Реферат: Освальд Шпенглер. Освальд шпенглер реферат

Реферат - Освальд Шпенглер - Культура и искусство

ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЗАИМОСВЯЗЬ КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ

В ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

Выполнил: студент I курса ПМиК

Зиналь М.В. (12 группа)

Проверил: Бельчевичин С.П.

г. Тверь, 1997.

.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение… 3 стр.

Локальность культур и идея прогресса. 4 стр.

Развитие культур… 8 стр.

Заключение… 12 стр.

Список использованной литературы… 13 стр.

В В Е Д Е Н И Е

Одна из крупнейших работ Освальда Шпенглера «Закат Ев-

ропы» открывается словами: «В этой книге будет сделана по-

пытка определить историческое будущее». Действительно, не-

мецкий теоретик создает свой метод исследования истории, в

рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древ-

ности, и на основе проводимых им параллелей с современностью

пытается определить судьбу Запада. Не случайно во введении к

своему творению Шпенглер говорит о важности использования

аналогий, замечая при этом, что «Техники сравнения еще не

существует», и утверждает, что «здесь-то и скрыт корень...

из которого только и может последовать широкое решение проб-

лемы истории».

Но книга не исчерпывается попыткой переосмысления прош-

лого. В «Закате Европы» сформулирована оригинальная культу-

рофилософская концепция автора, о которой до сих пор ведутся

теоретические споры. Базовыми понятиями для этой концепции

являются культура и цивилизация, которые немецкий теоретик

понимает нетрадиционно, вкладывая в эти два слова особый

смысл. Нельзя понять выдвигаемые Шпенглером положения, не

разобравшись в используемых им терминах. Стоит прислушаться

к мнению Г.М.Тавризян, считающей, что «Историко-культурная

концепция Шпенглера строится на сопоставлениях, соотнесении

и, большей частью, антиномичном противопоставлении <<культу-

ры>> и <<цивилизации>>» [2].

В то же время справедливая критика традиционных теорий,

исследование современной социокультурной ситуации, попытка

проанализировать истоки культурного кризиса делают «Закат

Европы» чрезвычайно актуальным.

Сделанные О.Шпенглером выводы о неизбежной гибели Запа-

да оспариваются многими исследователями его творчества; его

критикуют за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического

материала, но вместе с тем никто не сомневается в ценности

нового взгляда на мир и историю, данного немецким мыслите-

лем.

Чтобы определить, какой смысл О.Шпенглер вкладывает в

термины «культура» и «цивилизация», увидеть взаимосвязь меж-

ду этими понятиями, необходимо выявить их место в его кон-

цепции. Хотя автор «Заката Европы» не был первым, кто проти-

вопоставил культуру цивилизации, его взгляд на этот вопрос

оригинален и необычен. Этот реферат посвящен выявлению осо-

бенностей использования О.Шпенглером двух названных терминов

в рамках его культурофилософской теории.

ЛОКАЛЬНОСТЬ КУЛЬТУР И ИДЕЯ ПРОГРЕССА

Важнейшая задача, которую ставит перед собой О.Шпенг-

лер, — развенчание европоцентризма, с позиций которого исто-

рия трактовалась достаточно продолжительное время и нередко

трактуется до сих пор. Как и Ницше, Шпенглер отказывается от

"… концепции единого <<всемирного>> исторического процес-

са, единой линии эволюции человечества, как проходящего...

последовательные этапы развития, оказывающегося при всех

отклонениях, периодах застоя или упадка в целом поступатель-

ным движением, которое… мы определяем как прогресс" [2].

Европоцентристская точка зрения приводит к тому, что

«любая из культур, предшествовавших нашей, расценивается как

находящаяся на низшей ступени, незавершенная, тем самым как

бы завещавшая нам продолжение начатого...» [2]. Прогрессист-

ская схема «Древний мир — Средние века — Новое время» уста-

навливает, по мнению Шпенглера, " чисто внешнее начало и ко-

нец там, где в более глубоком смысле нельзя говорить ни о

начале, ни о конце. По этой схеме страны Западной Европы яв-

ляются покоящимся полюсом..., вокруг которого скромно враща-

ются мощные тысячелетия прошлого и далекие огромные культу-

ры" [1].

Сторонники линейно-прогрессистских воззрений полагают

человечество единым, а европейское общество наиболее важной

его частью. При этом они находят возможность говорить об ог-

ромных, неисчерпаемых перспективах развития, прогнозируя бу-

дущее в рамках своих зачастую местных временных интересов.

Автор «Заката Европы» возражает им: «Но у <<человечества>>

нет никакой цели… <<Человечество>> — пустое слово».

О.Шпенглер говорит: «Во всех других областях живой при-

роды мы допускаем право выводить из каждого отдельного явле-

ния тот образ, который лежит в основе его существования...

Только в вопросах, касающихся человека, мы без всякого даль-

нейшего исследования принимаем когда-то давно установленную

историческую форму его существования и к этой предвзятой те-

ме подгоняем подходящие и не подходящие факты». Преувеличе-

ние важности роли одних культур соседствует с пренебрежи-

тельным отношением к другим. Философ находит попросту смеш-

ным выражение «они ничем не участвовали в построении всемир-

ной истории»: история для него складывается из судеб культур

и, отрицая линейность развития, нельзя говорить о том, что

одна культура важнее другой; исчезает сам критерий важности,

цивилизации (в обычном понимании слова) становятся несравни-

мыми.

Однако, отрицая одну концепцию истории, необходимо

построить другую, лишенную противоречий и недостатков той,

от которой пришлось отказаться. И Шпенглер находит такую

концепцию. Он выдвигает идею неких сообществ людей, наделен-

ных общей ментальностью. Каждое их таких сообществ обладает

определенным набором характерных черт, который немецкий фи-

лософ называет стилем. «Вместо монотонной картины линейнооб-

разной всемирной истории, держаться за которую можно только

закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей

фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобыт-

ной силой вырастающих из недр породившей их страны...» [1].

Таким образом, Шпенглер называет культурами определен-

ные общественные образования вместе с их характерными осо-

бенностями. Каждая нация, по его мнению наделяет людей своей

идеей, своими страстями, своей жизнью, и все культуры «стро-

го привязаны на протяжении своего существования» к тем стра-

нам, которые послужили основой для их возникновения. Культу-

ра для О.Шпенглера — живое существо высшего порядка, вырос-

шее «со своей возвышенной беспечностью», «подобно цветам в

поле». И во всемирной истории немецкий философ увидел «кар-

тину вечного образования и изменения, чудесного становления

и умирания органических форм».

Г.М.Тавризян пишет: «Теории единства и преемственности

мировой истории Шпенглер противопоставляет учение о множест-

ве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени ци-

вилизаций (<<культур>>), равнозначных по предельной полноте

осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенс-

тву выражения, языка форм».

Европоцентризм преодолевается путем признания равноцен-

ности всех культур. Те из них, которые нам кажутся незавер-

шенными, не сумевшими реализовать свои цели, на самом деле

стремились совсем к иному, чем представляется нам. Это поло-

жение означает, что нет никакой прямолинейной преемственнос-

ти в истории; новая культура впитывает из опыта прошлого

лишь то, что отвечает ее внутренним потребностям, а значит,

в определенном смысле она не наследует ничего. Шпенглер при-

водит примеры, показывающие наше неверное понимание былых

эпох и развитие современными мыслителями проблем, которые,

по их мнению, впервые возникли, например, во времена антич-

ности; на самом деле эти проблемы характерны для нашего и

только нашего времени.

В главе «О смысле чисел» он раскрывает всю глубину про-

пасти, лежащей между античной и современной математиками;

показывает, как понятия, перенесенные из Эллады на почву За-

пада, приобретают совсем иное значение, хотя внешняя преемс-

твенность и сохраняется. Следовательно, Шпенглер подчеркива-

ет локальность культур, слабость связей между ними. Отсюда

вытекает опасность попыток анализа прошлых эпох на основе

современных критериев. Как же следует рассматривать иные

культуры, с каких позиций можно дать им оценку? Шпенглер

находит ответ на этот вопрос: «Для того, кто действительно

приобрел полную свободу взгляда, вне зависимости от всяких

личных интересов, какого бы порядка они ни были, нет вообще

никакой зависимости или приоритета, нет причины и действия,

нет различий в степени ценности и важности. Место отдельных

явлений определяется исключительно большей чистотой и силой

их языка форм, напряженностью их символического значения -

безотносительно к добру и злу, высокому и низкому, пользе

или идеалу» [1].

На первое место немецкий философ выдвигает исследование

характерных особенностей, стиля каждой конкретной культуры и

в этом исследовании особое значение получает вводимое Шпенг-

лером понятие прафеномена: «Прафеномен, как решительно ут-

верждает Гете, есть чистое созерцание идеи, а не познание

понятия». Это значит, что под прафеноменом Шпенглер понима-

ет, следуя традициям Гете, выделенную из стиля какой-либо

культуры идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя

проанализировать, разложить на части. Выделить прафеномен

культурной формации, утверждает Шпенглер, значит определить

ее внутренние возможности, которые далеко не всегда находят

полное воплощение, «чувственное проявление в картине мировой

истории».

Таким образом Шпенглер убежден в том, что человечество

нельзя трактовать как единое целое, что у истории нет целей

и нет никакой направленности. Тем не менее, критика европо-

центризма не мешает ему разделять некоторые из весьма спор-

ных положений, напрямую связанных с оспариваемыми утвержде-

ниями. В частности, он полагает что европейская культура в

настоящее время — единственная на Земле; используя метод

аналогий, он нередко применяет к формациям совершенно иного

плана, чем европейская, чуждые им понятия; при этом он ули-

чает других историков в той же ошибке! Рассмотрение им за-

вершающего этапа античной, арабской, египетской культур ве-

дется по единому плану; все сводится к единой, конечной це-

ли: показать Европе ее судьбу.

Здесь обнаруживается еще один важный аспект мировоззре-

ния Шпенглера, который вызывает активный протест большинства

исследователей его творчества. Коль скоро культуры — живые

организмы, то закономерно предположить, что срок их сущест-

вования ограничен определенными сроками. «О каждом отдельном

организме мы знаем, что темп, образ и продолжительность его

жизни…… является чем-то определенным..., но по отноше-

нию к человечеству в смысле будущего царит безграничный три-

виальный оптимизм… Здесь находят место для безграничных

возможностей — но никогда для естественного конца...». Никто

до Шпенглера не заявлял с такой определенностью: «Живые

культуры умирают!» Для него неопровержимым фактом является

то, что «Всякая культура переживает возрасты отдельного че-

ловека».

D следующем разделе данного реферата будет сделана по-

пытка раскрыть те формы, в которых, по мнению германского

мыслителя, происходит переход культуры от одной стадии к

другой, от рождения через детство, юность, зрелость и ста-

рость к гибели.

РАЗВИТИЕ КУЛЬТУР

Здесь мы подходим к рассмотрению внутреннего содержания

понятия цивилизации — второго из рассматриваемых в этой ра-

боте. В общепринятом понимании слово «цивилизация» близко по

значению к «культуре» (в понимании О.Шпенглера), но автор

«Заката Европы» подразумевает под этим термином нечто дру-

гое. Как ни парадоксально это звучит, в определенном смысле

Шпенглер противопоставляет культуру и цивилизацию, и назва-

ние «теория локальных цивилизаций» применительно к нему сле-

дует преобразовать в «теорию локальных культур».

Сама идея разделения культуры и цивилизации не нова, но

Шпенглер нетрадиционно подошел к этому вопросу, гармонически

объединив терминологию со своей концепцией. Немецкий теоре-

тик под цивилизацией понимает итог, завершение и исход вся-

кой культуры. «Цивилизация — это те самые крайние и искусс-

твенные состояния, осуществить которые способен высший вид

людей». О.Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культу-

ру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего су-

ществования.

Припомнив, что германский философ старался создать об-

щий метод исследования мировой истории, который позволил бы

спрогнозировать будущее Запада, мы сможем прийти к выводу,

что такое толкование цивилизации вызвано современной социо-

культурной ситуацией. Ряд исследователей отмечает, что «Тема

общего кризиса западной культуры — одна из главенствующих и

наиболее устойчивых в философско-исторической литературе на-

шего столетия» [2], и О.Шпенглера не миновала эта тенденция.

Рим для него — классическая цивилизационная модель, заверше-

ние античной культуры, и на этом примере философ показывает

Европе ее судьбу. По его мнению, стадия завершения всех

культур протекает аналогично, и это утверждение нередко на-

зывают одной из ошибок Шпенглера. Действительно, если приме-

нительно к Риму понятие империализма еще имеет какой-то (хо-

тя и значительно искаженный) смысл, то словосочетание «еги-

петский империализм» вызывает у большинства историков усмеш-

ку. Вместе с тем, Шпенглер полагает империализм неотъемлемой

частью цивилизационной стадии всех рассматриваемых им форма-

ций.

Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из

убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой

культурой определенных стадий развития. «Неминуемость,- и

закономерное наступление, чередование этих стадий,- делает

периоды развития всех культур абсолютно тождественными, дли-

тельность фаз и срок существования самой культуры — отмерен-

ными, нерушимыми». [2].

Как же рисует Шпенглер возникновение, эволюцию и гибель

культур? Зарождение культур, говорит он, происходит в тот

момент, когда «из первобытно-душевного состояния вечно детс-

кого человечества пробуждается и выделяется великая душа,

некий образ из безобразного...» [1].

Гибель культуры происходит после того, как «эта душа

осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов,

языков, вероучений, искусств,… и, таким образом, вновь

возвратится в первичную душевную стихию». «Когда цель дос-

тигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей,

завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг

застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы ее надламы-

ваются — она становится цивилизацией» [1].

Ранний период существования культуры — время поисков

средств выражения; время определения, формулировки идей.

«Чем более приближается культура к зрелости, тем более му-

жественным, резким, властным, насыщенным становится ее окон-

чательно утвердившийся язык форм,… тем яснее становятся ее

черты.» Наконец, завершив все, что можно было сделать, «ус-

талая, вялая и остывшая», душа «теряет радость бытия и стре-

мится… из тысячелетнего света обратно в потемки перводу-

шевной мистики...».

Говоря о стадиях развития культуры, О.Шпенглер немед-

ленно проводит параллели с античностью, Египтом и в первую

очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что За-

пад давно превратился в цивилизацию, что душа его, которую

он называет «фаустовской», находится в стадии завершения. Из

этого положения и вырастает его тезис о неизбежной гибели

Запада.

Блестящие аналогии, проводимые Шпенглером, заставляют

нас увидеть в современности те явления, которые предшество-

вали исчезновению великих культур древности. Наиболее наг-

лядно завершение внутренней идеи, создание стройной концеп-

ции, означающей конец творчества, показано на примере двух

математик: античной и западной. «Теперь на этой высочайшей

точке — истощив все свои внутренние возможности и исполнив

свое назначение быть отражением и чистейшим выражением идеи

фаустовской души — математика Запада заканчивает свое разви-

тие, совершенно так же, как это сделала математика античной

культуры в III веке» [1].

