Гвоздецкий В. Л.
В истории существует немало примеров, когда в течение длительного времени оспаривается по какому-либо вопросу пальма первенства между учёными, инженерами, коллективами, научными школами и даже государствами. Между тем, в ряде случаев сам факт возникновения полемики не имеет объективной причины и является ничем иным, как историко-научным или историко-техническим недоразумением, поскольку при детальном анализе выясняется, что речь идёт, строго говоря, о различных предметах и содержании. Именно так обстоит дело с приоритетом И.И. Ползунова и Дж. Уатта в изобретении универсального теплового двигателя. Для правильного понимания и разрешения данной проблемы необходимо исходить из реальных обстоятельств и конкретных исторических условий, в которых работали русский и английский изобретатели. Рассмотрим историю создания универсального парового двигателя.
И.И. Ползунов работал на металлургических и горно-заводских предприятиях Сибири и Урала, главными производственными установками на них были молоты, станы и воздуходувные мехи. Важнейшей технологической задачей являлось обеспечение непрерывного возвратно-качательного движения нескольких агрегатов, приводимых в действие одним двигателем. В созданной русским изобретателем паровой машине эти проблемы нашли своё решение. Двигатель И.И. Ползунова приводил в действие установки, непрерывно потреблявшие энергию. Он позволял выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора передающих шкивов; в нём впервые был осуществлён групповой привод. Главная технологическая задача получения возвратно-качательного движения была решена путём суммирования работы двух цилиндров на общий вал. Широкие возможности установки решали производственные проблемы металлургической и горно-заводской промышленности Урала и Сибири. Таким образом, двигатель И.И. Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-отраслевой характер и конкретные временные координаты.
В отличие от И.И. Ползунова деятельность английского изобретателя Дж. Уатта была связана с текстильной промышленностью. Пришедшие на смену ручному мануфактурному производству прядильные и ткацкие станки нуждались в двигателе, который бы отдавал им работу в форме однонаправленного, непрерывного и равномерного вращательного движения. Эти проблемы были решены Дж. Уаттом в построенной им паровой машине. Её основные конструктивно-технологические решения были продиктованы необходимостью получения вращательного движения.
Таким образом, проблема универсальности парового двигателя возникла и была решена в двух качественно различных промышленных условиях: при получении возвратно-качательного движения для молотов и воздуходувных мехов и равномерного вращения для прядильных и ткацких станков. В первом случае авторство принадлежит И.И. Ползунову, во втором – Дж. Уатту. Регионально-отраслевой характер универсальности установки И.И. Ползунова получил логическую завершённость в разработанной и построенной Дж. Уаттом паровой машине.
Горнозаводское дело и универсальный двигатель
«Сложением огненной машины водяное руководство пресечь,… чтобы она была в состоянии по воле нашей, что будет потребно, исправлять»,– так в 1763 г. писал И.И. Ползунов в пояснительном тексте к разработанному им проекту теплового двигателя. Русский самородок-изобретатель из далёкого Барнаула надеялся с помощью паровой машины осуществить в масштабах всего горнорудного производства России коренную техническую реконструкцию и тем самым «…славы Отечеству достигнуть и… всенародную пользу в обычай ввести, облегчая труд по нас грядущим».
Приведённые цитаты указывают на две важнейшие связанные между собой черты личности Ползунова – высокую гражданскую ответственность, заботу «о приращении пользы в Отечестве» и вытекающее отсюда стремление с помощью изобретательства и конструирования поднять на новую ступень основные технологические процессы в горно-металлургическом производстве. В чём же научные и инженерные заслуги русского умельца, поставившие его имя в ряд наиболее известных и чтимых имён в отечественной истории? Для ответа необходимо обратиться к положению дел в горнорудном производстве, сложившемся в середине XVIII в.
Традиционное для России горнозаводское дело в первой половине XVIII столетия достигло очень высокой степени развития. Центром горнорудного производства стал Урал, где протекали детство и юность И.И. Ползунова. Поступив на обучение к надзирателю Екатерининского завода, он смог всесторонне познакомиться с технологическими процессами и производственным оборудованием. Энергетическую базу завода составляли 50 водяных колёс, работа которых обеспечивалась воздвигнутой через реку Исеть плотиной. Главными рабочими установками были воздуходувные мехи. Помимо мехов в цехах размещались различные молоты и станы. Важнейшей производственной задачей являлось обеспечение, во-первых, непрерывного и, во-вторых, возвратно-качательного движения агрегатов. Кроме того, характер технологических процессов требовал приведения в действие ряда агрегатов от одного двигателя. Однако главная проблема заключалась в другом.
Гидроэнергетика XVIII в. обладала одним серьёзным недостатком: она прикрепляла завод к определённому географическому месту. Это место должно было иметь водный источник с достаточным расходом воды и рельеф местности, допускающий строительство плотины. Кроме того, производство нуждалось в топливе и сырье, которым являлась руда. Поскольку наличие в одном пункте всех факторов было явлением редким, то развитие производства определялось одним, но необходимым условием: наличием гидроэнергетического источника.
Как правило, или руда, или топливо, а зачастую и то, и другое доставлялись к заводу низкоэффективным гужевым транспортом. По мере развития производства росли расходы на добычу и перевозку топлива и сырья. Так возникали факторы, сдерживающие промышленное развитие и, как следствие этого, формировалась объективная потребность в качественно новом источнике энергии, который не зависел бы от местных условий и мог быть использован везде, в том числе на угольных и рудных шахтах.
Ползунов понимал, что создание универсального по техническому применению, не зависящего от места работы двигателя – дело завтрашнего дня. И тем не менее, осознавая исключительность проблемы, он погружался в неё все глубже и глубже. Объясняется это двумя моментами. Во-первых, в качестве эквивалента водяного колеса Ползунову виделся универсальный по техническому применению тепловой двигатель (его предшественники, как правило, решали вопрос универсальности с помощью водяного колеса). Во-вторых, поскольку горно-металлургические предприятия в основном являлись государственной собственностью, Ползунов рассчитывал на замену в масштабах страны водяного колеса паровыми двигателями, что вело к экономии государственных расходов. Другими словами, он впервые поставил задачу об универсальном двигателе в форме всеобщего перехода от гидроэнергетики к теплотехнике как проблему государственного значения и масштаба.
Паровая машина Ползунова
В апреле 1763 г. И.И. Ползунов подал начальнику Колывано-Воскресенских заводов А.И. Порошину докладную записку и приложенный к ней проект огнедействующей машины. При разработке проекта он учитывал опыт зарубежных изобретателей. Ими для привода воздуходувных мехов (перед Ползуновым стояла та же задача) была разработана парогидравлическая установка, объединяющая паровой водоподъёмник прерывного действия и водяное колесо, передававшее потребителю работу непрерывно. Работа через кривошипно-шатунный механизм и балансир передавалась с помощью тяг «сухим валам», а от них воздуходувным мехам.
Возникает вопрос: нужно ли было непрерывное вращение колеса? Нет, не нужно, поскольку непосредственно от вала колеса вращательное движение кривошипно-шатунным механизмом преобразовывалось в возвратно-качательное движение балансира. Следовательно, перед Ползуновым встала задача создания двигателя, обеспечивающего непрерывное качательное движение вала. Задача была решена суммированной работой двух цилиндров на общий вал.
По проекту Ползунова поршень под действием атмосферного давления отдавал механическую работу валу и одновременно поднимал другой поршень. При опускании второго поршня происходило обратное распределение работы. Вал, получавший работу непрерывно от двух цилиндров и совершавший качательные движения, через систему приводов передавал работу воздуходувным мехам. Отказ Ползунова от колеса значительно упростил конструкцию двигателя и более чем вдвое увеличил его экономичность.
Рецензентом проекта Ползунова выступил президент Берг-коллегии И.А. Шлаттер. В «Рассуждении о проектованной шихтмейстером Ползуновым огнём действующей машины» патриарх российского монетного дела и горнодобывающей науки отмечал, что «…сия машина уже изобретена с начала сего века господином Савернем и что… он шихтмейстер так похвалы достойно хитростию оную машину сумел переделать и изобразить, что сей ево вымысел за новое изобретение почесть должно».
Таким образом, в целом высоко оценив проект, И.А. Шлаттер предложил, однако, осуществить комбинированный вариант: паровыми насосами поднимать воду и по желобам направлять её на водяные колёса, которые через приводные механизмы передавали бы движение воздуходувным мехам. Позицию маститого учёного вполне можно объяснить. С одной стороны,– авторитет европейской науки и инженерной мысли, а с другой, – дерзновенный проект изобретателя-одиночки из глухой Сибири. Ползунов не принял рекомендаций Шлаттера и разработал второй проект, несколько отличавшийся конструктивно и предусматривающий увеличение размеров и мощности машины.
При подготовке проектов Ползунов уделял исключительное внимание их научно-техническому обоснованию. «Действие огненных машин,– отмечал он,– должно более примечаниями и опытом, нежели в тягостях механическими, а в фигурах геометрическими доводами утверждать и доказывать,… потому как теория, а особливо в воздушных и огненных делах, бывает много слабее практики, потому, как сила воздушного знания поныне не далеко найдена и при том ещё будучи великой тьмой закрыта».
Понимание Ползуновым важности теоретического знания в вопросе строительства паровой машины является отражением его исключительной тяги к образованию и науке. «А желаю же по силе тем наукам обучатца,– писал в 1750 г. Ползунов,– дабы я, за полагаемыми на меня другими должностями, в знании оных наук против своей братии не мог понесть обиды».
Хотя Ползунов и происходил из простого люда (он родился в 1728 г. в семье солдата), он тем не менее с раннего детства был приставлен к обучению. Сначала он закончил словесную школу, а затем по результатам успеваемости был переведён в арифметическую. В дальнейшем он прошёл хорошее производственное обучение на заводах, рудниках и приисках.
