Все мамы и папы иногда совершают ошибки в воспитании собственных детей, но одно дело, когда это происходит иногда, в исключительных случаях, а другое – когда ошибки становятся тенденцией или – еще хуже – излюбленными методами воспитания. Все это неизбежно ведет к падению родительского авторитета в глазах детей, подрывает их доверие к родителям, а значит, выбивает из-под детских ног почву психологического благополучия. Тревожность, агрессия, отсутствие мотивации к учебе – вот только несколько последствий подобных ошибок, которые без преувеличения можно назвать фатальными. Итак, есть вещи, которые родителям делать нельзя, и будет лучше, если каждый из нас отнесет их для себя в разряд недопустимых, «запрещенных» воспитательных приемов следующие.Унижение ребенка К сожалению, унижение тех, кто слабее и не может дать сдачи, – явление достаточно распространенное и даже находящее понимание среди окружающих. Отсюда – привычные глазу картины, когда мать тащит через всю улицу сына, держа его за ухо, или когда отец при всем честном народе отчитывает дочь за непослушание. «Воспитывает», – думают соседи, прохожие и случайные свидетели подобных сцен. А что думает ребенок? В его душе в этот момент рушится мир. Но еще хуже, когда все «обрушения» уже позади, а унижение со стороны родителей стало обыкновенным фоном жизни. Почему это плохо. Психика подрастающей личности формируется исключительно в условиях взаимодействия с другими людьми, прежде всего, близкими. В зависимости от того, как относятся к ребенку мама, папа и другие дорогие ему люди, он либо чувствует себя защищенным, либо нет. Во втором случае тревожность и потребность в защите закрепляются в его характере, частично уходя в область бессознательного, а затем почти наверняка становятся скрытыми, глубинными мотивами поведения уже взрослого человека. Делаем выводы. Нельзя унижать ребенка жестокими наказаниями, в том числе физическими, грубой демонстрацией своей силы и превосходства над ним. Нельзя унижать словом – называть ребенка обидными словами, в том числе, подчеркивающими его несостоятельность в интеллектуальном или каком-то другом плане («тупицей», «идиотом», «паразитом» и т.п.), бесцеремонно обрывать его на полуслове, упрекать, обвинять и так далее. Категорически ни при каких условиях нельзя унижать ребенка публично – это оставляет еще более глубокие раны в детской душе.Ответ агрессией на агрессию Бывает, что дети проявляют признаки агрессивности – щиплются, кусаются, дерутся, бросаются предметами или как-то иначе выплескивают свой гнев на окружающих. И когда подобные вспышки враждебности напрямую касаются родителей, те нередко «дают сдачу» юным агрессорам, чтобы «неповадно было», а между тем, делать это крайне нежелательно.Почему это плохо. Не всегда видимые проявления агрессивности собственно ею являются. Так, в 1,5-2 года малыш только начинает познавать мир, нащупывает границы дозволенного, а кусания и щипания – всего лишь один из способов проверить их «на прочность». В 3-4 года ребенок еще часто не понимает, каким образом выразить свою неудовлетворенность, тревогу, печаль, и иногда выплескивает их нападками на того, кто рядом. О жестокости, как правило, речи еще не идет, хотя риск того, что агрессия в нее перерастет, существует. Чтобы этого не произошло, родителям крайне важно стараться демонстрировать малышу модели неагрессивного поведения – подчеркнуто мирно разрешать конфликты, окружать ребенка спокойствием и любовью. Если же мама с папой отвечают агрессией на агрессию, то получается замкнутый круг – ребенок не видит другого примера, и его склонность усугубляется.
Делаем выводы. Агрессия порождает еще большую агрессию – стоит вспоминать об этом каждый раз, когда хочется «отплатить той же монетой» разбушевавшемуся по каким-то причинам ребенку. Вспоминать – и менять «военную» тактику на тактику мирного урегулирования.Угрозы и шантаж «Ну-ка сейчас же вымой посуду или останешься без ужина!», «Если еще раз увижу тебя в этой компании, из дома не выпущу!», «Ах ты отказываешься мне помогать? Тогда и сам не подходи ко мне со своими уроками!» Эффективно? На первый взгляд – да. Но проблема в том, что подобные воспитательные меры имеют лишь временный успех.
Почему это плохо. Во-первых, подобный способ донесения своей воли до ребенка демонстрирует слабость взрослого и несостоятельность его авторитета, о чем ребенок непременно сделает вывод рано или поздно. Во-вторых, это вернейший путь к потере взаимопонимания и эмоционального контакта между ребенком и родителем. А в-третьих, даже к такому своеобразному стилю общения можно привыкнуть, что и делают дети, постепенно вырабатывая в себе податливость к эмоциональному манипулированию и пожиная его плоды в течение всей последующей жизни.
Делаем выводы. Если мы хотим, чтобы наши дети росли чуткими, понимающими, способными делать выводы и имеющими собственное мнение людьми, то в общении с ними мы должны демонстрировать все эти качества. При помощи языка угроз и запретов можно добиться лишь временного послушания ребенка на фоне постепенно развивающейся у него эмоциональной глухоты. «Выбитые» обещания «Немедленно пообещай мне больше никогда так не делать!» – еще одна разновидность шантажа, но особенно коварная. С ее помощью взрослый успокаивает собственную совесть, перекладывая ответственность за дальнейшие проступки на ребенка. Почему это плохо. Даже от взрослого человека невозможно добиться того, чтобы он выполнил обещание, данное им без твердой решимости сдержать слово. Дети же, как правило, вообще с трудом представляют себе, что родители вкладывают в слово «обещание». В тот момент, когда мама или папа, ругаясь, требует от ребенка «не лазить по деревьям», «не брать без разрешения сладкое», «не общаться с этой девочкой» и так далее, у него только одно желание – поскорее прекратить экзекуцию и вернуться к мирной жизни. Смысл данного обета при этом не столь важен и забывается в течение нескольких часов или даже минут после инцидента. Делаем выводы. Вместо того чтобы добиваться от ребенка обещаний, которые он в силу возраста сдержать не в состоянии, важно объяснять ему, почему именно не следует совершать определенные поступки, чем это грозит. Необходимо подбирать слова, интонации, примеры, которые могли бы убедить его в правильности наших слов. Другого пути просто нет, или же он ведет в тупик.Обман Нередко взрослые полагают, что обмануть ребенка разок-другой из благих педагогических побуждений – не страшно. Да, иногда такая «ложь во спасение» становится действенным лекарством против капризов и упрямства. Казалось бы, что плохого в безобидной лжи?
Почему это плохо. Дети обладают потрясающей интуицией и с определенного возраста отлично чувствуют родительскую неискренность. Если же им и вовсе удастся «поймать» маму или папу на лжи, то тут их родительский авторитет моментально затрещит по швам. Надо ли говорить, что требовать честности от ребенка в этом случае было бы странным?
Делаем выводы. Доверие слишком дорого стоит, чтобы разменивать его на педагогические приемы с сиюминутным эффектом, к тому же – без него невозможна дружба. Если мы хотим дружить со своими детьми, мы должны быть честными с ними. Можно еще долго говорить о том, как можно и как нельзя воспитывать детей, но, наверное, главное – это не забывать всем известную истину, хотя и немного перефразированную: обращайтесь с детьми так, как бы вы хотели, чтобы они обращались с вами, и тогда наверняка все будет хорошо.
malyutka.net
Как-то в отпуске я много размышляла о том, почему возможно презрительное отношение человека к другим людям, и просматривала свои прежние записи на эту тему. Именно поэтому, наверное, я приняла близко к сердцу разыгравшуюся на моих глазах вроде бы вполне обычную сцену. Описанием ее я хочу предварить мои размышления, так как данный пример может проиллюстрировать выводы, сделанные мной на основании моей психотерапевтической работы, причем я не рискую проявить бестактность по отношению к своим пациентам.
Во время прогулки я заметила молодую супружескую чету — оба высокие, рослые,— а рядом с ними маленького, примерно двухлетнего, громко хныкавшего мальчика. (Мы привыкли рассматривать такие ситуации с точки зрения взрослых, но здесь я намеренно хочу попробовать взглянуть на нее глазами ребенка.) Оба супруга купили в киоске мороженое на палочке и с наслаждением поедали его. Малышу тоже хотелось именно такого мороженого. Мать ласково сказала ему: «На, откуси кусочек, целиком тебе его есть нельзя, оно слишком холодное для тебя». Но ребенок решительно протянул руку к палочке, которую мать тут же поднесла ко рту. Тогда мальчик в отчаянии зарыдал, и отец не менее ласковым голосом повторил слова матери: «На, мышонок, откуси кусочек». «Нет, нет!» — закричал ребенок и убежал чуть вперед, но тут же вернулся и принялся с завистью смотреть, как двое взрослых с наслаждением едят мороженое. То и дело один из них предлагал ему откусить кусочек, то и дело ребенок тянулся крохотными ручонками к мороженому, но родители мгновенно пресекали попытки схватить вожделенное сокровище.
И чем сильнее плакал ребенок, тем больше веселились родители. Они громко смеялись, надеясь этим отвлечь и развеселить сына: «Ну это же мелочь, что за спектакль ты тут устраиваешь!». Ребенок даже сел на землю спиной к родителям и начал бросать камешки в сторону матери, но потом вдруг вскочил и с тревогой оглянулся, проверяя, не ушли ли они. Отец же, не торопясь, доел мороженое, сунул палочку от мороженого ребенку и пошел дальше, мальчик хотел лизнуть ее, поднес палочку к губам, пригляделся к ней, отбросил ее, затем наклонился, хотел ее поднять, но не сделал этого, а лишь всхлипнул, выражая свою досаду, и весь даже задрожал от обиды. Через минуту-другую ребенок уже бойко трусил вслед за своими родителями.
По моему мнению, проблема не в том, что ребенок не получил мороженого — ведь родители предлагали ему откусить кусочек. Родители не понимали, что ребенок просто хочет, как и они, держать в руке палочку, они откровенно высмеивали его. Два гиганта, гордясь своей непреклонностью, еще и морально поддерживали друг друга, в то время как ребенок, который кроме «нет» и сказать-то еще ничего не мог, оказался наедине со своей душевной болью, а родителям не дано было понять смысл его очень выразительных жестов. Защитника же у него не было. До чего же это несправедливо, когда ребенок находит у двух взрослых понимания не больше, чем у стены, и никому из них он не может пожаловаться! Такое поведение, по моему мнению, объясняется тем, что родители слишком твердо придерживаются определенных «воспитательных принципов».
Возникает вопрос, почему родители проявили такую душевную глухоту? Почему ни матери, ни отцу не пришла в голову мысль быстрее съесть мороженое или даже выбросить половину, а остаток вместе с палочкой отдать ребенку? Почему они оба с радостными улыбками неторопливо ели мороженое, не замечая отчаяния своего ребенка? Ведь эти родители явно не были жестокими или холодными людьми, напротив, и мать, и отец очень нежно разговаривали с сыном. И тем не менее они в данный момент проявили полное отсутствие эмпатии.
Это можно объяснить лишь тем, что они сами остались неуверенными в себе детьми, а теперь у них был ребенок, который слабее их, с которым они чувствовали себя сильными. Практически все мы в детстве попадали в ситуации, когда взрослые смеялись над нашими страхами, приговаривая: «Этого ты не должен бояться ». Ребенку сразу же становилось стыдно, он чувствовал, что его презирают, потому что он не смог оценить опасность. Безусловно, при первой же возможности он точно так же отнесется к тем, кто младше его.
Именно страх, испытываемый маленьким и беззащитным ребенком, внушает взрослому чувство силы и уверенности в себе и дает ему возможность использовать детский страх в своих целях. Ведь собственный страх взрослый не может использовать в своих целях.
Не приходится сомневаться в том, что наш маленький мальчик лет через двадцать тоже окажется в подобной ситуации, но на этот раз «мороженое » будет у него, а от беспомощного, маленького, завидующего ему существа можно будет просто «отмахнуться». Возможно даже, он проделает это раньше, со своими младшими братьями и сестрами. Презрение к маленьким и слабым позволяет, таким образом, скрыть чувство бессилия, собственную слабость. Сильному человеку, знающему о моментах собственного бессилия, не нужно открыто демонстрировать свое презрение к слабым.
Проявления чувств бессилия, ревности и одиночества взрослые порой наблюдают впервые лишь у собственных детей, так как в детстве им не дано было сознательно испытать эти чувства. Выше я описала пациента, который стремился любым способом завоевать сердце женщины, а через какое-то время бросал ее. Он перестал поступать так, лишь испытав ранее незнакомое ему чувство покинутости. Он вспомнил, что мать часто оставляла его одного, высмеивала его. Он впервые осознанно пережил чувство унижения, которое заглушил в себе в детстве. От неосознанной душевной боли можно попытаться «избавиться», отыгравшись на собственном ребенке так, как это, к примеру, произошло в описанной выше сцене с мороженым. («Смотри, мы — взрослые, мы можем есть холодное, а ты — нет, сначала подрасти, а потом сможешь спокойно делать то же, что и мы».)
Унижает ребенка не отказ в удовлетворении естественного желания, а презрение к его личности. Демонстрацией своего «превосходства» родители подсознательно мстят ему за свои прошлые обиды, чем только усиливают страдания своего ребенка. В его любопытных глазах они видят свое прошлое, где их подвергали унижению, и теперь они противопоставляют этому унижению ощущение полноты своей власти. В раннем детстве родители привили нам определенные стереотипы, от которых мы сами при всем желании не сможем избавиться. Но мы освободимся от них, если в полной мере почувствуем страдания, причиненные нам. Только тогда мы полностью осознаем деструктивный характер этих стереотипов, которые до сих пор живы в сознании многих людей.
