viromiro.livejournal.com

Зинаида Виссарионовна Ермольева. Из истории отечественной вирусологии. История вакцинации. Национальная ассоциация специалистов по контролю инфекций

30.05.2016

Зинаида Ермольева родилась 15 (27) октября 1898г. в семье зажиточного войского казачьего старшины, подъесаула Виссариона Васильевича Ермольева, на хуторе Фролов Донской губернии (ныне Фролово, Волгоградская область). Заканчивая с золотой медалью гимназию в г.Новочеркасске она вдохновляется идеей спасения людей от холеры, убившей ее любимого композитора Петра Чайковского, и решает идти на медицинский факультет Донского университета.

Серьезную научную работу она начинает, будучи еще студенткой, и первый период ее исследований связан с изучением возбудителей азиатской холеры. В то время классический возбудитель холеры уже был хорошо изучен, но молодого ученого заинтересовало предположение о существовании холероподобных вибрионов, которые также могут вызывать болезнь. Во время вспышки холеры в Ростове-на-Дону в 1922г. она выделяет из организма больного светящийся холероподобный вибрион (который впоследствии стал носить ее имя), но чтобы окончательно доказать его этиологическую роль в холерной инфекции, требовался опыт на человеке – причем, если предположение ученого окажется верным, то подопытный обязательно заболеет. Так она решается ставить эксперимент на себе - 24 летняя женщина выбрала риск ради будущего спасения тысяч жизней людей Холера протекала очень тяжело и едва не привела к летальному исходу. Из протокольной записи ученого: «Опыт, который едва не кончился трагически, доказал, что холероподобные вибрионы, находясь в кишечнике человека, могут превращаться в истинные холерные вибрионы, вызывающие заболевание». Далее она подтверждает различия в индивидуальной устойчивости к холерной инфекции, изучает механизм выработки иммунитета, предлагает оригинальные дифференциально-диагностические методы для определения холерных и холероподобных вибрионов, а также и метод быстрой диагностики холеры, определяет соотношение здорового носительства V. cholerae и больных с характерным холерным симптомокомплексом. Ее целью была защита людей, и она находит способ обеззараживания воды от холерных и холероподобных вибрионов с помощью остаточного хлора. Этот метод лег в основу новых санитарных норм СССР.

После нескольких лет, во время которых она заведует бактериологическим отделением Северо-Кавказского бактериологического института (только что студентка), одновременно ассистируя на кафедре микробиологии Северо-Кавказского университета, она переезжает в Москву. Здесь в Биохимическом институте им. Баха (позже — Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ)) с 1925г. она стала руководителем отдела биохимии микробов.

З.В. Ермольева

В это время она встречает своего первого мужа – Льва Александровича Зильбера, впоследствии выдающегося бактериолога, «борца» с чумой и энцефалитом, создателя советской школы медицинской вирусологии и исследователя рака. Свои «медовые месяцы» они проводят, работая в Институте им. Пастера (Франция) и Институте им. Коха (Германия). Счастье двух ярких личностей, принадлежащих науке больше, чем чему бы то ни было, длилось недолго. Но даже после размолвки и развода З.В. Ермольева продолжает играть в судьбе гениального ученого судьбоносную роль - именно она стала инициатором и добивалась рассмотрения ходатайств об освобождении ученого во время его трех ошибочно назначенных лагерных заключений. В этой борьбе за жизнь и справедливость выживали не многие, так в 1939г. погибает ее второй муж – Алексей Александрович Захаров, который занимал должность руководителя эпидотдела Мечниковского института при НКЗ – т.е. был главным санинспектором Советского Союза – его забирают по нелепому доносу завистливого коллеги, из застенков Лубянки он уже не вернулся.

Пришедшая на смену этому личному ужасу Великая Отечественная Война становится новым испытанием. Испытание войной проходит и новое антимикробное вещество, полученное в лаборатории З.В. Ермольевой, - так называемый холерный фаг (вирус - «пожиратель» бактерий), ставший самым надежным и эффективным средством в борьбе с холерой еще во время вспышки холеры в Средней Азии в 1939 г.

Первые тревожные сообщения о вспышке холеры под Сталинградом пришли летом 1942-го: когда немецкие дивизии подошли к Сталинграду вплотную, а потом вошли в город, холера косила их ряды не хуже русских пулеметов. Этот неожиданный союзник русской армии мог в одночасье стать ее врагом и двинуться дальше в тыл... По личному распоряжению И.В.Сталина ученая была переброшена в Сталинград на самолете с запасом бактериофагов, начиная профилактику, она заказывает из Москвы стратегическую партию препарата, но эшелон попадает под бомбежку. Тогда в специально созданной подземной лаборатории З.В. Ермольева начинает производство бактериофагов – лекарство тут же идет в дело, молодые сотрудницы лаборатории делают по 50 тысяч прививок в день. Тогда же по просьбе ученого разведчики выносят с занятой врагом территории трупы немецких солдат, побежденных холерой, – этот материал дает возможность провести необходимые ученым опыты.

Тогда же, в конце 1942г., З.В. Ермольевой по прямому проводу звонит Сталин и задает три чрезвычайно важных вопроса: «Можно ли считать холеру побежденной? Не опасно ли держать под Сталинградом более миллиона людей? Не помешает ли эпидемия планам командования?» З.В. Ермольева отвечает, что на своем фронте она победу одержала, теперь слово за Красной армией.

Война также подталкивает ученого к усиленной работе над доказанным ею еще до войны, но осмеянным научным сообществом, свойствам плесени. О пенициллине было известно и ранее – в 1929 г. Александр Флеминг получил из плесени пенициллин, но выделить его в чистом виде у него не получилось, так как препарат оказывался весьма нестойким. Соотечественники Ермольевой также давно заметили лечебные свойства плесени: ею врачевала одна из сподвижниц Степана Разина - Алёна Арзамасская; с плесенью работали сотрудники петербургской военно-медицинской академии. В 1942 году Ермольевой уже были получены первые образцы пенициллина (крустозина) из P. crustosum и их пытались по мере возможности применить для лечения раненых, но получить его в достаточном количестве – крайне сложная задача для одной единственной лаборатории.

В это же время приходит новость о получении пенициллина в Великобритании учеными Говардом Флори и Эрнстом Чейном. А готовый к производству крустозин Ермольевой советские ученые еще до войны и не думали воспринимать всерьез. Доказательства и разработанные идеи по производству крустозина нужно получить в рекордные 4 месяца, иначе чиновники решат приобретать патент у англичан. Ермольева уговаривает отложить вопрос с патентом, налаживает небольшое производство. Препарат раздают хирургам, дерматологам, терапевтам, и отовсюду начинают поступать результаты. Испытания проходят в шести клиниках, и везде реакция врачей — восторг, если препарат успевали вводить через один-два часа после ранения, то воспаления не развивались, с «того света» возвращались и безнадежно больные сепсисом. У Ермольевой появляются последователи не только в тылу, но и на фронте — налаживалось производство антибиотика в лабораториях Украинского фронта, Ташкента, Баку.