Но главным источником знаний в юношеском и зрелом возрасте было самообразование. Он проштудировал опубликованные к тому времени труды Белидора, Леупольда, Тривальда, Шлаттера, содержавшие сведения о различных паровых установках. Соединение хорошей теоретической подготовленности и большого производственного опыта предопределило успешный исход не только разработки, но и реализации проекта.
Строительство паровой машины началось весной 1764 г., а уже в декабре 1765 г. установка успешно прошла пробные испытания. Летом 1766 г. после ряда доводок машина была введена в эксплуатацию. Ползунову, однако, не суждено было увидеть любимое детище в работе. От чрезмерного перенапряжения, усталости и упадка сил он заболел скоротечной чахоткой и, как писал лекарь Я. Кизинг, «…сего мая 16-го числа по-полудни в 6-м часу… волею Божьей умре». Машина работала более месяца, а точнее 43 дня, после чего в котле начали проявляться неисправности из-за которых она была остановлена. В дальнейшем установка уже никогда не подвергалась ремонту и переделке и не вводилась в эксплуатацию.
Двигатель Ползунова приводил в действие машины, непрерывно потреблявшие энергию. Следовательно, была решена основная проблема непрерывной отдачи работы двигателем. Машина позволяла выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора диаметров передающих шкивов. Широкие возможности установки полностью решали производственные проблемы уральской и сибирской промышленности. Таким образом, двигатель Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-государственную специфику. Нельзя говорить об универсальности установки, рассматривая, к примеру, проблему привода ткацких машин с вращательным движением. В рамках этой проблемы понятие универсальности было позже расширено Д. Уаттом.
Верный служитель русского престола
За короткую и нелёгкую жизнь Ползунов сделал немало. И по службе достиг почёта и признания, и в создании паровой машины довёл всё до логического завершения. Конечно, этому в немалой степени способствовали природная одарённость и исключительное прилежание к труду и получению знаний. Но успеху Ползунова способствовали также доброжелательность и участие всех, с кем ему приходилось сталкиваться по роду службы и изобретательства.
Заинтересованность в создании паровой установки проявили все – от служилых людей канцелярии Колывано-Воскресенских заводов до императрицы Екатерины II. Внимание Её Величества к детищу Ползунова способствовало той благосклонности и конкретной помощи, которые оказывались сибирскому самородку со стороны Кабинета, Берг-коллегии и Академии наук.
На основании положительного заключения И.А. Шлаттера по проекту «огнедействующей машины» и личного участия в решении вопроса Екатерины II в ноябре 1763 г. Кабинет издал указ о произведении Ползунова в «механикусы с чином и жалованием инженерного капитана-порутчика». Наиболее ценной частью указа была рекомендация «…буде он при заводах необходимо не надобен, то прислать ево сюда (т.е в Петербург – В.Г.), дабы он для приобретения себе большого в механике искусства здесь при Академии Наук года два или три к оной с вящим наставлениям прилежать и сродне ево к тому дарования и способности с лучшими успехами впредь для пользы заводской употребить». Высоко ценя Ползунова, канцелярия Колывано-Воскресенского горного округа сделала всё возможное, чтобы не отпускать изобретателя и реализовать предложенный им проект.
Одной из причин такой активной поддержки сибирского умельца было «радение о безбрежном благе Отечества и процветании люда российского православного». Так, в служебном рапорте-обосновании, отправленном начальником канцелярии в Петербург на высочайшее имя, говорилось, что паровая машина «…при многих в России заводах, фабриках и мануфактурах руководить может с немалою пользою и можно избегнуть против нынешнего знатных расходов, а именно строения через великую сумму на реках плотин и хранения их от прорыву и других немалых опасностей».
Но не только забота о государственном благе господствовала в умах и сердцах тех, кто содействовал постройке установки. Были и материальные соображения. И определяли они, в первую очередь, действия ни кого иного, как… первого лица Российской империи – вседержавной, августейшей, блистательной Фелицы. Дело заключалось в следующем.
История Колывано-Воскресенских заводов восходит к 1727 г., когда Акинфий Демидов открыл первое на Алтае Колывановское производство. Спустя тринадцать лет началось строительство Барнаульского завода. Интенсивное промышленное развитие объяснялось наличием на территориях заводов богатых месторождений серебряных руд. Проведав про рудные залежи, управляющий казенными уральскими заводами, известный государственный деятель и историк, В.В. Татищев отписал все демидовские производства в пользу казны. Но минуло десять лет и последовал высочайший указ о передаче, теперь уже навсегда, Колыванских заводов в личную собственность императорского двора с предписанием «сколько возможно больше руды серебряной доставать».
Екатерина II, взойдя в 1762 г. на российский престол, стала единоличной владелицей заводов. И, пробыв всего год на троне, она, несомненно, испытывала большую нужду в пополнении средств золотом и серебром. Здесь и кроется причина активной поддержки ею в 1763 г. Ползунова. Ей нужны были талантливые, деятельные и, главное, преданные люди и по России в целом, и в её сибирской горнозаводской вотчине. Императрице оказала высочайшую милость сибирскому умельцу, получив тем самым в его лице верного служителя престола.
Говоря о гражданской ответственности Ползунова и его преданности Отечеству, уместно привести один пример. Зимой 1760 г. Ползунов на красноярской пристани руководил сплавом добываемой в округе руды. О том, что там произошло, лучше всего рассказал он сам: «Казённый дом… неведомо отчего, изнутри, во время глубокого сна загорелся. А как уже чёрная изба с сеньми изнутри пламенем обнялись и в горнице… огонь появился, тогда, от сна пробудясь, с торопостию ухватя государственные дела и книги в окно с ними выскочил,… так-то государственная казна купно с делами остались без всякого повреждения и траты,… собственное моё всё потратил».
Ползунов и Уатт
Невольно напрашивается сравнение с образом действий английских создателей паровых двигателей, вообще социально-производственной обстановки, существовавшей в то время на островах туманного Альбиона. Исключительная секретность, патентомания, подозрительность друг в отношении друга, просто заимствование идей, а иногда и прямое их воровство, судебные тяжбы. Каким вопиющим контрастом по сравнению с этой атмосферой стяжательства и наживы предстаёт подвижничество сибирского умельца, в прямом и переносном смысле сидевшего на баснословных запасах серебра. Ползунов содержал семью (мать, жена, двое малых детей), его годовое жалование составляло всего лишь 84 рубля, и при этом он заботился исключительно о том, как «вельми знатным радением славы Отечеству достигнуть», не роптал,– работал, работал, работал, в работе и сгорел, не дотянув до сорока лет. Вот она – русская натура!
Проводя параллель с Англией, сравним условия, в которых трудились Ползунов и Уатт – создатель универсальной паровой машины. А условия эти были разные – у Ползунова во много раз тяжелее. И самая большая трудность заключалась в отсутствии столь необходимой любому конструктору научно-инженерной среды. Условия изобретательской деятельности, исследовательская атмосфера, само окружение в университете Глазго, где трудился Уатт, и на Колывано-Воскресенских заводах были абсолютно разными. В Барнауле не было профессуры, окружавшего удачливого, обладавшего коммерческой жилкой английского изобретателя; единственным источником знаний для Ползунова были научные сочинения; лишь раз сибирскому самородку представилась возможность посетить Петербургскую академию наук, но и ею воспользоваться не удалось. И всё же Ползунов намного раньше Уатта создал паровую машину. Не его вина, что столь важное дело не получило развития: просто его феномен является классическим примером опережения времени и событий. В России ещё не назрела промышленно-техническая ситуация, которая предопределила бы необходимость перехода к новой энергетической базе производства. Гидроэнергетика водяного колеса ещё обеспечивала устойчивое функционирование и расширение горно-металлургических предприятий. Ползунов же прозорливо заглянул в будущее и решил важнейшую научно-производственную проблему завтрашнего дня.
Российский изобретатель снискал себе славу уже тем, что разработал грамотный и выверенный проект. Ползунова можно поставить в один ряд с другими русскими учёными и изобретателями, прославившими себя плодотворными идеями, не реализованными, однако, при жизни их авторов. Среди них: идеи межпланетной ракеты К.Э Циолковского, четырёхтактного двигателя Бо-де-Роша, одноарочного моста И.П. Кулибина, ракетного корабля Н.И. Кибальчича, аэростата Д.И. Менделеева. Факт практического воплощения проекта лишь приумножает значение изобретения И.И. Ползунова.
Россия всегда привлекала зарубежных исследователей. Одним из них был Э. Лаксман, который исследовал недра, флору и фауну страны, сделал ряд важных открытий. В результате в 1770 г. он был удостоен звания академика Петербургской академии наук. В ходе научных изысканий Лаксман посетил Барнаул, где познакомился с Ползуновым и внимательно изучил строившуюся паровую установку. О своих впечатлениях он в письме от 11.02.1765 г. писал: «С кем я наибольше имею знакомство, есть горный механик Иван Ползунов, муж делающий честь своему Отечеству. Он строит теперь огненную машину… сия будет приводить в действие меха или цилиндры в плавильнях, посредством огня: какая же от того последует выгода! Со временем в России… можно будет строить заводы на высоких горах и в самых даже шахтах…».
Вслед за Лаксманом сообщения о Ползунове и его изобретении были помещены в книгах академиков Палласа (1773 г.), Фалька (1785 г.) и Германа (1797 г.), опубликованных в Петербурге на немецком языке. Известность Ползунова росла и ширилась, а имя мужа, «делающего честь своему Отечеству», навсегда вошло в историю производительных сил России.
www.ronl.ru
Гвоздецкий В. Л.
