Что есть истина?
Красота и ценность истины.
Извечна гармония истины икрасоты. В глубокой древности египетские мудрецы в знак непогрешимости имудрости носили золотую цепь с драгоценным камнем, называющуюся истиной.Неувядаемая красота, гармония и благородство Парфенона — древнегреческого храмабогини мудрости Афины Паллады символизируют могущество мудрости и непобедимостьистины. В мифологическом образе истина — прекрасная гордая и благороднаяженщина; иногда это богиня любви и красоты Афродита в колеснице, влекомойголубями — вечным символом мира.
Стремление к истине икрасоте как высшему благу есть, согласно Платону, исступленность,восторженность, влюбленность. Надо любить истину так, говорил Л. Н. Толстой,чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того,что прежде считал истиной.
Величайшие умы человечествавсегда видели в истине ее высокий нравственно-эстетический смысл. Когда,например, Ф. М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно,был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических мотивов (в чем егопорой обвиняют), но говорил именно об этом высоком смысле истины, отрицая еесугубо утилитарный, прагматический смысл. Действительная истина не может бытьущербной. Простая полезность ее не может служить нравственному возвышениючеловечества.
Духом бескорыстного исканияистины полна история цивилизации. Для подвижников науки, искусства исканиеистины всегда составляло и составляет смысл всей жизни. Память о них хранятблагородные потомки. История помнит искателей истины, рисковавших ради неерепутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравшихнищими. Такова судьба многих новаторов, пионеров науки. Верно сказано — неможет быть апостолом истины тот, кто не имеет смелости быть ее мучеником.
Истина — величайшаясоциальная и личная ценность. Она ускоренна в жизни общества, играя в немважную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегданеизмеримо велика, а время ее только увеличивает. Великие истины гуманизма,принципы социальной справедливости оплачены кровью и смертью многих из тех, длякого искание правды и защита интересов народов составляли смысл существования,кто сделал нас просвещеннее, умнее, культурнее, раскрыл истинный путь к счастьюи прогрессу.
2. Истина, заблуждение иложь.
Обычно истину определяют каксоответствия знанию объекту. Истина — это адекватная информация об объекте,получаемая посредством его чувственного и интеллектуального постижения либосообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Такимобразом, истина существует не как объективная, духовная реальность в ееинформационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой егоистинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объектапознания.
Знание есть отражение исуществует в виде чувственного или понятийного образца — вплоть до теории какцелостной системы. Известно, что образ может быть не только отражениемналичного бытия, но также и прошлого, запечатленного в каких-то средах, несущихинформацию. А будущее — может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оценитькак истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли, ориентированнойна будущее? Видимо, нет. Разумеется замысел строится на знании прошлого инастоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно ли сказатьо самом замысле, что он истинен? Или здесь скорее адекватны такие понятия, какцелесообразное, реализуемое, полезное — общественно полезное или полезное длякакого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел оценивается нев терминах истинности или ложности, а в целях целесообразности и реализуемости.
Таким образом, истинуопределяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом,воспроизводящее реальность такой, какова она есть сама по себе, вне инезависимо от сознания. Это объективное содержание чувственного, эмпирическогоопыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостнойкартины мира в динамике его развития. То, что истина есть адекватное отражениереальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность, связанную спрогностическим изменением. Истинные знания дают людям возможность разумно организовыватьсвои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познаниес самого своего возникновения не было бы истинным отражением действительности,то человек не мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но иприспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки ипрактики подтверждают справедливость этого положения.
Но человечество редко достигает истины иначе, какчерез крайности и заблуждения. Процесс познания — негладкий путь. По словам Д.И. Писарева, для того чтобы один человек открыл плодотворную истину, надо,чтобы сто человек испепелили свою жизнь в неудачных поисках и печальныхошибках. История науки повествует даже о целых столетиях, в течение которых заистину принимались неверные положения. Заблуждение представляет собойнежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.
Заблуждение — это содержаниесознания не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Так,например, в религиозном сознании вымысел принимается за реальность. Историяпознавательной деятельности человечества показывает, что и заблужденияотражают, — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальныйисточник, “земное” основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения,решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредствованно или дажепредельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим:да, истинны, но лишь отдаленно — они взяты из жизни и преобразованы силойфантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканныесилой воображения причудливые узоры. В целом же такие образы не есть нечтоистинное.
Бытует мнение, будтозаблуждения — досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историюпознания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чемпозволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли.Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного родазаблуждения, обусловленные как и его исторической ограниченностью, так и претензиями,превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены иотносительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем,стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. В научномпознании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляетсяходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теориейПтолемея или с трактовкой Ньютоном пространства и времени.
Итак, заблуждения имеют игносеологические, и психологические, и социальные основания. Но их следуетотличать от лжи как нравственно — психологического феномена. Ложь — этоискажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо вобман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательноесокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логическинеправильное мышление.
Научное познание по самойсвоей сути невозможно без столкновения различных, порой противоположныхвоззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же невозможно и беззаблуждений, ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место внауке. В исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходенаблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Галилей,избегнуть ошибок при наблюдении просто невозможно.
Однако нет оснований дляпессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемкахвымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил Гете,он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробиваетсебе дорогу к свету.
Сказанное верно в основномпо отношению к естественнонаучному познанию. Несколько иначе, и гораздосложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этомотношении такая наука, как история, которая в силу недоступности,неповторимости своего предмета — прошлого, зависимости исследователя отдоступности источников, их полноты, достоверности и др., а также весьма теснойсвязи с идеологией и политикой господствующих классов, более всего склонна кискажениям истины, к заблуждениям и ошибкам субъективного плана. На этомосновании она не раз подвергалась отнюдь не лестным отзывам, ей даже отказывалив звании науки. Особенно подвержена “ошибкам” история в руках антинароднойвласти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользуинтересов власть имущих. Хотя каждый “летописец” несет моральнуюответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошоизвестно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как вобласти общественной. Д. И. Писарев писал, что в истории было много услужливыхмедведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистымибулыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь.Что только они ни делали в угоду своим интересам, страстям, порокам, тайнымзамыслам: жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т. д.Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, ихкритический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать неотдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность.Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что фактывыбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимостиисторических явлений в их целом преподносится, как говорил В. И. Ленин,субъективная стряпня для оправдания, быть может, грязного дела. Анализ фактовнеобходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших тоили иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные “исследования” должныподвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.
