Курсовая работа: Что такое культура. Реферат по культуре

Реферат - Традиции и ритуал как элементы культуры

Реферат по культурологии выполнил: Аксенов Василий, студент гр. БуиА-00

Читинский Институт Иркутской Государственной Экономической Академии

г. Чита, 2001 г

Введение

Мы живём в новом веке, ещё не сделано множества великих открытий, которые принёс нам век ушедший — двадцатый. Как бы открывая новую страницу в истории человечества нам дано узнать больше чем знали наши отцы, деды, прадеды. Они внесли свою долю знаний в колесо прогресса, дав нам базу для развития, как впоследствии и мы отдадим самое лучшее нашим детям.

Всё в нашей жизни изменяется столь стремительно, что невозможно предугадать, что же несёт нам век грядущий, какие ещё испытания, и проблемы ждут нас впереди, что человечество воплотит в реальность, а что оставит за новым поворотом колеса истории. И всё таки есть ещё в мире вещи до которых не дотронулась рука прогресса, это самая прекрасное, то, что создавалось веками, то, что свято хранилось нашими предками и обегалось дабы поколения грядущие могли оценить, воздать должное и преумножить, добавив что-то новое — это наша культура. Ведь культура — это не только прекрасные произведения искусства, это духовная жизнь общества в целом, достижения науки, искусства, усвоенный в процессе обучения и восприятия способ поведения, духовный мир личности, уровень развития чего-либо, совокупность традиций передаваемых норм деятельности и поведения. Действительно традиции, обычаи, обряды, ритуалы играют немаловажную роль в нашей жизнедеятельности и непосредственно в нашем развитии. С другой стороны эти слова могут вызвать представления о силе прошлого, стремящейся подчинить себе новое, молодое, задержать ход развития жизни. Именно так мы иногда представляем смысл этих древних и мудрых слов, забывая порой, что обычаи и традиции всегда закрепляют то, что достигнуто в общественной и личной жизни, именно они стабилизируют общественные отношения, закрепляя то, что было достигнуто веками поколениями наших предков.

Цель моей работы заключается в раскрытии лишь некоторой части влияния традиций и ритуалов на жизнь человека, а значит и культуру, потому, что именно человеческое общество создало культуру, созидая опыт накопленный им в прошествии многих лет.

Традиции: их сущность и структура.

В быту и культуре любого народа есть много явлений, сложных по своему историческому происхождению и выполняемым функциям. Одними из самых ярких и показательных явлений такого рода являются народные обычаи и традиции. Для того, чтобы понять их истоки, надо, прежде всего, изучать историю народа, его культуру, соприкоснуться с его жизнью и бытом, попытаться понять его душу и характер. Любые обычаи и традиции в своей основе отражают жизнь той или иной группы людей, а возникают они как результат эмпирического и духовного познания окружающей действительности. Другими словами, обычаи и традиции — это те ценные жемчужины в океане жизни народа, которые он собрал на протяжении веков как результат практического и духовного постижения реальности. Какую бы традицию или обычай мы ни взяли, исследовав её корни, мы, как правило, приходим к выводу, что она жизненно оправдана и за формой, подчас кажущейся нам претенциозной и архаичной, скрывается живое рациональное зерно. Обычаи и традиции любого народа, это его «приданое» при вступлении в огромную семью человечества, живущего на планете Земля. Каждый этнос своим существованием обогащает её и совершенствует.

Традиции — это элементы социального и культурного наследия передающиеся из поколения в поколение, и сохраняющиеся в определённом сообществе в течении длительного времени. А вот какое определение традициям даёт И.В. Суханов: Традиции — это не регламентируемые юридическими установлениями, поддерживаемые силой общественного мнения формы передачи новым поколениям способов реализации сложившихся в жизни данного класса, общества идеологических отношений (политических, нравственных религиозных, эстетических). Существует множество видов традиций, например автор книги «Обычаи, традиции и преемственность поколений», И.В. Суханов приводит пример революционных традиций, и определяет их как процесс воспроизводства у новых поколений советских людей тех морально-политических качеств, которые были выработаны российскими рабочим классом в период трёх революций и гражданской войны. Конечная цель традиций сводится к тому, чтобы ввести деятельность нового поколения в то русло, по которому развивалась деятельность старших поколений считает И.В.Суханов. И я вполне согласен с этим мнением, ведь наши предки не зря передавали традиции, скажем, землепашества, из поколения в поколение, чтобы сыновья не повторяли ошибок сделанных отцами, но мы почему-то считаем, что по традиции мы должны всё делать так, как делали наши предки, и это глубоко неправильное мнение. Ведь если мы будем повторять пройденное, то прогресс остановится, поэтому человечество вносило и вносит что-то новое в то, чем занимались предыдущие поколения. Между тем предыдущему поколению трудно передать весь социально накопленный опыт, ведь деятельность связанная с традициями настолько многогранна, что поколение старается направлять развитие в русле этих традиций, а не следуя в точности по стопам отцов. То есть традиция не детально регламентирует поведение в конкретных ситуациях, а решает задачу через регламентацию духовных качеств, необходимых для правильного, с точки зрения данного класса, общества, поведения в той или иной сфере общественной или личной жизни. Отсюда мы видим, что традиции функционируют во всех социальных системах и являются необходимым условием их жизнедеятельности. Таким образом, традиции передают, закрепляют и поддерживают разнообразный социальный опыт и тем самым осуществляется духовная связь поколений. Традиции выполняют две социальные функции: они являются средством стабилизации утвердившихся в данном обществе отношений и осуществляют воспроизводство этих отношений в жизни новых поколений. Эти функции традиция осуществляет следующим путём: традиции обращены к духовному миру человека, они выполняют свою роль средств стабилизации и воспроизводства общественных отношений не непосредственно, а через формирование духовных качеств, требуемых этими отношениями. Идейным содержанием, формулой традиции выступает непосредственно норма или принцип поведения. Последние, в отличии от правил, не дают детальных предписаний поступка. Они указывают направление поведения (честность, правдивость, простота и скромность, трудолюбие и бережливость и т.д.). Традиции, по своей сути, не имеют жёсткой связи с конкретным действием в определённой ситуации, поскольку те духовные качества, которые прививает нам традиция, необходимы для любых конкретных действий и реализация этих действий не самоцель, а лишь средство для формирования духовного облика человека.

Традиции также производят и воспитательное действие на человека, они формируют сложные привычки — определённую направленность поведения. Сложная привычка — это активная форма отражения требований жизни; в любой ситуации, имеющей к ней отношение, она в границах утверждаемой ею направленности поведения предоставляет человеку свободу выбора конкретного поступка (И.В. Суханов). На основе сложной привычки всегда имеется возможность импровизировать поведение. Традиции как массовые сложные привычки ориентируют поведение не только в утвердившихся отношениях, но и в тех их новых вариантах, которые возникают неожиданно, резко отличаясь от привычного. Например: традиция творческого отношения к труду побуждает человека к поиску более производительных приемов, способов в новых для него видах производственной деятельности, к глубокому овладению новых для него специальностей.

Традиция прямо и непосредственно устанавливает связь между действиями и духовными качествами. Причём очень важно, что в этой связи духовное качество всегда становится в положение причины соответствующего действия. Например, кто-то неизменно держит данное им слово, точно выполняет данные им обязательства. Причину такого поведения мы усматриваем в порядочности, обязательности человека. Действия в традиции подчинены сознательной цели воспитания. «Покажи мне, — гласит индийская пословица, — как ты воспитываешь детей, и я скажу что у тебя на уме».

С реакционными традициями, как правило несущими открыто выраженную враждебную идею, можно успешно бороться средствами прямого идейного воздействия. Каждая из таких, например, реакционных традиций, представляющих собой пережитки прошлого в сознании части наших людей, как национализм, карьеризм, стяжательство, тунеядство, имеет свой набор взглядов, воспринимаемых частью молодёжи от некоторых представителей старшего поколения. Но взгляды скрываемые человеком, обязательно проявляются в его поведении, что и помогает окружающим бороться с их носителем, дабы они не распространились на других людей. В преодолении реакционных традиций огромную роль играет критика их идейного содержания, убедительный показ их несостоятельности и некомпетентности.

Традиция — это самый ранний способ обеспечения единства поколений и целостности субъектов культуры. Традиция не допускает какого-либо логического опоследования, и не нуждается в рациональных доказательствах для существования и законности, и в экономических проявлениях ей стабильность и устойчивость.

Традиционные формы деятельности и поведения ориентированы не на достижения определённой цели, а на повторения заданного образца или стереотипа, в этом смысле традиция обеспечивает устойчивость любого социума. Преклонение перед традицией её культуры, это характерные черты таких обществ и культур, которые различаются традиционными чертами культур в наибольшей степени обладают первобытные, азиатские и патриархальные социальные формы. Их особенностью является нетерпимость ко всяким новшествам в механизме традиций. А также сохранение и укрепление соответственного общественного порядка, нетерпимость даже к малейшим проявлениям индивидуализма и духовной самостоятельности. Очевидно, эти черты в наибольшей степени были присущи другим культурам таким, как культуры Индии, Японии, Китая и д.р. Характерная особенность традиционных культур является их так называемый антиисторизм, отрицание возможности исторического развития и какого-либо изменения вообще. Время в традиционных обществах как бы свёрнуто в кольцо, то есть происходит вращение по кругу.

Однако традиции, не смотря на свою устойчивость, консерватизм, разрушаются. В процессе развития общества традиция дополняется другими средствами воспроизводства и подвергается целостности и устойчивости культуры( идеология, право, религия, политика и другими формами духовностей). Отсюда и возникло историческое направление, которое так и называется — традиционализм, сущность которого можно свести к предположению о существовании некоторой «изначальной традиции» выражающей всеобщий, глубинный смысл мироздания и в ходе исторического развития определённым образом проявляющая себя «изначальная традиция» считается единой у всех культур и стоящей у их истоков в качестве изначального состояния мира, постулируется единство всех культур, а множественность и разделение культур, как регресс, упадок, отход к изначальной позиции.

Традиции и новаторство в культуре.

У культуры, как у всякого диалектически развивающегося процесса, имеются устойчивая и развивающаяся (новаторская) стороны.

Устойчивая сторона культуры – это культурная традиция, благодаря которой происходит накопление и трансляция человеческого опыта в истории, и каждое новое поколение людей может актуализировать этот опыт, опираясь в своей деятельности на созданное предшествующими поколениями. В так называемых традиционных обществах, люди, усваивая культуру, воспроизводят ее образцы, а если и вносят какие-либо изменения, то в рамках традиции. На ее основе происходит функционирование культуры. Традиция превалирует над творчеством. Творчество в этом случае проявляется в том, что человек формирует себя как субъекта культуры, которая выступает как некий набор готовых, стереотипных программ (обычаев, ритуалов и т.п.) деятельности с материальными и идеальными объектами. Изменения же в самих программах происходят крайне медленно. Таковы в основном культура первобытного общества и более поздняя традиционная культура .

Такая устойчивая культурная традиция в определенных условиях необходима для выживания человеческих коллективов. Но если те или иные общества отказываются от гипертрофированной традиционности и развивают более динамические типы культуры, это не значит, что они могут отказаться от культурных традиций вообще. Не может культура существовать без традиций.

Культурные традиции как историческая память – непременное условие не только существование, но и развитие культуры даже в случае созидательных качеств новой культуры, диалектически отрицая, включает в себя преемственность, усвоение положительных результатов предшествующей деятельности – это общий закон развития, который действует и сфере культуры имея особо важное значение. На сколько этот вопрос практически важен показывает и опыт нашей страны. После Октябрьской революции и в обстоятельствах всеобщей революционной обстановки в обществе художественной культуры возникло течение, лидеры которого хотели построить новую, прогрессивную культуру на основе полного отрицания и разрушения предшествующей культуры. И это привело во многих случаях к потерям в культурной сфере и разрушение ее материальных памятников.

Поскольку в культуре отражаются различия мировоззрений в системе ценностей в идейных установках, поэтому правомерно говорить о реакционных и прогрессивных тенденциях в культуре. Но отсюда не следует, что можно отбрасывать предшествующую культуру – на пустом месте создать новую более высокую культуру невозможно. Вопрос о традициях в культуре и об отношении к культурному наследию касается не только сохранения, но и развития культуры, т.е. созидание нового, приращение культурного богатства в процессе творчества. Хотя творческий процесс имеет объективные предпосылки и в самой реальности и в культурном наследии, непосредственно он осуществляется субъектом творческой деятельности. Сразу же следует оговориться, что не всякое новаторство – творчество культуры. Созидание нового становиться одновременно творчеством культурных ценностей тогда, когда оно не несет в себе всеобщее содержание, приобретая общую значимость, получает отзвук от других людей. В творчестве культуры всеобщее органическое слито с уникальностью: каждая культурная ценность неповторима, идет ли речь о художественном произведении, изобретении и т.п. Тиражирование в той или иной форме уже известного, уже сотворенного ранее – это распространение, а не созидание культуры. Но и оно необходимо, поскольку вовлекает широкий круг людей в процесс функционирования культуры в обществе. А творчество культуры обязательно предполагает включение нового в процесс исторического развития культуросозидающей деятельности человека, следовательно, является источником инноваций. Но также как не всякое новаторство есть явление культуры, не все новое, включающееся в культурный процесс, является передовым, прогрессивным, отвечающим гуманистическим интенциям культуры. В культуре существует и прогрессивное, и реакционные тенденции. Развитие культуры — противоречивый процесс, в котором отражается широкий спектр подчас противоположных и противоборствующих социально классовых, национальных интересов данной исторической эпохи. За утверждение передового и прогрессивного в культуре.

