Для своей работы я решила взять книгу Бориса Васильева «В списках не значился». Это художественный роман из цикла «Военная литература». Книга состоит из 5 частей, по 3 главы в каждой части. Книга была написана в 1974 году. Историки не любят легенд, но книга как нельзя лучше рассказывает о первых минутах Великой Отечественной воины, о неизвестном солдате, о защитнике нашей родины, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны в апреле 1942 года. Он мужественно и храбро защищал Брестскую крепость, время ни донесло до нас ни его имени, ни звания, но мы знаем одно — это был русский солдат, который стойко и мужественно защищал свою родину, ценой своей жизни.

2. Об авторе.

Автор книги Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 года в Смоленске. Относится к поколению юношей, которым суждено было со школьной скамьи шагнуть в пекло войны. Воевал в воздушно-десантных войсках, а после Великой Отечественной войны окончил в 1948 году Военно-техническую академию бронетанковых и механизированных войск. До 1954 года Борис Васильев был инженером, испытывал танки, потом он ушел из армии и начал заниматься литературной деятельностью. Литературный дебют Б.Васильева состоялся в 1955, когда была опубликована пьеса «Офицер», затем следующие — «Стучите и откроется» (1939), «Отчизна моя, Россия» (1962). Первое же крупное произведение писателя (повесть «А зори здесь тихие...», вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовь читателей. Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести «В списках не значился» (1974). Одним из лучших произведений эпохи «перестройки» стала опубликованная в 1984 году повесть «Завтра была война», действие которой происходит накануне Отечественной войны. По этой повести в 1987 году режиссер Юрий Кара снял одноименный фильм. Кроме того, на основе собственной повести Борис Васильев создал сценарий для фильма «А зори здесь тихие...». За эту картину ее создатели были удостоены Государственной премии СССР, а в 1973 году она была номинирована на «Оскар». В 1991 выходят две повести «Капля за каплей» и «Карнавал», в следующем году — новое произведение — «Дом, который построил дед», в 1990 — очерк «Есть такая профессия». Недавно закончил новый исторический роман «Ярослав и его сыновья», посвященный времени Александра Невского. Перу Бориса Васильева принадлежат также исторические романы «Были и небыли» и «Утоли моя печали» и роман «Вам привет от бабы Леры...»

3 Проблематика произведения

Можно ли использовать художественные произведения на уроках истории? На этот вопрос нет однозначного ответа. Но, на мой взгляд такие произведения, как повесть «В списках не значился» можно. Нынешнее поколение детей, очень трудно заинтересовать, в эпоху компьютерных технологии книги отошли на второй план. Изучать историю становится все труднее, объемное количество материала, дат и событий не вызывает у современных детей интереса. Произведение «В списках не значился» рассказывает о событиях начала Великой Отечественной воины, в основу романа положена реальная история обороны Брестской крепости. В современных детях нужно воспитывать любовь к родине, стремление к совершению подвигов, храбрость. Автор произведения относится к тем писателям, кто сам прошел трудными дорогами войны, кто защищал родную землю с оружием в руках. Его произведение о том, какой путь зрелости проходит за короткий срок обороны Брестской крепости девятнадцатилетний лейтенант Николай Плужников. Писатель показывает героизм и внутреннюю красоту советских воинов. После первых трех дней яростных боев «дни и ночи обороны крепости слились в одну- единую цепь вылазок и бомбежек, атак, обстрелов, блужданий по подземельям, коротких схваток с врагом и коротких, похожих на обмороки, минут забытья и постоянного, изнуряющего, не проходящего даже во сне желания пить». Подвиг — это не только величие и дух героизма, но и величие нравственности. Безнравственный человек способен на поступок, быть может, равный по силе своего воздействия на окружающих подвигу. Но этот «подвиг» оказывается либо преступлением, либо предательством, либо еще чем-то худшим. В романе «В списках не значился» Николай Плужников доказал, что его нельзя испугать, сломить, сделать рабом. Он остается человеком в любых ситуациях: и в отношении с любимой женщиной, и под непрерывной бомбежкой немцев, и даже по отношению к своему врагу. А остаться человеком в условиях войны — это и есть настоящий героизм. Боль и гордость — эти чувства охватывают читателя, когда он углубляется в описание боев, думает над мыслями героев, представляет себя на их месте. Много, очень много подвигов совершено в войну, но достаточно прочитать повести и романы Бориса Васильева, чтобы начать понимать истоки этого массового героизма, которые исходили из беззаветной любви к Родине, из ненависти ко злу, из высоких нравственных начал.

4 Основное содержание

В романе описывается несколько мирных дней лейтенанта, но для него они насыщены важными событиями. Николай окончил военное училище, получил назначение командиром взвода и отправился в одну из частей Особого Западного округа. О войне у лейтенанта самые ясны представления. Он уверен, что гитлеровская Германия не посмеет напасть на нашу родину, а разговоры об этом считает провокационными, не сомневается в силе и мощи Советской армии. Поздно ночью 21 июня 1941 года он прибыл в Брестскую крепость. В его планы входило с утра явиться начальству, зачислиться в список части и приступить к службе. Но 22 июня в четыре часа пятнадцать минут утра тяжелый грохот обрушился на Брестскую крепость: гитлеровская Германия предательски напала на Советский Союз, началась Великая Отечественная война, началась оборона Брестской крепости. После 3 дней яростных боев дни и ночи обороны крепости слились в единую цепь вылазок и бомбежек, атак, обстрелов, блужданий по подземельям, коротких схваток с врагом и постоянного, изнуряющего желания пить… В первых схватках с гитлеровцами Плужников терялся, упускал из рук командование… Больше того, в этих схватках он дважды струсил. Оборона Брестской крепости стала для Плужникова жестокой школой возмужания, духовного роста. Лейтенант будет и впредь допускать ошибки. Жестокий урок, научивший его отличать подлинную человечность от ложной, получил он, пожалев и отпустив гитлеровца. Плужников стал наблюдателен, хладнокровен, расчетлив, научился думать и всесторонне оценивать обстановку. В процессе обороны Брестской крепости он стал одним из ее героев, совершил не мало подвигов, был защитником и «хозяином» крепости до весны 1942-го года, удостоился в последние минуты своей жизни воинских почестей даже от врага… «Не сдалась, не пала Брестская крепость. Не взяли ее ни бомбами, ни огнеметами. Она просто истекла кровью...» Слова Плужникова: «Человека нельзя победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя».

5 Моя оценка произведения

Мне очень понравилась прочитанная мною книга. В ней описываются не только вопросы проблем возникших в результате внезапного нападения фашистской Германии на Советский Союз, но и социальные отношения внутри военных слоев общества, а так же история любви. Очень ярко показано патриотическое настроение населения, которые обороняли каждый квадратный сантиметр, сражаясь до последнего патрона, а зачастую и вообще в рукопашную или вооружившись кирпичами и арматурами. Рассказ ведется от лица человека молодого не много поведавшего в жизни, который в начале ведёт себя не много глупо, но, прожив 15 с небольшим месяцев в крепости, становится профессиональным воином, умным, тактичным и хладнокровным. Книга написана так, что в ней не отдается предпочтение никому ни русским, ни немцам, ни командирам, ни простым рядовым. Книга многолико отображает события войны, показывая её со всех сторон. История этой книги воспитывает в человеке чувство патриотизма и справедливости, призывает не забывать тот подвиг совершенный советским народом в период 1941-1945, помнить и чтить пострадавших и погибших в войне. Я считаю эту книгу одной из лучших книг прочтенных мною о Великой Отечественной Войне.

7. Список использованной литературы

сайт www.litra.ru
Б. Васильев «В списках не значился»
Дементьев А. Военная проза Бориса Васильева. (1983)

Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств

БИФ ( заочное отделение )

Контрольная работа по Отечественной истории

Тема: «Отзыв о книге Б. Васильева «В списках не значился»

Выполнила: студентка 1 курса

Группа 162

Адамова Я. П.

Санкт – Петербург

2011

Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств

БИФ ( заочное отделение )

РЕФЕРАТ

По книговедению и истории книги

Тема: «Начало книгопечатания»

Выполнила: студентка 1 курса

162 группы

Адамова Я. П.

Санкт – Петербург

2011

www.ronl.ru

Реферат - Б.Васильев В списках не значился

Министерство образования РФ.

Московский колледжжелезнодорожного транспорта.

Реферат по произведениюБ.Васильева

«В списках не значился»

Предмет: Литература

Отделение: АТМ и ВТ

Преподаватель: КулиничВ.Е.

Студент: Лобанов С.И.

Группа: ВТ-161

Москва 2007

Содержание

1.

БиографияБ.Васильева

2.

Краткоесодержание книги

3.