Переход от культуры к цивилизации, говорит Шпенглер,

вызывает появление «трех или четырех мировых городов», «ко-

торые всосали в себя все содержание истории и по отношению к

которым вся остальная страна культуры нисходит на положение

провинции ...». «Мировой город — это означает космополитизм

вместо <<отечества>>, холодный практический ум вместо благо-

говения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в ка-

честве окаменелых остатков прежней религии сердца...».

Житель мирового города не признает традиций, борьба с

которыми есть, по мнению Шпенглера, борьба с культурой. Ци-

вилизация, говорит философ, означает конец науки, искусства,

философии, творчества.

Но вместе с тем в слова О.Шпенглера о цивилизации про-

никает некий всеобщий пафос, некое признание необходимости и

важности этого периода. "… Для Шпенглера в цивилизации -

своя, новая жизнь, какой бы краткий век ей не был отмерен"

[2]. Немецкий мыслитель утверждает, что искусства и филосо-

фия в настоящее время истощены и бесплодны; он говорит, что

«в наши дни изобретатели, дипломаты и финансисты больше фи-

лософы, чем все те, кто занимается плоским ремеслом экспери-

ментальной психологии».

Выдвигая тезис о том, что нынешняя эпоха иррелигиознос-

ти («что вполне покрывается понятием об укладе жизни мирово-

го города») есть одновременно период упадка, О.Шпенглер за-

мечает, что не мы выбирали это время. «Все сводится к тому,

чтобы уяснить себе это положение, эту судьбу, и понять, что,

как бы мы ни обманывали себя относительно действительного

положения вещей, мы не можем перешагнуть через него». Глав-

ный вопрос, который следует задать себе прежде, чем присту-

пить к какой-либо проблеме — «что доступно человеку в наше

время и от чего он должен отказаться ?»

Итак, критикуя европоцентризм, Освальд Шпенглер создает

концепцию, направленную на выявление исторического будущего

Запада. Неминуемое последовательное наступление всех стадий

различных формаций приводит нас к мысли о своеобразной пов-

торяемости их развития. «Идея <<повторяемости>>, и следова-

тельно <<равнозначности>>, обращена к Европе: множество ку-

льтур повторяют, показывают гибнущей Европе ее судьбу» [2].

Но, хотя философ говорит о закате Европы, его работу

нельзя назвать проникнутой ощущением смерти, завершения.

Каждый период существования любой культуры имеет свой смысл,

свои цели, и Запад в этом смысле не стал исключением.

Теперь, когда понятия культуры и цивилизации в филосо-

фии Шпенглера определены достаточно четко, следует сказать

несколько слов об историческом аспекте его мировоззрения.

Жизнь — действительно центральное понятие рассматривае-

мой концепции, что наиболее четко проявляется в понимании

О.Шпенглером ставшего и становления. Становление означает

творчество, поиск, выражение во внешнем внутренней идеи.

Ставшее неизбежно следует за становлением и при этом лишено

динамики последнего.

Нетрудно увидеть, что цивилизация есть нечто ставшее,

тогда как ранняя стадия культуры — становление. Цивилиза-

ция — завершение культуры, ибо ставшее всегда неподвижно, а

неподвижность — это смерть.

Время О.Шпенглер полагает совершенно особым явлением,

так как пространство не подчинено закономерности направле-

ния. И в этом убеждении коренится его идея о существовании

двух в корне различных способов познания мира. Один из них

он зовет природой, второй — историей.

«Природа и история — вот два крайних, противоположных

способа приводить действительность в систему картины мира.

Действительность становится природой, если все становление

рассматривать с точки зрения ставшего; она есть история, ес-

ли ставшее подчинять становлению» [1]. Природу следует опи-

сывать с помощью законов; историю можно объяснить лишь ис-

пользуя язык образов. Природа есть воплощение постоянно воз-

можного, история — однажды произошедшего.

О.Шпенглер говорит, что нет четкой границы между двумя

этими способами мировосприятия, но добавляет, что природа по

существу является искусственным творением разума, «старчес-

кого» интеллекта, и поэтому характерна для стадии цивилиза-

ции. Возникновение природного понимания мира вызвано бунтом

«чистого разума» против идеи судьбы, предопределенности. В

противовес судьбе выдвигается принцип причинности, который

позволяет выявлять закономерности между современным и буду-

щим состояниями, управлять ими. Таково духовное обоснование

превращения культуры в цивилизацию, перехода от становления

к ставшему, данное немецким философом.

И задача западной философии, по его мнению, состоит в

том, чтобы создать некоторый «специфически западный» «вид

исследования истории в высшем смысле», который позволил бы

проникнуть в мирочувствование не только присущее собственно

Европе, но и во всякое другое, в корне отличное от нашего, и

при этом дал бы возможность заранее определить пути и перс-

пективы развития иных культур.

История культуры для Шпенглера — это ее судьба, и поэ-

тому он говорит, что возможности внутренней идеи культуры,

ее «прафеномен» реализуются во внешних формах истории. Этот

новый метод исторического исследования, «Морфологию органи-

ческого, истории и жизни, всего того, что подчинено направ-

лению и судьбе», мыслитель называет физиогномикой.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Итак, из всего сказанного можно сделать ряд выводов.

Согласно концепции О.Шпенглера культура — это набор качеств

и структур, имеющий во многом ценностную основу, привязанный

к некоторой нации либо стране и определяющий ментальность

входящих в нее людей. Культуры имеют локальный характер, что

означает отсутствие общей направленности исторического про-

цесса и бессмысленность самого понятия человечества. Понять

культуру можно, выявив ее стиль, который, в свою очередь,

возникает из идейной основы, первичного символа — «прафено-

мена». О.Шпенглер рассматривает культуру как надбиологичес-

кий организм, закономерно проходящий определенные стадии

развития. При этом происходят поиски средств реализации ос-

новной идеи, выявляются исторические формы данной культуры.

Цивилизация — исход и завершение этих поисков, послед-

няя стадия развития. Она характеризуется ослаблением влияния

традиций, упадком религиозности, ростом городов, распростра-

нением причинно-следственных (природных) взглядов на мир.

Немецкий мыслитель путем ряда аналогий с культурами

прошлого доказывает неизбежную гибель Западной культуры.

"… Падение Западного мира представляет собой ни более ни

менее как проблему цивилизации". Европа давно уже перешла в

цивилизационную стадию, и ее окончательная гибель — только

вопрос времени. Этим О.Шпенглер объясняет все кризисные яв-

ления, охватившие современное общество.

Глубокая эрудированность, смело проводимые параллели,

широта рассматриваемых вопросов и почти поэтическая напря-

женность повествования делают обоснование высказанной в «За-

кате Европы» концепции чрезвычайно убедительным (и зачастую

маскируют недостатки аргументов).

Список использованной литературы

1. Шпенглер О. Закат Европы.

2. Тавризян Г.М. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции

кризиса культуры.

www.ronl.ru

Доклад - Освальд Шпенглер - Культура

 ВЗАИМОСВЯЗЬ КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ

 В ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

 ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

Выполнил: студент I курса ПМиК

Зиналь М.В. (12 группа)

Проверил: Бельчевичин С.П.

г. Тверь, 1997.

.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение… 3 стр.

Локальность культур и идея прогресса. 4 стр.

Развитие культур… 8 стр.

Заключение… 12 стр.

Список использованной литературы… 13 стр.

В В Е Д Е Н И Е

Одна из крупнейших работ Освальда Шпенглера «Закат Ев- ропы» открывается словами: «В этой книге будет сделана по- пытка определить историческое будущее». Действительно, не- мецкий теоретик создает свой метод исследования истории, в рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древ- ности, и на основе проводимых им параллелей с современностью пытается определить судьбу Запада. Не случайно во введении к своему творению Шпенглер говорит о важности использования аналогий, замечая при этом, что «Техники сравнения еще не существует», и утверждает, что «здесь-то и скрыт корень... из которого только и может последовать широкое решение проб- лемы истории». Но книга не исчерпывается попыткой переосмысления прош- лого. В «Закате Европы» сформулирована оригинальная культу- рофилософская концепция автора, о которой до сих пор ведутся теоретические споры. Базовыми понятиями для этой концепции являются культура и цивилизация, которые немецкий теоретик понимает нетрадиционно, вкладывая в эти два слова особый смысл. Нельзя понять выдвигаемые Шпенглером положения, не разобравшись в используемых им терминах. Стоит прислушаться к мнению Г.М.Тавризян, считающей, что «Историко-культурная концепция Шпенглера строится на сопоставлениях, соотнесении и, большей частью, антиномичном противопоставлении <<культу- ры>> и <<цивилизации>>» [2]. В то же время справедливая критика традиционных теорий, исследование современной социокультурной ситуации, попытка проанализировать истоки культурного кризиса делают «Закат Европы» чрезвычайно актуальным. Сделанные О.Шпенглером выводы о неизбежной гибели Запа- да оспариваются многими исследователями его творчества; его критикуют за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического материала, но вместе с тем никто не сомневается в ценности нового взгляда на мир и историю, данного немецким мыслите- лем. Чтобы определить, какой смысл О.Шпенглер вкладывает в термины «культура» и «цивилизация», увидеть взаимосвязь меж- ду этими понятиями, необходимо выявить их место в его кон- цепции. Хотя автор «Заката Европы» не был первым, кто проти- вопоставил культуру цивилизации, его взгляд на этот вопрос оригинален и необычен. Этот реферат посвящен выявлению осо- бенностей использования О.Шпенглером двух названных терминов в рамках его культурофилософской теории.

ЛОКАЛЬНОСТЬ КУЛЬТУР И ИДЕЯ ПРОГРЕССА

Важнейшая задача, которую ставит перед собой О.Шпенг- лер, — развенчание европоцентризма, с позиций которого исто- рия трактовалась достаточно продолжительное время и нередко трактуется до сих пор. Как и Ницше, Шпенглер отказывается от "… концепции единого <<всемирного>> исторического процес- са, единой линии эволюции человечества, как проходящего... последовательные этапы развития, оказывающегося при всех отклонениях, периодах застоя или упадка в целом поступатель- ным движением, которое… мы определяем как прогресс" [2]. Европоцентристская точка зрения приводит к тому, что «любая из культур, предшествовавших нашей, расценивается как находящаяся на низшей ступени, незавершенная, тем самым как бы завещавшая нам продолжение начатого...» [2]. Прогрессист- ская схема «Древний мир — Средние века — Новое время» уста- навливает, по мнению Шпенглера, " чисто внешнее начало и ко- нец там, где в более глубоком смысле нельзя говорить ни о начале, ни о конце. По этой схеме страны Западной Европы яв- ляются покоящимся полюсом..., вокруг которого скромно враща- ются мощные тысячелетия прошлого и далекие огромные культу- ры" [1]. Сторонники линейно-прогрессистских воззрений полагают человечество единым, а европейское общество наиболее важной его частью. При этом они находят возможность говорить об ог- ромных, неисчерпаемых перспективах развития, прогнозируя бу- дущее в рамках своих зачастую местных временных интересов. Автор «Заката Европы» возражает им: «Но у <<человечества>> нет никакой цели… <<Человечество>> — пустое слово». О.Шпенглер говорит: «Во всех других областях живой при- роды мы допускаем право выводить из каждого отдельного явле- ния тот образ, который лежит в основе его существования... Только в вопросах, касающихся человека, мы без всякого даль- нейшего исследования принимаем когда-то давно установленную историческую форму его существования и к этой предвзятой те- ме подгоняем подходящие и не подходящие факты». Преувеличе- ние важности роли одних культур соседствует с пренебрежи- тельным отношением к другим. Философ находит попросту смеш- ным выражение «они ничем не участвовали в построении всемир- ной истории»: история для него складывается из судеб культур и, отрицая линейность развития, нельзя говорить о том, что одна культура важнее другой; исчезает сам критерий важности, цивилизации (в обычном понимании слова) становятся несравни- мыми. Однако, отрицая одну концепцию истории, необходимо построить другую, лишенную противоречий и недостатков той, от которой пришлось отказаться. И Шпенглер находит такую концепцию. Он выдвигает идею неких сообществ людей, наделен- ных общей ментальностью. Каждое их таких сообществ обладает определенным набором характерных черт, который немецкий фи- лософ называет стилем. «Вместо монотонной картины линейнооб- разной всемирной истории, держаться за которую можно только закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобыт- ной силой вырастающих из недр породившей их страны...» [1]. Таким образом, Шпенглер называет культурами определен- ные общественные образования вместе с их характерными осо- бенностями. Каждая нация, по его мнению наделяет людей своей идеей, своими страстями, своей жизнью, и все культуры «стро- го привязаны на протяжении своего существования» к тем стра- нам, которые послужили основой для их возникновения. Культу- ра для О.Шпенглера — живое существо высшего порядка, вырос- шее «со своей возвышенной беспечностью», «подобно цветам в поле». И во всемирной истории немецкий философ увидел «кар- тину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических форм». Г.М.Тавризян пишет: «Теории единства и преемственности мировой истории Шпенглер противопоставляет учение о множест- ве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени ци- вилизаций (<<культур>>), равнозначных по предельной полноте осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенс- тву выражения, языка форм». Европоцентризм преодолевается путем признания равноцен- ности всех культур. Те из них, которые нам кажутся незавер- шенными, не сумевшими реализовать свои цели, на самом деле стремились совсем к иному, чем представляется нам. Это поло- жение означает, что нет никакой прямолинейной преемственнос- ти в истории; новая культура впитывает из опыта прошлого лишь то, что отвечает ее внутренним потребностям, а значит, в определенном смысле она не наследует ничего. Шпенглер при- водит примеры, показывающие наше неверное понимание былых эпох и развитие современными мыслителями проблем, которые, по их мнению, впервые возникли, например, во времена антич- ности; на самом деле эти проблемы характерны для нашего и только нашего времени. В главе «О смысле чисел» он раскрывает всю глубину про- пасти, лежащей между античной и современной математиками; показывает, как понятия, перенесенные из Эллады на почву За- пада, приобретают совсем иное значение, хотя внешняя преемс- твенность и сохраняется. Следовательно, Шпенглер подчеркива- ет локальность культур, слабость связей между ними. Отсюда вытекает опасность попыток анализа прошлых эпох на основе современных критериев. Как же следует рассматривать иные культуры, с каких позиций можно дать им оценку? Шпенглер находит ответ на этот вопрос: «Для того, кто действительно приобрел полную свободу взгляда, вне зависимости от всяких личных интересов, какого бы порядка они ни были, нет вообще никакой зависимости или приоритета, нет причины и действия, нет различий в степени ценности и важности. Место отдельных явлений определяется исключительно большей чистотой и силой их языка форм, напряженностью их символического значения - безотносительно к добру и злу, высокому и низкому, пользе или идеалу» [1]. На первое место немецкий философ выдвигает исследование характерных особенностей, стиля каждой конкретной культуры и в этом исследовании особое значение получает вводимое Шпенг- лером понятие прафеномена: «Прафеномен, как решительно ут- верждает Гете, есть чистое созерцание идеи, а не познание понятия». Это значит, что под прафеноменом Шпенглер понима- ет, следуя традициям Гете, выделенную из стиля какой-либо культуры идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя проанализировать, разложить на части. Выделить прафеномен культурной формации, утверждает Шпенглер, значит определить ее внутренние возможности, которые далеко не всегда находят полное воплощение, «чувственное проявление в картине мировой истории». Таким образом Шпенглер убежден в том, что человечество нельзя трактовать как единое целое, что у истории нет целей и нет никакой направленности. Тем не менее, критика европо- центризма не мешает ему разделять некоторые из весьма спор- ных положений, напрямую связанных с оспариваемыми утвержде- ниями. В частности, он полагает что европейская культура в настоящее время — единственная на Земле; используя метод аналогий, он нередко применяет к формациям совершенно иного плана, чем европейская, чуждые им понятия; при этом он ули- чает других историков в той же ошибке! Рассмотрение им за- вершающего этапа античной, арабской, египетской культур ве- дется по единому плану; все сводится к единой, конечной це- ли: показать Европе ее судьбу. Здесь обнаруживается еще один важный аспект мировоззре- ния Шпенглера, который вызывает активный протест большинства исследователей его творчества. Коль скоро культуры — живые организмы, то закономерно предположить, что срок их сущест- вования ограничен определенными сроками. «О каждом отдельном организме мы знаем, что темп, образ и продолжительность его жизни…… является чем-то определенным..., но по отноше- нию к человечеству в смысле будущего царит безграничный три- виальный оптимизм… Здесь находят место для безграничных возможностей — но никогда для естественного конца...». Никто до Шпенглера не заявлял с такой определенностью: «Живые культуры умирают!» Для него неопровержимым фактом является то, что «Всякая культура переживает возрасты отдельного че- ловека». D следующем разделе данного реферата будет сделана по- пытка раскрыть те формы, в которых, по мнению германского мыслителя, происходит переход культуры от одной стадии к другой, от рождения через детство, юность, зрелость и ста- рость к гибели.