Ритуал – понятие и сущность.

Ритуал — это неотъемлемое и важное средство организации общественной жизни. Ритуалы — прежде всего это видимое действие лица или лиц, призывающих всех, кто присутствует, обратить внимание на какое-либо явление или факт и не только обратить внимание, но и выразить определенное эмоциональное отношение, содействовать общественному настрою. При этом обязательны некоторые принципы: во-первых общепринятая условность действия; во-вторых общественная значимость явления или факта, на котором концентрируется ритуал; в третьих, его особая цель. Ритуал призван создать единый психологический настрой в группе людей, вызвать их к активному сопереживанию или признанию факта или явления. В чем и как выражается это психологическое переживание зависит от конкретной цели.

Всякое действие или ритуал имеет свой чисто ритуальный смысл

Любое действие или текст в ритуале приобретает специфическое значение. Даже прямой текст, употребляемый в ритуале несет не тот смысл, который был бы свойственен этому же тексту вне ритуала.

Известна лишь одна бесспорно самоценная форма, хотя и для нее иногда находятся внешне целесообразные объяснения. Однако красота многих форм ритуального поведения не может служить объяснением ценности ритуального поведения вообще. Ритуал ценен своим соответствием особым потребностям социального человека.

Одна из таких потребностей, в которой заинтересовано все общество, при всем многообразии и несовместимости частных целей его членов состоит в обеспечении для своих членов возможности осмысленного выбора средств в естественном, целенаправленном поведении.

Ритуальность поведения создает некую всеобщность целей, стоящих над “естественными” целями отдельных индивидов, и тем самым, не подавляя их свободы, обеспечивает нужную степень предсказуемости событий. Если мы уверены, что те, с кем нам приходится общаться, считают самоценным поддержание неких норм вежливости, то этим уже сильно облегчается наше общении. И при этом уже гарантируется некоторая свобода и нужная степень предсказуемости чужого поведения.

Таким образом для культуры в целом, как сложной, самоорганизующейся системы, для полноценного функционирования которой необходима большая степень свободы ее субъектов ( см. ранее ) т. е. демократическое устройство и потребности в оптимальном, гармоничном, устойчивом воздействии на людей характерна ее опора на грань, разделяющую эти полюса.

Эмпирически, уже на протяжении тысячелетий эта грань, золотая середина между свободой человека и его порабощением, детерминации его поведения социокультурными нормами определена. Эта грань носит название золотого сечения, эта математическая пропорция лежит в основе поведения людей, и всех ритуалов.

Психологические эксперименты и наблюдения не раз поставляли материал, позволяющий думать, что человек, взаимодействуя с миром, часто квалифицирует его объекты вовсе не в тех системах классификации и категорий, которые привычны для естественнонаучной практики. Конечно, актуальные свойства внешнего объекта определяются прежде всего ситуацией в которую он включен: яблоко сладкое для сорвавшего его ребенка, желто-красное для художника-колориста, спелое для садовода, слабокислое для винодела. Однако, для того чтобы обсудить логику этого вычерпывания качеств, интересно выяснить, каким является нам объект при достаточно неопределенных «условиях задачи». Если бы при этом актуализировались устойчивые сгустки свойств, это означало бы существование механизмов закономерно «упаковывающих» опыт общения субъекта с миром в некие специальные структуры. «Согласно гипотезе А.Б.Запорожца (1963г.), спецификой генезиса человеческого восприятия является то, что с овладением индивидуальными средствами осуществления перцептивных действий происходит усвоение выделенных обществом систем чувственных качеств, к которым относятся системы геометрических форм, музыкальных звуков, цветов спектра, фонем родного языка и т. д. Подобные образования были названы Л.А.Венгером “сенсорными эталонами”. Существование сенсорных эталонов несомненно обеспечивает инвариантность перцептивного восприятия объекта .

Ритуал и этика в традиционном Китае.

Каждая из великих классических культур Востока уникальна. Своеобразие, уникальность традиционной китайской культуры сводится, прежде всего, к тому хорошо известному феномену, который на уровне обыденного сознания давно уже получил достаточно точное название — «китайские церемонии». Конечно, в любом обществе и тем более там, где существуют восходящие к глубокой древности традиции, немалое место занимают жестко сформулированные стереотипы поведения и речи, исторически сложившиеся нормы взаимоотношений, принципы социальной структуры и административно-политического устройства. Но если речь идет о китайских церемониях, то все отступает в тень. И не только потому, что в Китае сеть обязательных и общепринятых норм поведения была наиболее густой. В общинно кастовой Индии аналогичных регламентов и запретов было, видимо, не меньше, однако только в Китае этико-ритуальные принципы и соответствующие им формы поведения уже в древности были решительно выдвинуты на первый план и так гипертрофированны, что со временем заменили идеи религиозно-мифологического восприятия мира, столь характерные почти для всех ранних обществ. Демифологизация и даже в немалой степени десакрализация этики и ритуала в древнем Китае имели следствием формирование уникального социокультурного «генотипа», бывшего на протяжении тысячелетий основным для воспроизводства и автономного регулирования общества, государства и всей культуры древнего Китая. Это имело для Китая далеко идущие последствия, В частности, место культурных мифических героев заняли искусно демифологизованные легендарные правители древности, чье величие и мудрость были теснейшим образом связаны с их добродетелями. Место культа великих богов, прежде всего обожествленного первопредка Шанди, занял культ реальных клановых и семейных предков, а «живые боги» были вытеснены немногими абстрактными божествами — символами, первым и главным, среди которых стало безлично-натуралистическое Небо. Словом, мифология и религия по всем пунктам отступали под натиском десакрализованных и десакрализующих этико-ритуальных норм на задний план. Этот процесс нашел свое наиболее полное и яркое завершение в учении Конфуция. В конфуцианстве понятие «ли» («этика-ритуал»), охватывающее родственные понятия («правила поведения», «обряд», «обычай», «благопристойность» и др.) стало высшим символом ритуализированной этики, превратилось в наиболее общую характеристику правильного, даже идеализированного, социального устройства и поведения человека: «Правитель руководит подданными посредством ли», «Преодоление себя и обращение к ли составляет гуманность. В тот день, когда преодолеют себя и обратятся к ли, поднебесная вернется к гуманности».

Невычлененность этики из синкретического комплекса норм, охватывающая мораль, обычаи, право, обряды, церемонии, ритуалы и т.п. и ее практическое слияние с ритуалом и с «моральной теорией человеческих действий», помогли конфуцианству, этому вначале чисто философскому учению, постепенно овладеть и религиозными функциями, эффективно используя в своей проповеди не только разум, но и веру. С обретением мощных социальных и духовных санкций официально-государственной, рационально-философской, эмоционально-психологической, религиозной, конфуцианские и конфуцианизированные этико-ритуальные нормы и ценности стали непререкаемо обязательными для всех членов общества, от императора до простолюдина. Социальное функционирование этих норм представляло собой жесткий автоматизм обретенного с колыбели стереотипа. В этом и состояла главная сила «китайских церемоний», четко предписывавшихся каждому китайцу в соответствии с его статусом, который, кстати, мог меняться. Простолюдин в Китае не раз становился даже императором, тем более он мог стать даосом, буддийским монахом, а позже мусульманином или христианином. Но в одном плане китаец всегда, от рождения до смерти не изменялся: он вольно или невольно, сознательно или бессознательно оставался носителем незыблемых принципов конфуцианизированного комплекса этико-ритуальных норм.

Ритуальная культура в конце XX века.

В основе ритуальной культуры лежит постоянно возобновляющаяся целостная картина мира, в то время как классическая европейская культура ориентирована на дискретность. Принцип единообразного поведения, неизменности и обязательности для всех членов коллектива имеет в культуре ритуального типа самодовлеющий характер. Ритуал является здесь практически единственным синкретическим средством отчуждения, хранения и возобновления родового знания, первичным инструментом развития «коллективного бессознательного».

В качестве субъекта познания в ритуальной культуре выступает род. В классической европейской культуре субъектом познания становится человек, выделившийся из рода. Следовательно, классическая европейская культура связана с развитием индивидуального сознания и дает множество образцов поведения, разрабатывая весь спектр его возможностей по отношению к норме. В качестве инструмента индивидуального познания, адекватного реальности, используется прежде всего язык. По Ю. М. Лотману, переход от культуры ритуального типа к современной культуре связан с процессом специализации семиотических систем, и, в первую очередь, с распространением письменности, которая кардинально изменила структуру памяти. Культура начала ориентироваться на выработку новых текстов, а не на воспроизведение уже известных. Гомер в «Элиаде» первым из исследователей этой проблемы подробно прослеживает переход из мифологического состояния в историческое и объясняет его становлением нового христианского самосознания. Ритуальная культура зиждется на причинно-следственных связях с жизнью и представляет собой как бы вплетенную в реальность канву, служащую основой коллективного познания. Классическая европейская культура во многом опосредует процесс, кульминацией которого становится новая картина мира, выработанная наукой нашего времени. Смена культурных эпох влечет за собой четкую смену стереотипов и норм поведения. Наиболее болезненными оказываются пограничные области, когда старые стереотипы уже не отражают изменившейся реальности, но еще продолжают существовать в жизни старшего поколения и навязываются молодым традиционной системой воспитания и образования. Тотальный кризис конца XIX—начала XX в., горячей точкой которого стала Россия, естественным образом был связан с тем, что классическая европейская культура исчерпала свои функции так же, как в свое время исчерпала их культура ритуальная. Общество оказалось на пороге существования, не связанного нормой, а, следовательно, и законом.

Список литературы

И.В. Суханов «Обычаи, традиции и преемственность поколений»

Азовцева С.Г. «Уроки Второй мировой войны и значение победы над фашизмом» г. Чита 1996 г.

Коган Л.Н. Социология культуры. М., 1995 г.

Культура как общественное явление. Журнал «Природа и человек» №3, 1995 г.

Драч Г.В. Культурология. Ростов-на-Дону, 1996 г.

Лекции по Культурологии.

www.ronl.ru

Курсовая работа - Что такое культура

Чтобы понять что-то, необязательно давать ему определение. Определение не снимает непонимания. Можно попытаться проанализировать связи, рождаемые объектом исследования, в том числе и в нашем сознании, и тогда кое-что прояснится

Нас интересует культура.

Если полистать газеты, то выяснится, что это слово образует заголовок раздела (как правило, — страницы). На этой странице говорится о театре, кино, живописи, литературе и т.п. вещах. Всех их можно определить как жанры культуры.

Интересно, что с точки зрения газет к культуре не принадлежит. Об этом говорят заголовки других разделов (страниц): семья, общество, политика, бизнес, финансы, спорт, международная жизнь. Все, о чем говорится на этих страницах (за исключением спорта) образует ткань нашей реальной жизни. Культура же – некая надстройка, искусственное образование, призванное заполнить время досуга. К культуре (согласно газетам) человек обращается, когда он не работает, не трудится по дому, не спит, не пьет и не ест.

Впрочем, некоторые люди едят в ресторане, и прежде чем куда-то пойти пообедать им приходится сделать выбор – в частности отдать предпочтение той или иной кухне. Французская, итальянская, русская, китайская, — к ним добавляется соответствующий интерьер, и все это образует визитную карточку той или иной национальной культуры.

Наверное, не случайно национальные особенности мы обозначаем словом «культура». Здесь культуру можно представить себе в виде стеклышка того или иного цвета, преломляющего лучи жизни каким-то определенным образом. Эти отсветы уже не ограничиваются только сферой досуга. Итальянец ведет себя в быту отлично от русского, и оба они отличаются от китайца. Привычки, традиции, образ жизни оказываются не менее важными элементами культуры, чем литература и театр.

Об иных национальных культурах мы не знаем. Было ли у них принято лицедействовать, и какие тексты при этом звучали. Этих культур уже нет. Об их былом существовании мы знаем благодаря археологам.

Результат раскопок – археологическая культура. Одна от другой археологические культуры отличаются материалом, техникой обработки, техникой рисунка, символикой, используемой в этих рисунках и т.п. Т.е. культура с точки зрения археолога заключает в себе навыки, знания, символы. В этом понимании культура пронизывает собой все бытие человека.

Примем навык за нулевой уровень, некоторую точку отсчета. Всякая сумма навыков есть знание. Жизнь человека проходит в накоплении навыков, а значит – в накоплении знания. В то же время, знание можно передавать. Оно используется человеком, но не является неотъемлемым элементом его существа. (Прекращая какую-нибудь деятельность, люди утрачивают соответствующий навык.) Более того, – знание именно отчуждено от человека: выступает по отношению к нему как внешняя реальность.

И все же эта реальность знания иллюзорна. Знание привязано к своему субъекту. У каждого человека – свое знание, у каждого сообщества – тоже.

