Реферат: Достоевский Федор Михайлович. Реферат достоевский

Доклад - Достоевский Федор Михайлович

(1821–1881)

Илья Бражников, Москва

Великий русский писатель, создатель социально-философского и психологического романа, рассматривается здесь не как автор художественных произведенй, но как мыслитель.

Родился 30 октября (11 ноября) 1821 в Москве в Мариинской больнице для бедных. Окончив один из лучших московских пансионов, поступил в Главное инженерное училище в Санкт-Петербурге. В 1842 он выпустился из училища в чине инженера-прапорщика и был командирован в Инженерный департамент. К службе Д. находил себя неспособным и мечтал о карьере литератора. Сначала он активно занялся переводческой деятельностью. В 1844 подал в отставку и начал писать повесть в письмах “Бедные люди”. В 1846 повесть появилась в печати и произвела огромный эффект. В. Г. Белинский назвал это первым опытом “социального романа” в России, и Д. в одночасье стал знаменитостью, вошёл в литературные круги, познакомился с И. С. Тургеневым, В. Ф. Одоевским, А. И. Герценом; однако опубликованная вскоре повесть “Двойник”, равно как и другие восемь рассказов и повестей, напечатанных в 1846–1848, не были восприняты читающей публикой. И сам Д. не был удовлетворен кругом петербургских литераторов. Начались обиды, споры, ссоры; Д. был доведён до нервного расстройства, у него появились первые признаки эпилепсии, и он едва не покончил с собой. Весной 1846 он познакомился с социалистом-утопистом М. В. Буташевичем-Петрашевским, а зимой 1847 окончательно разошёлся с Белинским и начал посещать «пятницы» Петрашевского. 23 апреля 1849 он, наряду с другими петрашевцами, был арестован и помещен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. 22 декабря на Семеновском плацу петрашевцам объявили приговор о смертной казни; облаченные в саваны, они предстали перед расстрельной командой, священник пригласил их исповедаться; а спустя 10 минут было объявлено, что государь заменил расстрел ссылкой в каторжные работы. По приговору судебной комиссии Достоевский получил 8 лет каторги; император Николай своей резолюцией сократил срок до 4 лет с последующей бессрочной армейской службой.

В ожидании отправки на каторгу в Омск, Д. несколько дней провёл в Тобольске, в остроге. Там состоялось тайное свидание Д. и других заключенных с женами декабристов, которые “благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого оделили Евангелием”. Это Евангелие, хранившееся Д. 4 года под подушкой, а затем сопровождавшее его всюду, сыграло решающую роль в духовном перевороте, который произошёл с ним на каторге. Отбыв наказание, Д. был зачислен рядовым в батальон, квартировавший в Семипалатинске. В 1856 был восстановлен в офицерском звании, в 1857 – Д., наряду с другими петрашевцами, ему были возвращены все права, в том числе дворянство. Незадолго до этого Д. женился на М. Д. Исаевой – вдове с девятилетним сыном. В 1859 было удовлетворено прошение Д. об отставке “по совершенно расстроенному на службе здоровью”, летом Д. с женой поселились в Твери, а в декабре, после снятия всех ограничений на место жительства, переехали в СПб.

Д. мечтал о возобновлении литературной деятельности и с января 1861 стал одним из главных сотрудников ежемесячника “Время”, издававшегося его братом Михаилом. В первых номерах журнала он опубликовал свой роман “Униженные и оскорбленные”, параллельно началась публикация “Записок из мертвого дома” – воспоминаний о годах каторги.

“Записки” возродили славу автора и поправили его денежные дела. Летние месяцы 1862 он провёл в поездке по Западной Европе, встречался с Герценом и, вернувшись, напечатал “Зимние заметки о летних впечатлениях” – критический очерк современной жизни Франции и Англии, первое антизападническое выступление Д. Зимой 1862 – 1863 начался роман с Аполлинарией (Полиной) Сусловой – “инфернальной музой” Д., ставшей прообразом всех его демонических героинь. 29 мая 1863 г. журнал “Время” за публикацию патриотической, но не совсем внятной статьи Н. Н. Страхова «Роковой вопрос» был запрещен. Летом Д. опять поехал за границу – в Висбаден, где проигрался в рулетку, и в Париж, где встретился с А. П. Сусловой, с которой совершил путешествие по Италии.

В январе 1864 М. М. Достоевский добился разрешения возобновить издание журнала под другим названием – “Эпоха”. В №1 было опубликовано начало новой повести Ф. М. – “Записки из подполья”. В апреле 1864, в разгар работы над второй частью “Записок из подполья”, скончалась жена Достоевского, еще через три месяца умер брат Михаил. Писатель принял на себя его многочисленные долги и продолжал издавать “Эпоху”, заранее растрачивая свою долю будущего наследства богатой тетки; однако после смерти в сентябре ведущего критика журнала Ап. Григорьева издание стало безнадежным, и в феврале 1865 “Эпоха” прекратила своё существование.

1863–65 – критический период в жизни Д. Иногда ему кажется, что всё в его жизни уже было, ничего нового он не создаст. Но в 1866 в журнале «Русский вестник» печатается первый великий роман Д. “Преступление и наказание”. Работа над ним вынужденно прерывается октябре 1866, так как Д. по “кабальному договору” был обязан представить очередной роман издателю Стелловскому. Воспользовавшись услугами стенографистки А. Г. Сниткиной, Д. надиктовал за двадцать пять дней роман “Рулетенбург” (в публикации – “Игрок”). 1 ноября Достоевский отвез рукопись Стелловскому, а 8 ноября сделал предложение А. Г. Сниткиной, которая через 4 месяца стала его женой, а впоследствии умелой распорядительницей писательских дел.

14 апреля 1867 супруги, заложив приданое жены, отправились за границу – как оказалось, на четыре с лишним года. Сначала Достоевские поселились в Дрездене, потом переехали в Баден. В Бадене Достоевский посетил Тургенева, и между ними возник резкий спор об отношениях России и Запада. Ф. М. почти ежедневно играл в рулетку, надеясь поправить материальные дела, но постоянно проигрывал. Достоевские жили в очень тяжёлых условиях: комнаты не отапливались, они закладывали последние вещи. 12 мая от воспаления в лёгких умерла трёхмесячная Соня, их первенец. Д. очень тяжело переживал эту смерть.

Лишь в декабре он смог принялся за новый роман – “Идиот”. Роман печатался в “Русском вестнике” на всём протяжении 1868, и каждый раз Достоевский выбивался из сил, чтобы поспеть с высылкой очередных страниц. В январе 1869 “Идиот” был завершен. Д. задумывал тогда же написать большой роман об атеизме, что в конечном счете привело его к написанию “Бесов”. Сюжетная история этого романа основана на реальном событии: 21 ноября 1869 в Москве члены революционного кружка Нечаева убили своего товарища, студента Иванова. Когда в январе 1871 был опубликован первый отрывок произведения, Д. жил еще за границей, но ко времени публикации последних глав, к декабрю 1872, супруги Достоевские с двумя детьми уже находились в Санкт-Петербурге более полутора лет.

В 1873 Достоевский согласился редактировать консервативный еженедельник “Гражданин”. Помимо обязанностей редактора, Д. вёл в нем собственную рубрику “Дневник писателя”, где высказывался по самым различным вопросам текущего момента, комментировал политические события, вспоминал о людях 40-х гг. Разногласия с издателем, кн. Мещерским, привели к уходу Достоевского из “Гражданина” в начале 1874; за этот год он написал роман “Подросток”. Примирившись с Некрасовым, Д. опубликовал новый роман в его журнале “Отечественные записки”.

С января 1876 Д. возобновляет “Дневник писателя” – теперь в виде отдельного издания, собственником и единственным автором которого является сам. “Дневник”, выходивший ежемесячно в течение двух лет, имел огромный читательский успех: Д. заслужил славу ведущего публициста, был принят в высшем обществе и даже представлен Царю.

В начале 1878 Достоевский сделал перерыв в публикации “Дневника”, чтобы приняться за “Братьев Карамазовых”. Это наиболее философское из всех произведений Д. стало итоговым в его творчестве.

8 июня 1880 во время торжеств, посвященных открытию памятника Пушкину в Москве, на втором публичном заседании Общества любителей российской словесности Д. произнес свою знаменитую речь о Пушкине, завершившуюся овацией. В августе он публикует эту речь, возобновив издание “Дневника писателя”. Здоровье Д. стремительно ухудшается, он предчувствует близкую кончину. Смерть застала его за работой над январским выпуском “Дневника”, в Петербурге 28 января (9 февраля) 1881.

Д. не был философом в прямом смысле этого слова, т. е. он за всю свою жизнь не написал ни одного чисто философского произведения (хотя намерения такие были). О себе на этот счёт Д. говорил скромно: “Шваховат я в философии (но не в любви к ней; в любви к ней я силён)”. В отличие от другого философствующего писателя, Л. Толстого, он ни разу нигде напрямую не изложил свои взгляды. Вообще во всём творчестве Д. меньше всего можно найти “прямого” слова. Чрезвычайно чуткий к речи, к слогу, Д. всегда, даже самые задушевные мысли излагает с оговорками, то намеренно выдвигая самые парадоксальные тезисы, то полемически заостряя высказывание. Понимая условность любого утверждения, спорность любого тезиса, Д. всегда, даже в публицистике своей, словно бы говорит от лица некоего персонажа – одновременно и отождествляясь с ним и дистанцируясь от него. Эта особенность письма Д., будучи впервые осознана русским философом М. Бахтиным, привела последнего к созданию одной из выдающихся философских концепций ХХ в. – “диалогизма”.

И всё же уместно говорить о совершенно определённой философии Достоевского, которая в его художественных произведениях выразилась даже сильнее, чем в его социальной и историософской публицистике. Кроме того, фрагменты глубоких философских рассуждений содержатся в переписке Д. и в его черновиках к большим романам. Д. называл свою философию “выжитой” – она, действительно, экзистенциальна, как мы сказали бы сейчас; философы-экзистенциалисты ХХ в. (Шестов, Сартр, Камю, Ясперс) видели в Д. своего предтечу. Религиозно-философское мировоззрение было в основном выработано Д. на каторге и окончательно сформировалось приблизительно к середине 60–х гг.

Истоки философии Д. – в психологическом анализе. Ранний автобиографический герой Д. – “мечтатель”, т. е. человек, целиком живущий внутренней жизнью, содержанием своего сознания, – мыслитель. Непосредственное восприятие действительности у этого героя утрачено; он воспринимает мир исключительно через рефлексию, анализ своих настроений и чувств. “Мечтатель”, спустя двадцать лет, пройдя опыт каторги, становится “подпольным человеком”; психологический анализ становится философским. Непосредственно к философии Д. подтолкнула полемика, которую он в 1862–63 гг. в качестве публициста “Времени” вёл с революционными демократами из некрасовского “Современника”. В “Записки из подполья” включен фрагмент несостоявшегося философского трактата Д., в котором он спорит с утилитарной этикой Бентама и Милля и её популяризатором в России – Чернышевским. В соответствии с принципами утилитаризма, человек поступает всегда согласно собственной выгоде.

“А что, – задается вопросом подпольный человек, – если так случится, что человеческая выгода иной раз не только может, но даже и должна именно в том состоять, чтоб в ином случае себе худого пожелать, а не выгодного? а если так, если может быть этот случай, то всё правило прахом пошло”.

Д. здесь совершает открытие, от которого “прахом пошло” одно из фундаментальных “правил” европейской философской мысли, идущих ещё от Сократа. Д. доказывает, что человек в своих поступках лишь в малой степени руководствуется разумом и разумной выгодой. Главное здесь – его свободное хотение, или воля: “Своё собственное вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздражённая иногда, хотя бы даже до сумасшествия, – вот это-то всё и есть самая выгодная выгода… Человеку надо одного только самостоятельного хотения, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела”. Польза (выгода) не есть добро. Никто не сможет утверждать, что воля человека всегда устремлена ко благу. Понятие “выгоды” может означать как полезное, так и произвольное желаемое. “В последнем случае оказывается, что и вред может быть полезным, если человек хочет быть дурным или злым… Человек желает вредного и глупого, чтобы иметь право делать то, что он хочет”, – формулирует немецкий исследователь философии Достоевского Р. Лаут.

При этом свободная воля и есть самая суть человеческого – эта идея ляжет в основу всех дальнейших философских построений Д. Монолог подпольного человека – философское введение в большие романы Д. Подпольный человек – философская антитеза “доброму от природы”, “естественному человеку” Руссо, “Записки” подпольного человека – острая критика европейского гуманизма. Человек “от природы” столько же добр, сколько и зол; зло это естественным образом неизлечимо.

“Признание человеческой личности и свободы её, а стало быть, и её ответственности, есть одна из самых основных идей христианства”.

Следующий важный тезис Д., впервые сформулированный в “Записках из подполья” – о необходимости страдания. Подпольный человек заостряет эту мысль: человек любит страдание, ему нравится переживать несправедливость, быть обиженным. Соединение этих двух сущностных свойств человеческой природы – свободной воли и воли к страданию – дают вольное страдание, в котором заключается истина и тайна человеческого существования. Человек, добровольно выбравший страдание, взявший свой крест, угадал свое предназначение – и тем спасся, обрел источник не только вечной жизни, но и великой радости. Принятие страдания, таким образом, – это не отрицание жизни, а, напротив, принятие жизни в самом глубоком её значении. Так поступают все близкие Д. герои – Соня Мармеладова, Раскольников, князь Мышкин; этому учит старец Зосима, к этому идут Митя и Алёша Карамазовы.

Страдание – источник человеческого сознания. Страдание не только антропологично, но и космично. Вся природа, весь космос “совоздыхают с человеком”, т. е. от совершаемых человеком грехов оскверняется весь мир, и потому прощения просить нужно не только у людей, но и у земли, и у неба – как учат Раскольникова Соня и Алёшу – старец Зосима.

Третий тезис Д.: в мире всё взаимосвязано. Поступок одного человека затрагивает всех людей: “в одном месте тронешь – в другом конце мира отдается”. Всеобщая связь и своеобразная “прозрачность” мира существует благодаря “соприкосновению мирам иным”. Поэтому нет того, что можно было бы скрыть, утаить от мира. Сам божественный миропорядок таков, что истину утаить невозможно. Даже мысли человека не составляют тайны, но читаются, угадываются другими. Всё очевидно, все люди связаны невидимыми нитями, все поступки людей происходят в совершенно открытом пространстве, и если их не замечают, то разве только потому, что никому нет до них дела или на это нет Божьей воли, которая до времени предпочитает оставлять нечто в тайне: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу (Мк 4, 22). Эти евангельские слова, собственно говоря, раскрывают главную идею “Преступления и наказания”. Не только все люди связаны друг с другом (единой истиной, общей виной, общим страданием как человеческим уделом), но существует и тесная взаимосвязь человеческого мира, всего земного порядка с “мирами иными”. Инобытие, мир иной необходимы для здешней жизни как воздух и свет. Без воздуха и света человек задыхается, уходит в глухое подполье, консервируется, впадает в иллюзию отъединенности. Раскольников полагал, что может совершить преступление и остаться неразоблаченным; против него нет улик, но он всё же раскрыт Порфирием Петровичем только потому, что следователь, как он выражается, “был в настроении” – оказался чуток к веянию “иных миров”, к связи событий мира.

Д. создал целый ряд героев-идеологов – носителей глубоких философских идей и оригинального философского мировоззрения. Иногда герои Д., при всей конкретности и жизненном правдоподобии, являются даже не просто носителями, а воплощенными символами определенных философских идей. Н. Бердяев писал в этой связи: “Все творчество Достоевского есть художественное разрешение идейной задачи, есть трагическое движение идей. Герой из подполья — идея, Раскольников — идея, Ставрогин, Кириллов, Шатов, П. Верховенский — идея, Иван Карамазов – идея. Все герои Достоевского поглощены какой-нибудь идеей, опьянены идеей, все разговоры в его романах представляют изумительную диалектику идей”. Семья Карамазовых, например, есть в своем роде философская модель, “триада”, и взаимоотношения братьев внутри неё, с этой точки зрения, представляют собой определённое динамическое взаимодействие идей. Так, Митя воплощает идею любви к жизни, Иван – отрицающее жизнь рассудочное теоретическое начало, Алеша же, ученик святого старца Зосимы – это попытка воплощения “высшего сознания” – религиозного синтеза жизни и разума. Именно в “высшем сознании” Д. виделось разрешение конфликта между рассудком и жизнью.

Ключевое, нагруженное смыслом слово Д.– идея. Идею Д. понимает очень глубоко, наиболее близко, быть может, к Платону, внимательным читателем которого он был (собрание сочинений Платона было в библиотеке Д.). Однако, понимание идеи у Д., конечно, не тождественно платоновскому, оно отмечено христианским смыслом. Идеи – это “божественные семена”, заброшенные в мир. Понимание идеи как семени восходит к притчам Господним, где само Царствие Небесное и слово о нём неоднократно уподоблены зёрнам (См. Мф 13, 3–32). Старцу Зосиме доверяет Д. одну из своих сокровенных мыслей: “Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад Свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам…” Итак, именно идеями человек связан с “иными мирами”, идеи движут мир и творят историю. В век господства материалистических и позитивистских концепций истории Д. пишет в своём “Дневнике”: “Нет, не многомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы… также и не деньги, не меч и не власть, а всегда поначалу незамечаемые мысли – иногда совершенно незаметных людей”. Помимо всего прочего, Д. предвосхищает здесь принципы исторической герменевтики – современной гуманитарной дисциплины. Идеи – источник сюжетного движения в романах Д., и они именно созревают, подобно семенам, в душах его героев.

Идея составляет сущность, или “тайну”, человека – по Достоевскому. “Идея – семя потустороннего мира; всход этого семени в земных садах – тайна каждой человеческой души и каждой человеческой судьбы”, – так формулировал понятие идеи у Достоевского Ф. Степун. Тайна человека может быть светлой или тёмной в зависимости от того, Богом или дьяволом занесены семена идей, зёрна или плевелы взошли в той или иной душе. Человек свободен, но свобода его двойственна: она может развиться как в крайнее своеволие, так и в смирение, уподобляющее человека Богу-Христу. Своеволию личности в общественно-политической жизни России второй половины XIX века соответствовал революционный социализм и нигилизм, а идеал смирения Д., ещё находясь на каторге, увидел в русском народе, который потому и назван его героем Шатовым “народом-богоносцем”. Д. был далёк от толстовской идеализации народа, но он видел в русском народе как целом организме непосредственное, живое и осуществившееся христианство, т. е. реализовавшуюся высшую свободу.

