Доклад: Воля Волевые качества и их развитие. Реферат воля и волевые процессы

Реферат - Волевые процессы личности человека 2

Курсовая Работа на тему:

Волевые процессы личности человека

Выполнила студентка 2ого курса

Психологического факультета

22 группы

Черепко Анна

Научный руководитель

кандидат психологических наук

доцент кафедры общей и пед. Психологии

Дейниченко Любовь Борисовна

Содержание:Введение................................................................................................3стр Определение воли, ее характеристика и разработанность проблемы в психологии.......................................................................................4стр Современное представление о волевых процессах личности.......................................................................9стр Воля в структуре человеческой личности..............................16стр Воспитание воли человека........................................................19стр Заключение....................................................................................25стр Список литературы......................................................................27стр

Волевые процессы личности человекаВведение Воля, способность к выбору деятельности и внутренним усилиям, необходимым для ее осуществления, это специфический акт, не сводимый к сознанию и деятельности как таковой. Осуществляя волевое действие, человек противостоит власти непосредственно испытываемых потребностей, импульсивных желаний: для волевого акта характерно не переживание «я хочу», а переживание «надо», «я должен», осознание ценностной характеристики цели действия. Волевое поведение включает принятие решения, часто сопровождающееся борьбой мотивов (акт выбора), и его реализацию.

В психологии концепции воли делятся на гетерогенетические и автогенетические.

Актуальность исследования

Неразбериха в понятиях, связанная с определением воли, отчётливо видна у ряда авторов: с одной стороны, воля не сводится только к волевому усилию, а с другой стороны, она не совпадает и с произвольным действием. Тем не менее исследование волевых процессов личности представляется довольно актуальной задачей. Ведь человек с сильной волей умеет преодолевать любые трудности, встречающиеся на его пути к достижению поставленной цели, обнаруживая при этом такие волевые свойства, как решительность, настойчивость, выдержка и самообладание, самостоятельность, целеустремленность, дисциплинированность, мужество и смелость.

Цель работы

Рассмотреть психические процессы личности человека.

Задачи работы

Дать определение воли, ее характеристику

Оценить разработанность проблемы в работах по психологии

Проанализировать современное представление о волевых процессах личности

Рассмотреть волю в структуре человеческой личности

Рассмотреть воспитание воли человека

Сделать выводыОбъект исследования– волевые процессы личности человека. Предмет исследования – психологические основы формирования волевых процессов личности и волевая регуляция сознания.1. Определение воли, ее характеристика и разработанность проблемы в психологии 1.1.Взгляды на феномен воли в трудах отечественных психологов Воля является одними из важнейших качеств личности человека. Вряд ли найдётся родитель или учитель, который бы не стремился воспитать это качество у своих детей. Именно это качество делает человека свободным и сознательным субъектом собственной жизнедеятельности. Именно воля позволяет ставить цели и добиваться своего. Можно сказать, что становление воли является магистральной линией развития личности ребёнка.      В этом солидарны практически все классики отечественной психологии. Так, согласно Л.С. Выготскому, личность охватывает единство поведения, которое отличается признаком овладения, и соответственно развитие личности есть становление способности владеть собой и своими психическими процессами. Д.Б. Эльконин неоднократно указывал на то, что формирование личностного поведения — это возникновение произвольных действий и поступков. А.Н. Леонтьев полагал, что формирование воли и произвольности имеет кардинальное, решающее значение для развития личности ребёнка. Л.И. Божович также подчёркивала, что проблема воли и произвольности является центральной для психологии личности и её формирования.      Не смотря на все исследования в этой области, очевидна научная неразработанность этой проблемы, что отражается на практике воспитания детей. Большинство имеющихся на сегодняшний день методических рекомендаций ограничиваются лишь советами: воспитывать волю и целенаправленность, учить владеть собой, сдерживать непосредственные желания, формировать способность преодолевать препятствия и т.д. Но эти советы не дают конкретных приёмов формирования воли ребёнка. В результате воспитательная работа, направленная на развитие воли, сводится к таким же призывам или даже требованиям, адресованным уже детям: не бояться трудностей, доводить дело до конца, сдерживать свои желания и т.д. Очевидно, что даже при самых благих намерениях воспитателей, но без понимания психологических основ формирования воли, последовательная реализация этих требований не только не воспитывает, но и подавляет волю ребёнка. В силу этого разработка научно обоснованных методов и методик формирования воли, начиная с раннего детства, является чрезвычайно важной.

К настоящему времени сформировалось несколько научных направлений, по разному истолковывающих понятие «воля»: воля как волюнтаризм, воля как свобода выбора, воля как произвольное управление поведением, воля как мотивация, воля как волевая регуляция. Правда, как правило отнесение того или иного автора к тому или иному направлению становится чисто условным, так как в излагаемой им позиции можно встретить моменты, относящиеся к разным направлениям.

Я считаю, что развитие волевых качеств закладывается ещё в дошкольном возрасте, и именно в этом возрасте особенно важно их развитие, как своеобразного фундамента, который будет очень важен в развитии волевых качеств в более поздних возрастах. Также, я считаю, что развивать волевые качества человека надо с подключением их сознания, т.е. чтобы они осознавали, что они делают.

Изучение воли в историческом аспекте можно разделить на несколько этапов.      Первый этап связан с пониманием воли как механизма осуществления действий, побуждаемых разумом человека помимо или даже вопреки его желаниям.      Второй — связан с возникновением волюнтаризма как идеалистического течения философии.

На третьем этапе волю стали связывать с проблемой выбора и борьбой мотивов.

На четвёртом — волю стали рассматривать как механизм преодоления препятствий и трудностей, встречающихся человеку на пути к достижению цели.

В данное время имеется два противоборствующих течения о вопросе и природе воли.

Одно из них подменяет волю мотивами и мотивацией. В соответствии со взглядами представителей этого направления, сказать «против воли» — значит сказать «против желания». Желание бывает разной силы. Соответственно. В этом случае, сила желания становится заменителем «силы воли». Происходит, таким образом, подмена представлений о психическом и физическом волевом напряжении представлениями о силе переживания потребности. Желания. Воля выступает здесь скорее как сознательный (мотивационный) способ регуляции поведения и деятельности человека.

Другое течение связывает волю только с преодолением трудностей и препятствий, т.е., по существу, делает понятие «воля» синонимичным понятию «сила воли». Такое отождествление этих двух понятий в обыденном сознании, вероятно, происходит следующим образом. Считается, что человек, умеющий преодолевать трудности, обладает сильной волей, и такой человек обычно называется волевым. Незаметно «сила воли» превратилась просто в «волю», и теперь воля понимается только как инструмент преодоления трудностей, а волевое поведение рассматривается прежде всего как поведение, направленное на достижение цели, несмотря на имеющиеся трудности. В связи с этим возникают представления о субъектах волевых и неволевых, т.е. обладающих или не обладающих волей. Воля здесь выступает как характеристика личности, характера.

 Но если волевая регуляция и волевое поведение связаны только с преодолением трудностей, то как назвать сознательную регуляцию и сознательное поведение, которые не связаны с обязательными трудностями? Почему тогда эту регуляцию тоже называют волевой, произвольной?

Неразбериха в понятиях, связанная с определением воли, отчётливо видна и у ряда авторов: с одной стороны, воля не сводится только к волевому усилию, а с другой стороны, она не совпадает и с произвольным действием.

Путаница в использовании терминов «произвольный» и «волевой» видна и в наименовании так называемых вторичных видах внимания. Так, говоря о послепроизвольном внимании, имея в виду, что при возникновении интереса к деятельности (например, к чтению) уже не требуется того напряжения внимания, которое было необходимо в начале, пока деятельность не вызвала интереса. Но разве при этом сознательный, преднамеренный характер привлечения внимания к этой деятельности исчезает? Очевидно, лучше бы говорить о послеволевом, но всё равно произвольном внимании.

Первое (мотивационное) направление в понимании вопроса о воле пренебрегает изучением волевых качеств (здесь сила воли заменяется силой мотива, потребности), второе — практически исключает мотивацию из волевой активности человека (поскольку вся воля сведена к проявлению волевого усилия).

Сведение воли к волевой регуляции, отрыв волевой регуляции от мотивации даже терминологически не очень понятны. Ведь воля не потому называется волей, что проявляется только в волевых качествах, а наоборот, волевые качества называются так потому, что они реализуют волю, потому, что они произвольно, сознательно проявляются, т.е. по воле (по желанию) самого человека. Следовательно, понятие «волевые качества» является производным от слова «воля», а не наоборот.

Сведение воли как единого целостного психологического механизма только к волевой регуляции, т.е. к регуляции по преодолению препятствий, неправомерно и по существу. Например, А.Ц. Пуни (1973) говорит о полифункциональности воли, имея в виду не просто выполнение волей различных задач на разных этапах произвольного действия, а, скорее. Многообразные волевые качества, конкретные проявления которых соответствуют различным функциям, выполняемым волей в процессе саморегуляции человеком своего поведения, своих действий.

Кроме того, ещё И.М. Сеченов отмечал, что воля (как механизм преодоления препятствий) просто так, без идеи, без какого-то смысла проявляться не будет. Волевой регуляции и связанным с ней волевым качествам требуется руководство, для чего и служит основание действия, поступка, т.е. мотив. Наличие же мотива отражает сознательный и преднамеренный характер регуляции, называемой произвольной. Отсюда следует, что отрывать волевую регуляцию от произвольной нельзя.

Понять что такое воля, можно только в том случае, если удастся свести воедино крайние точки зрения, каждая из которых абсолютизирует одну из упомянутых сторон воли: мотивацию, принимаемую за волю, в одном случае, или направленное на преодоление трудностей волевое усилие, к которому сводится воля, в другом случае. Изложенные выше подходы к пониманию сущности воли отражают различные её стороны, отображают различные её функции и вовсе не противоречат друг другу. В самом деле, воля, с одной стороны, связана с сознательной целеустремлённостью человека, с предметностью его поступков и действий, т.е. с мотивацией. С другой стороны, наиболее яркое проявление воли наблюдается при преодолении трудностей, отсюда и возникает мнение, что воля нужна только для этих случаев. В действительности же волевое (или, другими словами, произвольное) управление включает и то и другое.

Поэтому понимание феномена воли возможно только на основе синтеза различных теорий, на основе учёта полифункциональности воли как психологического механизма, позволяющего человеку сознательно управлять своим поведением.

1.2.Волевые свойства личности Индивидуальные особенности волевых свойств личности различаются по интенсивности своих проявлений и могут быть охарактеризованы либо как сила, либо как слабость воли.

Человек с сильной волей умеет преодолевать любые трудности, встречающиеся на его пути к достижению поставленной цели, обнаруживая при этом такие волевые свойства, как решительность, настойчивость, выдержка и самообладание, самостоятельность, целеустремленность,

дисциплинированность, мужество и смелость.

Решительность выражается в способности человека своевременно и без колебаний принимать обдуманные решения и претворять их в жизнь. Скоропалительные решения, не учитывающие обстоятельств дела, или же, напротив, постоянное оттягивание принятия и исполнения решения не служат проявлением решительности, а свидетельствуют о слабости воли и ее неразвитости.

Настойчивость– такое волевое свойство личности, которое характеризуется умением добиваться поставленной цели через преодоление всех трудностей на пути к ее достижению.

К сильным волевым качествам личности относятся также выдержкаи самообладание. Эти качества связаны с умением человека владеть собой, своими действиями, поступками и настроениями в любой ситуации и в любую минуту.

Самостоятельностьволи выявляет, главным образом, внутреннюю локализацию контроля волевого действия и предполагает, что человек совершает определенные действия и поступки, руководствуясь своими убеждениями и взглядами, основываясь на собственных знаниях, умениях и навыках, критически относясь к мнениям и знаниям других людей. Свойством, противоположным самостоятельности воли является упрямство. Упрямство определяют как недостаток воли, проявляющийся в желании человека делать что-то по-своему, не считаясь с целесообразностью и правильностью этих действий. Высшей степенью развития упрямства является негативизм, который в большей степени свойственен детям. Он состоит в том, что в ответ на любую просьбу, совет, требование, ребенок отвечает противоположным образом. Кроме того, самостоятельности воли может быть противопоставлена внушаемость. Это неумение самостоятельно принимать решения, организовать свои действия. Внушаемый человек поступает под влияние обстоятельств или под давлением со стороны других людей.

Целеустремленностьвыражается в способности человека осуществлять жизненные цели. Чем значительнее цель, тем большие трудности готов преодолеть человек. Главное, чтобы среди повседневных дел человек не терял из виду конечных целей деятельности. Повседневная борьба с собственной разбросанностью и безалаберностью закаляет волю человека и способствует достижению им конечной цели.

Дисциплинированностьесть осознанное подчинение своих действий общественным правилам и нормам поведения.

Мужествои смелостьозначают готовность бороться с трудностями и опасностями, стоящими на пути к достижению поставленной цели.

Индивидуальные свойства воли, указывающие на ее силу, с положительной стороны характеризуют личность человека и обеспечивают успешность его деятельности.

Воля развивается в процессе жизни человека, в постоянном общении с другими людьми, в результате воспитания и обучения. Умение контролировать свое поведение в соответствии с общепринятыми правилами и нормами формируется в основном к концу дошкольного возраста. Однако и в этом возрасте, и у взрослых людей можно встретить яркое проявление недостатка, слабости воли. Наиболее типичное проявление слабой воли – лень, то есть стремление человека отказаться от преодоления трудностей, устойчивое нежелание совершать какое-либо волевое усилие. Ленивый человек обладает обычно внешней локализацией контроля и потому безответственен.

Слабоволиеможет быть обусловлено расстройством психики человека. Например, крайняя степень слабоволия – абулия и апраксия – связана с патологией мозговых структур, которая делает невозможным осуществление волевого действия. Однако основной причиной формирования слабоволия является неправильное воспитание. Поэтому лень и другие проявления слабости воли, свидетельствующие о серьезных дефектах в развитии личности человека, могут быть преодолены благодаря воспитанию и прежде всего организации самовоспитания воли.

Основу самовоспитания составляет систематическое, а не одномоментное преодоление трудностей, сиюминутных желаний, мешающих в повседневной жизни. Систематическое преодоление сначала небольших трудностей, а затем все более значительных закаляет волю человека, делает ее несгибаемой. Строгое соблюдение режима дня и правильного распорядка всей жизни также способствует выработке качеств сильной воли. Подлинной тренировкой воли человека являются и регулярные занятия физической культурой, поскольку они сопряжены с постоянным преодолением трудностей.

Формирование волевых качеств личности – необходимое, но недостаточное условие успешного достижения поставленной цели. Реальное выполнение намеченной деятельности зависит также от наличия у человека необходимых навыков и умений. Поэтому успех любой деятельности обеспечивается как воспитанием воли, так и формированием полезных навыков и умений.2. Современное представление о волевых процессах личности 2.1. Сознательные волевые процессы личности Понятием “воля” оперируют психиатрия, психология, физиология и философия. В толковом словаре Ожегова воля трактуется как способность осуществлять поставленные перед собой цели. В античности в европейской культуре представление о воле, как неотъемлемой части психической жизни человека, в корне отличалось от возобладавшего в настоящее время. Так, Сократ сравнивал волю с направлением (в смысле действия) полета стрелы, понимая под этим неоспоримый факт, что стреле все равно суждено сорваться с тетивы, но воля позволяет ей это сделать лишь тогда, когда верно выбрана цель. Философы школы Платона определяли волю как “целеустремленность, соединенную с правильным рассуждением; благоразумное стремление; разумное естественное стремление”. Зенон противопоставлял волю желанию. Греческие философы приписывали воле в основном сдерживающую роль. В их понимании воля выполняла скорее роль внутренней цензуры, чем являлась творческим агентом.

Современное представление о воле обогатилось за счет приписывания этому понятию дополнительных характеристик. Например, Юм, определив волю как “внутреннее впечатление, которое мы переживаем и сознаем, когда сознательно даем начало какому-нибудь новому движению нашего тела или новой перцепции нашего духа”, фактически указал на то, что человеку присуще сознание воли, оно носит характер переживания, волевые акты осуществляются сознательно, волеизъявление предшествует действию. Более того, в современном философском понимании воля стала неотделима от действия, “каждый истинный, настоящий непосредственный акт воли в то же время и непосредственно — проявляющийся акт тела”.

Современная психиатрия рассматривает волю как психический процесс, заключающийся в способности к активной планомерной деятельности, направленной на удовлетворение потребностей человека.Деятельность рассматривается как произвольная и целенаправленная тогда, когда она осуществляется в соответствии с представлениями о конечных результатах и контролируется на каждом из этапов (Шостакович Б. В. Судебная психиатрия. М.: Зерцало, 1997). Волевой акт — сложный, многоступенчатыйпроцесс, включающийпотребность (желание), определяющую мотивацию поведения, осознание потребности, борьбу мотивов, выбор способа реализации, запуск реализации, контроль реализации.

Ясперс выделял переживание первичного, лишенного содержания, не имеющего определенной направленности влечения, переживание естественного инстинктивного побуждения, бессознательно направленного к некоторой цели и переживание волевого акта, имеющего осознанную цель и сопровождаемого осознанным представлением о средствах и последствиях достижения этой цели. И если влечения и инстинктивные побуждения есть борющиеся мотивы, определяющие поведение человека, то собственно волевой акт представляет собой решение, возникающее как результат взвешивания аргументов “за” и “против”. Волевой акт осознается. Это личностное “я хочу” или “я не хочу”.

Человек необязательно осознает совершаемые им действия. Таковы например, действия, осуществляющиеся рефлекторно, без вмешательства сознания. Однако человек осознает, что действие свершилось, т.е. остается “осведомленным” о нем. С точки зрения Ясперса, истинным критерием сознания является “осведомленность” (подобного рода) о содержании собственных мыслей, т.е. мышление о мышлении, практически воплощенная в афоризме Декарта: “Мыслю, следовательно существую”. Ясперс, исходя из теории многоплановости сознания, подразумевающей представление о сознании как о ряде параллельных систем, независимых друг от друга, подводит читателя к выводу, что воля распространяется лишь на ту часть сознания, о состоянии которой мы “осведомлены”.

Так ли это? Исследуя состояния измененного сознания, М. Эриксон и вслед за ним Д. Гриндер и Р. Бэндлер пришли к выводу, что сознание стремится не участвовать в переработке всей информации, поступающей на соответствующий уровень активности мозга. Однако, хотя целый ряд явлений не осознается, сознание сохраняет за ними контроль. “Если я скажу: “Вы слышите шорох, в комнате перелистывают бумагу”, то пациентка снова переведет свое сознание, чтобы проверить, правильна ли моя вербализация ее переживания. Я возвращаю обратной связью вещи, которые являются частью ее переживания, но в нормальных условиях не осознаются”. Тогда стоит предположить, что картина мира представлена в сознании менее полно, чем позволяют оценить ее органы чувств, однако информация, проходящая мимо сознания, не теряется, но напротив, накапливается и используется в дальнейшем. Мало того, фрагменты информации, остающиеся в сознании, и существующие вне его, связаны “перекрестными ссылками”, позволяющими извлекать в сознание необходимые фрагменты из запасов. Принимая это во внимание, можно предполагать, что наша “осведомленность” распространяется далеко за рамки сознания.

В свете вышесказанного можно проанализировать еще один вопрос. Является ли процесс переключения сознания актом воли? Очевидно, что в ряде случаев воля принимает в этом участие. В ряде случаев, напротив, волевой акт ускользает от нашего сознания. Более того, существуют яркие примеры, когда переключения сознания совершается против воли индивидуума. Такой характер носит ряд феноменов нарушения мышления.

