Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову
Цельтесь в голову
От составителя и главного идеолога
В Красной Армии долгое время каждому командиру придавался специальный контролер от партии — политрук, он же комиссар. Вроде бы по логике он отвечал за идеологию и политическую грамотность солдат, но на самом деле — следил за командиром. Партия четко давала понять своей армии, что не доверяет ей. Даже у командующих фронтами был свой политрук на должности с неброским названием член Военного совета. На войне подрыв командирского единоначалия ни к чему хорошему не вел, поэтому в 1942 г. политруков и комиссаров заменили замполиты, заместители командира по политической части.
В нашей книжке с самого начала идеолог на командирские полномочия не претендовал. Но линию свою вел четко, благодаря чему сборник таки состоялся. Поэтому первое слово — ему. Пусть объяснит, как простой литераторский спор «а нам не слабо?» обернулся красивым томиком, который вы сейчас держите в руках.
После того, как всю литературу вокруг заполонили вампиры — сначала с легкой руки «Дозоров», потом с нелегкой руки «Сумерек», при виде сборника о зомби как-то даже становится легче дышать. В самом деле, почему-то именно эта категория нежити давно, прочно и незаслуженно является обойденной российскими авторами. В принципе с хоррором у нас вообще дела обстоят плохо — ну не считать же им многочисленные клоны тех же «Сумерек»… Но это тема для отдельного разговора, а пока нужно радоваться тому, что есть, есть порох в пороховницах.
Данный сборник — тому наглядный пример. Совершенно разноплановые авторы, писавшие рассказы на фактически «некоммерческую» тему, выдали на-гора, можно сказать, неожиданный результат. Я бы смело сравнил его с американской антологией Джона Джозефа Адамса «The Living Dead», вышедшей в 2008 году и переведенной в России в 2009-м. Кто-то скажет, что там, мол, есть Симмонс, Суэнвик, Эллисон и Гейман? Что ж, а у нас есть Бачило, Каганов, Волков и Кликин. К тому же зарубежные авторы имели под собой хорошую основу — некоторые кормятся ходячими трупами не один десяток лет, да и зомби-культура со времен Ромеро ширится-растет, как психоделическая армия в известной песне Егора Летова. У нас же никто ничего подобного не писал. Можно, конечно, вспомнить бесконечный сериал Круза, но там речь не столько о зомби, сколько об оружии и технике. А больше-то ничего и нет.
Поэтому хочется надеяться, что сборник «Яузы» будет своего рода первой ласточкой. Нет, конечно же, издатели не бросятся с радостными криками просить у авторов зомби-хоррор, но какое-то поступательное движение, возможно, наконец начнется. Ведь главное в том, что авторы не просто написали очередной рассказ о том, как восставшие мертвецы осаждают горстку выживших, запершихся в супермаркете. Вторичность в произведениях сборника отсутствует как класс — изначальная задача: «Зомби в стране развитого социализма» выполнена и перевыполнена (если выражаться советскими же терминами). Все наше, все родное, пусть даже кем-то немного подзабытое.
Следует обратить внимание и на стройную концепцию сборника, которая тоже не с потолка взята, а выстроена почти хронологически.
Начинается все с мрачной предыстории — рассказа Каганова «Заклятие духов тела». Далее тема получает развитие на чисто русской (точнее, советской) почве, будучи увязанной с местными реалиями, в том числе историческими. Это произведения Михаила Кликина, Татьяны Томах и Сергея Волкова.
Потом идет своего рода «зомби-НФ» (ох и обозлятся сейчас поклонники научной фантастики за этот термин!) — рассказы Александра Бачило, Алины и Дениса Голиковых. Что интересно, сборник переваливает уже за середину, а всемирного апокалипсиса и толп пожирателей мозгов еще нет… Но страшно-то уже с самого начала! Однако без апокалипсиса тоже не обойтись, и здесь постарались Максим Маскаль, Юрий Погуляй, Тимур Алиев с Мурадом Магомадовым, Алесь Куламеса и Александр Подольский. И тут мы видим не только адаптированный к советской действительности «Рассвет мертвецов», но вполне самобытные, сильные тексты, подходящие порой к избитой теме с совершенно неожиданной стороны.
Завершает же сборник рассказ главного идеолога, который, как известно, не любит хеппи-эндов. Что ж, не ждите его и здесь.
И не забывайте — если что, стрелять надо только в голову.
Сергей Чекмаев,
Юрий Бурносов
ЗАКЛЯТИЕ ДУХОВ ТЕЛА
Леонид Каганов
Экспериментальный текст
Передо мной стоит нелегкая задача — написать этот заголовок так, чтобы его не воспринимали как рекламный прием «не читайте этого!!!». Да, я люблю шутки и розыгрыши, но это не тот случай, и как убедительно сказать об этом, я не знаю. Хорошо понимая реальную физическую опасность представленного ниже текста и реальный вред, который может быть им нанесен, я прошу отнестись к этому предупреждению с максимальной серьезностью, воспринимая его буквально и не считая частью литературного замысла или дешевым средством привлечь внимание.
Если вы обладаете повышенной впечатлительностью или не стопроцентно уверены в устойчивости своей нервной системы, вам не следует читать это. Хотя текст относится к жанру научной фантастики, но специально сконструирован на основе учебников психосоматики и содержит встроенные элементы реального воздействия на психику, проверенные в действии. Текст оказывает свое действие на очень небольшой процент читателей, но этот процент реально существует.
Если вы решитесь прочесть текст, вы делаете это на свой страх и риск, ни автор, ни издательство не несут ответственности за любые последствия, вызванные прочтением этого текста.
Я вижу огни, вижу пламя костров,Это значит, что здесьСкрывается зверь.Я гнался за нимСтолько лет, столько зим.Я нашел его здесь,В этой степи.В. Бутусов
— Снимите с него наручники. Хотите курить? Берите «Парламент». Да хоть всю пачку, не стесняйтесь, для хорошего человека не жалко. Итак, Степцов, полтора года назад вы зверски изнасиловали, а затем задушили двух женщин, одна из которых была беременна, вам это известно?
— Я не знал, что она беременна… — раздалось еле слышно.
— Я не об этом. Вы помните, что вы совершили? С какой целью?
— Я был пьян, — голос стал совсем бесцветным.
— Вы согласны с тем, что такой поступок заслуживает смертной казни?
— Да, — тихий вздох.
— Сколько времени после суда вы находитесь в одиночной камере для смертников?
— Не знаю… Несколько лет… — еле слышный выдох.
— Какое сейчас время года?
— Не знаю…
— Сейчас август, вы находитесь в камере смертников пять месяцев. Экспертиза признала вас полностью вменяемым, ваше дело пересмотру не подлежит. Как вы думаете, когда приговор будет приведен в исполнение?
