Реферат: Биография У. Черчилля. Черчилль реферат

Доклад - Черчилль - История

ЧЕРЧИЛЬ. ФУЛТОН.

Весной 1945 г. Черчилль глубоко разошелся в своих планах с настроениями английского народа. В 1945 г. для всей Европы, не исключая и Англии, в настроениях народных масс был характерен сдвиг влево. Англичане хотели продолжения союза и сотрудничества с СССР и переустройства своей внутренней жизни на демократических основах. Черчилль этого не заметил, не понял, и результатом явился страшный для него удар.

К моменту капитуляции Германии английский парламент, избранный в 1935 г., уже доживал десятый год. В военных условиях парламент просуществовал два срока, но было ясно, что выборы состоятся еще до полного завершения второй мировой войны. Черчилль в октябре 1944 г. заявил, что они произойдут сразу же после победы над Германией.

Черчилль не слишком стремился ускорить выборы. Его устроило бы сохранение коалиции с лейбористами и либералами и на послевоенный период. 18 мая 1945 г. он предложил им продолжить сотрудничество до окончания войны с Японией, а в случае, если обе партии предпочтут уход из коалиции, провести немедленные выборы.

Правые лейбористские лидеры, участвовавшие в коалиционном правительстве Черчилля во время войны, не прочь были оставаться в одной упряжке с консерваторами и в послевоенный период. Они высказывались за коалицию, рассчитывая сохранить свои министерские портфели и не надеясь, что новые выборы в парламент дадут большинство лейбористам. Однако ежегодная конференция лейбористской партии проголосовала против коалиции. Рядовые лейбористы жаждали перемен и понимали, что кабинет Черчилля не даст их. Они хотели поставить у власти самостоятельное лейбористское правительство, полагая, что оно проведет ряд важных реформ во внутренней жизни страны.

Немедленные выборы, которыми угрожал Черчилль в случае отказа лейбористов и либералов от коалиции, по мнению лейбористских лидеров, были невыгодны для них, ибо консерваторы имели в своем распоряжении значительный козырь — личный авторитет Черчилля как военного лидера. Лейбористская же партия не была достаточно хорошо подготовлена к выборам.Требовалось время, чтобы привести весь сложный партийный механизм в боевую готовность. Эттли предложил сохранить коалицию до октября. Черчилль понял замысел лейбористов и ответил отказом.

23 мая 1945 г. Черчилль подал в отставку, и существование национального правительства, действовавшего в 1940 — 1945 гг. под его руководством, прекратилось. Автоматически перестал функционировать и военный кабинет.

Черчилль образовал так называемое переходное правительство, которое должно было управлять страной до выборов в парламент, назначенных на 5 июля. И здесь он допустил крупную тактическую ошибку. Переходное правительство было сформировано исключительно из консерваторов самого реакционного толка, в прошлом активнейших работников Мюнхена, людей, ответственных за пагубный политический курс Англии в период между двумя мировыми войнами. Состав нового правительства представлял собой как бы программу на послевоенный период. Рядовой англичанин сразу же понял, что Черчилль ни о каких реформах не помышляет, что под его властью Англию попытаются возвратить на позиции мрачных 20-х и 30-х годов. Таким образом, уже на этом этапе Черчилль серьезно подорвал свои позиции на будущих выборах. Английские избиратели насторожились и усомнились в том, что он является действительно тем человеком, которому можно доверить управление страной в условиях мира.

Главным политическим противником консерваторов на выборах была лейбористская партия. Отказ лейбористов от участия в коалиционном правительстве под руководством Черчилля и их выступления на выборах против консерваторов привели в негодование Черчилля и других консервативных лидеров. Они утратили чувство реальности и повели избирательную борьбу таким образом, что она намного ослабила их собственные позиции на выборах. В конечном счете, однако, исход выборов решали не столько тактические просчеты консервативных лидеров, сколько создавшаяся после войны новая расстановка классовых сил в стране.

Победа Советского Союза в войне с Германией вызвала огромный рост симпатий к делу социализма. Англия не явилась в этом смысле исключением. В этой стране тяга к социализму всегда была очень мощной. Консерваторы же, атакуя лейбористскую партию в ходе избирательной кампании, обвиняли ее прежде всего в том, что она является социалистической партией. Таксе обвинение могло дать лишь обратный результат по сравнению с тем, к которому они стремились.

Черчилль обрушился с нападками личного характера на лидеров лейбористской партии, которые только что были членами его военного кабинета, лояльно сотрудничали с ним на протяжении ряда лет и по существу в 1940 г. поставили его у власти, дав согласие на участие в коалиционном правительстве под его руководством.

Он заявил, что <лейбористская партия является опасным вызовом свободе и авторитету английского народа, что ее победа на выборах означала бы в конечном счете установление таких порядков, какие Гитлер ввел в Германии. Он утверждал, что лейбористское правительство, <руководя жизнью страны и ее промышленным аппаратом, не сможет допустить выражение свободного, остро и энергично сформулированного общественного неудовольствия его деятельностью...>. В конце концов он договорился до абсурда: <Если лейбористы победят на выборах, в Англии будет гестапо>.

Судя по всему, у Черчилля был замысел повторить ход, который консерваторы сделали во время избирательных кампаний 1924 и 1931 гг. Они тогда запугали многочисленную мелкобуржуазную часть английских избирателей призраком революции и толкнули ее в сторону консервативной партии. На этот раз Черчилль пытался устрашить эту категорию избирателей тоталитаризмом. Консервативная пресса утверждала: «После того как гестапо вырвано из все еще бьющегося сердца Германии, неужели вы будете выступать за то, чтобы под другим названием гестапо было введено у вас дома? Неужели вы не были поражены, узнав от Черчилля, что государственный контроль ведет к фашизму?»

Подобные выступления против лейбористов, против социализма были второй тактической ошибкой Черчилля в избирательной кампании 1945 г. Многие консерваторы это сразу же поняли. Вирджиния Коулс рассказывает, что ока слушала выступление Черчилля по радио 5 июня в доме газетного короля лорда Ротермира. Она вспоминает, что, когда Черчилль кончил говорить, наступило тягостное молчание, Затем хозяин дома заявил: «Если он будет продолжать в том же духе, можно считать, что выборы проиграны». <Таймс> и некоторые другие газеты пытались смягчить высказывание Черчилля, но напрасно. Он слишком верил в свою популярность и государственную мудрость, чтобы его можно было убедить в ошибочности взятой линии.

Черчилль не уловил настроений, царивших в стране. Он всю свою жизнь был очень далек от народа, и избиратели это чувствовали. В апреле 1945 г. Клементина говорила лорду Морану, что «Уинстон всегда смотрел на мир как бы в шорах… Он ничего не знает о жизни простых людей. Он никогда не ездил в автобусе и только один раз был в метро».

Во время избирательной кампании Черчилль предпринял большое агитационное турне по Англии. Зачастую, когда его группа прибывала в той или иной город, впереди двигался специальный автомобиль местной консервативной организации с громкоговорителем, из которого неслись слова: «К нам прибывает Уинни, следите за третьей машиной. Это величайший человек на земле, величайший государственный деятель мира». Улицы городов и поселков пестрели плакатами с фотографиями Черчилля и надписями: «Это человек, который выиграл войну» и «Это человек, который должен закончить дело».

Но победа в войне для английского избирателя была уже делом прошлого. Англичан интересовало будущее. Они хотели голосовать за человека, который выиграет мир, и не были уверены, что Черчилль является именно таким человеком.

Консервативные организаторы избирательной кампании быстро усвоили, что выступления против СССР неизбежно оттолкнут избирателей. Поэтому Черчилль и его коллеги по партии, атакуя лейбористов как социалистов, в то же время настойчиво пытались убедить избирателей, что именно консерваторы обеспечили союз с СССР во второй мировой войне. Особенно подчеркивалось, что Черчилль якобы, является лучшим другом Сталина.

Консерваторы вели избирательную кампанию, делая главный упор на критику своих политических противников. Они по существу не выдвинули никакой позитивной программы. Как заметил один из биографов Черчилля, они шли на выборы, располагая лишь фотографией своего лидера, и рассчитывали пробраться в новый парламент, используя его личный авторитет. Видный деятель консервативной партии Р. А. Батлер иного лет спустя писал в своих мемуарах: <Было бы лучше, если бы утверждение послевоенной политики не занимало в нашей избирательной кампании скромного третьего места вслед за чрезмерной эксплуатацией авторитета Черчилля и негативной атакой на лейбористов… И тем не менее,- неожиданно заключает он,- видимо, в любом случае мы были обречены на провал>.

<Может показаться удивительным,- пишет по этому поводу Г. Пеллинг,- как много людей в Англии видели в чем-то сходство между лейбористской партией и советской формой социализма. Успехи Красной Армии на Восточном фронте доказывали, что вопреки утверждениям консерваторов есть формы социализма, которые оборачиваются благом для государства. Естественно было предположить, что вмешательство государства может явиться лучшим способом управления английской экономикой и решения основных проблем, стоявших перед страной>.

Лейбористское же руководство провело избирательную кампанию 1945 г. весьма разумно. Оно выступило с программой важных реформ, которая отвечала настроениям избирателей. Лейбористы обещали национализацию ряда крупных отраслей английской экономики, коренную реорганизацию системы социального страхования, а также широкое развитие жилищного строительства. Они обещали приложить все силы к тому, чтобы боевой союз между Англией, СССР и США, возникший в ходе войны, был сохранен и в послевоенный период. Значительная разница в пользу лейбористов наблюдалась в стиле проведения избирательной кампании обеими партиями. Черчилль путешествовал по стране в специальном поезде, а на митинги прибывал в роскошном открытом автомобиле. Лидер лейбористов Эттли разъезжал из города в город на старенькой машине вместе с женой. Человек спокойный, уравновешенный и без особых претензий, он держал себя в ходе избирательной кампании скромно. Его непритязательные выступления контрастировали с разнузданкой и претенциозной манерой Черчилля и производили выгодное для лейбористов впечатление.

У Черчилля не было ни малейшего сомнения в том, каков будет вердикт избирателей. Многочисленные предсказатели результатов выборов расходились лишь в том, каково будет большинство, которое консерваторы получат в новом парламенте. Бивербрук уверял Черчилля, что это большинство составит минимум 100 мандатов. Не только Черчилль, но и Эттли был уверен, что консерваторы получат большинство в новой палате общин. Голосование проходило 5 июля, но объявление результатов отложили до 26 июля, в связи с тем что нужно было получить бюллетени из армии, многие соединения которой находились в отдаленных районах земного шара.

Потсдамская конференция глав правительств СССР, Англии и США начала свою работу до того, как стали известны итоги выборов в Англии. В работе конференции был сделан перерыв, чтобы Черчилль смог съездить в Англию, когда там будут объявлять итоги голосования. Уезжая из Потсдама, он заявил, что не сомневается в своем возвращении. Врач Черчилля Моран оставил в Берлине все вещи, надеясь через день вернуться ту да со своим подопечным. Черчилль распорядился, чтобы в день объявления итогов выборов в его лондонском доме был организован большой семейный обед в честь победы консерваторов. Случилось, однако так, что ни консерваторы, ни лейбористы не смогли правильно уловить настроения английского народа весной 1945 г. Консерваторы потерпели на выборах сокрушительное поражение. Лейбористы получили 393 места в палате общин, а консерваторы вместе с примыкавшими к ним — лишь 213.

Это был тяжкий и совершенно неожиданный для Черчилля удар. В час его высшего торжества, когда он выступал в ореоле славы вождя английского народа, который он привел к победе, когда казалось, что авторитет его достиг апогея, избиратели отвергли Черчилля и его партию. Вирджиния Коулс, присутствовавшая на злосчастном обеде 26 июля, свидетельствует, что Черчилль был совершенно убит случившимся. Он сидел недвижим, не в состоянии произнести хотя бы слово. Его дочери были в слезах.

Черчилль никогда не понял и никогда не простил английскому народу то, что произошло с ним на выборах 1945 г. Он был убежден, что английский народ совершил величайшее безрассудство, отстранив от власти его и партию консерваторов. Упреки по этому поводу в адрес английского народа рассыпаны в изобилии по шести томах военных мемуаров Черчилля, где приведены слова Плутарха: «Неблагодарность по отношению к своим великим людям есть характерная черта сильных народов». Особенно остро Черчилль переживал то, что солдаты в основной своей массе проголосовали против консерваторов, тогда как он считал, что зарекомендовал себя в годы войны прежде всего как великий военный лидер.

С. Хаффнер был близок к истине, когда писал, что <Черчилль был нужен Англии, чтобы вести войну против Германии. Однако при всем восхищении и всей благодарности за то, что он сделал в войне против Германии, Англия не захотела его услуг для развязывания войны против Советского Союза>.

Антони Иден следующим образом описывает последнее заседание правительства Черчилля на Даунинг-стрит, 10: «27 июля. В полдень Уинстон созвал прощальное заседание кабинета. Это было довольно мрачное зрелище. Когда все кончилось и я направился к выходу, Уинстон подозвал меня, и мы провели полчаса одни. Он был в расстроенных чувствах, бедняга… Говорил, что сегодня он вовсе не примирился со случившимся. Напротив, боль стала еще сильнее, как боль от раны, которая становится невыносимой после первого шока. Он не может не чувствовать, что с ним обошлись жестоко. <Тридцать лет моей жизни связаны с этой комнатой,-сказал он.- Я никогда больше на буду здесь сидеть. Вы будете, а я нет»". Вместо возвращения в Потсдам Черчиллю пришлось направиться во дворец и вручить королю отставку своего правительства. Король предложил ему орден Подвязки, но экс-премьер счёл момент не подходящим для принятия наград. Формирование нового кабинета было поручено лидеру лейбористов Клементу Эттли,

Лейбористское правительство было образовано в основном из крайне правых лидеров, прошедших выучку у консерваторов и служивших в коалиционном правительстве Черчилля в годы войны. Утверждают, что Черчилль даже принял участие в формировании нового правительства.

Эттли предполагал сделать министром иностранных дел Хью Дальтона, а Эрнеста Бевина — министром финансов. <Вплоть до утра решающего дня, когда члены нового кабинета должны были быть представлены королю в Виндзорском дворце,- пишет Палм Датт,- намерения были именно таковы. Однако к вечеру план изменился. Министром иностранных дел стал Бевин. В печати появились сообщения, что днем Эттли уезжал завтракать с <неким лицом>, имя которого не называлось. Впоследствии стало известно, что этим <неким отцом> был Черчилль. Правдива эта история или нет, но, несомненно, Черчилль от души одобрил назначение Бевина министром иностранных дел. Он достаточно часто заявлял об этом>.

В Потсдам пришлось ехать новому премьер-министру Эттли и новому министру иностранных дел Бевину. Эттли был в составе делегации Черчилля и участвовал в первой части Потсдамской конференции. Черчилль взял с собой Эттли, с тем чтобы руководство лейбористов было информировано о происходившем на конференции и, возможно, поддержало ее решения в дальнейшем при обсуждении их в парламенте.

Рассказывают, что, когда Эттли стал премьер-министром, он предложил Черчиллю вернуться с ним на Потсдамскую конференцию на тех же права, на каких он сам вначале ездил в Берлин. Черчилль отказался, и его легко понять. Он не мог вернуться в качестве рядового члена делегации туда, где выступал облеченный полномочиями главного представителя Англии как один из трех руководителей коалиции, обеспечившей победу над Германией.

Предстояло решить вопрос, как быть и что делать дальше. Многим из близких Черчиллю людей казалось, что ему следует уйти от активной политической деятельности и оставшиеся годы жизни наслаждаться славой, которую он приобрел в период войны, довольствуясь сравнительно скромной ролью лидера оппозиции в палате общин. К тому же парламент должен был решать уже не грандиозные проблемы ведения войны, а заниматься обыденными делами мирного времени, социальными и экономическими вопросами, к которым у Черчилля никогда не лежала душа. Еще в те первые послевоенные дни, когда Черчилль возглавлял переходное правительство, он говорил Морану: <Я чувствую себя очень одиноким без войны>. Многие друзья советовали Черчиллю оставить парламент и посвятить себя созданию истории второй мировой войны.

В этих советах был здравый смысл. Однако не исключено, что в какой-то степени они диктовались желанием избавиться от Черчилля как лидера консервативной партии, который допустил во время избирательной кампании 1945 г. ряд крупнейших ошибок, явившихся одной из причин поражения на выборах.

Не таков, однако, был Черчилль, чтобы прислушаться к этим советам, признать свое окончательное сражение и навсегда уйти от активной политической деятельности. Ведь откажись он от поста лидера оппозиции и лидера партии, ему уже больше не бывать премьер-министром. Поэтому Черчилль заявил, что намерен заниматься всеми вопросами, с которыми придется столкнуться в послевоенный период в парламенте, и продолжать руководить консервативной партией.

У лейбористов было устойчивое большинство в палате общин, а это означало, что правительство почти наверняка просуществует полные пять лет. Не исключено, что и следующи выборы могли окончиться победой лейбористов. Черчиллю к этому времени уже исполнился 71 год, но чувствовал он себя хорошо и был уверен, что вновь вернется ка Даунинг-стрит, 10. «Не будет же лейбористское правительство существовать вечно,- говорил он.- Дай бог, чтобы оно не причинило слишком много вреда до тех пор, покуда мы не вернемся обратно. Мы должны вернуться. Мы вернёмся, и это так же верно, как то, что завтра солнце взойдет снова». Приняв такое решение, Черчилль поставил своей главной задачей в парламенте как можно сильнее дискредитировать лейбористское правительство и тем самым приблизить возвращение к власти консерваторов. Это была в общем трудная задача. Правительство Эттли активно действовало в основном в области экономической политики и социальных проблем. В этой сфере лейбористские министры были сильнее Черчилля. Они имели лучшую теоретическую и практическую подготовку к тому, чтобы заниматься этим проблемами. Вообще лейбористское правительство состояло из довольно способных деятелей, к тому же прошедших школу государственного управления в правительстве самого Черчилля. В послевоенные годы руководящая верхушка консервативной партии в общем была слабее той группы, которая возглавляла лейбористов.

Перед лейбористским правительством встали огромные проблемы, и как следовало с ними справляться, было далеко не ясно. Война причинила Англии меньший ущерб, чем ряду других государств, но все же серьезно ослабила ее экономические и политические позиции. Ухудшилось финансовое положение, расходы на войну составили более 25 млрд. ф. ст., вследствие чего государственный долг вырос в 3 раза. Ущерб от бомбардировок, потери судов и грузов, необновленный основной капитал в промышленности, потери капиталовложений за границей составили примерно четвертую часть национального богатства страны. Выпуск промышленной продукции Англии упал, экспорт сократился.

Английские правящие круги приняли после войны ряд мер, направленных на обеспечение роста промышленного производства, с тем чтобы не допустить дальнейшего отставания от ее конкурентов. Англия использовала вызванное войной ослабление некоторых своих конкурентов, а также систему имперских преференций и стерлинговый блок для увеличения экспорта. Однако и в этой области успехи оказались непрочными, временными. Были увеличены капиталовложения а промышленность. Одновременно последовала национализация и реконструкция за счет государства ряда важных отраслей промышленности (угольной, энергетической, газовой, внутреннего транспорта). В результате этих мер на принадлежащих государству предприятиях была занята четвертая часть рабочих и служащих Англии. Таким образом, капиталистические противоречия ускорили перерастание монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Рост промышленного производства в Англии происходил быстрее, чем в период после первой мировой войны, но медленнее, чем в ряде других стран.

Не выдерживает никакой критики утверждение лейбористов, будто путем национализации ряда отраслей промышленности они создали в Англии социалистический сектор хозяйства и тем самым превратили экономику страны из капиталистической в смешанную. Лейбористская национализация была по своему характеру капиталистической, ее результатом явилось усиление государственно-монополистического капитализма, создание государственной собственности ради удовлетворения требований капитализма. Буржуазными по своему характеру были и проведенные лейбористами реформы в области социального страхования, народного образования и здравоохранения. Эксплуатация рабочего класса в Англии стала более интенсивной. Ему приходится отстаивать свои права и жизненный уровень в упорной стачечной борьбе.

Начавшийся после второй мировой войны процесс ликвидации колониальной системы империализма привел к тому, что уже в период пребывания у власти правительства Эттли завоевали свободу и создали свои независимые государства многие народы английских колоний, в том числе Индии, Бирмы, Пакистана, Цейлона и ряда территорий Африки. Крушение Британской империи резко ослабило английский империализм.

