Реферат: Свадебный этикет и ритуал адыгов. Обычаи и традиции адыгов реферат

Традиции и обычаи адыгов

Адыги – один из коренных народов Северного Кавказа. На территории современной Адыгеи они живут уже несколько тысячелетий, являясь прямыми потомками древнейшего населения этих мест. Родину покидают неохотно: подавляющее большинство адыгов (чуть больше 95 тыс. человек из 125 тыс.) живет в Адыгее, еще чуть больше 20 тыс. – на территории соседнего Краснодарского края. И только несколько тысяч человек переселились в Турцию и на Ближний Восток. Впрочем, адыги хранят верность не только земле предков, но и традициям, соблюдение которых – одно из требований к достойному человеку.

Как строилось общество у адыгов

В старину адыги делились на множество субэтнических групп. К ХХ веку эти различия практически стерлись, и теперь говорят о едином адыгском народе, иногда употребляя синоним "черкесы". Сами адыги называют себя "адыгэ". Одной из крупнейших групп внутри адыгов являются адыгейцы (наряду с кабардинцами или шапсугами).

При всей общности традиций и культуры племена адыгов в старину отличались по способу управления. Некоторым из них удалось ввести зачатки демократии и ограничить власть знати. В этих, так называемых демократических племенах, всем управляли выборные старейшины. А вот в племенах аристократических руководили князья. Однако общим было то, что жизнь адыгских племен основывалась на строгой сословной иерархии. Князья управляли, дворяне воевали, захватывая чужие земли и защищая свои, крестьяне и домашние рабы трудились. Мезальянсы не допускались: князь не мог жениться на простолюдинке.  

Человек каждого сословия должен был исполнять предписанные ему правила. Например, у высокородных адыгов практиковалось аталычество: еще малышами княжеских детей отправляли в семью знатного человека. Там они воспитывались, знакомились со своими правами и обязанностями (кодекс правил поведения адыгов назывался "Хабза"). В доме своего отца юный князь появлялся только после достижения 16-летия, а дочь – почти перед замужеством. Правильное воспитание ценится у адыгов до сих пор. Человек должен быть культурным, нравственным, уважительным и храбрым. Для того, кто не умеет вести себя должным образом, у адыгов и сейчас сохранилась присказка: "Разве ты не адыгеец?".

Воспитание воинской доблести

Главные черты характера адыгов, которыми они славились и за пределами своей земли, –  храбрость и воинское умение. Их в юных черкесах воспитывали с детства. Над колыбелью новорожденного мальчика бабушка пела песни о том, каким смелым и ловким он будет. Подросшего малыша сажали на коня, учили метать нож, управляться с кинжалом, потом стрелять из лука. Адыги были искусными наездниками и меткими стрелками. Того, кто проявил трусость в бою или страх перед смертью, подвергали унизительной процедуре: надевали грязную шапку, сажали на больную лошадь и в таком виде выводили напоказ. Смеяться над таким человеком не только не запрещалось, но и приветствовалось. Трус становился изгоем, отверженным. 

Пожалуй, только своей смелостью настоящий адыг и мог привлекать к себе внимание. Скромность считалась достоинством.  Адыги говорят: в центре внимания человек может быть только три раза в жизни - в момент появления на свет, в день свадьбы и в день смерти. Каждый из них сопровождается своими традициями и церемониями. 

Рождение ребенка: все по правилам

О том, что в доме появился ребенок, сигнализировал флаг, вывешенный на крышу дома. Пестрый флаг – знак рождения девочки, однотонный свидетельствовал о рождении сына. Пока малышу не исполнится год, во дворе его дома дедушка по отцу должен посадить дерево. Ухаживать за ним позже будет сам новый член семьи. Как растет это дерево, так и ребенок набирается разума и воспитания.

Все необходимое для ухода за малышом адыги готовят только после его рождения. Делать это заранее не принято. По традиции все постельные принадлежности приносят родственники со стороны матери. Считается, что спать на белье, которое подготовили родственники отца, — дурной знак (в будущем это принесет малышу несчастье в браке). А вот в колыбельку ребенка укладывает его бабушка по отцу.

Свадьба у адыгов: главное - желание

Удивительно, но именно в вопросе заключения брака строгие к соблюдению традиций адыги демонстрируют уважение к свободе и рациональность.

Девушке самой разрешается выбрать себе жениха по сердцу. Объяснение этому простое: семья должна быть крепкой и счастливой, разводы не приветствуются. А лучшая основа крепкой семьи – любовь и взаимоуважение.

Процесс выбора невесты или жениха может быть довольно продолжительным. Молодые парни и девушки приглядываются друг к другу на праздниках и гуляньях. Потом девушка отправляется домой и принимает молодых людей в своей комнате. Они знакомятся, разговаривают. При этом обладают довольно большой свободой: парень может посещать несколько девушек, а девушка может принимать нескольких парней. Сделав выбор, мужчина приходит к приглянувшейся ему и делает предложение. Если она согласна, назначается день свадьбы. Правда, и в этот день она может забрать назад свое слово – до тех пор, пока гости не вошли в ее дом. Обижаться на отказ не принято, ведь делается это в деликатной форме, без объяснения причин.

Как и у многих других кавказских народов, родители невесты и жених на свадьбе не присутствуют. Молодые находятся в разных домах, в компании своих друзей. Родственники жениха привозят в дом невесты некую символическую сумму – в знак уважения, а не как выкуп. В свою очередь, ее родители передают в новый дом дочери приданое. В доме новоиспеченного зятя родственникам невесты не полагается находиться долго, максимум – пару часов.

Вместе тем, адыгская свадьба веселая и радостная. Невесту обсыпают сладостями, зерном и монетами, а к дому она проходит по шелку. При входе в дом ее берут на руки: чтобы она случайно не наступила на порог, под которым живут души предков. Все дарят друг другу подарки. Есть и другие обычаи - шуточные.

Например, бабушка жениха уходит из дома: мол, новая молодая хозяйка выгонит меня из родных стен. Невеста, в свою очередь, уговаривает ее вернуться, дарит сладости и уверяет, что все будут уважать и любить бабушку. "Переговоры" заканчиваются объятьями и возвращением домой.

В адыгской семье женщина занимала довольно высокое место. Да, она подчинялась мужу беспрекословно, но ее не разрешалось бить и наказывать, она считалась хозяйкой в доме. И хотя еще с конца XVIII века адыги были мусульманами, многоженство у них не приветствовалось и было редкостью. 

Как провожают в последний путь

Похоронные обряды также сложились довольно давно. Их основу составляют мусульманские обычаи. Над умершим читают молитвы и заворачивают в белую ткань, после похорон раздают близким его одежду. Однако есть в этих обрядах и старые, доисламские черты. Например, в первые три дня после похорон в доме умершего нельзя готовить: еду приносят соседи и родственники. В доме умершего завешивают зеркала, женщины его семьи надевают черное. И хотя ислам обычно предписывает не плакать над покойником, адыги эту рекомендацию не соблюдают. Дети на похороны не допускаются: их уводят из дома, в котором случилось несчастье.

Традиции в современности

Многие древние обычаи современные адыги чтут и сейчас. Не принято много есть, много говорить и выражать свои чувства на людях. Не зазорным считается попросить помощи у соседей и родных, которые обязаны прийти на выручку. Чтутся и традиции гостеприимства: гостю готовят лучшие блюда, отдают лучшее место и делают все, чтобы обеспечить его безопасность даже по дороге домой.

nazaccent.ru

Традиции

Традиции Адыгов.

Семейная традиция. 

       Основа организации семьи на Кавказе – превосходство мужчины и непререкаемый авторитет старших. С уважением к старшему поколению многие связывают секрет долгожительства на Кавказе.Стоит отметить, что, несмотря на явную доминацию старших, во все времена нормальным считалось и несколько вольное поведение молодёжи, которые всегда имели собственные места сбора.  

Рождение ребёнка.

        Когда в семье рождается ребёнок, то на крышу дома вывешивается флаг в честь рождения ребёнка. Если родилась девочка, то флаг из пестрой ткани, а если мальчик, то ткань однотонная, как правило красная. Флаг символизирует, что ребёнок жив, мама жива, что все хорошо. Все празднуют рождение человека. Это цена рождения человека, когда он появляется на свет. В честь рождения ребёнка в течении года сажается дерево. Дерево сажает дедушка по отцу, в отцовском дворе дома. Ребёнок будет поливать дерево, ухаживать за ним, радоваться, когда оно цветёт, плодоносит, осыпает листву.  Только лишь после рождения изготавливается из дерева колыбель, в которой качают ребёнка. Заранее Адыги ничего не готовят до рождения ребенка. Постельные принадлежности готовятся родителями мамы, говорят, если постельное бельё будет приготовлено отцовской семьёй, то она или он не будут счастливы в браке. Первую в колыбель укладывают кошку, а не ребёнка, чтобы младенец спал также крепко. Как правило ребёнка укладывает в колыбель бабушка по отцу, через две недели после его рождения.Все в жизни Адыгов воспето от рождения и до смерти. В колыбельной песне воспеваются образы будущего Адыга! Бабушка качает колыбель и поёт песню о том, каким он храбрым будет, каким он щедрым будет, каким он хорошим охотником станет. Девочке поют, какая она красавица будет, какая она будет умница, какая она будет рукодельница, какая она будет добрая мама, это поётся в высокой поэтической форме.

 Первые шаги. 

     Когда малыш начинает ходить, семья устраивает обряд «Первого шага». На это торжественное событие приглашается много гостей, готовится праздничный стол, устраиваются игры и танцы. Ноги малыша завязывают ленточкой, и самая старшая представительница семьи разрезает её ножницами со словами: «Расти сильным и здоровым малыш». Это делается, чтобы в будущем малышу ничего не мешало идти вперед.Следом проводят обряд по определению будущей профессии малыша. На стол кладут разные предметы – книги, ручки, деньги и различные орудия труда. Затем малыша подводят трижды к столу и если во всех случаях он берёт один и тот же предмет, то это знак при выборе его профессии.Печется круглый, сладкий, твердый хлеб на молоке, но не дрожжевой – это символ Земной тверди. Этот хлеб кладут на круглый ритуальный Адыгский стол с тремя ножками и ребёночка ставят одной ножкой и вырезают аккуратно вокруг ноги. Этот кусок хлеба даётся скушать малышу, а остальной хлеб делится детям и взрослым по маленькому кусочку. Все должны отведать кусок этого хлеба в поддержку уверенной жизни малыша, чтобы он не спотыкался в жизни. 

 Первый зуб выпал.

      Пока не выпадут все молочные зубы их нельзя выбрасывать просто так. Выпавший зуб и один кусочек древесного угля заворачивают в белую однотонную тряпочку и перебрасывают через крышу дома. Никто не следит за кулёчком, попал на крышу или перелетел крышу.

Свадебная традиция.

       Наиболее ревностно соблюдают свадебные традиции и обряды жители сельской местности. И в свадебных ритуалах чётко проявляется уважение к старшим. Совершенно не принято, когда младшая сестра или брат играют свадьбу раньше старшего.Как ни странно, на  свадьбе невеста и жених выполняют скорее символическую роль. Ведь молодожёны даже не видят друг друга в первые дни, так как они празднуют это событие, как правило, не только раздельно, но и зачастую в разных домах. Делают они это в компании своих лучших друзей и знакомых. Эта традиция называется на «свадебным скрыванием». В новый дом жена должна войти с правой ноги, обязательно с закрытым лицом. Голову невесты обычно посыпают конфетами или монетами, что должно обеспечить благополучие в финансовом плане.Основная традиция на свадьбе, которая строго соблюдается – это подарки, подготовленные друг другу семьями, которые породнились. Очень любопытным и символическим подарком, который дарят и в наши дни, является пара тёплых, красивых шерстяных носков для жениха. Этот подарок свидетельствует о том, что его молодая жена хорошая рукодельница. Вполне естественно, что новый век внёс свои коррективы в празднование  свадьбы. Естественно, что регистрация в ЗАГСе теперь является обязательной процедурой. Также по душе  невестам пришлось белое свадебное платье, которое обрело большую популярность в 20 веке и постепенно оттеснило традиционные кавказские наряды невест. 

adygea.ulcraft.com

ТРАДИЦИИ ГОСТЕПРИИМСТВА У АДЫГОВ

Содержание.

ТРАДИЦИИ ГОСТЕПРИИМСТВА      3

АТАЛЫЧЕСТВО         3

ДЖЭГУАКО И ПЩИНАТЛИ       4

ПОХОРОННЫЙ ОБРЯД        4

БРАКИ У АДЫГОВ        5

Сватовство (лъыхъу).        6

Осмотр дома (унаплъэ).        7

Регистрация брака (нэчыхьытх).      8

Поездка за калымом (уасэIых).       9

Привоз невесты (нысашэ).       12

Новобрачная в “чужом доме” (тешэ).      15

Ввод молодой в большой дом (унэишэ).     16

Литература.          18

ТРАДИЦИИ ГОСТЕПРИИМСТВА

С давних пор у адыгов были очень распространены обычаи гостеприимства. Гостем становился

любой, пришедший в дом, конечно если при этом гость не имел явно враждебных намерений. Адыги говорили во все времена “гость в крепости надежной”. Это означало, что личность гостя неприкосновенна, хозяин будет защищать его от любых посягательств со стороны. 