— Сейчас…
— Не торопите события. Скажем так — в любой момент. Но у вас есть маленький шанс выйти на свободу.
На пленке послышался шум, какое-то движение и снова судорожный вздох. Затем тот же самый властный голос продолжил:
— Мы вам предлагаем участие в эксперименте, который имеет большое значение для науки. Как вы знаете, времена тайных экспериментов бывшего СССР прошли… — в голосе человека послышалась еле заметная усмешка, — теперь мы спрашиваем вашего личного согласия, и вы подпишете соответствующие бумаги. Эксперимент опасен, но если вы останетесь живы — вы выйдете на свободу через месяц после эксперимента. У вас будет другой паспорт, другое имя и другое прошлое. Вы будете жить в другом городе и никогда не увидите никого из тех, кого вы знали раньше. Естественно, если вы обмолвитесь хоть кому-нибудь…
— Д-да, я все… все понимаю.
— С вами тут же произойдет несчастный случай, у нас шутить не принято, — в голосе человека опять послышалась еле заметная усмешка. — Мы вам предлагаем честную сделку, выгодную и для нас, и для вас. Вопросы есть?
— Ка… Какой у меня шанс остаться в живых?
— Крайне небольшой, как вы, наверно, и сами догадываетесь. Впрочем, именно это мы и проверяем. Должен сказать, что все сорок три предыдущих испытуемых погибли.
— Это… новый яд или оружие?
— Э… То, что я сейчас скажу, вас удивит.
Я протянул руку и щелчком остановил кассету. Наступила тишина, только где-то вдалеке на грани сознания еле слышно, но глубоко и протяжно дышали ленты воды в кухонной батарее. Нет, это не то, совсем не то, что я ожидал.
Я вновь заглянул в красный желудок Егорова дипломата. На бархатных ворсинках лежала, перевариваясь, сброшюрованная папка машинописных страниц, пьяно-мутный полиэтиленовый пакет с дольками неочищенного чеснока, точный брат-близнец того пакета, который я видел в больнице, и запечатанный конверт из посеребренной бумаги, наподобие той, в которую упаковывают чай. Я решительно протянул руку в резиновой перчатке и взял конверт. Он поскреб пузом по ворсинкам, словно боясь вылезать из уютного нутра дипломата на яркий свет, но все же в конце концов оказался в моей ладони, слегка трепыхаясь. Я осторожно оторвал кромку, и из конверта выпала маленькая картонка. На ней крупным шрифтом был напечатан текст. Я пробежал его глазами:
3-ДТ
Слой 1. Кувшин
На столе стоял кувшин с таинственным содержимым: его привезли в ящике от апельсинов, формой он напоминал горшок для меда, когда по нему стучали, он звенел, как старый ключ от дверцы, он был цвета лука, ярко-изумрудный, его изготовил, наверно, самый лучший кувшинщик в мире.
Слой 2. Голова
Начиная описывать голову, хочется сказать о бороде — хорошая борода должна стелиться, как ковер, а драть с нее волосы нипочем не надо. На голове бывают также уши, они торчат, как два чебурека. Внутри головы бывает черт-те что, например опилки. Нос бывает длинный и деревянный. На голове часто что-то растет, иногда даже зелень. Разные бывают головы, страшные — соломенные, железные. Еще железяки бывают на спине, но к теме головы это не относится.
Я недоуменно перечитал текст еще раз и подумал, что у него есть, по крайней мере, одно неоспоримое свойство — он не вызывал абсолютно никаких ассоциаций, зато производил полное впечатление механической вычурности и грубой нарочитой искусственности. Мне даже на миг показалось, что во рту появился металлический привкус. Как только я подумал об этом, под языком нацедилась лужица слюны. Я сглотнул. И еще мне показалось, что в удушливом воздухе повеяло каким-то ароматом далекого забытого детства, даже скорее не самим детством, а его неизбежными атрибутами — садами, яслями, детскими больницами — окриками воспитательниц, скамейками, хлоркой, подгорелой кашей и игрушками из грубого жирного пластика. Несомненно, очень странные вещи лежали в дипломате Егора. Я тряхнул головой, запихнул картонку обратно в конверт и отложил подальше вперед на липкий пластик кухонного столика.
Егор перевелся к нам из другой школы, когда наш 8«Б» получил название «гуманитарного». Мы сразу с ним нашли общий язык. Родом из старой профессорской семьи, Егор был очень начитан, и была в нем какая-то взрослая степенность, не свойственная пятнадцатилеткам. Несмотря на это, он, как и я, слушал тяжелый рок и ходил в цветастой майке с острыми черепами. После школы мы вместе подали документы на факультет журналистики. Как ни странно, Егор не прошел по баллам. Вероятно, тут действовали какие-то суммы мелких случайностей, потому что предметы Егор знал лучше меня. Для Егора это стало ударом — мощным, но незаметным для окружающих. Он даже хотел уйти в монастырь или поступать в духовную семинарию. По счастью, эту идею он быстро оставил, зато увлекся какими-то сектами, стал общаться с сатанистами и, по-моему, начал пить. Точно сказать не могу, потому что нагрузка у нас на первом курсе была сильная, и я не видел Егора несколько месяцев. Объявился Егор в конце следующего лета — безукоризненно постриженный и веселый, он рассказал, что поступил в исторический. С тех пор мы с ним стали общаться чаще.
Егор погрузился в изучение африканских культур, учил суахили, не переводя дыхания бегал по библиотекам и рассказывал о каких-то магических ритуалах старинных племен и прочей ерунде. Одно время он вообще не мог говорить ни о чем другом, кроме наговоров, заклятий, молитв и мантр. Не очень понимаю, как это согласовалось с его учебой в институте, но, по-моему, ему удалось в конце концов найти руководителя и специализироваться то ли на истории Африки, то ли на филологии африканских наречий. Попутно Егор увлекся компьютером, и тут мы, конечно, нашли общий язык.
Шло время, я окончил журфак, поработал корреспондентом в разных не очень крупных газетах, пробовал писать серьезную прозу, но без успеха, в конце концов устроился в обычную школу учителем литературы, а подрабатывал переводами, благо французский я знал хорошо.
Егор сразу после окончания института был распределен в какое-то закрытое военное учреждение, его рекомендовал туда руководитель. Сначала я даже решил, что он пошел в разведку, ведь специалистов суахили очень немного, а должна же быть в стране и африканская разведка? Но через некоторое время Егор рассказал кое-что о своей работе. По его словам, спецотдел занимался шаманством — разнообразными заклятиями, проклятиями и прочей чепухой. Несколько раз Егор летал в длительные командировки — то ли в Уганду, то ли в Никарагуа, то ли в ЮАР. Не очень себе представляю, как происходил обмен опытом между майором российского военного института (а Егор по своей линии дослужился до майора) и местным шаманом ободранного племени. Однако квартира Егора неустанно наполнялась какими-то погремушками, стручками гигантских акаций, бубнами, масками, перьями, и в конце концов превратилась в подобие краеведческого музея, к досаде Инги, жены Егора, которая со смехом жаловалась, что муж не разрешает ей вытирать пыль со своих штуковин.
