Основные феномены человеческого бытия: любовь, смерть, игра, власть. Реферат феномены человеческого бытия

Реферат: Основные феномены человеческого бытия: любовь, смерть, игра, власть

Введение

Человечество всегда стремилось к построению целостного философского образа человека. Философский подход к человеку предполагает выявление его сущности, конкретно-исторической детерминации форм его активности, раскрытие различных исторически существовавших форм его бытия. Проявления человеческой сущности крайне многообразны - это и воля, и разум, и труд, и общение. Человек думает, радуется, страдает, любит и ненавидит, постоянно к чему-то стремится, ставит перед собой новые цели. В работе представлены наиболее универсальные феномены человеческого бытия, такие как любовь, смерть, игра и власть.

Игра - это неотъемлемая часть жизни каждого человека. Человек, сам не замечая того, проживает жизнь играючи, т.к. феномен игры охватывает все наиболее важные сферы жизни человека. О том, что без власти нет государства знают все. Однако власть может быть не только формой государственного контроля за страной. Власть может принимать самые различные формы, более того власть обнаруживается даже там, где на первый взгляд ее быть не может. А такие слова, как любовь и смерть всегда пробуждали в людях сильные эмоции, но до сих пор не сформировалось единого представления об этих двух совершенно разных феноменах. С чем это связанно? Как философия решает эти проблемы? Рассмотренные феномены включены в контекст человеческих отношений, поэтому их изучение поможет лучше познать себя, а так же найти ответы на вечные вопросы бытия.

В условиях современного мира человеческое общество подвергается различным изменениям. Процессы, происходящие в нем, постоянно усложняются. В настоящее время возникает необходимость более глубокого изучения социальных изменений и поиске ответа на вопрос о том, что лежит в их основе. Раскрытие таких феноменов бытия человека, как любовь, смерть, игра и власть могут помочь в разрешении данного вопроса, т.к они пронизывают наиболее важные сферы нашей жизни.

Цель работы состоит в том, чтобы раскрыть основные феномены человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций. Для достижения цели в работе решаются следующие задачи:

Изучить и обобщить материал по выбранной теме;

Сформулировать понятие и выявить особенности каждого из феноменов;

Описать значение и функции выбранных феноменов в жизни человека. Работа включает в себя две главы. В первой главе дается определение самого понятия бытия, а так же описаны основные его формы. Во второй главе приведены характеристики каждого из феноменов, включающие основные их особенности и функции.

В написании реферата использовались: учебное пособие Демидова Д.Б. «Основные феномены человеческого бытия», учебник по философии члена-корреспондента РАН Спиркина А.Г., а так же работы и публикации следующих авторов: Кудрявцева В.В., Ф. Арьеса, Сигова Б.К., Соловьевой С.В., Балашова Л.Е. и других.

Глава 1. Бытие и основные его формы

Категория бытия допускает любую форму существования мира. Мир существует в бесконечном многообразии проявлений и форм, включает в себя бесчисленное множество конкретных вещей, процессов, явлений, которые объединяются в определенные группы, различающиеся спецификой своего бытия. Каждая наука исследует закономерности развития конкретной специфической разновидности бытия, которая определяется предметом данной науки. В философском анализе выделяются следующие основные специфические формы бытия:

Бытие вещей, явлений и процессов, в котором в свою очередь необходимо различать: а) бытие явлений, процессов и состояний природы, так называемая «первая» природа; б) бытие вещей, предметов и процессов, произведенных человеком, «вторая» природа.

Бытие человека, в котором выделяются: а) бытие человека в мире вещей; б) специфически - человеческое бытие;

Бытие духовного (идеального), в котором выделяются: а) индивидуализированное духовное; б) объективированное духовное;

Бытие социального: а) бытие индивида; б) бытие общества.

Бытие вещей, явлений и состояний природы, или бытие первой природы, существует до, вне и независимо от сознания человека. Бытие каждого конкретного явления природы ограничено во времени и пространстве, оно сменяется их небытием, а природа в целом бесконечна во времени и пространстве. Первая природа является объективной и первичной реальностью, ее большая часть и после возникновения рода человеческого по-прежнему существует, как совершено самостоятельная, независимая от человечества реальность.

«Вторая природа» - бытие вещей и процессов, произведенных человеком, - зависит от первой, но, будучи произведенной людьми, она воплощает в себе единство природного материала, определенного духовного (идеального) знания, деятельность конкретных индивидов и социальных функций, предназначения данных предметов.

Бытие вещей «второй природы» есть социально-историческое бытие, комплексная природно-духовно-социальная реальность, она может вступать в конфликт с бытием первой природы, находясь в рамках единого бытия вещей и процессов.

Бытие отдельного человека представляет собой единство тела и духа. Человек для самого себя и первая, и «вторая природа».

Не случайно в традиционной, классической философии человека нередко определяли как «мыслящую вещь».

Но бытие человека как мыслящей и чувствующей «вещи» в мире природы явилось одной из предпосылок возникновения и общения, т.е. предпосылкой формирования специфики человеческого бытия.

Бытие каждого конкретного человека есть взаимодействие, во-первых, мыслящей и чувствующей «вещи» как единства природного и духовного бытия, во-вторых, индивидуальной особи, взятой на данном этапе эволюции мира вместе с миром, и, в-третьих, как социально-исторического существа. Его специфика проявляется, например, в том, что: без нормального функционирования в человеке его духовно-психической структуры человек как целостность не полноценен; здоровое, нормально функционирующее тело является необходимой предпосылкой духовной, умственной деятельности; человеческая деятельность, телесные действия человека зависят от социальной мотивации.

Бытие каждого конкретного индивида ограничено во времени и пространстве. Но оно включено в безграничную цепь человеческого бытия и бытия природы и является одним из звеньев социально-исторического бытия. Человеческое бытие в целом - реальность, объективная по отношению к сознанию отдельных людей и поколений.

Но, будучи единством объективного и субъективного, человек не просто существует в структуре бытия. Обладая способностью познавать бытие, он может и влиять на него, к сожалению, далеко не всегда позитивно.

Поэтому так важно для каждого человека осознать свое место и роль в единой системе бытия, свою ответственность за судьбы человеческой цивилизации.

Глава 2. Основные феномены человеческого бытия

.1 Любовь

Тема любви является одной из ведущих тем философии. Еще в Древней Греции феномен любви привлекал внимание множества современников среди которых были поэт Гесиод (VIII-VII вв. до н.э.), философ Парменид (V в. до н.э.), Эмпедокл (ок. 490 - ок.430 гг. до н.э.) и многие другие. Многие древнегреческие философы опирались на понятие любви для объяснения порядка и строения космоса, а также его возникновения. Это человеческое чувство и влечение переносилось греками на весь мир, принимало вид безличной силы, существующей самостоятельно.

И. Кант - основоположник немецкой классической философии - считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей по отношению друг к другу. Так же он считал, что человек «по природе зол». Он принадлежит двум мирам: миру природы и миру разума. Природные влечения человека побуждают его к чувственным удовольствиям, но поскольку человек существо разумное собственный разум говорит ему о необходимости следовать сверхприродным, требованиям долга, в том числе обязанностям любви и уважения. Таким образом, И. Кант определяет любовь как чувство долга. Он отрицает чувственное начало в любви.

Любовь, как стремление индивида к физическому обладанию другим индивидом ради продолжения рода, объясняет немецкий философ Артур Шопенгауэр. Однако любовь это не просто половое влечение. Любовь направлена на определенную особу, а не на весь противоположный пол. «Индивидуум действует здесь бессознательно для самого себя, по поручению некоторого высшего начала - рода...» «Это изучение и испытание - не что иное, как размышление гения рода о том индивидууме, который может родиться от данной четы, и о комбинации его свойств».

Владимир Сергеевич Соловьев в работе «Смысл любви» оспаривает мнение А. Шопенгауэра, будто любовь - это лишь средство для продолжения рода. Смысл ее не в том. Наоборот, чем сильнее любовь, тем менее она способствует размножению. Настоящий смысл любви, по мнению В. Соловьева, заключается в стремлении человека к единству с другими, причем к такому единству, в котором не теряется его индивидуальность. В любви человек отрицает свой эгоизм и вместе с тем не утрачивает, а, наоборот, обретает свое настоящее «Я»

Дать универсальное определение любви, которое бы соответствовало взглядам каждого человека невозможно. Это подтверждают многочисленные работы философов на эту тему. Каждый из них видит в феномене любви разное. Понятие любви не так просто, каким оно кажется на первый взгляд. Даже современному человеку нужно некоторое время, чтобы дать собственное определение этому феномену. Но остается неизменным тот факт, что любовь есть в жизни каждого человека. Любовь наполняет человеческое бытие определенным смыслом, вдохновляет художников и поэтов.

2.2 Смерть

Тема смерти, как известно, является классической для философии. Ее обсуждал еще Сократ, принимая в конце своей жизни судьбоносное для себя и отчасти всей будущей европейской философии решение. Раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии не так просто. Феноменология определяет феномен, как бытие сущего и проводит строгое разграничение между бытием и сущим. Если феномен это бытие сущего, то можно ли вообще раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии?

Среди множества различных толкований феномена смерти, выделяются два наиболее распространенных - это научное и религиозное толкование. В науке смерть - мгновение между жизнью и нежизнью сущего, или просто конец жизни. Родившись, сущее какое-то время живет, пребывает то в одном, то в другом способе бытия, но вот наступает момент, и оно больше не живет, не пребывает ни в одном из прежних способов бытия. Однако это определение смерти не удовлетворяет феноменологической установке, т.к. конец жизни есть одновременно конец любого из прижизненных способов бытия, а конец бытия не есть бытие. В религии смерть - жизнь-после-жизни. Например в христианстве смерть - это жизнь души без тела. Почти все религии едины в том, что у человека есть не только эта жизнь, но и та, не только посюсторонняя, но и потусторонняя. С религиозной точки зрения смерть это лишь переходный этап в другую новую жизнь.

Смерть - это нежизнь-после-жизни. Внешне это определение выглядит почти банальным, однако понятое феноменологически оно выглядит достаточно интересно. Быть в смерти вовсе не значит не существовать. Существование совместимо со смертью, поскольку сама смерть есть способ существования - нежизнь.

После смерти умерший вовсе не перестает быть в мире (или в этом мире). Умерший по-прежнему страдает от других сущих (например от Земли, которая его притягивает), да и сам действует на другие сущие (например на постель, которая под ним). Здесь правда нужно сказать, что в мире продолжает быть не сам человек, а его тело, и именно оно действует-на и страдает-от других сущих. И это верно, если понимать под человеком сущее, обладающее определенной способностью, например способностью говорить. Умерший больше не обладает такой способностью, и поэтому называть его человеком строго говоря нельзя. Похожим образом младенца, пока он еще не умеет говорить, тоже нельзя называть человеком. Младенец - не человек, а лишь «кандидат в человека».

Христианство учит, что смерть есть жизнь души без тела. С точки зрения феноменологии душа - это переживание, т.е. радость и печаль, наслаждение и страдание, гнев, страх, ярость и прочее. Слово «душа» именует все эти переживания, подобно тому, как слово «человек» именует людей. Таково феноменологическое понимание души, раз оно истолковывает ее как бытие сущего. Можно сказать, что душа в некотором смысле смертна, но лишь в том смысле, что умирая человек, безвозвратно покидает душу. Подобно тому, как он безвозвратно покидает жизнь («ушел из жизни»), а заодно и опосредованный жизнью мир («покинул мир»). Следовательно, если в христианстве душа покидает тело после жизни, то в феноменологии - скорее тело покидает душу.

Безвозвратный уход из какого-либо способа бытия часто тоже называют смертью - политической, профессиональной, творческой. За этими выражениями скрывается то, что человек больше не может быть в политике, профессии или творчестве - подобно тому как в смерти он больше не может быть в душе, жизни и жизненном мире. Ясно, что подобного рода смерть есть смерть в переносном смысле слова, или по научному - псевдосмерть, лжесмерть.

Интерес к феномену смерти наблюдается очень давно. В античной философии отношение к смерти определялось несколькими факторами, в том числе природой, характером смерти. Например, Платон в диалоге «Тимей» говорит: «Естественная смерть безболезненна и сопровождается скорее удовольствием, чем страданием».

Филипп Арьес, специалист в области танатологии, разработал пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти. Он писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. «Смерть перевернутая» (la mort inversee) - пятая и последняя стадия развития восприятия и переживания смерти. Нынешнее общество ведет себя так, как будто вообще никто не умирает и смерть индивида не пробивает никакой бреши в структуре общества. Складывается впечатление, что кончина человека становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Похороны проходят проще и короче, кремация сделалась нормой, а траур и оплакивание покойника воспринимаются как душевное заболевание. Смерть становится несчастьем и препятствием, ее стараются не только удалить от взоров общества, но и от самого умирающего, дабы не делать его несчастным.

2.3 Игра

Игра - знакомое явление для каждого человека. Игра находит свое отражение почти во всех областях культуры. Игровые элементы так же присутствуют в сферах труда и политики. Не смотря на то, что понятие игры давно находится в поле зрения философии, серьезные исследования этого феномена начались значительно позже. Первыми, кто заметили сходство между игрой и художественной деятельностью, были Иммануил Кант (1724-1804) и Фридрих Шиллер (1759 - 1805). В XX веке особое внимание феномену игры уделяли такие исследователи, как Йоганн Хёйзинга (1872 -1945), Ханс-Георг Гадамер (1900-2002), Ойген Финк (1905-1975) и другие.

Существуют разные определения понятия «игра». Одни исследователи определяют игру через противопоставление ее серьезному, другие считают противоположностью игры принуждение, насилие. Й. Хёйзинга писал: «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием "иного бытия", нежели "обыденная" жизнь». Схожее, но с иными акцентами, определение дает К.Б Сигов. Он считает: «Игра - форма свободного самовыявления человека, которая предполагает реальную открытость миру возможного и развертывается либо в виде состязания, либо в виде представления каких-либо ситуаций, смыслов, состояний». Феномен игры обладает рядом особенностей. Во-первых, игра - это свободная деятельность. Свобода понимается, как независимость от диктата других людей, а так же независимость от утилитарных целей. Во- вторых, во время игры человек находится за границами обыденности, он какбы переносится в параллельный мир, но при этом игрок различает мир воображаемый и мир реальный. В-третьих, феномен игры характеризуется пространственно-временной замкнутостью. Игра происходит в определенных границах пространства и времени. Это пространство предопределено и имеет начало и конец. В-четвертых, в игре имеется структурная упорядоченность. Эта структурная упорядоченность выражается в виде установленных ограничений - в виде правил. Те, кто нарушают эти правила называются «бунтарями» и «шулерами». Главное их различие в том, что «шулеры» не ломают мир игры и создают видимость, что играют, а «бунтари» открыто отвергают правила и саму игру. В-пятых, игровые предметы «одушевляются во время игры». О. Финк говорил, что реальность игровых предметов двойственная. Во время игры они становятся не тем, что они есть сами по себе. Эту особенность игры греческая мифология воплотила в мифе о Пигмалионе и созданной им Галатее: человеческое пристрастие к какому-нибудь предмету одушевляет его. В-шестых, игра содержит в себе возможности и риск. Игра возможна только при наличии риска. Например в написании картины или стиха всегда есть риск, что задуманное может не дать желаемого результата - отсюда и возникает азарт и риск в игре.

Уже в древности некоторые сферы жизни человека принимали форму игры, например, охота, обработка полей, сбор урожая, собирательство. Посредством игры люди общались с духами и богами. Хёйзинга отмечал, что в современном обществе происходит снижение влияния игры на развитие человеческой культуры из-за активного развития науки. Однако элементы игры не теряют свою значимость совсем. Наблюдается даже возникновение нового игрового пространства, в котором происходит игра над игрой, т.е где само игровое пространство является предметом определённых действий. Примерами такого пространства могут быть многочисленные олимпиады, чемпионаты мира по шахматам, проводимые по различным версиям, политические выборы.

Таким образом, можно сказать, что вся жизнь это игра. Игра пронизывает все сферы нашей жизни, она имеет место в жизни каждого человека независимо от его возраста. Игровые навыки, отработанные с опытом, часто помогают нам в жизни. Но воспринимая жизнь через призму игры, нельзя окончательно утратить связь с действительностью. Хотя жизнь и наполнена игровыми моментами, в ней, как в игре, нельзя, ошибившись, начать сначала.

бытие любовь смерть власть

2.4 Власть

Государство - это политически-правовой институт, устанавливающий и поддерживающий общий порядок жизни в стране. Оно отвечает за управление обществом в целом на определенной территории. Государство - это власть + граждане. Государство не может существовать без власти и законопослушных граждан. Власть так или иначе должна кем то управлять.

Политические деятели утверждают, что государство должно быть сильным и мощным. Но на самом деле государство и власть в нем должны быть соразмерны обществу, стране, т.е. быть в меру сильным и в меру слабым.

