|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Реферат "Что такое любовь". О любви рефератРеферат - О любви - Рефераты на репетирем.руО любви Я дышу - и, значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу! / В.Высоцкий / Любви все возрасты покорны... О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы любви, научные определения, философские трактаты, словом, как поется в известной песне: “ О любви не говори, о ней все сказано... “. И все же для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, философия любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. А прошлый опыт - тот самый ориентир, который поможет преодолевать сомнения и познавать великое таинство этого вечного как мир и столь же загадочного слова - любовь! Любовь - понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бывает любовь живая и действенная. Бывает и отвлеченная, ни к чему не обвязывающая - к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины. Романисты и поэты, композиторы и художники романтической ориентации возвысили любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории. С этим можно и поспорить, но любовь может стать - и надолго - смыслом жизни человека, оттеснить все другие дела. Отсюда непреходящий интерес к природе любовного чувства, стремление понять: что же такое любовь? Существует, конечно, безбрежный мир искусства и литературы. Театр, кино, музыка, живопись, скульптура дают нетривиальное понимание любви, непосредственно формируют культуру любовного чувства. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые - собранные вместе - могли бы составить целые тома. Необозримо много, но в хрестоматийном виде - разрозненно, несистематично. Агностицизм объявляет любовь самой таинственной областью человеческих отношений: любовь не терпит прямого света и держится непониманием. Верно, любовь - это тайна. Но, как мне представляется, вопрос не в том, познаваема ли суть любви, а в том, какому виду знания она подвластна, каковы пути, способы, методы ее исследования. Такие научные дисциплины, как физиология, в том числе физиология высшей нервной деятельности, психология, конкретная социология, выявляют материальные основания любви, общественные условия ее возникновения и развития. Но в ее существе частные науки разобраться не могут. И этому есть причины. Любовь целостна и уникальна в каждом личном проявлении. Отдельные науки, “ухватив” нечто массовидное и повторяющееся в ее физиологии и общественном функционировании, разнимают ее на части и вынуждены пренебречь индивидуальностью любовного чувства, признав его непознаваемым средствами науки. Представить же себе специальную науку о любви - по крайней мере пока - невозможно. К счастью, наука и познание нетождественны. Существует безграничная, живая область повседневного мышления. Почти каждый человек вносит свое и в чувство любви, и в суждения о ней, причем самое возвышенное, яркое, меткое бережно сохраняется в неисчерпаемой сокровищнице общественного опыта. Повседневные, обыденные чувства, мысли, поступки людей всех эпох и наций, всех классов и сословий, всех профессий и возрастов, испытавших чувство любви, составляют важнейший источник искусства и особенно литературы, которые и вносят в ее понимание системность. Но любовь - это не счастливая случайность или мимолетный эпизод, а искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию. Именно об этом говорит в своей книге “Искусство любви” известный философ Эрих Фромм. “ Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. “ В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих каждому виду любви. Это давание, забота, ответственность. уважение и знание. Способность любви давать предполагает достижение “высокого уровня продуктивной ориентации”, в которой человек преодолевает нарциссистское желание эксплуатировать других и накоплять и приобретает веру в свои собственные человеческие силы, отвагу полагаться на самого себя в достижении своих целей. “ Чем более недостает человеку этих черт, тем более он боится отдавать себя, - и, значит, любить “, - считает Фромм. То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не купает его, не старается полностью его обиходить, но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь. “ Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим “. Другой аспект любви - ответственность - есть ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть “ответственным” значит быть в состоянии и готовности “отвечать”. Любящий человек чувствует ответственность за своих ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. В любви между взрослыми людьми ответственность касается, главным образом, психических потребностей другого человека. Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было уважения в любви. “Уважение - это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность”. Таким образом, уважение предполагает отсутствие эксплуатации. “ Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы чтоб он был, в качестве средства для моих целей “. “ Уважать человека невозможно, не зная его: забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание “. Фромм рассматривал любовь как один из путей познания “тайны человека”, а знание - как аспект любви, являющийся инструментом этого познания, позволяющий проникнуть в самую суть. Существует несколько видов любви, которые Фромм называет “объектами”: братская любовь, материнская любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к Богу. Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве, что все мы - одно. “ Любовь начинает проявляться только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях, “ - пишет Фромм. Материнская любовь, которую я бы назвала любовью родительской, не деля ее на любовь отца и любовь матери; по Фромму, - это любовь к беспомощному существу. Эротическая любовь, как то, что наиболее часто мы подразумеваем под словом “любовь” будет рассмотрена ниже. О любви к себе Э.Фромм говорит как о чувстве, не испытывая которого, невозможно любить кого-то другого. Любовь к Богу Фромм трактует как связующую нить человеческой души, как основу всех видов любви, способных в ней уместиться, как прародительницу родительской и эротической любви. Он говорит о ее сложной структуре и взаимосвязях со всеми гранями человеческого сознания. Но в этом, я считаю, с ним можно поспорить, так как существуют люди, за всю жизнь не познающие и не ощущающие потребности в любви к Богу, однако они становятся замечательными родителями, любящими супругами, великолепными друзьями. Возможно потому, что они исповедуют совсем другую религию - религию Любви. Абсолютно полная, всеохватная любовь органически включает в себя все эти виды. Но так уж повелось от века, что среди всех них наиболее соблазнительным и, как это не парадоксально, наиболее недоступным является тот, который Фромм назвал “эротической любовью”, любовь двух взрослых людей друг к другу, любовь, жаждущая полного слияния, единства с любимым человеком. Она по своей природе исключительна, а не всеобща. Поэтому она существует не только в органическом единстве с остальными видами любви, но и как относительно самостоятельное стремление, потребность и проявление. Мы можем возмущаться этим, можем осуждать аморальность любовных отношений, не скрепленных семейно-брачными, интеллектуально-эмоциональными или другими высшими творческими узами, однако они все же останутся реальностью, которую необходимо подробнее объяснить и которой предстоит научиться управлять. “ Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием “влюбленности”, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми, “ - пишет Эрих Фромм. Но тут, как мне кажется, он сам, в свою очередь, несколько путает понятия “влюбленность” и “страсть”. Влюбленность чаще всего - чувство “я-центрическое”, чувство для себя. Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она мельче проникает в его душевные глубины и поэтому меньше меняет его, быстрее гаснет. Любовь поражает человека глубже влюбленности, она проникает во все самые потаенные уголки его души, заполняет всю ее - и поэтому дольше живет в человеке и больше меняет его. Не-эгоизм и двуцентричность любви - это, видимо, ее основа основ, ее самое человечное свойство и главный, наверное, водораздел, который отличает ее от влюбленности. Но в основе и того, и другого лежит страсть. Та самая страсть, которая двух почти незнакомых людей вдруг яростно швыряет друг к другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть! И ведь какая силища у этой страсти! Поставь между влюбленными стенку - пробьют, выкопай ров - перепрыгнут, пусти реку - пройдут по воде, как по суху. Нерассуждающий, неудержимый порыв. Страсть ломает заборы и рвет колючую проволоку, но с той же безоглядной решимостью разносит стены жилья и шагает по чужим костям. Не зря страсть так часто называют слепой. Однако, слепа, слепа, а что надо видит великолепно, ведь не от каждой спички этот пожар разгорается, не к каждому встречному швыряет с безудержной силой. Загадочное это чувство из несчетной толпы довольно точно выбирает единственного. Но кроме страсти необходимо и что-то еще. Потому что после того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения, и чем останется для человека этот порыв - мимолетной влюбленностью или всепоглощающей любовью - зависит не только от сексуального влечения. По мнению некоторых философов, любовь - духовное по своей сути состояние, которое только и дает человеческое право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно, как нежное чувство леди Каслвуд к преданному ей воспитателю ее детей ( “История Генри Эсмонда” У.Теккерея ). Но особенно поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности. Почему, в самом деле, мужчина и женщина, дотоле совсем незнакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту будто в единое существо. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла осознать его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но если внешних препятствий нет, любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной, как верное чувство мифических Филемона и Бавкиды. Чем объяснить это? Называемые причины обыкновенно сводятся к двум: действительное или мнимое соответствие ранее взлелеянному в душе образцу; любовное ослепление, зачастую в самих недостатках любимого видящее его неповторимую привлекательность. Из этого делают вывод, будто любовь возникает и развивается вопреки здравому смыслу и логике, будто она в принципе иррациональна. Но нет, не в капризе сердца тут суть. Мудрая проницательность и удивительная точность интуитивной оценки любимого, озаряющие сердце и разум предчувствием счастья, не противоречат разумности. интуиция есть просто скрытая и очень “быстрая” логика. Вопрос, за что люди любят друг друга, не следует третировать как неуместный и нетонкий. Это необходимый вопрос. В его решениях господствует предельная неясность. Сказать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или что любят только за высокие проявления человеческого в человеке, значит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведомую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую ее черту - требовательную избирательность. И все же перспективное для философского подхода упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда качества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются качествами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров, интересов и пр., что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, контурно обрисовывающая глубинное противоречие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит раскрыть в ее бесчисленных проявлениях. Мы приблизились к вопросу о свободе и необходимости любви. Художественная литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависимости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их - вполне возможно. Любовь неподкупна. Любовь находит тысячи путей, чтобы вырваться из плена, она - сфера особого рода свободы, в чем видится одна из примет ее глубинной сути. Ее свобода и ее необходимость - в ней самой. Ведь и помимо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освещенная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви. Свобода любви естественно выражается в богатстве ее проявлений. Доминанты восхищения, жалости, преклонения, даже тщеславия, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека, и стоит заметить, что если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде всего на потенциальные духовные возможности любимого - пусть даже им никогда не суждено реализоваться. Возьмем самые крайние, экстремальные случаи. Взбаломошность, неуравновешенность, бесконечные капризы “падшей” и очаровательной Манон Леско гибельны для любящего ее кавалера де Гриё. Но он чувствует, что за всем этим скрыто неизмеримое духовное богатство, тоска но настоящей любви, по материнству, и остается верным Манон, несмотря ни на что ( “Манон Леско” Прево ). Беззаветная любовь прекрасных и нравственных женщин к осужденному молвой Дон Жуану ( тема многих романов, драм, опер, произведений живописи, начинач со средневековья и до нашего времени ) на первый взгляд необъяснима. В действительности она предопределена не столько его “роковой” внешней привлекательностью, сколько широтой и твердостью натуры, не склонившейся ни перед обычаем и общественным мнением, ни перед законом, ни перед тотальным господством религии и угрозой вечной гибели души... Манон Леско и Дон Жуан взыскуют счастье и обещают его другим. Но дать не могут. В тщетной погоне за полнотой физического, умственного и нравственного совершенства, расколотого на части в разных мужчинах и женщинах, они и сами несчастливы. Главная вина за то, что их человеческие возможности приобретают извращенный вид, а чувство любви преломляется в игру бесчестных уловок, лежит не на них самих, а на общественных обстоятельствах - в данном случае эпохи распада европейского феодализма. Перед нами еще одна антиномия любви - противостояние неисчерпаемых возможностей человека и их усеченной реализации в жизни. Это возвращает к проблеме устойчивости, единственности, наконец, “вечности” любви - но уже в ином ракурсе. Чувство любви существовало не всегда, оно есть продукт истории. Стендаль назвал его чудом цивилизации. Сотни тысяч лет люди на земле воспроизводили себе подобных. Сексуальная эмоция бросала одного питекантропа в объятия другого, то же было и с их потомками неандертальцами. Но эволюция меняла чувственный спектр человека. И примерно пять тысяч лет назад - так полагают ученые - мы осложнили себе жизнь феноменом любви. Жена бога Осириса Изида, воскресившая слезами усопшего мужа, считается родоначальницей всех любящих. Но придя на смену животной привязанности первобытных людей к особи или особям противоположного пола, любовь была куплена дорогой ценой. По мнению классиков марксизма, начало цивилизации совпало с первым классовым угнетением и с порабощением женского пола мужским. Рабство и любовь! Несовместимые по сути, они парадоксально слились воедино не только в рабовладении, но и в феодальном, в капиталистическом обществе. В этих условиях любовь - ради своего сохранения - вынуждена была укрываться от контроля. И с самым скромным успехом. В “Страданиях юного Вертера” Гёте или в “Блеске и нищете куртизанок” Бальзака показано, как полное, всезахватывающее чувство молодой любви, осужденное общественным мнением, переходит в предельно трагическую фазу. Безвозвратная утрата любимого существа толкает Вертера и прекрасную Эстер к тому, чтобы предпочесть смерть отныне пустой жизни. Но за этим решением стоит не от них зависящий безапелляционный приговор: их