Доклад: Кто "изобрел" радио? История изобретения радио реферат

История создания радио: Попов и Маркони

Вот уже более века то затихают, то разгораются с новой силой споры о национальном и персональном приоритете изобретения радио.

Это и понятно, поскольку всякий раз спорящие стороны декларируют благородное намерение докопаться до истины, но разговаривают на разных языках и в патриотическом (а часто лжепатриотическом) порыве неизменно скатываются к своим прежним предвзятостям и, забыв об истине, или просто откинув ее, пытаются уже всеми правдами и неправдами утвердить свое мнение. При этом российская сторона ссылается на «научный приоритет» или «историческую правду», определяемые датой демонстрации  А. С. Поповым своего радиоприемника, а итальянская — на официальный документ: английский патент № 12039, полученный Маркони на такой же приемник 2 июля 1897г.

Изобретение ра­дио является одним из величайших до­стижений человеческой культуры конца девятнад­цатого столетия. Появление этой новой отрасли техники не было случайностью. Оно подготовлялось предшествующим развитием науки и отвечало требованиям эпохи.

Как правило, первые шаги во вновь зарождаю­щихся областях техники неизбежно бывают связа­ны с предыдущими научными и техническими до­стижениями, относящимися иной раз к различным разделам человеческих знаний и практики. Однако в каждой новой технической области всегда можно найти определенную физическую основу. Такой физической основой для возможности появления ра­диотехники послужило электромагнитное поле.

Необходимо упомянуть тех, кто непосредственно заложил теоретические и практические основы радиотехники, радио.

Андрэ Мари Ампер (1775-1836) создал первую теорию магнетизма, в которой свел явления магнетизма к электричеству.

Майкл Фарадей (1791-1867), развивая идеи Ампера, открыл в 1831г. электромагнитную индукцию, доказал тождественность различных видов электричества, ввел понятие электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн и исследовал роль среды в электромагнитных взаимодействиях.

В 1867 году английский физик Максвелл вывел из своих чисто теоретических трудов заключение о существовании в природе электромагнитных волн, распространяющихся со скоростью света. Он утверждал, что видимые волны света являются только частным случаем электромагнитных волн, известным потому, что эти волны люди могут обнаруживать и искусственно создавать. Теория Максвелла была встречена с большим недоверием, но своей глубиной и теоретической завершенностью привлекла к себе внимание многих физиков.

Начались поиски способов экспериментального доказатель­ств теории Максвелла. Берлинская Академия наук в 1879 го­лу даже объявила это доказательство конкурсной задачей. Ее решил молодой немецкий физик Генрих Герц, который в 1888 году установил, что при разряде конденсатора через искровой промежуток действительно возбуждаются предска­занные Максвеллом электромагнитные волны, невидимые, но обладающие многими свойствами световых лучей.

Через два года французский ученый Э. Бранли заметил, что в сфере действия волн Герца металлические порошки из­меняют электрическую проводимость и восстанавливают ее только после встряхивания. Англичанин Оливер Лодж в 1894 году использовал прибор Бранли, названный им коге­рером, для обнаружения электромагнитных волн и снабдил его встряхивателем.

Герц стремился получить с помощью искрового разрядника электромагнитные волны, возможно более близкие к видимым световым волнам, и ему удалось получить волны длиной 60см. Последователи Герца, пользуясь электрически­ми способами возбуждения колебаний, шли по пути увеличения длины волны, тогда как многие русские и зарубежные физики (П. Н. Лебедев, А. Риги, Г. Рубенс, А. А. Глаголева-Аркадьева, М. А. Левитская и др.) в своих работах шли от световых волн на смыка­ние с радиоволнами.

Постепенно радиотехни­ка овладевала всем обшир­ным спектром радиоволн. Оказалось, что свойства ра­диоволн совершенно различ­ны на разных участках спек­тра, а кроме того, зависят от сезона, времени суток и сол­нечных циклов.

Александр Степанович Попов,1903 г. (1859-1906)

7 мая 1895 года в ученых кругах Петербурга произошло событие, которое сразу не привлекло к себе особого внимания, но практически было началом одного из величайших в мире технических открытий. Этим событием явился доклад А. С. По­пова, преподавателя физики в Минном офицерском классе Кронштадта, «Об отношении металлических порошков к элек­трическим колебаниям». Заканчивая доклад, Александр Сте­панович сказал: «В заключение могу выразить надежду, что мой прибор, при дальнейшем усовершенствовании его, может быть применен к передаче сигналов на расстояния при помо­щи быстрых электрических колебаний, как только будет най­ден источник таких колебаний, обладающих достаточной энер­гией».

Первым корреспондентом А. С. Попова в его опытах по осуществлению радиосвязи была сама природа — разряды молний. Первый радиоприемник А. С. Попова, а также изго­товленный им летом 1895 года «грозоотметчик» могли обнару­живать очень дальние грозы. Это обстоятельство и навело А. С. Попова на мысль, что электромагнитные волны можно обнаружить при любой дальности источника их возбуждения, если источник обладает достаточной мощностью. Такое заклю­чение дало Попову право говорить о передаче сигналов на дальнее расстояние без проводов.

Первый в мире радиоприемник, который А.С.Попов демонстрировална заседании физического отделения РФХО 25 апреля (7 мая) 1895 г.

В качестве источника колебаний в своих опытах А. С. По­пов пользовался герцевским вибратором, приспособив для его возбуждения давно известный физический инструмент — ка­тушку Румкорфа. Будучи замечательным экспериментатором, своими руками изготовляя всю необходимую аппаратуру, По­пов усовершенствовал приборы своих предшественников. Од­нако решающее значение имело то, что Попов к этим прибо­рам присоединил вертикальный провод — первую в мире ан­тенну и таким образом полностью разработал основную идею и аппаратуру для радиотелеграфной связи. Так возникла связь без проводов с помощью электромагнитных волн, так в изо­бретении А. С. Попова зародилась современная радиотехника.

Возможно, что если бы Попов был только ученым-физи­ком, то на этом дело бы и остановилось, но Александр Сте­панович был, кроме того, инженером-практиком и загнал нужды военно-морского флота. Еще в январе 1896 года в статье А. С. Попова, опубликованной в «Журнале Русского физико-химического общества», были приведены схемы и подробное описание принципа действия первого в мире радиоприемника. А в марте изобретатель продемонстрировал передачу сигна­лов без проводов на расстояние 250 м, передав первую в мире радиограмму из двух слов «Генрих Герц». В том же году в опытах на кораблях была достигнута дальность радиосвязи сначала на расстояние около 640 м, а вскоре и на 5 км.

Собственноручный эскиз А.С.Попова приемного устройства,который он демонстрировал во время доклада 12 (24) марта 1896 г.

В 1898 году А. С. Попов добился уже радиосвязи на 11 км и, заинтересовав своими опытами Морское министерство, ор­ганизовал даже небольшое производство своих приборов в мастерских лейтенанта Колбасьева и у парижского механика Дюкрете, который в дальнейшем стал главным поставщиком его приборов.

Когда в ноябре 1899 года у острова Гогланд сел на мель броненосец «Генерал-адмирал Апраксин», то по поручению Морского министерства Попов организовал первую в мире практическую радиосвязь. Между г. Котка и броненосцем на расстоянии около 50 км в течение трех месяцев было переда­но свыше 400 радиограмм.

После успешной работы радиолинии Гогланд — Котка Морское министерство первым в мире приняло решение о во­оружении всех судов русского военно-морского флота радио­телеграфом как средством постоянного вооружения. Под ру­ководством Попова началось изготовление радиоаппаратуры для вооружения кораблей. Одновременно с этим А. С. Попов создал первые армейские полевые радиостанции и провел опы­ты по радиосвязи в Каспийском пехотном полку. В мастерской кронштадтского порта, организованной А. С. Поповым в 1900 году, были изготовлены радиостанции для вооружения кораблей (крейсер «Поник», линкор «Пересвет» и др.), отправляемых на Дальний Восток для укрепления 1-й Тихо­океанской эскадры.

Размещение радиорубки на крейсере «Аврора» с собственноручнойподписью А.С.Попова: «Выбор места, размещение и размерырубки считаю вполне удовлетворительными. А.Попов, 17 апреля 1905 г.»

Русский флот получил па вооружение радиотелеграфную аппаратуру ранее английского флота. Английское адмиралтей­ство только в феврале 1901 года заказало первые 32 станции, а вопрос о массовом радиовооружении кораблей решило лишь в 1903 году.

Технические возможности небольшой мастерской в Крон­штадте и парижской мастерской Дюкрете были слабы, для то­го чтобы спешно вооружить вторую русскую эскадру, уходив­шую на Дальний Восток. Поэтому большой заказ на изготов­ление радиоаппаратуры для кораблей эскадры был передан германской фирме «Телефункен». Недобросовестно изготовленная этой фирмой аппаратура часто отказывала в работе. А. С. Попов, командированный в Германию для наблюдения за ходом поставки аппаратуры, писал 26 июня 1904 года: «Приборы не были никому сданы и никто не обучен обраще­нию с ними. Ни на одном корабле нет схемы приемных при­боров».

Известно, что заслуги А. С. Попова благодаря настояниям общественности были высоко оценены. В 1898 году ему была присуждена премия Русского технического общества, присваи­ваемая раз в три года за особо выдающиеся достижения. В следующем году Александр Степанович получил диплом почетного инженера-электрика. Русское техническое общест­во избрало его своим почетным членом. Когда, в 1901 году, Попову предложили профессуру в Электротехническом инсти­туте, то Морское ведомство согласилось на это только при условии продолжения службы его в Морском техническом ко­митете.

Работы А. С. Попова имели большое значение для после­дующего развития радиотехники. Изучая результаты опытов на Балтике в 1897 году по прекращению связи между кораб­лями «Европа» и «Африка» в моменты прохождения между  ними крейсера «Лейтенант Ильин», Попов пришел к заключе­нию о возможности с помощью радиоволн обнаруживать метал­лические массы, то есть к идее современной радиолокации.

Попов уделял большое внимание применению полупровод­ников в радиотехнике, настойчиво изучая роль проводимостей окислов в когерерах. В 1900 году он разработал детектор с па­рой уголь — сталь.

