Сообщение о Бетховене кратко изложенное в этой статье, расскажет Вам о великом немецком композиторе, дирижере и пианисте, представителе венского классицизма.
Бетховен появился на свет 16 декабря 1770 (это предположительная дата, так, как точно лишь известно, что он был крещен 17 декабря) года в музыкальной семье в городке Бонн. Родители с малых лет прививали сыну любовь к музыке, отдав его обучаться игре на клавесине, флейте, органе, скрипке.
В возрасте 12 лет он уже работал помощником органиста при дворе. Юноша знал несколько иностранных языков и даже пытался писать музыку. Кроме музыки, Бетховен увлекался чтением книг, особенно ему нравились древнегреческие авторы Плутарх и Гомер, также Фридрих Шиллер, Шекспир и Гете.
После того, как в 1787 году умерла мать Бетховена, он стал самостоятельно обеспечивать семью. Людвиг устроился играть в оркестр, а также ходил на университетские лекции. Познакомившись с Гайдном, стал брать у него частные уроки. С этой целью будущий музыкант переезжает в Вену. Однажды его импровизации услышал великий композитор Моцарт, и предрек ему блестящую карьеру и славу. Гайдн, дав Людвигу несколько уроков, направляет его на обучение к другому наставнику – Альбрехтсбергеру. Спустя некоторое время у него опять сменился учитель: на этот раз им стал Антонио Сальери.
Гайдн, первый наставник Людвига Бетховена, отмечал, что его музыка слишком странная и мрачная. Именно поэтому он направил своего ученика к другому наставнику. Но такой стиль музыкальных произведений принес Бетховену первую славу как композитора. На фоне остальных исполнителей классической музыки они выгодно отличались. Пребывая в Вене, композитор написал свои знаменитые произведения – «Патетическая соната» и «Лунная соната». Дальше были другие гениальные произведения: «Первая симфония», «Вторая симфония», «Христос на Масличной горе», «Творение Прометея».
Дальнейшая работа и жизнь Людвига Бетховена были омрачены печальными событиями. У композитора развилось заболевание ушной раковины, вследствие которой он потерял слух. Композитор решает уединится в Гейлигенштадте, где работает над «Третьей симфонией». Абсолютная глухота отделила его от внешнего мира. Но сочинять музыку он не перестал. Опера Бетховена «Фиделио» снискала успех в Берлине, Вене и Праге.
Период 1802-1812 годов был особо плодотворным: композитор создал серии произведений для виолончели, фортепиано, «Девятую симфонию» и «Торжественную мессу». К нему пришла слава, популярность и признание.
26 марта 1827 года великий композитор умер от заболевания печени.
Надеемся, что доклад о Бетховене помог Вам подготовиться к занятию. А свое сообщение о Бетховене Вы можете оставить через форму комментариев ниже.
kratkoe.com
Жизнь и творчество Людвига Ван Бетховина.
Реферативная работа по музыкаведению выполнила Рогоза Юлия Андреевна.
Факультет: экономический.
Московский Экстерный Гуманитарный Университет.
Москва 1994г.
1) Во времена Бетховена…
Прошло уже более 200 лет со дня рождения Людвига ван Бетховена, но музыка его живет и волнует миллионы людей, как будто она написана нашим современником.
Тот, кто хоть немного знаком с Бетховеном, не сможет не полюбить этого человека, эту героическую личность, не преклониться перед его жизненным подвигом. Между высокими идеалами, воспеваемые им в творчестве, и его жизнью не было разрыва. Жизнь Бетховена — пример мужества упорной борьбы с препятствиями, несчастьями, которые оказались бы непреодолимыми для другого. Через всю жизнь он пронес идеалы своей молодости — идеалы свободы, равенства, братства.
«Творчество Бетховена открывает новый, ХIХ в. в музыке, его мировоззрение сложилось под воздействием свободолюбивых идей Великой французской революции, отзвуки которой проникают во многие произведения композитора».
Опираясь на традиции предшественников, Бетховен значительно расширяет горизонты музыки как искусства, насыщает ее невиданными доселе контрастами, напряженным развитием, отразившим дух революционных преобразований. Человек республиканских взглядов, он утверждает достоинства личности художника — творца.
Никогда не останавливаясь на достигнутом, стремясь в перед, к новым открытиям, Бетховен на много определил свое время. Его музыка была и будет источником вдохновения для многих поколений.
В 1732году в небольшом германском городке Бонне поселился двадцатилетний певец Людвиг ван Бетховен ( в переводе его фамилия означает " грядка с красной свеклой ") родом из почтенной семьи фломандских бюргеров.
Бонн в середине ХVIII насчитывал всего 8 тысяч жителей. Это был красивый и приветливый городок, расположенный на берегу широкого северного Рейна.
Свою жену, добропорядочный горожанин Бетховен, поместил в монастырь, т.к. она бросала тень на его доброе имя. Жена так и не вышла из стен монастыря до самой смерти. Но не был счастлив Бетховен и в своих сыновьях. Пагубная страсть матери особенно сказалась на втором сыне, Иоганне. Нрав сына был легкомысленный, непостоянный, он быстро увлекался и так же быстро остывал. Казалось, что женитьба изменит Иоганна. В 28 лет он взял в жены 19-летнию вдову придворного камердинера, дочь повара, Марию — Магдалину Кеверих. Старый Бетховен был против этого брака, но потом Мария — Магдалина сумела расположить к себе старика. Но вскоре, Мария — Магдалина заболевает туберкулезом, умирает четверо ее детей. Потом умирает и сам Людвиг ван Бетховен. Сын пускает все наследство отца по ветру.
Однако не на всех сказывалось зловещая наследственность. И родился у Иоганна Бетховена и Марии — Магдалины сын. Отец не только не придал этому событию особого значения, он даже не потрудился сохранить в памяти дату рождения ребенка. Вероятно, именно по этому она не дошла до нас. Известно лишь, что " 17 декабря 1770 года в церкви святого Ремигия был крещен младенец, родившийся у Иоганна и марии — Магдалины Бетховен. Мальчика назвали Людвигом, и в месте с именем он унаследовал от деда несокрушимое здоровье и душевную крепость. Ему суждено было прославить имя Бетховена в веках.
Появление мальчика не сколько не обрадовало отца, как, впрочем, за полтора года до этого его не сколько не опечалила смерть первенца. Дети мало занимали Иоганна. Не мудрено, что Иоганн не заметил, как Людвиг встал на ноги и подрос.
Музыкальные способности проявились у Людвига рано, и отец мечтал при помощи таланта сына поправить свои материальные дела. По всей Европе гремело тогда имя Моцерта: каждый мог порассказать тогда немало историй о гениальном ребенке, поражавшем своей игрой и композициями королей и музыкантов. Но если отец Моцарта, тоже музыкант, лелеял талант сына и развивал его продуманными систематическими занятиями, то безалаберность Иоганна Бетховена проявилась и в воспитании сына. Он задался целью во что бы то ни стало сделать и Людвига виртуоза и заставлял его до бесконечности повторять скучные упражнения, не редко доводя ребенка до слез. Отец был вспыльчив и груб, хотя и любил ребенка на свой лад. А мать, которую Людвиг обожал, была лишена возможности уделять ему время и внимание.
Людвиг очень быстро овладел нотной грамотой и свободно играл с листа; почти одновременно у него проявился дар импровизатора. В 8 лет он уже выступал в Кельне, а в 11 совершил первое заграничное турне, посетив Родину своих предков.
С учителем Бетховену долго не везло. За четыре года он сменил не менее 5 учителей, многие из которых совсем не заслуживали этого имени. Друг старого Людвига, придворный органист Эден, некоторое время обучал Бетховена игре на органе. Затем актер Пфейфер учил его играть на клавесине и флейте. Пфейфер был другом отца юного композитора, был так же жесток как Иоганн. Вскоре он был изгнан из театра, что подтвердило его никчемность, как клавесиониста.
«На смену Пфейферу пришел монах Кох, под руководством которого Бетховен достиг таких успехов в игре на органе, что мог заменить своего учителя во время церковной службы.»Затем был еще один монах, Ханцман. И, наконец, скрипач Ровантини, научивший Людвига игре на скрипке и альте.
Много лет спустя, Людвиг жаловался своему ученику, что не смог получить в детстве настоящего музыкального образования.
Общее образование Бетховена было еще более отрывочным и несистематичным. Но не смотря на это, он упорно занимался изучением языков. Он знал: французский, немецкий, греческий, итальянский, латынь.
Людвиг рос заброшенным ребенком. Трудные условия жизни, бедность сделали его взрослым рано, сформировали черты характера. У Бетховена было необычайно развито чувство собственного достоинства, независимости. Но мальчик рос задумчивым и замкнутым.
Несмотря на скудное образование, Бетховен выработал хороший вкус и прекрасно разбирался в литературе. Любимым его чтением была античная литература. Наряду с античной Бетховен увлекался и английской литературой, его любимым автором и кумиром на протяжении всей его жизни был Шекспир. Он так же любил и немецкую литературу, Гете, Шиллера.
В 11 лет у Людвига появился, наконец, настоящий наставник, который завершил его музыкальное образование и немало сделал для формирования взглядов и вкусов. Это был Кристиан — Готлоб Нефе. Начав заниматься с Бетховеном, Нефе сразу же ввел его в театр. На боннской сцене ставились одновременно и драматические и оперные представления. Людвиг не только посещал спектакли, присутствовал на репитициях, но и разучивал партии с певцами. В 1782году, после смерти Эдена, Нефе добился места придворного органиста в капелле курфюрста и сделал Людвига своим помощником — кандидатом без оклада, ждущим освобождения штатного места.
Бетховен упорно работал под руководством Нефе, нередко заменял его за органом, поражая всех своими импровизациями. Нефе предсказывал Бетховену великое будущее, говорил что тот станет вторым Моцертом. Благодаря своему учителю Бетховен был знаком с творчеством великих пианистов мира, с их музыкой, их стилю.
В первых сочинениях юного Бетховена — вариацию на тему марша малоизвестного композитора Дресслера и трех сонатах для клавесина, — естественно еще не проявляются свойственные ему черты, хотя жанры вариаций и сонаты станут типичными для его творчества. Пока же Бетховен учится и терпеливо ждет места.
2) Юность.
Он получил его в 13 лет, после смерти старого курфюрста. Теперь Бетховен — придворный музыкант. Постепенно Бетховен завоевывает признание в Бонне — и не только как великолепный импровизатор — органист и клавесинист, но и как композитор. В 14 лет им уже написаны 3 квартета, фортепьянные пьесы, песни и даже задуман фортепьянный концерт. Его приглашают выступать в аристократические дома, там же он дает уроки музыки. Но теперь это уже не удовлетворяет его. Бетховен мечтает учится у Моцерта. И, скопив и заняв денег, весной 1787 года отправляется в Вену.
Столица Австрии поразила 17-летнего провинциального юношу размахом музыкальной жизни. В этом городе все пело.
