Реферат: Psychology Essay Research Paper PsychologyINTRODUCTION. Реферат на английском по психологии

Реферат - Psychology Essay Research Paper PsychologyINTRODUCTION

Psychology Essay, Research Paper

Psychology

INTRODUCTION

The study of the way people think and behave is called psychology. The

field of psychology has a number of sub-disciplines devoted to the study of the

different levels and contexts of human thought and behavior. Social psychology,

for example, deals with human thought and action in a social context, while

physiological psychology is concerned with thought and behavior at the level of

neurology. Another division of psychology, comparative psychology compares the

thought and behavior of humans with that of other species. Abnormal psychology

studies atypical thought and action.

Psychology is an interdisciplinary science. Social psychology, for

example, involves both sociology and anthropology. Abnormal psychology has much

in common with psychiatry, while physiological psychology builds on the

techniques and methods of neurology and physiology.

It is evident that psychological methods are being increasingly used in

daily events. Employment for example, in Europe more companies are subjecting

potential personnel to psychological profile checks and psychological tests

during interviews. Even our social lives are becoming affected. People who are

seeking the right partner are using psychological techniques to establish the

emotional state of their potential partners. As psychology becomes more and more

accessible and understandable to more people, I feel that it will begin to

influence our lifestyles more.

From a personal stand point, this has been a very difficult exercise.

This is a new area for me, so I have been unable to write from a professional or

work experience perspective only from a purely academic view.

PSYCHOLOGY.

‘Psychology’ literally means ’study of the mind’. Psychology as a

separate discipline is usually dated from 1879 when Wundt opened the first

psychology laboratory, devoted to the analysis of conscious thought into its

basic elements, structuralism. It is understood that ’structuralism’ was

founded by Wilhelm Wundt. What made this ‘new’ psychology different from

philosophy was the emphasis on measurement and control. The application of some

of the basic scientific method to the study of the mental process.

For psychology to become a natural science, it must confine itself to

what is observable and measurable by more than one person, namely behaviour,

Behaviourism was established. This movement was formally initiated by John

Broadus Watson in a famous paper, “Psychology as the Behaviourist Views It”

published in 1913.

At the time when behaviourism was becoming prominent in America a group

of German psychologists began to discredit the principles of structuralism and

behaviourism. They argued that it was not possible to break down psychological

processes. This theory, demonstrated that our perceptions are highly organised

and have immediate, vivid qualities that cannot be explained in terms of piecing

together basic elements. The psychologists had the opinion that our perceptions

are inherently configurational, meaning that the elements making up the

perception could not be separated from the way in which those elements were

combined as a whole. This now popular theory is known as ‘Gestalt’ taken from

the German word for “configuration”

The expression of the third force movement known as “humanistic

psychology” is an eclectic grouping of American psychologists who advocated

various interpretations of human personality. The term humanistic reflects the

focus on defining a human psychology with emphases on individual existence,

focusing on the role of free choice and our ability to make rational decisions

on how we live.

During the 1950s and 1960s, many psychologists began to look to the work

of computer scientists in trying to understand the more complex behaviour which,

they felt, learning theory or conditioning had oversimplified. This behaviour

was referred to by early psychologists as ‘mind’ or mental processes, which has

become cognition or the cognitive process. The cognitive psychologist sees the

person as an information processor and cognitive psychology, along with

artificial intelligence, linguistics, philosophy, anthropology and neuroscience

now form part of cognitive science, which emerged in the late 1970s.

How can we divide up the work that psychologists do? There is much more

under the heading of ‘psychology’ than the theories and principles of famous

and leading psychologists of our time. There are psychologists in all areas,

specialising in a number of fields.

Physiological psychology is concerned with the neurological and

physiological events that underlie human thought and action. Some physiological

psychologists are concerned with mapping the functions of various parts of the

brain. Others study both the transmission of electrical information in the brain

and the neurotransmitters that facilitate or inhibit such transmissions.

Physiological psychologists study the effects of drugs on human behavior.

Conditioning and learning are concerned with how experience modifies

thought and behavior. Initially devoted to the investigation of principles of

learning among all species, the field now includes specific types of learning

for different species. Other areas of interest in the field include maladaptive

learning, such as learned helplessness, and learning in traditional settings

such as in the classroom and on the job.

Cognitive psychology applies to the study of thinking, concept formation,

and problem solving. Work in this field has been much influenced and aided by

the use of computers. Computers are used to present problems and tasks to

subjects and to model the thinking and problem-solving processes. The impact of

computers on cognitive psychology is also evident in the theories used to

describe human thought. For example, such terms as short-term memory and long-

term memory parallel the two types of memory that are available on computers.

Social psychology looks into all facets of human social interaction.

Among the problems studied by social psychologists are such matters as the

development of friendship, the nature of romantic attachment, and the relative

effectiveness of cooperation and competition on achievement. In recent years

social psychology has included the study of attribution. Attribution theory

recognizes that psychological perceptions of events do not always correspond to

objective realities.

Abnormal psychology is the study of maladaptive behaviors. Such

behaviors range from the simple habit disorders (thumb sucking, nail biting), to

the addictions (alcohol, gambling and so on) to the most severe mental

disturbances the psychoses. Abnormal psychology investigates the causes and

dynamics of mental and behavioral disorders and tests the effectiveness of

various treatments.

Vocational psychology is the study of how specific personality traits

contribute to success in different vocations. In one approach the

characteristics of people already working in a specific vocation are studied. If

a personality pattern emerges, tests can then be constructed to measure the

traits and interests of people in the field. Other individuals who exhibit the

same traits and interests can be counseled to consider the field as a possible

vocational choice. Vocational psychologists also look for traits and aptitudes

that contribute to success in a vocation.

Industrial psychology concerns the physical and psychological conditions

of the workplace and how these factors contribute to an efficient work

environment. Industrial psychologists are also concerned about the design of

manufactured products. Some industrial psychologists, for example, are involved

in the design of such items as dashboards, which are used in airplanes and

automobiles. Their aim is to apply a knowledge of human capabilities and

limitations to the design of instrumentation that is to be used by humans.

Business psychology, a relatively recent branch of psychology, is the

study of the effectiveness of interpersonal relations in the workplace. Some

business psychologists set up training workshops to improve executives’

management skills. They also evaluate prospective job applicants and evaluate

individuals being considered for promotion. They employ the full range of

psychological tests as well as interview procedures. Instruments are often

designed for specific types of evaluations. Experimental psychology

encompasses many different fields of psychology that employ experimental

procedures. Traditionally it has been regarded as the study of the basic sensory

mechanisms: vision, hearing, taste, touch, and smell. The classical problems of

experimental psychology are determining reaction times and reaction thresholds

(the amount of stimulation needed to produce a response for any given sense) as

well as developing psychological scales for physical stimuli, called

psychophysics. Hot and cold, fo r example, are psychological scalings of

temperature stimuli for which such physical measures as degrees Fahrenheit

provide only physical units. Much experimental psychology today is closely tied

with physiological psychology.

Animal psychology includes several different disciplines. One is

comparative psychology, which explores animal behavior in comparison to human

behavior. Comparative psychologists, for example, might present different

species with comparable tasks, to see how their performances differ. Animal

psychologists also study animals to gain insight into human behavior. For

example, the effects of drugs and tobacco on animals are observed to determine

the effects these substances have on humans.

Developmental psychology is concerned with the growth and development of

individuals. Once concerned primarily with the growth and development of

children, the field has expanded to include the growth and development of

individuals throughout their lives. Developmental psychologists explore changes

associated with mental, social, and emotional development. They also look at the

evolution of friendships and parent-child relationships. How children learn both

in and outside school is another focus of developmental research.

Clinical psychology has undergone rapid growth in recent years and is

now the largest sub-discipline within psychology. Clinical psychologists work in

hospitals, in clinics, and in private practice. Their main concerns are the

diagnoses and treatment of learning and emotional problems. Many conduct

psychological research along with their applied work.

The goal of psychology must be to further understand behaviour. This has

to be done through theories. Good psychological theories generate hypotheses

about how human behaviour should respond to given conditions. Psychology has to

develop and comprehend the behavioural attitude of not only humans but animals,

and establish more relevant theories as the science of psychology advances.

Methods of Psychology.

Psychologists use a number of research methods to study behaviour. These

include surveys, observation, case studies, correlation method and experimental

methods.

Performing a survey is one of the most widely used methods of

psychological research. Representative groups are questioned either face to face

or by being given formal questionnaires to complete. There are limitations to

surveys. There can easily be a bias within the groups questioned. For example,

gender, social or economic differences etc. This can give a limited insight as

to the true attitude of the group surveyed. It can also make considerable

difference as to how the questions are composed. Any question can be written

with a critical or creative style which can determine the way the person taking

part in the survey will answer. The only way to take a poll or survey is to

guarantee that the individuals surveyed (a sample) will be representative of the

whole group you are interested in. In a random sample, every individual in the

population has an equal chance to be in the sample.

Observational research methods can either be in a controlled environment

or subjects can be observed in their normal day to day habitat, known as

naturalistic observation. The most critical feature of naturalistic observation

is that ‘the act of observing someone must not interfere with how the person

behaves’. When people know they are being watched, they are likely to try and

look as good as they can. The advantage of naturalistic observations is that

they are made under real life conditions. The main disadvantage is that we can

seldom say with certainty why people behaved as they did because we do not have

any control over the circumstances in which they were behaving.

Most data-gathering procedures in psychology collect a limited amount of

information from a large number of people, the aim of a case study is to obtain

large amounts of information about an individual or small group. Detail of this

kind can help the psychologist understand complex relationships and behavioral

patterns. Among the disadvantages of case studies is the potential for observer

bias and the lack of proper sampling opportunities.

A list of facts and figures of the kind that may be obtained from any of

the previous research methods can only provide a limited insight into the nature

of behaviour. A useful strategy is to look for relationships among the various

measures obtained. Studies with this purpose are described as correlational.

Correlational studies may use a number of different research methods to obtain

the data. The distinctive feature of a correlational study is not the method

used to gather the data but the questions the data is designed to answer.

The difficulty with correlational studies is not that they fail to

suggest causal relations but that they suggest too many. The experiment is the

only method by which science can establish causal relations. In experimental

research the conditions under which observations are made are arranged so the

number of possible causes can be controlled and specified. All experiments have

one or more independent and dependent variables. The independent variable is the

set of conditions established by the experiment. The dependent variable is that

aspect of the subjects’ behaviour measured by the experimenter and which could

possibly be influenced by the independent variable. Naturally the limitation of

any experimental research is the artificial surroundings in which they are

performed.

Psychology makes extensive use of statistics. These methods have two

broad functions in the analysis of data: descriptive and inferential. The aim of

descriptive methods is to provide a summary of data so that important features

are more readily apparent. Inferential methods are used to evaluate the extent

to which data supports a hypotheses or can be generalised beyond the particular

study being analysed.

The controlling influence over all of these research methods is of

course ethics. Ethics considerations arise with both human and animal subjects.

To help researchers, as well as safeguard the welfare of the subjects, ethical

guidelines exist in many countries.

THE NERVOUS SYSTEM.

The nervous system of humans and other vertebrates consists of two major

parts: the central nervous system (CNS) and the peripheral nervous system (PNS)

The CNS consists of the brain and the spinal cord. It occupies the

commanding position in the nervous system, as it coordinates and integrates all

bodily functions.

The PNS, which transmits messages to and from the CNS. has two

divisions: somatic and autonomic. Autonomic nerves are motor nerves only. They

regulate a great variety of bodily functions.

Cerebral Cortex.

The very elaborate cerebral cortex is layered sheet some 2.5mm thick of

literally billions of nerve cells that go over and around the brain. It covers

the upper and outer portions of the brain called the cerebrum. This is why it

is called the cerebral cortex. The cortex is wrinkled and folded. This

convoluting greatly enlarges the surface area available, compared to a similarly

sized smooth cortex.

The cerebrum is divided down the middle from front to back into two

halves: the right and the left cerebral hemispheres. Each hemisphere controls

the activities of the opposite side of the body that is, the left cerebral

hemisphere controls the right side of the body and the right hemisphere controls

the left side. Although in many ways the two hemispheres are mirror images of

one another, there are functional distinctions between them. In most people, the

areas that control the development and use of language are located in the left

hemisphere, while areas that govern three-dimensional visualization and musical

and artistic creation are located in the right hemisphere.

Each hemisphere of the cerebrum is divided into four sections: the

frontal, parietal (top rear), temporal (lower), and occipital (rear) lobes. The

back part of the frontal lobe contains areas that govern movement of the

opposite side of the body. Damage to this region results in paralysis. In front

of this region is an area of the frontal lobe called the premotor cortex, where

complex movements are controlled. Still farther forward is the prefrontal cortex,

which exerts an inhibitory control over actions. Such distinctly human abilities

as foreseeing the consequences of an action, exercising self-restraint, and

developing moral and ethical standards depend on the normal functioning of the

prefrontal cortex. The parietal lobe, the part of the hemisphere that lies

behind the frontal lobe, contains the primary sensory cortex the part of the

brain. It receives sensory information from the opposite side of the body. Below

the frontal and parietal lobes is the temporal lobe, which is involved with

heari ng and memory. Behind the temporal lobe is the occipital lobe, the visual

center of the brain. Here the signals that come to the brain from the eyes are

put through very complex transformations in a process of analysis and

integration.

Cranial nerves are a group of 12 pairs of sensory, motor, or mixed

(having separate sensory and motor fibers) nerves that connect with the brain

stem and the lower parts of the brain.

The Endocrine System.

Endocrine glands secrete onto adjacent tissue where the hormone is

picked up by the blood, lymph system, or nerve cells and transported to the

target organ. The adrenals, thyroid, parathyroid, pituitary, hypothalamus,

pineal, and ovary are endocrine glands. The secretions of endocrine glands are

called hormones. Mixed exocrine and endocrine glands, which secrete in both ways,

include the liver, testes, and pancreas. Endocrine glands release extremely

small amounts because hormones are powerful substances. The activities of the

endocrine glands form one of the most complex systems in the body. Although each

gland has its own unique function, the glands are interdependent, and the

function of one depends on the activity of another. The hypothalamus produces

several hormones, including those that regulate pituitary activity. The

pituitary produces its own hormones that regulate growth and stimulate other

endocrine glands. The adrenals, thyroid, testes, and ovaries are dependent upon

pituitary stimulat ion. The hormones these glands produce govern metabolism,

blood pressure, water and mineral balance, and reproductive functions, and they

help defend against injury. The term hormone is derived from a Greek word

meaning ’stir up’.

Drugs Affecting Behaviour.

Many kinds of drugs are prescribed for anxiety, sleeping and nervous

disorders. Several types of sedative drugs induce sleep and cause intoxication.

These drugs although prescribed for sleep disorders and anxiety problems, can

also cause physical and psychological dependence. These include ethyl alcohol,

barbiturates, methaqualone, and many others.

There are of course everyday drugs that are consumed in enormous

quantities by millions of people. Caffeine, nicotine and alcohol are used daily

by a large number of people, to the extent where they could be classed as

addictive. Alcohol addiction is by far one of the most common addictions

globally. While there appears to be little evidence that using alcohol in

moderation does any damage, but excessive drinking is a major problem in many

countries causing many man hours of lost work, social and domestic violence

problems. Repeated heavy drinking can cause serious medical problems, liver

damage and irreversible brain damage in some cases.

