Методология социально-гуманистических наук. Точная методология в социальных и гуманитарных науках реферат

методология гуманитарных и социальных наук это что такое методология гуманитарных и социальных наук: определение — Философия.НЭС

методология гуманитарных и социальных наук

МЕТОДОЛОГИЯ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК — имеет как общенаучное содержание, так и специфику, характерную для нее в различных областях знания. Методология определяется обычно как рационально-рефлексивный анализ методов познания и практики. Такое определение необходимо, но недостаточно для социально-гуманитарных наук. Оно ориентировано на классическую модель научности естествознания с характерными для нее субъектно-объектными отношениями. В социально-гуманитарном знании преобладает такое понимание научности, в котором учитывается включенность субъекта в изучаемый объект — общество, — а также практика, представленная деятельностью преследующих свои интересы и цели групп. Поэтому М. г. и с. н. является учением не только о методах познания и практики, но и дисциплиной, изучающей все способы деятельности субъекта познания и практики. Это область работы, где пересекается деятельность философа и специалиста в какой-либо конкретной дисциплине. Эта деятельность связана с экспликацией особой методологической реальности, которая не дана в явном виде, и рефлексии чаще всего спонтанной деятельности субъекта познания. Обратная процедура — применение выявленной методологии в познании — требует сложной работы по нахождению посредствующих звеньев и обоснованию познавательных приемов.         Проблемы М. г. и с. н. тесно связаны со способом взаимодействия специально-научного социального знания и социальной философии, т.е. с социальными идеями философии в целом. Сегодня сложилось несколько моделей взаимодействия философии и социально-гуманитарных наук. Это модель иерархической связи социальной философии с теоретическим уровнем конкретных наук об обществе; модель срединной, медиирующей функции философии во взаимоотношении повседневного опыта, специализированных практик и конкретных социально-гуманитарных наук; модель сдвига от интеграции наук и философии к междисциплинарности, к увеличению значимости философии в открытии новых контекстов и создании более широкой панорамы знаний; наконец, модель смены лидирующих дисциплин, включающая философию в качестве дисциплины, значение которой меняется.         Имеются более общие характеристики влияния философии на социальные и гуманитарные науки, которые может дать понятие исследовательской программы. Будучи философски «нагруженной», исследовательская программа не тождественна тому или иному философскому направлению, т.к. не всякое философское направление послужило базой развития научных теорий, ряд философских ориентации объединялись для формирования исследовательской программы. Так, раннебуржуазная и классическая философия были ориентированы на природу и изучающие ее науки, соответственно — на натуралистическую исследовательскую программу. Последователи натуралистической исследовательской программы полагали, что предмет наук об обществе тот же, что и у естественных наук, либо, что предметы различаются, но методы наук об обществе те же, что и у естественных наук. Согласно натуралистической парадигме, мир рационален и есть то, что он есть, или чем он кажется, но не иная «вещь». Это относится как к объекту наук о природе, так и к объекту наук об обществе. Можно рассмотреть «параметры» социального бытия человека как нечто, что является неизменным, подобно природной основе его существования как «вещи». Э. Дюркгейм, классик натуралистического подхода в социологии, прямо определяет сущность натуралистического метода как превращение исследуемого объекта в «вещь». Генетически первой исследовательской программой обществознания Нового времени была именно натуралистическая программа, которая формировала идеал и нормы научности наук об обществе по образцу естественных наук. В рамках этой программы со временем происходит осознание нетождественности объекта социальных наук объектам природы. Программа трансформируется, но не сдает своих позиций. Натурализм в М. г. и с. н. 20 в. связан с развитием всех разновидностей позитивизма, со структурно-функциональным подходом. Антинатуралистическая исследовательская программа появляется в условиях, при которых найдена иная онтологическая реальность, отличная от природы, но столь же самостоятельная и значимая, как первая. Такая новая реальность была найдена в культуре. Соответственно наметился переход от ориентации обществознания на каноны наук, изучающих природу, к признанию собственных научных критериев наук о культуре и социальной сфере, самостоятельного когнитивного статуса этих наук.         Кризис натуралистической программы в конце 19 — начале 20 вв. (не помешавший, между тем, ее оживлению в конце 20 в.) был связан с осознанием различий природы и культуры, природных объектов и социально-гуманитарных. С развитием капитализма разрушались первоначальные природные зависимости людей и создавались все новые связи, определяемые совокупным общественным трудом. Открытие второй, по сравнению с природой, онтологической реальности — культуры — означало отказ от ее понимания как деятельности, направленной на реализацию природной сущности человека. Культура была теперь понята как формирование человека и общественных связей, в ходе которого меняется его собственная природа, как продукт истории и сама история. Антинатуралистическая программа может быть названа культурцентристской, поскольку культура — этот позже, чем природа, открытый объект — становится первичным в данной сфере знания и не позволяет уподобить многие явления социального мира вещам. Теории культуры могут обеспечить солидную основу для научного анализа общества. Они включают в науки об обществе правила и структуры сознания повседневности, что требует специальных методов — индивидуализации, понимания, интерпретации. С позиций этой программы, явления не самотождественны, они всегда иные. Мы находим различную реальность в примитивных обществах, в прошлом, в своем и чужом обществе. В отличие от уподобления социального мира вещам, теперь он уподобляется субъекту — человеку. В культурцентристской программе научное исследование предполагает не столько анализ социального факта как «вещи», сколько включение мнений людей, их целей и системы ценностей. Культурцентристская стратегия устанавливает концептуальные границы объяснения, господствующего в естественных науках, и вводит принцип понимания в качестве ведущего методологического средства. Эта стратегия предполагает определенное концептуальное упрощение и унификацию социального мира: реальность схематизируется и редуцируется до ее культурных элементов, системы ценностей индивида, коллектива или социальных групп. Культурцентристская исследовательская программа не столь явным образом, как натуралистическая, опирается на частные науки, ибо общественные науки, на которые она могла бы опереться, сами в существенной мере формируются той или иной исследовательской программой. И все же можно фиксировать присущую культурцентризму ориентацию на антропологию, историю, искусство и науки об искусстве, культурологию, психологию. Вместе с тем развитие этих наук само находится под влиянием культурцентристских ориентации.         Открытие культуры как особой реальности не разрывает связей человека с природой. Это одна из причин, в силу действия которой культурцентристская исследовательская программа не упраздняет натуралистическую программу. Природа остается в качестве предпосылки деятельности человека, но культурцентризмом она не схватывается, оставляя место натурализму. Др. причиной жизненности натуралистической исследовательской программы является вызванное объективными социальными изменениями крушение классических рационалистических установок. Натуралистическая исследовательская программа может распространяться и на такой объект изучения, как сама культура. Способ натурализации культуры состоит в рассмотрении ее не как самоосуществления человека, в ходе которого меняется он сам и его социальные связи, а как деятельности, источник активности которой лежит в индивидуальных устремлениях абстрактного индивида. Абстрактный индивид есть продукт натуралистической редукции культуры. Натурализация культуры состоит также в превращении ее из процесса в объект, состоянием результат деятельности, в воплощение активности природного существа.         Первоначально культурцентристская программа формировалась только применительно к обществознанию. Она, по существу, указала на границы натуралистической программы. Культурцентристская исследовательская программа охватывала такие области действительности, где качества субъекта были неэлиминируемы и вызывали интерес как наиболее характерные, исключительные, способные дать ключ к среднетипичному. В конечном итоге, культурцентристсая программа, как и натуралистическая, приобрела общенаучное значение, отчасти фиксируя некоторые тенденции естественных наук, отчасти забегая вперед и утрируя эти тенденции. Общей причиной распространения культурцентристской стратегии на естествознание являлась назревшая потребность рассматривать развитие естественных наук как воплощение деятельной активности общественно-исторического субъекта, обнаружение методологической роли социально-культурных факторов не только в обществознании, но и в естественных науках. Натуралистическая и культурцентристская программы направлены на изучение одного и того же объекта, но каждая превращает его в свой предмет в соответствии со своей методологией: натурализм позволяет изучить «жесткий каркас», «скелет», взаимодействие частей социальной системы; культурцентризм — «мягкие ткани» общества, вплоть до того, чтобы построить историю без героев (школа «Анналов»), социологию без общества.         В 20 в. противоречие двух исследовательских программ — натуралистической и культурцентристской — явилось одним из источников движения методологического знания, а также самих наук. Эти программы следует признать основными в М. г. и с. н. Они являются системообразующими факторами обществознания, определяющими видение его специфики и его методов. При этом культурцентристская исследовательская программа более многообразна в плане философских предпосылок, чем натуралистическая. Эпистемологически культурцентристские программы отличаются от натуралистических подходов тем, что опираются на неклассическую и постнеклассическую трактовку истины. Субъектом познания в таких концепциях чаще всего выступает общество. Многие др. программы — напр. социоцентризм и антропологизм, научный реализм и конструктивизм, структурный функционализм и символический интеракционизм, реализм и номинализм и др. — могут рассматриваться как частные разновидности этих более общих программ. Постмодернистская линия в социальном познании несомненно является специфическим вариантом культурцентристской методологии.         Обе стратегии — натуралистическая и культурцентристская — чаще всего вступают в конфронтацию, но потенциально могут находиться в содружестве, стимулировать развитие друг друга, несмотря на то, что попытки объединить эти стратегии из-за их противоположности обречены на провал. Совместимость не всегда означает какой-то особый или определенный способ связи; она только означает, что есть две точки зрения на одну проблему (одна исходит из целей субъекта, др. — из объективных процессов) и не слияние этих точек зрения, а совместное использование полученных ими результатов в экспертизе социальных проектов и программ, представляется наиболее перспективным.         Адекватной является реакция, когда от социального теоретика требуют обозначить, какие реальные жизненные проблемы стоят за его построениями и какой вклад в их решение он вносит; а от ученого-гуманитария требуют описания поведения человека в определенной ситуации, уяснения его мотивов, целей и ценностей. Разделение на социальные и гуманитарные науки может быть проведено на основе исследовательских программ. Можно представить две точки зрения. Первая точка зрения: необходимо взаимодействие социальных и гуманитарных наук, т.е. одновременная работа двух программ. Одна анализирует цели и ценности субъекта, вторая выявляет закономерности, которые могли бы привести к достижению этих целей. Это может быть основой экспертного знания по поводу социальных проектов и программ, при определенном усложнении такой процедуры. Иная интерпретация принадлежит И. Валлерштайну. Он показывает, что в мире существует трансформация мировых систем, которые не поддаются описанию в терминах «вверх, вниз или прямо». Это меняет методологию, соединяя натуралистический анализ макропроцессов с культурцентристским исследованием отдельных точек; т.е. вопрос о соотношении двух исследовательских программ ставится как вопрос о разном масштабе их объяснительной способности в рамках нового подхода, признающего стохастический и не однонаправленный характер будущего. Это создает перспективы для применения синергетической методологии в гуманитарном и социальном познании.         В. Г. Федотова         Лит.: Валлерштайн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI века: Новые направления исследований. М., 1998; Вебер М. Исследования по методологии науки. Ч. I. M., 1980; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда: Метод социологии. М., 1991; Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997; Микешина Л.А. Философия познания. М., 2002; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998; Социальные знания и социальные изменения. М., 2001; Степин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М., 1981; Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004; Cassirer E. Naturalistische und humanistische Begruendung der Kulturphilosophie. Goeteborg, 1939; Hayek F. The Counter-Revolution of Science. Studies on the Abuse of Reason. N.Y., L., 1964; Ritzer G. Sociology // A multiparadigmal Science. Boston, 1975; Open the Social Sciences. Report of the Gulbenkian Comission on the Restructuring of the Social Sciences. Stanford, 1996.