Весьма своеобразно было участие Д. в идейной борьбе западников и славянофилов. На протяжении всей своей жизни Д. был искренним русским патриотом. В 40–е гг., когда он входил в кружки Белинского и Петрашевского, и даже в самом начале 60–х гг. Д. стоял ближе к западничеству. Журнал “Время” заявляет себя как “почвеннический”: Ф. Достоевский, Ап. Григорьев и Н. Страхов утверждают возвращение к народности, к “почве”, после скитания по европейским мирам. Европейская цивилизация отвечала потребностям русской почвы, но теперь “мы уже её выжили всю”. Россия созрела до сознания своей самобытной идеи – “всецелости, всепримиримости, всечеловечности”. Почвенники, вообще говоря, – это западники, осуществившие духовное возвращение домой. В первых номерах “Времени” ведётся полемика с газетой И.С. Аксакова “День”, славянофильство упрекается за “смутный и неопределенный идеал”, “мечтательный” характер, непонимание современной действительности. У западников же есть “чутье русского духа и народности”, оно реальнее. Критическая точка – 1862–63 гг.: студенческие волнения, поджоги Петербурга, первая поездка Д. в Европу, польское восстание и полемика с “Современником” по поводу этических и эстетических принципов. Поездка по Европе, которая была осуществлением его давнишней мечты, привела Д. к страшному разочарованию. “Летние впечатления” Д. вкратце таковы: немцев “трудно выносить в больших массах”, французы – “народ, от которого тошнит”, англичане лучше прочих европейцев, но Лондон – новый Вавилон, “какое-то пророчество из Апокалипсиса, воочию совершающееся”. “Мещанство – идеал, к которому стремится, подымается Европа… мещанство – окончательная форма западной цивилизации, её совершеннолетие…” Если Париж – это мещанский земной рай, то Лондон – капиталистический ад, “полное торжество Ваала, окончательное устройство муравейника”. Иными словами, Европа отступилась от Христа и занята устройством антихристианского земного царства. Польское восстание вызвало у Д. интерес к католицизму и в целом негативную оценку его, не изменившуюся со временем – вплоть до антихриста-папы из поэмы о Великом Инквизиторе. Таким образом – в силу отталкивания – наметилось движение Д. в сторону славянофильства: летом 1863 во время второго заграничного путешествия Д. уже сообщает, что “с прилежанием” читает славянофилов и находит много нового, журнал “Эпоха” в 1864 получает преимущественно славянофильское направление и солидаризируется с аксаковским “Днём”; в 1867, беседуя с Катковым, Д. прямо называет себя славянофилом, а в споре с Тургеневым утверждается во взглядах на западнический либерализм как на русское зло, национальное и религиозное отступничество. В третьем длительном пребывании за границей Д., по его собственному признанию, стал “совершенным монархистом”. Однако, “маятник” идейного развития Д. на этом не остановился: после антилиберального “Идиота” и антинигилистических “Бесов” Д. в “Дневнике” и Пушкинской речи приходит к более взвешенной позиции, оправдывая западников и особенно Белинского. Он отмечает идейный динамизм западников в противовес несколько застывшей и неподвижной концепции славянофилов. “По сравнению со славянофилами Достоевский был русским скитальцем, русским странником по духовным мирам. У него не было своего дома и своей земли, не было уютного гнезда помещичьих усадеб. Он не связан уже ни с какой статикой быта, он весь в динамике, в беспокойстве, весь пронизан токами, идущими от грядущего, весь в революции духа. Он — человек — Апокалипсиса. Славянофилы не были еще больны апокалиптической болезнью”, – отмечает Бердяев.

В Пушкинской речи, повторяя мысль о всемирности и всечеловечности русского народа, Д. “реабилитирует” Европу: “Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной Земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей…” Это позволило Бердяеву утверждать, что Д. – “патриот Европы, а не только России”.

Таким образом, Д. вышел за пределы как западничества, так и славянофильства, переступил границы европейского социализма и идеализма он видел последнюю и высшую возможность для человеческих основ в христианстве и нигилизме. Последние, предсмертные слова Д., высказанные по поводу завершения завоевания Туркестана, поражают своей парадоксальностью и в то же время смыкают крайности мировоззрения Д., бывшего в разное время и революционером, и православным монархистом: цивилизаторская миссия России – в Азии, утверждает Д., именно в Азии восторжествует “Русская идея”, которая есть не что иное, как “русский социализм, цель и исход которого всенародная вселенская Церковь, осуществленная на земле, поскольку земля может вместить её”. Т. е. Россия положит начало единению земных народов во имя Христа и преображению национальных государств во вселенскую церковь. Любопытно, что К. Леонтьев, в своё время справедливо критиковавший Д. за нехристианскую идею вселенской гармонии, “осуществленной на земле”, в конце жизни тоже пришёл к мысли о социализме как возможной реализации (правда, негативной) русской идеи. Кстати, само понятие “русская идея” введена в публицистический и философский обиход именно Д.

Д. всегда был занят исканием социальной справедливости. После того, как он убедился в бесовской природе революционного социализма, он стал бороться с ним, но его никогда не оставляла мысль о нравственно обоснованном социализме – с этим и связано некоторое его “полевение” после 1873 и замысел сделать Алёшу Карамазова революционером во второй книге своего последнего романа. Несмотря на твёрдый монархизм позднего Д. (с середины 60–х гг.), он оставался народником, и его общественный идеал – это народная монархия, как у ранних славянофилов. В “Дневнике писателя” за 1876, 1877 и 1880 г. много страниц посвящено обличению различных антинародных сил. Д. не был консерватором, он задумывался о том, почему “наше общество не консервативно” и, в полную противоположность Леонтьеву, приходил к выводу, что “неконсервативен он (народ) потому, что нечего охранять”.

“Есть нечто беспримерно захватывающее в выявлении того, как Д. в своих мощных устремлениях и с ясным сознанием бесстрашно высказывает смелые идеи, упреждая все возможные антихристианские позиции нашего времени и противопоставляя им собственное христианство. Он… является первооткрывателем политического мифа; он открыватель понятия о сверхчеловеке; он независимо и вне влияния Кьеркегора обрисовал безосновный страх экзистенциализма и преодолел его. Все эти конструкции служили для него ступенями к единственной цели — достижению метафизической свободы” (Р. Лаут).

www.ronl.ru

Реферат Достоевский Фёдор Михайлович

Реферат на тему:

План:

Введение
• 1 Жизнь и творчество
  • 1.1 Юность писателя
  • 1.2 Ссылка
  • 1.3 После ссылки
  • 1.4 Расцвет творчества
• 2 Семья и окружение
• 3 Философия
• 4 Политические взгляды
  • 4.1 Достоевский и «еврейский вопрос»
• 5 Память
  • 5.1 Памятники
  • 5.2 Мемориальные доски
  • 5.3 В филателии
  • 5.4 Достоевский в культуре
  • 5.5 Фильмы о Достоевском
• 6 Текущие события
ПримечанияИсточники

Введение

Фёдор Миха́йлович Достое́вский (Ѳеодоръ Михайловичъ Достоевскій; 30 октября [11 ноября] 1821, Москва, Российская империя — 28 января [9 февраля] 1881, Санкт-Петербург, Российская империя) — один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей[2].

1. Жизнь и творчество

1.1. Юность писателя

Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве[3].

Отец, Михаил Андреевич, из духовного сословия, получил дворянское звание в 1828 году, работал лекарем в московской Мариинской больнице для бедных на Новой Божедомке (ныне — ул. Достоевского). Приобретя в 1831—1832 годах небольшое имение в Тульской губернии, жестоко обращался с крестьянами[3]. Мать, Мария Фёдоровна (в девичестве Нечаева), происходила из купеческого рода. Фёдор был вторым из 7 детей, оставшихся в живых.

Памятник Достоевскому в Москве, рядом с местом рождения

Достоевский в 26 лет, портрет Константина Трутовского, 1847

Когда Достоевскому было 15 лет, его мать умерла от чахотки, и отец отправил старших сыновей, Фёдора и Михаила (впоследствии также ставшего писателем), в пансион К. Ф. Костомарова в Петербурге.

1837 год стал важной датой для Достоевского. Это год смерти его матери, год смерти Пушкина, творчеством которого он (как и его брат) зачитывается с детства, год переезда в Петербург и поступления в Главное инженерное училище, а ныне Военный инженерно-технический университет. Благодаря чему, он получил не только качественное инженерное образование, но и возможность продолжения культурного развития. В 1839 году он получает известие об убийстве отца крепостными крестьянами[3]. Достоевский участвует в работе кружка Белинского[4] За год до увольнения с военной службы Достоевский впервые переводит и издаёт «Евгению Гранде» Бальзака (1843). Год спустя выходит в свет его первое произведение «Бедные люди», и он сразу становится знаменитым: В. Г. Белинский высоко оценил это произведение. Но следующая книга «Двойник» наталкивается на непонимание.

Вскоре после публикации «Белых ночей» писатель был арестован (1849) в связи с «делом Петрашевского». Хотя Достоевский отрицал предъявленные ему обвинения, суд признал его «одним из важнейших преступников»[3].

Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте сего года из Москвы от дворянина Плещеева… копию с преступного письма литератора Белинского, — читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимого Дурова, потом у подсудимого Петрашевского. А потому военный суд приговорил его за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского… лишить на основании Свода военных постановлений… чинов и всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием[5].

1.2. Ссылка

Суд и суровый приговор к смертной казни (22 декабря 1849) на Семёновском плацу был обставлен как инсценировка казни. В последний момент осуждённым объявили о помиловании, назначив наказание в виде каторжных работ. Один из приговорённых к казни, Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые он мог испытывать перед казнью, Достоевский передал словами князя Мышкина в одном из монологов в романе «Идиот».

Во время короткого пребывания в Тобольске на пути к месту каторги (11—20 января 1850) писатель встретился с жёнами сосланных декабристов: Ж. А. Муравьёвой, П. Е. Анненковой и Н. Д. Фонвизиной. Женщины подарили ему Евангелие, которое писатель хранил всю жизнь.

Следующие четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске[3]. Сохранились воспоминания одного из очевидцев каторжной жизни писателя[6]. В 1854 году Достоевский был освобождён и отправлен рядовым в седьмой линейный сибирский батальон. Необходимо понимать, что на улучшение социального статуса, даже в положении рядового, влиял факт наличия у него образования полученного в Высшем инженерном учебном заведении. Во время службы в Семипалатинске он подружился с Чоканом Валихановым, будущим известным казахским путешественником и этнографом. Там молодому писателю и молодому учёному поставлен общий памятник[7]. Здесь у него начался роман с Марией Дмитриевной Исаевой, которая была замужем за учителем гимназии Александром Исаевым, горьким пьяницей. Через некоторое время Исаева перевели на место судебного заседателя в Кузнецк. 14 августа 1855 года Фёдор Михайлович получает письмо из Кузнецка: муж М. Д. Исаевой скончался после долгой болезни[8].

18 февраля 1855 года умирает император Николай I. Достоевский пишет верноподданическое стихотворение, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне, и в результате становится унтер-офицером. 20 октября 1856 года Достоевский был произведён в прапорщики[9].

6 февраля 1857 года Достоевский обвенчался с Марией Исаевой в русской православной церкви в Кузнецке[9]. Сразу после венчания они отправляются в Семипалатинск, но по дороге у Достоевского происходит эпилептический припадок, и они на четыре дня останавливаются в Барнауле[9]. 20 февраля 1857 года Достоевский и его жена возвращаются в Семипалатинск[9].

Период заключения и военной службы был поворотным в жизни Достоевского: из ещё не определившегося в жизни «искателя правды в человеке» он превратился в глубоко религиозного человека, единственным идеалом которого на всю последующую жизнь стал Христос.

В 1859 году в «Отечественных записках» Достоевский публикует свои повести «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон».

1.3. После ссылки

Достоевский в 1863 году

30 июня 1859 года Достоевскому выдают временный билет № 2030, разрешающий ему выезд в Тверь, и 2 июля писатель покидает Семипалатинск. В 1860 году Достоевский с женой и приёмным сыном Павлом вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за ним не прекращалось до середины 1870-х годов. С начала 1861 года Фёдор Михайлович помогает брату Михаилу издавать собственный журнал «Время», после закрытия которого в 1863 году братья начинают выпускать журнал «Эпоха». На страницах этих журналов появляются такие произведения Достоевского, как «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома», «Зимние заметки о летних впечатлениях» и «Записки из подполья».

Достоевский предпринимает поездку за границу с молодой эмансипированной особой Аполлинарией Сусловой, в Баден-Бадене увлекается разорительной игрой в рулетку, испытывает постоянную нужду в деньгах и в это же время (1864 год) теряет жену и брата. Непривычный уклад европейской жизни довершает разрушение социалистических иллюзий юности, формирует критическое восприятие буржуазных ценностей и неприятие Запада.

«Преступление и наказание» в «Русском вестнике» М. Н. Каткова

Через полгода после смерти брата издание «Эпохи» прекращается (февраль 1865 года). В безвыходном материальном положении Достоевский пишет главы «Преступления и наказания», посылая их М. Н. Каткову прямо в журнальный набор консервативного «Русского вестника», где они печатаются из номера в номер. В это же время под угрозой потери прав на свои издания на 9 лет в пользу издателя Ф. Т. Стелловского он обязался написать ему роман, на что у него не хватает физических сил. По совету друзей Достоевский нанимает молодую стенографистку Анну Сниткину, которая помогает ему справиться с этой задачей. В октябре 1866 года за двадцать один день был написан и 25 числа закончен роман «Игрок».

Роман «Преступление и наказание» был оплачен Катковым очень хорошо, но чтобы эти деньги не отобрали кредиторы, писатель уезжает за границу со своей новой женой Анной Сниткиной. Поездка отражена в дневнике, который в 1867 году начала вести Сниткина-Достоевская. По пути в Германию супруги остановились на несколько дней в Вильне.[10]

1.4. Расцвет творчества

Сниткина обустроила жизнь писателя, взяла на себя все экономические вопросы его деятельности, а с 1871 года Достоевский навсегда бросил рулетку.

Последние 8 лет писатель прожил в городе Старая Русса Новгородской губернии. Эти годы жизни были очень плодотворными: 1872 — «Бесы», 1873 — начало «Дневника писателя» (серия фельетонов, очерков, полемических заметок и страстных публицистических заметок на злобу дня), 1875 — «Подросток», 1876 — «Кроткая», 1879—1880 — «Братья Карамазовы». В это же время два события стали значительными для Достоевского. В 1878 году император Александр II пригласил к себе писателя, чтобы представить его своей семье, и в 1880 году, всего лишь за год до смерти, Достоевский произнёс знаменитую речь на открытии памятника Пушкину в Москве. В эти годы писатель сближается с консервативными журналистами, публицистами и мыслителями, переписывается с видным государственным деятелем К. П. Победоносцевым.

Несмотря на известность, которую Достоевский обрел в конце своей жизни, поистине непреходящая, всемирная слава пришла к нему после смерти. В частности, Фридрих Ницше признавал, что Достоевский был единственный психолог, у которого он мог кое-чему поучиться («Сумерки идолов»).

26 января (7 февраля) 1881 года сестра Достоевского Вера Михайловна приехала в дом к Достоевским, чтобы просить брата отказаться от своей доли рязанского имения, доставшейся ему по наследству от тётки А. Ф. Куманиной, в пользу сестёр. По рассказу Любови Фёдоровны Достоевской, была бурная сцена с объяснениями и слезами, после чего у Достоевского пошла кровь горлом. Возможно, этот неприятный разговор стал первым толчком к обострению его болезни (эмфиземы) — через два дня писатель скончался.

Похоронен в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.

2. Семья и окружение

Женева, дом в котором жил Достоевский в 1868 году.

Дом, в котором находилась квартира Достоевского. Ныне здесь музей. Санкт-Петербург, Кузнечный переулок, 5/2.

Дед писателя Андрей Григорьевич Достоевский (1756 — около 1819) служил униатским, позже — православным священником в селе Войтовцы близ Немирова (ныне Винницкая область Украины).

Отец, Михаил Андреевич (1787—1839), учился в Московском отделении Императорской медико-хирургической академии, служил лекарем в Бородинском пехотном полку, ординатором в Московском военном госпитале, лекарем в Мариинской больнице Московского воспитательного дома (то есть в больнице для неимущих, ещё известной под названием Божедомки). В 1831 приобрел небольшое село Даровое в Каширском уезде Тульской губернии, а в 1833 и соседнюю деревню Черемошню (Чермашню)[11], где в 1839 году был убит собственными крепостными:

Мать Достоевского, Мария Фёдоровна (1800—1837), происходила из богатой московской купеческой семьи Нечаевых, которая после Отечественной войны 1812 г. лишилась большей части состояния. В 19 лет она вышла замуж за Михаила Достоевского. Она была, по воспоминаниям детей, доброй матерью и родила в браке четверых сыновей и четверых дочерей (сын Фёдор был вторым ребёнком). М. Ф. Достоевская умерла от чахотки. По мнению исследователей творчества великого писателя, отдельные черты Марии Фёдоровны нашли отражение в образах Софьи Андреевны Долгорукой («Подросток») и Софьи Ивановны Карамазовой («Братья Карамазовы»).

Старший брат Достоевского Михаил также стал литератором, его творчество было отмечено влиянием брата, а работа над журналом «Время» осуществлялась братьями в значительной мере совместно. Младший брат Андрей стал архитектором, Достоевский видел в его семье достойный образец семейной жизни. А. М. Достоевский оставил ценные воспоминания о своём брате.

Из сестёр Достоевского наиболее близкие отношения сложились у писателя с Варварой Михайловной (1822—1893), о которой он писал брату Андрею: «Я её люблю; она славная сестра и чудесный человек…» (28 ноября 1880).

Из многочисленных племянников и племянниц Достоевский любил и выделял Марию Михайловну (1844—1888), которую, согласно воспоминаниям Л. Ф. Достоевской, «любил как собственную дочь, ласкал её и развлекал, когда она была ещё маленькой, позднее гордился её музыкальным талантом и её успехом у молодых людей», однако, после смерти Михаила Достоевского эта близость сошла на нет.

Вторая жена — Анна Сниткина, из обеспеченной семьи, стала супругой писателя в 20 лет. В это время (конец 1866 года) Достоевский испытывал серьёзные материальные затруднения и подписал контракт с издателем на кабальных условиях. Роман «Игрок» был сочинён и продиктован Сниткиной, работавшей стенографисткой, за 26 дней и сдан в срок. Все финансовые дела семьи Анна Достоевская взяла в свои руки.

Потомки Фёдора Михайловича продолжают проживать в Санкт-Петербурге.[источник не указан 55 дней]

3. Философия

Как показал Ноговицын О. М. в своей работе[12], Достоевский является самым ярким представителем «онтологической», «рефлексивной» поэтики, которая в отличие от традиционной, описательной поэтики, оставляет персонаж в некотором смысле свободным в своих отношениях с текстом, который его описывает (то есть для него миром), что проявляется в том, что он осознает свое с ним отношение и действует исходя из него. Отсюда вся парадоксальность, противоречивость и непоследовательность персонажей Достоевского. Если в традиционной поэтике персонаж остается всегда во власти автора, всегда захвачен происходящими с ним событиями (захвачен текстом), то есть остается всецело описательным, всецело включенным в текст, всецело понятным, подчиненным причинам и следствиям, движению повествования, то в онтологической поэтике мы впервые сталкиваемся с персонажем, который пытается сопротивляться текстуальным стихиям, своей подвластности тексту, пытаясь его «переписать». При таком подходе писательство есть не описание персонажа в многообразных ситуациях и положениях его в мире, а сопереживание его трагедии — его своевольном нежелании принять текст (мир), в его неизбывной избыточности по отношению к нему, потенциальной бесконечности. Впервые на такое особое отношение Достоевского к своим персонажам обратил внимание Бахтин М. М..

Дом-музей писателя в Старой Руссе

4. Политические взгляды

При жизни Достоевского в культурных слоях общества противоборствовали по крайней мере два политических течения — славянофильство и западничество, суть которых приблизительно такова: приверженцы первого утверждали, что будущее России в народности, православии и самодержавии, приверженцы второго считали, что русские должны во всем брать пример с европейцев. И те, и другие размышляли над исторической судьбой России. У Достоевского же была своя идея — «почвенничество». Он был и оставался русским человеком, неразрывно связанным с народом, но при этом не отрицал достижения культуры и цивилизации Запада. С течением времени взгляды Достоевского развивались, и в период своего третьего пребывания за границей он окончательно стал убеждённым монархистом.[13]

4.1. Достоевский и «еврейский вопрос»

Ф. М. Достоевский, 1879

Взгляды Достоевского на роль евреев в жизни России нашли отражение в публицистике писателя. Например, обсуждая дальнейшую участь освобождённых от крепостного права крестьян, он пишет в «Дневнике писателя» за 1873 г.:

«Так и будет, если дело продолжится, если сам народ не опомнится; а интеллигенция не поможет ему. Если не опомнится, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов, и уж тут никакая община его не спасёт… <…> Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным, но так как они будут платить бюджет, то, стало быть, их же надо будет поддерживать.» [14]

Электронная еврейская энциклопедия утверждает, что антисемитизм был неотъемлемой частью мировоззрения Достоевского и находил выражение как в романах и повестях, так и в публицистике писателя[15]. Наглядным подтверждением этого, по мнению составителей энциклопедии, является работа Достоевского «Еврейский вопрос»[16]. Однако сам Достоевский в «Еврейском вопросе» утверждал: «… в сердце моём этой ненависти не было никогда …».

