Статья: Начальная стадия формирования музыкального искусства в эпоху первобытно-общинного строя. Первобытная музыка реферат

Реферат - Начальная стадия формирования музыкального искусства в эпоху первобытно-общинного строя

Начальная стадия формирования музыкального искусства в эпоху первобытно-общинного строя

Каранькова Ю.Н.

Эпоха первобытнообщинного строя составила самую длительную полосу в истории человечества. Сведения о ней наука черпает в археологических раскопках и оставленных первобытным человеком наскальных росписях и рисунках. Художественное творчество первобытных людей не было искусством в современном его понимании. Оно не выделилось в самостоятельный род деятельности, и было подчинено практическим целям. Музыка была «вплетена» в каждодневную жизнь, и её важнейшим предназначением было объединение людей в общем трудовом усилии.

Первобытные люди наделяли музыку также магической силой, видели в ней средство, способное защитить от злых чар, принести успех начатому делу. Такие ритуальные действия – и не религия, и не искусство, они – и то и другое вместе. Именно таким предстаёт первобытное искусство – целостным, нерасчленённым – т.е. синкретичным.

Начальные стадии формирования музыки были связаны с выработкой навыков пения. Вокальное исполнительство явно доминирует. Оно было связано с пантомимной пляской, мимикой, жестом и представляло собой натуралистическое копирование природных интонаций: пения птиц, рёва животных, завывания ветра. Пляски и игры сопровождались ритмически организованными ударами и выкриками.

Прототипом музыкальных инструментов оказалось человеческое тело: если человеческий голос привёл к созданию духовых инструментов, то хлопанье в ладоши, удары ног по земле при пляске оказались прообразами ударных инструментов, которые являются самым ранним видом музыкальных инструментов. Впоследствии хлопанье в ладоши привело к использованию медных тарелок. Очень рано появились различного рода погремушки (тыквенные, например, где звук получался благодаря ударам косточек о внутренние стенки выдолбленной тыквы). Для изготовления музыкальных инструментов также использовалось дерево, шкура и кости убитого зверя и т.д.

Весьма распространённым был шумовой инструмент гуделка (у австралийцев — чуринга). Гуделка представляла собой овальную пластинку с просверленным у одной стороны отверстием, за которое она привязывалась к верёвке (палке). Размахивая ею над головой с меньшей или большей быстротой, дикарь варьировал характер и силу звучности – от лёгкого шума ветерка до ужасающего завывания. Эту устрашающую силу звучания использовали шаманы для воздействия на соплеменников, в силу чего гуделка приобрела грозное магическое значение. Древность гуделки доказана нахождением её в палеолитических раскопках.

Вслед за шумовыми инструментами возникают примитивные духовые – ракушки с просверлёнными отверстиями, различные свистульки и инструменты типа флейт. Наиболее архаические флейты – из костей животных убитого врага или животного и тростниковые. Костяные флейты занимали большое место в магических действиях.

От ударов по стволу дерева, игры над пустой ямой перешли к корытообразному деревянному барабану без мембраны. Он достигал громадных размеров: на нём можно было коллективно плясать. Использовались и барабаны из шкур убитых животных, которые расстилали между коленями и ударяли по ним руками.

Прототип современного ксилофона – ряд дощечек различной величины, которые укреплялись на тыквах – резонаторах. Такой инструмент под названием маримба существует и сейчас в Африке.

Позднее других появились струнные инструменты. Некоторые учёные считают прототипом лук, другие – полоску коры бамбука или другого растения.

Таким образом, поздний палеолит являет собой начальную стадию формирования музыки, а именно: зарождение первичных вокальных навыков, появление примитивных музыкальных инструментов. Первобытное искусство имело синкретичный характер, где музыка была тесно связана с пантомимной пляской и магическим ритуалом.

www.ronl.ru

Музыка древних. Первобытная музыка - Всё о создании электронной музыки

Нам трудно представить себе музыку первобытных людей. Ведь тогда еще не существовало письменности и никто не умел записывать ни слова песен, ни звуки их. Самое общее представление об этой музыке мы можем получить частью по сохранившимся следам жизни людей тех далеких времен (например, по наскальным и пещерным рисункам), а частью по наблюдениям над жизнью некоторых современных народов, сохранивших первобытный уклад жизни. Так мы узнаем, что еще на заре человеческого общества музыка играла важную роль в жизни людей.

К настоящему времени ученые, основываясь на новых данных археологических и этнографических исследований, пришли к выводу, что в первобытном обществе становление музыки проходило очень медленно, она не была тем видом искусства, которое мы сейчас определяем этим словом. Музыку древних нельзя отделить от их повседневной жизни. Женщины убаюкивали детей, тихонько напевая; пастухи сзывали стадо звуками рогов; ритмичные выкрики помогали рыбакам вытягивать сети и лодку на сушу; устрашающие возгласы воинов повергали в ужас врагов. Печальный погребальный обряд сопровождался плачами (еще и сейчас кое-где сохранились профессиональные плакальщицы). Возвращение воинов с победой отмечали торжественным пиром с плясками, пением, отбивая ритм ладонями, похлопывая по гулко звучащим и звенящим предметам. Эти веселые звуки, шумовая разноголосица поднимали людям настроение, подчеркивая праздничность, значительность события. Музыка, ее ритм, метрика, мелодия, равномерное чередование и повторение наигрышей, попевок оказывали сильнейшее эмоциональное воздействие на человека, могли заставить его плакать или веселиться, упорно работать или храбро сражаться с врагом.

