Демокрит — древнегреческий философ, основоположник атомизма. Согласно этому учению, все происходящее представляет собой движение атомов, которые различаются по форме и величине, месту и расположению, находятся в пустом пространстве в вечном движении и благодаря их соединению и разъединению вещи и миры возникают и приходят к гибели. О жизни Демокрита свидетельств практически не осталось. Родина его Абдеры на Фракийском побережье. Этот город слыл среди древних греков столицей царства Глупости.
Демокрит посетил Персию, Древний Восток, он объездил полмира, чтобы накопить опыт, знания и наблюдения.
Некоторые историки даже утверждают, что сама идея атомизма была подсказана или рассказана Демокриту персидскими учителями. И для такого предположения есть основания, потому что эта идея, вероятно, еще в VII веке до н. э. вызревала в Финикии.
С большим вниманием и редкой для молодого человека сосредоточенностью Демокрит изучал эллинскую философию. Первое же произведение в списке его «моральных» сочинений носит заглавие «Пифагор». Однако решающее влияние на формирование взглядов Демокрита оказал прибывший из Милета в Абдеры философ Левкипп. Демокрит стал его верным учеником, воспринял от него и дальше развил атомистическую систему.
Левкиппа принято считать учеником элеата Зенона. За признание существования Небытия Эпикур в шутку прозвал Левклипа «несуществующим философом».
С легкой руки Эпикура впоследствии распространилось мнение, что философа Левкиппа в действительности не существовало.
Когда умер отец, Демокрит, взяв полагающееся ему наследство уехал странствовать: его интересовали не только другие земли, города и народы, но и знания, которые он мог там получить.
Возвратясь из восьмилетнего путешествия, он не привез ни товаров, ни денег (по понятиям жителей Абдер, он вообще ничего не привез, ибо приехал более бедным, чем был раньше). Тогда-то против него и было возбуждено судебное дело о растрате наследства.
Его судили в конце 440-х годов до н. э. Растрата наследства законом абдерского полиса рассматривалась как тяжелое преступление. Гражданский обвинитель с возмущением излагал события, приведшие молодого человека к противозаконным действиям. Он говорил о том, что богатый Дамасипп, умирая, оставил свое огромное наследство трем сыновьям — Дамасу, Геродоту и Демокриту в надежде, что они умножат его состояние. Демокрит же не пожелал иметь ни земли, ни скота, ни рабов; он выбрал меньшую долю, состоящую в деньгах. Но даже эта часть составляла громадную сумму — 100 талантов. Как всегда, в греческом суде в свою защиту выступал сам обвиняемый. Он заявил, что деньги ему были нужны для путешествий, но это были не пустые скитания. Он ездил учиться, познать мудрость других народов, их жизнь, нравы, обычаи, познакомиться с их наукой, померяться силой своих знаний с мудрецами других стран. Тогда абдеритяне поняли, что перед ними настоящий мудрец. И они не только сняли с него обвинение, но и оценили его произведение на сумму даже намного большую, чем все потраченное наследство. Еще его почтили медными статуями, а в дальнейшем за его деятельность, за полезные советы городу дали ему почетное прозвище Мудрость.
Мы не знаем, насколько достоверна легенда. Но речь Демокрита звучит как отчет и гордая защита.
Демокрит с уважением относился к физическому труду. Он считал вполне допустимым, что бедняк или бывший раб может стать выдающимся философом, и активно этому содействовал.
Нет точных данных и о том, когда именно Демокрит посетил Афины. Вероятно, это было либо накануне, либо в начале Пелопоннесской войны. Согласно некоторым источникам, он пробыл в Афинах довольно долго.
В отличие от Гераклита, которого называли «плачущим философом», Демокрит известен как «смеющийся философ». По словам Сенеки, смех Демокрита был вызван несерьезностью всего того, что люди делают вполне серьезно. Сам Демокрит считал наиболее серьезным делом занятие науками. О старости и смерти Демокрита сложены легенды.
В конце жизни Демокрит потерял зрение. Об этом ходили разные слухи. Многие говорили, что Демокрит сам преднамеренно лишил себя зрения.
Существует легенда о том, как он отдалил время своей кончины, вдыхая запах теплых булок. Чтобы не умереть в праздник, он делал это в течение трех дней, а затем умер спокойно 107 лет от роду, как об этом сообщает Гиппарх.
За свою долгую жизнь он написал более 70 работ по самым различным областям знаний — физике, математике, риторике, медицине, философии. А в его книге «О земледелии» содержится ряд практических советов по сельскому хозяйству, и, в частности, о том, что виноградники должны быть обращены на север.
В основе мира, согласно Демокриту, лежат два начала — атомы и пустота. «Атомос» переводится с греческого как «неделимое». Атомы Демокрит считал мельчайшими, неделимыми частицами, которые носятся в пустоте и отличаются друг от друга лишь формой, величиной и положением. Атомы численно бесконечны. Сталкиваясь и сцепляясь между собой, они образуют тела и вещи, с которыми мы имеем дело в повседневной жизни. Окружающие нас вещи, считал Демокрит, мы воспринимаем с помощью чувств, тогда как атомы постигаются разумом.
www.ronl.ru
Демокрит - годы жизни - ок. 460-370 гг. до н.э. Родом из Абдер,
считавшихся в Греции не только глухой интеллектуальной провинцией, но даже
просто городом глупцов. Но нарицательное "абдерит" - простак, простофиля,
глупец - стало собственным именем одного из величайших мыслителей... По
преданию, Д. "был учеником каких-то магов и халдеев, которых царь Ксеркс
предоставил его отцу в качестве учителей, когда у него гостил... у них-то
он ещё в детстве перенял науку о богах и звездах. Потом он перешел к
Левкиппу. Существуют сведения, что он совершил путешествие в Египет, Персию
и даже Эфиопию и Индию. Вернувшись из путешествия, он вел скромный и
уединенный образ жизни, занимаясь наукой и ценя её так высоко, что, как
говорят, "сказал, что он предпочел бы одно приличное объяснение сану
персидского царя". Завистники обвинили его в том, что он вопреки абдерским
законам, растратил доставшееся ему наследство; в ответ он "прочитал народу
свой "Большой Мирострой", лучшее из всех его сочинений, и получил за него в
награду пятьсот талантов; мало того, в честь его воздвигли медные статуи, а
когда он умер, то погребли его на государственный счет, - а жил он более
ста лет".
Многочисленные свидетельства и легенды говорят о Д. как о "смеющем-
ся философе", "настолько несерьезным казалось ему все, что делалось
всерьез". Рассказы о нем свидетельствуют о глубокой житейской мудрости
философа, о его наблюдательности, обширных познаниях. Диоген Лаэрций
приводит список, состоящий из более чем 60 произведений Д., главное место
среди которых занимают "Великий диакосмос", "Малый диакосмос", "О логике,
или Мерило". От сочинений Абдерита сохранились лишь фрагменты, перемешанные
с фрагментами и пересказами Левкиппа в почти неразличимое целое. Видимо,
немалую роль сыграли в плачевной судьбе произведений философа мировоззрен-
ческие споры: "Аристоксен в своих "Исторических записках" сообщает, что
Платон хотел сжечь все сочинения Д., какие только мог собрать, но
пифагорейцы Амикл и Клиний помешали ему, указав, что это бесполезно: книги
его уже у многих на руках". Но, как говорится, где один, там и много
(желающих)...
Д., наряду с Левкиппом, считается одним из основателей древнегре-
ческого атомизма. На первый взгляд учение атомизма предельно просто. Начала
всего сущего - это неделимые частицы-атомы и пустота. Ничто не возникает из
несуществующего и не уничтожается в несуществующее, но возникновение вещей
есть соединение атомов, а уничтожение - распадение на части, в пределе - на
атомы. Все возникает на некотором основании и по необходимости; причина
возникновения - вихрь, который и именуется необходимостью. Ощущаем мы
потому, что в нас попадают "видики", отделяющиеся от вещей. Душа -
совокупность особых атомов. Конечная цель человека - душевное благосостоя-
ние, при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни
страхом, ни суеверием, ни какой бы то ни было другой страстью.
Т.о., все, что существует, - это атомы и пустота. В бесконечной
пустоте-пространстве движутся, сочетаясь между собою, бесконечное по числу
и формам тельца; последние отличаются друг от друга формой, порядком,
поворотом. Возникает вопрос - что заставляет нас утверждать, что есть
какие-то неделимые тельца, что материя не делима до бесконечности? Левкипп и
Д. были внимательными слушателями Зенона и от них не ускользнули ни сильные
ни слабые стороны его рассуждений, в частности, содержание апорий против
множества: если разделить тело на бесконечное число частей, то или эти
части не будут иметь величины - и тогда их сумма, т.е. исходное тело
обратится в ничто, или они будут иметь величину - но тогда их сумма будет
бесконечно велика. Но и то, и другое нелепо. Однако апория не возникает,
если предположить существование предела делимости - неделимый далее атом.
Атомы достаточно малы, но ведь простейшее наблюдение показывает, что
материя действительно делима на весьма малые, даже не различимые глазом
частицы. Таковы пылинки, видимые в луче света, падающем в темную комнату.
"Д. не говорил, что эти видимые через окно, поднятые (ветром) пылинки (и
есть те частицы), из которых состоит огонь или душа, или что вообще эти
пылинки суть атомы, но он говорил: "Эти пылинки существуют в воздухе, но
так как они не заметны из-за слишком малой величины, то и кажется, что они
не существуют, и только лучи солнца, проникая через окно, обнаруживают, что
они существуют; подобным же образом существуют и неделимые тела, мелкие и
неделимые из-за слишком малой величины" (Левкипп).
Таким образом разрешены сразу две проблемы. Множественность сущего
не ведет больше к противоречиям: любое тело можно разделить на конечное
множество частиц, имеющих величину, а затем снова из них составить. А
"бытие" элеатов находит воплощение в атоме: он един, неделим, неизменен,
неуничтожим, отвечая всем требованиям парменидова "бытия". Только атомов
много. А для того, чтобы они могли существовать как множество, необходима
пустота, которая отделяла бы один атом от другого и обусловливала возмож-
ность перемещения атомов - движения. Пустота - это уже не "несуществующее"
элеатов, но существующее ничто.
Доказательство существования пустоты у Д. и атомистов вообще
сводится к тому, что, во первых, без пустоты не было бы возможно
перемещение, так как наполненное не может восприять в себя еще что-то;
во-вторых, о её существовании говорит наличие таких процессов, как уплотне-
ние и сгущение, возможные только в том случае, если между телами и их
частями существуют пустые промежутки. Пустота абсолютно однородна и может
существовать как вмещая тела, так и без них. При этом она существует как
вне тел, вмещая их в себя, отделяя их друг от друга, так и внутри сложных
тел, отделяя друг от друга их части. Лишь атомы не содержат пустоты, чем
объясняется их абсолютная плотность, - некуда вставить лезвие, чтобы
разрезать атом, или расколоть его.
Что касается числа атомов в мире, то Д. признает его бесконечным. А
следовательно, бесконечной должна быть и пустота, ибо конечное пространство
не может вместить бесконечного числа атомов и бесконечного числа состоящих
из них миров. Трудно сказать, что оказывается здесь первым допущением -
бесконечность числа атомов или бесконечность пустоты. И то, и другое
основывается на том аргументе, что как число атомов, так и величина пустоты
"не более такое, чем иное". Распространяется этот аргумент и на число форм
атомов, которое, по Д., также бесконечно.
Бесконечность мира в пространстве влечет вечность во времени и
бесконечность (безначальность) движения. Аристотель сообщает, что Д. утвер-
ждал: "вечное и бесконечное не имеет начала, а причина есть начало, вечное
же безгранично, поэтому спрашивать, какова причина какой-либо из таких
вещей, по мнению Д., то же, что искать начало бесконечности". Таким
образом, атомизм признает вечность мира во времени, бесконечность в
пространстве, бесконечность числа атомов и сложенных из них миров.
Демокриту для объяснения мировых процессов хватает атомов, пустоты
и движения. Движущиеся атомы собираются в "вихрь"; распространяясь по
отдельным местам в пустоте, они образуют отдельный мир, ограниченный своим
"небом". Возникновение мира и всех вещей в нем происходит в результате
соединения атомов, уничтожение же сводится к разъединению и распадению на
составные части.
Д. первым в древнегреческой философии вводит в научный оборот
эксплицитно сформулированное понятие причины и развивает систему материа-
листического детерминизма. Об этом говорит уже то, что он использует в
значении "причина" слово aitia, которое прежде обозначало "виновника" ил
"виновницу" того или иного события. Д. же потребовал отыскания причинного
объяснения. Левкипп придал принципу причинности формулировку, что "все
происходит на некотором основании и по необходимости". Уже здесь видно, чем
отличается детерминизм атомистов от прежнего понимания предшествующего и
последующего состояния вещи. По сути дела, до Д. ранние греческие философы
считали достаточным определить, "из чего" возникают вещи, что приводит к
парадоксу - "из ничего" не может возникнуть "нечто", то возникновение чего
бы то ни было нового немыслимо. Выход, найденный отсюда Эмпедоклом и
Анаксагором, состоял в том, чтобы признать источником нового определенную
пропорцию, в какой сочетаются стихии, или же свести качественно определен-
ную вещь к совокупности качественно определенных частиц - "семян". Левкипп
и Д. поставили вопрос иначе: ничего не возникает не только "из ничего" -
"материя" вещи должна быть не только налицо, но и без причины, без
некоторого обоснования, т.е. "попусту". А следовательно, они отличили
причину возникновения и изменения вещей от их субстанции, материи.
Поскольку от сочинений Левкиппа и Д. остались только фрагменты,
реконструкция их детерминизма представляет определенные трудности. Как
понимается причина? Наиболее вероятное понимание выражено Аэцием: "сопро-
тивление толчку, движение и удар материи". Аэций говорит, что так понимали
Левкипп и Д. "необходимость", - но именно причина будет здесь очевидной
коннотацией. Одновременно причинность отождествляется с необходимостью.
Первое и главное следствие детерминизма - отказ от признания
"разумного начала", движущего миром. Как писал Аэций, "все прочие считали,
что мир одушевлен и управляется провидением, а Левкипп, Д., Эпикур и другие
сторонники атомов считали, что он не одушевлен и управляется не провиде-
нием, а некоей неразумной природой". Т.е. Д. и атомисты противопоставля-ют
детерминизм религиозно-философскому учению о разумном существе, правящем
миром - боге (или богах). Иначе говоря, атомизм с его естественным
детерминизмом подразумевает атеизм.
Второе следствие античного детерминизма - отождествление причинности
с необходимостью - имеет двойственный смысл. С одной стороны, отыскать
причину события - значит показать его необходимость, т.е. - объяснить.
Поскольку каждое событие имеет причину, задачей научного исследования
является открытие необходимых причинных связей. Но, с другой стороны, если
все необходимо, то следует отвергнуть "случай" как то, что причины не
имеет. Отсюда вытекает не только борьба Д. против случайности в ее античной
трактовке, но и фаталистическая тенденция его философии.
Многочисленные свидетельства о философии Д. так или иначе связаны с
первым следствием. Именно в нем ищут критики атомизма аргументы против этой
философии. В первую очередь, атомизм как будто бы не в состоянии объяснить
возникновение упорядоченных тел. Но Д. не признавал движения атомов
происходящим "как попало" или "случайно". Атомы движутся именно закономер-
но, подчиняясь закону тяготения подобного к подобному.