Но Комитет по Сталинским премиям отклоняет работу ермольевской лаборатории, обосновывая решение «отсутствием достаточного практического подтверждения». Видимо, ученому сообществу было проще признать первенство англичан, чем свою неправоту в отказе идеям Ермольевой. Конечно, Флори и Чейн были первыми, но сравнимы ли тепличные условия, в которых работали они, и голод, отсутствие отопления, электричества и оборудования в сочетании с притеснениями «сверху», сопутствующие деятельности советских микробиологов? Англичане сумели наладить промышленное производство пенициллина только в невоюющих США, Ермольева же делает это в 1944 г. в разрушенной фашистами стране, в нечеловеческих условиях.

Окончательным испытанием становится приезд Г. Флори. Любезно передавая образцы своего пенициллина, микробиолог крайне удивлен факту наличия в СССР аналогичного препарата и масштабом его производства. Тогда принимается решение о сравнительном испытании, в результате которого комиссия, состоявшая из представителей Наркомздрава, ВОКСа и прессы зачитало протокол: «...Клинический эффект был получен при лечении раненых как английским, так и русским препаратом. Однако, следует признать... что дозы пенициллина-крустозина ВИЭМ были, при равной клинической эффективности, значительно — до 10 раз — ниже оксфордского препарата...» Это была победа! Однако недоверие к советскому препарату чувствовалось не только в Наркомздраве, но и на «черном» рынке, где канадский пенициллин стоил вдвое дороже.

Требуется широкое испытание препарата на фронте. Вместе с главным хирургом Красной Армии Н.Н. Бурденко проходит проверка препарата – результаты подтверждаются.

Свою Сталинскую премию, полученную за открытие пенициллина (вместе с Л. М. Якобсон) в 1943 г., Зинаида Ермольева отдала в фонд обороны страны для строительства самолёта - на эти деньги был построен истребитель, на борту которого была надпись «Зинаида Ермольева».

С 1945 по 1947 г. она - директор Института биологической профилактики инфекций. В 1947 году на базе этого института был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт пенициллина (позднее - Всесоюзный научно-исследовательский институт антибиотиков), в котором ученый заведовала отделом экспериментальной терапии. Одновременно с 1952 г. и до конца жизни она возглавляла кафедру микробиологии и лабораторию новых антибиотиков Центрального института усовершенствования врачей (ныне Российская медицинская академия последипломного образования). Ермольева автор более 500 научных работ и 6 монографий. Под её руководством подготовлено и защищено около 180 диссертаций, в том числе 34 докторские. Академик, действительный член АМН СССР (1963). Заслуженный деятель науки РСФСР.

Зинаида Ермольева скончалась 2 декабря 1974 года в возрасте 76 лет. Она стала прототипом доктора Татьяны Власенковой в трилогии В. А. Каверина «Открытая книга» и главной героини в пьесе А. Липовского «На пороге тайны» — Световой, а также героини телесериала «Чёрные кошки» (2013 года).

Также рекомендуем:

www.yaprivit.ru

Зинаида Виссарионовна Ермольева - Светя другим, сгораю сам - MSForum

Зинаида Виссарионовна Ермольева

(1898–1974)

Выдающийся ученый-микробиолог, создатель ряда отечественных антибиотиков, действительный член АМН Зинаида Виссарионовна Ермольева внесла огромный вклад в российскую науку.

Она родилась в 1898 г. на хуторе Фролов Донской области. Училась в Новочеркасске. Она станет врачом. Научные открытия, ученые степени и звания были еще впереди, но уже тогда у Зинаиды Виссарионовны было то, что она сохранила до конца жизни, – ермольевский характер: сильная воля, неиссякаемая жажда знаний, целеустремленность, завидная работоспособность. Много лет спустя академик Ермольева вспоминала: «Будучи студенткой, я чуть свет лазила через форточку в лабораторию. Все кругом было закрыто, а мне хотелось лишний часок-другой посвятить опытам».

Особенно увлекает Ермольеву микробиология. После окончания университета Зинаида Виссарионовна оставлена ассистентом на кафедре микробиологии. Одновременно она заведует бактериологическим отделением Северо-Кавказского бактериологического института.

Молодого ученого все больше и больше интересует новая по существу область микробиологии – биохимия микробов.

Ермольева всегда проявляла интерес к насущным заботам современников. Так, например, когда в 1922 г. в Ростове-на-Дону вспыхнула эпидемия холеры, Зинаида Виссарионовна не только по учебникам изучает это страшное заболевание. Она успешно провела большую серию лабораторных опытов. Но был необходим решающий эксперимент: опыт на человеке. Опасный для жизни опыт с самозаражением Ермольева проводит на себе. В ее протокольной записи мы читаем: «Опыт, который едва не кончился трагически, доказал, что некоторые холероподобные вибрионы, находясь в кишечнике человека, могут превращаться в истинные холерные вибрионы, вызывающие заболевание». Это было научное открытие.

В 1909 г. русский микробиолог П.Н. Лащенков получил из куриного яйца вещество, которое задерживало развитие некоторых микробов. Позже англичанин Александр Флеминг обнаружил это вещество в тканях сердца, печени, легких, а также в слюне и слезах человека. Он назвал его лизоцимом, но практического значения ему не придал.

В 1935 г. Ермольевой была присуждена докторская степень, а в 1939 г. ее утверждают в ученом звании профессора.

Важную роль сыграл и другой ценный результат многолетних исследований Ермольевой и сотрудников ее лаборатории – метод экспресс-диагностики холеры.

Потом война... Наблюдая за ранеными во время войны, Зинаида Виссарионовна видела, что многие из них умирают не от ран, а от заражения крови.

К тому времени исследования ее лаборатории показали, что некоторые плесени задерживают рост бактерий.

Ермольева знала, что в 1929 г. Флеминг получил из плесени пенициллин, но выделить его в чистом виде так и не смог, т.к. препарат оказался очень нестойким.

Знала она и о том, что уже давно наши соотечественники заметили лечебные свойства плесени. Ею, к примеру, умела врачевать Алена Арзамасская, сподвижница Степана Разина, русская Жанна д’Арк; на плесень обратил внимание профессор петербургской военно-медицинской академии В.А. Монассейн; ученый-микробиолог А.Т. Полотебнов применял плесени при лечении гнойных ран.

В 1941 г. профессор Оксфордского университета Говард Флори со своими помощниками сумел получить первую порцию лекарства. В 1943 г. Флори и Чейн смогли наладить промышленный выпуск пенициллина, правда, для этого им пришлось перебраться в Америку.