Музыка входила в игры первобытных людей как непременная составная часть. Она была неотделима от слов песен, от движений, от пляски. В играх первобытных людей были слиты в одно целое зачатки различных видов искусства — поэзии, музыки, танца, театрального действия, которые впоследствии обособились и стали развиваться независимо. Такое не расчлененное (синкретическое) искусство, похожее, скорее, на игру, сохранилось и в наши дни у племен, живущих в условиях первобытно общинного строя. В древнейшей музыке было много подражания звукам окружающей жизни. Постепенно люди научились отбирать из огромного количества звуков и шумов звуки музыкальные, научились осознавать их соотношение по высоте и длительности, их связь между собой.

Ритм раньше других музыкальных элементов получил развитие в первобытном музыкальном искусстве. И тут нет ничего удивительного, ведь ритмичность заложена в самой природе человека. Первобытная музыка помогала людям найти ритм в работе. Мелодически однообразная и простая, эта музыка была в то же время удивительно сложной и разнообразной в ритмическом отношении. Певцы подчеркивали ритм ударами в ладоши или притоптыванием: это самая древняя форма пения с сопровождением. По сравнению с музыкой первобытного общества музыка древнейших цивилизаций стояла на неизмеримо более высокой ступени развития. Барельефы на развалинах ассирийских храмов, египетские фрески и другие памятники далеких времен сохранили для нас изображения музыкантов. Но что именно играли музыканты, о чем пели певцы, об этом мы можем только догадываться.

Мы не можем точно представить, что это была за музыка: ведь даже музыкальное искусство древних греков известно в основном по описанию. О первобытной музыке мы судим по находкам археологов (разнообразные свистки, кости с дырочками, раковины), наскальным рисункам. Какое-то представление о музыке наших далеких предков дает так называемое синкретичное (т. е. неразделенное, тесно связанное с практическими жизненными процессами общества) искусство современных племен, живущих еще по законам первобытной общины.

С течением времени музыка стала обретать более устойчивые формы, вырабатывались свои законы, логика построения мелодии, употребления тех или иных ритмов. Из огромного количества звуков и шумов люди научились отбирать звуки музыкальные, осознавали их соотношение по высоте и длительности, их связь между собой. Совершенствовались и примитивные инструменты. У разнообразных африканских племен до сих пор бытуют звучащий лук, огромные барабаны из пустотелого ствола дерева, маленькие барабаны из высушенной тыквы, простейшие свирели, рога, раковины — прообразы современных струнных, ударных, духовых инструментов.

Самостоятельность музыка приобретает значительно позже — в период разложения первобытно общинного строя, когда постепенно художественная деятельность человека отделяется-от практической. История, литература сохранили разнообразные мифы и легенды о силе воздействия музыки. Вспомним пленительное пение сирен, описанное в «Одиссее» Гомера, способность музыки укрощать диких зверей (миф об Орфее), исцелять от болезней.

Разделение труда и возникновение классов способствовали также и разделению некогда единой, всеобщей культуры и, естественно, музыки на культуру господствующих и угнетенных классов. Появляются профессиональные музыканты; самостоятельно живет и развивается народная музыка.

cjcity.fdstar.ru

Происхождение музыки

Нам трудно представить себе музыку первобытных людей. Ведь тогда еще не существовало письменности и никто не умел записывать ни слова песен, ни звуки их. Самое общее представление об этой музыке мы можем получить частью по сохранившимся следам жизни людей тех далеких времен (например, по наскальным и пещерным рисункам), а частью по наблюдениям над жизнью некоторых современных народов, сохранивших первобытный уклад жизни. Так мы узнаем, что еще на заре человеческого общества музыка играла важную роль в жизни людей.

К настоящему времени ученые, основываясь на новых данных археологических и этнографических исследований, пришли к выводу, что в первобытном обществе становление музыки проходило очень медленно, она не была тем видом искусства, которое мы сейчас определяем этим словом.

Музыку древних нельзя отделить от их повседневной жизни. Женщины убаюкивали детей, тихонько напевая; пастухи сзывали стадо звуками рогов; ритмичные выкрики помогали рыбакам вытягивать сети и лодку на сушу; устрашающие возгласы воинов повергали в ужас врагов.

Печальный погребальный обряд сопровождался плачами (еще и сейчас кое-где сохранились профессиональные плакальщицы). Возвращение воинов с победой отмечали торжественным пиром с плясками, пением, отбивая ритм ладонями, похлопывая по гулко звучащим и звенящим предметам. Эти веселые звуки, шумовая разноголосица поднимали людям настроение, подчеркивая праздничность, значительность события.

Музыка, ее ритм, метрика, мелодия, равномерное чередование и повторение наигрышей, попевок оказывали сильнейшее эмоциональное воздействие на человека, могли заставить его плакать или веселиться, упорно работать или храбро сражаться с врагом.

Музыка входила в игры первобытных людей как непременная составная часть. Она была неотделима от слов песен, от движений, от пляски. В играх первобытных людей были слиты в одно целое зачатки различных видов искусства — поэзии, музыки, танца, театрального действия, которые впоследствии обособились и стали развиваться независимо. Такое не расчлененное (синкретическое) искусство, похожее, скорее, на игру, сохранилось и в наши дни у племен, живущих в условиях первобытно общинного строя. В древнейшей музыке было много подражания звукам окружающей жизни. Постепенно люди научились отбирать из огромного количества звуков и шумов звуки музыкальные, научились осознавать их соотношение по высоте и длительности, их связь между собой.

Ритм раньше других музыкальных элементов получил развитие в первобытном музыкальном искусстве. И тут нет ничего удивительного, ведь ритмичность заложена в самой природе человека. Первобытная музыка помогала людям найти ритм в работе. Мелодически однообразная и простая, эта музыка была в то же время удивительно сложной и разнообразной в ритмическом отношении. Певцы подчеркивали ритм ударами в ладоши или притоптыванием: это самая древняя форма пения с сопровождением. По сравнению с музыкой первобытного общества музыка древнейших цивилизаций стояла на неизмеримо более высокой ступени развития. Барельефы на развалинах ассирийских храмов, египетские фрески и другие памятники далеких времен сохранили для нас изображения музыкантов. Но что именно играли музыканты, о чем пели певцы, об этом мы можем только догадываться.