В нарисованной Д. картине виден классический пример сочетания
необходимости и случайности: из случайных, т.е. неоднозначно определенных,
движений и столкновений атомов необходимым образом формируются упорядочен-
ные тела. Однако свидетельства древних заставляют признать, что Д. отрицал
существование случайности. А под последней во времена основателя атомизма
понимались по меньшей мере три вещи. (1) Случай - событие, свершившееся без
причины. Такое понимание Д., естественно, категорически опровергал, ибо нет
беспричинных явлений. (2) Случай - событие или явление, не имеющее разумной
(конечной, целевой) причины и объясняемое лишь действующими причинами,
такими как толчок, давление, движение. Это понимание было применено против
Д. сторонниками телеологического объяснения мира и им ни в коем случае не
разделялось. Несомненно, Д. признавал как "физически обусловленные явления,
так и явления, порожденные разумной деятельностью человека. Однако первые
он ни в коем случае не именовал "случайными" - они необходимы. Наоборот,
"случаем" он называл явление, якобы обусловленное, по обыденному воззрению,
"судьбою" как случайным стечением обстоятельств. Но и таких событий не
бывает - это "вымысел толпы". Наконец (3). Случай - событие или явление,
совершившееся "по совпадению", т.е. на пересечении причинно обусловленных,
но связанных между собой рядов событий. И их Д. не считал случайными,
поскольку в каждом отдельном случае здесь можно найти причину, а значит,
обнаружить необходимость события.
В ряде свидетельств, прежде всего аристотелевых, говорится, что Д.
приписывал спонтанности возникновение миров. Однако Д. считал, что возник-
новение каждого из миров объяснимо: общим выражением причинной связи
является тут "вихрь" как логический предел объяснения. Искать же причину
вихря - значит обратиться к вечному, т.е. внутренне присущему материи,
движению. Причем свидетельства дают нам двойственную картину движения.
Во-первых, это колебательное движение атомов, а во-вторых, движение,
возникающее из столкновений атомов и составленных из них сложных тел.
Трудно сказать, является ли колебательное движение, по Д., неотъемлемым
свойством атомов, или же оно порождается их столкновениями. Во всяком
случае, ясно, что Д. не обращается в целях объяснения к разумному началу,
упорядочивающему движение. Именно поэтому критики обвиняют основателя
атомизма в злоупотреблении случайностью и неспособности объяснить, каким
образом из неупорядоченного движения получаются закономерность и необходи-
мость. Но Д. считает исходное движение не беспорядочным, а с самого начала
подчиненным определенной закономерности. Это - закономерность соединения
подобного с подобным. Для него все, что имеет причину, тем самым является
необходимым.
Т.о., Д., является приверженцем с одной стороны, последовательно,
до крайних логических следствий проведенный принцип детерминизма. С другой
же - этот односторонний и жесткий детерминизм, исключающий случайность,
низводит саму необходимость на уровень случайности. Анализируя рассуждения
критиков, приписывавших Д. признание случайности, К.Маркс писал в своей
докторской диссертации: "Симплиций говорит, что Д. не указывает причины
сотворения мира вообще и что он, по-видимому, считает причиной случай. Но
здесь дело не в определении содержания, а в той форме, которую Д.
сознательно применял". Согласно Марксу, признание случайности не противоре-
чило бы концепции Д., поскольку "там, где начинается общее и божественное",
т.е. при решении вопроса о возникновении "нашего мира" и "вселенной", -
"представление Д. о необходимости перестает отличаться от случая".
И в самом деле, по логике Д. мир в целом не имеет причины, ибо
причина есть начало, а мир с его движением начала не имеет; "наш мир", в
свою очередь, не имеет иной причины, кроме необходимости, которая оказалась
тождественной случайности... Применительно к миру в целом Д. констатирует
бессмысленность постановки вопроса о его "первой причине": ведь то, что
бесконечно, не имеет начала, а следовательно, и причины. Естественно, это
не означает "беспричинности". Анализируя механистический материализм 18 в.,
унаследовавший от Д. отождествление причинности с необходимостью, Ф.Энгельс
писал, что в этом учении "случайность не объясняется здесь из необходимости;
скорее наоборот, необходимость низводится до порождения голой случайности".
Но ведь то же самое и у Д.: не в силах проследить причинную обусловленность
"нашего мира", он навлек на себя обвинение в том, что свою концепцию он
основывает на случайности. Вернее было бы сказать, что концепция Д. требует
признания объективной случайности, прежде всего - в смысле пересечения
независимых необходимых рядов событий, а затем и в смысле стохастическом.
Однако ни то, ни другое не может быть Д. принято в силу универсальности его
детерминизма. Но отсюда вторая линия его критики - признание необходимости
всех совершающихся в мире событий рождает фаталистическую тенденцию в
понимании им человеческой деятельности, т.е. отказ от свободы.
Последовательно материалистическую позицию Д. занимает и в вопросе
о природе души и познания. Известно, что часто психическая деятельность
человека объясняется наличием в его теле специфической субстанции или силы
- "души". Сохраняя этот термин, Д., вместе с ионийскими философами, видит в
"душе", во-первых, движущее начало, а во-вторых, орган ощущения и мышления.
Первая функция раскрывается просто: то, что не движется само, не может
приводить в движение другое тело; поэтому для того, чтобы приводить в
движение тело, душа сама должна быть телесной и подвижной. Душа, по Д.,
состоит из шарообразных атомов, т.е. подобна огню. Рассуждениями по поводу
природы человека он напоминает, по словам Аристотеля, "постановщика комедий
Филиппа. Тот говорил, что Дедал заставил двигаться деревянную Афродиту,
налив в нее ртуть. Подобное говорит и Д.: он утверждает, что неделимые
шарики, никогда не оставаясь в покое, двигаясь сами, влекут за собой и
приводят в движение всё тело". Но во-первых перед нами первая концепция
"человека-машины", т.е. своеобразная модель человеческого организма, позво-
ляющая имитировать органическое движение. Во-вторых, создав эту модель, Д.
на этом уровне обосновывает смертность человека: душа смертна, поскольку со
смертью и разложением тела рассеиваются и ее атомы. Однако, по Д., "все
предметы обладают кой-какой душой, даже мертвые тела. Ибо в теле всегда
явным образом заключено некоторое количество теплого и чувствующего, даже
после того, как большая часть испарилась в воздух".
Сложнее было аналогичным образом объяснить ощущение и мышление.
Атомистическое объяснение ощущений основывается на представлении о том, что
атомы души обладают способностью к ощущениям. В то де время Д. принимает в
качестве единственно сущего только атомы и пустоту, тогда как чувственные
качества, подобные, например, "противоположностям" ионийцев (сухое-влажное,
теплое и холодное), существуют только "во мнении". Иначе говоря, чувствен-
ные качества - вкус, теплота и т.д. - субъективны, имея, однако, объектив-
ную основу в форме, порядке и расположении атомов. Способность же к
восприятию коренится в особых свойствах атомов души. Отсюда делается вывод
о ненадежности чувственного познания, не способного дать истину - ведь
атомы и пустота чувствам недоступны.
Восприятие внешних предметов требует, с этой точки зрения, не-
посредственных контактов воспринимаемого с органом чувства. И если слух,
осязание, вкусовые ощущения понятны, то как быть со зрением на расстоянии?
Д. избегает затруднений, создавая теорию "истечений". Согласно этой теории,
от предметов отделяются тончайшие оболочки, как бы копии. Д. называет их
"образами" или "подобиями", "изображениями". Попадая в глаз, они и вызывают
представление о предмете.
Т.о., "темное" знание, получаемое из ощущений, играет хотя и
подчиненную, но все же существенную роль в познании. Без него нет никакого
знания, однако "всякий раз, как темное познание не имеет возможности ни
видеть более малое, ни слышать, ни обонять, ни воспринимать через вкус, ни
осязать, надо обращаться к более тонкому", - к разумному познанию, т.е.
переход от чувственного к рациональному есть переход от наглядного образа к
понятию.
Тем не менее, сформулировав важную догадку о взаимосвязи чувствен-
ного и разумного, Д. не может еще дать описание какого-либо механизма
перехода от одного к другому. Ему неизвестны видимо, логические формы и
операции: суждение, понятие, умозаключение, обобщение, абстрагирование.
Широко и умело ими пользуясь, он не дал их теоретического анализа. Во
всяком случае, утеря "Канона" Демокрита - его логического произведения,
известного только по имени, - не позволяет выявить его роль в области науки
о правильном мышлении. Правда, свидетельства Аристотеля говорят о том, что
Д. первым подошел к вопросу об определении понятий, но в чем этот подход
состоял - к сожалению, неизвестно. Поэтому исследование форм мышления
оказалось, фактически делом Аристотеля.
Атеистична и этика Д. Она пронизана идеями гуманизма, требуя
человечности отношений между людьми, долженствующих господствовать в общес-
тве. Конечно, нельзя искать однозначного соответствия учения атомизма о
природе и его этики: пожалуй до сих пор отсутствует единство учений о
природе и об обществе. И все же основание этики Д. составляют некоторые
общефилософские принципы. Во-первых, как общественное явление, она относит-
ся к существующему "по установлению", а не "по природе". Во-вторых, она
опирается на учение Д. о критериях. Секст Эмпирик так его характеризует:
"По Д., существуют три критерия: критерий для постижения неизвестного -
явления, ибо явное есть окно в неявное; критерий для исследования -
понятие... и критерий для выбора и избегания - аффекты: то, что нам сродни,
то и нужно выбирать, а чему мы чужды - того надо избегать". Нравственное
поведение определяется последним критерием, поскольку родственно нашему
духу удовольствие, а чуждо - страдание. Однако гедонизм Д. не сводится к
предпочтению удовольствия, поскольку оно провозглашает высшим благом "бла-
женное состояние духа". А это - "состояние, при котором душа пребывает в
спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною
какой-нибудь страстью". Чувство удовольствия и неудовольствия может быть
критерием при условии, что оно руководствуется мерой: "прекрасна надлежащая
мера во всем: излишек и недостаток мне не нравятся". Ибо "если превысить
меру, то самое приятное сделается самым неприятным". В понятии "надлежащей
меры" Д. мыслит необходимость умеренности, соответствия поведение силам и
способностям личности, и в то же время - стремление к необходимому и
избежание излишеств. Но ведь мера - признак разумности. Поэтому этика Д.
соединяет гедонизм с рационализмом, видя источник неправильного действия, в
том числе и в моральном смысле, в недостатке знания.
Д. ввел в этику первоначальные разработки таких понятий, как
совесть, т.е. требование стыдиться своих собственных постыдных поступков,
долг и справедливость. "Не из страха, но из чувства долга надо воздержива-
ться от дурных поступков".
Этика Д. не представляет единой, логически стройной системы. Его
нравственные причины дошли до нас в виде отдельных афоризмов. Есть некоторые
основания думать, что это результат определенной обработки тех произведений
философа, где этика излагалась в систематической форме. Однако принципы
демоктритовой этики позволяют пролить дополнительный свет на политическое
учение мыслителя. Они очерчивают идеал демократического государственного
устройства, в котором судьба общества связана с судьбою индивида: "когда
оно в благополучии, все в благополучии, когда оно гибнет - все гибнет". Но
и здесь Д. уклоняется от крайностей - подчинения поведения индивида
потребностям государства, как и наоборот, полного устранения от обществен-
ных дел. Ибо основное условие достижения душевного покоя и блаженного
состояния духа - это опять-таки умеренность, в данной связи, умеренность
включения индивида в жизнь общества и государства. Ибо тот, кто стремится
участвовать в государственных делах, "не должен сверх меры заниматься ни
частными, ни общественными делами, а в своей деятельности не брать на себя
ничего сверх своих сил и природных способностей". Отсюда следует, что
блаженное состояние духа достигается не уклонением от деятельности, -
личной или общественной, - но соблюдением и здесь надлежащей меры и
соответствием возлагаемых на себя задач своим способностям.
Обязанности гражданина и должностных лиц, наказания, взаимоотноше-
ния богатых и бедных, господ и рабов (а эти противоречия рассматриваются Д.
как универсальные и неустранимые), дружба и взаимопомощь, отношения к
друзьям, родственникам и семье определяются из принципа "золотой середины".
Тем самым Д. избегает как нравственного релятивизма софистов, так и
абсолютизации нравственного разума Сократом. И в то же время, его этическая
концепция сохраняет ту основную характеристику, которая присуща всей антич-
ной философии, - созерцательность. Устраняя все, что препятствует блаженному
состоянию духа, выявляя идеал нравственной жизни, Д. не видит в философии
средства преобразования существующего общества, - его задача не выходит за
пределы его объяснения.
superbotanik.net
Содержание
Введение
. Жизнь и труды Демокрита
. Задача и первоначала атомистов
. Философские истоки атомизма
. Атомы и пустота
Заключение
Список литературы
Введение
Учение Демокрита рассматривают совместно с учением Левкиппа.
Это вершина античного материализма. С именами Демокрита, а также его учителя и предшественника Левкиппа связана величайшая форма античного материализма - атомистический материализм. Мы относим Демокрита к афинской философии, потому что он тяготел к Афинам, хотя и не имел там успеха.
Действительная трудность состоит в разделении учений Левкиппа и Демокрита. Неизвестно даже, кому принадлежало главное атомистическое сочинение «Об уме», или «Большой мирострой». Одни древние авторы приписывали этот труд Демокриту, другие - Левкиппу. Так же неясна роль обоих философов в создании атомистического учения. В геркуланском папирусе № 1788 содержится обвинение в адрес Демокрита: якобы Демокрит в своем сочинении «Малый мирострой» изложил содержание «Большого миростроя», автором которого папирус определенно называет Левкиппа. Но так или иначе от этих двух сочинений сохранилось немногое, что не позволяет судить об их авторах.
Однако Левкипп - досократик, а Демокрит немного старше Сократа. Можно предположить, что Левкипп в своем учении делал упор на мироздании, Демокрит же и на человеке. Если у Левкиппа как досократика рассматривается сравнительно небольшой круг вопросов - учение об атомах, космология и космогония, то у Демокрита круг вопросов расширяется. Согласно Аристотелю, «Демокрит рассуждал обо всем». Философские интересы Демокрита были связаны с вопросами гносеологии, логики, этики, политики, педагогики, математики, физики, биологии, антропологии, медицины, психологии, истории человеческой культуры, филологии, лингвистики и т. п.
Цель работы - рассмотреть атомистическое учение Демокрита.
1. Жизнь и труды Демокрита
Жизнь Демокрита поучительна преданностью науке. Сам Демокрит заявлял, что одно причинное объяснение он предпочитает обладанию персидским престолом. Источники сообщают, что ночами он запирался на кладбище в полом надгробии, чтобы ему не мешали размышлять. Существует три версии даты рождения Демокрита. Принято считать, что Демокрит жил с 460 по 370 г. до н.э. Он на сорок лет младше Анаксагора и на тридцать лет старше Платона. Местом рождения Демокрита древние авторы чаще всего называют город Абдеры - далекая северо-восточная периферия Эллады, милетская колония на Фракийском побережье. Отец Демокрита, человек состоятельный, оставил трем сыновьям значительное наследство, из которого Демокрит выбрал меньшую долю, состоявшую в деньгах, что позволило ему отправиться в странствие.