Отзыв о книге

4.

Используемаялитература

<img src="/cache/referats/25709/image001.jpg" align=«left» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1026"> Борис Львович Васильев родился 21 мая1924 года в Смоленске. Относится к поколению юношей, которым суждено было сошкольной скамьи шагнуть в пекло войны. Воевал в воздушно-десантных войсках, апосле Великой Отечественной войны окончил в 1948 году Военно-техническуюакадемию бронетанковых и механизированных войск. До 1954 года Борис Васильевбыл инженером, испытывал танки, потом он ушел из армии и начал заниматьсялитературной деятельностью.

Литературныйдебют Б.Васильева состоялся в 1955, когда была опубликована пьеса «Офицер»,затем следующие — «Стучите и откроется» (1939), «Отчизна моя, Россия» (1962).Первое же крупное произведение писателя (повесть «А зори здесьтихие...», вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовьчитателей. Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести «Всписках не значился» (1974). Одним из лучших произведений эпохи«перестройки» стала опубликованная в 1984 году повесть «Завтрабыла война», действие которой происходит накануне Отечественной войны. Поэтой повести в 1987 году режиссер Юрий Кара снял одноименный фильм. В киноБорис Васильев начал работать с 1958 года, дебютировав как сценарист фильмом«Очередной рейс». Писатель принимал участие в создании такихизвестных художественных картин, как «Офицеры» режиссера Владимира Рогового(с Георгием Юматовым и Василием Лановымв главных ролях), "Аты-баты, шли солдаты",поставленная Леонидом Быковым. Кроме того, на основе собственной повести БорисВасильев создал сценарий для фильма «А зори здесь тихие...», снятогоСтаниславом Ростоцким. За эту картину ее создателибыли удостоены Государственной премии СССР, а в 1973 году она была номинированана «Оскар», но уступила фильму Луиса Бунюэля«Скромное обаяние буржуазии».В 1991 выходят две повести «Капля закаплей» и «Карнавал», в следующем году — новое произведение — «Дом, которыйпостроил дед», в 1990 — очерк «Есть такая профессия». Недавно закончил новыйисторический роман «Ярослав и его сыновья», посвященный времени АлександраНевского. Перу Бориса Васильева принадлежат также исторические романы«Были и небыли» и «Утоли моя печали» и роман «Вампривет от бабы Леры...».

В списках не значился

Другу,с чьей помощью родилась эта книга, Нине Андреевне Красичковойпосвящаю

ЧАСТЬПЕРВАЯ

Завсю жизнь Коле Плужникову не встречалось столькоприятных неожиданностей, сколько выпало в последние три недели. Приказа оприсвоении ему, Николаю Петровичу Плужникову,воинского звания ждал давно, но следом посыпались неожиданности в изобилии.Коля просыпался по ночам от собственного смеха. После приказа выдалилейтенантскую форму, вечером начальник училища поздравлял каждого с окончанием,вручая “Удостоверение личности командира РККА” и увесистый ТТ. А потом началсявечер, “самый прекрасный из всех вечеров”. У Плужникова не было девушки, и он пригласил“библиотекаршу Зою”.

Наследующий день ребята стали разъезжаться в отпуск, обмениваясь адресами. Плужникову проездные документы не выдавали, а через два днявызвали к комиссару училища. Он попросил Николая вместо отпуска помочьразобраться с имуществом училища, которое расширялось в связи с осложнившейсяобстановкой в Европе. “Коля Плужников остался в училище на странной должности“куда пошлют”. Весь курс давно разъехался, давно крутил романы, загорал,купался, танцевал, а Коля прилежно считал постельные комплекты, погонные метрыпортянок и пары яловых сапог и писал всякие докладные”. Так прошли две недели.Однажды вечером его остановила Зоя, стала звать к себе, муж ее в отъезде.Плужников было согласился, но увидел комиссара и смутился, пошел за ним.Комиссар вызвал Плужникова на следующий день к начальнику училища поговорить одальнейшей службе. В приемной генерала Николай встретил своего бывшеговзводного командира Горобцова, предложившего Плужникову служить вместе: “Ты ко мне просись, ладно? Мол,давно вместе служим, сработались...” Вышедший от генерала взводный Величкопосле ухода Горобцова также звал Плужникова к себе.Потом лейтенанта пригласили к генералу. Плужников смутился, ходили слухи, чтогенерал был в сражающейся Испании, к нему испытывали особое почтение.

Посмотревдокументы Николая, генерал отметил его отличные оценки, прекрасную стрельбу ипредложил остаться в училище командиром учебного взвода, поинтересовалсявозрастом Плужникова. “Я родился 12 апреля 1922 года”, — отбарабанил Коля, асам лихорадочно соображал, что ответить. Хотелось “послужить в войсках”, чтобыстать настоящим командиром. Генерал продолжал: через три года Коля сможетпоступить в академию, и, судя по всему, “вам следует учиться дальше”. Генерал скомиссаром стали обсуждать, к кому, Го-робцову илиВеличко, направить Плужникова. Краснея и смущаясь, Николай отказался: “Этобольшая честь… Я считаю, что каждый командир должен сначала послужить ввойсках… так нам говорили в училище… Направьте меня в любую часть и налюбую должность”. “А ведь он молодчага, комиссар”, — неожиданно ответилгенерал. Николая направили в Особый Западный округ командиром взвода, об этомдаже не мечтал. Правда, с условием, что через год вернется после войсковойпрактики в училище. Единственное огорчение — не дали отпуск: к воскресенью надоприбыть в часть. Вечером он “отбыл через Москву, имея три дня в запасе: довоскресенья”.

ВМоскву поезд пришел ранним утром. До КропоткинскойКоля доехал на метро, “самом красивом метро в мире”. Подошел к дому и ощутилтрепет — все здесь знакомо до боли. Навстречу из ворот вышли две девушки, водной он не сразу узнал сестру Веру. Девушки побежали в школу — последнеекомсомольское собрание пропускать нельзя, сговорились встретиться в обед. Матьничуть не изменилась, даже халат был прежний. Она вдруг расплакалась: “Боже,как ты похож на отца!..” Отец погиб в Средней Азии в 1926 году в схватке сбасмачами. Из разговора с матерью Коля выяснил: Валя, подруга сестры, когда-тобыла в него влюблена. Сейчас выросла в замечательную красавицу. Все это слушатьчрезвычайно приятно. На Белорусском вокзале, куда Коля приехал за билетом,выяснилось: его поезд отправляется в семь часов вечера, но это невозможно.Сказав дежурному, что больна мать, Плужников взял билет с пересадкой в Минскена три минуты первого и, поблагодарив дежурного, отправился в магазин. Купилшампанского, вишневую наливку, мадеру. Мать испугалась обилия спиртного,Николай беспечно махнул рукой: “Гулять так гулять”.

Придядомой и накрывая на стол, сестра постоянно расспрашивала об учебе в училище, опредстоящей службе, обещала навестить его на новом месте службы с подругой.Наконец появилась Валя, просила Николая задержаться, но он не мог: “на границенеспокойно”. Говорили о неизбежности войны. По утверждению Николая, это будетбыстрая война: нас поддержит мировой пролетариат, пролетариат Германии и, самоеглавное, Красная Армия, ее боеспособность. Потом Валя предложила посмотретьпринесенные ею пластинки, они были замечательные, “пела сама Франчески Гааль”. Заговорили оВерочке, собирающейся стать артисткой. Валя считает, что кроме желаниянеобходим и талант.

Задевятнадцать лет Коля так ни с кем и не целовался. В училище он регулярно ходилв увольнения, посещал театры, ел мороженое, на танцы не ходил — танцевал плохо.Ни с кем, кроме Зои, не знакомился. Теперь же “он знал, что не знакомилсятолько потому, что на свете существовала Валя. Ради такой девушки стоилострадать, а страдания эти давали ему право гордо и прямо встречать ееосторожный взгляд. И Коля был очень доволен собой”.

Потомони танцевали, Коля смущался своей неумелости. Танцуя с Валей, приглашал ее вгости, обещал заказать пропуск, просил только заранее сообщить о приезде. Коляпонял, что влюбился, Валя пообещала ждать его. Уезжая на вокзал, простился смамой как-то несерьезно, потому что девчонки уже потащили его чемодан вниз,пообещал: “Как приеду, сразу напишу”. На вокзале Николай переживает, чтодевушки опоздают на метро, и боится, если они уйдут до отправления поезда.

Николайвпервые так далеко ехал на поезде, поэтому всю дорогу не отходил от окна. Долгостояли в Барановичах, наконец мимо тяжело прогремел бесконечный товарныйсостав. Пожилой капитан недовольно отметил: “Немцам день и ночь хлебушек гоними гоним. Это как понимать прикажете?” Коля не знал, что ответить, у СССР ведьдоговор с Германией.

