ОпубликоватьНА СТОРОНЕ РЕБЕНКА
СПб., издательство «Петербург—XXI век», 1997.
Перевод с французского: Е. В. Боевская — ч. 1-2, О. В. Давтян — ч. 3-4.
Научный редактор В. Е. Каган . Тираж: 5000 ж.
СОДЕРЖАНИЕ
Я — жизнь... Предисловие научного редактора к русскому изданию 7
Новый взгляд ............................ 11
Как пользоваться этой книгой ................... 12
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОКА НА ЗЕМЛЕ БУДУТ ДЕТИ
Глава 1: ЗАМАСКИРОВАННОЕ ТЕЛО ................. 15
Открытие тела ребенка. Детская сексуальность: стена умолчания.
Глава 2: ВИНА ............................. 35
«Пустите детей приходить ко Мне», или откуда берется чувство
вины.
Глава 3: ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА ................. 40
Ангел, карлик и раб, или . ребенок в литературе. «Ослиная шкура» и «Голубая планета» (волшебные сказки а-ля научная фантастика). Ребенок-сэндвич.
Глава 4: ЗАТОЧЕНИЕ .......................... 61
Пространство ребенка. Дорога из школы. Источник и сточная яма. Безопасность — а зачем? Приучение к риску. «400 ударов», или эмоциональная безопасность.
Глава 5: РЕБЕНОК-ПОДОПЫТНЫЙ КРОЛИК .............. 109
Научная литература. Дети-манекены. Кинокамера-насильник. Добро и зло: иллюзии манипуляторов. Нобелевская сперма.
Глава 6: ГОЛОВА БЕЗ НОГ ...................... 135
Компьютер на службе у ребенка?
Глава 7: АРХАИЧНАЯ ТРЕВОГА... ................... 144
Символическое детство человечества. Страх смерти, страх жизни. Отчаяние молодых. Власть через террор. Помощь детям четвертого мира. Права и лозунги. Психиатрия без границ.
Глава 8: НА СТОРОНЕ РЕБЕНКА: ПЕРВЫЙ ИТОГ .......... 170
^ ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЯЗЫКОВОЕ СУЩЕСТВО
Глава 1: ИНИЦИАЦИЯ. ......................... 181
Туфли Абу Касима.
Глава 2: ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДВТСКОГО ПСИХОАНАЛИТИКА И ЕГО ПУТЬ ................................... 193
Глава 3: ДЕТИ ФРЕЙДА ......................... 221
Глава 4: ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ ..................... 227
Человек в состоянии детства. Почему пугает жизненная сила молодости? Двойное рождение. Опыт времени. Младенец-животное и маленький мужчина... «Дай мне». Питать желание... Но обуздывать желание... и передавать эстафету. Против опасности подражания взрослым. Переход от «быть» к «иметь».
Глава 5: ДРАМА ПЕРВОЙ НЕДЕЛИ .................. 269
Пренатальная медицина и пренатальная психология. Киднаппинг в родильных домах. Раннее рабство, отсталые дети.
Глава 6: ТРУДНЫЕ РОДИТЕЛИ, ДЕТИ — ЖЕРТВЫ САДИЗМА .... 291 Песня без слов. Педагогические бессмыслицы. Эталонный взрослый. «Новые» родители. Возрастные группы: родители с родителями, дети с детьми. Родители под опекой. Развод в лицее. Государство-отец. Треугольник... с четырьмя углами.
Глава 7: ГЛАВНОЕ ОТКРЫТИЕ ..................... 331
«Генетическая солидарность». Этическое происхождение болезней. Самые длинные дни человека.
часть третья
^ УТОПИИ НАЗАВТРА
Глава 1: ИГРА ВО ВЗРОСЛЫХ ..................... 349
В доме детства.
Глава 2: ШКОЛА ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ И ШКОЛА НА ВЫБОР . . . 356 В овчарнях системы национального образования. Французская революция в воспитании. Надо разом покончить с семейной войной. Комедия под названием «хороший ученик». Школа не по расписанию. Школа гостиничного типа.
Глава 3: НОВЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ПРОСТРАНСТВА ДЛЯ ДЕТЕЙ .... 386 Дети на заводе. Трудовые нагрузки в программе школы. Как сделать так, чтобы школу полюбили.
Глава 4: ОТКРЫТЬ ДВЕРИ ЛЕЧЕБНИЦ................. 394
Как избежать запустения в департаменте, заселенном детьми с отставанием в развитии.
526
Глава 5: ГЕНЕРАЛЬНЫЕ ШТАТЫ ДЕТЕЙ ............... 397
О новом отношении к деньгам. Возможно ли министерство по делам юных в обществе, созданном для детей? Ребенку — право голоса.
^ ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПОСТЕПЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Глава 1: СЛУШАТЬ И СЛЫШАТЬ ................... 419
До четырех...
Глава 2: ПРИЕМ ПРИ РОЖДЕНИИ ................... 422
Разговоры in utero. Как предупредить насилие и агрессию.
Глава 3: ИСЦЕЛЕНИЕ АУТИСТОВ ................... 433
Открыть мир психотиков. Аутисты.
Глава 4: МЫ ИДЕМ В МЕЗОН ВЕРТ ................. 447
«Лучший в мире детский сад»? Мезон Верт. Каким образом младенцы разговаривают в Мезон Верт. У стыда нет возраста. Вместе с воспитательницами домов ребенка. Маленькие лидеры.
Глава 5: НИКТО, КРОМЕ ДЕТЕЙ, ЭТОГО НЕ СКАЖЕТ ....... 499
Будущим родителям, которые не хотят страдать педофилией. Взаимопомощь — это не социальное обеспечение. Вакцинация ребенка от отцовской или материнской болезни. Неразрешимая загадка жизни.
Приложения ................................. 515
я — жизнь...
(предисловие научного редактора)
Десять лет с лишним разделяют выход этой книги на французском языке и встречу с ней русскоязычного читателя. Капля — в океане истории человечества. Целая эпоха в живой человеческой жизни, которой и посвящена эта книга.
Фрасуаза Дольто — врач и психоаналитик не только по профессии, но и — что гораздо более важно — от Господа Бога. Она была пионером в открытии тех областей человеческой и детской психологии, которые одним уже кажутся банальностью, а другим и сегодня видятся как фантазия, мираж, непозволительно-опасное заблуждение или злокозненные бредни; впрочем, оценки подобного рода — дело вкуса: каждый имеет право на собственное суждение и это непредосудительно до той черты, за которой суждение становится осуждением. Во всяком случае, во Франции трудно найти врача, психолога, психоаналитика, воспитателя, которым это имя было бы незнакомо. Ей было 5-6 пет, когда ничего еще не зная ни о маленькой книжке немецкого педиатра А. Черни «Врач как воспитатель ребенка», ни, тем более, о своем старшем современнике — враче и педагоге Януше Корчаке, она решила, что станет врачом-воспитателем — тем, кто предупреждает и лечит болезни, вызываемые воспитанием. Эта книга, написанная, когда доктору Дольто было уже за семьдесят, итог и эстафета одновременно. Она написана с той страстной профессиональной заинтересованностью, которую большинство людей теряет, пережив период профессиональной молодости. И с той умудренностью, которая дается не просто паспортным возрастом, но десятилетиями искреннего и истового служения своему делу. И с той открытой естественностью, которая позволяет развивать собственную мысль, не оглядываясь на возможные толки и кривотолки — как спокойно, без комплексов быть человеком своего роста, хотя на взгляд одних он чересчур велик, а других — чересчур мал. Поэтому любое предисловие, направляющее восприятие книги в то или иное русло, было бы насилием над тем диалогом, который возникает между читателем и автором.
Но о некоторых вещах я чувствую себя обязанным сказать.
Долго бывший у нас в стране «закрытым» — психоанализ часто представляется лечебным методом, школой психотерапии. Во Франции это не так: психоанализ — это психоанализ, а психотерапия —
7
это психотерапия. Психотерапия лечит, а психоанализ помогает человеку открыть и понять место явления, называемого переносом, в его и других людей жизни, в культуре, в истории. Честно говоря, я не думаю, что граница между ними в действительности прочерчена так четко, как это видят мои французские друзья и коллеги. Но то, что во Франции психоанализ — факт прежде всего культуры, несомненно. Психоаналитические книги читаются если не всеми, то очень многими, да и пишутся отнюдь не для «избранных» — профессионалов или интеллектуалов, а для людей вообще. И язык психоанализа — его термины, понятия с нюансами их смыслов и значений — это не «птичий язык», знакомый разве что поющим на нем птицам: читатель и автор существуют в общем языковом пространстве. Иное дело — в России, где и само слово «психоанализ» долго было то ли ругательством, то ли политическим ярлыком: между автором и читателем может возникнуть языковая пропасть. Это обусловило большое количество разъясняющих сносок: достаточно подготовленному читателю они не помешают, но многим могут помочь не метаться между текстом и словарями. Кто-то, возможно, захочет прежде чем взяться за чтение, познакомиться хотя бы в общих чертах с психоанализом — и будет прав, как, впрочем, и тот, кто, прочтя книгу, заинтересуется психоанализом. У каждого свои пути...
Психоанализ — не раздел медицины, расклеивающий диагностические ярлыки, и не следственный метод, выводящий на чистую воду наше злоумышленное подсознание. Если на каждом шагу чувствовать себя уличенным в чем-то дурном или запретном и с пеной у рта доказывать свою чистоту — а именно это обычно и делает наше сознание при встрече с подсознанием, то книгу просто невозможно будет читать. Не раз и не два читатель будет вынужден напоминать себе, что наряду с трапезами существует и пищеварение, что у здания нашей жизни есть не только прекрасный фасад и выходящие в тихий солнечный сквер окна, но и пыльные чердаки, осклизлые сваи, канализационные трубы, заброшенные и, возможно, населенные не слишком приятными для нас существами подвалы, — и все это тоже мы. Наш выбор лишь в том, чтобы знать или не знать об их существовании, поддерживать их в возможном порядке или нет, расти и развиваться при этом как личности или метаться в ограниченном нашими комплексами кругу.
Наконец, это книга не только психоаналитическая, но и гуманистическая — лежащая в русле гуманистической психологии, рождение которой связано с именами теперь уже хорошо знакомых российскому читателю Карла Роджерса, Абрахама Маслоу, Ролло Мэя и других замечательных психологов, чьими усилиями психология
8
повернулась к человеку и стала служить не только наукам о Человеке как виде, больному или каким-то специальным интересам (профессиональный отбор или различные специальные сферы деятельности — спорт, обучение, реклама, космонавтика и др.), а вот этому конкретному живому человеку — взрослому или ребенку. Для этой психологии детство — не подготовка к жизни, а сама жизнь, и ребенок — не будущий человек, а просто человек, обладающий свободой быть и стать, правом быть понятым и принятым другими, способностью принимать и понимать других, совершать ответственные выборы, строить свои отношения со взрослыми не как со своими хозяевами или менторами, а как с равноправными, хотя и не одинаковыми, партнерами по жизни. Для Франсуазы Дольто дети — это не те «недоразвитые взрослые», за которых мы ответственны, но человеческие существа, перед которыми мы ответственны. Мы не в состоянии отменить смерть, многие болезни, природные и семейные катастрофы... Но мы должны и можем жить с детьми и переживать жизнь вместе так, чтобы развитие их собственной жизни не прерывалось и не уродовалось этими испытаниями, чтобы они становились частью школы жизни. Именно это помогает отодвинуть или преодолеть смерть, предупреждать болезни и совладать с ними, избегать бесцельного риска и разрешать конфликты. Книга Франсуазы Дольто — об этом: о Жизни, которая, по словам Альберта Швейцера, «желает жить среди Жизни, желающей жить». Будем мы называть это желание жизненной силой, космической энергией. Святым Духом, либидо или как-нибудь иначе — вопрос нашего мировоззрения и научных привязанностей. Выражается это желание звуком, жестом, вздохом, переживанием — оно и есть Слово, без которого нет ни Дела, ни самой жизни. Оно не может быть подсказано и разъяснено кем-то со стороны. Но у нас есть способность и возможность слышать и пытаться понять его. Сегодня — вместе с Франсуазой Дольто.
Виктор КАГАН, доктор медицинских наук, президент Санкт-Петербургской Ассоциации гуманистической психологии.
^ КАК ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЭТОЙ КНИГОЙ
Этот коллективный труд стремится рассмотреть с точки зрения психоанализа совокупность исторических, социологических, этнографических, литературных и научных данных о месте, которое общество отводит детям. Приводятся данные, накопленные в ходе исследований, проводившихся во Франции и в других странах.
Оригинальность подхода состоит в том, что Франсуаза Дольто рассуждает и комментирует, используя свой двойной опыт детского врача-психоаналитика и матери семейства.
Абзацы, набранные курсивом, предлагались д-ру Дольто для рассмотрения выявляющихся в процессе исследования тенденций, течений, методов и постоянно действующих факторов, спорных проблем и нерешенных вопросов. Франсуаза Дольто реагирует на них, сопровождает эти данные своими замечаниями, высказывая по их поводу свои личные соображения и развивая при этом собственную точку зрения.