В 1902 году А. С. Попов говорил своему ученику В. И. Коваленкову: «Мы на­ходимся накануне практического осуществления радиотелефо­нии, как важнейшей отрасли радио», и рекомендовал ему за­няться разработкой возбудителя незатухающих колебанию. Через год (в 1903—1904 годах) в лаборатории Попова уже были поставлены опыты радиотелефонирования, демонстриро­вавшиеся в феврале 1904 года на III Всероссийском электро­техническом съезде.

В Минном офицерском классе Попов проработал около 18 лет и оставил там службу лишь в 1901 году, когда был при­глашен занять кафедру физики в Петербургском электротех­ническом институте. В октябре 1905 года он был избран ди­ректором этого института.

Однако к этому времени здоровье Александра Степановича было уже подорвано.

Попов тяжело переживал Цусимскую катастрофу, в кото­рой погибли многие его сотрудники и ученики. К тому же условия работы первого выборного директора Электротехни­ческого института были очень трудными. Все это вместе при­вело к тому, что после крупного объяснения с министром внут­ренних дел Дурново Александр Степанович Попов 31 декабря 1905 года (13 января 1906 года по новому стилю) в 5 часов вечера скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг.

ульельмо Маркони,1920 г. (1874-1937)

В то время, когда в России А.С.Попов успешно завершил первые опыты по созданию системы телеграфии без проводов, а их результаты были опубликованы в одиннадцати изданиях, в Италии, как стало известно значительно позже, к подобным вопросам проявил интерес Гульельмо Маркони (1874–1937) ставший впоследствии известным деятелем в области радиотехники.

Произведенные Г.Маркони в этот период усовершенствования в передаче сигналов не имеют точно зафиксированных дат. Они не выходили из стен домашней мастерской и оставались его личным достоянием. Его предложение внедрить систему беспроволочного телеграфирования на родине было отклонены итальянским Министерством почт и телеграфов, и в феврале 1896 г. двадцатидвухлетний Маркони отбыл в Англию, на родину своей матери, чтобы попытаться получить патент там. После четырехмесячного пребывания в Лондоне он подал заявку на свое изобретение, тем самым создав первый документальный источник, дающий наиболее точное представление о начальном этапе его деятельности.

После подачи предварительной заявки на изобретение девять месяцев в жизни молодого изобретателя были заполнены интенсивной экспериментальной работой в окружении квалифицированных помощников из Почтового ведомства Великобритании. Следовательно, он улучшал предмет своего изобретения. К концу этих работ, 2 марта 1897 г., Г.Маркони направил в патентное бюро полное описание изобретения, приложив 14 схем (к месту сказать, что А.С.Попов осуществил свое изобретение самостоятельно. Только в испытаниях ему помогал ассистент П.Н.Рыбкин).

Первые четыре месяца пребывания Г.Маркони в Англии, видимо, были связаны с доработкой предмета его изобретения. Впервые о работах Г.Маркони, относящихся к телеграфии без проводов, мировая печать заговорила только летом 1896 г., но без обсуждения каких бы то ни было подробностей технического характера. Эти публикации были связаны с тем, что, приехав в Англию, итальянец продемонстрировал передачу сигналов без проводов сотрудникам телеграфного ведомства Великобритании, а также представителям адмиралтейства и армии, причем использованная им аппаратура держалась в тайне, а ее устройство присутствующим показано не было. Сигналы передавались между зданиями Лондонского почтового управления. Сведения об этой передаче появились в печати как сенсация.

В том же году, в сентябре 1896 г., Маркони осуществил радиосвязь в районе Солсбери на расстоянии 3/4 мили (около километра). В октябре 1896 г. в том же районе дальность радиосвязи достигла 7 км, в марте 1897 г. – 14 км.

Подробный доклад о работе Г.Маркони сделал главный инженер телеграфного ведомства Великобритании В.Прис (1834–1913), оказывавший ему помощь в работах в Англии. Доклад В.Г.Приса был сделан 4 июля 1897 г. в Королевском институте и носил название: «Передача сигналов на расстояние без проводов».

Из сказанного Присом в докладе видно, что передатчик Г.Маркони был передатчиком его учителя А.Риги, а приемник – приемником А.С.Попова. Видимо, поэтому В.Прис в своем докладе об изобретении Г.Маркони вынужден был указать на то, что уже говорилось им ранее: Г.Маркони не сделал ничего нового. Он не открыл каких-либо новых лучей; его передатчик сравнительно не нов; его приемник основан на когерере Бранли.

А.С.Попов сразу же после опубликования доклада В.Приса об изобретении Г.Маркони направил статью в английский журнал «The Electrician», в которой коротко осветил свои работы по созданию системы радиосвязи и отметил, что приемник Маркони не отличается от его грозоотметчика и приемника системы телеграфии без проводов, созданной в мае 1895 г.

Сравнение схем приемников А.С.Попова (слева) и Г.Маркони (справа).Рисунок из книги Blake G. History of Radiotelegraphy & Telephony. – London, 1928, p. 65

Петербургская газета «Новое время» обвинила А.С.Попова в «неуместной скромности», т.к. он мало писал о своем изобретении. Мы знаем причину этого: ученый был связан клятвенным обязательством хранить в тайне создаваемую им систему телеграфии без проводов для военно-морского флота России. В ответном письме в редакцию А.С.Попов писал: «Заслуга открытия явлений, послуживших Маркони, принадлежит Герцу и Бранли, затем идет целый ряд приложений, начатых Минчиным, Лоджем и многими после них, в том числе и мною, а Маркони первый имел смелость стать на практическую почву и достиг в свои опытах больших расстояний усовершенствованием действующих приборов». Г.Маркони в июле 1897 г. основал «Компанию беспроволочного телеграфа и сигнализации», которая уже в 1898 г. поставила несколько радиостанций британской армии. Напомним, что в том же 1898 г. французский инженер-предприниматель Э.Дюкрете приступил к производству радиостанций системы А.С.Попова для российского флота.

В.Прис оказал Г.Маркони помощь в работе по усовершенствованию аппаратуры. Сам Г.Маркони первую заявку на патент подал 2 июля 1896 г. Затем уточнил ее 2 марта 1897 г. Английский патент № 12039 был выдан Г.Маркони только 2 июля 1897 г. и только на «усовершенствования в передаче электрических импульсов и сигналов и в аппаратуре для этого». Патент защищал авторские права Г.Маркони на изобретение только на территории Великобритании и мирового статуса не имел.

Г.Маркони в 1898 г. решил добиться получения патента на свое изобретение в России. Но получил отказ с подробным объяснением, что «передача сигналов с помощью электрических импульсов не представляет новости для морского ведомства России, что работы в этом направлении проводятся с 1895 г. Все источники электрических колебаний, перечисленные в спецификации Г.Маркони, по существу, известны и вошли в курсы специальных учебных заведений морского ведомства». В выдаче патентов на изобретение Г.Маркони было отказано во Франции и в Германии со ссылкой на публикации А.С.Попова.

Потерпела неудачу и попытка Маркони запатентовать свою систему радиосвязи в США. Позже он пытался через суд взыскать с американских промышленников 6 млн долларов за использование своего изобретения. Судебный процесс длился 19 лет, с 1916 по 1935 г. Иск был удовлетворен лишь на сумму, в 5 раз меньшую, – за некоторые усовершенствования системы телеграфии без проводов.

Причем суд среди прочего вынес следующее интересное для истории радиотехники определение: «Гульельмо Маркони иногда именуется отцом беспроволочной телеграфии, но он не был первым, кто открыл, что электрическая связь может осуществляться без проводов», т.е. суд защитил приоритет А.С.Попова в изобретении системы радиосвязи.

При жизни А.С.Попова его приоритет в изобретении радио не подвергался сомнению. В наше время приоритетная борьба возродилась – слишком большое значение приобрело радио в истории человечества. Оно преобразило мир, связав все его точки. И некоторые страны стали принимать меры к пересмотру приоритета А.С.Попова в изобретении радио.

В 1947 г. итальянскими государственными организациями была сделана попытка объявить изобретателем радио Г.Маркони. Эта попытка встретила возражение наших ученых. В газете «Известия» от 11 октября 1947 г. была опубликована статья под названием «Изобретение радио принадлежит России».

В 1962 г. в американском журнале «Proceedings of the IRE» появилась обширная статья научного сотрудника Ч.Зюскинда под названием «Попов и зарождение радиотехники». В ней автор пытался доказать, что А.С.Попов изобрел только грозоотметчик, а Г.Маркони – систему телеграфии без проводов. Ч.Зюскинд также подверг сомнению факт существования передачи первой в мире радиограммы с текстом «Генрих Герц» в марте 1896 г.

Профессор И.В.Бренев (1901–1982) тщательно изучил статью Ч.Зюскинда и в своей статье «Почему не прав господин Чарльз Зюскинд» документально обосновал приоритет А.С.Попова в изобретении радио, доказав, что грозоотметчик был вторым изобретением А.С.Попова, созданным на основе его приемника радиосвязи. В заключение И.В.Бренев отметил: «Что касается статьи Ч.Зюскинда, то она, несмотря на кажущуюся солидность, не является исследованием. Разработка поставленного вопроса свидетельствует о плохом знании Ч.Зюскиндом русских, советских и иностранных материалов, относящихся к теме, о тенденциозном использовании им ряда привлеченных к рассмотрению документов, о применении им недопустимых в серьезных дискуссиях полемических приемов. Полученные им при этих условиях выводы не верны и не могут сколько-нибудь повлиять на изменение мнения о том, что действительным изобретателем системы радиосвязи был А.С. Попов». К сожалению, статья опубликована в сокращенном виде, ее полный текст депонирован в Мемориальном музее А.С.Попова.

В связи со статьей Ч.Зюскинда 18 марта 1964 г. постановлением ЦП ВНТО РЭС им. А.С.Попова была образована Историческая комиссия под председательством маршала войск связи И.Т.Пересыпкина (1904–1978), которого позже сменил И.В.Бренев. В настоящее время комиссию возглавляет академик В.В.Мигулин. Задачей комиссии была и остается борьба с искажением истории создания и развития радиосвязи, документированная защита приоритета А.С.Попова, других отечественных ученых.

Работы в комиссии хватает, т.к. и в нашей стране появились последователи Ч.Зюскинда.