Приехавв Брест, он долго искал столовую, но так и не нашел. Встретив лейтенанта-тезку,пошел обедать в ресторан “Беларусь”. Там к “Николаям” присоединился танкистАндрей. В ресторане играл прекрасный скрипач Рувим Свицкий “с золотыми пальцами, золотыми ушами и золотымсердцем...”. Танкист сообщил, что летчикам отменили отпуска, а пограничникикаждую ночь за Бугом слышат ревущие моторы танков и тягачей. Плужников спросило провокации. Андрей'слышал: перебежчики сообщают:“Немцы готовятся к войне”. После ужина Николай и Андрей ушли, а Плужниковостался — Свицкий собирался сыграть для него. “У Колинемного кружилась голова, и все вокруг казалось прекрасным”. Скрипач предлагаетпроводить лейтенанта в крепость, туда же едет его племянница. По дороге Свицкий рассказывает: с приходом советских войск “мыотвыкли от темноты и от безработицы тоже”. Открылась музыкальная школа — скоробудет много музыкантов. Затем они наняли извозчика и поехали в крепость. Втемноте Николай почти не видел девушку, которую Рувимназывал “Миррочка”. Позже Рувимвышел, а молодые люди поехали дальше. Они осмотрели камень на границе крепостии подъехали к КПП. Николай ожидал увидеть нечто наподобие Кремля, но впередичернело что-то бесформенное. Они вышли, Плужников отдал пя^терку,но извозчик отметил, что хватит рубля. Мирра указала на КПП, где надо былопредъявлять документы. Николай удивился, что перед ним крепость. Девушкаобъяснила: “Перейдем через обводной канал, и будут Северные ворота”.

Наконтрольно-пропускном пункте Николая задержали, пришлось вызывать дежурного.После чтения документов дежурный попросил: “Миррочка,ты — человек нашенский. Веди прямо в казармы 333-го полка: там есть комнаты длякомандировочных”. Николай возразил, ему надо в свой полк. “Утром разберетесь”,— ответил сержант. Идя по крепости, лейтенант поинтересовался жильем. Мирраобещала помочь ему найти коТянату. Она спросила, чтов Москве слышно о войне? Николай ничего не ответил. Провокационные разговоры онвести не намерен, поэтому заговорил о договоре с Германией и о мощи советскойтехники. Плужникову “очень не понравиласьосведомленность этой хромоножки. Она была наблюдательна, не глупа, остра наязык: с этим он готов был смириться, но ее осведомленность о наличии в крепостибронетанковых сил, о передислокации частей лагеря, даже о спичках и соли немогли быть случайной...”. Даже свое ночное путешествие по городу с МирройНиколай склонен был считать не случайным. Лейтенант стал подозрительным, когдаих остановили на следующем КПП, он потянулся к кобуре, поднялась тревога.Николай упал на землю. Вскоре недоразумение выяснилось. Плужников схитрил:полез не в кобуру, а “почесаться”.

Неожиданнорасхохоталась Мирра, а за ней остальные: Плужников был весь в пыли. Миррапредупредила, чтобы он не стряхивал пыль, надо щеткой, иначе вобьет грязь водежду. Девушка пообещала достать щетку. Миновав речушку Мухавеци трехарочные ворота, вошли во внутреннюю крепость к кольцевым казармам. ПотомМирра вспомнила, лейтенанта надо вычистить, и повела его в склад. “Он вошел вобширное, плохо освещенное помещение, придавленное тяжелым сводчатымпотолком… В складе этом было прохладно, но сухо: пол кое-где покрывал речнойпесок...” Привыкнув к освещению, Николай разглядел двух женщин и усатогостаршину, сидящего около железной печурки. Мирра отыскала щетку и позвалаНиколая: “Пойдем уж чиститься, горе… чье-то”, Николай возражал, но Мирраэнергично вычистила его. Лейтенант сердито молчал, поддаваясь командам девушки.Вернувшись в склад, Плужников увидел еще двоих: старшего сержанта Федорчука икрасноармейца Васю Волкова. Они должны были протереть патроны и набить имидиски и пулеметные ленты. Христина Яновна угощала всех чаем. Николай собрался вполк, но Анна Петровна остановила его: “Служба от вас не убежит”, предложилаему чая и стала расспрашивать, откуда он родом. Вскоре все собрались вокругстола пить чай с выпечкой, которая, по словам тети Христи, сегодня особоудалась.

Вдругснаружи полыхнуло синее пламя, послышался тяжелый грохот. Вначале подумалось,гроза. “Вздрогнули стены каземата, с потолка посыпалась штукатурка, и сквозьоглушительный вой и рев все яснее и яснее прорывались раскатистые разрывытяжелых снарядов”. Федорчук вскочил и закричал, что взорван склад боепитания.“Война!” — крикнул старшина Степан Матвеевич. Коля кинулся наверх, старшинапопытался его остановить. Это было 22 июня 1941 года, четыре часа пятнадцатьминут по московскому времени.

ЧАСТЬВТОРАЯ

Плужниковвыскочил в самый центр незнакомой, полыхающей крепости, — артиллерийскийобстрел еще продолжался, но наметилось его замедление. Немцы перенесли огневойвал на внешние обводы. Плужников огляделся: кругом все пылало, в промасленном ипробензиненном гараже заживо горели люди. Николайпобежал на КПП, там ему скажут, куда явиться, по пути к воротам прыгнул вворонку, спасаясь от тяжелого снаряда. Сюда же скатился боец, сообщивший:“Немцы в клубе”. Плужников ясно понял: “немцы ворвались в крепость, и этоозначало: война действительно началась. Боец послан на склад боепитания забоеприпасами. Плужникову нужно срочно раздобыть хотькакое-то оружие, но боец не знает, где склад. Кондаков знал, но его убило.Парнишка вспомнил, они бежали влево, значит, склад слева. Плужников выглянул иувидел первого убитого, который невольно притягивал к себе любопытстволейтенанта. Николай наскоро разобрался, куда следует бежать, и приказал бойцуне отставать. Но они не нашли склада. “Плужников понял, что вновь остался содним пистолетом, променяв удобную дальнюю воронку на почти оголенное месторядом с костелом.

Онприказал бежать к своим, время от времени крича “свои!”. Они добежали доограды, перемахнув через нее, оказались среди своих. Старший лейтенант сердитокричал, что надо “перебежками”. Плужников хотел доложить по форме, но старшийлейтенант слушать не стал, а коротко объяснил обстановку. Приказал Николаюзабрать винтовку у сержанта и добавил: “нам бы только до своих додержаться”.Все напряженно взглядывали в стену ворот, ожидая очередной атаки немцев. Сюда сталиподтягиваться бойцы с немецкими автоматами. Двое пограничников у пулеметапопросили лейтенанта набить ленты патронами. Почти все уже расстреляли.Плужников узнал, что патроны — в подвале. Но оказалось, патроны кончились.Николай увидел много раненых. Все ожидали подмогу из города. Черноволосый решилворваться в клуб и ликвидировать немецких автоматчиков. “Если нет оружия, рвитезубами, — закончил он свою речь, — или кирпич вон захвати”. УвидяПлужникова, замполит поинтересовался, какого тот полка. Николай ответил, чтоеще не значится в списках. Замполит дал ему десять человек, поручив атаковатьокна. Плужников отдал винтовку, распределил окна между своими бойцами,подготовившись к атаке. Замполитрука крикнул:“Вперед! За Родину!” Бойцы с криками “ура!” кинулись в атаку. Ворвавшись вкостел, “хрипя и яростно матерясь, душили, рвали зубами, выдавливали глаза,раздирали рты, кромсали ножами, били лопатами, кирпичами, прикладами…Плужников видел только широко оскаленные рты и слышал только протяжный звериныйрев”. Он глядел доли секунды, потом кинулся в общую массу… Бой кончился,немцы, не выдержав, бежали из костела, оставив на полу мертвых и раненых.Плужников, сидя у стены, понял: бой кончился, он сам не ранен, и не испыталничего, кроме тошноты и усталости. Николаю поручено удержать костел — ключобороны цитадели, обещали дать станковый пулемет. Плужников попросил воды дляпулемета. До берега не добраться, решили собрать фляжки и передать лейтенанту. Замполитрука приказал всем надеть каски. Забрали раненых.После удара по голове, очевидно, прикладом, Плужников усилием воли удерживалсознание. Боец подал ему фляжку с водой. Николай узнал его имя — ПетрСальников. Плужников разжился трофейным автоматом и пошел к бойцам. Надо былособрать оружие и подготовиться к новым атакам. Но бойцы уже собрали, пока онприходил в себя. Наблюдатель объявил о появлении бомбовозов. В это время кклубу волокли обещанный станковый пулемет. Плужников приказал всем надетькаски. Началась бомбежка, кинув пулемет, бойцы спрятались в укрытие. Сержантпобежал за пулеметом, но его, казалось, накрыло бомбой. После бомбежки, однако,выяснилось, что он живой, тащит пулемет, а сзади бежит боец с лентами патронов.В костеле обнаружили трех женщин, скрывавшихся от обстрела. Они видели в подваленемцев. Плужников с шестью бойцами пошел проверить. Проходов было три,распределив людей, Николай с Сальниковым пошел правым коридором. Боец боялсятемноты, Плужников и сам пугался, но ни за что не признался бы в этом даже себесамому. Это был почти мистический ужас перед неизвестностью. Все группывернулись, не обнаружив немцев. Решили, что женщинам померещилось с испугу.