В первой части настоящего исследования делается попытка подвести исторический итог и поставить диагноз. Вторая часть предлагает новый подход к детству. Третья — намечает сценарии возможного служения общества ребенку. Четвертая, и последняя, часть книги очерчивает основы раннего предупреждения неврозов у детей. Это — революция, осуществляемая шаг за шагом. Настоящая революция.
^ НОВЫЙ ВЗГЛЯД
Права ребенка плохо заполнены в мире по трем причинам:
— научная литература, все более и более обильная, оспаривает у художественной монополию на знания о раннем Возрасте. Она вытесняет в тень символическую реальность, специфическую силу, потенциальную энергию, присущие каждому ребенку. Будучи для романиста объектом желания*, для специалиста в области медицины и наук о человеке ребенок становится объектом исследования;
— общество озабочено прежде всего тем, как бы сделать расходы на ребенка рентабельными;
— взрослые боятся высвободить некие силы, некую энергию, носителями которой являются малыши и которая может поставить под вопрос их авторитет, житейский опыт, социальные воззрения. Они проецируют на детей свои подавленные желания, свою неудовлетворенность жизнью и навязывают им свои модели.
Проанализировать «урок истории», изучить причины неудач и истоки заблуждений, на протяжении веков отчуждающих детей и взрослых друг от друга, и предложить новый подход, более свободный от этих опасностей, — такова цель настоящего исследования.
До сих пор все труды по педиатрии и воспитанию хранят верность старой традиции «взрослоцентризма». Они только подкрепляют или подновляют вечные правила, составленные в интересах семьи. Это всегда школа родителей. На пользу ли она детям? Нет, она на пользу родителям. Позиция нашей исследовательской группы радикально изменяет угол зрения: мы стремимся к перемещению реальной перспективы и к избавлению как от призмы родительских интересов, так и от деформирующей оптики учебников и трактатов по педагогике.
• В контексте психоанализа персонах художественного произведения одновременно — объект влечения автора имеется в виду направленность либидо, влечения на персонаж художественного произведения (В. К.). Здесь и далее «В. К.» — научный редактор книги: доктор медицинских наук Виктор Каган.
11
^ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОКА НА ЗЕМЛЕ БУДУТ ДЕТИ
Ребенок в обществе:
постоянно действующие факторы, изменения и причины неудач
«Родители воспитывают детей, как государи управляют народами.»
«Мы располагаем мифом о прогрессе зародыша с рождения до взрослого возраста, поэтому отождествляем эволюцию тела с эволюцией мышления. А между тем, символическое мышление — это штиль от зачатия до смерти.»
«Взрослый возмущается при мысли, что ребенок и он — равны.»
Франсуаза Дольто
Глава 1
^ ЗАМАСКИРОВАННОЕ ТЕЛО
ОТКРЫТИЕ ТЕЛА РЕБЕНКА
С XV по XVIII век неизменным элементом живописи была маскировка ребенка под взрослого. Это убедительно показала выставка, состоявшаяся в 1965 — 1966 годах в кельнском музее Вальрафа Рихартца. Фальсификация распространяется не только на костюм. Внешность тоже подвергается размыванию. Это прекрасно видно на гравюре Дюрера, изображающей ребенка из народа с лицом старичка.
В «Satirische Schulszene»' Брейгеля дети ведут себя и держатся как «взрослые». Они отличаются от взрослых только ростом. В «der Gartner»" (Ленен, 1655) девочки, помогающие в приготовлении пищи, изображены как настоящие женщины, одеты они так же, как их мать. Это «уменьшенные модели» своей родительницы. То же и с мальчиками, разве что в XVII веке они еще одеты не по мужской моде: их наряжают так, как одевали их пращуров во времена средневековья, а не так, как их отцов.
До самого XVIII века тело ребенка остается полностью укрыто одеждами. Мальчики отличаются от девочек только тем, что у них застежки спереди. Вот и всё. И девочки и мальчики носят ленты. Прежде чем надеть штаны, взрослый мужчина носил платье. Мало-помалу он обнаружил свои ноги и нарядился в короткие штаны. Но маленькому мальчику это пока не позволено: в течение двух-трех веков он еще обречен на косность. Его наряжают в платье, какое носил взрослый два-три столетия тому назад. На семейных портретах можно видеть детей в платьицах, с двумя или четырьмя развевающимися лентами. Это единственное, что отличает их от взрослых карликов.
^ Что означают эти ленты? Филипп Ариес задается вопросом: а что, если это остатки широких свободных рукавов средневекового
' «Сатирическая школьная сцена» (нем.). — Прим.пер.
" «Садовник» (нем.). — Прим. пер.
15
платья? Развевающиеся рукава, атрофируясь, могли превратиться в ленты. Пожалуй, это лишний раз подтверждает, что в одежде ребенка XVII века ничто не выдумано. Его наряжают в то, что прежде носил взрослый«.
Возможно и другое объяснение: эти ленты могут быть остатками вожжей. Когда дети делали первые в жизни шаги, их водили на привязи, как лошадей в узде. А пока они были грудными, их подвешивали к стене, чтобы уберечь от крыс и чтобы им было теплее, поскольку тепло от очага, топившегося в общей комнате, струилось вверх. Уходя на работу, младенца в люльке подвешивали к потолку. Итак, ленты в XVII веке могли быть остатками детских лямок или помочей из предшествующей эпохи. Ребенок в них больше не нуждается, но лента — это знак того, что он еще имеет право регрессировать, как если бы в представлении взрослого он еще не до конца расстался с платьицем младенца, снабженным шнурками, вожжами, поводком.
Впрочем, и сегодня продаются вожжи для детей, чтобы водить их по универсальным магазинам или по улицам. Считается, что там полным-полно опасностей. Вот детей и припрягают к родителям!
Со средневековья и до эпохи классицизма тело ребенка воистину заточено, спрятано; публично его обнажают только для того, чтобы высечь, побить. Вероятно, это было огромным унижением, так. как обнажались именно те части тела, которые полагалось прятать. Когда итальянские или фламандские художники изображают голого ребенка, это всегда ангелочек; его используют в качестве символа. Но мало-помалу Эрос входит в силу... Официально, для церкви, обнаженное дитя остается символом, на самом деле — художники дают себе волю, и тут появляется чувственность, которая вот-вот вырвется на свободу, по крайней мере в иконографии, если не в действительности: ведь детям приходилось позировать перед художниками, и это был единственный случай, когда на ребенка смотрели, любуясь им, восхищались — именно его наготой. В литературе это не описано, однако отрывок из мадам де Севинье, тот, где она говорит о своей внучке, передает нам эротизацию детского тела: «Какое это чудо, надо видеть, как она шевелит пальчиками,
' L'Enfant et la vie familiale sous I'Ancien Regime, 1,3, p.83, Le Seuil, coil. «Points Histoire».
16
как трепещет ее носик...», «...Цвет лица, шейка и все тельце восхитительны. Она делает уйму всяких штук, ласкает, бьет, крестится, просит прощения, кланяется, целует руку, пожимает плечами, танцует, подольщается, важничает: словом, так мила во всех отношениях. Я забавляюсь ею часы напролет». Возьмем письмо мадам де Севинье от 20 мая 1672 года, посвященное ее «душеньке». Она рассыпает восторги по поводу голого тельца девочки. Но очень скоро замечаешь, что для нее это не более чем игрушка. 30 мая 1677 года, вновь по поводу внучки, она пишет мадам де Гриньян:
«Мне кажется, Полина достойна быть Вашей игрушкой». Бабушка испытывает чувственное, сладострастное наслаждение, но у нее нет ощущения, что девочка — живое существо, человек, с которым она вступает в общение.
Надо сказать, что восприятие ребенка как себе подобного было совершенно чуждо нравам той эпохи, тем более что детей производили на свет много, и многие из них умирали. Мадам де Севинье: «Я потеряла двух внучек...» Не то чтобы так прямо говорилось: «Невелика потеря», но все же не без этого. Сходная позиция и у Монтеня, отмечающего, что он потерял двоих детей, с тем же безразличием, с каким отметил бы «я потерял двух собак, двух кошек» — это просто часть повседневной жизни.
Монтень даже не пишет «умерли», «скончались» (не знаю, употреблялось ли тогда слово «скончаться») или «Господь их прибрал к себе»... Он сообщает, что потерял две вещи, два предмета. Он не говорит о них, как о личностях, чья жизнь окончилась. Что говорят взрослые, когда теряют дорогое для них существо? Они говорят: «Он умер»; в их речи он — субъект, подлежащее. Ребенок в ту эпоху еще не является субъектом высказывания; это лишь объект, дополнение.
Однако на гробницах мы обнаруживаем изображения детей, которые умерли в раннем возрасте и, судя по изображению, должны быть причислены к лику ангелов. Быть может, это первые шаги на пути признания ребенка как такового... но шаги еще робкие, потому что остается вопрос: ребенок, изображенный в виде ангела, — не душа ли это? Взрослых покойников тоже изображают на гробницах в виде детей. Это, несомненно, символ их души.
На иконах Успения Богородицы Христос держит в руке грудного младенца, под которым подразумевается душа Богородицы. Первые, еще нетипичные, робкие признаки появления ребенка как такового
17
не так легко обнаружить. Мы видим изображение ребенка на его надгробии, если он умер в младенчестве, но не можем 'утверждать, что изображен именно ребенок, а не его душа. Это совсем не обязательно тот самый ребенок, что скончался и погребен тоща-то и тогда-то. Ребенок остается объектом. Пройдет немало времени, прежде чем он будет признан как субъект.
В обществе до 1789 года ученичество — период, через который непременно надо пройти: это рождение ребенка-личности. Ребенок признается как подлежащее при сказуемом «делать» с той минуты, как его помещают среди других, признав за ним способность исполнять полезную работу. Но тогда с ним начинают обращаться как с машиной, со станком: его можно осыпать ударами и даже сломать, выбросить на свалку, уморить (наказывая, отец может и убить).
Живописное изображение ребенка, включая эпоху классицизма, наглядно демонстрирует, что показывается не само тело, какое оно есть, а то, что общество хочет увидеть.
Считается, что анатомическое правдоподобие недостойно сына Божьего. Разве дух мог воплотиться в незрелом и диспропорциональном создании? Младенцу Иисусу поэтому предпочитают придавать стандартные пропорции взрослого человека: отношение головы к остальному телу — 1:8. Тогда как в младенческом возрасте оно должно быть 1:4.
Голова должна была быть такой же величины, как голова матери. Но это нарушение пропорций указывало бы на то, что ребенок по развитию мозга такой же взрослый, как и мать. Характерно, что на фризах некоторых церквей крестьяне изображены в соответствии с морфологией тела ребенка — пропорции головы 1:4. Здесь художник следует замыслу государя. Необходимо напомнить доброму народу, что только власть является взрослой. А рабы, бедняки, дети — напротив: для них для всех одинаковое изображение, один и тот же художественный прием.
Недавно в Германии (Веймар, 25 мая — 15 октября 1972 года) состоялась выставка «Образ ребенка в творчестве великих художников: вариации на тему от Лукаса Кранаха до наших дней». Картины периода средневековья подтверждают уже известное о положении ребенка в ту эпоху, когда он был полностью интегрирован в жизнь взрослого, но одно произведение XV века привлекает особое
18
внимание как явное исключение: «Христос, благословляющий детей». Кажется, живописцы принесли в жертву условностям своего времени все, что можно, но порой неожиданные вспышки, прорывы, позволяют разглядеть тайный лик вещей, внутреннюю жизнь, — то, о чем даже не подозревали их собратья-художники. Таков и случай этой нетипичной картины: на ней изображены застигнутые врасплох, играющие дети, не спрятанные под той маской унылых, зловещих карликов, которую по единодушному согласию присваивают малышам с XIV по XVIII век. У одного из детей, окруживших Христа («Пустите детей приходить ко Мне») в руках кукла: несомненно, одна из первых кукол в истории западноевропейской живописи.
Ребенок, если не считать этой нетипичной картины представляющей собой исключение из всеобщего правила конформизма, изображается не ради него самого. Его телом пользуются для создания религиозных декораций. Он — безделушка на счастье, маленький гений, эскортирующий святых; свою толстощекую личину, свои пухлые ручки и ляжки в ямочках ребенок на время уступает ангелочку, который с множеством себе подобных летит в небесной фарандоле'. Церковь так упорно предостерегала умы против маленького незрелого существа, которое может быть лишь вместилищем злых сил, что его принуждают быть ангелом, дабы не быть чудовищем. Но из-под этой проникнутой набожностью слащавой маски пробивается лукавая улыбка Эрота. У барочных малюток — мордочки амуров. Кранаховская Венера в немыслимой шляпе с цветами дарует одному из ангелочков милость держать ее пояс.
На картинах школы Ленена, где изображены крестьянские посиделки, мы видим грудных младенцев на коленях у отцов или дедов, тут же сидит и мать. Малыши с полной непосредственностью ползают вокруг взрослых. Но все это сцены из крестьянской жизни. В лоне буржуазной семьи, позирующей живописцу, никогда не увидишь такой непосредственности.' В крестьянских семьях дитя интегрировано на равных правах со всеми сообразно своему возрасту. Даже если оно занимается своими делами в своем уголке, даже если его взгляд не обращен в сторону художника или, как бы мы сегодня сказали, в сторону объектива, у него есть свое место в пространстве картины. Художник ввел его сюда бессознательно, но как неотъемлемый и
• Фарандола — танец, в котором танцующие, держась за руки, образуют длинную Цепочку. Здесь и далее примечания издательского редактора следуют без пометы.