Я часто бывал у них дома, и Егор выкладывал мне свои мистические теории. Очень странное это было зрелище — высокий, стройный майор в штатском, восседая в шлепанцах на кожаном кресле и поглаживая рукой лежащий на столе закопченный череп (этот ископаемый сувенир Егор раздобыл еще во времена юности, когда увлекался сатанизмом), рассказывает о том, как далекие шаманы лепят из воска фигурку врага и протыкают ей иглой руку, после чего у врага отсыхает рука… По-моему, он в это сам верил. Я совсем уже было решил, что у себя в институте они только и занимаются обсуждением этих баек, но потом узнал от Егора, что от изучения шаманских обрядов и снадобий они получают практическую пользу — например, разрабатывая «наркотики правды». Сам Егор к тому времени прошел какие-то спецкурсы и превосходно разбирался в химии, особенно в лекарствах. По-моему, его новой специальностью были как раз наркотики, он мог часами рассказывать про яд кураре, скополамин, тетрадотоксин, про жаб, змей, рыб, жуков и прочую нечисть.
Я вздохнул и вынырнул из вороха пыльных воспоминаний, и взгляд, сфокусировавшись, заскользил по кухне — по давно не мытым обоям, зеленоватым подтекам на потолке, по плите, покрытой багровой коркой копоти, табуретке с распахнутым на ней алым горлом дипломата, столу, чашке безнадежно остывшего чая, маленькому кассетнику и серебристому конверту. Почему-то из головы не шел этот страшно глупый листок с текстом, он как бы незримо присутствовал во всех моих мыслях на каком-то дальнем плане — серой тихой тенью. Я уже почти не помнил, какая именно сумбурная чушь там была, но в голове как тонкая бесцветная заноза засел сам его тяжелый бесформенный образ. Неожиданно мне пришла в голову сумасшедшая мысль, и я вздрогнул — ведь кто знает Егора, вдруг листок пропитан одним из их ядов, который впитывается в кожу рук или распыляется в воздухе? Я рефлекторно сделал судорожный выдох и дернулся, но тут же с облегчением отбросил эту мысль — вряд ли Егор стал бы хранить свои яды в обычном бумажном, хоть и посеребренном конверте. Хотя кто его знает, ведь он сам умирает. Или уже умер? Половина второго ночи. Я нервно зевнул, подобрался и снова погрузился в воспоминания.
Хорошо, что я догадался взять с собой белый халат. Но все равно в корпус меня пустили не сразу, долго разбирались, смотрели паспорт, звонили куда-то. Наконец за мной пришла медсестричка, она молча провела меня по гулким коридорам и тихо ввела в палату. Наверно, она же мне и звонила утром по его просьбе.
В палате было прохладно и душно. Я не сразу узнал Егора — укрытый простынями, он лежал, закрыв глаза, и тяжело дышал. Похоже, он спал. На лице его была кислородная маска, рядом блестел штатив капельницы и громоздились еще какие-то аппараты, своими проводами и трубочками опутывавшие кровать. Потом, уже на обратном пути, медсестричка мне сказала, что это был аппарат искусственного кровообращения и искусственная почка — их подключают к Егору три раза в сутки и во время приступов. Но она так и не назвала диагноз.
Я стоял и смотрел на него, и Егор открыл глаза, вынул из-под простыни призрачную руку и убрал с лица маску. Лицо его, когда-то холеное и упитанное, сейчас было худым до неузнаваемости.
— Хорошо, что ты пришел, — прошептал он и еле заметно взмахнул рукой.
Тут же я почувствовал за спиной тихое движение воздуха — медсестричка вышла из палаты.
— Егор, что с тобой случилось? — тупо спросил я почему-то тоже шепотом.
— Все. Со мной кончено.
Я вдохнул и собрался было уже возразить что-то, но он опередил меня — поморщившись, отмахнулся еле заметным движением руки и заговорил снова.
— Потом, потом, у меня очень мало времени. Слушай, у меня к тебе последняя просьба, мне больше не к кому обратиться. Обещай, что выполнишь ее!
— Обещаю, — ответил я.
— Запиши! — прошептал Егор.
Я послушно полез во внутренний карман пиджака и достал авторучку и блокнотик.
— Пиши мой адрес…
— Егор, я помню твой адрес! — удивился я.
— Неважно, все равно пиши. — Егор судорожно вздохнул, — Возьми ключи.
Проследив за взглядом Егора, я действительно увидел на тумбочке колечко с ключами, рядом с бутылкой минеральной воды и апельсином. Спохватившись, я вдруг понял, что пакет с яблоками, которые я принес, все еще висит у меня на руке. Аккуратно приблизившись, я положил его на тумбочку.
— Потом. Сейчас пиши! — скривившись, шепотом приказал Егор.
Я послушно положил в карман ключи и записал адрес. Просьба Егора заключалась в следующем: я должен был сегодня же приехать к нему домой, открыть в гостиной шкаф с зеркалом, разгрести наволочки и простыни и вынуть фанерку, делающую дно шкафа двойным. Из открывшейся ниши я должен достать дипломат, вывезти его за город, развести костер и сжечь не открывая.
— Там что, деньги? — почему-то спросил я.
Егор снова поморщился, еще раз судорожно вздохнул и вдруг вынул из-под простыни полиэтиленовый пакет. Он наклонил голову, рывком поднес его ко рту и начал дышать в него. Пакет с тихим шелестом раздувался и сдувался, обтягивая лицо Егора. Я мог бы поклясться, что в пакете лежат неочищенные сизые дольки чеснока. Так продолжалось с минуту, наконец дыхание Егора немного выровнялось, и он снял пакет с лица, откинулся на подушку и закрыл глаза.
— Все деньги, Витя, я завещал тебе, — медленно произнес он, не открывая глаз. — И квартиру, и машину. Но ты должен сжечь дипломат не открывая. Ты мне обещаешь, что ты его не откроешь?
knizhnik.org
Леонид Каганов, Михаил Кликин, Татьяна Томах, Сергей Волков, Александр Геннадьевич Бачило, Максим Маскаль, Алина Голикова, Денис Голиков, Юрий Погуляй, Тимур Алиев, Мурад Магомадов, Алесь Куламеса, Александр Подольский, Юрий Бурносов
Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову
Цельтесь в голову
От составителя и главного идеолога
В Красной Армии долгое время каждому командиру придавался специальный контролер от партии – политрук, он же комиссар. Вроде бы по логике он отвечал за идеологию и политическую грамотность солдат, но на самом деле – следил за командиром. Партия четко давала понять своей армии, что не доверяет ей. Даже у командующих фронтами был свой политрук на должности с неброским названием член Военного совета. На войне подрыв командирского единоначалия ни к чему хорошему не вел, поэтому в 1942 г. политруков и комиссаров заменили замполиты, заместители командира по политической части.
