Реферат на тему империализм. Реферат: Монополистический капитализм: сущность и основные черты. Империализм

Всё чаще в публикациях приходится встречать словечко «империализм», применяемое чаще всего для определения чьих-то имперских амбиций, в других случаях это слово звучит в адрес политики США или Европы, в третьих — для определения политики государств тех лет, что предшествовали Первой Мировой войне. А порой «империализм» употребляется и вовсе с застарелым душком догматизма поздней КПСС, приправляя всякое выступление с обличением всего плохого, что есть на планете. Каждый, кто пользуется этим словом, вкладывает в него разный смысл, чаще всего не давая термину хоть сколь-нибудь научного определения, ограничиваясь подбором эпитетов или употребляя это слово походя, так как если бы оно было известно каждому. Такая практика рождает спекуляции, которыми одинаково легко определяются империализмом произвольно взятые противоположности, истинное же значение термина ускользает.

Это не может не удручать, поскольку любое конструктивное обсуждение в условиях, когда никто в точности не понимает о чём речь, заведомо обречено превратиться в пустопорожнюю «кухонную» болтовню.

В данном реферате будет дана краткая характеристика империализма, будут рассмотрены два основных направления в его понимании, будет описан процесс возникновения монополий из свободного рынка, будет приведён анализ причин преобладания в обществе спекулянтов над реальными производителями и господства финансового капитала над всеми прочими видами капитала, будут рассмотрены экономические основы политического господства империализма и будет дан вывод. Данный реферат лишен множества статистических данных, расчётов и конкретных примеров в интересах краткости — за этими и другими данными настоятельно рекомендуется обращаться к работе В. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма».

Не смотря на разнообразие попыток определить частные случаи империализма и вырастающее из этой практики богатство однобоких определений, выделяются, тем не менее, два основных направления в понимании империализма: как особая политика и как стадия в экономическом развитии общества.

И первый и второй подход предполагают ряд признаков и экономических условий, но первый подход, а именно «империализм как политика» предполагает, что при тех же условиях оная может быть и не-империалистской. Исходя из этого предположения выдвигается необходимость борьбы с империализмом как с особой государственной политикой, а не с капитализмом в целом, с тем чтобы добиться какой-либо другой политики, с сохранением самого капитализма. Из такой борьбы нередко исходят правительства тех стран, которые борются с империализмом других, «не-демократических» стран, борются с приписываемой конкретным государственным руководителям, политическим деятелям, их командам или партиям захватнической, «империалистской» политикой.

Ещё в 1915 году Карл Каутский, стоявший на позиции империализма как государственной политики, дал такое определение: «Империализм есть продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он состоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединять к себе или подчинять всё большие аграрные [курсив Каутского] области, без отношения к тому, какими нациями они населены».

Империализм рассматривается здесь не как сам капитализм, а как его продукт, как определённая политика, «предпочитаемая» национальным капиталистическим государством, как стремление к аннексиям, к присоединению аграрных областей. Приверженцы империализма «как политики», периодически впадая в зависимость от частных случаев действия одних и тех же экономических законов, видят в империализме некие особенности, присущие именно данной эпохе. Тот же Каутский, пребывая под впечатлением от небывалых успехов в технологическом развитии транспорта и глобальных систем сообщения, выдвигал теоретическую основу некоего «ультра-империализма» — своеобразного «сверх-империализма», объединение империализмов всего мира в интернациональный финансовый капитал и прекращению войн, разделяя бытовавшую в то время мысль, что империализм ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства. История, разумеется, опровергла такую трактовку вспыхнувшей империалистической мировой войной, показывая что империализм на деле стремится не ко всемирному объединению, а к неизбежным конфликтам интересов и разъединению, обособлению, что он не ослабляет неравномерности в хозяйственном развитии, а наоборот обостряет их.

Множество современных трактовок империализма являются частными случаями понимания империализма как особой политики, в связи с чем обвиняющие друг друга в империализме страны борются за то, чтобы ткнуть в лицо друг другу конкретными проявлениями, без рассмотрения причин, приведших к ним.

Другое понимание империализма, а именно «империализма как стадии», выразил Владимир Ленин в своём очерке «Империализм как высшая стадия капитализма».

«Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами».

Здесь империализм рассматривается не как сознательный выбор, а как неизбежность, не как избранная политика, а как закономерная стадия в развитии капитализма, связанная с возникновением монополий из свободного рынка, с необходимостью для монополий в том, чтобы сговариваться между собой и объединяться в международные группы, в межнациональные союзы, с необходимостью национальных государств считаться с интересами транснационального капитала и обслуживать его, со множеством способов влиять на государственную политику в выгодном для монополистов направлении.

Таким образом, мы видим, что из двух основных направлений в понимании империализма в настоящий момент наблюдается преобладание первого направления, а именно — империализма как особой государственной политики, где происходит впадение в зависимость от частных случаев и выстраивание из них причудливых теорий, попыток выстроить аналитику, теории заговоров и прочие метафизические нагромождения на основе субъективной трактовки наблюдаемого. В связи с чем представляется необходимым подробнее остановиться на втором, системном подходе к пониманию империализма, а именно — пониманию его как самого капитализма, как его особой стадии.

Ленин наиболее ёмко и кратко определяет империализм как «монополистическая стадия капитализма».

Выделяются следующие основные признаки данной стадии:1. Концентрация производства и капитала, формирующая монополии;2. Сращивание банкового капитала и промышленного, формирующее финансовую олигархию;3. Вывоз капитала, формирующий зависимые государства;4. Заключение международных капиталистических союзов, образующих разделение мира между ними;5. Окончание территориального раздела земли, создающее территории нескольких крупнейших капиталистических стран и остального множества стран-сателлитов.

Каждый из этих признаков, выступая следствием определённых экономических процессов капитализма, выступает составной частью всего процесса перехода капитализма в фазу империализма.

Одним из главных последствий образования монополий является т.н. «гнёт монополий» — подчинение монополиями свободного рынка, в условиях которого мелкому предпринимательству становится всё труднее развиваться, становится невозможно сохранять низкие цены на товары в связи с тем, что стоимость изготовления того же товара в комбинированном монопольном производстве несравненно ниже, расцветает давление на мелкое предпринимательство со стороны силовых структур как форма борьбы монополий с подрастающими конкурентами. Последствием возникновения финансового капитала является установление его господства над всеми остальными видами капитала, возникновение гигантской финансовой надстройки над реальным производством, преобладание манипулирующих ценными бумагами спекулянтов и махинаторов над производством и его потребностями. В результате вывоза капитала в менее развитые страны, вместо развития этих стран в промышленном отношении происходит усиленная эксплуатация дешёвой рабочей силы, в то время как сами жители этих стран, зачастую, не могут позволить себе приобретать товары того производства, на котором они трудятся. Международные же союзы, являясь способом разделить прибыль между монополистами на договорной основе, способствуя улучшению хозяйственных взаимодействий внутри союзов, обостряют вместе с тем отношения между союзами, приводя к конфликтам интересов. С окончанием территориального раздела доступной земли, возникают территориальные споры между транснациональными монополистическими союзами за доступ к ресурсам, к рынкам сбыта и к дешёвой рабочей силе, что делает неизбежными аннексии и империалистические войны.

Таковы характерные черты империализма, подробно описанные в очерке Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», там же приведены относящиеся к делу цифры и статистика, в том числе от исследователей и экономистов, не имеющих отношения ни к марксизму, ни к ленинизму.

Процесс возникновения монополий из свободного рынка является столь закономерным и столь естественным, что остаётся удивляться тому, как могут всё ещё находиться в современном обществе люди, искренне верующие в осмысленность борьбы с монополиями при капитализме.

Мы имеем множество примеров в нашей жизни того, как свободная конкуренция неизбежно приводит к монополиям и основное преимущество капитализма сводится на нет самим ходом развития капитализма. Так например Интернет, некогда представляя из себя виртуальную среду для свободного общения пользователей между собой, превратился буквально на наших глазах в разделённую между интернет-гигантами зону, где вместо свободной конкуренции царят монополии: каждому мелкому предпринимателю приходится прибегать ко множеству ухищрений, дабы преодолеть гнёт интернет-монополистов, вместе с развитием методов продвижения интернет-ресурса развиваются и методы противодействия этому продвижению, в соответствии с принципом борьбы между средствами защиты и средствами нападения (принцип соревнования «щита и меча»). Монополист будет изыскивать всё новые способы угнетать конкурентов, а молодые интернет-компании — всё новые способы преодолеть гнёт монополий и развиться, эта борьба, отнимая массу сил и энергии, ни на минуту не прекращается и обречена никогда не заканчиваться, постепенно приводя к практике ухудшения общего уровня качества программной продукции в связи с необходимостью выживания в стремительно осложняющихся конкурентных условиях. Не смотря на то, что Интернет-пространство всё ещё таит в себе много возможностей для развития идей, мы можем воочию наблюдать за тем, как та или иная идея становится достоянием корпораций, поглощается ею, неизбежно делается частью монополии, причём из экономических же соображений: владельцу идеи или решения становится выгоднее продать это монополисту, чем пасть жертвой в неравной борьбе. При этом конкурентная борьба сама по себе уже нередко происходит на площадках, предоставляемых монополиями, поскольку они обеспечивают стандартизацию и задают определённое направление, навязывая и проталкивая, тем самым свои условия и свои интересы таким образом, чтобы производители сами того не осознавая, выливали воду на мельницу монополистов в отрасли и защищая свои интересы, продвигали бы, тем самым, вперёд интересы монополий, борющиеся друг с другом. Очевидно, что при этом происходит не столько продвижение науки и техники вперёд, сколько приоритетное развитие технологий, с помощью которых монополии смогут эффективнее бороться друг с другом, нередко перемалывая в этой борьбе самые ценные, самые красивые и самые полезные людям технологии, выставляя на передний план наиболее способствующие получению ещё большей прибыли технологии, раскручиваемые в рекламной индустрии как «полезные и непременно нужные людям», зачастую таковыми не являясь.

И это только наиболее очевидный, бросающийся в глаза пример развития монополий из условий свободной конкуренции — а сколько ещё подобных примеров сможет привести читатель самостоятельно?

Ленин так пишет о развитии монополий из свободной конкуренции:

«Допустим, что да, что свободная конкуренция, без каких бы то ни было монополий, развивала бы капитализм и торговлю быстрее. Но ведь чем быстрее идёт развитие торговли и капитализма, тем сильнее концентрация производства и капитала, рождающая монополию. И монополии уже родились — именно из свободной конкуренции! Если даже монополии стали теперь замедлять развитие, всё-таки это не довод за свободную конкуренцию, которая невозможна после того, как она родила монополии».

Сторонники борьбы с монополиями, чьи взгляды, в сущности, представляют из себя направление «империализм как особая политика», выдвигают довод в пользу анти-монопольного законодательства. Дескать, если эффективно бороться с монополиями, то можно столь же эффективно и развивать бизнес, забывая не только о том, что сам анти-монопольный комитет фактически представляет из себя ни что иное, как другую монополию, но и о том забывая, насколько могущественны монополии в деле проталкивания своих интересов в правительстве, в лоббировании и прочих способах обеспечить своей воле законную силу в обход всевозможных ухищрений, забывают, наконец, о том, насколько плотно пронизана наша жизнь вездесущими связями с финансовой олигархией.

Владимир Ленин так пишет о гнёте монополий в своём очерке: «Перед нами уже не конкуренционная борьба мелких и крупных, технически отсталых и технически передовых предприятий. Перед нами — удушение монополистами тех, кто не подчиняется монополии, её гнёту, её произволу». Далее, автор приводит цитату экономиста Кестнера:

«Даже в области чисто хозяйственной деятельности, — пишет Кестнер, — происходит известная передвижка от торговой деятельности в прежнем смысле к организаторски-спекулятивной. Наибольшим успехом пользуется не купец, умеющий на основании своего технического и торгового опыта всего лучше определить потребности покупателей, найти и, так сказать, „открыть“ спрос, остающийся в скрытом состоянии, а спекулятивный гений, умеющий наперёд усчитать или хотя бы только почуять организационное развитие, возможность известных связей между отдельными предприятиями и банками».

