|
|
|
|
 Far |
| WinNavigator |
| Frigate |
| Norton
Commander |
| WinNC |
| Dos
Navigator |
| Servant
Salamander |
| Turbo
Browser |
|
|
| Winamp,
Skins, Plugins |
| Необходимые
Утилиты |
| Текстовые
редакторы |
| Юмор |
|
|
|
File managers and best utilites |
Состояние русской литературы на современном этапе. Реферат современная русская литература
Состояние русской литературы на современном этапе — реферат
Состояние русской литературы на современном этапе
"В часы безделья ум тупеет. В часы поглощенности делами он теряется". Хотя эти слова принадлежат далеко не русскому человеку, а суфию Джалал Ад-дин Мухаммад Руми с уверенностью могу сказать, что мысль настолько точна и верна, насколько отождествляема мной с тем состоянием, которое преодолевается только с помощью чтения. Хорошего чтения. Литература может стать для человека всем и вся. В особенности это касается русской литературы. К примеру, русская классическая литература века внесла большой вклад в мировую культуру тем, как подошла к постановке и освещению сложных проблем человеческой личности, общества, бытия. Литература прошлых веков заставляет задуматься о смысле жизни, о духовных ценностях, расширяя наше сознание и восприятие мира. А что дает нам, читателям, не говоря уже об остальном мире, современная русская литература?
Признаюсь честно, что почти не читаю современную литературу. Иногда мимо меня пролетают чьи-то имена, я даже знакома с парочкой произведений современных авторов. Знаю Сорокина, Пелевина, Акунина, Улицкую и других. Но ни одно их произведение не задело, как говорится, за живое, не повергло в раздумья. Я думаю, что литература - одно из высших проявлений человеческого духа, источник бескорыстной радости постижения мира и самопознания. Но с современными писателями дело обстоит явно иначе. Конечно, каждый художник пишет по-своему. Я не знаю, как это происходит у конкретного писателя. Но мне кажется, что все же главная составляющая – это внутренний мир, душа творящей личности, философия, открытость Вселенной, законам мироздания, талант, желание что-то сказать людям и, конечно, вдохновение. Так же есть и техническая составляющая, но все же писатель не технарь, он писатель, хотя тонкости языка очень-очень важны. И вот что получается. Почему-то, когда я читаю наших современных писателей, в общем-то все они оригинальны и тех, кого я назвала, например, не спутаешь с другими. Итак, после прочтения почему-то произведения не хочется перечитывать. Даже более, несмотря на философское начало, на талант, чувствуется некая ограниченность гениев. Я уже не говорю о единообразии, то есть, в общем-то, достаточно прочесть два произведения и дальше тебя уже ничем не удивят. Конечно, этот ряд писателей неоднороден, талант у всех разный, пишут в разных жанрах, но все же. Потом существует определенная тенденция, получившая популярность в середине 20 века – игра с языком. Иногда у меня складывается ощущение, что за этой игрой с языком теряется содержание. Хотя сложно что-то новое придумать, когда поле все перепахали до тебя: рассказали и про любовь и про дружбу, про ненависть, войну, жизнь и смерть… Но думается дело еще и в том, что многие являются просто коммерческими проектами, а книги их, несмотря на отпечаток современности, все же пусты, а некоторые даже отталкивающие. К примеру, недавно наткнулась на книгу: современная проза, автор Тамара Комарова. Жизнь, зачем ты нам дана? (Книга о молодых и для молодых). лично меня пугает уже одно название, а если капнуть глубже, то все еще хуже. Понимаю, что часто писатель хочет эпатировать общество, а искусство – это всегда что-то преувеличенное, эмоции, люди, мир под микроскопом. Но все же авторы должны чувствовать свою ответственность за молодые, несозревшие души, которые их книги могут взять на вооружение, и которые под влиянием того или иного произведения, героя будут корректировать свою жизнь и характер.
Вообще тема современной литературы очень сложная, и трудно высказаться однозначно, но все же попробую резюмировать. Какое общество, такие и писатели. Когда люди ищут в книгах, музыке всего лишь отвлечения и развлечения, они именно это и находят. Может это связано еще и с тем темпом жизни, что есть сейчас у каждого; что наш век - это век СМИ.
Некогда (да и не надо, никто ведь не требует) думать и размышлять, углубляться, анализировать и понимать…люди читают, не чтобы расширить свой кругозор или стать более интересным, а наоборот, чтобы расслабиться, посмеяться и забыть прочитанное…
Критики все больше пишут, что это время массовой литературы, что последние годы наша литература очень много врет, как будто боится сказать обо всем том, о чем наш читатель все равно узнает из романов Уэльбэка и Мураками. О закатах Европы. О жутком одиночестве в индустриальных джунглях маленького человечка с жестяной банкой пива в руках. Что литературная мода на отечественного автора, она пятится в обратную сторону, то есть подальше от реальной действительности. что как-то так все ловко организовано, что самыми читаемыми русскими авторами в России оказываются те, кто о России и жизни в ней реальной людей ничего не пишет. Возьмем, к примеру, женский детектив, чей индекс популярности можно определить по читающей в метро публике, – глаз неминуемо выловит имена Платовой, Дашковой, Донцовой, Марининой, Устиновой, Малышевой и др. Да, женщины читают сейчас больше мужчин – в поиске своего рода убежища для своих потаенных и подавленных желаний и мечтаний. Об этом много пишут социологи, психологи, но мало литературоведы и критики. А между тем недоучет функциональности литературы с точки зрения ее ответа на реальные потребности читателя чреват одномерностью. Чем привлекает читательниц женский детектив, кроме сюжетности, утраченной в советский период? Ответом на гендерные ожидания, конечно. Ведь специфику этого жанра составляет сейчас особый “компенсаторный” тип героини: это золушка, выдернутая силой обстоятельств из монотонной обыденности и вовлеченная в водоворот крутых страстей, невероятных событий, путешествий, денежных удач и т. п. Своего рода ответом времени можно считать и шаги серьезной женской прозы, позволившей женщине-автору заговорить на запретные ранее в мужской (по стальному духу) советской литературе темы.