29 мая 1989 г. состоялось совместное заседание секции истории радиотехники и информатики Национального объединения историков естествознания и техники при АН СССР и Исторической комиссии ЦП ВНТО РЭС им. А.С.Попова по вопросу истории создания радиосвязи. Доклад проф. С.М.Герасимова (1911–1994) соответствовал тексту о работе А.С.Попова, изложенному в третьем издании БСЭ. Однако оппонировавший ему к.т.н. Д.Л.Шарле в своем докладе бездоказательно заявил, что А.С.Попов изобрел не радио, а только грозоотметчик, в то время как, по его мнению, Г.Маркони усовершенствовал радиопередатчик и создал первое устройство радиосвязи. Он и профессор Н.И.Чистяков выдвинули странное предложение не пользоваться термином радио в его нынешнем «бытовом» понимании, означающем радиовещание, радиосвязь, репродуктор и т.д., а отнести этот термин к категориям типа земное притяжение, изобрести которое нельзя.

Участники совещания не приняли этой аргументации, тем не менее Н.И.Чистяков и Д.Л.Шарле в 1990 г. и позже выступали в средствах массовой информации с антипатриотической и, по сути, антинаучной позиции, утверждая, что в первых опытах Попова «вообще не было передатчика», поэтому он и занимался регистрацией гроз.

Но, как отметил автор информационной теории связи профессор Л.И.Хромов, значение изобретения и опытов А.С.Попова в 1895 г. состоит в том, что были созданы почти одновременно два типа радиосвязи: человек–человек и природный объект–человек. Это свидетельствует о большой интуиции и глубокой проницательности русского ученого. Некоторые его соотечественники до сих пор не могут понять, что сигналы, передаваемые волнами Герца, будь они от природного объекта или от другого человека, равноправны по процессу передачи. За прошедшие 100 с лишним лет системы радиосвязи типа человек–человек (радиотелефон, радиотелеграф) и типа объект–человек (телевидение, радиолокация) стали равноправными, более того, система телевидения общепризнана как доминирующая. Действительно, в течение сеанса связи, например, с космическим кораблем, приближающимся к Луне, до Земли доходит устный рассказ космонавта и снимок лунного ландшафта. И если «предком» радиоприема можно считать систему радиосвязи А.С.Попова, то «предком» приема картины космического ландшафта – его грозоотметчик.

В последние годы участились попытки примирить полярные точки зрения на приоритет в изобретении радио. Пишут, что «заслуги А.С.Попова и Г.Маркони равновелики, что оба они практически одновременно вышли на проблему и решили ее. Но ведь Маркони подал предварительную заявку на свое изобретение в июне 1896 г., больше чем через год после публичной демонстрации системы радиосвязи Поповым! А даты их печатных публикаций разнятся даже на полтора года. Вспомните, что изобретатель телефона А.Белл не на полтора года, а на полтора часа опередил в подаче заявки своего соперника Э.Грея. Однако этого хватило, чтобы изобретателем телефона был признан один А.Белл, и его приоритет никем не оспаривался. О том, что в изобретении радио нет двух лиц, четко сказал академик   Л.И.Мандельштам в предисловии к своей книге «Из предыстории радио»: есть один изобретатель радио, А.С.Попов, который «первым в мире использование электрических волн для связи превратил в практическую систему радиосвязи».

Некоторые лица в нашей стране 100-летие радио хотели отметить без имени А.С.Попова. Вопреки им все же вышло замечательное постановление Совета Министров–Правительства Российской Федерации от 11 мая 1993 г. за № 434 «О подготовке и проведении 100-летнего юбилея изобретения радио». В постановлении отмечаются «выдающееся значение этого события для современной цивилизации и приоритет России в изобретении радио».

5–7 мая 1995 г. в Москве под эгидой ЮНЕСКО прошла юбилейная международная конференция. С докладом на ней выступил президент РНТО РЭС им. А.С.Попова академик Ю.В.Гуляев. В своем докладе он убедительно изложил историю изобретения радио, отметив роль предшественников А.С.Попова (М.Фарадея, Дж.Максвелла, Г.Герца, Э.Бранли, О.Лоджа), его последователей, самым знаменитым из которых был Г.Маркони, и подчеркнув ключевую роль самого А.С.Попова. Радиофизика и радиотехника обязаны всем им.

hron.com.ua

Доклад - Кто изобрел радио?

Кто «изобрел» радио?

Л. H. Никольский

Вот уже более века то затихают, то разгораются с новой силой споры о национальном и персональном приоритете изобретения радио.

Это и понятно, поскольку всякий раз спорящие стороны декларируют благородное намерение докопаться до истины, но разговаривают на разных языках и в патриотическом (а часто лжепатриотическом) порыве неизменно скатываются к своим прежним предвзятостям и, забыв об истине, или просто откинув ее, пытаются уже всеми правдами и неправдами утвердить свое мнение, ибо, как известно, только оно и является «единственно правильным». При этом российская сторона ссылается на «научный приоритет» или «историческую правду» [1, с. 196], определяемые датой демонстрации А. С. Поповым своего радиоприемника, а итальянская — на официальный документ: английский патент № 12039, полученный Маркони на такой же приемник 2 июля 1897 г.

Впрочем, в то время не было еще и такого термина «радиоприемник» (хотя в 1890 г. Э. Бранли уже назвал свою трубку с металлическими опилками «радиокондуктором» (радио-управляемым проводником) [2, c. 8]), да и термин «радио» постепенно утвердился в науке, технике и в быту лишь в 1903 г., после Международной конференции по беспроволочному телеграфированию, которая рекомендовала термин «радиотелеграфия» взамен бытовавших тогда терминов «беспроводная связь» и «сигнализация без проводов» [3, c. 90], хотя такая замена не эквивалентна и внесла свою долю неразберихи и в без того запутанный вопрос.

Действительно, если мы говорим, что некто изобрел радио, то применительно к 1903 г. этот некто изобрел только радиотелеграфию, применительно же к 7 мая 1895 г. — радиосигнализацию, а применительно к нашему времени этот некто изобрел еще и радиотелефонию, и радиовещание, и радиоразведку, и радиопротиводействие, и радионавигацию, и радиоастрономию. Потому употребление термина «радио», например, к 1895 г. без оговорок, ограничений и уточнений в лучшем случае — некорректно, а попросту говоря — безграмотно. Потому прежде всего и постараемся уточнить, что такое «радио» в научном или профессиональном (не бытовом) смысле.

Как и следовало ожидать, в словаре русского языка В. И. Даля (вышедшем в свет в 1882 г.), слова «радио» нет, и не только потому, что это слово нерусское, ибо в словаре есть, например, такое нерусское слово, как «электричество» — «одно из самых невесомых, которое (грознинский телеграф) проявляется силами своими». В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона (1889 г.) — есть «радиометр» и «радиофон», но «радио» — нет. В энциклопедическом словаре института «Гранат» (1930 г.) — тоже нет слова «радио», но уже появилось слово «радиотехника» — «техника токов высокой частоты, основанная на способности электромагнитных волн распространяться без участия проводов...», а далее этот словарь мог бы позабавить или огорчить любого сведущего человека «новостями» о том, что «А. С. Попов первый реализовал в 1895 году практически беспроволочную связь телеграфными знаками Морзе на расстояние 4 км...». В последующих изданиях различного назначения, в том числе и в БЭС [7], слово «радио» трактуется в основном одинаково, а множество вариантов различаются второстепенными признаками. Все эти варианты сводятся к одному: радио — это способ передачи и приема информации (сигналов) на расстояние без проводов посредством распространяющихся в пространстве электромагнитных волн (радиоволн).

Радио, как один из способов беспроводной связи, реализуется на практике разнесенными в пространстве на какое-либо расстояние радиотехническими средствами передачи и приема радиоволн, использующими определенные свойства одновременно и геометрически разделяющей, и физически связывающей их части окружающей среды (пространства), т. е. точно так же, как, например, и в простейшем и древнейшем виде беспроводной связи — голосовой — голос и ухо человека используют такое физическое свойство среды (части пространства, заполненного воздухом), как способность атмосферы (газов и их смесей) передавать звуковые волны.

В приземной области пространства, заполненной атмосферой, физическая среда является общей как для голосовой связи, так и для связи по радио. Значит, согласно изложенному выше, не конструктивные особенности (среди акустических или радиотехнических) передающих и приемных устройств и не физическая среда определяют сущность вида связи, а сущность самого физического явления, используемого в конкретной разновидности связи, в акустической (голосовой) связи главное — это звуковые волны, в радиосвязи главное — это электромагнитные волны, все же остальное — вторично, производно и подчинено главному.

Пренебрежение к терминологии господствует во всех публикациях, прямо или косвенно связанных с историей радио. Сплошь и рядом встречаются, например, смешение и подмена терминов «изобретение» и «открытие» и др. И даже в одной фразе. Чтобы не быть голословным, как и многословным, приведу лишь один пример из «Курса истории физики»: «Исторически точно установленным фактом является тот факт, что открытие радио было сделано А. С. Поповым и дата первого публичного сообщения об этом открытии 25 апреля старого стиля, 7 мая нового стиля 1895 г. является датой одного из величайших изобретений в истории человеческой культуры» [1, с. 196].

И не надо быть докой в патентоведении, чтобы знать, что всегда было, есть и будет, что открытие — это «научная находка», а изобретение — это «техническая придумка», что открытие несет людям новое знание о природе, как и новые загадки и вопросы, а изобретение решает конкретную практическую задачу с помощью совокупности новых и известных технических способов и средств на основе имеющихся знаний.

Остановиться на этих прописных истинах в самом начале пришлось для того, чтобы при дальнейшем изложении постоянно иметь их в виду.

А теперь обратимся к основным моментам в истории радио и проанализируем, как их трактовали (опровергали, защищали и декларировали) зарубежные и отечественные ученые и историки радио.

Изобретению радио, традиционно связанному в СССР с демонстрацией 7 мая 1895 г. преподавателем Минных офицерских классов (МОК) Александром Степановичем Поповым (1859-1906) «Прибора для обнаружения и регистрирования электрических колебаний», предшествовали фундаментальные исследования и инженерные изыскания крупнейших физиков, математиков и экспериментаторов. Не умаляя заслуг Фалеса Милетского и других древних и не очень древних ученых, упомянем лишь тех, кто непосредственно заложил теоретические и практические основы радиотехники, радио.

Андрэ Мари Ампер (1775-1836) создал первую теорию магнетизма, в которой свел явления магнетизма к электричеству [6, с. 222].

Майкл Фарадей (1791-1867), развивая идеи Ампера, открыл в 1831 г. электромагнитную индукцию, доказал тождественность различных видов электричества, ввел понятие электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн [7, с. 1264] и исследовал роль среды в электромагнитных взаимодействиях [1, с. 133].