Подлинный человек наукидолжен иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он несомневается в их достоверности, безотносительно к давлению вненаучных факторов.Время реабилитирует перед судом научной мысли любое учение, если оно истинно.
Обыденное сознание, мысляистину как прочно достигнутый результат познания, обычно оперирует такимибезусловными истинами, как отчеканенной монетой, “которая может быть дана вготовом виде и в таком же виде спрятана в карман”. Но система научных знаний,да и житейский опыт — не склад исчерпывающей информации о бытии, а бесконечныйпроцесс, как бы движение по лестнице, восходящей от низших ступенейограниченного, приблизительного ко все более всеобъемлющему и глубокомупостижению сути вещей. Нельзя “представлять себе истину в виде мертвого покоя,в виде простой картины (образа)… без стремления, без движения…”. Однако истинаотнюдь не только движущийся без остановки процесс, а единство процесса ирезультата.
Истина вторична. И в этомсмысле она — “дитя эпохи”. Понятие конечной или неизменной истины — всего лишьпризрак. Любой объект познания неисчерпаем, он постоянно изменяется, обладаетмножеством свойств и связан бесчисленными нитями взаимоотношений с окружающиммиром. Считалось, к примеру, что химический состав, свойства и состояние водыизучены досконально. Однако была обнаружена так называемая тяжелая вода сневедомыми ранее свойствами. Каждая ступень познания ограничена уровнемразвития науки, историческими условиями жизни общества, уровнем практики, атакже познавательными способностями данного ученого, развитие которыхобусловлено и конкретно-историческими обстоятельствами, и в определеннойстепени природными факторами. Научные знания, в том числе и самые достоверные,точные, носят относительный характер. Относительность знаний заключается в ихнеполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо онаотражает объект не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом. А визвестных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются иразвиваются. Относительная истина есть ограниченно верное знание о чем-либо.
Парадоксально, но факт: внауке каждый шаг вперед — это открытие и новой тайны, и новых горизонтовнезнания. Это процесс уходящий в бесконечность. Человечество вечно стремилосьприблизиться к познанию абсолютной истины, пытаясь максимально сузить “сферувлияния” относительного в содержании научного знания. Однако даже постоянноерасширение, углубление и уточнение наших знаний в принципе не может полностьюпреодолеть их вероятность и относительность. Но не следует впадать в крайность,как, например, К. Поппер, утверждавший, что любое научное положение — всеголишь гипотеза. Получается, что научное знание представляет собой всего лишьтянущуюся из глубины веков цепь догадок, лишенных устойчивойопорыдостоверности.
Говоря об относительномхарактере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сференаучного знания, но отнюдь не знание абсолютно достоверных фактов, вроде того,что сегодня не существует короля Франции. Именно наличие абсолютно достоверныхи потому абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практическойдеятельности людей, особенно в тех областях деятельности, которые связаны срешением человеческих судеб. Так, судья не имеет право рассуждать: “Подсудимыйлибо совершил преступление, либо нет, но на всякий случай давайте его накажем”.Суд не вправе наказать человека, если нет полной уверенности в наличии составапреступления. Врач, прежде чем оперировать больного или применятьсильнодействующее лекарство, должен опираться в своем решении на абсолютнодостоверные данные о заболевании человека. К абсолютным истинам относятсядостоверно установленные факты, даты событий, рождения, смерти и т. п.
Абсолютные истины, будучираз выражены с полной ясностью и достоверностью, не встречают болеедоказательных возражений. Иными словами, абсолютная истина есть тождествопонятия и объекта в мышлении — в смысле завершенности охвата, совпадения исущности и всех форм ее проявления. Таковы, например, положения науки: “Ничто вмире не создается из ничего, и ничто не исчезает бесследно”; “Земля вращаетсявокруг солнца” и т. п. Абсолютная истина — это такое содержание знания, котороене опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянноподтверждается жизнью.
Под абсолютной истиной внауке имеют в виду исчерпывающее, предельное знание об объекте, как быдостижение тех границ, за которыми уже больше нечего познавать. Процессразвития науки можно представить в виде ряда последовательных приближений кистине, каждое из которых точнее, чем предыдущее.
Термин “абсолютное”применяется и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то вкачестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле можно сказать, чтолюбая истина абсолютно — относительна. В совокупном знании человечестваудельный вес абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины естьнаращивание моментов абсолютного. Например, каждая последующая научная теорияявляется по сравнению с предшествующей более полной и глубоким знанием. Ноновые научные истины вовсе не сбрасывают “под откос истории” своихпредшественников, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя какмоменты более общих и глубоких истин. Прежняя теория истолковывается в составеновой как её частный случай.
Итак, наука располагает нетолько абсолютными истинами, но в ещё большей мере — истинами относительными,хотя абсолютное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях.Неразумно увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо помнить обезмерности ещё непознанного, об относительности нашего знания.
3. Конкретность истины.
Конкретность истины — одиниз основных принципов диалектического подхода к познанию — предполагает точныйучет всех условий, в которых находится объект познания. Конкретность — этосвойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всехсторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Так,истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена, еслине известны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы.Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношениюк тому же объекту в иных обстоятельствах. Верное отражение одного из моментовреальности может стать своей противоположностью — заблуждением, если неучитывать определенных условий места, времени в роли отражаемого в составецелого. Например, отдельный орган невозможно осмыслить вне целого организма,человека — вне общества. Суждение “вода кипит при 100 градусах поЦельсию” истинно лишь при условии, что речь идет об обычной воде и нормальномдавлении. Это положение утратит истинность, если взять так называемую тяжелуюводу и изменить давление.
Каждый объект наряду собщими чертами наделен и индивидуальными способностями, имеет свой уникальный“контекст жизни”. В силу этого наряду с обобщенным необходим и конкретныйподход к объекту: нет абстрактной истины, истина всегда конкретна. Истинны ли,к примеру, принципы классической механики? Да, истинны применительно кмакротелам и сравнительно небольшим скоростям движения. За этими пределами ониперестают быть истинными. “…Всякую истину, если её сделать “чрезмерной” … еслиеё преувеличить, если её распространить за пределы её действительнойприменимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно, при указанныхусловиях, превращается в абсурд” — В. И. Ленин.
Принцип конкретности истины требует подходить к фактамне с общими формулами и схемами, а с учетом конкретной обстановки, реальныхусловий, что никак несовместимо с догматизмом. Особенную важность конкретноисторический подход приобретает при анализе процесса общественного развития,поскольку последний совершается неравномерно и к тому же имеет свою специфику вразличных странах.