Кстати, это как раз сходится с тем, какого автора я выбрала для данного реферата. Я остановилась на творчестве Дины Рубиной и обратилась к произведению «Синдикат». Выбрала именно ее за талант двойного зренья: взгляд насмешливый и душевно-проницательный одновременно, умение взглянуть снаружи и изнутри...
Дина Рубина о себе
Родилась я в 53-м, уже после смерти Усатого, в семье художника и учительницы истории. Детство мое, равно как и юность, и молодость, да и вся последующая жизнь - в домашней тесноте, буквальной: маленькие квартирки, где у растущего человека нет своего угла. Одна из комнат обязательно - мастерская, - ибо сначала отцовские холсты расставлены по всем углам, потом - мужнины. Про все это я писала в повести "Камера наезжает!" Итак, теснота физическая, бытовая, а также теснота обстоятельств, постоянно давящая... Ну, и занятия музыкой по нескольку часов в день - специальная музыкальная школа при консерватории...в общем, было о чем писать.
Затем - консерватория, преподавание в Институте культуры, и прочий сор биографии, из которого давно уже выросли повести и рассказы.
От первого, несчастливого, брака - взрослый сын, от второго, счастливого, - дочь.
Первый рассказ был напечатан в журнале "Юность", когда мне исполнилось шестнадцать лет. Назывался он "Беспокойная натура", ироничный такой маленький рассказик, опубликован в разделе "Зеленый портфель". В то время я постоянно шутила. Потом еще два рассказа были там же опубликованы, после чего я торжественно перешла в отдел прозы этого журнала и печаталась там до самого отъезда из Советского Союза.
В конце 90-го мы репатриировались. Это - рубеж биографический, творческий, личностной. И что бы я ни делала в Израиле - немножко служила, много писала, выступала, жила на "оккупированных территориях", ездила под пулями, получала литературные премии, издавала книгу за книгой и в Иерусалиме, и в Москве... - все это описано, описано, описано... Нет нужды повторяться.
Премий две - за книги. Одна, им. Арье Дульчина, за книгу "Один интеллигент уселся на дороге", вторая - Союза писателей Израиля - за роман "Вот идет Мессия!".
Период творческого кризиса переживаю всякий раз, поставив точку в очередном романе-повести-рассказе-эссе. Вообще, живу в вечном состоянии творческого кризиса.
Повышенно самокритична.
После переезда в Израиль действительно, молчала полгода. Но это был не узко-творческий, а тотально-личностной кризис, о котором я тоже писала в повести "Во вратах Твоих", и в романе "Вот идет Мессия!".
Мой муж и моя дочь религиозны в самом прямом иудейском смысле этого слова. Со всеми вытекающими деталями жизни. Я же выскальзываю из любых пут, как и надлежит быть художнику, - хотя, конечно же, обращаюсь к Богу постоянно.
Краткое содержание романа-комикса «Синдикат»
Роман начинается с описания самого первого дня работы героини в московском офисе Синдиката, даже не с интерьера, а с охраны во дворе. В каждом из героев повествования, представленных читателям в первых главах, заметен некий глобальный изъян, часто сфокусированный вокруг какой-то одной преобладающей черты. Вообще произведение это внешне вполне соответствует представлению о классическом романе: эпическое произведение, большая литературная форма, но форма, не способная реализовать всю оригинальность текста, авторский замысел, своеобразный художественный мир "Синдиката".
Текст имеет нулевое начало: главная героиня попадает в совершенно иной, комиксовый мир, а точнее "в безумную Россию, где ее подстерегают ежеминутные разнообразные ужасы", как в первый же день ее пребывания в этой стране сообщает глава департамента Бдительности той организации, куда героиню "отправляют на службу". Примечательно и то, что сроки службы героини в данной организации оговорены заранее — ей предстоит пробыть в России три года. Уже на этом этапе мы сталкиваемся с определенными противоречиями: с одной стороны в центре произведения, бесспорно, находиться центральная героиня, вся система персонажей так или иначе связана с этой фигурой, героиня является своеобразным костяком этой системы — налицо романные характеристики, если бы не одно "но". Мы уже говорили о том, что героиня "поселяется" в художественном мире произведения лишь на три года, она попадает в сплоченное общество Синдиката одномоментно, она, своего рода, прохожий в этом мирке, а значит непредвзятый наблюдатель. Главная героиня всегда будет находиться на достаточном расстоянии от происходящего, на таком расстоянии, с которого можно лучше разглядеть вырисовывающиеся картинки. Безусловно, Синдикат закрутит вихрем своих событий героиню, заставит ее на какое-то время дышать в унисон с собой, пленит ее своей несуразностью и, в то же время, неповторимой жизненной полнотой. Но истекают положенные три года, героиня забирает свои вещи из кабинета и уничтожает все документы, связанные с проделанной работой, из памяти компьютера. Уезжая, она забирает только тот багаж, который привезла с собой три года назад — ни больше, ни меньше. Выходит, что относительно главной героини, "не работает" один из основных отличительных признаков романа, а именно — отражение развития и становления личности главного персонажа произведения. Героиня "Синдиката" не является объектом наблюдения — она сама наблюдатель, "ловец душ", карикатурист, который скрупулезно собирает по кусочкам человеческие жизни, раскадровывая их и надписывая над ними соответствующий текст. Героиня наделяется функциями автора, наследуя от него имя и профессию: главная героиня — это писательница Дина Рубина. Так вот Дина Рубина, героиня "Синдиката", как бы дистанцируется от