Джеймс Клерк Максвелл (1831-1879), продолжая работы Фарадея, создал теорию электромагнитного поля, обобщив свои труды в «Трактате по электричеству и магнетизму», опубликованном в 1873 г. Однако теория Д. Максвелла в ученом мире того времени вызвала недоверие и сомнения. Например, Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821-1894), автор фундаментальных трудов по физике, биофизике, физиологии, психологии, летом 1879 г. писал: "… Область электродинамики превратилась в то время в бездорожную пустыню. Факты, основанные на наблюдениях и следствиях из весьма сомнительных теорий, — все это было вперемежку соединено между собой" [1, с. 183]. Одним из камней преткновения в теории Максвелла являлось утверждение, что переменное электрическое поле создает и соответствующее магнитное поле. За экспериментальное доказательство этого утверждения Берлинская Академия наук в 1879 г. (в год смерти Д. Максвелла) установила премию [8, с. 112].

Именно Г. Гельмгольц и поручил своему бывшему ученику, в то время — уже профессору Высшей технической школы в Карлсруэ, Генриху Рудольфу Герцу (1857-1894) проверить экспериментально теоретические положения Д. Максвелла. Оценив известный путь решения поставленной задачи, Герц убедился в его неэффективности и отказался от предложенной работы. Но не забыл о ней, он искал другой способ решения задачи. И нашел. Для своих экспериментов Герц решил использовать токи очень большой частоты, которые можно было получить при искровом разряде с помощью уже хорошо известной тогда индукционной катушки, созданной Генри Румкорфом в 1848 г. и удостоенной Парижской академией наук большой денежной премии имени Вольта [3, с. 67]. Так, в статье «О весьма быстрых электрических колебаниях», опубликованной в 1887 г., Герц писал: «На основании некоторых явлений я пришел к предположению, что колебания последнего рода действительно могут возникнуть при известных условиях, причем интенсивность колебаний настолько значительна, что действие их доступно наблюдению на расстоянии» [8, с. 131]. В этой же статье Герц привел и описание своей опытной установки, и первые результаты опытов 1886 г.

Опытная установка Герца состояла из генератора (передатчика) и приемника электрических колебаний, разнесенных друг от друга на некоторое расстояние, которое в ходе экспериментов можно было изменять. Искровой разрядник генератора (индукционной катушки) был соединен с двумя проводниками — вибраторами (диполь — одна из разновидностей антенн). Приемник являл собой прямоугольный разомкнутый контур — резонатор — с искровым промежутком (зазором) в одной из коротких сторон контура-рамки. Есть сведения, что Герц пользовался и круглым кольцевым резонатором-обручем, более удобным для математического расчета [3, с. 63]. Факт приема сигнала генератора индицировался искрением в зазоре резонатора-приемника. (В лекции профессора Э. Томсона «Передача энергии без проводов» (8, с. 373) упоминается подобная установка с приемником Эдисона, которая применялась Томсоном совместно с профессором Хаустоном еще в 1875 г. в Центральной высшей школе в Филадельфии).

Первые опыты Герц проводил при малых расстояниях между вибраторами и резонатором, установленным им для удобства на переносном штативе. В первых же опытах Герц опробовал и приемник-диполь. Второй этап своих опытов Герц проводил уже в просторном помещении при расстояниях между вибратором и резонатором (по различным данным) до 12-16 м, что описал в своей работе «О действии тока».

В результате опытов Герц установил, что на расстояниях до 3 м передача сигналов от вибратора к резонатору осуществлялась на принципе электромагнитной индукции, а на расстояниях более 3 м — посредством предсказанных Фарадеем и Максвеллом электромагнитных волн. Экспериментируя далее с электромагнитными волнами, Герц убедился, что они, как и свет, подчиняются всем законам геометрической оптики. Попутно Герц определил диаграмму направленности излучения (приема) диполя, заложив основы теории излучения антенн. Все эти работы (их результаты) были опубликованы в 1888 г. А в 1891 г., подводя итоги проделанных исследований, он подтвердил: «Целью этих работ была проверка основных гипотез теории Фарадея — Максвелла, а результат опытов есть подтверждение основных гипотез этой теории».

Опытное подтверждение «сомнительной» теории Максвелла и простота опытной установки Герца немедленно подтолкнули ученых многих стран к их повторению и к совершенствованию передающих и приемных устройств. Опять, краткости ради, остановимся лишь на нескольких моментах.

Если, например, профессор физики Болонского университета Августо Риги (1850-1920) усовершенствовал осциллятор Герца, поместив искровой разрядник в масло (разрядник индукционной катушки), то для экспериментов с открытыми Фарадеем — Максвеллом — Герцем волнами Герца Эдвард Бранли (1846-1940) создал простенький прибор, названный им радиокондуктором (радиоуправляемый проводник, действующий по принципу двухвходового триггера, его подробное описание было опубликовано в 1890 г.).

Оливер Лодж (1851-1940) на основе радиокондуктора (трубка Бранли) построил тоже переносный [3, с. 75] «прибор для регистрации приема электромагнитных волн», который содержал еще источник тока, реле, гальванометр, а для встряхивания радиокондуктора с целью периодического восстановления его чувствительности к волнам Герца — электрический звонок или механизм с молоточком-зацепом. В своем докладе «Творение Герца», прочитанном 1 июня 1894 г. в Лондонском Королевском обществе «для громадной аудитории» [8, с. 422], докладчик демонстрировал опыты, а радиокондуктор Бранли назвал когерером, исходя из физического принципа его действия.

Александр Степанович Попов, преподаватель Минных офицерских классов в Кронштадте тоже построил лабораторную установку для демонстрации опытов Герца своим слушателям в учебном процессе. Опытами с волнами Герца А. С. Попов сопровождал и цикл своих лекций под названием «Новейшие исследования о соотношении между световыми и электрическими явлениями», которые он прочитал в 1889 г. в собрании минных офицеров. А 22 марта 1890 г. в Морском музее для петербургских офицеров А. С. Поповым была прочитана лекция «Об электрических колебаниях с повторением опытов Герца». Научно-просветительскую деятельность инициативного преподавателя МОК высоко оценил русский физик Александр Григорьевич Столетов (1839-1896), назвав А. С. Попова одним из первых в России «пропагаторов герцологии» [1, с. 194].

Не могу сказать, что представляла собою первая лабораторная установка Попова для демонстрации опытов Герца до 1895 г., но доподлинно известно, что А. С. Попов постоянно работал над ее совершенствованием и особенно — над повышением стабильности и чувствительности когерера. Модернизированная лабораторная установка весной 1895 г. была опробована Поповым в саду МОК [5, с. 43]. А. С. Попов, применяя предложенную Теслой в 1893 г. антенну, неоднократно утверждал, что «употребление мачты на станции отправления и на станции приема для передачи сигналов с помощью электрических колебаний — заслуга Теслы». Позднее, а именно в статье, датированной декабрем 1895 г. «Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний» (сравните с названием прибора О. Лоджа), опубликованной в «Журнале Русского физико-химического общества» [8, с. 449; 9] Попов писал: "… В начале текущего года (1895 — прим. авт.) я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа над электрическими колебаниями с целью пользоваться ими на лекциях… Добившись удовлетворительного постоянства чувствительности… трубки, я поставил себе другую задачу: добиться такой комбинации, чтобы связь между опилками, вызванная электрическим колебанием, разрушалась немедленно автоматически… Такая комбинация конечно удобнее, потому что будет отвечать на электрические колебания, повторяющиеся последовательно одно за другим… Я пришел к устройству прибора, служащего для объективных наблюдений электрических колебаний, пригодного как для лекционных целей, так и для регистрирования электрических пертурбаций, происходящих в атмосфере… Таким образом был комбинирован прибор… прибор отвечал (звонком — прим. авт.) на открытом воздухе колебаниям произведенным большим герцовым вибратором… с искрой в масле на расстоянии 30 саженей (около 60 м. — прим. авт.)… Прибор… может служить для различных лекционных опытов с электрическими колебаниями и… может быть приспособлен к опытам с электрическими лучами… В заключение могу выразить надежду, что мой прибор, при дальнейшем усовершенствовании его может быть применен к передаче (не к передаче, а к приему — прим. авт.) сигналов на расстояния при помощи быстрых электрических колебаний, как только будет найден источник таких колебаний, обладающий достаточной энергией".

Как видно, А. С. Попов в этой статье достаточно точно и предельно ясно изложил все свои замыслы и намерения, но вскоре у него появятся комментаторы и толкователи его высказываний и даже неких «тайных намерений», которые он мог бы высказать, но почему-то не высказал.

Именно упомянутый в статье прибор и был использован Поповым 7 мая 1895 г. при прочтении им доклада… нет, не о радиосвязи, а «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям» [5, с. 44] на заседании физического отделения Русского физико-химического общества (РФХО) в Петербурге. Несмотря на то, что А. Попов 7 мая 1895 г. продемонстрировал то, чем Г. Герц почти ежедневно на протяжении 1886-1887 годов пользовался для решения своей практической задачи, применив лишь более совершенное приемное устройство, созданное им на базе опубликованного в 1894 г. прибора О. Лоджа, тем не менее в России в одностороннем порядке именно этот день (особенно после смерти Попова) стали усиленно пропагандировать как «день изобретения радио Поповым». Второй же экземпляр своего «Прибора для...» Попов конструктивно объединил с пишущим прибором братьев Ришар, барабан с бумагой которого приводился во вращение часовым механизмом с недельным заводом (потом применялся аппарат с записью на бумажную ленту). Этот прибор летом — осенью 1895 г. применялся в Лесном институте для наблюдения за атмосферой. И не Попов [6, с. 320], а профессор Д. А. Лачинов назвал этот прибор Попова «грозоотметчиком» (разрядоотметчиком) [5, с. 46] в своих работах [10, 11].

