Курсовая работа: Философия Платона. Философия платона реферат по философии

Доклад - Философия Платона - Философия

СОДЕРЖАНИЕ

<div v:shape="_x0000_s1026">

3

6

10

13

13

17

19

21

Введение

1. Жизнь Платона

2. Учение Платонаоб идеях

3. Учение Платона о знании и познании

     3.1. Учение о знании

     3.2. Академия Платона

Заключение

Список литературы

Введение

Философия начала зарождаться на заре человеческой цивилизации, когда сталиусложняться хозяйственные и гражданские отношения людей, возникали зачаткинаучных знаний, появлялась общественная потребность в изучении общих принциповбытия и познания, когда ответов, которые давала мифология, уже не хватало. ВДревней Греции философия обрела свою классическую форму. Здесь родилось самослово “философия” (по-гречески “любовь к мудрости”). Впервые оно встречается уПифагора, а в качестве названия особой науки его употребляет уже Платон.

Полисный характер греческой жизни, роль в ней народного собрания ипубличных ораторских состязаний объясняет доверие греков к разуму, теории, апоклонение безличному абсолюту (природе) – постоянный интерес философии кпроблемам физики (от слова “фюсис” – природа),которая в дальнейшем развитии философии оказывается тесно связанной с метафизикой(учением о первоосновах бытия). Гражданский характер общественной жизни и рольличностного начала в ней нашли выражение в этике (практической философии),обосновывающей человеческие добродетели, должную меру человеческой жизни.Созерцательность, рассмотрение проблем мироздания в единстве природы, богов ичеловека вызвали необходимость обосновать нормы человеческой жизни, положениечеловека в мире, пути достижения благочестия, справедливости и даже личногосчастья.

В Древней Греции выработались зачатки материализма и идеализма. Диалектика“материи” (потенции, из которой все создается, “реальным прототипом” которойбыли рабы) и “идеи” (мыслимой картины действительности) пронизывала всюгреческую философию, но всегда носила при этом пассивно-созерцательныйхарактер. Греки объясняли бытие в абстрактно-всеобщих категориях, без интересак построению конкретных, единичных структур.

Материалистические идеи развивались под воздействием наблюдения надприродой, изучением математики и астрономии. Они зародились в городах Ионии(эта область была ближе всего к востоку), их придерживались Фалес, Анаксимандр,Анаксимен, Гераклит. Философский интерес ионийцев был направлен на человеческоеокружение, которое они космизовали.

Идеализм развивала Италийская школа – пифагорейцы и элейцы:Ксенофан, Пифагор, Парменид,Зенон. Они обращались к внутреннему миру человека. А в качестве первооснования брали число. Длительный путь самоуглубления увенчался у них обращением к разуму.

Однако “материя” и “идеи” поначалу рассматривались отдельно. Сократ был первым,кто пришел к их диалектике, применив дискурсивный метод. С Сократа начинаетсяантропологическая ступень философии – обращение к человеку. Сократ же выдвинулидею, согласно которой достоверное знание может быть достигнуто только с по­мощьюпонятия, строго фиксирующего в пред­мете познания его особенные признаки ичерты, в силу которых этот предмет принад­лежит некоторому обнимающему егообщему роду. Так впервые орудием достоверного позна­ния истины былопровозглашено понятие. Но Сократ ограничил приложение открытого им методаобластью этики. Он занимался исследованием таких понятий, как “мудрость”,“дружба”, “муже­ство” и т. п.

Платон расширил сократовский метод определенияпоня­тий, распространив его на всю область онто­логии, космологии, психологии,теории по­знания, этики, теории воспитания, теории общественно-политического устройства,зако­нодательства, эстетики и учения о художе­ственном воспитании. Философскийидеа­лизм, которому Платон следовал, превра­тился у него – впервые в историигреческой мысли – в философскую систему. Учение Платона стало синтезом досократовского направления философии (пифагорейцы, Гераклит,Парменид) и учения Сократа о совершенном разуме. Онво многом восстановил мифопоэтическую картину мира и в то же время противопоставилфизическим описаниям онтологические обоснования. Платон впервые пришел ккатегориальной, ноуменальной (“нус” – по-гречески“ум”) диалектике.

Свои основные доктрины Платон выраба­тывал в живом общении с близкими подуху мыслителями и в страстной борьбе против учений, им отвергавшихся. Он незамыкался в стенах своей Академии, а был одной из деятельных сил кипевшейвокруг него жизни. Исто­рия его философской деятельности пронизана борьбой, котораяпринимала порой драмати­ческий характер, а самого философа ставила на граньжизненной катастрофы.

1.Жизнь Платона

Сведения о жизни Платона скудны и противо­речивы. Слава сопутствовала емуеще при жизни, а после смер­ти его имя с благодарностью и восторгом однопоколение передавало другому. Со вре­менем фигура Платона в предании выросла домифологи­ческого масштаба. Античные биографы, как правило, без отбора приводилисплетни, исторические факты и хо­дячие мифы, любили пересказывать сны ичудесные предзнаменования, якобы со­провождавшие Платона от колыбели до могилы.

Так, например, многие почтенные источ­ники утверждают, что Платон,названный при рождении Аристоклом, был потомкомдревних аристократических родов, среди его предков и родственников называются имифический афинский царь Кодр, и известный исторический деятель, политический реформаторСолон, и бог Посейдон, и глава тридцати тиранов Критий.Наконец, по одной из версий, его бо­жественным отцом был сам Аполлон, в товремя как земной муж его матери лишь усыновил ребенка.

Достоверным же является тот факт, что родился Платон в богатой семьеАристона и Периктионы на острове Эгина,неподалеку от Афин. А Афины в то время (первая половина IV века до н.э.) были блестящим центром греческой культуры. В деньрождения будущего философа (21 мая 427 г. до н.э.)греки веселились: на Делосе отмечался день рожденияАполлона.

Как все афинские юноши его сосло­вия, Платон обучался гимнастике, музыке,грам­матике, писал стихи, обожал театр, участвовал в атлетических соревнованиях,в частности, истмийских, готовился стать доблестнымграж­данином. В последствии свои художественные склонности и дарования Платон суспехом поставил на службу философии. Этой науке Платон обучался сначала у Кратила, последователя Геракли­та. Однако решающий поворотв его биографии связан с именем Сократа. В двадцать лет Платон стал слушателем сократовских бесед. До конца жизни философ хранил образучителя в своей памяти и сделал его героем множества произведений.

После казни Сократа (399 г. до н.э.) Платонпокинул Афины, чтобы вернуться сюда только через двенадцать лет. Его ждалиЕгипет, Кирена, Южная Италия и Сицилия (последователь­ность,в какой Платон посетил эти страны, указы­вается различными древними авторамипо-разному).

В самом начале путешествия Платон задержался в близкой к Афи­нам Мегаре, где главой центра молодых фи­лософов и ученых былЕвклид (не автор знаменитых “Начал”, а его “однофамилец”). Массу важныхвпечатлений и сведений Платон вынес из пребывания в Египте, который в то времябыл для греков образцом промышленной страны. Сильное впечатление на Платонапроизвели система обучения арифметике и фиксированные формы разделения труда,практиковавшиеся в этом государстве. Это оказало влияние на формирование научныхи политических воззрений Платона. Дольше всего Платон пробыл в Гелиополе, центре еги­петской религии.

В африканской Кирене философ общался с виднымгреческим астрономом и сведущим в музыкальной акустике математиком Феодором,которого Платон сделал потом героем трех своих диалогов.

Затем Платон побывал в Южной Италии, так называемой Великой Греции, гдебольшим успехом в то время пользовалось учение пифагорейцев. Философ специальноприбыл сюда, чтобы ознакомиться с их математическими исследованиями. Центром деятельностипифагорейцев был Тарент, а крупнейшей ум­ственнойсилой Тарента был пифаго­реец Архит,государственный деятель, стра­тег и ученый: математик, физик, механик. Этотчеловек, успешно сочетающий политическую и научную деятельность, произвел глубокоевпечатление на Платона.

Последней остановкой Платона стала Сицилия и ее крупнейший город икультурный центр – Сиракузы. Политическим строем на Сицилии была тирания – пе­реходнаяформа от господства старой ари­стократии к господству рабовладельческого“демоса” (“народа”). Власть в Сиракузах в то время вот уже 38 лет принадлежалаэнергичному и вла­столюбивому тирану Дионисию. Приего дворе находилось множество поэтов, музыкантов, живописцев. Тут сильноразвилось искусство мимов, у ко­торых Платон, быть может, учился мастерст­вуиндивидуальной характеристики персона­жей своих диалогов. Платон пытался увлечьДионисия идеей просвещен­ной монархии, но не преуспелв этом деле. Тогда философ сблизился с родственником тирана, Дионом, и попытался повлиять на него. За это он был высланиз Си­ракуз. По пути в Афины его высадили в Эгине,которая находилась в острой вражде с Афинами. Платон попал в рабство, но егодрузья и знакомый по Кирене Анникеридорганизовали выкуп философа.

В 387 г. до н.э. в сорокалетнем возра­сте – агреки считали его вре­менем расцвета челове­ка – Платон вернулся в Афины. Онкупил участок рощи, носившей имя древнеаттическогогероя Академа, и организовал тут первую в историичеловечества подлинно научную школу – Академию. По приданию, над ее дверямивисела надпись: “Необученным геометрии вход воспрещен”. Мате­матика не толькопреподавалась в Академии, но и была важным предметом научных исследований,проводившихся уче­ными школы. Школа Платона стала эпохой в истории античнойматематики. Отсюда вышли знаменитые математики Теэтет,Евдокс и многие другие. В умственной атмосфереАкадемии вырос и созрел гений величайшего из учеников Пла­тона, Аристотеля,который пробыл здесь двадцать лет.

После основания Академии Платон совер­шил еще две поездки в Сицилию припреем­нике Дионисия I ДионисииII, получившем власть в 367 г. до н.э. Инициаторомпригла­шения был Дион, с которым Пла­тон подружилсяво время своего первого пребывания вСицилии.Платон принял пригла­шение в надежде теперь уже через посредство Дионисия Младшего осуществить свой проект идеальногогосударст­венного строя. Он настоял, чтобы тиран прошел курс обучения,начинавшийся с изучения математики. Но придворные Ди­онисиявнушили ему мысль, будто целью Платона было отдалить Дионисияот госу­дарственных дел и возвысить Диона. Поводомдля обвинения Диона послужили также перехваченныеписьма к кар­фагенским полководцам. Дион былотправлен в ссылку, и все его попытки примириться с тираном проваливались.Платон же решил вернуться в Афины, но при отъезде был задержан. Только в ре­зультатенастояний Архита из Тарентаему удалось по­кинуть Сиракузы и уехать в Спарту, где он встретился с Дионом.

В 357 г. до н.э. Дионподнял восстание против Дионисия. Его поддерживалиучастники Академии Платона: Евдем, Тимонид, Каллип. Дион одер­жал победу, но в 354 г. до н.э.был убит бывшим платоновцем Каллипом,который на короткое время захватил власть в Сиракузах. Политические планы Диона, которые ему так и не удалось осуществить, несомнен­но,испытали на себе влияние платоновских идей.

Оставшуюся жизнь Платон провел в Афинах, разочаровавшись в активнойполитике и посвятив себя философским и научным занятиям: он читал лекциислушателям Академии и сочинял философские диалоги. Умер Платон в 347 г. до н.э., по иронии судьбы, 21 мая – в день рождения свой собственныйи бога Аполлона.

2. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ ИДЕЯХ

Согласно Платону, окружающий нас видимый материальный мир является всеголишь “тенью” умопостигаемого мира “идей” (по-гречески “эйдосов”).“Есть прекрасное само по себе, благо само по себе и так далее в отношении всехвещей, хотя мы и признаем, что их много. А что такое каждая вещь, мы ужеобозначаем соответственно единой идее, одной для каждой вещи”1. В то время как “идея” является неизменной, неподвижной ивечной, вещи материального мира постоянно возникают и гибнут. “Вещи можно видеть,но не мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть” (Гос-во, 305).

Платон, чрезвычайно любящий иллюстрировать свои рассуждения образными сравнениями,это противопоставление вещей и “идей” наглядно объяснят в “Государстве” спомощью символа пещеры. В пещере сидят люди, скованные оковами и не могущие пошевелиться.За их спинами в вышине горит свет. Между ним и узниками проходит верхняядорога, по которой идут другие люди и несут различную утварь, статуи, всяческиеизображения живых существ, сделанные из камня и дерева. Узники не видят всехэтих предметов, они сидят к ним спиной и только по теням, отбрасываемым настену пещеры, могут составлять свое представление о них. Таково, по Платону, истроение всего мира. А эти узники – люди, принимающие видимые вещи, которые насамом деле всего лишь жалкие тени и подобия, за их сущность.

Кроме мира вещей и мира “идей” существует еще мир небытия. Это “материя”.Но она не вещественная основа, или субстанция вещей. “Материя” Платона – беспре­дельноеначало и условие пространственного обособления множества вещей, существую­щих вчувственном мире. В образах мифа Платон характеризует “материю” как всеоб­щую“кормилицу”, как “восприемницу” вся­кого рождения и возникновения. “Материя”совершенно неопределен­на и бесформенна. Чувственный мир – то есть всеокружающие нас предметы – это нечто “среднее” между обе­ими сферами. Между областью“идей” и областью вещей у Платона посредствует еще “душа мира”, или мироваядуша. Чув­ственный мир не непосредственное, но все же порождение мира “идей” имира “материи”.

Царство “идей” Платона представляет собой определенную систему: “идеи”бывают высшие и низшие. К высшим, например, относятся “идея” истины и “идея”прекрасного. Но наивысшей, по Платону, является “идея” блага. “То, что придаетпознаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, этоты и считай идеей блага – причиной знания и познаваемости истины. Как нипрекрасно и то и другое – познание и истина, но, если идею блага ты будешьсчитать чем-то еще более прекрасным, ты будешь прав” (Гос-во,307). “Идея” блага стягивает все множество “идей” в неко­торое единство. Этоединство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целе­сообразный:все направляется к благой цели. И хотя “благо” скрывается во мра­кенепостижимого, некоторые черты “блага” все же могут быть уловлены. В известномсмысле Платон отождествил “благо” с разу­мом. А так как, по Платону, разумностьобнаруживается в целесообразности, то “бла­го” Платон сближает сцелесообразным.

В “Пире” нет четкой картины строения космоса. Речь в этом диалоге идет олюбви и еще шире, о прекрасном, и приходит к описанию сущности “идеи”прекрасного во всей ее безотносительности к чему-либо. Опираясь на это, можносоставить представление о сущности платоновских “идей” вообще.

Тот, кто познает саму “идею” прекрасного, “увидит вдруг нечто удивительнопрекрасное по природе <…>, нечто, во-первых, вечное, то есть не знающеени рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в чем-топрекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то исравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другогои сравнительно с другим безобразное. Красота эта пред­станет ему не в видекакого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-либо речи или науки,не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо или еще что-нибудь, а сама посебе, через себя самое, всегда одинаковая; все же другие разновидностипрекрасного причастны к ней таким образом, что они возникают и гибнут, а ее нестановится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий она не испытывает” (Пир,77).

Как было сказано в самом начале, философская система Платона, явиласьсинтезом, существовавших до него идей, которые он развил до качественно новогоуровня. Интуитивное привлечение таких досократовскихэлементов, как земля, вода, воздух и огонь, является для Платона уже некото­рогорода примитивным эмпиризмом. Вместо этого он пользуется уже такойабстрактно-всеобщей ка­тегорией, как необходимость или беспредельность. Понятие“идеи” уже не от­личается у него таким описательным характером, как это былопрежде всего у Гераклита. Его “идея” уже не наивно-описательно,а с мыслительной не­обходимостью, то есть чисто диалектически,объ­единяется с материей.

3.УЧЕНИЕ ПЛАТОНА О ЗНАНИИ И ПОЗНАНИИ

3.1. У ч е н и е   о   з н а н и и

Учение о знании тесно связано с теорией “идей” Платона. Потому что знание иесть способность постичь вечное, истинное, тождественное себе самому – то есть“идеи” и высшую из них “идею” блага. С учением о знании связано также учение одуше, которая является посредником между мирами “идей” и чувственных вещей.Цель души – постижение “идеи”. В диалоге “Федр” говорится, что познание – этопроцесс вспоминания душой того, что она знала, находясь в мире “идей”, досвоего воплощения в чувственном мире.

В “Государстве” также говорится, что, будучи прибли­женной к миру бытия,душа имеет исконное знание истины, пробуждаемое в ее земном существовании спомощью диалектического рассуждения; сложенные вместе, знание и рассуждениесоставляют мышление, направленное на бытие, то есть на то, что не имеет связи сматериальным ми­ром. Относительно вещей материальных, имеющих рож­дение и пребывающихв становлении, невозможно знание, бессмысленно рассуждение, непригодномышление. Здесь душа пользуется совсем другими инструментами — более или менееправильным воззрением (мнением), которое складывается из запечатленного впамяти подобия вещи и убеждения в его достоверности (уподобление и вера).

“Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства” (Гос-во, 273), в то время как мнение – это всего лишьстановление. Знание – истинно, а мнение неистинно. Мир бытия и мир становления- два нетождественных мира, мышление и мнение относятся к разным мирам, апоэтому, хотя исти­на остается все же за мышлением, мнение не становится отэтого иллюзорным. Мнение аналогично истине в той же пропорции, и поэтому вполнедопустима такая ситуация, когда правильно составленное мнение может именоватьсяистинным мне­нием.

Собственно мышлению, как его понимает Платон, принадлежат лишь идеи чистогобытия, никак не связан­ные с материей, из наук это только арифметика, из разде­ловфилософии — только онтология. Все остальное — фи­зические науки,естествознание, геометрия, науки об об­ществе, из разделов философии — космология, политика, этика, эстетика, психология ит.п., — так или иначе связано с миром становления и подлежит мнению. Следовательно,то, что Платон именует знанием, к практической жиз­ни не имеет никакого отношения,это узкая область чисто теоретического знания и еще уже — философской теории.

Люди, обладающие знанием, а не мнением – это философы. Но естественно, чтоподавляющее большинство людей не таковы. Даже наоборот, философы в современномгосударстве порицаются и не понимаются толпой, которой доступны только мнения,опирающиеся на чувственные впечатления.

Как же достичь знания, умозрить “идеи”, статьфилософом? В “Пире” дана картина постепенного познания “идеи” прекрасного. Надо“начать с устремления к прекрасным телам в молодости”. Это устремление родит внем прекрасные мысли. Потом придет понимание, что “красота одного телародственная красоте любого другого” (Пир, 76), и человек станет любить все красивыетела. Путь любви – это путь обобщения, который восходит к все болееабстрактному. Дальше юноша постигнет красоту нравов и обычаев, красоту души.После этого родится любовь к наукам. Каждая новая ступень открывает пониманиенезначительности предыдущей, и, наконец, перед человеком откроется самоепрекрасное – сама “идея”.

В “Пире” противопоставлены чувственность и знание. “Правильное мнение”толкуется здесь как постижение, занимающее середину между знанием ичувственностью. На значение понятия “середи­ны” в философии Платона указывалеще профессор А. Ф. Лосев. В широком смысле,платоновская “середина”– диалектическое опосредствование,категория перехода, связи. Ми­фологическим воплощением середины пред­ставлен в“Пире” демон любви и творческого порож­дения – Эрос. Единство знания ичувственности толкуется здесь не как “фиксированное”, а как единство встановлении. “Идеи” – это результат диалога души с самой собой. Чувственный мирподталкивает душу к пробуждению подлинного знания. Проблема состоит в том, чтобыпомочь душе вспомнить подлинное знание, “идеи”, что возможно только на путиЭроса.

Путь человека к знанию показан и в “Государстве” с помощью все того жесимвола пещеры. Если снять с человека оковы и заставить его пройтись иоглянуться, то он не сразу сможет смотреть на свет. Чтобы созерцать высшее,заклю­чает Платон, понадобится привычка к восхож­дению, упражнение всозерцании. Сначала раскованный узник сможет смотреть только на тени, затем наотражающиеся в воде фигуры людей и других предметов и только в последнююочередь на самые пред­меты. Но и это еще не сам источник света – Солнце.Сначала узник будет в состоянии смотреть только на ночные небесные светила. Итолько в за­вершение всех упражнений он окажется способным созерцать Солнце –не изображе­ние его на воде, а Солнце само по себе. И тогда он узнает, что онои есть причина всего того, что он и его товарищи видели, сидя во мраке пещеры.

Человек, обладающий знанием, никогда больше не станет завидовать людям,созерцающим только тени. Он не будет мечтать о по­честях, которые узникивоздают друг другу в пещере. Его не прельстят награды, которые даются тому,“кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов илучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что иодновременно, и на этом основании предсказывал грядущее” (Гос-во,313).

Все это воззрение на знание теснейшим образом связано с учением о “благе”.Солнце – это причина зрения. Так и “идея” блага является причиной знания иистины. Считать свет и зрение солнецеподобными можно,но считать их самим Солнцем нельзя. Точно так же признавать знание и истинублаговид­ными справедливо, но считать что-либо из них самим благом несправедливо.

Наконец, в “Государстве” уже без всяких аллегорий и иносказаний описан путьпознания человека, в результате которого он может стать философом. Причемпройти его может человек любой, даже самый “дурной”. “Если сразу же, еще вдетстве, пресечь природные наклонности такой натуры, которые, словно свинцовыегрузила, влекут ее к обжорству и различным другим наслаждениям и направляютвзор души вниз, то, освободившись от всего этого, душа обратилась бы к истине,и те же самые люди стали бы различать там все так же остро, как теперь в том,на что направлен их взор” (Гос-во, 316).

Важнейшей наукой, которая может помочь на пути познания чистого бытия,является арифметика. Она “ведет человека к размышлению, то есть к тому, что мыс тобой ищем, но только никто не пользуется ею действительно как наукой,увлекающей нас к бытию” (Гос-во, 321). А с помощьюрассуждения и размышления человек “пытается разобраться, об одном ли предметеили о двух разных предметах сообщает ей в том или ином случае ощущение” (Гос-во, 323). Таким образом, у человека заработает мышление– то, что уже относится к области умопостигаемого, а не зримого. Далее долгийпуть от становления к познанию истинного бытия человеку помогут пройти геометрия,астрономия (“после плоскостей мы взялись за объемные тела, находящиеся вдвижении” (Гос-во, 328), и, наконец, музыка, ведьможно обнаружить “числа в воспринимаемых на слух созвучиях” (Гос-во, 331). Диалектика же “будет у нас подобной карнизу,венчающему все знания, и было бы неправильно ставить иное знание выше нее” (Гос-во, 335). Именно диалектический метод “отбрасываяпредположения, подходит к первоначалу с целью его обосновать; он потихонькувысвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор нашейдуши и направляет его ввысь, пользуясь в качестве помощников и попутчиков темиискусствами, которые мы разобрали” (Гос-во, 334).

3.2. А к а д е м ия   П л а т о н а

Основание Платоном в 388 г. до н. э. Академии вАфинах стало значительным событием не только для научной, но и для политическойжизни греческих государств. Целью школы было воспитание государственных деятелейв духе политико-философского учения Платона. Распространенным является мнение,что основание ее было связано с невозможностью для Платона выступить наполитическом поприще и, отсюда — его обращением к «чистой науке»,представляется не совсем верным. Не желая принимать участие в политическойигре, правила которой казались ему недостойными, он, однако, не отказался отполитической деятельности вообще, но избрал для себя иной путь и методы воздействияна погрязшее в смуте общество, смысл которых изложен в его сочинениях. Орудиемже изменения окружающего мира должны были стать его ученики — философы и ученые,люди, владеющие искусством политики. Этой цели должна была служить Академия.