В нашей книжке с самого начала идеолог на командирские полномочия не претендовал. Но линию свою вел четко, благодаря чему сборник таки состоялся. Поэтому первое слово – ему. Пусть объяснит, как простой литераторский спор «а нам не слабо?» обернулся красивым томиком, который вы сейчас держите в руках.
После того, как всю литературу вокруг заполонили вампиры – сначала с легкой руки «Дозоров», потом с нелегкой руки «Сумерек», при виде сборника о зомби как-то даже становится легче дышать. В самом деле, почему-то именно эта категория нежити давно, прочно и незаслуженно является обойденной российскими авторами. В принципе с хоррором у нас вообще дела обстоят плохо – ну не считать же им многочисленные клоны тех же «Сумерек»… Но это тема для отдельного разговора, а пока нужно радоваться тому, что есть, есть порох в пороховницах.
Данный сборник – тому наглядный пример. Совершенно разноплановые авторы, писавшие рассказы на фактически «некоммерческую» тему, выдали на-гора, можно сказать, неожиданный результат. Я бы смело сравнил его с американской антологией Джона Джозефа Адамса «The Living Dead», вышедшей в 2008 году и переведенной в России в 2009-м. Кто-то скажет, что там, мол, есть Симмонс, Суэнвик, Эллисон и Гейман? Что ж, а у нас есть Бачило, Каганов, Волков и Кликин. К тому же зарубежные авторы имели под собой хорошую основу – некоторые кормятся ходячими трупами не один десяток лет, да и зомби-культура со времен Ромеро ширится-растет, как психоделическая армия в известной песне Егора Летова. У нас же никто ничего подобного не писал. Можно, конечно, вспомнить бесконечный сериал Круза, но там речь не столько о зомби, сколько об оружии и технике. А больше-то ничего и нет.
Поэтому хочется надеяться, что сборник «Яузы» будет своего рода первой ласточкой. Нет, конечно же, издатели не бросятся с радостными криками просить у авторов зомби-хоррор, но какое-то поступательное движение, возможно, наконец начнется. Ведь главное в том, что авторы не просто написали очередной рассказ о том, как восставшие мертвецы осаждают горстку выживших, запершихся в супермаркете. Вторичность в произведениях сборника отсутствует как класс – изначальная задача: «Зомби в стране развитого социализма» выполнена и перевыполнена (если выражаться советскими же терминами). Все наше, все родное, пусть даже кем-то немного подзабытое.
Следует обратить внимание и на стройную концепцию сборника, которая тоже не с потолка взята, а выстроена почти хронологически.
Начинается все с мрачной предыстории – рассказа Каганова «Заклятие духов тела». Далее тема получает развитие на чисто русской (точнее, советской) почве, будучи увязанной с местными реалиями, в том числе историческими. Это произведения Михаила Кликина, Татьяны Томах и Сергея Волкова.
Потом идет своего рода «зомби-НФ» (ох и обозлятся сейчас поклонники научной фантастики за этот термин!) – рассказы Александра Бачило, Алины и Дениса Голиковых. Что интересно, сборник переваливает уже за середину, а всемирного апокалипсиса и толп пожирателей мозгов еще нет… Но страшно-то уже с самого начала! Однако без апокалипсиса тоже не обойтись, и здесь постарались Максим Маскаль, Юрий Погуляй, Тимур Алиев с Мурадом Магомадовым, Алесь Куламеса и Александр Подольский. И тут мы видим не только адаптированный к советской действительности «Рассвет мертвецов», но вполне самобытные, сильные тексты, подходящие порой к избитой теме с совершенно неожиданной стороны.
Завершает же сборник рассказ главного идеолога, который, как известно, не любит хеппи-эндов. Что ж, не ждите его и здесь.
И не забывайте – если что, стрелять надо только в голову.
Сергей Чекмаев,
Юрий Бурносов
ЗАКЛЯТИЕ ДУХОВ ТЕЛА
Леонид Каганов
Экспериментальный текст
Передо мной стоит нелегкая задача – написать этот заголовок так, чтобы его не воспринимали как рекламный прием «не читайте этого!!!». Да, я люблю шутки и розыгрыши, но это не тот случай, и как убедительно сказать об этом, я не знаю. Хорошо понимая реальную физическую опасность представленного ниже текста и реальный вред, который может быть им нанесен, я прошу отнестись к этому предупреждению с максимальной серьезностью, воспринимая его буквально и не считая частью литературного замысла или дешевым средством привлечь внимание.
Если вы обладаете повышенной впечатлительностью или не стопроцентно уверены в устойчивости своей нервной системы, вам не следует читать это. Хотя текст относится к жанру научной фантастики, но специально сконструирован на основе учебников психосоматики и содержит встроенные элементы реального воздействия на психику, проверенные в действии. Текст оказывает свое действие на очень небольшой процент читателей, но этот процент реально существует.
Если вы решитесь прочесть текст, вы делаете это на свой страх и риск, ни автор, ни издательство не несут ответственности за любые последствия, вызванные прочтением этого текста.
Я вижу огни, вижу пламя костров,
Это значит, что здесь
Скрывается зверь.
Я гнался за ним
Столько лет, столько зим.
Я нашел его здесь,
В этой степи.
В. Бутусов
– Снимите с него наручники. Хотите курить? Берите «Парламент». Да хоть всю пачку, не стесняйтесь, для хорошего человека не жалко. Итак, Степцов, полтора года назад вы зверски изнасиловали, а затем задушили двух женщин, одна из которых была беременна, вам это известно?
– Я не знал, что она беременна… – раздалось еле слышно.
– Я не об этом. Вы помните, что вы совершили? С какой целью?
– Я был пьян, – голос стал совсем бесцветным.
– Вы согласны с тем, что такой поступок заслуживает смертной казни?
– Да, – тихий вздох.
– Сколько времени после суда вы находитесь в одиночной камере для смертников?
– Не знаю… Несколько лет… – еле слышный выдох.
– Какое сейчас время года?
– Не знаю…
– Сейчас август, вы находитесь в камере смертников пять месяцев. Экспертиза признала вас полностью вменяемым, ваше дело пересмотру не подлежит. Как вы думаете, когда приговор будет приведен в исполнение?
– Сейчас…
– Не торопите события. Скажем так – в любой момент. Но у вас есть маленький шанс выйти на свободу.