Волевой процесс связан с мотивационной сферой, побуждениями, желаниями, которые становятся осознаваемыми целями поведения.

Формулировка определения наводит нас на следующие умозаключения:

способность может быть нарушена,

потребность может быть проявлением патологии,

представление о конечных результатах может быть искажено,

контроль за деятельностью может отсутствовать,

может страдать проецирование процессов в сознании.

Таким образом, волевые процессы, как и другие процессы высшей нервной деятельности, составляющие психику человека, могут нарушаться в результате возникновения психического расстройства. Не исключена и вероятность, что психическое расстройство будет представлено исключительно феноменами, отражающими нарушение волевых процессов.

Особое значение приобретает констатация и диагностическая оценка волевых расстройств в судебно-психиатрической практике. Международная юридическая практика считает основой, предпосылкой вменяемости, и как следствие, способности нести ответственность за свои действия, “злую волю” (mens rea), умысел, направленный на совершение деяния.2.2. Диагностика волевых процессов личности Первые попытки создания способа диагностики волевых процессов были предприняты в начале ХХ века Н. Ахом (N. Ach). Предложенный им способ позволял оценить способность к произвольной регуляции психических процессов, управляющих действием. В основу способа была положена оценка способности к переключению между психическими процессами, что осуществлялось в три этапа: испытуемый заучивал определенные последовательности слогов, затем его просили воспроизводить слоги в определенном порядке, в ходе эксперимента инструкция менялась, ошибки фиксировались. Ряд способов оценки волевых процессов был предложен К. Левином (K. Lewin). Он несколько модифицировал методику Н. Аха, а также пытался оценить влияние мотивации и эмоциональных реакций, предлагая слоги для заучивания с разным числом повторений. Число повторений зависело от предполагаемого эмоционального “заряда”, которым обладало заучиваемое слово или слог.

Представляется возможным объединить волевые расстройства в следующие основные группы:

Группа 1. Расстройство волевых действий Волевые действия — действия, совершаемые без актуально переживаемой потребности в самом действии либо в его результатах, но за которыми стоит решение, направленное на удовлетворение потребности в отдаленном будущем (действие не носит характера заведомо необходимого). Расстройство проявляется клинически неспособностью фиксировать свое внимание и выполнять действия, результат которых не является очевидным, моментально достижимым. Расстройство связано и с прогностической функцией. Обнаруживающие расстройство пациенты сообщают, что они не могут представить себе плодов своего труда, разочаровываются в выполняемой ими работе прежде, чем достигнут результат, либо саму долгую работу воспринимают уже как отрицательный результат, неспособны мотивировать себя на длительный труд, нуждаются в дополнительных стимулах — “вехах”. В частности, они не могут сделать накоплений на приобретение какой-либо ценной вещи, обучаться, если их знания не находят практического применения. Создание объективных ценностей на пользу общества или отдельных людей. Проявляется отсутствием способности к альтруистическим поступкам, что нередко создает впечатление черствости, сниженного энергетического и эмоционального потенциала. Удовлетворение требований коллектива, ближайшего окружения (при отсутствии собственной заинтересованности).Группа 2. Расстройство сознательного преодоления препятствий на пути к цели Сознательному преодолению препятствий на пути к цели могут мешать: Физические помехи. Пациенты поясняют, что даже незначительное усилие с их стороны заставляет отказаться от выполнения ранее намеченного. Один пациент (диагноз: вялотекущая шизофрения) сообщил, что никогда не разогревает еду, оставленную ему в холодильнике женой, потому что “это требует колоссального напряжения воли” (собственное наблюдение). Также сложность действия может приводить к отказу от его выполнения. Часто выполнению действия препятствуют социально заданные условия, например, один пациент (диагноз: истерическая психопатия), имея образование 6 классов средней школы, предпринял попытку подать документы в ВУЗ. На отказ в приеме документов пытался всучить взятку секретарю приемной комиссии. Пояснил, что ему советовали завершить среднее образование экстерном за 6 месяцев, но он не хотел “терять время” и избрал “самый логичный путь: маленькие золотые кружочки проходят в самые узкие щелки” (собственное наблюдение). Особенно трудными для преодоления являются конкурирующие мотивы и цели. Один из пациентов признался, что делая подарки друзьям, всегда покупает предметы в двух экземплярах, чтобы не испытывать потом жалости по поводу того, что лишился столь нравящегося ему объекта (собственное наблюдение).Группа 3. Расстройство преодоления конфликта Может быть вызвано одним или несколькими факторами, такими, как: несовместимость двух действий необходимость выбора одной из целей

(a)              обусловленных разными мотивами,

(b)             приводящих к разным последствиям, несовместимость личных и социальных мотивов, несовместимость цели и последствия действия.

Расстройство проявляется клинически нарушением способности осуществления выбора, что может реализовываться в различные типы реагирования. Некоторые личности избегают принятия решения, намеренно уклоняются от него, стремясь пустить дело на самотек, либо перекладывая принятие решений на других. Вторые пытаются использовать в качестве “третейского судьи” случай (подбрасывают монетку, садятся в первый подошедший автобус и т.д.). Для третьих (особенно детей) характерно избирательное уничтожение одной из альтернатив, что иногда проявляется в инструментальной агрессии. Один пациент (диагноз: шизофрения) сообщил, что в раннем детстве, когда мать запрещала ему есть варенье, он намеренно разбивал банку, причем таким образом, чтобы растекшееся варенье было уже невозможно съесть, в чем потом сознавался матери (собственное наблюдение). Возможно, что по типу выбора между целями людей можно разделить на две группы, различающихся по поведенческому паттерну. Первые делают выбор, исходя из желаемого, из цели (выберу то, чего больше хочу), другие — исходя из реальной достижимости результата и практичности цели.

  Группа 4. Расстройство преднамеренной регуляции Связано с нарушением следующих показателей: параметров действия (силы, скорости, темпа), торможения неадекватных психических процессов, особенно эмоциональных, организации психических процессов в соответствии с ходом деятельности, способности оказывать сопротивление рефлекторным действиям. Иллюстрацией расстройства преднамеренной регуляции является синдром автономной конечности, возникающий при повреждении медиальных участков коры лобной доли (в противоположном заинтересованной конечности полушарии) или передних отделов мозолистого тела. Больные, страдающие данным расстройством, теряют контроль над действиями руки, которая совершает порой сложные движения независимо либо против их воли. Субъективно они оценивают руку как часть своего тела, которая “взбунтовалась и делает только то, что хочется ей”, они стремятся ее контролировать, вплоть до того, что вслух отдают ей приказы, привязывают руку или удерживают ее здоровой рукой. Они никогда не приписывают ее неконтролируемые движения воле посторонних сил, но в то же время тяготятся невозможностью распространить свою волю на функции конечности. Чувства отчуждения здесь не возникает, возможно потому, что рука, несмотря на свое неконтролируемое поведение, идентифицируется с собственным телом… В практике подобные расстройства встречаются нечасто. В то же время нарушение регуляции параметров действия (силы) отмечается у многих пациентов. Один пациент (диагноз: психопатия возбудимого круга) жаловался, что никогда не мог наколоть своему ребенку орехи, т.к. разбивал их в лепешку (собственное наблюдение). Многие больные, не обнаруживающие навязчивостей, отмечают, что не в силах контролировать свои эмоциональные проявления. Так, одна больная (диагноз: истерический невроз) рассказала, что, присутствуя на похоронах свекрови, не могла сдержать “злорадного смеха”, поскольку покойной надели именно то платье, которое она не любила при жизни (собственное наблюдение). Организация психических процессов в соответствии с ходом деятельности предполагает последовательное переключение внимания, мыслительных процессов и т.д. по мере перехода от одного действия к другому. Один психически здоровый художник рассказывал, что когда он пишет картину, то иногда думает о чем-то постороннем, не может направить свои мысли на работу. Обнаружил, что картины, написанные в таком состоянии, хуже других его работ. Связывает подобные состояния с усталостью (собственное наблюдение). Сопротивление рефлекторным действиям подразумевает способность сознательно преодолевать боль (например, ухватить с плиты горячую сковороду, когда пригорает жаркое), страх и другие состояния, имеющие за собой набор рефлекторных моторных актов (отдергивание руки, зажмуривание глаз).Группа 5. Расстройство, сопровождающееся формированием автоматизмов и навязчивостей В этом случае легко вырабатываются навыки автоматизированных действий и утрачивается контроль за ними, имеются навязчивые действия, мысли и т.д., воспринимаемые без отчуждения, имеются мысли и действия, воспринимаемые как чуждые личности, но без утраты их собственной принадлежности (в т.ч. импульсивные), имеются мысли и действия, воспринимаемые как чуждые личности, постороннего происхождения (в т.ч. сделанные). В эту группу входят значительно различающиеся по психопатологическому значению феномены. К автоматизированным действиям относят игру на музыкальных инструментах, вождение автомобиля, привычный выбор маршрута. Люди, добирающиеся до работы одним и тем же путем на протяжении многих лет, порой ловят себя на том, что если им однажды выпадает необходимость пойти другим путем, они автоматически идут привычной дорогой. Сюда же относятся и собственно навязчивости. Феномены сделанности отличаются от всех вышеперечисленных утратой идентичности собственной личности и чувства свободы воли. Пациент (диагноз: шизофрения) сбросил бутылочку с анализом мочи с тележки, стоявшей в отделении. Объясняя свой поступок, сказал, что “импульс, согласно которому он действовал, пришел извне. Возникло чувство, будто из рентгенологического кабинета, где ему случилось быть накануне (по стоматологическим показаниям). Ему не было до бутылки никакого дела, но они хотели этого. Все, что ему оставалось сделать, только подчиниться. Противиться их воле он не мог.Группа 6. Расстройство мотивов и влечений Нарушены переживание первичного, ненаправленного влечения, переживание естественного инстинктивного побуждения, переживание (на уровне чувства) собственно волевого акта, имеющего осознанную цель и сопровождаемое осознанным представлением о средствах и последствиях достижения цели, осознание свободы воли. В указанной типологии находят свое отражение как феномены, рассматриваемые клинической психиатрией в качестве собственно расстройств волевой сферы, так и другие состояния, при которых нарушаются функции воли. 3. Воля в структуре человеческой личности «Если два субъекта находятся в тождественных ситуациях (имеют одинаковые состояния внешнего мира и собственного организма), но при этом делают различные поведенческие выборы, то единственное, что в этой ситуации может определять это различие — это их собственное «Я». Бесконечное множество потенций такого рода выборов «линий поведения» во всех возможных ситуациях — и есть подлинная основа нашего «Я», то, что создает уникальный «пучок виртуальных личностей». Из этой основы внутри нашей проистекают действительно свободные, ничем не детерминированные выборы которые, оказывают «модулирующее» воздействие на внешние детерминанты поведения.

Назовем эту основу — «самость». Название подчеркивает, что именно эта основа создает уникальность, а значит и самотождественность нашего «Я», т.е. образует как бы уникальное «ядро» личности.

Ощущение личной свободы, самопроизвольности собственных действий, по всей видимости, прямо не зависит от проявлений «самости», тем более, что «самость» никогда, вероятно, в чистом виде не проявляется, но проявляется лишь как «модуляция», как «сила», «сопротивляющаяся» внешним императивам. Переживание собственной свободы, свободы действий, по-видимому, связано с переживанием действия механизма, «редуцирующего», «стягивающего» потенции к одной избранной — определяя тем самым направление актуализации (мысли или действия). Важную роль, также, по-видимому, играет факт осознания как самого акта самодетерминации, так и содержательной стороны самодетерминации, т.е. понимание того, какое именно субъективное содержание (смысл) порождает то или иное воление.

Следует различать такие понятия, как свобода и произвольность. Свобода — есть способность к самодетерминации. Произвольность же — это скорее синоним целесообразности, разумности, логичности осуществляемого нами выбора, которая обычно рассматривается как подчиненность всеобщим, универсальным законам. С этой точки зрения произвольность несовместима с подлинной свободой — проистекающей из уникальной и, следовательно, не подчиненной каким-либо универсальным законам, самости. Наша самость также подчиняется законам, но лишь своим собственным. То есть, она самозаконна. Это внеразумная или сверхразумная упорядоченность. Пользуясь математической терминологией, мы можем говорить об алгоритмической невычислимости функции, характеризующей порядок или законы, которым подчинена наша уникальная самость.

Воля, а также, вероятно, аффекты — это тот «канал», через который, по-видимому, «самость» только и может проявлять себя, создавая нашу личную уникальность. Можно сказать, что воля — это основа нашего «Я», задающая уникальную структуру «пучка виртуальных личностей”.

Воля, в своей потенциальной форме, т.е. вне непосредственных волевых проявлений, по-видимому, существует в структуре личности как иерархически организованная система ценностей. Выборы, которые мы делаем, определяются нашими оценками тех вариантов, из которых мы выбираем, как более или менее ценных. Таким образом, изначальное проявление „самости“, весьма вероятно, не в выборе непосредственно действия, а в выборе (или, точнее, „модуляции“ выбора) системы ценностей, а уже из соотнесения ценностей с внешними обстоятельствами проистекают наши действия. Структура ценностей, таким образом, и определяет, в конечном итоге, структуру личности и определяет уникальное содержание нашего „Я“.

В модели „Я “, как „пучке виртуальных личностей”, должны присутствовать, во-первых, репрезентации потенций всех этих возможных обстоятельств и, во-вторых, должны присутствовать “предчувствования» моих действий во всех этих возможных обстоятельствах. (Имеются в виду и физические и ментальные действия). Таким образом, «виртуальная» часть «смыслового поля» должна содержать в себе репрезентации всевозможных потенций «внешнего мира», т.е. мира, «за пределами моей субъективности», трансцендентного мира. По существу, она должна содержать в себе потенции всей Вселенной (всех возможных событий во Вселенной) и, возможно, также и потенции всех возможных миров. Получается, что вся Вселенная содержится в моем «Я », правда не с «действительной», а с потенциальной, идеальной своей стороны. Эта «невидимая Вселенная» во мне и составляет присутствующую во мне идею «трансцендентной реальности».

С другой стороны, «предчувствование» моих вполне определенных действий во всех возможных обстоятельствах — есть аффективно-волевое содержание «смыслового поля», т.е. переживание «готовности действовать». Это содержание образует «эмоционально-волевое» «ядро» личности. Через эмоции и волю проявляется «самость”, которая „модулирует“ акты самодетерминации (акты выбора), внося в них спонтанное, иррациональное начало, что, собственно, делает нашу личность чем-то загадочным, не поддающимся до конца рациональному осмыслению и внешнему контролю. Эта иррациональность привносится в любую сферу человеческой деятельности, которая так или иначе связана с волей и эмоциями, в частности, в сферу этическую и эстетическую. Именно поэтому, как нам представляется, ни психология (прежде всего психология личности), ни этика, ни эстетика не возможны как „строгие“ дисциплины, наподобие, скажем, механики или математики.»

На всякое живое существо известные предметы действуют привлекательным, другие отталкивающим образом: первых оно хочет и стремится к ним, вторых не хочет и удаляется. Но для того, чтобы хотеть или не хотеть именно этого предмета, хотящее существо, очевидно, должно различать его от других, так или иначе воспринимать его. Всякое волевое отношение непременно связано с некоторым познавательным. Ignoti nulla cupido. Поэтому спор о первенстве воли над умом или наоборот лишен реального основания. Хотение или воля в широком смысле имеет различные степени соответственно степеням развития познавательной сферы. Существа, для которых познание останавливается на смутных ощущениях, — которые воспринимают лишь наличность окружающих чувственных явлений (как это бывает у низших животных, а также, вероятно, и у растений), — имеют и волю лишь в виде непосредственного безотчетного влечения или стремления, возбуждаемого данной реальностью. Там, где познание, кроме ощутительных впечатлений от наличной феноменальной действительности содержит в себе воспоминание прошедших, пережитых, состояний и представления предметов отсутствующих, там и волевое отношение возвышается над простым чувственным влечением или стремлением и переходит в более идеальное состояние, называемое желанием. Ближайший, непосредственный предмет желания, как такового, есть не реальное, а идеальное явление, не чувственно-воспринимаемое, а умопредставляемое. Желается то, чего нет в действительности, что мыслится. У птиц и других высших животных самцы и самки тоскуют в разлуке друг с другом; собака тоскует по умершем, или уехавшем хозяине: она его желает, и это желание, относясь к отсутствующему, предполагает у животного определенное умственное представление, которое собственно и есть прямой объект желания и вытекающих из него действий (собака ищет невидимого ею, но умопредставляемого хозяина, отправляется на его могилу и т.п.). Наконец, у человека, мыслящего не только в индивидуальных представлениях, но и в универсальных понятиях, и волевое отношение может определяться этими понятиями, как общими и постоянными правилами и принципами действия. Если уже в мире животном мотивы чувственного влечения подчиняются высшим мотивам желания (так тоскующая собака отказывается от пищи; сюда же относятся более обыкновенные случаи, когда то или другое чувственное влечение побеждается страхом умопредставляемогонаказания — мотив высший, если не в этическом, то в психологическом смысле), — то человек может подчинять не только чувственные влечения, но и все свои желания высшей нравственной идее, может из многих предстоящих действий выбирать то, которое соответствует принятому или решенному принципу деятельности. Способность к такому выборуи принципиальному решению есть бесспорный психологический факт, но с этим фактом связан самый трудный и сложный метафизический вопрос о свободе воли. Спрашивается: в каждом данном случае зависит ли выбор одного мотива воли предпочтительно перед другими от того, что именно этот мотив оказывается при данных условиях наиболее сильным или действительным для данного субъекта с его данным, унаследованным и воспитанным характером, или же выбор может зависеть окончательно от особого, простого и внезапного ничем с необходимостью не обусловленного решения самого субъекта? Такова простейшая постановка этого вопроса.

Хотение и познание, воля и ум, отвлеченно противополагаемые друг другу; в действительности неразрывно между собой связаны. Если, как было сказано, воля невозможна без познания, то и это последнее невозможно без воли. Чтобы познать или понять какой-нибудь предмет или отношение, необходимо прежде всего на нем остановить свою мысль, выделить его умственно изо всей совокупности предметов и отношений. Такая остановка и выделение есть волевой акт, называемый произвольным вниманием. Но необходимость волевого элемента в происхождении (генезисе) познания нисколько не сообщает субъективно произвольного характера результатам познавательного процесса. Участие воли в создании истинной науки состоит не в том, что мы познаем только то, чего нам хочется, а в том, что мы хотим познавать те или другие существенные стороны действительных предметов.4. Воспитание воли человека Остается нам теперь разобраться в вопросе о воспитании и развитии воли человека. От направления и силы воли более всего зависит нравственный характер и нравственная ценность личности человека. И, конечно, всякому понятно, что для человека важно, во 1-х, иметь волю сильную и решительную, а. во 2-х, иметь волю, твердо направленную ко благу ближнего в сторону добра, а не зла.

Как же приобрести сильную волю? Ответ прост: прежде всего — чрез упражнение ее. А для этого, опять-таки, аналогично телесным упражнениям — нужно начинать с немногого, с небольшого. Но, начавши упражнять свою волю в чем-либо — уже не оставлять этой работы над собой. При этом, с самого начала человек, желающий укрепить свою волю, свой характер, должен избегать всякой разбросанности, беспорядочности и непостоянства в поведении. Иначе он будет человеком бесхарактерным, не представляющим из себя ничего определенного. На такого человека не могут положиться ни другие люди, ни он сам.

