Социокультурное восприятие времени и пространства. Восприятие пространства реферат

Восприятие пространства

Количество просмотров публикации Восприятие пространства - 331

Восприятие пространства и времени занимает особое место среди всœего, что мы воспринимаем. Все предметы находятся в пространстве, и всякое явление су­ществует во времени. Пространственные свойства присущи всœем предметам, рав­но как временные особенности характерны для каждого явления или события.

К пространственным свойствам предмета относятся: величина, форма, положе­ние в пространстве.

В восприятии величины предмета существенную роль играет величина его изоб­ражения на сетчатке. Чем больше изображение предмета на сетчатке, тем боль­шим нам кажется предмет. Вполне вероятно, что величина изображения воспри­нимаемого предмета на сетчатке глаза зависит от величины зрительного угла. Чем больше величина зрительного угла, тем больше изображение на сетчатке глаза. Принято считать, что закон зрительного угла как закон восприятия размера открыл Эвклид. Из этого закона следует, что воспринимаемый размер предмета изме­няется прямо пропорционально размеру его ретинального изображения (рис. 8.8).

Вполне логично, чго эта закономерность сохраняется при одинаковом удале­нии от нас предметов. К примеру, в случае если длинный шест находится от нас в два раза дальше, чем палка, которая в два раза короче шеста͵ то угол зрения, под которым мы видим эти предметы, одинаков и их изображения на сетчатке равны друг дру­гу. В этом случае можно было бы предположить, что мы будем воспринимать пал­ку и шест как равные по величинœе предметы. При этом на практике этого не проис­ходит. Мы отчетливо видим, что шест намного длиннее палки. Восприятие вели­чины предмета сохраняется и в том случае, в случае если мы будем отходить всœе дальше и дальше от предмета͵ хотя при этом изображение предмета на сетчатке глаза будет уменьшаться. Это явление носит название константности восприятия величины предмета.

Восприятие величины предмета определяется не только величиной изображет ния предмета на сетчатке, но и восприятием расстояния, на котором мы находим­ся от предмета. Данную закономерность можно выразить так: . . .

Воспринимаемый размер = Зрительный угол х Расстояние.

Учёт удаления предметов в основном осуществляется за счёт нашего опыта восприятия предметов при меняющемся расстоянии до них. Существенной под­держкой восприятия величин предметов служит знание о приблизительной вели­чинœе предметов. Как только мы узнаем предмет, мы сразу воспринимаем его вели­чину такой, какая она есть на самом делœе. Вообще следует отметить, что констант­ность величины значительно повышается, когда мы видим знакомые предметы, и значительно уменьшается при вос­приятии отвлеченных геометрических форм. Также следует подчеркнуть, что константность восприятия сохраняется только в известных пределах. В случае если мы находимся очень далеко от предмета͵ то он нам кажется меньше, чем на самом Делœе. К примеру, когда мы летим на са­молете, то всœе предметы, находящиеся внизу, кажутся нам очень маленькими.

Другой особенностью восприятия предмета в пространстве является кон­траст предметов. Окружение, в кото­ром находится воспринимаемый нами предмет, оказывает заметное влияние на его восприятие. К примеру, человек среднего роста в окружении высоких людей кажется значительно меньше своего настоящего роста. Другой при­мер — восприягие геометрических фи-ГУР- Круг среди больших кругов кажет­ся значительно меньше, чем круг такого же диаметра, находящийся среди кругов значительно меньшего размера (рис. 8.9). Подобное искажение вос­приятия, вызванное условиями восприятия, принято называть иллюзией.

На восприятие величины предмета может оказывать влияние и то целое, в котором находится предмет. Так, к примеру, две совершенно равные диагонали двух па­раллелœепипедов воспринимаются разными по длинœе, в случае если одна из них находится в меньшем, а другая — в большем параллелœепипеде (рис. 8.9). Здесь имеет место иллюзия, вызванная перенесением свойства це­лого на его отдельные части. На восприятие предмета в пространстве влияют и другие факторы. К примеру, верхние части фигуры кажутся больше нижних, так же как вертикальные линии кажутся длиннее горизон­тальных. Вместе с тем, на восприятие величины предме­та оказывает влияние цвет предмета. Светлые предме­ты кажутся несколько большими, чем темные. Объем­ные формы, к примеру шар или цилиндр, кажутся меньше соответствующих плоских изображений.