На пленке послышался шум, какое-то движение и снова судорожный вздох. Затем тот же самый властный голос продолжил:
– Мы вам предлагаем участие в эксперименте, который имеет большое значение для науки. Как вы знаете, времена тайных экспериментов бывшего СССР прошли… – в голосе человека послышалась еле заметная усмешка, – теперь мы спрашиваем вашего личного согласия, и вы подпишете соответствующие бумаги. Эксперимент опасен, но если вы останетесь живы – вы выйдете на свободу через месяц после эксперимента. У вас будет другой паспорт, другое имя и другое прошлое. Вы будете жить в другом городе и никогда не увидите никого из тех, кого вы знали раньше. Естественно, если вы обмолвитесь хоть кому-нибудь…
online-knigi.com
– Что это – "напалм"? – удивлялся неизвестному слову старик.
– Хрен его знает. Химия какая-то, кажется. Горит она во всяком случае. Огнем и можно их убить.
– Но ты же его ножом? – уточнял Салауди.
– Да, можно и так. Главное, чтобы мозг у него уничтожить. Или голову отрезать. Тот же эффект. Тогда он умирает. Я так пятерых уже, – похвастался Серега.
– Странно, – снова поражался старик. – А я вот в одного из двустволки солью засадил, так он моментально умер. И голова на плечах не спасла.
– О как! – обрадовался "афганец". – Значит, есть еще один способ уничтожать их.
Наконец машина выехала из частного сектора и начала подниматься по довольно-таки крутой насыпи на трассу. Но стоило ей оказаться на асфальте, как навстречу понесся целый рой взвизгивающих пуль. Автоматные очереди хлестнули пассажиров по ушам – "тра-та-та-та". "Ниву" тут же занесло. Видимо, были пробиты колеса.
Хорошо, что, въезжая на крутой склон, Салауди снизил скорость и ехал на "первой". Это позволило подбитой машине не перевернуться.
– А-а-а… давай… стреляй… – неслось с другой стороны трассы. Светлячки выстрелов мерцали в траве за канавой, откуда и велась стрельба.
Сергей, демонстрируя чудеса ловкости, выскочил из машины и заорал, поднимая руки высоко вверх:
– Не стреляйте! Мы – свои! Свои!
Выстрелы прекратились. К замершей поперек трассы "Ниве" вышли несколько человек в армейской форме.
– Действительно люди, – чуть сконфуженно произнес, видимо, главный из них – в капитанских погонах. – А то прут оттуда эти монстры. Мы уже и выяснять перестали, кто там появляется, сразу огонь открываем. А это вы. Слава богу, что не ранили никого.
Извинения военных были приняты, благо, что никто не пострадал. Но ехать дальше было невозможно: все колеса "Нивы" оказались пробитыми. Несколько пуль попало и в капот, из-под которого что-то капало.
– Переночуйте у нас в части. А утром поедете дальше, – предложил капитан Салауди. – Мы тут держим плотную оборону, так что можете не переживать, мертвяки не пройдут, – военный по-своему расценил колебания старика.
Машину с трупом Али пришлось оставить возле трассы. Переносить его куда-то еще или тем более доставить домашним не брался никто из военных. Солдаты оттолкали "Ниву" на обочину – до лучших времен, как выразился кто-то из них. "До утра с ним ничего не случится", – сказал капитан. Старик был вынужден с ним согласиться. "Все ради внука", – успокоил он себя.
Салауди с Дени отправились в казармы, капитан дал им в сопровождение одного из своих солдат по фамилии Потапенко. Тот молчал, но явно был доволен отправкой в тыл. Творящаяся чертовщина не нравилась никому. Серега исчез непонятно куда, чем не сильно расстроил старика – болтливый паренек начинал действовать ему на нервы.
В части Дени с Салауди выделили по койке в общей солдатской казарме. Тут уже спало несколько таких же, как и они, гражданских, бежавших из своих домов в районе близ Ханкалы. Большинство коек, впрочем, пустовало – их армейские хозяева находились в оцеплении. Потапенко не стал возвращаться к своему подразделению, завалился с ногами на одеяло и моментально захрапел.
Дени долго лежал, сжавшись, как пружина. Но через какое-то время молодость и усталость – было уже почти два часа ночи – все-таки взяли свое. Мальчик тихо засопел.
Салауди не спалось. Вначале он ждал, пока заснет внук. Потом сам по себе не мог сомкнуть глаз, все думал. Старику казалось, что даже отсюда, с расстояния в несколько километров от города, он чувствует его боль. Он почти физически ощущал, как тысячи людей сейчас мечутся по его улицам, уворачиваясь от ужасных объятий и считая счастливчиками тех, кого мертвецы съели прямо во сне.
Старик глубоко вздохнул. Дыхания не хватало. Его и так в последнее время одолевала бессонница, а тут еще такое…
Он вышел из казармы во двор. Вся территория военного городка была ярко освещена, горели все фонари и прожектора. Пробраться в часть скрытно у зомби вряд ли был шанс.
Салауди пошел в сторону видневшихся немного поодаль зданий. Слова "афганца" Сереги насчет способов уничтожения мертвецов запали ему в голову. Но патронов с солью у старика оставалось всего два. Значит, нужно было пополнить запасы.
Найти кухню оказалось делом несложным. Хотя время ужина и прошло достаточно давно, однако аромат еды все еще шел оттуда.
Здание столовой, как это ни странно, не охранялось. Даже часовой не стоял возле входа. Видимо, каждый человек на счету, решил старик, вот и перекинули внутренних постовых на охрану периметра.
Салауди свернул из найденной тут же газеты несколько больших кульков, засыпал в них соли и рассовал по карманам. Затем двинулся обратно, в казармы, чтобы уже там снарядить патроны.
Он быстро пересек волейбольную площадку и остановился, чтобы отдышаться. Неожиданно где-то рядом раздался шум, послышались чьи-то шаги. Несколько человек шли, не скрываясь и разговаривая в полный голос. За шеренгой тополей их пока не было видно.
– Я не понимаю, как это могло случиться? Кто мне объяснит? – Судя по тону, говоривший был явно высоким чином в самом раздраженном состоянии духа.
Тот, кто ему отвечал, вел себя поспокойнее и в то же время достаточно уверенно. Он явно не был подчиненным первого, но и, скорее всего, не превышал его по положению. А если судить по количеству употребляемых им терминов, то он и вовсе был не военным, предположил Салауди.
– По предварительной информации, это вина наших коллег-ракетчиков. Первоначально пандемия пошла с территории кладбища, расположенного в Октябрьском районе Грозного, возле РЛС. Первые симптомы появились сегодня в первой половине дня, но масштабов катастрофы эпидемия достигла ближе к вечеру.