4. О критериях истинногознания.
Что дает людям гарантиюистинности их знаний, служит основанием для отличения истины от заблуждения иошибок?
Декарт, Спиноза, Лейбницпредлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Ясното, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, невозбуждая сомнений. Пример такой истины — “квадрат имеет четыре стороны”.Подобного рода истины — результат “естественного света разума”. Как светобнаруживает себя самого и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себясамой и заблуждения.
Такое понимание критерияистинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашегомышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многом построеннаш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума впотемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мысленного играет не последнююроль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным еёкритерием.
Время “развенчало” многиенекогда казавшиеся вполне очевидными и ясными истины. Вроде бы что может бытьболее ясным и очевидным, чем неподвижность Земли! И тысячелетиями человечествонисколько не сомневалось в этой “непреложной истине”. Ясность и очевидность — субъективные состояния сознания, заслужившие всяческого уважения за своюогромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более“прочное”.
Несомненно, чтопсихологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но иуверенность в его достоверности. Однако и эта уверенность не может служитькритерием истинности. Уверенность в истинности мысли способно роковым образомввести в заблуждение. Так, Джемс описал, как в результате воздействиявеселящего газа некий человек уверился, что он знает “тайну Вселенной”. Когдадействие газа прекращалось, он, помня, что “знает” эту тайну, не мог сказать, вчем именно она заключается. И вот наконец ему удалось зафиксировать на бумагеэту важную информацию до прекращения действия газа. Очнувшись от дурмана, он судивлением прочел: “Повсюду пахнет нефтью”.
Выдвигался и такой критерийистины, как общезначимость: истинно то, что соответствует мнению большинства.Разумеется, и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности техили иных принципов, то это само может служить важной гарантией противзаблуждения.
Однако ещё Демокрит заметил,что вопрос об истинности не разрешается большинством голосов. Из истории наукимы знаем, что первооткрыватели, как правило, отстаивая свою истину, оставалисьв одиночестве. Вспомним хотя бы Коперника: он один был прав, тогда какостальные пребывали в заблуждении относительно вращения Земли вокруг Солнца.Смешно было ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истинностиили ложности того или иного утверждения.
Существует в некоторыхфилософских системах такой критерий истины, как принцип прагматизма,определяющий значение истины её практической полезностью. Истинные идеи — этоте, которые успешно “работают”. “Истиной прагматизм признает то, — и этоединственный его критерий истины — что лучше всего “работает” на нас, ведетнас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всейсовокупностью нашего опыта, — причем ничего не должно быть опущено. Елирелигиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, чтопонятие о боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будетотрицать бытие Божие…” — В. Джемс. То есть, исходя из понимания истины какпрактически полезного, прагматизм даже бога выводит “для практики”.
Критерий истины не найти вмышлении самом по себе, нет его и в действительности, взятой вне субъекта.Критерий истины заключается в практике. “Вопрос о том, обладает ли человеческоемышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практическийвопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность имощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности илинедействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чистосхоластический вопрос” — К. Маркс.
Один из фундаментальныхпринципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным в томслучае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретнойситуации. Этот принцип выражается термином “реализуемость”. Посредствомреализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется сосвоим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинностисвоего содержания. В знании истина то, что прямо или косвенно подтверждено напрактике, то есть результативно осуществлено в практике.
В качестве критерия истиныпрактика “работает” не только в своей чувственной “наготе” — как предметнаяфизическая деятельность, в частности в эксперименте. Она выступает и в опосредствованнойформе — как логика, закалившаяся в горниле практике. Можно сказать, что логика- это опосредствованная практика. Степень совершенства человеческого мышленияопределяется мерой соответствия и его содержания содержанию объективнойреальности. Наш разум дисциплинируется логикой вещей, воспроизведенной в логикепрактических действий и всей системе духовной культуры. Реальный процессчеловеческого мышления разворачивается не только в мышлении отдельной личности,но и в лоне всей истории культуры. Логичность мысли при достоверности исходныхположений является в известной мере гарантией не только её правильности, но иистинности. В этом заключена великая познавательная сила логического мышления.Последним же основанием достоверности нашего знания является возможность на егобазе практического созидания.
Конечно, нельзя забывать,что практика не может полностью подтвердить или опровергнуть какое бы то нибыло представление знания. “Атом неделим” — истина это или заблуждение? Втечение многих веков это считалось истиной, и практика подтверждала это. Сточки зрения, например, античной практики (и даже вплоть до конца 19 в.) атомдействительно был неделим, так же как в настоящее время он делим, а вотэлементарные частицы пока остаются неделимыми. Таков уровень современнойпрактики. Практика — “хитрая” особа: она не только подтверждает истину иразоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находитсяза пределами её исторически ограниченных возможностей. Однако сама практикапостоянно совершенствуется, развивается и углубляется, причем на основеразвития именно научного познания. Практика многогранна — от эмпирическогожизненного опыта до строжайшего научного эксперимента. Одно дело практикапервобытного человека, добывавшего огонь трением, другое — средневековыхалхимиков, искавших способ превращения различных металлов в золото. Современныефизические эксперименты с помощью приборов огромной разрешающей способности,расчет на ЭВМ — это тоже практика. В процессе развития истинного знания, увеличениеего объема наука и практика все больше выступает в нераздельном единстве.
Данное положение становится закономерностью не только вобласти естественнонаучного познания, но так же и социального, особенно насовременном этапе развития общества, когда в общественно-исторической практикелюдей все большая доля принадлежит субъективному, человеческому факторам.Развитие социально-исторического процесса, организация общественной практикивсе более и более осуществляется на основе научного познания социальныхзакономерностей.
www.ronl.ru
Истина – весьма абстрактное и относительное понятие. Ученый, верующий или простой обыватель в понятие истины всегда дополнительно вкладывает свой особый смысл. В гуманитарных науках, например, в философии у истины может быть такое определение: истина – верное отражение объективной действительности в сознании человека, воспроизведение её такой, какой она существует сама по себе, вне и независимо от человека и его сознания. В религиоведении истину можно рассматривать как один из главных элементов какой-либо религиозной концепции. То есть, каждая религия толкует истину по-своему. В естественных науках свое понимание истины: истина – проверяемое утверждение. Из выше изложенного следует, понятие истины – субъективно.