Каждый адыг строил для своих гостей отдельный дом – хакIэщ. Интерьер этого дома, составлял зачастую все богатство хозяина. Пока гость находился доме, хозяин заботился о его безопасности и благополучии. Он следил за тем, чтобы гость вкусно, сытно ел, хорошо спал. Пока гость находился в доме, хозяин не мог позволить себе оставить его одного. Хозяин старался развлекать гостя всевозможными способами, постоянно стараясь поддерживать интересную беседу с ним.  Самым распространенным музыкальным инструментом адыгов был шыкIэпшын – смычковый инструмент. Струны для этого инструмента делали из волос конского хвоста, поэтому он получил такое название (буквально, “инструмент из конского хвоста”). 

Если гость был из другого аула или из другой страны, то его называли “тичылэ хакIэ” – гость нашего аула. По вечерам в хакIэщ, где остановился гость аула, собирались все аульчане. В честь гостя устраивали джэгу (игрища), сопровождаемые игрой на шыкIэпшыне, камыле (вид флейты), пхьэкIыкI (трещетках). В честь гостя молодые устраивали соревнования в искусстве танца. В честь гостя юноши состязались в силе, храбрости – сражались, соревновались в скачках. 

Бывало один хозяин пытался переманить гостя у прежнего хозяина. Если это удавалось, он считал это для себя большой честью.

АТАЛЫЧЕСТВО

У адыгов существовал обычай аталычества. По этому обычаю князья (пщы) и дворяне (орки) отдавали своих детей на воспитание кому-нибудь из своих подданных. Воспитатели обучали мальчиков верховой езде, обращению с оружием. Адыгские князья отдавали своих детей на воспитание кому-то из своих подвластных орков или крестьян. Орки отдавали детей на воспитание крестьянам. Считалось честью воспитывать сына или дочь князя. Часто после рождения сына князя в дом приходил кто-то из его подчиненных, подарками и просьбами уговаривал родителей отдать ему сына на воспитание.

ДЖЭГУАКО И ПЩИНАТЛИ

Музицированием и танцами во время джэгу по случаю свадьбы или приема гостей обычно занимались специальные джэгуако. Занятия музыкой и танцами во все времена считались непристойными для адыгов, тем более знатных. Совсем иное отношение было к исполнителям пшынатлей - песни, в поэтической форме повествовующей о каких либо событиях. Пшинатли повествовали о событиях истории народа, о жизни героев нартского эпоса. Пшинатли исполнялись во время церемонии по случаю окончания траура через год после смерти. Заупокойный пшинатль представлял собой объемное поэтическое произведение, где рассказывалось о событиях жизни умершего, восхвалялись его подвиги и добрые дела. К составителям и исполнителям заупокойных пшинатлей предъявлялись особые требования. Это должны были быть известные и уважаемые люди.

ПОХОРОННЫЙ ОБРЯД

Похоронный обряд адыгов в 15 веке сохранил многие черты погребальных обрядов предшествующих поколений. Покойника клали на сооруженный в поле помост. Вдова и наиболее старейшие родственники умершего садились перед помостом. Никто не плакал так как это считалось неприличным. Родственники и односельчане приносили в дар умершему золотые и серебряные украшения, кубки, луки, стрелы, оружие. На восьмой день покойника вместе с частью принесенных ему даров клали в деревянную колоду сделанную из расколотого вдоль и выдолбленного в середине ствола дерева и несли к заранее вырытой могиле. Над могилой насыпали курган. После похорон начинались поминки, которые длились несколько дней.  Над могилой производили многочисленные ритуалы, изгоняя злых духов.

В течении года ближайшие родственники умершего носили по нему траур. Во время  траура не вступали в браки, не присутствовали на свадьбе, не одевали ярких одежд и украшений. В знак траура по умершему близкому человеку мужчины отрезали себе кончики ушей. 

Через год устраивали поминки. Близкие родственники умершего, а так же семья где он воспитывался в качестве аталыка, выходили к многочисленным гостям в траурном облачении. Присутствовавшие на похоронах поочередно произносили поминальные речи, перечисляя подвиги и достоинства умершего. Затем исполнялся заупокойный пшинатль, составленный кем-то из уважаемых людей, близко знакомых с умершим и его семьей. С этого момента траур считался законченным.

В начале 15 века И.Штильбер наблюдал обычай одного из адыгских племен на побережье: “убитых молнией они кладут в гроб, который потом вешают на высокое дерево. После этого приходят соседи, принося напитки, кушанья, начинают плясать, веселиться, режут быков, баранов, раздают большую часть бедным. Это они делают в течение трех дней, повторяют каждый год, воображая, что человек пораженный молнией – святой”.

БРАКИ У АДЫГОВ

Много интересного и занятного в хабзэ, в обычаях и традициях народов, в том числе и в свадебных обрядах. Что такое свадьба? Как она стала таковой? Для того чтобы двое молодых людей объединили свою жизнь, имели детей, продолжали род человеческий, их родные, свойственники, знакомые собираются, организуют торжества, выполняют достаточно обременительные, трудоёмкие дела, а также определённые событием формальности, находят всё то, чего у них нет, желая пышнее, торжественнее, как можно лучше устроить всё, что связано с женитьбой сына или замужеством дочери. Почему? Не лишнее ли всё это? Обязательно ли соблюдать все условия?

Думать таким образом о свадьбе негоже, потому что люди это осудят, мало того – посчитают безнравственным поступком, нарушением хабзэ с вытекающими отсюда последствиями. Пока есть человек, пока существует семья, свадьба бессмертна, ибо она – основа жизни рода, начало новой семьи, часть бытия. Более того, свадьба – это один из основных ритуалов в любой национальной культуре, своеобразное зеркало, в котором отражаются многие стороны этнической сути народа, его истории.

Как было замечено, хабзэ, в том числе и свадебные ритуалы, не придуманы за уютным столом в тиши кабинета, не утверждены всенародным голосованием. Они – результат поиска не одного поколения, на них – зарубки далёкого прошлого, отметены социальных, экономических , формационных перипетий, через которые прошёл народ. О тои свидетельствует каждый эпизод, каждая деталь свадебного обряда. Прежде чем сделаться частью обычая, он имел реальную, магическую, религиозную основу.

Исходя из этого, адыгская свадьба стала иметь следующую структуру: сватовство, смотр дома, регистрация брака, поездка за калымом, привоз невесты, определение молодой в “чужом доме”, ввод молодой в “большой дом”, побег старухи, возвращение молодого в родной дом, малый повторный ввод невесты в “большой дом”, танец столика, вторичный привод молодого, девичий стол, кружение чашки и др.

Адыгская свадьба была красива и поучительна тогда. Когда с согласия заинтересованных сторон и лиц она проходила с соблюдением всех хабзэ. Она начиналась с взаимной любви молодых и заканчивалась одобрением этого высокого человеческого чувства старшими. Всё, что предпринималось на такой свадьбе, являлось гарантом создания крепкой, удачливой семьи, в которой царило бы согласие и росли счастливые дети.   

Сватовство (лъыхъу).

Лъыхъу – буквально означает “поиск”. Прежде чем говорить о сватовстве, надо заметить, что все вышесказанные компоненты адыгской свадьбы, кроме лъыхъу, относятся к периоду, когда в семье стали главенствовать мужчины, то есть к так называемому патриархату. Однако лъыхъу, следует думать, имел место, видимо, и в те далёкие времена, когда род был материнским. Говоря иначе, поисками жениха занимались девушки, они решали. Какого молодого человека приводить в свой род. Родословие их детей шло по материнской линии. Это подтверждается примерами из древней истории многих народов.

Таким образом, лъыхъу стал компонентом адыгской традиционной свадьбы, и от девушек он, видимо, перешёл к парням, вернее к его фамилии. Если умыкание было никак не приемлемым хабзэ для адыгов, то большим проявлением адыгагъэ и намыс считалось, когда родные молодого человека, узнав о его избраннице, посылали  к его родителям сватов. В нём участвовали только старшие роднящихся сторон через вторых лиц фамилии. Естественно, что все начиналось и исходило от молодых. Они знакомились на каких-то торжествах, узнавали друг друга, влюблялись, обменивались небольшими подарками. Пока парень не получал последнее, о женитьбе не могло быть и разговора. Да и после этого девушка не сразу давала своё согласие выйти замуж. Однако, спустя некоторое время, девушка как бы между прочим, вроде бы не придавая этому большого значения, говорила жениху, что он может прислать сватов к её родным. Что это означало, было ясно, и парень через друга или зятя извещал родителей о своём намерении и избраннице. Так начинались свадебные хлопоты.

Для адыгов никогда труда не стоило определить, что пришли сваты за их дочерью. Согласно хабзэ, войдя во двор и спешившись, они определяли лошадей у коновязи, но не направлялись ни в кунацкую, ни в дом, а становились где-нибудь под навесом или же в то место, где обычно рубят дрова. Кто-либо из хозяев, заметив их, естественно догадывался, что это не обычные гости, о чём сообщал старшим в доме.

Навстречу сватам выходил взрослый мужчина: брат девушки, её дядя или же сосед. Старший сватов, поздоровавшись с ним за руку, спрашивал о самочувствии, житье-бытье. Затем хозяин приглашал их в дом словом “фыкъеблагъэ” (добро пожаловать), на что без лишних комментариев сват отвечал, что они пришли, если род не возражает, с желанием быть гостями и родственниками. После этого вышедший встречать возвращается в дом известить о намерениях гостей.

Хозяева могли ответить: “Посоветуемся, наведайте в такой-то день”, “Такой-то старший рода отсутствует” и т. д. При третьем визите, если сторона девушки принимала такое родство, гостей приглашали в дом и для них накрывали стол на скорую руку, не особенно хлопоча, то есть не далая никакого жертвоприношения, обязательного хабзэ ля гостей.

Осмотр дома (унаплъэ).

Осмотреть дом старшие и родители девушки доверяли двум-трём мужчинам, которые пользовались уважением, отличались своей честностью и правдивостью. Не обязательно, чтобы они состояли в родстве с фамилией девушки. Смотрители не скрывали ни своих целей, ни намерений. Родители жениха были бы ради пригласить их и угостить. Однако, поблагодарив хозяев, они скрупулёзно осматривали всё: дом снаружи и внутри, двор, хозяйственные постройки, огород, живность и пр. Более того, обращали внимание на то, как жирна их собака, сухожилисты волы, как к ним относятся соседи, каким авторитетом пользуются их старшие, какие манеры поведения у будущей свекрови, какие запасы у семьи, чьими снохами являются их дочери, насколько гладки ручки их вил, остры топоры и т. д.

Если после всего этого старший из смотрителей поворачивался и уходил со двора, молодой и его родные не могли рассчитывать на успех. Было ясно, что он скажет по возвращении: они вам не чета, вашей дочери они не смогут обеспечить сносную жизнь. Но если он, прощаясь, подавал руку хозяевам и говорил, что их уполномочили “посмотреть дом” такие-то и они могут у них ещё раз справиться о деле, довольная сторона жениха приглашала смотрителей в дом, накрывала стол. Более зажиточные делали жертвоприношения в честь гостей, но обычно обходились курятиной или индюшатиной. Поднимали бокал махъсымэ за благополучное родство. Дня через два или три после отъезда унаплъэ родственники жениха с небольшими, чисто символическими подарками и фэнд (пищей всухомятку и кувшинчиком махъсымэ, чтобы с пустыми руками не идти к будущим родственникам) наведывались к родителям девушки, уверенные в том, что теперь им не дадут от ворот поворот. Разумеется, что всё происходило с полного согласия молодых, мнение которых старшие узнавали через их друзей, младших членов семейств.

Обычай “смотрины дома” главным образом действовал среди крестьян, свободных тхокотлов. К князям и уоркам посылать проверить, как они живут, не было никакой необходимости. Они это могли воспринять даже как оскорбление, потому что считали, что у них всегда будет на что содержать и чем ублажать свою невестку, лишь бы она была красива и воспитана по принципам адыгэ хабзэ.

Надо заметить, что многим, не близко знакомым с адыгэ хабзэ, психологически трудно уяснить отдельные его положения и принципы. Чтобы понять адыгов и их адыгэ хабзэ, надо проникнуть им. Когда после унаплъэ сторона жениха наведывалась к родителям девушки, их угощали, но без особого размаха и без какой-либо торжественности, танцев, веселья. Тут же будущие родственники договаривались относительно нэчыхьытх – религиозного оформления брака.   

Регистрация брака (нэчыхьытх).

