«Психологическая безопасность в образовании»
ЦЭПП МГППУ, к.п.н., профессор
Гуманитарная экспертиза психологической безопасности образовательной среды как средство повышения качества образования
О КАЧЕСТВЕ ОБРАЗОВАНИЯ
Общепринятой дефиниции качества образования не существует. Нет и общепринятых критериев его объективной оценки, за исключением, пожалуй, одного – успешности человека, получившего образование на рынке труда. И, если признать этот критерий обоснованным и спроецировать его на общее среднее образование, то можно с достаточной степенью надёжности предположить, что задачей является создание условий, обеспечивающих развитие базовых компетенций, позволяющих ему быть успешным на рынке труда, в профессиональной деятельности (и не только!).
Очевидно, что повышение качества образования зависит не только и не столько от улучшения федеральных стандартов, повышения качества учебников, изменение системы выпускных (вступительных) экзаменов, сколько от решения задач по созданию условий для обеспечения качества образования для каждого ученика, создание условий для творческой самореализации учителя.
При всём многообразии этих условий можно выделить, по меньшей мере, четыре основных условия, без которых нет никаких гарантий качественного образования.
1. Ученик должен учиться у квалифицированного преподавателя, мотивированного на результат деятельности. Подчеркнём, что квалифицированность педагога и как учителя-предметника, и как воспитателя (с качественной психологической подготовкой).
2. Ученик должен учиться, используя, используя всё современное оборудование, средства обучения, новые технологии, которые значительно повысят производительность его труда (учения) и качество этого труда.
3. Ученик должен учиться в уважающих его условиях (речь идёт о условиях личностно-ориентированных).
4. Ученик должен иметь возможность развиваться под влиянием полноценной среды общения со сверстниками.
Результаты проводимых исследований образовательных учреждений ГЭП, отчёты ОУ, мониторинговые исследования лаборатории не всегда позволяют ответить на ЭТИ вопросы однозначно положительно. Анализ результатов деятельности ГЭП позволяет утверждать о причинно-следственной связи «качества образования» и «ПБОС».
^ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ
Является ли педагог, педагогический коллектив школы ресурсом для организации и поддержания в школе безопасной образовательной среды в её психологическом аспекте?
Этот вопрос необходимо рассматривать в трех аспектах:
- мотивационная и когнитивная готовность педагога к созданию и поддержанию БОС;
- сформированная готовность к грамотному профессиональному реагированию на ситуации, угрожающие безопасности ребенка в образовательной среде;
- готовность педагогов осуществлять проектную деятельность в сфере создания и поддержания БОС.
Мотивационная и когнитивная готовность педагога к созданию и поддержанию ПБОС. Преобладающее большинство респондентов на когнитивном уровне рассматривают ПБОС как систему признаков, характеристику отношений, то есть через описание состояния, возникающего по неопределенной причине вне чьей-то конкретной воли. И лишь 24% понимают ПБОС как результат целенаправленных действий, по достижению конкретных результатов (создание гарантий безопасности). То есть, на уровне определения педагоги не рассматривают ПБОС как результат проектировочной деятельности. Этот факт представляется важным в оценке ресурсности педагогов и их деятельности с точки зрения создания и поддержки образовательной среды. В целом, когнитивная готовность педагогов к решению проблем, связанных с обеспечением психологической ПБОС, достаточно высока, а по поводу мотивационной готовности возникают сомнения, так как педагоги демонстрируют низкую готовность к проектной деятельности в сфере ПБОС (76%) и склонность к коллективной ответственности (92%).
^ Это свидетельствует о низкой готовности педагогов принимать личную профессиональную ответственность за создание и поддержку ПБОС.
Обсуждается ли тема психологической безопасности образовательной среды на педсоветах в Вашей школе? Преобладающее большинство респондентов отмечают, что вопросы ПБОС рассматриваются на школьных педсоветах часто (53%) или иногда (44%).
Анализ показывает, что преобладают такие понятные и привычные стратегии действий, как собственная работа с ребенком (беседа) - 25%, совместная с психологом работа –26%, «перевод» проблемы на психолога школы - 23%. Менее распространенные, но встречающиеся стратегии – обсуждение на педсовете - 10%, привлечение родителей к решению проблемы - 6%. Практически не удалось увидеть обращение к таким современным формам принятия решений и проектирования, как обсуждение на консилиуме, обращение к органам самоуправления и т.д. Большинство педагогов рассматривают ПБОС как психолого-педагогическую проблему, которая должна решаться психологом или вместе с психологом, психологическими средствами. Что представляется не обоснованным. ПБОС – педагогическая в своей основе задача, к решению которой нужно привлекать всех субъектов образовательного процесса.
Готовность педагогов к грамотному профессиональному реагированию на ситуации, угрожающие ПБОС, нельзя оценить однозначно. С одной стороны, педагоги правильно оценивают риски насилия, которым подвергаются различные группы детей, выражают готовность к активным формам реагирования. Но, с другой стороны, педагоги демонстрируют низкую педагогическую «зоркость», готовность видеть ситуации неявной и явной угрозы. Большинство педагогов видят возможности для организации целенаправленной профессиональной работы по профилактике рисков и поддержке ПБОС, однако обладают небольшим запасом методов и организационных форм для такой работы.
В какой мере учащиеся оценивают образовательную среду как психологически безопасную?
Учащиеся высоко оценивают уровень доверия, существующий между учениками в школе: они готовы поделиться с другими детьми и радостными событиями (74%) и огорчениями (44%). Однако не однозначно оценивают учащиеся доверительность своих отношений с педагогами. Значительное число учащихся готово обратиться к учителю за помощью, если что-то не получается (62%), значительно меньшее число детей готово поделиться с учителем радостью (29%) и еще меньше – обратиться к взрослому в школе, когда плохо (21%). То есть, отношения с взрослыми доверительны в сфере деловых отношений и характеризуются низкой доверительностью в сфере человеческих, межличностных отношений.
По всем вопросам, раскрывающим ПБОС через показатели конфликтности, преобладают высокие или средние значения..
Отношения между детьми характеризуются средней степенью принятия и уважительности. Отношения же с педагогами характеризуются низкой степенью принятия. Преобладающее большинство учащихся отметили, что не могут в присутствии педагогов открыто выражать свое мнение или не уверены в том, что смогут.
Агрессивность отношения педагогов по отношению к учащимся большинство учащихся рассматривают как низкую (45%) или среднюю (30%). Однако, учитывая важность и серьезность вопроса, вызывает тревогу значительное число ответов «да» на 15 вопрос анкеты (Часто ли ты видишь в школе, что взрослые кричат, отнимают вещи у учеников?) - 25%. Иначе говоря, эта группа респондентов, утверждают, что были свидетелями открытого агрессивного поведения взрослых по отношению к учащимся.
Образовательную среду ОУ, в которых проводился мониторинг, нельзя оценить как безопасную по показателю «унижение». Учащиеся фиксируют большое число актов унижения со стороны своих сверстников и значительно меньше – со стороны педагогов. Однако, количество ответов «да» и «бывает» (по показателю «унижение») достаточно велико и составляет в сумме 67 %.
Образовательную среду школ ГЭП, в которых проходило исследование (по выборке), нельзя назвать безопасной и по параметру эмоциональной комфортности для весьма многочисленной группы учащихся.
Учащиеся высоко оценивают такой показатель ПБОС как «поддержка детской группы». ^ В меньшей степени они видят ресурсность взрослого как гаранта их безопасности в отношениях с другими ребятами. 26% учеников ответили «нет» на вопрос, защитят ли их взрослые от других ребят, 46% не уверены в том, что это произойдет. Взрослые лишь в некоторой степени выполняют функцию «сдерживателей» опасных ситуаций взаимодействия в школе.
^ ТАКИМ ОБРАЗОМ: данные, полученные в результате реализации модели экспертизы, позволяют ответить на ключевые вопросы:
Анализ данных при ответе на вопрос: «Является ли педагог, педагогический коллектив школы ресурсом для организации и поддержания в школе психологически безопасной образовательной среды?» позволяет сделать следующие выводы:
2.1. Педагоги осознают проблемы ПБОС, видят взаимосвязь безопасной среды с достижением высокого качества образования, обладают определенными умениями и профессиональным опытом для того, чтобы вычленять ситуации, угрожающие безопасности.
2.2. Педагоги мотивационно не готовы к решению проблем ПБОС, так как во многих случаях не видят ситуаций скрытой и явной угрозы, не воспринимают такие ситуации как свою профессиональную проблему, склонны перекладывать ответственность на школьного психолога.
2.3. Педагоги инструментально не достаточно готовы к решению проблем ПБОС, так как не владеют ни проектными навыками, ни организационными технологиями решения проблем и задач такого содержания.
Анализ данных по второму вопросу: «В какой мере учащиеся оценивают образовательную среду как психологически безопасную?» позволяет сделать следующие выводы:
3.1. Субъективно воспринимаемый детьми вклад педагогов в создание и поддержку их психологической безопасности гораздо ниже желаемого, возможного. Педагог является для ребенка гарантом безопасности, значимой фигурой, эмоциональным защитником преимущественно в ситуациях делового взаимодействия, в вопросах, касающихся деятельности ребенка. Что касается межличностных отношений, то в этой сфере педагог вносит незначительный вклад в обеспечение психологической безопасности ребенка в школьной образовательной среде. Отношения с взрослыми доверительны в сфере деловых отношений и характеризуются низкой доверительностью в сфере человеческих, межличностных отношений.
3.2. По большинству показателей образовательная среда удовлетворяет запросы и интересы учащихся. Наиболее низкие значения удовлетворенности по показателю «авторитетность педагогов»: многие учащиеся ответили, что среди педагогов нет людей, на которых они хотели бы быть похожими, либо они не уверены в их существовании. Вызывают опасения результаты ответов на вопросы по показателю «возможность иметь свою позицию». Большая часть учащихся заявили, что они не могут свободно высказывать свою точку зрения или не уверены в этом. Кроме того, значительное число учащихся не удовлетворены теми возможностями, которые школа представляет для развития их способностей, и характером проходящих в школе мероприятий и событий – насыщенностью образовательной среды.
3.3. В целом по выборке можно говорить о том, что образовательная среда обладает невысокими оценками по шкалам безопасности. Очень высока конфликтность, много проявлений агрессии, фактов унижения, причем, не только между детьми, но и между детьми и педагогами. Самая драматичная ситуация складывается по таким параметрам ПБОС как «защищенность» и «качество межличностных отношений».
^ О ГУМАНИТАРНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ ПБОС
1. Что же такое гуманитарная экспертиза? Гуманитарная экспертиза – это особая (специфическая) форма (род) деятельности. Но, помимо этого, гуманитарная экспертиза – это специфический (особый) социальный институт.
В первом случае гуманитарная экспертиза – это деятельность принципиально незавершенная, прежде всего форма диалога, взаимодействия, коммуникации. При этом во главу угла ставится не столько конечный результат экспертизы, сколько процесс, в ходе которого участники приходят к более глубокому пониманию ценностей, мотивов действий и т. п. – и собственных, и своих оппонентов.
Во втором случае, напротив, гуманитарная экспертиза представляется как «конечная» оценочная процедура, которая должна приводить к принятию решений каждого (отдельно взятого) эксперта. В этом случае гуманитарная экспертиза выступает в качестве оценочной деятельности различных элементов образовательного процесса со стороны экспертов, наделенных определенными властными полномочиями. Это тот случай, когда целью экспертной деятельности является выработка окончательного решения.
Отсюда, гуманитарную экспертизу неверно трактовать, как одноразовое мероприятие. Хотя во многих случаях одноразовой экспертизы и бывает достаточно, но поскольку образование является многоаспектным и архисложным явлением, невозможно ограничиться только разовой экспертизой, приходится отслеживать все новые и новые явления и эффекты в образовании (среде, пространстве), оценивать вновь обнаруживающиеся возможности, как и факторы рисков, угроз.
^ 2. Гуманитарная экспертиза должна пониматься как опережающее реагирование на любое нововведение в образовательной среде с целью обеспечения качества образования, которое начинается не после, а до того, поскольку:
1) образовательная среда образовательного учреждения, любое новшество в образовательной среде учреждения можно считать источником негативных последствий, рисков, угроз для психологической безопасности образовательной среды, пока в отношении него не показано обратное;
2) нередко эти угрозы, риски и негативные последствия оказываются непредвиденными не в силу принципиальной невозможности их спрогнозировать, а просто в силу того, что на предваряющих или на начальных стадиях их внедрения просто в образовательном учреждении не было предпринято требуемых для этого специальных усилий со стороны всех субъектов образовательной среды – педагогов, учащихся и их родителей.
Из этого можно сделать такой вывод: сегодня необходимой в образовательном учреждении становится особого рода систематически организованная деятельность, направленная на прогнозирование вновь возникающих угроз психологической безопасности образовательной среды.
В основе этой деятельности, на наш взгляд, и должна быть гуманитарная экспертиза.
^ 3. Гуманитарная экспертиза нацелена на то, чтобы вырабатывать взвешенную оценку воздействия разного рода рисков, угроз (новшеств – образовательных технологий) психологической безопасности образовательной среды и развитию личности современного школьника.
Поэтому в задачи гуманитарной экспертизы образовательной среды входит выявление и оценка, как позитивных эффектов новых образовательных технологий, так и возможных негативных последствий их применения. Экспертиза является сегодня необходимым этапом деятельности по повышению качества образования.
^ 4. Для гуманитарной экспертизы принципиальное значение имеет то, что она строится как диалог, как коммуникация различных субъектов и групп образовательной среды, обладающих существенно различающимися интересами и ценностными установками. В общем виде субъекты образовательной среды – это ученики, их родители, педагоги. Но каждая из этих групп может быть достаточно сильно дифференцирована (возрастные, национальные, социальные, религиозные основания и др.)
В этом смысле она выступает как механизм согласования, выработки компромиссных решений и, помимо всего прочего, выхода на, более фундаментальные уровни общих интересов, выработки подходов, на которых возможен переход от логики противостояния и конфронтации к логике объединения и взаимодействия.