Ермольева, возглавлявшая Всесоюзный институт экспериментальной медицины, задалась целью получить пенициллин из отечественного сырья. И в 1942 г., она его получила. И сделала она это в годы Великой Отечественной войны – труднейший период нашей истории.

Потребность в пенициллине росла с каждым днем. Важно было увеличить не только количество препарата, но и его «силы».

Интересное испытание «солнца антибиотиков» произошло в январе 1944 г., когда в Москву с группой зарубежных ученых приехал профессор Флори. Он привез свой штамм пенициллинума и решил сравнить его с российским. Наш препарат оказался активнее английского: 28 единиц против 20 в 1 мл.

Профессору Флори, этому высокому, энергичному ученому, нравилась атмосфера доброжелательности и слаженной работы, которой как-то незаметно дирижировала маленькая изящная Ермольева. Он называл ее не иначе как «госпожа пенициллин».

А еще профессору понравилось восточное слово «ханум», которым иногда называли Зинаиду Виссарионовну сотрудники, вспоминая ее работу в Средней Азии. Именно так называли там «русскую докторшу». А с помощью Флори Зинаида Виссарионовна превратилась в «Пенициллин-ханум».

Так и осталась в лаборатории фотография, где двое ученых склонились над пенициллиновым грибком, и надпись, сделанная рукой Ермольевой: «Пенициллин-ханум» и сэр Флори – огромный мужчина».

З.В. Ермольева работала до последнего дня своей жизни – она умерла 2 декабря 1974 г., проведя в этот день научную конференцию.

Р. А. Чаурина.

http://www.liveinternet.ru/users/mickart42/post88143207/

xn--l1adgmc.xn----btbtxaari.xn--p1ai

Зинаида Виссарионовна Ермольева, или Мадам Пенициллин

21.11.2017/https://cont.ws/@ahlin8/774036

Зинаида Виссарионовна Ермольева, или Мадам Пенициллин

Как и обещал, в обсуждениях предыдущей статьи (Александр Вишневский), размещаю пост про историю разработки первого советского антибиотика.

За всю историю человечества не было лекарства, которое спасло бы столько жизней. В самом начале войны многие солдаты умирали не от ран, а от заражения крови. Пенициллин исцелил тысячи бойцов, которых считали безнадежными. История его открытия похожа на детектив, развязка которого подарила человечеству первый антибиотик, продливший продолжительность жизни примерно на 30 лет.Героическая борьба медицинских и фармацевтических работников в рядах Красной Армии и в тылу врага, а также в партизанских отрядах, требовала от ученых СССР новых научных исследований во имя победы. Основным большим открытием было открытие антибиотиков. На войне солдаты и офицеры погибали не только на поле боя, но и на госпитальных койках, и не только от ран, но и от осложнений, присоединившихся к ним: газовой гангрены, столбняка, гнойной инфекции, сепсиса и др. Эти неизбежные спутники войны уносили миллионы человеческих жизней, а медицина была бессильна перед ними. Нужны были новые лечебные препараты.

Еще Алексей Герасимович Полотебнов (1838 - 1907) и В. А. Манассеин в XIX в. установили антибиотическую активность плесневых грибов (содержат пенициллин): они применяли зеленую плесень, выращенную на лимонах, для лечения гнойных ран и язв (1868 - 1871). До указанных русских врачей о свойствах пенициллина знали Парацельс и Авиценна. Но выделить вещество, которое наделяет плесень лечебными силами, они не могли. Это удалось только микробиологу больницы св. Марии, то есть Флемингу. А антибактериальные свойства открытого вещества ученый тестировал на своем ассистенте, заболевшем гайморитом. В гайморову полость доктор ввел небольшую дозу пенициллина и уже спустя три часа состояние больного значительно улучшилось. Итак, Флеминг открыл пенициллин, о чем сообщил 13 сентября 1929 года в своем докладе. Эту дату считают днем рождения антибиотиков, но использовать их начали позже т.к.. пользоваться средством было невозможно – его предстояло очистить. Во время процесса очищения формула становилась нестойкой, вещество теряло свои свойства очень быстро. И только в 1938 году группа ученых Оксфордского университета справилась с этой задачей.Тот, кто открыл пенициллин, не смог запустить массовое производство препарата у себя на родине. Но его помощники, Флори и Хитли, в 1941 году перебрались в США. Там они получили поддержку и щедрое финансирование, но сами работы были строго засекречены. Успех применения нового фармацевтического средства больно ударил по самолюбию британцев. Они попытались купить технологию, но американцы запросили колоссальную сумму. И тогда в Старом мире вспомнили о Флеминге как о первооткрывателе чудо-вещества. Журналисты даже сочинили миф о «заплесневелой Мэри», чтобы доказать, что у англичан просто была украдена их идея. И США вынуждены были поделиться секретной технологией. Сам Флеминг получил Нобелевскую премию за огромный вклад в медицину и открытие пенициллина, но сам он не считал себя светилом науки, так как «просто обратил внимание на дар природы». Кстати, в армии союзников антибиотики начали использовать в июле 1943 года во время высадки на Сицилии — случаи смерти от гангрены прекратились. По некоторым данным, с высадкой в Нормандии в июне 1944 года медлили не только по политическим соображениям, но и из-за опасений нехватки пенициллина.

…Из-за фронтов в Москву доходили слухи о том, что англичане и американцы получили из плесени новый лечебный препарат небывалой силы действия и уже испытали его в армейских госпиталях. Слухи обрастали фантастическими подробностями и походили на снежный ком, катящийся с горы. На самом же деле никто толком не знал, что это за препарат, из какой плесени он получен и как. Подобно стратегическим планам, разработанным в штабах союзников, подобно новой боевой технике, создаваемой в конструкторских бюро, все, связанное с пенициллином, окружала завеса строгой секретности. Пенициллин был военной тайной. Из-за океана поступали различные грузы, в том числе и некоторые медикаменты, в том числе пенициллин, но весьма ограниченных количествах...Лаборатория биохимии в Москве несколько лет занималась изучением бактерицидных свойств плесени, поэтому ей и было поручено создать отечественный препарат, идентичный заграничному.