Распад колониальной системы, огромные военные расходы, прежде всего по содержанию войск за границей, усиление паразитизма и загнивания английского капитализма в связи с высокой степенью милитаризации экономики и большим ростом государственно-монополистической бюрократической надстройки — все эти факторы обусловили падение роли Англии внутри капиталистического мира после второй мировой войны.

Не способствовала повышению международного престижа страны и политика ее правительства в первые послевоенные годы. Лейбористское правительство Эттли — Бевина не выполнило своих предвыборных обязательств ни во внутренней, ни во внешней политике. Такова уж английская политическая традиция и лейбористы не является исключением. Они сразу же начали отходить от согласованной политики союзных держав, сформулированной в годы войны, и в сотрудничестве с американскими правящими кругами стали открыто проводить агрессивную, империалистическую внешнюю политику.

В нарушение англо-советского договора 1942 г. лейбористское правительство сразу же после войны фактически ликвидировало союзные отношения с СССР и вместе с США начало <холодную войну> против Советского Союза и других социалистических стран. Правящие круги Англии сохранили созданный в годы войны англо-американский блок и в союзе с США саботировали дело разоружения.

В апреле 1949 г. он подписали вместе с рядом других государств агрессивный Североатлантический пакт, отказались от согласованной тремя державами в Потсдаме политики в отношении Германии, встали на путь ее расчленения и возрождения Западной Германии милитаризма и реваншизма.

Втянув Англию в НАТО, лейбористы возложили на английский народ тяжкое бремя вооружений. После победы народной революции в Китае лейбористское правительство в надежде на получение экономических и политических выгод юридически признало Китайскую Народную Республику в январе 1950 г. Пребывание у власти правительства Эттли — Бевина ознаменовалось такими действиями, как участие вместе с США в войне в Корее с 1950 г., подписание в 1951 г. мирного договора с Японией, превращавшего ее в базу американской агрессии на Дальнем Востоке, и поддержка ряда других акций американского правительства.

На протяжении шести лет правления лейбористов английский народ все больше и больше убеждался, что все их разговоры о социализме, о <государстве всеобщего благоденствия> были фальшью, что их внутренняя и внешняя политика проводилась в интересах монополистического капитала.

Такова была общая обстановка в Англии, когда Черчилль возглавлял в парламенте консервативную оппозицию его величества. Он не слишком интересовался парламентскими делами в послевоенные годы, не часто появлялся в палате общин, довольно редко и в общем неудачно выступал. Его выступления четко разделяются по тону и направленности на две части, В речах по вопросам внешней политики он поддерживал и одобрял линию правительства. По всем же вопросам внутренней и экономической политики выступал в роли упорного критика, хотя, вернувшись в 1951 г. к власти, консерваторы оставили нетронутыми меры, которые были произведены лейбористскими правительством Эттли при ожесточенном сопротивлении со стороны Черчилля.

Обвинения, которые бросал Черчилль в адрес лейбористского правительства, шли по двум линиям. Он утверждал, что все проводимые лейбористами мероприятия вызваны не необходимостью, а их приверженностью к определенным социалистическим доктринам. Одновременно он предрекал неминуемый крах английской экономики, который последует как непосредственный результат действий лейбористского правительства.

Выступая против национализации промышленности и государственного контроля над некоторыми сторонами экономической жизни страны, против социальных реформ, Черчилль словно забыл, что он сам в начале ХХ в., будучи либеральным министром, пропагандировал примерно те же идеи. В нашумевшей тогда речи, произнесенной в 1906 г. в Глазго, Черчилль предлагал, чтобы государство стало одним из нанимателей, и доказывал целесообразность национализации железных дорог. Один из биографов Черчилля в 1961 г. писал:" Мы должны помнить, что это говорилось 50 лет тому назад. Сегодня это выглядело бы как произнесение очевидных истин… Передача в распоряжение государства железных дорог и других общественных служб была осуществлена лишь в 1947 г., и это было сделано лейбористским правительством, которое осталось непоколебимым, несмотря на упреки Черчилля, что оно следует по пути, диктуемому социальными предрассудками и доктринерской теорией… Все это было не так, и Черчилль это прекрасно знал. В 1945 г. он называл это социализмом. В 1906 г. Черчилль сделал все, что мог, чтобы доказать, что эти меры не являются социалистическими. Но если это не социализм, то что же это такое? Это был чистой воды радикализм лордджорджевского типа". Тот же автор замечает, что в действительности не трудно установить поразительные параллели между высказываниями Черчилля, относящимися к 1906 г., и заявлениями Эттли, сделанными в 1945 г." И это на самом деле так.

Когда лейбористское правительство проводило через палату общин закон о некотором дальнейшем ограничении нрав палаты лордов, Черчилль атаковал правительственный законопроект. Лейбористские лидеры прекрасно помнили, что говорил Черчилль по этому вопросу перед первой мировой войной. Они зачитали в парламенте выдержки из многих его выступлений того периода, когда либеральное правительство проводило свой законопроект о палате лордов. Это был сильный аргумент. Консерваторы сидели с насупившимися лицами, а на лейбористских скамьях раздавался смех.

Часто речи Черчилля звучали не так, как хотелось его коллегам-консерваторам. Он их произносил, не спрашивая ничьего совета и не консультируясь со своим «теневым кабинетом». Не соответствующие духу времени, не учитывающие соотношения сил в парламенте и, что особенно важно, настроений рядового англичанина, эти выступления все больше и больше вызывали раздражение среди видных деятелей консервативной партии. Соратники престарелого лидера консерваторов, как и многие другие, понимали, что лейбористское правительство в сложившихся тогда условиях лишено было возможности пойти на отмену введенного в военное время контроля государства над экономической жизнью страны, что оно не могло не провести национализацию ряда отраслей экономики, что оно, наконец, не могло не осуществить такую уступку рабочему классу страны, как введение новой системы социального страхования. Черчилль не уделял достаточного внимания своим обязанностям лидера оппозиции, не старался как-то сплотить консерваторов в палате общин в монолитную группу, действующую согласованно под единым руководством. По свидетельству Морана, " он раздражался, когда слышал, что консерваторы должны вырабатывать определенную политику. Обязанность лидера оппозиции, говорил он, состоит в том, чтобы нападать на правительство; только в этом и ни в чем другом ". Моран замечает на этот счет: " Уинстон стареет. Его дело уже сделано, он живет в прошлом ".

Ряд консервативных деятелей среднего поколения, и прежде всего Р. А. Батлер, в это время принимали энергичные меры по перестройке консервативной партии, с тем чтобы она пришла к следующим парламентским выборам полностью мобилизованной и во всеоружии. Провалившись на попытке завоевать большинство в палате общин, опираясь лишь на популярность Черчилля, консервативные лидеры сделали вывод, что избирателю нужно дать конструктивную программу, которая привлекла бы его внимание настолько, чтобы он отдал свои голоса консерваторам. Для этого была разработана серия программных документов, среди которых наибольшее значение придавалось промышленной хартии консерваторов.

Вся эта работа шла помимо Черчилля. Он не только не участвовал в ней, не интересовался ею, но и относился к ней с пренебрежением. «Ходил слух,- пишет Вирджиния Коулс,- что Черчилль даже не взял на себя труд прочесть консервативную промышленную хартию, которую Р. А. Батлер разработал с таким трудом». <Консерваторы,- продолжает она,- шептались, что, вероятно, дела пошли бы лучше, если бы Уинстон ушёл в отставку, а Иден занял его место>.

В это время в печати консервативного направления появляются статьи, озаглавленные весьма многозначительно: <Не является ли Черчилль обузой для консерваторов?>

Действительно, его упрямство, неспособность применяться к новой обстановке объективно причиняли вред консерваторам. И в то же время консервативная партия не могла обойтись без Черчилля. У консерваторов не было других крупных лидеров, которые пользовались бы большой популярностью в стране и, возглавив партию, могли бы привлечь к ней внимание избирателей. Военная слава Черчилля была такой картой, на которую консерваторы ставили в борьбе за симпатии рядового англичанина.

Эту ситуацию убедительно вскрыл Эньюрин Бивен в своем выступлении в палате общин в 1949 г. Он показал, каковы истинная роль и место Черчилля в консервативной партии. <Он думает,- сказал Бивен,- что он является лидером консервативной партии. Он им не является. Он представляет собой приманку в руках консерваторов. В настоящее время внутри консервативной партии имеет место легкое беспокойство в связи с вопросом о том, является ли достопочтенный джентльмен обузой для партии или ее активом. Это весьма значительное беспокойство...> Ссылаясь на прежние выступления Черчилля, Бивен показал, что он сам считал консерваторов ответственными за провал политики английского правительства, проводившейся накануне второй мировой войны. «И этих людей,- заявил Бивен,- Черчилль хотел бы вновь привести к власти… Неужели он думает, что народ будет благодарен ему?»

Во многом Бивен был прав. Действительно, Черчилль не импонировал консерваторам, но служил выгодной приманкой в их руках, которой они широко пользовались. В самом деле, борясь за свержение лейбористского правительства и за возврат к власти консерваторов, Черчилль пытался навязать английскому народу группу обанкротившихся реакционных политиков, дискредитировавших себя и консервативную партию еще в 30-е годы. Но что иное мог он предложить? Ведь именно эта группа управляла партией и сохраняла Черчилля на посту ее лидера.

В 1945 — 1951 гг. Черчилль пишет многочисленные статьи, совершает поездки за границу, произносит речи, присутствует в качестве почетного гостя на многих митингах и собраниях. Такая активная деятельность свидетельствовала, что у него все еще были значительные запасы сил и энергии.

Но этим не исчерпывались занятия Черчилля. Он вновь много времени уделяет живописи и выставляет свои картины в Королевской академии. У него появилась страсть к сельскому хозяйству. Черчилль прикупил 500 акров земли вблизи Чартвелла и устроил животноводческую ферму. Несмотря на преклонный возраст, он пылко увлёкся скачками, завел скаковых лошадей, которые хотя и не занимали первых мест, но выступали довольно успешно.

Главным среди всех его занятий было написание шеститомной истории второй мировой войны. К созданию этого труда Черчилль готовился, еще будучи премьер-министром. Опыт с книгой «Мировой кризис» был учтен им полностью. Став членом правительства Чемберлена, а затем премьер-министром, Черчилль собирал копии всех наиболее важных документов, которые попадали ему в руки. Он любил излагать свои мысли письменно и готовил по многим вопросам бесконечные памятные записки, меморандумы, распоряжения. Свою переписку с Рузвельтом и Сталиным Черчилль вел не в виде официальных документов, исходящих от правительств, а путем так называемых частных писем, копии которых также тщательно собирались. Все эти и многие другие дополнительные материалы были сконцентрированы в Чартвелле и явились основой задуманного труда.

По существующему в Англии правилу официальные государственные документы, остающиеся у министров и генералов после отставки, автоматически превращаются в их частную собственность. Черчилль в полной мере воспользовался этим правом.

Работа над историей второй мировой войны была предприятием, поставленным на широкую ногу. Как пишет Вирджиния Коулс, Черчилль придерживался мнения, что глупо погружаться самому в ту работу, которую могут выполнять для него другие. Поэтому он собрал вокруг себя военно-морских, военных и военно-воздушных экспертов, ученых, историков, литераторов и создал из них обширный аппарат, в задачу которого входила проверка фактов, отбор материала, подготовка записок по отдельным вопросам, в которых сам он был слабо осведомлен. Кроме того, при Черчилле работала группа способных и знающих секретарей в две смены по 8 часов.

Один из видных английских журналистов — Малкольм Маггеридж замечает, что Черчилль «развил в себе способность организовывать крупные труды. Его „Мальборо“, „Мировой кризис“ и в еще большей степени „Вторая мировая война“ посуществу должны рассматриваться скорее как коллективные труды, чем как продукт усилий индивидуального автора». Правда, Маггеридж здесь же отмечает, что подача материала в этих и других аналогичных трудах неизменно черчиллевская, равно как и оценки, выводы и концепции.

Многие люди были заинтересованы в том, чтобы быть отмеченными в задуманном Черчиллем труде, причем отмеченными достаточно полно и в положительном смысле. Поэтому кроме мощного аппарата, работавшего постоянно на Черчилля, он мог широко пользоваться услугами крупных деятелей и специалистов со стороны. Бывшие военные, политические деятели и бизнесмены охотно откликались на просьбы Черчилля изложить на бумаге, и поподробнее, тот или иной эпизод или событие, к которому он были причастны в годы войны.

Черчилль по традиции не писал, а диктовал свои воспоминания о второй мировой войне. Работая по существу по две смены в день, он успевал продиктовать примерно 8 или 9 тыс. слов, т. е. около полутора авторских листов.

Одновременно шла широкая реклама будущего издания. Гонорар за историю второй мировой войны превзошел все, что Черчилль получал ранее. Крупнейшие журналы Америки и Англии соревновались, чтобы получить право первыми опубликовать труд Черчилля по главам в виде отдельных серий с продолжением. Американский журнал «Лайф» купил это право за сумму, которая, как утверждают, составила около 2 млн. долл. Если к этому прибавить гонорары, полученные Черчиллем за публикацию истории войны а других органах печати, а также за выход ее в ряде стран в шести томах отдельными изданиями, то можно себе представить, какую огромную сумму дало ему это литературное предприятие. Газета <Санди таймс> писала в 1965 г.: «Очень немногие авторы в двадцатом столетии получили больше денег от своих книг, чем Черчилль». Когда один из издателей обратился к Черчиллю с вопросом, не согласится ли он передать ему для издания книгу, которую пишет, Черчилль заявил:

«Я не пишу книгу, я делаю состояние». И он сказал правду. Охват событий в новом труде Черчилля огромен, Он в деталях прослеживает мировую историю за четверть века. События развиваются, естественно, прежде всего в Европе, но автор пишет и об Америке, Азии, Африке, Австралии,

Для Черчилля история всегда была повестью о подвигах добрых и злых героев, действующих на фоне безликой, инертной человеческой массы. И историю второй мировой войны он писал под этим углом зрения. Разумеется, в центре событий фигура самого Черчилля. Создается впечатление, что именно он был главной силой происходящих событий, средоточием мировой истории. Всё хорошее и разумное, что было сделано в годы войны, сделано прежде всего благодаря ему. Всё плохое объясняется или злым гением Гитлера и ему подобных, или же некомпетентностью и глупостью государственных деятелей Англии, Франции, США и других стран.

Диапазон <Второй мировой войны > намного шире диапазона <Мирового кризиса>. Если в <Мировом кризисе> Черчилль рисовал свою борьбу с английскими деятелями, и прежде всего с Асквитом, то во «Второй мировой войне» он действует уже на мировой арене, в глобальном масштабе. Теперь он уже борется с Гитлером, сотрудничает с Рузвельтом, выступает против Муссолини, разоблачает японских деятелей, взаимодействует с 1941 г. с И. В. Сталиным, а затем с 1943 г. борется с ним в рамках этого взаимодействия.

Черчилль часто упоминает тех или иных деятелей, с которыми он поддерживал контакты. Некоторых близких к нему лиц он рисует в положительном плане и называет своими друзьями. Но читатель, следуя за автором, неизбежно убеждается, какая огромная разница между ним и этими людьми. Все они предстают лилипутами в сравнении с Гулливером — Уинстоном Черчиллем.

Вторым действующим лицом во «Второй мировой войне» Черчилля является Англия. Автор не жалеет красок своей богатой лнтературной палитры, чтобы утвердить и прославить величие Англии. Для него Англия и англичане — явление исключительное", они стоят выше всех государств и народов. «Защита славы, чести и миссии британской расы,- пишет лорд Чандос,- является важнейшей частью труда Черчилля».

Если сравнить последний том «Мирового кризиса» и первый том «Второй мировой войны», нельзя не поразиться различию тона и подхода к трактовке некоторых событий. В последнем томе «Мирового кризиса» Советская Россия изображается Черчиллем как главный враг Англии и всего человечества. Чтобы справиться с этим врагом, Черчилль выдвигает идею союза с Германией и возрождения ее мощи. В первом томе «Второй мировой войны» Черчилль утверждает, что в лице Германии сконцентрировались силы зла и что с ее стороны возникла угроза Англии и всему миру. Отвести эту угрозу можно было лишь в союзе с СССР. Таким образом, трактовка проблемы совершенно обратная.

«Тема данного тома,- пишет Черчилль в первом томе „Второй мировой войны“,- как народы, говорящие на английском языке, из-за своего неблагоразумия, легкомыслия и добродушия позволили вновь вооружиться силам зла». Вероятно, он предполагал, что читатель забыл описанную в «Мировом кризисе» его собственную беседу с Ллойд Джорджем вечером 11 ноября 1918 г., в которой шла речь о необходимости возродить Германию для борьбы против Советской России. Именно эта линия в английской внешней политике привела н тому, что «силы зла» вновь вооружились,

Черчилль не мог промолчать о решающем вкладе, внесённым Советским Союзом в дело разгрома фашизма. Правда, он дает волю своим антисоветским чувствам в шестом, заключительном томе, где пытается доказать, что английское правительство вело честную, добросовестную, направленную на сохранение великого союза политику, но что этот союз был разорван благодаря действиям Советского правительства.

Военные мемуары Черчилль писал в те годы, когда он совершил открытое возвращение к своей старой, враждебной Советскому Союзу и делу социализма политике. Поэтому естественно, что его книга — это своеобразное объяснение причин существования союза между Англией и СССР в годы войны, а также идеологическая подготовка к переходу на ту знаменитую антисоветскую линию, которую премьер-министр в отставке занял в послевоенный период.

Черчилль был последовательным сторонником тесных взаимоотношений между Англией и Соединенными Штатами Америки. Эту идею он пропагандирует на протяжении всех шести томов. Однако американцы в изображении Черчилля — это и недобрые по отношению к Англии и немудрые люди, зачатую обнаруживавшие в ходе войны неспособность правильно оценить мировую обстановку. Черчилль много пишет о том, как правительство США посягало в годы войны на интересы Англии в международно-экономической и колониальной сферах и как он давал энергичный отпор подобным посягательствам со стороны США.

При оценке итогов второй мировой войны Черчилль искажает развитие событий и сложившуюся объективно обстановку. Он считает, что война закончилась трагедией для Англии и мирового капитализма из-за злой воли Советского правительства. Узнав из книги Черчилля, что весной 1945 г. он стремился силой англоамериканского оружия отбросить Советский Союз из Восточной Европы и задавить поднимавшуюся там социалистическую революцию, читатель неизбежно приходит к выводу, что в это время он готов был, не дождавшись окончания второй мировой войны, развязать третью мировую войну.

В своем новом труде, как и в предыдущих, Черчилль широко привлекает лишь те факты, которые свидетельствуют в его пользу и содействуют возвеличению Англии и его собственной персоны. Все остальные факты, не укладывающиеся в рамки его концепции, он игнорирует и отбрасывает. В ряде важных случаев Черчилль, идет и на прямое извращение фактов. Проблема второго фронта освещается им с грубейшим нарушением фактической стороны дела. Аналогичным образом ведет рассказ Черчилль о том, как посылались из Англии в северные порты СССР конвои с вооружением. Как говорил Эньюрин Бивен в 1949 г. в палате общин, Черчилль «подправляет историю, и если натыкается на неприемлемый для него факт, то такой факт летит за борт».

Лорд Чандос рассказывает об одном случае, показательном для понимания того, как Черчилль относился к фактам при написании <Второй мировой войны>, В годы войны Чандос, тогда еще Оливер Литтлтон, был государственным министром Англии на Ближнем Востоке. Однажды Черчилль дал ему указание обеспечить срочную разгрузку танков с судна, доставившего их из Англии. Указание было выполнено, но Черчилль остался недоволен и прислал Литтлтону телеграмму с выговором за то, что его указание выполнили недостаточно точно. Обвинение было необоснованным, и Оливер Литтлтон ответил Черчиллю, что его последняя телеграмма <в высшей степени несправедлива и должна быть немедленно взята обратно>. Разумеется, премьер-министр и не подумал этого сделать. Важно, однако, другое. Через два года после войны генерал Паунэл, помогавший Черчиллю разбирать его военный архив и подбиравший для него документы для «Второй мировой войны», позвонил Литтлтону и просил разрешения на опубликование этой телеграммы. Литтлтон ответил: <Разумеется, можете публиковать, но при условии, что Черчилль опубликует также и мой ответ>. Легко догадаться, что ни первая, ни вторая телеграммы так и не увидели свет.