Согласно теории разделения властей Локка и Монтескье, каждый человек, имеющий власть, склонен к тому, чтобы ею злоупотреблять, и для того чтобы властью нельзя было злоупотреблять, нужно, чтобы власть ограничивала власть. Однако принцип разделения властей нигде в мире не был осуществлен неукоснительно, но имел большое позитивное влияние формирование нового политического мышления. Ситуация разделения власти уменьшает возможность произвола в деятельности власти имущих. Не случайно возникла поговорка: «Всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Сама по себе власть не хороша и не плоха. Б. Шоу говорил: «Вообще власть не портит людей. Когда у власти дураки, то они портят власть».

Однако власть институтов не определяет порядок всех связей, есть такие отношения, которые не управляются политическими институтами, но власть себя в них все-таки обнаруживает, т.е. рассмотрение власти так же возможно через осмысление того, как власть вплетена в культурный опыт человека, как она проявляется в поступках, выборе и решениях человека. Здесь проблема связи власти и человека получает новый ракурс. Доктор философских наук Соловьева С.В. в своей работе «Феномены власти в бытии человека» говорит о соотношении власти и силы. Власть реализует себя через что-то или кого-то, имеет определенное количество, существует в ситуации столкновения, реализуется через превышение и захват, власть держит мир в напряжении. Понимание власти в значении силы и управления получает новый импульс в идее власти как характеристики человеческого бытия. Власть и сила связаны, т.к власть предполагает силу. Сила есть возможность власти, а ее действительность - направленная и организованная сила. Значит, не «власть обладает силой», а «власть силой», например, власть силой страсти, власть силой совести, власть силой веры и др.

Власть может быть рассмотрена в перспективе владения. Власть как владение и распоряжение вещами выходит за рамки экономического значения. С этой точки зрения богатство и собственность могут быть рассмотрены как опыт власти над вещами. На основании философской рефлексии богатства у Аристотеля и Фридриха Юнгера делается вывод о том, что экзистенциальный смысл богатства открывается в опыте обладания, полноты власти над вещью и своими страстями в их отношении. Богатство - опыт хозяйского и хозяйственного существования, исток которого располагается в возможности попадания человека в топосы избыточности экзистирования (щедрость, дар) и нехватки (нищета, пустота, потеря). Так понимаемое богатство выступает типом экзистирования человека, способом «плетения» самой ткани жизни.

Власть может так же осуществляться в любви. С одной стороны, для любви необходим свободный выбор (иначе она невозможна), а с другой - любовь требует безусловного подчинения другому. Власть объявляет себя как категорическое требование, которое должно быть исполнено, а если оно не реализуется, то субъект лишается любви как высочайшей ценности жизни и культуры. Любовь событийна в своей онтологической основе, в ней осуществляется власть, понимаемая как основа события (его сила, энергия). Сила вызывает к жизни любовь как фундаментальную ценность и основание человеческой жизни. Власть предопределяет логику и драматургию разворачивания любовного переживания и отношения. Место, время и объект любви (возлюбленный) случайны, но не случайна сама любовь, т.к. власть любви действует не только как сила, но и как свершение.

Власть техники, как разновидность власти, связана с ситуаций господства, которое вытекает не только из социальных условий функционирования техники, но также имеет экзистенциальные основания. Техника превращается в эффективный инструмент утверждения контроля, приобретает черты тотально распространенной «мыслительной привычки», захватывает повседневность и социальные отношения во всем их многообразии. Власть техники в обществе и жизни человека выстраивается по модели власти произведения. В основе власти техники лежит ее силовой и производительный характер, с одной стороны, и событийный, сбывающийся характер власти - с другой.

С развитием философии феномен власти получает все более широкое распространение. Это связано с усложнение процессов, происходящих в обществе. В настоящие дни появляются альтернативные формы власти, которые ярко заявляют о себе, но до сих пор не попали в фокус научного и философского анализа.

Заключение

Сознание человека всегда имеет дело именно с феноменами. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность - независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет. Феномен - одно из центральных понятий феноменологии, философского направления, основанного немецким философом Эдмундом Гуссерлем. «Себя-в-себе-самом-показывающее» - такое лаконичное определение понятия феномена сформулировал Мартин Хайдеггер (1889-1976), последователь Э. Гуссерля. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность - независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет, следовательно феноменов может быть бесконечно много. Однако строгой классификации, располагающей все феномены человеческого бытия по степени важности, не существует, т.к. каждый феномен сам по себе важен в определенной сфере жизни человека. Можно лишь выделить наиболее универсальные, т.е. которые относятся к каждому человеку.

Истинный смысл любви разные философы определяют по разному. Для И. Канта любовь - это лишь моральный долг. Для А. Шопенгауэра - это физическое обладание другим индивидом для продолжения рода. Однако некоторые мыслители видели в любви стремление к единству с другим человеком без утери собственной индивидуальности, как об этом писал русский философ В. С. Соловьев.

Относительно феномена игры у философов существует так же множество определений, но все исследователи этого вопроса придают большое значение игре. К.Б. Сигов говорил, что игра это свободное самовыражение человека через различные состязания и ситуации. Более сложным феноменом человеческого бытия является власть, так как она может принимать различные формы и действовать разными методами.

Вечная проблема смерти давно волнует исследователей. Отношение общества менялось к этому феномену на протяжении тысячелетий. Филипп Арьес, выделивший пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти, писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. В современном обществе смертью означает не только прекращение жизнедеятельности, но и уход человека из творчества, профессиональной деятельности, спорта.

В работе были достигнуты все поставленные задачи. Изученный материал по данной теме помог выявить особенности каждого из феноменов, привести примеры работ философов. Все это обеспечило выполнение поставленной задачи, которая состояла в раскрытии основных феноменов человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций.

Данная работа может быть полезна для студентов гуманитарных специальностей и всех, кто интересуется философией, как наукой, которая помогает найти ответы на вечные вопросы человеческого бытия.

Список использованных источников и литературы

1.Алексеев П.В. История философии: учеб. пособие. М.: ТК Велби, Проспект, 2005. - 240 с.

2.Балашов Л.Е. Философия: учебник / Балашов - 4-е изд. М.: Издательско-торговая корпорация «Дамиков и К», 2010. - 612 с.

.Демидов Д.Б. Феномены человеческого бытия. Минск: ЗАО Издательский центр «Экономпресс», 1999. - 180 с.

.Основные формы бытия [Электронный ресурс] // // Учебные материалы по философии: [#"justify">.Сигов Б.К. Игра // Современная западная философия: Словарь. М.: Политиздат, 1991. С. 110.

.Соловьева С.В. Феномены власти в бытии человека // Автореферат докторской диссертации по философии. Самара. 2010.

.Спиркин А. Г. Философия: учебник / Спиркин А. Г. - 2-е изд. М.: Гардарики, 2007. - 736 с.

.Финк О. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М.: Полиздат, 1991. С. 110-112.

.Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа «Прогрес», 1992. - 464 с.

.Шопенгауэр А. Избранные произведения. М.: Просвещение, 1992. С. 392.

dodiplom.ru

Реферат - Основные феномены человеческого бытия

Основные феномены человеческого бытия.

Содержание.

- Бытийный смысл и строй человеческой игры

- Игра как фундаментальная особенность нашего бытия

- Всеобъемлющая структура человеческой игры.

- Примечания

---------------------------------------------------------------

Перевод с нем. А. Гараджи

Распознавание текста -- Елена Андреевна Айол

---------------------------------------------------------------

Бытийный смысл и строй человеческой игры

Разломленность человеческого бытия на фрагментарные формы жизни, мужскую и женскую, есть нечто большее, нежели случайные биологические состояния, нежели чисто внешняя обусловленность психофизической организации: двойственность полов относится в бытийному строю нашего конечного существования и является фундаментальным моментом нашей конечности как таковой.

Каждый из нас выступает одновременно личностью и носителем пола, индивидом лишь в пространстве рода, каждый из нас лишен другой половины человеческого бытия, лишен в такой степени, что именно эта лишенность и порождает величайшую и могучую страсть, глубочайшее чувство, смутную волю к восполнению и томление по непреходящему бытию -- загадочное стремление обреченных на смерть людей к некоей вечной жизни. О том, как Эрос в своей последней смысловой глубине отнесен к бессмертию смертных, Платон высказывает в "Пире" устами пророчицы Диотимы: тайна всякой человеческой любви -- воля к вечности во времени, влечение к устоянию, к длительности именно конечного во времени человека, гонимого раздирающим потоком времени, знающего о своей бренности [1]. К тому, что без труда дается бессмертным богам в их самодостаточности, стремятся смертные люди, которые не в состоянии уберечь свое бытие от разрушительной силы времени, -- и они почти обретают вечность в объятии. Возможно, доставляемое Эросом переживание вечности содействовало выработке человеческого представления о вечности и бессмертии богов, содействовало возникновению понятия бытия, разделившего смертное и бессмертное: бытие во времени и бытие по ту сторону всякого времени. Возможно, в человеческой любви коренится та поэтическая сила, что создала миф, и тогда Эрос на самом деле оказался бы старейшим из богов. Все рассмотренные до сих пор основные экзистенциальные феномены суть не только существенные моменты человеческого бытия, но также и источник человеческого понимания бытия, не только онтологические структуры человека, но и смысловой горизонт человеческой онтологии. Тот род и способ, каким мы понимаем бытие, как мы рассматриваем многообразное сущее, как мыслим себе очертания вещи, делаем различие между безжизненным и одушевленным бытием, между видами и родами разнооформленных вещей, как мы толкуем сущность и существование, различаем действительность и возможность, необходимость и случайность и тому подобное -- все это определено и обусловлено своеобразием нашего разума, структурой познавательной способности. Но ведь наш разум есть разум открытого смерти и смерти предуготовленного существа, разум действующего, трудящегося и борющегося создания, разум преимущественно практический, наконец -- разум творения, раздвоенного на две полярные формы жизни и томящегося по единению, исцелению и восполнению. Наш разум не безразличен по отношению к основным феноменам нашего существования, неизбежно он является разумом конечного человека, определенного и обусловленного в своем бытии смертью, трудом, гocподством и любовью. Конечность человеческого разума постигается недостаточно, когда ее истолковывают в качестве ограниченности, суженности, стесненности, то есть пытаются определить через дистанцию, отделяющую человеческий разум от некоего гипотетического разума божества или мирового духа. Измеренный божественной меркой, человеческий разум оказывается несущественным, убогим, жалким, тусклым огоньком, изгнанным в дальние дали от сияния, озаряющего вселенную. Разум бога не знает ни смерти, ни труда, ни господства над равным, ни любви как стремления по утраченной другой половине своего бытия. Считается, что божественный разум безграничен, закончен, завершен и блаженно покоится в себе. Для нас непостижимо, каким образом бог понимает бытие, исходя из своего всемогущества, всеприсутствия и всезнания. Но поэтому он и не может быть меркой для конечного человеческого разума. Всякая попытка уподобить себя богу есть высокомерие. Неоднократно в истории западной метафизики создавалась трагическая ситуация, в которой истолкование бытия человеком связывалось с желанием поставить себя на место божественного разума или хотя бы по аналогии снять "дистанцию", перебросить мостик между конечным и бесконечным бытием с помощью analogia entis [2]. С этой традицией следует порвать, если мы готовы вступить в истину нашего конечного существования и адекватно воспринять нашу антропологическую реальность.

Какие же имеются человеческие основания для того, чтобы человек постоянно перескакивал через свое "condition humaine" [3], казался способным отринуть свою конечность, мог овладевать сверх-человеческими возможностями, грезить об абсолютном разуме или абсолютной власти, мог измыслить действительное и примыслить недействительное, был в состоянии освободиться от тягот нашей жизни -- бремени труда, остроты борьбы, тени смерти и мук любовного томления? Пожалуй, не следует торопиться с психологическим объяснением и указывать на особую душевную способность -- способность фантазии. Невозможно оспаривать существование этой способности. Всякий знает ее и бесчисленные формы ее выражения. Несомненно, сила воображения относится к основным способностям человеческой души; она проявляется в ночном сновидении, в полуосознанной дневной грезе, в представляемых влечениях нашей инстинктивной жизни, в изобретательности беседы, в многочисленных ожиданиях, которые сопровождают и обгоняют, прокладывая ему путь, процесс нашего восприятия. Фантазия действует почти повсеместно: она гнездится в нашем самосознании, определяя тот образ, который складывается у нас о себе, или же тот, в котором нам хотелось бы видеться ближним, она ловко сопротивляется беспощадному самопознанию, приукрашивает или искажает для нас образ другого, определяет отношение человека к смерти, наполняет нас страхом или надеждой, она -- в качестве творческого озарения -- направляет и окрыляет труд, она открывает возможность политического действия и просветляет друг для друга любящих. Тысячью способов фантазия проницает человеческую жизнь, таится во всяком проекте будущего, во всяком идеале и всяком идоле, выводит человеческие потребности из их естественного состояния к роскоши; она присутствует при всяком открытии, разжигает войну и кружит у пояса Афродиты. Фантазия открывает нам возможность освободиться от фактичности, от непреклонного долженствования так-бытия, освободиться хотя бы не в действительности, а "понарошку", забыть на время невзгоды и бежать в более счастливый мир грез. Она может обратиться в опиум для души. С другой стороны, фантазия открывает великолепный доступ к возможному как таковому, к общению с быть-могущим, она обладает силой раскрытия, необычайной по значению. Фантазия -- одновременно опасное и благодатное достояние человека, без нее наше бытие оказалось бы безотрадным и лишенным творчества. Проницая все сферы человеческой жизни, фантазия все же обладает особым местом, которое можно счесть ее домом: это игра.

Так называем пятый из основных феноменов человеческого существования. Если он назван последним, то не потому, что является "последним" в иерархическом смысле -- менее значительным и весомым, нежели смерть, труд, господство и любовь. Игра столь же изначальна, как и эти феномены. Она охватывает всю человеческую жизнь до самого основания, овладевает ею и существенным образом определяет бытийный склад человека, а также способ понимания бытия человеком. Она пронизывает другие основные феномены человеческого существования, будучи неразрывно переплетенной и скрепленной с ними. Игра есть исключительная возможность человеческого бытия. Играть может только человек. Ни животное, ни бог играть не могут. Лишь сущее, конечным образом отнесенное к всеобъемлющему универсуму и при этом пребывающее в промежутке между действительностью и возможностью, существует в игре. Эти "тезисы" нуждаются в пояснении, так как на первый взгляд противоречат привычному жизненному опыту. Каждый знает игру, это совершенно знакомое явление. Но, по Гегелю, знакомое еще не есть познанное [4]. Как раз то, что кажется нам привычным и само собой разумеющимся, порой наиболее упрямо ускользает от какого бы то ни было понятийного постижения. Каждый знает игру по своей собственной жизни, имеет представление об игре, знает игровое поведение ближних, бесчисленные формы игры, знает общественные игры, цирцеевские массовые представления, развлекательные игры и несколько более напряженные, менее легкие и привлекательные, нежели детские игры, игры взрослых; каждый знает об игровых элементах в сферах труда и политики, в общении полов друг с другом, игровые элементы почти во всех областях культуры. Home ludens неотделим от homo faber и homo politicus. Игра есть такое измерение существования, которое многочисленными нитями сплетено с другими измерениями. Всякий человек играл и может высказаться об игре, опираясь на собственный опыт. Чтобы сделать игру предметом размышления, ее не нужно привносить откуда-либо извне: сообразно с обстоятельствами мы обнаруживаем, что вовлечены в игру, мы накоротке с этой ключевой возможностью даже тогда, когда на самом деле не играем или полагаем, что давно оставили позади игровую стадию своей жизни. Каждому известно несчетное число игровых ситуаций в частной, семейной и общественной сферах. Они изобилуют игровыми действиями, которые суть повседневные события и происшествия в человеческом мире. Никому игра не чужда, всякий знает ее по свидетельству собственной жизни. Будничная привычность игры, однако, зачастую препятствует более глубокой постановке вопроса о сущности, бытийном смысле и статусе игры. Такая привычность совершенно заслоняет вопрос о том, действительно ли и в какой мере игровое начало человека определяет и оформляет его понимание бытия в целом. Будничная привычность игры чаще всего остается без вопросов благодаря будничному толкованию игры. В качестве основного феномена, игра обладает структурой истолкованности. И это толкование не сводится к примеси частного или общественного сознания, которая могла бы и отсутствовать. Основные Экзистенциальные феномены -- не просто бытийные способы человеческого существования: они также и способы понимания, с помощью которых человек понимает себя как смертного, как трудящегося, как борца, любящего и игрока и стремится через такие смысловые горизонты объяснить одновременно бытие всех вещей.