«В переводе на человеческий язык это значит: развитие капитализма дошло до того, что, хотя товарное производство по-прежнему «царит» и считается основой всего хозяйства, но на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются «гениям» финансовых проделок. В основе этих проделок и мошенничеств лежит обобществление производства, но гигантский прогресс человечества, доработавшегося до этого обобществления, идёт на пользу спекулянтам».

Из изложенного следует, что империализм, порождённый концентрацией капитала, развивается по определённым законам, он точно так же развился бы по такому же сценарию в любых других государствах, будь конфигурация и расстановка сил на мировой арене чуточку иной — именно поэтому перед нами закономерность, а вовсе не чья-то блаженная воля.

Вряд ли для кого-либо из нас будет секретом тот факт, что основной операцией любого банка является посредничество в платежах — таким образом бездействующий капитал становится «работающим». С развитием и концентрацией производства, с развитием монополий — ширятся и их взаиморасчёты при посредничестве банков, всё большие финансовые потоки проходят через банки. Собирая всевозможные доходы и предоставляя их в пользование производству, банки превращаются из посредников во всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом монополий и мелких собственников, при этом многие мелкие банки превращаются в отделения крупных. Вот как описывает Ленин процесс в своём очерке:

«Крупные предприятия, банки в особенности, не только прямо поглощают мелкие, но и «присоединяют» их к себе, подчиняют их, включают в «свою» группу, в свой «концерн» — как гласит технический термин — посредством «участия» в их капитале, посредством скупки или обмена акций, системы долговых отношений и т.п. и т.д.»

«Ведя текущий счёт для нескольких капиталистов, банк исполняет как будто бы чисто техническую, исключительно подсобную операцию. А когда эта операция вырастает до гигантских размеров, то оказывается, что горстка монополистов подчиняет себе торгово-промышленные операции всего капиталистического общества, получая возможность — через банковые связи, через текущие счета и другие финансовые операции — сначала точно узнавать состояние дел у отдельных капиталистов, затем контролировать их, влиять на них посредством расширения или сужения, облегчения или затруднения кредита, и наконец всецело определять их судьбу, определять их доходность, лишать их капитала или давать возможность быстро и в громадных размерах увеличивать их капитал и т.п.»

В том же разделе Ленин приводит данные о росте банкового капитала, об увеличении числа контор и отделений крупных банков, числа их счетов — из приведенной в работе таблицы видно, как банковское счетоводство с годами всё более превращается в монопольное распоряжение миллиардами средств, проходящими через банки.

Ведение расчётов предпринимателя банком усиливает зависимость предприятия от банка и по мере роста кол-ва операций и их учащения — банк начинает концентрировать у себя громадных размеров капиталы, а в условиях доступа к детальному и полному состоянию счетов данного предпринимателя — зависимость предприятия от банка усиливается. Для того, чтобы использовать своё влияние и расширить взаимодействия, представители крупнейших банков одновременно в той или иной мере участвуют в крупнейших торгово-промышленных предприятиях — так рождается финансовая олигархия, капиталисты в чьих активах числятся как крупнейшие банки, так и контроль над промыслами и комбинированными производствами. Таким образом, происходит слияние (сращивание) банкового и промышленного капитала в т.н. «финансовый» капитал, а сами банки вместе с узко-посреднической приобретают новую роль — крупнейшие из них стремятся наводить связи с промышленными предприятиями самого разнообразного рода и места деятельности, стараясь расширить сферы влияния, в то же время закрепляя всё возрастающую часть своего капитала в производстве. В таких обстоятельствах для господства над внушительными областями производства требуется куда меньшего размера капитал — на этой основе возникают общества с системой участия, со множеством зависимых обществ, в которых появляется возможность распоряжаться тем капиталом, которого у распорядителя в действительности нет.

Ленин приводит такой пример в своём очерке и цитирует немецкий журнал «Банк» за 1914 год:

«Акционерное общество пружинной стали в Касселе несколько лет тому назад считались одним из самых доходных предприятий Германии. Плохое управление довело дело до того, что дивиденды упали с 15% до 0%. Как оказалось, правление без ведома акционеров дало в ссуду одному из своих «обществ-дочерей», «Хассия», номинальный капитал которого составлял всего несколько сот тысяч марок, 6 миллионов марок. Об этой ссуде, которая почти втрое превышает акционерный капитал «общества-матери», в балансах последнего ничего не значилось; юридически такое умолчание было вполне законно и могло длиться целых два года, ибо ни единый параграф торгового законодательства этим не нарушался. Председатель наблюдательного совета, который, в качестве ответственного лица, подписывал лживые балансы, был и остается председателем Кассельской торговой палаты. Акционеры узнали об этой ссуде обществу «Хассия» лишь долго спустя после того, как она оказалась ошибкой (это слово автору следовало бы поставить в кавычки) и когда акции «пружинной стали», в силу того, что их стали сбывать с рук посвящённые, пали в цене приблизительно на 100%».

«Этот типичный пример эквилибристики с балансами, самой обычной в акционерных обществах, объясняет нам, почему правления акционерных обществ с гораздо более лёгким сердцем берутся за рискованные дела, чем частные предприниматели. Новейшая техника составления балансов не только даёт им возможность скрывать рискованные дела от среднего акционера, но и позволяет главным заинтересованным лицам сваливать с себя ответственность посредством своевременной продажи акций в случае неудачи эксперимента, тогда как частный предприниматель отвечает своей шкурой за всё, что он делает».

«Самое простое и поэтому всего чаще употребляемое средство делать балансы непроницаемыми состоит в том, чтобы разделить единое предприятие на несколько частей посредством учреждения «обществ-дочерей» или посредством присоединения таковых. Выгоды этой системы с точки зрения различных целей — законных и незаконных — до того очевидны, что в настоящее время прямо-таки исключением являются крупные общества, которые бы не приняли этой системы».

«Всякие правила контроля, публикации балансов, выработки определённой схемы для них, учреждения надзора и т.п., чем занимают внимание публики благонамеренные — т.е. имеющие благое намерение защищать и прикрашивать капитализм — профессора и чиновники, не могут тут иметь никакого значения. Ибо частная собственность священна, и никому нельзя запретить покупать, продавать, обменивать акции, закладывать их и т.д.».

Из приведенного отрывка очевидно, как именно финансовый капитал создаёт олигархии огромные прибыли от учредительства, от выпуска фондовых бумаг, от госзаймов, закрепляя господство монополий. В очередной раз мы можем наблюдать совершенно закономерное развитие событий, совершенно естественные мотивы и естественные последствия, а вовсе не чью-то «злую волю».

В фазе империализма мир разделён на немногие богатейшие, влиятельнейшие страны и на страны-сателлиты, входящие в «орбиту интересов» этих немногих стран-лидеров. Финансовый капитал является наиболее крупной и решающей силой во всех экономических международных отношениях, он способен подчинять себе даже страны, обладающие политической независимостью, делая из них «полу-колонии». Ленин в своём очерке указывает на то, что борьба за «полу-зависимые» страны особенно обостряется в эпоху финансового капитала — и это справедливо потому, что интересы вывоза капитала толкают к завоеванию политического господства в связи со сравнительной лёгкостью (а иногда и с единственной возможностью) монополистическим путём устранить конкурента, обеспечить поставку или закрепить нужные связи. Он пишет: «Внеэкономическая надстройка, вырастающая на основе финансового капитала, его политика, его идеология усиливают стремление к колониальным завоеваниям», подкрепляя свою мысль высказыванием Гильфердинга: «Финансовый капитал хочет не свободы, а господства».

Далее Ленин приводит высказывание французского публициста о том, что к экономическим причинам современной колониальной политики следует прибавить социальные: «вследствие растущей сложности жизни и трудности, давящей не только на рабочие массы, но и на средние классы, во всех странах старой цивилизации скопляется нетерпение, раздражение, ненависть, угрожающие общественному спокойствию; энергии, выбиваемой из определённой классовой колеи, надо найти применение, дать ей дело вне страны, чтобы не произошло взрыва внутри».

Вывоз капитала на стадии империализма становится на место вывоза товара. Поскольку сам капитализм неизбежно порождает неравномерность в развитии отдельных предприятий, отраслей промышленности и отдельных стран — постольку эта неравномерность порождает монопольное положение отдельных стран в сравнении с другими в торговом отношении. В стремлении защититься от монополий и в противоположном стремлении к установлению монополий кроется движущая сила образования империалистических союзов среди всех ведущих странах мира, приводящая к фактически монопольному положению отдельных немногих богатейших стран по отношению к другим. При этом, накапливающийся в этих странах избыточный капитал направляется, в основном, не на поднятие жизненного уровня населения (на это идет небольшая часть, обеспечивая снижение социальной напряженности в странах империализма), а на вывоз в отсталые страны. В отсталых же странах прибыль высока, поскольку капиталов мало, цена на землю сравнительно невелика, заработная плата низка, а сырые материалы дешевле. Возможность к вывозу капитала возникает с ростом и совершенствованием путей сообщения. Вывоз капитала становится необходимым постольку, поскольку капитализм в лидирующих странах «перезревает» и капиталу не хватает мест прибыльного помещения. Ленин пишет об этом так:

«Во Франции заграничный капитал помещен главным образом в Европе и, прежде всего, в России (не менее 10 миллиардов франков), причем преимущественно это — ссудный капитал, государственные займы, а не капитал, вкладываемый в промышленные предприятия. В отличие от английского, колониального, империализма, французский можно назвать ростовщическим империализмом.»

«Империализм есть громадное скопление в немногих странах денежного капитала, достигающего, как мы видели, 100-150 миллиардов франков ценных бумаг. Отсюда — необычайный рост класса или, вернее, слоя рантье, т.е. лиц, живущих «стрижкой купонов», — лиц, совершенно отделённых от участия в каком бы то ни было предприятии, — лиц, профессией которых является праздность. Вывоз капитала, одна из самых существенных экономических основ империализма, ещё более усиливает эту полнейшую оторванность от производства слоя рантье, налагает отпечаток паразитизма на всю страну, живущую эксплуатацией труда нескольких заокеанских стран и колоний <…> Доход рантье впятеро превышает доход от внешней торговли в самой «торговой» стране мира! Вот сущность империализма и империалистического паразитизма. Понятие: «государство-рантье» (Rentnerstaat), или государство-ростовщик, становится поэтому общеупотребительным в экономической литературе об империализме. Мир разделился на горстку государств-ростовщиков и гигантское большинство государств-должников».

В качестве дополнительных условий, стимулирующих возникновение неизбежных глобальных конфликтов в эпоху империализма, Ленин констатирует окончание раздела земли между капиталистическими странами и, что важнее, между союзами транснациональных монополистов. В условиях, когда мир уже разделён и нераспределённых мест для вывоза капитала не остаётся — становятся неизбежными империалистические войны за передел мира.

Очевидно и здесь, что политический империализм не только является результатом действия совокупности описанных экономических процессов, но и неизбежен в силу самой природы капитализма, ввиду чего считать империалистскую политику следствием дурных нравов тех или иных конкретных политических деятелей или их команд — пожалуй наихудшая аналитическая близорукость из возможных.

Поскольку в данном реферате ставилась просветительская цель научного рассмотрения империализма и основных подходов к его пониманию, ввиду обилия трактовок империализма, связанных с пониманием его как особой государственной политики, наибольшее внимание было уделено второй трактовке — империализму как особой стадии капитализма. Если первый подход к пониманию представляет собой метафизическое восприятие наблюдаемого и разнообразие попыток его субъективного отражения, то второй подход делает меньший акцент на внешней картине и больший акцент на вскрытии внутренних движущих сил империализма, на основе анализа и синтеза объективных данных показывает экономическую основу и причинно-следственные связи, приводящие в конце-концов к тому, что наблюдатель называет империализмом.

