Министерство образования и науки Украины
Донецкий национальный технический университет
Кафедра культурологи и политических наук
Реферат
по культурологии на тему:
«Алхимия как культурный феномен
арабского и европейского средневековья»
Выполнила:
студентка гр. ЭФ-06 А
Шелестюк О.С.
Проверила:
Отина А.Е.
Донецк, 2007
Вступление
Алхимия осталась феноменом Средневековья, тупиковой ветвью познания. Её долго обвиняли в том, что она – лженаука, но во многом благодаря ей появилась истинная наука – химия. В алхимиках же видели в лучшем случае фантазёров, в худшем – мошенников. Однако многие из тех, кто, будучи изначально противниками алхимии, пытался изучить эту лженауку, как ни странно, часто становились её горячими защитниками. К таковым принадлежал, например, французский философ-материалист XVIII века Гельвеций.
Алхимию никогда не преподавали в университетах, в отличие, скажем, от астрологии, именно потому, что «обучить» алхимии в обычном смысле слова было невозможно – требовалась огромная индивидуальная работа каждого, кто стремился постичь её тайны, да и открывались они далеко не всем.
Алхимия находилась на пересечении средневековой теологии и средневекового искусства и ремесла. Гравюры и рисунки, готические соборы, музыкальные произведения, поэзия и проза – всё это могло присутствовать в алхимическом трактате.
В алхимической деятельности всё было слито и нераздельно. Приготовление сыпучих и жидких смесей, растениеводство и техника составления ядовитых настоев, литье металлов и изготовление сплавов, тысячелетние попытки превратить «несовершенные» металлы в «совершенные», занятия чёрной магией и жреческое искусство, схоластическое философствование и магический ритуал, мифотворчество и высокое искусство… Мир алхимиков – едва ли не вся природа.
Многогранность связей алхимии со средневековым миром, присутствие в ней отпечатков множества культур осложняют её понимание для современного человека. Так что же такое алхимия на самом деле?
1. История развития алхимии
Существует несколько толкований происхождения слова «алхимия». Согласно одному из них, корень слова «алхимия» – khemили kháme, chémi или сhúma, означает «чернозём» или «черную страну». Так называли Древний Египет, с которым связывают искусство черных магов, жрецов-рудознатцев, золотых дел мастеров. Согласно другому, «chymeia» – наливание, настаивание – отголосок практики восточных врачей-фармацевтов, извлекавших подобным способом соки лекарственных растений. Здесь же – изучение земных недр (лат. húmus – земля). Несколько похожих слов можно найти и в древнегреческом языке: хюмос (χυμός) – сок; хюма (χύμα) – литье, поток, река; химевсис (χύμευσις ) – смешивание. Наконец, древнекитайское ким означает золото. Тогда алхимия – златоделие. Именно это значение закрепилось за алхимией по преимуществу. Остается лишь непереводимая частица ал, которая имеет, скорее всего, арабское происхождение. Очень сложно даже просто охватить взглядом исторический период развития алхимии в первую очередь из-за его длительности – более тысячи лет, в течение которых возникали одни и гибли другие цивилизации. В истории алхимии различают несколько этапов, каждый из которых характеризуется своим мировосприятием и своим влиянием на неё.
Этап первый: Александрийская алхимия II-VI вв. Существует предание, что по повелению Александра Македонского на могиле Гермеса Трижды Величайшего, легендарного основателя тайного алхимического искусства, начертаны тринадцать заповедей «Изумрудной скрижали». Эти слова – священный материал, из которого много веков строило само себя алхимическое мироздание.
В Лейденском и Стокгольмском папирусах описывается практика не только «превращения» металлов в золото и серебро посредством окрашивания, лакирования и изготовления похожих на золото и серебро сплавов, но и способы изготовления фальшивых драгоценных камней из стекол, технологии окрашивания тканей. Используются разнообразные вещества: сода, купорос, уксус, свинцовые белила, киноварь, сажа, окиси железа, меди, сульфиды мышьяка. Алхимики знают свойства металлов и умеют применять их по назначению. Получение искусственного «золота» – главное достижение алхимического ремесла Александрийской эпохи [2].
В текстах, приписываемых Зосиму Панонолитанскому (IV в.), Синезию (V в.), Олимпидиору (VI в.), Стефану Александрийскому (VI в.), видны исходные культурные традиции алхимии: сектантство, вавилонский символизм, египетская практика и эллинская философия. Возможно, в этих текстах впервые высказывается идея о философском камне. Это период становления алхимической деятельности [2, 4].
Этап второй: алхимия средних веков, физикомистика, началом которой послужила арабская алхимия. Завоевав в VII веке Египет, арабы не только усвоили Александрийскую алхимию, но и приумножили в ней многие научно-технические познания, которые затем переняли алхимики из Европы.
Джабир ибн Гайан (VIII-IX вв.), которого традиционно отождествляют с Гебером, в своих книгах «Сумма совершенства», «Книга о ядах» и др. подробно описывает получение и свойства металлов и сплавов, технологию изготовления стекла. Ар-Рази (IX век) вслед за Джабиром (Гебером) привносит в алхимию рациональность, классифицирует вещества, разделяя их на три группы – землистые (минеральные), растительные и животные. К двум вещественным началам: ртути и сере, добавляется еще одно – соль [2]. Таким образом, арабская алхимия расширила круг используемых веществ, усовершенствовались приборы. Характерной чертой арабской алхимии явился её практический характер. Она послужила источником, из которого черпали западноевропейские доктора.
Третий этап (период с XII до конца XVI вв.): алхимия европейского средневековья или алхимия христианских докторов – пора наибольшего развития этой деятельности. Поиски, предпринимаемые алхимиками, убежденными в возможности найти путем химических превращений философский камень, широко распространились. Из числа выдающихся личностей этого периода можно указать на Альберта Великого (ХIII в.), Роджера Бэкона (ХIII в.), Джорджа Рипли (ХV в.), Василия Валентина (XVI в), Георгия Агриколлу (XVI в.). На этом этапе алхимия умножила сведения о многих химических соединениях, найдя лучшие способы получения одних и впервые открыв другие, сделан главный практический вклад алхимии.
Заключительный этап: начался с конца ХVI в. и продолжался до конца XVIII в. Это период заката алхимии. Рядом идет становление науки нового времени. С переходом к изучению количественного состава и отношений веществ Ван-Гельмонтом для алхимии оставался единственный путь к формированию научного, экспериментального метода, т.е. отбрасыванию как несостоятельной всей алхимической теории и всей духовной мишуры. Но против такого пути была и сила традиции, и сама организация алхимического действа, замкнутого в своих рамках. И, тем не менее, в своем развитии алхимия исчерпала себя, оставив накопленные практические богатства химии нового времени.
2. Поиски Философского Камня и другие задачи алхимии
Если упростить и свести к минимуму основные принципы лабораторной алхимии, то окажется, что в её основе лежит поиск изначальной первоматерии, из которой «всё было рождено» (согласно Гермесу Трисмегисту) и которая присутствует абсолютно во всех формах материи. В зависимости от состояния первоматерия может быть представлена четырьмя первоэлементами – воздухом, водой, землёй или огнём. В алхимической теории эти понятия обозначают не стихии, а именно состояние и свойство материи. Вещества имеют четыре состояния – сухое, влажное, тёплое и холодное. Так, «воздух» обозначает холодное газообразное вещество, «вода» – любую жидкость, «земля» – твердое вещество, а «огонь» – тёплый газ, природный жар. Кроме воздуха, алхимия признавала и пятый элемент, названный квинтэссенцией (от лат. quintaessentia – пятая сущность) – эфир, небесная сущность, Божественный дух, основа.