Мы не можем точно представить, что это была за музыка: ведь даже музыкальное искусство древних греков известно в основном по описанию. О первобытной музыке мы судим по находкам археологов (разнообразные свистки, кости с дырочками, раковины), наскальным рисункам. Какое-то представление о музыке наших далеких предков дает так называемое синкретичное (т. е. неразделенное, тесно связанное с практическими жизненными процессами общества) искусство современных племен, живущих еще по законам первобытной общины.

С течением времени музыка стала обретать более устойчивые формы, вырабатывались свои законы, логика построения мелодии, употребления тех или иных ритмов. Из огромного количества звуков и шумов люди научились отбирать звуки музыкальные, осознавали их соотношение по высоте и длительности, их связь между собой. Совершенствовались и примитивные инструменты. У разнообразных африканских племен до сих пор бытуют звучащий лук, огромные барабаны из пустотелого ствола дерева, маленькие барабаны из высушенной тыквы, простейшие свирели, рога, раковины — прообразы современных струнных, ударных, духовых инструментов.

Самостоятельность музыка приобретает значительно позже — в период разложения первобытно общинного строя, когда постепенно художественная деятельность человека отделяется-от практической. История, литература сохранили разнообразные мифы и легенды о силе воздействия музыки. Вспомним пленительное пение сирен, описанное в «Одиссее» Гомера, способность музыки укрощать диких зверей (миф об Орфее), исцелять от болезней.

Разделение труда и возникновение классов способствовали также и разделению некогда единой, всеобщей культуры и, естественно, музыки на культуру господствующих и угнетенных классов. Появляются профессиональные музыканты; самостоятельно живет и развивается народная музыка.

http://e-music.fdstar.ru/2008/12/13/muzyka_drevnih.html

ПРОИСХОЖДЕНИЕ МУЗЫКИ

Когда и как возникло музыкальное искус­ство? Над этим вопросом люди задумывались с давних пор. В древности было сложено немало легенд об «изобретении» музыки. Древние греки считали ее великим даром богов, а солнечного бога Аполлона — покровителем искусств и осо­бенно музыки. Его обычно изображали с музы­кальным инструментом — кифарой в руках. В древнегреческом мифе о певце Орфее, в рус­ской былине о певце-гусляре Садко и других народных легендах нашла выражение любовь человечества к музыке, восхищение ее красо­той. Но изобретение музыки нельзя приписать никому, так же как нельзя приписать кому-либо изобретение нашей речи. С древнейших времен человеку была присуща потребность выражать свои чувства в песне. В определенной мере эта потребность присуща некоторым жи­вотным, и прежде всего птицам. И все-таки самая примитивная, неискусная песня перво­бытного человека имеет больше права назы­ваться музыкой, искусством, чем самая краси­вая песня соловья. Все соловьи мира поют одну и ту же песню. Только человек умеет выразить в пении все разнообразие своих чувств, мыслей, свое отношение к окружающей жизни. Это — главная особенность настоящего искусства. Му­зыкальное искусство людей непрерывно разви­вается, как и само человеческое общество (см. ст. «Что такое искусство»).

Нам трудно представить себе музыку перво­бытных людей (см. т. 8 ДЭ, ст. «Древнейшие страницы истории»). Ведь тогда еще не сущест­вовало письменности, и никто не умел записывать ни слова песен, ни звуки их. Самое общее представление об этой музыке мы можем полу­чить частью по сохранившимся следам жизни людей тех далеких времен (например, наскаль­ные и пещерные рисунки), а частично по наблю­дениям над жизнью некоторых современных народов, сохранивших в силу тех или иных причин первобытный уклад жизни.

Музыка играла важную роль в жизни лю­дей еще на заре человеческого общества, когда люди стали объединяться в большие группы, чтобы лучше защищаться от врагов и опасно­стей.

Матери, напевая, укачивали своих детей, воины воодушевляли себя перед битвой и устра­шали врагов воинственными песнями-клича­ми, пастухи протяжными зовами собирали ста­да, а когда люди собирались вместе для какой-нибудь работы, размеренные выкрики помо­гали им объединять усилия и легче справляться с работой. Когда умирал кто-либо из первобыт­ной общины, его близкие выражали свое горе в песнях-плачах. Так возникли древнейшие формы музыкального искусства: колы­бельные, военные, пастушес­кие, трудовые песни, погре­бальные плачи. Эти древнейшие фор­мы музыки продолжали развиваться и сохра­нились даже в наши дни, хотя, конечно, стали гораздо богаче и красивее.

В играх первобытные люди изображали то, что было самым важным в их жизни.

Музыка входила в игры как непременная составная часть. Она была неотделима от слов песен, а песня в целом — и слова и музыка — неотделима от движений, от пляски. В играх

341

Люди, составлявшие первобытную общину, заполняли свой досуг играми, изображая в них то, что было самым важным в их жиз­ни. В этих играх были слиты в одно целое зачатки поэзии, музыки, танца, театрально­го действия и изобразительного искусства. У некоторых народов эти древнейшие фор­мы искусства сохранились до наших дней, но стали, конечно, гораздо богаче и красивее.

первобытных людей были слиты в одно целое зачатки различных видов искусства — поэзии, музыки, танца, театрального действия, которые впоследствии обособились и развивались неза­висимо друг от друга. Такое нерасчлененное искусство, похожее скорее на игру, сохрани­лось и в наши дни у племен, живущих в усло­виях первобытнообщинного строя (см. статьи «Первобытное искусство», «Древнейшие формы театральных представлений»).