Как стало ясно, понятие “наках” в адыгский язык вошло из арабского и, соединившись с исконно адыгским словом “тхын” (писать), образовало термин “нэчыхьытх”. И в самом деле, в прошлом брачные условия оформлялись по-мусульмански служителем ислама (ефэнды) письменно. Такой документ оставался в ломе родителей невесты. По сведениям женщин-информаторов, в брачном контракте специально оговаривалось, к примеру, какими будут – восьмиконечными или другими – погоны на праздничном костюме невесты, будут ли они с цепочками – балаболками, сколько будет желудоподобных золотых подвесок по обе стороны груди и т. д. Обычно женская свадебная одежда шилась из дорогой порчи красного, фиолотового, лилового и других “богатых” цветов с одной или тремя парами подвесок по обеим сторонам груди. Княжеских и богатых уоркских дочерей удовлетворяли только костюмы с большими звёздами-погонами на плечах и тремя парами подвесок на груди.

При оформлении регистрационного брака, кроме ефэнды и доверенных девушки и парня, присутствовали и свидетели. Все они должны были быть обязательно в шапках. Надо заметить, что вообще у мусульман брак заключали доверенный девушки и сам жених с благословения служителя культа. Они все сидели на полу. В этой связи следует думать, что другие свидетели на адыгской свадьбе и также то, что все они должны были быть в шапках и стоять при совершении обряда, являются реликтами традиционной адыгской свадьбы. Нэчыхьытх, как правило, происходил в доме родителей невесты, куда приезжали двое-трое мужчин со стороны жениха. Он не отличался особенной торжественностью. Не устраивались ни танцы, ни какое-либо другое веселье. Правда, после оформления брака накрывали стол, произносили тосты за счастливое породнение, за молодых.

Во время регистрации брака ефэнды осведомлялся у доверенных (уэчыл) молодых, не передумали ли они, согласны ли их подопечные стать мужем и женой. Когда доверенные (сначала девушки, а потом парня) подтверждали решение молодых, они, доверенные, в шапках (как и все остальные) становились друг  против друга, протянув правые руки. Ладони их рук едва касались друг друга, однако при этом большие пальцы доверенных упирались как можно плотнее один в другой на одинаковом уровне. При таком положении нельзя было сгибать другие пальцы, обхватывая ими руку партнёра. За этим следил ефэнды, который в свою очередь обхватывал правой рукой большие пальцы доверенных сверху.

После этого ефэнды трижды произносил молитву, спрашивая каждый раз доверенных по очереди: “Отдаёшь?” или “Женишь?” Доверенные отвечали: “Отдал”, “Женил”. Затем духовный служитель снова читал молитву, которую заключал словом “аминь”, и все присутствовавшие делали дыуа, воздев руки к Всевышнему. Представители жениха уплачивали ефэнды небольшую сумму за оформление брака. При этом регистрировавший брак ефэнды ни с кем не делил эту плату.

Казалось бы, этот метод регистрации мало чем отличался от общемусульманского оформления брака. Однако при более внимательном рассмотрении имелись и различия. Во-первых, на адыгской регистрации не было ни невесты, ни жениха. Во-вторых, все присутствовавшие надевали шапки, что не обязательно для других мусульман. В-третьих, обряд совершали стоя, тогда как в арабских странах присутствующие сидят, и, в-четвёртых, мусульманская регистрация совершалась между женихом и доверенными девушки без посторонних свидетелей.

Таким, образом можно предположить, что, хотя нэчыхьытх стал проходить по мусульманским правилам, в нём сохранились и древние хабзэ. Однако, к сожалению, ни в письменных источниках, ни в сведениях информаторов не упоминается о том, как заключался брак по-адыгски.

Поездка за калымом (уасэIых).

Итак, нэчыхьытх и уасэIых были самостоятельными обрядами. Первый совершался в доме родителей девушки, второй проходил у родных молодого человека. Ясно, что брак не мог быть оформлен без обоюдного согласования условий калыма. Но после заключения контракта между сторонами обговаривалась точная дата, когда родственники невесты смогут приехать за калымом, потому что в этот день весь скот семьи жениха не выгоняли на пастбище, а оставался в хлеву.

В прежние времена, вплоть до конца XIX века, калым состоял в основном из крупного рогатого скота и одной лошади. Калым (уасэ – букв.: цена) определяли в зависимости от сословно-классового происхождения, её родственников, их родовитости и т. д.

На свадьбе, в том числе и уасэIых, пили махъсымэ. Махъсымэ было добротным напитком из пшенной муки, мёда и ячменного солода. Оно, можно сказать, ни чем не вредило здоровью человека.

От того, какие гости у адыгов зависели способы сервировки стола и очерёдность подачи блюд. Для уасэIых, например, после встречи гостей сначала приносили какую-то скудную закуску, приготовленную на скорую руку, и махъсымэ. Под различными предлогами приглашали гостей пить махъсымэ: за их приезд, за старших, за знакомство, за родство, за молодых, чтобы согреться и т. д. Тост следовал за тостом. Конечно, знавшие об этих хитростях гости старались не попадаться на крючок, отшучивались, отнекивались, благодарили гостеприимных хозяев, вели себя благоразумно, как советовали старшие, которые направили их сюда. К тому же они – уасэIых, особо “наседать” на себя не должны позволять. Они могут, отказавшись от всякого угощения, направится в хлев, выбрать всё, за чем приехали, и распрощаться с хозяевами. Поэтому в таких случаях требовалась “тонкая дипломатия”.

Исходя из этого, за стол сажали со стороны жениха умеющих организовать компанию, остроумных, знающих адыгэ хабзэ во всех подробностях мужчин. Тхамадой торжества мог быть близкий друг старшего в доме жениха или же родственник, но ни в коем случае не кто-либо из членов семьи. Потому что тхамада, ведя стол, должен был произнести тосты за счастье, за благополучие дома, где происходит свадьба. А член семьи, по адыгэ хабзэ, не мог говорить благопожелания, адресованные самому же себе, своей семье. За столом не было места ни для отца молодого, ни для дядьев по отцовской линии, ни даже для деда. И тут считалось, что им непристойно выслушивать лестные, хвалебные слова, которые будут сказаны за столом по поводу их успехов, человечности, адыгагъэ и т. д.

Над свадебным столом царила атмосфера возвышенности, искренного хабзэ. У гостей, приехавших на уасэIых, был свой щхьэгъэрыт – молодой человек, который, сколько бы часов ни длилось застолье, не садился. Со стороны хозяев тоже выделялся бгъуэщIэс, обслуживающий стол. Если ему требовалось что-нибудь для стола, он имел помощников, которые находились неподалёку за дверью, на виду.

Адыги на свадьбах и других торжествах пили только только из общей большой чаши (фалъэ), которая обходила круг. За таким столом никогда не пользовались ни рогом для питья, ни какой-нибудь иной посудой.

Когда адыги обходились традиционными низкими столиками (Iэнэ) на трёх ножках, столик тхамады хозяев ставился в самый дальний угол от двери и, сидя за ним, он встречал гостей, если, конечно, ждали последних, чтобы не вводить их в пустое помещение. Кстати сказать, за адыгским низким столиком неудобно было сидеть развалившись, небрежно, на него даже при желании невозможно облокотиться. Поэтому, надо думать, он действовал на человека, сидящего за ним, мобилизующе и дисциплинирующе.

Торжественным столом руководил и заправлял старший из хозяев. Он же являлся тхамадой. Это происходило во всех случаях, включая и уасэIых. Таково было хабзэ. Приехавших за калымом старались напоить допьяна. Эту цель преследовал как тхамада, так и другие бысым (хозяева), сидевшие за столом. Естественно, что гости придерживались иного, противоположного мнения. Поэтому в компании верховенствовали острословие, шутки, знание и соблюдение адыгэ хабзэ. В самом деле, адыгские обрядовые торжества были не столько местом, где наедались и напивались, сколько своеобразной школой, где учились хабзэ и адыгагъэ. На какие бы уловки и хитрости не шли бысым во время  уасэIых, никто не мог гостей заставлять. Каждый пил столько, сколько хотел.

В былые века свадебные обряды, в том числе и уасэIых, происходили только днём. Участники уасэIых, посидев определённое время, изъявляли желание развеяться, потанцевать. Если они были из числа гостей со стороны невесты, то им добро давал их старший, остальным же – тхамада стола. Разгоряченные добрым махъсымэ молодые люди и мужчины умели веселиться. Члены уасэIых вели себя свободно, танцевали азартно. Не напрасно в языке адыгов осталось выражение: “Танцует, словно приехавший за калымом”. Не всякая девушка могла стать их партнёршей. В танце делали стремительные своеобразные па, старались плечом задеть плечо, грудь девицы, толкнуть её, неожиданно, выкинув какое-то обманное движение, заключить в свои объятия зазевавшуюся красавицу. Но и последняя была не промах. Она, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью кавалера, могла, быстро танцуя, запросто обойти его вокруг, что являлось позором любого парня.

Сколько сидеть за столом, сколько танцевать и веселиться молодым, решал старший из гостей. Если он считал, что им торопиться не стоит, то и танцевали, и шутили, и развлекались вдоволь. Однако, как уже сказано, хозяевам было выгодно, чтоб гости выпили больше, не отвлекаясь. Поэтому их старались завести в дом и усадить за стол.

Время, сколько сидеть уасэIых, определял старший из гостей. Об этом он неоднократно намекал тхамаде стола. Однако последний делал вид, что не расслышал, отвлекался и т. д. требования повторялись в различных вежливых формах. Неприличным считалось, если тхамада сразу же откликался и исполнял желания гостей. Это означало бы, что ему надоели гости, что он их выгоняет. Поэтому тхамада придумывал различные причины: мол, есть хабзэ, погодите, всему свой срок, дайте насладиться вашей компанией, мясо жертвенной овцы ещё не сварилось и т. д. Но когда старший гость начинал упорно настаивать исполнить хабзэ, по велению тхамады в особой тарелке приносили сваренную правую половину головы жертвенного барана, отдельно престижные левую лопатку, бедренную часть или предплечье, крестовую часть позвоночника, пару-другую рёбер, тазовую кость – для старших, на небольших подносах – мясо для всех остальных. ...

Разделавшись с жертвенной овцой и запив мясо шурпой, члены уасэIых отправлялись в хлев отобрать обусловленное количество скота. Как уже говорилось, в этот день животных не выгоняли на пастьбу. Если не набирали нужного количества упитанных, справных животных, они вместо одной головы требовали две. Таким образом завладев калымом, старшие поручали одному-двум молодым людям гнать животных не торопясь, давая им попастись, а сами отправлялись во двор родителей жениха, давая понять, что они не торопятся и покажут как умеют танцевать.

Вот тут-то и начинались настоящие уасэIых къафэкIэ. И хорошо, если веселье было искренним и завершалось благополучно...

Привоз невесты (нысашэ).

После оформления религиозного брака в доме родителей девушки и поездки за калымом то, что та или иная семья выдаёт свою дочь замуж, не составляло уже никакой тайны, и все с нетерпением ожидали, спрашивали и уточняли, когда же сторона жениха приедет за невестой. В этом нет никакого преувеличения. Жизнь в прошлом поистине была “для веселья мало оборудована”, и свадьбы являлись желанными не только потому, что образовывались новые семьи, но и потому, что старикам на них можно развеяться, блеснуть своей мудростью, потанцевать, продемонстрировать свою красоту, привлекательность, ловкость, удаль и т. д.

Свадьба – это место, где можно на людей посмотреть и себя показать.

Собственно, по-настоящему адыгская традиционная свадьба начиналась с нысашэ (поездки и привоза невесты). Это целый цикл обрядов, обычаев, ритуалов. Если не случалось несчастья, какого-то горя с той или иной стороны, обряд не откладывали. Обычно свадьбы (нысашэ) происходили в осенний период года, когда созвездие Вагоба находилось в кронах деревьев, т. е. Примерно спустя месяц после осеннего равноденствия. В это время, по народным приметам, устанавливалась сухая, прекрасная погода, было тепло, так что танцы, веселья и игры раздольно и с размахом устраивались под открыты небом. Немаловажным конечно же являлось завершение полевых работ. Изобилие, подросший молодняк воодушевляли людей.

За невестой отправляли  в светлое время дня, с четверга на пятницу. Старший фамилии объявлял о торжестве родственникам, свойственникам, соседям, жителям села, своим друзьям заранее. Оно начиналось с “фызышэ ефэ” (застолье едущих за невестой). На него приглашались уважаемые мужчины не через кого-то, а с персональной просьбой от имени старшего. Приходили седобородые старики, но большинство составляли мужчины зрелых лет и молодые люди – отличные наездники, хорошо знающие хабзэ, надёжные во всех отношениях.

