Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (15 мая 2011)
Ницше считал, что оно, скорее всего, вообще не достижимо как минимум для большей части современных ему европейцев. Христианство убило истинного Бога, Бога-дарителя, создав для себя идеал Бога-страдальца. Человек должен стремиться приблизиться к Богу, очищаясь от грехов через лишения и муки. Он просто не имеет права быть счастлив, он обязан страдать во имя чистоты своей души [1].
С исследуемой проблемой счастья тесно связан вопрос о смысле жизни. Меняется ли он в течение жизни или остается неизменным? Может ли счастье быть смыслом жизни или только средством для осуществления последнего?
Нужно отметить, что большинство отечественных философов обходили тему счастья. Но некоторые, говоря о смысле жизни, обращались и к теме счастья.
Василий Розанов - один из таких мыслителей. В основе его обращения к данной тематике лежит противоречие: с одной стороны, человек не может действовать иначе, как, повинуясь стремлению к счастью; с другой - человек должен следовать только этому влечению (т.е. признается, что иногда люди борются с ним). Затем, пытаясь разрешить данное противоречие, В. Розанов обращается к историческому возникновению идеи счастья. Человек всегда следует своему влечению к счастью (часто даже сам этого не замечая). А в требовании, чтобы каждый руководился только своим счастьем, заключено отрицание необходимого значения для людей этих идей, которые «лишь в меру своего соотношения с его счастьем должны быть предметом его стремлений и антипатий». Само понятие счастья В. Розанов определяет как «термин, указывающий высшее руководительное начало, или идеал, смотря на который мы прилагаем к данному объекту данный порядок мышления». Он также признает, что нет универсального счастья, т.е. оно у каждого свое, субъективное ощущение. В. Розанов пишет, что под счастьем можно понимать такое состояние, когда человек достиг пика удовлетворенности, когда он уже не хочет к чему-то стремиться, идти, искать. Единственное, чем различаются ощущения счастья у людей - это продолжительностью и напряженностью. И счастью, более продолжительному и количественно большему должно отдаваться предпочтение. Если возможно сделать счастливым нескольких человек, а не одного, то желательно это осуществить. [17]
По своим ощущениям счастья людей нельзя разделить на высших и низших, так как все они «равноощущающие» и, поэтому, равны в праве на счастье. Ощущение счастья не нужно пытаться предвидеть, сознавать, иначе оно может исчезнуть, так как все, проходя рефлексию, теряет свою энергию. И такое счастье будет менее напряженным, а, может быть, вообще исчезнет.
Таким образом, надо меньше размышлять о счастье. Здесь можно провести параллели с В. Франклом, который также считал, что сознательно стремиться к счастью нельзя. И В. Розанов, и В. Франкл утверждали, что, если человек делает счастье предметом своих устремлений, то он неизбежно делает его объектом своего внимания. Но этим он теряет из виду причины для счастья и оно ускользает.
Точке зрения В. Розанова и В. Франкла можно противопоставить мнение Л. Фейербаха, который писал, что все человеческие желания и стремления - это стремления к счастью и избежать их, не думать о них, человек не может.
Розанов также утверждает зависимость истины от счастья: «лишь в меру достигаемого счастья человек может знать истину» [14]. Таким образом, только когда люди счастливы, они могут совершать открытия, совершенствовать что-то; то есть все, чего достигает человек, - есть продукт его ощущения счастья.
Одно из проявлений счастья - польза (утилитарный принцип). Но в ней не выражается вся полнота первого. Польза - добро, производимое через учреждения. При таком подходе жизнь человека подверглась бы искажению. Но есть высшие потребности духовной природы человека (религия, философия, искусство), которые невозможно выразить в терминах утилитарной доктрины. И если человечество будет постоянно стремиться к счастью, то оно умрет «как в душном кольце», и нет средств для него жить иначе, как, отвернувшись от этого счастья, которое нужно уметь нести.
Рассмотрев понятие «счастья», можно выделить несколько принципов счастливой жизни:
1 принцип счастья. Оптимизм - дорога к долголетию. Болеть можно, но нельзя чувствовать себя больным. Наша собственная оценка своего физического самочувствия гораздо важнее, чем медицинские диагнозы.
Перенесенные инсульты, инфаркты и травмы над нами не властны до тех пор, пока мы воспринимаем их как поломки в пути, но не как само путешествие. Оптимисты в более тяжелом состоянии чувствуют себя гораздо бодрее сверстников и даже более молодых нытиков и пессимистов.
2 принцип счастья. Любовь равна жизни. Если Вы к 55 годам обрели верного и любящего спутника жизни, причем неважно с какой попытки, - это верный признак того, что Вы радостно отпразднуете свое 85-летие в ясном уме и крепком здравии.
Более того: крепкий и полный любви брак - это более надежная примета долголетия, чем низкий уровень холестерина или крепкие сосуды.
Психологи, проводившие это исследование убеждают: дольше и счастливее живут те, кто любит взаимно и кто умеет давать и получать поглаживания и поддержку. Кто открыт к друзьям и доброжелателен.
3 принцип счастья. Счастлив тот, кто прощает. Обиды, подобно раковым клеткам накапливаются в теле и разъедают душу, отнимая радость и вычитая годы. Светлые стороны жизни наполнены радостью, темные попросту сокращают жизнь.
принцип счастья. Занимайтесь душой и получите здоровое тело. Это исследование явно показало, что люди, обратившиеся за поддержкой к психологу, на 33% реже посещают терапевта, на 76% реже попадают в больницу. А так же пропускают в 2 раза меньше рабочих дней и принимают на 1/3 меньше лекарств.
Главное следствие психологического лечения - умение справляться с житейскими невзгодами предохраняет тело от преждевременного старения. Более того, среди психоаналитиков немало долгожителей именно из-за того, что в их среде принято регулярно самим подвергаться психоанализу.
5 принцип счастья. Учись, студент и будешь счастлив. Люди, получившие хотя бы неполное высшее образование, живут в среднем на 7 лет дольше неучей. Причем возраст - не оправдание нежелание учится.
Психологи отмечают, что творческая жизнь и освоение новых сфер деятельности прибавляют пожилым людям не только года, но и улучшают само качество жизни, наполняют ее радостью и бодростью духа.
Заключение
Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод о том, что счастье, как и радость, есть лишь спутник в стремлении человека к иным целям. Таким образом, счастье составляет важную часть нашей жизни, но не является смыслом жизни.
Счастье - живая и неуловимая субстанция, которую сложно заключить в жесткие рамки и подчинить определенным законам. Возможно именно поэтому австрийский психолог, основатель психоанализа Зигмунд Фрейд в одной из своих работ писал: «Счастье - абсолютно и исключительно субъективно. И мне кажется бесполезным теоретизировать на этот счет».
Таким образом, счастье - это образное понятие, описывающее состояние человека, причем как духовное, так и материальное. Счастье так трудно обрести и сохранить потому, что оно требует наличия в человеке высоких качеств, и особенно чистоты, так как только тот, кто чист, - неизменен.
Рассмотрев вышеизложенный материал, можно сделать вывод по данной работе о том, что счастье - понятие обширное, включающее в себя не только внутреннее эмоциональное состояние человека, но и ряд социально-культурных аспектов.
Список использованной литературы
1.Аргайл М. Психология счастья. 2-е изд. СПб, Питер, 2003.
2.Братусь Б.С. Образ человека в психологии России XX века. М., 2009.
.Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. - СПб.: прайм - ЕВРОЗНАК, 2007.
.Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. - СПб: Питер, 2008.
.Годфруа Ж. Что такое психология. Т.1. М.: Мир, 2002.
6.Джидарьян И.А. Счастье и его типологические характеристики. - М, 2000.
7.Зацепин В.И. Счастье как проблема социальной психологии. - Львов, 2009.