Важно подчеркнуть, что результат гуманитарной экспертизы никоим образом не ограничивается итоговым заключением, к которому пришла группа экспертов. Не менее важен и еще один результат – разработка программ профилактики, программ согласованного взаимодействия (например, самих субъектов образования, программ межведомственного взаимодействия), а также развитие самих участников этого взаимодействия, осознающих и умеющих использовать его конструктивные возможности.
www.ronl.ru
ПРОБЛЕМЫ ГУМАНИТАРНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В СФЕРЕ РЕКЛАМЫЛ.Н. КошетароваТюменский государственный институт культуры, Ljudmila-k2002@mail. ruНастоящая статья посвящена проблемам гуманитарной экспертизы в области рекламы. В статье рассматриваются различные виды экспертизы рекламы, особое внимание уделяется выявлению особенностей этической экспертизы в данной сфере.Ключевые слова: реклама, экспертиза рекламы, гуманитарная экспертиза, этическая экспертиза, ценности.The present article is devoted to the problems of the humanitarian review in the field of advertising. The article shows different kinds of an advertising review, finds out special features ethical review in the given sphere.Keywords: advertising, advertising expertise, humanitarian expertise, ethical review, values.Взаимосвязи современной рекламы с культурой и обществом многообразны и неоднозначны. На сегодняшний день исследованию влияния рекламы на человека посвящено немало теоретических трудов, однако вопрос о мере допустимого рекламного воздействия на сознание и подсознание потребителя до сих пор остаётся нерешённым. Одной из значимых проблем современности является несоответствие нравственной и рекламной картины мира, вызванное подчинением последней меркантильным, эгоистическим целям рекламодателей. Не последнюю роль в формировании российского рекламного пространства играет и то, что большую долю современных рекламодателей составляют иностранные компании, которым чужды проблемы российского общества.Новейшие рекламные технологии всё искусней воздействуют на сознание россиян, вследствие чего радикально меняются их стили жизни и мировоззрение. Думая, что реклама всего лишь предлагает ненужные товары (поскольку в ней чаще всего видятлишь маркетинговые послания), люди не обращают на неё особого внимания. Но именно в это время (когда рекламу слушают «в пол-уха» и видят «краем глаза») в сознание человека бесконтрольно проникают новые (инородные) ценности, вносящие разлад в глубинные ментальные структуры его личности. Безобидное, на первый взгляд, содержание рекламы, пропагандирующей свойственные западному сознанию стремление к карьерному росту, богатству, успеху у противоположного пола, в результате формирует в человеке не свойственные ему эгоистические устремления, делают нормой сексуальную распущенность и т. п.Под воздействием такой рекламы происходит постепенная трансформация моральных и ментальных ценностей: бескорыстие сменяется расчетом и утилитарным подходом к человеку, а основой современного общества становится всеобщий гедонизм -«чрезмерное стремление к наслаждениям, сведение жизни к удовольствиям, игнорирование долга, обязывающих отношений (семейных, государственных)» [7, с. 81−82]. Доступ детей и подростков к взрослой рекламе приводит к тому, что они рано начинают желать запретной «красивой» жизни. Элементы насилия и эротики в рекламе (помноженные на агрессию и сексуальные сцены в фильмах и музыкальных клипах) ведут к преждевременному взрослению, дети становятся запрограммированными на жесткие, холодные, кратковременные отношения с другими людьми, в угоду соперничеству и конкуренции. Они начинают думать, что в этом мире все продается и покупается, были бы деньги.Из всего вышесказанного возникает закономерный вопрос: почему же проблема этичности российской рекламной практики до сих пор не стала предметом обстоятельного гуманитарного анализа? В. Т. Ганжин — российский специалист в области этики — объяснял это, во-первых, определённой новизной рекламного бизнеса для россиян, во-вторых, «слабостью российского государства и нищенским положением, в которое по воле государства и бизнеса попала вся российская (в том числе философская и социологическая) наука» [1, с. 270]. С этим высказыванием трудно не согласиться.Основными категориями этической науки, отображающими наиболее существенные элементы морали, общепризнано считаются благо, добро и зло, справедливость и ответственность, долг, совесть, ответственность, достоинство и честь. К ключевым поняти-ям этики (зафиксированным в Международном кодексе рекламной практики) относятся: законность, благопристойность, честность, корректность и достоверность. На сегодняшний день к перечисленным этическим требованиям представляется необходимым добавить еще одно, а именно — безопасность рекламной информации для здоровья, чести и достоинства человека, а также для окружающей его среды.В соответствии с законом РФ «О рекламе» рекламное сообщение должно быть добросовестным и достоверным, в нём не должен быть искажён смысл, а потребители не должны вводиться в заблуждение. Эти условия современными рекламодателями обычно соблюдаются, однако всё чаще появляется рекламная продукция, которая внешне не вызывает никаких претензий, но её восприятие способно нанести колоссальный вред человеку (его психическому и ментальному здоровью) в силу того, что деструктивные факторы недоступны прямому визуальному наблюдению [4]. Массированное воздействие рекламы, напичканной эротикой и сценами агрессии, ведёт к деформации духовного мира современного человека, лишает его чувства индивидуальности и личностной целостности, что требует от государства предъявления более жестких требований к рекламным текстам и образам. В результате образуется «замкнутый круг», в котором наращивание силы рекламного влияния влечёт за собой необходимость правовой защиты личности от методов скрытого давления в рекламе, а усиление защиты потенцирует разработку новых манипулятивных технологий, что в разы усложняет процесс законодательного регулирования рекламной деятельности.Проблема регулирования рекламной деятельности, прежде всего, заключается в том, что большинство методов рекламного воздействия на человека являются не прямыми, а косвенными. А поскольку скрытые манипулятивные технологии достаточно сложно выявить, то они обычно не попадают в поле зрения российского законодательства. Решить данную проблему можно лишь с помощью дополнительной оценочной процедуры, способной на экспертном уровне выявить не только какие методы воздействия были использованы при создании рекламы, но и какие ценности она дискредитирует и какие внедряет в сознание потребителей [3].На сегодняшний день рекламные сообщения чаще всего подвергаются профессиональной экспертизе, непосредственно связанной с выявлением её эффективности. Данный вид экспертизы обычно проводится по официальному заказу рекламодателя и призван выявить, насколько анализируемая реклама учитывает (или не учитывает) психологические закономерности восприятия рекламных сообщений целевой аудиторией. Цель такой экспертизы достаточно прагматична, поэтому в её задачи обычно не входит выявление нарушений этического плана. А между тем, в угоду повышению продаж в рекламном сообщении могут быть сознательно нарушены некоторые этические и культурные установки. Так, например, используя в рекламных сообщениях элементы ужасного, безобразного, низменного и уродливого, производители значительно повышают запоминаемость фирменных марок и брендов, при этом их мало заботит тот факт, что подобные образцы воздействует на основополагающие духовные и ментальные ценности человека и способны вызвать глубинную перестройку его сознания. Этот факт резко обостряет необходимость обращения к экспертным методам, способствующим выявлению скрытых нарушений в рекламе и предотвращению деструктивных последствий от их воздействия.В. Н. Сагатовский предлагает следующие пути решения создавшейся проблемы: во-первых, совершенствовать правовую регуляцию рекламы так, чтобы исключить информационное насилие, прямой обман и дезинформацию- во-вторых, внедрить системную гуманитарную экспертизу рекламы, позволяющую оценивать её с точки зрения воздействия на человеческую личность и духовную атмосферу общества [6, с. 16]. Специалист в области этики В. Т. Ганжин также считает актуальным введение (на уровне Общественного совета по рекламе) практики добровольной экспертизы рекламной продукции, а для некоторых видов рекламы, с потенциально наиболее опасными социальными последствиями (медицинских средств, товаров для детей и т. п.) — обязательной экспертизы [1, с. 189−190].Что же представляет собой гуманитарная экспертиза? Г. Л. Тульчинский трактует её как социальную технологию, суть которой состоит в защите человека в тех ситуациях, когда он подвергается воздействию других инновационных технологий[8, с. 10]. Б. Г. Юдин рассматривает гуманитарную экспертизу как «деятельность принципиально незавершённую», прежде всего, как форму диалога, взаимодействия и коммуникации, во главу которой ставится не столько конечный результат, сколько сам процесс, в ходе которого участники приходят к более глубокому пониманию ценностей, мотивов и действий [9, с. 191].Данный вид экспертизы на сегодняшний день еще не имеет статуса государственной. Чаще всего она носит общественный характер и становится востребованной лишь в тех случаях, когда возникают подозрения, что реклама использует запрещенные законом средства или оказывает побочное воздействие, вызывающее общественное возмущение (например, открытое использование агрессивной или эротической тематики). Необходимость использования методов гуманитарной экспертизы при анализе рекламных технологий и уже готовой рекламной продукции связана ещё и с тем, что этическая сторона рекламы выходит далеко за пределы простого выполнения законов. Ограничения, прописанные в законе «О рекламе» направлены на предотвращение неправильного понимания рекламы и на недопущение определенных рекламных сюжетов, однако формулировки статей закона оставляют немалый простор для разных толкований. Следовательно, гуманитарная экспертиза рекламы не может ограничиваться исполнением лишь законодательно зафиксированных норм (т. к. они не дают стопроцентной гарантии выявления деструктивных форм рекламного воздействия), и должна опираться на более сложные экспертные технологии.Разновидность новой экспертной практики, которая строится на принципиально иных основаниях, чем узкоспециальная отраслевая (профессиональная) экспертиза, Г. В. Иванченко и Д. А. Леонтьев предлагают называть комплексной гуманитарной экспертизой (слово «комплексная» в названии указывает на междисцип-линарность анализа, а «гуманитарная» — на то, что экспертиза имеет дело с действиями людей и их переживаниями) [2]. Комплексная гуманитарная экспертиза включает в себя различные виды оценочных процедур, которые можно условно назвать «предметно-гуманитарными». Перед новыми видами экспертизы, отмечает М. В. Рон, встают вопросы не об истинности или ложности феномена, а об отношении и позиции к данному предмету, о его неоднозначных интерпретациях, а также их последствиях. «Проблема-тизирован» становится сам предмет экспертизы, а его «проблем-ность» связана с усложнившимся представлением о сути человеческого существования, о подлинно человеческом (т. е. имеет антропологический характер) [5, с. 67].На сегодняшний день выделяют следующие виды экспертиз гуманитарной направленности, которые могут быть применены к анализу рекламной продукции: социально-правовую, этическую, лингвистическую, психологическую, культурологическую, этнологическую, гендерную, семиотическую, эстетическую. Комплексная гуманитарная экспертиза может включать в себя методы всех перечисленных экспертиз. Реклама, соответственно, может анализироваться по таким критериям как: наличие различных смысловых, культурных и негативных ассоциации, воздействие на человека семантики невербалики (языка жестов, тела) и т. п. Кроме того, все представленные на гуманитарную экспертизу рекламные сообщения должны проверяться на наличие в них скрытых сексуальных мотивов, агрессии, геноцида, двусмысленности, противоречивости, «чужеродных» архетипов и символов.Важным условием проведения гуманитарной экспертизы является наличие общих исходных установок, которых эксперты обязательно должны придерживаться. В ходе проведения экспертного анализа рекламной продукции Е. Е. Пронина предлагает использовать следующие правила [3, с. 74]:1) исключить любую предвзятость (обоснование корректности рекламных текстов столь же ценно, как и доказательство их патогенности) —2) помнить, что эффективность рекламы, её прагматическая ценность, респектабельность и дизайнерские достоинства не могут служить оправданием риска нанесения морального ущерба мировоззрению и психике потребителя-3) ориентироваться на общепринятые нормы поведения и общения и не изыскивать «единственно верные критерии" —4) без замешательства встречать упреки в «субъективном подходе», т. к. в экспертном заключении интегрируются нормы представлений испытуемых, экспертов-аналитиков и всех членов экспертного совета-5) придавать достаточно высокий официальный статус и обеспечивать общедоступность принимаемым экспертным советомзаключениям, чтобы создать общественный резонанс и повысить их авторитет-6) члены экспертного совета должны непосредственно участвовать в проведении анализа рекламных текстов, присутствовать при любых индивидуальных или коллективных процедурах, но не имеют права вмешиваться в действия испытуемых или аналитиков.Результатом проведённого анализа должно стать экспертное заключение, которое может содержать любые оценки (полное одобрение, решительное осуждение, сомнения и т. п.). В него могут быть включены различные рекомендации (корректировка рекламного сообщения, ограничение сферы его распространения, отказ от его тиражирования), а также санкции (передать дело в суд и пр.). При этом позиция каждого эксперта должна быть доказательно мотивирована, обоснована данными экспертного анализа и проведена через процедуру официального утверждения.Подводя итоги сказанному, отметим, что гуманитарная экспертиза на сегодняшний день является приоритетным направлением общественного регулирования рекламной деятельности. Её основной целью должно стать определение и оценка факторов риска, которые потенциально или актуально несут в себе новые рекламные технологии, а также выявление и вскрытие неочевидных значений и скрытых манипулятивных приёмов в рекламных сюжетах и изображениях. Однако на пути реализации данного вида экспертной деятельности пока существует ряд препятствий. В первую очередь, это отсутствие чётких критериев гуманитарной экспертизы для определения этичного/неэтичного содержания рекламы или рекламной технологии в целом, во-вторых, — нежелание существующих общественных организаций брать на себя ответственность и контролирующие функции. Поэтому на сегодняшний день, наряду с созданием перечня требований к этической стороне рекламы (кодекса этики рекламной деятельности), необходимо создание специальных независимых экспертных организаций, которые могли бы отслеживать исполнение этих требований всеми участниками рекламного процесса. При этом главными условиями проведения всех видов гуманитарных экспертиз должны стать независимость общественных экспертных организаций и учет интересов всех сторон рекламной деятельности.Список литературы1. Ганжин В. Т. Основы рекламного мышления: учеб. пособие. М.: Фонд НИМБ, 2001.2. Иванченко Г. В., Леонтьев Д. А. Комплексная гуманитарная экспертиза: методология и смысл. М.: Смысл, 2008.3. Кошетарова Л. Н. Манипуляции в рекламе как объект гуманитарной экспертизы // Национальные приоритеты России. 2014. № 1 (11). С. 35−394. Пронина Е. Е. Психологическая экспертиза рекламы. М.: РИП-холдинг, 2003.5. Рон М. В. Традиционные и новые виды экспертиз // Культурологическая экспертиза: теоретические модели и практический опыт / [авт. -сост. Н. А. Кривич — под общ. ред. В. А. Рабоша и др.]. СПб: Астерион, 2011. С. 65−75.6. Сагатовский В. Н. Реклама как манипуляция личностью // Бытие и мы. Тюмень: Вектор Бук, 2011. С. 13−16.7. Селиванов Ф. А. Духовная жизнь современного общества // Духовно-нравственные ценности в образовательном пространстве России (VII Рождественские чтения). Тюмень: ТюмГНГУ, 2008. С. 78−87.8. Тульчинский Г. Л. Гуманитарная экспертиза как социальная технология // Экспертиза в социальном мире: от знания к деятельности. М.: Смысл, 2006. С. 10−29.9. Юдин Б. Г. Необходимость и возможности гуманитарной экспертизы // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 4. С. 187−194.
Показать Свернутьbakalavr-info.ru
Константин Корсак, Юрий Корсак
Человечество, учетверив свою численность всего за сотню лет ускоренного индустриального развития и почти непрерывных войн, оказалось в растерянности. Самый яркий факт — почти полный провал всемирного экологического саммита «Рио+20» (июнь 2012 г., Рио-де-Жанейро [1]) и совершенно удручающие призывы, сформулированные после 2000-го года участниками интернациональной группы футурологов под руководством Д.Медоуза.
Как известно, они прославились и оказали значительное влияние на умы населения «золотого миллиарда», опубликовав свои поразительно точные прогнозы будущего, выполненные в 1972 и 1992 годах. В различных публикациях 2002-2008 годов группа Д.Медоуза предоставила всем неопровержимые доказательства того, что в течение целых 30 лет человечество не спасалось, а лишь ускоряло движение к полному краху цивилизации. Сформулировано и обобщение ситуации: «Наличные на сегодня факты свидетельствуют: многие из ожиданий человечества (например, постоянный рост в будущем) – недосягаемые мечты. Привлекательные, но такие, что не будут реализованы. Они кажутся логическими, но не дают результата...» [4, с. 25]. В заключительных главах книги «Пределы роста. Тридцать лет спустя» читателям предложено немедленно начать готовиться к последней всеобщей схватке за остатки питьевой воды, пищи и нефти.
