Теория предпринимательства и эволюционная экономика. Эволюционная экономика реферат

Теория предпринимательства и эволюционная экономика

Теория предпринимательства и эволюционная экономика

1. Теория предпринимательства и эволюционная экономика

В условиях переходной экономики одним из главных факторов создания полноценной рыночной среды является формирование и развитие предпринимательства. Любой предприниматель стремится к максимизации своей прибыли, так как его материальное богатство зависит от доходов, которые приносит его дело или фирма. Но, получая прибыль для себя, предприниматель производит необходимые для общества товары или услуги, создает новые рынки, предоставляет новые или поддерживает уже имеющиеся рабочие места, сам является покупателем товаров и услуг, созданных другими, и платит соответствующие налоги. Таким образом, чем больше в стране предпринимателей, стремящихся извлечь выгоду и успешно извлекающих ее путем внедрения инноваций, сопряженных с коммерческим риском, тем богаче общество.

Предпринимательство в СНГ только начинает возрождаться. Основы соответствующей законодательной и нормативной базы были заложены в странах с переходной экономикой в первые 3-4 года экономических реформ. Но еще предстоит большая работа по ее совершенствованию исходя из накопленного опыта практического применения законов. Кроме того, необходимо создание благоприятных экономических условий для поддержки и интенсивного цивилизованного развития предпринимательства.

Теория предпринимательства еще не получила должного освещения в отечественной экономической литературе. Это связано, с одной стороны, с тем, что даже на Западе деятельность предпринимателя-инноватора в отличие от таких фундаментальных ресурсов, как труд и капитал, долго считалась неким независимым параметром, лишь косвенно влияющим на производительность и на экономическое развитие. Только сравнительно недавно новейшие теории начали рассматривать предпринимательство как ключевой фактор экономического прогресса и главный источник обеспечения занятости. С другой стороны, советская научная литература вообще не затрагивала данную проблему, поскольку она находилась вне рамок предмета социалистической политэкономии. Появившиеся в последнее время многочисленные публикации на эту тему в основном касаются злободневных практических и методических вопросов организации предпринимательского бизнеса. Более того, нередко теория предпринимательства отождествляется с теорией менеджмента.

В настоящей статье мы хотели бы попытаться частично восполнить этот пробел, рассмотрев вопросы теории предпринимательства с неортодоксальных позиций эволюционной теории, основой которой является описание экономики как динамической самоорганизующейся неравновесной системы.

2. Теория созидательного разрушения И. Шумпетера

Понятие о предпринимателе (entrepreneur) как о хозяйственном субъекте, берущем на себя риск, связанный с организацией нового предприятия или с коммерческим внедрением новой идеи, нового продукта или нового вида услуг, впервые появилось в книге Р. Кан-тильона "Очерк о природе коммерции'".

Все творцы экономической теории так или иначе признавали важность предпринимательской деятельности. Еще Ж.-Б. Сэй заметил, что предприниматель перемещает экономические ресурсы из области низкой производительности и низких доходов в область более высокой производительности и прибыльности. Однако никто не выделял особую самостоятельную роль предпринимателя как одного из движущих факторов экономического развития. Теоретики научно-технического прогресса (К. Фримен) и менеджмента (П. ДракерО однозначно признают, что последовательная теория предпринимательства была впервые предложена И. Шумпетером Но по ряду объективных причин его пионерным работам не уделялось должного внимания вплоть до последней четверти XX в.

Неоклассическая экономическая теория полагает, что экономика стремится к достижению состояния равновесия, а поведение предприятий соответствует принципу максимизации прибыли и минимизации затрат. Теории роста, основанные на неоклассической доктрине, описывают только количественную сторону экономического развития. При этом одни показатели - такие, как доход на душу населения, капиталоемкость, производительность труда - могут со временем возрастать, тогда как другие - как, например, доля дохода на капитал или доля трудовых затрат в национальном доходе - могут оставаться постоянными. Но одна лишь динамика макроэкономических показателей не отражает таких качественных сдвигов в экономическом развитии, как появление принципиально новых технологий, новых типов фирм, глубоких структурных изменений в промышленности, рождение новых институтов и т.п. В феноменологических теориях роста нет места первопричине экономического прогресса.

Шумпетер предпринял попытку выявить движущие силы экономической динамики. Целью его исследований было построение теории так называемых циклов деловой активности (business cycles) -волнообразных чередований периодов относительного процветания и депрессии, которые впервые были обнаружены Н. Кондратьевым Шумпетер выдвинул гипотезу, согласно которой двигателем экономического развития, которое он мыслил как циклический процесс структурных изменений, рождающихся внутри экономики, является инновационная деятельность предпринимателя. Практические исследования в области научно-технического прогресса полностью подтвердили подобное видение функции предпринимателя.

Шумпетеровское определение инноваций (нововведений) чрезвычайно емко и включает, помимо технических нововведений, также организационные, управленческие и маркетинговые инновации, новые рынки, новые источники снабжения, финансовые нововведения и новые сочетания ресурсов. Он проводит четкое различие между изобретением и инновацией, то есть между оригинальной (пусть даже запатентованной) идеей нового продукта или технологического процесса, составляющей предмет изобретения, и переводом этой идеи в коммерчески реализуемое нововведение. Проектирование, разработка, производство и маркетинг нового продукта не идентичны изобретательской деятельности и, более того, не обязательно осуществляются в рамках одной и той же организации. Такая дифференциация принципиально важна, хотя изобретательство и инно-ваторство часто взаимодействуют, и процесс внедрения инноваций служит катализатором последующих изобретений. Кроме того, Шумпетер указывал на различие между собственно внедрением и диффузией (распространением) инноваций, то есть между первоначальным коммерческим внедрением нового продукта или процесса и последующим его тиражированием.

Предпринимательская деятельность, по Шумпетеру, - это не должность или даже не профессия, а, скорее, уникальная и редко обнаруживаемая способность продвижения инноваций на рынок посредством рискового бизнеса. Предприниматель - отнюдь не то же самое, что и капиталист: предпринимательская деятельность является новаторской по самому своему определению и в силу данного обстоятельства служит постоянным источником конкурентной реструктуриза-ции экономики и экономического роста.

Как утверждает Шумпетер, рынок нужно представлять как эволюционный процесс непрерывно сменяющих друг друга волн инноваций, который он называл процессом созидательного разрушения (creative destruction). По его мнению, успех рыночной системы заключается не в эффективном достижении статического оптимального равновесия, а в способности осуществлять динамические изменения в технологии и достигать динамического роста посредством таких изменений.

Вскоре после выхода в свет книг Шумпетера "Теория экономического развития" и "Циклы деловой активности" его теория инноваций была подвергнута серьезной критике, на некоторые замечания он не смог дать адекватные ответы. В частности, С. Кузнец писал", что Шумпе-тер практически не обсуждает условия возникновения инноваций и не объясняет, почему равномерный и непрерывный приток нововведений трансформируется в циклический процесс экономической динамики.

Шумпетер действительно просто постулирует превращение нового знания в инновации как результат деятельности небольшого числа исключительно одаренных предпринимателей с выдающимися интеллектом и деловой энергией. Это не полностью согласуется с постоянно акцентируемой им же внутренней причинностью экономического прогресса.

Для того чтобы каким-то образом соотнести инновации с волнами инвестиций и кондратьевскими циклами, Шумпетер неявно предполагает кластеризацию нововведений - после успешного внедрения некоторых инноваций следующие уже с большей вероятностью могут появиться в той же самой или в смежной отрасли производства. Предприниматели-первопроходцы как бы подготавливают плацдарм для массового "десантирования" предпринимателей-имитаторов и широкой диффузии инноваций. Однако объективные условия восприимчивости экономической среды к принятию базисных инноваций остаются без внимания.

Бесспорно, взгляд Шумпетера на капитализм как на эволюционирующую путем созидательного разрушения систему - огромный вклад в экономическую теорию. Но стержнем любой теории эволюции является идея естественного отбора. Применительно к шумпе-теровской теории эта идея потребовала особого развития, уточнения фундаментальных понятий и четкого анализа условий отбора. Однако, как становится ясно лишь теперь, в силу объективно-исторических причин все это было трудно осуществить 60 лет назад. И можно полностью согласиться с У. Виттом в том, что теория предпринимательства, какой бы важной она ни была, представляется недостаточной базой для эволюционной экономики.

3. Эволюционный подход

Трудности, с которыми столкнулся Шумпетер, связаны с недостатком эмпирических и теоретических исследований в изучаемой им области. До середины XX столетия практически никто специально не интересовался диффузией инноваций в промышленности и тем более ролью предпринимательской деятельности. История технологических коммерческих нововведений была развита намного слабее по сравнению с историей естествознания. Но, что более важно, отсутствовали как адекватный математический аппарат, так и подходящие натурфилософские представления, способные облечь его теорию в логически завершенную форму. Теория созидательного разрушения намного опередила свое время.

В значительной степени это объясняется тем, что механистический лапласовский детерминизм, основанный на ньютоновской физике, традиционно являлся ведущим принципом общенаучного мировоззрения'". В этой связи Шумпетер замечал, что естествознание XVIII в. было для общественных наук таким же животворным началом, каким послужил Нил для Древнего Египта". На разработку формального аппарата современной экономической теории повлияла аксиоматика классической физики, которая имеет дело с обратимыми системами. Как известно, уравнения механики обратимы во времени. Классическая термодинамика также рассматривает квазиобратимые процессы, протекающие бесконечно медленно вблизи теплового равновесия. Детерминистическая картина мира предполагает, что будущее любой системы полностью предсказуемо на основе динамических уравнений, описывающих действие слагающих ее элементов, если точно известны все данные о текущем состоянии. Все неопределенности и разрывы реальных траекторий обусловлены сложностью системы, состоящей из невообразимо большого числа частей, чьи состояния просто физически невозможно точно учесть. Вероятностное поведение считалось нежелательным артефактом, мерой незнания.