Столь же сложным, как восприятие величины, яв­ляется восприятие формы предмета. Прежде всœего, следует отметить, что при восприятии формы явление константности также сохраняется. К примеру, когда мы смотрим на квадратный или круглый предмет, на­ходящийся сбоку от нас, его проекция на сетчатке бу­дет выглядеть как эллипс или как трапеция. Тем не менее мы всœегда видим один и тот же предмет одина­ковым, имеющим одну и ту же форму. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, восприятие формы оказывается постоянным и устой­чивым, т. е. константным. Основой этого постоянства является то, что учитывается поворот предмета к нам. Причем, как и в случае с восприятием величины, вос­приятие формы в значительной степени зависит от нашего опыта (рис. 8.10).

Восприятие формы предмета͵ находящегося на зна­чительном удалении, может меняться. Так, мелкие де­тали контура по мере удаления предмета исчезают, и его форма приобретает упрощенный вид. Может ме­няться и форма в целом. К примеру, прямоугольные предметы кажутся округлыми. Это объясняется тем, что расстояние между сторонами прямоугольника воз­ле его вершин мы видим в этих случаях под столь малым углом зрения, что перестаем его воспринимать, и вершины прямоугольника как бы втягиваются вглубь, т. е. углы закругляются.

Очень сложен процесс восприятия объемной формы. Мы воспринимаем объём формы потому, что человеческие глаза обладают способностью бинокулярного эрения. Бинокулярный эффект обусловлен тем, что человек смотрит двумя глазами. Суть бинокулярного эффекта состоит по сути в том, что когда оба глаза смотрят на один и тот. же предмет, изображение этого предмета на сетчатке левого и правого глаза будет различно. Для того чтобы в данном убедиться, возьмите полураскрытую ‣‣‣ книгу, поверните к себе корешком и поставьте прямо перед собой. Далее глядите на нее поочередно, то левым, то правым глазом. Бы заметите, что выглядит она неодинаково, что объясняется смещением изображения книги на сетчатке в раз­ные стороны, при этом одни и те же точки книги попадают не на координирующие точки сетчатки, т. е. не на такие, которые находятся на одном и том же расстоя­нии и в одном и том же направлении от центра сетчатки, а на диспарантные точки, расположенные в каждом глазу на различном расстоянии от центра. При биноку­лярном зрении смещение изображений на сетчатке глаз вызывает впечатление од­ного, но объёмного, рельефного предмета.

При этом бинокулярное зрение не является единственным условием объёмного восприятия предмета. В случае если мы посмотрим на предмет одним глазом, то всœе равно воспримем его рельеф. Большую роль в восприятии объёмной формы предмета играет знание объёмных признаков данного предмета͵ а также распределœение све­та и тени на объёмном предмете.

Восприятие человеком пространства имеет целый ряд особенностей. Это обу­словлено тем, что пространство трехмерно, и в связи с этим для его восприятия необхо­димо задействовать целый ряд совместно работающих анализаторов. При этом восприятие пространства может протекать на разных уровнях.

В восприятии трехмерного пространства прежде всœего задействованы функ­ции специального вестибулярного аппарата͵ расположенного во внутреннем ухе. Этот аппарат имеет вид трех заполненных жидкостью изогнутых полукружных трубок, расположенных в вертикальной, горизонтальной и сагиттальной плоско­стях. Когда человек меняет положение головы, заполняющая каналы жидкость перетекает, раздражая волосковые клетки, и их возбуждение вызывает изменения в ощущении устойчивости тела (статические ощущения).

Вестибулярный аппарат тесно связан с глазодвигательными мышцами, и каж­дое изменение в нем вызывает рефлекторные изменения в положении глаз. На­пример, при быстрых изменениях положения тела в пространстве наблюдаются пульсирующие движения глаз, называемые нистагмом. Существует и обратная связь. К примеру, при продолжительной ритмической смене зрительных раздра­жений (к примеру, при длительном взгляде на вращающийся барабан с частыми поперечными полосами) возникает состояние неустойчивости, сопровождающе­еся тошнотой. Взаимосвязь вестибулярного и глазодвигательного аппаратов, про­являющаяся в оптико-вестибулярных рефлексах, входит в качестве одного из са­мых существенных компонентов в систему восприятия трехмерного пространства.

