Реферат: Особенности исламского типа культуры. Своеобразие музыкальной культуры ислама реферат

Музыкальное своеобразие культуры ислама

Музыкальное своеобразие культуры Ислама

Выполнила: Волкова Ксения

Ученица 10 "А" класса

МБОУ СШ № 36

им. ген.Городнянского

г. Смоленск

Музыкальное искусство 

Определение исламской музыки подразумевает музыкальные традиции арабов, персов и тюркских народов, сформированные в период средневековья (7–17 вв.). Этот период выделяется существованием на Ближнем и Среднем Востоке уникальной социо-культурной общности – Исламской цивилизации, характеризующейся развитием у разных народов специфических черт арабо-мусульманской культуры, ставшей в дальнейшем частью различных национальных культур. В создании исламской музыки приняли участие многие народы, завоеванные в 7–8 вв. пришедшими из Аравии арабами. Приняв ислам, арабы распространили не только религию, но также арабский язык, письменность и другие формы арабо-мусульманской культуры на территории «дома ислама» (дар ал-ислам), простиравшегося: от Северной Африки, включая юг Испании, – до северо-западных границ Индии и Китая; от пустынь Аравии, Персидского залива и Афганистана – до христианской Византии и Сирии, гор Кавказа и рек Аму-Дарьи, Сыр-Дарьи .

Музыкальное искусство 

Музыкальные сочинения того времени не фиксировались с помощью европейской нотации, но закреплялись с помощью записанных поэтических текстов и особых указаний музыканта-сочинителя в виде специфических наименований, которые давались метро-ритмическим и ладовым моделям. При всей общности основных черт исламской музыки, в ней имеются региональные отличия. Исторически различались два музыкальных стиля: арабский (западный), распространившийся среди арабизированных в 7–11 вв. народов Азии и Северной Африки; и персидский (восточный) или «аджамский», отличавший музыку иранских и тюркских народов, которые с принятием ислама сохранили свои разговорные языки и создали собственные литературные языки под воздействием арабского.

Арабо-персидский музыкальный синтез в 6–7 вв.

Уже к началу 7 в. музыкальные языки сирийско-ирако-иранского региона мало отличались от аравийского. Музыка арабов Аравии приобретала новые художественные элементы под воздействием не только пения бедуинов (худа'), погонявших верблюдов, и развития собственных поэтических форм (касыда), складыванием которой славились древние арабские поэты (ша'ир), но также и пения (гина) рабов на городских базарах Аравии, женских плачей (наух) в исполнении певиц-рабынь (кайна) и других, порой чужеродных арабам музыкальных форм. Многие музыкальные инструменты (лютни – мизхар, барбат; арфа – чанг; флейты – куссаба, най; гобой – мизмар; бубен – дуфф; цимбалы – сандж) были известны арабам в доисламский период. Большая часть инструментов, как и новых видов музицирования проникали на родину ислама, в Хиджаз, с северо-востока, где находилось подвластное Древнему Ирану государство Лахмидов с центром в городе Хира, который располагался юго-западнее столицы Древнего Ирана – Ктесифона. Здесь осуществлялся начавшийся на рубеже 6–7 вв. синтез арабских и персидских музыкально-поэтических традиций. Известно, что еще в 5 в. персидский царь Бахрам Гур (запомнившийся потомкам своей привязанностью к рабыне Диларам, которая играла на чанге) обучался в Хире и сочинял стихи на арабском, а вернувшись на родину, первым утвердил при дворе Сасанидов статус придворного музыканта.

Музыка при дворах халифов (7–10 вв.). 

Музыка, которая выполняла при дворе древних персидских правителей особые функции, участвуя в трапезах, охоте, военных походах, на отдыхе, стала выполнять те же функции во дворцах и домах арабских правителей-халифов, которые подражали царской жизни поверженных Сасанидов. Многие халифы охотно брали в жены певиц и высоко ценили поэзию и музыку, а некоторые сами сочиняли стихи и песни. Время правления мусульманской династии Омейядов (661–750) отмечено рождением нового музыкального профессионализма, появлением первых музыкантов-мастеров при дворе в Дамаске. Халифы этой династии снискали порицание у мусульман, поскольку, будучи выходцами из Сирии, а не из Хиджаза, они следовали образу жизни «неверных», окружив себя «мирскими» удовольствиями, включавшими музыку. Большинство певцов, участвовавших в создании нового стиля художественного пения (гина) были вольноотпущенными рабами (мавали, ед. ч. – маула) и принадлежали к новому классу певцов-мужчин (муханатх), которые подражали женщинам. Таким первым профессиональным певцом среди арабов стал Тувайс (ум. 710). Его прозвище означало «Маленький павлин». Он был выходцем из Медины, где в детстве учился подражать пению рабов, и где потом оказался гонимым, как все певцы-муханатх и певицы-муганнийа. Высокочтимый певец нашел убежище в Сирии, где обучил своему искусству немало музыкантов.

Певец Барбад прославился своими чудесными песнопениями, систематика которых отражала зороастрийские традиции и соответствовала древнеперсидскому календарю: 360 мелодий (нава), 30 песен (араб. си лахн) и 7 ладовых моделей или «царских ходов» (араб. – ат-турук ал-мулукийа) – на каждый день года, месяца и недели. У персов песнопения эти назывались «хусраванийа», поскольку предназначались шаху Хусраву. Таким образом, не только музыкальные традиции арабов, но и музыкально-исполнительское искусство древних персов составили основу нового типа музыкального искусства. А легендарный образ Барбада, его репертуар и виртузная игра на лютне, еще долго будут оставаться в культуре мусульман примером для подражания.

Музыкальные инструменты

Описываемые в источниках с 14 в. музыкальные инструменты свидетельствуют, что восточные мусульмане отдавали предпочтение не столько уду, сколько танбуру – струнному щипковому инструменту с длинной узкой шейкой и установленными на ней перемычками-ладками (перс. –  дасатин ).

уду

танбур

Музыкальные инструменты

Изображения музыкальных сцен, которых особенно много появляется с расцветом в Иране книжной миниатюры, содержат музыкальные инструменты и ансамбли исполнителей, куда наряду с удом и танбуром включались смычковые ( гиджак, кеманча ), а также ударные ( даф, табл  и др.) и духовые ( най ). Их звучание сопровождало придворные празднества, трапезы, отдых правителей во время охоты. В военных походах ревели большие трубы ( карнай  или  бору ), резко кричали гобои ( сурнай  или  зурна ), грохотали большие барабаны ( давул ) и котловидные литавры ( накара ).

даф

Най(продольная многоствольная флейта)

Карнай

Музыка в суфийских орденах.

• Суфийские ритуальные практики использовали много музыкальных элементов, включая также и хоровое пение духовных гимнов ( илахи  и др.). Сегодня суфии повсюду принимают участие в музыкально-религиозных праздниках. Так, в местах, где проживают сунниты (от Африки – до северо-западной Индии), широкое распространение получили исполняемые членами суфийских братств песни-«восхваления» ( мадх ,  мадих ) в честь пророка Мухаммеда, а также своеобразные постановки ( мавлид ан-наби ) с декламированием стихов, пением и слушанием музыки по случаю рождения пророка Мухаммеда. Основным жанром исламской музыки со времен Аббасидов оставалась нуба. Во времена Ал-Мараги нуба имела четыре основных раздела:  каул  – на арабский классический стих; газал  – на персидский классический стих;  тарана  – как на арабские, так и на персидские стихи;  фурудашт  – на арабский стих. К этим частям выдающийся музыкант добавил собственную пятую часть –  мустазад  («прибавленная»). Нуба остается сегодня ведущим жанром классической музыки как на арабском Западе (в странах Магриба: Алжире, Ливии, Тунисе, Марокко), где ее происхождение связывают с Испанией (Андалусией), с традициями Зирьяба, так и на арабском Востоке (в таких странах Машрика:, как Египте и Сирии). В общем у арабов бытует от девяти до пятнадцати  нубат , различающихся своими ладами-макамат. Каждая нуба составляется из 5–8 частей, большая часть которых – это ритмизованные песни и пьесы, сменяющие друг друга в порядке убыстрения темпа. Исполяется нуба   небольшим хором и солистом в сопровождении инструментального ансамбля. На аджамском Востоке нубу сменили другие близкие ей по сути жанры:  фасл  – у турок;  Шашмаком  (перс. – «шесть макамов») – в Средней Азии;   Двенадцать  мукамов  – у уйгуров, двенадцать  дастгахов  – в Иране и Азербайджане. В Средней Азии и в Северной Африке в состав музыкальных «сюит» (или циклов) входят не только классические литературные стихи, но и народные, здесь ощущается также влияние культуры Индии. Так в уйгурском мукаме большую часть репертуара составляют народные романтические поэмы- дастаны , и заканчивается мукам танцем с ускорением темпа к концу.

multiurok.ru

Музыка в культуре ислама - Мастерок.жж.рф

Еще сегодня возьмем одну тему из июньского стола заказов, озвучит ее Дмитрий Барабаш :   Здравствуйте ! Прошу ознакомить нас со следующей темой - "Музыка в культуре ислама". Больше интересует не современность, а традиционная музыка: музыкальные инструменты, песни, композиторы. Как обрядовые так и светские.  С примерами в качестве аудио-дорожек или видео-фрагментов - будет совсем замечательно.

Определение исламской музыки подразумевает музыкальные традиции арабов, персов и тюркских народов, сформированные в период средневековья (7–17 вв.). Этот период выделяется существованием на Ближнем и Среднем Востоке уникальной социо-культурной общности – Исламской цивилизации, характеризующейся развитием у разных народов специфических черт арабо-мусульманской культуры, ставшей в дальнейшем частью различных национальных культур. В создании исламской музыки приняли участие многие народы, завоеванные в 7–8 вв. пришедшими из Аравии арабами. Приняв ислам, арабы распространили не только религию, но также арабский язык, письменность и другие формы арабо-мусульманской культуры на территории «дома ислама» (дар ал-ислам), простиравшегося: от Северной Африки, включая юг Испании, – до северо-западных границ Индии и Китая; от пустынь Аравии, Персидского залива и Афганистана – до христианской Византии и Сирии, гор Кавказа и рек Аму-Дарьи, Сыр-Дарьи.

Возникновение и распространение исламской музыки осуществлялось в основном в городах и, прежде всего, среди просвещенных слоев населения. Создание обширного теократического государства (халифат), культурные центры которого располагались сначала в Сирии, а затем – в Ираке и ряде крупнейших городов Египта, Ирана, Азербайджана, Малой и Средней Азии, способствовало интенсивному взаимодействию древнеарабской кочевой культуры с культурами древних цивилизаций: греческой, персидской, сирийско-византийской. Подражая придворной жизни халифов, местная мусульманская аристократия создавала собственные увеселения с музыкой, оказывала покровительство не только поэтам, ученым, но и музыкантам. Это способствовало возникновению достаточно единых музыкальных традиций, которые были тесно связаны с творчеством литературным – с развитием классических арабо-персидских поэтических жанров. Называемая сегодня также часто «классической», исламская музыка характеризовалась, с одной стороны, высоким уровнем профессионализма (как вокального, так и инструментального) и употреблением специфических музыкальных терминов, возникновением письменных теоретических учений и профессиональных исполнительских школ, а также особыми философско-эстетическими воззрениями, а с другой стороны, – устным способом передачи и бытования достаточно сложных музыкальных «текстов».

Музыкальные сочинения того времени не фиксировались с помощью европейской нотации, но закреплялись с помощью записанных поэтических текстов и особых указаний музыканта-сочинителя в виде специфических наименований, которые давались метро-ритмическим и ладовым моделям. При всей общности основных черт исламской музыки, в ней имеются региональные отличия. Исторически различались два музыкальных стиля: арабский (западный), распространившийся среди арабизированных в 7–11 вв. народов Азии и Северной Африки; и персидский (восточный) или «аджамский», отличавший музыку иранских и тюркских народов, которые с принятием ислама сохранили свои разговорные языки и создали собственные литературные языки под воздействием арабского. Имея ярко выраженную над-этническую природу, обусловленную распространением общемусульманских аристократических традиций, формировавшихся в основном в центральной части халифата, исламская музыка обнаруживает различия этнического характера, поскольку в процессе ее развития «музыкальную моду» определяли традиции и вкусы не только арабов, но и одного из трех крупнейших исламизированных этносов: в 7–10 вв. – арабов; в 11–14 – персов; в 15–17 – тюрок и монгол. По этим причинам в настоящее время трудно говорить об абсолютной унифицированности исламской музыки. Скорее следует выделять в рамках цивилизационной культурной общности различные музыкальные субкультуры или локальные стили, отличающие, к примеру, арабскую музыку Ирака от арабской музыки Алжира и Туниса, арабскую – от персидской, азербайджанскую – от турецкой, турецкую – от среднеазиатской и т.д.

Выход арабов за пределы аравийских земель способствовал тому, что свои специфически исламские черты музыкальные явления стали приобретать во взаимодействии древних арабских традиций с эллинизированными традициями персо-месопотамского и сирийско-византийского регионов. Причем традиции неарабских народов усваивались и перерабатывались под «пристальным оком» завоевателей.

Арабо-персидский музыкальный синтез в 6–7 вв.Уже к началу 7 в. музыкальные языки сирийско-ирако-иранского региона мало отличались от аравийского. Музыка арабов Аравии приобретала новые художественные элементы под воздействием не только пения бедуинов (худа'), погонявших верблюдов, и развития собственных поэтических форм (касыда), складыванием которой славились древние арабские поэты (ша'ир), но также и пения (гина) рабов на городских базарах Аравии, женских плачей (наух) в исполнении певиц-рабынь (кайна) и других, порой чужеродных арабам музыкальных форм. Многие музыкальные инструменты (лютни – мизхар, барбат; арфа – чанг; флейты – куссаба, най; гобой – мизмар; бубен – дуфф; цимбалы – сандж) были известны арабам в доисламский период. Большая часть инструментов, как и новых видов музицирования проникали на родину ислама, в Хиджаз, с северо-востока, где находилось подвластное Древнему Ирану государство Лахмидов с центром в городе Хира, который располагался юго-западнее столицы Древнего Ирана – Ктесифона. Здесь осуществлялся начавшийся на рубеже 6–7 вв. синтез арабских и персидских музыкально-поэтических традиций. Известно, что еще в 5 в. персидский царь Бахрам Гур (запомнившийся потомкам своей привязанностью к рабыне Диларам, которая играла на чанге) обучался в Хире и сочинял стихи на арабском, а вернувшись на родину, первым утвердил при дворе Сасанидов статус придворного музыканта.

Многие арабы восхищались как красотой персидских песен, так и увеселениями персов – их пышными пирами, на которых непременно звучала музыка и было вино. Неслучайно новый литературный жанр (хамрийят), воспевающий вино и винопитие, появится в арабской литературе под влиянием образа жизни персов, противопоставляя две столь различные культуры: кочевую и оседлую. Поскольку ценности последней все более возрастали с приходом ислама, многие выходцы из Медины и Мекки стремились в города Сирии и Междуречья, чтобы освоить новые формы культуры и выразить себя в поэзии и музыке, которые строились теперь по новым художественным правилам, а потом – возвращались домой, распространяя привнесенную из центра халифата музыкальную практику. Так в Аравию пришло хорошо известное персам мужское пение-соло в сопровождении щипкового инструмента. Известно, что знаменитый поэт из Хиры Ал-А'ша (ум. 629), разъезжая по всему Аравийскому полуострову, вошел в историю арабов с прозвищем «арабского санаджиста», которое подразумевало его необычную манеру размеренного пения стихов в сопровождении персидской арфы (чанг). При этом мерный звон струн арфы напоминал удары персидских бронзовых тарелочек – цимбал (сандж).

Музыка при дворах халифов (7–10 вв.). 

Музыка, которая выполняла при дворе древних персидских правителей особые функции, участвуя в трапезах, охоте, военных походах, на отдыхе, стала выполнять те же функции во дворцах и домах арабских правителей-халифов, которые подражали царской жизни поверженных Сасанидов. Многие халифы охотно брали в жены певиц и высоко ценили поэзию и музыку, а некоторые сами сочиняли стихи и песни.Время правления мусульманской династии Омейядов (661–750) отмечено рождением нового музыкального профессионализма, появлением первых музыкантов-мастеров при дворе в Дамаске. Халифы этой династии снискали порицание у мусульман, поскольку, будучи выходцами из Сирии, а не из Хиджаза, они следовали образу жизни «неверных», окружив себя «мирскими» удовольствиями, включавшими музыку. Большинство певцов, участвовавших в создании нового стиля художественного пения (гина) были вольноотпущенными рабами (мавали, ед. ч. – маула) и принадлежали к новому классу певцов-мужчин (муханатх), которые подражали женщинам. Таким первым профессиональным певцом среди арабов стал Тувайс (ум. 710). Его прозвище означало «Маленький павлин». Он был выходцем из Медины, где в детстве учился подражать пению рабов, и где потом оказался гонимым, как все певцы-муханатх и певицы-муганнийа. Высокочтимый певец нашел убежище в Сирии, где обучил своему искусству немало музыкантов.