Копнув глубже, думающий читатель заметит, что в противостоянии рассмотренных двух подходов к пониманию империализма сокрыта более общая борьба противоположностей: борьба материализма с идеализмом в восприятии общественных явлений. Проиллюстрировать это противостояние можно ироничным спором неких «идеалистов-пастухов», которые жалуются на сбитый скот и винят машинистов поездов, с «материалистами-механиками/зоологами», доказывающих с цифрами в руках, что животные неизбежно будут сбиты поездом в силу того, что состав свернуть не может, равно как и особенности устройства мозга коровы таковы, что они склонны убегать от надвигающегося состава вперёд, вместо того чтобы свернуть в сторону, поэтому нужно задуматься над другой организацией выпаса, а не винить машинистов.

Разумеется, что в рассматриваемом очерке Ленина империализм разобран подробнее, богаче и многограннее, в нём содержатся ответы на большинство возникающих в ходе знакомства с данной статьёй вопросов — именно по этой причине есть необходимость ещё раз оговориться о том, что за полным и подробным рассмотрением империализма как стадии капитализма нужно обращаться к первоисточнику. В очерке, помимо подробного рассмотрения происходившего, дана историческая справка, приведена критика, рассмотрена связь империй разных времён с империалистической политикой, сделан подробный разбор классовой природы империализма. Причём, важнее всего не бегло пробежаться по очерку и проверить цитаты, а серьёзно и с добросовестно изучить его — большинство «скользких» моментов и кажущихся противоречий, связанных с диалектической постановкой ряда вопросов, будут проясняться в ходе внимательного изучения, в ходе попыток опровергнуть излагаемое, в процессе предметной критики данной работы.

Автор данного реферата надеется, что изложенный в нем материал позволит уйти от пусто-порожней кухонной болтовни и поставить на крепкую научную основу обсуждения империализма, участившиеся в последнее время.

Реферат - Монополистический капитализм: сущность и основные черты. Империализм

Монополистический капитализм: сущность и основные черты. Империализм

Индустриализация способствовала концентрации (расширению) и централизации (объединению) производства и капитала. В годы второй промышленной революции приоритетное значение получили новейшие отрасли тяжелой промышленности, становившиеся базовыми для экономики. По своим техническим характеристикам это были сложные и крупные производства с непрерывным технологическим циклом (например, сталелитейное производство). Широкое внедрение в производство новейших технических достижений и конвейерной системы, стандартизация продукции, создание новой энергетической базы, разветвленной транспортной инфраструктуры обеспечили крупным предприятиям высокую рентабельность. Вместе с тем крупные производства отличались высокой капиталоемкостью. Это ограничивало возможности их дальнейшего развития, поскольку превышало возможности индивидуальных предпринимателей. В этой связи в рассматриваемое время начался процесс создания акционерных обществ (корпораций). Они представляли собой предприятия, аккумулирующие индивидуальный капитал и личные сбережения посредством выпуска акций, дающих право их владельцам на получение части дохода — дивиденда. Таким образом, наряду с индивидуальной появляется коллективная форма частной собственности[1] .

Массовое создание акционерных обществ развернулось в странах Запада в последней трети XIX в., прежде всего, в новейших отраслях, где требовались большие размеры авансированного капитала (электротехнической, машиностроительной, химической, транспортной). Этот процесс стал определяющим в экономическом развитии западных стран в конце XIX — начале XX в. Он достиг особенно большого размаха в США и в странах «второго эшелона», прежде всего, в Германии. Например, в США почти 1/2 всего промышленного производства находилась в руках 1/100 общего числа предприятий. На основе высокой степени концентрации производства и централизации капитала начался процесс образования монополий. Монополии — это договоры, соглашения относительно единой рыночной стратегии (уровень цен, раздел рынков сбыта и источников сырья), заключаемые с целью обеспечения господства на рынке и получения сверхприбылей[2] .

Возникновение монополий — главная черта нового этапа развития капитализма, в этой связи он и обозначается как монополистический. Тенденция к монопольному господству на рынке заложена в самой природе капитализма. Как отмечает Ф. Бродель, капитализм всегда был монополистическим. Погоня за высокими прибылями предполагает жесткую конкуренцию, борьбу за господствующее положение, за монополию на рынке. Однако на предшествующих этапах развития рыночной экономки (XV—XVIII вв.) создавались монополии другого типа — «закрытые», защищенные юридическими ограничениями, и «естественные», возникавшие в силу специфики использования тех или иных ресурсов. «Закрытые» и «естественные» монополии существовали в капиталистической экономике перманентно, больше как единичное явление, что практически исключало их господство. Доминирование монополий невозможно было и на этапе «классического капитализма»: при огромном количестве самостоятельных предприятий в каждой отрасли отсутствовало ощутимое превосходство одного предприятия над другим, и единственным законом их существования и выживания была свободная конкуренция.

В условиях индустриальной экономики возникли нового типа «открытые» монополистические объединения. Они были порождены самой стихией рынка, логикой конкурентной борьбы. На определенном этапе развития капитализма перед предпринимателями возникла альтернатива: либо развертывание изнурительной конкуренции, либо согласование между собой важнейших направлений производственной и рыночной деятельности. Первый вариант был крайне рискованным, второй — по сути, единственно приемлемым. Высокая степень концентрации производства обусловливала и возможность, и необходимость в согласовании сбыта и выпуска продукции ведущими производителями. Возможность создавалась собственно укрупнением производства, сокращавшим число предприятий-конкурентов, и облегчавшим процесс согласования политики производителей на рынке. Необходимость порождалась уязвимостью крупных капиталоемких предприятий, прежде всего, тяжелой индустрии — металлургических, машиностроительных, горнодобывающих, нефтеперерабатывающих. Они не могли быстро реагировать на рыночную конъюнктуру и в этой связи нуждались в стабильности, особых гарантиях конкурентоспособности. В отмеченных отраслях и появились первые монополии[3] .

Таким образом, развернувшаяся в конце XIX — начале XX в. монополизация была следствием развития процесса концентрации и централизации производства и капитала, дальнейшего усложнения хозяйственных связей. Возникновение открытых монополий отражало формирование особой модели организации производства, переход капиталистической экономики в монополистическую стадию.

В рассматриваемое время монополистические объединения формировались, как правило, в рамках одной отрасли (горизонтальная интеграция), возникали различные отраслевые монополии. В основном это были картели, синдикаты и тресты. Картель — низшая форма монополистических объединений, представляющая собой соглашения между самостоятельными предприятиями одной отрасли о ценах, рынках сбытах, квотах производства всех участников, обмене патентами. Синдикат — ступень монополизации, при которой предприятия отрасли, сохраняя юридическую и производственную самостоятельность, объединяют свою коммерческую деятельность и создают единые конторы по сбыту продукции. Трест — более высокая форма монополий, где объединяются и сбыт, и производство, предприятия подчиняются единому управлению, сохраняя лишь свою финансовую самостоятельность. Это единое гигантское объединение, господствующее в отрасли. Высшей же формой монополизации в начале XX в., являлся концерн. Подобная монополия создавалась обычно в смежных отраслях, отличалась единой финансовой системой и рыночной стратегией. В концерне зачастую сохранялась производственная самостоятельность, однако интеграция капитала обеспечивала наиболее тесные связи по сравнению с другими формами монополистических объединений. В зависимости от национальной специфики экономического развития, уровня концентрации производства и централизации капитала, в отдельных странах получили распространение различные формы монополистических союзов. Так, картели заняли ведущее положение в экономике Германии, синдикаты — во Франции и России, тресты — в США. Концерны получили более широкое распространение позднее, с начала XX в. Следует обратить внимание на особенности процесса монополизации в странах «второго эшелона». Форсированная модернизация здесь сопровождалась созданием высококонцентрированной индустрии. Это способствовало быстрой и широкой монополизации экономической системы и созданию крупнейших монополий[4] .

1860-е гг. были предельной ступенью развития свободной конкуренции. Первые монополии начали создаваться после экономических кризисов 1873 и 1882 гг. С этого времени и формируется новый тип рыночных отношений, при котором свободная конкуренция переходит в монополистическую. В последней трети XIX в. монополии были еще непрочными и зачастую имели временный характер. Лишь в начале XX в. после экономического кризиса 1900—1903 гг., повлекшего новую волну банкротств, монополизация приняла широкий размах, массовое производство стало доминирующим в промышленности. Теперь монополии начали создаваться и в традиционных отраслях, составлявших основу «классического капитализма», в том числе и в сельском хозяйстве. Это способствовало завершению перехода к монополистическому капитализму. В результате сформировалась особая экономическая модель, ориентированная, прежде всего, на развитие массового производства. Такая стратегия развития производства вела к резкому увеличению темпов экономического роста в западных странах. Так, с 1903 по 1907 гг. суммарная мощность промышленного производства возросла на 40—50 %. Таким образом, в начале XX в. механизм монополистической конкуренции и система массового производства стали определяющими в экономической системе стран Запада[5] .

Господство монополий не устранило конкуренцию, которая является главной движущей силой рыночной экономики. Однако в условиях монополистического капитализма она существенно усложнилась. Теперь решающее значение приобрело соперничество между крупными монополиями в рамках отдельных отраслей, национальных хозяйств, в масштабах всего мирового хозяйства. После кризиса 1900—1903 гг., когда в экономике ведущих стран Запада резко возрос удельный вес монополизированного сектора, внутриотраслевая конкуренция была существенно ограничена. Однако абсолютное господство монополий в пределах целых отраслей было исключением. В основном складывалась ситуация, когда несколько ведущих монопольных групп боролись за контроль над отраслевым рынком. Такая модель получила название олигополии. Кроме того, шла жесткая борьба между монополиями и немонополистическим сектором, «посторонними». При этом деятельность монополий, как мощных производителей, обладавших новейшей технологической базой, деформировала ценообразование, нарушала баланс спроса и предложения. В такой ситуации мелкие и средние немонополизированные предприятия зачастую терпели банкротства, особенно в периоды экономических кризисов. В целом монополизация экономики блокировала естественные механизмы рыночной саморегуляции и существенно затрудняла выход из кризиса.

Крупное производство нуждалось в больших кредитах, зачастую непосильных для отдельных банков. В этой связи банковскую сферу охватил процесс централизации: в конце XIX — начале XX в. и здесь массовый характер получило создание акционерных обществ и монополий. Соответственно роль банков заметно изменилась: из скромных посредников в платежах они превращались во всесильные финансовые монополии, контролирующие производственную сферу. «Франкфуртская Газета», представлявшая биржевые интересы, отмечала в это время: «С ростом концентрации банков сужается тот круг учреждений, к которому вообще можно обратиться за кредитом, в силу чего увеличивается зависимость крупной промышленности от немногих банковских групп. При тесной связи между промышленностью и миром финансистов свобода движения промышленных обществ, нуждающихся в банковском капитале, оказывается стесненною. Поэтому крупная промышленность смотрит на усиливающееся трестирование банков со смешанными чувствами»[6] .

Новая роль банков закономерно предполагала их тесное взаимодействие с промышленностью, сращивание банковского и промышленного капитала. Отмеченный процесс происходил как посредством владения акциями, так и путем вступления директоров банков в члены наблюдательных советов торгово-промышленных предприятий и наоборот. Например, в 1910 г. 6 берлинских банков через своих членов правления были представлены в 751 промышленном обществе, а в наблюдательных советах тех же банков состоял 51 крупнейший промышленник. Слияния банковских монополий с промышленными вело к образованию новой формы функционирования капитала — финансово-промышленной группы (согласно марксистской терминологии — финансового капитала). Если для домонополистического капитализма характерна дифференциация капитала на 3 вида — торговый, ссудный и промышленный, то на его монополистической стадии образуется единая форма. Таким образом, финансово-промышленная группа (финансовый капитал) — это банковский монополистический капитал, сросшийся в единую систему с производственным (промышленным или аграрным) монополистическим капиталом. В результате сложились грандиозные банковско-промышленные империи, могущественные династии стальных, нефтяных, газетных и прочих королей. В рассматриваемый период финансово-промышленные группы носили, как правило, семейно-династический характер: Морганы, Рокфеллеры, Дюпоны, Ротшильды и др[7] .