Черчилль — достаточно серьезный и солидный автор, чтобы не допускать искажений в документах. Однако использование документов в книге носит сугубо тенденциозный характер: автор умалчивает о ряде важных материалов, публикует документы в выдержках, цитирует лишь импонирующие ему места, вырванные из контекста. «Я полагаю,- пишет лорд Чандос,- что Черчилль явится самым документированным премьер-министром, который когда-либо занимал этот пост. Будет удивительно, если через несколько лет историк, изучая его документы, не придет к выводу, что они отражают в высшей степени субъективный взгляд на положение дел. Постепенно время и ученые произведут сбалансирование».

Шесть томов Черчилля о второй мировой войне — это, конечно, не историческое исследование. Но они содержат богатейший материал, без которого не может обойтись ни один историк-исследователь, обращающийся к проблемам второй мировой войны. Ценность их в том, что они содержат не столько авторский текст, сколько обширные выдержки из огромного количества официальных документов, находившихся в распоряжении Черчилля. В частности, в этих томах впервые была опубликована значительная часть переписки английского премьер-министра с Председателем Совета Министров СССР Сталиным и президентом США Рузвельтом. Текст самого Черчилля — это в основном связки между многочисленными документами и комментарии к ним. Большое количество документов дано в приложении к каждому тому. Малкольм Маггеридж пишет: "«Мировой кризис» и «Вторая мировая война»… представляют собой скорее фотографии, чем живопись, это скорее образцы ораторского искусства, чем литературы, это журналистика в лучшем смысле этого слова, но не история".

Черчилль давно выработал свой собственный документальный стиль изложения исторических событий, Многие страницы его труда отмечены несомненным художественным талантом автора, и все шесть томов пользуются широкой известностью в Англии. Черчилль получил Нобелевскую премию за свои литературные произведения, и прежде всего за историю второй мировой войны. Разумеется, при этом сыграла свою роль и политическая направленность книги.

Зимой 1945-46 г. Черчилль провел несколько месяцев в Соединенных Штатах. Здесь он встречался с президентом Трумэном, руководителями государственного департамента и другими деятелями. Во время этих встреч возникла идея выступления Черчилля по проблемам мировой политики и была определена его общая линия. 10 февраля основные положения были согласованы с президентом Трумэном. Несколько недель Черчилль провел на курорте во Флориде, где шлифовал и отрабатывал свою речь. Когда все было готово, он вместе с Трумэном отправился в г. Фултон, в штате Хиссури, где и произнес в Вестминстерском колледже 5 марта 1946г. <знаменитую> речь, положившую начала <холодной войне>.

Как известно, эта речь была произнесена с ведома и согласия Эттли и Бевина, а также президента Трумэна и государственного секретаря Бирнса. Трумэн даже совершил тысячемильное путешествие, чтобы представить оратора аудитории. По словам Г. Пеллинга, Черчилль сообщил Эттли, что Трумэн оказался очень довольным его речью. Все эти факты свидетельствуют, что Черчилль в своем выступлении не только высказал личные взгляды, но и провозгласил антисоветскую программу правящих кругов обеих стран — Англии и Соединенных Штатов Америки. Присутствие Трумэна в Фултоне подчеркнуло значение, которое в Америке придавали этому выступлению. К тому же США должны были в силу своего положения в капиталистическом мире сыграть ведущую роль в реализации предложенного Черчиллем плана. Заявив, что миру угрожает прямая и непосредственная опасность новой мировой войны и тирании и что причиной этой угрозы является Советский Союз и международное коммунистическое движение, оратор предложил создать «братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке. Это означает особые отношения между Британским содружеством наций и империей, с одной стороны, и Соединенными Штатами с другой… Братская ассоциация требует не только растущей дружбы и взаимопонимания между нашими двумя обширными, но родственными системами общества, но и сохранения близких отношений между нашими военными советниками, проведения совместного изучения возможных опасностей, стандартизации оружия и учебных пособий, а также обмена офицерами и слушателями в технических колледжах. Это должно сопровождаться сохранением нынешних условий, созданных в интересах взаимной безопасности, путём совместного использования всех военно-морских и авиационных баз, принадлежащих обеим странах во всем мире. Это, возможно, удвоило бы мобильность американского флота и авиации. Это значительно увеличило бы мощь британских имперских вооруженных сил н вполне могло бы привести… к значительной финансовой экономии… Впоследствии можно возникнуть принцип общего гражданства, и я уверен, что он возникнет»

Против кого должен был быть направлен англо-американский военный союз? Черчилль совершенно четко и определенно объяснил — против Советского Союза и развивающейся социалистической революции. Он употребил в своей речи ставший впоследствии очень популярным у антисоветских пропагандистов термин «железный занавес», который, по его словам, опустился на континент Европы и разделил ее по линии от Штеттина на Балтике и до Триеста на Адриатике.

Черчилль предложил применить силу против СССР, и притом срочно, пока США имеют атомную бомбу, а Советский Союз еще не изготовил это оружие. Его уже не удовлетворял традиционный английский принцип баланса сил, когда Англия, используя одну страну против другой, проводила свою политику на Европейском континенте. «Наша старая доктрина равновесия сил является несостоятельной,- говорил Черчилль.- Мы не можем позволить себе полагаться на незначительный перевес в силах». Теперь он сформулировал новую политику империалистов, ставшую впоследствии известной как политика «с позиции силы». «Судя по моим встречам с русскими,- сказал Черчилль,- я уверен, что они больше, всею восхищаются силой». Он предложил немедленно, в 1946 г., «достигнуть полного взаимопонимания с Россией по всем вопросам». Это означало, что если Советский Союз не капитулирует перед угрозой применения силы, то против него необходимо будет развязать превентивную войну.

«Взаимопонимание с Россией» должно было «поддерживаться всей силой стран, говорящих на английском языке, и всеми их связями». Таким образом, высказывалась идея установления англо-американского мирного господства. Эта идея не была новой. Как известно, Черчилль лелеял ее на протяжении всей второй мировой войны. «Если население Содружества наций, говорящих на английском языке,- говорил Черчилль,- добавить к США и учесть, что будет означать подобное сотрудничество на море, в воздухе во всем мире, в области науки и промышленности, то не будет существовать никакого шаткого и опасного соотношения сил… Мы будем продвигаться вперед, располагая строгой и трезвой силой… Если все британские моральные силы и убеждения сольются с вашими в братской ассоциации, то широкий путь в будущее откроется не только для нас, но и для всех, не только в наше время, но и на целое столетие».

Смысл речи Черчилля в Фултоне сводился к следующему: Советский Союз является главной угрозой безопасности и свободе всех остальных народов, поэтому человечество должно объединиться под англо-американским руководством и силой ликвидировать эту угрозу. Таким образом, Черчилль пытался поднять весь мир против советского народа. Все это говорилось, когда и года не прошло после того, как советский народ ценой гигантских жертв и страданий обеспечил разгром фашизма и принес свободу порабощенным народам. Это говорилось после того, как благодаря огромным жертвам, принесенным народами на алтарь победы, Англия спаслась от угрожающего ей неминуемого разгрома. Это говорилось в дни, когда, как предполагали англо-американские военные специалисты, Англия и США вели бы еще войну на Дальнем Востоке против Японии, если бы Советский Союз не вступил в эту войну на стороне союзников и тем самым не обеспечил ее быстрое, так сказать, досрочное окончание. Не удивительно, что речь Черчилля в Фултоне была воспринята в СССР с глубоким возмущением. Советские люди увидели, что он стал вдохновителем нового военного похода против СССР, поджигателем мировой войны, глашатаем установления господства над миром одной расы и подчинения ей всех других народов. В интервью корреспонденту <Правды> Сталин заявил, что <по сути дела г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И г. Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки>. Далее в интервью было отмечено, что своим выступлением в Фултоне Черчилль поразительно напоминает Гитлера: <Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира… По сути дела г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке,- в противном случае неизбежна война… Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР". Выражение Черчилля «железный занавес» в дальнейшем миллионы раз в различных вариантах использовалось недругами СССР и других социалистических стран. «Во всем мире считают,- пишет Палм Датт,- что этот термин был изобретен гением сэра Уинстона Черчилля, впервые употребившего его в своей печально известной фултонской речи. А в действительности он был впервые приведен в том смысле, какой придается ему теперь политиками… еще Геббельсом в передовой статье, напечатанной в газете <Дас рейх> 25 февраля 1945 г… В капиталистических странах определение „железный занавес“ вошло в обиход. 0 нацистском его происхождении упоминаний, конечно, не делается. Если бы за каждое употребление этих слов западные публицисты и политики платили бы гонорар их подлинному автору, тень Геббельса была бы теперь самой богатой тенью в аду».

Речь Черчилля вызвала тревогу и в буржуазном мире. Очень многие поняли, что это призыв к развязыванию новой мировой войны. В английском парламенте более 100 лейбористов предложили резолюцию, осуждающую выступление Черчилля. Однако правительство Эттли уклонилось от того, чтобы официально отмежеваться от идей, которые бывший премьер проповедовал в Фултоне. Оно заявило, что это частное мнение частного лица. На самом же деле вся последующая внешняя политика лейбористов осуществлялась а соответствии с линией, намеченной в Фултоне.

Английская компартия выступала с осуждением империалистической программы, сформулированной Черчиллем в Фултоне. Коммунистическая печать на только разоблачала антисоветскую направленность фултонской речи, ее безграничную враждебность делу социализма и прогресса, но и показала, что программа Черчилля является по существу программой подготовки и развязывания новой мировой войны.

В марте 1947 г. американское правительство провозгласило «доктрину Трумэна», и тем самым внешнеполитический план, изложенный Черчиллем, был принят в качестве государственной политики. Усилиями правительств Англии и США сколачивались военно-политические блоки, направленные против СССР и социалистического и национально-освободительных движений. Это была фултонская программа в действии.

Западные политики и идеологи приложили немало усилий, чтобы убедить народы в том, будто Англия и США развязали «холодную войну» против СССР в ответ на ряд действий с его стороны. В их числе называются обычно отказ социалистических стран от участия в «плане Маршалла», создание Информбюро коммунистических и рабочих партий и события Чехословакии в 1948 г. Эти концепция не соответствуют истине и опровергается общеизвестными фактами.

Сейчас никто на Западе не спорит против того, что Западный союз и НАТО явились реализацией фултонской речи Черчилля и «доктрины Трумэна». Поскольку речь была произнесена в марте 1946 г., а доктрина провозглашена в марте 1947 г., то, следовательно, правящие круги Англии и США подняли знамя <холодной войны> до того, как Советский Союз и социалистические страны летом 1947 г. отвергли «план Маршалла», до того, как в сентябре 1947 г. было создано Информбюро коммунистических и рабочих партий, и до событий в Чехословакии, происшедших в феврале 1948 г.

Вскоре Черчилль развернул новую шумную пропагандистскую кампанию. Осенью 1946 г. он отдыхал в Швейцарии на берегу Женевского озера и под сенью Монблана готовил речь, с которой выступил 19 сентября 1946 г. в Цюрихском университете.

На этот раз он предложил создать так называемую объединенную Европу с целью противопоставить ее Советскому Союзу и ликвидировать объединёнными усилиями европейской реакции демократические и социалистические завоевания народов стран Восточной Европы. <Почему,- вопрошал оратор,- не должна существовать европейская группа, которая дала бы чувство повышенного патриотизма и общего гражданства обезумевшим народам этого бурлящего и мощного континента?" Главной силой в объединенной Европе, по мысли Черчилля, должна стать Германия. Поскольку в памяти народов еще свежи были ужасы того времени, когда нацисты пытались создать объединённую Европу под руководством Германии, Черчилль призвал народы во имя будущего забыть о преступлениях нацизма. «Все мы,- сказал он,- должны повернуться спиной к ужасам прошлого. Мы должны обратить свой взор в будущее… Европейская семья должна совершить акт веры и предать забвению все преступления и ужасы прошлого».

Следует отметить, что объединенная Европа в плане Черчилля — это не только антисоветский бастион, но и опора для Англии в ее отношениях с Соединёнными Штатами. Опираясь на мощь Британской империи и на поддержку объединенной Европы, Англия могла бы на равных с США основаниях выступать на мировой арене. Интересно, что, выступая в 1948 г., Черчилль проговорился о том, какую роль он отводит объединенной Европе в планах восстановления былых позиций английского империализма. Он развивал тогда концепцию «трех великих сфер». Первая сфера, по Черчиллю,- это Британское содружество наций и империя со всем тем, что они включают. На второе место Черчилль поставил страны, говорящие на английском языке, среди которых Англия, Канада и другие английские доминионы играют такую важную роль". На третье место была отнесена объединенная Европа, <Теперь,- заявил Черчилль,- если вы подумаете о трех связанных между собой сферах, вы убедитесь, что мы являемся единственной страной, которая играет Великую роль в каждой из них. Фактически мы являемся главным центром связи, и здесь, на наших островах, являющихся узлом морских, а возможно, и воздушных путей, мы имеем возможность объединить все три сферы".

План Черчилля, рассчитанный на восстановление ведущей роли Англии в мировой политике, предусматривал, как это ни кажется странным, оттеснение США на второе место. Добиться этого Черчилль рассчитывал в результате американо-советского столкновения. Отсюда и его усилия побудить США занять более жесткую позицию в отношении Советского Союза.

Моран рассказывает, что 8 августа 1946 г. у него был разговор с Черчиллем. Черчилль в мрачных тонах говорил о будущем.

— Вы думаете, будет еще одна война? — спросил Моран. — Да,- ответил Черчилль. — Вы полагаете, что она будет в ближайшие 10 лет? Скорее, 7 или 8 лет. Меня тогда уже не будет. Я спросил его,- пишет Моран,- будет ли эта война между Россией и ее союзниками и англосаксонскими странами. — Да. И Франция, Скандинавия, Бельгия и Голландия будут на нашей стороне. Я удивился, как маленькая Англия сможет принять участие в

атомной войне. Черчилль сказал: «Мы не должны ждать, пока Россия подготовится. Я верю, что пройдет 8 лет, прежде чем она станет обладательницей бомбы ». Через два месяца, в октябре 1946 г., разговор на эту тему возобновился.

Моран: Вы думаете, через два или три года начнётся война? Чер

чилль: Вероятно, даже скорее; возможно, этой зимой. В речи на кон

ференции консервативной партии в Лландудно в октябре 1948 г. Чер

чилль предложил немедленно, не откладывая дела в долгий ящик, предъявить Советскому Союзу определенные ультимативные требования. <Правда> в редакционной статье, посвященной этой речи, писала: «Черчилль требует ни много ни мало — уничтожения народно-демократического строя в странах Восточной Европы; ухода советских, оккупационных сил из Германии и Австрии; самоликвидации коммунистического движения во всех странах, а заодно народно-освободительного движения в колониях и полуколониях; наконец, предоставления международным монополиям доступа к эксплуатации <обширных просторов> СССР, то есть в конечном счете восстановления в Советской России старых капиталистических порядков и ее отказа от своей независимости>. Черчилль утверждал, что „урегулирование с Советской Россией“ мирным путем немыслимо, и призывал капиталистические державы тут же, безотлагательно начать войну против СССР, <пока они располагают атомной энергией и до того, как русские коммунисты тоже ее добудут>.

Это была широкая программа развязывания немедленной агрессивной войны против СССР и других государств социалистического лагеря. Как отмечала английская газета <Ньюс кроникл>, <готовность вести превентивную войну> является „логическим выводом“ из всех рассуждений Черчилля.

Было бы неправильным утверждать, что Черчилль был одинок в планах насильственной ликвидации социализма на земном шаре, и прежде всего в СССР. Его взгляды разделяли влиятельные круги Англии и Соединенных Штатов Америки. Черчилль был лишь мощным рупором этих кругов. В докладе, подготовленном в английском Институте международных отношений в 1950 г., например, утверждалось, что <основные цели политики западных стран не будут достигнуты до тех пор, пока территории Европы от Ла-Манша до советской границы 1938 г. не будут свободными партнёрами в единой Европе>. Это утверждение нужно понимать так, что империалистическим державам надлежало добиваться реставрации капитализма в странах народной демократии и отторжения от СССР ряда его территорий.

Внешняя политика лейбористского правительства на протяжении шести послевоенных лет являлась практически осуществлением намеченных Черчиллем планов. В 1947г. Англия подписала с Францией союз, ставший первым шагом на пути создания более широмих антисоветских блоков. В 1948 г. прежде всего благодаря усилиям английского правительства был основан Западноевропейский союз. Через год создается мощный военно-политический блок — организация Североатлантического пакта с участием Соединенных Штатов Америки. Английское правительство явилось одним из активнейших организаторов этого союза империалистических держав, поставившего своей целью сохранение капиталистического мира, борьбу против революционного движения как внутри стран — участниц союза, так и за их пределами, борьбу против национально-освободительного движения колоний и зависимых стран, и прежде всего борьбу против Советского Союза и других социалистических государств, возникших в Европе и Азии после второй мировой войны. Когда в 1958 г. Соединенные Штаты организовали войну против корейского народа, лейбористское правительство поставило вооруженные силы Англии и некоторых других стран Британской империи рядом с войсками американских интервентов, ваевавшими в Корее. Как пишет Г. Пеллинг, Черчилль считал, что, если бы он был в этот момент у власти и решился на подобный шаг, это вызвало бы ожесточенную критику со стороны лейбористов. Завтракая вместе с ближайшими коллегами-консерваторами в Савой-отеле, он сказал: <Старик очень добр ко мне. Я бы не смог справиться с этой ситуацией, окажись я на месте Эттли. Меня бы назвали поджигателем войны>. „Какой старик?“ — спросил один из присутствовавших. „Господь бог“,- ответил Черчилль.

Наиболее последовательным и упорным проводником идей Черчилля в английской внешней политике был министр иностранных дел Эрнст Бевин. Его называли „растолстевшим Антони Иденом“. Черчилль ценил Бевина больше, чем кого-либо другого из лейбористских деятелей, сотрудничавших с ним в коалиционном правительстве военного времени. Эмрис Хьюз объясняет это тем, что „Черчилль рассматривал Бевина как <лейбористского Джона Буля>, который продолжал вести традиционную английскую внешнюю политику и которого постоянный штат Фориноффис прочно держал под своим контролем. Кроме того, Эрнст Бевин был настроен резко антикоммунистически...“.

Черчилль неоднократно публично заявлял, что Бевин проводит фултонскую политику. 12 мая 1949 г, лидер консерваторов просил палату общин <не удивляться тому, что в целом он вполне согласен с речью министра иностранных дел… Он высказал свое мнение в свое время в Фултоне… То, что он предлагал тогда, в действительности было намного перевыполнено>. С подобными заявлениями Черчилль выступал множество раз.

23 февраля 1950 г. в Англии состоялись очередные выборы в палату общин. Лейбористское правительство, втагивавшее страну в гонку вооружений и понимавшее, что ближайшее будущее даст значительное ухудшение жизненного уровня трудящихся, провело выборы несколько ранее срока истечения полномочий парламента. Программа лейбористов была намного скромнее той, с которой они шли на выборы 1945 г. 0 дальнейшей национализации важных отраслей английской промышленности речь уже не шла. Консерваторы, напротив, хорошо подготовились к выборам. Они реорганизовали аппарат партии и разработали ряд программных документов, которые должны были изобразить их в глазах избирателей поборниками интересов народа. Сознавая стремление английского народа к сотрудничеству с СССР, Черчилль выдвинул во время избирательной кампании <идею новых переговоров с Советской Россией на самом высоком уровне>. Тем самым он хотел убедить избирателей, будто его помыслы заняты налаживанием нормальных отношений между Англией и СССР и одновременно напомнить, что в годы войны он небезуспешно сотрудничал с Советским правительством, используя метод переговоров на высоком уровне. За этим заявлением в действительности не скрывалось ничего, кроме желания привлечь избирателей и заставить их забыть о том, что Черчилль говорил некоторое время назад в Фултоне, в Цюрихе, в Лландудно и во многих других местах. Заранее готовя себе возможность пренебречь данным обещанием, Черчилль объявил, что многое будет зависеть от позиции Соединенных Штатов Америки. Даже его лейбористский друг Бевин заметил, что обещание Черчилля организовать встречу с представителями СССР и США на высоком уровне является предвыборным трюком. И это действительно было так.

В результате выборов лейбористы получили в новом парламенте 315 мандатов. Консерваторы с примыкающими к ним группами значительно улучшили свои позиции, завоевав 298 мест.