В самом деле, влияние Академии и ее членов на политические события в Грециии за ее пределами трудно переоценить. Направления этого влияния были совершенноразличны — от вмешательства в политику целых государств до мягкогополитического давления. Самым впечатляющим по своим результатам был Сицилийский эксперимент Платона и деятельность его учениковв Сиракузах. Из среды слушателей Академии вышли законодатели, советникиправителей, ораторы, тираны, тираноборцы, политические мыслители.

Следует объяснить, почему политическое влияние Академии проявлялось стольразнообразно, а в сфере практической действиями вышедших из школы Платонаполитиков руководили подчас не только высокие, но и низменные побуждения.Стремление Платона заложить философские основы в политике, в которой он виделвысшее искусство, неизбежно наталкивалось на жесткие условия реальной жизни впереходную эпоху, изменить которые было не под силу законодателю илифилософу-правителю. Значение Академии как школы государственных деятелейзаключалось не в способности ее учеников излечить больное общество, а в том,что гражданской апатии, политическому цинизму и авантюризму она стремиласьпротивопоставить программу совершенствования общества, «разбудить»политическую активность граждан, возродить искусство политики. А поразительноеразнообразие этой политической активности учеников Платона, на наш взгляд,является свидетельством особого (сократовского!)метода воспитания, предполагавшего высокую степень терпимости, духовныйсуверенитет, свободу выбора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Платон – основатель одного из основных течений в философии – объективногоидеализма. Его объективный идеализм это учение о самостоятельном существовании“идей” как общих и родовых понятий, а душа платоновского идеализма – учение оБлаге. Это он ввел в культурный обиход человечества не только понятие идеи, нои понятие идеала. Платон идеализировал познавательную деятельность человека.Познание, по Платону, менее всего должно быть адекватно познаваемому миру,главное в познании – это усмотрение перспективы движения к совершенству. Платонпроповедовал всеобщую гармонию, он же впервые заговорил об идеальной, духовнойлюбви, не связанной с чувственными вожделениями.

Философия Платона не раз возрождалась на протяжении истории под именем платонизма.Этим именем называется всякое учение, которое в основание бытия кладет идеальныесущности, в основу познания — интеллектуальное усилие, отправляющееся от интуиции,рассматривающее опыт как результат, а не источник, а в этике проповедующее превосходствовечных ценностей над злобой дня. В политике платонизм выражается в превосходствеобщегосударственных интересов перед частными; закон подчинения гражданинагосударству понимается как справедливость и становится залогом спасения и будущегоблаженства каждой человеческой души.

Влияние Платона было явным в первые века нашей эры, когда формировалось христианскоемировоззрение. Что-то из его учения вобрал в себя Гегель и его идеалистическаядиалектика.

Ученик Платона – Аристотель – ввел другую методологическую программу –опору на наблюдение и опыт, а не на отвлеченные, умозрительные рассуждения. Онаи сейчас определяет лицо научного познания. Чем же может быть важен Платонсегодня? В последнее время происходит некоторая переоценка роли науки. Значениенауки для развития цивилизации бесспорно. Но всегда ли она развивается в правильномрусле? Сейчас наука стоит на пороге вторжения в святая святых – воспроизводствочеловека. Она постоянно работает над усовершенствованием и производством всеболее и более разрушительного оружия. Технические и материальные достижениязападной цивилизации огромны, но на их фоне отступают и забываются такие понятия,как духовность, нравственность. В наше время очень важно обращение к болеедуховным областям знания, возвращение к более нравственному и идеальному. Здесьсвою роль может сыграть и Платон.

В нашей стране важно влияние Платона именно как мастера диалогическогоискусства. Изучение теории и практики античного диалога, оказавшего огромноевлияние на мировое диалоговое и риторическое искусство, может помочь делувозрождения в нашу пору культуры античного диалектического мышления, выработкенеобходимых навыков творческого, в противоположность догматическому, мышления.Опыт древних греков сегодня актуален и необходим, ибо мы по существу стоимперед теми же проблемами, в которых по-своему пытались разобраться гражданедревнегреческих полисов.

СписокЛитературы

1.<span Times New Roman""> 

2.<span Times New Roman""> 

3.<span Times New Roman""> 

4.<span Times New Roman""> 

5.<span Times New Roman""> 

6.<span Times New Roman""> 

7.<span Times New Roman""> 

1 Платон. Государство // Древнегреческаяфилософия. От Платона до Аристотеля: Сочинения. – Харьков: Фолио, М., ООО“Фирма “Издательство АСТ”, 1999, стр. 305. Далее произведения и страницыуказываются в тексте по этому изданию.