Усвоение и передача знания по своей природе суть операции. Они требуют опредмечивания знания, превращения его в операциональную единицу. Так рождается символ. Структура символа позволяет производить операции над значением. Она включает знак («операциональную» единицу), отношение (т.е. ссылку на связываемое знаком знание) и значение (т.е. само знание, представляемое знаком). Если символ стабилен, т.е. постоянно указывает на одно и то же значение, он превращается в архетип.

Вокруг символов человечество развернуло бурную деятельность. Символы конструируются, описываются, с помощью одних символов создаются новые символы, целые символические системы, наконец, изучается сама эта деятельность по созданию и использованию символических систем. Этот символический мир, параллельный реальному, и образуют культуру.

Здесь можно провести аналогию с миром ценных бумаг. Реальный капитал (недвижимость, машины, товар) оценивается. На сумму оценки выпускаются акции (т.о. капитал удваивается). Далее вокруг акций развивается бурная деятельность – возникают депозитарии, где акции хранятся, фондовые биржи, торгующие акциями, государственные органы, регулирующие рынок ценных бумаг, учебные институты, обучающие специалистов в этой области; проводятся собрания акционеров, принимающие решения о дополнительных выпусках и т.п., – жизнь кипит. В тоже время к реальному капиталу вся эта надстройка имеет опосредованное отношение.

Так и культура. Возникшая из осознания человеком своего бытия, определяющая его отношение к нему, она все-таки отстоит от самого бытия, воспринимаемая сознанием как явно «надстроечный» элемент.

Почему это так? Конечно, можно жить, не задавая вопросов, но если человек задумывается, он приходит к мысли о неполноценности собственного бытия. Мы привыкли пользоваться вещами, которые имеют для нас конкретное предназначение. Биология говорит о том, что все в природе целесообразно. Человек, осмысливаемый как часть природы, вполне вписывается в эту схему, – с каждым годом наука все более подробно изъясняет человеку целесообразность его устройства. Единственное, что ставит в тупик – это сам факт сознания: в чем его смысл, для какой цели оно дано человеку?

Сознание, а вернее ментальность, — прекрасный инструмент, позволяющий человеку преобразовывать среду по своему усмотрению. Беда как раз с «усмотрением», — сознание не содержит указаний, на что его следует направлять. Нет ничего обязательного. Человек чувствует, в большинстве случаев – смутно чувствует, что есть лучшее, — но каково оно, каждый пытается определить для себя сам. Вместо знания – «как оно есть на самом деле», человек располагает лишь возможностью оценки – «мне кажется, что дело обстоит следующим образом».

Здесь корень глубинного одиночества человека. Каждый имеет свою систему оценок, каждый смотрит на мир из своего угла. В результате, даже близкие люди не всегда понимают друг друга. Вообще, непонимание встречается чаще, чем понимание.

Культура представляет собой попытку подвести единое смысловое основание под восприятие мира. Она дает людям готовые смыслы, если они согласны удовлетвориться готовым ответом.

Эта смыслополагающая функция делает равноправными любые культуры, не взирая на время и расстояния, их разделяющие. Как бы они не различались в частностях, вопросы на которые они отвечают, все те же: почему существует человек (и – именно я, спрашивающий об этом)? Зачем я существую? Почему это хорошо? И – для разочаровавшихся – хорошо ли это?

Эти вопросы звучат снова и снова. И каждая новая культура складывается как вариант ответа.

Отсюда легко увидеть тщету культуры. Система общепринятых ответов сама по себе не останавливает вопрошания. Культура бессильна дать подлинные смыслы бытия: она содержит лишь возможные смыслы и не имеет критерия подлинности. Если смысл все-таки врывается в жизнь человека, он приходит помимо культуры – личностно, адресуясь к конкретному человеку.

Поэтому польза культуры – лишь в предуготовлении к смыслу. Научая человека видеть символы, она может адресовать его к тому, что стоит за символикой. Но она также может и запутать его. Человек может принять смыслы за конечную реальность и довольствоваться лишь культурным бытием, даже не зная, что из себя представляет подлинная реальность.

Культура противоречива. В конце концов, она всего лишь инструмент, — им надо уметь пользоваться и не превращать это умение в самоцель.

www.ronl.ru

Реферат - по Культурологии - Культура и искусство

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 1

-Что изучает культурология?

Культурология – это наука, изучающая систему культуры, ее генезис, содержание и структуру, закономерности, способы и формы проявления жизнедеятельности людей. Одна из главных задач этой науки – выявление закономерностей развития культуры, отличающихся от законов природы и от законов материальной жизни человека и определяющих специфику культуры как самоценной сферы бытия.

Объектом изучения культуралогии является общество, жизнедеятельность различных его субъектов, историческое взаимодействие общества с природой, людей между собой. Объект культурологии совпадает с объектом многих других наук, изучающих общество. Но каждая из наук избирает в объекте особый аспект, находит свои проблемы исследования, намечает конкретные цели и задачи. Так определяется предмет науки. Он формируется достаточно длительное время, часто внутри какой – либо уже существующей науки.

Культурология во многом обосновывает свою проблематику, «отделяясь» от философии и истории, некоторых других наук, а также самостоятельно формирует предмет.

Культурология специально изучает культуру общества и его субъектов. Предметом ее выступает исследование культуры целостного системного явления; признаков, закономерностей, форм и способов возникновения и функционирования культуры в историческом процессе.

Таким образом, культурология – это молодая гуманитарная наука, проходящая стадию становления. Она изучает культуру как целостное системное явление, обобщает знания других наук о культуре.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 2

-Что такое культура?

Понятие «культура» охватывает широкий и разнообразный мир явлений и находится на предельно высоком уровне абстракции. Именно поэтому, по-видимому, оно не может быть однозначно и исчерпывающе определено одной лапидарной фразой.

В философском и научном контексте генезис этого понятия отличается сложностью и многообразием подходов, что объясняется различием мировоззренческих и методологических позиций мыслителей и ученых, исследовавших феномен культуры, задачами тех дисциплин, в рамках которых они проводили свои исследования, а также сложностью и многообразием самого явления культуры.

В современной культурологии культура представляет собой нечто отличное от природы, передающееся по традиции средствами языка и символов, практического изучения и прямого подражательства, а не биологического наследования. Культура усваивается личностью в процессе ее социализации и представляет собой совокупность общепринятых образцов поведения, мышления и мироощущения, а также и индивидуально значимые действия. «Категория «культура» обозначает содержание общественной жизни и деятельности людей, представляющие собой биологически ненаследуемые, искусственные, созданные людьми объект (артефакты). Под культурой понимается организованные совокупности материальных объектов, идей и образцов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе. Это созданное самими людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения».

В структуральной антропологии явление культуры изучается как многоуровневая целостная структура в единстве ее внешних и внутренних связей, которые описываются посредством семиотики. Каждый феномен культуры анализируется с учетом поливариантности его бытия в синхронном социокультурном срезе. Целью такого исследования выступает «моделирование «структуры», то есть предполагаемого алгоритма, который определяет скрытую логику, присущую как отдельным вариантам явления (инвариантные связи элементов и отношения между ними), так и виртуальным переходам от одного варианта к другому».

Таким образом, культуру можно представить в единстве трех ее неразрывно связанных аспектов: способов социокультурной деятельности человека, результатов этой деятельности и степени развитости личности.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 3

-Что такое символ? Как можно объяснить происхождение символов (теория Э. Фромма, К.Г. Юнга и др).

Символ – одно из самых многозначных понятий в культуре. Изначальный смысл этого слова – удостоверение личности, которым служил simbolon – половинка черепка, бывшая гостевой табличкой. Символ в культуре – универсальная категория, раскрывающаяся через сопоставление предметного образа и глубинного смысла.

Символ служил выражению возможности при предъявлении узнать нечто другое по целому. Следовательно, смысл символа, согласно греч. определению, быть разделением единого и единением двойственности. Символ отличается от рассудочных форм, например, смысл мифологической символики не сводится к логическому или моралистическому содержанию легенд (мифов). В христианстве утверждается, что символ выражают невидимую и сокровенную (тайную, скрытую) сущность Бога. Символ скрывает много смыслов, что способствует полноте схватывания мира, требует активной внутренней работы воспринимающего человека.

В теории К.Юнга символ выступает выражением коллективного бессознательного – архетипа. Основной сложностью при уяснении точки зрения К.Юнга является само определение понятия «архетип», происхождение и суть архетипа. Одним из возможных объяснений существования коллективного бессознательного может быть гипотеза Налимова о том, что мир это и материя, и те идеальные смыслы, которые как бы разлиты во Вселенной. Они даны нам на уровне бессознательного, однако попытка ухватить их сознания сложна. Именно смыслы находят выражение в символах.

В теории Э. Фромма язык символов – это единый универсальный язык, изобретенный человечеством, единый для всех культур во всей истории. Это язык со своей собственной грамматикой и синтаксисом, который нужно понимать, если хочешь понять смысл мифов, сказок и снов.

… Я же считаю, что язык символов – это иностранный язык, которым должен владеть каждый. Умение понимать этот язык позволяет соприкоснуться с одним из важнейших источников мудрости – мифом, соприкоснуться с глубинными уровнями нашей собственной личности. Фактически это помогает нам проникнуть в специфический человеческий пласт духовной жизни, общий для всего человечества, как по содержанию, так и по форме. …

Картина, которую вы видите во сне, есть символ того, что вы чувствуете.

… Каждый человек, тело и разум которого «устроены» так же, как у всего остального человечества, благодаря этим общечеловеческим свойствам способен говорить на языке символов и понимать его. Нам не нужно учиться плакать, когда мы расстроены, или краснеть, когда рассержены; эти реакции присущи всем людям независимо от расы или каких-либо других особенностей. Также и язык символов: его не надо учить, его распространение не ограничивается какими-то группами людей. Об этом свидетельствует тот факт, что на языке символов создаются мифы и сны во всех культурах, от так называемых первобытных до высокоразвитых, таких, какими были Древний Египет и Греция. Кроме того, символы, используемые в этих различных культурах, обнаруживают поразительное сходство, поскольку все они восходят к основным ощущениям и эмоциям, которые испытывают все люди. Ещё одним подтверждением служат проведённые недавно эксперименты, в которых люди, ничего не знающие о теории толкования снов, под гипнозом без труда истолковали символы в своих сновидениях. …

… Следует, однако, сделать одну оговорку. Значение некоторых символов может различаться в соответствии с их различной значимостью как реалий в разных культурах. Например, … в северных странах … солнце … — любящая защищающая сила, дающая тепло и жизнь. На Ближнем Востоке, где солнце греет намного сильнее, это опасная сила, от неё даже исходит угроза … Здесь можно говорить о диалектах всеобщего языка символов…

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 4

-Теория 3.Фрейда о культуре – «за» и «против» (ваше мнение). Опираясь на парадигму З.Фрейда, проанализируйте увлечение людей компьютерными «стрелялками».

«Культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми.…К культуре мы относим все формы деятельности и все ценности, которые приносят человеку пользу, подчиняют ему землю, защищают его от сил природы и т.п.» — З.Фрейд.

3.Фрейд первоначально характеризует докультурное со­стояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о «циклопической» семье. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Дальнейшее течение событий 3. Фрейд описывает следую­щим образом. «В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца. Они могли сообща совершить то, что было бы невозможно в от­дельности». 3. Фрейд стремится объяснить происхождение рели­гии. Тотемическая религия произошла,— из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить ос­корбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами.

Фрейд развивал в работах положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида — участника ритуала «Навязчи­вые действия и религиозные обряды» и «Будущность одной ил­люзии». Обосновывая близость психологической структуры нев­роза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях при­сутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступле­нии от религиозного или невротического церемониала.

Религия и невроз, согласно его точке зрения, — это защита против не­уверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соот­ветствии с этим религия — универсальный невроз навязчивости, а нев­роз можно рассматривать в качестве личной религии.

Последующую систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе ««Я» и «Оно»». В ней 3. Фрейд дополняет «принцип удовольствия», влечение к Эросу стрем­лением к смерти как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концеп­ции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я — сфера сознатель­ного, посредник между бессознательными влечениями человека и внеш­ней реальностью; оно — глубинный слой бессознательных влечений, сущностное ядро личности, над кото­рым надстраиваются остальные элементы и сверх-Я — сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.

Опираясь на парадигму З.Фрейда, увлечение людей «компьютерными стрелялками» являются бессознательным влечением (Оно), которое существует внутри каждого человека. Через такие игры, некоторые люди пытаются выплеснуть свою негативную энергию.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 5

-В чем сходство культуры и игры? (теория Й.Хейзинга и др).

Игра, как и искусство, есть деятельность непринужденно-свободная и творческая. Если игра в ее первозданном виде присуща ребенку (животные тоже «играют»), то игровое начало не только включено в жизнь отдельного человека, но и в жизнь социума.