По одной из версий — недоказанной — сведения о препарате от сепсиса Ермольевой передали советские разведчики. Известно, что Зинаида Виссарионовна в начале войны обратилась через Наркомздрав к англичанам с просьбой предоставить образец для экспериментов, однако ответа пришлось ждать слишком долго. Ученые начали искать собственный штамм.«Устав от напрасного ожидания, весной 1942 года я с помощью друзей стала собирать плесени из самых различных источников, — писала Балезина(помощница Ермольевой) в своих воспоминаниях. — Те, кто знал о сотнях неудачных попыток Флори найти свой продуцент пенициллина, относились к моим опытам иронически». Пятнадцатый грибок, выросший на поверхности пиофага, угнетал рост некоторых организмов. Его активность была в 4–6 раз ниже, чем у грибка Флеминга, но случай доказал, что получить пенициллин возможно.Имя Зинаиды Виссарионовны Ермольевой большинству людей ничего не говорит. Однако эта красивая хрупкая женщина еще в молодом возрасте научилась побеждать такую страшную болезнь, как холера, разработала и успешно внедрила первый отечественный антибиотик, создала множество антибактериальных препаратов, которые успешно используются до сих пор. Она разговаривала на равных с сильными мира сего, несколько раз спасала из заключения мужа, с которым в свое время очень болезненно рассталась, и активно работала до последнего дня своей жизни.Боевой характер и неиссякаемая энергия Зинаиды берут начало в ее казачьем происхождении – она появилась на свет 27 октября (по старому стилю) 1897 г. на хуторе Фролово в Усть-Медведицком округе (ныне город Фролов Волгоградской области). Ее отец, подъесаул Виссарион Васильевич, был войсковым старшиной, а Зинаида всю жизнь называла себя донской казачкой. Глава семьи умер в 1909 году, и мать, Александра Гавриловна, приняла на себя все заботы о шести детях. Она перевезла Зину и ее старшую сестру Елену в Новочеркасск и определила их на учебу в Мариинскую гимназию.В 1915 году Зинаида окончила гимназический курс, получив золотую медаль, и решила стать врачом. Ее поразила книга о любимом композиторе Чайковском, где было описание его смерти от холеры, и Зина мечтала о том, как изобретет лекарство от этой страшной болезни. В то время девушки, получающие высшее образование, уже не были редкостью, но ввиду военного положения на медицинский факультет университета их не принимали. Однако вмешался счастливый случай – в Ростов-на-Дону эвакуировался из Варшавы Женский медицинский институт. Он был полностью укомплектован слушательницами, однако Александра Гавриловна, двое старших сыновей которой уже воевали, подала прошение наказному атаману, и Зинаиду приняли сверх комплекта. Руководство института не пожалело о своем решении.

В 1921 году она окончила институт, и была оставлена ассистентом на кафедре микробиологии. В это время в городе вспыхнула эпидемия холеры, и Еромольеву назначили заведующей отделением бактериологического института. Исследуя пути заражения, Зинаиде удалось выделить холероподобный вибрион, а доказательство того, что он может превратиться в возбудителя холеры, она провела на себе. Двадцатичетырехлетняя девушка выпила смертельный раствор и тяжело заболела. Ей чудом удалось выжить, но результатом этого опасного эксперимента стала возможность быстрой диагностики холеры и установление хлорустойчивости вибрионов. Этот результат лег в основу санитарных норм хлорирования воды, которые применяются до настоящего времени.

«Эксперимент, который едва не стал трагическим, доказал, что некоторые холероподобные вибрионы способны становиться «истинными» - вызывающими заболевание», - было написано в отчёте к эксперименту, ставшему позже научным открытием.

В 1925 году Зинаида Ермольева, по рекомендации проф. Барыкина, переехала в Москву, увозя в небольшом чемодане 500 лабораторных культур холерных возбудителей. Она стала руководить отделом биохимии микробов Биохимического института, впоследствии ставшего частью ВИЭМ. В 1939 году она была командирована на профилактику начинающейся холерной эпидемии в Среднюю Азию. Там она успешно применила комплексный бактериофаг, который был эффективен не только при холере, но при брюшном тифе и дифтерии. За эту разработку Ермольевой было присвоено звание профессора, но московские коллеги по возвращению из Средней Азии стали называть ее 'ханум'.Еще раз остановить эпидемию холеры Ермольевой удалось через три года. В военном Сталинграде она сумела развернуть производство бактериофага и обеспечить им жителей города и военных, провести хлорирование колодцев, организовать массовые прививки. Наградой Зинаиде Виссарионовне стала Сталинская премия, которую она передала на строительство самолета. В это время на Западе были опубликованы данные о разработке нового препарата пенициллин, который начал в ограниченных количествах поступать по ленд-лизу. Ермольевой порекомендовали продолжить ее работы с плесенью.

Сроки не оговаривались, но всем было ясно, что он необходим как можно скорее. Чтобы не терять время, сотрудники лаборатории перешли на казарменное положение в бомбоубежище, которое стало им не только местом работы, но и домом. Раскрытые чашки Петри с питательной средой стояли повсюду. Они были уловителями спор, летающих в воздухе. Кое-где пятна плесени покрывали кирпичные стены и сводчатые потолки. Платиновой петлей, обожженной в пламени спиртовки, плесень переносилась на агар, засеянный патогенными микробами - стрептококками, стафилококками, возбудителями газовой гангрены и др. Через сутки чашки Петри вынимались из термостата, и всякий раз результаты эксперимента оказывались обескураживающими: колонии микробов спокойно соседствовали с очередными штаммами плесени.Шел 1942 год. Со дня на день в Берлине ждали безоговорочной капитуляции СССР, а в подвальной лаборатории второй год тщетно искали чудодейственную плесень. Уже были испытаны 92 ее разновидности - нужной не было. Наступила осень - вторая военная осень - и на стенах подвала проступила влага. Сотрудники лаборатории почти все были больны, но чадили и гасли фитили спиртовок, а в лаборатории испытывался очередной плесневой грибок Penicilium krustozum. Он был найден здесь, в подвале и внешне мало чем отличался от своих 92 собратьев, испытанных ранее. Округлое пятно плесени, появившееся на агаре, напоминало стершуюся медную монету, покрытую легким зеленоватым налетом. Чашку Петри засеяли микробами и положили в термостат на сутки. Это были обычные рабочие действия. Однако когда вынули чашку Петри из термостата, то увидели, что плесень остановила рост микробных бактерий: агар вокруг нее был чист. Это была первая удача за двухлетний изнурительный труд, в которую никто в лаборатории пока не верил.

Эксперимент повторили еще раз. В ту ночь в лаборатории никто не спал. Все с нетерпением ждали утра, и снова агар вокруг плесени был чистым. Люди боялись даже поздравлять друг друга и продолжали испытывать плесень еще, еще и еще… От края плесени до ближайшей стафилококковой колонии было около 2 см. Плесень Penicilium krustozum выделяла вещество, уничтожающее патогенных микробов.

Радости не было предела, однако предстоял еще труд вырастить эту плесень на жидкой среде, очистить ее от посторонних примесей и получить сухой препарат. Для этого платиновой петлей грибок был перенесен в плоский сосуд с мясопептонным бульоном. Через трое суток всю поверхность бульона покрыла зеленовато-белая плесень. К шестому дню она изменила свою окраску и стала ярко-зеленой, с редкими вкраплениями золотистых островков.

