Во время Первой мировой войны появились новые виды оружия. Впервые в военных действиях получила широкое применение авиация – сначала для разведки, а затем и для бомбардировки войск на фронте, в ближнем тылу и, наконец, для нападений на мирные города и села. Германия использовала дирижабли («цеппелины» – по имени конструктора Ф. Цеппелина) для налетов на Париж и другие города Франции и Англии.
В 1916 г. англичане впервые ввели в действие на фронте небольшое число бронированных машин – танков. Под конец войны танки уже причиняли немало ущерба германской армии. На вооружении французской армии был танк «Рено FT-17», использовавшейся для поддержки пехоты. В годы Первой мировой войны получили использованиебронированные автомобили, вооружённые пулеметами или пушками – броневики.О строении английского танка смотреть здесь |
| подбитый английский танк |
Пулеметы интенсивно использовались русской армией ещё во время русско-японской войны 1904-1905 гг. К Первой мировой войне 1914-1918 гг. армии практически всех держав подошли, имея на вооружении станковые пулеметы лишь в качестве специального артиллерийского средства «ближнего боя». На вооружении русская армия имела две модели станковых пулеметов, являвшиеся модификациями системы американского конструктора Х. С. Максима и пулеметы «Виккерс».
 |
| пулемёт "Виккерс" |
С 1916 г. в армиях союзников существенно увеличилось число ручных пулеметов – «Виккер» и «Льюис», так Франция к 1917 г. прекратила производство станковых пулеметов, но значительно увеличив выпуск ручных.
В погоне за решающим успехом враг не останавливался перед нарушением законов и обычаев войны, широко пустив в дело отравляющие газы. Впервые в войне немцы применили химические снаряды на русском фронте еще в январе 1915 г.
В апреле 1915 г. германское командование применило на Западном фронте отравляющие газы - новое преступное оружие массового истребления. Газ хлор был выпущен из баллонов Ветер понес тяжелое зеленовато-желтое облако, стлавшееся по самой земле, в сторону траншей англо-французских войск. Люди, не подозревавшие об опасности, вдруг были окутаны смертоносным облаком и стали задыхаться.
 |
| химические снаряды |
За несколько минут 15 тыс. английских и французских солдат вышли из строя, из них 5 тыс. погибли. Через две недели немцы предприняли газовую атаку и против русских войск. Командующие русскими армиями поставили вопрос о контрмерах. В начале марта Ставка ответила: «Верховный Главнокомандующий относится к употреблению (химических) снарядов отрицательно». Положение изменилось к началу лета 1915 г. В апреле и мае получили известия о немецких газобаллонных атаках хлором на Западном фронте – в районе Ипра, где погибло 5 тыс. человек и на участке 2-й русской армии, в результате которой умерло свыше тысячи отравленных.
В начале июня Ставка обратилась к военному министру: «Верховный Главнокомандующий признает, что, ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы, единственной мерой воздействия на него является применение и нашей стороной всех средств, употребляемых противником». Хотя последствия газовых атак невероятно преувеличивались, нельзя было допустить, чтобы войска угнетались оружием, которое было только у врага.
В России было стремительно развернуто около 200 химических заводов. С осени 1915 г. химические команды для выполнения газобаллонных атак стали отправляться на фронт, а с 1916 г. армия получает и химические снаряды. Для обеспечения успешности выпуска отравляющих веществ использовалась артиллерия.
Артиллерийский огонь открывался одновременно с началом выпуска газов. Наилучшим снарядом для выполнения такой стрельбы считался химический снаряд с нестойким отравляющим веществом. Он наиболее экономично решал задачу нейтрализации батарей противника.
Вскоре после начала использования на фронтах отравляющих газов знаменитый русский химик, академик Зелинский Н.Д. изобрел эффективный угольный противогаз, спасший от смерти многие тысячи людей. Удушливые газы стали применять обе воюющие стороны.
 |
| "цеппелин" |
Война велась и на суше и на морях. В мае 1915 г. весь мир облетела страшная весть: германская подводная лодка потопила крупнейший пассажирский корабль «Лузитания». Свыше тысячи мирных пассажиров нашли смерть в водах океана. А. Деникин писал: «Мы противопоставляли убийственной технике немцев мужество… и кровь».
В феврале 1917 г. германские субмарины начали так называемую «неограниченную подводную войну». Немцы открыто заявили, что будут топить не только корабли своих противников, но и суда нейтральных стран, чтобы отрезать Англию от ее союзников и колоний и тем самым лишить ее хлеба для населения и сырья для промышленности.
 |
| Германская подводная лодка UC-1 |
Германское командование заявило, что оно «поставит Англию на колени через 6 месяцев». Этот срок прошел, но война продолжалась с прежним ожесточением. Немецкие подводные лодки потопили многие сотни торговых и пассажирских судов, принадлежавших Англии и нейтральным странам. Но и здесь расчет германского командования оказался неправильным. Оно переоценило роль подводных лодок в войне.
Надо отметить, что «русская армия вступила в войну слабо обеспеченной автомобильным транспортом, было всего 679 автомобилей. К началу 1916 года в армии уже было 5,3 тыс. автомобилей, за тот год прибыло еще 6,8 тысяч. Абсолютные цифры внушительны, но для сопоставления можно указать, что вдвое меньшая по численности французская армия имела к концу войны 90 тыс. автомашин.
В 1914 году Россия, имевшая около 300 самолетов, вероятно, занимала первое место среди воюющих держав по военной авиации. В 1916 году русская армия располагала более чем700 самолетами. Но этого было мало. В Германии, Франции, Англии самолеты выпускались тысячами, союзники отправляли в Россию только устаревшие образцы. К 1 июня 1917 г. русская армия располагала 581 самолетом, из них: Северный фронт имел 93, Западный – 125, Юго-Западный и Румынский – 259 и Кавказский – 104. На вооружении авиации состояли и бомбы.
Авиапромышленность России была слабой – к 1916 году она дала 1,1 тыс. самолетов против 4,6 тыс. в Германии. Развитие военной авиации, как и расширение автопарка, Россия могла связывать главным образом с закупками за рубежом. Особое Совещание в 1916 году принял решение о доведении русской военной авиации почти до двух тысяч самолетов, выполнение его зависело в основном от заграничных поставок. В начале 1917 г. Россия просила союзников доставить в ближайшие 18 месяцев 5,2 тыс. самолетов…
На 1 января 1916 года в армии было 240 радиостанций и 4 тыс. телефонных аппаратов, за год поступило еще 802 радиостанции и 105 тыс. телефонных аппаратов. Этого все же было мало, не говоря уже о том, что они были преимущественно иностранного происхождения (Н. Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 228).
Читать дальше...istoriablog.blogspot.ru
Несмотря на использование новых видов вооружения, стрелковое оружие Первой мировой войны, кратко говоря, по-прежнему оставалось самым массовым и популярным на протяжении всех четырех лет конфликта. При этом оно совершенствовалось, появлялись новые улучшенные модели. Так, это вооруженное противостояние способствовало появлению новых пулеметов и автоматических винтовок.