РАЗВИТИЕ КУЛЬТУР

Здесь мы подходим к рассмотрению внутреннего содержания понятия цивилизации — второго из рассматриваемых в этой ра- боте. В общепринятом понимании слово «цивилизация» близко по значению к «культуре» (в понимании О.Шпенглера), но автор «Заката Европы» подразумевает под этим термином нечто дру- гое. Как ни парадоксально это звучит, в определенном смысле Шпенглер противопоставляет культуру и цивилизацию, и назва- ние «теория локальных цивилизаций» применительно к нему сле- дует преобразовать в «теорию локальных культур». Сама идея разделения культуры и цивилизации не нова, но Шпенглер нетрадиционно подошел к этому вопросу, гармонически объединив терминологию со своей концепцией. Немецкий теоре- тик под цивилизацией понимает итог, завершение и исход вся- кой культуры. «Цивилизация — это те самые крайние и искусс- твенные состояния, осуществить которые способен высший вид людей». О.Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культу- ру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего су- ществования. Припомнив, что германский философ старался создать об- щий метод исследования мировой истории, который позволил бы спрогнозировать будущее Запада, мы сможем прийти к выводу, что такое толкование цивилизации вызвано современной социо- культурной ситуацией. Ряд исследователей отмечает, что «Тема общего кризиса западной культуры — одна из главенствующих и наиболее устойчивых в философско-исторической литературе на- шего столетия» [2], и О.Шпенглера не миновала эта тенденция. Рим для него — классическая цивилизационная модель, заверше- ние античной культуры, и на этом примере философ показывает Европе ее судьбу. По его мнению, стадия завершения всех культур протекает аналогично, и это утверждение нередко на- зывают одной из ошибок Шпенглера. Действительно, если приме- нительно к Риму понятие империализма еще имеет какой-то (хо- тя и значительно искаженный) смысл, то словосочетание «еги- петский империализм» вызывает у большинства историков усмеш- ку. Вместе с тем, Шпенглер полагает империализм неотъемлемой частью цивилизационной стадии всех рассматриваемых им форма- ций. Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой культурой определенных стадий развития. «Неминуемость,- и закономерное наступление, чередование этих стадий,- делает периоды развития всех культур абсолютно тождественными, дли- тельность фаз и срок существования самой культуры — отмерен- ными, нерушимыми». [2]. Как же рисует Шпенглер возникновение, эволюцию и гибель культур? Зарождение культур, говорит он, происходит в тот момент, когда «из первобытно-душевного состояния вечно детс- кого человечества пробуждается и выделяется великая душа, некий образ из безобразного...» [1]. Гибель культуры происходит после того, как «эта душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств,… и, таким образом, вновь возвратится в первичную душевную стихию». «Когда цель дос- тигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей, завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы ее надламы- ваются — она становится цивилизацией» [1]. Ранний период существования культуры — время поисков средств выражения; время определения, формулировки идей. «Чем более приближается культура к зрелости, тем более му- жественным, резким, властным, насыщенным становится ее окон- чательно утвердившийся язык форм,… тем яснее становятся ее черты.» Наконец, завершив все, что можно было сделать, «ус- талая, вялая и остывшая», душа «теряет радость бытия и стре- мится… из тысячелетнего света обратно в потемки перводу- шевной мистики...». Говоря о стадиях развития культуры, О.Шпенглер немед- ленно проводит параллели с античностью, Египтом и в первую очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что За- пад давно превратился в цивилизацию, что душа его, которую он называет «фаустовской», находится в стадии завершения. Из этого положения и вырастает его тезис о неизбежной гибели Запада. Блестящие аналогии, проводимые Шпенглером, заставляют нас увидеть в современности те явления, которые предшество- вали исчезновению великих культур древности. Наиболее наг- лядно завершение внутренней идеи, создание стройной концеп- ции, означающей конец творчества, показано на примере двух математик: античной и западной. «Теперь на этой высочайшей точке — истощив все свои внутренние возможности и исполнив свое назначение быть отражением и чистейшим выражением идеи фаустовской души — математика Запада заканчивает свое разви- тие, совершенно так же, как это сделала математика античной культуры в III веке» [1]. Переход от культуры к цивилизации, говорит Шпенглер, вызывает появление «трех или четырех мировых городов», «ко- торые всосали в себя все содержание истории и по отношению к которым вся остальная страна культуры нисходит на положение провинции ...». «Мировой город — это означает космополитизм вместо <<отечества>>, холодный практический ум вместо благо- говения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в ка- честве окаменелых остатков прежней религии сердца...». Житель мирового города не признает традиций, борьба с которыми есть, по мнению Шпенглера, борьба с культурой. Ци- вилизация, говорит философ, означает конец науки, искусства, философии, творчества. Но вместе с тем в слова О.Шпенглера о цивилизации про- никает некий всеобщий пафос, некое признание необходимости и важности этого периода. "… Для Шпенглера в цивилизации - своя, новая жизнь, какой бы краткий век ей не был отмерен" [2]. Немецкий мыслитель утверждает, что искусства и филосо- фия в настоящее время истощены и бесплодны; он говорит, что «в наши дни изобретатели, дипломаты и финансисты больше фи- лософы, чем все те, кто занимается плоским ремеслом экспери- ментальной психологии». Выдвигая тезис о том, что нынешняя эпоха иррелигиознос- ти («что вполне покрывается понятием об укладе жизни мирово- го города») есть одновременно период упадка, О.Шпенглер за- мечает, что не мы выбирали это время. «Все сводится к тому, чтобы уяснить себе это положение, эту судьбу, и понять, что, как бы мы ни обманывали себя относительно действительного положения вещей, мы не можем перешагнуть через него». Глав- ный вопрос, который следует задать себе прежде, чем присту- пить к какой-либо проблеме — «что доступно человеку в наше время и от чего он должен отказаться ?» Итак, критикуя европоцентризм, Освальд Шпенглер создает концепцию, направленную на выявление исторического будущего Запада. Неминуемое последовательное наступление всех стадий различных формаций приводит нас к мысли о своеобразной пов- торяемости их развития. «Идея <<повторяемости>>, и следова- тельно <<равнозначности>>, обращена к Европе: множество ку- льтур повторяют, показывают гибнущей Европе ее судьбу» [2]. Но, хотя философ говорит о закате Европы, его работу нельзя назвать проникнутой ощущением смерти, завершения. Каждый период существования любой культуры имеет свой смысл, свои цели, и Запад в этом смысле не стал исключением.

Теперь, когда понятия культуры и цивилизации в филосо- фии Шпенглера определены достаточно четко, следует сказать несколько слов об историческом аспекте его мировоззрения. Жизнь — действительно центральное понятие рассматривае- мой концепции, что наиболее четко проявляется в понимании О.Шпенглером ставшего и становления. Становление означает творчество, поиск, выражение во внешнем внутренней идеи. Ставшее неизбежно следует за становлением и при этом лишено динамики последнего. Нетрудно увидеть, что цивилизация есть нечто ставшее, тогда как ранняя стадия культуры — становление. Цивилиза- ция — завершение культуры, ибо ставшее всегда неподвижно, а неподвижность — это смерть. Время О.Шпенглер полагает совершенно особым явлением, так как пространство не подчинено закономерности направле- ния. И в этом убеждении коренится его идея о существовании двух в корне различных способов познания мира. Один из них он зовет природой, второй — историей. «Природа и история — вот два крайних, противоположных способа приводить действительность в систему картины мира. Действительность становится природой, если все становление рассматривать с точки зрения ставшего; она есть история, ес- ли ставшее подчинять становлению» [1]. Природу следует опи- сывать с помощью законов; историю можно объяснить лишь ис- пользуя язык образов. Природа есть воплощение постоянно воз- можного, история — однажды произошедшего. О.Шпенглер говорит, что нет четкой границы между двумя этими способами мировосприятия, но добавляет, что природа по существу является искусственным творением разума, «старчес- кого» интеллекта, и поэтому характерна для стадии цивилиза- ции. Возникновение природного понимания мира вызвано бунтом «чистого разума» против идеи судьбы, предопределенности. В противовес судьбе выдвигается принцип причинности, который позволяет выявлять закономерности между современным и буду- щим состояниями, управлять ими. Таково духовное обоснование превращения культуры в цивилизацию, перехода от становления к ставшему, данное немецким философом. И задача западной философии, по его мнению, состоит в том, чтобы создать некоторый «специфически западный» «вид исследования истории в высшем смысле», который позволил бы проникнуть в мирочувствование не только присущее собственно Европе, но и во всякое другое, в корне отличное от нашего, и при этом дал бы возможность заранее определить пути и перс- пективы развития иных культур. История культуры для Шпенглера — это ее судьба, и поэ- тому он говорит, что возможности внутренней идеи культуры, ее «прафеномен» реализуются во внешних формах истории. Этот новый метод исторического исследования, «Морфологию органи- ческого, истории и жизни, всего того, что подчинено направ- лению и судьбе», мыслитель называет физиогномикой.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Итак, из всего сказанного можно сделать ряд выводов. Согласно концепции О.Шпенглера культура — это набор качеств и структур, имеющий во многом ценностную основу, привязанный к некоторой нации либо стране и определяющий ментальность входящих в нее людей. Культуры имеют локальный характер, что означает отсутствие общей направленности исторического про- цесса и бессмысленность самого понятия человечества. Понять культуру можно, выявив ее стиль, который, в свою очередь, возникает из идейной основы, первичного символа — «прафено- мена». О.Шпенглер рассматривает культуру как надбиологичес- кий организм, закономерно проходящий определенные стадии развития. При этом происходят поиски средств реализации ос- новной идеи, выявляются исторические формы данной культуры. Цивилизация — исход и завершение этих поисков, послед- няя стадия развития. Она характеризуется ослаблением влияния традиций, упадком религиозности, ростом городов, распростра- нением причинно-следственных (природных) взглядов на мир. Немецкий мыслитель путем ряда аналогий с культурами прошлого доказывает неизбежную гибель Западной культуры. "… Падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации". Европа давно уже перешла в цивилизационную стадию, и ее окончательная гибель — только вопрос времени. Этим О.Шпенглер объясняет все кризисные яв- ления, охватившие современное общество. Глубокая эрудированность, смело проводимые параллели, широта рассматриваемых вопросов и почти поэтическая напря- женность повествования делают обоснование высказанной в «За- кате Европы» концепции чрезвычайно убедительным (и зачастую маскируют недостатки аргументов).

Список использованной литературы

1. Шпенглер О. Закат Европы.

2. Тавризян Г.М. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции кризиса культуры.

www.ronl.ru

Реферат - Освальд Шпенглер - Разное

ВО "Наука". Сибирская издательская; новосибирск; 1993

ISBN ISBN 5-02-029879-4Аннотация

Эта книга не переиздавалась у нас с 20-х годов: считалось, что она написана под влиянием реакционных идей Ф. Ницше. Вместе с тем Шпенглер говорил о неизбежной дегуманизации европейской культуры, о растущем техницизме как новом источнике власти. Он по праву может быть назван продолжателем традиций Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, остро ставивших и глубоко осмысливавших общеевропейские и глобальные проблемы.

^ Освальд Шпенглер Закат Европы. Образ и действительность Том 1

Перевод Н.Ф. Гарелина

"Падение Запада" и глобальные проблемы человечества (общедоступное введение)

Общедоступное введение не пишут для профессионалов.

Это обращение к читателю, открывающему книгу Шпенглера

и не имеющему предубеждений. Наше пожелание — посмотрите «Содержание» "Заката Европы", оцените масштаб темы, заявленной во «Введении», материал и способ его подачи в последующих шести главах, и Вам будет трудно не согласиться с Н.А. Бердяевым и С.Л. Франком в том, что "Закат Европы" О. Шпенглера есть бесспорно самое блестящее и замечательное, почти гениальное явление европейской литературы со времени после Ницше. Эти слова были сказаны в 1922 г., когда феноменальный успех книги Шпенглера (за два года, с 1918 по 1920-й, вышло 32 издания 1 тома) сделал ее идею предметом пристального внимания выдающихся умов Европы и России.

"Der Untergang des Abendlandes" — "Падение Запада" (так переводят еще "Закат Европы") опубликовано в двух то мах Шпенглером в Мюнхене в 1918–1922 гг. Сборник статей Н.А. Бердяева, Я.М. Букшпана, А.Ф. Степуна, С.Л. Франка "Освальд Шпенглер и Закат Европы" вышел в издательстве «Берег» в Москве в 1922 г. На русском языке "Падение Запада " прозвучало как "Закат Европы" (Т. 1. "Образ и действительность"). Издание, в переводе Н.Ф. Гарелина, было осуществлено Л.Д. Френкелем в 1923 г. (Москва — Петроград) с предисловием проф. А. Деборина "Гибель Европы, или Торжество империализма", которое мы опускаем.

Необычно смыслоемкое и информативное «Содержание» книги "Закат Европы" само по себе есть почти забытый в наше время способ представления автором своего произведения читающей публике. Это не список тем, но многомерный, объемный, интеллектуальный, красочный и привлекательный, образ именно «Заката» Европы как феномена всемирной истории.