Писатель Андрей Дикий приписывает Достоевскому следующую цитату:

«Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал — это заговор против русских».[17]

Похожую цитату со ссылкой на письмо-ответ Николаю Епифановичу Грищенко, учителю Козелецкого приходского училища Черниговской губернии, приводит Николай Наседкин: «А ведь жид и его кагал — это всё равно, что заговор против русских!»[18]

Отношение Достоевского к «еврейскому вопросу» анализируется литературоведом Леонидом Гроссманом в статье «Достоевский и иудаизм» и книге «Исповедь одного еврея»[19], посвящённой переписке между писателем и еврейским журналистом Аркадием Ковнером. Послание, отправленное Ковнером из Бутырской тюрьмы, произвело впечатление на Достоевского. Свое ответное письмо он заканчивает словами: «Верьте полной искренности, с которой жму протянутую Вами мне руку», — а в посвящённой еврейскому вопросу главе «Дневника писателя» обширно цитирует Ковнера.

По мнению критика Майи Туровской, взаимный интерес Достоевского и евреев вызван воплощением в евреях (и в Ковнере, в частности) искательства персонажей Достоевского.[20]

По мнению Николая Наседкина, противоречивое отношение к евреям вообще свойственно Достоевскому: он очень чётко различал понятия «еврей» и «жид». Кроме того, Наседкин отмечает, что слово «жид» и производные от него были для Достоевского и его современников обычным словом-инструментарием в ряду других, использовалось широко и повсеместно, было естественным для всей русской литературы XIX века, в отличие нашего времени.[18].

Следует отметить, что не подвластное так называемому «общественному мнению» отношение Достоевского к «еврейскому вопросу», возможно, было связано с его религиозными убеждениями (см. Христианство и антисемитизм)[источник не указан 139 дней].

По утверждению Соколова Б. В., цитаты Достоевского использовались нацистами во время Великой Отечественной войны для пропаганды на оккупированых территориях СССР - например, такая цитата из статьи «Еврейский вопрос»:

Что если бы не евреев было в России три миллиона, а русских, и евреев было бы 160 миллионов (в оригинале у Достоевского — 80 миллионов, но численность населения страны увеличили вдвое — для придания цитате большей актуальности. — Б. С.) — ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы их прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем, не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали с чужими народами в старину?"[21]

5. Память

5.1. Памятники

• Памятник Достоевскому в усадьбе Даровое, скульптор Ю. Ф. Иванов

• Памятник Достоевскому в Москве, рядом с Российской Государственной Библиотекой

• Памятник Достоевскому в Дрездене на набережной Эльбы у здания Конгресс-центра

• Памятник Достоевскому недалеко от ст. метро Владимирская, Санкт-Петербург

5.2. Мемориальные доски

• Барельеф на балконе квартиры, в которой Достоевский написал роман «Игрок». Баден-Баден

• Мемориальная таблица (Вильнюс, ул. Диджёйи, 20)

• Женева, мемориальная доска на доме, в котором жил Достоевский в 1868 году.

5.3. В филателии

• Почтовые марки СССР

5.4. Достоевский в культуре

• «В честь» Ф. М. Достоевского названо понятие достоевщина[22], имеющее два значения: а) психологический анализ в манере Достоевского, б) «душевная неуравновешенность, острые и противоречивые душевные переживания», присущие героям произведений писателя.[22]

5.5. Фильмы о Достоевском

• «Достоевский». Документальный фильм. ЦСДФ (РЦСДФ). 1956. 27 минут.  — документальный фильм Бубрика Самуила и Ильи Копалина (Россия, 1956) о жизни и деятельности Достоевского к 75-летию со дня его смерти.
• Писатель и его город: Достоевский и Петербург — фильм Генриха Бёлля (ФРГ, 1969)
• Двадцать шесть дней из жизни Достоевского — художественный фильм Александра Зархи (СССР, 1980; в главной роли Анатолий Солоницын)
• Достоевский и Питер Устинов — из документального фильма «Россия» (Канада, 1986)
• Возвращение пророка — документальный фильм В. Е. Рыжко (Россия, 1994)
• Жизнь и смерть Достоевского — документальный фильм (12 серий) Клюшкина Александра (Россия, 2004)
• Демоны Санкт-Петербурга — художественный фильм Джулиано Монтальдо (Италия, 2008)
• Три женщины Достоевского — фильм Евгения Ташкова (Россия, 2010)
• Достоевский — сериал Владимира Хотиненко (Россия, 2011) (в главной роли Евгений Миронов).

Образ Достоевского также использован в биографических фильмах «Софья Ковалевская» (Александр Филиппенко) и «Чокан Валиханов» (1985).

6. Текущие события

• 10 октября 2006 года президент РФ Владимир Путин и федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель открыли в Дрездене памятник Фёдору Михайловичу Достоевскому работы народного художника России Александра Рукавишникова.
• В честь Достоевского назван кратер на Меркурии.
• С 1997 года музыкальный критик и радио ведущий Артемий Троицкий ведет авторскую радиопередачу под названием «FM Достоевский».
• Писателем Борисом Акуниным было написано произведение «Ф. М.», посвященное Достоевскому.
• Лауреат Нобелевской премии по литературе Джон Максвелл Кутзее написал в 1994 году роман о Достоевском «Осень в Петербурге» (англ. The Master of Petersburg (1994, рус. перевод 1999))
• В 2010 году режиссёр Владимир Хотиненко приступил к съёмкам многосерийного фильма о Достоевском, который вышел на экраны в 2011 году к 190-летию со дня рождения Достоевского.
• 19 июня 2010 года открылась 181-я станция Московского метрополитена «Достоевская». Выход в город осуществляется на Суворовскую площадь, Селезневскую улицу и улицу Дурова. Оформление станции: на стенах станции изображены сцены, иллюстрирующие четыре романа Ф. М. Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»).

29 октября 2010 года - открытие памятника Достоевскому в Тобольске.

Примечания

1. И. Ф. Масанов, «Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей». В 4-х томах. — М., Всесоюзная книжная палата, 1956—1960 гг.
2. Достоевский, Федор Михайлович - ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Достоевский,_Федор_Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
3. ↑ 12345 11 ноября - www.rian.ru/history/20081111/154788569.html // РИА Новости, 11 ноября 2008
4. Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. И. Панаев. Из «литературных воспоминаний» - az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_3860-1.shtml / Ответственный редактор Н. К. Пиксанов. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — 282 с.
5. Игорь Золотусский. Струна в тумане - lit.1september.ru/article.php?ID=200104508
6. Токаржевский С. Семь лет каторги / Отрывки и излож. В. Храневича // Русская старина, 1910. — Т. 141. — № 2. — С. 367—376; № 3. — С. 605—621. — Под загл.: Ф. М. Достоевский по воспоминаниям ссыльного поляка. - www.memoirs.ru/rarhtml/1254Tokarzevski.htm
7. Семипалатинск. Мемориальный дом-музей Ф. М. Достоевского - www.semsk.kz/city/dost_m.htm
8. [Труайя Анри. Фёдор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6]
9. ↑ 1234 [Труайя Анри. Федор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6
10. На здании, расположенном в том месте, где находилась гостиница, в которой останавливались Достоевские, в декабре 2006 года была открыта мемориальная таблица (автор — скульптор Ромуальдас Квинтас) В центре Вильнюса открыли памятную доску Федору Достоевскому - www.gazeta.ru/news/culture/2006/12/13/n_1014524.shtml
11. История Зарайского района // Официальный сайт Зарайского муниципального района - www.zaraysk.com/6_Istoriya.html
12. Ноговицын О. М. «Поэтика русской прозы. Метафизическое исследование», ВРФШ, СПб., 1994
13. Илья Бражников. Достоевский Федор Михайлович (1821—1881). - www.pravaya.ru/ludi/450/213
14. Ф. М. Достоевский, «Дневник писателя». 1873 год. Глава XI. «Мечты и грезы» - az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0470.shtml
15. Достоевский Фёдор. Электронная еврейская энциклопедия - www.eleven.co.il/article/11467
16. Ф. М. Достоевский. «Еврейский вопрос» - ru.wikisource.org/wiki/Еврейский_вопрос_(Достоевский) в Викитеке
17. Дикий (Занкевич), Андрей Русско-еврейский диалог, раздел "Ф.М.Достоевский о евреях" - www.rusprav.org/biblioteka/dialog.htm.
18. ↑ 12 Наседкин Н., Минус Достоевского(Ф. М. Достоевский и «еврейский вопрос») - www.niknas.by.ru/dost_min.htm
19. Л.Гроссман «Исповедь одного еврея» и «Достоевский и иудаизм» - imwerden.de/pdf/grossman_ispoved_odnogo_evreja.pdf в библиотеке Imwerden
20. Майя Туровская. Еврей и Достоевский, «Зарубежные записки» 2006, № 7 - magazines.russ.ru/zz/2006/7/tu12-pr.html
21. Б.Соколов. Оккупация. Правда и мифы - militera.lib.ru/research/sokolov3/02.html
22. ↑ 12Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова.. — М.: Советская энциклопедия; ОГИЗ; Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1935—1940.

Источники

• Коган Г. Ф. Лекция Е. В. Тарле «Шекспир и Достоевский» - rus-shake.ru/criticism/Kogan/Tarle/
• Комлева Е. В. Ядерное человечество и Ф. М. Достоевский - zpu-journal.ru/e-zpu/2010/5/Komleva/ // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2010. — № 5 — Филология.
• Кунильский А. Е. Смех Достоевского: прав ли Бахтин? - www.zpu-journal.ru/zpu/2007_4/Kunilskiy/27.pdf // Знание. Понимание. Умение. — 2007. — № 4. — С. 148–154.
• Осипов А. И. Ф. М. Достоевский и христианство - www.wco.ru/biblio/books/osip10/Main.htm?mos

wreferat.baza-referat.ru

Реферат - Достоевский Федор Михайлович

(1821–1881)

Илья Бражников, Москва

Великийрусский писатель, создатель социально-философского и психологического романа,рассматривается здесь не как автор художественных произведенй, но какмыслитель.

Родился30 октября (11 ноября) 1821 в Москве в Мариинской больнице для бедных. Окончиводин из лучших московских пансионов, поступил в Главное инженерное училище вСанкт-Петербурге. В 1842 он выпустился из училища в чине инженера-прапорщика ибыл командирован в Инженерный департамент. К службе Д. находил себя неспособными мечтал о карьере литератора. Сначала он активно занялся переводческойдеятельностью. В 1844 подал в отставку и начал писать повесть в письмах “Бедныелюди”. В 1846 повесть появилась в печати и произвела огромный эффект. В. Г.Белинский назвал это первым опытом “социального романа” в России, и Д. водночасье стал знаменитостью, вошёл в литературные круги, познакомился с И. С.Тургеневым, В. Ф. Одоевским, А. И. Герценом; однако опубликованная вскореповесть “Двойник”, равно как и другие восемь рассказов и повестей, напечатанныхв 1846–1848, не были восприняты читающей публикой. И сам Д. не был удовлетворенкругом петербургских литераторов. Начались обиды, споры, ссоры; Д. был доведёндо нервного расстройства, у него появились первые признаки эпилепсии, и он едване покончил с собой. Весной 1846 он познакомился с социалистом-утопистом М. В.Буташевичем-Петрашевским, а зимой 1847 окончательно разошёлся с Белинским иначал посещать «пятницы» Петрашевского. 23 апреля 1849 он, наряду сдругими петрашевцами, был арестован и помещен в Алексеевский равелинПетропавловской крепости. 22 декабря на Семеновском плацу петрашевцам объявилиприговор о смертной казни; облаченные в саваны, они предстали передрасстрельной командой, священник пригласил их исповедаться; а спустя 10 минутбыло объявлено, что государь заменил расстрел ссылкой в каторжные работы. Поприговору судебной комиссии Достоевский получил 8 лет каторги; императорНиколай своей резолюцией сократил срок до 4 лет с последующей бессрочнойармейской службой.

Вожидании отправки на каторгу в Омск, Д. несколько дней провёл в Тобольске, востроге. Там состоялось тайное свидание Д. и других заключенных с женамидекабристов, которые “благословили нас в новый путь, перекрестили и каждогооделили Евангелием”. Это Евангелие, хранившееся Д. 4 года под подушкой, а затемсопровождавшее его всюду, сыграло решающую роль в духовном перевороте, которыйпроизошёл с ним на каторге. Отбыв наказание, Д. был зачислен рядовым вбатальон, квартировавший в Семипалатинске. В 1856 был восстановлен в офицерскомзвании, в 1857 – Д., наряду с другими петрашевцами, ему были возвращены всеправа, в том числе дворянство. Незадолго до этого Д. женился на М. Д. Исаевой –вдове с девятилетним сыном. В 1859 было удовлетворено прошение Д. об отставке“по совершенно расстроенному на службе здоровью”, летом Д. с женой поселились вТвери, а в декабре, после снятия всех ограничений на место жительства, переехалив СПб.

Д.мечтал о возобновлении литературной деятельности и с января 1861 стал одним изглавных сотрудников ежемесячника “Время”, издававшегося его братом Михаилом. Впервых номерах журнала он опубликовал свой роман “Униженные и оскорбленные”,параллельно началась публикация “Записок из мертвого дома” – воспоминаний огодах каторги.

“Записки”возродили славу автора и поправили его денежные дела. Летние месяцы 1862 онпровёл в поездке по Западной Европе, встречался с Герценом и, вернувшись,напечатал “Зимние заметки о летних впечатлениях” – критический очерксовременной жизни Франции и Англии, первое антизападническое выступление Д.Зимой 1862 – 1863 начался роман с Аполлинарией (Полиной) Сусловой –“инфернальной музой” Д., ставшей прообразом всех его демонических героинь. 29мая 1863 г. журнал “Время” за публикацию патриотической, но не совсем внятнойстатьи Н. Н. Страхова «Роковой вопрос» был запрещен. Летом Д. опятьпоехал за границу – в Висбаден, где проигрался в рулетку, и в Париж, гдевстретился с А. П. Сусловой, с которой совершил путешествие по Италии.

Вянваре 1864 М. М. Достоевский добился разрешения возобновить издание журналапод другим названием – “Эпоха”. В №1 было опубликовано начало новой повести Ф.М. – “Записки из подполья”. В апреле 1864, в разгар работы над второй частью“Записок из подполья”, скончалась жена Достоевского, еще через три месяца умербрат Михаил. Писатель принял на себя его многочисленные долги и продолжализдавать “Эпоху”, заранее растрачивая свою долю будущего наследства богатойтетки; однако после смерти в сентябре ведущего критика журнала Ап. Григорьеваиздание стало безнадежным, и в феврале 1865 “Эпоха” прекратила своёсуществование.

1863–65– критический период в жизни Д. Иногда ему кажется, что всё в его жизни ужебыло, ничего нового он не создаст. Но в 1866 в журнале «Русскийвестник» печатается первый великий роман Д. “Преступление и наказание”.Работа над ним вынужденно прерывается октябре 1866, так как Д. по “кабальномудоговору” был обязан представить очередной роман издателю Стелловскому.Воспользовавшись услугами стенографистки А. Г. Сниткиной, Д. надиктовал задвадцать пять дней роман “Рулетенбург” (в публикации – “Игрок”). 1 ноябряДостоевский отвез рукопись Стелловскому, а 8 ноября сделал предложение А. Г.Сниткиной, которая через 4 месяца стала его женой, а впоследствии умелойраспорядительницей писательских дел.

14апреля 1867 супруги, заложив приданое жены, отправились за границу – какоказалось, на четыре с лишним года. Сначала Достоевские поселились в Дрездене,потом переехали в Баден. В Бадене Достоевский посетил Тургенева, и между нимивозник резкий спор об отношениях России и Запада. Ф. М. почти ежедневно играл врулетку, надеясь поправить материальные дела, но постоянно проигрывал.Достоевские жили в очень тяжёлых условиях: комнаты не отапливались, онизакладывали последние вещи. 12 мая от воспаления в лёгких умерла трёхмесячнаяСоня, их первенец. Д. очень тяжело переживал эту смерть.

Лишьв декабре он смог принялся за новый роман – “Идиот”. Роман печатался в “Русскомвестнике” на всём протяжении 1868, и каждый раз Достоевский выбивался из сил,чтобы поспеть с высылкой очередных страниц. В январе 1869 “Идиот” был завершен.Д. задумывал тогда же написать большой роман об атеизме, что в конечном счетепривело его к написанию “Бесов”. Сюжетная история этого романа основана нареальном событии: 21 ноября 1869 в Москве члены революционного кружка Нечаеваубили своего товарища, студента Иванова. Когда в январе 1871 был опубликованпервый отрывок произведения, Д. жил еще за границей, но ко времени публикациипоследних глав, к декабрю 1872, супруги Достоевские с двумя детьми уженаходились в Санкт-Петербурге более полутора лет.

В1873 Достоевский согласился редактировать консервативный еженедельник “Гражданин”.Помимо обязанностей редактора, Д. вёл в нем собственную рубрику “Дневникписателя”, где высказывался по самым различным вопросам текущего момента,комментировал политические события, вспоминал о людях 40-х гг. Разногласия сиздателем, кн. Мещерским, привели к уходу Достоевского из “Гражданина” в начале1874; за этот год он написал роман “Подросток”. Примирившись с Некрасовым, Д.опубликовал новый роман в его журнале “Отечественные записки”.

Сянваря 1876 Д. возобновляет “Дневник писателя” – теперь в виде отдельногоиздания, собственником и единственным автором которого является сам. “Дневник”,выходивший ежемесячно в течение двух лет, имел огромный читательский успех: Д.заслужил славу ведущего публициста, был принят в высшем обществе и даже представленЦарю.

Вначале 1878 Достоевский сделал перерыв в публикации “Дневника”, чтобы принятьсяза “Братьев Карамазовых”. Это наиболее философское из всех произведений Д.стало итоговым в его творчестве.

8июня 1880 во время торжеств, посвященных открытию памятника Пушкину в Москве,на втором публичном заседании Общества любителей российской словесности Д.произнес свою знаменитую речь о Пушкине, завершившуюся овацией. В августе онпубликует эту речь, возобновив издание “Дневника писателя”. Здоровье Д. стремительноухудшается, он предчувствует близкую кончину. Смерть застала его за работой надянварским выпуском “Дневника”, в Петербурге 28 января (9 февраля) 1881.

Д.не был философом в прямом смысле этого слова, т. е. он за всю свою жизнь ненаписал ни одного чисто философского произведения (хотя намерения такие были).О себе на этот счёт Д. говорил скромно: “Шваховат я в философии (но не в любвик ней; в любви к ней я силён)”. В отличие от другого философствующего писателя,Л. Толстого, он ни разу нигде напрямую не изложил свои взгляды. Вообще во всёмтворчестве Д. меньше всего можно найти “прямого” слова. Чрезвычайно чуткий кречи, к слогу, Д. всегда, даже самые задушевные мысли излагает с оговорками, тонамеренно выдвигая самые парадоксальные тезисы, то полемически заостряявысказывание. Понимая условность любого утверждения, спорность любого тезиса,Д. всегда, даже в публицистике своей, словно бы говорит от лица некоегоперсонажа – одновременно и отождествляясь с ним и дистанцируясь от него. Этаособенность письма Д., будучи впервые осознана русским философом М. Бахтиным,привела последнего к созданию одной из выдающихся философских концепций ХХ в. –“диалогизма”.

Ивсё же уместно говорить о совершенно определённой философии Достоевского,которая в его художественных произведениях выразилась даже сильнее, чем в егосоциальной и историософской публицистике. Кроме того, фрагменты глубокихфилософских рассуждений содержатся в переписке Д. и в его черновиках к большимроманам. Д. называл свою философию “выжитой” – она, действительно,экзистенциальна, как мы сказали бы сейчас; философы-экзистенциалисты ХХ в.(Шестов, Сартр, Камю, Ясперс) видели в Д. своего предтечу.Религиозно-философское мировоззрение было в основном выработано Д. на каторге иокончательно сформировалось приблизительно к середине 60–х гг.

Истокифилософии Д. – в психологическом анализе. Ранний автобиографический герой Д. –“мечтатель”, т. е. человек, целиком живущий внутренней жизнью, содержаниемсвоего сознания, – мыслитель. Непосредственное восприятие действительности уэтого героя утрачено; он воспринимает мир исключительно через рефлексию, анализсвоих настроений и чувств. “Мечтатель”, спустя двадцать лет, пройдя опыткаторги, становится “подпольным человеком”; психологический анализ становится философским.Непосредственно к философии Д. подтолкнула полемика, которую он в 1862–63 гг. вкачестве публициста “Времени” вёл с революционными демократами из некрасовского“Современника”. В “Записки из подполья” включен фрагмент несостоявшегосяфилософского трактата Д., в котором он спорит с утилитарной этикой Бентама иМилля и её популяризатором в России – Чернышевским. В соответствии с принципамиутилитаризма, человек поступает всегда согласно собственной выгоде.