На вооружении британских солдат
Говоря об английском стрелковом оружии Первой мировой войны, кратко можно отметить, что оно считалось на тот момент одним из лучших в мире. Основным видом оружия при этом была винтовка «Ли-Энфилд» и ее различные модификации. В частности, большое распространение получила винтовка SMLE Mark I.Кроме того, канадские вооруженные отряды, воевавшие в составе британской армии активно использовали винтовку «Росс» собственного производства. Правда первые же бои показали, что, несмотря на высокие технические характеристики, она совершенно не подходит для военных целей (слишком быстро загрязнялась и имела еще ряд неудобств).Разработали англичане и свой аналог немецкой винтовки «Маузер», получивший название «Р-14». В нем разработчики постарались совместить все лучшие достижения того времени. Однако поставить на широкий поток производство нового вида оружия Великобритания не успела.Не отставали от винтовок и английские револьверы «Веблей, обладавшие высокой скоростью перезарядки. А вот пистолеты в британской армии не жаловали.
Французское вооружение
Самым массовым стрелковым оружием Франции были несколько моделей винтовки «Лебель». В результате доработок и усовершенствований, французские оружейники добились того, что очередная модификация этой винтовки «Лебель – Бертье» стала превосходить по скорострельности знаменитый германский «Маузер». Уже в разгар войны была разработана еще одна французская винтовка, получившая название «РСЦ-17». Ее испытания проходили в ускоренном темпе и после того, как она была одобрена специалистами в 1916 году, винтовку пустили в широкое производство. Однако уже при ее массовом изготовлении на заводах, в систему винтовки несколько раз приходилось вносить изменения и дополнения. Поэтому на фронт она стала поступать лишь в 1917.Личным офицерским оружием во французской армии были шестизарядные револьверы все той же системы «Лебель». Он был прост в обращении и в то же время обладал высокими техническими характеристиками, за что его ценили не только французы, но и из союзники.
Российское оружие
Главным стрелковым оружием России в Первой мировой войне, кратко говоря, были, так называемые, «трехлинейки» - винтовки Мосина, а также карабины, созданные на ее основе.Кроме того, когда перестало хватать оружия собственного производства, для вооружения стали закупать японские «Арисака», французские «Гра» и «Лебель», а также итальянские и американские винтовки. Кроме того, в широком ходу было и трофейное оружие: германские «Маузеры» и австро-венгерские «Манлихеры».Штатным оружием русских офицеров были револьверы системы Наган. Однако ввиду их большого недостатка в ближнем бою, разрешалось также использовать любое другое оружие на выбор. Поэтому наиболее популярным офицерским оружием были бельгийские «Браунинг», немецкие «Маузер», «Люгер» и «Парабелум», а впоследствии и американские револьверы.В годы первой мировой в Росси были разработаны и первые отечественные автоматы. Правда произведены они были лишь в небольшом количестве и не смогли полностью удовлетворить потребность армии.
Вооружение Германии и Австро-Венгрии
Германские войска в Первой мировой войны были неплохо оснащены стрелковым оружием, самым распространенным и которого были пехотные винтовки «Маузер», имевшие несколько модификаций. Ее технические характеристики и качество делали ее популярной не только в германских войсках. Еще до войны она стала поступать на вооружение бельгийской, испанской и турецкой армий.В ходе боевых действий международного конфликта, германцы первыми стали использовать самозарядные винтовки. Это было оружие, разработанное в Мексике специально для кайзеровской армии. Винтовка носила название «Мондрагона».В офицерских кругах популярностью пользовались пистолеты «Парабеллум» и «Маузер».В союзных с Германией австро-венгерских войсках, в свою очередь, активно использовались винтовки «Манлихер», револьверы «Рост-Гассер» и пистолеты «Штейлер».
pervaya-mirovaya.ru
Ранним апрельским утром 1915 года со стороны германских позиций, противостоявших линии обороны войск Антанты в двадцати километрах от города Ипра (Бельгия), подул лёгкий ветерок. Вместе с ним в направлении окопов союзников стало перемещаться внезапно появившееся плотное желтовато-зелёное облако. В тот момент мало кто знал, что это было дыхание смерти, а выражаясь скупым языком фронтовых сводок – первое применение химического оружия на Западном фронте.
Если быть абсолютно точным, то применение химического оружия в Первой мировой войне началось ещё в 1914 году, и выступили с этой пагубной инициативой французы. Но тогда в ход был пущен слезоточивый газ этилбромацетат, относящийся к группе химикатов раздражающего действия, а не летального. Им были наполнены 26-миллиметровые гранаты, которыми обстреливались немецкие окопы. Когда запас этого газа подошёл к концу, его заменили аналогичным по действию хлорацетоном.
В ответ на это немцы, также не считавшие себя обязанными соблюдать общепринятые правовые нормы, закреплённые Гаагской конвенцией, в битве при Нев-Шапель, состоявшейся в октябре того же года, обстреляли британцев снарядами, начинёнными химическим раздражителем. Однако тогда им не удалось достичь его опасной концентрации.
Таким образом, в апреле 1915 года был не первый случай применения химического оружия, но, в отличие от предыдущих, для уничтожения живой силы неприятеля использовался смертоносный газ хлор. Результат атаки был ошеломляющим. Сто восемьдесят тонн распылённого отравляющего вещества унесли жизни пяти тысяч солдат союзных войск и ещё десять тысяч стали инвалидами в результате полученного отравления. Кстати, пострадали и сами немцы. Несущее в себе смерть облако задело своим краем их позиции, защитники которых не были в полной мере обеспечены противогазами. В истории войны этот эпизод был обозначен «чёрным днём у Ипра».
Желая развить успех, немцы уже через неделю в районе Варшавы повторили химическую атаку, на этот раз против российской армии. И здесь смерти досталась обильная жатва – более тысячи двухсот убитых и несколько тысяч, оставшихся калеками. Естественно, страны Антанты пытались выразить протест против такого грубого нарушения принципов международного права, но Берлин цинично заявил, что в Гаагской конвенции 1896 года упоминаются только отравляющие снаряды, а не газы сами по себе. Им, признаться, и не пытались возражать – война всегда перечёркивает труды дипломатов.
Как неоднократно подчёркивалось военными историками, в Первую мировую войну широкое применение нашла тактика позиционных действий, при которой были чётко обозначены сплошные линии фронта, отличавшиеся стабильностью, плотностью концентрации войск и высоким инженерно-техническим обеспечением.
Это во многом снижало эффективность наступательных действий, так как обе стороны встречали сопротивление мощной обороны противника. Выходом из тупиковой ситуации могло быть лишь нетрадиционное тактическое решение, которым и стало первое применение химического оружия.