www.ronl.ru

Доклад - Философия Платона - Философия

--PAGE_BREAK--Платон характеризует сущность прекрасного, как безобразную, бесформенную. По разъяснению Платона, местопребывания «идеи» — не чувственно зримые, а «наднебесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души – разуму». Только несовершенство нашего способа мышления, только привычка к чувственному восприятию внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи» находятся в каком-то пространстве подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга. Согласно утверждению Платона, источник этой иллюзии — материя. Под «материей» Платон понимает, собственно говоря, не вещество, а постигаемый каким-то «незаконным рассуждением» род пространства, причину обособления единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно должно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится на земле, ни на небе, то не существует».[6] Форма, какой является «идея», по Платону, не чувственная. Только в несобственном, чрезвычайно неточном смысле к «идеям» Платона могут быть прилагаемы определения пространства, времени и числа. В отношении «идеи» они лишь метафоры, употребления. В строгом смысле слова «идеи», как их понимает Платон, запредельны по отношению к чувственному миру. Учение Платона есть идеализм, так как реально существует не чувственное явление предмета, но лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. Учение Платона об «идеях» — учение идеализма объективного. Царство «идей» Платона не просто множество, или сумма, или набор сущностей. Это «упорядоченное» множество, или система. Не входя в подробности своего воззрения, Платон поясняет, что в системе «идей» имеются «идеи» высшие и низшие. Так одной из высших в системе «идей» оказывается, по Платону, наряду с «идеей» истины идея «прекрасного». Но наивысшая, по Платону, «идея есть не идея истины и не идея прекрасного, а идея блага». Учение Платона об «идее» блага как высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Оно сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но вместе с тем идеализма теологического. Именно «идея» блага стягивает все множество идей в некоторое единство. Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Всякое временное и относительное существование имеет целью некое объективное бытие; будучи целью, оно есть вместе с тем благо. Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису, их образец. Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя — в качестве чувственных вещей — не способны его достигнуть. Так, для живых существ верховная цель — счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремится к благу и все делает ради этого. Но критерии всякого относительного блага — благо безусловное. Поэтому из всех учений философии наивысшее, по Платону, — учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идей» блага справедливое становится пригодным и полезным. Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма, своей теории «идей» с религией, с мистикой. Существование бога необходимо для самого познания «идей». Для нас идеи не постижимы полностью. Зато они, безусловно, постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни. Бог не только существо живое, он — совершенно благ. Бог есть само благо. Направляя все к благой цели, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа. Человек, желая познать благо, стремиться познать бога; желая обладать благом, он стремиться стать причастным сущности бога. Или, как Платон разъясняет в «Законах», бог есть и начало всех вещей, и их середина, и конец. Он — начало, так как от него все происходит; он — середина, так как он — сущность всего, что имеет происхождение; и он — конец, так как все к нему стремиться, как к своей цели.[7] В известном смысле Платон отождествил «благо» с разумом. А так как, по Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным. В свою очередь целесообразность есть соответствие вещи ее «идее». Поэтому постигнуть, в чем «благо» вещи — значит постигнуть «идею» этой вещи. Постигнуть же «идею» — значит, свести все многообразие чувственных, причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству, или закону. В качестве условий человеческого блага указаны: 1) участие в вечной природе «идеи»; 2) воплощение «идеи» в действительности; 3) наличие разума и обладание знанием; 4) владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями и 5) некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодии или цветов в живописи. Исследователи учения Платона, характеризовали это учение как дуализм обоих миров – «идей» и «вещей», сверхчувственных идеальных образов и их чувственных подобий. Однако глубокое отличие платоновских «идей» от одноименных с ними и обусловленных ими чувственных вещей не есть все же совершенный дуализм обоих миров. По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»: он стоит в каком-то отношении к миру «идей». По выражению Платона, вещи «причастны» «идеям». Миру истинно сущего бытия, или миру «идей», у Платона противопоставлен не мир чувственных вещей, а мир небытия. По разъяснению Платона, «небытие» — это «материя». «Материя» Платона — беспредельное начало и условие пространственного обособления множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую «кормилицу», как «восприемницу» всякого рождения и возникновения. Однако «идея» и «материя» противостоят у Платона в качестве начал равноправных и равносильных. У Платона миру «идей», нечувственных прообразов, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Так как «идеи» — истинно сущее бытие, а материя — небытие, то не будь «идей», не могла бы существовать и «материя». Чтобы «материя» могла существовать в качестве «небытия», т. е. как принцип обособления отдельных вещей и их множества в пространстве, — необходимо существование пространственных «идей» с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством. Здесь возникает естественный вопрос, в каком отношению к миру «идей» и к миру «материи» стоит мир чувственных вещей. Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами. Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира», или мировая душа. Чувственный мир не непосредственное, но все же порождение мира «идей» и мира «материи». При этом мир «идей» есть мужское, или активное, начало. Мир «материи» — начало женское, или пассивное, а мир чувственно воспринимаемых вещей — детище обоих. Мир чувственных вещей в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он — единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного. Итак, рассмотрев философию Платона и его взгляды на мир «идей» и мир «вещей» можно сделать следующее заключение. 1.                Идея вещи есть смысл вещи. 2.                Идея вещи есть такая цельность всех отдельных частей и проявлений вещи, которая уже не делится на отдельные части данной вещи и представляет собою в сравнении с ними уже новое качество. 3.                Идея вещи есть та общность составляющих ее особенностей и единичностей, которая является законом для возникновения и получения этих единичных проявлений вещи. 4.                Идея вещи невещественна. 5.                Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельным существованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция, которая в своем полном и совершенном виде существует только на небе или выше неба.[8] Учение это указывает путь для последующего развития диалектики. Впоследствии Гегель повторит — на более высокой ступени — путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, и будет доказывать, что диалектика бытия и небытия («ничто») необходимо приводит к становлению, которое и есть единство противоположностей – «бытия» и «ничто». Философии Платона принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, и в истории идеалистической диалектики. 3. Гносеологическая теория анамнезиса. Усилия первых греческих мыслителей были сосредоточены на проблемах постижения природы. Ранние философы почти исключительно считали, что наши знания, вне сомнения, отражают собой и содержат в себе действительность, соответствуют этой действительности. Сомнения в достоверности наших знаний начали возникать позже, идеологически были инспирированы разногласиями между философами по поводу первичных основ (элементов) природы, по поводу фундаментальных атрибутов природы и реальности. Парменид считал, что основные сущности природы и реальности неизменны. А Гераклит, — что они находятся в постоянной изменчивости. Демокрит предполагал, что они (атомы и пустота) обладают дискретной величиной и движутся в силу своих собственных особенностей, в то время как Анаксагор учил, что первоначала и основы мира неопределенны (апейрон) и приводятся в движение нематериальными (как сейчас говорят, — интеллигибельными) силами. Греческие философы большое внимание придавали уяснению содержания и процесса познания. В познании природы и самого себя греческая философия единогласно усматривала предназначение и смысл жизни человека. Вспомним хотя бы лозунг Сократа: «Человек! Познай самого себя, и ты будешь счастлив». Каким образом человек познает мир, и каким этот мир есть вне сознания человека? [9] Термин «гносеология» происходит от греческих слов «gnosis» –знание и «logos» – учение и, следовательно, означают учение о знании, а точнее, учение о способах приобретения человеком (познающим субъектом) знания об объекте познания, в качестве которого могут в самом общем смысле выступать как физические (материальные), так метафизические (идеальные) сущности. Данное разъяснение этимологии слова «гносеология» показывает, что оно являет синонимом выражения «теория познания». Исходными понятиями гносеологии, или теории познания, являются понятия «субъект познания» и «объект познания», которые в теории познания могут допускать самые различные интерпретации. Так, под субъектом познания в философии может пониматься и конкретный человек (индивид), познающий нечто, и различные социальные общности, и все человеческое сообщество в целом, и человек как родовое существо, и некий абсолютный разум, и некое всемогущее существо, т.е. Бог. Однако во всех случаях в той или иной степени речь идет о так называемом трансцендентальном субъекте познания, то есть о таком субъекте, существование всех познавательных способностей которого нельзя фиксировать органами чувств. Слово «трансцендентальный» происходит от латинского слова «transcendens» – выходящий за пределы (чувственного). Речь идет о том, что даже отдельный конкретный человек обладает некоторыми сверхчувственными нефизическими свойствами (умеет мыслить, рассуждать и т.д.). Если теперь учесть, что в философской традиции, восходящей к Платону, который признавал существование идей и эйдосов как неких сверхчувственных и нефизических, т.е. метафизических сущностей, вследствие чего он по праву считается первооткрывателем мира метафизических сущностей и, таким образом, основоположником метафизики, различаются метафизические и физические сущности, то становится очевидным, что даже конкретный отдельный человек есть существо физико-метафизическое. Как физическое существо он обладает телом, а как метафизическое – способностью мыслить и, таким образом, не лишен трансцендентальных свойств, тем более это справедливо для всех других вышеперечисленных сущностей, рассматриваемых в качестве познающего субъекта.[10] Выдающийся идеалист античности Платон проблемам познания посвятил несколько своих произведений и создал свою, платоновскую, теорию познания. Платон утверждал, что наши чувства ни в какой мере не дают нам верного представления или знания о мире. Для объяснения сути своей гносеологии он в своём наибольшем по объёму и по значению произведения «Политика» сочинил такую картинку-миф. Мы, люди, — это узники, заключенные в пещере и прикованы цепями лицом к стене. Позади эти людей находится вход. А за входом движутся люди, животные, тень о которых падает на стену пещеры. Люди в пещере, таким образом, видят только движущиеся тени на стене и принимают эти тени за единый действительных мир. Платон, таким образом, учил, что наши чувства ни в коей мере не дают нам видеть мир таким, каким он есть на самом деле. Истину о мире показывают нам не чувства, а разум. И для объяснения своего понимания места разума в познании истины Платон развивает свой, известный уже нам, миф о душе. Пещера — это тот мир, в котором мы живём и за пределы которого выбраться не можем. Цепи — это наши органы чувств, а стена, как видно из продолжения мифа, — это наш объект видение мира.[11] Истина — идеальна и никак не связана с материей; что эта идеальная истина изначально существовала в потустороннем мире, пребывала в мире эмпирей. В этом потустороннем мире наряду с будущей душой человека пребывали абсолютно все истины в виде идей. Среди этих Идей находились истины разного иерархического положения. Наименьшей среди них была Идея-душа. Но, хотя и будучи самом маленькой, незначительной идеей в мире эмпирей, душа человека до своего воплощения в человека имела возможность наблюдать все идеи, общаться с ними. Когда же душа «огрубела» и выпала в материальный мир, то на пути к своему человеку она, проходя через реку Стикс (река Забытья), напилась воды и… забыла своё прошлое. В условиях своей земной жизни душа человека только при особых условиях — при подавлении своих чувств, сосредоточенности, отрешённости, благочестивого образа жизни — может что-то там вспомнить о том, что она наблюдала, знала в потустороннем мире. Вот это и такое воспоминание (анамнезис — воспоминание) даёт возможность человеку познать настоящие и несомненные истины. Когда Платон заводил речь об анамнезисе, то он имел в виду не какие-то материальные, чувственные, житейские вещи, а идеи высокого уровня, идеи-истины. К таким он относил, прежде всего, Смысложизненные идеалы, идеалы: Истины, Добра (Блага), Красоты, Справедливости. Именно эти четыре смысложизненные идеалы введены Платоном в античную, а от неё — во всю европейскую культуру и мысль. К числу идеалов философ относил также те идеалы и понятия, которые соответствуют истине и добываются человеком путём абстрактного мышления. Это идеи Логоса, Гармонии, Бога (Души мира), математических аксиом.[12] В онтологии Платона выделяются два мира сущностей: подлинный мир метафизических сущностей (идеи и эйдосы) и неподлинный мир физических вещей, которые являются несовершенными подобиями эйдосов и идей. Поэтому свое учение о физическом мире Платон скромно называет всего лишь учением о «правдоподобном мире». В соответствии с этими онтологическими представлениями чувства человека, по Платону, не могут быть источником знания, чувственное знание – это знание «по законам правдоподобия», это «забава». Платон критикует представление, согласно которому люди приходят к идее равного, наблюдая в жизни равные физические предметы. Но, возражает Платон, в природе ничего равного нет. Равное в ней лишь мнится нам, кажется таковым. А чтобы нечто могло так мнится, мы должны иметь идею равенства. Платон утверждает, что мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы. Поэтому предшествование рационального познания чувственному он объясняет тем, что некогда души людей находились в метафизическом мире идей и эйдосов, непосредственно умозрительно созерцали их, а потом, переселившись в тела людей, забыли об этом, хотя и содержат в себе потенциально знания о метафизическом мире. Для того чтобы актуализировать эти знания, людям нужно извлечь их из глубин своей души через процедуру анамнезиса, т.е. припоминания или воспоминания, которую приводит в действие чувственное созерцание физических вещей, являющихся несовершенными аналогами своих метафизических двойников. Таким образом, онтология философии Платона в гносеологии обусловливает принцип припоминания (анамнезиса), в качестве основы его теории познания.     продолжение --PAGE_BREAK--Платоновское учение о познании тесно связано с его учением о душе. Платон видит в душе начало, посредствующее между миром нечувственных «идей» и миром чувственных вещей. Высшее целевое назначение души — постижение «идеи». Поэтому природа души должна быть сродни природе «идей». Когда душа ведет исследование сама по себе и не встречает препятствий, она «направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно». Пребывая в непрерывном соседстве и соприкасаясь с постоянным и неизменным, она «и сама обнаруживает те же свойства». Это и есть то ее состояние, которое называется размышлением. Размышляя, душа «решительно и, безусловно, ближе к неизменному, чем к изменяющемуся». Она в высшей степени подобна «божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе». Та душа, которая в течение всей жизни человека умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии, — такая душа, говорит Платон, «уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное и, достигши его, обретает блаженство… и – как говорят о посвященных в таинства — впредь на веки поселяется среди богов». В то же время, будучи самим движением, душа есть нечто вечно подвижное. Но именно поэтому она лишь в высшей степени подобна «идеям», но не полностью им тождественна. Она лишь «причастна» свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию. Развитию этой мысли о «срединном» положении души между миром чистого бытия и миром обусловленных телом страстей и желаний сложилось у Платона в учении о трояком составе души. Части эти — ум, аффективное, или страстное, начало и начало желания. В соответствии с этим Платон различает в душе три части: 1) разумную, 2) аффективную, 3) вожделеющую. Ум он помещает в голове, аффективное начало — в груди, а начало вожделения — ниже грудобрюшной преграды, в печени. Знание, по Платону, относится к бесцветной, бесформенной и неосязаемой сущности, зримого только для одного кормчего души — разума. Увидев с течением времени сущее, душа бывает довольна этим. Созерцая истину, она питается ею и предается радости. Следуя за шествием богов, души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, увлекаются вращательным движение неба. Во время этого круговращения душа созерцает знание — не то знание, которому присуще рождение, и не то, которое не изменяется при изменении того, что мы называем знанием теперь существующего, но то, которое заключается в том, что существует как действительно существующее. Души различных людей Платон представляет и в отношении нравственных доблестей, и в отношении способности к познанию — далеко не однородными и не равноценными. Даже души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, с трудом созерцают сущее, так как «возничие» этих душ приводятся в смятение «конями». Другие души, направляясь вслед за богами вверх, на крайний поднебесный свод, то поднимаются, то опускаются и, так как кони сильно рвутся, одно видят, другого не видят. Все остальные, стремящиеся следовать к высшей области, вследствие бессилия своего носятся в поднебесном пространстве, пытаясь определить друг друга. Вследствие прочности «возничих» у многих душ ломаются крылья. Все такие души, несмотря на большие труды, уходят, не достигнув содержания сущего, и, уйдя, довольствуются пищей, в основе которой лежит представление. Душа, никогда не видевшая истины, не принимает человеческого образа. Ибо человек должен понимать истину на основании того, что называется идеей. Исходя из многих чувственных восприятий, он переходит путем логического рассуждения к единому. Путь к усмотрению этого единства лежит, по Платону, через воспоминание. 'Это единое, — поясняет Платон, — есть воспоминание о том, что некогда наша душа видела, когда она с богом шествовала, сверху смотрела на то, что мы называем теперь существующим, и «ныряла» в действительно сущее».[13] Отсюда Платон делает вывод, что одно только размышление человека, любящего мудрость, способно окрыляться: при помощи памяти такой человек всегда пребывает по возможности при том, будучи, при чем божество оказывается божественным. Учение, здесь сформулированное в образах мифа, более обстоятельно развивается (в плане теории познания) в диалогах «Теэтет» и «Менон». Платон поясняет, что ему важно выяснить не то, какие существуют частные виды знания, а то, что такое знание само по себе. Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но последовательно рассматривает и опровергает три выдвинутых философами, но несостоятельных с точки зрения Платона, решения этого вопроса. Это: 1) взгляд, согласно которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, согласно которому знание — правильное мнение, и 3) взгляд, согласно которому знание — правильное мнение со смыслом.[14] Платон указывает, что при безусловной текучести всего познание оказывается невозможным еще и потому, что посредством одних лишь чувственных восприятий невозможны умозаключения, без которых, однако, не достигается никакое знание о сущности. Ответ на вопрос, что такое знание, необходимо искать в том, что получает душа, когда осуществляет рассмотрение сущего сама по себе. Необходимое для подлинного знания единство принципиально не может быть найдено в область чувственных восприятий, так как в этой области все течет и все лишено необходимой определенности. Так обосновывает Платон вывод, согласно которому чувственному, как текучему, необходимо должно предшествовать нечто уже не текучее, и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию. Но знание не может быть и «правильным мнением». По Платону, лжи вообще не может быть ни в каких ощущениях и ни в каких чувственных образах. По Платону, ложь впервые появляется только тогда, когда возникает вопрос о том, как следует соединять то, что мы ощущаем и представляем, с тем, что мы знаем. Вообще никакое определение лжи, по Платону, невозможно, если ему не предшествует определение самого знания. Таким образом, знание не есть ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех случаях знание следует ограничивать от чувственности и рассматривать не как порождение чувственных образов и представлений, а как предшествующее им условие. Знание должно быть соединением, синтезом чувственности и ума и, что именно ум осмысливает элементы чувственного опыта. В платоновском понятии «припоминания» необходимо разобраться. На первый взгляд может показаться, будто, заговорив о «припоминании», Платон покидает почву трезвого философского исследования и всецело отдается во власть мифотворческой фантазии. Выведенный в «Меноне» Сократ предлагает рабу, никогда не изучавшему геометрии, решить задачу удвоение данного квадрата. Посредством искусно поставленных вопросов он наводит раба на правильное решение поставленной перед ним задачи. Из этого факта извлекается философский вывод: «Получается, что в человеке, который не знает чего-нибудь, живут верные мнения насчет того, чего он не знает… Теперь эти мнения зашевелились в нем, словно сны… При этом он все узнает, хотя его будут не учить, а только спрашивать, и знания он найдет в самом себе… А ведь найти знания в самом себе — это и значит припомнить, не так ли. — Конечно. — Значит, то знание, которое у него есть сейчас, он либо когда-то приобрел, либо оно всегда у него было… Если оно всегда у него было, значит, он всегда был знающим, а если он когда-либо приобрел, то уж не как не в нынешней жизни… А если он приобрел их не в нынешней жизни, то разве не ясно, что они появились у него в какие-то другие времена, когда он и выучился… А поскольку в то время, когда он уже человек, и тогда, когда он им еще не был, в нем должны жить истинные мнения, которые, если их разбудить вопросами, становятся знаниями, — не все ли время будет сведущей его душа. Ведь ясно, что он все время либо человек, либо не человек… Так если правда обо всем сущем живет у нас в душе, а сама душа бессмертна, то не следует ли нам смело пускаться в поиски и припоминать то, чего мы сейчас не знаем, то есть не припомним».[15] Мифологическая подоснова этого воззрения очевидна. По убеждению Платона, сближающему его с орфиками и пифагорейцами, душа наша бессмертна. До того как оно вселилась на Землю и приняла телесную оболочку, она будто бы созерцала истинно сущее бытие. Она сохранила о нем знание даже под гнетом земных чувственных впечатлений, удаляющих от постижения истинно сущего. Воззрение это, конечно, миф идеалиста или мистика. Но в оболочке этого мифа выражено и философское содержание. Это мысль о связи всех знаний, которая отражает всеобщую связь всех вещей: «Раз все в природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, — люди называют это познанием, — самому найти и все остальное, если он будет мужествен и неутомим в поисках...»[16] 4.Учение о человеке и воспитании. Нет сомнения в том, что размышления о человеке издревле интересовали мыслителей. Они задумывались над тем, что из себя представляет человек? Каков он? Каким он должен быть? Способен ли он преобразовать себя и окружающий его мир? Изменяется ли человек как живое существо по мере своего интеллектуального и нравственного развития? Как сделать человека совершеннее, избавить его от пороков и страстей? Как направить человека на самосозидание, а не саморазрушение? Способно ли воспитание преобразить человека? Бесспорно и то, что процесс формирования человека диктуется временем и условиями, в которых он живет. Каждой исторической эпохе свойственен свой образ человека. В философии Платона, а также в мировоззрении нашего времени воспитание и философия выполняют одну функцию — помогают формированию человека, умеющего не только отличить истину от заблуждения, но подходящего творчески к поставленным перед ним задачам. Каким же видится Платону воспитание? “Впрочем, — пишет Платон, — трудно найти лучше того (воспитания), которое найдено с самых давнишних времен. Для тела — это гимнастическое воспитание, а для души — мусическое. И воспитание мусическое будет у нас предшествовать гимнастическому”. Мусическое и гимнастическое образование рассматривается как подготовка к прохождению нового образовательного этапа, который делится на два длительных периода — 10–15 лет. Иными словами, речь идет о фактическом пожизненном воспитании, в программу которого включаются лишь теоретические дисциплины: риторика, геометрия, астрономия, музыка. Воспитание должно, прежде всего, развивать такие качества, как серьезность, соблюдение внешних приличий и мужество. Мусическое воспитание формирует внутренний мир человека, т.е. его душу: “оно всего более проникает в глубь души и всего сильнее ее затрагивает; ритм и гармония несут с собой благообразие, а оно делает благообразным и человека, если он правильно воспитан, если же нет, то наоборот”. Мусическое воспитание способствует созданию хорошего душевного состояния у человека, что обусловливает наилучшее состояние тела. К мусическому искусству относится словесность, которая во времена Платона передавалась через мифы. Мифы в сочетании с играми способствуют формированию порядочных, соблюдающих законы граждан. “Даже игры наших детей, — пишет Платон, — должны как можно больше соответствовать законам, потому что, если они становятся беспорядочными и дети не соблюдают правил, невозможно вырастить из них серьезных, законопослушных граждан. Если же дети с самого начала будут играть, как следует, то благодаря мусическому искусству они привыкнут к законности, и в полную противоположность другим детям эта привычка будет у них постоянно укрепляться”.[17] В трактатах “Государство” и «Законы» Платон рассуждает об идеалах и программе разностороннего воспитания, развивает афинскую педагогическую традицию. Платон изложил свои педагогические идеи, особо выделив значение социальных функций воспитания — “сделать совершенным гражданином, умеющим справедливо подчиняться или начальствовать”. В идеальном обществе, которое представлено в “Законах”, руководитель дела воспитания является первым лицом государства. Государство опекает будущих матерей, заботясь, чтобы они вели здоровый образ жизни с целью рождения здорового потомства. Платон провозглашает принцип всеобщего обязательного (минимум трехлетнего) обучения. “Стар и млад должны по мере сил получить образование”. Особое внимание Платон предлагает уделять физическому воспитанию, в частности, посредством спортивных упражнений и танцев. Педагогические рассуждения Платона возникли из его философского видения человека и мира. О человеке Платон пишет: “Мы считаем человека существом кротким. Да, если его счастливые природные свойства надлежащим образом развить воспитанием, он действительно становится кротчайшим и божественным существом. Но если человек воспитан недостаточно или нехорошо, то это — самое дикое существо, какое только рождает земля”. Из высказывания Платона следует, что воспитание является неотъемлемым основанием формирования человека. Ядром платоновского учения о воспитании служит его известная философская концепция идей. По Платону, земная жизнь должна готовить к слиянию человека с “истинным бытием”. Приобретение знаний является процессом воспоминания о бестелесном мире идей, откуда вышел и куда уйдет каждый человек. Являясь верховным благом, мир идей выступает источником всех конкретных истинных благ. Рождение высшей идеи блага — цель любого воспитания. Поэтому задачи воспитания, обучения и философии совпадают: они призваны помочь появиться идее блага. “Так вот, то, что придает познавательным вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага — причиной знания и познаваемости истины.[18] Платон утверждает, что разум отличается от чувств, что разум и чувства воспитываются по-разному; первый — с помощью обучения, а вторые — с помощью усвоения хороших привычек. В связи с этим надо обратить внимание на этические взгляды Платона. В «Меноне» он задает вопрос: «Что такое добродетель и можно ли ей научиться? Или ей нельзя научиться и можно лишь достичь ее путем упражнения. А может быть, ее не дает ни обучение, ни упражнение и достается она человеку от природы либо еще как-нибудь?» Рассматривая добродетель мужчины: «легко понять, что его добродетель в том, чтобы справляться с государственными делами, благодетельствуя при этом друзьям, а врагам вредя и остерегаясь, чтобы самому от кого не испытать ущерба. А если хочешь взять добродетель женщины — и тут нетрудно рассудить, что она состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть, и, оставаясь послушной мужу. Добродетель ребенка — и мальчика и девочки — совсем в другом; в другом и добродетель престарелого человека, хоть свободного, хоть раба. Существует великое множество разных добродетелей, так что ничуть не трудно сказать, что такое добродетель. Для каждого из наших занятий и возрастов, в каждом деле у каждого из нас своя добродетель».[19] Добродетель есть вещь божественная, представляющая собой совершенное и наилучшее расположение души, благодаря которому человек приобретает благообразие, уравновешенность и основательность в речах и делах, причем как сам по себе, так и с точки зрения других. Различаются следующие добродетели: добродетели разума и те, что противостоят неразумной части души, каковы мужество и воздержность; из них мужество противостоит пылкости, воздержность — вожделению. Поскольку различны разум, пыл и вожделение, различно и их совершенство. Совершенство разумной части — рассудительность, пылкой — мужество, вожделеющей — воздержность. Благоразумие есть знание добра и зла, а еще того, что не является ни тем, ни другим. Воздержность есть упорядоченность страстей и влечений и умение подчинить их ведущему началу, каковым является разум. Когда мы называем воздержность упорядоченностью и умением подчинять, мы представляем нечто вроде определенной способности, под воздействием которой влечения упорядочиваются и подчиняются естественному ведущему началу, т. е. разуму. Мужество — сохранение представления о долге перед лицом опасности и без таковой, т. е. некая способность сохранять представление о долге. Справедливость есть некое согласие названных добродетелей друг с другом, способность, благодаря которой три части души примиряются и приходят к согласию, причем каждая занимает место, соответствующее и подобающее ее достоинству. Таким образом, справедливость заключает в себе полноту совершенства трех добродетелей: благоразумия, мужества и воздержности. Правит разум, а остальные части души, соответствующим образом упорядоченные благодаря разуму, подчиняются ему; поэтому правильно положение о том, что добродетели взаимно дополняют друг друга.     продолжение --PAGE_BREAK--В самом деле, мужество, будучи сохранением представления о долге, сохраняет и правильное понятие, поскольку представление о долге есть некое правильное понятие; а правильное понятие возникает от разумности. В свою очередь разумность связана также и с мужеством: ведь она является знанием добра, а никто не может увидеть, где добро, если смотрит, подчиняясь трусости и другим страстям, с нею связанным. Так же не может быть разумным человек разнузданный и вообще тот, кто, побежденный той или иной страстью, совершает нечто вопреки правильному понятию. Платон считает это воздействием незнания и неразумия; вот почему не может быть разумным тот, кто разнуздан и труслив. Итак, совершенные добродетели нераздельны друг с другом. Из добродетелей одни нужно считать главными, а другие — второстепенными; главные связаны с разумным началом, а второстепенные — с чувственными. Эти последние ведут к прекрасному благодаря разуму, а не сами по себе, поскольку сами по себе они разумом не обладают, а получают его благодаря разумности при соответствующем образе жизни и воспитании. И поскольку ни знание, ни искусство не могут образоваться ни в какой другой части души, кроме разумной, оказывается невозможным обучить добродетелям, связанным с чувственностью, поскольку они — не искусства и не знания и не обладают собственным предметом. Поэтому разумность, будучи знанием, определяет, что свойственно каждой добродетели, наподобие кормчего, подсказывающего гребцам то, чего они не видят; и гребцы слушаются его, как и воин слушается полководца Очевидно, что совершенные добродетели не усиливаются и не ослабевают, а вот порочность может быть сильнее и слабее, например этот неразумнее или несправедливее, нежели тот. Но в то же время пороки не взаимосвязаны друг с другом, поскольку одни противоречат другим и не могут сочетаться в одном и том же человеке. Так, дерзость противоречит трусости, мотовство — скупости; кроме того, не может быть человека, одержимого всеми пороками, как не может быть тела, имеющего в себе все телесные недостатки. Еще следует допускать некое среднее состояние между распущенностью и нравственной строгостью, поскольку не все люди либо безупречно строги, либо распущенны. Таковы те, кто довольствуется определенными успехами в нравственной области. Но ведь и в самом деле нелегко перейти от порока к добродетели: расстояние между этими крайностями велико и преодолеть его трудно. Порочность может быть большей и меньшей, и преступления неодинаковы — одни большие, другие меньшие; поэтому правильно, что законодатели назначают за них то большее, то меньшее наказание. Порядочность не была бы чем-то похвальным, если бы она возникала от природы или доставалась в удел от бога. Добродетель должна быть чем-то добровольным, поскольку она возникает в силу некоего горячего, благородного и упорного устремления. А раз добродетель добровольна, значит, порочность не вольна. Действительно, кто добровольно выберет величайшее из зол для достойнейшего и драгоценнейшего в себе? Когда кто-то устремляется к злу, исходно это устремление к злу не как к злу, но как к благу; и когда кто-то обращается к злу, с тем чтобы приобрести с помощью незначительного зла превосходящее его благо, он находится в совершенном заблуждении, но опять-таки совершает зло невольно, поскольку невозможно, чтобы кто-то устремлялся к злу, желая себе зла, а не в надежде на благо или не из страха перед большим злом. Все несправедливые дела злого человека также оказываются невольными, потому что если несправедливость не вольна, то совершение несправедливости должно быть невольным тем в большей степени, что несправедливое действие является большим злом, чем несправедливость, которая не проявляет себя. Но хотя несправедливые поступки и не вольны, тех, кто их совершает, следует наказывать, причем неодинаково, поскольку неодинаков причиняемый ими вред; а сама невольность объясняется либо незнанием, либо аффектом, от чего можно избавить вразумлением, воспитанием, образованием и заботой. Несправедливость — такое зло, что скорее следует избегать самому совершать несправедливые поступки, чем подвергаться несправедливости: первое присуще порочному человеку, а второе — всего лишь слабому. Конечно, постыдно и то и другое, но совершать несправедливое настолько же хуже, насколько и позорнее; и преступнику лучше быть наказанным, как больному лучше доверить свое тело искусству врача, поскольку всякое наказание как раз и есть некое врачевание заблудшей души. Дружбой в наивысшем и собственном смысле называется не что иное, как чувство, возникающее от взаимного расположения. Оно появляется в том случае, когда каждый из двоих хочет, чтобы близкий, и он сам были равно благополучны. Это равенство сохраняется только в том случае, когда у обоих похожий нрав, поскольку подобное дружественно подобному как соразмерному, тогда как несоразмерные предметы не могут пребывать в согласии ни один с другим, ни с предметами соразмерными. Есть и иные чувства, которые, не будучи дружбой, тем не менее, называются дружескими, неся на себе некий налет добродетели. Таково естественное расположение родителей к детям и родственников друг к другу, так называемое гражданское чувство и товарищество, которые, однако, не всегда построены на взаимном расположении. Вид дружбы представляет собой и любовное чувство. Любовь бывает благородная — в душах взыскательных, низкая — в душах порочных и средняя — в душах людей посредственных. Поскольку душа разумного человека бывает трех разрядов — добрая, негодная и средняя, поэтому и видов любовного влечения — три. Более всего о различии этих трех видов любви можно судить на основании различия их предметов. Низкая любовь направлена только на тело и подчинена чувству удовольствия, поэтому в ней есть нечто скотское; предмет благородной любви — чистая душа, в которой ценится ее расположенность к добродетели; средняя любовь направлена и на тело, и на душу, поскольку ее влечет как тело, так и красота души. Любовь к благу следует определить как некое искусство, не связанное с аффектами, относящееся к разумной части души и занятое рассмотрением, которое дает знание того, как обрести предмет, достойный любви, и обладать им. О предмете любви это искусство судит по его устремлениям и порывам — насколько они благородны, направлены на прекрасное, сильны и искренни. Стремящийся к такой любви обретет ее не путем ублажения и превознесения любимца, но, скорее, удерживая его и доказывая, что не следует и дальше вести такую жизнь, какую он ведет теперь. Когда он завоюет предмет любви, он будет общаться с ним, склоняя его к тому, в чем, упражняясь, станет он совершенным; а цель их общения — из влюбленного и любимца стать друзьями. [20] Основные идеи Платона и учения о человеке служат отправной точкой или фундаментальными знаниями, благодаря которым современный ученый — исследователь расширяет прежние знания о человеке, строит свое видение проблемы человека. Особенно велико влияние Платона на педагогическую мысль европейской цивилизации. Раннее христианство видело в нем одного из своих идеологов при осмыслении цели воспитания. Развитие идеи о разностороннем воспитании Платона наблюдается в эпоху Возрождения. Идеи Платона об идеальном воспитании нашли свое развитие в педагогических взглядах утопистов Т.Мора, Т.Кампанеллы, Сен-Симона, Ш.Фурье, Р.Оуэна. Существует преемственность между педагогическими идеями Платона и Ж.-Ж.Руссо. Последний писал: “Хотите получить понятие о воспитании общественном — читайте “Государство” Платона. Это вовсе не политическое сочинение, как думают те, кто судит о книгах только по заглавиям, — это прекраснейший, какой только был когда составлен, трактат о воспитании. 5. Социальная утопия Платона. Чтобы понять Платона, необходимо обладать некоторыми знаниями о Спарте. Спарта оказала на греческую философию двойное влияние: через свою действительность и через миф. И то и другое имеет важное значение. Согласно государственному устройству Спарты, там не должно было быть ни нуждающихся, ни богатых. Считалось, что каждый должен жить на продукцию со своего участка, который он не мог отчуждать, за исключением права подарить его. Никому не разрешалось иметь золото или серебро; деньги делались из железа. Спартанская простота вошла в пословицу. Государственное устройство Спарты было сложным. Там имелось два царя, принадлежащих к двум разным семьям, и власть их передавалась по наследству. Один из царей командовал армией во время войны, но во время мира власть их была ограничена. Цари были членами совета старейшин. Совет старейшин решал уголовные дела и подготавливал вопросы для рассмотрения на собрании. Собрание состояло из всех граждан; оно не могло проявлять в чем-либо инициативу, но могло голосовать «за» или «против» по любому внесенному предложению. Ни один закон не мог вступить в силу без согласия собрания. Старейшины и должностные лица должны были провозгласить свое решение, чтобы закон стал действительным. В добавление к царям, совету старейшин и собранию имелась четвертая отрасль управления, свойственная исключительно Спарте. Это были пять эфоров. Эфоры были «демократическим» элементом в государственном устройстве Спарты. Каждый месяц цари произносили клятву, что они будут поддерживать государственный строй Спарты, а эфоры тогда клялись поддерживать царей до тех пор, пока те будут верны своей клятве. Когда один из царей отправлялся на войну, его сопровождали два эфора, чтобы наблюдать за его поведением. Эфоры были высшим гражданским судом, но над царями им принадлежала уголовная юрисдикция. Единственным занятием гражданина Спарты была война, к которой его готовили с самого рождения. Болезненных детей после осмотра их старейшинами умерщвляли; позволялось воспитывать только тех детей, которых признавали здоровыми. Всех мальчиков до достижения двадцатилетнего возраста обучали в одной большой школе; цель обучения состояла в том, чтобы сделать их смелыми, равнодушными к боли и дисциплинированными. В Спарте не болтали чепухи о культурном или научном образовании; единственной целью было подготовить хороших солдат, целиком преданных государству. Девочки проходили такое же физическое обучение, как и мальчики. «Девушки должны были для укрепления тела бегать, бороться, бросать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом в самом чреве их здоровой матери, чтобы их развитие было правильно и чтобы сами матери могли разрешаться от бремени удачно и легко благодаря крепости своего тела...». Женщинам не разрешалось проявлять какие-либо эмоции, невыгодные государству. Они могли выражать презрение к трусу, и их хвалили, если это был их сын; но они не могли проявлять свое горе, если их новорожденного ребенка приговаривали к смерти как слабого или если их сыновья были убиты в сражении. Остальные греки считали спартанок исключительно целомудренными. В то же самое время бездетная замужняя женщина не должна была возражать, если государство приказывало ей проверить, не окажется ли какой-либо другой мужчина более удачливым, чем ее муж, в произведении на свет новых граждан. Законодательство поощряло рождение детей. Одной из причин, вызывавшей у других греков восхищение Спартой, была ее устойчивость. Спартанское государственное устройство оставалось неизменным в течение веков, если не считать постепенного увеличения власти эфоров, что происходило законным путем, без насилия. Нельзя отрицать, что в течение долгого периода времени спартанцы имели успех в достижении своей главной цели — в воспитании народа непобедимых воинов. Влияние Спарты на Платона совершенно очевидно из описания его Утопии. Существуют формы правления, в которых, по Платону, действуют законы. Это монархия, аристократия и демократия. Но есть и такие формы, где законы нарушаются и не исполняются. Это тирания, олигархия. Платон был глубоко разочарован распадом античного общества и политикой существующих властей. Поэтому он создает своеобразную утопию о лучшем государственном устройстве.[21] Самый важный диалог Платона «Государство» состоит из трех частей. В первой части обсуждается вопрос о построении идеального государства. В диалоге «Государство» он делит людей на три сословия. К самым низшим относятся крестьяне, ремесленники, торговцы, которые обеспечивают материальные потребности людей. Второе сословие составляют стражи (воины). Управляют же философы. Это высшее сословие в утопии Платона. Переход из одного сословия в другое почти невозможен. Получается, что одни люди только управляют, другие — только защищают и охраняют, а третьи — только работают. Для Платона, живущего в рабовладельческом государстве, естественно наличие рабства. Один из выводов, сделанный в этой части, состоит в том, что правители должны быть философами, должны обладать политической властью. Стражей должно быть значительно меньше, чем людей, принадлежащих к первым двум классам. Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение того, чтобы стражи осуществляли намерения законодателя. С этой целью он вносит разные предложения, касающиеся образования, экономики, биологии и религии. До определенного возраста молодежь не должна видеть неприятных вещей или порока. Но в соответствующий момент их следует подвергнуть «обольщениям», как в виде ужасов, которые не должны пугать, так и в виде дурных удовольствий, которые не должны соблазнять. Когда же они выдержат эти испытания, их будут считать годными стать стражами. Стражи должны иметь небольшие дома, и есть простую пищу; они должны жить, как в лагере, обедая в общих столовых; они не должны иметь частной собственности, кроме совершенно необходимого. Золото и серебро должны быть запрещены. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от дурного, тлетворного влияния денег, золота и других драгоценных металлов. Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от изготовляющих продукты, вещи и орудия работников производительного труда и притом в количестве ни слишком малом, ни слишком большом. Воины могут пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, для здоровья и для выполнения своих функций в государстве. Хотя они не богаты, но ничто не препятствует им быть счастливыми; целью же города является счастье целого города, а не счастье одного класса. И богатство, и бедность вредны, и в городе Платона не будет ни того, ни другого. Имеется любопытный аргумент о войне: легко будет приобретать союзников, поскольку такой город не захочет брать никакой доли из военной добычи. Женщины должны обладать во всех отношениях полным равенством с мужчинами. Одинаковое воспитание, которое делает мужчин хорошими стражами, сделает и женщин хорошими стражами. «В отношении к охранению государства природа женщины и мужчины та же самая...». «Силы природы равно разлиты в обоих живых существах: по природе всем делам причастна и женщина, всем и мужчина; но женщина во всем слабее мужчины". Из способности женщин наряду с мужчинами быть в разряде, или классе, стражей Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. Несомненно, между мужчинами и женщинами имеются различия, но они не имеют никакого отношения к политике. Некоторые женщины склонны к философии и годятся в качестве стражей, некоторые из женщин воинственны и могли бы быть хорошими воинами.[22] Законодатель, избрав в качестве стражей некоторых мужчин и женщин, прикажет, чтобы они жили в общих домах и питались за общим столом. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между мужчинами и женщинами постоянно будет возникать взаимное вполне естественное влечение. Однако в городе — военном лагере, каким является идеальное государство Платона, возможна не семья, а лишь соединение мужчины с женщиной для рождения детей. Это тоже «брак», но своеобразный, не способный привести к образованию семьи. «Браки» эти втайне направляются и устраиваются правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими, а худших с худшими. Брак будет радикально преобразован. На некоторых празднествах невест и женихов будут соединять, как их учат верить, якобы по жребию в таком количестве, которое необходимо для сохранения постоянной численности населения; но на самом деле правители города будут производить манипуляцию со жребиями, исходя из евгенических принципов. «Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам, ни одна не должна жить частно ни с одним». Они будут устраивать так, чтобы лучшие производители имели больше всего детей. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.     продолжение --PAGE_BREAK--

www.ronl.ru

Реферат - Философия Платона 6

ФИЛОСОФИЯ ПЛАТОНА

ЖИЗНЬ ПЛАТОНА

Платон (Plato) родился около 427 г. до н.э. в Афинах, где и умер в 347 г. Его настоящее имя Аристокл, Платон же — прозвище, но именно под этим прозвищем он и известен в мире как великий греческий философ, оказавший огромное влияние на европейскую культуру. Он был аристократом по происхождению, и по материнской линии его род восходил к законодателю Солону.