Интересно параллельно проследить, как в рамках арабской мусульманской культуры комментируется и толкуется на алхимический лад учение великого философа греческой античности Аристотеля, вырабатывается фундамент алхимии, пришедшей в Европу в конце XI – начале XII столетия. По Аристотелю, как его понимали средневековые христианские мыслители, все сущее составлено из четырех первичных элементов (стихий), объединяемых попарно по принципу противоположности: огонь – вода, земля – воздух. В основании же всех единичных вещей (или частных субстанций) лежит однородная прочная материя. В переводе на алхимический язык четыре аристотелевых начала предстают в виде трех алхимических начал, из которых состоят все вещества, в том числе и семь известных в то время металлов. Начала эти такие: сера (отец металлов), олицетворяющая горючесть и хрупкость, ртуть (мать металлов), олицетворяющая металличность и влажность. Позднее, в конце XIV века, вводится третий элемент – соль, олицетворяющий твердость.
Алхимики считали, что можно добиться очищения и облагораживания любой материи, постепенно переводя одно вещество в другое. Единая природа вещества и всеобщая его превращаемость – один из основных теоретических постулатов алхимии. Другими словами, всё сотворено из единых элементов, собранных в разных пропорциях. Алхимия рассматривает металлы как живые организмы на основании того, что сама планета Земля – Мыслящее Существо, наделённое бессмертной душой. Работая с металлами, алхимики старались выделить первоматерию, разложить её на элементы, а затем из этих элементов создать новые «смеси». В частности, металлы «вылечиваются», превращаясь в золото, иными словами — достигая совершенства. Золото считалось совершенным, потому что этот металл не подвергается коррозии и не растворим в кислотах. Золото – самый «здоровый метал», тогда как остальные металлы ещё не достигли «выздоровления», то есть не превратились в золото, не достигли совершенства. Альберт Великий (XIII в.) писал: «Алхимия есть искусство, придуманное алхимиками. Имя ее произведено от греческого аrchymo. С ее помощью включенные в минералы металлы, пораженные порчей, возрождаются – несовершенные становятся совершенными».
Процесс постижения внутренней природы Космоса и человека, а также получения Философского Камня алхимики называли Великим Деланием (или Великим Магистрием). Оно включало в себя двенадцать этапов (в некоторых трактатах указывается четырнадцать), связанных с астрологическими символами. Весь процесс, в свою очередь, делился на три основных стадии (согласно «поздней» алхимии, то есть начиная с XVв.): «Делание в чёрном», или «нигредо» (nigredo), конечный продукт этой стадии – вещество чёрного цвета. «Делание в белом», или «альбедо» (albedo), конечный продукт – вещество белого цвета. «Делание в красном», или «рубедо» (rubedo), в результате которого должно получиться вещество цвета киновари или пурпура – непосредственно сам Философский Камень. «Ранняя» алхимия особо выделяет ещё четвёртую стадию – «Делание в жёлтом», или citrinitas, промежуточную между «альбедо» и «рубедо», в результате которой образуется вещество желтоватого оттенка.
Главный алхимический принцип Великого Делания – возрождение, возможное только через смерть, понимаемую как трансмутация. Итогом Великого Делания должно было стать получение Философского Камня – LapisPhilosophorum, Великого Эликсира, Красной Тинктуры, Красного Льва, – что и есть познание Божественной Сущности, достижение Истины, трансмутация низшей живой природы человека в высшую, а в материальном плане – вещество, способное превращать в золото. Согласно Парацельсу, Философский Камень – это не камень в обычном смысле этого слова, но аллегорическое выражение, означающее принцип Мудрости.
Большинство алхимических трактатов описывает Философский Камень как красноватый порошок, которому приписывали свойства излечивать болезни, возвращать молодость и силу. Многие считали также, что Философский Камень может даровать бессмертие. Но бессмертие он отнюдь не гарантировал – только избавление от всех болезней, что, разумеется, существенно продлевало срок человеческой жизни. «Всему отмерен свой срок существования на земле… Но многие умирают ранее своего срока не по воле Провидения, но оттого, что не знают законов, управляющих их природою», – утверждал Парацельс. Для избавления от всех болезней Философский Камень следовало определённым образом растворить, чтобы получить «золотой напиток».
Если Философский Камень и был кем-либо когда-то открыт, то секрет его изготовления каждый раз терялся. В этом, несомненно, есть определённый смысл. Николя Фламель считал, что полное открытие секрета Философского Камня было бы «величайшим злом», ибо человечество не готово воспринять эту великую тайну. Отец Александр Мень так объяснял это: «…Человек оказался не готовым исследовать даже структуру атома, потому что он обратил его против себе подобных… Вот почему Церковь возбраняет человеку заниматься спиритизмом и всевозможными оккультными вещами. Это не табу, не слепой запрет, а это предостережение христианства. Мир не готов к этим вещам».
3. Отношение к алхимии, роль магии в алхимии
Тем не менее, называть алхимию лженаукой было бы несправедливо. Она никогда не была наукой, но сама себя именовала искусством.
«Алхимия может считаться искусством увеличения и приведения в совершенное состояние уже имеющихся процессов. Природа может осуществлять желаемые ею цели, или же из-за разрушительного воздействия одного элемента на другой она может этого не делать. Но с помощью истинного искусства Природа всегда достигает своих целей, потому что это искусство не подвержено ни трате времени зря, ни вандализму стихийных реакций» [10].
Д.И.Менделеев справедливо отметил, что алхимикам «…наука обязана первым точным собранием алхимических данных. Поверхностное знакомство с алхимиками часто влечет за собой невыгодное о них мнение, в сущности, весьма неосновательное… Только благодаря запасу сведений, собранных алхимиками, можно было начать действительные научные изучения химических явлений» [10].
Как же определяли алхимию те, кто был к ней причастен? Роджер Бэкон (XIII в.) говорит о собственном деле так: «Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир, который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы… Алхимия есть непреложная наука, работающая над телами с помощью теории и опыта и стремящаяся путем естественных соединений превращать низшие из них в более высокие и более драгоценные видоизменения».
Парацельс (к. XV-сер.XVI вв.) выделял следующие аспекты алхимии: «Высший аспект алхимии есть трансформация пороков в добродетели огнём любви к добру; очищение души страданием; возвышение Божественного начала в человеке над его животными элементами… Второй аспект алхимии – учение о природе невидимых элементов, составляющих астральные тела вещей… Низший аспект алхимии – это приготовление, очищение и соединение физических веществ».
Как же относились к алхимии современники, сами не являющиеся ее служителями? Достаточно глубоко разбирающийся в природоведении Абу Али ибн Сина-Авиценна (X-XI в.) говорил: «Алхимики утверждают, будто они могут осуществить подлинные превращения веществ. Однако они могут делать лишь превосходнейшие имитации, окрашивая красный металл в белый цвет – тогда он становится похожим на серебро, или окрашивая его в желтый цвет – и тогда он становится похожим на золото… При подобных переменах внешности металлов удается достичь такой степени сходства, что и опытные люди могут обмануться. Но возможность уничтожить особенные различия отдельных металлов или сообщение одному металлу особенных свойств другого всегда были для меня неясными. Я считаю это невозможным, ибо нет путей для превращения одного металла в другой».
Карл V французский (1380 г.) строжайше запрещает алхимические мероприятия. То же делает и Генрих IV английский в начале XV столетия. Между тем придворный алхимик обязателен при дворе коронованных особ или владетельных князей. Правда, судьба алхимиков при дворе редко складывалась удачно. Альберт Великий: «Следует быть очень осторожным особенно тогда, когда работаешь на глазах у твоих хозяев. Две беды стерегут тебя. Если тебе поручено златоискательское дело, они не перестанут терзать тебя расспросами: «Ну, мастер! Как идут твои дела? Когда, наконец, мы получим приличный результат?» И, не дождавшись окончания работы, они станут всячески глумиться над тобой. В результате тебя постигнет великое разочарование, и настигнут великие беды. Если же, напротив, ты будешь иметь успех, они постараются задержать тебя в плену, где ты будешь работать им на пользу, не имея возможности уйти».
Достигался ли химический абсолют средствами магии? Да, именно магическими средствами – заклинательно, ритуально. Да и рецепт порой смешивает материальное с нематериальным: «…возьми, сын мой, две унции ртути и три унции злости» [2].