Античные источники сообщают о путешествии Демокрита на Восток: в Египет, к жрецам, чтобы научиться геометрии, к халдеям в Вавилон. Некоторые говорят, что он общался и с гимнософистами в Индии и якобы побывал в Эфиопии. Сам Демокрит с гордостью сказал о себе: «Я объездил больше земли, чем кто-либо из современных мне людей, подробнейшим образом исследуя ее; я видел больше, чем все другие, мужей и земель и беседовал с наибольшим числом ученых людей». Он сообщал также, что «провел на чужбине около восьми лет». Правда, неясно, чему Демокрит мог научиться на Востоке. Сам он утверждает: «Никто не обличил меня в ошибках при складывании линий, сопровождающемся доказательством, - даже так называемые гарпедонапты у египтян». Философские, этические и научные взгляды Демокрита целиком соответствуют древнезападной философской и научной традиции. Находясь в Афинах, Демокрит общался с Сократом. Правда, сам Сократ не знал, кто перед ним. Демокрит сказал об этом так: «Я прибыл в Афины, и никто меня здесь не узнал». Имеются сведения, что Анаксагор не принял Демокрита в число своих учеников из-за его насмешек над учением Анаксагора о Нусе - космическом уме.
Демокрит вернулся домой бедняком. По законам Абдер человек, растративший отцовское имущество, лишался права погребения на родине. Однако Демокрит вернул уважение сограждан то ли каким-то удачным предсказанием, то ли тем, что прочитал им одно из своих сочинений. Восхищенные абдериты якобы наградили Демокрита большой суммой денег.
Легенды о женитьбе Демокрита, о его самоослеплении, об обстоятельствах его смерти говорят о преданности философа науке, о его скромности и самообладании. В отличие от Гераклита - «плачущего философа», Демокрит был известен как «смеющийся философ». Сенека об этом пишет так: «Каждый раз, как Гераклит выходил из дому и видел вокруг себя такое множество дурно живущих и дурно умирающих людей, он плакал, жалея всех... Демокрит же, как говорят, напротив, без смеха никогда не появлялся на людях: настолько несерьезным казалось ему все, что делалось всерьез». Смех Демокрита был горьким: он «смеялся, считая достойными смеха все человеческие дела».
Демокриту принадлежало около семидесяти сочинений на моральные, естественнонаучные, математические, мусические, технические темы, что говорит об энциклопедических знаниях и интересах абдерского философа. Моральным вопросам посвящены сочинения. «Пифагор», «О душевном настроении мудреца», «О том, что в Аиде», «О мужестве, или О добродетели», «О ровном настроении духа»; естественнонаучным - вышеупомянутый «Большой мирострой» (если его автор не Левкипп), «Малый мирострой», «Космография», «О планетах», «О природе», «О природе человека», «О разуме», «О чувствах»; математическим - «О касании круга и шара», «О геометрии», «О числах»; мусическим - «О ритмах и гармонии», «О поэзии», «О красоте слов», «О благозвучных и неблагозвучных буквах»; техническим - «Прогноз», «О питании, или Диетические наставления», «Врачебная наука», «О земледелии, или Землемерие», «О живописи», «Тактика», «Военное дело». Ни одно из этих творений до нас не дошло. Это великая трагедия античного материализма. Неизвестно, когда в основном погибли сочинения Демокрита: в начале Средневековья или уже вскоре после смерти их автора. Возможно, что в гибели трудов античного материалиста виновны идеалисты. Источники сообщают, будто уже Платон хотел сжечь все те сочинения Демокрита, которые он смог собрать, но пифагорейцы Амикл и Клиний помешали ему, говоря, что это бесполезно: ведь книги уже на руках у многих. Сообщив об этом, Аристоксен продолжает: «Платон упомянул почти всех древних философов, но не упоминает только одного Демокрита, даже в тех случаях, когда он должен был бы возражать ему. Ясно, он знает, что ему придется спорить с лучшим из философов».
2. Задача и первоначала атомистов
Атомисты поставили перед собой задачу создать учение, соответствующее той картине мира, которая открывается человеческим чувствам, но в то же время сохранить рациональное в учении элеатов о бытии, чтобы достичь более глубокого понимания мира, основанного не только на показаниях чувств.
Первоначала атомистов - атомы (бытие) и пустота (небытие). Атомисты, подвергая элейское понятие небытия физическому истолкованию, первыми стали учить о пустоте как таковой.
Элеаты, как известно, отрицали существование небытия. Левкипп же выдвинул парадоксальный тезис о том, что «небытие существует нисколько не менее, чем бытие», а «бытие существует нисколько не более, чем небытие». В этом состоял первый пункт антиэлеатовского тезиса атомистов - признание существования небытия, трактуемого ими как пустое пространство. Допустить существование пустоты атомистов заставили наблюдения над обыденными явлениями и размышление над ними: сгущение и разрежение, проницаемость (ведро золы принимает в себя ведро воды), разница в весе одинаковых по объему тел, движение и т. п. Все это объяснимо, решили они, только при допущении пустоты. Пустота неподвижна и беспредельна. Она не оказывает никакого влияния на находящиеся в ней тела, на бытие. Бытие - антипод пустоты. Если пустота не имеет плотности, то бытие абсолютно плотно. Если пустота едина, то бытие множественно. Если пустота беспредельна и бесформенна, то каждый член бытийного множества определен своей внешней формой. Будучи абсолютно плотным, не содержа в себе пустоты, которая бы разделяла его на части, он есть «неделимое», или по-гречески - «атомос», атом. Сам по себе атом очень мал. Но, тем не менее, бытие нисколько не менее беспредельно, чем небытие. Бытие - совокупность бесконечно большого числа малых атомов. Таким образом, атомисты допускают реальность множества. В этом состоял второй пункт их антиэлеатовского утверждения. Допустить существование атомов атомистов побудило наблюдение над обыденными явлениями природы: постепенное и незаметное истирание золотой монеты и мраморных ступеней, распространение запахов, высыхание влажного и другие обыденные явления говорят о том, что тела состоят из мельчайших, не доступных чувственному восприятию частиц. Эти частицы неделимы или вследствие своей Малости, или вследствие отсутствия в них пустоты.
Поскольку атомисты принимают два начала в мироздании: небытие и бытие, несводимые друг к другу,- постольку они дуалисты. Поскольку же они трактуют само бытие как бесконечное множество атомов, то они сверхплюралисты. При этом здесь важно не только то, что атомисты принимают бесконечное число атомов, но и то, что они учат о бесконечном числе форм атомов.
3. Философские истоки атомизма
Не было мощных телескопов. Лучи лазеров не проникали на расстояния в миллиарды световых лет. Спектральный анализ не раскрывал свойств невероятно отдаленных космических тел. Но человеческая мысль уже бороздила Вселенную на такое же расстояние, как и современная, - в бесконечность. И это было возможно потому, что в античной философии диалектическое мышление выступало еще в своей первоначальной, естественной простоте, не нарушаемой теми препятствиями, которые создала сама себе метафизика В XVII-XVIII вв.
Атомистическая теория Демокрита была закономерным результатом развития предшествующей философской мысли. Уже в учении Анаксимандра из Милета, философа VI в., содержался намек, догадка относительно возможности выделения из «беспредельного» («апейрона») более чем одного мира. Согласно Анаксимандру, «апейрон» находился в вечном движении, причина же этого движения - в нем самом. Уже ученик Анаксимандра - Анаксимен из Милета считал основой всех вещей в мире густое (плотное) и разреженное. Все вещи возникают, учил он, из сгущения и разрежения воздуха. В космогонии Анаксимандра, а также Гераклита Эфесского (жившего тоже в VI в.) все процессы в природе происходят по закону необходимости, который Гераклит называл «логосом».
Уже Пифагор Самосский и вся его школа обратили внимание на огромное значение количественных отношений в мире и геометрических форм, ритма и симметрии в вещах. Они же учили о мире как мире всеобщей гармонии, находящей свое выражение в гармонии чисел, и особенно в гармонии противоположностей предела и беспредельного. Согласно Филолаю, ученику Пифагора, с которым «встречался Демокрит», фундаментальное число - это единица как физическая монада, определенным образом оформленное пространство: отрезок, прямоугольник, квадрат, треугольник, куб, пирамида и т. д. Уже Парменид, основатель элейской школы (VI-V вв.), учил, что бытие не возникает и не гибнет; оно едино, непрерывно, цельно, неделимо и однородно, и это бытие познается разумом. А элеец Мелисс Самосский (V в.) сформулировал закон сохранения бытия: «Из ничего никогда не может возникнуть нечто». Здесь же в философии элейцев впервые появилось различение между чувственно воспринимаемой и истинной реальностью.
Уже Эмпедокл из Агригента (ок. 490-430) основой вещей считал корни-стихии, а их сочетание или разъединение - причиной возникновения и гибели вещей. Анаксагор из Клазомен (ок. 500 - ок. 428) полагал, что весь мир состоит из семян «гомеомерий» (подобочастных), не только бесконечных в числе, но и заключающих в себе всю бесконечность частей существующих вещей; мельчайшие и невидимые частицы веществ соединялись в его системе в чувственно воспринимаемые вещи во всем разнообразии их качеств.
Наконец, некоторые древнегреческие учения восходят к древневосточной науке. «Восточная наука - предшественница греческой философии». Демокрит учился у египетских геометров - «гарпедонаптов». Истоки его этических идей можно обнаружить не только в высказываниях «семи мудрецов» и пифагорейцев, но и в учении вавилонских жрецов.
В атомистической системе мы находим все перечисленные учения, иначе осмысленные и дополненные. Даже важнейшие принципы - принцип сохранения бытия, принцип притяжения подобного к подобному, само понимание физического мира как возникшего из соединения первоначал, зачатки этического учения - все эго было уже заложено в философских системах, предшествующих атомизму.
Однако предпосылками атомистического учения и его философскими истоками были не только «готовые» учения и идеи, которые атомисты застали в свою эпоху. Еще большее значение для возникновения атомистической теории и всей системы Демокрита имели вопросы, поставленные предшественниками.
Древнегреческая философия выросла и развивалась в благоприятных социально-экономических условиях, связанных с переходом от раннерабовладельческого к зрелому рабовладельческому обществу. Она формировалась в процессе качественного преобразования мифологического мировоззрения под воздействием становящейся науки. В отличие от мифологии философия не признавала первенства надприродного по отношению к природному, она подчиняла или растворяла его в природном и натуралистически объясняла мир. Противоречие между философским и мифологическим мышлением способствовало развитию философских идей древности. Это противоречие оставалось основным до тех пор, пока сама философия (в Греции это произошло в V в.) не разделилась на два лагеря: материализм и идеализм.
Внутри философии возникли новые вопросы и «апории» - затруднения и противоречия. Первые философы пытались определить первооснову, фундаментальное вещество мира. Затем обнаружились противоречия между движением и покоем, между единым и многим, между сущностью вещей и явлением, наконец, между физическим и психическим. Каждая философская школа решала эти вопросы по-своему, развивая при этом зачатки различных областей науки и мировоззренческие взгляды. Атомизм Демокрита отвечал на вопросы, поставленные его временем. Именно это обусловило его большое влияние на дальнейшее развитие философии.
Многие исследователи считают, что учение об атомах возникло как ответ на вопросы, поставленные элейцами, и как разрешение обнаружившегося противоречия между чувственно воспринимаемой и умопостигаемой реальностью? ярко выразившегося в «апориях» Зенона. Впервые у элеатов из натурфилософии - умозрительного истолкования природы, рассматриваемой в ее целостности, - начинает выделяться философия. Этот важнейший шаг в истории мысли сопровождался возникновением негативного отношения к первым философам; рациональное знание, дающее философскую картину мира как умопостигаемой сущности вещей, объявляется единственно истинным, чувственное же знание, дающее натурфилософскую картину мира как мира явлений, - неистинным. В философии элеатов выясняются вопросы об отношении бытия и небытия и об отношении бытия и мышления, т. е. решается основной вопрос философии.
К миру умопостигаемому, а следовательно, истинному Парменид (540-470) относил бытие, т. е. все то, что существует. К миру же чувственному, а следовательно, неистинному он относил небытие, т. е. то, что не существует. Под несуществующим элейцы понимали пустоту как «ничто».
Парменид и элейцы считали, что бытие едино, цельно, непрерывно, однородно, неизменно и неподвижно. Не может быть ничего другого, кроме бытия, и отсюда замечательный вывод: бытие не возникает и не гибнет. Но отсюда и отрицание движения (двигаться бытие может только в небытие, а его нет), и отрицание изменения бытия во времени (не могло быть и не будет ничего другого, отличного от того, что есть в настоящем).
Аристотель подчеркивал, что Левкипп и Демокрит строили «наиболее методически» свою теорию «исходя из того, что сообразно природе, какова она есть». В его свидетельствах первые атомисты, подобно ионийским натурфилософам, выступают как «физики», т. е. исследователи природы, причем природа понималась прежде всего как «сущность вещей». Вслед за Эмпедоклом и Анаксагором они осуществили синтез ионийской и западногреческой линии философии и, разрешая своей теорией поставленные элейцами вопросы, совершили коренной перелом в развитии греческой философии.
Элейское бытие было понято как вся Вселенная, как совокупность всех вещей, и как таковая она не могла возникнуть из несуществующего или превратиться в ничто. Но это бытие стало из единого множественным, состоящим из бесконечного числа атомов, из которых каждый является неделимым, однородным, целостным, неизменным, полным, как элейское «единое бытие». Атомы постоянно движутся, а следовательно, бытие стало описываться как прерывное, и это было правильное решение. «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого». Но движение - это, согласно элейцам, переход в небытие; Левкипп и Демокрит допустили существование небытия - пустоты.
4. Атомы и пустота
Согласно Демокриту, Вселенная - это движущаяся материя, атомы веществ и пустота последняя так же реальна, как и бытие. Вечно движущиеся атомы, соединяясь, создают все вещи, их разъединение приводит к гибели и разрушению последних. Системе Демокрита, как и другим древнегреческим философским учениям, были присущи диалектические черты. В. И. Ленин увидел элемент диалектики уже в самом различении атомов и пустоты.
Введение атомистами понятия пустоты как небытия имело глубокое философское значение. Категория небытия дала возможность объяснить возникновение и изменение вещей. Правда, у Демокрита бытие и небытие сосуществовали рядом, раздельно: атомы были носителями множественности, пустота же воплощала единство; в этом была метафизичность теории. Ее пытался преодолеть Аристотель, указывая, что мы видим «одно и то же непрерывное тело то жидким, то затвердевшим», следовательно, изменение качества - это не только простое соединение и разъединение. Но на современном ему уровне науки он не мог дать этому должного объяснения, в то время как Демокрит убедительно доказывал, что причина этого явления - в изменении количества между - атомной пустоты.
Понятие пустоты привело к понятию пространственной бесконечности. Метафизическая черта древней атомистики проявилась также в понимании этой бесконечности как бесконечного количественного накапливания или уменьшения, соединения или разъединения постоянных «кирпичиков» бытия. Однако это не значит, что Демокрит вообще отрицал качественные превращения, наоборот, они играли в его картине мира огромную роль. Целые миры превращаются в другие. Превращаются и отдельные вещи, ибо вечные атомы не могут исчезать бесследно, они дают начало новым вещам. Превращение происходит в результате разрушения старого целого, разъединения атомов, которые затем составляют новое целое. Согласно Демокриту, атомы неделимы, они абсолютно плотны и не имеют физических частей. Но во всех телах они сочетаются так, что между ними остается хотя бы минимальное количество пустоты; от этих промежутков между атомами зависит консистенция тел.