В истории существует немало примеров, когда в течение длительного времени оспаривается по какому-либо вопросу пальма первенства между учёными, инженерами, коллективами, научными школами и даже государствами. Между тем, в ряде случаев сам факт возникновения полемики не имеет объективной причины и является ничем иным, как историко-научным или историко-техническим недоразумением, поскольку при детальном анализе выясняется, что речь идёт, строго говоря, о различных предметах и содержании. Именно так обстоит дело с приоритетом И.И. Ползунова и Дж. Уатта в изобретении универсального теплового двигателя. Для правильного понимания и разрешения данной проблемы необходимо исходить из реальных обстоятельств и конкретных исторических условий, в которых работали русский и английский изобретатели. Рассмотрим историю создания универсального парового двигателя.
И.И. Ползунов работал на металлургических и горно-заводских предприятиях Сибири и Урала, главными производственными установками на них были молоты, станы и воздуходувные мехи. Важнейшей технологической задачей являлось обеспечение непрерывного возвратно-качательного движения нескольких агрегатов, приводимых в действие одним двигателем. В созданной русским изобретателем паровой машине эти проблемы нашли своё решение. Двигатель И.И. Ползунова приводил в действие установки, непрерывно потреблявшие энергию. Он позволял выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора передающих шкивов; в нём впервые был осуществлён групповой привод. Главная технологическая задача получения возвратно-качательного движения была решена путём суммирования работы двух цилиндров на общий вал. Широкие возможности установки решали производственные проблемы металлургической и горно-заводской промышленности Урала и Сибири. Таким образом, двигатель И.И. Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-отраслевой характер и конкретные временные координаты.
В отличие от И.И. Ползунова деятельность английского изобретателя Дж. Уатта была связана с текстильной промышленностью. Пришедшие на смену ручному мануфактурному производству прядильные и ткацкие станки нуждались в двигателе, который бы отдавал им работу в форме однонаправленного, непрерывного и равномерного вращательного движения. Эти проблемы были решены Дж. Уаттом в построенной им паровой машине. Её основные конструктивно-технологические решения были продиктованы необходимостью получения вращательного движения.
Таким образом, проблема универсальности парового двигателя возникла и была решена в двух качественно различных промышленных условиях: при получении возвратно-качательного движения для молотов и воздуходувных мехов и равномерного вращения для прядильных и ткацких станков. В первом случае авторство принадлежит И.И. Ползунову, во втором – Дж. Уатту. Регионально-отраслевой характер универсальности установки И.И. Ползунова получил логическую завершённость в разработанной и построенной Дж. Уаттом паровой машине.
Горнозаводское дело и универсальный двигатель
«Сложением огненной машины водяное руководство пресечь,… чтобы она была в состоянии по воле нашей, что будет потребно, исправлять»,– так в 1763 г. писал И.И. Ползунов в пояснительном тексте к разработанному им проекту теплового двигателя. Русский самородок-изобретатель из далёкого Барнаула надеялся с помощью паровой машины осуществить в масштабах всего горнорудного производства России коренную техническую реконструкцию и тем самым «…славы Отечеству достигнуть и… всенародную пользу в обычай ввести, облегчая труд по нас грядущим».
Приведённые цитаты указывают на две важнейшие связанные между собой черты личности Ползунова – высокую гражданскую ответственность, заботу «о приращении пользы в Отечестве» и вытекающее отсюда стремление с помощью изобретательства и конструирования поднять на новую ступень основные технологические процессы в горно-металлургическом производстве. В чём же научные и инженерные заслуги русского умельца, поставившие его имя в ряд наиболее известных и чтимых имён в отечественной истории? Для ответа необходимо обратиться к положению дел в горнорудном производстве, сложившемся в середине XVIII в.
Традиционное для России горнозаводское дело в первой половине XVIII столетия достигло очень высокой степени развития. Центром горнорудного производства стал Урал, где протекали детство и юность И.И. Ползунова. Поступив на обучение к надзирателю Екатерининского завода, он смог всесторонне познакомиться с технологическими процессами и производственным оборудованием. Энергетическую базу завода составляли 50 водяных колёс, работа которых обеспечивалась воздвигнутой через реку Исеть плотиной. Главными рабочими установками были воздуходувные мехи. Помимо мехов в цехах размещались различные молоты и станы. Важнейшей производственной задачей являлось обеспечение, во-первых, непрерывного и, во-вторых, возвратно-качательного движения агрегатов. Кроме того, характер технологических процессов требовал приведения в действие ряда агрегатов от одного двигателя. Однако главная проблема заключалась в другом.
Гидроэнергетика XVIII в. обладала одним серьёзным недостатком: она прикрепляла завод к определённому географическому месту. Это место должно было иметь водный источник с достаточным расходом воды и рельеф местности, допускающий строительство плотины. Кроме того, производство нуждалось в топливе и сырье, которым являлась руда. Поскольку наличие в одном пункте всех факторов было явлением редким, то развитие производства определялось одним, но необходимым условием: наличием гидроэнергетического источника.
Как правило, или руда, или топливо, а зачастую и то, и другое доставлялись к заводу низкоэффективным гужевым транспортом. По мере развития производства росли расходы на добычу и перевозку топлива и сырья. Так возникали факторы, сдерживающие промышленное развитие и, как следствие этого, формировалась объективная потребность в качественно новом источнике энергии, который не зависел бы от местных условий и мог быть использован везде, в том числе на угольных и рудных шахтах.
Ползунов понимал, что создание универсального по техническому применению, не зависящего от места работы двигателя – дело завтрашнего дня. И тем не менее, осознавая исключительность проблемы, он погружался в неё все глубже и глубже. Объясняется это двумя моментами. Во-первых, в качестве эквивалента водяного колеса Ползунову виделся универсальный по техническому применению тепловой двигатель (его предшественники, как правило, решали вопрос универсальности с помощью водяного колеса). Во-вторых, поскольку горно-металлургические предприятия в основном являлись государственной собственностью, Ползунов рассчитывал на замену в масштабах страны водяного колеса паровыми двигателями, что вело к экономии государственных расходов. Другими словами, он впервые поставил задачу об универсальном двигателе в форме всеобщего перехода от гидроэнергетики к теплотехнике как проблему государственного значения и масштаба.
Паровая машина Ползунова
В апреле 1763 г. И.И. Ползунов подал начальнику Колывано-Воскресенских заводов А.И. Порошину докладную записку и приложенный к ней проект огнедействующей машины. При разработке проекта он учитывал опыт зарубежных изобретателей. Ими для привода воздуходувных мехов (перед Ползуновым стояла та же задача) была разработана парогидравлическая установка, объединяющая паровой водоподъёмник прерывного действия и водяное колесо, передававшее потребителю работу непрерывно. Работа через кривошипно-шатунный механизм и балансир передавалась с помощью тяг «сухим валам», а от них воздуходувным мехам.
Возникает вопрос: нужно ли было непрерывное вращение колеса? Нет, не нужно, поскольку непосредственно от вала колеса вращательное движение кривошипно-шатунным механизмом преобразовывалось в возвратно-качательное движение балансира. Следовательно, перед Ползуновым встала задача создания двигателя, обеспечивающего непрерывное качательное движение вала. Задача была решена суммированной работой двух цилиндров на общий вал.
По проекту Ползунова поршень под действием атмосферного давления отдавал механическую работу валу и одновременно поднимал другой поршень. При опускании второго поршня происходило обратное распределение работы. Вал, получавший работу непрерывно от двух цилиндров и совершавший качательные движения, через систему приводов передавал работу воздуходувным мехам. Отказ Ползунова от колеса значительно упростил конструкцию двигателя и более чем вдвое увеличил его экономичность.
Рецензентом проекта Ползунова выступил президент Берг-коллегии И.А. Шлаттер. В «Рассуждении о проектованной шихтмейстером Ползуновым огнём действующей машины» патриарх российского монетного дела и горнодобывающей науки отмечал, что «…сия машина уже изобретена с начала сего века господином Савернем и что… он шихтмейстер так похвалы достойно хитростию оную машину сумел переделать и изобразить, что сей ево вымысел за новое изобретение почесть должно».
Таким образом, в целом высоко оценив проект, И.А. Шлаттер предложил, однако, осуществить комбинированный вариант: паровыми насосами поднимать воду и по желобам направлять её на водяные колёса, которые через приводные механизмы передавали бы движение воздуходувным мехам. Позицию маститого учёного вполне можно объяснить. С одной стороны,– авторитет европейской науки и инженерной мысли, а с другой, – дерзновенный проект изобретателя-одиночки из глухой Сибири. Ползунов не принял рекомендаций Шлаттера и разработал второй проект, несколько отличавшийся конструктивно и предусматривающий увеличение размеров и мощности машины.
При подготовке проектов Ползунов уделял исключительное внимание их научно-техническому обоснованию. «Действие огненных машин,– отмечал он,– должно более примечаниями и опытом, нежели в тягостях механическими, а в фигурах геометрическими доводами утверждать и доказывать,… потому как теория, а особливо в воздушных и огненных делах, бывает много слабее практики, потому, как сила воздушного знания поныне не далеко найдена и при том ещё будучи великой тьмой закрыта».
Понимание Ползуновым важности теоретического знания в вопросе строительства паровой машины является отражением его исключительной тяги к образованию и науке. «А желаю же по силе тем наукам обучатца,– писал в 1750 г. Ползунов,– дабы я, за полагаемыми на меня другими должностями, в знании оных наук против своей братии не мог понесть обиды».
Хотя Ползунов и происходил из простого люда (он родился в 1728 г. в семье солдата), он тем не менее с раннего детства был приставлен к обучению. Сначала он закончил словесную школу, а затем по результатам успеваемости был переведён в арифметическую. В дальнейшем он прошёл хорошее производственное обучение на заводах, рудниках и приисках.