Началасьновая атака немцев. Сержант стрелял из пулемета, Плужников, удерживая окна,стрелял и стрелял, а серо-зеленые фигуры бежали к костелу. После атаки опятьначалась бомбежка. После нее — атака. Так прошел день. При бомбежках Плужниковуже никуда не бегал, а ложился тут же у сводчатого окна. Когда бомбежкакончалась, он поднимался и стрелял в бегущих немцев. Хотелось просто лечь изакрыть глаза, но он не мог позволить себе даже минуты отдыха: надо былоузнать, сколько осталось в живых, и где-то раздобыть патроны. Сержант ответил,что патронов нет. Живых — пятеро, раненых — двое. Плужников поинтересовался,почему не идет армия на помощь. Сержант уверил, к ночи придут. Сержант спограничниками пошел в казармы за патронами и распоряжениями комиссара.Сальников отпросился сбегать за водой, Плужников разрешил попробовать достать,пулемету тоже необходима вода. Собрав пустые фляжки, боец побежал к Мухавцу или Бугу. Пограничник предложил Плужникову“пощупать” немцев, предупредил, чтоб автоматы не брал, а лишь рожки с патронамии гранаты. Набрав патронов, они нарвались на раненого, который стрелял вПлужникова. Пограничник хотел его добить, но Николай не разрешил. Пограничникозлился: “Не сметь? Дружка моего кончили — не сметь? В тебя пальнули — тоже несметь?..” Он все же добил раненого, а потом спросил у лейтенанта, не задел лиего немец? Отдохнув, вернулись в костел. Сержант уже был там. “Ночью приказанособрать оружие, наладить связь, перевести женщин и детей в глубокие подвалы”.Им же приказано удерживать костел, обещано помочь людьми. На вопрос о помощиармии сказано, что ждут. Но это прозвучало так, что Плужников понял, “из 84-гополка никакой помощи не ждут”. Сержант предложил Плужниковупожевать хлеба, он “мысли оттягивает”. Вспоминая утро, Николай подумал: “Исклад, и тех двух женщин, и хромоножку, и бойцов — всех засыпало первым залпом.Где-то совсем рядом, совсем недалеко от костела. А ему повезло, он выскочил.Ему повезло...” Вернулся Сальников с водой. В первую очередь “напоили пулемет”,бойцам дали по три глотка. После рукопашного боя и удачной вылазки за водойстрах Сальникова прошел. Он был радостно оживлен. Это раздражало Плужникова, ион отправил бойца к соседям за патронами и гранатами, а заодно сообщить, чтокостел они удержат. Через час пришли десять бойцов. Плужников хотел ихпроинструктировать, но из обожженных глаз текли слезы, не было сил. Его заменилпограничник. Лейтенант прилег на минуту и — как провалился.

Таккончился первый день войны, и он не знал, скорчившись на грязном полу костела,и не мог знать, сколько их будет впереди… И бойцы, вповалку спавшие рядом идежурившие у входа, тоже не знали и не могли знать, сколько дней отпущенокаждому из них. Они жили единой жизнью, но смерть у каждого была своя.

Часть третья

Склад, в котором на рассвете 22 июня пили чайнакрыло тяжелым снарядом в первые минуты артподготовки. Снарядразорвался над входом, перекрытия выдержали, но лестницу завалило, отрезавединственный путь наверх- путь к спасению, как тогда считали они. Плужниковпомнил этот снаряд: взрывная волна выкинула его в свежую воронку, куда потом, когда он очухался, ввалился Сальников. Но для негоснаряд разорвался сзади, а для них – впереди, и пути их надолго разошлись.

Они былиотрезаны от всего мира, но у них была еда и вода,которую они добыли из колодца, вырытого в полу. Они долбили ходы в соседниеподземелья, они заваливались при очередных бомбежках, и они рыли снова иоднажды им повезло через оружейный склад они пробили узкую дыру наверх. Когдаони смогли выбраться крепость ещё была жива кое-где шли перестрелки, где-точто-то горело. Но здесь, в центре было тихо и спокойно. Анна Ивановна ушла кдетям, которых уже не было в живых, а они растерянные и подавленные вернулисьназад, в подземелье. А она шла и шла миновав трехарочные ворота, она взошла намост – и упала здесь, среди своих, в трех местах простреленная очередью.

Но об этомникто не знал. Ни оставшиеся в подземельях, ни тем более лейтенант Плужников.Опомнившись, он потребовал патронов, тогда через пролом его проводили на склад,куда в первые часы так бежал Сальников, там он увидел новенькие ППШ, полныедиски и запечатанные, нетронутые цинки, он с трудом удержал слезы. Онипредприняли вылазку с целью обнаружения Сальникова. Облазив все воронки, необнаружив труп Сальникова, он улыбнулся, поняв что, скорее всего его увели вплен. Плужников хотел было предпринять прорыв к своим, но его остановило то,что прорыв возможен был только группой хорошо подготовленных бойцов, но тогдаженщин придется оставить, а это не входило в его планы. Они решили простопринести боеприпасов своим туда, где еще держались свои, где умирал Денищик. Но подобравшись поближе к тому месту они увидели белый столб света,раздался грохот и стена обвались. Укрепление было подорвано. Плужников рвался вбой, но его удержали. Было решеновернуться в подземелья, но Плужникову уже было безразлично,он был морально убит, он вспоминал сколько людей положили свои головы радитого, чтобы он жил, но ему уже было уже безразлично… Он перестал что-то делать,делал все что ему говорили, ему было уже все безразлично…

Однаждыночью, когда уже все заснули он тихо встал, взял приготовленные старшинойфакелы, выбравшись в тот тупик которыйон валился убегая от немцев, он заметил что выход завален, подергав кирпичи ипоняв, что не сможет сам отсюда выбраться он молча достал пистолет. В тот самыймомент, когда он собирался уже спуститькурок, его окрикнула Мирра. Она умоляла его что бы он не делал этого. ПотомПлужников опомнился и они вернулись обратно… Об этом инциденте не узнал никто.С утра он привел себя в порядок умылся оделся. Узнав обстановку Плужниковприказал разобрать выход из подземелья ивелел готовиться к разведке. Он решил продолжить вести войну, до последнегопатрона, до последнего вздоха…

Разведкаособых результатов не дала они обнаружили множество погибших, обнаружили чтогде-то за Мухавцом еще ведутся бои. Плужников решилповторить разведку днем. Во времяразведки они обнаружили группу солдат, которым в этот момент вручали ордена.«Ах ты сволочь немецкая, я тебе покажу награды»-прошипел Плужников передергиваязатвор. Ударили очереди. Упал офицер вручающий награды и два его ассистента, икто-то из только что награжденных. В ответ немцы открыли огонь. Они скрылись,но когда добрались до подземелий обнаружилось что Степан Матвеевичранен. Портянка набухли от крови и он с трудом снял сапог. Пуля не зацепилакости повредив, только мягкие ткани. Начетвертые сутки Федорчук пропал. Плужников решил отправиться на поискиФедорчука, вооружившись автоматом и карабином (о чем потом очень пожалеет)отправились на поиски.

Светало, когда они проникли в полуразрушенную башнюнад Треспольскими воротами. Плужников рассчитывалостаться здесь так, как с высоты лучше видно, и к тому же немцы не рисковалисюда подняться. Он залез повыше, чтобы может быть, где-нибудь да обнаружитьстаршего сержанта. Живого, раненого илимертвого, но – обнаружить и успокоиться, потому что неизвестность была хужевсего. Приказав Волкову держать под наблюдением противоположный берег и мостчерез Буг, Плужников тщательно рассматривал изрытый воронками крепостной двор.Но Федорчука нигде не было.

-Немцы…

Волков выдохнул это слово так тихо, что Плужниковпонял его потому лишь, что сам все время ждал этих немцев.