В последнее же десятилетие жизни Попова события развивались следующим образом. А. С. Попову и его коллегам летом 1896 г. [4, с.18] из газет стало известно об экспериментах Г. Маркони (1874-1937), ученика А. Риги. А после публикации доклада 4 июня 1897 г Вильяма Генри Приса (1834-1913) в английском журнале «Электричество» 11 июля и опубликования английского патента № 12039 Г. Маркони от 2 июля 1897 г. «стало ясно, в чем заключается суть дела», т. е. суть запатентованной в Англии аппаратуры Маркони по заявке от 2 июня 1896 г. с дополнением от 2 марта 1897 г. Однако уже 8 (20 н. ст.) января 1897 г. Попов в своем письме (статье) «Телеграфирование без проводов» в газету «Котлин» вдруг указывает, что «подобный прибор на том же принципе основанный, был устроен мной в 1895 г.» [5, с. 61] (Вопрос: откуда Попову в январе 1897 г. стали известны подробности аппаратуры Маркони, опубликованные полгода спустя?) В июле 1897 г. в письме в газету «Новое время» А. С. Попов утверждает, что «приемник Маркони по своим составным частям одинаков с моим прибором, построенном в 1895 г.».

В докладе 27 сентября 1897 г. в Одессе А. С. Попов говорит: «Все, что выше описано, содержится и в приборе Маркони».

В докладе в Электротехническом институте 19 (31) октября 1897 г. А. С. Попов подчеркивает «полную тождественность составных частей (приемника Маркони — прим. авт.) с нашим прибором».

И в письме от 26 ноября 1897 г. в редакцию английского журнала «Электричество» А. С. Попов вдруг утверждает, что «устройство приемника Маркони является воспроизведением моего индикатора молний» [5, с. 61]. Перечислив «ходы и шаги» Попова в течение почти всего 1897 г., автор [5] на стр. 4 вдруг обращается к этической стороне вопроса: «Однако, доказывая идентичность приемников своего и Г. Маркони, А. Попов никогда не утверждал, что Г. Маркони скопировал его схему по описаниям и чертежам, не раз опубликованным в русской технической литературе». Да, действительно. Но Попов не мог этого утверждать. Не мог потому, что Маркони, действительно, не скопировал схему Попова, а использовал ее в качестве основы (прототипа) для своего прибора, точно так же, как и сам А. Попов использовал для своего прибора в качестве основы (прототипа) прибор О. Лоджа. (Вспомним: "… я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа… пришел к устройству прибора, пригодного как для лекционных целей..."). Это подтверждается и сказанным на стр. 3 в сборнике статей [12]: «Приемник Маркони во многом был аналогичен приемнику Попова. И это вполне естественно, так как оба они в своих работах опирались на опыт предшественников и в первую очередь на весьма удачную конструкцию индикатора электромагнитных колебаний О. Лоджа. Не противоречат сказанному и признание самого Лоджа: „Правда, что я применил автоматический молоток или другой вибратор, приводимый в действие часовым механизмом (или) другого вида, но Попов первый заставил сам сигнал приводить в действие декогерер, и я считаю, что этим нововведением мы обязаны Попову“ [4, с. 4]. Однако, если Попов ни разу не сказал, что Маркони скопировал его схему, то он ни разу не сказал, четко и безоговорочно, чем же тогда и отличалась схема Маркони от его схемы. Лишь потом в лекциях и докладах Попова стали появляться как признания отдельных достижений его предшественников, так и некоторые отличий прибора Маркони, например [13, док. 36, с. 100]. А. С. Попов, как видим, на протяжении всего 1897 г. только и утверждал тождественность обеих схем. Но если бы это было действительно так, то едва ли Маркони смог бы получить патент даже в Англии.

Итак, два слова о заявке Г. Маркони, поданной им в Британское патентное ведомство 2 июня 1896 г., по материалам доклада В. Г. Приса, прочитанного им в пятницу 4 июня 1897 г. на вечернем заседании в Королевском институте [8, с. 461-465].

В качестве передатчика Маркони применил генератор Герца в модификации Риги, а в качестве приемника — известный прибор Попова, в который Маркони ввел новые элементы, позволившие ему получить новый положительный эффект по сравнению с приемником Попова: повысить стабильность работы прибора и его чувствительность. Схема аппаратуры радиосвязи Маркони приведена, например, на стр. 462 [8].

Стабильность работы приемника повышена за счет применения в нем разработанного самим Маркони вакуумного когерера, что на схеме никак не отражено, менее зависимого (если не независимого) от климатических условий и капризов погоды, а чувствительность — за счет подключения цепи постоянного тока к выводам когерера через дроссельные катушки L2 и L1, которые позволили сосредоточить почти всю энергию принимаемых электромагнитных волн именно на когерере. Отечественные же историки стараются не упоминать нововведения Маркони, считая их „незначительными“.

По поводу применения Маркони дроссельных катушек, в наше время можно улыбаться сколько угодно, но тогда это было существенной новизной, оригинальным техническим решением. Это подтверждается хотя бы тем, что до него не додумались ни Лодж, ни Попов. Потом Попов приписывал этим катушкам совершенно иную функцию [13, док. 39, с. 105]. Что ж, спорить не будем. Значит, эти катушки выполняли обе функции одновременно. А вот автор [4] на стр. 19 указывает, что в „аппаратуре Маркони нет никаких принципиально отличных элементов по сравнению с теми устройствами, которыми пользовался А. С. Попов для телеграфирования“! К тому же, о каком „радиотелеграфировании“ в 1895 г. можно говорить?

7 мая 1895 г. Попов демонстрировал такую же радиосигнализацию (только со своим приемником), какою пользовался и Герц в 1886-1887 гг. и не более. Подавая заявку, Маркони, наверное, рассчитывал получить патент на всю систему радиосвязи. Потому неслучайно, едва приехав в Англию, Маркони продемонстрировал свою аппаратуру не в научно-просветительской лекции на широкой публике, а непосредственно В. Г. Прису, известному физику, в то время — директору [4, с. 16] или главному инженеру Британских телеграфов, сотрудникам Британского почтового ведомства и представителям Адмиралтейства и армии [5, с. 59]. При этом аппаратура Маркони в сентябре 1896 г. обеспечила дальность связи около 7 км, а весной 1897 г. — около 16 км [3, с. 85].

Однако Маркони не удалось получить патент на всю систему радиосвязи в целом даже в Англии. Британское патентное ведомство решило выдать Маркони патент № 12039 от 2 июля 1897 г. с приоритетом от 2 июня 1896 г. всего лишь на »… усовершенствования в передаче электрических импульсов и сигналов на расстояние и в аппаратуре для этого". Но, получив британский патент даже с такой формулировкой, Маркони лишил себя возможности патентования своего изобретения в других странах, хотя и пытался и, разумеется, — безуспешно. Однако собственную фирму под названием «Общество (с ограниченной ответственностью) телеграфии и сигнализации без проводов» Маркони создал в июле того же 1897 г. [5].

Маркони ставил перед собой третью практическую задачу, потому в самом начале своих экспериментов (до июня 1896 г.) постарался объединить приемник с телеграфным аппаратом. Пытался подключить к своему прибору, как свидетельствуют Блондель и Попов, некий самописец или телеграфный аппарат и Лодж (наверное в 1894 г.). И Попов подключил телеграфный аппарат к своему приемнику (не ранее второй половины 1897 г.)

Так кто же изобрел радиотелеграф?

Однозначно ответить на этот вопрос трудно. Но стоит здесь вспомнить фамилию Наркевич-Иодко. Нет, не ищите эту фамилию в отечественных энциклопедических и других справочных изданиях, — ее там нет. Яков Оттонович Наркевич-Иодко — это основатель «фотографирования без объектива» различных предметов живой и неживой природы на основе применения токов высокой частоты, основатель электротерапии по системе Иодко; это тот Наркевич-Иодко, которому в 1900 г. на международном конгрессе было присвоено звание «профессора электрографии и магнетизма», а по представлению президента Академии наук он был награжден орденом Святой Анны второй степени; это тот, который, согласно письму Блонделя, «двумя или тремя годами ранее произвел в Вене весьма интересные передачи с катушкой Румкорфа, соединенной с землей, антенной и с приемником, образованным из антенны и телефона, также заземленного (правда, может быть, без ясного представления о роли электромагнитных волн в этих опытах)». К словам в скобках целесообразно добавить: и о детектирующих свойствах органических тканей.

Однако не будем отнимать у читателя лишнего времени, а заинтересовавшихся отошлем к журналу «Техника — молодежи» № 11 за 1983 г., в котором напечатаны две статьи: Киселев В. «Опередивший время» и Адаменко В. «Сто лет спустя». Если Рыбкин и Троицкий летом 1899 г. случайно открыли телефонный (детекторный) способ приема электромагнитных волн, а Попов тогда же отправил прошение о патентовании радиотелефонного приемника, то Наркевич-Иодко осуществлял еще в 1890-1892 гг. телефонный прием атмосферных разрядов и излучения волн посредством катушки Румкорфа.

Ровно через пять месяцев после смерти Г. Герца, 1 июня 1894 г., Оливер Лодж в Британском Королевском обществе и прочел свою лекцию «Творение Герца», с экспериментальной демонстрацией результатов его исследований, в которой есть такие слова [6, с. 42]: «Редко можно встретить человека, столь деликатно относившегося к чувствам других, он всегда стремился преуменьшить то первенствующее положение, которое отводилось ему у нас в речах и писаниях… Его имя не достигло чрезмерной популярности и сделанное им во всех отношениях неизмеримо превосходит все то, чего достигли некоторые люди, наделавшие гораздо больше шума». Трудно сказать, что имел в виду О. Лодж, говоря о делах и шуме, однако эти его слова оказались пророческими. К сожалению. Вскоре шум и возня, разыгравшиеся на многие десятилетия вокруг приоритетов Попова и Маркони заслонили имя действительного «виновника торжества».

А если вспомнить и вдуматься, что такое — радио, то станет ясно, что словосочетание «изобретение радио» — это такая же нелепость, как, например, «изобретение авиации» или «изобретение космонавтики». Но абсурд в истории радио давно превратился в традицию, без которой нам стало бы скучновато. И все же, на наш взгляд, честь или факт изобретения радио может бесспорно принадлежать только одному, только тому единственному «виновнику торжества» по сей день скромно пребывающему на обочине им же открытой дороги, у которого было меньше предшественников, чем у других, т. е. Генриху Рудольфу Герцу.

Список литературы

Кудрявцев П. С. Курс истории физики. М., Просвещение, 1974.

Очерки истории радиотехники. Отв. ред. Б. С. Сотин. М., Изд. АН СССР, 1960.

Родионов В. М. Зарождение радиотехники. М., Наука, 1985.

Бренев И. В. Об ошибках в освещении истории изобретения радио. М., РИО ВЗЭИС, 1963.

