Ю. Сухарев
Самый младший из сыновей Юрия Долгорукого Всеволод (Дмитрий), прозванный «Большое Гнездо», родился в 1154 году в только что заложенном городе, названном в его честь, — в Дмитрове. Его матерью была византийская принцесса Елена.
В 1156 году Юрий Долгорукий внезапно умер в Киеве. Осиротевшая семья отправилась обратно в Ростово-Суздальскую землю, где, согласно «ряду», заключенному Юрием с местным боярством, младшие сыновья должны были после его смерти получить уделы. Однако здесь прочно сидел старший брат Андрей, не испытывавший к мачехе теплых чувств и не намеренный делить с сиротами свою землю и власть.
Прожив несколько лет на положении бедных родственников, Елена с детьми в 1162 году отправилась в изгнание — на родину, в Константинополь, ко двору императора Мануила. Вернулись на Русь сыновья Долгорукого примерно в 1168 году, когда Боголюбский, находившийся в зените могущества, вознамерился подчинить себе и Киев, для чего на Юге ему понадобились «свои люди». Уже в 1169 году Всеволод находился в составе суздальского войска, взявшего Киев, и остался здесь вместе с братом Михалкой служить «у стремени» брата Глеба, посаженного Андреем на киевский «стол», а в начале 1170-х годов участвовал в схватках с половцами.
По смерти Глеба Юрьевича ему на смену пришел Владимир Дорогобужский, того, в свою очередь, сменил Роман Ростиславич Смоленский. Наконец Боголюбский, словно издеваясь над лествичным правом Ростиславичей, отдал Киев Михалке, княжившему у торков. Последний благоразумно отказался, послав занять «златокованный стол» Всеволода. Тот прибыл в великокняжеский терем, но вскоре был там схвачен ворвавшимися в город смоленскими князьями. Михаил Юрьевич договорился с Ростиславичами, и Всеволода отпустили. Позднее оба брата участвовали в неудачном походе на Киев и осаде Вышгорода в 1174 году. Крушение власти Боголюбского лишило их уделов на Юге. Пришлось искать приюта при черниговском дворе.
После гибели Андрея Боголюбского в результате боярского заговора ростовское боярство предпочло его братьям детей Ростислава, старшего из сыновей Юрия Владимировича, Ярополка и Мстислава, долго находившихся в тени. Поначалу взрослые племянники и молодые дядья смогли мирно договориться между собой, надеясь поделить Залесские земли по справедливости. Однако из этих благих намерений ничего не вышло. В Москве Ярополк оставил Михаила и Всеволода и выехал в Переяславль, где принял присягу местной дружины. Между тем Юрьевичи прибыли во Владимир, с честью встреченные жителями.
Началась усобица. Владимир был осажден, окрестности грабили рязанцы и муромцы, горожане страдали от голода и в конце концов оказались вынуждены слезно просить Михалка (Всеволод не упомянут) покинуть Владимир. Пришлось возвращаться «в Русь».
В 1176 году владимирцы, недовольные лихоимством Ярополковой администрации, сами позвали Михаила и Всеволода. Те выступили с небольшой дружиной в сопровождении сына Черниговского князя Владимира Святославича. Ярополк, узнав о том, вознамерился из Ростова перехватить дядьев, но за Москвой «Божьим промыслом разминулись <они> в лесах».Пытаясь исправить ошибку брата, Мстислав с суздальцами помчался на перехват. Когда Михалко и Всеволод были уже в пяти верстах от Владимира, внезапно слева будто выросла из-под земли блистающая доспехами, под развевающимся стягом суздальская дружина. Витязи Мстислава с громкими криками ринулись на небольшой отряд, окружавший носилки, в которых везли больного Михаила, но горсть Всеволодовых храбрецов встала как скала, осыпая приближающегося неприятеля градом стрел. И катящаяся по склону лавина стала замедлять ход, а затем и… обратилась вспять, бросив стяг! Ярополк бежал в Рязань, а Мстислав — в Новгород. Михалко же, придя во Владимир и приняв делегацию суздальцев, посадил брата править в Переяславле. Первой их акцией был поход на Рязань с целью возвращения увезенной Глебом чудотворной Владимирской иконы Божией Матери.20 июня 1177 года в Городце на Волге на закате дня преставился исполненный всяческих добродетелей Великий князь Михаил Юрьевич. Наступило время Всеволода. Владимирцы, помня крестное целование отцу его, перед Золотыми воротами принесли присягу новому князю «и посадиша на столе дедне и отне».
Ростовцы не собирались уступать старшинство в земле Владимиру. Едва узнав о смерти Михалка, они призвали из Новгорода Мстислава Ростиславича, клянясь служить только ему. Тот немедленно собрал земское и феодальное ополчение Ростова. В летописи перечисляются категории воинов: «бояре», «гридьба», «пасынки». Можно предположить, что вторая категория — менее знатные наследственные служилые, потомки членов младшей дружины — «гридней» эпохи Киевской Руси; «пасынки» — аналог южных «милостников»: служащие в первом поколении, лично принятые князем в младшую дружину (как бы «усыновленные»), возможно, из состава отроков или даже лиц зависимых, вооруженные на средства князя и от него получившие право на ренту с конкретных земельных держаний (сел).Всеволод двинулся навстречу Мстиславу с дружиной, владимирцами и «что бяше боярь осталося у него» (почти вся аристократия оказалась в «ростовской партии»). На подходе к Суздалю войско увидело на небе чудесно явленный образ Божией Матери рядом с изображением своего города. Всеволод счел это знамением грядущей победы, но, желая избежать кровопролития, предложил племяннику оставить за собой Ростов, а доходы с Суздаля поделить. Мстислав же под влиянием гордых речей ростовских бояр предпочел помериться силами. Между тем Всеволод под Юрьевом соединился с переяславцами. 27 июля, в день, памятный нам как годовщина Полтавской битвы, решилась судьба княжения. Утром Всеволод, построив полки, перешел речку Кзу и у Липиц атаковал боевые порядки Мстислава. Передовые отряды легкой кавалерии (стрельцы) затеяли обычную перестрелку, затем развернувшиеся к бою конные массы обеих сторон начали сближаться, с шага переходя на рысь. «И поможе Бог князю Всеволоду Гургевичу».
Вожди ростовского боярства сложили головы на поле боя, Мстислав бежал обратно в Новгород (откуда его вскоре выгнали), многих ростовских ополченцев пленили и связанными пригнали во Владимир. В войске Всеволода потерь почти не было: «А у Всеволода в полку не бысть пакости». Вскоре он послал на новгородское княжение своего племянника Ярослава.
В конце лета изгнанный новгородцами Мстислав, явившись в Рязань, подбил Глеба напасть на Москву. Всеволод выступил было на рязанцев кружной дорогой через Переяславль, где собирал войска, но по просьбе новгородцев, встретивших его «за Переяславлем, под Шерньским лесом» и обещавших помощь, задержался. Узнав, что Глеб от Москвы повернул на Рязань, Всеволод возвратился во Владимир.
Зимой Владимирский князь снова двинулся на юг. В Коломне к нему присоединились союзники: племянник Владимир Глебович из Переяславля Южного и сыновья Святослава Всеволодовича Черниговского — Олег и Владимир. В это время их застала весть, что Глеб с Мстиславом и половцами тайными тропами прошли по дебрям заснеженной Мещеры и воюют окрестности Владимира. Там творилось страшное. Глеб Рязанский отдал Владимирщину половцам на поток и разграбление. Был осквернен и опустошен храм Покрова Богородицы, что на Нерли, дивно украшенный Андреем Боголюбским. Впервые ворвавшись в Залесье, степняки, поубивав множество народу, собрали по селам огромный полон и погнали толпы несчастных босыми по морозу.
Всеволод Юрьевич поспешил вернуться прежней дорогой во Владимирское Ополье и нашел войско Глеба стоящим лагерем на речке Колокше — с половцами и полоном. Целый месяц никак не замерзавшая река мешала схватке. Лишь по наступлении масленой недели лед на Колокше стал выдерживать всадника, но атаковать в развернутом конном строю стало трудно из-за глубоких снегов.
В первый день Великого поста «князь Всеволод нарядъ полкъ… и пусти возы на ту сторону реки». Глеб Рязанский двинул против этого подвижного укрепления полк под началом Мстислава Ростиславича — как представляется, намереваясь зайти во фланг противнику. Тогда Всеволод послал на подмогу возам племянника Владимира Глебовича Переяславского с его людьми и частью своей дружины. Глеб же с сыновьями Романом, Игорем и Ярополком перешли Колокшу и приготовились атаковать позицию Всеволода на Прусковой горе. В это время Владимир опрокинул Мстислава, и Глеб, осознав обозначившуюся угрозу флангового охвата, повернул вспять.
Всеволод немедленно перешел к преследованию и довершил разгром. Почти все вожди рязанцев, кроме Игоря Глебовича, были пленены.
Во Владимире два дня праздновали победу, а на третий горожане потребовали смерти своих врагов, и Глеба — в первую очередь. Всеволод старался спасти пленников и посадил их в поруб, чтобы угомонить страсти. Между тем рязанцы под угрозой нашествия выдали скрывавшегося на южной окраине их земли, в Воронеже, Ярополка Ростиславича.
Всеволод намеревался заставить Глеба отказаться от княжения и сослать на юг, но тот предпочел умереть князем. Когда Ярополка привезли во Владимир, горожане вновь стали настаивать на казни Ростиславичей. Они ворвались на княжий двор и, взломав поруб, ослепили обоих, после чего те были отпущены, как и Роман Глебович.
По пути на юг слепцы, усердно молясь в Смоленске, внезапно прозрели. Новгородцы, прознав о таком чуде, пригласили княжить Мстислава — в Новгороде, Ярополка — в Торжке, а ставленника Всеволода Ярослава послали в Волок Ламский. Мстислав вскоре умер, Ярополк заступил на его место, но Всеволод этого не потерпел и заставил новгородцев изгнать его.
В 1180 году Великий князь по просьбе младших братьев Романа Глебовича Рязанского выступил к Оке. В Коломне он пленил Глеба, сына Святослава Всеволодовича Черниговского, державшего сторону Романа (и к тому же посадившего сына на новгородское княжение, чем, безусловно, очень задел Владимирского князя). Затем владимирская «сторожа» на Оке разбила передовой отряд рязанцев. Перейдя на южный берег, Всеволод осадил Рязань и после заключения мира с Романом распределил рязанские волости по старшинству между Глебовичами.
Теперь следовало ожидать войны с Черниговом. Действительно, на следующий год Святослав, уже став Киевским князем, с новгородской подмогой и нанятыми половцами вторгся в Подмосковье с волжской стороны. Рати встретились на речке Влене (реки с таким названием на современных картах нет — в указанных местах протекают Нерль и Кунья), где в сорока верстах от Переяславля Всеволод с рязанскими и муромскими вассалами ожидал противника на выгодной позиции. Простояв две недели и не решаясь напасть из-за «тверди», войска разошлись, не заключив мира, причем черниговцы, чтобы досадить Всеволоду Юрьевичу, сожгли Дмитров. Святослав прибыл в Новгород, где Ярополка снова приняли и послали в Торжок. Вслед за тем Святослав отправился в Киев княжить.
Новое появление Ярополка на суздальской границе повлекло поход Всеволода к Торжку. Город оборонялся месяц, но голод заставил жителей заковать своего раненного накануне князя в цепи и открыть ворота. Это не спасло их от разграбления и плена. В результате новгородцы, выгнав Святославова сына, запросили князя у Всеволода. Тот, отпустив пленных, направил в Новгород своего родственника — Ярослава Владимировича. После этого и Глеб Святославич был отпущен к отцу в возобновление прерванной дружбы. На Руси установился относительный баланс сил и интересов, просуществовавший довольно долго — почти до конца века.
С прекращением усобиц Всеволод обратился на восток. В 1184 году состоялся речной поход против волжских болгар. Его возглавил сам Великий князь. Вместе с ним в походе участвовали: племянник Изяслав Глебович, сын Святослава Киевского Владимир, сын Давыда Смоленского Мстислав, четверо Рязанских Глебовичей и Владимир Муромский. Флотилия причалила возле устья реки Цывили. Высадившись, двинулись к болгарской столице Биляру и по дороге осадили городок Тухчин. Простояв здесь два дня и не взяв крепости, пошли дальше, отправив обратно для охраны людей Белозерский полк во главе с воеводой Фомой Ласковичем. Вперед было выслано сильное охранение. Оно и обнаружило впереди войско, которое сначала сочли за противника. Оказалось, это половцы «емяковы», приведенные мятежным болгарским «князем». Приняв присягу новых союзников, Всеволод присоединил их к своей рати.
Достигнув Биляра, расставили полки и стали совещаться. Тем временем нетерпеливый Изяслав Глебович во главе своей дружины атаковал болгарских пехотинцев, занятых устройством перед стенами дополнительного внешнего ограждения из досок («плот»). Очертя голову княжич «загнавъ за плотъ», к самым «воротомъ городньмъ», где в ком-то «изломи копье», но при этом стрела, выпущенная почти в упор, пробила на нем броню. Тяжело раненного Изяслава принесли в лагерь.Тем временем на белозерцев напали жители трех болгарских городков, пытавшиеся в первую очередь уничтожить суда — «учаны». С большим уроном нападавшие были отбиты. Простояв еще десять дней под стенами Биляра, Всеволод согласился на переговоры, которые закончились заключением мира. По дороге домой Изяслав умер.
На следующий год Всеволод Юрьевич вмешался в усобицу рязанских князей: старшие Глебовичи осадили в Пронске своих братьев Всеволода и Святослава. Пытаясь предотвратить братоубийство, Всеволод направил в Рязань посольство. Осаждавшие окончательно вышли из повиновения и ответили, что не нуждаются в советах. Осажденные запросили помощи. В Пронск поспешил отряд в триста человек. Однако это не помогло. Бои под Пронском принимали все более ожесточенный характер. Пришлось посылать уже серьезные силы — Ярослава Владимировича (к тому времени изгнанного новгородцами), а также Владимира и Давыда Муромских.
Когда владимирское войско подошло к Коломне, осаждавшие бежали к Рязани. Ярослав и муромцы посчитали задачу выполненной и вернулись во Владимир вместе с Всеволодом Глебовичем. Но тут старшие Глебовичи вновь навалились на оставшегося в Пронске Святослава. В конце концов Святослав открыл братьям ворота и получил город во владение, обещав быть заодно с ними против уехавшего Всеволода. Владимирскую «подмогу», дружину Всеволода Глебовича, его жену и детей посадили в темницу. В ответ Великий князь начал готовить карательный поход.Рязанцы испугались, отпустили Всеволодовых «мужей», расточая уверения в верности, но Юрьевич «не всхоте мира ихъ». Глебовичи упросили выступить в роли миротворца-посредника черниговского епископа Порфирия. Миссия владыки закончилась ничем. Созвав вассалов, Всеволод «перебродивше» Оку и «взяша села вся и полон многъ и возвратишася в своя си… землю ихъ пусту створиша и пожгоша всю». В 1188 году Всеволод восстановил контроль над Новгородом, снова посадив там Ярослава.Несколько лет Залесская земля жила мирно. Всеволод укреплял свою власть над Рязанью, Смоленском, Новгородом, Муромом, Переяславлем, Псковом, частью Волыни и некоторыми более мелкими владениями, отстраивал сгоревшую столицу, выдавал замуж дочерей, в том числе восьмилетнюю Верхуславу. Княгиня Мария, дочь правителя христианской Алании, ежегодно рожала сыновей. Это была замечательная женщина, отличавшаяся не только чадолюбием и благочестием, но и государственной мудростью. Она основала во Владимире девичий монастырь, прозванный Княгининым и ставший усыпальницей женской половины владимирского княжеского дома. Летописцы сравнивают ее со святыми императрицами Еленой и Феодорой, называют второй Ольгой. В 1205 году, незадолго до кончины, Мария приняла постриг. Сыновьям она завещала жить в мире между собой, любить друг друга. Увы, они очень быстро забыли материнский наказ… По смерти Святослава Всеволодовича и установлении в Киеве единовластия Рюрика Ростиславича Всеволод потребовал от него ряд правобережных городов (которые тот уже успел отдать зятю Роману Волынскому), а получив, подарил собственному зятю (сыну Рюрика) и тем спровоцировал многолетнюю войну между Рюриком и Романом, закончившуюся страшным погромом Киева и победой Романа, вскоре погибшего. Сам же Всеволод в усобице почти не участвовал — пока черниговцы не пленили его смоленского зятя, после чего Великий князь «вседе на конь». В 1196 году его войска, действуя в интересах Рюрика, вторглись в северную часть черниговских владений, взяв тамошние города и «землю ихъ пусту створи». Однако черниговские князья изъявили покорность и дело кончилось миром.
В свое время автор «Слова о полку Игореве» призывал Всеволода, способного «Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать», вступиться за разоряемую «погаными» Южную Русь. Тогда ей, не дождавшись, пришлось «обойтись своими силами». Лишь спустя четырнадцать лет Всеволод Юрьевич надумал повоевать с половцами, по-видимому, вняв просьбам рязанских князей. Взяв с собой подросшего старшего сына Константина, Великий князь выступил в поход, имея целью, как представляется, не только попугать кочевников, но и осуществить заветную мечту всех полководцев «Мономаховой школы» — «испить шеломом Дона».Поход длился около двух месяцев. Кипчаки в страхе разбегались, не вступая в столкновения с залесскими полками. Уходили с кибитками на Левобережье или к Лукоморью, оставляя русским пустые становища. Судя по тому, что в Лаврентьевской летописи написано: «зимовища», можно предположить, что суздальцы добрались до низовий Дона, по крайней мере — до скрытых ныне водами Цымлянского водохранилища пойменных лугов в районе Саркела — Белой Вежи, а может быть, и ниже — туда, где вблизи пастбищ донской дельты располагались таинственные половецкие «города», — в средоточие известных ныне памятников половецкой культуры.
Затем Великий князь несколько лет занимался новгородскими делами. До войны здесь не дошло, и княжить в Новгород вместо не слишком удачливого свояка Ярослава поехал маленький сын Всеволода Святослав с боярами-советниками, которых позднее сменил двадцатилетний Константин. Другой Всеволодов отпрыск, десятилетний Ярослав, был послан в Переяславль.
Все это время Южную Русь сотрясали непрерывные усобицы. Главным инициатором их являлся сын Святослава Всеволод Чермной, изгнавший, к тому же, из Переяславля Ярослава. В конце концов в 1206 году, услышав об окончательном разорении «Русской земли» (Киевщины), Всеволод Юрьевич не выдержал и решил вмешаться, сказав при этом: «Им, что ли, одним отчина Русская земля, а нам разве не отчина! И пусть меня с ними Бог управит!»Получив весть от отца, Константин быстро собрал мощное ополчение всей новгородской земли, включая и псковичей, и ладожан, и новоторжцев. Вскоре он уже был в Москве, ожидая подхода главных сил. Оповестив вассалов о сборе на Оке, Всеволод прибыл в Москву с сыновьями Юрием, Ярославом и Владимиром. Здесь ему сообщили, что рязанские князья вступили в сговор с черниговскими и замышляют против него.
Великий князь приказал разбить на берегу Оки шатры и приготовить угощение. Двое постаревших Глебовичей — Роман и Святослав (Всеволод Пронский умер незадолго перед тем) — прибыли, взяв с собой взрослых сыновей и племянников — Игоревичей и Владимировичей. Но вместо того чтобы начать пир, Всеволод удалился, и его место заняли обвинители.
Напрасно клялись рязанцы в своей невиновности (среди летописцев по данному вопросу нет единого мнения). Всеволод приказал схватить главу рязанского рода Романа Глебовича, Святослава с двумя сыновьями и двоих Игоревичей, а также их близких бояр и закованными отвезти во Владимир. После этого войска вступили в рязанские пределы.
Пронск осадили. Князь его Михаил Всеволодович бежал в Чернигов к тестю Всеволоду Чермному. Жители, которых возглавил Изяслав — брат переметчиков Владимировичей, страдая от жажды, яростно оборонялись шесть недель, прежде чем сдаться на милость победителя. Изяслав был отпущен с миром, а вместо него Всеволод посадил княжить муромского Давыда.