С точки зрения понятий эсхатологии, в своих новейших публикациях группа футурологов под руководством Д.Медоуза нагнетает пессимистическую истерию, предсказывая приход в период 2040-2050-х годов научного «конца света» – детализированного на основе решения математических уравнений эволюции главных мировых параметров демографического, экономического и социального коллапса человечества. Аргументация опирается на отсутствие среди известных Д.Медоузу и его коллегам таких технологий и открытий, которые бы гарантировали спасение человечества в условиях дальнейшего роста его численности. Если бы могли, мы бы запретили последние произведения Д.Медоуза как мощнейший источник отрицательной научной эсхатологии, поскольку они доказывают неизбежность полного коллапса.
Авторы убеждены, что негативная эскалация взглядов членов группы Д.Медоуза вполне логично привела их к полному пессимизму (впрочем, как и организаторов и участников экологических саммитов «Рио+10» и «Рио+20»). На наш взгляд, здесь возникала серьезнейшая ошибка вследствие невнимания указанных лиц з самым последним научным открытиям и созданным на их основе сверхвысоким технологиям. Эти открытия предлагают совершенно новые пути для развития человечества.
Главная задача нашей статьи – доказать, что развитие эмбриональных зон передовых научных исследований уже сейчас позволяет указать вполне реальный ноотехнологический путь устранения всех экологических угроз населению Земли, не требуя быстрого сокращения его численности.
Начнем систематические изложение с напоминания о том, что в период существования одних только индустриальных технологий доминировали пессимизм и неубедительные проекты. В решениях ООН, мировых экологических форумов, предложениях национальных центров и институтов по устойчивому развитию преобладали предложения прекратить загрязнять биосферу и научиться «всё использовать повторно». Но поскольку индустриальные технологии нельзя сделать «чистыми» и достичь на их основе «повторного использования», предлагалось возложить на системы образования подготовку новых поколений в духе преклонения перед жизнью и биосферой. Не удивительно, что в решениях экологических форумов 2002 и 2012 годов проблема материально-производственного обеспечения устойчивого развития заменена задачей «нового воспитания» и повышения «духовности».
Не возражая против предложений подобного плана, укажем, что на их основе невозможно спасти человечество от коллапса, предсказанного к середине ХХI века. Спасут нас, наших детей и внуков величайшие достижения естественных наук и сверхвысокие технологии, не несущие угрозы биосфере. Именно они в состоянии решить главные проблемы человечества в ближайшем и отдалённом будущем.
Центральным понятием позитивно-эсхатологической ноофутурологии мы предлагаем сделать понятие «ноотехнологии», имеющее явный «прожекторный» характер и обладающее колоссальным информационным и философским потенциалом. Учитывая греческое происхождение обеих его частей, русским аналогом может быть термин «мудропроизводство» — получение желательных для обеспечения жизнедеятельности всего человечества продуктов и изделий в нужных объёмах без повреждений биосферы.
Термин «ноотехнологии» новый. Впервые он был использован одним из авторов во время выступления на XXII международном симпозиуме по науковедению и научно-технологическому прогнозированию, который в июне 2010 г. проводила Национальная академия наук Украины [2].
Но этого термина недостаточно. Крайне полезна целая группа вспомогательных понятий и учет того, что на рубеже тысячелетий краткосрочная «третья волна» А.Тоффлера стала уступать место гораздо более мощной 4-й нооволне, отвечающей «ноореволюции-21». Предложим читателям обобщающий рис. 1, содержащий все цивилизационные волны и перечень группы главных «прожекторных» понятий, отчетливо «высвечивающих» будущее.
Для нашей статьи важен факт существования трёх «волн Тоффлера», обусловленных радикальными изменениями в основных технологиях жизнеобеспечения людей: первая была вызвана изобретением аграрных технологий, вторая — индустриальных, третья — информационно-коммуникационных. Все они своим неминуемым следствием имели деструкцию не только локальных сред, но и биосферы как целостного образования. Вследствие применения индустриальных технологий нагромождалось всё больше разрушительных и вредных последствий для почв, вод и воздуха В конце концов всё это ухудшило жизнь всего населения планеты так сильно, что опасность окончательной гибели стала очевидной.
Рис 1. Эволюция пяти обществ
Доминирование пессимизма и убежденности в неминуемом приходе «конца света» можно легко объяснить тем фактом, что любое производство образца 1970-80-90-х годов выбрасывало химические, физические и биологические «мультитоксины» (именно так можно назвать совокупность вредных веществ и влияний) в среду пребывания людей.
Между тем, уже в 1990-х годах передний край фундаментальных исследований достиг границы нано-, пико- и фемтонаук (это пространственный интервал от 10-9 до 10-15 метра), а квантовая механика из теоретического описания событий на этих пространствах стала постепенно превращаться в практически ориентированные знания и предлагать квантовые технологии.
Появились первые экологические безопасные технологии, для которых только с некоторым запозданием нам удалось придумать удачный термин – ноотехнологии. Первые четыре существуют, но имеют пока ограниченное применение:
І) создание из биологических отходов с использованием специфических бактерий пластических масс с нормальными механическими свойствами, которые достаточно быстро разлагаются в окружающей среде под ее физико-химическим и биологическим влиянием;
II) трансформация с помощью дешевых фотокатализационных соединений обычного поглощения света в эффективное биообеззараживание поверхностей тел и воздуха в помещениях;
III) формирование дисплейных и других органических пленок с помощью управления изменениями вирусов и им подобных нанообъектов;
IV) преобразование путем использования жизнедеятельности бактерий пласта песка в крепкий песчаник.
В ближайшие годы придут новые ноотехнологии. Возможно, первым окажется искусственный фотосинтез. После этого человечество перестанет зависеть от недостатка почв и воды, производя много миллиардов тонн жидкой «первичной пищи» практически «из воздуха» (как указано на нашем рисунке, новые поля чаще всего будут располагаться не в пустынях, а на кровлях домов и других сооружений). Это не только решит проблему еды для растущего населения Земли, но и спасет всех от нашествия генномодифицированных организмов и необратимого изменения всей современной биосферы.
Продолжим объяснение группы «прожекторных» терминов:
Нооразвитие – прогрессивная эволюция человечества в ХХI веке на основе перехода к ноотехнологиям.
Ноообщество – реализация идеи sustainable development и создание в пригодной для обитания части Земли т.н. „ноосферы В.Вернадского”.
Нано-, пико- и фемтонауки – изучение материи в пространственном интервале 10-9 – 10-15 м., где господствуют квантовые явления. Главная цель – создание ноопроизводств путем исследования и испытания всей группы нано-, пико- и фемтотехнологий.
5-й, 6-й и 7-й технологические уклады. Это хайтек (5-й), суперхайтек (6-й) и ноотехнологии (7-й технологический уклад). В экономике Украины доминируют 3-й и 4-й уклады, слишком мало 5-го, почти нет 6-го (похоже – всего один завод «Индар»).
Форсайт – прогнозирование с учетом возможных сверхважных явлений и открытий. Полный отказ от подобных предсказаний почти до нуля сокращает временной интервал пригодности прогноза. Вкратце примеры: Франция в 1985-м решила спрогнозировать события до 2100 года, но исключила возможность исчезновения СССР [7]. Этот прогноз засвидетельствовал свою ошибочность почти сразу, просуществовав гораздо меньше пятилетки. Ненамного лучше французских оказались труды других футурологов — американская книга [6], а также – увы – российский прогноз до 2050 года [3].
Лиссабонский проект – очень похвальное намерение стран Европейского Союза возвратить себе мировое технологическое лидерство путем массированных капиталовложений в развитие точных наук и сверхвысоких технологий. Главным «тормозом» оказалась не скудость бюджетов и воздействие финансового потрясения 2008-2009-х годов, а слишком малое количество ученых и инженеров, способных работать на 6-м и 7-м технологических уровнях. Не случайно присноизвестный в Украине Болонский процесс руководители ЕС перенацелили на массовость третьего цикла высшего образования и подготовку PhD по точным наукам в таком же количестве, в каком в конце ХХ века готовили магистров.
Новое Возрождение – еще более похвальное стремление стран Европейского Союза в современных условиях достичь гораздо более высокого уровня духовности, морали, одним словом – нооцивилизованности.
Первичное образование – все имеющиеся формы и средства обучения, воспитания и предоставления профессии от момента рождения до достижения взрослости и выхода на рынок труда или создания семьи и заботы и детях. В развитых странах молодежь имеет возможность избрать один из трех главных путей обучения и получить академический диплом «А», профессиональный «В» и высший профессионально-технический – «С».
Авторам не чуждо критическое мышление, поэтому мы считаем наиболее вероятными событиями ближайшего будущего не всеобщее восхищение ноотехнологиями и их победное шествие по Земле, а увеличение опасности экологических и других угроз вследствие чрезмерно медленного распространения знаний, аккумулированных в рисунке 1.
К сожалению, несовершенная человеческая мораль и «высшие государственные экономические интересы» стали преградой на пути рационального применения первых больших достижений современных наук, способных обеспечить устойчивое развитие. Вот самый яркий пример из всего перечня подобных событий: в 1992 г. в Великобритании была осуществлена термоядерная реакция с положительным энергетическим результатом. Был неопровержимо продемонстрирован способ получения сколь угодно большого количества тепловой и электрической энергии за счёт преобразования изотопов водорода из воды морей и океанов в полностью безопасный для всех гелий (энергия дейтерия из одного кубического километра воды почти равна суммарным запасам всей мировой нефти).
Но это достижение не вызвало эйфорию и не привлекло поток ресурсов для создания большой термоядерной электростанции, а привело к запрету опытов и прекращению финансирования национальных и международных проектов. Причиной стало мощное давление на правительства Великобритании, США и других стран руководителей нефтяных и газовых монополий, которые отнюдь не хотели получить «термоядерных» конкурентов на энергетическом рынке. Усилия Японии и тех государств, которые имеют незначительные запасы нефти, сдвинуть с места упомянутые исследования оказались напрасными. Правда, в 2005 г., руководители государств «Большой восьмёрки» подписали соглашение о совместном строительстве экспериментального термоядерного реактора в городке Карадаш на юге Франции, но средств не выделили и не планируют этого делать в будущем до тех пор, пока запасы нефти и газа не начнут исчерпываться.
Современная наука уже отыскала способ замены нефти, угля и газа экологически чистыми источниками, а поэтому нет причин ожидать после 2040 г. мировых войн и конфликтов за «последние капли питьевой воды и нефти». Нужно, однако, заметить, что намерения создать миллионы ветряных «мельниц» и получить миллиарды тонн «зелёной нефти» из сахарного тростника, рапса или других растений на самом деле весьма неразумные и опасные «недетские забавы». Подобные проекты нельзя воспринимать серьёзно и тратить на них сотни миллиардов долларов. Лишь часть этих средств, если их направить на создание термоядерных электростанций и наногетерогенных фотоэлементов, навсегда решит все энергетические проблемы человечества.
Возрастание числа ноотехнологий станет основанием для постепенного перехода от современных обществ к настоящему ноообществу. Движение к нему нуждается в повышении образовательного уровня населения. При этом молодёжь должна получить профессии в пределах первичного образования, а работающая часть населения продолжать почти непрерывное обучение. Проблема нравственного и трудового воспитания молодёжи будет опираться, как это сравнительно успешно реализовано в немецкоязычных странах и в Скандинавии, на длительное профессиональное обучение в учебных заведениях и непосредственно на рабочих местах в системе «дуальной» подготовки.
В данный момент ведущие страны обучают молодёжь в течение 18-20 лет, считая настоящим средним образованием общее или специализированное обучение протяжённостью 12-14 лет. Это составляет 10-12 тыс. астрономических часов (в Украине чуть более 7 тыс.). Качественным считается только то среднее образование, которое завершается профильной подготовкой в старших классах (3-4 года).
К перечню «прожекторных терминов» полезно добавить самый молодой – слово «графан». Недавно созданный материал вполне способен в ближайшее время полностью заменить кремний в компьютерной и другой электронике, представляя собой почти идеальную основу для изготовления «наночипов». Одновременно уменьшатся размеры этих устройств и в 100-200 раз увеличатся их быстродействие и логические способности. Ожидаемый скачок в плотности записи информации позволит в объём мобильного телефона «втиснуть» аналог современного суперкомпьютера, способного к аудиообщению сразу на нескольких языках.
Подобная «сверхэлектроника» на графане и другие ожидаемые нанодостижения в ближайшие 20-30 лет станут основой создания роботов, которые заменят людей там, где для работы хватает начального образования. А вот для ремонта и перепрограммирования таких совершенных роботов необходимы квалифицированные работники с дипломами типа «С».
Но путь в нообудущее начинается сегодня. Увы, содержание образования и особенности воспитания в Украине вызывают у авторов весьма критическую реакцию. Наша руководящая элита (бизнес и управление) виновна в том, что продолжается снижение научной осведомлённости и среди специалистов, и среди всего населения. Без глубоких знаний о естественных науках и ноотехнологиях невозможно прекратить вакханалию антинаучной пропаганды, рекламирование псевдоцелителей, безосновательную поддержку шарлатанов, которые убеждают неосведомлённых и доверчивых, что излечивают все болезни привлечением «тонкой материи», «информационно-энергетической среды» или «торсионных полей». Например, гражданам Украины при поддержке Министерства здравоохранения прохиндеи за очень высокую цену предлагают «наночаши», якобы способные за считанные минуты «структурировать» воду и другие напитки и излечить абсолютное большинство существующих болезней [5].
Авторы убеждёны, что попытка развития духовности народа путём обращения к иррациональному, мистическому или религиозному опасна, а замена традиционных курсов физики или других точных наук конгломератом из истории религий и первичных представлений о законах природы — преступление с точки зрения цивилизационного прогресса страны.
Для формирования современного мировоззрения и способности воспринимать и использовать ноотехнологии необходимо существенным образом изменить содержание всей естественно-научной составляющей в системе образования Украины. Нужно распространять среди населения разнообразную информацию об особенностях и законах квантового мира; характеристиках фотонов, фононов и других коллективных возмущений; объяснять волновые законы и уравнения движения; нелинейные взаимодействия и явления.
Необходимо прекратить транжирить драгоценное учебное время в старших классах средней школы на очередное повторение банальных данных о прямолинейном движении и его разновидностях, слишком детальное изложение целой группы законов поведения идеального газа и пр. Уплотнение подобной информации высвободит приблизительно год для того чтобы ознакомить учеников с квантовым миром, с состоянием и перспективами создания и использования новейших технологий, способных спасти человечество от угроз коллапса и полного исчезновения.
Один из возможных вариантов «новой физики» был создан вторым автором с коллегами в начале 1990-х годов. Он актуален и ныне. Также ждёт применения авторский проект под названием «Природоведение — XXI» — комплект из двух книг, опирающихся на синергетико-эволюционный подход в объяснении появления и законов эволюции косного вещества и живых организмов. Эти учебники необходимо постоянно обновлять, чтобы в них содержалось изложение новейших открытий и достижений современных наук.