Оцените определение:

Источник: Энциклопедия эпистемологии и философии науки

terme.ru

Методология социально-гуманистических наук by Владислав Николаев on Prezi

Гуманитарные науки— дисциплины, изучающие человека в сфере его духовной, умственной, нравственной, культурной и общественной деятельности. По объекту, предмету и методологии изучения часто отождествляются или пересекаются с общественными науками (социальными), противопоставляясь при этом естественным и точным наукам на основании критериев предмета и метода

Социальные науки (общественные науки)— это группа академических дисциплин, которые изучают аспекты бытия человека в аспекте его общественной деятельности. Они отличаются от искусства тем, что подчеркнуто используют научный метод и научные стандарты в исследовании человечества, включая количественный и качественный научные методыОсновы исследованияОбъект исследования - основные этапы развития социально-гуманитарных наук

Предмет исследования - методы и процессы исследовательской деятельности в социально-гуманитарных науках

Цель- изучение методов научной деятельности в социально-гуманитарных областях знаний

Задачи исследования1. Раскрыть понятие методологии

2. Охарактеризовать социально-гуманитарные науки

3. Проанализировать основные этапы развития социально-гуманитарных наук

4. Дать краткую характеристику основным исследованиям научных деятелей: М. Вебера, Г. Гадамера, М. Фуко

5. Проанализировать полученные результаты

используется индивидуализирующий метод (идиографический метод)включенность познающего субъекта в познаваемый объектдиалогический характеризучение процессов изнутри познаваемого объекта, в роли которого выступают общество, государство, нация и т.д. Специфика социально-гуманитарных наукГ. РиккертВ. ВиндельбандОсновные этапы развитияВ XVI-нач.XVII вв. - образцом теории являлась геометрия. Этому образцу подчинялось и гуманитарное знание (Декарт, Ньютон, Лейбниц)Р. ДекартИ. НьютонГ. ЛейбницОсновные этапы развитияСо второй половины XVII до конца XIX в. эталоном научности была классическая механика с присущим ей четким делением всех знаний на два уровня: теоретический и эмпирический. На основе законов механики предпринимались попытки объяснить и общественные процессы (Спиноза, французские материалисты)Б. СпинозаК. ГельвецийД. ДидроОсновные этапы развитияКризис натуралистического сознания возникает в конце XIX – нач.XX вв. В противовес натуралистической стала формироваться культур-центристская парадигма, основой которой стало признание особого статуса социально-гуманитарных наук

Парадигмаесть совокупность теоретических и методологических установок, с помощью которых изучается действительность. На основе парадигм на каждом этапе науки создается своя картина мира, свои фундаментальные идеи

Ф. НицшеО. ШпенглерРазвитие герменевтики, как методологии С развитием направления "Философия жизни" большое внимание уделяется таким способам постижения жизненной реальности, как интуиции и пониманию.

Понимание выступает как метод интерпретации, называемый герменевтикой. С момента появления философии жизни понимание во многих философских школах рассматривается как методологическая основа всякого гуманитарного знания. Оно является противопоставлением объяснениюВ. ДильтейХ. ГадамерОсновные идеи Х. ГадамераНе только наука, но и искусство, и философия могут дать истинное знаниеГерменевтикане строит систему знания и методов, подобно науке Задача герменевтикисостоит в том, чтобы раскрыть опыт постижения истины, превышающий область, контролируемую научной методикойПониманиекак герменевтического метод. Этой формой является диалог. Диалог между прошлым и настоящим – вот истинный путь к познанию

Основные идеи М. ВебераВажнейшим методом социального познания Вебер считает метод "идеальных типов" Идеальный тип– это мысленный образ, не являющийся ни исторической, ни тем более "подлинной" реальностью. Он не пригоден для того, чтобы служить схемой, не является он и гипотезой, он указывает лишь, в каком направлении должно идти образование гипотезыБлагодаря своей отдаленности от реальности идеал может служить своеобразным масштабом для соотнесенности с ним. Установить степень и характер отклонения от теоретической конструкции – непосредственная задача любой гуманитарной наукивыделяет два класса наук – естественные и гуманитарные, подчеркивая ряд общих свойств – это знание законов и принципов мышления Помимо герментевтики важным, но очень спорным методом познания является структурализм.Структурализмобщее название направлений преимущественно в социогуманитарном познании XX в., связанных с поиском логических структур, скрывающихся за многообразными явлениями культуры. Это могут быть языковые символы, подтексты, скрытые смыслы и др. Целью данного направления является придание гуманитарным наукам статус точных.

Структуране просто устройство или сочетание частей и элементов какого-либо объекта, доступное непосредственному наблюдению, она выявляется силой абстракции

Развитие структурализма, как методологииР. БартМ. ФукоК. Леви-СтроссОсновные идеи М. ФукоИсторически изменяющиеся структуры, которые обусловливают возможность мнений, теорий, отдельных наук в конкретный исторический период, Фуко называет эпистемами

Эпистема – это общее пространство знания, скрытая от непосредственного наблюдения сеть отношений между "словами" и "вещами". Интерес не к поверхностным различиям между теми или иными мнениями, а к их глубинному родству на уровне общих мыслительных структур данного периода. взаимодействие между различными областями жизни, в поле которых рождается язык и познание - дискурс. Дискурс – это область условий возможности языка и познания Мы выделяем две основные методологии социально-гуманитарных дисциплин: герменевтикаи структурализм.Несмотря на различие в социальных методах познания гуманитарные науки имеют ряд общих свойств:Предметом социально-гум. наук является сфера человеческой деятельностиНаучная деятельность в общественных науках ориентирована на процессы, т.е. развитие общественных явлений Акцент познания делается на единичное, индивидуальное, уникальное на основе общего, закономерногоВ предмет познания постоянно включен человек. Социально-гуманитарное познание – это всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытияВажное значение в социальном познании имеет процедура понимания. Понимание – это поиск смысла

ЗаключениеПодготовил: Николаев Владислав, гр. СТ-51Спасибо за внимание

prezi.com

Лекция № 11 Методология социально-гуманитарного познания

1. Методы социально-гуманитарного познания.

2. Методология социально-гуманитарных наук:

а) герменевтика; б) структурализм.

1. Возникший в конце XIX в. спор о том, отличаются ли социально-гуманитарные науки, породил, наряду с другими и проблему специфики методов и методологии этих ветвей познания. Как вы помните из предыдущих лекций, в этом вопросе сложились две полярные точки зрения: сторонники первой отстаивают тезис о том, что между социальным познанием и познанием природы нет различий, а стало быть, их нет ни в методах, ни в методологии в целом. Такая точка зрения приводит к абсолютизации методов естественных наук и к редукции первых к последним. Науки, не совпадающие по своим методам с естественно-научными, попадают в разряд не наук (религия, мораль, культура и т.д.).

Вторая точка зрения, напротив, абсолютизируя специфику гуманитарного познания, приводит к выводам о том, что это две разные формы познания, не имеющие между собой ничего общего. Такая точка зрения отстаивалась В.Дильтеем, представителями баденской школы неокантианства в лице уже известных нам из предыдущих лекций Риккерта, Виндельбанда, а также их последователей – Гадамера, Рикёра, Хайдеггера и др.

Очевидно, что обе эти позиции имеют тупиковый характер: они не приводят к позитивному решению проблемы. Не может быть обособленных методов познания, процесс познавательной деятельности неизбежно включает в себя все накопленные наукой методы – как общенаучные, так и философские. В то же время следует учитывать специфику социально-гуманитарного познания и вытекающее отсюда своеобразие приемов познавательной деятельности.

Для наглядности рассмотрим общие для естественных и гуманитарных наук методы и их отличия.

К примеру, метод наблюдения используется и в той, и в другой формах познания, однако в естественных науках познающий собирает факты, наблюдает события как бы со стороны, в то время как в гуманитарном познании наблюдение предполагает «вживание» в конкретную ситуацию, среду, что позволяет анализировать события «изнутри». Иными являются и результаты: в гуманитарном познании они во многом носят субъективный характер, зависят от интересов и предпочтений наблюдателя, в то время как в естественных науках наблюдатель целенаправленно «идет» к объективному, «не зависящему от объекта и субъекта» знанию (хотя, как теперь установлено, и здесь в процесс включен субъект).

Отличительной чертой этого метода в гуманитарном познании является то, что оно (наблюдение) необходимо должно быть дополнено пониманием.

Эксперимент как метод в естествознании в гуманитарном познании также имеет место и осуществляется в форме социальных экспериментов, объектом которых являются определенные группы людей, а исследователь сам становится включенным в исследовательскую ситуацию.

Примером применения эксперимента можно считать психологию, в которой выделяют естественный, лабораторный, экспериментально-психологический и другие виды экспериментов. Широко применяется эксперимент в социологии (социальная инженерия), педагогике.

Как и в естественных науках, в гуманитарном познании используется метод сравнения (или компаративистский метод) с целью выявления общего и особенного в развитии какого-либо явления или разных явлений. Компаративистский метод нашел широкое применение в психологии, культурологии, религиоведении, философии, истории.

Можно назвать такие общие для обеих ветвей познания методы, как анализ, методы опроса: анкетирование, интервью, тестирование, метод социометрии, требующий применения математических средств к изучению социальных явлений.

Вместе с тем, гуманитарное познание опирается на методы, специфические только для него и отличающиеся от общенаучных. К таковым принято относить биографический метод, в котором биография, личная жизнь, личные документы становятся объектом анализа с целью объяснения событий, ситуаций, в которых проживал герой, к примеру, литературного текста, либо рассматривается биография автора текста опять же с целью понимания и рационального объяснения тех или иных перипетий и событий, изложенных в тексте.

К специфическим для гуманитарного познания методам относят также диалог, посредством которого рождается новый смысл – этап жизни, традиции и особенности самого текста. Диалог позволяет выявить из текста смыслы, соотносимые с современностью.

Специфическим только для гуманитарных наук признан идеографический метод. Само понятие было введено в язык представителями баденской школы неокантианства, конкретно – В.Виндельбандом. Разграничивая естественно-научное и историческое познание (в духе И.Канта), неокантианцы указали на тот факт, что существующий в естествознании метод познания – номотетический (греч. nomos – закон и tetio – устанавливать), имеющий целью выявление и формулировку общих законов, выражающих устойчивые и повторяющиеся связи, не может быть методом гуманитарных, в частности, исторических наук, поскольку эти науки, сама история имеют целью фиксацию уникальных, неповторимых фактов, выявление их специфики в однократности, в неповторимости. Здесь «работает» идеографический метод (греч. idios – особенный, необычный и grapho - пишу). Оговоримся, что Виндельбанд не заострял внимание на принципиальном отличии этих двух методов, он лишь указывал на то, что это, по существу, разные стили мышления, сложившиеся в европейской культуре, и что один и тот же объект может стать предметом рассмотрения как «номотетического мышления», так и «… идеографического».

Идеи В.Виндельбанда продолжил Риккерт. Он сформулировал идею о двух методах образования понятий: «генерализирующем» и «индивидуализирующем». Естествознание, пользуясь генерализирующим методом, ищет общие законы, руководствуясь линейным мышлением, в то время как гуманитарное познание не ищет линейные, обязательные связи, а занято поиском особого, случайного, индивидуального.