И сразу же начинает звучать вечная тема "Форма мировой истории", которая вводит читателя в остросюжетную проблему XX в.: как определить историческое будущее человечества, отдавая себе отчет в ограниченности наглядно-популярного членения всемирной истории общепринятой схемой "Древний мир — Средние века — Новое время?"

Заметим, что Маркс формационно членил всемирную историю также на триады, диалектически порождаемые развитием производительных сил и классовой борьбой. В знаменитой триаде "Субъективный дух — Объективный дух — Абсолютный дух" Гегеля всемирной истории отведено скромное место одной из ступеней внешневсеобщего самоосуществления мирового духа в праве, нравственности и государстве, ступени, на которую лишь ступает абсолютный дух, чтобы явиться в адекватных самому себе формах искусства, религии и философии.

Впрочем, что Гегель и Маркс, Гердер и Кант, М. Вебер и

Р. Коллингвуд! Просмотрите учебники по истории: они и ныне знакомят со всемирной историей по той же схеме, которую еще в начале XX в. подвергал сомнению Шпенглер и в которой Новое время только расширено Новейшей историей, якобы начавшейся в 1917 г. Новейший период всемирной истории в школьных учебниках до сих пор трактуется как эпоха перехода человечества от капитализма к коммунизму.

Мистическая троица эпох в высшей степени привлекательна для метафизического вкуса Гердера, Канта и Гегеля, писал Шпенглер. Мы видим, что не только для них: она приемлема для историко-материалистического вкуса Маркса, она приемлема и для практически-аксиологического вкуса Макса Вебера, т. е. для авторов любой философии истории, которая представляется им некоей заключительной стадией духовного развития человечества. Даже великий Хайдеггер, задаваясь вопросом, в чем сущность Нового времени, опирался на ту же триаду.

Что же претило Шпенглеру в этом подходе, почему уже в начале XX в. такие абсолютные мерила и ценности, как зрелость разума, гуманность, счастье большинства, экономическое развитие, просвещение, свобода народов, научное мировоззрение и т. д., он не смог принять в качестве принципов философии истории, объясняющих ее формационное, стадиальное, эпохальное членение ("наподобие какого-то ленточногочервя, неутомимо наращивающего эпоху за эпохой")?

Какие факты не укладывались в эту схему? Да прежде всего очевидный декаданс (т. е. «падение» — от cado — «падаю» (лат.)) великой европейской культуры в конце XIX — начале XX в., которым, согласно шпенглеровской морфологии истории, порождены и первая мировая война, разразившаяся в центре Европы, и социалистическая революция в России.

Мировая война как событие и социалистическая революция как процесс в марксистской формационной концепции истолкованы как конец капиталистической общественной формации и начало коммунистической. Шпенглер же оба эти явления интерпретировал как признаки падения Запада, а европейский социализм объявил фазой упадка культуры, тождественной, по его хронологическому измерению, индийскому буддизму (с 500 г. н. э.) и эллинистическо-римскому стоицизму (200 г. н. э.). Это отождествление могло считать причудой (для тех, кто не принял аксиоматику Шпенглера) или простым, формальным следствием концепции мировой истории как истории высших культур, в которой каждая культура предстает как живой организм. Однако провидение Шпенглера относительно судеб социализма в Европе, России, Азии, высказанное уже в 1918 г. определение сути его ("социализм — вопреки внешним иллюзиям — отнюдь не есть система милосердия, гуманизма, мира и заботы, а есть система воли к власти. Все остальное самообман") — заставляют пристально всмотреться в принципы такого понимания мировой истории.

Сегодня, по прошествии трех четвертей XX в., в течение которых возник, развился и угас европейский и советский социализм, можно по-иному оценить и предсказания О. Шпенглера, и историческое высокомерие (приведшее к исторической ошибке) В.И. Ульянова-Ленина ("как бы ни хныкали Шпенглеры" по поводу упадка "старой Европы", — это всего "лишь один из эпизодов в истории падения мировой буржуазии, обожравшейся империалистическим грабежом и угнетением большинства населения земли". В самом деле, В.И. Ленин и К. Маркс видели в диктатуре пролетариата инструмент необходимого государственного насилия во имя создания общества социалистической справедливости, мира и гуманизма. Но революционная практика показала, что подобная система насилия непрерывно воспроизводит себя как система такой воли к власти, которая высасывает природные ресурсы, жизненные силы народов и дестабилизирует общемировую обстановку.

1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 174.

Почти одновременно с "Закатом Европы" (1923 г.) Альберт Швейцер, великий гуманист XX в., опубликовал свою статью "Распад и возрождение культуры" 2, в которой упадок европейской культуры осмысливался тоже как трагедия мирового масштаба, а не как эпизод в истории падения мировой буржуазии. Если, согласно О. Шпенглеру, «закат» вообще невозможно конвертировать в «восход», то А. Швейцер верил в этот «восход». Для этого, с его точки зрения, необходимо было, чтобы европейская культура обрела вновь прочную этическую основу. В качестве такой основы он предложил свою "этику благоговения перед жизнью" и вплоть до 60-х гг. практически следовал ей, не разуверившись в ней даже после двух мировых войн и всех революций XX в.

В 1920 г. вышла в свет знаменитая книга Макса Вебера

"Протестантская этика и дух капитализма". С точки зрения

Вебера, о "падении Запада" и речи быть не может. Ядро европейской культуры (теории государства и права, музыки, архитектуры, литературы) — универсальный рационализм, порожденный ею давно, но получивший универсальное значение как раз в XX в. Рационализм — основа европейской науки, и прежде всего математики, физики, химии, медицины, основа "рационального капиталистического предприятия" с его производством, обменом, учетом капитала в денежной форме, со стремлением к непрерывно возрождающейся прибыли 3.

Однако именно этот универсальный рационализм и волю к

экономической и политической власти (в капиталистической

ли, в социалистической ли ипостаси) Шпенглер считал закатом тысячелетней западноевропейской культуры, т. е. переходом ее на стадию цивилизации.

Итак, в 1920-е годы были сформированы по крайней мере

три фундаментальные концепции будущего западноевропейской культуры: О. Шпенглер: рационалистическая цивилизация есть деградация высших духовных ценностей культуры, и та обречена;

А. Швейцер: упадок культуры имеет философско-этические причины, он не фатален, и культуру можно спасти, влив в нее Этику "благоговения перед жизнью";

2 См.: Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973.

3 См.: Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 44–48.

М. Вебер: европейскую культуру нельзя измерять прежними ценностными критериями, на смену им пришла универсальная рациональность, что меняет представление об этой культуре, и поэтому о гибели ее не может быть и речи.

Наше столетие заканчивается. Оно принесло невиданные и немыслимые в XIX в. катастрофы, глобальное изменение способа существования человечества. Рациональная наука вызвала к жизни планетарную технику. Человечество начало освоение космоса. Найдены генно-инженерные, киберорганизменные технологии изменения физических и духовных свойств человека, заново открыты нетехнологические и применены технологические методы расширения возможностей психики. Над человечеством нависли апокалиптические опасности. За считанные годы классический капитализм сошел с исторической арены (уступив место постиндустриальному и информационному обществу), погибла европейская социалистическая система. Экологические катастрофы стали обыденностью. Население планеты стремительно приближается к критическому порогу. И потому ныне единственно важный глобальный вопрос — удастся ли человечеству избежать самоуничтожения. И тут нам не обойтись без обращения к классикам — пессимистам и оптимистам. Да, О. Шпенглер предрекал закат культуры, но М. Вебер и А. Швейцер были на этот счет иного мнения. Принципиально важно, кто из них оказался более правым. Но пусть эту задачу читатель решает сам. Решал подобную глобальную задачу и Мартин Хайдеггер, в серии послевоенных докладов "Einblick in das, was ist" ("Прозрение в то, что есть", как перевел это В.В. Бибихин). Хайдеггер, процитировав строки из «Патмоса» Гёльдерлина:

Но где опасность, там вырастает

И спасительное… -

сделал знаменательный вывод: "Чем ближе мы подходим к

опасности, тем ярче начинают светиться пути к спасительному. Тем более вопрошающими мы становимся. Ибо вопрошание есть благочестие мысли" 4

Будем же вопрошать и мы, и прежде всего Шпенглера, который заметил, что падение Запада — это, конечно, отдельный феномен всемирной истории, но и "философская тема,

заключающая в себе, если ее оценить по достоинству, все великие вопросы бытия". К таким вопросам он отнес следующие: Что такое культура? Что такое всемирная история?

4 "Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. С. 66.

В чем отличие бытия мира как истории от бытия мира как природы? В чем заключается великий кризис современности?

Так что же такое культура? По нашим наблюдениям, в литературе еще никому не удавалось определить культуру бесспорно и окончательно. Только в академической советской культурологии последних лет были выдвинуты регулятивно-деятельностный, целостный, формационный, телеологический (целевой), сущностно-смысловой, страноведческий, производственно-продуктивный, демографический, локально- типовой, ценностный, системный и другие подходы к определению понятия культуры.

Суперорганическая концепция культуры в географии культуры (The cultural geography) США опирается на такое обобщающее определение: "Культура состоит из явных и неявных форм, определяющих поведение, осваиваемое и опосредуемое при помощи символов; она возникает в результате деятельности групп людей, включая их воплощение в средствах. Сущностное зерно культуры состоит из традиционных (исторически сложившихся и выделенных) идей и особенно присваиваемых им ценностей. Системы культуры могут рассматриваться, с одной стороны, как результаты деятельности, с другой — в качестве регулирующего элемента дальнейшей деятельности" 5 W. Zelinsky (USA) предложил понимать культуру как надбиологический организм, живущий и меняющийся по своим внутренним законам. Компоненты культуры у У. Зелински те же, что и у Дж. Хаксли, — артефакты, социофакты, ментифакты. Артефакты — это базисные средства жизнеобеспечения (по широкому кругу подсистем) антропного происхождения. Социофакты суть элементы культуры межличностных отношений. Ментифакты — это общечеловеческие ценности (религии, идеологии, этика, искусство, философия), связывающие воедино всех представителей данной культуры.

В менее широком значении культура обычно рассматривается как класс вещей и явлений, зависящий от символики надсоматического (внетелесного) содержания.

В период расцвета культуры, подметил А. Швейцер, ее и не определяют, ибо что культура есть прогресс, всем ясно и так. Нужда в определении культуры возникает там, где начинается опасное смешение культуры и бескультурья. Культура ориентирована на духовное и нравственное совершенствование человека. Культура, по Швейцеру, слагается из господства

5 'Культура в современном мире: Опыт, проблемы, решения. М., 1990. Вып. 3. С. 72.

человека над силами природы и над самим собой, когда свои помыслы и страсти личность согласует с интересами общества, т. е. с нравственными требованиями. А. Швейцер сознавал деморализацию человека обществом, идущую полным ходом. Он вплотную приблизился к пониманию "страшной правды, заключающейся в том, что по мере исторического развития общества и прогресса его экономической жизней возможности процветания культуры не расширяются, а сужаются". И вина европейской философии, что эта правда осталась неосознанной.

Но в том-то и дело, что европейская философская мысль в лице Освальда Шпенглера эту страшную правду возвестила urbi et orbi. И в этом легко убедиться. Цена этой правды велика: культура — это высшая форма жизни, исторический суперорганазм, а всякий организм смертен. Человеческая история есть не что иное, как поток бытия сверхорганизмов — "египетской культуры", "античной культуры", "китайской культуры" и пр. Но в таком случае и европейская культура должна обветшать в свой срок — и в этом нет ничего сверхординарного. Мы видели, что и современные ученые трактуют культуру как надбиологический организм. Однако они никак не решаются сделать тот вывод, который Шпенглер вынес на первую страницу своей книги, — "живые культуры умирают!" Решись они на это, и закат культуры станет и для них великой философской темой. Ибо что такое жизнь, а значит и смерть, что такое бытие и ничто, что есть дух и бессмертие, в сущности, не знает никто. И чтобы понять опасность, грозящую культурам, не лучше ли внять доводам Шпенглера, нежели паническим стонам алармистов? Итак, если культура — это организм, живущий примерно тысячу лет, если в мировой истории Шпенглер выделяет восемь культур (египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, западноевропейскую, культуру майя)" и Предсказывает рождение и расцвет русской культуры, то культура имеет свои формы — народ, язык, эпоху, государство, искусство, науку, право, религию, мировоззрение, хозяйство и пр. Словом, каждая культура имеет свое лицо, физиономию, и потому вторая глава книги начинается параграфом "Физиогномика и систематика".

Физиогномика — это учение о том, что человек выражает себя в чертах лица, жестах и позах, формах тела. Физиогномика разительно отличается от учения о сущности, которая непосредственно не дана, которая «является». Внешний облик чего-либо дан зрительно, его нельзя свести к одному свойству, признаку, не исказив этот облик. В то же время внешний облик — внерациональный аналог категориально выражаемой сущности. Сущность выражается рационально — Ренэ Декарт об этом писал еще 360 лет тому назад, в "Regulae ad directionern inqenii", т. е. "Правилах для руководства ума".

Так вот, чтобы понять морфологию истории Шпенглера, нужно поразмышлять о предмете физиогномики, ее возможностях и возможностях физиогномики мировой истории! Для чего? Для того, говорил Шпенглер, "чтобы обозреть весь феномен исторического человечества оком бога, как ряд вершин горного кряжа на горизонте". Емкие слова! В них ощущаются ницшевский "пафос дистанции" от толпы и пафос Коперника, восставшего против птолемеевского геоцентризма, и пафос провозглашения равноценности любых культур, питаемый, в частности, принципом относительности Эйнштейна.

Шпенглер был уверен, что "морфология мировой истории" как способ видения мира еще обретет признание. И он оказался прав: всмотримся в то, что происходит на планете, и увидим — идет борьба против унификации ценностей и жизненных стандартов, против власти тех, кто определяет эти ценности и стандарты. Яростная борьба за национальные суверенитеты на территории бывшего СССР породила "Декларацию прав и свобод человека", в которой провозглашены права на родной язык, на сохранение и развитие национальной культуры. Утверждение и усиление культурной аутеничности наций выдвинуто в качестве одной из четырех главных целей Всемирного десятилетия Культуры (1988–1997), объявленного ЮНЕСКО.

Стремление современных этносов и культур обладать "лица необщим выраженьем", неприятие гражданской, языковой, классовой, религиозной, образовательной унификации прямо работает на следующее предвиденье Шпенглера: "Через сто лет все науки, способные еще вырасти на нашей почве, будут частями единой огромной физиогномики всего человеческого".

В "противоположность живой и одушевленной материи" морфологии культуры, истории и жизни, называемой их физиогномикой, морфологию мертвых (механических, физических) форм природы Шпенглер называет систематикой, т. е. наукой, открывающей и приводящей в систему законы природы и причинные связи. Словом, физиогномика и систематика — это два способа наблюдения мира. Какой же из них более продуктивен? Любой естествоиспытатель, рационалист по убеждению, ответит однозначно: самый продуктивный метод — это метод выявления каузальной, причинно-следственной детерминации посредством наблюдения, измерения, эксперимента и формулирования математической формы закона.