Во многих социальных системах маленьких девочек подвергают дополнительной дискриминации за принадлежность к слабому полу. Став женщинами и получив власть над своими новорожденными детьми, они подвергают ребенка унижениям с самого его рождения. Взрослый мужчина, конечно, идеализирует свою мать, ибо полагает, что она его по-настоящему любила. В результате он часто презирает других женщин, поскольку тем самым мстит в их лице своей матери за унижения, оставшиеся в бессознательном. С другой стороны, униженные в детстве женщины обычно не имеют другой возможности избавиться от груза прошлых лет, кроме как навязать его своему ребенку. Это происходит незаметно и совершенно безнаказанно: ребенок никому ничего не может рассказать. Иногда, впрочем, перенесенные им унижения находят выражение в форме каких-либо извращений или невроза навязчивых состояний. Но даже в таких случаях по внешним проявлениям этого невроза трудно установить, что его причиной явились унижения со стороны матери.
Презрение есть оружие слабого и защита от чувств, напоминающих о фактах собственной биографии. А истоки почти любого презрения, любой дискриминации лежат в бессознательном, неконтролируемом, более или менее скрытом осуществлении взрослым своей власти над ребенком. Самое страшное, что общество относится к этому вполне толерантно (за исключением случаев убийств или нанесений тяжких телесных повреждений). Взрослый может творить с душой ребенка все, что ему заблагорассудится, он обращается с ней как со своей собственностью; точно так же тоталитарное государство поступает со своими гражданами. Но взрослый человек не так беспомощен перед государством, как младенец перед ущемляющими его права родителями. Пока мы не воспримем на чувственном уровне страдания крошечного существа, никто не обратит внимания на осуществление деспотической власти над ним, никто не ощутит весь трагизм ситуации. Все будут пытаться смягчить ее остроту, употребляя расхожее выражение: «Ну это же всего лишь дети». Но через двадцать лет эти дети станут взрослыми, и теперь уже их детям придется расплачиваться за страдания родителей. Став взрослыми, они вполне могут бороться с «царящей в мире жестокостью» и одновременно неосознанно мучить своих близких, ибо знание о жестоком обращении с ними сохранилось бессознательном: это знание, скрытое за идеализированными воспоминаниями о прекрасном детстве, будет побуждать их совершать поступки, приводящие к разрушению своей личности и насилию над другими.
Поэтому крайне необходимо предотвратить «наследование» деструктивных свойств характера следующим поколением. Это возможно лишь в том случае, если человек эмоционально переживет насилие и в последствии осмыслит переживания. Люди, которые бьют или оскорбляют других людей, зная, что тем самым они причиняют им физическую или душевную боль, не всегда понимают, зачем они это делают. Но ведь наши родители и мы сами часто совершенно не представляли себе, как глубоко и болезненно мы в том или ином случае травмировали зарождающееся самосознание наших детей и к каким далеко идущим последствиям это могло привести. Великое счастье, если наши дети заметят это и скажут об этом нам. Тогда мы еще можем успеть вовремя извиниться за наши упущения и проступки, а у наших детей появится возможность сбросить с себя узы бессилия, дискриминации и презрения. Если в достаточно юном возрасте наши дети смогут почувствовать свое бессилие, затем излить свою ярость и осознать причины, породившие эти чувства, то много позже им уже не потребуется прикрывать свою беспомощность неосознанным насилием над родными и близкими.
Но в большинстве случаев человеку так и не удается на эмоциональном уровне пережить свои детские страдания, и они остаются скрытым источником новых, порой гораздо более изощренных унижений людей, относящихся уже к новому поколению. В нашем распоряжении такие защитные механизмы, как отрицание (к примеру, собственных страданий), рационализация («Я обязан воспитать своего ребенка»), замещение («Не отец, а мой сын причиняет мне боль »), идеализация («Побои мне пошли только на пользу ») и т. д. Но главное место среди них занимает механизм отреагирования — перевода пассивного страдания в активное поведение. Следующие примеры показывают, что люди, структура личности и уровень образования которые различны, в одинаковой мере склонны отгораживаться от подлинной истории своего детства.
Тридцатилетний сын греческого крестьянина, ныне владелец ресторана в одной из западноевропейских стран, с гордостью рассказывал, что не пьет спиртного и что этим он обязан отцу. Оказывается, в пятнадцатилетнем возрасте он как-то пришел домой пьяным, и отец так сильно избил его, что мальчик целую неделю не мог двигаться. С тех пор этот человек не выпил ни капли спиртного, хотя в силу выбранной им профессии алкогольные напитки у него постоянно под рукой. Узнав о его намерении жениться, я спросила, будет ли он так же бить своих детей. Ответ последовал незамедлительно: «Ну разумеется, какое может быть воспитание без побоев, это ведь самый лучший способ внушить уважение к себе. При отце я, к примеру, никогда бы не осмелился курить, хотя сам он непрерывно дымил. Вот наиболее характерный пример моего уважения к нему». Этот грек производил впечатление довольно симпатичного человека, далеко не глупого, хотя у него не было даже среднего образования. Как мы видим, вполне можно убедить себя в том, что действия родителей были вполне безобидными, так как их можно рационально объяснить.
Но как быть, если таким же иллюзиям предается гораздо более образованный человек?
Талантливый чешский писатель в середине семидесятых годов проводил в одном из западногерманских городов творческий вечер. По его окончании он начал непринужденный разговор с аудиторией и очень откровенно отвечал на вопросы, касающиеся его биографии. Несмотря на активное участие в событиях «Пражской весны», он был достаточно свободен в своих действиях и мог часто ездить на Запад. Далее он описал происшедшие за последние годы в своей стране события. Отвечая на вопрос о своем детстве, он восторженно отозвался о своем весьма разносторонне одаренном отце, при этом глаза его даже засияли. Оказывается, отец оказал огромное воздействие на формирование его ума и характера и вообще был для него настоящим другом. Только ему он решился показать свои первые рассказы. Отец очень гордился им и, даже жестоко наказывая его за прегрешения, о которых отцу рассказывала мать, всегда восхищенно говорил: «Молодец», если сын не плакал. За слезы полагались дополнительные побои, и будущий писатель быстро научился сдерживать их. Отныне он гордился тем, что его стойкость была лучшим подарком отцу.
Этот человек говорил о побоях, которые ему регулярно наносились в детстве, так, словно речь шла о самых обыденных вещах. (Сам он, конечно же, так и воспринимал их.) Закрывая эту тему, он сказал о побоях так: «Они ничуть не повредили мне, но, напротив, подготовили к жизни, закалили и научили тому, что иногда нужно уметь стиснуть зубы. Именно поэтому я достиг таких успехов в своей профессии». И именно поэтому, добавим мы, он научился так хорошо адаптироваться к условиям коммунистического режима.
В отличие от чешского писателя, кинорежиссер Ингмар Бергман вполне осознанно и с гораздо большим (разумеется, лишь в интеллектуальном плане) пониманием истинных причин драмы, разыгравшейся в его детстве, поведал нам с телеэкрана историю перенесенных им унижений. Эти унижения были основным средством его воспитания. Так, за мокрые штаны его заставляли весь день носить одежду ярко-красного цвета, чтобы все это видели и чтобы ребенку было стыдно. Он был вторым, младшим сыном протестантского пастора. В телевизионном интервью Бергман описывает хорошо запомнившиеся ему эпизоды детства. Оказывается, отец часто бил его старшего брата, а Ингмар сидел и наблюдал за этим.
Бергман рассказывает об этом спокойно, без всяких эмоций. Так и видишь еще совсем маленького Ингмара, равнодушно смотрящего, как его брат корчится под непрерывно сыплющимися на него ударами и как мать потом протирает ватой окровавленную спину брата. Не убежал, не закрыл глаза, не закричал… Создается впечатление, что то, что происходило с его братом, пришлось пережить и самому знаменитому кинорежиссеру, а потом это осело где-то в глубинах его памяти: вряд ли отец бил только старшего брата. Многие люди твердо убеждены в том, что унижения в детстве выпадали исключительно на долю их братьев и сестер; лишь благодаря курсу глубинной психотерапии они вспоминают охватывавшие их тогда чувства ярости и бессилия и ощущают, какими беспомощными они казались себе, когда их нещадно избивали любимые отцы.
Но, в отличие от многих, Бергману не нужно прибегать к таким защитным механизмам, как отрицание перенесенных в детстве страданий и нежелание признать виновными в них родителей. Он снял много фильмов и благодаря этому, несомненно, передал зрителям эмоции, которые когда-то не мог открыто выразить и потому долго хранил в своем бессознательном. Мы сидим в кинотеатре и чувствуем, что испытывал ребенок, который хранил в себе свои чувства, не смея выразить их открыто. Нам на экране показывают жестокость, но мы часто не желаем видеть ее, как тот ребенок. (Точно так же вел себя когда-то маленький Ингмар, наблюдая, как отец наказывает старшего брата.) Когда Бергман с сожалением говорит, что, несмотря на частые поездки в нацистскую Германию, он вплоть до 1945 года так и не смог разглядеть истинную природу гитлеровского режима, то, по-моему, становится ясно, что это — следствие привитой ему с детства манеры поведения. Ведь жестокостью был пропитан воздух, которым он дышал еще ребенком. Так почему же потом Бергман должен был замечать ее?
Почему я привела примеры из жизни тех, кого в детстве избивали? Разве побои — это что-то типичное? Или я решила заняться изучением последствий когда-то перенесенных ими побоев? Ничего подобного. Вполне можно согласиться с тем, что это далеко не типичные случаи. Я выбрала этих людей потому, что они не поведали мне свои секреты в доверительной беседе, а публично раскрыли их. Но главным образом мне хотелось доказать, что ребенок склонен идеализировать даже самое жестокое обращение с ним. Нет ни суда, ни следствия, ни приговора, все покрыто мраком прошлых лет, и даже если какие-то факты всплывают, их подают как благодеяние. Если так обстоит дело с причинением физических страданий, то как тогда выявить душевные муки, которые внешне гораздо менее заметны или совсем незаметны? Кто всерьез отнесется к измывательствам над мальчиком, умолявшим просто дать ему мороженое? Ведь они представляются совсем «безобидными »… Такие случаи становятся предметом обсуждения только в ходе психотерапевтического сеанса, когда взрослые дают волю своим чувствам. Манипулирование ребенком включает различные виды насилия (в том числе и сексуальное). Став взрослыми (а иногда уже родив собственных детей), люди порой приходят к психотерапевту и только с его помощью понимают, какой вред им нанесли в детстве.
Так, мужчина, выросший в пуританском окружении, был вынужден всякий раз преодолевать себя при исполнении супружеских обязанностей. Купая свою маленькую дочь, он впервые позволил себе взглянуть на женские гениталии, немного поиграл с ними и опять-таки впервые вдруг почувствовал возбуждение. Женщина, над которой в детстве сексуально надругались, которую испугал вид возбужденного члена, с тех пор испытывала страх перед мужскими половыми органами. Став матерью, она вполне может при определенных условиях преодолеть боязнь, «вытирая» после купания половой член маленького сына таким образом, что у него наступит эрекция, или массируя во время купания его член под предлогом «избавления от фимоза » (сужения крайней плоти). Любовь, которую каждый ребенок испытывает к своей матери, позволит ей беспрепятственно продолжать свои робкие попытки изучения (в подлинном смысле этого слова) сексуальных отношений вплоть до наступления у сына пубертатного периода.
Но как быть с детьми, которых «используют» закомплексованные на сексуальной почве родители? Ласковые прикосновения, безусловно, доставляют удовольствие любому ребенку. Одновременно он теряет уверенность в себе, если в нем спонтанно пробуждаются чувства, не соответствующие уровню его развития. Ощущение неуверенности еще более усиливается из-за того, что самому ребенку родители запрещают мастурбировать, а застав его за этим занятием, делают выговор или бросают на него презрительные взгляды.
Насилие над ребенком, как я уже отмечала, совершается не только в сексуальной форме; возьмем, к примеру, интеллектуальное насилие, лежащее в основе как «антиавторитарного», так и «традиционного» воспитания. Сторонники обоих методов совершенно не знают истинных потребностей ребенка на той или иной стадии его развития. Ребенок никогда не будет свободно развиваться до тех пор, пока родители не прекратят рассматривать его как свою собственность или как средство для достижения определенных, пусть даже самых благих, целей.
Со спокойной душой, не видя в этом ничего особенного, мы подчас лишаем ребенка источника жизненных сил, а потом пытаемся найти этому источнику искусственную замену. Мы не разрешаем ребенку проявлять любопытство («Не все вопросы можно задавать»), а позднее, после исчезновения интереса к учебе, предлагаем ему занятия с репетиторами. Алкоголиками и наркоманами очень часто становятся люди, которым в детстве не позволяли ощутить всю полноту своих чувств. Теперь они прибегают к алкоголю или наркотикам, чтобы хоть на какое-то время вернуть утраченную интенсивность переживаний (на эту тему см. мою книгу «Am Anfang war Erziehung»).
Избежать неосознанного насилия над душой ребенка и его дискриминации можно благодаря осознанному восприятию на эмоциональном уровне того насилия, которое было совершено над нами, распознания его во всех формах, в том числе и в самых «безобидных». Это может побудить нас относиться к ребенку с тем уважением, в котором он нуждается сразу же после своего появления на свет. В противном случае он не сможет расти в духовном и эмоциональном отношении. Осознанного восприятия этого насилия можно добиться самыми разными способами, например, путем наблюдения за поведением чужих детей, стремясь проникнуть в сущность их чувств. Это постепенно научит нас понимать чувства, которые мы испытывали в детстве. Статья размещена 05.09.2011 года.
Отрывок из книги Алис Миллер «Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я».
psyholog-moskva.ru
Психологическое и физическое насилие в семье
Отношения детей и родителей строятся на схеме подчинения. Схемы могут быть двух видов. Первый вид, когда подчинение возникает на основе естественных ролей. Ребенок подчиняется родителям, слушается их. Это естественный процесс воспитания, установление правил и запретов родителями и соблюдение требований детьми. Этот вид подчинения возникает в связи с различиями в компетентности. Родители имеют больше жизненного опыта и делятся им с ребенком, ребенок принимает этот опыт. Этот процесс порождает естественное подчинение.