Й. Хэйзинга в своей книге пытался показать наличие игрового начала в самых разнообразных проявлениях культуры: праве, философии, науке, религии, особо останавливаясь на соотношении игры и поэзии, игры и искусства. «Игра-состязание как импульс, более старый, чем сама культура, издревле заполняла жизнь, и подобно дрожжам, побуждала расти формы архаической культуры, — читаем мы в книге Й. Хэйзинги. – Культ разворачивается в священной игре. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошной игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных состязаниях… Вывод должен был следовать один: культура в ее древнейших фазах «играется». Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она разворачивается в игре и как игра». Таким образом, игра рассматривается как импульс возникновения искусства, а игровая природа как одна из граней его существования.

«Каждый, кто обращается к анализу феномена игры, находит ее в культуре как заданную величину, существовавшую прежде самой культуры, сопровождающую и пронизывающую ее с самого начала до той фазы культуры, в которой живет сам». Он всюду замечает присутствие игры как определенного качества деятельности, отличного от «обыденной» жизни… Игра как форма деятельности, как содержательная форма, несущая смысл, и как социальная функция – вот объект его интереса. Индивиду она необходима как биологическая функция, социуму – в силу заключенного в ней смысла, ее выразительной ценности.

«Подлинная культура не может существовать без определенного игрового содержания, ибо культура предполагает известное самоограничение и самообладание, известную способность не видеть в своих собственных устремлениях нечто предельное и высшее, но рассматривать себя внутри определенных, добровольно принятых границ» — писал Хэйзинг. Культура еще хочет в известном смысле «играться» по обоюдному соглашению относительно определенных правил.

Хэйзинг считал, что именно игра являлась формирующим элементом человеческой культуры, однако не в том смысле, что культура происходит из игры в ходе эволюции, а в том, что культура возникает в форме игры, т.е культура первоначально разыгрывается.

В двуединстве культуры и игры, игра по словам Хэйзинги, является «первичным, объективно воспринимаемым, конкретно определенным фактором», культура же есть всего лишь характеристика, которую наше историческое суждение привязывает к данному случаю.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 6

-Как можно определить теорию О.Шпенглера о том, что между разными культурами не может быть преемственности. Чем с точки зрения парадигмы О.Шпенглера является фильмы ужасов? Продуктом цивилизации или культуры?

Как считает Шпенглер, культуры обладают внутренней герметичностью, они не слышат друг друга. Поэтому античный человек ничего внутренне не усвоил из вавилонской и египетской культуры, хотя он отлично знал хронологию, календарь и интенсивное чувство вечности и ничтожества настоящего момента. Тем не менее именно у египтян и вавилонян это проявлялось в грандиозных наблюдениях светил и точном измерении громадных периодов времени.

Каждой культуре, каждой душе присуще первичное мироощущение, свой «первосимвол», из которого и проистекает все богатство ее форм; вдохновленная им, она живет, чувствует, творит. «Каждая из великих культур обладает тайным языком мирочувствования, вполне понятным только тому, кто к этой культуре принадлежит. Чтобы понять культуру Индии, нужно иметь душу брамина». Так для «фаустовской» души европейской культуры «первосимволом» выступает только ей свойственный способ переживания пространства и времени – «устремленность в бесконечность», которого не знали другие великие культуры.

Историко-культурный тип замкнут в себе, существует обособленно, изолированно. Культура живет собственной, особой жизнью, культивируя свой «такт», «ритм», «вкус», «тональность». Она ничего не может воспринять от других культур. Не существует никакой исторической преемственности, никакого влияния или заимствования. Новая молодая культура воспринимая влияние какой – либо другой, немедленно подчиняет воспринятое присущему ей «ритму», «такту», «вкусу». Культуры самодостаточны, а потому диалог не возможен.

Итак, каждой культуре в концепции Шпенглера присущ строго индивидуальный способ видеть и познавать природу. У каждой культуры – своя специфическая природа, которой не может обладать в точно таком же виде никакая другая культура. Склонность западноевропейцев к автобиографиям совершенно чужда античности. Крайней сознательности западноевропейской истории противостоит сонная полусознательность индийской.

Всемирная история, считает Шпенглер, — это иллюзия, созданная рационализмом. Культуры гибнут, не передавая ничего друг другу. Они лишены общей связи и смысла. Кроме того, они абсолютно не проницаемы.

Шпенглер и сам в своей книге привел впечатляющие иллюстрации, свидетельствующие о том, что культуры все-таки слышат друга. Он рельефно описывал десятки погибших культур.

Тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Действительно, античность передала европейской культуре идеи христианства и вдохновила эпоху Ренессанса. Да и сама книга «Закат Европы», воссоздающая образы давно погибших культур, свидетельствует, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют далеко не беспочвенное основание.

С точки зрения парадигмы О. Шпенглера культурный человек живет, углубляясь внутрь, цивилизованный живет, обращаясь во внешнее, в пространстве, среди тел и «фактов». Что один воспринимает как судьбу, другому кажется соотношением причины и действия. Отныне всякий становится материалистом…

Опираясь на парадигму О. Шпенглера, я считаю, что фильмы ужасов являются продуктом цивилизации, так как культура – это совокупность «чувственно – ставшего», выражения души в жестах и трудах, как тело ее, смертное, преходящее, подвластное закону, числу и каузальности; культура как историческое зрелище, как образ в общей картине мировой истории. А цивилизация выступает как окостеневшее, застывшее состояние социума, основанное на вещных и формальных отношениях.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 7

— Какова роль религии в культуре? Объясните, какие сдвиги в религиозной культуре Голландии и Англии привели к тому, что эти страны в 17-19 вв. вырвались вперед в своем экономическом развитии .

Говоря о роли религии в духовной культуре, мы абстрагируемся от практических религиозных отношений, обряда и культа и рассматриваем только религиозное сознание. Главное в религиозном сознании – вера в существование высшего, сверхъестественного существа – Бога (или многих богов).

Начиная с древних архаичных обществ обоснование моральных норм исходило из тезиса: «Так было всегда, это было завещано предками, пришло от Бога (богов)». Нравственные установления и запреты освещаются религией и закрепляются в традиции, составляя самые мощные идеальные силы, объединяющие людей и управляющие их поведением. Ценности культуры (нравственные, прежде всего) освещаются религией, становясь не просто и только человеческими установлениями, но священными (сакральными), в основе непостижимыми, которые следует принимать, безусловно.

Примером колоссального влияния ценностей, исходящих от религии, является вскрытая немецким социологом и историком М.Вебером роль протестантизма в возникновении «духа капитализма».

Протестантизм – направление в христианстве (наряду с православием и католицизмом), сложившееся в Германии в период Реформации (XVIвек).

Американская культура и явилась результатом протестантской системы ценностей, подчёркивающей свободу личности (что привело к индивидуализму), высокую оценку труда и личной инициативы, стремление к достижению успеха любой ценой.

Русские религиозные философы (прежде всего П.Флоренский) рассматривают религиозный культ как первоосновную человеческую деятельность, в которой духовное постижение реальности и смысла бытия воплощается в конкретном — в святыне. Культ соединяет в себе изобразительное искусство, музыку, устанавливает связь через богослужение с духовным миром.

Анализ взаимоотношения религии и науки должен осуществляться, очевидно, не в плане сопоставления высказываний (истинных или ложных) о мире и человеческом бытии, а как элементов духовной культуры, которые обслуживают различные объективно-исторические потребности общества.

Назначение науки заключается в выработке обобщающего теоретического знания. В то время как религия основана на вере в сверхъестественное, наука создает систему достоверного знания, которое в силу своего внеличностного характера может быть использовано как во благо, так и во зло. Это и характеризует современную ситуацию, когда груз глобальных проблем человечества создает негативное отношение к науке на уровне общественного сознания. Создается обстановка, когда религия не только реализует свою идеологическую функцию в обществе, но и претендует на выполнение познавательной функции, выработку своей системы знаний.

В деятельность современного человека объективно включаются, в большей или меньшей степени, научные знания, вытесняющие традиционные, донаучные представления об окружающей среде действительности. К тому же на протяжении всей жизнедеятельности современный человек вынужден, несколько раз менять сферу приложения творческих дарований. В такой ситуации религия выполняет своего рода компенсаторную функцию, за которой закрепляется сохранение традиционных, вековечных начал в человеческой деятельности и отношениях. И если ускоренное развитие науки захватывает деятельное начало в освоении человеком законов бытия, то религия обращена в прошлое, сохраняет это прошлое в настоящем.

Научные знания и научная деятельность в обществе институализируются, т.е. закрепляются в систему полученных знаний (академии, научно-исследовательские институты). Так, научный эксперимент зародился в процессе отрицания средневекового типа мышления и схоластической науки, а позитивное знание касалось главным образом внешнего по отношению к человеку мира. Уже эта установка исключала какое-либо взаимодействие науки нового времени и религии. Вместе с тем, обращение к изучению индийской культуры показало, что в ней имеются знания, касающиеся непосредственно человека, которые еще не стали или только становятся предметом освоения для современной науки (иглоукалывание или методы овладения силами человеческого организма — йога, медитация и т. д.). В какой-то мере эти формы знания, связанные во многом с религиозными верованиями, мистическими представлениями и образами, ушли даже дальше современной науки. Впрочем, из этого не следует, что каждая культура порождает свою науку — западную или восточную, православную или мусульманскую. Такое суждение справедливо по отношению к религии, но не к науке.

Наука на определенном этапе исторического развития становится производительной силой, овеществленной в орудиях и продуктах труда, которая пронизывает, таким образом, все сферы человеческой деятельности, общественной жизни на основе продуцирования достоверного теоретического знания. Религия также претендует на подчинение себе этих сфер, но в более узком плане — идеологическом. Поэтому постоянная конфронтация науки и религии является следствием их намерений на подчинение себе различных форм культуры, в том числе и «жизненного мира» человека.

Религия претендует на решение познавательных задач, тогда как наука, опираясь на рационалистический метод, претендует на «практически-духовное» освоение природы и человеческого бытия, что изначально было подвластно искусству, морали, религии. Таким образом, признавая право на существование каждого из видов духовной культуры, необходимо учитывать их познавательное и идеологическое назначение, сферы взаимодействия в современном мире.

На первый план выдвигаются страны, в которых своевременная государственная централизация совпала с соответствующим ростом производительных сил. Голландия, где новый буржуазный уклад новая структура общества, новые социальные отношения впервые в истории победили в масштабе всей страны. Победа была одержана на небольшой, бедной природными ресурсами территории с населением во много раз меньшим, нежели в главных европейских государствах, но такова сила нового, несущего в себе признаки объективного общественного прогресса. Эта маленькая страна в кратчайшие исторические сроки опередила могущественные абсолютистские державы, к середине столетия заняв в мировой экономике ведущее положение. Это также Англия, исторический путь которой в 17 веке делится на две фазы – абсолютистскую, которая приходится на первую половину столетия и на эпоху буржуазной революции и послереволюционное время, когда даже восстановление монархии оказалось только прикрытием для сложения нового общественного уклада.

С государственно-политическим делением Европы 17 в. связано и разделение ее по религиозным признакам. Бурные реформационные движения прошлого столетия – там, где они одержали верх над католицизмом, – приняли теперь характер официально господствующих религиозных доктрин. Лютеранство в ряде областей Германии и в Скандинавских странах, кальвинизм в Голландии и Швейцарии, английская церковь отторгли у католицизма обширные территории с богатыми и могущественными государствами. Тем ожесточеннее отстаивает католическая церковь свои позиции, тем с большей целеустремленностью и планомерностью переходит она в наступление, пытаясь закрепить свое влияние всюду где это возможно. Она полна решимости увеличить сферу своего воздействия не только вширь, распространив ее на новые земли и народу, причем не в одной лишь Европе, а во всем мире, но и вглубь, стремясь проникнуть в решающие звенья государственного управления в странах, оставшихся верными католицизму, и что еще важнее в души людей. Такова цель политики контр реформации, тень которой со времен Тридентского собора (1545-1563) падает на общественную и культурную жизнь всех европейских католических государств.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 8

-Культурологи ХХ века о кризисе современной культуры и путях выхода из него (Х.Ортега-и-Гассет, П.Сорокин). Является ли в современной России высшее образование и запас научных знаний гарантией карьерного роста? Аргументируйте свой ответ.

Суть переживаемого в XX веке кризиса культуры (Ортега-и-Гассет, П. Сорокин) определился как феномен “жизненной дезориентации”, когда человек не знает, “по каким часам жить”, а привычные и казавшиеся незыблемыми жизненные ориентиры вдруг теряют свою устойчивость, очевидность и убедительность. Все эти признаки наличествуют в современной России и проявляются у нас в силу переживаемого переходного периода с еще большей остротой и отчетливостью. Сакраментальный для нашей истории вопрос “что делать?” опять будоражит общественную мысль и человеческую совесть. Как жить в условиях, когда все нормы (именно все, а не только порожденные господством коммунистической идеологии) подвергаются сомнению, пересмотру, откровенно попираются или искажаются, лишаясь, говоря словами Э.Гуссерля, своего “идеального значения”?

При всей своей тяжести кризисная ситуация не лишена все же и некоторого позитивного значения, своеобразного творческого потенциала, особенно для философской мысли, побуждая нас к переосмыслению подлинного смысла и ценности бытия во всей его противоречивости и многообразии. В такие времена все человеческие ценности от бытовых до бытийных или метафизических обнаруживают свое подлинное значение. В переломные эпохи каждый наш выбор касается не только настоящего момента, но неизбежно затрагивает и в какой-то мере определяет направление будущего развития. Отсюда и возрастание личной ответственности каждого, ибо события, в которых мы, так или иначе, принимаем участие, помимо нашей воли и желания обретают экзистенциальный смысл.

