рублева был порождением героической эпохи в жизни народа, когда русские воины впервые нанесли могучий удар татаро-монгольским захватчикам, когда пришли в движение народные силы и пробудилось национальное самосознание.
Оставаясь в пределах средневекового религиозного мировоззрения, Андрей Рублев преодолел монашеский аскетизм и сделал первые шаги к признанию земного мира, человеческой красоты и благородства.
Лучшие произведения Рублева дают возможность говорить о народности его искусства. Она заключается не только в изображении народных национальных типов, в чертах реализма и отражении народнопоэтических воззрений на красоту мира и человека. Подлинная народность великих художников - в развитии национального искусства, в его движении вперед и обогащении новым содержанием, соответствующим новой ступени истории. Такое понимание народности можно целиком отнести к искусству Рублева, отразившему передовые идеи своего времени.
“Троица” Рублева производит сильное впечатление и с первого взгляда, с мгновения, как она попадает в поле нашего зрения. Искусству овладевать вниманием зрителя, поражать его глаза небывало прекрасными формами и красками Рублев мог научиться у Феофана. В новгородских фресках Феофана все сосредоточено на первом впечатлении, которое, как вспышка, поражает взор, но и тут же угасает. У Рублева к первому потрясению присоединяются еще последующие, длительные впечатления, сложные внутренние ходы, следуя которым человеческий глаз постепенно извлекает из произведения многообразные соотношения форм и красок, обогащающие его внутренний мир. Здесь как бы привходит четвертое измерение, временной момент. Зрительный образ долго сохраняет силу своего воздействия, он плывет, застывает, рождает отзвуки, открывает сознанию бесконечную перспективу новых значений, форм, соотношений, которым, кажется, нет предела.
В поисках исторического объяснения “Троицы” Рублева было обращено внимание на то, что во времена Рублева в церковных кругах велся спор о природе Троицы, что церковь восставала против попыток еретиков подвергнуть сомнению догмат о троичности божества. Возможно, эти споры послужили поводом для того, чтобы художники, в том числе и Рублев, обращались к этой теме. Но искать смысл иконы “Троицы” лишь в богословских текстах могут только те, кому понятна только буква закона, но которые глухи к жизни человеческой мысли, выраженной языком искусства.
Значение “Троицы” Рублева, конечно, шире, чем споры в церковных кругах его времени. Не выходя за грани своего искусства, художник стремился преодолеть как дуализм средневекового мышления с его вечным противостоянием добра и зла, бога и дьявола, так и авторитарное понимание Троицы как господства чего-то одного над ему подчиненными. Он прозрел преодоление розни, дисгармонии, подчинения, нашел живописную формулу, способную внушить уверенность в возможность истинно троичного миропорядка. И, конечно, это значило больше, чем самые страстные споры ортодоксов и еретиков.
Рублеву в своей “Троице” удалось то, чего не удавалось ни одному из его предшественников, - выразить в искусстве то представление о единстве и множественности, о преобладании одного над двумя и о равенстве трех, о спокойствии и о движении, то единство противоположностей, которое в христианское учение перешло из античной философии. В его “Троице” средний ангел, как у византийцев, возвышается над боковыми, те выглядят как его спутники, и, вместе с тем, он не господствует над ними. Все равны по размерам и по своему отношению к целому образу. Все вместе составляет круг, в центре которого находится чаша.
Список литературы
М. Алпатов "Андрей Рублев", "ИСКУССТВО", изд. "Просвещение", Москва (с) 1969.
В. Лазарев "Московская школа иконописи", изд. "Искусство", Москва (с) 1980.
Мультимедийная Энциклопедия Сокровища России “Интерсофт”
“История русского искусства”, т. III, 1955 .
М.В. Алпатов. “Всеобщая история искусства”, т. III, 1955.
В.Н Лазарев, “История русского искусства”, т. III, изд. Академии наук СССР, М., 1955.
superbotanik.net