Второй вид подчинения в корне отличается от первого. Подчинение ребенка часто выступает как необоснованное и напоминает собой рабство, когда ребенка притесняют и в школе, и дома. Взрослые ущемляют его права, достоинство, он чувствует себя униженным. Существуют понятия физического, психического и психологического насилия над ребенком.
Физическое насилие — это нанесение любого умышленного телесного повреждения ребенку родителями или другими взрослыми людьми. Физическое насилие над ребенком может привести к ужасным последствиям, начиная от нарушения здоровья ребенка до летального исхода.
Психическое насилие — воздействие взрослого человека на психику ребенка методом угроз и запугивания с целью подавления сопротивления ребенка, отстаивающего свои интересы и права.
Психологическое насилие — это регулярное психическое воздействие, оказываемое на ребенка взрослыми на протяжении длительного времени, ведущее к формированию у него различного рода патологий и тормозящее развитие его личности.
Психологическим насилием можно считать следующие действия по отношению к ребенку:
Психологическое насилие в семье накладывает ужасный отпечаток на развитие личности ребенка. Последствия психологического насилия у детей младшего возраста могут проявиться в задержке развития, как физического, например, задержке роста, так и психического, например, в развитии речи малыша. Ребенок становится импульсивным, возбудимым, легко выходит из себя. Из-за постоянного пребывания в напряженном состоянии у малыша появляются вредные привычки. Некоторые начинают грызть ногти, кто-то вырывает волоски из головы. Ребенок чувствует себя одиноким, покинутым, никому не нужным, он не видит смысла своей жизни. Из-за этого могут возникать мысли о самоубийстве, некоторые неоднократно совершают попытки уйти из жизни.
Запуганные, забитые дети становятся податливыми и уступчивыми, поэтому именно они часто бывают жертвами педофилов. Ребенка постоянно мучают ночные кошмары, в которых проявляется весь негатив, полученный от взрослых, и его собственные переживания. Из-за этих кошмаров ребенок боится засыпать, происходит нарушение сна. Многочисленные страхи мешают ему нормально жить. Он боится темноты, боится сделать что-то не так и получить новую порцию родительского гнева. Ребенок не в силах изменить ситуацию, чувствует беспомощность и безнадежность. На этой почве его мучают депрессии. Ребенок запущен, одинок, о нем никто не заботится подобающим образом. Родители не обращают внимания даже на его необходимые нужды — питание, одежда, жилищные условия, гигиену, здоровье. Такие дети очень часто отстают от нормы роста и веса, так как нередко голодают и вынуждены сами себе добывать еду, попрошайничая на улице. Одеты такие дети, как правило, в старую, неопрятную одежду. Родители могут не следить даже за здоровьем ребенка, не делать прививок. У детей часто наблюдаются нарушения кожных покровов, различные экземы, дерматиты. Предоставленный сам себе ребенок, может начать прогуливать школу, у него падает успеваемость. Именно дети, подвергающиеся психологическому насилию в семье, наиболее часто проявляют девиантное поведение.
Рекомендации родителям
Дети довольно часто подвергаются насилию со стороны взрослых, но родители не всегда правильно на это реагируют. Если ваш ребенок делится с вами, жалуется, что кто-то из родственников издевается над ним, не отмахивайтесь от него, особенно если он рассказывает об этом эмоционально и подробно. Не осуждайте его, не говорите, что он сам виноват в том, что случилось. Ребенок — это человек, личность, никто не вправе унижать его достоинство. Всегда спокойно выслушивайте его жалобы, будьте на стороне вашего ребенка. Пусть он видит, что вы его поддерживаете и разделяете его переживания. Не нужно убеждать его в том, что ничего страшного не случилось. Ребенок оскорблен, унижен. Этого нельзя допускать, а уж тем более говорить ему, что это нормально. Никогда не отвергайте его, считая, что его проблемы пустяковые. У детей несколько другое восприятие жизни, чем у взрослых. Если ребенок говорит, что его что-то беспокоит, значит, его действительно что-то беспокоит.
Родители очень часто, сами того не желая, унижают и оскорбляют ребенка, подавляют в нем личность. Вот несколько советов родителям, как нельзя поступать по отношению к детям.
Никогда не угрожайте своему ребенку
Применение любой угрозу способно ослабить внутреннее «Я» малыша. Страх физической расправы, которую так часто обещают родители своим детям за непослушание, вызывает у ребенка чувство беспомощности, обиды и гнева. Дети живут сегодняшним днем. Они не могут воспринять угрозу будущего наказания адекватно, она действует негативно в момент ее обещания.
Никогда не унижайте своих детей
Очень часто, когда ребенок допустил какую-то ошибку, родители начинают обзывать его, называя балбесом, оболтусом, вруном, свиньей и т.п. Каждое подобное оскорбление личности ребенка наносит удар по его самолюбию и понижает самооценку. Унижая ребенка, вы негативно воздействуете на развитие его личности.
Никогда не заставляйте ребенка обещать вам что-то не делать
Очень часто, когда родителям не нравится поведение ребенка или какой-то поступок, они ругают малыша за это и требую чтобы он пообещал им никогда больше так не поступать. Ребенку больше ничего не остается, поэтому он обещает. Проходит немного времени, и он снова поступает точно так же. Родители начинают возмущаться, обвинять ребенка в том, что он не сдержал обещание, наказывают малыша. Дело в том, что дети не осознают будущего, они живут настоящим. Не нужно вынуждать давать обещание, ребенок его даст, но все равно не сможет сдержать. Более того, дети могут привыкнуть таким способом избегать проблем с родителями, не меняя своего поведения.
Никогда не требуйте от ребенка беспрекословного послушания
Это подавляет в нем личность. Нельзя заставлять ребенка делать то, что он делать не хочет. Лучше всего заранее предупредить его о том, что вы собираетесь делать, чтобы у него было время посопротивляться и свыкнуться с мыслью. Он должен чувствовать, что с ним считаются. Проявляйте к своему ребенку уважение, ведь это развивает в человеке чувство собственного достоинства, поднимает самооценку и способствует росту личности. Если вы будете ценить и уважать мнение и желания малыша, то он научится делать то же самое по отношению к другим людям.
Никогда не требуйте от ребенка больше, чем он способен сделать в силу своих возрастных особенностей
Если от малыша требуют то, что он не в состоянии сделать, то он начинает чувствовать себя беспомощным и никчемным. К тому же он будет испытывать неприязнь к людям, которые вызвали в нем эти неприятные чувства к самому себе.
Никогда не заставляйте ребенка чувствовать себя плохим
Многие родители выбирают такой метод воспитания. Если ребенок что-то натворил, то, ругая его, они внушают ему, что хорошие дети таким образом никогда не поступают. Естественно, ребенок делает вывод что если он так поступил, значит, он плохой. Навешивание ярлыка плохого ребенка не принесет пользы и не заставит ребенка стать плохим. Более того, навешивание ярлыков является причиной возникновения девиантного поведения. Если все считают человека плохим, то он и ведет себя соответствующим образом.
Родители, никогда не забывайте, что ребенок — это маленький человек, а не игрушка. Ничто не может оправдать проявление жестокости и насилия по отношению к нему. Ребенок не раб. У него есть свои желания и потребности, с которыми надо считаться. Конечно, в силу возраста и развития, его решения не всегда правильные, не всегда приносят ему пользу, но нужно выбирать такие методы воспитания, которые могли бы координировать поведение, а не наносить ему вред.
Не нарушайте права ребенка, не подавляйте в нем личность. Помните, что любая жестокость порождает ответную жестокость. Дети, которые подвергаются в раннем возрасте психологическому насилию в семье, затаивают обиду, а вырастая, начинают подсознательно мстить, выплескивать детские обиды на других людей, чаще всего на своих детей. Это замкнутый круг, который вы в силах разорвать. Будьте гуманны к своим детям.
xn----htbdalkp7av.xn--d1acj3b
На балкон выходит еврейская мама и кричит:- Аркаша! Домой!Мальчик поднимает голову и кричит в ответ:- Я замерз?- Нет! Ты хочешь кушать!
Материалы с сайта Школа жизни
Мой сын очень часто берёт на себя инициативу выбора того, чем ему заниматься. И если он чем-то занят, то с какой стати он должен всё бросать и бежать на зов мамы или папы? Вы сами-то побежите, если вас вот так вот позовут? Вы вот взрослого человека так же к себе призываете? Или сначала спросите, может ли он сейчас подойти?
Поэтому если мой сын чем-то занят, я всегда спрашиваю, может ли он ко мне подойти. Тогда он чувствует, что его занятие для меня тоже важно. Так же важно, как и для него. Он знает, что с ним считаются. На самом деле, важно именно это, а не то, чем он занимается. Мой сын также практически всегда без всякого принуждения или вовлечения участвует в том, что я делаю. По мере сил чистит картошку, морковку, подаёт подушки, убирает постель, программирует и включает стиральную машину, пилит досочки, режет, красит, разглядывает "микробов в микроскоп", размешивает в ведре смесь для наливного пола, мешает тесто для оладушек, и т.п. То есть делает практически то же, что и я, только без моих просьб, заданий и контроля за их выполнением.
И когда я делаю "свои" дела, я, конечно же, обращаю внимание на ребёнка. Я считаюсь с ним. Я учитываю его интересы. И он, как ни странно для ребёнка, начинает считаться со мной. И даже учитывать мои интересы. И если мы с ним готовимся ехать на десять дней на озеро за 500 км от Москвы, то собираемся вместе. И он в этом ловит такой кайф, что заставлять его что-либо делать мне не требуется. А уж как он любит рубить топором сучки и веточки (он начал это в 3,5 года), разводить и поддерживать огонь в костре! И готовить еду на костре! Конечно, он иногда отвлекается. Конечно, он замедляет процесс подготовки или саму работу. Конечно, он иногда чистит морковку так, что от неё остаётся тоненькая палочка. Конечно, часть теста может пролиться, а оладушка получиться слишком большой или маленькой. Но какой кайф от всего этого! И мне, и ему. Без всякой дрессировки.
Уважение предполагает видеть в другом человеке субъекта, а дрессировка, скорее, объекта. На этом основано достаточно распространенный протест против применения методов дрессировки к близким, уважаемым и любимым людям. Протест в целом верный, в деталях необходимы уточнения, хотя бы потому, что есть факт: именно у талантливых дрессировщиков наблюдаются очень крепкие, близкие и душевные отношения с близкими людьми. Похоже, что дрессировка не исключает любви и уважения, а при умелом использовании может быть им помощью. См.→
Кэтрин Кволс. Книга «Радость воспитания. Как воспитывать детей без наказания»
«Джек, а ну-ка иди сюда сейчас же и убери свой велосипед! Мне из-за него не проехать».«Убери сам, папа. Мне некогда», — отвечает Джек.«Когда я был ребенком, — ворчит отец, — я уважал своих родителей».
Нам следует отказаться от права требовать одностороннего уважения. В примере с велосипедом для отца важно было, прежде всего, показать, кто кого старше, тем самым подчеркивая превосходство над сыном. Мы росли в обстановке, которая требовала от нас беспрекословного подчинения старшим. Взаимное уважение существовало только среди людей, пользовавшихся одинаковыми правами в сфере влияния на других или занимавших равное положение в обществе.
Сегодня дети ощущают себя вполне равноправными с нами, им свойственно подвергать сомнению наши требования на одностороннее уважение. К сожалению, общаясь с детьми, мы часто забываем проявлять наше уважение к ним. Например, современные дети почувствуют неуважительное отношение к себе, если мы будем делать следующее:
Взаимное уважение необходимо для сохранения любящей атмосферы в семье. Если ваш ребенок не почувствует, что вы его уважаете, то все ваши усилия добиться его поддержки, вероятнее всего, останутся безрезультатными. Уважение ребенка необходимо заслужить. Лучший способ научить детей уважать ваши права — научиться уважать их права. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок стучал в дверь, прежде чем войти в вашу спальню, то проявите и свое уважение, постучав, прежде чем войти в его комнату.
www.psychologos.ru
9 Марта 2011
«Как-то в отпуске я много размышляла о том, почему возможно презрительное отношение человека к другим людям, и просматривала свои прежние записи на эту тему. Именно поэтому, наверное, я приняла близко к сердцу разыгравшуюся на моих глазах вроде бы вполне обычную сцену. Описанием ее я хочу предварить мои размышления, так как данный пример может проиллюстрировать выводы, сделанные мной на основании моей психотерапевтической работы, причем я не рискую проявить бестактность по отношению к своим пациентам. Во время прогулки я заметила молодую супружескую чету — оба высокие, рослые,- а рядом с ними маленького, примерно двухлетнего, громко хныкавшего мальчика. (Мы привыкли рассматривать такие ситуации с точки зрения взрослых, но здесь я намеренно хочу попробовать взглянуть на нее глазами ребенка.) Оба супруга купили в киоске мороженое на палочке и с наслаждением поедали его. Малышу тоже хотелось именно такого мороженого. Мать ласково сказала ему: «На, откуси кусочек, целиком тебе его есть нельзя, оно слишком холодное для тебя». Но ребенок решительно протянул руку к палочке, которую мать тут же поднесла ко рту. Тогда мальчик в отчаянии зарыдал, и отец не менее ласковым голосом повторил слова матери: «На, мышонок, откуси кусочек». «Нет, нет!» — закричал ребенок и убежал чуть вперед, но тут же вернулся и принялся с завистью смотреть, как двое взрослых с наслаждением едят мороженое. То и дело один из них предлагал ему откусить кусочек, то и дело ребенок тянулся крохотными ручонками к мороженому, но родители мгновенно пресекали попытки схватить вожделенное сокровище.И чем сильнее плакал ребенок, тем больше веселились родители. Они громко смеялись, надеясь этим отвлечь и развеселить сына: «Ну это же мелочь, что за спектакль ты тут устраиваешь!». Ребенок даже сел на землю спиной к родителям и начал бросать камешки в сторону матери, но потом вдруг вскочил и с тревогой оглянулся, проверяя, не ушли ли они. Отец же, не торопясь, доел мороженое, сунул палочку от мороженого ребенку и пошел дальше, мальчик хотел лизнуть ее, поднес палочку к губам, пригляделся к ней, отбросил ее, затем наклонился, хотел ее поднять, но не сделал этого, а лишь всхлипнул, выражая свою досаду, и весь даже задрожал от обиды. Через минуту-другую ребенок уже бойко трусил вслед за своими родителями.