К двенадцатому дню сосуд заполнила толстая войлочная масса со множеством золотистых капелек. Капельки помещались в желобки, вырезанные в агаре, а последний засевался микробными культурами и помещался в термостат. Рост колоний прекращался, а бактерицидное вещество, содержащееся в плесени, перешло в бульон. Было изучено, что наибольшей бактерицидной активности среда достигала на двенадцатый день роста плесени.

Затем следовало очистить пенициллин, находящийся в питательной среде, от посторонних примесей. Для этого бульон пропустили через фильтр Зайцева. Сухое вещество назвали крустазин. Следовало испытать его на токсичность. Подопытным животным препарат вводили ежедневно восемьдесят дней. Ни одно из животных, получивших огромную дозу препарата, не погибло. Была найдена и среда, на которой хорошо росла плесень - глюкоза. Сахар достать было почти не возможно, но З. В. Ермольевой удалось раздобыть 50 кг. Животных заражали культурой стафилококка, а затем вводили крустазин - они оставались живы. Результаты на животных обнадеживали, но еще не гарантировали успеха в клинике. Впервые испытывался препарат в Яузовской больнице врачом А.Я. Маршак на обреченных больных, которые после введения препарата пошли на выздоровление.Препарат изучался на активность, безвредность, стерильность и т. д. В составе бригады, возглавляемой главным хирургом Советской Армии Н. Н. Бурденко, З. В. Ермольева в 1944 г. выехала на Первый Прибалтийский фронт, где советский пенициллин был успешно применен для предупреждения осложнений при тяжелых ранениях. Успех был потрясающий: тяжелейшие больные шли на выздоровление. Как радовался Н. Н. Бурденко! Как радовались остальные ученые и врачи! Как радовались больные!

«Солдат Малышев поступил в клинику с серьёзным осколочным ранением коленного сустава. Через две недели, после наложения гипса, обнаружено гнойное воспаление, которое стало распространяться на голень. Мы начали лечить его пенициллином, и через десять дней температура пришла в норму. Рана заживает. Полное выздоровление».

Новость о чудодейственном препарате в считанные дни разнеслась по всем госпиталям. Отовсюду шли письма от солдат с просьбой скорее вернуть их на фронт.

В 1944 году Москву посетил создатель «импортного» промышленного пенициллина – профессор Флори. Он понятия не имел о том, что в Советском Союзе есть свой пенициллин, и потому «по секрету» рассказал, что ему удалось создать чудодейственное лекарство и что он в качестве бескорыстного дара привёз с собой несколько доз. И каково же было его удивление, когда в ответ на это вместо благодарностей и восторгов Зинаида Ермольева спокойным голосом сказала, что в Москве почти целый год работает пенициллиновый завод.

Британцы не поверили ей и предложили проверить эффективность советского пенициллина. В тот же день состоялся эксперимент. В Яузской больнице были отобраны 12 солдат с заражением крови. Их положили в одной палате – по шесть с каждой стороны. Одних лечили британским лекарством, других советским. Оба препарата в итоге показали одинаковые результаты, но пенициллин советского производства требовал при лечении меньшей концентрации. Этот эксперимент показал, что отечественный препарат более эффективен. По свидетельствам сотрудников лаборатории, профессор в знак восхищения русской коллегой называл ее «мадам Пенициллин».

В научной щедрости талантливого учёного убедились миллионы спасенных ею людей, что же касательно личностных качеств, то здесь Зинаиду Виссарионовну запомнили как отзывчивую, добрую, и не чуждую проблемам других женщину. Профессор Ведьмина – ученица Ермольевой - рассказывала: «Зинаида Виссарионовна могла вас просто не замечать в те минуты, когда у вас было всё хорошо. Но когда ваш рабочий или душевный комфорт что-то нарушало – она была тут как тут. Всегда помогала, хлопотала, да и просто… была рядом».

Награды которых была удостоена З. В. Ермольева: Два ордена Ленина Орден трудового красного знамени, Орден Знак Почета,Медали СССР, Сталинская премия первой степени (1943)

В городе Фролово Волгоградской области есть улица названная в честь Зинаиды Виссарионовны.

Зинаида Виссарионовна стала прообразом Татьяны Власенковой - главной героини романа В. Каверина "Открытая книга".

При подготовке поста использованы следующие материалы:ЛюдиМегапредметЗдоровье mail.ru Школа Жизни

marafonec.livejournal.com

Ермольева Зинаида Виссарионовна Википедия

Зинаида Виссарионовна Ермо́льева (15 [27] октября или 12 [24] октября 1898 — 2 декабря 1974) — советский учёный-микробиолог и эпидемиолог, действительный член Академии медицинских наук СССР, создатель антибиотиков в СССР. Прототип доктора Татьяны Власенковой в трилогии Вениамина Каверина «Открытая книга» и главной героини в пьесе Александра Липовского «На пороге тайны» — Световой. Лауреат Сталинской премии первой степени.

Биография

Родилась 15 (27) октября (по другим сведениям 12 (24) октября) 1898 года на хуторе Фролов (ныне город Фролово, Волгоградской области) в семье зажиточного войскового казачьего старшины, подъесаула Виссариона Васильевича Ермольева и его жены Александры Гавриловны, впоследствии жившей с дочерью до своей смерти в возрасте 92 лет.[1]. Мать привезла их с сестрой Еленой (старше Зинаиды на три года) в Новочеркасск учиться в гимназии. В 1915 году Зинаида окончила с золотой медалью Мариинскую женскую гимназию в Новочеркасске и поступила на медицинский факультет Донского университета. Со второго курса занималась микробиологией, слушала лекции профессоров В. А. Барыкина и П. Ф. Здродовского. Под руководством Барыкина, много занимавшегося изучением холерных и холероподобных вибрионов, начала исследования биохимии микробов, он же в более поздние годы настоял на ее переезде в Москву. Окончила университет в 1921 году.

Занималась изучением холеры. Открыла светящийся холероподобный вибрион, носящий её имя.

С 1925 года возглавляла отдел биохимии микробов в Биохимическом институте Наркомздрава РСФСР в Москве. В 1934 году отдел вошел в состав ВИЭМ.

В 1942 году впервые в СССР получила пенициллин[2] (крустозин ВИЭМ), впоследствии активно участвовала в организации его промышленного производства в СССР. Это изобретение спасло тысячи жизней советских солдат во время Великой Отечественной войны.

В 1942 году, когда Сталинград стал прифронтовым пунктом для эвакуированных, была направлена в город для предотвращения заболевания населением холерой. В самом Сталинграде было налажено производство холерного бактериофага. Полсотни тысяч человек ежедневно получали этот спасительный препарат. Полгода провела З. В. Ермольева в осаждённом Сталинграде[3].

В 1945—1947 годах — директор Института биологической профилактики инфекций. В 1947 году на базе этого института был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт пенициллина (позднее — Всесоюзный научно-исследовательский институт антибиотиков), в котором она заведовала отделом экспериментальной терапии. Одновременно с 1952 года и до конца жизни возглавляла кафедру микробиологии и лабораторию новых антибиотиков ЦИУВ (ныне Российская медицинская академия последипломного образования).

