Истина — верное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом, истина есть универсальная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания. Противоположным истине является понятие лжи.

Впервые философское понятие истины введено Парменидом как противопоставление мнению. Основным критерием истины признавалось тождество мышления и бытия. Наиболее разработанной теорией истины в античной философии выступала концепция Платона, согласно которой истина есть сверхэмпирическая идея (вечный «эйдос истины»), а также вневременное свойство остальных «идей». Причастность человеческой души миру идей связывает душу с истиной. В средневековой философии Августин, опиравшийся на взгляды Платона, проповедовал учение о врождённости истинных понятий и суждений (в XVII в. эта концепция развивалась Р.Декартом). Начиная с XIII в. была распространена теория Фомы Аквинского, придерживавшегося учения Аристотеля и развивавшего это учение с позиции гармонического единства познающего разума и верующего (христианского) мышления.

До сих пор наиболее распространенной концепцией истины является корреспондентская или классическая концепция истины. Её основные положения сформулированы Аристотелем, главное из них сводится к формуле истина есть соответствие вещи и интеллекта (лат. veritas est adaequatio rei et intellectus). В классическом смысле истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного и интеллектуального изучения либо принятия сообщения об объекте и характеризуемая с позиции достоверности. Более упрощенная трактовка совпадает с таким тезисом: истина есть адекватное отображение действительности в сознании.

Понимание истины как соответствия знаний и вещей было свойственно в античности Демокриту, Эпикуру, Лукрецию. Классическая концепция истины признавалась Фомой Аквинским, Г. Гегелем, К. Марксом и другими мыслителями. В частности, французские философы-сенсуалисты (например, Э. Кондильяк) определяли истину, постулируя её в своих формулах в принципе как адекватное отображение действительности и тем самым присоединяясь к приверженцам корреспондентской теории. Общая ориентация на классические воззрения присуща также и некоторым философам XX в. (А. Тарский, К. Поппер и др.).

В классической концепции действительность трактуется, главным образом, как объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания. Действительность включает в себя не только воспринимаемый мир, но и субъективную, духовную сферу. Особым образом здесь следует сказать о познании; его результат (истина), а также сам объект познания понимаются неразрывно связанными с предметно-чувственной деятельностью человека. Позднее к этому прибавилось понимание истины не только как статичного явления, но и как динамичного образования или процесса.

Некоторые сторонники классической концепции трактовали истину более возвышенно, но также и более неопределенно. Они понимали истину как свойство субъекта, совпадающее с его согласием с собой, комплексом априорных форм чувственности и мышления (И. Кант) или даже в виде вечного, вневременного, неизменного и безусловного свойства идеальных объектов (Платон, Августин). И. Кант утверждал, что «истина — это объективное свойство познания…». Сторонники таких воззрений составляли достаточно многочисленную группу философов. Они видели истину в идеале, в некотором недостижимом пределе. Это понимание долгое время господствовало, имея таких последователей как Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Фихте и другие мыслители.

В границах ещё одного направления, а именно эмпиризма истина понималась как соответствие мышления ощущениям субъекта (Д. Юм в XVIII в., Б. Рассел в ХХ в.), либо в качестве совпадения идей и поступков со стремлениями личности (У. Джемс, Х. Файхингер). Р. Авенариус и Э. Мах понимали истину как согласованность ощущений. М. Шлик и О.Нейрат рассматривали истинность как последовательную связь предложений науки и чувственного опыта. Конвенционалисты (например, А. Пуанкаре) утверждали, что дефиниция истины и её содержание носят условно-договорный характер.

С конца XIX — середины XX вв. в философии усиливается иррационалистический подход к пониманию истины. Ф. Ницше связывал истину с идеями вечного возвращения и переоценки ценностей. Ж.-П. Сартр считал, что сущность истины есть свобода; экзистенциалисты в целом противопоставляли объективной истине представление о личной истине, в границах которой интуитивно раскрывается бытие в его подлинности.

Согласно наиболее распространенным воззрениям в западной философии середины XX в. истина есть особый идеальный объект (Ж. Маритен, Н. Гартман и др.). Такое понимание истины неразрывно связано с пониманием бытия как трансцендентного, сверхчувственного и рационально до конца не постижимого феномена.

Одним из важных итогов философских исследований выступает различие между абсолютной и относительной истиной. Абсолютная истина — это полное, исчерпывающее знание о мире как о сложно организованной системе. Относительная истина — это неполное, но в некоторых отношениях верное знание о том же самом объекте.

Также необходимо выделить тезис о конкретности истины. Конкретность истины есть зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых знания существуют и развиваются. В содержание этого тезиса входит идея, которая была востребована в сравнительно позднее время при достижении понимания мира как динамичного целого, изменяющейся материальной системы.

В некотором смысле доводя эту точку зрения до логического завершения, теоретики постмодернизма (Ж. Деррида, Ж. Делез) изображали познание в качестве обреченного на неудачу процесса вечной «погони» за истиной как иллюзией или «симулякром».

1. Истина и заблуждение

Как в прошлом, так и в современных условиях три великих ценности остаются высоким мерилом деяний и самой жизни человека – его служение истине, добру и красоте. Первая олицетворяет ценность знания, вторая – нравственные устои жизни и третья — служение ценностям искусства. При этом истина, если хотите, есть тот фокус, в котором соединяются добро и красота.

Истина — это цель, к которой устремлено познание, ибо, как справедливо писал Ф. Бекон, знание — сила, но лишь при том непременном условии, что оно истинно. Истина есть знание. Но всякое ли знание есть истина? Знание о мире и даже об отдельных его фрагментах в силу ряда причин может включать в себя заблуждения, а порой и сознательное искажение истины, хотя ядро знаний и составляет, как уже отмечалось выше, адекватное отражение действительности в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий.

Но что такое истина, истинное знание? На протяжении всего развития философии предлагается целый ряд вариантов ответа на этот важнейший вопрос теории познания. Еще Аристотель предложил его решение, в основе которого лежит принцип корреспонденции: истина — это соответствие знания объекту, действительности.

Р. Декарт предложил свое решение: важнейший признак истинного знания — ясность. Для Платона и Гегеля истина выступает как согласие разума с самим собой, поскольку познание является с их точки зрения раскрытием духовной, разумной первоосновы мира.

Д. Беркли, а позднее Мах и Авенариус рассматривали истину как результат совпадения восприятий большинства. Конвенциональная концепция истины считает истинное знание (или его логические основания) результатом конвенции, соглашения. Наконец, отдельными гносеологами как истинное рассматривается знание, которое вписывается в ту или иную систему знаний. Иными словами, в основу этой концепции положен принцип когерентности, т.е. сводимости положений либо к определенным логическим установкам, либо к данным опыта. Наконец, позиция прагматизма сводится к тому, что истина состоит в полезности знания, его эффективности. Разброс мнений достаточно велик, однако наибольшим авторитетом и самым широким распространением пользовалась и пользуется классическая концепция истины, берущая свое начало от Аристотеля и сводящаяся к корреспонденции, соответствию знания объекту. Что касается других позиций, то при наличии и в них определенных положительных моментов они содержат в себе коренные слабости, позволяющие не согласиться с ними и в лучшем случае признать их применимость лишь в ограниченных масштабах. Что же касается этих слабостей, то их влияние — задача, которую предлагается решить самим студентам. Классическая концепция истины хорошо согласуется с исходным гносеологическим тезисом диалектико-материалистической философии о том, что познание есть отражение действительности в сознании человека. Истина с этих позиций есть адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека, его сознания. Существует ряд форм истины: обыденная или житейская, научная истина, художественная истина и истина нравственная. В целом же форм истины почти столько, сколько видов занятий. Особое место среди них занимает научная истина, характеризующаяся рядом специфических признаков. Прежде всего это направленность на раскрытие сущности в отличие от обыденной истины. Кроме того, научную истину отличает системность, упорядоченность знания в ее рамках и обоснованность, доказательность знания. Наконец, научную истину отличает повторяемость и общезначимость, интерсубъективность. А теперь обратимся к главным характеристикам истинного знания. Ключевой характеристикой истины, ее главным признаком является ее объективность. Объективная истина — это такое содержание наших знаний, которое не зависит ни от человека, ни от человечества. Если наше знание — это субъективный образ объективного мира, то объективное в этом образе и есть объективная истина. Вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной выражает диалектику познания в его движении к истине, о чем уже шла речь выше, в движении от незнания к знанию, от знания менее полного к знанию более полному. Постижение истины, — а объясняется это бесконечной сложностью мира, его неисчерпаемостью и в большом, и в малом, — не может быть достигнуто в одном акте познания, оно есть процесс. Этот процесс идет через относительные истины, относительно верные отражения независимого от человека объекта, к истине абсолютной, точному и полному, исчерпывающему отражению этого же объекта. Можно сказать, что относительная истина — это ступень на пути к истине абсолютной. Относительная истина содержит в себе зерна истины абсолютной, и каждый шаг познания вперед добавляет в знание об объекте новые зерна истины абсолютной, приближая к полному овладению ею. Итак, истина одна — она объективна, поскольку содержит знание, не зависящее ни от человека, ни от человечества, но она в то же время и относительна, т.к. не дает исчерпывающего знания об объекте. Больше того, будучи истиной объективной, она содержит в себе и частицы, зерна истины абсолютной, является ступенью на пути к ней. И в то же время истина конкретна, поскольку сохраняет свое значение лишь для определенных условий времени и места, а с их изменением может превратиться в свою противоположность. Благотворен ли дождь? Однозначного ответа быть не может, он зависит от условий. Истина конкретна. Та истина, что вода кипит при 100 5о 0 С, сохраняет свое значение лишь при строго определенных условиях. Но путь к истине отнюдь не усеян розами, познание постоянно развивается в противоречиях и через противоречия между истиной и заблуждением.

Заблуждение, — это такое содержание сознания, которое не соответствует реальности, но принимается за истинное. Взять хотя бы идею самозарождения жизни, которая лишь в результате работ Пастера была похоронена. Или положение о неделимости атома, надежды алхимиков на открытие философского камня, с помощью которого все легко может превращаться в золото. Заблуждение — результат односторонности в отражении мира, ограниченности знаний в определенное время, а также сложности решаемых проблем.

Поиск такого надежного критерия идет в философии издавна. Рационалисты Декарт и Спиноза считали таким критерием ясность. Вообще говоря, ясность годится как критерий истины в простых случаях, но критерий этот субъективен, а потому и ненадежен: ясным может представляться и заблуждение, особенно потому, что это мое заблуждение. Другой критерий: истинно то, что признается таковым большинством. Этот подход кажется привлекательным. Разве не пытаемся мы решать многие вопросы по большинству голосов, прибегая к голосованию?