По моему мнению, проблема не в том, что ребенок не получил мороженого — ведь родители предлагали ему откусить кусочек. Родители не понимали, что ребенок просто хочет, как и они, держать в руке палочку, они откровенно высмеивали его. Два гиганта, гордясь своей непреклонностью, еще и морально поддерживали друг друга, в то время как ребенок, который кроме «нет» и сказать-то еще ничего не мог, оказался наедине со своей душевной болью, а родителям не дано было понять смысл его очень выразительных жестов. Защитника же у него не было. До чего же это несправедливо, когда ребенок находит у двух взрослых понимания не больше, чем у стены, и никому из них он не может пожаловаться! Такое поведение, по моему мнению, объясняется тем, что родители слишком твердо придерживаются определенных «воспитательных принципов».
Возникает вопрос, почему родители проявили такую душевную глухоту? Почему ни матери, ни отцу не пришла в голову мысль быстрее съесть мороженое или даже выбросить половину, а остаток вместе с палочкой отдать ребенку? Почему они оба с радостными улыбками неторопливо ели мороженое, не замечая отчаяния своего ребенка? Ведь эти родители явно не были жестокими или холодными людьми, напротив, и мать, и отец очень нежно разговаривали с сыном. И тем не менее они в данный момент проявили полное отсутствие эмпатии.
Это можно объяснить лишь тем, что они сами остались неуверенными в себе детьми, а теперь у них был ребенок, который слабее их, с которым они чувствовали себя сильными. Практически все мы в детстве попадали в ситуации, когда взрослые смеялись над нашими страхами, приговаривая: «Этого ты не должен бояться ». Ребенку сразу же становилось стыдно, он чувствовал, что его презирают, потому что он не смог оценить опасность. Безусловно, при первой же возможности он точно так же отнесется к тем, кто младше его.
Именно страх, испытываемый маленьким и беззащитным ребенком, внушает взрослому чувство силы и уверенности в себе и дает ему возможность использовать детский страх в своих целях. Ведь собственный страх взрослый не может использовать в своих целях.
Не приходится сомневаться в том, что наш маленький мальчик лет через двадцать тоже окажется в подобной ситуации, но на этот раз «мороженое » будет у него, а от беспомощного, маленького, завидующего ему существа можно будет просто «отмахнуться». Возможно даже, он проделает это раньше, со своими младшими братьями и сестрами. Презрение к маленьким и слабым позволяет, таким образом, скрыть чувство бессилия, собственную слабость. Сильному человеку, знающему о моментах собственного бессилия, не нужно открыто демонстрировать свое презрение к слабым.
Унижает ребенка не отказ в удовлетворении естественного желания, а презрение к его личности. Демонстрацией своего «превосходства» родители подсознательно мстят ему за свои прошлые обиды, чем только усиливают страдания своего ребенка. В его любопытных глазах они видят свое прошлое, где их подвергали унижению, и теперь они противопоставляют этому унижению ощущение полноты своей власти. В раннем детстве родители привили нам определенные стереотипы, от которых мы сами при всем желании не сможем избавиться. Но мы освободимся от них, если в полной мере почувствуем страдания, причиненные нам. Только тогда мы полностью осознаем деструктивный характер этих стереотипов, которые до сих пор живы в сознании многих людей.
Тридцатилетний сын греческого крестьянина, ныне владелец ресторана в одной из западноевропейских стран, с гордостью рассказывал, что не пьет спиртного и что этим он обязан отцу. Оказывается, в пятнадцатилетнем возрасте он как-то пришел домой пьяным, и отец так сильно избил его, что мальчик целую неделю не мог двигаться. С тех пор этот человек не выпил ни капли спиртного, хотя в силу выбранной им профессии алкогольные напитки у него постоянно под рукой. Узнав о его намерении жениться, я спросила, будет ли он так же бить своих детей. Ответ последовал незамедлительно: «Ну разумеется, какое может быть воспитание без побоев, это ведь самый лучший способ внушить уважение к себе. При отце я, к примеру, никогда бы не осмелился курить, хотя сам он непрерывно дымил. Вот наиболее характерный пример моего уважения к нему». Этот грек производил впечатление довольно симпатичного человека, далеко не глупого, хотя у него не было даже среднего образования. Как мы видим, вполне можно убедить себя в том, что действия родителей были вполне безобидными, так как их можно рационально объяснить.
Талантливый чешский писатель в середине семидесятых годов проводил в одном из западногерманских городов творческий вечер. По его окончании он начал непринужденный разговор с аудиторией и очень откровенно отвечал на вопросы, касающиеся его биографии. Несмотря на активное участие в событиях «Пражской весны», он был достаточно свободен в своих действиях и мог часто ездить на Запад. Отвечая на вопрос о своем детстве, он восторженно отозвался о своем весьма разносторонне одаренном отце, при этом глаза его даже засияли. Оказывается, отец оказал огромное воздействие на формирование его ума и характера и вообще был для него настоящим другом. Только ему он решился показать свои первые рассказы. Отец очень гордился им и, даже жестоко наказывая его за прегрешения, о которых отцу рассказывала мать, всегда восхищенно говорил: «Молодец», если сын не плакал. За слезы полагались дополнительные побои, и будущий писатель быстро научился сдерживать их. Отныне он гордился тем, что его стойкость была лучшим подарком отцу.
Этот человек говорил о побоях, которые ему регулярно наносились в детстве, так, словно речь шла о самых обыденных вещах. Закрывая эту тему, он сказал о побоях так: «Они ничуть не повредили мне, но, напротив, подготовили к жизни, закалили и научили тому, что иногда нужно уметь стиснуть зубы. Именно поэтому я достиг таких успехов в своей профессии». И именно поэтому, добавим мы, он научился так хорошо адаптироваться к условиям коммунистического режима.
Ингмар Бергман вполне осознанно и с гораздо большим (разумеется, лишь в интеллектуальном плане) пониманием истинных причин драмы, разыгравшейся в его детстве, поведал нам с телеэкрана историю перенесенных им унижений. Эти унижения были основным средством его воспитания. Так, за мокрые штаны его заставляли весь день носить одежду ярко-красного цвета, чтобы все это видели и чтобы ребенку было стыдно. Он был вторым, младшим сыном протестантского пастора. В телевизионном интервью
Бергман описывает хорошо запомнившиеся ему эпизоды детства. Оказывается, отец часто бил его старшего брата, а Ингмар сидел и наблюдал за этим. Бергман рассказывает об этом спокойно, без всяких эмоций. Так и видишь еще совсем маленького Ингмара, равнодушно смотрящего, как его брат корчится под непрерывно сыплющимися на него ударами и как мать потом протирает ватой окровавленную спину брата. Не убежал, не закрыл глаза, не закричал… Создается впечатление, что то, что происходило с его братом, пришлось пережить и самому знаменитому кинорежиссеру, а потом это осело где-то в глубинах его памяти: вряд ли отец бил только старшего брата. Многие люди твердо убеждены в том, что унижения в детстве выпадали исключительно на долю их братьев и сестер; лишь благодаря курсу глубинной психотерапии они вспоминают охватывавшие их тогда чувства ярости и бессилия и ощущают, какими беспомощными они казались себе, когда их нещадно избивали любимые отцы.
Но, в отличие от многих, Бергману не нужно прибегать к таким защитным механизмам, как отрицание перенесенных в детстве страданий и нежелание признать виновными в них родителей. Он снял много фильмов и благодаря этому, несомненно, передал зрителям эмоции, которые когда-то не мог открыто выразить и потому долго хранил в своем бессознательном. Мы сидим в кинотеатре и чувствуем, что испытывал ребенок, который хранил в себе свои чувства, не смея выразить их открыто. Нам на экране показывают жестокость, но мы часто не желаем видеть ее, как тот ребенок. (Точно так же вел себя когда-то маленький Ингмар, наблюдая, как отец наказывает старшего брата.) Когда Бергман с сожалением говорит, что, несмотря на частые поездки в нацистскую Германию, он вплоть до 1945 года так и не смог разглядеть истинную природу гитлеровского режима, то, по-моему, становится ясно, что это — следствие привитой ему с детства манеры поведения. Ведь жестокостью был пропитан воздух, которым он дышал еще ребенком. Так почему же потом Бергман должен был замечать ее?
Почему мы приводим примеры из жизни тех, кого в детстве избивали? Разве побои — это что-то типичное? Ничего подобного. Вполне можно согласиться с тем, что это далеко не типичные случаи. Мы выбрали этих людей потому, что они не поведали нам свои секреты в доверительной беседе, а публично раскрыли их. Но главным образом нам хотелось доказать, что ребенок склонен идеализировать даже самое жестокое обращение с ним. Нет ни суда, ни следствия, ни приговора, все покрыто мраком прошлых лет, и даже если какие-то факты всплывают, их подают как благодеяние. Если так обстоит дело с причинением физических страданий, то как тогда выявить душевные муки, которые внешне гораздо менее заметны или совсем незаметны? Кто всерьез отнесется к измывательствам над мальчиком, умолявшим просто дать ему мороженое? Ведь они представляются совсем «безобидными »… Такие случаи становятся предметом обсуждения только в ходе психотерапевтического сеанса, когда взрослые дают волю своим чувствам.
Со спокойной душой, не видя в этом ничего особенного, мы подчас лишаем ребенка источника жизненных сил, а потом пытаемся найти этому источнику искусственную замену. Мы не разрешаем ребенку проявлять любопытство («Не все вопросы можно задавать»), а позднее, после исчезновения интереса к учебе, предлагаем ему занятия с репетиторами. Алкоголиками и наркоманами очень часто становятся люди, которым в детстве не позволяли ощутить всю полноту своих чувств. Теперь они прибегают к алкоголю или наркотикам, чтобы хоть на какое-то время вернуть утраченную интенсивность переживаний.
Избежать неосознанного насилия над душой ребенка и его дискриминации можно благодаря осознанному восприятию на эмоциональном уровне того насилия, которое было совершено над нами, распознания его во всех формах, в том числе и в самых «безобидных». Это может побудить нас относиться к ребенку с тем уважением, в котором он нуждается сразу же после своего появления на свет. В противном случае он не сможет расти в духовном и эмоциональном отношении. Осознанного восприятия этого насилия можно добиться самыми разными способами, например, путем наблюдения за поведением чужих детей, стремясь проникнуть в сущность их чувств. Это постепенно научит нас понимать чувства, которые мы испытывали в детстве.»
Форум для отзывов 1 не существует.
www.tvoyformat.org
» Личность ребенкаВсе родители мечтают о том, чтобы в жизни их детей все сложилось наилучшим образом, чтобы дети были здоровы, счастливы, успешны. Родители говорят, что готовы сделать все ради этого.
Сегодня многие родители понимают, что вырастить сына или дочь - это не только накормить, одеть и дать образование, но и помочь своему ребенку стать цельной, крепкой, уверенной личностью, которая сможет найти свое место в обществе, не сломаться, не озлобиться, сталкиваясь с разными проблемами. Что же нужно для того, чтобы ребенок стал успешным, любящим человеком, умеющим уважать себя и других?
Все довольно просто. Если мы хотим, чтобы дети уважали нас, то нужно с пеленок уважать их и видеть личности в них.
Уважение проявляется в том, как мы говорим с человеком. Человека воспитывает слово, не только его значение, но и интонация, эмоциональный настрой, вложенный в него. В будущем, в своем общении с окружающими, наши дети будут отражать нашу манеру разговора, наши выражения, наши типы эмоционального реагирования на различные ситуации. Соответственно, если родители с детства не уважают ребенка, позволяют себе постоянно критиковать его, кричать, делать ежеминутные замечания, унижают обидными словами («ты тихоня», «у тебя ничего не получится», «у тебя нет слуха», «вечно ты копаешься»), то, во-первых, родители сами программируют детей на неудачу, а во-вторых, могут быть уверены, что когда ребенок подрастет, он будет вести себя точно также по отношению к ним. Жизнь все расставляет по своим местам - то, что вы отдаете, то и получаете обратно.
У нас в стране сложилась культура «негативных высказываний» - нам намного легче критиковать, жаловаться, чем хвалить, поощрять и говорить о позитивном. Давайте стараться изменить эту традицию и не передавать ее нашим детям.
Попробуйте внести в свой лексикон, особенно в общении с детьми, как можно больше приятных, позитивных слов - сказанное часто реализуется. «У меня все хорошо», «Я счастлива», «Ты у меня такой сообразительный», «Как у тебя это хорошо получилось», «Когда я тебя вижу, мне становится хорошо на душе» и т.д. Детям важно знать, что их любят и принимают такими, какие они есть, и тогда их таланты и способности будут расцветать на глазах.
Что ж, мы понимаем, что для того, чтобы вырастить успешного, хорошего человека, нужно с детства его уважать. Что же еще входит в это понятие «уважение»? Безусловно это права человека, которые он имеет уже по факту своего рождения.
Какие права имеет ребенок?
Право на уважение к его личности, т.е. к его мыслям, чувствам, суждениям, состоянию. Нам часто кажется, что только наше мнение имеет право на существование, что только у нас может болеть голова или быть плохое настроение, но это не так!Право на ошибку. Ребенок живет первый раз, а расти и взрослеть так трудно. Есть ли среди взрослых хоть один человек, который не ошибался?