Древнейшая музыка не отличалась благо­звучием. В ней было много звукоподражания; в своих песнях первобытные люди стремились передать звуки окружающего мира — крики диких зверей, птиц, жужжание пчел и т. п. По­степенно люди научились отбирать из огром­ного количества звуков и шумов звуки музы­кальные, научились осознавать их различие по высоте, их соотношение, связь. В самом простом напеве, состоящем из повторения и чередования двух-трех звуков, один из них всегда бывает основным, устойчивым, другие же зву­ки — вспомогательными. А такие сочетания заключают в себе неотъемлемый признак музы­кального искусства, который впоследствии ста­ли называть ладом (см. ст. «Язык музыки»).

Ритм раньше всех других элементов по­лучил развитие в первобытном музыкальном искусстве, и тут нет ничего удивительного: ведь ритмичность — одна из главных особен­ностей жизнедеятельности человеческого орга­низма. Человек приноравливает трудовые дей­ствия к ритмичности своего дыхания, биения

сердца, ходьбы и т. п. Первобытная музыка по­могала людям найти ритм в работе. Мелодичес­ки бедная, однообразная, эта музыка в то же время была удивительно сложной и разнооб­разной но ритму. Певцы подчеркивали ритм песни ударами в ладоши или притоптыванием: это самая древняя форма «пения с сопровожде­нием». Вскоре люди убедились, что куски дерева, камни, раковины при ударе издают более гром­кие и разнообразные звуки. Так были изо­бретены первые музыкальные инструменты.

Первобытные музыкальные инструменты — колотушки и погремушки — вызывали удивле­ние и восхищение: их разрешалось держать в руках только вождям и старейшинам племени.

Все дальше развивалось музыкальное со­знание человека, и все больше он находил во­круг себя источников музыки. Он обнаружил, что туго натянутая тетива лука, если ее тро­нуть пальцем, издает музыкальный звук; на­учился извлекать мелодичный свист из стебля тростника или пустой кости животного. Он за­метил, что удар по дуплистому дереву вызы­вает более гулкий звук, чем по здоровому, и понял, что пустота внутри предмета обла­дает свойством усиливать звук (резонансом). Так возникли древнейшие музыкальные инст­рументы — предки современной арфы, флейты, барабана. Ученые относят их изобретение к очень отдаленному периоду каменного века.

Все это говорит о том, что на всем протяже­нии истории человечества музыка составляла существенную часть жизни людей.

342

МУЗЫКА ДРЕВНЕГО МИРА

Из глубокой древности дошли до нас сви­детельства о музыке. Барельефы на развалинах ассирийских храмов, египетские фрески и дру­гие памятники далеких времен сохранили для нас изображения музыкантов: то идущих впе­реди войска, то услаждающих своей игрой слух властелина, то аккомпанирующих пению или пляске. Но какова была эта музыка, как имен­но звучали изображенные древними художни­ками инструменты, что именно пели певцы,— мы Можем только догадываться. Эта музыка умолкла навсегда, она не пережила своей эпохи.

Иное, гораздо более важное значение для последующих времен имела музыка Древней Греции (см. статьи «Искусство Древней Гре­ции», «Искусство Древнего Рима» и т. 11 ДЭ, ст. «Античная литература»). Она тогда звучала и в театральных представлениях, где декламация сменялась пением хора, и на народных празд­нествах, и в повседневной жизни. Греческие поэты не декламировали свои стихи, а пели их, аккомпанируя себе на л и ре и кифаре — струнных инструментах, отдаленных предках современной арфы (впоследствии лира стала своего рода эмблемой музыки и вообще искус­ства). Аполлона, покровителя искусств, греки обычно изображали с кифарой. Пляски сопро­вождались игрой на авлосе — духовом ин­струменте. Существовала у древних греков и са­мостоятельная инструментальная музыка. Со­хранился рассказ о том, как однажды на олим­пийских играх музыкант исполнил на авлосе произведение, посвященное битве Аполлона с чудовищем Пифоном. Но из самой музыки Древней Греции до нашего времени дошло лишь несколько отрывков песен и гимнов. Ведь мелодии эти обычно передавались устно от одного певца к другому (лишь немногие записыва­лись) .

И все же наша современ­ная музыкальная культура обязана античности очень большими ценностями. Ан­тичные мифы, предания, тра­гедии в течение многих сто­летий были источником вдох­новения для музыкантов. Сюжеты первых опер, соз­данных в Италии на рубе­же XVI и XVII вв., были основаны на греческих ми­фах, и с тех пор композиторы бесчисленное множество раз возвращались к поэтичным преданиям древнегреческого наро­да.

Древнеегипетская фреска.

Миф о певце Орфее, чье пение заставляло плакать камни, усмиряло диких зверей и рас­трогало даже злобных фурий, охранявших вход в царство мертвых, вызвал появление оперы Глюка, симфонической поэмы Листа, балета Стравинского. Миф о титане Прометее, кото­рый похитил у богов огонь, чтобы дать его людям, вдохновлял Бетховена, Листа, Скря­бина. История Троянской войны, легенда о не­счастном роде Атридов, несущем наказание за преступление их главы, послужили источником сюжетов для многих оперных произведений — от «Ифигении в Авлиде» Глюка до «Орестеи» Танеева.

Что же привлекало композиторов к этим сюжетам? Только ли желание заглянуть в глубь

Девять муз. Роспись древнегреческой вазы.

343

веков? Нет. Искусство античности до сих пор остается живым и сохраняет способность вол­новать людей. И это потому, что художники тех далеких времен свято верили в могучую силу искусства, которое способно вдохновлять человека на великие дела. Миф об Орфее и пе­редает в образной форме эту веру в силу искус­ства, так же как миф о Прометее прославляет силу духа, благородство самоотверженного под­вига.