Финансово-промышленные группы олицетворяла финансовая олигархия — новая капиталистическая элита, состоявшая из верхушки монополистической буржуазии и ведущих менеджеров крупнейших корпораций. В период «классического капитализма» верхушку буржуазного общества представляла старая земельная аристократия, а буржуазия, хотя и относилась к господствующему классу, лишь участвовала во власти. Теперь же на рубеже XIX—XX вв. окончательно сложилась элита буржуазного общества – финансовая олигархия.

В результате концентрации производства и капитала монополии приобрели огромные богатства и соответственно огромную власть над национальной экономикой и обществом в целом. Например, первый в истории США трест — объединение Рокфеллера «Стандарт ойл компани» — был создан в 1879 г., а в 1880-х гг. он уже контролировал около 90 % нефтяных предприятий страны. В Германии в этот же период 85 % производства стали находилось под контролем «Союза магнатов Рура и Саара», лишь по 2 предприятия доминировали в немецкой электротехнической и химической промышленности. Монополии оказывали заметное влияние на социально-политическое развитие общества, они формировали и стиль потребления. Именно на этом этапе сформировалось потребительское общество — социум, ориентированный на материальные ценности.

С развитием машинного производства углубилось международное разделение труда, усилилась взаимозависимость стран, увеличился товарообмен на мировом рынке. Процесс монополизации вызвал новый виток в расширении международных экономических связей. Модель массового производства превратила все мировое пространство в единый потенциальный рынок для экономики ведущих держав. Это свидетельствовало о завершении образования мирового капиталистического хозяйства в конце XIX — начале XX в. С наступлением господства монополий появились новые важные признаки в развитии мирохозяйственных связей. Прежде всего, это широкий размах вывоза капитала. В домонополистический период наиболее типичным был вывоз товаров, теперь более доходным видом экспорта стал вывоз капитала, формировавший единый мировой финансовый рынок. Только за первые 13 лет XX в. объем зарубежных капиталовложений ведущих западных стран удвоился. Ф. Бродель вывоз капитала рассматривает в контексте отношений центр — периферия: «Пока капитализм остается капитализмом, избыток капитала обращается не на повышение уровня жизни масс в данной стране, ибо это было бы понижением прибыли капиталистов, а на повышение прибыли путем вывоза капитала за границу, в отсталые страны. В этих отсталых странах прибыль обычно высокая, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дешевы. Возможность вывоза капитала создается тем, что ряд отсталых стран втянут уже в оборот мирового капитализма, проведены или начаты главные линии железных дорог, обеспечены элементарные условия развития промышленности и т. д.». Таким образом, вывоз капитала обусловлен стремлением монополий к более прибыльному вложению капитала.

По мере роста вывоза капитала расширяются заграничные связи национальных монополий, и следствием этого является другой новый внешнеэкономический признак капитализма — образование международных монополий. Последние представляют собой монополистические объединения, господствующие в той или иной отрасли и делящие между собой мировые рынки сбыта, источники сырья и сферы приложения капитала, т. е. осуществляющие экономический раздел мира. Возникновение их вполне закономерно: появление крупнейших монополий, стремящихся к получению наибольших прибылей, с одной стороны, и острая конкуренция между ними — с другой, сделали неизбежными соглашения между этими гигантами. В этой связи в конце XIX в. начали создаваться первые международные объединения: Международный синдикат по продаже стальных рельсов (1883), Североатлантический союз пароходов (1892), Международный динамитный картель (1896). В первое десятилетие XX в. образование международных монополий уже приняло широкий размах. Вывоз капитала и образование международных монополий привели к разделу мирового рынка на сферы влияния между финансовыми группировками ведущих держав[8] .

Экономический раздел мира осуществляется в соответствии с экономической мощью национальных монополий. Вместе с тем закономерная неравномерность экономического развития стран, связанная с различными обстоятельствами внутреннего и внешнего характера, может изменять соотношение экономических потенциалов монополистических группировок. В связи с этим обозначается третий новый признак капитализма уже в большей степени внешнеполитического порядка — обострение борьбы между национальными монополиями, ведущей к территориальному разделу и переделу мира между великими державами. Подобная ситуация происходила, во-первых, из самой природы монополий, стремящихся к безраздельному господству на рынке, во-вторых, из характера еще молодых монополий, имевших несовершенную структуру. Они действовали, как правило, в рамках одной отрасли и поэтому были весьма негибки и уязвимы. В случае неблагоприятной рыночной конъюнктуры отраслевые монополии не имели возможности маневрировать путем перекачки капиталов в наиболее рентабельные производства. В этой связи они нуждались в дополнительных гарантиях. Последние максимально обеспечивались территориальным, т. е. политическим разделом мира между странами. Таким образом, доминирование монополий в экономике неизбежно порождало их стремление и к политическому господству в целях укрепления влияния на завоеванных территориях.

Борьба между национальными монополиями за территориальный раздел мира выражалась, прежде всего, в ужесточении борьбы за колонии и сферы влияния. При этом в рассматриваемое время она приобрела новое качество — целью захвата колоний была уже не только их экономическая эксплуатация, но и блокирование возможного усиления позиций других держав. В результате экспансия распространилась и на труднодоступные, малозаселенные территории. На рубеже веков были практически поделены до сих пор свободные пространства африканского и тихоокеанского регионов. К началу XX в. был закончен колониальный захват незанятых земель — следовательно, территориальный раздел мира между великими державами завершился. Это вело к новому витку борьбы — за перераспределение уже установленных сфер влияния и передел уже поделенного мира. Подобная ситуация во много раз повышала вероятность использования силового фактора в политике великих держав, возникновения войн. Об этом свидетельствовала международная обстановка конца XIX — начала XX в.: между ведущими державами не прекращались острые конфликты вплоть до Первой мировой войной[9] .

В конце XIX в. на страницах научных и популярных изданий, в прессе довольно часто стало встречаться понятие «империализм» (от лат. imperium — власть, господство). Исследователи и публицисты этого времени единодушно подчеркивали экспансионистскую природу капитализма и в этой связи определяли его как «империализм». Так, французский историк Ж.-Э. Дрио в 1900 г. отмечал: «В течение последних лет все свободные места на земле за исключением Китая, заняты державами Европы и Северной Америки. На этой почве произошло уже несколько конфликтов и перемещений влияния, являющихся предвестником более ужасных взрывов в близком будущем. Ибо приходится торопиться: нации, не обеспечившие себя рискуют никогда не получить своей части и не принять участия в той гигантской эксплуатации земли, которая будет одним из существеннейших фактов следующего (т. е. XX) века. Вот почему вся Европа и Америка были охвачены в последнее время лихорадкой колониальных расширений, «империализма», который является самой замечательной характерной чертой конца XIX в.». Английский экономист Дж. Гобсон в работе «Империализм» (1902) подверг глубокому анализу данный период и обозначил 1880—1900 гг. как эпоху усиленной экспансии (расширения территории) главных европейских государств: «В конце XIX в. особенно с 1880-х годов со стороны всех капиталистических держав идет погоня за колониями. Колониальные владения расширились после 1876 г. в гигантских размерах: более чем в полтора раза. Три державы не имели в 1876 г. никаких колоний (Германия, США, Япония), а четвертая, Франция, почти не имела их. …К 1914 году эти четыре державы приобрели колонии площадью в 14,1 млн км2… с населением почти в 100 миллионов. Неравномерность в расширении колониального владения очень велика». Таким образом, современники рассматривали империализм, прежде всего, как политику широкой экспансии, проводимую ведущими державами в конце XIX — начале XX в[10] .

Современная историческая наука определяет явление империализма шире, исходя из сущности сформировавшейся на рубеже XIX—XX вв. особой экономической модели, ориентированной на абстрактный массовый рынок, достижение безраздельного финансового могущества, неограниченный экономический рост. В этой связи империализм — это период в развитии индустриальной цивилизации и монополистического капитализма, характеризующийся тотальной экспансией индустриальной системы. Его хронологические рамки охватывают последнюю треть XIX в. — 20-е гг. XX в. Определяющий признак империализма выражался в стремлении ведущих стран к широким территориальным захватам. На рубеже XIX—XX вв. произошли первые империалистические войны между крупными колониальными державами за передел уже поделенного мира: испано-американская (1898) и англо-бурская (1899—1902).

2. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв. М., 1986—1992. Т. 1—3.

3. Бродель, Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993.

4. Виппер, Р.Ю. История нового времени / Р. Ю. Виппер. Киев, 1997.

5. Германская история в новое и новейшее время: в 2 т. М., 1970. Т. 1.

6. Ерофеев, Н.А. Очерки по истории Англии (1815—1917). М., 1959.

7. Ерофеев, Н.А. Промышленная революция в Англии. М., 1965.

8. Иванян, Э.А. История США / Э. А. Иванян. М., 2004.

9. Ленин, В.И. Империализм как высшая стадия капитализма. М., 1977.

11. Маевский, В.И. Кондратьевские циклы, экономическая эволюция и экономическая генетика. М., 1994.

12. Маныкин, А.С. Новая и новейшая история стран Европы и Америки. М., 2004.

[1] Бернал, Д. Наука в истории общества. М., 1956. С. 28

[2] Бродель, Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993. С. 15

[3] Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв. М., 1986—1992. Т. 1—3.

[4] Германская история в новое и новейшее время: в 2 т. М., 1970. Т. 1. С. 21-22

[5] Ерофеев, Н. А. Очерки по истории Англии (1815—1917). М., 1959. С. 34.

[6] Ленин, В.И. Империализм как высшая стадия капитализма. М., 1977. С. 11.

[7] Иванян, Э.А. История США / Э.А. Иванян. М., 2004. С. 26.

[8] Маныкин, А.С. Новая и новейшая история стран Европы и Америки. М., 2004. С. 7.

[10] Маевский, В.И. Кондратьевские циклы, экономическая эволюция и экономическая генетика. М., 1994.

Империализм — это, что такое, какие, определение, значение, доклад, реферат, конспект, сообщение, вики — WikiWhat

Впервые термин «империализм» был применён в 30-х гг. XIX в. для характеристики внешней политики Наполеона III. Позднее, с усилением колониальной экспансии европейских стран, этот термин стал использоваться как синоним колониализма.

Причины империализма

Экономические

Империализм был естественным побочным продуктом международной экономики, основанной на соперничестве нескольких промышленных стран-конкурентов. Особенно соперничество обострилось на фоне экономического кризиса 1880-х гг.

Мотивом колониальной экспансии были также специфические экономические интересы отдельных групп, получавших сверхприбыли от расширения сфер влияния на другие страны.

Традиционно империализм рассматривался как мощная движущая сила экономики. Торговые и промышленные компании получали колоссальные прибыли, а их представители являлись активными сторонниками колониальной политики. Однако ряд историков указывают, что колониальные захваты были далеко не всегда экономически выгодны.

Не случайно на рубеже XIX-XX веков в экономическом развитии вперёд вырвались две страны, практически не имевшие колоний, — США и Германия. В большинстве колоний отсутствовали крупные рынки сбыта, не было квалифицированной рабочей силы. Кроме того, метрополии надо было сначала вложить свои средства в развитие производственной инфраструктуры (строительство морских портов, железных дорог и др.). Крупные капиталовложения осуществлялись там, где имелись богатые месторождения полезных ископаемых. Таким регионом, в частности, являлась Южная Африка, богатая залежами золота и алмазов.

Политические

Господствующая элита была заинтересована в имперской экспансии, расширявшей и укреплявшей её собственную власть.

Общественные

Политики осознавали потенциальные выгоды империализма для сохранения стабильности общества. Военные победы приносили новые голоса избирателей и обходились заметно дешевле, чем проведение реформ.