Никто не может успешно провести эксперимент, если сам не является магом, такое под силу только магу. Само тело человека было алхимической лабораторией, и никто не мог быть признан адептом, пока он не мог выполнить высочайшего эксперимента превращения «основных металлов невежества в чистое золото мудрости и понимания».
Доктор Франц Хартман в комментариях к сочинениям алхимика и врачевателя Парацельса (XVI в.) писал: «Человек, который хочет стать алхимиком, должен иметь в себе «магнезию», которая притягивает и «сгущает» невидимые астральные элементы» [9].
Алхимия принципиально спиритуалистична. «Алхимики, согласно обычаю примитивных народов, присоединили к своему искусству магические формулы, которые должны были действовать на волю богов (или демонов), высших существ, вмешивающихся постоянно в ход вещей… Мистические умы имеют тенденцию рассматривать науку, в особенности науку о природе, как нечто святотатственное, потому что она приводит человека к соперничеству с богами. Понятие науки действительно уничтожает понятие древнего бога, действующего на мир с помощью чудес и воли» [9].
В целом же, алхимический акт – акт творения, взрывающий традицию, хотя внешне этой традиции подобный.
4. Алхимия как часть средневековой культуры
Марселен Бертло был первым, кто широко взглянул на алхимию. Алхимия как переходная ступень между древним состоянием умов, порабощенных магией, и современной мыслью – абсолютно материалистической. Понимая алхимию все же как химию, Бертло считает, что химия не является исконной наукой, как геометрия или астрономия. Она (химия) образовалась из остатков предшествующей научной формации, полухимерической и полуматериалистической, основанной на медленно собранном сокровище практических открытий металлургии, медицины, промышленности и домашнего хозяйства. Речь идет об алхимии, претендовавшей одновременно обогатить своих адептов, научив их изготовлять золото и серебро, охранять их от болезней с помощью панацеи, наконец, доставить им совершенное счастье, соединив с душой мира и вселенским духом.
Следует обратить особое внимание на факт срединности алхимии: полухимера-полунаука. Двунаправленность этой половинчатости подчеркнута самим образом первых адептов. Алхимик в эпоху Эллинистического Египта – жрец, химик и врач одновременно. Всякого рода химические приемы, равно как и медицинские, исполнялись в сопровождении религиозных формул, молитв, заклятий, считавшихся существенными для успеха, как химических операций, так и лечения больных. Только жрецам предоставлялось совершать оба разряда церемоний – и практические, и магические. [9]
Необходимо еще раз напомнить, что алхимия – не соединение технической практики и магических действ, а неразложимый сплав, мировоззренческая слитность.
Если человек, ничего не знающий об алхимии, будет читать алхимический трактат, он, вероятно, неминуемо натолкнётся на туманные описания весьма странных опытов, которые вполне можно принять за ритуалы чёрной магии. Не говоря уже о кощунственном на первый взгляд изображении змеи, распятой на кресте. Мало кому придёт в голову, что змея олицетворяет «низкую материю на кресте духа», то есть утверждает отказ от материального мира в пользу мира духовного. Каждый алхимический символ многогранен, и обычно алхимический трактат складывается как бы из «осколков» этих граней.
Там, где алхимия осознает себя искусством, символическое мировидение выступает на первый план. Учение, касающееся невыразимого, считали алхимики, может быть преподано лишь с помощью соответствующих символов. Для алхимика истина лишь тогда истина, когда она отыскивается и подается в соответствующей его мышлению форме. Алхимический рецепт – и действие, и священнодействие сразу. Так, дракон, проглатывающий свой хвост, – один из главных алхимических символов. Это и библейский змей искуситель, подбивший первого человека вкусить от древа познания, и змей Уроборос раннехристианских учений, воплотивший в себе идею слияния «бесконечной мировой мысли» и «бесконечной мировой материи». Символическая аналогия как бы удваивает мир. Причем мир символов для средневекового человека куда реальней по сравнению с миром вещей. «Алхимик в мире символов живет, действует, размышляет» [11].
Символ для алхимика истиннее вещи, которую он означает, потому что он менее всего связан с практическим, обыденным действием, зато сближается со священнодействием и потому исполнен высшего смысла.
В основе алхимии лежит нечто, независимое от той культуры, с которой она соприкоснулась, а, соприкоснувшись, осталась в ней жить. Не исключено, что алхимия стала своеобразной модой средневековья и, изменяясь в лоне средневековья, возможно, оказала влияние на средневековое мышление. «Алхимия – «декаданс» канонического средневековья. Именно поэтому на всем алхимическом текстовом пространстве могут быть выявлены основные трудности средневекового мышления, скрытые в официальной культуре. Алхимия запечатлевает и детство, и дряхлость культуры средних веков, выступает постоянным критиком…» [1].
Заключение
Алхимия – неотъемлемая часть средневековой культуры, но часть особенная. Она образовалась из накопленного веками практического опыта металлургии, техники, медицины переплетенного с магией, культовой обрядностью. В ней, как в зеркале, отражается движение средневековой мысли. Рядом со средневековым восприятием мира, в основе которого лежало магическое, зарождалась и развивалась новая система мировосприятия, нацеленная на научное знание, вполне проявившаяся в философии века Просвещения. В средневековом обществе, часто в одном и том же человеке, две эти системы не только сосуществовали, но и вмещались одна в другую: в старую систему все больше проникала новая и постепенно подтачивала ее, создавая внутреннее напряжение, нарушая связность и последовательность представлений. Помимо прикладной стороны, значение алхимии и в том, что она подвигала средние века к Новому времени.
Западноевропейская алхимия дала миру несколько крупных открытий и изобретений. Именно в это время получены серная, азотная и соляная кислоты, царская водка (в результате поисков универсального растворителя), едкие щелочи, соединения ртути и серы, открыты сурьма, фосфор и их различные соединения, описано взаимодействие кислоты и щелочи (реакция нейтрализации). Алхимикам принадлежат и великие изобретения: порох, производство фарфора и каолина. Эти опытные данные и составили экспериментальную основу научной химии.
Литература
1. Рабинович В.Л. Образ мира в зеркале алхимии: от стихий и атомов древних до элементов Бойля. – М.: Энергоиздат, 1981, 152 с.
2. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. –М.: Наука, 1979, 391 с.
3. Джуа М. История химии. – М.: Мир, 1975. с. 31-61
4. Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. – М.: Наука, 1979, 425 с.
5. Оствальд Д. Эволюция основных проблем химии. – М.:1909, с.5
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М.: 1960, т.23, с. 142-143
7. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. – М.: 1956, с. 616–620
8. Юнг К. Алхимия снов; Четыре архетипа: Мать. Дух. Трикстер. Перерождение/Пер. с англ. и послесл. Семиры. – СПб., Thimothy, 1997, 351 с.
9. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. – Новосибирск: В.О., «Наука», 1993, 714 с.
10. Менделеев Д.И. Соч. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1949, т. 15 с. 357–358
11. Крицман В.А. Книга для чтения по неорганической химии. – М.: Просвещение, 1974, с. 21-30
12. Фигуровский Н.А. Очерк общей истории химии от древнейших времен до начала XIX века. – М.: Наука, 1969, ч.1, с.59
13. Аверинцев С.С. Золото в системе ранневизантийской культуры. – В кн.: Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа: искусство и культура. – М., 1973, с.50
www.ronl.ru
Государственное Образовательное Учреждение
Высшего Профессионального Образования
«Липецкий Государственный Педагогический Университет»
Реферат по концепции современного естествознания на тему: «Роль алхимии в становлении химии».
3 курса гр. БХ – 3.1
Зюзина Ю.
Липецк 2006 г.
Введение.
Понятие «алхимия» было введено арабами. Арабский учёный Х века Аль – Надим пишет, что «люди, занимающиеся алхимией, то есть делающие золото и серебро из других металлов, утверждают, что первым заговорил об их науке Гермес Мудрый».