Арабы активно впитывали неарабские музыкальные элементы в первые века формирования цивилизации. Так два знаменитых певца Ибн Мисджах (ум. ок. 710) и Ибн Мухриз (ум. 715) совершили путешествия по территориям Персии, Сирии и Византии. Вернувшийся на свою родину, в Мекку, Ибн Мисджах стал основателем профессионального «певческого искусства арабов» (ас-сана'а л-гина), которое отличалось новизной стиля, высоко ценившегося современниками сознательным отбором чужеродных музыкальных элементов, подходивших именно арабам. Известно также, что другой прославленный певец Дамаска Ибн Сурайдж (ум. 714) играл на лютне, которую он заимствовал у персов, и создал ряд произведений, среди которых выделялись Семь песен, отличавшиеся ладовыми интонациями старо-персидской песенной традиции. Представителем последней был знаменитый придворный музыкант персидского царя Хусрава II Парвиза (591–628) – певец Барбад, который сопровождал свое пение на щипковой лютне барбат. Арабы заимствовали эту лютню и назвали ал-'уд (в латинской Европе – «лют», «лаут» и пр.). Уд сохранял все признаки барбата: большой круглый корпус, короткую шейку и откинутую назад головку, четыре струны, настроенные в кварту, и деревянный плектр, но сверху покрывался не кожей, а деревом (араб. ал-'уд – букв. «дерево»).

Певец Барбад прославился своими чудесными песнопениями, систематика которых отражала зороастрийские традиции и соответствовала древнеперсидскому календарю: 360 мелодий (нава), 30 песен (араб. си лахн) и 7 ладовых моделей или «царских ходов» (араб. – ат-турук ал-мулукийа) – на каждый день года, месяца и недели. У персов песнопения эти назывались «хусраванийа», поскольку предназначались шаху Хусраву. Таким образом, не только музыкальные традиции арабов, но и музыкально-исполнительское искусство древних персов составили основу нового типа музыкального искусства. А легендарный образ Барбада, его репертуар и виртузная игра на лютне, еще долго будут оставаться в культуре мусульман примером для подражания.

Сменившая Омейядов династия Аббасидов (749–1258) вела свой род от дяди пророка, что придавало новой власти в глазах мусульман большую по-сравнению с предшествующей законность, и обязывало халифа проводить новую «культурную политику», соединявшую в себе светские и религиозные функции. Музыка по-прежнему приветствовалась халифами, ориентирующимися теперь на исламские духовные ценности. Столица была перенесена из Дамаска в Багдад. Выстроенный недалеко от сасанидского Ктесифона, этот «Город мира и благоденствия» станет надолго сосредоточием блистательных поэтов и музыкантов.«Золотым веком» арабской музыки считается первый период правления Аббасидов. Халиф Харун ар-Рашид (786–809) поделил всех музыкантов (на манер Сасанидов) на три класса: певцы, сопровождающие их инструменталисты и просто инструменталисты. Это определяло сумму выплачиваемого музыкантам гонорара и соответствующие почести при участии в концертах – «веселых собраниях» (маджалис ат-тараб). Новой формой исполнения стало сольное пение сочиненных поэтами стихов в сопровождении уда, который лучше других струнных инструментов передавал ритмически-ударное начало песни и позволял к тому же четко и точно воспроизводить отдельные тоны, соответствующие тонам пропеваемой мелодии. Такие музыкальные инструменты, как чанг (арфа) и танбур (лютня с длинной шейкой), хотя и звучали в маджлисе, но были задвинуты на «задний план», а струнные смычковые инструменты вообще не звучали при дворе, поскольку характерная для них нерасчленяемость тонов ассоциировалась с языческими традициями, с практикой шаманизма. Маджлис ат-тараб проходил в строгом соответствии с протоколом, детали проведения которого были заимствованы у персидских шахов. Халиф сидел на возвышении, музыканты отделялись от него и слушателей дорогим занавесом. Имелась должность «служителя занавеса», в обязанности которого входила передача приказов и похвалы халифа музыкантам. В одном маджлисе могло быть исполнено до 40 песен; при этом возникала очередь (ноуба) из музыкантов-участников. Именно такой «ряд», «следование» (нуба) исполняемых перед халифом музыкальных пьес потом будет определять один из основных классических жанров исламской музыки.

Жизнь музыкантов при дворе была наполнена соперничеством, дискуссиями, интригами. Большая часть музыкантов была выходцами из Хиджаза, среди которых блистал певец и правоверный мусульманин Исмаил ибн Джами (ум. до 804). Но особое значение для дальнейшего развития исламской музыки приобрела исполнительская школа, созданная Ибрагимом ал-Маусили (ум. 804) – персом по происхождению. Его аккомпаниатором и учеником был прекрасный исполнитель на уде темнокожий Мансур Зальзаль (ум. после 842). Этому музыканту приписывают создание «совершенного» уда и закреплением места расположения среднего пальца на грифе инструмента там, где образовывался типичный именно для арабов интервал терции («зальзалева терция»). Славным продолжателем традиций своего отца был Исхак ал-Маусили (ум. 850), удостоенный титула «мастера среди певцов-муганни». Он отличался основательными теоретическими знаниями и не только пением, но и прекрасной игрой на уде, потому что обучался этому в течении десяти лет у Зальзаля. Соперником Исхака был Ибрагим ибн ал-Махди (ум. 839) – младший брат халифа Харуна ар-Рашида. Унаследовав от матери-персиянки красивый голос и незаурядный певческий талант, Ибрагим «расшатывал» традиции староарабской школы Ал-Маусилей и получал при этом поддержку среди многих музыкантов. Его стиль пения отличался большим певческим диапазоном (в четыре октавы!) и введением трелей на персидский манер. Однако новшества Ибрагима ал-Махди, явившиеся следствием усилившегося с середины 9 в. влияния персидских музыкальных традиций, были лишены стабильности и стилистического единства. Это позволяло его противникам, в лице Исхака, упрекать принца в «неверной», «неуважительной» интерпретации песен старых арабских мастеров, а порой уличать в плагиате. Для сохранения и распространения «исконно арабских традиций» выдающийся певец, ученик Ибрагима ал-Маусили, 'Али Зирьяб (ум. ок. 845) покинул багдадский двор и отправился в Северную Африку. Оказавшись в мусульманской Испании при дворе омейядского правителя 'Абдуррахамана II, Зирьяб принес в Кордову придворный этикет 'Аббасидов с исполнением музыкальных пьес в форме нубы, музыкально-теоретическое учение отца и сына Ал-Маусили, а также уд, который музыкант усовершенствовал – установил пятую струну и заменил деревянный плектр когтем орла.

К 9 в. структура городской жизни на мусульманском Востоке была уже практически единой, поэтому все явления, возникающие в центре халифата распространялись и усваивались повсеместно. Большое значение в формировании исламской музыки имела наука, интенсивно развивавшаяся в городах с распространением ислама, созданием мечетей, медресе, библиотек. В обществе высокий авторитет приобретает «человек науки» ('алим), а образованность и учтивость становятся высшими достоинствами просвещенного мусульманина-аристократа (адиб), который усвоил тонкости исламского этикета (адаб).

Музыкальные инструменты. 

Описываемые в источниках с 14 в. музыкальные инструменты свидетельствуют, что восточные мусульмане отдавали предпочтение не столько уду, сколько танбуру – струнному щипковому инструменту с длинной узкой шейкой и установленными на ней перемычками-ладками (перс. – дасатин).

Уду

Танбур

Изображения музыкальных сцен, которых особенно много появляется с расцветом в Иране книжной миниатюры, содержат музыкальные инструменты и ансамбли исполнителей, куда наряду с удом и танбуром включались смычковые (гиджак, кеманча), а также ударные (даф, табл и др.) и духовые (най). Их звучание сопровождало придворные празднества, трапезы, отдых правителей во время охоты. В военных походах ревели большие трубы (карнай или бору), резко кричали гобои (сурнай или зурна), грохотали большие барабаны (давул) и котловидные литавры (накара).

Даф

Най (продольная многоствольная флейта)

Карнай

Зурна

Музыка в суфийских орденах.

 С широким распространением суфийских братств (турук), многие из которых включали музыку в свои ритуалы, усиливалось взаимодействие исламского музыкального профессионализма с мистической практикой, и прежде всего, с практикой медитативной. Прибегая к помощи музыки, шейхи понимали, что определенного рода музыка улучшает эффективность в освоении практик духовных, поскольку испытываемые в них психологические состояния-макамат (у суфиев макам – контролируемая человеком «станция пребывания духа») оказывались близки к процессу музыкального развития в свободных от метро-ритма формах, опирающихся на лады-макамат. Такого рода, импровизируемая на основе лада, музыка звучала часто во время специальных радений (ас-сама"), которые устраивались суфиями. Она могла быть высоко профессиональной, даже элитарной, как в орденах Маулавийа (тур. – Мевлевийа), Халватийа, Рифа"ийа. Однако некоторые ордена (Бекташийа, Кадирийа, Каландарийа и др.) отдавали предпочтение полупрофессиональным или народным музыкальным традициям в своих ритуалах.

Орден Маулавийа, получивший распространение, как и многие другие турук не только на своей родине, в Турции, но и в других странах, обязан своим рождением Джалалуддину Руми (ум.1273). Замечательный персидский поэт и мистик стал одним из первых привлекать в собрания суфиев не только собственные стихи, отличавшиеся высокой степенью аллегории и экзальтации, но и музыку, которая оказывалась способной помочь человеку сердцем «ощутить дыхание Друга». Особое предпочтение Руми отдавал тростниковой флейте-най, «печалованное» звучание которой приобрело значение суфийского символа, выражающего как изначальную разлученность человека с Богом, так и извечную устремленность человека к Божественному. Флейта и ударный инструмент, удары по которому символизировали «стук божественных гостей», вошли в практику многих суфийских братств. На Западе братство Маулавийа получило название «Вращающихся дервишей», поскольку в практике этого ордена утвердился экстатический танец, основанный на длительном вращении каждого участника вокруг своей оси во время коллективного движения по кругу. Особую выразительность этому мистическому действу придают ритуальные одеяния танцующих (высокие колпаки и развивающиеся широкие юбки) и их позы (поднятая ладонью к верху правая рука и опущенная ладонью к низу – левая), символизирующие связь мистика с движением планет, с космическим началом, проводником которого к началу земному является танцующий. Этот, по словам Руми, «танец планет и ангелов» сопровождается прекрасной музыкой, которая исполняется сегодня профессиональным инструментальным ансамблем, где неизменно лидирует флейта-най и небольшой котловидный барабанчик-кудюм.

ТАНЕЦ СУФИЕВ ордена Мевлевийа (Турция, 1998)

Основным жанром исламской музыки со времен Аббасидов оставалась нуба. Во времена Ал-Мараги нуба имела четыре основных раздела: каул – на арабский классический стих;газал – на персидский классический стих; тарана – как на арабские, так и на персидские стихи; фурудашт – на арабский стих. К этим частям выдающийся музыкант добавил собственную пятую часть – мустазад («прибавленная»). Нуба остается сегодня ведущим жанром классической музыки как на арабском Западе (в странах Магриба: Алжире, Ливии, Тунисе, Марокко), где ее происхождение связывают с Испанией (Андалусией), с традициями Зирьяба, так и на арабском Востоке (в таких странах Машрика:, как Египте и Сирии). В общем у арабов бытует от девяти до пятнадцати нубат, различающихся своими ладами-макамат. Каждая нуба составляется из 5–8 частей, большая часть которых – это ритмизованные песни и пьесы, сменяющие друг друга в порядке убыстрения темпа. Исполяется нуба небольшим хором и солистом в сопровождении инструментального ансамбля. На аджамском Востоке нубу сменили другие близкие ей по сути жанры: фасл – у турок; Шашмаком (перс. – «шесть макамов») – в Средней Азии; Двенадцать мукамов – у уйгуров, двенадцать дастгахов – в Иране и Азербайджане. В Средней Азии и в Северной Африке в состав музыкальных «сюит» (или циклов) входят не только классические литературные стихи, но и народные, здесь ощущается также влияние культуры Индии. Так в уйгурском мукаме большую часть репертуара составляют народные романтические поэмы-дастаны, и заканчивается мукам танцем с ускорением темпа к концу.

В Иране и Азербайджане бытует двенадцать дастгахов, которые различаются своими ладами-макамат. Наименования и структура этих ладов мало изменились со времен Сафи ад-Дина. Дастгах исполняется всегда сольно – певцом в сопровождении нескольких традиционных музыкальных инструментов или инструменталистом (в Азербайджане короткое сольно-инструментальное исполнение получает название мугам; в Туркмении – мукам). В основе жанра лежит пение газелей в неметризованных «ладовых» частях (гушеха, шо"бат) и в декламационно-просодической манере. Эти части могут чередоваться с ритмизованными инструментальными пьесами (дарамад, ранг) или лирическими песнями (тасниф), следуя в задаваемой макамом очередности (перс. радиф – «ряд»).

В Турции, Ираке, Сирии, Египте, Йемене также распространены сольные музыкальные «импровизации»: исполняемая на инструменте (уде, кануне, нае и др.) и основанная на развитии лада-макама пьеса таксим, виртуозно-декламационные «ночные» песни (лаййали) и др. В Ираке особо выделяется вокально-инструментальный цикл Иракские макамы(Ал-макамат ал-Иракийа). Макамы здесь отличаются близостью своего композиционного строения к иранскому дастгаху, но только арабский певец распевает не персидскую газель, а любовную часть арабской касыды, и к нему часто присоединяется хор с исполнением песни танцевального характера на тексты народной поэзии (песте). Иракские макамы могут включаться как в светскую концертную программу (фасл), так и звучать на больших религиозных праздниках, когда поется хвала (мадх) пророку Мухаммеду.

У народов России, исповедующих ислам, получили развитие в основном те музыкальные формы, которые связаны с исламской литургией (чтение Корана, азан, молитвы-мунаджат), с религиозными праздниками и суфийскими ритуалами (зикр, мадих), опирающимися прежде всего на местный музыкальный фольклор. Те «классические» формы исламской музыки, которые исторически возникали в центре халифата и были связаны с придворной, аристократической средой и с развитием арабо-персидских поэтических жанров, не нашли своего проявления у российских мусульман. Правда, при всей малоизученности музыкального материала, можно заметить, что в некоторых народно-профессиональных традициях имеются отдельные черты исламской музыки. Это связано с распространением на Кавказе сходных с азербайджанскими, иранскими и турецкими видов музицирования и музыкальных инструментов: струнных щипковых (тара, агач-кумуза, саза, уда, кануна), скрипки-кеманчи, гобоя-зурны, кларнета-балабана, бубна-тэпа, большого барабана-кавала и др. Некоторое сходство можно увидеть и в принципах развития лада между классическими формами исламской музыки, основанными на ладах-макамат, и народно-профессиональными музыкальными жанрами, например, у мусульман Поволжья (у башкир – в инструментальных импровизациях на флейте курай и в пенииозон-кюев).

Исламская музыка оказала в средние века огромное влияние на различные музыкальные культуры Западной Европы (появление лютни, литавр, новых ритмов, квартовых бурдонов, современных названий тонов, образованных от арабских букв и др.), Индии (возникновение ситара и бытование многих музыкальных инструментов, формирование музыкально-теоретических учений, распространение ладов-макамат, новых жанров, стилей и мн. др.), Китая (включение в императорский оркестр инструментов пипа, сона и др., возникновение музыкальных сюит дацюй), Африки и Юго-Восточной Азии, куда исламская музыка проникла благодаря миссионерской деятельности суфиев, распространявших здесь с 14 в. ислам.

Кого заинтересовала эта тема, читайте ПОЛНУЮ СТАТЬЮ НА ИНФОГЛАЗЕ.

 материалы из работы историка Тамиллы Джани-заде "Арабский уд в музыкальной культуре Исламской цивилизации."Электронный журнал «Исследовано в России» 184, 2002. Сс. 2053-2063

masterok.livejournal.com

Реферат - Ислам и искусство

Е.Г.Яковлев

Твоя роза и твой кипарис похитили покой моего сердца.

Твой гиацинт распустился на жасмине фиалкой.

Вахид Табризи

Возникнув в условиях фольклорной становящейся культуры арабских племен, в условиях сложной социальной борьбы, ислам в первую очередь стремился сформулировать основные социальные принципы, вокруг которых можно было бы объединить всех мусульман. Поэтому ранний ислам очень мало уделял внимания проблемам культуры и искусства. В исламе, как целостной системе, указывал Ф. Энгельс, существует примат ритуала над мифом, т. е. для него было главным — создать систему определенных действий, которая может существовать и без большой духовной традиции, в том числе и без художественно-мифологической. Это хорошо показал Ж. Базарбаев, считающий его тотальной и стабильной целостной системой, в которой соединяются «воедино светские и сугубо религиозные сферы деятельности. В этом, — подчеркивает Ж. Базарбаев — как раз и состоит одна из фундаментальных причин высокой степени изоморфизма социального и религиозного значения исламских норм и специфических исламских ритуалов во всех сферах индивидуального и общественного бытия».

И все же исламу «никогда не удавалось даже в периоды максимального своего господства полностью нивелировать мусульман». Вместе с тем над ним довлели древне-арабские и иудейские традиции отрицательного отношения к эстетическому, и в особенности к искусству, стремящемуся воспроизвести, изобразить реальный мир.