Культурные

Образованная часть общества была заинтересована в расширении влияния собственной национальной культуры, что являлось чрезвычайно важным фактором. В этот период на Западе стало довольно популярным убеждение, что неизбежное столкновение прогрессивной западной цивилизации и «отсталых» культур приведёт к распространению европейских ценностей во всём мире. Материал с сайта http://wikiwhat.ru

Эпоха империализма (1875-1914 годы)

Период с 1875 по 1914 г. можно назвать «эпохой империализма» не только потому, что в этот период передовые страны господствовали над отсталыми, но и из-за количества правителей, которые именовали себя императорами, — Германия, Австро-Венгрия, Россия, Турция, Великобритания, Китай, Япония, Эфиопия, Марокко, Бразилия. На деле не все перечисленные империи являлись таковыми. В конце XIX в. в господствующую имперскую пентархию (пятицарствие) входили не только страны с монархической формой правления — Россия, Великобритания, Германия, Австро-Венгрия, но и республиканская Франция. Позднее пентархия была дополнена США (после победы в 1898 г. в войне с Испанией) и Японией (после победы над Китаем в 1895 г. и особенно над Россией в 1905 г.). Самой большой империей бесспорно была Великобритания — к началу XX в. её территория превышала 35 млн км2, а население достигало 444 млн. Великобритания, таким образом, контролировала около 1/4 территории и населения планеты.

Реферат Империалист

Реферат - Французский ростовщический империализм

Национального университета имени Тараса Шевченко

2. Замедление темпов экономического развития Франции.

3.Причины промышленного отставания Франции.

5.Французское международное растовщичество.

Переход к империализму во Франции выразился в основном монополизацией не промышленной, а банковской деятельности. Процесс концентрации французской промышленности происходил значительно медленнее, чем в США, Германии и Англии. В конце XIX—начале XX в. появились монополии в металлургии, угольной, машиностроительной и других отраслях промышленности. В то же время по темпам концентрации и централизации банков Франция обгоняла другие страны. Рост капитала трех крупнейших банков Франции: «Лионский кредит», «Национальная учетная контора» и «Генеральное общество» — отражают следующие данные: в 1870 г. их общий капитал составлял 627 млн. франков, в 1890 г.—1510 млн., в 1909 г.—5250 млн. франков.

На протяжении почти всего XIX в. по уровню промышленного производства Франция занимала второе место в мире после Англии. Однако уже в конце XIX в. по этому показателю она находилась на четвертом месте (после США, Германии, Англии), а по темпам прироста промышленной продукции стала значительно отставать и от стран более молодого капитализма — США, Германии, России. Если в конце 60-х гг. Франция давала 10 % мировой промышленной продукции, то в конце XIX в. — только 7 %. В дальнейшем ее удельный вес в мировом промышленном производстве еще более сократился.

Причины промышленного отставания Франции следующие:

1. На экономическом положении страны тяжело отразилось ее поражение во франко-прусской войне. Общая сумма потерь составила 16 млрд. франков, погибло около 1,5 млн. человек. Франция была обязана в короткий срок выплатить контрибуцию в 5 млрд. франков. К Германии перешли две наиболее развитые в экономическом отношении области: Эльзас, который являлся одним из центров текстильной промышленности и развитого сельскохозяйственного производства, и Лотарингия, богатая залежами железной руды.

2. Французская промышленность значительно отставала от своих главных конкурентов по техническому уровню производства. Оборудование, которое было установлено на предприятиях в годы промышленного переворота, к концу XIX в. морально и физически устарело и требовало замены.

3. Промышленность страны ощущала нехватку сырья и топлива, в большом количестве ввозились коксующийся уголь и железная руда, черный металл, медь, хлопок. Дорогое привозное сырье повышало себестоимость французских товаров и снижало их конкурентоспособность на мировом рынке.

4. Довольно сложным было положение в сельском хозяйстве. Его низкий уровень обусловил узость внутреннего рынка. Парцеллярное сельское хозяйство задерживало "лишнее" население в земледелии и тем самым сокращало рынок рабочей силы в стране. Крестьянские семьи ограничивали количество детей, не желая еще более дробить семейные наделы земли, что вело к снижению роста населения. За 1870—1913 гг. его количество во Франции почти не увеличилось. Если в Германии за этот период население возросло с 41 до 67 млн. человек, в Англии — с 25,8 до 41,3 млн. то Франция, имевшая накануне франко-прусской войны 36,9 млн. в первую мировую войну вступила с населением 39,8 млн. человек.

Низкий прирост населения уменьшил потенциальные возможности страны с точки зрения трудовых ресурсов, способствовал дальнейшему отставанию Франции и значительно ослабил ее стратегические позиции в борьбе с Германией.

5. Экономическое развитие сдерживалось и политикой французской буржуазии. Были накоплены большие денежные ресурсы, которые не вкладывались в отечественную экономику. Это объясняется тем, что прибыль с мелких предприятий и хозяйств была значительно меньшей, чем от зарубежных инвестиций и ценных бумаг. Кроме того, банки стремились избежать распыленности средств между тысячами мелких предприятий и быть в зависимости от их деятельности.

Отсталой была и структура промышленного производства. Если в промышленности США и Германии преобладала тяжелая индустрия, то во французской промышленности по-прежнему ведущее место занимало производство предметов потребления. Из промышленных товаров на мировом рынке более всего ценились предметы роскоши: дорогие шелковые ткани, мебель, одежда, обувь, парфюмерия и косметика, ювелирные изделия, изделия художественных промыслов и т.д. Темпы прироста текстильной промышленности в 1870—1913 гг. были почти вдвое выше, чем в 1830—1860 гг., а чугунолитейной и угольной резко снизились по сравнению с первой половиной XIX в.

Энергетическую основу французской индустрии составляли паровые двигатели. Хотя Франция раньше, чем другие страны, стала использовать электроэнергию, однако по суммарной мощности электростанций ненамного опережала небольшую Швецию. За 1900 - 1913 гг. мощность французских электростанций возросла со 130 тыс. до 750 тыс. кВт, в то время как в США — с 1,2 млн. до 5,2 млн., в Германии — с 230 тыс. до 2,1 млн. кВт.

В связи с милитаризацией экономики, которая была вызвана подготовкой к мировой войне, в начале XX в. произошли значительные изменения в развитии французской тяжелой промышленности. Страна достигла определенных успехов в машиностроении, строительной промышленности, авиастроении. По автомобилестроению перед началом первой мировой войны Франция занимала второе место в мире. Развивалась судостроительная промышленность, что позволило в 1,5 раза увеличить тоннаж торгового флота. Возникли десятки новых чугуно- и сталеплавильных заводов. За 1900—1913 гг. производство стали увеличилось в 3 раза, чугуна — почти в 2, угля — в 1,2 раза.

Однако, несмотря на очевидные успехи французской экономики, страна оставалась аграрно-индустриальной. Из 16 млн. человек экономически активного населения в промышленности было занято около 2 млн., или 12,5 %, в то время как в сельском хозяйстве — более 5 млн. человек, или 31 %, в торговле — более 4 млн., или 25 %. Франция существенно отставала от передовых стран и по темпам развития, сокращалась ее доля в мировом промышленном производстве и торговле.

В конце XIX — начале XX в. в металлургии, угольной, машиностроительной и других отраслях промышленности Франции начинается процесс концентрации капитала. За 1892—1913 гг. количество металлургических предприятий сократилось более чем вдвое, значительное сокращение произошло в бумажной, горнорудной и некоторых других отраслях. Возникают крупные монополистические объединения. В 1876 г. был образован металлургический синдикат "Комитэ де форж", который объединил 13 крупнейших металлургических заводов. В 1883 г. возник сахарный картель, в 1885 г. — керосиновый. Основные предприятия военной промышленности объединились в концерн "Шнейдер Крезо", в автомобилестроении крупнейшими монополистическими объединениями стали компании "Рено" и "Пежо". Процесс монополизации охватил также текстильную и пищевую промышленность. Наиболее типичными для Франции этого времени формами монополистических объединений стали картели и синдикаты. Однако возникали и концерны, которые объединяли предприятия смежных отраслей.

Вместе с тем темпы концентрации производства были медленнее, чем в США, Германии и Англии. В начале XX в. во Франции насчитывалось около 77 тыс. предприятий капиталистического типа, из них примерно 68 тыс. мануфактур. Промышленных предприятий с количеством занятых более 50 человек было 9 тыс., на них работало 30,1 % рабочих. В 1912 г. на одно предприятие во Франции в среднем приходилось 8 рабочих, в то время как в Германии — 17. Крупных предприятий во Франции было в 3 раза меньше, чем в Германии.

Франция, которая была страной относительно отсталого сельского хозяйства и медленных темпов; промышленного развития, вместе с тем владела огромными денежными накоплениями. Французские банки через акционерные общества и сберегательные кассы сконцентрировали в своих руках многолетние накопления капиталов, чему в немалой степени содействовало существование в стране преимущественно мелкого предпринимательства в промышленности, торговле и сельском хозяйстве, не требовавших крупных капиталовложений. Поэтому мелкий капитал на длительный срок вкладывался в банки и сберкассы. По темпам концентрации банковского капитала Франция занимала первое место в мире. В начале XX в. в трех крупнейших банках ("Лионский кредит", "Национальная учетная контора" и "Генеральное общество") было сконцентрировано около 70 % всех вложений. Они распоряжались денежными капиталами страны и контролировали значительную часть промышленного производства.

Весьма интенсивно во Франции формировался финансовый капитал. Центром финансового капитала страны стал Французский банк. Для получения высоких прибылей финансисты и банкиры во все больших масштабах вывозили свои капиталы в другие страны. В 70-е гг. XIX в. французские капиталы вкладывались в строительство железных дорог Испании, с начала 80-х гг. они были направлены в Россию — в Донбасс и Кривой Рог. В 80—90-е гг. французский капитал господствовал в экономике Турции, Австро-Венгрии, странах Южной Америки.

Со временем он все больше приобретает ссудно-ростовщический характер. Возрастает объем вывоза французского капитала — с 15 млрд. франков в 1880 г. до 60 млрд. франков в 1914 г. Хотя по размерам экспорта капитала первое место в мире занимала Англия, главным мировым ростовщиком стала Франция. В отличие от Англии, которая экспортировала капитал в форме инвестиций в промышленность, Франция вывозила его главным образом в форме ссуды. В стране значительно возросло количество рантье, размещавших деньги в иностранные займы и без какого-либо промышленного и торгового риска получавших проценты по облигациям. Ростовщические явления все больше распространялись во Франции и в итоге наложили паразитический отпечаток на всю экономику страны. Франция превратилась в государство-рантье. Так, за 1870—1913 гг. промышленное производство возросло в 3 раза, а экспорт капитала — в 6 раз. Накануне войны все ценные бумаги во Франции оценивались в 104 млрд. франков, а вложения в промышленность и торговлю составили всего 9,5 млрд. франков.

Ростовщичество французского финансового капитала закрепляло экономическую отсталость не только Франции, но и стран, получавших парижские займы. В 1913 г. из 42,5 млрд. франков заграничных вложений Франции 12 млрд. приходилось на Россию, по 3 млрд. на Египет, балканские страны, Турцию, пиренейские страны, 2,5 млрд. на Австро-Венгрию, 6 млрд. на латиноамериканские страны. В других капиталистических странах (США, Англия, Германия, Голландия, скандинавские государства) находилось в общей сложности примерно 7 млрд. франков, в колониях—2—3 млрд. франков. Таким образом, около 21 млрд. франков были вложены в слаборазвитые страны Восточной Европы, Азии и Латинской Америки. За французское ростовщичество многие народы платили дорогой ценой. Например, на средства от французского займа русский царизм подавлял революцию 1905—1907 гг.