Папирусы ІІІ века нашей эры, найденные в Фивах и частично написанные по-гречески, подробно излагают методы, использовавшиеся ювелирами для получения сплавов, внешне похожих на золото. Эти тексты, не носят ни какой оккультной окраски, а содержащиеся в них информация представляет собой заурядные технологические секреты производства дешёвой бижутерии. Позднее тексты всё более затемняют методы получения металлов и сплавов, но зато делают больший упор на загадочные теории и прямо говорят о трансмутации.
Вслед за арабскими завоевателями эти знания проникли в Марокко и Испанию, там они перемешались с иудаистским мистицизмом и были переведены на латынь, затем латинские переводы стали, расходится по Европе. Наиболее известен перевод арабской «Книги композиции алхимии» законченный Робертом из Честера в феврале 1140 года, переводчик знакомит своих читателей с новым разделом науки. С этого момента алхимия вступила на полосу расцвета, в ХІІІ веке ею занимались такие значительные и высокообразованные учёные, как Альберт Великий, Роджер Бэкон, Арнольд из Виллановы.
Возникнув среди ювелиров и металлургов Древнего Египта, просуществовав свыше тысячи лет, алхимия глубоко укоренилась на земле Западной Европы.
1. Философский камень.
Если главной целью алхимии была трансмутация – превращение низших металлов в золото, — то первым и самым важным шагом на пути к этой цели было получение неуловимого философского камня.
Что это за камень? На этот вопрос нет простого ответа. Согласно одним, философский камень, известный также как «порошок проекции», представляет собой некую субстанцию, создаваемую из огня и воды, для других – незримый дар господа. Французский алхимик ХV века Николас Валуа говорил: «это Камень великих достоинств, он зовётся Камнем, но он – не камень».
Рецепты его получения разнообразны и невероятно темны. Но где бы вы его не взяли, философский камень был абсолютно необходим для осуществления трансмутации. Этот чудодейственный порошок, или эликсир, или реактив, мог преобразовать один металл в другой. Щепотка (капля) этого камня позволяла, кому угодно превратить свою оловянную кружку в золотой кубок.
Многие люди тратили на его поиски всю свою жизнь. Алхимия, известная также среди её мастеров как Великое Искусство, не позволяла отвлекаться ни на что постороннее, она требовала абсолютной преданности делу, неустанной работы и неослабевающего внимания к любым, пусть к самым незначительным, подробностям. Алхимики просиживали с утра до вечера над пыльными фолиантами в попытках расшифровать головоломные тексты и ещё больше – в домашних лабораториях, где они проводили свои бесконечные опыты.
Основополагающая идея философского камня сводилась к тому, что металлы «растут» в земле, на манер растений, хотя и неизмеримо медленнее. Подобно всем прочим объектам и сущностям, низкие металлы стремятся к совершенству; задача алхимика состоит в том, чтобы очистить эти металлы от низменных свойств, помочь им на пути к высшему состоянию, которое является одновременно и самым «дорогим» состоянием.
Ну а как же всё – таки с золотом? Ходили разные слухи во все времена. Иоганн Баптист Ван – Гельмонт (1577 – 1644) трансмутировал восемь унций ртути в то же количество золота. Успешные трансмутации шли нескончаемым потоком. Уже в новое время, в 1782 году английский химик Джеймс Прайс, член Королевского Общества, продемонстрировал коллегам два загадочных порошка, которые в смеси с другими ингредиентами давали золото и серебро. Для получения серебра он взял белый порошок, смешал с ртутью в соотношении один к пятидесяти, добавил буру и селитру и прокалил всё это в тигле, тщательно помешивая железным прутом. Для получения золота он взял красный порошок и повторил ту же процедуру. И тот, и другой металлы оказались настоящими.
Королевское Общество попросило Прайса провести опыты в присутствии опытных наблюдателей – нужно было подтвердить это открытие и сделать его всеобщим достоянием. Прайс согласился, прибыв в назначенное время для демонстрации, он отравил себя синильной кислотой. Проверка показала, что железная мешалка была полая, и Прайс подсыпал через неё в тигель порошок серебра или золота.
2. Эликсир жизни.
Второй по важности целью алхимиков было получение эликсира жизни, таинственного напитка, который мог вернуть человеку бодрость и молодость, и даже обеспечить полное бессмертие. Нет сомнения, что старые алхимики, чьи дни прошли в трудах и нужде, страстно мечтали найти этот животворящий источник юности, напиток, который оправдает все их бесконечные старания, даст им возможность ещё раз насладится жизнью. Некоторые из них признавались перед смертью, что смогли раскрыть великую тайну.
Тот факт, что все эти люди умерли, заставляет сильно сомневаться в достоверности их заявлений. Иоганн Тритемий и на смертном одре продолжал диктовать рецепт зелья, гарантирующего идеальное здоровье и несокрушимую память.
Идея эликсира жизни стара, как мир. Древнегреческие боги были бессмертны не по внутренней своей природе, а потому, что пили нектар и вкушали амброзию. Вполне логично, что алхимики, желавшие очистить металлы от низменных качеств, привести их в высшее, чистейшее состояние, истово верили, что то же самое можно сделать с человеческими телами. Тут всё дело в очищении и дистилляции – нужно устранять из тела одно не совершенство за другим, одну болезнь за другой, в конце концов, вся его кровь, флегма, желчь, чёрная желчь придут в идеальное равновесие, и оно забудет о былых недугах. Герхард Дорн писал: если существует одно самое большое начало всех порч и разложений и универсальный источник возрождения, восстановления и животворящих достоинств – кто же тогда, кроме человека, полностью лишённого разума, может усомниться в таком лечении?
Алхимики верили в существование эликсира и по другой, ещё более важной причине: они никак не могли допустить, что бы бог обделил человека, не дал ему того, что есть у низких тварей. «Обратим наш взор к природе, столь замечательной своими чудесами, — писал Арнольд из Виллановы. – Разве возможно, что бы она отказала человеку, ради которого сотворено всё прочее, в том, что щедро отпущено оленям, и орлам, и змеям, которые каждый год сбрасывают печальные приметы дряхления и возвращают себе радостное сияние молодости? Изо всех этих соображений, очевидно, следует, что никак нельзя считать невозможным, что подобное же чудо может быть отыскано и для человека, ибо человек никак не хуже тварей, которыми он правит». Олени тех далёких дней омолаживались, питаясь гадюками, львы делали тоже самое, пожирая неких питающихся перцем обезьян, некоторые птицы жили до – 600 лет, слоны до – 300 лет, а лошади до – 100.
В античные времена некий Аристей объявил, что нашёл чудесную смесь, которая преобразует металлы и даёт человеку бессмертие. Он прожил к тому времени уже несколько столетий; жители его родной Сицилии были так этим поражены, что построили храмы Аристея и поклонялись ему как богу.
Алхимический текст, написанный в начале ХΙХ века К. Шмидером, утверждает, что Соломон Трисмозин, маг, живший в ХVΙ веке, проглотил половину грана некоего им самим изготовленного соединения, после чего «его жёлтая морщинистая кожа стала белой и гладкой, его щёки порозовели; седые волосы снова стали чёрными, а в три погибели согнутый позвоночник распрямился».
Дионисий Захарий, автор «Великолепной книги по истинной натуральной философии металлов», даже предлагает рецепт, как использовать щепотку философского камня в качестве лекарства от всех недугов: «Чтобы применить нашего Великого Короля «философский камень» для восстановления здоровья, один гран его должен был взят после получения и залит в серебряном сосуде хорошим белым вином до растворения. Больному человеку нужно дать это выпить, и он исцелится за 1 день, если болезнь продолжалась только один месяц, а если она продолжалась год, он исцелится за 12 дней. Что бы постоянно оставаться здоровым, он должен принимать некоторое количество камня, приготовленного в форме электуария (это тестообразная масса, приготовленная из лекарственного порошка и мёда, либо густого сиропа), в начале каждой осени, а так же весны».
У Х. Зедлера ХVΙΙΙ век описана панацея, являвшаяся просто-напросто многократно дистиллированной водой. Все алхимики рассказывали о своих чудесных открытиях и успехах, особенно силён был по этой части граф Калиостро.