Немцы-человек десять- стояли на противоположном берегу, стояли свободно: галдели,смеялись, размахивали руками, глядя на этот берег. Плужников вытянулся,посмотрел вниз и увидел то, чего больше всего боялся. От башни к немцам помосту шел Федорчук. Шел, подняв руки, и белые марлевые тряпочки колыхались вего кулаках в такт с грузными, уверенными шагами. Немцы поняли его и ждали егос шуточками и висевшими за плечами винтовками. Плужников резко потребовалвинтовку на что Волков промедлил.

— Винтовку! Живо!

Федорчук уже подходил к немцам, и Плужниковторопился. Он хорошо стрелял, но именно сейчас, когда никак нельзя было промахиваться,он чересчур резко дернул спусковой крючок.

Пуля ударила в землю позади старшего сержанта. То линемцы не слыхали выстрела, то ли просто не обратили внимания, но поведение ихне изменилось. А для Федорчука этот прогремевший за спиной выстрел был еговыстрелом: выстрелом, которого ждала его широкая, вмиг вдруг взмокшая спина, туго обтянутая гимнастеркой. Услышав его, он прыгнулв сторону, упал, на четвереньках кинулся к немцам, а немцы пятились от него.Вторая пуля нашла его на коленях. Немцы ещё не успели ничего понять ипродолжали гоготать. Никто ничего не успел сообразить так как следующие тривыстрела он сделал, как на соревнованиях по скоростной стрельбе. Немцы в ответоткрыли беспорядочный огонь, но Плужников и Волков были тогда уже внизу в казематах.Плужников кричал, до этого при убийстве противников он никогда не испытывалтакого странного чувства. Желания выговориться.

Волков сейчас же думал о том, что этот человекпрожил с ним вместе практически полгода, давая ему иногда вздремнуть во времянаряда, давая ему попить чая с сахаром. Волков вообще не привык убивать, запериод прожитый им на войне немцыоставались для него в первую очередь простыми людьми. От этих мыслей емустановилось одиноко.

Но их мысли прервали звуки поискового отряда находившегосягде-то рядом. Плужников понимал, что к норе надо было возвращаться в обход. Попути Плужников отделился от Волкова, наткнувшись на отряды пленных. Плужниковнадеялся увидеть Сальникова среди них. Но заметил знакомое лицо среди пленных ипосле долгих размышлений вспомнил, что это Прижнюк. Он позвал его, но Прижнюкразговаривал не охотно. Узнав, что Сальников в лазарете Плужников попросилПрижнюка попросил передать Сальникову пистолет. Прижнюк хотел сдать Плужникованемцам, но тот смог скрыться, так как уже не плохо ориентировался во всехподвалах. Плужников был очень удивлен подавленности морального духа тех солдат,которые когда бросались в бой с кулаками и зубами рвали немцев. По наступлениюсумерек лейтенант вернулся на место, где оставил Волкова и был очень удивленего отсутствием. Вернувшись в нору Плужников рассказал о Федорчуке.Отдохнув Плужников пошел искать Волковаснова, но нечаянно наткнулся на немцев одного он убил сразу и убил бы второго,но у него заклинило патрон и он решил взять его в плен. Когда он привел «языка»в нору, Мирра стала переводить допрос из чего они узнали что солдат в крепостипочти нет осталась в основном обычная охрана. Плужников собирался расстрелятьНемца но на это у него не хватило духу.

И в эту ночь тетя Христя не спала. Слушала, какстонет во сне старшина, как страшно скрипит зубами молодой лейтенант, каквздыхает Миррочка. Но в это время она думала не оних, она думала о том, что становится для них обузой, и то что пора ей уходить,а уйти она могла только в плен. С утра она сказала что пойдет подышит к дыре,сама она думала что может ещё пару денечков можно остаться с ними, но в эту минуту в лаз рядом с которым она находиласьвлетела тысячеградусная струя огнемета. Раздался не человеческий крик, запахлогорелым человеческим мясом, пробежав по коридору она рухнула… Ещё капалирасплавленные крошки кирпича… Еще стояла тишина…Но все уже думали о своем.Вдруг Плужников заговорил, он не говорил, он кричал, кричал, что во всемвиноват только он, потому что не убил вчера немца. На следующий день СтепанМатвеевич готовил взрывчатку, он связал гранаты, попрощался с Плужниковым и побрел к дыре. Когда проснулась Мирра онобъяснил ей что старшина ушел куда-то говоря что-то про Треспольскиеворота. Плужников привел Мирру в место, где Треспольскиеворота было хорошо видно, и уже собирался на поиски, как услышал звуки строя….

Голова немецкой колонны показалась в воротах: онишли по трое, громко выкрикивая песню. И в этот момент темная сорвалась сверху,с разбитой башни. Мелькнула в воздухе, упав прямо на шагающих немцев, и мощныйвзрыв двух связок гранат рванул утреннюю тишину.

Часть четвертая.

Весь этот день они просидели в каземате. Плужниковстал обдумывать план отступления из крепости, но никак не мог его провести таккак у Мирры был протез. Он стал исследовать пути отступления и наткнулся надвух советских солдат. Остановили его на переходе в тяжелом подвальном сумраке.Солдат оказалось двое. Он привел их к себе в нору.Они оказались знакомы с Миррой. Разговор зашел на тему отступления из города,они предлагали Плужникову отходить весте с ними, аМирру оставить в городе.

Ефрейтор перегнулся через стол. – На какой хрен тебеэта калека, лейтенант? Была бы деваха стоящая, я быеще понял: жалко товар. А эту колченогую…

Лицо ефрейторабыло совсем рядом, и Плужников коротко, не замахиваясь, ударил его кулаком.

-Выходи по одному через лаз! Резко скомандовал он.Они забрали свои ППШ и патроны, которые им дал Плужников ушли. Плужниковостался с Миррой. С утра Плужников, как и всегда отправился на разведку,недалеко от Мухавца он встретил Волкова. ВдругПлужников услышал посторонний шорох. Прозвучал грозный голос: Хальт! Цурюк! На что Волковпродолжил петь свою песенку. Грянул выстрел, Плужников пулей взлетел по насыпивверх, когда три силуэта наклонились над Волковым он пустил в них очередь, и бросился прочь. Дождавшись темноты онвернулся в нору. Плужникову стало очень интересно чтотам в костеле, и он отправился туда на разведку. Тамон оказался в очень не удобном положении, и ему пришлось рискнуть, чтобы спастисебя. Он перебежал в соседние развалины пользуясь тем что играла музыка. Онстал внимательно рассматривать место откуда доноситься музыка. Там стоялагруппа офицеров и какие-то генералы .

Плужников не знал и никогда не узнал, кто посетил Бресткую крепость в конце лета 1941. Не знал, что видитперед собой фюрера германии Адольфа Гитлера и дуче Итальянских фашистов Бенито Муссолини.

Много дней Плужников разбирал кирпичи. Их теперьприходилось перекладовать гораздо тише чем раньшетак, как немцев в крепости стало меньше они меньше стали издавать звуков,которые могли заглушить его работу… Вскоре разбераязавалы он нашел коробочку с пудрой. Плужников стал наблюдать за пленными, онложился как можно ближе для того, чтобы получше их рассмотреть.Однажды когда он пришел в нору Мирра сообщила ему что ей придется его покинутьтак, как она беременна, ародить в таких условиях она не могла и единственным вариантом был для неесдаться в плен. Он помог ей добраться до того места, где обычно работаютженщины. Когда они пришли, Мирра быстро влилась к ним в строй и стала работать.Когда рабочий день был закончен командир велел всем построиться по четверо, нокуда бы Мирра не встала её ото всюду выгоняли. В результате выяснилось, что оналишняя. Сердце её сжималось впредчувствии чего-то страшного. И даже когда ее ударили- ударили прикладом, сразмаху, она не почувствовала боли. Её ударили снова, но продолжала идти. Аудары все сыпались и сыпались на её плечи, и она все ниже и ниже сгибалась подними, инстинктивно защищая живот. И когда её уже свалили, она, уже теряясознание, еще упорно ползла вперед. Она еще ползла когда её два раза проткнулиштыком. И в результате её еще живую завалили воронке кирпичом.

Часть пятая

www.ronl.ru

В списках не значился. Васильев Б.Л.

Другу, с чьей помощью родилась эта книга, Нине Андреевне Красичковой посвящаю

Часть первая

За всю жизнь Коле Плужникову не встречалось столько приятных неожиданностей, сколько выпало в последние три недели. Приказа о присвоении ему, Николаю Петровичу Плужникову, воинского звания ждал давно, но следом посыпались неожиданности в изобилии. Коля просыпался по ночам от собственного смеха. После приказа выдали лейтенантскую форму, вечером начальник училища поздравлял каждого с окончанием, вручая “Удостоверение личности командира РККА” и увесистый ТТ. А потом начался вечер, “самый прекрасный из всех вечеров”. У Плужникова не было девушки, и он пригласил “библиотекаршу Зою”.