Вторым аппаратом, обеспечивающим восприятие пространства, и прежде всœе­го его глубины, является аппарат бинокулярного зрения. Восприятие глубины главным образом связано с восприятием удаленности предметов и расположением их относительно друг друга. Бинокулярное зрение — это одно из условий воспри­ятия удаленности предметов. К примеру, в случае если в 3-4 метрах от человека натянуть нить и затем сверху бросать мячик или шарик, то благодаря бинокулярному зре­нию мы без труда увидим, где падает шарик, — за ниткой или перед ней. При этом

referatwork.ru

Реферат - Социокультурное восприятие времени и пространства

Реферат по онтологии

Социокультурное восприятие времени и пространства

Оказывается, что в разных культурах смыслы и значения понятий времени и пространства существенно отличаются. В связи с этим интересно проследить различие в понимании данных категорий уже на семиотическом уровне. Так, например, в современном русском языке существуют три языковых обозначения времени, которые определяют событие относи­тельно момента речи. В других языках формы времени могут указы­вать на временную дистанцию (близость или отдаленность события) или имеются системы «относительных» времен, «дающие сложную двух- (и даже трех-) ступенчатую ориентацию, т.е. ориентирующие со­бытие по отношению к какой-либо точке отсчета, локализуемой, в свою очередь, относительно момента речи».

А это, в свою очередь оз­начает, что представители разных культур воспринимают время по-разному. Сданной проблемой сталкивается любой переводчик, ко­торый вынужден осуществлять интерпретацию при передаче временных смыслов одной культуры на язык другой. С точки зрения индивидуального восприятия это означает, что представители разных культур различным образом могут описать временное состояние, т.е. по разному отнестись к расположению событий во времени.

Более того, как очень интересно показал Г. Гачев, различия в понимании пространства и времени существенно влияют не только на специфику их восприятия, но и на специфику их использования даже в физике. Культура, которая выражается через язык, детерминирует образы и представления о мире, в том числе и научные, окрашивает науку в национальные цвета.

Так, например, у Декарта, пространство — это прежде всего «распространение — протяжение — растекание некой полноты — жидкости». То же самое в русском языке, где пространство может означать широту, пространность и т.д. А в немецком языке Raum связывается с понятием чистоты, пустоты и ограничения, даже фонетически. Пространство — это фактически отстранство.

Не менее важны языковые различия в фиксации понятия времени. В английском языке данное понятие, также, как и «пространство», про­исходит от слова «простирать», в латинском — от слова «тянуть» (вспом­ним русское выражение «тянуть время»), ау немцев «другое понятие вре­мени — как рубленого отрезка: время — срок; это вечность — тянется, длится». Любопытно, что русское слово «время» по ряду этимологичес­ких версий состоит из двух слов: древнейшего индоевропейского корня г-аг (вращать, крутить, упорядочивать, творить, где везде, кстати, этот древнейший сакральный корень прослушивается) и «мя», т.е. буквально слово «время» означает «то, что вращается вокруг меня». Здесь подчерки­вается присутствие субъективного начала в восприятии временных отно­шений, о чем мы уже писали и на чем мы еще остановимся.

Таким образом, разное понимание времени порождает и во мно­гом различное понимание мира. И здесь действительно стоит заду­маться, а не был ли прав И. Кант, говоря о пространстве и времени как априорных формах нашего рассудка, который посредством их интер­претирует мир соответствующим образом. А поскольку индивидуаль­ный рассудок присущ конкретной личности, то и его схемы во многом определяются социокультурными обстоятельствами. Таким образом, пространство и время различаются в культурном смысле «по горизонта­ли», т.е. в разных одновременных культурах.

Но существуют и «вертикальныеразличия» в истолковании простран­ства и времени, когда нам трудно проникнуть в образ, мысли людей преж­них эпох: Так, например, в Древнем Китае время трактовалась не как не­кая последовательность равномерных и направленных в будущее собьпий, а, напротив, как совокупность неоднородных отрезков. По­этому историческое время получает свои личные имена, связанные с жизнью конкретных людей, прежде всего императоров. Соответствен­но, такое понимание времени требовало и иного представления о про­странстве. Замкнутое пространство и цикличное время — вот модель мира, в котором живет человек. Поэтому будущее рассматривалось в Китае не как нечто стоящее впереди и еще не осуществленное, а, скорее, как нечто уже бывшее и до сих не превзойденное по своему совершен­ству. К нему предстоит вернуться после нынешнего периода всеобщего хаоса и упадка. Исключительное почитание предков в Китае также объ­ясняется тем, что поколения уходили в весьма своеобразное простран­ственно-временное небытие, которое существует параллельно и посто­янно оказывает или благое, или вредное воздействие на мир людей.