Платон продолжил дело Сократа по теоретическому опровержению релятивизма софистов, который рассматривался им как одно из проявлений общественного упадка. Своей целью Платон поставил задачу раскрытия принципов, на которых могла бы быть построена разумная политика идеального государства. Вместо участия в политической деятельности он обратился к исследованию того, что такое политика и какой она должна быть. При этом, размышляя об этих принципиальных вопросах, Платон имел в виду греческий полис.

Платон несколько раз пытался реализовать свои идеи о политике. Одна попытка была предпринята при власти тирана Дионисия I (ок. 430-367 до н.э.), правившего в сицилийском городе Сиракузы, другая — во времена правления (367- 344 до н.э.) его сына Дионисия II. Обе попытки потерпели полное фиаско, и Платону только чудом удалось вернуться в Афины.

В 388 г. до н.э. Платон основал школу в Афинах — Академию. Она получила название по своему местонахождению в роще, посвященной полубогу Академу. Академия просуществовала более 900 лет и была закрыта по указанию императора Юстиниана I (483-565) в 529 г. Это произошло во времена упадка Римской империи почти одновременно с распространением первых христианских монастырей. Именно монастырские общины были главной опорой культурных институтов средневековой Европы вплоть до основания в 1100 гг. первых университетов (Болонья, Париж). Таким образом, с платоновской Академии ведет свое начало непрерывная традиция, частью которой являются современные университеты и «академики как преподаватели и ученые»[1].

В афинской Академии обучали не только философии, но и геометрии, астрономии, географии, зоологии и ботанике. Однако центральное место занимало политическое образование. Обучение основывалось на лекциях, дискуссиях и совместных беседах. Каждый день проводились гимнастические занятия.

[1] Скирбекк Г., Гилье Н. «История философии» С.87

ТРУДЫ ПЛАТОНА

До наших времен дошло только несколько фрагментов досократиков. От Платона сохранилось около 30 малых и больших диалогов, а также ряд писем. Кроме того, имеется вторичная литература, посвященная Платону.

Трудность восстановления учения Платона связана не с недостатком сохранившихся произведений, а скорее с манерой, в которой написаны диалоги. Они не содержат окончательных выводов и положений, а сам Платон предстает в них крайне редко. Обычно среди платоновских диалогов выделяют три группы:

1) ранние, «сократические» диалоги («Апология Сократа», «Евтифрон», «Критон», «Хармид», «Лахес», «Протагор», «Менон», «Евтидем», «Горгий»).

2) диалоги, отражающие зрелую доктрину Платона («Кратил», «Пир», «Федон» «Государство», «Федр», «Теэтет» и «Парменид»).

3) поздние диалоги («Софист», «Политик», «Филеб», «Тимей», «Критий» и «Законы»).

По форме и достоинствам изложения диалоги Платона неоднородны. Часть из них написана в драматической форме. Это блестящие сцены из умственной жизни Афин, изображение сталкивающихся и борющихся философских воззрений. Действующие герои этих диалогов — ярко очерченные характеры и лица — философы, в центре которых стоит личность Сократа, софисты, поэты, политические деятели. Таковы, например, диалоги «Протагор», «Федон», «Пир». Диалоги эти принадлежат истории древнегреческой литературы не в меньшей степени, чем истории древнегреческой философии.

Другую часть философских сочинений Платона составляют диалоги, в которых диалогическая форма — лишь видимость, слабо обрамляющая основное содержание. Это диалоги-трактаты. В них исследуются труднейшие и отвлеченнейшие проблемы диалектики. Образцы таких диалогов — «Софист», «Филеб», «Парменид».

Наконец, есть и такие диалоги, в которых перемежаются образ, миф и отвлеченный анализ философских проблем.

Платон следующим образом комментирует трудности в передаче того, что он хочет сообщить. "… Поскольку она [философия] не допускает изложения подобно другим областям знания; однако только после длительной беседы о ее предмете и жизни с ним внезапно свет как бы зажигается в душе от пламени..."[2]. Платон не верит, что может точно передать неискушенному человеку то знание, которое содержится в глубине его души. Путь к философскому пониманию длителен и труден. Он требует много времени и значительных усилий. На этом пути необходимы обсуждения и беседы с другими ищущими истину.

__________________________________________________________________

[1] Скирбекк Г., Гилье Н. «История философии» С.87

Но даже тогда мы автоматически не постигаем истины, как это бывает в случае приобретения знания в запрограммированном процессе обучения. Истина является, если вообще является, подобно вспышке света в душе.Отнесясь серьезно к этим платоновским утверждениям, можно извлечь из них два следствия. Первое касается характеристики способа рассмотрения философских проблем, а второе — признаков, которые сопровождают приобретение знания и мудрости.

Согласно Платону, дорога, ведущая к мудрости, требует настойчивости и труда. Она никогда не кончается, как это свойственно учебному процессу, завершающемуся экзаменом. Эта дорога и есть наша собственная жизнь. Истина, которую мы обретаем совместно с другими, не может быть просто передана тем, кто не шел вместе с нами. Истина остается недоступной тем, кто не пошел этой дорогой. Значит, можно сказать, что Платон утверждает единство «дороги, истины и жизни».

УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ «ИДЕЯХ» («ВИДАХ»)

От философов-элеатов Парменида и Зенона Платон усвоил установленное этими философами различие между тем, что существует по истине, и тем, что не имеет истинного бытия. «Прежде всего, — утверждает Платон в «Тимее», — по моему мнению, надо различать: что всегда существует и никогда не становится и что всегда становится, но никогда не существует»[3].

Это различие между быванием (становлением) и бытием, между явлением и сущностью Платон распространяет на все предметы исследования. Среди них большое внимание он уделяет исследованию прекрасного. Во всех диалогах, посвященных проблеме прекрасного или хотя бы частично касающихся этой проблемы, Платон разъясняет, что предметом исследования является не то, что лишь кажется прекрасным, и не то, что лишь бывает прекрасным, а-то, что по истине есть прекрасное, т. е. прекрасное само по себе, сущность прекрасного, не зависящая от случайных, временных, изменчивых и относительных его проявлений.

Речь идет о таком прекрасном, которое «никогда, нигде и никому не могло бы показаться безобразным», о том, «что бывает прекрасно для всех и всегда».

«Мы же ищем, — поясняет Платон, — того, чем все прекрасные вещи в самом деле прекрасны, как, например, то, чем все великое бывает велико»[4]. Понятое в этом смысле прекрасное есть «вид» («эйдос»), или «идея». И то же относится к другим классам предметов и их свойств.

[3] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.186

[4] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.188

По Платону, каждому классу одноименных вещей чувственного мира соответствует в мире вещей, постигаемых умом, некая вечная, не возникающая и не погибающая, безотносительная причина того, что делает вещь именно вещью этого и никакого другого класса.

Но Платон не только ставит задачу определения прекрасного как того, что заставляет вещи быть безотносительно прекрасными, безотносительно великими, безотносительно добрыми и т. д. Он утверждает, что эта задача хотя и трудна, но все же разрешима. Она разрешима прежде всего потому, что предмет исследования — «идея», «вид» — существует объективно, в самой реальности. «Я начинаю с положения, — заявляет Платон в диалоге «Федон», — что есть нечто само в себе прекрасное, доброе, великое и иное прочее»[5].

Наиболее полная характеристика «вида», или «идеи», была развита Платоном при исследовании все той же сущности прекрасного в «Федоне», «Пире», «Филебе».

«Идеи»

По Платону, кто последовательно поднимается по ступеням созерцания прекрасного, тот «увидит нечто прекрасное, удивительное по своей природе». Важные признаки платоновского определения прекрасного и вместе с тем признаки каждого «вида, каждой «идеи» — объективность, безотносительность, независимость от всех чувственных определений, от всех условий и ограничений пространства, времени и т. д. Платоновское прекрасное есть «вид» («эйдос»), или «идея», в специфически платоновском смысле этого понятия, т.е. истинно-сущее, сверхчувственное бытие, постигаемое одним только разумом; иными словами, прекрасное — сверхчувственная причина и образец всех вещей, называемых прекрасными в чувственном мире, безусловный источник их реальности в той мере, в какой она для них возможна.

В этом значении «идея» резко противопоставляется у Платона всем ее чувственным подобиям и отображениям в мире воспринимаемых нами вещей. Чувственные вещи необходимо изменчивы и преходящи, в них нет ничего прочного, устойчивого. «Вид», или «идея», прекрасного, т. е. прекрасное само по себе, истинно-сущее прекрасное не подлежит никакому изменению или превращению, совершенно тождественно и есть вечная сущность, всегда равная самой себе. Такими чертами характеризуется истинно-сущее в «Федре». По разъяснению, развитому Платоном в этом диалоге, местопребывание «идей» — «наднебесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная и неосязаемая сущность, в сущности своей существующая, зримая только для одного кормчего души — разума».

[5] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.188

Только несовершенство нашего способа мышления внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи», в том числе и «идея» прекрасного, находятся в каком-то пространстве, подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга и как пребывающие в пространстве. Согласно разъяснению Платона, источник этой иллюзии — материя; под «материей» он понимает едва вероятный, по его собственным словам, постигаемый каким-то незаконным рассуждением род пространства, причину обособления и отделения единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится ни на земле, ни на небе, то и не существует»[6].

В своем объективном существовании прекрасное есть одна из высших «идей». Но наивысшая, по Платону, «идея» есть «идея» блага. Учение Платона об «идее» блага как о высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Учение это сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но также идеализма телеологического. Телеология — учение о целесообразности. Так как, по Платону, над всем главенствует «идея» блага, то, другими словами, это значит, что порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели.

Стремясь к обладанию благом, душа стремится к знанию о благе. Так как критерий всякого относительного блага — благо безусловное, то наивысшее из всех учений философии — учение об «идее» блага.

Телеология Платона, учение об объективной целесообразности, тесно связана с его теологией, или богословием. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма с религией, с мистикой. В «Пире», в «Пармениде», в «Федре» он утверждает, что «идеи», не полностью постижимы для нас, зато сполна и безусловно постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни. Бог — не только существо живое, он — совершенство благ. Бог и есть само благо. Желая, чтобы все было наилучшим, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа. Хотя сущность мировой жизни — сам бог, но бог может быть счастлив, лишь если счастливой будет жизнь, которую он дарует миру. Человек необходимо влечется к божеству. Желая познать благо, он стремится познать бога: желая обладать благами, он стремится стать причастным сущности бога. Или, как разъясняется в «Законах», бог есть и начало, и середина, и конец всех вещей. Он — начало, так как от него все происходит; он — середина, так как он сущность всего, что имеет генезис; он — конец, так как все к нему стремится.

[6] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.191

«Идеи» и чувственный мир

По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»; он стоит в каком-то отношении к миру «идей». Вещи «причастны», по выражению Платона, «идеям». Миру истинно-сущего бытия, или миру «идей», у Платона противостоит не мир всё же «причастных» «идеям» чувственных вещей, а мир небытия, что, по Платону, то же, что «материя». Под «материей» Платон понимает беспредельное начало и условие пространственного обособления, пространственной раздельности множественных вещей, существующих в чувственном мире.

Однако «идеи» и «материя», иначе — области «бытия» и «небытия», противостоят у Платона не в качестве начал равноправных и равносильных. Это не две «субстанции» — духовная и «протяженная» (материальная). Миру, или области, «идей», по Платону, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Бытие первее, чем небытие. Так как «идеи» — истинно-сущее бытие, а «материя» — небытие, то, по Платону, не будь «идей», не могло бы быть и «материи». Правда, небытие существует необходимо. Более того. Необходимость его существования ничуть не меньше необходимости существования самого бытия.

Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область «идей», ни область «материи». Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами — истинно-сущего и несущего. Впрочем, срединное положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир «идей». Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира». Чувственный мир — порождение мира «идей» и мира «материи». Если мир «идей» есть мужское, или активное, начало, а мир материи — начало женское, или пассивное, то мир чувственно воспринимаемых вещей — детище обоих.

«Идея» как понятие

«Идея» Платона сближается со смыслом, который это слово — под прямым влиянием Платона — получило в обычном обиходе языка у цивилизованных народов. В этом своем значении «идея» Платона — уже не само бытие, а соответствующее бытию понятие о нем, мысль о нем. Это обычный смысл слова «идея» в нашем мышлении и в нашей речи, где «идея» значит именно понятие, замысел, руководящий принцип, мысль и т. п.

В плане познания бытия и сущностей бытия Платон называет понятия, или идеи, относящиеся ко многим вещам, «родами» и «видами». «Виды» получаются из «родов» в результате разделения «рода», т. е. разделения его полного объема. В деле познания возникает задача — постигнуть единый прообраз многих вещей данного разряда, т. е. постигнуть их «род» и «виды» этого рода. Другая постоянно возникающая задача — исследование вопроса о том, какие «роды» согласуются друг с другом и какие не согласуются. Для решения этих вопросов необходимо, по Платону, особое и притом высшее искусство, которое он называет «диалектикой». Смысл платоновского термина отнюдь не совпадает с современным смыслом этого же слова. Собственно говоря, «диалектика» Платона — искусство делить предметы (и понятия о предметах) на роды, а внутри рода различать его виды.

Так как, по Платону, в результате правильного определения рода и правильного разделения рода на виды достигается усмотрение сущностей, то Платон называет «диалектику» наукой о сущем. Диалектика, как говорит Платон в «Государстве», есть созерцание самих сущностей, а не одних лишь теней сущностей.

ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ПЛАТОНА

По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия», буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием, ни для того, кто совсем ничего не знает. Философия невозможна для того, кто уже владеет истинным знанием, т. е. для богов, так как богам незачем стремиться к знанию: они уже находятся в обладании знанием. Но философия невозможна и для того, кто ровно ничего не знает, — для невежд, так как невежда, довольный собой, не думает, что он нуждается в знании, не понимает всей меры своего невежества. Поэтому, согласно Платону, философ — тот, кто стоит между полным знанием и незнанием, кто стремится от знания, менее совершенного, восходить к знанию, все более и более совершенному.

Вопрос о знании освещается в ряде диалогов, из которых oсo6o важное значение имеют «Теэтет», «Менон», «Пир», «Государство».

При разработке вопроса о знании и его видах Платон исходит из мысли о том, что виды знания должны соответствовать видам, или сферам, бытия. Платоновское исследование гносеологических вопросов сложно. В названных выше диалогах в каждом из них в отдельности проблема познания ставится отнюдь не во всем своем содержании, а так, что предложенные Платоном в них решения восполняют друг друга и только в своем соединении дают более или менее полный ответ на вопрос, что разумел Платон под знанием.

При рассмотрении учения Платона о знании необходимо прежде всего иметь в виду, что вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона ни как отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии. Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, антропологии, от его космологии и мифологии, от его диалектики.

Анализ знания

Введением в гносеологическое учение Платона может быть диалог «Теэтет». Предмет диалога — именно вопрос о существе знания. Речь идет не о том, какие существуют частные виды знания, а о том, что такое знание само по себе.

Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но опровергает три несостоятельных, с точки зрения Платона, решения этого вопроса: 1) взгляд, по которому знание есть чувственное восприятие, 2) взгляд, по которому знание — правильное мнение, и 3) взгляд, по которому знание — правильное мнение «со смыслом».

Чтобы отвергнуть отождествление знания с чувственным восприятием, необходимо, по Платону, рассмотреть принципиальную основу этого отождествления. Основа эта — учение о безусловной текучести всего существующего и об его безусловной относительности. Опровергающие доводы Платона в первую очередь направлены против знаменитого тезиса Протагора о человеке как о мере всех вещей: «мерой» может быть только человек, уже владеющий знанием. Далее, против учения о безусловной текучести выдвигается возражение, согласно которому защитники этого учения лишены возможности точно указать, что именно движется: все ускользает от определения в вечном и безусловном потоке движения. Наконец, указывается, что — при безусловной текучести — познание невозможно еще и потому, что посредством одних лишь чувственных восприятий невозможны умозаключения, без которых не достигается никакое знание о сущности. Поэтому ответ на вопрос, что такое знание, необходимо искать в том, что получает душа, когда осуществляет рассмотрение сущего сама по себе. Необходимое для познания единство не может быть найдено в области чувственных восприятий, так как в этой области все течет и все лишено твердой определенности.

Таким образом, получается вывод, что чувственному, как текучему, должно предшествовать нечто, уже не текучее и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию.

Но знание не может быть и «правильным мнением». Утверждение это предполагает, будто возможно не только «правильное» (истинное) мнение, но также и мнение ложное. Но Платон доказывает, что тот, кто имеет ложное мнение, не может пребывать безусловно во лжи: для него по крайней мере нечто истинно (если он знает, что его мнение ложно) или даже все истинно (если он не знает, что мнит ложно). С другой стороны, из предмета ложного мнения также нельзя вывести никакой лжи.

Итак, ложное мнение невозможно. Но тем самым мы лишаемся возможности говорить о соотносительном с ним истинном мнении, и, стало быть, получается, что знание нельзя определять как «правильное мнение ».

Но лжи вообще не может быть ни в каких ощущениях и ни в каких чувственных образах. Предвосхищая мысль, которую позднее разовьет в своих логических работах Аристотель, Платон доказывает, будто ложь впервые может явиться, только когда возникает вопрос о том, как следует соединять то, что мы ощущаем и представляем, с тем, что мы знаем. Вообще никакое определение лжи невозможно, если ему не предшествует определение самого знания.

Но знание нельзя определить и просто как истинное мнение независимо от соотносительности мнения истинного с мнением ложным. Платон обосновывает этот тезис, сравнивая сообщение истины с внушением убеждения. Внушение убеждения равносильно внушению мнения. Такова обычная цель речей оратора или судьи. Если при этом судья выскажет правду, то внушаемое им мнение, конечно, будет и истинным. Но это и значит, что знание и правильное мнение — не одно и то же.

Третья теория утверждает, будто знание — не просто «истинное мнение», а «истинное мнение со смыслом». Сначала Платон демонстрирует примеры, из которых как будто видно, что одно «истинное мнение» еще не дает знания и что для возникновения знания к истинному мнению должно присоединиться еще нечто — «смысл». Так, отдельные звуки с и о еще не образуют слога со: чтобы возникло знание слога, к простому сочетанию звуков необходимо должно присоединиться предварительное осознание их единства и целостности в «эйдосе» («виде») слога. Однако если зададимся вопросом, что же такое это соединение элементов со смыслом, то придется выяснить само понятие смысла, а это исследование приведет к выводу, что знание не может быть определено и как «соединение истинного мнения со смыслом».

Таким образом, знание не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех этих случаях знание должно быть отграничено от чувственности и должно рассматриваться не как результат чувственных восприятий, а как предшествующее им условие.

Виды знания

В «Государстве» Платон развивает и детальную классификацию видов знания. Основное деление этой классификации — разделение на знание интеллектуальное и на чувственное. Каждая из этих сфер знания в свою очередь делится на два вида. Интеллектуальное знание делится на «мышление » и на «рассудок».

Под «мышлением» Платон понимает деятельность одного лишь ума, свободную от примеси чувственности, непосредственно созерцающую интеллектуальные предметы. Это та деятельность, которую Аристотель назовет впоследствии «мышлением о мышлении». Находясь в этой сфере, познающий пользуется умом ради него же.

Под «рассудком» Платон понимает вид интеллектуального знания, при котором познающий также пользуется умом, но уже не ради самого ума и не ради его созерцаний, а для того чтобы с помощью ума понимать или чувственные вещи, или образы. Рассудок, по Платону, действует между сферами мнения и ума и есть, собственно, не ум, а способность, отличающаяся от ума и от ощущений — ниже ума и выше ощущений.

Чувственное знание Платон также делит на две области: на «веру» и «подобие». Посредством «веры» мы воспринимаем вещи в качестве существующих и утверждаем их в этом качестве. «Подобие» — вид уж не восприятия, а представления вещей, или, иначе, интеллектуальное действование с чувственными образами вещей.

В особый вид бытия и соответственно в особый предмет знания Платон выделяет математические предметы и математические отношения. В системе предметов и видов знания математическим предметам принадлежит место между областью «идей» и областью чувственно воспринимаемых вещей, а также областью их отображений, или изображений.

В отличие от идей, математические предметы и математические отношения постигаются, согласно Платону, посредством размышления или рассуждения рассудка. Это и есть второй вид знания. Математическое знание не есть знание, совпадающее с тем, при помощи которого постигаются, идеи. Оно совмещает в себе части истинного знания с некоторыми частями мнения.

ДИАЛЕКТИКА ПЛАТОНА

Разумное постижение истинно-сущих родов бытия или идей — совершеннейшее, по Платону, знание — Платон называет «диалектикой».

Для Платона диалектика — это не логика только, хотя в ней есть и логический аспект; это не учение о познании только, хотя в ней есть и гносеологический аспект; это не учение о методе только, хотя в ней есть и аспект метода. Диалектика Платона — прежде всего учение о бытии, о родах истинно-сущего бытия или об идеях. Идеализм Платона, так же как и его теория познания и диалектика, имеет явно выраженный онтологический характер.

Закон непротиворечия

Важную особенность диалектики Платона составляет то, что противоположные определения сущего, развиваемые им, отнюдь не означают отказа от принципа непротиворечия. Хотя Платон доказывает, что одно и то же бытие едино и множественно в одно и то же время, он поясняет при этом, что «единым» и «множественным» оно оказывается в различных отношениях: бытие «едино», поскольку оно рассматривается в отношении к самому себе, к своей тождественной основе. И то же самое бытие «множественно», поскольку оно рассматривается в другом отношении — в отношении к своему «иному». И все другие определения бытия у Платона, все они мыслятся как противоположные друг другу, но не как противоречащие в одном и том же отношении. Особенно ясно это платоновское понимание противоположности выступает в замечательном месте четвертой книги «Государства». Здесь обсуждается, возможно ли, чтобы противоположности относились к одному и тому же предмету, рассматриваемому одно и то же время, в одном и том же отношении. «Возможно ли, — спрашивает здесь Платон, — чтобы одно и то же стояло и двигалось в отношении к одному и тому же».

Чтобы ответить на этот вопрос, Платон считает необходимым предварительно устранить одно недоразумение. Если бы, рассуждает Платон, кто-нибудь, видя, что человек стоит и в то же время движет руками и головой, стал утверждать, будто человек этот «стоит и вместе движется», то с утверждающим это нельзя было бы согласиться, но следовало бы сказать, что в таком человеке «одно стоит, а другое движется». Согласиться с утверждающим нечто подобное так же невозможно, как невозможно согласиться с человеком, который стал бы, подшучивая над своим собеседником, лукаво утверждать, будто кубик или другое какое-либо вертящееся на своей оси тело вместе и стоит и движется, когда, уткнувшись в одно место окончанием своей оси» тело это вращается вокруг своей оси. Согласиться с этим, рассуждает Платон, невозможно, и неверно, будто такие вещи «вращаются и не вращаются в отношении к одному и тому же». О таких вещах следовало бы сказать, «что в них есть и прямое и круглое и что в отношении прямоты они стоят — ибо никуда не отклоняются, — в отношении окружности же совершают круговое движение»[7].

По Платону, кто поймет несостоятельность утверждения, приписывающего одному и тому же предмету свойства, противоречащие друг другу в одном и том же отношении, тот уже не впадет в подобное недоразумение и уже не станет уверять, «будто что-нибудь, будучи тем же в отношении к тому же и для того же, иногда может терпеть или делать противное»[8].