Незадолго до приезда Бетховена в Вене были поставлены две оперы Моцерта, однако композитор нашел время выслушать молодого Бетховена. Тот импровизировал на заданную Моцертом тему. И Моцерт сказал: " Обратите на него внимание, он всех заставит о себе говорить". Бетховену удалось взять несколько уроков у Моцерта, но внезапное известие о тяжелой болезни матери заставило его поспешно покинуть Вену.
Вернувшись в Бонн Бетховен застал мать при смерти. Мария — Магдалина умерла от чахотки на руках у сына, который хранил ее святой образ до конца жизни. Но горе, которое на него обрушилось подорвало его силы: он вскоре заболел тифом, осложнения после которого мучили его всю жизнь; затем пришла оспа. Но это не сломило Людвига, потеряв мать он стал главой семьи и занялся воспитанием братьев. Отец к тому времени совсем спился, а через пять лет умер. Вдова придворного архивариуса Елена фон Брейнинг заменила Людвигу мать, а дочь, 15-Лорхен, которой Бетховен давал уроки на клавесине, первое робкое чувство в душу 17-летнего юноши, бетховен посвятил ей свои ранние произведения.
Бетховен с первого взгляда привлек к себе внимание. У него характерная, зопоминающаяся внешность.Перенесенная в 17 лет оспа навсегда оставила свои следы на лице и сделала Бетховена близоруким.
Осенью 1789 года Бетховен поступил в недавно открывшийся Боннский университет на философский факультет.
В первых числа ноября 1792 года Бетховен на всегда простился с родным городом. Последние, что он видел на родине, — величественный Рейн, тоска по которому не покидала его всю жизнь. На правом берегу Рейна происходило передвижение прусских и австрийских войск (война на Рейне между французами и немцами). Почтовая карета мчалась во весь дух, так как и почтальону и пассажирам угрожали многочисленные опасности военного времени. Молодой боннский музыкант спешил в музыкальную столицу мира — навстречу успехам, славе, тяжелым страданиям и смерти в такой же бедной комнате, как и та, в которой он родился. Но за ее порогом Бетховена ждало бессмертие.
3) Встреча с Веной.
Бетховен прибыл в Вену для того, чтобы усовершенствоваться в своем искусстве у Гайдна. Начались уроки. Однако вскоре они стали тяготить обоих. В 1793году с Иоганном Шенком. И они стали заниматься вдвоем, втайне от Гайдна.
Гайдн и Бетховен принадлежали не только к разным поколениям, но и к разным эпохам. Их взгляды на жизнь и искусство формировались по-разному. Бетховен многому научился у Гайдна, но пошел по другому пути, отражая в своем творчестве идеи и чувства бурного революционного времени.
После Гайдна учителем Бетховена около полутора лет был Иоганн Альбрехтсбергер. Но оба так и не нашли взаимопонимания. Учитель считал, что Бетховен ничему не научился у него.
Последним и наиболее ценимым венским учителем Бетховена был Антонио Сальери.
Но не только и не столько непосредственно учителя, сколько вся музыкальная атмосфера Вены способствовала быстрому созреванию таланта Бетховена.
а) Игра Бетховена.
Манера игры Бетховена резко противостояла распространенному стилю исполнительства того времени. Бетховен не владел той легкой, «жемчужной» техникой, которая была присуща лучшим исполнителям XVIII века. Он с презрением именовал ее танцем в воздухе и противопоставлял ей связанную игру легато, подчеркивая характер пения, при котором не должна быть слышна перемена пальцев, ибо на рояле надо играть так, как будто ведут смычком по струнам.
Первое публичное выступление Бетховена в Вене состоялось 30 марта 1795 года. Это была благотворительная «академия» в пользу вдов и сирот музыкантов.
в) Бетховен — композитор.
Вскоре пришло признание Бетховена — композитора. В 1795 году в Вене были изданы его первые фортепьянные сочинения — 3 фортепьянных трио. Успех был велик.
Молодой Бетховен верит в свою силу и свое предназначение. Его творчество развивается бурно и стремительно. За семь лет создано 15 фортепьянных сонат, 10 циклов вариаций, 2 фортепьянных концерта. Среди первых сонат Бетховена особую популярность завоевала восьмая.
14 соната ( до — диез минор) вошла в историю музыки под названием Лунной, названием случайным, далеко не передающим всей глубины содержания Бетховенской музыки: поэт — романтик Рельштаб услышал в ее первой части музыкальное воплощение лунной ночи на швейцарском озере. Лунная соната посвящена графине Джульетте Гвичарди и связана с одним из романтических эпизодов в жизни Бетховена. 1800 он знакомится с двоюродной сестрой Брунсвик — Джульеттой, на которой он надеялся женится. Но его надежды не оправдались. В начале 1802 года соната с посвящением графине Гвичарди увидела свет. А год спустя Джульетта вышла замуж, за Роберта Галленберг. Все разочарование бетховена, вся буря страстей, бушевавших в его душе, глубокие раздумья и скорбное примирение нашли свое воплощение в другой замечательной сонате для фортепьяно — Nо 17.
Дружба Бетховена с симейством Брунсвик продолжалась многие годы. Францу Брунсвику он посвятил свою знаменитую сонату «Аппассионата» и фантазию для фортепьяно (соль — минор), Терези — сонату Nо 24, Жозефине — песню " К надежде".
Многие годы Бетховен помогал бедной вдове, воспитавшей четырех детей, делился с ней своими переживаниями, посылал ей письма, которые сохранились до сих пор, но и этому браку не суждено было состоятся. Ради детей Жозефина вышла замуж за барона Штакельберга.
Слава Бетховена быстро росла, распространяясь за пределы Австрии и Германии. Он много выступал, и его имя на афише всегда привлекало многочисленную публику. 2 апреля 1800 года Бетховен объявил собственную «академию». Она продолжалась от половины седьмого до половины одиннадцатого, она состояла из семи номеров, в один из номеров входила первая симфония. «Академия» была признана...
И вдруг все рухнуло. Страшный недуг — глухота — порозил Бетховена…
4) Героические годы.
Сколько не обращался Бетховен к врачам, сколько не лечили его, но глухота прогрессировала. Первый ее заметил Рис, но сначала она не была заметна другим, но в скоре это перестало быть тайной. 1814 — 1816 годах он оглох настолько, что уже не мог воспринимать речь.
Композитор был в ужасе… В порыве отчаянья он пишет предсмертное письмо своим братьям, Бетховен хочет покончить с собой. К этому времени он закончил свою вторую симфонию — одно из самых жизнерадостных своих произведений.
Но не успел он закончить свое завещание, как в его мозгу начал рождаться величественный замысел новой симфонии — симфонии не похожей ни на одну из существовавших до сих пор. Первое открытое исполнение Третьей симфонии состоялось 7 апреля 1805 года. Но симфонию не признали, она оказалась трудна для публики, но сам Бетховен до конца жизни любил ее больше всего. Его очень огорчило непризнание симфонии, но еще большим ударом для него оказалось разочарование в герое, которому он посвятил симфонию. После того, как пианист узнал о том, что Наполеон провозгласил себя императором, Людвиг назвал свою симфонию " Героической ".
В 1804 году Бетховен создает еще две сонаты: «Аврора» и " Аппассионата".
Потом он долго не будет возвращаться к сонатам, но напишет 4,5,6 сонаты. Все три сонаты возникли одна за другой. Одна — суровая и героическая; вторая и третья — светлые и радостные. Настроение Четвертой и Шестой симфоний во многом сходны и перекликаются с сонатой " Аврора". В них свет, радость, преклонение перед природой, растворение в ней, столь характерное для Бетховена.
А какое мужество звучит в Пятой симфонии! В ней словно сконцентрирована судьба самого Бетховена и судьба его поколения — героическому поколению на долю, которого выпали великие испытания. Здесь наиболее доступно, в простой и ясной форме воплощена основная идея творчества Бетховена: «От мрака к свету, через борьбу к победе».
Героические образы воплощены во многих увертюрах Бетховена. Это увертюры: к трагедии Коллина «Кориолан»; к трагедии Гете «Эгмонд»; " Леонора" и т.д.
В 1804 году Бетховен получил заказ Венского театра на оперу «Супружеская любовь или Леонора». Но опера не получила признания т.к. в это время в Вену вступили наполеоновские войска и Вена опустела, жители покинули ее.
В 1806 году огорченный, но не сломленный провалом оперы Бетховен написал скрипичный концерт, Четвертый фортепьянный концерт, 32 вариации для фортепьяно.
Прошло 7 лет. Бетховен неожиданно стал модным композитором. Шумную, но не долговечную славу принесло ему произведение случайное, недостойное имени Бетховена — «Битва при Виттории». Оно имело грандиозный успех, на концертах присутствовали европейские знаменитости, но никто из слушателей не понимал по настоящему Бетховенскую музыку.
Неожиданный успех сыграл важную роль в возрождении бетховенской оперы. В третий раз переделанная «Фиделио» ( второе название оперы) имела огромный успех, зал был полон. В Вене опера прошла 22 раза, затем она была поставлена в Праге, в Париже, в Берлине. «Фиделио» — необычная опера. Ясно чувствуется, что она написана великим симфонистом, впервые обратившемся к оперному театру. Вначале перед зрителем раскрывается вся трагедия пьесы; и конец — неудержимая бурная радость, ликование народа в мощном героическом хоре.
После этой Бетховен опер больше не писал, хотя у него было очень много набросков. Он говорил, что для того, что бы писать оперы нужен подходящий текст, что то, что будет волновать и вдохновлять, а таких текстов у него не было.
5) Бетховен и Гете.
Лето 1811 — 1812 года Бетховен провел в теплице. Здесь он чувствовал себя одиноким т.к. по политическим событиям людей здесь было мало. Но вот, в числе других правителей Германии, на конгресс прибыл великий герцог Веймарский со своим министром, тайным советником Иоганном — Вольфганом фон Гете. Осуществилась мечта Бетховена он встретился со своим кумиром, величайшим поэтом современности. Композитор знал его с детства, преклонялся перед ним, часто писал музыку на стихи Гете. Работая над своими симфониями он обращался к поэзии Гете.
И вот через Беттину Брентано состоялась встреча двух гениев. Гете был покорен Бетховеным. На следующий день два человека вмести совершили прогулку, И все последующие дни общались. Но эта встреча для Бетховена оказалась печальной. К сожалению эта так долго ожидаемая встреча с почитаемым поэтом глубоко разочаровала Бетховена. Он открыто говорил об этом, и даже посмеивался над ним. Бетховен говорил о Гете: " Я думал встретить царя поэтов, а встретил поэта царей". Гете оказался обычным придворным, ему оказывали знаки внимания королевские особы и это оказали слое внимание на поэта. Но Бетховен, ток едко издевавшийся над Гете во время их единственной встречи, вскоре забыл и о своих насмешках, и о слабостях великого человека. В последнем письме к Гете он вспоминал о счастливых часах, прожитых рядом с ним, писал о своем почтении, любви и великом уважении…
6) Разочарования и поиски.