Право на уникальность. Каждый ребенок особенный, не надо сравнивать его с другими. У каждого свои способности и достижения. Пусть он не отличник по математике, зато он не выпускает из рук исторические книжки. Пусть он не умеет писать отличные сочинения, но зато он замечательно общается с людьми и у него много друзей. Постоянное сравнение ребенка с другими, приводит к снижению его самооценки. Ему начинает казаться, что у всех вокруг все получается, а он не может ничего. Помогите ребенку осознать свою изначальную ценность, увидеть и развить свой потенциал, поверить в себя!
Право на собственность. Перед тем как принять какое-либо решение по поводу собственности своего ребенка (игрушек, учебников, одежды), спросите у него разрешения, посоветуйтесь с ним. Иначе вы рискуете вырастить бесхозяйственного человека.
Право на тайну. Если ваш малыш или подросток доверил вам тайну - храните ее так же серьезно, как тайну взрослого человека. Если ребенок случайно услышит, как вы ее кому-то рассказываете, то он больше уже никогда не сможет вам доверять. Как он может быть уверен, что это не повториться вновь?
Очень важно для полноценного развития личности ребенка создать в семье безопасную атмосферу.
Постарайтесь не срываться на детях. Вы пришли с работы, устали, возможно, у вас был неудачный день, но мы не имеем права вымещать все это на детях. Они не виноваты и не могут за себя постоять, они еще маленькие.
Также в семье необходимы обязанности и дисциплина, но не авторитарные отношения. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос не инфантильным, а ответственным человеком, то постарайтесь не решать за него все его проблемы и удержите себя от искушения давать готовые рецепты и советы. Просто подведите ребенка к решению, которое он примет сам и сам за него будет отвечать.
Вера НикитинаУважение личности ребенка и родителей.
Фундаментальным основанием взаимодействия педагога с родителями является уважение. Уважение к родителям – безусловно и нетленно. Оно не исключается никакими обстоятельствами, не уничтожается даже при условиях низкого поведения родителей. Оно фундаментально – следовательно, его разрушение грозит гибелью всему сооружению взаимодействия. Педагог, отступивший от этической основы, становится виновником последующего шквального обвала здания взаимоотношений. Под грудами такого разрушения оказывается погребенным ребенок, с проблемами которого не справились взрослые. Один из этих взрослых – педагог, лицо профессиональное, обязанное культивировать педагогически плодотворные отношения.
Уважение к педагогу – другая сторона фундаментального основания. Но и эта другая сторона зависит больше от тактики поведения педагога, чем от воспитанности и культуры родителей. Уважение к себе педагог тоже строит самостоятельно, опираясь на психолого-этические нормативы, направляя поведение родителей, инициируя культурные формы, поддерживая родителей незаметно в наилучших и тонких направлениях. При этом педагога заботит не столько само уважение к нему лично, сколько общее уважение к человеку и педагогу, к обществу, отношение, выраженное в каких-то лицезримых формах. Они доступны ребенку – значит, они – тоже фактор развития ребенка.
Важнейший принцип организации детской деятельности - уважение к личности ребенка в сочетании с разумной требовательностью к нему. Он вытекает из сущности гуманистического воспитания. Требовательность является своеобразной мерой уважения к личности ребенка. Эти две стороны взаимосвязаны как сущность и явление. Их единство полно и емко выразил А. С. Макаренко: как можно больше требований к человеку, но вместе с тем и как можно больше уважения к нему. Разумная требовательность всегда себя оправдывает, но ее воспитательный потенциал существенно возрастает, если она объективно целесообразна, продиктована потребностями воспитательного процесса, задачами всестороннего развития личности.
Педагогический гуманизм выражается в том, что принципиальная твердая требовательность обращена одинаково ко всем учащимся. Это, однако, не противоречит тому, что в практической работе педагоги-мастера делают требовательность гибкой, индивидуализированной. Требовательность, какой бы оправданной и справедливой она ни была, не принесет пользы, если она не реалистична, невыполнима, если она не рассчитана на достигнутый и заданный уровень развития личности ребенка. У хорошего педагога требовательность к учащимся органично и динамично соединяется с требовательностью к себе.
Реализация принципа уважения к личности в сочетании с разумной требовательностью тесно связана с принципом опоры на положительное в человеке, на сильные стороны его личности. В дошкольной практике приходится иметь дело с учащимися, находящимися на разных уровнях воспитанности. Среди них, как правило, имеются такие, которые ленятся, пренебрежительно относятся к интересам коллектива. Однако замечено, что даже у самых трудных детей есть стремление к нравственному самосовершенствованию, которое легко погасить, если обращаться к ним только с помощью криков, упреков и нотаций. Но это стремление можно поддержать и усилить, если педагог вовремя заметит и поощрит малейшие порывы ребенка к тому, чтобы разрушить привычные формы поведения. Дошкольники, которым очень часто напоминают о недостатках, начинают смотреть на себя как на неисправимых.
Выявляя в дошкольнике положительное и опираясь на него, делая ставку на доверие, педагог как бы предвосхищает процесс становления и возвышения личности.
В контексте взаимодействия педагогов с детьми, собственно, и происходит развитие личности ребенка. Семья – это первый социальный институт для малыша, и роль родителей в том, каким вырастет их ребенок, несомненно, определяющая. Но и от педагога, безусловно, зависит многое, ведь в стенах дошкольного учреждения ребята проводят значительную часть своей жизни.
В группе детского сада воспитатель – самый главный человек для дошкольника. Ребенок безоглядно доверяет воспитателю, наделяет его непререкаемым авторитетом и всеми мыслимыми достоинствами: умом, красотой, добротой. В глазах ребенка именно воспитатель определяет, когда можно играть или пойти на прогулку, порисовать или побегать, а когда вместе со всеми детьми нужно спокойно посидеть и послушать. Он выступает в качестве последней инстанции в разрешении детских конфликтов, он устанавливает правила, он все знает и может помочь, подержать.
Компетентность воспитателя во взаимодействии с ребенком является одной из основных составляющих профессионализма педагога. Человек, компетентный в общении, прежде всего, устанавливает определенную атмосферу общения, которая помогает его партнеру чувствовать себя свободно и комфортно. Определенная атмосфера присутствует в общении двух-трех человек, но характеризует общую обстановку в постоянной группе людей. Группа детского сада не является исключением, и лишь переступишь порог, можно ощутить атмосферу, царящую в ней. Для развития ребенка психологический климат играет значительную роль. Климат в группе детского сада определяется как отношениями между воспитателем и детьми, так отношениями между самими детьми. Хороший климат в группе возникает тогда, когда все ее члены чувствуют себя свободно, но при этом уважают также и право других быть самими собой.
Мой сын очень часто берёт на себя инициативу выбора того, чем ему заниматься. И если он чем-то занят, то с какой стати он должен всё бросать и бежать на зов мамы или папы? Вы сами-то побежите, если вас вот так вот позовут? Вы вот взрослого человека так же к себе призываете? Или сначала спросите, может ли он сейчас подойти?
Поэтому если мой сын чем-то занят, я всегда спрашиваю, может ли он ко мне подойти. Тогда он чувствует, что его занятие для меня тоже важно. Так же важно, как и для него. Он знает, что с ним считаются. На самом деле, важно именно это, а не то, чем он занимается. Мой сын также практически всегда без всякого принуждения или вовлечения участвует в том, что я делаю. По мере сил чистит картошку, морковку, подаёт подушки, убирает постель, программирует и включает стиральную машину, пилит досочки, режет, красит, разглядывает микробов в микроскоп , размешивает в ведре смесь для наливного пола, мешает тесто для оладушек, и т.п. То есть делает практически то же, что и я, только без моих просьб, заданий и контроля за их выполнением.
И когда я делаю свои дела, я, конечно же, обращаю внимание на ребёнка. Я считаюсь с ним. Я учитываю его интересы. И он, как ни странно для ребёнка, начинает считаться со мной. И даже учитывать мои интересы. И если мы с ним готовимся ехать на десять дней на озеро за 500 км от Москвы, то собираемся вместе. И он в этом ловит такой кайф, что заставлять его что-либо делать мне не требуется. А уж как он любит рубить топором сучки и веточки (он начал это в 3,5 года), разводить и поддерживать огонь в костре! И готовить еду на костре! Конечно, он иногда отвлекается. Конечно, он замедляет процесс подготовки или саму работу. Конечно, он иногда чистит морковку так, что от неё остаётся тоненькая палочка. Конечно, часть теста может пролиться, а оладушка получиться слишком большой или маленькой. Но какой кайф от всего этого! И мне, и ему. Без всякой дрессировки.
Уважение предполагает видеть в другом человеке субъекта, а дрессировка, скорее, объекта. На этом основано достаточно распространенный протест против применения методов дрессировки к близким, уважаемым и любимым людям. Протест в целом верный, в деталях необходимы уточнения, хотя бы потому, что есть факт: именно у талантливых дрессировщиков наблюдаются очень крепкие, близкие и душевные отношения с близкими людьми. Похоже, что дрессировка не исключает любви и уважения, а при умелом использовании может быть им помощью. См.→
«Джек, а ну-ка иди сюда сейчас же и убери свой велосипед! Мне из-за него не проехать».«Убери сам, папа. Мне некогда», — отвечает Джек. «Когда я был ребенком, — ворчит отец, — я уважал своих родителей».
Нам следует отказаться от права требовать одностороннего уважения. В примере с велосипедом для отца важно было, прежде всего, показать, кто кого старше, тем самым подчеркивая превосходство над сыном. Мы росли в обстановке, которая требовала от нас беспрекословного подчинения старшим. Взаимное уважение существовало только среди людей, пользовавшихся одинаковыми правами в сфере влияния на других или занимавших равное положение в обществе.
Сегодня дети ощущают себя вполне равноправными с нами, им свойственно подвергать сомнению наши требования на одностороннее уважение. К сожалению, общаясь с детьми, мы часто забываем проявлять наше уважение к ним. Например, современные дети почувствуют неуважительное отношение к себе, если мы будем делать следующее:
Взаимное уважение необходимо для сохранения любящей атмосферы в семье. Если ваш ребенок не почувствует, что вы его уважаете, то все ваши усилия добиться его поддержки, вероятнее всего, останутся безрезультатными. Уважение ребенка необходимо заслужить. Лучший способ научить детей уважать ваши права — научиться уважать их права. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок стучал в дверь, прежде чем войти в вашу спальню, то проявите и свое уважение, постучав, прежде чем войти в его комнату.
Источники: http://azbyka.ru/deti/uvazhenie-k-rebenku-klyuch-k-razvitiyu-ego-lichnosti, http://www.maam.ru/detskijsad/uvazhenie-lichnosti-rebenka-i-roditelei.html, http://www.psychologos.ru/articles/view/uvazhenie_k_rebenku
Комментариев пока нет!kakvospitat-rebenka.ru
(2 голоса:
5 из 5)
В наше время в детях трудно воспитывать уважение. И не только потому, что кого-то целенаправленно дискредитируют. Хотя, конечно, и поэтому тоже.
Скажем, в семье, где бабушка с дедом относятся ко своей взрослой дочери как к несмышленышу и «песочат» ее при ребенке, потакая его прихотям, маме трудно поддерживать свой авторитет.
Это сейчас довольно частая материнская жалоба в беседе с психологом.
Нередко и муж, не церемонясь, указывает жене на ее недостатки при детях. Жены тоже не остаются в долгу…
Но даже если ничего подобного не наблюдается и все в семье чинно-благородно, поддерживать авторитет взрослых не так уж легко
Ребенок ведь не замкнут в кругу семьи. Если, предположим, он не посещает в детский сад, то все равно ходит по улицам, смотрит по сторонам, впитывает впечатления. А в современном мире властвует неуважительный дух. Всепроникающая ирония, насмешки, глумление, высокомерие и цинизм — иными словами, дух постмодерна. Этот дух пытается убедить нас, что в мире нет ничего святого, что нет запретных тем и поступков, а кто осмеливается возражать, тот дурак или ханжа. Или оба вместе.
В такой недоброй обстановке в первую очередь страдают, естественно, слабые: дети, старики, женщины. Ведь сколько женщины ни эмансипируйся и ни подражай мужчинам, все равно они — слабый пол. Даже в том, что алкоголизм и наркомания у них быстрее ведут к деградации личности, а женская преступность отличается большей жестокостью, тоже проявляется слабость. Такие грубые извращения женской природы оказываются слишком тяжелым грузом для психики, и женщины стремительно «слетают с катушек».
В современном мире, который чем дальше — тем больше отходит от христианства, вследствие это отхода все откровеннее насаждается культ силы. Сильного и жестокого боятся, слабость презирают, чужими жалостью и великодушием безжалостно манипулируют. Женщины и тут гораздо чаще оказываются в проигрышной позиции.
Как воспитывать в столь неблагоприятных условиях уважение к матери? (О формировании образа отца я когда-то писала, поэтому сейчас на этой теме заострять внимание не буду). Проще всего сказать:»А пусть она соответствует, тогда и уважение будет». Но ведь это смотря на чем акцентироваться. В каждом человеке есть достоинства и недостатки. Если так рассуждать, то получается, что только идеальный человек достоин уважения. Но тогда почему апостол Павел призывал рабов оказывать уважение любому хозяину, не только доброму и милостивому? И Господня заповедь чтить отца и мать дана безо всяких отсылок к их поведению. Да и при общении с другими людьми не следует забывать, что каждый человек сотворен по образу Божию. (Хотя своими грехами он этот образ может сильно осквернить).
ЗАЧЕМ НУЖНО УВАЖЕНИЕ?
Когда мы сталкиваемся с любой мало-мальски серьезной проблемой, ее прежде всего необходимо осмыслить и лишь потом искать пути решения. Сегодня, правда, многим хочется сразу, не напрягаясь, получить готовые рецепты, но таким образом далеко не уедешь. Жизнь чрезвычайно разнообразна, и без осмысления происходящего человек с высокой степенью вероятности рискует оказаться в положении дурня из популярной сказки. Помните? Бедняга не мог вовремя сориентироваться и прикладывал конкретные советы не к тем обстоятельствам, к каким следовало: на свадьбе начинал горько плакать, а на похоронах — радоваться и поздравлять родственников умершего. За что ему постоянно перепадали тумаки и оплеухи.