Поскольку сват Рюрик сам справился с Чермным, в очередной раз выгнав его из Киева, Всеволод Юрьевич отбыл в свою столицу. Желая иметь Константина в качестве помощника, он не отпустил его обратно на север, вернув новгородцам прежние вольности. Около года они управлялись без князя, после чего туда был прислан Святослав.В Рязани между тем усиливалось недовольство владимирской администрацией, которую в 1208 году возглавил Ярослав. Узнав, что против него готовят заговор, Ярослав оповестил отца. Всеволод, подойдя с дружиной к Рязани, приказал всем жителям выйти из города и поджег его укрепления. Рязань сгорела дотла, рязанцев расселили по городам Суздальской земли. Сожжен был также Белгород Рязанский. Возвратившиеся Михаил Всеволодович Пронский и Изяслав Владимирович, избежавшие пленения, наняли половцев и в 1209 году начали мстить Всеволоду, разоряя Подмосковье, но высланный против них Юрий Всеволодович разбил их отряд, загнал в мещерские леса, а потом прогнал и оттуда. В то же время трое Владимировичей, объединившись, заставили Давыда вернуть Пронск Михаилу.
Вскоре против Великого князя внезапно выступил племянник Рюрика Ростиславича Мстислав Торопецкий — сын Мстислава Храброго. Он напал на Торжок, пленил Святославовых слуг и прислал гонца в Новгород с вестью о своей готовности служить городу так же, как и его всеми почитавшийся отец. Горожане немедленно его поддержали. Святослава Всеволодовича изолировали в палатах архиепископа. С обеих сторон были собраны войска. Владимирцев возглавил Константин. Но битвы не последовало. Всеволод решил уступить и удовлетворился тем, что его сына отпустили с миром.
Год спустя Всеволод Юрьевич помирился со своим черниговским тезкой, простив изгнание из Переяславля Ярослава. При этом Всеволод Святославич вернул Великому князю эту его «отчину» со всеми доходами, а сам, получив Киев, отдал Чернигов неугомонному Рюрику. На юге на короткое время установился мир, залогом которого явилась женитьба Юрия Всеволодовича на черниговской княжне. Перед тем сам Всеволод на старости лет, уже имея внуков Василька и Ивана-Всеволода Константиновичей, повторно женился на княжне «из Руси» по имени София. Рязанские князья продолжали оставаться в заточении. Им не помогло заступничество самого митрополита. Великий князь отказывался признавать их «сродниками», считая только вассалами-изменниками.
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо — «миродержец» Суздальский — умер 16 апреля 1212 года. Это был мудрый государь и незаурядный военачальник. Он смог эффективно использовать огромные военные ресурсы самой сильной из русских земель. Стиль Всеволода-полководца заметно отличался от запальчивой рыцарственности южных князей. Следует признать, что вершиной его полководческой карьеры являются не блестящие победы на Липице и Колокше, а стояние на Влене, когда огромную коалиционную рать удалось отразить с минимумом потерь. При этом Всеволод стремился решать все споры миром, а в периоды усобиц как мог щадил русскую кровь.
На годы княжения Всеволода приходится расцвет культуры на берегах Клязьмы. При нем в 1185-1189 годах кафедральный Успенский собор — эталон храмового зодчества Московской Руси, — перестроенный и расширенный, приобрел свой нынешний вид. В 1192-1195 годах был сооружен Рождественский собор в одноименном монастыре (где позднее упокоился Александр Невский), в 1193-1197 годах — дворцовый Дмитриевский собор, украшенный небывало пышной резьбой по камню, в 1194-1196 годах — каменный замок-детинец.
Конец жизни Великого князя был омрачен отказом законного наследника Константина, последние годы княжившего в Ростове, перейти во Владимир (вновь сказались претензии боярского Ростова на первенство). Всеволоду пришлось собирать земский собор и утвердить наследником Юрия. И вскоре вся Владимиро-Суздальская земля нелицемерно скорбела по своему почившему правителю, с тревогой ожидая новых усобиц. Правление Всеволода Юрьевича отличалось заметной двойственностью. Непреклонный во внешней политике, он нередко пасовал перед мнением земских соборов, и в первую очередь владимирской городской общины, от имени которой, по сути, и правил. Огромная власть Всеволода III уравновешивалась демократичностью сословно-представительского строя, особенно в городах с их вечем. К тому же Всеволоду приходилось постоянно балансировать на стыке интересов старого и нового центров Залесья.
Храм рождества Иоанна Предчети в Ивановском
Ольга Кирьянова, М. Иванова
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню.
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню. Это — храм Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском. Его история неотделима от истории села Ивановского, ныне входящего в Восточный административный округ столицы. В XVII веке (а именно к этому периоду относится первое документальное упоминание о храме) Ивановское являлось частью дворцового хозяйства царя Алексея Михайловича в Измайлове — бывшей вотчине бояр Романовых. В период Смуты многие города и веси Русской земли были разорены. К середине XVII столетия Измайлово и его окрестности пребывали в запустении. Алексей Михайлович, к которому перешли эти земли, взялся за их обустройство, создав цветущее хозяйство с садами, огородами, пасеками, рыбными прудами и даже зверинцем. В 1663 году сюда переселили около тысячи крестьянских семей из других дворцовых волостей. В это время Ивановское представляло собой «приселок» царского села Измайлова. Тут имелась мельница «с земляною плотиною длиной 170, шириной 11, вышитой 2 сажени», а также два пруда — в них откармливали карасей и линей к государеву столу.
В 1666-1667 годах в Ивановском строится деревянная церковь в честь Рождества честного славного пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна с приделами во имя святителя Василия Великого, епископа Кессарии Каппадокийской, и святого великомученика и Победоносца Георгия. В писцовой книге под 1676 годом говорится: «Обложка на Москве данью вновь новопостроенная церковь в Московском уезде, в Радонежской десятине, великого государя дворцового села Измайлова в приселке Ивановском, а на тою церковь, по указу Патриарха и по помете на выписке дьяка Перфилия Семенникова по сказке той церкви попа положено дани 10 алтын 2 деньги, заезда гривна и велено с той церкви данные деньги по тому окладу взять с 7178 (1670) года». Иконы для храма — первоначально шатрового, как и в других окрестных селениях — Измайлове и Черкизове, писал изограф Сергий Рожков «с товарыщи».
До 1676 года Ивановское числилось в Приказе Тайных дел, а затем в Приказе Большого Дворца. Приход храма был немногочислен: согласно докладной записке, поданной местным священником с причетниками в 1700 году, «крестьянских дворов и пустошей и лавок и иных доходов за ними нет, а приходских-де у них только 10 дворов». 11 июля 1700 года царь повелел: «Того приселка Ивановскому попу с причетниками ругу не давать и из окладу выложить, а довольствоваться им подаянием приходских людей».Относительно служивших в храме в XVII-XVIII столетиях почти ничего не известно. В 1717 году здесь состояло три клирика, носивших фамилию Сидоров (по всей видимости, родственники): священник Дмитрий Сидоров, дьячок Иван Сидоров и пономарь Афанасий Сидоров. В 1712-1739 годах Ивановским приходом церковной дани платилось 23 алтына 4 деньги, что по тем временам являлось суммой незначительной — стало быть, он и тогда не относился к числу многолюдных.
В 1801 году был выстроен ныне существующий храм, по своему архитектурному облику относящийся к стилю раннего классицизма. В 1812 году здесь, как и в окрестных селах, хозяйничали французы. Генерал-лейтенант князь Голицын писал фельдмаршалу М.И.Кутузову 17 сентября 1812 года: «Адъютант мой, узнав от мужика, что в 11 верстах от Москвы в селе Ивановском французы грабят, дал знать казакам, кои, дождавшись ночи, на них напали и всех захватили в плен, из которых двух ранили. С нашей стороны никакой потери не было. Пленных 11 человек: 7 прусаков, 3 поляка, 1 француз; при конвое препровождены во Владимир к г. гражданскому губернатору». Французские мародеры не щадили православных святынь. Об этом, в частности, свидетельствуют поступавшие в Московскую Духовную консисторию рапорты сельских священников Московской округи о готовности к освящению их церквей после отступления Наполеона.
Вероятнее всего, печальная участь не миновала и храм в Ивановском. Около 1842 года внутреннее его убранство претерпело значительные изменения: бригада реставраторов, работавшая здесь в 1979 году, обнаружила, что именно в третьей четверти XIX века производилась полная запись первоначальной настенной живописи, с изменением композиции и колорита. Тогда же был перекрашен и частично позолочен иконостас. На картах XIX века к северу от храма указана часовня. Примерно в пятистах метрах к северо-западу находился святой колодец. Вокруг образовалось кладбище. К храму Рождества Иоанна Предтечи была приписана церковь Спаса Нерукотворного Образа близлежащего села Губино (Гиреево), построенная в 1718 году князем Иваном Алексеевичем Голицыным и не имевшая собственного причта.
По данным на 1859 год, Ивановское насчитывало 570 жителей (84 двора). После отмены крепостного права село вошло в Пехорскую волость Московского уезда. В конце XIX века здесь имелось 138 дворов. Сельчане выращивали картофель, овощи и зерновые. Большинство работало на расположенных поблизости небольших фабриках, принадлежавших московским купцам. По переписи 1926 года, в Ивановском числилось уже 1275 человек. В ходе коллективизации в селе был организован колхоз «Вперед». Храм же избежал участи многих московских церквей — его не закрыли. Более того, сюда был перенесен в качестве приставного престол разоренной церкви Спаса Нерукотворного Образа в Гирееве.
В 1960 году Ивановское оказалось в черте Москвы, новые границы которой были определены кольцевой автодорогой. Скоро началось массовое жилищное строительство. Деревянные дома сносились, жители переселялись в новые микрорайоны. На страницах книги «Путешествие по новой Москве» журналист Лев Колодный бодро рапортовал: «Десять лет тому назад бывал я тут (в Ивановском. — Авт.) и видел это большое село, над его избами возвышался каменный храм с колокольней, трапезной в стиле русского классицизма начала прошлого века. Тогда еще тут было правление совхоза, собиравшееся переезжать за пределы кольцевой дороги, разделившей село пополам… Вхожу в Ивановское и вижу: теперь его пересекают широкие улицы, где стоят высокие многоэтажные дома Москвы… Почти все застроено...» Один лишь уцелевший храм Рождества Иоанна Предтечи радовал глаз на фоне панельных коробок. Вплотную к ограде пролегла новая улица Сталеваров, святой колодец засыпали. В середине ХХ века настоятелями этой церкви поочередно являлись представители одной семьи Романеевых. Священники занимали небольшой одноэтажный бревенчатый дом, который сохранялся до 1990-х годов.
Долгие годы в храме Рождества Иоанна Предтечи служили протоиереи Николай Ведерников и Михаил Шевченко — ревностные и добрые пастыри. В ноябре 1989 года настоятелем был назначен протоиерей Петр Захаров. Вскоре началась реконструкция церкви. К колокольне сделали две пристройки: за счет одной расширилась трапезная, а в другой разместилась ризница. В 1991 году состоялась закладка фундамента нового дома причта. Вскоре здесь возник целый комплекс: крестильный храм, воскресная школа, вспомогательные хозяйственные помещения. В церковном дворе появился магазин православной литературы.Существенно изменился и внутренний облик храма. Стены заново расписаны, пол, прежде крытый плитами желто-серого песчаника, ныне выстлан серым гранитом. В 1997-1998 годах ввиду тесноты левый придел в честь святителя Василия Великого был перенесен в крестильный храм, а правый, в честь великомученика и Победоносца Георгия, — в главный алтарь. 9 марта 1991 года на празднование обретения главы Иоанна Предтечи храм впервые посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.В феврале нынешнего года настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском протоиерей Петр Захаров отметил сразу два юбилея — 50-летие со дня рождения и свое 20-летие пастырского служения. Авторы статьи и коллектив «Московского журнала. История государства Российского» присоединяются ко всем поздравлениям, прозвучавшим в адрес отца Петра и желают ему крепкого здоровья и многая лета.
www.ronl.ru
Ю. Сухарев
Самый младший из сыновей Юрия Долгорукого Всеволод (Дмитрий), прозванный «Большое Гнездо», родился в 1154 году в только что заложенном городе, названном в его честь, — в Дмитрове. Его матерью была византийская принцесса Елена.
В 1156 году Юрий Долгорукий внезапно умер в Киеве. Осиротевшая семья отправилась обратно в Ростово-Суздальскую землю, где, согласно «ряду», заключенному Юрием с местным боярством, младшие сыновья должны были после его смерти получить уделы. Однако здесь прочно сидел старший брат Андрей, не испытывавший к мачехе теплых чувств и не намеренный делить с сиротами свою землю и власть.
Прожив несколько лет на положении бедных родственников, Елена с детьми в 1162 году отправилась в изгнание — на родину, в Константинополь, ко двору императора Мануила. Вернулись на Русь сыновья Долгорукого примерно в 1168 году, когда Боголюбский, находившийся в зените могущества, вознамерился подчинить себе и Киев, для чего на Юге ему понадобились «свои люди». Уже в 1169 году Всеволод находился в составе суздальского войска, взявшего Киев, и остался здесь вместе с братом Михалкой служить «у стремени» брата Глеба, посаженного Андреем на киевский «стол», а в начале 1170-х годов участвовал в схватках с половцами.
По смерти Глеба Юрьевича ему на смену пришел Владимир Дорогобужский, того, в свою очередь, сменил Роман Ростиславич Смоленский. Наконец Боголюбский, словно издеваясь над лествичным правом Ростиславичей, отдал Киев Михалке, княжившему у торков. Последний благоразумно отказался, послав занять «златокованный стол» Всеволода. Тот прибыл в великокняжеский терем, но вскоре был там схвачен ворвавшимися в город смоленскими князьями. Михаил Юрьевич договорился с Ростиславичами, и Всеволода отпустили. Позднее оба брата участвовали в неудачном походе на Киев и осаде Вышгорода в 1174 году. Крушение власти Боголюбского лишило их уделов на Юге. Пришлось искать приюта при черниговском дворе.
После гибели Андрея Боголюбского в результате боярского заговора ростовское боярство предпочло его братьям детей Ростислава, старшего из сыновей Юрия Владимировича, Ярополка и Мстислава, долго находившихся в тени. Поначалу взрослые племянники и молодые дядья смогли мирно договориться между собой, надеясь поделить Залесские земли по справедливости. Однако из этих благих намерений ничего не вышло. В Москве Ярополк оставил Михаила и Всеволода и выехал в Переяславль, где принял присягу местной дружины. Между тем Юрьевичи прибыли во Владимир, с честью встреченные жителями.
Началась усобица. Владимир был осажден, окрестности грабили рязанцы и муромцы, горожане страдали от голода и в конце концов оказались вынуждены слезно просить Михалка (Всеволод не упомянут) покинуть Владимир. Пришлось возвращаться «в Русь».
В 1176 году владимирцы, недовольные лихоимством Ярополковой администрации, сами позвали Михаила и Всеволода. Те выступили с небольшой дружиной в сопровождении сына Черниговского князя Владимира Святославича. Ярополк, узнав о том, вознамерился из Ростова перехватить дядьев, но за Москвой «Божьим промыслом разминулись <они> в лесах».Пытаясь исправить ошибку брата, Мстислав с суздальцами помчался на перехват. Когда Михалко и Всеволод были уже в пяти верстах от Владимира, внезапно слева будто выросла из-под земли блистающая доспехами, под развевающимся стягом суздальская дружина. Витязи Мстислава с громкими криками ринулись на небольшой отряд, окружавший носилки, в которых везли больного Михаила, но горсть Всеволодовых храбрецов встала как скала, осыпая приближающегося неприятеля градом стрел. И катящаяся по склону лавина стала замедлять ход, а затем и… обратилась вспять, бросив стяг! Ярополк бежал в Рязань, а Мстислав — в Новгород. Михалко же, придя во Владимир и приняв делегацию суздальцев, посадил брата править в Переяславле. Первой их акцией был поход на Рязань с целью возвращения увезенной Глебом чудотворной Владимирской иконы Божией Матери.20 июня 1177 года в Городце на Волге на закате дня преставился исполненный всяческих добродетелей Великий князь Михаил Юрьевич. Наступило время Всеволода. Владимирцы, помня крестное целование отцу его, перед Золотыми воротами принесли присягу новому князю «и посадиша на столе дедне и отне».
Ростовцы не собирались уступать старшинство в земле Владимиру. Едва узнав о смерти Михалка, они призвали из Новгорода Мстислава Ростиславича, клянясь служить только ему. Тот немедленно собрал земское и феодальное ополчение Ростова. В летописи перечисляются категории воинов: «бояре», «гридьба», «пасынки». Можно предположить, что вторая категория — менее знатные наследственные служилые, потомки членов младшей дружины — «гридней» эпохи Киевской Руси; «пасынки» — аналог южных «милостников»: служащие в первом поколении, лично принятые князем в младшую дружину (как бы «усыновленные»), возможно, из состава отроков или даже лиц зависимых, вооруженные на средства князя и от него получившие право на ренту с конкретных земельных держаний (сел).Всеволод двинулся навстречу Мстиславу с дружиной, владимирцами и «что бяше боярь осталося у него» (почти вся аристократия оказалась в «ростовской партии»). На подходе к Суздалю войско увидело на небе чудесно явленный образ Божией Матери рядом с изображением своего города. Всеволод счел это знамением грядущей победы, но, желая избежать кровопролития, предложил племяннику оставить за собой Ростов, а доходы с Суздаля поделить. Мстислав же под влиянием гордых речей ростовских бояр предпочел помериться силами. Между тем Всеволод под Юрьевом соединился с переяславцами. 27 июля, в день, памятный нам как годовщина Полтавской битвы, решилась судьба княжения. Утром Всеволод, построив полки, перешел речку Кзу и у Липиц атаковал боевые порядки Мстислава. Передовые отряды легкой кавалерии (стрельцы) затеяли обычную перестрелку, затем развернувшиеся к бою конные массы обеих сторон начали сближаться, с шага переходя на рысь. «И поможе Бог князю Всеволоду Гургевичу».
Вожди ростовского боярства сложили головы на поле боя, Мстислав бежал обратно в Новгород (откуда его вскоре выгнали), многих ростовских ополченцев пленили и связанными пригнали во Владимир. В войске Всеволода потерь почти не было: «А у Всеволода в полку не бысть пакости». Вскоре он послал на новгородское княжение своего племянника Ярослава.
В конце лета изгнанный новгородцами Мстислав, явившись в Рязань, подбил Глеба напасть на Москву. Всеволод выступил было на рязанцев кружной дорогой через Переяславль, где собирал войска, но по просьбе новгородцев, встретивших его «за Переяславлем, под Шерньским лесом» и обещавших помощь, задержался. Узнав, что Глеб от Москвы повернул на Рязань, Всеволод возвратился во Владимир.
Зимой Владимирский князь снова двинулся на юг. В Коломне к нему присоединились союзники: племянник Владимир Глебович из Переяславля Южного и сыновья Святослава Всеволодовича Черниговского — Олег и Владимир. В это время их застала весть, что Глеб с Мстиславом и половцами тайными тропами прошли по дебрям заснеженной Мещеры и воюют окрестности Владимира. Там творилось страшное. Глеб Рязанский отдал Владимирщину половцам на поток и разграбление. Был осквернен и опустошен храм Покрова Богородицы, что на Нерли, дивно украшенный Андреем Боголюбским. Впервые ворвавшись в Залесье, степняки, поубивав множество народу, собрали по селам огромный полон и погнали толпы несчастных босыми по морозу.
Всеволод Юрьевич поспешил вернуться прежней дорогой во Владимирское Ополье и нашел войско Глеба стоящим лагерем на речке Колокше — с половцами и полоном. Целый месяц никак не замерзавшая река мешала схватке. Лишь по наступлении масленой недели лед на Колокше стал выдерживать всадника, но атаковать в развернутом конном строю стало трудно из-за глубоких снегов.