Что же характеризует будничное толкование человеческой игры? Не что иное, как попытку вытеснить игру из сущностного центра человеческого бытия, лишить ее сути, понять ее как "пограничный феномен" нашей жизни, забрать у нее весомость и подлинное значение. Хотя очевидны частота игровых действий, интенсивность, с какой предаются игре, ее растущая оценка в связи с возрастанием свободного времени в технизированном обществе, по-прежнему в игре принято усматривать прежде всего "отдых", "расслабление", времяпрепровождение и радостную праздность, благотворную "паузу", прерывающую рабочий день или присущую дню праздничному. Там, где толкование игры исходит из ее противопоставления труду или вообще серьезности жизни, там мы имеем дело с наиболее поверхностным, но преобладающим в повседневности пониманием игры. Игра при этом считается неким дополнительным феноменом, чем-то несерьезным, необязательным, произвольно-самовольным. Даже признавая, что игра имеет власть над людьми и своим очарованием прельщает их, игру все же не рассматривают с точки зрения ее позитивного значения и неверно толкуют как некую интермедию между серьезными жизненными занятиями, как паузу, как наполнение свободного времени. Сказанное о будничном толковании игры, которое ее умаляет, относится прежде всего к жизни взрослых. Играют -- да ведь только между делом, шутки ради, для разлечения, времяпрепровождения, ради того, чтобы на время выпрячься из кабалы труда, а может даже и с терапевтическими целями: расслабиться, восстановиться, отстраниться от серьезности жизни -- игрой пользуются как сном. Считается, что реальность взрослой жизни -- решения, решения моральные и политические, тягость труда, острота борьбы, ответственность за себя и за близких. Будто бы только ребенку пристало жить игрой, проводить часы в радостной беззаботности, попусту расточать время. Счастье детства, блаженство игры -- мимолетны, как мимолетен этот период времени нашей жизни, когда мы еще имеем время, потому что еще не знаем о нем, еще не видим в "теперь" "уже", "никогда больше" и "еще не", когда наша жизнь мчит в глубоком и неосознанном настоящем, когда жизненный поток увлекает нас, не ведающих о течении, стремящемся к нашему концу. Чистое настоящее детства и считается обычно временем игры. Играет ли по-настоящему и в подлинном смысле слова только дитя, а во взрослой жизни присутствуют лишь какие-то реминисценции детства, неосуществимые попытки "повторения",-- или же игра остается основным феноменом и для других возрастов? Понятие "основной феномен" не подразумевает требования, чтобы явленный образ человеческой жизни непременно и непрестанно выказывал какой-то определенный признак. Вопрос о том, является ли игра основным экзистенциальным феноменом, не зависит от того, играем ли мы постоянно или же только иногда. Основным феноменам вовсе не обязательно проявляться всегда и во всех случаях в виде какой-то постоянной документации. Да это и не необходимо -- чтобы они "могли" проявляться непрестанно. То, что определяет человека как существо временное в самом его основании, вовсе не должно происходить в каждый момент "теперь" его жизни. Смерть все же расположена в конце времени жизни, любовь -- на вершине жизни, игра (как детская игра) -- в ее начале. Подобная фиксация и датировка во времени упускает то, что основные экзистенциальные феномены захватывают человека всецело. Смерть -- не просто "событие", но и бытийное постижение смертности человеком. Так и игра: не просто калейдоскоп игровых актов, но прежде всего основной способ человеческого общения с возможным и недействительным. Мы начинаем с краткого анализа игрового поведения, то есть занятия игрой. Из-за своей краткости и сжатости этот анализ может показаться абстрактно-формальным, но выводимые структуры каждый может, учитывая определенные единичные случаи, проверить на самом себе. При различении "структуры" и "единичного случая" последний принято обозначать как пример (Bei-Spiel) структуры. Многоразличное, в котором утверждается структура, понимается как случайное, привнесенное игрой случая. Отношение постоянного к изменчивому, необходимого к случайному, достаточно примечательно характеризуется метафорой игры, причем поначалу должен оставаться открытым вопрос о том, является ли применение идеи игры к онтологическим отношениям неосмотрительным "антропоморфизмом" или же оно выводимо из самого предмета размышления. Каковы же существенные черты человеческой игры? Мы начинаем с формы исполнения. Игра -- это импульсивное, спонтанное протекающее вершение, окрыленное действование, подобное движению человеческого бытия в себе самом. Но игровая подвижность не совпадает с обычной формой движения человеческой жизни. Рассматривая обычное действование, во всем сделанном мы обнаруживаем указание на конечную цель человека, на счастье, эвдаймонию. Жизнь принимается в качестве урока, обязательного задания, проекта; у нас нет места для отдыха, мы воспринимаем себя "в пути" и обречены вечно быть изгнанными из всякого настоящего, увлекаемыми вперед силой внутреннего жизненного проекта, нацеленного на эвдаймонию. Мы все неустанно стремимся к счастью, но не едины во мнении, в чем же оно заключается. В напряжении нас держит не только беспокойный порыв к счастью, но и неопределенность в толковании "истинного счастья". Мы пытаемся заработать, завоевать, за-любить себе счастье и полноту жизни, но нас постоянно влечет за пределы достигнутого, всякое доброе настоящее мы жертвуем неведомому "лучшему" будущему. Хотя игра как играние есть импульсивно подвижное бытие, она находится в стороне от всякого беспокойного стремления, проистекающего из характера человеческого бытия как "задачи": у нее нет никакой цели, ее цель и смысл -- в ней самой. Игра -- не ради будущего блаженства, она уже сама по себе есть "счастье", лишена всеобщего "футуризма", это дарящее блаженство настоящее, непредумышленное свершение. Никоим образом это не исключает того, чтобы игра содержала в себе моменты значительного напряжения, как, например, игра-состязание. Но игра, со своими волнениями, со всей шкалой внутреннего напряжения и проектом игрового действия, никогда не выходит за свои пределы и остается в себе самой. Глубокий парадокс нашего существования состоит в том, что в своей продолжающейся всю жизнь охоте за счастьем мы никогда не настигаем его, никого нельзя перед смертью назвать счастливым в полном смысле слова, и что мы тем не менее, оставив на мгновение свое преследование, нежданно оказываемся в "оазисе" счастья. Чем меньше мы сплетаем, игру с прочими .жизненными устремлениями, чем бесцельней игра, тем раньше мы находим в ней малое, но полное в себе счастье. Дионисийский дифирамб Ницше "Среди дочерей пустыни" [5], зачастую недооцениваемый и неправильно толкуемый, воспевает как раз чары и оазисное счастье игры в пустыне и бессмысленности современного бытия, порождаемых обесцениванием некогда высших ценностей. Игра не имеет "цели", она ничему не служит. Она бесполезна, и никчемна: она не соотнесена с какой-то конечной целью -- конечной целью человеческой жизни, в которую верят или которую провозглашают. Подлинный игрок играет ради того, чтобы играть. Игра -- для себя и в себе, она более, нежели в одном смысле, есть "исключение".

Часто утверждают, что игра целедостаточна в самой себе, что она несет в себе цели, которые, однако, не выходят за пределы игровой структуры. Но ведь и всякое законченное трудовое действие несет цели в себе, единичные приемы согласованы друг с другом, происходят по единому плану, направляются единым замыслом. Однако трудовое действие в целом служит выходящим за его пределы целям, вплетено в более широкий смысловой контекст. Игровому действию присущи лишь имманентные ему цели. Если мы играем ради того, чтобы за счет игры достичь какой-то, иной цели, если мы играем ради закалки тела, ради здоровья, приобретения военных навыков, играем, чтобы избавиться от скуки и провести пустое, бессмысленное время,-- тогда мы упускаем из виду собственное значение игры. Считается, что игре воздается сполна, если ей приписывается биологическое значение какой-то еще пока безопасной, лишенной риска тренировки и отработки будущих серьезных дел нашей жизни. Игра в этом случае служит для подготовки -- сначала посредством ни к чему не обязывающих проб-поступков и способов поведения, которые позднее станут обязательными и неотменимыми. Именно в педагогике обнаруживается значительное число теорем, низводящих игру до предварительной пробы будущего серьезного действия, до маневренного поля для опытов над бытием. При таком понимании игры ее польза и целительная сила усматриваются в том, чтобы в направляемой и контролируемой детской игре предвосхитить будущую взрослую жизнь и плавно, через игровой маскарад, подвести питомца ко времени, когда лишнего времени у него не останется: все поглотят обязанности, дом, заботы и звания. Оставляем открытым вопрос, исчерпывается ли подобным пониманием игры ее педагогическая значимость и вообще -- ухватывается ли хотя бы приблизительно. Мы скептически относимся к широко распространенному мнению, будто бы игра принадлежит исключительно детскому возрасту. Конечно, дети играют более открыто, притворяясь и маскируясь меньше, нежели это делают взрослые, но игра есть возможность не только ребенка, но человека вообще.

Человек как человек есть игрок. Игровому свершению присуща особая настроенность, настроение окрыленного удовольствия, которое больше простой радости от свершения, сопровождающего спонтанные поступки, радость, в которой мы наслаждаемся своей свободой, своим деятельным бытием. Игровое удовольствие -- не только удовольствие в игре, но и удовольствие от игры, удовольствие от особенного смешения реальности и нереальности. Игровое удовольствие объемлет также и печаль, ужас, страх: игровое удовольствие античной трагедии охватывает и страдания Эдипа. И игра-страсть, переживаемая как удовольствие, влечет за собой катарсис души, который есть нечто большее, нежели разрядка застоявшихся аффектов. Далее, игра связана с правилами. То, что ограничивает произвол в действиях играющего человека, -- не природа, не ее сопротивление человеческому вторжению, не враждебность ближних, как в сфере господства, -- игра сама полагает себе пределы и границы, она покоряется правилу, которое сама же и ставит. Играющие связаны игровым правилом, будь то соревнование, карточная игра или игра детей. Можно отменить "правила", договориться о новых. Но пока человек играет и осмысленно понимает процесс игры, он остается связанным правилами. Первым делом играющие договариваются о правилах -- пусть это даже будет условленная импровизация. Конечно, не все время изобретаются "новые" игры -- готовые игры с твердыми, известными правилами существуют в любой социальной ситуации. Но есть и творческое изобретение новых игр, возникающих из спонтанной деятельности фантазии и затем "фиксируемых" во взаимной договоренности. Однако мы играем не потому, что в окружающем социуме имеются игры: игры наличны и возможны лишь потому, что мы играем в сущностной основе своей.

Чем мы играем? На этот вопрос нельзя ответить сразу и недвусмысленно. Всякий игрок играет прежде всего самим собой, принимая на себя определенную смысловую функцию в смысловом целом общественной игры: он играет средствами игры (игралищами), вещами, признанными подходящими для игры или специально для нее изготовленными. К таким средствам относятся: игровое поле, обозначения границ, отметки, необходимые инструменты, вспомогательные средства вещественного характера. Не все игралища есть игрушки в строгом смысле слова. Там, где игра является в чистой двигательной форме (спорт, соревнования и т.д.), она нуждается в разнообразном игровом инвентаре. Но чем больше игра приобретает черты игры-представления, тем больше в игровом инвентаре от настоящей игрушки. Кажется, что об игрушке может рассказать любой ребенок, и, однако, природа игрушки -- темная, запутанная проблема. Само название двусмысленно: мы зовем какую-либо вещь игрушкой, когда считаем, что можно приспособить ее для игры. Мы говорим сейчас как бы со стороны; с точки зрения неиграющего, не вовлеченного в игру. Какие-то чисто природные вещи могут показаться нам пригодными для чужой игры, например ракушки на берегу для детской игры. С другой стороны, нам известно об искусственном производстве и изготовлении игрушек для определенной игровой потребности. Значит, люди не производят игрушки в игре: они производят их в труде, серьезном трудовом действии, снабжающем игрушками рынок? Человеческий труд, таким образом, производит не только средства пропитания и инструменты для обработки природного материала, он производит жизненно необходимые вещи и для других измерений бытия, производит оружие воина, украшения женщин, культовый инвентарь для богослужения и -- игрушку, насколько игрушкой могут быть искусственные вещи. С этой точки зрения, игрушка есть один из предметов в общем контексте единой мировой реальности, бытующий иначе, но все же не менее реально, чем, например, играющий ребенок. Кукла -- чучело из пластмассы, приобретаемое за определенную цену. Для девочки, играющей в куклу, кукла -- "ребенок", а сама она -- его "мама". Конечно же, девочка не становится жертвой заблуждения, она не путает безжизненную куклу с живым ребенком.

Играющая девочка живет одновременно в двух царствах: в обычной действительности и в сфере нереального, воображаемого. В своей игре она называет куклу ребенком: игрушка обладает магическими чертами, она возникает, в строгом смысле, не благодаря промышленному производству, она возникает не в процессе труда, но в игре и из игры, насколько последняя является проектом особого смыслового измерения, не включающаяся в действительность, но, скорее, парящего над нею в качестве некоей неуловимой видимости. Здесь раскрывается сфера возможного, не связанная с течением реальных событий, область, которая, хоть и нуждается в месте и использует его, занимает пространство и время, но сама по себе не является частью реального пространства и времени: нереальное место в нереальном пространстве и времени. Игрушка возникает тогда, когда мы перестаем рассматривать ее в качестве фабричного изделия, извне, и начинаем смотреть на нее глазами игрока, в рамках единого смыслового контекста игрового мира. Творческое порождение игрового мира -- особенная продуктивность игры-представления -- чаще всего имеет место в рамках коллективного действия, сыгранности игрового сообщества. Созидая игровой мир, играющие не остаются в стороне от своего создания, они не остаются вовне, но сами вступают в игровой мир и играют там определенные роли. Внутри созданного фантазией творческого проекта игрового мира играющие маскируют себя как "творцов", некоторым образом теряются в своих созданиях, погружаются в свою роль и встречаются с партнером по игре, которые также играют определенные роли. Конечно, вещи игрового мира никоим образом не перекрывают реальные вещи реального мира: они лишь преобразуют их в атмосфере продуцированного смысла, но не меняют их реально в их бытии. Сила игровой фантазии в реальности, разумеется, есть бессилие. Если говорить об изменении бытия, то здесь игра, очевидно, не может сравниться с человеческим трудом или борьбой за власть. Что же, значит ничтожное свидетельство нашей творческой силы, которая едва набрасывает очертания воздушных замков в податливом материале фантазии, несущественно? Или оно свидетельствует об исключительном умении вступать в контакт с возможностями посреди прочно установленной реальности, к которой мы привязаны самыми различными способами? Не есть ли это освобождающее, вызволяющее общение с возможностями также и общение с первоистоком, откуда вообще только и произошло прочное, устойчивое и неизменное бытие? Является ли такая изначальность игры человеческим, слишком человеческим заблуждением, чрезмерной оценкой совершенно бессильного что-либо изменить способа поведения или же в человеческой игре нам явлено указание на то, что более всего остального может быть названным первоистоком? Бытийный строй человеческой игры совсем не легко прояснить, еще труднее указать присущий игре особый род понимания бытия. Человек втянут в игру, в трагедию и комедию своего конечного бытия, из которого он никак не может ускользнуть в чистое, нерушимое самостояние божества. "Вокруг героев", -- говорил Ницше, -- все обращается в трагедию, вокруг полубогов -- в сатиру, а вокруг богов -- как? -- вероятно, в мир" [6].

Игра как фундаментальная особенность нашего бытия

Игра, которую знает всякий, знает по собственному опыту задолго до того, как вообще научится надежно управлять своим разумом, игра, в которой всякий свободен задолго до того, как сможет различать понятия свободы и несвободы, -- эта игра не есть пограничный феномен нашей жизни или преимущество одного только детства. Человек как человек играет -- и лишь он один, один среди всех существ. Игра есть фундаментальная особенность нашего существования, которую не может обойти вниманием никакая антропология. Уже чисто эмпирическое изучение человека выявляет многочисленные феномены явной и замаскированной игры в самых различных сферах жизни, обнаруживает в высшей степени интересные образцы игрового поведения в простых и сложных формах, на всех ступенях культуры -- от первобытных пигмеев до позднеиндустриальных урбанизированных народов. Все возрасты жизни причастны игре, все опутаны игрой и одновременно "освобождены", окрылены, осчастливлены в ней -- ребенок в песочнице точно так же, как и взрослые в "общественной игре" своих конвенциональных ролей или старец, в одиночестве раскладывающий свой "пасьянс". Подлинно эмпирическому исследованию следовало бы когда-нибудь собрать и сравнить игровые обычаи всех времен и народов, зарегистрировать и классифицировать огромное наследие объективированной фантазии, запечатленное в человеческих играх. Это была бы история "изобретений" -- другого рода, конечно, чем изобретения орудий труда, машин и оружия, изобретений, которые могут показаться менее полезными, но которые в основе своей были чрезвычайно необходимыми. Нет ничего необходимее избытка, ни в чем человек не нуждается столь остро, как в "цели" для своей бесцельной деятельности. Естественные потребности понуждают нас к действию, нужда учит трудиться и бороться. Затруднение ясно дает нам понять, что нам следует делать в том или ином случае. А как обстоит дело тогда, когда потребности на время утихают, когда их неумолимый бич не подгоняет нас, когда у нас есть время, которое буйно для нас разрастается, растягивается и угрожает вовсе опустеть. Без игры человеческое бытие погрузилось бы в растительное существование. Игра к тому же вливает многие смысловые мотивы в жизненные сферы труда и господства: как говорится, игра оборачивается серьезностью. Иной раз сделанные в игре изобретения внезапно получают реальное значение. Человеческое общество многообразно экспериментирует на игровом поле прежде, чем испробованные там возможности станут твердыми нормами и. обычаями, обязательными правилами и предписаниями. Игра как испытание возможностей занимает в системе экономии социальной практики громадное место, хотя ее экзистенциальный смысл никогда не исчерпывается этой функцией. Философская антропология обязана выйти за пределы эмпирического понимания игры и прежде всего разработать концепцию принципиальной структуры, бытийного строя и имманентного бытийного понимания игры.