Итак, попробуем осмыслить. Прежде всего зададим вопрос: а так ли уж оно нужно, это уважение? Вопрос отнюдь не праздный, ведь если бы необходимость уважительного отношения друг к другу была для всех очевидной, люди не перенимали бы с такой легкостью противоположные модели поведения. Конечно, тут очень важна игра на страстях: гордости, тщеславии, честолюбии, эгоизме. Захваченный этими страстями человек пытается возвыситься над окружающими, демонстрируя им свое «фе». Но страсти были всегда; это, так сказать, личное дело каждого. А вот идейное обоснование хамства и разрушения Богом установленной иерархии под маркой борьбы за равноправие — явление относительно новое и гораздо более массовое. Это уже работа с общественным сознанием. И она, как мы знаем из истории, может оказаться весьма успешной. Особенно если идеи будут облечены в привлекательную оболочку и созвучны тому, чего смутно, неосознанно желает общество. А оно в разные эпохи бывает подвержено разным умонастроениям. То, что когда-то не имело шансов на популярность, спустя энное число лет вполне может быть встречено на ура.
Возьмем хотя бы так называемые партнерские отношения родителей с детьми. Казалось бы, чушь несусветная. Ну, какой из ребенка «партнер»? Партнер — это равный, компаньон, товарищ. А ребенок даже в игре (еще одно значение слова «партнер» — «соучастник игры») часто не может быть адекватным партнером: плачет, проигрывая, хочет, чтобы ему поддались. Тем более — в жизни! Коли равные права, то извольте иметь и равные обязанности, иначе это не партнерство, а чистой воды надувательство. Но какие обязанности у ребенка, даже не очень маленького? Прибрать в комнате, помыть посуду и иногда сходить в магазин за хлебом и молоком? (Серьезные закупки детям обычно не доверяют).
Но ведь идеология партнерства, несмотря на свою очевидную нелепость, пришлась по вкусу многим взрослым! (Через некоторое время они, правда, видят, что ситуация зашла в тупик: никаких равноправных, то есть, предполагающих равную степень ответственности, отношений с детьми не получается, а получается игра в одни ворота, и ребенок растет нахальным и безответственным. Но неприятные последствия наступают потом, а сперва взрослые считают, что так вести себя с детьми умно и правильно. Дескать, мало ли что было раньше? Сейчас другая эпоха, все должно быть по-новому! ) Попадаются же они на удочку партнерства потому, что, во-первых, оно дает иллюзию дружбы и душевной близости, которых так не хватает людям при нынешней атомизации общества. Во-вторых, когда ты на равных с ребенком, то ты и сам почти дитя. А значит, соответствуешь модным эталонам, ведь сохранение молодости до гробовой доски — прямо-таки идея фикс современного общества. Да и элемент игры, присутствующий в партнерских отношениях с ребенком, многим импонирует. «Цивилизованный» мир вообще все пытается превратить в игру. Даже человека уже предлагается именовать не «сапиенсом» (разумным), а «люденсом» — играющим. Якобы это чуть ли не основная его характеристика.
И все-таки: нужно или не нужно? Сторонники «неавторитарного подхода, естественно, говорят, что нет. Что гораздо важнее не потерять доверия ребенка, а потому предлагают действовать исключительно методом убеждения. И то — лишь пока ребенок готов вас выслушивать. Если же ему надоест, он вправе повернуться спиной и потребовать, чтобы его «не грузили». В странах, где такие методы взаимодействия с детьми не просто пропагандируются отдельными энтузиастами, а уже законодательно вменяются в обязанность родителям и учителям, постепенно запрещаются все виды наказаний. В Голландии, например, как указывают местные источники информации, «педагогически допустимыми наказаниями» считаются «штрафной стул», календарь поощрений и подчеркивание позитивных качеств . То есть, фактически наказания отменены, ибо «штрафной стул» для хулиганов школьного возраста — это просто смешно. Да и с отменой поощрений и похвалы (ведь только в таком контексте это можно записать в разряд наказаний) все не так однозначно. Ювенальная юстиция, стоящая на страже прав ребенка, вменяет в обязанность родителям снабжать детей карманными деньгами (так что ребенка нельзя в наказание их лишить), обеспечить чаду персональный компьютер и телевизор, гарантировать досуг и общение с друзьями. Так что и гулянки в наказание уже не запретишь. А уж о влиянии на выбор друзей нечего и заикаться!
Сама постановка вопроса, когда ребенок борется с родными за свои «права», а чужие дяди и тети его науськивают: дескать, тебя папаша с мамашей не обижают, деточка? а то ты только скажи! мы им покажем… — сама постановка вопроса свидетельствует о том, что ни о каком уважении к родителям речи уже не идет. Это жалкие, презренные людишки, которые должны к тому же терзаться чувством вины из-за того, что они, находясь в плену варварских, архаических предрассудков, смели считать детей своей собственностью и претендовать на — смеху подобно! — какое там уважение! В то время, как удел современных родителей — рабски угождать своим отпрыскам, которых они, не имея на то ни моральных ни физических оснований, дерзнули произвести на свет.
В итоге, поскольку равенство в природе невозможно, достаточно быстро создается новая, извращенная иерархия, в которой дети властвуют над родителями. А детьми командуют чиновники, которые стараются как можно больше отдалить их от семьи и приблизить к восприятию антисемейных ценностей «нового прекрасного мира». Мира, в котором разврат считается уже не развратом, а очень даже эффективным способом самовыражения, наркотики «расширяют сознание», способствуют развитию творческих способностей и преодолению депрессии, аборты помогают справиться с нищетой и перенаселением планеты, эвтаназия прекращает страдания больных. А христианство с его моральными нормами и заповедями объявляется негуманным, нетолерантным, провоцирующим вражду и значит, для блага общества, подлежащим запрету. Совсем открыто это пока не декларируется, но де факто постепенно происходит, чему, особенно в последние годы, уже полно свидетельств.
В такой обстановке лишение родителей авторитета чрезвычайно опасно, потому что когда ребенок сам себе голова, в эту незрелую голову очень легко проникают душевредные идеи. Вот что пишет по данному поводу психолог Арина Липкина, проживающая в США: «Когда подросток взрослеет, шансов выйти из-под контроля становится всё больше. На пути встают опасные соблазны — ранний секс, наркотики, оружие, секты. В это время обеспеченные родители, как правило, переводят своих детей в частные школы. Подобные риски там сведены к минимуму. В любом случае, они стараются уделять подросткам больше внимания. Проводить вместе с ними больше времени. Это трудная пора. Родителям важно удержать ранее завоёванные позиции. Требуется немало моральных сил, любви и терпения. Стоит сорваться – как тут же возникает опасность потери контакта с ребенком. Или того хуже, его обращения за помощью в «органы».
Иными словами, сколько бы родители ни старались завоевать доверие ребенка (а для этого на многое закрывали глаза, не наказывали, не ругали, не запрещали, все всегда старались объяснить и смирялись с тем, если объяснения не действуют, отдавали ребенку все самое лучшее, жили его интересами и т.п.), никаких дружеских, доверительных отношений в ювенальной системе координат все равно не получается. Потому что на друзей в «компетентные органы» не стучат, как бы они тебя ни обидели. Дружба несовместима с предательством. И доверие тоже.
Так чего ради городить огород? Зачем лишать ребенка в детстве чувства защищенности, которое дает вера в то, что папа с мамой — самые главные люди? И — той особой трепетной детской любви, детского обожания родителей, воспоминание о котором будет чем дальше — тем драгоценней и которое при партнерских отношениях невозможно, поскольку партнеров не обожают? В угоду чему подвергать плоть от плоти своей всем этим страшным рискам, сопряженным с приобщением к «культуре рока-секса-наркотиков»? И беспомощно наблюдать за тем, как сын или дочь,подававшие в раннем детстве столько надежд, на твоих глазах деградируют, потому что ты им не указ, а те, кого им охота слушать, всячески поощряют и оправдывают деградацию?
Без авторитета взрослых детей невозможно учить и воспитывать. Это азы педагогики, и, наверное, каждый имел возможность убедиться в их истинности на собственном опыте. В любой школе бывают добрые, но чересчур снисходительные учительницы, которые не умеют себя поставить с детьми. И дети, не испытывая к ним никакой неприязни, совершенно этих женщин не слушаются. А часто даже издеваются, испытывая их терпение. Нетрудно догадаться, что и объяснения урока пропускаются мимо ушей. В классе стоит такой шум, что и те редкие дети, которые в подобной обстановке все-таки желают учиться, физически не могут осуществить свое желание.
Так что уважение к старшим совершенно необходимо. Детям — для нормального развития их личности. А родителям — для того, чтобы чувствовать себя нормальными людьми. Ведь жить, когда тебя постоянно унижают, невероятно тяжело. А уж сносить хамство и унижения от детей просто аморально. Конечно, смирение — величайшая добродетель, и христиане должны ее в себе взращивать. Но смирение родителей перед детьми не означает потакания греху. Наоборот, родители обязаны прививать детям высокую нравственность, всеми силами удерживать их от греха и наставлять на путь спасения. Они будут отвечать за это перед Богом. Смирение же родителей перед детьми выражается совсем в другом: в том, что с рождением ребенка человек кардинально меняет свою жизнь, многие свои привычки, бывает вынужден больше работать и меньше спать, терпеть детский плач и капризы, отказывается от многих прежде любимых занятий, заметно сокращает общение с друзьями. Короче, ни для кого другого большинство людей не совершает такого количества альтруистических поступков, как для своих чад. Поэтому школа смирения в семье весьма серьезная. И заповеданное Богом почитание родителей — необходимое условие для поддержания гармонии и справедливости. Без этого родительские обязанности становятся «бременами неудобоносимыми», и многие люди от них уклоняются, выбирая бездетность.
А МЫ ДРУГИХ УВАЖАЕМ?
«Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки», — сказал Христос (Мф. 7:12). Этот нравственный императив настолько важен, что в Евангелии он повторяется дважды, почти слово в слово: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6:31).
Но мы все равно забываем и нередко не делаем переноса, потому что нам, по нашему эгоизму, часто хочется к себе какого-то особого отношения. Трудно, очень трудно возлюбить ближнего как самого себя.
Однако воспитать в детях уважение, если ты сам не уважаешь других, невозможно. Дети вовсе не такие хорошие психологи, как думают многие, но нарушение иерархии и флюиды хамства они улавливают прекрасно. Ребенок перенимает стиль поведения в семье еще до того, как научится говорить. Поэтому очень важно задуматься: а как мы сами относимся к своим родителям и к родителям жены или мужа, к бабушкам и дедушкам? Так ли уважаем их, как хотели бы, чтобы уважали нас? Не отмахиваемся ли от маминых советов, не кривим ли досадливо лицо: сколько можно учить меня жить, мне уже не пять лет! Не раздражаемся ли на стариков, у которых развивается склероз? Не говорим ли (в том числе при ребенке), что у них «поехала крыша»? Не предъявляем ли к родственникам (пусть даже только мысленно) претензии: того недодали, недолюбили? Не сводим ли подспудно счеты, когда видим, что ребенок не слушается бабушку, грубит ей, а мы не вмешиваемся, не торопимся призвать его к порядку?
Какой вообще образ мира взрослых формируем мы у ребенка и какие конкретно образы отца, матери, бабушек, дедушек и прочих родных возникают у него на основе наших рассказов, реплик, поступков? Читая произведения, написанные в те времена, когда уважение к старшим было неотъемлемым признаком любого нормального, а не только высококультурного человека, обратите внимание на то, что даже при описании недостойных родителей все равно соблюдается некая грань. Нет самопревозношения и насмешки, нет злобы и желания поквитаться. Такое выражение чувств считалось тогда позорным. И даже если человек сильно сердился на мать с отцом, он не спешил поведать об этом миру, поскольку мир его бы не поддержал. Еще не изгладилось из памяти людей грозное предупреждение Божие: «Злословящий отца или мать смертью да умрет» (Мк.7:10).
Сейчас же даже вполне достойные родственники нередко оцениваются весьма критически, и ребенок гораздо больше знает о том, что они сделали «не так», чем об их достоинствах и заслугах. Сколько женщин (по моим наблюдениям, это больше свойственно слабому полу) никак не может выйти из порочного круга застарелых детских обид, на которые наслаиваются новые, вроде бы взрослые, а по сути — все равно детские… Претензии матерей к их собственным матерям как бы витают в воздухе и настраивают детей на такой же лад. О каком положительном образе матери можно тогда говорить?
Маленький ребенок ближе всего к маме. А значит, именно с нее он «считывает» первичную информацию об отношении к людям. Поэтому от того, как она обращается с окружающими, будет во многом зависеть его отношение к ним и к ней самой. Так что совершенно необходимо критически оценить два момента: во-первых, какой пример подает ребенку мама и, во-вторых, какого отношения она сама-то хочет добиться с его стороны?
Если мать подает пример вежливого, заботливого, великодушного отношения к мужу, к своим родителям, к свекру и свекрови, то уже одно это будет настраивать детей на соответствующий лад. Очень важно, чтобы о близких (да и о дальних тоже!) ребенок слышал как можно больше хорошего. А то мы, сами порой того не замечая, даже в бочку меда умудряемся подмешать ложку дегтя.
Например, можно сказать: «А давай мы к приходу папы уберемся, чтобы сделать ему приятное, он ведь так любит порядок.» А можно, говоря про ту же уборку, почеркнуть, что иначе папа будет ругаться. И еще добавить, что он и так приходит с работы злой, а тут — «бардак»…
Вообще, имеет смысл почаще смотреть на себя со стороны и задумываться над тем, как те или иные наши слова и поступки могут быть восприняты детьми, какой урок они из них извлекут, какую память мы о себе оставим. Пройдут годы, дети многое поймут и переоценят. Что потом будет рассказывать выросший ребенок о том, как его мать относилась к близким?