Тем не менее, и этот критерий абсолютно ненадежен, ибо исходный пункт, а в данном случае — субъект. В науке вообще проблемы истины не могут решаться большинством голосов. Наконец, прагматический подход. Истинно то, что полезно. В принципе истина всегда полезна, даже тогда, когда она неприятна. Но обратное заключение: полезное всегда есть истина — несостоятельно. При подобном подходе любая ложь, если она полезна субъекту, так сказать, во спасение ему, может считаться истиной. Порок критерия истины, предлагаемого прагматизмом, также в его субъективной основе. Ведь в центре здесь стоит польза субъекта. В практической деятельности мы соизмеряем, сопоставляем знание с объектом, опредмечиваем его и тем самым устанавливаем, насколько оно соответствует объекту. Практика выше теории, поскольку она обладает достоинством не только всеобщности, но и непосредственной действительности, так как в практике воплощено знание, а вместе с тем она предметна. Конечно, далеко не все положения науки нуждаются в практическом подтверждении. Если эти положения выведены из достоверных исходных положений по законам логики, то они также достоверны, т.к. законы и правила логики тысячи раз проверялись на практике. Практика как критерий истины и абсолютна и относительна. Абсолютна, так как иного критерия в нашем распоряжении нет. Но этот критерий и относителен в силу ограниченности практики в каждый исторический период. Так, практика на протяжении столетий не могла опровергнуть тезис о неделимости атома. Но с развитием практики и познания этот тезис был опровергнут.

Истина — правильное, адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим субъектом. Это определение я взял из философского энциклопедического словаря 97-го года. Строго говоря, концепция, согласно которой истина есть соответствие мыслей действительности, называется классической. Она называется так потому, что является древнейшей из всех концепций истины. Платону принадлежит следующая характеристика понятия истины "… тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, — лжет...".

Аналогичным образом характеризует понятие истины и Аристотель в своей «Метафизике»: "… говорить о сущем, что его нет, или о не-сущем, что оно есть, — значит говорить ложное; а говорить, сущее есть и не-сущее не есть, — значит говорить истинное".

Сторонники классической концепции истины на первых порах полагали, что определяемая ее цель — соответствие мыслей действительности — может быть достигнута сравнительно просто. Они в явной или неявной форме исходили из следующих предположений: действительность, с которой непосредственно имеет дело человек и которая является предметом его познания, не зависит от самого знания; мысли могут быть приведены в простое однозначное соответствие с действительностью; имеется интуитивно ясный и не вызывающий сомнений критерий, позволяющий установить, соответствуют мысли реальности или нет.

Однако эта концепция столкнулась с целым рядом проблем, которые послужили поводом для ее критического пересмотра:

1. Проблема природы познаваемой реальности. Человек в своем познании непосредственно имеет дело не с объективным миром «самим по себе», а с миром в том его виде, как он им чувственно воспринимается и осмысливается.

2. Проблема характера соответствия мыслей реальности. Классическая концепция истины в ее «наивной» форме рассматривает это соответствие как простое копирование реальности мыслями. Исследования соответствия знаний действительности показывают, однако, что это соответствие не является простым и однозначным.

3. Проблема критерия истины. Эта проблема сыграла исключительно важную роль в развитии классической концепции. Отчасти она связана с первой проблемой. Если человек непосредственно контактирует не с миром «в себе», а с чувственно воспринятым и концептуализированным миром, то спрашивается: каким образом он может проверить, соответствуют ли его утверждения самому миру?

Проблема критерия истины не исчерпывается, однако, упомянутым аспектом. Еще древние скептики обратили внимание на то, что постановка вопроса о критерии истины приводит к парадоксу бесконечного регресса. Секст Эмпирик считал, что для доказательства истинности утверждения необходимо принять некоторый критерий истины. Однако сам этот критерий, представляющий собой метод распознания истинных утверждений, должен быть доказан на основе другого критерия истины и т. д. до бесконечности.

2. Критерии истины

Под критерием истины понимается разрешающая процедура, позволяющая оценивать знание либо как истинное, либо как ложное. Если пытаться искать такую процедуру исключительно внутри самого знания, то возникает парадокс, схваченный в свое время еще Секстом Эмпириком: для нахождения такого критерия нужен, в свою очередь, критерий, и так до бесконечности.

Практика как критерий истины. Безусловной заслугой марксизма является то, что он в ясной и недвусмысленной форме постарался найти критерий истины не внутри системы знания, а вне ее — в общественно-исторической практике человека. «В практике, — писал К. Маркс, — должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления».

В самом деле, наиболее действенная проверка объективной укорененности наших идей и теоретических моделей в структурах мирового бытия возможна в том случае, если нечто практически (телесно) созданное на их идеальной основе проходит испытание на свою функциональную пригодность в рамках этого мирового целого.

Успешная объективация (или, грубо говоря, материализация) наших знаний в технических устройствах, хозяйственной и социальной деятельности — серьезное свидетельство в пользу того, что мы ничего субъективно не измыслили, а познали нечто объективно сущее и значимое. Так, если ракета не падает, а взлетает в небо — это практическое свидетельство истинности наших физических представлений о законах гравитации; если стиральный порошок отстирывает грязь, — значит, наши сведения о протекании химических реакций в природе правильны; если мы ведем успешную социальную политику, избегая конфронтации в обществе и способствуя росту его духовных запросов, значит, наши социологические представления верны.

Эмпирические критерии истины. Формой научного проявления критерия практики является эксперимент, т.е. строго описанная и желательно техническая воспроизводимая процедура проверки опытных (эмпирических) следствий, выводимых из какой-либо теории.

Одним из таких эмпирических критериев (разрешающих процедур) служит верифицируемость теории, т.е. заключение об ее истинности на основании практического подтверждения вышедших из нее опытных следствий. Процедура верификации была детально методологически осмыслена в неопозитивистской традиции и даже квалифицировалась как универсальный критерий научности знания. Однако со времен Д. Юма известно, что любой индуктивный вывод носит вероятностный характер (за исключением случаев полной индукции), а потому ни какая верифицируемость не может считаться надежной. Один-единственный отрицательный результат эксперимента поставит под сомнение истинность целой теории.

Это и дало основание К. Попперу сформулировать противоположный эмпирический критерий фальсифицируемости, нацеленный не на подтверждение, а, наоборот, на опровержение теоретической модели через опровержение (фальсификацию) выводимых из нее эмпирических следствий. Обе эти процедуры успешно используются в науке.

Однако критерий практики и в ее общественно-историческом, и в научно-экспериментальном проявлении не может считаться достаточным. В науках, особенно дедуктивных, существует масса теоретических идей и гипотез, которые нельзя проверить не только ни в какой практической деятельности, но даже в эксперименте. Более того, абсолютизация критерия практики может быть смертельно опасной для существования науки. В истории уже были случаи, когда требование немедленных практических и экспериментальных результатов служило оправданием идеологического давления на науку. Так, под лозунгом отсутствия реальных практических приложений в 40--50-х гг. XX в. у нас травили генетику, позднее — кибернетику. Все это заставляет искать критерии истины уже не вне, а внутри самой науки, позволяющей ей существовать в качестве относительно автономной и самоценной сферы духовного творчества человека.

Логические критерии. Важнейшим их них является логическая непротиворечивость, т.е. запрет на одновременное наличие суждений А и неА внутри научной гипотезы или теории. Формально-логическая противоречивость означает, что теория абсолютно не информативна, ибо из противоречия следует все, что угодно, — бесконечный универсум суждений.

Другой важный логический критерий истины — критерий независимости аксиом, т.е. невыводимость одних исходно принятых допущений (аксиом, постулатов) теории из других. Обнаружение факта нарушения этого принципа — серьезное свидетельство в пользу ошибочности данной теории.

Кроме этого выделяют еще критерий полноты теории. Семантическая полнота означает, что все суждения внутри данной теоретической модели являются доказанными, а не произвольно введенными. Критерий синтаксической полноты гласит, что теория является истинной (или, точнее, корректной), если присоединение к ней произвольного суждения (формулы) делает ее противоречивой. Логические критерии истины, во-первых, носят достаточно формальный и отрицательный характер (т.е. свидетельствуют не столько об истине, сколько об ошибочности каких-либо теоретических представлений) и, во-вторых, за исключением универсального критерия непротиворечивости имеют актуальное значение в основном для аксиоматически построенных теорий в логике и математике.

Специфицированные теоретические критерии, В естественных и обществоведческих, а отчасти и гуманитарных, науках используется целый спектр собственно теоретических критериев истины.

Одним из них является критерий внутренней и внешней когерентности знания, т.е. требование системной упорядоченности и взаимосогласованности положений внутри самой теории (гипотезы), а также желательность ее согласования с фундаментальным и непроблематизируемым знанием в науке. Так, если какая-то теоретическая гипотеза в физике противоречит закону сохранения энергии, то это — веское основание для констатации ее ложности.

Другим важным теоретическим критерием истины является принцип простоты теории. Он означает, в частности, что из двух конкурирующих в науке гипотез, скорее всего, будет избрана та, которая решает проблему наиболее экономным и рациональным способом: использует меньшее количество исходных аксиом при том же объяснительном и предсказательном потенциале; опирается на более простой математический аппарат; не привлекает сложной терминологии и т.д.

Например, в истории квантовой механики при описании поведения элементарной частицы конкурировали подходы В. Гейзенберга и Э. Шредингера. Победу одержали идеи Шредингера именно по критерию простоты: его математическое уравнение волновой функции было намного проще сложнейшего математического аппарата, привлеченного Гейзенбергом.

Красота как критерий истины. Наконец, в науке используется и этот критерий, пожалуй, наименее прозрачный и рациональный, но часто оказывающийся решающим в ситуации выбора.

Данный критерий, несмотря на кажущуюся его отдаленность от науки и вообще рационального познания, на самом деле присущ любому виду деятельности людей и носит фундаментальный характер. Это было глубоко понято уже в античности. Античная культура не только в искусстве, но также в науке и философии была ориентирована на незаинтересованное эстетическое наслаждение. Эстетическое наслаждение — это особого рода чувствительность к красоте, прекрасному, изначально заложенная в каждом человеке. Эта чувствительность, по мысли древнего грека, распространяется на все формы человеческого бытия и творчества. Отсюда становится понятным и название грандиозного замысла лосевской «Истории античной эстетики», которая представляет собой не просто историко-эмпирический анализ всего многообразия эстетических концепций античности, а историко-теоретическое осмысление античной философии и культуры в целом, взятой в ее самом существенном аспекте.

Красота для древнего грека — это универсальная характеристика взаимоотношений между человеком и миром. Человек не только ищет свое место в структуре бытия, чем занимается онтология. Он не только познает мир, чем занимается гносеология. Он этим миром и добытым знанием о нем способен искренне восхищаться и наслаждаться. Бытие и знание изначально эстетичны, а стало быть, и истина, и сам ее поиск должны быть прекрасными. Об этом четко говорил уже Платон. Закон, открываемый математикой или философией, — это одно из проявлений мировой гармонии, а поэтому и познание этих законов есть действо эстетическое. Для человека античной культуры нет ничего особенного в выражениях типа «эта теория прекрасна» или «я наслаждался его аргументацией».

Отсюда и несколько иное понятие искусства, а точнее, искусства как части общего предмета эстетики. Это не просто некая совокупность знаний об искусстве и его видах, а искусство как деятельность, как, т.е. скорее ремесло, умение. Речь идет об умении так использовать наши знания, так владеть ими, что этим также можно наслаждаться и восхищаться. Это умение, доведенное до высшей степени совершенства. Отсюда и диалектика как искусство спора и геометрия как искусство измерения земли, и эристика как искусство спора. Поэтому «подлинное искусство для Платона — это сама жизнь, но жизнь методически устроенная и научно организованная». Это, восходящее к античности, органичное сближение искусства и научного творчества никогда не умирает в последующей культуре. Многие крупные ученые в первую очередь ориентировались и ориентируются именно на эстетический критерий красоты теории. Вот что писал П. Дирак о создании общей теории относительности А. Эйнштейном: «Основной прием, которым он руководствовался, было стремление выразить закон тяготения в наиболее изящной математической форме. Именно это стремление и привело его к понятию о кривизне пространства… Основная мощь теории тяготения Эйнштейна заключается в ее исключительной внутренней математической красоте».