.Лурия А.Р. Эволюционное введение в психологию. - М.: МГУ, 2005.
.Маслоу А. Самоактуализация. Психология личности. Тексты. - М.: Мысль, 2002.
.Немов Р.С. Психология: Учебник для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3-х кн. Кн. I: Общие основы психологии. - М.: Владос 2008.
11.Нырков А.В. Технологии счастья, - М.: Олма-пресс, 2000.
12.Петухов В.В., Столин В.В. Психология. Метод. указ. М.: Изд-во МГУ, 2009.
13. Попов Б.Н. Взаимосвязь категорий счастья и смысла жизни. М.: Мысль, 2006.
. Розанов В. Цель человеческой жизни // Розанов В. Смысл жизни. М., 2004.
15. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - СПб.: Питер, 2009.
16. Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. - М.: Мысль, 2008.
. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Наука, 2000.
. Эммонс Р. Психология высших устремлений: мотивация и духовность личности. / Под ред. Д.А. Леонтьева. - М, 2005.
В порыве своей повседневной доброжелательности, искренности, признательности и любви мы всегда желаем друг другу счастья. Это чудесное пожелание звучит в день рождения, на свадьбе, по праздникам и просто так, в будничные дни. И знакомым, и совершенно не знакомым привычно желаем пожизненно быть счастливыми. Наверное, трудно найти поздравительную открытку, которая бы не содержала этого волшебного слова. Вместе с тем мало задумываемся, а что же такое счастье, и каково на этот счет мнение ученых.
Толковые словари определяют "счастье" ("happiness") как "чувство и состояние полного, высшего удовлетворения", "осознание внутренней удовлетворенности своим бытием, благосостоянием, удачей, полнотой обеспеченности и качеством жизни", "состояние высшей удовлетворенности жизнью, чувство глубокого довольства и радости, испытываемое кем-либо". Из собственного жизненного опыта, повседневных наблюдений, многочисленных данных художественной литературы, поэзии, песен, кинофильмов известно, что счастье чрезвычайно индивидуально и вариабельно: поводом стать счастливым могут служить различные причины, в том числе противоположные по сути.
С научной точки зрения феномен счастья базируется, прежде всего, на сильных положительных эмоциях, приподнятом настроении, радости и ощущениях удовольствия. Кроме того, физиологический роцесс наслаждения счастьем включает участие интеллектуальной сферы - так называемая "когнитивная составляющая", которая обеспечивает осознанное понимание, адекватную трактовку и самоконтролируемую оценку (с участием сферы мышления) факторов и причин, лежащих в основе "упоительного счастья" и нагрянувшей полосы позитивных эмоций. И, наконец, состояние счастья индуцирует индивидуума на соответствующий поведенческий фон: внешне он не бывает озабоченным и угрюмым, всегда радостный, улыбчивый, повышенно подвижен, нередко беспечен. Большинство людей на приливы и эпизоды счастья реагирует адекватными эмоциями физиологической интенсивности, сдержанными поступками, сохранным критическим и осторожным осознанием счастья как явления зыбкого, хрустально хрупкого, преходящего, не вечного. Счастье при этом выступает как кратковременная благотворная награда ("позитивное подкрепление"), передышка и как стимул для дальнейшей энергичной, целеустремленной и продуктивной деятельности с целью покорения новых (очередных) жизненных высот. Не случайно одной из прекрасных черт характера человека психологи считают умение периодически быть недовольным собой.
Все было бы хорошо, если бы не регистрируемые медициной случаи, когда переживание нахлынувшего безбрежного счастья, например для пожилого человека, заканчивается реанимацией (гипертонические кризы, мозговые инсульты, инфаркты миокарда на почве внезапного прилива радости).
Как ни парадоксально, но счастье может круто изменить в худшую сторону судьбу не только пожилого, но и совсем молодого человека. Однажды достигнутый девушкой или юношей определенный жизненный успех может стать последним, если в ответ сформировалось затяжное состояние самоуспокоения, самолюбования, самодовольства, уход в грезы, несбыточные мечты и фантазирование, переоценка своих сил, погружение в леность, сытость, бездеятельность, неразумное расточительство. Получается, испытание счастьем такие индивидуумы не выдержали, оно (счастье) оказалось для них по сути фатальным. Возникшее фрустрационное на этой почве состояние психики может провоцировать поиск более легких путей получения иллюзий счастья, а именно - через состояние алкогольного или является отклонением с различными группами симптомов и, возможно, отражает нарушения в функционировании центральной нервной системы. В экспериментах на животных доказано, что аффективные и поведенческие компоненты счастья можно вызвать при электростимуляции ряда зон головного мозга, а также химическим путем, например, с помощью препаратов из группы амфетаминов или алкоголем. В связи с этим делается вывод, что счастье заслуживает терапевтического интереса.
Отечественные психиатры и психологи до настоящего времени изучали и лечили клинику счастья лишь у бредовых психически больных с тяжелой психиатрической патологией (шизофрения, маниакальная фаза МДП, циклотимия, инволюционные психозы, психозы сосудистого генеза), когда бредовой основой психического расстройства являются беспочвенные необъяснимые эмоции и поведение счастья. Клинической структурой мании являются бредовые идеи величия, сверхценные идеи, прилив чувств благополучия, оптимизма, энергии, ощущение физического и психического всемогущества. В основе симптоматологии маниакального состояния лежит, таким образом, повышение аффективного и витально-энергетического тонуса. О выраженности мании можно судить по моторике, мимике, спонтанным высказываниям больных, их деятельности, поступкам, двигательной расторможенности. Начальная стадия маниакальной фазы создает впечатление полного здоровья и благополучия, регистрируемое при этом гипоманиакальное состояние ближе всего к состоянию счастья. Развивающееся вслед за ним маниакальное возбуждение и непродуктивная двигательная суетливость обусловливают нарушенные формы поведения, опасные для больного и окружающих. Но это - каноны большой психиатрии и классической эндогенной психопатологии, не вызывающие ни у кого сомнений и возражений.
yaneuch.ru
| | Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (15 мая 2011) |
 | В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 мая 2011. |
Сча́стье — состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения[1].
Феномен счастья изучается, в основном, философией, этикой, психологией, оккультизмом и богословием.
В. Татаркевич в своей работе «О счастье и совершенстве человека» выделяет четыре аспекта счастья:
Физиология счастья может быть тесно связана с так называемыми «гормонами счастья» — эндорфинами, серотонином и дофамином. Их синтез и круговорот в организме нарушаются при эндокринных, инфекционных и вирусных заболеваниях. Серотонин является нейромедиатором головного мозга, который вырабатывается в шишковидной железе человека. Если эндорфины влияют в основном на кратковременные состояния эйфории и радости, то серотонин, его регулярная выработка и процессы захвата в нейронах, в большей степени создают фон счастья и долговременной удовлетворенности. Другой гормон и нейромедиатор, тесно связанный с серотонином — дофамин. Дофамин является одним из химических факторов внутреннего подкрепления и служит частью «системы поощрения» мозга.[2]
В античной этике проблема счастья являлась центральной категорией. Первым её исследовал Аристотель, который определил счастье как «деятельность души в полноте добродетели» (Никомахова этика). Добродетель определялась как то, что ведёт к счастью.
В эпоху эллинизма счастье было отождествлено с удовольствием в философии эпикуреизма. Древнегреческое слово счастье — «эвдемония» (eudaimonia, eu — добро, daimon — божество) — дословно означало судьбу человека, находящегося под покровительством богов.
Восточная философия, провозглашая недостижимость счастья в материальном мире, в своих биологическом, физиологическом, социальном, экономическом и логическом аспектах учит практическому пути достижения индивидуальной счастливой жизни.