Очень глубокие и тонкие размышления проводит П. Флорен­ский, показывая связь представлений о пространстве с духовным со­стоянием эпохи, которое реализовывалось в произведениях искусст­ва, и делая вывод о том, что каждая эпоха выбирает соответствующую ей систему пространственно-временных координат.

А.Я. Гуревич, исследуя проблему восприятия времени у древних скандинавов, также отмечает его существенные отличия от современ­ных представлений. Время здесь «не течет линейно и без перерывов, а представляет собой цепь человеческих поколений. Дело в том, что вре­мя ощущается и переживается этими людьми… еще в значительной мере циклично, как повторение». Время — это прежде всего течение жизни людей, что закрепляется даже в практике заключения договоров, которые «сохраняют силу, пока они живы». С таким пониманием времени связано и убеждение людей в том, что они могут воздейство­вать на время через систему сакральных действий. Следовательно, в отличие, например, от современных представлений физики, что про­шлого уже нет, будущего еще нет, а есть лишь настоящее, древние скандинавы понимали, что прошлое хотя и миновало, но когда-то вер­нется. «Будущего еще нет, но вместе с тем оно уже где-то таится, вслед­ствие чего провидцы способны его с уверенностью предрекать. Время мыслилось подобным пространству: удаленное во времени (в прошлое или будущее) представлялось столь же реальным, как и удаленное в пространстве».

Помимо «социокультурной нагруженности» представлений о про­странстве и времени сложность понимания данных категорий связана еще и с тем, что человек в своей жизни оперирует ими постоянно, он имманентно погружен в пространственно-временной поток собственного сознания. И субъективные восприятия пространства и вре­мени не менее, а гораздо более важны для человека, чем абстрактное и отчужденное понимание их физического смысла. Действительно, если вы кого-то ждете, то для вас время течет медленнее, стрелки ча­сов как будто бы останавливаются. Более того, если в этот момент из­мерить ваш пульс или давление крови, то налицо будут изменения этих объективных физических параметров. Так что психологическое переживание не менее важно, чем объективные факторы. В некото­ром смысле мы можем повлиять на время.

Так, например, если вы заняты каким-то делом и день пролетает для вас быстро, значит, он наполнен событиями. Зато по прошествии некоторого времени, вспоминая все эти события, вы как бы растяги­ваете прошедшее время, вам есть что вспомнить. И напротив, если день мучительно тянется от безделья и отсутствия значимых событий, то по прошествии некоторого времени вам нечего вспомнить, и тогда говорят о том, что время прошло незаметно. В этом случае правомер­но говорить о субъективно-психологическом переживании времени Л. «Если бы скорость восприятия и обработки информации человеком значительно убыстрилась, то все изменения во внешнем мире каза­лись бы ему относительно замедленными».

Рассматривая с философской позиции пространство и время как формы проявления бытия, мы можем выделять в последнем относи­тельно самостоятельные уровни, относительно которых происходит спецификация данных категорий. Таким образом, качественные ха­рактеристики данных уровней в значительной мере изменяют общие представления о пространстве и времени, наполняя их конкретным содержанием.

Поэтому, говоря, например, о времени, мы ни в коем случае не должны понимать его только в физическом и даже в природном смыс­ле. Время есть мера социально-исторического и всякого иного бытия: «Как такая мера оно может быть измерено и сосчитано в тех или иных отвлеченных единицах, как-то: год, месяц, час или еще в более отвле­ченных единицах частоты колебаний атома какого-либо удобного для этого элемента, но оно всегда есть нечто иное и большее, чем этот счет и это измерение. Оно есть мера человеческой жизни и человече­ского ее определения».

Поскольку мир представляет собой иерархическое, многоуровневое образование, мы можем выделять и соответствующие этим уровням специфические пространственно-временные отношения.

Например, мы можем говорить об историческом или социальном времени. Оно весьма своеобразно. Это не просто физическое время, измеряемое длительностью истории. Для естественных наук время — это совокупность однородных отрезков. А история, события в ней принципиально неоднородны. Есть периоды, когда время как бы застывает, а есть периоды таких исторических преобразований, когда в жизнь одного поколения как бы вмещаются целые века. К. тому же история развивается таким образом, что насыщенность событиями и изменениями постоянно нарастает, т.е. историческо­му времени свойственно убыстрять свой ход. Поэтому историчес­кое время — это выделенная длительность, текучесть конкретных событий с точки зрения их значения для людей прошлого и насто­ящего времени.