В первый день Великого поста «князь Всеволод нарядъ полкъ… и пусти возы на ту сторону реки». Глеб Рязанский двинул против этого подвижного укрепления полк под началом Мстислава Ростиславича — как представляется, намереваясь зайти во фланг противнику. Тогда Всеволод послал на подмогу возам племянника Владимира Глебовича Переяславского с его людьми и частью своей дружины. Глеб же с сыновьями Романом, Игорем и Ярополком перешли Колокшу и приготовились атаковать позицию Всеволода на Прусковой горе. В это время Владимир опрокинул Мстислава, и Глеб, осознав обозначившуюся угрозу флангового охвата, повернул вспять.
Всеволод немедленно перешел к преследованию и довершил разгром. Почти все вожди рязанцев, кроме Игоря Глебовича, были пленены.
Во Владимире два дня праздновали победу, а на третий горожане потребовали смерти своих врагов, и Глеба — в первую очередь. Всеволод старался спасти пленников и посадил их в поруб, чтобы угомонить страсти. Между тем рязанцы под угрозой нашествия выдали скрывавшегося на южной окраине их земли, в Воронеже, Ярополка Ростиславича.
Всеволод намеревался заставить Глеба отказаться от княжения и сослать на юг, но тот предпочел умереть князем. Когда Ярополка привезли во Владимир, горожане вновь стали настаивать на казни Ростиславичей. Они ворвались на княжий двор и, взломав поруб, ослепили обоих, после чего те были отпущены, как и Роман Глебович.
По пути на юг слепцы, усердно молясь в Смоленске, внезапно прозрели. Новгородцы, прознав о таком чуде, пригласили княжить Мстислава — в Новгороде, Ярополка — в Торжке, а ставленника Всеволода Ярослава послали в Волок Ламский. Мстислав вскоре умер, Ярополк заступил на его место, но Всеволод этого не потерпел и заставил новгородцев изгнать его.
В 1180 году Великий князь по просьбе младших братьев Романа Глебовича Рязанского выступил к Оке. В Коломне он пленил Глеба, сына Святослава Всеволодовича Черниговского, державшего сторону Романа (и к тому же посадившего сына на новгородское княжение, чем, безусловно, очень задел Владимирского князя). Затем владимирская «сторожа» на Оке разбила передовой отряд рязанцев. Перейдя на южный берег, Всеволод осадил Рязань и после заключения мира с Романом распределил рязанские волости по старшинству между Глебовичами.
Теперь следовало ожидать войны с Черниговом. Действительно, на следующий год Святослав, уже став Киевским князем, с новгородской подмогой и нанятыми половцами вторгся в Подмосковье с волжской стороны. Рати встретились на речке Влене (реки с таким названием на современных картах нет — в указанных местах протекают Нерль и Кунья), где в сорока верстах от Переяславля Всеволод с рязанскими и муромскими вассалами ожидал противника на выгодной позиции. Простояв две недели и не решаясь напасть из-за «тверди», войска разошлись, не заключив мира, причем черниговцы, чтобы досадить Всеволоду Юрьевичу, сожгли Дмитров. Святослав прибыл в Новгород, где Ярополка снова приняли и послали в Торжок. Вслед за тем Святослав отправился в Киев княжить.
Новое появление Ярополка на суздальской границе повлекло поход Всеволода к Торжку. Город оборонялся месяц, но голод заставил жителей заковать своего раненного накануне князя в цепи и открыть ворота. Это не спасло их от разграбления и плена. В результате новгородцы, выгнав Святославова сына, запросили князя у Всеволода. Тот, отпустив пленных, направил в Новгород своего родственника — Ярослава Владимировича. После этого и Глеб Святославич был отпущен к отцу в возобновление прерванной дружбы. На Руси установился относительный баланс сил и интересов, просуществовавший довольно долго — почти до конца века.
С прекращением усобиц Всеволод обратился на восток. В 1184 году состоялся речной поход против волжских болгар. Его возглавил сам Великий князь. Вместе с ним в походе участвовали: племянник Изяслав Глебович, сын Святослава Киевского Владимир, сын Давыда Смоленского Мстислав, четверо Рязанских Глебовичей и Владимир Муромский. Флотилия причалила возле устья реки Цывили. Высадившись, двинулись к болгарской столице Биляру и по дороге осадили городок Тухчин. Простояв здесь два дня и не взяв крепости, пошли дальше, отправив обратно для охраны людей Белозерский полк во главе с воеводой Фомой Ласковичем. Вперед было выслано сильное охранение. Оно и обнаружило впереди войско, которое сначала сочли за противника. Оказалось, это половцы «емяковы», приведенные мятежным болгарским «князем». Приняв присягу новых союзников, Всеволод присоединил их к своей рати.
Достигнув Биляра, расставили полки и стали совещаться. Тем временем нетерпеливый Изяслав Глебович во главе своей дружины атаковал болгарских пехотинцев, занятых устройством перед стенами дополнительного внешнего ограждения из досок («плот»). Очертя голову княжич «загнавъ за плотъ», к самым «воротомъ городньмъ», где в ком-то «изломи копье», но при этом стрела, выпущенная почти в упор, пробила на нем броню. Тяжело раненного Изяслава принесли в лагерь.Тем временем на белозерцев напали жители трех болгарских городков, пытавшиеся в первую очередь уничтожить суда — «учаны». С большим уроном нападавшие были отбиты. Простояв еще десять дней под стенами Биляра, Всеволод согласился на переговоры, которые закончились заключением мира. По дороге домой Изяслав умер.
На следующий год Всеволод Юрьевич вмешался в усобицу рязанских князей: старшие Глебовичи осадили в Пронске своих братьев Всеволода и Святослава. Пытаясь предотвратить братоубийство, Всеволод направил в Рязань посольство. Осаждавшие окончательно вышли из повиновения и ответили, что не нуждаются в советах. Осажденные запросили помощи. В Пронск поспешил отряд в триста человек. Однако это не помогло. Бои под Пронском принимали все более ожесточенный характер. Пришлось посылать уже серьезные силы — Ярослава Владимировича (к тому времени изгнанного новгородцами), а также Владимира и Давыда Муромских.
Когда владимирское войско подошло к Коломне, осаждавшие бежали к Рязани. Ярослав и муромцы посчитали задачу выполненной и вернулись во Владимир вместе с Всеволодом Глебовичем. Но тут старшие Глебовичи вновь навалились на оставшегося в Пронске Святослава. В конце концов Святослав открыл братьям ворота и получил город во владение, обещав быть заодно с ними против уехавшего Всеволода. Владимирскую «подмогу», дружину Всеволода Глебовича, его жену и детей посадили в темницу. В ответ Великий князь начал готовить карательный поход.Рязанцы испугались, отпустили Всеволодовых «мужей», расточая уверения в верности, но Юрьевич «не всхоте мира ихъ». Глебовичи упросили выступить в роли миротворца-посредника черниговского епископа Порфирия. Миссия владыки закончилась ничем. Созвав вассалов, Всеволод «перебродивше» Оку и «взяша села вся и полон многъ и возвратишася в своя си… землю ихъ пусту створиша и пожгоша всю». В 1188 году Всеволод восстановил контроль над Новгородом, снова посадив там Ярослава.Несколько лет Залесская земля жила мирно. Всеволод укреплял свою власть над Рязанью, Смоленском, Новгородом, Муромом, Переяславлем, Псковом, частью Волыни и некоторыми более мелкими владениями, отстраивал сгоревшую столицу, выдавал замуж дочерей, в том числе восьмилетнюю Верхуславу. Княгиня Мария, дочь правителя христианской Алании, ежегодно рожала сыновей. Это была замечательная женщина, отличавшаяся не только чадолюбием и благочестием, но и государственной мудростью. Она основала во Владимире девичий монастырь, прозванный Княгининым и ставший усыпальницей женской половины владимирского княжеского дома. Летописцы сравнивают ее со святыми императрицами Еленой и Феодорой, называют второй Ольгой. В 1205 году, незадолго до кончины, Мария приняла постриг. Сыновьям она завещала жить в мире между собой, любить друг друга. Увы, они очень быстро забыли материнский наказ… По смерти Святослава Всеволодовича и установлении в Киеве единовластия Рюрика Ростиславича Всеволод потребовал от него ряд правобережных городов (которые тот уже успел отдать зятю Роману Волынскому), а получив, подарил собственному зятю (сыну Рюрика) и тем спровоцировал многолетнюю войну между Рюриком и Романом, закончившуюся страшным погромом Киева и победой Романа, вскоре погибшего. Сам же Всеволод в усобице почти не участвовал — пока черниговцы не пленили его смоленского зятя, после чего Великий князь «вседе на конь». В 1196 году его войска, действуя в интересах Рюрика, вторглись в северную часть черниговских владений, взяв тамошние города и «землю ихъ пусту створи». Однако черниговские князья изъявили покорность и дело кончилось миром.
В свое время автор «Слова о полку Игореве» призывал Всеволода, способного «Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать», вступиться за разоряемую «погаными» Южную Русь. Тогда ей, не дождавшись, пришлось «обойтись своими силами». Лишь спустя четырнадцать лет Всеволод Юрьевич надумал повоевать с половцами, по-видимому, вняв просьбам рязанских князей. Взяв с собой подросшего старшего сына Константина, Великий князь выступил в поход, имея целью, как представляется, не только попугать кочевников, но и осуществить заветную мечту всех полководцев «Мономаховой школы» — «испить шеломом Дона».Поход длился около двух месяцев. Кипчаки в страхе разбегались, не вступая в столкновения с залесскими полками. Уходили с кибитками на Левобережье или к Лукоморью, оставляя русским пустые становища. Судя по тому, что в Лаврентьевской летописи написано: «зимовища», можно предположить, что суздальцы добрались до низовий Дона, по крайней мере — до скрытых ныне водами Цымлянского водохранилища пойменных лугов в районе Саркела — Белой Вежи, а может быть, и ниже — туда, где вблизи пастбищ донской дельты располагались таинственные половецкие «города», — в средоточие известных ныне памятников половецкой культуры.
Затем Великий князь несколько лет занимался новгородскими делами. До войны здесь не дошло, и княжить в Новгород вместо не слишком удачливого свояка Ярослава поехал маленький сын Всеволода Святослав с боярами-советниками, которых позднее сменил двадцатилетний Константин. Другой Всеволодов отпрыск, десятилетний Ярослав, был послан в Переяславль.
Все это время Южную Русь сотрясали непрерывные усобицы. Главным инициатором их являлся сын Святослава Всеволод Чермной, изгнавший, к тому же, из Переяславля Ярослава. В конце концов в 1206 году, услышав об окончательном разорении «Русской земли» (Киевщины), Всеволод Юрьевич не выдержал и решил вмешаться, сказав при этом: «Им, что ли, одним отчина Русская земля, а нам разве не отчина! И пусть меня с ними Бог управит!»Получив весть от отца, Константин быстро собрал мощное ополчение всей новгородской земли, включая и псковичей, и ладожан, и новоторжцев. Вскоре он уже был в Москве, ожидая подхода главных сил. Оповестив вассалов о сборе на Оке, Всеволод прибыл в Москву с сыновьями Юрием, Ярославом и Владимиром. Здесь ему сообщили, что рязанские князья вступили в сговор с черниговскими и замышляют против него.
Великий князь приказал разбить на берегу Оки шатры и приготовить угощение. Двое постаревших Глебовичей — Роман и Святослав (Всеволод Пронский умер незадолго перед тем) — прибыли, взяв с собой взрослых сыновей и племянников — Игоревичей и Владимировичей. Но вместо того чтобы начать пир, Всеволод удалился, и его место заняли обвинители.
Напрасно клялись рязанцы в своей невиновности (среди летописцев по данному вопросу нет единого мнения). Всеволод приказал схватить главу рязанского рода Романа Глебовича, Святослава с двумя сыновьями и двоих Игоревичей, а также их близких бояр и закованными отвезти во Владимир. После этого войска вступили в рязанские пределы.
Пронск осадили. Князь его Михаил Всеволодович бежал в Чернигов к тестю Всеволоду Чермному. Жители, которых возглавил Изяслав — брат переметчиков Владимировичей, страдая от жажды, яростно оборонялись шесть недель, прежде чем сдаться на милость победителя. Изяслав был отпущен с миром, а вместо него Всеволод посадил княжить муромского Давыда.
Поскольку сват Рюрик сам справился с Чермным, в очередной раз выгнав его из Киева, Всеволод Юрьевич отбыл в свою столицу. Желая иметь Константина в качестве помощника, он не отпустил его обратно на север, вернув новгородцам прежние вольности. Около года они управлялись без князя, после чего туда был прислан Святослав.В Рязани между тем усиливалось недовольство владимирской администрацией, которую в 1208 году возглавил Ярослав. Узнав, что против него готовят заговор, Ярослав оповестил отца. Всеволод, подойдя с дружиной к Рязани, приказал всем жителям выйти из города и поджег его укрепления. Рязань сгорела дотла, рязанцев расселили по городам Суздальской земли. Сожжен был также Белгород Рязанский. Возвратившиеся Михаил Всеволодович Пронский и Изяслав Владимирович, избежавшие пленения, наняли половцев и в 1209 году начали мстить Всеволоду, разоряя Подмосковье, но высланный против них Юрий Всеволодович разбил их отряд, загнал в мещерские леса, а потом прогнал и оттуда. В то же время трое Владимировичей, объединившись, заставили Давыда вернуть Пронск Михаилу.
Вскоре против Великого князя внезапно выступил племянник Рюрика Ростиславича Мстислав Торопецкий — сын Мстислава Храброго. Он напал на Торжок, пленил Святославовых слуг и прислал гонца в Новгород с вестью о своей готовности служить городу так же, как и его всеми почитавшийся отец. Горожане немедленно его поддержали. Святослава Всеволодовича изолировали в палатах архиепископа. С обеих сторон были собраны войска. Владимирцев возглавил Константин. Но битвы не последовало. Всеволод решил уступить и удовлетворился тем, что его сына отпустили с миром.
Год спустя Всеволод Юрьевич помирился со своим черниговским тезкой, простив изгнание из Переяславля Ярослава. При этом Всеволод Святославич вернул Великому князю эту его «отчину» со всеми доходами, а сам, получив Киев, отдал Чернигов неугомонному Рюрику. На юге на короткое время установился мир, залогом которого явилась женитьба Юрия Всеволодовича на черниговской княжне. Перед тем сам Всеволод на старости лет, уже имея внуков Василька и Ивана-Всеволода Константиновичей, повторно женился на княжне «из Руси» по имени София. Рязанские князья продолжали оставаться в заточении. Им не помогло заступничество самого митрополита. Великий князь отказывался признавать их «сродниками», считая только вассалами-изменниками.
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо — «миродержец» Суздальский — умер 16 апреля 1212 года. Это был мудрый государь и незаурядный военачальник. Он смог эффективно использовать огромные военные ресурсы самой сильной из русских земель. Стиль Всеволода-полководца заметно отличался от запальчивой рыцарственности южных князей. Следует признать, что вершиной его полководческой карьеры являются не блестящие победы на Липице и Колокше, а стояние на Влене, когда огромную коалиционную рать удалось отразить с минимумом потерь. При этом Всеволод стремился решать все споры миром, а в периоды усобиц как мог щадил русскую кровь.
На годы княжения Всеволода приходится расцвет культуры на берегах Клязьмы. При нем в 1185-1189 годах кафедральный Успенский собор — эталон храмового зодчества Московской Руси, — перестроенный и расширенный, приобрел свой нынешний вид. В 1192-1195 годах был сооружен Рождественский собор в одноименном монастыре (где позднее упокоился Александр Невский), в 1193-1197 годах — дворцовый Дмитриевский собор, украшенный небывало пышной резьбой по камню, в 1194-1196 годах — каменный замок-детинец.
Конец жизни Великого князя был омрачен отказом законного наследника Константина, последние годы княжившего в Ростове, перейти во Владимир (вновь сказались претензии боярского Ростова на первенство). Всеволоду пришлось собирать земский собор и утвердить наследником Юрия. И вскоре вся Владимиро-Суздальская земля нелицемерно скорбела по своему почившему правителю, с тревогой ожидая новых усобиц. Правление Всеволода Юрьевича отличалось заметной двойственностью. Непреклонный во внешней политике, он нередко пасовал перед мнением земских соборов, и в первую очередь владимирской городской общины, от имени которой, по сути, и правил. Огромная власть Всеволода III уравновешивалась демократичностью сословно-представительского строя, особенно в городах с их вечем. К тому же Всеволоду приходилось постоянно балансировать на стыке интересов старого и нового центров Залесья.
Храм рождества Иоанна Предчети в Ивановском
Ольга Кирьянова, М. Иванова
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню.
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню. Это — храм Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском. Его история неотделима от истории села Ивановского, ныне входящего в Восточный административный округ столицы. В XVII веке (а именно к этому периоду относится первое документальное упоминание о храме) Ивановское являлось частью дворцового хозяйства царя Алексея Михайловича в Измайлове — бывшей вотчине бояр Романовых. В период Смуты многие города и веси Русской земли были разорены. К середине XVII столетия Измайлово и его окрестности пребывали в запустении. Алексей Михайлович, к которому перешли эти земли, взялся за их обустройство, создав цветущее хозяйство с садами, огородами, пасеками, рыбными прудами и даже зверинцем. В 1663 году сюда переселили около тысячи крестьянских семей из других дворцовых волостей. В это время Ивановское представляло собой «приселок» царского села Измайлова. Тут имелась мельница «с земляною плотиною длиной 170, шириной 11, вышитой 2 сажени», а также два пруда — в них откармливали карасей и линей к государеву столу.
В 1666-1667 годах в Ивановском строится деревянная церковь в честь Рождества честного славного пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна с приделами во имя святителя Василия Великого, епископа Кессарии Каппадокийской, и святого великомученика и Победоносца Георгия. В писцовой книге под 1676 годом говорится: «Обложка на Москве данью вновь новопостроенная церковь в Московском уезде, в Радонежской десятине, великого государя дворцового села Измайлова в приселке Ивановском, а на тою церковь, по указу Патриарха и по помете на выписке дьяка Перфилия Семенникова по сказке той церкви попа положено дани 10 алтын 2 деньги, заезда гривна и велено с той церкви данные деньги по тому окладу взять с 7178 (1670) года». Иконы для храма — первоначально шатрового, как и в других окрестных селениях — Измайлове и Черкизове, писал изограф Сергий Рожков «с товарыщи».
До 1676 года Ивановское числилось в Приказе Тайных дел, а затем в Приказе Большого Дворца. Приход храма был немногочислен: согласно докладной записке, поданной местным священником с причетниками в 1700 году, «крестьянских дворов и пустошей и лавок и иных доходов за ними нет, а приходских-де у них только 10 дворов». 11 июля 1700 года царь повелел: «Того приселка Ивановскому попу с причетниками ругу не давать и из окладу выложить, а довольствоваться им подаянием приходских людей».Относительно служивших в храме в XVII-XVIII столетиях почти ничего не известно. В 1717 году здесь состояло три клирика, носивших фамилию Сидоров (по всей видимости, родственники): священник Дмитрий Сидоров, дьячок Иван Сидоров и пономарь Афанасий Сидоров. В 1712-1739 годах Ивановским приходом церковной дани платилось 23 алтына 4 деньги, что по тем временам являлось суммой незначительной — стало быть, он и тогда не относился к числу многолюдных.
В 1801 году был выстроен ныне существующий храм, по своему архитектурному облику относящийся к стилю раннего классицизма. В 1812 году здесь, как и в окрестных селах, хозяйничали французы. Генерал-лейтенант князь Голицын писал фельдмаршалу М.И.Кутузову 17 сентября 1812 года: «Адъютант мой, узнав от мужика, что в 11 верстах от Москвы в селе Ивановском французы грабят, дал знать казакам, кои, дождавшись ночи, на них напали и всех захватили в плен, из которых двух ранили. С нашей стороны никакой потери не было. Пленных 11 человек: 7 прусаков, 3 поляка, 1 француз; при конвое препровождены во Владимир к г. гражданскому губернатору». Французские мародеры не щадили православных святынь. Об этом, в частности, свидетельствуют поступавшие в Московскую Духовную консисторию рапорты сельских священников Московской округи о готовности к освящению их церквей после отступления Наполеона.