Применение химического оружия в Первой мировой войне стало крупной инновацией. Диапазон его воздействия на человека был весьма широк. Как видно из приведённых выше эпизодов Первой мировой войны, он простирался от вредоносного, который вызывали хлорацетон, этилбромацетат и ряд других, оказывавших раздражающее действие, до смертельного – фосген, хлор и иприт.
Несмотря на то что статистика свидетельствует об относительной ограниченности смертельного потенциала газа (от общего числа поражённых – лишь 5% смертей), количество погибших и искалеченных было огромным. Это даёт право утверждать, что первое применение химического оружия открыло новую страницу военных преступлений в истории человечества.
На более поздних этапах войны обе стороны сумели разработать и ввести в употребление достаточно эффективные средства защиты против химических атак противника. Это сделало использование отравляющих веществ менее результативным, и постепенно привело к отказу от их применения. Однако именно период с 1914 по 1918 год вошёл в историю как «война химиков», так как первое применение химического оружия в мире произошло на полях её сражений.
Однако вернёмся к хронике военных действий того периода. В начале мая 1915 года немцами была совершена химическая атака, направленная против русских частей, защищавших крепость Осовец, расположенную в пятидесяти километрах от Белостока (нынешняя территория Польши). По свидетельству очевидцев, после длительного обстрела снарядами, начинёнными смертоносными веществами, среди которых применялось сразу несколько их видов, всё живое на значительном расстоянии было отравлено.
Гибли не только люди и животные, попавшие в зону обстрела, но была уничтожена вся растительность. Листья деревьев на глазах желтели и осыпались, а трава чернела и ложилась на землю. Картина была поистине апокалиптическая и не вмещалась в сознание нормального человека.
Но больше всего пострадали, разумеется, защитники цитадели. Даже те из них, кто избежал смерти, в большинстве своём получили сильнейшие химические ожоги и были страшно изуродованы. Неслучайно их внешний вид наводил такой ужас на противника, что в историю войны контрудар русских, отбросивших в итоге неприятеля от крепости, вошёл под названием «атака мертвецов».
Первое применение химического оружия выявило значительное количество его технических недостатков, которые были устранены в 1915 году группой французских химиков, руководимых Виктором Гриньяром. Результатом их исследований стал смертоносный газ нового поколения – фосген.
Абсолютно бесцветный, в отличие от зеленовато-жёлтого хлора, он выдавал своё присутствие лишь еле ощутимым запахом заплесневелого сена, что затрудняло его обнаружение. По сравнению со своим предшественником, новинка обладала большей токсичностью, но в то же время имела и определённые недостатки.
Симптомы отравления, и даже сама смерть потерпевших, наступали не сразу, а через сутки после попадания газа в дыхательные пути. Это позволяло отравленным и часто обречённым на гибель солдатам ещё длительное время участвовать в боевых действиях. Кроме того, фосген был весьма тяжёл, и для повышения мобильности его приходилось смешивать всё с тем же хлором. Эта адская смесь получила у союзников название «Белая звезда», так как именно этим знаком маркировались содержавшие её баллоны.
В ночь на 13 июля 1917 года в районе бельгийского города Ипр, уже завоевавшего печальную славу, немцами было совершено первое применение химического оружия кожно-нарывного действия. По месту своего дебюта оно стало называться ипритом. Его носителями были мины, распылявшие при взрыве жёлтую маслянистую жидкость.
Использование иприта, как и вообще применение химического оружия в Первой мировой войне, явилось очередной дьявольской инновацией. Это «достижение цивилизации» было создано для поражения кожного покрова, а также органов дыхания и пищеварения. От его воздействия не спасало ни солдатское обмундирование, ни какие-либо виды гражданской одежды. Он проникал сквозь любую ткань.
В те годы ещё не выпускались сколько-нибудь надёжные средства защиты от его попадания на тело, что делало применение иприта достаточно эффективным вплоть до конца войны. Уже первое применение этого вещества, вывело из строя две с половиной тысячи солдат и офицеров противника, из которых значительное количество умерло.
Разработкой иприта немецкие химики занялись не случайно. Первое применение химического оружия на Западном фронте показало, что использовавшиеся вещества – хлор и фосген - имели общий и весьма существенный недостаток. Они были тяжелее воздуха, и поэтому в распылённом виде опускались вниз, заполняя собой траншеи и всевозможные впадины. Находившиеся в них люди получали отравление, но те, кто в момент атаки был на возвышенностях, часто оставались невредимы.
Следовало изобрести отравляющий газ с меньшим удельным весом и способный поражать своих жертв на любом уровне. Им и стал появившийся в июле 1917 года иприт. Надо отметить, что британские химики довольно быстро установили его формулу, и в 1918 году запустили смертоносное оружие в производство, но масштабному применению помешало последовавшее через два месяца перемирие. Европа вздохнула с облегчением – завершилась, длившаяся четыре года Первая мировая. Применение химического оружия стало неактуальным, и его разработку временно прекратили.
Первый случай применения химического оружия русской армией относится к 1915 году, когда под руководством генерал-лейтенанта В. Н. Ипатьева была успешно реализована программа производства в России этого вида оружия. Однако его использование носило тогда характер технических испытаний и не преследовало тактических целей. Лишь год спустя в результате работ по внедрению в производство разработок, созданных в этой области, появилась возможность их применения на фронтах.
Полномасштабное использование военных разработок, вышедших из отечественных лабораторий, началось летом 1916 года во время знаменитого Брусиловского прорыва. Именно это событие даёт возможность определить год первого применения химического оружия русской армией. Известно, что в период боевой операции использовались артиллерийские снаряды, начинённые удушающим газом хлорпикрином и отравляющими – венсинитом и фосгеном. Как явствует из доклада, направленного в Главное артиллерийское управление, применение химического оружия оказало «большую услугу армии».
Первое применение химического оружия Первой мировой войны явилось пагубным прецедентом. В последующие годы его использование не только расширялось, но и претерпело качественные изменения. Подводя печальную статистику четырёх военных лет, историки констатируют, что за этот период противоборствующие стороны произвели не менее 180 тыс. тонн химического оружия, из которых по меньшей мере 125 тыс. тонн нашли своё применение. На полях сражений было опробовано 40 видов различных отравляющих веществ, принесших смерть и увечья 1 300 000 военнослужащих и мирных жителей, оказавшихся в зоне их применения.
Извлекло ли человечество достойный урок из событий тех лет и стала ли дата первого применения химического оружия чёрным днём в его истории? Едва ли. И в наши дни, несмотря на международные правовые акты, запрещающие использование отравляющих веществ, арсеналы большинства государств мира полны их современными разработками, и всё чаще в прессе появляются сообщения о его применении в различных частях мира. Человечество упорно движется по пути самоуничтожения, игнорируя горький опыт предыдущих поколений.
fb.ru
Во время Первой мировой войны появились новые виды оружия. Впервые в военных действиях получила широкое применение авиация — сначала для разведки, а затем и для бомбардировки войск на фронте, в ближнем тылу и, наконец, для нападений на мирные города и села. Германия использовала дирижабли («цеппелины» — по имени конструктора Ф. Цеппелина) для налетов на Париж и другие города Франции и Англии. Во время Первой мировой войны у немцев было 73 «цеппелина», из которых 51 погиб (25 было сбито, 14 погибло от бури и 12 от взрывов).