повествования, одновременно оставаясь непосредственным участником описываемых событий. Она перепоручает свою функцию "рисовальщика комикса" одному из персонажей произведения, Яше Соколу. Он воплощает все увиденное в картинки на бумаге, переводит на язык рисунка то, о чем героиня могла бы написать. По праву Яшу Сокола можно назвать Суперменом, без которого не обходиться ни один более или менее стоящий комикс. Он — обличитель, он борец со злом. Столкновения темных и светлых сил — это основная коллизия комикса. И она сполна воплощается в "Синдикате". Каждый день Сокол вступает в символическую борьбу с начальством Синдиката, его штатным составом, рисуя дерзкие пародии на бесконечные собрания и совещания, которые проводятся в организации почти ежедневно и очень часто напоминают шабаш. Стоит лишь обратить внимание на характеристики некоторых героев: это и неугомонная ведьмочка, Анат Крачковски, готовая завязать скандальчик на любую тему с первым встречным и Роза Марселовна Мцех (она же Угроза Расстреловна Всех), которая обошла самого Мефистофеля Гёте тем, что "вечно хотела блага и вечно совершала зло". Другие персонажи так же не уступают им в яркости и колорите. В их описании превалирует гротеск и абсурдность. За счет такой игры с персонажами создается впечатление марионеточности героев: их лица — запоминающиеся и броские, в тексте герои определяются как "клоуны". Однако, что интересно и важно, автор "прорисовывает" не только внешнюю, очевидную сторону характеров, но и дает возможность читателю угадать под маской практически каждого персонажа психологизм романного героя.
Каждый образ, на самом деле многогранен, он не поддается описанию в одномерном комиксе, он шире маленьких клеточек-кадров, в которые его время от времени помещают. Именно поэтому герои часто покидают свои комиксовые клетушки и отправляются разгуливать уже по просторам романа, беспрестанно переступая заветную грань между белым и черным.
Диалогичное сосуществование романа и комикса мы можем наблюдать также и на композиционном уровне: на первый взгляд вполне целостный текст делится на три части, которые, в свою очередь, состоят из небольших глав. Каждая глава представляет собой практически сюжетно завершенную ситуацию, историю — за счет этого создается впечатление раскадровки каждой части, что свойственно уже комиксу. Получаем, таким образом, множество сюжетных линий, которые объединяются общей романной идеей, одним основным сюжетом. Если такая эпизодичность и отрывочность повествования не свойственна классическому роману, то в романе-комиксе — это вполне оправданное и органичное явление.
В художественном мире "Синдиката" обозначаются две пространственные противоположности, воспринимающиеся через призму сознания героини-автора — это Россия и Израиль. Преодоление героиней границы "ужасной России" способствует восприятию этих двух стран, как разных полюсов. Но в ходе повествования, а точнее уже к середине второй части, мы понимаем, что в принципе Россия и Израиль вполне соотносимы между собой — каждое из этих пространств не уступает другому в абсурдности и самобытности. В третьей части, как это часто и бывает в комиксах, граница между двумя пространственными реалиями, которые до этого существовали параллельно, стирается и Россия и Израиль совмещаются в общей трагедии: назревающий в России пожар в доме героини заканчивается взрывом в Иерусалиме, жертвой которого она становится.
Сама организация Синдикат, которой и посвящено произведение, является третьим суверенным и совершенно обособленным пространством. Синдикат предстает перед нами эдакой избушкой на курьих ножках, "корпорацией темных сил". Находясь практически в центре города, Синдикат скрывается от глаз посторонних в здании детского садика, напоминая собой голограмму, которая то появляется, то исчезает, в зависимости от угла ее наклона. Именно такие секретные корпорации и создают обычно комиксовые злодеи. Но не все так однозначно в данном случае: Всемирный Синдикат Восхождение — это организация, призванная заниматься возращением евреев на их историческую родину, а, следовательно, руководствуется самыми благими намерениями и целями. Таким образом, создается конфликтная ситуация, которая прослеживается во всем произведении. Конфликт, внутренний и внешний, — романная характеристика, которая сочетается с комиксовым традиционным делением на "+" и "-".
turboreferat.ru
Реферат - Традиции русской классической литературы в современной прозе
Традиции русской классической литературы в современной прозеАвтор: РазноеРусская классическая литература XIX века внесла большой вклад в мировую культуру тем, как подошла к постановке и освещению сложных проблем человеческой личности, общества, бытия. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Толстой, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Островский обратили внимание на сложность отношений человека с обществом и пришли к выводу о непреходящей ценности духовных традиций.
Представления о добре и зле, правде и лжи, о предназначении человека и государства должны были, по замыслу писателей тех лет, стать нравственной основой современного им общества. Писатели-реалисты XIX века стремились пробудить в читателе желание изменить существующий порядок вещей и стать лучше, чище, добрее и справедливее. Эти идеи получили свое развитие и в творчестве писателей наших дней.
Проблема преемственности поколений, их духовной неразрывности является одной из главных в современной литературе. Для героев Васильева, Астафьева, Распутина, Айтматова непреходящими остаются духовные ценности, заветы предков.