Кроме признаков элейского бытия атомы обладают свойствами пифагорейского «предела». Каждый атом конечен, ограничен определенной поверхностью и имеет неизменную геометрическую форму. Наоборот, пустота, как «беспредельное», ничем не ограничена и лишена важнейшего признака истинного бытия - формы. Атомы чувственно не воспринимаемы. Они похожи на пылинки, носящиеся в воздухе, и незаметные вследствие слишком малой величины, пока на них не упадет луч солнца, проникший через окно в помещение. Но атомы гораздо меньше этих пылинок; только луч мысли, разума может обнаружить их существование. Они невоспринимаемы еще и потому, что не имеют обычных чувственных качеств - цвета, запаха, вкуса и т. п.
Симпликий ясно говорит нам о том, что «пифагорейцы и Демокрит не без основания, отыскивая причины чувственных качеств, пришли к формам (т. е. к атомам)». Сведение строения материи к более элементарным и качественно однородным физическим единицам, чем «стихии», «четыре корня» и отчасти даже «семена» Анаксагора, имело в истории науки огромное значение.
Изучая свидетельства Феофраста, ученика Аристотеля, чьи комментарии послужили первоисточником многих более поздних сообщений о философии греческих досократнков, включая Демокрита, английский исследователь Мак Диармид отметил определенное противоречие. В одних местах речь идет только о различии форм атомов, в других - также о различии их порядка и положения. Однако понять нетрудно: порядком и положением (поворотом) могут различаться не единичные атомы, а составные тела, или группы атомов, в одном составном теле. Такие группы атомов могут быть расположены вверх или вниз (положение), а также в разном порядке (как буквы НА и АН), что и видоизменяет тело, делает его другим. И хотя Демокрит не мог предугадать законов современной биохимии, но именно из этой науки мы знаем, что, действительно, несходство двух одинаковых по составу органических веществ, например двух полисахаридов, зависит от порядка, в котором выстроены их молекулы. Огромное разнообразие белковых веществ зависит преимущественно от порядка расположения в их молекулах аминокислот, причем число возможных комбинаций при их сочетаниях практически бесконечно. Фундаментальные частицы материи, существование которых предполагал Демокрит, соединяли в себе в некоторой мере свойства атома, молекулы, микрочастицы, химического элемента и некоторых более сложных соединений.
Атомы различались также величиной, от которой в свою очередь зависела тяжесть. Как известно, догадка об атомном весе принадлежит Эпикуру. Однако уже Демокрит был на пути к этому понятию, признавая относительный вес атомов, которые в зависимости от размеров бывают тяжелее или легче. Так, например, самыми легкими атомами он считал самые мелкие и гладкие шаровидные атомы огня, составляющие воздух, а также душу человека.
С формой и величиной атомов связан вопрос о так называемых амерах, или «математическом атомизме», Демокрита. Ряд древнегреческих философов (пифагорейцы, элейцы, Анаксагор, Левкипп) занимались математическими исследованиями. Выдающимся математическим умом был, несомненно, и Демокрит. Однако демокритовская математика отличалась от общепринятой. Согласно Аристотелю, она «расшатывала математику». Она основывалась на атомистических понятиях. Соглашаясь с Зеноном, что делимость пространства до бесконечности ведет к абсурду, к превращению в нулевые величины, из которых ничего не может быть построено, Демокрит открыл свои неделимые атомы. Но физический атом не совпадал с математической точкой. Согласно Демокриту, атомы имели разные размеры и формы, фигуры, одни были больше, другие меньше. Он допускал, что есть атомы крючкообразные, якоревидные, шероховатые, угловатые, изогнутые - иначе они бы не сцеплялись друг с другом. Демокрит считал, что атомы неделимы физически, но мысленно в них можно выделить части - точки, которые, конечно, нельзя отторгнуть, они не имеют своего веса, но они тоже являются протяженными: Это не нулевая, а минимальная величина, дальше неделимая, мысленная часть атома - «амера» (бесчастная). Согласно некоторым свидетельствам (среди них имеется описание так называемой «площади Демокрита» у Джордано Бруно), в самом мелком атоме было 7 амер: верх, низ, левое, правое, переднее, заднее, середина. Это была математика, согласная с данными чувственного восприятия, которые говорили, что, как бы мало ни было физическое тело - например, невидимый атом, - такие части (стороны) в нем всегда можно вообразить, делить же до бесконечности даже мысленно невозможно.
Из протяженных точек Демокрит составлял Протяженные линии, из них - плоскости. Конус, например, согласно Демокриту, состоит из тончайших чувственно не воспринимаемых из-за своей тонкости кружков, параллельных основанию. Так, путем складывания линий, сопровождающегося доказательством, Демокрит открыл теорему об объеме конуса, который равен трети объема цилиндра с тем же основанием и равной высотой; так же он высчитал объем пирамиды. Оба открытия признал (и уже иначе обосновал) Архимед.
Авторы, сообщающие о взглядах Демокрита, мало понимали его математику. Аристотель же и последующие математики ее резко отвергли, поэтому она была забыта. Некоторые современные исследователи отрицают различие атомов и амер у Демокрита или полагают, что Демокрит считал атомы неделимыми и физически и теоретически; но последняя точка зрения ведет к слишком большим противоречиям. Атомистическая теория математики существовала, и она возродилась впоследствии в школе Эпикура.
Атомы бесконечны в числе, число конфигураций атомов так же бесконечно (разнообразно), «так как нет основания, почему бы они были скорее такими, чем иными». Этот принцип («не более так, чем иначе»), который иногда в литературе называется принципом индифферентности или разновероятности, характерен для демокритовского объяснения Вселенной. С его помощью можно было обосновать бесконечность движения, пространства и времени. Согласно Демокриту, существование бесчисленных атомных форм обусловливает бесконечное разнообразие направлений и скорости первичных движений атомов, а это в свою очередь приводит их к встречам и столкновениям. Таким образом, все мирообразование детерминировано и является естественным следствием вечного движения материи.
О вечном движении говорили уже ионийские философы. Однако этот взгляд был у них еще связан с гилозоизмом. Мир находится в вечном движении, ибо он в их понимании - живое существо. Совершенно иначе решает вопрос Демокрит. Его атомы не одушевлены (атомы души являются ими только в связи с телом животного или человека). Вечное движение - это сталкивание, отталкивание, сцепление, разъединение, перемещение и падение атомов, вызванное первоначальным вихрем. Больше того, у атомов имеется свое, первичное движение, не вызванное толчками: «трястись во всех направлениях» или «вибрировать». Последнее понятие не было развито; его не заметил Эпикур, когда он скорректировал демокритовскую теорию движения атомов, введя произвольное отклонение атомов от прямой.
В своей картине строения материи Демокрит исходил также из принципа, выдвинутого предшествующей философией (сформулированного Мелиссом и повторенного Анаксагором),- принципа сохранения бытия: «ничто не возникает из ничего». Он связывал его с вечностью времени и движения, что означало определенное понимание единства материи (атомов) и форм ее существования. И если элейцы считали, что этот принцип относится только к умопостигаемому «истинно сущему», то Демокрит относил его к реальному, объективно существующему миру, природе.
Атомистическая картина мира представляется несложной, но она грандиозна. Гипотеза об атомарном строении вещества была самой научной по своим принципам и самой убедительной из всех, созданных философами ранее. Она отметала самым решительным образом основную массу религиозно-мифологических представлений о надприродном мире, о вмешательстве богов. Кроме того, картина движения атомов в мировой пустоте, их столкновения и сцепления - это простейшая модель причинного взаимодействия. Детерминизм атомистов стал антиподом платоновской телеологии. Демокритовская картина мира - это уже ярко выраженный материализм, такое философское мирообъяснение было в условиях древности максимально противоположно мифологическому.
О бесконечных мирах последовательно, с точки зрения атомизма, учили Левкипп и Демокрит. Согласно их взглядам, множество миров существуют одновременно в пространстве; они разные (есть и одинаковые), на самых разных расстояниях друг от друга и на разных стадиях развития. Каждый из них рождается, расцветает и погибает. Столкновение этих миров может вызвать космическую катастрофу. Интересно объясняет этот взгляд Ш. Муглер: Демокрит говорит не о падении целых миров друг на друга - это, по мнению Муглера, недопонимание источников, - а только о выпадении (так сказано у Плутарха и Ипполита) отдельных атомов одного мира в другой (космической радиации, сказали бы мы) в виде истечений, которые могут иметь пагубные последствия. Однако у Ипполита действительно говорится о столкновении миров, а не атомов. Но Плутарх говорит и о выпадении чужеродных тел на Землю как источнике болезней; подобные мысли есть и у Лукреция.
Исходя из атомистической теории, Демокрит рисует грандиозную космогоническую гипотезу. Вихреобразное движение, согласно Демокриту, было причиной образования и нашего мира, и этот мир, сейчас находящийся в расцвете, подчинен естественным законам Вселенной. В процессе вихревого движения осуществилась качественная дифференциация материи. В результате действия закона притяжения подобного подобным, атомы, более или менее однородные по форме, объединились вместе, возникли Земля и небесные светила, раскалившиеся от быстроты движения. Но тот же закон имел и обратное действие; несходные атомы отталкивали друг друга. Таким образом, процессы притяжения и отталкивания привели к образованию всего окружающего мира. Здесь особенно уместны слова Ф. Энгельса о том, что в отличие от метафизического естествознания XVII-XVIII вв. «для греческих философов мир был по существу чем-то возникшим из хаоса, чем-то развившимся, чем-то ставшим».
Все происходящее в мире, согласно Демокриту, подчинено не сверхъестественной силе, а только закону необходимости. Необходимость Демокрит донимал как бесконечную цепь причинно-следственных связей. Он не искал первопричины мира - он ее отрицал. Но он постоянно искал причинные основания всех временных явлений. Об этом говорят заглавия целого цикла его произведений: «Небесные причины»; «Воздушные причины»; «Наземные причины»; «Причины огня и того, что в огне»; «Причины звуков»; «Причины семян, растений и плодов»; «Причины живых существ»; «Смешанные причины». В составе технических сочинений - «Причины благоприятного и неблагоприятного», а в этических записках - «Причины законов».
Некоторые ученые пытались оспаривать подлинность «Причин». Однако эти попытки не имеют серьезных оснований. Хотя «Причины» указаны в списке Диогена Лаэрция отдельно от тетралогий, заключительная фраза Диогена ясно свидетельствует о том, что все им перечисленное в древности считалось подлинным, и только «прочие» сочинения (не вошедшие в список) либо частично переделаны, либо неподлинны. Найти причины явлений - это была, по Демокриту, одна из главных задач науки и деятельности ученого («мудреца»). Даже если заглавия «Причин» переданы неточно и если знаменитое изречение Демокрита о том, что для него предпочтительнее найти одну причину, чем занять персидский престол, - легенда, то все содержание естественнонаучных и философских отрывков Демокрита свидетельствует, что главным для философа был поиск причинной закономерности явлений. Социальная философия, теория ощущений, учение о происхождении живой природы, вопросы зоологии, ботаники, психологии - таков был круг научных интересов Демокрита, судя по дошедшим до нас фрагментам. И рассмотрение каждого вопроса было насыщено у него причинными объяснениями. Часто это мнимые объяснения, сделанные из-за скудного запаса фактов по аналогии. Но это всегда - объяснение явлений естественными причинами, поэтому у Демокрита так много правильных наблюдений и блестящих догадок.
Начиная с Аристотеля, который придерживался телеологической точки зрения, т. е. искал «конечную причину» и целенаправленность в природе, и заканчивая христианскими писателями, верящими в «божественное провидение», все противники материалистического детерминизма нападали на Демокрита.
В действительности Демокрит настолько был увлечен возможностью «сквозного» причинного объяснения мира, что объявлял всякого рода случайные события лишь субъективной иллюзией, порожденной незнанием подлинных причин происходящего. Знание же их, по убеждению Демокрита, превращает любую случайность в необходимость.
Демокрит, широко пользуясь распространенным в древности принципом аналогии микрокосмоса и макрокосмоса, приводил в своих сочинениях примеры главным образом из человеческой практики. Поэтому Симпликий, а также вышеупомянутый Дионисий считают, что отрицание Демокритом случая не относилось к явлениям природы.
Согласно Демокриту, если человек нашел клад - это не случайно, ибо причиной было вскапывание земли или посадка оливкового дерева. Другой человек встретил того, кого не рассчитывал встретить; причиной было то, что он пошел на рынок и т. д. Любое явление имеет свою причину, поэтому нет случайности. Точно так же и миры и вещи возникают не случайно, а по причине сталкивания и отталкивания атомов, и весь космос - из вихря. По некоторым источникам, Демокрит называл вихрь необходимостью, овеществляя понятие в материальном явлении. Но видимо, вернее будет сказать, что он называл необходимостью движение атомов, которое было вечным, независимым от временно возникающих вихрей. Но в терминах телеологии Аристотеля и его комментаторов процесс самодвижения атомов характеризуется как «автоматический», т. е. спонтанный, а иногда «случайный», что является искажением взглядов Демокрита.
По мнению Эпикура, необходимость в философии Демокрита фатальна. Критикуя «физиков», Эпикур писал, что «лучше уж следовать мифу о богах, чем быть рабом предопределенности (почитаемой) естествоиспытателями», так как неумолимая необходимость не оставляет даже такой надежды, как молитва. Возможно, отвечая на критику Аристотеля (который имел на него большее влияние), Эпикур, чтобы обосновать свободную волю человека, внес поправку в учение о движении атомов и допустил отклонение атома от прямой линии при падении. Ведь атомы души тоже движутся, и, если они зависят от цепи причин и следствий, тянущихся в бесконечность, человек становится рабом необходимости. К. Маркс в своей диссертации показал, что это различие систем Демокрита и Эпикура существенно. Поправка Эпикура оказалась предвосхищением современной науки, открывшей в движении микрочастиц соотношение неопределенностей.
Тем не менее, если вдуматься в учение Демокрита, станет ясно, что он не был фаталистом. Он отбрасывал случай только в прямом значении, т. е. отрицал слепую «судьбу». Он был приверженцем необходимости как естественного хода явлений. С другой стороны, он отрицал неизбежный рок фаталистов (и судьбу - «Мойру», которая тяготела, согласно греческой религии, над человеком и на поверку тоже оказывалась произволом, что было запечатлено древнегреческими трагиками.
С точки зрения фатализма (который приобрел классическую форму в стоицизме) все события предопределены с незапамятного прошлого по настоящее и будущее цепью причин и следствий. Так истолковал взгляд Демокрита только Псевдоплутарх. Однако в указанном фрагменте говорится о том, что раз движение атомов вечно, то в нем заложены и причины настоящего. Но для каждого явления Демокрит искал специфическую причину, осуществляя самоотверженный научный поиск, что не имело бы никакого смысла, если бы он стоял на точке зрения фатализма. Этика Демокрита также лишена фатализма и предполагает свободную волю человека; это полностью признавал Эпикур, который, однако, усматривал в этом непоследовательность и считал, что у Демокрита «теория приходит в столкновение с практикой».
Вопрос о характере детерминизма Демокрита исследовал советский ученый И. Д. Рожанский. В своей книге он сравнил космологические взгляды Анаксагора и Демокрита. Согласно Анаксагору, если бы космообразование могло произойти не только у нас, но и в другом месте, то этот мир был бы во всех отношениях подобен нашему. Такая точка зрения была связана с анаксагоровским пониманием космоса как живого организма, который сам себя воспроизводит. Демокрит с этим не согласен. Бесчисленные миры могут быть совершенно различны.