О силе музыки говорили еще древние гре­ческие мудрецы Платон и Аристотель. Они придавали музыке особое значение в воспита­нии разностороннего, гармонически развитого человека. Они много размышляли о свойствах музыки, о ее отличиях от других искусств.

Греческие ученые уделяли большое внимание законам музыкального искусства, его тео­рии. Пифагор, знаменитый философ и матема­тик, изучал зависимость высоты звука от дли­ны колеблющейся струны и положил начало музыкальной акустике.

До сих пор музыкальная наука пользуется многими терминами и понятиями, ведущими свое происхождение от греческой теории музы­ки. Слова «гармония», «гамма», названия неко­торых музыкальных ладов (например, ионийс­кого, дорийского, фригийского) пришли к нам из Древней Греции. Название «дорийский лад» произошло от имени одного из племен, насе­лявших Древнюю Грецию. Мелодии, написан­ные в этом ладу, Платон считал особенно под­ходящими для воспитания юношества. Как все дорийское искусство, эти мелодии были просты и строги, а в простоте древние греки видели основу здоровья тела и духа.

МУЗЫКА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ. МУЗЫКА XVII в.

...На просторном внутреннем дворе старин­ного замка необычно оживленно. Знатные сеньоры со своими супругами и детьми, много­численная челядь и даже окрестные крестья­не — все собрались на состязание труба­дур о в. Один за другим на середину круга выходят рыцари, и каждый — в сопровождении музыкантов — поет какую-нибудь песню: о во­инской отваге, о подвигах, о преданности и вер­ности своей Прекрасной даме. Тот, чья песня покажется собравшимся самой красивой, будет объявлен победителем. Хозяин замка, благород­ный граф, вручит ему в награду драгоценный

кубок, а та, кого трубадур назвал Прекрасной дамой, бросит к его ногам цветок...

Трубадурами — изобретателями — на ис­ходе средневековья называли тех, кто сам «изобретал», придумывал свои песни — и слова и нередко музыку. Среди первых трубадуров встречались и герцоги, и даже короли (король Наварры Тибо и английский король Ричард Львиное Сердце). Но потом, к концу XII в., с благородными рыцарями стали соперничать в сочинении песен горожане, а странствующие музыканты — менестрели, жонгле­ры, шпильманы — подхватывали эти песни и разносили их из края в край...

В средние века церковь преследовала акте­ров и музыкантов, объявляла пение и танцы «бесовскими игрищами». Но народные мелодии звучали в песнях трубадуров, а порой прони­кали даже в церковную музыку.

Когда в начале XIII в. был достроен собор Парижской богоматери, под сводами его раз­местилась певческая школа, самая прославлен­ная в средние века. Здесь музыкантов и певцов обучали искусству вокальной полифонии (вид многоголосия). В полифонии звучал не один голос, как это было в народных песнях или у трубадуров, а несколько голосов соеди­нялись и сплетались вместе в узорчатую, пеструю и сложную музыкальную ткань.

Сначала такая музыка звучала только в церкви и сочинялась лишь на стихи из «свя­щенного писания». Но и сюда уже в XIV в. ком­позиторы включали напевы, услышанные ими у народа, а позднее, в XV—XVI вв., полифони­ческие песни звенели повсюду — на пирах и празднествах, в домах и под открытым небом. Композиторы рассказывали в них обо всем, что встречалось в жизни. Вот несколько назва­ний этих песен: «Охота на оленя», «Эхо», «Бол­товня женщин», «Битва при Мариньяно» и др. Одним из самых знаменитых музыкантов-поли­фонистов был франко-фламандский компози­тор Орландо Лассо (ок. 1532 —1594), родом из города Монса (на территории современной Бель­гии). В детстве он так изумлял всех необы­чайными музыкальными способностями, что трижды его — «маленькое чудо» — похищали из родного дома. В третий раз он исчез на много лет и вернулся в Монс уже прославленным на всю Европу музыкантом.

XVI столетие — время расцвета искусства Возрождения (см. т. 8 ДЭ, ст. «Люди и идеи Возрождения»). Как будто очнувшись от сред­невековой спячки, люди широко открытыми гла­зами взглянули на окружающий их мир — и уви-

344

Орландо Лассо

дели, что он прекрасен: прекрасна земная жизнь, прекрасно искусство. Не только знать, но и куп­цы, ремесленники — все тогда умели ценить картины, статуи, архитектуру... И едва ли не в каждом богатом доме в европейских городах можно было найти гитару, лютню или какой-нибудь из клавишных струнных инструментов— клавикорд, верджинал, клавесин. На них ак­компанировали певцам, исполняли прелюдии (небольшие вступления к вокальным сочине­ниям) или танцы.

Но подлинный расцвет инструментальной музыки наступает лишь в XVII в.— вместе с рождением и развитием оперы и оперного театра (см. ст. «Оперный театр»). Ведь именно опера положила начало господству гармони­ческого стиля. На смену сложному хитроспле­тению многих равных между собой голосов при­ходит главенство одного. И этот главный, ве­дущий голос в музыке — мелодия — оказался способным выразить все чувства, все переживания и мысли человека (см. ст. «Из истории итальянской оперы»).