В повести Б. Васильева «Завтра была война» удивительно воссоздана обстановка предвоенного среднерусского городка. Главные герои повести – довоенные школьники, воспитанные на романтике «революционных буден». Наивные и прямолинейные, искренние и бесстрашные, они пытаются разобраться в сложной жизни взрослых, в окружающем мире. Общечеловеческие ценности, которые внушают детям родители, постепенно вступают в противоречие с реальной действительностью, жестокой и бесчеловечной. И детям приходится делать нравственный выбор, так как от него зависит не только их собственная жизнь, но и жизнь других людей.
Через множество испытаний пройдут герои повести, открыв в конце концов известную истину, которую автор предельно точно сформулировал в предсмертном письме Вики Люберецкой: «…нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем самих себя, своих детей, свое будущее». И детей тоже предавать нельзя. Никого предавать нельзя! Страшно, когда предательство совершается в частной жизни. Еще страшнее, когда это предательство совершает государство по отношению к своим гражданам.
Поколение Искры Поляковой из повести «Завтра была война» и поколение Леонида Сошнина из «Печального детектива», каждое – по-своему, так или иначе вступают в противоречие с обществом, в котором живут. Это борьба за торжество правды и справедливости, которую каждый должен вести и с самими собой, и с окружающей действительностью. Не всем это по силам. Многие, забыв нравственные устои отцов, живут по принципу «моя хата с краю». Но в том, что остались еще люди, не потерявшие своей связи с землей, народом и родной культурой, современные писатели черпают надежду на возрождение и обновление нашей страны.
Взглядом неравнодушного человека смотрит В. Астафьев на мир в повести «Печальный детектив». Его герой, Леонид Сошнин, бывший «опер», выйдя на пенсию по ранению, становится писателем. Перед нами разворачивается картина советской действительности, увиденная острым глазом оперативника и художественно заостренная пером писателя. Протокольная информация о преступлениях сменяется в повести размышлениями главного героя о смысле жизни. Герой выступает одиноким борцом против преступников всех мастей, против бездуховности в обществе.
Изданная на рубеже перестройки, в 1986 году, повесть Астафьева обнажила язвы и доперестроечного общества, и современного. Надо было иметь смелость сказать современникам предельно прямо правду о нас самих и о нашем государстве.
Тема Родины – основная тема произведений В. Распутина. В книге «Что в слове, что за словом?..» Валентин Распутин пишет: «Малая» родина дает нам гораздо больше, чем мы в состоянии осознать. Человеческие наши качества, вынесенные из детства и юности, надо делить пополам: половина от родителей и половина от взрастившей нас земли. Она способна исправить ошибки родительского воспитания. Первые и самые прочные представления о добре и зле мы выносим из нее и всю жизнь соотносим с этими образами и понятиями…»
У каждой национальной литературы в нашей стране, как и у народа, творящего словесное искусство, своя история. Но все они оказались в той или иной степени под влиянием классической русской литературы. Так, например, творчество Ч. Айтматова демонстрирует тесное переплетение художественных особенностей русской классической литературы и национальных фольклорных традиций. Можно ли причислить писателя к «национальным» авторам? Пишет он на русском языке. В основе всех произведений писателя лежит общечеловеческое представление о нравственности. Его повести «Джамиля», «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель», «Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря» прочно вошли в сокровищницу отечественной литературы. Романы «И дольше века длится день…», «Плаха» и «Богоматерь в снегах», созданные в 80 – 90-х годах, стали событием культурной жизни всех народов бывшего СССР.
Хотя речь во всех этих произведениях идет о жизни так называемых «национальных меньшинств», оказывается, проблемы, которые поднимает автор, не имеют национальных границ.
В романе «И дольше века длится день…» главный герой Едигей Жангельдин – простой рабочий с затерянного в глухой степи полустанка – представлен носителем тех духовных ценностей, которые на протяжении веков складывались и преумножались в казахском народе. Пройдя войну, испытав горе, голод и послевоенные мучения, Едигей не потерял себя как личность, не растерял ценности, которые в него заложили отец и мать, поэтому он и становится духовным преемником Казангапа, старейшины разъезда Боранлы – Буранный.
Едигей и Кзангап собирают и хранят многовековой опыт казахов, их мудрость и поэзию, но при этом они невольно становятся духовными лидерами всего населения разъезда, независимо от национальности. Будучи по натуе философом, Едигей постепенно обобщает факты из современной ему жизни и, анализируя их, приходит к неутешительной мысли о том, что люди измельчали, потеряв связь со своим прошлым. Называя людей без прошлого, без родины, манкуртами, Едигей все-таки надеется на пробуждение нравственной памяти людей. Это, по мнению героя, единственный верный путь к изменению несовершенного общества, в котором мы живем.
На примере русской классической и современной литературы мы видим, что утверждение общечеловеческих ценностей бытия является доминирующим в творчестве многих писателей.
www.ronl.ru
Состояние русской литературы на современном этапе
Состояние русской литературы на современном этапе "В часы безделья ум тупеет. В часы поглощенности делами он теряется". Хотя эти слова принадлежат далеко не русскому человеку, а суфию Джалал Ад-дин Мухаммад Руми с уверенностью могу сказать, что мысль настолько точна и верна, насколько отождествляема мной с тем состоянием, которое преодолевается только с помощью чтения. Хорошего чтения. Литература может стать для человека всем и вся. В особенности это касается русской литературы. К примеру, русская классическая литература века внесла большой вклад в мировую культуру тем, как подошла к постановке и освещению сложных проблем человеческой личности, общества, бытия. Литература прошлых веков заставляет задуматься о смысле жизни, о духовных ценностях, расширяя наше сознание и восприятие мира. А что дает нам, читателям, не говоря уже об остальном мире, современная русская литература?