В этой связи показательна следующая цитата:
К счастью можно прийти двумя путями. Первый путь — внешний. Приобретая лучшее жилище, лучшую одежду, более приятных друзей, мы можем в той или иной степени обрести счастье и удовлетворение. Второй путь — это путь духовного развития, и он позволяет достичь счастья внутреннего. Однако эти два подхода не равноценны. Внешнее счастье без внутреннего не может длиться долго. Если жизнь рисуется вам в чёрных красках, если вашему сердцу чего-то недостает, вы не будете счастливы, какой бы роскошью себя ни окружили. Но если вы достигли внутреннего спокойствия, то можете обрести счастье даже в самых тяжелых условиях.
Материальное благополучие само по себе иногда способно помочь решить какую-то проблему, но взамен оно создаёт другую. Скажем, человек может быть богат, хорошо образован, занимать высокое положение в обществе, но счастье обходит его стороной, и вот уже он начинает принимать успокоительное и злоупотреблять спиртным. Ему всё время чего-то недостаёт, он по-прежнему чем-то не удовлетворён и находит спасение в наркотиках или в бутылке. С другой стороны, встречаются люди, у которых не так много денег, чтобы за них волноваться, — и они наслаждаются покоем. Бедные в материальном плане, такие люди всё же довольны и счастливы. Вот что значит правильный умственный настрой. Материальный достаток сам по себе никогда не сможет полностью решить проблему человеческого страдания.— Далай-лама XIV[3]
dic.academic.ru
Приднестровский государственный университет
им. Т.Г. Шевченко.
Реферат
на тему
Счастье
Тирасполь 2010
«Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользованный кусок. «Что ещё слепить тебе?»- спросил Бог. Человек ответил: «Слепи мне счастье», -- попросил человек. Ничего не ответил Бог, и только положил человеку в ладонь оставшийся кусочек глины.
Мы убеждаем себя, что жизнь станет лучше, когда мы поженимся (выйдем замуж), заведем ребенка, потом другого... Затем мы расстраиваемся, что наши дети еще маленькие, и ждем, что все станет лучше, когда они повзрослеют... Потом мы переживаем, что они стали подростками и нам надо как-то справляться с ними. Несомненно, мы станем счастливее, когда они вырастут из своих «...надцати» лет. Мы говорим, что наша жизнь станет лучше, когда супруг (супруга) устроит свои дела, когда будет более красивая машина, когда возьмем отпуск, когда выйдем на пенсию...
Истина в том, что нет лучшего времени для того, чтобы быть счастливым, чем сейчас. Если не сейчас, то когда? Твоя жизнь всегда будет полна вызовов. Лучше принять все как есть и решить быть счастливым несмотря ни на что.
Очень долгое время казалось, что жизнь вот-вот начнется. Настоящая жизнь. Но всегда возникало какое-то препятствие на пути, суровое испытание, которое нужно пройти; работа, которую нужно доделать; время, которое нужно посвятить; счет, который нужно оплатить. А вот потом заживем.
Наконец я понял, что эти препятствия и были самой жизнью. Это понимание помогло мне увидеть, что нет никакого пути к счастью.
Счастье -- это и есть Путь. Поэтому наслаждайся каждым моментом. Хватит ждать окончания школы, начала учебы, ждать, когда будет работа, до женитьбы (замужества), до вечера пятницы, до воскресного утра, ждать до новой машины, до полной выплаты по закладным, до весны, до лета, до осени, до зимы, до первого или пятнадцатого числа, когда твою песню прокрутят на радио, когда умрешь, когда родишься вновь... прежде чем решишь быть счастливым (счастливой).
Счастье -- это ПУТЬ, а не пункт назначения. Нет другого времени для того, чтобы быть счастливым, кроме... СЕЙЧАС! Живи и наслаждайся данным моментом.
Счастье - это очень многое и прежде всего это умение радоваться жизни, сопереживать ближним, родным. Некоторое время назад на олимпиаде в Сиэтле девять атлетов стояли на старте 100-метровой дорожки. Они все были физическими или умственными инвалидами. Прозвучал выстрел, и начался забег. Не все бежали, но все хотели принять участие и победить. Они пробежали треть дистанции, когда один мальчик споткнулся, сделал несколько кувырков и упал. Он начал плакать. Остальные восемь участников услышали его плач. Они замедлили бег и оглянулись. Они остановились и вернулись обратно. Все. Девочка с синдромом Дауна присела рядом с ним, обняла и спросила: «Теперь тебе лучше?». Потом они все вдевятером пошли плечом к плечу к финишной линии. Все зрители встали с мест и зааплодировали. Аплодисменты длились очень долго... Те, кто это видел, до сих пор об этом говорят. Почему? Потому что глубоко внутри себя мы все знаем, что самая важная вещь в жизни -- значить намного больше, чем побеждать для себя. Самая важная вещь в жизни -- это помогать другим побеждать. Даже если это означает, что нужно замедлить или изменить собственную гонку.
«Свеча ничего не теряет, если от ее пламени зажглась другая свеча».
Счастье - это состояние души.
Счастье -- психологическое состояние, при котором человек испытывает внутреннюю удовлетворённость условиями своего бытия, полноту и осмысленность жизни, и осуществление своего назначения.
Вплоть до сих пор феномен счастья изучается философией -- этикой и психологией. При этом ввиду того, что конкуренция идеологий приобретает особо острый характер, требуется строго научный подход к данным исследованиям.
В иерархии ценностей счастье стоит на вершине их пирамиды. Ценности, обычно называемые людьми - любовь, деньги, успех, гармония, знание, сила, посмертное спасение, талант, здоровье, привлекательная внешность, свобода, гармония с природой, согласие в семье, работа, друзья, обеспеченность и т. д., - могут быть классифицированы следующим образом:
· «Материальные» -- деньги, обеспеченность;
· «Физиологические» -- здоровье, внешность;
· «Социальные» -- свобода, работа, друзья и т.д.
При этом все эти группы нужны лишь для одного, главного, -- ощущения счастья. Счастье -- цель деятельности любого субъекта.
Форма существования счастья -- протекание (неизменчивость сути при изменении составляющих). Наборы источников счастья рождают разные наборы психологических состояний, составляющих счастье (переживаний, эмоций, настроений и др.). Строго говоря, разновидностей счастья не существует. Термины, схожие по смыслу (радость, удовлетворение, наслаждение, благодать и др.) суть лишь психологические состояния, рождающие счастье в своей совокупности и синонимами счастья могут являться лишь в обиходной, но не в научной речи.
Физиология счастья
Состояние счастья можно изучать с помощью доступных методов медицинского обследования. Так было установлено, что за состояние счастья отвечает активность коры левой предлобной доли головного мозга.
Пептидные нейромодуляторы (эндорфины, энкефалины), являясь болеутоляющими веществами и «веществами удовольствия» (вызывают эйфорию -- ощущение счастья), представляют собой внутреннюю «награду» индивиду за то или иное поведение.
Философия
По сути, природа и методы достижения счастья прямо (эвдемонизм, даосизм, русский космизм) или косвенно являются центральным вопросом любой философской системы.
В античной этике проблема счастья являлась центральной категорией. Первым её исследовал Аристотель, который определил счастье как «деятельность души в полноте добродетели». Добродетель определялась как то, что ведет к счастью.