конец по существу насильственен. Однажды появившись, любовь прочно заняла свое место в жизни. Ее обожествляли и проклинали, в ее честь возводили дворцы и храмы, ее сажали в тюрьмы и сжигали на кострах. Затем одумывались, собирали пепел и вновь поклонялись. В двадцатом веке, когда люди стараются все явления систематизировать, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и определили шесть разновидностей, шесть “цветов” любви. Первая встреча с любовью у человека бывает в возрасте раннем, лет в одиннадцать-тринадцать. Как-то ни с того ни с сего давно знакомый гражданин в веснушках и с оттопыренными ушами или похожая на вешалку для собственной одежды смешливая гражданка начинают привлекать чье-то внимание. Одной девочке почему-то хочется во время перемены “случайно” задеть рукой гражданина. А одному мальчику - гражданку за косу дернуть, если таковая имеется. Вот это неожиданно возникшее влечение и есть первый, робкий еще признак проклевывающегося чувства. Любовь всегда начинается с влечения, как уже говорилось выше. Что-то такое замечаем мы в другом человеке, что заставляет нас думать о нем, тревожит. “Цвет” любви, о котором идет речь, называется агапэ. Тревога, мучительная и в то же время радостная, свойственная агапэ, поднимает подростка над самим собой, делает духовно богаче, помогает взрослеть. Агапэ - чувство асексуальное, не секс верховодит. Природа хранит юную душу от похоти. Но вслед за ним приходит к человеку любовь нового “цвета” - эрос. Стихия, а не чувство. По силе эмоционального воздействия ничто на земле не может сравниться с эросом. Эрос - это настоящая страсть, она захватывает человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому и носит это чувство название “безрассудная любовь”. Быть вместе, никого не видеть и не слышать, обо всем на свете забыть хотят люди, охваченные эросом. При эросе поступками движет истинная половая любовь, высшая степень доверия между женщиной и мужчиной. В романе Стендаля “Красное и черное” Матильда с душевным трепетом признается в любви Жюльену Сорелю: “Я отрекаюсь от своего разума - будь моим повелителем!” Существует на свете и людус, любовь-игра. Нет при людусе ни глубины чувств, ни настоящей преданности, нет тревоги за себя и любимого человека, не цвет, а расцветочка, пестренький ситчик чувств, дешевенький и общедоступный. Сегодня ты со мной, завтра с другим, послезавтра мы снова вместе, и никаких слез, упреков, взаимных обещаний. Игра, в которую играют все, кому не лень. И тем не менее это - любовь, потому как начинается людус с влечения. “Нравится!” - решает про себя юноша ( или девушка ) и делает шаг навстречу человеку, которого выделил из всех. Бывает людус веселый, озорной, шутливый, вроде детской полузабытой игры в прятки: и хочется выскочить из укрытия собственных представлений о том, что такое хорошо, что такое плохо, и вроде страшновато. С одной стороны, и приятно, и как-то по-особому тепло с этим человеком. Но, с другой - при расставании тоска не гложет. Одно время людус даже был в моде, считался современным видом межличностных отношений. Но потом люди стали постепенно уставать от дешевки, все больше жизненного пространства в человеческом сообществе отвоевывало себе микрообщество “Ты и Я”. Людус притупляет чувство, оно не развивается вглубь, качество отношений подменяется количеством партнеров, не давая возможности подняться выше эмоций, влечения. Психологические разновидности, “цвета” любви могут переходить друг в друга, видоизменяться. Углубляться или, напротив, затухать, становиться поверхностнее. Людус, кстати, иногда бывает прелюдией эроса. При прагме, рассудочной любви, рядом с влечением, эмоцией, страстью, стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков. Человек встречает привлекательного партнера, испытывает к нему или к ней легкое влечение и сейчас же начинает анализировать: “ А сколько зарабатывает ее отец? “, “ А его бабушка согласится отдать нам квартиру? “ и так далее, и так далее. Скучно это, но некоторым нравится. Мания - любовь-тревога, любовь-тоска. Мания - чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее. вечная неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие. Большое терпение надо иметь, чтобы понять, а то и простить мучимого манией. Сторге - любовь-дружба. Это когда все ясно, хорошо, спокойно, но не пресно, не скучно. Сторге - само доверие, сторге - с улыбкой, умеет ждать и прощать, сторге - терпеливое чувство. Сторге и мания - в какой-то степени антиподы. Мания - постоянное беспокойство: любит - не любит? Меня - не меня? Как посмотрел? Почему не туда села? И тому подобное. Итак, начинается любая любовь с влечения, страсти. И только постепенно, проходя через сознание, она превращается в чувство. Хотя надо честно отметить, что некоторые люди так до него и не дорастают. В лучшем случае они могут позволить себе общедоступный людус или пресную прагму. Живая индивидуальность любви, пусть даже в особых социальных обстоятельствах ее развития, для философии в отличие от искусства есть воплощенная абстракция. Это определяется конкретной целью философского исследования. Опираясь на массовидные проявления и условия жизни любви, разветвленными корнями своего древа уходящей в глубины общественной почвы, на трагические уроки ее многовекового крестного пути, отображенного литературой и искусством, философия следует от ее индивидуальных значений, то особенного и типического к ее общей социальной значимости и функциям, к пониманию ее общественных противоречий. Конкретность любви для философии должна приобрести вид всеобщего и всесторонне объясненного социального чувства и отношения. Любовь - маленькое, но сложно устроенное государство. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежней, чем долгая изматывающая борьба за власть. В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос “кто кого?” еще не стоит. Мы уступаем друг другу радостно, как уступают ребенку в беге наперегонки. Но ссора, другая - и кончился праздник. А в будни уже не до игры. И вот каждый обиженно и скандально требует то, что ему недодано. А ведь любовь - это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков. А сильная любовь- это эксперимент на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит порой до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого. Джульетта, Вертер, цвейговская Эдит невольно испытывали предел эмоциональных возможностей человека, как космонавт или врач изучают предел возможностей физических. Никто из них не хотел умирать. Но все они шли по краю пропасти - и сорвались. Но я категорически против самоубийств. Прекрасно понимаю родителей, которые уговаривают детей любить разумно, не рискуя ни репутацией, ни здоровьем, ни тем более жизнью. Девичья честь, проверка чувств, серьезное отношение к браку - все к месту, все так. Но, увы, не меньше, чем эти проверенные правила, человечеству нужны исключения из них. Нужна девочка, ищущая яд на губах мертвого Ромео. Мученики и герои любви, как ученые, как великие мореплаватели, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Безумная Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горестным опытом, становилось чуть-чуть счастливее. Список литературы: 1. Василев К. Любовь. М.: Прогресс, 1992. 2. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992. 3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989. 4. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984. 5. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992. 6. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990. referat.store Реферат - О любви - РазноеФеано о Любви 2003О ЛЮБВИ. Предисловие. Мое послание Любовь! Мне лучше нечего сказать и свыше нечего желать, Она творит любой Миг вновь! Когда смеется - льется свет, когда нахмурится - темнеет, Никто перечить Ей не смеет, Она всему дает ответ. И даже жизни, что прошла, Она не скажет «до свиданья», А взглянет оком яснознанья с улыбкой: - Я тебя нашла! … В этой подборке собраны стихи о любви из нескольких моих книг. Но правильно было бы сказать, что все стихи и все книги пишутся о любви и по причине любви… ради любви и присутствия в Ней. Мало кто вверяет Ей свое существо целиком, отдает свою душу в Ее стихию, чаще живут в воспоминаниях или в ожидании этого чуда… Суфии помнят слова шейха Аль-Араби – «Моя религия – религия Любви…». Когда я повторяю эти слова, то постигаю состояние радости аромата, свободно парящего в душах и мыслях людей, и нужно сделать всего лишь один осознанный вдох, чтобы ощутить самих себя этим ароматом… Ее дыхания… О ЛЮБВИ ^ Что сказать про любовь? Сотни тысяч стихов, Миллиарды всех слов возрождаются вновь... Чтоб о Ней рассказать, ароматом сразив! ^ Чтоб, сердца покорив, лучший мир создавать... Жизнь – это проявление, эхо божественного желания разделить радость гармонии сердца с кем-либо подобным себе… посредством Любви… Как иначе, чем чувством любви можно было бы выразить восхищение духа человеческого перед тайнами мира, бесконечным звездным небом, симфонией необъятной и таинственной души! А теперь представьте себе, что вы делитесь своей радостью со всеми подряд… Разве Вас смогут понять сразу все или хотя бы порадоваться Вашей радостью любви? У каждого из живущих свой срок созревания души. Свой неповторимый взгляд на мир и, следовательно, разное представление о совершенстве, о Всевышнем разуме, о чистейшей гармонии и красоте… Вот почему мы все живем в пространстве времени, которое является нашему уму уникальным опытом жизни. А сколько путей нужно пройти, сколько бед пережить, сколько смертей отстрадать… Мудрецы и пророки, достигая вершины духа, говорят нам о сокровенном знании в своих писаниях… Любая из священных книг мира содержит в основе историю развития духа в свете божественной Любви. Любая древняя сказка рассказывает о подвигах или испытаниях человеческого духа на пути к свету любви, знанию. Все искусство - о любви… «…О любви не говори… О ней все сказано...» Так начинается знакомая с детства романтическая песня. Понятно, что эти нежно лукавые слова буквально пронзают своей решимостью рассказать именно про любовь. Более того, они вызывают в нас внутреннее желание помыслить о своей неповторимой любви особенными словами. Понять свою загадку… Вспомнить свой рай. ^ Ведь если вы уже в раю, то не нужно слов, чтения, действия, размышления… Любой разговор даже на самые далекие от личных ежедневных переживаний темы неизбежно приводит в царство этой прелестной и всевластной мудрейшей Царицы. Такое ощущение, будто для того и существуют все ремесла, науки, искусство, для того строятся города, дороги, пекутся хлеба, выращиваются виноградники, для того люди спорят и стремятся достичь чего-либо, чтобы подойти ближе к Ее великолепному дворцу и услышать суровый вопрос стражи: Кто здесь?! Вот тогда странник, если конечно не убоится, должен рассказать все свои пережитые странствия и приключения, сомнения и страдания, победы и подвиги, доказать свое право войти в Ее вечный дворец, приблизиться к Ее трону. ^ А если стража пропустит вас в покои Царицы, тогда Она грозно спросит: Кто здесь?! Она - это Возлюбленная или Возлюбленный, Единственная или Единственный, тот, кого непрестанно ждет ваше сердце… ЭТО ТЫ ^ Я устала жить по жизни, как в театре... Все для зрителей... и крохи для себя. Я прошу, открой мне дверь, души привратник! Мой Возлюбленный, открой мне - это я... ^ А невидимое эхо отвечает: - Здесь нет места для тебя и для меня. Я ушла от двери в мир, где все страдают, Где играют роль и любят лишь шутя... Но душою в одиночестве молилась... Долгий тяжкий год в утробе пустоты... И к Возлюбленному снова обратилась: - Я прошу Тебя, открой мне... Это Ты! Дверь открылась... Я вошла, преобразившись... Здесь не нужно лицемерить и играть. ^ Я живу без декораций, распустившись... Словно роза, не умеющая лгать... Это стихотворение написано на сюжет персидского гения, известного как маулана (наш господин), знаменитого мистика и поэта, Джалалуддина Руми, чье имя широко известно в мире с XIII в. Он писал еще так о любви: ^ Любовь - чужестранка в обоих мирах, В ней бездны безумства, триумфы и крах... Но мир проявляет лишь тень, отраженья, И семьдесят два элемента круженья... Духовный Владыка тоскует о ней, Ее чародействия пьет Он елей. Иная религия Света, Любви, Чем церкви земные, чем книги Земли... При Ней царский трон, словно путы на теле. Мелодия сэма звучит на пределе: - Служение - цепи, владычество - сроки, А разум пред Нею… лишь учит уроки. Твой разум не в силах постигнуть Небытье. Любовь - это море мирского забытья. ^ Меж тем, что есть власть и служенье - Она! Влюбленного Путь - это бездна без дна... …И если стража все-таки пропустит вас в покои Царицы, тогда Она властно спросит: Кто здесь?! Вот тут уже слова или дары вам не помогут. Ответом может быть только единственная, сильная чувством мысль о Ней самой, которая укоренилась и живет в вашем сердце, которая и есть вы сами… ваше существо. А иначе… иначе нельзя. ^ Иначе нет вам доверия - нет и веры. И поэтому все мыслящие… говорят о любви, хотя бы мысленно, добиваются ее благосклонности, пытаются, образно говоря, схватить ее за подол и удержать хотя бы короткое время. Искатели ищут Истину, а истина и есть Бог, Свет, Любовь. Это солнце зажигается внутри сердца человека, но словами все равно не выразить того, как воспламеняется звезда. Многим кажется, что они нашли ее, живут с ней в согласии, радуются жизни и дарят других своей любовью. А так ли это истинно? ^ Вот эхо мыслей мудреца Руми: О НАУКЕ ^ Науку знания зовем “наукой тела”. Она дается обученьем, восприятьем. И “Я есмь Истина” становится понятьем “Науки тела”, лишь до смерти, до предела... ^ А после смерти… возникает состоянье, Где “Я есмь Истина” ты можешь испытать! Наука Верою уже способна стать. Религиозною наукой Осознанья. Увидеть свет - наука тела может зрело, Сгореть же в пламени, понять переживанье ^ Возможно только из науки Сердца знанья. Наука видения, религия - суть Вера. В данном контексте имеется в виду религия Любви, о которой во все времена так много пишется и говорится… Скажу и я: ^ СУФИЗМ - РЕЛИГИЯ ЛЮБВИ Справка. Суфизм - это Знание Целого, проявляющееся через один Закон в бесчисленном многообразии воспринимаемого нами мира, доступное человеку Пути... Из популярных книг: suf - грубая шерстяная ткань, власяница - атрибут аскета, суфизм - духовное братство, происхождение которого никогда не было установлено или датировано, - быть в миру, но не от мира, - мистическое учение в исламе 8 - 9 в.в. н.э. - любовь к познанию бога ( в интуитивных, экстатических озарениях) и слияние с ним. - литературные произведения, сохранившиеся со второго тысячелетия до н.