«На мой взгляд, кризис затрагивает одновременно почти всю западную культуру и общество, все их главные институты. Это – кризис искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни и нравов. Это — кризис форм социальной, политической и экономической организаций, включая формы брака и семьи. Короче говоря, это – кризис почти всей жизни, образа мысли и поведения, присущих западному обществу. Если быть более точным, этот кризис заключается в распаде основополагающих форм западной культуры и общества, последних четырех десятилетий» — писал Сорокин .

… Настоящий кризис нашей культуры и общества заключается именно в разрушении преобладающей чувственной системы евро-американской культуры. Будучи доминирующей, чувственная культура наложила отпечаток на все основные компоненты западной культуры и общества и сделала их также преимущественно чувственными. По мере разрушения чувственной формы культура разрушается и все другие компоненты нашего общества и культуры. По этой причине кризис – это не только несоответствие того или иного компонента культуры, а скорее разрушение большей части её секторов, интегрированных «в» или «около» чувственный принцип. Будучи «тоталитарным» или интегральным по своей природе, он несравнимо более глубокий и в целом более глобальнее любого другого кризиса. Он так далеко зашёл, что его можно сравнить только с четырьмя кризисами, которые имели место за последние три тысячи лет истории Греко-римской и западной культуры. Но даже и они были меньшего масштаба, чем тот, с которым мы столкнулись в настоящее время. Мы живём и действуем в один из поворотных моментов человеческой истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма лишь появляется. Кризис чрезвычаен в том смысле, что он, как и его предшественники, отмечен необычайным взрывом войн, революцией, анархии и кровопролитий; социальным, моральным, экономическим и интеллектуальным хаосом; возрождением отвратительной жестокости, временным разрушением больших и малых ценностей человечества; нищетой и страданием миллионов – потрясениями значительно большими, чем хаос и разложение обычного кризиса. Такие переходные периоды всегда были воистину diesirae, diesilla(лат. – «Тот день, день гнева»). … (П.А. Сорокин)

По мнению испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета несомненными признаками культурного кризиса являются следующее:

1) понятия о вещах и нормы поведения чрезмерно усложняются и выходят за рамки умственных и моральных способностей человека;

2) эти понятия и нормы теряют свою наглядную убедительность и становятся безжизненными для людей, которые вынуждены ими пользоваться;

3) высокая культура насаждается в массах механически. Массы же, становясь культурными (точнее, псевдокультурными), утрачивают свою органичность, их сущность искажена высокой культурой.Кризис — это время проявления предельной неадекватности, усложненности культуры, наличного знания.

Таким образом, «кризис культуры напрямую связан с экзистенциальным самоощущением человека, с поиском ее устойчивого ядра, с самим процессом социодинамики» — считал Х. Ортега-и-Гассет.

С развитием цивилизации становится все сложнее и запутаннее. Проблемы, которые она сегодня ставит, архитрудны. И всё меньше людей, чей разум на высоте этих проблем. … (Х. Ортега-и Гассет)

Современный кризис, конечно, значительно отличается от кризиса начала века, как по своему масштабу, так и по своему характеру. Тотальность кризиса конца века означает не только его пространственную или количественную характеристику, указывающую на то, что он охватывает все страны и континенты. В его орбиту оказались втянутыми все сферы человеческой жизнедеятельности — от производства материальных благ до творения культурных ценностей.

Если даже видеть основную проблему в обострении экологической ситуации, то ее анализ непременно выведет нас ко всем другим сферам деятельности, познания и культуры: очевидна причастность к этому техники, через нее и науки, а за ними стоит политика, экономика и, конечно, мораль, искусство, религия. И поскольку политика, экономика, наука, техника, культура суть плоды осуществления человеческой воли, познания и деятельности, то напрашивается вывод, что суть кризиса — в потере доверия к “делу рук человеческих”, к творимой ими “второй природе” или культуре. Именно к такому выводу приходит Р.Гвардини, определяя источник современного кризиса: “Сегодня сомнения и критика идут изнутри самой культуры. Мы ей больше не доверяем. Мы не можем больше, как это делало Новое время, воспринимать ее как наше субстанциальное жизненное пространство и надежный порядок жизни. И уж подавно мы не видим в ней — как “объективном духе” — воплощение истины нашего бытия”. Все, сказанное Гвардини в отношении культуры, можно в полной мере отнести и к науке, ибо, во-первых, она является составной частью культуры, и, во-вторых, не просто частью, но, во всяком случае, для нашего времени, служит смысловым центром культуры, и не только культуры, но и всей нашей цивилизации.

Мы не можем не согласиться со словами М.Хайдеггера, что “действительность, внутри которой движется и пытается оставаться сегодняшний человек, все более определяется тем, что называют западноевропейской наукой”. Поэтому и разочарование в культуре более всего осознается как разочарование в науке, и не только в ее способности или неспособности решать определенные стоящие перед человеком задачи, но и в науке как особом способе отношения человека к миру, т.е. к научной рациональности.

Известно, что многие ценности отвергаются лишь в силу их неправильного понимания и употребления. Преодоление “научного утопизма”, освобождение от преклонения перед наукой способствует более трезвому взгляду на науку и более адекватному пониманию её природы и назначения.

В современной России высшее образование и запас научных знаний не гарантируют карьерный рост, так как в наше время все опирается на деньги и знакомых. Большинство молодых людей, имеющие высшее образование, но не имеющие стажа и опыта, не могут не только построить свою карьеру и обеспечить свое будущее, но и найти себе работу.

Список используемой литературы

1. Н.В Веткасова, М.Г Румянцева Хрестоматия по культурологии, Казань 2000.

2. Н.В Веткасова Н.В, М.Г Румянцева Учебно-методическое пособие по курсу культурологии для студентов-заочников, Казань 1997.

3. П.С Гуревич Культурология: элементарный курс. Учебное пособие. – М.: Гардарики, 2001. – 336с.

4. Ю.Я Малюга Культурология: Учебное пособие издание 2-е доп. и испр. – М., 1998 – 33с

5. А.Н Маркова Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов — второе издание; перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2005 – 600с., ил. Цв

6. В.М Розин. Культурология: Учебник.-2-е издание., перераб. и доп. – М.: Гардарики, 2004. – 462с.

www.ronl.ru

Доклад - Национальная культура - Культура

Нация — более поздняя и высокая фор­ма регуляции социокультурных отношений, свойственная высокоурбанизированным индустриальным обществам с развитым разделением труда. Устой­чиво мнение о том, что именно этническое начало служит для на­ции формообразующим фактором. Между тем почти каждая нация фактически формируется из представителей разных этнических групп как преодоление, ограничение или трансформации собствен­но этнических характеристик. Нередко большая часть этноса может находиться за пределами своего государства. Конечно, в культурном облике нации, как правило, присутству­ет преобладание наиболее крупной — или же наиболее влиятель­ной — этнической части.

На этническую культуру повлияло возникновение городов и государств. Урбанизациянеизбежно означает отступление на задний план, падение роли природных и генетических факторов. Регуляция жиз­недеятельности общества и взаимодействие различных групп и ком­понентов, функционирование единой коммуникативной системы обеспечиваются властью, прежде всего в форме государства, и культурой — в форме единого языка, идеологического сознания и литературы. Социальная стратификация культуры — это становление культуры новых городских сословий. Культура приобретает еще два измерения: политическое и религиозное. В культуре ранних городских цивилизаций (с Ш-П тысячелетия до н. э. по середину II тысячелетия н. э.) доминирующим признаком консолидации пока еще остается принцип территориально-соседской солидарности. Этот тип культуры трансформируется с появлением буржуазных наций в национальный тип культуры.

Государственная власть и письменность стали первыми предпосылками будущего национального объединения людей. А над этнической культурой, благодаря письменности, стала надстраиваться культура иного порядка, примером которой являются египетская наука, древнееврейская религия, античная философия и искусство.

Национальная культура воплощается в ценностях образа жизни конкретной страны, в той или иной мере разделяемых населяющими ее этносами. Поэтому иногда говорят, что, с одной стороны, этнические культуры формируют национальную в рамках государства, а с другой — национальная накладывает свои отпечатки на этнические культуры. Если последние несут отголоски культуры мифа, то национальные — культуры Логоса, государства, политики, экономики.

Различия между социальными группами внутри од­ной нации не распространяются на культурное достояние всей нации. Для каждой нации характерно создание единого семиотического поля — системы известных всем ее представителям знаковых средств (языка, традиционных форм поведения, символики — бы­товой, художественной, политической и пр.), которые обеспечивают их взаимопонимание и повседневное взаимодействие. С другой стороны, вхождение этносов в нацию не означает усвоения ими всей на­циональной культуры. Они лишь частично воспринимают духовную культуру нации, образуя свою субкультуру.

Немалое значение для формирования национальной культуры имеет проникновение народной культуры в аристократическую, го­родской в сельскую, оседлой в кочевую, столичной в провинциаль­ную, и наоборот.

Как этническая, так и национальная принадлежность человека определяется его самосознанием. Обычно национальное самосознание обусловле­но этническим. Но нередко — особенно в нашу эпоху — этниче­ское и национальное самосознание не совпадают: в современных нациях. Есть мно­жество людей разного этнического происхождения — «русские аме­риканцы», «обрусевшие немцы», «русские евреи», «сибирские украин­цы» и т.д. Для обозначения этнической принадлежности людей, где бы они ни жили, пользуются термином «национальность».

Этнические и национальные культуры образуют органическое единство, они невозможны друг без друга. Этническая (народная) культура — наиболее древний слой нацио­нальной культуры. Она источник народного языка (который становится в нацио­нальной культуре литературным языком). Из нее писатели заим­ствуют сюжеты и образы, композиторы — мелодии и ритмы, архи­текторы — стили и приемы оформления построек. От ее древних, веками складывавшихся традиций во многом зависит своеобразие и неповторимость «лица» любой национальной культуры. Если мы это учтем, становится понятным, почему типическими чертами немца оказываются аккурат­ность, бережливость, стремление всегда и везде соблюдать определен­ный порядок, следовать строго очерченным предписаниям. Типичный француз предстает как эмоционально возбудимый, энергично жестикулирующий, легко, с иронией относящийся ко всему, в том числе и к собственной персоне; считающий, что нет ничего в ми­ре прекрасней французской национальной культуры и кухни. Типичный англичанин глубоко привержен традициям, как правило, консервативен во взглядах, оценках, привязанностях; чаще всего невозмутимый и спо­койный, уравновешенный и хладнокровный.

Но национальная культура не сводится к этни­ческой. Однако взаимоотношения между ними весьма сложны и противоречивы. Этническая культура консервиру­ет архаичные, во многом уже не отвечающие современным услови­ям нормы жизни, ей чужды какие-либо перемены и новшества. Национальный тип культуры является актуальным, т.е. ориентированным на решение текущих социальных задач, и прогностическим, т.е. направленным на достижение будущего.

Этническая культура тяготеет к замкнутости, страдает ксе­нофобией, т.е. неприязнью ко всему чужому и незнакомому. Наци­ональная, напротив, по мере своего развития все больше открывает­ся для контактов с другими культурами и становится богаче, впи­тывая в себя их достижения.*

Этническая культура стремится сохранить различия между локальными, местными, свойственными отдельным группам населения особенностями быта, поведения, про­изношения и т.д.; в национальной культуре эти различия нивели­руются и с развитием ее постепенно исчезают.

Лучшие достижения национальной культуры — это про­дукт творчества наиболее талантливых представителей нации, про­свещенных, эрудированных людей. Ее средоточием является не столько деревня, сколько город с его театрами, музеями, библиотека­ми, учебными заведениями. Овладение национальной культурой не дается само собой — оно достигается в процессе образования и самообразования и требует серьезных интеллектуальных усилий.**

www.ronl.ru

Доклад - по Культурологии - Культура и искусство

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 1

-Что изучает культурология?

Культурология – это наука, изучающая систему культуры, ее генезис, содержание и структуру, закономерности, способы и формы проявления жизнедеятельности людей. Одна из главных задач этой науки – выявление закономерностей развития культуры, отличающихся от законов природы и от законов материальной жизни человека и определяющих специфику культуры как самоценной сферы бытия.

Объектом изучения культуралогии является общество, жизнедеятельность различных его субъектов, историческое взаимодействие общества с природой, людей между собой. Объект культурологии совпадает с объектом многих других наук, изучающих общество. Но каждая из наук избирает в объекте особый аспект, находит свои проблемы исследования, намечает конкретные цели и задачи. Так определяется предмет науки. Он формируется достаточно длительное время, часто внутри какой – либо уже существующей науки.

Культурология во многом обосновывает свою проблематику, «отделяясь» от философии и истории, некоторых других наук, а также самостоятельно формирует предмет.

Культурология специально изучает культуру общества и его субъектов. Предметом ее выступает исследование культуры целостного системного явления; признаков, закономерностей, форм и способов возникновения и функционирования культуры в историческом процессе.