На самом же деле, как показало развитие естествознания во второй половине XX в., приведшее к созданию теории самоорганизации", не сложность системы является фактором ее стохастического поведения. Уже в классической механике можно найти немало систем, чье развитие происходит вполне предсказуемо несмотря на большое число составных элементов. Такова, скажем, наша солнечная система со всеми ее планетами и астероидами. Однако японский бильярд "патинко", где брошенный шарик попадает в ту ли иную лунку, катясь сквозь частокол тонких штырьков, представляет собой противоположный пример. При всей видимой простоте устройства "патинко" траектории движения шарика в нем случайны. Можно показать, что угловое расхождение первоначально близких траекторий шарика экспоненциально растет с увеличением числа столкновений со штырьками. Таким образом, большое число элементов само по себе не является необходимым или достаточным условием непредсказуемости. Важен характер взаимодействия между элементами. Причиной стохастического поведения служит неустойчивость динамических траекторий и стационарных состояний системы по отношению к исчезающе малым возмущениям. В более широком классе необратимых систем, имеющих также немеханические степени свободы и связанных с внешним окружением потоками энергии и/или вещества, плавное изменение контрольного параметра (называемого бифуркационным) может приводить к резкой качественной перестройке режима поведения неравновесной системы, и тогда всякий раз вблизи порога потери устойчивости прежнего режима наблюдается резкое нарастание случайных флуктуаций. Хаос служит необходимой предпосылкой для новой упорядоченности.

По-видимому, исторически первая постшумпетеровская попытка описания экономической эволюции как вероятностного процесса была предпринята А. Алчияном, акцентировавшем внимание на "решениях и критериях, диктуемых экономической системой". Говоря, что реализованные, а не ожидаемые положительные прибыли формируют оценку экономического успеха и жизнеспособности, Алчиян подчеркивает важность "послевыживательного критерия" ("post survival criterion"). И поскольку имитация и подчинение правилам служат примером такого процесса "селективного выбора" среди фирм, утверждается, что экономическую эволюцию следует понимать в вероятностном смысле.

Однако эволюционная экономика выделилась в самостоятельное направление исследований лишь после появления работ р. Нельсона и С. Уинтера. Их подход основан на том, что экономическая эволюция "аналогична за исключением деталей эволюционному процессу в биологии"". В методологическом же отношении "язык эволюционной теории представляется весьма естественным для применения к описанию и объяснению детализированных эмпирических исследований". Нельсон и Уинтер впервые указали на существование в экономической эволюции двух диалектически противоположных процессов "изменчивости" ("variation") и "отбора" ("selection"), аналогичных биологическим мутациям и дарвиновскому отбору. Первый предполагает появление промышленных инноваций в результате эвристического процесса поиска, сочетающего как динамическое, так и стохастическое поведение фирм, в то время как второй соответствует конкурентному выживанию и адаптации.

Этот процесс идет на всех уровнях экономической организации. На самом верхнем уровне он предполагает развитие и смену технико-экономической парадигмы" - общей в масштабах всей экономики макроэкономической схемы воспроизводства, включающей все этапы переработки ресурсов и адекватную модель непроизводственного потребления. Смена парадигм соответствует шумпетеровским "последовательным промышленным революциям" и циклам Кондратьева. Как показал Дж. Дози, на более низких иерархических уровнях также имеются свои парадигмы различной степени общности. Он различает "обыкновенный" технический прогресс на уровне промышленных отраслей и "экстраординарный" прогресс, ведущий к установлению глобальной технико-экономической парадигмы. В этом смысле можно сказать, что технический прогресс обладает свойством универсальной масштабной инвариантности по отношению к микро-и макропарадигмам всех уровней.

Ввиду неравновесности и необратимости эволюционных процессов наиболее перспективным формальным аппаратом их описания представляется теория самоорганизации нелинейных систем. В рамках этой теории уже построены содержательные модели эволюции видов (филогенез) и развития организмов (онтогенез). П. Аллен и Дж. Сильвер-берг впервые привлекли внимание к конструктивности подобного подхода при моделировании эволюционных процессов в экономике.

Способностью к самоорганизации обладают только открытые неравновесные нелинейные системы, где возможны процессы самоускорения (то есть автокатализа) посредством петель положительной обратной связи. Экономические системы, так же как и биологические, действительно являют собой пример самоорганизующихся систем. Во-первых, любая экономическая система есть система потокового типа, связанная с внешней средой (природной, политической, культурной) потоками энергии, материи и информации. Для такой системы невозможно достижение состояния равновесия, аналогичного "тепловой смерти": даже в стационарном состоянии сохраняются ненулевые потоки, проходящие через систему. Во-вторых, в любой технико-экономической парадигме элемент самовоспроизводимости изначально заложен в виде производства средств производства.

Теория самоорганизации неравновесных систем естественным образом описывает такие явления, как временная иерархия процессов, усложнение и увеличение числа стационарных состояний и возможность увеличения объема информации, накопленной в системе.

Эффект конкуренции - важное свойство самоорганизующихся систем. Фактически любая упорядоченная структура есть следствие конкуренции между неустойчивыми видами: "выживающий" вид подавляет остальные и навязывает соответствующую структуру системе. В биологических системах естественный отбор наилучших свойств системы (популяции) происходит в процессе конкуренции объектов (особей), являющихся носителями этих свойств. Единицей отбора служит популяция вида. Конкурентное взаимодействие может быть обусловлено двумя причинами: конкуренцией за общий ограниченный ресурс и антагонистической конкуренцией. Теоретическое исследование задачи о конкуренции двух и более видов, впервые сформулированной в работах А. Лотки и В. Вольтерра, позволило вывести фундаментальную теорему экологии о том, что число соответствующих видов не может превышать число независимых ресурсов. Из нескольких видов, первоначально обитающих в одной экологической нише (то есть потребляющих один и тот же ресурс), по истечении достаточного времени остается только один вид, потребляющий данный ресурс наиболее эффективно. Сосуществование возможно лишь тогда, когда виды относятся к разным нишам.

В научно-техническом прогрессе единицей отбора служит технология. Технология - это, в сущности, человеческое представление об использовании ресурса. К ресурсу в обобщенном понимании можно относить сырье, труд, капитал и другие факторы производства, а также соответствующий потребительский рынок - словом, все то, за что в принципе могут конкурировать альтернативные инновационные типы производства. Вокруг каждой из технологий формируется специфическая институциональная инфраструктура. Группа экономических агентов, объединенная конкретной технологией, обладает единым генотипом. Аналогом оформившегося биологического вида является установившаяся в результате окончательного отбора доминирующая технология - новая технико-экономическая парадигма.

Чтобы получить целостную картину экономической эволюции, необходимо, так же как и в биологии, выделить две основные эволюционные стадии развития: дивергентную и конвергентную. Каждая из стадий самоорганизации подготавливает условия для другой. И на той и на другой стадии вследствие эвристической природы инновационной деятельности постоянно возникают различные вариации доминирующей технико-экономической парадигмы и происходит последующий конкурентный отбор одной технологии из нескольких альтернативных. Главное отличие эволюционных стадий друг от друга состоит в следующем. На дивергентной стадии появляется технология, способная к освоению качественно иного ресурса. Обычно такие технологические вариации не дают селективных преимуществ в контексте сложившихся условий существования экономической системы. Они могут успешно участвовать в отборе именно тогда, когда вследствие изменения условий существования прежний тип технологии становится функционально неадекватным. Причиной, как правило, служит истощение привычных источников обобщенного ресурса. При этом результатом отбора является утверждение новой технико-экономической парадигмы, что и составляет сущность дивергентной стадии экономического развития на любом уровне - начиная от подотрасли и кончая мировым хозяйством в целом.

На конвергентной стадии возникающие вновь технологии используют один и тот же обобщенный ресурс. Отбор приводит к количественному улучшению эффективности уже утвердившихся типов технологий или форм хозяйствования в рамках господствующей парадигмы. Происходит совершенствование - адаптация парадигмы к данным экономическим условиям существования.

Как известно, классическая дарвиновская теория биологической эволюции исповедует градуализм - идею постепенного, практически непрерывного процесса видообразования, где отсутствуют скачки. Концепция пунктуализма - резких прогрессивных изменений признаков, сопровождающихся появлением за относительно короткое время не только новых видов, но и высших таксонов, в биологии возникла намного позднее. В эволюционной экономике также существуют градуалистское и пунктуалистское течения. Представителем экономического пунктуализма был Шумпетер, который утверждал, что "сама сущность экономического развития лежит в разрывах постепенности, порождаемых инновационной деятельностью предпринимателей". В контексте двух стадий экономической эволюции противоречие между градуалистской и пунктуалистской трактовками снимается.

Конвергентные стадии сменяются дивергентными через промежуточные стационарные стадии. Последние соответствуют полностью оформившимся технико-экономическим парадигмам, чей потенциал находится в определенном балансе с потреблением ресурса. В идеализированной ситуации, когда ресурс практически неограничен, а прочие окружающие условия постоянны, стационарная стадия может продолжаться сколь угодно долго. Реально она сменяется дивергентной стадией после того как обобщенный ресурс, используемый господствующим типом технологии, по тем или иным причинам истощается. Таким образом, причиной угасания прежней парадигмы и перехода к новой служит исчерпание обобщенного ресурса. Или, говоря традиционным экономическим языком, условия для роста новой парадигмы созревают тогда, когда возможности дальнейшего прибыльного инвестирования в расширение производства в рамках предыдущей исчерпываются. В новых условиях прежний технологический стереотип уже не является наиболее эффективным.