Вывод этот, как подчеркивает сам Платон, относится не только к некоторым частным случаям противоречащих утверждений. Вывод этот — общая предпосылка, для всех возможных случаев, всеобщий онтологический и логический закон. «Чтобы через рассуждение о всех таких недоумениях и чрез доказывание их несправедливости не подвергаться нам необходимости удлинять свою речь, — рассуждает Платон, — мы примем это положение за верное и будем двигаться вперед, условившись, что даже в случае, если бы что-либо показалось нам иначе, а не так, мы будем решать все, исходя из этого положения»[9].

Положение, о котором здесь идет речь, есть закон противоречия, или закон немыслимости противоречия. В качестве закона он означает невозможность и недопустимость мыслить противоречащие утверждения об одном и том же предмете, в одно и то же время, в одном и том же отношении.

[7] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219

[8] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219

[9] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219

Диалектика и чувственный мир

Совмещение противоположностей, по Платону, недопустимо в определениях мысли, которые должны рассматриваться в качестве тождественных себе и относительно которых нельзя мыслить совместимость противоречащих утверждений. Напротив, чувственные вещи могут переходить в противоположное себе. Чувственный мир есть область, в которой «противное происходит из противного, — если только имеется что-нибудь ему противоположное, — как например, похвальное — постыдному, справедливое — несправедливому» и т. д.[10]

По Платону, в предметах чувственного мира не только противоположное переходит в противоположное, но и в одной и той же вещи в одно и то же время совмещаются противоположные качества, притом не случайно, а необходимым образом.

Но противоположности могут сосуществовать и совмещаться — таково убеждение Платона — только для мнения, только для низшей части души, направленной на познание чувственных предметов. Напротив, для разумной части души, направленной на познание истинно-сущих «видов», или «идей», верховным законом будет закон, запрещающий мыслить совмещение противоположных утверждений об одном и том же предмете.

По учению Платона, душа всеведуща. Будучи бессмертной и часто рождаясь и воплощаясь, душа все видела — и здесь, и в преисподней, так что нет вещи, которой она не знала бы. Но чтобы извлекать из души погребенные в ней и позабытые ей знания, необходимо вызвать душу к размышлению. Однако, по Платону, впечатление или мысль, не затронутые противоречием, не могут побудить душу к размышлению. Сделать это, вызвать душу к размышлению может только такое впечатление или такая мысль, которые заключают в себе противоречие.

Искусство побуждать к размышлению и исследованию посредством указания на противоречия, заключающиеся в обычных поспешно составленных мнениях об различных вещах, и есть, согласно Платону, искусство «диалектики».

ТЕОРИЯ «ИДЕЙ», КОСМОЛОГИЯ И ПИФАГОРЕЙСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧИСЛАХ

Учение Платона об «идеях» не оставалось одним и тем же, но в течение долгой жизни Платона развивалось и изменялось. Важным этапом в развитии Платона оказалось сближение его с пифагорейцами. Математические и космологические учения пифагорейцев, таких, как Архит и Филолай, несомненно, стали известны Платону и должны были привлечь его внимание.

[10] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.219

В позднем диалоге Платона «Тимей», посвященном вопросам космологии, Платон прямо вкладывает излагаемое им космологическое учение в уста пифагорейца. Согласно этому учению мир есть живое существо, имеющее форму шара. Как живое существо, мир имеет душу. Душа — не в, мире, как его «часть», а окружает весь мир и состоит из трех начал: «тождественного», «иного» и «сущности». Начала эти — высшие основания «предельного» и «беспредельного» бытия, т. е. бытия идеального и материального. Они распределены согласно законам музыкальной октавы — в кругах, увлекающих небесные светила в их движениях. Окруженное со всех сторон мировой душой, тело мира состоит из элементов земли, воды, огня и воздуха. Элементы эти образуют пропорциональные соединения — по законам чисел. Круг «тождественного» образует круг неподвижных звезд, круг «иного» — круг планет. И звезды и планеты — существа божественные, мировая душа одушевляет их, так же как и остальной мир. Так как элементы земли, воды, огня и воздуха телесны, то они, как геометрические тела, ограничены плоскостями. Форма земли — куб, воды — икосаэдр, огня — пирамида, воздуха — октаэдр. Небо украшено по образцу додекаэдра. Жизнью мировой души правят числовые отношения и гармония. Мировая душа не только живет, но и познает. Душа человека родственна душе мира. Сначала она жила на звезде, но была заключена в тело, которое стало для нее причиной нестройности. Цель человеческой жизни — восстановление первоначальной природы. Достигается эта цель изучением круговращений небес и гармонии. Орудием для достижения этой цели служат наши чувства: зрение, слух и т. д. К той же цели ведет и способность речи и музыкальный голос, служащий слуху и через слух — гармонии. В «Тимее» излагается фантастическое учение о вселении человеческих душ в тела птиц и зверей. Порода животного, в которое вселяется душа, определяется нравственным подобием человека тому или иному виду живых существ. Достигнув очищения, душа возвращается на свою звезду.

Влияние пифагорейцев

Сам Платон удостоверяет это влияние в своем «Филебе». «Древние — говорит он, — которые были лучше нас и обитали ближе к богам, передали нам сказание, что все, о чем говорится, как о вечно сущем, состоит из единства и множества и заключает в себе сросшиеся воедино предел и беспредельность»[11]. Из этого строения сущего вытекает способ его познания. Современные мудрецы непосредственно после единства помещают беспредельное, и потому промежуточные члены ускользают от них.

Здесь Платон говорит о пифагорейцах как о родоначальниках метода «диалектики» в смысле искусства различать роды, виды. Действия над понятиями связаны у пифагорейцев с их учением о числах.

[11] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.225

Все познаваемое, согласно их взгляду, имеет число и без числа не может быть ни мыслимым, ни познаваемым. Число, в свою очередь, делится на два рода: род четных и род нечетных чисел. Кроме них, существует смешанный род — число четно- нечетное. Каждый из этих родов делится на виды, а эти виды — также на принадлежащие им виды.

«Идеи» Платона и «числа» пифагорейцев — прообразы закономерности, по которой все свершается в мире, а также прообразы воплощенных в вещах типов. Но в отличие от пифагорейцев, у Платона не «число», а «идея» — единое в многообразии, одновременно причина и цель, сообщающая многому общий характер. «Идея», а не «число» — причина порядка, связь вечно постоянного мирового строя. «Числа» — как бы понятийный посредник между «идеями» и вещами.

Всеопределяющая роль чисел, согласно учению пифагорейцев, так велика, что сами вещи для них — только «подражания числам». Всеопределяющая роль «идей» по Платону, так велика, что вещи он объявил «подражаниями идеям».

В поздний период своего развития Платон пришел к тому, что отождествил свои «идеи» с «числами» пифагорейцев. Сведя все существующее к «числам», пифагорейцы выделили в сущем предел и беспредельное как его основные и всеопределяющие противоположности. «Предел» они характеризовали как начало доброе, мужское, разумное и неподвижное, «беспредельное» — как начало дурное, женское, неразумное и подвижное.

УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ

В мировоззрении Платона важное место принадлежит его взглядам на общество и государство. Платон менее всего похож на аполитического мыслителя, равнодушного к явлениям общественной жизни и политическим учреждениям. С философским идеализмом в нем сочетается чрезвычайный интерес к общественным отношениям. Вопросам общественно-политическим Платон посвятил два наиболее обстоятельных своих произведения: написанный в большей своей части в эпоху зрелости, долго разрабатывавшийся трактат «Государство» и произведение глубокой старости «Законы». Оба они далеко не равноценны. В «Государстве» учение об обществе разработано в тесной связи с центральным учением платоновского идеализма — с теорией «идей». В «Государстве» запечатлено удивительное знание и понимание столь резко критикуемой и отрицаемой Платоном эмпирической действительности. В сравнении с «Государством» «Законы» — произведение гораздо более «компромиссное». К обоим большим трактатам примыкают, дополняя их, диалоги «Политик» и отчасти «Критон».

Формы государства

Отрицательный тип государства выступает в четырех формах: как тимократия, олигархия, демократия и тирания. В сравнении с идеальным государством, каждая из этих форм есть последовательное ухудшение формы идеальной. В отрицательных формах государства вместо единомыслия налицо раздор, вместо справедливого распределения обязанностей — насилие и насильственное принуждение, вместо стремления правителей и воинов-стражей к высшим целям общежития — стремление к власти ради низких целей, вместо отречения от материальных интересов — алчность.

Первой во времени из этих отрицательных форм выступила, по Платону, тимократия, т. е. власть, основанная на господстве честолюбцев. Уже с первыми признаками упадка возникает страсть к обогащению и стремление к стяжанию. В тимократии первоначально сохранялись черты совершенного строя: здесь правители пользуются почетом, воины свободны от земледельческих и ремесленных работ и от всех забот материальных, трапезы общие, упражнения в военном искусстве и в гимнастике процветают. Однако со временем охотники до драгоценных металлов начинают втайне собирать и хранить золото и серебро в стенах своих жилищ, и, при участии в этом жен, образ жизни меняется на роскошный. Так начинается переход от тимократии к олигархии — господству немногих над большинством. Это правление, основывающееся на переписи и на оценке имущества, так что в нем властвуют богатые, а бедные не имеют участия в правлении. В подобном городе «был бы по необходимости не один город, а два: один из людей бедных, другой — из богатых, и оба они, живя в том же самом месте, злоумышляли бы друг против друга»[12]. В олигархическом государстве не. выполняется основной закон жизни общества. По Платону, закон этот в том, чтобы каждый член общества «делал свое» и притом столько свое». Напротив, в олигархии, во-первых, часть членов общества занимаются каждый самыми различными делами — и земледелием, и ремеслами, и войной. Во-вторых, в олигархии право человека на полную распродажу накопленного им самим имущества приводит к тому, что такой человек превращается в совершенно бесполезного члена общества: не составляя части государства, он в нем лишь бедняк и беспомощный человек.

Дальнейшее развитие олигархии приводит, по Платону, к последовательному развитию ее в еще худшую форму государственного устройства — в демократию. Это власть и правление большинства, но правление в обществе, в котором противоположность между богатыми и бедными обостряется еще сильнее, чем при олигархии.

[12] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.236

Развитие роскошного образа жизни в олигархии неудержимая и неукротимая потребность в деньгах приводят молодых людей в лапы ростовщиков, а быстрое разорение и превращение богатых в бедняков способствует возникновению зависти, злобы бедных против богатых и злоумышленных действий против всего государственного строя, гарантирующего богатым господство над бедными. Неуклонно развиваясь, имущественная противоположность становится заметной даже во внешности тех и других. С другой стороны, самые условия общественной жизни делают неизбежными не только частые встречи с богатыми, но даже совместные действия: в играх, в состязаниях, на войне. Рост возмущения бедных против богатых приводит к восстанию. Если восстание заканчивается победой бедняков, то они часть богачей уничтожают, другую часть изгоняют, а государственную власть и функции управления разделяют между всеми оставшимися членами общества. Это и есть демократия.

Наихудшей формой отклонения от идеального государственного строя Платон признал тиранию. Это власть одного над всеми в обществе. Возникает эта власть, подобно предыдущим формам, как вырождение предшествующей ей демократической формы правления. По Платону, все, что делается слишком, вознаграждается великой переменой в противоположную сторону: так бывает со сменой времен года, в растениях, всех телах и ничуть не меньше в правлениях: избыток свободы должен приводить отдельного человека, так же как и полис (город-государство), не к чему иному, как к рабству. Поэтому и тирания происходит именно из демократии, как жесточайшее рабство — из высочайшей свободы. Тиран вырастает не из чего более, как из корня, называемого представительством. В первые дни и в первое время он «улыбается и обнимает всех, с кем встречается, не называет себя тираном, обещает многое в частном и общем, освобождает от долгов, народу и близким к себе раздает земли и притворяется милостивым и кротким в отношении ко всем». Тирану необходимо непрерывно затевать войну, чтобы простой народ чувствовал потребность в вожде. Так как постоянная война возбуждает против тирана ненависть и так как граждане, способствовавшие его возвышению, будут мужественно осуждать оборот, который приняли события, то тиран, если захочет удержать власть, вынужден будет исподволь уничтожать своих осудителей, «пока не останется у него ни друзей, ни врагов, от которых можно было бы ожидать какой-нибудь пользы».

Идеальное государство

Всем дурным формам государства Платон противопоставляет утопию, или проект наилучшего государства и правления. Этим государством руководят, как в олигархии, немногие. Но, в отличие от олигархии этими немногими могут стать только лица, действительно способные хорошо управлять государством: во-первых, в силу природных к тому задатков и одаренности; во-вторых, вследствие долголетней предварительной подготовки. Основным принципом идеального государственного устройства Платон считает справедливость. Каждому гражданину государства справедливость отводит особое занятие и особое положение. Господство справедливости сплачивает разнообразные и даже разнородные части государства в целое, запечатленное единством и гармонией.

Эта наилучшая государственная система должна, по Платону, обладать рядом черт нравственной и политической организации, которые были бы способны обеспечить государству решение самых важных задач. Такое государстве, во-первых, должно обладать силой собственной организации и средствами ее защиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения; во-вторых, оно должно осуществлять систематическое снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами; в-третьих, оно должно руководить и направлять высокое развитие духовной деятельности и творчества. Выполнение всех этих задач означало бы осуществление идеи блага как высшей «идеи», правящей миром.

В государстве Платона необходимые для общества в целом функции и виды работы разделены между специальными разрядами его граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание. За основу для распределения граждан по разрядам Платон взял различие между отдельными группами людей по их нравственным задаткам и свойствам, но рассматривает он это различие по аналогии с разделением хозяйственного труда. В разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя.

Значение разделения труда для общества Платон рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения интересов потребителей.

Перечисление потребностей доказывает, что в городе-государстве должны существовать многочисленные отрасли общественного разделения труда — не только работники, добывающие средства питания, строители жилища, изготовители одежды, но также и работники, изготовляющие для всех этих специалистов необходимые для них инструменты и орудия их труда. Кроме них необходимы еще специализировавшиеся производители всевозможных вспомогательных работ, например скотоводы, доставляющие средства перевозки людей и грузов, добывающие шерсть и кожу.

Торговля, обмен товарами и продуктами необходимы государству не только для внешних сношений, но и вследствие того же разделения труда между гражданами государства. Отсюда Платон выводит необходимость рынка и чеканки монеты как единицы, обмена. Возникновение рынка порождает разряд специалистов рыночных операций — мелких торговцев и посредников» скупщиков и перепродавцов.

Для полного осуществления хозяйственной жизни государства Платон считает необходимым также специальный разряд обслуживающих наемных работников, продающих свою рабочую силу за плату.

Указанными разрядами специализированного общественного труда исчерпываются работники, производящие необходимые для государства продукты либо так или иначе способствующие этому производству и созиданию порождаемых им потребительных ценностей. Это низший класс или разряд граждан в иерархии государства. Над ним у Платона стоят высшие классы: воинов-стражей и правителей.

Весьма важную для общества потребность образует нужда в специалистах военного дела. Выделение их в особую отрасль общественного разделения труда, по Платону, необходимо не только ввиду важности их профессии для государства, но также и вследствие особой ее трудности, требующей и особого воспитания, и технического умения, и специальных знаний.

Добродетели в государстве

Для Платона, как для ученого рабовладельческого общества, характерен чисто потребительский взгляд на производительный труд.

Для него важно было начисто отделить высшие классы — воинов и правителей — от низшего класса работников продуктивного труда. В вопрос о том, каким образом работники специализированного труда должны подготовляться к правильному выполнению своих обязанностей, Платон не входит. Все его внимание сосредоточено на воспитании воинов-стражей и на определении условий их деятельности, которые закрепляли бы свойства, порожденные в них воспитанием.

Однако отсутствие интереса к исследованию специализированного труда не помешало Платону чрезвычайно полно характеризовать его структуру. Произошло это вследствие значения, которое Платон придал принципу исполнения каждым разрядом работников отведенной ему особой функции в хозяйстве.

Впрочем, с точки зрения философских взглядов самого Платона, все значение общественного разделения труда состоит лишь в том, что разделение это подтверждает тезис об исключительной важности ограничения и регламентации: в отношении нравственности каждый разряд граждан должен быть сосредоточен на «делании своего». Главная задача трактата Платона о государстве — проблема благой и совершенной жизни всего общества в целом и его членов.

Наисовершеннейшее по своему строю и оттого благое государство обладает четырьмя главными доблестями: мудростью, мужеством, сдерживающей мерой и справедливостью.

Под «мудростью» Платон понимает не какое-либо техническое знание или умение, а высшее знание или способность дать добрый совет о государстве в целом — о способе направления его внутренних дел и о руководстве им в его внешних отношениях. Такое знание «охранительное», а обладающие этим знанием правители — «совершенные стражи». «Мудрость» — доблесть, принадлежащая не множеству ремесленников, а весьма немногим — философам, — и есть, ближайшим образом. не столько даже специальность по руководству государством, сколько созерцание занебесной области вечных и совершенных «идей» — доблесть, в основе своей нравственная.

Только философы должны быть правителями, и только, при правителях-философах государство будет благоденствовать и не будет знать существующего в настоящее время зла. «Пока в городах, — говорит Платон, — не будут либо царствовать философы либо искренно и удовлетворительно философствовать нынешние цари и властители, пока государственная сила и философия не совпадут в одно… до тех пор ни для государств, ни даже, полагаю, для человеческого рода нет конца злу»[13].

Вторая доблесть, которой обладает наилучшее по своему устройству государство, — «мужество». Оно, так же как и «мудрость», свойственно небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше. Платон разъясняет, что для того чтобы государство как таковое было, например, мудрым, вовсе не требуется, чтобы мудрыми были все без исключения его члены. То же и с мужеством: для него достаточно, чтобы в государстве существовала хотя бы некоторая часть граждан, обладающих способностью постоянно хранить в себе правильное и согласное с законом мнение о том, что страшно и что нет.

В отличие от «мудрости» и от «мужества», третья доблесть совершенного государства, или «сдерживающая мера», есть качество уже не особого или отдельного класса, а доблесть, принадлежащая всем членам наилучшего государства. Там, где она налицо, все члены общества признают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее дурные порывы. «Сдерживающая мера» приводит к гармоничному согласованию как лучшие, так и худшие стороны .

Четвертая доблесть совершенного государства — «справедливость». Ее наличие в государстве подготовляется и обусловливается «сдерживающей мерой». Благодаря справедливости каждый разряд в государстве и всякий отдельный человек, одаренный известной способностью, получает для исполнения и осуществления свое особое дело. «Мы положили, — говорит Платон, — что из дел в городе каждый гражданин должен производить только то одно, к чему его природа наиболее способна». Не хватание одновременно за многие занятия, а именно «это делание своего, вероятно, и есть справедливость»[14].

Классовая точка зрения Платона, его социальный и политический аристократизм, преломленный сквозь призму представлений о египетском кастовом строении общества с характерным для него запретом перехода из одной касты в другую, получили чрезвычайно яркое выражение в платоновском понимании «справедливости».

[13] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.244

[14] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.245

Всеми силами Платон хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов составляющих его граждан, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Он прямо характеризует «справедливость» как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой было бы смешение функций различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или. если кто-либо из них захочет делать вместе и то и другое. Но «многоделание» было бы уже, по Платону, прямо гибельно для государства: если какой-либо ремесленник или человек, по природе своей промышленник, возгордившись своим богатством, или мужеством, или могуществом, пожелал бы заняться воинским делом, а воин, не способный быть советником и руководителем государства, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела. Даже при наличии первых трех видов доблести многоделье и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и потому «весьма правильно могут быть названы злодеянием», «величайшей несправедливостью против своего города». И наоборот, «делание своего» во всех трех видах деятельности, необходимых для государства, «будет противоположно той несправедливости, — будет справедливостью и сделает город справедливым».

В государстве три разряда его граждан — правители, воины и работники производительного труда — составляют гармоничное целое под руководством наиболее разумного класса. Но то же происходит и в душе отдельного человека. Если каждая из трех составных частей души будет совершать свое дело под управлением, то гармония души не нарушится. При таком строе души разумное начало будет господствовать, аффективное — выполнять обязанность защиты, а вожделеющее — повиноваться и укрощать свои дурные стремления. От дурных поступков и от несправедливости человека ограждает именно то, что в его душе каждая ее часть исполняет предназначенную ей функцию — как в деле господства, так и в деле подчинения.

Начертанный проект наилучшей организации общества и государства Платон считает осуществимым только для греков. Для народов, окружающих Элладу, он не применим в силу полной будто бы их неспособности к устройству общественного порядка, основанного на началах разума.

Социальный смысл утопии Платона

В утопии Платона отражаются также важные черты действительного, реального античного полиса, далекие от намеченного философом идеала. Сквозь очертания нарисованной Платоном гармонии между хозяйственными работами и отправлениями высших обязанностей — правительственных и военных, — предполагающими высшее интеллектуальное развитие, ясно проступает противоположность высших и низших классов, резко обособленных друг от друга. Тем самым «идеальное» государство сбивается на осужденный самим Платоном отрицательный тип общества, движимого материальными интересами и разделенного на взаимовраждебные классы.

Суть дела не меняется оттого, что Платон постулирует для своего утопического государства полное единомыслие его классов и граждан. Постулат этот обосновывается ссылкой на происхождение всех от общей матери — земли. Именно поэтому воины должны считать всех остальных граждан своими братьями. Однако именуемые «братьями» работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них работы и обязанности, необходимые для государства, но отнюдь не ради них самих, они должны быть охраняемы. Разряды воинов и философов не только выполняют свои функции, отличающие их от тружеников хозяйства. Как занятые управлением и военным делом, они властвуют, требуют повиновения и не смешиваются с управляемыми. Они добиваются от воинов-стражей, чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам, пасти «стадо» тружеников хозяйства. На правителях лежит неусыпная забота — добиваться, чтобы воины не превратились в волков, нападающих на овец.

Обособленность классов-каст платоновского государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах» где живут работники производственного труда. Местопребывание воинов — лагерь, расположенный таким образом, чтобы, действуя из него, было удобно возвращать к повиновению восставших против установленного порядка, а также отражать нападение неприятеля.

Воины — не только члены государства, способные выполнять свою особую функцию в обществе. Они наделены способностью совершенствоваться в своем деле, подниматься на более высокую ступень нравственной доблести. Некоторые из них могут после необходимого перевоспитания и после стажировки стать правителями- философами.

Но для этого, так же как и для совершенного выполнения воинами прямых обязанностей, недостаточно правильного воспитания. Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этих опасностей, необходим соответствующий твердо установленный и, соблюдаемый строй жизни, который могут определить, указать и предписать только правители-философы.

Этими соображениями объясняется особое внимание, которое Платон уделяет вопросу об образе жизни людей в идеальном государстве, и прежде всего об образе и распорядке жизни воинов-стражей. От результатов их воспитания и от уклада их внешнего существования самым тесным образом зависит облик проектируемого Платоном государства.

Из исследования отрицательных типов государства Платон извлек вывод, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем — в господстве материальных интересов, в их влиянии на поведение людей.

Поэтому устроители наилучшего государства (т. е. правители-философы) должны не только позаботиться о правильном воспитании воинов-стражей. Они, кроме того, должны установить порядок, при котором самое устройство жилищ и сами права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственной жизни воинов, ни для исполнения ими службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего и других классов общества.