Известно, что, формулируя свои законы движения планет Солнечной системы, И. Кеплер изначально пытался вписать их в систему правильных платоновских многогранников из диалога «Тимей». Эстетический критерий гармонии, изящества, завершенности научных построений оказывается особенно популярным среди логиков, математиков и представителей естественных наук, хотя он не чужд ученым и из других отраслей знания. Все это свидетельствует, с одной стороны, о недопустимости жесткого противопоставления друг другу различных форм рационального постижения бытия, а с другой — о глубинной связи рациональных и внерациональных видов опыта, как это видно из деятельности того же И. Кеплера, работ средневековых алхимиков или творчества К.Е. Юнга.

В целом можно констатировать, что современная эпоха общесистемного кризиса техногенно-потребительского менталитета и становления нового, антропокосмического мировоззрения, связанного с особым интересом к конструктивным возможностям человеческого сознания и с развертыванием диалога между различными формами постижения бытия, заставляет по-новому взглянуть и на проблему критериев истины.

Есть все основания предположить, что вступление в эпоху диалога и синтеза различных форм духовного опыта рано или поздно приведет к принятию единых критериев истины, не важно, носит ли эта истина научный, религиозный или философский характер. В сущности, эти критерии уже начинают зримо проступать и формулироваться в различных областях как научного, так и вненаучного знания. В каком-то смысле идет неуклонное возвращение к платоновской идее о внутреннем нерасторжимом единстве истины, блага и красоты. Возможно, что утверждение таких универсальных критериев истинности в общественном сознании и их принятие научным и религиозным сообществами в качестве значимого регулятива творческой деятельности -все это и будет наилучшим противоядием против различных форм иррационализма и вместе с тем твердым основанием гармоничного сосуществования и продуктивного диалога между рациональным и внерациональным знанием. Каковы же эти возможные критерии, учитывая, что критерий эстетичности мы уже обсудили выше?

Синтетичность. Современный этап в развитии цивилизации настоятельно требует синтеза знаний. Следовательно, не плюралистичность и не унификационизм, а органичное соединение в едином кристалле теории или духовного учения различных, в том числе и противоположных, граней будет свидетельствовать об их истине. Такая синтетичность означает снятие, говоря языком Гегеля, дотоле односторонних и разрозненных ракурсов видения предмета в рамках более высокого и многомерного понимания. В сущности, все наиболее глубокие философские и религиозные системы, а также научные программы в истории человечества отличались синтетичностью и способностью гармонично соединять, диалектически опосредствовать предшествовавшие им непримиримые идейные альтернативы. Сущность такой синтетической установки сознания лучше всего выражена в словах мастера музыки, наставляющего Йозефа Кнехта, главного героя романа Г. Гессе «Игра в бисер», перед его погружением в мир культурно-символической касталийской Игры: «То, что Игра сопряжена с опасностями, несомненно. Потому-то мы и любим ее, в безопасный путь посылают только слабых. Но никогда не забывай того, что я столько раз говорил тебе: наше назначение — правильно понять противоположности, т.е. сперва как противоположности, а потом как полюсы некоего единства».

Любое знание, претендующее на истинность, не должно сегодня наносить ущерба природе или оправдывать такой ущерб ссылками на обстоятельства или существование более высоких целей и ценностей человеческой деятельности, нежели сохранение природного организма. Данный критерий касается в первую очередь научного и технического знания, но он имеет отношение к религии, к гуманитарным наукам, даже к искусству и философии. Так, мы сегодня сталкиваемся с целым спектром порочных философских аргументов, оправдывающих технократическую ментальность и разрушение природной среды. Любое полученное знание должно подразумевать возможность своего дальнейшего развития и синтетического обогащения. Любая претензия на абсолютность и завершенность, даже если это касается истолкования религиозных истин, несостоятельна в принципе. Меняется мир, меняется человек, а значит, неизбежно меняются и способы его интерпретации самого себя и мира. Вечные же божественная или философская истины на то и вечные истины, чтобы превосходить в своей бездонной и мудрой глубине любое свое конкретное и временное человеческое истолкование.

Объективность истины вовсе не исключает личностного начала, а прямо подразумевает его. Чем нравственнее и ответственнее человек живет и чем альтруистичнее он творит, тем более глубокое, объективное и синтетическое знание открывается ему и — как бы парадоксально это ни звучало — тем в большей степени объективная истина «окрашивается» его неповторимой индивидуальностью и так запечатлевается в истории.

Выводы

На стадии достижения результата практики субъект имеет возможность оценить эффективность своих действий, все те эмоциональные и рациональные моменты, которые их сопровождали. Практика становится критерием истинности, не всегда окончательным и исчерпывающим, но, тем не менее, всегда позволяющим сделать оценку истинности обстоятельной и содержательной. Практика не единственный критерий истинности, но один из главных. В структуре практики много относительно самостоятельных моментов, значение которых неодинаково. Это находит отражение в специфике философских учений. Когда кантианцы анализируют практику, они исходят из активности субъекта. Марксисты переносят акцент на средства практики, придавая им особое значение. Между тем практика есть единое целое, здесь все взаимосвязано. Поэтому-то практику саму надо брать во всем ее объеме, во всей ее сложности, подвижности, противоречивости. Необходимо учитывать объективные закономерности ее изменения, а также тенденцию и направление этих изменений. Только в этом случае изменяющаяся практика может быть основой и критерием развивающегося объективно-истинного знания.

Список использованной литературы

1. Догалков А.Г. Истина как проблема научного познания. БГПИ. 1999

2. Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс.М.2002

3. Кирвалидзе Н.И. Проблема критерия истины и «советология».Тбилиси.

4. Кордзия Д.Т. Практика и проблема обоснования истины.Тбилиси.1975

5. Некоторые вопросы критерия истины. Краснодар.1969

6. Практика-критерий истины в науке.М.1960

7. Турсунов К.Т. Диалектический характер практики как критерия истины.М.1973

8. Фролов И.Т., Араб-Оглы Э.А. Введение в философию. М. 1989

www.ronl.ru

Доклад - Истина и заблуждения

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Челябинский институт (филиал)

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине: философия

Истина и заблуждение

Выполнила студентка

Корсукова Екатерина

Содержание

Введение

1. Истина и заблуждение

2. Критерии истины

Выводы

Список используемой литературы

Введение

Истина— верное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом, истина есть универсальная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания. Противоположным истине является понятие лжи.

1. Истина и заблуждение

--PAGE_BREAK--

Проблема природы познаваемой реальности. Человек в своем познании непосредственно имеет дело не с объективным миром «самим по себе», а с миром в том его виде, как он им чувственно воспринимается и осмысливается.

Проблема характера соответствия мыслей реальности. Классическая концепция истины в ее «наивной» форме рассматривает это соответствие как простое копирование реальности мыслями. Исследования соответствия знаний действительности показывают, однако, что это соответствие не является простым и однозначным.

Проблема критерия истины. Эта проблема сыграла исключительно важную роль в развитии классической концепции. Отчасти она связана с первой проблемой. Если человек непосредственно контактирует не с миром «в себе», а с чувственно воспринятым и концептуализированным миром, то спрашивается: каким образом он может проверить, соответствуют ли его утверждения самому миру?

2. Критерии истины

продолжение --PAGE_BREAK--

Выводы

На стадии достижения результата практики субъект имеет возможность оценить эффективность своих действий, все те эмоциональные и рациональные моменты, которые их сопровождали. Практика становится критерием истинности, не всегда окончательным и исчерпывающим, но, тем не менее, всегда позволяющим сделать оценку истинности обстоятельной и содержательной. Практика не единственный критерий истинности, но один из главных. В структуре практики много относительно самостоятельных моментов, значение которых неодинаково. Это находит отражение в специфике философских учений. Когда кантианцы анализируют практику, они исходят из активности субъекта. Марксисты переносят акцент на средства практики, придавая им особое значение. Между тем практика есть единое целое, здесь все взаимосвязано. Поэтому-то практику саму надо брать во всем ее объеме, во всей ее сложности, подвижности, противоречивости. Необходимо учитывать объективные закономерности ее изменения, а также тенденцию и направление этих изменений. Только в этом случае изменяющаяся практика может быть основой и критерием развивающегося объективно-истинного знания.

Список использованной литературы

1. Догалков А.Г. Истина как проблема научного познания. БГПИ. 1999

2. Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс.М.2002

3. Кирвалидзе Н.И. Проблема критерия истины и «советология».Тбилиси.

4. Кордзия Д.Т. Практика и проблема обоснования истины.Тбилиси.1975

5. Некоторые вопросы критерия истины. Краснодар.1969

6. Практика-критерий истины в науке.М.1960

7. Турсунов К.Т. Диалектический характер практики как критерия истины.М.1973

8. Фролов И.Т., Араб-Оглы Э.А. Введение в философию. М. 1989

www.ronl.ru

Курсовая работа - Истина и заблуждение. Правда и ложь

Содержание

Введение

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

2.Правда и ложь как объекты философского анализа

Заключение

Библиографический список литературы

Введение

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Монтень

Вопрос об истине является основным вопросом гносеологии. Все человеческое познание ориентировано на достижение истины. В первом приближении вопрос об истине кажется предельно простым, но простота эта обманчива.

Еще Аристотель полагал, что истина — это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина — соответствие мысли с действительностью. Но «соответствие мысли с действительностью» можно понимать по-разному.

Для Платона истина заключается в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи — первореальность. Что касается чувственного материального мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

Материалисты, напротив, считали, что истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному миру. Но одно дело считать так, а другое — установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

И тем не менее, только разум имеет необходимые, хотя и недостаточные основания для установления истины, ибо только он обеспечивает принцип гносеологического совпадения мышления и бытия, только он воплощает творческую направленную активность гносеологического отношения в системе «субъект-объект».

Таким образом, истину можно определить как философскую категорию для обозначения меры отражения объекта познающим субъектом. И эта мера проверяется практикой.

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

Истина — это объективное содержание сознания, адекватное отражение предметов и явлений действительности. С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

В объективной истине отражается реальное положение вещей, мир, как он существует вне и независимо от нашего сознания. В этом смысле можно сказать, что объективная истина не зависит ни от человека, ни от человечества. Сказанное не следует понимать так, что истина возможна и существует вне субъекта. В самой по себе действительности истин нет. Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности.

Поэтому истина и субъективна (не путать с субъективизмом). Вот, скажем, стол. Он не истинен и не ложен — просто стоит, существует. Истинным или ложным может быть только наш образ, наше восприятие стола — не как у дальтоника или, наоборот, человека близорукого. Правда, мы употребляем еще такие выражения, как «истинная политика», «истинный человек». Но ясно, что в подобных случаях истина используется в своей вторичной, оценочной функции, и мы знаем, что такое истина политики и человек как истина.