19
необходимый для равновесия целого элемент. Поза ребенка разъединяет его со взрослыми, его взгляд направлен в другую сторону. Он здесь как предвестье другой социальной группы, которую он позже выстроит, а сейчас он живет параллельно своим предшественникам, предвещая, однако, новый способ семейного синтеза. Он больше не паразит, и он уже не совсем крепостной в своей семье. С помощью игрушки он выстраивает свою собственную мысль, он изобретает — и он в безопасности.
Художники, вынужденные подчиняться условностям эпохи и на заказ изображавшие навязанные им фигуры, могли внутри картины, посредством кое-каких деталей, создать другую.
Художник хотел, чтобы что-то на его семейном портрете ускользнуло от внимания взрослых, — ему хотелось дать понять, что он сам сохранил душу ребенка, ускользнувшую от всеобщего производительного труда его окружения, его этноса. Потому что художник, как-никак, всегда маргинал'. Он творит для будущего. Он уверен, что не участвует в сговоре сил, подчиненных сиюминутным интересам, и, вероятно, именно поэтому может отождествлять себя с ребенком, который еще принадлежит группе, но уже предваряет будущее. Чтобы зафиксировать тайну будущего, художник ставит себя вне времени.
Выставка включала в себя 150 произведений. Если проследить свершающуюся на наших глазах пятисотлетнюю эволюцию материнского обращения с ребенком в сценах, когда ребенок, в колыбели или на руках, мы заметим одну-единственную позу, не являющуюся условной: на той картине, где младшего ребенка в семье нянчит его старшая сестра. Это не стереотипные мать и дитя. Легкомысленная старшая сестра забавляется - со своим братиком, она не чувствует на себе взгляда общества. Это игровая поза — мы обнаруживаем ее только один раз на всей выставке.
На картинах XVIII века ребенок, всегда одетый как маленький взрослый, все же немного выделяется на фоне семьи, выпадает из канонического семейного портрета. Его видишь на лоне природы, играющим в группе детей или с животными. И только в XIX веке он появляется сам по себе — в одежде школьника и в позах,
• От margo (лам.) — край, граница: маргинал — человек, не придерживающийся принятых в обществе стилей поведения (В. К.).
20
присущих ребенку. У Легро («Erdkundestunde»') уже отмечается явное различие между мальчиками с короткими волосами и девочками в передничках и платьях, с бантами в волосах. Детей изображают в группе или — брата вместе с сестрой. В выражении лиц проступают чувства. Ребенок становится человеком, наделенным эмоциональностью
В современный период — выставка доходит до 1960 года — ребенок выступает, как правило, в группе из двух или трех человек, реже один, но даже если он изображен отдельно от других, его представляют позирующим, как перед фотоаппаратом. Будь то ребенок на войне, ребенок в нищете, ребенок на баррикадах или на празднике — поза безнадежно условна Расхристанный или принаряженный, он остается обезьянкой, повинующейся маме или художнику-фотографу
И всюду, вплоть до кубизма, идет ли речь о маленьком буржуа или о маленьком нищем, детство является нам в образе мелодрамы. Главным образом это относится к маленьким мальчикам. Девочки вплоть до второй мировой войны остаются «примерными».
^ Прорыв к свободе на холсте, датированном 1950 годом и принадлежащем кисти немецкого художника, неизвестного во Франции:
ребенок, изображенный, кажется, ради него самого, один, с каким-то двусмысленным выражением лица, отсутствующим, мечтательным На других полотнах ребенка запечатлевают несчастным или эксплуатируемым, или, по канону советского реализма, пионером своего отряда, чистеньким и точно копирующим господствующую элиту. Но не изображают того, что в нем неуловимо и непознаваемо
Идеологический пафос взрослого беспрестанно скрывает ребенка от него самого, лишает его собственной истории.
Вплоть до нашего века с помощью фаллократии" насаждалась ложная идея, исходя из которой девочки в присутствии мальчиков ощущают отличие собственного пола только как отсутствие пениса.
• «Урок географии» (нем). — Прим пер.
" От греч phallus — половой член и kratos — власть, социокультурная установка одностороннего наделения мужчин властью и правами (В. К).
21
А в какие моменты своей эволюции мальчики и девочки обнаруживают свою принадлежность к тому или иному полу?
К этому ведет опыт, совершенно различный для мальчика и девочки. Это могут наблюдать все матери, как наблюдала я сама. Так есть и будет со всеми мальчиками, так было и с моим сыном Жаном.
До сих пор Жан прекрасно знал, что набухание его члена часто сопровождается желанием сделать пи-пи. Он мочился, и его пенис расслаблялся. Этого было ему достаточно, чтобы установить связь между явлением эрекции и функцией мочеиспускания.
Но вот сегодня — ему только что исполнилось 29 месяцев — он замечает необыкновенную перемену: его пилочка напряглась, он полагает, что сейчас сделает пи-пи. Но ничего подобного не происходит, хотя пенис набух. Этот инцидент повторяется. Когда эрекция проходит, он может помочиться. Впервые он предчувствует, еще не находя слов, чтобы это высказать, что его член может вести свою собственную жизнь, не связанную с мочеиспусканием. Жан испытал то же, что все мальчики его возраста. Между 28-м и 30-м месяцем младенец мужского пола открывает для себя эрекцию пениса, не связанную с мочеиспусканием, и в этот момент он пробуждается для осознания того факта, что он — мальчик.
Девочки обнаруживают свою сексуальную идентичность, интересуясь «пуговками» своих грудей, а также сходной с ними на ощупь «пуговкой» половых органов, и трогая их. Игры с этой эрогенной зоной служат наиболее бесспорным признаком, что в жизни девочки наступил миг, когда она сделала открытие об этом великом различии.
Когда в Бретонно я, молодой экстерн, делала маленьким пациентам с ожогами перевязки, я замечала, что девочки, чтобы вытерпеть боль, нервно трут себе соски. Перевязки при ожогах болезненны. При пересадке кожи требуется еще большая осторожность в манипуляциях. У меня получалось более или менее ловко — еще в бытность мою санитаркой я накопила кое-какой опыт — и если меня не оказывалось на месте, дети даже требовали, чтобы меня позвали. Однажды меня вот так позвали к изголовью шестилетней девочки, я начала отмачивать повязку, чтобы отделить ее от раны, и вижу — это уже не было для меня неожиданностью — как ребенок ласкает набухшие «пуговки». Няня, до этого смотревшая в другую сторону, заметила это и здорово отругала малышку: «Я с тебя глаз не сведу, ты у меня бросишь этим заниматься, мерзавка!»
22
Мне стоило большого труда успокоить ее. «Ей больно, она нуждается в утешении. Таким способом она напоминает себе, что у нее была мама, которая давала ей грудь...» — «Знаем, знаем! Нечего ее оправдывать, детей-паршивцев я в палате не потерплю!» — негодовала эта сотрудница детского дома, не желавшая ничего знать о том, что примитивное либидо может служить обезболивающим средством.
Когда я занималась психоанализом, меня поразила одна маленькая девочка, которой не было и трех лет; я пришла к ее матери и принесла девочке в подарок куклу. Девочка немедленно перевернула ее вниз головой, раздвинула ей нога и, стащив с нее штанишки, швырнула куклу в угол со словами: «Плохая.» — «А чем же она плохая?» — «У нее нет пуговки.» Сначала я решила, что она имеет в виду пуговки, на которые застегиваются кукольное платье и комбинезончик. Ничуть не бывало. Речь шла не об этих пуговках. Девочка показала мне обнаженную промежность куклы. «Ах, у нее должна быть пуговка на теле?» — «У меня их целых три!» Малышка говорила о своей половой системе, пуговки означали соски и клитор. В дальнейшем мне много раз приходилось слышать, как маленькие девочки говорят о «трех пуговках», — «одна внизу, с дырочкой», а две другие «на грудках».
Вне всякого сомнения, именно прикосновение к грудным железам пробуждает у девочек (и задолго до того, как они увидят голенького младшего брата или другого мальчика на пляже или в ванной) сознание того, что они принадлежат именно к женскому полу. Думать, будто девочки, не обладая пенисом (который для мальчиков прежде всего орган, нужный, чтобы делать «пи-пи»), не ощущают и своей половой принадлежности — мужское заблуждение; половая принадлежность несомненно сразу ассоциируется для девочек с удовольствием, не зависящим от потребностей, а связанным с желанием, тогда как у мальчиков удовольствие, получаемое от эрекции пениса, прежде всего связано с удовольствием от удовлетворения потребности, и лишь потом оказывается, что оно может существовать и независимо.
У девочек огорчение от отсутствия пениса очень скоро возмещается уверенностью, что скоро у них вырастут груди. Отсутствие или медленное развитие грудных желез нередко оказывается дрГлава 2
ВИНА
^ «ПУСТИТЕ ДЕТЕЙ ПРИХОДИТЬ КО МНЕ», ИЛИ ОТКУДА БЕРЕТСЯ ЧУВСТВО ВИНЫ»
До XIII века дети причащались, начиная с крестин, каплей освященного вина, которую вливали им в губы. В XIII веке мальчики причащались публично в 14 лет, девочки — в 12. После Тридентского собора', в XVI веке, мальчиков и девочек стали допускать к алтарю в 11-12 лет. Папа Пий X, снизивший этот возраст до семи лет и учредивший причастие с глазу на глаз, которому предшествовала исповедь", преподнес «невинным душам» отравленный дар, хотя полагал, что следует словам Христа: «Пустите детей приходить ко Мне».
Это новшество в католичестве было плодом заблуждения, соединенного со справедливой и великодушной идеей. Оно повлекло за собой очень раннее ощущение ребенком чувства своей виновности и эротизацию признания, сделанного другому лицу, прячущемуся в потемках исповедальни. Чтобы приобщиться к таинству покаяния, ребенок должен проникнуться чувством своей греховности. Ребенок не чувствовал за собой вины перед Богом; с малолетства он зн
www.ronl.ru
ОпубликоватьРеферат на тему:
Франсуаза Дольто (фр. Françoise Dolto) (1908 - 1988) - французский психоаналитик, педиатр, одна из ключевых фигур французского психоанализа и детского психоанализа в частности. Она зарекомендовала себя как исключительно тонкий и одаренный клиницист, стала известной благодаря введению и концептуализации понятия «бессознательного образа тела», а также общественно значимой работе, которую она вела во имя «Дела детей» [1] . Радиопередачи, книги, многочисленные выступления и семинары, создание «Зеленого Дома», курирование экспериментальной школы Новилля [2], участие в подготовке Конвенции Прав Ребенка и многое другое стали важной частью ее наследия, ее вклада в то, чтобы голос ребенка мог быть услышан взрослыми.
Франсуаза Дольто родилась 6 ноября 1908 года в Париже, в состоятельной буржуазной семье военного инженера Анри Маретт и Сюзанн Деммлер, правнучки крупного металлопромышленника Августа Деммлера, известного своей меценатской деятельностью и прогрессивными, социалистическими идеями [3]. Она была четвертой из семерых детей (две дочери и пять сыновей).
Франсуаза с детства отличается живым и цепким умом, она много наблюдает и много спрашивает - зачастую ставя взрослых в тупик своими вопросами по поводу их слов, их действий и тех объяснений, которые они ей дают. С восьми лет маленькая Франсуаза мечтает стать «врачом-воспитателем», дабы сделать так, чтобы дети не страдали от «непонимания взрослых» [4]. Семья Маретт, будучи вполне счастливой и открытой миру, внезапно переживает смерть старшей дочери, Жаклин, которая в 18 лет умирает от рака. Эта смерть оборачивается настоящей трагедией для матери Франсуазы, которая впадает в «патологический траур» [5], жизнь их семьи больше никогда не будет прежней. Большая часть упреков и разочарований от этой смерти выпадет на долю маленькой Франсуазы. Впоследствии мать будет категорически противостоять идее дочери стать врачом и всеми силами будет стремиться, чтобы Франсуаза сложила свою жизнь, повинуясь идеалам своего круга и своего времени, став образцовой супругой, матерью, хранительницей очага. Путь к обучению и обретению независимости будет долог для Франсуазы (только в 25 лет она сможет поступить в школу медсестер, а потом, после ее окончания на медицинский факультет) и превратится в путь становления ее характера, прояснения существа ее устремлений, выверения ее этики – этики желания. На этом пути наиболее значительную роль для нее сыграет встреча с психоанализом (собственный анализ, который она пройдет у Рене Лафорга в 1934-37гг.) и встреча с ее будущим мужем Борисом Дольто, без которого, по ее словам, она никогда бы не стала тем, кем стала.