Вероятнее всего, печальная участь не миновала и храм в Ивановском. Около 1842 года внутреннее его убранство претерпело значительные изменения: бригада реставраторов, работавшая здесь в 1979 году, обнаружила, что именно в третьей четверти XIX века производилась полная запись первоначальной настенной живописи, с изменением композиции и колорита. Тогда же был перекрашен и частично позолочен иконостас. На картах XIX века к северу от храма указана часовня. Примерно в пятистах метрах к северо-западу находился святой колодец. Вокруг образовалось кладбище. К храму Рождества Иоанна Предтечи была приписана церковь Спаса Нерукотворного Образа близлежащего села Губино (Гиреево), построенная в 1718 году князем Иваном Алексеевичем Голицыным и не имевшая собственного причта.
По данным на 1859 год, Ивановское насчитывало 570 жителей (84 двора). После отмены крепостного права село вошло в Пехорскую волость Московского уезда. В конце XIX века здесь имелось 138 дворов. Сельчане выращивали картофель, овощи и зерновые. Большинство работало на расположенных поблизости небольших фабриках, принадлежавших московским купцам. По переписи 1926 года, в Ивановском числилось уже 1275 человек. В ходе коллективизации в селе был организован колхоз «Вперед». Храм же избежал участи многих московских церквей — его не закрыли. Более того, сюда был перенесен в качестве приставного престол разоренной церкви Спаса Нерукотворного Образа в Гирееве.
В 1960 году Ивановское оказалось в черте Москвы, новые границы которой были определены кольцевой автодорогой. Скоро началось массовое жилищное строительство. Деревянные дома сносились, жители переселялись в новые микрорайоны. На страницах книги «Путешествие по новой Москве» журналист Лев Колодный бодро рапортовал: «Десять лет тому назад бывал я тут (в Ивановском. — Авт.) и видел это большое село, над его избами возвышался каменный храм с колокольней, трапезной в стиле русского классицизма начала прошлого века. Тогда еще тут было правление совхоза, собиравшееся переезжать за пределы кольцевой дороги, разделившей село пополам… Вхожу в Ивановское и вижу: теперь его пересекают широкие улицы, где стоят высокие многоэтажные дома Москвы… Почти все застроено...» Один лишь уцелевший храм Рождества Иоанна Предтечи радовал глаз на фоне панельных коробок. Вплотную к ограде пролегла новая улица Сталеваров, святой колодец засыпали. В середине ХХ века настоятелями этой церкви поочередно являлись представители одной семьи Романеевых. Священники занимали небольшой одноэтажный бревенчатый дом, который сохранялся до 1990-х годов.
Долгие годы в храме Рождества Иоанна Предтечи служили протоиереи Николай Ведерников и Михаил Шевченко — ревностные и добрые пастыри. В ноябре 1989 года настоятелем был назначен протоиерей Петр Захаров. Вскоре началась реконструкция церкви. К колокольне сделали две пристройки: за счет одной расширилась трапезная, а в другой разместилась ризница. В 1991 году состоялась закладка фундамента нового дома причта. Вскоре здесь возник целый комплекс: крестильный храм, воскресная школа, вспомогательные хозяйственные помещения. В церковном дворе появился магазин православной литературы.Существенно изменился и внутренний облик храма. Стены заново расписаны, пол, прежде крытый плитами желто-серого песчаника, ныне выстлан серым гранитом. В 1997-1998 годах ввиду тесноты левый придел в честь святителя Василия Великого был перенесен в крестильный храм, а правый, в честь великомученика и Победоносца Георгия, — в главный алтарь. 9 марта 1991 года на празднование обретения главы Иоанна Предтечи храм впервые посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.В феврале нынешнего года настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском протоиерей Петр Захаров отметил сразу два юбилея — 50-летие со дня рождения и свое 20-летие пастырского служения. Авторы статьи и коллектив «Московского журнала. История государства Российского» присоединяются ко всем поздравлениям, прозвучавшим в адрес отца Петра и желают ему крепкого здоровья и многая лета.
www.ronl.ru
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Курганский государственный университет
Кафедра экономической теории
Реферат
ПО ТЕМЕ: Князь Всеволод Большое Гнездо
Выполнила:
студентка экономического
факультета группы Э-274
Панфилова Е.А.
Преподаватель: Чубаров И.А.
Курган 2006
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО, Великий князь Владимиро-Суздальский. (Княжил с 1176 по 1212 год) Младший сын Юрия Долгорукого, внук Владимира Мономаха. Когда Всеволоду было восемь лет, правящий во Владимиро-Суздальской земле его брат Андрей Боголюбский начал проводить политику укрепления самодержавной власти и изгнал из пределов княжества всех своих братьев. Андрей был сыном Юрия Долгорукого от жены-половчанки, Всеволод был сыном от жены греческой царицы. Вместе с матерью маленький Всеволод вынужден уехать в Грецию, где был радушно принят императором. Возвратившись на Русь, юный Всеволод участвует вместе с другими князьями в штурме и разграблении Киева, учиненном его братом Андреем. Выступая на стороне Андрея, Всеволод, чуть позже, на пять недель становится киевским князем, но был свергнут.
Во время княжеских усобиц княжил в подаренном ему братом Михаилом Городце Остерском, жил, изгнанный в Чернигов. После смерти Андрея Боголюбского Всеволод принимает участие в споре за престол Владимиро-Суздальской земли и вскоре двадцатитрехлетний князь утверждает свою власть. В межкняжеском споре решался вопрос не только, кто станет управителем в волости, но и какой город – прежняя столица Ростов или новая Владимир – станет столицей. Победил Всеволод и поддержавшие его владимирцы, таким образом, линия Андрея Боголюбского была продолжена. У победы Владимира над Ростовом было еще такое следствие, как ослабление значения вече и усиление роли князя, как единоличного правителя, так как вечевые традиции были сильнее в проигравшем Ростове и слабее во Владимире.
Другим начинанием Всеволода на столе князя Владимиро-Суздальского в русле политики Андрея стало изгнание Всеволодом из пределов княжества своих племянников. В 1180 году Всеволод узнал, что рязанский князь тяготеет в своей политике к киевскому князю, в то время как обещал быть младшим товарищем князю Владимиро-Суздальскому. Всеволод изгоняет из Рязани зятя киевского князя Святослава и заковывает в оковы его сына. Святослав киевский, узнав об этом, выступает в поход на Владимир, оскорбленный еще и тем, что оказывал раньше покровительство Всеволоду, давал ему приют у себя в городах и помогал в борьбе за власть во Владимире. Два русских войска сошлись у Переяславля и приготовились к битве. Южные дружины отличались своим натиском в чистом поле, поэтому осторожный Всеволод выбрал оборонительную тактику – выбрал место, укрепленное природой, построил дополнительно полевые укрепления, где и поставил войска. Не решившись нападать, киевские дружины простояли две недели и повернули назад.
Через два года князья заключили мир, Владимир отпустил сына Святослава, тот, в свою очередь, признал Рязань Владимиро-Суздальской вотчиной. В будущем, в 1194 году, Святослав киевский уже спрашивает разрешение у Всеволода покарать Рязань и, получив отказ, отменяет поход. После смерти Святослава, Всеволод посылает в Киев своих бояр, которые сажают там на княжение лояльного к Владимиро-Cуздальской земле князя. Однако последовавший союз киевского князя и галицких князей обеспокоил Всеволода, и он пытается разжечь распри внутри нового союза. Всеволод претендует на часть городов в южных землях, которые киевский князь уже отдал галицкому. Опасаясь недовольства могущественного Всеволода, киевский князь выпрашивает назад у галицкого князя город Торчевск, описав ему серьезность положения. Торчевск передают Всеволоду, который сразу отдает его сыну киевского князя. Почувствовав себя обманутым, галицкий князь Роман начинает войну с Киевом, чего и добивался Всеволод. Поддерживая сначала Киев, потом Галицкого Романа, Всеволод устраняет мощного конкурента Владимиро-Суздальской земле на Юге. Под действиями галицкого князя и владимиро-суздальского, Киев окончательно теряет свое значение первого города Руси.
Всеволод подчинил себе также Новгород Великий, используя военную силу. Два раза в 1178 и 1187 годах Всеволод ходил на Новгород, сжигал город Торжок, собирая большую добычу и пленных. Новгород был вынужден подчиниться и взять себе на княжение указанного Всеволодом князя. В 1195 году Новгородцы вновь ослушались и выгнали князя, однако уже через два года они были вынуждены ехать к Всеволоду во Владимир мириться и вернулись назад со старым князем. С этого момента Всеволод стал распоряжаться в Новгороде полновластно, как раньше распоряжался Мономах. О власти Всеволода говорит тот факт, что он своей волей дал городу нового архиепископа – важного чина городского самоуправления. Новгородцы смогли вернуть себе прежнюю вечевую и боярскую самостоятельность только за год до смерти Всеволода, когда князь стал немощен из-за старости и болезни.
Во внешней политике Всеволод проявлял осмотрительность, вместе с тем совершил несколько удачных военных походов. Всеволод разгромил камских болгар, называемых, видимо, за пристрастие к торговле, также серебряными болгарами. В походе Всеволода на болгар участвовали несколько русских князей, в частности своего сына прислал киевский князь. Союзники часть пути прошли по Волге на судах, часть – пешим строем. Неподалеку от болгарского Великого города Всеволод встретил противника, который, по выяснении, оказался половецкой ордой, также желавшей воевать болгар и ставшей под командование Всеволоду. Половцы в то время были «домашней» напастью Руси. С одной стороны практически ежегодно половецкие воины разоряли южнорусские города, угоняя пленных, скот и грабя добро. Русские союзные армии также регулярно совершали глубокие рейды в половецкие степи, беря половцев в плен, угоняя на Русь табуны коней и верблюдов. После удачных рейдов, русские и половцы часто менялись пленниками, или выкупали их друг у друга. Вместе с тем, русские князья брали себе в жены половецких княжон, Андрей Боголюбский, брат Всеволода, например, имел ярко выраженные степные черты. Русские князья также использовали половецкие отряды для выяснения внутрирусских споров за право сидеть в том или ином городе. Черное солнце – дурной знак перед походом князя Игоря. Во времена правления во Владимиро-Суздальской земле Всеволода Большое гнездо произошло несколько чрезвычайно важных общерусских событий. В 1185 году союз южнорусских князей нанес сокрушительный удар по половцам, которыми в то время управлял хан Кончак. Кончак был известен своей политикой на истребление русского населения, уничтожая при штурме русских городов в первую очередь маленьких детей. «Нет семени – нет Руси» — говорил Кончак. Южнорусские князья разгромили Кончака, невзирая не то, что тот имел на вооружении самострельные многозарядные луки, которые натягивали по пятьдесят человек, а также приспособления, стреляющие огнем (либо греческий огонь, либо порох). Однако самому половецкому князю удалось бежать. Через несколько месяцев князь Игорь Северский, не участвовавший в предыдущем походе, решил продолжить дело борьбы с половцами и вступил в степь в одиночку. Затмение солнца при переправе через Донец знаменовало неудачу походу, но князь Игорь решил, что своего рока не миновать. Игорь зашел далеко со своим войском, половцы же, видя такое, начали собираться со всей степи. Одержав первую победу, князь Игорь смеялся над киевлянами, которые сражались вблизи своих городов и не уходили далеко в степь. Он мыслил разбить половцев и зайти в земли вообще не ведомые русским. Однако гордость и неопытность сгубили князя. Половцы, соединившись, окружили русское войско, и, не вступая в столкновения, три дня расстреливали его из луков, отрезав также от воды. На четвертый день русским воинам удалось пробиться к воде, но кони были уже настолько слабы, что все пришлось спешиться. Практически все войско Игоря было истреблено, сам он попал в плен к хану Кончаку. Игорь содержался с почестями, у него был священник, прислуга, он мог даже развлекать себя ястребиной охотой. Тоскуя по родине, Игорь бежал, и через одиннадцать дней скачки по степи приехал к пограничному русскому городу. Сын Игоря женился на дочери хана Кончака и был отпущен тем через два года. Неудачный поход князя Игоря был описан летописцем в «Слове о полку Игореве» — величайшем произведении древнерусской литературы. Этот сюжет и много столетий спустя волновал русских людей и русских художников – в XIX века композитор А. Бородин написал классическую оперу «Князь Игорь», которая идет на сцене по сей день. Великий Князь Всеволод Большое Гнездо старался, по возможности, не подвергать свою территорию опасностям. Половцы были у Всеволода как на службе, так и были в страхе – князь периодически выезжал в степь и жег половецкие станы. Военная мощь Всеволода была так велика, что в летописи про него сказано, что его дружина могла расплескать веслами Волгу, а шлемами вычерпать Дон. Немецкий император Барбаросса согласился помочь Галицкому князю, только узнав, что тот родной племянник Всеволода. Всеволод занимался градостроительством, укреплением и украшением городов. При нем был построен город Остер, вокруг Владимира, Суздаля и Переяславля Залесского возведены новые крепости. В самом Владимире Всеволодом построен прекрасный Дмитровский собор.
/>
Княгинин монастырь, Суздальские укрепления, Дмитровский собор, построенные Всеволодом и Марией
Всеволод получил свое прозвище Большое Гнездо из-за своего многочисленного потомства. Супругой князя была осетинская княжна Мария, родившая Всеволоду восьмерых сыновей и четырех дочерей. Мария была благочестивой и мудрой женщиной, с детства воспитанной в христианском духе. Мария много времени уделяла помощи слабым и бедным, она основала во Владимире монастырь, получивший в последствии название Княгинин и стоящий по сей день. Последние годы своей жизни Мария сильно болела, но проявляла несказанное терпение в страданиях. Перед смертью Мария постриглась в монахини, удалилась в построенный ею монастырь и умерла через несколько дней. Она завещала своим детям жить в мире между собой, так как усобица губит княжество. Марию сравнивали по мудрости и благочестию с великими царицами византийскими икнягиней Ольгой. После смерти Марии пятидесятилетний Всеволод недолго был женат вторым браком, в котором имел трех дочерей. Многочисленное потомство свое князь Всеволод с детства укреплял в княжеском звании. В возрасте четырех-пяти лет сыновья Всеволода проходили старинный обряд первого срезания волос и посажения на коня. На эти церемонии Всеволод приглашал всех подвластных ему князей, высокопоставленных бояр, епископов, простых граждан. Всеволод устраивал роскошные пиры, на которых одарял присутствующих золотом, конями, одеждами и мехами. Дети Всеволода позже образовали династии князей владимирских и московских, внук Всеволода Александр Невский является одним из выдающихся государственных деятелей на Руси и причислен также Церковью к лику святых.
www.ronl.ru
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Курганский государственный университет
Кафедра экономической теории
Реферат
ПО ТЕМЕ: Князь Всеволод Большое Гнездо
Выполнила:
студентка экономического
факультета группы Э-274
Панфилова Е.А.
Преподаватель: Чубаров И.А.
Курган 2006
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО, Великий князь Владимиро-Суздальский. (Княжил с 1176 по 1212 год) Младший сын Юрия Долгорукого, внук Владимира Мономаха. Когда Всеволоду было восемь лет, правящий во Владимиро-Суздальской земле его брат Андрей Боголюбский начал проводить политику укрепления самодержавной власти и изгнал из пределов княжества всех своих братьев. Андрей был сыном Юрия Долгорукого от жены-половчанки, Всеволод был сыном от жены греческой царицы. Вместе с матерью маленький Всеволод вынужден уехать в Грецию, где был радушно принят императором. Возвратившись на Русь, юный Всеволод участвует вместе с другими князьями в штурме и разграблении Киева, учиненном его братом Андреем. Выступая на стороне Андрея, Всеволод, чуть позже, на пять недель становится киевским князем, но был свергнут.
Во время княжеских усобиц княжил в подаренном ему братом Михаилом Городце Остерском, жил, изгнанный в Чернигов. После смерти Андрея Боголюбского Всеволод принимает участие в споре за престол Владимиро-Суздальской земли и вскоре двадцатитрехлетний князь утверждает свою власть. В межкняжеском споре решался вопрос не только, кто станет управителем в волости, но и какой город – прежняя столица Ростов или новая Владимир – станет столицей. Победил Всеволод и поддержавшие его владимирцы, таким образом, линия Андрея Боголюбского была продолжена. У победы Владимира над Ростовом было еще такое следствие, как ослабление значения вече и усиление роли князя, как единоличного правителя, так как вечевые традиции были сильнее в проигравшем Ростове и слабее во Владимире.
Другим начинанием Всеволода на столе князя Владимиро-Суздальского в русле политики Андрея стало изгнание Всеволодом из пределов княжества своих племянников. В 1180 году Всеволод узнал, что рязанский князь тяготеет в своей политике к киевскому князю, в то время как обещал быть младшим товарищем князю Владимиро-Суздальскому. Всеволод изгоняет из Рязани зятя киевского князя Святослава и заковывает в оковы его сына. Святослав киевский, узнав об этом, выступает в поход на Владимир, оскорбленный еще и тем, что оказывал раньше покровительство Всеволоду, давал ему приют у себя в городах и помогал в борьбе за власть во Владимире. Два русских войска сошлись у Переяславля и приготовились к битве. Южные дружины отличались своим натиском в чистом поле, поэтому осторожный Всеволод выбрал оборонительную тактику – выбрал место, укрепленное природой, построил дополнительно полевые укрепления, где и поставил войска. Не решившись нападать, киевские дружины простояли две недели и повернули назад.
Через два года князья заключили мир, Владимир отпустил сына Святослава, тот, в свою очередь, признал Рязань Владимиро-Суздальской вотчиной. В будущем, в 1194 году, Святослав киевский уже спрашивает разрешение у Всеволода покарать Рязань и, получив отказ, отменяет поход. После смерти Святослава, Всеволод посылает в Киев своих бояр, которые сажают там на княжение лояльного к Владимиро-Cуздальской земле князя. Однако последовавший союз киевского князя и галицких князей обеспокоил Всеволода, и он пытается разжечь распри внутри нового союза. Всеволод претендует на часть городов в южных землях, которые киевский князь уже отдал галицкому. Опасаясь недовольства могущественного Всеволода, киевский князь выпрашивает назад у галицкого князя город Торчевск, описав ему серьезность положения. Торчевск передают Всеволоду, который сразу отдает его сыну киевского князя. Почувствовав себя обманутым, галицкий князь Роман начинает войну с Киевом, чего и добивался Всеволод. Поддерживая сначала Киев, потом Галицкого Романа, Всеволод устраняет мощного конкурента Владимиро-Суздальской земле на Юге. Под действиями галицкого князя и владимиро-суздальского, Киев окончательно теряет свое значение первого города Руси.
Всеволод подчинил себе также Новгород Великий, используя военную силу. Два раза в 1178 и 1187 годах Всеволод ходил на Новгород, сжигал город Торжок, собирая большую добычу и пленных. Новгород был вынужден подчиниться и взять себе на княжение указанного Всеволодом князя. В 1195 году Новгородцы вновь ослушались и выгнали князя, однако уже через два года они были вынуждены ехать к Всеволоду во Владимир мириться и вернулись назад со старым князем. С этого момента Всеволод стал распоряжаться в Новгороде полновластно, как раньше распоряжался Мономах. О власти Всеволода говорит тот факт, что он своей волей дал городу нового архиепископа – важного чина городского самоуправления. Новгородцы смогли вернуть себе прежнюю вечевую и боярскую самостоятельность только за год до смерти Всеволода, когда князь стал немощен из-за старости и болезни.