Нужно сказать, что теоретически эти принципы были сформулированы в иудаизме в «Ветхом завете», Торе, Кабалле, вообще в древнеиудейском мистицизме, который, в свою очередь, опирался на древнеарабские традиции.

В одном из писем к К. Марксу Ф. Энгельс указывает, что «еврейское так называемое священное писание есть не что иное, как запись древнеарабских религиозных и племенных традиций, видоизмененных благодаря раннему отделению евреев от своих соседей — родственных им, но оставшихся кочевыми племен». Таким образом, в исламе происходит как бы отрицание отрицания: возрождение и утверждение через иудаизм древнеарабских принципов негативного отношения к изображению.

На эту общность ислама и иудаизма указывает известный советский ученый С. А. Токарев: «Мусульмане имеют с иудаистами ряд общих обычаев и запретов… строгое запрещение делать изображения бога, а также и вообще изображать живые существа, человека или животных, — чтобы не давать никакого повода к идолопоклонству».

Однако едва ли эти запреты были связаны только с борьбой против идолопоклонства, они имели принципиальное мировоззренческое значение, через них утверждалась целостная мусульманская концепция миропонимания. Эти запреты имели глубокий социальный смысл, они должны были отвратить взоры правоверного мусульманина от бренного мира, направить его помыслы, чувства и желания к единому эпицентру мироздания — к Аллаху. И от поколения к поколению создавалась устойчивая система, устойчивый динамический стереотип поведения, в котором отсутствовало стремление воспроизвести, понять внешний мир или, по крайней мере, эта естественная потребность человека была основательно приглушена в религиозном мироощущении мусульманина.

Как видим, отрицательное отношение к изображению человека, животных, мира вообще имеет древнюю традицию в арабо-мусульманском мышлении.

На ранних стадиях, когда складывались основные представления и категории мусульманской веры, в этой системе были слабо представлены понятия эстетического характера. Лишь значительно позже, в основном с развитием мусульманской архитектуры, как говорилось выше, были выработаны такие эстетические понятия-символы, как: 1 ) «джамал» — божественная, совершенная красота, это купол мечети, 2) «джалал» — божественное величие (величественное, возвышенное) — это минареты, 3) «сифат» — божественное имя — письмена на внешних стенах мечети. И все же позже в «Коране» мы находим массу поэтических образов — мусульманство стремилось придать догмам ислама эстетически привлекательный вид. Достаточно вспомнить, например, описание и изображение райского сада в Коране.

И тем не менее в практике религиозной жизни мусульманство было нетерпимо к образной, изобразительной интерпретации основных понятий и представлений веры. Эта нетерпимость в практике религиозной жизни еще более проявилась в мусульманской обрядности (в особенности в ортодоксальном сунизме), которая строилась на принципах предельного аскетизма, экстатической экзальтации и жесткого соблюдения религиозной догмы. В свою очередь, представления и обрядность формировали и эмоциональный мир правоверного мусульманина, его настроения и чувства, из которых ислам стремился изъять все антропоморфное и наглядно-природное.

Таким образом, ислам, опираясь на древнеарабскую и иудейскую традицию, стремился мистически деформировать эмоционально-эстетическое отношение человека к миру на всех уровнях: и на уровне представлений, понятий теологии, и на уровне обрядности, и на уровне настроений. Он стремился к тому, чтобы в структуре мусульманской веры абсолютно отсутствовали какие-либо элементы, напоминающие человеку о красоте «бренного» мира, о его собственной красоте и совершенстве.

Этот последовательный антигуманизм очень четко вытекал из общей мировоззренческой концепции ислама, и его борьба против изображения мира и человека лишь еще раз подчеркивает принципиальное значение этого запрета. Коль скоро мир реальный, мир земной не должен быть изображаем как не имеющий ценности, а человек — часть этого мира, то и человек не имеет какой-либо ценности, он не вершина творения, он всего лишь муслим, покорный раб земных царей и послушное орудие в руках всесильного Аллаха.

Именно это порождает в мусульманстве абсолютную нетерпимость и враждебность к иным, антропоморфным культурам, в которых человек становится той объективной основой, которая определяет развитие искусства. Вот почему фанатичные воины Арабского халифата разрушают изумительные творения античной Греции, уничтожают искусство Рима и средневековой Европы.

И все же мусульманство, так же как и всякая религия, не может обойтись без искусства, не может не обращаться к эстетической потребности человека, к его естественному, органическому стремлению к прекрасному, возвышенному, совершенному. В исламе возникает и существует огромная апокрифическая литература, в которой с восточной пышностью и гиперболизмом прославляются Аллах, пророк Мухамет, Али и сонмы святых.

Так, например, святой Абу-ал-Кадир-ал-Джалил в оде, посвященной самому себе, пишет: «Еще до своего восхода солнце приветствует меня; до своего начала год приветствует меня и сообщает мне, что произойдет в течение него. Я — наместник пророка и его наследник на Земле». Кроме непомерного хвастовства в этой оде присутствует и довольно сильный художественный образ, величественный и торжественный. Так почему и как все же ислам принимал искусство? Какова историческая необходимость, заставившая его обратить свои взоры к нему?

В процессе длительной борьбы двух основных направлений в исламе — сунизма и шиизма — к победе в официальной, основной церкви пришел наиболее ортодоксальный и нетерпимый ко всяким изменениям сунизм. Это проявилось и в отношении к проблеме образного, наглядного воспроизведения бога и мира. И если в христианстве борьба иконопочитателей и иконоборцев привела все же к победе первых и христианство создало широкую основу для воспроизведения мира, для создания образа бога-человека, то в исламе этот путь был исключен.

Здесь возник очень интересный парадокс: восприняв во многом христианскую теологию, ислам совершенно отверг принципы христианской художественной образности. И хотя в Коране нет ясно выраженных и определенных запретов на изображения, официальная церковь строго придерживалась этих принципов.

Более того, не только мусульманская теология, но даже так называемая «мусульманская философия» в значительной степени стремилась теоретически обосновать подобное отношение к миру, к его познанию и воспроизведению. Даже у Фараби, поборника рационалистического знания и гуманизма, ясно просвечивает мусульманская идея предопределенности и неизменности мира. «Промысел божий, — пишет Фараби, — простирается на все, он связан с каждой единичной вещью, и всякое сущее подлежит приговору всевышнего и предопределению его».

Следовательно, никто, кроме бога, не может и не должен не только создавать нечто новое, но даже воспроизводить то, что создал бог, так как только ему принадлежит решение судьбы каждой единичной вещи. В гносеологическом аспекте идея мусульманской ортодоксии своеобразно интерпретируется и обосновывается мусульманским перипатетиком Ибн-Синой, который писал в своей знаменитой «Книге спасения»: «Что касается умозрительной силы, то ей свойственно получать впечатления от всеобщих, отвлеченных от материи форм. Если последние будут отвлеченными сами по себе, то она будет просто принимать их, а если нет, то она будет их абстрагировать, дабы у них не оставалось никакой связи с материей».

Умозрительная сила, как утверждает Ибн-Сина, есть высшая способность человеческого познания бога и мира, и поэтому абстракции, лишенные материальной чувственной болочки, суть высшая форма знания, и поэтому духовный взор человека должен быть отвращен от «грубой» материальной действительности, от конкретных материальных предметов и явлений. Так или иначе, но подобная идея весьма близка к мусульманской идее неизобразимости бога и всего сущего в чувственных образах; она теоретически «подтверждает» правомерность запретов ислама.

И наконец, идея борьбы с чувственностью и человеческими страстями наиболее четко выражена в философии такого яростного защитника правоверного мусульманства, как Газали. Говоря о задачах этики, Газали в своем трактате «Избавляющий от заблуждения» пишет о том, что одной из них является нахождение «способов исцеления души и преодоления ее страстей». В качестве примера Газали приводит жизнь святых праведников-суфиев, «людей достойных и непреклонных в богомыслии и противодействии страстям, в следовании по пути, ведущему ко всевышнему Аллаху, где они сторонятся мирских наслаждений».

Итак, преодоление страстей и освобождение от мирских наслаждений — вот путь истинного праведника, и, естественно, на этом пути не может быть искусства, эстетического отношения человека к миру и даже к богу. Это концепция крайнего аскетизма, но аскетизма, вполне поощряемого мусульманской теологией.

Таким образом, предопределенность, божественный промысел, возвышение и абсолютизация умозрения, тяготеющего к абстракции, борьба против страстей человека и мирских наслаждений резко ограничивают возможность существования искусства в ортодоксальном мусульманском мире или, по крайней мере, требуют от него совершенно определенной деформации своей образной, чувственной, эмоциональной природы.

Так религиозно-философские размышления мусульманства разрешаются в пользу абстрактно-спекулятивной философии и эстетики. Искусство должно стать в структуре ислама чем-то навеки застывшим в своих канонических, неизменных мотивах абстрактно-геометрического или растительного орнамента, в фантастических и пышных сплетениях арабесок и вязи арабской письменности, в изречениях над надгробиями великих правителей или фронтонах мечетей и медресе.

Эта религиозно-философская и эстетическая абстрактно-спекулятивная неизменность концепции ислама дополняется и подкрепляется концепцией неизменности мусульманского социального идеала.

«Ислам, — пишет английский исследователь Д. Хопвуд, — не знает представления о новом как лучшем. Его идеальные нормы — в прошлом, в эпохе Мухаммеда и четырех праведных халифов». И поэтому от искусства в исламе кроме следования каноническим художественным принципам требуется и социальная однозначность и неизменность.

И все же идеология ислама вообще и его эстетически-художественные принципы в частности совпадали с некоторыми чертами национального склада жизни и художественного мышления многих наций и народностей Ближнего Востока, Средней Азии, Кавказа, Северной Африки… Для художественного мышления этих наций и народностей характерно глубокое чувство декоративности, орнаментальности, ритма, синтетического единства декоративно акцентированного рисунка и плоскости.

Человек в искусстве этих народов живет скорее не как конкретный образ, а как эмоциональный мир, как настроение, как музыка ритмов и узоров. Так, даже в восточной миниатюре, далекой от официальной идеологии ислама, «… бесконечно варьировались сходные сюжеты и темы… Идея произведения выражалась не столько через тему и сюжет… сколько внутренней структурой образа». Убедительным примером такого искусства являются изумительные миниатюры к «Бабур-Наме».

И не только музыка ритмов и узоров, но само музыкальное искусство близки эстетическому сознанию мусульманских народов; это музыка, в которой живет «величайшая страстность, нередко переходящая в стихийную чувственность, стремление к выразительной передаче всех изгибов эмоционального строя любящей, тоскующей, страдающей, восторженной личности. Это — глубокая заинтересованность во внутреннем мире переживаний… Это — погоня за прямым, изысканным чувственным наслаждением...».

И наконец, удивительное чувство поэтического, чувство изящного характерно для эстетического мышления этих народов.

Это своеобразие восточного художественного мышления глубоко понял А. С. Пушкин, сумевший в своем восточном поэтическом цикле воссоздать своеобразие этого мышления. «Жизнеутверждающий дух пушкинских стихов, их чувственная прелесть, восходящая к восточной поэзии, противостояли как романтической отрешенности в духе Жуковского, так и классицистическому дидактизму в духе Хераскова». В «Руслане и Людмиле», в «Бахчисарайском фонтане», в «Подражаниях Корану» Пушкин сумел соединить европейское мышление с глубоким пониманием и ощущением неповторимости восточной художественной культуры, осуществил своеобразный синтез». Так «соприкосновение с Востоком в «Руслане и Людмиле» проявляется… не только в отдельных реалиях, образах, но и в своеобразном видении мира», и это делает его поэзию достоянием как европейской, так и восточной культуры именно потому, что великий поэт опирался на подлинно народные, глубинные основы художественного мышления «мусульманских» народов.

Однако один из современных защитников абсолютного значения ислама для искусства пишет: «Духовная сила, вдохновляющая поэзию и музыку, у народов, исповедующих ислам, идет от распевания и пересказывания корана… Арабский — это язык откровения, язык бога, когда он устами Гавриила говорил с пророком ислама...»

В этих словах явно стремление подчинить общее частному, широкую и глубокую народную культуру более региональному и исторически более позднему влиянию ислама на искусство.

Более точна позиция советского ученого А. В. Сагадеева, который пишет о том, что «мусульманское духовенство наиболее надежное средство эмоционального воздействия на массы искало в «слове божьем», запечатленном в Коране, и в преданиях о жизни Мухаммеда», подчеркивая функциональное, социально направленное использование исламом народного художественно-образного мышления.

Образ в этом искусстве (в широком смысле) был полисемантичен, предельно обобщен, жил часто на грани с абстракцией, существовал более как знак, как орнаментально разукрашенное повествование, нежели как достоверный, конкретно-чувственный, изоморфный феномен.

Именно эту особенность «восточного» художественного мышления глубоко почувствовал и понял ислам, сделав звучащее и начертанное слово и декоративно-прикладное искусство ведущими в системе искусств, обслуживающих его.

Именно это дало ему возможность и жестко ограничить воздействие искусства на человека, и в то же время проникнуть в его эмоциональный мир, быть в той или иной степени адекватным его художественному вкусу, его эстетической национально-своеобразной потребности.

Но насколько исламу удалось подчинить искусство своим социальным, религиозно-философским и эстетическим принципам? Стала ли эстетическая концепция ислама всеобщей и универсальной в художественной жизни мусульманских народов?

При анализе исторического взаимодействия искусства и ислама особенно наглядно видна общеисторическая закономерность развития духовной, и в особенности художественной, культуры. В этом процессе постоянно сталкиваются, взаимодействуют, взаимоусваиваются два потока: народно-мифологический и социально-актуальный.

В данном случае своеобразие мусульманской догматики и практики, ее жесткость и ригоризм привели к тому, что ислам не смог в полной мере охватить народно-мифологическое художественное сознание, привить ему свои черты не только на ранних стадиях, но и на всем протяжении своего существования. «Без особо сильных потрясений, — пишет академик И. Ю. Крачковский, — поэзия пережила эпоху Мухаммеда и первых халифов». А общее влияние ислама на искусство верно характеризует, на наш взгляд, А. В. Сагадеев: «Религия ислама… оказала известное влияние на развитие искусства… народов Ближнего и Среднего Востока, но роль его здесь была далеко не решающей».

Действительно, мы видим, как на протяжении столетий господства ислама в арабской художественной культуре сохраняется такой древнейший род арабского стихосложения, как касида, идущая от доисламского периода поэзии бедуинов. Особенностью этого рода поэтического стихосложения является то, что касида обязательно включает в себя: 1) прославление героя, 2) описание животных и природы, 3) чувство любви к покинутому родному краю.

Касида абсолютно лишена каких-либо мистических или религиозных элементов, и такой она прошла через века господства ислама, не потеряв своей прелести и своеобразия. В новое время изменяется лишь объект восхваления и «в традиционной касиде вместо верблюда появляется поезд». Более того, касида ассимилирует мусульманские религиозные гимны в честь Мухаммеда. Так, «наиболее знаменитый панегирик в честь Мухаммеда, известный под названием «Касиды плаща», построен по этому плану...», т. е. в соответствии с движением трех основных элементов этой поэтической формы.

Вместе с тем в поэзии мусульманских народов существует целое направление, связанное с воспеванием вина, идущее от древнейших традиций парсизма или зароастризма — религии древних персов. В «Авесте» утверждается, что опьянение «златоцветной хаомой» дает «всестороннее знание».

Геродот в своей «Истории» подтверждает это: «… за вином они (персы. — Е. Я.) обычно обсуждают самые важные дела. Решение, принятое на таком совещании, на следующий день хозяин дома, где они находятся, еще раэ предлагает (на утверждение) гостям уже в трезвом виде. Если они и в трезвом одобряют это решение, то выполняют. И наоборот: решение, принятое трезвыми, обсуждают во хмелю» .

Эта персидская традиция трансформируется в арабской доисламской и раннеисламской поэзии в целое поэтическое направление, которое воспевает не только сам процесс опьянения, но и сорта вин, дает правила и рекомендации, как пить вино (в частности, она рекомендует пить по три чаши в компании из трех человек). Более того, поэты этого направления утверждают, что только мусульманские народы способны понимать эстетическое значение вина. «Враги, конечно, не умеют пить вино… не проходит безнаказанно опьянение и для евреев...», — так пишет арабский поэт X в. Ал-Ахаталь.

В XI в. замечательный персидско-таджикский поэт Омар Хайям продолжит эту традицию, придав теме вина не только гедонистический, жизнелюбивый, но и антирелигиозный характер:

Моей руке держать кувшин вина — отрада;

Священных свитков ей касаться и не надо;

Я от вина промок; не мне, ханжа сухой,

Не мне, а вот тебе опасно пламя ада

И еще:

Брось молиться, неси нам вина, богомол,

Разобьем свою добрую славу об пол.

Все равно ты судьбу за подол не ухватишь,

Ухвати хоть красавицу за подол!

Как известно, ислам с момента своего возникновения ввел строгий запрет на вино; правоверный мусульманин не должен был употреблять вина, чтобы не осквернить себя.

Несколько по-иному относился к вину суфизм (мусульманский мистицизм). Для суфизма вино являлось средством достижения экстаза, в котором растворялась личность, отчуждаясь от всего земного и сливаясь с абсолютным божественным началом.