SENSORY PROCESSES.

The term sensation refers to the process of receiving information in the

form of energy (light, heat, sound etc.) from the world outside and sorting it

out into the proper sense – vision, touch, hearing. Once that information has

been received, we interpret it and arrive at an understanding of what it means,

a process referred to as perception. Sensation and perception make up an

extensive information gathering system.

Each sense has it’s own receptors that constantly monitor our

environment. All sensory systems have certain characteristics: The sensory

system must be selective, which means that only certain types of incoming

information are processed. For example, we have more than one kind of receiver

for touch. One which responds to changes in temperature and one which responds

to damaged cells. The sensory system must have an adjustable speed. Nerve fibres

to the ear respond in less than a thousandth of a second because sudden noise

does not require analysis, as it does a speedy response. However, the visual

system will respond quickly to a blur as something comes towards us, a

potential danger, yet it will take it’s time when analyzing a complex scene.

The system must also be sensitive, but not too much. If our ears were too

sensitive we would hear blood running through artery at the base of the ear.

Sensory measurement must be reliable. Reliability comes from comparing incoming

stimulus with the conditions around us.

Vision.

The optic nerve delivers its impulses to a special area of the brain

called the visual center. This is where people “see” objects in the sense of

recognizing and reacting to what their eyes look at. In other words, seeing

always involves the brain’s visual center. Here sensation turns into perception.

The brain must learn by experience to analyze correctly the impulses it

receives from the eyes. For instance, the lens system of the eye, like that of a

camera, transmits its light pattern upside down. The brain has to learn that the

impulses received from the upper part of the retina represent the lower part of

the object sighted and vice versa.

In the brain also are located the centers that control all the eye’s

muscular movements, such as the opening and closing of the iris, the focusing of

the main lens, and the movement of the eyeball. The eyeball’s movement is

voluntary. Other eye adjustments are reflexes. Most individuals use both eyes

to see an object. This type of sensory perception is known as binocular vision.

Thus two images of the object are formed one on the retina of each eye. Impulses

from both images are sent to the brain. Through experience these impulses are

interpreted as two views of the same object. Because the eyes are about 2

inches apart from pupil to pupil and therefore are looking at the object from

different angles, the two views are not exactly alike. This is known as the

stereoscopic effect. If the object is far away, the difference between the

images is slight. If it is a few inches away, the difference is very great. The

brain makes good use of this phenomenon. It learns to judge the distance of an

object b y the degree of difference between the images it receives from the two

eyes. In the same way the brain perceives what is called perspective.

The Eye.

The retina is a soft, transparent layer of nervous tissue made up of

millions of light receptors. The retina is connected to the brain by the optic

nerve. All of the structures needed to focus light onto the retina and to

nourish it are housed in the eye, which is primarily a supporting shell for the

retina. When light enters the eye it passes through the lens and focuses an

image onto the retina. The retina has several layers, one of which contains

special cells named for their shapes rods and cones. Light-sensitive chemicals

in the rods and cones react to specific wavelengths of light and trigger nerve

impulses. These impulses are carried through the optic nerve to the visual

center in the brain. Here they are interpreted, and sight occurs. Light must

pass through the covering layers of the retina to reach the layer of rods and

cones. There are about 75 to 150 million rods and about 7 million cones in the

human retina. Rods do not detect lines, points, or color. They perceive only

light and dark

tones in an image. The sensitive rods can distinguish outlines or silhouettes

of objects in almost complete darkness. They make it possible for people to see

in darkness or at night. Cones are the keenest of the retina’s receptor cells.

Hearing.

In hearing the basic energy form is sound waves. Sound waves form at

various speeds, or frequencies. The frequency of any given tone is measured in

terms of the number of cycles per second. Sound travels slowly compared to light

at anything from 20-20,000 cycles per second. The sounds we hear have three

basic characteristics. Pitch, which is the frequency of the sound. Timbre,

determines the tonal quality. The loudness or intensity of the sound wave is

measured in decibels. The human ear can pick up sounds just above ‘0′ decibels,

otherwise there would be complete silence.

Decibel Table.

Decibels Noise Threshold

40 Quiet office Normal

60 Normal conservation Normal

75 Road Traffic Noisy

100 Subway Train Potential Damage

130 Rock Concert Human Pain Threshold

140 Aircraft Taking-off Human Pain Threshold

The Structure of the Ear.

The ear has three separate sections the outer ear, the middle ear, and

the inner ear. Each section performs a specific function, related to either

hearing or balance. The three parts of the outer ear are the auricle (also

called the pinna), the external auditory meatus (or ear canal), and the tympanic

membrane (or eardrum). The pinna collects sound waves from the air. It funnels

them into a tube, the external auditory meatus. This is a curved corridor that

leads to the tympanic membrane. The eardrum separates the external ear from the

middle ear. The middle ear is an irregular-shaped, air-filled space. A link of

three tiny bones, the ossicles, spans the middle ear. When sound waves strike

the outer surface of the eardrum, it vibrates. These vibrations are mechanically

transmitted through the middle ear by the ossicles, to the opening. This opening

is the round window. Like the eardrum, the round window’s membrane transmits

vibrations. It directs vibrations into the inner ear, where they enter a f luid

that fills a structure called the cochlea. This is a coiled tube that resembles

a snail’s shell. Within the cochlea is housed the true mechanism of hearing,

called the organ of Corti. It contains tiny hair-like nerve endings anchored in

a basilar membrane, which extends throughout the cochlea. The unattached tips of

these nerve endings are in contact with an overhanging membrane, called the

tectorial membrane. When vibrations pass into the inner ear, they cause waves to

form in the cochlear fluid. Receptor nerve cells in the organ of Corti are

highly sensitive to these waves. Other specialized nerve cells send the

electrochemical impulses produced by the wave motion into the cochlear branch of

the acoustic nerve. This nerve carries the impulses to the brain, where sound is

identified.

Taste.

It is widely accepted that there are four basic taste qualities, salty,

sour, sweet and bitter. It was originally thought that there was a sensory path

for each of these tastes. However it appears that there is a pattern of

activation in a number of different fibres providing the required sensory input

to the brain to distinguish these different tastes. The papillae on the surface

of the tongue are the receptors for these taste sensations.

Smell.

Deciphering the sensory information for the sense of smell is not

dissimilar to that of taste. In the olfactory area the nerve endings grow

through the mucous membrane which act as receptors to determine odors present in

the air we breathe.

Touch.

The skin or cutaneous sense has some 5 million sensors of at least 7

types throughout the human body. The three major types are Meissner’s corpuscles

which sense touch. The Pacinian corpuscle’s which determine movement and

vibration and the Krause end bulbs which sense changes in temperature.

Equilibrium and Proprioception.

Proprioception (kinesthesia), establishes the position of limbs and

underlies the ability to assume and maintain posture, to move about in the

environment, to manipulate objects and to be coordinated. These senses did not

figure prominently in the traditional account of senses because they have no

external sources of adequate stimulation. They do have identifiable and

understood sensory receptors. Both play an important role in maintaining posture

and balance.

PERCEPTION.

Perception is the primary process by which we obtain knowledge about the

world. It involves the activity of our senses in responding to external

stimulation. Perception is a skill or set of skills, not simply the passive

reception of external stimulation. The process of structuring these stimuli into

objects we can perceive is called perceptual organisation. There are a number

of principles to perceptual organisation.

Figure and Ground.

Gestalt psychologists identified the tendency to differentiate between

figure and ground. The figure being the part of an image which we notice

prominently, opposed to the background, the ground. This theory not only applies

to visual items, but

www.ronl.ru

Реферат - Psychology - На английском языке

Psychology – Anxiety Disorders Essay, Research Paper

Anxiety Disorders

Anxiety is a feeling of tension associated with a sense of threat of danger when the source of the danger is not known. In comparison, fear is a feeling of tension that is associated with a known source of danger. I believe it is normal for us to have some mild anxiety present in our daily lives. Everyday that I can think of I have some kind of anxiety though out that day. Anxiety warns us and enables us to get ready for the ?fight or flight? response. However, heightened anxiety is emotionally painful. It disrupts a person’s daily functioning.

Anxiety can be seen with several other emotional disorders including the following:

Acute Stress Disorder

Panic Attack

Agoraphobia

Phobia

Anxiety Disorder Due to Medical Condition

Post-traumatic Stress Disorder

Generalized Anxiety Disorder

Substance-Induced Anxiety Disorder

Obsessive-Compulsive Disorder

There are many characteristics associated with anxiety. Frequently, people with anxiety experience tightness in their chest, a racing or pounding heart, and a pit in their stomach. Anxiety causes some people to get a headache, to sweat, and even make them have the urge to urinate.

Severe anxiety, which can be described as an episode of terror, is referred to as a panic attack. Panic attacks can be extremely frightening. People who experience panic attacks over a prolonged time period may become victims of agoraphobia, which is a psychiatric disorder that is closely associated with the panic disorder. Patients with Agoraphobia avoid certain places or situations such as airplanes, crowded theaters, a grocery store or anyplace from which escape might be difficult. It is said that Agoraphobia can be so severe that it has made certain individuals housebound.

Some people argue that there is a genetic basis for these anxiety disorders. Research shows that there is strong evidence for a genetic basis for anxiety. If a person has anxiety, more than ten percent of his or her relatives will also suffer form some form of anxiety if not the same form that they have.

It has been found that anxiety disorder affect males and females differently. Females are

known to be twice as likely to suffer from anxiety than males. On the other hand, an equal

number of males and females are both seen for the treatment of their anxiety.

The ages that the people have anxiety attacks vary but, anxiety problems commonly begin when people are in their twenty?s. This is something really great to know when you are only a year a way from being twenty. When will my anxiety start? Or has it already? There some known cases of anxiety at early ages but these are rare. Still again people of any age can suffer from anxiety and require the treatment for it.

I wondered to myself how common are anxiety disorders in our society today. Then I found out how common they really are. They end up being very common. At least three percent of the population in the untied states has had or will eventually be diagnose with some form of abnormal anxiety. Being a college student I am almost positive that I am in that three percent. How lucky am I?

Knowing now that I am almost at the right age to have anxiety who would diagnose a type of disorder like these? I found out that a mental health professional may diagnoses the anxiety disorder after taking a careful look at my personal history. It will be important to the therapist to learn the details of my life. It is also very important not to overlook a physical illness that might mimic or contribute to this psychological disorder since some medical illnesses can cause anxiety like symptoms. Take for instance, a person with an overactive thyroid, known as hyperthyroidism, may have symptoms similar to anxiety. This is something that the professional would pick up and diagnose you accordingly. If there would be a question whether the individual might have a physical problem, the mental health professional would recommend a complete physical examinati

www.ronl.ru

Psychology — Психология | Тексты на Английском Языке

As described, there are 10 different perspectives of early psychology. These perspectives are: Structuralism, functionalism, Gestalt psychology, Behavioral, psychodynamic, humanistic, physiological, evolutionary, cognitive, and cultural and diversity. I will only be looking at three of these perspectives still in common use today here is a summary of each.

The behavioral perspective «focuses on the observable behaviors; thus it does not speculate about mental processes such as thinking». Unlike the other approaches, the behavioral perspective accentuates how it is important to learn and understand and doesn’t focus on coconscious. B. F. Skinner, a well known psychologist, was a strong advocate of this thinking. He has since been called the «greatest contemporary psychologist». Skinner basically took an easy angle on his methods. «Behavior changes as a result of consequences. When it comes down to it, Skinner teaches basic skills.

When applying this type of psychology to young children you will see immediate results and these can be long standing results. However, in young children, this method will not give the parent ay idea of the motivations or thoughts behind that bad behavior. Only reinforcing the correct behaviors will do nothing to help parents or teachers better understand the feelings of the child or the internal factors that have contributed to this behavior. Behaviorism works well in conjunction with the other theories below to help parents and teachers gain a more complete understanding of not only their children’s behaviors but «why» they choose to behave in a certain way.

The humanistic perspective «emphasizes free will and an individual’s control of their own behavior». This was more of a human approach to psychology which was to look at and study humans by the choices they make. Laboratory specimens can not possibly equate to what a human can achieve deeming any laboratory experiment illogical. Instead of developing principals about their theories, they concluded that each individual is their own being. Humanistic psychologists believe in the inherent «good» nature of all people.

The humanistic approach to psychology offers parents and teachers many ways to be non-judgmental when approaching children about incorrect or «bad» behaviors. Educator’s and parents need to be very careful, in my opinion, when using only this approach with their children. Humanists will not label any behavior as «bad» or «wrong» but instead they will focus on the individuals right to choose what they will do or what decision they make on their own. In schools today I believe we place to much emphasis on making the child feel they have done well no matter the level of work they have produced or the actions they have chosen to take. The humanistic approach can work well when trying to improve a child’s self-esteem or cure shyness but, when a child is not told they are doing something wrong how will they then learn what is considered right and wrong in society? «We’ve got youngsters here now who… are under the authority of the school [and] are being persuaded that there is a better way, and that way is to make their own decisions. They’re being induced to make decisions about activities that the citizenry of the state have decided are wrong». When used in conjunction with behaviorism and cognitive psychology a child will gain a much better understanding of their place in the world as well as what is expected of them in regards to behavior.

«Many psychologists have accepted the cognitive perspective «where the focus is on how thought occurs, memory processes, and information storage and utilization» and currently conduct research in the area of cognitive processes.» This focused more on the thinking remembering, and storing of information in the mind, unlike the behaviorists, who only focused on observational behaviors. For about a 40 year period, there was no attention being paid to this area. George Miller and Jerome Bruner established the «Center for cognitive Studies at Harvard University in 1960, and Ulrich Neisser published the book Cognitive Psychology in 1967″.

«Many educational psychologists found the behavioral approach unsatisfying and the humanistic approach to soft. Many cognitive psychologists propose that children actively construct knowledge and this construction of knowledge happens in a social context».

This approach to psychology offers teachers and parents several different views of how to get children to remember and apply the knowledge they have gained in any given situation. Instead of focusing on observable behaviors or feelings they can focus more on the actual thought process and use of memory in children. If we can understand how to make a child remember what he or she is doing is wrong or right then we have effectively teach them the «lesson» and they will apply it in the future to other situations.

In conclusion, and in my own opinion, I believe all of these, as well as the other theories used in psychology are not correct or incorrect. All of the current schools of thought have some basis in fact and some basis in belief. If parents and educators can learn how to apply the best aspects of each theory they will be able to raise a good functional adult. In younger children I have found the use of behaviorist’s techniques will get real results when trying to curb bad behavior and teach the child to «choose» to do the right thing. When a child grows up a bit more their own internal dialogue plays more of a role in what they choose to do. Using the humanistic approach to reinforce their own decision making can teach a child to make the correct decisions and also give a more positive view of those choices no matter what they are. At any age the cognitive approach can be used to help children learn to recall information they have been taught or apply that «lesson» we are trying to get across.

english-text.ru

Учебное пособие для вузов

Е.В. Никошкова

АНГЛИЙСКИЙ язык

Для психологов Учебное пособие для студентов высших учебных заведений

Москва

^ХВЛЛЛОС

п

2004

УДК 811.111:159.9 (075.8) ББК 81.2Англ:88я73 Н64

Никошкова Е.В.