Начиная с 1812 года творчество Бетховена становится все менее интенсивным. В 1812 году он заканчивает 2 симфонии — Седьмую в мае и Восьмую в октябре — и затем на протяжении 10 лет не обращается к своему излюбленному жанру, который в предыдущее десятилетие занимал все его мысли.
Седьмая и Восьмая симфонии значительно отличаются от своих предшественниц. В них господствует веселье, юмор, танцевальная стихия. По словам Роллана, это " произведения, в которых Бетховен, быть может, более чем где — либо показал себя в откровенном виде...". Гете и Цильтера, говорили, что это симфонии, написанные пьяницей. И действительно — они сочинены пьяным человеком, но опьяненным силой и гением. Чайковский любил Седьмую симфонию больше всех других симфоний написанных Бетховеным. И действительно Седьмая симфония сразу имела успех. Восьмая симфония, кажется данью Бетховена ушедшему XVIII веку — он словно вспоминает своего учителя, «папашу Гайдна».
Возможно, что эти радостные, полные жизни, юмора и света произведения вдохновлены нежным чувством Бетховена к берлинской певице Амалии Зебальд, с которой он встречается в Теплице в 1811 — 1812 годах. Ей было 25 лет, и она пленяла своим голосом, ей он посвящает свои письма.
В 1816 году Бетховен пишет цикл из 6 песен на слава венского журналиста.
И вообще в эти годы он особенно много внимания уделяет песням, особенно народным. Им написано и обработано множество песен в том числе и русских, украинских и т.д.
Но к излюбленным жанрам в эти года Бетховен почти не возвращался. Была написана лишь одна фортепьянная соната. Он словно размышлял, подводил итоги, оглядываясь на пройденный путь.
Фортепьянная соната. Ее классическую форму создал Гайдн и развил Моцерт. Бетховен в первых своих сонатах исходил из их достижений, хотя сразу же заявил о себе новыми темами и образами.
Жизнь Бетховена текла все более уединенно и тихо. Посетителей поражало его убогое заброшенное жилище. В эти годы заметно сократилось не только творчество, но и исполнительство Бетховена. В 1814 году он в последний раз выступил перед публикой как пианист. Потом дошло до того, что стало невозможным работать под его руководством, он постоянно сбивался, но ни у кого не хватало духу сказать об этом Бетховену. Когда он все же об этом узнал, он впал в глубокое отчаянье. Он был поражен в самое сердце и до конца жизни жил под впечатлением этого ужаса…
К новым берегам…
В последнее десятилетие в творчестве Бетховена усиливаются новые черты. После длительного перерыва он вновь возвращается к своим излюбленным жанрам и на протяжении десяти лет создает пять грандиозных сонат для фортепьяно и пять величественных струнных квартетов.
Ни одна из последних сонат не похожа на другую, и все они значительно отличаются от сонат, написанных в «героические годы». Здесь много интимных страниц, тончайших душевных переживаний и наряду с этим — глубокой философской лирики, сложной напряженной работы мысли. Сонаты богаты контрастными образами, нов каждой побеждает просветленное начало, человеческий дух торжествует над скорбью; не случайно и 5 сонат 4 написаны в мажорных тональностях.
Соната 28-я полна мечтательности; 29-ая самая монументальная из фортепьянных произведений; 30-ая лирическая, интимная, в ней нежность и мечтательность внезапно сменяются тревожными порывами, чтобы завершится светлой поэзией вариаций; вершиной лирических сонат Бетховена является 31-я соната — свобода, с которой вторгаются и смешиваются контрастные образы, поразительна; героическая соната 32-я подводит итог всему сонатному творчеству композитора и прокладывает пути в сонатам романтиков.
Мир образов, воплощенных в сонатах, находит продолжение в 5 квартетах, тут сосредоточены самые глубокие раздумья Бетховена о жизни и смерти, радостях и страданиях, о человеке и его назначении в мире.
Наряду с произведениями возвышенными, философскими, Бетховен в последнее десятилетие создает и пьесы, полные юмора и легкости, в которых он словно отдыхает и развлекается.
Величайшем произведением Бетховена, венчающим его 25 — летний путь симфониста, стала Девятая симфония. Она не похожа ни на одну из симфоний, созданных до тех пор. В ней он хоте воспеть богатство миллионов, братство всех людей мира, объединенных в едином порыве радости и свободы. Замысел Девятой симфонии Бетховен вынашивал долго. На протяжении всей своей жизни он читал и перечитывал Шиллера. Продумывал разные способы выражения Шиллера в музыке. Бетховен настаивал на том, что бы в симфонию были вставлены слова, хотя его современники были против этого.
Первое исполнение Девятой симфонии в Вене 7 мая 1824 года превратилось в величайший триумф композитора. У входа в зал произошла драка из — за билетов — так велико было количество желающих попасть на концерт. В конце одна из певиц взяла Бетховена за руку и вывела на сцену, чтобы он мог увидеть переполненный зал, все аплодировали, подкидывали шапки. Однако, доход был ничтожным, ни один из приглашенных из королевской семьи и придворных не почтил композитора своим присутствием.
Признание гения Бетховена в последнее десятилетие его жизни было всеевропейским. В Англии его портрет можно было увидеть на каждом углу, музыкальная академия сделала его своим почетным членом, многие композиторы мечтали встретится с ним, перед ним приклонялись Шуберт, Вебер, Россини. Бетховен так же пророчил будущее таким людям как Лист.
Но не смотря на громкую славу нужда упорно преследовала Бетховена. Сочинения приносили мало дохода, а пенсия выделенная ему богатыми вельможами выплачивалась не аккуратно. К концу жизни видеть Бетховена было невыносимо, грусть и печаль исказили его лицо, кроткие глаза вызывали жалость. Он меняет квартиру на долее дешевую, где и мебели нет, но весят там портреты прадеда Людвига, и Терезы Брунсвик, и миниатюра Джульетты Гвичарди; и лежит письмо к бессмертной возлюбленной; и стоит там два рояля.
Жизнь Бетховена омрачают не только бедность и болезни, но и тягостное отношение с родными. Карл унаследовал от отца буйный нрав и заносчивость, он распродавал произведения Бетховена, выдавая их за свои. Но из — за болезни Людвиг простил ему все и помогал всячески, но в 1815году брат умирает из-за туберкулеза. Бетховен стал опекуном сына умершего, которого очень любил. но и это приносило композитору одни огорчения, сначала он несколько лет судился с матерью мальчика за право опекунства, а потом пришлось воспитать человека одаренного, но испорченного до мозга костей. Но не лучше были и отношения у пианиста с братом Иоганном, взаимоотношения у которых не сложились.
Находясь в гостях у брата в его имении, Бетховен простудился, он долго проболел, а после этого у него началась водянка, ему пришлось сделать 4 операции.
23 марта 1827 года состоялся консилиум врачей, после которого Бетховен в своей излюбленной язвительно — насмешливой манере произнес по — латыни: «Рукоплещите, друзья, комедия окончена». На следующий день от майнцских издателей пришло золотистое старое вино, напоенное ароматам родной рейнской земли. Бетховен взглянул и сказал: " Жаль!.. Слишком поздно".
2 дня продолжалась мучительная агония. Но 26 марта 1827 года в тяжелый мрачный день в пять часов дня Людвиг ван Бетховен скончался.
Похороны состоялись 29 марта. Огромные толпы народу собралось для прощания с великим человеком, ни один император не хоронился с таким почтением...
Вскоре его имущество было распродано. Вена хотела почтить память Бетховена большим концертом, но сначала его перенесли на другое время, а потом и вообще забыли о нем. Было открыто два памятника: один — на его могиле, а другой — в Гейлигенштадте. Но не эти памятники заставляют людей всего мира вспоминать на протяжении полутра веков о Бетховене. Бессмертным его сделала музыка…
Список литературы
1) Кенигсберг А. Людвиг ван Бетховен // Краткий очерк жизни и творчества., — стр. 21.
2) Кремнев Б. Бетховен // Жизнь замечательных людей. — выпуск 12, — М., 1961г., стр. 45.
3) Альшванг А. Людвиг ван Бетховен // очерк жизни и творчества. — М., 1966г., стр. 13.
www.ronl.ru
Пушкина В. Н.
Мы с детства слышали это имя — Бетховен, Бетховен – великий венский классик. Его слава не увядает, несмотря на то, что со дня его смерти прошло 177 лет. Сменялись правители, эпохи, стили, направления, но музыка Бетховена звучала и звучит по сей день. Кто из нас не знает первой части “Лунной сонаты ”?! Говоря на современном языке, она стала шлягером нашего времени. Ах, если бы композитор был так обласкан славой и признанием при жизни… К сожалению, такой участи не удостоился почти не один великий художник.
Людвиг Ван Бетховен — нидерландец по происхождению — родился в 1770 году в немецком городе Бонне. Детство композитора проходило в нищенской обстановке (семья жила очень бедно, отец беспробудно пил). Заметив неординарные способности старшего сына Людвига, отец, будучи сам музыкантом, начинает учить его игре на фортепиано. Старший Бетховен во что бы то ни стало хотел сделать из сына “второго Моцарта ”. Учитывая образ жизни отца, можно вполне допустить, что он видел в таланте сына исключительно источник доходов. К занятиям с Людвигом отец относился очень жестоко, пинками и пощёчинами заставляя ребёнка просиживать за фортепиано целыми днями. К девяти годам Бетховен превзошел своего отца в технике игры на фортепиано, а в одиннадцать лет стал помощником придворного органиста.
Добившись признания в Бонне, беспокойная натура Бетховена устремляется в Вену -музыкальную столицу Европы. Там он мечтает познакомиться с “царем музыки” Моцартом. Но встреча с великим композитором разочаровала юного музыканта. Бледное лицо, рассеянный взгляд, шутливая болтовня не отвечали представлениям Бетховена о том, каким должен быть великий композитор. Моцарт, в свою очередь, сдержанно похвалил игру Людвига, и их знакомство на этом закончилось. О том, чтобы брать уроки у «царя музыки», не могло быть и речи. Гордый и честолюбивый юноша был уязвлен таким отношением к себе. Два великих композитора расстались холодно, и никогда больше не виделись. Будет ошибкой думать, что Моцарт не оценил нового гения. После ухода Бетховена он сказал своим друзьям: “Обратите внимание на этого человека, он заставит мир говорить о себе!” Почему встреча Моцарта и Бетховена прошла именно так, мы можем только гадать.
Смерть любимой матери заставляет Бетховена вернуться в Бонн. Вся забота о двух младших братьях и отце легли на его плечи. Что бы прокормить семью, Людвиг служит в оперном театре, играя на альте, и дает бесчисленное количество уроков. Преподавать Бетховен не любил. Во время урока он мог уйти в другую комнату и сочинять там, или заниматься другими делами. Но несмотря на свойственную ему раздражительность, все его ученики говорили, что во время уроков он был очень терпелив.