э. Суфий - не связанный религиозными догматами, "тот, кто пробует, знает..." - "Знаю Как" в границах проходимого интервала времени. Признание Скажу вам честно про себя: Я - суфий, искренне влюбленный ^ В наш пестрый мир и в мир Огня. И, (по секрету) посвященный. Конечно, шутки я люблю. Пароль - улыбка в размышленье. И знаки тайны я ценю, И ликов древних воплощенье. Скажу вам: Чудо наяву И раз, и тысячу являлось! Пусть не поверят, я не лгу, Не мне одной оно досталось. Оно - Магический Кристалл. Астральный опыт, яснознанье. Суфийский Путь мне показал, Что нет конца для Пониманья. …Любви все времена покорны… О любви пишут все писатели и поэты, ради нее творят все художники и зодчие, все, чувствующие свое призвание быть в пределах Ее дворца. Даже самые глубокие философы, основывающие свою теорию на кристалле бесстрастного знания, вольно или невольно утверждают именно Ее закон, Ее приоритеты. По этой причине многие атеисты разных сфер деятельности, профессий, а также философы, ученые приходят к вере в Бога Выдающийся писатель, философ Фридрих Ницше, глубочайший ум человечества, примерно так выражал свой взгляд на Нее, отождествляя со смыслом всей жизни. ^ Танцевальная песнь О, Жизнь! В глаза твои… взглянул недавно я... Мне показалось, что в поток непостижимый Влетел невольно я, но Волею движимый, ^ На чудо - удочку попался! Ты меня... Златою удочкой своей давно поймала, Смеясь задумчиво: - Так рыбы говорят О том, чего не постигают... Что, не рад? И глубины моей, и Вечности... все мало? Дика, изменчива... Я - женщина! Смотри! Но вы, мужчины, добродетельной меня Желали б видеть... - так смеялась Жизнь моя, Непостижимая, как всполохи зари! Я ни за что не верю ей, когда она Смеется так и говорит совсем нелестно И о себе, и обо мне. Она - невеста, Еще не знающая мужа. В ней стрела! И с дикой Мудростью своей я говорил... Она сказала с гневом мне: - Да ты желаешь, Ты жаждешь, любишь, хвалишь Жизнь, хотя не знаешь! ^ А я, рассерженный, чуть правдой не вспылил... Но все ж, сдержался, ведь нельзя ответить злее, Чем чистой правдой в око Мудрости своей: - Коль ненавидишь, то и любишь всех сильней! ^ Сказал я в сердце... - Что же может быть мудрее? Люблю я Мудрость оттого, что Жизнь она Напоминает очень сильно... Смех ее, Златая удочка, глаза и острие Над бездной смысла, где теряются слова... Однажды Жизнь спросила: - Мудрость что такое? ^ И я воскликнул: - То, что алчут неустанно! Она изменчива, упряма, многогранна, Лукава, зла, она же... женщина, не скрою... Не верю ей, когда себя она ругает! - И улыбнулась едко Жизнь: - О ком же ты Мне говоришь? Не обо мне ли? Все - тщеты. Теперь... о Мудрости скажи, она все знает! И Жизнь Возлюбленная... вновь глаза раскрыла, ^ В непостижимый вихрь всецело увлекая! Мне показалось... я живу, Ее не зная... Но почему она, Все зная, правду скрыла... Так говорил мне Ницше… Все книги Фридриха Ницше, в особенности «Так говорил Заратустра», полны глубочайшей любви к миру духа человеческого, но вместе с тем полны желания дарить свой взгляд людям. Дарить силой своего духа ради их победы над земной сущностью. Чтобы ни говорили о нем критики и исследователи, главное в творчестве Ницше - это магнетизм любви, скрытый в бездонном море мудрости. И, если этот взгляд вам понятен, то погрузитесь еще в одно его видение. ^ Другая плясовая песня О, Жизнь! В глаза твои… взглянул недавно я. Сверкало золото в ночи прекрасных глаз... И стало тихо в сердце, словно в первый раз Оно желаньем возгорелось от Огня... ^ И золотой челнок по волнам темных вод, То появляясь, то ныряя, звал меня... А ноги в пляс рвались, желанием пьяня, И ты, смеясь, звала меня в свой хоровод. ^ Своими маленькими ручками едва Ты к кастаньетам прикоснулась, и ожили В безумной пляске ноги, в небо воскружили, И устремился я к тебе, но ты слегка... ^ Лукавым взором поманив, уж оттолкнула! Зашелестели кольца локонов твоих. От этих змей отпрянув, я и сам затих... Остановилась ты, головкою кивнула... Я прочитал во взгляде страстное желанье! О, как ты учишь по кривым путям ходить! ^ Твоим коварством обучался я здесь жить, Чтоб нынче, рядом, угадать твое призванье! Вблизи боюсь тебя, вдали же - обожаю. Коль ты бежишь, то завлекаешь, а стоишь... ^ Страдаю я, а ты, взыскуя, говоришь... Чего б ни сделал для тебя... я и не знаю... Воспламеняет холод твой и обольщает Твоя надменность, а насмешливость волнует. ^ Кто возлюбил тебя, отчаянно ревнует Святую грешницу, что столько обещает... Куда влечешь меня теперь, Верх Совершенства? Неукротимая! Ты снова убегаешь? ^ Неблагодарная, о ком же ты мечтаешь, Не обо мне ли? Дай хоть капельку блаженства! Я за тобой стремлюсь, хоть пальчик мне подай! О, тут пещеры! Ты же можешь заблудиться! ^ Стой, подожди! Сова летит... Ах, ты дразниться? Да ты... сова? Собака? Серна? Угадай... Как мило скалишь на меня ты белы зубки! А глазки злые как сверкают из кудрей... ^ Вот это танец! Чудный танец, дар зверей! Вот ты и рядом, попрыгунья, вот... минутки! Лети быстрее... Ну же, ввысь! Ах... Я упал! Смотри, надменная, молю я о пощаде И о тропе любви молю, как о награде, О глубине, где злато - рыбки... Кто бы знал... ^ Ты утомилась? Вот... вечерняя заря, А вот пасутся овцы в зелени полей... Под звук свирели мне б уснуть с тобой скорей. Устала ты? Я... отнесу туда тебя... ^ Но, если жажду испытаешь, я найду Чем напоить тебя! Да вряд ли станешь пить. Змея! Проклятая колдунья! Дай пожить! Но ускользаешь ты мгновенно на беду... Устал я вечно пастухом твоим здесь быть! Я до сих пор тебе пел песни, чаровница, ^ Зато теперь ты закричишь, как кобылица! Вот моя плетка, как я мог о ней забыть? И отвечала Жизнь, зажав руками ушки: - О, Заратустра! Да не щелкай этой плеткой! ^ Ведь убивает шум все мысли, бой трещоткой... А мне как раз... явились нежные пастушки... С тобою оба мы вне зла и вне добра! Мы не творим ни то, ни это, ни другое... Нашли мы остров свой заветный, как благое, Святое Место в откровенье серебра. ^ Должны жить в мире и согласии с тобой! И даже, если мы не любим полным сердцем Друг друга нынче, то зачем казаться перцем? Ведь хорошо я отношусь к тебе, друг мой. ^ А зачастую, даже слишком хорошо! Все оттого, что ревность мучает к твоей Любимой Мудрости, вот дура - всех дурей... Да сумасшедшая карга, скажу еще... Что если вдруг она тебя покинет, милый? То и любовь моя к тебе угаснет тут же! ^ И оглянулась Жизнь задумчивая: - Ну же! Не слишком верен ты мне, друг неутомимый... Я замечаю, что не так меня ты любишь, Как говоришь, и что покинуть вскоре хочешь... ^ Под гулкий колокол беду себе пророчишь... Я знаю Все, но кое - что... ты не забудешь... И я, колеблясь, отвечал невольно: - Да...- Да кое - что еще на ушко ей сказал... От взгляда жесткого я тут же замолчал... Ты знаешь это? Заратустра... Никогда!!! Никто не знает и не может это знать! - Едва услышал от нее я тихий шепот. Заря погасла под немолчный моря рокот... Мы оба плакали... Что нынче вспоминать... В тот раз она была мне Мудрости милее, ^ И я любил ее как будто бы впервые! Меня ласкали кудри Жизни золотые, И в те минуты становился я сильнее... Так говорил мне Заратустра... а кроме этого посмотрите и другие речи в книге «Море Ницше». В ответ на такую беспрецедентную любовь я не могла удержаться от ответного эха… Я полюбила дух Ницше, как воздух, которым дышу, как птица небо, как Земля любит вращение, а дождик Землю… В книге «Море Ницше, 169 Kб» кроме ритмичного переложения его текстов есть и мои письма к автору… Вот некоторые. ДРУГУ ^ Чему же так ты опечалился, мой друг? Пройдя великий путь победы и паденья, И одиночество годов долготерпенья, Что замыкает много раз порочный круг... Чему ты радоваться в жизни перестал, Когда она тебя дразнила и ласкала, Пленяла кудрями златыми, убегала, И восхищалась, и любила... Но настал... Великий Полдень Силы Духа твоего. И ты не смог расстаться с ним, как было раньше, ^ Когда великое казалось много дальше, Так Кругом вечного вращенья суждено. Уж не устал ли ты от долгого пути, От пиков горных и чернеющих ущелий, От неприятия людей, их жажды мщений? Увы, меня ты разуверился найти... Об этой встрече ты мечтал, в нее ты верил, И каждый раз тебя ошибка поджидала... ^ Когда другая плечи жарко обнимала, Ты видел все до дна, но бездну не измерил. Твоя надежда в Одиночество ушла. Да как иначе на Земле любовь найти, Что Неизменна и сияет на пути И днем и ночью, как златые купола... Ты звал ее нежнейшим именем... моим! Но иногда звал злою Мудростью и Жизнью. Еще ты звал меня кокетливою Мыслью... Но ни единожды ты не был мне чужим... И лишь смеясь, я назову тебя “чужой”, Ведь сердце тотчас застучит от возмущенья. Любое слово - это духа угощенье! А дух мой - Ты, единый, вечный и живой! ^ В полдень О, эти чудные Слова - мгновенья прозы! Вас не заменят даже рвущиеся грозы, И вспышки молнии на небе Древа Жизни Не отразят глубины ваши, Светомысли! Но не сказать вас - значит, мир не обрести С миндалевидными глазами на пути, ^ И не попасть в кипящий смерч, водоворот, Да не влететь в звучащий звездный хоровод... И вот поэтому, (о, проза) вас, Слова Произнесу я на распев - поет листва, Чтоб в спелых ягодах плодов своих узреть Начинку сладкую, но с горечью на треть... ^ Великолепные, жемчужные Слова! Вас Заратустра подарил мне навсегда... «Одно другого может быть необходимей», Когда полвечности всей Вечности правдивей... ^ МОЙ ВЕНЕЦ О, мой смеющийся Венец! Венок из роз благоуханных, Изысканных и долгожданных, О, Заратустра, Мир сердец! Танцор - дитя на крыльях неба, Легчайший дух, любимый друг, Дарящий радуге весь круг... И аромат ржаного хлеба... Ты мне и брат, и сын, и дед, Веселый дьявол, вздорный бог, И добродетель, и порок, Ты самый дальний, юн и сед... Влюбленный, жесткий и терпимый, Чей смех как молния летит, Чей дух великое творит, Ты мой единственный любимый... ^ БЕЗ СЛОВ… Из книги «Кольцо Времен» 1998 г. Где боги стыдятся одежды своей… Слова не нужны, не нужны там рассветы, И песни, что пел поутру соловей – Там чувства одни, там душа не одета… Где боги стыдятся одежды своей… Туда я лечу, только там я другая. Без музыки гимны всей жизни моей, Я в прошлом и будущем там пребываю… Там буря и штиль, там во мне все едино, Там дух и душа слиты с телом в одно, И там отдаю я себя Господину: Весь мир, всю себя, все свое существо. Там в каждом мгновенье века пребывают, ^ Там в каждом пространстве Вселенная вся! Богиней, невестой меня называют Бес слов и без музыки, духом лишь чтя. Я в свет обратилась, любовь отдавая, И новые звезды зажгла для тебя. Туда, где сама я себя не узнаю, Лечу с ускореньем – в том Воля моя. Теперь я узнала, как жизнь бесконечна, Теперь поняла, для чего я живу. Пусть годы уходят, пусть все быстротечно, Но, свет излучая, я там не умру. Я новые тайны постигла без звука, Без слов и без музыки здесь я нашла Незримые бездны без встреч и разлуки. Здесь Все и Ничто, здесь лишь Воля моя. После этих признаний что можно еще сказать о любви? Выше и краше любви может быть только еще более сильная любовь. Сильнее самой сильной любви смерть, дарующая воскрешение и новый путь к Ней, к самой сильной истинной Царице мира, но мира уже иного. Так все повторяется вновь и вновь. Сколько людей жило до нас, а сколько придет следом за нами, но ради чего? Послушайте сказку суфийского мудреца Аттара. ^ ДЕРВИШ И ПРИНЦЕССА По тексту "Парламент птиц" Подобна сказочной луне была Принцесса, И красотой своей пленяла всех вокруг. Однажды, дервиш увидал ее средь слуг, И он застыл, хлеб уронив в немом эксцессе... Она же, мимо проплывая, улыбнулась, ^ При этом дервиш чувств лишился от любви... А хлеб упавший оставался в той пыли, Где он... семь лет провел. И вот чем обернулась... Его безумная любовь... Однажды, слуги ^ Убить решили бесполезного глупца! Тогда Принцесса призвала к себе слепца: - Тебя убьют, забыв про прошлые заслуги! Беги из города, несчастный человек! ^ А он ответил: - С той поры, как я тебя Увидел, дивная красавица моя, Я потерял и жизнь, и разум свой навек... Но, только ты мне объясни, ради чего... ^ Коль ты причина моей гибели, Зачем? Своей улыбкою взяла меня ты в плен? - Ты был... смешон и жалок! Только и всего... Так говорил мне Аттар… А еще более красивая и впечатляющая сказка Аттара о любви называется «Шейх Санан», ее можно почитать в книгах Суфийским поэтам, 97 Kб. Собственно говоря, все сказки суфиев, все обучающие истории дервишей и притчи народов мира учат нас любви и пониманию Ее Величества в самих себе. Иначе незачем жить на Земле, незачем стремиться к счастью, идти дорогами вечных перемен… ^ ТАЙНА ЛУНЫ Эхо Руми Внезапно с неба на рассвете Спустилась полная луна, В меня, как в цель, устремлена… Схватила, как добычу в сети, Как ястреб птаху понесла… Мы оказались выше мира В объятьях синего эфира, Куда луна меня внесла… Сам на себя взглянул я вновь, Но не увидел… ничего, Плоть обратилась в существо Души, неся в себе любовь. О, чьей же милостью благой Отплыл я в странствия душой, Утратив прошлый облик свой, И став… сияющей луной! Я в новом странствовал миру И теофаниею вечной Был увлечен и бесконечной Загадкой, тайной на пиру… В моей луне все девять сфер Прекрасным танцем потонули, Все чувства вмиг мои… уснули, Я растворился в Море мер… Безмерной каплей бытия… И, пританцовывая, ум Мой отступил от цепких дум, И Разум взял меня, шутя… И сам запел! И Море… пеной Покрылось радостно играя, И пузырьков мильон рождая, Уж наслаждалось переменой. Из каждой капельки морской Возникло нечто в пузырьках Мне неизвестных – мир в мирах – Салют из света… золотой. А пузырьки, покрыты телом Тончайшей пены, получали Причастье Моря! Излучали Свеченье мысли… за пределом… Ума и чувств моих, увы… В безмолвном танце синевы… О, чьей же милостью благой Отплыл я в странствия душой, Утратив прошлый облик свой, И став… сияющей луной! Но каждый светоч тут же таял, За караваном волн спеша И умирая, чуть дыша, Он искупления не чаял… Не ждал спасения Его – Шамсы Табризского, увы… Безмолвный танец синевы Не в силах видеть Существо… Никто не в силах созерцать Мою луну и сердца свет… Постичь луны моей секрет И бесконечным Морем стать… Любовь - вот истинное Море, А небеса - лишь пузырьки На пене сладостной тоски, Спешат растаять в лунном хоре… О, чьей же милостью благой Отплыл я в странствия душой, Утратив прошлый облик свой, И став… сияющей луной! Я знаю, именно Любовь Переворачивает круг Времен земли, пойми же, друг, Она - Единственная… Вновь Рождает тысячи миров, И вне Ее дыханья нет! Она и Рай, и Ад, и Свет, И тайна - караван даров. Из недр земных растет росток, И снова жертвует собой, Дабы насытить мир земной, Рождая дух, даря исток! Дух отдает себя дыханью, Чей несравненный Аромат Дает рождение стократ, Плоды даруя Мирозданью! Частичка каждая пьяна Его волшебным Совершенством, Свершает бег, ища блаженства, Блаженством вечности полна… Она поет: - Хвала Творцу! И бесконечно повторяет Растет и снова умирает, Даря себя, свой свет Творцу… О, чьей же милостью благой Отплыл я в странствия душой, Утратив прошлый облик свой, И став… сияющей луной! ((())) - Скажи, - меня спросила Возлюбленная, - где Тебе жилось бы мило? - В ответ я ей: - Везде, Где ты всегда со мною, В любом из мест земных, И даже под землею, средь звезд совсем иных. С тобою нет ненастья. Что толку выбирать Из мест, коль ты - мне счастье. Что лучшего желать! ((())) Коль нет тебя, глаза полны слезами, Душа в тисках тоски и не вернуть Ушедшего... Лишь память будет с нами. Но ты... вернись! Вернись когда-нибудь! ((())) Ты - драгоценный клад, но знаешь ли ты это… Дороже Неба и Земли, бесценный клад! ^ Так не сбывай же за бесценок тайну света, Ведь не навеки пред тобою… маскарад… Так говорил мне Руми… Жемчуга Руми, 129 Kб …^ О любви не говори… но гори, гори, гори! А потому вспыхивает желание вновь сказать… И еще раз, и еще раз… про Любовь! Просто потому, что хорошо видишь только сердцем, а сердце отзывается эхом. Эхо прошлого - новое звучание, эхо будущего - новое желание… МОЛИТВА ^ Я о тебе молюсь, Любовь! Не отводи от сердца глаз. Я умираю каждый раз, Когда нахмуришься ты вновь... В лукавых искорках твоих я словно малое дитя, Бегу вослед, забыв себя, и повторяю твой мотив... ^ Когда же твой печален взор, то сердце вырваться готово, Чтоб отыскать улыбку снова, и отменить твой приговор... Я о тебе молюсь, Любовь! И пусть не все поймут меня, ^ Но плод на ветке бытия готов упасть на землю вновь... И семена твои отдать земле, что столько отстрадала, Отговорила, отжелала, что и в словах не рассказать... ^ ЛЮБОВЬ ЦАРИЦА Что сделало меня такой, как есть? - Любовь Царица. В ней одной причина. Мой праздник духа, бывшая лучина, А ныне - мой огонь, благая весть... Она - моя единственная песня, Сокровище алмазное, полет Любой прекрасной мысли