Н64 Английский язык для психологов: Учеб. пособие для ст-уд. высш. учеб. заведений. — М.: Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС, 2003.— 160с.

ISBN 5-305-00053-Х.

Пособие состоит из восьми уроков, построенных вокруг ориги­нальных текстов по общей психологии, лексических и граммати­ческих упражнений к ним, а также упражнений на выработку на­выков устной речи по темам уроков.

В «Приложении» даются восемь текстов, близких по тематике к основным текстам пособия, которые можно использовать в каче­стве дополнительного или домашнего чтения.

Пособие рекомендуется для начального этапа обучения работе над специальной психологической литературой с целью формирования у студентов необходимой для этого лексико-грамматической базы.

УДК 811.111:159.9(075.8) ББК81.2Англ:8$я73

© Никошкова Е.В., 2002 © ООО «Издательство ВЛАДОС-ПРЕСС», 2002 © Серия «Учебное пособие для вузов» и серийное оформление. ООО «Издательстве) ВЛАДОС-ПРЕСС», 2002 © Макет. ООО «Издательство ВЛАДОС- ISBN 5-305-00053-Х ПРЕСС», 2002

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящее пособие предназначено для студентов второго курса университетов, специализирующихся в области психологии. Рабо­та с пособием рекомендуется на втором этапе обучения английско­му языку в вузе — переходном к чтению оригинальной литературы по специальности.

Цель пособия — сформировать у студентов следующие навыки:

• научиться читать и понимать оригинальные научно-популяр­ные психологические тексты;

• уметь поддерживать беседу на английском языке и делать сооб­щения в рамках изучаемых тем;

• адекватно переводить оригинальные психологические тексты среднего уровня сложности.

Необходимость решения поставленных задач предопределила структуру пособия.

Пособие состоит из восьми уроков. В центре каждого урока — текст по одному из разделов общей психологии (например, «Ощу­щения», «Восприятия», «Память и мышление» и др.) Все тексты, включенные в пособие, научно-популярные по своему характеру, являются оригинальными и неадаптированными. Однако они были подвергнуты некоторым сокращениям, что продиктовано учебны­ми целями пособия.

Каждый текст предваряет список активной лексики, либо высо­ко частотной в психологической литературе, либо абсолютно необ­ходимой для последующего устного обсуждения темы урока.

Активная лексика урока закрепляется в ходе выполнения после- текстовых лексических упражнений. Это упражнения на перевод словосочетаний и коротких предложений с английского языка на русский и с русского на английский, предназначенные, главным образом, для устной аудиторной работы. Помимо этого, в качестве лексических в пособие включены упражнения па заполнение про­пусков и заключительные упражнения на письменный перевод связных текстов с русского языка на английский. Необходимо

з

подчеркнуть, что и весь остальной материал пособия (в частности, грамматические разделы) строится на активной лексике, чем обес­печивается ее высокая повторяемость и хорошее усвоение.

В пособие включены также упражнения на отдельные словооб­разовательные мод ел и, наиболее широко распространенные в пси­хологической литературе. Это продиктовано тем, что знание таких моделей значительно расширяет потенциальный словарный запас студентов.

В общем, предполагается, что в ходе работы над пособием сту­денты смогут усвоить и активно использовать до 300 — 350 новых лексичеких единиц, высоко частотных в психологической литературе.

Наряду с активизацией лексики в пособии отводится значитель­ное место изучению грамматического материала. Это материал вто­рого года обучения для рецептивного усвоения, и ему обычно уде­ляется недостаточно внимания в школьном курсе английского языка (неличные формы глагола, сложные обороты с ними, услов­ные предложения и т.д.) Грамматические темы, подлежащие изуче­нию, даются списком в начале каждого урока. Поскольку выделен­ный грамматический материал идет, главным образом, на рецептивное усвоение, среди грамматических упражнений преоб­ладают упражнения на идентификацию отдельных грамматических форм и явлений и перевод предложений с ними. В пособие включе­ны также упражнения обобщающего характера на -ed, -ing формы, функции Jo have, to he, should, would и т.д. для систематизации знаний студентов в области английской грамматики.

Следует сказать, что, поскольку тематика текстов уже знакома студентам из курса общей психологии, на их основе можно успеш­но развивать навыки устной речи. Это, прежде всего, вопрос- ио-ответная форма работы над текстами, пересказ отдельных по­ложений из текстов, пересказ целого текста, сообщения студентов о состоянии поднимаемых в текстах проблем в современной оте­чественной психологии, а также о разной их трактовке в России и за рубежом и т.д.

Пособие снабжено приложением, состоящим из восьми ориги­нальных текстов, которые своей тематикой и лексикой самым тес­ным образом связаны с основными текстами пособия. Тексты приложения могут быть использованы как для групповой, так и индивидуальной работы после прохождения соответствующих ос­новных текстов.

Для облегчения работы пособие снабжено словарем, в основном покрывающим всю лексику пособия.

На каждый раздел пособия рекомендуется отводить пять заня­тий (10 часов), хотя в зависимости от уровня подготовленности сту­дентов программа может меняться.

Занятия рекомендуется построить следующим образом.

Занятия I и II (первичное закрепление материала). Работа над основным текстом и словарем: чтение и перевод текста; работа над лексикой текста и выполнение лексических упражнений урока, во­просно-ответная беседа по тексту на проверку понимания содержа­ния прочитанного.

Занятия III и IV (вторичное закрепление материала). Работа над всем словарем урока. Работа над грамматическим разделом урока. Перевод и устное обсуждение дополнительных текстов по связан­ной тематике на развитие навыков устной речи.

Занятие V (завершение работы над уроком). Пересказ основных положений текста,- составление диалогов и обсуждение отдельных моментов по теме урока; лексико-грамматическая контрольная ра­бота по изученному материалу.

На этом работа над основным разделом может быть завершена, но она продолжается в течение еще двух уроков, используя в качест­ве учебного материала соответствующий раздел приложения или, по усмотрению преподавателя, другие тексты.

Следует сказать, что настоящая работа — второе расширенное издание. Первое вышло под названием «Пособие по английскому языку для студентов психологических факультетов университетов» в Ярославском государственном университете в 1975 г. Пособие по­лучило одобрение специалистов. Вместе с тем, высказывалось по­желание расширить разделы, направленные на развитие навыков устной речи. В результате пособие пополнилось упражнениями на составление диалогов по изучаемой теме, а также новыми текстами на охват содержания, выделение основной идеи и их обсуждение. Работа над этими текстами формирует у студентов начальные навы­ки реферирования и аннотирования. В обновленном расширенном варианте пособие было сделано и апробировано при работе со сту­дентами Института психологии РГГУ.

Отчетливо сознавая, что все трудности преодолеть не удалось, автор будет благодарен за все замечания и пожелания, направлен­ные на улучшение пособия.

уI \ >

studfiles.net

"Психологический аспект обучения английскому языку"

ГУ ЧБШ «Бриг»

Доклад на заседании ШМК по английскому языку

Тема: «Психологический аспект обучения английскому языку»

Выполнила

Учитель англ.языка

Афанасьева О.С.

Усть-Каменогорск

2016

Психологический аспект обучения английскому языку

Психология это наука, которая занимается изучением процесса поведения и психических процессов, которые происходят в мозгу каждого человека. Психология нужнее, чем нам кажется, потому что на самом деле духовное здоровье и комфорт не менее важно, чем физическое здоровье. Желательно чтобы каждый учитель знал как можно больше о психологии и об ее аспектах в обучении. 

Для того, чтобы получить качественные знания очень важен психологический комфорт. Его можно обеспечить путем знаний психологии человека. Педагоги должны знать о психологическом аспекте образования больше, для того, чтобы обеспечить качественный и безопасный процесс получения знаний. 

Основа понятия процесса обучения с психологической точки зрения, связанно с тем, что школьники должны получить от процесса обучения только положительные эмоции. Психологический процесс обучения должен быть понятным и родителям, которые также должны соответственно относиться к своему ребенку и к его обучению. Часто возникают проблемы по поводу того, что родители недооценивают или переоценивают возможности своих детей, что непременно влияет на их психологическое состояние.

Один из проблематичных аспектов психологии обучения заключается в том, что от детей требуется многое, а в итоге они плохо мотивированы. В некоторых школах нет нужного оснащения для проведения уроков, нет компьютеров, мебели, и даже нет соответственных условий (качественная вентиляция, освещение, отопление и т.д.). При таком раскладе трудно доказать детям, что учеба это важно, когда взрослые сами не могут это доказать. И это лишь немногие доказательства того, что психологический аспект важен, так как все что происходит, происходит в первую очередь у нас в голове.

Процесс обучения очень сложный и важно учитывать психологический настрой. Важно положительно настроится на этот процесс, так чтобы получить максимально положительный результат. Мысли человека материализуются и поэтому нужно настроиться положительно насчет обучения, так чтобы процесс позволил бы получить только положительные эмоции. Некоторые сталкиваются с определенным страхом, который может возникнуть по разным причинам и проявляться в обучении.

 Знания психологии нужны везде, особенно в работе с детьми. К сожалению не все учителя отдают должное внимание психологическим аспектам процесса обучения. Дети живут с некоторыми страхами, сталкиваются с определенными проблемами, которые возникают порой потому, что учителя не учитывают психофизиологические особенности детей.

Психологический аспект – это аспект правильного развития личности. Здоровое сознание является условием психического здоровья, которое подразумевает тип темперамента, черты характера и уровень интеллекта, то есть «эго» человека в целом.

Тип личности.

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что успех в изучении английского языка напрямую зависит от типа личности человека? Многолетние исследования этой темы демонстрируют совершенно бесспорные результаты, исходя из которых, и разрабатываются новые методики обучения. Все мы знаем, что людей (с точки зрения психологии) принято разделять на интровертов и экстравертов. Последние – всегда коммуникабельны и открыты. Эти люди всегда рады новым знакомствам и не стесняются первыми начать разговор. Давно доказано, что именно экстраверты быстрее достигают результата в изучении иностранных языков. Психологи также говорят о том, что экстраверты очень любят рисковать, и от природы они азартны. Это также является неоспоримым плюсом, так как позволяет учителю предлагать новые виды мотивации, что будет способствовать прогрессу в учёбе. Из всего этого следует, что экстраверты действительно быстрее осваивают разговорный английский, хоть эта их особенность и не является решающей. Без систематики, дисциплины и упорства здесь также не обойтись, однако это уже не зависит от того, какой у человека тип личности.Для интровертов главное выбрать правильную методику. Для того чтобы они добились успеха, вам необходимо задействовать их природную возможность мыслить логически. Конечно, интроверты уделяют меньше внимания разговорной практике, имеют некоторые проблемы с произношением, но что касается письменных переводов и владения грамматикой – с этим у них всё в порядке. Интровертам удаётся анализировать язык, рассматривая его изнутри, и уделяя внимание каждой детали. Это приводит к абсолютной грамотности и отсутствию ошибок в речи и письме. Поэтому, несмотря на то, что людям с таким типом личности несколько сложнее общаться, ошибок они практически не совершают, что придаёт им уверенности.

Темперамент.

Темперамент человека определяет быстроту усвоения материала, формирования навыков, темп и ритм повседневной деятельности человека, его эмоциональность. Более того, наш темперамент непосредственно влияет на память, внимание, восприятие. Согласитесь, важные факторы в вопросах изучения иностранных языков. 

Итак, попробуем разобраться, какие типы темперамента существуют и как они влияют на изучение иностранного языка.

Холерик Люди холерического типа отличаются неуравновешенностью, вспыльчивостью, яркими эмоциональными проявлениями, которые часто мешают им в общении. При этом холерики очень энергичны, инициативны и деятельны в случае, если испытывают к чему-либо живой интерес.

Начало изучения иностранного языка не вызывает у холерика мучительных затруднений, он легко и играючи берется за дело. Холерики по своей натуре экстраверты, и потому не боятся языкового барьера. Такие люди быстро схватывают благодаря хорошей вербальной памяти и хорошей реакции. Опасаться холерику стоит лишь эмоциональных перепадов, которые помешают ему методично и ровно прорабатывать новые уроки. Кроме того, холерики крайне неусидчивы, что может также затруднить процесс изучения языка. Сангвиник Сангвиники - открытые, легко вступающие в контакт люди. Они непоседливы, постоянно находятся в поиске деятельности, которая может их заинтересовать. Если таковая находится, сангвиники чрезвычайно продуктивны. Если же работа требует устойчивого внимания, терпения и времени, то она может стать серьезным испытанием для сангвиника.

Подобно холерикам, сангвиники довольно легко осваивают иностранные языки. Их постоянная тяга к общению помогает им развивать речевые навыки, а способность быстро приспосабливаться к новым условиям серьезно повышает темпы, с которыми сангвиники осваивают новые темы. А вот, повышенная отвлекаемость и непостоянство могут стать проблемой. Сангвиникам нужно постоянно искать то, что вновь и вновь будет очаровывать их в языке, работать с разными материалами, часто менять деятельность. Фильмы, книги, песни, видео в интернете, различные тесты и реальные иноязычные собеседники помогут сангвинику быть очень успешными в освоении языка. 

МеланхоликОбычно меланхолики ведут себя тихо, скромно, они довольно застенчивы. Меланхолики не любят громкую речь и резкие движения. Таких людей легко задеть, так как они эмоционально ранимы и часто тревожны. В стрессовых ситуациях меланхолик может замкнуться и стать абсолютно неработоспособным. С другой стороны в благоприятной обстановке, где меланхолик чувствует себя спокойно и не видит каких-либо опасностей для себя, он может достичь великолепных результатов, работая планомерно и методично.

Излишняя тревожность меланхолика может помешать ему свободно вступать в диалог, что значительно ограничит практику речи. По этой причине, продуктивные речевые навыки будут даваться меланхолику гораздо сложнее, чем людям, относящимся к предыдущим двум типам. Зато освоение чтения и аудирования дадутся меланхолику без труда. Сложная грамматика, овладение которой требует усидчивости, большого количества упражнений на отработку одних и тех же структур также окажется более простой задачей для меланхолика. Особенно отметим, что, в отличие от двух предыдущих типов, меланхолики успешно могут заниматься индивидуально, так как не нуждаются в постоянном окружении коллектива.

Флегматик

 Люди с флегматичным типом темперамента отличаются спокойствием, медлительностью. Они могут долго концентрироваться на одном виде деятельности и выполнять монотонную работу. Флегматики очень настойчивы и упорны, их трудно разозлить или вывести из равновесия. Можно быть уверенными, что дело начатое флегматиком, будет доведено им до конца.

Подобно меланхоликам, флегматики не очень любят вербальное, живое общение. По этой причине продуктивные навыки речи будут даваться им непросто. Но постоянство флегматика, его способность к методичной деятельности серьезно поможет ему в освоении иностранного языка. Флегматику всего лишь нужно немного больше времени для того, чтобы освоить беглую иностранную речь.

Разумеется, успешность обучения английскому языку не будет зависеть исключительно от того сангвиник ученик или флегматик. Большую роль играют мотивация, цели, интенсивность занятий и множество других фактов . Но, зная тип темперамента учащихся и его особенности, вы сможете корректировать свой стиль преподавания иностранного языка и избегать ситуаций, где вам помешают слабые стороны учащихся.