Маленький Бонн был невыносимо тесен для молодого музыканта. Людвиг осознавал свои недостатки в образовании. Ему было необходимо пройти хорошую музыкальную школу. В двадцать два года он опять едет в Вену, где поступает в обучение к великому Гайдну.
Венцев поражали бурные импровизации Бетховена. В виртуозности на фортепиано он превзошел всех своих современников. Не менее поразительной для Вены были произведения композитора. Стремительная, порывистая, бурная музыка выражала какие-то новые чувства, идеи, порою еще не понятные, но так притягивающие к себе слушателей. Да и весь облик композитора резко выделял его среди окружающих. Бетховен был человеком не большого роста, коренастым, с лицом изрытым оспой. Парик он никогда не носил, его темные волосы падали ему на лоб. Он был грубоват в движениях, часто резок с людьми. Но иногда вдруг делался необузданно веселым и язвительным. Бетховен никогда не льстил, и этим качеством нажил себе много врагов.
В 1789 году свершилась революция во Франции. Бетховен проникается идеями свободы, всечеловеческого равенства и братства. Его героем становится молодой генерал Наполеон Бонапарт. Композитор посвящает ему свою “Героическую симфонию”. Но дальнейшие действия “героя” разочаровывают Бетховена. Он понимает, что Наполеон ни кто иной, как страшный тиран, приносящий людям несчастья, и отказывается от первоначального посвящения симфонии.
Трагедией жизни Бетховена стала его глухота. Болезнь дала знать о себе уже в двадцать шесть лет. “Мои уши,- пишет он,- шумят и гудят день и ночь. Я могу сказать, что жизнь моя самая жалкая”. Произведения Бетховена в большом количестве издавали при жизни композитора. Но этот человек совершенно не знал цену деньгам. Он витал в высших сферах, и тратил гораздо больше, чем получал.
Глухота Бетховена усиливается, он делается более замкнутым и одиноким. Прошение композитора о постоянной работе при оперном театре отклоняют. Вследствие своего недуга он перестает давать сольные концерты, и его материальные затруднения постепенно возрастают.
Однако болезнь и одиночество не смогли сломать великого мастера. Свое творчество он венчает одним из самых гениальных созданных им произведений — 9 симфонией. На концерте Бетховен сам дирижировал симфонией. Театр был переполнен. После окончания произведения публика взорвалась рукоплесканиями и восторженными криками, но Бетховен продолжал стоять, повернувшись спиной к публике, ничего не замечая. В глазах исполнителей стояли слезы. Музыка композитора звучала у него внутри, а внешние звуки оставались за пределами его слуха.
В последние годы жизни композитор страдал водянкой. Хирург сделал ему четыре прокола. Бетховен, увидев массу воды, хлынувшей из его живота сказал — “Лучше вода из живота, чем из под пера.”
Великий композитор умер в нищете и одиночестве в 1827 году.
На похоронах венского классика присутствовало, по свидетельствам очевидцев, около двадцати тысяч человек.
www.ronl.ru
<imagedata src=«dopb416059.zip» o:><img width=«406» height=«60» src=«dopb416059.zip» v:shapes="_x0000_i1034"> <imagedata src=«dopb416060.zip» o:><img width=«408» height=«86» src=«dopb416060.zip» v:shapes="_x0000_i1035"> Финал, а вместе с ним и вся соната, заканчивается кодой. Звучит энергичная, волевая музыка, родственная настроениям первой части. Но бурная порывистость тем первой части сонаты уступает место здесь решительным мелодическим оборотам, выражающим мужество и непреклонность: <imagedata src=«dopb416061.zip» o:><img width=«406» height=«184» src=«dopb416061.zip» v:shapes="_x0000_i1036"> Что же нового внес Бетховен в «Патетическую сонату» по сравнению с сонатами Гайдна и Моцарта? Прежде всего, стал иным характер музыки, отразивший более глубокие, значительные мысли и переживания человека (сонату Моцарта до минор (с фантазией) можно рассматривать как непосредственную предшественницу «Патетической сонаты» Бетховена). Отсюда – сопоставление резко контрастных тем, особенно в первой части. Контрастное сопоставление тем, а затем их «столкновение», «борьба» придали музыке драматический характер. Большая напряженность музыки вызвала и большую силу звука, размах и сложность техники. В отдельных моментах сонаты фортепиано как бы приобретает оркестровое звучание. «Патетическая соната» имеет значительно больший объем, чем сонаты Гайдна и Моцарта, она дольше длится по времени. Пятая симфония Бетховена От соль-минорной симфонии Моцарта пятую симфонию Бетховена отделяют 20 лет, а от «Лондонских симфоний» Гайдна – и того меньше. Но как отлична она от своих предшественниц! Пятая симфония была закончена в 1808 году. В симфонии четыре части. Впервые Бетховену удалось сделать четырехчастный симфонический цикл столь единым и неразрывным (непосредственными предшественниками симфоний Бетховена и здесь можно считать произведения Моцарта – его симфонии соль минор и до мажор «Юпитер»). Все четыре части симфонии объединены одной и той же грозной и повелительной темой, которая звучит в начале произведения как эпиграф. Сам композитор сказал о ней: «Так судьба стучится в дверь». <imagedata src=«dopb416062.zip» o:><img width=«407» height=«82» src=«dopb416062.zip» v:shapes="_x0000_i1037"> Бетховен подчеркивает значительность этой темы, давая ее в унисон, то есть в одновременном звучании у разных инструментов оркестра, fortissimo. Симфония не имеет программы, ее содержание не выражено словами. Но яркая музыка, конкретный смысл основного мотива дают право толковать всю симфонию как грандиозную картину борьбы человека с лишениями и невзгодами жизни во имя радости и счастья. Четыре части произведения можно представить себе как отдельные моменты этой борьбы. Финал симфонии знаменует собою победу и торжество человечества над силами зла и насилия. Первая часть написана в форме сонатного аллегро. Ее темп – Allegro con brio, то есть быстро, с огнем. Главная партия представляет собою развитие начального мотива симфонии. Ее отличает большая ритмическая четкость, решительная устремленность вперед: <imagedata src=«dopb416063.zip» o:><img width=«408» height=«75» src=«dopb416063.zip» v:shapes="_x0000_i1038"> Вместе с тем эта тема полна тревоги, беспокойства. Достигнув вершины, главная партия внезапно обрывается на доминанте. Остановка подчеркнута знаком ферматы. Вновь звучит грозный боевой клич «мотива судьбы». Он дает толчок прекратившемуся было движению. Главная партия продолжает свое развитие. Постепенно усиливается звучность, достигая fortissimo. Но и на этот раз движение прерывается на неустойчивом аккорде. Так второе предложение главной партии выполняет роль связующей партии: оно подводит к доминанте ми-бемоль мажора – тональности побочной партии. Побочная тема начинается властным призывом, повелительным мотивом солирующих валторн. А вот, наконец, и новая мелодия – напевная, нежная, светлая. Звучание валторн сменяется мягким пением скрипок: <imagedata src=«dopb416064.zip» o:><img width=«411» height=«57» src=«dopb416064.zip» v:shapes="_x0000_i1039"> Но характерный ритм основного мотива симфонии не исчезает и здесь. Он лишь отходит на второй план и глухо рокочет в басах. Экспозицию завершает заключительная партия, целиком построенная на том же грозном мотиве. Повторяясь много раз в мажоре, в могучих возгласах всего оркестра (tutti), основная тема произведения звучит здесь решительно и победно. Вся разработка построена на развитии основного мотива симфонии. Резкие динамические контрасты, огромные нарастания силы звука придают этому разделу колоссальную напряженность звучания. Разработка заканчивается упорным, многократным повторением мотива судьбы, который принимает яростный, неистовый характер. Этот кульминационный момент разработки совпадает с началом репризы. Звучит главная партия. Как и в экспозиции, ее изложение прерывается. Но здесь после ферматы появляется нежная мелодия, как робкая просьба, мольба. Мелодию исполняет солирующий гобой: <imagedata src=«dopb416065.zip» o:><img width=«265» height=«60» src=«dopb416065.zip» v:shapes="_x0000_i1040"> Может быть, Бетховен хотел здесь сказать о страданиях человека, слабеющего в борьбе с невзгодами жизни. Главную партию сменяет побочная, которая в репризе звучит в одноименном мажоре (до мажор). Эта светлая, нежная тема опять вносит успокоение в столь тревожную, бурную музыку. Она дает надежду, что человек преодолеет все препятствия, стоящие на его пути, и победит. Первая часть симфонии заканчивается большой кодой. С новой силой наступает «мотив судьбы», вновь звучат его яростные угрозы. И опять, как и в репризе, не находит ответа жалоба, еще более робкая и несмелая. Судьба безжалостна, до победы еще далеко. Вторая часть – Andante con moto (неторопливо, с движением), ля-бемоль мажор. Подобно медленной части «Патетической сонаты», вторая часть пятой симфонии дает передышку, борьба как бы временно прекращается. Правда, и здесь ненадолго появляется характерный ритм основной темы симфонии. Но угроза ее звучит очень глухо. Вторая часть представляет собою вариации на две темы или двойные вариации. С подобным строением мы встречались в симфонии Гайдна и также во второй части. Первая тема напевна, глубока и серьезна. В ее мелодии, исполняемой альтами и виолончелями, слышится выразительность человеческой речи: это «рассказ», «повествование» человека, полного мужества и воли к борьбе. <imagedata src=«dopb416066.zip» o:><img width=«407» height=«107» src=«dopb416066.zip» v:shapes="_x0000_i1041"> Вторая тема, несмотря на трехдольный размер, производит впечатление маршевой песни. Благодаря мощному звучанию – при изложении темы в до мажоре – кажется, что эту песню «поет» не один человек, а масса народа. Именно такого рода песни пришлось слышать Бетховену в юности. У этой темы есть явные черты сходства с «Марсельезой» – боевым гимном французской революции: <imagedata src=«dopb416067.zip» o:><img width=«409» height=«129» src=«dopb416067.zip» v:shapes="_x0000_i1042"> Вторая тема контрастирует с первой не только по характеру, звучности, оркестровой окраске, но и по тональности. В до мажоре она, подобно побочной партии первой части, звучит как-то особенно светло и радостно. Несмотря на такое различие, темы Andante имеют и общие черты. Их объединяет мелодическое сходство, характерное «призывное» начало, пунктирный ритм. Дальше идут поочередно вариации на первую и на вторую темы. В вариациях на первую тему изменяется, главным образом, фактура изложения. Оркестровая окраска мелодии и тональность остаются неизменными. Только в третьей вариации звучит одноименный минор. Подобным образом варьируется и вторая тема. Она неизменно звучит громко, могуче. Во второй раз тему исполняет весь оркестр. В последней вариации вместо второй темы звучит первая в исполнении также всего оркестра, fortissimo. Благодаря этому певучая мелодия приобретает качества, характерные для второй темы, – мощность, «массовость» звучания. Контраст между темами постепенно сглаживается. Он совсем исчезает в коде, где появляется как бы новая мелодия, объединившая в себе характерные черты обеих тем: <imagedata src=«dopb416068.zip» o:><img width=«407» height=«58» src=«dopb416068.zip» v:shapes="_x0000_i1043">Третья часть – Allegro, до минор, скерцо. В переводе с итальянского «скерцо» – «шутка». Это пьеса в стремительном темпе, с острым ритмом. Начиная со второй симфонии, Бетховен пишет вместо менуэта – скерцо (исключение составляют четвертая и весьмая симфонии). Скерцо более чем менуэт, отвечало драматическому замыслу симфоний Бетховена, напряженному звучанию его музыки. Музыка третьей части возвращает нас к настроениям первой части симфонии. Борьба возобновляется с новой силой. Тревожно, стремительно у виолончелей и контрабасов взбегает мелодия по звукам трезвучия. Ее продолжают другие струнные инструменты. Движение останавливается на доминанте и замирает как вопрос, робкий и нерешительный:
