Реферат выполнил студент 4 курса 405 группы Карманова Н. В.
Санкт-Петербургский Государственный Университет Культуры и Искусств
Санкт-Петербург 2008
Введение.
Взаимоотношении политики и морали – одна из вечных проблем. На политиков возглавляется выполнение государственных задач в интересах общества, как целого; они располагают в связи с этим особыми средствами принуждения и могут ими злоупотреблять, используя их к собственной выгоде и в ущерб многим людям. Следовательно, постоянно существует озабоченность тем, чтобы политика с ее целями и средствами вписывалась в рамки существующих представлений о добре и зле. Но такова лишь одна сторона взаимоотношения политики и морали. В свою очередь, и мораль может подходить к политике с ожиданием, которых та не может оправдать. Попытки политически добиваться реализации определенных моральных представлений или притязаний также могут приводить к опасному извращению политики.
Во-первых, стоит разобраться как мораль влияет на политику, а политика на мораль и, что имеет первенство.
Мораль как совокупность норм, правил поведения и отношений людей друг к другу, закрепленных в обычаях и традициях, имеет первенство по отношению к политике. Она старше политики, более глубока по содержанию, более человечна. Мораль имеет первенство функциональное, ибо отсутствие надлежащего этического гуманистического обоснования, прочных нравственных предпосылок ведет к деформации политики и ее результатов. Устойчивый авторитет веками выработанной человеческой нравственности выше престижа любой политики. Но и для политики не могут быть безразличны существующие в обществе моральные ценности. Не случайно в стабильных высокоразвитых странах требование к политике и политикам предъявляются строгие нравственные требования. Достаточно вспомнить импичменты президентов США Никсона и Клинтона, отставки многих министров, запятнавших себя с точки зрения нравственных правил поведения.
В современных условиях особое значение приобретают проблемы совместимости моральных представлений:
о добре и зле и политической целесообразности;
применимости моральных оценок к политическим действиям;
вопросы соотношения целей и средств в политике;
пределов допустимого насилия по отношению к личности, социальной группе, нации и государству; и т.п.
Особое неприятие вызывают попытки некоторых политиков и политических лидеров использовать нравственность для обоснования (оправдания ) неблаговидных действий.
Мораль в отличии от политики не имеет вещественных воплощений в аппаратах власти, но она как бы присутствует во всех проявлениях политики. И, к сожалению, нравственный прогресс не всегда сопровождается соответствующим прогрессом в политике. В политике действуют жестокие законы и правила, борьба различных сил. Но и в этой борьбе есть граница переступать которую никому не позволено. Ведь в борьбе за власть действуют люди, несущие в себе приобретенные за тысячелетия законы и нравственные правила.
Еще Ж. Ж. Руссо писал о том, что “переход из естественного состояния в гражданское производит в человеке чрезвычайно важную замену, заменяя в его поведении инстинкт справедливостью и придавая его действиям тот моральный характер, которого до этого не было“. Поскольку важной сферой действий людей является политика, то и понятие справедливости применимо так же и к ней. “Справедливость, - писал Прудон, - это центральное светило, управляющее обществами, полюс, вокруг которого вращается политический мир, принцип и масштаб всех наших поступков”. Справедливость, по мнению Прудона, это уважение к человеческому достоинству, но в мире политики, где “каждый становится на ту или иную сторону в зависимости от своих интересов и склонностей, справедливость невозможна“. Хорошо известен постулат К. Маркса о том, что закона морали и справедливости должны стать обязательными в отношении между народами.
Нравственные категории “добро”, “зло”, “благо” , “справедливость”, используемые политическим мышлением, выражают, как правило, иное содержание, чем в сознании моральном. В политическом мышлении они несут скорее утилитаристски - практическую нагрузку, скрывая пользу или вред, которые приносит различным социальным субъектам функционирование государства.
Итак, возможны следующие варианты взаимодействий между политикой и моралью:
Этическое обоснование политики, провозглашение первенства морали перед политикой вплоть до полного подчинения моралью политики.
Обоснование автономности морали и политики до полного разрыва между ними.
Обоснование права политики в необходимых случаях действовать не согласуясь с нормами морали.
Оправдание аморализма политики, игнорирование ею морали.
Взаимодействие политики и морали в процессе их взаимного влияния друг на друга.
Этическое обоснование политики
Политика должна быть нравственной, то есть система ее идей, целей, практических действий должна быть направлена на реализацию принципов гуманизма и социальной справедливости. Еще Платон писал, что это “царское искусство прямым плетением соединять нравы мужественных и благородных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая таким образом великолепнейшую и пышнейшую из тканей”.
Аристотель, например, связывал этику и политику и считал, что справедливость должна быть масштабом политического действия и политических состояний. Государство, по его мнению, существует ради лучшей жизни своих граждан. И только внутри этого государства люди смогут процветать, так как оно воплощает справедливость и право, выражает общие интересы граждан. Политику Аристотель считал наукой, а ее основной задачей – знание справедливости.
В христианской философии Средневековья справедливость действий и суждений рассматривается как основа и критерий моральности политики, причем сама справедливость рассматривается как следование заповедям христианского учения, велениям святой церкви. Однако символ Бога как воплощение справедливости позже используется и в светской литературе. Так, российский ученый Ю. Крижанич утверждал, что из всех грехов, из–за которых правитель становится мерзким и людям и Богу, первое место занимает тиранство. “Две узды, - писал он, - кои связывают короля и напоминают о его долге, это – правда и уважение или заповедь божья и стыд перед людьми. Тот же, кто не думает ни о страхе божьем, ни о стыде перед людьми, ни о славе грядущих времен, - тот истинный и подлинный тиран. Король не подвластен никаким людским законам, и никто не может его ни судить, ни наказывать. Однако божьему закону и людскому суждению (или общему мнению) он подвластен”.
От века к веку многое менялось в трактовке этических категорий, они приобретали классовое звучание, но все же мнение о том, что нравственность должна быть выше политики, оставалось. С этой точки зрения политика должна строится на объективных основаниях, высоких нравственных ценностях и организованной системе политического управления.
Просветители 16 – 18 вв. призывали подчинить политическую деятельность нравственным запросам и гуманным идеалам. Для И. Канта политика не может быть отделена от этики и не может быть автономной. Немецкий идеализм в абстрактной форме постулировал соответствие политики и морали. “Мнение о мнимой несправедливости, согласно которой политике всегда следует прибывать в состоянии мнимой противоположности морали, - писал Г. Гегель, - покоится на поверхностном представлении о моральности, о природе государства и его отношении к моральным воззрениям”.
Политика пропускается через наше сознание и соизмеряется с первичными представлениями о нравственности. На этом и формируется наше отношение к политике. Д. С. Милль выступает против представлений о политике как технологии, как наборе предписаний, позволяющих достичь цели, определяемой чисто субъективно и вытекающей из частных интересов. Это ведет, по его мнению, к тирании. Выступая против превращения политики в “чисто техническую деятельность”, Милль и его последователи подробно обсуждали проблемы соотношения политической необходимости, моральной ответственности и свободы, распространения общечеловеческих нравственных норм на область политики, морального аспекта взаимосвязи политических целей и средств.
В наше время ведется дискуссия между политическими “идеалистами” – сторонниками морализаторства в политике – и политическими “реалистами” о том, насколько моральной должна быть современная политика. Политические “идеалисты” подчеркивают необходимость морального обоснования политики, а некоторые из них доказывают доминирующее влияние морали на политику. М. Хилленбрант подчеркивал, что политика всегда должна опираться на определенные моральные нормы. В Германии сильные позиции занимает нормативистская политология, делающая упор на философском анализе моральных норм политической деятельности. Р. Нибур убежден, что оценка, которая может быть дана политике, всегда спорна и проблематична. Но и он все же отмечает, что моральные нормы полезны и уместны в политике, но они должны быть выражены в соответствующих нормах.
Вместе с тем, понимая роль и значение для политики моральных норм, ряд ученых высказывают сомнение в возможности применения их современных условиях в полном объеме. Ж. Мартен считает, что политика должна быть справедливой. Дж. Кеннан называет иллюзорными представления о том, что политические доктрины могут оцениваться и направляться более высокими моральными и рациональными стандартами. Дж. М. Джильберт высказал мысль, что все формы экономического, политического, культурного роста должны в результате иметь рост нравственный. Он увязал деятельность правительства с нравственностью людей: если люди хороши, то правительство не может быть плохим, но если люди плохи, то правительство не может быть хорошим, ибо они будут стараться изменять и портить его в соответствии со своей выгодой.
В современных условиях позиция отказа от нравственных критериев политики неприемлема по следующим основаниям:
Многократно возросла “цена” политических решений в плане возрастания их воздействия на судьбу людей;
В условиях демократизации резко повышается зависимость политиков от общественного мнения;
Намного больше, чем прежде, стала информированность людей о различных аспектах принятия политических решений.
Однако все это не означает, что политика стала гуманной и нравственно обоснованной.
Соотношение целей и средств в политике.
С появлением политики, чувствуется состояние напряженности между ей и моралью. Еще Аристотель проводил различие между хорошим человеком и хорошим гражданином. Следуя этой идеи, исследования постоянно подчеркивали несовпадения мира нравственного и мира политического. В отношениях между моралью и политикой возникает разрыв, который связан с государственной выгодой. Государственная выгода охватывает всеобщее, в то время как частная сводится только к личному интересу. Государство может служить универсальным воплощением того, что для отдельного гражданина является частным интересом. Если государственный интерес выражает по преимуществу политика, то частный интерес больше затрагивает область морали. Некоторые ученые исходят из того, что политика и мораль не пересекаются, поскольку политика стремится удовлетворить свои интересы с использованием наиболее эффективных средств, тогда как мораль стремится удовлетворять интересы большинства даже за счет отдельного человека. Шаффер А. говорил: ”политика – это дело государства, а мораль – дело индивида”.
Н. Макиавелли же делит преступления на полезные и бесполезные и отвергает последнее, принимая первые необходимыми в государстве. Имя Макиавелли связанно с коварством и хитростью в политике. Лозунг макиавеллизма – “Не отклоняться от добра, если это возможно, но уметь вступить на путь зла, если это необходимо”.