Но ни ортодоксальный ислам, ни суфизм не смогли поколебать гедонистического отношения к вину у мусульманских народов, и если в практике реальной жизни исламом и были достигнуты какие-то результаты (хотя и очень сомнительные), то в художественно-поэтическом, образном мышлении народа вино всегда оставалось жизненно и эстетически значимым.

Еще более внешним оказалось воздействие ислама на искусство Средней Азии.

«… Средневековый Восток создал… свое новое искусство в разных странах, исполненное местного колорита. Так, в Средней Азии это было не «арабское» и не «мусульманское» искусство, а крайне разнообразное в своих проявлениях искусство феодальных торгово-ремесленных городов IX—XIII веков. В основе его лежала народность, всегда являвшаяся величайшим фактором прогресса культуры».

Данное обстоятельство в значительной степени было связано с тем, что ислам в Среднюю Азию пришел только в VIII в., когда ее народы, претерпев влияние и буддизма, и парсизма, и даже христианства, выработали в области художественного мышления своеобразный «иммунитет», создали свои специфические национально-неповторимые принципы художественного творчества. Это наиболее наглядно проявилось в погребальном культе оссуариев дозороастрийских религиозных верований на территории Хорезма. «… Истоки оссуарного обряда следует искать не в зороастрийской догматике, а в тех более ранних верованиях ираноязычных народностей, которые иногда предпочитают называть маздеизмом, а возможно, и в первобытных верованиях, предшествовавших им». Уже здесь оссуарий (хранилище для костей умершего) становится художественным произведением — скульптурным или декоративным.

Поскольку в самом Коране нет ясно выраженного запрета изображений живого, предлагается искать ортодоксально-религиозное выражение запрета в толкованиях Корана, пышно расцветших после смерти пророка Хадисах, представляющих своеобразную оправу к Корану. Однако эта точка зрения неправомерна, ибо не раскрывает не только психологии возникновения запрета изображений в мусульманской ортодоксии, но и не объясняет причин отрицательного отношения к монументальной живописи среди народов, воспитанных мусульманской религией, находившихся под его сильным влиянием в средневековую эпоху. Наконец, запрет изображений культовой живописи и изобразительности в искусстве — это не одно и то же. Хадисы предписывали изображать природу, ландшафты, но не человека, не изображать бога, святых, мучеников, ибо бог мыслился как чистая духовность, очищенная от всего человеческого и случайного. Идея аллаха — эта духовная субстанция — представляет собой конечный результат критического мышления. Как же случилось, что запрет изображений привел к культу орнамента, к замораживанию всякой изобразительности на несколько столетий, пока живопись не выработала все же внутренней силой своего развития новый художественный язык на базе художественных традиций и не завоевала право на самостоятельное существование (в частности, в жанре книжной миниатюры) в позднее средневековье?

Отрицательное отношение к изображениям, вылившееся впоследствии в преследование изобразительности, родилось вместе с Кораном, эволюционировало, конкретизировалось с развитием исламской ортодоксии. Оно представляет собой логическое следствие всей философии этой религии — специфического богопонимания и концепции человека, доведшей поляризацию духовного и материального, небесного и земного до крайности.

Бог, понятый в исламе как чистая духовность, очищенная от каких бы то ни было земных элементов, не имеющий человеческих, антропоморфных черт, не мог быть изображен. Ислам предлагает рационалистический путь постижения бога. Резко противопоставляя небесное и земное, ислам, как и всякая религия, метафизически разрывает их единство, гипертрофирует значение небесного. Принцип взаимодействия духовного и материального, бога и человека основан на зависимости. Чрезмерно тщательное очищение духовного призвано оттенять мизерность, ничтожество материального. Это противоречие, медленно нарастающее в исламе, разрешается путем абсолютного растворения личности в божестве. Ислам, как мировая религия, тем более живуч, приспособлен к существованию и тем более реакционен и опасен, что сковывает инициативу человека, его творческие возможности.

Запрещение изображения бога и идолопоклонства имело следствием запрещение изображения человека, ибо человек в исламе не представляет никакой ценности вне божественной идеи. Допустить изображение человека означало в исламе идти в какой-то мере на компромисс с языческим богопониманием. Коран, последовательно проводя идею монотеизма, в конечном счете пришел к запрещению изображений всего живого, ибо это рассматривалось как подражание действиям Аллаха.

Чуждость изобразительного искусства религиозно окрашенному «идеалу» в исламе привела к запрету изобразительного искусства вообще. Категорическое запрещение искусства исламом является отражением конфликта между двумя формами общественного сознания, отражением противоречия между внутренней сущностью религии и искусства, ибо живопись и скульптура — такие виды искусства, где мистическая идея с трудом находит возможность материального воплощения.

Снятие противоположности между религиозной верой и искусством, т. е. художественной формой познания, происходит в исламе не путем использования искусства религией, а путем отказа от изобразительного искусства. И тем не менее, несмотря на «табу», наложенное мусульманской религией на изобразительные искусства (живопись, скульптуру), несмотря на враждебность, откровенно проявленную исламом по отношению к изображениям, творческий дух народа, его эстетическое сознание, художественное видение мира нельзя было окончательно и бесследно заглушить.

Прогрессивная тенденция общественной жизни, которой питается искусство, обнаруживает то противоречие, которое складывается между религиозной идеологией и художественным развитием «мусульманских» народов. Замечательная настенная живопись первых двух веков ислама (VII—VIII вв.), открытая в Пенджикенте, Варахше, Афрасибе, стилистически сформировала искусство книжной миниатюры, влияла на развитие народных форм декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности в средневековой Средней Азии.

Буржуазные ученые, исследуя восточное изобразительное искусство, говорят, что оно представляет отступление от религиозных норм. Однако они не стремились при этом проникнуть вглубь этого противоречия, рассмотреть его как объективную закономерность в искусстве, возникшую не на пустом месте, а восходящую своими корнями к художественной культуре предшествующих эпох. Они не видят органической связи изобразительного искусства с прогрессивной средневековой идеологией, с мировоззрением великих средневековых мусульманских мыслителей, ученых, поэтов-классиков так называемого мусульманского Ренессанса, а также с эстетическими теориями этого времени.

Вместе с тем некоторые из них стоят и на противоположных позициях. Так, на VI Археологическом конгрессе арабских стран в 1957 г. в Багдаде Мухаммед Мустафа заявил, что портреты людей, а также изображения птиц и животных имеются на мусульманских художественных произведениях всех эпох, начиная с возникновения ислама, и во всех странах. Поэтому М. Мустафа делает вывод, что мусульманское искусство не является религиозным и потому в мечетях нет ни статуй, ни картин на религиозные сюжеты.

Однако художники средневековой Средней Азии, порой не выходя за рамки средневековой идеологии, а нередко смело перешагивая через них, создали замечательные образцы живописи, прикладного и декоративного искусства. Главные особенности этого искусства определялись не столько религией, сколько теми идейно-эстетическими задачами, которые выдвинул поступательный ход развития общества в эпоху феодализма.

Таким образом, ислам, с одной стороны, взяв под свою эгиду все формы общественного сознания, все области быта, государственного устройства, создал тоталитарно замкнутую систему средневекового религиозного мышления, обусловил специфику психологии, особенно эстетического элемента общественного сознания, и тем самым создал отчуждение культуры Востока от Запада. С этим связано специфическое восприятие античности в эпоху мусульманского Возрождения, когда в силу религиозных ограничений мусульманским миром не были приняты ни древнегреческий эпос, ни античные трагедии, ни античная пластика, а также неприятие художественных достижений искусства христианской средневековой Византии, презрение к этому искусству, которое породил среди своих верующих ислам. Здесь сказались особенности искусства мусульманских народов как религиозного характера (архитектура, рукописи священных писаний), так и светского содержания (книжная миниатюра), равно как и декоративно-прикладного искусства народа, что и определило дальнейшие пути его развития.

Внутреннее развитие искусства происходило здесь в русле прогрессивных общественно-эстетических тенденций. Две тенденции в общественном развитии — социально-актуальная и народно-мифологическая — оказывали влияние на искусство мусульманских народов средневековья. Конфликт между природой искусства и исламом привел к запрещению изобразительности в живописи, ваянии, достиг кульминации в исламской культуре. Однако развитие искусства объясняется не только влиянием тормозящей, религиозной идеологии, но и происходит по внутренним законам его развития, определяемым общественной необходимостью, в противоборстве с господствующей религией, иногда во внешнем компромиссе с исламом. Влияние прогрессивных общественно-эстетических тенденций восстановило декоративно акцентированные изобразительные тенденции в искусстве — они определили, например, светский характер книжной миниатюры. Эти своеобразные тенденции изобразительности в искусстве, оттесненные завоеваниями арабов и позой религией, обретают в Средней Азии новую силу в XV—XVI вв.

И все же «широкое распространение искусства орнамента, чрезвычайно многогранно вошедшего в жизнь людей и тесно связанного с народными художественными традициями, было одним из специфических выражений декоративности, характерной для средневековой художественной культуры вообще» и для «мусульманских» народов в особенности.

Это оказало огромное влияние и на изобразительные тенденции в искусстве, так как «в искусстве народов Ближнего и Среднего Востока в эпоху феодализма был выработан особый, проникнутый декоративным началом образный строй...», который стал доминантой, определившей своеобразие и неповторимость искусства этих народов.

Именно поэтому даже произведения собственно изобразительного искусства отмечены здесь «своеобразной и яркой декоративностью, отвечающей эстетическим запросам… времени». Но вместе с тем «в условиях господства ислама изобразительность в искусстве являлась не меньшей ересью, чем рационализм в философии: она нарушала нормы, установленные религией...» и тем самым показывала силу и неистребимость художественной культуры народов «мусульманского» мира.

Даже мусульманский суфизм в условиях Средней Азии приобрел иные черты, нежели на Ближнем Востоке или «мусульманском Западе». Здесь он, обогащенный буддийскими традициями и философскими идеями неоплатонизма, потерял тот крайний аскетизм и безмерную экстатичность, которые были характерны для него при возникновении. «… Суфизм, прийдя в Средней Азии в соприкосновение с буддизмом, — пишет крупнейший исследователь ислама И. Гольдциэр,— усвоил также из этого круга идей мысли и цели, для объяснения которых новоплатоновские зачатки суфизма оказываются недостаточными. Исчезновение индивидуальности, ее растворение в небытия восходят к идее нирваны». Все это привело к тому, что воздействие ислама и на художественную жизнь народов Средней Азии оказалось более смягченным и опосредованным той культурой, которая сложилась здесь ко времени распространения мусульманства.

Здесь народно-мифологический слой культуры не был вспахан глубоко; ислам не смог ассимилировать глубокой и своеобразной художественной культуры народов Средней Азии. Способность народов Средней Азии переносить тяжелые ситуации в поэтической форме блестяще выразил поэт узбекского средневековья Гульхани:

Терпенье распахнет любую дверь.

Терпи и в цель поставленную верь.

Бесплодные пески, солончаки

Терпенье превращает в цветники.

Но не везде распространение ислама охватило только социально-актуальный слой; в определенных исторических условиях происходило столкновение и взаимопроникновение противоположных культур; их слияние породило совершенно неожиданные и неповторимые духовные феномены, ставшие своеобразным синтезом культуры аборигенов и пришельцев.

Так случилось, например, с культурой средневековой южной Испании, в которой после вторжения в нее в VIII веке мусульман возникает так называемое мавританское искусство, соединившее в себе черты культуры испанских вестготов, раннего христианства и находящегося к этому времени в полной силе ислама. Это искусство, рожденное в средневековой Андалузии, породило устойчивые черты художественного мавританского стиля, особенно ярко проявившегося в архитектуре, музыке (гранадская музыка), декоративно-прикладном искусстве (мавританский арабеск) и поэзии (заждаль). Оно получило название испано-мавританского искусства, стиль которого наиболее полно проявился в большой мечети Кордовы.

Взаимопроникновение европейских и мусульманских начал повлияло не только на искусство, но и на всю духовную жизнь средневековой Андалузии, на весь облик жителя мусульманской Испании. В конце господства ислама в Испании испанский мусульманин XI века, — как смело утверждает X. Перес, — предстает перед нами в своей поэзии как любопытное смешение древнего и современного, классического и романтического, чувственного ним словом, языческого и христианского.

Чисто арабская культура и язык были очень близки коренному испанцу. Один из видных борцов с исламом в IX в. кордовец Альваро в своем сочинении «Indiculus luminosus» писал: «Мои единоверцы любят читать поэмы и различные сочинения арабов: они изучают писания богословов не для того, чтобы их опровергать, а чтобы выработать правильное и изысканное арабское произношение… Все молодые христиане, которые выделяются своим талантом, знают только арабский язык и арабскую литературу, они читают и изучают с величайшим рвением арабские книги; они составляют себе за большие деньги огромные библиотеки и повсюду заявляют, что эта литература восхитительна… Какое горе! Христиане забыли даже язык своей религии, и среди нас на тысячу человек вы едва найдете хотя бы одного, который мог бы сносно написать по-латыни письмо своему другу. Если же нужно написать по-арабски, вы найдете множество людей, свободно изъясняющихся на этом языке с величайшим изяществом, и вы увидите, что они сочиняют стихи, которые можно предпочесть с точки зрения искусства стихам самих арабов».

Более того, даже в испанском богословии и философии возникали направления, в которых причудливо соединялись христианские и мусульманские идеи. Так возникает «христианский суфизм» Раймунда Луллия, и даже в «Божественной комедии» итальянца Данте некоторые ученые обнаруживают элементы мусульманской эсхатологии.

Это длительное взаимовлияние и взаимопроникновение приводило к таким историческим казусам, которые кажутся даже невозможными. Так, крупнейший современный знаток истории мусульманской Испании Э. Леви-Провансаль пишет: «Церковные чаши, кресты и королевские короны из Кастилии, пышные церковные облачения, до недавнего времени хранившиеся во многих испанских ризницах, часто имеют орнаменты, родственные испано-мавританскому искусству, а иногда даже арабески, при тщательном рассмотрении которых можно обнаружить стихи из Корана, деформированные рядом поколений мастеров, не понимавших их содержания».

Стихи Корана в католических церковных облачениях и коронах христианских королей! Это ли не свидетельство сложных взаимоотношений враждующих религий и церквей?! Такие исторические казусы происходили и в других странах, в которые пришел ислам.

Так, в Дамаске, как сообщает академик В. В. Бартольд, существует мечеть, на южных воротах которой осталась греческая надпись: «Царство Твое, Христа, есть царство для всех времен, и Твое господство (останется) во всяком поколении», так как ранее на этом месте был христианский храм. В Сирии, в городе Химсоме, был большой христианский собор, который захватили мусульмане. Однако «по некоторым известиям, еще в X веке часть здания оставалась церковью, в другой части происходило мусульманское богослужение». Не менее ярким примером такого противоестественного соединения культур является судьба собора Софии в Константинополе, который затем мусульманами был превращен в лучшую мечеть Стамбула.

Таким образом, не только на уровне народно-мифологического сознания, но даже и на уровне социально-актуального слоя в мавританской средневековой Испании и других мусульманских странах возникают своеобразные и неповторимые художественные явления, в которых переплетаются мусульманская и христианская культуры.

Не менее сложным было взаимовлияние и взаимодействие ислама и культуры аборигенов в древнем Иране. Здесь, так же как и в Средней Азии, ислам столкнулся с древними традициями зороастрийской религии и культуры древних персов. Но в данном случае ислам сумел проникнуть в более глубокие слои народно-мифологического сознания и в свою очередь подвергся не менее глубокому влиянию местных верований и культуры. «Религиозные идеи иранцев… глубоко проникли в ислам, который Иран сделал своей религией», — пишет Питер Авери, крупнейший современный исследователь истории Ирана. Иранская музыка, зороастрийские обрядовые культы оказали большое влияние на суфийские религиозные радения и шиитские обрядовые представления — та'зие (в Средней Азии это «шахсей-вахсей»).

В свою очередь, ислам оказал глубокое влияние на иранское поэтическое творчество, так как иранский литературный язык начал складываться во времена внедрения ислама и он был подвержен его влиянию даже более, чем собственно арабские литературный язык и поэзия, которые, как говорилось выше, успели сложиться и основательно развиться в доисламский период.

Вместе с тем и здесь доисламские формы поэтического творчества оказались очень устойчивыми и передавались из поколения в поколение.

Так, например, ирано-персидская форма стихосложения «аруз» приобрел даже характер канона поэтического творчества, который ислам не смог преодолеть. «Учение об арузе, а вместе с ним учения о рифме и поэтических фигурах, — пишет академик А. Е. Бертельс, —… очень рано приобрели законченные формы, стали каноном, много веков повторявшимся различными авторами. Основные правила стиха заучивались наряду с грамматикой с детства, и никто не помышлял о возможности выйти за их рамки, поскольку это считалось безграмотностью. Народно-поэтический канон аруза оказался более устойчивым, чем религиозно-эстетические каноны ислама, так как он объединял в себе устойчивые и глубокие структуры поэтического мышления, восходящего ко времени мифологического сознания. Более того, структура аруза настолько динамична, ее элементы настолько органически слиты, что даже не совсем ясная семантическая информация стиха в арузе может быть восстановлена через его ритмику. «Если смысл любой… строки стиха, — пишет А. Е. Бертельс, — не совсем ясен при первом чтении, скандирование помогает правильно расставить изафеты и огласовки.