<imagedata src=«dopb416069.zip» o:><img width=«408» height=«104» src=«dopb416069.zip» v:shapes="_x0000_i1044"> «Вопрос» повторяется дважды. В ответ звучит грозная «тема судьбы». Существенно меняется ее мелодический рисунок. Многократно повторяется fortissimo один и тот же звук, что придает теме еще более настойчивый и непреклонный характер: <imagedata src=«dopb416070.zip» o:><img width=«406» height=«46» src=«dopb416070.zip» v:shapes="_x0000_i1045"> Третья часть симфонии имеет трехчастное строение. Музыка среднего раздела рисует картину народного веселья. В ее основе лежит танцевальная тема народного характера. Подражая звучанию деревенского оркестра, состоящего обычно из контрабаса, скрипки и духовых инструментов, Бетховен поручает исполнение темы вначале контрабасам: <imagedata src=«dopb416071.zip» o:><img width=«404» height=«51» src=«dopb416071.zip» v:shapes="_x0000_i1046"> Средний раздел написан в до мажоре – тональности, которая приобретает в симфонии все большее значение. Танцевальная тема полифонически развивается, вступают все новые и новые группы инструментов. Кажется, что к общему танцу постепенно присоединяются новые группы танцующих. Взволнованный бег первой темы Allegro означает начало репризы. И снова та же остановка, тот же нерешительный вопрос. Как и в конце первой части «Патетической сонаты», следующая дальше «тема судьбы» теряет свою силу. Отрывисто и приглушенно, затаенно и настороженно звучит некогда грозная тема. Так светлая и спокойная мелодия побочной партии первой части симфонии, затем могучая поступь маршевой песни второй части и, наконец, энергичная музыка народного склада середины третьей как бы сметают с пути все преграды и подготавливают путь к праздничному героическому финалу. Третья и четвертая части симфонии идут без перерыва. Их соединяет связующий переход на доминанте к тональности финала до мажор, в которой и заканчивается вся симфония. Это единственный в своем роде в симфонической музыке пример длительного и неуклонного crescendo, приводящего от pppк ffначала финала. Четвертая часть симфонии звучит торжественно, победно, она подобна грандиозному праздничному шествию народа-победителя. Как и во второй части, в музыке финала слышатся отзвуки боевых песен французской революции. Особенно близка тема финала Гимну Свободы: <imagedata src=«dopb416072.zip» o:><img width=«407» height=«154» src=«dopb416072.zip» v:shapes="_x0000_i1047"> Финал написан в форме сонатного аллегро. Все темы финала имеют светлый, празднично-призывный характер. Благодаря введению в финал симфонии дополнительных инструментов, музыка приобретает еще более мощное звучание. Бетховен расширяет состав оркестра за счет флейты пикколо (маленькой флейты), отличающейся резким, пронзительным звуком, и мощных по своему звучанию духовых инструментов – тромбонов и контрафаготов. В конце среднего (разработанного) раздела вновь слышится «тема судьбы» – тихо, тревожно и настороженно, как далекое воспоминание о пережитой борьбе. Финал заканчивается грандиозной кодой, которая воспринимается как заключение всей симфонии. Ее ликующий, праздничный характер говорит о торжестве народа, его победе над злом и несправедливостью: <imagedata src=«dopb416073.zip» o:><img width=«405» height=«55» src=«dopb416073.zip» v:shapes="_x0000_i1048"> Пятая симфония Бетховена во многом отличается от симфоний Гайдна и Моцарта. Впервые Бетховен объединяет четырехчастный симфонический цикл единой мыслью, единым замыслом: «от тьмы к свету, через борьбу – к победе». Важное объединяющее значение имеет «тема судьбы» – ведущая тема, или лейтмотив, всей симфонии. Еще ярче, чем в «Патетической сонате», в пятой симфонии проявилась особенность музыки Бетховена – рождение контрастных тем из одной. Так, по существу, все темы первой части симфонии, а также основная тема скерцо возникают из той же «темы судьбы». Различны и в то же время глубоко родственны между собою темы второй части симфонии. В пятой симфонии борьба двух враждебных сил дана в развитии. Четыре части симфонии – это как бы различные этапы борьбы. Благодаря этому симфония приобретает сюжетность, «программность». А это обстоятельство, в свою очередь, делает музыку Бетховена более понятной. Серьезность и глубина замысла вызвали необходимость увеличить состав оркестра, что придало звучанию величие и мощность. Рождение «Лунной сонаты» В 1801 году, когда возникла соната, душевное состояние Бетховена было сложным. Успех сопутствовал ему как пианисту и композитору. Его сочинения приобретали известность. Он был принят в аристократических домах. Колоритный портрет тридцатилетнего Бетховена рисует выдающийся французский писатель Ромен Роллан, глубоко изучивший этот период жизни композитора. «…Взгляните на него, на Бетховена, этого тридцатилетнего завоевателя, великого виртуоза, блестящего артиста, салонного льва, которым бредит молодежь…, который вызывает восторги… на Бетховена, плохие манеры которого терпеливо исправляет добрая княгиня Лихновская; который делает вид, что презирает моду, однако высоко поднимает голову над красивым, белым, трижды закрученным галстуком и довольный, гордый (в то же время не совсем спокойный), искоса наблюдает, какое впечатление производит он на окружающих, на Бетховена, у которого хорошее расположение духа, смех во всю глотку, жизнерадостность». Казалось, Бетховен мог быть счастлив. И в творчестве, и в жизни он достигал того, о чем скромному боннскому юноше и не мечталось. Но «судьба стучалась в дверь». Уже несколько лет Бетховен замечал признаки ослабления слуха – страшная беда для музыканта. До болезни слух у Бетховена был изумительно тонким и точным: замечал малейшую неверную ноту, оттенок, представлял все тонкости оркестровых красок; Бетховен сам с гордостью утверждал, что слух его отличался таким совершенством, «какого немногие из музыкантов когда-либо достигали». Причины ужасного недуга так и остались невыясненными. Предполагали крайнее слуховое перенапряжение, простуду, воспаление ушных нервов. День и ночь Бетховена мучил шум в ушах. Обращения к врачам не приносили облегчения. Глухота делалась очевидной. Уже в 1800 году, чтобы слышать высокие звуки оркестра, Бетховен должен был стоять совсем близко от эстрады, смутно различал он и слова обращавшихся к нему людей. Приходилось скрывать глухоту от окружающих. Страдания подавляли жизнерадостность. Бетховен боролся с болезнью, надеялся на исцеление. Тревога не покидала его. Первое горькое, трагическое признание содержится в письме к Францу Вегелеру: «Жизнь моя жалка: почти два года избегаю всякого общества, так как не могу открыться в том, что я глух. Если бы я не был музыкантом, было бы другое дело, но при данных условиях это ужасно… Что со мною будет?» Бетховен цеплялся за всяческую надежду. Ему хотелось быть с людьми: «Как был бы я счастлив, если бы слышал». В конце 1799 года он познакомился с семейством Брунсвик, обедневшими венгерскими аристократами, приехавшими в Вену. Радушная беззаботная семья, казалось, принесшая в столицу вольный воздух полей и лесов, очень понравилась Бетховену; быть может, Брунсвики напоминали ему семью Брейнингов, по которой он скучал. Две сестры Брунсвик – Тереза и Жозефина – стали его ученицами, а брат Франц – другом. Все вместе они весело проводили время в прогулках по венскому парку Пратер, в посещении театров, танцевальных вечеров. «Мы были молоды, свежи, по-детски наивны, – вспоминала об этом времени старшая сестра Тереза. – Всякий, кто нас видел, любил нас… Тогда-то заключена была с Бетховеном тесная дружба, сердечная дружба, которая длилась до конца его жизни. Он приехал к нам в Орфен, он приехал в Мартонвазар; он был принят в нашу республику избранных. У нас в парке была круглая площадка, обсаженная великолепными липами; каждое дерево носило имя члена нашего общества и даже во время отсутствия кого-либо из нас мы беседовали с деревом, и оно отвечало нам. Очень часто, по утрам, поздоровавшись, я спрашивала у дерева то, что желала выяснить, и никогда оно не оставляло меня без ответа». Терезе и Жозефине Бетховен тогда посвятил «Вариации в четыре руки» на мелодию песни «Я думаю о тебе». В конце 1800 года в эту семью приехала из Италии Джульетта Гвиччарди, родственница Брунсвиков. Ей было шестнадцать лет. Она любила музыку, хорошо играла на рояле и стала брать уроки у Бетховена, с легкостью воспринимая его указания. В ее характере Бетховена привлекали жизнерадостность, общительность, добродушие. Была ли она такой, как представлял ее Бетховен? Долгими мучительными ночами, когда шум в ушах не давал заснуть, он мечтал: ведь должен найтись человек, который поможет ему, станет бесконечно близким, скрасит одиночество! Несмотря на обрушившиеся несчастья, Бетховен видел в людях лучшее, прощая слабости: музыка укрепляла его доброту. продолжение --PAGE_BREAK--Вероятно, и в Джульетте он какое-то время не замечал легкомыслия, считая ее достойной любви, принимая красоту ее лица за красоту души. В образе Джульетты воплотился идеал женщины, который сложился у него с боннских времен: терпеливая любовь матери, доброта Элеоноры… Восторженный, склонный преувеличивать достоинства людей, Бетховен полюбил Джульетту Гвиччарди. «Теперь я чаще бываю в обществе, и потому жизнь моя стала веселее, – писал он Францу Вегелеру в ноябре 1800 года. – Эту перемену произвела во мне милая, очаровательная девушка, которая меня любит, и которую я люблю. У меня снова бывают светлые минуты, и я прихожу к убеждению, что женитьба может осчастливить человека». Несбыточные мечты продолжались недолго. Бетховен, вероятно, понял тщетность надежды на счастье раньше, чем имел мужество сознаться в этом самому себе. Он верил и сомневался. Каждая встреча приносила новые сомнения. Препятствием являлись глухота Бетховена, его материальная