Истина всегда субъективна по своей форме, однако по своему содержанию, т. е. по тому, что содержится в знании, она объективна. Содержание этого знания не зависит от сознания людей. Оно соответствует действительности, законам, явлениям природы и общества. К примеру, законы механического движения были открыты и сформулированы И. Ньютоном. Но эти законы существуют независимо от основателя классической механики.

Абсолютная истина — это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина — это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому, безусловно, нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание.

К абсолютным истинам нередко относят «вечные» или «окончательные» истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.). Хотя и здесь есть относительный момент — само летосчисление. В исламском летосчислении (от хиджры) цифры, понятно, будут другими. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных. Возьмем в качестве примера атом. Древние считали, что он неделим. В начале ХХ в. он «состоял» из электронов. В наше время он «состоит» уже из массы элементарных частиц. И число их постоянно растет. Все эти образы атома — знание относительное. Но сам факт, что атом — это реальность, что он существует, относительно устойчив, — сам этот факт является знаком, элементом абсолютного знания.

Понятие "относительная истина " служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность. Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента[1].

Абсолютная и относительная истины — истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле — неразрывные аспекты истины объективной.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда «приписана» к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как «вода кипит при 100%» жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), «нормальную» высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Интересно заметить также, что далеко не все в нашей жизни поддается оценке с точки зрения истины или лжи. Так, можно говорить о разных интерпретациях художественного текста, об альтернативных трактовках музыкального произведения, о различном восприятии живописного полотна, но никак не об их истине или лжи. Весьма специфично истинностное измерение таких, например, выражений, как «Закрой дверь», «Будь честен». Их истину нельзя найти, открыть или установить — ее надо просто выполнить: закрыть дверь, действительно быть честным.

Критерием истины не может быть публичное или всеобщее признание. Если какую-то информацию разделяет большинство, то это не значит, что на их стороне истина. В противном случае в разряд истин попали бы все предрассудки: их, как правило, придерживается подавляющее большинство коллектива, общества. Истина не устанавливается голосованием. Она может быть и на стороне меньшинства.

Вообще, как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников. Когда-то теория относительности была истиной только А. Энштейна. Другое дело, что истина, если это действительно истина, рано или поздно находит дорогу к сердцам, нет — головам большинства, всех людей.

Признание, в конце концов, она действительно получает. Судьба истины обычно такова: сначала ее все отрицают, затем с энтузиазмом принимают, наконец, она становится чем-то привычным и рутинным. Итак, не все то, что разделяет большинство, является истинным, но истина рано или поздно становится достоянием большинства.

Главным, решающим критерием истины является практика, т.е. материальная предметно-чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира — природного и социального. Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно-исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра.

Так, практика долго не могла расщепить атом и с этой стороны она как будто подтверждала его неделимость. Но позже ситуация изменилась, атом раскололся и в прямом и в переносном смысле. Кроме того, практика может быть искаженной, социально-превращенной. А такой практикой можно доказать только… ложь. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Заблуждение — это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину[2].

Понятие «заблуждение» схоже по значению с понятием «ложь». Анализ философской литературы показал, что ряд автор ставит понятия «заблуждение» и «ложь» в один ряд и считает их синонимичными.

И. Кант в «Критике чистого разума» считает: если человек знает, что говорит неправду, то его высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя считать невинной, так как она «остается серьезным нарушением долга по отношению к самому себе»[3]. Подобная ложь, пишет автор, унижает человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и лишает его доверия со стороны окружающих людей.

Ф. Ницше не делает различий между категориями «заблуждение» и «ложь». Он считает, что сама мораль предполагает наличие лжи. В основе моральных допущений лежат заблуждения Ф. Ницше утверждал: то, что в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения.

Поэтому «мир, поскольку он имеет для нас значение, ложен» и представляет собой «постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине...»[4].

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения — это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредованно или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно — они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения в причудливые узоры. В целом же такие образцы не есть нечто истинное.

Бытует мнение, будто заблуждения — досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации.

Тут уместно напомнить слова И. В. Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с ньютоновской трактовкой пространства и времени.

Источником заблуждения могут быть погрешности, связанные с переходом от чувственного уровня познания объекта к рациональному. Кроме того, заблуждения могут быть результатом некорректной экстраполяции чужого опыта без учета конкретной проблемной ситуации.

Таким образом, заблуждения имеют свои социальные, психологические и гносеологические основания.

Что касается заблуждения, то, как показала практика человечества, это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, но правомерные издержки на пути к достижению истины.

Однако нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И. В. Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Вышесказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Гораздо сложнее обстоит дело в социальном познании, где категория истины обретает форму «правды».

Правда — это соответствие высказываний субъекта его мыслям, основание взаимного доверия в пределах диалога, целесообразность которого ставится под сомнение, когда место правды занимает ложь.

Но и правда далеко не всегда является адекватным выражением всей истины. Она может выступать как частный случай истины. Правда не столько гносеологический, сколько нравственно-психологический феномен.

Проблема соотношения правды и истины решается через определение меры истины. Так, с точки зрения солдата или офицера федеральных войск, война в Чечне есть защита целостности России. И это правда. С точки зрения чеченца, война в Чечне есть защита его дома. И это тоже правда. Но и в том и в другом случае это часть истины. Что касается полной истины, то чеченский феномен противостояния есть коммерческая война наживы одних и обнищания других, сомнительного счастья одних и безутешного горя других.

Можно констатировать следующие различия между «правдой» и «истиной»[5] :

1. Истина — это категория логики и теории познания, выражающая соответствие наших знаний о мире самому миру. Правда — категория психологии взаимопонимания, выражающая не только соответствие знаний миру, но и отношение человека к истинному знанию. Истину мы познаем, а правду понимаем (не только умом, но и чувствами). Правда всегда содержит зерно истины, без этого она не может быть правдой. Но этого зерна еще недостаточно. Правда — это такая истина, которая получила субъективную оценку, моральную санкцию общества. Это обстоятельство приводит к тому, что при осмыслении одной и той же истины возможно появление различных вариантов правды.

2. Мотивы высказывания истины и правды различны. Мотив обнародования истины: очищение общественного знания от заблуждений. Мотивы высказывания правды зависят от личных целей человека которыми могут быть:

а) корыстная цель — получение каких-либо благ — славы, ореола «правдолюбца», уничтожение соперника;

б) самоутверждение, выражение своего кредо, «лучше горькая правда, чем сладка ложь»;

в) педагогическо-воспитательная цель: искреннее убеждение, что правда будет способствовать нравственному совершенствованию реципиента;

г) самосовершенствование посредством высказывания правды, несмотря на возможные неблагоприятные последствия.

3. Для человека правдой является только та истина, в которую он верит; как бы ни были убедительны доказательства истинности сообщаемого факта, факт не воспринимается человеком как правда, пока он в него не поверит. Главное препятствие для веры в правдивость сообщения заключается в том, что оно не соответствует представлениям о должном, т. е. о том, что может и должно произойти в данной ситуации. Противоречие между разумом и чувствами становится психологическим барьером из-за которого истина воспринимается как ложь.

Ложь — утверждение, не соответствующее истине, высказанное в таком виде сознательно — и этим отличающееся от заблуждения. Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление. Мудрость гласит, что все ложное болеет бессмысленностью.

Современное определение лжи: ложь — умышленное (успешное или нет) утаивание и умышленная фабрикация путем передачи фактической и эмоциональной информации (вербально или невербально) с целью создания (или удержания) в другом человеке убеждения, которое сам передающий считает противным истине.

Широкое применение данного понятия неизбежно размывает его содержание, нарушает семантические границы его объема. Расширительное трактование понятия «ложь» приводит к тому, что оно начинает использоваться как синоним близких к нему по содержанию понятий, например, таких, как заблуждение, обман, вранье, дезинформация и ряд других.

Ложь, в отличие от заблуждения, является сознательным искажением образа объекта (познаваемой ситуации) в угоду конъюнктурным соображениям субъекта.

Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сокрытие того, что имело или имеет место. К примеру, фирма «Иванов и компания» рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению. Поскольку ложь является сознательным извращением гносеологического отношения в системе «субъект-объект», то любой факт лжи, в зависимости от ее вероятностных последствий, может рассматриваться как преступление, за которым должно последовать уголовное дело и определение меры наказания.

Имплицитные (в общественном сознании) виды лжи: фальсификация, неприкрытая ложь, недоговорка (умолчание), сказки для детей, белая ложь, ложь во благо, ложь под присягой, блеф, введение в заблуждение, преувеличение, шутливая ложь, контекстная ложь превознесение, ложь из-за устаревания информации[6] .

Желательно, чтобы во всех видах коммуникационной деятельности, на межличностном, групповом и массовом уровнях соблюдался принцип правдивости . Но понимается этот принцип по-разному. Есть три точки зрения.

Истина ради истины (этический пуризм). Требуется полное освобождение коммуникационных сообщений от заблуждений, полуправды, лжи, обмана. Так, академик Д. С. Лихачев писал: «Полуправда есть худший вид лжи: в полуправде ложь подделывается под правду, прикрывается щитом частичной правды». Л. Н. Толстой заявлял: «Эпиграф к истории я бы написал: «Ничего не утаю». Мало того, чтобы прямо не лгать, нужно стараться лгать, отрицательно умалчивая».

Правда и ложь во благо (нравственно обоснованная коммуникация). Коммуникант, сообщая известную ему правду, стремится, прежде всего, принести пользу (благо) реципиенту или другому человеку, о котором идет речь, руководствуясь критериями справедливости и добра, а не прямолинейным правдолюбием. Если жестокая правда может быть использована кому-то во вред или психически травмировать не подозревающего ее человека, предпочтительнее умолчание.

В случае этически оправданной лжи требование правдивости преодолевается более сильным этическим императивом, известным из Нового Завета как «ложь во спасение». Примеры подобной гуманной лжи: введение в заблуждение пациента врачом, руководствующимся медицинской этикой; сокрытие аварии самолета ради избежания паники; молчание пленного перед лицом врага.

Правда и ложь во благопроявляется в повседневном этикете, в стереотипной вежливости. Прославленное женское кокетство и капризность, склонность к притворству и благосклонность к лести не раз служили мишенью для мужского остроумия. Стендаль утверждал категорически: «Быть вполне искренней для женщины — то же, что показаться на людях без платья». Д. Дидро: «Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду – каплями».

Конечно, женская доля в начале XXI века значительно отличается от образа жизни женщин XIX столетия, но разве психология женственности изменилась коренным образом? Э. Рязанов, написавший: «Любовь — обманная страна, где каждый человек – обманщик», так же прав, как О. Бальзак, сказавший: «Любовь — это игра, в которой всегда плутуют».

Правда и ложь по расчету (корыстный прагматизм) имеет место тогда, когда правду раскрывают для того, чтобы скомпрометировать кого-либо, извлечь пользу лично для себя. Ложь по расчету — это обман в своекорыстных, партийных, государственных интересах, но не ради этических соображений. Обусловленная внеморальными соображениями ложь представляет собой коммуникационное насилие.

Правда и ложь по расчетураспространяется не только на военное дело, разведку, контрразведку и прочие силовые структуры, но и на сферу бизнеса, предпринимательства и торговли, где этически чистые взаимовыгодные сделки столь же редки, как неподкупные суды. Недаром американский миллионер Морган говорил: «То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за очень большие деньги».