“Застолье едущих за невесткой” – громко сказано. На нём не было особо пышного угощения. Накрывали довольно скромно стол, чтобы провозгласить один-два тоста в честь предстоящих радостей. Главным являлось то, как лучше организовать торжества, а самым важным – выбор старшего. Затем распределяли обязанности и других едущих за невестой, чтобы избежать любые возможные недоразумения. Быть отобранными фызышэ шу (всадники, которые сопровождают повозку с невестой), мужчины и молодые люди считали за честь оказанное им доверие. Они делали складчину, т. е. Собирали небольшие деньги для исполнения разных обрядов.

Всадники не просто сопровождали свадебный кортеж: им приходилось преодолевать различные препятствия и испытания, показывать свою ловкость и бесстрашие. Помимо всего, они должны хорошо стрелять “по летящей мишени”, вести борьбу как с конными, так и с пешими, уметь петь песни и т. д. Словом, это было ответственно и опасно.

Так вот, если у отправляющихся за невестой – уважаемый тхамада, которого слушали все, если они помнили о том, как бы не нарушить хабзэ и не поставить в неловкое положение своего старшего и тех, кто остался дома, каждый старался вести себя подобающим образом. Как уже сказано, в фызышэ шу (всадники) брали не всякого. Это было и почётно, и ответственно. В то же время они должны были уметь шутить и понимать шутку, не забывая о своём достоинстве, не роняя его и не пасуя ни перед какими трудностями. Всё это, естественно, мобилизировало и дисциплинировало молодых людей, способствовало воспитанию смелых и ловких джигитов.

И этого мало. Сопровождающие свадебный кортеж должны уметь хорошо петь, не надеясь на других, быть готовыми ко всяким неожиданностям. Однако не любому дано одновременно и виртуозно танцевать, и мастерски развлекать компанию, и обладать красивым голосом. Всё это тоже учитывалось. А когда устраивались игры “конные и пешие”, “унос шапки” и другие, тут уже никто не мог дать себе поблажку, струсить, отступить.

В зависимости от сословного происхождения, состоятельности и уважения, которым пользовалась семья жениха, число всадников иногда достигало, по сведениям старожилов, слышавших об этом от родителей и прочих, ста и более. В пути они следовали за повозкой, в которой должны были привести невесту. Они пели, джигитовали, устраивали борьбу конников, подбрасывали шапку зазевавшегося товарища вверх и стреляли по ней. Повозка была покрыта красным материалом шатерообразно. Под ним сидели сестра или родственница жениха и гармонистка. Вокруг них увивались и кружились джигиты, выделывая всевозможные упражнения на лошадях.

В тех случаях, когда свадебный кортеж переезжал через населённые пункты, всадники делились на две группы, одна из которых ехала за повозкой, другая – впереди. Такие предосторожности были вовсе не лишними. Жители этих сёл перегораживали улицы арбами, брёвнами, катками и т. д. Когда всадники расчищали дорога, на них налетали подростки и сельская молодёжь, выхватывая у верховых плётки, стремясь перерезать подпруги, стременные ремни и пр. Но самой заветной мечтой нападавших было сорвать с повозки красное покрывало. Большим позором для сопровождающих являлось, если они не смогли уберечь полотно. Более того, тогда они вынуждены были вернуться за новым покрывалом, потому что в открытую повозку им никто не отдаст свою дочь.

Помимо всего, женщины и девушки села выносили на улицу небольшие вещицы (кисеты, платочки), а также яйца и раскладывали по пути следования картежа. Всадники на всем скаку должны были их подобрать или разбить из ружей. Оставлять целыми яйца и неподобранные вещи на дороге не полагалось.

Трудность представлял въезд во двор родителей невесты. Всадников с кольями и дубинами встречали местные молодые люди и доставалось всем, кроме тхамады гостей, без разбора – животным и наездникам, а иных сбивали с лошадей. Но если кому-нибудь из всадников удавалось прорваться во двор, все успокаивались, и приехавших встречали по всем правилам гостеприимства.

Знающий хабзэ тхамада следил за тем, чтобы все обычаи были исполнены по порядку и своевременно. А в ото “все” входило немало. После одного-двух тостов за столом, старший гостей давал указание своим молодым людям приступить к обязанностям, обговоренным ещё до приезда.

Завершив все формальности, молодые люди сообщали своему тхамаде, что невеста готова отправиться в путь. Тогда старший гостей брал почётное блюдо “полголовы”, разламывал его по всем правилам этикета, раздавал кому что положено, говорил тост в честь этого хабзэ и породнившихся, желая всем счастья и здоровья. К этому моменту приносили горячую шурпу. Отведав её, гости вставали, чтобы поучаствовать в обряде вывода невесты из родительского дома.

Вывод невесты сопровождался красивой свадебной песней с замечательным припевом, которую исполняли мужчины. При выходе невесте не следует оглядываться, спотыкаться, порог надо переступать, не касаясь его, с правой ноги и т. д. Эти, казалось бы, малозначительные составляющие хабзэ были общеадыгскими, и им придавалось определённое значение для жизни молодой в новых условиях. Например, если учесть, что под порогом, как полагали адыги, могли иногда поселиться души умерших родных, то становится ясным, почему необходимо быть осторожным в таких случаях.

В повозку под непрекращающиеся песнопения садились слева от невесты гармонистка, а справа – девушка, которая приехала за новобрачной. Их в этот момент всадники плотно окружали, чтобы местные ребята не изорвали на них платья.

Сторона невесты вручала тхамаде всадников знамя (нып) красного цвета без какой-либо атрибутики. Оно символизировало девичью чистоту, невинность, воспитанность. Отныне её безопасность и честь в руках участников нысашэ со стороны жениха. Символом девственности являлся и красный материал на повозке, в которой повезут новобрачную.

Получив знамя, откупившись от стражей ворот, кортеж всё равно не выпускали на улицу. Местные ребята трижды пытались повозку с невестой развернуть во дворе против  движения солнца (против часовой стрелки), а всадники оказывали сопротивление. Имелась дикая примета: если повозку удаётся развернуть, невеста будет верховенствовать в новой семье, и что самое нелепое – она переживёт своего мужа намного.

Когда от кортежа отставали местные и больше можно было не опасаться, всадники затягивали песню. Более шустрые опять же срывали шапки уже со своих товарищей, подбрасывали вверх, а другие, наезжая, стреляли по ним, разбивая их в клочья. Всадник, которому тхамада вручил знамя, пытался ускакать ото всех. Тому, кто его догнал, он без всякого сопротивления уступал знамя. Так испытывали резвость лошадей. Когда на пути встречался верховой или пеший, за ним устраивали погоню. Иногда встречным удавалось убежать, но чаще они быстро пробивались к повозке, где сидела невеста, и представлялись: “Я твой гость, милая невеста”. Этого было достаточно, чтобы их дальше не трогали. Верховой мог присоединиться к кавалькаде, нет – так его отпускали с миром.

Новобрачная в “чужом доме” (тешэ).

Этот обычай адыги соблюдали в прошлом достаточно строго. Молодую никогда не везли прямо в дом родителей жениха. Её  определяли в “чужом доме”. Им обычно мог быть дом дяди новобрачного по матери, а впоследствии и другие.

Когда молодую привозили в “чужой дом”, её сопровождал хор как участников фызышэ шу (всадники), так и сельских ребят. Играли музыканты на национальной гармонике, на шичепшине, трещотках, стреляли из ружьев и пистолетов, хлопали в ладоши. В Малой Кабарде, когда невесту под руки вели женщина справа и девушка слева, молодые люди с размаху метали в землю кинжалы и начинали танцевать. Тут останавливали невесту, парни танцевали вокруг неё и кинжалов до тех пор, пока хозяйка дома не преподносила им чашу махъсымэ. Танцующих могло быть сколько угодно, но чашу им давали только одну. Правда, молодые люди это требовали два-три раза. Невесту вели дальше только тогда, когда парни вынимали из земли кинжалы.

Новобрачная находилась в “чужом доме” две, а то и более недель. Её регулярно навещали родственники новобрачного, его друзья, товарищи. Как правило, они при себе имели техьэпщIэ (подарок за то, чтобы войти в помещение, где находится молодая). Он состоял из небольших вещиц для самой виновницы торжества или парни давали деньги на сладости девушкам, находящимся с новобрачной. Такое хабзэ существует и сейчас.

В “чужом доме молодую” не только развлекали. Зачастую ей устраивали своеобразные испытания. К слову, в помещение, где находилась новобрачная, нарочно запускали сопливых мальчишек с грязными лицами, нерасчёсанных девочек. Если она их умывала, приводила в порядок, девочкам в косички вплетала ленты, всем, естественно, ото нравилось. О такой заботливости, между прочим, становилось известно и будущей свекрови. Когда же за новобрачной замечали, что она брезглива, нечутка, невнимательна, равнодушна, ей тактично советовали следить за своей репутацией, но иных испытаний не устраивали.

Ввод молодой в большой дом (унэишэ).

Самым значительным и красивым как по своей композиции, так и по иным параметрам, унэишэ являлось наиболее интересным и примечательным  обрядом в адыгской свадьбе.

Во-первых, это торжество напоминало радостное событие в жизни единомышленников, благожелателей. Во-вторых, на обряд приглашались все многочисленные родственники, свойственники и друзья-товарищи. И если у гостей не было повода печалиться, они умели и веселиться, и развлекаться, и радоваться, и проявлять друг к другу адыгагъэ.

На унэишэ раньше стреляли из ружья холостыми патронами по той причине: “злые духи” боялись запаха серы. Стреляли также по дымоходным трубам, дабы туда, “не залезла нечисть”.

Под свадебную песню и игру на гармошке молодую, прежде чем ввести в “большой дом”, останавливали во дворе: тут ненадолго организовывались танцы. Затем песнопение возобновлялось. Перед тем как ввести в “большой дом”, молодую осыпали орехами, сладостями, монетами, которые азартно собирали детишки.

Переступив порог, новобрачная становилась на шкуру жертвенного животного. Считалось, молодая в доме будет иметь столько счастья  и радости, сколько шерстинок на шкуре.

В “большой дом” новобрачную встречали пожилые и старших лет женщины за столом. Одна из женщин поднимала покрывало новобрачной, старухи и молодухи подходили к ней, поздравляли, обнимали. Но новобрачная сама стояла неподвижно, не обнимала и не подавала никому руки. Об и предупреждали её тогда, когда с оформлением наках она оставалась у родителей. Если новобрачная в этот момент здоровалась за руку, то это воспринималось как проявление своенравия, каприза, легкомыслия, как желание подчинить себе всех, верховодить в семье и т. д.

Когда приветствие заканчивалось, женщина, которая подняла покрывало, делала новобрачной IурыцIэлъ (мазала губы смесью свежетопленого масла и мёда). Молодая обязана проявлять осторожность: она ни в коем случае не должна облизывать губы. В противном случае это означало бы, что новобрачная обжора, объедала.

Пока всё это происходило, молодёжь устраивала во дворе танцы. Парни “ловили” замужних сестёр жениха и заставляли танцевать, за что с женщин требовали пхъужьыбжьэ (пхъужь – замужняя родственница, сестра, бжьэ - бокал).

После этих обрядов новобрачную в сопровождении свадебной песни, игры на гармошке, хлопая в ладоши и стреляя из ружей, выводили из большого дома.

Адыгская свадьба так же включала в себя множество других обрядов и ритуалов, таких как: “Побег старухи”, “Возвращение молодого”, “Взаимные визиты” и т. д.

Литература.

1.  Мафедзев С. Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ хабзэ) // Эль – фа, Нальчик, 2000 г.
2.  Мамхегова Р. Очерки об адыгском этикете // Эльбрус, Нальчик, 1993 г.
3.  Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик, 1979 г.
4.  Бгажиноков Б. Х. Мир культуры // Эльбрус, Нальчик, 1990 г.

refleader.ru

Традиции народов Адыгеи — рождение ребенка — Waterfall.su

От берегов Черного моря далеко на восток до лесистой Чечни с незапамятных времен жили Черкесы или Адыги, как они сами себя называют. Пространство Адыгских народов было пространством богатой и своеобразной культуры. Это был особый мир производивший большое впечатление на европейцев. Стремление к свободе и независимости, сохранение своих обычаев, самобытности, своей системы морально-этнических ценностей во многом обусловили необходимость появления и таких довольно совершенных во всех отношениях институтов, как гостеприимство, куначество, побратимство и в целом всего Адыгского этикета.

Адыгам очень важен их язык и Адыгская этика – это человечность, почтительность, разум, мужество и честь!

Современный быт Адыгов сильно отличается от тех времен, когда практически вся жизнь народа была пронизана многочисленными ритуалами, многие из них канули в лето, часть изменилось, но есть те, которым Адыги неукоснительно следуют и в стремительный век технического прогресса, это обряды, связанные с рождением человека.