Признаюсь честно, что почти не читаю современную литературу. Иногда мимо меня пролетают чьи-то имена, я даже знакома с парочкой произведений современных авторов. Знаю Сорокина, Пелевина, Акунина, Улицкую и других. Но ни одно их произведение не задело, как говорится, за живое, не повергло в раздумья. Я думаю, что литература - одно из высших проявлений человеческого духа, источник бескорыстной радости постижения мира и самопознания. Но с современными писателями дело обстоит явно иначе. Конечно, каждый художник пишет по-своему. Я не знаю, как это происходит у конкретного писателя. Но мне кажется, что все же главная составляющая – это внутренний мир, душа творящей личности, философия, открытость Вселенной, законам мироздания, талант, желание что-то сказать людям и, конечно, вдохновение. Так же есть и техническая составляющая, но все же писатель не технарь, он писатель, хотя тонкости языка очень-очень важны. И вот что получается. Почему-то, когда я читаю наших современных писателей, в общем-то все они оригинальны и тех, кого я назвала, например, не спутаешь с другими. Итак, после прочтения почему-то произведения не хочется перечитывать. Даже более, несмотря на философское начало, на талант, чувствуется некая ограниченность гениев. Я уже не говорю о единообразии, то есть, в общем-то, достаточно прочесть два произведения и дальше тебя уже ничем не удивят. Конечно, этот ряд писателей неоднороден, талант у всех разный, пишут в разных жанрах, но все же. Потом существует определенная тенденция, получившая популярность в середине 20 века – игра с языком. Иногда у меня складывается ощущение, что за этой игрой с языком теряется содержание. Хотя сложно что-то новое придумать, когда поле все перепахали до тебя: рассказали и про любовь и про дружбу, про ненависть, войну, жизнь и смерть… Но думается дело еще и в том, что многие являются просто коммерческими проектами, а книги их, несмотря на отпечаток современности, все же пусты, а некоторые даже отталкивающие. К примеру, недавно наткнулась на книгу: современная проза, автор Тамара Комарова. Жизнь, зачем ты нам дана? (Книга о молодых и для молодых). лично меня пугает уже одно название, а если капнуть глубже, то все еще хуже. Понимаю, что часто писатель хочет эпатировать общество, а искусство – это всегда что-то преувеличенное, эмоции, люди, мир под микроскопом. Но все же авторы должны чувствовать свою ответственность за молодые, несозревшие души, которые их книги могут взять на вооружение, и которые под влиянием того или иного произведения, героя будут корректировать свою жизнь и характер.
Вообще тема современной литературы очень сложная, и трудно высказаться однозначно, но все же попробую резюмировать. Какое общество, такие и писатели. Когда люди ищут в книгах, музыке всего лишь отвлечения и развлечения, они именно это и находят. Может это связано еще и с тем темпом жизни, что есть сейчас у каждого; что наш век - это век СМИ.
Некогда (да и не надо, никто ведь не требует) думать и размышлять, углубляться, анализировать и понимать…люди читают, не чтобы расширить свой кругозор или стать более интересным, а наоборот, чтобы расслабиться, посмеяться и забыть прочитанное…
Критики все больше пишут, что это время массовой литературы, что последние годы наша литература очень много врет, как будто боится сказать обо всем том, о чем наш читатель все равно узнает из романов Уэльбэка и Мураками. О закатах Европы. О жутком одиночестве в индустриальных джунглях маленького человечка с жестяной банкой пива в руках. Что литературная мода на отечественного автора, она пятится в обратную сторону, то есть подальше от реальной действительности. что как-то так все ловко организовано, что самыми читаемыми русскими авторами в России оказываются те, кто о России и жизни в ней реальной людей ничего не пишет. Возьмем, к примеру, женский детектив, чей индекс популярности можно определить по читающей в метро публике, – глаз неминуемо выловит имена Платовой, Дашковой, Донцовой, Марининой, Устиновой, Малышевой и др. Да, женщины читают сейчас больше мужчин – в поиске своего рода убежища для своих потаенных и подавленных желаний и мечтаний. Об этом много пишут социологи, психологи, но мало литературоведы и критики. А между тем недоучет функциональности литературы с точки зрения ее ответа на реальные потребности читателя чреват одномерностью. Чем привлекает читательниц женский детектив, кроме сюжетности, утраченной в советский период? Ответом на гендерные ожидания, конечно. Ведь специфику этого жанра составляет сейчас особый “компенсаторный” тип героини: это золушка, выдернутая силой обстоятельств из монотонной обыденности и вовлеченная в водоворот крутых страстей, невероятных событий, путешествий, денежных удач и т. п. Своего рода ответом времени можно считать и шаги серьезной женской прозы, позволившей женщине-автору заговорить на запретные ранее в мужской (по стальному духу) советской литературе темы. Кстати, это как раз сходится с тем, какого автора я выбрала для данного реферата. Я остановилась на творчестве Дины Рубиной и обратилась к произведению «Синдикат». Выбрала именно ее за талант двойного зренья: взгляд насмешливый и душевно-проницательный одновременно, умение взглянуть снаружи и изнутри... Дина Рубина о себе Родилась я в 53-м, уже после смерти Усатого, в семье художника и учительницы истории. Детство мое, равно как и юность, и молодость, да и вся последующая жизнь - в домашней тесноте, буквальной: маленькие квартирки, где у растущего человека нет своего угла. Одна из комнат обязательно - мастерская, - ибо сначала отцовские холсты расставлены по всем углам, потом - мужнины. Про все это я писала в повести "Камера наезжает!" Итак, теснота физическая, бытовая, а также теснота обстоятельств, постоянно давящая... Ну, и занятия музыкой по нескольку часов в день - специальная музыкальная школа при консерватории...в общем, было о чем писать.