Французские монопольные объединения принимали участие в борьбе за экономический раздел мира. В конце XIX в. Франция участвовала в 40 международных монополиях, накануне первой мировой войны — уже в 100. Однако ее промышленные позиции были слабее, чем США и Германии. Учитывая эти обстоятельства, а также быстрое развитие финансового капитала, Франция значительно активизировала свою колониальную политику. В конце XIX в. были завоеваны Тунис, часть Западной Африки, Экваториальная Африка, Мадагаскар и др. К началу первой мировой войны Франция создала колониальную империю, территория которой составляла 10,6 млн. м2, а население достигло 55,5 млн. человек. Территория французских колоний в 21 раз превысила территорию самой Франции, которая стала второй после Англии колониальной державой мира. К началу первой мировой войны Франция создала вторую по размерам (после Англии) колониальную империю, территория которой равнялась 10,6 млн. кв. км, а население достигало 55,5 млн. человек. Зависимые страны становятся поставщиками многих сельскохозяйственных продуктов (рис, какао, кофе, фрукты) и сырья (хлопок, уголь, железная руда и др.) для промышленности Франции. Кроме того, с начала XX в. возрастает значение колоний как рынков сбыта для французских промышленных товаров. Перед первой мировой войной Франция вывозила в колонии около 10% всего экспортируемого капитала, а доля колоний во французском экспорте товаров не превышала 13%, в импорте — 9,5%. .Некоторые территории захватывались по стратегическим мотивам.

Французский империализм сыграл значительную роль в подготовке и развязывании первой мировой войны. Французская буржуазия стремилась к реваншу за поражение во франко-прусское войне, хотела вернуть Эльзас и Лотарингию и пресечь попытки Германии установить гегемонию в Европе и на мировом рынке.

Франция усиленно готовилась к войне. Постоянно росли расходы. бюджета на армию и флот. Из всех отраслей промышленности только военное производство по темпам развития не отставало от темпов его в других странах.

Таким образом, особенностями экономического развития Франции во второй половине XIX — начале XX в. являлись относительно слабая промышленная база, низкий уровень концентрации производства и раздробленность сельского хозяйства. В то же время страна имела мощный финансовый капитал, который приобрел ростовщический характер, владела огромными территориями и вела активную внешнюю политику в целях расширения своих интересов.

1.Экономическая история зарубежных стран. Курс лекций / Н.И.Полетаева, В.И.Голубович, Л.Ф.Панекевич и др. ; Под общ. Редакцией В.И.Голубовича. – Минск: ИП “Экоперспектива”, 1997. – 432с.

2.Экономическая история капиталистических стран. Под редакцией Ф.Я.Полянского. Москва: издательство московского университета, 1986.

3.Экономическая история капиталистических стран: учебное пособие для экономических специальностей ВУЗов / В.Г.Сарычев, А.А.Успенский, В.Т.Чунтулов и др. ; Под редакцией В.Т.Чунтулова, В.Г.Сарычева. – Москва: Высшая школа, 1985. – 304с.

4.Словарь иностранных слов. – Москва. – ЮНВЕС. – 1997.- 832 с.

Империализм и его влияние на мировую историю.

В конце XIX в. в мире происходят изменения которые заложат основу социально-экономического и политического развития вплоть до середины XX столетия. Становление фабричной промышленности придало техническому прогрессу невиданный темп. Если в первой половине XIX в. число изобретений исчислялось десятками, то на рубеже веков -- многими тысячами. В техническом прогрессе всё чаще стала принимать участие наука, стала создаваться система высшего технического образования, прогресс техники приобрёл значение научно-технического прогресса. Технологические сдвиги последней трети XIX в. были столь велики, что иногда употребляется понятие “вторая промышленная революция”.

Эпохальным для экономики стала замена основного вида энергии. Человечество овладело электричеством и тут же применило его для нужд промышленного производства. В то же время всё большее развитие получает использование углеводородного топлива. Изобретение двигателя внутреннего сгорания позволило использовать нефтепродукты не только для освещения, но и начать механизацию практически всех видов транспорта. Становление нефтепереработки вызвало дальнейшее развитие промышленной химии, как органического, так и неорганического направления. Шло ускоренное развитие транспорта: парусный флот начал вытесняться пароходами, выросла мировая железнодорожная сеть, электричество расширило применение рельсового транспорта в городах, автомобиль входил в жизнь людей, появился трубопроводный транспорт, в начале XX столетия родился воздушный транспорт (дирижабли и самолёты). Энергетика, добывающая промышленность, химия, транспорт стимулировали дальнейшее развитие металлургии и машиностроения, рост городов и благосостояния людей благотворно сказался на развитии промышленности группы “Б”. Стали появляться новые отрасли промышленности. происходило становление военно-промышленного комплекса в его современно понимании.

Научно-технический прогресс рубежа веков создавал возможности нового укрупнения производства. Но крупные производства, новые отрасли промышленности, реконструкция старых требовали больших финансовых средств, а это вызывало объединение капиталов в акционерные общества, что способствовало развитию и рынка финансовых спекуляций.

Появление огромного множества капиталистических предприятий способствовало росту конкуренции, а с другой стороны, обострению анархичности капиталистического производства, проявлением чего стали кризисы перепроизводства, происходившие довольно часто. Рост конкуренции, укрупнения и концентрации производства и капиталов, складывание единой системы экономики создали почву для начала процесса монополизации с целью получения сверх прибылей ценой устранения конкурентов и планирования деятельности для недопущения кризисов. Одной из первых монополий стал трест “Стандарт ойл” (1872 г), США, созданный Дж. Рокфеллером, объединивший нефтедобычу, нефтепереработку и железнодорожный транспорт (в конце XIX в контролировал 90 % нефтепереработки).

Уже к рубежу XIX - ХХ вв. сложились следующие виды монополий: трест—объединения с потерей производственной, экономической и часто юридической самостоятельности, в пользу головной компании; картель — объединял предприятия одной отрасли, сохраняя производственную и юридическую самостоятельность заключают соглашение, регулирующее производство и сбыт; синдикат — регулирование закупки сырья и сбыта готовой продукции; позже всего появились концерны—объединение под единым контролем нескольких монополий разных отраслей промышленности, торговли и финансов для создания благоприятных условий перетекания капиталов, т.н. финансовый капитал.

Монополизация поставила под угрозу конкуренцию, что было чревато серьёзными социально-экономическими потрясениями (страдали слабые предприниматели, потребители, ремесленники, рабочие, сельское население), кроме того это усиливало политическую власть монополистической буржуазии, которая стремилась проводить олигархическую политику. В этих условиях государство было вынуждено вмешаться, ограничивая процесс монополизации определёнными рамками. Одним из первых антитрестовское законодательство появилось в США: в 1890 г. Конгресс принял закон, запрещавший всякое объединение в форме треста или в иной форме, направленное на ограничение производства или торговли. Монополии оказали сопротивление, но подчинились.

Так, возросла экономическая роль государства, закладывались основы для государственно-монополистического капитализма (ГМК). Параллельно начался процесс проявления монополистических тенденций в мировой экономике (транснациональные корпорации).

Таким образом на рубеже веков мир вступил в фазу (1890 -1935/45 гг.) т.н. организованного капитализма, который характеризуется: крахом свободного рынка, причём по инициативе частного сектора экономики; господством монополий; инкорпорацией государственной власти ответственности за определённый контроль и регулирование социально-экономических отношений, прежде всего, с целью защиты рынка; уменьшением расслоения среди рабочего класса и усилением расслоения среди служащих, которые взяли на себя выполнение задач, требующих высокой квалификации, - конструирование и планирование, таким образом закладываются основы так называемого “среднего класса” в современном понимании; быстрым ростом сильных рабочих организаций с рубежа XIX-XX вв., усилением классовой борьбы.

Но мировое развитие шло неравномерно. С рубежа веков наиболее высокие темпы экономического развития показывали молодые капиталистические государства — США, Германия, Япония, которые обгоняли Англию и Францию.

Благоприятные условия для развития США были созданы: обеспечением полной свободы экономической деятельности в результате гражданской войны, большими сырьевыми ресурсами, притоком эмигрантов, отсутствием морально устаревшего оборудования, протекционизмом правительства в сфере торговли импортом и полной свободой импорта иностранного капитала и пр. Введение поточного метода производства (конвейер), начало формирования научной организации труда (НОТ). В начале XX в. в Америке — впервые в истории мирового экономического развития — было достигнуто превышение удельного веса тяжёлой промышленности в общей промышленной продукции.

Германия в рассматриваемое время становилась второй после Соединённых Штатов по уровню и темпам экономического развития. Этому способствовало: объединение страны; аннексия Эльзаса и Лотарингии с их железнорудным бассейном, который в экономическом плане был соединён с углями Рейнской области, что позволило создать топливно-металлургическую базу германской промышленности; получение 5 млрд. франков в качестве контрибуции с Франции; внедрение новейшей техники и отсутствие морально старой; военные и военно-морские программы Германии, влившие в промышленность гигантские государственные и частные средства. Проблемой являлась нехватка сырья (нефти и цветных металлов), а также неёмкий внутренний рынок.

Великобритания утрачивала промышленную гегемонию в силу целого ряда факторов. Здесь сказалась устаревшая — физически и морально — производственная база английской индустрии. Английские капиталисты, контролируя гигантскую колониальную Британскую империю, предпочли инвестициям в промышленность Острова вывоз капитала в колонии, где норма прибыли была выше. Капиталы уходили за границу и при оплате доставок промышленного сырья. Сложности для английской промышленности создавались и тем, что эпоха свободной торговли закончилась, и страны стали закрывать свои рынки для британских товаров. В то время как индустрия Британии (кроме судостроения) переживала кризис, расцветала такая отрасль английской экономики как кредит, особенно заграничный. Доходы от заграничных инвестиций с лихвой возместили утерю мировой промышленной гегемонии. Однако, это всё же усиливало застой английской экономики, падала предприимчивость буржуазии, за счёт сокращения слоя активных капиталистов в Великобритании увеличивался слой рантье.

На рубеже веков началось и экономическое отставание Франции. Здесь повторилась в основных чертах английская история, а ещё и потери от франко-прусской войны составили 16 млрд. франков. Ситуация осложнялась сохранением не до конца капиталистически преобразованной социально-экономической структуры населения и тем, что буржуа предпочитали вложения в финансовую сферу экономики, а не в промышленную. Французский капитализм являлся ростовщическим. Некоторый скачок сделала французская тяжелая промышленность в начале ХХ в. в связи с подготовкой военного реванша.

Капиталистическая перестройка японской экономики произошла в 60-х гг. XIX в после гражданской войны (т.н. “революция Мейдзи” 1868 г.), в результате которой было создано новое государственное устройство, сходное с Германской империей: всенародно избираемая законодательная власть при господстве императора и феодалов в исполнительно-административной сфере (за отказ от своих феодальных прав князья и самураи получили денежную компенсацию и монополию на занятие высших офицерских и чиновничьих должностей). Этот строй просуществовал в Японии вплоть до окончания Второй мировой войны. Япония стала могущественной индустриально-аграрной державой, претендующей на гегемонию в Юго-Восточной Азии. Путём этого изменения стала вестернизация экономики, в первую очередь, создание современной фабрично-заводской системы. Основным инвестором являлось государство, заинтересованное в создании металлургии, машиностроения, модернизации армии и флота. Технику и кадры черпали из-за рубежа, параллельно ведя на Западе подготовку собственных специалистов из самурайской среды. Правительство поощряло частные инвестиции японской буржуазии в промышленность, что, кроме всего прочего, расширяло политическую базу режима. Важную роль для развития японской капиталистической экономики сыграл патернализма (перенесение на хозяйственные отношения семейной системы опеки и послушания, на производстве проявляется через установление дополнительных льгот и выплат за счёт предпринимателей с целью закрепления кадров, повышения производительности труда и т.п. Часто приводит к созданию “карманных” профсоюзов, полностью зависимых от предпринимателя). Почти сразу в Японии начинается монополизация (торгово-ростовщические компаний Мицуи и Мицубиси, становятся первыми японскими концернами). Темпы роста японской промышленности на рубеже веков превосходили все ранее известные до этого. Проблемами национальной экономики являлись: узость внутреннего рынка и зависимость от поставок сырья.