Заключение
атомистический материализм демокрит пустота
Демокриту принадлежало около семидесяти сочинений на моральные, естественнонаучные, математические, мусические, технические темы, что говорит об энциклопедических знаниях и интересах абдерского философа. Ни одно из этих творений до нас не дошло. Неизвестно, когда в основном погибли сочинения Демокрита.
Атомистическая теория Демокрита была закономерным результатом развития предшествующей философской мысли.
Согласно Демокриту, закономерности, управляющие движением атомов, оставляют неограниченное поле возможностей (в силу бесконечного разнообразия как самих атомов, так и их сочетаний) для образования самых разных миров. То же разнообразие атомов создает различные цепи причин и следствий, которые требуют исследования в каждом отдельном случае. Итак, у Демокрита случайность и необходимость не исключает, а предполагает друг друга. Эпикур обвинял Демокрита в том, что он недостаточно обосновал этот взгляд самим движением атомов.
Список литературы
1. Виц Б.Б. Демокрит. - М., 1979
. История философии в кратком изложении / пер с чешс. И.И. Богута. - М., 1991
3. Радугин А.А. Философия. Курс лекций. - М., 2001
4. Смирнов И.Н., Титов В.Ф. Философия. - М., 1998.
5. Спиркин А.Г. Философия. Учебник.- М., 2001
Теги: Атомистическое учение Демокрита Реферат Философияdodiplom.ru
- древнегреческий философ, основоположник атомизма. Согласно этому учению, все происходящее представляет собой движение атомов, которые различаются по форме и величине, месту и расположению, находятся в пустом пространстве в вечном движении и благодаря их соединению и разъединению вещи и миры возникают и приходят к гибели. О жизни Демокрита свидетельств практически не осталось. Родина его Абдеры на Фракийском побережье. Этот город слыл среди древних греков столицей царства Глупости.
Демокрит посетил Персию, Древний Восток, он объездил полмира, чтобы накопить опыт, знания и наблюдения.
Некоторые историки даже утверждают, что сама идея атомизма была подсказана или рассказана Демокриту персидскими учителями. И для такого предположения есть основания, потому что эта идея, вероятно, еще в VII веке до н. э. вызревала в Финикии.
С большим вниманием и редкой для молодого человека сосредоточенностью Демокрит изучал эллинскую философию. Первое же произведение в списке его "моральных" сочинений носит заглавие "Пифагор". Однако решающее влияние на формирование взглядов Демокрита оказал прибывший из Милета в Абдеры философ Левкипп. Демокрит стал его верным учеником, воспринял от него и дальше развил атомистическую систему.
Левкиппа принято считать учеником элеата Зенона. За признание существования Небытия Эпикур в шутку прозвал Левклипа "несуществующим философом".
С легкой руки Эпикура впоследствии распространилось мнение, что философа Левкиппа в действительности не существовало.
Когда умер отец, Демокрит, взяв полагающееся ему наследство уехал странствовать: его интересовали не только другие земли, города и народы, но и знания, которые он мог там получить.
Возвратясь из восьмилетнего путешествия, он не привез ни товаров, ни денег (по понятиям жителей Абдер, он вообще ничего не привез, ибо приехал более бедным, чем был раньше). Тогда-то против него и было возбуждено судебное дело о растрате наследства.
Его судили в конце 440-х годов до н. э. Растрата наследства законом абдерского полиса рассматривалась как тяжелое преступление. Гражданский обвинитель с возмущением излагал события, приведшие молодого человека к противозаконным действиям. Он говорил о том, что богатый Дамасипп, умирая, оставил свое огромное наследство трем сыновьям - Дамасу, Геродоту и Демокриту в надежде, что они умножат его состояние. Демокрит же не пожелал иметь ни земли, ни скота, ни рабов; он выбрал меньшую долю, состоящую в деньгах. Но даже эта часть составляла громадную сумму - 100 талантов. Как всегда, в греческом суде в свою защиту выступал сам обвиняемый. Он заявил, что деньги ему были нужны для путешествий, но это были не пустые скитания. Он ездил учиться, познать мудрость других народов, их жизнь, нравы, обычаи, познакомиться с их наукой, померяться силой своих знаний с мудрецами других стран. Тогда абдеритяне поняли, что перед ними настоящий мудрец. И они не только сняли с него обвинение, но и оценили его произведение на сумму даже намного большую, чем все потраченное наследство. Еще его почтили медными статуями, а в дальнейшем за его деятельность, за полезные советы городу дали ему почетное прозвище Мудрость.
Мы не знаем, насколько достоверна легенда. Но речь Демокрита звучит как отчет и гордая защита.
Демокрит с уважением относился к физическому труду. Он считал вполне допустимым, что бедняк или бывший раб может стать выдающимся философом, и активно этому содействовал.
Нет точных данных и о том, когда именно Демокрит посетил Афины. Вероятно, это было либо накануне, либо в начале Пелопоннесской войны. Согласно некоторым источникам, он пробыл в Афинах довольно долго.
В отличие от Гераклита, которого называли "плачущим философом", Демокрит известен как "смеющийся философ". По словам Сенеки, смех Демокрита был вызван несерьезностью всего того, что люди делают вполне серьезно. Сам Демокрит считал наиболее серьезным делом занятие науками. О старости и смерти Демокрита сложены легенды.
В конце жизни Демокрит потерял зрение. Об этом ходили разные слухи. Многие говорили, что Демокрит сам преднамеренно лишил себя зрения.
Существует легенда о том, как он отдалил время своей кончины, вдыхая запах теплых булок. Чтобы не умереть в праздник, он делал это в течение трех дней, а затем умер спокойно 107 лет от роду, как об этом сообщает Гиппарх.
За свою долгую жизнь он написал более 70 работ по самым различным областям знаний - физике, математике, риторике, медицине, философии. А в его книге "О земледелии" содержится ряд практических советов по сельскому хозяйству, и, в частности, о том, что виноградники должны быть обращены на север.
В основе мира, согласно Демокриту, лежат два начала - атомы и пустота. "Атомос" переводится с греческого как "неделимое". Атомы Демокрит считал мельчайшими, неделимыми частицами, которые носятся в пустоте и отличаются друг от друга лишь формой, величиной и положением. Атомы численно бесконечны. Сталкиваясь и сцепляясь между собой, они образуют тела и вещи, с которыми мы имеем дело в повседневной жизни. Окружающие нас вещи, считал Демокрит, мы воспринимаем с помощью чувств, тогда как атомы постигаются разумом.
alive-inter.net
Демокрит - древнегреческий философ, основоположник атомизма. Согласно этому учению, все происходящее представляет собой движение атомов, которые различаются по форме и величине, месту и расположению, находятся в пустом пространстве в вечном движении и благодаря их соединению и разъединению вещи и миры возникают и приходят к гибели. О жизни Демокрита свидетельств практически не осталось. Родина его Абдеры на Фракийском побережье. Этот город слыл среди древних греков столицей царства Глупости.
Демокрит посетил Персию, Древний Восток, он объездил полмира, чтобы накопить опыт, знания и наблюдения.
Некоторые историки даже утверждают, что сама идея атомизма была подсказана или рассказана Демокриту персидскими учителями. И для такого предположения есть основания, потому что эта идея, вероятно, еще в VII веке до н. э. вызревала в Финикии.
С большим вниманием и редкой для молодого человека сосредоточенностью Демокрит изучал эллинскую философию. Первое же произведение в списке его "моральных" сочинений носит заглавие "Пифагор". Однако решающее влияние на формирование взглядов Демокрита оказал прибывший из Милета в Абдеры философ Левкипп. Демокрит стал его верным учеником, воспринял от него и дальше развил атомистическую систему.
Левкиппа принято считать учеником элеата Зенона. За признание существования Небытия Эпикур в шутку прозвал Левклипа "несуществующим философом".
С легкой руки Эпикура впоследствии распространилось мнение, что философа Левкиппа в действительности не существовало.
Когда умер отец, Демокрит, взяв полагающееся ему наследство уехал странствовать: его интересовали не только другие земли, города и народы, но и знания, которые он мог там получить.
Возвратясь из восьмилетнего путешествия, он не привез ни товаров, ни денег (по понятиям жителей Абдер, он вообще ничего не привез, ибо приехал более бедным, чем был раньше). Тогда-то против него и было возбуждено судебное дело о растрате наследства.
Его судили в конце 440-х годов до н. э. Растрата наследства законом абдерского полиса рассматривалась как тяжелое преступление. Гражданский обвинитель с возмущением излагал события, приведшие молодого человека к противозаконным действиям. Он говорил о том, что богатый Дамасипп, умирая, оставил свое огромное наследство трем сыновьям - Дамасу, Геродоту и Демокриту в надежде, что они умножат его состояние. Демокрит же не пожелал иметь ни земли, ни скота, ни рабов; он выбрал меньшую долю, состоящую в деньгах. Но даже эта часть составляла громадную сумму - 100 талантов. Как всегда, в греческом суде в свою защиту выступал сам обвиняемый. Он заявил, что деньги ему были нужны для путешествий, но это были не пустые скитания. Он ездил учиться, познать мудрость других народов, их жизнь, нравы, обычаи, познакомиться с их наукой, померяться силой своих знаний с мудрецами других стран. Тогда абдеритяне поняли, что перед ними настоящий мудрец. И они не только сняли с него обвинение, но и оценили его произведение на сумму даже намного большую, чем все потраченное наследство. Еще его почтили медными статуями, а в дальнейшем за его деятельность, за полезные советы городу дали ему почетное прозвище Мудрость.
Мы не знаем, насколько достоверна легенда. Но речь Демокрита звучит как отчет и гордая защита.
Демокрит с уважением относился к физическому труду. Он считал вполне допустимым, что бедняк или бывший раб может стать выдающимся философом, и активно этому содействовал.
Нет точных данных и о том, когда именно Демокрит посетил Афины. Вероятно, это было либо накануне, либо в начале Пелопоннесской войны. Согласно некоторым источникам, он пробыл в Афинах довольно долго.
В отличие от Гераклита, которого называли "плачущим философом", Демокрит известен как "смеющийся философ". По словам Сенеки, смех Демокрита был вызван несерьезностью всего того, что люди делают вполне серьезно. Сам Демокрит считал наиболее серьезным делом занятие науками. О старости и смерти Демокрита сложены легенды.
В конце жизни Демокрит потерял зрение. Об этом ходили разные слухи. Многие говорили, что Демокрит сам преднамеренно лишил себя зрения.
Существует легенда о том, как он отдалил время своей кончины, вдыхая запах теплых булок. Чтобы не умереть в праздник, он делал это в течение трех дней, а затем умер спокойно 107 лет от роду, как об этом сообщает Гиппарх.
За свою долгую жизнь он написал более 70 работ по самым различным областям знаний - физике, математике, риторике, медицине, философии. А в его книге "О земледелии" содержится ряд практических советов по сельскому хозяйству, и, в частности, о том, что виноградники должны быть обращены на север.
В основе мира, согласно Демокриту, лежат два начала - атомы и пустота. "Атомос" переводится с греческого как "неделимое". Атомы Демокрит считал мельчайшими, неделимыми частицами, которые носятся в пустоте и отличаются друг от друга лишь формой, величиной и положением. Атомы численно бесконечны. Сталкиваясь и сцепляясь между собой, они образуют тела и вещи, с которыми мы имеем дело в повседневной жизни. Окружающие нас вещи, считал Демокрит, мы воспринимаем с помощью чувств, тогда как атомы постигаются разумом.
www.neuch.ru
Демокрит — годы жизни — ок. 460-370 гг. до н.э. Родом из Абдер,
считавшихся в Греции не только глухой интеллектуальной провинцией, но даже
просто городом глупцов. Но нарицательное «абдерит» — простак, простофиля,
глупец — стало собственным именем одного из величайших мыслителей… По
преданию, Д. «был учеником каких-то магов и халдеев, которых царь Ксеркс
предоставил его отцу в качестве учителей, когда у него гостил… у них-то
он ещё в детстве перенял науку о богах и звездах. Потом он перешел к
Левкиппу. Существуют сведения, что он совершил путешествие в Египет, Персию
и даже Эфиопию и Индию. Вернувшись из путешествия, он вел скромный и
уединенный образ жизни, занимаясь наукой и ценя её так высоко, что, как
говорят, „сказал, что он предпочел бы одно приличное объяснение сану
персидского царя“. Завистники обвинили его в том, что он вопреки абдерским
законам, растратил доставшееся ему наследство; в ответ он „прочитал народу
свой “Большой Мирострой», лучшее из всех его сочинений, и получил за него в
награду пятьсот талантов; мало того, в честь его воздвигли медные статуи, а
когда он умер, то погребли его на государственный счет, — а жил он более
ста лет".
Многочисленные свидетельства и легенды говорят о Д. как о «смеющем-
ся философе», «настолько несерьезным казалось ему все, что делалось
всерьез». Рассказы о нем свидетельствуют о глубокой житейской мудрости
философа, о его наблюдательности, обширных познаниях. Диоген Лаэрций
приводит список, состоящий из более чем 60 произведений Д., главное место
среди которых занимают «Великий диакосмос», «Малый диакосмос», «О логике,
или Мерило». От сочинений Абдерита сохранились лишь фрагменты, перемешанные
с фрагментами и пересказами Левкиппа в почти неразличимое целое. Видимо,
немалую роль сыграли в плачевной судьбе произведений философа мировоззрен-
ческие споры: «Аристоксен в своих „Исторических записках“ сообщает, что
Платон хотел сжечь все сочинения Д., какие только мог собрать, но
пифагорейцы Амикл и Клиний помешали ему, указав, что это бесполезно: книги
его уже у многих на руках». Но, как говорится, где один, там и много
(желающих)...
Д., наряду с Левкиппом, считается одним из основателей древнегре-
ческого атомизма. На первый взгляд учение атомизма предельно просто. Начала
всего сущего — это неделимые частицы-атомы и пустота. Ничто не возникает из
несуществующего и не уничтожается в несуществующее, но возникновение вещей
есть соединение атомов, а уничтожение — распадение на части, в пределе — на
атомы. Все возникает на некотором основании и по необходимости; причина
возникновения — вихрь, который и именуется необходимостью. Ощущаем мы
потому, что в нас попадают «видики», отделяющиеся от вещей. Душа -
совокупность особых атомов. Конечная цель человека — душевное благосостоя-
ние, при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни
страхом, ни суеверием, ни какой бы то ни было другой страстью.
Т.о., все, что существует, — это атомы и пустота. В бесконечной
пустоте-пространстве движутся, сочетаясь между собою, бесконечное по числу
и формам тельца; последние отличаются друг от друга формой, порядком,
поворотом. Возникает вопрос — что заставляет нас утверждать, что есть
какие-то неделимые тельца, что материя не делима до бесконечности? Левкипп и
Д. были внимательными слушателями Зенона и от них не ускользнули ни сильные
ни слабые стороны его рассуждений, в частности, содержание апорий против
множества: если разделить тело на бесконечное число частей, то или эти
части не будут иметь величины — и тогда их сумма, т.е. исходное тело
обратится в ничто, или они будут иметь величину — но тогда их сумма будет
бесконечно велика. Но и то, и другое нелепо. Однако апория не возникает,
если предположить существование предела делимости — неделимый далее атом.
Атомы достаточно малы, но ведь простейшее наблюдение показывает, что
материя действительно делима на весьма малые, даже не различимые глазом
частицы. Таковы пылинки, видимые в луче света, падающем в темную комнату.