Макиавелли рассматривал политику как исследование борьбы за власть среди людей. Он отделил политику от этики, полагая, что любая наука должна отделить себя от этики. Научные писания и теории, по его мнению, должны быть основаны на фактах, а не на этической системе. В макиавеллизме можно выделить следующие основные идеи: о постоянстве и несовершенстве человеческой природы, которая определенным образом действует на характер и динамику политической жизни общества; о том, что государство с его интересами является самоцелью; о решающей роли в политике фактора силы; о разделенности политики и морали (“цель оправдывает любые средства”).
Однако многие ученые не разделяют этой точки зрения. Так, В. С. Соловьев писал: “Полное разделение между нравственностью и политикой составляет одно из господствующих зол нашего века”.
В политологии решение вопроса о соотношении целей и средств неразрывно связанно с проблемой разделения морали и политики, ибо это позволяет при выборе способов политического достижения целей освобождаться от моральных норм и запретов. Наиболее рельефные подход к проблеме соотношения целей в политике дал Н. Макиавелли. Главным в политике, по его словам, выступает достижение цели, даже если способы несправедливы и аморальны. Цель оправдывает средства – этот постулат характеризует позицию Макиавелли. Все средства, ведущие к достижению общественного блага, оправдываются этой целью. Обращаясь к Л. Медичи , Макиавелли пишет: ”Какими бы средствами ни овладели Вы престолом, какие бы преступления ни довели Вас до цели, благословение божье будет над Вами”
В новое время формируется убеждение, согласно которому фиксированные цели достигаются любыми эффективными средствами, а используемые средства теряют значение в процессе оправдания целей. Причем последние получают приоритет по отношению к средствам. Однако средства отнюдь не ведут к одной и той же цели, способной меняться в зависимости от набора средств. Цели не реализуются иначе, нежели через соответствующие средства, которые завоевывают благодаря этому опасную самостоятельность, превращаясь в цели. Т.е. моральный нейтралитет средств оказывается сомнительным.
Наполеон говорил, что в политике нет преступлений, есть только ошибки. Даже К. Маркс не избежал сомнительных высказываний на этот счет: “В политике ради известной цели можно заключать союз даже с самим чертом, - нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не он тебя”.
Прогресс цивилизации не привел не к гармоническому сочетанию целей и средств в политике. XX век показал, что использование прогресса для увязки моральных целей и аморальных средств не допустимо, так как, во первых, чревато тоталитарными последствиями, во вторых, никакой автоматической корреляции между нравственным, экономическим, политическим прогрессом нет. И сейчас политические лидеры и партии пытаются оправдать свои цели и действия ссылками на нравственность, стремятся привлечь людей, чтобы достигнуть своих целей.
Политика не всемогуща, мораль ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика стремится освободится от морали. Попытки уклонится от моральных оценок свидетельствуют о слабости политиков, об их стремлении оправдать аморальные действия. Устранение из политики моральных оценок – это негативная нравственная установка, иллюзорная и ошибочная ориентация на полную автономию политики. Наиболее характерно это показывают такие два высказывания:
Политика не имеет сердца, она имеет только голову (Наполеон).
Тот, кто действует лишен совести. Лишь у созерцателя есть совесть (Гете).
В политической науке разработаны концепции оправдания аморализма в политике. Одна из них – доктрина “политического реализма”. Так, Р. Нибур утверждал, что групповые социальные отношения никогда не могут быть нравственными. Человек желает быть моральным, но он живет в аморальном обществе. Оценка, которая может быть дана политике. всегда спорна. Ни одна из социальных групп не действует исходя из чистого человеколюбия или даже просто из учета обоюдных интересов. Поэтому политика призвана быть проявлением власти.
“Реалисты” проповедовали идею о вне моральности политики по своей природе и неприменимости моральной оценки к этой деятельности. По их мнению, нравственность манипулирует абстрактными категориями “добро ” и “зло”, политика же озабочена процветанием государства. Поэтому она должна осуществляться с учетом реальных обстоятельств, при которых совершается действие. Политика заинтересована в результатах действия, а не нравственных качествах средств, приведших к нему. Нравственная оценка признавалась изначально враждебной политической.
Политика оказывает возрастающее воздействие на духовную и материальную жизнь общества. В области взаимодействия морали и политики ведущая роль в современном обществе принадлежит политике. Мораль формируется под сильнейшим воздействием политики, которая накладывает существенный отпечаток на характер нравственных взглядов каждого класса, пронизывает все их содержание.
Так же, широко распространенны взгляды, согласно которым мораль не имеет никакого отношения к политике, а политика всегда базируется на насилии, следует лишенным всякого морального обоснования правилам борьбы за власть. “В новое время моральный и религиозный фактор исчезают из политической области и их место занимает бессердечная государственная целесообразность”, - считает один из теоретиков государства Г.Шмидт. Утверждение, что “дело а пользе, которую приносит политика, а не в величии приписываемых ей этических принципов”, давно уже стало аксиомой во многих концепциях политики.
Признание внутренней невозможности в политике следовать нравственным нормам – один из важных мотивов современной политической идеологии. Недаром он служит идейным подспорьем для самых реакционных доктрин и в политической стратегии и в тактике политической элиты. Где противоборствуют классы, политика отторгает нравственность как нечто выгодное. Моральная чистота, утверждает А. Шлессингер, - это область святых, а политика должна быть ответственна за достижение успеха.
Г. Моргентау подчеркивает, что стремление к власти есть сущность человеческого бытия. Оно ведет к тому, что один человек используется как средство другого. Поэтому сопоставление морали и политики не верно в своей основе. Неверны и представления о том, что принципы морали объективны и независимы, как и политические и экономические. Моргентау исходит из того, что влияние морали может гибельно отразится на политических действиях, ибо политик отстаивает интересы нации.
Место морали в ряде других концепций занимает сила. Подчеркивая это Маркс и Энгельс писали: ”… начиная с Макиавелли, Гоббса, Спинозы , Бодена и других мыслителей Нового времени, не говоря уже о более ранних, сила изображалась как основная правда; тем самым теоретическое рассмотрение политики освобождается от морали, и по сути дела был выдвинут лишь постулат самостоятельной трактовки политики”.
Негативное отношение к моральным ценностям в сфере политической деятельности высказывают видные ученые западного мира. Так, Р. Арон заявляет, что между совестью и политикой не может быть ничего общего. “Если бы я считался с моралью, то перестал бы мыслить политически”.
Одним из способов отказа от нравственной оценки политики, оправдания ее аморализма является ссылка на революционную целесообразность. Лозунг народника Нечаева: ”Нравственно то, что служит революции” даже для террористки В. Фигнер показался отталкивающим. Не вполне корректна и политика В. И. Ленина, выдвинувшего в качестве критерия нравственности политический принцип разрушения эксплуататорского общества и объединения всех трудящихся вокруг пролетариата, создающего новое коммунистическое общество. “Мы говорим, - писал В. И. Ленин, - что, наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата”.
Взаимодействие морали и политики.
Мораль и политика относительно автономны по отношению друг к другу. Разделяющая их функциональная автономия делает их отношения несимметричными. Политика организует совместную жизнь людей и их деятельность, регулирует и контролирует жизнь общества. Мораль также является регулятором моральных отношений, осуществляет оценку политики, в то время как политика не может быть критерием оценки морали. Классовая, революционная мораль усложняет оценки политики, ибо понятие “хороший” – “плохой” имеют разный смысл в политике и морали , так же как и понятия “благо”, ”добро” и “зло”.
Возникновение политики и морали обусловлены различными причинами, формы отражения политической идеологии и морального сознания также различны. Если в политике оценка дается в категориях власти, революции, диктатуры класса и т. п., то нравственные воззрения находят свое выражение в категориях добра и зла, совести и чести, долга и справедливости и др. Понятия добра и зла, правил и норм поведения людей менялись от века к веку, от народа к народу. В классовом обществе они помимо общечеловеческого содержания выражали интересы определенных классов. Если политические взгляды какого-либо класса закрепляются обычно в программе и уставе его политической партии, а правовые взгляды господствующего класса – в праве, благодаря чему им придается обязательный характер, то нравственные воззрения, как правило, лишены такого рода закрепления. Политическая идеология вырабатывается отдельными идеологами класса, нормы же морали – всем обществом, в том числе представителями существующих классов. То, что делает политика, не делает мораль, поэтому их соединение оказывается столь сложным и нестойким.
Мораль формируется под сильнейшим воздействием политики. Политическая элита обладает большими возможностями для насаждения угодной ей морали, используя для этого все рычаги власти, средств массовой информации, пропаганды, покупая ученых, литераторов, артистов. Это воздействие может создавать атмосферу нравственного воодушевления, использовать моральный фактор в политике, а может создавать моральный смог, подрывать нравственные устои нации, чтобы ослабить противодействия масс неугодных политике. Оценивая такую политику, Ю. Бондарев писал: ”Для безнравственности в политике невозможно лишь одно: чтобы что-нибудь оказалось невозможным”. Однако ведущие воздействие политике отнюдь не означает отрицание морали как особой формы общественного сознания. Недопустимо смешение политики и морали. Коренной вопрос о власти может быть решен только политической борьбой.
Решение политических проблем не всегда укладывается в нормы нравственности. Особенно часто нарушается заповедь о неприкосновенности жизни и собственности человека, его прав и свобод. Тем не менее политика, как правило, не покушается на пересмотр норм нравственности. Для политики отнюдь не безразличны существующие в обществе моральные ценности, она хотела бы соответствовать нормам справедливости. Но все дело в том, как подчеркивал Ф. Энгельс, что то, что справедливо с точки зрения морали и даже права, может оказаться далеко несправедливым в социальном плане.
Нравственная оценка политических решений и личности политика.
Политические решения принимаются органами государственной власти, политическими лидерами, руководителями. Политические лидеры, по мнению некоторых авторов, - это персонифицированные массовые желания, ожидания и эмоции. Нравственные образец в политике – это образ “желаемого я”, каким хотелось бы быть, какой хотелось создать. Это должны быть нестандартные, выдающиеся личности, которые могут стать образцами поведения.
В принятии политических решений учитывается, что политика имеет дело с объективными реальностями (природными, экономическими, биологическими, межгосударственными и т. п.). Политик, принимающий решения, имеет дело с конкретными людьми только в конечном счете. Следовательно, нравственное обоснование политических решений будет иметь самую общую характеристику в виде соответствия их общечеловеческим ценностям, принципам гуманизма, свободы и т. п.