Риккерт, так же, как и Виндельбанд, не разделяет эти методы: в процессе познания они дополняют друг друга. Однако в европейской традиции сложилась ситуация (обусловленная сциентизмом), когда генерализирующий (номотетический) метод признается универсальным, истинно научным, в то время как идея анализа единичного, уникального, неповторимого является прерогативой гуманитарных дисциплин, которым отказано (именно по этой причине) в научности.

Сегодня можно говорить о радикальном пересмотре соотношения этих двух установок в пользу идеографизма (индивидуализирующего метода). Объясняется это целым рядом событий, имеющих место как в естествознании, так и в гуманитарных науках. Успехи в области синергетики, концептуальные установки постмодернизма в культуре, с одной стороны, были обусловлены идеей уникального события, отказом от принципа универсализма, с другой – послужили стимулом к размыванию жестких установок универсализма (к примеру, в биологии жизнь интерпретируется также и как уникальное событие, исключительность которого надо сознавать: в экзистенциализме, персонализме акцентируется внимание на уникальной индивидуальности, в физике – на динамике, а не на статике и др.).

Таким образом, можно говорить как об общих, так и специфических методах естественных и социальных наук, которые необходимо применять на основе принципа дополнительности.

Как уже говорилось в предыдущей лекции, полем исследования в науках о культуре является текст в широком значении этого понятия. Текст – это любая знаково-символическая система, созданная человеком. Текст следует понимать и в обычном смысле – книги, научная и художественная литература, и в переносном – музыка, живопись, театр, архитектура и вся культура в целом.

Поскольку текст нацелен на понимание, интерпретацию знаковой структуры, а также структуры самого текста, представители философии науки обратились к исследовательским программам, уже сложившимся в культуре XIX-XX столетий и имеющим свою историю, – герменевтике, структурализму, феноменологии.

2а.  Герменевтика. Термин «герменевтика» переводится с греческого как искусство толкования текстов (hermeneutike) и имеет на сегодняшний день разные трактовки. Первое значение мы уже привели. Кроме этого, данный термин употребляется в теоретическом значении как теория понимания, постижения смысла, как искусство постижения чужой индивидуальности («психологическая герменевтика») и, наконец, как учение о принципах гуманитарных наук. В этом значении она претендует на роль философской дисциплины и методологии гуманитарного познания.

Как отмечают специалисты в области герменевтики и как об этом свидетельствует история этой практики, возникает она всегда как ответ на конкретные социальные запросы.

Впервые к практике истолкования текстов обратились софисты – первые греческие филологи, когда греческий полис потребовал новой интерпретации и истолкования текстов Гомера, который по отношению к софистам был древним автором. Ко времени софистов произошли большие изменения в языке, в его смыслах, потребовались новые переводы Гомера, поскольку на его произведениях (как и других древних авторов) дети обучались грамоте, воспитывались на героических примерах своей истории, мифологии. Какой-либо исследовательской программы софисты не составили, они лишь прибегали к искусству перевода с элементами комментаторства.

Следующий этап развития герменевтики – проникновение в греческий мир христианства. Два важных обстоятельства способствовали оживлению интереса к герменевтике: распространение христианства, необходимость интерпретации христианских текстов Священного писания и культурный обмен философскими и научными трактатами между Востоком и Западом, что вызвало необходимость обращения к искусству перевода. Перевод Ветхого завета на греческий язык также вызвал необходимость трактовки христианских текстов. В этот период сформировались две крупнейшие философские научные школы – Александрийская иПергамская, в рамках которых обсуждались и герменевтические проблемы (наряду с другими). Отмечается, что основной проблемой этого направления был вопрос о том, сколько смыслов имеет слово – один или более. Александрийцы считали – смыслов много, представители Пергамской школы – один.

Первым законченным трудом по герменевтике можно считать работу средневекового философа, теолога Августина Аврелия «Христианская наука», в которой изложены основные принципы герменевтики, актуальные и по сегодняшний день. К таковым относятся принцип контекстуального подхода, который подразумевает, что понимание слова и знаков происходит не изолированно друг от друга, а в определенном контексте, и принцип интерпретации текстов Священного писания.

Августин заложил основы экзегетики (греч. exegeomai – истолковываю) – раздела теологии, занимающегося истолкованием текста Священного писания. В связи с этим Августин вводит центральное понятие в герменевтике – понимание, рассматривая его не только как наполнение текста смыслом, но и как правильное понимание, т.е. реконструкция исходного смысла. Августин разработал типологию знаков (труд «Знаки») и метод познания знаков – психологический, который поясняет, что поскольку людские души родственны друг другу, постольку, соприкасаясь, они распознают знаки. Такое понимание знака (значения) просуществовало вплоть до XX века, заложив основы семиотики. В новой концепции, разработанной в XX веке русскими мыслителями Г.Шпетом и М.Бахтиным, допускается, что знаки-высказывания или текст в целом несут в себе смысловую информацию лишь в контексте более крупных, значащих единиц. Впоследствии их идеи послужили толчком к созданию Тартуской школы структурализма.

И еще один внешний запрос, способствующий развитию герменевтики в рамках средневековья: в XI веке (1080 г.) были обнаружены важные документы – свод Римского права. Так появилась Болонская юридическая школа, а затем начались целенаправленное обучение и подготовка профессиональных, квалифицированных юристов. Так возникла дисциплина – юридическая герменевтика, опирающаяся на материалы юриспруденции и теологии.

К XVI веку юридическая герменевтика становится разделом теории права, в которой главное внимание уделяется толкованию статей Римского права, а юридическое образование опирается на схоластический метод и диалектику, понимаемую не только как столкновение противоречий, но и их снятие, объяснение. Не случайно поэтому в это время появляется работа голландского гуманиста Гуго Гроция (1583-1645) «О толковании», в которой он подробно излагает приемы интерпретации слов и технических терминов, их значений в широком и узком смысле слова в зависимости от контекста, дает рекомендации, как следует поступать в случае обнаружения в юридических текстах противоречий, антиномий, двусмысленностей. Заслугой Гроция является то, что он ввел разные виды интерпретации: грамматическую, логическую, историческую, техническую, рекомендательную (для юридической практики).

Очередной поворот к герменевтике был обусловлен практическими задачами Реформации, когда возникла необходимость критики католицизма, обоснования нового религиозного движения и, соответственно, функционирования в этих новых обстоятельствах текстов Священного писания. Здесь возникает фигура немецкого ученого Матиаса Флациуса (XVI в.), который в труде «Ключ к истолкованию Священного писания» обосновал новые принципы герменевтики, которых не было у Августина Аврелия. В целом продолжая традицию Пергамской школы (см. выше), а также заимствуя идею Августина о контексте, Флациус утверждает, что подлинный смысл любого слова, в том числе и Священного писания, всегда один, но различные контексты употребления данного слова  конкретизируют его смысловые вариации. Однако в добавление к разработанным Августином принципам Флациус вводит новые – принцип учета цели и замысла автора текста, различия понимания и интерпретации (понимание – цель герменевтического искусства, интерпретация – метод). Заслугой Флациуса являются введение и обоснование принципа герменевтического круга (требование истолкования целого, исходя из смысла входящих в него частей), вошедшего впоследствии во все виды герменевтики. В целом к этому времени можно говорить о преимущественно филологической и религиозной герменевтике.

В XVIII веке немецкий философ И.Хладениус расширил предмет герменевтики до исторической проблематики, применив эту технику не только к текстам Священного писания, но и к истории. Одновременно происходит слияние герменевтических приемов с логическими методами, что привело к появлению особой, герменевтической, логики. Герменевтика становится методом и методологией исторического познания, и опирается на конкретно-научную основу – психологию.

XVIII  и начало XIX веков в истории герменевтики ознаменованы расширением ее предмета. Таковым становится язык как деятельность, работа «духа», создающего звуки, пригодные для понимания. Крупным философомязыка в это время становится В.Гумбольдт. Он выявил ряд проблем и принципов новых как для языкознания, так и для герменевтики. К ним относятся принцип диалога как метода анализа языковых явлений, проблемы анализа понимания, смысла языкового сознания, языка как порождающего устройства. Важнейшей в изысканиях Гумбольдта является идея, согласно которой язык - это система, внутренне содержащая в лексике и способах выражения мысли миросозерцание народа: многие представления об устройстве мира человек получает из языка, минуя практический опыт. Наконец, Гумбольдт определяет языкознание как метод герменевтики, наряду с психологией. Таким образом, был сделан важный вывод о том, что герменевтика – методологическая дисциплина, имеющая общенаучный характер. Оставалось лишь выявить то общее, что характерно для всех предметных областей герменевтики. Это сделал гениальный мыслитель («гений жизни» назвал его один из современников), крупнейший немецкий богослов, философ и филолог Фридрих Шлейермахер(1768-1834).

Прежде всего, он высказал мысль о том, что предметом герменевтики является текст.Тексты – это памятники, отделенные от исследователя временем, историческими, культурными, языковыми традициями. Отсюда -существуют «барьеры», препятствующие проникновению в смысл памятника (текста). Цель герменевтики – устранение этих барьеров, а потому необходимо уметь и переводить, и интерпретировать, и комментировать, и владеть искусством диалога (текст – «застывшая речь», а потому методом его истолкования может быть диалог между интерпретатором и текстом), и др. Застывшая речь имеет две стороны - объективную, предметом которой является грамматическая интерпретация, где выясняется отношение к языку, как он существует объективно, и субъективную, психологическую, когда отношение к речи рассматривается как к некоторой производной от ее инициатора. Понимание в данном случае обеспечивается взаимодополнением этих двух моментов. Грамматическая и психологическая интерпретации взаимодополняют друг друга, что не мешает преобладанию одной стороны над другой – все зависит от того, что является предметом исследования: художественный текст, исторический роман или научный трактат.

Шлейермахер дополняет герменевтику новыми принципами: принципом «лучшего понимания», когда исследователь ставит цель: понять текст и его автора лучше, чем автор понимал себя и собственное творение. В дальнейшем, уже в современной герменевтике, этот принцип широко дискутируется и уточняется.

Важнейшим принципом герменевтики Шлейермахер считает принцип герменевтического круга(идея Флациуса и Ф.Аста).Шлейермахер указыветна то, что целью работы герменевта является вживание во внутренний мир автора, поскольку текст представляет собой содержательный и грамматический планы, то необходимо создать условия вживания, эмпатии, вчуствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. Как это возможно? Шлейермахер предлагает технику истолкования текста: а) сначала производится общий обзор произведения; б) одновременно с ним раскрывается бытие понятий с помощью грамматической и психологической интерпретаций; в) только «увязав» обе эти интепретации, можно двигаться дальше; г) необходимо возвращаться назад, если они не согласуются, и так следует поступать до тех пор, пока не будет найдена причина рассогласования грамматической и психологической интерпретаций. При этом, что весьма важно, герменевт заранее знает, что ему необходимо понять, поскольку только так и можно что-либо понимать. В общепринятом, логически оправданном приеме, чтобы понять целое, необходимо понять его части и, наоборот, целое понимается из частей. В герменевтике же, чтобы отнести какие-либо события или фрагменты текста к целому, надо заранее иметь идею этого целого, а не другого. Указанные выше приемы, как и метод предварительного понимания, напоминают движение в некоем «круге», поскольку, во-первых, понимание целого возникает не из понимания частей и, во-вторых, части могут интерпретироваться из уже понятого целого.

Таким образом, можно сказать, что Шлейермахер представил первое систематическое изложение герменевтического метода, которое было одновременно и попыткой создать методологию исследования гуманитарных наук, однако, как считают специалисты в области герменевтики, Шлейермахеру не удалось создать герменевтическую философию: его герменевтика представляет собой одну из ее разновидностей – это филологическая герменевтика. Главное, что ему не удалось, – это ответить на вопрос: как произведение прошлого обретает новую жизнь в современной интерпретатору культуре? Его герменевтика не решает важнейшей проблемы взаимодействия истории и современности.