На следующий день ребята стали разъезжаться в отпуск, обмениваясь адресами. Плужникову проездные документы не выдавали, а через два дня вызвали к комиссару училища. Он попросил Николая вместо отпуска помочь разобраться с имуществом училища, которое расширялось в связи с осложнившейся обстановкой в Европе. “Коля Плужников остался в училище на странной должности “куда пошлют”. Весь курс давно разъехался, давно крутил романы, загорал, купался, танцевал, а Коля прилежно считал постельные комплекты, погонные метры портянок и пары яловых сапог и писал всякие докладные”. Так прошли две недели. Однажды вечером его остановила Зоя, стала звать к себе, муж ее в отъезде. Плужников было согласился, но увидел комиссара и смутился, пошел за ним. Комиссар вызвал Плужникова на следующий день к начальнику училища поговорить о дальнейшей службе. В приемной генерала Николай встретил своего бывшего взводного командира Горобцова, предложившего Плужникову служить вместе: “Ты ко мне просись, ладно? Мол, давно вместе служим, сработались...” Вышедший от генерала взводный Величко после ухода Горобцова также звал Плужникова к себе. Потом лейтенанта пригласили к генералу. Плужников смутился, ходили слухи, что генерал был в сражающейся Испании, к нему испытывали особое почтение.

Посмотрев документы Николая, генерал отметил его отличные оценки, прекрасную стрельбу и предложил остаться в училище командиром учебного взвода, поинтересовался возрастом Плужникова. “Я родился 12 апреля 1922 года”, — отбарабанил Коля, а сам лихорадочно соображал, что ответить. Хотелось “послужить в войсках”, чтобы стать настоящим командиром. Генерал продолжал: через три года Коля сможет поступить в академию, и, судя по всему, “вам следует учиться дальше”. Генерал с комиссаром стали обсуждать, к кому, Го-робцову или Величко, направить Плужникова. Краснея и смущаясь, Николай отказался: “Это большая честь... Я считаю, что каждый командир должен сначала послужить в войсках... так нам говорили в училище... Направьте меня в любую часть и на любую должность”. “А ведь он молодчага, комиссар”, — неожиданно ответил генерал. Николая направили в Особый Западный округ командиром взвода, об этом даже не мечтал. Правда, с условием, что через год вернется после войсковой практики в училище. Единственное огорчение — не дали отпуск: к воскресенью надо прибыть в часть. Вечером он “отбыл через Москву, имея три дня в запасе: до воскресенья”.

В Москву поезд пришел ранним утром. До Кропоткинской Коля доехал на метро, “самом красивом метро в мире”. Подошел к дому и ощутил трепет — все здесь знакомо до боли. Навстречу из ворот вышли две девушки, в одной он не сразу узнал сестру Веру. Девушки побежали в школу — последнее комсомольское собрание пропускать нельзя, сговорились встретиться в обед. Мать ничуть не изменилась, даже халат был прежний. Она вдруг расплакалась: “Боже, как ты похож на отца!..” Отец погиб в Средней Азии в 1926 году в схватке с басмачами. Из разговора с матерью Коля выяснил: Валя, подруга сестры, когда-то была в него влюблена. Сейчас выросла в замечательную красавицу. Все это слушать чрезвычайно приятно. На Белорусском вокзале, куда Коля приехал за билетом, выяснилось: его поезд отправляется в семь часов вечера, но это невозможно. Сказав дежурному, что больна мать, Плужников взял билет с пересадкой в Минске на три минуты первого и, поблагодарив дежурного, отправился в магазин. Купил шампанского, вишневую наливку, мадеру. Мать испугалась обилия спиртного, Николай беспечно махнул рукой: “Гулять так гулять”.

Придя домой и накрывая на стол, сестра постоянно расспрашивала об учебе в училище, о предстоящей службе, обещала навестить его на новом месте службы с подругой. Наконец появилась Валя, просила Николая задержаться, но он не мог: “на границе неспокойно”. Говорили о неизбежности войны. По утверждению Николая, это будет быстрая война: нас поддержит мировой пролетариат, пролетариат Германии и, самое главное, Красная Армия, ее боеспособность. Потом Валя предложила посмотреть принесенные ею пластинки, они были замечательные, “пела сама Франчески Гааль”. Заговорили о Верочке, собирающейся стать артисткой. Валя считает, что кроме желания необходим и талант.

За девятнадцать лет Коля так ни с кем и не целовался. В училище он регулярно ходил в увольнения, посещал театры, ел мороженое, на танцы не ходил — танцевал плохо. Ни с кем, кроме Зои, не знакомился. Теперь же “он знал, что не знакомился только потому, что на свете существовала Валя. Ради такой девушки стоило страдать, а страдания эти давали ему право гордо и прямо встречать ее осторожный взгляд. И Коля был очень доволен собой”.

Потом они танцевали, Коля смущался своей неумелости. Танцуя с Валей, приглашал ее в гости, обещал заказать пропуск, просил только заранее сообщить о приезде. Коля понял, что влюбился, Валя пообещала ждать его. Уезжая на вокзал, простился с мамой как-то несерьезно, потому что девчонки уже потащили его чемодан вниз, пообещал: “Как приеду, сразу напишу”. На вокзале Николай переживает, что девушки опоздают на метро, и боится, если они уйдут до отправления поезда.

Николай впервые так далеко ехал на поезде, поэтому всю дорогу не отходил от окна. Долго стояли в Барановичах, наконец мимо тяжело прогремел бесконечный товарный состав. Пожилой капитан недовольно отметил: “Немцам день и ночь хлебушек гоним и гоним. Это как понимать прикажете?” Коля не знал, что ответить, у СССР ведь договор с Германией.

Приехав в Брест, он долго искал столовую, но так и не нашел. Встретив лейтенанта-тезку, пошел обедать в ресторан “Беларусь”. Там к “Николаям” присоединился танкист Андрей. В ресторане играл прекрасный скрипач Рувим Свицкий “с золотыми пальцами, золотыми ушами и золотым сердцем...”. Танкист сообщил, что летчикам отменили отпуска, а пограничники каждую ночь за Бугом слышат ревущие моторы танков и тягачей. Плужников спросил о провокации. Андрей'слышал: перебежчики сообщают: “Немцы готовятся к войне”. После ужина Николай и Андрей ушли, а Плужников остался — Свицкий собирался сыграть для него. “У Коли немного кружилась голова, и все вокруг казалось прекрасным”. Скрипач предлагает проводить лейтенанта в крепость, туда же едет его племянница. По дороге Свицкий рассказывает: с приходом советских войск “мы отвыкли от темноты и от безработицы тоже”. Открылась музыкальная школа — скоро будет много музыкантов. Затем они наняли извозчика и поехали в крепость. В темноте Николай почти не видел девушку, которую Рувим называл “Миррочка”. Позже Рувим вышел, а молодые люди поехали дальше. Они осмотрели камень на границе крепости и подъехали к КПП. Николай ожидал увидеть нечто наподобие Кремля, но впереди чернело что-то бесформенное. Они вышли, Плужников отдал пя^терку, но извозчик отметил, что хватит рубля. Мирра указала на КПП, где надо было предъявлять документы. Николай удивился, что перед ним крепость. Девушка объяснила: “Перейдем через обводной канал, и будут Северные ворота”.

На контрольно-пропускном пункте Николая задержали, пришлось вызывать дежурного. После чтения документов дежурный попросил: “Миррочка, ты — человек нашенский. Веди прямо в казармы 333-го полка: там есть комнаты для командировочных”. Николай возразил, ему надо в свой полк. “Утром разберетесь”, — ответил сержант. Идя по крепости, лейтенант поинтересовался жильем. Мирра обещала помочь ему найти коТянату. Она спросила, что в Москве слышно о войне? Николай ничего не ответил. Провокационные разговоры он вести не намерен, поэтому заговорил о договоре с Германией и о мощи советской техники. Плужникову “очень не понравилась осведомленность этой хромоножки. Она была наблюдательна, не глупа, остра на язык: с этим он готов был смириться, но ее осведомленность о наличии в крепости бронетанковых сил, о передислокации частей лагеря, даже о спичках и соли не могли быть случайной...”. Даже свое ночное путешествие по городу с Миррой Николай склонен был считать не случайным. Лейтенант стал подозрительным, когда их остановили на следующем КПП, он потянулся к кобуре, поднялась тревога. Николай упал на землю. Вскоре недоразумение выяснилось. Плужников схитрил: полез не в кобуру, а “почесаться”.