Но главным источником знаний в юношеском и зрелом возрасте было самообразование. Он проштудировал опубликованные к тому времени труды Белидора, Леупольда, Тривальда, Шлаттера, содержавшие сведения о различных паровых установках. Соединение хорошей теоретической подготовленности и большого производственного опыта предопределило успешный исход не только разработки, но и реализации проекта.
Строительство паровой машины началось весной 1764 г., а уже в декабре 1765 г. установка успешно прошла пробные испытания. Летом 1766 г. после ряда доводок машина была введена в эксплуатацию. Ползунову, однако, не суждено было увидеть любимое детище в работе. От чрезмерного перенапряжения, усталости и упадка сил он заболел скоротечной чахоткой и, как писал лекарь Я. Кизинг, «…сего мая 16-го числа по-полудни в 6-м часу… волею Божьей умре». Машина работала более месяца, а точнее 43 дня, после чего в котле начали проявляться неисправности из-за которых она была остановлена. В дальнейшем установка уже никогда не подвергалась ремонту и переделке и не вводилась в эксплуатацию.
Двигатель Ползунова приводил в действие машины, непрерывно потреблявшие энергию. Следовательно, была решена основная проблема непрерывной отдачи работы двигателем. Машина позволяла выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора диаметров передающих шкивов. Широкие возможности установки полностью решали производственные проблемы уральской и сибирской промышленности. Таким образом, двигатель Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-государственную специфику. Нельзя говорить об универсальности установки, рассматривая, к примеру, проблему привода ткацких машин с вращательным движением. В рамках этой проблемы понятие универсальности было позже расширено Д. Уаттом.
Верный служитель русского престола
За короткую и нелёгкую жизнь Ползунов сделал немало. И по службе достиг почёта и признания, и в создании паровой машины довёл всё до логического завершения. Конечно, этому в немалой степени способствовали природная одарённость и исключительное прилежание к труду и получению знаний. Но успеху Ползунова способствовали также доброжелательность и участие всех, с кем ему приходилось сталкиваться по роду службы и изобретательства.
Заинтересованность в создании паровой установки проявили все – от служилых людей канцелярии Колывано-Воскресенских заводов до императрицы Екатерины II. Внимание Её Величества к детищу Ползунова способствовало той благосклонности и конкретной помощи, которые оказывались сибирскому самородку со стороны Кабинета, Берг-коллегии и Академии наук.
На основании положительного заключения И.А. Шлаттера по проекту «огнедействующей машины» и личного участия в решении вопроса Екатерины II в ноябре 1763 г. Кабинет издал указ о произведении Ползунова в «механикусы с чином и жалованием инженерного капитана-порутчика». Наиболее ценной частью указа была рекомендация «…буде он при заводах необходимо не надобен, то прислать ево сюда (т.е в Петербург – В.Г.), дабы он для приобретения себе большого в механике искусства здесь при Академии Наук года два или три к оной с вящим наставлениям прилежать и сродне ево к тому дарования и способности с лучшими успехами впредь для пользы заводской употребить». Высоко ценя Ползунова, канцелярия Колывано-Воскресенского горного округа сделала всё возможное, чтобы не отпускать изобретателя и реализовать предложенный им проект.
Одной из причин такой активной поддержки сибирского умельца было «радение о безбрежном благе Отечества и процветании люда российского православного». Так, в служебном рапорте-обосновании, отправленном начальником канцелярии в Петербург на высочайшее имя, говорилось, что паровая машина «…при многих в России заводах, фабриках и мануфактурах руководить может с немалою пользою и можно избегнуть против нынешнего знатных расходов, а именно строения через великую сумму на реках плотин и хранения их от прорыву и других немалых опасностей».
Но не только забота о государственном благе господствовала в умах и сердцах тех, кто содействовал постройке установки. Были и материальные соображения. И определяли они, в первую очередь, действия ни кого иного, как… первого лица Российской империи – вседержавной, августейшей, блистательной Фелицы. Дело заключалось в следующем.
История Колывано-Воскресенских заводов восходит к 1727 г., когда Акинфий Демидов открыл первое на Алтае Колывановское производство. Спустя тринадцать лет началось строительство Барнаульского завода. Интенсивное промышленное развитие объяснялось наличием на территориях заводов богатых месторождений серебряных руд. Проведав про рудные залежи, управляющий казенными уральскими заводами, известный государственный деятель и историк, В.В. Татищев отписал все демидовские производства в пользу казны. Но минуло десять лет и последовал высочайший указ о передаче, теперь уже навсегда, Колыванских заводов в личную собственность императорского двора с предписанием «сколько возможно больше руды серебряной доставать».
Екатерина II, взойдя в 1762 г. на российский престол, стала единоличной владелицей заводов. И, пробыв всего год на троне, она, несомненно, испытывала большую нужду в пополнении средств золотом и серебром. Здесь и кроется причина активной поддержки ею в 1763 г. Ползунова. Ей нужны были талантливые, деятельные и, главное, преданные люди и по России в целом, и в её сибирской горнозаводской вотчине. Императрице оказала высочайшую милость сибирскому умельцу, получив тем самым в его лице верного служителя престола.
Говоря о гражданской ответственности Ползунова и его преданности Отечеству, уместно привести один пример. Зимой 1760 г. Ползунов на красноярской пристани руководил сплавом добываемой в округе руды. О том, что там произошло, лучше всего рассказал он сам: «Казённый дом… неведомо отчего, изнутри, во время глубокого сна загорелся. А как уже чёрная изба с сеньми изнутри пламенем обнялись и в горнице… огонь появился, тогда, от сна пробудясь, с торопостию ухватя государственные дела и книги в окно с ними выскочил,… так-то государственная казна купно с делами остались без всякого повреждения и траты,… собственное моё всё потратил».
Ползунов и Уатт
Невольно напрашивается сравнение с образом действий английских создателей паровых двигателей, вообще социально-производственной обстановки, существовавшей в то время на островах туманного Альбиона. Исключительная секретность, патентомания, подозрительность друг в отношении друга, просто заимствование идей, а иногда и прямое их воровство, судебные тяжбы. Каким вопиющим контрастом по сравнению с этой атмосферой стяжательства и наживы предстаёт подвижничество сибирского умельца, в прямом и переносном смысле сидевшего на баснословных запасах серебра. Ползунов содержал семью (мать, жена, двое малых детей), его годовое жалование составляло всего лишь 84 рубля, и при этом он заботился исключительно о том, как «вельми знатным радением славы Отечеству достигнуть», не роптал,– работал, работал, работал, в работе и сгорел, не дотянув до сорока лет. Вот она – русская натура!
Проводя параллель с Англией, сравним условия, в которых трудились Ползунов и Уатт – создатель универсальной паровой машины. А условия эти были разные – у Ползунова во много раз тяжелее. И самая большая трудность заключалась в отсутствии столь необходимой любому конструктору научно-инженерной среды. Условия изобретательской деятельности, исследовательская атмосфера, само окружение в университете Глазго, где трудился Уатт, и на Колывано-Воскресенских заводах были абсолютно разными. В Барнауле не было профессуры, окружавшего удачливого, обладавшего коммерческой жилкой английского изобретателя; единственным источником знаний для Ползунова были научные сочинения; лишь раз сибирскому самородку представилась возможность посетить Петербургскую академию наук, но и ею воспользоваться не удалось. И всё же Ползунов намного раньше Уатта создал паровую машину. Не его вина, что столь важное дело не получило развития: просто его феномен является классическим примером опережения времени и событий. В России ещё не назрела промышленно-техническая ситуация, которая предопределила бы необходимость перехода к новой энергетической базе производства. Гидроэнергетика водяного колеса ещё обеспечивала устойчивое функционирование и расширение горно-металлургических предприятий. Ползунов же прозорливо заглянул в будущее и решил важнейшую научно-производственную проблему завтрашнего дня.
Российский изобретатель снискал себе славу уже тем, что разработал грамотный и выверенный проект. Ползунова можно поставить в один ряд с другими русскими учёными и изобретателями, прославившими себя плодотворными идеями, не реализованными, однако, при жизни их авторов. Среди них: идеи межпланетной ракеты К.Э Циолковского, четырёхтактного двигателя Бо-де-Роша, одноарочного моста И.П. Кулибина, ракетного корабля Н.И. Кибальчича, аэростата Д.И. Менделеева. Факт практического воплощения проекта лишь приумножает значение изобретения И.И. Ползунова.
Россия всегда привлекала зарубежных исследователей. Одним из них был Э. Лаксман, который исследовал недра, флору и фауну страны, сделал ряд важных открытий. В результате в 1770 г. он был удостоен звания академика Петербургской академии наук. В ходе научных изысканий Лаксман посетил Барнаул, где познакомился с Ползуновым и внимательно изучил строившуюся паровую установку. О своих впечатлениях он в письме от 11.02.1765 г. писал: «С кем я наибольше имею знакомство, есть горный механик Иван Ползунов, муж делающий честь своему Отечеству. Он строит теперь огненную машину… сия будет приводить в действие меха или цилиндры в плавильнях, посредством огня: какая же от того последует выгода! Со временем в России… можно будет строить заводы на высоких горах и в самых даже шахтах…».
Вслед за Лаксманом сообщения о Ползунове и его изобретении были помещены в книгах академиков Палласа (1773 г.), Фалька (1785 г.) и Германа (1797 г.), опубликованных в Петербурге на немецком языке. Известность Ползунова росла и ширилась, а имя мужа, «делающего честь своему Отечеству», навсегда вошло в историю производительных сил России.
www.ronl.ru
О взаимоотношениях между изобретателями и инвесторами, об ошибках той и другой стороны, которые мешают заключать соглашения. Как нужно представлять и рекламировать свое изобретение, чтобы найти инвестора?