Правительство Эттли осталось у власти, опираясь на незначительное большинство а палате общин. Это обстоятельство делало позиции правительства непрочными, а новые выборы в парламент весьма вероятными в самом ближайшем будущем.

За годы, проведенные в отставке, состояние здоровья Черчилля, пошатнувшееся к концу войны, заметно поправилось. Как отмечает Г. Пеллинг, частично это следует отнести за счет жажды реванша, которая вселяла в него энергию и бодрость. Однако возраст брал свое — приходилось постепенно расставаться с любимыми с юности видами спорта. Зато теперь появились новые увлечения. В 1949 г. муж младшей дочери Черчилля Мэри Кристофер Сомс подарил ему скаковую лошадь, и с тех пор Черчилль стал выставлять на скачках собственных лошадей. Он нанял для них специального тренера. Любимый серый жеребец Черчилля по кличке Колонист II тринадцать раз выигрывал скачки, заработав своему хозяину почти 12 тыс. фунтов. Черчилль обычно бывал на ипподроме в дни, когда Колонист II участвовал в состязаниях, и приходил в восторг, когда тот побеждал.

Черчилль по-прежнему любил заниматься живописью. Он был очень доволен, когда две его картины, выставленные под псевдонимом, отобрали для Королевской академии художеств. В 1948 г. экс-премьера избрали почетным членом Академии художеств.

Много времени проводил он в Чартвелле, предаваясь различного рода удовольствиям сельской жизни. Особенно Черчилль любил животных. В Чартвелле жили черные лебеди из Западной Австралии, диковинные рыбы плавали в пруду. Любимцем хозяина был маленький коричневый пудель Руфус или Руфи. Черчилль был страшно расстроен, когда собака погибла под колесами автобуса. Один из друзей подарил ему точно такого же пуделя, получившего имя Руфус II. „Во многих отношениях,- пишет Г. Пеллинг,- жизнь Черчилля в период пребывания в оппозиции была королевским существованием… Но его главной целью в те годы было вернуть власть себе и своей партии, изменить приговор избирателей, вынесенный в 1945 г.“

www.ronl.ru

Реферат - Биография У. Черчилля

УИНСТОН ЛЕОНАРД СПЕНСЕР ЧЕРЧИЛЛЬ

(1874-1965)

премьер-министр Великобритании (1940-1945; 1951-1955)

Уинстон Черчилль вошел в историю не только как один из самых влиятельных и талантливых политиков двадцатого века, но и как автор множества книг и публикаций, в том числе о Первой и Второй мировых войнах. Его историко-мемуарные труды были оценены по достоинству: в 1953 году Уинстону Черчиллю была вручена Нобелевская премия за литературные произведения. Многие его афоризмы стали впоследствии кры­латыми фразами: «Во время войны правда приобретает такую ценность, что вокруг нее следует возводить бастионы лжи»; «Демократия — самая плохая форма правления, за исключени­ем всех остальных».

Как о любом великом человеке, мнения о Черчилле часто высказывались прямо противоположные. В Советском Союзе предпочитали отзываться о нем в отрицательном смысле, хотя и признавали неоспоримый вклад этого государственного дея­теля в разгром фашизма. Приведем несколько цитат из личных воспоминаний Черчилля о его поездке в Москву в августе 1942 года с тяжелой миссией — сообщить Сталину о том, что от­крытие «второго фронта» переносится на следующий год:

«Я размышлял о моей миссии в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчи­во пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизо­ванной свободы. Что должен был я сказать им теперь?»

«Мы всегда ненавидели их безнравственный режим, и, ес­ли бы Германия не нанесла нам удара, они равнодушно на­блюдали бы, как нас уничтожают, и с радостью разделили бы с Гитлером нашу империю на Востоке».

«Все было подготовлено с тоталитарной расточительностью. В мое распоряжение был предоставлен в качестве адъютанта огромный офицер, обладавший великолепной внешностью (я думал, что он принадлежал к княжеской фамилии при цар­ском режиме)… Много опытных слуг в белых куртках и с сияю­щими улыбками следили за каждым пожеланием или движени­ем гостей. Длинный стол в столовой и различные буфеты были заполнены всякими деликатесами и напитками, какие только может предоставить верховная власть. Меня провели через об­ширную приемную комнату в спальню и ванную, которые имели почти одинаковые размеры… Я заметил, что над ракови­нами не было отдельных кранов для горячей и холодной воды и что в раковинах не было затычек. Горячая и холодная вода вытекала вместе через один кран, смешанная до желаемой температуры. Кроме того, не приходилось мыть руки в ракови­нах, а можно было это делать под струей воды, вытекающей из крана. В скромной форме я применил эту систему у себя дома. Если нет недостатка в воде, то это самая лучшая система».

«Я прибыл в Кремль и впервые встретился с великим рево­люционным вождем и мудрым русским государственным деятелем и воином, с которым в течение следующих трех лет мне предстояло поддерживать близкие, суровые, но всегда волную­щие, а иногда даже сердечные отношения».

«Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечатление. Оно показывало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей смогли бы в не­сколько минут понять соображения, над которыми мы настой­чиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно».

«Сталин раскланялся с нами и протянул мне на прощание свою руку, и я пожал ее».

Уинстон Черчилль родился 30 ноября 1874 года близ Вуд-стока в Оксфордшире в Бленхеймском дворце Спенсеров Чер­чиллей — герцогов Мальборо. В 1888 году он поступил на учебу в Харроу и закончил университет в 1892 году, после чего слу­жил в армии. Затем он поехал в Америку, которая поразила его своими огромными размерами, после чего получил назначение в Индию. Здесь он добился статуса корреспондента и освещал Малакандскую экспедицию в Северо-восточный пограничный округ Индии. Но первые его репортажи в «Дейли телеграф» бы­ли опубликованы без подписи, что сильно раздосадовало Уин-стона, потому что он хотел поскорее заявить о себе избирате­лям — политика все больше притягивала его. Тогда он в 1898 году поспешно издал репортажи отдельной книгой и сразу приобрел известность. «Ее читает каждый»,— писал ему принц Уэльский. Летом того же года Уинстон Черчилль отправился в Египет с уланским полком, участвовал в битве с махдистами при Омдурмане (Судан) и писал репортажи для «Морнинг пост». В 1899 году он уже был в Южной Африке. Армия его больше не прельщала, но в перерывах между кампаниями ему так и не удалось добиться избрания в парламент. За годы служ­бы он пришел к выводу, что «наша расширенная империя вы­нуждает нас к перенапряжению наших военных ресурсов, к чему мы недостаточно подготовлены».

В 1900 году Черчилль добился избрания в Палату общин от партии юнионистов. Правда, в 1904 году он вступает в Либе­ральную партию и уже от нее избирается в парламент в 1906 году. В 1908—1910 годах Черчилль занимал пост министра торг­овли Великобритании, в 1910—1911 — министра внутренних дел, а затем вплоть до 1915 года был морским министром.

Шла мировая война. Россия — союзник Великобритании — просила ослабить турецкое давление на Кавказ. Кроме того, существовала опасность, что турки сумеют захватить Суэцкий канал. Тогда и родилась идея «демонстрации силы» в проливе Дарданеллы. На военном совете 25 ноября 1914 года Черчилль настаивал на том, что идеальный способ защитить Египет — это атака на Галлипольский полуостров с последующим захва­том Константинополя.

В начале весны 1915 года английский флот вошел в Дарданел­лы и начал массированную бомбардировку полуострова. Опера­ция провалилась в основном из-за того, что командование ар­мии отказалось предоставить сухопутные войска для высадки десанта. Черчилль лишился поста военно-морского министра.

Но он не впал в отчаяние и осенью перебрался во Фран­цию, чтобы вступить в ряды оксфордширских гусар. Там его пе­рехватил командующий экспедиционными войсками во Фран­ции сэр Джон Френч и предложил командование бригадой. Черчилль отказался. Он настаивал на приобретении опыта окопной войны и был прикреплен к гренадерскому гвардей­скому батальону, в котором когда-то служил его отец — вели­кий герцог Мальборо. Затем он возглавил батальон шотланд­ских стрелков, удивив младших командиров своим появлением в расположении части. Черчилль сходу предупредил их, что бу­дет заботиться о тех, кто его поддержит, и сломает тех, кто пойдет против него. Это было его жизненное кредо.

Прокомандовав чуть больше четырех месяцев, Черчилль ре­шил вернуться в Лондон. Объединение батальонов и сокраще­ние его должности обеспечили правдоподобный повод поки­нуть армию.

Встретили его с недоверием. Но постепенно положение стало исправляться. В 1917 году Черчилля назначили на пост министра военного снабжения, который он и занимал до кон­ца войны. В 1918 году у него появилась надежда вернуться в Ад­миралтейство, чего Черчилль страстно желал, но этому больше не суждено было сбыться. Впоследствии он любил с иронией подписывать телеграммы руководителям дружественных госу­дарств «от бывшего военного моряка» и любил, когда они от­вечали ему как «бывшему военному моряку». Вместо морского министерства Черчилль был назначен военным министром и министром авиации.

Ему предстояло на новом посту сформировать свою поли­тику в отношении будущего Великобритании и ее места в ми­ре. Черчилль объявил, что война велась в защиту «христианской цивилизации», выступил за «солидарность англоговорящих стран» и «полное примирение». Но последнее, по его мнению, было невозможно до тех пор, пока Германия не будет «повер­жена окончательно». Он не делал различия между правительст­вом и народом Германии, когда речь заходила о причине вой­ны: «Все они были в этом замешаны».

Но больше всего Черчилля беспокоила проблема больше­визма.

Черчилль был убежден, что необходимо уничтожить боль­шевизм в России. Правда, его собственное расследование выя­вило, что британские солдаты не желают там сражаться. Тогда он пришел к выводу, что это должны сделать российские ар­мии. Но они нуждались в помощи, а премьер Ллойд Джордж отказывался ее предоставить, сомневаясь в либерализме рос­сийских генералов и ссылаясь на исторические факты, доказы­вающие, что интервенция чаще всего приводит к обратному от желаемого эффекту. К тому же он боялся расходов — Британия сама испытывала тяжелые последствия войны. Черчиллю при­шлось преодолевать его сопротивление.

Но интервенция в Россию провалилась. К тому же призывни­ки, набранные в армию во время мировой войны, стали разбе­гаться по домам, а в колониях росло национально-освободитель­ное движение, которое уже невозможно было подавить (в 1921—1922 годах Черчилль был министром колоний). Это привело к тому, что он проиграл на всеобщих выборах 1922 года. Правда, Черчилль недолго вел затворническую жизнь, и уже в 1924 году стал министром финансов и занимал этот пост до 1929 года.

После этого вплоть до начала Второй мировой войны Уин-стон Черчилль был мало заметен в политике. В те годы он мно­го писал, занимался общественной деятельностью. Но как только гитлеровская Германия развязала агрессию в Европе, о нем вспомнили сразу.

В 1939 году Черчилля вновь назначают морским министром, а на следующий год избирают премьер-министром Великобри­тании. В годы Второй мировой войны Великобритания и США были союзниками СССР, а Черчилль, как сам признавался, на­ходился почти в дружеских отношениях со Сталиным. Но как только угроза фашизма была ликвидирована, его неприязнь к большевизму проявилась с новой силой.

В конце концов Черчилль призвал к «крестовому походу» против коммунизма, а британцы хотели мира и спокойствия. Он проиграл выборы в 1945 году и перестал быть публичным поли­тиком. Но именно тогда он произнес ставшие впоследствии нарицательными слова «железный занавес», выступая в 1946 году в Вестминстер-колледже (Фултон, штат Миссури). В присутствии американского президента Гарри Трумэна он сказал: «От Щеци­на на Балтике до Триеста на Адриатике опустился железный за­навес, перегородивший континент»,— и призвал англоязычные народы совместно противостоять советской угрозе. Это было од­но из заявлений, ознаменовавших начало «холодной войны». Другое принадлежало Сталину, который в 1946 году заявил, что капитализм и коммунизм неизбежно столкнутся друг с другом и в конечном счете победа будет за советской системой.

В 1951 году консерваторы победили лейбористов на всеоб­щих выборах, и Черчилль снова стал премьер-министром, ос­таваясь на этом посту до тех пор, пока не подал в отставку в 1955 году. Перед этим он (после смерти Сталина) еще раз по­пытался выступить «миротворцем» и собирался с визитом в Советский Союз, но приглашения не получил. В конце своего правления это был восьмидесятилетний старик, одетый в весь­ма странный костюм и никак не желавший расстаться с вла­стью, словно ребенок с любимой игрушкой. Прожил он еще долгих десять лет и умер на исходе января 1965 года.

Британцы, оценив по достоинству заслуги Уинстона Чер­чилля, устроили пышные похороны за государственный счет, что было первым в истории страны случаем подобного отноше­ния к человеку, не являвшемуся членом королевской фамилии.

www.ronl.ru

Реферат - Черчилль Уинстон Леонард Спенсер

Выдающийся политический деятель Великобритании УинстонЛеонард Спенсер Черчилль, так звучит его имя полностью, родился 30 ноября 1874г. в родовом дворце герцогов Мальборо Блейхейм. По отцу, Рандольфу Черчиллю,Уинстон принадлежал к одной из знатнейших в Англии родов герцогов Мальборо. Егомать, Джени Джером, была дочерью американского миллионера Леонарда Джерома.

Уинстон Черчилль родился семимесячным во время бала водворце Бленхейм, в комнате, превращенной в дамскую раздевалку, на сваленных вкучу пальто. В преждевременном появлении младенца на свет упрекали его мать,которая, несмотря на свое положение, не захотела пропускать бал.

Рождение рыжего, необычайно крикливого, но крепкого мальчикавызвало недовольство у обитателей родового поместья. Ее сын мог унаследоватьтитул герцога. Несмотря на то, что он родился семимесячным, Винни, так егопрозвали в детстве, рос здоровым ребенком. Научившись говорить, он болтал безумолку, хотя с юных лет сильно заикался и шепелявил. Черчилль очень плохоучился. Учителя, гувернантки и отец считали его бездарным и безнадежно тупым.Черчилль не понимал математику, не смог выучить классические языки. Но он былупрям, самоуверен, надменен и обладал очень хорошей памятью. Послеподготовительной школы Черчилль должен был учиться в Итоне. Но родители, боясь,что он не справится с нагрузкой, отдали его в другую школу Хэрроу. В ней тожеобучались выходцы из знаменитых семей, но требования в Хэрроу были значительнониже. Отец Черчилля хотел, чтобы сын стал юристом, но его неуспехи в учебезаставили отказаться от этих планов. Сам Уинстон хотел стать военным. Позднееон поступил в военное училище, но не в пехоту, где требовались серьезные знания,а в кавалерию. Уинстону В годы учебы Уинстон увлеченно занимался верховой ездойи верил, что станет великим полководцем. Единственное, что его тогда волновало— отсутствие больших войн, на которых он мог бы проявить себя.

Генеалогическое древо его предков восходило, по преданию, кXI веку — времени Вильгельма Завоевателя. Приток свежей крови добавило родствосо знаменитым елизаветинским королевским пиратом Фрэнсисом Дрейком. Громкуюславу и богатство принес роду Джон Черчилль (1650–1722) — выдающийся полководец,одержавший ряд громких побед в войне за испанское наследство.

Как и подобает отпрыску знатной семьи, Уинстон обучался впрестижных частных школах. Отличался он не успехами в учебе, а упрямством исвоенравием, неоднократно подвергался жесткой порке. Однако даже самые большиеоптимисты из числа тех, кто знал Уинстона в его детские и юношеские годы, немогли предположить, какое место в истории Великобритании займёт этот человек.

Узнав о начале испано-американской войны за остров Кубу,Черчилль взял отпуск и отправился за океан. В результате своей первой военнойкампании он получил испанскую медаль за участие в боевых действиях. После этихсобытий гусарский полк, в которых служил Черчилль, перевели в Индию.

Там он упросил взять его в экспедицию, направлявшуюся наподавление восстания одного из племен на северо-восточной границе уМалакандского горного перевала. Черчилль написал роман о борьбе народа противдиктаторского режима. Но критические отзывы отбили у Черчилля охоту к писаниюроманов. Он отправился на войну в Судан. Впоследствии он решил уйти из армии изаняться литературой. Он написал 2-х томное сочинение «Речная война» о событияхв Судане. Во время военных действий в Южной Африке Черчилль находился там ужене как военный, а как корреспондент. Женился Черчилль в возрасте 34-х лет,когда его уже начинали считать сторонником холостяцкой жизни. Его жена,Клементина Хозье, была внучкой лорда Эйри. Супруги были счастливы в семейнойжизни. Клементина родила 4-рых дочерей и 1-го сына. Но вся его жизньподчинялась одной цели — политической карьере.

Ему довелось испытать немало опасных приключений, побыватьво многих переделках. Так, в Южной Африке Черчилль попал в плен к бурам (1899).Благодаря удачному побегу Уинстон стал чуть ли не национальным героем. Этопомогло ему пройти в парламент от консервативной партии (1900).

Черчилль был высоким, плотным человеком с тяжелым,бульдожьим лицом. У него была хорошая политическая хватка. Его любимый жест,которым он приветствовал своих сторонников и поклонников, 2 пальца, поднятыевверх в виде латинской буквы V-Виктория — победа. Он был известен остроумием,умением оригинально сформулировать фразу.

Первые шаги в политике.

После суданской компании Черчилль решил уйти из армии.Очевидно, он понял, что в армии ему будет трудно добиться удовлетворения своихамбиций. Политика – вот то поле деятельности, где Уинстон находит приложениесвоим способностям и чистолюбию. Надо заметить, что его отец сделалстремительную, хотя и недолговечную карьеру в рядах консервативной партии. Опытотца был широко использован Уинстоном при восхождении на политический Олимп.Политическая карьера Черчилля знала многочисленные взлёты и падения.Удивительная дальновидность и мудрость принимаемых решений сочетались в этомчеловеке с не менее удивительными неуживчивостью и упрямством. Это зачастуюприводило к опрометчивым поступкам, в результате которых он нажил большоеколичество врагов. Поэтому часто казалось, что звезда Черчилля на политическомнебосклоне Великобритании безвозвратно закатилась.

В 1904 году он занимает место уже средипарламентариев–либералов. На следующий год, после победы либеральной партии навыборах, Черчилль становится заместителем министра колоний, а в 1908 году —министром торговли. В 35

лет Уинстон — самый молодой за последние полвека министрвнутренних дел — с нескрываемой радостью он принимает предложение стать первымлордом Адмиралтейства, иными словами, морским министром. Прежде он рьяновыступал за сокращение расходов на военно–морские силы. Теперь — поворот на 180градусов. То же произойдет позднее с его позицией по тарифам. Из поборникасвободной торговли он превратился в протекциониста.

Еще в начале ХХ века политика стала для Уинстона формойсуществования, жизненной необходимостью, может быть, даже в большей мере, чемгаванские сигары, виски или бренди. Он нашел свое призвание. Показательно, чтодаже после венчания (1908), забыв обо всем, министр–новобрачный увлеченнообсуждал политические дела с другом и коллегой по кабинету Ллойдом Джорджем.Женился же Черчилль по любви и прожил с любимой и единственной женой до концасвоих дней.

Во время Первой мировой войны глава Адмиралтействапочувствовал себя в своей стихии. Он был полон энергии, инициативен, порой дажечрезмерно. Став военно-морским министром (1911—1915), Черчилль сосредоточилсвои усилия на подготовке британского флота к будущей войне с Германией. Великадоля его личной ответственности за неудачи с Антверпеном и на Галлиполийскомполуострове. В его действиях была и определенная доза авантюризма. Первый лордАдмиралтейства поступил достойно: подал в отставку и отправился на Западныйфронт. За несколько месяцев пребывания в окопах Уинстон проявил себя храбрым иумелым офицером. Однако пост командира батальона явно не соответствовал егоамбициям. Вернувшись в Англию с фронтовым опытом, Черчилль получил портфельминистра военного В 1904 году он занимает место уже средипарламентариев–либералов. На следующий год, после победы либеральной партии навыборах, Черчилль становится заместителем министра колоний, а в 1908 году —министром торговли. В 35 лет Уинстон — самый молодой за последние полвекаминистр внутренних дел — с нескрываемой радостью он принимает предложение статьпервым лордом Адмиралтейства, иными словами, морским министром. Прежде он рьяновыступал за сокращение расходов на военно-морские силы. Теперь — поворот на 180градусов. То же произойдет позднее с его позицией по тарифам. Из поборникасвободной торговли он превратился в протекциониста.