Ермольева автор более 500 научных работ и 6 монографий. Под её руководством подготовлено и защищено около 180 диссертаций, в том числе 34 докторские[4].

Умерла 2 декабря 1974 года. Похоронена в Москве на Кузьминском кладбище (участок № 29).

Семья

Первый муж — известный вирусолог Лев Зильбер. Репрессирован в 1937 году. Хотя в это время они были разведены, Зинаида Ермольева приложила много усилий к его освобождению
Второй муж — микробиолог Алексей Александрович Захаров. Арестован 20 февраля 1938 года, расстрелян и похоронен на «Коммунарке» (Моск. обл.) 3 октября 1938[5]. Близким сообщили, что он умер в тюремной больнице в 1940 году.

Награды и премии

Память

Примечания

Источники

wikiredia.ru

Winamp, Skins, Plugins

Необходимые Утилиты

Текстовые редакторы

Юмор

File managers and best utilites

Зинаида Виссарионовна Ермольева. Зинаида виссарионовна ермольева реферат

Ермольева, Зинаида Виссарионовна - это... Что такое Ермольева, Зинаида Виссарионовна?

Зинаида Виссарионовна Ермольева (15 (27) октября 1898, Фролово области Войска Донского — 2 декабря 1974, Москва) — выдающийся советский ученый-микробиолог и эпидемиолог, создатель антибиотиков, действительный член АМН СССР (1963).

Ермольева — прототип доктора Татьяны Власенковой в трилогии В. А. Каверина «Открытая книга» и главной героини в пьесе Александра Липовского «На пороге тайны» — Световой.

Биография

Ермольева по происхождению донская казачка.

Она родилась в 1898 г. на хуторе Фролов Донской области. Училась в Новочеркасске, в женской гимназии, которую она окончила с золотой медалью. Когда на выпускном балу зазвучал ее любимый «Сентиментальный вальс» Чайковского, она, признанная «королева танцев», вдруг неподвижно застыла у окна. Боль пронзила сердце: ведь именно сейчас у нее дома, под подушкой, лежит книга об этом композиторе-чародее. Гений... Расцвет таланта... И вдруг такой страшный, такой нелепый конец: черный гроб, залитый едкой известью. «Болезнь тяжелая, желудочная, плохо поддающаяся лечению», – прочитала она в книге. Кто-то вспомнил, что и мать Чайковского умерла от холеры. Но при чем тут смерть матери? Разве холера передается по наследству? Конечно, нет. Но, может быть, передается предрасположение к ней?..

История смерти Чайковского определила окончательный выбор Зинаидой Ермольевой своей будущей профессии: она станет врачом. А искусство? Нет, оно не забудется. Оно на всю жизнь останется с ней, останется как радость, как помощник в ее главном труде...

Научные открытия, ученые степени и звания были еще впереди, но уже тогда у Зинаиды Виссарионовны было то, что она сохранила до конца жизни, – ермольевский характер: сильная воля, неиссякаемая жажда знаний, целеустремленность, завидная работоспособность. Много лет спустя академик Ермольева вспоминала: «Будучи студенткой*, я чуть свет лазила через форточку в лабораторию. Все кругом было закрыто, а мне хотелось лишний часок-другой посвятить опытам».

Особенно увлекает Ермольеву микробиология. Она окончила медицинский факультет Донского университета в 1921 году. После окончания университета Зинаида Виссарионовна оставлена ассистентом на кафедре микробиологии. Одновременно она заведует бактериологическим отделением Северо-Кавказского бактериологического института. Молодого ученого все больше и больше интересует новая по существу область микробиологии – биохимия микробов. «Новое», «малоизученное» – эти слова постоянно будут упоминаться в связи с именем Ермольевой.

Ермольева всегда проявляла интерес к насущным заботам современников. Так, например, когда в 1922 г. в Ростове-на-Дону вспыхнула эпидемия холеры, Зинаида Виссарионовна не только по учебникам изучает это страшное заболевание, но и наблюдает его в реальной жизни. К тому времени был уже известен и изучен классический холерный вибрион. Но практика подсказывала, что у него есть «собратья», так называемые холероподобные. Где и как их искать? Как обезвреживать? Вопросы оставались без ответов.

За поиски этих ответов и взялась молодая исследовательница. Она успешно провела большую серию лабораторных опытов. Но был необходим решающий эксперимент: опыт на человеке. Опасный для жизни опыт с самозаражением Ермольева проводит на себе. В ее протокольной записи мы читаем: «Опыт, который едва не кончился трагически, доказал, что некоторые холероподобные вибрионы, находясь в кишечнике человека, могут превращаться в истинные холерные вибрионы, вызывающие заболевание». Это было научное открытие.

Исследования продолжались. Результаты одного из них – исследования хлороустойчивости холерных и донских водных вибрионов – были положены в основу санитарных норм, которые предусматривали постоянное наличие в сети водопроводов остаточного хлора как важного средства профилактики опасного заболевания. Ермольева выделила и изучила вибрион, обладавший необычной способностью светиться в темноте (позже он был назван ее именем). Разгадать природу этого явления ей удалось в Москве, где в 1925 г. она заведовала отделом биохимии микробов в Биохимическом институте (сейчас им. А.Н. Баха).

В том же году Ермольева организовала первую в нашей стране лабораторию биохимии микробов. Одна за другой выходят из печати ее научные статьи. Она занимается токсинами и... серьезно изучает французский и немецкий языки, потому что в 1928 г. ей предстоят научные командировки во Францию во всемирно известный микробиологический институт им. Пастера и в Германию, где работали видные микробиологи того времени. Но оказалось, и ученице уже было что сказать. Именно тогда появились первые публикации Ермольевой в немецких микробиологических журналах.

Среди целого ряда интереснейших результатов исследований, проведенных Ермольевой в 30-х гг., наиболее важным было получение (совместно И.С. Буяновской) препарата фермента лизоцима и разработка методов его практического применения. Уже давно ученые пришли к выводу, что, во-первых, существует антагонизм между микроорганизмами и, во-вторых, всякий живой организм обладает системой защиты от микробов. Но каковы эти средства защиты?

Ермольева смогла разработать метод выделения и концентрации лизоцима, установить его химическую природу и использовать в практике. Она обнаружила и новые источники лизоцима: редька, хрен, репа... Так получили объяснение лечебные свойства древнейших средств народной медицины. Значительно позже, в 1970 г., Ермольева вместе со своими учениками смогла получить и кристаллический лизоцим, который стал широко применяться в хирургии, офтальмологии, педиатрии. Ермольева впервые в медицинской практике предложила использовать лизоцим для лечения некоторых глазных болезней, заболеваний носоглотки.