Политический выбор стратегического характера должен быть всесторонне фундирован, в том числе и с нравственной точки зрения, а именно: как это отразится на нравственном здоровье общества. Политика аккумулирует интересы миллионов людей. Но она не может игнорировать интересы личности. ”Если правильно понятый интерес составляет принцип всей морали, - писал К. Маркс и Ф. Энгельс, - то надо, стало быть, стремится к тому, чтобы частный интерес отдельного человека совпадал с общечеловеческими интересами”.
В разработке политических решений проявляются такие качества политических лидеров, как интеллект, умение прогнозировать последствия принимаемых решений, отношение к своему долгу и др. Если при принятии решения возникает коллизия между моралью и возможными политическими результатами, долг политика – максимально ориентироваться на нравственные критерии. Нравственной оценке подвергаются и результаты политических решений. Эта оценка учитывает, какими методами проводится политика и каковы последствия политических решений для людей. Могут оцениваться только общие итоги политики. Скорее всего, нельзя возложить моральную ответственность на политику за каждую личность, попавшую в жернова политической машины. Такой ответственности не может вынести ни один человек.
Власть сильнейшим образом воздействует на личность политика и, как правило, не в лучшую сторону. К. Тацит утверждает, что Веспасиан единственный из всех римских государей, кто, ставши принцепсом, изменился к лучшему. Века, истекшие с того времени, убеждают, что случай с Веспасианом остался скорее счастливым исключением, нежели правилом. Власть, будучи бесконтрольной, способна не только деформировать нравственные и психологические основы личности, но и провоцировать его полную деградацию. Необязательность, недобросовестность, некомпетентность и безграмотность аморальны в политической деятельности. Политика всегда была, есть и будет сферой морали и особенно опасной социальной безнравственности.
Несоответствие политических и нравственных действий и состояния сознания (расхождение слова и дела, запроса и отклика на него, надежды и обещания, правды и лжи и пр.)также безнравственны. Политика – это искусство предвидения, область продуманных шагов, мер, маневров, компромиссов, расчетов, но и хитрости, обмана, заигрывания, большой, но не всегда честной игры. И сегодня честность, искренность, высокая нравственность с великим трудом утверждаются в политике. Карьеристы , авантюристы, экстремисты, деляги и махинаторы наиболее опасны для политики, часто находят пути проникновения в нее. Переход к честной политике, характерной для настоящего гуманного общества – длинный и трудный процесс.
Заключение.
Основной источник противоречий политики и морали состоит в том, что один социокультурный тип политической воли сталкивается с другим типом нравственного императива. Поэтому в масштабах общества политические и нравственные отношения сами по себе внутренне противоречивы. Источник противоречий политики и морали заключается не только в их разном функциональном назначении, но и в том, что политическая жизнь складывается из столкновений разных идеологических течений, правительственного курса и оппозиции ему, традиций, инноваций.
Список литературы
1. Г.А. Белов. Политология - М.: ЧеРо, 1998, 304с.
2. К.С. Гаджиев. Политическая наука – М.: Международные отношения, 1996, 398с.
3. Р.Т. Мухаев. Основы политологии М.: Новая школа, 1996.-192с.
4. Политология. Учебное пособие – СПб: Бизнес-Пресса, 1998, 420с.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://referat.ru/
Дата добавления: 25.03.2012
www.km.ru
Содержание
Введение
1. Мораль и этика в политике
2. Моральность политики
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Традиционная постановка проблемы — отношение политики и этики, политики и морали провоцирует на различные суждения в этой сфере.
Древний постулат, согласно которому мораль понимается как выбор достойных средств для достижения разумно поставленных целей, лежит в самом основании политики. И действительно, в политике, где центральное место занимает человек, нельзя игнорировать то, что можно обозначить понятием «человеческое измерение». Там, где речь идет о понимании и толковании человека, человеческих целей непременно присутствует ценностное начало. Уже по самому своему определению политика и изучающая ее политология пронизаны морально-этическим началом, поэтому политика не может не иметь морально-этического измерения.
Мораль всепроникающа, от нее не уходит ни отдельный человек, ни какой-либо коллектив людей, общественная группа и общество в целом. Мораль — неотвратимая как судьба, всеприсутствующая невидимка: она обнаруживается в политике, экономике, праве и т.п. Выявить реальное соотношение этих важных аспектов человеческой деятельности пытались и все еще пытаются как на Западе, так и на Востоке. По этому поводу немало споров, дискуссий и полемик.
Трудно представить более сложные и менее уловимые, ускользающие, столь же острые и спорные, чем взаимодействия политики и морали. Поэтому анализ отношений политики и морали давно привлекает внимание и порождает обильную литературу.
Таким образом, актуальность выбранной темы сомнений не вызывает.
Целью работы является всестороннее изучение, обобщение и анализ теоретической базы на тему реферата, имеющейся в научной литературе, средствах массовой информации и других источниках.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объём работы ___ страниц.
1. Мораль и этика в политике
Морально-этические ценности и нормы пронизывают практически все сферы жизни людей. Поскольку политика является одной из важнейших сфер человеческой деятельности, то ее невозможно отделить от этики и морали, тем более противопоставлять им. Мораль (от лат. moralis — нрав, нравственный) — одна из форм общественного сознания и его реализации на практике, утверждающая общественно необходимый тип поведения людей. В отличие от правовых норм, соблюдение которых поддерживается и контролируется государственными органами, нормы морали опираются на общественное мнение и воздействие, на убеждение, традиции и привычку.
Моральные ценности и нормы, имеющие касательство к политическому миру, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного сообщества, в совокупности составляют политическую этику.
Впервые в четко сформулированной форме проблему соотношения этики и политики поставил Н. Макиавелли. Он разработал особое политическое искусство создания твердой государственной власти любыми средствами, не считаясь с какими бы то ни было моральными принципами. Для пользы и в интересах государства правитель должен органически сочетать в себе хитрость и силу, т.е. быть одновременно лисой и львом. Он может не хранить верность своему слову, прибегать к лукавству и вероломству и т.д. одним словом, использовать все средства, которые способны укрепить государство. Для Макиавелли высшая ценность — это государство, перед которым ценность отдельной личности или любые другие ценности отступают на задний план или же полностью игнорируются. Изгнав этику из сферы политики, Макиавелли заменил ее ценностно-нейтральным подходом. Более того, эти аргументы были использованы для обоснования тезиса о том, что в политике цель оправдывает средства.
Мораль находит выражение в поступках человека по отношению к обществу, властным структурам, коллективу, семье и т.д. Ценности морали меняются с течением времени и различны у разных народов и слоев населения. Основными проблемами в морали являются вопросы о том, что такое «хороший обычай, поведение, деятельность», что «прилично, порядочно, достойно» и т.д. Мораль — это составная часть индивидуального мировоззрения, она во многом определяет для личности картину социально-политического мира.
Мораль удерживает человека от крайних форм поведения, способствует разрешению противоречий между индивидом и всей общностью. В древности первичные человеческие коллективы во многом регулировали взаимодействие людей с помощью обычаев, традиций, табу, а также таких институтов социального контроля, как семья и община. С возникновением сложных общностей и ослаблением традиционных форм социального контроля возросла роль политических институтов, которые стали осуществлять основные властно-регуляционные функции в развитии общества, а мораль — регулировать нравственные нормы поведения.
Очевидно, что для понимания проблемы соотношения политики и морали, политики и этики, необходима унификация понятийного и категориального аппарата. Большинство авторов формулируют в этом контексте понятия «политика» и «мораль», но есть и определенные разногласия. Так, П. Рикер в развитие связки «моральность — нравственность» предлагает рассматривать не диаду «политика — мораль», а триаду «политика — мораль — этика», разводя сферу должного и благого. Причем в ходе рассуждений различия между моралью и этикой полностью растворяются: политика признается «сферой осуществления стремления к благой жизни».И. И. Кравченко считает необходимым выразить названную проблему через сложную многоуровневую систему отношений: «политика — этика — политика — мораль». Автор различает этос и нравственность (моральность). Если первое фиксирует намерение, установку, ориентацию, определяющую содержание политики, ее цели и задачи, то второе — нравственный смысл, моральный модус политического действия или облик политического деятеля (руководителя или исполнителя политики, группы (класса, партии, ассоциаций)), института (учреждения, аппарата власти). Этическое и моральное содержание одной и той же политики, по мнению автора, не совпадают. Данная альтернатива представляет собой так называемую консеквенциальную этику, согласно которой моральные действия должны выбираться и оцениваться в зависимости от тех практических результатов, к которым они приводят, и ее противников, которые утверждают, что в морали важнее мотив, чем поступок; намерение, стремление, чем результат. Заслуживает интереса и предложенная И.И. Кравченко внутренняя детализация политической этики. Однако, наиболее широкими, обобщенными категориями, раскрывающими существо проблемы, являются категории «политика», «мораль». Они отражают своеобразие политики и морали как особых, отдельных сфер общественной жизни, как особых типов социальных отношений. В рамках такого подхода выявляются как общие, так и специфические черты политики и морали, своеобразие их регулятивных функций.
Второй категориальный ряд проблемы — это понятия «политическая этика» и «политическая мораль». Эти понятия отражают взаимосвязь и взаимодействие названных субстанций. Моральные ценности и нормы, имеющие отношение к политическому миру, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного общества, в совокупности составляют политическую этику. Под «политической этикой» понимается теория морали, видящая свою цель в обосновании модели достойного поведения в сфере политических отношений. «Политическая этика» выступает как теоретическая модель политической морали, как философская наука, объектом которой являются проявления морали в политической жизни.
Что же касается «политической морали», то она отражает своеобразный специфический тип регуляции политических отношений, направленный на их гуманизацию. Понятие «политическая мораль» фиксирует нормы поведения, общения и отношения, которые согласуют взаимодействия субъектов политической жизни, сглаживают противоречия альтернативных целеполаганий, политических партий, групп и общественных движений.
В истории политической мысли сформулированы несколько основных моделей связей между политикой и моралью, политикой и этикой. Проблема их соотношения занимала и занимает умы мыслителей на протяжении не одного тысячелетия. Она ставилась еще Конфуцием и легистами в Древнем Китае, Платоном, Аристотелем, Н. Макиавелли, Т. Гоббсом и многими другими учеными в европейской и мировой мыслительной традиции. В центре проблемы всегда стояли вопросы нравственного воздействия на власть, способности общества к одухотворению политической конкуренции.