Но. Так или иначе, существует некоторое общее понятие истины, так называемая абсолютная истина, которая, как бы, является общей основой для всех. Ее смысл может быть следующий: абсолютная истина есть такое знание, которое полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания. В науке и философии это может быть такое знание, которое способно ответить на любой вопрос природы и человека. В религии истиной может быть некоторое божественное знание, который является мерилом всех вещей и ее откровения, при определенном толковании, могут так же ответить на любой вопрос природы и человека. Однако, сформулированное выше понятие абсолютной истины это только свойство самой этой абсолютной истины, какова истина и что она из себя представляет в действительности – ответа нет. И неизвестно, достижимо ли, вообще, познание абсолютной истины как таковой…
Может быть, истина – это некоторая абстракция, возникшая в ходе духовного развития человечества, и в объективной действительности никакой истины нет и быть не может?! Допустим, что можно так предположить: существование истины – плод нашего абстрактного мышления. Но все равно, понятие истины и ее поиск возникает, как бы, естественным образом, и источником ее возникновения являются фундаментальные вопросы бытия человека, на которые он не в состоянии дать вразумительный ответ. Человек не может дать ответ на такие вопросы: зачем он живет в мире, каков глубинный смысл существования человеческой цивилизации и природы, что будет после смерти… Если даже попытаться ответить на такие вопросы с позиции чистой науки, в стиле, человек это высокоорганизованная материя и его смысл существования описывается законами биологии и эволюции. А существование и развитие Вселенной полностью описывается законами астрофизики. Все равно на более глубоком уровне рассмотрения возникают новые вопросы: а почему возникла материя, каков ее смысл, почему и зачем существует человек, и т.д. и т.п. Вот тут опять возникают эти самые фундаментально неразрешимые вопросы. Получается, при ответе на одни вопросы, возникает ряд других более сложных вопросов. И получается как бы глубоко мы не “копали” вновь и вновь приходится давать ответы на новые возникающие вопросы. И есть чувство, что, не смотря на успехи науки мы так и не получили ответа на самые сокровенные вопросы бытия. Вот отсюда и следует смысл истины как абсолютного знания, которое должно дать ответит на все то, что мы понять не в состоянии. Поэтому поиски и рассуждения об истине не прекращаются, несмотря на возможную и кажущуюся ее недостижимость.
Наверно, поиск истины и убежденность в том, что она есть и может дать ответ на все вопросы исходит из свойства человеческого разума, стремящегося к полноте познания. Так устроен человеческий разум, он знает, что если есть вопросы, то на них обязательно должны быть ответы, а значит, существует и абсолютное знание с обретением которого, эти вопросы легко могут быть разрешимы раз и навсегда.
В чем смысл жизни?
Каждый человек задается мыслью, для чего я живу на Земле? И пытается понять, в чем смысл человеческой жизни.
Многие тысячи лет человечество пыталось дать ответ на вопрос в чем смысл жизни?
Смысл жизни заключается в следующем: каждый человек в Земной жизни должен выполнить программу, заложенную в него Богом. Программы у всех людей разные, поэтому смысл жизни у всех разный.
Человек пришел в этот мир, чтобы познавать, улучшать и совершенствовать его. В этом его предназначение. И кроме того человек должен обогатиться душевно, то есть совершенствовать свое духовное развитие.
У каждого в Земной жизни своя дорога — одному уготовано стать царем или президентом, другой добьется большого успеха, как ученый, третий станет великим писателем, четвертый врачом, кто-то станет богатым, а кто-то останется на грани выживания и т. д.
Всем людям хочется обрести семейное счастье, познать настоящую любовь, иметь вокруг себя преданных друзей. Человек хозяин своей судьбы, кузнец своего счастья. И каждый из нас, ежедневно, ежечасно, ежеминутно вынужден принимать те или иные решения, которые меняют его судьбу в ту или иную сторону. Цель жизни каждого человека сделать как можно больше добрых дел и постараться уберечься от черных дел. Кому-то нужно много денег, кому-то семья, кому-то власть. Беда в том, что большинство людей, хотят для счастья материальные блага, и лишь единицы задумываются о духовном росте и совершенстве.
Человек должен понять, что он не возьмет с собой в могилу все то, чем он так дорожит на Земле, зато возьмет все то, что воспитает в себе, что сделает его лучше.Смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы дарить любовь, добро и душевное тепло, а взамен получать радость, улыбки и человеческую благодарность. Надо быть терпимее и добрее к окружающим, любить этот мир, наслаждаться каждым прожитым днем и для того, чтобы быть счастливым отдавай столько, сколько получаешь и давай что-то, чтобы получить.
Материальный мир нам дан для развития. А мы его используем для наслаждения, удовлетворяя свои желания и инстинкты и не развивая человеческие качества.
Оглянитесь вокруг. Жизнь прекрасна. Полюбите всех и все живое. Главная защита для человека — это доброта души. И главная его задача никому не причинять зла, ни прямо, ни косвенно, только счастье.
Все материальное, что окружает вас-это иллюзия, это лишь условия для жизни Вашего материального тела, и все они вместе с телом однажды обратятся в прах.
Человек должен прожить свою жизнь достойно. Учитесь из всего извлекать пользу и жизненный опыт, и тогда вы поймете для чего вы живете на Земле.
Я считаю, что человек должен знать, что вся жизнь это суета, что все трудности это лишь испытания которые люди должны выдержать с достоинством. Нужно больше считать, задумываться над происходящими событиями. Я думаю, что человек должен занимать правильную активную позицию в жизни, нужно быть великодушным к людям и прежде чем кого – то винить в чем – то, надо начинать с себя. Каждый человек сам решает, как ему жить. Поэтому мне бы хотелось, чтобы в сегодняшней жизни как можноменьше было зла, горя, насилия, чтобы люди изменились и имели высокую духовность, берегли и улучшали эту жизнь. Чтобы наша жизнь стала лучше, надо чтобы у наших людей появилась реальная цель в жизни, цель с которой люди будут идти всю свою жизнь.
И все-таки я считаю, что смысл человеческой жизни у каждого человека свой и ни мне судить о других людях, как человек считает нужным прожить свою жизнь, так он её и проживет. Но, если вы вложите в свою душу любовь, доброту, знания, то вы обретёте то ценное, ради чего следует жить. Вы получите такое моральное удовлетворение, которое заменит вам все материальные блага. Будьте добрей, умней, бескорыстней и у вас будет всё на этой земле.
www.ronl.ru
1. Классическая теория истин. Истина — это правильное отражение предмета, процесса в индивидуальном познании.