Массовые аудитории всегда рассматривались честолюбивыми и властолюбивыми индивидами и активными социальными группами как объект коммуникационного управления. Мало кто заботился о благе народа и поэтому торжествовал принцип — правда и ложь по расчету. Наше время особенно богато профессионалами в деле коммуникационного насилия. Реклама, имиджмейкерство, паблик рилейшенз — это области искусного манипулирования доверчивой публикой. Разве были бы возможны финансовые пирамиды типа МММ без рекламной деятельности? Особенно мощным потенциалом располагают средства массовой коммуникации, обслуживаемые армией талантливых технологов. Они умело используют умолчание, селекцию и искажение фактов, конструирование версий, распространение слухов. Ими создается отталкивающий образ врага и привлекательный образ своего «хозяина», оплачивающего коммуникационные услуги. Культ личности вождя был создан советскими писателями и газетчиками в соответствии с партийным заказом, а не возник самопроизвольно в народной среде.

Заключение

Истина — верное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом истина есть универсальная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания. Истина несет объективное содержание (информацию объекта) и ценностную ориентированность субъекта. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение — это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают, правда односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник. В любом вымысле содержатся нити реальности. Заблуждения возникают вследствие разных субъективных и объективных причин: поспешных обобщений, несовершенства познавательных средств и т.п.

Заблуждения имеют и гносеологические и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена.

«Истина» и «заблуждение» не должны включать в свое содержание оценку знаний, отношение к ним субъекта. Оценочный аспект характерен для другой пары близких им понятий «правда» и «ложь». Под правдой понимают истину, содержащую нравственную оценку; правдивое — это не только истинное, но и правильное, честное, справедливое. Противоположностью правде является ложь.

Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть, как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

Библиографический список литературы

1. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. Учебник. — М.: Издательство: ТК, 2005.

2. Кальной И.И., Сандулов Ю.А. Философия для аспирантов. Учебник / Под ред. И. И. Кального. 3-е изд., стер. — СПб., 2003.

3. Кант И. Критика практического разума. — СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995.

4. Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 1. — М.: Мысль, 1990.

5. «ПРАВДА» И «ИСТИНА» (языковая концептуализация мира и тематическое своеобразие русской философии).//Вестник Самарской гуманитарной академии. Выпуск «Философия. Филология.» – 2006. – № 1 (4).-С.173-209.

6. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002.

7. Спиркин А.Г. Философия: Учебник.- М.: Гардарики, 2000.

[1] Спиркин А.Г. Философия: Учебник.- М.: Гардарики, 2000.

[2] Кальной И.И., Сандулов Ю.А. Философия для аспирантов. Учебник / Под ред. И. И. Кального. 3-е изд., стер. — СПб., 2003.

[3] Кант И. Критика практического разума. СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995. С. 453.

[4] Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 654

[5] Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002.С.231

[6] Соколов А.В. Указ.соч. С.233.

www.ronl.ru

Реферат - Что есть истина Истина и заблуждения

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 2. Проблема истины.

Глава 3. Истина и познание

Глава 4. Истина и заблуждения.

Глава 5. Нравственное решение проблемы истины у Вл. Соловьева.

Заключение

Список литературы

Введение

Как в прошлом, так и в современных условиях три великих ценности остаются высоким мерилом деяний и самой жизни человека – его служение истине, добру и красоте. Первая олицетворяет ценность знания, вторая – нравственные устои жизни и третья – служение ценностям искусства. При этом истина, есть тот фокус, в котором соединяются добро и красота.

Истина – это цель, к которой устремлено познание, ибо, как справедливо писал Ф. Бекон, знание – сила, но лишь при том непременном условии, что оно истинно[1]. Истина есть знание. Но всякое ли знание есть истина? Знание о мире и даже об отдельных его фрагментах в силу ряда причин может включать в себя заблуждения, а порой и сознательное искажение истины, хотя ядро знаний и составляет, как уже отмечалось выше, адекватное отражение действительности в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий. Но что такое истина, истинное знание?

На протяжении всего развития философии предлагается целый ряд вариантов ответа на этот важнейший вопрос теории познания. Еще Аристотель предложил его решение, в основе которого лежит принцип корреспонденции: истина – это соответствие знания объекту, действительности. Р. Декарт предложил свое решение: важнейший признак истинного знания – ясность. Для Платона и Гегеля истина выступает как согласие разума с самим собой, поскольку познание является с их точки зрения раскрытием духовной, разумной первоосновы мира.

Что касается других позиций, то при наличии и в них определенных положительных моментов они содержат в себе коренные слабости, позволяющие не согласиться с ними и в лучшем случае признать их применимость лишь в ограниченных масштабах. Что же касается этих слабостей, то их влияние – задача, которую предлагается решить самим студентам. Классическая концепция истины хорошо согласуется с исходным гносеологическим тезисом диалектико-материалистической философии о том, что познание есть отражение действительности в сознании человека. Истина с этих позиций есть адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека, его сознания.

Существует ряд форм истины: обыденная или житейская, научная истина, художественная истина и истина нравственная. В целом же форм истины почти столько, сколько видов занятий. Особое место среди них занимает научная истина, характеризующаяся рядом специфических признаков. Прежде всего, это направленность на раскрытие сущности в отличие от обыденной истины. Кроме того, научную истину отличает системность, упорядоченность знания в ее рамках и обоснованность, доказательность знания. Наконец, научную истину отличает повторяемость и общезначимость, интерсубъективность.

Глава 1. Что есть истина?

Глава 2. Проблема истины.

Существует такой объект, который исследуется исключительно лишь философией и никакой другой наукой. Этот объект – истина. Все науки ищут истину, но все они, исключая философию, ищут истину в чем-то отличным от истины. Философия ищет истину об истине. Она является наукой об истине, теорией истины. Такого мнения придерживались, в частности, Аристотель и Гегель. Философия исследует процесс постижения истины, т.е. является теорией познания истины или просто теорией познания (гносеологией). Исследуя процесс постижения истины, философия указывает путь, ведущий к ней, т. е. является методом познания истины, методологией.

Истина есть соответствие, совпадение между сознанием и миром. В проблеме истины надо различать две стороны.

Существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от человека? Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее фазу, абсолютно или только приблизительно, относительно?

Содержание наших знаний, представлений и понятий, которое соответствует действительности, подтверждается практикой и не зависит от субъекта. Утверждение естествознания, что земля существовала до человека, есть объективная истина. Объективной истиной являются все законы природы и общества, поскольку они правильно познаны, соответствуют объективной реальности и подтверждаются общественно-исторической практикой человечества. Наши знания объективны по своему источнику, по происхождению и, являясь отражением объективного мира в сознании человека, носят характер объективной истины[3] .

Идеалисты, так или иначе, отрицают объективную истину. Они считают, что содержание наших знаний зависит от субъекта, идеи абсолютного духа.

Идеалисты махистского толка, например, объективность сводили к «общезначимости» и истину понимали как «организующую и идеологическую форму человеческого опыта». Но если истина есть форма человеческого опыта, то она не может быть объективной, то есть независимой от человека и человечества. Под такое понимание истины можно подвести и религиозные вымыслы. Махисты стирали грань между наукой и религией, ибо религиозные догмы до сих пор являются «идеологическими формами» реакции.

В духе махистов рассуждают и прагматисты. Истиной прагматисты считают то, что «полезно в целях практических». Американский философ Уайтхед прямо заявляет, что «для пользы дела» нужна наука и религия.

Наука же имеет дело с объективной истиной, с объективными законами природы, общества и мышления. Современный фидеизм отвергает претензии науки на объективную истину. Но без признания объективной истины нет науки. Отсюда видно, что научное мирровозрение связано с признанием объективной истины.

Признание объективной истины наносит сокрушительный удар по идеалистическому мировоззрению и является краеугольным камнем теории познания диалектического материализма[4].

Признавая объективную истину, диалектический материализм вместе с тем считает, что эта истина познается не сразу, а постепенно, частями. В каждый данный момент познание исторически ограничено, но эти границы временны, относительны и практически постоянно раздвигаются в соответствии с успехами науки и техники. Поскольку познание развивается непрерывно, то и наши объективные знания в каждый данный момент неполны, незакончены, относительны. Диалектический материализм признает относительность истины лишь в смысле неполноты, незаконченности, незавершенности нашего познания в данной области, в данный момент.

Относительность истины обусловливается, прежде всего, тем, что мир находится в вечном и бесконечном развитии и изменении. Развиваются и углубляются и наши знания о мире. Познание развивается беспредельно, поступательно. Относительность истины следует также из ее конкретности.

Материалистическая диалектика учит, что истина носит конкретный характер. Абстрактной истины нет. Истина всегда конкретна.

Итак, вечное движение и развитие мира, отражаемое в наших знаниях, зависимость истины от условий – все это определяет относительность истины. Признание абсолютного существования внешнего мира, неизбежно ведет к признанию абсолютной истины. Человеческое мышление по природе своей способно давать нам и дает абсолютную истину.

Абсолютные знания содержатся в каждой науке: поскольку наши знания объективны, постольку в них есть зерно абсолютного. Истина абсолютная и относительная – это два момента объективной истины, различных в степени точности, полноты. В каждой объективной относительной истине есть частица абсолютной истины, как отражение вечной, абсолютной природы[5].

Всякое истинное познание природы есть познание вечного, бесконечного, и поэтому оно по существу абсолютно. Но абсолютная истина складывается из бесконечной суммы относительных истин, открываемых развивающейcя наукой и практикой. Пределы относительной научной истины могут быть расширены за счет новых открытий. Истина всегда уточняется, пополняется и все более полно и верно отражает бесконечный материальный мир.

Итак, диалектический материализм рассматривает относительную и абсолютную истины в единстве, не допуская их метафизического разрыва и противопоставления. Игнорирование единства абсолютной и относительной истины неизбежно ведет к догматизму и релятивизму. Диалектический материализм – враг догматизма в понимании истины.

Догматики рассматривают истину как раз навсегда данную, абсолютную. Так рассуждал, например, немецкий философ Дюринг, считая истины вечными, окончательными, уподобляя их догме. Догматики абсолютизируют наши знания и отрицают их относительный характер. Они витают в сфере абстрактных рассуждений, боятся соприкасаться с жизнью, обобщать практику и делать из этих обобщений какие-либо новые теоретические выводы. Догматики обычно цепляются за высказывания и положения, которые уже утратили свое значение в связи с изменившейся обстановкой.

Развитие практики и самого познания показывают, что те или иные заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (как, например, учение о «вечном двигателе»), либо превращаются в истинные знания (превращение алхимии в химию). Важнейшие предпосылки преодоления заблуждений – изменение и совершенствование породивших их социальных условий, зрелость общественно-исторической практики, развитие и углубление знания. А это требует конструктивно-критического, а не апологетического (защитительно-оправдательного) подхода к действительности, реализации метода «проб и ошибок».

Таким образом, истина – это знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с нам. Иначе говоря, это верное, правильное отражение действительности в живом созерцании или в мышлении. Достижение истины – непосредственная цель познания в любой его форме (научной, философской, образно-художественной и др.). Истина не есть свойство материальных объектов (например, «дом есть истина»), а характеристика знания о них[6] .