В эпоху эллинизма счастье было отождествлено с удовольствием в философии эпикуреизма. Древнегреческое слово счастье -- «эвдемония» (eudaimonia, eu -- добро, daimon -- божество) -- дословно означало судьбу человека, находящегося под покровительством богов
Восточная философия, провозглашая недостижимость счастья в материальном мире, в своих биологическом, физиологическом, социальном, экономическом и логическом аспектах учит практическому пути достижения индивидуальной счастливой жизни (читай: квази- и псевдосчастья). Противоположный путь философского, интеллектуального, логического, теоретического изучения труден, утомителен, бесконечен и разочаровывающе бесполезен
Западная философия принципиально от Восточной не отличается
Северная (Русская) философия постулирует не только достижимость (обретаемость) счастья в материальном мире, но и провозглашает его обретение главной задачей человечества
Как правило, определение счастья в художественных текстах частично: содержит одну или несколько составляющих (перечисление источников счастья, условия протекания и др.) и научными не являются. Нередко они попросту искажают суть понятия. Несмотря на это, художественные тексты могут и должны служить материалом для научных исследований:
· Счастье -- это совмещение полезного с приятным (Современный устный фольклор)
· Счастье -- это когда тебя понимают (Киносценарий «Доживем до понедельника»)
· Счастье -- это когда сбывается мечта, когда получаешь то, чего больше всего на свете хочется, когда достигаешь того, к чему долго и упорно стремишься.
· Счастье ограниченно и скоротечно, потому что в жизни всегда появляются новые мечты, новые желания и новые цели.
· Первое счастье в жизни человека -- молоко матери. Оно тоже ограниченно и скоротечно.
Счастье есть совпадение линии жизни с линией идеала, удовольствие без раскаяния.
Есть два желания, исполнение которых может составить истинное счастье человека -- быть полезным и иметь спокойную совесть.
Счастье -- это быть с природой, видеть ее, говорить с ней.
Несомненное условие счастья есть труд: во-первых, любимый и свободный труд; во-вторых, труд телесный, дающий аппетит и крепкий успокаивающий сон.
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома.
Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь (Л.Н. Толстой).
Счастье -- как здоровье: когда его не замечаешь, значит, оно есть.
У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть настоящее -- и то не день, а мгновение (И.С. Тургенев).
В настоящее время существует много афоризмов на тему счастья:
"Хорошо огражденное от внешних соблазнов мышление приносит счастье. Свободные от мирских соблазнов достигнут Нирваны. Никогда не завидуй другим. Это смертный грех, который уводит тебя далеко от счастья. Научись быть счастливым с тем, что имеешь", - это великий Будда.
"Если хочешь, чтобы другие были счастливы, будь сострадательным. Если хочешь сам быть счастливым, будь сострадательным" - Далай Лама 14-й.
"Непрерывно меняются те, кто постоянно счастливы и мудры",- Конфуций.
"Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом"- Пифагор.
"Счастье - это твой умственный настрой. Одинаковым усилием ты можешь сделать себя либо несчастным, либо счастливым" - Франческа Рейглер.
"Мы обладаем только тем счастьем, которое способны понять" - Морис Метерлинк.
"Большинство людей счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми"- Авраам Ликонльн.
Много ли человеку нужно для счастья? Много, причём в основном всякой ерунды.
Счастье там, где вы находите его, и очень редко там, где вы ищете…
Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.
Счастье есть удовольствие без раскаяния (Л.Н. Толстой)
Веди себя так, будто ты уже счастлив, и ты действительно станешь счастливее. (Дейл Карнеги).
Задумываясь над тем, что представляет собой идеальное состояние души, называемое счастьем, мы легко находим ответ: счастье состоит из нахождения того, что поглощает нас полностью. (Хосе Репресас, мексиканский бизнесмен, автор книги «7 жизненных путей к здоровью, благополучию и долголетию»)
Я рождён, и это всё, что необходимо, чтобы быть счастливым. - Альберт Эйнштейн
5 мыслей о счастье:
1. Счастье редко находят те, кто ищет его, и никогда те, кто ищет его для себя.
2. В течение каждой минуты, когда вы сердиты, теряется шестьдесят секунд счастья.
3. Счастье - это быть слишком занятым, чтобы чувствовать себя несчастным.
4. Вершина счастья достигнута, когда человек готов быть самим собой.
5. Счастье - это когда желаемое совпадает с неизбежным
Как мало человеку надо, чтобы жить счастливо! Поэтому, не сотвори себе нужды. (Али Апшерони)
Счастье есть экстенсор метапространства, отделяющего узел колинеационно-интенциональных отображений от интенционального объекта с граничными условиями, даваемыми омега-корреляциями в альфа-мерном (разумеется, неметрическом) континууме субсольных агрегатов. (Станислав Лем)
Огромное множество определений счастья, будь то состояние души или результат гормональной деятельности организма, отражают важное значение этого чувства в нашей жизни, делают его краеугольным камнем нашего бытия, каждый выбирает свое определение счастья и путь к нему, но давайте не забывать о том, что счастье - это путь, а не пункт назначения.
Будьте счастливы каждое мгновение каждого дня!!!
referatwork.ru
Синтаксис любви
(ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ И ПРОГНОЗ ПАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ)
Оглавление:
ПРЕДИСЛОВИЕ
Раздел первый: ПСИХОСОФИЯ
Введение в психософию................................10
Палитра чувств..........................................25
На всякого мудреца довольно простоты........43
Дано мне тело...............................................60
Мир как воля и представление.......................93
Раздел второй: ТИПОЛОГИЯ
Введение в типологию....................................146
Твардовский..................................................152
Лао-цзы..........................................................158
Дюма.............................................................162
Бертье............................................................173
Ленин..............................................................177
Газали..............................................................182
Платон.............................................................188
Борджа..............................................................191
Наполеон...........................................................195
Эйнштейн....................................................199
Андерсен......................................................205
Бухарин........................................................208
Сократ...........................................................211
Пастернак......................................................216.
Аристипп.........................................................225
Руссо...............................................................232
Ахматова.........................................................236
Гете.................................................................248
Пушкин............................................................256
Августин...........................................................266
Толстой.............................................................272
Чехов................................................................278
Паскаль.............................................................282
Эпикур...............................................................285
Раздел третий: ”СИНТАКСИС ЛЮБВИ”
Введение в “синтаксис любви”.............................290
Эрос....................................................................294
Филия..................................................................310
Агапэ....................................................................318
Послесловие..........................................................332.
Приложение: “НЕИЗБЕЖНОСТЬ”
( история российской верховной
власти в свете психософии).......................................334
^ Посвящается Ирине
«Люди – лодки…»
Владимир Маяковский
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил »,- говорил Достоевский и знал, что говорил. Самому писателю присуща была такая пугающая широта натуры, что старый друг Достоевского, критик Страхов, вынужден был признаться: «Я не могу считать Достоевского, ни хорошим, ни счастливым человеком (что, в сущности, совпадает). Он был зол, завистлив, развратен, он всю жизнь провел в таких волнениях, которые делали его жалким, и делали бы смешным, если бы он не был при этом так зол и так умен. Сам же он, как Руссо, считал себя лучшим из людей и самым счастливым. По случаю биографии я живо вспоминал все эти черты. В Швейцарии, при мне он так помыкал слугою, что тот обиделся и выговорил ему: «Я ведь тоже человек!» Помню, как тогда же мне было поразительно, что это было сказано проповеднику гуманности».
Банальность сообщить: человек сложен, противоречив. Однако от повторения банальность эта не становится менее очевидна. Вот еще одна характерная зарисовка с натуры: «Странные люди окружали Шаляпина. Он мог над ними вдоволь издеваться, и из этих людей образовалась его свита, с которой он расправлялся круто: Шаляпин сказал, - плохо бывало тому, кто не соглашался с каким-либо его мнением. Отрицая самовластие, он сам был одержим самовластием. Когда он обедал дома, что случалось довольно редко, то семья его молчала за обедом, как набрав в рот воды».
Парадокс? Защитник униженных и оскорбленных любил унижать, певец вольницы оказывался домашним деспотом! Но мало констатировать парадоксальность человеческой натуры, хотелось бы понять ее природу...
* * *
Существует давняя грустная история про одного арабского халифа. Он ребенком вступил на престол, правил долго и счастливо, умер в глубокой старости, окруженный многочисленным потомством; был халиф уважаем подданными и соседями, любим женщинами, удачлив в войнах и несметно богат. Все называли его «Счастливчиком». Но когда после смерти халифа открыли дневник, который он ежедневно вел, и подсчитали число дней, помеченных им как счастливые, то оказалось их только четырнадцать. Всего четырнадцать дней, две недели счастья - на такую долгую и внешне благополучную жизнь.