2. Когерентная концепция рассматривает истину как соответствие одних знаний другим.
3. Прагматическая концепция. Эта концепция, распространенная в особенности в Америке, говорит, что истиной считается то что полезно для человека.
4. Конвенциальная концепция. Истина — это то, что считает большинство.
5. Экзистенциалистская концепция. Ярким представителем этой концепции является Хайдеггер. Истина есть свобода. Это процесс с одной стороны, в котором мир открывается нам с одной стороны, а с другой человек сам волен выбирать каким способом и чем можно познать этот мир.
6. Неотомистическая концепция. Говорит о том, что истина — это божье откровение.
Истина[3] — адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его так, как он существует сам по себе, вне и не зависимо от человека и его сознания; объективное содержание чувственного эмпирического опыта, понятий, идей, суждений, теорий, учений и целостной картины мира в диалектике ее развития.
В идеалистических системах истина понимается как вечно неизменное и абсолютное свойство идеальных объектов ( Платон, Августин), или как согласие мышления с самим собой ( теория когеренции ), с его априорными формами (Кант). По Гегелю, истина есть диалектический процесс развития знания, в котором достигается соответствие понятия предмету мысли.
Точка зрения сторонников субъективно-идеалистического эмпиризма состоит в понимании истинности как соответствии мышления ощущениям субъекта или как соответствия идей стремлениям личности к достижению успеха (прагматизм), либо, как наиболее простой взаимосогласованности ощущений.
Общая черта различных концепций истины в современной западной философии — отрицание объективности содержания знания. Признание объективности истины принципиально отличает марксистскую концепцию от прагматических, конвенциалистских трактовок и различных форм релятивизма.
На каждом историческом этапе человечество располагает относительной истиной — приблизительно адекватным, неполным, содержащим заблуждения знанием. Признание относительности истины связано с неисчерпаемостью мира и бесконечностью процесса его познания.
Истинное знание каждой эпохи содержит элементы абсолютной истины: оно обладает объективно истинным содержанием, является необходимым этапом развития человеческого познания, своим объективным содержанием включается в последующие этапы познания.
Абсолютная истина — такое знание, которое полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания.
Одним из основных принципов диалектического подхода к познанию является признание конкретности истины, что предполагает точный учет всех условий, в которых находится объект познания, выделение главных, существенных свойств, связей, тенденций его развития. Принцип конкретности истины требует ходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учетом реальных условий, конкретной обстановки.
Критерий истины находится не в мышлении самом по себе и не в действительности, взятой вне субъекта, а заключается в практике.
Процесс достижения истины, в особенности в социально-гуманитарном познании, предполагает сопоставление и соревнование идей, научных дискуссий, критику и преодоление реалистических форм сознания и социальных иллюзий, анализ соотношения идеологических и научно-теоретических форм отражения социальной реальности, выяснение социально-практических и мировоззренческих предпосылок теоретических построений.
Относительная истина – истина, отражающая предмет не полностью, а в исторически обусловленных пределах. Всякая относительная истина содержит элемент абсолютного знания.
Конкретная истина – истина, раскрывающая существенные моменты предмета с учетом конкретных условий его развития. Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна.
[4]Со времени Г. Галилея и Ф. Бекона научное мышление во многом противостояло мышлению мифологическому, унаследовав, однако, одну из имманентных черт – веру в то, что существует внешнее по отношению к человеку, полное и абсолютное знание о мире. Изменились источники и методы поиска Истины, но сама она,amica veritas (в латыни слова «истина» и «вера» одного корня), оставалась священной коровой, которой клялись и попы, и философы, и самые крутые натуралисты. Из двух взглядов на предмет по меньшей мере один полагался непременно ложным.
Правда после И. Канта стало принято различать «абсолютную» и «относительную» истины, заговорили и о том, что знание конкретно, а мир пребывает в вечном движении. Однако ядро мифологического мышления опять таки оставалось нетронутым, так как субъект с заведомо ограниченным опытом наделялся способностью устанавливать окончательную границу между абсолютно и относительно истинным знанием, отделяя в нем то, что безусловно верно, от того, что еще может быть уточнено.
продолжение --PAGE_BREAK--Глава 3. Гносеология Канта и его подход к проблеме истины.
В диссертации 1770 года Кант утверждал[5], что ноумены постигаются непосредственно умом, теперь он считает их недоступными никакому пониманию, трансцендентными. Сколько бы мы не проникали вглубь явлений, наше знание все же будет отличаться от вещей, каковы они на самом деле, и сколько бы не увеличивались наши знания, их границы не могут исчезнуть. Канта мучает и вопрос об истине, но он понимает невозможность однозначного ответа на него. Можно, конечно, сказать, что истина есть соответствие знания предмету, и автор неоднократно это говорит, но он знает, что эти слова представляют собой тавтологию. Правильно сформулированный вопрос об истине, по мнению Канта, должен звучать следующим образом: как найти всеобщий критерий истины для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины «не может быть дан». Однако, философ отверг всеобщий критерий только относительно содержания знаний. Что касается их формы, такой критерий он знает: непротиворечивость рассуждений. Он понимает, что запрет противоречия представляет собой «только негативный критерий истины», но, руководствуясь им, все же можно возвести прочные конструкции науки.
Что есть истина? Для философа это неизбежный вопрос. Кант не уходит от него, хотя и медлит с ответом. Умение ставить разумные вопросы, несколько раздражено рассуждает он, — необходимый признак ума. Если вопрос сам по себе лишен смысла, то кроме стыда для вопрошающего, он имеет еще и тот недостаток, что побуждает к нелепому ответу и создает смешное зрелище.
Раздражение вызвано тем, что вопрос об истине мучит Канта, но он понимает невозможность однозначного ответа на этот вопрос. Можно, конечно, сказать, что истина есть соответствие знания предмету, и он неоднократно это говорит, но он знает, что слова эти представляют собой тавтологию. Правильно сформулированный вопрос об истине звучит так: как найти всеобщий критерий истинный для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины «не может быть дан».
Кант отверг всеобщий критерий истины только относительно содержания знаний. Что касается их формы, такой критерий он знает: не противоречивость рассуждений. Это весьма основательная поправка к отрицательному ответу на вопрос об истине, который разрушил построение догматиков. Теперь задача состоит в том, чтобы избежать скептических построений. Кант понимает, что запрет противоречия представляет собой «только негативные критерии истины», но, руководствуясь им, все же можно возвести прочные конструкции науки.