Германское командование в первые месяцы войны смогло применить авиацию с наибольшим успехом. Россия ничего не могла противопоставить глубоким вражеским авиаразведкам во внутренних губерниях империи. Невозможность дать адекватный отпор противнику в небе, его безнаказанное присутствие над русскими войсками на фронте, негативно сказывались на моральном состоянии солдат и офицеров и отрицательно влияли на ход боевых действий.
В 1916 г. англичане впервые ввели в действие на фронте небольшое число бронированных машин — танков. Под конец войны танки уже причиняли немало ущерба германской армии. На вооружении французской армии был танк «Рено FT-17», использовавшейся для поддержки пехоты. В годы Первой мировой войны получили использование бронированные автомобили, вооружённые пулеметами или пушками — броневики.
Пулеметы интенсивно использовались русской армией ещё во время русско-японской войны 1904-1905 гг. К Первой мировой войне 1914-1918 гг. армии практически всех держав подошли, имея на вооружении станковые пулеметы лишь в качестве специального артиллерийского средства «ближнего боя». На вооружении русская армия имела две модели станковых пулеметов, являвшиеся модификациями системы американского конструктора Х. С. Максима и пулеметы «Виккерс».
Плакат времён Первой мировой войны, посвящённый летчику П. Нестерову
С 1916 г. в армиях союзников существенно увеличилось число ручных пулеметов – «Виккер» и «Льюис», так Франция к 1917 г. прекратила производство станковых пулеметов, но значительно увеличив выпуск ручных.
В погоне за решающим успехом враг не останавливался перед нарушением законов и обычаев войны, широко пустив в дело отравляющие газы. Впервые в войне немцы применили химические снаряды на русском фронте еще в январе 1915 г.
В апреле 1915 г. германское командование применило на Западном фронте отравляющие газы — новое преступное оружие массового истребления. Газ хлор был выпущен из баллонов. Ветер понес тяжелое зеленовато-желтое облако, стлавшееся по самой земле, в сторону траншей англо-французских войск. Люди, не подозревавшие об опасности, вдруг были окутаны смертоносным облаком и стали задыхаться.
«Захват германских автомобилей», худ. И. Владимиров
За несколько минут 15 тыс. английских и французских солдат вышли из строя, из них 5 тыс. погибли. Через две недели немцы предприняли газовую атаку и против русских войск. Командующие русскими армиями поставили вопрос о контрмерах. В начале марта Ставка ответила: «Верховный Главнокомандующий относится к употреблению (химических) снарядов отрицательно». Положение изменилось к началу лета 1915 г. В апреле и мае получили известия о немецких газобаллонных атаках хлором на Западном фронте – в районе Ипра, где погибло 5 тыс. человек и на участке 2-й русской армии, в результате которой умерло свыше тысячи отравленных.
В начале июня Ставка обратилась к военному министру: «Верховный Главнокомандующий признает, что, ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы, единственной мерой воздействия на него является применение и нашей стороной всех средств, употребляемых противником». Хотя последствия газовых атак невероятно преувеличивались, нельзя было допустить, чтобы войска угнетались оружием, которое было только у врага.
Броневик «Ахтырец»
В России было стремительно развернуто около 200 химических заводов. С осени 1915 г. химические команды для выполнения газобаллонных атак стали отправляться на фронт, а с 1916 г. армия получает и химические снаряды. Для обеспечения успешности выпуска отравляющих веществ использовалась артиллерия.
Артиллерийский огонь открывался одновременно с началом выпуска газов. Наилучшим снарядом для выполнения такой стрельбы считался химический снаряд с нестойким отравляющим веществом. Он наиболее экономично решал задачу нейтрализации батарей противника.
Вскоре после начала использования на фронтах отравляющих газов знаменитый русский химик, академик Зелинский Н.Д. изобрел эффективный угольный противогаз, спасший от смерти многие тысячи людей. Удушливые газы стали применять обе воюющие стороны.
«Илья Муромец Киевский» в полёте над аэродромом в Яблонне, 1915 г.
Война велась и на суше и на морях. В мае 1915 г. весь мир облетела страшная весть: германская подводная лодка потопила крупнейший пассажирский корабль «Лузитания». Свыше тысячи мирных пассажиров нашли смерть в водах океана. А. Деникин писал: «Мы противопоставляли убийственной технике немцев мужество… и кровь».
В феврале 1917 г. германские субмарины начали так называемую «неограниченную подводную войну». Немцы открыто заявили, что будут топить не только корабли своих противников, но и суда нейтральных стран, чтобы отрезать Англию от ее союзников и колоний и тем самым лишить ее хлеба для населения и сырья для промышленности.
Военный лётчик Янковский Г.В., командир «Ильи Муромца III» в 1916 г.
Германское командование заявило, что оно «поставит Англию на колени через 6 месяцев». Этот срок прошел, но война продолжалась с прежним ожесточением. Немецкие подводные лодки потопили многие сотни торговых и пассажирских судов, принадлежавших Англии и нейтральным странам. Но и здесь расчет германского командования оказался неправильным. Оно переоценило роль подводных лодок в войне.
Надо отметить, что «русская армия вступила в войну слабо обеспеченной автомобильным транспортом, было всего 679 автомобилей. К началу 1916 года в армии уже было 5,3 тыс. автомобилей, за тот год прибыло еще 6,8 тысяч. Абсолютные цифры внушительны, но для сопоставления можно указать, что вдвое меньшая по численности французская армия имела к концу войны 90 тыс. автомашин.
Несмотря на богатый опыт русских лётчиков-добровольцев, применявших аэропланы для ведения разведки в Первой Балканской войне (1912-1913), военное командование зачастую скептически относилось к аэропланам, отводя первое место дирижаблям. Незначительная дальность полёта, слабая бомбовая нагрузка, высокая частота поломок, а порой и элементарная архаика мышления командования оттесняли аэропланы на второстепенные роли.
Аналогичного мнения придерживались как в русской, так и в германской армиях. Ещё в 1912 году начальник штаба Германии Гельмут фон Мольтке высказался по этому поводу: «Сегодня мы владеем цеппелинами, которые являются самым современным оружием и, похоже, наши потенциальные противники понимают это, поэтому наша задача — постоянно и с большой энергией работать над его совершенствованием. Сверх того, мы должны в срочном порядке разработать стратегию и тактику применения воздушных кораблей, которые должны своей мощью в самом начале войны сломить физическое и моральное сопротивление любого противника».