Грустная история. История, которая может послужить наглядной иллюстрацией простой и очевидной мысли: человек несчастлив, несчастлив глубоко и хронически. Единственное, что спасает человека от отчаяния - это несбыточные надежды, неведение относительно бедственности своего положения и постоянное неблагополучие окружающих, таких же, как он, бедолаг. Отсутствие счастья - норма людской жизни, и как всякая, даже отрицательная норма, она вольно или невольно примиряет нас с существующим порядком вещей.
Если попытаться назвать главный источник людского неблагополучия, то им, считаю, будет одиночество. Под «одиночеством» в данном случае следует разуметь не только общепринятые его формы, вроде вынужденного одиночества Робинзона Крузо или безбрачия 20 миллионов взрослых в бывшем СССР и каждого девятого жителя США. Лики одиночества многообразны. Человек один, даже когда не бывает один, даже когда, кажется, соблюдены все внешние формы активного общественного бытия, он одинок в семье, в толпе, в церкви, в партии, в клубе, на работе... Как говорили в старину – «Одинокому везде пустыня».
В свою очередь, и у одиночества есть своя причина: извечное незнание себя и других, отсутствие ясных представлений о собственном внутреннем мире и возможностях контакта с внутренними мирами других. «Кто мы? Куклы на нитках? А кукольник наш небосвод?» - вопрошал Омар Хайям, и сам не решался дать ответ на этот вопрос. Действительно, мы настолько плохо знаем существо своей натуры, что ощущаем себя беспомощными игрушками в руках судьбы, которая, будучи сама слепа, таскает нас, слепых, по кочкам и ямам бытия без цели и смысла. Потому-то и избирает часто человек, в страхе перед собственной и чужой незрячестью, путь странника-одиночки. Во тьме, которая пуста, реже набиваются шишки - такова логика слепых.
* * *
«Познай самого себя!» было написано на фронтоне храма дельфийского оракула. И сколько не прошло веков, призыв этот не стал менее злободневным, наоборот, возросшая ценность отдельной личности сделала его еще более животрепещущим и значительным. Поэтому, нисколько не претендуя на создание исчерпывающей картины внутренней жизни человека, все-таки попытаюсь дать ответ на ряд основных вопросов человеческой психологии: Кто мы сами в себе? Каковы мотивы нашего поведения и отношения к другим? Где истоки любви, любовных ошибок и заблуждений?
Сам по себе большой замах данной книги мог бы и не показаться чрезмерным, будь она посвящена иной теме, не психологии. Но когда речь заходит о внутренней жизни индивидуума, о такой тонкой материи, как человеческие отношения, всякая попытка уловить их в сети теорий и методик кажется заведомо обреченной на провал. Все так. Но как неповторимый рисунок кожи на пальце человека складывается из немногих простых элементов, так и личность его - слагаемое нескольких поддающихся описанию психических модулей. Кроме того, как бы ни была сложна и плохо уловима система человеческих отношений, она остается системой - системой, в которой все не случайно. Мы не случайно любим, не случайно ненавидим, симпатизируем или остаемся равнодушными. При всей бессознательности большинства наших душевных движений, они не лишены смысла. Обычно бесконтрольные симпатия, неприязнь, индифферентность в итоге всегда оказываются имеющими свой резон, и значит, есть возможность и смысл проследить, в чем этот резон состоит.
Человек вообще прирожденный психолог. И не будучи психологом, выжить он не в состоянии. Иное дело, что большая часть наших верных психологических наблюдений остается несформулированной, опирается на интуицию и корениться в подсознании. Думаю, вряд ли кто возьмется оспаривать Лабрюйера, сказавшего: «В любом, самом мелком, самом незначительном, самом неприметном нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит, и выходит, и садится, и встает с места, и молчит, и двигается иначе, нежели умный человек.»
Особенно острым становится психологическое зрение человека в экстремальной ситуации. Самый первый тюремный опыт А.И.Солженицына как раз и заключался в обнаружении у себя этого дара прозорливости. Он рассказывал: «...дежурный надзиратель внес мою кровать, и надо было бесшумно ее расставить. Мне помогал парень моего возраста, тоже военный: его китель и пилотка летчика висели на столбике кровати. Он еще раньше старичка спросил меня - только не о войне, а о табаке. Но как ни был я растворен душой навстречу моим новым друзьям и как ни мало было произнесено слов за несколько минут, - чем-то чужим повеяло на меня от этого ровесника и фронтовика, и для него я замкнулся сразу и навсегда.
(Я еще не знал ни слова «наседка», ни - что в каждой камере она должна быть, я вообще не успел еще обдумать и сказать, что этот человек. Г.Крамаренко, не нравится мне, - а уже сработало во мне духовное реле, реле-узнаватель, и навсегда закрыло меня для этого человека. Я не стал бы упоминать такого случая, будь он единственным. Но работу этого реле-узнавателя внутри меня я скоро с удивлением, с восторгом и тревогой стал ощущать как постоянное природное свойство. Шли годы, я лежал на одних нарах, шел в одном строю, работал в одних бригадах со многими сотнями людей, и всегда этот таинственный реле-узнаватель, в создании которого не было моей заслуги ни черточки, срабатывал прежде, чем я вспоминал о нем, срабатывал при виде человеческого лица, глаз, при первых звуках голоса - он открывал меня этому человеку нараспашку, или только на щелочку, или глухо закрывал. Это было всегда настолько безошибочно, что всякая возня оперуполномоченных со снаряжением стукачей стала казаться мне козявочной: ведь у того, кто взялся быть предателем, это явно всегда на лице, и в голосе, у иных как будто ловко-притворно - а нечисто. И, напротив, узнаватель помогал мне отличить тех, кому можно с первых минут знакомства открывать сокровеннейшее, глубины и тайны, за которые рубят головы. Так прошел я восемь лет заключения, три года ссылки, еще шесть лет подпольного писательства, ничуть не менее опасных, - и все семнадцать лет опрометчиво открывался десяткам людей - и не оступился ни разу! Я не читал нигде об этом и пишу здесь для любителей психологии. Мне кажется, такие духовные устройства заключены во многих из нас, но, люди слишком технического и умственного века, мы пренебрегли этим чудом, не даем ему развиться в нас.» К сказанному Солженицыным остается лишь добавить, что тюремные старожилы владели такого рода техникой почти профессионально, и одного их взгляда на очередной этап было достаточно, чтобы указать стукачей. Но даже такие завсегдатаи тюрьмы вряд ли могли описать природу своей прозорливости, так как корни ее глубоки, на самом дне подсознания.
* * *
Отношение между сознанием и подсознанием - особая и интереснейшая область психологии. Первыми брешь в стене между тем и другим пробили индийские йоги. Великая заслуга йогов заключается в том, что они пассивный, подсознательный контроль мозга над организмом сделали активным, сознательным. До йогов возможности физиологического самоконтроля ограничивались подсознательным поддержанием функций организма на заданном изначала уровне. Йоги же, переведя самоконтроль из подсознания в сознание, получили возможность не просто длительное время поддерживать данное природой, но и исправлять врожденные дефекты организма, бесконечно совершенствовать его функции.
Чем-то подобным индийской йоге, но не в физиологической, а в психологической области является изложенный в данной книге метод, названный психософией – «душевной мудростью» ( от прежнего названия – «психе-йога», по настоянию учеников и друзей, как неблагозвучного, пришлось отказаться). Суть психософии – подчинить сознательному контролю бессознательные душевные движения, твердым знанием о себе и других высвободить огромный, нераскрытый прежде, психологический потенциал человека. В том, что такой метод совершенно необходим, сомневаться не приходится; ведь наша психика продолжает находиться под полным контролем подсознания, пассивного по своей сути, способного отвечать на удары лишь бегством, отчуждением и одиночеством.