Борис Иванович Дольто, выходец из России (уроженец Симферополя), эмигрировавший в 1918 году в Турцию, а затем в Париж, получит образование врача-ревматолога, и станет создателем новой медицинской дисциплины – кинезотерапии [6] (двигательной терапии) - и основателем Французской Школы Массажа и Ортопедии. Их удивительный творческий союз обогатит мысль и дело каждого, которое выльется в то, чтобы показать тонкое, сложное и многообразное взаимодействие тела и психики. В семье Дольто родится три ребенка: Жан-Кризостом [7] (певец, выступавший под псевдонимом «Карлос»), Грегуар (инженер-кораблестроитель) и Катрин (врач-гаптономист [1] (фр.)).
Франсуаза Дольто оставит после себя более десятка книг, подавляющее большинство из которых она напишет после смерти мужа в 1981 году. Смерть настигнет ее на 79 году жизни, 25 августа 1988 года. Франсуаза Дольто завещает выгравировать на надгробной плите рядом с датами ее жизни даты жизни Бориса Дольто и слова из Евангелия: «N’ayez pas peur, je suis le chemin, la vérité et la vie» St.Jean (14, 6) [8]
По окончании учебы и защиты медицинской диссертации («Психоанализ и педиатрия») в 1939 году Франсуаза Дольто посвящает себя психоаналитической работе, которую будет вести вплоть до самой смерти в 1988 году [9]. Своим учителем в работе с детьми она считала Софи Моргенштерн, первого детского психоаналитика во Франции, специалиста по детским рисункам, работавшую в Париже до начала 2-й мировой войны. «Она учила меня работать так, чтобы дети могли говорить со мной в полном доверии, не боясь, что то, что они скажут, может быть повторено взрослым» [10]
С 1938 года Франсуаза Дольто станет членом Парижского Психоаналитического Общества (SPP). Но ей, как и Жаку Лакану, Международная Психоаналитическая Ассоциация (IPA) в 1963 году запретит принимать участие в подготовке и обучении молодых психоаналитиков - преподавать и проводить дидактические анализы. Этому решению будет предшествовать десятилетие конфликтов, переговоров и противостояний с IPA, которые начнутся с момента, когда Франсуаза Дольто, Даниель Лагаш и Жюльетт Фавез-Бутонье, несогласные с авторитарным стилем правления Саши Нахта, сконцентрировавшего в своих руках управление Институтом Психоанализа и Парижским Психоаналитическим Обществом, выйдут из членов Парижского Психоаналитического Общества (SPP) и создадут новую психоаналитическую организацию – Французское Психоаналитическое Общество (SFP). К ним присоединится Жак Лакан. Но акт ухода повлечет за собой автоматическое приостановление их членства в Международной Психоаналитической Ассоциации, за чье признание и разгорится борьба, которая выльется в череду комиссий, призванных оценить работу нового сообщества и возможность его аккредитации. Эта работа будет увенчана окончательным решением комиссии под председательством Тюрке об исключении Дольто и Лакана из листа дидактиков, что подвигнет Лакана выйти из SFP и основать в 1964 году новую аналитическую организацию, которую он назовет Парижской Школой Фрейдизма (EFP), к которой тотчас присоединится Франсуаза Дольто [11]. На протяжении всей жизни она сохранит дружеские и рабочие отношения с Жаком Лаканом, с которым их будет связывать взаимное уважение и долгий институциональный путь. В 1980 году после роспуска Школы Лаканом [12] Дольто, подозреваемая в намерениях занять место лидера французского психоанализа, будет подвергнута резким нападкам со стороны коллег по Школе. Основное острие критики, похожей больше на травлю, будет направлено против ее «популяризации» психоанализа - цикла передач «Когда появляется ребенок», которые она вела на радио Франс-Интер в 1976-1977 годах [13] - и на ее никогда не отрицаемое религиозное чувство (в 1977 году вышла книга «Евангелие сквозь призму психоанализа»).
В силу предпочтения «клинического свидетельствования» теоретическим штудиям и благодаря неустанной устной передаче, она заслужила репутацию скорее гениального практика, чем теоретика. В то время как для самой Дольто теория навсегда останется лишь концептуальной попыткой понять ее собственную практику. При всем разнообразии техники – рисунок, лепка, символическая плата за сеанс, «кукла-цветок»… - основным «рабочим инструментом» Дольто будет слово, и ее практика будет преследовать цель «по ту сторону языка, заимствованного из мира взрослых, дать [ребенку] язык, который соответствует возрасту его реального развития» [14]. Ее способность точно отыскивать момент «сбоя» в самых архаических пластах психики и проговаривать на понятном ребенку языке те связи, которые он выстроил с этим миром, был даром Дольто, поражающим окружающих. Для самой же Дольто за всеми ее вмешательствами и словами стояла ясная логика и концептуальное прояснение, которое она будет стремиться передать молодым аналитикам на своих семинарах по детскому психоанализу. В этой работе по передаче аналитического опыта, Дольто изобретет новую форму обучения – будущие практики будут принимать непосредственное участие в самом ведении аналитического сеанса с детьми. Она обучит не одно поколение аналитиков, ее труды и ее подход повлияют на качественное, принципиальное изменение работы с детьми в детских садах, в больницах, в роддомах, в интернатах [15]. Целое поколение французских детей будет воспитано на «идеях Дольто», что во многом сведет тонкую и сложную – как сама психика и жизнь – мысль Дольто к набору легко воспроизводимых рецептов и карикатурных упрощений.
Ее работы и мысли сейчас заново открываются, в 2008 году в честь столетнего юбилея Дольто прошел целый ряд научных и культурных мероприятий во Франции [2] (фр.). В 1990 году был создан «Документальный Архив Франсуазы Дольто», открытый для исследователей и для всех, кто интересуется творчеством Дольто [3] (фр.).
Бессознательный образ тела и символообразующие кастрации В ходе своей многолетней аналитической практики, а также благодаря детским консультациям в клинике Трюссо (1940-1978) и в центре Этьен Марсель (1962-1985), Дольто создаст собственный метод работы с детьми, уделяя особое внимание самому раннему, «архаическому» периоду жизни ребенка, рассматривая все его жизненные проявления – соматику, коммуникацию и аффекты – как сообщения, которые необходимо расшифровать и перевести в язык. Ее теория «бессознательного образа тела» станет теоретической попыткой осмыслить все то «неречевое» богатство телесного опыта, которое закладывается с самого момента рождения ребенка. Соответственно, этот образ тела является живым и подвижным синтезом всех эмоциональных и физических переживаний ребенка, своего рода бессознательной символической инкарнацией желающего субъекта, который существует и структурируется благодаря и в отношениях с другими. Рассматривая человеческое существо как несущее в себе присущее только ему желание жить, расти и развиваться, она отстаивает право на уважения желания каждого, даже самого маленького ребенка, не подразумевая под этим удовлетворение всех его просьб и чаяний. Ответственное отношение к себе и к окружающим, по мнению Дольто, закладывается лишь благодаря языку, открытым ко всякому вопросу общением, смысл которого в том, чтобы объяснить каждому ново-рожденному, пришедшему в этот мир, его устройство, его правила и его законы. Выдвигая тезис о символообразующих кастрациях, Дольто постулирует, что на каждом этапе психического и физического взросления ребенка есть моменты, когда он вынужден столкнуться с ограничением своего желания и с невозможностью его реализации. Этот момент труден и мучителен для ребенка, но именно тогда он открывает, что культура и цивилизация накладывает запрет не на желание, а на неприемлемый человеческим сообществом – в перспективе коллективного сосуществования – способа его реализации и предлагает наработанные веками иные, сублимирующие способы его реализации.
Приняв самое активное участие в создании Зеленого Дома в 1979 году– вместе с Пьером Бенуа, Колетт Лонжиньон, Мари-Элен Маландран, Мари-Ноэль Ребуа и Бернаром Тисом – Франсуаза Дольто до самой смерти работала принимающей [16], принося свой аналитический опыт и знания в открытое социальное пространство, куда может прийти каждый, кто только готовится или уже стал родителем. Задуманный как место отдыха, общения и встречи с другими детьми и другими взрослыми, Зеленый Дом открыт для детей от 0 до 4 лет в сопровождении взрослых или же для будущих родителей, только ожидающих появление ребенка на свет. Зеленый Дом - это пространство слова, слова о повседневных заботах и о буднях воспитания, это место, где можно общаться, завязывая свои отношения с миром, с первых моментов жизни. Это «пространство в партнерстве с родителями, с гарантией анонимности, которая ни имеет ничего общего с анонимным, безличным приемом, но скорее с идеей того, что никто не оценивает и не сравнивает детей» [17]. Модель работы Зеленого Дома получила широкое признание у детей, родителей и профессионалов и за 30 лет существования значительно распространилась как во Франции, так и за рубежом.
Категории: Персоналии по алфавиту, Родившиеся в 1908 году, Умершие в 1988 году, Писатели по алфавиту, Родившиеся 6 ноября, Умершие 25 августа.
Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike.wreferat.baza-referat.ru
2
2007
Содержание
Введение……………………………………………………………………3
Биография…………………………………………………………………..4
На стороне ребенка………………………………………………………...6
Ключи к пониманию……………………………………………………….8
О желаниях……………………………………………………………….....9
Языковое существо и развитие…………………………………………..10
На стороне подростка…………………………………………………….13
Про систему образования……………………………………………..….15
Ранее воспоминание:…...…………………………………………………17
а) Анализ по А.Адлеру…………………………………..17
б) Жизненный стиль личности…………….……………18
Заключение…………..……………………………………………………19
Список используемой литературы…………..…………………………..20
Введение
Франсуаза Дольто (1908-1988) – это психоаналитик, педиатр, представительница парижской школы фрейдизма. Основатель психоаналитической школы, открывшая миру детский психоанализ, и первая в мире заявила о связи детских болезней с психосоматикой.
И таким образом социальные заведения Дольто переживают второе рождение в России. В нашей стране выросло ни одно поколение детей, которые по команде ходили на горшок, носили одинаковые платьица и рубашечки серо-коричневых тонов, в то время как их родители воплощали в жизнь планы пятилеток. Потом они с энтузиазмом принялись говорить о роли матери и домашнем воспитании, индивидуальном подходе, и психических травмах наносимых в раннем детстве ребенку из-за невнимательного отношения к нему и незнания психологии.
Сегодня можно найти всевозможные детские центры, клубы материнства и прочие заведения с различными интересными методиками, в которых можно получить достойные знания, способствующие воспитанию независимой творческой личности. Во всех пропагандируется понимание детской психологии. Особенно доверительно относятся ко многим зарубежным инновациям, потому что где как не там существует традиция индивидуального подхода. Одним из самых компетентных детских психологов на Западе до недавнего времени была Франсуаза Дольто.
Пятьдесят лет тому назад она выдвинула тезисы, казавшиеся тогда скандальными или абсурдными, а сегодня воспринимаемые как само собой разумеющиеся. Ее статьи и книги, насыщенные информацией, написаны доступным языком. Она сделала психоанализ понятным самому широкому кругу родителей. В России были изданы две ее книги: "На стороне ребенка" и "На стороне подростка".
Во Франции звучат призывы "сжечь" книги это великой женщины за то, что она внушила чувство вины нескольким поколениям родителей и создала целую армию маленьких тиранов. Именно поэтому я выбрала тему курсовой «Педагогическая система Дольто», чтобы как следует разобраться в ее идеологии, и понять, на чьей стороне буду я.
Биография
Франсуаза Маретт Дольто родилась 6 ноября 1908г. в Париже, в обычной буржуазной французской семье. Еще в 8 лет она решила, что станет "врачом-воспитателем", так как росла в большой семье и видела, что многие болезни на самом деле – это телесные реакции детей на сложности в отношениях с родителями и другими близкими людьми.
В раннем возрасте Франсуаза была чувствительна к недоразумениям, неправильным представлениям, и для нее, таким образом, все оставалось несказанным между людьми в ее небольшом мире, особенно между взрослыми и детьми. Как способ справляться, она развивала навыки наблюдения, которое и будет позже служить ее клинической практике. Когда Франсуазе был только двенадцать, ее старшая сестра, Жаклин, умерла от рака. Потеря Жаклин стала очень трагичной для всех членов семьи, в особенности для юной Дольто, которая считала частично себя ответственной за ее смерть, потому что старалась сделать все, чтобы спасти сестру. Это испытание вызвало некоторое созревание, и позже укрепило желание стать психоаналитиком.
Все свое детство Франсуаза чувствовала себя неправильно понятой матерью, которая видела брак как единственное будущее для дочери. Таким образом, получение профессии и образование казались ненужными. Неспособная оставаться бездействующий, Франсуаза решила, что будет учиться шить, также она успешно принимала участие в соревнованиях по изготовлению эмблем. Но как бы то ни было, родители были строго против ее деятельности. Тогда она начала баловаться керамикой, но и это не удовлетворило их вкусы. Всю жизнь, однако, Франсуаза сохраняла артистическую склонность и производила скульптуры, рисунки, акварельные краски.
Спустя несколько лет, несмотря на отговорки матери, Франсуаза вместе с братом поступила в военно-медицинскую школу. Позже у Франсуазы начали проявляться невротические признаки, связанные с ужасным чувством вины перед родителями, которые принудили ее искать психоаналитическую помощь.