«Рождение человека»

Когда в семье рождается ребёнок, то на крышу дома вывешивается флаг в честь рождения ребёнка. Если родилась девочка, то флаг из пестрой ткани, а если мальчик, то ткань однотонная, как правило красная. Флаг символизирует, что ребёнок жив, мама жива, что все хорошо. Все празднуют рождение человека. Это цена рождения человека, когда он появляется на свет. В честь рождения ребёнка в течении года сажается дерево. Дерево сажает дедушка по отцу, в отцовском дворе дома. Ребёнок будет поливать дерево, ухаживать за ним, радоваться, когда оно цветёт, плодоносит, осыпает листву. И воспитание ребёнка растёт вместе с деревом, как часть этой природы. Ребёнок не чужое явление, а единое целое с природой. Человек часть окружающей среды.

Только лишь после рождения изготавливается из дерева колыбель, в которой качают ребёнка. Заранее Адыги ничего не готовят до рождения ребенка. Постельные принадлежности готовятся родителями мамы, говорят, если постельное бельё будет приготовлено отцовской семьёй, то она или он не будут счастливы в браке. Первую в колыбель укладывают кошку, а не ребёнка, чтобы младенец спал также крепко. Как правило ребёнка укладывает в колыбель бабушка по отцу, через две недели после его рождения.

Все в жизни Адыгов воспето от рождения и до смерти. В колыбельной песне воспеваются образы будущего Адыга! Бабушка качает колыбель и поёт песню о том, каким он храбрым будет, каким он щедрым будет, каким он хорошим охотником станет. Девочке поют, какая она красавица будет, какая она будет умница, какая она будет рукодельница, какая она будет добрая мама, это поётся в высокой поэтической форме.

«Первый шаг» или «Встать на Землю»

Когда малыш начинает ходить, семья устраивает обряд «Первого шага». На это торжественное событие приглашается много гостей, готовится праздничный стол, устраиваются игры и танцы. Ноги малыша завязывают ленточкой, и самая старшая представительница семьи разрезает её ножницами со словами: «Расти сильным и здоровым малыш». Это делается, чтобы в будущем малышу ничего не мешало идти вперед.

Следом проводят обряд по определению будущей профессии малыша. На стол кладут разные предметы – книги, ручки, деньги и различные орудия труда. Затем малыша подводят трижды к столу и если во всех случаях он берёт один и тот же предмет, то это знак при выборе его профессии.

Печется круглый, сладкий, твердый хлеб на молоке, но не дрожжевой – это символ Земной тверди. Этот хлеб кладут на круглый ритуальный Адыгский стол с тремя ножками и ребёночка ставят одной ножкой и вырезают аккуратно вокруг ноги. Этот кусок хлеба даётся скушать малышу, а остальной хлеб делится детям и взрослым по маленькому кусочку. Все должны отведать кусок этого хлеба в поддержку уверенной жизни малыша, чтобы он не спотыкался в жизни.

«Первый раз побрить ребёнка»

Этот праздник проводится родителями отца. До года волосы девочек и мальчиков не стригут. Волосы, с которыми ребёнок родился, называют «Мышиные волосы». После года надо официально сбрить волосы. Приглашается человек покладистого характера и деловой. Кладётся кругом веревочка на колени бабушки и сажают на эту веревочку ребёнка. Если побрить по обряду, то считается, что вырастут волнистые волосы. Человек, который бреет, в дальнейшем считается, что он курирует жизнь ребенка и сопровождает его по жизни.

«Первый зуб выпал»

Пока не выпадут все молочные зубы их нельзя выбрасывать просто так. Выпавший зуб и один кусочек древесного угля заворачивают в белую однотонную тряпочку и перебрасывают через крышу дома. Никто не следит за кулёчком, попал на крышу или перелетел крышу.

«Институт девичьей комнаты»

Адыги для устойчивости семьи изначально обеспечивали свободу выбора молодым людям и девушкам. Для этого у Адыгов существует «Институт девичьей комнаты». Девушка выезжает на праздники, свадьбы, а вечером она психологически готова принять всех, кто с ней захочет поговорить, познакомится, поженихаться, и принимает она всех в этой девичьей комнате. Молодой человек приходит, чтобы поближе познакомиться с девушкой, а девушка принимает всех, кто приходит, как дорогих гостей. Этот обряд длится от совершеннолетия до замужества. Предложение делает молодой человек. Он может ходить к одной, ко второй, к третьей, и выбирать себе невесту. При этом, никто не обижается, она тоже всех принимает и выбирает до пары до времени, но она выбирает из тех, кто сделал ей предложение, а он выбирает из тех, кого видит и с кем общается. И вот, он сделал выбор! Он приходит с другом в специально отведённый день и делает предложение этой девушке. Спрашивает: «Ты обещала подумать, расскажи, как моя судьба решается в твоей судьбе?» Если девушке жених не нравится, то она не называет причин и не обижает его и к примеру, говорит: «Не могу за тебя выйти, я тебя не достойна, у меня есть человек, которому я дала слово». Очень деликатно отказывает.

Когда обе стороны согласны, парень просит назначить день свадьбы. Парень просит назначить, девушка назначает день свадьбы. В назначенный день, приезжает эскорт. Но в дом все не заходят и спрашивают невесту: «Ты дала слово, подтверждаешь своё слово о замужестве?» Девушка на этом уровне может передумать. Основная мысль заключается в том, что дается право выбора девушке, чтобы потом возврата не было, потому что Адыги на развод очень трудно идут, почти запрещен развод, т.к. было время право выбора.На свадьбе не присутствуют родители невесты и сам жених. В дом он входит уже мужем.

Все традиции записываются и передаются из поколения в поколение.

waterfall.su

Реферат - Свадебный этикет и ритуал адыгов

1. Введение. (Адыгская свадьба) 2. Сватовство (лъыхъу). 3. Смотр дома (унаплъэ) 4. Регистрация брака (нэчыхьытх) 5. Поездка за калымом (уэсэIых). 6. Привоз невесты (нысашэ 7. Новобрачная в “чужом доме” (тешэ) 8. Ввод молодой в “большой дом” (унэишэ) 9. Литература

1. Введение.

Много интересного и занятного в хабзэ, в обычаях и традициях народов, в том числе и в свадебных обрядах. Что такое свадьба? Как она стала таковой? Для того чтобы двое молодых людей объединили свою жизнь, имели детей, продолжали род человеческий, их родные, свойственники, знакомые собираются, организуют торжества, выполняют достаточно обременительные, трудоёмкие дела, а также определённые событием формальности, находят всё то, чего у них нет, желая пышнее, торжественнее, как можно лучше устроить всё, что связано с женитьбой сына или замужеством дочери. Почему? Не лишнее ли всё это? Обязательно ли соблюдать все условия? Думать таким образом о свадьбе негоже, потому что люди это осудят, мало того – посчитают безнравственным поступком, нарушением хабзэ с вытекающими отсюда последствиями. Пока есть человек, пока существует семья, свадьба бессмертна, ибо она – основа жизни рода, начало новой семьи, часть бытия. Более того, свадьба – это один из основных ритуалов в любой национальной культуре, своеобразное зеркало, в котором отражаются многие стороны этнической сути народа, его истории. Как было замечено, хабзэ, в том числе и свадебные ритуалы, не придуманы за уютным столом в тиши кабинета, не утверждены всенародным голосованием. Они – результат поиска не одного поколения, на них – зарубки далёкого прошлого, отметены социальных, экономических , формационных перипетий, через которые прошёл народ. О тои свидетельствует каждый эпизод, каждая деталь свадебного обряда. Прежде чем сделаться частью обычая, он имел реальную, магическую, религиозную основу. Исходя из этого, адыгская свадьба стала иметь следующую структуру: сватовство, смотр дома, регистрация брака, поездка за калымом, привоз невесты, определение молодой в “чужом доме”, ввод молодой в “большой дом”, побег старухи, возвращение молодого в родной дом, малый повторный ввод невесты в “большой дом”, танец столика, вторичный привод молодого, девичий стол, кружение чашки и др. Адыгская свадьба была красива и поучительна тогда. Когда с согласия заинтересованных сторон и лиц она проходила с соблюдением всех хабзэ. Она начиналась с взаимной любви молодых и заканчивалась одобрением этого высокого человеческого чувства старшими. Всё, что предпринималось на такой свадьбе, являлось гарантом создания крепкой, удачливой семьи, в которой царило бы согласие и росли счастливые дети.

2. Сватовство (лъыхъу). Лъыхъу – буквально означает “поиск”. Прежде чем говорить о сватовстве, надо заметить, что все вышесказанные компоненты адыгской свадьбы, кроме лъыхъу, относятся к периоду, когда в семье стали главенствовать мужчины, то есть к так называемому патриархату. Однако лъыхъу, следует думать, имел место, видимо, и в те далёкие времена, когда род был материнским. Говоря иначе, поисками жениха занимались девушки, они решали. Какого молодого человека приводить в свой род. Родословие их детей шло по материнской линии. Это подтверждается примерами из древней истории многих народов. Таким образом, лъыхъу стал компонентом адыгской традиционной свадьбы, и от девушек он, видимо, перешёл к парням, вернее к его фамилии. Если умыкание было никак не приемлемым хабзэ для адыгов, то большим проявлением адыгагъэ и намыс считалось, когда родные молодого человека, узнав о его избраннице, посылали к его родителям сватов. В нём участвовали только старшие роднящихся сторон через вторых лиц фамилии. Естественно, что все начиналось и исходило от молодых. Они знакомились на каких-то торжествах, узнавали друг друга, влюблялись, обменивались небольшими подарками. Пока парень не получал последнее, о женитьбе не могло быть и разговора. Да и после этого девушка не сразу давала своё согласие выйти замуж. Однако, спустя некоторое время, девушка как бы между прочим, вроде бы не придавая этому большого значения, говорила жениху, что он может прислать сватов к её родным. Что это означало, было ясно, и парень через друга или зятя извещал родителей о своём намерении и избраннице. Так начинались свадебные хлопоты. Для адыгов никогда труда не стоило определить, что пришли сваты за их дочерью. Согласно хабзэ, войдя во двор и спешившись, они определяли лошадей у коновязи, но не направлялись ни в кунацкую, ни в дом, а становились где-нибудь под навесом или же в то место, где обычно рубят дрова. Кто-либо из хозяев, заметив их, естественно догадывался, что это не обычные гости, о чём сообщал старшим в доме. Навстречу сватам выходил взрослый мужчина: брат девушки, её дядя или же сосед. Старший сватов, поздоровавшись с ним за руку, спрашивал о самочувствии, житье-бытье. Затем хозяин приглашал их в дом словом “фыкъеблагъэ” (добро пожаловать), на что без лишних комментариев сват отвечал, что они пришли, если род не возражает, с желанием быть гостями и родственниками. После этого вышедший встречать возвращается в дом известить о намерениях гостей. Хозяева могли ответить: “Посоветуемся, наведайте в такой-то день”, “Такой-то старший рода отсутствует” и т. д. При третьем визите, если сторона девушки принимала такое родство, гостей приглашали в дом и для них накрывали стол на скорую руку, не особенно хлопоча, то есть не далая никакого жертвоприношения, обязательного хабзэ ля гостей.

3. Осмотр дома (унаплъэ).

Осмотреть дом старшие и родители девушки доверяли двум-трём мужчинам, которые пользовались уважением, отличались своей честностью и правдивостью. Не обязательно, чтобы они состояли в родстве с фамилией девушки. Смотрители не скрывали ни своих целей, ни намерений. Родители жениха были бы ради пригласить их и угостить. Однако, поблагодарив хозяев, они скрупулёзно осматривали всё: дом снаружи и внутри, двор, хозяйственные постройки, огород, живность и пр. Более того, обращали внимание на то, как жирна их собака, сухожилисты волы, как к ним относятся соседи, каким авторитетом пользуются их старшие, какие манеры поведения у будущей свекрови, какие запасы у семьи, чьими снохами являются их дочери, насколько гладки ручки их вил, остры топоры и т. д. Если после всего этого старший из смотрителей поворачивался и уходил со двора, молодой и его родные не могли рассчитывать на успех. Было ясно, что он скажет по возвращении: они вам не чета, вашей дочери они не смогут обеспечить сносную жизнь. Но если он, прощаясь, подавал руку хозяевам и говорил, что их уполномочили “посмотреть дом” такие-то и они могут у них ещё раз справиться о деле, довольная сторона жениха приглашала смотрителей в дом, накрывала стол. Более зажиточные делали жертвоприношения в честь гостей, но обычно обходились курятиной или индюшатиной. Поднимали бокал махъсымэ за благополучное родство. Дня через два или три после отъезда унаплъэ родственники жениха с небольшими, чисто символическими подарками и фэнд (пищей всухомятку и кувшинчиком махъсымэ, чтобы с пустыми руками не идти к будущим родственникам) наведывались к родителям девушки, уверенные в том, что теперь им не дадут от ворот поворот. Разумеется, что всё происходило с полного согласия молодых, мнение которых старшие узнавали через их друзей, младших членов семейств. Обычай “смотрины дома” главным образом действовал среди крестьян, свободных тхокотлов. К князям и уоркам посылать проверить, как они живут, не было никакой необходимости. Они это могли воспринять даже как оскорбление, потому что считали, что у них всегда будет на что содержать и чем ублажать свою невестку, лишь бы она была красива и воспитана по принципам адыгэ хабзэ. Надо заметить, что многим, не близко знакомым с адыгэ хабзэ, психологически трудно уяснить отдельные его положения и принципы. Чтобы понять адыгов и их адыгэ хабзэ, надо проникнуть им. Когда после унаплъэ сторона жениха наведывалась к родителям девушки, их угощали, но без особого размаха и без какой-либо торжественности, танцев, веселья. Тут же будущие родственники договаривались относительно нэчыхьытх – религиозного оформления брака.