Еще в начале ХХ века политика стала для Уинстона формойсуществования, жизненной необходимостью, может быть, даже в большей мере, чемгаванские сигары, виски или бренди. Он нашел свое призвание. Показательно, чтодаже после венчания (1908), забыв обо всем, министр–новобрачный увлеченнообсуждал политические дела с другом и коллегой по кабинету Ллойдом Джорджем.Женился же Черчилль по любви и прожил с любимой и единственной женой до концасвоих дней.

Во время Первой мировой войны глава Адмиралтействапочувствовал себя в своей стихии. Он был полон энергии, инициативен, порой дажечрезмерно. снабжения по предложению Д. Ллойда Джорджа был введен в составкоалиционного правительства. Возглавляя в 1918-1922 г. военное и авиационноеминистерства, Черчилль проявил себя убежденным противником Советской России ивдохновителем вооруженной борьбы с ней.

Раньше других он оценил большевистскую угрозу, настаивая натом, что большевизм необходимо удушить еще в колыбели. Но странам Антантыпобеда в войне далась очень дорогой ценой. На крупномасштабную интервенцию онине решились. Кроме того, затрещала Британская колониальная империя. Усилияпринявшего министерство колоний Черчилля направлены на ее укрепление.

Он многое сделал, чтобы задушить Советскую Россию. Но врезультате и он, и страны-союзницы потерпели поражение. На выборах Черчилля иего политическая партия провалились, правительство было распущено. Провал наполитической арене вернул Черчилля к литературной работе. Он покинул ослабевшуюлиберальную партию и снова стал консерватором. В новом правительствеконсерваторов ему предоставили пост министра финансов. Черчилль ввел золотойстандарт фунта стерлингов. Он боролся за то, чтобы стать лидером партии, апотом — премьер-министром, но глава партии консерваторов Болдуин победил его вэтой борьбе, и Черчилль опять остался не у дел. Перед началом Второй мировойвойны он опубликовал сборник своих речей под названием «Пока Англия спала».Черчилль первым заговорил об угрозе немецкого фашизма для Англии. ПозжеЧемберлен предложил ему место военного министра в своем правительстве. Черчилльсогласился. Но когда Германия напала на Францию, Бельгию и Голландию,Чемберлену пришлось подать в отставку. Король поручил Черчиллю сформироватьновое правительство. Теперь он стал премьер-министром Англии и судьба давалаему шанс войти в мировую историю. Он стал символом Англии.

Вторая Мировая война.

После разгрома Франции Англия и Черчилль остались водиночестве против гитлеровской Германии и ее союзников. Не мог помочьпрезидент Рузвельт; его руки были связаны изоляционистскими настроениями в США.С подписанием августовского пакта и сентябрьского договора о дружбе и границах(1939) СССР превратился в фактического союзника Германии. Тем не менее вавгусте–сентябре 1940 года британцы во главе со своим лидером выстояли вграндиозной воздушной битве за Англию. Это была первая стратегическая неудачаГитлера во Второй мировой войне.

Из выступления премьер-министра Соединённого КоролевстваУинстона Черчилля, переданного ВВС 22 июня 1941 г. в 23.00

… Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У негонет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовомугосподству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит всеформы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был болеепоследовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одногослова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимсясейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиямиисчезает.

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли,охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен.

Я вижу их, охраняющими свои дома, где их матери и женымолятся — да, ибо бывают времена, когда молятся все, — о безопасности своихблизких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры.

Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства ксуществованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконныечеловеческие радости, где смеются девушки и играют дети.

Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистскаявоенная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ееискусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногамдесяток стран.

Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепойгуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи.

Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с ещенезажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что онинашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.

За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которыепланируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий… Я должензаявить о решении Правительства Его Величества, и уверен, что с этим решениемсогласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же,без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли высомневаться в том, какова будет наша политика?

У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полнырешимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможетотвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогдане вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будемсражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться сним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и неосвободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борютсяпротив нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которыеидут с Гитлером, наши враги…

Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует,что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мыобратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывомпридерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно доконца, как это будем делать мы…

Это не классовая война, а война, в которую втянуты всяБританская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания илипартии. Не мне говорить о действиях Соединенных, Штатов, но я скажу, что еслиГитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшеерасхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решилиуничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощритнаши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашурешимость и наши возможности.

Сейчас не время морализировать по поводу безумия стран иправительств, которые позволили разбить себя поодиночке, когда совместнымидействиями они могли бы спасти себя и мир от этой катастрофы. Но когданесколько минут назад я говорил о кровожадности и алчности Гитлера,соблазнивших и толкнувших его на авантюру в России, я сказал, что за егопреступлением скрывается один более глубокий мотив.

Он хочет уничтожить русскую державу потому, что в случаеуспеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и броситьих на наш остров, который, как ему известно, он должен завоевать, или же емупридется понести кару за свои преступления. Его вторжение в Россию — это лишьпрелюдия к попытке вторжения на Британские острова. Он, несомненно, надеется,что все это можно будет осуществить до наступления зимы и что он сможетсокрушить Великобританию прежде, чем вмешаются флот и авиация Соединенных,Штатов. Он надеется, что сможет снова повторить в большем масштабе, чемкогда-либо, тот процесс уничтожения своих врагов поодиночке, благодаря которомуон так долго преуспевал и процветал, и что затем будет расчищена сцена дляпоследнего акта, без которого были бы тщетны все его завоевания, а именно дляпокорения своей воле и подчинения своей системе Западного полушария.

Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность,грозящая нам и Соединенным, Штатам, точно так же как дело каждого русского,сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народовво всех уголках земного шара. Усвоим же уроки, уже преподанные нам стольгорьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сили жизни…

В годы войны позиции Англии в мировом раскладе силсущественно ослабли. Черчилль все чаще оказывался в тени Рузвельта и Сталина.Но интересы Британской империи он отстаивал с упорством и цепкостью бульдога.Даже если ему приходилось уступать, он, благодаря личному престижу инесомненному дипломатическому искусству, небезуспешно пытался поддержать былойдержавный имидж Британии. Черчилль обеспечивал своей стране такой удельный весв мировой политике, который явно превосходил ее реальную мощь.

После войны Черчилль написал книгу «Вторая Мировая война»,куда вошли его собственные воспоминания. Для нас особенно важны главы оконференциях в Потсдаме, Ялте, Тегеране.

Потсдам: атомная бомба

«…17 июля пришло известие, потрясшее весь мир. Днем ко мнезаехал Стимсон и положил передо мной клочок бумаги, на котором было написано:«Младенцы благополучно родились». Я понял, что произошло нечто из ряда вонвыходящее. «Это значит, — сказал Стимсон, — что опыт в пустыне Нью-Мексикоудался. Атомная бомба создана». Хотя мы следили за этими страшнымиисследованиями на основании всех тех отрывочных и скудных сведений, которые намдавали, нам заранее не сообщили или, во всяком случае, я не знал датыокончательных испытаний. Ни один ученый, обладающий чувством ответственности,не мог бы предсказать, что произойдет при первом атомном взрыве большогомасштаба. Были ли эти бомбы бесполезными или они оказались всесокрушающими?Теперь нам это было известно. «Младенцы благополучно родились». Никто еще немог определить ближайших военных последствий этого открытия, и никто еще неосознал его значения.

На следующее утро самолет доставил полное описание этогограндиозного события в человеческой истории. Стимсон привез мне этот доклад. Ярассказываю все по памяти. Бомба, или нечто схожее с ней, была взорвана навершине вышки в сто футов. Всех людей в радиусе десяти миль удалили от нее, аученые со своими помощниками укрылись в мощных бетонных убежищах приблизительнона таком же расстоянии. Взрыв был ужасающим. Колоссальный столб пламени и дымавознесся к внешним пределам атмосферы нашей бедной планеты. В радиусе одноймили было абсолютно все разрушено. Так, значит, вот что даст возможность быстрозакончить вторую мировую войну, а пожалуй, и многое другое.

В связи с этим президент пригласил меня безотлагательнопобеседовать с ним. При нем находились генерал Маршалл и адмирал Лэги. До сихпор мы мыслили себе наступление на территории собственно Японии при помощимассовых воздушных бомбардировок и вторжения огромных армий. Мы предвиделиотчаянное сопротивление японцев, сражающихся насмерть с самоотверженностьюсамураев не только на поле боя, но и в каждом окопе, в каждом укрытии. Передмоим мысленным взором вставал остров Окинава, где много тысяч японцев вместотого, чтобы капитулировать, стали в строй и уничтожили себя ручными гранатамипосле того, как их командиры торжественно совершили обряд харакири. Для тогочтобы подавить сопротивление японцев и завоевать их страну метр за метром,нужно было бы пожертвовать миллионом жизней американцев и половиной этого числажизней англичан или больше, если мы сможем доставить их туда, ибо мы твердорешили также участвовать в этом испытании. Сейчас вся эта кошмарная перспективаисчезла. Вместо нее рисовалась прекрасная, казалось тогда, картина окончаниявсей войны одним или двумя сильными ударами. Я сразу же подумал о том, чтояпонский народ, храбростью которого я всегда восхищался, сможет усмотреть впоявлении этого почти сверхъестественного оружия оправдание, которое спасет егочесть и освободит его от обязательства погибнуть до последнего солдата.

Кроме того, нам не нужны будут русские. Окончание войны сЯпонией больше не зависело от участия их многочисленных армий в окончательныхи, возможно, затяжных боях. Нам не нужно было просить у них одолжений. Черезнесколько дней я сообщил Идену: «Совершенно ясно, что Соединенные Штаты внастоящее время не желают участия русских в войне против Японии». Поэтому всюсовокупность европейских проблем можно было рассматривать независимо и наосновании широких принципов Организации Объединенных Наций. Внезапно у наспоявилась возможность милосердного прекращения бойни на Востоке и гораздо болееотрадные перспективы в Европе. Я не сомневался, что такие же мысли рождались ив голове у моих американских друзей. Во всяком случае, не возникало даже и речио том, следует ли применить атомную бомбу. Возможность предотвратить гигантскуюзатяжную бойню, закончить войну, даровать всем мир, залечить раны измученныхнародов, продемонстрировав подавляющую мощь ценой нескольких взрывов, послевсех наших трудов и опасностей казалось чудом избавления.»

Тегеран: открытие конференции.

Я был не в восторге от того, как была организована встречапо моем прибытии на самолете в Тегеран. Английский посланник встретил меня насвоей машине, и мы отправились с аэродрома в нашу дипломатическую миссию. Попути нашего следования в город на протяжении почти 3 миль через каждые 50 ярдовбыли расставлены персидские конные патрули. Таким образом, каждый злоумышленникмог знать, какая важная особа приезжает и каким путем она проследует. Не былоникакой защиты на случай, если бы нашлись два-три решительных человека,вооруженных пистолетами или бомбой.

Американская служба безопасности более умно обеспечилазащиту президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленногоэскорта бронемашин. В то же время самолет президента приземлился в неизвестномместе, и президент отправился без всякой охраны в американскую миссию по улицами переулкам, где его никто не ждал.

Первое пленарное заседание состоялось в советском посольствев воскресенье 28 ноября в 4 часа дня. В просторном и красивом зале заседаний мыуселись за большим круглым столом. Со мной были Иден, Дилл, три начальникаштабов и Исмей. С президентом были Гарри Гопкинс, адмирал Леги, адмирал Кинг идва других офицера. Генерал Маршалл и генерал Арнольд не присутствовали, таккак, по свидетельству биографа Гопкинса, «они перепутали час заседания ипоехали осматривать достопримечательности Тегерана». Со мной был мойпревосходный переводчик, который обслуживал меня и в предыдущем году, майорБирс. Павлов снова выполнял эту роль для советских представителей, а Болен,новый человек, — для представителей США. Сталина сопровождали только Молотов имаршал Ворошилов. Мы сидели со Сталиным почти напротив. Мы заранее договорились,что на первом заседании будет председательствовать президент Рузвельт, которыйне возражал против этого. Он открыл наше заседание поздравительной речью,заявив, согласно нашим записям, что русские, англичане и американцы впервыесидят за столом как члены одной семьи, добивающиеся единой цели — победы ввойне. Никакой повестки дня для совещания заранее намечено не было, и каждыйможет обсуждать все, что угодно, и не обсуждать то, что ему неугодно. Каждыйможет свободно высказать все, что желает, на дружественной основе, и ничто неподлежит опубликованию.

Затем президент перешел к Европе. Было проведено многоангло-американских совещаний и разработано много планов. Полтора года назадбыло решено предпринять экспедицию через Ла-Манш, но из-за транспортных идругих трудностей все еще было невозможно установить точную дату началаоперации. Необходимо собрать в Англии силы, достаточные не только для высадки,но и для продвижения в глубь страны. Воды 317 Ла-Манша оказались стольнеспокойными, что невозможно будет начать экспедицию до 1 мая 1944 года.Решение об этом сроке было принято в Квебеке. Рузвельт пояснил, что во всехдесантных операциях ограничивающим фактором являются десантные суда, и если бымы решили начать очень крупную экспедицию в Средиземном море, мы должны были бысовершенно отказаться от высадки на другом берегу Ла-Манша. Если бы мыпредприняли в Средиземном море операцию меньших масштабов, то она задержала бынас на один, два и даже три месяца. Поэтому оба мы — как президент, так и я — хотелибы на этой военной конференции услышать от маршала Сталина и маршалаВорошилова, какие действия будут наиболее полезными для Советского Союза. Былорассмотрено множество разных проблем: усиление нашего наступления в Италии;Балканы; Эгейское море; Турция и т. д. Главная задача конференции и состоит втом, чтобы решить, какие из них принять. Основной задачей англо-американскихармий будет как можно больше облегчить бремя, лежащее на советских войсках.

Сталин, выступивший следующим, приветствовал успехиСоединенных Штатов на Тихом океане, но заявил, что Советский Союз не может внастоящее время присоединиться к борьбе против Японии, поскольку все еговооруженные силы нужны для борьбы с Германией. Советских войск на ДальнемВостоке более или менее достаточно для обороны, но для наступления их надо былобы по меньшей мере утроить. Советский Союз сможет присоединиться к своимдрузьям на этом театре после поражения Германии; тогда можно будет выступить впоход вместе.

Касаясь Европы, Сталин заявил, что он хотел бы сказатьнесколько слов о советском опыте ведения войны. Немцы предвидели июльскоенаступление советских войск, но в результате того, что было сконцентрированодостаточно войск и оружия, советским войскам было сравнительно легко перейти внаступление. Сталин откровенно признал, что русские не ожидали таких успехов,каких они достигли в июле, августе и сентябре. Немцы оказались слабее, чемпредполагалось.

Затем он сообщил последние сведения о положении на советскомфронте. На некоторых участках русские замедлили наступление, на других совсемприостановили, а на Украине, к западу и к югу от Киева, инициатива в последние318 три недели перешла в руки немцев. Немцы снова захватили Житомир и,вероятно, снова займут Коростень. Их целью является вторичный захват Киева. Темне менее в основном инициатива по-прежнему находится в руках Советской Армии.

Ялта: финал.

«Во время нашего пребывания в Ялте был другой случай, когдане все прошло так гладко. Рузвельт, который давал завтрак, сказал, что он и я всекретных телеграммах всегда называем Сталина «Дядя Джо». Я предложил, чтобы онсказал Сталину об этом в конфиденциальном разговоре, но он пошутил на этот счетпри всех. Создалось напряженное положение. Сталин обиделся. «Когда я могуоставить этот стол?» — спросил он возмущенно. Бирнс спас положение удачнымзамечанием. «В конце концов, — сказал он, — ведь вы употребляете выражение«Дядя Сэм», так почему же «Дядя Джо» звучит так уж обидно?» После этого маршалуспокоился, и Молотов позднее уверял меня, что он понял шутку. Он уже знал, чтоза границей многие называют его «Дядя Джо», и понял, что прозвище было дано емудружески, в знак симпатии.

Впечатление, сложившееся у меня после поездки в Крым и послевсех других встреч, таково, что маршал Сталин и советские лидеры желают жить впочетной дружбе и равенстве с западными демократиями. Я считаю также, что они —хозяева своего слова. Мне не известно ни одно правительство, которое выполнялобы свои обязательства, даже в ущерб самому себе, более точно, нежели русское Советскоеправительство. Я категорически отказываюсь пускаться здесь в дискуссииотносительно добросовестности русских. Совершенно очевидно, что эти вопросыкасаются всей будущности земного шара. Действительно, судьба человечества былабы мрачной в случае возникновения какого-либо ужасного раскола между западнымидемократиями и русским Советским Союзом…»

Общая реакция палаты выразилась в безоговорочной поддержкетой позиции, которую мы заняли на Крымской конференции.

Заключение.

Черчилль всегда — до последних лет жизни — следовал моде изаботился о мнении окружающих, поддерживал сложившийся в массовом сознаниисобственный имидж. Премьер любил носить клубный костюм, мундир коммодоравоенно-воздушных сил, морские блейзеры. Сигара, часто незажженная, почти неизменноторчала из угла рта.

Черчилль никогда не подчеркивал своего интеллектуальногопревосходства над собеседником, избегал всякого высокомерия. Он скореестремился ухватить господствующее в стране настроение и следовать ему; именноиз этой способности рождалась пресловутая самоуверенность британского лидера. Сявным удовольствием Черчилль получал подарки и готов был отказаться отчрезмерной торжественности. Потомок герцогов не раз искренне хохотал, услышавшутку прохожего, — и в этом не было профанации или популистского стремлениянравиться среднему избирателю.

Черчилль обладал чувством юмора и о многих серьезных вещахписал не без иронии. Вот пример: «Лояльность, которая аккумулируется вокругпервого лица, огромна. Во время путешествий это лицо нужно поддерживать. Еслион делает ошибки, их нужно покрывать. Если он спит, его не нужно тревожить.Если от него нет пользы, ему следует отрубить голову. Но последнюю крайностьнельзя совершать каждый день — и определенно же не сразу после избрания».

Критик Черчилля Морли писал: «Я любил Уинстона за егожизненную силу, его неутолимое любопытство и внимание к делам, егозамечательный дар красноречия, искусство в выборе аргументов, хотя часто онпринимает пузыри за девятый вал. В то же время я часто говорил ему в несколькопатерналистской манере: чтобы достичь успеха в нашей стране, политик долженбольше считаться с мнением других людей, меньше напирая на собственное».

Уинстон Черчилль, политик, военный вождь и историк, сталгероем своей страны в весьма сложные для Великобритании времена. Искусстводипломата, стоическое восприятие неблагоприятных обстоятельств, презрение кинтриге — все эти качества помогли потомку герцогов Мальборо мужественновстретить закат Британской империи, не потерять веру в будущее.

Дважды премьер, нобелевский лауреат по литературе,конструктор, живописец, автор пятидесяти восьми исторических сочинений,непревзойденный оратор, Черчилль являет нам пример трудолюбия и жизнелюбия.Человек, восхищавшийся прошлым, ценивший традицию, он не только не был закрытдля новых идей, но постоянно их генерировал сам. Черчилль был создателем танка,одним из первых оценил значимость авиации, глубоко интересовался ракетами уже в1930-е гг., приказал разбрасывать алюминиевую фольгу, чтобы «слепить» радарынемцев, выдвинул идею трубопровода под Атлантическим океаном, изобрелнавигационный прибор для летчиков и предложил создать искусственные гавани привысадке союзников в Нормандии.

Черчилль служил Англии с умом, с трепетной страстью и — в тоже время — с холодным расчетом. Только так он смог добиться уважения сограждани всего человечества. Его яркая жизнь была органической реализациейполитических традиций Англии.

Восприняв консервативные тенденции старой доброй Англии,Черчилль сумел провести государственный корабль своей страны через суровыеиспытания, сохранив ценности нации и ее веру в себя. Черчилль добился мировогопризнания и как защитник западных ценностей. Сочетание британских традиций сориентацией на интересы Западной Европы как целого, готовность к атлантическойсолидарности — эти основы гибкого политического курса сделали для Англии менееболезненным переход от имперского сознания к идее постепенной интеграции всообщество демократических стран.

Последний политик классической имперской эпохи, УинстонЧерчилль определял мужество как «сохранение достоинства под прессомнеблагоприятных обстоятельств». Ему нередко приходилось демонстрировать этокачество. За девяносто лет его жизни произошел переход из одной эпохи в другую.Выйдя из эры дредноутов и «бремени белого человека», Черчилль встретил миратомного оружия, разделенный неистовой идеологической борьбой, мирнационального самоутверждения, мир региональных интеграционных процессов.Британский лидер сумел не утратить при этом ни ясного мировидения, ни хладнокровия,ни реализма.