Неожиданно расхохоталась Мирра, а за ней остальные: Плужников был весь в пыли. Мирра предупредила, чтобы он не стряхивал пыль, надо щеткой, иначе вобьет грязь в одежду. Девушка пообещала достать щетку. Миновав речушку Мухавец и трехарочные ворота, вошли во внутреннюю крепость к кольцевым казармам. Потом Мирра вспомнила, лейтенанта надо вычистить, и повела его в склад. “Он вошел в обширное, плохо освещенное помещение, придавленное тяжелым сводчатым потолком... В складе этом было прохладно, но сухо: пол кое-где покрывал речной песок...” Привыкнув к освещению, Николай разглядел двух женщин и усатого старшину, сидящего около железной печурки. Мирра отыскала щетку и позвала Николая: “Пойдем уж чиститься, горе... чье-то”, Николай возражал, но Мирра энергично вычистила его. Лейтенант сердито молчал, поддаваясь командам девушки. Вернувшись в склад, Плужников увидел еще двоих: старшего сержанта Федорчука и красноармейца Васю Волкова. Они должны были протереть патроны и набить ими диски и пулеметные ленты. Христина Яновна угощала всех чаем. Николай собрался в полк, но Анна Петровна остановила его: “Служба от вас не убежит”, предложила ему чая и стала расспрашивать, откуда он родом. Вскоре все собрались вокруг стола пить чай с выпечкой, которая, по словам тети Христи, сегодня особо удалась.

Вдруг снаружи полыхнуло синее пламя, послышался тяжелый грохот. Вначале подумалось, гроза. “Вздрогнули стены каземата, с потолка посыпалась штукатурка, и сквозь оглушительный вой и рев все яснее и яснее прорывались раскатистые разрывы тяжелых снарядов”. Федорчук вскочил и закричал, что взорван склад боепитания. “Война!” — крикнул старшина Степан Матвеевич. Коля кинулся наверх, старшина попытался его остановить. Это было 22 июня 1941 года, четыре часа пятнадцать минут по московскому времени.

Часть вторая

Плужников выскочил в самый центр незнакомой, полыхающей крепости, — артиллерийский обстрел еще продолжался, но наметилось его замедление. Немцы перенесли огневой вал на внешние обводы. Плужников огляделся: кругом все пылало, в промасленном и пробензиненном гараже заживо горели люди. Николай побежал на КПП, там ему скажут, куда явиться, по пути к воротам прыгнул в воронку, спасаясь от тяжелого снаряда. Сюда же скатился боец, сообщивший: “Немцы в клубе”. Плужников ясно понял: “немцы ворвались в крепость, и это означало: война действительно началась. Боец послан на склад боепитания за боеприпасами. Плужникову нужно срочно раздобыть хоть какое-то оружие, но боец не знает, где склад. Кондаков знал, но его убило. Парнишка вспомнил, они бежали влево, значит, склад слева. Плужников выглянул и увидел первого убитого, который невольно притягивал к себе любопытство лейтенанта. Николай наскоро разобрался, куда следует бежать, и приказал бойцу не отставать. Но они не нашли склада. “Плужников понял, что вновь остался с одним пистолетом, променяв удобную дальнюю воронку на почти оголенное место рядом с костелом.

Он приказал бежать к своим, время от времени крича “свои!”. Они добежали до ограды, перемахнув через нее, оказались среди своих. Старший лейтенант сердито кричал, что надо “перебежками”. Плужников хотел доложить по форме, но старший лейтенант слушать не стал, а коротко объяснил обстановку. Приказал Николаю забрать винтовку у сержанта и добавил: “нам бы только до своих додержаться”. Все напряженно взглядывали в стену ворот, ожидая очередной атаки немцев. Сюда стали подтягиваться бойцы с немецкими автоматами. Двое пограничников у пулемета попросили лейтенанта набить ленты патронами. Почти все уже расстреляли. Плужников узнал, что патроны — в подвале. Но оказалось, патроны кончились. Николай увидел много раненых. Все ожидали подмогу из города. Черноволосый решил ворваться в клуб и ликвидировать немецких автоматчиков. “Если нет оружия, рвите зубами, — закончил он свою речь, — или кирпич вон захвати”. Увидя Плужникова, замполит поинтересовался, какого тот полка. Николай ответил, что еще не значится в списках. Замполит дал ему десять человек, поручив атаковать окна. Плужников отдал винтовку, распределил окна между своими бойцами, подготовившись к атаке. Замполитрука крикнул: “Вперед! За Родину!” Бойцы с криками “ура!” кинулись в атаку. Ворвавшись в костел, “хрипя и яростно матерясь, душили, рвали зубами, выдавливали глаза, раздирали рты, кромсали ножами, били лопатами, кирпичами, прикладами... Плужников видел только широко оскаленные рты и слышал только протяжный звериный рев”. Он глядел доли секунды, потом кинулся в общую массу... Бой кончился, немцы, не выдержав, бежали из костела, оставив на полу мертвых и раненых. Плужников, сидя у стены, понял: бой кончился, он сам не ранен, и не испытал ничего, кроме тошноты и усталости. Николаю поручено удержать костел — ключ обороны цитадели, обещали дать станковый пулемет. Плужников попросил воды для пулемета. До берега не добраться, решили собрать фляжки и передать лейтенанту. Замполитрука приказал всем надеть каски. Забрали раненых. После удара по голове, очевидно, прикладом, Плужников усилием воли удерживал сознание. Боец подал ему фляжку с водой. Николай узнал его имя — Петр Сальников. Плужников разжился трофейным автоматом и пошел к бойцам. Надо было собрать оружие и подготовиться к новым атакам. Но бойцы уже собрали, пока он приходил в себя. Наблюдатель объявил о появлении бомбовозов. В это время к клубу волокли обещанный станковый пулемет. Плужников приказал всем надеть каски. Началась бомбежка, кинув пулемет, бойцы спрятались в укрытие. Сержант побежал за пулеметом, но его, казалось, накрыло бомбой. После бомбежки, однако, выяснилось, что он живой, тащит пулемет, а сзади бежит боец с лентами патронов. В костеле обнаружили трех женщин, скрывавшихся от обстрела. Они видели в подвале немцев. Плужников с шестью бойцами пошел проверить. Проходов было три, распределив людей, Николай с Сальниковым пошел правым коридором. Боец боялся темноты, Плужников и сам пугался, но ни за что не признался бы в этом даже себе самому. Это был почти мистический ужас перед неизвестностью. Все группы вернулись, не обнаружив немцев. Решили, что женщинам померещилось с испугу.

Началась новая атака немцев. Сержант стрелял из пулемета, Плужников, удерживая окна, стрелял и стрелял, а серо-зеленые фигуры бежали к костелу. После атаки опять началась бомбежка. После нее — атака. Так прошел день. При бомбежках Плужников уже никуда не бегал, а ложился тут же у сводчатого окна. Когда бомбежка кончалась, он поднимался и стрелял в бегущих немцев. Хотелось просто лечь и закрыть глаза, но он не мог позволить себе даже минуты отдыха: надо было узнать, сколько осталось в живых, и где-то раздобыть патроны. Сержант ответил, что патронов нет. Живых — пятеро, раненых — двое. Плужников поинтересовался, почему не идет армия на помощь. Сержант уверил, к ночи придут. Сержант с пограничниками пошел в казармы за патронами и распоряжениями комиссара. Сальников отпросился сбегать за водой, Плужников разрешил попробовать достать, пулемету тоже необходима вода. Собрав пустые фляжки, боец побежал к Мухавцу или Бугу. Пограничник предложил Плужникову “пощупать” немцев, предупредил, чтоб автоматы не брал, а лишь рожки с патронами и гранаты. Набрав патронов, они нарвались на раненого, который стрелял в Плужникова. Пограничник хотел его добить, но Николай не разрешил. Пограничник озлился: “Не сметь? Дружка моего кончили — не сметь? В тебя пальнули — тоже не сметь?..” Он все же добил раненого, а потом спросил у лейтенанта, не задел ли его немец? Отдохнув, вернулись в костел. Сержант уже был там. “Ночью приказано собрать оружие, наладить связь, перевести женщин и детей в глубокие подвалы”. Им же приказано удерживать костел, обещано помочь людьми. На вопрос о помощи армии сказано, что ждут. Но это прозвучало так, что Плужников понял, “из 84-го полка никакой помощи не ждут”. Сержант предложил Плужникову пожевать хлеба, он “мысли оттягивает”. Вспоминая утро, Николай подумал: “И склад, и тех двух женщин, и хромоножку, и бойцов — всех засыпало первым залпом. Где-то совсем рядом, совсем недалеко от костела. А ему повезло, он выскочил. Ему повезло...” Вернулся Сальников с водой. В первую очередь “напоили пулемет”, бойцам дали по три глотка. После рукопашного боя и удачной вылазки за водой страх Сальникова прошел. Он был радостно оживлен. Это раздражало Плужникова, и он отправил бойца к соседям за патронами и гранатами, а заодно сообщить, что костел они удержат. Через час пришли десять бойцов. Плужников хотел их проинструктировать, но из обожженных глаз текли слезы, не было сил. Его заменил пограничник. Лейтенант прилег на минуту и — как провалился.