Знание правил рифмы также помогает установлению текста, а знание поэтических фигур способствует пониманию наиболее сложных образов, содержащихся в стихе».

Именно потому эта, пожалуй, одна из уникальнейших форм стихосложения не могла быть ассимилирована мусульманской догматикой, и сама во многом, так же как арабская касида, ассимилировала и выражала в своей форме мусульманские эстетические представления. В более широком плане персидская культура оказала огромное влияние на весь мусульманский мир. «Деятели персидского происхождения, — пишет академик В. В. Бартольд, —… были главными представителями мусульманской государственности и культуры еще в то время, когда единственным литературным языком мусульманского мира оставался арабский» .

И, наконец, глубокое декоративное чутье и чувство ритма, характерное для иранского художественного мышления, также оказались созвучны мусульманской теологии и обрядности, способствовали взаимопроникновению культур.

Таким образом, в различных регионах, в различное историческое время происходило взаимодействие и взаимовлияние ислама и национальных культур народов, подвергавшихся его влиянию. И все же даже там, где ислам приближался к глубинам народно-мифологического художественного сознания, он не смог стереть, ассимилировать то своеобразное и неповторимое, что было свойственно культурам этих народов. Ислам оказал еще меньшее влияние на искусство (и народное и профессиональное), чем буддизм или христианство, так как его неантропоморфность, жесткие запреты изображать все живое неизбежно сталкивались с коренными принципами искусства, которое немыслимо как форма общественного сознания без отношения к человеку. Но искусство оказалось все же необходимо исламу. От столкновения этих двух противоположных по своей сути духовных феноменов возникло нечто, что подтвердило большую жизненность и необходимость эстетического начала и вместе с тем иллюзорность и социальную ограниченность религиозного сознания.

www.ronl.ru

Реферат - Особенности исламского типа культуры 2

Введение Мир культуры — это мир бесконечного разнообразия вещей, предметов, ритуалов, смыслов, знаков, значений, символов. Но это разнообразие существует в рамках некоего единства мира культуры, и само это единство культуры обладает неким многообразием.

Исламский тип культуры является культурой традиционного типа из-за господства религиозных традиций ислама. В связи с этим рассмотрение данного типа культуры невозможно без глубокого проникновения в суть данной религии. Исламская культура постоянно подтверждает цель, ради которой человек создан на Земле — поклонение Великому создателю. Это доказывает божественность этой культуры, основным стремлением которой является благосостояние человека и оздоровление жизненного климата. Исламская культура отличается тем, что источником всех ее понятий является Великий Аллах.

Культура стран мусульманского Востока складывалась под громадным объединяющим воздействием ислама. В ее формировании принимали участие многие народы, чьи многовековые до-мусульманские арабские, иранские и эллинистические традиции не исчезли с принятием ислама, они лишь видоизменялись, приспосабливаясь к новой среде существования. Мусульманская культура сложилась в результате взаимовлияния древних традиций и нового мировоззрения.

Мусульманин убежден, что Аллах — Создатель Вселенной, человека и всего сущего. Все протекает по закону, установленному Аллахом, и направлено на благо всего человечества. Главной связующей силой внутри культуры исламской цивилизации, стал целостный социокультурный феномен религия — ислам.

Цель данной работы — разобрать особенности исламского типа культуры.

Задачи работы — рассмотреть этапы возникновения исламской культуры, разобраться, почему ислам получил такое широкое распространение в мире, рассмотреть его возникновение. 1. Зарождение исламской культуры. Мир исламской культуры относительно молод. Его возникновение относится к первой половине 7 века. Колыбелью исламской цивилизации стала Аравия. Происхождение ислама яснее, чем происхождение христианства и буддизма1, оно с самого начала освящается письменными источниками. Ислам многое заимствует из иудаизма2 и христианства, а также обрядовых до-мусульманских традиций арабов: большинство арабов в 6-7 веках были язычниками, в их среде существовало множество иудейских и христианских сект. Однако ислам является самостоятельной религией.

Возникновение ислама связано с деятельностью пророка Мухаммеда, жившего в Мекке и получившего от Бога ряд откровений, записанных в священной книге всех мусульман Коране. Центральным постулатом ислама является строгое требование почитать только Аллаха как единственного Бога и быть, безусловно, покорным его воле. Само слово «ислам» означает покорность и вручение себя Аллаху. «Свидетельствует Аллах, что нет божества, кроме него, и ангелы, и обладающие знанием, которые стойки в справедливости: не божества кроме него, великого, мудрого! Поистине, религия пред Аллахом – ислам…»3.

В Мекке образовался религиозный центр всех племен, почитавших священный камень Каабу4. Люди разных языков и верований общались и влияли друг на друга. В 4 веке Аравии начался упадок караванной торговли, так как основные торговые пути переместились на восток в Иран. Это нарушило экономическое равновесие державшееся веками. Усилилась вражда между разными племенами, стала чувствоваться необходимость в объединении. Возникло движение за слияние племенных культов, за почитание единого Бога. В такой обстановке и развернулась проповедническая деятельность Мухаммеда.

Мухаммед жил 570 — 632 годы. Прежде чем стать пророком Мухаммед работал пастухом и посредником в торговых делах богатой вдовы Хадиджи. Бросив торговые дела, он стал пророком. Он призывал отдать себя Аллаху единому и всемилостивейшему. Вследствие этого проповеди Мухаммеда сначала были встречены окружающими с недоверием и враждебностью, особенно со стороны племени курейш, которые опасались, что новая религия подорвет значение Мекки как религиозного, а значит и экономического центра. Мухаммеду с его приверженцами пришлось бежать из Мекки: это бегство, совершенное в 622 году н.э., считается началом мусульманской эры. В Медине Мухаммед нашел более благоприятную атмосферу для своих проповедей, так как мединцы соперничали и враждовали с мекканской аристократией и были рады выступить против нее. Набрав многочисленных сторонников, Мухаммед в 630 году захватил Мекку. Мекканские курейши были вынуждены принять новую религию, более того они возглавили движение за распространение новой религии. С объединением арабских племен, которые одно за другим примыкали к новому учению, значение Мекки как национального религиозного центра еще больше возросло. Мухаммед умер в 632 году и был похоронен в Медине, его могила считается важнейшей святыней ислама. Смерть Мухаммеда обнажила проблему религии и власти. Пока был жив пророк, не было сомнений в том, что ему принадлежит верховная политическая власть. В истории мусульманских стран было дано два ответа на этот вопрос: халифат и имамат. При халифате — государственная власть должна принадлежать уважаемому мусульманину в силу особого договора между ним и мусульманской общиной, при имамате — государственная власть должна принадлежать родственникам Мухаммеда.

На пост халифа, заместителя пророка, был выбран Абу Бекр. После него халифами были Омар и Осман, а затем в исламском мире возник глубочайший раскол, ставший характерной особенностью мусульманской культуры. Осман был убит, а четвертым халифом был провозглашен Али (кузен Мухаммеда, женатый на его дочери Фатиме). Али положил начало имамату, то есть во главе государственной власти должен стоять прямой наследник пророка, а не избранный уважаемый член мусульманской общины. Вскоре Али был убит, халифом стал Муавия, которому удалось откупиться от внука пророка Хасана, старшего сына Али и Фатимы и расправиться с его младшим братом Хусейном, который был растерзан на части, никто не хотел брать на себя ответственность за смерть внука пророка. С этих событий и по настоящее время мусульмане делятся на суннитов и шиитов. Основой деления послужил спор о принципах наследования религиозной и светской власти. Шииты считают законными преемниками Мухаммеда только его прямых наследников, поскольку полагают, что государственная и религиозная власть имеет божественную природу.

После торжества халифата над имаматом, началось быстрое распространение ислама. Столь стремительное распространение исламского типа культуры было связано с множеством причин: во-первых, с многочисленными успешными военными походами, которые привели к завоеванию больших территорий. Во-вторых, с исламизацией большей части завоеванных народов, которые были подготовлены к принятию единобожия. Немаловажным фактором была простота и доступность обрядовой и практической стороны ислама. Кроме того, быть мусульманином было экономически более выгодным, так как мусульманин платил в качестве налога только десятину, тогда как остальное население платило подушную подать5 и поземельный налог6. В-третьих, важным фактором распространения и укрепления исламской культуры была арабизация7. Кроме того, распространение ислама приводило к распространению арабского языка как религиозного и государственного. Уже к 8 веку арабы подчинили Палестину, Сирию, Египет, Иран, Ирак, часть территории Закавказья, Средней Азии, Северной Африки, Испании. Однако это огромное политическое объединение не было прочным и в начале 10 века распалось на отдельные самостоятельные части — эмираты. Политическая карта Ближнего Востока постоянно менялась: новые султанаты и эмираты, то возникали, то исчезали, уступая место другим, столь же недолговечным государствам. Но культура в главном оставалась единой, исламской, поскольку была прочно скреплена религиозной традицией. 2. Коран. Основной источник вероучения в исламе — Коран. Коран — мировоззренческое ядро исламской культуры. Основу Корана составляют заповеди, проповеди, обрядовые и юридические установления, молитвы, назидательные м Мухаммед ничего не писал, он был неграмотен. Коран написан рифмованной прозой и ритмическими предложениями. На момент смерти Мухаммеда новое вероучение было еще не совсем оформлено. После него остались разрозненные записи поучений, сделанные в разное время. Из этих записей около 650 года (при третьем преемнике Мухаммеда — Османе) был сделан свод, получивший название «Коран». Книга эта была объявлена священной, (оригинал Корана находится у Аллаха) продиктованной пророку архангелом Джебраилом8. Вскоре были составлены и комментарии к Корану. Коран разделен на 114 глав. Они расположены по размеру: более длинные ближе к началу, более короткие — к концу. Все изречения, в которых говорящим лицом является Аллах, относят к числу откровений, все прочие к преданиям. Коран написан на арабском языке и как священная книга не может быть переведен на другие языки. Вследствие этого каждый мусульманин должен знать арабский язык, что приводит к созданию единого языкового и культурного поля. Классический арабский язык господствовал долгое время как язык государственных учреждений, литературы, религии. 3. Святилища исламской культуры. Первую в истории мечеть построили ещё при жизни Пророка Мухаммеда в Медине, где и был похоронен Мухаммед. Второй мечетью стал Ал-Харам (см. Приложение №1) — бывший храм Кааба в Мекке. Третья воздвигнута на священной для евреев скале Сион в Иерусалиме — Куббат ас-Сах-ра (см. Приложение №2). К этим трём мечетям мусульмане совершают паломничества — хадж9. В мечети нередко превращали храмы других религий. В египетском городе Луксоре один из древних храмов языческих богов был перестроен в мечеть. Порой в мечети превращали христианские храмы, например бывший храм Софии Константинопольской в Стамбуле (см. Приложение №3). Старейшая в Российской Федерации мечеть Джума в Дербенте в VIII в. была также переделана из христианской церкви.

Однако большинство мечетей было построено заново от самого фундамента. Среди них знаменитая огромная и прекрасная мечеть Омейядов в Дамаске (см. Приложение №4), внутри которой можно увидеть гробницу Яхьи -Иоанна Крестителя, и большая мечеть в тунисском городе Кайруане. На весь мир славятся мечети Каира, которые никогда не разрушали завоеватели или безбожники — случай нечастый в истории. Старейшие из них двухэтажная мечеть Амра (VII в.) простой и суровой архитектуры. Мечеть эмира Ибн Тулуна (IX в.). Огромный и величественный храм Ал-Азхар (X-XVI вв.), в котором возник самый знаменитый мусульманский университет. Не менее величественная мечеть халифа ал-Хакима.

Несмотря на различия архитектурного стиля, внутри каждой мечети должна быть молитвенная ниша -михраб, которая указывает направление на Мекку, лицом к ней мусульмане молятся. На минарете это направление указывают рожки полумесяца. Внутри мечети нет никаких изображений — только изречения из Корана на арабском языке.

Мусульманские гробницы по форме подражают мечетям, тем более что некоторые гробницы являются мечетями. В казахских степях мазары (гробницы), целые их ансамбли — некрополи10 выглядели единственными городскими строениями среди бескрайней степи, кочевое население которой жило в юртах. Знаменитый культовый комплекс Самарканда Ша-хи-Зинда (см. Приложение №5) с гробницами государей и знати, не менее знаменитый гигантский некрополь Каира с монументальными гробницами мамлюкских султанов и эмиров, некрополи в других странах исламского мира поражают своими размерами и пышностью. Гробницы шиитских имамов в Южном Ираке и Иране не только величественные архитектурные памятники, но и объекты поклонения, места паломничества миллионов людей.

Наиболее интересны в архитектурном отношении усыпальницы великих правителей: Исмаила Самани в Бухаре, Салах ад-Дина близ Дамаска, Тимура в Самарканде. Первая из них отличается благородной простотой форм, чёткостью пропорций, две другие — причудливыми формами и многоцветием. Размерами и роскошью их затмевает гробница современного национального тунисского лидера Хабиба Бургибы в городе Монастир. Но самая знаменитая и красивая усыпальница исламского мира — Тадж-Махал в Дели (см. Приложение №6), сооружённая по приказу султана Шах-Джахана в 1630-1652 гг. над захоронением его жены Мумтаз-Махал. 4. Архитектура Ислама. Дворцов мусульманских правителей сохранилось гораздо меньше, чем гробниц и мечетей. Больше всего их в арабских и южно-азиатских странах и сравнительно мало в тюркском мире султанские дворцы в Стамбуле, дворец крымских ханов в Бахчисарае, Девичья башня в Баку, замки Хивы, Гиссара, Арк в Бухаре, загородная Махаса под Бухарой и другие. Они очень разные по архитектуре, но у них есть одна характерная черта: разделение на парадные залы, службы и женскую половину — гарем11.

Во дворцах, особенно в загородных резиденциях, получила развитие садово-парковая архитектура. Иногда целый лесок окружали стеной и превращали в парк, но чаще специально высаживали деревья: в одних странах чинары, в других финиковые пальмы, гранаты и персики, а также цветущие кустарники, розы, жасмин и тюльпаны. При этом руководствовались симметрией, символикой растений и животных. В целом дворцовый «мавританский» парк создавал образ рая.

Непременную часть внутреннего убранства помещений наряду с низкой мебелью и жаровнями для обогрева составляли ковры. В степях Евразии более простые килимы и кошмы, украшенные крупными цветными аппликациями, в Африке и на Мальдийских островах — циновки из пальмовых листьев и трав. Восток исламского мира славится туркменскими, таджикскими, афганскими, белуджийскими коврами, Малая Азия — турецкими, а запад — марокканскими и тунисскими. Все они отличаются не только по рисунку и колориту, но и по технике завязывания узелков. Но самые знаменитые среди них — персидские. Существует много разновидностей этих великолепных ковров. Ткут ковры из шерсти и шёлка. 5. Художественная культура и искусство. Искусство и художественная культура исламской цивилизации развивались по присущим им законам. Запрет на изображение живых существ, каким бы относительным он ни был, ограничивал развитие живописи и скульптуры. В этом мусульмане отставали от европейцев, китайцев, японцев. Однако персидская, монгольская и индийская мусульманские миниатюры прославились на весь мир. Расцвела также каллиграфия: было выработано несколько почерков и стилей письма, трудных, но всегда очень красивых. Художественно выполненные надписи (изречения из Корана, имена Аллаха и пророков) украшают мечети (см. Приложение№7). В других случаях на бумаге или на печатях — арабские буквы и строки группируются в условные фигуры. До сих пор в Пакистане и некоторых других странах есть мастера, создающие изящные, хотя и очень условные фигуры животных и людей из буквенной арабской вязи. Сходный характер имела тугра12, написанных арабским письмом, особая у каждой династии. Она составляла основу государственной печати. Арабские надписи на глиняной и металлической посуде похожи на орнамент. В частности, он украшает здания снаружи и внутри. Орнаменты бывают живописные, резные по камню, дереву, штукатурке, выложенные кирпичами. Последние характерно для Средней Азии, Ирана, Ирака периода позднего Средневековья. Этому есть аналогия в музыке и танце — арабески.

Музыкальная культура исламской цивилизации сформировалась на основе древних музыкальных культур Ближнего Востока. Ещё в доисламскую эпоху они составляли одно целое и отличались высоким уровнем своего развития, разнообразием музыкальных инструментов, богатством форм. В период первого расцвета исламской цивилизации в Багдаде, Каире, Дамаске, Бухаре, Кордове, Саламанке и других её центрах при дворах знати всегда были певцы, певицы, музыканты. Музыка стала предметом научного изучения и одной из дисциплин в высшей школе (позднее европейцы ввели её в своих университетах, недаром названия нот — это слегка искажённые названия арабских букв).

Ещё шире распространилась исламская духовная музыка: мелодика чтения-пения Корана, призыва к молитве, поэм о рождении Пророка Мухаммеда. Высокого уровня развития достигли военная музыка и музыкальное сопровождение государственных церемоний и шествий. Египетские, а затем и турецкие оркестры с их маршами оказали заметное влияние на развитие музыкальных культур не только исламского мира, но европейских и южно-азиатских стран, а также России. 6. Литература Ислама. Много различных традиций соединилось в классических литературах мусульманских народов, в них особенно выделяются те, которые связаны с исламской цивилизацией. Это, во-первых, религиозная литература, цитаты из Корана и Сунны. Во-вторых, поэтические и прозаические формы, выработанные в период Багдадского халифата и имеющие древние, арабские и иранские корни.