и восход, И радуга, и сердце Поднебесья! Любовь - движенье к Свету и теплу, Единственная рыбка золотая, Что дарит нам судьбу, преображая... Взрывая светом жизненную мглу... Летит стрела волшебная - Мгновенье, И вновь под натяженьем тетива У Лучника в руках, любовь жива И вновь дарует сердцу воскресенье... Что делает тебя таким, как есть? Любовь Царица... В ней благая весть... ВСЕВИДЯЩАЯ ^ Любовь слепа… в своем единственном мгновенье! Она не видит ничего вокруг себя... Нет форм внутри ее священного огня, Как нет минут, часов... Одно лишь вдохновенье! Любовь... слепа. Увы, банальность фразы этой Пугает стражей сердца тем, что так трезва... ^ Но, дай им Бог, чтоб закружилась голова, И растопился лед, Огнем Любви согретый... Любовь... слепа. Она не знает дня измены, Она не ведает сомнений и утрат, В ней нет запретов и замков у царских врат, Она, не мысля, разбивает цепи плена. Она - Всевидящая чувственным огнем. В ней нет рассудка, нет ошибок... Нет и смерти! Но безвременье красоты! Да хоть проверьте, Да хоть разок познайте Бога С ней вдвоем... ^ ЧТО ЯВЛЕТСЯ... Что является под утро? – Правильный ответ. Что приносит нам надежду? - Радостный рассвет. Что кидает в нас несчастья? – Ночь холодных глаз. Что уходит не прощаясь? – Время: год и час... ^ Что является судьбою? - Времени черты, Что событья отражают, где бываешь ты. Кто рождается любовью? – Бог, творящий свет, Что вне времени являет правильный ответ. ^ ЧТО СКАЗАТЬ ПРО ЛЮБОВЬ ? Что сказать про любовь? Сотни тысяч стихов, Миллиарды всех слов Возрождаются вновь... Чтоб о Ней заявлять, ароматом сразив! ^ Чтоб сердца покорив, опьяняя… пленять... Что сказать, если Все говорит лишь о ней, Но не все из людей понимают Ее... Принимая Ее За недолгую роль, Что рождает лишь боль Как с отравой копье... А Она, свет-молва... Все слова - все туман... Пыль сандалий - слова... Речи - просто обман. ^ Промолчи же о Ней, засвети же Ей вновь, Пригуби свет Любовь, сердцем до сыта пей! Пусть бушует весна, если встретил Ее, А не встретил, то Все раздари, чтоб Она... ^ Чтоб Она… все равно, прикоснулась крылом! И спалила огнем, как судьбой решено... Эхо Валерия Катулла - Наша любовь будет вечной! Так он сказал мне сегодня... ^ Будет как свет безупречной, Солнцу она станет ровня! Боже, пусть правду сказал он! Боже, пусть он не солгал! Мир этот хрупок и мал, Вот уж... лавиной упал он... ^ ВЛАСТЬ ЕЕ Не превзойти красою радуги на небе В морозный ясный день – корона всех цветов! Как нимб над городом в свечении веков, ^ Что сохраняет ноосферу в нежной неге... И утверждает постоянство Красоты, И власть Ее над планетарными мостами. Нас охраняют Боги света куполами! А мы достойными Ее лишь быть должны. Пусть незамечена бывает Красота, Но не напрасна. Красота рождает мир! Она и Бога вдохновила на эфир, На праздник мысли, где царицею - Она. Оазис Солнца! Красота и есть Любовь, Иначе что же называется Любовью, Как не явление Ее великой ролью Воспламенять сердца, рождать светила вновь! Бог излучает в мир Любовь! И это так! ^ Иначе что же понимается под Богом? Как не явленье Красоты прекрасным Словом. Дар - Соломоново Кольцо, волшебный знак. ^ НЕТ НА СВЕТЕ Нет на свете лучше песни, Чем про искренние чувства. Не стоят они на месте, утекают... Вот уж... пусто... И опять уж хороводят, хоть, бывает, с опозданьем, Словно ягодку находят в лабиринте мирозданья... ^ А бывает и такое, что сто раз на дню рассветом Проявляется сюжетом, среди Моря на просторе... С этим чудом жизнь, что песня, Нет на свете лучше мира, Нет прекрасней в мире пира! Отыщи, не стой на месте... ^ ОРЕЛ И ГЛОРИЯ Д. Е. Фатееву (моему любимому дедушке) Орел заметил как-то Глорию в саду... Прекрасней розы он не видывал в миру. И стал слова любви на ушко ей шептать. Но не могла она его любовь понять... Тогда орел, у корня выдернув ее, Понес в гнездо высокогорное свое... Там положил, любовно взглядами лаская. А роза вяла, ничего не понимая, И, наконец, совсем бедняжка умерла... Орел тогда лишь осознал причину зла. Цветок засохший взяв, он вновь туда отнес, Откуда вырвал, и оставил среди роз... ^ А сам летал над нею, плача о спасенье, Не пожелав отдаться новому влеченью... Когда же понял, что вернуть ее нельзя, Взлетел и рухнул камнем рядом, а земля... ^ Его и Глорию укрыла темнотою. Там только холмик и остался над судьбою... И каждый день зарею горлинка одна Крича... летит от места ввысь за облака... ((())) Что самое главное в жизни? Искать это главное в мысли. ((())) Что самое ценное в мысли? Тот опыт, что видится в жизни. ((())) Куда улетают сомненья? Туда, где рождаются мненья. ((())) Когда улетают сомненья? Когда ты с Собой в единенье. ((())) Зачем столько рядом печали? Чтоб явными стали все Дали. ^ ВСЕ ИСКУССТВО Все искусство - о Любви! Если нет - то нет искусства! Ты же чувствуешь в яви: Все рождают наши чувства. Ну а чувства где берут свой исток и вдохновенье? Где же тайны все живут? Распахни... воображенье... И тогда увидишь сам: что разумно - то конечно. ^ Нет пределов чудесам там, где ветер дует встречный. Где о будущем поют в каждой клеточке мембраны, Генерируя салют. Словно вздрогнули вулканы... И замкнули ход Времен от Нейтрино до Вселенной, ^ Утвердив Любви Закон, Богом созданный, нетленный. ((())) Моя стрела летит к Тебе, и скорость света Лишь составляющая часть всего сонета… ^ ЧАСТИЧКА МОЯ Ты не можешь жить без сердца, дорогой... Как любой среди землян, как любой... Ты - обычный человек, хоть Колдун. Колдовство твое - потоки вечных Дум... И о чем же Думы вечные в тебе? О любви, Любви, Любви... о судьбе... О нечаянном сердец прикосновенье, О негаданном Моменте откровенья, О звучании земных колоколов... О венчании небесных куполов... Да о легком ветерке на глади вод, Где плывет первотворения плот. Этот плот - чудесный Остров Бытия, Где всегда мы неразлучны - ты да я! Ну, а здесь, увы, пространство и Оно, Время множества... зачем оно дано… Единением лишь сердце стучит, Каждый миг, где ты живешь, не молчит... В этом сердце есть частичка моя. Коль оно стучит в тебе... то и я... И запомни, в миг, когда ты умрешь, Вспомнишь ты мои глаза и взойдешь... По крутой спирали Жизни иной, Где всегда мы неразлучны с тобой... ((())) Что толку знать, когда ты счастья не имеешь? Возможно, ты и не живешь, а только тлеешь… ((())) Чем глубже мыль уходит к тайнам бытия, Тем легче вижу я себя внутри Тебя. ((())) Как ни скажи, но понимают все различно: Бог есть Любовь. А что же истинно первично? ^ КТО ГОВОРИТ О ЛЮБВИ Кто, скажите, о Любви говорит? Пишет песни и картины... и цветы Вышивает на холсте для красоты? Кто ночами сочиняет, а не спит... Для кого Она - единственный свет? И кому Она в ответ не молчит, Почему Она напевно звучит, И зачем Она скрывает ответ? Может, выдумали люди Ее, Если ищут, да никак не найдут? Может копию лишь в гости зовут, Самозванка, может это, зелье? Кто, скажите, говорит о Любви? Тот, кому Она чрез боль говорит, Ну, а кто нашел Ее, тот молчит... Помолчи и ты, мой друг, не зови... ^ БЕЗУМНАЯ ЛЮБОВЬ Обречена на смерть безумная Любовь, Но где причины неизбежного конца? Цветка прекрасного, извечного венца... Что заставляет к Ней стремиться вновь и вновь? ^ Когда сердца опалены любви огнем, Как у Ромео и Джульетты, кто ведет, К незримой пропасти, настойчиво зовет Событья горькие в неведомый проем... Начало всех земных событий в тонком мире. Истоки тонкого начала - в небесах... ^ Истоки тех истоков в вечных полюсах Веретена Любви, звучащего в эфире... Обречена Любовь безумная на смерть... И, защищая плоть, зовем мы трезвый ум, Уничтожая чувства, крошим в море дум... И не расцветшие… вольются в круговерть. ^ Природа чувств великих бой ведет с умом, Волною света тень земную поглощая, И полюса миров к истоку возвращая, Где разум высший обретает вечный дом. ((())) В Твоих глазах я вижу небо звездной ночи И огоньки плывущих в море кораблей, Костры, пылающие страстностью Твоей И вдохновение. Ах, сладостные очи! Когда б не видела я глаз Твоих, то как Сумел бы свет преодолеть сей жизни мрак? ((())) Нарисовать нельзя все то, что вижу я: Миров динамику www.ronl.ru Реферат Этика О любви | Введение. Я дышу - и, значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу! / В.Высоцкий / Любви все возрасты покорны... О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы любви, научные определения, философские трактаты, словом, как поется в известной песне: “ О любви не говори, о ней все сказано... “. И все же для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, философия любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. А прошлый опыт - тот самый ориентир, который поможет преодолевать сомнения и познавать великое таинство этого вечного как мир и столь же загадочного слова - любовь! Любовь - понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бывает любовь живая и действенная. Бывает и отвлеченная, ни к чему не обвязывающая - к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины. Романисты и поэты, композиторы и художники романтической ориентации возвысили любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории. С этим можно и поспорить, но любовь может стать - и надолго - смыслом жизни человека, оттеснить все другие дела. Отсюда непреходящий интерес к природе любовного чувства, стремление понять: что же такое любовь? Существует, конечно, безбрежный мир искусства и литературы. Театр, кино, музыка, живопись, скульптура дают нетривиальное понимание любви, непосредственно формируют культуру любовного чувства. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые - собранные вместе - могли бы составить целые тома. Необозримо много, но в хрестоматийном виде - разрозненно, несистематично. Агностицизм объявляет любовь самой таинственной областью человеческих отношений: любовь не терпит прямого света и держится непониманием. Верно, любовь - это тайна. Но, как мне представляется, вопрос не в том, познаваема ли суть любви, а в том, какому виду знания она подвластна, каковы пути, способы, методы ее исследования. Такие научные дисциплины, как физиология, в том числе физиология высшей нервной деятельности, психология, конкретная социология, выявляют материальные основания любви, общественные условия ее возникновения и развития. Но в ее существе частные науки разобраться не могут. И этому есть причины. Любовь целостна и уникальна в каждом личном проявлении. Отдельные науки, “ухватив” нечто массовидное и повторяющееся в ее физиологии и общественном функционировании, разнимают ее на части и вынуждены пренебречь индивидуальностью любовного чувства, признав его непознаваемым средствами науки. Представить же себе специальную науку о любви - по крайней мере пока - невозможно. К счастью, наука и познание не тождественны. Существует безграничная, живая область повседневного мышления. Почти каждый человек вносит свое и в чувство любви, и в суждения о ней, причем самое возвышенное, яркое, меткое, бережно сохраняемое в неисчерпаемой сокровищнице общественного опыта. Повседневные, обыденные чувства, мысли, поступки людей всех эпох и наций, всех классов и сословий, всех профессий и возрастов, испытавших чувство любви, составляют важнейший источник искусства и особенно литературы, которые и вносят в ее понимание системность. Но любовь - это не счастливая случайность или мимолетный эпизод, а искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию. Именно об этом говорит в своей книге “Искусство любви” известный философ Эрих Фромм. “ Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины“. В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих каждому виду любви. Это давание, забота, ответственность. уважение и знание. Способность любви давать предполагает достижение “высокого уровня продуктивной ориентации”, в которой человек преодолевает желание нарцисса эксплуатировать других и накоплять и приобретает веру в свои собственные человеческие силы, отвагу полагаться на самого себя в достижении своих целей. “ Чем более недостает человеку этих черт, тем более он боится отдавать себя, - и, значит, любить “, - считает Фромм. То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не купает его, но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь. “ Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим “. Другой аспект любви - ответственность - есть ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть “ответственным” значит быть в состоянии и готовности “отвечать”. Любящий человек чувствует ответственность за своих ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. В любви между взрослыми людьми ответственность касается, главным образом, психических потребностей другого человека. Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было уважения в любви. “Уважение - это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность”. Таким образом, уважение предполагает отсутствие эксплуатации. “ Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы, чтоб он был, в качестве средства для моих целей “. “ Уважать человека невозможно, не зная его: забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание “. Фромм рассматривал любовь как один из путей познания “тайны человека”, а знание - как аспект любви, являющийся инструментом этого познания, позволяющий проникнуть в самую суть. Существует несколько видов любви, которые Фромм называет “объектами”: братская любовь, материнская любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к Богу. Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве, что все мы - одно. “ Любовь начинает проявляться только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях, “ - пишет Фромм. Материнская любовь, которую я бы назвала любовью родительской, не деля ее на любовь отца и любовь матери; по Фромму, - это любовь к беспомощному существу. Эротическая любовь, как то, что наиболее часто мы подразумеваем под словом “любовь” будет рассмотрена ниже. О любви к себе Э.Фромм говорит как о чувстве, не испытывая которого, невозможно любить кого-то другого. Любовь к Богу Фромм трактует как связующую нить человеческой души, как основу всех видов любви, способных в ней уместиться, как прародительницу родительской и эротической любви. Он говорит о ее сложной структуре и взаимосвязях со всеми гранями человеческого сознания. Но в этом, я считаю, с ним можно поспорить, так как существуют люди, за всю жизнь не познающие и не ощущающие потребности в любви к Богу, однако они становятся замечательными родителями, любящими супругами, великолепными друзьями. Возможно потому, что они исповедуют совсем другую религию - религию Любви. Абсолютно полная, всеохватная любовь органически включает в себя все эти виды. Но так уж повелось от века, что среди всех них наиболее соблазнительным и, как это не парадоксально, наиболее недоступным является тот, который Фромм назвал “эротической любовью”, любовь двух взрослых людей друг к другу, любовь, жаждущая полного слияния, единства с любимым человеком. Она по своей природе исключительна, а не всеобща. Поэтому она существует не только в органическом единстве с остальными видами любви, но и как относительно самостоятельное стремление, потребность и проявление. Мы можем возмущаться этим, можем осуждать аморальность любовных отношений, не скрепленных семейно- брачными, интеллектуально-эмоциональными или другими высшими творческими узами, однако они все же останутся реальностью, которую необходимо подробнее объяснить и которой предстоит научиться управлять. “ Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием “влюбленности”, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми, “ - пишет Эрих Фромм. Но тут, как мне кажется, он сам, в свою очередь, несколько путает понятия “влюбленность” и “страсть”. Влюбленность чаще всего - чувство “я-центрическое”, чувство для себя. Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она мельче проникает в его душевные глубины и поэтому меньше меняет его, быстрее гаснет. Любовь поражает человека глубже влюбленности, она проникает во все самые потаенные уголки его души, заполняет всю ее - и поэтому дольше живет в человеке и больше меняет его. Отсутствие эгоизма и двуцентричность любви - это, видимо, ее основа основ, ее самое человечное свойство и главный, наверное, водораздел, который отличает ее от влюбленности. Но в основе и того, и другого лежит страсть. Та самая страсть, которая двух почти незнакомых людей вдруг яростно швыряет друг к другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть! И ведь какая силища у этой страсти! Поставь между влюбленными стенку - пробьют, выкопай ров - перепрыгнут, пусти реку - переплывут. Это не рассуждающий, неудержимый порыв. Страсть ломает заборы и рвет колючую проволоку, но с той же безоглядной решимостью разносит стены жилья и шагает по чужим костям. Не зря страсть так часто называют слепой. Однако, слепа, слепа, а что надо видит великолепно, ведь не от каждой спички этот пожар разгорается, не к каждому встречному швыряет с безудержной силой. Загадочное это чувство из несчетной толпы довольно точно выбирает единственного. Но кроме страсти необходимо и что-то еще. Потому что после того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения, и чем останется для человека этот порыв - мимолетной влюбленностью или всепоглощающей любовью - зависит не только от сексуального влечения. По мнению некоторых философов, любовь - духовное по своей сути состояние, которое только и дает человеческое право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно, как нежное чувство леди Каслвуд к преданному ей воспитателю ее детей ( “История Генри Эсмонда” У.Теккерея ). Но особенно поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности. Почему, в самом деле, мужчина и женщина, дотоле совсем незнакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту будто в единое существо. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла осознать его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но если внешних препятствий нет, любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной, как верное чувство мифических Филемона и Бавкиды. Чем объяснить это? Называемые причины обыкновенно сводятся к двум: действительное или мнимое соответствие ранее взлелеянному в душе образцу; любовное ослепление, зачастую в самих недостатках любимого видящее его неповторимую привлекательность. Из этого делают вывод, будто любовь возникает и развивается вопреки здравому смыслу и логике, будто она в принципе иррациональна. Но нет, не в капризе сердца тут суть. Мудрая проницательность и удивительная точность интуитивной оценки любимого, озаряющие сердце и разум предчувствием счастья, не противоречат разумности. Интуиция - просто скрытая и очень “быстрая” логика. Вопрос, за что люди любят друг друга, не следует третировать как неуместный и нетонкий. Это необходимый вопрос. В его решениях господствует предельная неясность. Сказать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или что любят только за высокие проявления человеческого в человеке, значит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведомую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую ее черту - требовательную избирательность. И все же перспективное для философского подхода упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда качества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются качествами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров, интересов и пр., что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, контурно обрисовывающая глубинное противоречие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит раскрыть в ее бесчисленных проявлениях. Мы приблизились к вопросу о свободе и необходимости любви. Художественная литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависимости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их - вполне возможно. Любовь неподкупна. Любовь находит тысячи путей, чтобы вырваться из плена, она - сфера особого рода свободы, в чем видится одна из примет ее глубинной сути. Ее свобода и ее необходимость - в ней самой. Ведь и помимо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освещенная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви. Свобода любви естественно выражается в богатстве ее проявлений. Доминанты восхищения, жалости, преклонения, даже тщеславия, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека, и стоит заметить, что если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде всего на потенциальные духовные возможности любимого - пусть даже им никогда не суждено реализоваться. Возьмем самые крайние, экстремальные случаи. Взбаломошность, неуравновешенность, бесконечные капризы “падшей” и очаровательной Манон Леско гибельны для любящего ее кавалера де Гриё. Но он чувствует, что за всем этим скрыто неизмеримое духовное богатство, тоска но настоящей любви, по материнству, и остается верным Манон, несмотря ни на что (“Манон Леско” Прево). Беззаветная любовь прекрасных и нравственных женщин к осужденному молвой Дон Жуану (тема многих романов, драм, опер, произведений живописи, начинач со средневековья и до нашего времени) на первый взгляд необъяснима. В действительности она предопределена не столько его “роковой” внешней привлекательностью, сколько широтой и твердостью натуры, не склонившейся ни перед обычаем и общественным мнением, ни перед законом, ни перед тотальным господством религии и угрозой вечной гибели души... Манон Леско и Дон Жуан взыскуют счастье и обещают его другим. Но дать не могут. В тщетной погоне за полнотой физического, умственного и нравственного совершенства, расколотого на части в разных мужчинах и женщинах, они и сами несчастливы. Главная вина за то, что их человеческие возможности приобретают извращенный вид, а чувство любви преломляется в игру бесчестных уловок, лежит не на них самих, а на общественных обстоятельствах - в данном случае эпохи распада европейского феодализма. Перед нами еще одна антиномия любви - противостояние неисчерпаемых возможностей человека и их усеченной реализации в жизни. Это возвращает к проблеме устойчивости, единственности, наконец, “вечности” любви - но уже в ином ракурсе. Чувство любви существовало не всегда, оно есть продукт истории. Стендаль назвал его чудом цивилизации. Сотни тысяч лет люди на земле воспроизводили себе подобных. Сексуальная эмоция бросала одного питекантропа в объятия другого, то же было и с их потомками неандертальцами. Но эволюция меняла чувственный спектр человека. И примерно пять тысяч лет назад - так полагают ученые - мы осложнили себе жизнь феноменом любви. Жена бога Осириса Изида, воскресившая слезами усопшего мужа, считается родоначальницей всех любящих. Но придя на смену животной привязанности первобытных людей к особи или особям противоположного пола, любовь была куплена дорогой ценой. По мнению классиков марксизма, начало цивилизации совпало с первым классовым угнетением и с порабощением женского пола мужским. Рабство и любовь! Несовместимые по сути, они парадоксально слились воедино не только в рабовладении, но и в феодальном, в капиталистическом обществе. В этих условиях любовь - ради своего сохранения - вынуждена была укрываться от контроля. И с самым скромным успехом. В “Страданиях юного Вертера” Гёте или в “Блеске и нищете куртизанок” Бальзака показано, как полное, всезахватывающее чувство молодой любви, осужденное общественным мнением, переходит в предельно трагическую фазу. Безвозвратная утрата любимого существа толкает Вертера и прекрасную Эстер к тому, чтобы предпочесть смерть отныне пустой жизни. Но за этим решением стоит не от них зависящий безапелляционный приговор: их конец по существу насильственен. Однажды появившись, любовь прочно заняла свое место в жизни. Ее обожествляли и проклинали, в ее честь возводили дворцы и храмы, ее сажали в тюрьмы и сжигали на кострах. Затем одумывались, собирали пепел и вновь поклонялись. В двадцатом веке, когда люди стараются все явления систематизировать, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и определили шесть разновидностей, шесть “цветов” любви. Первая встреча с любовью у человека бывает в возрасте раннем, лет в одиннадцать-тринадцать. Как-то ни с того ни с сего давно знакомый гражданин в веснушках и с оттопыренными ушами или похожая на вешалку для собственной одежды смешливая гражданка начинают привлекать чье-то внимание. Одной девочке почему-то хочется во время перемены “случайно” задеть рукой гражданина. А одному мальчику - гражданку за косу дернуть, если таковая имеется. Вот это неожиданно возникшее влечение и есть первый, робкий еще признак проклевывающегося чувства. Любовь всегда начинается с влечения, как уже говорилось выше. Что-то такое замечаем мы в другом человеке, что заставляет нас думать о нем, тревожит. “Цвет” любви, о котором идет речь, называется агапэ. Тревога, мучительная и в то же время радостная, свойственная агапэ, поднимает подростка над самим собой, делает духовно богаче, помогает взрослеть. Агапэ - чувство асексуальное, не секс верховодит. Природа хранит юную душу от похоти. Но вслед за ним приходит к человеку любовь нового “цвета” - эрос . Стихия, а не чувство. По силе эмоционального воздействия ничто на земле не может сравниться с эросом. Эрос - это настоящая страсть, она захватывает человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому и носит это чувство название “безрассудная любовь”. Быть вместе, никого не видеть и не слышать, обо всем на свете забыть хотят люди, охваченные эросом. При эросе поступками движет истинная половая любовь, высшая степень доверия между женщиной и мужчиной. В романе Стендаля “Красное и черное” Матильда с душевным трепетом признается в любви Жюльену Сорелю: “Я отрекаюсь от своего разума - будь моим повелителем!” Существует на свете и людус, любовь-игра. Нет при людусе ни глубины чувств, ни настоящей преданности, нет тревоги за себя и любимого человека, не цвет, а расцветочка, пестренький ситчик чувств, дешевенький и общедоступный. Сегодня ты со мной, завтра - с другим, послезавтра мы снова вместе, и никаких слез, упреков, взаимных обещаний. Игра, в которую играют все, кому не лень. И, тем не менее, это любовь, потому как начинается людус с влечения. “Нравится!” - решает про себя юноша (или девушка) и делает шаг навстречу человеку, которого выделил из всех. Бывает людус веселый, озорной, шутливый, вроде детской полузабытой игры в прятки: и хочется выскочить из укрытия собственных представлений о том, что такое хорошо, что такое плохо, и вроде страшновато. С одной стороны, и приятно, и как-то по-особому тепло с этим человеком. Но, с другой - при расставании тоска не гложет. Одно время людус даже был в моде, считался современным видом межличностных отношений. Но потом люди стали постепенно уставать от дешевки, все больше жизненного пространства в человеческом сообществе отвоевывало себе микрообщество “Ты и Я”. Людус притупляет чувство, оно не развивается вглубь, качество отношений подменяется количеством партнеров, не давая возможности подняться выше эмоций, влечения. Психологические разновидности, “цвета” любви могут переходить друг в друга, видоизменяться, углубляться или, напротив, затухать, становиться более поверхностными. Людус, кстати, иногда бывает прелюдией эроса. При прагме, рассудочной любви, рядом с влечением, эмоцией, страстью, стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков. Человек встречает привлекательного партнера, испытывает к нему или к ней легкое влечение и сейчас же начинает анализировать: “ А сколько зарабатывает ее отец? “, “ А его бабушка согласится отдать нам квартиру? “ и так далее, и так далее. Скучно это, но некоторым нравится. Мания - любовь-тревога, любовь-тоска. Мания - чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее. вечная неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие. Большое терпение надо иметь, чтобы понять, а то и простить мучимого манией. Сторге - любовь-дружба. Это когда все ясно, хорошо, спокойно, но не пресно, не скучно. Сторге - само доверие, сторге - с улыбкой, умеет ждать и прощать, сторге - терпеливое чувство. Сторге и мания - в какой-то степени антиподы. Мания - постоянное беспокойство: любит - не любит? Меня - не меня? Как посмотрел? Почему не туда села? И тому подобное. Итак, начинается любая любовь с влечения, страсти. И только постепенно, проходя через сознание, она превращается в чувство. Хотя надо честно отметить, что некоторые люди так до него и не дорастают. В лучшем случае они могут позволить себе общедоступный людус или пресную прагму. Живая индивидуальность любви, пусть даже в особых социальных обстоятельствах ее развития, для философии в отличие от искусства есть воплощенная абстракция. Это определяется конкретной целью философского исследования. Опираясь на массовидные проявления и условия жизни любви, разветвленными корнями своего древа уходящими в глубины общественной почвы, на трагические уроки ее многовекового крестного пути, отображенного литературой и искусством, философия следует от ее индивидуальных значений, то особенного и типического к ее общей социальной значимости и функциям, к пониманию ее общественных противоречий. Конкретность любви для философии должна приобрести вид всеобщего и всесторонне объясненного социального чувства и отношения. Любовь - маленькое, но сложно устроенное государство. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежней, чем долгая изматывающая борьба за власть. В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос “кто кого?” еще не стоит. Мы уступаем друг другу радостно, как уступают ребенку в беге наперегонки. Но ссора, другая - и кончился праздник. А в будни уже не до игры. И вот каждый обиженно и скандально требует то, что ему недодано. А ведь любовь - это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков. А сильная любовь- это эксперимент на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит, порой, до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого. Джульетта, Вертер, цвейговская Эдит невольно испытывали предел эмоциональных возможностей человека, как космонавт или врач изучают предел возможностей физических. Никто из них не хотел умирать. Но все они шли по краю пропасти - и сорвались. Но я категорически против самоубийств. Прекрасно понимаю родителей, которые уговаривают детей любить разумно, не рискуя ни репутацией, ни здоровьем, ни тем более жизнью. Девичья честь, проверка чувств, серьезное отношение к браку - все к месту, все так. Но, увы, не меньше, чем эти проверенные правила, человечеству нужны исключения из них. Нужна девочка, ищущая яд на губах мертвого Ромео. Мученики и герои любви, как ученые, как великие мореплаватели, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Безумная Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горестным опытом, становилось чуть-чуть счастливее. 2. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992. 3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989. 4. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984. 5. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992. 6. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990 Одесский Национальный Морской университетО ЛЮБВИРеферат по эстетике студентки ФЭУ 1к. 2гр. Андроновой АнныОдесса2004 Содержание: 1. Введение 2. Понятие любви 3. Виды любви 4. «Цвета» любви 5. Список используемой литературы | Проверил: Попов А.