Линию развития герменевтической традиции и превращения ее из конкретно-научной, методологической дисциплины в общенаучную, философскую предложил В.Дильтей (1833-1911).

Первое, что сделал Дильтей, - разделил весь комплекс наук на науки о природе и «науки о духе». В произведении «Введение в науки о духе» он указывает на тот факт, что знания «о духе» не именуются наукой и что сам он присоединяется к тем, кто именует их «науками» (науки о духе). Второе важное указание: обе эти сферы отличаются друг от друга весьма относительно, поскольку мир природы и духовный мир теснейшим образом связаны. Вместе с тем, поскольку любые духовные сущности как «проявления» жизни не существуют независимо от человека, что отличает их от природных явлений, их способ познания должен быть иным.

Какие же принципы и методы познания в науках о духе приемлемы?

Основополагающим методом наук о духе, считает Дильтей, является понимание как непосредственное постижение некоторой духовной целостности, проникновение во внутренний мир автора текста, которое неразрывно от процедуры реконструкции культурного контекста последнего.

Метод понимания у Дильтея – это метод непосредственного постижения духовной целостности. Предмет понимания – внутренний мир человека, внешний мир и культура прошлого. Понимание внутреннего мира осуществляется при помощи интроспекции (самонаблюдения), для понимания внешнего мира и культуры прошлого Дильтей предлагает использовать герменевтику. «Понимание и истолкование - …метод, используемый в науках о духе… Понимание и истолкование содержат в себе все истины наук о духе»[78].

В каких же формах осуществляется интепретационная деятельность в гуманитарных науках? Дильтей указывает, что в гуманитарных явлениях заложены, с одной стороны, факторы, которые можно постичь с помощью рационального познания, с другой – связанные с бессознательной деятельностью. К формам рационального понимания относится «истолкование одного отдельного проявления жизни», выраженное в аналогии. Это элементарные формы понимания. Есть и высшие формы понимания, логической формой выражения которых является индукция, но не как вывод, направленный от частного к общему, а как вывод, направленный от части к целому жизненного единства. Однако в жизненном единстве целого существует некоторая часть, которая не может быть познана рациональными методами. Здесь мы имеем дело с бессознательным, для познания которого необходимы особые методы: сопереживание, вчувствование, симпатическое проникновение во внутренний мир другого.

Еще один важный момент – под науки о духе Дильтей предлагает подвести психологический фундамент, указывая на то, что существуют два вида  психологии: «описательная» и «объясняющая». Описательная опирается на внутренний мир человека, на ее основе возникает комплекс наук о духе.

Позже В.Дильтей объявляет о том, что метод описательной психологии с ее интроспекцией не может адекватно отражать и постигать культурные реалии, нужна новая методология – это герменевтика, которую он понимает двояко: как искусство интерпретации и как теория такого искусства. Так наметился выход герменевтики в общетеоретические, философские сферы.

Следует отметить, что такое обращение к герменевтике частично объясняется стремлением автора пересмотреть свой психологизм, однако Дильтей, определяя ее как метод интерпретации и теорию этого метода, сделал вывод о том, что герменевтика – это не только теория познания общественно-исторической практики, но и логика гуманитарных наук. Так произошла «гносеологизация» герменевтики.

Современная герменевтика

В конце ХIХ – начале ХХ вв. происходит дальнейший поворот в сторону герменевтики, ее «философизации» - она становится учением о бытии, его принципах («онтологизация»). Такому повороту во многом способствовали труды и идеи немецкого философа М.Хайдеггера (1889-1976).

Прежде всего, Хайдеггер, оперируя такими базисными понятиями герменевтики, как понимание, текст, интерпретация и истолкование, смысл и др., приходит к ряду собственно сконструированных положений.

Учение М.Хайдеггера определяют как герменевтику фактичности и деконструкции. Предметом герменевтического анализа у него становится язык: слово не только проясняет, но и затемняет. Язык (а не человек) является субъектом речи и выступает как сущностное свойство человеческого бытия. Он противопоставляет язык фактичности и язык метафизический – как возможен между ними разговор? Отвергая традиционную  дилемму «истины разума – истины факта» (Августин, Лейбниц), «аналитические и синтетические суждения», «эмпирическое и теоретическое знание», «формальные и фактические науки», он приходит к выводам о том, что следует фиксировать внимание не на их сосуществовании, а на собственном существовании в фактичности, на понимании, истолковании и интерпретации бытия фактичности, прояснении его смысла. «Само существование является герменевтическим, истолковывающим», оно само себя истолковывает, проясняет. Как ответить на важнейшие вопросы: «Каков смысл человеческого существования? Каков смысл человеческой истории»? Как человечеству «удалось», наделенному разумом и огромным научным потенциалом, загнать себя в почти беспросветную ситуацию, грозящую самоуничтожением? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к первоосновам данной проблемы, началу всех начал: мышлению, первоначальному знанию. Таковыми являются языковые традиции, обычаи, фон и контекст фактичности человеческого бытия. Они, как правило, при обычном способе исследования остаются «за кадром», в бездонных пучинах бессознательного. В обращении к первоначальным опытам языкового мышления Хайдеггер указывает на метод прояснения сущего, который скрыт в языковых конструкциях. Этот метод он называет деконструкцией (не в смысле разрушения, а в смысле обнаружения и обнажения первоначальных смыслов слова, смутно просвечивающих через завесу латинских, арабских, современных переводов). На примере деконструкции таких понятий, как «бытие», «экзистенция»[79], Хайдеггер показывает, как истолкование этих слов в современном значении уводит от фактичности бытия, отчуждает от бытия, превращает бытие всего лишь в слово, первоначальное значение которого улетучилось. В конечном итоге, такое отчуждение от языка, первоначального смысла слова привело к трагическим последствиям в западном мышлении, самым значительным из которых является разрыв метафизики как теоретической области знания и ее практического применения. У греков теоретическая часть была основой, практическая – венцом теоретических изысканий, всякое философское мышление должно было заканчиваться практическими, нравственными, педагогическими наставлениями. Философия греков была предназначена для человека, чего не скажешь о современной философии и науке.

Большое внимание Хайдеггер уделяет герменевтическому кругу. Отталкиваясь от идеи Шлейермахера о том, что в процессе понимания мы движемся в некоем круге или в расширяющихся кругах, и это движение подчинено принципу циркулярности, Хайдеггер рассматривает герменевтический круг как механизм, с помощью которого осуществляется процесс «смыслового движения понимания и истолкования». Комментируя хайдеггеровское понятие герменевтического круга, его последователь Гадамер в работе «Истина и метод», указывает на то, что Хайдеггер внес существенный оттенок в понимание герменевтического круга, заключающийся в идее: чтобы понять текст, необходимо иметь о нем некое предположение («…текст читают со значительным ожиданием определенного смысла»). И еще: «чтобы войти в круг, необходимо из него выйти». Так был сделан шаг на пути к разрешению проблемы взаимодействия истории и современности, поскольку вопросы к тексту мы задаем из современности.

Яркой фигурой герменевтической проблематики является немецкий философ ХХ века Ганс Георг Гадамер. Он обобщил идеи Шлейермахера, Хайдеггера и, переосмыслив их критически, предложил собственный подход (Работа «Истина и метод»).

Гадамер задумал совершить «онтологический поворот герменевтики к путеводной нити языка». В этом он продолжатель идей Хайдеггера. Гадамер использует многие из его категорий, такие как предпонимание, традиция, предрассудок, горизонт понимания и др.

Предпонимание - предпосылка понимания, обусловленная традицией. Традиция - одна из форм авторитета, связывающая историю и современность. Предрассудок - суждение, которое имеет место до окончательной проверки всех фактически определяющих моментов. Горизонт понимания - совокупность предрассудков и «предсуждений», обусловленных традицией. В современности живы элементы традиции, или предрассудки.

Далее Гадамер заявляет: любая традиция связана с языком, им обусловлена (идея Гумбольдта – язык есть мировоззрение народа), а потому первейшим предметом и источником герменевтической рефлексии и герменевтического опыта является язык как структурный элемент целого – культуры.

Все есть в языке, но, как считает Гадамер, здесь возникает трудность: каким образом язык сохраняет, кроме переносимого смысла, предпосылки понимания (объективного и субъективного)? Ответ Гадамер ищет у Хайдеггера. Вот его идеи: язык – мир, который окружает человека, без него невозможны ни жизнь, ни сознание, ни мышление, ни чувства, ни история, ни общество. Язык – не только «дом бытия» (Хайдеггер), но и способ бытия человека, его сущностное свойство. Он – условие познавательной деятельности человека, а понимание – его функция (наряду с говорением). Связанное таким образом с языком понимание становится модусом бытия(приобретает онтологический статус). Так меняется оценка герменевтики: из методологической дисциплины она превращается в философию, в учение о человеческом бытии, становится своеобразной философской антропологией.

studfiles.net

методология гуманитарных и социальных наук

        МЕТОДОЛОГИЯ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК — имеет как общенаучное содержание, так и специфику, характерную для нее в различных областях знания. Методология определяется обычно как рационально-рефлексивный анализ методов познания и практики. Такое определение необходимо, но недостаточно для социально-гуманитарных наук. Оно ориентировано на классическую модель научности естествознания с характерными для нее субъектно-объектными отношениями. В социально-гуманитарном знании преобладает такое понимание научности, в котором учитывается включенность субъекта в изучаемый объект — общество, — а также практика, представленная деятельностью преследующих свои интересы и цели групп. Поэтому М. г. и с. н. является учением не только о методах познания и практики, но и дисциплиной, изучающей все способы деятельности субъекта познания и практики. Это область работы, где пересекается деятельность философа и специалиста в какой-либо конкретной дисциплине. Эта деятельность связана с экспликацией особой методологической реальности, которая не дана в явном виде, и рефлексии чаще всего спонтанной деятельности субъекта познания. Обратная процедура — применение выявленной методологии в познании — требует сложной работы по нахождению посредствующих звеньев и обоснованию познавательных приемов.

        Проблемы М. г. и с. н. тесно связаны со способом взаимодействия специально-научного социального знания и социальной философии, т.е. с социальными идеями философии в целом. Сегодня сложилось несколько моделей взаимодействия философии и социально-гуманитарных наук. Это модель иерархической связи социальной философии с теоретическим уровнем конкретных наук об обществе; модель срединной, медиирующей функции философии во взаимоотношении повседневного опыта, специализированных практик и конкретных социально-гуманитарных наук; модель сдвига от интеграции наук и философии к междисциплинарности, к увеличению значимости философии в открытии новых контекстов и создании более широкой панорамы знаний; наконец, модель смены лидирующих дисциплин, включающая философию в качестве дисциплины, значение которой меняется.