4. Регистрация брака (нэчыхьытх). Как стало ясно, понятие “наках” в адыгский язык вошло из арабского и, соединившись с исконно адыгским словом “тхын” (писать), образовало термин “нэчыхьытх”. И в самом деле, в прошлом брачные условия оформлялись по-мусульмански служителем ислама (ефэнды) письменно. Такой документ оставался в ломе родителей невесты. По сведениям женщин-информаторов, в брачном контракте специально оговаривалось, к примеру, какими будут – восьмиконечными или другими – погоны на праздничном костюме невесты, будут ли они с цепочками – балаболками, сколько будет желудоподобных золотых подвесок по обе стороны груди и т. д. Обычно женская свадебная одежда шилась из дорогой порчи красного, фиолотового, лилового и других “богатых” цветов с одной или тремя парами подвесок по обеим сторонам груди. Княжеских и богатых уоркских дочерей удовлетворяли только костюмы с большими звёздами-погонами на плечах и тремя парами подвесок на груди. При оформлении регистрационного брака, кроме ефэнды и доверенных девушки и парня, присутствовали и свидетели. Все они должны были быть обязательно в шапках. Надо заметить, что вообще у мусульман брак заключали доверенный девушки и сам жених с благословения служителя культа. Они все сидели на полу. В этой связи следует думать, что другие свидетели на адыгской свадьбе и также то, что все они должны были быть в шапках и стоять при совершении обряда, являются реликтами традиционной адыгской свадьбы. Нэчыхьытх, как правило, происходил в доме родителей невесты, куда приезжали двое-трое мужчин со стороны жениха. Он не отличался особенной торжественностью. Не устраивались ни танцы, ни какое-либо другое веселье. Правда, после оформления брака накрывали стол, произносили тосты за счастливое породнение, за молодых. Во время регистрации брака ефэнды осведомлялся у доверенных (уэчыл) молодых, не передумали ли они, согласны ли их подопечные стать мужем и женой. Когда доверенные (сначала девушки, а потом парня) подтверждали решение молодых, они, доверенные, в шапках (как и все остальные) становились друг против друга, протянув правые руки. Ладони их рук едва касались друг друга, однако при этом большие пальцы доверенных упирались как можно плотнее один в другой на одинаковом уровне. При таком положении нельзя было сгибать другие пальцы, обхватывая ими руку партнёра. За этим следил ефэнды, который в свою очередь обхватывал правой рукой большие пальцы доверенных сверху. После этого ефэнды трижды произносил молитву, спрашивая каждый раз доверенных по очереди: “Отдаёшь?” или “Женишь?” Доверенные отвечали: “Отдал”, “Женил”. Затем духовный служитель снова читал молитву, которую заключал словом “аминь”, и все присутствовавшие делали дыуа, воздев руки к Всевышнему. Представители жениха уплачивали ефэнды небольшую сумму за оформление брака. При этом регистрировавший брак ефэнды ни с кем не делил эту плату. Казалось бы, этот метод регистрации мало чем отличался от общемусульманского оформления брака. Однако при более внимательном рассмотрении имелись и различия. Во-первых, на адыгской регистрации не было ни невесты, ни жениха. Во-вторых, все присутствовавшие надевали шапки, что не обязательно для других мусульман. В-третьих, обряд совершали стоя, тогда как в арабских странах присутствующие сидят, и, в-четвёртых, мусульманская регистрация совершалась между женихом и доверенными девушки без посторонних свидетелей. Таким, образом можно предположить, что, хотя нэчыхьытх стал проходить по мусульманским правилам, в нём сохранились и древние хабзэ. Однако, к сожалению, ни в письменных источниках, ни в сведениях информаторов не упоминается о том, как заключался брак по-адыгски.

5. Поездка за калымом (уасэIых). Итак, нэчыхьытх и уасэIых были самостоятельными обрядами. Первый совершался в доме родителей девушки, второй проходил у родных молодого человека. Ясно, что брак не мог быть оформлен без обоюдного согласования условий калыма. Но после заключения контракта между сторонами обговаривалась точная дата, когда родственники невесты смогут приехать за калымом, потому что в этот день весь скот семьи жениха не выгоняли на пастбище, а оставался в хлеву. В прежние времена, вплоть до конца XIX века, калым состоял в основном из крупного рогатого скота и одной лошади. Калым (уасэ – букв.: цена) определяли в зависимости от сословно-классового происхождения, её родственников, их родовитости и т. д. На свадьбе, в том числе и уасэIых, пили махъсымэ. Махъсымэ было добротным напитком из пшенной муки, мёда и ячменного солода. Оно, можно сказать, ни чем не вредило здоровью человека. От того, какие гости у адыгов зависели способы сервировки стола и очерёдность подачи блюд. Для уасэIых, например, после встречи гостей сначала приносили какую-то скудную закуску, приготовленную на скорую руку, и махъсымэ. Под различными предлогами приглашали гостей пить махъсымэ: за их приезд, за старших, за знакомство, за родство, за молодых, чтобы согреться и т. д. Тост следовал за тостом. Конечно, знавшие об этих хитростях гости старались не попадаться на крючок, отшучивались, отнекивались, благодарили гостеприимных хозяев, вели себя благоразумно, как советовали старшие, которые направили их сюда. К тому же они – уасэIых, особо “наседать” на себя не должны позволять. Они могут, отказавшись от всякого угощения, направится в хлев, выбрать всё, за чем приехали, и распрощаться с хозяевами. Поэтому в таких случаях требовалась “тонкая дипломатия”. Исходя из этого, за стол сажали со стороны жениха умеющих организовать компанию, остроумных, знающих адыгэ хабзэ во всех подробностях мужчин. Тхамадой торжества мог быть близкий друг старшего в доме жениха или же родственник, но ни в коем случае не кто-либо из членов семьи. Потому что тхамада, ведя стол, должен был произнести тосты за счастье, за благополучие дома, где происходит свадьба. А член семьи, по адыгэ хабзэ, не мог говорить благопожелания, адресованные самому же себе, своей семье. За столом не было места ни для отца молодого, ни для дядьев по отцовской линии, ни даже для деда. И тут считалось, что им непристойно выслушивать лестные, хвалебные слова, которые будут сказаны за столом по поводу их успехов, человечности, адыгагъэ и т. д. Над свадебным столом царила атмосфера возвышенности, искренного хабзэ. У гостей, приехавших на уасэIых, был свой щхьэгъэрыт – молодой человек, который, сколько бы часов ни длилось застолье, не садился. Со стороны хозяев тоже выделялся бгъуэщIэс, обслуживающий стол. Если ему требовалось что-нибудь для стола, он имел помощников, которые находились неподалёку за дверью, на виду. Адыги на свадьбах и других торжествах пили только только из общей большой чаши (фалъэ), которая обходила круг. За таким столом никогда не пользовались ни рогом для питья, ни какой-нибудь иной посудой. Когда адыги обходились традиционными низкими столиками (Iэнэ) на трёх ножках, столик тхамады хозяев ставился в самый дальний угол от двери и, сидя за ним, он встречал гостей, если, конечно, ждали последних, чтобы не вводить их в пустое помещение. Кстати сказать, за адыгским низким столиком неудобно было сидеть развалившись, небрежно, на него даже при желании невозможно облокотиться. Поэтому, надо думать, он действовал на человека, сидящего за ним, мобилизующе и дисциплинирующе. Торжественным столом руководил и заправлял старший из хозяев. Он же являлся тхамадой. Это происходило во всех случаях, включая и уасэIых. Таково было хабзэ. Приехавших за калымом старались напоить допьяна. Эту цель преследовал как тхамада, так и другие бысым (хозяева), сидевшие за столом. Естественно, что гости придерживались иного, противоположного мнения. Поэтому в компании верховенствовали острословие, шутки, знание и соблюдение адыгэ хабзэ. В самом деле, адыгские обрядовые торжества были не столько местом, где наедались и напивались, сколько своеобразной школой, где учились хабзэ и адыгагъэ. На какие бы уловки и хитрости не шли бысым во время уасэIых, никто не мог гостей заставлять. Каждый пил столько, сколько хотел. В былые века свадебные обряды, в том числе и уасэIых, происходили только днём. Участники уасэIых, посидев определённое время, изъявляли желание развеяться, потанцевать. Если они были из числа гостей со стороны невесты, то им добро давал их старший, остальным же – тхамада стола. Разгоряченные добрым махъсымэ молодые люди и мужчины умели веселиться. Члены уасэIых вели себя свободно, танцевали азартно. Не напрасно в языке адыгов осталось выражение: “Танцует, словно приехавший за калымом”. Не всякая девушка могла стать их партнёршей. В танце делали стремительные своеобразные па, старались плечом задеть плечо, грудь девицы, толкнуть её, неожиданно, выкинув какое-то обманное движение, заключить в свои объятия зазевавшуюся красавицу. Но и последняя была не промах. Она, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью кавалера, могла, быстро танцуя, запросто обойти его вокруг, что являлось позором любого парня. Сколько сидеть за столом, сколько танцевать и веселиться молодым, решал старший из гостей. Если он считал, что им торопиться не стоит, то и танцевали, и шутили, и развлекались вдоволь. Однако, как уже сказано, хозяевам было выгодно, чтоб гости выпили больше, не отвлекаясь. Поэтому их старались завести в дом и усадить за стол. Время, сколько сидеть уасэIых, определял старший из гостей. Об этом он неоднократно намекал тхамаде стола. Однако последний делал вид, что не расслышал, отвлекался и т. д. требования повторялись в различных вежливых формах. Неприличным считалось, если тхамада сразу же откликался и исполнял желания гостей. Это означало бы, что ему надоели гости, что он их выгоняет. Поэтому тхамада придумывал различные причины: мол, есть хабзэ, погодите, всему свой срок, дайте насладиться вашей компанией, мясо жертвенной овцы ещё не сварилось и т. д. Но когда старший гость начинал упорно настаивать исполнить хабзэ, по велению тхамады в особой тарелке приносили сваренную правую половину головы жертвенного барана, отдельно престижные левую лопатку, бедренную часть или предплечье, крестовую часть позвоночника, пару-другую рёбер, тазовую кость – для старших, на небольших подносах – мясо для всех остальных. ... Разделавшись с жертвенной овцой и запив мясо шурпой, члены уасэIых отправлялись в хлев отобрать обусловленное количество скота. Как уже говорилось, в этот день животных не выгоняли на пастьбу. Если не набирали нужного количества упитанных, справных животных, они вместо одной головы требовали две. Таким образом завладев калымом, старшие поручали одному-двум молодым людям гнать животных не торопясь, давая им попастись, а сами отправлялись во двор родителей жениха, давая понять, что они не торопятся и покажут как умеют танцевать. Вот тут-то и начинались настоящие уасэIых къафэкIэ. И хорошо, если веселье было искренним и завершалось благополучно...