Однажды к нему обратилась стареющая аристократка, отчаянно мечтавшая вернуть себе ушедшую юность. Калиостро прописал ей 2 капли драгоценного Вина Египта с добавочным указанием принять лекарство не сразу, а когда луна войдёт в последнюю четверть. До желанного момента оставалось ещё несколько дней, так что пожилая дама заперла флакончик в шкаф, сказав любопытной горничной, что это – просто средство от желудочных колик. И надо же так случится, что той же самой ночью у горничной начались страшные желудочные колики. Вспомнив о флакончике, она открыла его и проглотила драгоценные капли.
К утру, горничная почувствовала себя значительно лучше. В соответствии со своими обязанностями она пришла в хозяйкину спальню. Хозяйка недоумённо уставилась на горничную и спросила, кто она такая и что ей надо.
— Кто я такая? – удивилась горничная. – Это я, ваша горничная.
— Не может быть, — уверенно сказала аристократка. – Моей горничной 50 лет.
Горничная провела рукой по лицу и повернулась к зеркалу. На неё смотрела свежая девица лет 20.
3. Алкагест.
Третьим предметом страстных мечтаний и неутомимых поисков был алкагест, универсальный растворитель.
В понимании алхимиков всё во Вселенной состоит из первоматерии; при бесконечном дроблении в эту субстанцию превратятся любые объекты и сущности, материальные и нематериальные.
Но её крайне трудно получить и выделить, она не устойчива и не уловима, не заметна не вооружённым глазом. Если предположить, что бесконечное дробление вещества осуществимо, в результате получится некое загадочная жидкость, способная растворять всё, с чем бы она ни соприкоснулась. Трудности обращения с ней очевидны.
Одним из первых исследователей был Парацельс, утверждавший, что алкагест «очень эффективно действует на печень; он поддерживает, укрепляет и сохраняет от болезней находящееся в его досягании…». В книге «О природе вещей» Парацельс обсуждает эликсир, способный трансмутировать несовершенные металлы; хотя этого и не сказано прямо, создаётся впечатление, что он использовал в своих опытах алкагест.
В начале ХVΙΙ века голландский алхимик Иоганн Баптист Ван – Гельмонт воспринял Парацельсовы намёки как руководство к действию и отправился в поход за алкагестом. В конечном итоге божественное вдохновение помогло ему получить ему не уловимую субстанцию; она растворяла всё, с чем бы ни соприкоснулась, «как тёплая вода растворяет лёд». Мало того, алкагест оказался самым чудодейственным лекарством изо всех когда – либо известных миру: «это соль, наисовершеннейшая и благословеннейшая изо всех солей; тайны её получения превосходит человеческое разумение, и один лишь господь может открыть её избранным». Круг этих избранных, состоявший из него одного, так и не расширился.
Азартная охота продолжалась ещё почти сотню лет. Алхимики и химики, врачи и маги, знахари и ясновидящие, люди любой профессии и образования стремились поймать неуловимую субстанцию, многие из них объявляли о достигнутом успехе. Одна из самых серьёзных заявок была сделана Иоганном Рудольфом Глаубером (1604 – 1668), немецким аптекарем из Карлштадта; в действительности он выделил не алкагест, сульфат натрия, получивший название «глауберова соль». В духе Ван – Гельмонта, Глаубер объявил, что человек, пытающий проникнуть в столь глубокую тайну мироздания, должен понимать, что «подобная работа есть дар божий и не может быть постигнута силами человеческого разума, пусть и самого проницательного, без милосердной поддержки божественного вдохновения». Ободряя тех, кто захочет пойти его путём, он выражает уверенность в том, что « в дни последние господь найдёт избранных, перед кем он откроет Сокровищницу Тайн Природы…».
А вот другой алхимик, Иоганн Кункель (1630 — 1702), далеко не был в этом уверен. То ли по природному скептицизму, то ли расстроенный бесплодность собственных поисков, он объявил, что «такой растворитель не существует». Кункель пишет: « Если алкагест растворяет все тела, он растворит и сосуд, в котором находится; если растворяет кремень, он растворит и стеклянную реторту».
Хотя заявление Кункеля и не покончили с поисками совсем, энтузиазма у охотников значительно поубавилось.
Парацельс.
Филипп Ауреол Теофраст фон Гогенгейм известен всем, как Парацельс родился в 1493 году умерший при загадочных обстоятельствах в 1541 году. Он придумал себе это имя позднее, чтобы выразить своё превосходство над знаменитым древнеримским медиком Цельсом. Его отец был врачом, его мать до замужества возглавляла больницу. К 16 годам, когда Парацельс бросил Базельский университет, он направился в Спонгеймское аббатство к настоятелю Иоганну Тритемию, чьи химические опыты – поиски философского камня и лекарства от всех болезней – считались в то время самыми передовыми и успешными.
Вскоре Парацельсу надоело и здесь, и следующей остановкой был Тироль, где он многому научился. Во – первых, он узнал всё о минералах и рудах, о драгоценных камнях и почвах, о драгоценных металлах, эти сведения очень пригодились ему потом, в его химических и астрологических опытах. Во – вторых он изучал раны, травмы и хронические заболевания шахтёров, при этом он разочаровывался в общепринятых способах лечения.
В 1526 году, по возвращению в Базель, он получил должность городского врача, начал преподавать в университете – и мгновенно восстановил против себя всю профессуру, сперва тем, что читал лекции по-немецки (а не на латыни, как было принято), а затем пренебрежением к стандартным учебным пособиям. Он стал читать лекции, основанные на собственных открытиях и наблюдениях. Вскоре он уехал из этого города.
Научные методы Парацельса, как и значительная часть его философии, поражают своей мудростью и прозорливостью, и в то же самое время он был пламенным сторонником мистических идей и систем, противоречивших не только логике, но и экспериментальным фактам.
«Непоколебимое воображение, есть начало всех магических действий», писал он. Практическое использование воображения убедило Парацельса в возможности многих вещей. Он считал, что можно создать в лаборатории жизнь, и утверждал, что лично добился в этом успеха – изготовил искусственного человека, существо, известное как гомункул.
Ещё он верил в сильное влияние звёзд на тело человека. «Врач, желающий быть разумным, должен знать устройство Вселенной так же хорошо, как знает он устройство человека… Все влияния, истекающие от Солнца, звёзд и планет, незримо действуют на человека, если эти влияния плохие, то и действуют они плохо». Согласно Парацельсу, органы человека развиваются под влиянием той или иной планеты или звезды. Сердце, утверждает он, находится в симпатии с Солнцем, а мозг – с Луной. Желчный пузырь испытывает влияние Марса, почки – Венеры, а селезёнка – Сатурна.
Аргументация Парацельса весьма сомнительна, но его предписания чаще всего верны; во времена, когда лечили кровопусканиями, а также лошадиными дозами слабительных и рвотных средств, он начал применять растительные и минеральные лекарства собственного изобретения, использовал опиум, ртуть и серу. Он рекомендовал купаться в природных водоёмах, открывать окна в комнатах, где лежат больные, чтобы впустить туда свежий воздух и солнечный свет, он же первым начал применять при хирургических операциях антисептические меры.
Вопреки всеобщему утверждению, что эпилептики – люди, одержимые дьяволом, он же утверждал, что эпилепсия – это болезнь, пусть даже и странная.
Роберт Фладд.
Одним из самых плодовитых и успешных последователей Парацельса был английский врач и алхимик Роберт Фладд.
Сын сэра Томаса Фладда, военного казначея королевы Елизаветы Ι во Франции и Нидерландах, Фладд родился в 1574 году в городе Мигейт, графство Кент, и получил образование в Оксфорде. Он изучал медицину, стал членом врачебной коллегии, а затем 6 лет путешествовал по континенту, где и познакомился с трудами Парацельса. Вернувшись в Лондон, стал практикующим врачом и быстро завоевал популярность, своим мастерством.