Так же следует не забывать учет психофизиологических особенностей возраста при обучении английскому языку.

Психофизиологических особенностей возраста

Первый год обучения у детей наблюдается стойкий интерес к изучению английскому языку. К четвертому году обучения интерес к изучению английского языка заметно снижается, с 97% до 14%.

Одна из главных причин, по которой пропадает желание изучать иностранный язык (по результатам анкетирования уч-ся 7х классов)- это увеличение объема материала. Появляется много незнакомых слов. Накапливается недопонятый материал (из-за болезни, сложности материала или из-за слабой мотивации). Появляется страх не справиться с классным или домашним заданием.

Начальный этап- 2-4 класс ( 7-10 лет).

1.Психофизиологические особенности данного школьного возраста как нельзя лучше способствуют началу изучения английского языка;

2.Обучение английскому языку должно быть комплексным (параллельным) с незначительным устным опережением;

3.Обучение английскому языку должно быть направлено на формирование устойчивого интереса к предмету;

4.Раннее обучение английскому языку должно естественным образом переходить в следующий этап обучения так, чтобы избежать потери уже сформированных навыков и умений. 

У маленького ребенка прекрасно развита долговременная память. Он надолго запоминает то, что он учил. Но хуже развита оперативная память. Проходит время, прежде чем ребенок научится по первому требованию извлекать информацию из памяти, осмысленно употреблять языковые единицы. Ребенок способен запоминать языковой материал целыми блоками, но только тогда, когда для него это важно, красочно и эмоционально.

У детей богатое воображение. Это позволяет им легко и быстро включаться в игровую ситуацию. Дети очень общительны и любят находиться в группе сверстников. Из различных видов общения у них преобладает личностное общение. Они стремятся получить себе оценку. Дети импульсивны, им трудно сдерживать себя. Они не умеют управлять своим поведением. Они быстро утомляются. Поэтому необходимо следить за нарастанием их утомляемости и при спадах работоспособности менять вид деятельности: провести игру, зарядку.

При обучении ИЯ на данном этапе можно использовать личностно-ориентированный и лингвострановедческий подходы. Личностно-ориентированный подход предусматривает ориентацию учебного процесса на личность учащегося, его собственный опыт. Целью данного подхода на начальном этапе обучения ИЯ является изменение в структуре личности школьника, то есть создание мотивации к дальнейшему изучению ИЯ, развитие психических и творческих способностей школьников. Лингвострановедческий подход также способствует повышению мотивации учащихся. Школьникам интересно узнать о быте, традициях и обычаях страны изучаемого языка. При этом, учителю следует помнить, что обучение детей ИЯ должно носить коммуникативный характер, когда ребенок овладевает языком, как средством общения, то есть не просто усваивает отдельные слова и речевые образцы, но учится конструировать высказывания по известным моделям в соответствии с возникающими у него коммуникативными потребностями.

Средний этап- 5-9 класс ( 11-15 лет).

Средний школьный возраст (от 11-12-ти до 15-ти лет) - переходный от детства к юности. Он совпадает с обучением в школе (5-9 классы) и характеризуется глубокой перестройкой всего организма.

Характерная особенность подросткового возраста - половое созрева­ние организма. У девочек оно начинается практически с одиннадцати лет, у мальчиков - несколько позже. Половое созревание вносит серьезные изменения в жизнь ребенка, нарушает внутреннее равновесие, вносит но­вые переживания, влияет на взаимоотношения мальчиков и девочек.

Стоит обратить внимание учителя на такую психоло­гическую особенность данного возраста, как избирательность их внима­ния. Это значит, что они откликаются на необычные, захватывающие уро­ки, а быстрая переключаемость внимания не дает возмож­ности сосредотачиваться долго на одном и том же деле. Однако, если учитель создает трудно преодолеваемые и нестандартные ситуации ребята занимаются с удовольствием и длительное время.

Средний школьный возраст - самый благоприятный для творческого развития. В этом возрасте учащимся нравиться решать проблемные ситуа­ции, находить сходство и различие, определять причину и следствие. Ребя­там интересны мероприятия, в ходе которых можно выска­зать свое мнение и суждение. Самому решать проблему, участвовать в дискуссии, отстаивать и доказывать свою правоту.

Старший этап- 10, 11 класс (16,17 лет)

Мышление старшего школьника приобретает личностный, эмоциональный характер; интеллектуальная деятельность здесь приобретает особую аффективную окраску, связанную с самоопределением старшего школьника и его стремлением к выработке своего мировоззрения.

Старшеклассника отличает обращенность в будущее, его ожидание и предчувствие. Для того чтобы выбрать профессию, он должен соотнести свои возможности с требованиями, которые предъявляются человеку данной профессиональной деятельностью.

В этом возрасте отмечается улучшение коммуникативности и общего эмоционального самочувствия индивида, большая дифференцированность его эмоциональных реакций и способов выражения эмоциональных состояний, повышение самоконтроля и саморегуляции. 

Эти особенности развития старшего школьника отражаются на всех видах его учебной деятельности. На уроке старшеклассника отличает активность мышления, направленность на решение мыслительных задач, вкус к логическому упорядочиванию и систематизации, к поиску универсальных закономерностей, к самостоятельному нахождению способов обобщенной ориентировки в материале, к теоретическим обобщениям. В этом возрасте для школьника важно не усвоение отдельных фактов, частностей, деталей, а понимание сущности и смысла производимых действий, его интересует синтез части и целого, частного и общего, конкретного действия и общей схемы деятельности. Те формы работы на уроке, в которых эти тенденции находят удовлетворение, оказываются для старшего школьника не только наиболее привлекательными, но и самыми продуктивными. Наоборот, те формы, которые ограничивают его деятельность механическим повторением и заучиванием, встречают его активное внутреннее сопротивление и в итоге оказываются малопродуктивными.

Им импонирует такая организация общения на уроке, когда происходит выбор между различными точками зрения, сопоставление альтернативных подходов, отстаивание своей точки зрения, спор. Единственный способ вызвать глубокий эмоциональный и нравственный отклик подростка – поставить его перед близкой ему проблемой, заставляющей самостоятельно размышлять и формулировать вывод. 

Итак, мы рассмотрели основные психофизические особенности школьников: типы личности, темпераменты, возрастные особенности. Учитывая их в своей работе, мы можем повысить мотивацию учащихся и тем самым повысить качество обучения английскому языку.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Тест на определение типа темперамента

«Реакция на того, кто сел на мою шляпу»

Какая реакция более характеризует тебя?

1 – холерик

2 – флегматик

3 – меланхолик

4 - сангвиник

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Опрос родителей

Знаете ли вы тип темперамента своего ребёнка?

Как ведет себя ребенок, если возникает необходимость быстро, безотлагательно действовать?

а) включается легко, без ярких эмоций

б) включается очень активно, эмоционально

в) включается неторопливо

г) включается робко, осторожно

Как реагирует ребенок на замечания взрослого?

а) говорит, что больше не будет, но позже делает то же самое

б) не слушает и поступает по-своему, проявляет бурную реакцию

в) молчит, принимает к сведению, обдумывает

г) обижается, молчит, долго переживает, плачет

Как разговаривает ребенок с другими детьми в значимых для него ситуациях?

а) быстро, прислушиваясь к высказываниям других

б) стремительно, страстно, никого не слушая

в) спокойно и уверенно

г) с сомнениями, неуверенно, оглядываясь на других

Как ребенок ведет себя в непривычной для него обстановке (в кабинете врача, в парикмахерской, в аэропорту)?

а) легко ориентируется, проявляет любопытство, активность

б) возбужден, иногда излишне беспокоен

в) внимательно, обстоятельно осматривает все вокруг

г) слушается взрослых, ведет себя застенчиво

Если ребенок чаще всего проявляет реакции по типу «А», можно считать, что у него преобладают сангвинические черты темперамента, по типу «Б» - холерические черты. По типу «В» - флегматические, по типу «Г» - меланхолические черты.

infourok.ru

Реферат - Английский менталитет - Общая психология

Англоманы и англофобы "Патриотизм - это последнее убежище негодяя", - провозгласил лексикограф Сэмюэл Джонсон двести лет назад, и с тех пор британская интеллигенция ютится в любом убежище, но только не в этом. Распри и ссоры среди писателей сосредоточиваются на их отношении к феминизму, к гомосексуализму, к социализму, к "зеленым", к искусству ради искусства, к деньгам, но не на отношении к патриотизму. На первой мировой войне английские поэты гибли пачками не потому, что они верили в правоту дела, а потому, что считали нравственным долгом убежать из лицемерной, ура-патриотической Англии и разделить общую судьбу в окопах северной Франции. На словах наши писатели были антипатриотами. Когда призывали в армию биографа-эссеиста Литтона Стрейчи и он, как пацифист, отказывался от службы, его спросили: "А что вы сделаете, если увидите, как немецкий солдат насилует вашу сестру?" Он ответил: "Я вклиню между ними собственное тело". Романист Форстер заявил, что он лучше предал 6ы родину, чем друга. Английская интеллигенция замечательна тем, что она добровольно покидает родину и предпочитает ссылку своему родному очагу. Грэм Грин во Франции, подобно Байрону в Греции, Шелли в Италии, Одену в Америке, Лоуренсу в Мексике, своим творчеством и местом жительства исключает традиционный патриотизм. Объяснить такое явление просто обывательской атмосферой родины нельзя; скорее мы имеем дело с каким-то личным империализмом, который гонит наших интеллигентов (как в России он гнал Грибоедова и Лермонтова) на чужбину. Убегая от родины, интеллигенты бессознательно выполняют ее задания. Великие английские патриоты часто переодевались до неузнаваемости. Генерал Гордон, герой и мученик империализма в Хартуме, одевался китайским мандарином. Томас Эдуард Лоуренс, автор чудесной биографии "Семь столпов мудрости", превратился в араба, чтобы возглавить отряд спецназа на Ближнем Востоке. Фактически все наши интеллигенты отвергают патриотизм: трудно назвать хоть одного интеллигента, поддерживавшего Тэтчер во время фолклендской войны. Народный фронт в Англии является черносотенной партией, в которой нет ни одного интеллигента. По сравнению с Францией или с Россией идеология английских интеллигентов озадачивает своим нигилизмом. Но верить ему нельзя. Англичанин, который прячется в тосканских холмах и ужасается, если узнает, что другой англичанин поселился рядом, в глубине сердца готов всем жертвовать ради родины. Патриотизм, как все английские пороки, скрытен и лицемерен. Недаром французы спрашивали: "Почему солнце никогда не заходит в Британской империи?", на что им отвечали: "Потому что Бог не верит англичанам в темноте". "Коварный Альбион", по мнению опытных соседей, скрывает свое самолюбие, свой огромный комплекс превосходства. Англичане всегда первые ругают самих себя, чтобы опередить критиков со стороны. Когда они говорят словами романиста Стерна, что дела лучше делать во Франции, то при этом подразумевают, что все-таки самое важное - личную неприкосновенность - гарантирует только Англия. Доказательством этой внутренней самоуверенности служит тот факт, что английская интеллигенция мало читает иностранную литературу, плохо знает иностранные языки и ругает свою родину, как арабы ругают красавиц дочерей, чтобы не сглазить их. Подобное коварство, может быть, связано с тем, что английская культура глубоко гомосексуальна. Если вычесть из литературы двадцатого века всех гомосексуалистов, а из музыки - всех евреев, в Англии останется очень мало романов и симфоний. Может, наше отступничество от римской церкви по чисто политическим причинам приучило нас к постоянному отречению от собственных убеждений. Французы давно издеваются над нами за нашу несъедобную еду, за равнодушие в любви, за хладнокровие во всем. Мы притворяемся, что они правы, не говорим о патриотизме, не охотимся за англофобами. Но посмотрите в лицо англичанину на пароме через Ла-Манш, когда он впервые видит дуврские белые утесы, и убедитесь, что англомания - его самое постыдное, но и самое глубокое чувство.

Падение британской аристократии Какую роль играют дворяне в современном искусстве или даже в политике - к примеру, в нашей стране, где палата лордов еще влачит свое жалкое, безмозглое существование? И вдруг новости из Москвы: возрождают Дворянское собрание! Известия из Москвы часто бывают для нас неправдоподобными, но бессмысленнее этого проекта вряд ли найдешь. Целесообразно было бы возродить, например, кулаков или волжских немцев: ясно, что они могли бы дать стране, если бы их воскресили. Но возрождать дворянство имеет столько же смысла, сколько искусственно разводить мамонтов или динозавров. Как и динозавры, дворяне способствовали собственному истреблению: разве Бакунин или Кропоткин не представляют собой классовых самоубийц? Доказательством неизбежности того, что произошло с дворянством, является история английской аристократии. Она стушевалась не из-за революции, не из-за пулеметов. (Пулеметы первой мировой войны больше истребляли английское мещанство: аристократы сидели в тылу.) Викторианцы вытеснили аристократов новыми правилами нравственности, либералы и социалисты двадцатого века окончательно лишили их земельных уделов крутыми, почти стопроцентными налогами. Уже к концу восемнадцатого века, когда парламент мог решить участь премьер-министра, лорды обесценились: лорд Норт был абсолютным ничтожеством в истории государства. В царствование королевы Виктории самые блестящие премьер-министры часто были самого сомнительного происхождения: Дизраэли был, как говорится и у нас, "жид крещеный", а от него недалеко до "коня леченого" или "вора прощеного". И вообще, чем больше присматриваешься к родословным аристократии, тем они сомнительнее: ведь большей частью аристократы происходили от любовниц Карла I. Верующие викторианцы весьма не одобряли традиционное вольнодумство аристократов, английская аристократия начинала странствовать по следам Байрона. Примеры, которые приводит Каннадайн, поразительны своим чудачеством: поэт-аристократ Уилфрид Блэнт построил себе дворец недалеко от Каира, переоделся бедуином и при жене и любовницах стал арабским судьей, дипломат Сайкc поехал к курдам; Герберту, сыну герцога Карнавонского, албанцы предложили престол. Другие аристократы были сосланы своими родственниками или сами предпочли вольные просторы Новой Зеландии или Канады. Как в России во времена Николая I дворянство пополнялось и разбавлялось снизу, точно так же и в Великобритании аристократия была пронизана пришельцами. В России критерием были заслуги перед государством; в Англии правительство или правящая партия просто продавали аристократические титулы. С помощью подкупленных новоиспеченных аристократов парламент овладел палатой лордов, которую хитрый Ллойд Джордж в начале века окончательно лишил власти. С тех пор аристократия стала увядать; ни один изо всех дворцов Лондона больше не принадлежит лорду. Продавая картины или вазы, некоторые сумели выплатить чудовищные налоги и тем сохранить великие усадьбы, где стреляют рябчиков или гоняются за лисицами; но только туристы, журналисты и ностальгирующие историки все еще высоко ценят лордов. Среди английской аристократии трудно найти теперь меценатов или людей творческих. Что до их культурного уровня, они жалки в своей допотопной ископаемости. Четыреста лет тому назад, в расцвете елизаветинской эпохи, аристократы, по крайней мере, поощряли и ценили культуру.