Однако Шпенглера не удовлетворяли прежние методы познания истории — и рационалистические, и аксиологические. Поэтому он создал свой метод, и различные аспекты этого метода как раз и раскрываются в "Закате Европы".

Новое, оригинальное и глубокое, всегда кажется странным. Вот и Шпенглер все время демонстрирует свои "странности".

Главная «странность» предъявляется во втором параграфе главы "Проблема мировой истории", в которой вводится представление о двух формах космической необходимости: о причинности как судьбе органической формы (культуры) и причинности как физико-химической, причинно-следственной каузальности. "Идея судьбы" и "принцип причинности" и есть, по Шпенглеру, две формы необходимости, существующие в нашем универсуме и несводимые одна к другой; две логики — логика органического и логика неорганического; два способа представления — образ и закон; два способа объемной данности — временная необратимость судьбы в истории, их временная протяженность и конечность, и пространственная протяженность естественных объектов; два способа исчисления — хронологический и математический.

Шпенглер утверждает, что Природа и История суть два способа представления действительности в картине мира.

Иными словами. История и Природа — это два итога переживания и усвоения окружающего мира, в первом случае — как cуммы образов, картин и символов (полученных с помощью воображения и не «объективных», а лишь возможных), во втором — как совокупности законов, формул, систем и пр.

Действительность становится Природой, если это становление рассматривать как ставшее, и тогда это миры Парменида и Декарта, Канта и Ньютона. Действительность есть История, если ставшее подчинить становлению, рассматривая его в образах, и тогда возникают миры Платона и Рембрандта, Гете и Бетховена.

Шпенглер делает очень сильное утверждение: математика и принцип причинности определяют систематизацию явлений по методу природоведения (естествознания), хронология и идея судьбы — по историческому (культурологии как морфологии истории). Эти систематизации и охватывают весь мир. Понятно, что и это утверждение вызывает возражение многих. Так, Хайдеггер спрашивал: почему мы при истолковании определенной исторической эпохи говорим о картине мира? каждая ли эпоха истории имеет свою картину мира и озабочена построением своей картины мира, или это только новоевропейский способ представления мира? что значит кар- тина мира? Ведь мир-это космос и история. И разве при- рода и история обязательно исчерпывают весь мир? 6 Действительно, Хайдеггер нашел уязвимые места в концепции "Заката Европы". Но, возможно, Шпенглер сознательно ограничился фаталистическим выводом, который следует из идеи судьбы — выводом о неизбежном падении Запада (как за сто лет до него Артур Шопенгауэр). Мартин Хайдеггер отождествил превращение мира в его картину с процессом превращения человека в субъекта, т. е. с началом такого человеческого существования, когда намечается овладение действительностью ("целокупным сущим"). Хайдеггер показал, что лишь там, где мир становится очеловеченной картиной, возможен гуманизм как таковой. Это, правда, не исключает возможности скатиться к уродству субъективизма в смысле индивидуализма (личного, государственного, национального). Хайдеггер увидел "чуть ли не абсурдный, но коренной процесс новоевропейской истории: чем шире и радикальнее человек распоряжается покоренным миром, тем объективнее становится объект, тем субъективнее, т. е. выпуклее, выдвигает себя субъект, тем неудержимее наблюдение мира и наука о мире превращается в науку о человеке, в антропологию". Антропология здесь мыслится как нравственно-этическая антропология, как гуманизм в историческом и философском смысле. Так Хайдеггер делает онтологическое (человек становится сутью сущего) обобщение идеи сверхчеловека Нищие, сверхчеловека, овладевающего собственным способом существования как культурой недетерминированного жизнеописания, мира как истории в мире как природе. Теперь вам понятно, какое мировоззрение обосновывал Освальд Шпенглер в идее судьбы высоких культур, в противоположности двух форм универсальной необходимости — природной и историко-культурной, когда жизнь и культура, как ее высшая историческая форма, бросают вызов природному детерминизму в том смысле, который формулировал М. Хайдеггер и который вынесен в качестве эпиграфа к нашему Общедоступному введению: "Никогда бытие не протекает в рамках причинно-следственных связей".

6 См.: Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технократическая волна на Западе. С. 102–105.

Так проясняется смысл связи между геопланетарной ситуацией в XX в., образ которой создан глобальными проблемами человечества, и возможностью для человечества, подавленного силами природы и ее законами (воплощенными в супертехнике) стать планетарным субъектом, формирующим свою судьбу вопреки жестокому рационализму природы и интеллекта.

Вместе с тем подчеркнем, что модернизацией философии истории как морфологии высших культур мы увлекаться не должны. В самом деле, Шпенглеру ни на миг не являлась мысль о возможном конце человеческой истории, о самоуничтожении человечества и разрушении им биосферы как планетарной среды обитания, о возможности подчинения человечества Мегамашине, о чем уже через два-три десятилетия думали Хайдеггер, Ясперс, Бердяев и в чем уже не сомневались глобалисты Римского клуба в начале 70-х гг. Так, Аурелио Печчеи воззвал к человечеству: на карту поставлена судьба человека как вида, и не будет ему спасения, пока он не изменит свои человеческие качества! Истинная беда человеческого вида на данной стадии его эволюции в том, что он оказался неспособным приспособиться к тем изменениям, которые сам же и внес в этот мир 7.

Глобальный алармизм не был стилем Шпенглера, хотя он и сказал, что «"человечество" — пустое слово», потому что для него существовал лишь "феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр своей страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал — человечество — свою собственную форму, у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть".

Только абсолютная убежденность в неиссякаемости человечества в качестве «материала» для бесконечного, ничем не прерываемого процесса формообразования новых, неповторимых культур позволяла Шпенглеру упрекать европейских мыслителей в тривиальном оптимизме относительно будущего высшего человечества и его целей. Он упорно доказывал, что у «человечества» нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, так же как нет цели у бабочек или орхидей. Во всемирной истории, говорил он, я вижу картину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических

7 См.: Печчеи Аурелио. Человеческие качества. М.: Прогресс, 1985. С. 43.

форм. Это свойство живой природы Гёте, а не мертвой природы Ньютона.

Обитатели нашей планеты во второй половине текущего столетия вполне ощутили реальность того, чего никогда не могли себе вообразить великие европейцы, гуманисты и рационалисты, — ядерного, экологического, цивилизационного апокалипсиса. И ныне абсолютная убежденность Шпенглера в вечности цветения жизни и культуры на Земле кажется столь же наивной, что и вера европейских мыслителей в нескончаемость Нового времени.

В конце XX в. представление об исторической бренности

мировых культур, философий и религий замещается осознанием весьма возможного саморазрушения современной цивилизации, т. е. возможного конца истории, и именно это осознание может стать абсолютным сознанием нового планетарного субъекта — Сверхчеловечества, того, каким его представляли себе М. Хайдеггер, П. Тейяр де Шарден, Николай Бердяев.

Слово «цивилизация» используется ныне в нескольких

значениях: как противоположность дикости и варварству, как

современное состояние западного общества, как синоним слова «культура» для обозначения культурно-исторических типов в исторической концепции крупнейшего современного историка Арнольда Тойнби. Для Шпенглера же цивилизация — это завершение, исход культуры, каждая культура заканчивается собственной цивилизацией. Потому-то в "Закате Европы" и западная цивилизация предстает как неизбежная судьба западной культуры, как ее декаданс.

Понять цивилизацию как декаданс данной культуры легче

всего на примерах вырождения иных культур. Вот Шпенглер

пишет, что римская цивилизация есть варварство, последовавшее за цветущей эллинской культурой, когда культивируются бездушная философия, чувственные искусства, распаляющие животные страсти, когда право регулирует отношения между людьми и богами, когда люди ценят исключительно материальное, когда жизнь перемещается в "мировой город", когда холодный практический интеллект замещает пылкую и благородную духовность, когда атеизм вытесняет религии, а деньги становятся универсальной ценностью, лишенной живой связи с плодородием земли, талантом и трудолюбием, — и мы убеждаемся, что это, действительно, признаки заката античной культуры.

И еще один парадокс: власть — политическую, экономическую, военную, административно-государственную и правовую — Шпенглер представляет как главный признак империализма

16

на стадий превращения всякой культуры в цивилизацию. Поэтому для, него неоспоримо существование вавилонского, египетского, андийского, китайского, римского империализма. Отсюда, по его мнению, «одновременность» всех империализмов, в какие бы веках и странах они ни господствовали. Так что же, и наша "великая русская", славянская, культура "прекратила течение свое"? Неужели это предвидели или предчувствовали Гоголь, Достоевский, Чехов, Блок, Бунин, а Некрасов точно попал во "временной объект" своим "все, что мог, ты уже совершил, — / Создал песню, подобную стону;/ И духовно навеки почил?" Похоже, что так. Ведь согласно методу Шпенглера, уже сама горечь по поводу упадка своей культуры есть первейший признак ее декаданса. Действительно, цветущая культура — это мощное мажорное утверждение жизни, например в поэзии «солнечного», раннего А.С. Пушкина. Но рефлектирующий поздний Пушкин — уже декадент. Урбанизация мега полисов, оппозиция “центра” и “ провинции” — это признаки цивилизации. Центр, или «мировой город», как говорит Шпенглер, всасывает в себя и сосредоточивает в себе жизнь целой страны. Духовные, политические, экономические решения принимают не вся страна, а три-четыре "мировых города", которые поглощают лучший человеческий материал страны, и она нисходит на положение провинции. "В мировом городе, — пишет Шпенглер, — нет народа, а есть масса Присущее ей непонимание традиции, борьба с которыми есть борьба против культуры, против знати, церкви, привилегий, династий, преданий в искусстве, границ познаваемого в науке, ее превосходящая крестьянский ум острая и холодная рассудочность, ее натурализм совершенно нового склада, идущий гораздо дальше назад, чем Руссо и Сократ, и непосредственно соприкасающийся в половых и социальных вопросах с первобытными человеческими инстинктами и условиями жизни, то "panern et circenses", которое в наши дни оживает под личиной борьбы за заработную плату и спортивных состязаний, — все это признаки новой по отношению к окончательно завершенной культуре и к провинции, поздней и лишенной будущего, однако неизбежной формы человеческого существования".

Мы полностью привели один из блестящих пассажей

Шпенглера, которые потрясают глубиной проницательности и

одновременно вызывают неконтролируемое разумом сопротивление, неприятие этой неизбежности. Нам еще не довелось прочесть работу, посвященную "Закату Европы", автор которой не восстал бы против этого утверждения о неизбежности

17

декаданса культуры, будь то культура Европы или России. Вместе с этим декаданс великих культур древности воспринимается "свободно от оценок", как бы сказал М. Вебер.

Видимо, дистанция тысячелетий и чуждость иных культур

снимают пафос неприятия. Но неизменно снисходительное

отношение к "мрачному пессимисту" Шпенглеру тех, кто получает заряд оптимизма из других философских, религиозных, этических и социально-доктринальных источников. В наше время эти «источники» опошляют, низводят до уровня «обыденности» многие острейшие глобальные проблемы.

Но Шпенглер так же был искренен, когда восклицал: кто

не понимает, что ничто не изменит неизбежного, что нужно

или желать этого, или вообще ничего не желать, что нужно

или принять эту судьбу, или отчаяться в будущем и в жизни,

кто носится со своим провинциальным идеализмом и жаждет

воскресить стиль жизни прошедших времен, тот должен отказаться от того, чтобы понимать историю, переживать историю, делать историю!

Читая «Закат», спрашиваешь себя, а к кому, собственно,

взывал Шпенглер? К тем, кто способен понимать, переживать, делать историю, либо и к тем, кто об этом не помышляет? Кто в состоянии смотреть на историю культур "оком бога, как на цепь поднебесных вершин", воздвигнутых планетарным горообразованием?

Несколько лет спустя после публикации "Заката Европы"

Карл Мангейм в знаменитой работе "Идеология и утопия" 8

обосновал главный тезис своей социологии знания: существу-

ют человеческие типы мышления, которые не могут быть поняты без выявления их социальных корней и социальной детерминации этих типов. Карл Мангейм развил идею Карла Маркса о классовой определенности общественного сознания, распространив ее на все слои и группы, укорененные в обществе, и утверждал, что люди обычно мыслят групповыми стереотипами. Эти навыки вырабатываются в ходе бесчисленных реакций на типические ситуации. Из этого следует, что утверждение "индивид мыслит" некорректно: он, скорее, участвует в процессе мышления, созданном не им и задолго до него. Люди воспринимают окружающий мир не абстрактно, они стремятся либо сохранить его в существующем виде, либо изменить его в соответствии с условиями существования группы. Характер и положение группы, в которую включен индивид, предопределяют его мыслительные реакции на происходящее

8 См.: Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991

18

так, что он отбирает те или иные факты и включает их в утопические или идеологические построения. Эти конструкты суть ипостаси ложного сознания их носителей, т. е. приверженности их ценностям культуры или ценностям цивилизации (по Шпенглеру), ценностям консервативного или прогрессивного класса (по Марксу).

В любом случае, если развить мысль Мангейма, закат

культуры не может быть принят подлинными носителями и

наследниками этой культуры как ее гибель, ибо признать это

выше сил живого существа. Именно так и реагируют на события в нашей стране представители русского зарубежья и многие наши деятели литературы и искусства. Однако научно-техническая интеллигенция, в сущности, согласна с М. Вебером и отождествляет научно-технический прогресс с апофеозом западной культуры.

Так кто же, в конечном счете, воспримет «вызов» Шпенглера и что это за "конечный счет"? Шпенглера обычно обвиняли в историческом релятивизме, ставили ему в главную вину отказ от воодушевляющей идеи социального прогресса. Мангейм тоже был объявлен социальным релятивистом, в особенности из-за его идеи "свободно парящей интеллигенции", способной возвыситься над идеологиями и утопиями. "Конечный счет" сегодня — это глобальные проблемы человечества, а потому воспреемниками идей Шпенглера стали глобалисты, т. е. те люди, для которых абсолютной ценностью представляется жизнь человечества, пусть даже и не такая, как в эпоху расцвета великих культур, а изувеченная планетарным кризисом, но живая и еще жизнетворящая.

Шпенглер желал своим читателям браться за технику вместо лирики, за мореходное дело вместо живописи, за политику вместо теории познания, и ничего лучшего, собствен но, пожелать им не мог. Но сегодня он мог бы пожелать этого «лучшего» — участия в глобальных исследованиях. Теперь это и есть орлиная перспектива, а не лягушачья, как говорил Ницше. Да, Шпенглер — столь же первый глобалист, сколь Ницше — последний метафизик Запада; к такому выводу в отношении Ницше и пришел Хайдеггер. 9 Так, Шпенглер утверждал, что Ницше вышел на все важнейшие, глобальные проблемы человечества, но, оставаясь романтиком, не смог взглянуть в лицо истине. Истина же западной цивилизации,

ее, говоря словами Шпенглера, "последняя метафизика", состоит в том, что история и природа противоположны друг

9 См.: Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Проблемы человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988.