Опера — новое и волшебное царство пре­краснейших мелодий, царство певцов-солистов и оркестра. Чтобы мелодия звучала со всей красотой и силой, ей нужен был фундамент, на котором она могла бы цвести и развиваться. Им стал составленный из разнообразных инстру­ментов оркестр. Сначала оркестр только под­держивал певцов, но очень скоро из его состава выделились те инструменты, звук которых по­добен человеческому голосу, которые умеют петь, хотя бы и без слов. Это струнные смычко­вые — виола, скрипка, виолончель. Недаром наипервейший из замечательных итальянских скрипачей XVII в. Арканджело Корелли

(1653—1713) говорил: «Чтоб хорошо играть, нужно хорошо петь». Скрипка Корелли пела так прекрасно, что современники называли его «Колумбом в музыке», а о пальцах скрипача говорили: «Это струны его души».

Вслед за Корелли в концертах, собиравших сотни и даже тысячи слушателей, стали высту­пать А. Вивальди, Ф. Верачини, П. Локателли. Все они были не только исполнителями, но и талантливыми композиторами. Их произведе­ния (сонаты и концерты), написанные для раз­личных инструментов, до сих пор звучат на всех эстрадах мира.

Во Франции игрой на скрипке, не меньше чем музыкой своих балетов и опер, прославился Люлли (см. ст. «Из истории французской опе­ры»). В 12 лет Люлли был поваренком у се­стры французского короля Людовика XIV. Самоучкой он выучился играть на гитаре, потом на скрипке. Его заметили и отдали в ученье, а в 20 лет Люлли стал «первой скрипкой» коро­ля и руководителем королевского скрипичного оркестра. «Со времен Орфея никто не извлекал из скрипки звуков, подобных тем, какие извле-

Урок игры на лютне. Картина голландского художника XVII в. Г. Терборха.

345

кал из нее Люлли»,— писали о нем современ­ники.

В XVII в. по-прежнему, как и встарь, в со­борах и церквах звучал орган. Но теперь мощное его звучание не только поддерживает хор,— орган становится инструментом соли­рующим, концертным. Тысячи людей прихо­дят в церковь после окончания службы, чтобы послушать выступления знаменитых органис­тов — Я. Свелинка (Нидерланды), Дж. Фрескобальди (Италия), Д. Букстехуде (Германия). Созданные ими фантазии, прелюдии, токкаты — виртуозные пьесы для органа — стали той основой, на которой впоследствии расцвело великое искусство Баха (см. ст. «Иоганн Себастьян Бах»).

В камерных собраниях, которые устра­ивались и при дворах, и в городских домах,

все чаще в XVII в. раздается звучание клаве­сина. Звук его ни силой, ни певучестью не мог сравниться со скрипкой или органом, но в про­зрачном, хрупком и вместе с тем звонком темб­ре клавесина была своя, особенная прелесть. Для клавесина писали французы Куперен и Рамо (см. ст. «Из истории французской оперы»), знаменитый итальянский виртуоз Доменико Скарлатти (1685—1757), о котором писали, что он играет, «как тысяча чертей». Изящные сюиты французских композиторов («сюита» значит «ряд» — ряд танцев, разных по своему характеру), сонаты Скарлатти, стремительно-подвижные и звонкие, стали примером и образ­цом для великих композиторов следующего, XVIII в.— Баха, Гайдна, Моцарта, создавших музыку, которую теперь мы называем клас­сической.

ЗАРУБЕЖНАЯ МУЗЫКА XVIII—XIX вв.

МУЗЫКА ГЕРМАНИИ И АВСТРИИ

Музыкальное искусство Германии и Авст­рии выросло как бы на одной почве. И все же художники каждой из этих стран на свой лад повествуют о том, чем живет их народ.

Искусство Германии начало расцветать в средние века, когда жили и творили мин­незингеры — рыцари, которые сочиняли и стихи и музыку, прославляя в них Прекрас­ную даму («миннезанг» по-немецки значит «пес­ни любви»).

На фотографии: Людвиг ван Бетховен. Портрет рабо­ты немецкого художника XIX в. А. Клебера.

Музыканты-любители эпохи Возрождения назывались мейстерзингерами (ма­стерами пения). Самый выдающийся из них — сапожник Ганс Сакс (1494—1576), автор мно­гих песен. Вагнер сделал его героем своей опе­ры «Нюрнбергские мейстерзингеры».

Постепенно развивалась и инструменталь­ная музыка.

И наконец, в творчестве Баха (см. ст. «Ио­ганн Себастьян Бах») впервые проявилось то, что стало характерным для немецкого искусства последующих веков: стремление к глубокому,

347

философскому обобщению событий и в то же время тонкое проникновение в мир человече­ской души. Неисчерпаемая сокровищница музы­кального языка Баха — его полифония— до сих пор открывает новые ценности тем, кто обращается к ее источнику.

В XVIII в. одним из центров музыкального мира стала Вена — столица Австрийского госу­дарства, населенного большими и малыми на­родами. Их солнечное песенное искусство пере­плавилось в творения венских классиков. Авст­рийская школа создала первые классические образцы таких жанров, как симфония, квартет, соната. Эти произведения были написаны уже в иной, отличной от Баха манере. Теперь среди равноправных мелодий — как это было в полифонической музыке — выде­лилась одна, ведущая, другие же, собранные в аккорды, ей только аккомпанировали. Такой стиль письма, созданный венскими классиками, получил название гомофонно-гармонического. Искусство венских классиков проникнуто оптимизмом, верой в конечную победу добра и справедливости.

Каждый из композиторов этого времени не­повторим. Гайдн ближе всего к психологии на­рода, и мир в его сочинениях таков, каков он в представлении простого крестьянина (см. ст. «Йозеф Гайдн»). Более сложно и утонченно творчество Моцарта. Его произведениям при­сущи и мягкий лиризм, и задорный юмор, и ге­роика (см. ст. «Вольфганг Амадей Моцарт»).