Мохов Е. В., к.т.н.
В чем проблемы российских изобретателей? Почему им так тяжело реализовать свои идеи? Это проблема не только самих изобретателей, но и самой страны, которая стремиться стать передовой, опираясь на самые современные достижения науки и техники. Проблемы действительно существуют и причиной их наличия и нерешенности являются почти все заинтересованные участники ниши новаторства и внедрения перспективных разработок — изобретатели, предприниматели (инвесторы), государство.
С государством все ясно. Заниматься новыми идеями и помогать изобретателям их внедрять оно не собирается, перейдя на рыночные рельсы и предоставив наших «кулибиных» самим себе. Нужно сказать, что оно, по сути, этим и не занималось во времена социализма, хотя какие-то шансы у изобретателей реализовать свои идеи все же были. Для этого функционировали НИОКРы и БРИЗы, но под словом функционировали не нужно понимать, что они занимались каждым изобретателем и каждой его идеей. Если бы они это действительно делали, а не бросали новые изобретения даже без рассмотрения в «корзину», уровень развитости страны был бы такой, что никакой Японии и не снилось бы. Но у нашей страны свой особый путь. Мы всегда все делаем через…, короче не так как все нормальные страны. И это было, пожалуй, всегда, причем еще за долго до Петра Первого, который «прорубал окно в Европу, когда можно было бы просто войти через дверь». Однако, результат его деятельности, который как раз и можно было назвать рывком вперед к научно-техническому прогрессу, показывает четко и ясно, как всего за 20 лет страна из длиннобородой боярской оголтелой отсталости стала самым сильным и мощным государством мира. А из-за чего? Вовсе не из-за победы над Швецией под Полтавой, и вовсе не от отрезания бород у бояр и от завоза табака и кофе. Скорее это произошло потому, что государство в лице тогдашнего самодержавного монарха бросило все силы на внедрение передовых достижений со всей Европы, закупая новые приборы, станки, технологии. Это произошло потому, что государство призвало самых умных людей Европы, платя им больше, чем они смогли бы получать в любой европейской стране. Это произошло потому, что граждане страны, хотя и ограниченный их контингент в лице знатных особ, стали учиться европейским передовым наукам, повышая уровень грамотности руководящего состава страны. Здесь надо сказать, что данное обстоятельство в виде обучения именно «боярских сынков», а не «черного люда» сыграло важную роль в налаживанию структуры качественного управления на местах. Ведь от таких как Ломоносов, толку государству будет мало, поскольку не все были такими «лобопробивными» как он, и даже, может, он был такой один, кто смог достичь «всего» из ничего — с нуля. Причем, жил он уже в эпоху отлаженных механизмов обучения и воспроизводства новых ученых. Жил бы он, когда Петр только со шведами воевал, ничего бы ему, наверное, не удалось сделать дальше получения сана священника.
В итоге, обученные на европейский манер «боярские сынки», в последствии стали управлять на местах в качестве чиновников, развивая структуру управления страной с опорой на передовую научно-техническую базу, импортированную из Европы. Таким образом, реализовав сейчас аналогичную программу в нашей стране, можно получить эффект отдачи такой, что он будет не сравним ни с каким-либо, известным прорывом в развитии государств в истории. Причем, эффект будет не через 20 лет, а уже сразу, буквально через год — два. Но у нашего государства свой особый путь, для которого важнее развивать и умножать чиновничий аппарат. И ладно бы просто его развивать. На чиновничьи места (имеется в виду среднее и низшее звенья его аппарата) сажают людей с опорой на родственные и дружеские связи, у которых мозги варят только на операциях по умножению своего личного состояния. Такое развитие называется развитием коррупции и больше ничем.
Ну и ладно. Все равно решить государственные проблемы населению «с верху» не под силу, а потому нужно заниматься их решением «снизу».
«Снизу» тоже есть свои проблемы. Изобретатели в нашей стране и странах бывшего Союза обладают уникальным менталитетом, который коренным образом отличен от менталитета их коллег-ученых на Западе. Это наш советский менталитет очень сильно мешает большинству изобретателей внедрить свои идеи.
Что же мешает изобретателям?Первое и самое основное препятствие — это боязнь заниматься и изучать экономическую составляющую своих изобретений. Почему-то наши изобретатели думают, что вся их задача сводится к тому, чтобы что-то придумать и все. А надо бы, еще было оценить перспективность и окупаемость проекта, соотнести его преимущества по сравнению с имеющимися аналогами. Это самое глубокое заблуждение, которое, вероятно, возникло и сформировалось в Советскую эпоху, когда каждому гражданину нужно было знать «свое место», и запрещалось «совать нос не в свои дела». Поскольку мы теперь развиваем и учимся развивать рыночные отношения, этот менталитет нужно ломать, поскольку он не совместим с рынком и капиталистической системой развития. Ломать свой характер тяжело, особенно тем изобретателям, которые прожили в ритме жизни социалистической действительности не одно десятилетие. Но иного выхода нет, если хотите реализовать свое изобретение.
Второе и не менее важное препятствие состоит в наличии в сознании изобретателя боязни и страха, за то, что украдут его идею. Причем основной страх лежит перед зарубежным инвестором. В принципе, с определенной точки зрения эта боязнь правильно обоснована. Бояться нужно тем, у кого идеи находятся в стадии проекта (не запатентованы) и могут быть легко украдены и реализованы на стороне. Но давайте разберемся, что можно украсть действительно. Вот изобретено некое устройство (способ). Если автор не подаст заявку на изобретение (полезную модель) и начнет рекламировать свое изобретение, то украсть его идею, конечно же, можно элементарно. Кто первый подаст заявку на изобретение (полезную модель) по тому или иному проекту, тот и будет автором и патентообладателем. Подав заявку на патент, или же уже получив его, автор защищает свои права на устройство (способ) от использования его полезных свойств кем-то в целях внедрения в производство, усовершенствования имеющихся технологий и получения прибыли. Авторские права будут защищаться во всех государствах (во всех развитых странах), входящих в пакетное соглашение о защите авторских прав. Многие скажут: практически в любом патенте можно легко обойти все пункты формулы изобретения и оформить свой другой патент и использовать его для внедрения в производство, усовершенствования имеющихся технологий и получения прибыли. Это так. Но не все так просто. Дело в том, что в таком патенте, который будет на 90% состоять или быть аналогичным с тем патентом, который получил автор на свое устройство (способ), то и авторских прав у первого лица (изобретателя) даже на чужой патент будет 90%. См. ПАТЕНТНЫЙ ЗАКОН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Статья 10. п.2
Таким образом, обратившись в суд и проведя независимую экспертизу, автор легко докажет, что этот чужой патент, который был внедрен в производство и, от чего была получена прибыль, на самом деле взят на 90% у автора, из чего следует, что автору полагается компенсация, исчисляющаяся в процентах от полученной производителем прибыли. Многие опять скажут: да какой изобретатель пойдет в суд и будет тягаться с такими гигантами производства? Да его прихлопнут как муху, если посмеет на них «бочку катить». Так то оно так, но даже в нашей стране практически у любого производителя всегда найдутся такие же сильные как он конкуренты и в отличии от наших забитых и запуганных бандитизмом изобретателей, изобретатели в других странах обязательно воспользуются этим обстоятельством и сразу побегут к этим конкурентам, которые с большим удовольствием также воспользуются данным обстоятельством, чтобы нанести своему противнику максимальный ущерб. Для этого, конкуренты выкупят за очень хорошие деньги у изобретателя права патентообладателя, а дальше уже будут судиться своими силами с тем производителем, нагло укравшим теперь уже их идею. И, будьте уверены, они добьются своего, пусть даже судебные тяжбы будут длиться годами. В итоге, получится так, что и изобретатель будет доволен своими барышами от продажи прав, и конкуренты будут довольны тем, что хорошо растрясли своего противника и этот производитель, если не разориться после понесенных потерь от тяжб и компенсаций конкурентам, будет впредь учтивее, и не будет так поступать больше. А вообще, затевая какое-либо производство, с большими финансовыми вливаниями, производитель прежде много раз подумает, чтобы не возникло подобных эксцессов, поскольку появись такие проблемы, ему они выйдут боком. Таким образом, украсть идею с уже существующего патента практически невозможно (за некоторыми исключениями, относящимися к разработкам формул химических соединений тех или иных составов, использующихся в парфюмерии и химической промышленности, которые можно модифицировать).А наши изобретатели, получив патент на свое изобретение, настолько напуганы, что его украдут, что даже боятся кому-либо показывать текст с описанием своего патента. Ну и что они этим добьются? Да захоти, любой человек сможет при желании получить полное описание любого патента со всеми чертежами и схемами к нему. Это доступно каждому, причем по закону. Это во-первых. А во-вторых, его изобретение и так мало кому будет нужно, хотя может и будет интересно с точки зрения любознательности (дальше мы опишем о принципах интересов инвесторов при вложении средств).
Третье препятствие заключается в «гигантомании» или в мании величия. Это можно сформулировать следующим образом. Почему-то большинство наших изобретателей занимается суперпроектами. Если, например, изобретатель хочет придумать новый принцип получения энергии, то обязательно на базе суперэлектростанции, не меньшей, чем ДНЕПРОГЕСС. Спрашивается, кто будет финансировать его проект? Что мешает тому же изобретателю разработать проект на малую модель такой электростанции? Пусть она будет с батарейку и хотя бы питает простую лампочку, но будет работать и можно будет оценить ее эффективность при малых затратах на проектную модель. После чего инвестору станет ясно, стоит ли развивать этот проект дальше и строить большую электростанцию. Или еще пример, возможно, немного утрированный. Изобретатель придумал гравитационный двигатель. Это нонсенс, и если его проект — реальность, то он произведет революцию в науке и технике.