Первая из этих моделей заключалась в том, что ее последователи практически растворяли политические подходы в морально-этических оценках. Они считали последние приоритетными для любой, в том числе и политической, общественной деятельности. Полагая, что для одного человека благом является то же, что для государства, Аристотель по существу отождествлял политику и мораль, так как они становятся одной «наукой». Следуя античной традиции, также поступали И. Бентам, Э. Фромм, Дж. Хаксли и многие другие. Наиболее четко смысл подобной позиции сформулировал еще в конце ХVIII века Э. Берк: «Принципами подлинной политики является расширенная мораль; ни сейчас, ни когда-либо в будущем я не допущу ничего другого».
Вторая исходила из того, что мораль и политика не имеют ничего общего, они существуют в разных, нигде не соприкасающихся плоскостях, если мораль вообще не дезавуируется как лицемерия или средство обмана, в качестве которых она только и может выступить в политике. Классическую формулировку такой позиции дают Фрасимах в книге первой платоновского «Государства»: справедливость — то, что пригодно существующей власти, она — чистый вред для подневольного человека. Н. Макиавелли, Г. Моска, Р. Михельс, А. Бентли, Г. Кан стояли на позиции отрицания сколько-нибудь серьезного влияния морали на политику.
Третья модель заключается в том, что мораль и политика различны, но они могут быть соединены таким образом, что первая в образе права выступит «ограничительным условием последней». Схожие и даже политически более ясные суждения о морали как ограничительном условии политики можно найти у Ж. Бодена и Т. Гоббса. А. Швейцер, М. Ганди, А. Эпштейн и другие мыслители настаивали на необходимости облагораживания политики моралью при осуществлении государственной власти и т.д.
Четвертая модель исходит из того, что мораль согласуется с политикой только на уровне целей, тогда как на уровне средств они различны до противоположности. Эта тема соответствия/несоответствия природы целей и средств стала наиболее распространенной в рассуждения о связи морали с политикой. Классическая формулировка подобной позиции принадлежит Платону, который полагал, что идеальное государство как воплощенная справедливость нуждается для своего основания и воспроизводства во лжи. Это «лечебное средство» должно было предписываться несведущим людям правителями-философами, которые должны были заставить всех людей «поверить… благородному вымыслу». Историческая практика показала ошибочность представлений, согласно которым моральные средства ведут только к моральным целям и, наоборот, аморальные средства не могут дать ничего, кроме морально предосудительного результата. В действительности цели и средства всегда выступают в некоем единстве, выступающем в конкретном действии, и которое, если ему и нужно давать моральные оценки, должно быть рассматриваемо в качестве такового, а не в виде абстракций раздельно взятых целей и средств.
Пятая модель свидетельствовала о том, что связи морали и политики опосредовались феноменом, который можно было назвать политической моралью. Политическая мораль показывает то, в каком смысле и при каких условиях политика бывает моральной в соответствии с ее собственной природой как коллективно организованной, конфликтной, властной деятельностью плюральных субъектов, а также то, каким образом мораль как частное дело каждого человека входит в функционирование политики.М. Вебер в этой связи рассуждает в терминах «этики убеждения» как эманации частной морали и «этики ответственности», основывающейся на иной, политической морали. Этика ответственности основывается на осознании того, что достижение моральных целей во множестве случаев является ничем иным, как выбором между «большим» и «меньшим» злом. Она связана с необходимостью примирения этих целей с нравственно сомнительными или, по меньшей мере, опасными средствами и с вероятностью скверными последствиями. Данная форма политической этики символизирует потребность общества в руководителях с «чистыми руками» и «чистыми помыслами», но приспособленных для разгребания «нечистых дел» в обществе. По мнению М. Вебера реальные, а не нормативные или идеальные добродетели таких руководителей — это умеренность и осторожность в обращении с государственной властью, желание и способность действовать так, чтобы причиняемое ими зло не было большим, чем исправляемое. Высшая мораль долга требует от этих руководителей жертвовать собственной моральной чистотой ради общего блага. Аморальность политика и политики оказываются, таким образом, той кульминацией морали, которая немыслима для частных лиц, что и отличает политическую мораль от «обычной».
Словом, пока существует политика и мораль, окончательно разрешить их противоречия, определив рациональные способы их взаимовлияния, представляется невозможным, ибо невозможно поставить политику по ту сторону добра или зла, как нельзя лишить мораль возможности воздействовать на политическое сознание и политическое поведение людей. Политика может быть моральной и неморальной, аморальной, но она не может быть безморальной. Речь по существу идет или может идти не о моральности или неморальности политики, а о двух концепциях добродетели: как общезначимой модели и как ситуативной, относительной и конкретной. И здесь возникает весьма болезненная проблема относительности политической морали, ее двойственной природы, обращенной к высшим общечеловеческим критериям и к тем ситуациям, с которыми политике и политикам приходится иметь дело. К тому же человек политический почти никогда не выступает в качестве только морального индивида, так как в последнем случае он становился бы святым без каких-либо материальных или общественно значимых интересов, то есть оказывался бы вне политики.
Мораль может так или иначе характеризовать политическое действие, влиять на его реализацию. Мораль ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика часто стремится освободиться от нее. Еще Н.И. Карамзин справедливо заметил, что «правила нравственности и добродетели святее всех иных и служат основанием истинной политики». Общее между политикой и моралью состоит в том, что они относятся к наиболее ранним регуляторам общественной жизни, к сфере социального выбора, в силу чего подвижны и изменчивы; являются регуляторами поведения людей. Многие императивы морали носят характер идеалов, с которыми следует сообразовывать свои действия; она оценивает субъективное, внутреннее переживание поступков. Политика же более «приземлена» и целенаправленна, т.е. ориентирована на достижение определенных целей, результатов. Важной особенностью политики является ее опора на силу, использование принудительных санкций за невыполнение требований, мораль же опирается главным образом на «санкции» совести.
--PAGE_BREAK--2. Моральность политики
Хотя и относительно, но мораль и политика по отношению друг к другу, автономны. Разделяющая их функциональная автономия делает их отношения несимметричными. Политика организует совместную жизнь людей и их деятельность, регулирует и контролирует жизнь общества, мораль имеет такие же функции и в то же время контролирует политику (как и другие организационные системы общества — правовую, культурную, идеологическую и пр.). Политика же лишена контроля морали. Иначе говоря, то, что делает политика, не делает мораль. Мораль (в отличие от этики) стоит вне политики и над нею, и потому их соединение оказывается столь сложным и нестойким, а сама проблема их отношений остается традиционной темой философских и политических исследований.
Поскольку политика не контролирует мораль, она лишь может влиять на специфическую мораль конкретных политических действий, политика (конкретная политика) в отличие от идеального морального сознания ситуативна, она сама образует ту или иную общественную, политическую, а следовательно, и этическую, и моральную ситуацию. Тем самым в моральные оценки вносятся ситуативные критерии, которые обычно смягчают нравственные характеристики, добавляют к ним различного рода извиняющие объяснения. Между тем мораль оценивается с точки зрения высших критериев, абсолютных норм. Моральная оценка политики с точки зрения относительных ситуационных критериев или даже критериев отдельных культур, обществ, эпох делает такие оценки несравнимыми ни с другими подобными оценками, ни с общими принципами, которые вообще в такой ситуации становятся невозможными — что и случается в эпохи безвременья. Оценки дополнительно усложняются тем, что понятия хороший-плохой имеют разный смысл в политике и морали, так же как понятия блага, добра и др.
Помимо того весьма неоднозначны и противоречивы деонтологические установки и нормы нравственного долга и представления о долге в политике. В сфере морали следование долгу означает соответствие политики определенным, в принципе — высшим критериям нравственности. Долг в политике — получение желаемых результатов. Возникает дилемма Макиавелли: выбор между достижением политических целей любыми, в том числе и ненравственными, средствами, т.е. осуществление политического долга или соблюдение долга нравственного ценой политических результатов. Другими словами, подразумевается, что эти результаты могут быть получены не нравственными методами, и сами эти результаты могут быть неморальными, а еще точнее — аморальными. Более того, политика не становится морально безупречной, если долг ограничивается только ее соответствием нравственным нормам, но исполнение его не дает политических результатов, т.е. не исполняется политический долг, так как для политики одновременно существуют два долга. При исполнении одного из них не получается политика, при исполнении другого — не остается места для морали. И если следование и тому, и другому долгу одновременно невозможно, то неизбежен выбор между ними, и политик, естественно, выбирает политику. И тогда исполнение его политического долга становится нравственным само по себе и этически обоснованным. Такой вывод и сделал, как известно, Макиавелли.
Чтобы лишить политика такого выбора или избавить от него, а значит, не подталкивать его к подобному выводу, требуется, как видно, выйти за рамки отношений морали и политики, иначе говоря, ввести в эти отношения неполитические и неморальные факторы, которые делают эти отношения менее противоречивыми. Но прежде чем попытаться это сделать, рассмотрим более детально, как складываются такие отношения. Их антиномичностью они не исчерпываются.
Прежде всего возникает вопрос, подсказанный относительной автономией морали и политики и возможностью выбора между ними: возможно ли свободное разделение политики и морали? Мораль, как мы уже говорили, ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика и стремится освободиться от морали. Получение результата служит убедительным аргументом подобной эмансипации. Общность регулятивно-контрольных функций тем не менее связывает мораль и политику, как и ряд других факторов, роль которых, правда, непостоянна, но в исторической перспективе постепенно повышается: действие данных чувств, таких как ответственность, долг, правдивость, вера, доверие, престиж (власти), благо человека и общества и др., составляющих культурную и общественную, а также эмоциональную основу политической нравственности, усиленной двумя группами факторов:
1. сложившейся в обществе системы культурных норм, правил, традиций, настроений, комплекс эмоциональной жизни общества;
2. актуальные потребности общества, которые обычно связаны с процессами обновления, введения инноваций (пусть даже нежелательных), нуждающихся в моральных обоснованиях и оценках.