При дворах правителей и вельмож поэты устраивали состязания. Они читали стихи о вине и застолье, об охоте, религиозно-философские поэмы. Исполнение любовных песен-газелей поручали певцам и певицам. Своих соперников поэты поносили в ругательных «сатирах». Поэты-бедуины состязались на верблюжьих рынках, городские поэты — в чайханах и садах, куда горожане приходили на Праздник весны.

В мусульманском мире женщин-поэтесс было мало, но иногда они тоже участвовали в состязаниях. Так, в XIX в. в Ферганской долине жили три поэтессы: Надира, которую за необычайную красоту и ум взял в жёны ферганско-кокандский хан, и приглашённые ею ко двору Махзуна и Увайси. На поэтическом состязании в сочинении стихов на персидском языке Махзуна, отстаивавшая право женщин на любовь, была побеждена поэтом Фазли и по условию состязания открыла ему своё лицо.

Нередко песню, сочинённую поэтом, вскоре напевал весь город, где он жил, а затем она становилась популярной в других городах и странах. Персидский поэт Фирдоуси13 создал первое мусульманское эпическое произведение — поэму «Шахнаме». Иранцы наряду с арабами начали создавать замечательную поэзию суфиев, которая могла восприниматься как воспевание любви и вина, но имела мистический смысл любви к Богу и духовного опьянения. Из арабско-иранского центра исламской цивилизации на её окраины передавались лучшие образцы поэзии. В подражание им в Средней Азии, Турции, Индии и на севере Нигерии появлялись произведения на двух, трёх языках, а иногда даже на четырёх. Позже появилась художественная проза, сначала в виде назидательных рассказов на арабском языке. Самое знаменитое произведение арабской литературы — «Тысяча и одна ночь». Волшебная сказка в стихах или рифмованной прозе. В период упадка арабской культуры деловые письма, исторические и приключенческие произведения, даже надписи на монетах и печатях стали писать цветистым языком с рифмами, парами синонимов так же, как художественную прозу.

Однако везде духовные лица контролировали правителей как в области ритуала и веры, так и в общественных и других вполне мирских делах. Особенно сурово к правителям шиитское духовенство. Политическая культура шиитских стран (Иран, Ирак, Бахрейн, Азербайджан) отличается сложностью и своеобразием. Во многих государствах исламского мира в конце XX в. традиции шариата и религиозные догмы становятся основой официальной политики, доказывая стойкость и жизненность великой исламской цивилизации. Заключение Одним из вариантов культуры традиционного типа общества являются те страны, где большинство населения исповедует ислам. Религиозная традиция определяет все стороны жизни каждого мусульманина.

Ислам является одной из трех мировых религией. На сегодня это одна из самых распространенных мировых религий: ее приверженцы населяют все континенты, особенно многочисленны они в Северной Африке, Юго-Западной, Южной и Юго-Восточной Азии. В нашей стране мусульмане также составляют большую группу населения. Несмотря на такую большую географию, все народы, исповедующие ислам составляют единое культурное целое, поэтому правомерно говорить об исламском типе культуры.

Постепенно и в культуре исламской цивилизации пробила себе дорогу научная точка зрения на Вселенную. Однако путь этот был более длительным и трудным, чем в западноевропейских странах. Политическое влияние духовенства, застойный характер общественных отношений в странах исламского мира, отставание этих стран в области науки и техники — все это сдерживало проникновение в исламскую культуру научной картины мира. И по сей день для многих мусульман авторитетное слово Аллаха значительнее научных истин. Список литературы 1. Али Апшерони. Ислам и культура. Москва.Аст. 2002 — 216 с.

2. ЕРЕМЕЕВ Д.Е. Ислам: образ жизни и стиль. Москва. Норма — ИНФА.1990- 263с.

3. Ислам. Краткий справочник. Наука. Москва. 1983- 68 с.

4. Магомерзоев М.М… Основы Ислама. Москва. Эксмо. 2010- 205с.

5. Попов А.Н. Полная история Ислама и арабский завоевателей. Аст. 2009- 196 с.

6. Климович Л.И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. Москва. Юнити, 2006. — 286 с.

7. Википедия свободная энциклопедия .Web: http :// ru . wikipedia . org / wiki /

8. Электронная библиотека Гумер — ислам. Web: http:www.gumerinfo/bogoslav

_Buks/Islam/Article/Dict_Icl.phpПриложение №1

/>

Приложение №2

/>

Приложение №3

/>

Приложение №4

/> Приложение №5

/> Приложение №6

/>

Приложение №7

/>

www.ronl.ru

Реферат - Особенности исламского типа культуры

Для многих из нас ислам ассоциируется с актами экстремизма, «джихадом», с нефтедолларами, униженным положением женщин в «парандже», многоженством, экзотикой сказок «Тысяча и одна ночь», судьбой английского писателя индийского происхождения С.Рушди, автора «Сатанинской поэзии», и религиозным фанатизмом. Такой набор стереотипов не способствует взаимопониманию разных народов как в самой России, так и в мире вообще. Исламская культура своеобразна и неповторима. Возникнув в начале VII века нашей эры в Аравии, ислам является последней из мировых религий. Сложившаяся на стыке древних европейской и ближневосточной цивилизаций, впитавшая в себя элементы христианства и иудаизма, греческой философии и римского права, административной структуры древнеперсидских империй и мистико-метафизических спекуляций индуизма и буддизма эта религиозная система оказалась сложным итогом многостороннего синтеза. Основой этого синтеза были бедуинская арабская культура, арабский этнос и его очень слабо развитая государственность. На обширной территории Ближнего Востока арабы из небольшой и не очень развитой группы семистских племен именно в результате исламизации превратились в многочисленную этнокультурную общность с мощной политической структурой и высокоразвитой цивилизацией. Быстрыми темпами складывающаяся арабо-исламская религиозно-культурная традиция подчиняла себе завоеванные страны и народы, большая часть которых, включая и древние центры мировой цивилизации, была не только исламизирована, но и ассимилирована арабами. Образно говоря, арабо-исламская волна за короткий срок захлестнула огромное количество соседний с Аравией и отдаленных от нее стран и практически растворила в себе многие обитавшие там этносы, подчас имевшие древние собственные традиции. Эта мощная ассимиляционная волна породила не менее заметный ответный вал, результатом которого было обогащение арабо-исламской традиции за счет многочисленных инокультурных воздействий на нее – в Египте, Месопотамии, Индии, Иране, Средней Азии, Африке, Испании и т.д. Все эти влияния придали развивавшейся быстрыми темпами арабо-исламской культуре весьма мощные потенции для дальнейшего развития. Они создали основу для того, чтобы средневековая арабо-мусульманская культура стала на некоторое время во главе мировой цивилизации. В средние века европейская культура вступила в полосу заметного упадка. И хотя и в это время христианизированная европейская культура как в католической Западной Европе, так и в православной Византии продолжала существовать и развиваться, блестящий расцвет арабо-исламской цивилизации затмевал ее. Успехи и достижения арабской культуры воздействовали на многие страны, в числе которых были и культурные центры средневековой Европы. Это проявилось в математике (арабскими называются заимствованные арабами из Индии цифры, которыми мы пользуемся), в химии, в философии. Через мусульманскую Испанию (Кордовский халифат), бывшую в VIII-XII вв, видным центром развития арабо-исламской культуры, европейские университеты знакомились с работами таких мыслителей, как Авиценна, Аверроэс, аль-Газали. Особняком в последующей истории исламской мысли стоит фигура Ибн Хальдуна, разностороннего мыслителя, сопоставимого с гигантами европейского Ренессанса, его современниками. Он выдвинул концепцию закономерного прогресса человеческого общества от низшей стадии до наивысшей через преобразование производительной деятельности людей, развитие производства, эволюции неорганического и органического мира. Позже, в связи с распадом Кордофского халифата в Испании и общим упадком арабской государственности и цивилизации, уровень развития арабской культуры, ее влияние на другие народы стали падать. С XVIII века развитие капитализма в Европе быстро преобразовывало все сферы жизни общества, в исламском мире наблюдались тенденции обратного порядка. Мусульманское общество становилось слабее, шла на убыль его культурная активность, сужались интеллектуальные горизонты, теряла силу центральная власть и усиливалось влияние родовой системы. Это породило колониальную зависимость исламских стран от христианского Запада, отрезанность от современной культуры вплоть до послевоенного национального возрождения, поставившего в число первоочередных проблему веротерпимости. Однако, что вошло в ислам, превратилось со временем в фактически неотъемлемый его элемент, став обязательным религиозно-культурным компонентом во всех, даже самых отдаленных районах, куда проникал ислам, где читали и изучали написанный на арабском языке Коран, где имели хождение хадисы Сунны. И именно в этом смысле следует говорить об огромном влиянии арабо-исламской культуры (богословие, этика, обычаи, нормы семейной жизни и т.п.) на все те страны и народы, где распространен ислам. Попытки модернизировать, изменить ислам начинаются в XIX-XX веках. Они являлись следствием влияния европейской, христианской цивилизации. Начался период «Нахда» (Возвышения), где главную роль играли реформаторы мусульманской идеологии, шариадского законодательства и судопроизводства афганец Джемаль–ад-Дин аль-Афган, египтянин Мухаммед Абдо, индеец Мухаммед Икбал. Все они стремились возродить былое могущество арабской нации на основе соединения достижения западной и восточной культур. Движение за модернизацию ислама с рационалистических позиций постепенно распространялось, особенно в первой половине XX в. Несмотря на яростное сопротивление со стороны защитников незыблемости ислама, реформы с начала XX в. следовали повсюду одна за другой. Коран и ислам примирялись с жизнью: проведи-хутбы и решения–фетвы начинали транслироваться по радио, причем на языке слушателей. Устаревшие нормы шариата то здесь, то там решительно пересматривались и отходили на задний план под нажимом более современного заимствованного у европейцев судопроизводства. Пример наиболее радикальных реформ в этом направлении показала Турция, где после кемалистской революции суды шариата потеряли свое былое значение, уступив место санкционированным государством конституционным нормам, основанным на принятых в Европе юридических принципах. Резко изменилось положение женщины, которая освобождалась от затворничества и включалась в активную общественную жизнь. В ряде наиболее передовых стран, как, например, в Турции, в законодательном порядке была введена моногамия. Была резко упрощена обрядность ислама, облегчились условия поста, женщин начали допускать к мечети. Наконец, в отдельных странах ( и в той же Турции) мусульманство со всеми его религиозными обрядами и нормами было даже отдельно от государства, деятельность которого стала иметь сугубо светский характер. С 50-х годов процесс модернизации ислама стал проявлять себя в наиболее развитых арабских странах – в Египте, Сирии, Ираке. В этих государствах встал вопрос о реформах, направленных на ограничение собственности, национализацию крупных предприятий, предоставления всем, включая женщин, широких прав и свобод. Попытки согласовать нормы ислама с радикальными преобразованиями еще более усилились в 70-е годы XX века, чему способствовало резкое усиление экономических и политических позиций некоторых ведущих исламских стран в связи с проблемой нефти. Превращение этих стран во влиятельную силу в современном мире по-новому поставило вопрос об исламе. Ислам, пожалуй, наиболее сильная из религий мира. Духовная жизнь в исламских странах не только всегда была под контролем ислама – она просто протекала в рамках ислама. И хотя мусульманские мыслители свободно оперировали философскими категориями, не имевшими ничего общего с ним, - все равно ислам был тем фундаментом, на котором стояли и от которого отталкивались правоверные. Вписавшись в современную структуру, даже в меру признав авторитет науки, ислам продолжает давить на поступательное развитие общества своими тысячелетними традициями.

2. Ислам: теория и практика

Люди из других стран, с которыми мы встречаемся, живут в соответствии со своей системой ценностей и выражают свои мысли на языках, являющихся носителями другой цивилизации, нюансы которых нам порой непонятны. Наше общение с этими людьми обычно остается поверхностным, мы судим о них на основании собственных культурных стереотипов и подчас плохо понимаем особенности их социальной, экономической и политической жизни. И среди важнейших факторов, определяющих лицо цивилизации, нельзя забывать о религии. Феномен религии занимает очень важное место в жизни человечества и оказал глубокое влияние на культуру всех народов. Трудно найти религию, которая бы так моделировала общество, как ислам. Очень часто достаточно посмотреть несколько кадров фильма, чтобы понять, что страна, в которой он снят, - мусульманская: это и одежда мужчин и женщин, и минарет мечети, и арабское письмо, и множество признаков, не оставляющих места сомнениям. Печать ислама на обществе объясняется тем, что это тотальная религия, которая затрагивает все моменты личной и общественной жизни. С этой точки зрения ислам можно сравнить с христианством того периода, когда законы и нравы ориентировались исключительно на вероучение церкви. Сегодня все мусульманские страны ориентируются на ислам, даже если между ними существуют значительные различия в трактовке того, что они берут за образец. Поэтому вполне очевидно, что ислам чувствует себя хорошо только тогда, когда он господствует в стране, где внедрился. Около 75% мусульман живут в 36 странах, где ислам преобладает. В Азии находятся наиболее крупные группировки, т.к. почти половина мусульман мира живет в четырех странах: Индонезии, Пакистане, Бангладеш и Индии. Ислам дает этим народам чувство принадлежности к одной общине, которая объединяет верующих несмотря на различия их культур. Чтобы принять ислам, необходимо выполнить простые формальности: вступающий очищается путем омовения (например, принимает душ) и произносит со всей искренностью фразу, выражающую символ веры, которая называется «шахада». Однако выйти из ислама намного труднее. По Корану, тот, кто отрекается от ислама, заслуживает смерти. По-видимому известный стих из Корана: «Нет принуждения в отношении религии» - означает лишь то, что нельзя насильно обращать неверных. Но это не значит, что немасульманин в стране ислама является таким же гражданином, как другие. Иногда ему более или менее заметно дают почувствовать аномальный и прискорбный характер его положения. Ситуация значительно меняется в зависимости от страны. В Северной Африке (Марокко и Тунисе), принципы непринуждения строго соблюдаются. В ваххабитских странах (Саудовская Аравия и Катар), наоборот, не может быть и речи о том, чтобы допустить наличие церкви или синагоги. Нетерпимость доходит до запрета рождественской еды в ресторанах.

II.1 Ислам характеризуется большой простотой принципов: Бог, единый и всемогущий, ниспослал людям текст- Коран, который Он передал с помощью человека по имени Магомет. Признать всемогущество Бога – значит повиноваться его воле. Смысл слова «ислам»- «повиновение». Повиновение Богу заключается в том, чтобы повиноваться Его слову, то есть строго соблюдать предписания Корана. Наиболее фундаментальные из этих предписаний - «пять столпов ислама»: символ веры (шахада), молитва пять раз в день, пост, милостыня (закят) и паломничество (хадж). Однако благочестивый мусульманин должен хорошо знать весь Коран, так как вся его общественная и частная жизнь должна соотносится с ним. Коран рекомендует верующим рассказывать его всякий раз, когда это возможно. Тысяча верующих знают его наизусть от корки до корки. Если прибегнуть к юридическому сравнению, Коран - это закон, исходящий от высшей власти, а хадисы - юриспруденция, то есть метод трактовки закона. Верование мусульман касается всего, что написано в Коране. Как и другие религии ислам не призывает к активному социальному переустройству. Напротив, он учит смирению и послушанию. Частная собственность священна – на этот счет указания Корана строги и недвусмысленны, а законы шариата строго карают преступников (вору отрубают кисть правой руки). Как и Библия, Коран призывает человека трудиться – этим в первую очередь он обеспечит себе царство небесное. Человек должен быть скромен и терпелив, мужественно сносить все невзгоды этого мира и уповать на спасение в загробной жизни. В Коране зафиксированы и определенные права женщины – как гражданские, так и имущественные. Так, женщину, в том числе и рабыню, нельзя лишить ее ребенка, если последний нуждается в ее уходе. Практически это означает, что до семи лет ребенок при любых условиях остается с матерью, в дальнейшем он может быть взят отцом, но не безоговорочно, не при любых обстоятельствах. За женщиной признаются определенные права при разделе имущества, наследовании, разводе. Кроме запретов, обращенных к женщине Коран налагает ряд ограничений на всех правоверных. Так, мусульманам запрещается употреблять вино, и в этом запрете есть своя логика: пьяный не может совершать намаз, ибо молитву нельзя начинать нечистым, к числу которых всегда относились и пьяные. Хотя этот запрет соблюдался не очень строго, он все же оказывал свое воздействие и является регулирующей нормой и по сей день. Существуют и пищевые запреты: мусульмане не должны есть свинину, употреблять в пищу кровь и падаль. Запрещены также азартные игры: азарт сжигает человека и отвлекает его от обязанностей, в том числе и от обязанностей пятикратной молитвы. К числу запретов относится изображение людей и даже животных. И хотя в живописи он соблюдался не очень строго (в шиитском Иране существовало высокое искусство миниатюры с изображением небольших фигурок людей и животных), он оказал свое влияние на характер исламского искусства, где живопись и особенно скульптура почти всецело вытеснены архитектурой и орнаментом. Зато архитектура и орнамент достигли высокого развития: мавзолей Тадж-Махал, многие знаменитые мечети – подлинные шедевры мировой культуры.