Мы сейчас знаем, что наука обладает и «позитивным» критерием истины, это практика. Практика подтвердила истинность неевклидовой геометрии, но другая практика устанавливает истинность аксиом Эвклида. Истина — это процесс все более глубокого постижения мира, движения от незнания к знанию, от неполного знания к более полному, движения, которое не может прекратиться, ибо мир неисчерпаем. Гегель впервые сформулировавший эту идею, впал, однако, в противоречие с самим собой, вообразив, что возможно полное совпадение предмета и мысли — абсолютное знание. Кант был осмотрительнее: его трансцендентная вещь «сама по себе» служит напоминанием, что предела познанию нет и не может быть.
В «Логике» Кант писал: «Истинность, говорят, состоит в согласии знания с предметом. Следовательно, в силу одного этого словообьяснения, мое знание, чтобы иметь значение истинного, должно быть согласным с объектом. Но сравнивать объект с моим знанием я могу лишь благодаря тому, что я познаю первый. Следовательно, мое знание должно подтверждать само себя, а этого еще далеко не достаточно для истинности. Ведь так как объект находится вне меня, а знание во мне, то я могу судить лишь о том: согласно ли мое знание об объекте с моим же знанием об объекте».[6]
Отстаивая свои взгляды на истинность мышления, Кант ставит следующие вопросы:
1) существует ли всеобщий материальный критерий истинности?
2) существует ли всеобщий формальный критерий истинности?
На первый вопрос Кант дает отрицательный ответ, на второй — положительный. С его точки зрения, всеобщего материального критерия быть не может, ибо само существование такого критерия он считает противоречивым. Обосновывая это утверждение, Кант пишет в «Критике чистого разума»: «Если истина состоит в согласии познания с предметом, то посредством нее этот предмет должен быть отличен от других предметов; в самом деле, знание заключает в себе ложь, если оно не согласуется с тем предметом, к которому относится, хотя бы оно и содержало в себе что-либо такое, что могло бы иметь значение для других предметов. Между тем всеобщим критерием истины мог бы быть лишь такой критерий, который имел бы значение для всех знаний, без различия их предметов. Но так как в таком случае мы отвлекаемся от всякого содержания знания (отношения его к объекту), между тем как истина заключается именно в этом содержании, то отсюда ясно, что совершенно невозможно и нелепо требовать признака истинности этого содержания знания и что достаточный и в то же время всеобщий критерий истины не может быть дан. Так как выше мы назвали уже содержание знания материей, то мы можем выразить эту мысль следующим образом: требовать всеобщего критерия истинности знания со стороны его материи нельзя, так как эти требования противоречивы».[7] (см. [6], т.3, стр. 285-286)
Отвергая всеобщий материальный критерий истины, Кант считал возможным существование частичного материального критерия истины, понимая под «материальным» и «материей» не действительную материю, как объективную реальность, а состояние сознания. Этот критерий для Канта состоит в соответствии знания «материи», то есть ощущениям и восприятиям, и поскольку последние не могут характеризоваться свойством всеобщности, то и «материальный» критерий может быть лишь частичным.
Отвергая объективную истину, Кант пытается обосновать истину формальную. По этому поводу Кант указывает в «Критике чистого разума»: «Что же касается познания со стороны одной лишь его формы (оставляя в стороне всякое содержание), то ясно, что логика, поскольку она излагает всеобщие и необходимые правила рассудка, дает критерий истины именно в этих правилах. То, что противоречит им, есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, то есть самому себе. Однако эти критерии касаются только формы истины, то есть мышления вообще, и потому недостаточны, хотя и вполне правильны. В самом деле, знание, вполне сообразное с логическою формою, то есть не противоречащее себе, тем не менее может противоречить предмету. Итак, чисто логический критерий истины, именно согласие знания со всеобщими формальными законами рассудка и разума есть, правда, condito sine que non, то есть отрицательное условие всякой истины, но дальше этого логика не может дать никакого признака, чтобы открыть заблуждение, касающееся не формы, а содержания».
Таким образом, Кант делает следующий за Аристотелем шаг. В его учении достаточно убедительно показывается «субъективный характер истины. Поэтому невозможен всеобщий критерий истины. Познание мира осуществляется разумом человека на основе априорных форм рассудка. Процесс постижения истины должен идти по пути исследования законов разума.
продолжение --PAGE_BREAK--
www.ronl.ru
Что есть истина? Красота и ценность истины.
Извечна гармония истины и красоты. В глубокой древности египетские мудрецы в знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоценным камнем, называющуюся истиной. Неувядаемая красота, гармония и благородство Парфенона — древнегреческого храма богини мудрости Афины Паллады символизируют могущество мудрости и непобедимость истины. В мифологическом образе истина — прекрасная гордая и благородная женщина; иногда это богиня любви и красоты Афродита в колеснице, влекомой голубями — вечным символом мира.
Стремление к истине и красоте как высшему благу есть, согласно Платону, исступленность, восторженность, влюбленность. Надо любить истину так, говорил Л. Н. Толстой, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной.
Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высокий нравственно-эстетический смысл. Когда, например, Ф. М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно, был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических мотивов (в чем его порой обвиняют), но говорил именно об этом высоком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный, прагматический смысл. Действительная истина не может быть ущербной. Простая полезность ее не может служить нравственному возвышению человечества.
Духом бескорыстного искания истины полна история цивилизации. Для подвижников науки, искусства искание истины всегда составляло и составляет смысл всей жизни. Память о них хранят благородные потомки. История помнит искателей истины, рисковавших ради нее репутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших нищими. Такова судьба многих новаторов, пионеров науки. Верно сказано — не может быть апостолом истины тот, кто не имеет смелости быть ее мучеником.
Истина — величайшая социальная и личная ценность. Она ускоренна в жизни общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неизмеримо велика, а время ее только увеличивает. Великие истины гуманизма, принципы социальной справедливости оплачены кровью и смертью многих из тех, для кого искание правды и защита интересов народов составляли смысл существования, кто сделал нас просвещеннее, умнее, культурнее, раскрыл истинный путь к счастью и прогрессу. 2. Истина, заблуждение и ложь.
Обычно истину определяют как соответствия знанию объекту. Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного и интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания.