Одновременно с рассмотренными процессами в экономике на мировой арене обострилась борьба за территориальный раздел мира. Колониальные захваты этого периода значительно превосходили экспансионизм предыдущего времени. На конец 1870-х гг. колонии занимали 215 тыс кв. км., а к 1914 г. 620 тыс .кв. км., под различными видами зависимости оказалось 85% земного шара. Расширялись старые (Голландская, Английская, Французская) империи и возникали новые (Германская, Бельгийская, Итальянская, империя США, колониальная империя России, Японская). Таким образом, в короткий срок большое число стран начали колониальное расширение, что резко сократило число незанятых “великими” земель и ужесточило конкуренцию в этой сфере. Всё это усилило мотивацию для превентивного занятия территорий и попыток устанавливать те или иные формы контроля над управлением формально свободных стран для защиты интересов своей империи от конкурентов. Более того, “всемирность” каждой колониальной империи потребовала создание военных баз и опорных пунктов по всему миру. Всё это вместе приводило к гонке военно-морских, а затем и сухопутных вооружение, разрастания феномена милитаризма. Быстрое сужение свободных от колониальной зависимости территорий приводит к росту агрессивности ищущих своего “места под солнцем” Германии, США, Японии, которые начинают оспаривать право старых колониальных империй на их гегемонию. Начинается рост военной и дипломатической напряжённости, которая периодически сменяется открытыми войнами. Испано-американская война 1898 г. (Куба, потом Филиппины) — новая жизнь “доктрины Монро”, Англо-бурская война 1899-1902 гг., американская политика в Колумбии и создание марионеточной Панамы для захвата зоны канала 1901-1903 гг. Попыткой мирным путём устранить колониальные столкновения стали: “Доктрина Хэя” - “политика открытых дверей в Китае, англо-французское согласие (Антанта) по Северной Африке 1904 г., англо-русское согласие по Персии, Афганистану и Тибету 1907 г.

Но широким общественным мнением овладевает “комплекс имперства”, появляется множество литераторов, общественных деятелей, воспевающих империалистические захваты, как проявление доблести и цивилизаторской миссии своей нации. Такими были: в Англии —. Чарль Дилк (книга “Более Великая Британия” 1868 г), в 1877 году Бенджамин Дизраэли добился, чтобы королева Виктория была провозглашена императрицей Индии, Джон Сили в книге “Экспансия Англии”, и Редьярд Киплинг — певец “бремени белого человека”, пропагандировали то, что Сесиль Родс ёмко сформулировал: “если бы можно было захватить звезды, я бы захватил их”; в Германской империи — О. Бисмарк, требовал “предоставить Германии место под солнцем”, реализации его планов служила деятельность пангерманистов; в США — подобные идей развивала группа “экспансионистов”, формулировались “теория предопределённой судьбы”, тезис о важности американских ценностей для прогресса мира и право США на вмешательство в мировые дела для защиты этих ценностей.

Новые тенденции мирового развития осознавались всё большим числом политиков и интеллектуалов. К началу ХХ в. в литературе для описания происходивших изменений всё чаще употреблялся термин “империализм” (власть), по большей части по отношению к экспансии (расширение за пределы) государств и расширяющейся внешней политики. В начале века возникают первые теории империализма как современной стадии развития общества. Существовало два основных подхода к анализу империализма: экономический и неэкономический.

Отцом экономической интерпретации империализма считается либеральный экономист Джон А. Гобсон. В 1902 г. он высказал точку зрения, что в основе новейших тенденций развития общества лежат: финансовые интересы класса капиталистов, который является “управляющим имперского двигателя”. Создаётся устойчивый переизбыток капитала в производстве, который не может быть реализован в стране из-за неёмкости внутреннего рынка, из-за сложностей в распределении капитала и инвестиционных затруднениях. Это ограничивает возможности крупных фирм, которые к тому же пытаются избежать крупных рисков и угрозы перепроизводства. Это порождает стремление финансовой буржуазии найти новые инвестиционные возможности за рубежом. Однако за пределами своих стран монополии сталкиваются с другими подобными конкурентами. Для подавления соперников финансовая олигархия использует своё государство, толкая его на империалистические авантюры и создавая угрозу войн. Это был экономический стержень империализма, но без духа риска, филантропии, расизма, национализма, по мнению Гобсона, империализм был бы не возможен. Гобсон считал, что империализм создаёт крайне большие издержки для экономического развития и чреват войной. Он верил, что империализм преодолим общественными реформами, ограничивающими доходы капиталистических кругов, прямо связанных с империалистической политикой, более того, доходы должны распределяться таким образом, чтобы стимулировать потребление широкими слоями национальной продукции.

Другую теорию, вскрывавшую экономические корни империализма, лежащие в самой капиталистической системе, предложил В.И. Ульянов (Ленин). В 1917 г. появилась его работа “Империализм как высшая стадия капитализма”. Ленин доказывал, что монополия есть естественный и неизбежный продукт развития капиталистического общества XIX в. Капитализм вступил в свою монополистическую стадию, когда монополизация определяет пути развития мира. Итак, монополизация это глобальный процесс. Ибо, 1). конкуренция приводит к монополии; 2) борьба монополий и необходимость крупных инвестиций приводит к сращиванию промышленного и финансового капитала, что ведёт к образованию финансовой олигархии; 3). финансовый капитал аккумулирует большие средства, ищет области их применения, что приводит к вывозу капитала за рубеж, который начинает превосходить вывоз товаров, т.е. финансовая экспансия приобретает главное значение; 4). союзы капиталистов делят мир на зоны приложения капитала, но начинают сталкиваться с трудностями в борьбе с конкурентами, т.к. уже сложились национальные колониальные империи; 5). поэтому грядет новый раздел мира, а т.к. развитие происходит неравномерно, раздел будет сопряжён с мировой войной. Итак, империализм по природе своей чреват войной, что есть прямая угроза миру из-за глобальности процессов и военно-технических возможностей. Однако, империализм создаёт глобальную экономику, более того экономику плановую (технологические причины и угроза кризисов). Более того, происходит проникновение государства в экономику. Таким образом империализм приводит к обобществлению экономики, но сохраняется аморальный характер капиталистического общества. Итак, с одной стороны рост обобществления, с другой нарастание аморализма, которое находит своё полное выражение в необходимости войны как единственного средства развития монополистического капитализма. Поэтому Ленин считал, что в тех условиях, когда империализм создал социально-экономическую базу социализма, в условиях развязывания войны пролетариат должен взять власть (осуществляя революцию) в свои руки, что будет менее болезненно для людей, чем защищать интересы лишь одного класса капиталистов, не получая ничего в замен.

Итак, таковы были два основных подхода экономической теории империализма. Сторонники иного подхода пытались обосновать, тезис “империализм не есть прямое порождение капитализма”. Наиболее известная работа этого направления “Социология империализма” (1919 год) принадлежала перу Иозефа Алоиса Шумпетера. Германский исследователь в своих подходах отдавал дань социал-дарвинизму, и именно из природы человека (не общества) выводил неизбежность и нормальность войны. Он считал, что класс воинов является традиционной структурой общества и сообщает ему свои ценности и устремления. Во-вторых, монополии есть искажение природы капитализма, они есть порождение унаследованной от феодального порядка системы протекционизма и тарифов. В-третьих, империализм порождаем эгоизмом финансовой олигархии, которая суть атавизм феодализма. Таким образом империализм не есть нормальное развитие капитализма, а порождение случайного соединение милитаризма, монополии и финансовой олигархии. При устранении двух последних путём реформ в духе свободной рыночной экономики капитализм выйдет на магистральный путь своего развития.

Итак, новому этапу развития общества было дано наименование “Империализм”. Расширение экспансии и военной опасности волновало всё больше и больше людей, беда была в том, что некоторые из них переживали лишь о том, что их страна будет не готова для борьбы за раздел мира, а такие опасения раскручивали маховик милитаризма как всепроникающего фактора. Более того, он наложился на волну национализма, вновь поднявшуюся на рубеже веков. Уже ведя локальные войны за колониальную империю многие государства Европы вынашивали и планы передела континента.

Французы жаждали реванша и возвращения Эльзаса и Лотарингии, Австро-Венгрия готовилась к захватам на Балканах, Италия определяла, какие ещё итальянские земли она “забыла” отобрать у Франции и Австрии, Россия бредила черноморскими проливами, Германия мечтала о немецких кантонах Швейцарии, Бельгии, Дании, восточной Франции. . В 1904-1905 годах разразилась русско-японская война. Великие державы готовились, создавая Тройственный союз (1882 г.) и Антанту 1904 - 1907 гг.). В самом начале ХХ в. в Европе разразились империалистические войны. (Балканские 1912, 1913 гг.). Повсеместно осуществлялись программы перевооружения. В начале 1910-х годов начались поиски повода для войны, более всего в этом была заинтересована Германия, так как медлить с началом войны ей было нельзя, через несколько лет Антанта могла быть полностью готова к открытому противостоянию.

Удобный случай представился на Балканах, где тлела неразрешённая проблема Боснии и Герцеговины (ранее Австрия аннексировав эти земли, спровоцировала “боснийский кризис” 1908 - 1909 годов. Австрийского захвата не признали Сербия и сербское население Боснии.). 28.06.1914 произошло убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда Гаврилой Принципом из организации “Молодая Сербия”. 23 июля Австро-Венгрия предъявляет ультиматум Королевству Сербия. Германии начинает всячески подталкивать свою союзницу, начать войну, а Антанта, проявляет непоследовательность, то призывая Сербию проявлять твёрдость, то пойти на уступки Австрии. 28 июля Австро-Венгрия объявляет войну Сербии. 1.08. в ответ на мобилизацию в России Германия объявляет ей войну. 3 августа война объявлена и Франции, а 4 августа германские войска нарушив бельгийский нейтралитет вторгаются на её территорию и Англия объявляет войну Германии. Всего в I мировой войне приняло участие 33 государства, через армию прошло 70 млн. человек.

И хотя все страны, вступавшие в войну, заявляли лишь о защите Отечества, тем менее почти все они вынашивали захватнические планы. Австро-Венгрия мечтала покончить с Сербией и присоединить часть её земель и черногорские территории. Более того, “Восточная империя” была не прочь захватить и земли формально союзной Румынии. Мечтой австрийцев было присоединение российских польских и западных (украинских) земель.

Германия планировала захват Бельгии, Северо-восточной. Франции, Прибалтики, Причерноморья, Кавказа, Марокко, Конго. Мечтала перестроить послевоенную Европу в рамках т.н. “Срединной Европы”, а в Африке — создать непрерывный пояс своих колоний с севера на юг. Вынашивались захватнические планы по поводу земель на Ближнем Востоке и Китае.

Россия: предполагала получить Проливы, земли на Ближнем Востоке, остаток Польши, и Галицию.

Франция: сражалась за возвращение Эльзаса и Лотарингии, захват Саара, Рейнской промышленной зоны, мечтала о расчленении Германии на несколько государств, имела претензии на часть турецких и немецких владений.

Англия: вела войну за захват германских колоний, вытеснение Германии и Турции с Ближнего и Среднего Востока, продолжала “сомнительная” политику по отношению к России и Франции, желая уменьшить их возможности в получении земель, которые жаждали получить эти её союзники.

Учитывая то, что в предвоенное время было широко развито пацифистское движение и социалистическая антивоенная пропаганда правительства начали раздувать антивоенную истерию, сопряжённую с национализмом. Центральные державы вели войну под лозунгом защиты от русской агрессии и освобождения народов Российской империи от русского деспотизма. Этот тезис был хорошо воспринят населением, так как наложился на русофобию, бывшую фактом европейской политической культуры с начала XIX в.

Антанта заявляла, что вынуждена защищаться от германской агрессии и защищать европейскую цивилизацию от германского варварства. По миру покатился вал ксенофобии. Немецкие погромы произошли во Франции и России. Притеснения славян начались в Германии и Австро-Венгрии. Взлёт национализма наблюдался даже в невоюющих в США, именно в годы Первой мировой войны был взят курс на “100% американизм”.

Волны национализма не выдержали и пацифистское, и социалистическое движения. Большинство партий Второго Интернационала проголосовали за предоставление военных кредитов правительствам, во многих государствах левые партии заявили о “политике классового примирения”, а во Франции и Бельгии вошли в кабинеты министров. Таким образом была отброшена, как казалась, ранее сформулированная концепция пролетарского интернационализма: “в случае развязывания мировой войны рабочие партии должны призвать пролетариат всех стран всеобщей антивоенной забастовкой не допустить войну”. Это произошло по причине того, что интернационализм многих европейских левых партий давно был формальным из-за концепций “национального пути” к социализму путем реформирования капитализма, который объективно приводил к замене классового подхода националистическим. Далее всех в обосновании причин своей поддержки империалистической войны пошла Социал-демократическая партия Германии, заявившая: “Германия борется против русского царизма, за освобождение народов России и русского пролетариата от деспотизма”, то есть германский империализм выполняет освободительную и цивилизаторскую функцию.