Гамлет Кто у нас в Англии только не играл Гамлета! Старики, молокососы, интеллигенты, борцы, трагики, клоуны, американцы, гермафродиты, женщины (даже одноногая Сара Бернар), мультипликаторы, марионетки! Недоставало разве ученого слона. Итальянский режиссер Франко Дзеффирелли пошел еще дальше: в его фильме Гамлета играет мускулистый австралийский актер Мэл Гибсон, знаменитый благодаря фильмам масскультуры "Сумасшедший Макс" и "Смертоносное оружие". Мэл Гибсон не говорит, а рычит; беспощадно сокращены монологи Гамлета, Гибсон удивил бы Шекспира своими энергичными, резкими жестами: Офелию он швыряет об стену, Полония сталкивает с лестницы. Теперь стало понятно, что Гамлет - прадед Рэмбо, а все эти многословные речи, которые Шекспир сочинил для него, - пустая затея. Наша публика по-новому оценивает Гамлета. В школах уже давно не преподают Шекспира: его язык слишком многого требует и от ученика, и от преподавателя. Конечно, каждый англичанин цитирует его - помимо воли, не сознавая, что сотни крылатых слов и большая часть нашей идиоматики рождены кипящей изобретательностью Шекспира. Все-таки раньше некоторые люди знали, что именно Гамлет представляет собой - философа, призванного к решительной деятельности, или потустороннего мечтателя - все, что угодно, кроме того, что сделал с ним Дзеффирелли: очередной психопат-убийца, которым следует любоваться, ибо он ловко избавился от семи врагов, прежде чем самому погибнуть. За рубежом никогда не было сомнений в том, кем является Гамлет. Эпоха романтизма сделала его почетным русским, немцем и французом. Все поняли пьесу и в прямом, и в иносказательном смысле. Конечно, русские сразу узнали в нем своего человека. Еще Борис Годунов пригласил к себе датского принца и нечаянно отравил за трапезой. Русские писатели от Тургенева до Чехова воскрешали Гамлета в Щиграх или около Полтавы. Русские мыслители видели в нем типичного русского интеллигента, неспособного к любви, смертельно опаздывающего подвижника, жертву государства, внутреннего эмигранта. Когда англичанин смотрит, как Смоктуновский играет Гамлета и как Григорий Козинцев изображает Эльсинор, то он должен признаться, что только на чужбине Гамлет становится подлинным. У себя на родине Гамлет так же многословен, как в переводе. Но даже самые талантливые переводчики не умеют передать ту смесь недосказанной иронии и вызывающей прямоты, каламбуры и сногсшибательные скабрезности гамлетовской речи. В своем грубом отношении к Офелии Гамлет показывает, до какой степени он (подобно его создателю Шекспиру) страдает от брезгливости и в то же время от похоти. Этот комплекс слишком задевает англичанина за живое: он борется с собственной чувственностью, стыдится ее и становится сам себе отвратителен. Тут скрыто и начало протестантства, и ключ к известному британскому лицемерию. Женоненавистникам трудно быть с живыми женщинами. Поэтому на сцене или на холсте Офелии у нас так часто до слащавости сентиментальничают со смертью. Из растерзанной сумасшедшей девушки делают прекрасную и спокойную утопленницу, плывущую по тихой речке с охапками вербы и чистотела. В порыве некрофилии, любуясь красивым неподвижным трупом, который уже никому не угрожает, современные Гамлеты могут на время забыть, что это они своей трусостью и нерешительностью извели Офелию. Отношение Гамлета к Офелии как-то слишком злободневно и для современной публики. Но еще типичнее, может быть, отношение Гамлета к матери. Когда Чехов в своей пьесе "Чайка" пародировал Гамлета, он тоже вывернул наружу ту нелепую инфантильную сексуальную ревность, которая типична для Эдипова комплекса. Эдип жив в каждом европейском мальчике, но те слова, которые Гамлет обращает к матери, очень характерны для Англии. Клавдий и Гертруда отправляют Гамлета, избавляются от него подобно английским аристократам, до сих пор отсылающим малолетних сыновей из дома. Посмотрите в лицо бедным школьникам в униформах, когда они уезжают в далекий интернат, и вы поймете, как хотели бы современные английские мальчики по-гамлетовски приговорить к казни своих конвоиров, розенкранцев и гильденстернов, и убежать домой из ссылки. Какие горькие гамлетовские истины они готовят своим грешным матерям! Вот почему в Англии любой актер просится на роль Гамлета: играть эту роль - значит изгонять из себя все те нечистые комплексы, которые подарила тебе твоя мать. Помните, что пьеса заканчивается не только похоронным маршем, но и торжественным залпом. Ведь богиня в конце концов простила Оресту убийство своей преступной матери Клитемнестры. Подозреваю, что Франко Дзеффирелли когда-нибудь снимет вторую серию "Гамлета" и воскресит героя, который освободится от всех, кто мешал ему быть счастливым и нормальным.

Влюбленные художники В 1848 году, когда во всех столицах Европы молодежь мечтала о политической власти, в Лондоне встретились несколько молодых художников и учредили группу "Братство прерафаэлитов". Они - Даете Габриэл Россетти, Уильям Холман Хант, Джон Эверет Милле - решили восстановить чистоту, присущую ранним итальянцам, как Фра Анджелико, не только в искусстве, но и в жизни. Они были талантливы - может быть, гениальны - и для своих целей тщательно изучали мастерство старинных голландцев и вырабатывали такую технику, что, кажется, было бы незачем изобретать цветную фотографию. В свое время прерафаэлиты были обруганы за новаторство и превознесены за душевную чистоту и поучительную нравственность сюжетов. Даже когда Королевская академия отказалась принимать их картины, сама королева Виктория приказала принести их к ней во дворец. Но к концу века прерафаэлитов забыли; увлекаясь французскими импрессионистами, англичане вовремя спохватились, что после Тёрнера они отделились от европейского модернизма, для которого прерафаэлитское наивное воспроизведение действительности и нравоучительные темы просто смешны. Теперь, когда импрессионисты давно под замком в музеях, а богатые коллекционеры .ищут, на что потратить свои миллионы, вновь выкладывают огромные суммы за прерафаэлитов. Но может быть, частная жизнь прерафаэлитов интереснее их живописи. Во-первых, они как будто не родились, а кем-то выдуманы. Все они удивительно похожи на гоголевских Пискарева и Чарткова. Данте Габриэл Россетти, Милле и Холман Хант родились в скромных столичных семействах, испытывали нужду и жертвовали собой в поисках мечты. Как Пискарев, Холман Хант нашел свои гении красоты на лондонской улице, побежал за девушкой и понял, что она проститутка. Как Чартков, Данте Габриэл Россетти вдруг открыл путь к славе и к самоуничтожению. Подобно героям Гоголя, они бредили Италией, средневековыми мифами и идеалом художника-христианина, они были одержимы женской красотой и в то же время ошеломлены опасностью чувственности. У викторианцев была самая лучшая почта во всем мире. В течение дня в Лондоне можно было два раза обменяться письмами с невестой, с другом, с критиком. Несмотря на камины, в которых вдовцы и вдовы сжигали все, что компрометировало их, остался огромный архив. Но мы, англичане, ждали сто лет, пока одна очень энергичная американка, Гэй Дэли, не разобралась в этих десятках тысяч писем и дневников и не открыла нам в обширной коллективной биографии, "Влюбленные прерафаэлиты", всю сложность и трагикомизм жизни этих художников. У Достоевского в "Записках из подполья" антигерой говорит: "Чем больше я сознавал о добре и о всем этом "прекрасном и высоком", тем глубже я и опускался в мою тину". Так и художник Данте Габриэл Россетти боготворил и влюбил в себя модистку Лизу, но мучил ее тем, что не хотел стать ни ее любовником, ни мужем, пока не довел ее до наркомании и смертного одра. Он будто обожал ее (а спал с проститутками и с невестой своего собрата Ханта). Она служила ему поначалу натурщицей, и его безумный реализм обрек ее на смерть. Как утонувшая Офелия, она должна была лежать неподвижно в холодной воде, пока не заболела воспалением легких, облегчения она искала в опиуме. Данте Габриэл Россетти хотел, подобно его тезке, любить рано умершую Беатриче и вдохновляться своим горем, и бедная Лиза поняла свою судьбу. Как студенты по всей тогдашней Европе, художники тоже спасали бедных девушек и обрекали их на страдания гораздо худшие, чем в доме терпимости. Измученные скрупулезной работой, художники-импотенты женились, эротоманы давали обеты целомудрия. Свою дружбу они скрепляли открытой изменой. Всю эту грустную историю можно было бы забыть как типичное последствие викторианского лицемерия и страха перед плотью, если бы она не повторялась так часто. Например, в начале двадцатого века влияние прерафаэлитов, кажется, проникло в Россию: такая же смесь поэзии, дионисийства и христианства, в духе рассказов Оскара Уайльда и рисунков Обри Бердслея, опутала символизм и декадентство. Вспомним странные отношения Вячеслава Иванова (несмотря на свои "Кормчие звезды" и "Cor Ardens" ("Жгучее сердце") с женой Зиновьевой-Аннибал, их гомосексуальные эксперименты с Городецким и Маргаритой Сабашниковой наряду с возвышенным культом воздержания, или отношения Блока и Белого с Любовью Дмитриевной Менделеевой, или убийственные опыты Брюсова, который сам вручил влюбленной Нине Петровской револьвер, чтобы избавиться от нее. Современный биограф, даже если он прочитал всего Фрейда, не в силах объяснить странную несовместимость идеала и поведения художников, будь они неоромантики или символисты. Здесь скорее помогут фантазии Гоголя и проницательность Достоевского.

Любовь у англичан Что значит слово "любовь" для англичанина? Прежде чем заглянуть самому себе в душу, я открыл Большой оксфордский словарь. Я нашел такую путаницу предрассудков и упований, что мне сразу стало понятно, почему мы, как народ, в вопросах любви стоим - мягко говоря - поодаль от других народов и языков. Любовь - это "то чувство привязанности, которое основано на разнице полов". (Данное определение устарело, так как наша культура требует, чтобы мы уточнили: "то чувство привязанности, которое основано на разнице - или на одинаковости - полов".) Словарь предлагает нам еще одно определение любви по-английски: "состояние души по отношению к человеку, возникающее из признаний привлекательности, из сочувствия или из естественной привязанности и проявляющееся как нежность и привязанность". Как уютно, как это годится для домашнего очага. Что общего у такой спокойной английской любви с той любовью, которую признают французы или русские? Говорят, что если бы не было слова "любовь"", то вряд ли приходило бы кому- нибудь в голову влюбиться. Любовь внушают нам дешевыми романами, песнями, стихами. Правда, рифмы песен делают много, чтобы определить, что такое любовь. Недаром в русском языке рифмуются "любить", "губить", "убить". А в английском единственные созвучные рифмы love, above, dove, glove - любить, наверху, голубь, перчатка. Тепло и неопасно. У аристократки-писательницы Нэнси Митфорд есть замечательный автобиографический роман "Любовь в холодном климате". Англичанин и англичанка ищут в любви не горячку, не пожар, а удобную душевную батарею. У англичан своеобразны не только рифмы, но и семантические отношения слова "любовь". С раннего детства наши священники и преподаватели настаивают на разнице между love - любовь духовная - и ей созвучным lust - похоть, как будто одна исключает другую. Таким образом, нам, англичанам, фактически подносят чувство любви без чувственности, как коньяк без алкоголя. Это еще одно из достижений пуританства, вроде псалтыря без пения, дома без центрального отопления и баранины без чеснока. Святой Павел, кажется, не умер, а поселился в Англии, где обитатели тройным образом определяют любовь, так же как он: любовь love - идеально; эрос lust - плохо, предпочтение liking - желательно. В нормальной человеческой душе все три слова на "л" (love, lust, like) объединяются в одном чувстве любви, а у нас они раздельны. Аристократы, которые навсегда определили нравственность русских и французов, давно поняли, что любовь - одно, а брак - другое. Любовь - это невольное и простое чувство, брак - это расчетливый и сложный контракт. Как считает современный американский сексолог Рут Диксон, любовь и брак даже несовместимы. Но пуритане и буржуа, наследники Святого Павла, решили, что любовь и брак нераздельны. Недаром в знаменитой английской песне поют, что любовь и брак - это лошадь и карета. Так что тяни, бедная кляча, свою телегу, пока не сдохнешь.

Выдающиеся садоводы Иностранцев в Англии всегда поражает английская страсть к садоводству. Во многих отношениях англичанин - самый жалкий обыватель в Западной Европе: мало читает переводную литературу, редко ходит в галереи, не знает никаких стихов наизусть, не умеет петь, довольствуется плохой кухней. Но стоит только пройтись по пригородам Лондона или по деревням южной Англии и узнаешь, что всю свою эстетику, свой внутренний мир англичанин (и еще чаще англичанка) черпает из сада. Вот почему из всей иностранной литературы англичане воспринимают одного Чехова: ведь Чехов был не только писателем и доктором, но и маниакальным садоводом: половина его рассказов и пьес - от "Драмы на охоте" до "Вишневого сада" - проникнута темой заброшенного сада и несчастного садовника. Поэтому Чехов стал у нас почетным англичанином. В самом деле, английская литература вышла не из шинели, а из сада: романтический дикий сад предшествовал разнузданной романтической поэзии Шелли и Китса. Садоводство - это самое скрытое, властолюбивое и чувственное из искусств: им можно наслаждаться в одиночестве, критики или публика не мешают. Садовник - бессловесный художник, который полностью сливается с природой. И с нашей природой нетрудно слиться, так как Англия - это цивилизация на Гольфстриме. Здесь приживаются деревья и кустарники почти со всего мира. Наследством нашей утраченной империи являются сотни импортных растений, которые одичали в Великобритании. Бывшие конкистадоры, вернувшиеся на родину, тоскуют по Гималайским горам или австралийской пустыне, утоляя эту тоску, они засадили целые графства рододендронами из Непала, эвкалиптами из Тасмании, кедрами с Аляски, фейхоа из Бразилии. Около городов юго-западной Англии из магнолий и камелий выращены настоящие джунгли. Каждое воскресенье гуртом и гурьбой англичане усаживаются в свои машины и ездят, чтобы смотреть чужие сады - большие и маленькие. Люди, во всех других отношениях совершенно честные, берут с собой садовые ножницы и воруют отростки, чтобы потом их привить у себя дома. Садоводство - это подлинное и единственное сохранившееся народное искусство. Как во всех искусствах, в садоводстве есть свои большие мастера, и мало-помалу мы понимаем, что их надо сравнивать с великими поэтами и художниками. Такие женщины, как Гертруда Джекил или Вита Сэквил-Уэст, или мужчины, как Кристофер Тэннард или американец майор Мортон, создали сады, потрясающие своим оригинальным планом и своей изменчивостью. Но главное - в отличие от других искусств, - эти сады в прямом смысле вдохновляли тысячи посетителей, и каждый посетитель создает собственные зеленые вариации, которые распространяются по всей стране. Выдающиеся садоводы были недюжинными личностями. Они были не только удивительно трудоспособны - некоторые трудились полвека от зари до зари, как каторжники, - они были визионерами, которые решили создать вечный рукотворный памятник и таким образом заштриховать ненавистный им мир. Садоводство часто являлось убежищем от других искусств: Вита Сэквил-Уэст писала романы, а Воан-Уильямс сочинял симфонии. Но садоводство часто становилось коллективным подвигом; разбивая сады, люди спасались от семейных дрязг и даже трагедий. Раз дети выросли и уехали, единственные узы, связывающие английскую чету, - это сад, где еще можно трудиться в дружном безмолвии. Поражающий пример садоводства как спасительного подвига - это великий сад Сиссингхерст в графстве Кент: его создали Вита Сэквил-Уэст с мужем Гарольдом Николсоном. Она была писательницей, он - дипломатом. Они пережили страшные скандалы и кризисы: он понял, что он гомосексуалист; в то же время она страстно влюбилась в буйную лесбиянку Виолетту Трефусис. Но половые страсти и жажда творчества в конце концов перелились в сказочное видение Сиссингхерста; этот сад стал для них чем-то вроде монастыря. Читая очерки Джейн Браун, понимаешь, что жизнь у нас - и не только у выдающихся садоводов - переходит в житие исключительно тогда, когда англичанин отчаивается в возможности обрести счастье и целиком отдает себя воссозданию миниатюрного Эдема около собственного дома.