“Ачто, – задается вопросом подпольный человек, – если так случится, чточеловеческая выгода иной раз не только может, но даже и должна именно в томсостоять, чтоб в ином случае себе худого пожелать, а не выгодного? а если так,если может быть этот случай, то всё правило прахом пошло”.

Д.здесь совершает открытие, от которого “прахом пошло” одно из фундаментальных“правил” европейской философской мысли, идущих ещё от Сократа. Д. доказывает,что человек в своих поступках лишь в малой степени руководствуется разумом иразумной выгодой. Главное здесь – его свободное хотение, или воля: “Своёсобственное вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы самый дикийкаприз, своя фантазия, раздражённая иногда, хотя бы даже до сумасшествия, – вотэто-то всё и есть самая выгодная выгода… Человеку надо одного толькосамостоятельного хотения, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему быни привела”. Польза (выгода) не есть добро. Никто не сможет утверждать, чтоволя человека всегда устремлена ко благу. Понятие “выгоды” может означать какполезное, так и произвольное желаемое. “В последнем случае оказывается, что ивред может быть полезным, если человек хочет быть дурным или злым… Человекжелает вредного и глупого, чтобы иметь право делать то, что он хочет”, –формулирует немецкий исследователь философии Достоевского Р. Лаут.

Приэтом свободная воля и есть самая суть человеческого – эта идея ляжет в основувсех дальнейших философских построений Д. Монолог подпольного человека –философское введение в большие романы Д. Подпольный человек – философскаяантитеза “доброму от природы”, “естественному человеку” Руссо, “Записки”подпольного человека – острая критика европейского гуманизма. Человек “отприроды” столько же добр, сколько и зол; зло это естественным образомнеизлечимо.

“Признаниечеловеческой личности и свободы её, а стало быть, и её ответственности, естьодна из самых основных идей христианства”.

Следующийважный тезис Д., впервые сформулированный в “Записках из подполья” – онеобходимости страдания. Подпольный человек заостряет эту мысль: человек любитстрадание, ему нравится переживать несправедливость, быть обиженным. Соединениеэтих двух сущностных свойств человеческой природы – свободной воли и воли кстраданию – дают вольное страдание, в котором заключается истина и тайначеловеческого существования. Человек, добровольно выбравший страдание, взявшийсвой крест, угадал свое предназначение – и тем спасся, обрел источник не тольковечной жизни, но и великой радости. Принятие страдания, таким образом, – это неотрицание жизни, а, напротив, принятие жизни в самом глубоком её значении. Такпоступают все близкие Д. герои – Соня Мармеладова, Раскольников, князь Мышкин;этому учит старец Зосима, к этому идут Митя и Алёша Карамазовы.

Страдание– источник человеческого сознания. Страдание не только антропологично, но икосмично. Вся природа, весь космос “совоздыхают с человеком”, т. е. отсовершаемых человеком грехов оскверняется весь мир, и потому прощения проситьнужно не только у людей, но и у земли, и у неба – как учат Раскольникова Соня иАлёшу – старец Зосима.

Третийтезис Д.: в мире всё взаимосвязано. Поступок одного человека затрагивает всехлюдей: “в одном месте тронешь – в другом конце мира отдается”. Всеобщая связь исвоеобразная “прозрачность” мира существует благодаря “соприкосновению мираминым”. Поэтому нет того, что можно было бы скрыть, утаить от мира. Самбожественный миропорядок таков, что истину утаить невозможно. Даже мысличеловека не составляют тайны, но читаются, угадываются другими. Всё очевидно,все люди связаны невидимыми нитями, все поступки людей происходят в совершеннооткрытом пространстве, и если их не замечают, то разве только потому, чтоникому нет до них дела или на это нет Божьей воли, которая до временипредпочитает оставлять нечто в тайне: Нет ничего тайного, что не сделалось быявным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу (Мк 4, 22). Этиевангельские слова, собственно говоря, раскрывают главную идею “Преступления инаказания”. Не только все люди связаны друг с другом (единой истиной, общейвиной, общим страданием как человеческим уделом), но существует и теснаявзаимосвязь человеческого мира, всего земного порядка с “мирами иными”.Инобытие, мир иной необходимы для здешней жизни как воздух и свет. Без воздухаи света человек задыхается, уходит в глухое подполье, консервируется, впадает виллюзию отъединенности. Раскольников полагал, что может совершить преступлениеи остаться неразоблаченным; против него нет улик, но он всё же раскрытПорфирием Петровичем только потому, что следователь, как он выражается, “был внастроении” – оказался чуток к веянию “иных миров”, к связи событий мира.

Д.создал целый ряд героев-идеологов – носителей глубоких философских идей иоригинального философского мировоззрения. Иногда герои Д., при всейконкретности и жизненном правдоподобии, являются даже не просто носителями, авоплощенными символами определенных философских идей. Н. Бердяев писал в этойсвязи: “Все творчество Достоевского есть художественное разрешение идейнойзадачи, есть трагическое движение идей. Герой из подполья — идея, Раскольников— идея, Ставрогин, Кириллов, Шатов, П. Верховенский — идея, Иван Карамазов –идея. Все герои Достоевского поглощены какой-нибудь идеей, опьянены идеей, всеразговоры в его романах представляют изумительную диалектику идей”. СемьяКарамазовых, например, есть в своем роде философская модель, “триада”, ивзаимоотношения братьев внутри неё, с этой точки зрения, представляют собойопределённое динамическое взаимодействие идей. Так, Митя воплощает идею любви кжизни, Иван – отрицающее жизнь рассудочное теоретическое начало, Алеша же,ученик святого старца Зосимы – это попытка воплощения “высшего сознания” –религиозного синтеза жизни и разума. Именно в “высшем сознании” Д. виделосьразрешение конфликта между рассудком и жизнью.

Ключевое,нагруженное смыслом слово Д.– идея. Идею Д. понимает очень глубоко, наиболееблизко, быть может, к Платону, внимательным читателем которого он был (собраниесочинений Платона было в библиотеке Д.). Однако, понимание идеи у Д., конечно,не тождественно платоновскому, оно отмечено христианским смыслом. Идеи – это“божественные семена”, заброшенные в мир. Понимание идеи как семени восходит кпритчам Господним, где само Царствие Небесное и слово о нём неоднократноуподоблены зёрнам (См. Мф 13, 3–32). Старцу Зосиме доверяет Д. одну из своихсокровенных мыслей: “Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано намтайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним ивысшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему иговорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семенаиз миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад Свой, и взошло все, чтомогло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своеготаинственным мирам…” Итак, именно идеями человек связан с “иными мирами”, идеидвижут мир и творят историю. В век господства материалистических ипозитивистских концепций истории Д. пишет в своём “Дневнике”: “Нет, немногомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы…также и не деньги, не меч и не власть, а всегда поначалу незамечаемые мысли –иногда совершенно незаметных людей”. Помимо всего прочего, Д. предвосхищаетздесь принципы исторической герменевтики – современной гуманитарной дисциплины.Идеи – источник сюжетного движения в романах Д., и они именно созревают,подобно семенам, в душах его героев.

Идеясоставляет сущность, или “тайну”, человека – по Достоевскому. “Идея – семяпотустороннего мира; всход этого семени в земных садах – тайна каждойчеловеческой души и каждой человеческой судьбы”, – так формулировал понятиеидеи у Достоевского Ф. Степун. Тайна человека может быть светлой или тёмной взависимости от того, Богом или дьяволом занесены семена идей, зёрна или плевелывзошли в той или иной душе. Человек свободен, но свобода его двойственна: онаможет развиться как в крайнее своеволие, так и в смирение, уподобляющеечеловека Богу-Христу. Своеволию личности в общественно-политической жизниРоссии второй половины XIX века соответствовал революционный социализм инигилизм, а идеал смирения Д., ещё находясь на каторге, увидел в русскомнароде, который потому и назван его героем Шатовым “народом-богоносцем”. Д. былдалёк от толстовской идеализации народа, но он видел в русском народе как целоморганизме непосредственное, живое и осуществившееся христианство, т. е.реализовавшуюся высшую свободу.

Весьмасвоеобразно было участие Д. в идейной борьбе западников и славянофилов. Напротяжении всей своей жизни Д. был искренним русским патриотом. В 40–е гг.,когда он входил в кружки Белинского и Петрашевского, и даже в самом начале 60–хгг. Д. стоял ближе к западничеству. Журнал “Время” заявляет себя как“почвеннический”: Ф. Достоевский, Ап. Григорьев и Н. Страхов утверждаютвозвращение к народности, к “почве”, после скитания по европейским мирам.Европейская цивилизация отвечала потребностям русской почвы, но теперь “мы ужееё выжили всю”. Россия созрела до сознания своей самобытной идеи – “всецелости,всепримиримости, всечеловечности”. Почвенники, вообще говоря, – это западники,осуществившие духовное возвращение домой. В первых номерах “Времени” ведётсяполемика с газетой И.С. Аксакова “День”, славянофильство упрекается за “смутныйи неопределенный идеал”, “мечтательный” характер, непонимание современнойдействительности. У западников же есть “чутье русского духа и народности”, онореальнее. Критическая точка – 1862–63 гг.: студенческие волнения, поджогиПетербурга, первая поездка Д. в Европу, польское восстание и полемика с“Современником” по поводу этических и эстетических принципов. Поездка поЕвропе, которая была осуществлением его давнишней мечты, привела Д. к страшномуразочарованию. “Летние впечатления” Д. вкратце таковы: немцев “трудно выноситьв больших массах”, французы – “народ, от которого тошнит”, англичане лучшепрочих европейцев, но Лондон – новый Вавилон, “какое-то пророчество изАпокалипсиса, воочию совершающееся”. “Мещанство – идеал, к которому стремится,подымается Европа… мещанство – окончательная форма западной цивилизации, еёсовершеннолетие…” Если Париж – это мещанский земной рай, то Лондон –капиталистический ад, “полное торжество Ваала, окончательное устройствомуравейника”. Иными словами, Европа отступилась от Христа и занята устройствомантихристианского земного царства. Польское восстание вызвало у Д. интерес ккатолицизму и в целом негативную оценку его, не изменившуюся со временем –вплоть до антихриста-папы из поэмы о Великом Инквизиторе. Таким образом – всилу отталкивания – наметилось движение Д. в сторону славянофильства: летом1863 во время второго заграничного путешествия Д. уже сообщает, что “сприлежанием” читает славянофилов и находит много нового, журнал “Эпоха” в 1864получает преимущественно славянофильское направление и солидаризируется саксаковским “Днём”; в 1867, беседуя с Катковым, Д. прямо называет себяславянофилом, а в споре с Тургеневым утверждается во взглядах на западническийлиберализм как на русское зло, национальное и религиозное отступничество. Втретьем длительном пребывании за границей Д., по его собственному признанию,стал “совершенным монархистом”. Однако, “маятник” идейного развития Д. на этомне остановился: после антилиберального “Идиота” и антинигилистических “Бесов”Д. в “Дневнике” и Пушкинской речи приходит к более взвешенной позиции,оправдывая западников и особенно Белинского. Он отмечает идейный динамизмзападников в противовес несколько застывшей и неподвижной концепцииславянофилов. “По сравнению со славянофилами Достоевский был русскимскитальцем, русским странником по духовным мирам. У него не было своего дома исвоей земли, не было уютного гнезда помещичьих усадеб. Он не связан уже ни скакой статикой быта, он весь в динамике, в беспокойстве, весь пронизан токами,идущими от грядущего, весь в революции духа. Он — человек — Апокалипсиса.Славянофилы не были еще больны апокалиптической болезнью”, – отмечает Бердяев.

ВПушкинской речи, повторяя мысль о всемирности и всечеловечности русскогонарода, Д. “реабилитирует” Европу: “Для настоящего русского Европа и удел всеговеликого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своейродной Земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная,а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей…” Этопозволило Бердяеву утверждать, что Д. – “патриот Европы, а не только России”.

Такимобразом, Д. вышел за пределы как западничества, так и славянофильства,переступил границы европейского социализма и идеализма он видел последнюю ивысшую возможность для человеческих основ в христианстве и нигилизме.Последние, предсмертные слова Д., высказанные по поводу завершения завоеванияТуркестана, поражают своей парадоксальностью и в то же время смыкают крайностимировоззрения Д., бывшего в разное время и революционером, и православныммонархистом: цивилизаторская миссия России – в Азии, утверждает Д., именно вАзии восторжествует “Русская идея”, которая есть не что иное, как “русскийсоциализм, цель и исход которого всенародная вселенская Церковь, осуществленнаяна земле, поскольку земля может вместить её”. Т. е. Россия положит началоединению земных народов во имя Христа и преображению национальных государств вовселенскую церковь. Любопытно, что К. Леонтьев, в своё время справедливокритиковавший Д. за нехристианскую идею вселенской гармонии, “осуществленной наземле”, в конце жизни тоже пришёл к мысли о социализме как возможной реализации(правда, негативной) русской идеи. Кстати, само понятие “русская идея” введенав публицистический и философский обиход именно Д.

Д.всегда был занят исканием социальной справедливости. После того, как онубедился в бесовской природе революционного социализма, он стал бороться с ним,но его никогда не оставляла мысль о нравственно обоснованном социализме – сэтим и связано некоторое его “полевение” после 1873 и замысел сделать АлёшуКарамазова революционером во второй книге своего последнего романа. Несмотря натвёрдый монархизм позднего Д. (с середины 60–х гг.), он оставался народником, иего общественный идеал – это народная монархия, как у ранних славянофилов. В “Дневникеписателя” за 1876, 1877 и 1880 г. много страниц посвящено обличению различныхантинародных сил. Д. не был консерватором, он задумывался о том, почему “нашеобщество не консервативно” и, в полную противоположность Леонтьеву, приходил квыводу, что “неконсервативен он (народ) потому, что нечего охранять”.

“Естьнечто беспримерно захватывающее в выявлении того, как Д. в своих мощныхустремлениях и с ясным сознанием бесстрашно высказывает смелые идеи, упреждаявсе возможные антихристианские позиции нашего времени и противопоставляя имсобственное христианство. Он… является первооткрывателем политического мифа; оноткрыватель понятия о сверхчеловеке; он независимо и вне влияния Кьеркегораобрисовал безосновный страх экзистенциализма и преодолел его. Все этиконструкции служили для него ступенями к единственной цели — достижениюметафизической свободы” (Р. Лаут).

Список литературы

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.pravaya.ru/

www.ronl.ru

Реферат - Достоевский Федор Михайлович

(1821–1881)

Илья Бражников, Москва

Великий русский писатель, создатель социально-философского и психологического романа, рассматривается здесь не как автор художественных произведенй, но как мыслитель.

Родился 30 октября (11 ноября) 1821 в Москве в Мариинской больнице для бедных. Окончив один из лучших московских пансионов, поступил в Главное инженерное училище в Санкт-Петербурге. В 1842 он выпустился из училища в чине инженера-прапорщика и был командирован в Инженерный департамент. К службе Д. находил себя неспособным и мечтал о карьере литератора. Сначала он активно занялся переводческой деятельностью. В 1844 подал в отставку и начал писать повесть в письмах “Бедные люди”. В 1846 повесть появилась в печати и произвела огромный эффект. В. Г. Белинский назвал это первым опытом “социального романа” в России, и Д. в одночасье стал знаменитостью, вошёл в литературные круги, познакомился с И. С. Тургеневым, В. Ф. Одоевским, А. И. Герценом; однако опубликованная вскоре повесть “Двойник”, равно как и другие восемь рассказов и повестей, напечатанных в 1846–1848, не были восприняты читающей публикой. И сам Д. не был удовлетворен кругом петербургских литераторов. Начались обиды, споры, ссоры; Д. был доведён до нервного расстройства, у него появились первые признаки эпилепсии, и он едва не покончил с собой. Весной 1846 он познакомился с социалистом-утопистом М. В. Буташевичем-Петрашевским, а зимой 1847 окончательно разошёлся с Белинским и начал посещать «пятницы» Петрашевского. 23 апреля 1849 он, наряду с другими петрашевцами, был арестован и помещен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. 22 декабря на Семеновском плацу петрашевцам объявили приговор о смертной казни; облаченные в саваны, они предстали перед расстрельной командой, священник пригласил их исповедаться; а спустя 10 минут было объявлено, что государь заменил расстрел ссылкой в каторжные работы. По приговору судебной комиссии Достоевский получил 8 лет каторги; император Николай своей резолюцией сократил срок до 4 лет с последующей бессрочной армейской службой.

В ожидании отправки на каторгу в Омск, Д. несколько дней провёл в Тобольске, в остроге. Там состоялось тайное свидание Д. и других заключенных с женами декабристов, которые “благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого оделили Евангелием”. Это Евангелие, хранившееся Д. 4 года под подушкой, а затем сопровождавшее его всюду, сыграло решающую роль в духовном перевороте, который произошёл с ним на каторге. Отбыв наказание, Д. был зачислен рядовым в батальон, квартировавший в Семипалатинске. В 1856 был восстановлен в офицерском звании, в 1857 – Д., наряду с другими петрашевцами, ему были возвращены все права, в том числе дворянство. Незадолго до этого Д. женился на М. Д. Исаевой – вдове с девятилетним сыном. В 1859 было удовлетворено прошение Д. об отставке “по совершенно расстроенному на службе здоровью”, летом Д. с женой поселились в Твери, а в декабре, после снятия всех ограничений на место жительства, переехали в СПб.

Д. мечтал о возобновлении литературной деятельности и с января 1861 стал одним из главных сотрудников ежемесячника “Время”, издававшегося его братом Михаилом. В первых номерах журнала он опубликовал свой роман “Униженные и оскорбленные”, параллельно началась публикация “Записок из мертвого дома” – воспоминаний о годах каторги.

“Записки” возродили славу автора и поправили его денежные дела. Летние месяцы 1862 он провёл в поездке по Западной Европе, встречался с Герценом и, вернувшись, напечатал “Зимние заметки о летних впечатлениях” – критический очерк современной жизни Франции и Англии, первое антизападническое выступление Д. Зимой 1862 – 1863 начался роман с Аполлинарией (Полиной) Сусловой – “инфернальной музой” Д., ставшей прообразом всех его демонических героинь. 29 мая 1863 г. журнал “Время” за публикацию патриотической, но не совсем внятной статьи Н. Н. Страхова «Роковой вопрос» был запрещен. Летом Д. опять поехал за границу – в Висбаден, где проигрался в рулетку, и в Париж, где встретился с А. П. Сусловой, с которой совершил путешествие по Италии.

В январе 1864 М. М. Достоевский добился разрешения возобновить издание журнала под другим названием – “Эпоха”. В №1 было опубликовано начало новой повести Ф. М. – “Записки из подполья”. В апреле 1864, в разгар работы над второй частью “Записок из подполья”, скончалась жена Достоевского, еще через три месяца умер брат Михаил. Писатель принял на себя его многочисленные долги и продолжал издавать “Эпоху”, заранее растрачивая свою долю будущего наследства богатой тетки; однако после смерти в сентябре ведущего критика журнала Ап. Григорьева издание стало безнадежным, и в феврале 1865 “Эпоха” прекратила своё существование.

1863–65 – критический период в жизни Д. Иногда ему кажется, что всё в его жизни уже было, ничего нового он не создаст. Но в 1866 в журнале «Русский вестник» печатается первый великий роман Д. “Преступление и наказание”. Работа над ним вынужденно прерывается октябре 1866, так как Д. по “кабальному договору” был обязан представить очередной роман издателю Стелловскому. Воспользовавшись услугами стенографистки А. Г. Сниткиной, Д. надиктовал за двадцать пять дней роман “Рулетенбург” (в публикации – “Игрок”). 1 ноября Достоевский отвез рукопись Стелловскому, а 8 ноября сделал предложение А. Г. Сниткиной, которая через 4 месяца стала его женой, а впоследствии умелой распорядительницей писательских дел.