Сторонники институционально-эволюционной теории неоднократно отмечали, что экономический конкурентный отбор имеет много общих черт с естественным дарвиновским отбором. М. Ротшильд даже предложил термин "биономика" для обозначения подхода к экономике с позиций эволюционной биологии. Но, на наш взгляд, классическое дарвиновское понятие естественного отбора в его приложении к экономической эволюции нуждается в некотором переосмыслении и расширении с точки зрения принципов самоорганизации. Нелинейная эволюционирующая система в общем случае муль-тистационарна. Среди стационарных состояний можно выделить как чистые - в каждом из которых ненулевым значением произведенного продукта характеризуется только одна из конкурирующих инновационных технологий, так и смешанные - где технологии сосуществуют. Формально определим отбор как реализацию (фиксацию) одного из возможных устойчивых чистых состояний. Фактором отбора является отсутствие либо неустойчивость смешанного стационарного состояния.

Дарвиновский отбор означает выживание наиболее эффективной (в аспекте функциональной приспособленности к сложившимся условиям) технологии и подавление всех остальных. Тем самым результат такого отбора фактически сводится к детерминированному выбору и как бы предопределен с самого начала. Он означает выход фазовой траектории эволюционирующей системы из дивергентной либо конвергентной стадии на единственно возможное новое стационарное состояние.

Но множественность возможных конечных стационарных состояний, каждое из которых соответствует доминированию одной из конкурирующих технологий, обусловливает иную формулировку понятия отбора. По нашему определению, кастлеровский отбор есть непредсказуемая реализация одной из нескольких примерно равноправных (по селективной ценности) конкурирующих альтернатив в зависимости от начального положения системы. При этом смешанное состояние, отвечающее одновременному сосуществованию всех конкурентов, неустойчиво и потому нереализуемо. В результате фиксации случайного выбора выживает не обязательно наилучший вариант. Характерными примерами такой ситуации в экономике, носящей название эффекта запирания (lock-in), служат истории внедрения латинской раскладки (QWERTY) алфавитно-цифровой клавиатуры пишущей машинки и компьютера, победы стандарта видеозаписи VHS над Sony Betacam, а также доминирования IBM-совместимых компьютеров на рынках стран бывшего СССР.

Стохастическая неоднозначность траектории эволюционного развития влечет за собой создание новой наследственной информации. Другое широко известное понятие эволюционной экономики, также объясняемое понятием кастлеровского отбора, - это обусловленность дальнейшего экономического развития "зависимостью от предшествующей траектории развития" ("path dependence" ). Математически это означает разбиение всего фазового пространства на независимые области; и начальное положение точки в той или иной области определяет дальнейшую траекторию ее движения. Таким образом, дарвиновский отбор есть отбор наилучших признаков, в то время как кастлеровский отбор - это отбор начальных условий.

В ряде работ рассматривались различные механизмы кастлеровского отбора в условиях экономической конкуренции. Эти механизмы совпадают в главном: элемент стохастичности в них появляется благодаря неустойчивости смешанного детерминистического стационарного состояния. Эффективность дарвиновского отбора прямо коррелирует с числом конкурирующих инноваций. В то же время для кастлеровского отбора справедлива противоположная закономерность. Тем самым представляется, что реальный эволюционный отбор неизбежно сочетает в себе взаимодополняющие процессы обоих типов. Таким образом, для экономической эволюции равно важны как селективные преимущества, так и начальные условия развития инноваций.

Теория предпринимательства и инноваций в ее современном виде является неотъемлемой составной частью эволюционной экономики. Не претендуя на полноту изложения вопроса, мы в общих чертах попытались показать, как эта теория находит свое естественное обоснование в рамках методологии теории самоорганизации. Хотя до окончательной формулировки конструктивных принципов эволюционной экономики еще далеко, существующие тенденции подсказывают, что ее развитие будет продолжено именно в этом перспективном направлении.

4. Динамика фирм: "мыши", "газели" и "слоны"

Дополнительным аргументом в пользу теории созидательного разрушения могут послужить эмпирические исследования Д. Бёрча динамики роста малых фирм.

До конца 70-х годов статистики полагали, что практически все новые рабочие места создаются фирмами крупных размеров. В упрощенном изложении принятая методика стандартных расчетов была следующей. Вся шкала возможных размеров фирм (под размером фирмы здесь и далее понимается численность работающих в ней) некоторым образом разбивалась на интервалы (необязательно одинаковой длины), соответствующие размерным классам. Каждому году соответствовала своя гистограмма выборочного распределения количества занятых по размерам фирм. Подсчет вновь созданных рабочих мест за определенный период осуществлялся вычитанием гистограммы на начальный год из гистограммы на текущий год. Таким образом, сравнение проводилось только между одноименными классами на шкале размеров. Тем самым неявно предполагалось, что фирмы, находящиеся в каждом размерном классе в текущем году, - те же самые, что и годом раньше. Иными словами, движение фирм между классами считалось пренебрежимо малым.

Когда Бёрч в середине 70-х годов приступил к работе над проектом, финансируемым Управлением экономического развития Департамента торговли США, его целью было изучить влияние перемещения фирм из штата в штат на уровень занятости. Официальные американские статистические данные оказались для этого чрезмерно агрегированными, и Бёрч вынужден был создать свою собственную новую базу данных, использовав известную картотеку оценки кредитоспособности Дана и Брэдстрита (credit rating files of Dun and Bradstreet). В этой базе данных фиксировались основные характеристики каждой фирмы в некотором базовом году и прослеживались ее местоположение и размер на протяжении последующих восьми лет. Позднее, начиная с 1980 г., Управление малого бизнеса США начало систематически составлять базу данных, базируясь на подходе Бёрча.

Бёрч фиксировал размерный класс, к которому принадлежала та или иная фирма в базовый год, а затем все изменения уровня занятости в фирме в последующие годы независимо от того, в какие классы данная фирма потом реально переходила. Такой подход позволил выявить, что за исследованный период с 1969 по 1976 г. 82% вновь образованных рабочих мест были созданы малыми фирмами. (К категории малых он причислял фирмы с числом работников менее ста.) Что же касается движения фирм между штатами, то оказалось, что оно незначительно влияет на общее изменение числа рабочих мест.

Дальнейшие исследования показали, что большинство новых рабочих мест в действительности создается относительно небольшой горсткой быстрорастущих компаний - не обязательно малых, хотя малые среди них представлены значительно шире других. Эта группа быстрорастущих компаний, составляющая не более 3% всего бизнеса США, была названа "газелями". Две другие группы по классификации Бёрча представляют мелкие фирмы - "мыши" и крупные стагни-рующие компании - "слоны".

По определению Бёрча, "газель" - предприятие с начальным объемом продаж от 100 тыс. долл. в год, характеризующееся не менее чем 20-процентным ростом доходов. С 1990 по 1994 г. "газели" создали 5 млн. рабочих мест, а общий рост уровня занятости по стране с учетом потерянных рабочих мест составил 4,2 млн.

Парадоксально, но "газели" более или менее равномерно представлены во всех отраслях экономики; они одинаково часто встречаются как на быстрорастущих, так и на стагнирующих рынках. Например, известно, что основной рост рабочих мест наблюдается в отрасли услуг. Тем не менее "газели" составляют в ней только 2%, тогда как в обрабатывающей промышленности - 5%. Кроме того, лишь 2% "газелей" функционируют в высокотехнологичном производстве.

Согласно Бёрчу, 97% всех "газелей" входят в стадию интенсивного роста, имея штатную численность менее ста работников. Они начинают как "мыши", причем компания может стать "газелью" в любой момент своей жизни. "Газелям" чрезвычайно трудно сколько-нибудь длительно поддерживать свой статус: половина из них ежегодно выбывает из "гонки" и пополняет ряды "мышей" либо "слонов". Довольно часто бег "газели" обрывается из-за нехватки венчурного капитала. Такую ситуацию называют "стеклянным потолком для предпринимателя": рост фирмы лимитируется просто нехваткой денег.

Неудивительно, что лишь немногие экономисты-теоретики сразу признали результаты эмпирических исследований Бёрча. Ведь с точки зрения ортодоксальной теории общего равновесия крупным фирмам свойственна экономия на масштабе, а потому именно большие компании должны обладать преимуществами с точки зрения расширения производства и как следствие создания новых рабочих мест. Вокруг работ Бёрча развернулась острая полемика, в фокусе которой оказались вопросы методики статистической обработки данных, а точнее, вопрос о том, какому размерному классу нужно приписывать прирост рабочих мест по мере роста компании.

Его вряд ли можно разрешить, оставаясь в плоскости чисто эконометрических разногласий. Дело в том, что эффект, открытый Бёрчем, представляет собой существенно неравновесное явление, в основе которого лежит процесс созидательного разрушения. С одной стороны, инновационная деятельность растущих фирм не дает возможности установиться рыночному равновесию; оно постоянно разрушается и перераспределяется. Контролируемые доли рынка переходят от более крупных стагнирующих фирм к менее крупным быстроразвивающимся. С Другой стороны, внедряемые предпринимателями инновации в то же самое время создают качественно новый спрос, повышают общую экономическую активность и приводят к росту доходов.

Б. Кирхгофф развил динамическую классификацию фирм Бёр-ча, предложив, помимо показателя роста, использовать еще и темп внедрения инноваций. У Шумпетера инновации и рост фирм неотделимы друг от друга. В современных сложных рынках это не всегда так. Кирхгофф выделяет четыре типа фирм.