Для каждого из нас нужна дисциплина. Она имеет настолько важное значение, что без нее невозможен правильный, нормальный порядок и успех работы, например, в школьной или в военной жизни. Еще важнее это в жизни каждого отдельного человека, причем место внешней школьной или военной дисциплины здесь занимает внутренняя самодисциплина. Человек должен сам поставить себя в известные рамки, создав определенные условия и порядок жизни — и от этого уже не отступать.

Заметим еще вот что: в деле укрепления воли большое значение имеют привычки человека. Мы уже видели, что привычки дурные большая помеха для нравственной жизни. Зато добрые привычки — ценное приобретение для души, а поэтому ко многому хорошему человек должен себя именно приучать, чтобы это хорошее сделалось для него своим, привычным. В особенности важно это в молодые годы, когда еще формируется, складывается человеческий характер.

Недаром говорят, что вторая половина земной жизни человека складывается из привычек, накопленных за первую половину этой жизни (сравн. поговорку: „привычка — вторая натура“).

Против того, что сильная воля нужна человеку, вероятно, никто спорить не будет. В жизни мы встречаем людей с разной силой воли. И часто бывает так, что человек очень одаренный, талантливый, с сильным умом и глубоким, добрым сердцем, оказывается слабовольным, и не может провести в жизнь свои планы, как бы хороши и ценны они ни были. И обратно — бывает так, что человек менее талантливый и одаренный — но более волевой, сильный характером — успевает в жизни, и, как говорят, свою линию проводит до конца.

Но еще более важным качеством человеческой воли является ее доброе направление — в сторону добра, а не зла. Если хороший, но слабовольный человек может в жизни оказаться мало полезным членом общества, то человек с сильной, но злой, разрушительной волей, является уже опасным; и он тем опаснее, чем сильнее его злая воля. Отсюда ясно, что крайне важными являются те принципы, те основные начала и правила, которыми руководится воля человека. Беспринципный человек — нравственное ничтожество, не имеющее никаких нравственных устоев, и опасное для окружающих.

Жизнь без цели всегда безрадостна и ничтожна. У каждого из вас должна быть своя цель. И не забывайте, что достоинство вашей жизни определяется достоинством ее цели.

Ваша цель должна быть возвышенна и широка, благородна и бескорыстна, только тогда и ваша жизнь будет представлять собой действительно нечто ценное как для вас самих, так и для других людей.

Но каким бы ни был тот идеал, который вы избрали своей целью, вы не сможете воплотить его в жизнь в полной мере, если прежде всего не достигнете совершенства в самих себе.

Первый шаг в этом деле — составить себе ясное представление о состоянии и деятельности всего вашего существа — как в целом, так и в отдельных его составляющих. Нужно обязательно научиться отчетливо различать их, чтобы точно определять действительные причины всего происходящего в вашей внутренней жизни, верно разбираться во всем том огромном множестве внутренних побуждений, реакций на происходящее, противоречивых желаний, которые и заставляют вас совершать те или иные действия. Это кропотливое самоисследование, которое должно выполняться со всем возможным усердием и тщательностью, потребует от вас, кроме того, особой настойчивости и искренности, ибо одна из особенностей человеческой природы — и в первую очередь ума — состоит в том, что человек — даже перед самим собой — невольно пытается выставить все свои мысли, чувства, слова, поступки в выгодном для себя свете. Правильного, безошибочного понимания себя можно достичь только в том случае, если мы, наблюдая самым внимательным образом за каждым своим движением, как внешним, так и внутренним, будем, образно говоря, предлагать все их на суд нашего наивысшего идеала с безусловной готовностью согласиться с любым его решением. Ибо, если мы по-настоящему хотим духовно расти и в итоге осознать во всей полноте подлинную истину собственного бытия — то есть исполнить то, ради чего мы и созданы и что называем своей миссией на земле, — мы должны стараться со всем возможным постоянством и последовательностью отвергать или уничтожать в себе все, что может противоречить, противостоять этой истине. Тогда мало-помалу все части, все элементы нашего существа будут объединяться и в конце концов составят некое однородное, единое целое, центром которого станет наше психическое существо. Потребуется немало времени, чтобы довести это единое целое до заметной степени совершенства. Поэтому для того, чтобы выполнить эту работу, мы должны вооружиться терпением и настойчивостью, а также решимостью продлить свою жизнь настолько, насколько это необходимо для успешного завершения наших усилий.

Одновременно с этой очистительной и объединительной работой вы должны предпринимать все возможные меры для совершенствования внешней части вашего существа, призванной служить орудием для выражения, воплощения даруемой вам высшей истины. Когда эта истина нисходит в вас, пытаясь проявиться в вашем существе, она должна встретить ум, достаточно гибкий и разносторонний, подвижный и развитый, способный облечь воспринимаемую им идею в форму мысли, причем так, чтобы сохранилась первоначальная сила и ясность этой идеи. В свою очередь, мысль, стремящаяся облечься в слова, должна найти в вас способность без искажений выразить ее языковыми средствами. Далее вы должны следовать сформулированной таким образом истине во всех своих чувствах, всех устремлениях и намерениях, всех поступках — во всех движениях вашего существа. Тогда в результате ваших постоянных усилий сами эти движения достигнут, в конце концов, наивысшего совершенства.

Всего этого можно достичь с помощью четырехсторонней дисциплины. Здесь приводится ее общее описание. Прежде всего следует заметить, что все четыре направления упомянутой дисциплины не являются взаимоисключающими и могут практиковаться одновременно, причем последнее даже желательно. Исходным является направление, которое мы можем назвать «дисциплиной психического существа». Под психическим существом мы понимаем определенный психологический центр всего человеческого существа, который содержит в себе высшую истину нашего бытия, определяет нашу способность к познанию этой истины и воплощению ее в жизнь. Таким образом, первоочередной задачей для нас является осознание в себе психического присутствия и практика сосредоточения на этом присутствии — до тех пор, пока оно не станет для нас живым и конкретным и мы не воссоединимся с психическим настолько, что именно его будем воспринимать как свое настоящее «я». В разные времена в разных уголках земли было найдено и разработано множество методов, позволяющих достичь восприятия психического существа, а затем и полного единения с ним. Одни из этих методов можно назвать психологическими, другие — религиозными, а иные вообще можно даже отнести к своего рода механическим. В действительности, каждый человек должен сам отыскать свой путь — тот, что подходит ему больше всего; если у него есть к этому горячее, неослабевающее стремление и стойкая, непреклонная воля, он так или иначе, внешним ли образом, например чтением и изучением соответствующих произведений, или внутренне — посредством сосредоточения, медитации, откровения и духовного опыта, но, безусловно, найдет помощь, в которой нуждается для достижения своей цели. Однако здесь есть одно совершенно необходимое условие — искренняя воля открыть истину своего существа и воплотить ее в жизнь. «Открыть и воплотить» — вот что должно стать главным делом нашей жизни, той бесценной жемчужиной, которую мы должны добыть во что бы то ни стало. Чем бы вы ни занимались и что бы ни делали, каким бы ни было ваше ремесло, — живое стремление постичь истину собственного существа и слиться с ней воедино должно обязательно присутствовать во всяком вашем действии, чувстве и мысли.

Очень важно, чтобы эта внутренняя работа сопровождалась еще одним вспомогательным процессом, которым никак нельзя пренебрегать, а именно — развитием ума. Ибо ум, как один из инструментов нашего самосовершенствования, может в равной степени оказать нам большую помощь в этом деле или, напротив, обратиться в значительное препятствие. Человеческому уму в его обычном, «нормальном» состоянии свойственны ограниченность кругозора, поверхностность суждений, косность в понятиях и представлениях, — поэтому необходимо постоянно прилагать усилия к тому, чтобы расширить его кругозор, сообщить ему большую гибкость, ясность и глубину. Вот почему так важно всегда стараться рассматривать события и явления с возможно большего числа точек зрения. Для такой практики существует упражнение, которое с успехом служит этой цели, то есть придает гибкость вашему мышлению, возвышает его. Упражнение состоит в следующем: в возможно более ясной и определенной формулировке выдвигается какой-либо тезис, ему противопоставляется антитезис, сформулированный с такой же точностью. Теперь с помощью вдумчивого умственного изучения нужно расширить содержание проблемы, образованной парой противоположных суждений, и, поднимаясь над этим противоречием, найти его разрешение в объединяющем противоположности синтезе — идее более масштабной, высокой и содержательной.

Можно составить и проделать множество других упражнений в том же духе; некоторые из них могут оказывать благоприятное воздействие также и на ваш характер и обладают таким образом двоякой ценностью, поскольку служат сразу двум целям, одна из которых — воспитание и развитие ума, другая — умение владеть собой, управлять своими чувствами, а значит, и теми последствиями, источником которых они могут быть. Например, нужно постоянно упражняться в том, чтобы не позволять своему уму составлять суждения о других людях. Дело в том, что ум не является самостоятельным инструментом познания. Человеческий ум сам по себе не способен находить подлинное знание, но именно знанием он должен приводиться в движение. Знание же обретается в сферах значительно более высоких, нежели те, которым соответствует уровень человеческой ментальности, в частности более высоких, чем даже область чистых идей. Ум должен находиться в покое и внимании, чтобы быть в состоянии воспринять нисходящее свыше знание и выразить его. Ум — это орудие, которое служит нам для того, чтобы облекать в конкретные формы получаемые свыше знания, упорядочивать их и управлять нашими действиями; выполняя именно эти функции, ум в полной мере осуществляет свое подлинное предназначение и действительно по-настоящему приносит нам пользу.

Стоит упомянуть еще одно правило для надлежащего воспитания ума, которое — если вы сумеете превратить его в привычку — в значительной степени благоприятствует развитию вашего сознания в целом. Правило состоит в том, что если у вас с кем-либо возникает разногласие по какому-либо поводу — например, вам нужно совместно с вашим оппонентом принять какое-либо решение или предпринять какие-либо действия, — вы ни в коем случае не замыкаетесь в кругу собственных представлений, не ограничиваете себя исключительно собственным видением дела. Напротив, вы стараетесь понять точку зрения своего оппонента, поставив себя на его место; вместо того, чтобы бессмысленно спорить и ссориться или, хуже того, доводить дело до драки, вы ищете решение, способное удовлетворить обе стороны, а оно всегда найдется у людей действительно доброй воли.

Далее необходимо остановиться на дисциплине в отношении витального существа. Это существо в нас является вместилищем наших побуждений и желаний, источником, с одной стороны, высокого воодушевления, а с другой — насилия, с одной стороны — кипучей энергии, с другой — полной подавленности и угнетенного состояния духа; в нем гнездятся все наши страсти и мятежные порывы. Оно является движущим началом нашего существа и может, с одной стороны, побуждать нас к созиданию и осуществлению всевозможных целей, а с другой — превращать нас в разрушителей всего и вся. Возможно, эта часть человеческого существа труднее всего поддается правильной дисциплине. Это долгая и кропотливая работа, требующая огромного терпения и совершенной искренности перед самим собой, ибо без полной внутренней честности вы с первых же шагов начнете обманывать себя и любая попытка добиться какого-либо конкретного результата в духовном развитии (в данном случае, в совершенствовании витального существа) окажется напрасной. При добровольном сотрудничестве витального любая духовная цель, любое внутреннее преобразование становятся реально достижимыми. Вся трудность как раз и состоит в том, чтобы склонить витальное к постоянному и добровольному сотрудничеству. Витальное существо — это, образно говоря, отличный работник, но обычно во всякой работе он ищет прежде всего собственного удовлетворения. Если же ему в этом отказывают — полностью или частично, он обижается, дуется и, в конце концов, в ответ наотрез отказывается принимать участие в деле; все это приводит к тому, что жизненные силы, воодушевление и бодрость духа покидают вас, оставляя вместо себя отвращение к миру и к людям, уныние или возмущение, подавленность и неудовлетворенность. В такие моменты лучше всего оставаться в покое, не предпринимая никаких действий, поскольку в этом состоянии можно натворить множество глупостей и полностью перечеркнуть или же в той или иной мере испортить результаты, достигнутые в течение, быть может, не одного месяца постоянных и целенаправленных усилий. Подобные кризы менее продолжительны и опасны у тех, кто сумел установить связь со своим психическим существом, — что позволяет им постоянно хранить в себе живое присутствие огня, стремления к истине и сознание идеала, которого предстоит достичь. Это сознание позволяет им правильно обращаться с витальным существом — так, как обращаются с непослушным ребенком, терпеливо и настойчиво, раз за разом объясняя и показывая ему, в чем состоит истина и свет, стараясь переубедить его и вновь пробудить в нем стремление к благу, которое временно угасло в нем, оказалось как бы скрытым от него. Действуя подобным образом, вы сможете использовать каждый внутренний конфликт для того, чтобы совершить новое продвижение вперед, сделать еще один шаг по направлению к цели — совершенству витального. Возможно, ваше продвижение вперед будет медленным, трудным, исполненным неудач и падений, но если, несмотря ни на что, вы будете мужественно, с воодушевлением и оптимизмом стремиться к поставленной цели, можете быть уверены — день вашего торжества непременно настанет и все ваши трудности растают и испарятся без следа в лучезарном сиянии сознания-истины. Заключение В классической традиции воля выступает как относительно самостоятельная функция или акциденция разума. «Конфликт разума и воли» здесь почти непредставим, а противоположность «волевого» иррациональному, напротив, разумеется сама собою. В метафоре «воля» выделяется прежде всего интеллектуально-императивный аспект, смысл твердого разумного намерения, деятельноймысли, стремящейся к осуществлению цели.«Волевая» проблематика начала оформляться в рамках проблемы свободы воли, и первоначально не имела отчетливых онтологических коннотаций, замыкаясь на сферах этики, гносеологии и психологии. Понятие «воля» не сразу получило нормативный терминологический эквивалент (поэтому грекам порой ошибочно отказывали во всяком представлении о воле). У Платона «волевое» впервые становится особым предметом рефлексии и понимается как синтез разумной оценки и «стремления (причем последнее выделяется в отдельную способность души: Symp. 201 dе; Phaedr. 252 b sq.). Аристотель разработал «анатомию» волевого акта, рассматривая волю как специфическую причинность, отличную от «чистой» интеллектуальной сферы (созерцательный разум) и от «чистых» аффектов. Фундаментальной способностью души является стремление; воля – единственный вид стремления, который зарождается в разумной части души и является «синтезом» разума и стремления. Сфера воли соответствует «практическому» разуму, размышляющему о деятельности и направляющему на нее: чисто интеллектуальный акт отличается от акта целеполагания, в котором момент стремления акцентирован более заметно. Аристотель оформил классическую традицию терминологически, очертив смысловую сферу «волевой» лексики («воля», «выбор»,«решение», «произвольное», «цель» и т. д.). Теория Аристотеля и содержательно, и терминологически почти не претерпела изменения в эллинистическую эпоху. Лишь ранние стоики (особенно Хрисипп), говоря о стремлении разума, отождествляли разумно-оформленное стремление, или волю, противоположное страсти, с суждением. Неоплатонизм, не предложив принципиальнных новшеств в области волевой проблематики, переместил ее в сферу онтологии. Термин voluntas заметнее акцентирует динамический момент воли и аккумулирует максимальное количество «волевых» смыслов. Наряду с voluntas имел хождение термин liberum arbitrium, акцентирующий момент выбора. Кроме того, с довольно ранних времен в латиноязычной традиции заметно стремление «разводить» и даже довольно четко разграничивать разум и волю.

Христианство утвердило примат надрациональной веры и любви, ограничив сферу компетенции разума еще и в пользу возвышенного аффекта.

Средневековая проблематика воли не выходила за рамки августинизма, аристотелизма и их возможных комбинаций. Доминирующее положение классической традиции сохраняется в Новое и Новейшее время.

Понять что такое воля, можно только в том случае, если удастся свести воедино крайние точки зрения, каждая из которых абсолютизирует одну из упомянутых сторон воли: мотивацию, принимаемую за волю, в одном случае, или направленное на преодоление трудностей волевое усилие, к которому сводится воля, в другом случае. Изложенные выше подходы к пониманию сущности воли отражают различные её стороны, отображают различные её функции и вовсе не противоречат друг другу. В самом деле, воля, с одной стороны, связана с сознательной целеустремлённостью человека, с предметностью его поступков и действий, т.е. с мотивацией. С другой стороны, наиболее яркое проявление воли наблюдается при преодолении трудностей, отсюда и возникает мнение, что воля нужна только для этих случаев. В действительности же волевое (или, другими словами, произвольное) управление включает и то и другое.

Поэтому понимание феномена воли возможно только на основе синтеза различных теорий, на основе учёта полифункциональности воли как психологического механизма, позволяющего человеку сознательно управлять своим поведением.

Список литературы Гриндер Д., Бэндлер Р. Формирование воли. – М.: Каас, 1994.

Дилигенский Г.М. Воля и ее свойства. – М.: «Владос», 2001.

Краткий словарь системы психологических понятий /К.К.Платонов — М. Высшая школа 1984 г.

Крылова Н. Е., Серебренникова А. В. Уголовное право современных зарубежных стран. М.: Зерцало, 2002.

Левин Л. О. Иллюзия свободы воли и идентичность. // Независимый психиатрический журнал № 1/ 1999

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Мысль, 1968.

Материя и субъективность Иванов Е.М. Саратов. Изд-во СГУ,1998. ИР, 1999

Несмелов В.Н. Наука о человеке. – Казань, 1994.

Психологические проблемы личности. Сборник научных статей.//Состав. Е.И. Рогов — М. Владос, 1995 г.

Петровский А.В., М.М. Бахтин, Ф.М. Достоевский: психология вчера и сегодня // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1985. N 3. С. 56 — 58.

Психология и новые идеалы научности (материалы „круглого стола“) // Вопр. философ. 1993. N 5. С. 3 — 42.

Психология личности: Тексты // Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, А.А.Пузырея. М.: Изд-во МГУ, 1982.

Психология индивидуальных различий, Тексты по психологии /под ред. Ю.Б.Гиппенрейдера, В.Я.Романова — М. изд-во МГУ, 1982 г.

Феноменология волевых расстройств. Пережогин Л. О. Независимый психиатрический журнал № 2/ 1999

Ясперс К. Общая психопатология. — М.: Практика, 2002.

www.ronl.ru

Доклад - Воля Волевые качества и их развитие

Министерство образования и науки Украины

Севастопольский национальный технический университет

Контрольная работа

по дисциплине «Психология»

на тему: «Воля. Волевые качества и их развитие»

Севастополь

2010

Содержание

Введение

Психологическая структура волевого акта

Волевые качества человека и их развитие

Вывод

Список использованной литературы

Введение

Нередко, принимая какое-то решение и понимая необходимость действовать, человек не спешит выполнить его.

Даже психологи не всегда могут объяснить, почему люди иногда ничего не предпринимают для осуществления своих планов, решений, удовлетворения даже остро необходимых потребностей. Когда люди, обладающие необходимыми знаниями, придерживающиеся близких убеждений и взглядов на жизнь, с разной степенью интенсивности приступают к решению стоящей перед ними задачи или когда при столкновении с трудностями одни из них прекращают свои попытки, а другие действуют с удвоенной энергией — эти явления связывают с такой особенностью психики как воля. Воля — это сознательное регулирование человеком своего поведения и деятельности, выраженное в умении преодолевать внутренние и внешние трудности при совершении целенаправленных действий и поступков.