Пытаясь раскрыть тайны человеческих болезней, он взялся за алхимию, изучал Каббалу, штудировал древних философов и стал активным членом Ордена Розы и Креста, он так же верил в существование философского камня и эликсира жизни. Для лечения он рекомендовал применение симпатических составов, химических растворов, а иногда и некие «магнетические» препараты.
Фладд был поворотной фигурой в истории естественных наук, медицины и философии. Он умер 8 октября 1637 года в Лондоне.
Александр Сетон.
Алхимическая карьера шотландца Александра Сетона многим обязана кораблекрушению.
В 1601 году живший в маленьком городке недалеко от Эдинбурга, увидел голландский корабль, выброшенный на рифы и готовый пойти на дно. Сетон спас нескольких членов команды и поселил их у себя. Когда моряки оправились, он оплатил им дорогу домой. В благодарность они пригласили его к себе в Голландию.
Находясь в Голландии, Сетон упомянул, что занимается алхимией, в подтверждение он провёл пару трансмутаций. Имя Сетона получило неожиданную популярность, все хотели убедиться в справедливости его притязаний на открытие философского камня.
Сетон отправился в лекционно-демонстрационное турне, в Мюнхене юный курфюрст Саксонский Христиан ΙΙ пригласил его к своему двору, желая посмотреть прогремевшие на всю Европу опыты. Сетон изготовил золото без сучка и задоринки, и оно прошло самую тщательную и придирчивую проверку. Курфюрст не удовлетворился, ему захотелось узнать секрет волшебного порошка, но Сетон не раскрыл секрет, и его бросили в тюрьму, где пытали расплавленным свинцом и растягивали на дыбе. Но всё было тщетно, он не рассказал своего секрета.
Тут вмешался польский алхимик Михаил Сендивогий, имевший при дворе влиятельных друзей. Он устроил побег Сетона в обмен на секрет порошка. Даже когда польский алхимик перевёз его в Краков, даже тогда он не раскрыл своего секрета. Через 2 года Сетон умер, оставив Сендивогию в наследство значительное количество порошка.
Михаил Сендивогий умер в Кракове в 1646 году, в возрасте 84 лет, так и не узнав секрета трансмутации волшебного порошка.
Заключение.
Так никто из учёных, пытавшихся найти философский камень, эликсир жизни или алкагест, и не достигли в этом каких либо успехов, но зато почти все внесли свой вклад в химию, медицину, философию.
Список используемой литературы.
1. Роберт Мазелло «История магии и колдовства».
2. Б. Д. Стёпин «Книга по химии для домашнего чтения».
3. Ресурсы интернета сайт www.alhimik.ru.
www.ronl.ru
1. История развития алхимии Существует несколько толкований происхождения слова «алхимия». Согласно одному из них, корень слова «алхимия» – khem или kháme, chémi или сhúma, означает «чернозём» или «черную страну». Так называли Древний Египет, с которым связывают искусство черных магов, жрецов-рудознатцев, золотых дел мастеров. Согласно другому, «chymeia» – наливание, настаивание – отголосок практики восточных врачей-фармацевтов, извлекавших подобным способом соки лекарственных растений. Здесь же – изучение земных недр (лат. húmus – земля). Несколько похожих слов можно найти и в древнегреческом языке: хюмос (χυμός) – сок; хюма (χύμα) – литье, поток, река; химевсис (χύμευσις ) – смешивание. Наконец, древнекитайское ким означает золото. Тогда алхимия – златоделие. Именно это значение закрепилось за алхимией по преимуществу. Остается лишь непереводимая частица ал, которая имеет, скорее всего, арабское происхождение. Очень сложно даже просто охватить взглядом исторический период развития алхимии в первую очередь из-за его длительности – более тысячи лет, в течение которых возникали одни и гибли другие цивилизации. В истории алхимии различают несколько этапов, каждый из которых характеризуется своим мировосприятием и своим влиянием на неё. Этап первый: Александрийская алхимия II-VI вв. Существует предание, что по повелению Александра Македонского на могиле Гермеса Трижды Величайшего, легендарного основателя тайного алхимического искусства, начертаны тринадцать заповедей «Изумрудной скрижали». Эти слова – священный материал, из которого много веков строило само себя алхимическое мироздание. В Лейденском и Стокгольмском папирусах описывается практика не только «превращения» металлов в золото и серебро посредством окрашивания, лакирования и изготовления похожих на золото и серебро сплавов, но и способы изготовления фальшивых драгоценных камней из стекол, технологии окрашивания тканей. Используются разнообразные вещества: сода, купорос, уксус, свинцовые белила, киноварь, сажа, окиси железа, меди, сульфиды мышьяка. Алхимики знают свойства металлов и умеют применять их по назначению. Получение искусственного «золота» – главное достижение алхимического ремесла Александрийской эпохи [2]. В текстах, приписываемых Зосиму Панонолитанскому (IV в.), Синезию (V в.), Олимпидиору (VI в.), Стефану Александрийскому (VI в.), видны исходные культурные традиции алхимии: сектантство, вавилонский символизм, египетская практика и эллинская философия. Возможно, в этих текстах впервые высказывается идея о философском камне. Это период становления алхимической деятельности [2, 4]. Этап второй: алхимия средних веков, физикомистика, началом которой послужила арабская алхимия. Завоевав в VII веке Египет, арабы не только усвоили Александрийскую алхимию, но и приумножили в ней многие научно-технические познания, которые затем переняли алхимики из Европы. Джабир ибн Гайан (VIII-IX вв.), которого традиционно отождествляют с Гебером, в своих книгах «Сумма совершенства», «Книга о ядах» и др. подробно описывает получение и свойства металлов и сплавов, технологию изготовления стекла. Ар-Рази (IX век) вслед за Джабиром (Гебером) привносит в алхимию рациональность, классифицирует вещества, разделяя их на три группы – землистые (минеральные), растительные и животные. К двум вещественным началам: ртути и сере, добавляется еще одно – соль [2]. Таким образом, арабская алхимия расширила круг используемых веществ, усовершенствовались приборы. Характерной чертой арабской алхимии явился её практический характер. Она послужила источником, из которого черпали западноевропейские доктора. Третий этап (период с XII до конца XVI вв.): алхимия европейского средневековья или алхимия христианских докторов – пора наибольшего развития этой деятельности. Поиски, предпринимаемые алхимиками, убежденными в возможности найти путем химических превращений философский камень, широко распространились. Из числа выдающихся личностей этого периода можно указать на Альберта Великого (ХIII в.), Роджера Бэкона (ХIII в.), Джорджа Рипли (ХV в.), Василия Валентина (XVI в), Георгия Агриколлу (XVI в.). На этом этапе алхимия умножила сведения о многих химических соединениях, найдя лучшие способы получения одних и впервые открыв другие, сделан главный практический вклад алхимии. Заключительный этап: начался с конца ХVI в. и продолжался до конца XVIII в. Это период заката алхимии. Рядом идет становление науки нового времени. С переходом к изучению количественного состава и отношений веществ Ван-Гельмонтом для алхимии оставался единственный путь к формированию научного, экспериментального метода, т.е. отбрасыванию как несостоятельной всей алхимической теории и всей духовной мишуры. Но против такого пути была и сила традиции, и сама организация алхимического действа, замкнутого в своих рамках. И, тем не менее, в своем развитии алхимия исчерпала себя, оставив накопленные практические богатства химии нового времени. 