«Д. не говорил, что эти видимые через окно, поднятые (ветром) пылинки (и
есть те частицы), из которых состоит огонь или душа, или что вообще эти
пылинки суть атомы, но он говорил: „Эти пылинки существуют в воздухе, но
так как они не заметны из-за слишком малой величины, то и кажется, что они
не существуют, и только лучи солнца, проникая через окно, обнаруживают, что
они существуют; подобным же образом существуют и неделимые тела, мелкие и
неделимые из-за слишком малой величины“ (Левкипп).
Таким образом разрешены сразу две проблемы. Множественность сущего
не ведет больше к противоречиям: любое тело можно разделить на конечное
множество частиц, имеющих величину, а затем снова из них составить. А
»бытие" элеатов находит воплощение в атоме: он един, неделим, неизменен,
неуничтожим, отвечая всем требованиям парменидова «бытия». Только атомов
много. А для того, чтобы они могли существовать как множество, необходима
пустота, которая отделяла бы один атом от другого и обусловливала возмож-
ность перемещения атомов — движения. Пустота — это уже не «несуществующее»
элеатов, но существующее ничто.
Доказательство существования пустоты у Д. и атомистов вообще
сводится к тому, что, во первых, без пустоты не было бы возможно
перемещение, так как наполненное не может восприять в себя еще что-то;
во-вторых, о её существовании говорит наличие таких процессов, как уплотне-
ние и сгущение, возможные только в том случае, если между телами и их
частями существуют пустые промежутки. Пустота абсолютно однородна и может
существовать как вмещая тела, так и без них. При этом она существует как
вне тел, вмещая их в себя, отделяя их друг от друга, так и внутри сложных
тел, отделяя друг от друга их части. Лишь атомы не содержат пустоты, чем
объясняется их абсолютная плотность, — некуда вставить лезвие, чтобы
разрезать атом, или расколоть его.
Что касается числа атомов в мире, то Д. признает его бесконечным. А
следовательно, бесконечной должна быть и пустота, ибо конечное пространство
не может вместить бесконечного числа атомов и бесконечного числа состоящих
из них миров. Трудно сказать, что оказывается здесь первым допущением -
бесконечность числа атомов или бесконечность пустоты. И то, и другое
основывается на том аргументе, что как число атомов, так и величина пустоты
«не более такое, чем иное». Распространяется этот аргумент и на число форм
атомов, которое, по Д., также бесконечно.
Бесконечность мира в пространстве влечет вечность во времени и
бесконечность (безначальность) движения. Аристотель сообщает, что Д. утвер-
ждал: «вечное и бесконечное не имеет начала, а причина есть начало, вечное
же безгранично, поэтому спрашивать, какова причина какой-либо из таких
вещей, по мнению Д., то же, что искать начало бесконечности». Таким
образом, атомизм признает вечность мира во времени, бесконечность в
пространстве, бесконечность числа атомов и сложенных из них миров.
Демокриту для объяснения мировых процессов хватает атомов, пустоты
и движения. Движущиеся атомы собираются в «вихрь»; распространяясь по
отдельным местам в пустоте, они образуют отдельный мир, ограниченный своим
«небом». Возникновение мира и всех вещей в нем происходит в результате
соединения атомов, уничтожение же сводится к разъединению и распадению на
составные части.
Д. первым в древнегреческой философии вводит в научный оборот
эксплицитно сформулированное понятие причины и развивает систему материа-
листического детерминизма. Об этом говорит уже то, что он использует в
значении «причина» слово aitia, которое прежде обозначало «виновника» ил
«виновницу» того или иного события. Д. же потребовал отыскания причинного
объяснения. Левкипп придал принципу причинности формулировку, что «все
происходит на некотором основании и по необходимости». Уже здесь видно, чем
отличается детерминизм атомистов от прежнего понимания предшествующего и
последующего состояния вещи. По сути дела, до Д. ранние греческие философы
считали достаточным определить, «из чего» возникают вещи, что приводит к
парадоксу — «из ничего» не может возникнуть «нечто», то возникновение чего
бы то ни было нового немыслимо. Выход, найденный отсюда Эмпедоклом и
Анаксагором, состоял в том, чтобы признать источником нового определенную
пропорцию, в какой сочетаются стихии, или же свести качественно определен-
ную вещь к совокупности качественно определенных частиц — «семян». Левкипп
и Д. поставили вопрос иначе: ничего не возникает не только «из ничего» -
«материя» вещи должна быть не только налицо, но и без причины, без
некоторого обоснования, т.е. «попусту». А следовательно, они отличили
причину возникновения и изменения вещей от их субстанции, материи.
Поскольку от сочинений Левкиппа и Д. остались только фрагменты,
реконструкция их детерминизма представляет определенные трудности. Как
понимается причина? Наиболее вероятное понимание выражено Аэцием: «сопро-
тивление толчку, движение и удар материи». Аэций говорит, что так понимали
Левкипп и Д. «необходимость», — но именно причина будет здесь очевидной
коннотацией. Одновременно причинность отождествляется с необходимостью.
Первое и главное следствие детерминизма — отказ от признания
«разумного начала», движущего миром. Как писал Аэций, «все прочие считали,
что мир одушевлен и управляется провидением, а Левкипп, Д., Эпикур и другие
сторонники атомов считали, что он не одушевлен и управляется не провиде-
нием, а некоей неразумной природой». Т.е. Д. и атомисты противопоставля-ют
детерминизм религиозно-философскому учению о разумном существе, правящем
миром — боге (или богах). Иначе говоря, атомизм с его естественным
детерминизмом подразумевает атеизм.
Второе следствие античного детерминизма — отождествление причинности
с необходимостью — имеет двойственный смысл. С одной стороны, отыскать
причину события — значит показать его необходимость, т.е. — объяснить.
Поскольку каждое событие имеет причину, задачей научного исследования
является открытие необходимых причинных связей. Но, с другой стороны, если
все необходимо, то следует отвергнуть «случай» как то, что причины не
имеет. Отсюда вытекает не только борьба Д. против случайности в ее античной
трактовке, но и фаталистическая тенденция его философии.
Многочисленные свидетельства о философии Д. так или иначе связаны с
первым следствием. Именно в нем ищут критики атомизма аргументы против этой
философии. В первую очередь, атомизм как будто бы не в состоянии объяснить
возникновение упорядоченных тел. Но Д. не признавал движения атомов
происходящим «как попало» или «случайно». Атомы движутся именно закономер-
но, подчиняясь закону тяготения подобного к подобному.
В нарисованной Д. картине виден классический пример сочетания
необходимости и случайности: из случайных, т.е. неоднозначно определенных,
движений и столкновений атомов необходимым образом формируются упорядочен-
ные тела. Однако свидетельства древних заставляют признать, что Д. отрицал
существование случайности. А под последней во времена основателя атомизма
понимались по меньшей мере три вещи. (1) Случай — событие, свершившееся без
причины. Такое понимание Д., естественно, категорически опровергал, ибо нет
беспричинных явлений. (2) Случай — событие или явление, не имеющее разумной
(конечной, целевой) причины и объясняемое лишь действующими причинами,
такими как толчок, давление, движение. Это понимание было применено против
Д. сторонниками телеологического объяснения мира и им ни в коем случае не
разделялось. Несомненно, Д. признавал как «физически обусловленные явления,
так и явления, порожденные разумной деятельностью человека. Однако первые
он ни в коем случае не именовал „случайными“ — они необходимы. Наоборот,
»случаем" он называл явление, якобы обусловленное, по обыденному воззрению,
«судьбою» как случайным стечением обстоятельств. Но и таких событий не
бывает — это «вымысел толпы». Наконец (3). Случай — событие или явление,
совершившееся «по совпадению», т.е. на пересечении причинно обусловленных,
но связанных между собой рядов событий. И их Д. не считал случайными,
поскольку в каждом отдельном случае здесь можно найти причину, а значит,
обнаружить необходимость события.
В ряде свидетельств, прежде всего аристотелевых, говорится, что Д.
приписывал спонтанности возникновение миров. Однако Д. считал, что возник-
новение каждого из миров объяснимо: общим выражением причинной связи
является тут «вихрь» как логический предел объяснения. Искать же причину
вихря — значит обратиться к вечному, т.е. внутренне присущему материи,
движению. Причем свидетельства дают нам двойственную картину движения.
Во-первых, это колебательное движение атомов, а во-вторых, движение,
возникающее из столкновений атомов и составленных из них сложных тел.
Трудно сказать, является ли колебательное движение, по Д., неотъемлемым
свойством атомов, или же оно порождается их столкновениями. Во всяком
случае, ясно, что Д. не обращается в целях объяснения к разумному началу,
упорядочивающему движение. Именно поэтому критики обвиняют основателя
атомизма в злоупотреблении случайностью и неспособности объяснить, каким
образом из неупорядоченного движения получаются закономерность и необходи-
мость. Но Д. считает исходное движение не беспорядочным, а с самого начала
подчиненным определенной закономерности. Это — закономерность соединения
подобного с подобным. Для него все, что имеет причину, тем самым является
необходимым.
Т.о., Д., является приверженцем с одной стороны, последовательно,
до крайних логических следствий проведенный принцип детерминизма. С другой
же — этот односторонний и жесткий детерминизм, исключающий случайность,
низводит саму необходимость на уровень случайности. Анализируя рассуждения
критиков, приписывавших Д. признание случайности, К.Маркс писал в своей
докторской диссертации: «Симплиций говорит, что Д. не указывает причины
сотворения мира вообще и что он, по-видимому, считает причиной случай. Но
здесь дело не в определении содержания, а в той форме, которую Д.
сознательно применял». Согласно Марксу, признание случайности не противоре-
чило бы концепции Д., поскольку «там, где начинается общее и божественное»,
т.е. при решении вопроса о возникновении «нашего мира» и «вселенной», -
«представление Д. о необходимости перестает отличаться от случая».
И в самом деле, по логике Д. мир в целом не имеет причины, ибо
причина есть начало, а мир с его движением начала не имеет; «наш мир», в
свою очередь, не имеет иной причины, кроме необходимости, которая оказалась
тождественной случайности… Применительно к миру в целом Д. констатирует
бессмысленность постановки вопроса о его «первой причине»: ведь то, что
бесконечно, не имеет начала, а следовательно, и причины. Естественно, это
не означает «беспричинности». Анализируя механистический материализм 18 в.,
унаследовавший от Д. отождествление причинности с необходимостью, Ф.Энгельс
писал, что в этом учении «случайность не объясняется здесь из необходимости;
скорее наоборот, необходимость низводится до порождения голой случайности».
Но ведь то же самое и у Д.: не в силах проследить причинную обусловленность
«нашего мира», он навлек на себя обвинение в том, что свою концепцию он
основывает на случайности. Вернее было бы сказать, что концепция Д. требует
признания объективной случайности, прежде всего — в смысле пересечения
независимых необходимых рядов событий, а затем и в смысле стохастическом.
Однако ни то, ни другое не может быть Д. принято в силу универсальности его
детерминизма. Но отсюда вторая линия его критики — признание необходимости
всех совершающихся в мире событий рождает фаталистическую тенденцию в
понимании им человеческой деятельности, т.е. отказ от свободы.
Последовательно материалистическую позицию Д. занимает и в вопросе
о природе души и познания. Известно, что часто психическая деятельность
человека объясняется наличием в его теле специфической субстанции или силы
— «души». Сохраняя этот термин, Д., вместе с ионийскими философами, видит в
«душе», во-первых, движущее начало, а во-вторых, орган ощущения и мышления.
Первая функция раскрывается просто: то, что не движется само, не может
приводить в движение другое тело; поэтому для того, чтобы приводить в
движение тело, душа сама должна быть телесной и подвижной. Душа, по Д.,
состоит из шарообразных атомов, т.е. подобна огню. Рассуждениями по поводу
природы человека он напоминает, по словам Аристотеля, «постановщика комедий
Филиппа. Тот говорил, что Дедал заставил двигаться деревянную Афродиту,
налив в нее ртуть. Подобное говорит и Д.: он утверждает, что неделимые
шарики, никогда не оставаясь в покое, двигаясь сами, влекут за собой и
приводят в движение всё тело». Но во-первых перед нами первая концепция
«человека-машины», т.е. своеобразная модель человеческого организма, позво-
ляющая имитировать органическое движение. Во-вторых, создав эту модель, Д.
на этом уровне обосновывает смертность человека: душа смертна, поскольку со
смертью и разложением тела рассеиваются и ее атомы. Однако, по Д., «все
предметы обладают кой-какой душой, даже мертвые тела. Ибо в теле всегда
явным образом заключено некоторое количество теплого и чувствующего, даже
после того, как большая часть испарилась в воздух».
Сложнее было аналогичным образом объяснить ощущение и мышление.
Атомистическое объяснение ощущений основывается на представлении о том, что
атомы души обладают способностью к ощущениям. В то де время Д. принимает в
качестве единственно сущего только атомы и пустоту, тогда как чувственные
качества, подобные, например, «противоположностям» ионийцев (сухое-влажное,
теплое и холодное), существуют только «во мнении». Иначе говоря, чувствен-
ные качества — вкус, теплота и т.д. — субъективны, имея, однако, объектив-
ную основу в форме, порядке и расположении атомов. Способность же к
восприятию коренится в особых свойствах атомов души. Отсюда делается вывод
о ненадежности чувственного познания, не способного дать истину — ведь
атомы и пустота чувствам недоступны.
Восприятие внешних предметов требует, с этой точки зрения, не-
посредственных контактов воспринимаемого с органом чувства. И если слух,
осязание, вкусовые ощущения понятны, то как быть со зрением на расстоянии?
Д. избегает затруднений, создавая теорию «истечений». Согласно этой теории,
от предметов отделяются тончайшие оболочки, как бы копии. Д. называет их
«образами» или «подобиями», «изображениями». Попадая в глаз, они и вызывают
представление о предмете.
Т.о., «темное» знание, получаемое из ощущений, играет хотя и
подчиненную, но все же существенную роль в познании. Без него нет никакого
знания, однако «всякий раз, как темное познание не имеет возможности ни
видеть более малое, ни слышать, ни обонять, ни воспринимать через вкус, ни
осязать, надо обращаться к более тонкому», — к разумному познанию, т.е.
переход от чувственного к рациональному есть переход от наглядного образа к
понятию.
Тем не менее, сформулировав важную догадку о взаимосвязи чувствен-
ного и разумного, Д. не может еще дать описание какого-либо механизма
перехода от одного к другому. Ему неизвестны видимо, логические формы и
операции: суждение, понятие, умозаключение, обобщение, абстрагирование.
Широко и умело ими пользуясь, он не дал их теоретического анализа. Во
всяком случае, утеря «Канона» Демокрита — его логического произведения,
известного только по имени, — не позволяет выявить его роль в области науки
о правильном мышлении. Правда, свидетельства Аристотеля говорят о том, что
Д. первым подошел к вопросу об определении понятий, но в чем этот подход
состоял — к сожалению, неизвестно. Поэтому исследование форм мышления
оказалось, фактически делом Аристотеля.