Ребенку важно видеть и копировать почтительное обращение матери со старшими, особенно престарелыми людьми. К сожалению, сейчас это отнюдь не норма. Нередко сталкиваешься с тем, что дети не знают даже азов культурного поведения. Старушка уронит что-нибудь на пол и сама, кряхтя, поднимает. А стоящему рядом внуку в голову не приходит наклониться, чтобы ей помочь. Не потому что лень, а просто он не видит дома примера и не знает, как себя ведут в такой ситуации.
В журнале «Виноград» (январь-февраль 2009 г.) было напечатано интервью с невесткой, пожелавшей остаться безымянной. По той мудрости, которая сквозит в ее словах (да и из самого текста), ясно, что за ее плечами уже довольно долгая жизнь. Но вот она вспоминает первые годы замужества и, признаваясь, что ей очень трудно было привыкать к жизни в доме свекрови, поясняет: «Понимаешь, чужой дом! Что, могу я в чужом доме спать, сколько в мою ленивую плоть влезет?! Да не могу! Свекровь уже встала, она умылась… Так я же моложе, я опередить должна и мужу, и ей завтрак подать, стыдно мне было бы молодой и здоровой женщине лежать, когда старая свекровь там за дверью ходит. Стыдно быть ленивой.»
Многие ли современные молодые женщины рассуждают таким образом? А ведь именно такое традиционное отношение к старшим формирует у ребенка понятие об иерархии. И, в свою очередь, служит залогом того, что мать тоже имеет право рассчитывать на уважение со стороны младших по возрасту.
КАКОВА НАША ЦЕЛЬ?
Теперь, как говорят на заседаниях, «по второму вопросу»: о том, чего на самом деле добивается мать, ведя себя тем или иным образом. Порою человек или неверно определяет цель, или видит лишь одну сторону медали. Поэтому он бывает обескуражен и разочарован, столкнувшись с последствиями своих же собственных поступков.
Допустим, мама приучает ребенка называть ее по имени. Ей это кажется оригинальным. И действительно, подобное обращение даже при нынешней моде на эпатажность встретишь не часто. Услышав же, что таким образом она лишает себя уникальности в глазах ребенка, женщина будет немало изумлена и, быть может, даже возмущена. Что за глупость?! Она, наоборот, особенная! Все дети называют матерей стандартно — «мамами», а она — Алена (Таня, Наташа)! Но это лишь на самый беглый, поверхностный взгляд. Если копнуть поглубже, то окажется, что оригинальность такого подхода иллюзорна. Ведь мама для каждого человека единственная (хотя слово для всех одно). А вот Ален, Тань и Наташ в жизни ребенка будет сколь угодно много.
На это обратил внимание еще такой незаурядный мыслитель, как К.С.Льюис. Он, как пишет в посвященной Льюису статье «Счастье в доме» известный американский культуролог и публицист Джозеф Собран, «негодовал по поводу ненужного приложения чисто гражданского фиктивного равенства к приватной ситуации в семье. Родители, позволяющие своим детям называть их по имени, «хотят привить ребенку нелепый взгляд на собственную мать, как просто на одного из многих своих сограждан, лишить ребенка знания того, что знает каждый человек, и чувств, испытываемых всеми людьми. Они пытаются втащить безликие стереотипы коллектива в более полнокровный и конкретный мир семьи». «Равенство, как и политическая власть, никогда не должно быть прилагаемо praeter necesitatem» ( лат. «без необходимости»).
Или возьмем уже упоминавшиеся «партнерские отношения» с ребенком. Маме не хочется стареть, а охота чуть ли не до пенсии оставаться девочкой. (Такие мамы на наших театральных занятиях, показывая себя, нередко даже выбирают куклу-девочку с хвостиками или с косичками). Но к девочке можно относиться в лучшем случае покровительственно. Причем тут уважение к матери?
А иные подсознательно ищут в ребенке «твердую мужскую руку», которой им по тем или иным причинам не хватает в жизни. И позволяют сыну не только собой командовать, но и грубо заигрывать. Как ни удивительно, сейчас порой приходится объяснять, казалось бы, очевидные вещи: что абсолютно недопустимо, когда сынишка хлопает мать по заду, хватает за грудь. Далеко не все сейчас понимают, что это признаки сексуальной расторможенности, весьма опасной для психики ребенка, и вместо того, чтобы пресечь подобное поведение, хихикают. А некоторые взрослые (в том числе отец ребенка или привыкшие еще и не то видеть по телевизору бабушка с дедушкой), могут даже подзадоривать мальца, считая, что в семье «растет настоящий мужик». Но ожидать уважения от таких «настоящих» просто смешно. Особенно если потакать их «галантным ухаживаниям».
КАК ВЫГЛЯДИТ УВАЖЕНИЕ К ЖЕНЩИНЕ?
При сильных порывах ветра человеку, управляющему парусом, приходится прилагать гораздо больше усилий, чтобы откренивать и не давать лодке перевернуться, нежели в тех случаях, когда на море тишь и благодать. Так и сейчас под яростным натиском хамства следует удвоить, утроить, удесятерить усилия, воспитывая уважение к матери.
При этом стоит учесть еще одно обстоятельство, которое нынче далеко не всегда принимается в расчет. Состоит оно в том, что уважение к мужчине и к женщине проявляется по-разному. Из-за отсутствия нормального полового (да и просто культурного!) воспитания сейчас часто не понимают разницы. А в последние десятилетия наметилась тенденция не только к смешению понятий, но и к «перемене вех»: мужчин обхаживают, как красных девиц, пекутся об их тонкой душевной организации, до неприличия занижают планку требований. А с женщиной, наоборот, обращаются грубо и черство: дескать, ничего, все она снесет и стерпит. Такая у нее доля — терпеть. Даже если муж пьет, тунеядствует и развратничает — и то нередко можно услышать, что это она во всем виновата: недопоняла, недоласкала, слишком «давила», а он, такая тонкая, ранимая натура, не выдержал и пустился во все тяжкие.
Конечно, женщины сами напросились, упорно добиваясь равноправия. С равным не церемонятся. Значит, и отношение мужчин становится грубоватым, как это принято в мужской среде. В итоге прекрасный пол опять-таки оказывается в более проигрышной позиции. Подлинное уважение к женщине всегда несет в себе элемент рыцарства, тактичного покровительства или, если хотите, почтительной, не фривольной галантности. Это дает возможность мужчине сохранить позиции сильного пола и не вызывает у женщин протеста, как в тех случаях, когда мужчины пытаются их принизить, доказывая свое превосходство.
Но к сожалению, такой «царский путь» сейчас довольно большая редкость. Даже в православной среде, на фоне общего упадка культуры и нравов, представления о муже как о главе Малой Церкви подчас понимаются примитивно, по-язычески: как навязывание своей воли, деспотизм и самодурство. Дети, особенно мальчики, подражая отцу, перенимают его манеру поведения. Может, еще и поэтому сейчас заметно участились случаи, когда сыновья ведут себя с мамами пренебрежительно, будто те — их рабыни?
Да и женщины в таких семьях нередко занимают позицию жертвы, что не только не усмиряет агрессора, но и подливает масла в огонь. Стремясь стать добрыми христианками, они терпят откровенное хамство и измены мужа, сникают, глотают любые оскорбления, «лишь бы в семье был мир». В прежние времена, как явствует из художественной и мемуарной литературы, это обычно вызывало у детей сочувствие, желание утешить бедную маму и хоть чем-то ей помочь. Но так было в мире, пусть и несовершенном, однако проникнутом христианскими представлениями о милосердии, благородстве и великодушии. Нынче же, когда «лузером», неудачником быть позорно, слабая позиция вызывает у многих людей не сочувствие, а раздражение. И дети, чутко улавливающие, что витает в «культурном воздухе», зачастую тоже ополчаются на мать, которая позволила поставить себя в столь жалкое, униженное положение. Им нечем гордиться, а ведь любому ребенку хочется гордиться своей мамой, чтобы она была у него самой лучшей мамой на свете. Ну, а в более старшем возрасте, когда человек уже в состоянии осмыслить происходящее, ребята начинают высказывать матери претензии в том, что она терпит и унижается. Особенно ее покорность задевает девочек, которым легче представить себя на мамином месте и которым, естественно, не хочется повторения подобной участи.
В странах Запада, где институт семьи и межпоколенные связи разрушены еще сильней, чем у нас, государство и различные социальные институты пытаются насадить уважение законным и правовым путем. Женщины могут обратиться в специальные центры по борьбе с насилием, и тамошние сотрудники будут разбираться в ситуации, давать психологические рекомендации и в случае необходимости применять к обидчику те или иные санкции. Правда, детей, если таковые имеются, могут отнять и поместить в приют, сочтя, что там более благоприятная психологическая обстановка. Поэтому многие матери ни в какие центры не обращаются и либо продолжают терпеть (необязательно из религиозных соображений), либо разводятся.
В тех же странах, где родственные связи еще крепки (а это бывает только в религиозных обществах), государство справедливо полагает, что близким людям, ориентирующимся на одни и те же нравственные идеалы, проще вникнуть в ситуацию и укрепить «слабое звено», не разрывая при этом семейных уз, как часто бывает, когда в дела семьи вмешиваются посторонние.
Так что большая дружная семья — помимо всего прочего, еще и залог того, что тебя не дадут в обиду. А безудержное стремление к свободе и независимости, которым прельщаются в юношеском возрасте почти все современные люди, в конечном итоге оборачивается для многих одиночеством и беззащитностью. Сколько женщин, по их собственным признаниям, горько сожалеет, что когда-то они отмахнулись от предостережений родственников. А теперь понимают, что те были правы. Но дело сделано. И родственники, которых в свое время не послушали, занимают подчеркнуто-отстраненную позицию: дескать, сама вляпалась — сама и расхлебывай.
Поэтому надо родных ценить и сохранять с ними тесные, теплые отношения, чтобы не подавать повода обидам или ревности с их стороны. Чем больше мы ценим и уважаем свою родню, тем выше на самом деле и наш, как теперь говорят, рейтинг в глазах окружающих. И наоборот, противопоставляя себя родным, жалуясь на них, человек «теряет лицо». Эту ошибку очень часто совершают женщины в первые годы брака: повздорив с мамой и папой, они в порыве эмоций кидаются за утешением к мужу. И получают его. Но когда очарование влюбленности проходит, супруг нередко начинает видеть в жене именно те недостатки, на которые она ему указала в своих родителях. Уж очень глубоко сидит в нас понимание того, что яблочко от яблоньки недалеко падает. Да и на самом деле так оно бывает в большинстве случаев…
Но и если на поддержку близких по тем или иным причинам рассчитывать не приходится, а приходится ради детей терпеть такие вещи, которые вытерпеть очень трудно, это все равно возможно делать, не теряя достоинства. Как? — С одной стороны, не становиться на одну доску с обидчиком, не превращаться в «бабищу с кулачищами», склочницу, с которой, быть может, и опасаются связываться, но которая подлинного уважения не вызывает. А с другой, не давать себя растоптать, не переходить ту грань, за которой смирение уже превращается в трусость, мазохизм и соучастие во зле. В книге «Женщина христианка», написанной больше ста лет назад, эта грань определена достаточно четко: » Не обязанная, разумеется, исполнять каких-либо противозаконных требований мужа, его прихотей, противных вере и нравственности <выделено мной — Т.Ш.>, христианская жена старается вести себя, однако ж, с такой осторожностью и скромностью, чтобы не впасть в заносчивость и высокомерие. В самих своих действиях, по-видимому несогласных с волей мужа, она показывает, что не мужу собственно хочет противоречить, не пред ним упорствовать, но не хочет быть противницей Закона Божия. Всякий отказ от исполнения несправедливых требований может носить характер величайшей покорности, любви и кротости; а может быть и груб, дерзок, пренебрежителен» («Отчий дом», М., 2000, стр.223-224).
А еще надо понимать, что унижать других нормальному человеку противно. Такой способ самоутверждения применяют люди амбициозные, но при этом несостоявшиеся, не имеющие сил преодолеть какие-то свои внутренние комплексы и вымещающие злость на тех, кто им позволяет безобразничать. То есть, слабовольные гордецы. По большому счету, их поведение инфантильно, потому что они не в состоянии посмотреть на себя со стороны и адекватно оценить свои поступки. Им, как малым детям, кажется, что главный — тот, кто громче всех кричит, топает ногами и заставляет выполнять свои капризы. Такому человеку трудно втолковать, что, относясь к жене нежно и покровительственно, он будет возвышаться в глазах собственных детей, да и всех окружающих. Но если в обществе удастся возродить понятие о семье как о Малой Церкви, о роли отца как главы семьи и о святости материнства, то и таких «бестолковых» станет гораздо меньше.
ЧТО ЕЩЕ ПОСОВЕТОВАТЬ?
— Прежде всего надо иметь в виду, что воспитание в детях уважения не означает поощрения подхалимажа, трусости и потакания родительскому деспотизму.
А то нередко бывает, что Пятую заповедь пытаются превратить в этакую дубину, требуя беспрекословного подчинения своей воле, которая далеко не всегда на самом деле сообразуется с жизнью по христианским заповедям. В качестве примера можно привести весьма распространенную сейчас ситуацию: бабушка с дедом, «подсевшие на телевизор», обвиняют свою дочь в том, что она не выполняет заповедь об их почитании, поскольку не разрешает ребенку смотреть широко разрекламированные дебильные сериалы, в которых, с их точки зрения, нет ничего плохого и которые они сами с удовольствием смотрят с внучком, взяв его к себе на выходные.
— Уважение легче всего воспитать в культурной обстановке, когда в семье друг на друга не кричат, не ругаются, часто говорят «спасибо» и «пожалуйста». А если и делают какие-то замечания, то в тактичной форме, чтобы не обидеть.