II.2 Строительство мечетей в исламе всегда считалось богоугодным делом. Средств на это не жалели, так что мечети, особенно в городах, столицах, представляют собой нередко великолепные сооружения. Мечети обычно используются не только для богослужений, проповедей и молитв, но также и в качестве своеобразного местного культурного центра, места собраний правоверных во всех случаях жизни. В мечети всегда решались текущие дела, производился сбор милостыни и пожертвований, принимались различные решения, требовавшие участия большого количества местных жителей. Еще одна важная функция мечети – организация обучения подрастающего поколения. Образование в исламских странах всегда было религиозным и находилось под попечительством местных духовных властей. Имам и мулла данной мечети были одновременно учителями в мектебе, т.е. школе при мечети, куда принимали учиться мальчиков школьного возраста. При наиболее известных мечетях в больших городах существовали и медресе, где духовники различных рангов обучали будущих специалистов по исламу, богословов и законоведов, всей мудрости ислама. Успешно окончившие исламские школы и университеты становились в ряды знатоков ислама, его истории, догматов, священных текстов. Все эти знатоки и деятели ислама были призваны руководить жизнью и делами правоверных, направлять и поучать их, помогать им общаться с Аллахом, выполнять важнейшие предписанные исламом обряды. Главная цель этого повседневного руководства – обеспечение неукоснительного соблюдения всех тех предписаний и обрядов, которые по заповедям Корана и нормам шариата обязательны для мусульман.

II.3 Один из основных обрядов – суннат, т.е. обрезание. Мальчиков примерно в семилетнем возрасте, когда они считались уже выходящими из-под материнской опеки, подвергали этой операции, корни которой восходят, видимо, к обрядам инициации древних. В исламе обряд обрезания семилетних мальчиков служит, как и у иудеев, своего рода символом религиозной принадлежности и считается обязательным. Этот обряд символизирует взросление ребенка, переход его в новое «взрослое» состояние. После обрезания мальчик более уже не возвращается на женскую половину дома: его отделяют от сестер и приобщают к мужчинам семьи. Как и другие обряды, обрезание обычно сопровождается праздником (той), на который съезжается множество родственников с соответствующими подарками по случаю торжества. Еще один важный семейный обряд в жизни мусульманина – свадьба. Молодых обычно венчает один из служителей ислама, который, совершая церемонию, чаще всего читает четвертую суру Корана, где излагаются основные положения ислама о месте, правах и обязанностях женщины в семье и обществе. Совершающий обряд имам или мулла от имени ислама как бы скрепляет союз молодых, превращая его в официально признанный и имеющий силу закона брак. Торжественно, со специальными ритуальными обрядами отмечается в семье мусульманина и рождение ребенка, особенно сына. И наконец, последний из серии обрядов, сопутствующих мусульманину на протяжении всей его жизни, - похороны. Этот обряд совершается обычно в день смерти и исполняется с участием духовных лиц, читающих заупокойные молитвы из Корана. Кроме этих важных обрядов, существует и много других. Все они практикуются достаточно широко, как, например, обычай выплаты калыма за невесту – деньгами или отработкой в хозяйстве будущего тестя, что также уходит корнями в древние традиции семитских племен.

II.4 Как правило, все семейные обряды мусульман сопровождаются праздниками. Однако кроме семейных праздников существуют и общие, касающиеся всех и продолжающиеся подчас по нескольку дней. Один из таких всеобщих религиозных праздников – ураза-байрам, праздник разговенья, приходящийся на первый день месяца шавваль после месячного поста в рамазане. Этот праздник длится три дня, на протяжении которых каждый из правоверных отчитывается за месяц поста – насколько тщательно он соблюдал предписания, изучал текст Корана, умиротворял свою душу и укрощал страсти, раздавал милостыню и т.д. Другой большой мусульманский праздник на 70-й день после окончания поста. Это – курбан-байрам, великий праздник жертвоприношения. Совершающие хадж обычно прибывают в Мекку именно в дни этого праздника, когда они и приносят свои жертвы Аллаху в священном городе мусульман. Еще один праздник приходится на 27-й день месяца рамазана, т.е. на конец поста. В честь этого праздника обильные пиршества не устраиваются – все-таки пост. Мусульмане в этот день усиленно молятся, обращаясь к Аллаху и читая Коран; они полагают, что ежегодно в этот день решается судьба каждого человека на год вперед.

II.5 Некоторые положения Корана, несомненно, прогрессивные для арабского общества VIIв., сегодня кажутся анахронизмом, по крайней мере для человека западной культуры. Например, Коран регламентирует отношения между хозяином и рабом и допускает применения закона возмездия. Что касается правил в отношении женщин, то они задуманы для защиты ее в обществе, в котором господствует мужчина, и кажутся отсталыми, если рассматривать их с точки зрения равноправия мужчины и женщины. Строгое соблюдение Корана в нынешнюю эпоху неизбежно вступает в противоречие с современным развитием нравов. Поэтому мусульманские фундаменталисты отвергают западное общество, которое развращает человечество, поскольку отдаляет его от Корана. Однако ислам признает, что Коран не регламентирует все детали жизни в обществе: то, что не запрещено или не рекомендуется, оставляется на свободное суждение каждого. Следовательно, по аналогии с вредом алкоголя может, например, осуждаться потребление наркотиков. Подобные неизбежные толкования могли бы привести к современному прочтению всего Корана, к чему мусульманский мир, по-видимому, еще не готов.

IV. Россия и ислам

Восточные славяне, предки русских, столкнулись с исламом, согласно историческим данным, не позднее начала IX века в походах на Волжскую Булгарию. Последующее знакомство было связано с периодом подчинения Руси Золотой Орде, породившего стойкий стереотип басурмана «мусульманина», ибо население Орды было преимущественно мусульманским, с сохранением язычества, шаманизма. При этом ислам проявлял значительную веротерпимость: при хане Берке, первым принявшим в Орде ислам, была основана и православная епископия, ставился вопрос о желании татар креститься, православной церкви был пожалован ряд привилегий. Мечетей же в русских землях, по мнению В.Г. Садура, не ставилось до XV века. Завоевание Казани, репрессии против исламского духовенства и аристократии, мусульман иных сословий, не желавших принимать крещение, породили враждебность взаимоотношений, выразившееся и в широком участии «басурман» в восстании Емельяна Пугачева, обещавшего им свободу вероисповедания. Реформы Петра I сказались на положении мусульман только в форме новой волны попыток их просвещения, ставшего, однако, их неявной христианизацией, перешедшей потом в явную: в Казанскую духовную академию в 1723 году дополнительно к 36 русским учащимся были приняты 14 новокрещенных татар. При Анне Иоановне в 1740 году была создана Контора новокрещенских дел, печально прославившаяся массовыми разрушениями мечетей. Только благодаря политике Екатерины и решению Святейшего Синода о терпимости всех вероисповеданий в 1773 году в Уфе был создан муфтиат, другие мероприятия подобного рода способствовали уничтожению вековых стереотипов, особенно проявившихся в XIX веке в возникновении реформаторского движения – джадидизма. Джадидизм стал пропагандировать идеи снятия различий между сунитами и шиитами, включения мусульманских народов в общеевропейский прогресс, который виделся в связи с вхождением в состав России. Ортодоксальному духовенству джадидизм казался пособничеством русским в их стремлении разрушить ислам, заменой законов правоверных на «законы неверных». В годы советского правления арестовывались люди не только за обвинение в национализме, но иногда и за отказ перехода с арабской письменности на латиницу. Только в 40-е годы воссоздаются Духовные управления четырех централизованных мусульманских организаций СССР: Уфа, Ташкент, Махачкала и Баку. Политика перестройки привела к кардинальному изменению положения мусульман в новой России, и на первый план вышли проблемы культурного взаимопонимания, преодоления стереотипов и формирования терпимости и взаимоуважения народов с христианской, исламской и буддийской культурными традициями. Ислам создал уникальную цивилизацию, отличную от российского и западно-европейского, христианского вообще социального мироотношения. Требуются значительные интеллектуальные и волевые усилия, чтобы не попасться на легкость признания непохожести, а, следовательно, как нередко бывает, и «неправильности», «ложности» иного отношения к миру, чтобы понять и принять иную культуру не как враждебную, а как иное самого себя, как другой вариант бесконечного множества проявлений человеческой природы. Для понимания нужны и интуиция, и стремление видеть красоту мира, и любовь к миру и человеку… каждый человек потенциально шире, чем рамки той цивилизации, в условиях которой он формировался в силу случайности рождения, а общечеловеческая культура богаче и разнообразнее культуры любой цивилизации.

СОДЕРЖАНИЕ

I. Мир ислама……………………………………………1-3 II. Ислам: теория и практика:………………………..4-8 1. Толкование Корана. 2. Мечети и школы. 3. Исламские обряды. 4. Праздники в исламе. 5. Коран и современность. III. Россия и ислам……………………………………..9-10 IV. Литература.

А.С. ВАСИЛЬЕВ. История религий Востока. Ростов-на-Дону 1999

М.МАЛЕРБ. Религии человечества. Москва-С.Птб 1997

Е.И АРИНИН. Религия вчера, сегодня, завтра. Архангельск 1994

Д.И. ЕРЕМЕЕВ. Ислам:образ жизни и стиль Москва 1990 мышления.

??

??

??

??

www.ronl.ru

Художественная культура исламских стран - Искусство (I часть) - Каталог файлов

Художественная культура исламских стран

Уникальная и самобытная культура исламских стран восхо­дит к древнейшей арабской цивилизации, истоки которой отно­сят к началу II тыс. до н. э. Объединение арабских племен и их завоевательные походы привели к созданию в VII в. крупнейшего государства — Арабского халифата, включавшего земли Ближне­го Востока и Закавказья (Сирии, Персии, Ирака, Афганистана, Азербайджана), Средней Азии, Магриба (Марокко, Ливии, Ту­ниса и Алжира) в Северной Африке, Турции и Южной Испании. В истории Арабского халифата выделяют времена правления ди­настий Омейядов (661 — 750) и Аббасидов (750—1258). Особая роль в художественной культуре исламских стран принадлежала мавританскому искусству Андалусии в Южной Испании (XII— XVI вв.). В целом арабо-мусульманский Восток выступил актив­ным посредником между античной, западноевропейской и вос­точными культурами.

Мощный толчок культурному развитию стран Арабского ха­лифата дал ислам — одна из мировых религий наряду с христи­анством и буддизмом. Слово «ислам» переводится с арабского как «покорность, подчинение» и означает абсолютную веру в од­ного Бога — Аллаха, ниспославшего людям пророка Мухаммада (ок. 570—632) — основателя исламского вероучения, уроженца священного аравийского города Мекки. Основные догматы исла­ма изложены в Коране («чтение вслух») — главной священной книге мусульман, созданной в VII—VIII вв. Коран состоит из 114 глав, так называемых сур, и содержит поучения, наставле­ния и молитвы, прославляющие Аллаха. Люди, исповедующие ислам, называют себя мусульманами (араб, «муслим» — вручив­ший себя Богу, приверженец ислама). Кроме Корана, многие му­сульмане почитают Сунну — сборник изречений пророка Му­хаммада и рассказов о его жизни.

Строгие законы исламской веры наложили запрет на многие виды искусства и средства выразительности. Предпочтение отда­валось только тем из них, которые прославляли веру в Аллаха: священному искусству слова, архитектуре, музыке, орнаменту, каллиграфии, художественным ремеслам и книжной миниатюре. Строгая логика чисел и ритмических построений, богатейшая ре­лигиозная символика приобрели особую эстетическую ценность и значимость. Метафоричность, поэтическая образность мышле­ния, абстрактная декоративность и орнаментальность, нашедшие воплощение в произведениях арабо-мусульманской культуры, составили ее неповторимое своеобразие и уникальный характер.

Исторические корни ислама восходят к иудаизму, а потому в нем много заимствований ветхозаветных имен и легенд. Коран, определивший основу мусульманского образа жизни и государст­венного управления, наставляет, что главные добродетели чело­века — покорность и непоколебимая вера в Аллаха и его пророка Мухаммада. Божество не поддается разгадке и объ­яснению, но сам мир может быть предметом изуче­ния. Вот почему ислам поощряет развитие наук и искусства, це­нит знания, о чем свидетельствуют многие изречения: «Величай­шее украшение человека — знание», «Чернила ученого столь же достойны уважения, как кровь мученика».

Ислам действительно придал мощный созидательный им­пульс, стал основой для развития науки и культуры стран ара­бо-мусульманского Востока. Прославлению и утверждению силы человеческой воли, его разума посвящены произведения извест­нейших восточных мыслителей и поэтов: Авиценны, Абулькасима Фирдоуси, Алишера Навои, Саади, Омара Хайяма. В замеча­тельном произведении восточной литературы — поэме «Шахнаме» (1010) — Фирдоуси называет разум и знание самыми большими богатствами человека:

Тот мощи достигнет, кто знанья достиг;

От знанья душой молодеет старик.

Первые университеты появились в арабо-мусульманском мире, Здесь повсеместно создавались общественные библиотеки, перево­дились произведения античных ученых и философов, была осу­ществлена переработка прославленных сказок Шахерезады «Тыся­ча и одна ночь». Всемирную известность получили достижения в технике вычислений, геометрии и тригонометрии, открытия в об­ластях химии и медицины, географии и астрономии. Множество современных слов имеют арабское происхождение («алгебра», «ал­горитм », « цифра », « азимут », « альманах », « зенит » и др.).

Средневековая культура арабо-мусульманских стран, скла­дывавшаяся на протяжении восьми столетий (VII—XV вв.), зани­мает одно из важнейших мест в истории и формировании миро­вых цивилизаций.

Шедевры архитектуры

В истории мировой архитектуры творениям средневековых зодчих исламских стран отводится не менее почетное место, чем прославленным достижениям архитекторов христианской Евро­пы или буддийской Азии. Мусульманское зодчество, унаследо­вавшее многие достижения древних цивилизаций (из Месопота­мии — кирпичную кладку и обливные изразцы, из Египта — ко­лонные залы, из Византии — искусство мраморной облицовки и мозаику), представляет собой уникальное явление. Арабскими архитекторами были разработаны ранее неизвестные типы зда­ний: мечети, минареты, медресе, роскошные дворцы и кара­ван-сараи, крытые рынки.

Самым ранним созданием мусульманского зодчества была ме­четь (араб, «место для совершения земных поклонов»), вопло­щающая идею мусульманского рая. Здесь читают вслух Коран, проводят публичные проповеди и преподают религиозные науки. Самая первая мечеть была построена еще при жизни пророка Мухаммада в городе Медине, второй мечетью стал бывший храм Ка­аба в Мекке. Именно сюда мусульмане совершают главное в жиз­ни паломничество — хадж.

Несмотря на различия стилей, каждая мечеть строго следова­ла архитектурному канону. Первоначально она представляла со­бой прямоугольный двор или зал, окруженный арочными гале­реями. В центре двора располагался водоем, предназначенный для омовения перед молитвой. Из двора верующие попадали в многостолпный молитвенный зал, в обращенной к Мекке (свя­щенному городу мусульман) стене которого помещался один или несколько михрабов (алтарных ниш). С завоеванием восточно- христианского мира в качестве молитвенного зала зачастую использовались христианские базилики и крестово-купольные храмы. Отсюда наиболее распространенные типы мечетей — колонная и купольная. Внутри мечети нет никаких изображе­ний — только изречения из Корана и кафедра проповедника — минбар, где лежит священный Коран. Главный фасад сооруже­ния оформлялся айваном — арочным порталом больших масш­табов. Вход в мечеть надлежало всегда держать открытым, так как это означало вступление в пределы счастья, то есть владения Аллаха.

Соборная мечеть Омейядов в Кордове (Испания) — один из лучших образцов мусульманского зодчества. Она представляет собой колоссальный зал с 600 колоннами, образующими 19 нефов. Посетитель, вошедший под ее своды, не в си­лах охватить взглядом все пространство. Колонны из разноцветного мрамора, яшмы и порфира не имеют базы (осно­вания), поэтому создается впечатление, что они вырастают прямо из пола. Лес колонн, напоминающих стволы деревьев, освещает­ся мерцанием тысячи висящих серебряных лампад. Интерьер ме­чети рождает чувство бесконечности пространства, вызывает мысли о необъятности Вселенной.

В медресе — школе при мечети, семинарии — галереи двора делятся на мелкие помещения — худжры, в которых живут се­минаристы. Медресе Шир-Дор в Самарканде (Узбекистан) по праву считается жемчужиной архитектуры Средней Азии. Фасад здания, выходящий на площадь Регистан, украшает грандиозный портал. Открытая ниша и двери в ней обозначают путь в глубину, а высокая стена фасада заставляет входящего остановиться I в почтительном изумлении перед величием и красотой здания. Цветной узорный покров главного фасада медресе с возвышаю­щимися стройными минаретами скрывают непроницаемость и тяжесть стен, придавая им легкость и нарядность.