Во внешней политике Всеволод проявлял осмотрительность, вместе с тем совершил несколько удачных военных походов. Всеволод разгромил камских болгар, называемых, видимо, за пристрастие к торговле, также серебряными болгарами. В походе Всеволода на болгар участвовали несколько русских князей, в частности своего сына прислал киевский князь. Союзники часть пути прошли по Волге на судах, часть – пешим строем. Неподалеку от болгарского Великого города Всеволод встретил противника, который, по выяснении, оказался половецкой ордой, также желавшей воевать болгар и ставшей под командование Всеволоду. Половцы в то время были «домашней» напастью Руси. С одной стороны практически ежегодно половецкие воины разоряли южнорусские города, угоняя пленных, скот и грабя добро. Русские союзные армии также регулярно совершали глубокие рейды в половецкие степи, беря половцев в плен, угоняя на Русь табуны коней и верблюдов. После удачных рейдов, русские и половцы часто менялись пленниками, или выкупали их друг у друга. Вместе с тем, русские князья брали себе в жены половецких княжон, Андрей Боголюбский, брат Всеволода, например, имел ярко выраженные степные черты. Русские князья также использовали половецкие отряды для выяснения внутрирусских споров за право сидеть в том или ином городе. Черное солнце – дурной знак перед походом князя Игоря. Во времена правления во Владимиро-Суздальской земле Всеволода Большое гнездо произошло несколько чрезвычайно важных общерусских событий. В 1185 году союз южнорусских князей нанес сокрушительный удар по половцам, которыми в то время управлял хан Кончак. Кончак был известен своей политикой на истребление русского населения, уничтожая при штурме русских городов в первую очередь маленьких детей. «Нет семени – нет Руси» - говорил Кончак. Южнорусские князья разгромили Кончака, невзирая не то, что тот имел на вооружении самострельные многозарядные луки, которые натягивали по пятьдесят человек, а также приспособления, стреляющие огнем (либо греческий огонь, либо порох). Однако самому половецкому князю удалось бежать. Через несколько месяцев князь Игорь Северский, не участвовавший в предыдущем походе, решил продолжить дело борьбы с половцами и вступил в степь в одиночку. Затмение солнца при переправе через Донец знаменовало неудачу походу, но князь Игорь решил, что своего рока не миновать. Игорь зашел далеко со своим войском, половцы же, видя такое, начали собираться со всей степи. Одержав первую победу, князь Игорь смеялся над киевлянами, которые сражались вблизи своих городов и не уходили далеко в степь. Он мыслил разбить половцев и зайти в земли вообще не ведомые русским. Однако гордость и неопытность сгубили князя. Половцы, соединившись, окружили русское войско, и, не вступая в столкновения, три дня расстреливали его из луков, отрезав также от воды. На четвертый день русским воинам удалось пробиться к воде, но кони были уже настолько слабы, что все пришлось спешиться. Практически все войско Игоря было истреблено, сам он попал в плен к хану Кончаку. Игорь содержался с почестями, у него был священник, прислуга, он мог даже развлекать себя ястребиной охотой. Тоскуя по родине, Игорь бежал, и через одиннадцать дней скачки по степи приехал к пограничному русскому городу. Сын Игоря женился на дочери хана Кончака и был отпущен тем через два года. Неудачный поход князя Игоря был описан летописцем в «Слове о полку Игореве» - величайшем произведении древнерусской литературы. Этот сюжет и много столетий спустя волновал русских людей и русских художников – в XIX века композитор А. Бородин написал классическую оперу «Князь Игорь», которая идет на сцене по сей день. Великий Князь Всеволод Большое Гнездо старался, по возможности, не подвергать свою территорию опасностям. Половцы были у Всеволода как на службе, так и были в страхе – князь периодически выезжал в степь и жег половецкие станы. Военная мощь Всеволода была так велика, что в летописи про него сказано, что его дружина могла расплескать веслами Волгу, а шлемами вычерпать Дон. Немецкий император Барбаросса согласился помочь Галицкому князю, только узнав, что тот родной племянник Всеволода. Всеволод занимался градостроительством, укреплением и украшением городов. При нем был построен город Остер, вокруг Владимира, Суздаля и Переяславля Залесского возведены новые крепости. В самом Владимире Всеволодом построен прекрасный Дмитровский собор.
Княгинин монастырь, Суздальские укрепления, Дмитровский собор, построенные Всеволодом и Марией
Всеволод получил свое прозвище Большое Гнездо из-за своего многочисленного потомства. Супругой князя была осетинская княжна Мария, родившая Всеволоду восьмерых сыновей и четырех дочерей. Мария была благочестивой и мудрой женщиной, с детства воспитанной в христианском духе. Мария много времени уделяла помощи слабым и бедным, она основала во Владимире монастырь, получивший в последствии название Княгинин и стоящий по сей день. Последние годы своей жизни Мария сильно болела, но проявляла несказанное терпение в страданиях. Перед смертью Мария постриглась в монахини, удалилась в построенный ею монастырь и умерла через несколько дней. Она завещала своим детям жить в мире между собой, так как усобица губит княжество. Марию сравнивали по мудрости и благочестию с великими царицами византийскими и княгиней Ольгой. После смерти Марии пятидесятилетний Всеволод недолго был женат вторым браком, в котором имел трех дочерей. Многочисленное потомство свое князь Всеволод с детства укреплял в княжеском звании. В возрасте четырех-пяти лет сыновья Всеволода проходили старинный обряд первого срезания волос и посажения на коня. На эти церемонии Всеволод приглашал всех подвластных ему князей, высокопоставленных бояр, епископов, простых граждан. Всеволод устраивал роскошные пиры, на которых одарял присутствующих золотом, конями, одеждами и мехами. Дети Всеволода позже образовали династии князей владимирских и московских, внук Всеволода Александр Невский является одним из выдающихся государственных деятелей на Руси и причислен также Церковью к лику святых.
www.neuch.ru
Ю. Сухарев
Самый младший из сыновей Юрия Долгорукого Всеволод (Дмитрий), прозванный "Большое Гнездо", родился в 1154 году в только что заложенном городе, названном в его честь, - в Дмитрове. Его матерью была византийская принцесса Елена.
В 1156 году Юрий Долгорукий внезапно умер в Киеве. Осиротевшая семья отправилась обратно в Ростово-Суздальскую землю, где, согласно "ряду", заключенному Юрием с местным боярством, младшие сыновья должны были после его смерти получить уделы. Однако здесь прочно сидел старший брат Андрей, не испытывавший к мачехе теплых чувств и не намеренный делить с сиротами свою землю и власть.
Прожив несколько лет на положении бедных родственников, Елена с детьми в 1162 году отправилась в изгнание - на родину, в Константинополь, ко двору императора Мануила. Вернулись на Русь сыновья Долгорукого примерно в 1168 году, когда Боголюбский, находившийся в зените могущества, вознамерился подчинить себе и Киев, для чего на Юге ему понадобились "свои люди". Уже в 1169 году Всеволод находился в составе суздальского войска, взявшего Киев, и остался здесь вместе с братом Михалкой служить "у стремени" брата Глеба, посаженного Андреем на киевский "стол", а в начале 1170-х годов участвовал в схватках с половцами.
По смерти Глеба Юрьевича ему на смену пришел Владимир Дорогобужский, того, в свою очередь, сменил Роман Ростиславич Смоленский. Наконец Боголюбский, словно издеваясь над лествичным правом Ростиславичей, отдал Киев Михалке, княжившему у торков. Последний благоразумно отказался, послав занять "златокованный стол" Всеволода. Тот прибыл в великокняжеский терем, но вскоре был там схвачен ворвавшимися в город смоленскими князьями. Михаил Юрьевич договорился с Ростиславичами, и Всеволода отпустили. Позднее оба брата участвовали в неудачном походе на Киев и осаде Вышгорода в 1174 году. Крушение власти Боголюбского лишило их уделов на Юге. Пришлось искать приюта при черниговском дворе.
После гибели Андрея Боголюбского в результате боярского заговора ростовское боярство предпочло его братьям детей Ростислава, старшего из сыновей Юрия Владимировича, Ярополка и Мстислава, долго находившихся в тени. Поначалу взрослые племянники и молодые дядья смогли мирно договориться между собой, надеясь поделить Залесские земли по справедливости. Однако из этих благих намерений ничего не вышло. В Москве Ярополк оставил Михаила и Всеволода и выехал в Переяславль, где принял присягу местной дружины. Между тем Юрьевичи прибыли во Владимир, с честью встреченные жителями.
Началась усобица. Владимир был осажден, окрестности грабили рязанцы и муромцы, горожане страдали от голода и в конце концов оказались вынуждены слезно просить Михалка (Всеволод не упомянут) покинуть Владимир. Пришлось возвращаться "в Русь".
В 1176 году владимирцы, недовольные лихоимством Ярополковой администрации, сами позвали Михаила и Всеволода. Те выступили с небольшой дружиной в сопровождении сына Черниговского князя Владимира Святославича. Ярополк, узнав о том, вознамерился из Ростова перехватить дядьев, но за Москвой "Божьим промыслом разминулись <они> в лесах".Пытаясь исправить ошибку брата, Мстислав с суздальцами помчался на перехват. Когда Михалко и Всеволод были уже в пяти верстах от Владимира, внезапно слева будто выросла из-под земли блистающая доспехами, под развевающимся стягом суздальская дружина. Витязи Мстислава с громкими криками ринулись на небольшой отряд, окружавший носилки, в которых везли больного Михаила, но горсть Всеволодовых храбрецов встала как скала, осыпая приближающегося неприятеля градом стрел. И катящаяся по склону лавина стала замедлять ход, а затем и... обратилась вспять, бросив стяг! Ярополк бежал в Рязань, а Мстислав - в Новгород. Михалко же, придя во Владимир и приняв делегацию суздальцев, посадил брата править в Переяславле. Первой их акцией был поход на Рязань с целью возвращения увезенной Глебом чудотворной Владимирской иконы Божией Матери.20 июня 1177 года в Городце на Волге на закате дня преставился исполненный всяческих добродетелей Великий князь Михаил Юрьевич. Наступило время Всеволода. Владимирцы, помня крестное целование отцу его, перед Золотыми воротами принесли присягу новому князю "и посадиша на столе дедне и отне".
Ростовцы не собирались уступать старшинство в земле Владимиру. Едва узнав о смерти Михалка, они призвали из Новгорода Мстислава Ростиславича, клянясь служить только ему. Тот немедленно собрал земское и феодальное ополчение Ростова. В летописи перечисляются категории воинов: "бояре", "гридьба", "пасынки". Можно предположить, что вторая категория - менее знатные наследственные служилые, потомки членов младшей дружины - "гридней" эпохи Киевской Руси; "пасынки" - аналог южных "милостников": служащие в первом поколении, лично принятые князем в младшую дружину (как бы "усыновленные"), возможно, из состава отроков или даже лиц зависимых, вооруженные на средства князя и от него получившие право на ренту с конкретных земельных держаний (сел).Всеволод двинулся навстречу Мстиславу с дружиной, владимирцами и "что бяше боярь осталося у него" (почти вся аристократия оказалась в "ростовской партии"). На подходе к Суздалю войско увидело на небе чудесно явленный образ Божией Матери рядом с изображением своего города. Всеволод счел это знамением грядущей победы, но, желая избежать кровопролития, предложил племяннику оставить за собой Ростов, а доходы с Суздаля поделить. Мстислав же под влиянием гордых речей ростовских бояр предпочел помериться силами. Между тем Всеволод под Юрьевом соединился с переяславцами. 27 июля, в день, памятный нам как годовщина Полтавской битвы, решилась судьба княжения. Утром Всеволод, построив полки, перешел речку Кзу и у Липиц атаковал боевые порядки Мстислава. Передовые отряды легкой кавалерии (стрельцы) затеяли обычную перестрелку, затем развернувшиеся к бою конные массы обеих сторон начали сближаться, с шага переходя на рысь. "И поможе Бог князю Всеволоду Гургевичу".
Вожди ростовского боярства сложили головы на поле боя, Мстислав бежал обратно в Новгород (откуда его вскоре выгнали), многих ростовских ополченцев пленили и связанными пригнали во Владимир. В войске Всеволода потерь почти не было: "А у Всеволода в полку не бысть пакости". Вскоре он послал на новгородское княжение своего племянника Ярослава.
В конце лета изгнанный новгородцами Мстислав, явившись в Рязань, подбил Глеба напасть на Москву. Всеволод выступил было на рязанцев кружной дорогой через Переяславль, где собирал войска, но по просьбе новгородцев, встретивших его "за Переяславлем, под Шерньским лесом" и обещавших помощь, задержался. Узнав, что Глеб от Москвы повернул на Рязань, Всеволод возвратился во Владимир.
Зимой Владимирский князь снова двинулся на юг. В Коломне к нему присоединились союзники: племянник Владимир Глебович из Переяславля Южного и сыновья Святослава Всеволодовича Черниговского - Олег и Владимир. В это время их застала весть, что Глеб с Мстиславом и половцами тайными тропами прошли по дебрям заснеженной Мещеры и воюют окрестности Владимира. Там творилось страшное. Глеб Рязанский отдал Владимирщину половцам на поток и разграбление. Был осквернен и опустошен храм Покрова Богородицы, что на Нерли, дивно украшенный Андреем Боголюбским. Впервые ворвавшись в Залесье, степняки, поубивав множество народу, собрали по селам огромный полон и погнали толпы несчастных босыми по морозу.
Всеволод Юрьевич поспешил вернуться прежней дорогой во Владимирское Ополье и нашел войско Глеба стоящим лагерем на речке Колокше - с половцами и полоном. Целый месяц никак не замерзавшая река мешала схватке. Лишь по наступлении масленой недели лед на Колокше стал выдерживать всадника, но атаковать в развернутом конном строю стало трудно из-за глубоких снегов.
В первый день Великого поста "князь Всеволод нарядъ полкъ... и пусти возы на ту сторону реки". Глеб Рязанский двинул против этого подвижного укрепления полк под началом Мстислава Ростиславича - как представляется, намереваясь зайти во фланг противнику. Тогда Всеволод послал на подмогу возам племянника Владимира Глебовича Переяславского с его людьми и частью своей дружины. Глеб же с сыновьями Романом, Игорем и Ярополком перешли Колокшу и приготовились атаковать позицию Всеволода на Прусковой горе. В это время Владимир опрокинул Мстислава, и Глеб, осознав обозначившуюся угрозу флангового охвата, повернул вспять.
Всеволод немедленно перешел к преследованию и довершил разгром. Почти все вожди рязанцев, кроме Игоря Глебовича, были пленены.
Во Владимире два дня праздновали победу, а на третий горожане потребовали смерти своих врагов, и Глеба - в первую очередь. Всеволод старался спасти пленников и посадил их в поруб, чтобы угомонить страсти. Между тем рязанцы под угрозой нашествия выдали скрывавшегося на южной окраине их земли, в Воронеже, Ярополка Ростиславича.
Всеволод намеревался заставить Глеба отказаться от княжения и сослать на юг, но тот предпочел умереть князем. Когда Ярополка привезли во Владимир, горожане вновь стали настаивать на казни Ростиславичей. Они ворвались на княжий двор и, взломав поруб, ослепили обоих, после чего те были отпущены, как и Роман Глебович.
По пути на юг слепцы, усердно молясь в Смоленске, внезапно прозрели. Новгородцы, прознав о таком чуде, пригласили княжить Мстислава - в Новгороде, Ярополка - в Торжке, а ставленника Всеволода Ярослава послали в Волок Ламский. Мстислав вскоре умер, Ярополк заступил на его место, но Всеволод этого не потерпел и заставил новгородцев изгнать его.
В 1180 году Великий князь по просьбе младших братьев Романа Глебовича Рязанского выступил к Оке. В Коломне он пленил Глеба, сына Святослава Всеволодовича Черниговского, державшего сторону Романа (и к тому же посадившего сына на новгородское княжение, чем, безусловно, очень задел Владимирского князя). Затем владимирская "сторожа" на Оке разбила передовой отряд рязанцев. Перейдя на южный берег, Всеволод осадил Рязань и после заключения мира с Романом распределил рязанские волости по старшинству между Глебовичами.
Теперь следовало ожидать войны с Черниговом. Действительно, на следующий год Святослав, уже став Киевским князем, с новгородской подмогой и нанятыми половцами вторгся в Подмосковье с волжской стороны. Рати встретились на речке Влене (реки с таким названием на современных картах нет - в указанных местах протекают Нерль и Кунья), где в сорока верстах от Переяславля Всеволод с рязанскими и муромскими вассалами ожидал противника на выгодной позиции. Простояв две недели и не решаясь напасть из-за "тверди", войска разошлись, не заключив мира, причем черниговцы, чтобы досадить Всеволоду Юрьевичу, сожгли Дмитров. Святослав прибыл в Новгород, где Ярополка снова приняли и послали в Торжок. Вслед за тем Святослав отправился в Киев княжить.
Новое появление Ярополка на суздальской границе повлекло поход Всеволода к Торжку. Город оборонялся месяц, но голод заставил жителей заковать своего раненного накануне князя в цепи и открыть ворота. Это не спасло их от разграбления и плена. В результате новгородцы, выгнав Святославова сына, запросили князя у Всеволода. Тот, отпустив пленных, направил в Новгород своего родственника - Ярослава Владимировича. После этого и Глеб Святославич был отпущен к отцу в возобновление прерванной дружбы. На Руси установился относительный баланс сил и интересов, просуществовавший довольно долго - почти до конца века.
С прекращением усобиц Всеволод обратился на восток. В 1184 году состоялся речной поход против волжских болгар. Его возглавил сам Великий князь. Вместе с ним в походе участвовали: племянник Изяслав Глебович, сын Святослава Киевского Владимир, сын Давыда Смоленского Мстислав, четверо Рязанских Глебовичей и Владимир Муромский. Флотилия причалила возле устья реки Цывили. Высадившись, двинулись к болгарской столице Биляру и по дороге осадили городок Тухчин. Простояв здесь два дня и не взяв крепости, пошли дальше, отправив обратно для охраны людей Белозерский полк во главе с воеводой Фомой Ласковичем. Вперед было выслано сильное охранение. Оно и обнаружило впереди войско, которое сначала сочли за противника. Оказалось, это половцы "емяковы", приведенные мятежным болгарским "князем". Приняв присягу новых союзников, Всеволод присоединил их к своей рати.
Достигнув Биляра, расставили полки и стали совещаться. Тем временем нетерпеливый Изяслав Глебович во главе своей дружины атаковал болгарских пехотинцев, занятых устройством перед стенами дополнительного внешнего ограждения из досок ("плот"). Очертя голову княжич "загнавъ за плотъ", к самым "воротомъ городньмъ", где в ком-то "изломи копье", но при этом стрела, выпущенная почти в упор, пробила на нем броню. Тяжело раненного Изяслава принесли в лагерь.Тем временем на белозерцев напали жители трех болгарских городков, пытавшиеся в первую очередь уничтожить суда - "учаны". С большим уроном нападавшие были отбиты. Простояв еще десять дней под стенами Биляра, Всеволод согласился на переговоры, которые закончились заключением мира. По дороге домой Изяслав умер.
На следующий год Всеволод Юрьевич вмешался в усобицу рязанских князей: старшие Глебовичи осадили в Пронске своих братьев Всеволода и Святослава. Пытаясь предотвратить братоубийство, Всеволод направил в Рязань посольство. Осаждавшие окончательно вышли из повиновения и ответили, что не нуждаются в советах. Осажденные запросили помощи. В Пронск поспешил отряд в триста человек. Однако это не помогло. Бои под Пронском принимали все более ожесточенный характер. Пришлось посылать уже серьезные силы - Ярослава Владимировича (к тому времени изгнанного новгородцами), а также Владимира и Давыда Муромских.