Таким образом, культурология – это молодая гуманитарная наука, проходящая стадию становления. Она изучает культуру как целостное системное явление, обобщает знания других наук о культуре.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 2

-Что такое культура?

Понятие «культура» охватывает широкий и разнообразный мир явлений и находится на предельно высоком уровне абстракции. Именно поэтому, по-видимому, оно не может быть однозначно и исчерпывающе определено одной лапидарной фразой.

В философском и научном контексте генезис этого понятия отличается сложностью и многообразием подходов, что объясняется различием мировоззренческих и методологических позиций мыслителей и ученых, исследовавших феномен культуры, задачами тех дисциплин, в рамках которых они проводили свои исследования, а также сложностью и многообразием самого явления культуры.

В современной культурологии культура представляет собой нечто отличное от природы, передающееся по традиции средствами языка и символов, практического изучения и прямого подражательства, а не биологического наследования. Культура усваивается личностью в процессе ее социализации и представляет собой совокупность общепринятых образцов поведения, мышления и мироощущения, а также и индивидуально значимые действия. «Категория «культура» обозначает содержание общественной жизни и деятельности людей, представляющие собой биологически ненаследуемые, искусственные, созданные людьми объект (артефакты). Под культурой понимается организованные совокупности материальных объектов, идей и образцов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе. Это созданное самими людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения».

В структуральной антропологии явление культуры изучается как многоуровневая целостная структура в единстве ее внешних и внутренних связей, которые описываются посредством семиотики. Каждый феномен культуры анализируется с учетом поливариантности его бытия в синхронном социокультурном срезе. Целью такого исследования выступает «моделирование «структуры», то есть предполагаемого алгоритма, который определяет скрытую логику, присущую как отдельным вариантам явления (инвариантные связи элементов и отношения между ними), так и виртуальным переходам от одного варианта к другому».

Таким образом, культуру можно представить в единстве трех ее неразрывно связанных аспектов: способов социокультурной деятельности человека, результатов этой деятельности и степени развитости личности.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 3

-Что такое символ? Как можно объяснить происхождение символов (теория Э. Фромма, К.Г. Юнга и др).

Символ – одно из самых многозначных понятий в культуре. Изначальный смысл этого слова – удостоверение личности, которым служил simbolon – половинка черепка, бывшая гостевой табличкой. Символ в культуре – универсальная категория, раскрывающаяся через сопоставление предметного образа и глубинного смысла.

Символ служил выражению возможности при предъявлении узнать нечто другое по целому. Следовательно, смысл символа, согласно греч. определению, быть разделением единого и единением двойственности. Символ отличается от рассудочных форм, например, смысл мифологической символики не сводится к логическому или моралистическому содержанию легенд (мифов). В христианстве утверждается, что символ выражают невидимую и сокровенную (тайную, скрытую) сущность Бога. Символ скрывает много смыслов, что способствует полноте схватывания мира, требует активной внутренней работы воспринимающего человека.

В теории К.Юнга символ выступает выражением коллективного бессознательного – архетипа. Основной сложностью при уяснении точки зрения К.Юнга является само определение понятия «архетип», происхождение и суть архетипа. Одним из возможных объяснений существования коллективного бессознательного может быть гипотеза Налимова о том, что мир это и материя, и те идеальные смыслы, которые как бы разлиты во Вселенной. Они даны нам на уровне бессознательного, однако попытка ухватить их сознания сложна. Именно смыслы находят выражение в символах.

В теории Э. Фромма язык символов – это единый универсальный язык, изобретенный человечеством, единый для всех культур во всей истории. Это язык со своей собственной грамматикой и синтаксисом, который нужно понимать, если хочешь понять смысл мифов, сказок и снов.

… Я же считаю, что язык символов – это иностранный язык, которым должен владеть каждый. Умение понимать этот язык позволяет соприкоснуться с одним из важнейших источников мудрости – мифом, соприкоснуться с глубинными уровнями нашей собственной личности. Фактически это помогает нам проникнуть в специфический человеческий пласт духовной жизни, общий для всего человечества, как по содержанию, так и по форме. …

Картина, которую вы видите во сне, есть символ того, что вы чувствуете.

… Каждый человек, тело и разум которого «устроены» так же, как у всего остального человечества, благодаря этим общечеловеческим свойствам способен говорить на языке символов и понимать его. Нам не нужно учиться плакать, когда мы расстроены, или краснеть, когда рассержены; эти реакции присущи всем людям независимо от расы или каких-либо других особенностей. Также и язык символов: его не надо учить, его распространение не ограничивается какими-то группами людей. Об этом свидетельствует тот факт, что на языке символов создаются мифы и сны во всех культурах, от так называемых первобытных до высокоразвитых, таких, какими были Древний Египет и Греция. Кроме того, символы, используемые в этих различных культурах, обнаруживают поразительное сходство, поскольку все они восходят к основным ощущениям и эмоциям, которые испытывают все люди. Ещё одним подтверждением служат проведённые недавно эксперименты, в которых люди, ничего не знающие о теории толкования снов, под гипнозом без труда истолковали символы в своих сновидениях. …

… Следует, однако, сделать одну оговорку. Значение некоторых символов может различаться в соответствии с их различной значимостью как реалий в разных культурах. Например, … в северных странах … солнце … — любящая защищающая сила, дающая тепло и жизнь. На Ближнем Востоке, где солнце греет намного сильнее, это опасная сила, от неё даже исходит угроза … Здесь можно говорить о диалектах всеобщего языка символов…

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 4

-Теория 3.Фрейда о культуре – «за» и «против» (ваше мнение). Опираясь на парадигму З.Фрейда, проанализируйте увлечение людей компьютерными «стрелялками».

«Культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми.…К культуре мы относим все формы деятельности и все ценности, которые приносят человеку пользу, подчиняют ему землю, защищают его от сил природы и т.п.» — З.Фрейд.

3.Фрейд первоначально характеризует докультурное со­стояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о «циклопической» семье. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Дальнейшее течение событий 3. Фрейд описывает следую­щим образом. «В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца. Они могли сообща совершить то, что было бы невозможно в от­дельности». 3. Фрейд стремится объяснить происхождение рели­гии. Тотемическая религия произошла,— из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить ос­корбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами.

Фрейд развивал в работах положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида — участника ритуала «Навязчи­вые действия и религиозные обряды» и «Будущность одной ил­люзии». Обосновывая близость психологической структуры нев­роза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях при­сутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступле­нии от религиозного или невротического церемониала.

Религия и невроз, согласно его точке зрения, — это защита против не­уверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соот­ветствии с этим религия — универсальный невроз навязчивости, а нев­роз можно рассматривать в качестве личной религии.

Последующую систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе ««Я» и «Оно»». В ней 3. Фрейд дополняет «принцип удовольствия», влечение к Эросу стрем­лением к смерти как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концеп­ции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я — сфера сознатель­ного, посредник между бессознательными влечениями человека и внеш­ней реальностью; оно — глубинный слой бессознательных влечений, сущностное ядро личности, над кото­рым надстраиваются остальные элементы и сверх-Я — сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.

Опираясь на парадигму З.Фрейда, увлечение людей «компьютерными стрелялками» являются бессознательным влечением (Оно), которое существует внутри каждого человека. Через такие игры, некоторые люди пытаются выплеснуть свою негативную энергию.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 5

-В чем сходство культуры и игры? (теория Й.Хейзинга и др).

Игра, как и искусство, есть деятельность непринужденно-свободная и творческая. Если игра в ее первозданном виде присуща ребенку (животные тоже «играют»), то игровое начало не только включено в жизнь отдельного человека, но и в жизнь социума.

Й. Хэйзинга в своей книге пытался показать наличие игрового начала в самых разнообразных проявлениях культуры: праве, философии, науке, религии, особо останавливаясь на соотношении игры и поэзии, игры и искусства. «Игра-состязание как импульс, более старый, чем сама культура, издревле заполняла жизнь, и подобно дрожжам, побуждала расти формы архаической культуры, — читаем мы в книге Й. Хэйзинги. – Культ разворачивается в священной игре. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошной игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных состязаниях… Вывод должен был следовать один: культура в ее древнейших фазах «играется». Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она разворачивается в игре и как игра». Таким образом, игра рассматривается как импульс возникновения искусства, а игровая природа как одна из граней его существования.

«Каждый, кто обращается к анализу феномена игры, находит ее в культуре как заданную величину, существовавшую прежде самой культуры, сопровождающую и пронизывающую ее с самого начала до той фазы культуры, в которой живет сам». Он всюду замечает присутствие игры как определенного качества деятельности, отличного от «обыденной» жизни… Игра как форма деятельности, как содержательная форма, несущая смысл, и как социальная функция – вот объект его интереса. Индивиду она необходима как биологическая функция, социуму – в силу заключенного в ней смысла, ее выразительной ценности.

«Подлинная культура не может существовать без определенного игрового содержания, ибо культура предполагает известное самоограничение и самообладание, известную способность не видеть в своих собственных устремлениях нечто предельное и высшее, но рассматривать себя внутри определенных, добровольно принятых границ» — писал Хэйзинг. Культура еще хочет в известном смысле «играться» по обоюдному соглашению относительно определенных правил.

Хэйзинг считал, что именно игра являлась формирующим элементом человеческой культуры, однако не в том смысле, что культура происходит из игры в ходе эволюции, а в том, что культура возникает в форме игры, т.е культура первоначально разыгрывается.

В двуединстве культуры и игры, игра по словам Хэйзинги, является «первичным, объективно воспринимаемым, конкретно определенным фактором», культура же есть всего лишь характеристика, которую наше историческое суждение привязывает к данному случаю.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 6

-Как можно определить теорию О.Шпенглера о том, что между разными культурами не может быть преемственности. Чем с точки зрения парадигмы О.Шпенглера является фильмы ужасов? Продуктом цивилизации или культуры?

Как считает Шпенглер, культуры обладают внутренней герметичностью, они не слышат друг друга. Поэтому античный человек ничего внутренне не усвоил из вавилонской и египетской культуры, хотя он отлично знал хронологию, календарь и интенсивное чувство вечности и ничтожества настоящего момента. Тем не менее именно у египтян и вавилонян это проявлялось в грандиозных наблюдениях светил и точном измерении громадных периодов времени.

Каждой культуре, каждой душе присуще первичное мироощущение, свой «первосимвол», из которого и проистекает все богатство ее форм; вдохновленная им, она живет, чувствует, творит. «Каждая из великих культур обладает тайным языком мирочувствования, вполне понятным только тому, кто к этой культуре принадлежит. Чтобы понять культуру Индии, нужно иметь душу брамина». Так для «фаустовской» души европейской культуры «первосимволом» выступает только ей свойственный способ переживания пространства и времени – «устремленность в бесконечность», которого не знали другие великие культуры.

Историко-культурный тип замкнут в себе, существует обособленно, изолированно. Культура живет собственной, особой жизнью, культивируя свой «такт», «ритм», «вкус», «тональность». Она ничего не может воспринять от других культур. Не существует никакой исторической преемственности, никакого влияния или заимствования. Новая молодая культура воспринимая влияние какой – либо другой, немедленно подчиняет воспринятое присущему ей «ритму», «такту», «вкусу». Культуры самодостаточны, а потому диалог не возможен.

Итак, каждой культуре в концепции Шпенглера присущ строго индивидуальный способ видеть и познавать природу. У каждой культуры – своя специфическая природа, которой не может обладать в точно таком же виде никакая другая культура. Склонность западноевропейцев к автобиографиям совершенно чужда античности. Крайней сознательности западноевропейской истории противостоит сонная полусознательность индийской.

Всемирная история, считает Шпенглер, — это иллюзия, созданная рационализмом. Культуры гибнут, не передавая ничего друг другу. Они лишены общей связи и смысла. Кроме того, они абсолютно не проницаемы.

Шпенглер и сам в своей книге привел впечатляющие иллюстрации, свидетельствующие о том, что культуры все-таки слышат друга. Он рельефно описывал десятки погибших культур.

Тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Действительно, античность передала европейской культуре идеи христианства и вдохновила эпоху Ренессанса. Да и сама книга «Закат Европы», воссоздающая образы давно погибших культур, свидетельствует, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют далеко не беспочвенное основание.

С точки зрения парадигмы О. Шпенглера культурный человек живет, углубляясь внутрь, цивилизованный живет, обращаясь во внешнее, в пространстве, среди тел и «фактов». Что один воспринимает как судьбу, другому кажется соотношением причины и действия. Отныне всякий становится материалистом…

Опираясь на парадигму О. Шпенглера, я считаю, что фильмы ужасов являются продуктом цивилизации, так как культура – это совокупность «чувственно – ставшего», выражения души в жестах и трудах, как тело ее, смертное, преходящее, подвластное закону, числу и каузальности; культура как историческое зрелище, как образ в общей картине мировой истории. А цивилизация выступает как окостеневшее, застывшее состояние социума, основанное на вещных и формальных отношениях.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 7

— Какова роль религии в культуре? Объясните, какие сдвиги в религиозной культуре Голландии и Англии привели к тому, что эти страны в 17-19 вв. вырвались вперед в своем экономическом развитии .