Задачей воли является управление нашим поведением, сознательная саморегуляция нашей активности, особенно в тех случаях, когда возникают препятствия для нормальной жизни.

Психологическая структура волевого акта

«Воля в собственном смысле возникает тогда, когда человек оказывается способным к рефлексии своих влечений, может так или иначе отнестись к ним. Для этого индивид должен уметь подняться над своими влечениями и, отвлекаясь от них, осознать самого себя… как субъекта… который … возвышаясь над ними, в состоянии произвести выбор между ними. „

С.Л.Рубинштейн. Понятие о воле

Любая деятельность человека всегда сопровождается конкретными действиями, которые могут быть разделены на две большие группы: произвольные и непроизвольные. Главное отличие произвольных действий состоит в том, что они осуществляются под контролем сознания и требуют со стороны человека определенных усилий, направленных на достижение сознательно поставленной цели. Например, представим себе больного человека, который с трудом берет в руку стакан с водой, подносит его ко рту, наклоняет его, делает движение ртом, т. е. выполняет целый ряд действий, объединенных одной целью — утолить жажду. Все отдельные действия, благодаря усилиям сознания, направленным на регуляцию поведения, сливаются в одно целое, и человек пьет воду. Эти усилия часто называют волевой регуляцией или волей.

Главная функция воли заключается в сознательной регуляции активности в затрудненных условиях жизнедеятельности. В основе этой регуляции лежит взаимодействие процессов возбуждения и торможения нервной системы. В соответствии с этим принято выделять в качестве конкретизации указанной выше общей функции две другие — активизирующую и тормозящую.

Следует заметить, что не всякое действие, направленное на преодоление препятствия, является волевым. Например, человек, убегающий от собаки, может преодолеть очень сложные препятствия и даже залезть на высокое дерево, но эти действия не являются волевыми, поскольку они вызваны прежде всего внешними причинами, а не внутренними установками человека. Таким образом, важнейшей особенностью волевых действий, направленных на преодоление препятствий, является сознание значения поставленной цели, за которую надо бороться, сознание необходимости достичь ее. Чем более значима цель для человека, тем больше препятствий он преодолевает. Поэтому волевые действия могут различаться не только по степени их сложности, но и по степени осознанности.

Обычно мы более или менее ясно осознаем то, ради чего совершаем те или иные действия, знаем цель, достичь которой мы стремимся. Бывают же случаи, когда человек осознает то, что он делает, но не может объяснить, ради чего он это делает. Чаще всего это бывает тогда, когда человек охвачен какими-то сильными чувствами, испытывает эмоциональное возбуждение. Подобные действия принято называть импульсивными. Степень осознания таких действий сильно снижена. Совершив необдуманные действия, человек часто раскаивается в том, что сделал. Но воля как раз в том и заключается, что человек в состоянии удержать себя от совершения необдуманных поступков при аффективных вспышках. Следовательно, воля связана с мыслительной деятельностью и чувствами.

/>

Волевые качества человека и их развитие

Воля человека характеризуется определенными качествами. Прежде всего, принято выделять силу воли как обобщенную способность преодолевать значительные затруднения, возникающие на пути к достижению поставленной цели. Чем серьезнее препятствие, которое вы преодолели на пути к поставленной цели, тем сильнее ваша воля. Именно препятствия, преодолеваемые с помощью волевых усилий, являются объективным показателем проявления силы воли.

Среди различных проявлений силы воли, принято выделять такие личностные черты: как выдержка и самообладание, которые выражаются в умении сдерживать свои чувства, когда это требуется; в недопущении импульсивных и необдуманных действий; в умении владеть собой и заставлять себя выполнять задуманное действие, а также воздерживаться от того, что хочется делать, но что представляется неразумным или неправильным.

Другой характеристикой воли является целеустремленность. Под целеустремленностью принято понимать сознательную и активную направленность личности на достижение определенного результата деятельности. Очень часто, когдаговорят о целеустремленности, используют такое понятие, как настойчивость. Это понятие практически тождественно понятию целеустремленности и характеризует стремление человека в достижении поставленной цели даже в самых сложных условиях. Обычно различают целеустремленность стратегическую, т. е. умение руководствоваться во всей своей жизнедеятельности определенными принципами и идеалами, и целеустремленность оперативную, заключающуюся в умении ставить ясные цели для отдельных действий и не отклоняться от них в процессе их достижения.

От настойчивости принято отличать упрямство. Упрямство чаще всего выступает как отрицательное качество человека. Упрямый человек всегда старается настоять на своем, несмотря на нецелесообразность данного действия. Как правило, упрямый человек в своей деятельности руководствуется не доводами разума, а личными желаниями, вопреки их несостоятельности. По сути, упрямый человек не владеет своей волей, поскольку он не умеет управлять собой и своими желаниями.

Важной характеристикой воли является инициативность. Инициативность заключается в способности предпринимать попытки к реализации возникших у человека идей. Для многих людей преодоление собственной инертности является наиболее трудным моментом волевого акта. Сделать первый осознанный шаг к реализации новой идеи может только самостоятельный человек. Самостоятельность — это характеристика воли, которая непосредственно связана с инициативностью. Самостоятельность проявляется в способности осознанно принимать решения и в умении не поддаваться влиянию различных факторов, препятствующих достижению поставленной цели. Самостоятельный человек способен, критически оценивая советы и предложения других людей, действовать на основе своих взглядов и убеждений и при этом вносить в свои действия коррективы, сформированные на основе полученных советов.

От самостоятельности следует отличать негативизм. Негативизм проявляется в немотивированной, необоснованной склонности действовать наперекор другим людям, противоречить им, хотя разумные соображения не дают оснований для таких поступков. Негативизм большинством психологов расценивается как слабость воли, выражающаяся в неумении подчинить свои действия доводам разума, сознательным мотивам поведения, в неумении противостоять своим желаниям, ведущим к безделью, и др. Очень часто безделье связывают с ленью. Именно лень является всеобъемлющей характеристикой качеств, противоположных по смыслу позитивным качествам воли.

Следует отметить, что инициатива, проявляемая человеком, помимо самостоятельности всегда связана еще с одним качеством воли — решительностью. Решительность заключается в отсутствии излишних колебаний и сомнений при борьбе мотивов, в своевременном и быстром принятии решений. Прежде всего решительность проявляется в выборе доминирующего мотива, а также в выборе адекватных средств достижения поставленной цели. Решительность проявляется и при осуществлении принятого решения. Для решительных людей характерен быстрый и энергичный переход от выбора действий и средств, к самому выполнению действия.

От решительности, как позитивного волевого качества, необходимо отличать импульсивность, которая характеризуется торопливостью в принятии решений, необдуманностью поступков. Импульсивный человек не задумывается перед тем, как начать действовать, не учитывает последствий того, что он делает, поэтому часто раскаивается в том, что совершил. Торопливость в принятии решения таким человеком, как правило, объясняется его нерешительностью, тем, что принятие решения для него является чрезвычайно сложным и мучительным процессом, поэтому он стремится скорее от него освободиться.

Исключительно важным волевым качеством человека является последовательность действий человека. Последовательность действий характеризует то, что все совершаемые человеком поступки вытекают из единого руководящего принципа, которому человек подчиняет все второстепенное и побочное. Последовательность действий, в свою очередь, самым тесным образом связана с самоконтролем и самооценкой.

Принятые действия будут только тогда выполнены, когда человек контролирует свою деятельность. В противном случае выполняемые действия и цель, к которой стремится человек, расходятся. В процессе достижения цели самоконтроль обеспечивает господство ведущих мотивов над побочными. Качество самоконтроля, его адекватность в значительной степени зависят от самооценки личности. Так, низкая самооценка может привести к тому, что человек теряет уверенность в себе. В этом случае стремление человека к достижению поставленной цели может постепенно угасать и спланированное уже никогда не будет выполнено. Бывает, наоборот, человек переоценивает себя и свои возможности. В этом случае принято говорить о завышенной самооценке, которая не позволяет адекватно координировать и корректировать свои действия на пути к достижению поставленной цели. В результате возможность достичь спланированного значительно усложняется и чаще всего в полной мере задуманное ранее не реализуется на практике.

Воля, как и большинство других высших психических процессов, формируется в ходе возрастного развития человека. Так, у новорожденного ребенка преобладают рефлекторные движения, а также некоторые инстинктивные действия. Волевые, сознательные действия начинают формироваться значительно позднее. Причем первые желания ребенка характеризуются большой неустойчивостью. Желания быстро сменяют друг друга и очень часто носят неопределенный характер. Лишь на четвертом году жизни желания приобретают более или менее устойчивый характер.

В этом же возрасте у детей впервые отмечается возникновение борьбы мотивов. Например, дети двухлетнего возраста после некоторых колебаний могут делать выбор между несколькими возможными действиями. Однако выбор, осуществляемый в зависимости от мотивов морального порядка, становится возможным для детей не ранее конца третьего года жизни. Это происходит лишь тогда, когда ребенок уже может контролировать свое поведение. Для этого необходимы, с одной стороны, достаточно высокий уровень развития, а с другой — некоторая сформированность моральных установок. И то и другое складывается под влиянием обучения и воспитания, в процессе постоянного взаимодействия со взрослыми. Характер формирующихся моральных установок в значительной степени зависит от моральных установок взрослого, так как в первые годы жизни ребенок стремится подражать действиям взрослых, и постепенно в процессе умственного развития он начинает анализировать поступки взрослого и делать соответствующие выводы.

Развитие волевой регуляции поведения у человека осуществляется в нескольких направлениях. С одной стороны — это преобразование непроизвольных психических процессов в произвольные, с другой — обретение человека" контроля над своим поведением, с третьей — выработка волевых качеств личности. Все эти процессы онтогенетически начинаются с того момента жизни, когда ребенок овладевает речью и учитьсяпользоваться ею как эффективным средством психической и поведенческой саморегуляции.

Внутри каждого из этих направлений развития воли по мере ее укрепления происходят свои, специфические преобразования, постепенно поднимающие процесс и механизмы волевой регуляции на более высокие уровни. К примеру, внутри познавательных процессов воля вначале выступает в форме внешне-речевой регуляции и только затем — в плане внутриречевого процесса. В поведенческом аспекте волевое управление вначале касается произвольных движений отдельных частей тела, а впоследствии — планирования и управления сложными комплексами движений, включая торможение одних и активизацию других комплексов мышц. В области формирования волевых качеств личности развитие воли можно представить как движение от первичных к вторичным и далее — к третичным волевым качествам.

Еще одно направление в развитии воли проявляется в том, что человек сознательно ставит перед собой все более трудные задачи и преследует все более отдаленные цели, требующие приложения значительных волевых усилий в течение достаточно длительного времени. Например, школьник еще в подростковом возрасте может поставить перед собой задачу развить у себя такие способности, к формированию которых у него нет выраженных природных задатков. Одновременно он может поставить перед собой цель заняться в будущем сложным и престижным видом деятельности, для успешного выполнения которого необходимы такого рода способности. Есть немало жизненных примеров того, как люди, ставшие известными учеными, художниками, писателями, добивались поставленных целей, не обладая хорошими задатками, в основном за счет повышенной работоспособности и воли. Развитие воли у детей тесным образом соотносится с обогащением их мотивационной и нравственной сферы. Включение в регуляцию деятельности более высоких мотивов и ценностей, повышение их статуса в общей иерархии стимулов, управляющих деятельностью, способность выделять и оценивать нравственную сторону совершаемых поступков — все это важные моменты в воспитании воли у детей. Мотивация поступка, в которую включается волевая регуляция, становится сознательной, а сам поступок произвольным. Такое действие всегда совершается на базе произвольно построенной иерархии мотивов, где верхнюю ступень занимает высоконравственное побуждение, дающее моральное удовлетворение человеку в случае успеха деятельности. Хорошим примером такой деятельности может служить сверхнормативная деятельность, связанная с высшими нравственными ценностями, совершаемая на добровольной основе и направленная на пользу людям.

Совершенствование волевой регуляции поведения у детей связано с их общим интеллектуальным развитием, с появлением мотивационной и личностной рефлексии. Поэтому воспитывать волю у ребенка в отрыве от его общего психологического развития практически невозможно. В противном случае вместо воли и настойчивости как, несомненно, положительных и ценных личностных качеств могут возникнуть и закрепиться их антиподы: упрямство и ригидность.

Особую роль в развитии воли у детей по всем перечисленным направлениям выполняют игры, причем каждый вид игровой деятельности вносит свой, специфический вклад в совершенствование волевого процесса. Конструктивные предметные игры, появляющиеся первыми в возрастном развитии ребенка, способствуют ускоренному формированию произвольной регуляции действий. Сюжетно-ролевые игры ведут к закреплению у ребенка необходимых волевых качеств личности. Коллективные игры с правилами кроме этой задачи решают еще одну: укрепление саморегуляции поступков. Учение, появляющееся в последние годы дошкольного детства и превращающееся в ведущую деятельность в школе, наибольший вклад вносит в развитие произвольной саморегуляции познавательных процессов.

Вывод

Понятием «воля» оперируют психиатрия, психология, физиология и философия. На личностном уровне воля проявляется в таких свойствах, как сила воли, энергичность, настойчивость, выдержка и др. Их можно рассматривать как первичные, или базовые, волевые качества личности. Такие качества определяют поведение, которое характеризуется всеми или большинством описанных выше свойств. Воля обеспечивает выполнение двух взаимосвязанных функций — побудительной и тормозной и в них себя проявляет. Под волей понимается сложный психический процесс, который вызывает активность человека и пробуждает его действовать направленно.

Развитие воли у человека связано с такими действиями как:

1) преобразование непроизвольных психических процессов в произвольные;

2) приобретение человеком контроля над своим поведением;

3) выработка волевых качеств личности;

4) а также с тем, что человек сознательно ставит перед собой все более трудные задачи и преследует все более отдаленные цели, которые требуют значительных волевых усилий в течение долгого времени.

Воля является способностью человека преодолевать препятствия, добиваться поставленной цели. Конкретно она выступает в таких чертах характера, как целеустремленность, решительность, настойчивость, мужество. Данные черты характера могут способствовать достижению как общественно полезных, так и антиобщественных целей.

Список использованной литературы

Маклаков А. Общая психология.

Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — СПб.: Питер, 1999.

Ильин Е. П. Психология воли. — СПб.: Питер, 2000.

В.А. Крутецкий «Психология», Москва 1999г.

Психология — учебник Москва 1998г.

www.ronl.ru

Реферат: Понятие о воли

/Курсовая работа/

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………….. 3

1. Природа воли ………………………………………………….. 5

2. Волевой процесс ……………………………………………… 12

3. Патология и психология воли …………………………… 21

4. Волевые качества личности ……………………………… 25

Заключение …………………………………………………………... 32

Список использованных источников ………………………… 35

ВВЕДЕНИЕ

В связи со всеобщим возрождением интереса к гуманитарным, специфическим человеческим проблемам психологии в послед­ние годы наблюдается повышенное внимание к воле. Когда-то, еще в XVIII-XIX вв., эта проблема была одной из центральных в психологических исследованиях. В начале XX в. в связи с общим кризисным положением в этой науке исследования воли отошли на второй план. Эта проблема оказалась самой трудной из тех, которые необходимо было ставить и решать на новой методоло­гической основе. Но игнорировать ее и полностью не замечать было невозможно, так как воля относится к числу тех психиче­ских явлений (наряду с воображением), жизненно важную роль которых нет особой необходимости доказывать.

По этой причине в начале XX в. и в последующие десятиле­тия исследования воли продолжались, правда, не столь широко и активно, как прежде, но с использованием того же самонаб­людения в качестве основного метода выявления связанных с ней феноменов.

Однако вследствие неудовлетворенности общим состоянием исследований воли многие ученые в первые десятилетия теку­щего столетия стремились вообще отказаться от этого понятия как от якобы ненаучного, заменить его поведенческими харак­теристиками или какими-либо другими, операционализируемыми и верифицируемыми, т.е. такими, которые можно наблю­дать и оценивать. Так, в американской поведенческой психоло­гии вместо понятия воли стали употреблять понятие «устойчи­вость поведения» – настойчивость человека в осуществлении начатых поведенческих актов, в преодолении возникающих на их пути преград. Эту настойчивость, в свою очередь, объясняли такими характеристиками личности, как целеустремленность, терпение, упорство, стойкость, последовательность и т.п.

Вчитываясь сегодня в работы таких замечательных психоло­гов прошлого, как У.Джемс в США и С.Л.Рубинштейн в Рос­сии, мы обнаруживаем, что воля – вполне реальное явление, обладающее своими специфически­ми, легко обнаруживаемыми и описываемыми научным языком признаками. Каковы же они?

Еще Аристотель ввел понятие воли в систему категорий науки о душе для того, чтобы объяснить, каким образом поведение чело­века реализуется в соответствии со знанием, которое само по себе лишено побудительной силы. Воля у Аристотеля выступала как фактор, наряду со стремлением способный изменять ход поведе­ния: инициировать его, останавливать, менять направление и темп.

Один из существенных признаков волевого акта заключает­ся в том, что он всегда связан с приложением усилий, принятием решений и их реализацией. Воля предполагает борьбу мотивов. По этому существенному признаку волевое действие всегда мож­но отделить от остальных. Волевое решение обычно принима­ется в условиях конкурирующих, разнонаправленных влечений, ни одно из которых не в состоянии окончательно победить без принятия волевого решения.

Воля предполагает самоограничение, сдерживание некото­рых достаточно сильных влечений, сознательное подчинение их другим, более значимым и важным целям, умение подавлять непосредственно возникающие в данной ситуации желания и импульсы. На высших уровнях своего проявления воля предпо­лагает опору на духовные цели и нравственные ценности, на убеждения и идеалы.

Еще один признак волевого характера действия или деятель­ности, регулируемой волей, – это наличие продуманного плана их осуществления. Действие, не имеющее плана или не выпол­няемое по заранее намеченному плану, нельзя считать воле­вым. «Волевое действие – это... сознательное, целенаправлен­ное действие, посредством которого человек осуществляет сто­ящую перед ним цель, подчиняя свои импульсы сознательному контролю и изменяя окружающую действительность в соответ­ствии со своим замыслом»[1].

Существенными признаками волевого действия являются уси­ленное внимание к такому действию и отсутствие непосредст­венного удовольствия, получаемого в процессе и в результате его выполнения. Имеется в виду, что волевое действие обычно сопро­вождается отсутствием эмоционального, а не морального удов­летворения. Напротив, с успешным совершением волевого акта обычно связано как раз моральное удовлетворение от того, что его удалось выполнить. У.Джемс по этому поводу писал следу­ющее: «Обширный мир, окружающий нас со всех сторон, задает нам всевозможные вопросы и испытывает нас всеми возмож­ными способами. Некоторые из этих испытаний мы преодоле­ваем при помощи нетрудных действий и на некоторые вопросы отвечаем отчетливо сформулированными словами. Но на самый глубочайший из всех вопросов, которые когда-либо предлага­ются нам миром, не допускается другого ответа, кроме немого сопротивления воли и сжимания фибр нашего сердца, когда мы как бы говорим: «Пусть так, а я все же буду делать вот этак»[2].

Нередко усилия воли направляются человеком не столько на то, чтобы победить и овладеть обстоятельствами, сколько на то, чтобы преодолеть самого себя. Это особенно характерно для лю­дей импульсивного типа, неуравновешенных и эмоционально возбудимых, когда им приходится действовать вопреки своим природным или характерологическим данным.