Дирижабли того времени могли поднять от 3,2 до 8 тонн боеприпасов, заходить в тыл противника и наносить точные бомбовые удары. Это позволяло военному командованию считать, что «аппараты Райта всегда будут значительно менее эффективными в военном деле, чем дирижабли» («Дирижабли на войне», Минск; М., 2000, с. 92). Но уже с первых месяцев войны дирижабли не оправдали возложенных на них ожиданий, высота их полёта оказалась недостаточной, а внушительные размеры аппарата представляли слишком удобную цель для артиллерии. При сравнительно небольшой скорости (60-90 км/ч в зависимости от модификации) они становились лёгкой добычей наземных средств обороны. Условия войны заставили пересмотреть отношение к аэропланам, в первую очередь как средствам разведки.
К началу Первой мировой войны в распоряжении Франции было 138 аэропланов, Англии — 56, Австро-Венгрии — около 30 машин. Больше всего авиации было сосредоточено в войсках Германии — 232 аэроплана (34 авиаотряда) и России — 244 самолёта (39 авиаотрядов). Но количественное превосходство русской армии по числу летательных аппаратов было сопряжено со слабостью их материальной части. Несмотря на то, что на вооружении русской армии стояли достаточно новые модификации самолётов: «Ньюпоры», «Мораны» типа G, «Дюпердюсенны» и некоторое число «Фарманов», двигатели их были значительно изношены, так как многие аппараты эксплуатировались около двух лет.
Русские авиаторы начали свои боевые вылеты с первых дней войны ещё в период развёртывания войск, с 1 августа их донесения стали использоваться штабами армий при составлении «Сводок сведений о противнике». Надо отметить, что дальность полёта большинства аэропланов того времени не превышала 300 км. Особенно успешно действовал 1-й авиаотряд 2-й русской армии, который обследовал район Млава-Зольдау-Лаутенберг. Во время наступления лётчики ежедневно вели разведку, отмечая пути отхода и сосредоточения войск противника. Всего же за август только авиаторы 2-й армии совершили более 80 вылетов.
При выполнении подобных заданий впервые по достоинству были оценены качества аэропланов Сикорского И.И. «Илья Муромец». За счёт большой дальности полёта, уникальной грузоподъёмности и возможности мелкого ремонта двигателей прямо в полёте, добываемые экипажами этих самолётов разведданные были, как правило, бесценны. Ещё более эффективной воздушная разведка стала после установки на самолётах фотоаппаратов. В штабах армий появились первые специалисты по дешифровке аэрофотоснимков.
Учитывая слабость вооружения и фактическое отсутствие какой-либо защиты от пуль, авиация оставалась легко уязвимой целью при высокой плотности огня противника. В случае воздушных боёв русским лётчикам было нечего противопоставить противнику, так как они не имели стрелкового вооружения, кроме пистолета «Маузер», бывшего личным оружием лётчика. В связи с этим русское командование берегло летательные аппараты и часто запрещало проникать глубоко в тыл противника.
В 1916 году русская армия располагала уже более чем 700 самолетами. Но этого было мало. В Германии, Франции, Англии самолеты выпускались тысячами, союзники отправляли в Россию только устаревшие образцы. К 1 июня 1917 г. русская армия располагала 581 самолетом, из них: Северный фронт имел 93, Западный — 125, Юго-Западный и Румынский — 259 и Кавказский — 104. На вооружении авиации состояли и бомбы.
Авиапромышленность России была слабой — к 1916 году она дала 1,1 тыс. самолетов против 4,6 тыс. в Германии. Развитие военной авиации, как и расширение автопарка, Россия могла связывать главным образом с закупками за рубежом. Особое Совещание в 1916 году принял решение о доведении русской военной авиации почти до двух тысяч самолетов, выполнение его зависело в основном от заграничных поставок. В начале 1917 г. Россия просила союзников доставить в ближайшие 18 месяцев 5,2 тыс. самолетов…
На 1 января 1916 года в армии было 240 радиостанций и 4 тыс. телефонных аппаратов, за год поступило еще 802 радиостанции и 105 тыс. телефонных аппаратов. Этого все же было мало, не говоря уже о том, что они были преимущественно иностранного происхождения (Н. Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 228).
«Марк I» — первый танк, принятый на вооружение британской армией. Один его вариант был вооружен двумя 57-мм морскими пушками, а также тремя пулеметам. В другом (облегченном) исполнении пушек не было — только четыре пулемета. Броня «Марка» обеспечивала защиту от огнестрельного оружия и осколков, но пробивалась бронебойными пулями и артиллерией.
Британский танк, подбитый во время битвы при Камбре в 1917 г.
Вообще, первый в мире танк, безусловно, не был образцом совершенства. Слишком скоропалительно он появился на свет. Работа над невиданной доселе боевой машиной началась в 1915 году, а уже 15 сентября 1916-го танки впервые вступили в бой. Правда, к полю боя их еще надо было доставить.
Танки не вписывались в железнодорожные габариты — мешали спонсоны. Их везли отдельно на грузовиках, а накануне боя болтами крепили к корпусам боевых машин. Проблема съемных спонсонов была решена позднее в модификации «Марк IV», где их вдвигали внутрь корпуса. Экипаж танка состоял из восьми человек, которым внутри этой стальной коробки было, мягко говоря, тесновато.
В начале сентября 1916 г. англичане отправили на фронт первые 49 танков. На первой полусотне километров самостоятельного движения 17 машин выбыли из строя по техническим причинам. 15 сентября на рассвете оставшиеся 32 танка пошли в первую в истории войн танковую атаку.
Выглядело это впечатляюще, особенно со стороны немецких позиций. Бронированные монстры с грохотом наползали на траншеи. Это было по-настоящему страшно. Правда, пять из них зарылись гусеницами в почву и сели на брюхо. Еще у девяти заглохли моторы. Но оставшиеся 18 танков сделали свое дело — прорвали колючую проволоку, как паутинку, повалили заграждения. А потом принялись поливать окопы пулеметными огнем.
Они без труда переползали через траншеи шириной более двух метров. Встречный винтовочный и пулеметный огонь им был, что слону дробина. За 2-3 часа танки продвинулись вперед на пять километров. Для позиционной войны — огромный успех. Английская пехота, следовавшая за танками, захватывала пленных. В рядах немцев царила растерянность, местами переходившая в панику.
Вид бронированных чудовищ оказывал на солдат поразительное воздействие. Видя, как танки легко преодолевают казавшиеся неприступными заграждения, видя их пулеметный огонь и слыша оглушительный рев моторов (никаких глушителей, естественно, не было), кто-то из немцев в испуге закричал: «Дьявол! Дьявол идет!» Эти слова молниеносно разнеслись по траншеям и оказали просто магическое действие: солдаты спасались бегством от этих «исчадий ада».