Говоря о роли религии в духовной культуре, мы абстрагируемся от практических религиозных отношений, обряда и культа и рассматриваем только религиозное сознание. Главное в религиозном сознании – вера в существование высшего, сверхъестественного существа – Бога (или многих богов).

Начиная с древних архаичных обществ обоснование моральных норм исходило из тезиса: «Так было всегда, это было завещано предками, пришло от Бога (богов)». Нравственные установления и запреты освещаются религией и закрепляются в традиции, составляя самые мощные идеальные силы, объединяющие людей и управляющие их поведением. Ценности культуры (нравственные, прежде всего) освещаются религией, становясь не просто и только человеческими установлениями, но священными (сакральными), в основе непостижимыми, которые следует принимать, безусловно.

Примером колоссального влияния ценностей, исходящих от религии, является вскрытая немецким социологом и историком М.Вебером роль протестантизма в возникновении «духа капитализма».

Протестантизм – направление в христианстве (наряду с православием и католицизмом), сложившееся в Германии в период Реформации (XVIвек).

Американская культура и явилась результатом протестантской системы ценностей, подчёркивающей свободу личности (что привело к индивидуализму), высокую оценку труда и личной инициативы, стремление к достижению успеха любой ценой.

Русские религиозные философы (прежде всего П.Флоренский) рассматривают религиозный культ как первоосновную человеческую деятельность, в которой духовное постижение реальности и смысла бытия воплощается в конкретном — в святыне. Культ соединяет в себе изобразительное искусство, музыку, устанавливает связь через богослужение с духовным миром.

Анализ взаимоотношения религии и науки должен осуществляться, очевидно, не в плане сопоставления высказываний (истинных или ложных) о мире и человеческом бытии, а как элементов духовной культуры, которые обслуживают различные объективно-исторические потребности общества.

Назначение науки заключается в выработке обобщающего теоретического знания. В то время как религия основана на вере в сверхъестественное, наука создает систему достоверного знания, которое в силу своего внеличностного характера может быть использовано как во благо, так и во зло. Это и характеризует современную ситуацию, когда груз глобальных проблем человечества создает негативное отношение к науке на уровне общественного сознания. Создается обстановка, когда религия не только реализует свою идеологическую функцию в обществе, но и претендует на выполнение познавательной функции, выработку своей системы знаний.

В деятельность современного человека объективно включаются, в большей или меньшей степени, научные знания, вытесняющие традиционные, донаучные представления об окружающей среде действительности. К тому же на протяжении всей жизнедеятельности современный человек вынужден, несколько раз менять сферу приложения творческих дарований. В такой ситуации религия выполняет своего рода компенсаторную функцию, за которой закрепляется сохранение традиционных, вековечных начал в человеческой деятельности и отношениях. И если ускоренное развитие науки захватывает деятельное начало в освоении человеком законов бытия, то религия обращена в прошлое, сохраняет это прошлое в настоящем.

Научные знания и научная деятельность в обществе институализируются, т.е. закрепляются в систему полученных знаний (академии, научно-исследовательские институты). Так, научный эксперимент зародился в процессе отрицания средневекового типа мышления и схоластической науки, а позитивное знание касалось главным образом внешнего по отношению к человеку мира. Уже эта установка исключала какое-либо взаимодействие науки нового времени и религии. Вместе с тем, обращение к изучению индийской культуры показало, что в ней имеются знания, касающиеся непосредственно человека, которые еще не стали или только становятся предметом освоения для современной науки (иглоукалывание или методы овладения силами человеческого организма — йога, медитация и т. д.). В какой-то мере эти формы знания, связанные во многом с религиозными верованиями, мистическими представлениями и образами, ушли даже дальше современной науки. Впрочем, из этого не следует, что каждая культура порождает свою науку — западную или восточную, православную или мусульманскую. Такое суждение справедливо по отношению к религии, но не к науке.

Наука на определенном этапе исторического развития становится производительной силой, овеществленной в орудиях и продуктах труда, которая пронизывает, таким образом, все сферы человеческой деятельности, общественной жизни на основе продуцирования достоверного теоретического знания. Религия также претендует на подчинение себе этих сфер, но в более узком плане — идеологическом. Поэтому постоянная конфронтация науки и религии является следствием их намерений на подчинение себе различных форм культуры, в том числе и «жизненного мира» человека.

Религия претендует на решение познавательных задач, тогда как наука, опираясь на рационалистический метод, претендует на «практически-духовное» освоение природы и человеческого бытия, что изначально было подвластно искусству, морали, религии. Таким образом, признавая право на существование каждого из видов духовной культуры, необходимо учитывать их познавательное и идеологическое назначение, сферы взаимодействия в современном мире.

На первый план выдвигаются страны, в которых своевременная государственная централизация совпала с соответствующим ростом производительных сил. Голландия, где новый буржуазный уклад новая структура общества, новые социальные отношения впервые в истории победили в масштабе всей страны. Победа была одержана на небольшой, бедной природными ресурсами территории с населением во много раз меньшим, нежели в главных европейских государствах, но такова сила нового, несущего в себе признаки объективного общественного прогресса. Эта маленькая страна в кратчайшие исторические сроки опередила могущественные абсолютистские державы, к середине столетия заняв в мировой экономике ведущее положение. Это также Англия, исторический путь которой в 17 веке делится на две фазы – абсолютистскую, которая приходится на первую половину столетия и на эпоху буржуазной революции и послереволюционное время, когда даже восстановление монархии оказалось только прикрытием для сложения нового общественного уклада.

С государственно-политическим делением Европы 17 в. связано и разделение ее по религиозным признакам. Бурные реформационные движения прошлого столетия – там, где они одержали верх над католицизмом, – приняли теперь характер официально господствующих религиозных доктрин. Лютеранство в ряде областей Германии и в Скандинавских странах, кальвинизм в Голландии и Швейцарии, английская церковь отторгли у католицизма обширные территории с богатыми и могущественными государствами. Тем ожесточеннее отстаивает католическая церковь свои позиции, тем с большей целеустремленностью и планомерностью переходит она в наступление, пытаясь закрепить свое влияние всюду где это возможно. Она полна решимости увеличить сферу своего воздействия не только вширь, распространив ее на новые земли и народу, причем не в одной лишь Европе, а во всем мире, но и вглубь, стремясь проникнуть в решающие звенья государственного управления в странах, оставшихся верными католицизму, и что еще важнее в души людей. Такова цель политики контр реформации, тень которой со времен Тридентского собора (1545-1563) падает на общественную и культурную жизнь всех европейских католических государств.

Р’РѕРїСЂРѕСЃ 8

-Культурологи ХХ века о кризисе современной культуры и путях выхода из него (Х.Ортега-и-Гассет, П.Сорокин). Является ли в современной России высшее образование и запас научных знаний гарантией карьерного роста? Аргументируйте свой ответ.

Суть переживаемого в XX веке кризиса культуры (Ортега-и-Гассет, П. Сорокин) определился как феномен “жизненной дезориентации”, когда человек не знает, “по каким часам жить”, а привычные и казавшиеся незыблемыми жизненные ориентиры вдруг теряют свою устойчивость, очевидность и убедительность. Все эти признаки наличествуют в современной России и проявляются у нас в силу переживаемого переходного периода с еще большей остротой и отчетливостью. Сакраментальный для нашей истории вопрос “что делать?” опять будоражит общественную мысль и человеческую совесть. Как жить в условиях, когда все нормы (именно все, а не только порожденные господством коммунистической идеологии) подвергаются сомнению, пересмотру, откровенно попираются или искажаются, лишаясь, говоря словами Э.Гуссерля, своего “идеального значения”?

При всей своей тяжести кризисная ситуация не лишена все же и некоторого позитивного значения, своеобразного творческого потенциала, особенно для философской мысли, побуждая нас к переосмыслению подлинного смысла и ценности бытия во всей его противоречивости и многообразии. В такие времена все человеческие ценности от бытовых до бытийных или метафизических обнаруживают свое подлинное значение. В переломные эпохи каждый наш выбор касается не только настоящего момента, но неизбежно затрагивает и в какой-то мере определяет направление будущего развития. Отсюда и возрастание личной ответственности каждого, ибо события, в которых мы, так или иначе, принимаем участие, помимо нашей воли и желания обретают экзистенциальный смысл.

«На мой взгляд, кризис затрагивает одновременно почти всю западную культуру и общество, все их главные институты. Это – кризис искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни и нравов. Это — кризис форм социальной, политической и экономической организаций, включая формы брака и семьи. Короче говоря, это – кризис почти всей жизни, образа мысли и поведения, присущих западному обществу. Если быть более точным, этот кризис заключается в распаде основополагающих форм западной культуры и общества, последних четырех десятилетий» — писал Сорокин .

… Настоящий кризис нашей культуры и общества заключается именно в разрушении преобладающей чувственной системы евро-американской культуры. Будучи доминирующей, чувственная культура наложила отпечаток на все основные компоненты западной культуры и общества и сделала их также преимущественно чувственными. По мере разрушения чувственной формы культура разрушается и все другие компоненты нашего общества и культуры. По этой причине кризис – это не только несоответствие того или иного компонента культуры, а скорее разрушение большей части её секторов, интегрированных «в» или «около» чувственный принцип. Будучи «тоталитарным» или интегральным по своей природе, он несравнимо более глубокий и в целом более глобальнее любого другого кризиса. Он так далеко зашёл, что его можно сравнить только с четырьмя кризисами, которые имели место за последние три тысячи лет истории Греко-римской и западной культуры. Но даже и они были меньшего масштаба, чем тот, с которым мы столкнулись в настоящее время. Мы живём и действуем в один из поворотных моментов человеческой истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма лишь появляется. Кризис чрезвычаен в том смысле, что он, как и его предшественники, отмечен необычайным взрывом войн, революцией, анархии и кровопролитий; социальным, моральным, экономическим и интеллектуальным хаосом; возрождением отвратительной жестокости, временным разрушением больших и малых ценностей человечества; нищетой и страданием миллионов – потрясениями значительно большими, чем хаос и разложение обычного кризиса. Такие переходные периоды всегда были воистину diesirae, diesilla(лат. – «Тот день, день гнева»). … (П.А. Сорокин)

По мнению испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета несомненными признаками культурного кризиса являются следующее:

1) понятия о вещах и нормы поведения чрезмерно усложняются и выходят за рамки умственных и моральных способностей человека;

2) эти понятия и нормы теряют свою наглядную убедительность и становятся безжизненными для людей, которые вынуждены ими пользоваться;

3) высокая культура насаждается в массах механически. Массы же, становясь культурными (точнее, псевдокультурными), утрачивают свою органичность, их сущность искажена высокой культурой.Кризис — это время проявления предельной неадекватности, усложненности культуры, наличного знания.

Таким образом, «кризис культуры напрямую связан с экзистенциальным самоощущением человека, с поиском ее устойчивого ядра, с самим процессом социодинамики» — считал Х. Ортега-и-Гассет.

С развитием цивилизации становится все сложнее и запутаннее. Проблемы, которые она сегодня ставит, архитрудны. И всё меньше людей, чей разум на высоте этих проблем. … (Х. Ортега-и Гассет)

Современный кризис, конечно, значительно отличается от кризиса начала века, как по своему масштабу, так и по своему характеру. Тотальность кризиса конца века означает не только его пространственную или количественную характеристику, указывающую на то, что он охватывает все страны и континенты. В его орбиту оказались втянутыми все сферы человеческой жизнедеятельности — от производства материальных благ до творения культурных ценностей.

Если даже видеть основную проблему в обострении экологической ситуации, то ее анализ непременно выведет нас ко всем другим сферам деятельности, познания и культуры: очевидна причастность к этому техники, через нее и науки, а за ними стоит политика, экономика и, конечно, мораль, искусство, религия. И поскольку политика, экономика, наука, техника, культура суть плоды осуществления человеческой воли, познания и деятельности, то напрашивается вывод, что суть кризиса — в потере доверия к “делу рук человеческих”, к творимой ими “второй природе” или культуре. Именно к такому выводу приходит Р.Гвардини, определяя источник современного кризиса: “Сегодня сомнения и критика идут изнутри самой культуры. Мы ей больше не доверяем. Мы не можем больше, как это делало Новое время, воспринимать ее как наше субстанциальное жизненное пространство и надежный порядок жизни. И уж подавно мы не видим в ней — как “объективном духе” — воплощение истины нашего бытия”. Все, сказанное Гвардини в отношении культуры, можно в полной мере отнести и к науке, ибо, во-первых, она является составной частью культуры, и, во-вторых, не просто частью, но, во всяком случае, для нашего времени, служит смысловым центром культуры, и не только культуры, но и всей нашей цивилизации.

Мы не можем не согласиться со словами М.Хайдеггера, что “действительность, внутри которой движется и пытается оставаться сегодняшний человек, все более определяется тем, что называют западноевропейской наукой”. Поэтому и разочарование в культуре более всего осознается как разочарование в науке, и не только в ее способности или неспособности решать определенные стоящие перед человеком задачи, но и в науке как особом способе отношения человека к миру, т.е. к научной рациональности.