«Все замечательно», говорит инвестор изобретателю, «давайте показывайте свои проекты для создания пробной модели, я профинансирую ее создание».
Изобретатель показывает свои чертежи и… Что же видит инвестор? Автор предлагает создать действующую модель, которая по своим размерам будет никак не меньше, чем аэробус.
«Да ты что?», говорит инвестор, «нет у меня таких денег, а если и есть, то я не стану ими рисковать ради сомнительного проекта. Сделай миниатюрный летательный аппарат, размером с яблоко, или, в крайнем случае, с арбуз. Если полетит, я тебя деньгами осыплю».
«Нет», говорит изобретатель, «я тут такое открытие сделал, а ты мне каких-то мух делать предлагаешь! Давай финансируй мне проект на 50 миллионов долларов, я мелочью не буду заниматься. Не хочешь, я других найду, пощедрее тебя».
«Ну и ищи!»
Вот и конец деловым переговорам. Дальнейшие комментарии к подобным изобретателям и проектам излишни. В принципе и так все понятно. Ошибки такого подхода многих изобретателей состоят в том, что они считают себя «Эдисонами», и полагают, что финансировать их должен обязательно человек, не меньше, чем Билл Гейтс. На самом деле, поначалу никому их идеи и проекты, в принципе, не нужны. Да, не нужны! Редкие фирмы и компании в мире занимаются тем, что ищут и собирают все появляющиеся перспективные изобретения и внедряют их в производство. Можно даже сказать, что таких почти нет. Конечно, во многих компаниях, особенно в крупных есть специальные отделы, занимающиеся поисками тех или иных новшеств. Но их сфера поиска очень узконаправленна и не выходит за рамки их производственной сферы. Например, в зону интересов крупных автомобильных фирм попадают не больше 100 новых патентов в год со всего мира, причем, как правило, одних и тех же. Между тем, изобретений выходит десятки тысяч в год только в нашей стране. Поэтому, единственный шанс изобретателя найти себе инвестора для реализации проекта, это
либо ездить по выставкам, оплачивая места за свою рекламу, бегать по заводам и фабрикам и убеждать в перспективности своего изобретения,
либо использовать фирмы, которые рекламируют их новинки перед инвесторами, получая прибыль от посреднических услуг.
Большинство контактов и заключенных сделок идет вторым способом. Это и понятно, поскольку изобретателю никуда не нужно ходить, иногда ничего не нужно платить, и порой достаточно послать свою рекламу по Интернету электронной почтой. Но главное не в этом, а в том, что, посылая свое рекламное описание изобретения или технологии, изобретатели не учитывают всех вышеизложенных проблем, полагая порой, что достаточно будет сказать пару фраз и деньги потекут рекой. Это очень глубокое заблуждение, которое не дает эффективно рекламировать фирмой-посредником их новшества перед инвесторами. Например, изобретатель раскрывает перед инвесторами только одну фразу: «разработан механизм преобразования (А) в (В) за счет (С). Требуется финансирование – 1.500.000. у.е.» и все. Спрашивается, кого заинтересует вложение в подобный сомнительный проект «кота в мешке», стоимость которого фантастически огромна даже по меркам западных инвесторов? Даже если у кого-то подобное “объявление” и вызовет интерес, то в первую очередь с точки зрения любопытства про — сроки реализации проекта, возможность получения продукции на имеющихся производственных мощностях и степень ее реализации на рынке, средства на рекламу, предполагаемые доходы, издержки, налоги, прибыль, и, наконец, про техническую сторону проекта — предполагаемые характеристики устройства, мощность, энергопотребление, отдача (КПД), число обслуживающего персонала, сроки износа оборудования, и т.п. Если автор не раскроет эту информацию (заметьте, что секрета ноу-хау от него не требуют), то с ним распрощаются и он не найдет инвестора никогда (разве что — сумасшедшего).Если раскроет всю запрашиваемую информацию, то тогда спрашивается, — а почему бы сразу не предоставить ее на всеобщее обозрение, вместо того, чтобы отвечать каждому интересующемуся потенциальному инвестору по сути одно и тоже? Предоставив же эту информацию сразу, изобретатель с одной стороны сразу же отсеивает тех, кто просто интересуется этой информацией, что экономит массу времени на ответы по большинству на пустые запросы, а с другой, не отпугнет множество потенциальных инвесторов, которые попусту не любят спрашивать.
Что же нужно самим инвесторам? Пожалуй, для того, чтобы вызвать первоначальный интерес к тому или иному проекту, — немного:
Что собственно представляет собой новая разработка.
Чем отличается от имеющихся аналогов (новизна, меньшая стоимость, большая производительность, лучшее качество, экологически чистая и т.п.).
Что даст использование или внедрение данной разработки (методики).
Технические характеристики и описание разработки.Если есть — результаты испытаний, отзывы, патенты и т.п. рекомендации и сертификаты.
Ваши собственные запросы к инвестору (какие конкретные формы сотрудничества интересуют: продажа, совместное производство, инвестиции и т.п.).
Также желательно было бы приложить к материалам рекламные рисунки разработок. Можно также добавить схемы или графики.
В последствие нужно будет сделать бизнес-план, проработать техническую составляющую которого сможет сам изобретатель, а финансовую — понадобится помощь эксперта. Однако если первоначальное рекламное описание проекта будет интересно инвестору, то, возможно, что он и сам профинансирует разработку подробного бизнес-плана.
Наличие такого проработанного и детального бизнес-плана, в котором все разложено по полочкам на несколько лет по месяцам (инвестиционные вложения, сроки реализации проекта, получение готовой продукции и ее реализация на рынке, средства на рекламу, предполагаемые доходы, издержки, налоги, прибыль), позволит в случае привлекательности этого проекта (обеспечиваются высокие доходы или быстрая окупаемость, или проект реализуется на имеющихся производственных линиях без их перестройки, или это проект, не имеющий аналогов) найти инвестора можно очень быстро, причем почти гарантированно.
Для успешной реализации своего изобретения (технологии), изобретатели должны понять психологию инвестора и стараться мыслить с его точки зрения.
А она такова: у инвестора есть свободные средства, которые он хочет вложить, чтобы получить прибыль. Это основная позиция.
Второстепенные могут состоять в тех или иных сферах заинтересованности инвестора, а также в его подходе к инвестированию — краткосрочные вложения (предполагается вкладывать лишь в проекты, дающие быструю отдачу или окупаемость) или долгосрочные (предполагается вкладывать в долгосрочные проекты, которые потребуют многолетних инвестиций, но в последствии могут обернуться колоссальными прибылями).Без перспективы получения прибыли ни один проект инвестора не заинтересует. Даже если это вечный двигатель, но автор не проработал финансовую сторону своего проекта и не может показать возможность получения доходов от реализации, а, следовательно, и прибыли, он ни сколько не заинтересует инвестора. Про такой проект инвестор сразу думает, что — это «липа», хотя, на самом деле может оказаться, что проект рентабельный, просто автор поленился изучать финансовую сторону своей идеи. С этой позиции инвестор скорее заинтересуется простым, но стопроцентно окупаемым проектом, например, авторучкой, реализующей в себе новые возможности.
Изобретатель должен понять, что большинство инвесторов ни сколько поначалу не интересует, как там работает или будет работать то или иное устройство, в которое предлагается вкладывать средства. Его в первую очередь интересует отдача. Если она предполагается, то тогда дело очень быстро подходит к подписанию соглашения «о намерениях», после чего начинается детальная проработка проекта и рассмотрение всех сторон (инвестиционные вложения, сроки реализации проекта, получение готовой продукции и ее реализация на рынке, средства на рекламу, предполагаемые доходы, издержки, налоги, прибыль, и т.п.), на этапе которого и рассматривается принципы функционирования того или иного устройства. Поэтому, изобретатель не должен по началу «вдалбливать» инвестору детально как будет работать его устройство, поскольку он скорее всего не имеет ни малейшего понятия о той сфере, в которой работает автор изобретения. Подобные объяснения сродни тому, что повару будут объяснять квантовую физику. Они способны лишь заморочить голову и вызвать апатию к проекту. Между тем, очень важно вызвать именно заинтересованность у инвестора, а для этого нужно больше напирать на все плюсы финансовой стороны и возможностей имеющихся технических мощностей производства для реализации проекта, которые ему четко понятны и вызывают интерес в первую очередь.
Следует отметить и другой важный аспект, который также очень значим для инвестора. Это — степень реализации продукта. Воплотить в реальность (произвести) можно практически любую действующую модель устройства по чертежам. Это не главное. При желании, теоретически можно построить (собрать) что угодно (будет ли это функционировать — другой вопрос). Главное — это как потом продать то, что будет производиться? Будет ли спрос на эту продукцию? Если нет, то для чего тогда этим заниматься? Поэтому, автор изобретения должен продумать и эту сторону своей идеи, прежде чем заниматься ее рекламой впустую.
В чем ошибка инвесторов?Ошибкой является завышенная самооценка собственной значимости и поведение в режиме — «у кого деньги, тот и музыку заказывает». На Западе уже давно отходят от подобной практики. Там идет конкуренция за идеи, а не как у нас — за деньги. И там изобретатель получает как правило от 50 до 90% доходов, а не жалкие 1-2% как у нас.
Инвесторы и производители должны понять, что рано или поздно спекулятивные преимущества накопления капитала уйдут (что уже и происходит) и выживут лишь те, кто опирается на передовые технологии и инвестирует в развитие своего производства.
www.ronl.ru
Русские изобретатели. Иван Иванович Ползунов
Гвоздецкий В. Л.