Ни одна более или менее сложная жизненная проблема человека не решается без участия воли. Никто на Земле никогда еще не добился выдающихся успехов, не обладая выдающейся силой во­ли. Человек в первую очередь тем и отличается от всех остальных живых существ, что у него, кроме сознания и интеллекта, есть еще и воля, без которой способности оставались бы пустым звуком.

Всякое волевое действие является целенаправленным действием. Волевое дей­ствие сформировалось у человека в процессе труда, направленного на производ­ство определенного продукта. Направляясь на определенную цель, действие в своем ходе регулируется соответствием с этой целью. Цель, преследуемая дей­ствующим субъектом, должна осуществиться как результат его действий. Спе­цифически человеческие действия являются волевыми в этом широком смысле слова – все они сознательные, целенаправленные действия, все они включают целеустремленность и регулирование хода действия в соответствии с целью.

Однако осознание единичной цели своего желания, порожденной побуждени­ем, которое в данную минуту владеет человеком, представляет еще очень невы­сокую ступень сознательности. Сознательный человек, приступая к действию, отдает себе отчет о последствиях, которые повлечет за собой осуществление сто­ящей перед ним цели, а также о мотивах, которые его к этому действию побуж­дают. В результате может обнаружиться расхождение между желанной целью и нежелательными последствиями или трудностями, с которыми в силу объек­тивных внешних условий связана ее реализация. Действие, совершающееся в условиях такого конфликта внутренне противоречивых тенденций, – это воле­вое действие в более специфическом смысле слова. В силу противоречивости действительности, а также сложной иерархии различных и часто противоречи­вых побуждений человека этот, в принципе, частный случай довольно распро­странен. Он придает волевому действию особую направленность.

Там, где этот конфликт противоречивых тенденций оказывается сверхтруд­ным, непосильным человеку, волевое действие переходит в аффективное или импульсивное действие – разрядку.

Различая волевые процессы, мы не противопоставляем их интеллектуальным и эмоциональным; мы не устанавливаем никакой взаимоисключающей противо­положности между интеллектом, чувством и волей. Один и тот же процесс мо­жет быть (и обыкновенно бывает) и интеллектуальным, и эмоциональным, и волевым. Изучая волевые процессы, мы изучаем волевые компоненты психиче­ских процессов. Вместе с тем волевой процесс еще более непосредственно и органически, чем процессы эмоциональный и интеллектуальный, включен в действие и неразрывно связан с ним. Так что изучение волевого акта непосред­ственно переходит в изучение действия, или, вернее, изучение волевого акта – это и есть изучение действия в отношении способа его регуляции.

Зачатки воли заключены уже в потребностях как исходных побуждениях человека к действию. Потребность, т. е. испытываемая человеком нужда в чем-нибудь, – это состояние пассивно-активное: пассивное, поскольку в нем выра­жается зависимость человека от того, в чем он испытывает нужду, и активное, поскольку оно заключает стремление к ее удовлетворению и тому, что может ее удовлетворить. В этой активной стороне пассивно-активного состояния потреб­ности и заключены первые зародыши воли, неразрывно связанные с сенсорной и аффективной чувствительностью, в которой первично отражается потребность. Состояние чувствительности, выражающее потребность, обычно связано с сенсомоторным моментом зачаточных движений, направленных на ее удовлетворе­ние. Поэтому и в силу внутренних изменений тонуса, с которым оно связано, уже первичное чувственное переживание потребности включает известное динами­ческое напряжение – тенденцию, стремление.

Но одно дело – испытывать стремление, а другое – осознавать его. В зави­симости от степени осознания стремление выражается в виде влечения, желания или хотения. Потребность, в частности органическая, еще не осознанная, не на­правляющаяся на определенный предмет, выступает сначала в виде влечения.

Влечение не осознано и беспредметно. Пока человек лишь испытывает вле­чение, не зная, какой предмет это влечение удовлетворит, он не знает, чего он хочет, перед ним нет осознанной цели, на которую он должен бы направить свое действие. С одной стороны, имеются влечения, субъективно выражающие по­требность, но не включающие осознания тех предметов, которые способны их удовлетворить, а с другой – предметы, в которых человек нуждается для удов­летворения своих потребностей, но которые противостоят ему. Возникновение волевого действия предполагает прежде всего установление между ними осо­знанной связи. Субъективное выражение потребности, ее отражение в психике должно стать осознанным и предметным – влечение должно перейти в жела­ние. Это «опредмечивание» является необходимой предпосылкой возникнове­ния волевой деятельности. Лишь тогда, когда осознан предмет, на который на­правляется влечение, и объективное выражение потребности становится осо­знанным и предметным желанием, человек начинает понимать, чего он хочет, и может на новой осознанной основе организовать свое действие. Существенной предпосылкой возникновения волевого действия является, таким образом, пере­ход к предметным формам сознания.

Осознанная связь между потребностями и предметами, которые их удовлетво­ряют, устанавливается в практическом действенном опыте удовлетворения этих потребностей. Включаясь в практическое, осознанное субъектом отношение к его потребностям, предметы становятся объектами его желаний и возможными целя­ми его действий.

Зависимость между потребностями и предметами, которые их удовлетворяют, этим не исчерпывается. Существенно, что сами потребности по мере их удовлет­ворения различными предметами дифференцируются, преобразуются, изменя­ются. Новые потребности заставляют искать новые способы их удовлетворения, а новые способы их удовлетворения порождают новые потребности. Таким об­разом, все расширяются побуждения деятельности, и вместе с тем расширяется и дифференцируется круг предметов, способных служить объектами желаний и целями действий.

Будучи в своих первоначальных истоках связано с потребностями, волевое действие человека никогда, однако, не вытекает непосредственно из них. Волевое действие всегда опосредовано более или менее сложной работой сознания – осознанием побуждений к действию как мотивов и его результата как цели. Во­левое действие, исходя из побуждений, направляется на осознанную цель.

Для правильного понимания волевого действия очень важно уяснить себе истинное отношение между побуждениями и целью волевого действия. Интел-лектуалистическая концепция обычно цель рассматривает как представление, от которого как от источника идет детерминация волевого процесса, что означает телеологическое понимание волевого акта. Осознанная цель, несомненно, играет существенную роль в волевом действии; она должна определять весь его ход. Но цель, которая детерминирует волевой процесс, сама причинно детерминиру­ется побуждениями, мотивами, которые являются отражением в психике потреб­ностей, интересов и т. д. Постановка цели всегда связана с возникновением соот­ветствующих побуждений, в силу которых тот или иной предмет или возможный результат действия становится его целью. Но, с другой стороны, в волевом дей­ствии сами побуждения не действуют непосредственно в виде совершенно сле­пого импульса, а опосредованно через осознанную цель.

Для того чтобы действие было осуществлением цели, необходимым условием становится такое его сознательное регулирование, при котором весь ход дей­ствия определяется целью и приводит к ее осуществлению. Таким образом, воле­вая деятельность исходит из побуждений, источником которых являются потребности и интересы человека; направляется на осознанные цели, которые воз­никают в связи с исходными побуждениями; совершается на основе все более сознательного регулирования.

Выработавшееся у человека в процессе общественной практики подчинение непроизвольной импульсивности сознательному регулированию предполагает новое специфическое отношение человека как субъекта к миру. Человек должен выделить себя из природы, противопоставить себя предметному миру. Он дол­жен обрести свободу по отношению к непосредственно данному, с тем, чтобы иметь возможность его изменять. Свобода волевого акта, выражающаяся в его независимости от импульсов непосредственной ситуации, не означает, что пове­дение человека не детерминировано его непосредственным окружением, что оно вообще не детерминировано. Волевые действия не менее детерминированы и закономерны, чем непроизвольные – импульсивные, инстинктивные, рефлектор­ные – движения, но только закономерность и детерминированность их иная. Из непосредственной она становится опосредованной. Волевое действие опосредуется через сознание личности.

Одновременно с изменением связи действия с окружающей действительно­стью изменяется и связь его с личностью, от которой оно исходит. Поскольку действие в волевом акте не вызывается импульсом, а опосредуется сознатель­ным процессом и приобретает избирательный характер, оно есть в большей или меньшей степени проявление личности, выражение ее направленности. В отли­чие от импульсивного действия, которое как бы проходит через человека и вы­рывается у него, волевой акт исходит от человека и направляется им. Такое действие становится в подлинном смысле слова поступком, в котором человек себя выявляет и которым он устанавливает свое отношение к другим.

Наличие у человека воли связано с наличием значимых для него целей и за­дач. Чем более значимы и притягательны для человека эти цели, тем – при про­чих равных условиях – сильнее будет его воля, напряженнее желания, упорнее стремление к их осуществлению. Значимой целью является для человека то, что связано с его потребностями и интересами. Но для человека значимым является не только то, что связано с его партикулярно-личностными интересами и потреб­ностями. Удовлетворение самих личных потребностей в обществе, основанном на разделении труда, обусловлено направлением деятельности индивида на удов­летворение не непосредственно личностных, а общественных потребностей.

У человека как общественного индивида, как личности общественно значи­мое, далеко выходящее за пределы партикулярно-личностных интересов и иног­да вступающее с ними в жесточайший конфликт, становясь личностно значи­мым, т.е. значимым для данной личности, порождает динамические тенденции иногда большой действенной силы – тенденции долженствования, однородные по своему динамическому эффекту с тенденциями влечений, но существенно отличные от них по своему содержанию и источнику. Воля человека – это единство этих двух компонентов, соотношение между которыми может, однако, складываться по-разному (см. дальше). Чем-то противостоящим воле индивида должное представляется только тогда, когда все значимое для личности сводит­ся к партикулярно-личностному. Если человек переживает что-нибудь как должное (а не только знает, что оно считается таковым), он уже какой-то сто­роной своего существа хочет этого, даже если при этом ему – непроизволь­но – хочется чего-то другого. Должное – это общезначимый моральный ком­понент личностной воли, т.е. воли индивида, для которого общественно значи­мое является вместе с тем и личностно значимым.

Возникновение воли у человека необъяснимо только изнутри идущей пере­стройкой внутренних процессов в духе традиционной функциональной психоло­гии. Оно предполагает изменение во взаимоотношениях индивида с окружаю­щим внешним миром, обусловливающее и внутреннюю перестройку. Отправной пункт становления воли заключен во влечениях (а также в их аффективных компонентах, в элементарных чувствах-переживаниях чего-то как желанного, притягательного или отталкивающего). Но пока действия индивида находятся во власти влечений, определяясь непосредственно органическими, природными особенностями индивида, до тех пор у него нет воли в специфическом смысле этого слова. Воля в собственном смысле возникает тогда, когда человек оказыва­ется способным к рефлексии своих влечений, может так или иначе отнестись к ним. Для этого индивид должен уметь подняться над своими влечениями и, отвлекаясь от них, осознать самого себя как «я», как субъекта, у которого могут иметься те или иные влечения, но который сам не исчерпывается ни одним из них, ни их суммой, а, возвышаясь над ними, в состоянии произвести выбор между ними. В результате его действия определяются уже не непосредственно влече­ниями как природными силами, а им самим. Возникновение воли, таким образом, неразрывно связано – как сторона или компонент – со становлением индиви­да как самоопределяющегося субъекта, который сам свободно – произволь­но – определяет свое поведение и отвечает за него. Таким субъектом, способ­ным к самосознанию и самоопределению, человек становится через осознание своих отношений с другими людьми[3].

Воля в специфическом смысле этого слова, поднимающаяся над уровнем од­них лишь природных органических влечений, предполагает существование об­щественной жизни, в которой поведение людей регламентируется нравственно­стью и правом. В обществе, основанном на разделении труда, человек может удовлетворить свои потребности, лишь направляя свою деятельность на произ­водство предметов, которые, как правило, непосредственно не служат для удов­летворения личных потребностей индивида и не определяются поэтому непо­средственно его влечениями. В процессе этой деятельности цели человеческих действий отделяются от его влечений как непосредственного выражения чисто личностной потребности и перестают быть их прямой, непосредственной проек­цией. В процессе общественной жизни выделяются общественные блага и цен­ности, которые выступают для индивида как не зависящие от его влечений объективированные ценности. По мере того как в процессе общественной жизни, в результате воспитания и т. д. общественно значимое становится вместе с тем и личностно значимым, эти объективированные в процессе общественной жизни блага и ценности становятся целями деятельности индивида. Они порождают новые динамические тенденции. Проистекая из общественной жизни, они, вклю­чаясь в мотивацию, порождают новое ее содержание и строение: человек не только признает благом и целью своих действий то, чего ему непосредственно, непроизвольно хочется, но он начинает хотеть того, а не иного, потому что он проникается сознанием, что это благо, что это ценно и должно стать целью его действий. Таким образом, внешняя объективная организация общественной жиз­ни и деятельности людей обусловливает специфический внутренний строй регу­ляции их деятельности. Она определяется уже не непосредственно влечениями как неосознанными природными силами, а зависит от общественного по своему источнику и содержанию сознательного отношения индивида к совершающе­муся, значит, от него, от его свободного выбора, от его воли. Становление воли – это становление субъекта, способного к самоопределению.

Выделившийся, таким образом, самоопределяющийся субъект бывает иногда склонен противопоставить себя и обретенную им волю всякому объективному содержанию и признать все зависимым лишь от собственного произвола. И по­скольку субъект выделился и овладел своим поведением, опосредуя все совер­шаемое своим отношением к окружающему, у него имеется формальная возмож­ность занять такую позицию. Однако эта позиция никак не является высшей ступенью в развитии воли, высшей ее формой или наиболее завершенным прояв­лением. Напротив, высшего, наиболее полного и совершенного своего выраже­ния воля достигает тогда, когда выделившийся и осознавший себя субъект снова входит в объективное содержание и, проникаясь им, начинает жить и действо­вать так, что само объективное содержание, обретая в субъекте новую форму существования, начинает жить и действовать в нем и через него. При этом для субъекта, поднявшегося до самосознания и самоопределения, само это объектив­ное, всеобщее, общественно значимое содержание перестает быть внешней данно­стью, которую он должен не мудрствуя лукаво принять именно как данное и непреложное, не вдаваясь в критическое рассмотрение того, что именно ему пре­подносится по существу. В действительности и по отношению к действующему праву и расхожей морали субъект сохраняет и право, и обязанность проверить и решить, что именно ему надлежит признать (иначе признание общественных норм со стороны субъекта было бы совершенно формальным), и действовать в соответствии со своим убеждением (иначе его поведение, даже при внешнем соблюдении моральных норм, было бы лишено всякого морального содержа­ния). Однако речь при этом идет совсем не о том, чтобы подчинить общественно значимое контролю только партикулярно-личностного, подчинить общественно значимое голой субъективности и сделать зависимым от ее произвола: речь идет о том, чтобы личное убеждение человека, проникаясь общественно значимым содержанием, стало в силу этого судьей в вопросах должного – права и нрав­ственности.

Проблема воли, поставленная не функционально и формально, а по суще­ству, – это прежде всего проблема содержания воли, того, какие мотивы и цели являются для нее определяющими, каково ее строение, т. е. того, как реально складываются у людей в тех или иных условиях соотношения между партику­лярным и всеобщим в вещах, значимых для личности.

У одних все значимое сплющено и сведено к партикулярно-личностным мо­тивам, и если они и совершают поступки, которые по своим внешним результатам отвечают предписаниям общественной нравственности, то в этом случае нравственное содержание не входит в мотивы человека и не детерминирует как таковое его воли.

У других общественно значимое осознается как должное, значимое, обяза­тельное, но переживается как чуждая внешняя сила, противостоящая тому, с чем личность себя отожествляет и что переживает как свое личное, в чем она кровно заинтересована: воля в таком случае расщеплена на внешние друг другу компо­ненты – влечения и долженствования – и поглощена разрешением их постоян­но возобновляющегося конфликта. И, наконец, общественно значимое может стать для личности ее кровным, личным, составляющим ее существо: воля в этом случае становится более единой, цельной, монолитной. Противоречия в мотивах неизбежны и в этом случае, но противоречивые тенденции не противостоят в ней как внешние противоположности, а включаются как подчиненные моменты в единство основных устремлений. И такая воля вступает иногда в противоречие не только с узколичностными мотивами, не только с внешними обстоятельства­ми и препятствиями, которые приходится преодолевать для реализации обще­значимых целей – норм права и нравственности – в конкретных условиях действительности, но и с самими этими нормами права и нравственности. Весь вопрос в таком случае заключается в том, с каких позиций эта борьба ведется. Борьба личности и личной воли против действующего права и ходячей нрав­ственности – это не всегда борьба только личностного, т. е. партикулярно-личностного, против общественно значимого, всеобщего. Иногда это борьба не про­тив права и законов, а против уже отжившего права, ставшего бесправием и беззаконием, за новое право; не против нравственности вообще, а против норм расхожей морали за новую, более высокую нравственность. Здесь личность вы­ступает как представитель и носитель всеобщего в его развитии и становлении, а общество, точнее, та пусть еще господствующая часть, представляет уже от­жившее и отмирающее, т. е. становится блюстителем партикулярных, утеряв­ших в ходе общественного развития всеобщее значение норм; вот почему мало обосновано формальное противопоставление личного и общественного при оп­ределении содержания и строения воли человека.

Подобно тому как в процессе мышления логика вещей – объектов мысли, определяя предметно-смысловое содержание решаемых задач, входит в мышле­ние определяющим началом, подобно этому объективное содержание нравствен­ности, регулирующей межлюдские отношения, входит определяющим началом в волю человека, поскольку она направляется на общественно значимые цели. Строение воли человека существенно зависит от того, какое складывается соот­ношение между партикулярно-личностным и общественно значимым. Общест­венно значимое, должное, моральное может оказаться для того или иного человека противостоящим его воле – трансцендентным – в том случае, если значимым для него является лишь отвечающее его партикулярно-личностным интересам; но возможно и иное положение – когда общественно значимое, не растворяясь в партикулярно-личностном и не противопоставляясь извне всему личностно значимому, входит своим объективно-нравственным содержанием в сознание и волю человека определяющим началом. Это решение вопроса о соотношении морали и воли как и соответствующее ему решение вопроса о соотношении логики и мышления являются двумя звень­ями единого решения проблемы идеологии и психологии. Это решение с внут­ренней необходимостью вытекает из наших исходных положений, согласно ко­торым внутреннее, психическое определяется опосредованно через отношение свое к объективному и составляет его специфическую, но существенную часть.

2. ВОЛЕВОЙ ПРОЦЕСС

Волевое действие может реализоваться в более простых и более сложных формах.

В простом волевом акте побуждение к действию, направленному на более или менее ясно осознанную цель, почти непосредственно переходит в действие, не предваряемое сколько-нибудь сложным и длительным сознательным процес­сом; сама цель не выходит за пределы непосредственной ситуации, ее осуществ­ление достигается посредством привычных действий, которые производятся по­чти автоматически, как только дан импульс.

Для сложного волевого акта в его наиболее выраженной специфической фор­ме существенно прежде всего то, что между импульсом и действием вклинивает­ся опосредующий действие сложный сознательный процесс. Действию предше­ствует учет его последствий и осознание его мотивов, принятие решения, возник­новение намерения его осуществить, составление плана для его осуществления. Таким образом, волевой акт превращается в сложный процесс, включающий це­лую цепь различных моментов и последовательность различных стадий или фаз, между тем как в простом волевом акте все эти моменты и фазы вовсе не обяза­тельно должны быть представлены в сколько-нибудь развернутом виде.