Человеческую игру сложно разграничить с тем, что в биолого-зоологическом исследовании поведения зовется игрой животных. Разве не бесспорно наличие в животном царстве многочисленных и многообразных способов поведения, которые мы совершенно не задумываясь должны назвать "играми"? Мы не можем найти для этого никакого другого выражения. Поведение детей и поведение детенышей животных кажется особенно близкими одно другому. Взаимное преследование и бегство, игра в преследование добычи, проба растущих сил в драках и притворной борьбе, беспокойное, живое проявление энергии и радости жизни -- все это мы замечаем как у животного, так и у человека. Внешне -- прямо-таки поразительное сходство. Но сходство между животными и человеком сказывается не только в поведении человеческих детей и детенышей животных. Человек -- живое существо, "animal": бесчисленные черты сближают и роднят его с животными, и близость эта столь велика, что тысячелетиями человек ищет все новые формулы, чтобы отличить себя от животного. Вероятно, один из сильнейших стимулов антропологии -- стремление к подобному различению. Животное избегает человека. По крайней мере дикое животное со своим ненарушенным инстинктом старается обойти нас стороной, оно чуждается нарушителя спокойствия в природе, но не "различает" себя от нас. Человек есть природное создание, которое неустанно проводит границы, отделяет самого себя от природы, от природы вокруг и внутри себя -- обездоленное животное, не управляемое уже надежными инстинктами, обреченное отстранять себя, -- оно уже не существует просто так, но, скорее, отброшено назад на свое бытие, отражено к нему, оно относится к самому себе и к бытию всего сущего, неустанно ищет потерянные тропы и нуждается в определениях самого себя, чувствует себя "венцом творения", "подобием бога", местом, где все, что есть, обращается в слово, или же вместилищем мирового духа. Человеческий дух уже разработал многочисленные формулы для того, чтобы утвердиться в своей исключительности и необыкновенной весомости, чтобы дистанциироваться от всех прочих природных созданий. Возможно, трудным делом окажется отобрать среди подобных различений те, которые идут от нашей гордости и высокомерия, и те, которые на самом деле истинны. Пусть некоторые из этих формул ложны -- несомненно то, что мы различаем и существуем в подобных различениях. Акт постижения человеком самого себя имеет предпосылкой противопоставление себя всему остальному сущему. Животное не знает игры фантазии как общения с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой видимости. С точки зрения науки о поведении, специфически человеческое в игре выявлено быть не может. Неотложной задачей философского осмысления остается утверждение понятия игры, означающего основной феномен нашего бытия, вопреки широкому и неясному использованию слова "игра" в рамках зоологического исследования поведения. Задача эта тем неотложней, чем обширнее материалы о психологии животных. То обстоятельство, что человек нуждается в "антропологии", в понятийном самопонимании, что он живет с им самим созданным образом самого себя, с видением своей задачи и определением своего места, постоянно пеленгуя свое положение в космосе, что он может понимать себя, лишь отделив себя от всех остальных областей сущего и в то же время относя себя к совокупному целому, ко вселенной, уже само это есть антропологический факт огромного значения.

У животного нет никакой "зоологии", и она ему не нужна, тем более -- как бы с противоположной стороны -- у него нет "антропологии". Конечно, домашнее животное знает человека, собака -- своего хозяина, дикий зверь -- своего врага. Но подобное знание инакового сущего не составляет момента самопознания. Антропология -- не какая-то случайная наука в длинном ряду прочих человеческих наук. Никогда мы не становимся для себя "темой", предметом обсуждения, как природное вещество, безжизненная материя, растительное и животное царства. Человек действительно бесконечно интересуется собой и именно ради себя исследует предметный мир. Всякое познание вещей в конечном счете -- ради самопознания. Все обращенные вовне науки укоренены в антропологическом интересе человека к самому себе. Субъект всех наук ищет в антропологии истинное понимание самого себя, понимание себя как существа, которое понимает. Особое положение антропологии -- не только в системе наук, которым предается человек, но и в совокупности всех человеческих интересов и устремлений основывается на изначальной самоозабоченности человеческого существования. Труд есть явное выражение подобной самозаботы; только потому, что в "теперь" человек предвидит "позже", в "сегодня" -- "завтра", он может позаботиться, спланировать, потрудиться, принять на себя теперешние тяготы ради будущего удовольствия. В сфере же господства, борьбы за власть людей над людьми возможно обеспечение будущего, стабилизация отношений насилия институционально закрепленными правовыми отношениями. Труд и господство свидетельствуют об отнесенной к будущему самозаботе человеческого бытия.

А как обстоит дело с игрой? Не является ли ее именно глубокая беззаботность, ее радостное, пребывающее в себе настоящее, ее бесцельность и бесполезность, ее блаженное парение и удаленность от всех насущных жизненных нужд тем, что придает ей волшебную силу, пленительное очарование и способность осчастливить? Разве игра не противоречит тому, что мы только что назвали центральной антропологической структурой человеческого интереса -- "заботой?" Разве теперь не могут нам возразить, что беззаботность игры есть указание на то, что игра изначально есть нечто нечеловеческое, что она, скорее, принадлежит к еще не потревоженной, н^ Двоякое самопонимание человеческой игры: непосредственность жизни и рефл

www.ronl.ru

Реферат: "Основные феномены человеческого бытия: любовь, смерть, игра, власть"

Выдержка из работы

Введение

Человечество всегда стремилось к построению целостного философского образа человека. Философский подход к человеку предполагает выявление его сущности, конкретно-исторической детерминации форм его активности, раскрытие различных исторически существовавших форм его бытия. Проявления человеческой сущности крайне многообразны — это и воля, и разум, и труд, и общение. Человек думает, радуется, страдает, любит и ненавидит, постоянно к чему-то стремится, ставит перед собой новые цели. В работе представлены наиболее универсальные феномены человеческого бытия, такие как любовь, смерть, игра и власть.

Игра — это неотъемлемая часть жизни каждого человека. Человек, сам не замечая того, проживает жизнь играючи, т.к. феномен игры охватывает все наиболее важные сферы жизни человека. О том, что без власти нет государства знают все. Однако власть может быть не только формой государственного контроля за страной. Власть может принимать самые различные формы, более того власть обнаруживается даже там, где на первый взгляд ее быть не может. А такие слова, как любовь и смерть всегда пробуждали в людях сильные эмоции, но до сих пор не сформировалось единого представления об этих двух совершенно разных феноменах. С чем это связанно? Как философия решает эти проблемы? Рассмотренные феномены включены в контекст человеческих отношений, поэтому их изучение поможет лучше познать себя, а так же найти ответы на вечные вопросы бытия.

В условиях современного мира человеческое общество подвергается различным изменениям. Процессы, происходящие в нем, постоянно усложняются. В настоящее время возникает необходимость более глубокого изучения социальных изменений и поиске ответа на вопрос о том, что лежит в их основе. Раскрытие таких феноменов бытия человека, как любовь, смерть, игра и власть могут помочь в разрешении данного вопроса, т. к они пронизывают наиболее важные сферы нашей жизни.

Цель работы состоит в том, чтобы раскрыть основные феномены человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций. Для достижения цели в работе решаются следующие задачи:

Изучить и обобщить материал по выбранной теме;

Сформулировать понятие и выявить особенности каждого из феноменов;

Описать значение и функции выбранных феноменов в жизни человека. Работа включает в себя две главы. В первой главе дается определение самого понятия бытия, а так же описаны основные его формы. Во второй главе приведены характеристики каждого из феноменов, включающие основные их особенности и функции.

В написании реферата использовались: учебное пособие Демидова Д. Б. «Основные феномены человеческого бытия», учебник по философии члена-корреспондента РАН Спиркина А. Г., а так же работы и публикации следующих авторов: Кудрявцева В. В., Ф. Арьеса, Сигова Б. К., Соловьевой С. В., Балашова Л. Е. и других.

Глава 1. Бытие и основные его формы

Категория бытия допускает любую форму существования мира. Мир существует в бесконечном многообразии проявлений и форм, включает в себя бесчисленное множество конкретных вещей, процессов, явлений, которые объединяются в определенные группы, различающиеся спецификой своего бытия. Каждая наука исследует закономерности развития конкретной специфической разновидности бытия, которая определяется предметом данной науки. В философском анализе выделяются следующие основные специфические формы бытия:

Бытие вещей, явлений и процессов, в котором в свою очередь необходимо различать: а) бытие явлений, процессов и состояний природы, так называемая «первая» природа; б) бытие вещей, предметов и процессов, произведенных человеком, «вторая» природа.

Бытие человека, в котором выделяются: а) бытие человека в мире вещей; б) специфически — человеческое бытие;

Бытие духовного (идеального), в котором выделяются: а) индивидуализированное духовное; б) объективированное духовное;

Бытие социального: а) бытие индивида; б) бытие общества.

Бытие вещей, явлений и состояний природы, или бытие первой природы, существует до, вне и независимо от сознания человека. Бытие каждого конкретного явления природы ограничено во времени и пространстве, оно сменяется их небытием, а природа в целом бесконечна во времени и пространстве. Первая природа является объективной и первичной реальностью, ее большая часть и после возникновения рода человеческого по-прежнему существует, как совершено самостоятельная, независимая от человечества реальность.

«Вторая природа» — бытие вещей и процессов, произведенных человеком, — зависит от первой, но, будучи произведенной людьми, она воплощает в себе единство природного материала, определенного духовного (идеального) знания, деятельность конкретных индивидов и социальных функций, предназначения данных предметов.

Бытие вещей «второй природы» есть социально-историческое бытие, комплексная природно-духовно-социальная реальность, она может вступать в конфликт с бытием первой природы, находясь в рамках единого бытия вещей и процессов.

Бытие отдельного человека представляет собой единство тела и духа. Человек для самого себя и первая, и «вторая природа».

Не случайно в традиционной, классической философии человека нередко определяли как «мыслящую вещь».

Но бытие человека как мыслящей и чувствующей «вещи» в мире природы явилось одной из предпосылок возникновения и общения, т. е. предпосылкой формирования специфики человеческого бытия.

Бытие каждого конкретного человека есть взаимодействие, во-первых, мыслящей и чувствующей «вещи» как единства природного и духовного бытия, во-вторых, индивидуальной особи, взятой на данном этапе эволюции мира вместе с миром, и, в-третьих, как социально-исторического существа. Его специфика проявляется, например, в том, что: без нормального функционирования в человеке его духовно-психической структуры человек как целостность не полноценен; здоровое, нормально функционирующее тело является необходимой предпосылкой духовной, умственной деятельности; человеческая деятельность, телесные действия человека зависят от социальной мотивации.

Бытие каждого конкретного индивида ограничено во времени и пространстве. Но оно включено в безграничную цепь человеческого бытия и бытия природы и является одним из звеньев социально-исторического бытия. Человеческое бытие в целом — реальность, объективная по отношению к сознанию отдельных людей и поколений.

Но, будучи единством объективного и субъективного, человек не просто существует в структуре бытия. Обладая способностью познавать бытие, он может и влиять на него, к сожалению, далеко не всегда позитивно.

Поэтому так важно для каждого человека осознать свое место и роль в единой системе бытия, свою ответственность за судьбы человеческой цивилизации.

Глава 2. Основные феномены человеческого бытия

2.1 Любовь

Тема любви является одной из ведущих тем философии. Еще в Древней Греции феномен любви привлекал внимание множества современников среди которых были поэт Гесиод (VIII-VII вв. до н.э.), философ Парменид (V в. до н.э.), Эмпедокл (ок. 490 — ок. 430 гг. до н.э.) и многие другие. Многие древнегреческие философы опирались на понятие любви для объяснения порядка и строения космоса, а также его возникновения. Это человеческое чувство и влечение переносилось греками на весь мир, принимало вид безличной силы, существующей самостоятельно.

И. Кант — основоположник немецкой классической философии — считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей по отношению друг к другу. Так же он считал, что человек «по природе зол». Он принадлежит двум мирам: миру природы и миру разума. Природные влечения человека побуждают его к чувственным удовольствиям, но поскольку человек существо разумное собственный разум говорит ему о необходимости следовать сверхприродным, требованиям долга, в том числе обязанностям любви и уважения. Таким образом, И. Кант определяет любовь как чувство долга. Он отрицает чувственное начало в любви.

Любовь, как стремление индивида к физическому обладанию другим индивидом ради продолжения рода, объясняет немецкий философ Артур Шопенгауэр. Однако любовь это не просто половое влечение. Любовь направлена на определенную особу, а не на весь противоположный пол. «Индивидуум действует здесь бессознательно для самого себя, по поручению некоторого высшего начала — рода…» «Это изучение и испытание — не что иное, как размышление гения рода о том индивидууме, который может родиться от данной четы, и о комбинации его свойств».

Владимир Сергеевич Соловьев в работе «Смысл любви» оспаривает мнение А. Шопенгауэра, будто любовь — это лишь средство для продолжения рода. Смысл ее не в том. Наоборот, чем сильнее любовь, тем менее она способствует размножению. Настоящий смысл любви, по мнению В. Соловьева, заключается в стремлении человека к единству с другими, причем к такому единству, в котором не теряется его индивидуальность. В любви человек отрицает свой эгоизм и вместе с тем не утрачивает, а, наоборот, обретает свое настоящее «Я»

Дать универсальное определение любви, которое бы соответствовало взглядам каждого человека невозможно. Это подтверждают многочисленные работы философов на эту тему. Каждый из них видит в феномене любви разное. Понятие любви не так просто, каким оно кажется на первый взгляд. Даже современному человеку нужно некоторое время, чтобы дать собственное определение этому феномену. Но остается неизменным тот факт, что любовь есть в жизни каждого человека. Любовь наполняет человеческое бытие определенным смыслом, вдохновляет художников и поэтов.

2.2 Смерть

Тема смерти, как известно, является классической для философии. Ее обсуждал еще Сократ, принимая в конце своей жизни судьбоносное для себя и отчасти всей будущей европейской философии решение. Раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии не так просто. Феноменология определяет феномен, как бытие сущего и проводит строгое разграничение между бытием и сущим. Если феномен это бытие сущего, то можно ли вообще раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии?

Среди множества различных толкований феномена смерти, выделяются два наиболее распространенных — это научное и религиозное толкование. В науке смерть — мгновение между жизнью и нежизнью сущего, или просто конец жизни. Родившись, сущее какое-то время живет, пребывает то в одном, то в другом способе бытия, но вот наступает момент, и оно больше не живет, не пребывает ни в одном из прежних способов бытия. Однако это определение смерти не удовлетворяет феноменологической установке, т.к. конец жизни есть одновременно конец любого из прижизненных способов бытия, а конец бытия не есть бытие. В религии смерть — жизнь-после-жизни. Например в христианстве смерть — это жизнь души без тела. Почти все религии едины в том, что у человека есть не только эта жизнь, но и та, не только посюсторонняя, но и потусторонняя. С религиозной точки зрения смерть это лишь переходный этап в другую новую жизнь.

Смерть — это нежизнь-после-жизни. Внешне это определение выглядит почти банальным, однако понятое феноменологически оно выглядит достаточно интересно. Быть в смерти вовсе не значит не существовать. Существование совместимо со смертью, поскольку сама смерть есть способ существования — нежизнь.

После смерти умерший вовсе не перестает быть в мире (или в этом мире). Умерший по-прежнему страдает от других сущих (например от Земли, которая его притягивает), да и сам действует на другие сущие (например на постель, которая под ним). Здесь правда нужно сказать, что в мире продолжает быть не сам человек, а его тело, и именно оно действует-на и страдает-от других сущих. И это верно, если понимать под человеком сущее, обладающее определенной способностью, например способностью говорить. Умерший больше не обладает такой способностью, и поэтому называть его человеком строго говоря нельзя. Похожим образом младенца, пока он еще не умеет говорить, тоже нельзя называть человеком. Младенец — не человек, а лишь «кандидат в человека».

Христианство учит, что смерть есть жизнь души без тела. С точки зрения феноменологии душа — это переживание, т. е. радость и печаль, наслаждение и страдание, гнев, страх, ярость и прочее. Слово «душа» именует все эти переживания, подобно тому, как слово «человек» именует людей. Таково феноменологическое понимание души, раз оно истолковывает ее как бытие сущего. Можно сказать, что душа в некотором смысле смертна, но лишь в том смысле, что умирая человек, безвозвратно покидает душу. Подобно тому, как он безвозвратно покидает жизнь («ушел из жизни»), а заодно и опосредованный жизнью мир («покинул мир»). Следовательно, если в христианстве душа покидает тело после жизни, то в феноменологии — скорее тело покидает душу.

Безвозвратный уход из какого-либо способа бытия часто тоже называют смертью — политической, профессиональной, творческой. За этими выражениями скрывается то, что человек больше не может быть в политике, профессии или творчестве — подобно тому как в смерти он больше не может быть в душе, жизни и жизненном мире. Ясно, что подобного рода смерть есть смерть в переносном смысле слова, или по научному — псевдосмерть, лжесмерть.