Будучи объективна по своему внешнему материальному содержанию, истина субъективна по своим внутренним идеальным содержанию и форме: истину познают люди, выражающие ее в определенных субъективных формах (понятиях, законах, теориях и т. п.). Например, всемирное тяготение изначально присуще материальному миру, но в качестве истины, закона науки оно было открыто Ньютоном.

Истина есть процесс, а не некий одноразовый акт постижения объекта сразу, целиком и в полном объеме. Для характеристики объективной истины как процесса применяются категории абсолютного (выражающей устойчивое, неизменное в явлениях) и относительного (отражающей изменения происходящего).

Глава 3. Истина и познание в философии.

С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины[7].

Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности. Поэтому истина и субъективна. Например, скажем, стол. Он не истинен и не ложен – просто стоит, существует. Истинным или ложным может быть только наш образ, наше восприятие стола – не как у дальтоника или, наоборот, человека близорукого. Правда, мы употребляем еще такие выражения, как «истинная политика», «истинный человек». Но ясно, что в подобных случаях истина используется в своей вторичной, оценочной функции, и мы знаем, что такое истина политики и человек как истина.

Абсолютная истина – это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина – это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому безусловно нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание[8].

К абсолютным истинам нередко относят «вечные» или «окончательные» истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.). Хотя и здесь есть относительный момент – само летосчисление. В исламском летосчислении (от хиджры) цифры, понятно, будут другими. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных. Возьмем в качестве примера атом. Древние считали, что он неделим. В начале ХХ в. он «состоял» из электронов. В наше время он «состоит» уже из массы элементарных частиц. И число их постоянно растет. Все эти образы атома — знание относительное. Но сам факт, что атом – это реальность, что он существует, относительно устойчив, – сам этот факт является знаком, элементом абсолютного знания.

Понятие «относительная истина» служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность. Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента. Абсолютная и относительная истины – истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле – неразрывные аспекты истины объективной.

Не следует думать, как некоторые, что все относительно: у каждого своя истина, все всегда и по-своему правы и т. п. Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда «приписана» к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как «вода кипит при 100%» жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), «нормальную» высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Их истину нельзя найти, открыть или установить – ее надо просто выполнить: закрыть дверь, действительно быть честным.

Теперь об удостоверении или критерии истины. Критерием истины не может быть публичное или всеобщее признание[9]. Если какую-то информацию разделяет большинство, то это не значит, что на их стороне истина. В противном случае в разряд истин попали бы все предрассудки: их, как правило. Придерживается подавляющее большинство коллектива, общества.

Истина не устанавливается голосованием. Она может быть и на стороне меньшинства. Вообще, как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников. Когда-то теория относительности была истиной только А. Энштейна. Другое дело, что истина, если это действительно истина, рано или поздно находит дорогу к сердцам, нет – головам большинства, всех людей. Признание в конце концов она действительно получает. Судьба истины обычно такова: сначала ее все отрицают, затем с энтузиазмом принимают, наконец, она становится чем-то привычным и рутинным. Итак, не все то, что разделяет большинство, является истинным, но истина рано или поздно становится достоянием большинства.

Не являются критерием истинности знания и благоприятные или полезные последствия его применения. Эта точка зрения известна как прагматизм. Один из основателей прагматизма, философ Уильям Джемс, например, считал, что истинность суждения «Бог существует» не зависит от реальности существования Бога и обусловлена тем, что убежденность в его существовании благотворна для человеческой жизни. Прагматизм чаще всего выступает в индивидуалистической форме: истинно лично для меня, для моей индивидуальной жизни. Но это очень сомнительно – отождествлять полезность с истинностью[10]. Полезна иногда и ложь. Ложь во спасение, например, когда умирающему больному родные и близкие говорят (фактически – врут) о его скором выздоровлении.

Таким образом, не все то истинно, что полезно. Но опять же надо сказать, что мы ищем и открываем истины не ради самих по себе истин (хотя есть у них и такой аспект), а для практического преобразования или обустройства жизни. То есть истина, если это действительно истина, так или иначе общественно полезна.

Не годится на роль критерия истины и когеренция, т. е. самосогласованность, знания. Если к уже существующей, наличной системе знания непротиворечивым образом присоединяется новое знание, то это еще не знак того, что оно истинно. Тут дает о себе знать некая естественная наклонность нашего ума: мы действительно готовы принимать за достоверное или истинное знание такое новое знание, которое логически не противоречит и хорошо согласуется с уже имеющейся у нас системой взглядов.

Легко показать, однако, что, например, в систему, построенную на основе идеи существования Бога, можно вписать – непротиворечиво, органично, любой миф о его сверхъестественных атрибутах. Ясно, что вопрос об их предметной истинности таким образом не решается. У когеренции как критерия истины, конечно, есть рациональное зерно: мир – единое целое; знание об отдельной вещи или единичном явлении должно соответствовать и согласовываться с системой знаний о мире в целом. Рано или поздно истина обнаруживает, раскрывает свой системный характер, свою открытость и внутреннюю пригнанность к другим истинам.

Вообще-то критериев у истины много. В ней помогают удостовериться законы логики: запрет на их нарушение должен строго и неукоснительно соблюдаться[11]. Функцию критерия выполняют и ранее открытые наукой законы, особенно фундаментальные. Если вы, например, претендуете на открытие нового закона, и он при этом нарушает закон сохранения и превращения энергии, то вам вряд ли удастся убедить кого-либо в своей правоте.

Зная уже открытые наукой законы, можно со спокойной совестью заворачивать, например, все проекты построения вечного двигателя. На истину нас выводит и хороший вкус, чувство красоты. Выбирая, скажем, между двумя конкурирующими теориями, ученые отдают, как правило, предпочтение той, которая более стройна и изящна. Потом она чаще всего оказывается и более истинной[12] .

Но главным, решающим критерием истины является практика, т.е. материальная предметно-чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира – природного и социального. Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно-исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра. Так, практика долго не могла расщепить атом и с этой стороны она как будто подтверждала его неделимость. Но позже ситуация изменилась, атом раскололся и в прямом и в переносном смысле. Кроме того, практика может быть искаженной, социально-превращенной. А такой практикой можно доказать только… ложь. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Глава 4… Истина и заблуждения.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина – это адекватная информация об объекте, получаемая посредством либо чувственного или интеллектуального постижения, либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определена мерой его истинности. Истина есть свойство знания, а не объекта познания. Истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящей реальность такой, какая она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение – это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают объективную действительность, имеют реальный источник[13] .

Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. Но заблуждения следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена. Ложь – это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

Научное познание по своей сути невозможно без столкновения различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Гораздо сложнее все в общественных науках, в частности в истории. Тут и доступность источников, и их достоверность, и политика.

Истина исторична. Понятие конечной или неизменной истины – всего лишь призрак. Любой объект познания – неисчерпаем, он меняется, обладает множеством свойств и связан бесконечным числом связей с окружающим миром. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития общества, науки. Научные знания, поэтому носят относительный характер.

Истина и заблуждение тождественны. Их тождество состоит в том, что они, как и все полярные противоположности, друг без друга невозможны, а стало быть, немыслимы, друг друга обусловливают и содержат в себе и взаимнопревращаются друг в друга. Если истина есть движение мышления по пути адекватного, верного отражения, то заблуждение — противоположный истине процесс движения мышления, идущий по пути искаженного отражения.

Но вместе с тем они различны. Тождество заключает в себе различие, различие – тождество. Заблуждение есть абсолютизация момента познания, отрыв этого момента от предмета, несовпадение мысли с ним[14].

Представления о заблуждении также восходят к истокам философского мышления. Эта проблема ставилась одновременно с проблемой истины еще в античной философии. Уже здесь заблуждение рассматривается как несовпадение ума, воли с законами универсума. В средневековье религией заблуждение рассматривается как искажение божественной истины, вызванное злой волей.

Философы нового времени Бэкон, Декарт, Спиноза заблуждение истолковывают как результат искажающего влияния воли на разум. В ихпонимании человеческая воля свободна, шире разума, питает его, влияет на него и поэтому рождает заблуждение. Поэтому в познании идеи неадекватные возникают так же неизбежно, как и идеи адекватные. И те и другие детерминированы социальными и природными условиями, следовательно, учение индетерминистов и всякой религиозной мистики несостоятельно.

Ламетри, Дидро, Гольбах, Гельвеций и другие французские материалисты источник заблуждения видели в инстинкте подчинения личности личному интересу, социальной группы – групповому интересу, господствующих слоев – политическому интересу. По их мнению, достаточно с помощью разума открыть эти источники заблуждения, чтобы построить разумное общество без заблуждений.

Гоббс, Локк, Юм источник заблуждения видят в ошибке суждения. Подобно тому, писал Гоббс, как люди обязаны всем своим истинным познанием правильному пониманию словесных выражений, так и основание всех их заблуждений кроется в неправильном понимании последних. Эту линию развил дальше Кант. В его понимании заблуждение есть следствие смешения субъективных и объективных основ суждения, что приводит к неправомерному выходу индивидуального сознания за пределы чувственного опыта. Фихте считает, что в противоположность истине, произведенной «Я» свободно, заблуждение производится «Я» несвободно, под воздействием внешних условий.

Гегель выступает как против субъективизма Канта и Фихте, так и против метафизического противопоставления истины и заблуждения. Он считает, что заблуждение является не внешней, а внутренней противоположностью истины. Потому оно так же закономерно, как и истина. Источником заблуждения является сама противоречивая природа познания, где всегда есть момент знания и момент негативной по отношению к знанию предметности. Ложное знание о чем-нибудь означает неравенство знания с его субстанцией. Заблуждение – это истина в «форме неистинного». Важно не то, что констатирует заблуждение, а то, как оно возникает. А возникает оно необходимо, как порождение данного этапа развития истины[15].

Заблуждение есть нечто положительное, как мнение, касательно того, что не есть само по себе сущее мнение, знающее и отстаивающее себя. Заблуждение необходимо для того, чтобы истина подвергла его диалектическому отрицанию. Потому оно и входит в истину как ее другое, без чего не было бы никакого другого пути развития истины.

Истина превращается в заблуждение в том смысле, что с превращением заблуждения в истину возникает новое заблуждение. Новая истина порождает новое заблуждение на новом уровне. Вновь полученная истина как более высокий уровень познания позволяет выявить моменты истины в прошлом заблуждении и уточнить как рамки истины, так рамки заблуждения.

Новая истина, вовлекаясь в научное исследование, включается в заблуждение, переходит в него как в свой предмет исследования. В дальнейшем процессе познания у истины выявляются моменты заблуждения, выясняется, что долю истины выдавали за полную истину или, что то же самое, моменты заблуждения выдавали за истину.

Заблуждение превращается в истину в следующем смысле. В процессе восхождения познания выясняется: то, что выдавалось за заблуждение, оказывается истиной; то, что выдавалось за долю истины, оказывается полной истиной, т. е. истина расширяется за счет мнимого заблуждения. В процессе познания действительное заблуждение становятся истиной и опредмечивается, реализуется. Практика является основой, критерием, решающим условием взаимопревращения истины и заблуждения. Вместе с тем сама практика есть естественно – исторический процесс, не зависящий от воли и сознания людей[16].