Бренев И. В. Начало радиотехники в России. М., Сов. радио, 1970.

Зворыкин А. А. и др. История техники. М., изд-во социально-экономической литературы, 1962.

Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2-е, М., Научн. изд. «Большая Российская энциклопедия», СПб, Норинт, 1997.

Из предыстории радио. Сборник оригинальных статей и материалов. Под. ред. акад. Л. И. Мандельштама. Вып. I. М.-Л., Изд. АН СССР, 1948.

Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1896, т. 28, № I.

Лачинов Д. А. Основы метеорологии и климатологии. СПб, 1895, с. 460.

Лачинов Д. А. О колебательных разрядах атмосферного электричества и о грозоотметчике А. С. Попова. Дневник Х съезда русских естествоиспытателей и врачей. 1898, № 10. Протокол заседания секции метеорологии 28 августа, с. 371.

100 лет радио. Сб. ст. Под ред. В. В. Мигулина, А. В. Гороховского. М., Радио и связь, 1995.

Изобретение радио А. С. Поповым. Документы и материалы. М., Наука, 1966.

Никитин Е. Н. Изобретатель радио — Попов. М., Просвещение, 1995.

Сокольцев Д. М. Рецензия на книгу А. А. Петровского «Научные основания беспроводной телеграфии». Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1908, т. 40, с. 32.

Рыбкин П. Н. Работы А. С. Попова по телеграфированию без проводов. Очерк десятилетней деятельности. СПб, 1908.

Участие А. С. Попова в возникновении беспроволочной телеграфии. Доклад комиссии, избранной физическим отделением Русского физико-химического общества по вопросу о научном значении работ А. С. Попова. Журнал РФХО, физическое отд., 1909, т. 41 с. 63.

www.ronl.ru

Курсовая работа - Кто изобрел радио?

Кто «изобрел» радио?

Л. H. Никольский

Вот уже более века то затихают, то разгораются с новой силой споры о национальном и персональном приоритете изобретения радио.

Это и понятно, поскольку всякий раз спорящие стороны декларируют благородное намерение докопаться до истины, но разговаривают на разных языках и в патриотическом (а часто лжепатриотическом) порыве неизменно скатываются к своим прежним предвзятостям и, забыв об истине, или просто откинув ее, пытаются уже всеми правдами и неправдами утвердить свое мнение, ибо, как известно, только оно и является «единственно правильным». При этом российская сторона ссылается на «научный приоритет» или «историческую правду» [1, с. 196], определяемые датой демонстрации А. С. Поповым своего радиоприемника, а итальянская — на официальный документ: английский патент № 12039, полученный Маркони на такой же приемник 2 июля 1897 г.

Впрочем, в то время не было еще и такого термина «радиоприемник» (хотя в 1890 г. Э. Бранли уже назвал свою трубку с металлическими опилками «радиокондуктором» (радио-управляемым проводником) [2, c. 8]), да и термин «радио» постепенно утвердился в науке, технике и в быту лишь в 1903 г., после Международной конференции по беспроволочному телеграфированию, которая рекомендовала термин «радиотелеграфия» взамен бытовавших тогда терминов «беспроводная связь» и «сигнализация без проводов» [3, c. 90], хотя такая замена не эквивалентна и внесла свою долю неразберихи и в без того запутанный вопрос.

Действительно, если мы говорим, что некто изобрел радио, то применительно к 1903 г. этот некто изобрел только радиотелеграфию, применительно же к 7 мая 1895 г. — радиосигнализацию, а применительно к нашему времени этот некто изобрел еще и радиотелефонию, и радиовещание, и радиоразведку, и радиопротиводействие, и радионавигацию, и радиоастрономию. Потому употребление термина «радио», например, к 1895 г. без оговорок, ограничений и уточнений в лучшем случае — некорректно, а попросту говоря — безграмотно. Потому прежде всего и постараемся уточнить, что такое «радио» в научном или профессиональном (не бытовом) смысле.

Как и следовало ожидать, в словаре русского языка В. И. Даля (вышедшем в свет в 1882 г.), слова «радио» нет, и не только потому, что это слово нерусское, ибо в словаре есть, например, такое нерусское слово, как «электричество» — «одно из самых невесомых, которое (грознинский телеграф) проявляется силами своими». В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона (1889 г.) — есть «радиометр» и «радиофон», но «радио» — нет. В энциклопедическом словаре института «Гранат» (1930 г.) — тоже нет слова «радио», но уже появилось слово «радиотехника» — «техника токов высокой частоты, основанная на способности электромагнитных волн распространяться без участия проводов...», а далее этот словарь мог бы позабавить или огорчить любого сведущего человека «новостями» о том, что «А. С. Попов первый реализовал в 1895 году практически беспроволочную связь телеграфными знаками Морзе на расстояние 4 км...». В последующих изданиях различного назначения, в том числе и в БЭС [7], слово «радио» трактуется в основном одинаково, а множество вариантов различаются второстепенными признаками. Все эти варианты сводятся к одному: радио — это способ передачи и приема информации (сигналов) на расстояние без проводов посредством распространяющихся в пространстве электромагнитных волн (радиоволн).

Радио, как один из способов беспроводной связи, реализуется на практике разнесенными в пространстве на какое-либо расстояние радиотехническими средствами передачи и приема радиоволн, использующими определенные свойства одновременно и геометрически разделяющей, и физически связывающей их части окружающей среды (пространства), т. е. точно так же, как, например, и в простейшем и древнейшем виде беспроводной связи — голосовой — голос и ухо человека используют такое физическое свойство среды (части пространства, заполненного воздухом), как способность атмосферы (газов и их смесей) передавать звуковые волны.

В приземной области пространства, заполненной атмосферой, физическая среда является общей как для голосовой связи, так и для связи по радио. Значит, согласно изложенному выше, не конструктивные особенности (среди акустических или радиотехнических) передающих и приемных устройств и не физическая среда определяют сущность вида связи, а сущность самого физического явления, используемого в конкретной разновидности связи, в акустической (голосовой) связи главное — это звуковые волны, в радиосвязи главное — это электромагнитные волны, все же остальное — вторично, производно и подчинено главному.

Пренебрежение к терминологии господствует во всех публикациях, прямо или косвенно связанных с историей радио. Сплошь и рядом встречаются, например, смешение и подмена терминов «изобретение» и «открытие» и др. И даже в одной фразе. Чтобы не быть голословным, как и многословным, приведу лишь один пример из «Курса истории физики»: «Исторически точно установленным фактом является тот факт, что открытие радио было сделано А. С. Поповым и дата первого публичного сообщения об этом открытии 25 апреля старого стиля, 7 мая нового стиля 1895 г. является датой одного из величайших изобретений в истории человеческой культуры» [1, с. 196].

И не надо быть докой в патентоведении, чтобы знать, что всегда было, есть и будет, что открытие — это «научная находка», а изобретение — это «техническая придумка», что открытие несет людям новое знание о природе, как и новые загадки и вопросы, а изобретение решает конкретную практическую задачу с помощью совокупности новых и известных технических способов и средств на основе имеющихся знаний.

Остановиться на этих прописных истинах в самом начале пришлось для того, чтобы при дальнейшем изложении постоянно иметь их в виду.

А теперь обратимся к основным моментам в истории радио и проанализируем, как их трактовали (опровергали, защищали и декларировали) зарубежные и отечественные ученые и историки радио.

Изобретению радио, традиционно связанному в СССР с демонстрацией 7 мая 1895 г. преподавателем Минных офицерских классов (МОК) Александром Степановичем Поповым (1859-1906) «Прибора для обнаружения и регистрирования электрических колебаний», предшествовали фундаментальные исследования и инженерные изыскания крупнейших физиков, математиков и экспериментаторов. Не умаляя заслуг Фалеса Милетского и других древних и не очень древних ученых, упомянем лишь тех, кто непосредственно заложил теоретические и практические основы радиотехники, радио.

Андрэ Мари Ампер (1775-1836) создал первую теорию магнетизма, в которой свел явления магнетизма к электричеству [6, с. 222].

Майкл Фарадей (1791-1867), развивая идеи Ампера, открыл в 1831 г. электромагнитную индукцию, доказал тождественность различных видов электричества, ввел понятие электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн [7, с. 1264] и исследовал роль среды в электромагнитных взаимодействиях [1, с. 133].

Джеймс Клерк Максвелл (1831-1879), продолжая работы Фарадея, создал теорию электромагнитного поля, обобщив свои труды в «Трактате по электричеству и магнетизму», опубликованном в 1873 г. Однако теория Д. Максвелла в ученом мире того времени вызвала недоверие и сомнения. Например, Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821-1894), автор фундаментальных трудов по физике, биофизике, физиологии, психологии, летом 1879 г. писал: "… Область электродинамики превратилась в то время в бездорожную пустыню. Факты, основанные на наблюдениях и следствиях из весьма сомнительных теорий, — все это было вперемежку соединено между собой" [1, с. 183]. Одним из камней преткновения в теории Максвелла являлось утверждение, что переменное электрическое поле создает и соответствующее магнитное поле. За экспериментальное доказательство этого утверждения Берлинская Академия наук в 1879 г. (в год смерти Д. Максвелла) установила премию [8, с. 112].

Именно Г. Гельмгольц и поручил своему бывшему ученику, в то время — уже профессору Высшей технической школы в Карлсруэ, Генриху Рудольфу Герцу (1857-1894) проверить экспериментально теоретические положения Д. Максвелла. Оценив известный путь решения поставленной задачи, Герц убедился в его неэффективности и отказался от предложенной работы. Но не забыл о ней, он искал другой способ решения задачи. И нашел. Для своих экспериментов Герц решил использовать токи очень большой частоты, которые можно было получить при искровом разряде с помощью уже хорошо известной тогда индукционной катушки, созданной Генри Румкорфом в 1848 г. и удостоенной Парижской академией наук большой денежной премии имени Вольта [3, с. 67]. Так, в статье «О весьма быстрых электрических колебаниях», опубликованной в 1887 г., Герц писал: «На основании некоторых явлений я пришел к предположению, что колебания последнего рода действительно могут возникнуть при известных условиях, причем интенсивность колебаний настолько значительна, что действие их доступно наблюдению на расстоянии» [8, с. 131]. В этой же статье Герц привел и описание своей опытной установки, и первые результаты опытов 1886 г.