В истории существует немало примеров, когда в течение длительного времени оспаривается по какому-либо вопросу пальма первенства между учёными, инженерами, коллективами, научными школами и даже государствами. Между тем, в ряде случаев сам факт возникновения полемики не имеет объективной причины и является ничем иным, как историко-научным или историко-техническим недоразумением, поскольку при детальном анализе выясняется, что речь идёт, строго говоря, о различных предметах и содержании. Именно так обстоит дело с приоритетом И.И. Ползунова и Дж. Уатта в изобретении универсального теплового двигателя. Для правильного понимания и разрешения данной проблемы необходимо исходить из реальных обстоятельств и конкретных исторических условий, в которых работали русский и английский изобретатели. Рассмотрим историю создания универсального парового двигателя.
И.И. Ползунов работал на металлургических и горно-заводских предприятиях Сибири и Урала, главными производственными установками на них были молоты, станы и воздуходувные мехи. Важнейшей технологической задачей являлось обеспечение непрерывного возвратно-качательного движения нескольких агрегатов, приводимых в действие одним двигателем. В созданной русским изобретателем паровой машине эти проблемы нашли своё решение. Двигатель И.И. Ползунова приводил в действие установки, непрерывно потреблявшие энергию. Он позволял выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора передающих шкивов; в нём впервые был осуществлён групповой привод. Главная технологическая задача получения возвратно-качательного движения была решена путём суммирования работы двух цилиндров на общий вал. Широкие возможности установки решали производственные проблемы металлургической и горно-заводской промышленности Урала и Сибири. Таким образом, двигатель И.И. Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-отраслевой характер и конкретные временные координаты.
В отличие от И.И. Ползунова деятельность английского изобретателя Дж. Уатта была связана с текстильной промышленностью. Пришедшие на смену ручному мануфактурному производству прядильные и ткацкие станки нуждались в двигателе, который бы отдавал им работу в форме однонаправленного, непрерывного и равномерного вращательного движения. Эти проблемы были решены Дж. Уаттом в построенной им паровой машине. Её основные конструктивно-технологические решения были продиктованы необходимостью получения вращательного движения.
Таким образом, проблема универсальности парового двигателя возникла и была решена в двух качественно различных промышленных условиях: при получении возвратно-качательного движения для молотов и воздуходувных мехов и равномерного вращения для прядильных и ткацких станков. В первом случае авторство принадлежит И.И. Ползунову, во втором – Дж. Уатту. Регионально-отраслевой характер универсальности установки И.И. Ползунова получил логическую завершённость в разработанной и построенной Дж. Уаттом паровой машине.
Горнозаводское дело и универсальный двигатель
«Сложением огненной машины водяное руководство пресечь,.. чтобы она была в состоянии по воле нашей, что будет потребно, исправлять»,– так в 1763 г. писал И.И. Ползунов в пояснительном тексте к разработанному им проекту теплового двигателя. Русский самородок-изобретатель из далёкого Барнаула надеялся с помощью паровой машины осуществить в масштабах всего горнорудного производства России коренную техническую реконструкцию и тем самым «…славы Отечеству достигнуть и… всенародную пользу в обычай ввести, облегчая труд по нас грядущим».
Приведённые цитаты указывают на две важнейшие связанные между собой черты личности Ползунова – высокую гражданскую ответственность, заботу «о приращении пользы в Отечестве» и вытекающее отсюда стремление с помощью изобретательства и конструирования поднять на новую ступень основные технологические процессы в горно-металлургическом производстве. В чём же научные и инженерные заслуги русского умельца, поставившие его имя в ряд наиболее известных и чтимых имён в отечественной истории? Для ответа необходимо обратиться к положению дел в горнорудном производстве, сложившемся в середине XVIII в.
Традиционное для России горнозаводское дело в первой половине XVIII столетия достигло очень высокой степени развития. Центром горнорудного производства стал Урал, где протекали детство и юность И.И. Ползунова. Поступив на обучение к надзирателю Екатерининского завода, он смог всесторонне познакомиться с технологическими процессами и производственным оборудованием. Энергетическую базу завода составляли 50 водяных колёс, работа которых обеспечивалась воздвигнутой через реку Исеть плотиной. Главными рабочими установками были воздуходувные мехи. Помимо мехов в цехах размещались различные молоты и станы. Важнейшей производственной задачей являлось обеспечение, во-первых, непрерывного и, во-вторых, возвратно-качательного движения агрегатов. Кроме того, характер технологических процессов требовал приведения в действие ряда агрегатов от одного двигателя. Однако главная проблема заключалась в другом.
Гидроэнергетика XVIII в. обладала одним серьёзным недостатком: она прикрепляла завод к определённому географическому месту. Это место должно было иметь водный источник с достаточным расходом воды и рельеф местности, допускающий строительство плотины. Кроме того, производство нуждалось в топливе и сырье, которым являлась руда. Поскольку наличие в одном пункте всех факторов было явлением редким, то развитие производства определялось одним, но необходимым условием: наличием гидроэнергетического источника.
Как правило, или руда, или топливо, а зачастую и то, и другое доставлялись к заводу низкоэффективным гужевым транспортом. По мере развития производства росли расходы на добычу и перевозку топлива и сырья. Так возникали факторы, сдерживающие промышленное развитие и, как следствие этого, формировалась объективная потребность в качественно новом источнике энергии, который не зависел бы от местных условий и мог быть использован везде, в том числе на угольных и рудных шахтах.
Ползунов понимал, что создание универсального по техническому применению, не зависящего от места работы двигателя – дело завтрашнего дня. И тем не менее, осознавая исключительность проблемы, он погружался в неё все глубже и глубже. Объясняется это двумя моментами. Во-первых, в качестве эквивалента водяного колеса Ползунову виделся универсальный по техническому применению тепловой двигатель (его предшественники, как правило, решали вопрос универсальности с помощью водяного колеса). Во-вторых, поскольку горно-металлургические предприятия в основном являлись государственной собственностью, Ползунов рассчитывал на замену в масштабах страны водяного колеса паровыми двигателями, что вело к экономии государственных расходов. Другими словами, он впервые поставил задачу об универсальном двигателе в форме всеобщего перехода от гидроэнергетики к теплотехнике как проблему государственного значения и масштаба.
Паровая машина Ползунова
В апреле 1763 г. И.И. Ползунов подал начальнику Колывано-Воскресенских заводов А.И. Порошину докладную записку и приложенный к ней проект огнедействующей машины. При разработке проекта он учитывал опыт зарубежных изобретателей. Ими для привода воздуходувных мехов (перед Ползуновым стояла та же задача) была разработана парогидравлическая установка, объединяющая паровой водоподъёмник прерывного действия и водяное колесо, передававшее потребителю работу непрерывно. Работа через кривошипно-шатунный механизм и балансир передавалась с помощью тяг «сухим валам», а от них воздуходувным мехам.
Возникает вопрос: нужно ли было непрерывное вращение колеса? Нет, не нужно, поскольку непосредственно от вала колеса вращательное движение кривошипно-шатунным механизмом преобразовывалось в возвратно-качательное движение балансира. Следовательно, перед Ползуновым встала задача создания двигателя, обеспечивающего непрерывное качательное движение вала. Задача была решена суммированной работой двух цилиндров на общий вал.
По проекту Ползунова поршень под действием атмосферного давления отдавал механическую работу валу и одновременно поднимал другой поршень. При опускании второго поршня происходило обратное распределение работы. Вал, получавший работу непрерывно от двух цилиндров и совершавший качательные движения, через систему приводов передавал работу воздуходувным мехам. Отказ Ползунова от колеса значительно упростил конструкцию двигателя и более чем вдвое увеличил его экономичность.
Рецензентом проекта Ползунова выступил президент Берг-коллегии И.А. Шлаттер. В «Рассуждении о проектованной шихтмейстером Ползуновым огнём действующей машины» патриарх российского монетного дела и горнодобывающей науки отмечал, что «…сия машина уже изобретена с начала сего века господином Савернем и что… он шихтмейстер так похвалы достойно хитростию оную машину сумел переделать и изобразить, что сей ево вымысел за новое изобретение почесть должно».
Таким образом, в целом высоко оценив проект, И.А. Шлаттер предложил, однако, осуществить комбинированный вариант: паровыми насосами поднимать воду и по желобам направлять её на водяные колёса, которые через приводные механизмы передавали бы движение воздуходувным мехам. Позицию маститого учёного вполне можно объяснить. С одной стороны,– авторитет европейской науки и инженерной мысли, а с другой, – дерзновенный проект изобретателя-одиночки из глухой Сибири. Ползунов не принял рекомендаций Шлаттера и разработал второй проект, несколько отличавшийся конструктивно и предусматривающий увеличение размеров и мощности машины.
При подготовке проектов Ползунов уделял исключительное внимание их научно-техническому обоснованию. «Действие огненных машин,– отмечал он,– должно более примечаниями и опытом, нежели в тягостях механическими, а в фигурах геометрическими доводами утверждать и доказывать,.. потому как теория, а особливо в воздушных и огненных делах, бывает много слабее практики, потому, как сила воздушного знания поныне не далеко найдена и при том ещё будучи великой тьмой закрыта».
Понимание Ползуновым важности теоретического знания в вопросе строительства паровой машины является отражением его исключительной тяги к образованию и науке. «А желаю же по силе тем наукам обучатца,– писал в 1750 г. Ползунов,– дабы я, за полагаемыми на меня другими должностями, в знании оных наук против своей братии не мог понесть обиды».
Хотя Ползунов и происходил из простого люда (он родился в 1728 г. в семье солдата), он тем не менее с раннего детства был приставлен к обучению. Сначала он закончил словесную школу, а затем по результатам успеваемости был переведён в арифметическую. В дальнейшем он прошёл хорошее производственное обучение на заводах, рудниках и приисках.