Затем - консерватория, преподавание в Институте культуры, и прочий сор биографии, из которого давно уже выросли повести и рассказы.
От первого, несчастливого, брака - взрослый сын, от второго, счастливого, - дочь.
Первый рассказ был напечатан в журнале "Юность", когда мне исполнилось шестнадцать лет. Назывался он "Беспокойная натура", ироничный такой маленький рассказик, опубликован в разделе "Зеленый портфель". В то время я постоянно шутила. Потом еще два рассказа были там же опубликованы, после чего я торжественно перешла в отдел прозы этого журнала и печаталась там до самого отъезда из Советского Союза.
В конце 90-го мы репатриировались. Это - рубеж биографический, творческий, личностной. И что бы я ни делала в Израиле - немножко служила, много писала, выступала, жила на "оккупированных территориях", ездила под пулями, получала литературные премии, издавала книгу за книгой и в Иерусалиме, и в Москве... - все это описано, описано, описано... Нет нужды повторяться.
Премий две - за книги. Одна, им. Арье Дульчина, за книгу "Один интеллигент уселся на дороге", вторая - Союза писателей Израиля - за роман "Вот идет Мессия!".
Период творческого кризиса переживаю всякий раз, поставив точку в очередном романе-повести-рассказе-эссе. Вообще, живу в вечном состоянии творческого кризиса.
Повышенно самокритична.
После переезда в Израиль действительно, молчала полгода. Но это был не узко-творческий, а тотально-личностной кризис, о котором я тоже писала в повести "Во вратах Твоих", и в романе "Вот идет Мессия!".
Мой муж и моя дочь религиозны в самом прямом иудейском смысле этого слова. Со всеми вытекающими деталями жизни. Я же выскальзываю из любых пут, как и надлежит быть художнику, - хотя, конечно же, обращаюсь к Богу постоянно. Краткое содержание романа-комикса «Синдикат» Роман начинается с описания самого первого дня работы героини в московском офисе Синдиката, даже не с интерьера, а с охраны во дворе. В каждом из героев повествования, представленных читателям в первых главах, заметен некий глобальный изъян, часто сфокусированный вокруг какой-то одной преобладающей черты. Вообще произведение это внешне вполне соответствует представлению о классическом романе: эпическое произведение, большая литературная форма, но форма, не способная реализовать всю оригинальность текста, авторский замысел, своеобразный художественный мир "Синдиката".
Текст имеет нулевое начало: главная героиня попадает в совершенно иной, комиксовый мир, а точнее "в безумную Россию, где ее подстерегают ежеминутные разнообразные ужасы", как в первый же день ее пребывания в этой стране сообщает глава департамента Бдительности той организации, куда героиню "отправляют на службу". Примечательно и то, что сроки службы героини в данной организации оговорены заранее — ей предстоит пробыть в России три года. Уже на этом этапе мы сталкиваемся с определенными противоречиями: с одной стороны в центре произведения, бесспорно, находиться центральная героиня, вся система персонажей так или иначе связана с этой фигурой, героиня является своеобразным костяком этой системы — налицо романные характеристики, если бы не одно "но". Мы уже говорили о том, что героиня "поселяется" в художественном мире произведения лишь на три года, она попадает в сплоченное общество Синдиката одномоментно, она, своего рода, прохожий в этом мирке, а значит непредвзятый наблюдатель. Главная героиня всегда будет находиться на достаточном расстоянии от происходящего, на таком расстоянии, с которого можно лучше разглядеть вырисовывающиеся картинки. Безусловно, Синдикат закрутит вихрем своих событий героиню, заставит ее на какое-то время дышать в унисон с собой, пленит ее своей несуразностью и, в то же время, неповторимой жизненной полнотой. Но истекают положенные три года, героиня забирает свои вещи из кабинета и уничтожает все документы, связанные с проделанной работой, из памяти компьютера. Уезжая, она забирает только тот багаж, который привезла с собой три года назад — ни больше, ни меньше. Выходит, что относительно главной героини, "не работает" один из основных отличительных признаков романа, а именно — отражение развития и становления личности главного персонажа произведения. Героиня "Синдиката" не является объектом наблюдения — она сама наблюдатель, "ловец душ", карикатурист, который скрупулезно собирает по кусочкам человеческие жизни, раскадровывая их и надписывая над ними соответствующий текст. Героиня наделяется функциями автора, наследуя от него имя и профессию: главная героиня — это писательница Дина Рубина. Так вот Дина Рубина, героиня "Синдиката", как бы дистанцируется от повествования, одновременно оставаясь непосредственным участником описываемых событий. Она перепоручает свою функцию "рисовальщика комикса" одному из персонажей произведения, Яше Соколу. Он воплощает все увиденное в картинки на бумаге, переводит на язык рисунка то, о чем героиня могла бы написать. По праву Яшу Сокола можно назвать Суперменом, без которого не обходиться ни один более или менее стоящий комикс. Он — обличитель, он борец со злом. Столкновения темных и светлых сил — это основная коллизия комикса. И она сполна воплощается в "Синдикате". Каждый день Сокол вступает в символическую борьбу с начальством Синдиката, его штатным составом, рисуя дерзкие пародии на бесконечные собрания и совещания, которые проводятся в организации почти ежедневно и очень часто напоминают шабаш. Стоит лишь обратить внимание на характеристики некоторых героев: это и неугомонная ведьмочка, Анат Крачковски, готовая завязать скандальчик на любую тему с первым встречным и Роза Марселовна Мцех (она же Угроза Расстреловна Всех), которая обошла самого Мефистофеля Гёте тем, что "вечно хотела блага и вечно совершала зло". Другие персонажи так же не уступают им в яркости и колорите. В их описании превалирует гротеск и абсурдность. За счет такой игры с персонажами создается впечатление марионеточности героев: их лица — запоминающиеся и броские, в тексте герои определяются как "клоуны". Однако, что интересно и важно, автор "прорисовывает" не только внешнюю, очевидную сторону характеров, но и дает возможность читателю угадать под маской практически каждого персонажа психологизм романного героя.