19

другу. А сегодня это едва А.П. Дубнов, профессор НГУ

ВВЕДЕНИЕ

1

В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сей

www.ronl.ru

Реферат: Освальд Шпенглер

ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЗАИМОСВЯЗЬ КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ

В ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

Выполнил: студент I курса ПМиК

Зиналь М.В. (12 группа)

Проверил: Бельчевичин С.П.

г. Тверь, 1997.

.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение............................. 3 стр.

Локальность культур и идея прогресса. 4 стр.

Развитие культур..................... 8 стр.

Заключение........................... 12 стр.

Список использованной литературы..... 13 стр.

В В Е Д Е Н И Е

Одна из крупнейших работ Освальда Шпенглера "Закат Ев-

ропы" открывается словами: "В этой книге будет сделана по-

пытка определить историческое будущее". Действительно, не-

мецкий теоретик создает свой метод исследования истории, в

рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древ-

ности, и на основе проводимых им параллелей с современностью

пытается определить судьбу Запада. Не случайно во введении к

своему творению Шпенглер говорит о важности использования

аналогий, замечая при этом, что "Техники сравнения еще не

существует", и утверждает, что "здесь-то и скрыт корень...

из которого только и может последовать широкое решение проб-

лемы истории".

Но книга не исчерпывается попыткой переосмысления прош-

лого. В "Закате Европы" сформулирована оригинальная культу-

рофилософская концепция автора, о которой до сих пор ведутся

теоретические споры. Базовыми понятиями для этой концепции

являются культура и цивилизация, которые немецкий теоретик

понимает нетрадиционно, вкладывая в эти два слова особый

смысл. Нельзя понять выдвигаемые Шпенглером положения, не

разобравшись в используемых им терминах. Стоит прислушаться

к мнению Г.М.Тавризян, считающей, что "Историко-культурная

концепция Шпенглера строится на сопоставлениях, соотнесении

и, большей частью, антиномичном противопоставлении <<культу-

ры>> и <<цивилизации>>" [2].

В то же время справедливая критика традиционных теорий,

исследование современной социокультурной ситуации, попытка

проанализировать истоки культурного кризиса делают "Закат

Европы" чрезвычайно актуальным.

Сделанные О.Шпенглером выводы о неизбежной гибели Запа-

да оспариваются многими исследователями его творчества; его

критикуют за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического

материала, но вместе с тем никто не сомневается в ценности

нового взгляда на мир и историю, данного немецким мыслите-

лем.

Чтобы определить, какой смысл О.Шпенглер вкладывает в

термины "культура" и "цивилизация", увидеть взаимосвязь меж-

ду этими понятиями, необходимо выявить их место в его кон-

цепции. Хотя автор "Заката Европы" не был первым, кто проти-

вопоставил культуру цивилизации, его взгляд на этот вопрос

оригинален и необычен. Этот реферат посвящен выявлению осо-

бенностей использования О.Шпенглером двух названных терминов

в рамках его культурофилософской теории.

ЛОКАЛЬНОСТЬ КУЛЬТУР И ИДЕЯ ПРОГРЕССА

Важнейшая задача, которую ставит перед собой О.Шпенг-

лер, - развенчание европоцентризма, с позиций которого исто-

рия трактовалась достаточно продолжительное время и нередко

трактуется до сих пор. Как и Ницше, Шпенглер отказывается от

"... концепции единого <<всемирного>> исторического процес-

са, единой линии эволюции человечества, как проходящего...

последовательные этапы развития, оказывающегося при всех

отклонениях, периодах застоя или упадка в целом поступатель-

ным движением, которое... мы определяем как прогресс" [2].

Европоцентристская точка зрения приводит к тому, что

"любая из культур, предшествовавших нашей, расценивается как

находящаяся на низшей ступени, незавершенная, тем самым как

бы завещавшая нам продолжение начатого..." [2]. Прогрессист-

ская схема "Древний мир - Средние века - Новое время" уста-

навливает, по мнению Шпенглера, " чисто внешнее начало и ко-

нец там, где в более глубоком смысле нельзя говорить ни о

начале, ни о конце. По этой схеме страны Западной Европы яв-

ляются покоящимся полюсом..., вокруг которого скромно враща-

ются мощные тысячелетия прошлого и далекие огромные культу-

ры" [1].

Сторонники линейно-прогрессистских воззрений полагают

человечество единым, а европейское общество наиболее важной

его частью. При этом они находят возможность говорить об ог-

ромных, неисчерпаемых перспективах развития, прогнозируя бу-

дущее в рамках своих зачастую местных временных интересов.

Автор "Заката Европы" возражает им: "Но у <<человечества>>

нет никакой цели... <<Человечество>> - пустое слово".

О.Шпенглер говорит: "Во всех других областях живой при-

роды мы допускаем право выводить из каждого отдельного явле-

ния тот образ, который лежит в основе его существования...

Только в вопросах, касающихся человека, мы без всякого даль-

нейшего исследования принимаем когда-то давно установленную

историческую форму его существования и к этой предвзятой те-

ме подгоняем подходящие и не подходящие факты". Преувеличе-

ние важности роли одних культур соседствует с пренебрежи-

тельным отношением к другим. Философ находит попросту смеш-

ным выражение "они ничем не участвовали в построении всемир-

ной истории": история для него складывается из судеб культур

и, отрицая линейность развития, нельзя говорить о том, что

одна культура важнее другой; исчезает сам критерий важности,

цивилизации (в обычном понимании слова) становятся несравни-

мыми.

Однако, отрицая одну концепцию истории, необходимо

построить другую, лишенную противоречий и недостатков той,

от которой пришлось отказаться. И Шпенглер находит такую

концепцию. Он выдвигает идею неких сообществ людей, наделен-

ных общей ментальностью. Каждое их таких сообществ обладает

определенным набором характерных черт, который немецкий фи-

лософ называет стилем. "Вместо монотонной картины линейнооб-

разной всемирной истории, держаться за которую можно только

закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей

фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобыт-

ной силой вырастающих из недр породившей их страны..." [1].

Таким образом, Шпенглер называет культурами определен-

ные общественные образования вместе с их характерными осо-

бенностями. Каждая нация, по его мнению наделяет людей своей

идеей, своими страстями, своей жизнью, и все культуры "стро-

го привязаны на протяжении своего существования" к тем стра-

нам, которые послужили основой для их возникновения. Культу-

ра для О.Шпенглера - живое существо высшего порядка, вырос-

шее "со своей возвышенной беспечностью", "подобно цветам в

поле". И во всемирной истории немецкий философ увидел "кар-

тину вечного образования и изменения, чудесного становления

и умирания органических форм".

Г.М.Тавризян пишет: "Теории единства и преемственности

мировой истории Шпенглер противопоставляет учение о множест-

ве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени ци-

вилизаций (<<культур>>), равнозначных по предельной полноте

осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенс-

тву выражения, языка форм".

Европоцентризм преодолевается путем признания равноцен-

ности всех культур. Те из них, которые нам кажутся незавер-

шенными, не сумевшими реализовать свои цели, на самом деле

стремились совсем к иному, чем представляется нам. Это поло-

жение означает, что нет никакой прямолинейной преемственнос-

ти в истории; новая культура впитывает из опыта прошлого

лишь то, что отвечает ее внутренним потребностям, а значит,

в определенном смысле она не наследует ничего. Шпенглер при-

водит примеры, показывающие наше неверное понимание былых

эпох и развитие современными мыслителями проблем, которые,

по их мнению, впервые возникли, например, во времена антич-

ности; на самом деле эти проблемы характерны для нашего и

только нашего времени.

В главе "О смысле чисел" он раскрывает всю глубину про-

пасти, лежащей между античной и современной математиками;

показывает, как понятия, перенесенные из Эллады на почву За-

пада, приобретают совсем иное значение, хотя внешняя преемс-

твенность и сохраняется. Следовательно, Шпенглер подчеркива-

ет локальность культур, слабость связей между ними. Отсюда

вытекает опасность попыток анализа прошлых эпох на основе

современных критериев. Как же следует рассматривать иные

культуры, с каких позиций можно дать им оценку ? Шпенглер

находит ответ на этот вопрос: "Для того, кто действительно

приобрел полную свободу взгляда, вне зависимости от всяких

личных интересов, какого бы порядка они ни были, нет вообще

никакой зависимости или приоритета, нет причины и действия,

нет различий в степени ценности и важности. Место отдельных

явлений определяется исключительно большей чистотой и силой

их языка форм, напряженностью их символического значения -

безотносительно к добру и злу, высокому и низкому, пользе

или идеалу" [1].

На первое место немецкий философ выдвигает исследование

характерных особенностей, стиля каждой конкретной культуры и

в этом исследовании особое значение получает вводимое Шпенг-

лером понятие прафеномена: "Прафеномен, как решительно ут-

верждает Гете, есть чистое созерцание идеи, а не познание

понятия". Это значит, что под прафеноменом Шпенглер понима-

ет, следуя традициям Гете, выделенную из стиля какой-либо

культуры идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя

проанализировать, разложить на части. Выделить прафеномен

культурной формации, утверждает Шпенглер, значит определить

ее внутренние возможности, которые далеко не всегда находят

полное воплощение, "чувственное проявление в картине мировой

истории".

Таким образом Шпенглер убежден в том, что человечество

нельзя трактовать как единое целое, что у истории нет целей

и нет никакой направленности. Тем не менее, критика европо-

центризма не мешает ему разделять некоторые из весьма спор-

ных положений, напрямую связанных с оспариваемыми утвержде-

ниями. В частности, он полагает что европейская культура в

настоящее время - единственная на Земле; используя метод

аналогий, он нередко применяет к формациям совершенно иного

плана, чем европейская, чуждые им понятия; при этом он ули-

чает других историков в той же ошибке! Рассмотрение им за-

вершающего этапа античной, арабской, египетской культур ве-

дется по единому плану; все сводится к единой, конечной це-

ли: показать Европе ее судьбу.

Здесь обнаруживается еще один важный аспект мировоззре-

ния Шпенглера, который вызывает активный протест большинства

исследователей его творчества. Коль скоро культуры - живые

организмы, то закономерно предположить, что срок их сущест-

вования ограничен определенными сроками. "О каждом отдельном

организме мы знаем, что темп, образ и продолжительность его

жизни... ... является чем-то определенным..., но по отноше-

нию к человечеству в смысле будущего царит безграничный три-

виальный оптимизм... Здесь находят место для безграничных

возможностей - но никогда для естественного конца...". Никто

до Шпенглера не заявлял с такой определенностью: "Живые

культуры умирают!" Для него неопровержимым фактом является

то, что "Всякая культура переживает возрасты отдельного че-

ловека".

в следующем разделе данного реферата будет сделана по-

пытка раскрыть те формы, в которых, по мнению германского

мыслителя, происходит переход культуры от одной стадии к

другой, от рождения через детство, юность, зрелость и ста-

рость к гибели.

РАЗВИТИЕ КУЛЬТУР

Здесь мы подходим к рассмотрению внутреннего содержания

понятия цивилизации - второго из рассматриваемых в этой ра-

боте. В общепринятом понимании слово "цивилизация" близко по

значению к "культуре" (в понимании О.Шпенглера), но автор

"Заката Европы" подразумевает под этим термином нечто дру-

гое. Как ни парадоксально это звучит, в определенном смысле

Шпенглер противопоставляет культуру и цивилизацию, и назва-

ние "теория локальных цивилизаций" применительно к нему сле-

дует преобразовать в "теорию локальных культур".

Сама идея разделения культуры и цивилизации не нова, но

Шпенглер нетрадиционно подошел к этому вопросу, гармонически

объединив терминологию со своей концепцией. Немецкий теоре-

тик под цивилизацией понимает итог, завершение и исход вся-

кой культуры. "Цивилизация - это те самые крайние и искусс-

твенные состояния, осуществить которые способен высший вид

людей". О.Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культу-

ру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего су-

ществования.

Припомнив, что германский философ старался создать об-

щий метод исследования мировой истории, который позволил бы

спрогнозировать будущее Запада, мы сможем прийти к выводу,

что такое толкование цивилизации вызвано современной социо-

культурной ситуацией. Ряд исследователей отмечает, что "Тема

общего кризиса западной культуры - одна из главенствующих и

наиболее устойчивых в философско-исторической литературе на-

шего столетия" [2], и О.Шпенглера не миновала эта тенденция.

Рим для него - классическая цивилизационная модель, заверше-

ние античной культуры, и на этом примере философ показывает

Европе ее судьбу. По его мнению, стадия завершения всех

культур протекает аналогично, и это утверждение нередко на-

зывают одной из ошибок Шпенглера. Действительно, если приме-

нительно к Риму понятие империализма еще имеет какой-то (хо-

тя и значительно искаженный) смысл, то словосочетание "еги-

петский империализм" вызывает у большинства историков усмеш-

ку. Вместе с тем, Шпенглер полагает империализм неотъемлемой

частью цивилизационной стадии всех рассматриваемых им форма-

ций.

Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из

убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой

культурой определенных стадий развития. "Неминуемость,- и

закономерное наступление, чередование этих стадий,- делает

периоды развития всех культур абсолютно тождественными, дли-

тельность фаз и срок существования самой культуры - отмерен-

ными, нерушимыми". [2].

Как же рисует Шпенглер возникновение, эволюцию и гибель

культур ? Зарождение культур, говорит он, происходит в тот

момент, когда "из первобытно-душевного состояния вечно детс-

кого человечества пробуждается и выделяется великая душа,

некий образ из безобразного..." [1].

Гибель культуры происходит после того, как "эта душа

осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов,

языков, вероучений, искусств,... и, таким образом, вновь

возвратится в первичную душевную стихию". "Когда цель дос-

тигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей,

завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг

застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы ее надламы-

ваются - она становится цивилизацией" [1].

Ранний период существования культуры - время поисков

средств выражения; время определения, формулировки идей.

"Чем более приближается культура к зрелости, тем более му-

жественным, резким, властным, насыщенным становится ее окон-

чательно утвердившийся язык форм,... тем яснее становятся ее

черты." Наконец, завершив все, что можно было сделать, "ус-

талая, вялая и остывшая", душа "теряет радость бытия и стре-

мится ... из тысячелетнего света обратно в потемки перводу-

шевной мистики...".

Говоря о стадиях развития культуры, О.Шпенглер немед-

ленно проводит параллели с античностью, Египтом и в первую

очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что За-

пад давно превратился в цивилизацию, что душа его, которую

он называет "фаустовской", находится в стадии завершения. Из

этого положения и вырастает его тезис о неизбежной гибели

Запада.

Блестящие аналогии, проводимые Шпенглером, заставляют

нас увидеть в современности те явления, которые предшество-

вали исчезновению великих культур древности. Наиболее наг-

лядно завершение внутренней идеи, создание стройной концеп-

ции, означающей конец творчества, показано на примере двух

математик: античной и западной. "Теперь на этой высочайшей

точке - истощив все свои внутренние возможности и исполнив

свое назначение быть отражением и чистейшим выражением идеи

фаустовской души - математика Запада заканчивает свое разви-

тие, совершенно так же, как это сделала математика античной

культуры в III веке" [1].