Тем самым вопрос о соотношении истины и заблуждения тесно смыкается с проблемой взаимосвязи и взаимоперехода абсолютной и относительной истины. Последняя же – это истина для определенного места и данного времени при конкретных обстоятельствах; за пределами этих рамок она может стать заблуждением, но сумма относительных истин, непрерывно добываемых наукой, слагается в истину абсолютную, на всех этапах достижения которой практически невозможно избежать заблуждений, особенно в сложно детерминированном процессе социального познания.

При этом следует особо отметить тот факт, что если вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины достаточно полно исследован в трудах философов, то вопрос о взаимной детерминированности и взаимопереходе относительной истины и заблуждений как ступеней достижения этой истины в современной научной и философской литературе практически не разработан.

И хотя в свое время еще Г. В. Ф. Гегель справедливо отмечал, что заблуждение не есть иррациональное начало в познании, оно не равно познанию, однако же, многие виды заблуждений в определенных социальных условиях могут стать истиной. Ведь сама смена философских систем и учений друг другом есть прогрессирующее развитие и расширение истины.

Глава 5. Нравственное решение проблемы истины у Вл. Соловьева. Истина для Вл. Соловьева — это абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам. Познать ее значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, т.е. Абсолюта. Существа этого мира только в том случае могут подняться до Бога, если они проникаются чувством совершенной любви, т.е. отрекаются от своего самоутверждения, что отнюдь не приводит к потере индивидуальности, напротив, существо обнаруживает свое истинное я, дух, заложенный, в нем. Существа же, сохраняющие свою эгоистическую исключительность, становятся непроницаемыми друг для друга. Их жизнь строится на грубых принципах материального мира. Вот тут то и начинается то, с чем пытался бороться Федоров, — разобщенность людей, их «борьба за место под солнцем» Для понимания того, как решается проблема истины у Вл. Соловьева, необходимо понять, какими философскими категориями он оперирует, на какие предпосылки опирается. Для этого опять обратимся к работе А.Ф. Лосева. "… с установившейся точки зрения совершенно нет никакой разницы между сущим и бытием. То, что понимает сам Вл. Соловьев под этими терминами, совершенно ясно и едва ли заслуживает какой-либо существенной критики. Сущее, по мысли Вл. Соловьева, выше всяких признаков и свойств, выше всяких предикатов и вообще выше всякой множественности. Классический образ мышления требовал равноправного существования также и для множественности, раздельной, понятной и далекой от превращения в абсолютно непознаваемый нуль, в абсолютное ничто. Вот это раздельное, доступное пониманию, структурное, относительное, объединяемое в отдельные относительные единства, Вл. Соловьев называет бытием в отличие от сущего. Все дело заключается здесь в том, что должна же существовать какая-нибудь вещь, если мы ей приписываем какие-нибудь признаки. Но если она действительно существует, то она выше своих признаков. По терминологии Вл. Соловьева, эту вещь и надо называть не просто суммой признаков, или бытием, но тем, что является носителем этих признаков, а именно сущим, которое в сравнении со всеми своими признаками есть уже сверхсущее. Отрицать такое «сверхсущее» — значит, по Вл. Соловьеву, просто отрицать существование вещей, а значит, и всего мира. Таблица категорий, при помощи которой философ хочет резюмировать свою теорию цельного знания, является большим достижением в творческой эволюции Соловьева. Философ избегает здесь противоречивости благодаря тому, что из всех своих триад останавливается только на одной — сущее, бытие, сущность. Это же самое тройное деление он представляет еще и в таком виде: абсолютное, логос, идея. Поскольку, однако, цельность предполагает существование всего во всем, то в каждой из этих трех категорий снова повторяются те же самые три категории как логос оно есть ум и как идея оно есть душа. Вторая основная категория, а именно бытие, взятое как абсолютное, есть воля, как логос оно есть представление и как идея оно есть чувство. Такое же тройное деление находим мы и в сфере сущности. А именно сущность как абсолютное есть благо, как логос она есть истина и как идея она — красота." Истина (и не только с точки зрения Вл. Соловьева) есть синтез ума и представления. Истина, по Вл. Соловьеву, для нас возможна " только в том случае, если мы будем признавать всю действительность, беря ее в целом, то есть максимально обобщенно и максимально конкретно. Это значит, что истина есть сущее, взятое и в своем абсолютном единстве и в своей абсолютной множественности. Другими словами, истина есть сущее всеединое", "… истина заключается прежде всего в том, что она есть, то есть что она не может быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к акту нашего мышления, что она есть независимо от того, ощущаем ли мы ее или нет. Познание вообще есть относительное бытие субъекта и предмета или взаимоотношения обоих, смотря по тому, какой из двух терминов преобладает, это отношение (познание) является в форме ощущения или же в форме понятия. Но отношение предполагает относящихся, и безусловная истина определяется прежде всего не как отношение или бытия, а как то, что есть в отношении, или как сущее.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Истина – понятие, в котором собираются все знания о возможных следствиях, вытекающих из практического действия или теоретических усилий. Поскольку познание есть отражение, воспроизведение действительности, то, следовательно, истинным является такое знание, которое правильно, верно отображает, воспроизводит эту действительность[17].

Таким образом, истина – это знание, соответствующее тому, что есть в действительности. Истинными являются такие суждения, как «снег белый», «атом имеет сложную структуру», «Луна – спутник Земли», «язык есть средство общения между людьми». Содержание этих суждений образует то, что есть на самом деле, реально. Истинным может быть знание, а не объект познания.

Истина не есть нечто застывшее, раз и навсегда данное, статичное. Она представляет собой процесс, в котором человек как субъект познания идет от незнания к знанию, от знания неполного, неточного, относительного к знанию более полному, точному, абсолютному. Истина достигается не сразу.

Абсолютная и относительная истины различаются лишь степенью проникновения сознания в предметы, явления и процессы внешнего мира, степенью полноты и точности их отражения[18].

Истину следует отличать от заблуждения. Заблуждение – постоянный спутник истины. Нередко знание, на протяжении длительного времени считающееся истинным, оказывается заблуждением. Яркий пример тому геоцентрическая картина мира, признававшаяся на протяжении многих веков как непререкаемая истина. Однако Н. Коперник в XVI веке показал, что истиной является гелиоцентрическая картина мира, в которой центром солнечной системы признается не Земля, а Солнце. Мысль, верная в одних условиях, может стать ложной в других. Даже те суждения, которые считаются надежными и истинными, нередко содержат в себе долю заблуждения. Заблуждение – это искаженное отражение действительности, это знание, которое не соответствует тому, что есть на самом деле. Люди редко достигали истины без ошибок, минуя заблуждение. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения. И заблуждения эти обусловлены, как правило, либо его ограниченностью, либо неадекватными претензиями.

Заблуждение надо отличать от лжи. Ложь – это преднамеренное искажение истины, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление того, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было.

Истина и заблуждение – это противоположные, но в каком-то смысле взаимосвязанные стороны научного познания. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

Список литературы

1.В.С.Соловьев. Сочинения в 2-х т., М.,«Мысль» 2. Владимир Соловьев. «Смысл любви».Москва,«Современник 3.А.Ф.Лосев. „Вл.Соловьев“. М., „Мысль“, 4.Введение в философию. 5.Философская энциклопедия. . 6. Гегель, Сочинения, Москва. 7.А.Ф.Лосев. „Вл.Соловьев“. М., „Мысль“, 1983 г. 8.»Лекции по философии".

[1] Философия: Учебник // Под ред. В.Н. Лавриненко В.Н. – М.: 2004.

[2] Фокин Е.И., Кухтина Л.Ф. Философия XX в.: Учебное пособие. – М., 1997.

[3] Радугин А.А. Философия: Курс лекций: Учеб. пособие для вузов. – Воронеж, 2005.

[4] Философия: Учебник // Под ред. В.Д. Губина В.Д. – М.: 2001.

[5] Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник для вузов. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – М.: Проспект, 2003

[6] Крапивенский С.Э. Общий курс философии: Учебник для студентов и аспирантов нефилософских специальностей. – Волгоград: издательство Волгоградского гос. ун-та, 2005.

[7] Краткий философский словарь // Под ред. А.П. Алексеева. – 2003.

[8] Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование. – М.: ООО «Изд-во „ЭКСМО“», 2003. – 672 с.

[9] Философия науки: Учебное пособие / Под ред. Л.Н. Вольенская. – М., 1996.

[10] Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии. // Вопросы философии. – 1996, № 9.

[11] Айер А. Д. Язык, истина и логика // Аналитическая философия. Избранные тексты. – М.: 1993.

[12] Докучаев И. И. Проблема истины в философии дуализма // Вестн. Комсом.-на-Амуре техн. ун-та. – 2000. – Вып. 2, Сб. 2.

[13] Канкс В.А. Философия: Учебник для техн. вузов. – Обнинск: ИАТЭ, 2002.

[14] Тазаян А. Б. Гносеологический статус заблуждения в социальном познании. – М., 1990.

[15] Философия. Учебник // Под ред.Г.В. Андрейченко, В.Д. Грачева. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. – 245 с.

[16] Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии. // Вопросы философии. – 1996, № 9.

[17] Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. – М., 1990.

[18] Спиркин А.Г. Философия: Учебник. – М.: Гардарики, 2002.

www.ronl.ru

Истина и заблуждение.

Количество просмотров публикации Истина и заблуждение. - 828

I. Истина – адекватное, правильное отражение действительности. Ценность знания определяется мерой его истинности. Достижение истинного знания – сложный и противоречивый процесс. Естественно, что на этом пути возможно получить различные результаты. Исследователь, в случае если речь идет о поиске научной истины, может не только прийти к истинному результату, но и пойти по ошибочному пути, заблуждаться. По этой причине не существует раз и навсегда установленной грани между истиной и заблуждением. Поиск истины – открытый процесс, в нем заложены различные возможности, в т.ч. и возможности неверных, ошибочных оценок происходящего.

Заблуждение – такие знания, которые не соответствуют сущности познаваемого предмета͵ но признаются за истинное знание. Это постоянный элемент развития науки. Люди неосознанно принимают данный факт, то есть исходят из эмпирических опытов. Показательный пример заблуждения – Солнце движется вокруг Земли в докоперниковский период.

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Заблуждения тоже отражают, правда, односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник, так как в любом вымысле содержатся нити реальности.

Причины объективного возникновения заблуждений:

1) Историческая практика, а именно, уровень развития науки того времени, неадекватно воспринятые факты, ошибочная их интерпретация. Зачастую истина становится заблуждением, в случае если не учитываются границы истинности и та или иная истинная концепция распространяется на все сферы реальности. Заблуждение должна быть следствием также неверной информации.

2) Свобода выбора в методах исследования. То есть сам предмет навязывает способ, метод исследования, к примеру, инфляцию не будешь изучать с помощью метода чувственного познания.

Заблуждение отличается от лжи тем, что оно носит непреднамеренный характер.

В целом заблуждение – естественный момент познавательного процесса и диалектически связано с истиной. Необходимо считаться с возможностью заблуждений, не преувеличивая и не абсолютизируя их. Преувеличение места заблуждений в познании может привести к скептицизму и релятивизму. Выдающийся отечественный физик, лауреат Нобелевской премии П.Л.Капица заметил: ʼʼ...ошибки – диалектический способ поиска истины. Никогда не нужно преувеличивать их вред и уменьшать их пользуʼʼ.