Вода и англичане Англичане - островитяне, и на нашем острове нельзя находиться от моря дальше, чем на сто километров. Морская вода течет у нас в крови; англичане до того любят море, что первыми затеяли одиночное кругосветное плавание. Англичанин доверчиво ест все, что приносит море, - от морских прыщей до печени палтуса. На сто лет раньше, чем другие европейцы, англичане купались в своем отвратительно холодном Ла-Манше. Когда в Биаррице жили только баскские рыбаки, а в Ялте - крымские татары, в Брайтоне н Богноре уже купались под медицинским надзором министры и принцессы из королевской семьи. Холодное море, считалось, унимает страсти и развивает мужественные добродетели. До сих пор половина населения ездит на побережье купаться, несмотря на то что врачи теперь признают, что купаться в наших загрязненных морях менее заманчиво, чем спускаться в ванну с дерьмом. Странно, что пресная вода издавна находится в опале. Англичане в реках не купаются; в Кембриджском университете в шестнадцатом веке за купание в реке секли студентов, а на аспирантов надевали колодки. Как будто русалки могли соблазнить купающихся. В английских реках водится почти такое же обилие съедобной рыбы, как в русских, а разница в том, что англичане удят, но не едят. Форелей покупают только на фермах, а вкусных карасей, лещей и судаков снимают с крючка и пускают обратно в воду. Немцы и американцы приезжают в Англию и удивляются странным табу, связанным с водопроводной системой в английских домах. У нас даже законом запрещается вводить нормальную европейскую систему водопровода. Поэтому, если принимаешь душ в английском доме, можно или простудиться, или обжечься, смеситель в ванной сделает все что хотите, но не смешает горячую воду с холодной. Хотя англичане полтора века назад (раньше всех) ввели современную канализацию и водопровод в крупных городах и тем спасли народ от холеры и брюшного тифа, дальше они не пошли. Что касается водопроводов, мы одержимы какой-то манией преследования. Во время наполеоновских войн нам казалось, что французы могут отравить наши водопроводы. Мы изобрели такую систему кранов, клапанов и цистерн, которая изолирует каждый жилой дом от магистрального водопровода, в результате чего современному иностранному туристу мерещится, что он попал куда-то в район Тибета, где моют тело как следует только два раза: после рождения и после смерти. В самом деле, французские послы всегда докладывали, что английская королева Елизавета ужасно воняет. Современные туристы замечают, что до сих пор англичане неохотно принимают душ, а предпочитают лежать в полной, но не очень теплой ванне, как гиппопотамы в собственной грязи. Всю хорошо отфильтрованную городскую воду мы тратим не на себя, а на наши сады. Хотя в любом месяце на любой английский сад падает пять сантиметров дождя, все жалуются на засуху и строят удивительные системы орошения, которые сделали бы даже из Сахары зеленую зону. Летом опорожняются водоемы, и горсоветы запрещают орошение садов; ночью полиция ловит граждан, которые выливают последние капли городской воды на свои газоны и розы. А если и моются в такое время, то потом тщательно переливают грязную воду из ванны на клумбы.

Как англичане умирали Фармазонов до сих пор отправляют в мир иной под музыку Моцарта. Обыкновенного англичанина, однако, хоронят неинтересно, анонимно. Даже смертного одра нет. При первых признаках конца упекают в больницу, усыпляют снотворными, обвешивают проводами и трубками и, когда электроника объявляет, что мозг перестал мыслить, звонят сначала в похоронное бюро, а потом уже родственникам. Закрытый фанерный гроб стоит пятнадцать минут на конвейере у алтаря в крематории; священник мямлит короткую молитву, из громкоговорителя льется такая же успокаивающая музыка, как в супермаркетах. Все, что остается - пепел, - хоронят под одинаковыми плитами на кладбище, которое не отличишь от площадки для гольфа. Раньше англичане не хуже других народов уважали своих мертвецов. Войди в любой из готических соборов и увидишь средневековые саркофаги с горизонтальными статуями покойников - он в мраморном панцире, рука об руку с женой, облаченной в свадебное платье; можно бродить по старым кладбищам и изумляться откровенности старинных надписей на гробовых плитах: "Здесь покоятся кости Элизабет Шарлотт, рожденной девицей, умершей потаскухой. Но она была девицей до семнадцати лет, что неслыханно в городе Абердин". А сегодня такие надписи запрещены и ни саркофагов, ни посмертных масок не делают. Страшная жестокость палачей шестнадцатого века показывает, до какой степени участь тела по тогдашним понятиям решала участь души. Вспарывали повешенных, пока те еще были живы, и сжигали кишки; сдирали кожу с разбойников; делали из вскрытия анатомический театр для учащихся хирургов и публики. Тогда еще была сильна языческая вера в то, что цельность тела обеспечивает загробную жизнь души. Даже великий свободный мыслитель и экономист Иеремия Бентам завещал свой труп Лондонскому университету на вечное хранение. Его автоикона до сих пор шокирует публику прямо при входе в главный колледж университета. Иеремия Бентам сидит гораздо более живой, чем Ленин. Его автоикона состоит из скелета, искусственной кожи и праздничного костюма. Голова, к сожалению, дала усадку: на тело поставили желтоватую восковую копию. Настоящая голова, пугающая стеклянными глазами и лопнувшими красными жилами, щерится у его ног под стеклянным колоколом. Смерть была обрядом: к нему люди готовились, как к свадьбе. Дарили друг другу гробы, пробовали на вкус разные бальзамирующие жидкости. Великий хирург Уильям Хантер не мог гарантировать живущим исцеление, но обреченным умереть - особенно красавицам - он обещал нетленные останки. Анонимный поэт восемнадцатого века писал, что усопшая госпожа Ван Бутчел благодаря бальзаму Хантера "стала еще красивее, слаще и сочнее, чем когда она была жива". Поэт поздравил вдовца с тем, что ему досталось "редкое сокровище: жена с ровным нравом". Тогда и гробовщик не стыдился показывать свой товар тяжело больным клиентам. Художников тоже приглашали к смертному одру, они не только снимали маску покойника, но и малевали портрет целого семейства у постели усопшей матери или умершего ребенка. Мы видим дворянина семнадцатого века Томаса Эстона, сидящего со своими детьми у постели жены, умирающей от родов. Слез нет, его дочери даже позируют. В левой руке Томас Эстон держит череп, у его ног стоит гробик для новорожденного, обитый черным бархатом: торжественное, но отнюдь не трагическое зрелище. Английский протестант был абсолютно убежден в том, что при покаянии и соблюдении всех правил умирающий христианин уплывает в лучшую жизнь, поэтому показывать неуместное горе - обидеть Бога. Массовые смерти первой мировой войны до того затопили наше общество похоронными обрядами, что смерть навсегда утратила свою поэзию. Люди, увидевшие ад в окопах, уже не верили в Страшный суд. Сегодня после смерти близкого родственника обращаются к адвокатам, а не к священникам: их волнует судьба имущества, но не души.

Английские пауки "Маленькая мисс Мэффит сидела на тумбочке / И ела свой творог с пенками. / Подошел большой паук, сел рядом с ней / И испугал маленькую мисс Мэффит". Каждый английский ребенок знает эту старинную песенку: она внушает детям, что пауков надо уважать и нельзя убивать. Если бы Свидригайлов из романа Достоевского вдруг очутился в Англии, он поверил бы, что очутился в аду: в бане с пауками. Англичанин, прежде чем принять ванну, вместо того чтобы открыть краны и смыть все живое из ванны, всегда становится на колени и мылом помогает пауку, застрявшему в ванне, выкарабкаться и спастись. (Англичанка выбегает из ванной и зовет первого попавшегося мужчину на помощь). Не только детские песни, но и история говорит нам, что паук - тварь назидательная. Средневековый шотландский король Роберт Брюс, посаженный в подвал, подружился с пауком, который каждый вечер штопал свою паутину и своим примером убедил короля не сдаваться. В наших темных, сырых замках и дворцах пауки замечательно размножались: недаром первым пауковедом в мире стал англичанин. С семнадцатого века ученые, священники и врачи ловили пауков, смотрели на них в микроскоп, разводили их, разрезали и рисовали. В Англии живет почти 600 видов пауков - было чем заниматься. К сожалению, английские ученые, даже Исаак Ньютон, в семнадцатом веке пренебрегали родным языком, брезговали обывателем и писали на латыни. Первым пауковедом был королевский врач Мартин Листер, который издал свое исследование "Английские пауки" к концу семнадцатого века. Прошло триста лет, и труд впервые перевели на английский. Книга "Английские пауки" уводит нас к истокам английского самосознания. Какие уроки извлек Мартин Листер из жизни пауков? Пауки занимаются любовью, как христиане, лицом к лицу, соблюдают Великий пост не хуже любого христианина, самец ведет себя наподобие английского джентльмена - когда ходит к самке в гости, приносит съедобный подарок, опутанный шелком, и этим сохраняет себе жизнь. А какие паучихи образцовые матери! Листер сорок раз рвал паутину, где паучиха спрятала яйца, и каждый день она плела новую. Любовь к родному гнезду, матриархат, нелюдимость, молчаливость, трудолюбие - чем паук не англичанин? Мартин Листер первый доказал, что пауков незачем бояться. Если укусят, не больно и не опасно. Паутина у них целебная, исцеляет раны. (В этом он прав - в паутине, кажется, есть пенициллин). Как почти всех пауковедов, Бог наградил Мартина Листера долговечностью. Он прожил длинную жизнь. Его пережили вдова, шестеро детей и несколько десятков тысяч пауков, законсервированных в алкоголе. Когда ученые перестали читать по-латыни, Мартина Листера забыли. Но его традиции живы. Профессор Росс из Абердинского университета всегда закусывал "бордо" пауком. Один английский священник-натуралист был просто влюблен: "У паучихи лапки, как пальцы самой красивой девушки - длинные, тонкие, чуткие, так что нет твари, которая сравнится с ней". Он даже промывал глаза паучьей мочой. Иностранцы боялись пауков: великий шведский король Густав Адольф дрожал при одном виде паука. Завоевав империю, британцы поняли свою ошибку. В австралийских нужниках их подстерегал паук "черная вдова": после его укуса оставалось жить всего пять минут.

Ведьмы Без малого четыреста лет прошло с тех пор, как в Англии в последний раз сожгли ведьму. Казалось бы, с исчезновением несчастных старушек и их котов стушевалась и память о ведьмах. Но открываю престижную газету "Гардиан" и на серьезной странице для мыслящей женщины нахожу без тени насмешки интервью с современной самозваной ведьмой. Ведьма Бет Гуревич, как седьмое дитя седьмого дитяти, оказывается, унаследовала вещие способности и даже посвящает собственную дочь в страшные тайны своей профессии. Как в России, так и в Англии сто лет назад декаденты опутывались всевозможными мистическими поверьями, вплетали теософию в свои сексуальные заблуждения, воскрешали мнимые дохристианские религиозные обряды. Их вождем в двадцатых годах стал Алистер Кроули, по кличке Зверь: он выдумывал нелепые варианты сатанизма и собрал на острове Сицилия целый шабаш английских ведьм, которые шокировали даже видавших виды сицилианцев совокуплением с козлами. Однако, как все виды декадентства, ведьмачество окончилось невинным буржуазным развлечением: вялые банкиры и скучающие домохозяйки раздеваются догола и пляшут в полнолуние. Но нежданно-негаданно ведьмы приобрели идеологию и теперь претендуют на видную роль в новом мышлении - почему? Потому, во-первых, что в феминизме нарастает убеждение, что настоящей провидицей и представительницей матери-сырой-земли может быть только женщина, что наука и логика, в частности, - это вымысел мужчин, что мужчины украли религию и выжали из нее все соки; поэтому женщина должна утвердить древнюю интуицию, познание мира через магию. Уже в двадцатых годах поэт Роберт Грейвз выдвинул теорию "белой богини" и произвел свою любовницу, американскую поэтессу Лауру Райдинг, в истинную ведьму (с чем соглашались почти все знавшие ее мужчины). В своем большом справочнике греческой мифологии Роберт Грейвз настаивал, что греки нарочно замалчивали древнюю религию ведьм. Бет Гуревич в своем культе мнимой богини Уикка продолжает эту религиозную контрреволюцию. Во-вторых, для всех очевидно, как наука и техника опустошают современную Англию, загрязняя воздух, заливая бетоном луга. Экологи-радикалы верят в землю как в живую богиню Гею и обращаются к ней с заклинаниями, как ведьмы к источнику своей власти. Великие древние курганы и молельни вроде Стоунхенджа, несмотря на государственную охрану, во время летнего солнцестояния и в весеннее равноденствие осаждаются бродячими толпами: в этом тяготении к первобытному общению с землей немалую роль играют современные ведьмы. Религиозную жажду утоляет не англиканская церковь, а остатки - уже, может быть, фиктивные - дохристианской религии древних кельтов. Тот, кто хорошо знает нравы и учения англиканской церкви, сразу поймет почему. Наша государственная церковь как охарактеризовали ее сатирики - это молящаяся консервативная партия. Прочтите те тридцать девять статей, которые должен признать каждый священник по принятии духовного сана, и увидите, что вероучения англиканской церкви состоят в том, что, несмотря на Нагорную проповедь, англиканский христианин может - даже должен - поступать (воевать, убивать) по велению не совести, а короля. Во всех других отношениях он может веровать как католик или как баптист; единственное недвусмысленное заявление среди всех тридцати девяти статей - это то, что "у епископа римского нет юридических прав в этом королевстве". Немудрено, что, убегая из англиканской церкви, вероотступники принимают католичество или православие, но наоборот - никогда. И, конечно, неудивительно, что от бесцветной религии, которая теперь теряет то последнее, что у нее осталось - прекрасный язык своей литургии, верующие спасаются ведьмовством. Сегодня, когда церковь колеблется и по-прежнему не хочет принимать женщин в духовный сан, единственный выход для тех женщин, которые чувствуют религиозное призвание, - это стать ведьмой. А чем доказывают ведьмы свою власть? Три года назад в графстве Кент, откуда прокладывали чудовищный тоннель под Ла-Маншем, местный шабаш ведьм проклял строительство. С тех пор столько финансовых кризисов и несчастных случаев обрушилось на этот объект, что тоннель действительно считается обреченным, и те, кто не хочет, чтобы самое красивое графство Англии заживо погребли жадные капиталисты, втайне зажигают свечу и благословляют ведьм.