Пространство также несет в себе не только физические представ­ления, но и глубочайший человеческий смысл. Для человека прост­ранство всегда выступает прежде всего как некоторое локализованное (индивидуальное) пространство, как более крупное — государственное, этническое пространство, наконец, как некое мировое, космиче­ское пространство. Каждое из этих пространств, наряду с физически­ми характеристиками, имеет свой собственный смысл, который, кстати говоря, не всегда доступен представителю иной культуры или иного этноса. Он часто и самим носителем данной культурной традиции не осознается в явной форме, чаще проявляется стихийно, в си­лу привычки.

Человек другой культуры, не знающий этих неявных культурных смыслов локальных пространств (таких, как жилище, ритуальные и общественные места и пр.), может оказаться в смешной и нелепой си­туации, например, не сняв головной убор или слишком шумно выра­жая свои эмоции, там где этого не следовало бы делать. Таким обра­зом, мы живем не просто в географическом пространстве, состоящем из безликих мест вообще, а в особом культурно-смысловом простран­стве, состоящем из различных значащих мест, оказывающих самое прямое влияние на наше поведение и образ мыслей.

Не только мы формируем пространство, упорядочиваем его сообразно нашим це­лям и желаниям, но и оно активно формирует нас. На основе этого эффекта строится, в частности, все искусство современного дизайна. Один из его разделов так и называется «пространственный дизайн».

ЕС. Кнабе приводит пример особой роли и значения понимания жилого пространства, без знания смыслов которого мы просто не сможем понять другую культуру в силу временной или пространст­венной удаленности от нее. Так, например, римский город, который с физической, геометрической (т.е. с точки зрения своих пространст­венных характеристик) отличается от иного города только количест­венными показателями, всегда несет в себе смысл священного города, который этими показателями никак не определяется. Место построе­ния города «выбирается богами», и это обстоятельство порождает це­лую систему ритуалов как при начале постройки города, так и в даль­нейшей жизни внутри него как в особом, священном пространстве.

Город — это закрытое пространство не только от врагов, но и от чужеземных богов. Поэтому, выходя из города, например, на войну, че­ловек как бы терял на время свои мирные функции земледельца и приобретал свойства воина — жестокость, ненависть и отвагу. Соот­ветственно, возвращаясь в город, он «надевал» оболочку мирного гражданина, для чего, например, в Древнем Риме необходимо было пройти перед алтарем Януса.

Указанные свойства локального пространства часто переносились и на понимание мира в целом (всего пространства), придавая исклю­чительность, избранность народу, живущему в этом локальном прост­ранстве, и его нетерпимость к другим народам. Причем оба эти свой­ства человек должен был демонстрировать. Вместе с тем особое понимание предназначения Рима (его предопределенность быть господином мира) особым образом интерпретировало и некоторые свойства пространства. Оно представлялось «динамичным, мыслилось как постоянно расширяющееся, и расширение это было основано не только на завоевании, но на сакральном праве».

Если уж речь зашла о римской культуре, то заметим, что параллельные и перпендикулярные улицы, прямоугольные кварталы и большая центральная площадь во многих крупных европейских горо­дах — это прямое наследие римской трактовки городского простран­ства, а еще точнее — форма организации пространства в римском во­енном лагере. И это неудивительно, ибо именно вокруг укрепленных римских военных лагерей начинали организовываться многие торго­вые и ремесленные европейские центры.

Любопытно, что в Древней Греции и Древней Индии города имели другую пространственную организацию. Например, древние индий­ские города имели концентрическую и лучевую организацию прост­ранства за счет соответствующим образом расходящихся улиц. По­добную «восточную» структуру имеет и Москва. В каком-то смысле прав был русский мыслитель ЕП. Федотов, усмотревший в истории России момент борьбы между азиатской Москвой и европейским Петербургом, который, кстати, был спланирован Петром совершенно по-римски. Там все организовано параллельно и перпендикулярно.

Литература

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991. Аристотель. Соч.: В 4т. М., 1976. Т 1.

2. КондильякЭ. Соч.: В Зт. М., 1982. Т2.

3. Коршунова Л.С, Пружинин Б.И. Воображение и рациональность. М., 1989.

4. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

www.ronl.ru

Социокультурное восприятие времени и пространства

9

Реферат по онтологии

Социокультурное восприятие времени и пространства

Оказывается, что в разных культурах смыслы и значения понятий времени и пространства существенно отличаются. В связи с этим интересно проследить различие в понимании данных категорий уже на семиотическом уровне. Так, например, в современном русском языке существуют три языковых обозначения времени, которые определяют событие относи-тельно момента речи. В других языках формы времени могут указы-вать на временную дистанцию (близость или отдаленность события) или имеются системы «относительных» времен, «дающие сложную двух- (и даже трех-) ступенчатую ориентацию, т.е. ориентирующие со-бытие по отношению к какой-либо точке отсчета, локализуемой, в свою очередь, относительно момента речи».

А это, в свою очередь оз-начает, что представители разных культур воспринимают время по-разному. Сданной проблемой сталкивается любой переводчик, ко-торый вынужден осуществлять интерпретацию при передаче временных смыслов одной культуры на язык другой. С точки зрения индивидуального восприятия это означает, что представители разных культур различным образом могут описать временное состояние, т.е. по разному отнестись к расположению событий во времени.

Более того, как очень интересно показал Г. Гачев, различия в понимании пространства и времени существенно влияют не только на специфику их восприятия, но и на специфику их использования даже в физике. Культура, которая выражается через язык, детерминирует образы и представления о мире, в том числе и научные, окрашивает науку в национальные цвета.

Так, например, у Декарта, пространство -- это прежде всего «распространение -- протяжение -- растекание некой полноты -- жидкости». То же самое в русском языке, где пространство может означать широту, пространность и т.д. А в немецком языке Raum связывается с понятием чистоты, пустоты и ограничения, даже фонетически. Пространство -- это фактически отстранство.

Не менее важны языковые различия в фиксации понятия времени. В английском языке данное понятие, также, как и «пространство», про-исходит от слова «простирать», в латинском -- от слова «тянуть» (вспом-ним русское выражение «тянуть время»), ау немцев «другое понятие вре-мени -- как рубленого отрезка: время -- срок; это вечность -- тянется, длится». Любопытно, что русское слово «время» по ряду этимологичес-ких версий состоит из двух слов: древнейшего индоевропейского корня г-аг (вращать, крутить, упорядочивать, творить, где везде, кстати, этот древнейший сакральный корень прослушивается) и «мя», т.е. буквально слово «время» означает «то, что вращается вокруг меня». Здесь подчерки-вается присутствие субъективного начала в восприятии временных отно-шений, о чем мы уже писали и на чем мы еще остановимся.

Таким образом, разное понимание времени порождает и во мно-гом различное понимание мира. И здесь действительно стоит заду-маться, а не был ли прав И. Кант, говоря о пространстве и времени как априорных формах нашего рассудка, который посредством их интер-претирует мир соответствующим образом. А поскольку индивидуаль-ный рассудок присущ конкретной личности, то и его схемы во многом определяются социокультурными обстоятельствами. Таким образом, пространство и время различаются в культурном смысле «по горизонта-ли», т.е. в разных одновременных культурах.

Но существуют и «вертикальныеразличия» в истолковании простран-ства и времени, когда нам трудно проникнуть в образ, мысли людей преж-них эпох: Так, например, в Древнем Китае время трактовалась не как не-кая последовательность равномерных и направленных в будущее собьпий, а, напротив, как совокупность неоднородных отрезков. По-этому историческое время получает свои личные имена, связанные с жизнью конкретных людей, прежде всего императоров. Соответствен-но, такое понимание времени требовало и иного представления о про-странстве. Замкнутое пространство и цикличное время -- вот модель мира, в котором живет человек. Поэтому будущее рассматривалось в Китае не как нечто стоящее впереди и еще не осуществленное, а, скорее, как нечто уже бывшее и до сих не превзойденное по своему совершен-ству. К нему предстоит вернуться после нынешнего периода всеобщего хаоса и упадка. Исключительное почитание предков в Китае также объ-ясняется тем, что поколения уходили в весьма своеобразное простран-ственно-временное небытие, которое существует параллельно и посто-янно оказывает или благое, или вредное воздействие на мир людей.

Очень глубокие и тонкие размышления проводит П. Флорен-ский, показывая связь представлений о пространстве с духовным со-стоянием эпохи, которое реализовывалось в произведениях искусст-ва, и делая вывод о том, что каждая эпоха выбирает соответствующую ей систему пространственно-временных координат.