Атеистична и этика Д. Она пронизана идеями гуманизма, требуя
человечности отношений между людьми, долженствующих господствовать в общес-
тве. Конечно, нельзя искать однозначного соответствия учения атомизма о
природе и его этики: пожалуй до сих пор отсутствует единство учений о
природе и об обществе. И все же основание этики Д. составляют некоторые
общефилософские принципы. Во-первых, как общественное явление, она относит-
ся к существующему «по установлению», а не «по природе». Во-вторых, она
опирается на учение Д. о критериях. Секст Эмпирик так его характеризует:
«По Д., существуют три критерия: критерий для постижения неизвестного -
явления, ибо явное есть окно в неявное; критерий для исследования -
понятие… и критерий для выбора и избегания — аффекты: то, что нам сродни,
то и нужно выбирать, а чему мы чужды — того надо избегать». Нравственное
поведение определяется последним критерием, поскольку родственно нашему
духу удовольствие, а чуждо — страдание. Однако гедонизм Д. не сводится к
предпочтению удовольствия, поскольку оно провозглашает высшим благом «бла-
женное состояние духа». А это — «состояние, при котором душа пребывает в
спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною
какой-нибудь страстью». Чувство удовольствия и неудовольствия может быть
критерием при условии, что оно руководствуется мерой: «прекрасна надлежащая
мера во всем: излишек и недостаток мне не нравятся». Ибо «если превысить
меру, то самое приятное сделается самым неприятным». В понятии «надлежащей
меры» Д. мыслит необходимость умеренности, соответствия поведение силам и
способностям личности, и в то же время — стремление к необходимому и
избежание излишеств. Но ведь мера — признак разумности. Поэтому этика Д.
соединяет гедонизм с рационализмом, видя источник неправильного действия, в
том числе и в моральном смысле, в недостатке знания.
Д. ввел в этику первоначальные разработки таких понятий, как
совесть, т.е. требование стыдиться своих собственных постыдных поступков,
долг и справедливость. «Не из страха, но из чувства долга надо воздержива-
ться от дурных поступков».
Этика Д. не представляет единой, логически стройной системы. Его
нравственные причины дошли до нас в виде отдельных афоризмов. Есть некоторые
основания думать, что это результат определенной обработки тех произведений
философа, где этика излагалась в систематической форме. Однако принципы
демоктритовой этики позволяют пролить дополнительный свет на политическое
учение мыслителя. Они очерчивают идеал демократического государственного
устройства, в котором судьба общества связана с судьбою индивида: «когда
оно в благополучии, все в благополучии, когда оно гибнет — все гибнет». Но
и здесь Д. уклоняется от крайностей — подчинения поведения индивида
потребностям государства, как и наоборот, полного устранения от обществен-
ных дел. Ибо основное условие достижения душевного покоя и блаженного
состояния духа — это опять-таки умеренность, в данной связи, умеренность
включения индивида в жизнь общества и государства. Ибо тот, кто стремится
участвовать в государственных делах, «не должен сверх меры заниматься ни
частными, ни общественными делами, а в своей деятельности не брать на себя
ничего сверх своих сил и природных способностей». Отсюда следует, что
блаженное состояние духа достигается не уклонением от деятельности, -
личной или общественной, — но соблюдением и здесь надлежащей меры и
соответствием возлагаемых на себя задач своим способностям.
Обязанности гражданина и должностных лиц, наказания, взаимоотноше-
ния богатых и бедных, господ и рабов (а эти противоречия рассматриваются Д.
как универсальные и неустранимые), дружба и взаимопомощь, отношения к
друзьям, родственникам и семье определяются из принципа «золотой середины».
Тем самым Д. избегает как нравственного релятивизма софистов, так и
абсолютизации нравственного разума Сократом. И в то же время, его этическая
концепция сохраняет ту основную характеристику, которая присуща всей антич-
ной философии, — созерцательность. Устраняя все, что препятствует блаженному
состоянию духа, выявляя идеал нравственной жизни, Д. не видит в философии
средства преобразования существующего общества, — его задача не выходит за
пределы его объяснения.
www.ronl.ru
Министерство Образования и Науки Российской Федерации
Федеральное агентство по образованию
Оренбургский Государственный Университет
Архитектурно-строительный факультет
Кафедра философии
Доклад по теме
Гераклит и Эллиаты.
Атомисты: Демокрит и Левкипп
Руководитель:
_____________Мантров А.В.
«___»_______________2010 г.
Исполнитель:
Студентка группы 09 ЭУН
_____________Лагода А.В.
2010 год
Гераклит Эфесский
Великим диалектиком античного мира является Гераклит из Эфеса (ок. 530—470 до н.э.). Он принадлежал к царскому роду. Гордый, сумрачный, нелюдимый, он отказался от предложенного ему высшего сана в государстве в пользу своего брата (афинского царя Кодра), но ходил в пурпуре со знаками царской власти[1].
Все существующее, по Гераклиту, постоянно переходит из одного состояния в другое. Ему принадлежат знаменитые слова: “Все течет!” (можно ли переоценить эту гениальную максиму?!), “В одну и ту же реку нельзя войти дважды”, “В мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется”. Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель — бытие и небытие — связаны между собой, обусловливая и переходя друг в друга.
Получается, что ничего нет, все лишь становится. Нельзя даже вообразить себе, чтобы в сущем что-то, вдруг оцепенев, застыло бы напрочь в абсолютной немоте. В ощущении остается лишь одна текучая волна, за которую трудно ухватиться щупальцами разума: она все время ускользает. Это ведет к крайнему скептицизму Кратила: ни о чем ничего нельзя утверждать, ибо все течет; скажешь о человеке что-то хорошее, а он уже утек в грязь дурного[2].
Согласно воззрениям Гераклита, переход явления из одного состояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он называл вечным всеобщим Логосом, т.е. единым, общим для всего существования законом: не мне, но Логосу внимая, мудро признать, что все — едино. По Гераклиту, огонь и Логос “эквивалентны”: “огонь разумен и является причиной управления всем”, а то, что “всем управляет через все”, он считает разумом. Гераклит учит, что мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим. Огонь — образ вечного движения. Огонь как видимая форма процесса горения является наиболее подходящим определением для стихии, понимаемой как субстанция, для которой характерно, что она есть вечный процесс, “пылающая” динамика сущего. Но это совсем не значит, что Гераклит на место воды и воздуха поставил огонь. Дело гораздо тоньше. Правда, у Гераклита Космос — это вечно полыхающий огонь, но это живой огонь. Он тождествен божеству. Гилозоистический пантеизм[3] обретает у него наиболее совершенное выражение.
Огонь как душа Космоса предполагает разумность и божественность. А ведь разум обладает властной силой управления всем сущим: он все направляет и всему дает форму. Разум, т.е. Логос, правит всем через все. При этом объективная ценность человеческого разума определяется степенью его адекватности Логосу, т.е. общему миропорядку. Гераклита считают ярким представителем религиозного движения своего века. Он разделял идею бессмертия души, считая смерть рождением души для новой жизни.
Элейская школа: Ксенофан, Парменид, Зенон
Гераклит подчеркнул одну сторону противоречия бытия — изменение вещей, текучесть сущего. Подвергая критике гераклитовское учение, Ксенофан, а особенно Парменид и Зенон обратили внимание на другую сторону — на устойчивость, сохранение вещей. Принято считать, что греки вообще не были склонны к умеренности ни в своих теориях, ни в своей жизни. Если Гераклит утверждал, что все изменяется, то Парменид — прямо противоположное: ничто не изменяется. Замечательно по силе обобщения утверждение Парменида: “Ничто не может стать чем-нибудь и нечто не может превратиться в ничто”.
Рассмотрим воззрения Ксенофана именно в этом контексте потому, что Парменид — центральная фигура этой школы — ученик Ксенофана. Его учение и по времени, и по существу предшествует учению Гераклита, а учение последнего предшествует учению Парменида.
Ксенофан из Колофона (ок. 565—473 до н.э.) — столь же философ, сколь и поэт — изложил свое учение стихами[4]. Всю жизнь (а прожил он почти сто лет) был очень бедным, скитался по различным городам Греции в качестве рапсода, чем и добывал пропитание. Он и не стремился к богатству, находя в самом себе неистощимые сокровища: его дух был постоянно и фанатично погружен в созерцание великих идей и в поиски их наилучшего поэтического выражения, окрыленный рвением к знанию и мудрости. Он был безжалостен к праздным, требовал от людей трезвой деятельности согласно разуму и на пользу себе и людям. Ксенофан не был равнодушен к поэтическим красотам гомеровских творений, но его возмущала их религиозная неправда (в этом с ним единодушен Платон). Ксенофан писал:
Всем Гесиод и Гомер бессмертных богов наделили,
Что у люден укор вызывает и порицание;
Кражей, блудом, взаимным обманом их наделили.
Он выступал против антропоморфических элементов в религии: он высмеивал богов в человеческом виде и жестоко бичевал поэтов, которые приписывают небожителям желания и грехи человека. Он считал, что бог ни телом, ни духом не походит на смертных. Высказывая свою мысль в одной из сатир, он ссылался на эфиопов, изображающих своих богов плосконосыми, и на фракиян, которые дают богам своим голубые глаза и грубые очертания[5].
Ксенофан высказал ряд оригинальных для своего времени мыслей, например о происхождении Земли, полагая, что она появилась из моря. В качестве аргументов он ссылался на то, что в отдалении от моря (в горах) находят раковины, а на камнях — отпечатки рыб и растений. (Это уже не мифология, а строгая логика научного порядка.)
Философские воззрения Ксенофана особо значимы для нас потому, что он стоял во главе монотеистов и во главе скептиков. Именно из его уст вырвался крик отчаяния: ничего нельзя знать достоверно! Секст Эмпирик приводит такие слова Ксенофана: “Ясно никто не постиг ничего и никто не постигнет!” Нерешительность его тонкого ума посеяла семена скептицизма, которые прорастают на ниве всей последующей истории философии. Состояние его ума метко описано неким Тимоном, который вкладывает в уста Ксенофана такие слова: “О, если бы я имел ум глубокий, осторожный и в обе стороны глядящий! Увы! Долго блуждал я, обольщенный, по дороге заблуждений! Теперь убелен я годами, но подвержен сомнению и разнообразному томительному колебанию, ибо, куда ни обращусь, я теряюсь в едином и всем”[6].
Впервые именно Ксенофан осуществил разделение видов знания, сформулировав проблему соотношения “знания по мнению” и “знания по истине”. Показания чувств дают не истинное знание, а лишь мнение, видимость: “над всем царит мнение”, “людям не истина, а лишь мнение доступно”, утверждает мыслитель.
Ксенофан, обуреваемый сомнениями, не был удовлетворен взглядами Фалеса и Пифагора на бытие. Состояние его души выражено фразой Аристотеля: “Вперив свой взор в беспредельное небо, он объявил, что единое Бог”. Солнце и месяц неслись по этому небу, звезды мерцали в его необъятном пространстве; Земля беспрестанно рвалась к нему в виде шара; души людей стремились к нему каким-то неясным влечением. Это — центр бытия, это само бытие, оно есть Единое, недвижимое, в лоне его движения Многое. (Трактовку Бога в виде небосвода и шара следует понимать как метафору, памятуя, что автор склонен к образному мышлению.) Под Единым Богом Ксенофан вовсе не разумел личного Бога, отдельного от мира: Бог неотделим от мира, который суть лишь его проявление. Ксенофан полагал, что есть лишь одно Бытие во многих видах и это одно — Бог. Ксенофана можно назвать монотеистом пантеистического толка.
Парменид (конец VII—VI в. до н.э.) — философ и политический деятель, центральная фигура Элейской школы[7]. Он родился в знатной семье и провел молодость в забавах и роскоши, а когда пресыщение удовольствиями подсказало ему о ничтожестве наслаждений, он стал созерцать “ясный лик истины в тишине сладкого учения”. Он принимал активное участие в политических делах родного города. Парменид был признан своими согражданами одним из мудрых политических руководителей Элеи. По утверждению Плутарха, “Парменид же свое собственное отечество привел в порядок отличнейшими законами, так что власти ежегодно заставляли граждан давать клятву оставаться верными законам Парменида”[8].
Как было принято тогда, Парменид написал поэму “О природе”, где образно представлен путь познания в виде аллегорического описания путешествия юноши к богине, открывающей ему истину. В первых же стихах поэмы Парменид провозглашает главенствующую роль разума в познании и подсобную роль чувств. Он разграничивает (вслед за Ксенофаном) истину, основанную на рациональном познании, и мнение, основанное на чувственных восприятиях, которые знакомят нас лишь с видимостью вещей, но не дают знания их истинной сущности. Философию он разделил на философию истины и философию мнения, назвав критерием истины разум, в чувствах, говорил он, точности нет: недоверните чувственным восприятиям, не вращайте бесцельно глазами, не слушайте ушами, в которых раздается только шум, и не болтайте праздно языком, но разумом исследуйте высказанные доказательства.
Центральной идеей Парменида является бытие, соотношение мышления и бытия. Мышление всегда относится к чему-то, ибо без сущего, о котором оно высказывается, мы не найдем мысли. Попробуйте помыслить ни о чем! И вы убедитесь, что это невозможно. Ничего нет и ничего не будет, кроме сущего, да и нет сущего, где было бы пусто от сущего. Бытие не возникло: оно непреходяще. Гениальна идея Парменида о том, что нет и не может быть пустого пространства и времени вне изменяющегося бытия. Сущее Парменид считал лишенным изменчивости и многообразия. Парменид тем самым создал непроходимую пропасть между миром, как он дан нам в восприятии, полным движения, и миром единого и неподвижного бытия, открывающегося мышлению. Возникла драматическая ситуация в развитии познания: одни расплавляли мир в потоке воды и полыхании огня, а другие как бы кристаллизовали его в неподвижном камне. Ценна такая идея Парменида: только бытие есть, небытия нет. Лишь у “пустоголового племени” бытие и небытие признаются тождественными. Небытие невозможно ни познать, ни высказать: мыслимо только сущее. Нельзя отыскать мысль без бытия: мысль без бытия — ничто.
Нужно отметить глубокую мудрость этой идеи. И в самом деле: попробуйте помыслить то, чего нет, т.е. небытие. У вас ничего не получится. Ваша мысль будет метаться в поисках небытия, при этом каждый раз как бы “хватая” нечто сущее. Небытие недоступно ни чувствам, ни мыслям. Тут у Парменида выявляется исключительно глубокая идея о предметной отнесенности мысли; эта фундаментальная идея остается непоколебимой в веках. Любопытна мысль Парменида, считавшего, что Вселенная не имеет недостатков. Характеризуя сущее в его цельности, он говорит: сущее не может быть “ни чуточку больше, ни чуточку меньше”. Стало быть, нет и пустого пространства: все наполняется бытием. Эта мысль полностью верна — в духе А. Эйнштейна.
Особо подчеркнем, что Парменид увязывал духовный мир человека с такими детерминантами, как положение человека и уровень его телесной организации: высшая степень организации дает и высшую степень мышления. А телесность и духовность совпадают в мироздании в Боге.
Зенон Элейский (ок. 490—430 до н.э.) — философ и политический деятель, любимый ученик и последователь Парменида[9]. “Акме” Зенона относят к 460 г. до н.э. Зенон пользовался славой как талантливый учитель и оратор. Молодость прожил в тихом уединенном учении, высоко ценил превосходство умственных наслаждений — единственных удовольствий, никогда не
пресыщающих. От Парменида научился презирать роскошь. Его наградой был голос собственного сердца, ровно бившегося в сознании своей правоты. Вся его жизнь — борьба за истину и справедливость. Она кончилась трагически, но велась не понапрасну[10]. Заслуги Зенона как философа очень велики. Они вошли в века. Он развивал логику как диалектику. Обратимся к наиболее известному опровержению возможности движения — знаменитым апориям Зенона, которого Аристотель назвал изобретателем диалектики. Апории чрезвычайно глубоки и вызывают интерес по сей день. Мы не можем входить во все многочисленные стороны зеноновских апорий (им посвящены книги), и наше изложение по необходимости поверхностно.