Англия и культ лошади "Кто хочет понять, как возник феодализм, должен изучать средневековую боевую лошадь", - пишет один американский историк. Ключом к истории Англии, может быть, являются также размеры и свойства средневековой боевой лошади. Решающую роль сыграла боевая лошадь и в наших этногенезе и мировоззрении. Дело в том, что нормандская победа в одиннадцатом веке бесповоротно переломила нас: она придала нашей германской прямолинейности и кельтской замкнутости совершенно другие черты: французскую субтильность, латинскую казуистику. Нормандцы превратили наш простой англосаксонский язык в самое богатое и двусмысленное из всех средств человеческого общения. А как смогла нормандская армия покорить целое англосаксонское королевство? Своими могучими, гигантскими, холеными лошадьми - этими живыми, мозолистыми танками. Англичане быстро полюбили не только своих победителей, но и их лошадей. Уже через три века английские породы боевой лошади одерживали победы на французских полях. В средневековой Англии целые парки отдавали полуодичавшим табунам, из которых отбирали самых крупных и красивых жеребят. Военные и дворцовые кони и крестьянские лошади образовали ту же классовую систему баронов и холопов. Как и во всей западной Европе, слово "кавалер" приобрело огромное значение: кавалерство значит благородство. В великой английской гражданской войне семнадцатого века недаром называли сторонников обреченного короля "кавалерами". Но вождь республиканцев Оливер Кромвель оказался если не кавалером, то самым ревностным кавалеристом страны. Когда он брал кавалеров в плен, он относился гораздо бережнее к неприятельским коням, чем к солдатам. В Англии кони пользовались такими льготами и правами, о которых люди могли только мечтать. Например, в шестнадцатом веке, когда девушек насильно выдавали за нелюбимых мужей, коневод сэр Томас Бландевил настаивал, что кобыла имеет полное право отказать жеребцу, а если она согласится, "то обоих коней надо отпустить в лес, чтобы они могли вместе гулять и полюбить друг друга". После гражданской войны, когда Англия стала колониальной империей, источником ее мощи служили дубравы и боевые корабли. Огромный конь в латах стал анахронизмом, и коневоды начали выводить более легкие породы. Тем не менее конь оказал огромное влияние на английский образ жизни и мышления. Самое модное современное слово "менеджмент" происходит от слова "манеж". Раз человек превратился в экономическую единицу, к нему приложимы все психологические принципы коневодства. Странно, каким образом это животное из сухой безбрежной евроазиатской степи приспособили к влажным лугам и просекам Англии. Но для наших коней строят прочные конюшни из кирпича и из пышных луговых трав готовят самое ароматное сено во всем мире. Лошадь в Англии знает себе цену. Уже злосчастный король Ричард I вопил: "Полцарства за коня!" Даже сегодня унылые лица королевы Елизаветы или ее дочери принцессы Анны оживляются только тогда, когда они возятся с лошадьми. Такая зависимость аристократа от коня, конечно, не уникальна: вспомним Пушкина. Когда он поехал вслед за русской армией в Арзрум, он взял с собой турецкий словарь-минимум. Этот словарь состоял всего из трех слов: "Вербана ат - дай мне лошадь". (Вот самая английская черта в характере Пушкина.) Еще не исчезла кавалерия: правда, кавалеристы, которые выгнали аргентинцев с Фолклендских островов, сражались без коней. Теперь частные любители разводят огромных, так называемых "шайр", коней. Очень редко пашут землю такими лошадьми только в торфяных болотах, где трактор портил бы почву. В городах бочки пива по традиции доставляют в кабаки великолепные кони-гиганты, они, кроме полицейских чистокровных арабских лошадей, последние по-настоящему городские рабочие лошади. В моем детстве каждую улицу обслуживала лошадь молочника - такие лошади точно знали весь маршрут и каждого покупателя. Их уже сменили безличные электрофургоны. Теперь типичная лошадь - это пони, на котором ездит или о котором мечтает каждая деревенская девочка. А память о великой боевой лошади долго еще не сотрется из коллективной памяти Англии.

Палачи "Дорогу его превосходительству главному палачу". Так весело представляют палача в старой английской оперетке "Микадо" Гилберта и Салливена; еще жива была память о публичных казнях в Лондоне, когда детей вешали за кражу и продавали пиво под эшафотом. Но вот уже двадцать семь лет никого не вешают. Тем не менее теоретически смертную казнь пока не отменили. Тот смельчак, который изнасилует старшую дочь королевы или подожжет военные доки в Портсмуте, может стать жертвой единственной оставшейся виселицы в Англии. Говорят, что эта виселица стоит в Уондсуортской тюрьме и что ее проверяют каждый год. Только компетентного палача уже нет. Дело в том, что наш главный палач Альберт Пирпойнт недавно умер. Он был общительным стариком, и когда перестали вешать убийц, он купил себе кабак под названием "Помоги бедному горемыке", где потчевал путешественников. Шестнадцать лет назад он написал свою автобиографию "Палач Пирпойнт" и не раз давал интервью по телевидению. В конце концов, он сам убедился, что смертная казнь никаких целей, кроме отмщения, не достигает, он признает, что некоторые из его жертв не заслужили своей кончины и даже были невиновны. Но утешал себя мыслью, что они были все-таки обречены, и кто-то должен был их вешать. Заплечных дел мастер, он был уверен, что вешал так быстро, так гуманно, так безболезненно, как дай нам Бог всем умереть. Святая простота! Но Альберт, даже до того как стал дряхлым стариком, подкупал всех своей искренностью и профессиональной гордостью. Его отец и дядя тоже были палачами: это призвание, а не ремесло. Более ста тридцати лет назад британское министерство внутренних дел издало таблицы и спецификации, чтобы жертвы и палачи могли убедиться, что смерть на виселице произойдет моментально от разрыва позвоночника, а не от удушения. С тех пор Альберт и его предшественники каждый год отправляли на покой от двадцати до тридцати осужденных. Палач прокрадывался в тюрьму накануне казни, тайно наблюдал за своей жертвой, даже спал в соседней камере (как в романе Набокова "Приглашение на казнь") и до последнего миллиметра вычислял длину петли. На следующее утро он входил в камеру, вежливым пальцем трогал плечо приговоренного, говорил: "Прошу за мной. Не бойтесь, все будет хорошо", - и через десять секунд уже снимал труп с веревки. Альберт Пирпойнт уверяет нас, что это было для него вроде снятия Христа с креста, хотя иногда он ходил на вскрытие, чтобы констатировать, что смерть наступила моментально. Альберт особенно гордился тем временем после войны, когда он слетал в Германию, за одно утро без сучка без задоринки повесил семнадцать немецких охранников из Бельзена и спокойно съел бутерброды, которые любящая жена приготовила для него. Альберт и не сомневался, что Герман Геринг покончил с собой, узнав, что его повесит не Альберт Пирпойнт, а какой-нибудь неуч-американец. Из четырехсот подневольных клиентов только один сопротивлялся Пирпойнту: немецкий шпион Отто Шмидт долго не сдавался и даже сорвал с кистей рук замшевые ремни. С тех пор как мы фактически отменили виселицу, Англия, конечно, стала более гуманной страной. Затем в наших школах даже перестали сечь детей. Но каждый год консерваторы в парламенте - особенно Маргарет Тэтчер - требуют восстановления смертной казни. Общественное мнение тоже "за". А большая часть депутатов в этом случае слушает свою совесть. Когда у нас вешали, очень трудно было найти дельного министра внутренних дел, нормальные люди не хотели подписывать ордеров на казнь. К тому же случился и ряд вопиющих жестокостей. Повесили восемнадцатилетнего мальчика Бэнтли просто потому, что он был замешан в убийстве полицейского, а сам убийца был по закону слишком молод для казни. Несчастная Рут Эллис убила неверного и жестокого любовника: во Франции судья освободил бы ее и наверняка пригласил бы на ужин; а британский судья приговорил ее к смерти, и Альберт Пирпойнт ее повесил. Благодаря трагедии Рут Эллис британские убийцы теперь остаются в живых. Но условия в наших тюрьмах до того ухудшились, что арестанты часто вешаются сами. А пятно смертной казни еще долго не смоется с нашей совести. Международная организация "Эмнисти интернэшнл", которая борется против смертной казни, только что опубликовала материалы, показывающие, до какой степени Англия замешана в чужих государственных преступлениях. Мы продаем Абу-Даби виселицы; когда вешают в Южно-Африканской Республике, заказывают веревку из Лондона.; когда на вест-индских островах приговаривают убийц к смерти, приговор утверждают британские министры "Тайного совета". Другая недавняя публикация обновляет мою веру в гуманность людей. Издательство "Иэн Фолкнер паблишинг" только что издало книгу "Ад приветствует вас": это корреспонденция одного английского общества "Лайфлайнз"" (Спасательные тросы). Члены этого Общества переписываются с американскими смертниками. В Америке ждут не год, а иногда десятилетие, когда их убьют электрическим током, газом, петлей или уколом снотворного. Читая эти письма, понимаешь, что все равно - повесят ли осужденного за десять секунд или за десять минут. Неимоверная жестокость наполняет бесконечный промежуток между приговором и исполнением. Садист ли палач или добряк - все равно это ужасно. Только в оперетках Гилберта и Салливена безо всякого содрогания герои составляют список зануд, которых так хочется казнить.

Семидесятипятилетие журнала "Вог" "Вот Дези и Лилли, ленивые и глупые, гуляют на набережной и обсуждают, какие моды были и какие будут". Семьдесят лет назад музыка Уильяма Уолтона и дурацкие стихи поэтессы Эдит Ситуэлл ошеломили публику и взбесили критиков заискиванием перед модной передовой публикой. Но композиция "Фасад" стала классикой; Дези и Лилли еще живы и до сих пор говорят только о модах. Я вдруг вспомнил музыку Уолтона и стихи Ситуэлл, когда посетил выставку, которая открылась в Королевском колледже искусств: семьдесят пять лет журналу "Вог"", то есть "Моды"". Там я увидел фотографию поэтессы Ситуэлл: она лежала как будто в гробу, вся спеленутая черным саваном. Ее вытаращенные глаза и чудовищный нос (по сравнению с которым орган Гоголя кажется приплюснутым) внушают и жалость, и смех, и раздражение. У нее было мало таланта, полное отсутствие красоты, минимум даже человеческого, но ей удалось увековечить свои слова, свой голос и образ. Чем? Позой перед фотографом, волшебными силами журнала "Вог", который уже семьдесят пять лет одевает и раздевает англичанок - красавиц, заурядных и дурнушек, - превращая их во властительниц мод. Чем глубже я всматривался в экспонаты, тем больше меня поражало значение журнала, великих портних и фотографов. Совместными усилиями они не столько отражали Англию и женщин высшего света, сколько создавали их. И еще изумительнее физическая гибкость женщин: они умели с каждым поколением подвергаться радикальным метаморфозам - не бабы, а бабочки. Фотографии из журнала выставлены в хронологическом порядке. Во время первой мировой воины, когда еще не увяли роскошные семипудовые Венеры, манекенщицы стояли как статуи, не то что одетые, а задрапированные в бесконечные ткани, которые тянулись по всему залу. После войны вдруг появились тощие, подвижные девушки без бюста и без задниц: куда исчезли плоть и волосы? Исчезли и изящные легавые собаки, женщина двадцатых годов, взбудораженная кокаином, прыгала в спортивный автомобиль и исчезала. Через десять лет ее сменяет мускулистая амазонка в мужском костюме: у нее волосы - как шлем, и она держит мундштук как копье. Потом фотографы будто отучились фокусировать: среди развалин военного Лондона всплывают сентиментальные и эротические контуры безвременно овдовевших красавиц. Они ежатся в огромных шинелях, болтаются на опустелых платформах. Ресницы, огромные, как у верблюда, зазывают современных Русланов или Тристанов. Но и эти женщины улетели как феи. В начале пятидесятых годов вернулась жесткость тридцатых, мода как будто слушала Мандельштама: "Роговую мантию надену, / От горячей крови откажусь, / Обрасту присосками и в пену Океана завитком вопьюсь". Тут я испытал настоящую боль. Ведь мое детство исковеркали такие вот женщины в роговых мантиях, которые всегда указывали и поучали. Как все англичане, которые стали взрослыми к началу шестидесятых, я все еще благодарю моду за то, что она смела с лица земли этих серых мегер. Неизвестно откуда появилось новое племя: длинноногие, как жирафы, с вьющимися волосами до пояса, даже в туманном Альбионе они как будто не нуждались в одежде. Выражение лица больше не играло роли: в моде центр женской тяжести сдвинулся к промежности. Именно тогда журнал "Вог" стали читать и мужчины. Сегодня мы все изгнанники рая шестидесятых годов. Мода отомстила: появились манекенщицы с квадратными лицами и страшными когтями, сердитые, как тигрицы в заточении. Фотографы и дизайнеры тоже мстят, издеваются. Последние современные экспонаты удручают. Талантливый фотограф лорд Сноуден (его карьере не помешал тот факт, что он шурин королевы) тщательно вымыл шампунем дородную рыжую свинью и сфотографировал ее с той же любовью, с какой он раньше снимал ведущих красавиц лондонских балов. Конец "Вога" похож на конец "Скотного двора" Оруэлла: людей уже не отличишь от свиней. Покинув выставку, я долго стоял перед манекенами, которые были одеты в новые "творения" самых известных дизайнеров. Все до последнего издевались. Вот женщина одета в твердые диски, отделанные войлоком: швов нет, есть гайки. Следующий манекен изображает женщину, будто чудом вырвавшуюся из рук Джека-Потрошителя. У третьего на одной ягодице - принцесса Диана, а на другой - принц Чарльз: при ходьбе принц и принцесса целуются. Конечно, все эти модные "творения" одноразовы: всех удивишь за один вечер, а потом выбросишь. Раньше отдавали платье благодарным горничным, сегодня же любая прислуга откажется от этой чести.

Может быть, "Вог" уже обречен. В университете феминистки требовали изъятия журнала. Когда я вышел на улицу, то с облегчением увидел, что в Гайд-парке совершенно нормально одетые "Дези и Лилли" продолжали обсуждать моды, не соблазняясь чудовищным перегибом "Вога".