Салауди замер, прислушиваясь. Речь шла явно о воинской части в районе автовокзала. Ходили слухи, что на пустыре возле нее размещается подземная шахта запуска баллистических ракет. Видимо, это были не просто пустые разговоры.
– Намудрили, ядерщики хреновы, – послышался первый голос. – А нам расхлебывать. Целый город закрывать теперь, что ли?
– Возможно, мы сумеем локализовать инфицированных людей. Заболевание передается исключительно через контакт, а если точнее, через укус. Так что достаточно будет отделить зараженных от остальных жителей города, чтобы не допустить распространения эпидемии, – все так же сдержанно отвечал второй.
– И как это сделать?!
– Здоровых – эвакуировать, больных – окружить карантином, – чувствовалось, что говоривший пожимает плечами, как бы недоумевая по поводу очевидных вещей. – Правда, у нас нет информации, можем ли мы излечивать зараженных. В таком случае будем поступать так же, как с обыкновенной опухолью.
– Понятно, – проворчал первый. – Судя по всему, именно так и придется действовать. Понять бы еще их слабые места!
Голоса вдруг стали удаляться. Салауди бросился за ними, продолжая скрываться в тени тополей.
– Мы работаем над этим, – тем временем говорил второй. – Пока удалось установить, что только через необратимые повреждения головного мозга или через полное нарушение связи между головным и спинным мозгом можно обезвредить пораженных недугом людей.
– И что это значит? Им надо бошки отрезать, правильно я понял?
– Можно сказать и так. В принципе нейроны мозга умершего человека разрушаются с его смертью. В нашем случае какая-то часть головного мозга снова начинает функционировать, посылая синапсы остальным органам тела через спинной мозг. Значит, нужно либо полностью разрушить мозг вместе с вновь заработавшим участком, либо прервать эту связь.
– То есть можно и хребет сломать?! – обрадовался первый, словно угадал как минимум четыре номера в "Спортлото". – Но это все слишком долго, – тут же поскучнел он. – Если мы с каждым так станем возиться, у нас весь город за пару дней вымрет. Придется все напалмом выжигать. Вы представляете, какой будет скандал?…А это что такое?
Последнее выражение адресовалось уже Салауди, вдруг возникшему перед опешившим обладателем сурового голоса. Старик не перенес циничного характера разговора о судьбе родного города и был готов протестовать.
– Есть способ. Есть иначе, – забормотал пенсионер, обращаясь к группе военных и путаясь в словах. Теперь он мог четко разглядеть их. Первый голос принадлежал, судя по огромной звезде на погонах, генералу. Причем явно не из местных, поскольку командир воинской части был тут же и буквально смотрел первому в рот. Второй "голос" был одет в белый халат поверх кителя, и потому его знаки отличия были не видны. Ясно было лишь, что он из военных медиков. Остальные семь-восемь окружавших их с почтительным видом человек, видимо, входили, в свиту обоих.
– Это кто такой, я спрашиваю?! – загремел генерал, указывая на Салауди. – Почему гражданские здесь?
Командир части смущенно объяснил:
– Убегали от мертвецов, прибились к нам. Не прогонять же.
– Я не убегал, – возразил Салауди. – Я их убивал.
– Каким же способом, позвольте узнать? – полюбопытствовал равнодушный до этого момента медик, жестом останавливая уже готового взорваться коллегу.
– Солью из двустволки. Сразу наповал, – объяснил старик.
– Хлористым натрием? – удивился медик. – Это что же за реакция такая?
– Солью, – снова повторил старик. – С обоих стволов.
– Любопытно, любопытно, – забормотал профессор. – Впрочем, весьма возможно. Так, и что это нам дает?
Тут все фигуры в белых халатах сгруппировались возле профессора и о чем-то жарко зашептались. До старика доносились лишь отдельные фразы, смысла большинства которых он не мог понять.
profilib.net
andreistp) wrote, 2016-07-19 21:56:00 andreistpandreistp 2016-07-19 21:56:00 PhotoHint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
andreistp.livejournal.com
Контрольный выстрел в голову России. Андрей Пионтковский
Повсюду: в телестудиях, в ресторанах, в театрах, в аэропортах, на кремлевских приемах появлялся этот маленький человек, странно болтливый, растрёпанный и не особо трезвый. Всё у него было обычное, чисто репортерское... Но было в нём и что-то совсем особенное, затаённое, какая-то внутренняя напряжённая, нервная сила. Его лицо в профиль выглядит насмешливым и умным, а в фас – даже высокомерным. И чаще он не пьян, а только притворяется пьяным. Каким невообразимым присутствием духа должен обладать этот человек, разыгрывающий в столице воюющей Дзюдохерии такую злую и верную карикатуру на забубённого кремлевского журналиста!
И только раз влечение к женщине, подавляемое суровой аскетической жизнью, постоянной физической усталостью, напряжённой работой ума и воли, внезапно зажглось в нём нестерпимым, опьяняющим пламенем. Эта девочка помогает мне жить, как-то выдохнул он в минуту слабости.
Впервые Крот был на грани провала. Но он пережил этот запоздалый кризис среднего возраста и снова продолжил безмятежно "бухать" на пирах всеблагих, изображая перед ними счастливого идиота...
II
Его новогоднее донесение было чрезвычайно ценным и даже сенсационным. Как обычно он дерзко передавал его прямой радиосвязью. Куратор в Центре привычно фильтровал белый шум пошлого бахвальства (переговорил с тремя генералами, двумя министрами, с покойником Шойгу, тьфу, Шароном на ты ), зная что к концу связи обязательно пойдет крупняк. Так и было:
"Я знаю, что четвертый мандат Путина не будет похож на третий.
Вот, что задумал Владимир Владимирович, какой пируэт во внутренней политике, во внешней политике? Мы понимаем, мы сейчас видим то, что он думал, как Андропов, и делал, как Андропов в 2014-2016 годах.
Вот это "андроповское" движение: порядок – порядок привело к мракобесию, привело к изоляции, привело к столкновению с нашими партнерами по "семерке". Всё, вот дальше некуда.
Значит, нужно делать пируэт, загогулину – мои представления".
Казалось бы, что нового? О поражении Кремля в 4-ой (гибридной) мировой войне, провале фантомов "Русского мира" и "Новороссии", о "гибридной капитуляции", о "политическом кризисе" давно говорят такие маргинальные писаки как, например, Пионтковский и Соловей. Но это их личные представления о состоянии дел в стране.
Донесение крота о том, что " Всё , вот дальше некуда " – это не его частное представление о состоянии дел. Это его достоверное знание о представлении лично Владимира Владимировича о делах его скорбных. И это очень важная стратегическая информация. Но наш крот не ограничивается этим откровением в свой звездный час. Он идет дальше и подробно делится с нами своими соображениями о той загогулине, на которую готовится пойти Михал Иваныч, чтобы выжить и сохранить власть после фундаментального внешнеполитического поражения.