Опытная установка Герца состояла из генератора (передатчика) и приемника электрических колебаний, разнесенных друг от друга на некоторое расстояние, которое в ходе экспериментов можно было изменять. Искровой разрядник генератора (индукционной катушки) был соединен с двумя проводниками — вибраторами (диполь — одна из разновидностей антенн). Приемник являл собой прямоугольный разомкнутый контур — резонатор — с искровым промежутком (зазором) в одной из коротких сторон контура-рамки. Есть сведения, что Герц пользовался и круглым кольцевым резонатором-обручем, более удобным для математического расчета [3, с. 63]. Факт приема сигнала генератора индицировался искрением в зазоре резонатора-приемника. (В лекции профессора Э. Томсона «Передача энергии без проводов» (8, с. 373) упоминается подобная установка с приемником Эдисона, которая применялась Томсоном совместно с профессором Хаустоном еще в 1875 г. в Центральной высшей школе в Филадельфии).

Первые опыты Герц проводил при малых расстояниях между вибраторами и резонатором, установленным им для удобства на переносном штативе. В первых же опытах Герц опробовал и приемник-диполь. Второй этап своих опытов Герц проводил уже в просторном помещении при расстояниях между вибратором и резонатором (по различным данным) до 12-16 м, что описал в своей работе «О действии тока».

В результате опытов Герц установил, что на расстояниях до 3 м передача сигналов от вибратора к резонатору осуществлялась на принципе электромагнитной индукции, а на расстояниях более 3 м — посредством предсказанных Фарадеем и Максвеллом электромагнитных волн. Экспериментируя далее с электромагнитными волнами, Герц убедился, что они, как и свет, подчиняются всем законам геометрической оптики. Попутно Герц определил диаграмму направленности излучения (приема) диполя, заложив основы теории излучения антенн. Все эти работы (их результаты) были опубликованы в 1888 г. А в 1891 г., подводя итоги проделанных исследований, он подтвердил: «Целью этих работ была проверка основных гипотез теории Фарадея — Максвелла, а результат опытов есть подтверждение основных гипотез этой теории».

Опытное подтверждение «сомнительной» теории Максвелла и простота опытной установки Герца немедленно подтолкнули ученых многих стран к их повторению и к совершенствованию передающих и приемных устройств. Опять, краткости ради, остановимся лишь на нескольких моментах.

Если, например, профессор физики Болонского университета Августо Риги (1850-1920) усовершенствовал осциллятор Герца, поместив искровой разрядник в масло (разрядник индукционной катушки), то для экспериментов с открытыми Фарадеем — Максвеллом — Герцем волнами Герца Эдвард Бранли (1846-1940) создал простенький прибор, названный им радиокондуктором (радиоуправляемый проводник, действующий по принципу двухвходового триггера, его подробное описание было опубликовано в 1890 г.).

Оливер Лодж (1851-1940) на основе радиокондуктора (трубка Бранли) построил тоже переносный [3, с. 75] «прибор для регистрации приема электромагнитных волн», который содержал еще источник тока, реле, гальванометр, а для встряхивания радиокондуктора с целью периодического восстановления его чувствительности к волнам Герца — электрический звонок или механизм с молоточком-зацепом. В своем докладе «Творение Герца», прочитанном 1 июня 1894 г. в Лондонском Королевском обществе «для громадной аудитории» [8, с. 422], докладчик демонстрировал опыты, а радиокондуктор Бранли назвал когерером, исходя из физического принципа его действия.

Александр Степанович Попов, преподаватель Минных офицерских классов в Кронштадте тоже построил лабораторную установку для демонстрации опытов Герца своим слушателям в учебном процессе. Опытами с волнами Герца А. С. Попов сопровождал и цикл своих лекций под названием «Новейшие исследования о соотношении между световыми и электрическими явлениями», которые он прочитал в 1889 г. в собрании минных офицеров. А 22 марта 1890 г. в Морском музее для петербургских офицеров А. С. Поповым была прочитана лекция «Об электрических колебаниях с повторением опытов Герца». Научно-просветительскую деятельность инициативного преподавателя МОК высоко оценил русский физик Александр Григорьевич Столетов (1839-1896), назвав А. С. Попова одним из первых в России «пропагаторов герцологии» [1, с. 194].

Не могу сказать, что представляла собою первая лабораторная установка Попова для демонстрации опытов Герца до 1895 г., но доподлинно известно, что А. С. Попов постоянно работал над ее совершенствованием и особенно — над повышением стабильности и чувствительности когерера. Модернизированная лабораторная установка весной 1895 г. была опробована Поповым в саду МОК [5, с. 43]. А. С. Попов, применяя предложенную Теслой в 1893 г. антенну, неоднократно утверждал, что «употребление мачты на станции отправления и на станции приема для передачи сигналов с помощью электрических колебаний — заслуга Теслы». Позднее, а именно в статье, датированной декабрем 1895 г. «Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний» (сравните с названием прибора О. Лоджа), опубликованной в «Журнале Русского физико-химического общества» [8, с. 449; 9] Попов писал: "… В начале текущего года (1895 — прим. авт.) я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа над электрическими колебаниями с целью пользоваться ими на лекциях… Добившись удовлетворительного постоянства чувствительности… трубки, я поставил себе другую задачу: добиться такой комбинации, чтобы связь между опилками, вызванная электрическим колебанием, разрушалась немедленно автоматически… Такая комбинация конечно удобнее, потому что будет отвечать на электрические колебания, повторяющиеся последовательно одно за другим… Я пришел к устройству прибора, служащего для объективных наблюдений электрических колебаний, пригодного как для лекционных целей, так и для регистрирования электрических пертурбаций, происходящих в атмосфере… Таким образом был комбинирован прибор… прибор отвечал (звонком — прим. авт.) на открытом воздухе колебаниям произведенным большим герцовым вибратором… с искрой в масле на расстоянии 30 саженей (около 60 м. — прим. авт.)… Прибор… может служить для различных лекционных опытов с электрическими колебаниями и… может быть приспособлен к опытам с электрическими лучами… В заключение могу выразить надежду, что мой прибор, при дальнейшем усовершенствовании его может быть применен к передаче (не к передаче, а к приему — прим. авт.) сигналов на расстояния при помощи быстрых электрических колебаний, как только будет найден источник таких колебаний, обладающий достаточной энергией".

Как видно, А. С. Попов в этой статье достаточно точно и предельно ясно изложил все свои замыслы и намерения, но вскоре у него появятся комментаторы и толкователи его высказываний и даже неких «тайных намерений», которые он мог бы высказать, но почему-то не высказал.

Именно упомянутый в статье прибор и был использован Поповым 7 мая 1895 г. при прочтении им доклада… нет, не о радиосвязи, а «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям» [5, с. 44] на заседании физического отделения Русского физико-химического общества (РФХО) в Петербурге. Несмотря на то, что А. Попов 7 мая 1895 г. продемонстрировал то, чем Г. Герц почти ежедневно на протяжении 1886-1887 годов пользовался для решения своей практической задачи, применив лишь более совершенное приемное устройство, созданное им на базе опубликованного в 1894 г. прибора О. Лоджа, тем не менее в России в одностороннем порядке именно этот день (особенно после смерти Попова) стали усиленно пропагандировать как «день изобретения радио Поповым». Второй же экземпляр своего «Прибора для...» Попов конструктивно объединил с пишущим прибором братьев Ришар, барабан с бумагой которого приводился во вращение часовым механизмом с недельным заводом (потом применялся аппарат с записью на бумажную ленту). Этот прибор летом — осенью 1895 г. применялся в Лесном институте для наблюдения за атмосферой. И не Попов [6, с. 320], а профессор Д. А. Лачинов назвал этот прибор Попова «грозоотметчиком» (разрядоотметчиком) [5, с. 46] в своих работах [10, 11].

В последнее же десятилетие жизни Попова события развивались следующим образом. А. С. Попову и его коллегам летом 1896 г. [4, с.18] из газет стало известно об экспериментах Г. Маркони (1874-1937), ученика А. Риги. А после публикации доклада 4 июня 1897 г Вильяма Генри Приса (1834-1913) в английском журнале «Электричество» 11 июля и опубликования английского патента № 12039 Г. Маркони от 2 июля 1897 г. «стало ясно, в чем заключается суть дела», т. е. суть запатентованной в Англии аппаратуры Маркони по заявке от 2 июня 1896 г. с дополнением от 2 марта 1897 г. Однако уже 8 (20 н. ст.) января 1897 г. Попов в своем письме (статье) «Телеграфирование без проводов» в газету «Котлин» вдруг указывает, что «подобный прибор на том же принципе основанный, был устроен мной в 1895 г.» [5, с. 61] (Вопрос: откуда Попову в январе 1897 г. стали известны подробности аппаратуры Маркони, опубликованные полгода спустя?) В июле 1897 г. в письме в газету «Новое время» А. С. Попов утверждает, что «приемник Маркони по своим составным частям одинаков с моим прибором, построенном в 1895 г.».

В докладе 27 сентября 1897 г. в Одессе А. С. Попов говорит: «Все, что выше описано, содержится и в приборе Маркони».

В докладе в Электротехническом институте 19 (31) октября 1897 г. А. С. Попов подчеркивает «полную тождественность составных частей (приемника Маркони — прим. авт.) с нашим прибором».

И в письме от 26 ноября 1897 г. в редакцию английского журнала «Электричество» А. С. Попов вдруг утверждает, что «устройство приемника Маркони является воспроизведением моего индикатора молний» [5, с. 61]. Перечислив «ходы и шаги» Попова в течение почти всего 1897 г., автор [5] на стр. 4 вдруг обращается к этической стороне вопроса: «Однако, доказывая идентичность приемников своего и Г. Маркони, А. Попов никогда не утверждал, что Г. Маркони скопировал его схему по описаниям и чертежам, не раз опубликованным в русской технической литературе». Да, действительно. Но Попов не мог этого утверждать. Не мог потому, что Маркони, действительно, не скопировал схему Попова, а использовал ее в качестве основы (прототипа) для своего прибора, точно так же, как и сам А. Попов использовал для своего прибора в качестве основы (прототипа) прибор О. Лоджа. (Вспомним: "… я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа… пришел к устройству прибора, пригодного как для лекционных целей..."). Это подтверждается и сказанным на стр. 3 в сборнике статей [12]: «Приемник Маркони во многом был аналогичен приемнику Попова. И это вполне естественно, так как оба они в своих работах опирались на опыт предшественников и в первую очередь на весьма удачную конструкцию индикатора электромагнитных колебаний О. Лоджа. Не противоречат сказанному и признание самого Лоджа: „Правда, что я применил автоматический молоток или другой вибратор, приводимый в действие часовым механизмом (или) другого вида, но Попов первый заставил сам сигнал приводить в действие декогерер, и я считаю, что этим нововведением мы обязаны Попову“ [4, с. 4]. Однако, если Попов ни разу не сказал, что Маркони скопировал его схему, то он ни разу не сказал, четко и безоговорочно, чем же тогда и отличалась схема Маркони от его схемы. Лишь потом в лекциях и докладах Попова стали появляться как признания отдельных достижений его предшественников, так и некоторые отличий прибора Маркони, например [13, док. 36, с. 100]. А. С. Попов, как видим, на протяжении всего 1897 г. только и утверждал тождественность обеих схем. Но если бы это было действительно так, то едва ли Маркони смог бы получить патент даже в Англии.