Знание есть отражение и существует в виде чувственного или понятийного образца — вплоть до теории как целостной системы. Известно, что образ может быть не только отражением наличного бытия, но также и прошлого, запечатленного в каких-то средах, несущих информацию. А будущее — может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оценить как истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли, ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разумеется замысел строится на знании прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно ли сказать о самом замысле, что он истинен? Или здесь скорее адекватны такие понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное — общественно полезное или полезное для какого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел оценивается не в терминах истинности или ложности, а в целях целесообразности и реализуемости.
Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике его развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность, связанную с прогностическим изменением. Истинные знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познание с самого своего возникновения не было бы истинным отражением действительности, то человек не мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают справедливость этого положения.
Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Процесс познания — негладкий путь. По словам Д. И. Писарева, для того чтобы один человек открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испепелили свою жизнь в неудачных поисках и печальных ошибках. История науки повествует даже о целых столетиях, в течение которых за истину принимались неверные положения. Заблуждение представляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.
Заблуждение — это содержание сознания не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Так, например, в религиозном сознании вымысел принимается за реальность. История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают, — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальный источник, “земное” основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредствованно или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно — они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения причудливые узоры. В целом же такие образы не есть нечто истинное.
Бытует мнение, будто заблуждения — досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как и его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с трактовкой Ньютоном пространства и времени.
Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно — психологического феномена. Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление.
Научное познание по самой своей сути невозможно без столкновения различных, порой противоположных воззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же невозможно и без заблуждений, ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место в науке. В исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Галилей, избегнуть ошибок при наблюдении просто невозможно.
Однако нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.
Сказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего предмета — прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их полноты, достоверности и др., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой господствующих классов, более всего склонна к искажениям истины, к заблуждениям и ошибкам субъективного плана. На этом основании она не раз подвергалась отнюдь не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки. Особенно подвержена “ошибкам” история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый “летописец” несет моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д. И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь. Что только они ни делали в угоду своим интересам, страстям, порокам, тайным замыслам: жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т. д. Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится, как говорил В. И. Ленин, субъективная стряпня для оправдания, быть может, грязного дела. Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные “исследования” должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.
Подлинный человек науки должен иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он не сомневается в их достоверности, безотносительно к давлению вненаучных факторов. Время реабилитирует перед судом научной мысли любое учение, если оно истинно.
Обыденное сознание, мысля истину как прочно достигнутый результат познания, обычно оперирует такими безусловными истинами, как отчеканенной монетой, “которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман”. Но система научных знаний, да и житейский опыт — не склад исчерпывающей информации о бытии, а бесконечный процесс, как бы движение по лестнице, восходящей от низших ступеней ограниченного, приблизительного ко все более всеобъемлющему и глубокому постижению сути вещей. Нельзя “представлять себе истину в виде мертвого покоя, в виде простой картины (образа)… без стремления, без движения…”. Однако истина отнюдь не только движущийся без остановки процесс, а единство процесса и результата.
Истина вторична. И в этом смысле она — “дитя эпохи”. Понятие конечной или неизменной истины — всего лишь призрак. Любой объект познания неисчерпаем, он постоянно изменяется, обладает множеством свойств и связан бесчисленными нитями взаимоотношений с окружающим миром. Считалось, к примеру, что химический состав, свойства и состояние воды изучены досконально. Однако была обнаружена так называемая тяжелая вода с неведомыми ранее свойствами. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития науки, историческими условиями жизни общества, уровнем практики, а также познавательными способностями данного ученого, развитие которых обусловлено и конкретно-историческими обстоятельствами, и в определенной степени природными факторами. Научные знания, в том числе и самые достоверные, точные, носят относительный характер. Относительность знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо она отражает объект не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом. А в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Относительная истина есть ограниченно верное знание о чем-либо.
Парадоксально, но факт: в науке каждый шаг вперед — это открытие и новой тайны, и новых горизонтов незнания. Это процесс уходящий в бесконечность. Человечество вечно стремилось приблизиться к познанию абсолютной истины, пытаясь максимально сузить “сферу влияния” относительного в содержании научного знания. Однако даже постоянное расширение, углубление и уточнение наших знаний в принципе не может полностью преодолеть их вероятность и относительность. Но не следует впадать в крайность, как, например, К. Поппер, утверждавший, что любое научное положение — всего лишь гипотеза. Получается, что научное знание представляет собой всего лишь тянущуюся из глубины веков цепь догадок, лишенных устойчивойопоры достоверности.
Говоря об относительном характере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сфере научного знания, но отнюдь не знание абсолютно достоверных фактов, вроде того, что сегодня не существует короля Франции. Именно наличие абсолютно достоверных и потому абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практической деятельности людей, особенно в тех областях деятельности, которые связаны с решением человеческих судеб. Так, судья не имеет право рассуждать: “Подсудимый либо совершил преступление, либо нет, но на всякий случай давайте его накажем”. Суд не вправе наказать человека, если нет полной уверенности в наличии состава преступления. Врач, прежде чем оперировать больного или применять сильнодействующее лекарство, должен опираться в своем решении на абсолютно достоверные данные о заболевании человека. К абсолютным истинам относятся достоверно установленные факты, даты событий, рождения, смерти и т. п.
Абсолютные истины, будучи раз выражены с полной ясностью и достоверностью, не встречают более доказательных возражений. Иными словами, абсолютная истина есть тождество понятия и объекта в мышлении — в смысле завершенности охвата, совпадения и сущности и всех форм ее проявления. Таковы, например, положения науки: “Ничто в мире не создается из ничего, и ничто не исчезает бесследно”; “Земля вращается вокруг солнца” и т. п. Абсолютная истина — это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью.
Под абсолютной истиной в науке имеют в виду исчерпывающее, предельное знание об объекте, как бы достижение тех границ, за которыми уже больше нечего познавать. Процесс развития науки можно представить в виде ряда последовательных приближений к истине, каждое из которых точнее, чем предыдущее.
Термин “абсолютное” применяется и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле можно сказать, что любая истина абсолютно — относительна. В совокупном знании человечества удельный вес абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины есть наращивание моментов абсолютного. Например, каждая последующая научная теория является по сравнению с предшествующей более полной и глубоким знанием. Но новые научные истины вовсе не сбрасывают “под откос истории” своих предшественников, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и глубоких истин. Прежняя теория истолковывается в составе новой как её частный случай.
Итак, наука располагает не только абсолютными истинами, но в ещё большей мере — истинами относительными, хотя абсолютное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях. Неразумно увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо помнить о безмерности ещё непознанного, об относительности нашего знания. 3. Конкретность истины.