Вся чувственная жизнь политики, связанная с ней дисциплина тела и сознания, система санкций и принуждения, принятия решений, политических отношений между людьми и общественными группами, человеком и обществом, властью и народом — все это сфера неизбежных, эмоциональных и весьма острых нравственных оценок. Наконец, устранение из политики моральных суждений — это определенная, хотя и негативная нравственная установка, иллюзорная по самой своей сути и ошибочная по существу ориентация на полную автономность политики. Подобно тому, как политика связана с идеологией, правом, экономикой, культурой, наукой, она не может избежать контактов и с моралью. Нравственность — слабое место политики и власти, отсюда и попытки уклониться от морали и моральных оценок, чего не бывает в отношениях политики и других организационно-регулятивных систем: к связям с правом, идеологией или экономикой политика, напротив того, активно стремится. Однако политика может быть моральной и неморальной или аморальной, но она не может быть безморальной. Речь, по существу, идет (или может идти) не о моральности или неморальности политики (этот вопрос лишь конкретного анализа определенных ситуаций), а о двух концепциях добродетели: как общезначимой модели и ситуационной, относительной и конкретной. Таким образом возникает весьма болезненная проблема относительности политической моральности, точнее говоря, о ее двойной или двойственной относительности, обращенной к внешним общечеловеческим критериям (по крайней мере, общим для значительной эпохи, культуры или цивилизации) и к тем самым ситуациям, о которых все время здесь идет речь. Мораль и истина в этом смысле очень близки, и не случайно: истины морали открываются так же сложно, как любые иные истины. Относительность моральности конкретных политических ситуаций сродни и относительности ситуационной этики, о которой шла речь выше. Мораль и истина равно конкретные в политике (как и в других сферах), и так же, как может быть поставлен вопрос об истинности того или иного политического события или действия (т.е. об их эффективности, соответствии потребностям и решениям), может возникнуть и вопрос об их моральности относительно конкретных критериев. Возможен и вопрос о степени подобной моральности и о нравственности самой ее оценки. Иными словами, вольно или невольно политик ищет оправдание отступлениям от критериев подлинной моральности. Такое оправдание тем более важно для него, что моральный аргумент, подобно этическому, служит одним из важнейших легитимирующих доводов власти и политики, а ряд обстоятельств еще более осложняет отношения политики и морали. Например, групповая мораль и моральные отношения в группе (речь идет, естественно, о политических группах и отношениях) сложнее, чем моральность индивида. Поэтому морально безупречный индивид может вольно или невольно участвовать в неморальной политике группы: политического института, организации — партии, органа власти, армии и т.д. Отсюда и коллизии двойной морали — групповой и индивидуальной и столь частые кризисы — порой весьма тяжелые — индивидуального и коллективного сознания, особенно частые в периоды общественных кризисов. Возможно, впрочем, и обратное: нравственно порочный индивид способен коррумпировать морально безупречную группу или бросить тень на ее нравственную репутацию. К тому же мораль индивида не всегда конкурирует с политикой, поскольку не всякий индивид — политик или значащий что-то, участник политической жизни. Отношения же в группе и между группами — это уже политика, а значит, и мораль. Поэтому и возникают политические и моральные парадоксы массовой поддержки порочных лидеров и режимов, участия — тоже массового — в работе далеко не безупречных, а порой и просто преступных организаций.
Разделяется и мораль различных политических функций, как, например, моральная ответственность политики и власти. Так несомненно моральная власть может быть вынуждена проводить неморальную политику или, наоборот, нравственно порочная власть по воле истории берется за осуществление нравственной политики, — что, как правило, не ведет к ее торжеству. Этому мы бывали свидетелями не один раз в нашей новейшей истории.
Обычно уязвимое соотношение средств и целей политического процесса при их взаимном несоответствии порождают, вместе с политическими дисфункциями, и нравственные аномалии: безнравственность и неэтичность попыток достичь цели негодными средствами равно как и выбор недостижимых целей. Безнравственность таких несоответствий не только в невозможности результатов политики (неисполнении политического долга, который становится нравственным делом). Она может выразиться в напрасных жертвах, неоправданных ожиданиях, затратах времени и в ближайших и отдаленных негативных последствиях — неудаче или дискредитации политического проекта, например. Всякие иные несоответствия в парных политических и нравственных действиях и состояний сознания также, несомненно, безнравственны: расхождения слова и дела, запроса и отклика на него, надежды и обещания и т.д.
Нравственно уязвимы не только эти, но и вообще любые внутренние структурные несоответствия политического процесса: напряженные отношения власти и общества, между властями разных уровней и типов, внутри аппаратов и институтов и между ними и т.д. Ошибки, неправота одной или обеих сторон того или иного конфликта, особенно когда конфликт отягчен соображениями практики, уязвленного самолюбия, соображениями карьеры, чувством обиды, легко принимают характер нравственных коллизий. Не менее специфична нравственная модальность отношений политики с экономикой, областью права, культурными, идеологическими и другими организационными системами. Неверная, неадекватная целям общества и требованиям времени экономическая, экологическая, научная и иная прикладная политика неморальна или просто безнравственна. Ее моральная оценка не менее существенна, чем нравственная квалификация личного поведения политического лидера либо политической организации, ибо речь идет об ответственности и долге общественных и исторических масштабов, выходящих за рамки текущей политики и ее внутренних структур и достигающих континентального и общемирового уровня, а значит, и планетарной ответственности и ее абсолютных моральных норм. В эпоху глобальных проблем, быстрой, порой молниеносной универсализации политических, промышленных, экологических кризисов политическая нравственность уже давно стала общемировой проблемой. О ее смысле и значении нетрудно судить хотя бы по результатам безответственной научно-технической политики в области атомной энергетики, которая привела к Чернобыльской катастрофе, безграмотной экологической политики — уничтожению Аральского моря и разрушению природы на обширных пространствах евроазиатского континента.
Существует также постоянная непреходящая качественная основа нравственности в политике, т.е. то минимальное качество деятельности, снижение которого само по себе, а не только по ее результатам безнравственно. Необязательность, недобросовестность и просто некомпетентность и безграмотность, неадекватная квалификация поэтому безусловно аморальны. Нет причин особо подчеркивать безнравственность политической преступности, коррупции, тем более, что перечисления явно отклоняющегося от норм и принципов политических деяний и помыслов невозможно остановить, ибо политика всегда была, есть и будет сферой особенно значимой моральности и особенно опасной социальной безнравственности.
Мысль о нераздельности политики и морали и о том, что ее не опровергает макиавеллизм, нуждается, надо признать, в дополнительном объяснении, помимо уже приведенных доводов и общих принципиальных положений об отношениях больших социальных систем. Суть этого объяснения заключена в специфике самой морали: ее делении на позитивную и негативную формы (или на позитивную мораль и ее негативную антиформу). Негативная мораль структурно сложнее позитивной и может быть разделена на группу отрицательных качеств, противоположных положительным (бесчестие — честь, зло — добро, бессердечие — сердечность и т.п.) и группу специфических качеств, не имеющих определенных антонимов: лицемерие, коварство, вероломство, демагогия и пр. Различие между этими группами не слишком существенно, однако первая оставляет возможность выбора оценочных суждений, вторая — нет. Если бы какая-либо политика или какая бы то ни было власть решилась открыто признать свою приверженность к негативным моральным установкам или заявить о своей моральной нейтральности (что равносильно отказу от позитивной моральности), то доказывать связь политики и морали и какой выбор политикой сделан, более не потребовалось бы. Все было бы достаточно просто. Однако мораль — исключительно сильный легитимирующий аргумент политики и потому даже самые бесчеловечные, полностью погруженные в омут негативной моральности режимы вынуждены маскироваться и прибегать к самой изощренной и даже квазинаучной защите негативных норм, чему все мы стали свидетелями в XX веке. Политический цинизм и цинизм моральный в неравной борьбе или в борьбе с презираемым противником при этом отнюдь не исключен. Но особым исключением, или вернее сказать, правилом, санкционирующим негативную моральность, служат так называемые особые обстоятельства, в особенности обстоятельства вооруженной борьбы, когда пресловутые «военные хитрости» или, попросту говоря, коварство, блеф, мистификация, подлог, шантаж и пр. становятся, как говорили, делом чести, подвига и геройства. Принцип «на войне все средства хороши» может быть распространен и на невооруженную политику. В этом пункте и намечается подлинный смысл негативной морали: превращение позитивных моральных норм в санкцию негативных политических идей, решений, действий. Негативная моральность образуется, тем самым, из превращенных позитивных форм.
Если моральная модальность политики (позитивная — негативная) — вопрос произвольного или непроизвольного выбора, то такие отношения этих систем следует признать вполне иррациональными. Тем более иррациональными представляются попытки дать рациональную оценку этой иррациональности и скрытой в ней моральности.
В то же время подлинная моральность политики и власти+ идентифицируется хотя и субъективно, но сравнительно просто и точно. Если политика, власть, режим, какая-либо партия или лидер сталкивают человека с проблемами его совести, значит их моральность сомнительна. Если человек оказывается перед выбором: либо сделка с собственной совестью, либо проигрыш в какой-то жизненной ситуации, значит негативная моральность этих инстанций очевидна, возникают конфликтные моральные отношения между индивидом и политическими силами. Если моральные оценки и эти отношения становятся массовыми, то моральные оценки и соответствующие отношения становятся объективными.
Заключение
В современном обществе отношение политики и этики, политики и морали, политического и морального сознания складывается таким образом, что значение нравственного начала в политике возрастает, все чаще политические явления подвергаются моральному измерению, нравственной оценке. Мораль и политика — одно из основных и наиболее сложных отношений политики к действующим в обществе нормам нравственности, близкое к этическим оценкам политики.
Отношение политики и морали, политики и этики — неисчерпаемая тема. Даже те, кого политика интересует мало, сразу инстинктивно чувствуют, что это та сфера действия, в которой люди имеют особую власть для принятия решений, касающихся нас. Политик зачастую оказывается перед дилеммой: либо принимать непопулярные и жесткие меры, которые не выдерживают критики с гуманистической и моральной точек зрения, либо, отказавшись от их принятия, оказаться перед перспективой еще более усугубить ситуацию. Содной стороны, «политика есть искусство возможного» — ставит определенные пределы морализации политики, с другой стороны, этика, в свою очередь, определяет возможные пределы, за которые политик не может выйти без риска оказаться «политическим трупом».
Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что проблема нравственности является в высшей степени политической, и требуется огромная работа по созданию правового порядка, в котором находило бы свое развитие нравственное сознание до уровня моральности.