Загогулина эта, или пируэт, имеет внешнюю и внутреннюю составляющие. Внешняя предсказуема, ожидаема и уже активно реализуется:
Она может пойти по созданию, как Путин говорил, антигитлеровской коалиции, антитеррористической коалиции, то есть как 44 год, 45-й года, 43-й года…Снаружи, это дружба: Бхай-бхай! Отмена санкций, деньги – в страну, подъем промышленности и так далее…
После того как в силу невероятно удачного стечения обстоятельств (тошнотворность Клинтонши, усталость от леволиберальной политкорректности) в кресло Президента США удалось подсадить под локоток американского мудака "Полонского", с 1987 года пестуемого Москвой, "антигитлеровская коалиция" – очевидный для "хорошего Гитлера" спасительный ход. Насколько он удастся и как долго "Полонский" удержится на своем посту – это другой вопрос.
Но чрезвычайно важно другое, нетривиальное и неожиданное наблюдение проницательного крота – внутренняя составляющая путинского мандатного пируэта.
Снаружи, это дружба, а внутри военная история… Она может быть строго православная, такой "православный Талибан", например. Значит, конфликт внутри будет понятен: Поволжье, Северный Кавказ.
Вот с этого сенсационного места хотелось бы поподробней. Но здесь связь с кротом, к сожалению, прервалась. А каждый его сеанс может оказаться последним. Но он уже успел сказать очень много.
Попробуем продолжить в меру своих слабых сил анализ мэтра, не обладая его уникальными источниками информации. Первый немедленно возникающий вопрос – зачем?! Зачем такая убийственная избыточность путинской загогулины? Зачем военная история на Северном Кавказе, да еще в Поволжье?
Пока "Полонский" в лавке, есть возможность продать в телеящике гибридную капитуляцию как гибридную победу и даже как пусть паршивенькую но все же вожделенную Ялту-2. Разве этого не достаточно, чтобы омандатить диктатора еще на один срок?
Полученная от крота эксклюзивная информация позволяет сделать вывод, что сам Михал Иваныч так не считает и близок к поворотному стратегическому решению. Готовясь к длительному воспроизводству себя во власти, он не может позволить себе оставить неразрешенным тлеющий как торфяник конфликт с силовиками.
Силовики, и прежде всего ФСБ-шники никогда не скрывали своего крайне отрицательного отношения к путинскому проекту "Кадыров". Они считали, что Путин лишил их "победы" в Чечне, отдав, по существу, власть Кадырову да еще выплачивая ему дань. Они так и не смогли смириться с потерей Чечни как зоны своего кормления и, что для них было еще важнее, зоны своей пьянящей власти над жизнью и смертью людей. Проект "Кадыров" лишил их этих двух базовых удовольствий, и они за это Кадырова искренне и дружно ненавидят.
Убийство Немцова, организованное Путиным, Золотовым, Кадыровым, ФСБ использовало для шантажа Путина с целью заставить его сдать Кадырова. Арестовав близких к Кадырову людей и требуя допросить ближайших, в информационных сливах в "Новую газету" и "Доклад Яшина" фактически обвиняя Кадырова и Золотова в организации убийства, ФСБ бросило Путину беспрецедентный за годы его правления вызов.
Путин не поддался давлению. Но и не смог полностью подавить чекистскую фронду. Амбициозный план по перетряхиванию всех силовых структур с невероятным возвышением золотовской национальной гвардии, судя по всему, погряз в бюрократической трясине. Организатором и заказчиком убийства Немцова официально был назначен шофер Мухудинов, но ценой превращения идущего сейчас процесса в фарс. Кстати, выступавший на нем в качестве свидетеля Яшин еще раз озвучил предлагаемую ФСБ легенду "Виновен Кадыров, но не Путин":
"Всерьез он опасался только одного человека . Он понимал, что создает проблемы ярославским политикам, московским оппонентам, но всерьез он ожидал угроз только от Кадырова – считал его бандитом, который никому не подчиняется"
Эта фраза Яшина – сознательная дезинформация , отмазывающая одного московского оппонента. И вы знаете этого оппонента. И Борис Немцов с 28 февраля 2012 года знал, что Путин готовил "сакральное убийство" его и Каспарова руками подчиненных Путину кадыровцев, расквартированных в "Президент-отеле". И Яшину это очень хорошо известно.
Московский оппонент услышал силовиков, снова предлагающих ему сделку.
Ментально он готов сдать Кадырова и подарить силовикам третью чеченскую войну. То, что этот план уже предметно обсуждается на пирах всеблагих и стал известен нашему кроту, показывает, сколь далеко продвинулась его оперативная разработка.
Ну, а Поволжье, было добавлено на пиру до кучи, как реакция на неслыханную реплику президента Татарстана "Хватит кормить Москву!"
Закрытие проекта "Кадыров" не только гарантирует Путину лояльность благодарных силовиков, что исключит на обозримую перспективу возможность дворцовых переворотов. Оно в целом будет благожелательно воспринято российским обывателем, уставшем от оборзевших кадыровцев. Это более благожелательно чем война с Украиной. В лоно власти вернутся и остатки гламурной "либеральной" оппозиции.
Ведь те же Яшин и Муратов, последовательно поддерживающие информационно антикадыровский вызов ФСБ, не банальные агенты этой уважаемой организации, а самостоятельные политики, искренне разделяющие взгляды генерала армии Бортникова и его коллег на будущее Чечни.
"Отдаете ли вы себе отчет, что проводимая вами политика фактического неподчинения Конституции и попрания российских законов – это прямой путь к выходу Чечни из состава России? Является ли это вашей целью? Вы понимаете последствия такой политики для своего народа и для себя лично? Вы не боитесь последствий?", – гневно вопрашает Яшин.
"Ну, наконец, и повторю то, что говорил много раз: стратегическая задача Кадырова – отделиться от России и создать своё авторитарное государство под прикрытием исламских лозунгов. Просто он дожидается момента, когда совсем денег в бюджете не будет", – вторит ему другой вождь оппозиции Навальный.
Вот вам и та широкая общественная поддержка, на которую можно будет опереться в развязывании 3-ей чеченской.
Проект "Кадыров" десять с лишним лет назад позволил остановить бойню, дав Путину возможность спасти лицо и сохранить иллюзию "победы" в войне и сохранения Чечни в составе России. Но эта иллюзия жестокой насмешкой рока обернулась гнетущей реальностью пребывания России в составе Чечни. Унизительная для России ситуация лицемерного самообмана не может продолжаться бесконечно.