Однако, сохранились пацифистские и интернационалистические левые партии: “большевики” и “меньшевики” России, Болгарская рабочая социал-демократическая партия(тесные социалисты), Социал-демократия Королевства Польского и Литвы, Польская социалистическая партия — левица, голландская, австрийская, сербская социал-демократия, германская группа “Спартак”, Независимая социал-демократическая партия Германии, революционные фракции социал-демократов ряда других стран — они выступали за рабочее давление на правительства с целью немедленного заключения демократического мира или превращения империалистической войны в гражданскую, то есть в мировую революцию.

Крах II Интернационала был закреплён прошедшими в 1915 г. раздельными конференциями социал-демократии Центральных держав и Антанты, которые вновь подтвердили лозунги “классового мира” и “защиты Отечества”. Но прошли конференции и антивоенных и интернациональных партий и групп (“Циммервальдское движение”), где высказана в том числе и идея об образовании III Интернационала. С рубежа 1915-1916 гг. нарастает антивоенное движение рабочих во всех воюющих странах, и левые партии отходят от “оборончества” и требуют демократического мира.

Уже осенью 1914 г. боевые действия велись в Северной Франции, на Балканах, в Закавказье и на Ближнем Востоке, на всей протяженности границы России и Центральными державами, в германских колониях в Африке и на Дальнем Востоке. Более того, зоной войны стал почти весь мировой океан, где германский подводный флот с 1915 г. начал неограниченную войну и против гражданских судов вне зависимости от их принадлежности.

Положение англо-французских войск было крайне тяжёлым, им пришлось уже защищать Париж и не допускать неоднократных попыток германцев захватить французские порты. Положение западных союзников в 1914 г. спасала Россия своими ударами в Восточную Пруссию и Галицию, оттянув германские дивизии с запада континента.

Провал “блицкрига”, вызванный героической обороной англо-французских войск, ударами русской армии, (то есть Германии была навязана война на два фронта), массированным применением пулемётов и тяжёлых орудий, а так же малой эффективностью австро-венгерской армии, заставили германское командование перейти на Западном фронте к позиционной войне. Германия решила вывести из войны сначала Россию, и поэтому наиболее активные действия в 1915-1916 гг. велись на Восточном фронте и на Балканах. Войска Антанты на западе должны были сдерживаться техническими средствами (пулемёты, артиллерия, газы) и расстройством снабжения противника путём неограниченной подводной войны. В 1915 г. Россия потеряла Польшу и почти всю Прибалтику. Но удачи сопутствовали русской армии в Закавказье (в определённой степени этому способствовала помощь армянского населения Турции, однако, в ответ на это турецкое правительство начало политика геноцида армян.). Больших успехов центральные державы добились на Балканах, заняв территорию Сербии и Черногории и начав разгром войск Антанты, южных славян и Греции на территории последней. Успехом Антанты на этом театре военных действий можно считать переманивание Италии на свою сторону, но за счёт интересов Сербии. Германия попыталась компенсировать итальянский переход привлечением на свою сторону Болгарии (“Четвертной союз”). Однако последнее Антанта попыталась парировать вступлением в войну на её стороне Румынии (1916 г.).

В 1916 г. произошла некоторая стабилизация фронта на Балканах (в Греции и Румынии). На Западном фронте разгорелась длившаяся почти год “Битва за Верден”, где войска Антанты сдержали германское наступление, в том числе применением впервые танков. Пытаясь облегчить положение союзников русские войска пошли на не до конца подготовленный прорыв фронта (“Брусиловский прорыв”). Совершив прорыв фронта и вступив на территорию Австро-Венгрии, русская армия не смогла закрепить успех, не имея необходимой огневой поддержки и потеряв управление войсками. И хотя понеся большие потери российские части отступили, австро-венгерская армия оказалось почти разбита и её участки фронта, отныне страховали германские подразделения. Пытаясь вырваться в Северное море германский флот провёл Ютландское сражение, но немцев здесь ждало поражение, прорвать морскую блокаду не удалось. . В конце года мировая война приобретает повсеместно позиционный характер.

Пока Антанта и её противники истекали кровью, США пытались извлечь максимальную выгоду. Конгресс разрешил своим гражданам иметь дела со всеми воюющими державами. В Америку переплывал золотой запас европейских государств, но американское правительство не брезговало прибрать к рукам и территории своих друзей и укрепить свое экономическое присутствие в их “зонах влияния” и колониях. Однако в 1915 г. германские субмарины потопили ряд американских судов. Начинают расти антигерманские настроения. Американский президент В. Вильсон неоднократно предлагавший ранее свой план “За мир без победы!”, под давлением граждан и политических деятелей страны, начинает склоняться к возможности вступления в войну, тем более, что его миротворство вызвало недовольство всех воюющих сторон. В феврале 1917 года Германия возобновляет неограниченную подводную войну.

Революция в России вызывает рост антивоенного движения и опасения союзников, что новая Россия выйдет из войны. 6 апреля 1917 г. США объявляют войну Германии. Однако этот год не принёс успехов Антанте в Европе: провал русского наступления летом, разгром итальянской армии, а фронт на Апеннинах спасают русские и французские части. Ударом для Антанты стали выход России из войны и деморализующая роль “Декрета о мире”, предлагавшего покончить с империалистической войной, путём немедленного мира. Сепаратные переговоры Советской России с Четвертным союзом и Брестский мирный договор, создали опасность переброски части войск противника на Западный фронт. Желая не допустить этого, в декабре 1917 года Англия и Франция подписывают секретное соглашение о разделе зон влияния в России, с целью осуществления интервенции для продолжения войны на территории бывшей Российской империи и поддержки антисоветских властей, готовых продолжить сражаться с германцами. Удачнее для Антанты военная кампания семнадцатого развивалась в Африке и на Ближнем Востоке.

1917 — 1918 года поставили на повестку дня проблему заключения мира, причём здесь было два варианта — русский “Декрет о мире” и “14 пунктов В. Вильсона”, — которые несколько по-разному, но всё же старались достичь так называемого “демократического мира”. (“14 пунктов” В. Вильсона содержали предложения об открытом договоре о мире предполагавшем —свободное плавание в мирное и военное время; свободу торговли; контроль за национальными вооруженными силами на уровне не допускающим агрессии; свободный, открытый пересмотр колоний с учетом права народов; освобождение территории России и урегулирование в её интересах, право ей самой определить свой строй; восстановление Бельгии; возращение Франции Эльзаса и Лотарингии; исправление итальянской границы по этническому принципу; автономия народам Австро-Венгрии; восстановление Румынии, Сербии, Черногории, выход к морю для Сербии, балканское урегулирование; суверенитет для турок Османской империи, другим народам автономное развитие, свободу черноморских проливов для гражданских судов; восстановление Польши; создание Лиги Наций). Пока же империалистические группировки Антанты сопротивлялись планам да же Вильсона, “мирное урегулирование”, как казалось, развивалось по сценарию Брестского и Бухарестского мирных договоров, навязанному России и Румынии.

.1918 год принёс: начало интервенции в России (март 1918 г.), мятеж “белочехов”; успехи немцев на Западе (весна-лето), и новую угрозу для Парижа. Однако к осени начинает ощущаться истощение ресурсов Германии. Германская империя приближается к роковой развязке “войны выигранных сражений и проигранной войны”.

Капитулируют Болгария и Турция, Румыния вновь переходит на сторону Антанты. Происходят революции в Австро-Венгрии и Германии. 11 ноября 1918 года стало днём окончание Первой мировой войны.

Первая мировая война наложила свой отпечаток на последующее развитие мира. Впервые в истории человечество понесло такие потери в ходе войны: за все Наполеоновские войны XIX века; европейцы потеряли 4,5 млн. мужчин, мировая война начала ХХ в. унесла жизнь около 8 млн. человек в Европе, а всего погибло до 10 млн. человек. Несколько десятков тысяч человек стали инвалидами. Более того, эта война сопровождалась преступлениями против мирных жителей и пленных, что европейцы уже считали невозможным для своей цивилизованности, которая, таким образом, оказалась под сомнением. Были применены средства массового уничтожения: отравляющие газы, авиация и крупнокалиберная артиллерия. Война стала носить пугающий технологический характер.

Война вызвала взлёт национализма по всему миру. Правда, в разных концах земного шара национальные доктрины и национализм имели различный характер и моральную окраску. Если ненемецкие народы Центральных держав и нетурецкие Османской империи боролись за свою независимость, да и вообще впервые становились субъектами истории, то в поведении ряда европейских и азиатских наций уже присутствовали тенденции к гонениям и даже геноциду по этническим и расистским основаниям. Война благотворно, в плане самосознания, повлияла на колониальные народы. Колонизаторы, наблюдаемые в своём “туземном состоянии” утратили в глазах небелого населения ореол победителей и суверенов. В результате приобретённого военного опыта африканцы и азиаты всё более начали осознавать себя самостоятельной расовой общностью; они обнаружили слабости и разобщенность белых людей и, что более важно, поняли важность организованного сопротивления. Окончание войны ознаменовалось образованием целого ряда независимых государств в Европе, новых государств в Азии, пока ещё зависимых, но ведущих борьбу за свободу от колонизаторов; активизировалась национально-освободительная борьба по всему миру.

Война повлияла на социально-экономическую ситуацию в Западном мире. Укоренился государственно-монополистический капитализм. Расширилась сфера применения государственного регулирования социально-экономических отношений.

Серьёзными были изменения в социально-политической жизни. Произошло повышение роли исполнительной власти. Приток женщин в экономику, ускорил процессы их социализации и способствовал продолжению их политической эмансипации. Происходит углубление “восстания масс”, то есть, убыстряется социализация широких слоёв населения и их превращение из пассивных исполнителей интересов “верхов” в активных участников. Возникло ожидание радикальных перемен, что А. Грамши назвал “социализмом военного времени”. Всё это, а так же влияние Великой октябрьской социалистической революции в России и последующих революций в Восточной и Центральной Европе, и Азии порождают феномен широкой демократии и демократии прямого действия. Происходит изменение понимания “демократии” в западной культуре как сочетания демократии политической и социальной. Конец 1910-х —начало 1920-х годов проходит под знаком событий, осознаваемых, иногда, как начало мировой революции. Вместе с тем в недрах социально-политических изменений периода Первой мировой войны и первых послевоенных лет, происходит зарождение тоталитаризма.

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..

Империализм и его влияние на мировую историю. Реферат на тему империализм

Реферат Империализм

План:

Введение

1. Определения

2. Этимология

3.1. Джон Гобсон

3.2. В. И. Ленин

3.3. Характеристики

Теоретический обзор сущности империализма (реферат)

План обзора:

1. Введение

2. Два империализма

3. Определение и характерные черты

4. Возникновение монополий из свободного рынка

5. Господства финансового капитала

6. Вывоз капитала и государственная политика

7. Выводы

Реферат - Монополистический капитализм: сущность и основные черты. Империализм

Империализм — это, что такое, какие, определение, значение, доклад, реферат, конспект, сообщение, вики — WikiWhat

Причины империализма

Экономические

Политические

Общественные

Культурные

Эпоха империализма (1875-1914 годы)

Чем вы обьясните понятие имперализм что лежало в основе отдельных точек знания

Важна не сама цель (социализм), а путь, ведущий к ней

Какого причины политики нового империализма

Конец 19 начало 20 века события

Эпоха империализма

Какие мотивы лежали в основе политики империализма?

Какие социальные группы были заинтересованы в политике империализма и почему?

Можно ли утверждать, что вторая половина XIX — начало XX в. яв­ляется эрой империй нового типа?