        Имеются более общие характеристики влияния философии на социальные и гуманитарные науки, которые может дать понятие исследовательской программы. Будучи философски «нагруженной», исследовательская программа не тождественна тому или иному философскому направлению, т.к. не всякое философское направление послужило базой развития научных теорий, ряд философских ориентации объединялись для формирования исследовательской программы. Так, раннебуржуазная и классическая философия были ориентированы на природу и изучающие ее науки, соответственно — на натуралистическую исследовательскую программу. Последователи натуралистической исследовательской программы полагали, что предмет наук об обществе тот же, что и у естественных наук, либо, что предметы различаются, но методы наук об обществе те же, что и у естественных наук. Согласно натуралистической парадигме, мир рационален и есть то, что он есть, или чем он кажется, но не иная «вещь». Это относится как к объекту наук о природе, так и к объекту наук об обществе. Можно рассмотреть «параметры» социального бытия человека как нечто, что является неизменным, подобно природной основе его существования как «вещи». Э. Дюркгейм, классик натуралистического подхода в социологии, прямо определяет сущность натуралистического метода как превращение исследуемого объекта в «вещь». Генетически первой исследовательской программой обществознания Нового времени была именно натуралистическая программа, которая формировала идеал и нормы научности наук об обществе по образцу естественных наук. В рамках этой программы со временем происходит осознание нетождественности объекта социальных наук объектам природы. Программа трансформируется, но не сдает своих позиций. Натурализм в М. г. и с. н. 20 в. связан с развитием всех разновидностей позитивизма, со структурно-функциональным подходом. Антинатуралистическая исследовательская программа появляется в условиях, при которых найдена иная онтологическая реальность, отличная от природы, но столь же самостоятельная и значимая, как первая. Такая новая реальность была найдена в культуре. Соответственно наметился переход от ориентации обществознания на каноны наук, изучающих природу, к признанию собственных научных критериев наук о культуре и социальной сфере, самостоятельного когнитивного статуса этих наук.

        Кризис натуралистической программы в конце 19 — начале 20 вв. (не помешавший, между тем, ее оживлению в конце 20 в.) был связан с осознанием различий природы и культуры, природных объектов и социально-гуманитарных. С развитием капитализма разрушались первоначальные природные зависимости людей и создавались все новые связи, определяемые совокупным общественным трудом. Открытие второй, по сравнению с природой, онтологической реальности — культуры — означало отказ от ее понимания как деятельности, направленной на реализацию природной сущности человека. Культура была теперь понята как формирование человека и общественных связей, в ходе которого меняется его собственная природа, как продукт истории и сама история. Антинатуралистическая программа может быть названа культурцентристской, поскольку культура — этот позже, чем природа, открытый объект — становится первичным в данной сфере знания и не позволяет уподобить многие явления социального мира вещам. Теории культуры могут обеспечить солидную основу для научного анализа общества. Они включают в науки об обществе правила и структуры сознания повседневности, что требует специальных методов — индивидуализации, понимания, интерпретации. С позиций этой программы, явления не самотождественны, они всегда иные. Мы находим различную реальность в примитивных обществах, в прошлом, в своем и чужом обществе. В отличие от уподобления социального мира вещам, теперь он уподобляется субъекту — человеку. В культурцентристской программе научное исследование предполагает не столько анализ социального факта как «вещи», сколько включение мнений людей, их целей и системы ценностей. Культурцентристская стратегия устанавливает концептуальные границы объяснения, господствующего в естественных науках, и вводит принцип понимания в качестве ведущего методологического средства. Эта стратегия предполагает определенное концептуальное упрощение и унификацию социального мира: реальность схематизируется и редуцируется до ее культурных элементов, системы ценностей индивида, коллектива или социальных групп. Культурцентристская исследовательская программа не столь явным образом, как натуралистическая, опирается на частные науки, ибо общественные науки, на которые она могла бы опереться, сами в существенной мере формируются той или иной исследовательской программой. И все же можно фиксировать присущую культурцентризму ориентацию на антропологию, историю, искусство и науки об искусстве, культурологию, психологию. Вместе с тем развитие этих наук само находится под влиянием культурцентристских ориентации.

        Открытие культуры как особой реальности не разрывает связей человека с природой. Это одна из причин, в силу действия которой культурцентристская исследовательская программа не упраздняет натуралистическую программу. Природа остается в качестве предпосылки деятельности человека, но культурцентризмом она не схватывается, оставляя место натурализму. Др. причиной жизненности натуралистической исследовательской программы является вызванное объективными социальными изменениями крушение классических рационалистических установок. Натуралистическая исследовательская программа может распространяться и на такой объект изучения, как сама культура. Способ натурализации культуры состоит в рассмотрении ее не как самоосуществления человека, в ходе которого меняется он сам и его социальные связи, а как деятельности, источник активности которой лежит в индивидуальных устремлениях абстрактного индивида. Абстрактный индивид есть продукт натуралистической редукции культуры. Натурализация культуры состоит также в превращении ее из процесса в объект, состоянием результат деятельности, в воплощение активности природного существа.

        Первоначально культурцентристская программа формировалась только применительно к обществознанию. Она, по существу, указала на границы натуралистической программы. Культурцентристская исследовательская программа охватывала такие области действительности, где качества субъекта были неэлиминируемы и вызывали интерес как наиболее характерные, исключительные, способные дать ключ к среднетипичному. В конечном итоге, культурцентристсая программа, как и натуралистическая, приобрела общенаучное значение, отчасти фиксируя некоторые тенденции естественных наук, отчасти забегая вперед и утрируя эти тенденции. Общей причиной распространения культурцентристской стратегии на естествознание являлась назревшая потребность рассматривать развитие естественных наук как воплощение деятельной активности общественно-исторического субъекта, обнаружение методологической роли социально-культурных факторов не только в обществознании, но и в естественных науках. Натуралистическая и культурцентристская программы направлены на изучение одного и того же объекта, но каждая превращает его в свой предмет в соответствии со своей методологией: натурализм позволяет изучить «жесткий каркас», «скелет», взаимодействие частей социальной системы; культурцентризм — «мягкие ткани» общества, вплоть до того, чтобы построить историю без героев (школа «Анналов»), социологию без общества.

        В 20 в. противоречие двух исследовательских программ — натуралистической и культурцентристской — явилось одним из источников движения методологического знания, а также самих наук. Эти программы следует признать основными в М. г. и с. н. Они являются системообразующими факторами обществознания, определяющими видение его специфики и его методов. При этом культурцентристская исследовательская программа более многообразна в плане философских предпосылок, чем натуралистическая. Эпистемологически культурцентристские программы отличаются от натуралистических подходов тем, что опираются на неклассическую и постнеклассическую трактовку истины. Субъектом познания в таких концепциях чаще всего выступает общество. Многие др. программы — напр. социоцентризм и антропологизм, научный реализм и конструктивизм, структурный функционализм и символический интеракционизм, реализм и номинализм и др. — могут рассматриваться как частные разновидности этих более общих программ. Постмодернистская линия в социальном познании несомненно является специфическим вариантом культурцентристской методологии.

        Обе стратегии — натуралистическая и культурцентристская — чаще всего вступают в конфронтацию, но потенциально могут находиться в содружестве, стимулировать развитие друг друга, несмотря на то, что попытки объединить эти стратегии из-за их противоположности обречены на провал. Совместимость не всегда означает какой-то особый или определенный способ связи; она только означает, что есть две точки зрения на одну проблему (одна исходит из целей субъекта, др. — из объективных процессов) и не слияние этих точек зрения, а совместное использование полученных ими результатов в экспертизе социальных проектов и программ, представляется наиболее перспективным.

        Адекватной является реакция, когда от социального теоретика требуют обозначить, какие реальные жизненные проблемы стоят за его построениями и какой вклад в их решение он вносит; а от ученого-гуманитария требуют описания поведения человека в определенной ситуации, уяснения его мотивов, целей и ценностей. Разделение на социальные и гуманитарные науки может быть проведено на основе исследовательских программ. Можно представить две точки зрения. Первая точка зрения: необходимо взаимодействие социальных и гуманитарных наук, т.е. одновременная работа двух программ. Одна анализирует цели и ценности субъекта, вторая выявляет закономерности, которые могли бы привести к достижению этих целей. Это может быть основой экспертного знания по поводу социальных проектов и программ, при определенном усложнении такой процедуры. Иная интерпретация принадлежит И. Валлерштайну. Он показывает, что в мире существует трансформация мировых систем, которые не поддаются описанию в терминах «вверх, вниз или прямо». Это меняет методологию, соединяя натуралистический анализ макропроцессов с культурцентристским исследованием отдельных точек; т.е. вопрос о соотношении двух исследовательских программ ставится как вопрос о разном масштабе их объяснительной способности в рамках нового подхода, признающего стохастический и не однонаправленный характер будущего. Это создает перспективы для применения синергетической методологии в гуманитарном и социальном познании.

        В. Г. Федотова

        Лит.: Валлерштайн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI века: Новые направления исследований. М., 1998; Вебер М. Исследования по методологии науки. Ч. I. M., 1980; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда: Метод социологии. М., 1991; Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997; Микешина Л.А. Философия познания. М., 2002; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998; Социальные знания и социальные изменения. М., 2001; Стёпин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М., 1981; Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004; Cassirer E. Naturalistische und humanistische Begruendung der Kulturphilosophie. Goeteborg, 1939; Hayek F. The Counter-Revolution of Science. Studies on the Abuse of Reason. N.Y., L., 1964; Ritzer G. Sociology // A multiparadigmal Science. Boston, 1975; Open the Social Sciences. Report of the Gulbenkian Comission on the Restructuring of the Social Sciences. Stanford, 1996.

slovar.wikireading.ru

Методология гуманитарных наук

Методология гуманитарных наук (М. М. Бахтин)

Размышляя о методологии гуманитарных наук, М.М. Бахтин писал, что философия «начинается там, где кончается точная научность и начинается инонаучность. Ее можно определить как метаязык всех наук (и всех видов подсознания и сознания)». Действительно, философия есть методология знания, но не только и не столько естетственнонучного, сколько знания гуманитарного. Точность и глубина в гуманитарных науках, подчеркивал Бахтин, имеет существенно иной смысл, нежели в естественных. «Пределом точности в естественных науках является индентификация (а+а). В гуманитарных науках точность – преодоление чуждости чужого без превращения его в чисто свое». Кроме того, в гуманитарных науках существенно иной смысл имеет проблема достоверности, достоверность нередко опирается на субъективные основания.

Далее, надо учесть некоторые языковые традиции. В англоязычных странах наука традиционно понимается как наука о природе, а в немецком языке Wissenschaft (наука) – это наука о духе, гуманитарные науки. Из этого вытекает различное понимание отношений науки и философии.

Многогранность таланта М.М. Бахтина и полученное образование позволили ему работать в разных сферах науки. Но, вместе с тем, начиная с первой своей серьезной научной работы и до последней, М.М. Бахтин был озабочен методологическими проблемами гуманитарных наук, а значит, и психологии. В течение всей своей жизни М.М. Бахтин оставался философом-методологом. Чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить названия его основных методологических исследований и даты их написания. Во всех методологических работах М.М. Бахтин размышляет о науке и «научности» научных исследований. Он сопоставляет естественные науки и гуманитарные и при этом строго и последовательно отстаивает специфику предмета гуманитарных наук и методов его исследования, а далее и методологических принципов, на которых должно строиться исследование в гуманитарной сфере. Он постоянно указывает на несводимость гуманитарных наук к естественным.

Методологические исследования М.М. Бахтина направлены на разработку и укрепление фундамента той психологии, которая должна строиться в соответствии с парадигмой гуманитарных, а не естественных наук. Такая психология – это прежде всего психология феноменологическая. Вновь напомним, что термин «феноменологическая психология» – это обозначение некоторого типа, полюса психологического познания, обозначение одной из двух альтернативных тенденций в современной психологии [16].

Если говорить о феноменологической психологии как прояснении «основопонятий» научной психологии, занятой эмпирическими исследованиями, то придется признать, что М.М. Бахтин разработал целый комплекс именно таких понятий: «мир поступка», «совместное бытие» или «со-бытие», «диалог», «чужая речь», «многоголосье», «высказывание», «текст», «понимание» и другие .