Для англичан Уинстон Черчилль навсегда останется личностью,воплотившей суровой осенью 1940 г. общенациональную убежденность в том, что«никогда бритт не будет рабом». В то время, когда маленький зеленый островстоял перед коричневой Европой, премьер-министр Черчилль произнес: «Мы будемсражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью ирастущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы нам это нистоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мыбудем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда несдадимся».

Использованная литература:

1. Новейшая история зарубежных стран. Европа и Америка.1939-1975. Учеб. пособие для студентов ист. фак. пед. ин-тов. / Под ред.Стецкевича. Изд. 3-е, испр. и доп. — М.: Просвещение, 1978.

2. Страны мира. Краткий полит. — экон. справочник. — М.:Политиздат, 1984.

3. Новейшая история 1939-1992 г. / под ред. В. К. Фураева,М.: Просвещение, 1993.

4. Энциклопедия «Всемирная история»/Сост. С. Т. Исмаилова. —М.: Аванта+,1994.

5. Winston S. Churchill: His Complete Speeches, 1897-1963 /Ed. R. R. Games. New York, 1974. V. 1-8

6. Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. М., 1989.

7. Глобальная сеть Интернет:

www. pereplet. ru/ (автор Л. В. Поздеева)

coldwar. narod. ru/

militera. by. ru/memo/english/churchill/

www.ronl.ru

Доклад - Уинстон Черчилль - Биографии

Winston Churchill

30.11.1874 года — 24.01.1965 года, Великобритания

Заклятый антикоммунист он не колеблясь вступил в прочный и, на первый взгляд, не сулящий немедленных выгод союз с человеком, которого постоянно называл не иначе, как диктатором и которого, тем не менее, глубоко уважал.

Тенгиз Гамкрелидзе

Победа во Второй мировой войне неразрывно связана с именами Уинстона Черчилля, Иосифа Сталина и Франклина Рузвельта.

Именно их боевое содружество позволило победить таких мощных врагов, как гитлеровская Германия, фашистская Италия, милитаристская Япония и их многочисленные сателлиты. До сих пор вклад этих лидеров по-разному оценивается историографией, но, как бы то ни было, он бесспорно огромен.

И если Сталину досталась, пожалуй, наибольшая физическая, моральная и политическая нагрузка, то выбор, который сделал британский премьер-министр, был, безусловно, наиболее трудным.

Заклятый антикоммунист он не колеблясь вступил в прочный и, на первый взгляд, не сулящий немедленных выгод союз с человеком, которого постоянно называл не иначе, как диктатором и которого, тем не менее, глубоко уважал.

Как только ему сообщили о нападении Гитлера на Советский Союз, он был краток: «Передайте Би-би-си, что я выступаю сегодня в 9 часов вечера». Было 8 утра по Гринвичу. С коротким перерывом на завтрак Черчилль засел за составление своего обращения к нации и закончил его, как говорится, «под самый эфир» без двадцати девять.

При всей решимости проводить военно-политический союз с Россией перед Черчиллем стояла непростая задача. Его услышат в России, но поверят ли? Еще совсем недавно Англия была для Москвы гораздо более враждебной во всех отношениях, чем Германия. Как воспримут его речь доминионы и подвластные британской короне владения, где вот-вот начнутся сражения с немцами и итальянцами?

Наконец, как все же обойти острые углы в отношениях с Советами, накопившееся за все последние десятилетия в отношениях Лондона с Москвой? История историей, но Черчилль хотел остаться в ней Черчиллем. Нет, не просто далось это выступление британскому премьеру в трудный для Англии час.

И Черчилль, в глазах многих прожженный политик и прагматик, — каким он и был на самом деле, — совершает единственно правильный выбор – он будет говорить искренне и почти все, что думает и переживает в момент, когда Судьба и История связали участь его страны и исход войны с Россией.

«Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма, — скажет он. – У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому Господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся – да, ибо бывают времена, когда молятся все, — о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры. Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее шпорами, прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий…»

Черчилль не просто умел говорить, у него был особый дар слова, яркого и образного, позволяющий рисовать убедительную и эмоциональную картину происходящего, и, тут же, отдав дань чувству, он умел быстро перейти к ясному и четкому языку политической логики. Казалось, его речь действовала по принципу контрастного душа, не давая слушателю ослабить внимание. «Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, — продолжал Черчилль, — но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается».

Собственно, свой выбор сэр Уинстон сделал раньше. Еще в начале апреля 1941 года он посылает через британского посла в Москве личное послание Сталину с предостережением о нависшей германской угрозе. В нем он сообщает о данных английской разведки о переброске в Польшу и Румынию к границам России трех из пяти ударных танковых соединений рейха. Москва ответила молчанием, лед недоверия еще не был сломлен.

Позже Черчилль с сожалением напишет: «Если бы у меня была прямая связь со Сталиным, я, возможно, сумел бы предотвратить уничтожение столь большой части его авиации на земле». Вряд ли. Уже после войны, когда Сталину напомнили о послании Черчилля, он ответил: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, эта война начнется, но думал, что мне удастся выиграть еще полгода». Поразительное признание, учитывая «расположенность» «отца народов» к самокритике.

Молотов был категоричней: «Да можно ли было Черчиллю верить в этом деле: он был заинтересован как можно быстрее столкнуть нас с немцами, как же иначе!». Так Молотов, противореча себе, отнимал у дипломатии способность знать и ответственность верить в тот момент и в той ситуации, когда верить и идти на сотрудничество необходимо. Но не только страх перед Германией сковывал Сталина и его министра. Они оба никак не могли преодолеть недоверие к антикоммунисту с таким длинным послужным списком «черных дел», как Черчилль.

А между тем Черчилль, считавший вторжение немцев в Россию неизбежным, заметил, что Гитлер «рассчитывает заручиться поддержкой капиталистов и правых в Англии и США. Гитлер, однако, ошибается в своих расчетах. Мы окажем России всемерную помощь… У меня лишь одна цель- уничтожение Гитлера, и это упрощает мою жизнь.

Если Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин». Черчилль с тревогой наблюдал за усилиями, прилагаемыми Москвой, чтобы пойти на сближение с Берлином, выразившемся в известном пакте.

Сэр Уинстон окажется, конечно, не глупее фюрера, который искал стратегического союза со Сталиным против Англии, закрывая глаза на всякие там «измы», Гитлер поглощал жизненные пространства и стратегические ресурсы для Великой Германии, а Геббельс со своим оркестром от увертюры до финала подчинял пропаганду только этой задаче. Такой подход «сильно упрощал жизнь» фюреру.

По свидетельству Молотова, в личных беседах Гитлер от критики большевиков воздерживался.

Как признает в своих мемуарах Черчилль, судьба Англии решалась в ноябре 1940 года во время визита советского министра иностранных дел в Берлин, когда Гитлер упорно склонял Москву присоединиться к оси и заменить пакт ненападении своего рода стратегическим альянсом.

Если учесть, что уже в октябре германский штаб разрабатывал на начало лета 1941 года планы блицкрига против СССР, то настойчивые предложения Гитлера, касающиеся союзничества, были, по сути дела, формой ультиматума: кто не с нами, тот против нас. Это прекрасно понимал Черчилль. В своих мемуарах он напишет:

«Переговоры приняли форму проекта предложений Германии о присоединении Советской России к пакту трех держав за счет английских интересов на Востоке. И если бы Сталин принял этот план, то события, возможно, на время приняли бы иной оборот. Гитлер мог в любой момент отложить свои планы вторжения в Россию. Трудно себе даже представить, что произошло бы в результате вооруженного союза между великими континентальными империями…»

Выбор сэра Уинстона был таким принципиальным, что он даже не поинтересовался, с какой миссией прилетел в Великобританию Рудольф Гесс, второе лицо в то время в Германии. А ведь от исхода этой миссии во многом мог измениться не только ход Второй мировой войны, но и всей мировой истории. Сегодня мы отмечаем шесть десятилетий лет с тех ставших уже давней историей времен. Перед огромным, поистине необозримым пространством прошедшей войны человеческая память невольно робеет, дробя его на события, периоды, этапы.

В своем трагическом величии эта война непосредственно отразилась на всем последующем движении человечества и, возможно, даже на его будущем пути. Выбор, который сделал сэр Уинстон Черчилль – часть этого глобального маршрута.

Они оба, Черчилль и Сталин сделали свой единственно правильный выбор. Но Черчиллю его сделать было труднее, слишком необычным был бы союз с коммунистической Россией. Слишком удобно было прекратить противоборство с гитлеровской Германией, которая ведь не посягала непосредственно ни на ликвидацию Англии, ни на уничтожение англосаксов. Слишком велики были опасности и тяготы предстоящих – и уже идущих – атак с воздуха на Лондон, Ковентри и другие промышленные центры Великобритании. Впереди предстояли жестокие испытания и тяжелая борьба. Но сэр Уинстон не колеблясь сделал свой выбор. И он привел к победе.

www.ronl.ru

Реферат на тему Черчилль Уинстон Леонард Спенсер

Исполнитель: Климко Дмитрий

9 «Е» класса СШ №196

г. Минск, 2001 г.

            Уинстон Леонард Спенсер Черчилль происходил из знаменитой семьи герцогов Мальборо.

            Первый герцог Мальборо не оставил прямого наследника по мужской линии, и его титул и владения специальным актом парламента были переданы его дочери, а потом её племяннику. В результате этого фамильным именем герцогов Мальборо стало имя Спенсер Черчилль.

            Отца Уинстона Черчилля звали Рондольфом. Он был третьим по счету седьмого герцога Мальборо. Согласно английским законам, титул и владения наследует старший сын. Младшим приходится самим пробивать себе дорогу в жизнь.

            Уинстон Черчилль родился семимесячным во время бала во дворце Бленхейм. В преждевременном появлении младенца на свет упрекали его мать, которая, несмотря на своё положение, не захотела пропускать бал. Рождение рыжего, необычайно крикливого, но крепкого мальчика вызвало недовольство у обитателей родового поместья. Они не любили его мать, которая превосходила их и внешностью, и умом. Она не имела титула, но зато была достаточно богата, чтобы держаться самостоятельно, – этого ей и не хотели прощать. Её сын мог унаследовать титул герцога.

            Старшая герцогиня, бабушка Черчилля, открыто сказала жене девятого герцога Мальборо, что её главная задача – родить сына, потому что она не перенесёт, если «этот недоносок Уинстон» унаследует титул герцога. Жена девятого Мальборо справилась с задачей, и титул герцога не достался Уинстону Черчиллю.

            Родители почти не занимались воспитанием сына. За ним присматривала няня по фамилии Эверест. Всю жизнь Черчилль помнил о ней, во всех кабинетах, которые он занимал, портрет няни находился на самом видном месте.

            В детстве маленького Черчилля называли Винни – это ласковая форма имени Уинстон сохранилась за ним до старости. Несмотря на то что он был семимесячным, Винни рос здоровым ребёнком. Научившись говорить, он болтал без умолку, хотя с юных лет сильно заикался и шепилявил.

            Черчилль очень плохо учился. Учителя, гувернантки и отец считали его бездарным и безнадёжно тупым. Но он был упрям, самоуверен, надменен и обладал очень хорошей памятью. Когда ему исполнилось семь лет, его определили в дорогую подготовительную школу для детей из аристократических семей. Винни впервые пришлось столкнуться с дисциплиной и перенести наказание розгами.

            После подготовительной школы Черчилль должен был учиться в знаменитой закрытой школе Итон. Но родители, боясь, что он не справится с учёбой в Итоне, отдали его в другую школу – Хэрроу. Во время учёбы Черчилль неизменно числился последним учеником в классе не только по успеваемости, но и по дисциплине. Он учил те предметы, которые ему нравились, и почти не обращал внимания на остальные. Он даже выбирал учителей, с которыми заниматься. Но он всегда оставался надменным и самоуверенным.

            Отец Черчилля хотел, чтобы он стал юристом. Но его успехи в учёбе заставили отказаться от этих планов. Когда отец спросил Уинстона, кем он хочет быть, тот ответил, что станет военным.

            Черчилль с детства любил разыгрывать со своим младшим братом военные сражения. У него было полторы тысячи оловянных солдатиков, с которыми он проводил большую часть своего времени.

            Черчилль хотел подготовиться к поступлению в пехотное училище. Но во время игры он неудачно спрыгнул с моста на росшие рядом ели, рассчитывая, что ветки позволят ему соскользнуть на землю, но они не смягчили приземление. Черчилль ударился головой, получил сотрясение мозга и три месяца не поднимался с постели.

            Позднее всё-таки поступил в военное училище, но не в пехоту, а в кавалерию. Кавалерист должен был сам содержать лошадь, поэтому желающих было меньше и ему удалось пройти конкурс.

            Отец Черчилля был огорчен тем, что сын не смог поступить в пехоту. В военной среде кавалеристов традиционно считали тупоголовыми. После вступления в кавалерию отец написал Уинстону письмо, в котором, не сдержавшись, высказал своё мнение о том, что никакого толка из сына не выйдет. Уинстона это не задело. В годы учёбы он увлечённо занимался верховой ездой. Он верил, что станет великим полководцем, и его тревожило только отсутствие больших войн, на которых он мог бы проявить себя.

            После смерти отца Уинстона Черчилля семейству пришлось уплатить многочисленные долги, и оно осталось фактически без доходов. Мать Черчилля получила свою долю из денег, оставленных ей отцом в Америке. Этого было достаточно, чтобы поддерживать уровень жизни, принятый в её кругу, но не более. Все свои силы мать Черчилля направила на то, чтобы помочь сыну сделать карьеру. Она выделяла сыну на расходы пятьсот фунтов стерлингов в год. Это были очень большие деньги, но в сравнении с тем, что требовалась молодому гусару в привилегированном кавалерийском полку, этого было недостаточно.

            Начав службу лейтенантом, Черчилль не сидел сложа руки. Он торопился, как когда-то его отец. В молодости он решил, что его жизнь будет такой же короткой, как и у его отца и поэтому ему нужно торопиться, чтобы он успел сделать всё то, что не успел сделать отец.

            Черчилля по-прежнему больше всего огорчало отсутствие войны. По условиям службы, в мирное время он имел пятимесячный отпуск. Узнав о начале испано-американской войны за остров Кубу, Черчилль взял отпуск и отправился за океан. Он договорился с английской газетой «Дейл грэфик» о том, что напишет серию статей для газеты о событиях на Кубе. За каждую статью он должен был получить по пять фунтов стерлингов.

            В результате своей первой военной кампании Уинстон Черчилль получил испанскую медаль за участие в боевых действиях, научился курить сигары, перенял у испанцев привычку спать после обеда и заработал двадцать пять фунтов стерлингов – пять его статей появились в газете.

            После этих событий гусарский полк, в котором служил Черчилль, перевели в Индию.

            В Индии Черчилль упросил взять его в экспедицию, направлявшуюся на подавление восстания одного из племён на северо-восточной границе у Малакандского перевала. Его корреспонденции об этих событиях сначала были опубликованы в лондонской газете «Дейли телеграф», а потом мать Черчилля нашла издателя и они вышли отдельной книгой «Повесть о малакандской полевой армии. Эпизод пограничной войны». Книгу раскупили, и вскоре появилось её второе издание.

            Успех окрылил молодого автора, и он написал художественный роман о борьбе народа против диктаторского режима. Издатели неплохо заплатили за роман – семьсот фунтов стерлингов. Но критические отзывы отбили у Черчилля охоту к писанию романов. Он отправился на войну в Судан.

            Командующий английской армией, понимая, что Черчилль опишет всё, что увидит на этой войне в очередной книге, запретил зачислять его в действующую армию. Мать Черчилля, используя свои связи, добилась, что его прикомандировали к одному из полков.

            Только за одни публикации в течение месяца о войне в Судане в газете «Морнинг пост» Черчилль получил триста фунтов стерлингов. После войны в Судане Черчилль решил уйти из армии и заняться только литературным трудом. Он написал двухтомное сочинение «Речная война» о событиях в Судане. Черчилль раскритиковал действия главнокомандующего английской армией, описал жестокости войны. Это навлекло на него гнев войны, но зато принесло успех у читателей.

            Как только вспыхнула англо-бурская война, Черчилль поспешил в Южную Африку. Но уже не как военный, а в качестве корреспондента газеты «Морнинг пост». Во время военных действий он попал в плен к бурам. Как штатского человека, принявшего участие в сражении, его должны были расстрелять. Черчилля спасло то, что его узнали и решили оставить как ценного пленника сына лорда. Черчиллю удалось бежать из плена.

            В Лондоне Черчилля ждал настоящий триумф. «Морнинг пост» печатала его корреспонденции. Другие газеты сообщали о его подвигах. Черчилль написал целых два тома о своих приключениях. О нём слагали песни и стихи. Он выставил кандидатуру на выборах в парламент, разъезжал с чтением лекций о бурской войне. С этими лекциями Черчилль отправился в Америку. Его представляли публике как «героя пяти воин, автора шести книг и будущего премьер-министра».

            На волне популярности Черчилля избрали в парламент от консервативной партии. Политика в Англии считалась самым высшим родом деятельности. Обладание конкретной властью было престижнее и славы писателя и побед полководца. Черчилль был очень честолюбив. Он стремился стать первым человеком в государстве.

            В парламенте вокруг Черчилля собралась небольшая группа молодых политиков. Своими дерзкими выступлениями они обратили на себя внимание. В эту группу входил сын премьер-министра Хью Сесли. Он обладал хорошими ораторскими способностями, его речи запоминались и по его имени всю группу назвали Хьюлиганс.

            Сам Черчилль, хотя и был признанным главой этой группы, выступал не так эффективно. Ему пришлось много работать, что бы преодолеть врожденные дефекты речи – заикание и шепелявость. Черчилль плохо импровизировал, не умел быстро ориентироваться во время спора, вести полемику, не мог наперёд предвидеть ответы противника, не владел искусством провокационного вопроса. Долгое время он заучивал свои речи наизусть. Часто ему приходилось заучивать несколько вариантов речей, а потом произносить ту из них, которая больше подходила по ходу парламентских дебатов. Его выручала необычайно хорошая память. Ещё в школе Хэрроу, уступая своим товарищам в науках и дисциплине, он поражал их и учителей тем, что слово в слово повторял главы из книги Древнего Рима знаменитого английского историка Макалея и на память декламировал целые акты из пьес Шекспира.

            Черчилль был совершенно лишён ораторского дара. Но он брал усердием, трудолюбием и настойчивостью. Он уделял подготовке выступлений много сил, времени и терпения. Так продолжалось десятилетием. К концу своей политической карьеры Черчилль произносил блестящие речи. Его по праву считали одним из лучших ораторов мира. Он научился полемизировать, его вопросов боялись самые искушённые политики. Его ответы становились крылатыми фразами.

            Политическую карьеру Черчилль начал как член консервативной партии. Поняв, что популярность консерваторов падает, он перешёл к либералам и получил за это портфель министра в их правительстве. Когда он это сделал, один из консерваторов предупредил его:

–Крыса может покинуть тонущий корабль только один раз. Если ты попытаешься сделать это второй раз, с тобой как с политиком будет покончено.

            Черчилль не остался в долгу. Он дал такую формулировку политики консерваторов: «Это дорогое продовольствие для миллионов и дешёвая рабочая сила для миллионеров». Выступая перед избирателями, он показывал маленький кусок хлеба и говорил: «это вы будете иметь с консерваторами». Потом показывал целую буханку и продолжал: «А это вы получите без них». Спустя двадцать лет Черчилль ушёл от либералов и завершил свою политическую деятельность консерватором, доказав тем самым, что тонущий корабль можно с успехом покидать дважды.

            За долгие годы Черчилль сменил много министерских портфелей. Первым министерством, которое он возглавил, было министерство торговли.

            В годы Первой мировой войны Черчилль руководил военно-морским министерством. Он вошёл в историю войны попыткой создания первого танка. Сначала он организовал производство бронированных автомобилей, вооружённых пулемётами. Эти автомобили с трудом передвигались по изрытыми траншеями полю боя. Тогда Черчиллю и пришла в голову мысль снабдить боевой автомобиль специальным мостиком, с помощью которого он мог бы преодолевать траншеи. Так появился прототип будущего танка.