Каждый образ, на самом деле многогранен, он не поддается описанию в одномерном комиксе, он шире маленьких клеточек-кадров, в которые его время от времени помещают. Именно поэтому герои часто покидают свои комиксовые клетушки и отправляются разгуливать уже по просторам романа, беспрестанно переступая заветную грань между белым и черным.
Диалогичное сосуществование романа и комикса мы можем наблюдать также и на композиционном уровне: на первый взгляд вполне целостный текст делится на три части, которые, в свою очередь, состоят из небольших глав. Каждая глава представляет собой практически сюжетно завершенную ситуацию, историю — за счет этого создается впечатление раскадровки каждой части, что свойственно уже комиксу. Получаем, таким образом, множество сюжетных линий, которые объединяются общей романной идеей, одним основным сюжетом. Если такая эпизодичность и отрывочность повествования не свойственна классическому роману, то в романе-комиксе — это вполне оправданное и органичное явление.
В художественном мире "Синдиката" обозначаются две пространственные противоположности, воспринимающиеся через призму сознания героини-автора — это Россия и Израиль. Преодоление героиней границы "ужасной России" способствует восприятию этих двух стран, как разных полюсов. Но в ходе повествования, а точнее уже к середине второй части, мы понимаем, что в принципе Россия и Израиль вполне соотносимы между собой — каждое из этих пространств не уступает другому в абсурдности и самобытности. В третьей части, как это часто и бывает в комиксах, граница между двумя пространственными реалиями, которые до этого существовали параллельно, стирается и Россия и Израиль совмещаются в общей трагедии: назревающий в России пожар в доме героини заканчивается взрывом в Иерусалиме, жертвой которого она становится.
Сама организация Синдикат, которой и посвящено произведение, является третьим суверенным и совершенно обособленным пространством. Синдикат предстает перед нами эдакой избушкой на курьих ножках, "корпорацией темных сил". Находясь практически в центре города, Синдикат скрывается от глаз посторонних в здании детского садика, напоминая собой голограмму, которая то появляется, то исчезает, в зависимости от угла ее наклона. Именно такие секретные корпорации и создают обычно комиксовые злодеи. Но не все так однозначно в данном случае: Всемирный Синдикат Восхождение — это организация, призванная заниматься возращением евреев на их историческую родину, а, следовательно, руководствуется самыми благими намерениями и целями. Таким образом, создается конфликтная ситуация, которая прослеживается во всем произведении. Конфликт, внутренний и внешний, — романная характеристика, которая сочетается с комиксовым традиционным делением на "+" и "-".
Резкие переходы от одного к другому, от картинки к картинке — основное свойство повествования романа-комикса "Синдикат". Такое мелькание оправдывается комиксовым характером восприятия мира. Для автора много важнее не интрига повествования, а смена кадров и лиц. Проявляется это на текстовом уровне в плане чередования совершенно противоположных ситуаций. К примеру, на протяжении всего повествования ироничные, абсурдные и смешные сцены сменяют картины катастрофы, беды. Так шутливая панибратская торговля главной героини с иерусалимским продавцом-шляпником прерывается ужасным раскатом взрыва, который "страшно сотрясает весь город". Таким же образом выглядит и обстановка в офисе: Петюня, травящий пошлые анекдоты и постоянно появляющиеся в Синдикате родственники жертв израилевских терактов: "Утром я столкнулась в проходной с Изей, который, пряча глаза, сказал, что привезли из Омска нашу Геулу, и должны отправить ее домой, в Израиль, где вчера во взрыве погибла ее младшая дочь. Изя сказал меланхолично: в куски. Я зажмурилась".
Такое соединение несовместимого в тексте можно характеризовать не только жанровой природой комикса, но и своеобразной игрой частей слова "ко-микс", в которой вычленяется элемент "микс", что и будет обозначать смешение.
Подобное смешение реализуется и на уровне гипертекстовой организации повествования. Все произведение состоит из нескольких текстовых "слоев": внутри основного повествования, которое представляет собой воспоминания главной героини, находятся мини-тексты: это личные файлы в компьютере героини, анекдоты, рассказываемые одним из персонажей, электронные письма, звонки потенциальных клиентов Синдиката. За счет чередования этих текстов создается визуальное ощущение мелькания картинок. Читатель имеет возможность не только тематически распознавать переход от одного текста к другому, но и видеть их внутри повествования: каждое письмо, анекдот, звонок и др. выделено особым шрифтом, что позволяет сразу вычленить его в общем потоке письменной речи. Именно так реализуется жанровая уникальность комикса: это особый тип повествования, сочетающий зрительное, вербальное и многоярусное гипертекстуальное построение повествования.
В финале "Синдиката" героиня, она же автор комикса и его участник, дает понять, что закончила рисовать свои картинки. "Синдикат" кончается для героини, но не перестает существовать сам по себе: героиня "бросила в аквариум щепотку сухого корма для мальков. И — вышла из романа…".