"Едоки" опиума "Фантастическую симфонию" написал не Берлиоз, а Берлиоз плюс что-то, то есть Берлиоз под влиянием опиума. Иногда меня одолевает сомнение, возможно ли любое искусство без вдохновляющей жидкости. Есть, конечно, и естественные, и искусственные стимулы. Американский роман, кто спорит, без виски неосуществим, Заболоцкий плюс красное "телиани", композитор Глазунов, тонущий в алкоголе, обогащали русскую культуру. Зато Мандельштама вдохновлял адреналин страха, и поэзия Цветаевой пропитана бьющими через край гормонами. Даже этот скромный текст без четырех чашек крепкого кофе остался бы мертворожденным. Кофе - да, опиум - нет, считают сегодня. Сам я всего раз попробовал опиум. Невыносима зубная боль, еще невыносимее - гнев зубного врача, когда ему звонят в воскресенье. Был июль, в саду лепестки опадали с головок мака, как раз подоспел опиум. Я сорвал головку и съел ее как салат, вместе с белой жидкостью. Шестнадцать часов я спал мертвым сном и проснулся, удивленный, как Лазарь. Зубной боли не было, но и вдохновения не было. Раньше в Англии глотали опиум как аспирин. В тринадцатом веке главным продуктом Линкольншира был опиум. И мало кто в Европе возмущался, когда принимали опиум или морфий. Что общего у Шерлока Холмса и Анны Карениной? Оба - морфинисты. Английских романтических поэтов представляют себе здоровыми, почти спортивными скитальцами. В действительности их творчество, как музыка Берлиоза, опиралось на опиум. Самое мечтательное, самое сочное стихотворение на английском языке - это "В Ксанаду Кубла Хан построил...", которое приснилось Сэмюэлу Колриджу под влиянием опиума. Стихи вдруг обрываются: к нему постучался "человек из деревни Порлок", и опиумный сон моментально померк. С тех пор деревня Порлок слывет презренным гнездом обывателей. Лучшие стихи у Теннисона и Элизабет Баррет Браунинг были созданы с помощью лауданума, опиума, разведенного в алкоголе. Но из всех романтиков-наркоманов самый знаменитый Томас Де Куинси, который написал шедевр романтической прозы, "Исповедь англичанина - любителя опиума". К сожалению, это шедевр, который все признают, но никто не читает. Беспорядочные наркотические мысли, полутрезвые размышления, смесь автобиографии и комментариев должны были остаться профессиональной тайной больного и психиатра. Томас Де Куинси - один из тех писателей, которого интереснее толковать, чем читать. Издательство Йейльского университета недавно опубликовало книгу профессора английской литературы Джона Баррела "Инфекция Томаса Де Куинси - психопатология империализма". Джон Баррел уже не старается убедить современного читателя, что можно с наслаждением читать "Исповедь" Де Куинси. Он ищет истоки наркомании Де Куинси и связывает его болезненные сны с патологией английского империализма. Англичане тешатся мыслью, что их, здоровых европейцев, растлевали опиумом злые китайцы - ну, бред того же сорта, что и байки про еврейских шинкарей, спаивающих украинцев. В реальности наоборот. В здравомыслящей китайской империи пользоваться опиумом было строжайше запрещено. В тридцатых годах прошлого века с помощью флота англичане заставляли китайские города принять и Библию и опиум. Издержки миссионеров оплачивала продажа опиума, который культивировался в индийских областях Британской империи. Но Де Куинси думал иначе. В детстве у Де Куинси была глубокая травма: у него умерла сестра, он остался наедине с ее бездыханным телом и пальцем тронул там, где не надо. Всю жизнь он старался опиумом глушить свою вину, в его сновидения врывались образы чудовищных китайцев, которые угрожали ему в Англии неописуемыми мерзостями. Де Куинси помогал создавать идеологию империализма, утверждая, что обитатели восточных стран выродились и стали недостойными жизни. Конечно, империалисты даже и без опиума могли додуматься до такой идеи. К примеру, русский конкистадор Николай Пржевальский, предпочитавший опиуму и алкоголю казаков, в одной главе, которую советское издательство изъяло из его книги, рекомендует физически уничтожить всех монголов и тибетцев и населить их земли казаками. Но Де Куинси своим наркологическим бредом представляет век империй в новом свете, как век психически нездоровый. Не следует ли из этого, что пользоваться опиумом можно разрешить одним лишь стихотворцам и композиторам?

Готические повести Тот, кто в первый раз приезжает в гости к английскому или еще лучше к ирландскому лорду в те помещичьи дома, которые еще не совсем развалились, поймет, почему готическая повесть до сих пор здравствует в нашей литературе. Гость богатого лорда с трудом жует странные, скудные, полухолодные блюда при тусклом освещении и в почти безмолвной компании; дети хозяев упрятаны от гостя в каком-то отдаленном флигеле; в средневековой ванной он напрасно ждет горячей воды и всю ночь страдает от бессонницы: дует из окон, на крыше ухают сычи и филины, и крысы снуют по чердаку, опрокидывая заброшенную мебель. Утром гость стряхивает с одежды чердачную пыль, глотает прогорклый кофе и чувствует себя так, как если бы он вечер и ночь провел у проголодавшихся вампиров. Конечно, приехавшему в субботу гостю в воскресенье перед отъездом не миновать утренней службы в местной церкви. Литургия и проповедь дадут ему понять, что англо- ирландская знать до сих пор трепещет от ужаса перед святой инквизицией и всей суеверной тиранией римской католической церкви. Как же после всего этого не появиться богатой готической литературе? Сегодня традиция еще живее, чем когда-либо. Средневековое варварство пугало классический ум восемнадцатого века, и писатели-романтики начали наслаждаться своим испугом, превращая его в истинный восторг, и зашли так далеко, что все мы оказались во власти призрачного, подсознательного и смертельно опасного мира мстительных фантомов, сатанинских румынских князей и ненасытных русалок. Конечно, в этот одержимый жанр внесло свой вклад также исследование фольклора, но и в железный, и в атомный века наша литература одинаково нуждается в нематериальных ужасах, не подлежащих анализу. Возьмите, например, Томаса Харди, может быть, самого великого из английских романистов после Диккенса. В его романах сплетаются жестокие легенды западной Англии с пессимизмом Шопенгауэра и с грустной восприимчивостью английского романтика. Когда он сгущает трагическую любовную фабулу своих романов в готическую повесть, получаются одновременно и пародия на собственное творчество, и его квинтэссенция. В повести "Барбара из рода Гриб" найдешь всего Харди в шаржированном мире. Аристократка-героиня страстно влюбляется в мещанина, тот изувечен, она бросает его и выходит замуж за нелюбимого аристократа, который садистски мучает ее, заставляя молиться на статую изувеченного возлюбленного. Смешно, как от хорошей пародии, но в то же время неумолимые трагические законы любви проступают здесь резче, чем в романах Томаса Харди. Готическая повесть вообще напрашивается на пародию. Американец Брет Гарт в своей "Селине Седилии" до того осмеял болезненную сексуальность, запутанные интриги и нелепую декорацию готического жанра, буквально взрывая всех своих действующих лиц, что покатываешься со смеху. В готической литературе от начала до конца преобладают авторы-женщины. Романтики-мужчины писали лирику, а их жены - готические повести: Мэри Шелли написала "Франкенштейна", как будто корректируя бойкий оптимизм мужа. В наше время такие женщины, как недавно умершая британка Анджела Картер в рассказе "Дама из дома любви" или чилийская знаменитость Исабель Альенде в повести "Если бы ты тронул мое сердце", не только пародируют мужской жанр: для них сексуальная и политическая тирания мужчины воспроизводит все ужасы католической инквизиции или навязчивых фантомов. Писательницы, как им кажется, укладывают оборотней навсегда в гробы, и женщины, порабощенные ими, хоть под старость выходят на свободу.

Парламентская культура В своей комической оперетте "Конституционная утопия" либреттист Гилберт и композитор Салливен уже сто лет назад определили суть британской парламентской культуры как систему государственного паралича: "Все будет хорошо: пока можно стрелять рябчиков и травить лисиц, повсюду будут болезни, битком набитые тюрьмы словом, общее и небывалое благополучие". Несмотря на цинизм Гилберта и Салливена, иностранцы пока не разочаровались окончательно в британской парламентской культуре и обожают нашу мать парламентов, не замечая, до какой степени она стала дряхлой, злой и корыстной бабой-ягой, пожирающей своих невинных депутатов. В последние двести лет парламент все больше уступает свою власть премьер-министру. Может быть, депутаты продемонстрировали свою силу в последний раз в 1940 году, когда они выгнали Чемберлена с Даунинг-стрит и призвали Черчилля к верховной власти. Теперь, когда решаются вопросы войны и мира, парламент отдыхает и маленький кружок приближенных премьер-министра принимает непоправимые решения. Почему парламент потерял ту власть, которую он впервые обрел, обезглавив триста лет назад Карла I? Тут, без сомнения, виноваты честолюбие и страх. Честолюбие, потому что те, кто метит в министры, уже не смеют досаждать своим лидерам; страх, потому что наша пресса, желтая или качественная, сразу может осрамить любого незаурядного чудака, который позволяет себе быть оригинальным. Вдобавок разница между лейбористами и консерваторами до того сузилась, что смена власти уже не приводит к значительным переменам в государстве: конформизм стал золотой мерой. Раньше парламентские речи были замечательны или своей риторикой, или своим остроумием. Премьер-министры от Гладстона до Ллойд Джорджа поражают витиеватым красноречием. Когда телевидения не было, они брали не гримом, не прической, а мастерством слова. Читаешь реплики, брошенные в восемнадцатом веке, и наслаждаешься: радикалу Джону Уилксу сказали: "Вы кончите на виселице или умрете от сифилиса". Он сразу ответил обидчику: "Это зависит от того, полюблю ли я ваши принципы или вашу любовницу". В сегодняшнем парламенте спикер охраняет министров от подобных грубостей, но этим не объяснишь отсутствие остроумия. Правда, в Англии - в отличие от Франции всегда считали, что остроумие - дурной знак, что оно доказывает неустойчивость человека, ненадежность, даже нечестность в выборе оружия. Остроумных ораторов быстро выживают из парламента. Когда в 63-м году правительство консерваторов попало в переплет благодаря неправдоподобным сексуальным приключениям разных министров, премьер-министр Макмиллан хотел выкарабкаться из трясины, разогнав почти весь кабинет. Лидер либералов Джереми Торп вызвал общий хохот, переиначив слова апостола Иоанна: "Нет больше той любви, как если кто положит друзей своих за душу свою". Хохот утих. И спустя некоторое время Торпа судили в связи с гомосексуальным скандалом и предали остракизму. Некоторые ругательства в парламенте все еще разрешаются. Нельзя обозвать противника незаконнорожденным или лгуном, но можно обвинить его в фашизме или в коммунизме и вполне можно сравнить с животным. Нормана Тэббита, самого примитивного из консерваторов, обозвали "наполовину прирученным хорьком". Когда сэр Джеффри Хау возражал лейбористам, бывший министр Деннис Хили объявил: "Мне кажется, что полуживая овца щерится на меня". С тех пор нельзя было смотреть на Тэббита и Хау и не видеть перед собой хорька и овечку. Но автор реплики гораздо быстрее стушевался в политике, чем его жертва. Жизнь у современных наших депутатов незавидная. Прения часто продолжаются ночь напролет; так называемые партийные "хлысты-старосты" принуждают их голосовать по партийной указке. Жены сбегают от депутатов, дети становятся наркоманами. Неудивительно, что сами депутаты ведут иногда дикий образ жизни. Раньше английское лицемерие охраняло членов парламента от гласности. Ведь цель лицемерия - втайне разрешать то, "перед чем хмурят бровь / И морщат переносицу". Редакторы газет знали, что премьер-министр Гладстон по ночам ходил по лондонским переулкам, приглашая потаскушек на Даунинг-стрит, там он поил их какао, наставлял и отпускал, после чего в спальне высекал себя плетью за похотливость. Они знали, что Ллойд Джордж относился к секретаршам, как козел к молодым козам. Но они молчали, и миф о парламентской культуре цвел как ни в чем не бывало. Теперь же у нас новое лицемерие. Редакторы популярных газет (а нравственность этих газет проигрывает в сравнении с поведением Петра Степановича Верховенского или Мессалины) обрушиваются на любого депутата, который отступает от строгих норм целомудрия. В парламенте целая раса подхалимов смотрит с испугом и с подобострастием и на министров, и на журналистов. Эта раса уже не может служить примером свободы слова для новоиспеченных парламентов Восточной Европы. Как Гилберт и Салливен предсказывали, парламент есть паралич, и реальные власть имущие могут жить припеваючи.

Долой интеллигентов Английские поэты уже давно уяснили, что на них не распространяется знаменитая британская терпимость. В тридцатых годах, во времена политического и творческого расцвета наших поэтов, Уистен Оден иронически отметил: Обыватель, который - я должен признаться - Хорошо разбирается в жизни, Установил, что интеллигент - Это тот, кто неверен жене. Самый образованный человек в Англии все-таки не осмелился бы объявить себя интеллигентом. В Англии до того пренебрегают поэтами-изгоями, что уже триста лет их не вешают, не расстреливают: вот почему современные поэты как будто завидуют судьбе Мандельштама или Гумилева. Пострадали - значит, наступили государству на мозоль. Может быть, на нашем государственном теле нет мозолей и интеллигентам не на что наступать. У государства нет конституции, в правосудии нет уголовного кодекса, в политике - явной идеологии. Все мышление обращено на практику, на теорию смотрят подозрительно. Причина такого раскола - сам английский язык, в котором конкретные феномены называются своими англосаксонскими именами, а отвлеченные понятия - мертвыми латинскими заимствованиями. Ненависть к интеллигенции продолжает расти. Солидное издательство "Уайденфелд энд Николсон" выпустило книгу Пола Джонеона "Интеллигенты". Это сборник биографий "светлых личностей" от философа Руссо до немецкого кинорежиссера Фассбиндера. Почти без исключения они разоблачены как лицемеры, лжецы, сатиры с уродливыми половыми органами, подхалимы, садисты, предатели словом и делом и родины, и самих себя. Кроме Джорджа Оруэлла, которому многое прощается, так как он вовремя раскаялся и сам напал на бывших товарищей, у Пола Джонсона каждый интеллигент выходит негодяем и самозванцем, заслуживающим беспощадного поношения. Конечно, неоспоримо, что Руссо проповедовал любовь к детям, оставляя детей, которых он прижил, в сиротском доме. Я охотно признаю, что из Толстого не вышел бы компетентный профессор истории. Дружить с Бертольтом Брехтом, без сомнения, было очень опасно. А пророк разума Бертран Рассел соблазнял поголовно всех женщин, попадавших ему на глаза. Конечно, женщины, вышедшие замуж за гомосексуалистов типа Вернера Фассбиндера, страдают невыносимо. Есть философы и поэты, которые много говорят и редко умываются. И правда, что когда королевы или диктаторы снисходили к самолюбивым интеллигентам, те большей частью сдавались и обольщались. Однако чем они хуже неинтеллигентов? Почему интеллигент должен быть чистоплотнее, воздержаннее, последовательнее, чем средний обыватель? Может быть, отсутствие моральной устойчивости, лишняя сексуальная энергия неотделимы от художественного новаторства и творческой стремительности? Пол Джонсон мало говорит о положительном в своих антигероях: например, как Руссо отверг дары Екатерины Великой, как Эдмунд Уилсон помог малоизвестному эмигранту Владимиру Набокову, как Кэннет Тайней воскресил умирающий английский театр.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Реферат патология сердечно сосудистой системы
• 
  Реферат о вундеркиндах 6 класс
• 
  Средние века в россии реферат
• 
  Реферат ярослав мудрый 6 класс
• 
  Реферат этапы развития социологической мысли
• 
  Реферат сырье для химической промышленности
• 
  Реферат происхождение человека дискуссионные вопросы
• 
  Реферат на тему сцепление автомобиля
• 
  Реферат на тему екатерина 1
• 
  Реферат на тему детские страхи
• 
  Реферат на тему государственные архивы