14 апреля 1867 супруги, заложив приданое жены, отправились за границу – как оказалось, на четыре с лишним года. Сначала Достоевские поселились в Дрездене, потом переехали в Баден. В Бадене Достоевский посетил Тургенева, и между ними возник резкий спор об отношениях России и Запада. Ф. М. почти ежедневно играл в рулетку, надеясь поправить материальные дела, но постоянно проигрывал. Достоевские жили в очень тяжёлых условиях: комнаты не отапливались, они закладывали последние вещи. 12 мая от воспаления в лёгких умерла трёхмесячная Соня, их первенец. Д. очень тяжело переживал эту смерть.

Лишь в декабре он смог принялся за новый роман – “Идиот”. Роман печатался в “Русском вестнике” на всём протяжении 1868, и каждый раз Достоевский выбивался из сил, чтобы поспеть с высылкой очередных страниц. В январе 1869 “Идиот” был завершен. Д. задумывал тогда же написать большой роман об атеизме, что в конечном счете привело его к написанию “Бесов”. Сюжетная история этого романа основана на реальном событии: 21 ноября 1869 в Москве члены революционного кружка Нечаева убили своего товарища, студента Иванова. Когда в январе 1871 был опубликован первый отрывок произведения, Д. жил еще за границей, но ко времени публикации последних глав, к декабрю 1872, супруги Достоевские с двумя детьми уже находились в Санкт-Петербурге более полутора лет.

В 1873 Достоевский согласился редактировать консервативный еженедельник “Гражданин”. Помимо обязанностей редактора, Д. вёл в нем собственную рубрику “Дневник писателя”, где высказывался по самым различным вопросам текущего момента, комментировал политические события, вспоминал о людях 40-х гг. Разногласия с издателем, кн. Мещерским, привели к уходу Достоевского из “Гражданина” в начале 1874; за этот год он написал роман “Подросток”. Примирившись с Некрасовым, Д. опубликовал новый роман в его журнале “Отечественные записки”.

С января 1876 Д. возобновляет “Дневник писателя” – теперь в виде отдельного издания, собственником и единственным автором которого является сам. “Дневник”, выходивший ежемесячно в течение двух лет, имел огромный читательский успех: Д. заслужил славу ведущего публициста, был принят в высшем обществе и даже представлен Царю.

В начале 1878 Достоевский сделал перерыв в публикации “Дневника”, чтобы приняться за “Братьев Карамазовых”. Это наиболее философское из всех произведений Д. стало итоговым в его творчестве.

8 июня 1880 во время торжеств, посвященных открытию памятника Пушкину в Москве, на втором публичном заседании Общества любителей российской словесности Д. произнес свою знаменитую речь о Пушкине, завершившуюся овацией. В августе он публикует эту речь, возобновив издание “Дневника писателя”. Здоровье Д. стремительно ухудшается, он предчувствует близкую кончину. Смерть застала его за работой над январским выпуском “Дневника”, в Петербурге 28 января (9 февраля) 1881.

Д. не был философом в прямом смысле этого слова, т. е. он за всю свою жизнь не написал ни одного чисто философского произведения (хотя намерения такие были). О себе на этот счёт Д. говорил скромно: “Шваховат я в философии (но не в любви к ней; в любви к ней я силён)”. В отличие от другого философствующего писателя, Л. Толстого, он ни разу нигде напрямую не изложил свои взгляды. Вообще во всём творчестве Д. меньше всего можно найти “прямого” слова. Чрезвычайно чуткий к речи, к слогу, Д. всегда, даже самые задушевные мысли излагает с оговорками, то намеренно выдвигая самые парадоксальные тезисы, то полемически заостряя высказывание. Понимая условность любого утверждения, спорность любого тезиса, Д. всегда, даже в публицистике своей, словно бы говорит от лица некоего персонажа – одновременно и отождествляясь с ним и дистанцируясь от него. Эта особенность письма Д., будучи впервые осознана русским философом М. Бахтиным, привела последнего к созданию одной из выдающихся философских концепций ХХ в. – “диалогизма”.

И всё же уместно говорить о совершенно определённой философии Достоевского, которая в его художественных произведениях выразилась даже сильнее, чем в его социальной и историософской публицистике. Кроме того, фрагменты глубоких философских рассуждений содержатся в переписке Д. и в его черновиках к большим романам. Д. называл свою философию “выжитой” – она, действительно, экзистенциальна, как мы сказали бы сейчас; философы-экзистенциалисты ХХ в. (Шестов, Сартр, Камю, Ясперс) видели в Д. своего предтечу. Религиозно-философское мировоззрение было в основном выработано Д. на каторге и окончательно сформировалось приблизительно к середине 60–х гг.

Истоки философии Д. – в психологическом анализе. Ранний автобиографический герой Д. – “мечтатель”, т. е. человек, целиком живущий внутренней жизнью, содержанием своего сознания, – мыслитель. Непосредственное восприятие действительности у этого героя утрачено; он воспринимает мир исключительно через рефлексию, анализ своих настроений и чувств. “Мечтатель”, спустя двадцать лет, пройдя опыт каторги, становится “подпольным человеком”; психологический анализ становится философским. Непосредственно к философии Д. подтолкнула полемика, которую он в 1862–63 гг. в качестве публициста “Времени” вёл с революционными демократами из некрасовского “Современника”. В “Записки из подполья” включен фрагмент несостоявшегося философского трактата Д., в котором он спорит с утилитарной этикой Бентама и Милля и её популяризатором в России – Чернышевским. В соответствии с принципами утилитаризма, человек поступает всегда согласно собственной выгоде.

“А что, – задается вопросом подпольный человек, – если так случится, что человеческая выгода иной раз не только может, но даже и должна именно в том состоять, чтоб в ином случае себе худого пожелать, а не выгодного? а если так, если может быть этот случай, то всё правило прахом пошло”.

Д. здесь совершает открытие, от которого “прахом пошло” одно из фундаментальных “правил” европейской философской мысли, идущих ещё от Сократа. Д. доказывает, что человек в своих поступках лишь в малой степени руководствуется разумом и разумной выгодой. Главное здесь – его свободное хотение, или воля: “Своё собственное вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздражённая иногда, хотя бы даже до сумасшествия, – вот это-то всё и есть самая выгодная выгода… Человеку надо одного только самостоятельного хотения, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела”. Польза (выгода) не есть добро. Никто не сможет утверждать, что воля человека всегда устремлена ко благу. Понятие “выгоды” может означать как полезное, так и произвольное желаемое. “В последнем случае оказывается, что и вред может быть полезным, если человек хочет быть дурным или злым… Человек желает вредного и глупого, чтобы иметь право делать то, что он хочет”, – формулирует немецкий исследователь философии Достоевского Р. Лаут.

При этом свободная воля и есть самая суть человеческого – эта идея ляжет в основу всех дальнейших философских построений Д. Монолог подпольного человека – философское введение в большие романы Д. Подпольный человек – философская антитеза “доброму от природы”, “естественному человеку” Руссо, “Записки” подпольного человека – острая критика европейского гуманизма. Человек “от природы” столько же добр, сколько и зол; зло это естественным образом неизлечимо.

“Признание человеческой личности и свободы её, а стало быть, и её ответственности, есть одна из самых основных идей христианства”.

Следующий важный тезис Д., впервые сформулированный в “Записках из подполья” – о необходимости страдания. Подпольный человек заостряет эту мысль: человек любит страдание, ему нравится переживать несправедливость, быть обиженным. Соединение этих двух сущностных свойств человеческой природы – свободной воли и воли к страданию – дают вольное страдание, в котором заключается истина и тайна человеческого существования. Человек, добровольно выбравший страдание, взявший свой крест, угадал свое предназначение – и тем спасся, обрел источник не только вечной жизни, но и великой радости. Принятие страдания, таким образом, – это не отрицание жизни, а, напротив, принятие жизни в самом глубоком её значении. Так поступают все близкие Д. герои – Соня Мармеладова, Раскольников, князь Мышкин; этому учит старец Зосима, к этому идут Митя и Алёша Карамазовы.

Страдание – источник человеческого сознания. Страдание не только антропологично, но и космично. Вся природа, весь космос “совоздыхают с человеком”, т. е. от совершаемых человеком грехов оскверняется весь мир, и потому прощения просить нужно не только у людей, но и у земли, и у неба – как учат Раскольникова Соня и Алёшу – старец Зосима.

Третий тезис Д.: в мире всё взаимосвязано. Поступок одного человека затрагивает всех людей: “в одном месте тронешь – в другом конце мира отдается”. Всеобщая связь и своеобразная “прозрачность” мира существует благодаря “соприкосновению мирам иным”. Поэтому нет того, что можно было бы скрыть, утаить от мира. Сам божественный миропорядок таков, что истину утаить невозможно. Даже мысли человека не составляют тайны, но читаются, угадываются другими. Всё очевидно, все люди связаны невидимыми нитями, все поступки людей происходят в совершенно открытом пространстве, и если их не замечают, то разве только потому, что никому нет до них дела или на это нет Божьей воли, которая до времени предпочитает оставлять нечто в тайне: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу (Мк 4, 22). Эти евангельские слова, собственно говоря, раскрывают главную идею “Преступления и наказания”. Не только все люди связаны друг с другом (единой истиной, общей виной, общим страданием как человеческим уделом), но существует и тесная взаимосвязь человеческого мира, всего земного порядка с “мирами иными”. Инобытие, мир иной необходимы для здешней жизни как воздух и свет. Без воздуха и света человек задыхается, уходит в глухое подполье, консервируется, впадает в иллюзию отъединенности. Раскольников полагал, что может совершить преступление и остаться неразоблаченным; против него нет улик, но он всё же раскрыт Порфирием Петровичем только потому, что следователь, как он выражается, “был в настроении” – оказался чуток к веянию “иных миров”, к связи событий мира.

Д. создал целый ряд героев-идеологов – носителей глубоких философских идей и оригинального философского мировоззрения. Иногда герои Д., при всей конкретности и жизненном правдоподобии, являются даже не просто носителями, а воплощенными символами определенных философских идей. Н. Бердяев писал в этой связи: “Все творчество Достоевского есть художественное разрешение идейной задачи, есть трагическое движение идей. Герой из подполья — идея, Раскольников — идея, Ставрогин, Кириллов, Шатов, П. Верховенский — идея, Иван Карамазов – идея. Все герои Достоевского поглощены какой-нибудь идеей, опьянены идеей, все разговоры в его романах представляют изумительную диалектику идей”. Семья Карамазовых, например, есть в своем роде философская модель, “триада”, и взаимоотношения братьев внутри неё, с этой точки зрения, представляют собой определённое динамическое взаимодействие идей. Так, Митя воплощает идею любви к жизни, Иван – отрицающее жизнь рассудочное теоретическое начало, Алеша же, ученик святого старца Зосимы – это попытка воплощения “высшего сознания” – религиозного синтеза жизни и разума. Именно в “высшем сознании” Д. виделось разрешение конфликта между рассудком и жизнью.

Ключевое, нагруженное смыслом слово Д.– идея. Идею Д. понимает очень глубоко, наиболее близко, быть может, к Платону, внимательным читателем которого он был (собрание сочинений Платона было в библиотеке Д.). Однако, понимание идеи у Д., конечно, не тождественно платоновскому, оно отмечено христианским смыслом. Идеи – это “божественные семена”, заброшенные в мир. Понимание идеи как семени восходит к притчам Господним, где само Царствие Небесное и слово о нём неоднократно уподоблены зёрнам (См. Мф 13, 3–32). Старцу Зосиме доверяет Д. одну из своих сокровенных мыслей: “Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад Свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам…” Итак, именно идеями человек связан с “иными мирами”, идеи движут мир и творят историю. В век господства материалистических и позитивистских концепций истории Д. пишет в своём “Дневнике”: “Нет, не многомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы… также и не деньги, не меч и не власть, а всегда поначалу незамечаемые мысли – иногда совершенно незаметных людей”. Помимо всего прочего, Д. предвосхищает здесь принципы исторической герменевтики – современной гуманитарной дисциплины. Идеи – источник сюжетного движения в романах Д., и они именно созревают, подобно семенам, в душах его героев.

Идея составляет сущность, или “тайну”, человека – по Достоевскому. “Идея – семя потустороннего мира; всход этого семени в земных садах – тайна каждой человеческой души и каждой человеческой судьбы”, – так формулировал понятие идеи у Достоевского Ф. Степун. Тайна человека может быть светлой или тёмной в зависимости от того, Богом или дьяволом занесены семена идей, зёрна или плевелы взошли в той или иной душе. Человек свободен, но свобода его двойственна: она может развиться как в крайнее своеволие, так и в смирение, уподобляющее человека Богу-Христу. Своеволию личности в общественно-политической жизни России второй половины XIX века соответствовал революционный социализм и нигилизм, а идеал смирения Д., ещё находясь на каторге, увидел в русском народе, который потому и назван его героем Шатовым “народом-богоносцем”. Д. был далёк от толстовской идеализации народа, но он видел в русском народе как целом организме непосредственное, живое и осуществившееся христианство, т. е. реализовавшуюся высшую свободу.

Весьма своеобразно было участие Д. в идейной борьбе западников и славянофилов. На протяжении всей своей жизни Д. был искренним русским патриотом. В 40–е гг., когда он входил в кружки Белинского и Петрашевского, и даже в самом начале 60–х гг. Д. стоял ближе к западничеству. Журнал “Время” заявляет себя как “почвеннический”: Ф. Достоевский, Ап. Григорьев и Н. Страхов утверждают возвращение к народности, к “почве”, после скитания по европейским мирам. Европейская цивилизация отвечала потребностям русской почвы, но теперь “мы уже её выжили всю”. Россия созрела до сознания своей самобытной идеи – “всецелости, всепримиримости, всечеловечности”. Почвенники, вообще говоря, – это западники, осуществившие духовное возвращение домой. В первых номерах “Времени” ведётся полемика с газетой И.С. Аксакова “День”, славянофильство упрекается за “смутный и неопределенный идеал”, “мечтательный” характер, непонимание современной действительности. У западников же есть “чутье русского духа и народности”, оно реальнее. Критическая точка – 1862–63 гг.: студенческие волнения, поджоги Петербурга, первая поездка Д. в Европу, польское восстание и полемика с “Современником” по поводу этических и эстетических принципов. Поездка по Европе, которая была осуществлением его давнишней мечты, привела Д. к страшному разочарованию. “Летние впечатления” Д. вкратце таковы: немцев “трудно выносить в больших массах”, французы – “народ, от которого тошнит”, англичане лучше прочих европейцев, но Лондон – новый Вавилон, “какое-то пророчество из Апокалипсиса, воочию совершающееся”. “Мещанство – идеал, к которому стремится, подымается Европа… мещанство – окончательная форма западной цивилизации, её совершеннолетие…” Если Париж – это мещанский земной рай, то Лондон – капиталистический ад, “полное торжество Ваала, окончательное устройство муравейника”. Иными словами, Европа отступилась от Христа и занята устройством антихристианского земного царства. Польское восстание вызвало у Д. интерес к католицизму и в целом негативную оценку его, не изменившуюся со временем – вплоть до антихриста-папы из поэмы о Великом Инквизиторе. Таким образом – в силу отталкивания – наметилось движение Д. в сторону славянофильства: летом 1863 во время второго заграничного путешествия Д. уже сообщает, что “с прилежанием” читает славянофилов и находит много нового, журнал “Эпоха” в 1864 получает преимущественно славянофильское направление и солидаризируется с аксаковским “Днём”; в 1867, беседуя с Катковым, Д. прямо называет себя славянофилом, а в споре с Тургеневым утверждается во взглядах на западнический либерализм как на русское зло, национальное и религиозное отступничество. В третьем длительном пребывании за границей Д., по его собственному признанию, стал “совершенным монархистом”. Однако, “маятник” идейного развития Д. на этом не остановился: после антилиберального “Идиота” и антинигилистических “Бесов” Д. в “Дневнике” и Пушкинской речи приходит к более взвешенной позиции, оправдывая западников и особенно Белинского. Он отмечает идейный динамизм западников в противовес несколько застывшей и неподвижной концепции славянофилов. “По сравнению со славянофилами Достоевский был русским скитальцем, русским странником по духовным мирам. У него не было своего дома и своей земли, не было уютного гнезда помещичьих усадеб. Он не связан уже ни с какой статикой быта, он весь в динамике, в беспокойстве, весь пронизан токами, идущими от грядущего, весь в революции духа. Он — человек — Апокалипсиса. Славянофилы не были еще больны апокалиптической болезнью”, – отмечает Бердяев.

В Пушкинской речи, повторяя мысль о всемирности и всечеловечности русского народа, Д. “реабилитирует” Европу: “Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной Земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей…” Это позволило Бердяеву утверждать, что Д. – “патриот Европы, а не только России”.

Таким образом, Д. вышел за пределы как западничества, так и славянофильства, переступил границы европейского социализма и идеализма он видел последнюю и высшую возможность для человеческих основ в христианстве и нигилизме. Последние, предсмертные слова Д., высказанные по поводу завершения завоевания Туркестана, поражают своей парадоксальностью и в то же время смыкают крайности мировоззрения Д., бывшего в разное время и революционером, и православным монархистом: цивилизаторская миссия России – в Азии, утверждает Д., именно в Азии восторжествует “Русская идея”, которая есть не что иное, как “русский социализм, цель и исход которого всенародная вселенская Церковь, осуществленная на земле, поскольку земля может вместить её”. Т. е. Россия положит начало единению земных народов во имя Христа и преображению национальных государств во вселенскую церковь. Любопытно, что К. Леонтьев, в своё время справедливо критиковавший Д. за нехристианскую идею вселенской гармонии, “осуществленной на земле”, в конце жизни тоже пришёл к мысли о социализме как возможной реализации (правда, негативной) русской идеи. Кстати, само понятие “русская идея” введена в публицистический и философский обиход именно Д.

Д. всегда был занят исканием социальной справедливости. После того, как он убедился в бесовской природе революционного социализма, он стал бороться с ним, но его никогда не оставляла мысль о нравственно обоснованном социализме – с этим и связано некоторое его “полевение” после 1873 и замысел сделать Алёшу Карамазова революционером во второй книге своего последнего романа. Несмотря на твёрдый монархизм позднего Д. (с середины 60–х гг.), он оставался народником, и его общественный идеал – это народная монархия, как у ранних славянофилов. В “Дневнике писателя” за 1876, 1877 и 1880 г. много страниц посвящено обличению различных антинародных сил. Д. не был консерватором, он задумывался о том, почему “наше общество не консервативно” и, в полную противоположность Леонтьеву, приходил к выводу, что “неконсервативен он (народ) потому, что нечего охранять”.

“Есть нечто беспримерно захватывающее в выявлении того, как Д. в своих мощных устремлениях и с ясным сознанием бесстрашно высказывает смелые идеи, упреждая все возможные антихристианские позиции нашего времени и противопоставляя им собственное христианство. Он… является первооткрывателем политического мифа; он открыватель понятия о сверхчеловеке; он независимо и вне влияния Кьеркегора обрисовал безосновный страх экзистенциализма и преодолел его. Все эти конструкции служили для него ступенями к единственной цели — достижению метафизической свободы” (Р. Лаут).

www.ronl.ru

Реферат ФМДостоевский

Реферат на тему:

План:

Введение
• 1 Жизнь и творчество
  • 1.1 Юность писателя
  • 1.2 Ссылка
  • 1.3 После ссылки
  • 1.4 Расцвет творчества
• 2 Семья и окружение
• 3 Философия
• 4 Политические взгляды
  • 4.1 Достоевский и «еврейский вопрос»
• 5 Память
  • 5.1 Памятники
  • 5.2 Мемориальные доски
  • 5.3 В филателии
  • 5.4 Достоевский в культуре
  • 5.5 Фильмы о Достоевском
• 6 Текущие события
ПримечанияИсточники

Введение

Фёдор Миха́йлович Достое́вский (Ѳеодоръ Михайловичъ Достоевскій; 30 октября [11 ноября] 1821, Москва, Российская империя — 28 января [9 февраля] 1881, Санкт-Петербург, Российская империя) — один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей[2].

1. Жизнь и творчество

1.1. Юность писателя

Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве[3].