- "сердцевинные" (.core) - фирмы с низкими темпами инноваций и роста, обычно начинают с внедрения одной-двух инноваций и после некоторого незначительного и непродолжительного роста стабилизируются, представляют подавляющее большинство малых компаний;

- "честолюбивые" (ambitious) - фирмы, характеризующиеся низкими темпами инноваций и быстрым ростом, начинают примерно так же, как и "сердцевинные", но их руководство более умело использует возможности для расширения своих рынков;

- "эффектные" (glamorous) - фирмы, которым присущи высокий темп инноваций и быстрый рост; рост этих компаний происходит главным образом за счет непрерывного внедрения инноваций, они обычно служат примером успешной предпринимательской деятельности;

- "стесненные" (constrained) - фирмы, которые обладают высоким темпом инноваций, но не в состоянии достичь быстрого роста по причинам, например, недостатка капитала или нехватки кадров. Если такая фирма не сумеет преодолеть свою "стесненность", то она может оказаться перед угрозой краха, поскольку дорогостоящая инновационная деятельность может быстро исчерпать ограниченный ресурс.

Кирхгофф проследил судьбу 814190 фирм, организованных в 1977-1978 гг. - к 1984 г. их осталось 312662. Исследования показали, что 17% высокоинновационных фирм и 9°о низкоинновационных фирм добиваются соответственно "эффектного" и "честолюбивого" статусов. Однако "честолюбивые" фирмы создают в четыре раза больше новых рабочих мест (их в пять раз больше, чем "эффектных"). Эти две группы фирм являются подлинными "созидательными разрушителями".

И, наконец, с вопросом о связи размера фирм с уровнем занятости органически связан и другой вопрос: как коррелируют размер .фирм и степень инновационной активности? Проанализировав развитие большинства отраслей экономики США в период 1974-1976 гг., Л. Соэте показал, что инновационная активность положительно коррелирует с размерами компаний, как склонен был предполагать и сам Шумпетер. Однако позднее Р. Каплинский выяснил, что эта корреляция в действительности имеет динамическую природу и зависит от конкретной фазы цикла деловой активности. На примере развития систем автоматизированного проектирования он показал, что в 50-е годы относительно более инновационными были крупные фирмы, в конце 60-х и в начале 80-х - малые, а в середине 70-х - средние. Высокоинновационные малые фирмы играют исключительно важную роль в ранние периоды смены соответствующей технологической парадигмы.

Переходная экономика, по определению, неравновесна и может быть адекватно описана лишь в терминах динамического подхода. В аспекте практической разработки экономической политики поддержки малого бизнеса в постсоциалистических странах современная эволюционная теория предпринимательства и инноваций позволяет сформулировать следующие выводы. Всемерное стимулирование организации и роста малых предприятий должно стать приоритетным направлением экономической политики в целом. Все меры по стимулированию развития малого бизнеса нужно оценивать по их потенциальному воздействию на процесс образования новых фирм и на снижение барьеров для их выхода на существующие рынки. Юридические и банковские ограничения, подавляющие мобильность жизненно необходимых для роста финансовых ресурсов, должны быть смягчены, особенно для высокоинновационных фирм.

Список литературы

А. Кантарбаева, А. Мустафин. Теория предпринимательства и эволюционная экономика.

topref.ru

Шпаргалка - Теория предпринимательства и эволюционная экономика

В условиях переходной экономики одним из главных факторовсоздания полноценной рыночной среды является формирование и развитиепредпринимательства. Любой предприниматель стремится к максимизации своейприбыли, так как его материальное богатство зависит от доходов, которыеприносит его дело или фирма. Но, получая прибыль для себя, предпринимательпроизводит необходимые для общества товары или услуги, создает новые рынки,предоставляет новые или поддерживает уже имеющиеся рабочие места, сам являетсяпокупателем товаров и услуг, созданных другими, и платит соответствующиеналоги. Таким образом, чем больше в стране предпринимателей, стремящихсяизвлечь выгоду и успешно извлекающих ее путем внедрения инноваций, сопряженныхс коммерческим риском, тем богаче общество.

Предпринимательство в СНГ только начинает возрождаться.Основы соответствующей законодательной и нормативной базы были заложены встранах с переходной экономикой в первые 3-4 года экономических реформ. Но ещепредстоит большая работа по ее совершенствованию исходя из накопленного опытапрактического применения законов. Кроме того, необходимо создание благоприятныхэкономических условий для поддержки и интенсивного цивилизованного развитияпредпринимательства.

Теория предпринимательства еще не получила должногоосвещения в отечественной экономической литературе. Это связано, с однойстороны, с тем, что даже на Западе деятельность предпринимателя-инноватора вотличие от таких фундаментальных ресурсов, как труд и капитал, долго считаласьнеким независимым параметром, лишь косвенно влияющим на производительность и наэкономическое развитие. Только сравнительно недавно новейшие теории началирассматривать предпринимательство как ключевой фактор экономического прогрессаи главный источник обеспечения занятости. С другой стороны, советская научнаялитература вообще не затрагивала данную проблему, поскольку она находилась внерамок предмета социалистической политэкономии. Появившиеся в последнее времямногочисленные публикации на эту тему в основном касаются злободневныхпрактических и методических вопросов организации предпринимательского бизнеса.Более того, нередко теория предпринимательства отождествляется с теориейменеджмента.

В настоящей статье мы хотели бы попытаться частичновосполнить этот пробел, рассмотрев вопросы теории предпринимательства снеортодоксальных позиций эволюционной теории, основой которой является описаниеэкономики как динамической самоорганизующейся неравновесной системы.

Понятие о предпринимателе (entrepreneur) как охозяйственном субъекте, берущем на себя риск, связанный с организацией нового предприятияили с коммерческим внедрением новой идеи, нового продукта или нового видауслуг, впервые появилось в книге Р. Кан-тильона «Очерк о природекоммерции'».

Все творцы экономической теории так или иначе признаваливажность предпринимательской деятельности. Еще Ж.-Б. Сэй заметил, чтопредприниматель перемещает экономические ресурсы из области низкойпроизводительности и низких доходов в область более высокой производительностии прибыльности. Однако никто не выделял особую самостоятельную роль предпринимателякак одного из движущих факторов экономического развития. Теоретикинаучно-технического прогресса (К. Фримен) и менеджмента (П. ДракерО однозначнопризнают, что последовательная теория предпринимательства была впервыепредложена И. Шумпетером Но по ряду объективных причин его пионерным работам неуделялось должного внимания вплоть до последней четверти XX в.

Неоклассическая экономическая теория полагает, чтоэкономика стремится к достижению состояния равновесия, а поведение предприятийсоответствует принципу максимизации прибыли и минимизации затрат. Теории роста,основанные на неоклассической доктрине, описывают только количественную сторонуэкономического развития. При этом одни показатели — такие, как доход на душунаселения, капиталоемкость, производительность труда — могут со временемвозрастать, тогда как другие — как, например, доля дохода на капитал или долятрудовых затрат в национальном доходе — могут оставаться постоянными. Но одналишь динамика макроэкономических показателей не отражает таких качественныхсдвигов в экономическом развитии, как появление принципиально новых технологий,новых типов фирм, глубоких структурных изменений в промышленности, рождениеновых институтов и т.п. В феноменологических теориях роста нет местапервопричине экономического прогресса.

Шумпетер предпринял попытку выявить движущие силыэкономической динамики. Целью его исследований было построение теории такназываемых циклов деловой активности (business cycles) -волнообразныхчередований периодов относительного процветания и депрессии, которые впервыебыли обнаружены Н. Кондратьевым Шумпетер выдвинул гипотезу, согласно которойдвигателем экономического развития, которое он мыслил как циклический процессструктурных изменений, рождающихся внутри экономики, является инновационнаядеятельность предпринимателя. Практические исследования в областинаучно-технического прогресса полностью подтвердили подобное видение функциипредпринимателя.

Шумпетеровское определение инноваций (нововведений)чрезвычайно емко и включает, помимо технических нововведений, такжеорганизационные, управленческие и маркетинговые инновации, новые рынки, новыеисточники снабжения, финансовые нововведения и новые сочетания ресурсов. Онпроводит четкое различие между изобретением и инновацией, то есть междуоригинальной (пусть даже запатентованной) идеей нового продукта илитехнологического процесса, составляющей предмет изобретения, и переводом этойидеи в коммерчески реализуемое нововведение. Проектирование, разработка,производство и маркетинг нового продукта не идентичны изобретательскойдеятельности и, более того, не обязательно осуществляются в рамках одной и тойже организации. Такая дифференциация принципиально важна, хотя изобретательствои инно-ваторство часто взаимодействуют, и процесс внедрения инноваций служиткатализатором последующих изобретений. Кроме того, Шумпетер указывал наразличие между собственно внедрением и диффузией (распространением) инноваций,то есть между первоначальным коммерческим внедрением нового продукта илипроцесса и последующим его тиражированием.

Предпринимательская деятельность, по Шумпетеру, — это недолжность или даже не профессия, а, скорее, уникальная и редко обнаруживаемаяспособность продвижения инноваций на рынок посредством рискового бизнеса.Предприниматель — отнюдь не то же самое, что и капиталист: предпринимательскаядеятельность является новаторской по самому своему определению и в силу данногообстоятельства служит постоянным источником конкурентной реструктуриза-цииэкономики и экономического роста.

Как утверждает Шумпетер, рынок нужно представлять какэволюционный процесс непрерывно сменяющих друг друга волн инноваций, который онназывал процессом созидательного разрушения (creative destruction). По егомнению, успех рыночной системы заключается не в эффективном достижениистатического оптимального равновесия, а в способности осуществлять динамическиеизменения в технологии и достигать динамического роста посредством такихизменений.

Вскоре после выхода в свет книг Шумпетера «Теорияэкономического развития» и «Циклы деловой активности» его теорияинноваций была подвергнута серьезной критике, на некоторые замечания он не смогдать адекватные ответы. В частности, С. Кузнец писал", что Шумпе-терпрактически не обсуждает условия возникновения инноваций и не объясняет, почемуравномерный и непрерывный приток нововведений трансформируется в циклическийпроцесс экономической динамики.