Список использованной литературы
Аникевич А.Г. Политология: Учеб. пособие для студ. ЗФ / А.Г. Аникевич, Р.В. Бобков, Е. И Камышев и др. Под ред. А.Г. Аникевича. — Красноярск: ИПЦ КГТУ, 2003. — 125 с.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Пособие / К.С. Гаджиев. — 2-е изд. — М.: Международные отношения, 1996. — 397 с.
Дубко Е.Л. Политическая этика. Учебник для вузов / Е.Л. Дубко. — М.: Академический проект, 2005. — 719 с.
Ирхин Ю.В. Политология: Учебник / Ю.В. Ирхин, В.Д. Зотов, Л.В. Зотова. — М.: Юристъ, 2002. — 511 с.
Капустин Б.Г. Мораль в политике. Хрестоматия / Б.Г. Капустин. — М.: КДУ, изд-во МГУ, 2004. — 480 с.
Капустин Б.Г. Моральный выбор в политике / Б.Г. Капустин. — М.: КДУ, изд-во МГУ, 2004. — 496 с.
Костюк К.Н. Политическая мораль и политическая этика в России // Вопросы философии. — 2000. — №2.
Кравченко И.И. Бытие политики / И.И. Кравченко. — М.: ИФ РАН, 2001. — 255 с.
Кравченко И.И. Политика и мораль // Журнал «Полис». — 2002. — №3.
Оболонский А.В. Мораль и право в политике и управлении / А.В. Оболонский. — М.: изд. Дом ГУ ВШЭ, 2006. — 262 с.
Панарин А.А. Политология / А.А. Панарин; Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2000. — 448 с.
www.ronl.ru
Содержание
Введение
1. Мораль и этика в политике
2. Моральность политики
Заключение
Список использованной литературы
Традиционная постановка проблем ы — отношение политики и этики, политики и морали провоцирует на различные суждения в этой сфере .
Древний постулат, согласно которому мораль понимается как выбор достойных средств для достижения разумно поставленных целей, лежит в самом основании политики. И действительно, в политике, где центральное место занимает человек, нельзя игнорировать то, что можно обозначить понятием «человеческое измерение». Там, где речь идет о понимании и толковании человека, человеческих целей непременно присутствует ценностное начало. Уже по самому своему определению политика и изучающая ее политология пронизаны морально-этическим началом, поэтому политика не может не иметь морально-этического измерения.
Мораль всепроникающа, от нее не уходит ни отдельный человек, ни какой-либо коллектив людей, общественная группа и общество в целом. Мораль — неотвратимая как судьба, всеприсутствующая невидимка: она обнаруживается в политике, экономике, праве и т.п. Выявить реальное соотношение этих важных аспектов человеческой деятельности пытались и все еще пытаются как на Западе, так и на Востоке. По этому поводу немало споров, дискуссий и полемик.
Трудно представить более сложные и менее уловимые, ускользающие, столь же острые и спорные, чем взаимодействия политики и морали. Поэтому анализ отношений политики и морали давно привлекает внимание и порождает обильную литературу.
Таким образом, актуальность выбранной темы сомнений не вызывает.
Целью работы является всестороннее изучение, обобщение и анализ теоретической базы на тему реферата, имеющейся в научной литературе, средствах массовой информации и других источниках.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объём работы ___ страниц.
Морально-этические ценности и нормы пронизывают практически все сферы жизни людей. Поскольку политика является одной из важнейших сфер человеческой деятельности, то ее невозможно отделить от этики и морали, тем более противопоставлять им. Мораль (от лат. moralis — нрав, нравственный) — одна из форм общественного сознания и его реализации на практике, утверждающая общественно необходимый тип поведения людей. В отличие от правовых норм, соблюдение которых поддерживается и контролируется государственными органами, нормы морали опираются на общественное мнение и воздействие, на убеждение, традиции и привычку.
Моральные ценности и нормы, имеющие касательство к политическому миру, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного сообщества, в совокупности составляют политическую этику.
Впервые в четко сформулированной форме проблему соотношения этики и политики поставил Н. Макиавелли. Он разработал особое политическое искусство создания твердой государственной власти любыми средствами, не считаясь с какими бы то ни было моральными принципами. Для пользы и в интересах государства правитель должен органически сочетать в себе хитрость и силу, т.е. быть одновременно лисой и львом. Он может не хранить верность своему слову, прибегать к лукавству и вероломству и т.д. одним словом, использовать все средства, которые способны укрепить государство. Для Макиавелли высшая ценность — это государство, перед которым ценность отдельной личности или любые другие ценности отступают на задний план или же полностью игнорируются. Изгнав этику из сферы политики, Макиавелли заменил ее ценностно-нейтральным подходом. Более того, эти аргументы были использованы для обоснования тезиса о том, что в политике цель оправдывает средства.
Мораль находит выражение в поступках человека по отношению к обществу, властным структурам, коллективу, семье и т.д. Ценности морали меняются с течением времени и различны у разных народов и слоев населения. Основными проблемами в морали являются вопросы о том, что такое «хороший обычай, поведение, деятельность», что «прилично, порядочно, достойно» и т.д. Мораль — это составная часть индивидуального мировоззрения, она во многом определяет для личности картину социально-политического мира.
Мораль удерживает человека от крайних форм поведения, способствует разрешению противоречий между индивидом и всей общностью. В древности первичные человеческие коллективы во многом регулировали взаимодействие людей с помощью обычаев, традиций, табу, а также таких институтов социального контроля, как семья и община. С возникновением сложных общностей и ослаблением традиционных форм социального контроля возросла роль политических институтов, которые стали осуществлять основные властно-регуляционные функции в развитии общества, а мораль — регулировать нравственные нормы поведения.
Очевидно, что для понимания проблемы соотношения политики и морали, политики и этики, необходима унификация понятийного и категориального аппарата. Большинство авторов формулируют в этом контексте понятия «политика» и «мораль», но есть и определенные разногласия. Так, П. Рикер в развитие связки «моральность — нравственность» предлагает рассматривать не диаду «политика — мораль», а триаду «политика — мораль — этика», разводя сферу должного и благого. Причем в ходе рассуждений различия между моралью и этикой полностью растворяются: политика признается «сферой осуществления стремления к благой жизни».И. И. Кравченко считает необходимым выразить названную проблему через сложную многоуровневую систему отношений: «политика — этика — политика — мораль». Автор различает этос и нравственность (моральность). Если первое фиксирует намерение, установку, ориентацию, определяющую содержание политики, ее цели и задачи, то второе — нравственный смысл, моральный модус политического действия или облик политического деятеля (руководителя или исполнителя политики, группы (класса, партии, ассоциаций)), института (учреждения, аппарата власти). Этическое и моральное содержание одной и той же политики, по мнению автора, не совпадают. Данная альтернатива представляет собой так называемую консеквенциальную этику, согласно которой моральные действия должны выбираться и оцениваться в зависимости от тех практических результатов, к которым они приводят, и ее противников, которые утверждают, что в морали важнее мотив, чем поступок; намерение, стремление, чем результат. Заслуживает интереса и предложенная И.И. Кравченко внутренняя детализация политической этики. Однако, наиболее широкими, обобщенными категориями, раскрывающими существо проблемы, являются категории «политика», «мораль». Они отражают своеобразие политики и морали как особых, отдельных сфер общественной жизни, как особых типов социальных отношений. В рамках такого подхода выявляются как общие, так и специфические черты политики и морали, своеобразие их регулятивных функций.
Второй категориальный ряд проблемы — это понятия «политическая этика» и «политическая мораль». Эти понятия отражают взаимосвязь и взаимодействие названных субстанций. Моральные ценности и нормы, имеющие отношение к политическому миру, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного общества, в совокупности составляют политическую этику. Под «политической этикой» понимается теория морали, видящая свою цель в обосновании модели достойного поведения в сфере политических отношений. «Политическая этика» выступает как теоретическая модель политической морали, как философская наука, объектом которой являются проявления морали в политической жизни.
Что же касается «политической морали», то она отражает своеобразный специфический тип регуляции политических отношений, направленный на их гуманизацию. Понятие «политическая мораль» фиксирует нормы поведения, общения и отношения, которые согласуют взаимодействия субъектов политической жизни, сглаживают противоречия альтернативных целеполаганий, политических партий, групп и общественных движений.
В истории политической мысли сформулированы несколько основных моделей связей между политикой и моралью, политикой и этикой. Проблема их соотношения занимала и занимает умы мыслителей на протяжении не одного тысячелетия. Она ставилась еще Конфуцием и легистами в Древнем Китае, Платоном, Аристотелем, Н. Макиавелли, Т. Гоббсом и многими другими учеными в европейской и мировой мыслительной традиции. В центре проблемы всегда стояли вопросы нравственного воздействия на власть, способности общества к одухотворению политической конкуренции.
Первая из этих моделей заключалась в том, что ее последователи практически растворяли политические подходы в морально-этических оценках. Они считали последние приоритетными для любой, в том числе и политической, общественной деятельности. Полагая, что для одного человека благом является то же, что для государства, Аристотель по существу отождествлял политику и мораль, так как они становятся одной «наукой». Следуя античной традиции, также поступали И. Бентам, Э. Фромм, Дж. Хаксли и многие другие. Наиболее четко смысл подобной позиции сформулировал еще в конце ХVIII века Э. Берк: «Принципами подлинной политики является расширенная мораль; ни сейчас, ни когда-либо в будущем я не допущу ничего другого».
Вторая исходила из того, что мораль и политика не имеют ничего общего, они существуют в разных, нигде не соприкасающихся плоскостях, если мораль вообще не дезавуируется как лицемерия или средство обмана, в качестве которых она только и может выступить в политике. Классическую формулировку такой позиции дают Фрасимах в книге первой платоновского «Государства»: справедливость — то, что пригодно существующей власти, она — чистый вред для подневольного человека. Н. Макиавелли, Г. Моска, Р. Михельс, А. Бентли, Г. Кан стояли на позиции отрицания сколько-нибудь серьезного влияния морали на политику.
Третья модель заключается в том, что мораль и политика различны, но они могут быть соединены таким образом, что первая в образе права выступит «ограничительным условием последней». Схожие и даже политически более ясные суждения о морали как ограничительном условии политики можно найти у Ж. Бодена и Т. Гоббса. А. Швейцер, М. Ганди, А. Эпштейн и другие мыслители настаивали на необходимости облагораживания политики моралью при осуществлении государственной власти и т.д.