неустроенность, аристократическое происхождение Джульетты. Бетховену и раньше приходилось расставаться с надеждами и мечтами. Но на этот раз трагедия стала особенно глубокой. Бетховену было тридцать лет. Жизнь оставалась неналаженной. Глухота обрекала на полное одиночество. Только творчество могло вернуть композитору веру в себя. По одним преданиям, Бетховен написал «Лунную сонату» летом 1801 года, в Коромпе, в беседке парка имения Бруневиков, и потому сонату при жизни Бетховена иногда называли «Сонатой-беседкой». По другим предположениям, Бетховен работал над ней осенью того же года. Зимой 1801–1802 года появилось посвящение Джульетте Гвиччарди «Лунной сонаты» – сочинения, в котором жизнь, творчество, пианистический гений Бетховена слились воедино, чтобы создать произведение удивительного совершенства. Первая часть – в медленном движении, в свободной форме фантазии. Так и пояснил Бетховен произведение – Quasi una Fantasia – вроде фантазии, без твердых ограничительных рамок, диктуемых строгими классическими формами. Нежность, печаль, раздумье. Исповедь страдающего человека. В музыке, которая как бы рождается и развивается на глазах у слушателя, сразу улавливаются три линии: нисходящий глубокий бас, мерное укачивающее движение среднего голоса и умоляющая мелодия, возникающая после краткого вступления. Она звучит страстно, настойчиво, пробует выйти к светлым регистрам но, в конце концов, падает в бездну, и тогда бас печально завершает движение. Выхода нет. Кругом покой безнадежного отчаяния. Но так только кажется. После первой части возникает маленькая часть, названная Бетховеном нейтральным словом Аллегретто, никак не поясняющим характер музыки: итальянский термин Аллегретто означает темп движения – умеренно быстрый. Что представляет собой эта лирическая часть, которую Ференц Лист назвал «цветком между двумя безднами»? Этот вопрос до сих пор волнует музыкантов. Одни считают Аллегретто музыкальным портретом Джульетты, другие вообще воздерживаются от образных пояснений загадочной части. Как бы то ни было, Аллегретто своей подчеркнутой простотой представляет величайшие трудности для исполнителей. Здесь нет определенности чувства. Интонации допускают толкование от совсем непритязательной грации до заметного юмора. Музыка вызывает в памяти картины природы. Возможно, это воспоминание о берегах Рейна или пригородах Вены, народных праздниках. После Аллегретто финал сонаты, в начале которого Бетховен сразу же предельно ясно, хотя и лаконично обозначает темп и характер – «очень быстро, взволнованно», – звучит как буря, все сметающая с пути. Вы сразу слышите четыре волны звуков, накатывающиеся с огромным напором. Каждая волна завершается двумя резкими ударами – бушует стихия. Но вот вступает вторая тема. Верхний ее голос широк, певуч: жалуется, протестует. Состояние крайней взволнованности сохраняется благодаря сопровождению – в том же движении, что и при бурном начале финала. Именно эта вторая тема развивается дальше, хотя общее настроение не изменяется: беспокойство, тревога, напряжение сохраняются во всей части. Меняются лишь некоторые оттенки настроения. Иногда, кажется, что наступает полное изнеможение, но человек вновь поднимается, чтобы преодолеть страдания. Как апофеоз всей сонаты разрастается кода – заключительная часть финала. <imagedata src=«1.files/image023.jpg» o:><img width=«328» height=«235» src=«dopb416074.zip» v:shapes="_x0000_i1049"> Автограф финала «Лунной сонаты»
Исполинское величие чувствуется в этой схватке человека с самим собой. Финал – главенствующая часть сонаты и естественное завершение ее драматических событий. Здесь все, как в жизни, как случается у многих людей, для которых жить – значит бороться, побеждать страдания. Лаконизм, естественность, органичность, простота распространяются на все части и элементы произведения. Все в сонате логично, ясно и вместе с тем импровизационно, полно непосредственного чувства и идет, пользуясь выражением Бетховена, «от сердца к сердцу». Одна из центральных идей творчества Бетховена – способность человека к преодолению горестей, несгибаемость воли – находит совершенное воплощение в «Лунной сонате»: слушая сонату, вы оказываетесь во власти неумолимого движения музыки от внутреннего страдания к взрыву, протесту, к победе над бедой, несчастьем, к активному действию. Написав сонату, Бетховен как бы подвел итоговую черту значительному этапу жизни. После измены Джульетты, которая предпочла ему бездарного композитора графа Галленберга, Бетховен уехал в имение своего друга Марии Эрдеди. Он искал одиночества. Три дня он бродил по лесу, не возвращаясь домой. Его нашли в отдаленной чаще обессилевшим от голода. Ни одной жалобы никто не услышал. У Бетховена не было потребности в словах. Все было сказано музыкой. Лунная соната (Жизнь) Закончив сонату, Бетховен сразу же передал ее для опубликования Джованни Каппи, предприимчивому итальянцу, владевшему небольшим нотным издательством в Вене. Такая быстрота, видимо, диктовалась тем, что Бетховен нуждался в деньгах. Они у него никогда не задерживались: деньги были средством делать добро. «Если я, например, вижу своего друга в нужде, – писал он Вегелеру, – и кошелек мой не может оказать ему немедленной помощи, то мне стоит только присесть, и вскоре помощь оказана». О выходе в свет сонаты было объявлено в венской газете 3 марта 1802 года. Каппи выпустил одновременно три сонаты: №12, называемую порой сонатой с похоронным маршем, №13 и №14. Не сумев, что было естественно, сразу в полной мере и достаточно глубоко определить сущность новаторства этих сонат, современники, однако, дали им вскоре после выхода восторженную оценку. В рецензии, опубликованной 30 июня 1802 года в Лейпциге, читаем: «Сонаты… принадлежат к сочинениям, которые с трудом будут стариться. Третья же из них, безусловно, никогда не будет забыта». Примечательно, что автор рецензии без колебаний отдал пальму первенства «Лунной»: «Эта гениальная фантазия… возникла в одном глубоком и волнующем порыве и словно изваяна из одного куска мрамора. Невозможно представить, чтобы человек, которому природа не отказала в ощущении музыки, не был бы захвачен». Вскоре после выпуска «Лунной» в свет Бетховен уехал в Гейлигенштадт и полгода прожил в уединении в крестьянском домике: он поныне сохранился – убогое деревянное строение с островерхой крышей и узкой лестницей, которая ведет в две маленькие комнатки, где композитору хорошо работалось. Жизнь в тишине не облегчила болезни, как надеялся он. Страх потерять способность к творчеству приводил его в отчаяние. Об этом Бетховен поведал своим братьям письмом, рассказав о пережитом. Письмо известно под названием Гейлигенштадтского завещания. «…С каждым годом, все больше теряя надежду на выздоровление, я стою перед длительной болезнью (излечение которой займет годы или, должно быть, совершенно невозможно)… Мое несчастье для меня вдвойне мучительно потому, что мне приходится скрывать его. Для меня нет отдыха в человеческом обществе, нет интимной беседы, нет взаимных излияний. Я почти совсем одинок и могу появляться в обществе только в случаях крайней необходимости. Я должен жить изгнанником. Когда же я бываю в обществе, то меня кидает в жар от страха, что мое состояние обнаружится. Так было и в те полгода, которые я провел в деревне. Мой врач благоразумно предписал мне насколько возможно беречь мой слух, хотя и шел навстречу естественной моей потребности; но я, увлеченный стремлением к обществу, иной раз не мог устоять перед соблазном. Какое, однако, унижение чувствовал я, когда кто-нибудь, находясь рядом со мной, издали слышал флейту, а я ничего не слышал, или он слышал пение пастуха, а я опять-таки ничего не слышал! Такие случаи доводили меня до отчаяния; еще немного, и я покончил бы с собою. Меня удержало только одно – искусство. Ах, мне казалось немыслимым покинуть свет раньше, чем я исполню все, к чему я чувствовал себя призванным. О люди, если вы когда-нибудь это прочтете, то вспомните, что вы были ко мне несправедливы; несчастный же пусть утешится, видя собрата по несчастью, который, несмотря на все противодействие природы, сделал все, что было в его власти, чтобы стать в ряды достойных артистов и людей». Без усилий со стороны автора «Лунная соната» постепенно распространилась среди любителей музыки; с 1809 по 1823 год ноты «Лунной» были напечатаны в Германии, Англии, Франции. Одной из первых, если не первой исполнительницей сонаты была Жозефина Брунсвик, талантливая пианистка. Период особенно дружественных отношений Бетховена и Жозефины начинается в 1802 году. Композитор приносил Жозефине все свои новые фортепианные сочинения и сам разучивал их с ней. Жозефина чутко воспринимала бетховенскую музыку и отдавала себе отчет в ее новаторском значении. «Вещи эти, – писала она, – упраздняют все, что было написано до них». «Лунную сонату» играли при жизни Бетховена одаренные пианистки-любительницы Мария Эрдеди, Мария Христина Лихновская. Но особенно большое впечатление производила соната в исполнении Доротеи Эртман, бравшей у Бетховена уроки фортепианной игры примерно в период написания «Лунной». Сохранился рассказ об игре Доротеи, оставленный одним из ее слушателей: «Высокая, статная фигура и прекрасное, полное одушевления лицо вызвали во мне при первом взгляде на благородную женщину напряженное ожидание, и все-таки я был потрясен, как никогда, ее исполнением бетховенской сонаты. Я еще никогда не встречал соединения такой силы с проникновеннейшей нежностью, – даже у величайших виртуозов. В каждом кончике пальца – поющая душа, и в обеих, одинаково совершенных, одинаково уверенных руках такая сила, такое владение инструментом, который и поет, и говорит, и играет, воспроизводя все великое и прекрасное, чем обладает искусство». Элементы своего толкования внес в исполнение сонаты ученик Бетховена Карл Черни, которому учитель играл свои сонаты. Косвенным образом именно «Лунная» способствовала знакомству Бетховена с великим немецким поэтом Иоганном Вольфгангом Гете. Друг Гете Беттина Брентано, услышав как-то в Вене «Лунную сонату», потрясенная этой музыкой, решила во что бы то ни стало повидать Бетховена. Она рассказала Гете о Бетховене, о его музыке, поэт заинтересовался композитором, и летом 1812 года состоялась их встреча, после которой поэт писал: «Мне довелось узнать Бетховена. Его талант изумил меня». Прошло тринадцать лет. Композитора посетил поэт Людвиг Рельштаб, близкий Гете. На тексты Рельштаба многие композиторы писали песни, романсы. Франц Шуберт на его стихи написал ставшую популярной «Серенаду» и другие песни. В романтической поэзии Рельштаба большое место занимали пейзажные картины, образы ночи, переживания любви. Рельштаб преклонялся перед музыкой Бетховена, особенно он ценил сонату №14. Поэт сравнивал впечатление от первой, медленной части