Мало общего у психософии и с той областью человеческого знания, которую лишь по недоразумению принято называть «психологией» (какой бы оттенок - бытовой или научный - ни придавался этому термину). Разница видится в том, что психология больше напоминает хирургию, чем йогу. Как ни крути, а в основе ее лежит насилие над психикой: будь то внутреннее самопринуждение (аутогенная тренировка) или широчайший набор средств внешнего насилия: от родительского ремня до психотропных средств и гипноза. При всех условиях такое воздействие не достигает цели и ведет либо к душевному излому, либо к сомнамбулизму, либо к временному облегчению, за которым следует горькое похмелье. Недаром Зигмунд Фрейд, много и, на первый взгляд, успешно лечивший гипнозом, вынужден был отказаться от него и вступить на психософийному путь, т.е. на путь перевода в сознание бессознательных психических процессов.
Упоминание имени Фрейда, вероятно, уже подсказало читателю, что психософия не является чем-то совершенно оригинальным и имеет свою предысторию. Это действительно так. Отправной точкой для создания психософии послужили гениальные, не побоюсь этого слова, психологические исследования вильнюсского социолога Аушры Аугустинавичутэ. Кроме того, в процессе работы над темой выяснилось, что психософия - продолжение многовековой традиции психологических разработок. Например, четырехчленная иерархия функций в психософии одновременно может быть возведена к учению о четырех видах души Аристотеля, теории четырех темпераментов Гиппократа, к четырехчленным типологиям Юнга, Сиго, Акоффа и Эмери, четырем типам высшей нервной деятельности Павлова, четырем формам «Я» Уильяма Джеймса, четырем телесным типам Кречмера, четырем колмпонентам личности Г.Мэрфи, четырем биоритмам Апеля и т.д.
Кратко обрисовывая предысторию психософии, можно сказать, что она не является чем-то абсолютно оригинальным, а представляет собой новый этап в том направлении работ, которое делает ставку на самопознание как на главный инструмент совершенствования психики человека, новый этап в том направлении, которое стремится переводом бессознательным процессов в сознательные дать ключ к активизации и гармонизации внутренней жизни личности.
ПСИХОСОФИЯ
( Раздел первый)
Введение в психософию
Обратившись к проблеме психической типологии, невольно задаешься вопросом: а нужна ли она, и не надуманна ли данная проблема, как много чего надуманно в современной науке? Поспешу, но потороплюсь с ответом – нет не надуманна, приведя в доказательство два банальных, но совершенно неотразимых аргумента. Во-первых, как вы верно заметили, все мы очевидно разные, и эти наши различия касаются не только разницы в поле, расе, внешности и т.д. но и в ХАРАКТЕРЕ, т.е. в наших психических представлениях и реакциях. Все бы ничего, но в нас одновременно наряду с ощущением исключительности живет ощущение нашей повторяемости. Есть замечательная тайна узнавания себя в других, повторяемость, когда мы обнаруживаем свой характер, свои психические черты в родных, знакомых, литературных и киногероях (не раз пришлось слышать фразу типа: «характером я в маму»)…Проще говоря складывается некая полупарадоксальная ситуация, когда очевидное представление о своей исключительности странным образом враждует со столь же очевидным наличием «родственных душ» Как разрешить это противоречие? Путь один: согласиться с тем, что все наши различия типичны, как и повторяемость типична тоже. А от этого пункта до признания необходимости психической типологии – один шаг. Сделаем же его и зададимся гораздо более глубокомысленным вопросом: откуда берется наш неповторимо-повторяющийся психический тип, и где лежит его природа?
* * *
Человек рано осознал себя существом многогранным, неоднородным, сложенным из неких самостоятельных, малозависящих друг от друга первоэлементов. Началось все с прозрения очевидной для всех сейчас вещи: человек состоит из тела и души.
Далее, усложняя это не ставшее еще банальным положение, человек поделил душу на собственно «душу», т.е. эмоциональную функцию, область чувств, настроений, сердечных реакций, переживаний, и «дух», т.е. волевую функцию, желание, управление, характер, личность, норов, «Я».
С началом культурной революции, когда человек из заложника природы стал постепенно превращаться в ее тирана, обнаружился еще один вполне самостоятельный элемент его натуры - «ум», «разум», «интеллект», т.е. логическая функция, способность видеть мысленно существо вещей, связь между ними и точно их описывать.
Так, постепенно и сложилось представление о внутренней архитектуре человека, состоящей из четырех психических модулей или функций: ЭМОЦИИ («души»), ЛОГИКИ («ума»), ФИЗИКИ («тела») и ВОЛИ («духа»). Делались попытки еще более усложнить структуру первоэлементов человеческой натуры, подразделяя, например, разум и рассудок, но попытками такого рода лучше пренебречь, так как общепринятыми они не стали и представляют собой, вероятно, вычленение разных аспектов одной и той же функции.
Объяснять, почему именно из четырех и именно из этих функций состоит существо человека, я, честно говоря, не берусь. Не помогут здесь и ссылки на авторитеты (Платон, Декарт, Гёте, Толстой, Гартман, Чехов), сводивших вместе именно логику, физику, эмоцию и волю в тех случаях, когда хотели описать полноту человеческого бытия. Здесь тайна природы, которую еще предстоит расшифровать. Этими четырьмя функциями будем оперировать и мы, говоря о человеке вообще, его психических типах и отношениях в паре.
* * *
^ Воля, Эмоция, Логика, Физика набор функций, присущий всем людям. Он есть то, что наряду с антропологическими приметами рода человеческого, нас объединяет. Но одновременно этот набор функций является разъединяющим началом, придающим если не уникальное, то достаточно оригинальное лицо психике каждого отдельного человека.
Суть в том, что природа никогда не наделяет индивидуума функциями равномерно, но всегда делает что-то сильным, что-то слабым. Воля, Логика, Физика, Эмоция - в психике личности не являются чем-то равнозначным, расположенным по горизонтали, а представляют собой иерархию или, говоря иначе, четырехступенчатый порядок функций, где каждая функция, в зависимости от ее положения на ступенях лестницы, по-своему выглядит и действует. Как природа положит друг на друга эти четыре кирпича, таков и будет внутренний мир индивидуума. Именно иерархия функций определяет оригинальность психики человека, деля человечество, как нетрудно подсчитать, на двадцать четыре вполне самостоятельных психических типа.
* * *
О значении порядка функций в жизни личности сразу не скажешь, об этом весь наш дальнейший рассказ. Но для наглядности, чтобы несколько размочить сухость повествования, приведем два примера. Один покажет, как от порядка функций зависит степень достоверности восприятия мира, другой - последовательность включения средств борьбы в конфликтных ситуациях.
В качестве первой иллюстрации возьмем одну страничку из дневника Льва Толстого. Она замечательна тем, что здесь знаменитый писатель с поразительной глубиной не только дал описание действия всех названных нами прежде функций, но сам выстроил их в присущую своему типу иерархию и выстроил по принципу степени достоверности мировосприятия. Толстой имел следующий порядок функций: 1-я Воля, 2-я Эмоция, 3-я Физика, 4-я Логика.
В соответствии с ним и сделал Толстой следующую запись в дневнике: «...я знаю себя, тем, что - я - я. Это высшее или скорее, глубочайшее знание... (1-я Воля).
Первое. Мне грустно, больно, скучно, радостно. ^ Это несомненно. (2-я Эмоция).
Второе. Я слышу запах фиалки, вижу свет и тени т.д. Тут может быть ошибка (3-я Физика).
Третье. Я знаю, что земля кругла и вертится и есть Япония и Мадагаскар и т.п. ^ Все это сомнительно» (4-я Логика).