Отец, Михаил Андреевич, из духовного сословия, получил дворянское звание в 1828 году, работал лекарем в московской Мариинской больнице для бедных на Новой Божедомке (ныне — ул. Достоевского). Приобретя в 1831—1832 годах небольшое имение в Тульской губернии, жестоко обращался с крестьянами[3]. Мать, Мария Фёдоровна (в девичестве Нечаева), происходила из купеческого рода. Фёдор был вторым из 7 детей, оставшихся в живых.

Памятник Достоевскому в Москве, рядом с местом рождения

Достоевский в 26 лет, портрет Константина Трутовского, 1847

Когда Достоевскому было 15 лет, его мать умерла от чахотки, и отец отправил старших сыновей, Фёдора и Михаила (впоследствии также ставшего писателем), в пансион К. Ф. Костомарова в Петербурге.

1837 год стал важной датой для Достоевского. Это год смерти его матери, год смерти Пушкина, творчеством которого он (как и его брат) зачитывается с детства, год переезда в Петербург и поступления в Главное инженерное училище, а ныне Военный инженерно-технический университет. Благодаря чему, он получил не только качественное инженерное образование, но и возможность продолжения культурного развития. В 1839 году он получает известие об убийстве отца крепостными крестьянами[3]. Достоевский участвует в работе кружка Белинского[4] За год до увольнения с военной службы Достоевский впервые переводит и издаёт «Евгению Гранде» Бальзака (1843). Год спустя выходит в свет его первое произведение «Бедные люди», и он сразу становится знаменитым: В. Г. Белинский высоко оценил это произведение. Но следующая книга «Двойник» наталкивается на непонимание.

Вскоре после публикации «Белых ночей» писатель был арестован (1849) в связи с «делом Петрашевского». Хотя Достоевский отрицал предъявленные ему обвинения, суд признал его «одним из важнейших преступников»[3].

Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте сего года из Москвы от дворянина Плещеева… копию с преступного письма литератора Белинского, — читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимого Дурова, потом у подсудимого Петрашевского. А потому военный суд приговорил его за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского… лишить на основании Свода военных постановлений… чинов и всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием[5].

1.2. Ссылка

Суд и суровый приговор к смертной казни (22 декабря 1849) на Семёновском плацу был обставлен как инсценировка казни. В последний момент осуждённым объявили о помиловании, назначив наказание в виде каторжных работ. Один из приговорённых к казни, Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые он мог испытывать перед казнью, Достоевский передал словами князя Мышкина в одном из монологов в романе «Идиот».

Во время короткого пребывания в Тобольске на пути к месту каторги (11—20 января 1850) писатель встретился с жёнами сосланных декабристов: Ж. А. Муравьёвой, П. Е. Анненковой и Н. Д. Фонвизиной. Женщины подарили ему Евангелие, которое писатель хранил всю жизнь.

Следующие четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске[3]. Сохранились воспоминания одного из очевидцев каторжной жизни писателя[6]. В 1854 году Достоевский был освобождён и отправлен рядовым в седьмой линейный сибирский батальон. Необходимо понимать, что на улучшение социального статуса, даже в положении рядового, влиял факт наличия у него образования полученного в Высшем инженерном учебном заведении. Во время службы в Семипалатинске он подружился с Чоканом Валихановым, будущим известным казахским путешественником и этнографом. Там молодому писателю и молодому учёному поставлен общий памятник[7]. Здесь у него начался роман с Марией Дмитриевной Исаевой, которая была замужем за учителем гимназии Александром Исаевым, горьким пьяницей. Через некоторое время Исаева перевели на место судебного заседателя в Кузнецк. 14 августа 1855 года Фёдор Михайлович получает письмо из Кузнецка: муж М. Д. Исаевой скончался после долгой болезни[8].

18 февраля 1855 года умирает император Николай I. Достоевский пишет верноподданическое стихотворение, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне, и в результате становится унтер-офицером. 20 октября 1856 года Достоевский был произведён в прапорщики[9].

6 февраля 1857 года Достоевский обвенчался с Марией Исаевой в русской православной церкви в Кузнецке[9]. Сразу после венчания они отправляются в Семипалатинск, но по дороге у Достоевского происходит эпилептический припадок, и они на четыре дня останавливаются в Барнауле[9]. 20 февраля 1857 года Достоевский и его жена возвращаются в Семипалатинск[9].

Период заключения и военной службы был поворотным в жизни Достоевского: из ещё не определившегося в жизни «искателя правды в человеке» он превратился в глубоко религиозного человека, единственным идеалом которого на всю последующую жизнь стал Христос.

В 1859 году в «Отечественных записках» Достоевский публикует свои повести «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон».

1.3. После ссылки

Достоевский в 1863 году

30 июня 1859 года Достоевскому выдают временный билет № 2030, разрешающий ему выезд в Тверь, и 2 июля писатель покидает Семипалатинск. В 1860 году Достоевский с женой и приёмным сыном Павлом вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за ним не прекращалось до середины 1870-х годов. С начала 1861 года Фёдор Михайлович помогает брату Михаилу издавать собственный журнал «Время», после закрытия которого в 1863 году братья начинают выпускать журнал «Эпоха». На страницах этих журналов появляются такие произведения Достоевского, как «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома», «Зимние заметки о летних впечатлениях» и «Записки из подполья».

Достоевский предпринимает поездку за границу с молодой эмансипированной особой Аполлинарией Сусловой, в Баден-Бадене увлекается разорительной игрой в рулетку, испытывает постоянную нужду в деньгах и в это же время (1864 год) теряет жену и брата. Непривычный уклад европейской жизни довершает разрушение социалистических иллюзий юности, формирует критическое восприятие буржуазных ценностей и неприятие Запада.

«Преступление и наказание» в «Русском вестнике» М. Н. Каткова

Через полгода после смерти брата издание «Эпохи» прекращается (февраль 1865 года). В безвыходном материальном положении Достоевский пишет главы «Преступления и наказания», посылая их М. Н. Каткову прямо в журнальный набор консервативного «Русского вестника», где они печатаются из номера в номер. В это же время под угрозой потери прав на свои издания на 9 лет в пользу издателя Ф. Т. Стелловского он обязался написать ему роман, на что у него не хватает физических сил. По совету друзей Достоевский нанимает молодую стенографистку Анну Сниткину, которая помогает ему справиться с этой задачей. В октябре 1866 года за двадцать один день был написан и 25 числа закончен роман «Игрок».

Роман «Преступление и наказание» был оплачен Катковым очень хорошо, но чтобы эти деньги не отобрали кредиторы, писатель уезжает за границу со своей новой женой Анной Сниткиной. Поездка отражена в дневнике, который в 1867 году начала вести Сниткина-Достоевская. По пути в Германию супруги остановились на несколько дней в Вильне.[10]

1.4. Расцвет творчества

Сниткина обустроила жизнь писателя, взяла на себя все экономические вопросы его деятельности, а с 1871 года Достоевский навсегда бросил рулетку.

Последние 8 лет писатель прожил в городе Старая Русса Новгородской губернии. Эти годы жизни были очень плодотворными: 1872 — «Бесы», 1873 — начало «Дневника писателя» (серия фельетонов, очерков, полемических заметок и страстных публицистических заметок на злобу дня), 1875 — «Подросток», 1876 — «Кроткая», 1879—1880 — «Братья Карамазовы». В это же время два события стали значительными для Достоевского. В 1878 году император Александр II пригласил к себе писателя, чтобы представить его своей семье, и в 1880 году, всего лишь за год до смерти, Достоевский произнёс знаменитую речь на открытии памятника Пушкину в Москве. В эти годы писатель сближается с консервативными журналистами, публицистами и мыслителями, переписывается с видным государственным деятелем К. П. Победоносцевым.

Несмотря на известность, которую Достоевский обрел в конце своей жизни, поистине непреходящая, всемирная слава пришла к нему после смерти. В частности, Фридрих Ницше признавал, что Достоевский был единственный психолог, у которого он мог кое-чему поучиться («Сумерки идолов»).

26 января (7 февраля) 1881 года сестра Достоевского Вера Михайловна приехала в дом к Достоевским, чтобы просить брата отказаться от своей доли рязанского имения, доставшейся ему по наследству от тётки А. Ф. Куманиной, в пользу сестёр. По рассказу Любови Фёдоровны Достоевской, была бурная сцена с объяснениями и слезами, после чего у Достоевского пошла кровь горлом. Возможно, этот неприятный разговор стал первым толчком к обострению его болезни (эмфиземы) — через два дня писатель скончался.

Похоронен в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.

2. Семья и окружение

Женева, дом в котором жил Достоевский в 1868 году.

Дом, в котором находилась квартира Достоевского. Ныне здесь музей. Санкт-Петербург, Кузнечный переулок, 5/2.

Дед писателя Андрей Григорьевич Достоевский (1756 — около 1819) служил униатским, позже — православным священником в селе Войтовцы близ Немирова (ныне Винницкая область Украины).

Отец, Михаил Андреевич (1787—1839), учился в Московском отделении Императорской медико-хирургической академии, служил лекарем в Бородинском пехотном полку, ординатором в Московском военном госпитале, лекарем в Мариинской больнице Московского воспитательного дома (то есть в больнице для неимущих, ещё известной под названием Божедомки). В 1831 приобрел небольшое село Даровое в Каширском уезде Тульской губернии, а в 1833 и соседнюю деревню Черемошню (Чермашню)[11], где в 1839 году был убит собственными крепостными:

Мать Достоевского, Мария Фёдоровна (1800—1837), происходила из богатой московской купеческой семьи Нечаевых, которая после Отечественной войны 1812 г. лишилась большей части состояния. В 19 лет она вышла замуж за Михаила Достоевского. Она была, по воспоминаниям детей, доброй матерью и родила в браке четверых сыновей и четверых дочерей (сын Фёдор был вторым ребёнком). М. Ф. Достоевская умерла от чахотки. По мнению исследователей творчества великого писателя, отдельные черты Марии Фёдоровны нашли отражение в образах Софьи Андреевны Долгорукой («Подросток») и Софьи Ивановны Карамазовой («Братья Карамазовы»).

Старший брат Достоевского Михаил также стал литератором, его творчество было отмечено влиянием брата, а работа над журналом «Время» осуществлялась братьями в значительной мере совместно. Младший брат Андрей стал архитектором, Достоевский видел в его семье достойный образец семейной жизни. А. М. Достоевский оставил ценные воспоминания о своём брате.

Из сестёр Достоевского наиболее близкие отношения сложились у писателя с Варварой Михайловной (1822—1893), о которой он писал брату Андрею: «Я её люблю; она славная сестра и чудесный человек…» (28 ноября 1880).

Из многочисленных племянников и племянниц Достоевский любил и выделял Марию Михайловну (1844—1888), которую, согласно воспоминаниям Л. Ф. Достоевской, «любил как собственную дочь, ласкал её и развлекал, когда она была ещё маленькой, позднее гордился её музыкальным талантом и её успехом у молодых людей», однако, после смерти Михаила Достоевского эта близость сошла на нет.

Вторая жена — Анна Сниткина, из обеспеченной семьи, стала супругой писателя в 20 лет. В это время (конец 1866 года) Достоевский испытывал серьёзные материальные затруднения и подписал контракт с издателем на кабальных условиях. Роман «Игрок» был сочинён и продиктован Сниткиной, работавшей стенографисткой, за 26 дней и сдан в срок. Все финансовые дела семьи Анна Достоевская взяла в свои руки.

Потомки Фёдора Михайловича продолжают проживать в Санкт-Петербурге.[источник не указан 55 дней]

3. Философия

Как показал Ноговицын О. М. в своей работе[12], Достоевский является самым ярким представителем «онтологической», «рефлексивной» поэтики, которая в отличие от традиционной, описательной поэтики, оставляет персонаж в некотором смысле свободным в своих отношениях с текстом, который его описывает (то есть для него миром), что проявляется в том, что он осознает свое с ним отношение и действует исходя из него. Отсюда вся парадоксальность, противоречивость и непоследовательность персонажей Достоевского. Если в традиционной поэтике персонаж остается всегда во власти автора, всегда захвачен происходящими с ним событиями (захвачен текстом), то есть остается всецело описательным, всецело включенным в текст, всецело понятным, подчиненным причинам и следствиям, движению повествования, то в онтологической поэтике мы впервые сталкиваемся с персонажем, который пытается сопротивляться текстуальным стихиям, своей подвластности тексту, пытаясь его «переписать». При таком подходе писательство есть не описание персонажа в многообразных ситуациях и положениях его в мире, а сопереживание его трагедии — его своевольном нежелании принять текст (мир), в его неизбывной избыточности по отношению к нему, потенциальной бесконечности. Впервые на такое особое отношение Достоевского к своим персонажам обратил внимание Бахтин М. М..

Дом-музей писателя в Старой Руссе

4. Политические взгляды

При жизни Достоевского в культурных слоях общества противоборствовали по крайней мере два политических течения — славянофильство и западничество, суть которых приблизительно такова: приверженцы первого утверждали, что будущее России в народности, православии и самодержавии, приверженцы второго считали, что русские должны во всем брать пример с европейцев. И те, и другие размышляли над исторической судьбой России. У Достоевского же была своя идея — «почвенничество». Он был и оставался русским человеком, неразрывно связанным с народом, но при этом не отрицал достижения культуры и цивилизации Запада. С течением времени взгляды Достоевского развивались, и в период своего третьего пребывания за границей он окончательно стал убеждённым монархистом.[13]

4.1. Достоевский и «еврейский вопрос»

Ф. М. Достоевский, 1879

Взгляды Достоевского на роль евреев в жизни России нашли отражение в публицистике писателя. Например, обсуждая дальнейшую участь освобождённых от крепостного права крестьян, он пишет в «Дневнике писателя» за 1873 г.:

«Так и будет, если дело продолжится, если сам народ не опомнится; а интеллигенция не поможет ему. Если не опомнится, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов, и уж тут никакая община его не спасёт… <…> Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным, но так как они будут платить бюджет, то, стало быть, их же надо будет поддерживать.» [14]

Электронная еврейская энциклопедия утверждает, что антисемитизм был неотъемлемой частью мировоззрения Достоевского и находил выражение как в романах и повестях, так и в публицистике писателя[15]. Наглядным подтверждением этого, по мнению составителей энциклопедии, является работа Достоевского «Еврейский вопрос»[16]. Однако сам Достоевский в «Еврейском вопросе» утверждал: «… в сердце моём этой ненависти не было никогда …».

Писатель Андрей Дикий приписывает Достоевскому следующую цитату:

«Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал — это заговор против русских».[17]

Похожую цитату со ссылкой на письмо-ответ Николаю Епифановичу Грищенко, учителю Козелецкого приходского училища Черниговской губернии, приводит Николай Наседкин: «А ведь жид и его кагал — это всё равно, что заговор против русских!»[18]

Отношение Достоевского к «еврейскому вопросу» анализируется литературоведом Леонидом Гроссманом в статье «Достоевский и иудаизм» и книге «Исповедь одного еврея»[19], посвящённой переписке между писателем и еврейским журналистом Аркадием Ковнером. Послание, отправленное Ковнером из Бутырской тюрьмы, произвело впечатление на Достоевского. Свое ответное письмо он заканчивает словами: «Верьте полной искренности, с которой жму протянутую Вами мне руку», — а в посвящённой еврейскому вопросу главе «Дневника писателя» обширно цитирует Ковнера.

По мнению критика Майи Туровской, взаимный интерес Достоевского и евреев вызван воплощением в евреях (и в Ковнере, в частности) искательства персонажей Достоевского.[20]

По мнению Николая Наседкина, противоречивое отношение к евреям вообще свойственно Достоевскому: он очень чётко различал понятия «еврей» и «жид». Кроме того, Наседкин отмечает, что слово «жид» и производные от него были для Достоевского и его современников обычным словом-инструментарием в ряду других, использовалось широко и повсеместно, было естественным для всей русской литературы XIX века, в отличие нашего времени.[18].

Следует отметить, что не подвластное так называемому «общественному мнению» отношение Достоевского к «еврейскому вопросу», возможно, было связано с его религиозными убеждениями (см. Христианство и антисемитизм)[источник не указан 139 дней].

По утверждению Соколова Б. В., цитаты Достоевского использовались нацистами во время Великой Отечественной войны для пропаганды на оккупированых территориях СССР - например, такая цитата из статьи «Еврейский вопрос»:

Что если бы не евреев было в России три миллиона, а русских, и евреев было бы 160 миллионов (в оригинале у Достоевского — 80 миллионов, но численность населения страны увеличили вдвое — для придания цитате большей актуальности. — Б. С.) — ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы их прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем, не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали с чужими народами в старину?"[21]

5. Память

5.1. Памятники

• Памятник Достоевскому в усадьбе Даровое, скульптор Ю. Ф. Иванов

• Памятник Достоевскому в Москве, рядом с Российской Государственной Библиотекой

• Памятник Достоевскому в Дрездене на набережной Эльбы у здания Конгресс-центра

• Памятник Достоевскому недалеко от ст. метро Владимирская, Санкт-Петербург

5.2. Мемориальные доски

• Барельеф на балконе квартиры, в которой Достоевский написал роман «Игрок». Баден-Баден

• Мемориальная таблица (Вильнюс, ул. Диджёйи, 20)

• Женева, мемориальная доска на доме, в котором жил Достоевский в 1868 году.

5.3. В филателии

• Почтовые марки СССР

5.4. Достоевский в культуре

• «В честь» Ф. М. Достоевского названо понятие достоевщина[22], имеющее два значения: а) психологический анализ в манере Достоевского, б) «душевная неуравновешенность, острые и противоречивые душевные переживания», присущие героям произведений писателя.[22]

5.5. Фильмы о Достоевском

• «Достоевский». Документальный фильм. ЦСДФ (РЦСДФ). 1956. 27 минут.  — документальный фильм Бубрика Самуила и Ильи Копалина (Россия, 1956) о жизни и деятельности Достоевского к 75-летию со дня его смерти.
• Писатель и его город: Достоевский и Петербург — фильм Генриха Бёлля (ФРГ, 1969)
• Двадцать шесть дней из жизни Достоевского — художественный фильм Александра Зархи (СССР, 1980; в главной роли Анатолий Солоницын)
• Достоевский и Питер Устинов — из документального фильма «Россия» (Канада, 1986)
• Возвращение пророка — документальный фильм В. Е. Рыжко (Россия, 1994)
• Жизнь и смерть Достоевского — документальный фильм (12 серий) Клюшкина Александра (Россия, 2004)
• Демоны Санкт-Петербурга — художественный фильм Джулиано Монтальдо (Италия, 2008)
• Три женщины Достоевского — фильм Евгения Ташкова (Россия, 2010)
• Достоевский — сериал Владимира Хотиненко (Россия, 2011) (в главной роли Евгений Миронов).

Образ Достоевского также использован в биографических фильмах «Софья Ковалевская» (Александр Филиппенко) и «Чокан Валиханов» (1985).

6. Текущие события

• 10 октября 2006 года президент РФ Владимир Путин и федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель открыли в Дрездене памятник Фёдору Михайловичу Достоевскому работы народного художника России Александра Рукавишникова.
• В честь Достоевского назван кратер на Меркурии.
• С 1997 года музыкальный критик и радио ведущий Артемий Троицкий ведет авторскую радиопередачу под названием «FM Достоевский».
• Писателем Борисом Акуниным было написано произведение «Ф. М.», посвященное Достоевскому.
• Лауреат Нобелевской премии по литературе Джон Максвелл Кутзее написал в 1994 году роман о Достоевском «Осень в Петербурге» (англ. The Master of Petersburg (1994, рус. перевод 1999))
• В 2010 году режиссёр Владимир Хотиненко приступил к съёмкам многосерийного фильма о Достоевском, который вышел на экраны в 2011 году к 190-летию со дня рождения Достоевского.
• 19 июня 2010 года открылась 181-я станция Московского метрополитена «Достоевская». Выход в город осуществляется на Суворовскую площадь, Селезневскую улицу и улицу Дурова. Оформление станции: на стенах станции изображены сцены, иллюстрирующие четыре романа Ф. М. Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»).

29 октября 2010 года - открытие памятника Достоевскому в Тобольске.