А с 1 сентября 1939г. Дольто начала практиковаться как домашний врач и педиатр. В этом же году она защитила диссертацию «Психоанализ и Педиатрия» и до конча жизни лечила детей словом. Считала, что многие психические заболевания, возникающие в детском и юношеском возрасте, можно предупредить одной лишь правильной организацией воспитания, так как причина многих соматических заболеваний кроется в неврозах. Ее практика состояла из приема больных и воспитательной работы с детьми и родителями. День ото дня она утверждалась во мнении, что в помощи психоаналитика люди нуждаются гораздо больше, чем в постельном режиме и лекарствах. Болезнь тела представлялась для нее невысказанной болью человеческого подсознания, а психоанализ – возможностью понять и выразить свои чувства. Именно поэтому Дольто считала его целительным. И именно поэтому она стала искать путь к раннему предупреждению неврозов, используя, в частности, возможности психоанализа маленьких детей.
В 1960 году за эту деятельность ее исключили из Международного психоаналитического общества. Одним из поводов стало то, что Франсуаза Дольто проповедовала отказ от медицины, которую обзывала «ветеринарной». Взамен ею была предложена методика детского психоанализа через творчество, чем сегодня активно пользуются психологи.
Ф. Дольто опубликовала более 20 книг, предназначенных для учителей, родителей, воспитателей, врачей. Есть книги, адресованные подросткам.
Франсуаза считала, что воспитание возможно, если решены вопросы детского права. Этому посвящены книги «Детское дело» и «Дело подростка». Она организовала особое детское учреждение, где ребенок мог проводить время под присмотром родителей и специалистов, психологов и педагогов. Затем такие учреждения открылись в Германии, Голландии, Бельгии, Швейцарии, а в прошлом году – и в Москве.
Никто из французских психоаналитиков не обладал такой популярностью, как Франсуаза Дольто. В течение пяти лет она вела передачи по французскому радио: беседовали со слушателями, и отвечала на их письма. Влияние ее на умы родителей было столь сильно, что в 1992 году в «Нувель обсерватер» появилась статья под названием «Не сжечь ли Дольто?»: возникла тревога потерять естественный, любой другой взгляд на ребенка, кроме психоаналитического.
На одной из фотографий, обошедших многие журналы, запечатлены Ф. Дольто и Жак Лакан, ведущий психоаналитик Франции 60-70 годов, с которым ее связывает дружба, и у которого она заимствовала некоторые элементы его теорий. Они беседуют о семинарах, которые вел, Лакан в течение многих лет. «Я никак не могу понять, о чем ты рассказываешь», – говорит Дольто. «Почему? – отвечает Лакан. – Я рассказываю только о том, что ты делаешь».
Дольто проповедовала отказ от "дрессуры" детей раннего возраста, предлагая заменить ее уважением. Впоследствии Франсуаза была признана психоаналитическим сообществом, хотя и не принадлежала ни к одному из популярных течений и направлений в этой науке. Ее наследие до сих пор интересует, провоцирует, возмущает и вдохновляет всех тех, кто занимается педагогикой, медициной и психологией.
На стороне ребенка
Для Дольто развитие ребенка начинается с зародышевой стадии и пуповинной кастрации, а с перерезанием пуповины ребенок утрачивает свою слитность с матерью и переходит в мир дыхания. И одним из главных достижений Франсуазы является признание того факта, что ребенок с момента рождения является языковым существом, субъектом для самого себя, в строгом соответствии с традицией психоанализа.
Некоторые медики, которые изучают психологию ребенка, утверждают, что у младенца потребность в любви предшествует необходимости питания. Но раньше предполагалось, что привязанность взрослого и младенца связано с питанием. Для Дольто эта была общепринятая точка зрения, сама она считала, что ребенок живет благодаря словам, ласки, желанию окружающих с ним общаться, нежели благодаря физическим заботам. Взрослые же уделяют больше внимания гигиене, диететике, это все тоже важно для малыша, но во вторую очередь, это нужно, чтобы выжить, но главное для них – это контакт сердечный.
Дольто постоянно подчеркивала, что совсем маленький ребенок стремится насытиться речью. Он открывает свой ротик не для того, чтобы принять пищу. Нужно слушать этот открывающийся ротик, желающий вкусить информацию из диалога с нами не менее сильно, чем он хочет вкусить материнское молоко. Он хочет впитать информацию с молоком матери. Ребенок приходит в этот мир анатомически, генетически и социально предрасположенный к тому, чтобы говорить. При помощи зрения, обоняния и осязания он воспринимает окружающий его мир. Но только слово, обращенное к нему, является тем средством, которое позволяет ребенку причислить себя к людям.
Очень важна готовность кормилицы к эмоциональному и вербальному общению, так как настоящая мать распознается именно такими действиями.
Так же важен голос матери или воспитателя.
Это позволяло ей слушать и слышать то, что «обладает значением» и выражено посредством тела малыша, и обнаружить, к своему величайшему удивлению, что слово, адресованное бессловесному грудному младенцу, может обладать терапевтическим воздействием. Вот почему она всегда предлагала родителям говорить с ребенком обо всем его касающемся и «говорить ему правду» с самого рождения.
Ну а когда ребенок начинает ходить и приучается к опрятности, малыш должен расстаться вновь с состоянием слитности с матерью. Отдалившись от него и освободив свой рот, он обретает способность говорить. Начав ходить, малыш осваивает пространство. На этом начальном этапе обретения независимости не следует его стеснять. Навыки опрятности приобретаются тогда, когда ребенок умеет контролировать свои мышцы, а не в каком-то определенном возрасте или по принуждению. В этом же возрасте он знакомится с первыми запретами, первыми законами общежития: не делать вреда другому, не убивать.
Каждая из этих «символопорождающих кастраций» – своеобразное испытание, по прохождении которого ребенок взрослеет и в нем формируется человек. На родителей возложена ответственность помочь ему успешно пройти все эти этапы.
Открытие различий между полами также является для ребенка некой утратой: мальчик понимает, что он не сможет выносить ребенка, как его мама, а девочка – что у нее нет такого придатка, который поначалу ей так хотелось иметь. Примерно в трехлетнем возрасте ребенок пытается узнать, «как получаются дети». И здесь главное, чтобы родители со всей искренностью объяснили малышу, что такое сексуальность, в том числе и наслаждение. Ребенку становится ясно, что и его родители были произведены на свет тем же самым, общим для всех людей образом, передающимся от поколения к поколению, и что он сам – часть это цепочки.
К трем годам малыш должен быть полностью готов к этапу Эдипова комплекса, позволяющего ему выйти из семейного круга и вступить в социум. Таким образом, Ф.Дольто вводит совершенно новое понятие позволяющего воссоздавать и обдумывать предыдущие, архаичные этапы развития ребенка.
Ключи к пониманию
1. Ребенок – это личность.
В детстве Франсуаза Дольто дала себе обещание постараться никогда не забывать, каково это – быть маленькой. Став детским психоаналитиком, она утверждала, что ребенок, даже только, что появившийся на свет, является личностью. Он не собственность родителей, и его желания, мнение заслуживают внимания. Уважать любой выбор ребенка, даже не совпадающий с выбором отца или матери, – таково было нравственное кредо Дольто.
2. Удовлетворить его потребность в общении.
Для Франсуазы Дольто человек – это прежде всего "говорящее существо", даже если он младенец, еще не умеющий произнести слова.
3. Говорить честно.
Необходимо говорить с ребенком, а не говорить ребенку. И, прежде всего – говорить с ним честно. Дольто утверждала, что ребенка невозможно обмануть, потому что его бессознательное знает правду. С первых часов жизни младенец ощущает звучание правды – "совпадение того, что говорят, и того, что он ощущает". Ему необходима правда (какой бы трудной она ни была) относительно всего, что его касается, в том числе его происхождения и семейной истории.
4. Понимаешь язык тела.
Важнейшая теоретическая идея Франсуазы Дольто родилась благодаря рисункам ее маленьких пациентов. Она пришла к выводу, что детский спонтанный рисунок отражает бессознательное представление ребенка о собственном теле. Дольто считала, что этот образ – это первый опыт самоощущения человека. С помощью рисунка, через символическое отражение языка тела, дети проявляют свои переживания и чувства, о которых не умеют пока рассказать.
О желаниях…
В данном случае, Дольто считает, что нельзя потакать желаниям ребенка, так как это приводит к их исчезновению. Можно говорить ребенку «нет», но при условии, что мы уважаем его право устроить сцену. Тогда возможно создается напряжение между родителем и ребенком, но в тоже время, каждый из них выражает свое желание, и из этого вытекает честное отношения с ребенком, если при этом удовлетворяются его жизненные потребности.
Например, если ребенок в магазине увидел какую-то вещь, которая ему безумно понравилась, и он захотел ее тут же получить в собственность, то можно с ним поговорить об этом, рассказать о плюсах и минусах этого предмета. Тогда получается двойная выгода: факт того, что о желании говорится, оправдывает это желание, но в тоже время родителю не приходится исполнять его.
stud24.ru
ОпубликоватьРеферат на тему:
Франсуаза Дольто (фр. Françoise Dolto) (1908 - 1988) - французский психоаналитик, педиатр, одна из ключевых фигур французского психоанализа и детского психоанализа в частности. Она зарекомендовала себя как исключительно тонкий и одаренный клиницист, стала известной благодаря введению и концептуализации понятия «бессознательного образа тела», а также общественно значимой работе, которую она вела во имя «Дела детей» [1] . Радиопередачи, книги, многочисленные выступления и семинары, создание «Зеленого Дома», курирование экспериментальной школы Новилля [2], участие в подготовке Конвенции Прав Ребенка и многое другое стали важной частью ее наследия, ее вклада в то, чтобы голос ребенка мог быть услышан взрослыми.
Франсуаза Дольто родилась 6 ноября 1908 года в Париже, в состоятельной буржуазной семье военного инженера Анри Маретт и Сюзанн Деммлер, правнучки крупного металлопромышленника Августа Деммлера, известного своей меценатской деятельностью и прогрессивными, социалистическими идеями [3]. Она была четвертой из семерых детей (две дочери и пять сыновей).
Франсуаза с детства отличается живым и цепким умом, она много наблюдает и много спрашивает - зачастую ставя взрослых в тупик своими вопросами по поводу их слов, их действий и тех объяснений, которые они ей дают. С восьми лет маленькая Франсуаза мечтает стать «врачом-воспитателем», дабы сделать так, чтобы дети не страдали от «непонимания взрослых» [4]. Семья Маретт, будучи вполне счастливой и открытой миру, внезапно переживает смерть старшей дочери, Жаклин, которая в 18 лет умирает от рака. Эта смерть оборачивается настоящей трагедией для матери Франсуазы, которая впадает в «патологический траур» [5], жизнь их семьи больше никогда не будет прежней. Большая часть упреков и разочарований от этой смерти выпадет на долю маленькой Франсуазы. Впоследствии мать будет категорически противостоять идее дочери стать врачом и всеми силами будет стремиться, чтобы Франсуаза сложила свою жизнь, повинуясь идеалам своего круга и своего времени, став образцовой супругой, матерью, хранительницей очага. Путь к обучению и обретению независимости будет долог для Франсуазы (только в 25 лет она сможет поступить в школу медсестер, а потом, после ее окончания на медицинский факультет) и превратится в путь становления ее характера, прояснения существа ее устремлений, выверения ее этики – этики желания. На этом пути наиболее значительную роль для нее сыграет встреча с психоанализом (собственный анализ, который она пройдет у Рене Лафорга в 1934-37гг.) и встреча с ее будущим мужем Борисом Дольто, без которого, по ее словам, она никогда бы не стала тем, кем стала.
Борис Иванович Дольто, выходец из России (уроженец Симферополя), эмигрировавший в 1918 году в Турцию, а затем в Париж, получит образование врача-ревматолога, и станет создателем новой медицинской дисциплины – кинезотерапии [6] (двигательной терапии) - и основателем Французской Школы Массажа и Ортопедии. Их удивительный творческий союз обогатит мысль и дело каждого, которое выльется в то, чтобы показать тонкое, сложное и многообразное взаимодействие тела и психики. В семье Дольто родится три ребенка: Жан-Кризостом [7] (певец, выступавший под псевдонимом «Карлос»), Грегуар (инженер-кораблестроитель) и Катрин (врач-гаптономист [1] (фр.)).