Можно привести множество доказательств в пользу того, что открытия последних десяти лет в сфере молекулярного исследования человека создают чрезвычайно крепкий и эффективный научный фундамент для педагогики и психологии воспитания. Об этом должны знать все просвещенцы — новейшие открытия «работают» на их пользу, поэтому нужно изыскивать способы ускорить перенесение достижения наук о мозге и других системах человека в школьные классы и аудитории вузов. Этот путь обещает резко повысить эффективность учебно-воспитательного процесса, выйти из явного тупика в понимании явления «подросткового кризиса», а также приступить к решению множества других проблем современного воспитания и образования.
Но эти воспитательные задачи и даже создание становящейся все более актуальной ноопедагогики (разговор о ней требует отдельной статьи) все же вторичны по сравнению с необходимостью потребовать от ученых создавать не «какие попало», а только ноотехнологии, ведь замена ими индустриальных производств станет базой позитивной эсхатологии и уверенности в устранении угрозы «эколого-демографического конца света».
Список литературы
1. Итоговый документ Конференции. Будущее, которого мы хотим (The Future We Want) (http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N12/381/6...)
2. Корсак К.В. Новый термин «ноотехнологии» и успешность форсайтных проектов / Матер. ХХIII Киев. межд. симп. по науковеден. и н.-техн. прогнозированию (Киев, 16-17 июня 2010). – К.: Феникс, 2010. – С. 357-360
3. Кузык Б.Н. Россия — 2050: стратегия инновационного прорыва / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец. — 2-е изд., доп. — М.: ЗАО «Издательство «Экономика»», 2005. — 624 с.
4. Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя / Пер. с англ. – М.: ИКЦ «Академкнига», 2008. – 342 с.
5. Мирошниченко В. Структурированная вода – энергия жизни // ВВС (Итоги недели: версии, вести, события). – 2009. – №36(454). – С. 15.
6. Фридман Д. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века / Джордж Фридман; [пер. с англ. А. Калинина, В. Нарицы, М. Мацковской]. — М.: Эксмо, 2010. — 336 с.
7. Gaudin Th. 2100 recit du prochain siecle. – Paris, Editions Payot, 1990. – 600 p.
www.ronl.ru
Константин Корсак, Юрий Корсак
Человечество, учетверив свою численность всего за сотню лет ускоренного индустриального развития и почти непрерывных войн, оказалось в растерянности. Самый яркий факт — почти полный провал всемирного экологического саммита «Рио+20» (июнь 2012 г., Рио-де-Жанейро [1]) и совершенно удручающие призывы, сформулированные после 2000-го года участниками интернациональной группы футурологов под руководством Д.Медоуза.
Как известно, они прославились и оказали значительное влияние на умы населения «золотого миллиарда», опубликовав свои поразительно точные прогнозы будущего, выполненные в 1972 и 1992 годах. В различных публикациях 2002-2008 годов группа Д.Медоуза предоставила всем неопровержимые доказательства того, что в течение целых 30 лет человечество не спасалось, а лишь ускоряло движение к полному краху цивилизации. Сформулировано и обобщение ситуации: «Наличные на сегодня факты свидетельствуют: многие из ожиданий человечества (например, постоянный рост в будущем) – недосягаемые мечты. Привлекательные, но такие, что не будут реализованы. Они кажутся логическими, но не дают результата...» [4, с. 25]. В заключительных главах книги «Пределы роста. Тридцать лет спустя» читателям предложено немедленно начать готовиться к последней всеобщей схватке за остатки питьевой воды, пищи и нефти.
С точки зрения понятий эсхатологии, в своих новейших публикациях группа футурологов под руководством Д.Медоуза нагнетает пессимистическую истерию, предсказывая приход в период 2040-2050-х годов научного «конца света» – детализированного на основе решения математических уравнений эволюции главных мировых параметров демографического, экономического и социального коллапса человечества. Аргументация опирается на отсутствие среди известных Д.Медоузу и его коллегам таких технологий и открытий, которые бы гарантировали спасение человечества в условиях дальнейшего роста его численности. Если бы могли, мы бы запретили последние произведения Д.Медоуза как мощнейший источник отрицательной научной эсхатологии, поскольку они доказывают неизбежность полного коллапса.
Авторы убеждены, что негативная эскалация взглядов членов группы Д.Медоуза вполне логично привела их к полному пессимизму (впрочем, как и организаторов и участников экологических саммитов «Рио+10» и «Рио+20»). На наш взгляд, здесь возникала серьезнейшая ошибка вследствие невнимания указанных лиц з самым последним научным открытиям и созданным на их основе сверхвысоким технологиям. Эти открытия предлагают совершенно новые пути для развития человечества.
Главная задача нашей статьи – доказать, что развитие эмбриональных зон передовых научных исследований уже сейчас позволяет указать вполне реальный ноотехнологический путь устранения всех экологических угроз населению Земли, не требуя быстрого сокращения его численности.
Начнем систематические изложение с напоминания о том, что в период существования одних только индустриальных технологий доминировали пессимизм и неубедительные проекты. В решениях ООН, мировых экологических форумов, предложениях национальных центров и институтов по устойчивому развитию преобладали предложения прекратить загрязнять биосферу и научиться «всё использовать повторно». Но поскольку индустриальные технологии нельзя сделать «чистыми» и достичь на их основе «повторного использования», предлагалось возложить на системы образования подготовку новых поколений в духе преклонения перед жизнью и биосферой. Не удивительно, что в решениях экологических форумов 2002 и 2012 годов проблема материально-производственного обеспечения устойчивого развития заменена задачей «нового воспитания» и повышения «духовности».
Не возражая против предложений подобного плана, укажем, что на их основе невозможно спасти человечество от коллапса, предсказанного к середине ХХI века. Спасут нас, наших детей и внуков величайшие достижения естественных наук и сверхвысокие технологии, не несущие угрозы биосфере. Именно они в состоянии решить главные проблемы человечества в ближайшем и отдалённом будущем.
Центральным понятием позитивно-эсхатологической ноофутурологии мы предлагаем сделать понятие «ноотехнологии», имеющее явный «прожекторный» характер и обладающее колоссальным информационным и философским потенциалом. Учитывая греческое происхождение обеих его частей, русским аналогом может быть термин «мудропроизводство» — получение желательных для обеспечения жизнедеятельности всего человечества продуктов и изделий в нужных объёмах без повреждений биосферы.
Термин «ноотехнологии» новый. Впервые он был использован одним из авторов во время выступления на XXII международном симпозиуме по науковедению и научно-технологическому прогнозированию, который в июне 2010 г. проводила Национальная академия наук Украины [2].
Но этого термина недостаточно. Крайне полезна целая группа вспомогательных понятий и учет того, что на рубеже тысячелетий краткосрочная «третья волна» А.Тоффлера стала уступать место гораздо более мощной 4-й нооволне, отвечающей «ноореволюции-21». Предложим читателям обобщающий рис. 1, содержащий все цивилизационные волны и перечень группы главных «прожекторных» понятий, отчетливо «высвечивающих» будущее.
Для нашей статьи важен факт существования трёх «волн Тоффлера», обусловленных радикальными изменениями в основных технологиях жизнеобеспечения людей: первая была вызвана изобретением аграрных технологий, вторая — индустриальных, третья — информационно-коммуникационных. Все они своим неминуемым следствием имели деструкцию не только локальных сред, но и биосферы как целостного образования. Вследствие применения индустриальных технологий нагромождалось всё больше разрушительных и вредных последствий для почв, вод и воздуха В конце концов всё это ухудшило жизнь всего населения планеты так сильно, что опасность окончательной гибели стала очевидной.
Рис 1. Эволюция пяти обществ
Доминирование пессимизма и убежденности в неминуемом приходе «конца света» можно легко объяснить тем фактом, что любое производство образца 1970-80-90-х годов выбрасывало химические, физические и биологические «мультитоксины» (именно так можно назвать совокупность вредных веществ и влияний) в среду пребывания людей.
Между тем, уже в 1990-х годах передний край фундаментальных исследований достиг границы нано-, пико- и фемтонаук (это пространственный интервал от 10-9 до 10-15 метра), а квантовая механика из теоретического описания событий на этих пространствах стала постепенно превращаться в практически ориентированные знания и предлагать квантовые технологии.
Появились первые экологические безопасные технологии, для которых только с некоторым запозданием нам удалось придумать удачный термин – ноотехнологии. Первые четыре существуют, но имеют пока ограниченное применение:
І) создание из биологических отходов с использованием специфических бактерий пластических масс с нормальными механическими свойствами, которые достаточно быстро разлагаются в окружающей среде под ее физико-химическим и биологическим влиянием;
II) трансформация с помощью дешевых фотокатализационных соединений обычного поглощения света в эффективное биообеззараживание поверхностей тел и воздуха в помещениях;
III) формирование дисплейных и других органических пленок с помощью управления изменениями вирусов и им подобных нанообъектов;
IV) преобразование путем использования жизнедеятельности бактерий пласта песка в крепкий песчаник.
В ближайшие годы придут новые ноотехнологии. Возможно, первым окажется искусственный фотосинтез. После этого человечество перестанет зависеть от недостатка почв и воды, производя много миллиардов тонн жидкой «первичной пищи» практически «из воздуха» (как указано на нашем рисунке, новые поля чаще всего будут располагаться не в пустынях, а на кровлях домов и других сооружений). Это не только решит проблему еды для растущего населения Земли, но и спасет всех от нашествия генномодифицированных организмов и необратимого изменения всей современной биосферы.
Продолжим объяснение группы «прожекторных» терминов:
Нооразвитие – прогрессивная эволюция человечества в ХХI веке на основе перехода к ноотехнологиям.
Ноообщество – реализация идеи sustainable development и создание в пригодной для обитания части Земли т.н. „ноосферы В.Вернадского”.
Нано-, пико- и фемтонауки – изучение материи в пространственном интервале 10-9 – 10-15 м., где господствуют квантовые явления. Главная цель – создание ноопроизводств путем исследования и испытания всей группы нано-, пико- и фемтотехнологий.
5-й, 6-й и 7-й технологические уклады. Это хайтек (5-й), суперхайтек (6-й) и ноотехнологии (7-й технологический уклад). В экономике Украины доминируют 3-й и 4-й уклады, слишком мало 5-го, почти нет 6-го (похоже – всего один завод «Индар»).
Форсайт – прогнозирование с учетом возможных сверхважных явлений и открытий. Полный отказ от подобных предсказаний почти до нуля сокращает временной интервал пригодности прогноза. Вкратце примеры: Франция в 1985-м решила спрогнозировать события до 2100 года, но исключила возможность исчезновения СССР [7]. Этот прогноз засвидетельствовал свою ошибочность почти сразу, просуществовав гораздо меньше пятилетки. Ненамного лучше французских оказались труды других футурологов — американская книга [6], а также – увы – российский прогноз до 2050 года [3].
Лиссабонский проект – очень похвальное намерение стран Европейского Союза возвратить себе мировое технологическое лидерство путем массированных капиталовложений в развитие точных наук и сверхвысоких технологий. Главным «тормозом» оказалась не скудость бюджетов и воздействие финансового потрясения 2008-2009-х годов, а слишком малое количество ученых и инженеров, способных работать на 6-м и 7-м технологических уровнях. Не случайно присноизвестный в Украине Болонский процесс руководители ЕС перенацелили на массовость третьего цикла высшего образования и подготовку PhD по точным наукам в таком же количестве, в каком в конце ХХ века готовили магистров.
Новое Возрождение – еще более похвальное стремление стран Европейского Союза в современных условиях достичь гораздо более высокого уровня духовности, морали, одним словом – нооцивилизованности.
Первичное образование – все имеющиеся формы и средства обучения, воспитания и предоставления профессии от момента рождения до достижения взрослости и выхода на рынок труда или создания семьи и заботы и детях. В развитых странах молодежь имеет возможность избрать один из трех главных путей обучения и получить академический диплом «А», профессиональный «В» и высший профессионально-технический – «С».
Авторам не чуждо критическое мышление, поэтому мы считаем наиболее вероятными событиями ближайшего будущего не всеобщее восхищение ноотехнологиями и их победное шествие по Земле, а увеличение опасности экологических и других угроз вследствие чрезмерно медленного распространения знаний, аккумулированных в рисунке 1.
К сожалению, несовершенная человеческая мораль и «высшие государственные экономические интересы» стали преградой на пути рационального применения первых больших достижений современных наук, способных обеспечить устойчивое развитие. Вот самый яркий пример из всего перечня подобных событий: в 1992 г. в Великобритании была осуществлена термоядерная реакция с положительным энергетическим результатом. Был неопровержимо продемонстрирован способ получения сколь угодно большого количества тепловой и электрической энергии за счёт преобразования изотопов водорода из воды морей и океанов в полностью безопасный для всех гелий (энергия дейтерия из одного кубического километра воды почти равна суммарным запасам всей мировой нефти).
Но это достижение не вызвало эйфорию и не привлекло поток ресурсов для создания большой термоядерной электростанции, а привело к запрету опытов и прекращению финансирования национальных и международных проектов. Причиной стало мощное давление на правительства Великобритании, США и других стран руководителей нефтяных и газовых монополий, которые отнюдь не хотели получить «термоядерных» конкурентов на энергетическом рынке. Усилия Японии и тех государств, которые имеют незначительные запасы нефти, сдвинуть с места упомянутые исследования оказались напрасными. Правда, в 2005 г., руководители государств «Большой восьмёрки» подписали соглашение о совместном строительстве экспериментального термоядерного реактора в городке Карадаш на юге Франции, но средств не выделили и не планируют этого делать в будущем до тех пор, пока запасы нефти и газа не начнут исчерпываться.
Современная наука уже отыскала способ замены нефти, угля и газа экологически чистыми источниками, а поэтому нет причин ожидать после 2040 г. мировых войн и конфликтов за «последние капли питьевой воды и нефти». Нужно, однако, заметить, что намерения создать миллионы ветряных «мельниц» и получить миллиарды тонн «зелёной нефти» из сахарного тростника, рапса или других растений на самом деле весьма неразумные и опасные «недетские забавы». Подобные проекты нельзя воспринимать серьёзно и тратить на них сотни миллиардов долларов. Лишь часть этих средств, если их направить на создание термоядерных электростанций и наногетерогенных фотоэлементов, навсегда решит все энергетические проблемы человечества.
Возрастание числа ноотехнологий станет основанием для постепенного перехода от современных обществ к настоящему ноообществу. Движение к нему нуждается в повышении образовательного уровня населения. При этом молодёжь должна получить профессии в пределах первичного образования, а работающая часть населения продолжать почти непрерывное обучение. Проблема нравственного и трудового воспитания молодёжи будет опираться, как это сравнительно успешно реализовано в немецкоязычных странах и в Скандинавии, на длительное профессиональное обучение в учебных заведениях и непосредственно на рабочих местах в системе «дуальной» подготовки.