С конца VIII в. характерным сооружением мусульманской ар­хитектуры стали минареты (араб, «маяк») — стройные башни, с верхней площадки которых муэдзин (священник) пять раз день созывал верующих на молитву. Минареты отличаются ори­гинальностью формы и неповторимостью внешнего облика. Чаще встречаются устремленные ввысь круглые, квадратные, много­гранные и многоярусные минареты, реже — спиралевидной фор­мы. Вначале минарет выполнял роль сторожевой или сигнальной башни, то есть служил маяком, а позднее стал исключительно культовой мусульманской постройкой. В большинстве случаев минареты возводились рядом с мечетью или включались в ее композицию, реже строились отдельно. Мечеть могла иметь несколько минаре­тов, но не более восьми (столько их в священной Мекке). В целом минарет и мечеть составляют единый архитектур­ный ансамбль.

Среди безмолвной, испепеленной солнцем и пронизанной ветрами пусты­ни устремляется к небу минарет аль - Мальвия (Сирия). Гигантское сооруже­ние достигает 50 м в высоту и уже изда­лека открывается взору путников. Ми­нарет стоит на квадратном основании и по форме напоминает усеченный конус со спиралевидным пятиярусным панду­сом (наклонной плоскостью, заменяю­щей лестницу). Его ярусы постепенно уменьшаются по направлению к верши­не, так что подъем к верхнему пандусу становится все более крутым. С одной стороны обороты пандуса залиты луча­ми жаркого солнца, а с другой — погру­жены в прохладную тень.

Жемчужиной светской архитектуры по праву счи­тается дворец Альгамбра в Гранаде (Южная Испа­ния). Этот роскошный дворец относят к мавританскому сти­лю (маврами называли арабов, завоевателей Испании). Он рас­положен на вершине холма, господствующего над городом, и органично вписан в окружающий ландшафт. Мощная крепост­ная стена красного цвета (отсюда название: «аль-Хамра» - по-арабски «красная») отделяет дворцовые постройки от внешне­го мира. В его ансамбль входили павильоны, залы, мечеть, гарем и баня. В архитектуру органично включены вода и зелень. Мер­ное падение струй воды в журчащих фонтанах, аромат цветов и душистых растений создают особую атмосферу созерцания и неги, Причудливые и утонченные формы мавританской архитектуры по­ражают богатством и роскошью интерьеров. С первого взгляда трудно разобраться в замысловатом расположении многочислен­ных помещений мавританского дворца.

Основу композиции Альгамбры составляет система дворов, расположенных на разных уровнях. Главные из них — Мирто­вый и Львиный — представляют собой замечательный пример со­единения дворцовой архитектуры и садово-паркового искусства. Середину Миртового двора занимает зеркальная гладь водоема, по краям которого поднимаются кроны двух рядов стриженых миртовых кустов. Двор обрамляют стены с цветными витражами в глубоких нишах, легкие аркады на стройных невысоких колон­нах. Здесь, среди гармонии и покоя, торжественно принимали послов.

По соседству с Миртовым двором расположены личные покои эмира, центром которых является Львиный дворик. Прямо­угольный сад разбит на четыре равные части, на их пересечении стоит фонтан, чашу которого поддерживают 12 скульптур львов, Четыре апельсиновых дерева, посаженных по краям, обозначают форму сада. Вдоль двора идет гале­рея. 124 изящные тонкие колонны поддерживают резную каменную аркаду. Со всех сторон к Львиному дворику примыкают залы, павильо­ны, увенчанные куполами. Каждый сантиметр стен покрыт тончайшей резьбой по камню, поэтическими надписями, орнаментальной моза­икой. С арок и сводов свисают деко­ративные «сталактиты», напо­минающие по форме ступенчатую поверхность. Золотистый цвет кам­ня придает залам особый, «драго­ценный» облик.

С XII в. ислам распространился на северную и центральную части полуострова Индостан. Выдающим­ся памятником архитектуры этого периода, восхищавшим многие поколения людей, является купольный мавзолей Тадж-Махал в Агре.

Он расположен на прямоугольной платформе из красного песчаника. Его арочный портал высотой в 20 м обрамлен каллиграфическим орнаментом, инкрустирован­ным черным сланцем по белому мрамору. По мере удаления зри­теля от мавзолея надписи увеличиваются таким образом, что ка­жутся одинаковыми и на уровне человеческого роста. Здание вен­чает огромный белый купол луковичной формы с устремленным ввысь золоченым девятиметровым шпилем. Он так изящен, что в Индии его называют «облачком, застывшим на воздушном тро­не». Со всех сторон купол обрамлен башенными павильонами. По углам взметнулись четыре стройных трехъярусных минарета, также увенчанных башенными павильонами с купо­лами. Белоснежный мраморный мавзолей располо­жен на берегу реки в большом кипарисовом парке с водоемом, ка­налами и фонтанами. Он служит усыпальницей Шах-Джахана в его любимой жены Мумтаз-Махал.

Интерьер Тадж-Махала поражает сочетанием строгости и изя­щества. Его декоративное убранство составляют резьба и инкруста­ция самоцветами по белому мрамору. Особенно искусно выполнена золотая ширма с эмалью, украшенная драгоценными камнями. Она являет собой образец тончайшей ажурной работы, а потому по праву считается «шедевром элегантности» в индийском искусстве. Другой примечательностью интерьера усыпальницы является акустический эффект. Слово, произнесенное шепотом, многократ­но усиливается и звучит под сводом в течение 16 секунд.

Особенности изобразительного искусства

Изобразительное искусство исламских стран чрезвычай­но многообразно. Оно представлено различными видами орна­мента, каллиграфией и замечательной книжной миниатюрой.

Самой ранней формой орнаментального искусства является арабеска (от фр. «арабский»). Это сложный линейно-геометри­ческий узор, построенный на математически точном сочетании многоугольников и многолучевых звезд, символически отража­ющий бесконечный и непрерывный поток творения Аллахом всего живого на Земле. Первоначально он включал и раститель­ные мотивы, позднее в него вплетались надписи, изображения животных, птиц, людей и фантастических существ. Арабеска служила прекрасным фоном, заполнявшим всю пустоту про­странства. Ее линии плавны и симметричны. В арабесках соблю­дается мерный ритм, повторяемость рисунка в пределах всей композиции. Как в калейдоскопе, узорный рисунок распадается, и вместо него возникает другой.

Не случайно восточные мыслители сравнивали арабеску с му­зыкой, призванной «создавать новую и более совершенную красо­ту». Как и в музыке, орнамент обладает большой эмоциональной выразительностью, порождает сложную гамму чувств, настро­ений и мыслей. Арабеске присущи насыщенные цвета: ярко­синий кобальт, изумрудно-зеленый, красный и желтый, — каж­дому из которых придается особая светосила и интенсивность. Все особенности позволяют назвать этот восточный орнамент «музыкой для глаз».

В культуре мусульманского Востока особенно высоко цени­лось искусство каллиграфии, тесно связанное с искусством ара­бески и наполненное мистической символикой толкования и написания букв арабского алфавита. Согласно учению пророка Мухаммада, «письмо — половина знания», и по­этому ислам признавал божественное происхож­дение письма. «Чистота письма» считалась при­знаком «чистой души». Арабское письмо имеет характерные особенности. Написание букв осу­ществляется справа налево, при этом учитываются нажим и определенное расположение букв в стро­ке. В арабском письме сочетаются прямые верти­кали, плавные закругления и росчерки оконча­ний. Также учитывается место буквы в слове (в начале, середине и в конце). В «Трактате о кал­лиграфии» (XV—XVI вв.) говорилось о соблюде­нии параллельности в расположении букв и их пропорциональности. На Востоке ценились не ко­личество и быстрота написанного, а качество ис­полнения.

В VII в. сложился прямолинейный, угловатый почерк куфи, позднее было создано еще шесть му­сульманских канонизированных почерков. Каж­дый каллиграф был обязан превосходно владеть хотя бы несколькими из них. Куфическое письмо украшает стены архитектурных сооружений, раз­личные предметы прикладного искусства. Иногда сама надпись представляет собой законченное ху­дожественное целое. Каллиграфия служила пре­красным украшением и в искусстве книжной ми­ниатюры.

Литература и музыка

Основав в VII в. мощное государство Арабский халифат, араб­ские завоеватели овладели и обширным культурным наследием Античности и раннего Средневековья. В противовес аскети­ческим идеалам христианства здесь на первый план было выдви­нуто жизнеутверждающее искусство страстной лирической поэзии и эмоциональной мелодичной музыки. А. С. Пушкин справедливо писал о том, что в лирику были привнесены «исступ­ление и нежность любви, приверженность к чудесному и роскош­ное красноречие Востока». Согласно исламской традиции, му­зыка рассматривалась как одна из форм научного познания мира. Когда в средневековой Европе начиналось научное изучение му­зыки, здесь не только переводили античные музыкальные трак­таты, но и сочиняли свои (например, об акустике, музыкальном инструментарии, роли ритма). Характерной особенностью явля­лось раздельное звучание пения и инструментальной музыки.

Это было время блестящего расцвета художественной ли­тературы и особенно лирической поэзии. Любовная лирика на­родов Востока, созданная на арабском, персидском и турецком языках, не имеет аналогов в мировой литературе. Ее лучшие про­изведения прославляют любовь и верность, искренность и сво­боду чувств. Таджикская и персидская литература отличалась особой музыкальностью, поэтому совсем не случайно многие народные поэты одновременно являлись певцами и музыканта­ми. Богатейший музыкальный инструментарий, замечательная вокальная поэзия (изящные газели), научные музыкальные трак­таты, придворная, военная и культовая музыка, фольклор со­ставляют основу музыкальной культуры этих народов.

Поистине волшебной силой обладают стихи основоположника персидской литературы Рудаки (860—941). Выдающимся памят­ником мировой литературы является поэма «Шахнаме» персид­ского и таджикского поэта Фирдоуси (ок. 940—1020 или 1030), созданная на основе мифологии, фольклорных эпических сказа­ний, легенд и стихотворных летописей. «Шахнаме» рассказывает историю царей, последовательно сменявших друг друга до за­воевания Персии арабами в середине VII в. Это поэма о борьбе добра со злом, о преданности Родине, о трудном выборе жизнен­ного пути.

Не все одинаковы в жизни пути:

Ты выдумкой повесть мою не почти;

Согласна в ней с разумом каждая речь,

Хоть мысль доводилось мне в символ облечь.

Поэмы великого азербайджанского поэта Низами (ок. 1141— 1209) знакомят читателей с особенностями придворной и народ­ной музыкальной жизни, с искусством певцов, танцовщиц и бро­дячих актеров. Музыка звучит в сценах военных сражений и охо­ты. В них представлен широчайший музыкальный инструмента­рий (более 30 наименований). В поэме «Хосров и Ширин» (1181) Низами описывает состязание двух знаменитых певцов-музыкантов. Каждый раз исполнитель выбирает для себя определенный лад, с которым связаны традиционные народные мелодии, слу­жащие основой для вдохновенных импровизаций. В поэме «Лей- ли и Меджнун» (1188) он поведал о превратностях судьбы и поэ­тически воспел трогательную любовь молодых людей, оказав­шуюся сильнее страха и смерти.

Персидскую и таджикскую лирику невозможно представить без творчества поэта, математика и философа Омара Хайяма (ок. 1048 — после 1122). В его всемирно известных философских чет­веростишиях — рубаи — звучит призыв изведать доступное че­ловеку мимолетное земное счастье. Бесценно каждое мгновение, проведенное рядом с возлюбленной.

Как прекрасны и как неизменно новы

И румянец любимой, и зелень травы!

Будь веселым и ты: не скорби о минувшем,

Не тверди, обливаясь слезами: «Увы!»

(Перевод Г. Плисецкого)

Рубаи Омара Хайяма отличаются изяществом каждой фразы, глубиной философской мысли, яркими запоминающимися об­разами, непосредственностью взглядов на мир лирического ге­роя, особой музыкальностью и ритмичностью. Значительная часть рубаи — это раздумья над Кораном, вот почему лирическо­му герою свойственны поиски духовных основ бытия. Человек, по мнению Омара Хайяма, устал тщетно уповать на счастье в за­гробном мире, он должен попытаться обрести его на Земле.

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно! —

Вот последняя правда, открытая мной.

Этот мир — эти горы, долины, моря —

Как волшебный фонарь. Словно лампа — заря.

Жизнь твоя — на стекло нанесенный рисунок,

Неподвижно застывший внутри фонаря.

Мы источник веселья — и скорби рудник.

Мы вместилище скверны — и чистый родник.

Человек, словно в зеркале мир, — многолик.

Он ничтожен — и он же безмерно велик!

Были б добрые в силе, а злые слабы —

Мы б от тяжких раздумий не хмурили лбы!

Если б в мире законом была справедливость —

Не роптали бы мы на превратность судьбы.

Ты едва ли былых мудрецов превзойдешь,

Вечной тайны разгадку едва ли найдешь.

Чем не рай тебе — эта лужайка земная?

После смерти едва ли в другой попадешь...

Не завидуй тому, кто силен и богат.

За рассветом всегда наступает закат.

С этой жизнью короткою, равною вздоху,

Обращайся как с данной тебе напрокат.

(Перевод Г. Плисецкого)

Вопросы и задания

1.                В мусульманском предании о жизни пророка Мухаммада есть знаме­нитые слова: «Аллах красив и любит красоту». В чем именно и как выра­жалась эстетика красоты в искусстве ислама? Какое влияние оказали рели­гиозные верования мусульман на становление и особенности развития художественной культуры?

2.                Рассмотрите минареты Кутб-Минар в Дели и минарет мечети Хасана в Каире. Каковы их архитектурные формы и чем они отличаются от мина­рета аль-Мальвия в Сирии?

3.                Какие черты присущи архитектуре ислама? Назовите основные ти­пы архитектурных сооружений, определив их назначение и характерные особенности. Как организовано в них внутреннее пространство? Что пред­ставляет собой их декоративное убранство? Опишите известные вам памят­ники зодчества арабо-мусульманских стран.

4.                Какие элементы мавританского стиля наиболее отчетливо представле­ны в соборной мечети в Кордове и дворце Альгамбра в Гранаде (Испания)?

5.                Почему ученые сравнивали восточный орнамент с «музыкой для глаз»? Охарактеризуйте орнаментальное убранство некоторых архитектур­ных сооружений в Средней Азии: Бухаре, Самарканде или Хиве. Как они дополняют архитектурный облик сооружений?

6.                Что вам известно об искусстве персидской книжной миниатюры? Можно ли говорить о ее поэтике и символике? Как воплощены художест­венные принципы восточной живописи в иллюстрациях к поэтическим текстам?

Творческая мастерская

1.                Как вы думаете, почему мусульманское искусство не терпит пустоты?

2.                Познакомьтесь с лирической и философской поэзией Востока (Руда- ки, Саади, Низами, Хафиза, Бабура, Фирдоуси). Каковы ваши впечатле­ния от прочитанного? Если бы вам предложили создать антологию восточ­ной лирики, то какие произведения вы включили бы в нее? Почему? По­пробуйте создать эскиз обложки и иллюстрации к книге в стиле восточной книжной миниатюры.

3.                Попробуйте сочинить рубаи в стиле Омара Хайяма. Какие темы вы отразите в них в первую очередь? Почему?

4.                Совершите заочное путешествие по одному из городов, ставших центрами исламской архитектуры: Дамаску, Багдаду, Каиру, Кордове, Бу­харе, Самарканду.

Темы проектов, рефератов или сообщений

«Художественный язык культуры ислама»; «Шедевры средневековой архитектуры стран арабского Востока»; «Мавританский стиль в архитек­турных памятниках Испании»; «Особенности изобразительного искусства исламских стран»; «Искусство средневековой персидской книжной мини­атюры»; «Магия слова в искусстве ислама»; «Рубаи Омара Хайяма»; «Ли­рическая и философская поэзия средневекового Востока»; «Своеобразие традиционной музыкальной культуры исламских стран»; «Мотивы и обра­зы мусульманской культуры в европейском (русском) искусстве».

Книги для дополнительного чтения

Веймарн Б. В. Искусство арабских стран и Ирана. М., 1974.

Веймарн Б. В. Ислам: Классическое искусство стран Ислама (Памят­ники мирового искусства). М., 2002.

Искусство стран Востока: книга для учащихся старших классов / под ред. Р. С. Васильевского. М., 1986.

Каптерева Т. П., Виноградова Н. А. Искусство средневекового Востока. М., 1989.

Каптерева Т. П. Искусство стран Магриба: Средние века. Новое вре­мя. М., 1988.

Луконин В. Г. Искусство древнего Ирана. М., 1977.

Любовная лирика классических поэтов Востока. М., 1988.

Семь самоцветов Востока: Антология восточной классической поэзии. М., 1995.

Стародуб Т. X. Сокровища исламской архитектуры. М., 2004.

При подготовке материала использован текст учебника «Мировая художественная культура. От истоков до XVIII века» (Автор Данилова Г. И.)

sghistoryspb.ucoz.com

Смотрите также

• 
  Энергия магнитного поля тока реферат
• 
  Фосфорные удобрения реферат по химии
• 
  Файловая система ос windows реферат
• 
  Техника как феномен культуры реферат
• 
  Статусно ролевая концепция личности реферат
• 
  Способности и задатки психология реферат
• 
  Социальная стратификация современной россии реферат
• 
  Социальная безопасность реферат по обж
• 
  Система здравоохранения в италии реферат
• 
  Русские народные инструменты домра реферат
• 
  Роберт кох основоположник бактериологии реферат