6. Привоз невесты (нысашэ). После оформления религиозного брака в доме родителей девушки и поездки за калымом то, что та или иная семья выдаёт свою дочь замуж, не составляло уже никакой тайны, и все с нетерпением ожидали, спрашивали и уточняли, когда же сторона жениха приедет за невестой. В этом нет никакого преувеличения. Жизнь в прошлом поистине была “для веселья мало оборудована”, и свадьбы являлись желанными не только потому, что образовывались новые семьи, но и потому, что старикам на них можно развеяться, блеснуть своей мудростью, потанцевать, продемонстрировать свою красоту, привлекательность, ловкость, удаль и т. д. Свадьба – это место, где можно на людей посмотреть и себя показать. Собственно, по-настоящему адыгская традиционная свадьба начиналась с нысашэ (поездки и привоза невесты). Это целый цикл обрядов, обычаев, ритуалов. Если не случалось несчастья, какого-то горя с той или иной стороны, обряд не откладывали. Обычно свадьбы (нысашэ) происходили в осенний период года, когда созвездие Вагоба находилось в кронах деревьев, т. е. Примерно спустя месяц после осеннего равноденствия. В это время, по народным приметам, устанавливалась сухая, прекрасная погода, было тепло, так что танцы, веселья и игры раздольно и с размахом устраивались под открыты небом. Немаловажным конечно же являлось завершение полевых работ. Изобилие, подросший молодняк воодушевляли людей. За невестой отправляли в светлое время дня, с четверга на пятницу. Старший фамилии объявлял о торжестве родственникам, свойственникам, соседям, жителям села, своим друзьям заранее. Оно начиналось с “фызышэ ефэ” (застолье едущих за невестой). На него приглашались уважаемые мужчины не через кого-то, а с персональной просьбой от имени старшего. Приходили седобородые старики, но большинство составляли мужчины зрелых лет и молодые люди – отличные наездники, хорошо знающие хабзэ, надёжные во всех отношениях. “Застолье едущих за невесткой” – громко сказано. На нём не было особо пышного угощения. Накрывали довольно скромно стол, чтобы провозгласить один-два тоста в честь предстоящих радостей. Главным являлось то, как лучше организовать торжества, а самым важным – выбор старшего. Затем распределяли обязанности и других едущих за невестой, чтобы избежать любые возможные недоразумения. Быть отобранными фызышэ шу (всадники, которые сопровождают повозку с невестой), мужчины и молодые люди считали за честь оказанное им доверие. Они делали складчину, т. е. Собирали небольшие деньги для исполнения разных обрядов. Всадники не просто сопровождали свадебный кортеж: им приходилось преодолевать различные препятствия и испытания, показывать свою ловкость и бесстрашие. Помимо всего, они должны хорошо стрелять “по летящей мишени”, вести борьбу как с конными, так и с пешими, уметь петь песни и т. д. Словом, это было ответственно и опасно. Так вот, если у отправляющихся за невестой – уважаемый тхамада, которого слушали все, если они помнили о том, как бы не нарушить хабзэ и не поставить в неловкое положение своего старшего и тех, кто остался дома, каждый старался вести себя подобающим образом. Как уже сказано, в фызышэ шу (всадники) брали не всякого. Это было и почётно, и ответственно. В то же время они должны были уметь шутить и понимать шутку, не забывая о своём достоинстве, не роняя его и не пасуя ни перед какими трудностями. Всё это, естественно, мобилизировало и дисциплинировало молодых людей, способствовало воспитанию смелых и ловких джигитов. И этого мало. Сопровождающие свадебный кортеж должны уметь хорошо петь, не надеясь на других, быть готовыми ко всяким неожиданностям. Однако не любому дано одновременно и виртуозно танцевать, и мастерски развлекать компанию, и обладать красивым голосом. Всё это тоже учитывалось. А когда устраивались игры “конные и пешие”, “унос шапки” и другие, тут уже никто не мог дать себе поблажку, струсить, отступить. В зависимости от сословного происхождения, состоятельности и уважения, которым пользовалась семья жениха, число всадников иногда достигало, по сведениям старожилов, слышавших об этом от родителей и прочих, ста и более. В пути они следовали за повозкой, в которой должны были привести невесту. Они пели, джигитовали, устраивали борьбу конников, подбрасывали шапку зазевавшегося товарища вверх и стреляли по ней. Повозка была покрыта красным материалом шатерообразно. Под ним сидели сестра или родственница жениха и гармонистка. Вокруг них увивались и кружились джигиты, выделывая всевозможные упражнения на лошадях. В тех случаях, когда свадебный кортеж переезжал через населённые пункты, всадники делились на две группы, одна из которых ехала за повозкой, другая – впереди. Такие предосторожности были вовсе не лишними. Жители этих сёл перегораживали улицы арбами, брёвнами, катками и т. д. Когда всадники расчищали дорога, на них налетали подростки и сельская молодёжь, выхватывая у верховых плётки, стремясь перерезать подпруги, стременные ремни и пр. Но самой заветной мечтой нападавших было сорвать с повозки красное покрывало. Большим позором для сопровождающих являлось, если они не смогли уберечь полотно. Более того, тогда они вынуждены были вернуться за новым покрывалом, потому что в открытую повозку им никто не отдаст свою дочь. Помимо всего, женщины и девушки села выносили на улицу небольшие вещицы (кисеты, платочки), а также яйца и раскладывали по пути следования картежа. Всадники на всем скаку должны были их подобрать или разбить из ружей. Оставлять целыми яйца и неподобранные вещи на дороге не полагалось. Трудность представлял въезд во двор родителей невесты. Всадников с кольями и дубинами встречали местные молодые люди и доставалось всем, кроме тхамады гостей, без разбора – животным и наездникам, а иных сбивали с лошадей. Но если кому-нибудь из всадников удавалось прорваться во двор, все успокаивались, и приехавших встречали по всем правилам гостеприимства. Знающий хабзэ тхамада следил за тем, чтобы все обычаи были исполнены по порядку и своевременно. А в ото “все” входило немало. После одного-двух тостов за столом, старший гостей давал указание своим молодым людям приступить к обязанностям, обговоренным ещё до приезда. Завершив все формальности, молодые люди сообщали своему тхамаде, что невеста готова отправиться в путь. Тогда старший гостей брал почётное блюдо “полголовы”, разламывал его по всем правилам этикета, раздавал кому что положено, говорил тост в честь этого хабзэ и породнившихся, желая всем счастья и здоровья. К этому моменту приносили горячую шурпу. Отведав её, гости вставали, чтобы поучаствовать в обряде вывода невесты из родительского дома. Вывод невесты сопровождался красивой свадебной песней с замечательным припевом, которую исполняли мужчины. При выходе невесте не следует оглядываться, спотыкаться, порог надо переступать, не касаясь его, с правой ноги и т. д. Эти, казалось бы, малозначительные составляющие хабзэ были общеадыгскими, и им придавалось определённое значение для жизни молодой в новых условиях. Например, если учесть, что под порогом, как полагали адыги, могли иногда поселиться души умерших родных, то становится ясным, почему необходимо быть осторожным в таких случаях. В повозку под непрекращающиеся песнопения садились слева от невесты гармонистка, а справа – девушка, которая приехала за новобрачной. Их в этот момент всадники плотно окружали, чтобы местные ребята не изорвали на них платья. Сторона невесты вручала тхамаде всадников знамя (нып) красного цвета без какой-либо атрибутики. Оно символизировало девичью чистоту, невинность, воспитанность. Отныне её безопасность и честь в руках участников нысашэ со стороны жениха. Символом девственности являлся и красный материал на повозке, в которой повезут новобрачную. Получив знамя, откупившись от стражей ворот, кортеж всё равно не выпускали на улицу. Местные ребята трижды пытались повозку с невестой развернуть во дворе против движения солнца (против часовой стрелки), а всадники оказывали сопротивление. Имелась дикая примета: если повозку удаётся развернуть, невеста будет верховенствовать в новой семье, и что самое нелепое – она переживёт своего мужа намного. Когда от кортежа отставали местные и больше можно было не опасаться, всадники затягивали песню. Более шустрые опять же срывали шапки уже со своих товарищей, подбрасывали вверх, а другие, наезжая, стреляли по ним, разбивая их в клочья. Всадник, которому тхамада вручил знамя, пытался ускакать ото всех. Тому, кто его догнал, он без всякого сопротивления уступал знамя. Так испытывали резвость лошадей. Когда на пути встречался верховой или пеший, за ним устраивали погоню. Иногда встречным удавалось убежать, но чаще они быстро пробивались к повозке, где сидела невеста, и представлялись: “Я твой гость, милая невеста”. Этого было достаточно, чтобы их дальше не трогали. Верховой мог присоединиться к кавалькаде, нет – так его отпускали с миром.

7. Новобрачная в “чужом доме” (тешэ). Этот обычай адыги соблюдали в прошлом достаточно строго. Молодую никогда не везли прямо в дом родителей жениха. Её определяли в “чужом доме”. Им обычно мог быть дом дяди новобрачного по матери, а впоследствии и другие. Когда молодую привозили в “чужой дом”, её сопровождал хор как участников фызышэ шу (всадники), так и сельских ребят. Играли музыканты на национальной гармонике, на шичепшине, трещотках, стреляли из ружьев и пистолетов, хлопали в ладоши. В Малой Кабарде, когда невесту под руки вели женщина справа и девушка слева, молодые люди с размаху метали в землю кинжалы и начинали танцевать. Тут останавливали невесту, парни танцевали вокруг неё и кинжалов до тех пор, пока хозяйка дома не преподносила им чашу махъсымэ. Танцующих могло быть сколько угодно, но чашу им давали только одну. Правда, молодые люди это требовали два-три раза. Невесту вели дальше только тогда, когда парни вынимали из земли кинжалы. Новобрачная находилась в “чужом доме” две, а то и более недель. Её регулярно навещали родственники новобрачного, его друзья, товарищи. Как правило, они при себе имели техьэпщIэ (подарок за то, чтобы войти в помещение, где находится молодая). Он состоял из небольших вещиц для самой виновницы торжества или парни давали деньги на сладости девушкам, находящимся с новобрачной. Такое хабзэ существует и сейчас. В “чужом доме молодую” не только развлекали. Зачастую ей устраивали своеобразные испытания. К слову, в помещение, где находилась новобрачная, нарочно запускали сопливых мальчишек с грязными лицами, нерасчёсанных девочек. Если она их умывала, приводила в порядок, девочкам в косички вплетала ленты, всем, естественно, ото нравилось. О такой заботливости, между прочим, становилось известно и будущей свекрови. Когда же за новобрачной замечали, что она брезглива, нечутка, невнимательна, равнодушна, ей тактично советовали следить за своей репутацией, но иных испытаний не устраивали.

8. Ввод молодой в большой дом (унэишэ). Самым значительным и красивым как по своей композиции, так и по иным параметрам, унэишэ являлось наиболее интересным и примечательным обрядом в адыгской свадьбе. Во-первых, это торжество напоминало радостное событие в жизни единомышленников, благожелателей. Во-вторых, на обряд приглашались все многочисленные родственники, свойственники и друзья-товарищи. И если у гостей не было повода печалиться, они умели и веселиться, и развлекаться, и радоваться, и проявлять друг к другу адыгагъэ. На унэишэ раньше стреляли из ружья холостыми патронами по той причине: “злые духи” боялись запаха серы. Стреляли также по дымоходным трубам, дабы туда, “не залезла нечисть”. Под свадебную песню и игру на гармошке молодую, прежде чем ввести в “большой дом”, останавливали во дворе: тут ненадолго организовывались танцы. Затем песнопение возобновлялось. Перед тем как ввести в “большой дом”, молодую осыпали орехами, сладостями, монетами, которые азартно собирали детишки. Переступив порог, новобрачная становилась на шкуру жертвенного животного. Считалось, молодая в доме будет иметь столько счастья и радости, сколько шерстинок на шкуре. В “большой дом” новобрачную встречали пожилые и старших лет женщины за столом. Одна из женщин поднимала покрывало новобрачной, старухи и молодухи подходили к ней, поздравляли, обнимали. Но новобрачная сама стояла неподвижно, не обнимала и не подавала никому руки. Об и предупреждали её тогда, когда с оформлением наках она оставалась у родителей. Если новобрачная в этот момент здоровалась за руку, то это воспринималось как проявление своенравия, каприза, легкомыслия, как желание подчинить себе всех, верховодить в семье и т. д. Когда приветствие заканчивалось, женщина, которая подняла покрывало, делала новобрачной IурыцIэлъ (мазала губы смесью свежетопленого масла и мёда). Молодая обязана проявлять осторожность: она ни в коем случае не должна облизывать губы. В противном случае это означало бы, что новобрачная обжора, объедала. Пока всё это происходило, молодёжь устраивала во дворе танцы. Парни “ловили” замужних сестёр жениха и заставляли танцевать, за что с женщин требовали пхъужьыбжьэ (пхъужь – замужняя родственница, сестра, бжьэ - бокал). После этих обрядов новобрачную в сопровождении свадебной песни, игры на гармошке, хлопая в ладоши и стреляя из ружей, выводили из большого дома. Адыгская свадьба так же включала в себя множество других обрядов и ритуалов, таких как: “Побег старухи”, “Возвращение молодого”, “Взаимные визиты” и т. д. 9. Литература. 1. Мафедзев С. Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ хабзэ) // Эль – фа, Нальчик, 2000 г.

2. Мамхегова Р. Очерки об адыгском этикете // Эльбрус, Нальчик, 1993 г.

3. Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик, 1979 г.

4. Бгажиноков Б. Х. Мир культуры // Эльбрус, Нальчик, 1990 г.

www.ronl.ru

Гостеприимство у адыгов | История и традиции

Во всем мире, у каждого народа есть особые обычаи и устои того, как встречать гостя. Как известно, кавказские народы всегда отличались гостеприимством. И далеко не всегда кто-то мог с ними тягаться в умении достойно и красиво встретить гостя.

В XIX веке английский писатель, журналист Джон Лонгворт путешествовал по Северному Кавказу. Самые яркие впечатления он описал в своих книгах: «Чтобы стать в Черкесии уважаемым человеком, нужно знать всего лишь 3 правила: мужество, умение мудро рассуждать и самое последнее - щедро и красиво встретить гостя».

Прошло больше 300 лет с тех пор, как обладатель Доминиканского ордена и монах Жан де Люк написал: «Никто не сможет затмить черкесов в гостеприимстве и человечности!».