Примечания

1. И. Ф. Масанов, «Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей». В 4-х томах. — М., Всесоюзная книжная палата, 1956—1960 гг.
2. Достоевский, Федор Михайлович - ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Достоевский,_Федор_Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
3. ↑ 12345 11 ноября - www.rian.ru/history/20081111/154788569.html // РИА Новости, 11 ноября 2008
4. Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. И. Панаев. Из «литературных воспоминаний» - az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_3860-1.shtml / Ответственный редактор Н. К. Пиксанов. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — 282 с.
5. Игорь Золотусский. Струна в тумане - lit.1september.ru/article.php?ID=200104508
6. Токаржевский С. Семь лет каторги / Отрывки и излож. В. Храневича // Русская старина, 1910. — Т. 141. — № 2. — С. 367—376; № 3. — С. 605—621. — Под загл.: Ф. М. Достоевский по воспоминаниям ссыльного поляка. - www.memoirs.ru/rarhtml/1254Tokarzevski.htm
7. Семипалатинск. Мемориальный дом-музей Ф. М. Достоевского - www.semsk.kz/city/dost_m.htm
8. [Труайя Анри. Фёдор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6]
9. ↑ 1234 [Труайя Анри. Федор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6
10. На здании, расположенном в том месте, где находилась гостиница, в которой останавливались Достоевские, в декабре 2006 года была открыта мемориальная таблица (автор — скульптор Ромуальдас Квинтас) В центре Вильнюса открыли памятную доску Федору Достоевскому - www.gazeta.ru/news/culture/2006/12/13/n_1014524.shtml
11. История Зарайского района // Официальный сайт Зарайского муниципального района - www.zaraysk.com/6_Istoriya.html
12. Ноговицын О. М. «Поэтика русской прозы. Метафизическое исследование», ВРФШ, СПб., 1994
13. Илья Бражников. Достоевский Федор Михайлович (1821—1881). - www.pravaya.ru/ludi/450/213
14. Ф. М. Достоевский, «Дневник писателя». 1873 год. Глава XI. «Мечты и грезы» - az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0470.shtml
15. Достоевский Фёдор. Электронная еврейская энциклопедия - www.eleven.co.il/article/11467
16. Ф. М. Достоевский. «Еврейский вопрос» - ru.wikisource.org/wiki/Еврейский_вопрос_(Достоевский) в Викитеке
17. Дикий (Занкевич), Андрей Русско-еврейский диалог, раздел "Ф.М.Достоевский о евреях" - www.rusprav.org/biblioteka/dialog.htm.
18. ↑ 12 Наседкин Н., Минус Достоевского(Ф. М. Достоевский и «еврейский вопрос») - www.niknas.by.ru/dost_min.htm
19. Л.Гроссман «Исповедь одного еврея» и «Достоевский и иудаизм» - imwerden.de/pdf/grossman_ispoved_odnogo_evreja.pdf в библиотеке Imwerden
20. Майя Туровская. Еврей и Достоевский, «Зарубежные записки» 2006, № 7 - magazines.russ.ru/zz/2006/7/tu12-pr.html
21. Б.Соколов. Оккупация. Правда и мифы - militera.lib.ru/research/sokolov3/02.html
22. ↑ 12Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова.. — М.: Советская энциклопедия; ОГИЗ; Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1935—1940.

Источники

• Коган Г. Ф. Лекция Е. В. Тарле «Шекспир и Достоевский» - rus-shake.ru/criticism/Kogan/Tarle/
• Комлева Е. В. Ядерное человечество и Ф. М. Достоевский - zpu-journal.ru/e-zpu/2010/5/Komleva/ // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2010. — № 5 — Филология.
• Кунильский А. Е. Смех Достоевского: прав ли Бахтин? - www.zpu-journal.ru/zpu/2007_4/Kunilskiy/27.pdf // Знание. Понимание. Умение. — 2007. — № 4. — С. 148–154.
• Осипов А. И. Ф. М. Достоевский и христианство - www.wco.ru/biblio/books/osip10/Main.htm?mos

wreferat.baza-referat.ru

Реферат - Федор Михайлович Достоевский

Федор Михайлович

Достоевский

1821 — 1881

«Чем сильнее художник, тем вернее и глубже выскажет он свою мысль, свой взгляд на общественное явление и тем более поможет общественному сознанию. Разумеет­ся, тут почти всего важнее, как сам-то художник спо­собен смотреть, из чего составляется его собственный взгляд,,— гуманен ли он, прозорлив ли, гражданин ли, наконец, сам художник».

Ф.М.ДОСТОЕВСКИЙ

Начало творческой деятельности. Всю жизнь вспоминал Достоевский одно событие своей молодости. Это было в 1845 го­ду. «Воротился домой я уже в четыре часа, в белую, светлую, как днем, петербургскую ночь... Вдруг звонок, чрезвычайно меня удививший, и вот Григорович и Некрасов бросаются обнимать меня, в совершенном восторге, и оба чуть сами не плачут. Они накануне вечером... взяли мою рукопись и стали читать на пробу: «С десяти страниц видно будет». Но, прочтя десять страниц, решили прочесть еще десять, а затем, не отрываясь, просидели уже всю ночь, до утра, читая вслух и чередуясь, когда один уставал».

Достоевский тогда только что окончил военно-инженерное училище и вышел в отставку, повинуясь непреодолимому жела­нию стать писателем. Его первое произведение, вызвавшее такой восторг у Некрасова и Григоровича, называлось «Бедные люди».

В тот же день Некрасов передал рукопись Белинскому со словами: «Новый Гоголь явился!» — «У вас Гоголи-то, как гри­бы, растут»,— строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда же Некрасов опять зашел к нему вечером, критик встретил его в волнении: «Приведите, приведите его скорее!» Встреча начинающего автора с Белинским произвела в жизни Достоевско­го «перелом навеки». «Это была самая восхитительная минута моей жизни,— писал Достоевский тридцатью годами позже.— Я в каторге, вспоминая ее, укреплялся духом». Белинский сказал Достоевскому: «Вам правда открыта и возвещена как художни­ку... Цените же ваш дар и оставайтесь верным, и будете великим писателем!» Отмечая «страшную правду» романа, критик гово­рил: «Вы до самой сути дела дотронулись, самое главное разом указали».

Успех романа «Бедные люди», опубликованного Некрасовым в «Петербургском сборнике», был необычайным. В это время еще жив был Гоголь, его «Шинель» появилась лишь четыре года на­зад. И вдумчивые читатели увидели в романе Достоевского продолжение гуманистических традиций Пушкина и Гоголя.

«Бедные люди» построены как переписка между мел­ким чиновником и молодой женщиной, которой довелось уже испытать самое горькое в жизни: смерть родителей и любимого человека, преследования грязной сводни и ее «клиентов».

Макар Девушкин и Варенька Доброселова душевно чисты, добры, деликатны. Макар Алексеевич идет на крайние лишения, чтобы помочь Вареньке, которая скрывается от преследователей. И притом ни слова не говорит ей о своих бедствиях, пока она сама о них не узнает. С той же беззаветной самоотверженностью спешит Варенька помочь Макару Алексеевичу.

Это люди гордые, но беззащитные. «И ведомо каждому, Варенька, что бедный человек хуже ветошки и никакого ни от кого уважения получить не может, что уж там не пиши!» — жа­луется Девушкин-. Конец романа печален. Вареньку увозит гру­бый и жестокий помещик Быков, а Макар Алексеевич остается в безутешном горе.

Новаторство Достоевского заключалось в том, что он рас­крыл сложный, богатый духовный мир «маленького», задавлен­ного жизнью человека. Акакий Акакиевич, герой гоголевской «Шинели» при всей своей духовной бедности оказался способным на своеобразный бунт: хотя бы в смертельной болезни «скверно-хульничал» в адрес «значительного лица», не проявившего к нему душевного сочувствия. Но трудно представить себе произ­ведение в форме переписки Акакия Акакиевича с каким-либо близким ему человеком. Иное дело — Макар Алексеевич.

Достоевский не только жалеет своего героя, но и подчерки­вает его духовное превосходство над теми, кто занимает более высокое положение в обществе. «Сердца у них каменные, слова их жестокие»,— говорит Девушкин о сильных мира сего.

Писатель показал, как у его героя, по выражению самого Девушкина, пробуждается «ропот, либеральные мысли, дебош и азарт». Конечно, это лишь «бунт на коленях». Но Девушкин задумывается о главном: почему один живет «в каком-нибудь дымном углу, в конуре сырой какой-нибудь», а другие — «в позла­щенных палатах»? Он понял то, чего еще не мог понять герой «Шинели»: «...но все-таки я человек... сердцем и мыслями я человек».

В этом произведении Достоевского отчетливо проявилось характерное для всего его творчества пристальное внимание к внутренней жизни человека, и в первую очередь человека, пре­дельно униженного, низведенного до положения «ветошки».

По словам Белинского, роман «Бедные люди» «открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому».

Демократические и гуманистические взгляды молодого писа­теля, горячего защитника обездоленных людей, стали склады­ваться еще под влиянием детских впечатлений. Первые годы его прошли в Москве. Самое название улицы, на которой жила семья Достоевских,— «Новая Божедомка» — говорило о мире, который окружал мальчика. Здесь располагались «богоугодные заведения», нищенские лачуги, неподалеку находилось кладбище, где хоронили неимущих. Отец будущего писателя был врачом в больнице для бедных. При больнице, в казенной квартире, на скромное жалованье врача жила его семья.

Шестнадцати лет по воле отца Федор Михайлович поступил в Главное инженерное училище в Петербурге, хотя это и проти­воречило интересам и стремлениям юноши. Нелегко было буду­щему писателю. Военная муштра, занятия нелюбимым делом, унизительная бедность — все это тяжким гнетом ложилось на впечатлительную душу. Радость приносило лишь чтение дорогих ему авторов: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Шиллера, Диккенса, Гюго, Бальзака.

Двадцати двух лет кончает Достоевский училище и через год выходит в отставку, чтобы навсегда посвятить себя лите^ ратуре. Успех «Бедных людей» привел к сближению Достоевского с Белинским. «Я страстно принял все учение его»,— вспоминал писатель много лет спустя.

С весны 1847 года Достоевский стал посещать собрания кружка М. В. Петрашевского. Вы помните, что «пятницы» Пет-рашевского в 1846—1847 годах посещал и молодой Салтыков. Общее настроение петрашевцев выразил участник кружка поэт А. Н. Плещеев в восторженных стихах:

Вперед! без страха и сомненья

На подвиг доблестный, друзья!

Зарю святого искупленья

Уж в небесах завидел я.

(1846)

Такого рода настроениями захвачен был и автор «Бедных людей».

«Подвергнуть смертной казни». В апреле 1849 года Достоев­ский прочитал на собрании петрашевцев знаменитое письмо Белинского к Гоголю, которое в списках ходило по рукам. На собрании присутствовал провокатор. Вскоре Достоевский («один из важнейших» среди петрашевцев, по мнению жандармов) вме­сте с другими участниками кружка был арестован и заточен в самом страшном застенке Петропавловской крепости — в «сек­ретном доме» Алексеевского равелина. Здесь томился перед отправкой в Сибирь А. Н. Радищев, здесь прошли последние дни приговоренных к казни декабристов.

Около восьми месяцев писатель находился под следствием. Он держался мужественно, высказывал смелые мысли, никого не выдал, хотя следственная комиссия грозила ему за молчание четвертованием или виселицей. И смертный приговор был произ­несен. Военный суд приговорил отставного инженер-поручика Достоевского «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского» лишить чинов, всех прав состояния и «подвергнуть смертной казни рас­стрелянием».

Церемония казни состоялась 22 декабря 1849 года, в 8 часов утра, на Семеновском плацу в Петербурге. О том, как это было, Достоевский рассказал через 18 лет в романе «Идиот»: «Этот человек был взведен вместе с другими на эшафот, и ему прочи­тан был приговор смертной казни расстрелянием за политическое преступление. Минут через двадцать прочтено было и помилова­ние и назначена другая степень наказания, но, однако же, в про­межутке между двумя приговорами... он прожил под несомненным убеждением, что через несколько минут он вдруг умрет...»

Ожидание неминуемой смерти приговоренные перенесли с по­разительным мужеством. «Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния...— вспо­минал Достоевский.— Большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от~ своих убеждений». О силе духа самого писателя свидетельствует такая деталь: пока шли приготовления к цере­монии казни, он рассказывал одному из товарищей сюжет по­вести «Маленький герой», написанной в крепости.

Помилование, дарованное Достоевскому «великодушным» мо­нархом, гласило: «Сослать в каторжную работу на четыре года, а потом рядовым».

Перед отправкой на каторгу Достоевский писал брату: «Ведь был же я сегодня у смерти три четверти часа, прожил с этой мыслью, был у последнего мгновения. И теперь еще раз живу!.. Брат, я не уныл и не упал духом... Подле меня будут люди, и быть человеком между людьми и остаться им навсегда, в каких бы то ни было несчастиях не уныть и не пасть — вот в чем жизнь, в чем задача ее».

«В мертвом доме». Свое первое путешествие по России пи­сатель совершил под конвоем, в кандалах. В Приуралье мороз достигал 40 градусов. «Я промерзал до сердца»,— рассказывал Достоевский. Знаменательная встреча произошла в тобольской пересыльной тюрьме: петрашевцев здесь снабдили деньгами и вещами жены декабристов. «Они благословили нас в новый путь»,— вспоминал позднее писатель.

Зимой 1850 года Достоевский с наполовину обритой головой, в двухцветной куртке с желтым тузом на спине переступил порог омского каторжного острога. Здесь были разные люди. Были «государственные преступники» вроде самого Достоевского, были крестьяне и солдаты, в отчаянии поднявшие руку на своих мучи­телей, были закоренелые разбойники, были просто невинные, попавшие сюда по клеветническому навету или судебному про­изволу.

Положение писателя оказалось особенно тяжелым: ему за­прещено было заниматься трудом, без которого он не представлял себе жизни. «Да, если будет нельзя писать, я погибну»,— жа­ловался он брату. Писать было нельзя. Но Достоевский копит наблюдения над жизнью каторжан, размышляет о том, что при­вело сюда людей.

«...Погибли даром могучие силы, погибли ненормально, не­законно, безвозвратно,— говорил Достоевский о каторжанах позднее, в романе «Записки из мертвого дома».— А кто вино­ват?..» Пытаясь дать ответ на этот вопрос, он утверждает: вино­вато тиранство, «безграничное господство над телом, кровью и духом такого же, как сам, человека». Писатель с величайшим гневом говорит о тех, кто стремится поработить людей: «Человек и гражданин гибнут в тиране навсегда, а возврат к человеческому достоинству, к раскаянию, к возрождению становится для него уже почти невозможен». Существование тиранства, по мысли Достоевского, свидетельствует о порочности общества: «Обще­ство, равнодушно смотрящее на такое явление, уже само за­ражено в своем основании».

В Сибири писатель оказался среди самой обездоленной части народа. Это сыграло огромную роль в его жизни. Он мучительно, упорно пытался разгадать «тайну народа», проникнуть в его духовный мир, понять его помыслы и устремления. Углубилась вера Достоевского в неисчерпаемые духовные силы народа. О своих товарищах по каторге он писал позднее: «Ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего». «Поверишь ли,— делился он впечатлениями с братом,— есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото».

Достоевский стремится сблизиться с каторжанами, у него по­являются приятели среди них. И все-таки основная масса аре­стантов не признает его, бывшего дворянина, своим товарищем. Достоевскому начинает казаться, что между дворянством и на­родом лежит непроходимая пропасть.

Ненависть к дворянам представляется писателю вполне зако­номерной. В письме к брату он приводит слова одного из катор­жан: «Вы, дворяне, железные носы, нас заклевали. Прежде господином был, народ мучил...»

В отношении каторжан к дворянам Достоевский, однако, усматривает не столько проявление сословной вражды, сколько исконную неприязнь народа к «политическим преступникам», к революционным, социалистическим идеям, проповедуемым интел­лигенцией. Народ теперь представляется ему носителем великой правды — религиозного начала, и путь спасения для интелли­генции, утратившей связь с родной почвой, Достоевский видит в приобщении к этой правде. Размышления о трагическом ходе революционной борьбы в Европе, о разгроме декабристов и петрашевцев в России укрепляют писателя в том, что только путь нравственного совершенствования в духе христианства может решить наболевшие вопросы современности. Стремясь к достижению целей безусловно прогрессивных, Достоевский отвергает единственно реальный путь — путь революционного переустройства общества.

Это неразрешимое противоречие определяет всю последую­щую деятельность великого писателя, остроту и драматизм пере­живаемого им внутреннего разлада, вечных сомнений, сложной духовной борьбы. Навсегда остался он гуманистом. Боль за страдающего, униженного человека никогда не утихала в его сердце. Мечта о братстве, о духовном совершенстве и счастье людей никогда не тускнела. Но идея религиозного смирения не могла приблизить общество к идеалу, который представлялся писателю.

Четырехлетняя каторга сменилась годами солдатчины. Из Омска Достоевского под конвоем перевели в Семипалатинск, где он сначала служил рядовым, потом получил младший офицерский чин. Главное облегчение состояло в том, что ему была дана возможность читать и писать. Вот как Достоевский рассказал об этом: «Помню, что, выйдя в 1854 году в Сибири из острога, я начал перечитывать всю написанную без-меня за пять лет литературу. «Записки охотника»... первые повести Тургене­ва я прочел тогда разом, залпом и вынес упоительное впечат­ление. Правда, тогда надо мной сияло степное солнце, на­чиналась весна, а с ней совсем новая жизнь, конец каторги, свобода!..»

В 1859 году, после долгих хлопот об отставке и о праве жить в столицах, писатель возвратился в Петербург. Начался новый период его творческой деятельности.

^ Создание социально-психологического романа. «Преступление и наказание». В последующих произведениях Достоевского все глубже, все острее становятся раздумья о сущности добра и зла, о природе человека, о противоречиях буржуазного общества, о путях, ведущих ко всеобщему счастью.

Достоевский искренне и страстно высказывает и отстаивает свои взгляды, вступает в яростную полемику с противниками, страдает, не находя ответа на терзающие его вопросы. Такими становятся и герои его романов. Они живут напряженной духов­ной жизнью, они не столько действуют, сколько мыслят — мучи­тельно, упорно ищут истину.

Достоевский — создатель социально-психологического рома­на. Писатель глубоко исследует не только внутренний мир от­дельного человека, но и психологию, типичную для разных слоев общества, для разных социальных групп: обездоленного город­ского люда, придавленного нуждой и унижениями, образованных бедняков, бунтующих против зла и насилия, преуспевающих дель­цов. Изображая жизнь современной ему России, обнажая психо­логию современного человека, писатель ставит сложные социаль­ные, философские, нравственные вопросы, остро актуальные для его эпохи и имеющие общечеловеческое значение. На страницах его романов высказываются резко противоположные суждения, отстаиваются взаимно исключающие друг друга точки зрения, звучат голоса непримиримых идейных противников. Борьба идей, поиски решений важнейших философских проблем — вот что составляет основу романов Достоевского. Читая их, мы вместе с писателем проходим трудный путь исканий и раздумий.

Таков роман Достоевского «Преступление и наказание» (1866), принесший писателю всемирную славу.

Работа над ним началась за границей, откуда великий рома­нист писал своим друзьям отчаянные письма: «Сижу в отеле, кругом должен, денег ни гроша...», «со вчерашнего дня я не обедаю и питаюсь только чаем...» Жизненные тупики, которые возникали на пути героев будущего романа, стали страшной реальностью для самого писателя.

«Все сердце мое с кровью положится в этот роман,— писал Достоевский.— Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяже­лую минуту грусти...»

Вот как писатель излагал замысел романа: «Действие совре­менное, в нынешнем году. Молодой человек... живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу1, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна... зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою млад­шую сестру. «Она никуда не годна», «Для чего она живет?», «Полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т. д. Эти вопросы сбивают с толку молодого человека». Он совершает убийство, говорит Достоевский, чтобы сделать счастливыми мать и сестру, чтобы окончить учение, а потом всю жизнь быть честным, неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству» и загладить преступление.

Но после убийства «неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы хоть погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям, чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его».

Таков был первоначальный замысел. Постепенно он разрас­тался, охватывал все более широкий круг проблем, не утратив­ших своей остроты и для последующих поколений.