Интерес к феномену смерти наблюдается очень давно. В античной философии отношение к смерти определялось несколькими факторами, в том числе природой, характером смерти. Например, Платон в диалоге «Тимей» говорит: «Естественная смерть безболезненна и сопровождается скорее удовольствием, чем страданием».

Филипп Арьес, специалист в области танатологии, разработал пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти. Он писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. «Смерть перевернутая» (la mort inversee) — пятая и последняя стадия развития восприятия и переживания смерти. Нынешнее общество ведет себя так, как будто вообще никто не умирает и смерть индивида не пробивает никакой бреши в структуре общества. Складывается впечатление, что кончина человека становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Похороны проходят проще и короче, кремация сделалась нормой, а траур и оплакивание покойника воспринимаются как душевное заболевание. Смерть становится несчастьем и препятствием, ее стараются не только удалить от взоров общества, но и от самого умирающего, дабы не делать его несчастным.

2.3 Игра

Игра — знакомое явление для каждого человека. Игра находит свое отражение почти во всех областях культуры. Игровые элементы так же присутствуют в сферах труда и политики. Не смотря на то, что понятие игры давно находится в поле зрения философии, серьезные исследования этого феномена начались значительно позже. Первыми, кто заметили сходство между игрой и художественной деятельностью, были Иммануил Кант (1724−1804) и Фридрих Шиллер (1759 — 1805). В XX веке особое внимание феномену игры уделяли такие исследователи, как Йоганн Хёйзинга (1872 -1945), Ханс-Георг Гадамер (1900−2002), Ойген Финк (1905−1975) и другие.

Существуют разные определения понятия «игра». Одни исследователи определяют игру через противопоставление ее серьезному, другие считают противоположностью игры принуждение, насилие. Й. Хёйзинга писал: «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием „иного бытия“, нежели „обыденная“ жизнь». Схожее, но с иными акцентами, определение дает К. Б Сигов. Он считает: «Игра — форма свободного самовыявления человека, которая предполагает реальную открытость миру возможного и развертывается либо в виде состязания, либо в виде представления каких-либо ситуаций, смыслов, состояний». Феномен игры обладает рядом особенностей. Во-первых, игра — это свободная деятельность. Свобода понимается, как независимость от диктата других людей, а так же независимость от утилитарных целей. Во- вторых, во время игры человек находится за границами обыденности, он какбы переносится в параллельный мир, но при этом игрок различает мир воображаемый и мир реальный. В-третьих, феномен игры характеризуется пространственно-временной замкнутостью. Игра происходит в определенных границах пространства и времени. Это пространство предопределено и имеет начало и конец. В-четвертых, в игре имеется структурная упорядоченность. Эта структурная упорядоченность выражается в виде установленных ограничений — в виде правил. Те, кто нарушают эти правила называются «бунтарями» и «шулерами». Главное их различие в том, что «шулеры» не ломают мир игры и создают видимость, что играют, а «бунтари» открыто отвергают правила и саму игру. В-пятых, игровые предметы «одушевляются во время игры». О. Финк говорил, что реальность игровых предметов двойственная. Во время игры они становятся не тем, что они есть сами по себе. Эту особенность игры греческая мифология воплотила в мифе о Пигмалионе и созданной им Галатее: человеческое пристрастие к какому-нибудь предмету одушевляет его. В-шестых, игра содержит в себе возможности и риск. Игра возможна только при наличии риска. Например в написании картины или стиха всегда есть риск, что задуманное может не дать желаемого результата — отсюда и возникает азарт и риск в игре.

Уже в древности некоторые сферы жизни человека принимали форму игры, например, охота, обработка полей, сбор урожая, собирательство. Посредством игры люди общались с духами и богами. Хёйзинга отмечал, что в современном обществе происходит снижение влияния игры на развитие человеческой культуры из-за активного развития науки. Однако элементы игры не теряют свою значимость совсем. Наблюдается даже возникновение нового игрового пространства, в котором происходит игра над игрой, т. е где само игровое пространство является предметом определённых действий. Примерами такого пространства могут быть многочисленные олимпиады, чемпионаты мира по шахматам, проводимые по различным версиям, политические выборы.

Таким образом, можно сказать, что вся жизнь это игра. Игра пронизывает все сферы нашей жизни, она имеет место в жизни каждого человека независимо от его возраста. Игровые навыки, отработанные с опытом, часто помогают нам в жизни. Но воспринимая жизнь через призму игры, нельзя окончательно утратить связь с действительностью. Хотя жизнь и наполнена игровыми моментами, в ней, как в игре, нельзя, ошибившись, начать сначала.

бытие любовь смерть власть

2.4 Власть

Государство — это политически-правовой институт, устанавливающий и поддерживающий общий порядок жизни в стране. Оно отвечает за управление обществом в целом на определенной территории. Государство — это власть + граждане. Государство не может существовать без власти и законопослушных граждан. Власть так или иначе должна кем-то управлять.

Политические деятели утверждают, что государство должно быть сильным и мощным. Но на самом деле государство и власть в нем должны быть соразмерны обществу, стране, т. е. быть в меру сильным и в меру слабым.

Согласно теории разделения властей Локка и Монтескье, каждый человек, имеющий власть, склонен к тому, чтобы ею злоупотреблять, и для того чтобы властью нельзя было злоупотреблять, нужно, чтобы власть ограничивала власть. Однако принцип разделения властей нигде в мире не был осуществлен неукоснительно, но имел большое позитивное влияние формирование нового политического мышления. Ситуация разделения власти уменьшает возможность произвола в деятельности власти имущих. Не случайно возникла поговорка: «Всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Сама по себе власть не хороша и не плоха. Б. Шоу говорил: «Вообще власть не портит людей. Когда у власти дураки, то они портят власть».

Однако власть институтов не определяет порядок всех связей, есть такие отношения, которые не управляются политическими институтами, но власть себя в них все-таки обнаруживает, т. е. рассмотрение власти так же возможно через осмысление того, как власть вплетена в культурный опыт человека, как она проявляется в поступках, выборе и решениях человека. Здесь проблема связи власти и человека получает новый ракурс. Доктор философских наук Соловьева С. В. в своей работе «Феномены власти в бытии человека» говорит о соотношении власти и силы. Власть реализует себя через что-то или кого-то, имеет определенное количество, существует в ситуации столкновения, реализуется через превышение и захват, власть держит мир в напряжении. Понимание власти в значении силы и управления получает новый импульс в идее власти как характеристики человеческого бытия. Власть и сила связаны, т. к власть предполагает силу. Сила есть возможность власти, а ее действительность — направленная и организованная сила. Значит, не «власть обладает силой», а «власть силой», например, власть силой страсти, власть силой совести, власть силой веры и др.

Власть может быть рассмотрена в перспективе владения. Власть как владение и распоряжение вещами выходит за рамки экономического значения. С этой точки зрения богатство и собственность могут быть рассмотрены как опыт власти над вещами. На основании философской рефлексии богатства у Аристотеля и Фридриха Юнгера делается вывод о том, что экзистенциальный смысл богатства открывается в опыте обладания, полноты власти над вещью и своими страстями в их отношении. Богатство — опыт хозяйского и хозяйственного существования, исток которого располагается в возможности попадания человека в топосы избыточности экзистирования (щедрость, дар) и нехватки (нищета, пустота, потеря). Так понимаемое богатство выступает типом экзистирования человека, способом «плетения» самой ткани жизни.

Власть может так же осуществляться в любви. С одной стороны, для любви необходим свободный выбор (иначе она невозможна), а с другой — любовь требует безусловного подчинения другому. Власть объявляет себя как категорическое требование, которое должно быть исполнено, а если оно не реализуется, то субъект лишается любви как высочайшей ценности жизни и культуры. Любовь событийна в своей онтологической основе, в ней осуществляется власть, понимаемая как основа события (его сила, энергия). Сила вызывает к жизни любовь как фундаментальную ценность и основание человеческой жизни. Власть предопределяет логику и драматургию разворачивания любовного переживания и отношения. Место, время и объект любви (возлюбленный) случайны, но не случайна сама любовь, т.к. власть любви действует не только как сила, но и как свершение.

Власть техники, как разновидность власти, связана с ситуаций господства, которое вытекает не только из социальных условий функционирования техники, но также имеет экзистенциальные основания. Техника превращается в эффективный инструмент утверждения контроля, приобретает черты тотально распространенной «мыслительной привычки», захватывает повседневность и социальные отношения во всем их многообразии. Власть техники в обществе и жизни человека выстраивается по модели власти произведения. В основе власти техники лежит ее силовой и производительный характер, с одной стороны, и событийный, сбывающийся характер власти — с другой.

С развитием философии феномен власти получает все более широкое распространение. Это связано с усложнение процессов, происходящих в обществе. В настоящие дни появляются альтернативные формы власти, которые ярко заявляют о себе, но до сих пор не попали в фокус научного и философского анализа.

Заключение

Сознание человека всегда имеет дело именно с феноменами. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность — независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет. Феномен — одно из центральных понятий феноменологии, философского направления, основанного немецким философом Эдмундом Гуссерлем. «Себя-в-себе-самом-показывающее» — такое лаконичное определение понятия феномена сформулировал Мартин Хайдеггер (1889−1976), последователь Э. Гуссерля. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность — независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет, следовательно феноменов может быть бесконечно много. Однако строгой классификации, располагающей все феномены человеческого бытия по степени важности, не существует, т.к. каждый феномен сам по себе важен в определенной сфере жизни человека. Можно лишь выделить наиболее универсальные, т. е. которые относятся к каждому человеку.

Истинный смысл любви разные философы определяют по разному. Для И. Канта любовь — это лишь моральный долг. Для А. Шопенгауэра — это физическое обладание другим индивидом для продолжения рода. Однако некоторые мыслители видели в любви стремление к единству с другим человеком без утери собственной индивидуальности, как об этом писал русский философ В. С. Соловьев.

Относительно феномена игры у философов существует так же множество определений, но все исследователи этого вопроса придают большое значение игре. К. Б. Сигов говорил, что игра это свободное самовыражение человека через различные состязания и ситуации. Более сложным феноменом человеческого бытия является власть, так как она может принимать различные формы и действовать разными методами.

Вечная проблема смерти давно волнует исследователей. Отношение общества менялось к этому феномену на протяжении тысячелетий. Филипп Арьес, выделивший пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти, писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. В современном обществе смертью означает не только прекращение жизнедеятельности, но и уход человека из творчества, профессиональной деятельности, спорта.

В работе были достигнуты все поставленные задачи. Изученный материал по данной теме помог выявить особенности каждого из феноменов, привести примеры работ философов. Все это обеспечило выполнение поставленной задачи, которая состояла в раскрытии основных феноменов человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций.

Данная работа может быть полезна для студентов гуманитарных специальностей и всех, кто интересуется философией, как наукой, которая помогает найти ответы на вечные вопросы человеческого бытия.

Список использованных источников и литературы

1. Алексеев П. В. История философии: учеб. пособие. М.: Т К Велби, Проспект, 2005. — 240 с.

2. Балашов Л. Е. Философия: учебник / Балашов — 4-е изд. М.: Издательско-торговая корпорация «Дамиков и К», 2010. — 612 с.

3. Демидов Д. Б. Феномены человеческого бытия. Минск: ЗАО Издательский центр «Экономпресс», 1999. — 180 с.

4. Основные формы бытия [Электронный ресурс] // // Учебные материалы по философии: [http: //studfilosed. ru/]. URL: http: //studfilosed. ru/uchebnye-materialy-po-filosofii/257-osnovnye-formy-bytiya. html (дата обращения 10. 12. 12)

5. Сигов Б. К. Игра // Современная западная философия: Словарь. М.: Политиздат, 1991. С. 110.

6. Соловьева С. В. Феномены власти в бытии человека // Автореферат докторской диссертации по философии. Самара. 2010.

7. Спиркин А. Г. Философия: учебник / Спиркин А. Г. — 2-е изд. М.: Гардарики, 2007. — 736 с.

8. Финк О. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М.: Полиздат, 1991. С. 110−112.

9. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа «Прогрес», 1992. — 464 с.

10. Шопенгауэр А. Избранные произведения. М.: Просвещение, 1992. С. 392.

westud.ru

Реферат: "Основные феномены человеческого бытия: любовь, смерть, игра, власть"

Выдержка из работы

Введение

Человечество всегда стремилось к построению целостного философского образа человека. Философский подход к человеку предполагает выявление его сущности, конкретно-исторической детерминации форм его активности, раскрытие различных исторически существовавших форм его бытия. Проявления человеческой сущности крайне многообразны — это и воля, и разум, и труд, и общение. Человек думает, радуется, страдает, любит и ненавидит, постоянно к чему-то стремится, ставит перед собой новые цели. В работе представлены наиболее универсальные феномены человеческого бытия, такие как любовь, смерть, игра и власть.

Игра — это неотъемлемая часть жизни каждого человека. Человек, сам не замечая того, проживает жизнь играючи, т.к. феномен игры охватывает все наиболее важные сферы жизни человека. О том, что без власти нет государства знают все. Однако власть может быть не только формой государственного контроля за страной. Власть может принимать самые различные формы, более того власть обнаруживается даже там, где на первый взгляд ее быть не может. А такие слова, как любовь и смерть всегда пробуждали в людях сильные эмоции, но до сих пор не сформировалось единого представления об этих двух совершенно разных феноменах. С чем это связанно? Как философия решает эти проблемы? Рассмотренные феномены включены в контекст человеческих отношений, поэтому их изучение поможет лучше познать себя, а так же найти ответы на вечные вопросы бытия.

В условиях современного мира человеческое общество подвергается различным изменениям. Процессы, происходящие в нем, постоянно усложняются. В настоящее время возникает необходимость более глубокого изучения социальных изменений и поиске ответа на вопрос о том, что лежит в их основе. Раскрытие таких феноменов бытия человека, как любовь, смерть, игра и власть могут помочь в разрешении данного вопроса, т. к они пронизывают наиболее важные сферы нашей жизни.

Цель работы состоит в том, чтобы раскрыть основные феномены человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций. Для достижения цели в работе решаются следующие задачи:

Изучить и обобщить материал по выбранной теме;

Сформулировать понятие и выявить особенности каждого из феноменов;

Описать значение и функции выбранных феноменов в жизни человека. Работа включает в себя две главы. В первой главе дается определение самого понятия бытия, а так же описаны основные его формы. Во второй главе приведены характеристики каждого из феноменов, включающие основные их особенности и функции.

В написании реферата использовались: учебное пособие Демидова Д. Б. «Основные феномены человеческого бытия», учебник по философии члена-корреспондента РАН Спиркина А. Г., а так же работы и публикации следующих авторов: Кудрявцева В. В., Ф. Арьеса, Сигова Б. К., Соловьевой С. В., Балашова Л. Е. и других.

Глава 1. Бытие и основные его формы

Категория бытия допускает любую форму существования мира. Мир существует в бесконечном многообразии проявлений и форм, включает в себя бесчисленное множество конкретных вещей, процессов, явлений, которые объединяются в определенные группы, различающиеся спецификой своего бытия. Каждая наука исследует закономерности развития конкретной специфической разновидности бытия, которая определяется предметом данной науки. В философском анализе выделяются следующие основные специфические формы бытия:

Бытие вещей, явлений и процессов, в котором в свою очередь необходимо различать: а) бытие явлений, процессов и состояний природы, так называемая «первая» природа; б) бытие вещей, предметов и процессов, произведенных человеком, «вторая» природа.

Бытие человека, в котором выделяются: а) бытие человека в мире вещей; б) специфически — человеческое бытие;

Бытие духовного (идеального), в котором выделяются: а) индивидуализированное духовное; б) объективированное духовное;

Бытие социального: а) бытие индивида; б) бытие общества.

Бытие вещей, явлений и состояний природы, или бытие первой природы, существует до, вне и независимо от сознания человека. Бытие каждого конкретного явления природы ограничено во времени и пространстве, оно сменяется их небытием, а природа в целом бесконечна во времени и пространстве. Первая природа является объективной и первичной реальностью, ее большая часть и после возникновения рода человеческого по-прежнему существует, как совершено самостоятельная, независимая от человечества реальность.

«Вторая природа» — бытие вещей и процессов, произведенных человеком, — зависит от первой, но, будучи произведенной людьми, она воплощает в себе единство природного материала, определенного духовного (идеального) знания, деятельность конкретных индивидов и социальных функций, предназначения данных предметов.

Бытие вещей «второй природы» есть социально-историческое бытие, комплексная природно-духовно-социальная реальность, она может вступать в конфликт с бытием первой природы, находясь в рамках единого бытия вещей и процессов.

Бытие отдельного человека представляет собой единство тела и духа. Человек для самого себя и первая, и «вторая природа».

Не случайно в традиционной, классической философии человека нередко определяли как «мыслящую вещь».

Но бытие человека как мыслящей и чувствующей «вещи» в мире природы явилось одной из предпосылок возникновения и общения, т. е. предпосылкой формирования специфики человеческого бытия.