А.Я. Гуревич, исследуя проблему восприятия времени у древних скандинавов, также отмечает его существенные отличия от современ-ных представлений. Время здесь «не течет линейно и без перерывов, а представляет собой цепь человеческих поколений. Дело в том, что вре-мя ощущается и переживается этими людьми... еще в значительной мере циклично, как повторение». Время -- это прежде всего течение жизни людей, что закрепляется даже в практике заключения договоров, которые «сохраняют силу, пока они живы». С таким пониманием времени связано и убеждение людей в том, что они могут воздейство-вать на время через систему сакральных действий. Следовательно, в отличие, например, от современных представлений физики, что про-шлого уже нет, будущего еще нет, а есть лишь настоящее, древние скандинавы понимали, что прошлое хотя и миновало, но когда-то вер-нется. «Будущего еще нет, но вместе с тем оно уже где-то таится, вслед-ствие чего провидцы способны его с уверенностью предрекать. Время мыслилось подобным пространству: удаленное во времени (в прошлое или будущее) представлялось столь же реальным, как и удаленное в пространстве».

Помимо «социокультурной нагруженности» представлений о про-странстве и времени сложность понимания данных категорий связана еще и с тем, что человек в своей жизни оперирует ими постоянно, он имманентно погружен в пространственно-временной поток собственного сознания. И субъективные восприятия пространства и вре-мени не менее, а гораздо более важны для человека, чем абстрактное и отчужденное понимание их физического смысла. Действительно, если вы кого-то ждете, то для вас время течет медленнее, стрелки ча-сов как будто бы останавливаются. Более того, если в этот момент из-мерить ваш пульс или давление крови, то налицо будут изменения этих объективных физических параметров. Так что психологическое переживание не менее важно, чем объективные факторы. В некото-ром смысле мы можем повлиять на время.

Так, например, если вы заняты каким-то делом и день пролетает для вас быстро, значит, он наполнен событиями. Зато по прошествии некоторого времени, вспоминая все эти события, вы как бы растяги-ваете прошедшее время, вам есть что вспомнить. И напротив, если день мучительно тянется от безделья и отсутствия значимых событий, то по прошествии некоторого времени вам нечего вспомнить, и тогда говорят о том, что время прошло незаметно. В этом случае правомер-но говорить о субъективно-психологическом переживании времени Л. «Если бы скорость восприятия и обработки информации человеком значительно убыстрилась, то все изменения во внешнем мире каза-лись бы ему относительно замедленными».

Рассматривая с философской позиции пространство и время как формы проявления бытия, мы можем выделять в последнем относи-тельно самостоятельные уровни, относительно которых происходит спецификация данных категорий. Таким образом, качественные ха-рактеристики данных уровней в значительной мере изменяют общие представления о пространстве и времени, наполняя их конкретным содержанием.

Поэтому, говоря, например, о времени, мы ни в коем случае не должны понимать его только в физическом и даже в природном смыс-ле. Время есть мера социально-исторического и всякого иного бытия: «Как такая мера оно может быть измерено и сосчитано в тех или иных отвлеченных единицах, как-то: год, месяц, час или еще в более отвле-ченных единицах частоты колебаний атома какого-либо удобного для этого элемента, но оно всегда есть нечто иное и большее, чем этот счет и это измерение. Оно есть мера человеческой жизни и человече-ского ее определения».

Поскольку мир представляет собой иерархическое, многоуровневое образование, мы можем выделять и соответствующие этим уровням специфические пространственно-временные отношения.

Например, мы можем говорить об историческом или социальном времени. Оно весьма своеобразно. Это не просто физическое время, измеряемое длительностью истории. Для естественных наук время -- это совокупность однородных отрезков. А история, события в ней принципиально неоднородны. Есть периоды, когда время как бы застывает, а есть периоды таких исторических преобразований, когда в жизнь одного поколения как бы вмещаются целые века. К. тому же история развивается таким образом, что насыщенность событиями и изменениями постоянно нарастает, т.е. историческо-му времени свойственно убыстрять свой ход. Поэтому историчес-кое время -- это выделенная длительность, текучесть конкретных событий с точки зрения их значения для людей прошлого и насто-ящего времени.