сонаты с картиной лодки, плывущей при свете луны вдоль безмолвных берегов Фирвальдштедтского озера в Швейцарии. Как подчас бывает в искусстве, Рельштаб, сам того не подозревая, дал сравнение, оказавшееся близким восприятию сонаты многими слушателями. Оно быстро привилось. Примерно с середины XIX века сонату №14 повсеместно стали называть «Лунной сонатой». Сам Бетховен избегал говорить о произведении, вызванном столь тяжелыми сокровенными переживаниями. Издав сонату, он стремился забыть о том, что слишком живо и болезненно напоминало надежды, с которыми пришлось расстаться, но забыть, видимо, не мог. После смерти Бетховена в ящичке его старого конторского стола обнаружили тайник, в котором он хранил то, что было памятью чувств: два женских портрета и несколько листков почтовой бумаги, исписанных характерным почерком Бетховена – сперва довольно разборчиво, потом лихорадочно, разбросанно, с нарастающим волнением. Из глубины страдавшего сердца мечтавший о счастье молодой Бетховен писал своей «Бессмертной возлюбленной»: «…мы устроим с тобой жизнь неразлучную. Какую жизнь!!! Да!!! Я плачу при мысли, что ты, вероятно, только в субботу получишь мою первую весточку… Как бы ты ни любила меня, все же я люблю тебя сильнее… Лишь проснусь, мысли мои уже стремятся к тебе, моя бессмертная возлюбленная; в каком настроении и где бы я ни был, постоянно жду решения судьбы. Или мы должны быть неразлучны, или я готов умереть…». Адреса и точной даты в письме не было. Его содержание не указывало, кому писал Бетховен. Один из портретов, хранившихся в тайнике, изображал юную Джульетту Гвиччарди в пору, когда ее любил Бетховен. …Прошли многие годы. Письмо к «Бессмертной возлюбленной», портрет и соната оказались связанными в тесный узел предположений, розысков. Джульетту назвали «Бессмертной возлюбленной» Бетховена. Были высказаны и другие догадки, утверждения. Возникли споры. Так, высказывалось мнение, что Бетховен в сонате использовал сюжет стихотворения «Молящаяся» немецкого демократического поэта И. Зейме, которого композитор действительно высоко ценил, – Бетховен восхищался стихотворением, рассказывавшем о девушке, молящейся о спасении смертельно больного отца. Многие легенды окружили сонату. А она продолжала свой путь, завоевывая сердца… Лунная соната (От сердца к сердцу) Спустя два десятилетия после того, как молодой Бетховен гостил у Брунсвиков в их венгерском поместье, из венгерской деревушки Доборьян отправился в Вену мальчик, которому суждено было продолжить революцию Бетховена в фортепианном искусстве. Этот мальчик – Ференц Лист – с самых ранних лет полюбил музыку Бетховена. В Вене юный Лист стал брать уроки у Черни. В автобиографии Черни писал, что он изучал с Листом сочинения Бетховена. Весной 1823 года Черни привел Листа к своему учителю. Впоследствии Лист сам рассказывал об этой встрече: «Мне было одиннадцать лет, когда Черни повел меня к Бетховену… Около десяти часов утра мы проникли в две маленькие комнаты Schwarzspanierhaus (нем. – дом черного испанского монаха; так назывался дом, где Бетховен жил некоторое время), в котором жил Бетховен. Он сидел у окна перед длинным и узким столом и работал. Он посмотрел на нас мрачным взглядом, обменялся несколькими словами с Черни и замолчал, когда учитель показал мне знаком сесть к инструменту. Я сыграл небольшое произведение… Когда я кончил, Бетховен спросил, сумею ли я сыграть фугу Баха. Я выбрал фугу до-минор из «Хорошо темперированного клавесина»… Сыграв последний аккорд, я посмотрел на него. Пронизывающий мрачный взгляд Бетховена был устремлен на меня, но вдруг добрая улыбка смягчила его черты… «Можно ли мне сыграть что-нибудь ваше?» – спросил я смело. Бетховен, улыбаясь, согласился. Я сыграл первую часть концерта до-минор. Когда я кончил, он обнял меня, поцеловал в лоб и сказал нежно: «Иди, ты счастливец и сделаешь счастливыми других людей. Нет ничего лучше и прекрасней». Это событие, по словам Листа, стало гордостью его жизни. В 1828 году Лист в Париже. «Лунная соната» уже в его репертуаре. Первое публичное исполнение Листом сонаты во Франции состоялось в апреле 1835 года. Листу было в это время двадцать четыре года. Последний же раз он сыграл сонату за несколько месяцев до смерти. Сочинение сопровождало Листа всю его артистическую жизнь. В апреле 1835 года Лист не играл сонату целиком: он ограничился исполнением второй и третьей частей. Первая часть исполнялась оркестром в инструментовке дирижера Жерара и под его управлением. Это было одно из многочисленных переложений Адажио: в те годы оно пелось хорами, игралось оркестрами разных составов как отдельная лирическая поэма. Великий французский композитор Гектор Берлиоз так ее описывал: «Это заходящее солнце… Все глубоко печально, спокойно, величественно… Человек созерцает… любуется… плачет… молчит…». продолжение --PAGE_BREAK--Вскоре Лист вернулся к «Лунной». Произошло это в самый сложный, трудный и вместе с тем блестящий период его-жизни, когда он с безграничной смелостью проводил реформу пианистического искусства. В молодом порыве Лист в то время провозглашал право артиста исполнять так, как хочется ему, артисту, как диктует его сегодняшнее настроение. Преувеличения, произвольные добавления и изменения нотного текста стали характерной чертой игры Листа. «Как-то… – вспоминал Берлиоз об этом времени, – Лист, исполняя… Адажио перед небольшим кругом людей, в составе которого был и я, осмелился его исказить, следуя привычке, усвоенной им в ту пору в целях снискания аплодисментов фешенебельной публики. Вместо долгих протяжных звучаний басов, вместо этого строгого единообразия ритма и движения… Лист ускорял и замедлял ритм, нарушая страстными акцентами спокойствие этой печали, он заставлял греметь гром в этом безоблачном небе, которое омрачает лишь заход солнца… Признаюсь, я жестоко страдал…» Преувеличения вызвали резко критическое отношение Берлиоза: «Ведь в данном случае к обычному мученью присоединялась скорбь от лицезрения того, как такой артист идет по пути, свойственному только посредственности. Но что, было делать?» Шло время. Берлиоз продолжал следить за развитием пианизма Листа. В труде, размышлениях, путешествиях Лист формировался в зрелого художника, постигал всю глубину классических творений, мудрость каждого «слова» великих авторов. И вот появилось новое и совсем другое истолкование «Лунной». Никаких преувеличений. «Не так давно, – писал Берлиоз, – человек, наделенный сердцем и умом, один из тех, встреча с которыми составляет счастье для артистов, собрал несколько друзей. В числе их был и я. Лист приехал на вечер, где застал разгоревшийся спор о ценности одной Веберовской пьесы, которой в недавнем концерте публика, то ли из-за посредственного исполнения, то ли совсем по другой причине, оказала весьма холодный прием. Он сел за рояль, чтобы по-своему ответить… Доказательство не встретило возражения, и пришлось согласиться, что гениальное произведение не было признано. Когда Лист кончил, лампа, которая освещала помещение, стала гаснуть; один из нас хотел ее поправить. – Не делайте этого, – сказал я ему. – Если Лист захочет сыграть до-диез-минорное Адажио Бетховена, этот полусвет не помешает. – Охотно, – сказал Лист, – но погасите совсем свет, прикройте огонь в камине, пусть будет совершенно темно. Тогда в этом мраке, после минутного раздумья, вознеслась в своей величественной простоте благородная элегия, та же, которую он некогда так нелепо исказил. Ни одной ноты, ни одного ударения не было прибавлено к ударениям и нотам автора. То была вызванная виртуозом тень самого Бетховена, величавый голос которого мы услышали. Каждый из нас молча трепетал, и, после того как отзвучал последний аккорд, все молчали… мы плакали». В 1842 году Лист, увенчанный мировой славой, отправился в Россию, где выступил в Петербурге с пятью концертами, в одном из которых играл «Лунную сонату». Среди слушателей был восемнадцатилетний Владимир Стасов, в будущем выдающийся критик-искусствовед. «Ничего мы еще не слыхивали на своем веку, – вспоминал он об этом вечере, – да и вообще мы никогда еще не встречались лицом к лицу с такою гениальною, страстною, демоническою натурой, то носившеюся ураганом, то разливавшеюся потоками нежной красоты и грации». Эмоционально воздействие «Лунной сонаты» было настолько сильным, что во время исполнения Стасов, как и Берлиоз, разрыдался. «…Когда я услыхал… это страстное, глубоко патетическое бетховенское создание… в неподражаемом исполнении Листа, я уже больше не в состоянии был владеть собой…» Концерты Листа, в том числе и его исполнение «Лунной сонаты», можно сказать, совершили переворот в понимании Стасовым драматической музыки. «Это была та самая «драматическая музыка», – писал впоследствии Стасов, – о которой мы… в те времена больше всего мечтали…, считая ее той формой, в которую должна окончательно обратиться вся музыка». Как драму определял Стасов образную сущность «Лунной сонаты»: «Мне показалось, что в этой сонате есть целый ряд сцен: трагическая драма в первой части, мечтательная кроткая любовь и состояние духа, по временам наполненное мрачными предчувствиями; дальше, во второй части… изображено состояние духа более покойное, даже игривое – надежда возрождается; наконец, в третьей части бушует отчаяние, ревность и все кончается ударом кинжала и смертью». Лист покинул Россию в мае 1842 года, однако очень скоро, уже в апреле 1843 года, появился в Петербурге вновь. На этот раз Лист дал только два концерта. Программы были новыми, за исключением «Лунной сонаты». То, что Лист, обычно не повторявший одинаковые сочинения в одних и тех же городах, старавшийся разнообразить репертуар и знакомить публику с возможно большим количеством новых произведений, на этот раз несколько изменил своему правилу, свидетельствовало и о привязанности Листа к «Лунной сонате», и о ее особом успехе в России. Накопленный опыт, многолетние размышления о Бетховенской музыке побудили Листа начать редактирование сочинений Бетховена. Редакция сонат вышла в нескольких томах в Германии. Прошли многие годы. Лист отказался от концертной деятельности. Его все больше влекли сочинение, педагогика. Но «Лунная» по-прежнему занимала в его сердце особое место. Как и у Бетховена, с этой сонатой у Листа, видимо, было связано нечто очень личное, сокровенное. «Никаких пьес Лист не задавал, – вспоминал обучавшийся у него известный русский пианист Александр Зилоти. – Всякий мог учить, что ему вздумается. Приходя на урок, мы клали наши ноты на рояль, а Лист выбирал то, что ему хотелось слушать. Только две пьесы нельзя было ему играть: его Вторую рапсодию, как слишком заигранную, и «Лунную сонату» Бетховена, которую Лист в свое время неподражаемо исполнял». И все же однажды Зилоти довелось услышать исполнение Листом этой сонаты в старости. Дело, по рассказу