            В это время наступил политический кризис. Либеральная партия, чтобы удержаться у власти, предложила консерваторам создать коалиционное правительство. Консерваторы согласились поддержать либералов, но поставили одно обязательное условие: убрать из правительства Черчилля.

            Черчилль имел военное звание лейтенант. Пользуясь своими связями, он хотел получить под своё командование бригаду, численностью четыре тысячи человек. Это должно было привести к повышению в чине сразу до генерала. Недруги Черчилля подняли в Лондоне скандал, и вместо бригады Черчилль принял всего лишь один пехотный батальон и получил звание лишь подполковника. Участвуя в боях, он не раз проявлял личное мужество. Но тяжёлая армейская служба командира пехотного батальон не сулил лавров прославленного полководца. Нетерпеливый Черчилль с трудом выдержал четыре месяца позиционной войны и обратился в правительство с просьбой об отставке. Военный министр не мог выполнить этой просьбы. Шла война, у Черчилля не было уважительной причины для того, чтобы покинуть фронт, на который он попал по собственному желанию.

            Черчиллю всё-таки разрешили уйти в отставку, но с унизительным и издевательским условием: никогда больше не проситься на военную службу. Черчилль принял это условие. Ему уже было чуть более сорока лет. Он с треском провалился в политике. Военная служба закончилась почти позором.

            Вернувшись в Лондон, Черчилль уже не стал писать очередную книгу о своих приключениях. Он занялся живописью.

            Но обстоятельства скоро изменились. Глава либеральной партии Ллойд Джордж, которого связывали с Черчиллем дружеские отношения, предоставил ему пост министра по военному снаряжению. Черчилль с радостью ухватился за эту возможность снова вернуться в большую политику хотя бы и через второстепенное министерство.

            Черчилль продолжил организацию работ по производству танков. Он был одним из первых, кто начал разрабатывать идею механизированного удара по противнику с помощью танковых колонн. Много сделал Черчилль и для строительств самолётова в Англии.

            Спустя некоторое время Черчилль опять стал военным министром. Это было время борьбы стран-победительниц Германии с большевистским государством. Черчилль остался в истории как непримиримый враг большевиков. Он много сделал, чтобы задушить Советскую Россию. Но в результате и он, и страны-союзницы потерпели поражение. А за этим последовала очередная политическая катастрофа. Началось с того, что он попал в больницу и ему вырезали аппендицит.         Во время избирательной компании ему пришлось выступать перед избирателями в инвалидной коляске. На выборах и он, и его партия провалились, правительство было распущено.

            Провал на политической арене вернул Черчилля к литературной работе. Он написал двухтомный труд под названием «Мировой кризис».

            Несмотря на литературные успехи, Черчилль мечтал вернуться в политику. Он покинул ослабевшую либеральную партию и снова стал консерватором. В новом правительстве консерваторов ему предоставили пост министра финансов. Именно Черчилль ввёл золотой стандарт фунта стерлингов. Черчилль начал борьбу за то, чтобы стать лидером партии, а потом – премьер-министром. Но глава партии консерваторов, опытный политик Болдуин, победил его в этой борьбе – Черчиллю не предложили места в очередном правительстве, и он опять остался не у дел.

            После этого провала Черчилль решил, что ему уже никогда не удастся добиться чего-нибудь в политике.

            Черчилль издал книгу «Великие современники», состоящую из очерков о политиках и государственных деятелях того времени. Был в этой книге и очерк о Гитлере. Перед началом Второй мировой войны Черчилль опубликовал и сборник своих речей под названием «Пока Англия спала». Черчилль первым заговорил об угрозе немецкого фашизма для Англии. Когда премьер-министр Англии Чемберлен на переговорах с Гитлером согласился с расчленением немцами Чехословакии, он заявил, вернувшись в Лондон:

            –Я верю, это будет мир для нашего времени.

            Черчилль в ответ на его слова сказал:

            –Мы без войны потерпели поражение.

            Когда немецкие войска заняли Польшу, Чемберлен понял, что Черчилль был прав, и предложил ему место военного министра в своём правительстве. Черчилль согласился. Но когда Германия напала на Францию, Бельгию и Голландию, Чемберлен подал в отставку. Король поручил Черчиллю сформировать новое правительство. Наступил звёздный час Черчилля. Началась великая война, отсутствие которой так печалило его в юные годы. Теперь он уже был премьер-министром Англии и судьба давала ему шанс войти в мировую историю.

            В годы Второй мировой войны английский парламент, возглавляемый Черчиллем, не переизбирался десять лет. На выборах, состоявшихся сразу после окончания войны, партия консерваторов и Черчилль потерпели поражение.

            Черчилль представлял Англию во время открытия Потсдамской конференции стран-победительниц, решавших судьбу послевоенного мира.

            За книгу «Вторая мировая война» Черчилль получил Нобелевскую премию в области литературы.

            В начале пятидесятых годов политическая обстановка в Англии изменилась в пользу консерваторов. Семидесятисемилетний Черчилль снова стал премьер-министром. Это была его полная и окончательная победа. Герой войны, спаситель отечества, великий политик, знаменитый писатель-историк, он стал непререкаемым авторитетом, отцом нации. Королева Елизавета II наградила Черчилля самым высшим английским орденом – орденом Подвязки. Страна торжественно отпраздновала его восьмидесятилетие.

            Через год после этого Черчилль с почётом ушёл в отставку. Он числился членом парламента. В парламенте Черчилль появлялся очень редко и никогда больше не выступал, а только сидел и слушал, словно вспоминая всё, что ему довелось повидать и испытать за долгие годы своей политической жизни. В 1964 году Черчилль уже не выставил свою кандидатуру в парламент.

            В том же году Черчилль отпраздновал свой девяностолетний юбилей. За год до этого американский конгресс объявил его почётным гражданином США.

            В последние годы жизни он подробно разработал церемонию своих похорон и описал её в специальной «Похоронной книге». Умер Черчилль от кровоизлияния в мозг в январе 1965 года.

alive-inter.net

Реферат - Биография Черчилля - Рефераты на репетирем.ру

Биография Черчилля

Уинстон Леонард Спенсер Черчилль родился 30 ноября 1874 г. Родился он не как все дети. Его мать, красивая, живая, любящая развлечения женщина, 30 ноября 1874 г. вопреки советам родных решила принять участие в бале, который герцог Мальборо давал в своем родовом дворце Бленхейм. В середине вечера леди Черчилль неожиданно почувствовала себя плохо, и ее еле успели доставить в одну из ближайших комнат, которая по случаю бала была превращена в дамскую раздевалку. В этой необычной обстановке — на грудах пальто, шляп и горжеток — и появился на свет Уинстон Черчилль. Ребенок был рыжий. Тупым и вздернутым носом он походил на своих предков из рода Мальборо. Уинстон рос в лондонском доме своего отца, отданный на попечение няни по фамилии Эверест. Молодым родителям было не до него. По существовавшим в то время в Англии традициям люди этого круга сами воспитанием детей не занимались. Уинстон рос, по существу не зная родителей, и все больше и больше привязывался к няне, которую горячо любил до самой ее смерти. Впоследствии, когда Черчилль был крупным государственным деятелем, портрет няни всегда находился у него в кабинете. Он рос крепким, но далеко не красивым ребенком. У мальчика был крупный дефект речи: он заикался и шепелявил. Вместе с тем он был страшный болтун и почти непрестанно разговаривал с тех пор, как научился произносить слова. Уинстон отличался чрезмерной самоуверенностью и упрямством. Эти качества усиливались по мере того, как мальчик подрастал.

С самого начала Уинстон обнаружил полнейшее нежелание учиться так, как учатся все дети. Он обладал великолепной памятью, но усваивал легко и быстро лишь то, что его интересовало. Все, что ему не нравилось, он категорически не желал учить. Впоследствии Уинстон сам признавал, что был до крайности плохим учеником. Невзлюбив цифры с самых первых дней учебы, он так никогда не примирился с математикой. Уинстон терпеть не мог классические языки и за многие годы учебы усвоил из латинского и греческого только алфавит, да и то не очень твердо. Зато он любил английский язык и хорошо знал его.

Маленький Уинни жил довольно сложной жизнью. В семь лет его отдали в закрытую приготовительную школу в Аскоте. Это была фешенебельная и очень дорогая школа, годившаяся своими традициями. Уинни пришлось здесь очень трудно. Через несколько лет его перевели в среднюю школу в Хэрроу. Неудачи Уинстона в школе глубоко огорчали его родителей. Отец пришел к мысли, что сын недостаточно умен, чтобы сделать юридическую карьеру, и поэтому последние годы в Хэрроу Уинстон обучался в классах, которые готовят учащихся для поступления в военную школу. После двух неудачных попыток поступить в высшую школу Сэндхерст в августе 1893 г. он все-таки был зачислен в школу.

24 января 1895 г. умер отец Уинстона. Его смерть явилась тяжким ударом для сына. В тот год юноша сильно повзрослел. Сдав свой последний экзамен в Сэндхерсте, он стал лейтенантом. В 1900 году Черчилль первый раз выставил свою кандидатуру в парламент. Черчилль с трудом победил на выборах, но это уже не имело значения, главное, что он стал теперь членом парламента. На этих выборах он был членом партии консерваторов. Уход Черчилля от консерваторов имел несколько стадий. В декабре 1903 г. он, как обычно, выступил с нападками на политику консерваторов и однажды кончил свою речь фразой:” Слава богу у нас есть либеральная партия!” В марте 1904 г. он начал именовать себя независимым консерватором. Его речи становились все более и более левыми и демагогическими. Однажды, когда Черчилль поднялся с места, чтобы выступить по вопросу о тарифах, большая часть сторонников правительства во главе с премьер-министром немедленно покинула палату. Зато его речь была тепло принята либералами, и особенно с Дэвидом Ллойд Джорджем. В апреле 1904 г. Черчилль официально порвал отношения с консервативной партией. После Этого полдюжины избирательных округов предложили ему выступить у них кандидатом в депутаты на следующих выборах в парламент в качестве независимого сторонника свободной торговли. Но эти предложения не привлекали Черчилля. В 1906 году на следующих выборах Черчилль уже стал зам. министра по делам колоний. За очень небольшой срок Черчилль проявил себя как энергичный младший министр, весьма работоспособный и инициативный. Сильные мира сего начинали понимать, что Уинстон, если ему дать власть, будет усердно служить интересам капиталистической Англии, ибо реализация его личных честолюбивых замыслов теснейшим образом связана с благополучием английского империалистического государства. Один из приближенных короля Эдуарда VII писал Черчиллю 15 августа 1906 г: “Его величество рад отметить, что вы становитесь надежным министром и, сверх того, серьезным политическим деятелем, что может быть достигнуто только в том случае, если вы будете ставить интересы государства выше партийных соображений” . В мае 1907 г. последовало официальное признание заслуг Черчилля. Он был сделан тайным советником, что не часто случалось с деятелями в возрасте 32 лет, занимавшими пост зам. министра. Теперь, выступая в парламенте, его коллеги должны были адресоваться к нему как к “достопочтенному джентльмену” . В апреле 1908 г. премьер-министр Англии Кэмпбелл Баннерман подал в отставку. Премьер-министром стал Асквит, сформировавший правительство по своему усмотрению. Он предложил Черчиллю пост военно-морского министра. Взвесив все “за” и “против” тот предпочел отказаться. Когда начнется война, пока оставалось неясным, и адмиралтейство не сулило больших возможностей для нетерпеливой и динамичной натуры Черчилля. Тогда Асквит предложил ему министерство местного самоуправления. Здесь можно было многое сделать в области социальных проблем. Но Черчилля эти проблемы никогда не увлекали, и он уклонился от этого предложения. Черчилль решил принять пост министра торговли, несмотря на то, что этот пост котировался не очень высоко. Его не смутило, что министр торговли получал 2 тыс. ф. ст. в год, тогда как многие другие министры — 5 тыс. ф. ст. Определяющим было то, что министр торговли получал место в составе кабинета. Кроме того, министерство торговли могло явиться хорошим трамплином для нового прыжка вверх. Образ жизни Черчилля наводил его друзей на мысль, что Уинстон решил остаться холостяком. Но вот 15 августа 1908 г. в газетах появилось извещение о его помолвке с 23-летней Клементиной Хозье. Невеста была из очень небогатой семьи, но принадлежала к тому же кругу, что и Уинстон. Ее покойный отец был драгунским полковником, а мать дочерью рода Эйрли и происходила из известной ирландско-шотландской аристократической фамилии. Эта семья имела сильное влияние в Данди — новом избирательном округе Черчилля. Клементина свободно говорила по-французски и по-немецки, была хорошо образованна, обладала тонким умом и чувством юмора. Она питала живой интерес к политике и, по признанию современников, была не только очень привлекательной, но и безусловно красивой женщиной. К 33 годам жизненный путь Уинстона Черчилля полностью определился. Он добился бесспорного успеха в политике: представлял в парламенте надежный избирательный округ, был членом кабинета, пользовался большим влиянием, находился в центре событий. Теперь уже всем было ясно, что “торопящийся молодой человек” вступил в пору зрелости. В 35 лет Черчилль оказался в кресле министра внутренних дел, обладавшего в то время в Англии весьма широкими полномочиями. В ведении этого министерства находились все тюрьмы и колонии для малолетних преступников, лондонская полиция и пожарная охрана, контроль над иммиграцией и дороги, мосты, каналы, шахты, сельское хозяйство, рыбная ловля и т.п. Министерство обладало определенными полномочиями по проведению парламентских выборов, оно давало советы королю относительно помилования преступников. Министр внутренних дел должен был присутствовать при рождении королевских принцев и принцесс. Он провозглашал наследника престола и нового короля, вступающего на престол. В дополнение ко всем этим многообразным функциям Черчиллю было поручено писание ежедневных писем королю, содержащих информацию о дебатах в парламенте. Это поручение он выполнял с особым удовольствием. Перед началом 1-й мировой в-ны Черчилль уделяет все больше и больше внимания вопросам внешней политики. Он тратит много времени на изучение отношений Англии со странами Европы. На основании идей и информации, полученной у военных специалистов, Черчилль составил меморандум о “военных аспектах континентальной проблемы” и вручил его премьер-министру. Этот документ был несомненным успехом Черчилля. Он свидетельствовал о том, что Черчилль, обладая весьма скромным военным образованием, которое дала ему школа кавалерийских офицеров, смог быстро и профессионально разобраться в ряде важных военных вопросов. Черчилль сумел собрать наиболее интересные мнения и выводы видных военных специалистов и просеять их сквозь сито собственного здравого смысла. Воображение и здравый смысл при этом он обнаружил весьма значительные. Черчилль отказался от иллюзий относительно направления развития международных отношений и от мысли, что разговоры о неизбежности войны с Германией не имеют под собой почвы. Прежние рассуждения Черчилля о том, что в будущей войне Англия должна драться в основном при помощи военно-морского флота и что немногочисленная английская армия неизбежно потонет среди массовых армий континентальных держав, теперь отбрасывалась им. Все это свидетельствовало о возросшей зрелости Черчилля как политика. Решительные меры Черчилля по борьбе с рабочим движением, а также проявленные им способности при рассмотрении военных вопросов побудили Асквита и других ведущих членов кабинета обратиться к кандидатуре Черчилля. В конце сентября Асквит спросил Черчилля, не хотел ли бы он пойти в адмиралтейство. Известно, что тот же Асквит задал этот вопрос Черчиллю несколько лет тому назад. Теперь Черчилль сразу же ответил согласием. 23 октября 1911 г. Маккена принял у Черчилля министерство внутренних дел и в тот же день сдал ему военно-морское министерство. С переходом Черчилля в военно-морское министерство заканчивается период его формирования как государственного деятеля. Его задачей на новом месте была быстрейшая подготовка военно-морского флота Англии к войне с Германией, к войне, которая, как он полагал, могла начаться в любой момент. Уже в начале войны сказались положительные результаты деятельности Черчилля в адмиралтействе. Флот был подготовлен к войне. По убеждению адмирала Фишера, война могла начаться во второй половине 1914 г. Вероятно, и Черчилль разделял это убеждение, в связи с чем в 1914 г. английский флот не проводил своих обычных ежегодных маневров. Вместо этого Черчилль отдал приказ провести пробную мобилизацию флота, в ходе которой суда и личный состав были приведены в боевую готовность. Учения проходили в середине июля и закончились традиционным парадом 17 и 18 июля. В обычных условиях флот распускался и суда направлялись на свои базы. Однако 20 июля адмиралтейство объявило, что первому флоту отдан приказ остаться в сконцентрированном состоянии. В течение десяти дней, предшествовавших вступлению Англии в войну, английское правительство рассматривало вопрос о своем отношении к ней. Черчилль занял твердую позицию в пользу немедленного вступления в войну. Он требовал срочной мобилизации. Когда 1 августа Германия объявила войну России, Черчилль под свою личную ответственность, не испросив санкции правительства, отдал приказ о полной мобилизации флота. Это был смелый шаг, хотя подобное самоуправство могло и не понравиться. Но все обошлось для него благополучно. На следующий день правительство подтвердило решение Черчилля о мобилизации флота. 4 августа 1914 г. Англия объявила войну.

В начале 1-й мировой войны казалось, что судьба открывает перед Черчиллем блестящие перспективы. Но его заносчивость и самоуверенность везде создавали ему врагов и в конце концов надолго прервали его политическую карьеру.

В день, когда Англия закончила 1 мировую войну, все помыслы Черчилля были уже обращены к новой войне — войне против Советской России. К началу 1921 г. обнаружился полный провал попыток Англии и других империалистических держав свергнуть Советскую власть. Советская Россия завоевывала все более прочное место в международных отношениях, и Англия была вынуждена пойти на признание большевистского правительства. Это означало, что Черчиллю уже нечего было делать в военном министерстве.

1921 год был несчастливым для семьи Черчиллей. В июне в возрасте 67 лет от заражения крови скончалась его мать. Черчилль не успел еще оправиться от этой тяжелой утраты, как в августе его постигло еще более страшное горе — умерла двухлетняя дочь Мэриголд. В январе 1921 г. Черчилль получает новое назначение — в министерство колоний. Твердая рука Черчилля была теперь нужна английским правящим кругам для того, чтобы бороться с национально-освободительным движением в Британской колониальной империи. Итоги следующих выборов 1922 г. были тяжким ударом для Черчилля. Он потерпел сокрушительное поражение. Впервые с 1900 г. Черчилль оказался вне парламента. Врачи посоветовали Черчиллю отдохнуть. После объявления итогов выборов Уинстон с Клементиной отправились на юг Франции. Люди, близкие к Черчиллю и хорошо его знавшие в то время считали, что с политической карьерой Черчилля покончено и что в дальнейшем он, вероятно сможет проявить себя лишь в области литературы. Друзья Черчилля рано поставили крест на его политической карьере. Сам он явно не намеревался удовлетвориться тем, чего достиг в области политики к началу 20-х годов. Для него было ясно одно: к власти он может прийти только через консервативную партию, и, следовательно, надо любой ценой вернуться к консерваторам. Черчиллю везло в жизни. Повезло и на этот раз. В 1923 г. ушел в отставку из-за неизлечимой болезни лидер консерваторов премьер-министр Бонар Лоу. Таким образом, исчез с политической сцены самый непримиримый и влиятельный противник Черчилля в консервативном лагере, человек, не желавший идти на компромиссы и безоговорочно выступавший против его возвращения в консервативную партию. Лидером консерваторов стал Стэнли Болдуин, с которым у Черчилля налаживался некоторый контакт. Болдуин в то время был сторонником немедленного введения протекционизма. Поэтому он распустил парламент и назначил на декабрь 1923 г. новые выборы, с тем чтобы провести их под флагом протекционизма. Это дало Черчиллю возможность предпринять попытку пройти в парламент. И на этот раз избирательная кампания Черчилля была неудачной.

После второго поражения Черчилль еще больше усилил нападки на лейбористскую партию. Подобное поведение очень вредило ему в глазах трудящихся, но делало более близким и нужным в глазах трудящихся.