Бетховен — человек нового времени (см. ст. «Людвиг ван Бетховен»). Хотя он «30 лет про­жил в XVIII в. и революцию встретил 19 лет... всегда кажется, будто Бетховена в XVIII в. и не было»,— говорил советский композитор и музыковед Б. В. Асафьев. Это потому, что в сочинениях Бетховена уже нет и следа галантной изысканности, свойственной музыке его предшественников — Гайдна и Моцарта. В творчестве Бетховена отразились идеи фран­цузской буржуазной революции 1789—1793 гг. Его музыке присущи революционная героика и глубокий демократизм.

XIX век в музыке начался как век роман­тизма. Все светлое для художников этого времени сосредоточилось в красоте природы, в поэзии чувств человека, в образах народной фантазии. Творчество первого романтика — австрийского композитора Шуберта еще дышит трогательной наивностью и непосредственно­стью, отражая психологию простого человека (см. ст. «Франц Шуберт»). Его традиции про­должали композиторы Шуман (см. ст. «Роберт

Шуман»), Мендельсон, Вольф. Искусство их поражает изысканностью и разнообразием на­строений: здесь и нежная мечтательность, и ост­рая ирония, и мрачный сарказм, и отчаяние трагического одиночества. Шуберт и Шуман разрабатывали новые музыкальные жанры — песни и фортепианной миниатюры.

Немецкий композитор-романтик Вагнер по­святил свое творчество опере (см. ст. «Рихард Вагнер»). В музыкальных «драмах будущего», как композитор называл создаваемые им опе­ры, он стремился к синтезу различных искусств, т. е. к сочетанию в одном произведении элемен­тов театра, живописи и музыки.

Влияние разнообразных идей Вагнера захва­тило весь мир. Почти каждый из его современ­ников действительно нашел ростки будущего в приемах его письма, гармонии, оркестровке, в построении музыкального спектакля.

В искусстве Германии и Австрии XX в. появляются большие гражданские темы — те­ма борьбы против фашизма, борьбы за мир и освобождение народов. Сочинения современ­ных композиторов необычайно сложны, как сложен и противоречив мир, в котором они живут. Произведения Р. Штрауса, Г. Малера, П. Хиндемита, К. Орфа, А. Берга, А. Шёнбер­га — это исполненная горечи правдивая по­весть о современной жизни, повесть, в кото­рой сливаются и неугасимая надежда челове­чества на счастье, и новое обостренное восприя­тие мира (см. ст. «Европейская музыка XX в.»). Каждый из этих композиторов неповторимо своеобразен— печален философ Малер, вызы­вающе эксцентричен Штраус, душевная рани­мость присуща Бергу, брызжет светом радости Орф. Их симфонии, оперы и камерная музыка помогают глубже понять окружающий нас мир.

ГЕОРГ ФРИДРИХ ГЕНДЕЛЬ (1685—1759)

Жизнь Генделя протекала в больших евро­пейских городах: Гамбурге, Риме, Венеции и, наконец, Лондоне. Родился же он в городе Галле, на севере Германии, где его отец был придворным лекарем, хирургом. Здесь же мо­лодой Гендель получил отличное по тому вре­мени музыкальное образование, освоив основы композиции1, технику игры на органе и кла­вире (тогдашнем фортепиано).

1 Композиция — здесь: сочинение музыки.

348

Георг Фридрих Гендель.

Свою деятельность композитора Гендель на­чал в Гамбурге. В этом городе он прожил не­сколько лет, поставил свои первые оперы-сериа (см. стр. 371) «Альмира», «Нерон» (обе в 1705 г.). После Гамбурга началась по­лоса скитаний — Италия, снова Германия. В 1710г. мы застаем композитора в Лондоне, где он жил до конца своих дней, лишь время от времени покидая Англию для кратковременных путешествий на материк.

Первая опера, которую Гендель поставил в Лондоне, называлась «Ринальдо» (1711). Сюжет ее композитор заимствовал из поэмы итальянского поэта Торквато Тассо «Освобож­денный Иерусалим», которая во времена Ген­деля, да и позднее, была широко известна и по­пулярна в Европе. Герои «Ринальдо» отлича­лись благородными характерами, а судьба их была необычна и удивительна. И рыцарь Ри­нальдо, отправившийся в опасное странствие за своей невестой, кроткой Альмиреной, кото­рую похитила коварная волшебница Армида, и сама Армида — все они заинтересовали и тро­нули лондонскую публику. Понравилась и му­зыка оперы, где выражены простые, сильные и глубокие чувства.

Повсюду распевали арии из «Ринальдо»: песню-жалобу Альмирены «Дай мне слезами выплакать горе», победную арию Ринальдо и др. Сам композитор во время исполнения опе­ры сидел за клавесином, импровизируя сопро­вождение к арии волшебницы Армиды.

После премьеры «Ринальдо» в короткий срок Гендель стал знаменит. Его оперы постоянно ставились в лондонских театрах. Очень цени­лось и его искусство игры на клавесине и органе — он часто выступал с концертами и завое­вал славу крупнейшего органиста Европы. Его игру мечтал послушать даже великий Иоганн Се­бастьян Бах.

Постепенно Гендель начал работу над дру­гим музыкальным жанром — ораторией. Это исполняемое в концертах большое вокаль­но-симфоническое произведение с развитым драматическим сюжетом. Оратории Генделя еще больше, чем оперы, раскрыли могучий та­лант композитора. Его оратории «Самсон», «Иуда Маккавей», «Иевфай», «Мессия», созданные в 40-е годы XVIII в., звучат и поныне, неизменно находя отклик у самой разнообразной аудитории. Композитор выразил общечеловеческое в сюжетах, казалось

Орган Генделя.