Когда владимирское войско подошло к Коломне, осаждавшие бежали к Рязани. Ярослав и муромцы посчитали задачу выполненной и вернулись во Владимир вместе с Всеволодом Глебовичем. Но тут старшие Глебовичи вновь навалились на оставшегося в Пронске Святослава. В конце концов Святослав открыл братьям ворота и получил город во владение, обещав быть заодно с ними против уехавшего Всеволода. Владимирскую "подмогу", дружину Всеволода Глебовича, его жену и детей посадили в темницу. В ответ Великий князь начал готовить карательный поход.Рязанцы испугались, отпустили Всеволодовых "мужей", расточая уверения в верности, но Юрьевич "не всхоте мира ихъ". Глебовичи упросили выступить в роли миротворца-посредника черниговского епископа Порфирия. Миссия владыки закончилась ничем. Созвав вассалов, Всеволод "перебродивше" Оку и "взяша села вся и полон многъ и возвратишася в своя си... землю ихъ пусту створиша и пожгоша всю". В 1188 году Всеволод восстановил контроль над Новгородом, снова посадив там Ярослава.Несколько лет Залесская земля жила мирно. Всеволод укреплял свою власть над Рязанью, Смоленском, Новгородом, Муромом, Переяславлем, Псковом, частью Волыни и некоторыми более мелкими владениями, отстраивал сгоревшую столицу, выдавал замуж дочерей, в том числе восьмилетнюю Верхуславу. Княгиня Мария, дочь правителя христианской Алании, ежегодно рожала сыновей. Это была замечательная женщина, отличавшаяся не только чадолюбием и благочестием, но и государственной мудростью. Она основала во Владимире девичий монастырь, прозванный Княгининым и ставший усыпальницей женской половины владимирского княжеского дома. Летописцы сравнивают ее со святыми императрицами Еленой и Феодорой, называют второй Ольгой. В 1205 году, незадолго до кончины, Мария приняла постриг. Сыновьям она завещала жить в мире между собой, любить друг друга. Увы, они очень быстро забыли материнский наказ...По смерти Святослава Всеволодовича и установлении в Киеве единовластия Рюрика Ростиславича Всеволод потребовал от него ряд правобережных городов (которые тот уже успел отдать зятю Роману Волынскому), а получив, подарил собственному зятю (сыну Рюрика) и тем спровоцировал многолетнюю войну между Рюриком и Романом, закончившуюся страшным погромом Киева и победой Романа, вскоре погибшего. Сам же Всеволод в усобице почти не участвовал - пока черниговцы не пленили его смоленского зятя, после чего Великий князь "вседе на конь". В 1196 году его войска, действуя в интересах Рюрика, вторглись в северную часть черниговских владений, взяв тамошние города и "землю ихъ пусту створи". Однако черниговские князья изъявили покорность и дело кончилось миром.
В свое время автор "Слова о полку Игореве" призывал Всеволода, способного "Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать", вступиться за разоряемую "погаными" Южную Русь. Тогда ей, не дождавшись, пришлось "обойтись своими силами". Лишь спустя четырнадцать лет Всеволод Юрьевич надумал повоевать с половцами, по-видимому, вняв просьбам рязанских князей. Взяв с собой подросшего старшего сына Константина, Великий князь выступил в поход, имея целью, как представляется, не только попугать кочевников, но и осуществить заветную мечту всех полководцев "Мономаховой школы" - "испить шеломом Дона".Поход длился около двух месяцев. Кипчаки в страхе разбегались, не вступая в столкновения с залесскими полками. Уходили с кибитками на Левобережье или к Лукоморью, оставляя русским пустые становища. Судя по тому, что в Лаврентьевской летописи написано: "зимовища", можно предположить, что суздальцы добрались до низовий Дона, по крайней мере - до скрытых ныне водами Цымлянского водохранилища пойменных лугов в районе Саркела - Белой Вежи, а может быть, и ниже - туда, где вблизи пастбищ донской дельты располагались таинственные половецкие "города", - в средоточие известных ныне памятников половецкой культуры.
Затем Великий князь несколько лет занимался новгородскими делами. До войны здесь не дошло, и княжить в Новгород вместо не слишком удачливого свояка Ярослава поехал маленький сын Всеволода Святослав с боярами-советниками, которых позднее сменил двадцатилетний Константин. Другой Всеволодов отпрыск, десятилетний Ярослав, был послан в Переяславль.
Все это время Южную Русь сотрясали непрерывные усобицы. Главным инициатором их являлся сын Святослава Всеволод Чермной, изгнавший, к тому же, из Переяславля Ярослава. В конце концов в 1206 году, услышав об окончательном разорении "Русской земли" (Киевщины), Всеволод Юрьевич не выдержал и решил вмешаться, сказав при этом: "Им, что ли, одним отчина Русская земля, а нам разве не отчина! И пусть меня с ними Бог управит!"Получив весть от отца, Константин быстро собрал мощное ополчение всей новгородской земли, включая и псковичей, и ладожан, и новоторжцев. Вскоре он уже был в Москве, ожидая подхода главных сил. Оповестив вассалов о сборе на Оке, Всеволод прибыл в Москву с сыновьями Юрием, Ярославом и Владимиром. Здесь ему сообщили, что рязанские князья вступили в сговор с черниговскими и замышляют против него.
Великий князь приказал разбить на берегу Оки шатры и приготовить угощение. Двое постаревших Глебовичей - Роман и Святослав (Всеволод Пронский умер незадолго перед тем) - прибыли, взяв с собой взрослых сыновей и племянников - Игоревичей и Владимировичей. Но вместо того чтобы начать пир, Всеволод удалился, и его место заняли обвинители.
Напрасно клялись рязанцы в своей невиновности (среди летописцев по данному вопросу нет единого мнения). Всеволод приказал схватить главу рязанского рода Романа Глебовича, Святослава с двумя сыновьями и двоих Игоревичей, а также их близких бояр и закованными отвезти во Владимир. После этого войска вступили в рязанские пределы.
Пронск осадили. Князь его Михаил Всеволодович бежал в Чернигов к тестю Всеволоду Чермному. Жители, которых возглавил Изяслав - брат переметчиков Владимировичей, страдая от жажды, яростно оборонялись шесть недель, прежде чем сдаться на милость победителя. Изяслав был отпущен с миром, а вместо него Всеволод посадил княжить муромского Давыда.
Поскольку сват Рюрик сам справился с Чермным, в очередной раз выгнав его из Киева, Всеволод Юрьевич отбыл в свою столицу. Желая иметь Константина в качестве помощника, он не отпустил его обратно на север, вернув новгородцам прежние вольности. Около года они управлялись без князя, после чего туда был прислан Святослав.В Рязани между тем усиливалось недовольство владимирской администрацией, которую в 1208 году возглавил Ярослав. Узнав, что против него готовят заговор, Ярослав оповестил отца. Всеволод, подойдя с дружиной к Рязани, приказал всем жителям выйти из города и поджег его укрепления. Рязань сгорела дотла, рязанцев расселили по городам Суздальской земли. Сожжен был также Белгород Рязанский. Возвратившиеся Михаил Всеволодович Пронский и Изяслав Владимирович, избежавшие пленения, наняли половцев и в 1209 году начали мстить Всеволоду, разоряя Подмосковье, но высланный против них Юрий Всеволодович разбил их отряд, загнал в мещерские леса, а потом прогнал и оттуда. В то же время трое Владимировичей, объединившись, заставили Давыда вернуть Пронск Михаилу.
Вскоре против Великого князя внезапно выступил племянник Рюрика Ростиславича Мстислав Торопецкий - сын Мстислава Храброго. Он напал на Торжок, пленил Святославовых слуг и прислал гонца в Новгород с вестью о своей готовности служить городу так же, как и его всеми почитавшийся отец. Горожане немедленно его поддержали. Святослава Всеволодовича изолировали в палатах архиепископа. С обеих сторон были собраны войска. Владимирцев возглавил Константин. Но битвы не последовало. Всеволод решил уступить и удовлетворился тем, что его сына отпустили с миром.
Год спустя Всеволод Юрьевич помирился со своим черниговским тезкой, простив изгнание из Переяславля Ярослава. При этом Всеволод Святославич вернул Великому князю эту его "отчину" со всеми доходами, а сам, получив Киев, отдал Чернигов неугомонному Рюрику. На юге на короткое время установился мир, залогом которого явилась женитьба Юрия Всеволодовича на черниговской княжне. Перед тем сам Всеволод на старости лет, уже имея внуков Василька и Ивана-Всеволода Константиновичей, повторно женился на княжне "из Руси" по имени София. Рязанские князья продолжали оставаться в заточении. Им не помогло заступничество самого митрополита. Великий князь отказывался признавать их "сродниками", считая только вассалами-изменниками.
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо - "миродержец" Суздальский - умер 16 апреля 1212 года. Это был мудрый государь и незаурядный военачальник. Он смог эффективно использовать огромные военные ресурсы самой сильной из русских земель. Стиль Всеволода-полководца заметно отличался от запальчивой рыцарственности южных князей. Следует признать, что вершиной его полководческой карьеры являются не блестящие победы на Липице и Колокше, а стояние на Влене, когда огромную коалиционную рать удалось отразить с минимумом потерь. При этом Всеволод стремился решать все споры миром, а в периоды усобиц как мог щадил русскую кровь.
На годы княжения Всеволода приходится расцвет культуры на берегах Клязьмы. При нем в 1185-1189 годах кафедральный Успенский собор - эталон храмового зодчества Московской Руси, - перестроенный и расширенный, приобрел свой нынешний вид. В 1192-1195 годах был сооружен Рождественский собор в одноименном монастыре (где позднее упокоился Александр Невский), в 1193-1197 годах - дворцовый Дмитриевский собор, украшенный небывало пышной резьбой по камню, в 1194-1196 годах - каменный замок-детинец.
Конец жизни Великого князя был омрачен отказом законного наследника Константина, последние годы княжившего в Ростове, перейти во Владимир (вновь сказались претензии боярского Ростова на первенство). Всеволоду пришлось собирать земский собор и утвердить наследником Юрия. И вскоре вся Владимиро-Суздальская земля нелицемерно скорбела по своему почившему правителю, с тревогой ожидая новых усобиц. Правление Всеволода Юрьевича отличалось заметной двойственностью. Непреклонный во внешней политике, он нередко пасовал перед мнением земских соборов, и в первую очередь владимирской городской общины, от имени которой, по сути, и правил. Огромная власть Всеволода III уравновешивалась демократичностью сословно-представительского строя, особенно в городах с их вечем. К тому же Всеволоду приходилось постоянно балансировать на стыке интересов старого и нового центров Залесья.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mosjour.ru/
Храм рождества Иоанна Предчети в Ивановском
Ольга Кирьянова, М. Иванова
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню.
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню. Это - храм Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском. Его история неотделима от истории села Ивановского, ныне входящего в Восточный административный округ столицы. В XVII веке (а именно к этому периоду относится первое документальное упоминание о храме) Ивановское являлось частью дворцового хозяйства царя Алексея Михайловича в Измайлове - бывшей вотчине бояр Романовых. В период Смуты многие города и веси Русской земли были разорены. К середине XVII столетия Измайлово и его окрестности пребывали в запустении. Алексей Михайлович, к которому перешли эти земли, взялся за их обустройство, создав цветущее хозяйство с садами, огородами, пасеками, рыбными прудами и даже зверинцем. В 1663 году сюда переселили около тысячи крестьянских семей из других дворцовых волостей. В это время Ивановское представляло собой "приселок" царского села Измайлова. Тут имелась мельница "с земляною плотиною длиной 170, шириной 11, вышитой 2 сажени", а также два пруда - в них откармливали карасей и линей к государеву столу.
В 1666-1667 годах в Ивановском строится деревянная церковь в честь Рождества честного славного пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна с приделами во имя святителя Василия Великого, епископа Кессарии Каппадокийской, и святого великомученика и Победоносца Георгия. В писцовой книге под 1676 годом говорится: "Обложка на Москве данью вновь новопостроенная церковь в Московском уезде, в Радонежской десятине, великого государя дворцового села Измайлова в приселке Ивановском, а на тою церковь, по указу Патриарха и по помете на выписке дьяка Перфилия Семенникова по сказке той церкви попа положено дани 10 алтын 2 деньги, заезда гривна и велено с той церкви данные деньги по тому окладу взять с 7178 (1670) года". Иконы для храма - первоначально шатрового, как и в других окрестных селениях - Измайлове и Черкизове, писал изограф Сергий Рожков "с товарыщи".
До 1676 года Ивановское числилось в Приказе Тайных дел, а затем в Приказе Большого Дворца. Приход храма был немногочислен: согласно докладной записке, поданной местным священником с причетниками в 1700 году, "крестьянских дворов и пустошей и лавок и иных доходов за ними нет, а приходских-де у них только 10 дворов". 11 июля 1700 года царь повелел: "Того приселка Ивановскому попу с причетниками ругу не давать и из окладу выложить, а довольствоваться им подаянием приходских людей".Относительно служивших в храме в XVII-XVIII столетиях почти ничего не известно. В 1717 году здесь состояло три клирика, носивших фамилию Сидоров (по всей видимости, родственники): священник Дмитрий Сидоров, дьячок Иван Сидоров и пономарь Афанасий Сидоров. В 1712-1739 годах Ивановским приходом церковной дани платилось 23 алтына 4 деньги, что по тем временам являлось суммой незначительной - стало быть, он и тогда не относился к числу многолюдных.
В 1801 году был выстроен ныне существующий храм, по своему архитектурному облику относящийся к стилю раннего классицизма. В 1812 году здесь, как и в окрестных селах, хозяйничали французы. Генерал-лейтенант князь Голицын писал фельдмаршалу М.И.Кутузову 17 сентября 1812 года: "Адъютант мой, узнав от мужика, что в 11 верстах от Москвы в селе Ивановском французы грабят, дал знать казакам, кои, дождавшись ночи, на них напали и всех захватили в плен, из которых двух ранили. С нашей стороны никакой потери не было. Пленных 11 человек: 7 прусаков, 3 поляка, 1 француз; при конвое препровождены во Владимир к г. гражданскому губернатору". Французские мародеры не щадили православных святынь. Об этом, в частности, свидетельствуют поступавшие в Московскую Духовную консисторию рапорты сельских священников Московской округи о готовности к освящению их церквей после отступления Наполеона.
Вероятнее всего, печальная участь не миновала и храм в Ивановском. Около 1842 года внутреннее его убранство претерпело значительные изменения: бригада реставраторов, работавшая здесь в 1979 году, обнаружила, что именно в третьей четверти XIX века производилась полная запись первоначальной настенной живописи, с изменением композиции и колорита. Тогда же был перекрашен и частично позолочен иконостас. На картах XIX века к северу от храма указана часовня. Примерно в пятистах метрах к северо-западу находился святой колодец. Вокруг образовалось кладбище. К храму Рождества Иоанна Предтечи была приписана церковь Спаса Нерукотворного Образа близлежащего села Губино (Гиреево), построенная в 1718 году князем Иваном Алексеевичем Голицыным и не имевшая собственного причта.
По данным на 1859 год, Ивановское насчитывало 570 жителей (84 двора). После отмены крепостного права село вошло в Пехорскую волость Московского уезда. В конце XIX века здесь имелось 138 дворов. Сельчане выращивали картофель, овощи и зерновые. Большинство работало на расположенных поблизости небольших фабриках, принадлежавших московским купцам. По переписи 1926 года, в Ивановском числилось уже 1275 человек. В ходе коллективизации в селе был организован колхоз "Вперед". Храм же избежал участи многих московских церквей - его не закрыли. Более того, сюда был перенесен в качестве приставного престол разоренной церкви Спаса Нерукотворного Образа в Гирееве.
В 1960 году Ивановское оказалось в черте Москвы, новые границы которой были определены кольцевой автодорогой. Скоро началось массовое жилищное строительство. Деревянные дома сносились, жители переселялись в новые микрорайоны. На страницах книги "Путешествие по новой Москве" журналист Лев Колодный бодро рапортовал: "Десять лет тому назад бывал я тут (в Ивановском. - Авт.) и видел это большое село, над его избами возвышался каменный храм с колокольней, трапезной в стиле русского классицизма начала прошлого века. Тогда еще тут было правление совхоза, собиравшееся переезжать за пределы кольцевой дороги, разделившей село пополам... Вхожу в Ивановское и вижу: теперь его пересекают широкие улицы, где стоят высокие многоэтажные дома Москвы... Почти все застроено..." Один лишь уцелевший храм Рождества Иоанна Предтечи радовал глаз на фоне панельных коробок. Вплотную к ограде пролегла новая улица Сталеваров, святой колодец засыпали. В середине ХХ века настоятелями этой церкви поочередно являлись представители одной семьи Романеевых. Священники занимали небольшой одноэтажный бревенчатый дом, который сохранялся до 1990-х годов.
Долгие годы в храме Рождества Иоанна Предтечи служили протоиереи Николай Ведерников и Михаил Шевченко - ревностные и добрые пастыри. В ноябре 1989 года настоятелем был назначен протоиерей Петр Захаров. Вскоре началась реконструкция церкви. К колокольне сделали две пристройки: за счет одной расширилась трапезная, а в другой разместилась ризница. В 1991 году состоялась закладка фундамента нового дома причта. Вскоре здесь возник целый комплекс: крестильный храм, воскресная школа, вспомогательные хозяйственные помещения. В церковном дворе появился магазин православной литературы.Существенно изменился и внутренний облик храма. Стены заново расписаны, пол, прежде крытый плитами желто-серого песчаника, ныне выстлан серым гранитом. В 1997-1998 годах ввиду тесноты левый придел в честь святителя Василия Великого был перенесен в крестильный храм, а правый, в честь великомученика и Победоносца Георгия, - в главный алтарь. 9 марта 1991 года на празднование обретения главы Иоанна Предтечи храм впервые посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.В феврале нынешнего года настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском протоиерей Петр Захаров отметил сразу два юбилея - 50-летие со дня рождения и свое 20-летие пастырского служения. Авторы статьи и коллектив "Московского журнала. История государства Российского" присоединяются ко всем поздравлениям, прозвучавшим в адрес отца Петра и желают ему крепкого здоровья и многая лета.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mosjour.ru/
Дата добавления: 21.03.2013
www.km.ru
Ю. Сухарев
Самый младший из сыновей Юрия Долгорукого Всеволод (Дмитрий), прозванный «Большое Гнездо», родился в 1154 году в только что заложенном городе, названном в его честь, — в Дмитрове. Его матерью была византийская принцесса Елена.
В 1156 году Юрий Долгорукий внезапно умер в Киеве. Осиротевшая семья отправилась обратно в Ростово-Суздальскую землю, где, согласно «ряду», заключенному Юрием с местным боярством, младшие сыновья должны были после его смерти получить уделы. Однако здесь прочно сидел старший брат Андрей, не испытывавший к мачехе теплых чувств и не намеренный делить с сиротами свою землю и власть.
Прожив несколько лет на положении бедных родственников, Елена с детьми в 1162 году отправилась в изгнание — на родину, в Константинополь, ко двору императора Мануила. Вернулись на Русь сыновья Долгорукого примерно в 1168 году, когда Боголюбский, находившийся в зените могущества, вознамерился подчинить себе и Киев, для чего на Юге ему понадобились «свои люди». Уже в 1169 году Всеволод находился в составе суздальского войска, взявшего Киев, и остался здесь вместе с братом Михалкой служить «у стремени» брата Глеба, посаженного Андреем на киевский «стол», а в начале 1170-х годов участвовал в схватках с половцами.
По смерти Глеба Юрьевича ему на смену пришел Владимир Дорогобужский, того, в свою очередь, сменил Роман Ростиславич Смоленский. Наконец Боголюбский, словно издеваясь над лествичным правом Ростиславичей, отдал Киев Михалке, княжившему у торков. Последний благоразумно отказался, послав занять «златокованный стол» Всеволода. Тот прибыл в великокняжеский терем, но вскоре был там схвачен ворвавшимися в город смоленскими князьями. Михаил Юрьевич договорился с Ростиславичами, и Всеволода отпустили. Позднее оба брата участвовали в неудачном походе на Киев и осаде Вышгорода в 1174 году. Крушение власти Боголюбского лишило их уделов на Юге. Пришлось искать приюта при черниговском дворе.
После гибели Андрея Боголюбского в результате боярского заговора ростовское боярство предпочло его братьям детей Ростислава, старшего из сыновей Юрия Владимировича, Ярополка и Мстислава, долго находившихся в тени. Поначалу взрослые племянники и молодые дядья смогли мирно договориться между собой, надеясь поделить Залесские земли по справедливости. Однако из этих благих намерений ничего не вышло. В Москве Ярополк оставил Михаила и Всеволода и выехал в Переяславль, где принял присягу местной дружины. Между тем Юрьевичи прибыли во Владимир, с честью встреченные жителями.
Началась усобица. Владимир был осажден, окрестности грабили рязанцы и муромцы, горожане страдали от голода и в конце концов оказались вынуждены слезно просить Михалка (Всеволод не упомянут) покинуть Владимир. Пришлось возвращаться «в Русь».