В сложном волевом действии можно выделить 4 основные стадии, или фазы:

1)    возникновение побуждения и предварительная постановка цели;

2)    стадия обсуждения и борьба мотивов;

3)    решение;

4) исполнение.

Основным содержанием первой фазы в развитии волевого действия являются возникновение побуждения и осознание цели. Они взаимосвязаны и взаимообус­ловлены. В реальном протекании волевого действия различные фазы могут в зависимости от конкретных условий приобретать больший или меньший удель­ный вес, иногда сосредоточивая в себе весь волевой акт, иногда вовсе выпадая.

Традиционная психология, отражавшая по преимуществу психологию реф­лектирующего интеллигента, находящегося на распутье, раздираемого сомнения­ми, борьбой мотивов, выдвигала в качестве ядра волевого акта именно эту «борь­бу мотивов» и следующее за ней более или менее мучительное решение. Внут­ренняя борьба, конфликт со своей собственной, как у Фауста, раздвоенной душой и выход из нее в виде внутреннего решения – все, а исполнение этого реше­ния – ничто.

В противоположность этому другие теории стремятся вовсе выключить из волевого действия внутреннюю работу сознания, связанную с выбором, обдумы­ванием, оценкой; с этой целью они отделяют мотивацию воли от самого волевого акта. В результате волевое действие или даже волевой акт превращается в чис­тую импульсивность. Абсолютизации рефлектирующей сознательности противопоставляется другая крайность – импульсивная действенность, вовсе лишен­ная сознательного контроля.

В действительности всякое подлинно волевое действие является избиратель­ным актом, включающим сознательный выбор и решение. Но это никак не зна­чит, что борьба мотивов является его центральной частью, его душой. Из самого существа волевого действия, как действия, направленного на достижение цели, на реализацию замысла, вытекает, что основными его частями являются исходная и завершающая фазы – явное осознание цели и настойчивость, твердость в ее достижении. Основа волевого действия – целеустремленная, сознательная дей­ственность.

Признание господствующего значения исходной и завершающей фазы воле­вого действия – осознания цели и ее осуществления – не исключает, однако, ни существования других фаз, ни того, что в конкретных, многообразных и изменчи­вых условиях реальной действительности в том или ином частном случае на передний план выступают и другие фазы волевого акта. Все они подлежат по­этому анализу. Волевой акт начинается с возникновения побуждения, выражаю­щегося в стремлении. По мере того как осознается цель, на которую оно направ­ляется, стремление переходит в желание; возникновение желания предполагает известный опыт, посредством которого человек узнает, какой предмет способен удовлетворить его потребность. У того, кто этого не знает, не может быть жела­ния. Желание – это опредмеченное стремление. Зарождение желания означает поэтому возникновение или постановку цели. Желание – это целенаправлен­ное стремление.

Но наличие желания, направленного на тот или иной предмет как цель, еще не является законченным волевым актом. Если желание предполагает знание цели, то оно еще не включает мысли о средствах и хотя бы мысленного овладе­ния ими. Оно поэтому не столько практично, сколько созерцательно и аффек­тивно. Желать можно и того, в достижимости чего не уверен, хотя твердое зна­ние абсолютной недостижимости предмета желания, несомненно, парализует, ес­ли не убивает, желание.

Желание часто открывает широкий простор воображению. Подчиняясь же­ланию, воображение разукрашивает желанный предмет и этим в свою очередь питает желание, явившееся источником его деятельности. Но эта деятельность воображения, в которой взаимодействуют чувство и представление, может заме­стить действительную реализацию желания. Желание обволакивается мечтами, вместо того чтобы претворяться в действие. Оно приближается к пожеланию. Желать еще не значит хотеть.

Желание переходит в подлинно волевой акт, который в психологии принято обозначать неуклюжим словом «хотение», когда к знанию цели присоединяется установка на ее реализацию, уверенность в ее достижимости и направленность на овладение соответствующими средствами. Хотение – это устремленность не на предмет желания сам по себе, а на овладение им, на достижение цели. Хоте­ние имеется там, где желанны не только сама по себе цель, но и действие, которое к ней приводит.

Как бы ни отличались влечение, желание и хотение друг от друга, каждое из них выражает стремление – то внутреннее противоречивое состояние недостат­ка, нужды, страдания, беспокойства и вместе с тем напряжения, которое образует исходное побуждение к действию. В ряде случаев побуждение к действию, направленному на определенную, более или менее ясно осознанную цель, непосред­ственно влечет за собой действие. Стоит только представить себе цель, чтобы чувствовать и знать: да, я этого хочу! Стоит только это почувствовать, чтобы уже перейти к действию.

Но иногда за побуждением к действию и постановкой цели не сразу следует действие; случается, что прежде, чем наступило действие, появляется сомнение либо в данной цели, либо в средствах, которые ведут к ее достижению; иногда почти одновременно появляется несколько конкурирующих целей, возникает мысль о возможных нежелательных последствиях того поведения, которое ведет к достижению желанной цели, и в результате образуется задержка. Положение осложняется. Между побуждением и действием вклиниваются размышление и борьба мотивов[4].

Основным содержанием второй фазы в развитии волевого действия являются обсуждение и борьба мотивов.

Иногда говорят, что в отличие от импульсивного, аффективного действия, ко­торое обусловлено ситуацией больше, чем постоянными, существенными свой­ствами или установками личности, волевое действие как избирательный акт, т. е. результат произведенного личностью выбора, обусловлено личностью в целом. Это в известном смысле правильно. Но не менее правильно и то, что в волевом акте часто заключены борьба, противоречие, раздвоение. У человека есть много различных потребностей и интересов, и некоторые из них оказываются несовме­стимыми. Человек вовлекается в конфликт. Разгорается внутренняя борьба мо­тивов.

Но и тогда, когда противоречие не выступает непосредственно в мучительном чувстве раздвоения, сознательное мыслящее существо, у которого возникает же­лание совершить некоторое действие, обычно склонно подвергнуть его предва­рительному анализу.

Прежде всего естественно возникает потребность в том, чтобы учесть послед­ствия, которые может повлечь осуществление желания. Здесь в волевой процесс включается процесс интеллектуальный. Он превращает волевой акт в действие, опосредованное мыслью. Учет последствий предполагаемого действия сплошь и рядом обнаруживает, что желание, порожденное одной потребностью или опре­деленным интересом, в конкретной ситуации оказывается осуществимым лишь за счет другого желания; желательное само по себе действие может при опреде­ленных условиях привести к нежелательным последствиям.

Задержка действия для обсуждения так же существенна для волевого акта, как и импульсы к нему. Задержке должны подвергнуться в волевом акте другие, конкурирующие, импульсы. Временной задержке должен подвергнуться и при­водящий к действию импульс, для того чтобы действие было волевым актом, а не импульсивной разрядкой. Волевой акт – это не абстрактная активность, а ак­тивность, которая заключает в себе и самоограничение. Сила воли заключается не только в умении осуществлять свои желания, но и в умении подавлять неко­торые из них, подчиняя одни из них другим и любое из них – задачам и целям, которым личные желания должны быть подчинены. Воля на высших своих сту­пенях – это не простая совокупность желаний, а известная организация их. Она предполагает, далее, способность регулировать свое поведение на основании общих принципов, убеждений, идей. Воля требует поэтому самоконтроля, умения управлять собой и господствовать над своими желаниями, а не только служения им.

Прежде чем действовать, необходимо произвести выбор, надо принять реше­ние. Выбор требует оценки. Если возникновение побуждения в виде желания предварительно выдвигает некоторую цель, то окончательное установление це­ли – иногда совсем не совпадающей с первоначальной – совершается в ре­зультате решения.

Принимая решение, человек чувствует, что дальнейший ход событий зависит от него. Осознание последствий своего поступка и зависимости того, что про­изойдет, от собственного решения порождает специфическое для волевого акта чувство ответственности.

Принятие решения может протекать по-разному.

1. Иногда оно вовсе не выделяется в сознании как особая фаза: волевой акт совершается без особого решения. Так бывает в тех случаях, когда возникшее у человека побуждение не встречает никакого внутреннего противодействия, а осу­ществление цели, соответствующей этому побуждению, – никаких внешних пре­пятствий. При таких условиях достаточно представить себе цель и осознать ее желанность, чтобы последовало действие. Весь волевой процесс – от первона­чального побуждения и возникновения цели до ее осуществления – так стянут в одно нерасчлененное единство, что решение не выступает в нем как особый акт; принятие решения заключено в свернутом виде в признании цели. В тех волевых актах, в которых за возникновением побуждения к действию следует сколько-нибудь сложная борьба мотивов или обсуждение и действие отсрочиваются, ре­шение выделяется как особый момент.

2. Иногда решение как бы само наступает, будучи полным разрешением того конфликта, который вызвал борьбу мотивов. Произошла какая-то внутренняя работа, что-то сдвинулось, многое переместилось – и все представляется уже в новом свете: я пришел к решению не потому, что считаю нужным принять имен­но это решение, а потому, что никакое другое уже невозможно. В свете новых мыслей, которые я, размышляя над решением, осознал, под воздействием новых Чувств, которые на меня за это время нахлынули, то, что недавно еще казалось таким важным, вдруг представилось ничтожным, и то, что не так давно казалось желанным и дорогим, вдруг утратило свою привлекательность. Все разреши­лось, и нужно уже не столько принимать решение, сколько констатировать его.

3. Наконец, бывает так, что до самого конца и при самом принятии решения каждый из мотивов сохраняет еще свою силу, ни одна возможность сама по себе не отпала, и решение в пользу одного мотива принимается не потому, что дей­ственная сила остальных исчерпана, что другие побуждения утратили свою при­влекательность, а потому, что осознана необходимость или целесообразность при­нести все это в жертву. В таком случае, когда конфликт, заключенный в борьбе мотивов, не получил разрешения, которое исчерпало бы его, особенно осознается и выделяется решение, как особый акт, который подчиняет одной принятой цели все остальное.

Само решение, а затем и следующее за ним исполнение в таком случае обыч­но сопровождаются ярко выраженным чувством усилия. В этом чувстве, связан­ном с внутренней борьбой, некоторые склонны видеть особый момент волевого акта. Однако вовсе не всякое решение и выбор цели должны сопровождаться чувством усилия. Наличие усилия свидетельствует не столько о силе волевого акта, сколько о том противодействии, которое эта сила встречает. Мы испытыва­ем чувство усилия обычно лишь тогда, когда наше решение не дает подлинного разрешения борьбе мотивов, когда победа одного мотива означает лишь подчи­нение остальных. Когда остальные мотивы не исчерпаны, не изжиты, а только побеждены и, побежденные, лишенные доступа к действию, продолжают жить и привлекать, мы неизбежно испытываем чувство усилия, принимая наше решение.

Поскольку для живых людей, которым не чужды внутренние противоречия, такие конфликтные ситуации не только возможны, но иногда и неизбежны, очень важно, чтобы человек способен был на усилие. Это тем более важно, что такое усилие бывает по большей части необходимо в случаях волевых решений, кото­рые должны обеспечить торжество более отвлеченных принципиальных мотивов над укоренившимися в нас влечениями.

Однако все же неправильно видеть в усилии, связанном с решением, основной признак волевого акта. Когда человек весь в своем решении и все его устремле­ния в полном, нерасчлененном единстве слиты, он не испытывает усилий, прини­мая решение, и тем не менее в этом волевом акте может быть особая несокруши­мая сила.

Она не может не сказаться на исполнении решения. Здесь, однако, в борьбе с реальными трудностями способность к волевому усилию приобретает сущест­венное значение как важнейший компонент или проявление воли.

Три отмеченных нами случая отличаются друг от друга тем, насколько реше­ние выделяется в волевом процессе как особый акт. В первом из перечисленных нами случаев решение непосредственно слито с принятием цели; во втором оно не отделилось еще от борьбы мотивов, являясь лишь естественным ее концом, а в третьем – оно выделилось из этой последней и противостоит как особый акт, наделенный максимальной степенью активности и осознанности. Однако в изве­стном смысле каждый волевой акт включает в себя решение, поскольку он пред­полагает принятие определенной цели и открывает соответствующему желанию доступ к моторной сфере, к действию, направленному на ее осуществление.

Сама «техника» решения, те процессы или операции, посредством которых к нему приходят, в разных условиях бывают различными.

В тех случаях, когда главная трудность заключается в том, чтобы знать, как поступить, для решения достаточно осмыслить положение и подвести данный конкретный случай под какую-то общую категорию. Как только вновь предста­вившийся случай включен в какую-то привычную рубрику, уже известно, как с ним быть. Так решаются прежде всего более или менее обыденные вопросы, особенно достаточно опытными и не очень импульсивными людьми.

У натур очень импульсивных значительную роль в принятии решения мо­гут играть обстоятельства. Некоторые импульсивные, страстные и уверенные в себе натуры иногда как бы преднамеренно отдают себя во власть обстоятельств, в полной уверенности, что надлежащий момент принесет надлежащее решение.

Нерешительные люди, особенно когда положение сложно, осознавая это, иног­да намеренно оттягивают решение, ожидая, что изменение ситуации само прине­сет желанный результат или сделает принятие решения более легким, вынудив принять его.

Иногда в затруднительных случаях люди облегчают себе решение тем, что принимают его как бы условно, приурочивая исполнение к определенным, не зависящим от их решения, обстоятельствам, при наличии которых оно вступает в силу. Так, будучи не в силах сразу оторваться от увлекательной книги и взяться за скучную работу, человек принимает решение сделать это, как только часы пробьют такой-то час. Окончательное решение или, по крайней мере, исполнение его перекладывается на обстоятельства, принятие решения – как бы услов­ное – этим облегчается. Таким образом, тактика принятия решения может быть многообразной и достаточно сложной.

Принять решение – еще не значит выполнить его. За решением должно последовать исполнение. Без этого последнего звена волевой акт не завершен.

Восхождение к высшим ступеням волевой деятельности характеризуется прежде всего тем, что исполнение превращается в более или менее сложный, длительный процесс. Усложнение этого последнего завершающего этапа воле­вого акта является характерным для высших ступеней волевого действия, кото­рое ставит себе все более сложные, отдаленные и высокие, все труднее достижи­мые цели.

В решении то, чего еще нет и что должно быть, противопоставляется тому, что есть. Исполнение решения требует изменения действительности. Желания че­ловека не исполняются сами собой. Идеи и идеалы не обладают магической силой самореализации. Они становятся реальностью лишь тогда, когда за ними стоит действенная сила преданных им людей, умеющих преодолевать трудно­сти. Их осуществление сталкивается с реальными препятствиями, которые тре­буют реального преодоления. Когда борьба мотивов закончена и решение при­нято, тогда лишь начинается подлинная борьба – борьба за исполнение реше­ния, за осуществление желания, за изменение действительности, за подчинение ее человеческой воле, за реализацию в ней идей и идеалов человека, и в этой-то борьбе, направленной на изменение действительности, заключается основное.

При традиционной трактовке воли предметом психологического анализа яв­ляется то, что происходит в субъекте до начала волевого действия как такового. Внимание исследователя сосредоточивалось на внутренних переживаниях – борьбе мотивов, решении и т.д., предшествующих действию, как будто там, где начинается действие, кончается сфера психологии; для этой последней как будто существует бездейственный, только переживающий человек.

В тех случаях, когда проблема действия не выпадала вовсе из поля зрения психологов, действие лишь внешним образом связывалось с психикой или со­знанием, как это имеет место в теории идеомоторного акта у У.Джемса[5]. Соглас­но этой теории всякая идея имеет тенденцию автоматически перейти в действие. При этом опять-таки само действие рассматривается как автоматическая двига­тельная реакция или разрядка, вызванная идейным «раздражителем». Она свя­зана с предваряющим его сознательным процессом, но сама будто бы не включает такового. Между тем в действительности проблема волевого действия не сво­дится лишь к соотношению идей, представлений, сознания и двигательных реак­ций организма. Волевое действие заключает в себе отношение – реальное и идеальное – субъекта к объекту, личности к предмету, который выступает в качестве цели, к действительности, в которой эта цель должна быть осуществле­на. Это отношение реально представлено в самом волевом действии, которое развертывается как более или менее сложный процесс, психическая сторона ко­торого должна быть изучена.

Всякое волевое действие предполагает в качестве отправного пункта состоя­ние, которое складывается в результате предшествующей ему более или менее длительной и сложной внутренней работы и которое можно было бы охарактери­зовать как состояние готовности, внутренней мобилизованности. Иногда переход человека к действию совершается с необходимостью естественного процесса, и действие стремительно нарастает, как бурный поток со снежных вершин; иног­да же, несмотря на то что решение уже принято, нужно еще как-то собраться, чтобы от решения перейти к исполнению.

Само действие как исполнение протекает по-разному, в зависимости от слож­ности задачи и отношения к ней действующего человека. По мере того как в силу сложности задачи, отдаленности цели и т. д. исполнение решения в дей­ствии растягивается на более или менее длительное время, от решения отделяет­ся намерение.

Всякое волевое действие является намеренным или преднамеренным дей­ствием в широком смысле этого слова, поскольку в волевом действии результат является целью субъекта и входит, таким образом, в его намерения. Возможно, однако, волевое, т. е. целенаправленное и сознательно регулируемое, действие, в котором намерение в специфическом смысле слова не выделяется как особый момент: в этом смысле существуют ненамеренные волевые действия, т. е. дей­ствия, которые, будучи волевыми, не предваряются особым намерением. Так бы­вает, когда решение непосредственно переходит в исполнение благодаря тому, что соответствующее действие легко, привычно и т. д. Но в сколько-нибудь сложных ситуациях, когда осуществление цели требует более или менее дли­тельных, сложных, непривычных действий, когда исполнение решения затрудне­но или в силу каких-либо причин должно быть отсрочено, намерение отчетливо выступает как особый момент. Намерение является внутренней подготовкой от­сроченного или затрудненного действия. Человек вооружается добрыми и бо­лее или менее твердыми намерениями, когда предвидит трудности в исполнении своего решения. Намерение представляет собой, по существу, не что иное, как зафиксированную решением направленность на осуществление цели. Поэтому, хотя оно не обязательно должно выступать в каждом волевом действии как особый, сознательно выделенный в нем момент, оно все же существенно, особен­но для высших форм волевого действия.

Намерение может носить более или менее общий характер, когда оно высту­пает лишь как намерение осуществить известную цель или выполнить опреде­ленное желание, не фиксируя при этом конкретных способов реализации. Об­щее намерение, направленное на осуществление конечной цели, распространяет­ся на всю цепь ведущих к ней действий и обусловливает общую готовность совершать применительно к различным ситуациям, создающимся в ходе дей­ствия, целый ряд различных частных действий.

В сложном волевом действии для исполнения решения иногда недостаточно намерения, хотя бы самого искреннего и лучшего. Прежде чем приступить к осуществлению отдаленной цели, требующей сложного ряда действий, необходи­мо наметить путь, к ней ведущий, и средства, пригодные для ее достижения, – составить себе план действий.

При этом путь к конечной цели расчленяется на ряд этапов. В результате помимо конечной цели появляется ряд подчиненных целей, и то, что является средством, само на известном этапе становится целью. Психологически не ис­ключена возможность и того, чтобы такая подчиненная цель-средство на время стала для субъекта самоцелью. В сложной деятельности, состоящей из цепи дей­ствий, между целью и средством развертывается сложная диалектика: средство становится целью, а цель – средством.