В данный момент ведущие страны обучают молодёжь в течение 18-20 лет, считая настоящим средним образованием общее или специализированное обучение протяжённостью 12-14 лет. Это составляет 10-12 тыс. астрономических часов (в Украине чуть более 7 тыс.). Качественным считается только то среднее образование, которое завершается профильной подготовкой в старших классах (3-4 года).
К перечню «прожекторных терминов» полезно добавить самый молодой – слово «графан». Недавно созданный материал вполне способен в ближайшее время полностью заменить кремний в компьютерной и другой электронике, представляя собой почти идеальную основу для изготовления «наночипов». Одновременно уменьшатся размеры этих устройств и в 100-200 раз увеличатся их быстродействие и логические способности. Ожидаемый скачок в плотности записи информации позволит в объём мобильного телефона «втиснуть» аналог современного суперкомпьютера, способного к аудиообщению сразу на нескольких языках.
Подобная «сверхэлектроника» на графане и другие ожидаемые нанодостижения в ближайшие 20-30 лет станут основой создания роботов, которые заменят людей там, где для работы хватает начального образования. А вот для ремонта и перепрограммирования таких совершенных роботов необходимы квалифицированные работники с дипломами типа «С».
Но путь в нообудущее начинается сегодня. Увы, содержание образования и особенности воспитания в Украине вызывают у авторов весьма критическую реакцию. Наша руководящая элита (бизнес и управление) виновна в том, что продолжается снижение научной осведомлённости и среди специалистов, и среди всего населения. Без глубоких знаний о естественных науках и ноотехнологиях невозможно прекратить вакханалию антинаучной пропаганды, рекламирование псевдоцелителей, безосновательную поддержку шарлатанов, которые убеждают неосведомлённых и доверчивых, что излечивают все болезни привлечением «тонкой материи», «информационно-энергетической среды» или «торсионных полей». Например, гражданам Украины при поддержке Министерства здравоохранения прохиндеи за очень высокую цену предлагают «наночаши», якобы способные за считанные минуты «структурировать» воду и другие напитки и излечить абсолютное большинство существующих болезней [5].
Авторы убеждёны, что попытка развития духовности народа путём обращения к иррациональному, мистическому или религиозному опасна, а замена традиционных курсов физики или других точных наук конгломератом из истории религий и первичных представлений о законах природы — преступление с точки зрения цивилизационного прогресса страны.
Для формирования современного мировоззрения и способности воспринимать и использовать ноотехнологии необходимо существенным образом изменить содержание всей естественно-научной составляющей в системе образования Украины. Нужно распространять среди населения разнообразную информацию об особенностях и законах квантового мира; характеристиках фотонов, фононов и других коллективных возмущений; объяснять волновые законы и уравнения движения; нелинейные взаимодействия и явления.
Необходимо прекратить транжирить драгоценное учебное время в старших классах средней школы на очередное повторение банальных данных о прямолинейном движении и его разновидностях, слишком детальное изложение целой группы законов поведения идеального газа и пр. Уплотнение подобной информации высвободит приблизительно год для того чтобы ознакомить учеников с квантовым миром, с состоянием и перспективами создания и использования новейших технологий, способных спасти человечество от угроз коллапса и полного исчезновения.
Один из возможных вариантов «новой физики» был создан вторым автором с коллегами в начале 1990-х годов. Он актуален и ныне. Также ждёт применения авторский проект под названием «Природоведение — XXI» — комплект из двух книг, опирающихся на синергетико-эволюционный подход в объяснении появления и законов эволюции косного вещества и живых организмов. Эти учебники необходимо постоянно обновлять, чтобы в них содержалось изложение новейших открытий и достижений современных наук.
Можно привести множество доказательств в пользу того, что открытия последних десяти лет в сфере молекулярного исследования человека создают чрезвычайно крепкий и эффективный научный фундамент для педагогики и психологии воспитания. Об этом должны знать все просвещенцы — новейшие открытия «работают» на их пользу, поэтому нужно изыскивать способы ускорить перенесение достижения наук о мозге и других системах человека в школьные классы и аудитории вузов. Этот путь обещает резко повысить эффективность учебно-воспитательного процесса, выйти из явного тупика в понимании явления «подросткового кризиса», а также приступить к решению множества других проблем современного воспитания и образования.
Но эти воспитательные задачи и даже создание становящейся все более актуальной ноопедагогики (разговор о ней требует отдельной статьи) все же вторичны по сравнению с необходимостью потребовать от ученых создавать не «какие попало», а только ноотехнологии, ведь замена ими индустриальных производств станет базой позитивной эсхатологии и уверенности в устранении угрозы «эколого-демографического конца света».
Список литературы
1. Итоговый документ Конференции. Будущее, которого мы хотим (The Future We Want) (http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N12/381/6...)
2. Корсак К.В. Новый термин «ноотехнологии» и успешность форсайтных проектов / Матер. ХХIII Киев. межд. симп. по науковеден. и н.-техн. прогнозированию (Киев, 16-17 июня 2010). – К.: Феникс, 2010. – С. 357-360
3. Кузык Б.Н. Россия — 2050: стратегия инновационного прорыва / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец. — 2-е изд., доп. — М.: ЗАО «Издательство «Экономика»», 2005. — 624 с.
4. Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя / Пер. с англ. – М.: ИКЦ «Академкнига», 2008. – 342 с.
5. Мирошниченко В. Структурированная вода – энергия жизни // ВВС (Итоги недели: версии, вести, события). – 2009. – №36(454). – С. 15.
6. Фридман Д. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века / Джордж Фридман; [пер. с англ. А. Калинина, В. Нарицы, М. Мацковской]. — М.: Эксмо, 2010. — 336 с.
7. Gaudin Th. 2100 recit du prochain siecle. – Paris, Editions Payot, 1990. – 600 p.
www.ronl.ru
Федеральная целевая программа "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 годы)" Государственное научное учреждение "Межведомственный аналитический центр социальных инноваций"
КРАТКИЙ ОТЧЕТ по государственному контракту N 483 от 20.04.2004 на выполнение работ по теме: "Введение гуманитарной экспертизы образовательных программ"
Руководитель темы, д-р психол. наук Д.А. Леонтьев Москва 2004
Содержание краткой версии
Реферат
1 Анализ отечественного и мирового опыта государственных и общественных экспертиз образования (к постановке проблемы)
2 Системная гуманитарная экспертиза образовательных учреждений: методология и методика
2.1 Вводные положения 2.2 Цель и задачи экспертизы 2.3 Системная экспертиза школы 2.4 Организационно-образовательная модель школы 2.5 Содержание образовательного плана школы 2.6 Школьная образовательная среда. 2.7 Экспертиза толерантности образовательных систем: методология и практика
Реферат
Отчет: 128 страниц, 3 рисунка, 139 источников, 2 приложения (Методика анализа организационно-образовательной модели школы; Методические основы гуманитарной экспертизы толерантности в образовании)
Ключевые слова: ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ, ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ, ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ, ЭКСПЕРТИЗА, ТОЛЕРАНТНОСТЬ.
Объект исследования - образовательные институты и образовательные проекты.
Целью данного этапа работы, являющегося прямым продолжением предыдущих этапов, является переход от разработки теоретических и методических основ гуманитарной экспертизы толерантности в образовании к созданию социально-организационных механизмов, служащих основой для внедрения выполненных разработок в систематическую практику органов государственного управления и общественного контроля образовательного процесса.
Результаты работы:
Проведен анализа зарубежного и отечественного опыта государственной и общественной экспертизы образовательных институтов и проектов.
Выделены основные предпосылки и условия экспертной деятельности в сфере образования.
Подготовлены проекты инструктивных и нормативных документов, предусмотренных целью настоящего проекта.
Созданы необходимые организационные и юридические предпосылки для органичного встраивания института гуманитарных экспертиз в повседневную практику управления образованием в Российской Федерации.
Подготовлен заключительный отчет по проекту с приложением проектов нормативных и инструктивных документов.
По сравнению с другими сферами - например, юриспруденцией и следственной практикой, медициной, экологией, - образование можно считать относительно новой и далеко не полностью освоенной сферой приложения экспертной деятельности. И тем не менее, можно согласиться с утверждением о том, что "в последнее десятилетие практика проведения экспертиз получила достаточно широкое распространение в сфере образования. Экспертизе подвергаются образовательные проекты и опытно-экспериментальная работа, программы развития образования и нормативно-правовые документы, педагогическая деятельность учителей в ходе аттестации и их инновационные разработки, авторские программы и учебно-методические комплексы. Активно вводятся в обиход новые понятия: "психолого-педагогическая экспертиза", "педагогический аудит", "гуманитарная экспертиза" ... Наряду с учебно-методической, научно-исследовательской и информационно-аналитической деятельностью экспертная работа становится одной из ведущих в сфере интересов региональных институтов развития образования." (Мкртычян Г.А., 2002, с. 10-11). Расширение практики экспертизы образования становится невозможным без тщательного изучения зарубежного и российского опыта таких экспертиз.
В подразделе "Экспертиза образования за рубежом: проблемы методологии" проанализированы американские разработки по проблемам экспертизы в сфере образования. Представлены некоторые основные позиции по этой проблеме, существующие в западных страна, и сделаны следующие выводы. Экспертиза в образовании- не только одна из активно растущих областей прикладного социального знания в странах Запада. Уже сложилась разветвленная иерархическая структура "экспертного сопровождения проектов". Фактически ни одна образовательная инновация не минует экспертного оценивания на тех или иных этапах своего внедрения и осуществления. Возникла профессиональная среда экспертных сообществ, с центрами подготовки экспертов, с обсуждением практических и научных проблем экспертизы в многочисленных периодических изданиях. В данном разделе рассмотрена такая среда и процессы в ней по преимуществу в США, однако сходные процессы идут и в Англии, Германии, Франции, Голландии и других странах.
В подразделе "Основные направления экспертизы образования в России" фиксируется, что в последние годы и в России можно говорить о целом спектре подходов применительно к экспертизе образования. При всем многообразии трактовок экспертизы, никто не отказывает ей в статусе метода научного познания. Экспертиза часто применяется в сочетании с другими способами познания, но имеет ряд отличий от них. От собственно научных исследований экспертиза кроме уже названных особенностей отличается еще и своими задачами: если научные исследования ориентированы прежде всего на получение нового знания, то главный смысл экспертизы состоит в прояснении данной реальности как таковой. По сравнению смониторингом экспертиза менее технологична, менее ориентирована на нормы и стандарты, а более - на ценности и смыслы. Не сводится экспертиза и к проверке и оценке, хотя оценочная функция экспертизы очень важна. Существенно отличается экспертиза и от классического эксперимента: последний обязательно предполагает влияние на естественный ход событий и контроль над "основными переменными"; экспертные же процедуры, наоборот, стремятся минимизировать вмешательство. Далее подробно рассматриваются подходы российских авторов к сущности экспертизы образования.
studfiles.net
Константин Корсак, Юрий Корсак
Человечество, учетверив свою численность всего за сотню лет ускоренного индустриального развития и почти непрерывных войн, оказалось в растерянности. Самый яркий факт - почти полный провал всемирного экологического саммита «Рио+20» (июнь 2012 г., Рио-де-Жанейро [1]) и совершенно удручающие призывы, сформулированные после 2000-го года участниками интернациональной группы футурологов под руководством Д.Медоуза.
Как известно, они прославились и оказали значительное влияние на умы населения «золотого миллиарда», опубликовав свои поразительно точные прогнозы будущего, выполненные в 1972 и 1992 годах. В различных публикациях 2002-2008 годов группа Д.Медоуза предоставила всем неопровержимые доказательства того, что в течение целых 30 лет человечество не спасалось, а лишь ускоряло движение к полному краху цивилизации. Сформулировано и обобщение ситуации: «Наличные на сегодня факты свидетельствуют: многие из ожиданий человечества (например, постоянный рост в будущем) – недосягаемые мечты. Привлекательные, но такие, что не будут реализованы. Они кажутся логическими, но не дают результата...» [4, с. 25]. В заключительных главах книги «Пределы роста. Тридцать лет спустя» читателям предложено немедленно начать готовиться к последней всеобщей схватке за остатки питьевой воды, пищи и нефти.
С точки зрения понятий эсхатологии, в своих новейших публикациях группа футурологов под руководством Д.Медоуза нагнетает пессимистическую истерию, предсказывая приход в период 2040-2050-х годов научного «конца света» – детализированного на основе решения математических уравнений эволюции главных мировых параметров демографического, экономического и социального коллапса человечества. Аргументация опирается на отсутствие среди известных Д.Медоузу и его коллегам таких технологий и открытий, которые бы гарантировали спасение человечества в условиях дальнейшего роста его численности. Если бы могли, мы бы запретили последние произведения Д.Медоуза как мощнейший источник отрицательной научной эсхатологии, поскольку они доказывают неизбежность полного коллапса.
Авторы убеждены, что негативная эскалация взглядов членов группы Д.Медоуза вполне логично привела их к полному пессимизму (впрочем, как и организаторов и участников экологических саммитов «Рио+10» и «Рио+20»). На наш взгляд, здесь возникала серьезнейшая ошибка вследствие невнимания указанных лиц з самым последним научным открытиям и созданным на их основе сверхвысоким технологиям. Эти открытия предлагают совершенно новые пути для развития человечества.
Главная задача нашей статьи – доказать, что развитие эмбриональных зон передовых научных исследований уже сейчас позволяет указать вполне реальный ноотехнологический путь устранения всех экологических угроз населению Земли, не требуя быстрого сокращения его численности.
Начнем систематические изложение с напоминания о том, что в период существования одних только индустриальных технологий доминировали пессимизм и неубедительные проекты. В решениях ООН, мировых экологических форумов, предложениях национальных центров и институтов по устойчивому развитию преобладали предложения прекратить загрязнять биосферу и научиться «всё использовать повторно». Но поскольку индустриальные технологии нельзя сделать «чистыми» и достичь на их основе «повторного использования», предлагалось возложить на системы образования подготовку новых поколений в духе преклонения перед жизнью и биосферой. Не удивительно, что в решениях экологических форумов 2002 и 2012 годов проблема материально-производственного обеспечения устойчивого развития заменена задачей «нового воспитания» и повышения «духовности».
Не возражая против предложений подобного плана, укажем, что на их основе невозможно спасти человечество от коллапса, предсказанного к середине ХХI века. Спасут нас, наших детей и внуков величайшие достижения естественных наук и сверхвысокие технологии, не несущие угрозы биосфере. Именно они в состоянии решить главные проблемы человечества в ближайшем и отдалённом будущем.
Центральным понятием позитивно-эсхатологической ноофутурологии мы предлагаем сделать понятие «ноотехнологии», имеющее явный «прожекторный» характер и обладающее колоссальным информационным и философским потенциалом. Учитывая греческое происхождение обеих его частей, русским аналогом может быть термин «мудропроизводство» — получение желательных для обеспечения жизнедеятельности всего человечества продуктов и изделий в нужных объёмах без повреждений биосферы.
Термин «ноотехнологии» новый. Впервые он был использован одним из авторов во время выступления на XXII международном симпозиуме по науковедению и научно-технологическому прогнозированию, который в июне 2010 г. проводила Национальная академия наук Украины [2].