2. Поиски Философского Камня и другие задачи алхимии Если упростить и свести к минимуму основные принципы лабораторной алхимии, то окажется, что в её основе лежит поиск изначальной первоматерии, из которой «всё было рождено» (согласно Гермесу Трисмегисту) и которая присутствует абсолютно во всех формах материи. В зависимости от состояния первоматерия может быть представлена четырьмя первоэлементами – воздухом, водой, землёй или огнём. В алхимической теории эти понятия обозначают не стихии, а именно состояние и свойство материи. Вещества имеют четыре состояния – сухое, влажное, тёплое и холодное. Так, «воздух» обозначает холодное газообразное вещество, «вода» – любую жидкость, «земля» – твердое вещество, а «огонь» – тёплый газ, природный жар. Кроме воздуха, алхимия признавала и пятый элемент, названный квинтэссенцией (от лат. quinta essentia – пятая сущность) – эфир, небесная сущность, Божественный дух, основа. Интересно параллельно проследить, как в рамках арабской мусульманской культуры комментируется и толкуется на алхимический лад учение великого философа греческой античности Аристотеля, вырабатывается фундамент алхимии, пришедшей в Европу в конце XI – начале XII столетия. По Аристотелю, как его понимали средневековые христианские мыслители, все сущее составлено из четырех первичных элементов (стихий), объединяемых попарно по принципу противоположности: огонь – вода, земля – воздух. В основании же всех единичных вещей (или частных субстанций) лежит однородная прочная материя. В переводе на алхимический язык четыре аристотелевых начала предстают в виде трех алхимических начал, из которых состоят все вещества, в том числе и семь известных в то время металлов. Начала эти такие: сера (отец металлов), олицетворяющая горючесть и хрупкость, ртуть (мать металлов), олицетворяющая металличность и влажность. Позднее, в конце XIV века, вводится третий элемент – соль, олицетворяющий твердость. Алхимики считали, что можно добиться очищения и облагораживания любой материи, постепенно переводя одно вещество в другое. Единая природа вещества и всеобщая его превращаемость – один из основных теоретических постулатов алхимии. Другими словами, всё сотворено из единых элементов, собранных в разных пропорциях. Алхимия рассматривает металлы как живые организмы на основании того, что сама планета Земля – Мыслящее Существо, наделённое бессмертной душой. Работая с металлами, алхимики старались выделить первоматерию, разложить её на элементы, а затем из этих элементов создать новые «смеси». В частности, металлы «вылечиваются», превращаясь в золото, иными словами - достигая совершенства. Золото считалось совершенным, потому что этот металл не подвергается коррозии и не растворим в кислотах. Золото – самый «здоровый метал», тогда как остальные металлы ещё не достигли «выздоровления», то есть не превратились в золото, не достигли совершенства. Альберт Великий (XIII в.) писал: «Алхимия есть искусство, придуманное алхимиками. Имя ее произведено от греческого аrchymo. С ее помощью включенные в минералы металлы, пораженные порчей, возрождаются – несовершенные становятся совершенными». Процесс постижения внутренней природы Космоса и человека, а также получения Философского Камня алхимики называли Великим Деланием (или Великим Магистрием). Оно включало в себя двенадцать этапов (в некоторых трактатах указывается четырнадцать), связанных с астрологическими символами. Весь процесс, в свою очередь, делился на три основных стадии (согласно «поздней» алхимии, то есть начиная с XV в.): «Делание в чёрном», или «нигредо» (nigredo), конечный продукт этой стадии – вещество чёрного цвета. «Делание в белом», или «альбедо» (albedo), конечный продукт – вещество белого цвета. «Делание в красном», или «рубедо» (rubedo), в результате которого должно получиться вещество цвета киновари или пурпура – непосредственно сам Философский Камень. «Ранняя» алхимия особо выделяет ещё четвёртую стадию – «Делание в жёлтом», или citrinitas, промежуточную между «альбедо» и «рубедо», в результате которой образуется вещество желтоватого оттенка. Главный алхимический принцип Великого Делания – возрождение, возможное только через смерть, понимаемую как трансмутация. Итогом Великого Делания должно было стать получение Философского Камня – Lapis Philosophorum, Великого Эликсира, Красной Тинктуры, Красного Льва, – что и есть познание Божественной Сущности, достижение Истины, трансмутация низшей живой природы человека в высшую, а в материальном плане – вещество, способное превращать в золото. Согласно Парацельсу, Философский Камень – это не камень в обычном смысле этого слова, но аллегорическое выражение, означающее принцип Мудрости. Большинство алхимических трактатов описывает Философский Камень как красноватый порошок, которому приписывали свойства излечивать болезни, возвращать молодость и силу. Многие считали также, что Философский Камень может даровать бессмертие. Но бессмертие он отнюдь не гарантировал – только избавление от всех болезней, что, разумеется, существенно продлевало срок человеческой жизни. «Всему отмерен свой срок существования на земле… Но многие умирают ранее своего срока не по воле Провидения, но оттого, что не знают законов, управляющих их природою», – утверждал Парацельс. Для избавления от всех болезней Философский Камень следовало определённым образом растворить, чтобы получить «золотой напиток». Если Философский Камень и был кем-либо когда-то открыт, то секрет его изготовления каждый раз терялся. В этом, несомненно, есть определённый смысл. Николя Фламель считал, что полное открытие секрета Философского Камня было бы «величайшим злом», ибо человечество не готово воспринять эту великую тайну. Отец Александр Мень так объяснял это: «…Человек оказался не готовым исследовать даже структуру атома, потому что он обратил его против себе подобных… Вот почему Церковь возбраняет человеку заниматься спиритизмом и всевозможными оккультными вещами. Это не табу, не слепой запрет, а это предостережение христианства. Мир не готов к этим вещам». 3. Отношение к алхимии, роль магии в алхимии Тем не менее, называть алхимию лженаукой было бы несправедливо. Она никогда не была наукой, но сама себя именовала искусством. «Алхимия может считаться искусством увеличения и приведения в совершенное состояние уже имеющихся процессов. Природа может осуществлять желаемые ею цели, или же из-за разрушительного воздействия одного элемента на другой она может этого не делать. Но с помощью истинного искусства Природа всегда достигает своих целей, потому что это искусство не подвержено ни трате времени зря, ни вандализму стихийных реакций» [10]. Д.И.Менделеев справедливо отметил, что алхимикам «…наука обязана первым точным собранием алхимических данных. Поверхностное знакомство с алхимиками часто влечет за собой невыгодное о них мнение, в сущности, весьма неосновательное… Только благодаря запасу сведений, собранных алхимиками, можно было начать действительные научные изучения химических явлений» [10]. Как же определяли алхимию те, кто был к ней причастен? Роджер Бэкон (XIII в.) говорит о собственном деле так: «Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир, который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы... Алхимия есть непреложная наука, работающая над телами с помощью теории и опыта и стремящаяся путем естественных соединений превращать низшие из них в более высокие и более драгоценные видоизменения». Парацельс (к. XV-сер.XVI вв.) выделял следующие аспекты алхимии: «Высший аспект алхимии есть трансформация пороков в добродетели огнём любви к добру; очищение души страданием; возвышение Божественного начала в человеке над его животными элементами… Второй аспект алхимии – учение о природе невидимых элементов, составляющих астральные тела вещей… Низший аспект алхимии – это приготовление, очищение и соединение физических веществ». Как же относились к алхимии современники, сами не являющиеся ее служителями? Достаточно глубоко разбирающийся в природоведении Абу Али ибн Сина-Авиценна (X-XI в.) говорил: «Алхимики утверждают, будто они могут осуществить подлинные превращения веществ. Однако они могут делать лишь превосходнейшие имитации, окрашивая красный металл в белый цвет – тогда он становится похожим на серебро, или окрашивая его в желтый цвет – и тогда он становится похожим на золото... При подобных переменах внешности металлов удается достичь такой степени сходства, что и опытные люди могут обмануться. Но возможность уничтожить особенные различия отдельных металлов или сообщение одному металлу особенных свойств другого всегда были для меня неясными. Я считаю это невозможным, ибо нет путей для превращения одного металла в другой». Карл V французский (1380 г.) строжайше запрещает алхимические мероприятия. То же делает и Генрих IV английский в начале XV столетия. Между тем придворный алхимик обязателен при дворе коронованных особ или владетельных князей. Правда, судьба алхимиков при дворе редко складывалась удачно. Альберт Великий: «Следует быть очень осторожным особенно тогда, когда работаешь на глазах у твоих хозяев. Две беды стерегут тебя. Если тебе поручено златоискательское дело, они не перестанут терзать тебя расспросами: «Ну, мастер! Как идут твои