План бывает более или менее схематичен. Одни люди, приступая к исполне­нию принятого решения, стремятся все предусмотреть и как можно более де­тально спланировать каждый шаг; другие ограничиваются лишь самой общей схемой, намечающей только основные этапы и узловые точки. Обычно более детально разрабатывается план ближайших действий, более схематично или бо­лее неопределенно намечаются дальнейшие.

В зависимости от роли, которую играет при исполнении план, воля бывает более или менее гибкой. У некоторых людей раз принятый план так довлеет над волей, что лишает ее всякой гибкости. План для них превращается в застывшую, безжизненную схему, остающуюся неизменной при любом изменении обстоя­тельств. Воля, ни в чем не отступающая от заранее составленного плана, слепая по отношению к конкретным, изменяющимся условиям его осуществления, – это тупая, а не сильная воля. Человек с сильной, но гибкой волей, никак не отказываясь от своих конечных целей, не остановится, однако, перед тем, чтобы ввести в предварительный план действий все изменения, которые в силу вновь обнаружившихся обстоятельств окажутся необходимыми для достижения цели.

Когда конечная цель вовсе не определяет характер и способ действия, вместо единой системы действий, направленных на цель, легко может получиться про­стое рядоположение друг с другом не связанных действий, последовательность которых находится в полной зависимости от обстоятельств. В таком случае ко­нечный результат действий может вовсе не совпасть с первоначальной целью.

Бесплановость ставит под вопрос достижение цели, на которую направлено во­левое действие. Волевое действие в своих высших формах должно быть плано­вым действием.

Волевое действие – это в итоге сознательное, целенаправленное действие, посредством которого человек планово осуществляет стоящую перед ним цель, подчиняя свои импульсы сознательному контролю и изменяя окружающую дей­ствительность в соответствии со своим замыслом. Волевое действие – это спе­цифически человеческое действие, которым человек сознательно изменяет мир.

Воля и познание, практическая и теоретическая деятельность человека, опи­раясь на единство субъективного и объективного, идеального и материального, каждая по-своему разрешают внутреннее противоречие между ними. Преодоле­вая одностороннюю субъективность идеи, познание стремится сделать ее адек­ватной объективной действительности. Преодолевая одностороннюю объектив­ность этой последней, практически отрицая ее мнимую абсолютную разумность, воля стремится сделать объективную действительность адекватной идее.

Поскольку волевой акт является сознательным действием, направленным на осуществление цели, действующий субъект оценивает результат, к которому при­вело действие, сопоставляя его с целью, на которую оно было направлено. Он констатирует его удачу или неудачу и более или менее напряженно и эмоцио­нально переживает его как свой успех или неуспех.

Волевые процессы являются сложными процессами. Поскольку волевой акт исходит из побуждений, из потребностей, он носит более или менее ярко выра­женный эмоциональный характер. Поскольку волевой акт предполагает созна­тельное регулирование, предвидение результатов своих действий, учет послед­ствий своих поступков, подыскание надлежащих средств, обдумывание, взве­шивание, он включает более или менее сложные интеллектуальные процессы. В волевых процессах эмоциональные и интеллектуальные моменты представле­ны в специфическом синтезе; аффект в них выступает под контролем интеллекта.

Роль различных компонентов волевого акта – импульсов к действию, опосредующих его мыслительных операций, плана и т. д. – наглядно проявляется в тех патологических случаях, когда один из этих компонентов нарушен.

У каждого человека имеется некоторый характерный для него в обычных условиях нейротонус, обусловленный зарядкой его подкорки, или, точнее, динами­ческим соотношением коры и подкорки. Связанная с этим отношением большая или меньшая заторможенность коры отражается на волевых качествах лично­сти. Нормальный волевой акт предполагает некоторую оптимальную – не слиш­ком слабую и не слишком сильную – импульсивность.

Если интенсивность импульсов оказывается ниже определенного уровня, как это имеет место в патологической форме, при так называемой абулии, нормаль­ный волевой акт невозможен. Точно так же при очень повышенной импульсив­ности, когда отдельное, только возникшее желание дает стремительную разрядку в действии, как это бывает, например, в состоянии аффекта, сознательный учет последствий и взвешивание мотивов становятся неосуществимыми – действие теряет характер сознательного, избирательного, т. е. волевого, акта.

В стойкой патологической форме это наблюдается тогда, когда патологиче­ские изменения в деятельности коры нарушают ее контролирующие функции и приводят как бы к обнажению низших подкорковых центров. Повышенная им­пульсивность приводит к тому, что действие непроизвольно вырывается у субъек­та. При таких условиях нарушена существенная для волевого акта возможность сознательного регулирования.

С другой стороны, резкие изменения динамики коры и патологическое ее тор­можение, обусловленное повышенной истощаемостью самой коры или иногда яв­ляющееся производным результатом патологических изменений в подкорке, при­водят к нарушению волевых функций, при котором говорят об абулии[6]. Больной Эскироля по выздоровлении так объяснял свое состояние: «Недостаток деятель­ности имел причиной то, что все мои ощущения были необыкновенно слабы, так что не могли оказывать никакого влияния на мою волю»[7].

Роль, которую играют в волевом акте опосредующие его мыслительные опе­рации, выступает с особенной отчетливостью при апраксических расстройствах. Под апраксией разумеют (начиная с У. Липмана) такое расстройство действия, которое не обусловлено ни двигательным поражением членов, ни расстройством восприятия, а является центрально обусловленным поражением сложного воле­вого действия. Расстройство сложного волевого действия теснейшим образом связано с расстройством речи и мышления (как это показали особенно исследо­вания Г. Хэда, А. Гельба и К. Гольдштейна и др.).

Нарушение способности оперировать понятиями и формулировать отвлечен­ную мысль лишает больного возможности предварить и опосредовать свое дей­ствие формулировкой отвлеченной цели и плана. В результате его действие спускается на более низкий уровень. Он оказывается снова как бы прикованным к непосредственно наличной ситуации. Так, один больной Джексона мог высу­нуть язык, чтобы смочить губы, когда они у него пересыхали, но не в состоянии был произвести то же действие по предложению врача без такого непосред­ственного стимула. Больной Гейльдброннера во время еды пользовался ложкой и стаканом так же, как нормальный человек, но он оказывался совершенно не в состоянии совершать с ними какие-либо целесообразные действия вне привыч­ной конкретной ситуации. Больной Гольдштейна не мог по предложению врача закрыть глаза, но когда ему предлагали лечь спать, он ложился, и глаза его закрывались.

Другие больные могут по укоренившейся привычке постучать в дверь, прежде чем войти в комнату, и завести перед сном часы, но они оказываются совершенно не в состоянии, стоя на некотором расстоянии от двери или не держа часов в ру­ках – вне привычной конкретной ситуации и без непосредственного контакта с материальным объектом, воспроизвести то же движение. Та же скованность не­посредственной ситуацией проявляется и в высказываниях этих больных. Они отличаются своеобразной правдивостью, которая является у них не столько доб­родетелью, сколько необходимостью.  Все эти факты свидетельствуют о том, что нарушение у человека способности к опосредованному мышлению в по­нятиях и к абстрактным словесным формулировкам связано с переходом всего его поведения на более низкий уровень непроизвольных реакций, вызываемых внешними импульсами. Расстройство речи и мышления в понятиях при афазии сказывается в том, что больные в состоянии выполнить только такие действия, которые непосредственно вызываются теми конкретными ситуациями, в которых они находятся, но они не в состоянии произвести аналогичные действия в резуль­тате волевого решения в отсутствие непосредственных импульсов.  Дей­ствие этих больных всегда как бы подчиняется толчку, идущему сзади, лишено характера волевого акта.

Связь волевого действия с опосредующим его мышлением и речью проявля­ется в том, что особенно трудной задачей для афатиков, по наблюдениям Хэда, оказалось предложение сделать что-нибудь, произвести действие без указания, какое именно действие нужно произвести.

То же явление обнаружилось во всех ситуациях, в которых подлежащие вы­полнению действия могли быть начаты с различных концов или осуществлены различными способами. Для этих больных не было ничего более обременитель­ного, чем свобода поступать по собственной воле. Во всех случаях, когда задача могла быть разрешена различными способами, она именно в силу этого оказыва­лась при расстройстве абстрактного мышления неразрешимой вовсе. В тех слу­чаях, когда решение не предопределено целиком конкретными условиями, оно должно основываться на абстрактных теоретических основаниях; поэтому, ког­да, как это имеет место в патологической форме афазии, нарушена способность мышления в понятиях и теоретических словесных формулировках, пораженной оказывается и волевая деятельность.

Вышеприведенные исследования апраксии представляют значительный ин­терес для общей психологии воли. Они на отрицательных примерах очень ярко демонстрируют значение опосредующего мышления для высших форм волевой деятельности. Пока человек не в состоянии подняться над непосредственным переживанием к предметному познанию мира, из которого он себя выделяет и которому себя противопоставляет, волевое действие невозможно. Так же как мышление означает опосредованную форму познания, воля обозначает опосре­дованную форму деятельности. Интеллектуальное развитие входит одним из компонентов и в тот процесс развития, который ведет от импульсивных, инстин­ктивных действий к волевым.

Значение объективного содержания в определении волевого акта сказывает­ся очень ярко на отрицательных явлениях внушения, негативизма и упрямства. О внушении говорят там, где решение субъекта определяется другим лицом, независимо от того, насколько объективно обоснование такого решения.

В каж­дом решении непроизвольно, в большей или меньшей степени, учитывается «удель­ный вес» того человека или коллектива, которые стоят за то или иное решение. Всякое решение, которое принимает человек, опосредовано социальными отно­шениями к другим людям. Но для нормального волевого акта существенно то, что, учитывая исходящее от других воздействие, человек взвешивает содержание, существо предполагаемого решения. При внушении воздействие, идущее от дру­гого лица, определяет решение независимо от того, что оно означает по существу. При внушении, другими словами, происходит автоматический перенос решения с одного лица на другое, устраняющий элементы подлинного волевого акта – принятия решения на основании взвешиваемых мотивов. Повышенная внушаемость отличает истерических субъектов. В состоянии гипноза она достигает высшей степени.

Гипноз – это внушенный сон» (Бернгейм), но сон, при котором сохраняет­ся островок бодрствующего сознания; общая заторможенность коры не распро­страняется на ограниченный ее участок. Через этот «бодрствующий участок», или «сторожевой пункта, по выражению рефлексологов, гипнотизер – и толь­ко он – сообщается с загипнотизированным: между ними устанавливается «раппорта (связь, сообщение). При общей заторможенности коры и суженности сознания идея, которая вводится гипнотизером в сознание загипнотизированно­го, не встречает конкуренции – она не подвергается сопоставлению, взвешива­нию и в силу этой монопольности более или менее автоматически переходит в действие. Однако даже в гипнозе контроль над действиями у человека не абсо­лютно утрачен. Это явствует из того, что и в гипнотическом сне человеку не удается обычно внушить действия, коренным образом расходящиеся с его сокро­венными желаниями и основными установками.

Из одного корня с внушаемостью вырастают и явления негативизма, пред­ставляющегося на первый взгляд ее прямой противоположностью. Негативизм проявляется в немотивированном волевом противодействии всему тому, что ис­ходит от других. За негативизмом скрывается не сила, а слабость воли, когда субъект не в состоянии сохранить по отношению к желаниям окружающих до­статочной внутренней свободы, чтобы взвесить их по существу и на этом основа­нии принять их или отвергнуть.  Как при внушаемости субъект принима­ет, так при негативизме он отвергает, безотносительно к объективному содержа­нию, обосновывающему решение. Явления негативизма наблюдаются, так же как внушение, у истерических субъектов.

О негативизме говорят также как о характерном явлении волевой сферы ребенка. Но генетическая обусловленность этих явлений в обоих случаях раз­лична. Еще не окрепшая воля создает себе иногда в явлениях негативизма за­щитный барьер. Однако и в процессе развития негативизм является обычно симптомом ненормально складывающихся отношений ребенка или подростка с его окружением. То, что трактуется у подростка как негативизм, является иногда проявлением того разлада между отцами и детьми, который особенно сказывал­ся в периоды более или менее значительных общественных сдвигов в истории общества.

В этой связи поучительно и другое явление характерологического поряд­ка – упрямство. Хотя в упрямстве как будто проявляются упорство и настой­чивость, все же упрямство и сила воли не тожественные явления. При упрям­стве субъект упорствует в своем решении только потому, что это решение исходит от него. Упрямство от настойчивости отличается своей объективной необоснованностью. Решение при упрямстве носит формальный характер, по­скольку оно совершается безотносительно к существу или объективному содер­жанию принятого решения.

Внушаемость, негативизм и упрямство ярко вскрывают значение для полно­ценного волевого акта объективного, его обосновывающего содержания. Отно­шение к другим людям и к самому себе играет существенную роль в каждом нормальном волевом акте; при внушении, негативизме и упрямстве они приобре­тают патологические формы потому, что не опосредованы объективным содержа­нием принимаемого решения.

В соответствии со сложностью волевой деятельности сложны и многообразны также и различные волевые качества личности. Среди важнейших из этих ка­честв можно, во-первых, выделить инициативность. Говорят часто, что «первый шаг труден». Умение хорошо и легко взяться за дело по собственному почину, не дожидаясь стимуляции извне, является ценным свойством воли. Существенную роль в инициативности играет известная интенсивность и яркость побуждений; немаловажное значение имеют и интеллектуальные данные. Обилие и яркость новых идей и планов, богатство воображения, рисующего эмоционально привле­кательные картины тех перспектив, которые новая инициатива может открыть, соединенные с интенсивностью побуждения и активностью стремлений, делают некоторых людей как бы бродилом в той среде, в которую они попадают. От них постоянно исходят новые начинания и новые импульсы для других людей.

Прямую противоположность им составляют инертные натуры. Раз взявшись за дело, инертные люди также способны иногда не без упорства продолжать его, но им всегда особенно труден первый шаг: меньше всего они в состоянии сами что-то затеять и без стимуляции извне, по собственной инициативе что-то пред­принять.

Вслед за инициативностью, характеризующей человека по тому, как у него совершается самый начальный этап волевого действия, необходимо отметить са­мостоятельность, независимость как существенную особенность воли. Ее пря­мой противоположностью является подверженность чужим влияниям, легкая внушаемость. Подлинная самостоятельность воли предполагает, как показывает анализ внушаемости, негативизма и упрямства, ее сознательную мотивированность и обоснованность. Неподверженность чужим влияниям и внушениям яв­ляется не своеволием, а подлинным проявлением самостоятельной собственной воли, поскольку сам человек усматривает объективные основания для того, что­бы поступить так, а не иначе.

От самостоятельности и мотивации решения нужно отличать решитель­ность – качество, проявляющееся в самом принятии решения. Решительность выражается в быстроте и, главное, уверенности, с которой принимается решение, и твердости, с которой оно сохраняется, в противоположность тем колебаниям наподобие качания маятника в одну и в другую сторону, которые обнаруживает нерешительный человек. Нерешительность может проявиться как в длительных колебаниях до принятия решения, так и в неустойчивости самого решения.

Сама решительность может быть различной природы, в зависимости от роли, которую в ней играют импульсивность и обдуманность. Соотношение импуль­сивности и обдуманности, порывистости и рассудительности, аффекта и интел­лекта имеет фундаментальное значение для волевых качеств личности. Оно, в частности, определяет различную у разных людей внутреннюю природу их решительности. Решительность обусловлена не столько абсолютной, сколько от­носительной силой импульсов по сравнению с задерживающей силой сознатель­ного контроля. Она связана с темпераментом.

Импульсивный тип определяется не абсолютной силой импульсов, а господ­ством или преобладанием их над интеллектуальными моментами взвешивания и обдумывания. Рассудительный тип необязательно отличается абсолютной сла­бостью импульсов, а преобладанием или господством над ними интеллектуального контроля. Решительность у некоторых людей сводится попросту к импуль­сивности, будучи обусловлена относительной силой импульсов при слабости ин­теллектуального контроля. Высший тип решительности покоится на наиболее благоприятном, оптимальном соотношении между большой импульсивностью и все же господствующей над ней силой сознательного контроля.

Но так же как решение не завершает волевого акта, решительность не явля­ется завершающим качеством воли. В исполнении проявляются весьма суще­ственные волевые качества личности. Прежде всего здесь играет роль энергия, т. е. та концентрированная сила, которая вносится в действие, учитывая которую говорят об энергичном человеке, и особенно настойчивость при приведении в исполнение принятого решения, в борьбе со всяческими препятствиями за дости­жение цели.

Некоторые люди вносят сразу большой напор в свои действия, но скоро «выдыхаются»; они способны лишь на короткий наскок и очень быстро сдают. Ценность такой энергии, которая умеет брать препятствия лишь с налета и спа­дает, как только встречает противодействие, требующее длительных усилий, не­велика. Подлинно ценным качеством она становится лишь соединяясь с на­стойчивостью. Настойчивость проявляется в неослабности энергии в течение длительного периода, невзирая на трудности и препятствия. Настойчивость на­ряду с решительностью является особенно существенным свойством воли. Ког­да, не дифференцируя различных сторон, говорят о сильной воле, то обычно имеют в виду именно эти два свойства – решительность и настойчивость, то, как человек принимает решение и как он его исполняет. И точно так же, когда говорят о слабости воли или безволии, то имеют в виду прежде всего неумение принять решение и неумение бороться за его исполнение. Поскольку это, в сущ­ности, два различных свойства воли, можно различать два разных типа безво­лия: 1) нерешительность, т. е. неумение принять решение, и 2) отсутствие на­стойчивости, т. е. неумение бороться за исполнение принятого решения.

Такую нерешительность или ненастойчивость обычно проявляют люди, не способные гореть тем делом, которое они делают, или легко воспламеняющиеся, но быстро охлаждающиеся. Когда порыв, который человек вносит в борьбу за достижение поставленной цели, накален страстью и озарен чувством, он вылива­ется в энтузиазм.

Поскольку в волевом действии для достижения цели приходится часто стал­киваться не только с внешними препятствиями, но и с внутренними затруднени­ями и противодействиями, возникающими при принятии и затем исполнении принятого решения, существенными волевыми качествами личности являются самоконтроль, выдержка, самообладание. В процессе решения они обеспечива­ют господство высших мотивов над низшими, общих принципов над мгновенны­ми импульсами и минутными желаниями, в процессе исполнения – необходи­мое самоограничение, пренебрежение усталостью и прочее ради достижения цели. Эти качества воли в сильной мере зависят от соотношения между аффек­том и интеллектом, влечением и сознательным контролем.

Развитие произвольных движений делает возможным первые разумные, соб­ственно волевые действия ребенка, направленные на осуществление какого-нибудь желания, на достижение цели.

Уже первое, направленное на определенный объект, осмысленное действие ребенка, разрешающего какую-нибудь «задачу», является примитивным «волевым» актом. Но от этого примитивного акта до высших форм волевого избира­тельного действия еще очень далеко. Равно несостоятельно как то представле­ние, будто у ребенка в раннем детстве, в 2-4 года, воля уже созрела, так и то, встречающееся в литературе, утверждение, будто воля, как и разум, является новообразованием подросткового возраста. В действительности волевые дей­ствия появляются у ребенка очень рано; совершенно неправильно изображать хотя бы трехлетнего ребенка как чисто инстинктивное существо, у которого нет и зачатков воли. В действительности развитие воли, начинаясь в раннем возра­сте, проходит длинный путь. На каждой ступени этого развития воля имеет свои качественные особенности.