349

бы, далеких от нашего времени. Избирая биб­лейские сюжеты, Гендель в образах легендар­ных героев воспевает могущество человеческих страстей. Его герои — Самсон, пожертвовав­ший жизнью ради спасения своего народа, воин Иуда Маккавей и другие — одухотворены высокими гражданскими чувствами, близкими и понятными слушателю и наших дней. Пафос музыки Генделя — это героика гражданского долга, мужество и страдания народа. Его ге­рой — народный вождь, превыше всего ставя­щий благо родины. Вот чем нам дорого сегодня искусство этого замечательного композитора XVIII в.

ИОГАНН СЕБАСТЬЯН БАХ (1685—1750)

Со старинного портрета смотрит пожилой человек; его темные глаза глядят внимательно и зорко, словно рассматривая что-то глубоко в нас запрятанное. Но он несомненно настроен доброжелательно: губы вот-вот улыбнутся. Нет, пусть старинный парик не сбивает с толку — не в нем дело; главное в портрете — глаза, умные, добрые, сочувствующие. Они живут на лице человека в незнакомой старинной одежде,— та­кие камзолы с блестящими металлическими пу­говицами европейцы носили в начале и сере­дине XVIII в.

Меняется мода на платья, меняется внеш­ний облик людей, но их внутренняя красота, не подвластная моде, остается неизменной. Она живет и в настоящей, хорошей музыке. Иначе для чего бы мы стали рассматривать старый-престарый портрет, на котором изображен чело­век, родившийся около 300 лет назад? А ведь это его музыка звучит постоянно в наших му­зыкальных школах. Наши ребята играют «Пье­сы из нотной тетради Анны-Магдалины Бах», концерты, сюиты1. И вероятно, очень многие, играя или слушая эту музыку, бывают увле­чены, взволнованы; оказывается, мы так же радуемся, грустим и смеемся, как автор, сочи­нивший эти танцы, эти арии, эти пьесы более 250 лет назад.

Очевидно, он каким-то удивительным чутьем угадывал, как будут звучать его произведения спустя сотни лет на новых инструментах, с но­вым звучанием, очевидно, он предчувствовал

своего будущего слушателя, может быть, радо­вался ему! Может быть, с ним он беседовал мысленно, пересекая мощеный двор церкви св. Фомы. На пудреных волосах круглая пухо­вая шляпа, стальные или медные пуговицы темного камзола поблескивают на солнце. Вот он скрылся за тяжелой дубовой дверью, «госпо­дин директор музыки», как его называли, гос­подин кантор (учитель и дирижер церковного хора) — Иоганн Себастьян Бах. 27 лет он руководил музыкальными занятиями в школе ма­леньких певчих при церкви св. Фомы в городе Лейпциге.

Иоганн Себастьян Бах.

Портрет работы не­мецкого художника XVIII в. Гаусмана.

Но по воскресным дням и в празд­ники лейпцигские граждане видели его дири­жирующим оркестром и большим церковным хором. Исполнялись обычно его новые сочи­нения — кантаты (вокально-симфониче­ские сочинения с сюжетом, но без сценического действия), мессы (тоже вокально-симфони­ческие произведения на текст католической службы), мотеты (многоголосные хоровые сочинения).

В ту пору в Германии, на родине Баха, бого­служение обставлялось очень торжественно. А чем лучше была музыка, звучавшая во вре­мя служб, тем охотнее шли люди в церковь. Поэтому церковники стремились привлечь луч­ших музыкантов, и композиторы были тесно связаны с церковью.

Долгие годы Бах прослужил в церкви св. Фомы. Здесь он написал много произведений, так или иначе близких религиозной тематике.

1 Объяснение музыкальных терминов дано в статье «Музыкальные жанры» и в словаре-указателе.

350

Но все сюжеты из священных книг Бах понимал лишь как повесть о людях, их жизни и смерти, их страданиях, радостях, правоте или заблуж­дениях. Людей, живых людей, он видел и вопло­щал в любом сюжете, в любом своем произведе­нии. Вот почему мы говорим о музыке Баха, что она человечна, что она отражает наш внут­ренний мир.

И это мы говорим не только о сюжетных, во­кальных произведениях Баха; композитор на­писал много произведений инструментальной музыки: клавирные (фортепианные) сюиты — «английские», «французские», сборники прелю­дий и фуг1, концерты. Писал он для скрипки сонаты и сюиты, а для органа — своего любимо­го инструмента — фантазии, концерты, прелю­дии. Повсюду в этих сочинениях мы находим силу и непосредственность, живые чувства. Как задорно, лукаво, порой озорно звучат ве­селые танцы из фортепианных сюит! Ведь Бах умел не только трогать слушателя выражением глубоких чувств, но и веселиться, любя приро­ду, радуясь солнцу и молодости! Отголоски этой радости, так же как и печальных размыш­лений и лирики, мы встречаем на страницах знаменитого сборника «Xорошо темпе­рированный клавир» (2 тома, 1722, 1744). Эти пьесы — прелюдии и фуги — Бах написал для фортепиано нового устройства, по-новому настроенного (темперированного). Такое фортепиано тогда, в его времена, еще только начинало свою жизнь. Тогда инстру­мент этот казался совсем необычным, странным. Но Бах с восторгом принял его и отозвался на его создание замечательным произведением, которое до сих пор считают «энциклопедией фортепианной игры».

Современники Баха плохо разбирались в его творчестве, не понимали его, и потому оно ка­залось им странным, чересчур «ученым», как они говорили. Лишь спустя полвека после его смерти люди начали открывать для себя его бессмертную музыку. Тогда во взволнованных мелодиях они услышали то, чего не хотели и не умели слышать современники Баха,— голос живого человека, глубоко и живо чувствую­щего, одинокого и непонятого, но не сдающе­гося, сильного духом. В этом голосе ясно улав­ливается сочувствие к любому человеческому горю, которое было для композитора тем бли­же и понятнее, чем более одиноким он себя чувствовал.