Бытие каждого конкретного человека есть взаимодействие, во-первых, мыслящей и чувствующей «вещи» как единства природного и духовного бытия, во-вторых, индивидуальной особи, взятой на данном этапе эволюции мира вместе с миром, и, в-третьих, как социально-исторического существа. Его специфика проявляется, например, в том, что: без нормального функционирования в человеке его духовно-психической структуры человек как целостность не полноценен; здоровое, нормально функционирующее тело является необходимой предпосылкой духовной, умственной деятельности; человеческая деятельность, телесные действия человека зависят от социальной мотивации.

Бытие каждого конкретного индивида ограничено во времени и пространстве. Но оно включено в безграничную цепь человеческого бытия и бытия природы и является одним из звеньев социально-исторического бытия. Человеческое бытие в целом — реальность, объективная по отношению к сознанию отдельных людей и поколений.

Но, будучи единством объективного и субъективного, человек не просто существует в структуре бытия. Обладая способностью познавать бытие, он может и влиять на него, к сожалению, далеко не всегда позитивно.

Поэтому так важно для каждого человека осознать свое место и роль в единой системе бытия, свою ответственность за судьбы человеческой цивилизации.

Глава 2. Основные феномены человеческого бытия

2.1 Любовь

Тема любви является одной из ведущих тем философии. Еще в Древней Греции феномен любви привлекал внимание множества современников среди которых были поэт Гесиод (VIII-VII вв. до н.э.), философ Парменид (V в. до н.э.), Эмпедокл (ок. 490 — ок. 430 гг. до н.э.) и многие другие. Многие древнегреческие философы опирались на понятие любви для объяснения порядка и строения космоса, а также его возникновения. Это человеческое чувство и влечение переносилось греками на весь мир, принимало вид безличной силы, существующей самостоятельно.

И. Кант — основоположник немецкой классической философии — считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей по отношению друг к другу. Так же он считал, что человек «по природе зол». Он принадлежит двум мирам: миру природы и миру разума. Природные влечения человека побуждают его к чувственным удовольствиям, но поскольку человек существо разумное собственный разум говорит ему о необходимости следовать сверхприродным, требованиям долга, в том числе обязанностям любви и уважения. Таким образом, И. Кант определяет любовь как чувство долга. Он отрицает чувственное начало в любви.

Любовь, как стремление индивида к физическому обладанию другим индивидом ради продолжения рода, объясняет немецкий философ Артур Шопенгауэр. Однако любовь это не просто половое влечение. Любовь направлена на определенную особу, а не на весь противоположный пол. «Индивидуум действует здесь бессознательно для самого себя, по поручению некоторого высшего начала — рода…» «Это изучение и испытание — не что иное, как размышление гения рода о том индивидууме, который может родиться от данной четы, и о комбинации его свойств».

Владимир Сергеевич Соловьев в работе «Смысл любви» оспаривает мнение А. Шопенгауэра, будто любовь — это лишь средство для продолжения рода. Смысл ее не в том. Наоборот, чем сильнее любовь, тем менее она способствует размножению. Настоящий смысл любви, по мнению В. Соловьева, заключается в стремлении человека к единству с другими, причем к такому единству, в котором не теряется его индивидуальность. В любви человек отрицает свой эгоизм и вместе с тем не утрачивает, а, наоборот, обретает свое настоящее «Я»

Дать универсальное определение любви, которое бы соответствовало взглядам каждого человека невозможно. Это подтверждают многочисленные работы философов на эту тему. Каждый из них видит в феномене любви разное. Понятие любви не так просто, каким оно кажется на первый взгляд. Даже современному человеку нужно некоторое время, чтобы дать собственное определение этому феномену. Но остается неизменным тот факт, что любовь есть в жизни каждого человека. Любовь наполняет человеческое бытие определенным смыслом, вдохновляет художников и поэтов.

2.2 Смерть

Тема смерти, как известно, является классической для философии. Ее обсуждал еще Сократ, принимая в конце своей жизни судьбоносное для себя и отчасти всей будущей европейской философии решение. Раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии не так просто. Феноменология определяет феномен, как бытие сущего и проводит строгое разграничение между бытием и сущим. Если феномен это бытие сущего, то можно ли вообще раскрыть феномен смерти с точки зрения феноменологии?

Среди множества различных толкований феномена смерти, выделяются два наиболее распространенных — это научное и религиозное толкование. В науке смерть — мгновение между жизнью и нежизнью сущего, или просто конец жизни. Родившись, сущее какое-то время живет, пребывает то в одном, то в другом способе бытия, но вот наступает момент, и оно больше не живет, не пребывает ни в одном из прежних способов бытия. Однако это определение смерти не удовлетворяет феноменологической установке, т.к. конец жизни есть одновременно конец любого из прижизненных способов бытия, а конец бытия не есть бытие. В религии смерть — жизнь-после-жизни. Например в христианстве смерть — это жизнь души без тела. Почти все религии едины в том, что у человека есть не только эта жизнь, но и та, не только посюсторонняя, но и потусторонняя. С религиозной точки зрения смерть это лишь переходный этап в другую новую жизнь.

Смерть — это нежизнь-после-жизни. Внешне это определение выглядит почти банальным, однако понятое феноменологически оно выглядит достаточно интересно. Быть в смерти вовсе не значит не существовать. Существование совместимо со смертью, поскольку сама смерть есть способ существования — нежизнь.

После смерти умерший вовсе не перестает быть в мире (или в этом мире). Умерший по-прежнему страдает от других сущих (например от Земли, которая его притягивает), да и сам действует на другие сущие (например на постель, которая под ним). Здесь правда нужно сказать, что в мире продолжает быть не сам человек, а его тело, и именно оно действует-на и страдает-от других сущих. И это верно, если понимать под человеком сущее, обладающее определенной способностью, например способностью говорить. Умерший больше не обладает такой способностью, и поэтому называть его человеком строго говоря нельзя. Похожим образом младенца, пока он еще не умеет говорить, тоже нельзя называть человеком. Младенец — не человек, а лишь «кандидат в человека».

Христианство учит, что смерть есть жизнь души без тела. С точки зрения феноменологии душа — это переживание, т. е. радость и печаль, наслаждение и страдание, гнев, страх, ярость и прочее. Слово «душа» именует все эти переживания, подобно тому, как слово «человек» именует людей. Таково феноменологическое понимание души, раз оно истолковывает ее как бытие сущего. Можно сказать, что душа в некотором смысле смертна, но лишь в том смысле, что умирая человек, безвозвратно покидает душу. Подобно тому, как он безвозвратно покидает жизнь («ушел из жизни»), а заодно и опосредованный жизнью мир («покинул мир»). Следовательно, если в христианстве душа покидает тело после жизни, то в феноменологии — скорее тело покидает душу.

Безвозвратный уход из какого-либо способа бытия часто тоже называют смертью — политической, профессиональной, творческой. За этими выражениями скрывается то, что человек больше не может быть в политике, профессии или творчестве — подобно тому как в смерти он больше не может быть в душе, жизни и жизненном мире. Ясно, что подобного рода смерть есть смерть в переносном смысле слова, или по научному — псевдосмерть, лжесмерть.

Интерес к феномену смерти наблюдается очень давно. В античной философии отношение к смерти определялось несколькими факторами, в том числе природой, характером смерти. Например, Платон в диалоге «Тимей» говорит: «Естественная смерть безболезненна и сопровождается скорее удовольствием, чем страданием».

Филипп Арьес, специалист в области танатологии, разработал пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти. Он писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. «Смерть перевернутая» (la mort inversee) — пятая и последняя стадия развития восприятия и переживания смерти. Нынешнее общество ведет себя так, как будто вообще никто не умирает и смерть индивида не пробивает никакой бреши в структуре общества. Складывается впечатление, что кончина человека становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Похороны проходят проще и короче, кремация сделалась нормой, а траур и оплакивание покойника воспринимаются как душевное заболевание. Смерть становится несчастьем и препятствием, ее стараются не только удалить от взоров общества, но и от самого умирающего, дабы не делать его несчастным.

2.3 Игра

Игра — знакомое явление для каждого человека. Игра находит свое отражение почти во всех областях культуры. Игровые элементы так же присутствуют в сферах труда и политики. Не смотря на то, что понятие игры давно находится в поле зрения философии, серьезные исследования этого феномена начались значительно позже. Первыми, кто заметили сходство между игрой и художественной деятельностью, были Иммануил Кант (1724−1804) и Фридрих Шиллер (1759 — 1805). В XX веке особое внимание феномену игры уделяли такие исследователи, как Йоганн Хёйзинга (1872 -1945), Ханс-Георг Гадамер (1900−2002), Ойген Финк (1905−1975) и другие.

Существуют разные определения понятия «игра». Одни исследователи определяют игру через противопоставление ее серьезному, другие считают противоположностью игры принуждение, насилие. Й. Хёйзинга писал: «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием „иного бытия“, нежели „обыденная“ жизнь». Схожее, но с иными акцентами, определение дает К. Б Сигов. Он считает: «Игра — форма свободного самовыявления человека, которая предполагает реальную открытость миру возможного и развертывается либо в виде состязания, либо в виде представления каких-либо ситуаций, смыслов, состояний». Феномен игры обладает рядом особенностей. Во-первых, игра — это свободная деятельность. Свобода понимается, как независимость от диктата других людей, а так же независимость от утилитарных целей. Во- вторых, во время игры человек находится за границами обыденности, он какбы переносится в параллельный мир, но при этом игрок различает мир воображаемый и мир реальный. В-третьих, феномен игры характеризуется пространственно-временной замкнутостью. Игра происходит в определенных границах пространства и времени. Это пространство предопределено и имеет начало и конец. В-четвертых, в игре имеется структурная упорядоченность. Эта структурная упорядоченность выражается в виде установленных ограничений — в виде правил. Те, кто нарушают эти правила называются «бунтарями» и «шулерами». Главное их различие в том, что «шулеры» не ломают мир игры и создают видимость, что играют, а «бунтари» открыто отвергают правила и саму игру. В-пятых, игровые предметы «одушевляются во время игры». О. Финк говорил, что реальность игровых предметов двойственная. Во время игры они становятся не тем, что они есть сами по себе. Эту особенность игры греческая мифология воплотила в мифе о Пигмалионе и созданной им Галатее: человеческое пристрастие к какому-нибудь предмету одушевляет его. В-шестых, игра содержит в себе возможности и риск. Игра возможна только при наличии риска. Например в написании картины или стиха всегда есть риск, что задуманное может не дать желаемого результата — отсюда и возникает азарт и риск в игре.

Уже в древности некоторые сферы жизни человека принимали форму игры, например, охота, обработка полей, сбор урожая, собирательство. Посредством игры люди общались с духами и богами. Хёйзинга отмечал, что в современном обществе происходит снижение влияния игры на развитие человеческой культуры из-за активного развития науки. Однако элементы игры не теряют свою значимость совсем. Наблюдается даже возникновение нового игрового пространства, в котором происходит игра над игрой, т. е где само игровое пространство является предметом определённых действий. Примерами такого пространства могут быть многочисленные олимпиады, чемпионаты мира по шахматам, проводимые по различным версиям, политические выборы.

Таким образом, можно сказать, что вся жизнь это игра. Игра пронизывает все сферы нашей жизни, она имеет место в жизни каждого человека независимо от его возраста. Игровые навыки, отработанные с опытом, часто помогают нам в жизни. Но воспринимая жизнь через призму игры, нельзя окончательно утратить связь с действительностью. Хотя жизнь и наполнена игровыми моментами, в ней, как в игре, нельзя, ошибившись, начать сначала.

бытие любовь смерть власть

2.4 Власть

Государство — это политически-правовой институт, устанавливающий и поддерживающий общий порядок жизни в стране. Оно отвечает за управление обществом в целом на определенной территории. Государство — это власть + граждане. Государство не может существовать без власти и законопослушных граждан. Власть так или иначе должна кем-то управлять.

Политические деятели утверждают, что государство должно быть сильным и мощным. Но на самом деле государство и власть в нем должны быть соразмерны обществу, стране, т. е. быть в меру сильным и в меру слабым.

Согласно теории разделения властей Локка и Монтескье, каждый человек, имеющий власть, склонен к тому, чтобы ею злоупотреблять, и для того чтобы властью нельзя было злоупотреблять, нужно, чтобы власть ограничивала власть. Однако принцип разделения властей нигде в мире не был осуществлен неукоснительно, но имел большое позитивное влияние формирование нового политического мышления. Ситуация разделения власти уменьшает возможность произвола в деятельности власти имущих. Не случайно возникла поговорка: «Всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Сама по себе власть не хороша и не плоха. Б. Шоу говорил: «Вообще власть не портит людей. Когда у власти дураки, то они портят власть».

Однако власть институтов не определяет порядок всех связей, есть такие отношения, которые не управляются политическими институтами, но власть себя в них все-таки обнаруживает, т. е. рассмотрение власти так же возможно через осмысление того, как власть вплетена в культурный опыт человека, как она проявляется в поступках, выборе и решениях человека. Здесь проблема связи власти и человека получает новый ракурс. Доктор философских наук Соловьева С. В. в своей работе «Феномены власти в бытии человека» говорит о соотношении власти и силы. Власть реализует себя через что-то или кого-то, имеет определенное количество, существует в ситуации столкновения, реализуется через превышение и захват, власть держит мир в напряжении. Понимание власти в значении силы и управления получает новый импульс в идее власти как характеристики человеческого бытия. Власть и сила связаны, т. к власть предполагает силу. Сила есть возможность власти, а ее действительность — направленная и организованная сила. Значит, не «власть обладает силой», а «власть силой», например, власть силой страсти, власть силой совести, власть силой веры и др.

Власть может быть рассмотрена в перспективе владения. Власть как владение и распоряжение вещами выходит за рамки экономического значения. С этой точки зрения богатство и собственность могут быть рассмотрены как опыт власти над вещами. На основании философской рефлексии богатства у Аристотеля и Фридриха Юнгера делается вывод о том, что экзистенциальный смысл богатства открывается в опыте обладания, полноты власти над вещью и своими страстями в их отношении. Богатство — опыт хозяйского и хозяйственного существования, исток которого располагается в возможности попадания человека в топосы избыточности экзистирования (щедрость, дар) и нехватки (нищета, пустота, потеря). Так понимаемое богатство выступает типом экзистирования человека, способом «плетения» самой ткани жизни.

Власть может так же осуществляться в любви. С одной стороны, для любви необходим свободный выбор (иначе она невозможна), а с другой — любовь требует безусловного подчинения другому. Власть объявляет себя как категорическое требование, которое должно быть исполнено, а если оно не реализуется, то субъект лишается любви как высочайшей ценности жизни и культуры. Любовь событийна в своей онтологической основе, в ней осуществляется власть, понимаемая как основа события (его сила, энергия). Сила вызывает к жизни любовь как фундаментальную ценность и основание человеческой жизни. Власть предопределяет логику и драматургию разворачивания любовного переживания и отношения. Место, время и объект любви (возлюбленный) случайны, но не случайна сама любовь, т.к. власть любви действует не только как сила, но и как свершение.

Власть техники, как разновидность власти, связана с ситуаций господства, которое вытекает не только из социальных условий функционирования техники, но также имеет экзистенциальные основания. Техника превращается в эффективный инструмент утверждения контроля, приобретает черты тотально распространенной «мыслительной привычки», захватывает повседневность и социальные отношения во всем их многообразии. Власть техники в обществе и жизни человека выстраивается по модели власти произведения. В основе власти техники лежит ее силовой и производительный характер, с одной стороны, и событийный, сбывающийся характер власти — с другой.

С развитием философии феномен власти получает все более широкое распространение. Это связано с усложнение процессов, происходящих в обществе. В настоящие дни появляются альтернативные формы власти, которые ярко заявляют о себе, но до сих пор не попали в фокус научного и философского анализа.

Заключение

Сознание человека всегда имеет дело именно с феноменами. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность — независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет. Феномен — одно из центральных понятий феноменологии, философского направления, основанного немецким философом Эдмундом Гуссерлем. «Себя-в-себе-самом-показывающее» — такое лаконичное определение понятия феномена сформулировал Мартин Хайдеггер (1889−1976), последователь Э. Гуссерля. Феномены выступают по отношению к сознанию как непосредственно данная реальность — независимо от того, стоят ли за нею самосущие объекты или нет, следовательно феноменов может быть бесконечно много. Однако строгой классификации, располагающей все феномены человеческого бытия по степени важности, не существует, т.к. каждый феномен сам по себе важен в определенной сфере жизни человека. Можно лишь выделить наиболее универсальные, т. е. которые относятся к каждому человеку.

Истинный смысл любви разные философы определяют по разному. Для И. Канта любовь — это лишь моральный долг. Для А. Шопенгауэра — это физическое обладание другим индивидом для продолжения рода. Однако некоторые мыслители видели в любви стремление к единству с другим человеком без утери собственной индивидуальности, как об этом писал русский философ В. С. Соловьев.

Относительно феномена игры у философов существует так же множество определений, но все исследователи этого вопроса придают большое значение игре. К. Б. Сигов говорил, что игра это свободное самовыражение человека через различные состязания и ситуации. Более сложным феноменом человеческого бытия является власть, так как она может принимать различные формы и действовать разными методами.