Воодушевленный первым успехом, главнокомандующий британскими силами во Франции Дуглас Хейг потребовал предоставить ему не менее 1000 танков. Да, танк оправдал надежды своих создателей. Нельзя сказать, что именно танки изменили ход Первой мировой. Но их взнос в победу Антанты нельзя недооценивать. Уже в Амьенской операции 1918 года, приведшей к прорыву германского фронта и фактически к скорому завершению войны, участвовали сотни английских танков. Это сражение стало предтечей великих танковых битв Второй мировой.
Британские «Марки» повоевали и в России в ходе Гражданской войны. Ходила легенда якобы об участии одного «Марка» в битве за Берлин в 1945 году. Но позже выяснилось, что этот танк, обнаруженный после взятия Берлина, был вывезен нацистами в Германию из Смоленска, где служил частью мемориала героям Гражданской войны.
voynablog.ru
Одним из «новшеств» Первой мировой войны, кратко говоря, стало использование химического оружия. Применение отравляющих веществ было на тот момент одной из крупнейших инноваций в военном деле. При этом спектр используемых газов был довольно широк – по подсчетам исследователей в годы первого мирового вооруженного конфликта было использовано около 30 их разновидностей. Всего за годы противостояния было использовано более 100 тысяч тонн боеприпасов с химической «начинкой» (произвели же их более 180 тыс. тонн). В боях и сражениях от газов пострадали почти полтора миллиона человек, около 100 тысяч из них в результате отравления скончались.
Этилбромацетат
После того, как первоначальные планы по скорейшему завершению военных действий не оправдались и началась оппозиционная война, противники стали изыскивать новые методы уничтожения вражеских армий. И этим методом, позволяющим выгонять войска противника из окопов, кратко говоря стало химическое оружие Первой мировой войны.Первым был применен слезоточивый газ (этилбромацетат). И использовали его французы в августе 1914 года. Однако его воздействие было не отравляющим, а раздражающим. Применение слезоточивого газа дезориентировало противника и не давало тому оказывать активное сопротивление. Поэтому перед атакой французские солдаты закидывали вражеские отряды снарядами с этим газом.Однако запасы этилбромацетата были довольно ограниченными, поэтому вскоре ему была найдена замена – хлорацетон.
Хлор
Взяв на вооружение опыт французов, германская армия также решила начать использование химических отравляющих веществ. Однако если французские войска желали лишь сломить сопротивление при помощи газовых атак, то германское командование пошло дальше. Его целью было уничтожение (смерть) врага.Поэтому наиболее популярным химическим оружием Германии, кратко говоря, стал хлор.Большим недостатком этого газа был его яркий, бросающийся в глаза цвет. Появление зеленого ядовитого облака предупреждало противника, и он успевал использовать средства защиты. Единственный раз, когда использование хлора принесло массовые потери – был тот самый знамениты бой на Ипре.Еще одним известным случаем применения хлора стала так называемая «атака мертвецов» - событие, связанное с осадой германскими войсками русской крепости Осовец. Стоит отметить, что Британия и многие другие страны строго осудили германскую армию за использование хлора, однако уже через некоторое время и сами стали с успехом применять это отравляющее вещество при проведении боевых операций.Правда, первая попытка англичан использовать хлор была довольно неудачной. Из-за изменения направления ветра, газовое облако частично вернулось к британским войскам.
Фосген
Используя хлор в огромных количествах, германские войска вскоре ощутили его острую нехватку. И тогда его заменили фосгеном. Новое оружие было бесцветным и действовать начинало не сразу, но приводило к не менее массовым жертвам, чем его предшественник. Иприт
Второй раз небольшой городок Ипр «прославился» в 1917 году. Тогда здесь на практике было опробовано еще одно новое отравляющее вещество – иприт (известный также, как горчичный газ).. «Честь» изобретения этого вещества принадлежала французу С. Денпре и англичанину Ф. Гутри, которые независимо друг от друга синтезировали самое опасное химическое оружие того времени.Однако применили иприт первыми вновь германские войска – 12 июля они обстреляли позиции противника минами, содержащими это вещество. Практика показала, что никакие средства защиты не действовали против нового химического оружия, а его действие было самым страшным.Оценив преимущества иприта, страны Антанты также начали его производство, в котором вскоре значительно опередили Германии.
Кратко говоря, различное химическое оружие в Первой мировой войне использовали многие армии, в том числе и русская. В частности, перед наступающими русскими армейскими частями разбрасывались снаряды с хлорпикрином и венсинитом. Эти вещества вызывали удушье и отравление. При этом стоит отметить, что первое предложение об использовании химических отравляющих веществ в русской армии, было отклонено Верховным главнокомандующим. Однако впоследствии, видя обстановку, складывающуюся на фронтах, в Российской империи начались работы по созданию химических боеприпасов.Кстати, химическое оружие сыграло немалую роль в удачно осуществленном Брусиловском прорыве летом 1916 года.
pervaya-mirovaya.ru
Введение.
Война 1914-1918 гг. сыграла важнейшую роль в истории мировой цивилизации. Даже куда более кровопролитная вторая мировая война в Европе имела меньшие геополитические последствия, чем первая, в итоге которой рухнули четыре империи и возникло более десятка новых государств. Естественно, что самые тяжелые испытания выпали на долю проигравших стран, среди которых оказалась и царская Россия, первоначально входившая в победивший антантовский блок, но вышедшая из него в результате событий 1917 г. Попытки, предпринимающиеся ныне (в основном публицистами), представить дело так, что русская армия не проиграла войну, поскольку до 1917 г. уступила только Польшу и часть Прибалтики и, в отличие от 1941-1942 гг., не допустила немцев до коренных великорусских губерний, выглядят по меньшей мере наивными и противоречат фактам. В самом деле, и Польша, и вся Прибалтика входили в состав империи, и оккупация их немцами воспринималась всеми однозначно как военное поражение. Кроме того, в значительной мере именно в результате военных поражений царизма авторитет самодержавия пал настолько низко, что в феврале 1917 г. потребовалось всего несколько дней, чтобы сокрушить трехсотлетнюю монархию Романовых, что иначе, как крахом и поражением, не назовешь.
Кризис вооружения.
В этой работе мне хотелось бы привлечь внимание к кризису вооружений 1914-1915 гг., о котором начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Янушкевич сказал так: «Ведь ни одна наука не научила еще этому методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек»'. Правда, со временем острота кризиса вооружения была преодолена и армия получила многое из того, в чем нуждалась в 1914-1915 гг. Но еще никто из исследователей не задавался вопросом: а как мог возникнуть этот кризис в стране, которая намного опередила остальные государства по расходам на армию в предвоенные годы? В историографии при объяснении причин этого кризиса дальше указания на общую экономическую слабость России никто не шел, не задумывался над тем, а не было ли просчетов в самой организации и строительстве вооруженных сил России накануне мировой войны и разумно ли было, будучи первыми в мире по расходам на сухопутную армию, выйти на второе место по затратам на флот, пропустив вперед только «владычицу морей» — Великобританию?