^ Внутренний раскол. Вызывать нескончаемые размышления и споры — такова счастливая судьба всех великих произведений литературы: их содержание неисчерпаемо, их образы бесконечно емки, поставленные в них вопросы всегда современны. Но нет в мире писателя, чье творчество пробуждало бы столь же ожесточенные и непримиримые столкновения мнений, как Досто­евский. Причины этого многообразны: и сложность, непреходящая острота, «болезнен­ность» социальных проб­лем, к которым обращает­ся писатель, и своеобра­зие его личности, его та­ланта. Л. Н. Толстой на­звал Достоевского «чело­веком, который весь борь­ба». М. Е. Салтыков-Щед­рин говорил о «внутрен­нем расколе» Достоевско­го, анализируя его роман «Идиот» (1869).

В этом романе вопло­тилась мечта писателя о гармонически прекрасном человеке. Но герой рома­на, князь Мышкин — во­площение мудрости и чи­стоты, доброты и душев­ной чуткости — попадает в общество, где царит культ денег, где нет места человечности и правде. Соприкосновение с этим миром приводит к трагическому исходу. Мышкин погибает, так и не осуществив своего стремления помочь людям, но оставляет и ясную память о себе, и чувство душевной тревоги1.

«По глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых им, этот писатель стоит у нас совершенно особняком,— говорил Салтыков-Щедрин.— Он не только призна­ет законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее... Укажем хотя бы на попытку изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положенную в основание романа «Иди­от»... Это, так сказать, конечная цель, в виду которой даже самые радикальные решения всех остальных вопросов, интересующих общество, кажутся лишь промежуточными станциями».

Конечная цель (справедливое устройство общества, гармони­ческое развитие человека) представляется Щедрину единой как для Достоевского, так и для революционной демократии. «И что же? — спрашивает с горечью Щедрин.— Несмотря на лучезар­ность подобной задачи... г. Достоевский, нимало не стесняясь, тут же сам подрывает свое дело, в-ыставляя в позорном виде людей,

И. Смоктуновский в роли князя Мышкина Перед портретом Настасьи Филипповны Рисунок А. Галеркина. 1967

которых усилия всецело обращены в ту самую сторону, в кото­рую, по-видимому, устремляется и заветнейшая мысль автора».

«...Рядом с картинами, свидетельствующими о высокой худо­жественной прозорливости», с лицами, «полными жизни и прав­ды», появляются «какие-то загадочные и словно во сне мечу­щиеся марионетки, сделанные руками, дрожащими от гнева...»

Точно подмеченная Щедриным двойственность общественной позиции Достоевского вносила мучительный разлад в его духов­ную жизнь. Ни материальная нужда, ни чрезмерно напря­женный труд, ни приступы неизлечимой болезни — ничто так не терзало писателя, как вечные метания в поисках истины и вечная неудовлетворенность этими поисками.

И в его сознании, и в его произведениях идет вечная борьба идей и нравственных убеждений. Писатель неотступно бился над коренными вопросами своего времени, которые были и оста­ются поистине «вечными»,— о будущем родной страны, ее даро­витого народа, о счастье человека и человечества... Его со­чувствие униженным и оскорбленным доходило до невыносимого личного страдания.

«Это был очень бледный, с землистой болезненной бледно­стью, немолодой, очень усталый или больной человек, с мрач­ным, изнуренным лицом... Как будто каждый мускул на этом лице с впалыми щеками и широким возвышенным лбом одухотво­рен был чувством и мыслью. И эти чувства и мысли неудержимо просились наружу, но их не пускала железная воля этого' тще­душного и плотного в то же время, с широкими плечами, тихого и угрюмого человека. Он был весь точно замкнут на ключ... только тонкие, бескровные губы нервно подергивались, когда он гово­рил». Так одна из современниц Достоевского рисует писателя в последние годы его жизни.

В эти годы он сближается с реакционными кругами, в част­ности с обер-прокурором синода Победоносцевым, редактирует реакционное периодическое издание «Гражданин», полемизирует с революционно-демократическими деятелями.

Но обличение буржуазного мира — мира страданий и зла, бунт против него, неутихающая боль за униженных и оскорб­ленных, мечта о братстве людей — все то, что делает писателя великим гуманистом, было чуждо Победоносцеву и близко рево­люционной демократии.

«...Верую... что царство мысли и света способно водвориться У нас, в нашей России, еще скорее, может быть, чем где бы то ни было... Я не знаю, как все это будет, но это сбудется»,— мечтал Достоевский.

Писатель видит свое предназначение в том, чтобы указать человечеству выход из царства наживы, эгоизма, взаимной вражды. Но мысль его бьется в тисках неразрешимых противоречий. «Я — дитя века, дитя неверия и сомнения...— писал Достоевский еще в 1854 году.— Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем больше во мне доводов противных!»

Проникнуть в смятенную душу современного человека, понять себя и других, чтобы указать людям путь, ведущий к достижению идеала,— вот к чему стремился великий романист. Психоло­гизм Достоевского основан на этом страстном стремлении. Он пристально изучает внутренний мир людей, живущих в ненор­мально устроенном обществе, обнажает глубины человеческой души, заглядывая в ее самые потаенные уголки, детально изображает зигзаги, трагические заблуждения больного со­знания.

На страницах романов Достоевского воспроизводится стремительный поток мыслей его героев, вскрываются сокровен­ные мотивы их поступков. Иной раз описанию одного дня по­свящаются десятки страниц — писатель прослеживает все от­тенки и сложные переплетения чувств и мыслей персонажей.

«Рro и contra» («За и против») — так называется одна из частей «Братьев Карамазовых» (1879—1880). Название это отра­жает характер всего творчества писателя и его последнего ро­мана. В этом произведении звучит голос человека, истерзанного сомнениями. Сомнения мучают и его героев.

Бунт против религии, против мира, где «дитё плачет, где льются слезы, пропитавшие землю до самой сердцевины»,— это бунт не только одного из главных персонажей романа, Ивана Карамазова, но и самого Достоевского. И вместе с тем любимый герой писателя Алеша Карамазов — страстный поборник рели­гии, проникнутый духом христианской любви, смирения и все­прощения. Однако противоречия, сомнения терзают и тихого Алешу. Совсем не в духе православной морали он твердо гово­рит, что помещика, затравившего собаками ребенка на глазах матери, надо расстрелять.

В центре внимания романиста — искания «русских мальчи­ков», пытающихся разобраться в «предвечных вопросах, о кото­рых толкует вся молодая Россия».

На страницах романа разворачиваются острые драматические события, происходят катастрофические столкновения, разго­раются споры. Основной пафос «Братьев Карамазовых» выражен в словах: «Сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дитё, не плакала бы и черная, иссохшая мать дитяти... чтоб не было вовсе слез ни у кого. И чтобы сейчас это сделать, не отлагая и не смотря ни на что!»

«Братья Карамазовы», по замыслу писателя, должны были составить лишь первую часть грандиозного романа о духовных исканиях «русских мальчиков». Но смерть помешала завершить этот замысел.

^ Современное значение творчества Достоевского. Достоевский прошел трудный путь исканий. В основе их была любовь к чело­веку, к русскому народу, вера в великое историческое предназна­чение России.

В. Д. Бонч-Бруевич рассказывал, что В. И. Ленин осуждал «реакционные тенденции творчества Достоевского. ...Вместе с тем Владимир Ильич не раз говорил, что Достоевский действи­тельно гениальный писатель, рассматривающий больные стороны современного ему общества, что у него много противоречий, изломов, но одновременно — и живые картины действитель­ности».

М. Горький непримиримо отвергал в творчестве Достоевского (и в творчестве Л. Толстого, и вообще в русской литературе) все то, что могло быть воспринято как призыв к терпению и покорности. И вместе с тем он писал: «Толстой и Достоевский — два величайших гения, силою своих талантов они потрясли весь мир, они обратили на Россию изумленное внимание всей Европы, и оба встали, как равные, в великие ряды людей, чьи имена — Шекспир, Данте, Сервантес, Руссо и Гёте».

В наше время Достоевский — один из наиболее известных писателей мира — говорит с миллионами читателей почти на всех языках человечества.

И пожалуй, нет другого писателя, чье наследие вызывало бы столь острую идеологическую борьбу. Сложный, противоре­чивый характер творчества Достоевского определил разнород­ность его влияния на мировую литературу и общественную мысль.

Высокий гуманизм, глубина художественных исканий Досто­евского привлекают к нему внимание прогрессивных писателей мира. Такие передовые мастера слова, как Теодор Драйзер (США), Альберто Моравиа (Италия), Кобо Абэ (Япония) и многие другие, ценили и ценят в Достоевском гениального ху­дожника-психолога, с потрясающей силой обнажившего трагедию голода, нищеты, попрание человеческого достоинства «унижен­ных и оскорбленных».

Но защитники буржуазного общественного порядка, против которого направлено все творчество Достоевского, пытаются изобразить его своим идеологом и вождем. Односторонне исполь­зуя трагические противоречия, свойственные писателю, мировая реакция объявляет его. христианским вероучителем, врагом со­циализма. Антикоммунисты игнорируют при этом социальные проблемы, столь остро поставленные Достоевским. Они видят на страницах его произведений лишь проповедь смирения и мысль о том, что только страданием можно искупить перед богом вину человечества. Стремление изобразить Достоевского смирен­ным христианином и религиозным проповедником никак не вя­жется с подлинным обликом великого писателя-гуманиста. «Я убаюкивать не мастер....» — говорил он о себе. Бунт, а не смирение звучит во всех его произведениях — бунт против мира, где чело­век унижен и оскорблен.

Равнодушно читать Достоевского невозможно. И как бы мы ни спорили с великим романистом, как бы ни расходились с ним во взглядах на некоторые жизненно важные вопросы, мы ..всегда ощущаем его неприятие несправедливо устроенного общества, его гуманизм, его страстную мечту о гармонической, светлой жизни. Мы восхищаемся и гордимся его художественным гением.

По инициативе В. И. Ленина в июле 1918 года на улицах наших городов воздвигались памятники «великим деятелям социализма, революции...» В списке писателей и поэтов, которым надлежит поставить памятники, указано: «1. Толстой. 2. Досто­евский. 3. Лермонтов. 4. Пушкин...» Так оценил победивший пролетариат наследие Достоевского.

Главное в наследии Достоевского — та жестокая правда, которую писатель отважился сказать своим современникам и потомкам, та тревожная и прозорливая дума о будущем России, о судьбах человечества, которая никогда не оставляла Достоев­ского. На восприятие произведений Достоевского сегодня влия­ет исторический опыт человечества за последнее столетие, прежде всего — опыт борьбы против человеконенавистнической теории и практики фашизма.

В дни 150-летия со дня рождения великого русского худож­ника Чингиз Айтматов писал на страницах «Правды»: «И в се­годняшнем мире с его атомными бомбами, с разбоем империа­листов, в мире, раздираемом расовыми проблемами и разгулом насилия, тревожный набат Достоевского гудит неумолчно, взывая к человечности, гуманизму».

www.ronl.ru

Реферат - Достоевский ф. м. - Мой достоевский

Творчество каждого писателя, поэта во многом определяется его судьбой. У Федора Михайловича Достоевского была очень сложная жизнь. Тяжелый характер отца, смерть матери, когда Федору было всего шестнадцать лет, арест и приговор к расстрелу, помилование, ссылка в Омский острог, потом солдатчина в Семипалатинске, смерть горячо любимого брата — все это не могло не повлиять на формирование взглядов писателя. “Сибирские повести”, “Дядюшкин сон”, “Село Степанчиково и его обитатели”, “Записки из мертвого дома”, “Идиот”... Каждое из произведений Достоевского несет на себе отпечаток его жизни. Но. для меня Достоевский — это прежде всего “Преступление и наказание”. Странный, необычный сюжет, загадки, намеки и сочетание реальности с миром греха и фантазий... Наверное, наиболее интересен для меня образ главного героя. Яркая, неординарная личность, в которой сосуществуют любовь и ненависть, добро и зло. Раскольников борется за свою идею, не может смириться с жизнью, калечащей тех, кого он любит. Нищета, безысходность, скука, нелепость бытия заставляют его задуматься о преступлении: “Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась, и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения...” Весь роман соткан из противоречий: ложь и истина, теория и жизнь, смерть и возрождение, власть и бесправие, грех и праведность, преступление и наказание. Читая “Преступление и наказание”, погружаешься в мир переживаний, мыслей и чувств героя. Создается странное ощущение нереальности происходящего. Время словно исчезает, оставляя в душе пустоту. Свою теорию Раскольников изложил в статье “О преступлении”: “Я только в главную мысль мою верю. Она именно состоит в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низших (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово… Первые сохраняют мир и преумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели. И те и другие имеют совершенно одинаковое право существовать… Все, не то что великие, но и чуть-чуть из колеи выходящие люди, то есть чуть-чуть даже способные сказать что-нибудь новенькое, должны, по природе своей, быть непременно преступниками...” В три последние перед преступлением дня в душе Раскольникова происходит ожесточенная борьба: между идеей и совестью. Полуобморочное состояние героя передается читателю. Словно находишься на грани жизни и смерти; действительность, реальность отодвигаются, невольно заражаешься тем психозом, который владеет героем. Дальнейшие действия происходят словно во сне. Мысли путаются с видениями, так же, как и в голове Раскольникова. Невольно следишь за тем, что будет дальше, затаив дыхание. Такое сопереживание герою и даже соучастие читателя в совершении страшного, бесчеловечного и кровавого преступления (так натуралистически описанного Достоевским) свидетельствуют о высочайшем мастерстве писателя, о знании человеческой души в самых страшных ее проявлениях. Достоевский показывает психологическое состояние своего героя перед преступлением, а также шаг за шагом следит за тем, как чудовищный, первоначально фантастический план воплощается в реальность, в действие, в поступок. Последними шагами на пути к преступлению бывшего студента Раскольникова, “задушенного бедностью”, стали история Сони, рассказанная “пьяненьким” Мармеладовым в трактире; письмо матери о Дунечке, сестре, “всходящей на Голгофу”; встреча с пьяной обесчещенной девочкой на Конногвардейском бульваре. Раскольников отделяется, преступает вечные нравственные законы. Убийство старухи — единственный, решающий, первый и последний эксперимент, сразу все разъясняющий: “Тою же дорогою идя, я уже никогда более не повторил бы убийства...” И далее весь роман — путь от идеи. Наказание Раскольникова — в неспособности подтвердить идею, в невозможности быть верным своему идеалу. Он наказан. Но в этом, по мысли, автора, и его спасение. Если бы вынес муки совести, не сознался, не донес на себя (а ведь доказательств-то преступления Раскольникова не было, кроме одной догадки Порфирия Петровича), кем бы оказался Раскольников? Подобным Лужину и Свидригайлову? И признание Раскольникова, как он думает, есть признание собственной несостоятельности, собственного ничтожества (не к тому разряду людей причислил себя, не смог, сломался). Когда он идет на перекресток (по совету Сони) и целует землю, которую своим преступлением осквернил, вновь посещает его “цельное, новое, полное ощущение”: “… каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю… Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грешную землю с наслаждением и счастием...” И будто видишь, как перерождается душа героя, отступает мука, болезнь, сумасшествие, добро торжествует над злом. В Раскольникове побеждает его человеческое начало, его бесчеловечная, рассудочная теория терпит крах. Ф. М. Достоевский — очень сложный писатель. Чтобы до конца понять, осмыслить его произведения, надо не просто прочитать (пусть даже не один раз), но вжиться в образы, поставить себя на место героев, проникнуться их переживаниями. Герой Достоевского — прежде всего личность, индивидуалист, живущий в своем мире. Может быть, именно это и привлекает: своеобразное, необычное восприятие жизни, не понятность и одиночество.

“Преступление и наказание” — роман, который традиционно считают произведением, наиболее характерным для Ф. М. Достоевского. В нем автор собрал и обобщил темы, которые были заявлены писателем ранее: “униженные и оскорбленные”, “маленький человек”, искания человеческой души, вера и неверие, теория и жизнь, добро и зло. Но именно тема исканий человеческой души делает “Преступление и наказание” особенно интересным для каждого человека лично. Каждый, читающий этот роман, невольно проводит аналогию между преступлением главного героя, его идеей, последующим отказом от нее и какими-то своими поступками, мыслями, честолюбивыми желаниями. Вообще, роман “Преступление и наказание” — моралистическое произведение (как, впрочем, и “Идиот”, и “Братья Карамазовы”), Если придерживаться теории о том, что в душе человека сосуществуют и борются два начала. Бог и Сатана, то главные герои романов Достоевского — доказательство такой борьбы. Центральным конфликтом “Преступления и наказания” является борьба Иисуса и Антихриста внутри Родиона Раскольникова, заканчивающаяся поражением темных сил. По моему мнению, религиозность романов Достоевского — это, скорее, недостаток (хотя, безусловно, они потеряют большую часть своеобразия и уникальности, если их лишить этой черты), так как она не дает человеку (и читателю, в частности) другой альтернативы, помимо пути греха (убийство для Раскольникова, разврат для Сони) и пути покаяния и полного отречения от честолюбивых идей и грандиозных планов и замыслов (Раскольников, например, хотел осчастливить ни много ни мало — все человечество!). Мне не дает покоя вопрос: неужели идея Раскольникова несостоятельна во всем? Не она ли есть принцип жизни людей сейчас? Плохо ли то, что человек стремится “вверх”, к подвигам, к славе, к известности? Ведь, в самом деле, именно такие люди движут ходом истории. Забудем навязшие в зубах имена Наполеона и Цезаря, вспомним замечательных мореплавателей и исследователей Магеллана, Беринга, Кука, Колумба; великих ученых: Коперника, Галилея. Последние не раз подвергались гонениям той же церкви, которая осуждает гордыню Раскольникова и Катерины Ивановны, не желающих покорно терпеть тяготы существования до конца своих дней. Первый смирился, затих (на то указывает Евангелие под подушкой), вторая наказана за свою непокорность, нежелание покаяться даже перед смертью (“если Бог хочет покарать человека, он делает его безумным”). Но не затушит ли обращение Раскольникова к религии горящих угольев его души? Я считаю, что “парру епд” романа “Преступление и наказание” — это не объединение Сони и Раскольникова после того, как они искупили свои грехи, а действительное, реальное счастье Дуни и Разумихина. Вот люди, знающие свою цель в жизни, имеющие конкретные планы на будущее, сохранившие огонь в душе для преодоления дальнейших испытаний. Мне кажется, что будущее Раскольникова, как его обрисовывает нам Достоевский, — слишком печальная участь для такой яркой, оригинальной и неординарной личности, такого умного, действительно умеющего мыслить человека. А Соня, конечно, добрая, религиозная девушка, преданная Родиону. Но если верить в возрождение его души, то вряд ли Соня будет подходящей спутницей жизни для Раскольникова. Возможно, что Родион Раскольников потерпел окончательное поражение, но можно ли сказать то же самое о его идее? По моему мнению, Достоевский оставляет ей право на существование с условием, хорошо сформулированным в “Братьях Карамазовых”: счастье не может быть построено, если в его фундамент заложены слезы хотя бы одного ребенка. Идея, развенчанная Достоевским в “Преступлении и наказании”, с моей точки зрения, хороша тем, что дает человеку силы для свершения действительно великих и действительно славных дел, преодоления трудностей этой жизни во имя счастья собственного и общечеловеческого. Произведения Достоевского помогли мне более ясно понять свою цель, возможно, подкорректировали мой взгляд на поступки людей. Я, конечно, не могу назвать себя истинно верующих человеком, но даже полного атеиста не может не тронуть простая мораль произведений Достоевского: находясь среди греха, храни свою душу от него, поступай по совести, будь в согласии с самим собой. Таким образом, традиционно определяемый как “темный”, “тяжелый” автор, Достоевский преследовал ту же цель, что и другие писатели: сделать мир лучше, сделать мир добрее.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Путин реферат
• 
  Правоведение реферат
• 
  Реферат глобализация
• 
  Политология реферат
• 
  Реферат мораль
• 
  Реферат мышление
• 
  Реферат казахстан
• 
  Реферат личность
• 
  Реферат литература
• 
  Реферат гельминтозы
• 
  Ангина реферат