В 1176 году владимирцы, недовольные лихоимством Ярополковой администрации, сами позвали Михаила и Всеволода. Те выступили с небольшой дружиной в сопровождении сына Черниговского князя Владимира Святославича. Ярополк, узнав о том, вознамерился из Ростова перехватить дядьев, но за Москвой «Божьим промыслом разминулись <они> в лесах».Пытаясь исправить ошибку брата, Мстислав с суздальцами помчался на перехват. Когда Михалко и Всеволод были уже в пяти верстах от Владимира, внезапно слева будто выросла из-под земли блистающая доспехами, под развевающимся стягом суздальская дружина. Витязи Мстислава с громкими криками ринулись на небольшой отряд, окружавший носилки, в которых везли больного Михаила, но горсть Всеволодовых храбрецов встала как скала, осыпая приближающегося неприятеля градом стрел. И катящаяся по склону лавина стала замедлять ход, а затем и… обратилась вспять, бросив стяг! Ярополк бежал в Рязань, а Мстислав — в Новгород. Михалко же, придя во Владимир и приняв делегацию суздальцев, посадил брата править в Переяславле. Первой их акцией был поход на Рязань с целью возвращения увезенной Глебом чудотворной Владимирской иконы Божией Матери.20 июня 1177 года в Городце на Волге на закате дня преставился исполненный всяческих добродетелей Великий князь Михаил Юрьевич. Наступило время Всеволода. Владимирцы, помня крестное целование отцу его, перед Золотыми воротами принесли присягу новому князю «и посадиша на столе дедне и отне».
Ростовцы не собирались уступать старшинство в земле Владимиру. Едва узнав о смерти Михалка, они призвали из Новгорода Мстислава Ростиславича, клянясь служить только ему. Тот немедленно собрал земское и феодальное ополчение Ростова. В летописи перечисляются категории воинов: «бояре», «гридьба», «пасынки». Можно предположить, что вторая категория — менее знатные наследственные служилые, потомки членов младшей дружины — «гридней» эпохи Киевской Руси; «пасынки» — аналог южных «милостников»: служащие в первом поколении, лично принятые князем в младшую дружину (как бы «усыновленные»), возможно, из состава отроков или даже лиц зависимых, вооруженные на средства князя и от него получившие право на ренту с конкретных земельных держаний (сел).Всеволод двинулся навстречу Мстиславу с дружиной, владимирцами и «что бяше боярь осталося у него» (почти вся аристократия оказалась в «ростовской партии»). На подходе к Суздалю войско увидело на небе чудесно явленный образ Божией Матери рядом с изображением своего города. Всеволод счел это знамением грядущей победы, но, желая избежать кровопролития, предложил племяннику оставить за собой Ростов, а доходы с Суздаля поделить. Мстислав же под влиянием гордых речей ростовских бояр предпочел помериться силами. Между тем Всеволод под Юрьевом соединился с переяславцами. 27 июля, в день, памятный нам как годовщина Полтавской битвы, решилась судьба княжения. Утром Всеволод, построив полки, перешел речку Кзу и у Липиц атаковал боевые порядки Мстислава. Передовые отряды легкой кавалерии (стрельцы) затеяли обычную перестрелку, затем развернувшиеся к бою конные массы обеих сторон начали сближаться, с шага переходя на рысь. «И поможе Бог князю Всеволоду Гургевичу».
Вожди ростовского боярства сложили головы на поле боя, Мстислав бежал обратно в Новгород (откуда его вскоре выгнали), многих ростовских ополченцев пленили и связанными пригнали во Владимир. В войске Всеволода потерь почти не было: «А у Всеволода в полку не бысть пакости». Вскоре он послал на новгородское княжение своего племянника Ярослава.
В конце лета изгнанный новгородцами Мстислав, явившись в Рязань, подбил Глеба напасть на Москву. Всеволод выступил было на рязанцев кружной дорогой через Переяславль, где собирал войска, но по просьбе новгородцев, встретивших его «за Переяславлем, под Шерньским лесом» и обещавших помощь, задержался. Узнав, что Глеб от Москвы повернул на Рязань, Всеволод возвратился во Владимир.
Зимой Владимирский князь снова двинулся на юг. В Коломне к нему присоединились союзники: племянник Владимир Глебович из Переяславля Южного и сыновья Святослава Всеволодовича Черниговского — Олег и Владимир. В это время их застала весть, что Глеб с Мстиславом и половцами тайными тропами прошли по дебрям заснеженной Мещеры и воюют окрестности Владимира. Там творилось страшное. Глеб Рязанский отдал Владимирщину половцам на поток и разграбление. Был осквернен и опустошен храм Покрова Богородицы, что на Нерли, дивно украшенный Андреем Боголюбским. Впервые ворвавшись в Залесье, степняки, поубивав множество народу, собрали по селам огромный полон и погнали толпы несчастных босыми по морозу.
Всеволод Юрьевич поспешил вернуться прежней дорогой во Владимирское Ополье и нашел войско Глеба стоящим лагерем на речке Колокше — с половцами и полоном. Целый месяц никак не замерзавшая река мешала схватке. Лишь по наступлении масленой недели лед на Колокше стал выдерживать всадника, но атаковать в развернутом конном строю стало трудно из-за глубоких снегов.
В первый день Великого поста «князь Всеволод нарядъ полкъ… и пусти возы на ту сторону реки». Глеб Рязанский двинул против этого подвижного укрепления полк под началом Мстислава Ростиславича — как представляется, намереваясь зайти во фланг противнику. Тогда Всеволод послал на подмогу возам племянника Владимира Глебовича Переяславского с его людьми и частью своей дружины. Глеб же с сыновьями Романом, Игорем и Ярополком перешли Колокшу и приготовились атаковать позицию Всеволода на Прусковой горе. В это время Владимир опрокинул Мстислава, и Глеб, осознав обозначившуюся угрозу флангового охвата, повернул вспять.
Всеволод немедленно перешел к преследованию и довершил разгром. Почти все вожди рязанцев, кроме Игоря Глебовича, были пленены.
Во Владимире два дня праздновали победу, а на третий горожане потребовали смерти своих врагов, и Глеба — в первую очередь. Всеволод старался спасти пленников и посадил их в поруб, чтобы угомонить страсти. Между тем рязанцы под угрозой нашествия выдали скрывавшегося на южной окраине их земли, в Воронеже, Ярополка Ростиславича.
Всеволод намеревался заставить Глеба отказаться от княжения и сослать на юг, но тот предпочел умереть князем. Когда Ярополка привезли во Владимир, горожане вновь стали настаивать на казни Ростиславичей. Они ворвались на княжий двор и, взломав поруб, ослепили обоих, после чего те были отпущены, как и Роман Глебович.
По пути на юг слепцы, усердно молясь в Смоленске, внезапно прозрели. Новгородцы, прознав о таком чуде, пригласили княжить Мстислава — в Новгороде, Ярополка — в Торжке, а ставленника Всеволода Ярослава послали в Волок Ламский. Мстислав вскоре умер, Ярополк заступил на его место, но Всеволод этого не потерпел и заставил новгородцев изгнать его.
В 1180 году Великий князь по просьбе младших братьев Романа Глебовича Рязанского выступил к Оке. В Коломне он пленил Глеба, сына Святослава Всеволодовича Черниговского, державшего сторону Романа (и к тому же посадившего сына на новгородское княжение, чем, безусловно, очень задел Владимирского князя). Затем владимирская «сторожа» на Оке разбила передовой отряд рязанцев. Перейдя на южный берег, Всеволод осадил Рязань и после заключения мира с Романом распределил рязанские волости по старшинству между Глебовичами.
Теперь следовало ожидать войны с Черниговом. Действительно, на следующий год Святослав, уже став Киевским князем, с новгородской подмогой и нанятыми половцами вторгся в Подмосковье с волжской стороны. Рати встретились на речке Влене (реки с таким названием на современных картах нет — в указанных местах протекают Нерль и Кунья), где в сорока верстах от Переяславля Всеволод с рязанскими и муромскими вассалами ожидал противника на выгодной позиции. Простояв две недели и не решаясь напасть из-за «тверди», войска разошлись, не заключив мира, причем черниговцы, чтобы досадить Всеволоду Юрьевичу, сожгли Дмитров. Святослав прибыл в Новгород, где Ярополка снова приняли и послали в Торжок. Вслед за тем Святослав отправился в Киев княжить.
Новое появление Ярополка на суздальской границе повлекло поход Всеволода к Торжку. Город оборонялся месяц, но голод заставил жителей заковать своего раненного накануне князя в цепи и открыть ворота. Это не спасло их от разграбления и плена. В результате новгородцы, выгнав Святославова сына, запросили князя у Всеволода. Тот, отпустив пленных, направил в Новгород своего родственника — Ярослава Владимировича. После этого и Глеб Святославич был отпущен к отцу в возобновление прерванной дружбы. На Руси установился относительный баланс сил и интересов, просуществовавший довольно долго — почти до конца века.
С прекращением усобиц Всеволод обратился на восток. В 1184 году состоялся речной поход против волжских болгар. Его возглавил сам Великий князь. Вместе с ним в походе участвовали: племянник Изяслав Глебович, сын Святослава Киевского Владимир, сын Давыда Смоленского Мстислав, четверо Рязанских Глебовичей и Владимир Муромский. Флотилия причалила возле устья реки Цывили. Высадившись, двинулись к болгарской столице Биляру и по дороге осадили городок Тухчин. Простояв здесь два дня и не взяв крепости, пошли дальше, отправив обратно для охраны людей Белозерский полк во главе с воеводой Фомой Ласковичем. Вперед было выслано сильное охранение. Оно и обнаружило впереди войско, которое сначала сочли за противника. Оказалось, это половцы «емяковы», приведенные мятежным болгарским «князем». Приняв присягу новых союзников, Всеволод присоединил их к своей рати.
Достигнув Биляра, расставили полки и стали совещаться. Тем временем нетерпеливый Изяслав Глебович во главе своей дружины атаковал болгарских пехотинцев, занятых устройством перед стенами дополнительного внешнего ограждения из досок («плот»). Очертя голову княжич «загнавъ за плотъ», к самым «воротомъ городньмъ», где в ком-то «изломи копье», но при этом стрела, выпущенная почти в упор, пробила на нем броню. Тяжело раненного Изяслава принесли в лагерь.Тем временем на белозерцев напали жители трех болгарских городков, пытавшиеся в первую очередь уничтожить суда — «учаны». С большим уроном нападавшие были отбиты. Простояв еще десять дней под стенами Биляра, Всеволод согласился на переговоры, которые закончились заключением мира. По дороге домой Изяслав умер.
На следующий год Всеволод Юрьевич вмешался в усобицу рязанских князей: старшие Глебовичи осадили в Пронске своих братьев Всеволода и Святослава. Пытаясь предотвратить братоубийство, Всеволод направил в Рязань посольство. Осаждавшие окончательно вышли из повиновения и ответили, что не нуждаются в советах. Осажденные запросили помощи. В Пронск поспешил отряд в триста человек. Однако это не помогло. Бои под Пронском принимали все более ожесточенный характер. Пришлось посылать уже серьезные силы — Ярослава Владимировича (к тому времени изгнанного новгородцами), а также Владимира и Давыда Муромских.
Когда владимирское войско подошло к Коломне, осаждавшие бежали к Рязани. Ярослав и муромцы посчитали задачу выполненной и вернулись во Владимир вместе с Всеволодом Глебовичем. Но тут старшие Глебовичи вновь навалились на оставшегося в Пронске Святослава. В конце концов Святослав открыл братьям ворота и получил город во владение, обещав быть заодно с ними против уехавшего Всеволода. Владимирскую «подмогу», дружину Всеволода Глебовича, его жену и детей посадили в темницу. В ответ Великий князь начал готовить карательный поход.Рязанцы испугались, отпустили Всеволодовых «мужей», расточая уверения в верности, но Юрьевич «не всхоте мира ихъ». Глебовичи упросили выступить в роли миротворца-посредника черниговского епископа Порфирия. Миссия владыки закончилась ничем. Созвав вассалов, Всеволод «перебродивше» Оку и «взяша села вся и полон многъ и возвратишася в своя си… землю ихъ пусту створиша и пожгоша всю». В 1188 году Всеволод восстановил контроль над Новгородом, снова посадив там Ярослава.Несколько лет Залесская земля жила мирно. Всеволод укреплял свою власть над Рязанью, Смоленском, Новгородом, Муромом, Переяславлем, Псковом, частью Волыни и некоторыми более мелкими владениями, отстраивал сгоревшую столицу, выдавал замуж дочерей, в том числе восьмилетнюю Верхуславу. Княгиня Мария, дочь правителя христианской Алании, ежегодно рожала сыновей. Это была замечательная женщина, отличавшаяся не только чадолюбием и благочестием, но и государственной мудростью. Она основала во Владимире девичий монастырь, прозванный Княгининым и ставший усыпальницей женской половины владимирского княжеского дома. Летописцы сравнивают ее со святыми императрицами Еленой и Феодорой, называют второй Ольгой. В 1205 году, незадолго до кончины, Мария приняла постриг. Сыновьям она завещала жить в мире между собой, любить друг друга. Увы, они очень быстро забыли материнский наказ… По смерти Святослава Всеволодовича и установлении в Киеве единовластия Рюрика Ростиславича Всеволод потребовал от него ряд правобережных городов (которые тот уже успел отдать зятю Роману Волынскому), а получив, подарил собственному зятю (сыну Рюрика) и тем спровоцировал многолетнюю войну между Рюриком и Романом, закончившуюся страшным погромом Киева и победой Романа, вскоре погибшего. Сам же Всеволод в усобице почти не участвовал — пока черниговцы не пленили его смоленского зятя, после чего Великий князь «вседе на конь». В 1196 году его войска, действуя в интересах Рюрика, вторглись в северную часть черниговских владений, взяв тамошние города и «землю ихъ пусту створи». Однако черниговские князья изъявили покорность и дело кончилось миром.
В свое время автор «Слова о полку Игореве» призывал Всеволода, способного «Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать», вступиться за разоряемую «погаными» Южную Русь. Тогда ей, не дождавшись, пришлось «обойтись своими силами». Лишь спустя четырнадцать лет Всеволод Юрьевич надумал повоевать с половцами, по-видимому, вняв просьбам рязанских князей. Взяв с собой подросшего старшего сына Константина, Великий князь выступил в поход, имея целью, как представляется, не только попугать кочевников, но и осуществить заветную мечту всех полководцев «Мономаховой школы» — «испить шеломом Дона».Поход длился около двух месяцев. Кипчаки в страхе разбегались, не вступая в столкновения с залесскими полками. Уходили с кибитками на Левобережье или к Лукоморью, оставляя русским пустые становища. Судя по тому, что в Лаврентьевской летописи написано: «зимовища», можно предположить, что суздальцы добрались до низовий Дона, по крайней мере — до скрытых ныне водами Цымлянского водохранилища пойменных лугов в районе Саркела — Белой Вежи, а может быть, и ниже — туда, где вблизи пастбищ донской дельты располагались таинственные половецкие «города», — в средоточие известных ныне памятников половецкой культуры.
Затем Великий князь несколько лет занимался новгородскими делами. До войны здесь не дошло, и княжить в Новгород вместо не слишком удачливого свояка Ярослава поехал маленький сын Всеволода Святослав с боярами-советниками, которых позднее сменил двадцатилетний Константин. Другой Всеволодов отпрыск, десятилетний Ярослав, был послан в Переяславль.
Все это время Южную Русь сотрясали непрерывные усобицы. Главным инициатором их являлся сын Святослава Всеволод Чермной, изгнавший, к тому же, из Переяславля Ярослава. В конце концов в 1206 году, услышав об окончательном разорении «Русской земли» (Киевщины), Всеволод Юрьевич не выдержал и решил вмешаться, сказав при этом: «Им, что ли, одним отчина Русская земля, а нам разве не отчина! И пусть меня с ними Бог управит!»Получив весть от отца, Константин быстро собрал мощное ополчение всей новгородской земли, включая и псковичей, и ладожан, и новоторжцев. Вскоре он уже был в Москве, ожидая подхода главных сил. Оповестив вассалов о сборе на Оке, Всеволод прибыл в Москву с сыновьями Юрием, Ярославом и Владимиром. Здесь ему сообщили, что рязанские князья вступили в сговор с черниговскими и замышляют против него.
Великий князь приказал разбить на берегу Оки шатры и приготовить угощение. Двое постаревших Глебовичей — Роман и Святослав (Всеволод Пронский умер незадолго перед тем) — прибыли, взяв с собой взрослых сыновей и племянников — Игоревичей и Владимировичей. Но вместо того чтобы начать пир, Всеволод удалился, и его место заняли обвинители.
Напрасно клялись рязанцы в своей невиновности (среди летописцев по данному вопросу нет единого мнения). Всеволод приказал схватить главу рязанского рода Романа Глебовича, Святослава с двумя сыновьями и двоих Игоревичей, а также их близких бояр и закованными отвезти во Владимир. После этого войска вступили в рязанские пределы.
Пронск осадили. Князь его Михаил Всеволодович бежал в Чернигов к тестю Всеволоду Чермному. Жители, которых возглавил Изяслав — брат переметчиков Владимировичей, страдая от жажды, яростно оборонялись шесть недель, прежде чем сдаться на милость победителя. Изяслав был отпущен с миром, а вместо него Всеволод посадил княжить муромского Давыда.
Поскольку сват Рюрик сам справился с Чермным, в очередной раз выгнав его из Киева, Всеволод Юрьевич отбыл в свою столицу. Желая иметь Константина в качестве помощника, он не отпустил его обратно на север, вернув новгородцам прежние вольности. Около года они управлялись без князя, после чего туда был прислан Святослав.В Рязани между тем усиливалось недовольство владимирской администрацией, которую в 1208 году возглавил Ярослав. Узнав, что против него готовят заговор, Ярослав оповестил отца. Всеволод, подойдя с дружиной к Рязани, приказал всем жителям выйти из города и поджег его укрепления. Рязань сгорела дотла, рязанцев расселили по городам Суздальской земли. Сожжен был также Белгород Рязанский. Возвратившиеся Михаил Всеволодович Пронский и Изяслав Владимирович, избежавшие пленения, наняли половцев и в 1209 году начали мстить Всеволоду, разоряя Подмосковье, но высланный против них Юрий Всеволодович разбил их отряд, загнал в мещерские леса, а потом прогнал и оттуда. В то же время трое Владимировичей, объединившись, заставили Давыда вернуть Пронск Михаилу.
Вскоре против Великого князя внезапно выступил племянник Рюрика Ростиславича Мстислав Торопецкий — сын Мстислава Храброго. Он напал на Торжок, пленил Святославовых слуг и прислал гонца в Новгород с вестью о своей готовности служить городу так же, как и его всеми почитавшийся отец. Горожане немедленно его поддержали. Святослава Всеволодовича изолировали в палатах архиепископа. С обеих сторон были собраны войска. Владимирцев возглавил Константин. Но битвы не последовало. Всеволод решил уступить и удовлетворился тем, что его сына отпустили с миром.
Год спустя Всеволод Юрьевич помирился со своим черниговским тезкой, простив изгнание из Переяславля Ярослава. При этом Всеволод Святославич вернул Великому князю эту его «отчину» со всеми доходами, а сам, получив Киев, отдал Чернигов неугомонному Рюрику. На юге на короткое время установился мир, залогом которого явилась женитьба Юрия Всеволодовича на черниговской княжне. Перед тем сам Всеволод на старости лет, уже имея внуков Василька и Ивана-Всеволода Константиновичей, повторно женился на княжне «из Руси» по имени София. Рязанские князья продолжали оставаться в заточении. Им не помогло заступничество самого митрополита. Великий князь отказывался признавать их «сродниками», считая только вассалами-изменниками.