Шумпетер действительно просто постулирует превращениенового знания в инновации как результат деятельности небольшого числа исключительноодаренных предпринимателей с выдающимися интеллектом и деловой энергией. Это неполностью согласуется с постоянно акцентируемой им же внутренней причинностьюэкономического прогресса.

Для того чтобы каким-то образом соотнести инновации сволнами инвестиций и кондратьевскими циклами, Шумпетер неявно предполагаеткластеризацию нововведений — после успешного внедрения некоторых инновацийследующие уже с большей вероятностью могут появиться в той же самой или всмежной отрасли производства. Предприниматели-первопроходцы как быподготавливают плацдарм для массового «десантирования»предпринимателей-имитаторов и широкой диффузии инноваций. Однако объективныеусловия восприимчивости экономической среды к принятию базисных инновацийостаются без внимания.

Бесспорно, взгляд Шумпетера на капитализм как наэволюционирующую путем созидательного разрушения систему — огромный вклад вэкономическую теорию. Но стержнем любой теории эволюции является идеяестественного отбора. Применительно к шумпе-теровской теории эта идеяпотребовала особого развития, уточнения фундаментальных понятий и четкогоанализа условий отбора. Однако, как становится ясно лишь теперь, в силуобъективно-исторических причин все это было трудно осуществить 60 лет назад. Иможно полностью согласиться с У. Виттом в том, что теория предпринимательства,какой бы важной она ни была, представляется недостаточной базой дляэволюционной экономики.

Трудности, с которыми столкнулся Шумпетер, связаны снедостатком эмпирических и теоретических исследований в изучаемой им области.До середины XX столетия практически никто специально не интересовался диффузиейинноваций в промышленности и тем более ролью предпринимательской деятельности.История технологических коммерческих нововведений была развита намного слабеепо сравнению с историей естествознания. Но, что более важно, отсутствовали какадекватный математический аппарат, так и подходящие натурфилософскиепредставления, способные облечь его теорию в логически завершенную форму. Теориясозидательного разрушения намного опередила свое время.

В значительной степени это объясняется тем, чтомеханистический лапласовский детерминизм, основанный на ньютоновской физике,традиционно являлся ведущим принципом общенаучного мировоззрения'". В этойсвязи Шумпетер замечал, что естествознание XVIII в. было для общественных науктаким же животворным началом, каким послужил Нил для Древнего Египта". Наразработку формального аппарата современной экономической теории повлиялааксиоматика классической физики, которая имеет дело с обратимыми системами. Какизвестно, уравнения механики обратимы во времени. Классическая термодинамикатакже рассматривает квазиобратимые процессы, протекающие бесконечно медленновблизи теплового равновесия. Детерминистическая картина мира предполагает, чтобудущее любой системы полностью предсказуемо на основе динамических уравнений,описывающих действие слагающих ее элементов, если точно известны все данные отекущем состоянии. Все неопределенности и разрывы реальных траекторий обусловленысложностью системы, состоящей из невообразимо большого числа частей, чьисостояния просто физически невозможно точно учесть. Вероятностное поведениесчиталось нежелательным артефактом, мерой незнания.

На самом же деле, как показало развитие естествознания вовторой половине XX в., приведшее к созданию теории самоорганизации", несложность системы является фактором ее стохастического поведения. Уже вклассической механике можно найти немало систем, чье развитие происходит вполнепредсказуемо несмотря на большое число составных элементов. Такова, скажем,наша солнечная система со всеми ее планетами и астероидами. Однако японскийбильярд «патинко», где брошенный шарик попадает в ту ли иную лунку,катясь сквозь частокол тонких штырьков, представляет собой противоположныйпример. При всей видимой простоте устройства «патинко» траекториидвижения шарика в нем случайны. Можно показать, что угловое расхождениепервоначально близких траекторий шарика экспоненциально растет с увеличениемчисла столкновений со штырьками. Таким образом, большое число элементов само посебе не является необходимым или достаточным условием непредсказуемости. Важенхарактер взаимодействия между элементами. Причиной стохастического поведенияслужит неустойчивость динамических траекторий и стационарных состояний системыпо отношению к исчезающе малым возмущениям. В более широком классе необратимыхсистем, имеющих также немеханические степени свободы и связанных с внешнимокружением потоками энергии и/или вещества, плавное изменение контрольногопараметра (называемого бифуркационным) может приводить к резкой качественнойперестройке режима поведения неравновесной системы, и тогда всякий раз вблизипорога потери устойчивости прежнего режима наблюдается резкое нарастаниеслучайных флуктуаций. Хаос служит необходимой предпосылкой для новойупорядоченности.

По-видимому, исторически первая постшумпетеровская попыткаописания экономической эволюции как вероятностного процесса была предпринята А.Алчияном, акцентировавшем внимание на «решениях и критериях, диктуемыхэкономической системой». Говоря, что реализованные, а не ожидаемыеположительные прибыли формируют оценку экономического успеха ижизнеспособности, Алчиян подчеркивает важность «послевыживательногокритерия» («post survival criterion»). И поскольку имитация иподчинение правилам служат примером такого процесса «селективноговыбора» среди фирм, утверждается, что экономическую эволюцию следуетпонимать в вероятностном смысле.

Однако эволюционная экономика выделилась в самостоятельное направлениеисследований лишь после появления работ р. Нельсона и С. Уинтера. Их подходоснован на том, что экономическая эволюция «аналогична за исключениемдеталей эволюционному процессу в биологии»". В методологическом жеотношении «язык эволюционной теории представляется весьма естественным дляприменения к описанию и объяснению детализированных эмпирическихисследований». Нельсон и Уинтер впервые указали на существование вэкономической эволюции двух диалектически противоположных процессов «изменчивости»(«variation») и «отбора» («selection»),аналогичных биологическим мутациям и дарвиновскому отбору. Первый предполагаетпоявление промышленных инноваций в результате эвристического процесса поиска,сочетающего как динамическое, так и стохастическое поведение фирм, в то времякак второй соответствует конкурентному выживанию и адаптации.

Этот процесс идет на всех уровнях экономическойорганизации. На самом верхнем уровне он предполагает развитие и сменутехнико-экономической парадигмы" — общей в масштабах всей экономикимакроэкономической схемы воспроизводства, включающей все этапы переработкиресурсов и адекватную модель непроизводственного потребления. Смена парадигмсоответствует шумпетеровским «последовательным промышленнымреволюциям» и циклам Кондратьева. Как показал Дж. Дози, на более низкихиерархических уровнях также имеются свои парадигмы различной степени общности.Он различает «обыкновенный» технический прогресс на уровнепромышленных отраслей и «экстраординарный» прогресс, ведущий кустановлению глобальной технико-экономической парадигмы. В этом смысле можносказать, что технический прогресс обладает свойством универсальной масштабнойинвариантности по отношению к микро-и макропарадигмам всех уровней.

Ввиду неравновесности и необратимости эволюционныхпроцессов наиболее перспективным формальным аппаратом их описанияпредставляется теория самоорганизации нелинейных систем. В рамках этой теорииуже построены содержательные модели эволюции видов (филогенез) и развитияорганизмов (онтогенез). П. Аллен и Дж. Сильвер-берг впервые привлекли вниманиек конструктивности подобного подхода при моделировании эволюционных процессов вэкономике.

Способностью к самоорганизации обладают только открытыенеравновесные нелинейные системы, где возможны процессы самоускорения (то естьавтокатализа) посредством петель положительной обратной связи. Экономическиесистемы, так же как и биологические, действительно являют собой примерсамоорганизующихся систем. Во-первых, любая экономическая система есть системапотокового типа, связанная с внешней средой (природной, политической,культурной) потоками энергии, материи и информации. Для такой системыневозможно достижение состояния равновесия, аналогичного «тепловойсмерти»: даже в стационарном состоянии сохраняются ненулевые потоки,проходящие через систему. Во-вторых, в любой технико-экономической парадигмеэлемент самовоспроизводимости изначально заложен в виде производства средствпроизводства.

Теория самоорганизации неравновесных систем естественнымобразом описывает такие явления, как временная иерархия процессов, усложнение иувеличение числа стационарных состояний и возможность увеличения объемаинформации, накопленной в системе.

Эффект конкуренции — важное свойство самоорганизующихсясистем. Фактически любая упорядоченная структура есть следствие конкуренциимежду неустойчивыми видами: «выживающий» вид подавляет остальные инавязывает соответствующую структуру системе. В биологических системахестественный отбор наилучших свойств системы (популяции) происходит в процессе конкуренцииобъектов (особей), являющихся носителями этих свойств. Единицей отбора служитпопуляция вида. Конкурентное взаимодействие может быть обусловлено двумяпричинами: конкуренцией за общий ограниченный ресурс и антагонистическойконкуренцией. Теоретическое исследование задачи о конкуренции двух и болеевидов, впервые сформулированной в работах А. Лотки и В. Вольтерра, позволиловывести фундаментальную теорему экологии о том, что число соответствующих видовне может превышать число независимых ресурсов. Из нескольких видов,первоначально обитающих в одной экологической нише (то есть потребляющих один итот же ресурс), по истечении достаточного времени остается только один вид,потребляющий данный ресурс наиболее эффективно. Сосуществование возможно лишьтогда, когда виды относятся к разным нишам.