Прежде всего отметим, что, в отличие от других крупных империалистических держав, царская Россия была единственной страной, которая в первом десятилетии XX в. вела войну с Японией, жестоко потрепавшую сухопутные силы России и оставившую ее без флота. Надо отметить и то, что и армия России, и ее флот готовились к более позднему началу мировой войны и в мирное время смогли использовать всего только около трети средств, отпущенных на развитие вооруженных сил.
Россия, по существу, лишилась военно-морских сил. Балтийский и Тихоокеанский флоты практически перестали существовать, а использовать Черноморский флот не представлялось возможным, так как проход военных кораблей через Проливы был запрещен согласно международным договорам. Угроза столице империи, Петербургу, еще больше возрастала из-за полного развала береговой обороны. Специальное обследование ее начальником Генерального штаба совместно с главным инспектором инженерных войск дало более чем печальные результаты. «Вся оборона берегов представляется вполне карточной и, конечно, не представляет никакой серьезной обороны… Кронштадт и Петербург де-факто совсем не защищены», -таков был краткий итог обследования.
Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война «съела» почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. «Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что вернее будет сказать, что эта готовность совершенно отсутствует», — признавался военный министр В.В. Сахаров. Ему вторил и председатель Совета государственной обороны вел. кн. Николай Николаевич: русская пехота нуждается в немедленном и коренном переустройстве, «вся кавалерия требует полной реорганизации», «пулеметов у нас мало, и они далеки от совершенства», «тяжелая армейская артиллерия должна быть создана заново», «снаряжение наше несовершенно, опыт войны это доказал; безотлагательно все должно быть исправлено. Обозная часть требует полной реорганизации и создания новых оснований своего развития». Еще немало подобных признаний можно было бы привести из одного только этого доклада.
В структуре армии царила полнейшая неразбериха. Под одним и тем же названием скрывались совершенно неоднородные подразделения, части и соединения. Роты были 11 различных составов — от 50 до 150 рядов (от 100 до 300 солдат). Полки были следующих типов: пехотные, стрелковые, гвардейские, резервные, крепостные, отдельные, причем в одних полках было по два батальона, в других — по четыре, а число рот в батальонах тоже было неодинаковым. В округах размеры однотипных частей также разнились: четырехбатальонные полки на Дальнем Востоке были сильнее таких же полков в Европейской России; двухбатальонные полки в Финляндии качественно отличались от двухбатальонных полков в Закавказье, и т, д.
«Организация других родов войск, — признавал Главный штаб, — не менее, если не более, сложная, чем организация пехоты. В артиллерии существуют бригады из 2, 3, 5, 6, 7, 8 и 9 батарей, отдельные артиллерийские дивизионы из 2 и 3 батарей и отдельные батареи. Саперные батальоны содержатся в составе 3, 4, 5 и 6 рот». Таким образом, необходимость реорганизации армии была совершенно очевидна.
Характеризуя состояние армии, помощник военного министра генерал А.А. Поливанов, отвечавший по долгу службы за ее материальное обеспечение и поэтому хорошо изучивший этот вопрос, признавал: «Армия была лишена тогда многого для нее необходимого, причем необеспеченность ее проистекала не только от расхода, неизбежного на каждой войне, но и оттого, что она находилась в состоянии отсталости по снабжению ее средствами, созданными военной техникой. Не хватало почти половины комплекта обмундирования и снаряжения, потребных для выхода в поле армии военного состава, не хватало винтовок, патронов, снарядов, обозов, шанцевого инструмента, госпитальных запасов; почти совсем не было некоторых средств борьбы, на необходимость которых указывал как опыт войны, так и пример соседних государств: не было гаубиц, пулеметов, горной артиллерии, полевой, тяжелой артиллерии, искровых телеграфов, автомобилей, т.е. таких средств, которые в настоящее время признаются необходимым элементом сильной армии, скажу коротко: накануне первой мировой войны наша армия была небоеспособной».
К этому нужно добавить, что уже в 1905-1907 гг. впервые за многовековую историю России вооруженные силы стали выходить из-под контроля правительства. В условиях начавшейся в стране революции, при резком падении престижа царизма, при все более и более возраставшей экономической, прежде всего финансовой, зависимости России от развитых стран, при обострении империалистической борьбы между всеми капиталистическими государствами накануне первой мировой войны вопрос о состоянии воруженных сил становился для самодержавия поистине гамлетовским вопросом «Быть или не быть?», ибо, как понимали многие, второго Мукдена и второй Цусимы царизму уже не пережить.
Вскоре после начала мировой войны разразился жестокий кризис вооружения. В армии не хватало всего: орудий и снарядов, пулеметов и патронов, взрывчатых веществ и пороха. Но никто не ощущал нужды в четырех построенных линкорах и нехватки самых мощных в мире линейных крейсеров, которые ржавели недостроенными на протяжении всей войны.
Заключение.
Конечно же, не диспропорция в развитии вооруженных сил России породила кризис вооружения. Причина его коренилась глубже — в социально-экономической отсталости страны, тормозившей ее подготовку к войне. Однако перераспределение средств в пользу Военного министерства и развитие производства сухопутного вооружения позволило бы значительно смягчить остроту этого кризиса. В зависимости от этого и ход мировой войны, и ее результаты могли бы быть иными со всеми вытекающими отсюда ближними и дальними историческими последствиями.
Список литературы.
Шацилло К. Ф. “Развитие вооруженных сил России накануне первой мировой войны” Автореф. дис… докт. ист. наук. М., 1968 С. 58 59;
Петров М. А. “Подготовка России к мировой войне на море” М, 1925
Сидоров А.Л. “Финансовое положение России в годы первой мировой воины”.M, 1922.
Шацилло К. Ф. “Корни кризиса вооружений русской армии в начале первой мировой войны”.
www.ronl.ru
Введение.
Война 1914-1918 гг. сыграла важнейшую роль в истории мировой цивилизации. Даже куда более кровопролитная вторая мировая война в Европе имела меньшие геополитические последствия, чем первая, в итоге которой рухнули четыре империи и возникло более десятка новых государств. Естественно, что самые тяжелые испытания выпали на долю проигравших стран, среди которых оказалась и царская Россия, первоначально входившая в победивший антантовский блок, но вышедшая из него в результате событий 1917 г. Попытки, предпринимающиеся ныне (в основном публицистами), представить дело так, что русская армия не проиграла войну, поскольку до 1917 г. уступила только Польшу и часть Прибалтики и, в отличие от 1941-1942 гг., не допустила немцев до коренных великорусских губерний, выглядят по меньшей мере наивными и противоречат фактам. В самом деле, и Польша, и вся Прибалтика входили в состав империи, и оккупация их немцами воспринималась всеми однозначно как военное поражение. Кроме того, в значительной мере именно в результате военных поражений царизма авторитет самодержавия пал настолько низко, что в феврале 1917 г. потребовалось всего несколько дней, чтобы сокрушить трехсотлетнюю монархию Романовых, что иначе, как крахом и поражением, не назовешь.