П. Выполнил: студентка 2 курса ФЭУ 821г Лещанкина Е. Н. Владивосток 2003 г. Введение.......................................................................3 Понятие Любви..................................................................4 Виды любви.....................................................................8 “Цвета“ любви.................................................................15 Список литературы:............................................................18 Введение. Я дышу - и, значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу! / В.Высоцкий / Любви все возрасты покорны... О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы любви, научные определения, философские трактаты, словом, как поется в известной песне: “ О любви не говори, о ней все сказано... “. И все же для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, философия любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. А прошлый опыт - тот самый ориентир, который поможет преодолевать сомнения и познавать великое таинство этого вечного как мир и столь же загадочного слова - любовь! Любовь - понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бывает любовь живая и действенная. Бывает и отвлеченная, ни к чему не обвязывающая - к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины. Романисты и поэты, композиторы и художники романтической ориентации возвысили любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории. С этим можно и поспорить, но любовь может стать - и надолго - смыслом жизни человека, оттеснить все другие дела. Отсюда непреходящий интерес к природе любовного чувства, стремление понять: что же такое любовь? Существует, конечно, безбрежный мир искусства и литературы. Театр, кино, музыка, живопись, скульптура дают нетривиальное понимание любви, непосредственно формируют культуру любовного чувства. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые - собранные вместе - могли бы составить целые тома. Необозримо много, но в хрестоматийном виде - разрозненно, несистематично. Агностицизм объявляет любовь самой таинственной областью человеческих отношений: любовь не терпит прямого света и держится непониманием. Верно, любовь - это тайна. Но, как мне представляется, вопрос не в том, познаваема ли суть любви, а в том, какому виду знания она подвластна, каковы пути, способы, методы ее исследования. Такие научные дисциплины, как физиология, в том числе физиология высшей нервной деятельности, психология, конкретная социология, выявляют материальные основания любви, общественные условия ее возникновения и развития. Но в ее существе частные науки разобраться не могут. И этому есть причины. Любовь целостна и уникальна в каждом личном проявлении. Отдельные науки, “ухватив” нечто массовидное и повторяющееся в ее физиологии и общественном функционировании, разнимают ее на части и вынуждены пренебречь индивидуальностью любовного чувства, признав его непознаваемым средствами науки. Представить же себе специальную науку о любви - по крайней мере пока - невозможно. К счастью, наука и познание не тождественны. Существует безграничная, живая область повседневного мышления. Почти каждый человек вносит свое и в чувство любви, и в суждения о ней, причем самое возвышенное, яркое, меткое, бережно сохраняемое в неисчерпаемой сокровищнице общественного опыта. Повседневные, обыденные чувства, мысли, поступки людей всех эпох и наций, всех классов и сословий, всех профессий и возрастов, испытавших чувство любви, составляют важнейший источник искусства и особенно литературы, которые и вносят в ее понимание системность. Но любовь - это не счастливая случайность или мимолетный эпизод, а искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию. Именно об этом говорит в своей книге “Искусство любви” известный философ Эрих Фромм. “ Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины“. В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих каждому виду любви. Это давание, забота, ответственность. уважение и знание. Способность любви давать предполагает достижение “высокого уровня продуктивной ориентации”, в которой человек преодолевает желание нарцисса эксплуатировать других и накоплять и приобретает веру в свои собственные человеческие силы, отвагу полагаться на самого себя в достижении своих целей. “ Чем более недостает человеку этих черт, тем более он боится отдавать себя, - и, значит, любить “, - считает Фромм. То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не купает его, но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь. “ Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим “. Другой аспект любви - ответственность - есть ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть “ответственным” значит быть в состоянии и готовности “отвечать”. Любящий человек чувствует ответственность за своих ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. В любви между взрослыми людьми ответственность касается, главным образом, психических потребностей другого человека. Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было уважения в любви. “Уважение - это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность”. Таким образом, уважение предполагает отсутствие эксплуатации. “ Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы, чтоб он был, в качестве средства для моих целей “. “ Уважать человека невозможно, не зная его: забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание “. Фромм рассматривал любовь как один из путей познания “тайны человека”, а знание - как аспект любви, являющийся инструментом этого познания, позволяющий проникнуть в самую суть. Существует несколько видов любви, которые Фромм называет “объектами”: братская любовь, материнская любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к Богу. Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве, что все мы - одно. “ Любовь начинает проявляться только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях, “ - пишет Фромм. Материнская любовь, которую я бы назвала любовью родительской, не деля ее на любовь отца и любовь матери; по Фромму, - это любовь к беспомощному существу. Эротическая любовь, как то, что наиболее часто мы подразумеваем под словом “любовь” будет рассмотрена ниже. О любви к себе Э.Фромм говорит как о чувстве, не испытывая которого, невозможно любить кого-то другого. Любовь к Богу Фромм трактует как связующую нить человеческой души, как основу всех видов любви, способных в ней уместиться, как прародительницу родительской и эротической любви. Он говорит о ее сложной структуре и взаимосвязях со всеми гранями человеческого сознания. Но в этом, я считаю, с ним можно поспорить, так как существуют люди, за всю жизнь не познающие и не ощущающие потребности в любви к Богу, однако они становятся замечательными родителями, любящими супругами, великолепными друзьями. Возможно потому, что они исповедуют совсем другую религию - религию Любви. Абсолютно полная, всеохватная любовь органически включает в себя все эти виды. Но так уж повелось от века, что среди всех них наиболее соблазнительным и, как это не парадоксально, наиболее недоступным является тот, который Фромм назвал “эротической любовью”, любовь двух взрослых людей друг к другу, любовь, жаждущая полного слияния, единства с любимым человеком. Она по своей природе исключительна, а не всеобща. Поэтому она существует не только в органическом единстве с остальными видами любви, но и как относительно самостоятельное стремление, потребность и проявление. Мы можем возмущаться этим, можем осуждать аморальность любовных отношений, не скрепленных семейно- брачными, интеллектуально-эмоциональными или другими высшими творческими узами, однако они все же останутся реальностью, которую необходимо подробнее объяснить и которой предстоит научиться управлять. “ Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием “влюбленности”, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми, “ - пишет Эрих Фромм. Но тут, как мне кажется, он сам, в свою очередь, несколько путает понятия “влюбленность” и “страсть”. Влюбленность чаще всего - чувство “я-центрическое”, чувство для себя. Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она мельче проникает в его душевные глубины и поэтому меньше меняет его, быстрее гаснет. Любовь поражает человека глубже влюбленности, она проникает во все самые потаенные уголки его души, заполняет всю ее - и поэтому дольше живет в человеке и больше меняет его. Отсутствие эгоизма и двуцентричность любви - это, видимо, ее основа основ, ее самое человечное свойство и главный, наверное, водораздел, который отличает ее от влюбленности. Но в основе и того, и другого лежит страсть. Та самая страсть, которая двух почти незнакомых людей вдруг яростно швыряет друг к другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть! И ведь какая силища у этой страсти! Поставь между влюбленными стенку - пробьют, выкопай ров - перепрыгнут, пусти реку - переплывут. Это не рассуждающий, неудержимый порыв. Страсть ломает заборы и рвет колючую проволоку, но с той же безоглядной решимостью разносит стены жилья и шагает по чужим костям. Не зря страсть так часто называют слепой. Однако, слепа, слепа, а что надо видит великолепно, ведь не от каждой спички этот пожар разгорается, не к каждому встречному швыряет с безудержной силой. Загадочное это чувство из несчетной толпы довольно точно выбирает единственного. Но кроме страсти необходимо и что-то еще. Потому что после того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения, и чем останется для человека этот порыв - мимолетной влюбленностью или всепоглощающей любовью - зависит не только от сексуального влечения. По мнению некоторых философов, любовь - духовное по своей сути состояние, которое только и дает человеческое право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно, как нежное чувство леди Каслвуд к преданному ей воспитателю ее детей ( “История Генри Эсмонда” У.Теккерея ). Но особенно поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности. Почему, в самом деле, мужчина и женщина, дотоле совсем незнакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту будто в единое существо. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла осознать его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но если внешних препятствий нет, любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной, как верное чувство мифических Филемона и Бавкиды. Чем объяснить это? Называемые причины обыкновенно сводятся к двум: действительное или мнимое соответствие ранее взлелеянному в душе образцу; любовное ослепление, зачастую в самих недостатках любимого видящее его неповторимую привлекательность. Из этого делают вывод, будто любовь возникает и развивается вопреки здравому смыслу и логике, будто она в принципе иррациональна. Но нет, не в капризе сердца тут суть. Мудрая проницательность и удивительная точность интуитивной оценки любимого, озаряющие сердце и разум предчувствием счастья, не противоречат разумности. Интуиция - просто скрытая и очень “быстрая” логика. Вопрос, за что люди любят друг друга, не следует третировать как неуместный и нетонкий. Это необходимый вопрос. В его решениях господствует предельная неясность. Сказать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или что любят только за высокие проявления человеческого в человеке, значит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведомую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую ее черту - требовательную избирательность. И все же перспективное для философского подхода упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда качества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются качествами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров, интересов и пр., что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, контурно обрисовывающая глубинное противоречие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит раскрыть в ее бесчисленных проявлениях. Мы приблизились к вопросу о свободе и необходимости любви. Художественная литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависимости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их - вполне возможно. Любовь неподкупна. Любовь находит тысячи путей, чтобы вырваться из плена, она - сфера особого рода свободы, в чем видится одна из примет ее глубинной сути. Ее свобода и ее необходимость - в ней самой. Ведь и помимо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освещенная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви. Свобода любви естественно выражается в богатстве ее проявлений. Доминанты восхищения, жалости, преклонения, даже тщеславия, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека, и стоит заметить, что если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде всего на потенциальные духовные возможности любимого - пусть даже им никогда не суждено реализоваться. Возьмем самые крайние, экстремальные случаи. Взбаломошность, неуравновешенность, бесконечные капризы “падшей” и очаровательной Манон Леско гибельны для любящего ее кавалера де Гриё. Но он чувствует, что за всем этим скрыто неизмеримое духовное богатство, тоска но настоящей любви, по материнству, и остается верным Манон, несмотря ни на что (“Манон Леско” Прево). Беззаветная любовь прекрасных и нравственных женщин к осужденному молвой Дон Жуану (тема многих романов, драм, опер, произведений живописи, начинач со средневековья и до нашего времени) на первый взгляд необъяснима. В действительности она предопределена не столько его “роковой” внешней привлекательностью, сколько широтой и твердостью натуры, не склонившейся ни перед обычаем и общественным мнением, ни перед законом, ни перед тотальным господством религии и угрозой вечной гибели души... Манон Леско и Дон Жуан взыскуют счастье и обещают его другим. Но дать не могут. В тщетной погоне за полнотой физического, умственного и нравственного совершенства, расколотого на части в разных мужчинах и женщинах, они и сами несчастливы. Главная вина за то, что их человеческие возможности приобретают извращенный вид, а чувство любви преломляется в игру бесчестных уловок, лежит не на них самих, а на общественных обстоятельствах - в данном случае эпохи распада европейского феодализма. Перед нами еще одна антиномия любви - противостояние неисчерпаемых возможностей человека и их усеченной реализации в жизни. Это возвращает к проблеме устойчивости, единственности, наконец, “вечности” любви - но уже в ином ракурсе. Чувство любви существовало не всегда, оно есть продукт истории. Стендаль назвал его чудом цивилизации. Сотни тысяч лет люди на земле воспроизводили себе подобных. Сексуальная эмоция бросала одного питекантропа в объятия другого, то же было и с их потомками неандертальцами. Но эволюция меняла чувственный спектр человека. И примерно пять тысяч лет назад - так полагают ученые - мы осложнили себе жизнь феноменом любви. Жена бога Осириса Изида, воскресившая слезами усопшего мужа, считается родоначальницей всех любящих. Но придя на смену животной привязанности первобытных людей к особи или особям противоположного пола, любовь была куплена дорогой ценой. По мнению классиков марксизма, начало цивилизации совпало с первым классовым угнетением и с порабощением женского пола мужским. Рабство и любовь! Несовместимые по сути, они парадоксально слились воедино не только в рабовладении, но и в феодальном, в капиталистическом обществе. В этих условиях любовь - ради своего сохранения - вынуждена была укрываться от контроля. И с самым скромным успехом. В “Страданиях юного Вертера” Гёте или в “Блеске и нищете куртизанок” Бальзака показано, как полное, всезахватывающее чувство молодой любви, осужденное общественным