В научно-техническом прогрессе единицей отбора служиттехнология. Технология — это, в сущности, человеческое представление обиспользовании ресурса. К ресурсу в обобщенном понимании можно относить сырье,труд, капитал и другие факторы производства, а также соответствующийпотребительский рынок — словом, все то, за что в принципе могут конкурироватьальтернативные инновационные типы производства. Вокруг каждой из технологийформируется специфическая институциональная инфраструктура. Группаэкономических агентов, объединенная конкретной технологией, обладает единымгенотипом. Аналогом оформившегося биологического вида является установившаяся врезультате окончательного отбора доминирующая технология — новая технико-экономическаяпарадигма.

Чтобы получить целостную картину экономической эволюции,необходимо, так же как и в биологии, выделить две основные эволюционные стадииразвития: дивергентную и конвергентную. Каждая из стадий самоорганизацииподготавливает условия для другой. И на той и на другой стадии вследствиеэвристической природы инновационной деятельности постоянно возникают различныевариации доминирующей технико-экономической парадигмы и происходит последующийконкурентный отбор одной технологии из нескольких альтернативных. Главноеотличие эволюционных стадий друг от друга состоит в следующем. На дивергентнойстадии появляется технология, способная к освоению качественно иного ресурса.Обычно такие технологические вариации не дают селективных преимуществ вконтексте сложившихся условий существования экономической системы. Они могутуспешно участвовать в отборе именно тогда, когда вследствие изменения условийсуществования прежний тип технологии становится функционально неадекватным.Причиной, как правило, служит истощение привычных источников обобщенногоресурса. При этом результатом отбора является утверждение новойтехнико-экономической парадигмы, что и составляет сущность дивергентной стадииэкономического развития на любом уровне — начиная от подотрасли и кончаямировым хозяйством в целом.

На конвергентной стадии возникающие вновь технологиииспользуют один и тот же обобщенный ресурс. Отбор приводит к количественномуулучшению эффективности уже утвердившихся типов технологий или формхозяйствования в рамках господствующей парадигмы. Происходит совершенствование- адаптация парадигмы к данным экономическим условиям существования.

Как известно, классическая дарвиновская теориябиологической эволюции исповедует градуализм — идею постепенного, практическинепрерывного процесса видообразования, где отсутствуют скачки. Концепцияпунктуализма — резких прогрессивных изменений признаков, сопровождающихсяпоявлением за относительно короткое время не только новых видов, но и высшихтаксонов, в биологии возникла намного позднее. В эволюционной экономике такжесуществуют градуалистское и пунктуалистское течения. Представителемэкономического пунктуализма был Шумпетер, который утверждал, что «самасущность экономического развития лежит в разрывах постепенности, порождаемыхинновационной деятельностью предпринимателей». В контексте двух стадийэкономической эволюции противоречие между градуалистской и пунктуалистскойтрактовками снимается.

Конвергентные стадии сменяются дивергентными черезпромежуточные стационарные стадии. Последние соответствуют полностьюоформившимся технико-экономическим парадигмам, чей потенциал находится вопределенном балансе с потреблением ресурса. В идеализированной ситуации, когдаресурс практически неограничен, а прочие окружающие условия постоянны,стационарная стадия может продолжаться сколь угодно долго. Реально онасменяется дивергентной стадией после того как обобщенный ресурс, используемыйгосподствующим типом технологии, по тем или иным причинам истощается. Такимобразом, причиной угасания прежней парадигмы и перехода к новой служитисчерпание обобщенного ресурса. Или, говоря традиционным экономическим языком,условия для роста новой парадигмы созревают тогда, когда возможностидальнейшего прибыльного инвестирования в расширение производства в рамкахпредыдущей исчерпываются. В новых условиях прежний технологический стереотипуже не является наиболее эффективным.

Сторонники институционально-эволюционной теориинеоднократно отмечали, что экономический конкурентный отбор имеет много общихчерт с естественным дарвиновским отбором. М. Ротшильд даже предложил термин«биономика» для обозначения подхода к экономике с позицийэволюционной биологии. Но, на наш взгляд, классическое дарвиновское понятиеестественного отбора в его приложении к экономической эволюции нуждается внекотором переосмыслении и расширении с точки зрения принципов самоорганизации.Нелинейная эволюционирующая система в общем случае муль-тистационарна. Средистационарных состояний можно выделить как чистые — в каждом из которых ненулевымзначением произведенного продукта характеризуется только одна из конкурирующихинновационных технологий, так и смешанные — где технологии сосуществуют.Формально определим отбор как реализацию (фиксацию) одного из возможныхустойчивых чистых состояний. Фактором отбора является отсутствие либонеустойчивость смешанного стационарного состояния.

Дарвиновский отбор означает выживание наиболее эффективной(в аспекте функциональной приспособленности к сложившимся условиям) технологиии подавление всех остальных. Тем самым результат такого отбора фактическисводится к детерминированному выбору и как бы предопределен с самого начала. Онозначает выход фазовой траектории эволюционирующей системы из дивергентной либоконвергентной стадии на единственно возможное новое стационарное состояние.

Но множественность возможных конечных стационарныхсостояний, каждое из которых соответствует доминированию одной из конкурирующихтехнологий, обусловливает иную формулировку понятия отбора. По нашемуопределению, кастлеровский отбор есть непредсказуемая реализация одной изнескольких примерно равноправных (по селективной ценности) конкурирующихальтернатив в зависимости от начального положения системы. При этом смешанноесостояние, отвечающее одновременному сосуществованию всех конкурентов,неустойчиво и потому нереализуемо. В результате фиксации случайного выборавыживает не обязательно наилучший вариант. Характерными примерами такойситуации в экономике, носящей название эффекта запирания (lock-in), служатистории внедрения латинской раскладки (QWERTY) алфавитно-цифровой клавиатурыпишущей машинки и компьютера, победы стандарта видеозаписи VHS над SonyBetacam, а также доминирования IBM-совместимых компьютеров на рынках странбывшего СССР.

Стохастическая неоднозначность траектории эволюционногоразвития влечет за собой создание новой наследственной информации. Другоешироко известное понятие эволюционной экономики, также объясняемое понятиемкастлеровского отбора, — это обусловленность дальнейшего экономическогоразвития «зависимостью от предшествующей траектории развития»(«path dependence» ). Математически это означает разбиение всегофазового пространства на независимые области; и начальное положение точки в тойили иной области определяет дальнейшую траекторию ее движения. Таким образом,дарвиновский отбор есть отбор наилучших признаков, в то время как кастлеровскийотбор — это отбор начальных условий.

В ряде работ рассматривались различные механизмыкастлеровского отбора в условиях экономической конкуренции. Эти механизмы совпадаютв главном: элемент стохастичности в них появляется благодаря неустойчивостисмешанного детерминистического стационарного состояния. Эффективностьдарвиновского отбора прямо коррелирует с числом конкурирующих инноваций. В тоже время для кастлеровского отбора справедлива противоположная закономерность.Тем самым представляется, что реальный эволюционный отбор неизбежно сочетает всебе взаимодополняющие процессы обоих типов. Таким образом, для экономическойэволюции равно важны как селективные преимущества, так и начальные условияразвития инноваций.

Теория предпринимательства и инноваций в ее современномвиде является неотъемлемой составной частью эволюционной экономики. Непретендуя на полноту изложения вопроса, мы в общих чертах попытались показать,как эта теория находит свое естественное обоснование в рамках методологиитеории самоорганизации. Хотя до окончательной формулировки конструктивныхпринципов эволюционной экономики еще далеко, существующие тенденцииподсказывают, что ее развитие будет продолжено именно в этом перспективномнаправлении.

Дополнительным аргументом в пользу теории созидательногоразрушения могут послужить эмпирические исследования Д. Бёрча динамики ростамалых фирм.

До конца 70-х годов статистики полагали, что практическивсе новые рабочие места создаются фирмами крупных размеров. В упрощенномизложении принятая методика стандартных расчетов была следующей. Вся шкалавозможных размеров фирм (под размером фирмы здесь и далее понимаетсячисленность работающих в ней) некоторым образом разбивалась на интервалы(необязательно одинаковой длины), соответствующие размерным классам. Каждомугоду соответствовала своя гистограмма выборочного распределения количествазанятых по размерам фирм. Подсчет вновь созданных рабочих мест за определенныйпериод осуществлялся вычитанием гистограммы на начальный год из гистограммы натекущий год. Таким образом, сравнение проводилось только между одноименнымиклассами на шкале размеров. Тем самым неявно предполагалось, что фирмы,находящиеся в каждом размерном классе в текущем году, — те же самые, что игодом раньше. Иными словами, движение фирм между классами считалосьпренебрежимо малым.

Когда Бёрч в середине 70-х годов приступил к работе надпроектом, финансируемым Управлением экономического развития Департаментаторговли США, его целью было изучить влияние перемещения фирм из штата в штатна уровень занятости. Официальные американские статистические данные оказалисьдля этого чрезмерно агрегированными, и Бёрч вынужден был создать своюсобственную новую базу данных, использовав известную картотеку оценкикредитоспособности Дана и Брэдстрита (credit rating files of Dun andBradstreet). В этой базе данных фиксировались основные характеристики каждойфирмы в некотором базовом году и прослеживались ее местоположение и размер напротяжении последующих восьми лет. Позднее, начиная с 1980 г., Управлениемалого бизнеса США начало систематически составлять базу данных, базируясь наподходе Бёрча.

Бёрч фиксировал размерный класс, к которому принадлежала таили иная фирма в базовый год, а затем все изменения уровня занятости в фирме впоследующие годы независимо от того, в какие классы данная фирма потом реальнопереходила. Такой подход позволил выявить, что за исследованный период с 1969по 1976 г. 82% вновь образованных рабочих мест были созданы малыми фирмами. (Ккатегории малых он причислял фирмы с числом работников менее ста.) Что жекасается движения фирм между штатами, то оказалось, что оно незначительновлияет на общее изменение числа рабочих мест.