Франсуаза Дольто оставит после себя более десятка книг, подавляющее большинство из которых она напишет после смерти мужа в 1981 году. Смерть настигнет ее на 79 году жизни, 25 августа 1988 года. Франсуаза Дольто завещает выгравировать на надгробной плите рядом с датами ее жизни даты жизни Бориса Дольто и слова из Евангелия: «N’ayez pas peur, je suis le chemin, la vérité et la vie» St.Jean (14, 6) [8]
По окончании учебы и защиты медицинской диссертации («Психоанализ и педиатрия») в 1939 году Франсуаза Дольто посвящает себя психоаналитической работе, которую будет вести вплоть до самой смерти в 1988 году [9]. Своим учителем в работе с детьми она считала Софи Моргенштерн, первого детского психоаналитика во Франции, специалиста по детским рисункам, работавшую в Париже до начала 2-й мировой войны. «Она учила меня работать так, чтобы дети могли говорить со мной в полном доверии, не боясь, что то, что они скажут, может быть повторено взрослым» [10]
С 1938 года Франсуаза Дольто станет членом Парижского Психоаналитического Общества (SPP). Но ей, как и Жаку Лакану, Международная Психоаналитическая Ассоциация (IPA) в 1963 году запретит принимать участие в подготовке и обучении молодых психоаналитиков - преподавать и проводить дидактические анализы. Этому решению будет предшествовать десятилетие конфликтов, переговоров и противостояний с IPA, которые начнутся с момента, когда Франсуаза Дольто, Даниель Лагаш и Жюльетт Фавез-Бутонье, несогласные с авторитарным стилем правления Саши Нахта, сконцентрировавшего в своих руках управление Институтом Психоанализа и Парижским Психоаналитическим Обществом, выйдут из членов Парижского Психоаналитического Общества (SPP) и создадут новую психоаналитическую организацию – Французское Психоаналитическое Общество (SFP). К ним присоединится Жак Лакан. Но акт ухода повлечет за собой автоматическое приостановление их членства в Международной Психоаналитической Ассоциации, за чье признание и разгорится борьба, которая выльется в череду комиссий, призванных оценить работу нового сообщества и возможность его аккредитации. Эта работа будет увенчана окончательным решением комиссии под председательством Тюрке об исключении Дольто и Лакана из листа дидактиков, что подвигнет Лакана выйти из SFP и основать в 1964 году новую аналитическую организацию, которую он назовет Парижской Школой Фрейдизма (EFP), к которой тотчас присоединится Франсуаза Дольто [11]. На протяжении всей жизни она сохранит дружеские и рабочие отношения с Жаком Лаканом, с которым их будет связывать взаимное уважение и долгий институциональный путь. В 1980 году после роспуска Школы Лаканом [12] Дольто, подозреваемая в намерениях занять место лидера французского психоанализа, будет подвергнута резким нападкам со стороны коллег по Школе. Основное острие критики, похожей больше на травлю, будет направлено против ее «популяризации» психоанализа - цикла передач «Когда появляется ребенок», которые она вела на радио Франс-Интер в 1976-1977 годах [13] - и на ее никогда не отрицаемое религиозное чувство (в 1977 году вышла книга «Евангелие сквозь призму психоанализа»).
В силу предпочтения «клинического свидетельствования» теоретическим штудиям и благодаря неустанной устной передаче, она заслужила репутацию скорее гениального практика, чем теоретика. В то время как для самой Дольто теория навсегда останется лишь концептуальной попыткой понять ее собственную практику. При всем разнообразии техники – рисунок, лепка, символическая плата за сеанс, «кукла-цветок»… - основным «рабочим инструментом» Дольто будет слово, и ее практика будет преследовать цель «по ту сторону языка, заимствованного из мира взрослых, дать [ребенку] язык, который соответствует возрасту его реального развития» [14]. Ее способность точно отыскивать момент «сбоя» в самых архаических пластах психики и проговаривать на понятном ребенку языке те связи, которые он выстроил с этим миром, был даром Дольто, поражающим окружающих. Для самой же Дольто за всеми ее вмешательствами и словами стояла ясная логика и концептуальное прояснение, которое она будет стремиться передать молодым аналитикам на своих семинарах по детскому психоанализу. В этой работе по передаче аналитического опыта, Дольто изобретет новую форму обучения – будущие практики будут принимать непосредственное участие в самом ведении аналитического сеанса с детьми. Она обучит не одно поколение аналитиков, ее труды и ее подход повлияют на качественное, принципиальное изменение работы с детьми в детских садах, в больницах, в роддомах, в интернатах [15]. Целое поколение французских детей будет воспитано на «идеях Дольто», что во многом сведет тонкую и сложную – как сама психика и жизнь – мысль Дольто к набору легко воспроизводимых рецептов и карикатурных упрощений.
Ее работы и мысли сейчас заново открываются, в 2008 году в честь столетнего юбилея Дольто прошел целый ряд научных и культурных мероприятий во Франции [2] (фр.). В 1990 году был создан «Документальный Архив Франсуазы Дольто», открытый для исследователей и для всех, кто интересуется творчеством Дольто [3] (фр.).
Бессознательный образ тела и символообразующие кастрации В ходе своей многолетней аналитической практики, а также благодаря детским консультациям в клинике Трюссо (1940-1978) и в центре Этьен Марсель (1962-1985), Дольто создаст собственный метод работы с детьми, уделяя особое внимание самому раннему, «архаическому» периоду жизни ребенка, рассматривая все его жизненные проявления – соматику, коммуникацию и аффекты – как сообщения, которые необходимо расшифровать и перевести в язык. Ее теория «бессознательного образа тела» станет теоретической попыткой осмыслить все то «неречевое» богатство телесного опыта, которое закладывается с самого момента рождения ребенка. Соответственно, этот образ тела является живым и подвижным синтезом всех эмоциональных и физических переживаний ребенка, своего рода бессознательной символической инкарнацией желающего субъекта, который существует и структурируется благодаря и в отношениях с другими. Рассматривая человеческое существо как несущее в себе присущее только ему желание жить, расти и развиваться, она отстаивает право на уважения желания каждого, даже самого маленького ребенка, не подразумевая под этим удовлетворение всех его просьб и чаяний. Ответственное отношение к себе и к окружающим, по мнению Дольто, закладывается лишь благодаря языку, открытым ко всякому вопросу общением, смысл которого в том, чтобы объяснить каждому ново-рожденному, пришедшему в этот мир, его устройство, его правила и его законы. Выдвигая тезис о символообразующих кастрациях, Дольто постулирует, что на каждом этапе психического и физического взросления ребенка есть моменты, когда он вынужден столкнуться с ограничением своего желания и с невозможностью его реализации. Этот момент труден и мучителен для ребенка, но именно тогда он открывает, что культура и цивилизация накладывает запрет не на желание, а на неприемлемый человеческим сообществом – в перспективе коллективного сосуществования – способа его реализации и предлагает наработанные веками иные, сублимирующие способы его реализации.
Приняв самое активное участие в создании Зеленого Дома в 1979 году– вместе с Пьером Бенуа, Колетт Лонжиньон, Мари-Элен Маландран, Мари-Ноэль Ребуа и Бернаром Тисом – Франсуаза Дольто до самой смерти работала принимающей [16], принося свой аналитический опыт и знания в открытое социальное пространство, куда может прийти каждый, кто только готовится или уже стал родителем. Задуманный как место отдыха, общения и встречи с другими детьми и другими взрослыми, Зеленый Дом открыт для детей от 0 до 4 лет в сопровождении взрослых или же для будущих родителей, только ожидающих появление ребенка на свет. Зеленый Дом - это пространство слова, слова о повседневных заботах и о буднях воспитания, это место, где можно общаться, завязывая свои отношения с миром, с первых моментов жизни. Это «пространство в партнерстве с родителями, с гарантией анонимности, которая ни имеет ничего общего с анонимным, безличным приемом, но скорее с идеей того, что никто не оценивает и не сравнивает детей» [17]. Модель работы Зеленого Дома получила широкое признание у детей, родителей и профессионалов и за 30 лет существования значительно распространилась как во Франции, так и за рубежом.
Категории: Персоналии по алфавиту, Родившиеся в 1908 году, Умершие в 1988 году, Писатели по алфавиту, Родившиеся 6 ноября, Умершие 25 августа.
Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike.www.wreferat.baza-referat.ru
НА СТОРОНЕ
ПОДРОСТКА
Екатеринбург
Рама Паблишинг,2010
УДК 159.9
ББК 88.8
Д65
Исследовательская группа под руководством Андре Кутена
Перевод с французского А. К. Борисовой
Françoise Dolto
LA CAUSE DES ADOLESCENTS
Paris
1988
Автор предисловия
М. М. Безруких,
д-р биол. наук, профессор,
академик РАО, директор Института
возрастной физиологии РАО
Дольто, Ф.
Д65 На стороне подростка / Франсуаза Дольто ; [перевод с фр. А. К. Борисовой; предисл. М. М. Безруких]. — Екатеринбург: Рама Паблишинг, 2010. — 423, [1] с. — (Серия «Авторитетные детские психологи»).
ISBN 978-5-91743-015-7
ISBN 978-5-91743-013-3 (серия)
Книга «На стороне подростка» была создана французским психологом Франсуазой Дольто по многочисленным просьбам читателей. В этом издании, как и в своей книге «На стороне ребенка», Ф. Дольто сохраняет подход к освещению темы детства и отрочества - глубокий, деликатный и вдумчивый. Она поднимает такие «неудобные» темы, как сексуальность и гомосексуальность, одиночество и школьные трудности, употребление наркотиков, самоубийства, взаимоотношения родителей и подростков, побеги и др. Автор размышляет о том, каковы социальные предпосылки подростковых проблем, предоставляя читателю возможность подумать, как встать на сторону подростка.
Издание адресовано родителям, педагогам, психологам, семейным психотерапевтам, социальным работникам и др.
© Éditions Robert Laffont, Paris, 1988
© А. К. Борисова, перевод на русский язык, 1997
© ООО «Рама Паблишинг», 2010
Содержание
М. М. Безруких. Движение к зоне перемен 5
Предисловие 8
От детей к подросткам 9
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧИСТИЛИЩЕ ЮНОСТИ
И ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ 10
и вехи 10
Глава 2. Мечта о вечной юности. Мифы и архетипы 19
Глава 3. Образ тела 24
Глава 4. Легенды о юных: эфебы в литературе 27
Глава 5. Герои и модели 34
Глава 6. Слово об эфебах. Пионеры эбологии 39
Глава 7. Взросление и поведение. Угловатость
и гармония 41
Глава 8. Ритуалы переходного периода и отроческие
планы 54
Современная притча 54
Смерть-инициация и побег 56
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ 61
Глава 9. Бунтовщики от психиатрии. Молчаливый психоанализ 61
Родители, с которыми плохо обращаются 71
Воспитание детских психоаналитиков 72
Глава 10. Самоубийства подростков: скрытая эпидемия 75
Черное досье: от Европы до Японии 75
Соединенные Штаты Америки 77
Профилактика: говорить о смерти 79
Побег и рискованные поступки 83
Около смерти 86
Глава 11. Каждому свой наркотик: фальшивый рай
и псевдогруппы 87
Наркотики и подростки 87
Наркотик, смягчающий нравы 89
Глава 12. Из-за чего никак не избавиться от отставаний в школе 97
Факт констатирован: международный сравнительный анализ 97
Новые подходы 100
Глава 13. Распавшаяся семья 104
Глава 14. Новые любовные отношения 112
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ 119
Глава 15. Права и обязанности 119
Глава 16. Когда молодые берут слово 134
Глава 17. Направления развития: инициативы и предложения 142
Платить детям за изобретения 142
Час еженедельной критики 144
Будущее не такое, как у Месрина 146
Школа, дом молодежи и культуры 147
Детские муниципальные советы 151
Предложения и дополнения по реформированиюсовременного законодательства 151
Приложения 153
Приложение I. Краткое руководство к будущейКонвенции по правам ребенка 153
Приложение II. Побеги подростков 158
Приложение III. Самоубийства 162
Приложение IV. Библиография по теме
«Наркотики и подростки» 168
Приложение V. Школьное отставание 171
Приложение VI. Библиография работ по общей
проблематике 174
Приложение VII. Образ подростка в мировом кино 176
Движение к зоне перемен
«Движение к зоне перемен» — именно так называет Франсуаза Дольто период отрочества и взросления. Она пытается охватить все стороны жизни подростка, рассказать о наиболее значимых проблемах этого возраста, выделяя то, что особенно важно для взрослых — родителей, педагогов, воспитателей.
Следует заметить, что книга эта, написанная более двадцати лет назад, и сегодня остается актуальной, несмотря на то что сейчас много говорят об отличии современных подростков от их сверстников 20, 30 и 50 лет назад. С чем это связано? И так ли это?
Сегодня возникают новые требования к растущему человеку, которые предъявляются ему «новой экономической и социальной обстановкой, сформировались новые экономические и социокультурные условия его функционирования и технико-технологические возможности освоения пространства жизнедеятельности, обостряющие проблему выбора себя в своем поведении и в своих отношениях» [Фельдштейн Д. И. Трудный подросток. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МО-ДЭК», 2008. 208 с. (Серия «Библиотека психолога»). С. 3.] кроме того, именно в период отрочества «формируется... многозначная зависимость от огромного объема информации... активно действующей на подростка, оказывающей влияние на его эмоциональную и интеллектуальную сферы, на восприятие им действительности» [Фельдштейн Д. И. Трудный подросток. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МО-ДЭК», 2008. 208 с. (Серия «Библиотека психолога»). С. 3.].
При всей значимости особенностей психологического развития подростка в современном мире особую остроту, как и двадцать лет назад, имеют те же проблемы социализации молодого человека, о которых подробно говорит Франсуаза Дольто.