Кризис вооружения.
В этой работе мне хотелось бы привлечь внимание к кризису вооружений 1914-1915 гг., о котором начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Янушкевич сказал так: «Ведь ни одна наука не научила еще этому методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек»'. Правда, со временем острота кризиса вооружения была преодолена и армия получила многое из того, в чем нуждалась в 1914-1915 гг. Но еще никто из исследователей не задавался вопросом: а как мог возникнуть этот кризис в стране, которая намного опередила остальные государства по расходам на армию в предвоенные годы? В историографии при объяснении причин этого кризиса дальше указания на общую экономическую слабость России никто не шел, не задумывался над тем, а не было ли просчетов в самой организации и строительстве вооруженных сил России накануне мировой войны и разумно ли было, будучи первыми в мире по расходам на сухопутную армию, выйти на второе место по затратам на флот, пропустив вперед только «владычицу морей» — Великобританию?
Прежде всего отметим, что, в отличие от других крупных империалистических держав, царская Россия была единственной страной, которая в первом десятилетии XX в. вела войну с Японией, жестоко потрепавшую сухопутные силы России и оставившую ее без флота. Надо отметить и то, что и армия России, и ее флот готовились к более позднему началу мировой войны и в мирное время смогли использовать всего только около трети средств, отпущенных на развитие вооруженных сил.
Россия, по существу, лишилась военно-морских сил. Балтийский и Тихоокеанский флоты практически перестали существовать, а использовать Черноморский флот не представлялось возможным, так как проход военных кораблей через Проливы был запрещен согласно международным договорам. Угроза столице империи, Петербургу, еще больше возрастала из-за полного развала береговой обороны. Специальное обследование ее начальником Генерального штаба совместно с главным инспектором инженерных войск дало более чем печальные результаты. «Вся оборона берегов представляется вполне карточной и, конечно, не представляет никакой серьезной обороны… Кронштадт и Петербург де-факто совсем не защищены», -таков был краткий итог обследования.
Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война «съела» почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. «Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что вернее будет сказать, что эта готовность совершенно отсутствует», — признавался военный министр В.В. Сахаров. Ему вторил и председатель Совета государственной обороны вел. кн. Николай Николаевич: русская пехота нуждается в немедленном и коренном переустройстве, «вся кавалерия требует полной реорганизации», «пулеметов у нас мало, и они далеки от совершенства», «тяжелая армейская артиллерия должна быть создана заново», «снаряжение наше несовершенно, опыт войны это доказал; безотлагательно все должно быть исправлено. Обозная часть требует полной реорганизации и создания новых оснований своего развития». Еще немало подобных признаний можно было бы привести из одного только этого доклада.
В структуре армии царила полнейшая неразбериха. Под одним и тем же названием скрывались совершенно неоднородные подразделения, части и соединения. Роты были 11 различных составов — от 50 до 150 рядов (от 100 до 300 солдат). Полки были следующих типов: пехотные, стрелковые, гвардейские, резервные, крепостные, отдельные, причем в одних полках было по два батальона, в других — по четыре, а число рот в батальонах тоже было неодинаковым. В округах размеры однотипных частей также разнились: четырехбатальонные полки на Дальнем Востоке были сильнее таких же полков в Европейской России; двухбатальонные полки в Финляндии качественно отличались от двухбатальонных полков в Закавказье, и т, д.
«Организация других родов войск, — признавал Главный штаб, — не менее, если не более, сложная, чем организация пехоты. В артиллерии существуют бригады из 2, 3, 5, 6, 7, 8 и 9 батарей, отдельные артиллерийские дивизионы из 2 и 3 батарей и отдельные батареи. Саперные батальоны содержатся в составе 3, 4, 5 и 6 рот». Таким образом, необходимость реорганизации армии была совершенно очевидна.
Характеризуя состояние армии, помощник военного министра генерал А.А. Поливанов, отвечавший по долгу службы за ее материальное обеспечение и поэтому хорошо изучивший этот вопрос, признавал: «Армия была лишена тогда многого для нее необходимого, причем необеспеченность ее проистекала не только от расхода, неизбежного на каждой войне, но и оттого, что она находилась в состоянии отсталости по снабжению ее средствами, созданными военной техникой. Не хватало почти половины комплекта обмундирования и снаряжения, потребных для выхода в поле армии военного состава, не хватало винтовок, патронов, снарядов, обозов, шанцевого инструмента, госпитальных запасов; почти совсем не было некоторых средств борьбы, на необходимость которых указывал как опыт войны, так и пример соседних государств: не было гаубиц, пулеметов, горной артиллерии, полевой, тяжелой артиллерии, искровых телеграфов, автомобилей, т.е. таких средств, которые в настоящее время признаются необходимым элементом сильной армии, скажу коротко: накануне первой мировой войны наша армия была небоеспособной».
К этому нужно добавить, что уже в 1905-1907 гг. впервые за многовековую историю России вооруженные силы стали выходить из-под контроля правительства. В условиях начавшейся в стране революции, при резком падении престижа царизма, при все более и более возраставшей экономической, прежде всего финансовой, зависимости России от развитых стран, при обострении империалистической борьбы между всеми капиталистическими государствами накануне первой мировой войны вопрос о состоянии воруженных сил становился для самодержавия поистине гамлетовским вопросом «Быть или не быть?», ибо, как понимали многие, второго Мукдена и второй Цусимы царизму уже не пережить.
Вскоре после начала мировой войны разразился жестокий кризис вооружения. В армии не хватало всего: орудий и снарядов, пулеметов и патронов, взрывчатых веществ и пороха. Но никто не ощущал нужды в четырех построенных линкорах и нехватки самых мощных в мире линейных крейсеров, которые ржавели недостроенными на протяжении всей войны.
Заключение.
Конечно же, не диспропорция в развитии вооруженных сил России породила кризис вооружения. Причина его коренилась глубже — в социально-экономической отсталости страны, тормозившей ее подготовку к войне. Однако перераспределение средств в пользу Военного министерства и развитие производства сухопутного вооружения позволило бы значительно смягчить остроту этого кризиса. В зависимости от этого и ход мировой войны, и ее результаты могли бы быть иными со всеми вытекающими отсюда ближними и дальними историческими последствиями.
Список литературы.
Шацилло К. Ф. “Развитие вооруженных сил России накануне первой мировой войны” Автореф. дис… докт. ист. наук. М., 1968 С. 58 59;
Петров М. А. “Подготовка России к мировой войне на море” М, 1925
Сидоров А.Л. “Финансовое положение России в годы первой мировой воины”.M, 1922.
Шацилло К. Ф. “Корни кризиса вооружений русской армии в начале первой мировой войны”.
www.ronl.ru