М.М. Бахтин хорошо осознает, что феноменологическая проблематика должна исследоваться соответствующими методами. И он не раз подчеркивает, что используемый им метод является феноменологическим.

Особый интерес вызывает то обстоятельство, что в работе «К философии поступка» (самой первой, большой и серьезной монографии М.М. Бахтина, остававшейся долгое время неопубликованной) с первых страниц и до последних автор выступает против излишнего теоретизирования, которое он часто называет «теоретизмом». Если вспомнить знаменитый тезис Э. Гуссерля «к самим вещам» и его призывы к борьбе с ложным теоретизированием, со всевозможными привнесениями в исследуемый объект, то будет понятен и смысл усилий М.М. Бахтина в этой работе. Борьба с теоретизированием, «теоретизмом» почти всегда является и борьбой с привнесением в гуманитарную сферу способа познания естественного мира, т.е. способа естественно-научного познания, рассуждения, понимания.

Общей чертой теоретизированных гуманитарных наук является их стремление получить систему понятий, отношений, логических выводов. Но, как показал М.М. Бахтин, человека в этом особом теоретическом мире мы не найдем. Он там не нужен. Невозможно логически осмыслить конкретных людей, их понятия, их внутренние жизни, все те внешние обстоятельства, в которых они находятся в момент осуществления поступка. Это событие «не может быть транскрибировано в теоретических терминах, чтобы не потерять самого смысла своей событийности, того именно, что ответственно знает и на чем ориентируется поступок» .

Что можно противопоставить подобному теоретизированию, обобщениям, основанным на них логическим выводам и умозаключениям? Есть достаточно оснований полагать, что такому теоретизированному подходу, таким «теоретизмам» М.М. Бахтин противопоставляет идею конкретизации знаний, получаемых в ходе гуманитарного познания.

Это новое направление анализа ведет не к обобщениям, казалось бы, неизбежным, как в естественных науках, а к конкретизации, индивидуализации бытия человека, к исследованию его индивидуализированного бытия. Проблема оказывается в том, что мы недостаточно понимаем индивидуальность, конкретность, уникальность, особенность бытия отдельного человека, индивида. И именно поэтому мы не понимаем долженствования, необходимости конкретного поступка.

Чтобы достичь знания, выражающего индивидуальность, уникальность бытия, по мнению М.М. Бахтина, необходимо «вскрыть бытие-событие как его знает ответственный поступок, не мир, создаваемый поступком, а тот, в котором он ответственно себя сознает и свершается» [4, с. 105]. Исследователь не может «строить общих схем, понятий, положений и законов об этом мире». У него есть одна возможность – создать описание, феноменологию этого мира поступка [4, с. 105], феноменологически вскрыть структуру долженствования как некоей установки сознания того, кто совершает поступок. «Феноменологически» означает феноменологическим методом. Далее М.М. Бахтин говорит о феноменологическом рассмотрении и описании самопереживания и переживания другого [1, с. 91]. Эти мысли он излагает в начале своего труда, но у М.М. Бахтина есть также и прямые указания на выполнение этого замысла: «Мы сделали феноменологическое описание ценностного сознания себя самого и сознания мною другого в событии бытия».

Причем вполне естественно, что эта конкретизация осуществляется М.М. Бахтиным в двух главных направлениях Если исходить из таких базовых смысловых структур, как «человек и мир» или «бытие-в-мире» [21], нетрудно догадаться, что одно направление образует конкретизация «мира» как «мира поступка», а второе направление составляет конкретизация «бытия» как «события», в котором есть «Я» и «Другой», есть наше взаимодействие и есть многообразие наших взаимоотношений. Рассмотрим вначале первое направление. Теоретический мир – это мир понятий, тезисов, мыслей, идей, выводов и т.п. Но человек не строит свою жизнь в соответствии с теоретическими положениями и транскрипциями своего поведения. Он действует по иным основаниям. Другие основания – это уже другой мир. Каков же этот мир, в котором человек совершает свои поступки? Уже в этом вопросе фактически мы слышим звучание основной феноменологической темы – «человек и мир». Этот мир не безразличен к присутствию в нем человека. Он весь – мир человека, наполненный смыслом и ценностями. Человек причастен к такому миру и неустраним из него. Ведь этот мир такой, поскольку в нем существует человек. Человек и мир неразъединимы. Присутствие человека в мире меняет, по-иному определяет всю его пространственно-временную структуру. Только в человеческом мире есть всевозможные «высоко», «над», «под», «наконец», «поздно», «еще», «уже», «нужно», «должно», «дальше», «ближе», которые в нем приобретают свою конкретно-определенную значимость. В этом мире человек занимает свое уникальное место, имеет свою пространственно-временную позицию, которую не может занять никто другой, и нахождение в которой как раз и определяет ракурс восприятия мира. Вот почему в феноменологическом подходе М.М. Бахтина исходным является утверждение, согласно которому «мир дан мне с моего единственного места как конкретный и единственный». Если отвлечься от этого центра, то мир как бы распадается на абстрактно-общие, только возможные моменты и отношения. «Все, взятое независимо, безотносительно к единственному ценностному центру исходящей ответственности поступка, деконкретизируется и дереализуется, теряет ценностный вес, эмоционально-волевую нудительность, становится пустой абстрактно-общей возможностью». Характеризуя децентрированное знание, М.М. Бахтин называет его «отвлеченно-общим», «абстрактно-общим», «только возможными моментами и отношениями», «систематическим единством абстрактно-общих возможностей». Главная причина непонимания поступка состоит в том, что он рассматривается извне. М.М. Бахтин говорит, что изнутри поступку виден, известен не просто единый, но даже единственный, окончательный контекст, в котором он пытается ответственно осуществить единственную правду и факта, и смысла, и тем самым преодолеть всякую гипотетичность. Ответственный поступок – это осуществление решения. Таким образом, согласно М.М. Бахтину, попытки вскрыть бытие-событие, как его знает ответственный поступок (т.е. не мир, который создается поступком, а мир, в котором поступок себя осознает и в котором он совершается), не должны заключаться в строительстве общих понятий, положений, законов. Долженствование поступка следует раскрыть как нечто, создаваемое человеком, который принимает решение и сам создает это долженствование для самого себя. Из таким образом понимаемого мира человек не может устраниться, и потому все, что происходит в нем, оказывается связанным с человеком. У человека нет возможности уйти из этого мира и бросить его. Человек причастен миру, ответственен за него. У человека в этом мире нет алиби, утверждает М.М. Бахтин, он не может ничем оправдать свое безразличие, свою безучастность, безответственность. К особенностям феноменологического подхода М.М. Бахтина следует отнести и то, что исследуемый им мир является ценностным, в отличие от редуцированного мира в феноменологии Э. Гуссерля. Соответственно, мир поступка является пристрастным, а не беспристрастным, как в естественных науках. Следует отметить и ориентированность феноменологического метода М.М. Бахтина на постижение события бытия в его целом. Встреча, утрата, разлука, победа – все эти события бытия человека охватывают, вовлекают человека всего в целом. Чтобы, согласно М.М. Бахтину, в познании человека постичь целое, нельзя быть беспристрастным, потому что только «любовно заинтересованное внимание» может развить достаточно напряженную силу, чтобы это целое схватить и удержать. Человек неустраним из своего мира, а поэтому его мир всегда остается миром человеческим. Ценностно-смысловое восприятие мира обеспечивается тем, что мышление человека по отношению к миру своего бытия всегда участно. Участное мышление – это мышление человека, живущего в реальном мире, определяющее рождение поступка, мышление заинтересованное и ответственное. Феноменологическим методом М.М. Бах тин исследует не только отдельные феномены сознания индивида, но и его бытие-сознание во всей конкретной целостности. Как пишет автор, «событие бытия есть понятие феноменологическое, ибо живому сознанию бытие является как событие, и как в событии оно действенно в нем ориентируется и живет». Стало быть, событие – это своеобразное явление бытия сознанию. Разработанное М.М. Бахтиным описание мира поступка, мира, в котором человек находится и находит себя, представляет этот мир как центрированный, воспринимаемый изнутри, ценностный, окрашенный эмоционально-волевыми тонами и т.д. Конечно, такое описание представляет значительный шаг вперед в понимании поступка как структурной единицы поведения человека. Но тем не менее это еще далеко не все. Новая линия конкретизации представлений о «человеке и мире» связана с феноменологическим анализом «со-бытия бытия». На наш взгляд, основная идея, которая может обеспечить возможность конкретизации приведенных выше соображений о мире поступка, как раз и состоит в необходимости дальнейшей конкретизации этого мира поступка за счет перехода от «бытия-в-мире» к «со-бытию-в-мире». Для понимания методологической позиции М.М. Бахтина, раскрывающей специфику гуманитарного познания, большое значение имеет его последняя работа, написанная в 1974 г., – «К методологии гуманитарных наук», которую он еще успел отредактировать, но увидеть опубликованной не смог. Данная работа создана на основе небольшого текста, подготовленного М.М. Бахтиным в конце 30-х – начале 40-х гг. – «К философским основам гуманитарных наук» [5]. Оба названия работы хорошо раскрывают ее суть в том отношении, что она представляет собой заметки, замечания к вопросу о методологии гуманитарного познания и не претендует на полноту и завершенность в раскрытии обозначенной темы. Вместе с тем работа затрагивает едва ли не самый важный аспект научного познания, касающийся единства науки, с одной стороны, а с другой – уникальность такого предмета исследования, каким является человек, личность. Представляет интерес проследить направление трансформации исходного текста в окончательный. В исходном тексте с названием «К философским основам гуманитарных наук» мы легко выделяем такие темы, как «определение предмета гуманитарных наук», «познание вещи и познание личности», а также «необходимость диалогического познания личности». Окончательная версия этого текста несколько расширена, по сравнению с исходной. В новом варианте мы находим такие темы: «понимание человека», «понимание символов», «автор текста», «познание в точных и гуманитарных науках», «диалогический характер познания человека», «текст». Таким образом, при чисто формальной оценке можно отметить, что исходная версия расширена за счет обращения к проблеме понимания символа, текста и человека в целом, к проблеме понимания специфики предмета и метода гуманитарного познания, в отличие от естественно-научного познания. Вторая версия полнее, но ее сопоставление с первой убеждает, что между ними нет никаких принципиальных различий, хотя эти версии разделяют примерно 30 лет. Более того, и в первой, и во второй версиях мы легко обнаруживаем упоминания о тех вопросах и проблемах, которые были уже сформулированы в предшествующих рассмотренных нами работах (например, таких, как «К философии поступка» «Автор и герой в эстетической деятельности», «Проблемы поэтики Достоевского»): отношение «Я–Другой», дистанция между ними, избыток знаний у одного о другом, специфика восприятия своей внешности извне и изнутри и т.д.

4

studfiles.net

методология гуманитарных наук

        МЕТОДОЛОГИЯ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК - относительно новая область философского познания, возникшая и формирующаяся наряду с методологией социальных наук и такой фундаментальной сферой исследования, как методология естественных наук. Еще в 19 в. В. Дильтей, стремившийся понять особенности «наук о духе» и осуществить «критику исторического разума», в работе «Введение в науки о духе» (1883) размышлял о трудностях и неудачах знаменитой исторической школы (ее представителями были Б. Нибур, Я. Гримм, Ф. Савиньи и А. Бек), которая, опираясь на чисто эмпирические методы исследования, не смогла создать объяснительного метода и «выстроить самостоятельную систему наук о духе». Сопротивляясь перенесению на историю естественнонаучных принципов и методов, как это делали О. Конт, Дж.С. Милль и Г. Бокль, историческая школа не пошла дальше бессильных протестов, хотя и стремилась к воззрению более жизненному и глубокому. Дильтея также не удовлетворяла причинно-следственная модель сознания, мир научных абстракций, из которого исключен сам человек; не удовлетворял и сконструированный Д. Локком, Д. Юмом и И. Кантом субъект, в жилах которого течет «разжиженный сок разума как голой мыслительной деятельности». Он стремился к «человеку как целому», в многообразии его сил и способностей, как «воляще-чувствующе-представляющему существу» и принимал в качестве метода опыт, в котором каждая составная часть абстрактного мышления соотносится с целым человеческой природы, как она предстает в языке и в истории.