Основные черты этого порядка — лишение воинов права на собственное имущество. Воины могут пользоваться только тем, что минимально необходимо для жизни, для здоровья и для выполнения своих функций в государстве. У них не может быть ни лично принадлежащего им жилища, ни мест для хранения имущества, ни драгоценностей.

Все, что необходимо воинам для исполнения их обязанностей, они должны получать от изготовляющих продукты, вещи и орудия работников производительного труда и притом в количестве ни слишком малом, ни слишком большом.

Питание воинов происходит исключительно в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от дурного, тлетворного влияния денег, золота и других драгоценных металлов.

Способными к функциям воинов-стражей могут быть, по Платону, и женщины — лишь бы налицо были соответствующие задатки и лишь бы женщина получила необходимое для этих функций воспитание. Но, ставши на путь подготовки к функции стражей, женщины должны наравне с мужчинами проходить всю необходимую подготовку. «Силы природы равно разлиты в обоих живых существах: по природе всем делам лричастна и женщина, всем и мужчина; но женщина во всем слабее мужчины»[15]. Однако в этой ее слабости нельзя видеть основания для того, чтобы «все предписывать мужчинам, а женщине ничего». Следовательно, в отношении к охране государства «природа женщины и мужчины — -одна и та же, кроме того лишь, что первая слабее, а вторая сильнее».

Из способности женщин наряду с мужчинами быть в разряде, или классе, стражей Платон выводит, что наилучшими женами для мужчин-стражей будут именно женщины-стражи. В силу постоянных встреч мужчин и женщин-воинов за общими гимнастическими и воинскими упражнениями, а также за общими трапезами между мужчинами и женщинами постоянно будет возникать взаимное вполне естественное влечение. Однако в городе — военном лагере, каким является идеальное государство Платона, возможна не семья, а лишь соединение мужчины с женщиной для рождения детей. Это тоже «брак», но своеобразный, не способный привести к образованию семьи. «Браки» эти втайне направляются и устраиваются правителями государства, которые стремятся лучших сочетать с лучшими, а худших с худшими.

[15] Асмус В.Ф. «Античная философия» C.250

Как только женщины рожают детей, младенцев отбирают у матерей и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют к кормилицам, а худших, дефективных обрекают на гибель в скрытом месте. По прошествии некоторого времени молодые матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.

Общность достояния, отсутствие личной собственности, невозможность ее возникновения, сохранения и приумножения делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений, тогда как в существующем греческом обществе все раздоры порождаются спорами из-за имущества, из-за детей и из-за родственников.

Отсутствие раздоров внутри класса воинов-стражей сделает, в свой черед, невозможными ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.

В конце описания проектируемого им общества Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь классов этого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей на олимпийских состязаниях. И это понятно. Победа стражей — спасение всего государства. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охранению общества, дается и им самим, и их детям. Почитаемые при жизни, они удостаиваются государством почетного погребения после смерти.

Вторым обширным проектом преобразованного государства стал проект, разработанный Платоном в «Законах». В сравнении с государством, изображенным в «Политии», оно менее совершенно, а его автор более снисходителен или более реалистичен, более склонен уступать неизбежным слабостям и недостаткам человеческого рода.

Важное отличие «Законов» от «Государства» («Политии») — в трактовке вопроса о рабах. Проектом «Государства» класс рабов, как один из основных классов идеального общества, не предусматривается. Полное отрицание личной собственности для правителей и стражей исключает возможность владения рабами. Однако и в «Государстве» кое-где говорится о праве обращения побежденных на войне в рабов.

В «Законах», в отличие от «Государства», необходимая для существования полиса хозяйственная деятельность возлагается на рабов или на иноземцев.

Несущественность рабовладения в утопии «Государства». подчеркивается еще одним обстоятельством. Так как единственный, согласно «Государству», источник рабовладения — обращение в рабов военнопленных, то численность кадров рабов, очевидно, должна зависеть от интенсивности и частоты' войн, которые ведет государство. Но, по Платону, война — зло, которого в хорошо устроенном государстве должно избегать. «Все войны, — утверждает Платон в «Федоне», — возгораются ради приобретения имущества». Только обществу, желающему жить в роскоши, становится вскоре тесно на своей земле, и оно вынуждено стремиться к насильственному захвату земли у соседей. И только для ограждения государства от агрессии людей, обуреваемых страстью к материальным приобретениям, ему приходится держать многочисленное и обученное военному делу войско.

Особенно резко осуждается война в «Законах». Здесь война как цель государства отвергается. Платон не только не согласен с тем, что «у всех, в течение жизни, идет беспрерывная война между всеми государствами». Он утверждает сверх того, что устроитель совершенного государства и его законодатель должен устанавливать не законы, касающиеся мира, «ради военных действий», а, напротив, «законы, касающиеся войны, ради мира».

В утопии Платона есть ряд черт, которые, на первый взгляд, кажутся чрезвычайно современными. Это отрицание личной собственности для класса воинов-стражей, организация их снабжения и питания, резкая критика отрасти к стяжанию денег, золота и вообще ценностей, критика торговли и торговых спекуляций, мысль о необходимости нерушимого единства общества и полного единомыслия всех его членов, мысль о необходимости воспитания в гражданах нравственных качеств, способных привести их к этому единству и единомыслию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным в наследии Платона является учение об идеях. Платоновские идеи не есть просто понятия, т.е. чисто умст­венные представления (это позже термин принял такой смысл), это, скорее, целостность, сущность. Идеи — не мысли, а то, по поводу чего мысль думает, когда она свободна от чувствен­ного, это подлинное бытие, бытие в превосходной степени. Идеи — сущность вещей, т.е. то, что каждую из них делает тем, что она есть. Мир идей образует в своей сово­купности «истинное бытие», а чувственный, материальный мир Платон считал вторичным по отношению к нему.

Существует не вещь реально видимая и осязаемая, а идея вещи — вот главное в идеализме Платона. Материю он признает небытием, реально существует только идея. Однако полностью мир вещей Платон не отвергал. Движение, развитие, изменение чувственных вещей объяснялось взаимодействием бытия (идей) и небытия (материи).

Реально существующий мир Платон, таким образом, подме­нял миром идей, на вершине которого находится идея бога как высшего добра. В этом отношении показательно космологичес­кое учение Платона, которое носит мистический, теологический характер.

Теория познания Платона в своей сути прямо противопо­ложна взглядам древнегреческих материалистов. В ее основе лежит учение о бессмертии души. Для достижения истины, гово­рил Платон, нет никакой необходимости обращаться к чувствам, к ощущениям, наоборот, надо полностью отрешиться от них и, погрузившись в глубины своей души, постараться, чтобы она вспомнила то, что видела в мире идей. Источник знаний — в воспоминаниях души.

Диалектику Платон сводил к искусству, умению задавать вопросы и отвечать на них. Согласно его учению, движение и изменение является предметом, о котором нельзя составить строгого знания, а можно иметь только «мнение». В то же вре­мя он многое сделал для исследования природы понятия. Ведь чтобы объяснить то или иное явление, надо, по Платону, най­ти его идею, иначе говоря, его понятие: то постоянное и ус­тойчивое, инвариантное (неизменное) в нем, что не дано чув­ственному восприятию. В социально-политических воззрениях Платон выражал взгляды господствующего класса рабовладельцев, аристокра­тии.

Его концепция воспитания имела единственной целью построить город-семью, где все любили бы друг друга, как матери, отцы, дети, братья, сестры, родственники. Так Платон мыслил избавить общество от эгоизма и навсегда по­бедить «мое» и «твое». Все обязаны были говорить «наше». Частная собственность должна была уступить место обществен­ной.

Воспитание, достойное правителей, должно было соеди­нять практические занятия с освоением философии. Цель образования — ма­ксимальное познание Блага, затем — лепка себя самого по об­разцу Блага, чтобы потом внедрять и прививать Благо истори­ческой реальности. Платоновское идеальное Город-Государство основывалось на высшей ценности Правды и Блага, а государ­ственная власть должна принадлежать аристократии.

Философия Платона оказалась важнейшим интеллектуальным достижением античной эпохи. В основанной Платоном школе был воспитан Аристотель, наряду с Платоном оказавший определяющее влияние на развитие западно-европейской философии. Последователи Платона в ранний и особенно поздний период истории античной философии (неоплатонизм) стали образцовыми и важными авторами, чтение которых до сих пор формирует основу философского образования.

www.ronl.ru

Курсовая работа - Философия Платона

Содержание.

Введение                                                                                                          3

1. Формированиефилософских взглядов Платона                                 5

2. Учение обытии и небытии                                                                             12

3. ГносеологияПлатона                                                                                     17

4. Социальныевзгляды Платона                                                              22

Заключение                                                                                            31

Литература                                                                                            33

ВВЕДЕНИЕ

В истории мировой культуры Платон –великое явление. Он жил в древнегреческом обществе, но как деятель – философ,учёный, писатель – принадлежит всему человечеству. Платон один из учителейфилософии. Учителем его делает не только то, что вначале IVв. до н. э. он учредил в окрестностях Афин школу, названную потом Академией ипросуществовавшую несколько веков. Платоном был создан и разработан  один из двух основных типов философскогомировоззрения. Платон – создатель философского идеализма. Материализм был развити осознан как философское воззрение старшим современником Платона Демокритом.Идеализм же, как учение и мировоззрение, принципиально противоположноематериализму, был осознан и развит впервые Платоном. С этого времени всяпоследующая история философии оказывается историей борьбы материализма иидеализма, ‹‹линий Платона и Демокрита››.

Учение, созданное Платоном многогранно иобширно. Оно охватывает вопросы и о природе, и о человеке, и о душе человека, ио познании, и об общественно-политическом строе, и о языке, и об искусстве –поэзии, скульптуре, живописи, музыке, о красноречии, и о воспитании. Если вцелом греки были создателями как бы ‹‹пробных систем›› философии, то Платонсоздал ‹‹пробную систему›› идеализма.

В кругу вопросов, составлявших эту систему,некоторые настолько занимали ум Платона, что он разрабатывал их не только какфилософ, но и как учёный. Такими были специальные вопросы математики,астрономии, музыкальной акустики.

Многогранность его дарования удивительна.В нём не только философ сочетался с учёным. В свой черёд философ и ученыйнеотделимы в нём от художника, поэта, драматурга. Платон излагал своифилософские и научные идеи в литературных произведениях. Он излагает свои идеив диалогах, которые являются с подачи философа философскими комедиями идрамами.1

Платон – один из учителей человечества. Не будь его книг, мы не толькохуже понимали бы, кем были древние греки, что они дали миру, — мы хуже понималибы, что такое философия, наука, искусство, поэзия, вдохновение, что такоечеловек, в чём трудности его исканий и свершений, в чём их завлекающая сила.‹‹До сего дня платоновская мысль может считаться просто греческой мыслью, а всядоплатоновская мысль – лишь подготовкой к Платону››.2

О Платоне можно писать трактаты — настолько интересным  всеохватывающим является его творчество. Я жев своей работе попытаюсь охватить основные аспекты философии Платона: учение обытии и небытии, гносеологию, социальные взгляды Платона а также показатьуникальность мыслителя в истории человечества.

1.Формированиефилософских взглядов Платона.

По происхождению Платон принадлежал квесьма знатному афинскому роду. Старинная, царского происхождения семьяфилософа имела прочные аристократические традиции.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1]

Платон родился в 427 году до н. э. наострове Эгина. В юности будущий философ получил всестороннее воспитание,которое соответствовало представлениям классической античности о современном,идеальном человеке. Он брал уроки у лучших учителей. Чтению и письму Платонобучался у грамматиста Дионисия, музыке – у Драконта, ученика знаменитогоДамона (обучавшего самого Перикла), а гимнастке – у борца Аристона. Считают,что этот выдающийся борец дал своему ученику Аристоклу имя Платона то ли за егоширокую грудь и мощное сложение, то ли за широкий лоб (греч. platys – широкий, широкоплечий, platos – ширина). Так исчезАристокл – сын Аристона и появился Платон. Занятия борьбой были настолькоуспешными, что юноша принял участие в традиционных играх на Истме и дажеполучил там награду. В молодые годы Платон увлекался живописью, сочинял изящныеэпиграммы, трагедии. Особенно он любил комиков Аристофана и Софокла, что далоповод ему самому сочинять комедии, учась у своих любимцев правдивомуизображению действующих лиц.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[2]

Однажды молодой Платон стал свидетелемодной из уличных бесед Сократа. Под сильным впечатлением от этой встречи онотказался от прежних занятий, сжёг свои поэтические произведения, примкнул кСократу и стал одним из его ‹‹ревностных слушателей›› и учеников.1

Встреча с Сократом произошла в 408 году дон. э. Платону тогда было 20 лет. С этого времени и вплоть до казни учителя 399году до н. э. Платон находился в числе его ‹‹постоянных собеседников ипреданных друзей››.2

Уже ко времени встречи с Сократом, Платонбыл, видимо, знаком с ведущими течениями философской и политической жизни, своззрениями Гераклита, пифагорейцев, итальянских философов, софистов. Первымего учителем философии считается афинянин Кратил (доведший до крайности учениеГераклита о текучести всего сущего и пришедший к выводу о недостоверности иотносительности знания вообще). Платон не стал кратиловцем, однако, не без еговлияния он приобщился к гераклитовским представлениям об изменчивости итекучести вещей и явлений (в их отличии от неизменного мирового разума, вечногологоса).3 Философствованию Платон научился всократовских беседах. Сократ дал своему ученику то, чего ему так не хватало:твёрдую веру в существование истины и высших ценностей жизни, которые познаютсячерез приобщению к благу и красоте, трудным путём внутреннегосамосовершенствования4.По-видимому, именно беседы Сократа стали моделью и темой философских работПлатона – диалогов, основным действующим лицом которых неизменно являетсяСократ. Очевидно, что платоновский Сократ не полностью идентичен реальномуСократу, поскольку диалоги Платона – философские произведения, а непротоколированная запись сократовских бесед. Платон не выдумывал своегоСократа, он пытался по-своему понять и философски осветить дела и мыслинаставника. По словам Нерсесянца Н. С. ‹‹всё творчество Платона пронизаносократовским стилем поиска истины, сократовской манерой философствования,сократовским пониманием смысла и роли философии в человеческой жизни,постоянной ориентацией на воплощённый в Сократе масштабный облик человека,гражданина, философа››1. Раннийпериод творчества Платона начинается со смерти Сократа и заканчивается первойпоездкой Платона в Сицилию. Это время написания ‹‹Апологии Сократа››,‹‹Критона››, ‹‹Протагора››, 1-ой книги ‹‹Государства››, ‹‹Лахета››, ‹‹Лисия››,‹‹Парменида››. В этих диалогах, называемых ‹‹сократическими››, в целомдоминируют взгляды, метод и подход Сократа – рационализм: поиски общих понятий,углублённый интерес к моральной проблематике (обсуждаются вопросы: что такоедобродетель, благо, мужество, почитание законов, любовь к родине и т. д.).2 Платон пишет постоянно в форме диалога,что является, по словам Лосева А. Ф. ‹‹воплощением в литературной формезнаменитых разговоров Сократа с постановкой вопросов, с поисками ответов, спопыткой дать определения отдельным нравственным понятиям, а затем собрать ихвоедино и сделать вывод о том едином, что их сближает››.3 В переходный период (387 – 366 г. до н.э.) были написаны ‹‹Менон››, ‹‹Горгий››, ‹‹Ион››, ‹‹Гиппий большой››, ‹‹Гиппийменьший››, ‹‹Кратил››. Здесь впервые Платон, устами Сократа, начинает излагатьсвои собственные мысли, выработанные в обоснованной им Академии. Итак, мывидим, как появляется образ платоновского Сократа. Этот новый Сократ ‹‹естьрезультат философской самостоятельности Платона››4. В свой зрелый период творчества, тоесть в 70 – 60 годы 4 века, когда ему пришлось совершить второе и третьепутешествие в Сицилию в возрасте 60 и 70 лет, Платон отличается исключительнойчеткостью философской мысли и остротой художественного видения. ‹‹Диалоги››‹‹Пир››, ‹‹Федр››, ‹‹Тимей››, ‹‹Критий››, ‹‹Парменид››, ‹‹Филеб››, ‹‹Государство››(2 – 10-я книги) – сгусток учения Платона об идеях как самостоятельносуществующем высшем бытии, определяющем всю материальную действительность, — подводит итог Лосев А.1 Ф.Наконец, Платон в 50-е годы 4 века пишет произведение ‹‹Законы››, в котором пытаетсяпредставить не то идеальное общество, о котором говорилось в ‹‹Государстве››, а‹‹государственное устройство, доступное, как он думает, реальному человеческомупониманию и реальным человеческим силам.››2Произведения последнего периода пронизаны разочарованием Платона в людях и впрактических возможностях философского преобразования существующих политическихотношений.3

После осуждения и казни Сократа, Платонвместе с другими учениками философа покинул Афины и перебрался в Мегары ксвоему сотоварищу по сократовскому кружку Евклиду. В дальнейшем пути сократиковразошлись. Однако, когда речь шла об идейной борьбе за Сократа, усилия ихобъединялись. Покинув Мегары, Платон путешествовал в течение 12 лет, посетив заэто время Египет, африканскую Кирену, Южную Италию и Сицилию. В Египте он былпринят жрецами в Гелиополе и имел с ними беседы. В Кирене он общался сизвестным математиком Феодором, брал у него уроки математики, как некогда этопроделывал сам Сократ. В Южной Италии Платон встретился с пифагорейцами иобстоятельно ознакомился с их воззрениям в области философии, математики идругих наук4. Дружба Платона ипифагорейцев оказалась очень плодотворной для философа, они обучили егочёткости мысли, строгости и стройности в построении теории, последовательному ивсестороннему рассмотрению предмета, поскольку их учение ратовало заматематически точное, логическое мышление, освоение мира в егопространственно-геометрических и структурно-числовых отношениях.1 После Южной Италии Платон посетилСицилию, где был принят при дворе сиракузского властителя – тирана ДиониссяСтаршего. Здесь у него сложились дружеские отношения с молодым аристократомДионом, шурином тирана. Диониссий, ловкий и умелый политик, властвовавший вСиракузах 38 лет, с подозрением относился к Платону и его дружбе с Дионом.2. Очень скоро философ увидел истинноеположение государства, большая часть граждан которого была погружена в роскошь,обжорство, пьянство и не прилагает ни к чему никаких усилий. Они пользовалисьплодами трудов невольников. Платон с горечью осознаёт, что ‹‹подобныегосударства неизбежно меняют формы правления, впадая в крайности – то втиранию, то в олигархию, то в демократию. Всякий раз их правители не могут ислышать о справедливости и равноправии››3.Но Платон верил в силу философского воздействия и пытался просветить Диониссия.Когда взаимоотношения философа с тираном обострились, Диониссий выдал Платонаспартанцу Поллиду, чтобы тот продал в рабство философа где-то вне пределовСиракуз. ‹‹Философ будет счастлив в неволе,››4 — мрачно шутил тиран. Поллид вывел Платона на невольничий рынок на островеЭгине. Выкупил философа и отправил его в Афины случайно находившийся на ЭгинеАнникерид Киренский, видимо знавший Платона со времени его посещения Кирены.1

В 387 году до н. э., после 13 летстранствий, в возрасте 49 лет Платон вернулся в Афины. В том же году онприобрёл на окраине города дом с садом, где основал философскую школу ипоселился сам. Афиняне называли сады и рощи этого живописного уголка Академией(по имени героя Академа). Там и возникла знаменитая философская школа Платона,просуществовавшая почти тысячелетие, до 529 года н. э., когда император Юстнианзакрыл её как рассадник языческой ложной мудрости. Что же представляла собойплатоновская Академия? ‹‹Это был союз мудрецов,служивших Апполону и музам››2,-читаем мы у Лосева В. Ф. Перед входом в Академию каждого встречаланадпись:‹‹Негеометр да не войдёт››. Она указывала на глубокое уважение Платонак математике вообще и геометрии в частности, как ‹‹науке о самых прекрасныхмысленных фигурах››3. Попримеру пифагорейцев занятия были двух типов: более общие для широкого кругаслушателей и специальные для ‹‹узкого кружка посвящённых в тайны философии››.Слава платоновской Академии быстро росла, в ней учились юноши и девушки со всехконцов Эллады. Ряд выпускников Академии в дальнейшем стали известными учёными,философами, политиками, законодателями.

Работа Платона в академии дваждыпрерывалась ещё двумя его посещениями Сицилии в 361 и в 366 годах  до н. э. В 367г. до н. э. умер ДиониссйСтарший власть в Сиракузах перешла к его сыну Диониссию Младшему. Дион в своихписьмах к Платону всячески убеждал его, что наступило благоприятное время дляпрактической реализации в Сицилии платоновских идей о справедливомгосударственном устройстве, особенно напирая при этом на молодость новогоправителя, его почтение к Платону и стремление к философии и образованию.1 Единственным же результатом пребыванияПлатона в Сиракузах было изгнание Диона из Сицилии. Сам Платон в Сиракузахнаходился под надзором. В третий раз Платон посетил Сиракузы с целью добитьсяпримирения Диониссия с Дионом, находившимся в изгнании. Достичь этого ему неудалось. Устав от политических интриг и насилия, Платон, по словам ДиогенаЛаэртского, больше ‹‹государственными делами не занимался, хотя из егосочинений видно, что он был государственный человек››.2

Остаток жизни  Платон посвящает своим любимым философским инаучным занятиям в Академии, работе над диалогами.

2. Учение о бытии и небытии.

Учение Платона – идеализм, согласно егоутверждениям, реально существует, не чувственный предмет, а лишь егоумопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. В то жевремя это учение – объективный идеализм, т. к., по Платону, ‹‹идея›› существуетсама по себе, существует как общее для всех предметов. У Платона слово ‹‹идея››применяется для обозначения сущности предмета, равно как и  для обозначения ‹‹формы››, ‹‹фигуры››,‹‹облика››, ‹‹вида››. У него ‹‹идея›› (или ‹‹вид››) есть форма, постигаемая нечувствами, а умом — ‹‹…неизменныесущности можно постигнуть только лишь с помощью размышления – они безвидны инезримы.››1. Одно из важныхположений платоновской онтологии состоит в разделении действительности на двамира: мир идей и мир чувственных вещей. ‹‹Идеи пребывают в природе как бы ввиде образцов, прочие же вещи сходны с ними››2.  Материальный мир, который нас окружает, икоторый мы познаём посредством чувств, является лишь ‹‹тенью›› и произведён отмира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материальногомира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут бытьподлинно сущими), идеи же являются неизменными, неподвижными и вечными. Каждаяиз них ‹‹единообразная и существующая сама по себе, всегда неизменна иодинакова и никогда, ни при каких условиях не подвержена ни малейшемуизменению››3. За эти свойства Платонпризнаёт их ‹‹подлинным, действительным бытием и возводит их в рангединственного предмета подлинного истинного познания››.4 Для объяснения многообразиячувственного мира Платон вводит понятие материи. Материя, по Платону, это‹‹восприемница и как бы кормилица всякого рождения››1. Платон считает, что материя можетпринять любую форму потому, что она совершенно бесформенна, неопределена, т. к.назначение её ‹‹состоит в том, чтобы во всём своём объёме хорошо восприниматьотпечатки всех вечно сущих вещей››, соответственно ‹‹быть по природе своейчуждой каким бы то ни было формам››2.По Платону ‹‹идеи›› — истинно сущее бытие, а материя – небытие, и не будь‹‹идей›› не могла бы существовать и материя.