Внутренние противоречия понятия о движении ярко выявляются в знаменитой апории “Ахиллес”, где анализируется положение, при котором быстроногий Ахиллес никогда не может догнать черепахи. Почему? Всякий раз, при всей скорости своего бега и при всей малости разделяющего их пространства, как только он ступит на место, которое перед тем занимала черепаха, она несколько продвинется вперед. Как бы ни уменьшалось пространство между ними, оно ведь бесконечно в своей делимости на промежутки и их надобно все пройти, а для этого необходимо бесконечное время. И Зенон, и мы прекрасно знаем, что не только Ахиллес быстроногий, но и любой хромоногий тут же догонит черепаху. Но для философа вопрос ставился не в плоскости эмпирического существования движения, а в плане мыслимости его противоречивости в системе понятий, в диалектике его соотношения с пространством и временем.
Аналогично, в апории “Стрела” Зенон доказывает, что, двигаясь, стрела в каждый данный момент времени занимает данное место пространства. Так как каждое мгновение неделимо (это что-то вроде точки во времени), то в его пределах стрела не может изменить своего положения. А если она неподвижна в каждую данную единицу времени, она неподвижна и в данный промежуток его. Движущееся тело не движется ни в том месте, которое оно занимает, ни в том, которое оно не занимает. Поскольку время состоит из отдельных моментов, постольку движение стрелы должно складываться из суммы состояний покоя. Это также делает невозможным движение. Поскольку стрела в каждом пункте своего пути занимает вполне определенное место, равное своему объему, а движение невозможно, если тело занимает равное себе место (для движения предмет нуждается в пространстве, большем себя), то в каждом месте тело покоится. Словом, из того соображения, что стрела постоянно находится в определенных, но неразличимых “здесь” и “теперь”, вытекает, что положения стрелы также неразличимы: она покоится.
Апории Зенона связаны с диалектикой дробного и непрерывного в движении (а также самом пространстве-времени). Анализируя гипотетическое соревнование Ахиллеса и черепахи, Зенон представляет перемещение каждого из них в виде совокупности отдельных конечных перемещений: первоначального отрезка, разделяющего черепаху, и Ахиллеса, того отрезка, который проползет черепаха, пока Ахиллес преодолевает исходный разрыв, и т.п. В этом “пока” и заключена замена непрерывного движения на отдельные “шажки” — в реальности ни Ахиллес, ни черепаха не ждут друг друга и движутся независимо от условного разбиения их пути на воображаемые отрезки. Тогда путь, который предстоит преодолеть Ахиллесу, равен сумме бесконечного числа слагаемых, откуда Зенон и заключает, что на него не хватит никакого (конечного) времени.
Если считать, что “время” измеряется количеством отрезков, то заключение справедливо. Обычно, однако, указывают, что Зенону просто не было знакомо понятие суммы бесконечного ряда, иначе он увидел бы, что бесконечное число слагаемых дает все же конечный путь, который Ахиллес, двигаясь с постоянной скоростью, без сомнения, преодолеет за надлежащее (конечное) время.
Таким образом, элеатам не удалось доказать, что движения нет. Они своими тонкими рассуждениями показали то, что едва ли кто из их современников осмысливал, — что такое движение? Сами они в своих размышлениях поднялись на высокий уровень философских поисков тайны движения. Однако они не смогли разорвать путы исторической ограниченности развития философских воззрений. Нужны были какие-то особые ходы мысли. Эти ходы нащупывали основоположники атомизма.
Апории Зенона “Ахиллес” и “Стрела” обнажают глубокую загадку того, как из неподвижности, видимого отсутствия измерений (“стрела покоится в каждый момент”) рождается движение.
Впоследствии Диоген-циник, для опровержения довода Зенона, направленного против существования движения, поднялся и стал ходить. А.С. Пушкин выразил это так:
Движенья нет!
Сказал мудрец брадатый,
Другой смолчал,
Но стал пред ним ходить.
Атомизм Левкиппа – Демокрита
Нобелевский лауреат, крупнейший физик середины XX в., Р. Фейнман писал:
“Если бы в результате какой-то мировой катастрофы все накопленные научные знания оказались бы уничтоженными и к грядущим поколениям живых существ перешла бы только одна фраза, то какое утверждение, составленное из наименьшего количества слов, принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это — атомная гипотеза… все тела состоят из атомов — маленьких телец, которые находятся в беспрерывном движении, притягиваются на небольшом расстоянии, но отталкиваются, если одно из них плотнее прижать к другому. В одной этой фразе… содержится невероятное количество информации о мире, стоит лишь приложить к ней немного воображения и чуть соображения”[11].
Атомизм проявился как движение античной мысли к философской унификации первооснов бытия. Интересно, что эта гипотеза, развитая Левкиппом (V в. до н.э.) и особенно Демокритом (ок. 470 или 460 до н.э. — умер в глубокой старости), связана с Древним Востоком[12].
Таким образом, первоначала других античных мыслителей Демокрит и его последователи сводили к атомам. И вода, и воздух, и земля, и огонь состоят из большого количества атомов, различающихся по своей качественной специфике, но по отдельности чувственно не воспринимаемых. Атомисты рассматривали мир как единое целое, состоящее из бесчисленного множества мельчайших неделимых частичек — атомов, движущихся в пустоте. В самом понятии атома (неделимый) высвечивается его элеатское происхождение. Атомы, согласно Демокриту, неделимы вследствие своей абсолютной плотности, отсутствия в них пустых промежутков и исключительной малости. Атомы и пустота — единственная реальность. Атомы вечно носятся в беспредельной пустоте, не имеющей ни верха, ни низа, ни конца, ни края, сталкиваясь, сцепляясь и разъединяясь. Соединения атомов образуют все многообразие природы. Атомы обладают силой самодвижения: такова их извечная природа. Стоит отметить, что и душа, согласно древним атомистам, состояла из тончайших круглых и особо подвижных атомов, т.е. идеальное мыслилось наравне с материальным — с единой субстанцией. Атомы складываются в различные конфигурации, которые мы воспринимаем в качестве отдельных вещей, различность же структур этих конфигураций, т.е. качественное разнообразие мира, зависит от разных типов взаимодействий между атомами. Так была создана существующая более двух тысячелетий дискретная картина мира, в котором бытие мыслится состоящим из мельчайших и обособленных (дискретных) частичек вещества, а отношения между этими частичками (т.е. принцип взаимодействия) считается не самим бытием, а лишь свойством атомов.
Отмечая роль античного атомизма, Герцен писал: “В атомах они видели повсюдную средоточность вещества, бесконечную индивидуализацию его, для себя бытие, так сказать, каждой точки. Это один из самых верных, существенных моментов понимания природы: в ее понятии необходимо лежит эта рассыпчатость и целость каждой части так же, как непрерывность и единство”[13].
Следует, однако, подчеркнуть, что наше изложение есть реконструкция, исходящая из сравнительной ценности для современной науки тех или иных построений древних. Непосредственно в античности атомистическая концепция не сыграла существенной роли. Дело в том, что она входила в конфликт с принципом бесконечной делимости материи, а также с величайшими достижениями античной математики: открытием несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной и т.п. Геометрические фигуры, составленные из “атомов” Демокрита, были бы угловатыми и неровными, подобно египетским пирамидам, если рассматривать их вблизи. Мы не можем здесь вдаваться в математические тонкости, укажем лишь, что Демокрит различал атомы (неделимые) и амеры (не имеющие размера). Преодоление трудностей древней атомистики было бы возможным только вместе с введением в античную науку элементов дифференциального и интегрального исчислений, что позволило бы решить еще, например, апорию Зенона об Ахиллесе и черепахе и т.п. Существует мнение, что Архимед, разработавший оригинальные методы, предвосхищавшие математический анализ Ньютона и Лейбница, опирался хотя бы эвристически на атомизм.
Демокрит разработал научный метод познания, основанный на опыте, наблюдении и теоретическом обобщении фактического материала. Ощущения, считал он, представляют хотя и недостаточный, но необходимый источник и основу познания. Свидетельства об окружающем нас мире, которые дают ощущения, дополняются и исправляются тонкой работой ума. Вселенная Демокрита строго подчинена принципу причинности: все возникает на каком-либо основании и в силу причинности. Именно в причинности Демокрит усматривал объяснительный принцип в осмыслении сути вещей и событий. Он с пафосом воскликнул: “Найти одно причинное объяснение для меня лучше, чем овладеть всем персидским царством!”
Согласно Демокриту, душа человека состоит из мельчайших, круглых, огнеподобных, постоянно мятущихся атомов; обладая внутренней энергийностью, она является причиной движения живых существ. Он первым высказал идею проэктивной объективации субъективного образа: от вещи отделяются тончайшие “пленки” (поверхности), втекающие в глаза, уши и т.д. Иначе говоря, от предметов истекают своего рода флюиды, которые, попадая в наше тело через органы чувств, порождают у нас ощущения, восприятия, т.е. образы, которые мы чувствуем не в нас, а там, где находится воспринимаемый предмет: иначе ведь мы тянулись бы ложкой не в тарелку, скажем, с супом, а в свои глаза. При этом визуальный образ формируется истечением, исходящим из глаз, и из того, что видимо. (Специально изучая этот вопрос (силу взгляда), должен сказать: это чрезвычайно тонкое прозрение гения.)
Демокрит колебался в вопросе о природе богов, но был тверд в признании бытия Бога. По Демокриту, боги состоят из атомов, а Бог есть космический разум. В сочетании атомов находится некая живая и духовная сила, а начала разума находятся в мирах, которые он наделяет божественностью: мир создан божественным разумом и боги помогают людям. Совокупность огненных атомов, разлитая во всем Космосе, оживляет все и дает всему и вся Разум[14].
И в заключение: атомизм Левкиппа — Демокрита не получил надлежащей оценки, между тем как он составляет одно из величайших учений, до которых дошло глубокомыслие человечества. В отличие от всех выдвигавшихся до сих пор идей первоначала, идея атома содержит в себе, кроме всего прочего, принцип предела делимости материи: атом мыслился как наименьшая частица, которая выступает как исходный в созидании и последний в разложении вещественный элемент сущего. А это — гениальный взлет мысли на принципиально новый уровень философского постижения сущего. И самое понятие неделимости было введено атомистами именно ради того, чтобы возможность бесконечного деления данного тела не превратила его в ничто и тем самым не превратила бы все бытие в мираж[15] .
Список Литературы
1. Спиркин А.Г. Философия. – М.: Гардарики, 2000.
2. Асмус В.Ф. Античная философия. В 4 т. – М.: Мысль, 1969-1973
[1] Однажды, играя с детьми близ храма Дианы, он ответил прохожим, дивившимся ребячеству его занятий: “Не лучше ли играть с детьми, чем обделывать с вами государственные дела!” Лучше всего характер Гераклита может объяснить презрительное письмо, в котором он отклонил вежливое приглашение Дария провести несколько времени при его дворе: “Гераклит Эфесский шлет привет царю Дарию, сыну Гистапса! Все люди уклоняются от путей истины и справедливости. У них нет привязанности ни к чему, кроме корысти. Они стремятся к одной суетной славе с упорством безумия. Что до меня касается, то я чужд лукавства и никому не враг. Я глубоко презираю суету дворов и никогда не стану ногой на персидской почве. Довольствуясь малым, я живу, как мне угодно” {Льюис Дж. История философии. СП б., 1865. С. 66).
[2] Кратил, по преданию, — последователь Гераклита и учитель Платона. Согласно Платону и Аристотелю, Кратил признавал всеобщую изменчивость вещей и высказывался о природе имени. Но если, по Платону, он заявлял что всякое имя обладает правильностью, обусловленной природой именуемой им вещи, то, по Аристотелю, Кратил, ссылаясь на изменчивость (“В одну и ту же реку нельзя вступить не только дважды, но и единожды”, — говорил он, возражая Гераклиту), вообще отрицал какую-либо возможность правильно назвать вещь и предпочитал молча указывать на нее пальцем. Идея непрерывного потока при своем последовательном проведении переходит в абсолютный релятивизм (relativus — относительность). Гераклит, правда, понимал, что текущая река, “изменяясь, покоится”.
[3] Пантеизм (от греч. pan — все и theos — бог) — философское учение, максимально сближающее понятия “бог” и “природа” с тенденцией к их отождествлению.
[4] Ксенофан — также сатирик, юморист и карикатурист, автор многих элегий. А.С. Пушкин перевел его элегию “Чистый лоснится пол”.
[5] Льюис Дж. Указ. соч. С. 39.
[6] Там же. С. 41
[7] “Акме”, т.е. высшая точка творческой активности (так считалось в то время), относится у Парменида к 500 г., значит, тогда ему было 45 лет.
[8] Плутарх. Adversus Coloton. 32. 1126 А.
[9] Нельзя смешивать этого Зенона с Зеноном-стоиком, о котором речь впереди.
[10] Скромно живя в Элее, он навещал Афины, недолюбливая афинян за роскошь, суетность, болтливость, задорность, страстность и безнравственность. В Афинах он давал уроки Периклу. В последний раз возвращаясь в Элею, он нашел ее под гнетом тирана Неарха. Зенон, как и следовало ожидать, составил заговор против тирана, но не успел в своем предприятии и был арестован. Тогда-то, по замечанию Цицерона, Зенон доказал все превосходство учения своего наставника и показал, что подлинно мужественная душа боится только одного — низости, а страх и мучения существуют лишь для женщин, детей и мужчин с женственными сердцами. Когда Неарх стал допрашивать его о сообщниках, Зенон привел тирана в трепет, назвав ему всех его придворных; эта мастерская по своей смелости выходка была не лишена (по обстоятельствам того времени) некоторой вероятности. Испугав таким образом своего обвинителя, Зенон обратился к зрителям и сказал: “Если вы согласитесь остаться рабами из боязни мучений, которым, вы видите, что я подвергаюсь, то я могу только удивляться вашей трусости”. При этих словах Зенон откусил себе язык и выплюнул его в лицо тирану. Народ был так возбужден этой сценой, что кинулся на Неарха и убил его. Вот таков был Зенон как личность.
[11] Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике. М., 1977. Вып. 1,2. С. 23—24.
[12] По ряду свидетельств, Демокрит обучался у халдеев и магов, вначале у присланных в дом его отца для воспитания детей, а затем в Мидии. Демокрит не приписывал себе авторства атомизма, упоминая, что атомизм заимствован им у мидян, в частности у магов, жреческой касты, господствовавшая идея которых — внутреннее величие и могущество, сила знания и мудрости.
[13] Герцен А.И. Указ. соч. С. 39—40.
[14] Констатируя феномен веры люден в богов, Демокрит укоризненно говорит: “Люди дают клятвы богам только тогда, когда они находятся в безвыходном положении, когда же они от него избавились, все равно их не соблюдают”. И еще одна мудрая мысль Демокрита: “В молитвах люди требуют от богов здоровья, а не знают того, что они сами могут получить его: совершая же в своей невоздержанности обратное тому, что следует, они, следуя страстям, становятся предателями своего здоровья”. (Лурье С.Я Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. М., 1970. С. 791.)
[15] См.: Маковельский А.О. Древнегреческие атомисты. Баку, 1946.
www.ronl.ru