        Преобладание у Дильтея герменевтического подхода к категории жизни и к жизнеосуществлению проявилось во введении новых понятий, поскольку эти явления «непроницаемы» для языка естествознания. Это категории значения в связи с пониманием ценности, цели, развития и идеала, индивидуального целого (целое действия), экспрессии (экстериоризации) и темпоральности жизни; были обновлены понятия репрезентации, действия, энергии, становления, длительности. Размышляя о том, что было сделано Дильтеем для становления М. г. н., известный франц. философ, создатель критической философии истории Р. Арон отмечал, что, в отличие от наук о природе, конструирующих искусственные системы и поэтому имеющих последовательный, линейный характер, науки о духе зависят друг от друга; здесь целое имманентно частям, исследование идет по кругу от части к целому, от целого к части. Невысоко оценивая такую «круговую методологию», он был вынужден признать, что для наук о духе она необходима, поскольку предполагается «рефлексия человека над самим собой, рефлексия, которая сопровождает прожитую жизнь»; иными словами, «науки о духе служат выражением сознающей себя жизни».

        Развитию методологии научного знания и, в частности, гуманитарного способствовали идеи Э. Гуссерля о «жизненном мире» и причинах «кризиса европейских наук». Естествознание как наука, полагал Гуссерль, ничего не может сказать нам о наших жизненных нуждах, о смысле или бессмысленности всего человеческого существования; забыт смысловой фундамент естествознания, человеческого знания вообще — «жизненный мир» как мир «субъективно-соотносительного», в котором присутствуют наши цели и устремления, обыденный опыт, культурно-исторические реалии, не тождественные объектам естественнонаучного анализа. Стремление обратиться к «точке зрения жизни» привело к постижению «жизни сознания», его отдельных переживаний, а также скрытых интенциональностей сознания как целостности во всей ее бытийной значимости. В целом, идеи герменевтики и феноменологии стали важным философским фундаментом для становления М. г. н.

        В 20 в. развитие М. г. н. происходило в различных направлениях. На Западе разрабатывались структуралистский и постструктуралистский, деконструктивистский подходы; в отечественной философии науки проблемы исследовались в традиционной субъектно-объектной парадигме. Главные методологические установки и принципы анализа структурализма: Женевская школа лингвистики Ф. де Соссюра, рус. формализм, пражский структурализм, амер. школа семиотики Ч. Пирса и Я. Морриса, структурная антропология К. Леви-Строса, концепции Г Г. Шпета, Р. Якобсона, М. Фуко и др. Исследования имели преимущественно лингвистическую ориентацию и опирались на главное понятие — структуру, т.е. на модель, создаваемую в соответствии с условиями целостности, трансформации на основе правил порождения и саморегулирования, а также понятия диахронии и синхронии, внутреннего смыслопорождения, эпистемы (М. Фуко), семиотики, теории речевых актов (Дж. Остин). Постструктурализм в сочетании с постмодернизмом, подвергнув критике классический структурализм — иная трактовка знаковости, структурности, коммуникативности — продолжил отчасти разработку его идей, в частности концепций о «смерти субъекта», через которого «говорит язык», «смерти автора» ( Р. Барт), «смерти читателя» с его «текстом-сознанием». Тексты, дискурсы, стили письма рассматриваются теперь вне целостности, «принципиально необобщаемыми», и литературоведение скрещивается с философией, которая трактуется как разновидность литературного письма. В этом случае подключаются деконструктивизм Ж. Деррида, Фуко, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Делёза, Ж. Лакана и др. как основной принцип работы с текстом. В целом, формализм, структурализм и постструктурализм, как считает Н.С. Автономова, исчерпали себя, и наметился поворот к новым культурным формам упорядочения.

        Особенность М. г. н. в традиционном контексте субъектно-объектной парадигмы определяется, прежде всего, спецификой объекта — человека в обществе. Конкретная история индивидуализирована, реальная история каждой страны уникальна и представляет собой бесконечное изменение, развитие, смену поколений; нет абсолютной повторяемости, трудно уловить закономерность, устойчивость. Очевидно, что общественные процессы и явления нельзя исследовать в «чистом виде», в лабораторных условиях — возможности эксперимента в культуре и социуме ограничены. Др. особенностью наук о духе и о культуре является вхождение в объект-общество самого субъекта, наделенного сознанием и активно действующего, как определяющей компоненты исследуемой социальной реальности и «мира человека». Из этого следует, что методолог имеет дело с реальностью особого рода — со сферой объективации содержания человеческого сознания, областью смыслов и значений, требующих специальных методологических приемов, отсутствующих в арсенале естественных наук. Третья особенность гуманитарных наук: исследование объекта всегда осуществляется субъектом, сформированным в культуре и социуме, с определенных ценностных позиций, установок и интересов. Здесь неотъемлемо ценностное отношение субъекта к объекту, предполагается иная, нежели в естествознании, объективно складывающаяся ситуация: объект не только познается, но одновременно и даже в первую очередь оценивается. Определение ценности происходит как соотнесение объекта с некоторыми образцами (идеалом, эталоном, нормой), которые формируются в культуре. В процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко выражены социокультурные предпочтения, волевые моменты, избирательная активность субъекта, которые могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие моменты. Проблема состоит в нахождении способа введения ценностей в познание.в определение грани, меры, формы синтеза абстрактного и чувственно-конкретного, обоснования «интервала» абстракции.

        Особые методологические проблемы возникают в связи с тем, что сама действительность в гуманитарном знании представлена в форме вербальных текстов; именно текст является «первичной данностью» для «всего гуманитарно-филологического мышления, в том числе даже богословского и философского мышления в его истоках» (М.М. Бахтин). Поэтому в состав методологических норм и принципов входят и определенные требования к культуре работы с текстами, прежде всего — это целостность и историзм. Целостный подход дает возможность выявить и учесть имплицитные компоненты текста, среди которых важнейшие — философско-мировоззренческие предпосылки и основания, а также неявные требования и регулятивы, порождаемые коммуникативной (диалоговой) природой текста, а также его включенность в социально-исторические условия, в культуру общества в целом. Текст, независимо от содержания, предстает пусть косвенным, но объективным «свидетелем», выразителем менталитета эпохи, реального положения самого человека. Тем самым принцип историзма не просто предпосылается, но обретает методологические, эвристические функции в исследовании и объяснении.

        М. г. н. включает в себя также исследование особенностей и роли языка не только в плане когнитивных и коммуникативных возможностей морфологии, семантики, словарного и категориального содержания языка, письменного текста, — но и с учетом тех явно не обозначенных представлений о мире (картины мира), традиций культуры, менталитета говорящих и мыслящих на этом языке, которые проявляются в самом говорении как живом знании и общении, т.е. в реальной жизни языка и человека в нем. И тогда на первое место выходят не только формально и достаточно жестко организованные свойства и параметры языка, но и его неопределенные, стихийные, подразумеваемые и неявные смыслы и значения, что так значимо для гуманитарного знания. Гуманитарные науки, сочетая денотативное и нарративное знание и соответствующие языки, имеют свои критерии оценки «научности» и признают ее различные типы. Определенная доля методологизма и аналитики успешно сочетается с нарративностью, «рассказом» как свободным размышлением, и происходит это на пересечении различных «горизонтов» культуры, науки и искусства. Примером может служить исследование форм жизненного уклада и форм мышления в книге «Осень средневековья» голланд. ученого И. Хейзинги, сочетающее в себе не только значительную долю «рассказа», поэзии, эмпирического материала, но и элементы глубокого методологического анализа.

        Особая проблема в гуманитарном знании — введение и дефиниция научного термина, который может иметь форму «контекстуального определения». Нельзя начинать исследование с «провозглашения всепожирающей универсалии», под которую стремятся подвести конкретный историко-литературный процесс, именно это считая разрешением проблемы. Невозможно в этих случаях дать «простое» формально-логическое определение, поскольку предельно сложное, постоянно меняющееся, исторически обусловленное, многофакторное явление «не вмещается» ни в одно из них. Необходимо теоретическое видение целого, которое включает и логику истории, и логику науки, и благодаря этому соразмеряет литературно-исторические пласты, соограничивает, соопределяет их. Примерами этому могут служить введенные М.М. Бахтиным понятия «текст», «хронотоп», новое осмысление термина «поэтика» в работах Д.С. Лихачёва, С.С.Аверинцева.

        В М. г. н. решаются и проблемы, сходные с проблемами методологии естествознания, разумеется, с помощью переосмысления и определенной адаптации. Так, базовая проблема — научная картина мира в познании — предстает как роль языковой картины мира в интеграции сфер и универсалий культуры, жизнедеятельности человека в целом. Она составляет основание человеческого познания, поведения, типа хозяйствования, образа жизни, «логики» мировидения и мировосприятия. Это особо значимо для историко-культурных исследований: историк культуры не может полагаться только на воображение и интуицию, но должен обращаться к научным методам, гарантирующим объективный подход. Важнейший из них — выявление таких универсальных(«космических» и социальных) категорий языка, как время, пространство, изменение, причина, судьба, свобода, право, труд, собственность и др. Эти универсалии образуют «сетку координат», своего рода «модель», или картину мира, при помощи которой воспринимается действительность и строится образ мира в сознании человека. Продуктивность данного подхода доказана целой серией фундаментальных работ известного историка А.Я. Гуревича, осуществившего анализ ментальности — умственных установок, общих ориентации и привычек сознания — средневекового человека с помощью понятия картины мира и категорий культуры. Др. конкретная программа, начало которой положил Бахтин, создавая историческую поэтику, — это переосмысление категорий пространства и времени в гуманитарном контексте и введение понятия хронотопа как конкретного единства пространственно-временных характеристик для конкретной ситуации. Осмысление этого опыта может существенно обогатить арсенал эпистемологии, философии познания в целом, помочь понять, как возможна теория и методология реального познания, являющегося культурно-историческим процессом.

        Л.А. Микешина

        Лит.: Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории // Собрание сочинений. Т. 1. М., 2000; Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004; Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. СПб., 1994; Автононова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Микешина Л.А. Философия познания: Полемические главы. М., 2002.

slovar.wikireading.ru

методология гуманитарных и социальных наук

        МЕТОДОЛОГИЯ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК — имеет как общенаучное содержание, так и специфику, характерную для нее в различных областях знания. Методология определяется обычно как рационально-рефлексивный анализ методов познания и практики. Такое определение необходимо, но недостаточно для социально-гуманитарных наук. Оно ориентировано на классическую модель научности естествознания с характерными для нее субъектно-объектными отношениями. В социально-гуманитарном знании преобладает такое понимание научности, в котором учитывается включенность субъекта в изучаемый объект — общество, — а также практика, представленная деятельностью преследующих свои интересы и цели групп. Поэтому М. г. и с. н. является учением не только о методах познания и практики, но и дисциплиной, изучающей все способы деятельности субъекта познания и практики. Это область работы, где пересекается деятельность философа и специалиста в какой-либо конкретной дисциплине. Эта деятельность связана с экспликацией особой методологической реальности, которая не дана в явном виде, и рефлексии чаще всего спонтанной деятельности субъекта познания. Обратная процедура — применение выявленной методологии в познании — требует сложной работы по нахождению посредствующих звеньев и обоснованию познавательных приемов.