Но этого термина недостаточно. Крайне полезна целая группа вспомогательных понятий и учет того, что на рубеже тысячелетий краткосрочная «третья волна» А.Тоффлера стала уступать место гораздо более мощной 4-й нооволне, отвечающей «ноореволюции-21». Предложим читателям обобщающий рис. 1, содержащий все цивилизационные волны и перечень группы главных «прожекторных» понятий, отчетливо «высвечивающих» будущее.
Для нашей статьи важен факт существования трёх «волн Тоффлера», обусловленных радикальными изменениями в основных технологиях жизнеобеспечения людей: первая была вызвана изобретением аграрных технологий, вторая — индустриальных, третья — информационно-коммуникационных. Все они своим неминуемым следствием имели деструкцию не только локальных сред, но и биосферы как целостного образования. Вследствие применения индустриальных технологий нагромождалось всё больше разрушительных и вредных последствий для почв, вод и воздуха В конце концов всё это ухудшило жизнь всего населения планеты так сильно, что опасность окончательной гибели стала очевидной.
Рис 1. Эволюция пяти обществ
Доминирование пессимизма и убежденности в неминуемом приходе «конца света» можно легко объяснить тем фактом, что любое производство образца 1970-80-90-х годов выбрасывало химические, физические и биологические «мультитоксины» (именно так можно назвать совокупность вредных веществ и влияний) в среду пребывания людей.
Между тем, уже в 1990-х годах передний край фундаментальных исследований достиг границы нано-, пико- и фемтонаук (это пространственный интервал от 10-9 до 10-15 метра), а квантовая механика из теоретического описания событий на этих пространствах стала постепенно превращаться в практически ориентированные знания и предлагать квантовые технологии.
Появились первые экологические безопасные технологии, для которых только с некоторым запозданием нам удалось придумать удачный термин – ноотехнологии. Первые четыре существуют, но имеют пока ограниченное применение:
І) создание из биологических отходов с использованием специфических бактерий пластических масс с нормальными механическими свойствами, которые достаточно быстро разлагаются в окружающей среде под ее физико-химическим и биологическим влиянием;
II) трансформация с помощью дешевых фотокатализационных соединений обычного поглощения света в эффективное биообеззараживание поверхностей тел и воздуха в помещениях;
III) формирование дисплейных и других органических пленок с помощью управления изменениями вирусов и им подобных нанообъектов;
IV) преобразование путем использования жизнедеятельности бактерий пласта песка в крепкий песчаник.
В ближайшие годы придут новые ноотехнологии. Возможно, первым окажется искусственный фотосинтез. После этого человечество перестанет зависеть от недостатка почв и воды, производя много миллиардов тонн жидкой «первичной пищи» практически «из воздуха» (как указано на нашем рисунке, новые поля чаще всего будут располагаться не в пустынях, а на кровлях домов и других сооружений). Это не только решит проблему еды для растущего населения Земли, но и спасет всех от нашествия генномодифицированных организмов и необратимого изменения всей современной биосферы.
Продолжим объяснение группы «прожекторных» терминов:
Нооразвитие – прогрессивная эволюция человечества в ХХI веке на основе перехода к ноотехнологиям.
Ноообщество – реализация идеи sustainable development и создание в пригодной для обитания части Земли т.н. „ноосферы В.Вернадского”.
Нано-, пико- и фемтонауки – изучение материи в пространственном интервале 10-9 – 10-15 м., где господствуют квантовые явления. Главная цель – создание ноопроизводств путем исследования и испытания всей группы нано-, пико- и фемтотехнологий.
5-й, 6-й и 7-й технологические уклады. Это хайтек (5-й), суперхайтек (6-й) и ноотехнологии (7-й технологический уклад). В экономике Украины доминируют 3-й и 4-й уклады, слишком мало 5-го, почти нет 6-го (похоже – всего один завод «Индар»).
Форсайт – прогнозирование с учетом возможных сверхважных явлений и открытий. Полный отказ от подобных предсказаний почти до нуля сокращает временной интервал пригодности прогноза. Вкратце примеры: Франция в 1985-м решила спрогнозировать события до 2100 года, но исключила возможность исчезновения СССР [7]. Этот прогноз засвидетельствовал свою ошибочность почти сразу, просуществовав гораздо меньше пятилетки. Ненамного лучше французских оказались труды других футурологов - американская книга [6], а также – увы – российский прогноз до 2050 года [3].
Лиссабонский проект – очень похвальное намерение стран Европейского Союза возвратить себе мировое технологическое лидерство путем массированных капиталовложений в развитие точных наук и сверхвысоких технологий. Главным «тормозом» оказалась не скудость бюджетов и воздействие финансового потрясения 2008-2009-х годов, а слишком малое количество ученых и инженеров, способных работать на 6-м и 7-м технологических уровнях. Не случайно присноизвестный в Украине Болонский процесс руководители ЕС перенацелили на массовость третьего цикла высшего образования и подготовку PhD по точным наукам в таком же количестве, в каком в конце ХХ века готовили магистров.
Новое Возрождение – еще более похвальное стремление стран Европейского Союза в современных условиях достичь гораздо более высокого уровня духовности, морали, одним словом – нооцивилизованности.
Первичное образование – все имеющиеся формы и средства обучения, воспитания и предоставления профессии от момента рождения до достижения взрослости и выхода на рынок труда или создания семьи и заботы и детях. В развитых странах молодежь имеет возможность избрать один из трех главных путей обучения и получить академический диплом «А», профессиональный «В» и высший профессионально-технический – «С».
Авторам не чуждо критическое мышление, поэтому мы считаем наиболее вероятными событиями ближайшего будущего не всеобщее восхищение ноотехнологиями и их победное шествие по Земле, а увеличение опасности экологических и других угроз вследствие чрезмерно медленного распространения знаний, аккумулированных в рисунке 1.
К сожалению, несовершенная человеческая мораль и «высшие государственные экономические интересы» стали преградой на пути рационального применения первых больших достижений современных наук, способных обеспечить устойчивое развитие. Вот самый яркий пример из всего перечня подобных событий: в 1992 г. в Великобритании была осуществлена термоядерная реакция с положительным энергетическим результатом. Был неопровержимо продемонстрирован способ получения сколь угодно большого количества тепловой и электрической энергии за счёт преобразования изотопов водорода из воды морей и океанов в полностью безопасный для всех гелий (энергия дейтерия из одного кубического километра воды почти равна суммарным запасам всей мировой нефти).
Но это достижение не вызвало эйфорию и не привлекло поток ресурсов для создания большой термоядерной электростанции, а привело к запрету опытов и прекращению финансирования национальных и международных проектов. Причиной стало мощное давление на правительства Великобритании, США и других стран руководителей нефтяных и газовых монополий, которые отнюдь не хотели получить «термоядерных» конкурентов на энергетическом рынке. Усилия Японии и тех государств, которые имеют незначительные запасы нефти, сдвинуть с места упомянутые исследования оказались напрасными. Правда, в 2005 г., руководители государств «Большой восьмёрки» подписали соглашение о совместном строительстве экспериментального термоядерного реактора в городке Карадаш на юге Франции, но средств не выделили и не планируют этого делать в будущем до тех пор, пока запасы нефти и газа не начнут исчерпываться.
Современная наука уже отыскала способ замены нефти, угля и газа экологически чистыми источниками, а поэтому нет причин ожидать после 2040 г. мировых войн и конфликтов за «последние капли питьевой воды и нефти». Нужно, однако, заметить, что намерения создать миллионы ветряных «мельниц» и получить миллиарды тонн «зелёной нефти» из сахарного тростника, рапса или других растений на самом деле весьма неразумные и опасные «недетские забавы». Подобные проекты нельзя воспринимать серьёзно и тратить на них сотни миллиардов долларов. Лишь часть этих средств, если их направить на создание термоядерных электростанций и наногетерогенных фотоэлементов, навсегда решит все энергетические проблемы человечества.
Возрастание числа ноотехнологий станет основанием для постепенного перехода от современных обществ к настоящему ноообществу. Движение к нему нуждается в повышении образовательного уровня населения. При этом молодёжь должна получить профессии в пределах первичного образования, а работающая часть населения продолжать почти непрерывное обучение. Проблема нравственного и трудового воспитания молодёжи будет опираться, как это сравнительно успешно реализовано в немецкоязычных странах и в Скандинавии, на длительное профессиональное обучение в учебных заведениях и непосредственно на рабочих местах в системе «дуальной» подготовки.
В данный момент ведущие страны обучают молодёжь в течение 18-20 лет, считая настоящим средним образованием общее или специализированное обучение протяжённостью 12-14 лет. Это составляет 10-12 тыс. астрономических часов (в Украине чуть более 7 тыс.). Качественным считается только то среднее образование, которое завершается профильной подготовкой в старших классах (3-4 года).
К перечню «прожекторных терминов» полезно добавить самый молодой – слово «графан». Недавно созданный материал вполне способен в ближайшее время полностью заменить кремний в компьютерной и другой электронике, представляя собой почти идеальную основу для изготовления «наночипов». Одновременно уменьшатся размеры этих устройств и в 100-200 раз увеличатся их быстродействие и логические способности. Ожидаемый скачок в плотности записи информации позволит в объём мобильного телефона «втиснуть» аналог современного суперкомпьютера, способного к аудиообщению сразу на нескольких языках.
Подобная «сверхэлектроника» на графане и другие ожидаемые нанодостижения в ближайшие 20-30 лет станут основой создания роботов, которые заменят людей там, где для работы хватает начального образования. А вот для ремонта и перепрограммирования таких совершенных роботов необходимы квалифицированные работники с дипломами типа «С».
Но путь в нообудущее начинается сегодня. Увы, содержание образования и особенности воспитания в Украине вызывают у авторов весьма критическую реакцию. Наша руководящая элита (бизнес и управление) виновна в том, что продолжается снижение научной осведомлённости и среди специалистов, и среди всего населения. Без глубоких знаний о естественных науках и ноотехнологиях невозможно прекратить вакханалию антинаучной пропаганды, рекламирование псевдоцелителей, безосновательную поддержку шарлатанов, которые убеждают неосведомлённых и доверчивых, что излечивают все болезни привлечением «тонкой материи», «информационно-энергетической среды» или «торсионных полей». Например, гражданам Украины при поддержке Министерства здравоохранения прохиндеи за очень высокую цену предлагают «наночаши», якобы способные за считанные минуты «структурировать» воду и другие напитки и излечить абсолютное большинство существующих болезней [5].
Авторы убеждёны, что попытка развития духовности народа путём обращения к иррациональному, мистическому или религиозному опасна, а замена традиционных курсов физики или других точных наук конгломератом из истории религий и первичных представлений о законах природы — преступление с точки зрения цивилизационного прогресса страны.
Для формирования современного мировоззрения и способности воспринимать и использовать ноотехнологии необходимо существенным образом изменить содержание всей естественно-научной составляющей в системе образования Украины. Нужно распространять среди населения разнообразную информацию об особенностях и законах квантового мира; характеристиках фотонов, фононов и других коллективных возмущений; объяснять волновые законы и уравнения движения; нелинейные взаимодействия и явления.
Необходимо прекратить транжирить драгоценное учебное время в старших классах средней школы на очередное повторение банальных данных о прямолинейном движении и его разновидностях, слишком детальное изложение целой группы законов поведения идеального газа и пр. Уплотнение подобной информации высвободит приблизительно год для того чтобы ознакомить учеников с квантовым миром, с состоянием и перспективами создания и использования новейших технологий, способных спасти человечество от угроз коллапса и полного исчезновения.
Один из возможных вариантов «новой физики» был создан вторым автором с коллегами в начале 1990-х годов. Он актуален и ныне. Также ждёт применения авторский проект под названием «Природоведение — XXI» — комплект из двух книг, опирающихся на синергетико-эволюционный подход в объяснении появления и законов эволюции косного вещества и живых организмов. Эти учебники необходимо постоянно обновлять, чтобы в них содержалось изложение новейших открытий и достижений современных наук.
Можно привести множество доказательств в пользу того, что открытия последних десяти лет в сфере молекулярного исследования человека создают чрезвычайно крепкий и эффективный научный фундамент для педагогики и психологии воспитания. Об этом должны знать все просвещенцы — новейшие открытия «работают» на их пользу, поэтому нужно изыскивать способы ускорить перенесение достижения наук о мозге и других системах человека в школьные классы и аудитории вузов. Этот путь обещает резко повысить эффективность учебно-воспитательного процесса, выйти из явного тупика в понимании явления «подросткового кризиса», а также приступить к решению множества других проблем современного воспитания и образования.
Но эти воспитательные задачи и даже создание становящейся все более актуальной ноопедагогики (разговор о ней требует отдельной статьи) все же вторичны по сравнению с необходимостью потребовать от ученых создавать не «какие попало», а только ноотехнологии, ведь замена ими индустриальных производств станет базой позитивной эсхатологии и уверенности в устранении угрозы «эколого-демографического конца света».
Список литературы
1. Итоговый документ Конференции. Будущее, которого мы хотим (The Future We Want) (http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N12/381/6...)
2. Корсак К.В. Новый термин «ноотехнологии» и успешность форсайтных проектов / Матер. ХХIII Киев. межд. симп. по науковеден. и н.-техн. прогнозированию (Киев, 16-17 июня 2010). – К.: Феникс, 2010. – С. 357-360
3. Кузык Б.Н. Россия — 2050: стратегия инновационного прорыва / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец. - 2-е изд., доп. — М.: ЗАО «Издательство "Экономика"», 2005. — 624 с.
4. Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя / Пер. с англ. – М.: ИКЦ «Академкнига», 2008. – 342 с.
5. Мирошниченко В. Структурированная вода – энергия жизни // ВВС (Итоги недели: версии, вести, события). – 2009. – №36(454). – С. 15.
6. Фридман Д. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века / Джордж Фридман ; [пер. с англ. А. Калинина, В. Нарицы, М. Мацковской]. — М.: Эксмо, 2010. — 336 с.