По ее предложению лизоцим стали использовать в пищевой промышленности и сельском хозяйстве. На разработанные способы консервирования икры (1934) и мочки льна (1943) Ермольевой были выданы авторские свидетельства. В 1935 г. Ермольевой была присуждена докторская степень, а в 1939 г. ее утверждают в ученом звании профессора.

Когда в 1939 г. в Афганистане вспыхнула холера, Зинаида Виссарионовна с группой ученых-медиков выехала в Среднюю Азию. Для предотвращения распространения инфекции через границу здесь в профилактических целях был впервые применен созданный ею незадолго до того препарат холерного бактериофага. Важную роль сыграл и другой ценный результат многолетних исследований Ермольевой и сотрудников ее лаборатории – метод экспресс-диагностики холеры.

Некоторое время Зинаида Виссарионовна работала в Ташкентском институте вакцин и сывороток, и ей удалось завершить поиск путей создания комплексного препарата бактериофага: она сумела соединить 19 видов «пожирателей» микробов. Полученный комплексный препарат был способен бороться с возбудителями не только холеры, но и таких опасных заболеваний, как брюшной тиф и дифтерия. На уровне развития медицины того времени это было осуществлением давней мечты людей о «живой воде».

Как же эта «живая вода» пригодилась в Великую Отечественную войну! Ермольева получила приказ вылететь в Сталинград для осуществления профилактических мер, т.к. просочились слухи, что на территории, захваченной противником, вспыхнула эпидемия холеры. Было принято решение: дать холерный бактериофаг всему населению города и находящимся в нем войскам. Но как это сделать? Захваченного с собой бактериофага явно недостаточно, а эшелон из Москвы с этим препаратом фашисты разбомбили. Выход был один – организовать его производство на месте. Несмотря на осаду города, сложнейшее микробиологическое производство было налажено и необходимое количество бактериофага было получено. Ежедневно его принимали 50 тыс. человек. Такого в истории еще не было.

Наблюдая за ранеными, Зинаида Виссарионовна видела, что многие из них умирают не от ран, а от заражения крови. Она понимала, что во что бы то ни стало нужно найти средство для спасения раненых. К тому времени исследования ее лаборатории показали, что некоторые плесени задерживают рост бактерий. Ермольева знала, что в 1929 г. Флеминг получил из плесени пенициллин, но выделить его в чистом виде так и не смог, т.к. препарат оказался очень нестойким. Знала она и о том, что уже давно наши соотечественники заметили лечебные свойства плесени. Ею, к примеру, умела врачевать Алена Арзамасская, сподвижница Степана Разина, русская Жанна д’Арк; на плесень обратил внимание профессор петербургской военно-медицинской академии В.А. Монассейн; ученый-микробиолог А.Т. Полотебнов применял плесени при лечении гнойных ран. В 1941 г. профессор Оксфордского университета Говард Флори со своими помощниками сумел получить первую порцию лекарства. В 1943 г. Флори и Чейн смогли наладить промышленный выпуск пенициллина, правда, для этого им пришлось перебраться в Америку. Ермольева, возглавлявшая Всесоюзный институт экспериментальной медицины, задалась целью получить пенициллин из отечественного сырья. И в 1942 г., она его получила. Величайшей заслугой Ермольевой является то, что она не только первой в нашей стране получила пенициллин, но и активно участвовала в организации и налаживании промышленного производства этого первого отечественного антибиотика. И сделала она это в годы Великой Отечественной войны – труднейший период нашей истории.

Потребность в пенициллине росла с каждым днем. Важно было увеличить не только количество препарата, но и его «силы». Интересное испытание «солнца антибиотиков» произошло в январе 1944 г., когда в Москву с группой зарубежных ученых приехал профессор Флори. Он привез свой штамм пенициллинума и решил сравнить его с российским. Наш препарат оказался активнее английского: 28 единиц против 20 в 1 мл. Тогда профессор Флори и американский ученый Сандерс предложили провести клинические испытания. И вновь победу одержал наш отечественный пенициллин.

Итак, отечественный пенициллин-крустозин в труднейших испытаниях одержал победу. Но на полях Великой Отечественной еще продолжались бои, и тысячам раненых ежедневно требовалась экстренная помощь. Ермольева берется за решение и этой проблемы. Осенью 1944 г. бригада ученых-исследователей и врачей, возглавляемая Н.Н. Бурденко, направляется в действующую армию, чтобы испытать препарат в полевых условиях. Во главе группы микробиологов Ермольева. Научная задача была выполнена: пенициллин выдержал экзамен и на фронте. И в прифронтовой полосе, где профессор Ермольева провела почти полгода, и на фронте, работая в лаборатории, наскоро оборудованной в подвале, а то и в блиндаже или палатке, она никогда не жаловалась на условия быта, чаще всего просто забывала о них.

«Рождение» пенициллина послужило импульсом для создания других антибиотиков: первого отечественного образца стрептомицина, тетрациклина, левомицетина и экмолина – первого антибиотика животного происхождения (из молок осетровых рыб). Кроме того, Ермольева первой из отечественных ученых начала изучать интерферон как противовирусное средство.

Зинаида Виссарионовна достойно представляла нашу страну во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в Женеве. Она активно участвовала в работе I Всемирного женского конгресса в Париже, выступала на научных конференциях в Праге и Оттаве, Будапеште и Милане... С 1956 г. и до конца своей жизни Ермольева возглавляла Комитет по антибиотикам. Она была главным редактором журнала «Антибиотики», членом редколлегии международного «Журнала антибиотиков», издаваемого в Токио. Ермольева была членом чехословацкого научного общества им. Пуркине, а на VII Международном конгрессе химиотерапии была награждена медалью имени этого выдающегося чешского естествоиспытателя за заслуги в области медицины в международном масштабе. Ее перу принадлежит 535 научных работ.

Ермольева много лет боролась за освобождение своего близкого друга Л.А. Зильбера – одного из пионеров в мировой науке, который проводил исследования в области вирусологии и иммунологии рака. В годы сталинских репрессий, находясь в тюрьме, ученый продолжал работать. Он даже создал специальную технику письма микроскопическими буквами и нашел способ прятать рукопись. Эту рукопись Л.А. Зильбер (находившийся под неусыпным наблюдением охраны!) передал Ермольевой, не побоявшейся прийти к нему на свидание. Согласитесь, что Зинаида Виссарионовна рисковала, и риск был смертельный. А проведенный ею опыт самозаражения холерой? Тоже риск, и тоже смертельный. Но такой уж был характер у этой необыкновенной женщины.

Первый муж — известный вирусолог Л. А. Зильбер — был репрессирован в 1937 году. Хотя в это время они были разведены, З. В. Ермольева приложила много усилий к освобождению Л. А. Зильбера. Второй муж Ермольевой, микробиолог Алексей Александрович Захаров, также был арестован. Известно, что он умер в тюремной больнице в 1940 году.