Ф. Дольто находит те слова, которые понятны и неспециалисту, приводит примеры, прогнозирует возможные реакции взрослых, заставляя их погрузиться в ситуацию, осознать и «проиграть» ее. Исследователь подчеркивает, что подростковый возраст — это период «„крайней ранимости", от которой подростки защищаются (выделено нами. — М. Б.) либо депрессией, либо негативом, который еще больше усиливает их слабость». Мы не случайно выделили слово «защищаются» — подростки нередко вынуждены действительно защищаться от бесконечной и неконтролируемой агрессии старших, не готовых слушать и слышать ребенка, нетерпимых к другому, отличному от их — взрослых — мнению. И совсем не обязательно эта агрессия должна проявляться в жестком или жестоком отношении, достаточно презрительной снисходительности к подростку, «обесценивания» его личности.
Франсуаза Дольто пишет: «Это хрупкий возраст и в то же время замечательный, поскольку подросток реагирует на все хорошее, что для него делается...» — и дает очень полезный совет: «Старайтесь поднять их в собственных глазах, продолжайте делать это, даже если кажется, что вы, как говорится, ломитесь в закрытую дверь».
Ф. Дольто подробно описывает те физиологические и психологические изменения, которые происходят с мальчиками и девочками в период полового созревания (с 10 до 16 лет), выделяя особенности их поведения. Безусловно, эти достаточно полные и подробные характеристики возраста, рассматриваемые в книге, нельзя понимать буквально, так как существуют индивидуальные варианты развития, разный темп возрастных преобразований. Но все это — своеобразный «ключик», который поможет родителям и педагогам «раскрыть» причины изменений в физическом развитии, поведении подростков, проявлении сексуальности.
Думаю, что эта информация будет полезна еще и потому, что разговоры о физиологических изменениях, происходящих в период полового созревания, все еще воспринимаются родителями и педагогами как табу и не обсуждаются с детьми. Продолжавшаяся почти десять лет в нашем обществе дискуссия о том, нужно ли половое воспитание в школе, закончилась полной победой сторонников запрета этой информации, хотя понятно, что «закрывать» данную тему невозможно и вредно, ведь неуклонно растет число подростковых беременностей, количество молодых людей, болеющих СПИДом.
Будучи психоаналитиком, Ф. Дольто не могла обойти проблемы, с которыми к ней шли родители французских подростков. В нашей стране и сегодня обращение к подобным специалистам — редкий случай (да и специалистов таких можно пересчитать по пальцам). Тем ценнее ответы на вопросы о подростковых страхах, бессоннице, анорек-сии, агрессивности и пр.
Отдельная глава с красноречивым названием «Самоубийства подростков: скрытая эпидемия» посвящена проблеме подростковых самоубийств. Отмечая, что число Детей в состоянии депрессии значительно больше, чем кажется взрослым, и выделяя причины подростковых самоубийств, Франсуаза Дольто рассказывает взрослым ° необходимости всегда говорить с ребенком о том, что он «держит в себе», не оставлять его жить с «невысказанными страданиями». Это важно в любой сложной ситуации, так как порог чувствительности у разных подростков различен: один посмеется, другой разозлится, а третий может воспринять ту же ситуацию как трагическую и безвыходную.
Еще одну проблему выделяет Франсуаза Дольто - подросток и наркотики. Тема чрезвычайно актуальная для нашей страны. Мы не знаем точных цифр, характеризующих ситуацию, так как в официальной статистике подростки и молодые люди до 21 года представлены в одной группе. Общество не пришло к единому мнению о формах и методах профилактики: есть сторонники «страшилок», а есть специалисты, которые считают необходимым проведение систематической педагогической профилактики еще до того, как возникает потребность или возможность первой пробы. Ф. Дольто совершенно справедливо замечает: «Отрочество является для этого особенно благоприятным периодом: душевное беспокойство и физический дискомфорт, характерные для этого возраста, налет ритуальности и магии, который сопутствует потреблению наркотиков, социальное давление разных подростковых групп, поиски самоидентификации — таковы факторы, способствующие тому, что подросток начинает пробовать действие наркотиков». Психоаналитик вместе с читателем ищет ответ на самый волнующий вопрос — почему подростки тянутся к этой заразе.
Есть еще одна очень важная тема, которую обсуждает Франсуаза Дольто, но о которой в нашей стране говорят лишь от случая к случаю, — это проблема школьных трудностей. По данным Ф. Дольто, около 10% подростков испытывают дискомфорт в школе; в нашей стране этот показатель гораздо выше — 30—40%. Конечно, большая часть этих подростков заканчивают школу, однако школьные трудности не проходят бесследно. В книге дан короткий анализ социальных, психологических и педагогических причин возникновения проблем у французских школьников. Все они существуют и у нас, однако школа и родители не склонны учитывать свои ошибки, поэтому основная вина за неудачи ложится на плечи подростков. Франсуаза Дольто рассматривает возможные варианты снижения риска школьных проблем и подчеркивает важность их решения на самых ранних этапах развития ребенка.
Не ограничиваясь анализом причин возникновения школьных трудностей, Франсуаза Дольто предлагает свою философию и стратегию общего образования: «Умение читать, писать и считать — это общая основа. На школьном уровне дети сами впишутся в ту дисциплину, которая их заинтересует. Очевидно, что с восьми, девяти или одиннадцати лет необходимо ориентировать детей на то, что им интересно, и касаться в преподавании можно всего понемногу, и так до тринадцати-четырнадцати лет, до момента окончательного пубертата. До этого времени у ребенка есть право быть творцом во многих областях одновременно».
Фактически это книга вопросов и ответов, но о чем бы ни писала Ф. Дольто: о взаимоотношениях подростков со взрослыми, о проблемах развития и поведения, о правах и обязанностях подростка и общества, она всегда остается «на стороне подростка».
Для кого эта книга? Думаю, прежде всего для педагогов и родителей, для психологов и детских психиатров — для тех, кто ежедневно сталкивается с самыми разными подростковыми проблемами, ищет их причины, формы взаимодействия с детьми, способы профилактики этих проблем. Эта книга будет не менее полезна и тем, кто считает, что знает о подростке все, понимает причины его поступков, уверен в правильности своих действий, своих реакций и требований. Не сомневаюсь, что каждый читатель не один раз мысленно скажет себе «надо же, а я этого не знал(а)» или «а я думал(а) совсем иначе».
Наверное, эту книгу сложно прочитать сразу от корки до корки, но ее можно читать начиная с любой главы, как если бы вы открывали энциклопедию в поисках ответа на волнующий вопрос.
Те, кто сегодня воспитывают подростков, выросли во времена, когда развенчивались идеи, ценности, уходило доверие к учителям и кумирам. То был не стихийный протест отдельных групп, а системный и массовый кризис, при котором подростку было трудно вдвойне. Не случайно сегодня в обществе постоянно обсуждается проблема отсутствия национальной идеи, которая могла бы стать стержнем в воспитании подрастающего поколения. Ф. Дольто четко формулирует эту идею — быть «на стороне подростка» во всем: в отношениях, требованиях, правах и обязанностях.
М. М. Безруких,
д-р биол. наук, профессор, академик РАО,
директор Института
возрастной физиологии РАО
Предисловие
Три года назад [Имеется в виду год парижского издания книги — 1985 г.], после активных откликов, последовавших за выходом книги Франсуазы Дольто «На стороне ребенка», она смогла ощутить всю необходимость выдвигаемых ею идей: «На стороне ребенка» вызвала целый шквал дебатов, поток размышлений и инициатив. Книга способствовала более эффективному внедрению во французское и европейское общество главных направлений поисков и социальных инициатив, выдвинутых Франсуазой Дольто в ее произведении. Труд ее был обращен ко всем родителям, воспитателям, руководителям детских учреждений и социальных программ.
Дольто, не откладывая, принялась за продолжение своей педагогической и социально значимой работы. Но теперь она уже обращалась к подростковому периоду жизни человека.
За несколько дней до того, как Франсуаза Дольто последовала в мир иной за своим мужем Борисом, она закончила правку этой, второй, рукописи, и мысль, что читать ее будут не только взрослые, но и молодежь, приносила ей радость. «Это то же самое, что о детях, — говорила она, — только теперь речь идет о подростках».
* * *
«Рождение есть смерть, смерть есть рождение», — на протяжении всего повествования, обращаясь к подросткам от десяти до шестнадцати лет, повторяет Дольто эту фразу. В ней фокусируется ответ на вопрос о том, как обращаться с подростком, когда «умирает его детство», как найти слова, чтобы описать опыт, давший возможность рассказать об этом процессе уже из жизни взрослой. Сердце Дольто отказывалось работать, все считали, что она — на пороге смерти, но она смогла вернуться с этого порога, за которым ее уже ждала собственная смерть, чтобы рассказать друзьям и близким о смерти чужой. Мне она говорила о своей кончине как о путешествии к тихому острову среди бурь. А через несколько дней, преодолев окончательно страх перед неведомым, Дольто навсегда простилась с этим миром.
Каким мужеством и требовательностью к себе, какой незатухающей силой духа нужно было обладать, чтобы завершить эту «срочную, необходимую для общества работу» — книгу о понимании подростков. Дольто распределяла уходящие силы таким образом, чтобы их хватило на ежедневный труд. Кислород, на котором она держалась в последний период жизни, вдыхая его днем и ночью, пропитал и эти страницы, — Дольто передала им свой ум, донесла до ближнего своего жажду жизни и стремление быть среди людей. Книга эта тем более исполнена благородства, поскольку завещана она всем юным.
Андре КУТЕН
От детей к подросткам
Это исследование посвящено критическому периоду в жизни человека, подростковому, и оно является следствием и естественным продолжением книги «На стороне ребенка». В первой книге мы расстались с ее героями на пороге этого «перехода», установив, что он ведет их к обретению самостоятельности в возрасте десяти-одиннадцати лет. Не обязательно, что именно этим возрастом определяется начало упомянутой стадии в развитии индивидуума, но отсюда начинается движение к зоне перемен, потому что каждый проживает эту стадию в соответствии с собственным ускорением или, наоборот, замедлением процесса, в соответствии с собственным ритмом. Но как бы то ни было, рано или поздно в этой фазе возмужания, в пред-пубертатный период, нужно пройти через многое, прежде чем войдешь в жизнь взрослых и будешь в силах нести всю полноту гражданской ответственности и участвовать в строительстве нашего будущего общества. Чтобы «перебраться на другой берег», юным придется пройти через ряд испытаний, преодолеть множество препятствий, справиться со своими внутренними противоречиями и с теми, что создаются окружающими людьми. Чувствительность подростков, их ранимость, их неокрепшие силы столкнутся с большими или меньшими трудностями, которые придется преодолеть на этом пути. Те, кто изначально не будет готов к перелому, который несет с собой обретение самостоятельности, кто приблизится к этой зыбкой и ускользающей почве, будучи внутренне несостоятельным, чтобы принять его, тем придется труднее, чем другим, но всем понадобится большая воля к жизни, огромная энергия, заключенная в стремлении к будущему, чтобы найти в себе силы и выдержать период умирания собственного детства. Цель этой книги — поставить жизненно важные вопросы и попытаться задать направление, в каком следует искать ответы на них. Чтобы этапы возмужания и происхождение конфликтов предстали перед нами в верной перспективе, стоит обратиться к анализу первого тома: к книге «На стороне ребенка».
studfiles.net
Глубокое всестороннее исследование детства и личности ребенка, предпринятое Франсуазой Дольто в произведении "На стороне ребенка", принесло автору всемирную известность.
Для Ф. Дольто существенно все: права ребенка, реформа образования, аутизм, влияние телевидения и компьютера, детская сексуальность, детские комплексы, раннее развитие и т. д. Она ведет читателя за собой, лишая его привычных стереотипов, уплощенного восприятия детства, позволяя посредством тонкого, целостного анализа увидеть многомерность мира ребенка, его сложность и неоднозначность. За методом Ф. Дольто-психоаналитика стоит подход философа, психолога, социолога – личности, чутко улавливающей происходящие в мире изменения и их отражение на системах воспитания и образования детей.
Издание адресовано каждому взрослому, стремящемуся расширить границы познания в отношении детства и научиться понимать и любить детей.
Содержание:
В конце 1970-х мне привезли из Франции распечатки передач, которые вела на радио педиатр-психоаналитик Франсуаза Дольто. Это был привычный в те времена самиздат – странички, напечатанные на пишущей машинке, самодельно сшитые розовой ленточкой. Их подарила моей коллеге мама ее французской подруги, когда узнала, что та психолог и работает с детьми, имеющими школьные проблемы (а коллега, к счастью, подарила эти тетради мне). Так я впервые услышала это имя и впервые открыла для себя Франсуазу Дольто.
Я была потрясена глубиной и честностью разговора со слушателями (не уверена, что то была программа для родителей, но по содержанию и стилю очень на это похоже). Меня удивила ее способность понятно объяснять самые сложные процессы, происходящие с ребенком, тщательно анализировать ситуацию и бережно относиться к чуду развития маленького человека. Признаюсь, я долгие годы пользовалась ее формулой "быть на стороне ребенка" и считаю эту позицию единственно возможной в отношении к детям – родителей, педагогов и общества в целом. Увы, наша жизнь дает много примеров неприятия, отторжения и намеренного пренебрежения этой позицией.