Между миром идей, как подлинно реальнымбытием, и небытием (т. е. материей как таковой) существует по Платону‹‹кажущееся бытие›› (т. е. мир действительно реальных, чувственновоспринимаемых явлений и вещей), которое отделяет истинное бытие от небытия.Так, как мир чувственных вещей занимает, по Патону, ‹‹срединное›› положениемежду областью бытия и небытия, будучи порождением обеих этих  областей, то он в какой-то мере соединяет всебе противоположности, он – единство противоположностей: бытия и небытия,тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного идвижущегося, причастного к единственному и множественному.

Много внимания Платон уделяет вопросу‹‹иерархизации идей››. Эта иерархизация представляет собой определённуюупорядоченную систему объективного идеализма. Асмус А. Ф. выявляет следующуюклассификацию идей у Платона. Во-первых, ‹‹идеи›› высших ценностей — ‹‹идеи››блага, истины, прекрасного и справедливого. Во-вторых, ‹‹идеи›› физическихявлений и процессов: огонь, покой, движение, цвет, звук и т. д. В третьих,‹‹идеи›› существуют и для отдельных разрядов существ, таких как животное ичеловек. В четвёртых, иногда Платон допускает существование ‹‹идей›› дляпредметов, производимых человеком. В пятых, большое значение в платоновскойтеории ‹‹идей›› имели ‹‹идеи отношений››.1Самая высшая идея идей – это абстрактное благо, тождественное абсолютнойкрасоте. В каждой материальной вещи необходимо отыскивать отблеск идеальнойкрасоты, её сущность. Когда же человек сумеет ‹‹увидеть умом››, по выражениюЛосева А. Ф., прекрасную отдельную вещь, ‹‹он познаёт, что такое прекрасноемногих вещей››.2 Таким образом, можнопостепенно подняться до самого общего понятия блага. ‹‹Идея блага – вот самоеважное знание, — читаем мы в ‹‹Государстве››, — через него становятся пригодными полезными справедливость и всё остальное››.3

В понятии об идее, замечает Болдырев Н.Ф., ‹‹у Платона то, что делает ‹‹идею›› 1) причиной или источником бытия вещей,их свойств, их отношений; 2) образцом, взирая на который демиург творит мирвещей; 3) целью, к которой как к верховному благу стремится всё сущее››.4

В своих диалогах Платон давал конкретныеопытные образцы построения своего учения об идеях. Учение об идеях объединяетсяи отождествляется у Платона с мифологией, имеет под собой определённыймистический и социальный опыт.5

На мой взгляд, Лосев А. Ф. в своей работе‹‹Платон›› самым удачным образом кратко резюмирует теорию идей Платона6:

1. ‹‹Идея вещи есть смысл вещи››. Ведь длятого, чтобы различать вещи, необходимо относительно каждой вещи ответить навопрос: что собой представляет данная вещь и чем она отличается от всех прочихвещей? Идея вещи как раз и является ответом на вопрос, что такое данная вещь,следовательно, идея вещи в первую очередь есть смысл вещи.

2. Идея вещи представляет собой цельностьвсех составляющих её частей, неделимую на эти части. ‹‹Одна сторонатреугольника не есть весь треугольник. Так же и другая, так же третья сторона.Тем не менее, из-за определённого объединения этих трёх отрезков получаетсянечто новое, новое качество, а именно треугольник››1.

3. ‹‹Идея вещи есть та общностьсоставляющих её особенностей и единичностей, которая является законом длявозникновения и получения этих единичных проявлений вещи››. То, что идея вещиесть общий закон, осмысливающий появление и проявление отдельных её единичныхособенностей, видно на любых вещах, и чем сложнее вещь, тем более видна еёобщая идейная закономерность. Асмус А. Ф. рассматривает пример часов, механизмкоторых свидетельствует о том, что составляющие его колёсики и винтикирасположены согласно некоторой ‹‹общей идее››, без которой все эти деталиостались бы ‹‹чуждыми друг другу и никакого часового механизма не образовалосьбы››.

4. ‹‹Идея вещи невещественна››. Очевидно,Что сама вещь может претерпевать всевозможные изменения, однако идея вещиизменяться не может. Один из самых простых примеров – вода. Вода может быть втвёрдом и жидком состоянии, а также может испаряться. Но идея воды не можетизменять своё агрегатное состояние.

5. ‹‹Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельнымсуществованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция,которая в своём полном и совершенном виде существует только на небе или вышенеба››. С этой точки зрения Платон проповедует три разновидности бытия.Во-первых, что небесные идеи, вечные и неподвижные. Они представляют собой‹‹предельное совершенство всякой отдельной вещи и всего бытия в целом››.Во-вторых, есть наш земной мир, полный неустойчивости, ‹‹несовершенства, хаосарождения и смертей››. И, в третьих, есть космос в целом, который  состоит из вечного круговращения, при этомнебесный свод постоянно возвращается к одной и той же устойчивой картине, так,что ‹‹всё небесное круговращение есть наилучшее осуществление высших идей ипотому наиболее совершенная красота, то есть необходимый предмет нашегосозерцания и постоянного подражания››.1

Учение Платона об идее как о принципе осмысления вещей, об их общейцелостности, являющейся законом их отдельных проявлений, не может подвергатьсясомнению какие бы изменения ни происходили в природе и в обществе.

3.Гносеология Платона.

Учение Платона о познании неотделимо от егоучения о бытии, от его психологии, космологии и мифологии. Учение о познанииоборачивается мифом. По мнению Платона, душа наша бессмертна. До того, как онавселилась на землю и приняла телесную оболочку, душа будто бы, созерцалаистинно сущее бытие и сохраняла знание о нём. Человек будет знать, не учась ниу кого, а только отвечая на вопросы, т. е. почерпнёт знание в самом себе,следовательно, вспомнит. Поэтому, суть процесса познания, по Платону, состоит вприпоминании душой тех идей, которые она уже когда-то созерцала.1 Платон писал, что «и раз в природе всёдруг другу родственно, а душа  всепознала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, — люди называютэто познанием – самому найти и всё остальное, если только он будет неутомим впоисках».2 Поэтому природа душидолжна быть сродни природе «идей». «Душа схожа с божественным, а тело сосмертным, — читаем мы у Платона, — …божественному, бессмертному,умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменномусамому по себе в высшей степени подобна наша душа».3 По словам Дж. Реале: «Душа должна иметьсходную природу с абсолютом, иначе … всё вечно пребывающее осталось бы внеспособности души к восприятию».4

Истинное значение даёт только мышление. Мышлениеже – это независимый от чувственных восприятий, абсолютно самостоятельныйпроцесс припоминания. Чувственное восприятие порождает лишь мнение о вещах. Всвязи с этим процесс познания определяется Платоном как диалектика, то естьискусство вести устную речь, искусство ставить вопросы и отвечать на них,пробуждая  воспоминания. Другими словами,это разумное постижение истинно сущих родов бытия или идей — «совершеннейшеезнание». Диалектика Платона – путь или движение мысли через неистинное кистинному. Вызвать душу к размышлению может такое впечатление или такая мысль,которые заключают в себе противоречие. «То, что воздействует на ощущенияодновременно со своей противоположностью, я определил как побуждающее, — говорит Платон, — а что таким образом не воздействует, то и не будит мысль».1 Первая половина задачи диалектического,в платоновском смысле, исследования состоит в определении однозначного, точнофиксированного определения «вида». Необходимо, по словам самого Платона,«охватывая всё общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюдуразрозненно, чтобы, давая определение каждому, сделать ясным предмет поучения»2. Вторая половина той же задачи состоитв том, чтобы «разделять на виды, на естественные составные части, стараясь приэтом не раздробить ни одной из них».3

«Диалектика Платона явилась важным этапом вразвитии логики. По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия»,буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладаетистинным знанием (боги уже обладают им), ни для того, кто совсем ничего незнает (невежда и не думает, что нуждается в знании). Поэтому, философ – тот,кто стоит между полным знанием и незнанием и стремится от менее совершенногознания восходить все к более и более совершенному знанию.

Предмет диалога «Теэтэт» — вопрос о существезнания. В диалоге опровергается три несостоятельных с точки зрения Платонарешения этого вопроса: 1) знание есть чувственное восприятие; 2) знание –правильное мнение; 3) знание – правильное мнение со смыслом. В первом вопросеПлатон отталкивается от учения о безусловной текучести и относительности всегосуществующего. «Всё движется и течёт… перемещаясь и изменяясь».1 Чувственному, как текучему, должнопредшествовать нечто не текучее и не чувственное, следовательно, знание нетождественно чувственному восприятию. Во-вторых, знание нельзя определить какистинное мнение, независимо от соотношения мнения истинного с мнением ложным.Если брать мнение именно как мнение, то ничего нельзя сказать ни о егоистинности, ни о его ложности. Так как «убеждая, внушают то мнение, котороеугодно».2 Правильное мнение вообщене определимо без чистого знания как такового. И, в-третьих, как не понимать«смысл» — как объяснение в виде слов как таковых, как объяснение в видецелостной структуры слов, как указание на отличительный признак, — во всех этихслучаях прибавка «смысла» к «правильному мнению» не может создать знания.3 Итак, мы делаем вывод о том, чтознание, по Платону, не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединениеправильного мнения со смыслом. Знание должно быть соединением чувственности иума и ум должен осмысливать элементы чувственного опыта.

Представления Платона о познании наиболееразвёрнуто представлены в мифе о пещере. Человеческое познание, говорится вэтом мифе, подобно тому, что видят узники, сидящие в пещере спиной к истиннойпрекрасной жизни. ‹‹Представь, что люди как бы находяться в подземном жилищенаподобие пещеры, где во всю её длину тянется широкий просвет. С малых лет уних на ногах и шее оковы… Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня,который горит далеко в вышине, а между огнём и узниками проходит верхняядорога, ограждённая, представь, невысокой стеной…, за этой стеной другие людинесут различную утварь, статуи и всяческие изображения живых существ… Разве тыдумаешь, что люди что-нибудь видят своё или чужое, кроме теней, отбрасывыемыхогнём на расположенную перед ними стену пещеры?››. Тени, пробегающие перед ними– это всего лишь проекции людей, вещей. Они называют видимые ими тени, новоображают, будто называют сами вещи. ‹‹Им будет представляться, будто называявидимое ими, они называют проносимое…››. Если бы они встали и посмотрели насвет, они испытали от внезапно поразившего их света чувство боли и бессилиясмотреть на то, тени чего они вдели прежде. ‹‹Пусть бы кого-нибудь из нихразвязали, вдруг принудили…ходить и смотреть вверх на свет: делая всё это, непочувствовал бы боли он от блеска, не ощутил бы бессилие, взирая на то, чегопрежде видел тени?.. Не подумал бы он, что виденное им тогда истиннее, чемуказываемое теперь››.1 Ихглаза не могли бы видеть истинно существующие предметы. Для этого необходимапривычка к восхождению и упражнение в созерцании. Участь большинства людей,придерживающихся установившегося житейского уклада, – пещерное знание теней.2

Подлинным знанием могут обладать лишь те,кто сумеет преодолеть воздействие на них чувственных вещей и воспарить в мирвечных идей. По учению Платона, такой подход по силам только мудрецам –философам. Мудрость заключается в постижении непреходящей действительности,царства идей, в рассмотрении с этих позиций всех природных  вещей и человеческих дел. Таким образом, теорияпознания Платона проникнута интеллектуальным аристократизмом. Философия жетрактуется как свойственная лишь избранным натурам любовь к мудрости ради неёсамой.

В мифе ‹‹О пещере›› Платон показываетразличие между самим предметом и нашим представлением о нём. Но, выявивнедостаточность чувственного восприятия, Платон пошёл не по пути установлениядиалектической связи ощущения и теоретического мышления, а по пути ихпротивопоставления, утверждая, что чувства не могут быть источником истинногознания, но лишь побудителем, способствующим тому, что разум обращается кпознанию истины.

4. Социальные взгляды Платона.

Социально-политическая философия Платона,его учение о политике, государстве и праве – неразрывная часть всейплатоновской философии. Мир идей – онтологическая основа и смыслообразующийконтекст мира вещей и явлений, утверждает идеализм Платона, следовательно, идеявыступает как руководящий принцип, стандарт, модель и образец его организации.1

Социально-политическим вопросам посвященынесколько произведений Платона: диалоги ‹‹Государство››, ‹‹Законы››и‹‹Политик››. В них он говорит о модели ‹‹идеального››, лучшего государства,являющегося, по мнению философа, отражением идеальной сущности, служащегореализацией мира идей, максимально возможного и доступного для людей.

В данной работе рассматриваются основныеположения социально- политических воззрений Платона на примере анализа одногоиз наиболее значимых произведений философа – диалог ‹‹Государство››.

Освещая в своей работе проект идеального,справедливого государства, Платон исходит из того соответствия, которое, по егопредставлениям, существует между космосом в целом, государством и отдельнойчеловеческой душой. Трём началам человеческой души – разумному, яростному ивожделеющему – аналогичны в государстве три схожих начала – совещательное,защитное и деловое, а этим последним соответствуют три сословия – правителей,воинов и производителей (ремесленников и земледельцев).2

По его теории государство возникаетпотому, что человек как индивид не может обеспечить удовлетворение своихглавных потребностей. Эта глубокая идея подразумевается в исходном платоновскомопределении государства: ‹‹Испытывая нужду во многом, многие люди собираютсявоедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместноепоселение и получает у нас название государства››.1

Через исследование реальных человеческихпотребностей (в добывании пищи, в жилье и т. д.) и форм их удовлетворенияпосредством труда Платон приходит к идее о разделении труда в качестве основы государства.Для обеспечения справедливости в полисных делах необходимо достигнутьиерархического подчинения различных начал в интересах целого. Так, способностирассуждать (философам) подобает господствовать; яростному началу (воинам) –быть вооружённой защитой, подчиняясь философам; оба эти начала управляютначалом вожделеющим (ремесленниками, земледельцами).2 Так, в качестве довода в пользупредлагаемого им сословного деления, Платон ссылается на преимуществаосуществления принципа разделения труда. У Платона это вылилось в идею обезукоризненном выполнении гражданином своей единственной обязанности,соответствующей своему сословию. Такой ‹‹человек не позволит ни одному изимеющихся в его душе начал выполнять чужие задачи или досаждать друг другувзаимным вмешательством››.3 Философподводит под него вполне естественную основу. Он пишет: ‹‹…всякому … мыпоручили только одно дело, к которому он годится по своим природным задаткам››.4

Также и воспитание в идеальном государствеимеет своей основной целью поддержание иерархии сословий. Характерно, что приосвещении различных аспектов воспитания в центре внимания Платона оказываютсяименно члены двух первых привилегированных сословий; о третьем же сословии (ихдосуг, быт, деятельность, собственность, брак и т. п.) он не упоминает.1 Видимо, Платон не считает нужнымзаниматься воспитанием дельцов – земледельцев и ремесленников, поскольку онсчитал, что единственное достоинство этих людей – подчинение человеку лучшему,тому, которому он даёт воспитание.

Платон настойчиво выступает зараспространение среди населения идеального государства ‹‹благородного вымысла отом, что все они рождены матерью-землёй, поэтому должны заботиться о стране, вкоторой живут, защищать её, а к другим гражданам относиться как к братьям. Повествуяо своём вымысле, Платон пишет: ‹‹Хотя все члены государства братья…, но бог,вылепивший вас, в тех из вас,  ктоспособен править, примешал при рождении золота, и поэтому они наиболее ценны, впомощников их – серебра, железа же и

www.ronl.ru

Реферат - Классическая греческая философия. Платон

Однако «идеи» и «материя», иначе — области «бытия» и «небытия», противостоят у Платона не в качестве начал равноправных и равносильных. Это не две «субстанции» — духовная и «протяженная» (материальная), как они изображались в XVII в. в философии Декарта. Миру, или области, «идей», по Платону, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Бытие первее, чем небытие. Так как «идеи» — истинно-сущее бытие, а «материя» — небытие, то, по Платону, не будь «идей», не могло бы быть и «материи». Правда, небытие существует необходимо. Более того. Необходимость его существования ничуть не меньше необходимости существования самого бытия. Однако в связи категорий сущего «небытию» необходимо предшествует «бытие». Чтобы «материя» могла существовать в качестве «небытия» как принцип обособления отдельных вещей в пространстве, необходимо существование непространственных «идей» с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством.

Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область «идей», ни область «материи». Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами — истинно-сущего и несущего. Впрочем, срединное положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир «идей». Между областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира». Чувственный мир — порождение мира «идей» и мира «материи». Если мир «идей» есть мужское, или активное, начало, а мир материи — начало женское, или пассивное, то мир чувственно воспринимаемых вещей — детище обоих. Мифологически отношение вещей к «идеям» — отношение порожденности; философски объясненное, оно есть отношение «участия», или «причастности» вещей к «идеям». Каждая вещь чувственного мира «причастна» и к «идее», и к «материи». «Идее, она обязана всем, что в ней относится к «бытию», — всем, что в ней вечно, неизменно, тождественно. Поскольку чувственная вещь «причастна» к своей «идее», она есть ее несовершенное, искаженное отображение, или подобие. Поскольку же чувственная вещь имеет отношение к «материи», к беспредельной дробности, делимости и обособленности «кормилицы» и «восприемницы» всех вещей, она причастна к небытию, в ней нет ничего истинно существующего.

Так как Мир чувственных вещей занимает, по Платону, серединное положение между сферой бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он соединяет в себе в какой-то мере противоположности: он — единство противоположностей: бытия и небытие, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного. Впоследствии Гегель, повторяя на более высокой ступени развития путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, будет доказывать, что диалектика бытия и небытия («ничто») приводит необходимо к становлению, которое и есть единство противоположностей «бытия» и «ничто». Гегелевская диалектика, конечно, возникла бы и в случае, если бы не существовало Платона, но в том именно виде, в каком мы ее знаем, она никогда не сложилась бы, если бы ей не предшествовала платоновская философия и платоновская диалектика. Философии Платона по оказанному ею влиянию принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, также и в истории идеалистической диалектики.

Предыдущим изложением была показана роль, которую, по мысли Платона, «идеи» играют в становлении чувственных вещей. Но при этом остались еще неразъясненными важные вопросы. Прежде всего, это вопрос о видах самих «идей». Все ли разряды и все ли свойства чувственных вещей имеют каждый свою «идею», источник их бытия в сверхчувственном мире, в мире того, что постигается разумом? Существуют ли разряды, классы «идей», подобно тому, как существуют разряды и классы вещей и их свойств? Ведь если для всего, что возникает в чувственной области, должна существовать в сверхчувственном мире своя «идея», то как будто получается вывод, что должны быть «идеи» не только для классов вещей, но и для классов их свойств, и притом не только свойств положительных, высокоценных, каковы «доброе», «истинное»,, «прекрасное», но и свойств отрицательных — таких, как «дурное», «ложное», безобразное» и т. д. Больше того.

Рассмотрение текстов Платона показывает, что область «идей» представлялась Платону не совсем однородной: в ней намечалась некоторая «иерархия» идей, которая, однако, нигде не сложилась в четко очерченную и разработанную систему взглядов. К области «идей», во-первых, принадлежат «идеи» высших ценностей. Таковы «идеи» «блага», «истины», а также «прекрасного» и «справедливого». Это «идеи», которые немецкий философ Гербарт назвал, говоря о Платоне, «идеями» абсолютных качеств. Во-вторых, есть у Платона и «идеи» физических явлений и процесс сов (таких, как «огонь», как «покой» и «движение», как «цвет» и «звук»). В-третьих, «идеи» существуют также и для отдельных разрядов существ (таких, как «животное», как «человек»). В-четвертых, иногда Платон допускает также существование «идей» для предметов, производимых человеческим ремеслом или искусством (таких, как «стол», «кровать»). В-пятых, большое значение в платоновской теории «идей» имели, по-видимому, «идеи» отношений. Значение это выступает в ряде диалогов, кончая «Федоном», где, например, доказывается, что определением или оценкой равенства предполагается существование «равенства в самом себе», т. е. «идеи» равенства, доступной не чувствам, а уму.     продолжение --PAGE_BREAK--1.1.2 «Идея» как понятие Есть в платоновском понятии об «идее» и. еще одна, и притом чрезвычайно важная, сторона. «Идея» Платона сближается со смыслом, который это слово — под прямым влиянием Платона — получило в обычном Обиходе языка у цивилизованных народов. В этом своем значении «идея» Платона — уже не само бытие, а соответствующее бытию понятие о нем, мысль о нем. Это обычный смысл слова «идея» в нашем мышлении и в нашей речи, где «идея» значит именно понятие, замысел, руководящий принцип, мысль и т.п.

У Платона на первый план выступило онтологическое и телеологическое значение слова «идея» в разъясненном выше смысле. Но так как по убеждению Платона, различию видов бытия строго соответствует различие видов познания, направленного на бытие, то в плане познания «идее», т. е. истинно сущему бытию, соответствует понятие об этом бытии. В этом гносеологическом и логическом смысле «идея» Платона есть общее, или родовое, понятие о сущности мыслимого предмета.

В плане познания бытия и сущностей бытия Платон называет понятия, или идеи, относящиеся ко многим вещам, «родами» и «видами». «Виды» получаются из «родов» в результате разделения «рода», т. е. разделения его полного объема. В деле познания возникает задача — постигнуть единый прообраз многих вещей данного разряда, т. е. постигнуть их «род» и «виды» этого рода. Другая постоянно возникающая задача — исследование вопроса о том, какие «роды» согласуются друг с другом и какие не согласуются. Для решения этих вопросов необходимо, по Платону, особое и притом высшее искусство, которое, как мы увидим далее, он называет «диалектикой». Смысл платоновского термина отнюдь не совпадает с нашим современным смыслом этого же слова. Собственно говоря, «диалектика» Платона — искусство делить предметы (и понятия о предметах) на роды, а внутри рода различать его виды.

Так как, по Платону, в результате правильного определения рода и правильного разделения рода на виды достигается усмотрение сущностей, то Платон называет «диалектику» наукой о сущем. Диалектика, как говорит Платон в «Государстве», есть созерцание самих сущностей, а не одних лишь теней сущностей. Понятая в этом смысле «диалектика» Платона есть двойной метод. Это, во-первых, метод восхождения через гипотезы до идей или до начал. Другими словами, это метод отыскивания во многом одного, или общего; будучи достигнуто, отыскание единого и общего приводит душу к тому, что в понятии, или посредством понятия, душа созерцает самую «идею» в онтологическом смысле слова «идея». Во-вторых, «диалектика» Платона — метод нисхождения, идущего от начал, т. е. метод деления родов на виды.

Характеристика двойного метода «диалектики» развита в «Федре». Здесь первый метод (метод восхождения к «идее») называется соединением, так как множество разъединенных вещей он подводит под одну идею. Второй метод (метод нисхождения от родов к видам) называется здесь делением. 1.2 Учение Платона о душе 1.2.1 Бессмертие души Смертна или бессмертна человеческая душа? Задать этот вопрос — значит спросить о смысле существования человека, о его природе, долге и надеждах. Ответ, который избирает человек — интуитивно, поскольку по-другому нам не дано выбирать, — предопределяет в дальнейшем его образ мышления и отношение к жизни. Поэтому вопрос о природе души является основным для каждого. Занимая ту или иную позицию, человек тем самым избирает формулу своего существования, ибо все, что с нами происходит, коренится в нашем мировоззрении, в представлении о том, что должно и ценно. Это также определяет его отношение к смерти как таковой. Во времена Платона, как и сегодня, существовали две основные точки зрения на этот счет. «Смерть — это одно из двух: либо умереть, значит стать ничем… либо, если верить преданиям, это какая-то перемена для души, ее переселение из здешних мест в другое место» («Апология Сократа», 40).