7. Gaudin Th. 2100 recit du prochain siecle. – Paris, Editions Payot, 1990. – 600 p.
superbotanik.net
126 ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ______________2005 — № 2ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯВ этой статье я намереваюсь сопоставить два типа социальных практик — этическую экспертизу и гуманитарную экспертизу. Сразу же замечу, что первую я рассматриваю как один из частных вариантов второй. Иными словами, этическая экспертиза выступает в качестве вида по отношению к гуманитарной как роду.Вместе с тем этическая экспертиза представляет собой практику намного более оформившуюся, отработанную и унифицированную, чем экспертиза гуманитарная, а потому я буду обращаться к ней как к своего рода образцу для анализа последней.Первоначальной сферой применения этической экспертизы стали исследования с участием человека в качестве испытуемого, прежде всего — исследования биомедицинские. В современной практике проведения биомедицинских исследований принято, что каждый исследовательский проект может осуществляться только после того, как заявка будет одобрена независимым этическим комитетом. Эта структура создается и существует именно для того, чтобы проводить этическую экспертизу.Главная цель такой экспертизы — определить, с каким риском для испытуемых можетбыть связано их участие в исследовании, и оправдан ли этот риск значимостью тех новых научных знаний, ради которых предпринимается исследование. Речь, стало быть, идет об одном из механизмов защиты участников исследований. Таким образом, можно зафиксировать то, что этическая экспертиза — в отличие от гуманитарной экспертизы — во-первых, проводится в рамках специально для этого создаваемой и существующей структуры — этического комитета, и, во-вторых, имеет достаточно четко определенные цели. Этические комитеты существуют в каждом научном учреждении, проводящем биомедицинские исследования с участием человека или животных.Во многих странах мира (но пока, увы, не в России) необходимость предварительной этической экспертизы исследований закреплена законодательно.Такие структуры этического контроля, первоначально осуществлявшегося исключительно коллегами-исследователями, впервые возникают в 50-х годах ХХ века в США, а в 1966 г. официальные власти этой страны делают проведение этической экспертизы обязательным для всех биомедицинских исследований, которые финансируются из фе-Б. Г. Юдин От этической экспертизы к экспертизе гуманитарной
дерального бюджета1. Впоследствии, впрочем, экспертиза распространяется и на исследования, финансируемые из других источников. Оказалось, что, скажем, сама же фармацевтическая компания, которая испытывает новое лекарственное средство, заинтересована в том, чтобы проект этого испытания получил одобрение этического комитета. Ведь это будет способствовать и укреплению ее авторитета, и улучшению рыночных перспектив испытываемого препарата.Особой проблемой в проведении этической экспертизы является обеспечение независимости осуществляющей ее структуры, т. е. этического комитета. Эта проблема имеет много аспектов, остановлюсь лишь на одном из них. Независимость экспертизы предполагает, в частности, и то, что оценка риска для испытуемых не должна определяться исключительными интересами науки и общества. Как отмечается в Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации — одном из наиболее авторитетных документов, в которых излагаются этические принципы медицинских исследований2: «В медицинских исследованиях на человеке соображения, связанные с благополучием испытуемого, должны превалировать над интересами науки и общества"3. Данная норма фигурирует и в других документах, обеспечивающих этическое и правовое регулирование биомедицинских исследований. Тем самым признается, что их проведение сопряжено с возможным конфликтом интересов, когда на одной чаше весов оказывается здоровье, благополучие, человеческое достоинство и даже сама жизнь испытуемого, а на другой — перспективы получения новых научных знаний, потенциально важных для развития науки и (или) для борьбы с теми илииными болезнями, что может быть важно с точки зрения общества.Для того чтобы способствовать соблюдению этого принципа и, более конкретно, обеспечивать — насколько это возможно — независимость позиции этического комитета от интересов исследователей, в числе членов этого комитета обязательно должны быть те, кто не является профессиональными медиками. В этом — существенное отличие нынешних этических комитетов от тех, которые первоначально возникали в США. Грубо говоря, в состав комитета входят как эксперты, компетентные в собственно научном содержании исследовательского проекта, так и «эксперты», не являющиеся профессионалами (по-английски — laypersons) в биомедицине.Для первых важнее всего научная обоснованность проекта, что имеет весьма существенный этический смысл. Ведь если в силу тех или иных причин исследование не сможет принести достоверных или значимых результатов, то это значит, что испытуемые будут подвергаться необоснованному риску и тяготам. Естественно, речь не идет о том, чтобы загодя гарантировать получение весомого научного результата — исследовательская деятельность по своей природе исключает возможность таких гарантий. И, тем не менее, проект исследования должен быть достаточно продуманным и обоснованным, чтобы дать возможность получения значимых результатов.Что касается непрофессионалов, то они должны представлять интересы не науки и не исследователей, а именно тех, кто участвует в исследовании в качестве испытуемых. Непрофессионал, или человек со стороны, может быть юристом, специалистом1 Об истории создания и практике работы этических комитетов см., напр.: Crawley, Francis P. Ethical Review Committees: Local, Institutional and International Experiences. In: International Review of Bioethics. 1999. Vol. 10. № 5. Р. 25−33.2 В этой статье термины «биомедицинские» и «медицинские» исследования я употребляю как синонимы. Между ними есть, конечно, некоторые различия, но в данном случае их можно оставить в стороне.3 Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации // Кэмпбелл А., Джиллет Г., Джонс Г. Медицинская этика. М., 2004. С. 382.по этике, психологом, социальным работником, священником и т. п. 1 Важно только, чтобы он был никак не связан с исследователями и с учреждением, проводящим исследование, и, таким образом, оценивал смысл и содержание исследования именно с точки зрения тех рисков и тягот, которыми оно чревато для испытуемых. Более того, особой проблемой оказывается сохранение у непрофессионалов той «наивности», неискушенности в отношении собственно научных вопросов, которая позволяет им оставаться не ангажированными при участии в экспертизе.Одним из следствий участия в этической экспертизе непрофессионалов является то, что цели и задачи исследования, связанный с ним риск, наличие альтернативных методов диагностики или терапии и т. д. — все это должно быть объяснено в таких терминах, которые будут понятны непрофессионалу. (Необходимость такого «непрофессионального» объяснения обусловлена и тем, что для привлечения испытуемого к исследованию обязательным является получение его информированного согласия). Именно то обстоятельство, что непрофессионал в процессе экспертизы представляет интересы того человека, который будет участвовать в исследовании, и позволяет говорить о гуманитарной природе этической экспертизы. Эта экспертиза предназначена не для того, чтобы решать что-то за человека, а для того, чтобы человек сам, и притом осознанно, мог участвовать в принятии затрагивающего его решения.Мы можем отметить, таким образом, еще одну специфическую характеристику этической экспертизы: достаточно жесткую определенность состава той структуры, которая занимается ее проведением.Важно отметить, что, несмотря на задан-ность некоторых основополагающих принципов этической экспертизы, ее вовсе не следует понимать как нечто окончательно сформировавшееся. Напротив, эта область непрерывно эволюционирует в самых разных направлениях, подвергаясь порой весьма глубоким трансформациям. Долгие годы, со времен, по крайней мере, Нюрнбергского кодекса2, господствовали такие представления о биомедицинских исследованиях, в которых на первое место ставилось то, что человек, участвующий в них в качестве испытуемого, подвергается риску. Участие в исследовании может создавать угрозу для его здоровья, а то и жизни, для его прав, достоинства, благополучия и т. п. Смысл регулирования, сначала этического, а впоследствии и юридического, при этом, естественно, сводится к тому, чтобы защитить испытуемого от такого риска: если не исключить его, то, по крайней мере, свести к минимуму.В последние десятилетия, однако, эти представления начинают существенно меняться. Теперь участие в исследованиях связывается не только с вероятными опасностями и тяготами для испытуемых, но и с возможностью того, что они сами смогут извлечь определенную пользу из своего участия. Речь идето получении ими терапевтического эффекта. Иначе говоря, испытуемый не только подвергается риску, но и претендует на получение того или иного блага — скажем, нового, более эффективного, чем все существующие, средства лечения или диагностики. Более того, очень часто стимулом для участия в исследовании становится возможность получать препарат, который иначе окажется недоступным — то ли в силу того, что он еще не поступил в продажу, то ли из-за его дороговизны.1 Так, во Франции этический комитет обычно включает 12 человек, в том числе — представителей разных областей медицины, а также младшего медицинского персонала- 4 члена комитета должны быть непрофессионалами.2 Нюрнбергский кодекс был принят в 1947 г. в ходе судебного процесса над нацистскими врачами и исследователями, обвинявшимися в проведении бесчеловечных экспериментов на людях. В него было включено 10 этических принципов проведения исследований с участием человека в качестве испытуемого.Следствием этих изменений является то, что становятся более многообразными и сложными и задачи, решаемые в ходе этической экспертизы. Теперь оказывается необходимым не только получать добровольное и информированное согласие испытуемых, не только оценивать и минимизировать тот риск, которому они подвергаются, но и обеспечивать справедливый доступ к пользе для них, проистекающей из их участия в исследовании.К примеру, прежде было аксиомой, что следует максимально ограждать от участия в исследованиях представителей так называемых уязвимых групп. К ним принято относить детей, беременных женщин, лиц с ограниченными умственными способностями, тех, кто находится под арестом или отбывает уголовное наказание, военнослужащих, представителей национальных меньшинств и т. д. Сегодня же отлучение их от участия в исследованиях нередко воспринимается как дискриминация, как несправедливое ограничение для них доступа к достижениям научно-технического прогресса в области биомедицины. Конечно, речь при этом вовсе не идет о том, чтобы отказаться от мер, призванных защищать эти категории граждан. Тем не менее, объектом экспертизы и регулирования становится не только то бремя, которое ложится на испытуемых, но и распределение пользы, получаемой ими от участия в исследованиях.Другое направление эволюции этической экспертизы биомедицинских исследований связано со следующим простым обстоятельством. Последние десятилетия стали временем бурного и неуклонного расширения масштабов проведения исследований с участием человека. И дело не только в том, что их проводится все больше и больше, но и в появлении целых новых областей таких исследований, так или иначе затрагивающих здоровье, достоинство и права человека.Если вновь обратиться к Нюрнбергскому кодексу, то можно заметить, что для него характерно такая трактовка исследования с участием человека, в соответствии с которой оно является морально оправданным только в тех случаях, когда нет никакого другого пути получения важных научных знаний. Иначе говоря, такие исследования фактически представлялись как неизбежное зло, масштабы которого следует минимизировать настолько, насколько это возможно.Этот принцип, конечно же, никто не отменял, и в каких-то формах он фигурирует и в современных документах, которыми руководствуются при проведении этической экспертизы и правовом регулировании биомедицинских исследований. Тем не менее, сегодня он уже не играет такой выдающейся роли.Около сорока лет назад известный философ Г. Йонас, обсуждая проблемы исследований с участием человека, прозорливо говорил о необходимости каким-то образом ограничить «непомерные аппетиты индустрии научных исследований». При этом он замечал, что «теперь научному сообществу придется бороться с сильнейшим соблазном — перейти к регулярному, повседневному экспериментированию с наиболее доступным человеческим материалом: по тем или иным причинам зависимыми, невежественными и внушаемыми индивидами"1. В то время Йонас — и такова, в целом, была общепринятая точка зрения — мог утверждать, что эксперименты с людьми «мы относим именно к чрезвычайным, а не нормальным способам служения общественному благу"2.За прошедшие десятилетия, однако, широкомасштабное проведение биомедицинских исследований с участием человека в качестве испытуемого стало повседневной реальностью, так что сегодня едва ли такое исследование можно счесть чем-то исключительным, чрезвычайным. Напротив, такие1 Йонас Х. Философские размышления об экспериментах на людях: Этические и правовые проблемы клинических испытаний и экспериментов на человеке и животных. М., 1994. С. 76, 77.2 Там же. С. 69.исследования превратились в горючее, которое во все возрастающих масштабах жадно поглощает громадная машина одной из наиболее мощных сфер современного бизнеса — фармакологическая промышленность. Ныне мы действительно вправе говоритьо становлении индустрии биомедицинских исследований, которая высоко оснащена и технически, и методически. Более того, и сама этическая экспертиза биомедицинских исследований становится родом индустрии с тщательно разработанными процедурами и регламентами1.В то же время происходит переосмысление самого понятия «биомедицинское исследование с участием человека в качестве испытуемого». Традиционно участие человека понималось в том плане, что в ходе исследования он подвергается тем или иным медицинским вмешательствам: он принимает какие-то препараты, ему делают инъекции и т. п. Ныне наряду с исследованиями такого рода объектом этической экспертизы и правового регулирования становятся и другие исследования, осуществляемые без медицинского вмешательства. Это, например, исследования, проводимые на изъятых у человека для тех или иных целей (диагностических, терапевтических и т. п.) биологических материалах, и эпидемиологические исследования, в которых используется персональная информация об испытуемых, собираемая и хранимая, например, в поликлинике по месту жительства. Исследования такого рода становятся особенно актуальными и распространенными в свете характерных для современной медицины тенденций гене-тизации и создания биологических банков, в которых собираются и хранятся генетические данные, касающиеся очень многих людей2.Следует отметить, что в подобных исследованиях риск, которому подвергается чело-век, имеет совершенно другую природу. Здесь нет непосредственной угрозы его здоровью, риск же заключается прежде всего в том, что возможен несанкционированный доступ посторонних к касающейся его конфиденциальной информации. А это, в свою очередь, может привести к нарушению прав и достоинства испытуемого, нанести серьезный ущерб его интересам.Отметим, далее, и такое обстоятельство. Те технологии этической экспертизы, которые первоначально отрабатываются в сфере биомедицинских исследований, имеют тенденцию распространяться и на другие сферы исследований. В этой связи можно напомнить, что в США, где впервые начали систематически применяться механизмы этической экспертизы, ее объектом изначально стали не только биомедицинские, но и любые другие исследования — психологические, социологические, антропологические и т. п., которые проводятся с участием людей. Ныне такая практика получает распространение и в других странах.Наряду с этим все чаще приходится привлекать испытуемых и для таких исследований, в ходе которых проверяется безопасность новых пищевых продуктов и биологически активных добавок, косметических средств, материалов и приборов, предназначаемых для использования в повседневной жизни. Конечно же, при всех таких расширениях области применения структур и механизмов этической экспертизы их приходится так или иначе модифицировать, и это — одна из причин того внимания, которое привлекает сегодня эта тематика.Важно заметить, что этическая экспертиза исследований защищает не только испытуемых, но и самих исследователей, поскольку позволяет им разделять бремя ответственности — очень часто не только моральной, но и юридической. Порой ут-1 Yudin B. Ethical Industry in Experiments with Humans // Ethics Committees in Central and Eastern Europe / Ed. J. Glasa. Bratislava, 2000. Р. 135−140.2 К примеру, в таких странах, как Исландия, Эстония и др., создаются банки генетических данных, охватывающие все население.верждается и, надо сказать, не без оснований, что все эти детальнейшие процедуры и регламенты этического контроля защищают не столько испытуемых, сколько самого исследователя. Ведь если где-то в протоколах есть запись о том, что испытуемые были предупреждены о возможном риске или негативных последствиях, то при наступлении таких последствий к нему трудно будет предъявить претензии. По мере осознания этой защитительной роли экспертизы само научное сообщество начинает относиться к ней — несмотря на то, что ее проведение требует немалых дополнительных затрат времени и энергии — все более терпимо и даже благосклонно.