Пространство также несет в себе не только физические представ-ления, но и глубочайший человеческий смысл. Для человека прост-ранство всегда выступает прежде всего как некоторое локализованное (индивидуальное) пространство, как более крупное -- государственное, этническое пространство, наконец, как некое мировое, космиче-ское пространство. Каждое из этих пространств, наряду с физически-ми характеристиками, имеет свой собственный смысл, который, кстати говоря, не всегда доступен представителю иной культуры или иного этноса. Он часто и самим носителем данной культурной традиции не осознается в явной форме, чаще проявляется стихийно, в си-лу привычки.

Человек другой культуры, не знающий этих неявных культурных смыслов локальных пространств (таких, как жилище, ритуальные и общественные места и пр.), может оказаться в смешной и нелепой си-туации, например, не сняв головной убор или слишком шумно выра-жая свои эмоции, там где этого не следовало бы делать. Таким обра-зом, мы живем не просто в географическом пространстве, состоящем из безликих мест вообще, а в особом культурно-смысловом простран-стве, состоящем из различных значащих мест, оказывающих самое прямое влияние на наше поведение и образ мыслей.

Не только мы формируем пространство, упорядочиваем его сообразно нашим це-лям и желаниям, но и оно активно формирует нас. На основе этого эффекта строится, в частности, все искусство современного дизайна. Один из его разделов так и называется «пространственный дизайн».

ЕС. Кнабе приводит пример особой роли и значения понимания жилого пространства, без знания смыслов которого мы просто не сможем понять другую культуру в силу временной или пространст-венной удаленности от нее. Так, например, римский город, который с физической, геометрической (т.е. с точки зрения своих пространст-венных характеристик) отличается от иного города только количест-венными показателями, всегда несет в себе смысл священного города, который этими показателями никак не определяется. Место построе-ния города «выбирается богами», и это обстоятельство порождает це-лую систему ритуалов как при начале постройки города, так и в даль-нейшей жизни внутри него как в особом, священном пространстве.

Город -- это закрытое пространство не только от врагов, но и от чужеземных богов. Поэтому, выходя из города, например, на войну, че-ловек как бы терял на время свои мирные функции земледельца и приобретал свойства воина -- жестокость, ненависть и отвагу. Соот-ветственно, возвращаясь в город, он «надевал» оболочку мирного гражданина, для чего, например, в Древнем Риме необходимо было пройти перед алтарем Януса.

Указанные свойства локального пространства часто переносились и на понимание мира в целом (всего пространства), придавая исклю-чительность, избранность народу, живущему в этом локальном прост-ранстве, и его нетерпимость к другим народам. Причем оба эти свой-ства человек должен был демонстрировать. Вместе с тем особое понимание предназначения Рима (его предопределенность быть господином мира) особым образом интерпретировало и некоторые свойства пространства. Оно представлялось «динамичным, мыслилось как постоянно расширяющееся, и расширение это было основано не только на завоевании, но на сакральном праве».

Если уж речь зашла о римской культуре, то заметим, что параллельные и перпендикулярные улицы, прямоугольные кварталы и большая центральная площадь во многих крупных европейских горо-дах -- это прямое наследие римской трактовки городского простран-ства, а еще точнее -- форма организации пространства в римском во-енном лагере. И это неудивительно, ибо именно вокруг укрепленных римских военных лагерей начинали организовываться многие торго-вые и ремесленные европейские центры.

Любопытно, что в Древней Греции и Древней Индии города имели другую пространственную организацию. Например, древние индий-ские города имели концентрическую и лучевую организацию прост-ранства за счет соответствующим образом расходящихся улиц. По-добную «восточную» структуру имеет и Москва. В каком-то смысле прав был русский мыслитель ЕП. Федотов, усмотревший в истории России момент борьбы между азиатской Москвой и европейским Петербургом, который, кстати, был спланирован Петром совершенно по-римски. Там все организовано параллельно и перпендикулярно.

Литература

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991. Аристотель. Соч.: В 4т. М., 1976. Т 1.

2. Кондильяк Э. Соч.: В Зт. М., 1982. Т2.

3. Коршунова Л.С, Пружинин Б.И. Воображение и рациональность. М., 1989.

4. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

referatwork.ru

Смотрите также

• 
  Атмосферные осадки реферат
• 
  Щелкунчик балет реферат
• 
  Уборка зерновых реферат
• 
  Соусы холодные реферат
• 
  Рождественские песни реферат
• 
  Реферат строение черепа
• 
  Реферат работа концертмейстера
• 
  Реферат автоматические регуляторы
• 
  Работа концертмейстера реферат
• 
  Охрана зрения реферат
• 
  Коллективные решения реферат