мнением, переходит в предельно трагическую фазу. Безвозвратная утрата любимого существа толкает Вертера и прекрасную Эстер к тому, чтобы предпочесть смерть отныне пустой жизни. Но за этим решением стоит не от них зависящий безапелляционный приговор: их конец по существу насильственен. Однажды появившись, любовь прочно заняла свое место в жизни. Ее обожествляли и проклинали, в ее честь возводили дворцы и храмы, ее сажали в тюрьмы и сжигали на кострах. Затем одумывались, собирали пепел и вновь поклонялись. В двадцатом веке, когда люди стараются все явления систематизировать, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и определили шесть разновидностей, шесть “цветов” любви. Первая встреча с любовью у человека бывает в возрасте раннем, лет в одиннадцать-тринадцать. Как-то ни с того ни с сего давно знакомый гражданин в веснушках и с оттопыренными ушами или похожая на вешалку для собственной одежды смешливая гражданка начинают привлекать чье-то внимание. Одной девочке почему-то хочется во время перемены “случайно” задеть рукой гражданина. А одному мальчику - гражданку за косу дернуть, если таковая имеется. Вот это неожиданно возникшее влечение и есть первый, робкий еще признак проклевывающегося чувства. Любовь всегда начинается с влечения, как уже говорилось выше. Что-то такое замечаем мы в другом человеке, что заставляет нас думать о нем, тревожит. “Цвет” любви, о котором идет речь, называется агапэ. Тревога, мучительная и в то же время радостная, свойственная агапэ, поднимает подростка над самим собой, делает духовно богаче, помогает взрослеть. Агапэ - чувство асексуальное, не секс верховодит. Природа хранит юную душу от похоти. Но вслед за ним приходит к человеку любовь нового “цвета” - эрос . Стихия, а не чувство. По силе эмоционального воздействия ничто на земле не может сравниться с эросом. Эрос - это настоящая страсть, она захватывает человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому и носит это чувство название “безрассудная любовь”. Быть вместе, никого не видеть и не слышать, обо всем на свете забыть хотят люди, охваченные эросом. При эросе поступками движет истинная половая любовь, высшая степень доверия между женщиной и мужчиной. В романе Стендаля “Красное и черное” Матильда с душевным трепетом признается в любви Жюльену Сорелю: “Я отрекаюсь от своего разума - будь моим повелителем!” Существует на свете и людус, любовь-игра. Нет при людусе ни глубины чувств, ни настоящей преданности, нет тревоги за себя и любимого человека, не цвет, а расцветочка, пестренький ситчик чувств, дешевенький и общедоступный. Сегодня ты со мной, завтра - с другим, послезавтра мы снова вместе, и никаких слез, упреков, взаимных обещаний. Игра, в которую играют все, кому не лень. И, тем не менее, это любовь, потому как начинается людус с влечения. “Нравится!” - решает про себя юноша (или девушка) и делает шаг навстречу человеку, которого выделил из всех. Бывает людус веселый, озорной, шутливый, вроде детской полузабытой игры в прятки: и хочется выскочить из укрытия собственных представлений о том, что такое хорошо, что такое плохо, и вроде страшновато. С одной стороны, и приятно, и как-то по-особому тепло с этим человеком. Но, с другой - при расставании тоска не гложет. Одно время людус даже был в моде, считался современным видом межличностных отношений. Но потом люди стали постепенно уставать от дешевки, все больше жизненного пространства в человеческом сообществе отвоевывало себе микрообщество “Ты и Я”. Людус притупляет чувство, оно не развивается вглубь, качество отношений подменяется количеством партнеров, не давая возможности подняться выше эмоций, влечения. Психологические разновидности, “цвета” любви могут переходить друг в друга, видоизменяться, углубляться или, напротив, затухать, становиться более поверхностными. Людус, кстати, иногда бывает прелюдией эроса. При прагме, рассудочной любви, рядом с влечением, эмоцией, страстью, стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков. Человек встречает привлекательного партнера, испытывает к нему или к ней легкое влечение и сейчас же начинает анализировать: “ А сколько зарабатывает ее отец? “, “ А его бабушка согласится отдать нам квартиру? “ и так далее, и так далее. Скучно это, но некоторым нравится. Мания - любовь-тревога, любовь-тоска. Мания - чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее. вечная неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие. Большое терпение надо иметь, чтобы понять, а то и простить мучимого манией. Сторге - любовь-дружба. Это когда все ясно, хорошо, спокойно, но не пресно, не скучно. Сторге - само доверие, сторге - с улыбкой, умеет ждать и прощать, сторге - терпеливое чувство. Сторге и мания - в какой-то степени антиподы. Мания - постоянное беспокойство: любит - не любит? Меня - не меня? Как посмотрел? Почему не туда села? И тому подобное. Итак, начинается любая любовь с влечения, страсти. И только постепенно, проходя через сознание, она превращается в чувство. Хотя надо честно отметить, что некоторые люди так до него и не дорастают. В лучшем случае они могут позволить себе общедоступный людус или пресную прагму. Живая индивидуальность любви, пусть даже в особых социальных обстоятельствах ее развития, для философии в отличие от искусства есть воплощенная абстракция. Это определяется конкретной целью философского исследования. Опираясь на массовидные проявления и условия жизни любви, разветвленными корнями своего древа уходящими в глубины общественной почвы, на трагические уроки ее многовекового крестного пути, отображенного литературой и искусством, философия следует от ее индивидуальных значений, то особенного и типического к ее общей социальной значимости и функциям, к пониманию ее общественных противоречий. Конкретность любви для философии должна приобрести вид всеобщего и всесторонне объясненного социального чувства и отношения. Любовь - маленькое, но сложно устроенное государство. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежней, чем долгая изматывающая борьба за власть. В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос “кто кого?” еще не стоит. Мы уступаем друг другу радостно, как уступают ребенку в беге наперегонки. Но ссора, другая - и кончился праздник. А в будни уже не до игры. И вот каждый обиженно и скандально требует то, что ему недодано. А ведь любовь - это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков. А сильная любовь- это эксперимент на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит, порой, до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого. Джульетта, Вертер, цвейговская Эдит невольно испытывали предел эмоциональных возможностей человека, как космонавт или врач изучают предел возможностей физических. Никто из них не хотел умирать. Но все они шли по краю пропасти - и сорвались. Но я категорически против самоубийств. Прекрасно понимаю родителей, которые уговаривают детей любить разумно, не рискуя ни репутацией, ни здоровьем, ни тем более жизнью. Девичья честь, проверка чувств, серьезное отношение к браку - все к месту, все так. Но, увы, не меньше, чем эти проверенные правила, человечеству нужны исключения из них. Нужна девочка, ищущая яд на губах мертвого Ромео. Мученики и герои любви, как ученые, как великие мореплаватели, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Безумная Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горестным опытом, становилось чуть-чуть счастливее. 1. Василев К. Любовь. М.: Прогресс, 1992. 2. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992. 3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989. 4. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984. 5. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992. 6. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990 | Введение. Я дышу - и, значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу! / В.Высоцкий / Любви все возрасты покорны... О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы любви, научные определения, философские трактаты, словом, как поется в известной песне: “ О любви не говори, о ней все сказано... “. И все же для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, философия любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. А прошлый опыт - тот самый ориентир, который поможет преодолевать сомнения и познавать великое таинство этого вечного как мир и столь же загадочного слова - любовь! Любовь - понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бывает любовь живая и действенная. Бывает и отвлеченная, ни к чему не обвязывающая - к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины. Романисты и поэты, композиторы и художники романтической ориентации возвысили любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории. С этим можно и поспорить, но любовь может стать - и надолго - смыслом жизни человека, оттеснить все другие дела. Отсюда непреходящий интерес к природе любовного чувства, стремление понять: что же такое любовь? Существует, конечно, безбрежный мир искусства и литературы. Театр, кино, музыка, живопись, скульптура дают нетривиальное понимание любви, непосредственно формируют культуру любовного чувства. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые - собранные вместе - могли бы составить целые тома. Необозримо много, но в хрестоматийном виде - разрозненно, несистематично. Агностицизм объявляет любовь самой таинственной областью человеческих отношений: любовь не терпит прямого света и держится непониманием. Верно, любовь - это тайна. Но, как мне представляется, вопрос не в том, познаваема ли суть любви, а в том, какому виду знания она подвластна, каковы пути, способы, методы ее исследования. Такие научные дисциплины, как физиология, в том числе физиология высшей нервной деятельности, психология, конкретная социология, выявляют материальные основания любви, общественные условия ее возникновения и развития. Но в ее существе частные науки разобраться не могут. И этому есть причины. Любовь целостна и уникальна в каждом личном проявлении. Отдельные науки, “ухватив” нечто массовидное и повторяющееся в ее физиологии и общественном функционировании, разнимают ее на части и вынуждены пренебречь индивидуальностью любовного чувства, признав его непознаваемым средствами науки. Представить же себе специальную науку о любви - по крайней мере пока - невозможно. К счастью, наука и познание не тождественны. Существует безграничная, живая область повседневного мышления. Почти каждый человек вносит свое и в чувство любви, и в суждения о ней, причем самое возвышенное, яркое, меткое, бережно сохраняемое в неисчерпаемой сокровищнице общественного опыта. Повседневные, обыденные чувства, мысли, поступки людей всех эпох и наций, всех классов и сословий, всех профессий и возрастов, испытавших чувство любви, составляют важнейший источник искусства и особенно литературы, которые и вносят в ее понимание системность. Но любовь - это не счастливая случайность или мимолетный эпизод, а искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию. Именно об этом говорит в своей книге “Искусство любви” известный философ Эрих Фромм. “ Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины“. В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих каждому виду любви. Это давание, забота, ответственность. уважение и знание. Способность любви давать предполагает достижение “высокого уровня продуктивной ориентации”, в которой человек преодолевает желание нарцисса эксплуатировать других и накоплять и приобретает веру в свои собственные человеческие силы, отвагу полагаться на самого себя в достижении своих целей. “ Чем более недостает человеку этих черт, тем более он боится отдавать себя, - и, значит, любить “, - считает Фромм. То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не купает его, но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь. “ Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим “. Другой аспект любви - ответственность - есть ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть “ответственным” значит быть в состоянии и готовности “отвечать”. Любящий человек чувствует ответственность за своих ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. В любви между взрослыми людьми ответственность касается, главным образом, психических потребностей другого человека. Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было уважения в любви. “Уважение - это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность”. Таким образом, уважение предполагает отсутствие эксплуатации. “ Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы, чтоб он был, в качестве средства для моих целей “. “ Уважать человека невозможно, не зная его: забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание “. Фромм рассматривал любовь как один из путей познания “тайны человека”, а знание - как аспект любви, являющийся инструментом этого познания, позволяющий проникнуть в самую суть. Существует несколько видов любви, которые Фромм называет “объектами”: братская любовь, материнская любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к Богу. Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве, что все мы - одно. “ Любовь начинает проявляться только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях, “ - пишет Фромм. Материнская любовь, которую я бы назвала любовью родительской, не деля ее на любовь отца и любовь матери; по Фромму, - это любовь к беспомощному существу. Эротическая любовь, как то, что наиболее часто мы подразумеваем под словом “любовь” будет рассмотрена ниже. О любви к себе Э.Фромм говорит как о чувстве, не испытывая которого, невозможно любить кого-то другого. Любовь к Богу Фромм трактует как связующую нить человеческой души, как основу всех видов любви, способных в ней уместиться, как прародительницу родительской и эротической любви. Он говорит о ее сложной структуре и взаимосвязях со всеми гранями человеческого сознания. Но в этом, я считаю, с ним можно поспорить, так как существуют люди, за всю жизнь не познающие и не ощущающие потребности в любви к Богу, однако они становятся замечательными родителями, любящими супругами, великолепными друзьями. Возможно потому, что они исповедуют совсем другую религию - религию Любви. Абсолютно полная, всеохватная любовь органически включает в себя все эти виды. Но так уж повелось от века, что среди всех них наиболее соблазнительным и, как это не парадоксально, наиболее недоступным является тот, который Фромм назвал “эротической любовью”, любовь двух взрослых людей друг к другу, любовь, жаждущая полного слияния, единства с любимым человеком. Она по своей природе исключительна, а не всеобща. Поэтому она существует не только в органическом единстве с остальными видами любви, но и как относительно самостоятельное стремление, потребность и проявление. Мы можем возмущаться этим, можем осуждать аморальность любовных отношений, не скрепленных семейно- брачными, интеллектуально-эмоциональными или другими высшими творческими узами, однако они все же останутся реальностью, которую необходимо подробнее объяснить и которой предстоит научиться управлять. “ Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием “влюбленности”, внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми, “ - пишет Эрих Фромм. Но тут, как мне кажется, он сам, в свою очередь, несколько путает понятия “влюбленность” и “страсть”. Влюбленность чаще всего - чувство “я-центрическое”, чувство для себя. Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она мельче проникает в его душевные глубины и поэтому меньше меняет его, быстрее гаснет. Любовь поражает человека глубже влюбленности, она проникает во все самые потаенные уголки его души, заполняет всю ее - и поэтому дольше живет в человеке и больше меняет его. Отсутствие эгоизма и двуцентричность любви - это, видимо, ее основа основ, ее самое человечное свойство и главный, наверное, водораздел, который отличает ее от влюбленности. Но в основе и того, и другого лежит страсть. Та самая страсть, которая двух почти незнакомых людей вдруг яростно швыряет друг к другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть! И ведь какая силища у этой страсти! Поставь между влюбленными стенку - пробьют, выкопай ров - перепрыгнут, пусти реку - переплывут. Это не рассуждающий, неудержимый порыв. Страсть ломает заборы и рвет колючую проволоку, но с той же безоглядной решимостью разносит стены жилья и шагает по чужим костям. Не зря страсть так часто называют слепой. Однако, слепа, слепа, а что надо видит великолепно, ведь не от каждой спички этот пожар разгорается, не к каждому встречному швыряет с безудержной силой. Загадочное это чувство из несчетной толпы довольно точно выбирает единственного. Но кроме страсти необходимо и что-то еще. Потому что после того, как чужой станет близким, нет больше барьеров для преодоления, нет больше неожиданного сближения, и чем останется для человека этот порыв - мимолетной влюбленностью или всепоглощающей любовью - зависит не только от сексуального влечения. По мнению некоторых философов, любовь - духовное по своей сути состояние, которое только и дает человеческое право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно, как нежное чувство леди Каслвуд к преданному ей воспитателю ее детей ( “История Генри Эсмонда” У.Теккерея ). Но особенно поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности. Почему, в самом деле, мужчина и женщина, дотоле совсем незнакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту будто в единое существо. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла осознать его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но если внешних препятствий нет, любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной, как верное чувство мифических Филемона и Бавкиды. Чем объяснить это? Называемые причины обыкновенно сводятся к двум: действительное или мнимое соответствие ранее взлелеянному в душе образцу; любовное ослепление, зачастую в самих недостатках любимого видящее его неповторимую привлекательность. Из этого делают вывод, будто любовь возникает и развивается вопреки здравому смыслу и логике, будто она в принципе иррациональна. Но нет, не в капризе сердца тут суть. Мудрая проницательность и удивительная точность интуитивной оценки любимого, озаряющие сердце и разум предчувствием счастья, не противоречат разумности. Интуиция - просто скрытая и очень “быстрая” логика. Вопрос, за что люди любят друг друга, не следует третировать как неуместный и нетонкий. Это необходимый вопрос. В его решениях господствует предельная неясность. Сказать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или что любят только за высокие проявления человеческого в человеке, значит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведомую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую ее черту - требовательную избирательность. И все же перспективное для философского подхода упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда качества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются качествами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров, интересов и пр., что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, контурно обрисовывающая глубинное противоречие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит раскрыть в ее бесчисленных проявлениях. Мы приблизились к вопросу о свободе и необходимости любви. Художественная литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависимости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их - вполне возможно. Любовь неподкупна. Любовь находит тысячи путей, чтобы вырваться из плена, она - сфера особого рода свободы, в чем видится одна из примет ее глубинной сути. Ее свобода и ее необходимость - в ней самой. Ведь и помимо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освещенная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви. Свобода любви естественно выражается в богатстве ее проявлений. Доминанты восхищения, жалости, преклонения, даже тщеславия, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека, и стоит заметить, что если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде всего на потенциальные духовные возможности любимого - пусть даже им никогда не суждено реализоваться. Возьмем самые крайние, экстремальные случаи. Взбаломошность, неуравновешенность, бесконечные капризы “падшей” и очаровательной Манон Леско гибельны для любящего ее кавалера де Гриё. Но он чувствует, что за всем этим скрыто неизмеримое духовное богатство, тоска но настоящей любви, по материнству, и остается верным Манон, несмотря ни на что (“Манон Леско” Прево). Беззаветная любовь прекрасных и нравственных женщин к осужденному молвой Дон Жуану (тема многих романов, драм, опер, произведений живописи, начинач со средневековья и до нашего времени) на первый взгляд необъяснима. В действительности она предопределена не столько его “роковой” внешней привлекательностью, сколько широтой и твердостью натуры, не склонившейся ни перед обычаем и общественным мнением, ни перед законом, ни перед тотальным господством религии и угрозой вечной гибели души... Манон Леско и Дон Жуан взыскуют счастье и обещают его другим. Но дать не могут. В тщетной погоне за полнотой физического, умственного и нравственного совершенства, расколотого на части в разных мужчинах и женщинах, они и сами несчастливы. Главная вина за то, что их человеческие возможности приобретают извращенный вид, а чувство любви преломляется в игру бесчестных уловок, лежит не на них самих, а на общественных обстоятельствах - в данном случае эпохи распада европейского феодализма. Перед нами еще одна антиномия любви - противостояние неисчерпаемых возможностей человека и их усеченной реализации в жизни. Это возвращает к проблеме устойчивости, единственности, наконец, “вечности” любви - но уже в ином ракурсе. Чувство любви существовало не всегда, оно есть продукт истории. Стендаль назвал его чудом цивилизации. Сотни тысяч лет люди на земле воспроизводили себе подобных. Сексуальная эмоция бросала одного питекантропа в объятия другого, то же было и с их потомками неандертальцами. Но эволюция меняла чувственный спектр человека. И примерно пять тысяч лет назад - так полагают ученые - мы осложнили себе жизнь феноменом любви. Жена бога Осириса Изида, воскресившая слезами усопшего мужа, считается родоначальницей всех любящих. Но придя на смену животной привязанности первобытных людей к особи или особям противоположного пола, любовь была куплена дорогой ценой. По мнению классиков марксизма, начало цивилизации совпало с первым классовым угнетением и с порабощением женского пола мужским. Рабство и любовь! Несовместимые по сути, они парадоксально слились воедино не только в рабовладении, но и в феодальном, в капиталистическом обществе. В этих условиях любовь - ради своего сохранения - вынуждена была укрываться от контроля. И с самым скромным успехом. В “Страданиях юного Вертера” Гёте или в “Блеске и нищете куртизанок” Бальзака показано, как полное, всезахватывающее чувство молодой любви, осужденное общественным мнением, переходит в предельно трагическую фазу. Безвозвратная утрата любимого существа толкает Вертера и прекрасную Эстер к тому, чтобы предпочесть смерть отныне пустой жизни. Но за этим решением стоит не от них зависящий безапелляционный приговор: их конец по существу насильственен. Однажды появившись, любовь прочно заняла свое место в жизни. Ее обожествляли и проклинали, в ее честь возводили дворцы и храмы, ее сажали в тюрьмы и сжигали на кострах. Затем одумывались, собирали пепел и вновь поклонялись. В двадцатом веке, когда люди стараются все явления систематизировать, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и определили шесть разновидностей, шесть “цветов” любви. Первая встреча с любовью у человека бывает в возрасте раннем, лет в одиннадцать-тринадцать. Как-то ни с того ни с сего давно знакомый гражданин в веснушках и с оттопыренными ушами или похожая на вешалку для собственной одежды смешливая гражданка начинают привлекать чье-то внимание. Одной девочке почему-то хочется во время перемены “случайно” задеть рукой гражданина. А одному мальчику - гражданку за косу дернуть, если таковая имеется. Вот это неожиданно возникшее влечение и есть первый, робкий еще признак проклевывающегося чувства. Любовь всегда начинается с влечения, как уже говорилось выше. Что-то такое замечаем мы в другом человеке, что заставляет нас думать о нем, тревожит. “Цвет” любви, о котором идет речь, называется агапэ. Тревога, мучительная и в то же время радостная, свойственная агапэ, поднимает подростка над самим собой, делает духовно богаче, помогает взрослеть. Агапэ - чувство асексуальное, не секс верховодит. Природа хранит юную душу от похоти. Но вслед за ним приходит к человеку любовь нового “цвета” - эрос . Стихия, а не чувство. По силе эмоционального воздействия ничто на земле не может сравниться с эросом. Эрос - это настоящая страсть, она захватывает человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому и носит это чувство название “безрассудная любовь”. Быть вместе, никого не видеть и не слышать, обо всем на свете забыть хотят люди, охваченные эросом. При эросе поступками движет истинная половая любовь, высшая степень доверия между женщиной и мужчиной. В романе Стендаля “Красное и черное” Матильда с душевным трепетом признается в любви Жюльену Сорелю: “Я отрекаюсь от своего разума - будь моим повелителем!” Существует на свете и людус, любовь-игра. Нет при людусе ни глубины чувств, ни настоящей преданности, нет тревоги за себя и любимого человека, не цвет, а расцветочка, пестренький ситчик чувств, дешевенький и общедоступный. Сегодня ты со мной, завтра - с другим, послезавтра мы снова вместе, и никаких слез, упреков, взаимных обещаний. Игра, в которую играют все, кому не лень. И, тем не менее, это любовь, потому как начинается людус с влечения. “Нравится!” - решает про себя юноша (или девушка) и делает шаг навстречу человеку, которого выделил из всех. Бывает людус веселый, озорной, шутливый, вроде детской полузабытой игры в прятки: и хочется выскочить из укрытия собственных представлений о том, что такое хорошо, что такое плохо, и вроде страшновато. С одной стороны, и приятно, и как-то по-особому тепло с этим человеком. Но, с другой - при расставании тоска не гложет. Одно время людус даже был в моде, считался современным видом межличностных отношений. Но потом люди стали постепенно уставать от дешевки, все больше жизненного пространства в человеческом сообществе отвоевывало себе микрообщество “Ты и Я”. Людус притупляет чувство, оно не развивается вглубь, качество отношений подменяется количеством партнеров, не давая возможности подняться выше эмоций, влечения. Психологические разновидности, “цвета” любви могут переходить друг в друга, видоизменяться, углубляться или, напротив, затухать, становиться более поверхностными. Людус, кстати, иногда бывает прелюдией эроса. При прагме, рассудочной любви, рядом с влечением, эмоцией, страстью, стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков. Человек встречает привлекательного партнера, испытывает к нему или к ней легкое влечение и сейчас же начинает анализировать: “ А сколько зарабатывает ее отец? “, “ А его бабушка согласится отдать нам квартиру? “ и так далее, и так далее. Скучно это, но некоторым нравится. Мания - любовь-тревога, любовь-тоска. Мания - чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее. вечная неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие. Большое терпение надо иметь, чтобы понять, а то и простить мучимого манией. Сторге - любовь-дружба. Это когда все ясно, хорошо, спокойно, но не пресно, не скучно. Сторге - само доверие, сторге - с улыбкой, умеет ждать и прощать, сторге - терпеливое чувство. Сторге и мания - в какой-то степени антиподы. Мания - постоянное беспокойство: любит - не любит? Меня - не меня? Как посмотрел? Почему не туда села? И тому подобное. Итак, начинается любая любовь с влечения, страсти. И только постепенно, проходя через сознание, она превращается в чувство. Хотя надо честно отметить, что некоторые люди так до него и не дорастают. В лучшем случае они могут позволить себе общедоступный людус или пресную прагму. Живая индивидуальность любви, пусть даже в особых социальных обстоятельствах ее развития, для философии в отличие от искусства есть воплощенная абстракция. Это определяется конкретной целью философского исследования. Опираясь на массовидные проявления и условия жизни любви, разветвленными корнями своего древа уходящими в глубины общественной почвы, на трагические уроки ее многовекового крестного пути, отображенного литературой и искусством, философия следует от ее индивидуальных значений, то особенного и типического к ее общей социальной значимости и функциям, к пониманию ее общественных противоречий. Конкретность любви для философии должна приобрести вид всеобщего и всесторонне объясненного социального чувства и отношения. Любовь - маленькое, но сложно устроенное государство. Тут возможны всякие формы отношений: и демократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожалению, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежней, чем долгая изматывающая борьба за власть. В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удовольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдохновенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос “кто кого?” еще не стоит. Мы уступаем друг другу радостно, как уступают ребенку в беге наперегонки. Но ссора, другая - и кончился праздник. А в будни уже не до игры. И вот каждый обиженно и скандально требует то, что ему недодано. А ведь любовь - это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков. А сильная любовь- это эксперимент на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит, порой, до той ступени самоотдачи, за которой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого. Джульетта, Вертер, цвейговская Эдит невольно испытывали предел эмоциональных возможностей человека, как космонавт или врач изучают предел возможностей физических. Никто из них не хотел умирать. Но все они шли по краю пропасти - и сорвались. Но я категорически против самоубийств. Прекрасно понимаю родителей, которые уговаривают детей любить разумно, не рискуя ни репутацией, ни здоровьем, ни тем более жизнью. Девичья честь, проверка чувств, серьезное отношение к браку - все к месту, все так. Но, увы, не меньше, чем эти проверенные правила, человечеству нужны исключения из них. Нужна девочка, ищущая яд на губах мертвого Ромео. Мученики и герои любви, как ученые, как великие мореплаватели, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Безумная Офелия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горестным опытом, становилось чуть-чуть счастливее. 2. Василев С. Психология любви. М.: Интерпринт, 1992. 3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989. 4. Рюриков Ю. Три влечения. М.: Прогресс, 1984. 5. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992. 6. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990 Одесский Национальный Морской университетО ЛЮБВИРеферат по эстетике студентки ФЭУ 1к. 2гр. Андроновой АнныОдесса2004 Содержание: 1. Введение 2. Понятие любви 3. Виды любви 4. «Цвета» любви 5. Список используемой литературы |
|
..:::Счетчики:::.. |
|
|
|
|