Новые выборы состоялись 29 октября 1924г. Консерваторы официально выдвинули Черчилля в избирательном округе Эппинг. Наконец-то он снова был избран в парламент. Стэнли Болдуин сформировал консервативное правительство. Англичане были удивлены, узнав список ведущих министров. Черчилль значился в нем как министр финансов. Следующие новые выборы состоялись в мае 1929г. Главенствующей партией оказались лейбористы. Уинстон Черчилль, как консерватор, естественно, потерял свой пост. Тогда было трудно предположить, что его пребывание не у дел, в роли заднескамеечника, затянется на 10 долгих лет. Черчилль настроил против себя консерваторов, а также углубил враждебные чувства, которые питали к нему почти все лейбористы. В 1935 г. казалось, что Черчилль — это человек без будущего. На этом карьера Черчилля, вероятно, и закончилась бы, если бы он не совершил в то время радикального поворота и не занялся проблемой опасности, которая все больше и больше угрожала Англии со стороны Германии, поднявшей после прихода нацистов к власти знамя реванша. Выступления Черчилля по этому вопросу на протяжении ряда лет помогли ему восстановить свою репутацию. После провала конференции по разоружению Черчилль почувствовал, что его руки развязаны, и стал бороться уже не против возможного разоружения, а за энергичное перевооружение Англии. В отличие от многих английских государственных и военных деятелей Черчилль верно оценивал значение техники в войнах ХХ столетия. Предметом его внимания стала военная авиация. Черчилль исходил из того, что потенциальным военным противником Англии является Германия. Поскольку Англия отделена от Западной Европы внушительной водной преградой, то ей следует опасаться прежде всего германской военной авиации. Черчилль самым внимательным образом следил за развитием военной авиации в Германии и добивался быстрейшего перевооружения английской авиации. Речи Черчилля в палате общин по этому вопросу относятся к числу наиболее рациональных и удачных. Они свидетельствуют о хорошей осведомленности Черчилля как в отношении происходящего в Германии, так и о состоянии английских вооружений. Летом 1935 г. английское правительство образовало секретный комитет, который должен был ведать исследовательской работой в области противовоздушной обороны. Болдуин предложил Черчиллю войти в комитет. Черчилль согласился, но оговорил, что сохраняет за собой право критики действий правительства, ибо он недоволен приготовлениями Англии в области авиации. Болдуин принял это условие. Он согласился также на требование Черчилля включить в состав технической подкомиссии профессора Линдемана. На протяжении четырех лет Черчилль присутствовал на заседаниях комитета и таким образом получал уже официальную информацию, касающуюся противовоздушной обороны страны. Он постоянно обсуждал эту проблему с Линдеманом, который снабжал его дополнительными материалами и помогал вырабатывать те или иные предложения. На выборах в 1935 г. Черчилль, как и раньше, баллотировался в избирательном округе Эппинг. В это время он уже понял маневр Болдуина и сам выступал с требованием проведения политики санкций против фашистской Италии — приходилось учитывать настроения избирателей. Черчилль горячо желал получить этот пост. В течение месяца обсуждалось, включать Черчилля в правительство или нет. И все-таки его не включили.

Черчилль раньше многих других английских политиков понял угрозу, которую Германия представляла для Англии. Он отдавал себе отчет в том, что для Англии более важным было не то, что Германия готова была вести борьбу против Советского Союза, а то, что она являлась опаснейшим врагом Англии. Поняв это, Черчилль показал свое превосходство над другими политиками того времени.

28 мая 1937 г. Болдуин ушел в отставку с поста премьер-министра. Его преемником стал Невиль Чемберлен. И опять Черчилля не включили в состав правительства.

Вторая мировая война приближалась. Было ясно, что когда она разразится, в состав правительства войдут энергичные люди, способные руководить ведением войны против Германии. Объективное развитие событий повышало шансы Черчилля войти в правительство и прийти к власти. Чемберлен в то время записывал в своем дневнике: “Шансы Черчилля на включение в состав правительства улучшаются, по мере того как война становится более вероятной, и наоборот” . Даже весной и летом 1939 г. Чемберлен, несмотря на все его провалы, надеялся, что войны между Англией и Германией не будет, что ему удастся договориться с Гитлером. А раз так, то Черчилль в правительстве был не только не нужен, но и вреден, ибо включение его в состав правительства Гитлер рассматривал бы как недружелюбный в отношении Германии акт. Черчилля это явно не устраивало: он не хотел ждать развития событий. А между тем политика Чемберлена все больше лишалась поддержки английского общественного мнения. Английский народ понимал, что предотвратить новую войну нельзя без союза с СССР. Черчилль в своем стремлении добиться союза с СССР продвинулся настолько далеко, что требовал уважительного отношения к Советскому Союзу. Эти выступления Черчилля свидетельствуют, что в острые исторические моменты он, несмотря на сильные антисоветские предубеждения, был в состоянии подниматься до весьма разумных и глубоких суждений. В этом сказывались качества Черчилля как крупного политического деятеля.

В день нападения Германии на Польшу Черчилль получил приглашение от Невиля Чемберлена посетить его вечером на Даунинг-стрит, 10. Он сразу же понял, в чем дело, и поэтому вел себя 1 сентября сдержанно и осторожно. Его предположения оправдались. Чемберлен предложил ему войти в состав правительства и стать членом военного кабинета. Черчилль сразу же согласился.

Объявление войны Германии было официальным признанием краха политики Чемберлена. Поэтому Черчилль был озабочен тем, чтобы вступить на пост премьер-министра. В правительстве он получил пост военно-морского министра. В это время у него устанавливается контакт с президентом США Рузвельтом.

Английский народ осуждал политику Чемберлена, и в то же время с энтузиазмом относился к Черчиллю. Не только лейбористы, либералы и консерваторы поняли, что правительство изжило себя. К этой мысли пришли теперь весной 1940г. и многие сторонники Чемберлена. Итоги голосования означали, что правительство должно уйти в отставку. Очевидным преемником Чемберлена на посту премьер-министра мог стать только Черчилль. 10 мая 1940 г. король поручил сформировать правительство Черчиллю. Наконец-то Черчилль получил ту власть, к которой стремился всю жизнь. Черчилль любил заниматься внешней политикой и уделял ей большое внимание. Основные проблемы англо-амер. отношений решал он сам в личной переписке с Рузвельтом.

Английский народ нашел в себе незаурядное мужество, сознавая, какая смертельная угроза создалась его существованию, он готов был с новой силой продолжить борьбу против Германии. Уинстон Черчилль в это время проявил волю к борьбе, равную воле английского народа. Это в огромной степени увеличило его популярность. Он превращался в народного военного лидера. Глава гос-ва стал выразителем того духа спокойствия и упорства в борьбе с врагом, который испытывал английский народ во время войны. Вскоре Черчилль стал и лидером партии.

В воскресенье, 22 июня, секретарь Черчилля был разбужен в 4 часа утра телефонным звонком; сообщили, что Германия напала на СССР. Томпсон пишет об атмосфере, царившей в то время там: “Трудно понять то чувство чрезвычайного облегчения, неожиданного освобождения от гнета” , решение Гитлера напасть на Россию было даром богов для Черчилля. Это было самое лучшее известие, которое Черчилль получил на протяжении долгого времени.

Придя к власти Черчилль обнаружил большую решимость и не колеблясь выступил за продолжение войны. Он раньше и яснее других английских деятелей понял, что залог спасения Англии — в военном союзе с СССР и США. Это нашло свое выражение в подписанном 26 мая 1942 г. англо-советском союзном договоре. Теперь уже было ясно, что Англия выжила и что деятельность Черчилля содействовала снятию смертельной угрозы, нависшей в 1940-1941 гг. над страной. На рубеже между 1942 и 1943 гг. политика прав-ва Черчилля вступила в новую фазу.

На протяжении всей своей жизни Черчилль был сторонником тесных отношений между Англией и США. Черчилль пришел к выводу, что у Англии в общем одни и те же соперники. В Европе — Германия, на Дальнем Востоке — Япония, а во всем мире — социализм и револ. движение.

В первые годы войны правительство широко рекламировало готовность разобрать систему реформ. По мере того как победа становилась все более реальной и близкой, правительство все меньше вспоминало о проектах послевоенных реформ. Большое недовольство вызывало то, что Черчилль все больше концентрировал власть в своих руках. В Англии постепенно нарастало критическое отношение к Черчиллю. В какой-то момент рост его популярности замедлился, а затем начался обратный процесс. Последние месяцы войны, бесспорно, прошли под знаком именно такого обратного процесса. Консерваторы не придавали этому значения и вскоре столкнулись большими неприятностями на выборах в 1945 г.

В военных мемуарах Черчилль пишет, что его политика и стратегия в марте 1945 г. состояла в том, что теперь для него Россия — Это стремительная угроза, и против нее должен быть немедленно создан новый фронт. Разумеется, официальная позиция его оставалась прежней, от ялтинских решений он тогда еще не отказался, но в действительности его политика находилась в прямом противоречии с этими решениями. В конце мая 1945 г. к Черчиллю прибыл личный представитель Трумэна Дэвис для подготовки Потсдамской конференции глав трех правительств. В беседах с ним Черчилль проявил такую враждебность в отношении СССР, что Дэвис был поражен резким изменением его отношения к Советам. Сам же Черчилль признавался, что к весне 1945 г. советская угроза в его глазах уже встала на место нацистского врага.

Годы, когда Черчилль возглавлял английское правительство и представлял свою страну в антигитлеровской коалиции, были его величайшим достижением как гос. деятеля, они явились высшей точкой политической карьеры Уинстона Черчилля.

23 мая 1945 г. Черчилль подал в отставку. Он не уловил настроений, царивших в стране. Он всю свою жизнь был далек от народа, и избиратели это чувствовали. Консерваторы потерпели на выборах сокрушительное поражение. Это был тяжкий и совершенно неожиданный для Черчилля удар. В час его высшего торжества, когда казалось, что авторитет его достиг апогея, избиратели отвергли Черчилля и его партию.

На протяжении 6 лет правления лейбористов английский народ все больше и больше убеждался, что все их разговоры о социализме, о гос-ве всеобщего благоденствия были фальшью, что их внутр. и внеш. политика проводилась в интересах монополистического капитала.

Черчилль не уделял достаточного внимания своим обязанностям лидера оппозиции, не старался как-то сплотить консерваторов в палате общин в монолитную группу, действующую согласованно под единым руководством. Моран замечает на этот счет: “Уинстон стареет. Его дело уже сделано, он живет в прошлом” .

Зимой 1945.46 гг. Черчилль провел неск. месяцев в США. Здесь он встречался с президентом Трумэном, руковод-ми гос. департамента и др. деятелями. Во время этих встреч возникла идея выступления Черчилля и была определена его общая линия. Когда речь была готова, он вместе с Трумэном отправился в Фултон, где и произнес 5 марта 1946 г. знаменитую речь, положившую начало холодной в-не.

23 февраля 1950 г. в Англии состоялись очередные выборы в палату общин. Прав-во лейбористов осталось у власти, опираясь на незначительное большинство в палате общин. Неблагоприятное положение в стране и партии вынудило лейбористское прав-во назначить досрочные выборы в парламент на 25 окт. 1951 г. В результате Черчилль снова стал премьер-министром Англии.

Черчиллю уже было 77 лет. Его могучий организм начал сдавать. Глухота значительно усилилась. Он уже был не в состоянии как прежде схватывать суть вещей и событий.

В феврале 1952 г. в возрасте 56 лет скончался английский король Георг VI. Королевой Англии была провозглашена его дочь Елизавета II. В 1953 г. молодая королева наградила Черчилля высшим орденом Англии — орденом Подвязки. Награда давала ему рыцарское достоинство и право именоваться сэром Уинстоном Черчиллем.

Последний срок пребывания Черчилля у Власти был бледным периодом в его политической биографии. К середине 50-х гг. обнаружилась несостоятельность внешней политики Черчилля. К тому же он был очень стар и болен. Черчилль знал, что в консервативной партии усиливаются настроения в пользу его отставки, и в январе 1955 г. он принял окончательное решение уйти от дел. Отставка Черчилля готовилась постепенно, без шума. Его провожали на покой со всеми возможными почестями. 5 апреля все формальности были завершены. Он вручил королеве просьбу об отставке со своего поста. До конца своих дней Черчилль сохранил слабость к различного рода почестям и наградам. Президент Де Голль наградил его медалью Освобождения. В апреле 1963 г. амер. конгресс принял специальный акт, провозглашавший Уинстона Черчилля почетным гражданином США.

Как-то Черчилля спросили, каким образом ему удалось при такой интенсивной, насыщенной делами и событиями жизни достичь столь преклонного возраста. Он ответил: “Я никогда не стоял, когда можно было сидеть, и никогда не сидел, когда можно было лежать” .

В начале января 1965 года Черчилль простудился и слег. 15 января у него произошло кровоизлияние в мозг, и он потерял сознание. 24 января он скончался. Официальная Англия устроила Черчиллю гос. похороны, по пышности и торжественности равные похоронам королей. Церемония длилась неск. дней и закончилась погребением останков Черчилля на скромном кладбище старинной приходской церкви в Бладоне, где в свое время были похоронены его отец и мать.

ref.repetiruem.ru

Реферат: Уинстон Черчилль

WinstonChurchill

30.11.1874 года - 24.01.1965 года, Великобритания

Заклятый антикоммунист он не колеблясь вступил в прочный и, на первый взгляд, не сулящий немедленных выгод союз с человеком, которого постоянно называл не иначе, как диктатором и которого, тем не менее, глубоко уважал.

Тенгиз Гамкрелидзе

Победа во Второй мировой войне неразрывно связана с именами Уинстона Черчилля, Иосифа Сталина и Франклина Рузвельта.

Именно их боевое содружество позволило победить таких мощных врагов, как гитлеровская Германия, фашистская Италия, милитаристская Япония и их многочисленные сателлиты. До сих пор вклад этих лидеров по-разному оценивается историографией, но, как бы то ни было, он бесспорно огромен.

И если Сталину досталась, пожалуй, наибольшая физическая, моральная и политическая нагрузка, то выбор, который сделал британский премьер-министр, был, безусловно, наиболее трудным.

Заклятый антикоммунист он не колеблясь вступил в прочный и, на первый взгляд, не сулящий немедленных выгод союз с человеком, которого постоянно называл не иначе, как диктатором и которого, тем не менее, глубоко уважал.

Как только ему сообщили о нападении Гитлера на Советский Союз, он был краток: «Передайте Би-би-си, что я выступаю сегодня в 9 часов вечера». Было 8 утра по Гринвичу. С коротким перерывом на завтрак Черчилль засел за составление своего обращения к нации и закончил его, как говорится, «под самый эфир» без двадцати девять.

При всей решимости проводить военно-политический союз с Россией перед Черчиллем стояла непростая задача. Его услышат в России, но поверят ли? Еще совсем недавно Англия была для Москвы гораздо более враждебной во всех отношениях, чем Германия. Как воспримут его речь доминионы и подвластные британской короне владения, где вот-вот начнутся сражения с немцами и итальянцами?

Наконец, как все же обойти острые углы в отношениях с Советами, накопившееся за все последние десятилетия в отношениях Лондона с Москвой? История историей, но Черчилль хотел остаться в ней Черчиллем. Нет, не просто далось это выступление британскому премьеру в трудный для Англии час.

И Черчилль, в глазах многих прожженный политик и прагматик, - каким он и был на самом деле, - совершает единственно правильный выбор – он будет говорить искренне и почти все, что думает и переживает в момент, когда Судьба и История связали участь его страны и исход войны с Россией.

«Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма, - скажет он. – У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому Господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся – да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры. Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее шпорами, прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий…»

Черчилль не просто умел говорить, у него был особый дар слова, яркого и образного, позволяющий рисовать убедительную и эмоциональную картину происходящего, и, тут же, отдав дань чувству, он умел быстро перейти к ясному и четкому языку политической логики. Казалось, его речь действовала по принципу контрастного душа, не давая слушателю ослабить внимание. «Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, - продолжал Черчилль, - но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается».

Собственно, свой выбор сэр Уинстон сделал раньше. Еще в начале апреля 1941 года он посылает через британского посла в Москве личное послание Сталину с предостережением о нависшей германской угрозе. В нем он сообщает о данных английской разведки о переброске в Польшу и Румынию к границам России трех из пяти ударных танковых соединений рейха. Москва ответила молчанием, лед недоверия еще не был сломлен.

Позже Черчилль с сожалением напишет: «Если бы у меня была прямая связь со Сталиным, я, возможно, сумел бы предотвратить уничтожение столь большой части его авиации на земле». Вряд ли. Уже после войны, когда Сталину напомнили о послании Черчилля, он ответил: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, эта война начнется, но думал, что мне удастся выиграть еще полгода». Поразительное признание, учитывая «расположенность» «отца народов» к самокритике.

Молотов был категоричней: «Да можно ли было Черчиллю верить в этом деле: он был заинтересован как можно быстрее столкнуть нас с немцами, как же иначе!». Так Молотов, противореча себе, отнимал у дипломатии способность знать и ответственность верить в тот момент и в той ситуации, когда верить и идти на сотрудничество необходимо. Но не только страх перед Германией сковывал Сталина и его министра. Они оба никак не могли преодолеть недоверие к антикоммунисту с таким длинным послужным списком «черных дел», как Черчилль.

А между тем Черчилль, считавший вторжение немцев в Россию неизбежным, заметил, что Гитлер «рассчитывает заручиться поддержкой капиталистов и правых в Англии и США. Гитлер, однако, ошибается в своих расчетах. Мы окажем России всемерную помощь… У меня лишь одна цель- уничтожение Гитлера, и это упрощает мою жизнь.

Если Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин». Черчилль с тревогой наблюдал за усилиями, прилагаемыми Москвой, чтобы пойти на сближение с Берлином, выразившемся в известном пакте.

Сэр Уинстон окажется, конечно, не глупее фюрера, который искал стратегического союза со Сталиным против Англии, закрывая глаза на всякие там «измы», Гитлер поглощал жизненные пространства и стратегические ресурсы для Великой Германии, а Геббельс со своим оркестром от увертюры до финала подчинял пропаганду только этой задаче. Такой подход «сильно упрощал жизнь» фюреру.

По свидетельству Молотова, в личных беседах Гитлер от критики большевиков воздерживался.

Как признает в своих мемуарах Черчилль, судьба Англии решалась в ноябре 1940 года во время визита советского министра иностранных дел в Берлин, когда Гитлер упорно склонял Москву присоединиться к оси и заменить пакт ненападении своего рода стратегическим альянсом.

Если учесть, что уже в октябре германский штаб разрабатывал на начало лета 1941 года планы блицкрига против СССР, то настойчивые предложения Гитлера, касающиеся союзничества, были, по сути дела, формой ультиматума: кто не с нами, тот против нас. Это прекрасно понимал Черчилль. В своих мемуарах он напишет:

«Переговоры приняли форму проекта предложений Германии о присоединении Советской России к пакту трех держав за счет английских интересов на Востоке. И если бы Сталин принял этот план, то события, возможно, на время приняли бы иной оборот. Гитлер мог в любой момент отложить свои планы вторжения в Россию. Трудно себе даже представить, что произошло бы в результате вооруженного союза между великими континентальными империями…»

Выбор сэра Уинстона был таким принципиальным, что он даже не поинтересовался, с какой миссией прилетел в Великобританию Рудольф Гесс, второе лицо в то время в Германии. А ведь от исхода этой миссии во многом мог измениться не только ход Второй мировой войны, но и всей мировой истории. Сегодня мы отмечаем шесть десятилетий лет с тех ставших уже давней историей времен. Перед огромным, поистине необозримым пространством прошедшей войны человеческая память невольно робеет, дробя его на события, периоды, этапы.

В своем трагическом величии эта война непосредственно отразилась на всем последующем движении человечества и, возможно, даже на его будущем пути. Выбор, который сделал сэр Уинстон Черчилль – часть этого глобального маршрута.

Они оба, Черчилль и Сталин сделали свой единственно правильный выбор. Но Черчиллю его сделать было труднее, слишком необычным был бы союз с коммунистической Россией. Слишком удобно было прекратить противоборство с гитлеровской Германией, которая ведь не посягала непосредственно ни на ликвидацию Англии, ни на уничтожение англосаксов. Слишком велики были опасности и тяготы предстоящих – и уже идущих – атак с воздуха на Лондон, Ковентри и другие промышленные центры Великобритании. Впереди предстояли жестокие испытания и тяжелая борьба. Но сэр Уинстон не колеблясь сделал свой выбор. И он привел к победе.

superbotanik.net

Смотрите также

• 
  Реферат черчилль
• 
  Реферат станиславский
• 
  Реферат перитонит
• 
  Реферат ватикан
• 
  Фребель реферат
• 
  Реферат тонзиллит
• 
  Цинк реферат
• 
  Реферат цинк
• 
  Мусоргский реферат
• 
  Реферат спецификация
• 
  Башгу реферат