Итак, два слова о заявке Г. Маркони, поданной им в Британское патентное ведомство 2 июня 1896 г., по материалам доклада В. Г. Приса, прочитанного им в пятницу 4 июня 1897 г. на вечернем заседании в Королевском институте [8, с. 461-465].

В качестве передатчика Маркони применил генератор Герца в модификации Риги, а в качестве приемника — известный прибор Попова, в который Маркони ввел новые элементы, позволившие ему получить новый положительный эффект по сравнению с приемником Попова: повысить стабильность работы прибора и его чувствительность. Схема аппаратуры радиосвязи Маркони приведена, например, на стр. 462 [8].

Стабильность работы приемника повышена за счет применения в нем разработанного самим Маркони вакуумного когерера, что на схеме никак не отражено, менее зависимого (если не независимого) от климатических условий и капризов погоды, а чувствительность — за счет подключения цепи постоянного тока к выводам когерера через дроссельные катушки L2 и L1, которые позволили сосредоточить почти всю энергию принимаемых электромагнитных волн именно на когерере. Отечественные же историки стараются не упоминать нововведения Маркони, считая их „незначительными“.

По поводу применения Маркони дроссельных катушек, в наше время можно улыбаться сколько угодно, но тогда это было существенной новизной, оригинальным техническим решением. Это подтверждается хотя бы тем, что до него не додумались ни Лодж, ни Попов. Потом Попов приписывал этим катушкам совершенно иную функцию [13, док. 39, с. 105]. Что ж, спорить не будем. Значит, эти катушки выполняли обе функции одновременно. А вот автор [4] на стр. 19 указывает, что в „аппаратуре Маркони нет никаких принципиально отличных элементов по сравнению с теми устройствами, которыми пользовался А. С. Попов для телеграфирования“! К тому же, о каком „радиотелеграфировании“ в 1895 г. можно говорить?

7 мая 1895 г. Попов демонстрировал такую же радиосигнализацию (только со своим приемником), какою пользовался и Герц в 1886-1887 гг. и не более. Подавая заявку, Маркони, наверное, рассчитывал получить патент на всю систему радиосвязи. Потому неслучайно, едва приехав в Англию, Маркони продемонстрировал свою аппаратуру не в научно-просветительской лекции на широкой публике, а непосредственно В. Г. Прису, известному физику, в то время — директору [4, с. 16] или главному инженеру Британских телеграфов, сотрудникам Британского почтового ведомства и представителям Адмиралтейства и армии [5, с. 59]. При этом аппаратура Маркони в сентябре 1896 г. обеспечила дальность связи около 7 км, а весной 1897 г. — около 16 км [3, с. 85].

Однако Маркони не удалось получить патент на всю систему радиосвязи в целом даже в Англии. Британское патентное ведомство решило выдать Маркони патент № 12039 от 2 июля 1897 г. с приоритетом от 2 июня 1896 г. всего лишь на »… усовершенствования в передаче электрических импульсов и сигналов на расстояние и в аппаратуре для этого". Но, получив британский патент даже с такой формулировкой, Маркони лишил себя возможности патентования своего изобретения в других странах, хотя и пытался и, разумеется, — безуспешно. Однако собственную фирму под названием «Общество (с ограниченной ответственностью) телеграфии и сигнализации без проводов» Маркони создал в июле того же 1897 г. [5].

Маркони ставил перед собой третью практическую задачу, потому в самом начале своих экспериментов (до июня 1896 г.) постарался объединить приемник с телеграфным аппаратом. Пытался подключить к своему прибору, как свидетельствуют Блондель и Попов, некий самописец или телеграфный аппарат и Лодж (наверное в 1894 г.). И Попов подключил телеграфный аппарат к своему приемнику (не ранее второй половины 1897 г.)

Так кто же изобрел радиотелеграф?

Однозначно ответить на этот вопрос трудно. Но стоит здесь вспомнить фамилию Наркевич-Иодко. Нет, не ищите эту фамилию в отечественных энциклопедических и других справочных изданиях, — ее там нет. Яков Оттонович Наркевич-Иодко — это основатель «фотографирования без объектива» различных предметов живой и неживой природы на основе применения токов высокой частоты, основатель электротерапии по системе Иодко; это тот Наркевич-Иодко, которому в 1900 г. на международном конгрессе было присвоено звание «профессора электрографии и магнетизма», а по представлению президента Академии наук он был награжден орденом Святой Анны второй степени; это тот, который, согласно письму Блонделя, «двумя или тремя годами ранее произвел в Вене весьма интересные передачи с катушкой Румкорфа, соединенной с землей, антенной и с приемником, образованным из антенны и телефона, также заземленного (правда, может быть, без ясного представления о роли электромагнитных волн в этих опытах)». К словам в скобках целесообразно добавить: и о детектирующих свойствах органических тканей.

Однако не будем отнимать у читателя лишнего времени, а заинтересовавшихся отошлем к журналу «Техника — молодежи» № 11 за 1983 г., в котором напечатаны две статьи: Киселев В. «Опередивший время» и Адаменко В. «Сто лет спустя». Если Рыбкин и Троицкий летом 1899 г. случайно открыли телефонный (детекторный) способ приема электромагнитных волн, а Попов тогда же отправил прошение о патентовании радиотелефонного приемника, то Наркевич-Иодко осуществлял еще в 1890-1892 гг. телефонный прием атмосферных разрядов и излучения волн посредством катушки Румкорфа.

Ровно через пять месяцев после смерти Г. Герца, 1 июня 1894 г., Оливер Лодж в Британском Королевском обществе и прочел свою лекцию «Творение Герца», с экспериментальной демонстрацией результатов его исследований, в которой есть такие слова [6, с. 42]: «Редко можно встретить человека, столь деликатно относившегося к чувствам других, он всегда стремился преуменьшить то первенствующее положение, которое отводилось ему у нас в речах и писаниях… Его имя не достигло чрезмерной популярности и сделанное им во всех отношениях неизмеримо превосходит все то, чего достигли некоторые люди, наделавшие гораздо больше шума». Трудно сказать, что имел в виду О. Лодж, говоря о делах и шуме, однако эти его слова оказались пророческими. К сожалению. Вскоре шум и возня, разыгравшиеся на многие десятилетия вокруг приоритетов Попова и Маркони заслонили имя действительного «виновника торжества».

А если вспомнить и вдуматься, что такое — радио, то станет ясно, что словосочетание «изобретение радио» — это такая же нелепость, как, например, «изобретение авиации» или «изобретение космонавтики». Но абсурд в истории радио давно превратился в традицию, без которой нам стало бы скучновато. И все же, на наш взгляд, честь или факт изобретения радио может бесспорно принадлежать только одному, только тому единственному «виновнику торжества» по сей день скромно пребывающему на обочине им же открытой дороги, у которого было меньше предшественников, чем у других, т. е. Генриху Рудольфу Герцу.

Список литературы

Кудрявцев П. С. Курс истории физики. М., Просвещение, 1974.

Очерки истории радиотехники. Отв. ред. Б. С. Сотин. М., Изд. АН СССР, 1960.

Родионов В. М. Зарождение радиотехники. М., Наука, 1985.

Бренев И. В. Об ошибках в освещении истории изобретения радио. М., РИО ВЗЭИС, 1963.

Бренев И. В. Начало радиотехники в России. М., Сов. радио, 1970.

Зворыкин А. А. и др. История техники. М., изд-во социально-экономической литературы, 1962.

Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2-е, М., Научн. изд. «Большая Российская энциклопедия», СПб, Норинт, 1997.

Из предыстории радио. Сборник оригинальных статей и материалов. Под. ред. акад. Л. И. Мандельштама. Вып. I. М.-Л., Изд. АН СССР, 1948.

Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1896, т. 28, № I.

Лачинов Д. А. Основы метеорологии и климатологии. СПб, 1895, с. 460.

Лачинов Д. А. О колебательных разрядах атмосферного электричества и о грозоотметчике А. С. Попова. Дневник Х съезда русских естествоиспытателей и врачей. 1898, № 10. Протокол заседания секции метеорологии 28 августа, с. 371.

100 лет радио. Сб. ст. Под ред. В. В. Мигулина, А. В. Гороховского. М., Радио и связь, 1995.

Изобретение радио А. С. Поповым. Документы и материалы. М., Наука, 1966.

Никитин Е. Н. Изобретатель радио — Попов. М., Просвещение, 1995.

Сокольцев Д. М. Рецензия на книгу А. А. Петровского «Научные основания беспроводной телеграфии». Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1908, т. 40, с. 32.

Рыбкин П. Н. Работы А. С. Попова по телеграфированию без проводов. Очерк десятилетней деятельности. СПб, 1908.

Участие А. С. Попова в возникновении беспроволочной телеграфии. Доклад комиссии, избранной физическим отделением Русского физико-химического общества по вопросу о научном значении работ А. С. Попова. Журнал РФХО, физическое отд., 1909, т. 41 с. 63.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  История древней персии реферат
• 
  История города ижевска реферат
• 
  История возникновения пельменей реферат
• 
  История возникновения гитары реферат
• 
  Исследовательское поведение животных реферат
• 
  Испанский танец фламенко реферат
• 
  Ионометрический метод анализа реферат
• 
  Интеллектуальный потенциал личности реферат
• 
  Имэн агачы турында реферат
• 
  Импрессионизм и постимпрессионизм реферат
• 
  Иммуноферментный анализ крови реферат