Четвертая модель исходит из того, что мораль согласуется с политикой только на уровне целей, тогда как на уровне средств они различны до противоположности. Эта тема соответствия/несоответствия природы целей и средств стала наиболее распространенной в рассуждения о связи морали с политикой. Классическая формулировка подобной позиции принадлежит Платону, который полагал, что идеальное государство как воплощенная справедливость нуждается для своего основания и воспроизводства во лжи. Это «лечебное средство» должно было предписываться несведущим людям правителями-философами, которые должны были заставить всех людей «поверить… благородному вымыслу». Историческая практика показала ошибочность представлений, согласно которым моральные средства ведут только к моральным целям и, наоборот, аморальные средства не могут дать ничего, кроме морально предосудительного результата. В действительности цели и средства всегда выступают в некоем единстве, выступающем в конкретном действии, и которое, если ему и нужно давать моральные оценки, должно быть рассматриваемо в качестве такового, а не в виде абстракций раздельно взятых целей и средств.
Пятая модель свидетельствовала о том, что связи морали и политики опосредовались феноменом, который можно было назвать политической моралью. Политическая мораль показывает то, в каком смысле и при каких условиях политика бывает моральной в соответствии с ее собственной природой как коллективно организованной, конфликтной, властной деятельностью плюральных субъектов, а также то, каким образом мораль как частное дело каждого человека входит в функционирование политики.М. Вебер в этой связи рассуждает в терминах «этики убеждения» как эманации частной морали и «этики ответственности», основывающейся на иной, политической морали. Этика ответственности основывается на осознании того, что достижение моральных целей во множестве случаев является ничем иным, как выбором между «большим» и «меньшим» злом. Она связана с необходимостью примирения этих целей с нравственно сомнительными или, по меньшей мере, опасными средствами и с вероятностью скверными последствиями. Данная форма политической этики символизирует потребность общества в руководителях с «чистыми руками» и «чистыми помыслами», но приспособленных для разгребания «нечистых дел» в обществе. По мнению М. Вебера реальные, а не нормативные или идеальные добродетели таких руководителей — это умеренность и осторожность в обращении с государственной властью, желание и способность действовать так, чтобы причиняемое ими зло не было большим, чем исправляемое. Высшая мораль долга требует от этих руководителей жертвовать собственной моральной чистотой ради общего блага. Аморальность политика и политики оказываются, таким образом, той кульминацией морали, которая немыслима для частных лиц, что и отличает политическую мораль от «обычной».
Словом, пока существует политика и мораль, окончательно разрешить их противоречия, определив рациональные способы их взаимовлияния, представляется невозможным, ибо невозможно поставить политику по ту сторону добра или зла, как нельзя лишить мораль возможности воздействовать на политическое сознание и политическое поведение людей. Политика может быть моральной и неморальной, аморальной, но она не может быть безморальной. Речь по существу идет или может идти не о моральности или неморальности политики, а о двух концепциях добродетели: как общезначимой модели и как ситуативной, относительной и конкретной. И здесь возникает весьма болезненная проблема относительности политической морали, ее двойственной природы, обращенной к высшим общечеловеческим критериям и к тем ситуациям, с которыми политике и политикам приходится иметь дело. К тому же человек политический почти никогда не выступает в качестве только морального индивида, так как в последнем случае он становился бы святым без каких-либо материальных или общественно значимых интересов, то есть оказывался бы вне политики.
Мораль может так или иначе характеризовать политическое действие, влиять на его реализацию. Мораль ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика часто стремится освободиться от нее. Еще Н.И. Карамзин справедливо заметил, что «правила нравственности и добродетели святее всех иных и служат основанием истинной политики». Общее между политикой и моралью состоит в том, что они относятся к наиболее ранним регуляторам общественной жизни, к сфере социального выбора, в силу чего подвижны и изменчивы; являются регуляторами поведения людей. Многие императивы морали носят характер идеалов, с которыми следует сообразовывать свои действия; она оценивает субъективное, внутреннее переживание поступков. Политика же более «приземлена» и целенаправленна, т.е. ориентирована на достижение определенных целей, результатов. Важной особенностью политики является ее опора на силу, использование принудительных санкций за невыполнение требований, мораль же опирается главным образом на «санкции» совести.
Хотя и относительно, но мораль и политика по отношению друг к другу, автономны. Разделяющая их функциональная автономия делает их отношения несимметричными. Политика организует совместную жизнь людей и их деятельность, регулирует и контролирует жизнь общества, мораль имеет такие же функции и в то же время контролирует политику (как и другие организационные системы общества — правовую, культурную, идеологическую и пр.). Политика же лишена контроля морали. Иначе говоря, то, что делает политика, не делает мораль. Мораль (в отличие от этики) стоит вне политики и над нею, и потому их соединение оказывается столь сложным и нестойким, а сама проблема их отношений остается традиционной темой философских и политических исследований.
Поскольку политика не контролирует мораль, она лишь может влиять на специфическую мораль конкретных политических действий, политика (конкретная политика) в отличие от идеального морального сознания ситуативна, она сама образует ту или иную общественную, политическую, а следовательно, и этическую, и моральную ситуацию. Тем самым в моральные оценки вносятся ситуативные критерии, которые обычно смягчают нравственные характеристики, добавляют к ним различного рода извиняющие объяснения. Между тем мораль оценивается с точки зрения высших критериев, абсолютных норм. Моральная оценка политики с точки зрения относительных ситуационных критериев или даже критериев отдельных культур, обществ, эпох делает такие оценки несравнимыми ни с другими подобными оценками, ни с общими принципами, которые вообще в такой ситуации становятся невозможными — что и случается в эпохи безвременья. Оценки дополнительно усложняются тем, что понятия хороший-плохой имеют разный смысл в политике и морали, так же как понятия блага, добра и др.
Помимо того весьма неоднозначны и противоречивы деонтологические установки и нормы нравственного долга и представления о долге в политике. В сфере морали следование долгу означает соответствие политики определенным, в принципе — высшим критериям нравственности. Долг в политике — получение желаемых результатов. Возникает дилемма Макиавелли: выбор между достижением политических целей любыми, в том числе и ненравственными, средствами, т.е. осуществление политического долга или соблюдение долга нравственного ценой политических результатов. Другими словами, подразумевается, что эти результаты могут быть получены не нравственными методами, и сами эти результаты могут быть неморальными, а еще точнее — аморальными. Более того, политика не становится морально безупречной, если долг ограничивается только ее соответствием нравственным нормам, но исполнение его не дает политических результатов, т.е. не исполняется политический долг, так как для политики одновременно существуют два долга. При исполнении одного из них не получается политика, при исполнении другого — не остается места для морали. И если следование и тому, и другому долгу одновременно невозможно, то неизбежен выбор между ними, и политик, естественно, выбирает политику. И тогда исполнение его политического долга становится нравственным само по себе и этически обоснованным. Такой вывод и сделал, как известно, Макиавелли.
Чтобы лишить политика такого выбора или избавить от него, а значит, не подталкивать его к подобному выводу, требуется, как видно, выйти за рамки отношений морали и политики, иначе говоря, ввести в эти отношения неполитические и неморальные факторы, которые делают эти отношения менее противоречивыми. Но прежде чем попытаться это сделать, рассмотрим более детально, как складываются такие отношения. Их антиномичностью они не исчерпываются.
Прежде всего возникает вопрос, подсказанный относительной автономией морали и политики и возможностью выбора между ними: возможно ли свободное разделение политики и морали? Мораль, как мы уже говорили, ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика и стремится освободиться от морали. Получение результата служит убедительным аргументом подобной эмансипации. Общность регулятивно-контрольных функций тем не менее связывает мораль и политику, как и ряд других факторов, роль которых, правда, непостоянна, но в исторической перспективе постепенно повышается: действие данных чувств, таких как ответственность, долг, правдивость, вера, доверие, престиж (власти), благо человека и общества и др., составляющих культурную и общественную, а также эмоциональную основу политической нравственности, усиленной двумя группами факторов:
1. сложившейся в обществе системы культурных норм, правил, традиций, настроений, комплекс эмоциональной жизни общества;
2. актуальные потребности общества, которые обычно связаны с процессами обновления, введения инноваций (пусть даже нежелательных), нуждающихся в моральных обоснованиях и оценках.
Вся чувственная жизнь политики, связанная с ней дисциплина тела и сознания, система санкций и принуждения, принятия решений, политических отношений между людьми и общественными группами, человеком и обществом, властью и народом — все это сфера неизбежных, эмоциональных и весьма острых нравственных оценок. Наконец, устранение из политики моральных суждений — это определенная, хотя и негативная нравственная установка, иллюзорная по самой своей сути и ошибочная по существу ориентация на полную автономность политики. Подобно тому, как политика связана с идеологией, правом, экономикой, культурой, наукой, она не может избежать контактов и с моралью. Нравственность — слабое место политики и власти, отсюда и попытки уклониться от морали и моральных оценок, чего не бывает в отношениях политики и других организационно-регулятивных систем: к связям с правом, идеологией или экономикой политика, напротив того, активно стремится. Однако политика может быть моральной и неморальной или аморальной, но она не может быть безморальной. Речь, по существу, идет (или может идти) не о моральности или неморальности политики (этот вопрос лишь конкретного анализа определенных ситуаций), а о двух концепциях добродетели: как общезначимой модели и ситуационной, относительной и конкретной. Таким образом возникает весьма болезненная проблема относительности политической моральности, точнее говоря, о ее двойной или двойственной относительности, обращенной к внешним общечеловеческим критериям (по крайней мере, общим для значительной эпохи, культуры или цивилизации) и к тем самым ситуациям, о которых все время здесь идет речь. Мораль и истина в этом смысле очень близки, и не случайно: истины морали открываются так же сложно, как любые иные истины. Относительность моральности конкретных политических ситуаций сродни и относительности ситуационной этики, о которой шла речь выше. Мораль и истина равно конкретные в политике (как и в других сферах), и так же, как может быть поставлен вопрос об истинности того или иного политического события или действия (т.е. об их эффективности, соответствии потребностям и решениям), может возникнуть и вопрос об их моральности относительно конкретных критериев. Возможен и вопрос о степени подобной моральности и о нравственности самой ее оценки. Иными словами, вольно или невольно политик ищет оправдание отступлениям от критериев подлинной моральности. Такое оправдание тем более важно для него, что моральный аргумент, подобно этическому, служит одним из важнейших легитимирующих доводов власти и политики, а ряд обстоятельств еще более осложняет отношения политики и морали. Например, групповая мораль и моральные отношения в группе (речь идет, естественно, о политических группах и отношениях) сложнее, чем моральность индивида. Поэтому морально безупречный индивид может вольно или невольно участвовать в неморальной политике группы: политического института, организации — партии, органа власти, армии и т.д. Отсюда и коллизии двойной морали — групповой и индивидуальной и столь частые кризисы — порой весьма тяжелые — индивидуального и коллективного сознания, особенно частые в периоды общественных кризисов. Возможно, впрочем, и обратное: нравственно порочный индивид способен коррумпировать морально безупречную группу или бросить тень на ее нравственную репутацию. К тому же мораль индивида не всегда конкурирует с политикой, поскольку не всякий индивид — политик или значащий что-то, участник политической жизни. Отношения же в группе и между группами — это уже политика, а значит, и мораль. Поэтому и возникают политические и моральные парадоксы массовой поддержки порочных лидеров и режимов, участия — тоже массового — в работе далеко не безупречных, а порой и просто преступных организаций.