Награды

Примечания

Источники

biograf.academic.ru

Зинаида Виссарионовна Ермольева - Женщины в истории

2009-й год в истории появления пенициллина – особый: ровно 90 лет назад, осенью 1929 года, на заседании Медицинского исследовательского клуба при Лондонском университете англичанин Александер Флеминг впервые явил публике свое открытие – пенициллин.

Великое открытие помог сделать, как часто бывало, его величество случай: в сыром помещении его лаборатории от простой плесени в пробирках погибли выращенные для опытов бактерии. Так началась эра антибиотиков, ознаменовавшаяся успешной борьбой человека со многими инфекциями.

А 111 лет назад, 12 (24) октября 1898 года, на свет появился еще один знаменитый исследователь, ученый, чье имя тесно связано с пенициллином и с нашим городом. Звали ее Зинаида Ермольева, необыкновенная женщина, которая 65 лет назад приехала в освобожденный Даугавпилс испытывать пенициллин.
Осень 1944-го года... Всего несколько месяцев назад Даугавпилс освободили от фашистских захватчиков. На время Даугавпилс стал столицей Латвийской советской республики: на улице Ригас расположились правительство, Верховный совет, редакции газет «Циня» и «Советская Латвия». В это время по разным подсчетам, в городе были развернуты от 20 до 30 госпиталей. Это тысячи раненых, сотни смертей от заражения крови, это тысячи инвалидов с ампутированными конечностями. Именно в эти дни из Москвы в Даугавпилс приехала бригада советских ученых-исследователей для испытания в полевых условиях чудо-лекарства, первого антибиотика.
Группу микробиологов возглавляла 46-летняя Зинаида Ермольева.
1. И задание было выполнено, испытания прошли успешно. В память об этих событиях на доме в центре Даугавпилса (ул. Саулес, №1/3 — здесь 65 лет назад располагался один из госпиталей) установлена памятная доска, которую, к счастью, не убрали в революционные 90-е. Ермольева самолично делала уколы, скрупулезно следила за каждым раненым. И когда спустя многие годы известный журналист спросил ее про самое яркое воспоминание о войне, Зинаида Виссарионовна ответила, что это испытания пенициллина, когда удалось вернуть к жизни тысячи людей. «Ни одной отрезанной ноги!» — гордо говорила Ермольева.
2. По происхождению будущее светило советской микробиологии — донская казачка — родилась в семье зажиточного войского старшины, подъесаула Виссариона Васильевича Ермольева. С золотой медалью Ермольева закончила Новочеркасскую гимназию, успешно поступила в Ростовский медицинский институт. Ее блестящие способности ученого отмечали студенты и преподаватели. Зинаида Виссарионовна была замечательным человеком и очаровательной женщиной. Пообщавшись с ней мгновения, люди запоминали ее на всю жизнь. В Ермольевой удивительным образом сочетались деловая хватка, решительность, огромная пробивная сила, настойчивость и юношеский романтизм.
3. Ее выбор профессии врача был необычен. Подтолкнула ее на этот шаг прочитанная книга о трагической судьбе композитора Петра Ильича Чайковского, который, как и его мать, умер от холеры. Картина жуткая: заостренные черты лица, запавшие глаза, синеющие губы и ушные раковины, холодеющее тело. Кожа теряет упругость и легко собирается в складки, ноги и руки становятся морщинистыми, как у дряхлого старика — так называемый симптом «руки прачки». Конец... И гроб, весь почерневший от едкой извести...Несправедливо! С этим надо бороться! И Ермольева со всей своей целеустремленностью ринулась в бой!
4. Зинаиде Виссарионовне было всего 24 года, когда она поставила опыт — заразила себя холерой. Мурашки идут по коже, когда читаешь хладнокровные записи смертельно больной молодой ученой. Это было научное открытие. Неудивительно, что доктором наук Зинаида Виссарионовна стала в 37 лет, а в 39 — профессором, а затем и академиком. Изящной маленькой женщине рукоплескали маститые ученые всего мира!
5. А спустя 20 лет, благодаря открытиям и неиссякаемой энергии Ермольевой, под Сталинградом удалось не допустить эпидемии холеры. Невозможно даже представить, какой трудной была эта задача. На территории, захваченной фашистскими войсками, холера гуляла уже вовсю — разруха, хаос, тысячи бездомных создавали для этого благоприятные условия...И потому было принято решение: дать всему населению Сталинграда и находящимся в нем войскам созданный Ермольевой холерный бактериофаг. Однако эшелон, в котором везли драгоценное лекарство, разбомбили. Ермольева решительно взялась наладить производство бактериофага в осажденном городе — в оборудованном под лабораторию подвале. И ей удалось!Медики делали прививки, обслуживая до 50 тысяч человек в день. С холерой боролось все население: хлорировали все колодцы, ежедневно обходили квартиры, чтобы выявить больных, обеззараживали места с нечистотами, круглосуточно дежурили на эвакопунктах. В булочных без справки о прививках не выдавали хлеб. Ермольева с улыбкой вспоминала, как она для пробы набирала в пробирку волжскую воду, а подбежавший мальчуган строго ее отчитал: «Тетя, ты что — не видишь? Везде написано: «Купаться нельзя, сырую воду пить нельзя»!
6. За победу над холерой Зинаида Виссарионовна была награждена орденом Ленина, а затем представлена к Сталинской премии. Немалые деньги премии решительная казачка, не минуты не колеблясь, отдала на... самолет! Несколько месяцев спустя в небо взлетел истребитель «Зинаида Ермольева».
7. Говорят, что Сталин при встрече зачастую называл Ермольеву сестренкой, ведь отцов обоих звали Виссарионами. К слову сказать, у Зинаиды Виссарионовны было несколько прозвищ. Английский ученый, профессор Флори, симпатизировавший маленькой изящной женщине-ученой, звал ее «Госпожа Пенициллин». Но услышав, что коллеги называют Ермольеву «ханум» (из-за нескольких лет, проработанных в Азии), переиначил в «Пенициллин-ханум».
8. Личная жизнь Ермольевой не сложилась: два ее мужа, тоже ученые, были репрессированы. Ермольевой удалось спасти только первого супруга.
Немногие могут похвастаться, что их желания выполняет сам вождь. Желая порадовать Ермольеву, Сталин как-то спросил, кого из мужей она хотела бы видеть на свободе. К немалому изумлению Иосифа Виссарионовича, Ермольева назвала имя первого мужа — Льва Зильбера, с которым уже была в разводе.
На вопрос удивленного вождя кратко ответила: «Он нужен науке». И сразу же перешла к обсуждению темы, занимавшей ее в последнее время — создание пенициллина. И в этой просьбе хрупкой, но решительной женщине Сталин не отказал.
А через год после этого разговора пенициллин испытывали в Даугавпилсе...

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..