По мере расширения практики биомедицинских исследований происходит совершенствование и усложнение деятельности субъектов экспертизы — этических комитетов. Ныне вопросы их структуры, функций, статуса, состава, полномочий, контроля над их деятельностью (аудита) и т. п. разработаны до мельчайших деталей.Таким образом, прямое и непосредственное воздействие этических норм на научное познание является сегодня не прекраснодушным пожеланием, но повседневной реальностью, можно даже сказать — рутиной, с которой приходится иметь дело множеству людей. Эту ситуацию, впрочем, никоим образом не стоит идеализировать. Сама непрерывная эволюция практики этической экспертизы обусловлена тем, что эта практика порождает множество проблем, таких, как противоречие между независимостью и компетентностью членов этического комитета, нередкий формализм в проведении экспертизы и т. п. Вообще говоря, было бы странно, если бы деятельность, которая обрела вполне будничный характер, осуществлялась как нечто вдохновенно-возвышенное.Попытаемся теперь ступить на гораздо более зыбкую почву гуманитарной экспертизы. Здесь мы оказываемся в ситуации зна-чительной неопределенности. Вот лишь некоторые аспекты этой неопределенности.1. Что такое гуманитарная экспертиза — особый род, форма деятельности либо социальный институт? Если согласиться с первым, то мы можем трактовать ее как деятельность принципиально незавершенную, как прежде всего форму диалога, взаимодействия, коммуникации (коммуникативная рациональность1). При этом во главу угла ставится не столько конечный результат экспертизы, сколько процесс, в ходе которого участники приходят к более глубокому пониманию ценностей, мотивов действий и т. п. — и собственных, и своих оппонентов.Во втором случае существенной, напротив, оказывается «конечность» экспертизы, которая должна приводить к принятию решений, поскольку сама она встроена в некоторые объемлющие структуры деятельности. При этом каждый отдельный эксперт выступает не столько в качестве одной из сторон диалога, сколько в качестве того, кто наделен определенной частью властных полномочий, распределенных между членами экспертной комиссии (комитета). Очевидно, рассматривавшаяся ранее этическая экспертиза относится ко второму типу ситуаций, когда целью является не столько коммуникация, сколько выработка окончательного решения. А это значит, что этическая экспертиза отнюдь не исчерпывает всех возможностей, которые несет в себе экспертиза гуманитарная.Вообще говоря, было бы неверно трактовать гуманитарную экспертизу, скажем, какой-либо новой технологии как одноразовое мероприятие. Хотя во многих случаях одноразовой экспертизы и бывает достаточно, однако нередко не удается ограничиться только ею, а приходится отслеживать все новые и новые явления и эффекты, порождаемые данной технологией, оценивать вновь обнаруживающиеся ее возможности, как и факторы вызываемого ею риска.1 См.: Скирбекк Г. Есть ли у экспертизы этические основы? // Человек. 1991. № 1. С. 86−93- Skirbekk G. Rationality and modernity. Oslo, 1993.Характерным примером в этом смысле является история компьютеризации, ее человеческих и социальных последствий. В этой истории можно уже выделять целые этапы, характерные сменой фокуса гуманитарного анализа, в котором последовательно оказывались то опасности порабощения человека машиной, то связанная с компьютеризацией угроза безработицы, то изменения человеческого интеллекта в процессах взаимодействия человека с компьютером и т. д.2. Эксперт: профессионал или «рядовой обыватель» (layperson)? Вот весьма характерное изложение первой позиции: «Эксперт — это хороший аналитик, подлинный ученый-исследователь, блестящий администратор… Эксперт — это исследователь назначенного предмета, профи в данной области, искусный и мудрый оценщик, знаток нужной сферы, спец в определяемом научном и практическом пространстве, настоящий ас среди родственных профессионалов"1.В этой характеристике обращает на себя внимание постулируемая исключительность не только профессиональных, но и личностных качеств. Вместе с тем остается непонятным, кто и как будет оценивать наличие и степень выраженности у конкретного индивида всех этих качеств. Не предполагается ли при этом наличие особого класса экспертов по экспертам, т. е. тех, кто полномочен делать выбор среди совокупности кандидатов? Более того, во власти таких суперэкспертов неизбежно оказывается и установление «назначенного предмета», и выявление «нужной сферы», и задание «определяемого научного и практического пространства».Мне представляется, что от участника гуманитарной экспертизы, вообще говоря, вовсе не обязательно требовать всех этих исключительных качеств. Более того, во многих случаях именно для гуманитарной экспертизы первостепенное значение имеет способность эксперта адекватно выразить ин-тересы, надежды и опасения того самого «рядового обывателя», о чем уже шла речь при обсуждении этической экспертизы. Например, сегодня в обществе идут острые дискуссии о модернизации или реформировании образования, здравоохранения, социального обеспечения и т. п. На мой взгляд, принципиальная ограниченность многих таких дискуссий обусловлена тем, что в них участвуют только «спецы» с их ведомственно задаваемым и очерчиваемым кругозором. Между тем весьма ограниченными оказываются возможности представить свои позиции у тех, на кого, собственно, эти модернизации и реформы направлены, и кто непосредственно на себе будет воспринимать последствия этих реформ.В качестве конкретного примера более широкого понимания экспертизы мы можем сослаться на опыт проведения в 1994—1995 гг. междисциплинарной экспертизы, объектом которой было содержание гуманитарного образования в средней школе2. Экспертиза проводилась в рамках программы «Трансформация содержания гуманитарного образования», осуществлявшейся фондом «Культурная инициатива». В качестве экспертов намеренно были привлечены специалисты-гуманитарии, не связанные непосредственно со школьным преподаванием. Это было сделано для того, чтобы выявить представления не столько профессиональных педагогов (на которых не может не сказываться груз устоявшихся стереотипов), сколько более широкого, «экстрапедагогического» гуманитарного сообщества, так как в условиях глубоких реформ, переживаемых нашим образованием, необходим более широкий и объемный взгляд на содержание гуманитарных знаний, преподаваемых будущим поколениям россиян.Экспертам, представлявшим такие дисциплины, как история, экономика, этика, политология, культурная география, экология,1 Ярская В. Н. Методология конструирующей экспертизы: опыт работы эксперта // Современное российское общество: власть экспертизы. Саратов, 2003. С. 8.2 Рубцов А. В., Юдин Б. Г. Новые ориентиры гуманитарного образования // Человек. 1995. № 2−4.право, философия и т. д., было предложено ответить на вопросы, касающиеся:— общей оценки сложившейся системы гуманитарного образования и его содержания-— определения того, что в рамках учебных курсов утратило актуальность, а также «лакун», т. е. тех фрагментов гуманитарного знания, которые, по мнению экспертов, обязательно должны быть усвоены школьниками, но отсутствуют в нынешних программах и учебных курсах-— выявления «сквозных» тем, освещение которых не может быть ограничено рамками какого-то одного учебного предмета.Благодаря проведенной экспертизе удалось сформулировать конкретные предложения по поводу изменений, которые необходимо внести в содержание школьного гуманитарного образования. В частности, были намечены темы новых учебных пособий, а также отдельных блоков для включения в содержание существующих предметов. В то же время был получен опыт проведения многоступенчатой гуманитарной экспертизы, определены некоторые важные параметры междисциплинарного взаимодействия специалистов.Еще один пример подобного рода — гуманитарная экспертиза технологий психодиагностики, применяемых в педагогической практике1. В этом случае важным было то, что в экспертизе наряду с профессионалами — психологами и педагогами участвовали и непрофессионалы, функцией которых являлось представление интересов как детей, проходящих тестирование, и так или иначе испытывающих на себе влияние поставленного им диагноза, так и их родителей.3. С только что рассмотренной неопределенностью тесно связана еще одна. Коль скоро мы говорим о гуманитарной экспертизе, естественно задаться вопросом: является ли она гуманитарной в смысле применяемого инструментария либо в смысле решаемых ею задач?В первом случае имеется в виду следующее: экспертизу делает гуманитарной то, что в качестве экспертов выступают представители различных областей гуманитарного знания. Аргументация при этом бывает примерно такой. Каждая из гуманитарных (или, может быть, социально-гуманитарных) дисциплин так или иначе изучает человека, но при этом каждая из них воспринимает его в своем контексте. Иначе говоря, каждая из них по-своему конструирует человека как предмет изучения. В результате в дисциплинарных рамках человек выступает как «Homo economicus», «Homo sociologicus» и т. п. Таким образом, та или иная в общем-то частная по отношению к нему квалификация мыслится как его всеобщее определение, как differentia specifica. Гуманитарная же экспертиза, будучи междисциплинарной, позволяет преодолеть эти ограничения.Вызывает, однако, сомнения то, удастся ли при этом отойти от предметного (будь оно даже «межпредметным») восприятия человека. Мне представляется, что гуманитарный характер экспертизы можно и нужно понимать иначе — в смысле ее отнесенности к человеку как таковому, который выступает в этом случае как своего рода «точка отсчета».При этом, разумеется, возникает вопросо том, можно ли и если да, то какими средствами, отойти от предметного восприятия человека. У меня нет готового ответа на этот вопрос, но я думаю, что средством выхода за рамки такого сугубо предметного понимания человека является открытая — и, разумеется, методологически проработанная — апелляция к ценностным установкам эксперта. Взаимодействие экспертов при этом будет выступать как сопоставление и взаимодействие не только различных сфер знания, но и различных (и притом эксплицированных!) ценностных позиций в отношении к человеку. В таком случае можно надеяться, что гуманитарная экспертиза будет экспертизой1 См.: Психолого-педагогическая диагностика в образовании: опыт гуманитарной экспертизы / Под ред. Б. Г. Юдина, Е. Г. Юдиной. М., 2003.не по поводу человека, а экспертизой для человека.4. Что является объектом гуманитарной экспертизы — тот или иной предмет, который воздействует на человека и с которым человеку приходится так или иначе взаимодействовать, либо технология как нечто включающее не только предмет, но прежде всего — возможные способы взаимодействия с ним?1Наиболее естественно понимать в качестве объекта гуманитарной экспертизы, прежде всего научно-технические или социальные новации. Однако здесь необходимы некоторые уточнения и пояснения. Вообще говоря, всякое новшество, входящее в нашу жизнь, в социальную практику, можно рассматривать как некоторый «предмет» (даже при фигуральном понимании этого термина применительно, скажем, к социальной жизни). Такое «предметоцентрическое» понимание, впрочем, нередко оказывается чересчур узким, теперь уже в силу не столько того, что человек при этом отодвигается на второй, если угодно, служебный, план, сколько того, что это новшество, помимо того, что оно есть определенный предмет, предполагает также и определенные способы, практики его применения, оперирования с ним и т. п.И на личностном, и на социальном уровне именно эта сторона дела и является наиболее существенной, поскольку последствия для человека и общества обычно порождает не сам предмет, а сопряжённые способы взаимодействия с ним, те результаты, к которым ведут эти наши взаимодействия, и, наконец, те изменения в нас самих, которые вызываются этими взаимодействиями. Иначе говоря, мы имеем дело не столько с самими по себе предметами, сколько с сопряжёнными технологиями.Впрочем, не только в онтологическом, но и в методологическом отношении в процессе гуманитарной экспертизы имеет смысл обращаться не к предметам, а к технологи-ям, поскольку при таком подходе мы только и можем осмысленно выделять и факторы риска, и те параметры, на которые можно воздействовать и которые можно изменять. Именно технологии — в отличие от изолированных предметов — обладают теми свойствами комплексности и целостности, которые и позволяют их рассматривать в качестве объектов при проведении гуманитарной экспертизы. (Замечу, что в качестве технологий, подвергающихся экспертизе, могут выступать и социальные нововведения, например, решения законодательной или исполнительной власти, дающие начало новым социальным практикам, т. е. новым формам взаимоотношений между людьми и социальными институтами, причем таких, которые носят не разовый характер, а воспроизводятся в сходных ситуациях.)Следующее уточнение касается того, что выше речь шла преимущественно о новых технологиях. Вообще говоря, это условие вовсе не является обязательным — объектом экспертизы могут быть и существующие технологии, особенно в том случае, если при своем практическом применении они обнаруживают негативные эффекты. При этом задачей экспертизы может быть поиск непосредственных причин таких эффектов и выявление альтернативных подходов и решений, позволяющих ликвидировать либо ослабить их действие.Имеет смысл, далее, обсудить вопросо происхождении, если угодно, об источниках тех технологических новаций, которые могут быть объектами гуманитарной экспертизы. Ясно, что одним из таких источников является научно-технический прогресс, который, безусловно, вносит немало нового в жизнь человека. Но и эти новшества воздействуют не сами по себе, а в тех социально и культурно опосредованных формах, в которых они и доходят до человека. Именно эти опосредующие формы во многом и определяют воздействие научно-технических но-1 Подробнее см.: Ашмарин И., Юдин Б. Основы гуманитарной экспертизы // Человек. 1997. № 3. С. 76−86.ваций на человека, на его развитие и на его потенциал, именно они поэтому и являются главным объектом экспертизы.Другой источник технологических новаций — сама социальная практика. Здесь имеет смысл особо выделить технологии, порождаемые решениями и действиями властных структур. По отношению к ним применение предваряющей гуманитарной экспертизы представляется вполне естественным, а во многих случаях — и просто необходимым, поскольку позволяет предвидеть и скорректировать как прямые, так и опосредованные, отдаленные неблагоприятные последствия.Таким образом, гуманитарная экспертиза сегодня — это феномен, имеющий множество неопределенностей. Именно это обстоятельство я и стремился подчеркнуть в данной статье. Более того, мне представляется принципиально важным исходить из максимально широкого понимания гуманитарной экспертизы, налагая на него там и тогда, где и когда это необходимо, те или иные ограни-чения. В конечном счете, любой анализ, направленный на оценку всех тех воздействий, которые оказывает на человека новая технология, можно воспринимать именно в таком качестве. А это значит, что, вообще говоря, каждый, кто начинает размышлять о социальных и человеческих последствиях применения новой технологии, выступает в роли эксперта.При таком оперировании с понятием гуманитарной экспертизы какие-то из описанных в статье, как и многих других, неопределенностей, видимо, в дальнейшем будут разрешены. Вместе с тем многие из них, на мой взгляд, внутренне присущи гуманитарной экспертизе как особому виду деятельности. Сомнений в том, что эта деятельность становится и будет становиться все более социально значимой, у меня нет. Более того, осуществляемая в тех или иных формах гуманитарная экспертиза уже сегодня представляется мне необходимой составляющей нашего человеческого бытия.ИЗ ХРОНИКИ НАУЧНОЙ ЖИЗНИ10 марта 2005 г. В Московском гуманитарном университете прошло заседание секции «Молодежь — наследники Великой Победы» IX Всемирного Русского Народного Собора. В зале собралось более 500 человек из 37 городов России. Среди собравшихся — ветераны Великой Отечественной войны, активисты Российского союза молодежи, Всероссийского православного молодежного движения, других молодежных организаций, профессора, преподаватели, студенты, аспиранты 12 негосударственных вузов Москвы, студенты колледжа, заведующие кафедрами педагогики из всех крупнейших вузов страны, представители духовенства, журналисты. С большим докладом по теме обсуждения выступил ректор Московского гуманитарного университета профессор И. М. Ильинский (доклад публикуется в этом номере журнала «Знание. Понимание. Умение»). Среди выступивших — генерал-полковник Л. И. Ивашов, ветеран Великой Отечественной войны, профессор М. П. Скирдо, курсант Голицинского Пограничного института ФСБ РФ В. Стрельчен-ко, председатель Национального совета молодежных и детских объединений России А. В. Соколов, генерал-майор Л. И. Шершнев и др. Были подняты темы, волнующие российское общество, — о патриотизме и наследии нашей истории, о сегодняшней войне и погибших молодых ребятах — патриотах России, о роли молодежных и детских общественных объединений в развитии институтов гражданского общества и обеспечении социальной преемственности. Принято Обращение секции к российской молодежи, ветеранам войны, Президенту и Правительству России.
Показать Свернутьmgutunn.ru