Разделяется и мораль различных политических функций, как, например, моральная ответственность политики и власти. Так несомненно моральная власть может быть вынуждена проводить неморальную политику или, наоборот, нравственно порочная власть по воле истории берется за осуществление нравственной политики, — что, как правило, не ведет к ее торжеству. Этому мы бывали свидетелями не один раз в нашей новейшей истории.
Обычно уязвимое соотношение средств и целей политического процесса при их взаимном несоответствии порождают, вместе с политическими дисфункциями, и нравственные аномалии: безнравственность и неэтичность попыток достичь цели негодными средствами равно как и выбор недостижимых целей. Безнравственность таких несоответствий не только в невозможности результатов политики (неисполнении политического долга, который становится нравственным делом). Она может выразиться в напрасных жертвах, неоправданных ожиданиях, затратах времени и в ближайших и отдаленных негативных последствиях — неудаче или дискредитации политического проекта, например. Всякие иные несоответствия в парных политических и нравственных действиях и состояний сознания также, несомненно, безнравственны: расхождения слова и дела, запроса и отклика на него, надежды и обещания и т.д.
Нравственно уязвимы не только эти, но и вообще любые внутренние структурные несоответствия политического процесса: напряженные отношения власти и общества, между властями разных уровней и типов, внутри аппаратов и институтов и между ними и т.д. Ошибки, неправота одной или обеих сторон того или иного конфликта, особенно когда конфликт отягчен соображениями практики, уязвленного самолюбия, соображениями карьеры, чувством обиды, легко принимают характер нравственных коллизий. Не менее специфична нравственная модальность отношений политики с экономикой, областью права, культурными, идеологическими и другими организационными системами. Неверная, неадекватная целям общества и требованиям времени экономическая, экологическая, научная и иная прикладная политика неморальна или просто безнравственна. Ее моральная оценка не менее существенна, чем нравственная квалификация личного поведения политического лидера либо политической организации, ибо речь идет об ответственности и долге общественных и исторических масштабов, выходящих за рамки текущей политики и ее внутренних структур и достигающих континентального и общемирового уровня, а значит, и планетарной ответственности и ее абсолютных моральных норм. В эпоху глобальных проблем, быстрой, порой молниеносной универсализации политических, промышленных, экологических кризисов политическая нравственность уже давно стала общемировой проблемой. О ее смысле и значении нетрудно судить хотя бы по результатам безответственной научно-технической политики в области атомной энергетики, которая привела к Чернобыльской катастрофе, безграмотной экологической политики — уничтожению Аральского моря и разрушению природы на обширных пространствах евроазиатского континента.
Существует также постоянная непреходящая качественная основа нравственности в политике, т.е. то минимальное качество деятельности, снижение которого само по себе, а не только по ее результатам безнравственно. Необязательность, недобросовестность и просто некомпетентность и безграмотность, неадекватная квалификация поэтому безусловно аморальны. Нет причин особо подчеркивать безнравственность политической преступности, коррупции, тем более, что перечисления явно отклоняющегося от норм и принципов политических деяний и помыслов невозможно остановить, ибо политика всегда была, есть и будет сферой особенно значимой моральности и особенно опасной социальной безнравственности.
Мысль о нераздельности политики и морали и о том, что ее не опровергает макиавеллизм, нуждается, надо признать, в дополнительном объяснении, помимо уже приведенных доводов и общих принципиальных положений об отношениях больших социальных систем. Суть этого объяснения заключена в специфике самой морали: ее делении на позитивную и негативную формы (или на позитивную мораль и ее негативную антиформу). Негативная мораль структурно сложнее позитивной и может быть разделена на группу отрицательных качеств, противоположных положительным (бесчестие — честь, зло — добро, бессердечие — сердечность и т.п.) и группу специфических качеств, не имеющих определенных антонимов: лицемерие, коварство, вероломство, демагогия и пр. Различие между этими группами не слишком существенно, однако первая оставляет возможность выбора оценочных суждений, вторая — нет. Если бы какая-либо политика или какая бы то ни было власть решилась открыто признать свою приверженность к негативным моральным установкам или заявить о своей моральной нейтральности (что равносильно отказу от позитивной моральности), то доказывать связь политики и морали и какой выбор политикой сделан, более не потребовалось бы. Все было бы достаточно просто. Однако мораль — исключительно сильный легитимирующий аргумент политики и потому даже самые бесчеловечные, полностью погруженные в омут негативной моральности режимы вынуждены маскироваться и прибегать к самой изощренной и даже квазинаучной защите негативных норм, чему все мы стали свидетелями в XX веке. Политический цинизм и цинизм моральный в неравной борьбе или в борьбе с презираемым противником при этом отнюдь не исключен. Но особым исключением, или вернее сказать, правилом, санкционирующим негативную моральность, служат так называемые особые обстоятельства, в особенности обстоятельства вооруженной борьбы, когда пресловутые «военные хитрости» или, попросту говоря, коварство, блеф, мистификация, подлог, шантаж и пр. становятся, как говорили, делом чести, подвига и геройства. Принцип «на войне все средства хороши» может быть распространен и на невооруженную политику. В этом пункте и намечается подлинный смысл негативной морали: превращение позитивных моральных норм в санкцию негативных политических идей, решений, действий. Негативная моральность образуется, тем самым, из превращенных позитивных форм.
Если моральная модальность политики (позитивная — негативная) — вопрос произвольного или непроизвольного выбора, то такие отношения этих систем следует признать вполне иррациональными. Тем более иррациональными представляются попытки дать рациональную оценку этой иррациональности и скрытой в ней моральности.
В то же время подлинная моральность политики и власти+ идентифицируется хотя и субъективно, но сравнительно просто и точно. Если политика, власть, режим, какая-либо партия или лидер сталкивают человека с проблемами его совести, значит их моральность сомнительна. Если человек оказывается перед выбором: либо сделка с собственной совестью, либо проигрыш в какой-то жизненной ситуации, значит негативная моральность этих инстанций очевидна, возникают конфликтные моральные отношения между индивидом и политическими силами. Если моральные оценки и эти отношения становятся массовыми, то моральные оценки и соответствующие отношения становятся объективными.
В современном обществе отношение политики и этики, политики и морали, политического и морального сознания складывается таким образом, что значение нравственного начала в политике возрастает, все чаще политические явления подвергаются моральному измерению, нравственной оценке. Мораль и политика — одно из основных и наиболее сложных отношений политики к действующим в обществе нормам нравственности, близкое к этическим оценкам политики.
Отношение политики и морали, политики и этики — неисчерпаемая тема. Даже те, кого политика интересует мало, сразу инстинктивно чувствуют, что это та сфера действия, в которой люди имеют особую власть для принятия решений, касающихся нас. Политик зачастую оказывается перед дилеммой: либо принимать непопулярные и жесткие меры, которые не выдерживают критики с гуманистической и моральной точек зрения, либо, отказавшись от их принятия, оказаться перед перспективой еще более усугубить ситуацию. Содной стороны, «политика есть искусство возможного» — ставит определенные пределы морализации политики, с другой стороны, этика, в свою очередь, определяет возможные пределы, за которые политик не может выйти без риска оказаться «политическим трупом».
Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что пробл ема нравственности является в высшей степени политической, и требуется огромная работа по созданию правового порядка, в котором находило бы свое развитие нравственное соз нание до уровня моральности.
1. Аникевич А.Г. Политология: Учеб. пособие для студ. ЗФ / А.Г. Аникевич, Р.В. Бобков, Е. И Камышев и др. Под ред. А.Г. Аникевича. — Красноярск: ИПЦ КГТУ, 2003. — 125 с.
2. Гаджиев К.С. Политическая наука: Пособие / К.С. Гаджиев. — 2-е изд. — М.: Международные отношения, 1996. — 397 с.
3. Дубко Е.Л. Политическая этика. Учебник для вузов / Е.Л. Дубко. — М.: Академический проект, 2005. — 719 с.
4. Ирхин Ю.В. Политология: Учебник / Ю.В. Ирхин, В.Д. Зотов, Л.В. Зотова. — М.: Юристъ, 2002. — 511 с.
5. Капустин Б.Г. Мораль в политике. Хрестоматия / Б.Г. Капустин. — М.: КДУ, изд-во МГУ, 2004. — 480 с.
6. Капустин Б.Г. Моральный выбор в политике / Б.Г. Капустин. — М.: КДУ, изд-во МГУ, 2004. — 496 с.
7. Костюк К.Н. Политическая мораль и политическая этика в России // Вопросы философии. — 2000. — №2.
8. Кравченко И.И. Бытие политики / И.И. Кравченко. — М.: ИФ РАН, 2001. — 255 с.
9. Кравченко И.И. Политика и мораль // Журнал «Полис». — 2002. — №3.
10. Оболонский А.В. Мораль и право в политике и управлении / А.В. Оболонский. — М.: изд. Дом ГУ ВШЭ, 2006. — 262 с.
11. Панарин А.А. Политология / А.А. Панарин; Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2000. — 448 с.
www.ronl.ru