Вечная проблема смерти давно волнует исследователей. Отношение общества менялось к этому феномену на протяжении тысячелетий. Филипп Арьес, выделивший пять главных этапов в эволюции установок по отношению к смерти, писал, что в XX веке развивается страх перед смертью и самим ее упоминанием. В современном обществе смертью означает не только прекращение жизнедеятельности, но и уход человека из творчества, профессиональной деятельности, спорта.

В работе были достигнуты все поставленные задачи. Изученный материал по данной теме помог выявить особенности каждого из феноменов, привести примеры работ философов. Все это обеспечило выполнение поставленной задачи, которая состояла в раскрытии основных феноменов человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций.

Данная работа может быть полезна для студентов гуманитарных специальностей и всех, кто интересуется философией, как наукой, которая помогает найти ответы на вечные вопросы человеческого бытия.

Список использованных источников и литературы

1. Алексеев П. В. История философии: учеб. пособие. М.: Т К Велби, Проспект, 2005. — 240 с.

2. Балашов Л. Е. Философия: учебник / Балашов — 4-е изд. М.: Издательско-торговая корпорация «Дамиков и К», 2010. — 612 с.

3. Демидов Д. Б. Феномены человеческого бытия. Минск: ЗАО Издательский центр «Экономпресс», 1999. — 180 с.

4. Основные формы бытия [Электронный ресурс] // // Учебные материалы по философии: [http: //studfilosed. ru/]. URL: http: //studfilosed. ru/uchebnye-materialy-po-filosofii/257-osnovnye-formy-bytiya. html (дата обращения 10. 12. 12)

5. Сигов Б. К. Игра // Современная западная философия: Словарь. М.: Политиздат, 1991. С. 110.

6. Соловьева С. В. Феномены власти в бытии человека // Автореферат докторской диссертации по философии. Самара. 2010.

7. Спиркин А. Г. Философия: учебник / Спиркин А. Г. — 2-е изд. М.: Гардарики, 2007. — 736 с.

8. Финк О. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М.: Полиздат, 1991. С. 110−112.

9. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа «Прогрес», 1992. — 464 с.

10. Шопенгауэр А. Избранные произведения. М.: Просвещение, 1992. С. 392.

referat.bookap.info

Реферат: Основные феномены человеческого бытия: любовь, смерть, игра, власть

Размещено на

Введение

Человечество всегда стремилось к построению целостного философского образа человека. Философский подход к человеку предполагает выявление его сущности, конкретно-исторической детерминации форм его активности, раскрытие различных исторически существовавших форм его бытия. Проявления человеческой сущности крайне многообразны - это и воля, и разум, и труд, и общение. Человек думает, радуется, страдает, любит и ненавидит, постоянно к чему-то стремится, ставит перед собой новые цели. В работе представлены наиболее универсальные феномены человеческого бытия, такие как любовь, смерть, игра и власть.

Игра - это неотъемлемая часть жизни каждого человека. Человек, сам не замечая того, проживает жизнь играючи, т.к. феномен игры охватывает все наиболее важные сферы жизни человека. О том, что без власти нет государства знают все. Однако власть может быть не только формой государственного контроля за страной. Власть может принимать самые различные формы, более того власть обнаруживается даже там, где на первый взгляд ее быть не может. А такие слова, как любовь и смерть всегда пробуждали в людях сильные эмоции, но до сих пор не сформировалось единого представления об этих двух совершенно разных феноменах. С чем это связанно? Как философия решает эти проблемы? Рассмотренные феномены включены в контекст человеческих отношений, поэтому их изучение поможет лучше познать себя, а так же найти ответы на вечные вопросы бытия.

В условиях современного мира человеческое общество подвергается различным изменениям. Процессы, происходящие в нем, постоянно усложняются. В настоящее время возникает необходимость более глубокого изучения социальных изменений и поиске ответа на вопрос о том, что лежит в их основе. Раскрытие таких феноменов бытия человека, как любовь, смерть, игра и власть могут помочь в разрешении данного вопроса, т.к они пронизывают наиболее важные сферы нашей жизни.

Цель работы состоит в том, чтобы раскрыть основные феномены человеческого бытия через описание их типологий, значений и функций. Для достижения цели в работе решаются следующие задачи:

Изучить и обобщить материал по выбранной теме;

Сформулировать понятие и выявить особенности каждого из феноменов;

Описать значение и функции выбранных феноменов в жизни человека. Работа включает в себя две главы. В первой главе дается определение самого понятия бытия, а так же описаны основные его формы. Во второй главе приведены характеристики каждого из феноменов, включающие основные их особенности и функции.

В написании реферата использовались: учебное пособие Демидова Д.Б. «Основные феномены человеческого бытия», учебник по философии члена-корреспондента РАН Спиркина А.Г., а так же работы и публикации следующих авторов: Кудрявцева В.В., Ф. Арьеса, Сигова Б.К., Соловьевой С.В., Балашова Л.Е. и других.

Глава 1. Бытие и основные его формы

Категория бытия допускает любую форму существования мира. Мир существует в бесконечном многообразии проявлений и форм, включает в себя бесчисленное множество конкретных вещей, процессов, явлений, которые объединяются в определенные группы, различающиеся спецификой своего бытия. Каждая наука исследует закономерности развития конкретной специфической разновидности бытия, которая определяется предметом данной науки. В философском анализе выделяются следующие основные специфические формы бытия:

Бытие вещей, явлений и процессов, в котором в свою очередь необходимо различать: а) бытие явлений, процессов и состояний природы, так называемая «первая» природа; б) бытие вещей, предметов и процессов, произведенных человеком, «вторая» природа.

Бытие человека, в котором выделяются: а) бытие человека в мире вещей; б) специфически - человеческое бытие;

Бытие духовного (идеального), в котором выделяются: а) индивидуализированное духовное; б) объективированное духовное;

Бытие социального: а) бытие индивида; б) бытие общества.

Бытие вещей, явлений и состояний природы, или бытие первой природы, существует до, вне и независимо от сознания человека. Бытие каждого конкретного явления природы ограничено во времени и пространстве, оно сменяется их небытием, а природа в целом бесконечна во времени и пространстве. Первая природа является объективной и первичной реальностью, ее большая часть и после возникновения рода человеческого по-прежнему существует, как совершено самостоятельная, независимая от человечества реальность.

«Вторая природа» - бытие вещей и процессов, произведенных человеком, - зависит от первой, но, будучи произведенной людьми, она воплощает в себе единство природного материала, определенного духовного (идеального) знания, деятельность конкретных индивидов и социальных функций, предназначения данных предметов.

Бытие вещей «второй природы» есть социально-историческое бытие, комплексная природно-духовно-социальная реальность, она может вступать в конфликт с бытием первой природы, находясь в рамках единого бытия вещей и процессов.

Бытие отдельного человека представляет собой единство тела и духа. Человек для самого себя и первая, и «вторая природа».

Не случайно в традиционной, классической философии человека нередко определяли как «мыслящую вещь».

Но бытие человека как мыслящей и чувствующей «вещи» в мире природы явилось одной из предпосылок возникновения и общения, т.е. предпосылкой формирования специфики человеческого бытия.

Бытие каждого конкретного человека есть взаимодействие, во-первых, мыслящей и чувствующей «вещи» как единства природного и духовного бытия, во-вторых, индивидуальной особи, взятой на данном этапе эволюции мира вместе с миром, и, в-третьих, как социально-исторического существа. Его специфика проявляется, например, в том, что: без нормального функционирования в человеке его духовно-психической структуры человек как целостность не полноценен; здоровое, нормально функционирующее тело является необходимой предпосылкой духовной, умственной деятельности; человеческая деятельность, телесные действия человека зависят от социальной мотивации.

Бытие каждого конкретного индивида ограничено во времени и пространстве. Но оно включено в безграничную цепь человеческого бытия и бытия природы и является одним из звеньев социально-исторического бытия. Человеческое бытие в целом - реальность, объективная по отношению к сознанию отдельных людей и поколений.

Но, будучи единством объективного и субъективного, человек не просто существует в структуре бытия. Обладая способностью познавать бытие, он может и влиять на него, к сожалению, далеко не всегда позитивно.

Поэтому так важно для каждого человека осознать свое место и роль в единой системе бытия, свою ответственность за судьбы человеческой цивилизации.

Глава 2. Основные феномены человеческого бытия

2.1 Любовь

Тема любви является одной из ведущих тем философии. Еще в Древней Греции феномен любви привлекал внимание множества современников среди которых были поэт Гесиод (VIII-VII вв. до н.э.), философ Парменид (V в. до н.э.), Эмпедокл (ок. 490 - ок.430 гг. до н.э.) и многие другие. Многие древнегреческие философы опирались на понятие любви для объяснения порядка и строения космоса, а также его возникновения. Это человеческое чувство и влечение переносилось греками на весь мир, принимало вид безличной силы, существующей самостоятельно.

И. Кант - основоположник немецкой классической философии - считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей по отношению друг к другу. Так же он считал, что человек «по природе зол». Он принадлежит двум мирам: миру природы и миру разума. Природные влечения человека побуждают его к чувственным удовольствиям, но поскольку человек существо разумное собственный разум говорит ему о необходимости следовать сверхприродным, требованиям долга, в том числе обязанностям любви и уважения. Таким образом, И. Кант определяет любовь как чувство долга. Он отрицает чувственное начало в любви.

Любовь, как стремление индивида к физическому обладанию другим индивидом ради продолжения рода, объясняет немецкий философ Артур Шопенгауэр. Однако любовь это не просто половое влечение. Любовь направлена на определенную особу, а не на весь противоположный пол. «Индивидуум действует здесь бессознательно для самого себя, по поручению некоторого высшего начала - рода...» «Это изучение и испытание - не что иное, как размышление гения рода о том индивидууме, который может родиться от данной четы, и о комбинации его свойств».

Владимир Сергеевич Соловьев в работе «Смысл любви» оспаривает мнение А. Шопенгауэра, будто любовь - это лишь средство для продолжения рода. Смысл ее не в том. Наоборот, чем сильнее любовь, тем менее она способствует размножению. Настоящий смысл любви, по мнению В. Соловьева, заключается в стремлении человека к единству с другими, причем к такому единству, в котором не теряется его индивидуальность. В любви человек отрицает свой эгоизм и вместе с тем не утрачивает, а, наоборот, обретает свое настоящее «Я»

Дать универсальное определение любви, которое бы соответствовало взглядам каждого человека невозможно. Это подтверждают многочисленные работы философов на эту тему. Каждый из них видит в феномене любви разное. Понятие любви не так просто, каким оно кажется на первый взгляд. Даже современному человеку нужно не...

www.tnu.in.ua

Феномены бытия человека

Деятельность, игра, поведение и общение, труд и любовь как социоисторические и культурные формы бытия и условия становления и развития человека, смысловые горизонты объяснения бытия вещей.

Жизненный мир личности и его основные типы. Мир непосредственной жизненности (мир желания), мир цели (целеполагания и целевыполнения), мир ценности (мир "жертвы").

Деятельность и поведение

как формы субъективной активности человека

Деятельность - система сознательных действий, направленных на достижение поставленных целей, приспосабливание человека к окружающему миру, на изменение, перестройку и преобразование природных и социальных условий бытия.

Деятельность людей выступает предметным и духовным аспектом самореализации человека, выражает его сущностные силы (которые концентрируются в физических способностях и духовном мире), является способом удовлетворения его субъективных потребностей и интересов. Особенностью предметного аспекта человеческой деятельности является несовпадение предметного бытия человека с его телесным бытием: бытие человеческих предметов (форм человеческого общения) не тождественно их вещественности (физическим измерениям).

Деятельность людей выступает жизненной основой существования и развития общества. Философски она обозначает то пространства, в котором проявляется человеческая социальность. Деятельность как событие людей, как их связь, как коммуникация. Человек только в деятельности может увидеть Другого. Другой деятельностная характеристика человека. Вся человеческая деятельность кристаллизирует социальное пространство. Социальная реальность создается и исчезает, не предшествуя человеческому; человек не предшествует социальному миру. Они появляются и исчезают одновременно. Жизненное пространство человека состоит не из некоторых схем или идеологизированных конструкций, а из жизненных человеческих опытов, из конструкций свершившихся человеческих действий.

Целенаправленность - характеристика деятельности. Деятельность определяется не столько ситуацией, внутренними мотивами личности, сколько поставленными целями и проявляется в стремлении к удовлетворению социокультурно заданных потребностей. Деятельность выводит человека за пределы наличной ситуации, расширяет его отношение к миру, выступает формой самоутверждения личности. Целенаправленность присуща и животным, но у них она проявляется в стремлении к удовлетворению природно заданных потребностей (потреблению пищи, продолжению рода).

Типологический анализ человеческой деятельности с позиций принципа поляризации позволяет выделить восемь типов деятельности.

Прежде всего вся общественная жизнь исторически поляризуется на два крупных типа производства: производство вещей и производство людей. Производство вещей в свою очередь осуществляется в натуральном или знаковом виде, в натуральной (вещественной) или знаковой (информационной) форме.

Натуральное производство поляризуется на экономическую и экологическую деятельности: экономическая деятельность добывает вещество природы и преобразует его в материальные блага, а экологическая деятельность оставляет свои результаты в природной среде в виде антропогенных преобразований.

Знаковое производство поляризуется в соответствии с двумя типами мышления человека на научную и художественную деятельности: левополушарное, абстрактное мышление создает абстрактные знаки, науку; правополушарное, образное мышление создает образные знаки, искусство.

Производство людей как род деятельности поляризуется на биологическое и социальное. Производство людей как биологического существа (биопсихического субстрата) осуществляется медицинской и физкультурной видами деятельности: первый сохраняет и восстанавливает биопсихический субстрат человека; второй - развивает и совершенствует его.

Производство человека как социального существа происходит целенаправленно в ходе педагогической и управленческой деятельностей. Педагогическая деятельность передает индивиду социальный опыт человечества, формирует готовность человека к деятельности. Управленческая деятельность мобилизует человека на социальную деятельность, превращает потенциальное действие в актуальное.

Таким образом, мы получаем восемь типов деятельности, которые формируют соответствующие сферы социума.

Поведение представляет собой непосредственную реакцию личности на определенную жизненную ситуацию, посредством которой она приспосабливается к наличным условиям бытия. Единицей поведения является поступок, который всегда имеет ценностную окраску. В поведении значимы не столько цель, сколько внутренние мотивы, которыми вызывается реакция личности на ту или иную ситуацию.

Труд

В XIX в., прежде всего в связи с промышленной революцией, философы И. Фихте и Г. Гегель, экономисты Давид Рикардо, Жан Батист Сей и другие в диалоге с Адамом Смитом, основателем экономической науки, анализировали сущность и значение труда в общественной жизни.

Но именно Карл Маркс вознес на невиданную высоту ценность труда как первой жизненной необходимости. По его мысли, в капиталистическом обществе труд превращается в товар; человек, проводящий свою жизнь в труде, тоже становится товаром, редуцируется до анонимной вещи - важна его рабочая сила, а не его личность. Личность представляет интерес только в качестве орудия производства и стоит столько, во сколько оценивается ее эффективность в производственной цепи. Такое отчуждение личности есть ее отрицание. Оно должно быть упразднено в отрицании отрицания, в революционной экспроприации экспроприаторов. В эпоху торжествующего коммунизма с уничтожением частной собственности труд станет первой жизненной потребностью, условием полного и счастливого развития человеческой сущности. Со своей стороны, Ф. Энгельс придает труду настолько мощную гуманизирующую силу, что полагает его определяющим фактором превращения обезьяны в человека, а следовательно, и последующего очеловечивания, включая возникновение языка.

Вне социологических и экономических аспектов, труд может быть определен как осуществление человеческих способностей, в труде участвует весь человек, его тело и дух. В трудовой деятельности человек должен использовать и развивать не только свою физическую силу, но также инициативу, интуицию, творческую способность, предвижение, организованность, дисциплину, способность повышать свой профессиональный уровень, исправлять ошибки, продвигаться вперед. Все эти потенции личности вне труда остались бы бесплодными или невостребованными. Отсюда понятна важная роль труда в развитии личности. И отсюда право каждой личности на рабочее место и средства труда. Ценность человеческого труда выводится в первую очередь не из типа труда, а из того факта, что труд осуществляется личностью. Источники высокого достоинства, которое труд сообщает личности, следует искать не в объектном, а в субъектном измерении труда. Труд есть функция человека, а не человек - функция труда. Труд есть долг каждого человека, обязанность его по отношению к самому себе и к обществу.

Посредством труда человек обретает господство над природой и ставит ее на службу человечеству. Он вырывает у природы ее секреты, преобразует ее, приспосабливает к своим потребностям, облагораживает природу, гуманизируя ее, вписывая в нее человеческие качества.

Труд есть особая форма диалога: посредством труда люди обмениваются продуктами, служащими общему благу. Продукты труда принимают знаковую ценность: человек работает для других людей. Труд является достойным средством укрепления солидарности. Солидарность заключается не в том, чтобы жить с другими, но в том, чтобы жить для других. Солидарность через труд означает традицию: предыдущие поколения трудились и передавали свои достижения, открытия, мудрость последующим поколениям. Благодаря этому накапливались знания и умения, которыми мы пользуемся сегодня. Нашими достижениями будут пользоваться себе на благо грядущие поколения.