Раньше это было проще, потому что родителей называли на «вы». И даже между супругами бытовало обращение по имени-отчеству. При всей горячей любви, сохранялась некая вежливая дистанция, панибратство считалось проявлением бескультурия. Сейчас все значительно упростилось. В этом есть плюсы и минусы. Архаизация, конечно, выглядела бы неуместно, однако прививать детям культуру общения необходимо с малых лет.
— Дети далеко не всегда чувствуют границы дозволенного, поэтому выставление четких и понятных ограничений совершенно необходимо. Грубость и хамство по отношению к взрослым следует ввести в разряд тяжких проступков, за которые, если ребенок их повторяет, необходимо наказывать.
«Так с родителями не разговаривают. Ты на кого замахиваешься? Это что за тон?» — сейчас дети нередко не реагируют на подобные реплики, даже когда слышат их от посторонних. А порой смеются в ответ и хамят еще пуще. Но стоит взрослым действительно показать, что шутки кончились, и детская дерзость слетает, словно шелуха. Как правило, и наказывать-то серьезно не требуется: вполне хватает лишения мультиков или прогулок с друзьями. Многие дети сейчас изнежены, избалованы, ни в чем не знают отказа. Значит, и терпеть лишения не привыкли. А родители принимают за стойкость обыкновенные детские демонстрации и не проявляют необходимой в таких случаях твердости и последовательности.
— Когда в семье принято подтрунивать друг над другом, легко скатиться на фамильярность. Поэтому если ребенок расходится и его начинает «»заносить, лучше при нем воздерживаться от такого стиля общения, пока он не дозреет до понимания того, что шутки должны быть безообидными и что родителей, при всем их шутливом настрое, все равно необходимо слушаться и почитать.
— Избегайте в своей речи жаргона. Он тоже дискредитирует взрослых в глазах ребенка, ставит их на одну доску с недовоспитанными подростками, которые пытаются продемонстрировать свою независимость, путая ее с расхлябанностью и развязностью .
— Учите детей называть чужих взрослых на «вы», не встревать во взрослые разговоры.
А если им уж очень хочется вставить свое веское слово, приучайте делать это в культурной форме («можно вас перебить?» и т.п.). Годам к 5-6 дети вполне способны усвоить подобные «премудрости». На самом деле это гораздо проще, чем, скажем, научиться читать. Но сейчас порой бывает наоборот: читать и считать ребята умеют, а вот элементарным правилам этикета не обучены. Придя в чужой дом, они могут вести себя, как дикари: бросать одежду на пол, носиться гурьбой по комнатам, шарить по ящикам и шкафам, прыгать по дивану. А поскольку с чужими обычно церемонятся больше, чем со своими, то, видя такое проявление неуважения к хозяевам, естественно, задаешься вопросом: а как они относятся к домашним? Ответ вполне прогнозируем: грубость и непослушание наверняка займут «почетное место» в списке родительских жалоб.
— Полезно интересоваться тем, как воспитывали детей до революции. И в крестьянских, и в дворянских семьях. Очень поучительное чтение.
Вот, например, что вспоминает о своем детстве великая княжна Мария, племянница царя Николая II, воспитание которой, по ее собственным отзывам, осуществлялось «в строгом соответствии со стандартами и правилами, которые существовали почти во всех европейских вдорах во второй половине XIX века»: «По мнению моих наставников, образование не имело большого значения по сравнению с религиозным и нравственным воспитанием… В противовес великолепию и роскоши, которой я была окружена, обращались со мной во всей возможной простотой. Того же требовали от меня в отношении с другими людьми, особенно стоящими ниже на социальной лестнице. Мне внушали такие христианские добродетели, как кротость и смирение, а также обучали порядку, дисциплине и сдержанности… Гувернантка назойливо повторяла фразу, приписываемую моему прадеду императору Николаю I, который имел обыкновение говорить: «Всегда поступайте так, чтобы вас простили за то, что вы рождены великими князьями» Однажды она увидела, как я, возбужденная шумной игрой, состроила гримасу лакею. Она не только сделала мне строгое замечание — и оно было заслуженным, — но и потребовала, чтобы я извинилась перед ним, и изводила меня несколько дней, пока я не сделала этого» (Мария Романова «Воспоминания великой княжны», М., Центрполиграф, 2007).
И это в то время, когда сословные различия между людьми были столь огромны, что слугам даже в голову не приходило обижаться на господ за такие мелочи! «Никогда не забуду ни лица этого бедняги, так как он не понял, в чем дело, ни своего унижения, — пишет великая княжна. — Потом я избегала встречаться с ним, а что касается этого человека, то он едва осмеливался поднять на меня глаза».
Так в детях воспитывалось благородство. И это, разумеется, благотворно сказывалось не только на их манерах, но и на отношении к людям. Если даже к прислуге требовали уважения, то что говорить о родителях?! Великая княжна не помнила матери, поскольку лишилась ее очень рано. Про отца же она пишет так: «Я его обожала. Каждый миг, который я могла быть с ним, был радостным, и если по какой-либо причине день проходил, а мы не виделись, я испытывала настоящее разочарование».
— Следите за тем, чтобы ребенок был вежлив и с няней, если она у него есть, и с педагогами. И, конечно, с бабушками, которые нередко так балуют внуков, что позволяют садиться себе на шею, и бабушка уже очень мало чем отличается от прислуги.
С дедушками такое тоже бывает, но, по моим наблюдениям, гораздо реже. Важно подчеркивать, что бабушка — это ваша или папина мама, и вы не позволите ее обижать. Таким образом вы лишний раз дадите понять, как важна заповедь о почитания родителей и покажете ребенку пример ее конкретного исполнения.
— Вообще в семье очень важны слаженность и солидарность.
Когда, как в повести «Три мушкетера», один за всех и все за одного, это поневоле вызывает уважение. И наоборот, не вызывает уважения, когда ребенок грубит одному из родителей, а второй не вмешивается и даже подчас подливает масла в огонь, по тем или иным причинам поддерживая юного агрессора. Особенно некрасиво это выглядит со стороны отцов, ведь от мужчины естественно ожидать защиты. А если женщина вынуждена защищать себя сама, то мужчина как бы расписывается в собственной слабости. И дети это прекрасно чувствуют.
— Учите детей проявлять благодарность.
Без нее уважения не достичь. Неблагодарный человек не ценит ни других людей, ни то, что они для него делают. На занятиях по нашей методике мы в каждой группе в какой-то момент задаем ребятам один и тот же простой вопрос: «Кто вас чем порадовал на прошедшей неделе?» И в последние годы все чаще слышим: «Никто». Хотя многие родители прямо-таки в лепешку расшибаются, угождая своим чадам.
— Ну, подумай, вспомни! Неужели тебя за целую неделю никто ничем не порадовал?
— Нет, — угрюмо бурчит «обездоленный страдалец», только что деловито интересовавшийся у мамы, пойдут ли они после занятия в кафе, или демонстрировавший ребятам новую игрушку.
Для многих родителей подобные сцены становятся настоящим открытием. Они потом говорят, что не подозревали, насколько много в детях эгоизма. И как тесно это связано с проблемой родительского авторитета.
— Очень важно и учить заботиться. А порой не просто учить, но и принуждать.
Ведь как ни печально это признавать, далеко не все дети по характеру отзывчивы и доброжелательны. Есть и такие, которым нравится только брать и не отдавать. В те годы, когда малыши обычно с удовольствием помогают по дому, поскольку им все в новинку и хочется почувствовать себя «большим, как мама и папа», этих не допросишься помочь. Подростковое «а почему я?» чуть ли не с пеленок становится их жизненным кредо.
В таких случаях следует, конечно, приложить больше усилий, приучая ребенка к преодолению эгоизма и заботе о других. Имейте в виду, что повышенный эгоцентризм небезобиден: он тормозит нормальное взросление, способствует инфантилизму, а в каких-то крайних случаях может оказаться и симптомом серьезного психического заболевания. Особенно должно настораживать холодное или враждебное отношение ребенка к собственной матери. Это противоестественно, а значит, свидетельствует о неких глубинных нарушениях.
Хотя сейчас под влиянием деструктивной постмодернистской контркультуры, целенаправленной уничтожающей традиционные устои и ценности, дети, попавшие под ее влияние, могут вести себя, как больные, не имея в анамнезе тяжелой психической патологии.
Казалось бы, простенькая кукольная сценка под названием «Мама заболела.» Ребенку нужно придумать и показать, как он за ней ухаживал. Вроде бы ничего сложного. Но сейчас чего только не увидишь! Иногда дети наотрез отказываются показать, как они подали маме стакан воды или предложили лекарство, а начинают требовать, чтобы она срочно встала и принялась с ними играть. А шестилетняя Иришка, желая поразить публику своей оригинальностью, придумала, что к маме приехал доктор и… выкинул больную в окошко. Правда, мама (и на том спасибо!) не разбилась, а поднялась с тротуара и весело воскликнула: «Здорово я летела!» Не надо думать, что такие сюжеты возникают в голове ребенка случайно и ни о чем не свидетельствуют. В данном случае, девочка бесконтрольно смотрела телевизор, а с другой стороны, находилась под сильным влиянием бабушки, которая не заботилась о том, чтобы поддерживать авторитет матери, а старалась всегда доказать свою собственную правоту и значимость.
Другая девочка (но там речь шла о выраженной о шизоидности), попав по сюжету театрального этюда в сказку «Снежная королева» и столкнувшись с задачей вызволить маму из замка, куда ее заманили, заявила, что помогать маме не будет. Пусть мама остается в сказке. А она, Полина, и без мамы проживет — ведь у нее еще есть папа и бабушка с дедушкой. Они будут о ней заботиться и дарить подарки.
Однако когда удается преодолеть сопротивление ребенка, он раскрывается и неожиданно становится нежным и ласковым. Особенно мне запомнился случай с шестилетним Борей. Одни врачи ставили ему диагноз «аутизм», другие больше склонялись к тому, что это рано начавшаяся шизофрения. Кто бы ни был прав, мальчик вел себя крайне странно, контакты его с окружающим миром были сильно затруднены. Не буду сейчас долго распространяться, как мы с ним занимались. Это растянулось на довольно длительное время и к теме нашего разговора не относится. Упомяну только один эпизод. Когда Боря уже дозрел до того, что стал способен показывать сценки в куклах и освоил некоторые игры по правилам, мы начали потихоньку развивать в нем сочувствие и сострадательность (как известно, именно эти высшие эмоции больше всего страдают при вышеупомянутых диагнозах), учили его проявлять заботу и нежность. Все это, естественно, шло с большим скрипом и «сопротивлением материала». Но наконец произошел прорыв. В один прекрасный день я попросила маму поиграть дома с Борей в «комплименты»: она должна была говорить сыну что-то приятное, он в ответ — тоже. «Пусть на первом этапе сын хотя бы повторяет что-то за Вами», — сказала я.
Но ему и повторять было трудно. Маме приходилось долго его уламывать, награждать и т.п. Потом он привык, и игра ему понравилась. А через какое-то время, прямо на занятии Боря вдруг бросился маме на шею, поцеловал и воскликнул: «Мама! Я тебя люблю! Ты добрая и красивая!»
А мама заплакала и сказала: » Я шесть лет нахожусь при нем неотлучно, только им и занимаюсь. Но он никогда не проявлял ко мне любви и нежности. Это самый счастливый день моей жизни.»
— Мальчиков важно сызмальства учить уступать маме место, помогать ей нести пакеты, открывать и держать дверь в подъезд, пропуская маму вперед, при выходе из автобуса подавать маме руку (мой старший сын делал это уже в 5 лет и довольно спрашивал: «Я кавалер?»), помогать надевать пальто (это уже попозже, когда хватит росту). Самое лучшее, конечно, чтобы отцы, деды, крестные, старшие братья и прочие родственники мужеска пола служили достойным примером. А то мужчины как-то стремительно позабыли эти простые правила вежливого мужского обхождения. И, посмеиваясь над западными феминистками, считающими мужскую галантность нарушением женского равноправия, фактически подвигают наше обществу к такому же абсурду.
— Папе следует чаще говорить при детях своей жене что-то хорошее, вместе с ними делать для мамы приятные сюрпризы, дарить подарки. Но интимная сторона супружеской жизни должна быть от детей закрыта. Целомудрие, пожалуй, как ничто другое способствует воспитанию в детях уважения к матери и к людям вообще.
— Маме надо больше рассказывать детям о себе, о своем детстве, школе, друзьях и т.п.
Ведь мать — это целый мир (как, впрочем, и любой другой человек, но для ребенка его мама — человек уникальный). Узнавая ее вкусы, интересы, умения, ребенок обогащает и свой внутренний мир, развивается более интенсивно и гармонично.
А ведь сейчас многие дети не знают даже простейших вещей: что любит мама, чем интересуется. А все ли помнят, какого цвета у мамы глаза? А когда у нее день рождения?
— Читайте больше хороших стихов, сказок, легенд, рассказов и повестей, в которых воспевается материнская любовь, обсуждайте их с детьми.
В сокровищнице мировой литературы и искусства накоплено множество талантливых произведений, помогающих сформировать у ребенка идеальный образ матери и то отношение к ней, которое испокон века считалось правильным и которое сейчас дестурктивная контркультура так упорно старается исказить. Искусство обладает огромной силой воздействия на душу человека. Тем более, юного, повышенно впечатлительного. А то сейчас порой сироты из детских домов знают больше стихов о маме, чем дети из благополучных семей, поскольку родители недооценивают важность таких воспитательных моментов.
— И, наконец (хотя на самом деле это должно быть в начале списка, но мне хотелось это особо выделить, а по законам восприятия текста лучше запоминается то, что стоит в конце), надо очень постараться, чтобы дети узнали и полюбили святых матерей. А для этого чаще ходить в храм, молиться перед их иконами, читать их жития. Тогда у современных мам, которым, как и всем другим мамам, когда-либо жившим на свете, хочется, чтобы дети их любили и уважали, появятся мудрейшие наставницы и сильнейшие союзницы.
Татьяна Шишова, психолог
azbyka.ru