Интересно, что эти малые части одного произведения прочитываются как в комплексе с основным текстом, так и отдельно друг от друга, не нанося тем самым особого вреда общей идее романа-комикса, потому что "Синдикат", кроме всего прочего отличается своей "безкульминационностью" и бесконечной перспективой, как и любой классический комикс. Даже теракт, жертвой которого становится героиня, невозможно назвать кульминацией или знаковым моментом текста вообще, потому что с самого начала произведения читатель наблюдает взрывы различной силы в разных "уголках" романа-комикса, за счет чего все это воспринимается вполне привычным и даже обыденным. Произведение представляет собой как бы вырванный кусок реальности без начала и конца. Если нулевое начало — это вполне приемлемо для традиционного романа, то, даже не открытый, а оборванный финал — это уже комиксовый признак произведения.
Примеров такого рода в тексте более, чем достаточно: совмещение особенностей двух литературных жанров сопровождает все повествование, придавая ему неповторимую индивидуальность и оригинальность. Под кажущейся внешней простотой и доступностью внутри романа-комикса разгораются нешуточные булгаковские страсти, циркулируют мысли, достойные героев Достоевского, на каждом шагу создаются чеховские ситуации. Вот и существует текст на грани абсурдного и жизненно важного, реального и ирреального, смеха и слез. ЗаключениеНа сегодняшний день авторитет современного прозаика Дины Рубиной не вызывает сомнения. Ее книги издаются и переиздаются с завидным постоянством как в России, так и за рубежом. Каждое новое произведение писательницы становится объектом пристального внимания читателей и исследователей. Художественный мир произведений Дины Рубиной захватывает своим неповторимым колоритом, оригинальностью и яркостью образов.
В центре современных споров литературоведов и критиков стоит вопрос о статусе Дины Рубиной и ее творчества в литературном процессе. Одни говорят о постмодернистском характере ее прозы, другие называют Рубину в ряду русскоязычных авторов Израиля, третьи склоняются к тому мнению, что произведения писательницы не лишены черт так называемой "женской прозы". Единственное, что не вызывает споров — это то, что Дина Рубина — действительно выдающийся прозаик, создающий неповторимые и оригинальные произведения, сформировавший свой узнаваемый стиль и характер повествования. Ее произведения, как это часто бывает с вещами, созданными талантливым художником, не остаются в условных рамках того или иного явления, а всегда существуют на границе разных жанров, направлений и традиций.
"Синдикат" (2004), произведение, которое сам автор определяет как роман-комикс, по праву можно и должно считать одной из вершин творчества современного прозаика. Это текст, существующий на границе двух литературных жанров. Автор создает принципиально новую литературную форму, совмещая два противоположных жанра литературы в пределах одного произведения. Дина Рубина добивается взрывного эффекта за счет совмещения несовместимого, а именно жанра "низкого", к каким литературоведы относят комикс и "высокого" жанра, то есть романа.
Почти семьсот страниц текста, без каких бы то ни было иллюстраций, таких, какие мы привыкли видеть в традиционном комиксе; текста, разделенного на главы, взаимосвязанные друг с другом, сохраняющие сюжетную логику повествования — вот что представляет собой на первый взгляд роман-комикс "Синдикат". Мы пробегаем страницы глазами и не находим каких либо признаков "бульварного чтива", не видим броских и ярких картинок, "пузырей"-"филактеров", в которых обычно помещается комиксовый текст, растерянно возвращаемся в начало произведения, начинаем читать. И вот тут то перед нашим мысленным взором возникает калейдоскоп ярких кадров, проносятся лица, события, судьбы, которые, кажется, протяни руку, и сможешь потрогать, прикоснуться к ним. Необходимый для жанра комикса видеоряд реализуется при помощи слова. Слово создает не только визуальный эффект, но и тактильный. Именно поэтому создается впечатление, что некоторые из возникающих в воображении иллюстраций глянцево переливаются, другие нарисованы на шершавой на ощупь бумаге, третьи — черно-белые и оставляют на пальцах типографскую краску, которую тут же хочется смыть с рук. Они, эти нарисованные словом картинки, разные, противоречивые, порой абсурдные и необыкновенно захватывающие.
Во вводном слове к произведению, своеобразном предисловии, автор делает акцент на том, что "персонажи романа всего лишь рисованные фигурки, как это и полагается в комиксах", тем самым обосновывая жанровое определение текста.
Таким образом, мы имеем возможность убедиться в том, что понятие "комикс" в жанровой формулировке — это не случайность и не рекламный ход, но жанровое определение, принципиально важное для автора, а, следовательно, и для читателя.
Безусловно, автора романа-комикса "Синдикат" можно назвать своего рода новатором в области жанра, так как до Дины Рубиной жанр такого рода не реализовывали ни отечественные, ни зарубежные авторы. "Роман — сама пластичность. Это — вечно ищущий, вечно исследующий себя самого и пересматривающий все свои сложившиеся формы жанр" — писал о романе М.М. Бахтин. Дине Рубиной с блеском удалось воспользоваться податливым романным материалом для создания совершенно новой нетрадиционной литературной формы.
Вообще после прочтения книг Дины Рубиной, хочется поговорить о них, обсудить их с другим человеком, поделиться смехом и впечатлениями.
И очень тронул душу пассаж в конце книги:
«… С годами жизнь отнимает у человека главное – предвкушение. Предвкушение любви, богатства, предвкушение удачи, предвкушение славы… Она отнимает тот счастливый озноб, пугливое сердцебиение, мучительно-сладкое преодоление мига, часа, дня – на пути к предвкушаемому… Нет, Господь милосерден, у человека и в старости могут быть свои подарки. Он и в старости может быть счастлив, богат, удачлив… И ему даётся, даётся с годами многое из того, о чём он мечтал… Господь отнимает только одно…. И если ты спросишь меня – что есть молодость, я отвечу тебе: сладостное и безбрежное предвкушение…»
Думаю, больше слов не надо…
www.coolreferat.com
|
|
..:::Счетчики:::.. |
|
|
|
|
|
|
|
|