Дальнейшие исследования показали, что большинство новыхрабочих мест в действительности создается относительно небольшой горсткойбыстрорастущих компаний — не обязательно малых, хотя малые среди нихпредставлены значительно шире других. Эта группа быстрорастущих компаний,составляющая не более 3% всего бизнеса США, была названа «газелями».Две другие группы по классификации Бёрча представляют мелкие фирмы — «мыши» и крупные стагни-рующие компании — «слоны».

По определению Бёрча, «газель» — предприятие сначальным объемом продаж от 100 тыс. долл. в год, характеризующееся не менеечем 20-процентным ростом доходов. С 1990 по 1994 г. «газели» создали5 млн. рабочих мест, а общий рост уровня занятости по стране с учетом потерянныхрабочих мест составил 4,2 млн.

Парадоксально, но «газели» более или менееравномерно представлены во всех отраслях экономики; они одинаково частовстречаются как на быстрорастущих, так и на стагнирующих рынках. Например,известно, что основной рост рабочих мест наблюдается в отрасли услуг. Тем неменее «газели» составляют в ней только 2%, тогда как в обрабатывающейпромышленности — 5%. Кроме того, лишь 2% «газелей» функционируют ввысокотехнологичном производстве.

Согласно Бёрчу, 97% всех «газелей» входят встадию интенсивного роста, имея штатную численность менее ста работников. Ониначинают как «мыши», причем компания может стать «газелью»в любой момент своей жизни. «Газелям» чрезвычайно трудносколько-нибудь длительно поддерживать свой статус: половина из них ежегодновыбывает из «гонки» и пополняет ряды «мышей» либо«слонов». Довольно часто бег «газели» обрывается из-занехватки венчурного капитала. Такую ситуацию называют «стеклянным потолкомдля предпринимателя»: рост фирмы лимитируется просто нехваткой денег.

Неудивительно, что лишь немногие экономисты-теоретики сразупризнали результаты эмпирических исследований Бёрча. Ведь с точки зренияортодоксальной теории общего равновесия крупным фирмам свойственна экономия намасштабе, а потому именно большие компании должны обладать преимуществами сточки зрения расширения производства и как следствие создания новых рабочихмест. Вокруг работ Бёрча развернулась острая полемика, в фокусе которойоказались вопросы методики статистической обработки данных, а точнее, вопрос отом, какому размерному классу нужно приписывать прирост рабочих мест по мерероста компании.

Его вряд ли можно разрешить, оставаясь в плоскости чистоэконометрических разногласий. Дело в том, что эффект, открытый Бёрчем,представляет собой существенно неравновесное явление, в основе которого лежитпроцесс созидательного разрушения. С одной стороны, инновационная деятельностьрастущих фирм не дает возможности установиться рыночному равновесию; онопостоянно разрушается и перераспределяется. Контролируемые доли рынка переходятот более крупных стагнирующих фирм к менее крупным быстроразвивающимся. СДругой стороны, внедряемые предпринимателями инновации в то же самое времясоздают качественно новый спрос, повышают общую экономическую активность иприводят к росту доходов.

Б. Кирхгофф развил динамическую классификацию фирм Бёр-ча,предложив, помимо показателя роста, использовать еще и темп внедренияинноваций. У Шумпетера инновации и рост фирм неотделимы друг от друга. Всовременных сложных рынках это не всегда так. Кирхгофф выделяет четыре типафирм.

— «сердцевинные» (.core) — фирмы с низкимитемпами инноваций и роста, обычно начинают с внедрения одной-двух инноваций ипосле некоторого незначительного и непродолжительного роста стабилизируются, представляютподавляющее большинство малых компаний;

— «честолюбивые» (ambitious) — фирмы,характеризующиеся низкими темпами инноваций и быстрым ростом, начинают примернотак же, как и «сердцевинные», но их руководство более умелоиспользует возможности для расширения своих рынков;

— «эффектные» (glamorous) — фирмы, которымприсущи высокий темп инноваций и быстрый рост; рост этих компаний происходитглавным образом за счет непрерывного внедрения инноваций, они обычно служатпримером успешной предпринимательской деятельности;

— «стесненные» (constrained) — фирмы, которыеобладают высоким темпом инноваций, но не в состоянии достичь быстрого роста попричинам, например, недостатка капитала или нехватки кадров. Если такая фирмане сумеет преодолеть свою «стесненность», то она может оказатьсяперед угрозой краха, поскольку дорогостоящая инновационная деятельность можетбыстро исчерпать ограниченный ресурс.

Кирхгофф проследил судьбу 814190 фирм, организованных в1977-1978 гг. — к 1984 г. их осталось 312662. Исследования показали, что 17%высокоинновационных фирм и 9°о низкоинновационных фирм добиваютсясоответственно «эффектного» и «честолюбивого» статусов.Однако «честолюбивые» фирмы создают в четыре раза больше новыхрабочих мест (их в пять раз больше, чем «эффектных»). Эти две группыфирм являются подлинными «созидательными разрушителями».

И, наконец, с вопросом о связи размера фирм с уровнемзанятости органически связан и другой вопрос: как коррелируют размер.фирм истепень инновационной активности? Проанализировав развитие большинства отраслейэкономики США в период 1974-1976 гг., Л. Соэте показал, что инновационнаяактивность положительно коррелирует с размерами компаний, как склонен былпредполагать и сам Шумпетер. Однако позднее Р. Каплинский выяснил, что эта корреляцияв действительности имеет динамическую природу и зависит от конкретной фазыцикла деловой активности. На примере развития систем автоматизированногопроектирования он показал, что в 50-е годы относительно более инновационнымибыли крупные фирмы, в конце 60-х и в начале 80-х — малые, а в середине 70-х — средние. Высокоинновационные малые фирмы играют исключительно важную роль вранние периоды смены соответствующей технологической парадигмы.

Переходная экономика, по определению, неравновесна и может бытьадекватно описана лишь в терминах динамического подхода. В аспекте практическойразработки экономической политики поддержки малого бизнеса впостсоциалистических странах современная эволюционная теорияпредпринимательства и инноваций позволяет сформулировать следующие выводы.Всемерное стимулирование организации и роста малых предприятий должно статьприоритетным направлением экономической политики в целом. Все меры постимулированию развития малого бизнеса нужно оценивать по их потенциальномувоздействию на процесс образования новых фирм и на снижение барьеров для ихвыхода на существующие рынки. Юридические и банковские ограничения, подавляющиемобильность жизненно необходимых для роста финансовых ресурсов, должны бытьсмягчены, особенно для высокоинновационных фирм.

Список литературы

А. Кантарбаева, А. Мустафин. Теория предпринимательства иэволюционная экономика.

www.ronl.ru

Эволюционная экономика

       32_Эволюционная экономика

       Q Эволюционный принцип в истории  экономической науки Q Современный  подход к применению эволюционного  принципа в экономике D Основные  направления и дискуссионные  вопросы эволюционной экономики 

       Эволюционная  экономика - новое направление экономической  науки, в рамках которого экономические  процессы рассматриваются как спонтанные, открытые и необратимые; они порождены  взаимодействием внешних и внутренних факторов и проявляются в изменении  структуры экономики и действующих  в ней агентов. Особое внимание уделяется  процессу инноваций — появлению, закреплению и распространению  нового; конкуренции как процессу отбора, а также проблемам информации, неопределенности, времени.

       Эволюционная  экономика противостоит основному  течению экономической теории в  целом и неоклассике в частности. Она пытается учитывать воздействие  институциональных и других нерыночных факторов на поведение экономических  агентов, а также преодолеть принципиально  статический характер ортодоксальной экономической теории.

       Изложенное, однако, не означает невозможности  интеграции некоторых идей эволюционной теории в неоклассическую парадигму, так же как и обратного влияния  неоклассики и ее инструментария на эволюционную экономику.

       Эволюционная  экономика содержательно и метафорически  связана с эволюционным мировоззрением, согласно которому все системы находятся  в процессе постоянного и причинно-обусловленного изменения. Это, в частности, означает, что настоящее рассматривается  как результат прошлого и условие  будущего, а механизм изменения связывается  с изменчивостью, наследованием  и отбором. Применение общих принципов  эволюционизма в экономике открывает  новые перспективы, но в то же время  сопряжено с целым рядом трудностей как философско-методологического, так и практического и психологического характера.

       Во-первых, возникает так называемая проблема заимствования. Она имеет несколько  аспектов: сводится ли заимствование  к использованию понятий биологии в экономике или же речь идет о  перенесении методологических принципов  биологии в экономику или поиске общих методологических основ; являются ли термины, воспринятые экономистами из естественных наук, скорее образными  метафорами, нежели строго определенными  понятиями, каково познавательное значение этих метафор и т.д.? Рассмотрение этих аспектов затрагивает ряд проблем  теории знания, в частности вопрос о влиянии различных философских  систем и прежде всего позитивизма  на процесс познания в области  экономики.

       Во-вторых, специфика эволюционного подхода  и в первую очередь то обстоятельство, что эволюционный процесс неразрывно связан с появлением нового, заставляет экономистов обратиться к новейшим подходам к проблеме закономерности и причинности социально-экономических  явлений и в конечном счете  побуждает пересмотреть базисные гипотезы теории индивидуального выбора, на которой базируется современная  экономическая теория.

       В-третьих, далеко не всегда экономические процессы непосредственно поддаются интерпретации  в терминах эволюционной теории, причем существуют серьезные разногласия  среди экономистов относительно содержания эволюционных понятий применительно к экономике, не говоря уже о разногласиях среди биологов относительно механизма эволюционных изменений.