Но главным источником знаний в юношеском и зрелом возрасте было самообразование. Он проштудировал опубликованные к тому времени труды Белидора, Леупольда, Тривальда, Шлаттера, содержавшие сведения о различных паровых установках. Соединение хорошей теоретической подготовленности и большого производственного опыта предопределило успешный исход не только разработки, но и реализации проекта.
Строительство паровой машины началось весной 1764 г., а уже в декабре 1765 г. установка успешно прошла пробные испытания. Летом 1766 г. после ряда доводок машина была введена в эксплуатацию. Ползунову, однако, не суждено было увидеть любимое детище в работе. От чрезмерного перенапряжения, усталости и упадка сил он заболел скоротечной чахоткой и, как писал лекарь Я. Кизинг, «…сего мая 16-го числа по-полудни в 6-м часу… волею Божьей умре». Машина работала более месяца, а точнее 43 дня, после чего в котле начали проявляться неисправности из-за которых она была остановлена. В дальнейшем установка уже никогда не подвергалась ремонту и переделке и не вводилась в эксплуатацию.
Двигатель Ползунова приводил в действие машины, непрерывно потреблявшие энергию. Следовательно, была решена основная проблема непрерывной отдачи работы двигателем. Машина позволяла выбирать направление движения орудия, варьировать размах и усилие за счёт подбора диаметров передающих шкивов. Широкие возможности установки полностью решали производственные проблемы уральской и сибирской промышленности. Таким образом, двигатель Ползунова, несомненно, был универсальным, но универсальность эта имела территориально-государственную специфику. Нельзя говорить об универсальности установки, рассматривая, к примеру, проблему привода ткацких машин с вращательным движением. В рамках этой проблемы понятие универсальности было позже расширено Д. Уаттом.
Верный служитель русского престола
За короткую и нелёгкую жизнь Ползунов сделал немало. И по службе достиг почёта и признания, и в создании паровой машины довёл всё до логического завершения. Конечно, этому в немалой степени способствовали природная одарённость и исключительное прилежание к труду и получению знаний. Но успеху Ползунова способствовали также доброжелательность и участие всех, с кем ему приходилось сталкиваться по роду службы и изобретательства.
Заинтересованность в создании паровой установки проявили все – от служилых людей канцелярии Колывано-Воскресенских заводов до императрицы Екатерины II. Внимание Её Величества к детищу Ползунова способствовало той благосклонности и конкретной помощи, которые оказывались сибирскому самородку со стороны Кабинета, Берг-коллегии и Академии наук.
На основании положительного заключения И.А. Шлаттера по проекту «огнедействующей машины» и личного участия в решении вопроса Екатерины II в ноябре 1763 г. Кабинет издал указ о произведении Ползунова в «механикусы с чином и жалованием инженерного капитана-порутчика». Наиболее ценной частью указа была рекомендация «…буде он при заводах необходимо не надобен, то прислать ево сюда (т.е в Петербург – В.Г.), дабы он для приобретения себе большого в механике искусства здесь при Академии Наук года два или три к оной с вящим наставлениям прилежать и сродне ево к тому дарования и способности с лучшими успехами впредь для пользы заводской употребить». Высоко ценя Ползунова, канцелярия Колывано-Воскресенского горного округа сделала всё возможное, чтобы не отпускать изобретателя и реализовать предложенный им проект.
Одной из причин такой активной поддержки сибирского умельца было «радение о безбрежном благе Отечества и процветании люда российского православного». Так, в служебном рапорте-обосновании, отправленном начальником канцелярии в Петербург на высочайшее имя, говорилось, что паровая машина «…при многих в России заводах, фабриках и мануфактурах руководить может с немалою пользою и можно избегнуть против нынешнего знатных расходов, а именно строения через великую сумму на реках плотин и хранения их от прорыву и других немалых опасностей».
Но не только забота о государственном благе господствовала в умах и сердцах тех, кто содействовал постройке установки. Были и материальные соображения. И определяли они, в первую очередь, действия ни кого иного, как… первого лица Российской империи – вседержавной, августейшей, блистательной Фелицы. Дело заключалось в следующем.
История Колывано-Воскресенских заводов восходит к 1727 г., когда Акинфий Демидов открыл первое на Алтае Колывановское производство. Спустя тринадцать лет началось строительство Барнаульского завода. Интенсивное промышленное развитие объяснялось наличием на территориях заводов богатых месторождений серебряных руд. Проведав про рудные залежи, управляющий казенными уральскими заводами, известный государственный деятель и историк, В.В. Татищев отписал все демидовские производства в пользу казны. Но минуло десять лет и последовал высочайший указ о передаче, теперь уже навсегда, Колыванских заводов в личную собственность императорского двора с предписанием «сколько возможно больше руды серебряной доставать».
Екатерина II, взойдя в 1762 г. на российский престол, стала единоличной владелицей заводов. И, пробыв всего год на троне, она, несомненно, испытывала большую нужду в пополнении средств золотом и серебром. Здесь и кроется причина активной поддержки ею в 1763 г. Ползунова. Ей нужны были талантливые, деятельные и, главное, преданные люди и по России в целом, и в её сибирской горнозаводской вотчине. Императрице оказала высочайшую милость сибирскому умельцу, получив тем самым в его лице верного служителя престола.
Говоря о гражданской ответственности Ползунова и его преданности Отечеству, уместно привести один пример. Зимой 1760 г. Ползунов на красноярской пристани руководил сплавом добываемой в округе руды. О том, что там произошло, лучше всего рассказал он сам: «Казённый дом… неведомо отчего, изнутри, во время глубокого сна загорелся. А как уже чёрная изба с сеньми изнутри пламенем обнялись и в горнице… огонь появился, тогда, от сна пробудясь, с торопостию ухватя государственные дела и книги в окно с ними выскочил,.. так-то государственная казна купно с делами остались без всякого повреждения и траты,.. собственное моё всё потратил».
Ползунов и Уатт
Невольно напрашивается сравнение с образом действий английских создателей паровых двигателей, вообще социально-производственной обстановки, существовавшей в то время на островах туманного Альбиона. Исключительная секретность, патентомания, подозрительность друг в отношении друга, просто заимствование идей, а иногда и прямое их воровство, судебные тяжбы. Каким вопиющим контрастом по сравнению с этой атмосферой стяжательства и наживы предстаёт подвижничество сибирского умельца, в прямом и переносном смысле сидевшего на баснословных запасах серебра. Ползунов содержал семью (мать, жена, двое малых детей), его годовое жалование составляло всего лишь 84 рубля, и при этом он заботился исключительно о том, как «вельми знатным радением славы Отечеству достигнуть», не роптал,– работал, работал, работал, в работе и сгорел, не дотянув до сорока лет. Вот она – русская натура!
Проводя параллель с Англией, сравним условия, в которых трудились Ползунов и Уатт – создатель универсальной паровой машины. А условия эти были разные – у Ползунова во много раз тяжелее. И самая большая трудность заключалась в отсутствии столь необходимой любому конструктору научно-инженерной среды. Условия изобретательской деятельности, исследовательская атмосфера, само окружение в университете Глазго, где трудился Уатт, и на Колывано-Воскресенских заводах были абсолютно разными. В Барнауле не было профессуры, окружавшего удачливого, обладавшего коммерческой жилкой английского изобретателя; единственным источником знаний для Ползунова были научные сочинения; лишь раз сибирскому самородку представилась возможность посетить Петербургскую академию наук, но и ею воспользоваться не удалось. И всё же Ползунов намного раньше Уатта создал паровую машину. Не его вина, что столь важное дело не получило развития: просто его феномен является классическим примером опережения времени и событий. В России ещё не назрела промышленно-техническая ситуация, которая предопределила бы необходимость перехода к новой энергетической базе производства. Гидроэнергетика водяного колеса ещё обеспечивала устойчивое функционирование и расширение горно-металлургических предприятий. Ползунов же прозорливо заглянул в будущее и решил важнейшую научно-производственную проблему завтрашнего дня.
Российский изобретатель снискал себе славу уже тем, что разработал грамотный и выверенный проект. Ползунова можно поставить в один ряд с другими русскими учёными и изобретателями, прославившими себя плодотворными идеями, не реализованными, однако, при жизни их авторов. Среди них: идеи межпланетной ракеты К.Э Циолковского, четырёхтактного двигателя Бо-де-Роша, одноарочного моста И.П. Кулибина, ракетного корабля Н.И. Кибальчича, аэростата Д.И. Менделеева. Факт практического воплощения проекта лишь приумножает значение изобретения И.И. Ползунова.
Россия всегда привлекала зарубежных исследователей. Одним из них был Э. Лаксман, который исследовал недра, флору и фауну страны, сделал ряд важных открытий. В результате в 1770 г. он был удостоен звания академика Петербургской академии наук. В ходе научных изысканий Лаксман посетил Барнаул, где познакомился с Ползуновым и внимательно изучил строившуюся паровую установку. О своих впечатлениях он в письме от 11.02.1765 г. писал: «С кем я наибольше имею знакомство, есть горный механик Иван Ползунов, муж делающий честь своему Отечеству. Он строит теперь огненную машину… сия будет приводить в действие меха или цилиндры в плавильнях, посредством огня: какая же от того последует выгода! Со временем в России… можно будет строить заводы на высоких горах и в самых даже шахтах…».
Вслед за Лаксманом сообщения о Ползунове и его изобретении были помещены в книгах академиков Палласа (1773 г.), Фалька (1785 г.) и Германа (1797 г.), опубликованных в Петербурге на немецком языке. Известность Ползунова росла и ширилась, а имя мужа, «делающего честь своему Отечеству», навсегда вошло в историю производительных сил России.
www.referatmix.ru