Зилоти, происходило так: «Антон Рубинштейн давал свое историческое утро (для музыкантов)… Я поехал послушать, по совету и желанию Листа, который мне приказал после этого концерта вернуться в Веймар и обо всем ему рассказать. Это было утро бетховенских сонат. Рубинштейн был в особенном ударе, и все сонаты были сыграны одна лучше другой. Особенно меня поразило исполнение «Лунной сонаты». Я прямо ошалел от такого исполнения. Через два часа я уже был у Листа, как раз к началу урока. Едва поздоровавшись, я, под впечатлением этой небывалой игры, сразу же, захлебываясь, рассказал Листу, что исполнение было удивительное, что подобного исполнения «Лунной сонаты» я не слыхал». Восторг Зилоти взволновал старого Листа. «…Он посмотрел в мою сторону и, как мне показалось, остановил свой пристальный взгляд на мне, точно желая сказать: «Ну, слушай теперь». Он начал играть; я насторожился. Рубинштейн играл… в великолепном в акустическом отношении зале; Лист играл в маленькой комнате, пол которой был покрыт коврами, и в этом маленьком помещении находилось 35–40 человек; рояль был разбитый, неровный и расстроенный. Когда он сыграл одни только вступительные триоли, я почувствовал, что будто меня в этой комнате уже нет; а когда через четыре такта началось соль-диез в правой руке, то я совсем ничего больше не понимал. Это соль-диез он, собственно, не выделял, но это был какой-то неведомый мне звук, который я теперь, через 27 лет, еще ясно слышу… Он сыграл всю первую часть, потом всю вторую; третью он только начал и сказал, что он слишком стар – не хватает физических сил, чтобы сыграть эту часть. …Кончив играть, Лист встал и подошел ко мне. У меня были слезы на глазах, я был вне себя и мог только сказать: «…Я ничего не понимаю, я ничего подобного никогда не слыхал». Эпизод, описанный Зилоти, происходил в 1886 году. Это было последнее исполнение Листом «Лунной сонаты». Зилоти никогда больше не мог заставить себя слушать сонату в концертах других пианистов. Когда ее играли, он покидал зал. Могучая фигура Листа надолго заслонила других исполнителей «Лунной сонаты». Между тем, еще при жизни Листа с исполнением этого произведения выступали многие выдающиеся пианисты. Играл «Лунную» в кругу друзей и учеников Фридерик Шопен, великий польский композитор и пианист. Его увлекала поэзия Аллегретто; влияние этой музыки можно обнаружить в некоторых танцевальных миниатюрах Шопена. В свой репертуар включила сонату Клара Шуман, жена композитора Роберта Шумана. Ей было немногим больше двадцати лет, когда вместе с мужем она приехала в Россию и завоевала своим искусством любовь и признательность слушателей. Клара Шуман играла «Лунную сонату» в Петербурге 8 марта 1844 года. Из русских пианистов непревзойденным исполнителем «Лунной сонаты» был Антон Рубинштейн, после концерта которого в 1886 году и состоялось своеобразное соревнование с Листом, запечатленное Зилоти. Их современники пытались определить, кто же – Лист или Рубинштейн – играл «Лунную» лучше, но решить этого, разумеется, не могли. Стасов писал: «Кто из них двух был выше, исполняя великую картину Бетховена? Лист или Рубинштейн? Я не знаю, оба были велики, оба несравненны и неподражаемы во веки веков навсегда. Только одно вдохновение и страстное душевное творчество и значат что-нибудь в искусстве – у Бетховена, или у Листа и Рубинштейна». Впервые «Лунная соната» стала систематически появляться в программах Рубинштейна в период его гастрольной поездки по Соединенным Штатам Америки (1872 год). Поездка закончилась циклом концертов в Нью-Йорке, в которых Рубинштейн исполнил в исторической последовательности множество фортепианных сочинений композиторов XVII–XIX веков. «Лунная соната» была включена в программу второго вечера этого цикла. В исполнении Рубинштейна сонату слышали любители музыки многих русских и зарубежных городов: Петербурга, Москвы, Берлина, Праги, Лейпцига, Дрездена, Парижа, Брюсселя, Лондона… В конце жизни, в 1888–1889 годах, Рубинштейн предпринял еще одно выдающееся по своей значимости начинание: дал цикл лекций-концертов фортепианной музыки, составленный из тридцати двух программ. На этот раз Рубинштейном были сыграны все тридцать две сонаты Бетховена. «Лунная соната» исполнялась на четырнадцатой лекции-концерте, посвященной Бетховену. Диктуя общие пояснения к концертам, Рубинштейн подчеркивал, что сонаты Бетховена «представляются полными драмами, трагедиями, которые, конечно, требуют драматической правдивости, реализма и жизненности от исполнителя». Лист пришел в конце жизни к сосредоточенному, уравновешенному пианизму. Игра Рубинштейна, наоборот, становилась все более напряженной, драматической. И это ощущалось в «Лунной». Стасов, красочно обрисовавший трактовку Листа, запечатлел одно из последних исполнений Рубинштейном «Лунной сонаты» 26 декабря 1889 года в доме поэта Я. Полонского. «…Еще раньше, покуда Рубинштейн сидел еще у фортепиано и тихо перебирал клавиши, как бы раздумывая, что еще сыграть, я быстро подошел к нему через всю залу и сказал ему, у самого уха: «Антон Григорьевич, Антон Григорьевич! А просить можно? По-прежнему! По-старинному!» Он улыбнулся и, продолжая брать тихие аккорды, сказал: «Ну, а что вы хотите? Коли могу, сыграю. Говорите». Я сказал: «Лунную сонату» Бетховена. Я во все сорок лет, что вас знаю, всего раз ее у вас слышал – помните, в ваших «Исторических концертах», во втором из них, три года назад, и 86 году». – «Да, да, – сказал он, – я редко эту играю. Даже не знаю, вспомню ли теперь…» Вся зала замерла, наступила секунда молчания. Рубин штейн будто собирался, раздумывал – ни один из присутствующих не дышал даже, словно все разом умерли и никого нет в комнате. И тут понеслись вдруг тихие, важные звуки, точно из каких-то незримых, душевных глубин, издалека, издалека. Одни были печальные, полные бесконечной грусти, другие задумчивые, теснящиеся воспоминания, предчувствия страшных ожиданий. Что тут играл Рубинштейн, то с собою унес в гроб и могилу, и никто, может быть, никогда уже не услышит этих тонов души, этих потрясающих звуков – надо, чтобы снова родился такой несравненный человек, как Рубинштейн, и принес с собою еще раз новые откровения». Свет «Лунной сонаты» Одним из главных «секретов» воздействия музыки является многозначность ее образного истолкования. Чем глубже, совершеннее сочинение, тем многограннее его воздействие на слушателя, тем больше вызывает оно образов, ассоциаций. Сочинение уходит от автора, живет самостоятельной жизнью, и постепенно забываются непосредственные причины, вызвавшие его. Ныне немногие знают о Джульетте Гвиччарди, о других личных обстоятельствах, имевших то или иное отношение к творчеству Бетховена. А «Лунная соната» продолжает жить, волновать людей, ее исполняют выдающиеся музыканты. Пожалуй, ни один из советских пианистов, выступавших на эстраде, не прошел мимо «Лунной»: она в репертуаре К. Игумнова, А. Гольденвейзера, Г. Нейгауза, Л. Оборина, М. Юдиной, В. Софроницкого, М. Гринберг, Э. Гилельса, В. Мержанова и многих, многих других пианистов. «Лунная соната» стала одним из тех великих музыкальных созданий, которые пробуждают фантазию не только музыкантов, но и писателей, поэтов, художников. В историко-литературном памятнике пушкинской эпохи – «Записках» современницы поэта Александры Осиповны Смирновой содержится примечательный факт об интересе Пушкина к творчеству Бетховена. Автор «Записок» рассказывает, что однажды поэт застал у нее в гостях пианистку Гирт, называвшую себя ученицей Бетховена. Пушкин стал расспрашивать Гирт о жизни Бетховена, «об его глухоте, об его меланхолии, об его оригинальных идеях», полагая, что «Лунная соната» была сымпровизирована Бетховеном для слепой девушки, и связывал сонату с романтической любовью композитора. Истинные сведения о жизни Бетховена и обстоятельствах создания его произведений в пушкинскую пору в России еще не были известны. Понадобилось два десятилетия, чтобы соната проникла в широкие круги русского общества и приобрела большую популярность. Героиня романа Л. Толстого «Семейное счастье», раскрывающего духовный мир провинциальной девушки, играет «Лунную сонату». Музыка как бы становится участником действия, она звучит в самые важные минуты жизни героини, когда зарождается чувство любви и когда после трудных испытаний осознается смысл истинного счастья. С музыки сонаты, которую Толстой ощущает очень тонко, начинается заключительный эпизод романа: «Я открыла сонату и стала играть ее. Никого не видно и не слышно было, окна были открыты в сад; и знакомые грустно торжественные звуки раздавались в комнате…». В пятидесятые годы прошлого века в глухом нижегородском поместье Лукине «Лунную сонату» слушал А. Улыбышев, знаток музыки, автор первой русской биографии Моцарта. Знакомство с сонатами Бетховена дало Улыбышеву материал для работы над книгой «Бетховен, его критики и комментаторы», опубликованной в 1857 году и вызвавшей горячие споры о бетховенском творчестве. Немецкий писатель Аминтор создал роман, построенный на острой драматической канве «Лунной». Роман так и называется – «Соната в до-диез миноре». Русский поэт К. Бальмонт написал стихотворение «Лунная соната», которое было положено на музыку советским композитором А. Пащенко. «Лунная соната» получила настолько широкую популярность, стала настолько близким, необходимым людям сочинением, что с ней связываются события, впечатления, произведения самого разного содержания, характера, трактующие не только о прошлом, но и о сегодняшнем дне; многими фактами доказывается удивительная современность этой музыки, неумирающее многообразие ее эмоционального воздействия. Горячий отклик музыка «Лунной сонаты» вызывала у Горького, исключительно тонко воспринимавшего искусство. В тридцатые годы в московскую квартиру писателя был приглашен известный пианист Григорий Гинзбург. Он рассказал позднее в своих воспоминаниях о подробностях этой встречи и своих впечатлениях. «Мы пришли в большую светлую комнату, очевидно столовую. Здесь стоял рояль. Усадив меня, Горький стал искать удобное место для себя. В комнате было довольно много народа. Писателю, видимо, не хотелось сидеть вместе со всеми. Чувствовалось, что он стремится к уединению, хочет сосредоточиться. Он остановил свой выбор. на кресле у самоварного столика. Горький сел в кресло, положив руки на столик и вытянув их во всю длину. Но через секунду, словно не найдя в этой позе необходимого покоя, он нервно пересел боком к столику, оперся головой на левую руку и, наконец, замер. Полный желания наблюдать за каждым его движением, я не успел даже попробовать инструмент. А когда мои глаза встретились со взглядом Горького, я снова почувствовал невыразимое волнение. Я понял, что сегодня у меня такой слушатель, какого вряд ли еще когда мне доведется встретить. продолжение --PAGE_BREAK--
www.ronl.ru