       В-четвертых, трудности признания эволюционного  подхода экономическим сообществом  связаны с консерватизмом научного мышления и распространением равновесной  парадигмы, которая принципиально  чужда идее эволюции, но в то же время  привлекательна строгостью используемого  формального инструментария. Это  не означает, что не существует математического  аппарата, который может быть использован  для описания эволюционных процессов. Теория нелинейных систем и теория хаоса, новейшие симуляционные методы предлагают подобный инструментарий, хотя и не решают окончательно проблему моделирования открытых систем и  креативной деятельности человека. Однако стремление к формальной строгости  может увлечь теоретиков-эволюционистов в ту же самую ловушку формализма, в какой оказалась экономическая  ортодоксия, и привести к еще большему отрыву от реальности, чем это характерно для ортодоксальных моделей.

       Вместе  с тем с точки зрения эволюционного  подхода сам предмет экономической  науки, так же как и других общественных дисциплин, дает исследователям, придерживающимся эволюционного подхода, ряд преимуществ. Высокая скорость изменений, большая  гибкость и приспособляемость социальных структур по сравнению с живыми организмами  позволяет наблюдать за этими  процессами в реальном времени, что  открывает широкие возможности  для эмпирического анализа.

       Осознание того, что многие процессы в экономике  имеют характер эволюционных в том  смысле, что их результаты не могут  быть известны заранее, что экономические  субъекты взаимодействуют с внешней  средой и, следовательно, их поведение  неотделимо от развития социальных институтов, может существенно изменить наши представления о том, какой должна быть экономическая наука и какого рода практические выводы из нее могут  быть получены.

       Сегодня в области эволюционной экономики  работают Р. Нел-сон, С. Уинтер; Л. Магнусон, Д. Ходжсон, У. Витт и др.

       Эволюционная  экономика - формирующееся направление, не имеющее еще строго очерченных рамок и структуры, а указанные  выше сложности не позволяют рассчитывать на быстрый успех. Вместе с тем  можно сформулировать некоторые  общие и наиболее существенные моменты, назвать наиболее значимые работы, указать основные проблемы, которые  сегодня обсуждаются представителями  этого направления, наконец, выявить  истоки эволюционных идей в экономике  и попытаться проследить их историю.

       1. Эволюционный принцип в истории  экономической науки 

       Эволюционные  идеи стали проникать в исследования об обществе в XVIII в. в связи с утверждением естественнонаучного мировоззрения, подорвавшего идею божественного создания и механистическую картину мира. И хотя ньютоновская механика сохраняла  свое влияние на умы людей, Б. Мандевиль, А. Смит, а позднее Т. Мальтус высказали-идеи, которые сегодня, хотя и с некоторыми оговорками, можно отнести к эволюционному  подходу. Прежде всего речь идет о  признании спонтанного характера  социально-экономического порядка  и неинтенационности результатов  действий отдельных людей. Мандевиль  рассматривал проблему установления порядка  через призму этики и указывал на то, что пороки отдельных людей  могут способствовать общественной пользе, а порядок может родиться из разрозненных и неупорядоченных  действий людей. Близкую Манде-вилю точку зрения высказывал Смит. Для  него — и это особенно интересно  с точки зрения современного понимания  эволюционного принципа - разнообразие и специализация не только не были чем-то, препятствующим порядку, но и составляли его часть.

       Считается, что именно Смит и шотландская  школа в целом дали Дарвину  идею упорядоченного взаимодействия и  регулярности, по-. рожденных хаотическим  взаимодействием и возникающих  спонтанно, без направляющей силы, идею, которая сыграла важную роль в  формировании теории эволюции'. Более  того, некоторые исследователи не без основания полагают, что в  своих амбициозных научных устремлениях Дарвин опирался натадеи либеральной  социальной философии, которые разделяли  представители дбразованного класса викторианской Англии и которые  он применил при исследовании природных  процессов2.

       Важным  источником эволюционных представлений  в общественных науках были взгляды  Т. Мальтуса. Он привнес идею естественного  отбора и связал последний с борьбой  за ограниченные ресурсы. Мальтус был  первым, кто не только обратил внимание на борьбу как на необходимую составляющую процесса развития, — он писал, что  без борьбы, поражений и даже смерти невозможно развитие популяции, но и  указывал на динамическую роль разнообразия. Уже в то время подобная позиция  повлекла за собой серьезные общественно-политические последствия. В данном случае мы имеем  в виду не широкий общественный резонанс, который имела теория народонаселения  Мальтуса, а критику им популярных в то время утопических идей как  противоречащих представлению об эволюционном характере общественного развития3.

       Эволюционный  подход не только противостоял утопизму, но и подрывал идею Бога, что и  определило революционное значение дарвиновской теории для общества и  науки XIX в. Если теория социально-экономической  динамики Мальтуса еще отводила Богу заметное место — во всяком случае, Мальтус пытался примирить борьбу за выживание с существованием Бога, то привнесение эволюционных идей в биологию привело к тому, что оказалась подорванной, хотя и до сих пор не полностью отброшенной, идея создания.

       В 1859 г. в работе «Происхождение видов  путем естественного отбора, или  сохранение благоприятствуемых пород  в борьбе за существование» Ч. Дарвин предложил эволюционную теорию, которая  в современных терминах может  быть представлена как «экономическая модель конкуренции за ограниченные ресурсы, в которой отбор осуществляется на индивидуальном уровне»4. Согласно этой теории, основу эволюции составляют процессы изменчивости (в популяции  возникают индивидуальные различия), наследственности (существует корреляция между родителями и детьми), отбора (некоторые индивидуальные формы  оказываются успешнее других в борьбе за ограниченные ресурсы и потому лучше выживают и оставляют больше потомства)5.

       Несмотря  на созвучность идей Дарвина представлениям видных экономистов того времени  и даже их взаимное влияние, эволюционная теория Дарвина не оказала существенного  влияния на развитие экономической  мысли; более того, во второй половине XIX в. эволюционные идеи стали исчезать из экономических исследований. В  экономической науке восторжествовал  ньютоновский подход в его наиболее упрощенной трактовке, предложенной Джевонсом  и получивший свое воплощение в теории равновесия. Это обстоятельство побудило Т. Веблена в 1898 г. поставить вопрос: «Почему экономика не является эволюционной наукой?»6, и даже попытаться исправить  эту ситуацию, обратившись к рассмотрению институциональной стороны экономических  процессов7.

       Большую роль в утверждении в экономической  науке механистического подхода  сыграла философия утилитаризма. В значительной степени благодаря  И. Бентаму возникла и оформилась идея исчисления полезности. И по мере того, как маржиналистские представления  завоевывали позиции в экономической  науке, последняя утрачивала интерес  к проблемам развития, сосредоточиваясь на индивидуальной оптимизации и  проблеме равновесия. Равновесие понималось экономистами как в определенном смысле совершенное состояние, при  котором индивидуальные планы были согласованы, а полезности достигали  максимума. В этом случае естественнонаучную аналогию для экономической теории приходилось искать уже не в биологии с ее теорией эволюции, а в механике, точнее, в теории гравитации, которая  рассматривает точку притяжения (равновесия) как точку нулевой  свободной энергии (т.е. отсутствия движения).

       Подобной  тенденции в определенном смысле противостояла теория Маркса, которая  усвоила Многие идеи классической политэкономии, в том числе и ее нацеленность на проблематику развития. Однако тот  факт, что Маркс рассматривал теорию Дарвина как «естественнонаучный  базис для классовой борьбы в  истории» и, следовательно, связывал эволюционный принцип с идеологией, негативным образом сказался на популярности эволюционной идеи в экономической науке. В  противовес идеологически ориентированной  марксистской политэкономии чистая экономическая теория отказалась от рассмотрения экономических процессов  в их историческом развитии в пользу равновесного анализа; это направление  анализа окончательно утвердилось  уже в XX в. и достигло наивысшего уровня в работах П. Самуэльсона, К. Эрроу и других классиков современной  теории равновесия (см. гл. 13). Более  того, уже в наше время в рамках так называемого экономического империализма (см. гл. 40) были даже предприняты  попытки распространить экономическое  моделирования на некоторые близкие  биологии дисциплины8.

       Между тем у основоположников современной  экономической теории мы находим  свидетельства признания важности эволюционного принципа. Так, Маршалл  считал, что экономическая наука  в широком смысле родственна скорее биологии, чем физике или даже химии . Более того, некоторые его рассуждения  напрямую связаны с новейшими  для того времени положениями  биологии и эволюционной теории. Так, в книге IV «Принципов...» Маршалл  анализировал воздействие внешней  среды на организацию производства, говорил о роли конкуренции и  сотрудничества в развитии экономики. Последнее заставляет вспомнить  П. Кропоткина, который писал, что  в эволюции живой природы и  общества взаимопомощь и индивидуальная инициатива играет большую роль, чем  конкуренция и борьба за выживание10. Маршалл затронул и очень важную с точки зрения теории эволюции проблему непрерывности изменений, времени  и его необратимости и в  этой связи признал условность и  ограниченность предложенного им метода разграничения коротких и длинных  периодов. Идея непрерывности и постепенности  изменений отражала влияние эволюционного  подхода, и она проявилась в его  представлении о предпринимательской  функции как о способности  к бизнесу. Эта функция, суть которой  сводится к поиску новых комбинаций существующих методов производства, ассоциировалась у Маршалла с  фирмой. При такой трактовке естественный отбор лучших фирм — это «отбор лучших менеджеров, способных задействовать  обширное знание, уже накопленное  фирмой»".

stud24.ru

Смотрите также

• 
  Чань буддизм реферат
• 
  Художники осетии реферат
• 
  Философия питания реферат
• 
  Терминальные перевозки реферат
• 
  Современные нивелиры реферат
• 
  Рецессия десны реферат
• 
  Реферат современные нивелиры
• 
  Реферат президент асарлари
• 
  Реферат механика электропривода
• 
  Реферат максим богданович
• 
  Реферат ленин оратор