Чеченцы ничего не забыли, и ничего не простили. После всего того, что наворотили в Чечне в XIX, XX и XXI веках романовы, ермоловы, сталины, ельцины, путины, шамановы, чувство к русским, о котором говорил Лев Толстой в 17-ой главе "Хаджи-Мурата" стало для чеченцев всепоглощающим. Два этноса с таким устойчиво сложившимся отношением друг к другу не могут жить в одном государстве. Проект "Кадыров" с его тикающей бомбой отложил решение проблемы на десятилетие, но его время истекло.
Силовики и растущая часть общественного мнения, подогреваемая риторикой ряда оппозиционеров, готовых побегать по Кавказу с автоматом Калашникова, видят выход в силовом закрытии проекта, т.е. в третьей чеченской войне. Но любая попытка силовиков вернуться к прежнему произволу объединит чеченское общество в яростном сопротивлении.
В памяти людей еще достаточно свежи бессудные казни, незаконные задержания и аресты, пытки и другие массовые нарушения прав человека, которые совершали неизвестные люди в масках на автомобилях и БТР без опознавательных знаков по отношению к местным жителям. Пять тысяч человек пропали без вести. Десятки тысяч убиты.
Не о возвращении кадыровского тоталитарного оффшора в наше отечественное путинское "правовое" поле через еще более кровавую третью чеченскую войну, следует сегодня думать. Остановить часовой механизм русско-чеченской катастрофы можно только немедленным выходом России из состава Чечни.
Чеченской Республике необходимо предложить полную государственную независимость со всеми правовыми последствиями для наших двухсторонних межгосударственных отношений.
Еще одна (которая за последние два столетия) попытка геноцида самого трудного народа для России, как определил чеченцев незабвенный Дмитрий Ефимович Фурман, станет трагедией для Чечни и контрольным выстрелом в голову России.
Тем самым, о котором я предупреждал ровно 17 лет назад:
Путинизм – это война, это "консолидация" нации на почве ненависти к какой-то этнической группе, это – наступление на свободу слова и информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация.
Путинизм – это ( воспользуемся излюбленной лексикой г-на и.о.президента ) контрольный выстрел в голову России.
Андрей Пионтковский, публицист, политолог, Kasparov.ru.
lentaua.net
Самый безбашенный и хулиганский проект последних лет! Трэш-хоррор по-советски! Зомби в СССР! Ночь живых мертвецов в H-ской части (военная почта 666–666). Рассвет мертвецов в колхозе «Заря коммунизма». Зловещие мертвецы против «кровавой гэбни»! Научный атеизм против черной магии вуду! Ударим коммунистическим субботником по барону Субботе – ведь «черный барон снова готовит нам царский трон»!
Даже тупой пиндос сможет отсидеться в американском универмаге – а вы попробуйте держать оборону от зомби в советском сельпо или военторге! И пусть СССР – не Америка, и продажа огнестрельного оружия у нас запрещена, зато мы привыкли выживать в любых условиях, а по сравнению с нашей действительностью любой фильм ужасов покажется романтической комедией.
Помните слова Фридриха Великого: русского мало убить, его надо еще и повалить – и не забывайте про контрольный выстрел в голову! Но самое надежное и безотказное оружие против зомби – это наши серп и молот: осечки не бывает!
В Красной Армии долгое время каждому командиру придавался специальный контролер от партии – политрук, он же комиссар. Вроде бы по логике он отвечал за идеологию и политическую грамотность солдат, но на самом деле – следил за командиром. Партия четко давала понять своей армии, что не доверяет ей. Даже у командующих фронтами был свой политрук на должности с неброским названием член Военного совета. На войне подрыв командирского единоначалия ни к чему хорошему не вел, поэтому в 1942 г. политруков и комиссаров заменили замполиты,
заместители
командира по политической части.
В нашей книжке с самого начала идеолог на командирские полномочия не претендовал. Но линию свою вел четко, благодаря чему сборник таки состоялся. Поэтому первое слово – ему. Пусть объяснит, как простой литераторский спор «а нам не слабо?» обернулся красивым томиком, который вы сейчас держите в руках.
После того, как всю литературу вокруг заполонили вампиры – сначала с легкой руки «Дозоров», потом с нелегкой руки «Сумерек», при виде сборника о зомби как-то даже становится легче дышать. В самом деле, почему-то именно эта категория нежити давно, прочно и незаслуженно является обойденной российскими авторами. В принципе с хоррором у нас вообще дела обстоят плохо – ну не считать же им многочисленные клоны тех же «Сумерек»… Но это тема для отдельного разговора, а пока нужно радоваться тому, что есть, есть порох в пороховницах.
Данный сборник – тому наглядный пример. Совершенно разноплановые авторы, писавшие рассказы на фактически «некоммерческую» тему, выдали на-гора, можно сказать, неожиданный результат. Я бы смело сравнил его с американской антологией Джона Джозефа Адамса «The Living Dead», вышедшей в 2008 году и переведенной в России в 2009-м. Кто-то скажет, что там, мол, есть Симмонс, Суэнвик, Эллисон и Гейман? Что ж, а у нас есть Бачило, Каганов, Волков и Кликин. К тому же зарубежные авторы имели под собой хорошую основу – некоторые кормятся ходячими трупами не один десяток лет, да и зомби-культура со времен Ромеро ширится-растет, как психоделическая армия в известной песне Егора Летова. У нас же никто ничего подобного не писал. Можно, конечно, вспомнить бесконечный сериал Круза, но там речь не столько о зомби, сколько об оружии и технике. А больше-то ничего и нет.
Передо мной стоит нелегкая задача – написать этот заголовок так, чтобы его не воспринимали как рекламный прием «не читайте этого!!!». Да, я люблю шутки и розыгрыши, но это не тот случай, и как убедительно сказать об этом, я не знаю. Хорошо понимая реальную физическую опасность представленного ниже текста и реальный вред, который может быть им нанесен, я прошу отнестись к этому предупреждению с максимальной серьезностью, воспринимая его буквально и не считая частью литературного замысла или дешевым средством привлечь внимание.
Если вы обладаете повышенной впечатлительностью или не стопроцентно уверены в устойчивости своей нервной системы, вам не следует читать это. Хотя текст относится к жанру научной фантастики, но специально сконструирован на основе учебников психосоматики и содержит встроенные элементы реального воздействия на психику, проверенные в действии. Текст оказывает свое действие на очень небольшой процент читателей, но этот процент реально существует.
Если вы решитесь прочесть текст, вы делаете это на свой страх и риск, ни автор, ни издательство не несут ответственности за любые последствия, вызванные прочтением этого текста.
– Снимите с него наручники. Хотите курить? Берите «Парламент». Да хоть всю пачку, не стесняйтесь, для хорошего человека не жалко. Итак, Степцов, полтора года назад вы зверски изнасиловали, а затем задушили двух женщин, одна из которых была беременна, вам это известно?
litresp.ru