Если смерть — это конец всего, то, как говорит Сократ, она не страшна, ибо то, что следует за ней, подобно глубокому, крепкому сну без сновидений, когда никто и ничто не беспокоит человека. Если же душа бессмертна, то смерть является лишь переходом из этого мира в какой-то иной мир. Именно этой идеи придерживается Платон, и исходя из нее он ставит новые вопросы. Если душа бессмертна, если она имеет божественное происхождение, тогда почему она впала в зарождение? Каким является иной мир и что происходит там с душой?

1.2.2 Мир иной

Представления Платона о потустороннем мире оформлены в целостную и стройную картину, различные аспекты которой представлены в сочинениях «Горгий», «Федон», «Федр» и «Государство». Описывая иной мир, он опирается на произведения Гомера, Гесиода, Пиндара и Эсхила, на орфические учения и на древнейшие традиции.

«Аид — это незримый мир, куда душа уходит после смерти в сопровождении своего гения. Дорога, которая ведет туда, не простая и не единственная, и на ней должны иметься многие распутья и перекрестки».

Иной мир — это мир, в котором над душой происходит суд, и судят ее сыновья Зевса Минос, Радамант и Эак, которые, оценивая ее образ жизни на земле с точки зрения божественного закона, выносят свой вердикт, тем самым определяя дальнейшую судьбу души. Это мир воздаяний, следовательно, там есть области, соответствующие чистой и духовной жизни, и области, в которых душа расплачивается за все свои прегрешения. Там душа проводит около тысячи лет, так что и награда и наказание в десятикратном размере превышают вызвавшие их причины. В ином мире время как бы удлиняется, течет более медленно, чем в мире проявленном. Этот мир многообразен и делится на уровни, а движение, которое там осуществляет душа, является движением по вертикальной оси, на одном конце которой находится Тартар, а на другом — Олимп.

По истечении назначенного срока души выбирают свою следующую жизнь, и при этом выборе большинство душ исходит из опыта и привычек предыдущей жизни; этот выбор, утвержденный Мойрами — богинями судьбы, после нисхождения души в тело становится для нее реальностью.

После смерти душа должна снова пройти по тем же дорогам, по которым ходила в течение своего земного существования. Знание, как говорит Платон, есть воспоминание о том, что душа видела раньше (в Аиде), а ее земная жизнь — результат выбора, который она совершила в ином мире до своего рождения. Подобно этому, все, что происходит с душой после смерти, должно быть воспоминанием о прожитой жизни, беспристрастной оценкой и судом над всеми выборами, которые были сделаны здесь, в этом мире. Выбор судьбы — это свободный выбор. Но если в течение земной жизни человек имеет возможность воздействовать на себя, меняться, делаться лучше, то после смерти на душу воздействует только правосудие. Мы не выбираем сны, они нам просто снятся, являясь следствием прошлого опыта. Подобно этому, переживания души, когда она уже находится в потустороннем мире, уже не выбираются, их выбор осуществлялся в течение всей земной жизни. Каждый человек создает и несет внутри себя свой Тартар и свой Олимп. Первый соответствует чувственному аспекту жизни, а второй — результат его духовных исканий.

Жизнь — это развертывание души изнутри наружу; посмертные переживания являются ее свертыванием. Свободная от тела душа встречает в ином мире себя и свои деяния.     продолжение --PAGE_BREAK--1.2.3 Смерть — обнажение души По преданию, в древние времена суд над душой осуществлялся в последний день жизни человека, перед его смертью. Одни люди приходили на этот суд в лучших одеждах, украшенные своим знатным происхождением, славой, властью и богатством, и, к тому же, приводили с собой свидетелей, подтверждающих правдивость всех их слов. Другие, не имея таких возможностей, приходили такими, какие есть, — не нарядные, некрасивые. Были и те, которые многим не нравились и против которых могли быть обвинительные выступления. Все это создало путаницу, поскольку внешний вид часто обманывал судей, и те, кого по заслугам должны были отправить в Тартар, попадали на Острова Блаженных, и наоборот.

Чтобы решить проблему, Зевс приказал вершить суд над душой после смерти, чтобы на суде она представала обнаженной. С тех пор люди не знают день своего ухода и приговор над душой выносится на основании не внешних признаков, а ее внутренних качеств.

После смерти «делаются заметными все природные свойства души и все следы, которые человек оставил на душе каждым из своих занятий».

Значит, смерть обнажает душу, отделяет от нее все, что человек имел, с чем отождествлял себя в течение жизни: от имущества до положения в обществе. Она убирает все ложные опоры и все то, что по своей природе не является частью самой души.

Смерть оставляет человека наедине с самим собой — таким, каким он себя сделал при жизни, и для него, как и для судей, становятся видимыми все достоинства и недостатки, которыми он наделил свою душу. Они и есть нами приобретенное имущество, то, что всегда несем с собой.

Если человек жил несправедливо, его душа покрыта рубцами ложных клятв и поступков, искривлена самолюбием, и в ней нет ничего прямого, потому что она не стремилась к истине и не знала истины. А справедливой душе присуща красота. Оставаясь равнодушной ко всему тому, что ценит большинство людей, стремясь найти истину и делаться лучше, человек, думающий о смерти, живет жизнью, которая будет полезна не только здесь, но и в Аиде.

Суд над душой является своего рода психостазией, которая включает в себя разделение всего, что прожили, по двум признакам; все, что с нами происходит, мы психологически воспринимаем как единое, неделимое целое, как одну жизнь, хотя на самом деле она является смешением двух форм существования человека. Этим формам соответствуют две дороги, которые от распутья, где происходит суд над душой, ведут к двум областям иного мира. Распутье напоминает священную для пифагорейцев букву Y, символизирующую весы, на которых взвешивается душа. Одной из дорог, ведущих от распутья, соответствуют титанические деяния, а другой — дионисийские. Одна удаляет душу от Блага, другая приближает. Одна является дорогой Венеры земной, а другая Венеры небесной. Все, что происходит с душой, либо наносит ей раны, либо очищает и возвышает ее. В пифагорейской школе психостазия практиковалась ежедневно. Перед сном ученики оценивали прожитый день, отвечая на вопросы: «В чем согрешил сегодня?», «Что сделал?», «Что должного не исполнил?»

Как говорит Платон, на душу надо смотреть глазами судей мира иного, и это значит вести внутренний диалог со своей совестью, не оправдывая и не обманывая себя. Лишь возвысившись над собой, мы обретаем это ясное видение, дающее ответ на вопрос: стали ли мы сегодняшние лучше нас вчерашних? 1.2.4 Воспоминание Прежде чем покинуть невидимый мир, после длинного и изнурительного путешествия душа приходит на равнину, где нет никакой растительности, и там пьет воду из реки Леты, которая приносит ей забвение всего, что происходило с ней в ином мире. После этого она отправляется в новое тело в сопровождении своего гения судьбы, который должен сопровождать ее в новой жизни.

В ином мире находится также озеро Мнемосины — матери муз и всего того, что возобновляет и укрепляет воспоминания о Небе. Воды этого озера по праву могут пить лишь души героев-философов, родственные Эросу и движимые им в их страстном стремлении к божественному образу жизни.

Павсаний пишет, что, приходя к пещере Трофония, которого считали сыном Аполлона, паломник, желавший услышать совет или узнать свое будущее, сначала пил воду из источника Леты, а потом, когда выходил, из источника памяти. Обращаясь к божественному, он должен был забыть все земные заботы и волнения, мучающие душу, а уходя от него, закрепить в своей памяти все, что видел и созерцал в пещере.

Но в пещеру можно войти не только забыв все, что отягощает душу; можно забыть также все, что связывает ее с небом. Это символическое значение она принимает в «Государстве», где Платон чувственный мир сравнивает с пещерой, в которой живут люди, прикованные цепями к своему месту. Они не могут двигаться, и все, что они видят и изучают, — это тени вещей, которые отражаются на стенах. При этом они не догадываются, что их знание является знанием теней, а не подлинной реальности, которая находится снаружи и является причиной существования иллюзорного мира.

В «Федре» Платон сравнивает душу с крылатой колесницей. Если в случае богов и кони, и возничие благородного происхождения, то у смертных один из коней прекрасен, добр и послушен, а другой наделен противоположными качествами: он тяжел и тянется к земле. Совершая путешествие по небесному своду, души богов и души людей созерцают мир идей и истину, которая является амброзией, пропитанием души. В силу своего несовершенства человеческие души то поднимаются, то опускаются, и в конечном итоге их крылья ломаются и они входят в цикл перерождений. Те из них, которые видели больше, больше и помнят, им легче восстановить утраченную способность летать. Находясь в теле, душа посредством вещей чувственного мира, являющегося отражением мира идей, может вспомнить то, что раньше созерцала. Пребывание в чувственном мире имеет задачу восстановить те знания, которыми она обладала, а не превратить ее в своего узника. Говоря иначе, чувственный мир должен для души играть роль символа или знамения другой реальности, быть для нее посредником и мостом, который от видимого, известного ведет в невидимое, неизвестное.

Подлинное знание — это умение выбрать подлинное благо, и этим оно отличается от неведения, которое, выбирая, не знает природу того, что выбирает. Именно поэтому при выборе образа жизни душа выбирает худшее, считая его лучшим.

Вспомнить значит, подобно Зевсу, родить в душе Афину во всем ее боевом облачении, это значит прозреть и видеть то, чего раньше не видели, и это прозрение приходит внезапно, подобно вспышке света, которая делает видимыми те слои души, которые раньше находились в темноте самозабвения.     продолжение --PAGE_BREAK--1.2.5 Забота о душе Принимая идею бессмертности души и понимая, что в таком случае смерть отнимает у человека все, кроме души, Платон приводит нас к мысли о том, что основной заботой человека в жизни должна быть забота о душе.

Эта забота означает очищение души, освобождение от чувственного в стремлении соединения с духовным — умопостигаемым миром.

Объясняя природу души, то, какова душа сейчас и какой была до своего нисхождения в мир чувственный, Платон символически отождествляет ее с морским божеством Главком, к телу которого за долгое время пребывания в морских глубинах прикрепилось много грязи. Он весь покрыт ракушками, водорослями и песком, а тело его изломано и изуродовано волнами, так что он больше похож на чудовище, чем на божество. Душа пребывает в подобном состоянии, и она должна стряхнуть с себя все лишнее — все, что, делая ее тяжелой и бесформенной, не позволяет ей узнать самое себя. Она нуждается в очищении от всего, с чем срослась в течение многих перевоплощений.

К душе прикрепилось много «землистого и дикого», ее терзают внутренние противоречия. Платон говорит, что внешне душа кажется одним существом, но на самом деле она является соединением троих: человека, льва и химеры, которые накрепко срослись друг с другом. Неразумный человек кормит своего многоголового зверя, а внутреннего человека морит голодом; разумный, напротив, стремится в своей душе наладить справедливость. Он укрощает льва, облагораживает в химере все кроткое и препятствует развитию ее диких качеств, которые губят душу. Каждой из трех частей души присущ свой тип совершенства, своя добродетель: разумному началу — мудрость, яростному — храбрость, а вожделеющему — умеренность.

Платон неоднократно подчеркивает, что душу портят несправедливость, невоздержанность, трусость и невежество, и другие пороки, делающие ее узником тела. Ко всему этому нужно добавить эгоизм или чрезмерное себялюбие, которое ослепляет душу человека, так что ему собственное невежество кажется мудростью, свои представления об истинном он считает истиной. Такой человек слишком горд и самоуверен, чтобы учиться у более мудрых людей.

Очищение души у Платона связано с телесной и умственной дисциплиной, которая внутренне трансформирует человека и уподобляет его божеству. «Благоразумие, справедливость, мужество и мудрость являются средствами такого очищения». Все эти достоинства являются целью философского поиска, и по мере очищения мы открываем их внутри себя.

Опираясь на мнения, человек действует и ведет себя подобно слепому, который все, что его окружает, познает и узнает лишь на ощупь. Для такого человека характерна экстраполяция своих представлений о частях на целое и наоборот, этот человек часто не улавливает, что то, что он знает как отдельное, на самом деле является частями единого целого. Философ должен упражняться в добродетели практической, ведущей к нравственному образу жизни, и добродетели созерцательной, приводящей человека к знанию. Таким путем он приближается к мудрости, которая уподобляет его богам. 1.2.6 Утраченная целостность Очищение души осуществляется под покровительством Аполлона — божества, которое олицетворяет единство и целостность (человека и мира), гармонию и порядок. Согласно Платону, он является носителем врачебной, стрелковой, мусической и мантической функций, каждая из которых по-своему связана с воссозданием изначальной чистоты и целостности души. В качестве предводителя муз вместе с ними он является символом страстного стремления и поиска философской мудрости.

Стремление к единому, поиск общего во множественном, восхождение от мнимой к подлинной добродетели, из мира чувственного в мир идей и к их причине, Благу — все это является основной задачей философа и залогом его освобождения.

В орфической традиции этому соответствует воскрешение Диониса, спасителем и воссоздателем которого является Аполлон. Он собирает Диониса в единое целое и оживляет его. Нисхождение божественного в материю, утрата изначальной чистоты и целостности описывается символически как разделение тела Диониса титанами на части.

Душа человека создана из пепла уничтоженных Зевсом титанов. Она внутри себя несет два начала: титаническое и дионисийское, которые необходимо отделить друг от друга. Первое символизирует стихийные, терзающие душу силы, все то, что является причиной ее дробления. Дионисийское начало роднит человека с божеством и делает его бессмертным, но оно нуждается в очищении и восстановлении утраченной целостности.

Подобная мысль встречается в «Пире», где один из собеседников Сократа рассказывает миф, согласно которому каждый человек является лишь половиной одного целого. В древние времена люди имели круглое тело, четыре руки, четыре ноги и два лица. Обладая огромной силой, они начали посягать на власть богов, которые, не желая уничтожать человеческий род, решили разделить их пополам. С тех пор каждый человек находится в поиске утраченной половины. 1.2.7 Философский Эрос Душа занимает промежуточное положение между чувственным и умопостигаемым мирами, и это сближает ее с Эросом — одним из гениев, которые осуществляют посредническую функцию между богами и людьми. Если Эрос является сыном Пороса — богатства и Пении — бедности, то душа в каком-то смысле их дочь. Так же, как и Эрос, душа бедна, и поэтому она стремится найти то, что могло бы осмыслить ее существование, будь то богатство, слава, счастье, истина или что-то другое, что с точки зрения человека обладает ценностью. Она движется от одной цели к следующей, от одного счастья к другому, и это движение не имеет ни начала, ни конца. Но душа также и богата, ибо то, что ищет и к чему стремится, она в конечном итоге находит внутри себя.

Подобно Эросу, она является бездомным существом, не знающим покоя и всегда в чем-то нуждающимся. Но она любит, и ее любовь — это стремление овладеть прекрасным. И эту красоту она открывает в первую очередь в чувственном мире, а потом, по мере прозрения, — и в мире духовном. Подобно Эросу, она и «смертна» и «бессмертна», в один и тот же день то умирает, то возрождается. Умирает, когда опускает свои глаза к земле, стремясь осуществиться посредством преходящих, материальных благ, либо попадая под власть тела. Она возрождается, просыпаясь и бодрствуя в сфере духовного.

Слово «порос» (poros), кроме богатства, означает мост, переход через что-либо, путь и средство достижения какой-то цели. В «Пире» Порос является сыном богини Метиды — разума, а, как известно, Афина, олицетворяющая мудрость, является дочерью этой богини. Вместе они представляют мудрость и путь, ведущий к этой мудрости.

Разрешаясь от бремени, смертное приобщается к бессмертному: тело — продолжением человеческого рода, а душа — порождая в духовной плоскости, как внутри, так и вне себя. Философский Эрос — это способность забеременеть духовностью и родить духовность, освободить изнутри наружу прекрасное, доброе и справедливое, эманировать их из центра души, подобно тому как солнце эманирует свет, освещая и придавая жизнь всему, что существует.

Близость духовности обращает душу к самой себе. Смотря на внутреннюю красоту, она порождает красоту и делает жизнь красивой. То же самое можно сказать о справедливости, доброте и мудрости. Таким образом, духовный поиск не является каким-то теоретическим исследованием или чисто внутренним переживанием. Созерцая прекрасное, душа порождает истинную добродетель. Поднимаясь по ступенькам от красоты вещей к красоте нравов и законов и дальше — к красоте учений, а потом к самому Благу, она постепенно преодолевает ту пропасть, которая отделяет ее от божественной мудрости. Она любит, и ее любовь возвышает ее к Богу, совершенствует ее, формирует подлинного человека в человеке, подлинного философа, который становится посредником между богами и людьми, Эросом, который соединяет начало поиска и его цель, смертное и бессмертное, который в одинаковой мере любит и Бога, и человечество.     продолжение --PAGE_BREAK--1.2.8 Философ перед лицом жизни и смерти Для Платона философия не профессия, а призвание, не формальное и фрагментарное исследование тех или иных вопросов, а сосредоточение на главном. Она не бегство от жизни в мир мыслей или уход от проблем общества, а страстное стремление преобразовать и индивида, и общество.

Философия это также узнавание самого себя, своей бессмертной природы, которая по мере очищения начинает все сильнее просвечивать сквозь то, что срослось с душой. Она — поиск ответа на вопрос «что такое человек?», но ответ на этот вопрос нельзя найти ни в книгах, ни анализируя самих себя, какими являемся сейчас. Ответ этот приходит по мере восхождение к истокам, которые находятся за гранью жизни и смерти, но при своем восхождении философ должен всегда помнить и о том, и о другом.

Те, кто подлинно предан философии, как говорит Платон, по сути вещей заняты только умиранием и смертью. Таким образом, жизнь философа, являясь и познанием самого себя, и поиском правильной меры, и памятованием о смерти, осуществляется согласно трем советам, которые были написаны на стенах храма Аполлона в Дельфах.

Размышления о смерти и бренности жизни занимают важное место в духовных практиках разных философско-мистических и религиозных учений. Философ помнит о смерти, и это превращает ее в союзника, а не врага его изысканий. Помнить о смерти в действительности значит сосредоточиться на жизни как на возможности облагородить и наполнить смыслом свое существование. Не бояться смерти значит не бояться и жизни, и всевозможных испытаний, которым подвергает нас судьба. В конечном итоге, единственное, что человек может потерять, это не жизнь, ибо она продолжается и после смерти; можно «потерять» самое ценное, чем он обладает, — душу, и этого надо бояться больше всего.

Как говорит Платон, одной из задач философа является воспитание, и это воспитание не должно основываться на внушении. То, что мы желаем разбудить в душах других, мы должны осуществлять в собственной жизни. Лучшее воспитание — это воспитание, основывающееся на примере, которому можно подражать. Следовательно, хорошим воспитателем и индивида, и общества может быть лишь человек, который ведет строгий и мудрый образ жизни. 2. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ ПЛАТОНА

Рассмотренный логический аспект учения об «идеях» вводит нас в учение Платона о познании. В свою очередь теория познания Платона неотделима от его учения о душе.

По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия», буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием, ни для того, кто совсем ничего не знает. Философия невозможна для того, кто уже владеет истинным знанием, т. е. для богов, так как богам незачем стремиться к знанию: они уже находятся в обладании знанием. Но философия невозможна и для того, кто ровно ничего не знает, — для невежд, так как невежда, довольный собой, не думает, что он нуждается в знании, не понимает всей меры своего невежества. Поэтому, согласно Платону, философ — тот, кто стоит между полным знанием и незнанием, кто стремится от знания, менее совершенного, восходить к знанию, все более и более совершенному. Это срединное положение философа между знанием и незнанием, а также восхождение философа по ступеням совершенства знания Платон обрисовал полумифически в диалоге «Пир» в образе демона Эроса.

Что же есть, по Платону, знание? Вопрос о знании освещается в ряде диалогов, из которых oсo6o важное значение имеют «Теэтет», «Менон», «Пир», «Государство».

При разработке вопроса о знании и его видах Платон исходит из мысли о том, что виды знания должны соответствовать видам, или сферам, бытия. В свою очередь, для истинного понимания бытия Платон считал необходимым разрешить противоречие между двумя наметившимися в греческой мысли противоположными концепциями: элейской, утверждающей неизменность, тождественность, неподвижность истинного бытия, и гераклитовской (отчасти отраженной также у Протагора и доведенной до крайности у Кратила), признающей его вечную текучесть, изменчивость и подвижность.

Платоновское исследование гносеологических вопросов сложно. В названных выше диалогах в каждом из них в отдельности проблема познания ставится отнюдь не во всем своем содержании, а так, что предложенные Платоном в них решения восполняют друг друга итолько в своем соединении дают более или менее полный ответ на вопрос, что разумел Платон под знанием.

В русской и не только в русской научной литературе, посвященной Платону, чрезвычайную ценность представляют, в частности для освещения гносеологии Платона, исследования проф. А. Ф. Лосева. Этот выдающийся ученый, один из лучших во всем мире знатоков платонизма, дал не только превосходный по точности и обстоятельности философский и диалектический комментарий «гносеологических» диалогов Платона, но, что еще важнее, показал, каким образом точка зрения, развитая Платоном, например, в «Теэтете», дополняется в анализах «Менона», «Пира», «Государства» и т.д. В следующем ниже изложении теории познания Платона мы используем результаты ценного исследования проф. А. Ф. Лосева.

При рассмотрении учения Платона о знании необходимо прежде всего иметь в виду, что вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона ни как отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии. Такое значение гносеологическая проблема, получила только начиная с XVII в. и только в некоторых учениях и направлениях философии. Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, антропологии, от его космологии и мифологии, от его диалектики. Рассматривать Платона как гносеолога в немецком или английском вкусе XVIII в. — вроде Юма или Канта — означало бы утрату или отсутствие строгого исторического чутья. Отсутствием этого чутья отличаются работы по интерпретации Платона и платонизма, написанные, например, неокантианцами марбургской школы — Германом Когеном, Паулем Наторпом и др. В их изображении Платон выглядит как некий античный кантианец, как трансценденталист едва ли не марбургского чекана.

Исторически это не только «модернизация» или «стилизация» Платона под Когена. Это «стилизация», далекая от реального историзма, основанная на слепоте по отношению к исторически своеобразным чертам и характеру античного философствования.

Конечно, у Платона имеется ряд учений, и прежде всего зародыши последующего гносеологического и логического идеализма, которые могут быть истолкованы как предвосхищение не только теории врожденных идей Декарта, но даже трансцендентального априоризма Канта. Но все эти учения в крайнем случае составляют только трансцендентальный момент или аспект философии Платона и могут быть поняты только в связи с другими существенными ее моментами.

И напротив, правомерен и плодотворен подход А.Ф. Лосева, для которого так называемый «трансцендентализм» Платона только один, и притом отнюдь не последний, не завершающий, не высший, — аспект платонизма, но аспект необходимо подчиненный высшим его аспектам и прежде всего — диалектическому.     продолжение --PAGE_BREAK--

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Октябрьская революция 1917 года реферат
• 
  Реферат на тему челночный бег
• 
  Применение бактериофагов в медицине реферат
• 
  Леонардо да винчи реферат короткий
• 
  Реферат умный дом по информатике
• 
  Реферат по информатике умный дом
• 
  История развития латинского языка реферат
• 
  Реферат на тему гражданская оборона
• 
  Культура византии 6 класс реферат
• 
  Реферат по физкультуре олимпийские игры
• 
  Реферат бег на средние дистанции