Изумительное по точности описание своего собственного психотипа. На первое место в себе Толстой поставил свое «Я», т.е. Волю и посчитал свое знание о ней «глубочайшим». На вторую ступень он поместил, наделив «несомненностью», область эмоций, переживаний. Что касается физических ощущений, то они для Толстого «небезошибочны». И уж совсем «сомнительной» оказалась для писателя сфера умозрительного знания.
Последнее обстоятельство особенно замечательно, так как Толстой много занимался философией, сам сочинял философские трактаты и, казалось, должен был с большим почтением относиться к интеллекту. Но, как показывает его отношение даже к таким простым умозрительным истинам, как наличие Японии и Мадагаскара, достоверность интеллектуальной информации была для него более чем сомнительна.
Кому-то может показаться, что толстовский взгляд на логику - некая общечеловеческая скептическая норма. Но это не так. Например, для знаменитого философа Декарта достоверно было только то, что поддается исчислению, а жизнь - тождественна мышлению. «Я мыслю, следовательно, я существую», - говорил Декарт. Поэтому отношение Толстого к логическим конструкциям не есть нечто естественное и объективное, а суть - отражение толстовского психотипа, точнее, любого порядка функций, при котором Логика оказывается на четвертом месте.
Еще один пример, иллюстрирующий действие порядка функций, будет вполне житейского свойства и покажет, как от него зависит последовательность использования средств борьбы в конфликтных ситуациях.
Есть у меня один знакомый мальчик, с таким порядком функций: 1-я Физика, 2-я Воля, 3-я Логика, 4-я Эмоция. Так вот, придя однажды домой из детского сада и, раздеваясь, мальчик уронил на пол несколько конфет. Проходившая мимо старшая сестра быстро подняла их и засунула в карман. Реакция мальчика полностью соответствовала его порядку функций. Сначала молча, без всяких предварительных переговоров, малыш ткнул в сестру кулаком (1-я Физика). Безрезультатно. Тогда за кулаком последовал волевой императив: «Отдай!» (2-я Воля). Ничего. Пришлось обратиться к логике: «Это - мое!» (3-я Логика). Когда же и логика не помогла, губы мальца искривились, и он в голос зарыдал (4-я Эмоция). Рыдания подействовали скорее на родителей, чем на сестру, но, как бы там ни было, конфеты вернулись к их законному владельцу.
Двумя данными примерами пока и ограничимся. Честно говоря, мне меньше всего хотелось, чтобы читатель видел в порядке функций примитивную вертикаль, некий дубовый кол, на который насажена человеческая психика. Это явление, конечно, гораздо более сложное.
* * *
Порядок функций сам в себе очень четко делится на ВЕРХ (первый две функции) и НИЗ (последние две). Это деление замечательно тем, что вносит в человеческую психику элемент антагонизма, при котором верхние сильные функции противопоставляются слабым нижним (наиболее остро противопоставляются обычно Первая и Третья функции).
Например, у евангельского Христа Воля («дух») была вверху, а Физика («плоть») - внизу, и в соответствии с таким положением функций он провозгласил в свое время известный постулат: «Дух животворит; плоть не пользует ни мало» (Ио.6, 63). Эта фраза Христа стала впоследствии описанием эталонной психической модели всего христианского мира. Но как ни старалась церковь с помощью множества способов сделать ее нормой жизни человека, миллионы и миллионы людей, имеющих иной, чем у Христа, порядок функций, продолжали тайно и явно сопротивляться поляризации Воли и Физики, излишнему возвеличиванию духа в противовес плоти, которая у многих была много обильнее духа. И, думаю, многие вслед Виктору Гюго, до 80-десяти лет не пропускавшему ни одной юбки, могли с горечью констатировать:
«О немощный наш дух! Тобой владеет плоть!
Не можешь низменных страстей ты побороть
Паденье ангела! Грязь на лебяжьих крыльях!..
Всесильна плоть! Она одолевает всех!»
Несогласие с христианской психологической моделью, утверждавшей превосходство духа над плотью, присуще не только тем, у кого плоть много превосходит дух, но и тем, кто находит неприемлемым и странным сам факт такого противопоставления, т.е. люди, у которых Воля и Физика стоят рядом, в паре, либо вверху, либо внизу. Например, Гёте в письме к Клопштоку вынужден был, вопреки давлению воспитания и среды, открыто заявить: «Я не христианин.» И это понятно. У Гёте обе функции (Воля и Физика) находились вверху, и потому без страшного насилия над собой противопоставлять одинаково сильные стороны своей натуры, дух и плоть, он был просто не в состоянии.
Из сказанного, однако, не следует, что раздвоенность функций у Гёте вовсе отсутствовала. Нет, просто она была иной. Гёте склонен был, имея Физику вверху, а Логику внизу, преувеличивать значение эмпирики, умаляя при этом чистое умозрение. В другом письме он сделал еще одно характерное признание: «Господь покарал Якоби метафизикой, меня же наоборот благословил физикой, дабы я радовался, любуясь его творением. И если ты говоришь, что в Бога можно только верить, то говорю тебе - я со всей силой верю только в то, что вижу.» Таким образом, следуя своему порядку функций. Гёте являл собой тип законченного сенсуалиста и последовательного врага рационализма, что нашло свое наиболее полное художественное выражение в образе Фауста - персонажа, исполненного скепсиса и жажды чувственных наслаждений.
* * *
Все мы живем по принципу «Сила есть ума не надо». То есть наличием сильных верхних функций оправдываем наличие слабых нижних. «Зато» - магическое слово, которое мы извлекаем на свет божий, каждый раз, когда обнаруживается наша несостоятельность: «Я слабосилен и суховат, зато волевит и умен», «Я слабохарактерна и глупа, зато чувствительна и красива», и т.п. Нам даже трудно представить себе, что возможна жизнь без «зато», жизнь гармоничная, без деления натуры на Верх и Низ.
На «верх» и «низ» делится не только психика отдельного индивидуума, но и психика целых наций. Наличие типичных «англичан», «японцев», «цыган» позволяет говорить о психотипическом лице нации, а вместе с ним и о наличии этнического «верха» и «низа».
Если взять, например, знакомые нам четыре функции: Волю, Физику, Логику и Эмоцию, - и спроецировать их на психику русского народа, предварительно поделив на верх и низ, то многое в русской истории и культуре станет понятным.
Очевидно, у русского народа Эмоция и Физика стоят вверху, тогда как Логика и Воля внизу. И такой порядок функций сразу и хорошо объясняет, почему столь извилист оказался исторический путь России; почему она так бедна на проявления сильного духа и глубокого ума, но так богата на художественные таланты; почему народной физиономии оказалось присуще то, что Бердяев очень точно назвал «вечно-бабским» в характере русского человека. Когда Эмоция и Физика вверху, а Логика и Воля внизу, клеймо «женственности», даже в применении к нации, выглядит хоть и обидным, но вполне понятным и обоснованным.
Запомним первую особенность порядка функций: наличие ^ ВЕРХА и НИЗА. А вслед за тем запомним еще одну важную его особенность: деление функций на Результативные и Процессионные.
Что следует понимать под теми и другими? - Постараюсь быть краток. «Результативными» являются функции (Первая и Четвертая), для которых при самовыражении результат дороже процесса. А «процессионные» функции (Вторая и Третья), тяготеют к обратному и более дорожат процессом, нежели результатом. В виде схемы такое деление функций можно изобразить так:
Результативная
Процессионная
Процессионная
Результативная
Еще можно сказать, что, результативные функции по самому принципу своего действия внутренне одиноки, не склонны к поиску партнера и при самовыражении тяготеют к монологу. Процессионные функции, наоборот, расположены к диалогу, любят партнерство и максимально широкое взаимодействие. Для наглядности приведу такой пример. Если, скажем, человек предпочитает реализовывать свою логическую функцию в виде результата, добытого в ходе одиноких кабинетных размышлений, то уверенно можно сказать, что Логика его результативна (Декарт). Если же человек находит подлинное удовлетворение лишь в процессе общения с другими, то Логика его явно процессионна (Сократ).