дела? Когда, наконец, мы получим приличный результат?» И, не дождавшись окончания работы, они станут всячески глумиться над тобой. В результате тебя постигнет великое разочарование, и настигнут великие беды. Если же, напротив, ты будешь иметь успех, они постараются задержать тебя в плену, где ты будешь работать им на пользу, не имея возможности уйти». Достигался ли химический абсолют средствами магии? Да, именно магическими средствами – заклинательно, ритуально. Да и рецепт порой смешивает материальное с нематериальным: «…возьми, сын мой, две унции ртути и три унции злости» [2]. Никто не может успешно провести эксперимент, если сам не является магом, такое под силу только магу. Само тело человека было алхимической лабораторией, и никто не мог быть признан адептом, пока он не мог выполнить высочайшего эксперимента превращения «основных металлов невежества в чистое золото мудрости и понимания». Доктор Франц Хартман в комментариях к сочинениям алхимика и врачевателя Парацельса (XVI в.) писал: «Человек, который хочет стать алхимиком, должен иметь в себе «магнезию», которая притягивает и «сгущает» невидимые астральные элементы» [9]. Алхимия принципиально спиритуалистична. «Алхимики, согласно обычаю примитивных народов, присоединили к своему искусству магические формулы, которые должны были действовать на волю богов (или демонов), высших существ, вмешивающихся постоянно в ход вещей… Мистические умы имеют тенденцию рассматривать науку, в особенности науку о природе, как нечто святотатственное, потому что она приводит человека к соперничеству с богами. Понятие науки действительно уничтожает понятие древнего бога, действующего на мир с помощью чудес и воли» [9]. В целом же, алхимический акт – акт творения, взрывающий традицию, хотя внешне этой традиции подобный. 4. Алхимия как часть средневековой культуры Марселен Бертло был первым, кто широко взглянул на алхимию. Алхимия как переходная ступень между древним состоянием умов, порабощенных магией, и современной мыслью – абсолютно материалистической. Понимая алхимию все же как химию, Бертло считает, что химия не является исконной наукой, как геометрия или астрономия. Она (химия) образовалась из остатков предшествующей научной формации, полухимерической и полуматериалистической, основанной на медленно собранном сокровище практических открытий металлургии, медицины, промышленности и домашнего хозяйства. Речь идет об алхимии, претендовавшей одновременно обогатить своих адептов, научив их изготовлять золото и серебро, охранять их от болезней с помощью панацеи, наконец, доставить им совершенное счастье, соединив с душой мира и вселенским духом. Следует обратить особое внимание на факт срединности алхимии: полухимера-полунаука. Двунаправленность этой половинчатости подчеркнута самим образом первых адептов. Алхимик в эпоху Эллинистического Египта – жрец, химик и врач одновременно. Всякого рода химические приемы, равно как и медицинские, исполнялись в сопровождении религиозных формул, молитв, заклятий, считавшихся существенными для успеха, как химических операций, так и лечения больных. Только жрецам предоставлялось совершать оба разряда церемоний – и практические, и магические. [9] Необходимо еще раз напомнить, что алхимия – не соединение технической практики и магических действ, а неразложимый сплав, мировоззренческая слитность. Если человек, ничего не знающий об алхимии, будет читать алхимический трактат, он, вероятно, неминуемо натолкнётся на туманные описания весьма странных опытов, которые вполне можно принять за ритуалы чёрной магии. Не говоря уже о кощунственном на первый взгляд изображении змеи, распятой на кресте. Мало кому придёт в голову, что змея олицетворяет «низкую материю на кресте духа», то есть утверждает отказ от материального мира в пользу мира духовного. Каждый алхимический символ многогранен, и обычно алхимический трактат складывается как бы из «осколков» этих граней. Там, где алхимия осознает себя искусством, символическое мировидение выступает на первый план. Учение, касающееся невыразимого, считали алхимики, может быть преподано лишь с помощью соответствующих символов. Для алхимика истина лишь тогда истина, когда она отыскивается и подается в соответствующей его мышлению форме. Алхимический рецепт – и действие, и священнодействие сразу. Так, дракон, проглатывающий свой хвост, – один из главных алхимических символов. Это и библейский змей искуситель, подбивший первого человека вкусить от древа познания, и змей Уроборос раннехристианских учений, воплотивший в себе идею слияния «бесконечной мировой мысли» и «бесконечной мировой материи». Символическая аналогия как бы удваивает мир. Причем мир символов для средневекового человека куда реальней по сравнению с миром вещей. «Алхимик в мире символов живет, действует, размышляет» [11]. Символ для алхимика истиннее вещи, которую он означает, потому что он менее всего связан с практическим, обыденным действием, зато сближается со священнодействием и потому исполнен высшего смысла. В основе алхимии лежит нечто, независимое от той культуры, с которой она соприкоснулась, а, соприкоснувшись, осталась в ней жить. Не исключено, что алхимия стала своеобразной модой средневековья и, изменяясь в лоне средневековья, возможно, оказала влияние на средневековое мышление. «Алхимия – «декаданс» канонического средневековья. Именно поэтому на всем алхимическом текстовом пространстве могут быть выявлены основные трудности средневекового мышления, скрытые в официальной культуре. Алхимия запечатлевает и детство, и дряхлость культуры средних веков, выступает постоянным критиком…» [1].
Заключение Алхимия – неотъемлемая часть средневековой культуры, но часть особенная. Она образовалась из накопленного веками практического опыта металлургии, техники, медицины переплетенного с магией, культовой обрядностью. В ней, как в зеркале, отражается движение средневековой мысли. Рядом со средневековым восприятием мира, в основе которого лежало магическое, зарождалась и развивалась новая система мировосприятия, нацеленная на научное знание, вполне проявившаяся в философии века Просвещения. В средневековом обществе, часто в одном и том же человеке, две эти системы не только сосуществовали, но и вмещались одна в другую: в старую систему все больше проникала новая и постепенно подтачивала ее, создавая внутреннее напряжение, нарушая связность и последовательность представлений. Помимо прикладной стороны, значение алхимии и в том, что она подвигала средние века к Новому времени. Западноевропейская алхимия дала миру несколько крупных открытий и изобретений. Именно в это время получены серная, азотная и соляная кислоты, царская водка (в результате поисков универсального растворителя), едкие щелочи, соединения ртути и серы, открыты сурьма, фосфор и их различные соединения, описано взаимодействие кислоты и щелочи (реакция нейтрализации). Алхимикам принадлежат и великие изобретения: порох, производство фарфора и каолина. Эти опытные данные и составили экспериментальную основу научной химии.
Литература 1. Рабинович В.Л. Образ мира в зеркале алхимии: от стихий и атомов древних до элементов Бойля. – М.: Энергоиздат, 1981, 152 с. 2. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. –М.: Наука, 1979, 391 с. 3. Джуа М. История химии. – М.: Мир, 1975. с. 31-61 4. Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. – М.: Наука, 1979, 425 с. 5. Оствальд Д. Эволюция основных проблем химии. – М.:1909, с.5 6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М.: 1960, т.23, с. 142-143 7. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. – М.: 1956, с. 616–620 8. Юнг К. Алхимия снов; Четыре архетипа: Мать. Дух. Трикстер. Перерождение/Пер. с англ. и послесл. Семиры. – СПб., Thimothy, 1997, 351 с. 9. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. – Новосибирск: В.О., «Наука», 1993, 714 с. 10. Менделеев Д.И. Соч. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1949, т. 15 с. 357–358 11. Крицман В.А. Книга для чтения по неорганической химии. – М.: Просвещение, 1974, с. 21-30 12. Фигуровский Н.А. Очерк общей истории химии от древнейших времен до начала XIX века. – М.: Наука, 1969, ч.1, с.59 13. Аверинцев С.С. Золото в системе ранневизантийской культуры. – В кн.: Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа: искусство и культура. – М., 1973, с.50
bukvasha.ru