Было сказано много хвалебных слов касательно гостеприимства черкесов и представителями власти. «Оказать радушие гостю - главная особенность черкесов независимо от того, враг на пороге или друг. Даже самый бедный угостит так, как в другом месте угостил бы богач», - написал подполковник, барон - К.Ф. Сталь в 1849 году в своей книге «Этнографический очерк черкесского народа».

У черкесов плохим тоном считалось неспособность в полной мере утолить голод гостя, в противном случае семья могла опозориться перед всей улицей. Прославившиеся гостеприимством на весь мир адыги всегда чтили свои обычаи и придавали им огромное значение.

О гостеприимстве и о правилах хорошего тона за столом писали многие известные деятели черкесского народа, такие как Тембот Керашев, Барасбий Бгажноков, Михаил Мижаев, Рая Мамхягова и многие другие.

В старину любой черкес, который уважал свои традиции, был обязан иметь у себя во дворе домик для гостей (хачеш). Он располагался отдельно, неподалеку от дома хозяина. Внутри распологалась небольшая комната, которая всегда была идеально убранной и готовой для приема гостей. Сами же черкесы ставили свои дома далеко от ворот, дабы избежать нападения врагов.

Кто бы ни постучался в дом адыга, хозяин был обязан встретить каждого. Но нельзя сказать, что ко всем гостям хозяин относился одинаково любезно.

Исходя из этого степень и значимость гостя делились следующим образом:

1.       дорогой гость;

2.       гость-женщина;

3.       гость-мужчина;

4.       гость, который будет жить в комнате для гостей;

5.       самый желанный гость;

6.       долгожданный гость;

7.       гость, который не назвал своего имени;

8.       гости-родственники невесты, если таковая есть в семье;

9.       гость-чужеземец;

10.     гость, которого позвали в гости;

11.     незваный гость;

12.     гость-враг (даже таким черкесы не имели права отказать).

###

В далеком прошлом люди передвигались исключительно на лошадях. Если всаднику нужно было поехать в соседний аул, он все равно запрягал коня. Женщины передвигались на повозке, которая была красиво украшена.

Когда всадник приближался к воротам, он кнутом давал знак коню, чтобы тот остановился, и так, чтобы об этом услышали жители дома. Гостя встречали очень радушно, с почетом заводили в дом.

Если гости не собирались долго сидеть, они не привязывали коня к стойлу. Даже по тому, как он вешал кнут на гвоздь, было понятно, как долго задержится гость: если кнут вешали так, чтобы он свисал до пола, - это означало, что у гостя есть время и он останется на ночь. А если кнут вешали свернутым, то это означало, что у гостя немного времени и он вскоре уедет, после того, как отдохнет и покушает.

Женщину не заводили в хачеш. Для нее всегда отводилась самая удобная и красивая комната (тем самым еще раз можно убедиться в том, что черкесы оказывали женщине глубокое уважение).

Если гость остался доволен тем, как его приняли, он отъезжал от дома, направив голову коня к воротам хозяина. Если же гость был чем-то недоволен, то он сразу же отъезжал, повернувшись к хозяевам спиной. В таком случае это был позор семье, и о них впоследствии все соседи могли сказать, что они даже одного гостя не смогли удовлетворить.

Если начать перечислять все те правила, которые адыги соблюдали по уходу за гостями, то об этом можно написать целую книгу. Но здесь мы остановимся всего лишь на тех правилах, которыми руководствуются сегодня адыги, по отношению к своим гостям:

1. Адыги считали, что гость - это подарок Бога, поэтому ни в коем случае нельзя было каким-либо образом дать гостю почувствовать, что он нежеланный.

2. Любой человек, который говорил: «Я - адыг», считал за честь с достоинством встретить гостя. Даже если у хозяев не было ничего из того, что можно было поставить на стол, то он ничего не должен был прятать от гостя: все, что есть, нужно было ставить на стол.

3. Каждому гостю, кем бы он ни был, нужно говорить: «Добро пожаловать»! Никакими своими действиями нельзя показывать, что гостю пора идти домой.

4. Никогда нельзя отказывать в гостеприимстве ни молодому, ни старому, ни близкому, ни врагу. Предки адыгов говорили: «Не бывает лишних гостей».

5. Если приехало много гостей, то всегда особым почетом пользовались те, которые прибыли издалека. Как гласит старая черкесская пословица: «Дороже дальний гость, чем близкий».

6. У наших предков всегда были домики для гостей (хачеши). В наши дни пусть и нет этих хачеш, но всегда должна быть лишняя комната для гостей.

7. Долго держать гостя на пороге неприлично, нужно сразу, после того, как поприветствовали, провести их в дом.

8. Гостя нужно посадить на почетное место, которое отводится для старших. Даже если гость младше, хозяин не может сесть рядом с ним до тех пор, пока тот не разрешит ему.

9. Должно пройти некоторое время, а уже после спросить, как у гостя дела и какими новостями с родины тот может поделиться.

10. В давние времена у гостя нельзя было спрашивать, кто он такой и по какому вопросу прибыл. Спрашивать можно было только по истечении трех дней. Сейчас это уже не актуально. Теперь гостя обязательно нужно спросить кто он такой, и помочь, если он попал в беду.

###

11. Гостя нельзя оставлять одного в комнате. Если все-таки необходимо выйти, то нужно обязательно оставить кого-то из жителей дома, чтобы гость не чувствовал себя нежеланным.

12. Нельзя долго заставлять гостя ждать приема пищи. Если даже у семьи нечего поесть, то на помощь придут соседи. У адыгов считалось, что «если у кого-то на улице будет гость, то он общий гость».

13. Сегодня гостю ставят на стол даже алкоголь. Но ставить на стол современные алкогольные напитки чересчур опасно. Лучше ставить на стол напиток, который заменял у адыгов спиртное, - махсиму.

14. В давние времена, если мужчины и женщины вместе ходили в гости, то их никогда не сажали рядом. Женщины сразу отправлялись на кухню или в отдельную комнату. Причиной этому было то, что по эстетическим соображениям черкешенки не хотели, чтобы мужчины видели процесс приема пищи.

15. В давние времена самые младшие жители дома должны были приносить гостям перед едой полотенце, воду, тазик и мыло, чтобы гостя не утруждать выходить на улицу.

16. За столом всегда должен был быть тщательный уход, кто-то из младших в доме всегда должен был следить за тем, есть ли у гостя вилка, ложка, наполнена ли у гостя кружка. Хозяин дома не мог первым закончить прием пищи. Если же такое бывало, то тем самым он давал понять гостю, что можно заканчивать есть. Это было неприлично.

17. Черкесы всегда вначале сажали за стол самых младших в семье - детей, чтобы они не испытывали чувство голода, и только потом накрывали стол гостям.

18. Никогда не следует решать дела семьи в присутствии гостя - это верх неуважения к нему.

19. За одеждой гостя нужно проследить, чтобы она была чистой, при необходимости следует помыть обувь, если она грязная.

20. Когда настает время отъезда гостей, ни в коем случае нельзя им показывать, что вы рады их отъезду.

21. Если гость был дорогим и долгожданным, черкесы всегда дарили ему подарки. Гостя всегда нужно провожать до ворот и ждать до тех пор, пока гость не отъедет.

cir.rus4all.ru

Презентация - Традиции и обычаи адыгов

Слайды и текст этой презентации

Слайд 1

Традиции и обычаи адыгов

Слайд 2

Я бы вечность сидел бы и слушал свирель Чабана, что играет с любовью сейчас. Жалко, голоса нет, а то бы запел Горы, реки, долины Кавказа про Вас. Но ошибку свою постараюсь исправить, Если голоса нет, то в душе можно петь И к тому же хочу я вот это прибавить- Каждый может свирель в своем сердце иметь. И я, слушая песню свирель чабана, Начинаю твердить себе только одно- Я так счастлив, СВЯТАЯ МОЯ КАБАРДА, Что я твой, и что жить на тебе мне дано! Кабардинская, что сердцу родная Земля Где жил прадед мой, дед, где отец мой живет В моем сердце натянута горца струна Тронь ее и она о тебе запоет.

Слайд 3

Известный кавказский историк начала XIX века П. Бутков писал о горцах следующее: "В домашнем быту кротки, почтительны к старости, умерены в пище, трезвы, правила гостеприимства соблюдают даже против своих неприятелей".

Слайд 4

Слайд 5

Слайд 6

Этика кабардинцевАдыгский культурный этнос (сумма представлений о том, как следует поступать в тех или иных ситуациях) полностью подчинен адыгагъэ - системе нравственных принципов, традиций, обычаев, присущих только адыгам. Адыгагъэ в переводе на русский язык означает «адыгская этика». Слово «этика» означает набор норм и принципов, согласно которым живут люди.

Слайд 7

Адыги выстраивали свой образ жизни на следующих принципах: 1.Личный нравственный пример старшего поколения, хранение и передача опыта. Об этом говорит народная пословица адыгов «ЩIэблэм ебгъэлъагъур и гъуэгущ» (Какой пример покажешь молодым, такими они и будут). 2. Охрана своего генофонда от негативных влияний. «ЩыкIыр - насып укIыжщ, щыкIыр икIэ мэхъу» (Преступающий нравственные законы будет последним человеком, он убивает свое счастье). 3. Образ жизни, не идущий вразрез с религиозными ценностями. 4. Этикет, известный упорядоченностью, церемониальностью, вежливостью, учтивостью, гостеприимством. 5. Изучение природы, народной медицины. 6. Трудолюбие и предприимчивость. 7. Святость родства и родовых связей. 8. Кодекс чести, принципы взаимопомощи и т.д.

Слайд 8

Адыгские народные пословицы «Не дождется авторитета не ценящий старших» «Старшего не окликают - догоняют и говорят в лицо» «Почетное место – старшему» « Почет оказав старшему, заслужишь уважение» « Не имеющий намыса не обретет счастья» «За намысом следует счастье» «Если делаешь намыс, то оказываешь честь и себе».

Слайд 9

Требования адыгской этики по отношению к старшему. Старшие, по требованиям адыгской этики, находятся в особом положении , независимо от статуса, пола. В присутствии старших младший не садится. В присутствии отца или старшего брата младший не вступает в разговор. В присутствии посторонних лиц молодые люди не говорят развязно, не смеются. Скромность, немногословность - достояние адыгской этики. Старших младшие не окликают, но обгоняют и с почтением обращаются. Не переходят дорогу, пока старший не перейдет или не пройдет мимо. Слушают речь старшего с почтением, не перебивая.

Слайд 10

Кабардинская свадьбаВот как описывает свадьбу Хан-Гирей: «Молодые черкесы, имея с девицами свободное обращение, имеют случай понравиться друг другу и дать понять свои чувствования. После такого объяснения мужчина просит в жены себе избранную девицу у ее родителей через своих поверенных. Если родители согласятся, он делает отцу или брату девицы подарок, что соответствует обручению или сговору. После сего обряда выбранная девица принадлежит жениху ее (т. е. другие не должны добиваться ее руки и сердца).»

Слайд 11

Свадьба для адыгов всегда была радостным событием. И не только для той семьи, чей сын женился, но для всей фамилии, рода и даже целого племени.

Слайд 12

Свадебная церемония сложна, но красива.

Слайд 13

Радостные события сопровождались музыкой, песнями, стихотворными благопожеланиями, танцами

Слайд 14

Слайд 15

Слайд 16

Слайд 17

Слайд 18

Гостеприимство адыгов

Слайд 19

Любой человек обязан был предоставить гостю сытный стол, хороший огонь. Угощали гостя вкусной и разнообразной пищей. Будучи хлебосольными, кабардинцы и балкарцы недоброжелательно воспринимали отказ гостя от пищи. Это могло их обидеть. На человека, отведавшего их хлеб-соль, они смотрели как на своего, родного, близкого человека и оказывали ему всяческую помощь.

Слайд 20

Мои мыслиМне кажется, чтобы понимать и уважать традиции и обычаи других народов, в первую очередь необходимо почитать и соблюдать традиции своего народа. У адыгов очень добрые и красивые традиции. А по-другому не может быть, потому что мы живём на благодатной и поистине прекрасной земле.

Слайд 21

Слайд 22

Слайд 23

Слайд 24

Слайд 25

Презентацию подготовила Хажметова Динара ученица 5 «А» класса МОУ «Лицей № 1 ГП Терек»

Слайд 26

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!

lusana.ru

Смотрите также

• 
  Международный туризм в африке реферат
• 
  Исторические источники 5 класс реферат
• 
  Ислам һәм татар мәгарифе реферат
• 
  Инклюзивное образование в германии реферат
• 
  Гигиена письма и чтения реферат
• 
  Воинские звания российской армии реферат
• 
  Лс влияющие на цнс реферат
• 
  Internet technologies реферат на английском
• 
  Кифоз грудного отдела позвоночника реферат
• 
  Кавказская война мемуары современников реферат
• 
  Психологические особенности младенческого периода реферат