Первые желания ребенка вызываются непосредственно на него действующи­ми чувственными стимулами, особенно сильно окрашенными эмоционально.

Способность представлений вызывать желания значительно расширяет круг побуждений у ребенка и естественно приводит к развитию у него избирательно­го действия. Однако эта избирательность вначале не основывается на созна­тельном выборе того же типа, что у взрослого человека.

Эмоции ребенка непосредственно переходят в действия, так что избиратель­ность сначала означает лишь некоторое многообразие мотивов, между которыми в силу этого иногда возникает борьба. Много шансов на победу в этой борьбе имеют сначала непосредственно действующие чувственные стимулы перед более отдаленными, данными лишь в представлении, и особенно эмоционально яркие перед более нейтральными. Лишь в ходе дальнейшего развития ребенок стано­вится способным действовать не в силу эмоционально привлекательных побуж­дений. Для этого требуется некоторое самообладание. Было бы фактически не­правильно и практически вредно считать маленьких детей вовсе не способными к самообладанию и изображать их, как это иногда делалось, обязательно малень­кими дикарями, живущими не поддающимися обузданию инстинктами и им­пульсивными влечениями. Дети иногда очень рано – уже на 3-м году – обна­руживают самообладание. Оно проявляется в отказе от чего-нибудь приятного, а также в более трудной для ребенка решимости сделать что-нибудь неприят­ное. Однако это дается не сразу и не легко.

Готовность поступить вопреки непосредственному эмоциональному побужде­нию – отказаться от чего-нибудь приятного, сделать что-нибудь неприятное – встречается, таким образом, у ребенка иногда очень рано – уже на 3-м году. У ребенка она сначала обусловлена, конечно, не отвлеченными соображениями, как иногда у взрослых, а послушанием, привычкой, подражанием и очень рано про­буждающимся у детей чувством как бы обязанности и в случае ее нарушения вины перед взрослыми. Все же и в таком самообладании, которое развивается на 4-5-м году, заключено ценное зерно. Его надо культивировать.

К началу дошкольного возраста – к 3 годам, а иногда и раньше – проявля­ется, в зависимости от индивидуальных особенностей темперамента, у одних бо­лее, у других менее выраженное стремление к самостоятельности.

Вместе с тем примерно к тому же времени ребенку становится уже доступно понимание того, что не всегда можно делать то, что хочется. Собственному «хо­чу» противостоит «надо» и «нельзя» взрослых, с которыми приходится счи­таться.

Сам характер тех правил, которым подчиняется поведение ребенка, и его отношение к ним различны на разных этапах развития.

Правило поведения сначала регулярно соблюдается ребенком, только если оно закреплено у него в виде привычки. Элемент привычки, навыка в детстве играет особенно существенную роль, потому что для маленького ребенка, есте­ственно, слишком трудной задачей было бы постоянно сознательно регулировать свое поведение общими правилами.

Ж. Пиаже предположил, что в раннем детстве «правило» поведения безостаточно сводится для ребенка именно к привычной схеме действия. По утвержде­нию Пиаже, до 3–4 лет, а иногда и позже, ребенку совершенно чужд момент обязательства. Понятие «надо» не включает в себя еще никакого чувства обя­занности перед другими людьми. Это утверждение Пиаже связано с общей его концепцией эгоцентризма, согласно которой ребенок сначала является не соци­альным существом, а живет ряд лет вне социального контакта. Это утверждение так же несостоятельно, как и та концепция, из которой оно исходит. Смущение, которое испытывает ребенок, нарушая какой-нибудь запрет (когда, скажем, уко­ризненный взгляд матери так смущает, что выплевывается уже находящаяся во рту ягода), убедительно свидетельствует о том, что неправильное поведение не является для него лишь поведением непривычным. Делая что-нибудь запрещен­ное, дети чувствуют не необычность своего поведения, а свою вину перед други­ми. Это очень ярко проявляется в их поведении. Дети очень чувствительны к порицанию, так же как и к похвале.

Правила поведения, которыми руководствуется ребенок, понятия «надо» и «нельзя», регулирующие его поведение, насыщены чувством. Оно в значитель­ной мере определяет первоначальное содержание «правил» поведения и их со­блюдение. Путем эмоционального воздействия доходят первоначально до ре­бенка правила, которые, закрепляясь частично как привычки, регулируют его волю. Но ребенок при этом не действует просто, как автомат; у него вырабаты­вается и некоторое представление о том, что надо и чего нельзя делать, а затем встает и вопрос, почему это можно, а почему этого нельзя. Вопросы «почему?», которые с 3-4-го года начинает задавать ребенок, естественно направляются и на эту, особенно близко его затрагивающую область запретов и разрешений. Собственно говоря, лишь с этого момента правила в какой-то мере осознаются детьми как таковые.

Путем изучения детских жалоб В. А. Горбачева в проведенном под нашим руководством исследовании детей младшей и средней групп детского сада в Ле­нинграде собрала поучительнейший материал, ярко показывающий, как совер­шается у дошкольников осознание правил в конкретной практике их примене­ния, нарушения и восстановления: детские жалобы, часто очень многочисленные, в большинстве своем касаются не личных обид, а нарушения правил; апеллируя своими жалобами к воспитательнице, сплошь и рядом без всякой личной задетости и враждебности по отношению к нарушителю, ребенок как бы ищет подтвер­ждение правилу, как бы проверяет его и укрепляется в нем в результате подтвер­ждения его со стороны взрослых.

Сначала эти правила носят очень частный и внешний характер. Они пред­ставляют собой в значительной мере лишь совокупность отдельных предписаний, регулирующих по преимуществу внешнюю сторону поведения. В дальней­шем, в связи с общим ходом умственного развития ребенка, они становятся все более обобщенными и осознанными; становясь более сознательными, они приоб­ретают менее внешний характер. Этот процесс совершается и завершается по мере того, как у подрастающего ребенка формируется цельное мировоззрение и внешние сначала правила поведения превращаются в убеждения.

Умение в течение сколько-нибудь длительного времени подчинять свою дея­тельность определенной цели также требует продолжительного развития. <..

Настойчивость проявляется уже в младенчестве; вместе с тем она проходит длин­ный путь развития. Ее основа заложена в свойствах темперамента. Но формы, которые она принимает на более поздних ступенях развития, существенно отли­чаются от ее первых проявлений.

Каждое непосредственно действующее побуждение имеет в раннем детстве большую власть над ребенком. Поэтому внутренняя мотивация еще очень неус­тойчива: при каждой перемене ситуации ребенок может оказаться во власти других побуждений. Неустойчивость мотивации обусловливает известную бессистемность действий. Бессвязная смена различных стремлений и бессис­темное перескакивание от одного действия к другому, не объединенному с пре­дыдущим общностью задач и целей, – очень характерное явление, часто на­блюдающееся у детей наряду с настойчивостью, проявляющейся в многократном повторении одного и того же эмоционально привлекательного акта. Высшие формы настойчивости представляют собой в известном отношении противопо­ложность ее начальным проявлениям.

Умение принять задание, подчинить свое поведение будущему результату, иногда вопреки чувственным, непосредственно влекущим побуждениям, действу­ющим в настоящую минуту, – это для ребенка трудное умение. Его нужно специально развивать. Без этого умения невозможно обучение в школе, где нуж­но готовить уроки, выполнять задания, подчиняться дисциплине.          К этому нужно приучать ребенка уже в дошкольном возрасте.

Это, само собой разумеется, не значит, что нужно подчинять всю жизнь ребен­ка этого возраста строгой регламентации, превращая ее в одно сплошное выпол­нение разных обязанностей и заданий.

Вообще, встречаются две крайности, каждая из которых таит в себе серьезную опасность для развития воли. Первая заключается в том, что ребенка изнежива­ют и волю его расслабляют, избавляя его от необходимости делать какие-либо усилия; между тем готовность употребить усилие, чтобы чего-нибудь дости­гнуть, – совершенно необходимая в жизни, не дается сама собой, к ней нужно приучать; лишь сила привычки может облегчить трудность усилия: совершенно не привычное, оно окажется непосильным. Другая – тоже не малая – опасность заключается в перегрузке детей непосильными заданиями. Непосильные зада­ния обычно не выполняются. В результате создается привычка бросать начатое дело незавершенным, а для развития воли нет ничего хуже. Для выработки силь­ной воли первое и основное правило – доводить раз начатое дело до конца, не создавать привычки бросать незавершенным то, за что взялся. Нет более верного средства дезорганизовать волю, как допустить один за другим ряд срывов, раз за разом не довести до конца начатое дело. Настойчивость – это ценнейшее каче­ство сильной воли – заключается именно в том, чтобы неуклонно, невзирая на препятствия, доводить начатое дело до конца, добиваясь осуществления своей це­ли. Ее нужно воспитывать на практике, на деле.

К концу дошкольного возраста и в начале школьного ребенок обычно делает в волевом развитии крупный шаг вперед, который является существенным усло­вием возможности школьного обучения. Ребенок научается принимать на себя задание и действовать из сознания необходимости его выполнить.  Дис­циплинирующая упорядоченность учебной работы и всей школьной жизни, ее четкая организация являются существенным условием формирования воли уча­щихся.

В подростковом возрасте для волевого регулирования поведения возникают определенные трудности. Появление новых влечений в период полового созре­вания предъявляет новые повышенные требования к воле. Для того чтобы под­вергнуть сознательному контролю импульсы, идущие от вновь пробудившихся влечений, должна соответственно окрепнуть сознательная основа воли. Некото­рое напряжение, требующее известной выдержки, может возникнуть и в связи с усложнением тех отношений с другими людьми, в которые вступает подросток. Он уже не ребенок и еще не взрослый. Сам он особенно чувствует первое, взрос­лые в своем отношении к нему иногда особенно подчеркивают второе. У подро­стка возникает тенденция высвободить свою волю из ограничений, которые на­кладывает на нее ближайшее окружение. Он стремится обрести свою собственную волю и начать жить согласно ей; управление должно перейти из рук окружаю­щих в собственные руки подростка. Это стремление оказывается плодотворным для волевого развития личности постольку, поскольку деспотизму чужих прин­ципов не противопоставляется лишь анархия собственных импульсов и влече­ний, поскольку процесс высвобождения воли соединяется с ее внутренним пре­образованием, основывающимся на превращении внешних правил в принципы, выражающиеся в убеждениях.

Развитие самосознания приводит к более полному пониманию собственных побуждений и создает предпосылки для углубленной мотивации. Складываю­щийся характер делает мотивы более устойчивыми и связными. Оформление мировоззрения приводит к постановке новых целей более высокого порядка и создает предпосылки для большей принципиальности решений. С формирова­нием характера, мировоззрения и самосознания налицо основные предпосылки зрелой воли. Ее развитие неразрывно связано с развитием личности, формирую­щейся в процессе деятельности.

Поскольку деятельность человека совершается в более или менее длинной цепи действий, существенно, насколько все волевые акты личности объединены общей линией, насколько твердо сохраняются и последовательно проводятся од­ни и те же принципиальные установки в следующих друг за другом поступках. Бывают люди, которые могут с известной настойчивостью добиваться достиже­ния какой-нибудь цели, но сами цели у них изменяются от случая к случаю, не объединяясь никакой общей линией, не подчиняясь никакой более общей цели. Это беспринципные люди без четких установок. Последовательность и принци­пиальность как свойства личности, характера, в силу которых через все поступки человека на протяжении больших периодов или даже всей его сознательной жизни проходит как бы единая линия, составляет выходящую за пределы соб­ственно волевых качеств существенную черту характера личности. При наличии такой принципиальности все время от времени пробуждающиеся желания, любая частная цель, которая может встать перед человеком на каком-нибудь отдельном этапе его жизненного пути, подчиняются большой единой цели – конечной цели всей его жизни и деятельности.

Волевые качества личности принадлежат к числу самых существенных. Во всем великом и героическом, что делал человек, в величайших его достижениях его волевые качества всегда играли значительную роль.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Психологические исследования воли в настоящее время ока­зались разделенными между разными научными направления­ми: в бихевиористски ориентированной науке изучаются соот­ветствующие формы поведения, в психологии мотивации в цен­тре внимания находятся внутриличностные конфликты и спо­собы их преодоления, в психологии личности основное внима­ние сосредоточено на выделении и изучении соответствующих волевых характеристик личности. Исследованиями воли зани­мается также психология саморегуляции человеческого поведе­ния. Иными словами, в новейший период истории психологии эти исследования не прекратились, а лишь утратили прежнее единство, терминологическую определенность и однозначность. Вместе с тем они оказались расширенными и углубленными по тематике за счет применения новых понятий, теорий и мето­дов. Сейчас многими учеными предпринимаются усилия, на­правленные на то, чтобы возродить учение о воле как целост­ное, придать ему интегративный характер.

Судьбу психологических исследований воли В.А.Иванников – один из отечественных ученых, уделяющих этой пробле­ме значительное внимание, соотносит с борьбой двух трудно-согласуемых друг с другом концепций человеческого поведе­ния: реактивной и активной. Согласно первой все поведение человека представляет собой в основном реакции на различные внутренние и внешние стимулы и задача его научного изучения сводится к тому, чтобы отыскать эти стимулы, определить их связь с реакциями. Для такой интерпретации человеческого по­ведения понятие воли не нужно.

Определенную отрицательную роль в отказе от психологиче­ских исследований воли и свертывании их, в утверждении ре­активной концепции поведения как единственно приемлемой научной доктрины сыграли исследования рефлекторного пове­дения: безусловных рефлексов и условного (неоперантного) обусловливания. Рефлекс в его традиционном понимании всегда рас­сматривался как реакция на какой-либо стимул. Отсюда и пони­мание поведения как реакции. Симптоматично, что под влияни­ем рефлекторной концепции поведения в первые десятилетия нашего века психология в некоторых учениях была заменена на реактологию (К.Н.Корнилов) и рефлексологию (В.М.Бехтерев).

Согласно другой концепции, которая в последние несколько десятилетий набрала силу и находит все больше сторонников, поведение человека понимается как изначально активное, а сам он рассматривается как наделенный способностью к сознатель­ному выбору его форм. Для такого понимания поведения воля и волевая регуляция поведения необходимы. Оно не только требует возвращения психологии ее прежнего названия как науки о внут­реннем опыте, но и уделения достойного внимания проблеме во­ли в научных исследованиях человеческого поведения. Новейшая физиология высшей нервной деятельности в лице таких ученых, как Н.А.Бернштейн, П.К.Анохин, удачно подкрепляет и поддер­живает эту точку зрения со стороны естествознания.

Но реактивные концепции поведения, особенно в самой тра­диционной павловской физиологии высшей нервной деятель­ности, по-прежнему сильны, и исход научной борьбы между ни­ми и теорией активного волевого поведения будет существенно зависеть от того, насколько психологам удастся соответствую­щими экспериментальными данными доказать реальность иных, чем стимулы, источников поведенческой активности, насколь­ко убедительно смогут они объяснить разнообразные виды по­ведения, не прибегая к понятию рефлекса. Большие надежды в этой связи возлагаются на современную психологию сознания и когнитивную психологию, на новейшие методы эксперимен­тального исследования человеческой психики.

Как же с учетом сказанного понимается воля в современных психологических исследованиях? В.И.Селиванов определяет во­лю как сознательное регулирование человеком своего поведе­ния, выраженное в умении видеть и преодолевать внутренние и внешние препятствия на пути целенаправленных поступков и действий. В те моменты деятельности, когда субъект сталкива­ется с необходимостью «преодолеть» себя (эмпирический уро­вень выделения препятствия, связанного с субъектом деятель­ности), его сознание на время как бы отрывается от объекта, предмета деятельности, или партнера и переключается в пло­скость субъектных отношений.

Функцией волевой регуляции является повышение эффек­тивности соответствующей деятельности, а волевое действие предстает как сознательное, целенаправленное действие чело­века по преодолению внешних и внутренних препятствий с по­мощью волевых усилий[8].

На личностном уровне воля проявляется в таких свойствах, как сила воли, энергичность, настойчивость, выдержка и др. Их можно рассматривать как первичные, или базовые, волевые качест­ва личности. Такие качества определяют поведение, которое ха­рактеризуется всеми или большинством описанных выше свойств.

Волевого человека отличают решительность, смелость, са­мообладание, уверенность в себе. Такие качества развиваются обычно в онтогенезе несколько позже, чем названная выше груп­па свойств. В жизни они проявляются в единстве с характером, поэтому их можно рассматривать не только как волевые, но и как характерологические. Назовем эти качества вторичными.

Наконец, есть еще третья группа качеств, которые, отражая волю человека, связаны вместе с тем с его морально-ценност­ными ориентациями. Это – ответственность, дисциплиниро­ванность, принципиальность, обязательность. К этой же груп­пе, обозначаемой как третичные качества, можно отнести те в которых одновременно выступают воля человека и его отноше­ние к труду: деловитость, инициативность. Такие качества лич­ности обычно формируются только к подростковому возрасту.

Волевое действие, необходимость в нем возникает тоща, когда на пути осуществления мотивированной деятельности появи­лось препятствие. Волевой акт связан с его преодолением. Пред­варительно, однако, необходимо осознать, осмыслить суть воз­никшей проблемы.

Волевая регуляция необходима для того, чтобы в течение дли­тельного времени удерживать в поле сознания объект, над ко­торым размышляет человек, поддерживать сконцентрирован­ное на нем внимание. Воля участвует в регуляции практически всех основных психических функций: ощущений, восприятия, воображения, памяти, мышления и речи. Развитие указанных познавательных процессов от низших к высшим означает при­обретение человеком волевого контроля над ними.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1.     Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. – Т. 3. – М., 1983.

2.     Высоцкий А. И. Волевая активность школьников и методы ее изучения: Учебное пособие. – Челябинск, 1979.

3.     Джемс У. Научные основы психологии. – СПб., 1902.

4.      Иванов-Смоленский А.Г. Основ­ные проблемы патологической физиологии высшей нервной деятельности человека. М., 1933.

5.     Калин В.К. На путях построения теории воли // Психологический журнал – Т. 10 – 1989 – № 2.

6.     Котырло В.К. Развитие волевого поведения у дошкольников. – Киев, 1971.

7.     Ладанов И.Д. Управление стрессом. – М., 1989.

8.     Левитов Н.Д. Психология характера. – М., 1969.

9.     Немов Р.С. Психология: Учебник для вузов. – В 3-х кн. – Кн.1. –              М.: Владос, 1997.

10.                       Общая психология. – М., 1986.

11.                       Рибо Т, А. Память в ее нормальном и болезненном состоянии. СПб., 1894.

12.                       Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб: Питер Ком, 1999.

13.                       Страхов И.В. Психология характера. – Саратов, 1970.

14.                        Хрестоматия по вниманию. – М., 1976.

15.                        Экспериментальные исследования волевой активности. – Ря­зань, 1986.

www.referatmix.ru

Смотрите также

• 
  Реферат взаимодействие сознания и подсознания
• 
  Реферат беременность и бронхиальная астма
• 
  Реферат антисептики и дезинфицирующие средства
• 
  Роль трения в технике реферат
• 
  Профилактика суицидов среди подростков реферат
• 
  Принципы трудового права рк реферат
• 
  Правовые аспекты информационной безопасности реферат
• 
  Правовой статус налоговых органов реферат
• 
  Правила организации эффективного отдыха реферат
• 
  Поучение владимира мономаха детям реферат
• 
  Планирование научно исследовательской работы реферат