Можно обсуждать причины такой ситуации, можно искать оправдание и объяснения, но все это не помогает ребенку жить, расти, развиваться, справляться с проблемами. Диву даешься, когда видишь, какими нетерпеливыми, нетерпимыми и жестокими бывают взрослые, как беспомощен ребенок (и как уродуется он!) под натиском грубости и злости, как уничтожает его намеренное и ненамеренное унижение. Отчего это происходит? Уверена, прежде всего от незнания, невежества, непонимания.
И все-таки, сегодня мы знаем о развитии детей много больше, чем наши бабушки и дедушки. Это знание дают книги, которые, кроме бесспорных фактов, содержат нечто, что трогает душу, заставляет задуматься, "приложить" к себе, своим поступкам это новое знание, которое возбуждает желание быть "на стороне ребенка". Быть "на стороне ребенка" не только тогда, когда его действия и поступки не противоречат представлениям взрослых, когда общаться с ребенком – радость и "удовольствие". Но быть "на стороне ребенка", когда он отталкивает, когда груб и колюч, когда он протестует или проявляет агрессию, когда его поступки доводят до отчаяния. Где взять силы? Как разобраться, как понять? И можно ли разобраться и понять?
Несколько десятилетий я веду консультативный прием родителей и их детей, имеющих школьные проблемы. Как правило, это непростые ситуации, связанные не только с проблемами самого ребенка, но и с позицией взрослых (и позицией учителей), которые не готовы встать на его сторону. Измениться (стать "лучше") должен ребенок, но нередко изменение ситуации возможно, только если взрослые изменят свое отношение к нему. Порой "достучаться" до ребенка, преодолеть его сопротивление и родительское "я так хочу", "это мое право, потому что я взрослый", бывает трудно. И тогда я вновь и вновь перечитываю Ф. Дольто, ищу у нее объяснения и аргументы, сравниваю ее взгляд и мой, современную ситуацию в обществе с тем, что описывала и анализировала Ф. Дольто.
Уверена, для тех, кто впервые возьмет эту книгу в руки, открытием будет каждая страница, а те, кто уже читал ее, найдут много интересного. Эта книга удивительная, она действительно дает живое знание, которое зависит от сегодняшнего состояния, волнующих проблем, настроения и даже от того, как читаешь. Потому что значима каждая фраза, каждая деталь, каждое объяснение. Все, о чем написано, продумано, прочувствовано, проанализировано.
Книга состоит из четырех больших и относительно самостоятельных частей, которые можно читать последовательно, не торопясь и желательно с карандашом в руке, потому что неизбежно возникает соблазн какую-то мысль сохранить в памяти, для себя. Можно читать и отдельными главами, выделяя для неспешного и осознанного чтения то, что волнует.
Детская сексуальность – тема, на которую в общении детей и родителей у нас до сих пор табу. Тема, которую не разрешено обсуждать с детьми в школе. По-прежнему эта тема закрыта для будущих педагогов и психологов. Возможно, только детские психиатры знают больше, но и то, скорее всего, о патологической стороне этой проблемы. По меткому замечанию Ф. Дольто, у нас сегодня вокруг этой проблемы "стена умолчания".
Мы очень хотим, чтобы наши дети были свободны, раскованны, самостоятельно и ответственно принимали решения, но… опекаем, контролируем, диктуем, жестко ограничиваем свободу их действий, оправдывая это новой ситуацией жизни, криминогенной обстановкой. Ограничивается общение. Однако эта ситуация возникла не сегодня, и Ф. Дольто заставляет задуматься, почему "пространство детства" сужается.
Ф. Дольто привлекает внимание к, казалось бы, совсем безобидной проблеме – территории жизни ребенка. Она пишет: "…Налицо явная конфискация пространства. То немногое, что остается в распоряжении ребенка, испещрено оговорками: "смотри, чтобы с тобой ничего не случилось", "иди прямо домой, никуда не сворачивай", "повнимательнее выбирай себе друзей", "ни с кем не разговаривай"…".
Пространство большинства наших детей сегодня – только школа и дом. Исчезли дворы, во многих регионах для детей введен комендантский час. "Вернувшись домой, школьник прилипает к телевизору. И это всех устраивает. Поскольку он загипнотизирован происходящим на экране, он, по крайней мере, никому не мешает. Экран – это окно, которое выходит во внешний мир, лежащий вне того замкнутого пространства, где его держат взаперти. Но эта пасть, извергающая мешанину образов и сведений, может непоправимо травмировать ребенка, которому никто ничего толком не объясняет, потому что всем некогда. Он подвергается массированной бомбардировке, он не производит никакого отбора, а родителям некогда помочь ему в этом".
Особое внимание Ф. Дольто уделяет исследованиям психологии развития ребенка и довольно жестко критикует методы психологических исследований. Но больше всего ее волнует, что результаты этих исследований будут восприняты родителями как "чудодейственные рецепты".
Ф. Дольто критично относится к психологическим тестам, считая тестирование "делом нечистым". Увы, опасения справедливы для нашей страны как никогда. В последние десятилетия появилось немало психологов, умеющих тестировать, но не владеющих знаниями для интерпретации результатов. Это приводит не только к исследовательским ошибкам, но приносит реальный вред и детям и родителям. Но это не проблема науки – психологии, а проблема квалификации специалистов-психологов.
Ф. Дольто – психоаналитик, и неудивительно, что именно психоанализу она отводит главную роль в изучении ребенка. С этой позицией можно соглашаться, но можно и спорить, так как у психоанализа есть как свои преимущества, так и свои недостатки. И квалификация психоаналитика не менее значима, чем квалификация психолога.
Некоторые проблемы жизни и развития ребенка Ф. Дольто разбирает очень подробно, других только касается. Но есть темы, актуальность которых в 80-е годы прошлого века можно было только предвидеть. Ф. Дольто увидела такую проблему и уделила ей внимание. Эта проблема – ребенок и компьютер.
Сегодня компьютер наделяют почти фантастической способностью негативного воздействия, родителей пугают компьютерной зависимостью, развитием агрессии, нарушением интеллекта, стращают таким непонятным монстром, как "клиповое сознание" (что никто толком объяснить не может). Многих возмущает увлечение детей компьютером, кто-то этого не замечает, кого-то одолевает ностальгия по привычным играм. Ф. Дольто пишет: "Я думаю, что нежелание замечать в своей эпохе динамику и те изменения, на поиски которых толкает нас развитие техники, – наш недостаток". Анализируя взаимодействие ребенка с компьютером, Ф. Дольто видит плюсы – это относительная свобода действий и развитие логического мышления, и минусы, считая, что "электронные игры изолируют детей".
profilib.net
Наследие Франсуазы Дольто: Ребенок тоже личность - страница №1/1
Наследие Франсуазы Дольто: Ребенок - тоже личность
Глубокое знание психоанализа, позволяющее отодвинуть возрастные границы помощи вплоть до первых дней жизни ребенка, а также интуиция терапевта, педагогическая работа с родителями и врачами и борьба в защиту детей делают из Франсуазы Дольто (1908-1988) одну из крупнейших фигур в области изучения раннего детства Главное достижение учения Франсуазы Дольто заключается в признании ребенка с самого раннего возраста как отдельной личности с точки зрения психоанализа, считающего пациента сюжетом бессознательных желаний. "Наша роль психоаналитиков, - говорила она, - заключается не в том, чтобы желать чего-либо кому-либо, но стать тем, благодаря кому человек сам сможет удовлетворить свои желания". Врач, проводивший аналитическую практику, Франсуаза Дольто прислушивалась к особым пациентам, считая, что дети уже в возрасте одного года обладают собственным пониманием мира. Она вывела детей из статуса infans, что означает "неимеющих права на речь". "Взрослый считает возмутительным, - говорила она также, - что человеческое существо в детском возрасте может быть ему равным". Для Фрейда сон и любой патологический симптом представляет собой требующий расшифровки язык. Для Франсуазы Дольто человеческое существо - существо говорящее, даже в том возрасте, когда он еще не умеет говорить. Плод в утробе матери уже проявляет некоторые реакции, - уверенность в этом позволила Дольто услышать и понять то, что составляет "смысл" тела младенца. К собственному удивлению она открыла, что речь, обращенная к еще не говорящему младенцу, может иметь терапевтическое действие. Вот почему она всегда предлагала родителям разговаривать с ребенком обо всем, что его касается и говорить правду с самого детства. Потому что худшее для человеческого существа - то, что лишено смысл и не проходит через речь. Для Франсуазы Дольто зачатие является встречей втроем, а не вдвоем: "Каждый ребенок дает себе жизнь своим желанием жить". Тот факт, что эмбрион живет и что материнский организм не отвергает плод, свидетельствует об общем желании жизни. Таким образом, уже с момента зачатия плод является будущим человеческим существом и находится в постоянном общении с матерью. Ее эмоциональное состояние и все переживаемые ею события влияют на его психологическое строение. Мать, "забывающая", что она беременна, может разрешиться ребенком с тяжелыми психическими отклонениями.
Помочь ребенку вырасти
Франсуаза Дольто описывает развитие ребенка как ряд "кастрационных актов": начиная с обрезания пуповины вплоть до анальной, связанной с обучением личной гигиене. Каждый из этих актов является своего рода испытанием, через которое ребенок проходит постепенно взрослея. Ответственность родителей состоит в том, чтобы помочь ему успешно пройти экзамен. После обрезания пуповины ребенок отказывается от непосредственной связи с матерью и выходит в большой мир. Питание и соска восполняют не только необходимость в питании: ребенок обладает своими желаниями и еда - момент общения и сближения с телом матери. Вот почему "кастрация языка грудничка приводит к умению говорить", утверждает Франсуаза Дольто. Отказавшись от груди и материнского молока, младенец снова отказывается от непосредственного общения с матерью. Освобождение языка и губ дает ему возможность научиться речи. В это время мать должна больше чем когда бы то ни было разговаривать с ребенком. Научившись ходить, ребенок отдаляется от матери в пространственном смысле. В этом первичном обретении автономии его нельзя сдерживать. Приучение к личной гигиене должно происходить в тот момент, когда ребенок научился достаточному контролю собственных мускулов, а не по принуждению в заранее определенном возрасте. В то же время родители начинают устанавливать определенные ограничения, чтобы обеспечить ребенку безопасность и обучить его первому закону: не вредить другому человеку и не убивать. Если они подходят к этой задаче садистским образом, то есть посредством наказания, им не удастся обучить ребенка трансформировать собственные агрессивные импульсы в социализированные желания. На протяжении всей жизни эти импульсы, отодвинутые в область бессознательного, будут проявляться при малейшей возможности в поистине детской жестокостью.Половые различия
Открытие разницы между полами представляет для ребенка потерю: мальчик понимает, что не сможет выносить ребенка как его мать, а девочка - что у нее нет столь притягивающего ее мужского полового органа. В этом возрасте (около трех лет) ребенок начинает интересоваться тем, "как делают детей". Речь родителей очень важна для того, чтобы правильно ответить на эти вопросы и объяснить все, включая и сексуальное удовольствие. Ребенок понимает, что его родители также были зачаты, что все человечество подвержено закону последовательности поколений и что он сам является звеном в этой цепи. В это время отец обладает особой важностью благодаря своей роли родителя. Значит ли это, что до тех пор ребенок рос в матриархальной среде? Для Франсуазы Дольто отец играет важную роль с самого зачатия. Сначала опосредованно, через мать: отец - это тот, кто отвлекает ее от ребенка, с горечью осознающего в этот момент, что он - не весь мир матери. В три года подбираются все обстоятельства для образования знаменитого эдипова комплекса, который позволяет девочкам и мальчикам выйти за пределы семейного круга и войти в социум. В чем заключается наследие Франсуазы Дольто? Пятьдесят лет тому назад она выдвинула тезисы, казавшиеся тогда скандальными или абсурдными, а сегодня воспринимаемые как само собой разумеющиеся. Несмотря на то, что она никогда не принадлежала определенной школе, это учение распространилось среди врачей и воспитателей, в первую очередь благодаря педагогической работе, которой Дольто посвятила последние годы жизни. Она также постоянно обращалась к самой широкой публике, как в журнальных статьях, так и по радио в 1970-е гг. Она также сделала психоанализ живым и доступным и дала возможность родителям разработать собственную практику, научиться уважать своего ребенка, прислушиваться к нему и оказывать ему доверие. Жан-Клод ЛиодеПсихоаналитик и психосоциолог
Библиография • Франсуаза Дольто сегодня. Материалы коллоквиума ЮНЕСКО, 14-17 января 1999. Изд. Галлимар. Париж. 2000.
• Жан-Клод Лиоде. Объяснить Дольто родителям. Изд. Аршипель. Париж. 1998. Перевод на португальский и испанский (2000).
• Бернар Мартино. Ребенок - тоже личность. Изд. Баллан. Париж. 1985. Франсуаза Дольто: • Трудность жить. Галлимар. Париж. 1995.
• Речь - это все. Галлимар. Париж. 1995.
• Когда появляется ребенок. Сей. Париж. 1990.
• Автопортрет психоанализа. Сей. Париж. 1989.
• Защита ребенка. Робер Лаффон. Париж. 1985.
umotnas.ru