Конкретность истины — один из основных принципов диалектического подхода к познанию — предполагает точный учет всех условий, в которых находится объект познания. Конкретность — это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Так, истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена, если не известны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах. Верное отражение одного из моментов реальности может стать своей противоположностью — заблуждением, если не учитывать определенных условий места, времени в роли отражаемого в составе целого. Например, отдельный орган невозможно осмыслить вне целого организма, человека — вне общества. Суждение “вода кипит при 100--PAGE_BREAK--градусах по Цельсию” истинно лишь при условии, что речь идет об обычной воде и нормальном давлении. Это положение утратит истинность, если взять так называемую тяжелую воду и изменить давление.
Каждый объект наряду с общими чертами наделен и индивидуальными способностями, имеет свой уникальный “контекст жизни”. В силу этого наряду с обобщенным необходим и конкретный подход к объекту: нет абстрактной истины, истина всегда конкретна. Истинны ли, к примеру, принципы классической механики? Да, истинны применительно к макротелам и сравнительно небольшим скоростям движения. За этими пределами они перестают быть истинными. “…Всякую истину, если её сделать “чрезмерной” … если её преувеличить, если её распространить за пределы её действительной применимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно, при указанных условиях, превращается в абсурд” — В. И. Ленин.
Принцип конкретности истины требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учетом конкретной обстановки, реальных условий, что никак несовместимо с догматизмом. Особенную важность конкретно исторический подход приобретает при анализе процесса общественного развития, поскольку последний совершается неравномерно и к тому же имеет свою специфику в различных странах. 4. О критериях истинного знания.
Что дает людям гарантию истинности их знаний, служит основанием для отличения истины от заблуждения и ошибок?
Декарт, Спиноза, Лейбниц предлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины — “квадрат имеет четыре стороны”. Подобного рода истины — результат “естественного света разума”. Как свет обнаруживает себя самого и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себя самой и заблуждения.
Такое понимание критерия истинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего мышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многом построен наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума в потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мысленного играет не последнюю роль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным её критерием.
Время “развенчало” многие некогда казавшиеся вполне очевидными и ясными истины. Вроде бы что может быть более ясным и очевидным, чем неподвижность Земли! И тысячелетиями человечество нисколько не сомневалось в этой “непреложной истине”. Ясность и очевидность — субъективные состояния сознания, заслужившие всяческого уважения за свою огромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более “прочное”.
Несомненно, что психологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его достоверности. Однако и эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность в истинности мысли способно роковым образом ввести в заблуждение. Так, Джемс описал, как в результате воздействия веселящего газа некий человек уверился, что он знает “тайну Вселенной”. Когда действие газа прекращалось, он, помня, что “знает” эту тайну, не мог сказать, в чем именно она заключается. И вот наконец ему удалось зафиксировать на бумаге эту важную информацию до прекращения действия газа. Очнувшись от дурмана, он с удивлением прочел: “Повсюду пахнет нефтью”.
Выдвигался и такой критерий истины, как общезначимость: истинно то, что соответствует мнению большинства. Разумеется, и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности тех или иных принципов, то это само может служить важной гарантией против заблуждения.
Однако ещё Демокрит заметил, что вопрос об истинности не разрешается большинством голосов. Из истории науки мы знаем, что первооткрыватели, как правило, отстаивая свою истину, оставались в одиночестве. Вспомним хотя бы Коперника: он один был прав, тогда как остальные пребывали в заблуждении относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истинности или ложности того или иного утверждения.
Существует в некоторых философских системах такой критерий истины, как принцип прагматизма, определяющий значение истины её практической полезностью. Истинные идеи — это те, которые успешно “работают”. “Истиной прагматизм признает то, — и это единственный его критерий истины — что лучше всего “работает” на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, — причем ничего не должно быть опущено. Ели религиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие…” — В. Джемс. То есть, исходя из понимания истины как практически полезного, прагматизм даже бога выводит “для практики”.
Критерий истины не найти в мышлении самом по себе, нет его и в действительности, взятой вне субъекта. Критерий истины заключается в практике. “Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос” — К. Маркс.
Один из фундаментальных принципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином “реализуемость”. Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания. В знании истина то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, то есть результативно осуществлено в практике.
В качестве критерия истины практика “работает” не только в своей чувственной “наготе” — как предметная физическая деятельность, в частности в эксперименте. Она выступает и в опосредствованной форме — как логика, закалившаяся в горниле практике. Можно сказать, что логика — это опосредствованная практика. Степень совершенства человеческого мышления определяется мерой соответствия и его содержания содержанию объективной реальности. Наш разум дисциплинируется логикой вещей, воспроизведенной в логике практических действий и всей системе духовной культуры. Реальный процесс человеческого мышления разворачивается не только в мышлении отдельной личности, но и в лоне всей истории культуры. Логичность мысли при достоверности исходных положений является в известной мере гарантией не только её правильности, но и истинности. В этом заключена великая познавательная сила логического мышления. Последним же основанием достоверности нашего знания является возможность на его базе практического созидания.
Конечно, нельзя забывать, что практика не может полностью подтвердить или опровергнуть какое бы то ни было представление знания. “Атом неделим” — истина это или заблуждение? В течение многих веков это считалось истиной, и практика подтверждала это. С точки зрения, например, античной практики (и даже вплоть до конца 19 в.) атом действительно был неделим, так же как в настоящее время он делим, а вот элементарные частицы пока остаются неделимыми. Таков уровень современной практики. Практика — “хитрая” особа: она не только подтверждает истину и разоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находится за пределами её исторически ограниченных возможностей. Однако сама практика постоянно совершенствуется, развивается и углубляется, причем на основе развития именно научного познания. Практика многогранна — от эмпирического жизненного опыта до строжайшего научного эксперимента. Одно дело практика первобытного человека, добывавшего огонь трением, другое — средневековых алхимиков, искавших способ превращения различных металлов в золото. Современные физические эксперименты с помощью приборов огромной разрешающей способности, расчет на ЭВМ — это тоже практика. В процессе развития истинного знания, увеличение его объема наука и практика все больше выступает в нераздельном единстве.
Данное положение становится закономерностью не только в области естественнонаучного познания, но так же и социального, особенно на современном этапе развития общества, когда в общественно-исторической практике людей все большая доля принадлежит субъективному, человеческому факторам. Развитие социально-исторического процесса, организация общественной практики все более и более осуществляется на основе научного познания социальных закономерностей.
www.ronl.ru