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо — «миродержец» Суздальский — умер 16 апреля 1212 года. Это был мудрый государь и незаурядный военачальник. Он смог эффективно использовать огромные военные ресурсы самой сильной из русских земель. Стиль Всеволода-полководца заметно отличался от запальчивой рыцарственности южных князей. Следует признать, что вершиной его полководческой карьеры являются не блестящие победы на Липице и Колокше, а стояние на Влене, когда огромную коалиционную рать удалось отразить с минимумом потерь. При этом Всеволод стремился решать все споры миром, а в периоды усобиц как мог щадил русскую кровь.
На годы княжения Всеволода приходится расцвет культуры на берегах Клязьмы. При нем в 1185-1189 годах кафедральный Успенский собор — эталон храмового зодчества Московской Руси, — перестроенный и расширенный, приобрел свой нынешний вид. В 1192-1195 годах был сооружен Рождественский собор в одноименном монастыре (где позднее упокоился Александр Невский), в 1193-1197 годах — дворцовый Дмитриевский собор, украшенный небывало пышной резьбой по камню, в 1194-1196 годах — каменный замок-детинец.
Конец жизни Великого князя был омрачен отказом законного наследника Константина, последние годы княжившего в Ростове, перейти во Владимир (вновь сказались претензии боярского Ростова на первенство). Всеволоду пришлось собирать земский собор и утвердить наследником Юрия. И вскоре вся Владимиро-Суздальская земля нелицемерно скорбела по своему почившему правителю, с тревогой ожидая новых усобиц. Правление Всеволода Юрьевича отличалось заметной двойственностью. Непреклонный во внешней политике, он нередко пасовал перед мнением земских соборов, и в первую очередь владимирской городской общины, от имени которой, по сути, и правил. Огромная власть Всеволода III уравновешивалась демократичностью сословно-представительского строя, особенно в городах с их вечем. К тому же Всеволоду приходилось постоянно балансировать на стыке интересов старого и нового центров Залесья.
Храм рождества Иоанна Предчети в Ивановском
Ольга Кирьянова, М. Иванова
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню.
Въезжая в Москву по Реутовской эстакаде, справа над густыми кронами деревьев можно увидеть горящие золотом кресты и изящную колокольню. Это — храм Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском. Его история неотделима от истории села Ивановского, ныне входящего в Восточный административный округ столицы. В XVII веке (а именно к этому периоду относится первое документальное упоминание о храме) Ивановское являлось частью дворцового хозяйства царя Алексея Михайловича в Измайлове — бывшей вотчине бояр Романовых. В период Смуты многие города и веси Русской земли были разорены. К середине XVII столетия Измайлово и его окрестности пребывали в запустении. Алексей Михайлович, к которому перешли эти земли, взялся за их обустройство, создав цветущее хозяйство с садами, огородами, пасеками, рыбными прудами и даже зверинцем. В 1663 году сюда переселили около тысячи крестьянских семей из других дворцовых волостей. В это время Ивановское представляло собой «приселок» царского села Измайлова. Тут имелась мельница «с земляною плотиною длиной 170, шириной 11, вышитой 2 сажени», а также два пруда — в них откармливали карасей и линей к государеву столу.
В 1666-1667 годах в Ивановском строится деревянная церковь в честь Рождества честного славного пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна с приделами во имя святителя Василия Великого, епископа Кессарии Каппадокийской, и святого великомученика и Победоносца Георгия. В писцовой книге под 1676 годом говорится: «Обложка на Москве данью вновь новопостроенная церковь в Московском уезде, в Радонежской десятине, великого государя дворцового села Измайлова в приселке Ивановском, а на тою церковь, по указу Патриарха и по помете на выписке дьяка Перфилия Семенникова по сказке той церкви попа положено дани 10 алтын 2 деньги, заезда гривна и велено с той церкви данные деньги по тому окладу взять с 7178 (1670) года». Иконы для храма — первоначально шатрового, как и в других окрестных селениях — Измайлове и Черкизове, писал изограф Сергий Рожков «с товарыщи».
До 1676 года Ивановское числилось в Приказе Тайных дел, а затем в Приказе Большого Дворца. Приход храма был немногочислен: согласно докладной записке, поданной местным священником с причетниками в 1700 году, «крестьянских дворов и пустошей и лавок и иных доходов за ними нет, а приходских-де у них только 10 дворов». 11 июля 1700 года царь повелел: «Того приселка Ивановскому попу с причетниками ругу не давать и из окладу выложить, а довольствоваться им подаянием приходских людей».Относительно служивших в храме в XVII-XVIII столетиях почти ничего не известно. В 1717 году здесь состояло три клирика, носивших фамилию Сидоров (по всей видимости, родственники): священник Дмитрий Сидоров, дьячок Иван Сидоров и пономарь Афанасий Сидоров. В 1712-1739 годах Ивановским приходом церковной дани платилось 23 алтына 4 деньги, что по тем временам являлось суммой незначительной — стало быть, он и тогда не относился к числу многолюдных.
В 1801 году был выстроен ныне существующий храм, по своему архитектурному облику относящийся к стилю раннего классицизма. В 1812 году здесь, как и в окрестных селах, хозяйничали французы. Генерал-лейтенант князь Голицын писал фельдмаршалу М.И.Кутузову 17 сентября 1812 года: «Адъютант мой, узнав от мужика, что в 11 верстах от Москвы в селе Ивановском французы грабят, дал знать казакам, кои, дождавшись ночи, на них напали и всех захватили в плен, из которых двух ранили. С нашей стороны никакой потери не было. Пленных 11 человек: 7 прусаков, 3 поляка, 1 француз; при конвое препровождены во Владимир к г. гражданскому губернатору». Французские мародеры не щадили православных святынь. Об этом, в частности, свидетельствуют поступавшие в Московскую Духовную консисторию рапорты сельских священников Московской округи о готовности к освящению их церквей после отступления Наполеона.
Вероятнее всего, печальная участь не миновала и храм в Ивановском. Около 1842 года внутреннее его убранство претерпело значительные изменения: бригада реставраторов, работавшая здесь в 1979 году, обнаружила, что именно в третьей четверти XIX века производилась полная запись первоначальной настенной живописи, с изменением композиции и колорита. Тогда же был перекрашен и частично позолочен иконостас. На картах XIX века к северу от храма указана часовня. Примерно в пятистах метрах к северо-западу находился святой колодец. Вокруг образовалось кладбище. К храму Рождества Иоанна Предтечи была приписана церковь Спаса Нерукотворного Образа близлежащего села Губино (Гиреево), построенная в 1718 году князем Иваном Алексеевичем Голицыным и не имевшая собственного причта.
По данным на 1859 год, Ивановское насчитывало 570 жителей (84 двора). После отмены крепостного права село вошло в Пехорскую волость Московского уезда. В конце XIX века здесь имелось 138 дворов. Сельчане выращивали картофель, овощи и зерновые. Большинство работало на расположенных поблизости небольших фабриках, принадлежавших московским купцам. По переписи 1926 года, в Ивановском числилось уже 1275 человек. В ходе коллективизации в селе был организован колхоз «Вперед». Храм же избежал участи многих московских церквей — его не закрыли. Более того, сюда был перенесен в качестве приставного престол разоренной церкви Спаса Нерукотворного Образа в Гирееве.
В 1960 году Ивановское оказалось в черте Москвы, новые границы которой были определены кольцевой автодорогой. Скоро началось массовое жилищное строительство. Деревянные дома сносились, жители переселялись в новые микрорайоны. На страницах книги «Путешествие по новой Москве» журналист Лев Колодный бодро рапортовал: «Десять лет тому назад бывал я тут (в Ивановском. — Авт.) и видел это большое село, над его избами возвышался каменный храм с колокольней, трапезной в стиле русского классицизма начала прошлого века. Тогда еще тут было правление совхоза, собиравшееся переезжать за пределы кольцевой дороги, разделившей село пополам… Вхожу в Ивановское и вижу: теперь его пересекают широкие улицы, где стоят высокие многоэтажные дома Москвы… Почти все застроено...» Один лишь уцелевший храм Рождества Иоанна Предтечи радовал глаз на фоне панельных коробок. Вплотную к ограде пролегла новая улица Сталеваров, святой колодец засыпали. В середине ХХ века настоятелями этой церкви поочередно являлись представители одной семьи Романеевых. Священники занимали небольшой одноэтажный бревенчатый дом, который сохранялся до 1990-х годов.
Долгие годы в храме Рождества Иоанна Предтечи служили протоиереи Николай Ведерников и Михаил Шевченко — ревностные и добрые пастыри. В ноябре 1989 года настоятелем был назначен протоиерей Петр Захаров. Вскоре началась реконструкция церкви. К колокольне сделали две пристройки: за счет одной расширилась трапезная, а в другой разместилась ризница. В 1991 году состоялась закладка фундамента нового дома причта. Вскоре здесь возник целый комплекс: крестильный храм, воскресная школа, вспомогательные хозяйственные помещения. В церковном дворе появился магазин православной литературы.Существенно изменился и внутренний облик храма. Стены заново расписаны, пол, прежде крытый плитами желто-серого песчаника, ныне выстлан серым гранитом. В 1997-1998 годах ввиду тесноты левый придел в честь святителя Василия Великого был перенесен в крестильный храм, а правый, в честь великомученика и Победоносца Георгия, — в главный алтарь. 9 марта 1991 года на празднование обретения главы Иоанна Предтечи храм впервые посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.В феврале нынешнего года настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском протоиерей Петр Захаров отметил сразу два юбилея — 50-летие со дня рождения и свое 20-летие пастырского служения. Авторы статьи и коллектив «Московского журнала. История государства Российского» присоединяются ко всем поздравлениям, прозвучавшим в адрес отца Петра и желают ему крепкого здоровья и многая лета.
www.ronl.ru
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Курганский государственный университет
Кафедра экономической теории
Реферат
ПО ТЕМЕ: Князь Всеволод Большое Гнездо
Выполнила:
студентка экономического
факультета группы Э-274
Панфилова Е.А.
Преподаватель: Чубаров И.А.
Курган 2006
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО
ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО, Великий князь Владимиро-Суздальский. (Княжил с 1176 по 1212 год) Младший сын Юрия Долгорукого, внук Владимира Мономаха. Когда Всеволоду было восемь лет, правящий во Владимиро-Суздальской земле его брат Андрей Боголюбский начал проводить политику укрепления самодержавной власти и изгнал из пределов княжества всех своих братьев. Андрей был сыном Юрия Долгорукого от жены-половчанки, Всеволод был сыном от жены греческой царицы. Вместе с матерью маленький Всеволод вынужден уехать в Грецию, где был радушно принят императором. Возвратившись на Русь, юный Всеволод участвует вместе с другими князьями в штурме и разграблении Киева, учиненном его братом Андреем. Выступая на стороне Андрея, Всеволод, чуть позже, на пять недель становится киевским князем, но был свергнут.
Во время княжеских усобиц княжил в подаренном ему братом Михаилом Городце Остерском, жил, изгнанный в Чернигов. После смерти Андрея Боголюбского Всеволод принимает участие в споре за престол Владимиро-Суздальской земли и вскоре двадцатитрехлетний князь утверждает свою власть. В межкняжеском споре решался вопрос не только, кто станет управителем в волости, но и какой город – прежняя столица Ростов или новая Владимир – станет столицей. Победил Всеволод и поддержавшие его владимирцы, таким образом, линия Андрея Боголюбского была продолжена. У победы Владимира над Ростовом было еще такое следствие, как ослабление значения вече и усиление роли князя, как единоличного правителя, так как вечевые традиции были сильнее в проигравшем Ростове и слабее во Владимире.
Другим начинанием Всеволода на столе князя Владимиро-Суздальского в русле политики Андрея стало изгнание Всеволодом из пределов княжества своих племянников. В 1180 году Всеволод узнал, что рязанский князь тяготеет в своей политике к киевскому князю, в то время как обещал быть младшим товарищем князю Владимиро-Суздальскому. Всеволод изгоняет из Рязани зятя киевского князя Святослава и заковывает в оковы его сына. Святослав киевский, узнав об этом, выступает в поход на Владимир, оскорбленный еще и тем, что оказывал раньше покровительство Всеволоду, давал ему приют у себя в городах и помогал в борьбе за власть во Владимире. Два русских войска сошлись у Переяславля и приготовились к битве. Южные дружины отличались своим натиском в чистом поле, поэтому осторожный Всеволод выбрал оборонительную тактику – выбрал место, укрепленное природой, построил дополнительно полевые укрепления, где и поставил войска. Не решившись нападать, киевские дружины простояли две недели и повернули назад.
Через два года князья заключили мир, Владимир отпустил сына Святослава, тот, в свою очередь, признал Рязань Владимиро-Суздальской вотчиной. В будущем, в 1194 году, Святослав киевский уже спрашивает разрешение у Всеволода покарать Рязань и, получив отказ, отменяет поход. После смерти Святослава, Всеволод посылает в Киев своих бояр, которые сажают там на княжение лояльного к Владимиро-Cуздальской земле князя. Однако последовавший союз киевского князя и галицких князей обеспокоил Всеволода, и он пытается разжечь распри внутри нового союза. Всеволод претендует на часть городов в южных землях, которые киевский князь уже отдал галицкому. Опасаясь недовольства могущественного Всеволода, киевский князь выпрашивает назад у галицкого князя город Торчевск, описав ему серьезность положения. Торчевск передают Всеволоду, который сразу отдает его сыну киевского князя. Почувствовав себя обманутым, галицкий князь Роман начинает войну с Киевом, чего и добивался Всеволод. Поддерживая сначала Киев, потом Галицкого Романа, Всеволод устраняет мощного конкурента Владимиро-Суздальской земле на Юге. Под действиями галицкого князя и владимиро-суздальского, Киев окончательно теряет свое значение первого города Руси.
Всеволод подчинил себе также Новгород Великий, используя военную силу. Два раза в 1178 и 1187 годах Всеволод ходил на Новгород, сжигал город Торжок, собирая большую добычу и пленных. Новгород был вынужден подчиниться и взять себе на княжение указанного Всеволодом князя. В 1195 году Новгородцы вновь ослушались и выгнали князя, однако уже через два года они были вынуждены ехать к Всеволоду во Владимир мириться и вернулись назад со старым князем. С этого момента Всеволод стал распоряжаться в Новгороде полновластно, как раньше распоряжался Мономах. О власти Всеволода говорит тот факт, что он своей волей дал городу нового архиепископа – важного чина городского самоуправления. Новгородцы смогли вернуть себе прежнюю вечевую и боярскую самостоятельность только за год до смерти Всеволода, когда князь стал немощен из-за старости и болезни.
Во внешней политике Всеволод проявлял осмотрительность, вместе с тем совершил несколько удачных военных походов. Всеволод разгромил камских болгар, называемых, видимо, за пристрастие к торговле, также серебряными болгарами. В походе Всеволода на болгар участвовали несколько русских князей, в частности своего сына прислал киевский князь. Союзники часть пути прошли по Волге на судах, часть – пешим строем. Неподалеку от болгарского Великого города Всеволод встретил противника, который, по выяснении, оказался половецкой ордой, также желавшей воевать болгар и ставшей под командование Всеволоду. Половцы в то время были «домашней» напастью Руси. С одной стороны практически ежегодно половецкие воины разоряли южнорусские города, угоняя пленных, скот и грабя добро. Русские союзные армии также регулярно совершали глубокие рейды в половецкие степи, беря половцев в плен, угоняя на Русь табуны коней и верблюдов. После удачных рейдов, русские и половцы часто менялись пленниками, или выкупали их друг у друга. Вместе с тем, русские князья брали себе в жены половецких княжон, Андрей Боголюбский, брат Всеволода, например, имел ярко выраженные степные черты. Русские князья также использовали половецкие отряды для выяснения внутрирусских споров за право сидеть в том или ином городе. Черное солнце – дурной знак перед походом князя Игоря. Во времена правления во Владимиро-Суздальской земле Всеволода Большое гнездо произошло несколько чрезвычайно важных общерусских событий. В 1185 году союз южнорусских князей нанес сокрушительный удар по половцам, которыми в то время управлял хан Кончак. Кончак был известен своей политикой на истребление русского населения, уничтожая при штурме русских городов в первую очередь маленьких детей. «Нет семени – нет Руси» - говорил Кончак. Южнорусские князья разгромили Кончака, невзирая не то, что тот имел на вооружении самострельные многозарядные луки, которые натягивали по пятьдесят человек, а также приспособления, стреляющие огнем (либо греческий огонь, либо порох). Однако самому половецкому князю удалось бежать. Через несколько месяцев князь Игорь Северский, не участвовавший в предыдущем походе, решил продолжить дело борьбы с половцами и вступил в степь в одиночку. Затмение солнца при переправе через Донец знаменовало неудачу походу, но князь Игорь решил, что своего рока не миновать. Игорь зашел далеко со своим войском, половцы же, видя такое, начали собираться со всей степи. Одержав первую победу, князь Игорь смеялся над киевлянами, которые сражались вблизи своих городов и не уходили далеко в степь. Он мыслил разбить половцев и зайти в земли вообще не ведомые русским. Однако гордость и неопытность сгубили князя. Половцы, соединившись, окружили русское войско, и, не вступая в столкновения, три дня расстреливали его из луков, отрезав также от воды. На четвертый день русским воинам удалось пробиться к воде, но кони были уже настолько слабы, что все пришлось спешиться. Практически все войско Игоря было истреблено, сам он попал в плен к хану Кончаку. Игорь содержался с почестями, у него был священник, прислуга, он мог даже развлекать себя ястребиной охотой. Тоскуя по родине, Игорь бежал, и через одиннадцать дней скачки по степи приехал к пограничному русскому городу. Сын Игоря женился на дочери хана Кончака и был отпущен тем через два года. Неудачный поход князя Игоря был описан летописцем в «Слове о полку Игореве» - величайшем произведении древнерусской литературы. Этот сюжет и много столетий спустя волновал русских людей и русских художников – в XIX века композитор А. Бородин написал классическую оперу «Князь Игорь», которая идет на сцене по сей день. Великий Князь Всеволод Большое Гнездо старался, по возможности, не подвергать свою территорию опасностям. Половцы были у Всеволода как на службе, так и были в страхе – князь периодически выезжал в степь и жег половецкие станы. Военная мощь Всеволода была так велика, что в летописи про него сказано, что его дружина могла расплескать веслами Волгу, а шлемами вычерпать Дон. Немецкий император Барбаросса согласился помочь Галицкому князю, только узнав, что тот родной племянник Всеволода. Всеволод занимался градостроительством, укреплением и украшением городов. При нем был построен город Остер, вокруг Владимира, Суздаля и Переяславля Залесского возведены новые крепости. В самом Владимире Всеволодом построен прекрасный Дмитровский собор.
Княгинин монастырь, Суздальские укрепления, Дмитровский собор, построенные Всеволодом и Марией
Всеволод получил свое прозвище Большое Гнездо из-за своего многочисленного потомства. Супругой князя была осетинская княжна Мария, родившая Всеволоду восьмерых сыновей и четырех дочерей. Мария была благочестивой и мудрой женщиной, с детства воспитанной в христианском духе. Мария много времени уделяла помощи слабым и бедным, она основала во Владимире монастырь, получивший в последствии название Княгинин и стоящий по сей день. Последние годы своей жизни Мария сильно болела, но проявляла несказанное терпение в страданиях. Перед смертью Мария постриглась в монахини, удалилась в построенный ею монастырь и умерла через несколько дней. Она завещала своим детям жить в мире между собой, так как усобица губит княжество. Марию сравнивали по мудрости и благочестию с великими царицами византийскими и княгиней Ольгой. После смерти Марии пятидесятилетний Всеволод недолго был женат вторым браком, в котором имел трех дочерей. Многочисленное потомство свое князь Всеволод с детства укреплял в княжеском звании. В возрасте четырех-пяти лет сыновья Всеволода проходили старинный обряд первого срезания волос и посажения на коня. На эти церемонии Всеволод приглашал всех подвластных ему князей, высокопоставленных бояр, епископов, простых граждан. Всеволод устраивал роскошные пиры, на которых одарял присутствующих золотом, конями, одеждами и мехами. Дети Всеволода позже образовали династии князей владимирских и московских, внук Всеволода Александр Невский является одним из выдающихся государственных деятелей на Руси и причислен также Церковью к лику святых.
bukvasha.ru