        Проблемы М. г. и с. н. тесно связаны со способом взаимодействия специально-научного социального знания и социальной философии, т.е. с социальными идеями философии в целом. Сегодня сложилось несколько моделей взаимодействия философии и социально-гуманитарных наук. Это модель иерархической связи социальной философии с теоретическим уровнем конкретных наук об обществе; модель срединной, медиирующей функции философии во взаимоотношении повседневного опыта, специализированных практик и конкретных социально-гуманитарных наук; модель сдвига от интеграции наук и философии к междисциплинарности, к увеличению значимости философии в открытии новых контекстов и создании более широкой панорамы знаний; наконец, модель смены лидирующих дисциплин, включающая философию в качестве дисциплины, значение которой меняется.

        Имеются более общие характеристики влияния философии на социальные и гуманитарные науки, которые может дать понятие исследовательской программы. Будучи философски «нагруженной», исследовательская программа не тождественна тому или иному философскому направлению, т.к. не всякое философское направление послужило базой развития научных теорий, ряд философских ориентации объединялись для формирования исследовательской программы. Так, раннебуржуазная и классическая философия были ориентированы на природу и изучающие ее науки, соответственно — на натуралистическую исследовательскую программу. Последователи натуралистической исследовательской программы полагали, что предмет наук об обществе тот же, что и у естественных наук, либо, что предметы различаются, но методы наук об обществе те же, что и у естественных наук. Согласно натуралистической парадигме, мир рационален и есть то, что он есть, или чем он кажется, но не иная «вещь». Это относится как к объекту наук о природе, так и к объекту наук об обществе. Можно рассмотреть «параметры» социального бытия человека как нечто, что является неизменным, подобно природной основе его существования как «вещи». Э. Дюркгейм, классик натуралистического подхода в социологии, прямо определяет сущность натуралистического метода как превращение исследуемого объекта в «вещь». Генетически первой исследовательской программой обществознания Нового времени была именно натуралистическая программа, которая формировала идеал и нормы научности наук об обществе по образцу естественных наук. В рамках этой программы со временем происходит осознание нетождественности объекта социальных наук объектам природы. Программа трансформируется, но не сдает своих позиций. Натурализм в М. г. и с. н. 20 в. связан с развитием всех разновидностей позитивизма, со структурно-функциональным подходом. Антинатуралистическая исследовательская программа появляется в условиях, при которых найдена иная онтологическая реальность, отличная от природы, но столь же самостоятельная и значимая, как первая. Такая новая реальность была найдена в культуре. Соответственно наметился переход от ориентации обществознания на каноны наук, изучающих природу, к признанию собственных научных критериев наук о культуре и социальной сфере, самостоятельного когнитивного статуса этих наук.

        Кризис натуралистической программы в конце 19 — начале 20 вв. (не помешавший, между тем, ее оживлению в конце 20 в.) был связан с осознанием различий природы и культуры, природных объектов и социально-гуманитарных. С развитием капитализма разрушались первоначальные природные зависимости людей и создавались все новые связи, определяемые совокупным общественным трудом. Открытие второй, по сравнению с природой, онтологической реальности — культуры — означало отказ от ее понимания как деятельности, направленной на реализацию природной сущности человека. Культура была теперь понята как формирование человека и общественных связей, в ходе которого меняется его собственная природа, как продукт истории и сама история. Антинатуралистическая программа может быть названа культурцентристской, поскольку культура — этот позже, чем природа, открытый объект — становится первичным в данной сфере знания и не позволяет уподобить многие явления социального мира вещам. Теории культуры могут обеспечить солидную основу для научного анализа общества. Они включают в науки об обществе правила и структуры сознания повседневности, что требует специальных методов — индивидуализации, понимания, интерпретации. С позиций этой программы, явления не самотождественны, они всегда иные. Мы находим различную реальность в примитивных обществах, в прошлом, в своем и чужом обществе. В отличие от уподобления социального мира вещам, теперь он уподобляется субъекту — человеку. В культурцентристской программе научное исследование предполагает не столько анализ социального факта как «вещи», сколько включение мнений людей, их целей и системы ценностей. Культурцентристская стратегия устанавливает концептуальные границы объяснения, господствующего в естественных науках, и вводит принцип понимания в качестве ведущего методологического средства. Эта стратегия предполагает определенное концептуальное упрощение и унификацию социального мира: реальность схематизируется и редуцируется до ее культурных элементов, системы ценностей индивида, коллектива или социальных групп. Культурцентристская исследовательская программа не столь явным образом, как натуралистическая, опирается на частные науки, ибо общественные науки, на которые она могла бы опереться, сами в существенной мере формируются той или иной исследовательской программой. И все же можно фиксировать присущую культурцентризму ориентацию на антропологию, историю, искусство и науки об искусстве, культурологию, психологию. Вместе с тем развитие этих наук само находится под влиянием культурцентристских ориентации.

        Открытие культуры как особой реальности не разрывает связей человека с природой. Это одна из причин, в силу действия которой культурцентристская исследовательская программа не упраздняет натуралистическую программу. Природа остается в качестве предпосылки деятельности человека, но культурцентризмом она не схватывается, оставляя место натурализму. Др. причиной жизненности натуралистической исследовательской программы является вызванное объективными социальными изменениями крушение классических рационалистических установок. Натуралистическая исследовательская программа может распространяться и на такой объект изучения, как сама культура. Способ натурализации культуры состоит в рассмотрении ее не как самоосуществления человека, в ходе которого меняется он сам и его социальные связи, а как деятельности, источник активности которой лежит в индивидуальных устремлениях абстрактного индивида. Абстрактный индивид есть продукт натуралистической редукции культуры. Натурализация культуры состоит также в превращении ее из процесса в объект, состоянием результат деятельности, в воплощение активности природного существа.

        Первоначально культурцентристская программа формировалась только применительно к обществознанию. Она, по существу, указала на границы натуралистической программы. Культурцентристская исследовательская программа охватывала такие области действительности, где качества субъекта были неэлиминируемы и вызывали интерес как наиболее характерные, исключительные, способные дать ключ к среднетипичному. В конечном итоге, культурцентристсая программа, как и натуралистическая, приобрела общенаучное значение, отчасти фиксируя некоторые тенденции естественных наук, отчасти забегая вперед и утрируя эти тенденции. Общей причиной распространения культурцентристской стратегии на естествознание являлась назревшая потребность рассматривать развитие естественных наук как воплощение деятельной активности общественно-исторического субъекта, обнаружение методологической роли социально-культурных факторов не только в обществознании, но и в естественных науках. Натуралистическая и культурцентристская программы направлены на изучение одного и того же объекта, но каждая превращает его в свой предмет в соответствии со своей методологией: натурализм позволяет изучить «жесткий каркас», «скелет», взаимодействие частей социальной системы; культурцентризм — «мягкие ткани» общества, вплоть до того, чтобы построить историю без героев (школа «Анналов»), социологию без общества.

        В 20 в. противоречие двух исследовательских программ — натуралистической и культурцентристской — явилось одним из источников движения методологического знания, а также самих наук. Эти программы следует признать основными в М. г. и с. н. Они являются системообразующими факторами обществознания, определяющими видение его специфики и его методов. При этом культурцентристская исследовательская программа более многообразна в плане философских предпосылок, чем натуралистическая. Эпистемологически культурцентристские программы отличаются от натуралистических подходов тем, что опираются на неклассическую и постнеклассическую трактовку истины. Субъектом познания в таких концепциях чаще всего выступает общество. Многие др. программы — напр. социоцентризм и антропологизм, научный реализм и конструктивизм, структурный функционализм и символический интеракционизм, реализм и номинализм и др. — могут рассматриваться как частные разновидности этих более общих программ. Постмодернистская линия в социальном познании несомненно является специфическим вариантом культурцентристской методологии.

        Обе стратегии — натуралистическая и культурцентристская — чаще всего вступают в конфронтацию, но потенциально могут находиться в содружестве, стимулировать развитие друг друга, несмотря на то, что попытки объединить эти стратегии из-за их противоположности обречены на провал. Совместимость не всегда означает какой-то особый или определенный способ связи; она только означает, что есть две точки зрения на одну проблему (одна исходит из целей субъекта, др. — из объективных процессов) и не слияние этих точек зрения, а совместное использование полученных ими результатов в экспертизе социальных проектов и программ, представляется наиболее перспективным.

        Адекватной является реакция, когда от социального теоретика требуют обозначить, какие реальные жизненные проблемы стоят за его построениями и какой вклад в их решение он вносит; а от ученого-гуманитария требуют описания поведения человека в определенной ситуации, уяснения его мотивов, целей и ценностей. Разделение на социальные и гуманитарные науки может быть проведено на основе исследовательских программ. Можно представить две точки зрения. Первая точка зрения: необходимо взаимодействие социальных и гуманитарных наук, т.е. одновременная работа двух программ. Одна анализирует цели и ценности субъекта, вторая выявляет закономерности, которые могли бы привести к достижению этих целей. Это может быть основой экспертного знания по поводу социальных проектов и программ, при определенном усложнении такой процедуры. Иная интерпретация принадлежит И. Валлерштайну. Он показывает, что в мире существует трансформация мировых систем, которые не поддаются описанию в терминах «вверх, вниз или прямо». Это меняет методологию, соединяя натуралистический анализ макропроцессов с культурцентристским исследованием отдельных точек; т.е. вопрос о соотношении двух исследовательских программ ставится как вопрос о разном масштабе их объяснительной способности в рамках нового подхода, признающего стохастический и не однонаправленный характер будущего. Это создает перспективы для применения синергетической методологии в гуманитарном и социальном познании.

        В. Г. Федотова

        Лит.: Валлерштайн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI века: Новые направления исследований. М., 1998; Вебер М. Исследования по методологии науки. Ч. I. M., 1980; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда: Метод социологии. М., 1991; Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997; Микешина Л.А. Философия познания. М., 2002; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998; Социальные знания и социальные изменения. М., 2001; Стёпин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М., 1981; Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004; Cassirer E. Naturalistische und humanistische Begruendung der Kulturphilosophie. Goeteborg, 1939; Hayek F. The Counter-Revolution of Science. Studies on the Abuse of Reason. N.Y., L., 1964; Ritzer G. Sociology // A multiparadigmal Science. Boston, 1975; Open the Social Sciences. Report of the Gulbenkian Comission on the Restructuring of the Social Sciences. Stanford, 1996.

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.

epistemology_of_science.academic.ru

Смотрите также

• 
  Учение о праве и государстве фомы аквинского реферат
• 
  Реферат основные методы саморегуляции психических и физических заболеваний
• 
  Реферат внешний долг россии и проблемы его урегулирования
• 
  Защита прав собственности и других вещных прав реферат
• 
  Реферат экспрессионизм действительность сквозь призму страха и пессимизма
• 
  Реферат на тему петр великий как политический деятель
• 
  Ориентация на потребителя в системе менеджмента качества реферат
• 
  Я и мои социальные роли реферат по обществознанию
• 
  Типы лихорадок особенности ухода за лихорадящим больным реферат
• 
  Самоконтроль его цели задачи и методы исследования реферат
• 
  Реферат на тему техника безопасности в кабинете информатики