Коммуникативная природа человеческого бытия

Как уже отмечалось, в тезисе Р. Декарта "Я мыслю, следовательно, я существую", мыслящее "Я" абсолютно превалирует над бытием и утверждается в качестве абсолютной исходной точки. Субъективное мышление конституирует личность. Линию Декарта продолжает И. Кант. В этом же направлении работает И. Фихте. Но только Людвиг Фейербах открыл важность "Ты" и другого в осознании собственного "Я" и психологических нравственных требований по отношению к другим людям. Сущность человека заключается в сообществе, в единении человека с человеком. Фейербах рассматривает человека только в его связи с другими и тем самым раскрывает значение взаимного общения для реализации личности.

Общение есть метафизический и социально-антропологический феномен. Оно выступает условием порождения и развития духовности, как со-бытие и со-знание людей, как "обмен деятельностью" и способностями, как взаимодействие, взаимовлияние и взаимопонимание, как способ растождествления человека со своим телом.

"Мы" выступает в общении первичной категорией личного человеческого социального бытия, единством множественности и отдельности. Бытие человека как индивида возможно как человеческое бытие только как со-бытие. Человека в единственном числе нет. Важно различать, что во мне дано мне непосредственно, а что - через другого.

Общение, раскрывая самость личности и свободный выбор связи людей, раскрывает подлинность человеческого существования. Полнота и богатство человеческой сущности раскрывается и осуществляется в действительной совокупности всех связей и отношений индивида с другими, как непосредственно, так и опосредственно, в том числе, исторически. Нет высшей роскоши для человека, кроме роскоши человеческого общения. Общение требует уважения к свободному самопроявлению другого. Только при наличии уважения к другому и к его слову этот другой ощущает себя собеседником, личностным "Ты", бытие для себя и для других становится социально-нравственным принципом.

Коммуникация как диалог

Диалог есть взаимодействие познавательных горизонтов моего и Другого. Мартин Бубер (1878 - 1965) отмечает диалогическую природу человеческого бытия. Человек, согласно Буберу, соотнесен с другим человеком и только в другом находит самого себя. Только превосходя себя в поисках "Ты", он реализует собственное бытие. Человеческое бытие происходит в соотнесении "Я" и "Ты". Первичным в этом соотношении являются ни "Я", ни "Ты", а межличностное пространство. "Я" и "Ты" абсолютно равнозначны. Только в живом соотношении человека с человеком можно познать истинную сущность человека. "Мы" - не арифметическая сумма, но общение личностей, в основании которого лежит взаимная ответственность. При этом особость каждого не теряется, напротив, усиливается.

В диалогизме находит ключ к раскрытию сущности и индивидуальности человека и Михаил Бахтин. Человек реально существует, по Бахтину, в виде "я" и "другого". "Я" вообще не может существовать без "другого". Изначальный опыт личности - это опыт второй личности. Я существую в той мере, в какой я существую для другого.

Человек никогда не совпадает с самим собой, всегда находится в "точке выхода", нетождественности с самим собой; к нему неприложимы никакие конечные атрибуты и навязанные закономерности. В нем есть то, что раскрывается только в акте свободного самосознания. Индивидуализация личности совершается не в сфере социального, а в сфере сознания. Быть означает быть для другого и через него для себя. "Я" не может обойтись без другого, без другого не сумею стать самим собой; "я" должен найти себя в другом, находя другое в самом себе. Не существует единичного сознания - по своей природе оно множественно. Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее. "Мой опыт глазами другого и опыт Другого в моей познавательной перспективе". Отношение к другому как к себе и к себе как к другому. Чужие сознания нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты, как вещи, - с ними можно только диалогически общаться. Думать о них - значит говорить с ними.

Если же речь идет о "другом", то это не может быть просто другой человек: им должен быть другой субъект в смысле ценностной категории - иной окрашенности жизни, иного переживания. Приютившись в другом, "я" не растворяется в нем, не становится нумерическим повторением его жизни. Напротив, оно возвышается до постижения своей привилегии на единственность. Диалог для Бахтина, одновременно и концепция мира, и путь познания личности и выражения ее внутреннего мира, и условие самого существования идей у личностей. Идея живет не в изолированном индивидуальном сознании человека. Идея - это живое событие в точке встречи двух или нескольких сознаний.

filosofedu.ru

Основные феномены человеческого бытия — реферат

проблематичным общение с близкими прежде людьми.

     Социальное одиночество – переживания человека, обусловленные исключением

его из определенной группы или невозможностью вступления в группу. Такого рода

ситуации чрезвычайно многообразны. Назовем наиболее распространенные:

увольнение с работы, отставка, выход на пенсию, исключение из команды,

остракизм, неприятие коллективом по новому месту работы и т.п. Наиболее

подвержены социальному одиночеству люди, относящиеся к двум возрастным группам

– подростки ("тинейджеры") и старики: первые испытывают острую потребность

впервые обрести друзей, но еще не имеют необходимых навыков общения; вторые, в

силу преклонного возраста, покидают привычные и обжитые сферы деятельности,

утрачивают прежних друзей.

     Межличностное одиночество – переживание человеком утраты или недостатка

духовной связи с другой конкретной, единственной и неповторимой личностью

(близкий родственник, друг, любимый).

Специалисты отмечают, что одиночество может иметь своими последствиями

тяжелые расстройства личности, состояние "экзистенциального вакуума",

депрессию, самоубийство, антиобщественное поведение. Отсюда понятна растущая

озабоченность и стремление глубже изучить это явление.

4.Коммуникация

Термин "коммуникация" (от лат. communicare – делать общим, сообщать) в

широком смысле обозначает пути сообщения и средства связи, а также процесс

общения, передачи информации.

В XX веке в числе первых к этой проблеме обратился К.Ясперс. В коммуникации

он видел путь к подлинно человеческому существованию и придавал ей настолько

важное значение, что свод его трудов уместно назвать "философией

коммуникации".

Немецкий философ Карл Ясперс (Jaspers, 1883-1969), один из основателей

экзистенциализма, начинал свою деятельность как врач-психиатр. Работая в

психиатрической клинике Гейдельберга (1908-1915), он пришел к пониманию того,

что общепринятые методы лечения душевнобольных недостаточно затрагивают саму

душу больного.

Нередко врач обращается с больным как с предметом, как с механизмом, который

нужно "подремонтировать". При диагностировании больного такой врач полагается

главным образом на "объективные данные", игнорирует личность больного и не

считает нужным посвящать его в ход дела. Эффективность лечения при таком

обращении невысокая, ведь врач не принимает во внимание душу человека, от

которой тело зависит не меньше, чем она зависит от тела.

Более адекватно, по мнению Ясперса, действует врач, который делится с больным

своими мыслями, учитывает воздействие своих слов, обращается к нему как к

мыслящему существу. Врач и пациент при этом становятся как бы коллегами,

равными, – они оба равны как мыслящие существа. Но и такой подход все же

недостаточен: он затрагивает только "верхний слой" души – рассудок, а

подлинные глубины личности пациента все еще остаются скрытыми от врача. Даже

психоаналитический метод Фрейда, ставший в то время знаменитым и

претендовавший на проникновение в глубины психики, все же остается, по мнению

Ясперса, поверхностным. Психоаналитик тоже рассматривает больного как объект,

а не личность.

Необходим иной способ общения – экзистенциальная коммуникация, при которой

врач по отношению к больному выступает не как "техник" или аналитик, а как

экзистенция по отношению к другой экзистенции. Эти идеи Ясперс высказал в

своей диссертации "Общая психопатология" (1913), они определили и дальнейшее

его творчество.

Ясперс различает в человеческом "я" несколько уровней, и каждому из этих

уровней соответствует свой способ общения:

     1.     эмпирическое "я". Это – "я", отождествляющее себя (и "я" других

людей) с природным телом. Эмпирическое "я" подчинено инстинкту самосохранения,

стремится к удовольствиям и избегает страданий, – в общем преследует

утилитарные цели. Эмпирический индивид относится к другим людям как к средству

для удовлетворения своих потребностей. Потому и общение индивидов на этом

уровне является не целью, а только средством для самосохранения, безопасности,

наслаждения;

     2.     сознание вообще. На этом уровне "я" осознает себя носителем

знаний. Рассудочное "я" мыслит категориями, научными понятиями, стремится к

правильности мышления и поведения, подчиняется общезначимым нормам. Индивиды на

уровне "сознания вообще" различаются между собой количеством усвоенных знаний,

а "качественно" все считаются равными. Общение между ними основано на

формально-правовом принципе "равенства всех перед законом" и представляет собой

"обмен мыслями""

     3.     "я" на уровне духа. Это – "я", осознающее себя частью целого

(народа, нации, государства), чем-то особенным. В сфере духа, писал Ясперс,

"отдельный индивид  осознает себя стоящим на своем месте, которое имеет свой

особый смысл внутри целого и определяется последним. Его коммуникация – это

коммуникация отдельного члена с организмом. Он отличается от всех остальных, но

составляет с ними одно в объемлющем их порядке".

Указанные три уровня сознания и три типа коммуникации необходимы человеку как

существу биологическому, мыслящему и социальному. Однако они не охватывают

всего человеческого существа целиком, не затрагивают самых глубоких и

интимных сторон души. Наиболее глубокий уровень "я", четвертый, это –

экзистенция. Этому уровню соответствует экзистенциальная коммуникация.

Экзистенция – такой уровень человеческого бытия, который не может быть

предметом научного исследования. Она необъективируема, т.е. никогда не может

быть представлена как объект рассмотрения. Вот как объясняет это сам Ясперс:

"В любой момент, когда  я делаю себя объектом, я сам  одновременно есть нечто

большее, чем этот объект, а именно существо, которое себя таким образом может

объективировать". Рассматривая себя в той мере, в какой я могу быть

представлен как объект, я "теряю себя, смешиваю то, чем я выступаю для себя,

с тем, чем я сам могу быть".

Экзистенцию нельзя определить научными или философскими терминами, а можно

только охарактеризовать путем "экзистенциального прояснения"

(Existenzerhellung).

Экзистенция не то, что есть, но то, что свершается. Она тождественна свободе,

которая тоже не может быть представлена как объект, не может быть определена

и познана. Свобода неотделима от самости (Selbstsein).

Свободу Ясперс пытается отличить и от природной или рассудочной детерминации,

и от неограниченного произвола. Подлинно свободный выбор поступка

определяется "зовом экзистенции". Однако как его отличить от "голоса" плоти

или рассудка? Свободу Ясперс истолковывает как глубоко личную (не природную,

не рассудочно-всеобщую) необходимость, сопряженную с разумом. Разум выступает

противоядием по отношению к крайностям рационализма и иррационализма.

Каким же образом Ясперс сопрягает несовместимые, на первый взгляд, "вещи" –

экзистенциальную свободу и разумную необходимость? Важнейшую роль в сочетании

свободы и разума играет коммуникация.

Свобода (экзистенция) неразрывно связана с ней, ведь вне коммуникации

невозможно человеческое бытие и, значит, не может быть самой свободы.

Коммуникация – изначальный феномен человеческого бытия: "...Мы суть то, что

мы суть, только благодаря общности взаимного сознательного понимания. Не

может существовать человек, который был бы человеком сам по себе, просто как

отдельный индивид". Человеческое бытие – всегда "бытие с другими".

В коммуникации одной экзистенции с другой мы каким-то особым чутьем взаимно

проникаем друг в друга, сопереживаем и воспринимаем другого как ценность – не

только за его телесные достоинства или за его знания и ум, или за ту роль,

которую он играет в обществе, но и за нечто неуловимое, существующее сверх

того (порой мы ценим и любим человека как бы "вопреки всему"). Именно в такой

коммуникации наши незримые, необъективируемые экзистенции проявляют себя друг

для друга как реальность.

Коммуникация экзистенций возможна благодаря разуму. Ведь коммуникация – это

взаимопонимание двух существ, а понимание и есть функция разума. Он способен

освещать, просветлять непостижимую для рассудка экзистенцию.

Экзистенциальная коммуникация – высший тип общения. Она не отвергает трех

низших ступеней, а опирается на них как на свои предпосылки. Три низшие типа

общения наиболее часто встречаются в нашей жизни. Бывает, мы удивляемся и

завидуем "коммуникабельности" некоторых людей, которые непрестанно и легко

заводят с кем-нибудь разговоры, однако обильная общительность еще не означает

подлинной глубины коммуникации, а, возможно, даже и обкрадывает нас.

Множество легких, непринужденных, приятных, остроумных, даже, может быть,

глубокомысленных разговоров все-таки могут так и не раскрыть нам самого

важного и интересного в нашем собеседнике.

И все-таки как же возможна экзистенциальная коммуникация? Каким образом

принципиально неслиянные и необъективируемые экзистенции способны понять друг

друга? Вероятно, должна быть какая-то общая для них "точка отсчета", т.е.

нечто интерсубъективное, задающее единые "координаты понимания".

Ответы на эти вопросы К.Ясперс дает при помощи понятий "конечность",

"историчность", "ситуация", "философская вера".

"Человек, – писал он, – находит в мире другого  человека как единственную

действительность, с которой он может объединиться в понимании и доверии. На

всех ступенях объединения людей попутчики по судьбе, любя, находят путь к

истине, который теряется в изоляции, в упрямстве и своеволии: в замкнутом

одиночестве"4. Чувство хрупкости и конечности бытия друг друга

обостряет потребность в сближении и взаимопонимании. А что подразумевает Ясперс

под словом "конечность"? Это: 1) смертность человека, 2) его связанность с

другими людьми в данном историческом мире, 3) ограниченность его сознания его

опытом. Конечность экзистенции является предпосылкой ее историчности, т.е.

того, что человек всегда существует не "вообще", а в определенной ситуации.

Ситуации Ясперс разделяет на, во-первых, всеобщие, типические, являющиеся

предметом исследования для различных наук (биологии, политэкономии и т.п.),

и, во-вторых, исторически определенные однократные ситуации. "Ситуации"

второго типа не являются предметом научных исследований; они переживаются, а

не исследуются "объективными методами". Такие ситуации являются не природной

и не психической действительностью, но единством обоих этих моментов –

"смысловой (sinnbezogene) действительностью". Именно общность переживаний

людей в ситуациях второго рода служит основой экзистенциальной коммуникации.

Для выявления и понимания экзистенции особое значение имеют "граничные

ситуации": смерть, страдание, борьба, вина, – благодаря им человек особенно

явно осознает реальность единственной и незаменимой экзистенции (своей или

другого человека).

Итак, условием для того, чтобы экзистенциальная коммуникация между личностями

стала возможна, является "общая ситуация". От исследования коммуникации на

межличностном уровне К.Ясперс в дальнейшем перешел к вопросу о возможности и

условиях коммуникации в общечеловеческом масштабе, т.е. о предпосылках

взаимопонимания людей, принадлежащих разным культурам, нациям, религиозно-

мировоззренческим ориентациям. Что же здесь может служить общей точкой

отсчета для взаимопонимания, если "ситуации", скажем, у греков и у китайцев

весьма несхожи? Представители разных культурных традиций по-разному

осмысливают "одни и те же" события, т.е., даже будучи вовлеченными в "одно и

то же" событие, пребывают в разных "ситуациях".

Уместно сделать допущение, что основой взаимопонимания способны служить

"объективные" (научные, математические) знания о мире. В  известных пределах

это допущение справедливо. Однако, как мы уже знаем, научные знания не

охватывают экзистенцию. Даже при совпадении научных воззрений люди могут быть

совершенно чужды друг другу в экзистенциальном плане.

Ответ на вопрос о возможности глобальной коммуникации Ясперс находит в

феномене "философской веры". Эта вера в чем-то подобна религиозной (предмет

всякой веры не может быть "верифицирован"), однако имеет и существенное

отличие. Религиозная вера объединяет "единоверцев", но в то же время

противопоставляет их сторонникам другого вероисповедания. А "философская

вера" действительно едина для всех разумных существ.

Что же такое "философская вера"? Это – знание о существований трансценденции,

знание о непознаваемом.

Попробуем прояснить, что значит у Ясперса слово "трансценденция". Трансценденция

– это один из модусов объемлющего (Umfassende), это бытие за пределами мира,

т.е. выходящее за пределы наших возможностей действия и рассуждения, "это

бытие, которое никогда не станет миром..."7 Мир, в котором мы живем,

действуем и который мы способны помыслить, никогда не исчерпывает собою всего

бытия. Как бы ни расширялись наши представления о мире, всегда будет оставаться

бездонная глубина непостигнутого нами. Это непостижимое бытие Ясперс и называет

referat911.ru

Смотрите также

• 
  Деловой имидж женщины реферат
• 
  Реферат про княгиню ольгу
• 
  Физкультура кувырок вперед реферат
• 
  Реферат культура интеллектуального труда
• 
  Поисковая система яндекс реферат
• 
  Археология реферат 5 класс
• 
  Реферат синдром раздраженного кишечника
• 
  Реферат олимпийский комитет россии
• 
  Олимпийский комитет россии реферат
• 
  Экономика в лицах реферат
• 
  Реферат современные виды спорта