По этой причине истине противостоит не столько заблуждение, сколько ложь как преднамеренное возведение в ранг истины.

Как показала практика человечества, заблуждение - это неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в данном смысле заблуждение представляет собой нежелательные, но правомерные издержки на пути к достижению истины.

II.Научное познание по своей сути невозможно без столкновений различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок.

Реферат Истина и заблуждение Правда и ложь

Содержание

Введение

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Заключение

Библиографический список литературы

Введение

Монтень

Еще Аристотель полагал, что истина - это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина - соответствие мысли с действительностью. Но "соответствие мысли с действительностью" можно понимать по-разному.

Для Платона истина заключается в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи - первореальность. Что касается чувственного материального мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

Материалисты, напротив, считали, что истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному миру. Но одно дело считать так, а другое - установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

1. Современные подходы к проблеме истины и заблуждения

Истина - это объективное содержание сознания, адекватное отражение предметов и явлений действительности. С истиной справедливо связывается самое благородное, возвышенное и значимое в процессе познания мира, человека, общества. Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

Поэтому истина и субъективна (не путать с субъективизмом). Вот, скажем, стол. Он не истинен и не ложен - просто стоит, существует. Истинным или ложным может быть только наш образ, наше восприятие стола - не как у дальтоника или, наоборот, человека близорукого. Правда, мы употребляем еще такие выражения, как "истинная политика", "истинный человек". Но ясно, что в подобных случаях истина используется в своей вторичной, оценочной функции, и мы знаем, что такое истина политики и человек как истина.

Абсолютная истина - это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина - это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому, безусловно, нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание.

К абсолютным истинам нередко относят "вечные" или "окончательные" истины, истины факта (Маркс родился 5 мая 1818 г.). Хотя и здесь есть относительный момент - само летосчисление. В исламском летосчислении (от хиджры) цифры, понятно, будут другими. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных. Возьмем в качестве примера атом. Древние считали, что он неделим. В начале ХХ в. он "состоял" из электронов. В наше время он "состоит" уже из массы элементарных частиц. И число их постоянно растет. Все эти образы атома - знание относительное. Но сам факт, что атом - это реальность, что он существует, относительно устойчив, - сам этот факт является знаком, элементом абсолютного знания.

Понятие "относительная истина" служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность . Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени, в частности от точности или совершенства средств наблюдения и эксперимента1.

Абсолютная и относительная истины - истины объективные. Разница между ними лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле - неразрывные аспекты истины объективной.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда "приписана" к определенному месту и времени. Даже такое, например, конкретное утверждение, как "вода кипит при 100%" жестко завязано на нормальное атмосферное давление (760 мм ртутного столба), "нормальную" высоту над уровнем моря и т. д. Высоко в горах, заметим, это наше в целом правильное утверждение придется уточнять. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Интересно заметить также, что далеко не все в нашей жизни поддается оценке с точки зрения истины или лжи. Так, можно говорить о разных интерпретациях художественного текста, об альтернативных трактовках музыкального произведения, о различном восприятии живописного полотна, но никак не об их истине или лжи. Весьма специфично истинностное измерение таких, например, выражений, как "Закрой дверь", "Будь честен". Их истину нельзя найти, открыть или установить - ее надо просто выполнить: закрыть дверь, действительно быть честным.

Вообще, как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников. Когда-то теория относительности была истиной только А. Энштейна. Другое дело, что истина, если это действительно истина, рано или поздно находит дорогу к сердцам, нет - головам большинства, всех людей.

Главным, решающим критерием истины является практика, т.е. материальная предметно-чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира - природного и социального. Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно-исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра.

Так, практика долго не могла расщепить атом и с этой стороны она как будто подтверждала его неделимость. Но позже ситуация изменилась, атом раскололся и в прямом и в переносном смысле. Кроме того, практика может быть искаженной, социально-превращенной. А такой практикой можно доказать только ... ложь. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Заблуждение - это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину2.

Понятие "заблуждение" схоже по значению с понятием "ложь". Анализ философской литературы показал, что ряд автор ставит понятия "заблуждение" и "ложь" в один ряд и считает их синонимичными.

И. Кант в "Критике чистого разума" считает: если человек знает, что говорит неправду, то его высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя считать невинной, так как она "остается серьезным нарушением долга по отношению к самому себе"3 . Подобная ложь, пишет автор, унижает человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и лишает его доверия со стороны окружающих людей.

Ф. Ницше не делает различий между категориями "заблуждение" и "ложь". Он считает, что сама мораль предполагает наличие лжи. В основе моральных допущений лежат заблуждения Ф. Ницше утверждал: то, что в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения.

Поэтому "мир, поскольку он имеет для нас значение, ложен" и представляет собой "постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине..."4.

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения - это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

Таким образом, заблуждения имеют свои социальные, психологические и гносеологические основания.

2. Правда и ложь как объекты философского анализа

Вышесказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Гораздо сложнее обстоит дело в социальном познании, где категория истины обретает форму "правды".

Правда - это соответствие высказываний субъекта его мыслям, основание взаимного доверия в пределах диалога, целесообразность которого ставится под сомнение, когда место правды занимает ложь.

Можно констатировать следующие различия между «правдой» и «истиной»5:

1. Истина - это категория логики и теории познания, выражающая соответствие наших знаний о мире самому миру. Правда - категория психологии взаимопонимания, выражающая не только соответствие знаний миру, но и отношение человека к истинному знанию. Истину мы познаем, а правду понимаем (не только умом, но и чувствами). Правда всегда содержит зерно истины, без этого она не может быть правдой. Но этого зерна еще недостаточно. Правда - это такая истина, которая получила субъективную оценку, моральную санкцию общества. Это обстоятельство приводит к тому, что при осмыслении одной и той же истины возможно появление различных вариантов правды.

а) корыстная цель - получение каких-либо благ - славы, ореола «правдолюбца», уничтожение соперника;

б) самоутверждение, выражение своего кредо, «лучше горькая правда, чем сладка ложь»;

Современное определение лжи: ложь - умышленное (успешное или нет) утаивание и умышленная фабрикация путем передачи фактической и эмоциональной информации (вербально или невербально) с целью создания (или удержания) в другом человеке убеждения, которое сам передающий считает противным истине.

Широкое применение данного понятия неизбежно размывает его содержание, нарушает семантические границы его объема. Расширительное трактование понятия "ложь" приводит к тому, что оно начинает использоваться как синоним близких к нему по содержанию понятий, например, таких, как заблуждение, обман, вранье, дезинформация и ряд других.

Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сокрытие того, что имело или имеет место. К примеру, фирма "Иванов и компания" рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению. Поскольку ложь является сознательным извращением гносеологического отношения в системе "субъект-объект", то любой факт лжи, в зависимости от ее вероятностных последствий, может рассматриваться как преступление, за которым должно последовать уголовное дело и определение меры наказания.

Желательно, чтобы во всех видах коммуникационной деятельности, на межличностном, групповом и массовом уровнях соблюдался принцип правдивости. Но понимается этот принцип по-разному. Есть три точки зрения.

Правда и ложь во благо проявляется в повседневном этикете, в стереотипной вежливости. Прославленное женское кокетство и капризность, склонность к притворству и благосклонность к лести не раз служили мишенью для мужского остроумия. Стендаль утверждал категорически: «Быть вполне искренней для женщины - то же, что показаться на людях без платья». Д. Дидро: «Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду – каплями».

Конечно, женская доля в начале XXI века значительно отличается от образа жизни женщин XIX столетия, но разве психология женственности изменилась коренным образом? Э. Рязанов, написавший: «Любовь - обманная страна, где каждый человек – обманщик», так же прав, как О. Бальзак, сказавший: «Любовь - это игра, в которой всегда плутуют».

Правда и ложь по расчету (корыстный прагматизм) имеет место тогда, когда правду раскрывают для того, чтобы скомпрометировать кого-либо, извлечь пользу лично для себя. Ложь по расчету - это обман в своекорыстных, партийных, государственных интересах, но не ради этических соображений. Обусловленная внеморальными соображениями ложь представляет собой коммуникационное насилие.

Правда и ложь по расчету распространяется не только на военное дело, разведку, контрразведку и прочие силовые структуры, но и на сферу бизнеса, предпринимательства и торговли, где этически чистые взаимовыгодные сделки столь же редки, как неподкупные суды. Недаром американский миллионер Морган говорил: «То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за очень большие деньги».

Массовые аудитории всегда рассматривались честолюбивыми и властолюбивыми индивидами и активными социальными группами как объект коммуникационного управления. Мало кто заботился о благе народа и поэтому торжествовал принцип - правда и ложь по расчету. Наше время особенно богато профессионалами в деле коммуникационного насилия. Реклама, имиджмейкерство, паблик рилейшенз - это области искусного манипулирования доверчивой публикой. Разве были бы возможны финансовые пирамиды типа МММ без рекламной деятельности? Особенно мощным потенциалом располагают средства массовой коммуникации, обслуживаемые армией талантливых технологов. Они умело используют умолчание, селекцию и искажение фактов, конструирование версий, распространение слухов. Ими создается отталкивающий образ врага и привлекательный образ своего «хозяина», оплачивающего коммуникационные услуги. Культ личности вождя был создан советскими писателями и газетчиками в соответствии с партийным заказом, а не возник самопроизвольно в народной среде.

Заключение

Истина — верное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от познающего субъекта и его сознания. Истиной может называться само знание (содержание знания) или сама познанная действительность. В целом истина есть универсальная категория, понятие, используемое, в частности, как в религии и философии, так и в рамках научного познания. Истина несет объективное содержание (информацию объекта) и ценностную ориентированность субъекта. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение - это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают, правда односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник. В любом вымысле содержатся нити реальности. Заблуждения возникают вследствие разных субъективных и объективных причин: поспешных обобщений, несовершенства познавательных средств и т.п.

Ложь - это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть, как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

Библиографический список литературы

Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. Учебник. - М.: Издательство: ТК, 2005.
Кальной И.И., Сандулов Ю.А. Философия для аспирантов. Учебник / Под ред. И. И. Кального. 3-е изд., стер. - СПб., 2003.
Кант И. Критика практического разума. - СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995.
Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 1. - М.: Мысль, 1990.
«ПРАВДА» И «ИСТИНА» (языковая концептуализация мира и тематическое своеобразие русской философии).//Вестник Самарской гуманитарной академии. Выпуск «Философия. Филология.» – 2006. – № 1 (4).-С.173-209.
Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации : Учебное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002.
Спиркин А.Г. Философия: Учебник.- М.: Гардарики, 2000.

bukvasha.ru

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..

Реферат: Что есть истина Истина и заблуждения. Истина и заблуждение реферат

Курсовая работа - Истина и заблуждения

Список использованной литературы

Доклад - Истина и заблуждения

Курсовая работа - Истина и заблуждение. Правда и ложь

[5] Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002.С.231

Реферат - Что есть истина Истина и заблуждения

Истина и заблуждение.

Читайте также

Реферат Истина и заблуждение Правда и ложь

Смотрите также