Так кончился первый день войны, и он не знал, скорчившись на грязном полу костела, и не мог знать, сколько их будет впереди... И бойцы, вповалку спавшие рядом и дежурившие у входа, тоже не знали и не могли знать, сколько дней отпущено каждому из них. Они жили единой жизнью, но смерть у каждого была своя.

www.referatmix.ru

Эссе по повести Б. Васильева "В списках не значился"

Человеческая память… Что это? Одним она приносит радость, другим – грусть и тоску, третьих наводит на размышления. Но обязательно всем память даёт силы, чтобы жить дальше. Память… Она удивительно точно бережёт то, чему никогда не повториться, что особенно дорого и ценно. Бывает так, что прошлое ворвётся в душу, разбередит её. Тогда исчезает покой. Особенно часто это происходит в сердцах людей, переживших войну. И вот перед глазами картины тех огненных лет: багровые зарева, идут солдаты, свистят пули, гудят самолёты. Тяжело вспоминать! Но как важно не забыть, передать то, что было пережито и выстрадано тогда, чтобы люди не повторили прежних ошибок, научились ценить жизнь.

Много книг о войне. Самые дорогие те, что написаны фронтовиками. Борис Васильев один из них. Писатель сам прошел трудными дорогами войны, защищал родную землю с оружием в руках. Самое поразительное его произведение - повесть «В списках не значился». Она посвящена первым дням войны, героической защите Брестской крепости.

«Метель мела от Бреста до Москвы. Мела, заметая немецкие трупы иподбитую технику. И другие лейтенанты поднимали в атаку роты и, ломая врага, вели их на запад. К нему, к непокоренному сыну непокоренной Родины...». Строки, вырванные из повести, строки, оставшиеся где-то внутри, когда книга была уже прочитана и закрыта. "Непокоренному сыну непокоренной Родины "... Кто он, сумевший жить и умереть свободным,

«смертию смерть поправ»?

Это молоденький девятнадцатилетний лейтенант Николай Плужников. Он приезжает к месту службы – Брестскую крепость - в ночь, которая отделяет мир от войны, в ночь на 22 июня 1941 года.

Десять месяцев воевал Плужников с врагом, не давая ему покоя, без надежды и помощи, без смены и отдыха, без писем из дома. Эта короткая жизнь вобрала в себя так много!

Была смерть товарищей. До боли в сердце жаль ему так глупо погибшего парнишку Волкова, того пограничника с неостывшим ручным пулемётом, который «… продолжал прикрывать Плужникова от пуль, и его загустевшая кровь била Плужникову в лицо, как напоминание». И Николай осознал, что остался в живых только благодаря смерти тех, кто погибал за него. «Он сделал это открытие, не понимая, что это закон войны. Простой и необходимый, как смерть: если ты уцелел, значит, кто-то погиб за тебя. Но он открывал этот закон не отвлеченно, он открыл его на собственном опыте, и для него это был не только вопрос совести, но и жизни».

Был и выстрел в предателя Федорчука, который, «…подняв руки, шёл в плен так спокойно, так обдуманно и неторопливо, словно возвращался домой после тяжелой и нудной работы». Плужников не испытывал угрызения совести, он ощущал злое, радостное возбуждение и поэтому говорил и говорил: «Предатель. Гадина. С платочком шел, видел?.. За жизнь свою поганую все бы продал, все…».

И были минуты счастья с любимой девушкой и страдания. Тупая, безнадежная боль вдруг намертво сжала сердце, когда он услышал нежный, задумчивый голос Мирры, певшей песню «Очаровательные глазки». И он с трудом сдержался, чтобы не застонать.

Тяжело было на сердце у Николая, когда умирали от жажды дети, а воду отдавали пулеметам, когда уходили в плен женщины, неся на руках обессиленных детей, вглядываясь в трупы, пытаясь опознать мужа, брата, сына, когда умирали в подвальном лазарете от ран, без лекарств.

Рассказывая о жизни девятнадцатилетнего лейтенанта, писатель показывает, как юноша становится героем, а все его поведение в крепости – подвигом. Автор вводит нас в мир мужающей души. Сознание долга является движущей силой его поступков: не думать о себе, пока в опасности Отчизна. Плужников мог еще уйти из крепости с любимой девушкой. «И это не было бы ни дезертирством, ни изменой приказу: он не значился ни в каких списках, он был свободным человеком, но именно эта свобода и заставляла его самостоятельно принимать то решение, которое было наиболее целесообразным с военной точки зрения». Свободу выбора он понимал как необходимость бороться до конца, как выполнение долга.

Обретение своего «я» приходит к молодому офицеру как осознание себя частицей Родины, народа: «Он уже не ощущал своего «я», он ощущал нечто большее: свою личность, ставшую звеном между прошлым и будущим его Родины…».

Потрясают последние страницы повести. 12 апреля 1942 года немцы загнали неизвестного солдата в ловушку. Он почти ослеп, поседел, ноги его плохо слушались. Николай Плужников сделал все что мог: «Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я – последняя ее капля…».

На требование немецкого генерала назвать звание и фамилию Плужников ответил: «Я – русский солдат». Он так и не назвал себя. «Неизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперся его немигающий взгляд. И густая борода чуть дрогнула в странной торжествующей усмешке:

- Что, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?

Это были его последние слова».

Потрясенный немецкий лейтенант отдал команду, и солдаты вскинули ружья «на караул», генерал, «чуть помедлив, поднял руку к фуражке». «А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти».

Николай Плужников умер, но не сдался, остановив врага на русской версте… Заступник, Воин, Солдат… Думая о судьбах Родины, человек возвышался над собственной, нередко трагической судьбой. Одновременно короткой и долгой. Выбрать свою версту и не отступить ни на шаг – это, значит, жить вёрстами Родины! Её историей, тревогами, заботами.… Так смогли жить мальчишки сороковых. Так должны жить и мы.

nsportal.ru

«В списках не значился» (по произведению Б.Васильева)

Реферат по литературе

Студент: Лобанов С.И.

Московский колледж железнодорожного транспорта.

Москва 2007

Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 года в Смоленске. Относится к поколению юношей, которым суждено было со школьной скамьи шагнуть в пекло войны. Воевал в воздушно-десантных войсках, а после Великой Отечественной войны окончил в 1948 году Военно-техническую академию бронетанковых и механизированных войск. До 1954 года Борис Васильев был инженером, испытывал танки, потом он ушел из армии и начал заниматься литературной деятельностью.

Литературный дебют Б.Васильева состоялся в 1955, когда была опубликована пьеса «Офицер», затем следующие - «Стучите и откроется» (1939), «Отчизна моя, Россия» (1962). Первое же крупное произведение писателя (повесть "А зори здесь тихие...", вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовь читателей. Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести "В списках не значился" (1974). Одним из лучших произведений эпохи "перестройки" стала опубликованная в 1984 году повесть "Завтра была война", действие которой происходит накануне Отечественной войны. По этой повести в 1987 году режиссер Юрий Кара снял одноименный фильм. В кино Борис Васильев начал работать с 1958 года, дебютировав как сценарист фильмом "Очередной рейс". Писатель принимал участие в создании таких известных художественных картин, как "Офицеры" режиссера Владимира Рогового (с Георгием Юматовым и Василием Лановым в главных ролях), "Аты-баты, шли солдаты", поставленная Леонидом Быковым. Кроме того, на основе собственной повести Борис Васильев создал сценарий для фильма "А зори здесь тихие...", снятого Станиславом Ростоцким. За эту картину ее создатели были удостоены Государственной премии СССР, а в 1973 году она была номинирована на "Оскар", но уступила фильму Луиса Бунюэля "Скромное обаяние буржуазии".В 1991 выходят две повести «Капля за каплей» и «Карнавал», в следующем году - новое произведение - «Дом, который построил дед», в 1990 - очерк «Есть такая профессия». Недавно закончил новый исторический роман «Ярослав и его сыновья», посвященный времени Александра Невского. Перу Бориса Васильева принадлежат также исторические романы "Были и небыли" и "Утоли моя печали" и роман "Вам привет от бабы Леры...".

В списках не значился

Другу, с чьей помощью родилась эта книга, Нине Андреевне Красичковой посвящаю

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