^ ПЕРВАЯ ФУНКЦИЯ
Главная примета Первой функции - ее ИЗБЫТОЧНОСТЬ. Если мы чувствуем, что чем-то нас природа наделила не просто в достатке, но даже с некоторым перебором, то можно с уверенностью сказать, что это Первая функция. Какова бы она ни была: 1-я Эмоция, 1-я Воля, 1-я Логика, 1-я Физика.
* * *
Первая функция - самая сильная сторона нашей натуры, поэтому при первых контактах с другими людьми мы вполне бессознательно выкладываем ее на стол как свою козырную карту. Например, обладательница 1-й Физики, идя на встречу с незнакомым человеком, сначала (опять подчеркну - вполне бессознательно) подумает о том, достаточно ли глубоко ее декольте, а уж потом о содержании беседы, своей роли в ней и т.п. Тогда как обладательница 1-й Логики сначала продумает тему разговора, а уж потом займется внешностью...
* * *
Первая функция - главное наше оружие в конфликтах: семейных, производственных или каких-либо еще.
В этой связи обретают новый интересный ракурс самые банальные бытовые истины. Скажем, принято считать, что когда муж бьет жену, а жена при этом плачет, то, значит, муж - зверь, а жена - страдалица. Однако это не так. Просто у мужа 1-ая Физика, а у жены 1-ая Эмоция и каждый из них использует в конфликте наиболее сильное свое оружие. Известны ведь случаи такого же рода с обратным половым знаком. Или вот еще пример, по словам Плутарха, ”Дарий, отец Ксеркса, говорил в похвалу себе, что в битвах и перед лицом опасности он становился только разумнее, " т.е. у Дария была 1-я Логика.
В самом использовании Первой функции в качестве оружия не было бы большого греха (надо же чем-то сражаться!), если бы, кроме всего прочего, Первая в этих битвах не была слишком жестока. А Первая беспощадна. Сама результативная природа ее не терпит компромисса и требует абсолютной победы в борьбе. 1-я Физика лупит противника если не до смерти, то до полной отключки, 1-я Воля добивается безраздельной власти, абсолютного лидерства, 1-я Логика в дискуссиях владеет только одной истиной - своей и, доказывая ее, не останавливается, пока не разгромит оппонента по всем пунктам, 1-я Эмоция кричит, пока не оглушит и не заставит замолчать противника.
* * *
Первая - молот, одинаково пригодный и для разрушения, и для созидания. Однако это именно молот со всеми вытекающими из данного обстоятельства удобствами и неудобствами, молот кузнеца, а не молоточек ювелира. Изделия, им сотворенные, тонкостью отделки не отличаются, они грубоваты, просты и ориентированы более на надежность, чем на красоту.
* * *
Наиболее сильной стороне своей натуры человек обычно придает статус инструмента высшей достоверности. Поэтому еще один ракурс Первой функции - превосходство с точки зрения теории познания. По гносеологическому признаку Первая четко делит человечество на четыре неравные части: сенсуалистов (1-я Физика), волюнтаристов (1-я Воля), мистиков (1-я Эмоция), рационалистов (1-я Логика). Сенсуалисты верят только опыту, мистики - только переживаниям, волюнтаристы - только личной энергии, рационалисты - только логике.
Иллюзия абсолютной достоверности добываемых с помощью Первой знаний, кроме всего прочего, хорошо объясняет такое удивительное для нашего просвещенного века явление, как массовое увлечение магией, астрологией и тому подобными суевериями. Ларчик открывается просто: всю эту массу верующих в мистику составляют эмоционалы. Поэтому рационалисты могут и далее хоть на голове ходить, доказывая несостоятельность суеверий. Бесполезно. Для 1-й Эмоции черная кошка на дороге всегда будет достоверней всех доводов рассудка.
* * *
Первая функция - важнейший и наиболее достоверный инструмент восприятия окружающего мира, через призму которого человек всегда начинает анализ открывающейся перед ним картины. Вспоминается в этой связи очаровательный анекдот из серии анекдотов о поручике Ржевском: ”Гуляют поручик и дама вдоль пруда, в котором плавают лебеди.
Дама (восторженно): "Поручик, а вам не хотелось бы стать лебедем?”
Поручик: ”Голым задом? В холодную воду? Нет, увольте-с!”
Думаю, читатель уже догадался, какая у кого в этом анекдоте Первая функция. Конечно же, именно 1-я Эмоция дамы окрасила в эмоциональные романтические тона открывающуюся перед ней картину, тогда как 1-я Физика поручика сделала ту же картину исключительно физиологической по восприятию.
Вероятно, со временем, когда оба воспользуются для анализа окружающей среды другими функциями, позиции героев анекдота сблизятся: дама кожей ощутит всю неуютность сидения в холодной воде, а поручик оценит красоту пейзажа. Но поначалу взгляд их на мир будет непременно отличным и непременно производным от Первых функций.
* * *
Первая функция именно из-за своей избыточности является той главной силой, которую сам человек ощущает в себе наиболее отчетливо, слышит в себе ее могучее дыхание. Например, как-то встретились Михаил Чехов и Вахтангов, и по ходу разговора оба они, и великий актер, и великий режиссер “должны были признаться друг другу, что нам знакома возникающая в нас временами непонятная сила. У меня (Чехова) - во время игры на сцене, у него (Вахтангова) - в повседневной жизни. Сила эта давала мне власть над публикой, ему - над людьми, окружавшими его.”
Чехов и Вахтангов не дали имен тем силам, что ощущали в себе, но теперь, с учетом особой природы Первой функции, мы можем их назвать. Конечно, у Михаила Чехова была 1-я Эмоция, и именно она обусловила как выбор актерской профессии, так и ту власть, что он имел над публикой, власть эмоциональной диктатуры. У Вахтангова же была обязательная для большого режиссера 1-я Воля - сила, позволяющая держать в узде актеров и вообще окружающих.
Хотя человек обычно тешит, холит и лелеет свою Первую функцию, его, а особенно людей окружающих, не оставляет ощущение какого-то неблагополучия и даже уродства Первой функции. И проистекает это ощущение от ее избыточности. Как писал Шекспир:
“...сладчайший мед
Нам от избытка сладости противен,
Излишеством он портит аппетит.”
Так и с Первой функцией. Ёе избыточность отдает патологией, и тем отравляет человеку радость любования самой мощной стороной своей натуры.
* * *
Покажется странным, но даже фундаментальнейшие религиозные представления о том, что есть Бог в своем существе и в чем состоит бессмертие человека - формируется под непосредственным воздействием Первой функции.
^ Религиозны все, но каждый религиозен по-своему. Религиозна бывает даже 1-я Логика, но ее вера не имеет ничего общего с мистическим идолопоклонством народной веры. Суть религии 1-й Логики заключается в абсолютизации самой себя - ума.
1-я Логика, в свойственной себе манере озирая и систематизируя окружающий мир, находит его настолько разумно устроенным, математически выверенным, что скоро приходит к выводу о наличии некого высшего Творца, первым и практически единственным свойством которого является Разум. От Анаксагора до Эйнштейна, любой обладатель 1-й Логики, взяв на себя труд обдумать проблему первоисточника всего сущего, волей-неволей приходит к автопортретной религии, в которой Божество, создатель и мотор вселенной, мыслится исключительно как Ум (Нус - древнегреческой философии) и другими атрибутами практически не обладает.
В согласии с такой теологией трансформируется и представление о бессмертии человека. Исходя из своей шкалы ценностей, 1-я Логика только у
www.ronl.ru