Переход от культуры к цивилизации, говорит Шпенглер,

вызывает появление "трех или четырех мировых городов", "ко-

торые всосали в себя все содержание истории и по отношению к

которым вся остальная страна культуры нисходит на положение

провинции ...". "Мировой город - это означает космополитизм

вместо <<отечества>>, холодный практический ум вместо благо-

говения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в ка-

честве окаменелых остатков прежней религии сердца...".

Житель мирового города не признает традиций, борьба с

которыми есть, по мнению Шпенглера, борьба с культурой. Ци-

вилизация, говорит философ, означает конец науки, искусства,

философии, творчества.

Но вместе с тем в слова О.Шпенглера о цивилизации про-

никает некий всеобщий пафос, некое признание необходимости и

важности этого периода. "... Для Шпенглера в цивилизации -

своя, новая жизнь, какой бы краткий век ей не был отмерен"

[2]. Немецкий мыслитель утверждает, что искусства и филосо-

фия в настоящее время истощены и бесплодны; он говорит, что

"в наши дни изобретатели, дипломаты и финансисты больше фи-

лософы, чем все те, кто занимается плоским ремеслом экспери-

ментальной психологии".

Выдвигая тезис о том, что нынешняя эпоха иррелигиознос-

ти ("что вполне покрывается понятием об укладе жизни мирово-

го города") есть одновременно период упадка, О.Шпенглер за-

мечает, что не мы выбирали это время. "Все сводится к тому,

чтобы уяснить себе это положение, эту судьбу, и понять, что,

как бы мы ни обманывали себя относительно действительного

положения вещей, мы не можем перешагнуть через него". Глав-

ный вопрос, который следует задать себе прежде, чем присту-

пить к какой-либо проблеме - "что доступно человеку в наше

время и от чего он должен отказаться ?"

Итак, критикуя европоцентризм, Освальд Шпенглер создает

концепцию, направленную на выявление исторического будущего

Запада. Неминуемое последовательное наступление всех стадий

различных формаций приводит нас к мысли о своеобразной пов-

торяемости их развития. "Идея <<повторяемости>>, и следова-

тельно <<равнозначности>>, обращена к Европе: множество ку-

льтур повторяют, показывают гибнущей Европе ее судьбу" [2].

Но, хотя философ говорит о закате Европы, его работу

нельзя назвать проникнутой ощущением смерти, завершения.

Каждый период существования любой культуры имеет свой смысл,

свои цели, и Запад в этом смысле не стал исключением.

Теперь, когда понятия культуры и цивилизации в филосо-

фии Шпенглера определены достаточно четко, следует сказать

несколько слов об историческом аспекте его мировоззрения.

Жизнь - действительно центральное понятие рассматривае-

мой концепции, что наиболее четко проявляется в понимании

О.Шпенглером ставшего и становления. Становление означает

творчество, поиск, выражение во внешнем внутренней идеи.

Ставшее неизбежно следует за становлением и при этом лишено

динамики последнего.

Нетрудно увидеть, что цивилизация есть нечто ставшее,

тогда как ранняя стадия культуры - становление. Цивилиза-

ция - завершение культуры, ибо ставшее всегда неподвижно, а

неподвижность - это смерть.

Время О.Шпенглер полагает совершенно особым явлением,

так как пространство не подчинено закономерности направле-

ния. И в этом убеждении коренится его идея о существовании

двух в корне различных способов познания мира. Один из них

он зовет природой, второй - историей.

"Природа и история - вот два крайних, противоположных

способа приводить действительность в систему картины мира.

Действительность становится природой, если все становление

рассматривать с точки зрения ставшего; она есть история, ес-

ли ставшее подчинять становлению" [1]. Природу следует опи-

сывать с помощью законов; историю можно объяснить лишь ис-

пользуя язык образов. Природа есть воплощение постоянно воз-

можного, история - однажды произошедшего.

О.Шпенглер говорит, что нет четкой границы между двумя

этими способами мировосприятия, но добавляет, что природа по

существу является искусственным творением разума, "старчес-

кого" интеллекта, и поэтому характерна для стадии цивилиза-

ции. Возникновение природного понимания мира вызвано бунтом

"чистого разума" против идеи судьбы, предопределенности. В

противовес судьбе выдвигается принцип причинности, который

позволяет выявлять закономерности между современным и буду-

щим состояниями, управлять ими. Таково духовное обоснование

превращения культуры в цивилизацию, перехода от становления

к ставшему, данное немецким философом.

И задача западной философии, по его мнению, состоит в

том, чтобы создать некоторый "специфически западный" "вид

исследования истории в высшем смысле", который позволил бы

проникнуть в мирочувствование не только присущее собственно

Европе, но и во всякое другое, в корне отличное от нашего, и

при этом дал бы возможность заранее определить пути и перс-

пективы развития иных культур.

История культуры для Шпенглера - это ее судьба, и поэ-

тому он говорит, что возможности внутренней идеи культуры,

ее "прафеномен" реализуются во внешних формах истории. Этот

новый метод исторического исследования, "Морфологию органи-

ческого, истории и жизни, всего того, что подчинено направ-

лению и судьбе", мыслитель называет физиогномикой.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Итак, из всего сказанного можно сделать ряд выводов.

Согласно концепции О.Шпенглера культура - это набор качеств

и структур, имеющий во многом ценностную основу, привязанный

к некоторой нации либо стране и определяющий ментальность

входящих в нее людей. Культуры имеют локальный характер, что

означает отсутствие общей направленности исторического про-

цесса и бессмысленность самого понятия человечества. Понять

культуру можно, выявив ее стиль, который, в свою очередь,

возникает из идейной основы, первичного символа - "прафено-

мена". О.Шпенглер рассматривает культуру как надбиологичес-

кий организм, закономерно проходящий определенные стадии

развития. При этом происходят поиски средств реализации ос-

новной идеи, выявляются исторические формы данной культуры.

Цивилизация - исход и завершение этих поисков, послед-

няя стадия развития. Она характеризуется ослаблением влияния

традиций, упадком религиозности, ростом городов, распростра-

нением причинно-следственных (природных) взглядов на мир.

Немецкий мыслитель путем ряда аналогий с культурами

прошлого доказывает неизбежную гибель Западной культуры.

"...Падение Западного мира представляет собой ни более ни

менее как проблему цивилизации". Европа давно уже перешла в

цивилизационную стадию, и ее окончательная гибель - только

вопрос времени. Этим О.Шпенглер объясняет все кризисные яв-

ления, охватившие современное общество.

Глубокая эрудированность, смело проводимые параллели,

широта рассматриваемых вопросов и почти поэтическая напря-

женность повествования делают обоснование высказанной в "За-

кате Европы" концепции чрезвычайно убедительным (и зачастую

маскируют недостатки аргументов).

Список использованной литературы

1. Шпенглер О. Закат Европы.

2. Тавризян Г.М. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции

кризиса культуры.

www.yurii.ru

Реферат - Шпенглер Освальд - Биографии

Немецкий философ, историк, представитель философии культуры. Его главное сочинение «Причинность и судьба. Закат Европы» (1918-1922) в период между двумя мировыми войнами пользовалось огромным успехом. Шпенглер развил учение о культуре как множестве «замкнутых» организмов, выражающих коллективную «душу» народа и проходящих определенный жизненный цикл, длящийся около тысячелетия. Умирая, культура перерождается в свою противоположность — цивилизацию, в который господствует техницизм.

Освальд Шпенглер родился 29 мая 1880 года в семье почтового чиновника Бернхарда Шпенглера и его жены Паулины.

Осенью 1891 года семья переехала в старинный университетский город Галле, где Освальд продолжил обучение в гимназии Латина, делавшей упор на гуманитарную подготовку своих воспитанников, прежде всего на преподавание древних языков. Современным языкам в Латине уделяли меньше внимания, и поэтому Шпенглер, хотя и читал по-английски, по-французски, по-итальянски и немного понимал русский язык, говорить или писать на этих языках не решался.

Уже в гимназии Латина проявилось редкое сочетание дарований Освальда: он был одним из лучших учеников по истории и географии и вместе с тем обнаружил прекрасные способности к математике. Любимым его занятием стало чтение, все карманные деньги Освальд тратил на покупку дешевых изданий книг У. Шекспира, И.В. Гёте, Г. Клейста, О. де Бальзака, Г. Флобера, Стендаля, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и особенно почитавшегося им Ф.М. Достоевского. Шпенглер стал также завсегдатаем театра в Галле и был очарован музыкой Рихарда Вагнера.

В октябре 1899 года Шпенглер закончил гимназию. Болезнь сердца освобождала его от службы в армии, и встала проблема выбора дальнейшей профессии. После некоторых раздумий Освальд решил посвятить себя преподавательской деятельности и записался на естественно-математическое отделение университета Галле.

Однако уже первые лекции и семинары разочаровали его, поскольку Освальд почувствовал, что математика не его призвание. Вместо занятий он усердно читал Ницше, Толстого и Ибсена, знакомился с произведениями анархистов и социалистов.

Смерть отца летом 1901 года побудила Освальда перейти в Мюнхенский университет, но и там он редко посещал занятия, большей частью проводя время в библиотеке и в музеях. Жажда новых впечатлений привела Шпенглера в Берлин, где вновь его чаще можно было видеть не в университетской аудитории, а на скамьях для публики в рейхстаге, на него неизгладимое впечатление произвели выступления лидера социал-демократов А. Бебеля.

В конце концов Освальд вернулся домой, в Галле, чтобы завершить образование и защитить диссертацию, дававшую право преподавания в старших гимназических классах.

Под руководством философа Алоиза Риля Шпенглер подготовил работу о древнегреческом мыслителе Гераклите, она была опубликована в 1904 году.

Он защитил докторскую диссертацию не без трудностей, ибо ученый совет посчитал, что Шпенглер игнорировал некоторые уже имевшиеся работы о Гераклите. Молодой доктор философии после недолгого повышения квалификации в Саарбрюккене и годичной стажировки в Дюссельдорфе, в результате которой он получил звание старшего учителя и право преподавать историю и математику, в 1908 году приступил к работе в одной из гамбургских гимназий. Но по-прежнему больше, чем преподавание, его привлекала литература, и Шпенглер задумал драматический цикл о Лютере, Бисмарке и габсбургской династии. Однако, как и ранее, он все еще не мог окончательно определить, в чем же его призвание.

В феврале 1910 года неожиданно скончалась Паулина Шпенглер. Полученная Освальдом часть наследства в марте 1911 года позволила ему перебраться в Мюнхен, очаровавший его еще с университетских времен своими музеями и картинной галереей.

Шпенглер, поселившийся в самом богемном мюнхенском районе — Швабинге, наблюдал за всем этим с отвращением и презрением. Он находил, что ни в одном из уголков земного шара не скопилось столько грязи и пошлости, сколько в предвоенной баварской столице.

Презрение Шпенглера к людям производило на них крайне негативное впечатление. Т. Манн писал: «Ну, был бы он циничным, как дьявол! Но он всего лишь фатален. Он не нашел ничего лучшего, как назвать предшественниками своих гиеноподобных пророчеств Гёте, Шопенгауэра и Ницше. Это были люди. Он же всего лишь пораженец гуманизма».

И сам Шпенглер глубоко страдал от отсутствия у него любви и человеческого тепла и не раз жаловался на то, что его сердце не могут затронуть никакие глубокие переживания. Даже один вид неудачного в архитектурном отношении здания мог вызвать у Шпенглера физические страдания, а то и слезы. Его мучили частые головные боли. Дважды во время прогулок по Мюнхену он впадал в беспамятство и забывал собственный адрес.

В таком нервозном состоянии он начал работу над главным трудом своей жизни — «Закатом Европы». Работа над первым томом продолжалась около шести лет и была закончена в апреле 1917 года. Его публикация в мае следующего года вызвала настоящий фурор, первый тираж был раскуплен моментально, в мгновение ока из безвестного отставного учителя, изредка публиковавшего статьи об искусстве, Шпенглер превратился в философа и пророка, имя которого было у всех на устах. Только в 1921-1925 годах и только в Германии вышло 35 работ о Шпенглере и об этом его произведении.

В самой популярности «Заката Европы» таился некий парадокс, так как книга предназначалась для весьма узкого круга читателей-интеллектуалов. Но тот налет сенсационности, который сопровождал книгу Шпенглера со времени ее появления и от которого так и не удалось избавиться, породил множество искажений и недоразумений вокруг этого шедевра, цель которого, по словам самого автора, заключалась в том, чтобы «попытаться впервые предопределить историю».

Появление первого тома «Заката Европы» вызвало небывалый ажиотаж, ибо его автор сумел определить идейную ситуацию в Германии тех лет как никто другой и превратился в интеллектуальную звезду своего времени.

Однако чем более шумным становился успех книги у читателей, тем более ожесточались и нападки на нее. А харизматическое пренебрежение Шпенглера авторитетами заставляло его критиков платить ему той же монетой. Работа над вторым томом «Заката Европы», который Шпенглер хотел завершить к весне 1919 года, была прервана в связи с бурными событиями в Германии, переключившими его внимание на другие проблемы. К тому же ожесточенная полемика вокруг книги заставила его еще раз продумать концепцию, и лишь в апреле 1922 года рукопись была завершена.

Вторая половина 20-х годов была временем затишья в жизни Шпенглера. Его целиком поглотила работа над большим чисто философско-антропологическим сочинением, которое так и осталось незаконченным и в виде нескольких тысяч фрагментов было опубликовано только в 1965 году А. Коктанеком, исследователем архива Шпенглера, под заголовком «Первовопросы. Фрагменты из архива».

Разразившийся в 1929 году мировой экономический кризис подтверждал тревожные предчувствия Шпенглера. Период относительного политического спокойствия в Германии подошел к концу.

Шпенглер не был принципиальным противником национал-социализма, но и считать его антифашистом было бы явным преувеличением. На выборах в рейхстаг 31 июля 1932 года и 5 марта 1933 года он голосовал за НСДАП. И на президентских выборах в марте 1932 года Шпенглер отдал свой голос за кандидатуру Гитлера, объяснив, правда, это так своей сестре Шильдегард, опекавшей этого одинокого, нелюдимого и, в сущности, глубоко несчастного человека: «Гитлер — болван, но движение следует поддержать».

В то время многих видных интеллектуалов охватила национал-социалистическая эйфория, и они наперебой приветствовали возрождение новой Германии. Шпенглер же ни разу не высказался публично в поддержку нового режима.

18 марта 1933 года он получил от министра пропаганды Геббельса телеграмму с приглашением выступить по радио с речью о великом «Дне Потсдама». Однако Шпенглер, несмотря на советы родных и знакомых принять предложение министра, ответил вежливым отказом.

Шпенглер работал над новым политическим сочинением, которое хотел озаглавить «Германия в опасности», но затем, чтобы избежать недоразумений, изменил название на «Годы решения». Книга появилась на полках магазинов в августе 1933 года.

С редким для лета 1933 года мужеством высказал Шпенглер свое порицание новым правителям: «К власти пришли люди, упивающиеся властью и стремящиеся увековечить то состояние, которое годится на мгновение. Правильные идеи доводятся фанатиками до самоуничтожения. То, что вначале обещало величие, заканчивается трагедией или фарсом».