Известно, что многие ценности отвергаются лишь в силу их неправильного понимания и употребления. Преодоление “научного утопизма”, освобождение от преклонения перед наукой способствует более трезвому взгляду на науку и более адекватному пониманию её природы и назначения.

В современной России высшее образование и запас научных знаний не гарантируют карьерный рост, так как в наше время все опирается на деньги и знакомых. Большинство молодых людей, имеющие высшее образование, но не имеющие стажа и опыта, не могут не только построить свою карьеру и обеспечить свое будущее, но и найти себе работу.

Список используемой литературы

1. Н.В Веткасова, М.Г Румянцева Хрестоматия по культурологии, Казань 2000.

2. Н.В Веткасова Н.В, М.Г Румянцева Учебно-методическое пособие по курсу культурологии для студентов-заочников, Казань 1997.

3. П.С Гуревич Культурология: элементарный курс. Учебное пособие. – М.: Гардарики, 2001. – 336с.

4. Ю.Я Малюга Культурология: Учебное пособие издание 2-е доп. и испр. – М., 1998 – 33с

5. А.Н Маркова Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов — второе издание; перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2005 – 600с., ил. Цв

6. В.М Розин. Культурология: Учебник.-2-е издание., перераб. и доп. – М.: Гардарики, 2004. – 462с.

www.ronl.ru

Доклад - Что такое культура

Чтобы понять что-то, необязательно давать ему определение. Определение не снимает непонимания. Можно попытаться проанализировать связи, рождаемые объектом исследования, в том числе и в нашем сознании, и тогда кое-что прояснится

Нас интересует культура.

Если полистать газеты, то выяснится, что это слово образует заголовок раздела (как правило, — страницы). На этой странице говорится о театре, кино, живописи, литературе и т.п. вещах. Всех их можно определить как жанры культуры.

Интересно, что с точки зрения газет к культуре не принадлежит. Об этом говорят заголовки других разделов (страниц): семья, общество, политика, бизнес, финансы, спорт, международная жизнь. Все, о чем говорится на этих страницах (за исключением спорта) образует ткань нашей реальной жизни. Культура же – некая надстройка, искусственное образование, призванное заполнить время досуга. К культуре (согласно газетам) человек обращается, когда он не работает, не трудится по дому, не спит, не пьет и не ест.

Впрочем, некоторые люди едят в ресторане, и прежде чем куда-то пойти пообедать им приходится сделать выбор – в частности отдать предпочтение той или иной кухне. Французская, итальянская, русская, китайская, — к ним добавляется соответствующий интерьер, и все это образует визитную карточку той или иной национальной культуры.

Наверное, не случайно национальные особенности мы обозначаем словом «культура». Здесь культуру можно представить себе в виде стеклышка того или иного цвета, преломляющего лучи жизни каким-то определенным образом. Эти отсветы уже не ограничиваются только сферой досуга. Итальянец ведет себя в быту отлично от русского, и оба они отличаются от китайца. Привычки, традиции, образ жизни оказываются не менее важными элементами культуры, чем литература и театр.

Об иных национальных культурах мы не знаем. Было ли у них принято лицедействовать, и какие тексты при этом звучали. Этих культур уже нет. Об их былом существовании мы знаем благодаря археологам.

Результат раскопок – археологическая культура. Одна от другой археологические культуры отличаются материалом, техникой обработки, техникой рисунка, символикой, используемой в этих рисунках и т.п. Т.е. культура с точки зрения археолога заключает в себе навыки, знания, символы. В этом понимании культура пронизывает собой все бытие человека.

Примем навык за нулевой уровень, некоторую точку отсчета. Всякая сумма навыков есть знание. Жизнь человека проходит в накоплении навыков, а значит – в накоплении знания. В то же время, знание можно передавать. Оно используется человеком, но не является неотъемлемым элементом его существа. (Прекращая какую-нибудь деятельность, люди утрачивают соответствующий навык.) Более того, – знание именно отчуждено от человека: выступает по отношению к нему как внешняя реальность.

И все же эта реальность знания иллюзорна. Знание привязано к своему субъекту. У каждого человека – свое знание, у каждого сообщества – тоже.

Усвоение и передача знания по своей природе суть операции. Они требуют опредмечивания знания, превращения его в операциональную единицу. Так рождается символ. Структура символа позволяет производить операции над значением. Она включает знак («операциональную» единицу), отношение (т.е. ссылку на связываемое знаком знание) и значение (т.е. само знание, представляемое знаком). Если символ стабилен, т.е. постоянно указывает на одно и то же значение, он превращается в архетип.

Вокруг символов человечество развернуло бурную деятельность. Символы конструируются, описываются, с помощью одних символов создаются новые символы, целые символические системы, наконец, изучается сама эта деятельность по созданию и использованию символических систем. Этот символический мир, параллельный реальному, и образуют культуру.

Здесь можно провести аналогию с миром ценных бумаг. Реальный капитал (недвижимость, машины, товар) оценивается. На сумму оценки выпускаются акции (т.о. капитал удваивается). Далее вокруг акций развивается бурная деятельность – возникают депозитарии, где акции хранятся, фондовые биржи, торгующие акциями, государственные органы, регулирующие рынок ценных бумаг, учебные институты, обучающие специалистов в этой области; проводятся собрания акционеров, принимающие решения о дополнительных выпусках и т.п., – жизнь кипит. В тоже время к реальному капиталу вся эта надстройка имеет опосредованное отношение.

Так и культура. Возникшая из осознания человеком своего бытия, определяющая его отношение к нему, она все-таки отстоит от самого бытия, воспринимаемая сознанием как явно «надстроечный» элемент.

Почему это так? Конечно, можно жить, не задавая вопросов, но если человек задумывается, он приходит к мысли о неполноценности собственного бытия. Мы привыкли пользоваться вещами, которые имеют для нас конкретное предназначение. Биология говорит о том, что все в природе целесообразно. Человек, осмысливаемый как часть природы, вполне вписывается в эту схему, – с каждым годом наука все более подробно изъясняет человеку целесообразность его устройства. Единственное, что ставит в тупик – это сам факт сознания: в чем его смысл, для какой цели оно дано человеку?

Сознание, а вернее ментальность, — прекрасный инструмент, позволяющий человеку преобразовывать среду по своему усмотрению. Беда как раз с «усмотрением», — сознание не содержит указаний, на что его следует направлять. Нет ничего обязательного. Человек чувствует, в большинстве случаев – смутно чувствует, что есть лучшее, — но каково оно, каждый пытается определить для себя сам. Вместо знания – «как оно есть на самом деле», человек располагает лишь возможностью оценки – «мне кажется, что дело обстоит следующим образом».

Здесь корень глубинного одиночества человека. Каждый имеет свою систему оценок, каждый смотрит на мир из своего угла. В результате, даже близкие люди не всегда понимают друг друга. Вообще, непонимание встречается чаще, чем понимание.

Культура представляет собой попытку подвести единое смысловое основание под восприятие мира. Она дает людям готовые смыслы, если они согласны удовлетвориться готовым ответом.

Эта смыслополагающая функция делает равноправными любые культуры, не взирая на время и расстояния, их разделяющие. Как бы они не различались в частностях, вопросы на которые они отвечают, все те же: почему существует человек (и – именно я, спрашивающий об этом)? Зачем я существую? Почему это хорошо? И – для разочаровавшихся – хорошо ли это?

Эти вопросы звучат снова и снова. И каждая новая культура складывается как вариант ответа.

Отсюда легко увидеть тщету культуры. Система общепринятых ответов сама по себе не останавливает вопрошания. Культура бессильна дать подлинные смыслы бытия: она содержит лишь возможные смыслы и не имеет критерия подлинности. Если смысл все-таки врывается в жизнь человека, он приходит помимо культуры – личностно, адресуясь к конкретному человеку.

Поэтому польза культуры – лишь в предуготовлении к смыслу. Научая человека видеть символы, она может адресовать его к тому, что стоит за символикой. Но она также может и запутать его. Человек может принять смыслы за конечную реальность и довольствоваться лишь культурным бытием, даже не зная, что из себя представляет подлинная реальность.

Культура противоречива. В конце концов, она всего лишь инструмент, — им надо уметь пользоваться и не превращать это умение в самоцель.

www.ronl.ru

Реферат - по Культурологии - Культура

«Культура»обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми.…К культуре мы относим все формы деятельности и все ценности, которые приносят человеку пользу, подчиняют ему землю, защищают его от сил природы и т.п.» — З.Фрейд.

3.Фрейдпервоначально характеризует докультурное со­стояние человечества, используя гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о «циклопической» семье. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Дальнейшее течение событий 3. Фрейд описывает следую­щим образом. «В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца. Они могли сообща совершить то, что было бы невозможно в от­дельности». 3. Фрейд стремится объяснить происхождение рели­гии. Тотемическая религия произошла,— из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить ос­корбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами.

Фрейд развивал в работах положение об аналогии, близости поведения человека-невротика и индивида — участника ритуала «Навязчи­вые действия и религиозные обряды»  и «Будущность одной ил­люзии». Обосновывая близость психологической структуры нев­роза и религиозного ритуала, Фрейд отмечал, что в обоих случаях при­сутствует внутреннее принуждение, интенсивный страх при отступле­нии от религиозного или невротического церемониала.

Религия и невроз, согласно его точке зрения, — это защита против не­уверенности и страха, порожденных подавленными влечениями. В соот­ветствии с этим религия — универсальный невроз навязчивости, а нев­роз можно рассматривать в качестве личной религии. Последующую систематизацию и разработку психоаналитическое учение о культуре получило в работе ««Я» и «Оно»». В ней 3. Фрейд дополняет «принцип удовольствия», влечение к Эросу стрем­лением к смерти как второй полярной силой, побуждающей человека к действию. Для понимания этой психоаналитической концеп­ции весьма важна его усовершенствованная модель личности, в которой Я— сфера сознатель­ного, посредник между бессознательными влечениями человека и внеш­ней реальностью; оно — глубинный слой бессознательных влечений, сущностное ядро личности, над кото­рым надстраиваются остальные элементыи сверх-Я — сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре.

Опираясь на парадигму З.Фрейда, увлечение людей «компьютерными стрелялками» являются бессознательным влечением (Оно), которое существует внутри каждого человека. Через такие игры, некоторые люди пытаются выплеснуть свою негативную энергию.                                                                               

Вопрос 5 Ø     В чем сходство культуры и игры? (теория Й.Хейзинга и др).

Игра, как и искусство, есть деятельность непринужденно-свободная и творческая. Если игра в ее первозданном виде присуща ребенку (животные тоже «играют»), то игровое начало не только включено в жизнь отдельного человека, но и в жизнь социума.

Й. Хэйзингав своей книге пытался показать наличие игрового начала в самых разнообразных проявлениях культуры: праве, философии, науке, религии, особо останавливаясь на соотношении игры и поэзии, игры и искусства. «Игра-состязание как импульс, более старый, чем сама культура, издревле заполняла жизнь, и подобно дрожжам, побуждала расти формы архаической культуры, — читаем мы в книге Й. Хэйзинги. – Культ разворачивается в священной игре. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошной игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных состязаниях… Вывод должен был следовать один: культура в ее древнейших фазах «играется». Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она разворачивается в игре и как игра». Таким образом, игра рассматривается как импульс возникновения искусства, а игровая природа как одна из граней его существования.

«Каждый, кто обращается к анализу феномена игры, находит ее в культуре как заданную величину, существовавшую прежде самой культуры, сопровождающую и  пронизывающую ее с самого начала до той фазы культуры, в которой живет сам». Он всюду замечает присутствие игры как определенного качества деятельности, отличного от «обыденной» жизни… Игра как форма деятельности, как содержательная форма, несущая смысл, и как социальная функция – вот объект его интереса. Индивиду она необходима как биологическая функция, социуму – в силу заключенного в ней смысла, ее выразительной ценности.

«Подлинная культура не может существовать без определенного игрового содержания, ибо культура предполагает известное самоограничение и самообладание, известную способность не видеть в своих собственных устремлениях нечто предельное и высшее, но рассматривать себя внутри определенных, добровольно принятых границ» — писал Хэйзинг. Культура еще хочет  в известном смысле «играться» по обоюдному соглашению относительно определенных правил.

Хэйзингсчитал, что именно игра являлась формирующим элементом человеческой культуры, однако не в том смысле, что культура происходит из игры в ходе эволюции, а в том, что культура возникает в форме игры, т.е культура первоначально разыгрывается.

В двуединстве культуры и игры, игра по словам Хэйзинги, является «первичным, объективно воспринимаемым, конкретно определенным фактором», культура же есть всего лишь характеристика, которую наше историческое суждение привязывает к данному случаю.                                                                                   

    продолжение --PAGE_BREAK--

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Реферат о культуре
• 
  Кишечные эндокриноциты реферат
• 
  Реферат природа луганщины
• 
  Реферат постгистерэктомический синдром
• 
  Реферат корпоративное страхование
• 
  Реферат экология ярославля
• 
  Реферат лихорадка зика
• 
  Климат луганска реферат
• 
  Реферат биомеханика ходьбы
• 
  Реферат про фаленопсис
• 
  Курорты греции реферат