Второй главной темой в книге «Годы решения» была проблема общества. Здесь вновь проявилась враждебность Шпенглера к демократии. С горечью и даже ненавистью описывал он современное общество с его коррумпированными парламентами, грязными финансовыми махинациями, стремящееся оплевать и унизить идеалы отцов в романах и спектаклях, с его разнузданностью нравов и падением морали, проникшими даже в аристократические круги, — все это означало для поклонника старой культуры Шпенглера то, что отныне тон в обществе задает плебс".

«Годы решения» имели большой читательский успех. Тираж книги раскупили мгновенно, и к концу октября он перевалил за 100 тысяч экземпляров. Национал-социалисты, вначале было решившие просто игнорировать сочинение Шпенглера, в конце концов устроили настоящую травлю философа. Его обвиняли в критиканстве, некомпетентности и безответственности суждений.

5 декабря 1933 года в прессе было дано официальное указание: «Нежелательно вести дальнейшую дискуссию о Шпенглере. Правительство просит больше не упоминать имени этого человека в печати».

В начале июня 1934 года он впервые за много лет не поехал на любимый вагнеровский фестиваль, не желая сидеть в окружении «коричневой толпы». Но окончательно отвратила Шпенглера от нацизма так называемая «ночь длинных ножей» — 30 июня 1934 года, серия политических убийств, глубоко его потрясшая.

В ходе кровавой чистки погибли не только руководители штурмовиков, громко требовавшие продолжения «национальной и социальной революции», но и консервативные противники режима.

Среди убитых оказался и близкий знакомый Шпенглера, музыкальный критик Вилли Шмидт, которого эсэсовцы перепутали с намеченной жертвой СА — группенфюрером Вильгельмом Шмидтом. Узнав о его гибели, Шпенглер истерически разрыдался, а в речи над могилой друга открыто и мужественно осудил убийства. Сестра Хильдегард и знакомые предлагали ему уехать за границу, но Шпенглер отказался, заявив, что «бежать теперь было бы трусостью».

Теперь Шпенглер окончательно понял криминальную природу новой власти, которая оказалась не союзником, а опаснейшим врагом его мировоззрения.

Некоторую отдушину от бессилия и разочарования Шпенглер нашел в работе над вторым томом, к которому он все-таки приступил, книги «Годы решения», написав около 300 фрагментов, почти целиком посвященных национал-социализму. В них Шпенглер характеризовал духовно-нравственные качества нацизма как «расовый идиотизм», а методы нового режима — как «пытки, убийства, грабежи, беззаконие».

Шпенглер никогда не разделял расовой теории и антисемитизма, которые составляли сердцевину национал-социалистической идеологии. Несовместимым был с мессианскими устремлениями Гитлера и пессимистический фатализм Шпенглера.

Трудно предположить, как сложилась бы дальнейшая судьба Шпенглера и его отношения с национал-социализмом. Но в ночь с 7 на 8 мая 1936 года в своей мюнхенской квартире Освальд Шпенглер скончался. В гроб положили две книги — «Так говорил Заратустра» и «Фауст», с которыми он всегда ездил отдыхать. Некоторое время ходили глухие слухи, что Шпенглер был убит группой гестаповцев, затем они постепенно стихли.

www.ronl.ru

Курсовая работа - Освальд Шпенглер

ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЗАИМОСВЯЗЬ КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ

В ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

Выполнил: студент I курса ПМиК

Зиналь М.В. (12 группа)

Проверил: Бельчевичин С.П.

г. Тверь, 1997.

.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение… 3 стр.

Локальность культур и идея прогресса. 4 стр.

Развитие культур… 8 стр.

Заключение… 12 стр.

Список использованной литературы… 13 стр.

В В Е Д Е Н И Е

Одна из крупнейших работ Освальда Шпенглера «Закат Ев-

ропы» открывается словами: «В этой книге будет сделана по-

пытка определить историческое будущее». Действительно, не-

мецкий теоретик создает свой метод исследования истории, в

рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древ-

ности, и на основе проводимых им параллелей с современностью

пытается определить судьбу Запада. Не случайно во введении к

своему творению Шпенглер говорит о важности использования

аналогий, замечая при этом, что «Техники сравнения еще не

существует», и утверждает, что «здесь-то и скрыт корень...

из которого только и может последовать широкое решение проб-

лемы истории».

Но книга не исчерпывается попыткой переосмысления прош-

лого. В «Закате Европы» сформулирована оригинальная культу-

рофилософская концепция автора, о которой до сих пор ведутся

теоретические споры. Базовыми понятиями для этой концепции

являются культура и цивилизация, которые немецкий теоретик

понимает нетрадиционно, вкладывая в эти два слова особый

смысл. Нельзя понять выдвигаемые Шпенглером положения, не

разобравшись в используемых им терминах. Стоит прислушаться

к мнению Г.М.Тавризян, считающей, что «Историко-культурная

концепция Шпенглера строится на сопоставлениях, соотнесении

и, большей частью, антиномичном противопоставлении <<культу-

ры>> и <<цивилизации>>» [2].

В то же время справедливая критика традиционных теорий,

исследование современной социокультурной ситуации, попытка

проанализировать истоки культурного кризиса делают «Закат

Европы» чрезвычайно актуальным.

Сделанные О.Шпенглером выводы о неизбежной гибели Запа-

да оспариваются многими исследователями его творчества; его

критикуют за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического

материала, но вместе с тем никто не сомневается в ценности

нового взгляда на мир и историю, данного немецким мыслите-

лем.

Чтобы определить, какой смысл О.Шпенглер вкладывает в

термины «культура» и «цивилизация», увидеть взаимосвязь меж-

ду этими понятиями, необходимо выявить их место в его кон-

цепции. Хотя автор «Заката Европы» не был первым, кто проти-

вопоставил культуру цивилизации, его взгляд на этот вопрос

оригинален и необычен. Этот реферат посвящен выявлению осо-

бенностей использования О.Шпенглером двух названных терминов

в рамках его культурофилософской теории.

ЛОКАЛЬНОСТЬ КУЛЬТУР И ИДЕЯ ПРОГРЕССА

Важнейшая задача, которую ставит перед собой О.Шпенг-

лер, — развенчание европоцентризма, с позиций которого исто-

рия трактовалась достаточно продолжительное время и нередко

трактуется до сих пор. Как и Ницше, Шпенглер отказывается от

"… концепции единого <<всемирного>> исторического процес-

са, единой линии эволюции человечества, как проходящего...

последовательные этапы развития, оказывающегося при всех

отклонениях, периодах застоя или упадка в целом поступатель-

ным движением, которое… мы определяем как прогресс" [2].

Европоцентристская точка зрения приводит к тому, что

«любая из культур, предшествовавших нашей, расценивается как

находящаяся на низшей ступени, незавершенная, тем самым как

бы завещавшая нам продолжение начатого...» [2]. Прогрессист-

ская схема «Древний мир — Средние века — Новое время» уста-

навливает, по мнению Шпенглера, " чисто внешнее начало и ко-

нец там, где в более глубоком смысле нельзя говорить ни о

начале, ни о конце. По этой схеме страны Западной Европы яв-

ляются покоящимся полюсом..., вокруг которого скромно враща-

ются мощные тысячелетия прошлого и далекие огромные культу-

ры" [1].

Сторонники линейно-прогрессистских воззрений полагают

человечество единым, а европейское общество наиболее важной

его частью. При этом они находят возможность говорить об ог-

ромных, неисчерпаемых перспективах развития, прогнозируя бу-

дущее в рамках своих зачастую местных временных интересов.

Автор «Заката Европы» возражает им: «Но у <<человечества>>

нет никакой цели… <<Человечество>> — пустое слово».

О.Шпенглер говорит: «Во всех других областях живой при-

роды мы допускаем право выводить из каждого отдельного явле-

ния тот образ, который лежит в основе его существования...

Только в вопросах, касающихся человека, мы без всякого даль-

нейшего исследования принимаем когда-то давно установленную

историческую форму его существования и к этой предвзятой те-

ме подгоняем подходящие и не подходящие факты». Преувеличе-

ние важности роли одних культур соседствует с пренебрежи-

тельным отношением к другим. Философ находит попросту смеш-

ным выражение «они ничем не участвовали в построении всемир-

ной истории»: история для него складывается из судеб культур

и, отрицая линейность развития, нельзя говорить о том, что

одна культура важнее другой; исчезает сам критерий важности,

цивилизации (в обычном понимании слова) становятся несравни-

мыми.

Однако, отрицая одну концепцию истории, необходимо

построить другую, лишенную противоречий и недостатков той,

от которой пришлось отказаться. И Шпенглер находит такую

концепцию. Он выдвигает идею неких сообществ людей, наделен-

ных общей ментальностью. Каждое их таких сообществ обладает

определенным набором характерных черт, который немецкий фи-

лософ называет стилем. «Вместо монотонной картины линейнооб-

разной всемирной истории, держаться за которую можно только

закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей

фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобыт-

ной силой вырастающих из недр породившей их страны...» [1].

Таким образом, Шпенглер называет культурами определен-

ные общественные образования вместе с их характерными осо-

бенностями. Каждая нация, по его мнению наделяет людей своей

идеей, своими страстями, своей жизнью, и все культуры «стро-

го привязаны на протяжении своего существования» к тем стра-

нам, которые послужили основой для их возникновения. Культу-

ра для О.Шпенглера — живое существо высшего порядка, вырос-

шее «со своей возвышенной беспечностью», «подобно цветам в

поле». И во всемирной истории немецкий философ увидел «кар-

тину вечного образования и изменения, чудесного становления

и умирания органических форм».

Г.М.Тавризян пишет: «Теории единства и преемственности

мировой истории Шпенглер противопоставляет учение о множест-

ве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени ци-

вилизаций (<<культур>>), равнозначных по предельной полноте

осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенс-

тву выражения, языка форм».

Европоцентризм преодолевается путем признания равноцен-

ности всех культур. Те из них, которые нам кажутся незавер-

шенными, не сумевшими реализовать свои цели, на самом деле

стремились совсем к иному, чем представляется нам. Это поло-

жение означает, что нет никакой прямолинейной преемственнос-

ти в истории; новая культура впитывает из опыта прошлого

лишь то, что отвечает ее внутренним потребностям, а значит,

в определенном смысле она не наследует ничего. Шпенглер при-

водит примеры, показывающие наше неверное понимание былых

эпох и развитие современными мыслителями проблем, которые,

по их мнению, впервые возникли, например, во времена антич-

ности; на самом деле эти проблемы характерны для нашего и

только нашего времени.

В главе «О смысле чисел» он раскрывает всю глубину про-

пасти, лежащей между античной и современной математиками;

показывает, как понятия, перенесенные из Эллады на почву За-

пада, приобретают совсем иное значение, хотя внешняя преемс-

твенность и сохраняется. Следовательно, Шпенглер подчеркива-

ет локальность культур, слабость связей между ними. Отсюда

вытекает опасность попыток анализа прошлых эпох на основе

современных критериев. Как же следует рассматривать иные

культуры, с каких позиций можно дать им оценку? Шпенглер

находит ответ на этот вопрос: «Для того, кто действительно

приобрел полную свободу взгляда, вне зависимости от всяких

личных интересов, какого бы порядка они ни были, нет вообще

никакой зависимости или приоритета, нет причины и действия,

нет различий в степени ценности и важности. Место отдельных

явлений определяется исключительно большей чистотой и силой

их языка форм, напряженностью их символического значения -

безотносительно к добру и злу, высокому и низкому, пользе

или идеалу» [1].

На первое место немецкий философ выдвигает исследование

характерных особенностей, стиля каждой конкретной культуры и

в этом исследовании особое значение получает вводимое Шпенг-

лером понятие прафеномена: «Прафеномен, как решительно ут-

верждает Гете, есть чистое созерцание идеи, а не познание

понятия». Это значит, что под прафеноменом Шпенглер понима-

ет, следуя традициям Гете, выделенную из стиля какой-либо

культуры идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя

проанализировать, разложить на части. Выделить прафеномен

культурной формации, утверждает Шпенглер, значит определить

ее внутренние возможности, которые далеко не всегда находят

полное воплощение, «чувственное проявление в картине мировой

истории».

Таким образом Шпенглер убежден в том, что человечество

нельзя трактовать как единое целое, что у истории нет целей

и нет никакой направленности. Тем не менее, критика европо-

центризма не мешает ему разделять некоторые из весьма спор-

ных положений, напрямую связанных с оспариваемыми утвержде-

ниями. В частности, он полагает что европейская культура в

настоящее время — единственная на Земле; используя метод

аналогий, он нередко применяет к формациям совершенно иного

плана, чем европейская, чуждые им понятия; при этом он ули-

чает других историков в той же ошибке! Рассмотрение им за-

вершающего этапа античной, арабской, египетской культур ве-

дется по единому плану; все сводится к единой, конечной це-

ли: показать Европе ее судьбу.

Здесь обнаруживается еще один важный аспект мировоззре-

ния Шпенглера, который вызывает активный протест большинства

исследователей его творчества. Коль скоро культуры — живые

организмы, то закономерно предположить, что срок их сущест-

вования ограничен определенными сроками. «О каждом отдельном

организме мы знаем, что темп, образ и продолжительность его

жизни…… является чем-то определенным..., но по отноше-

нию к человечеству в смысле будущего царит безграничный три-

виальный оптимизм… Здесь находят место для безграничных

возможностей — но никогда для естественного конца...». Никто

до Шпенглера не заявлял с такой определенностью: «Живые

культуры умирают!» Для него неопровержимым фактом является

то, что «Всякая культура переживает возрасты отдельного че-

ловека».

D следующем разделе данного реферата будет сделана по-

пытка раскрыть те формы, в которых, по мнению германского

мыслителя, происходит переход культуры от одной стадии к

другой, от рождения через детство, юность, зрелость и ста-

рость к гибели.

РАЗВИТИЕ КУЛЬТУР

Здесь мы подходим к рассмотрению внутреннего содержания

понятия цивилизации — второго из рассматриваемых в этой ра-

боте. В общепринятом понимании слово «цивилизация» близко по

значению к «культуре» (в понимании О.Шпенглера), но автор

«Заката Европы» подразумевает под этим термином нечто дру-

гое. Как ни парадоксально это звучит, в определенном смысле

Шпенглер противопоставляет культуру и цивилизацию, и назва-

ние «теория локальных цивилизаций» применительно к нему сле-

дует преобразовать в «теорию локальных культур».

Сама идея разделения культуры и цивилизации не нова, но

Шпенглер нетрадиционно подошел к этому вопросу, гармонически

объединив терминологию со своей концепцией. Немецкий теоре-

тик под цивилизацией понимает итог, завершение и исход вся-

кой культуры. «Цивилизация — это те самые крайние и искусс-

твенные состояния, осуществить которые способен высший вид

людей». О.Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культу-

ру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего су-

ществования.

Припомнив, что германский философ старался создать об-

щий метод исследования мировой истории, который позволил бы

спрогнозировать будущее Запада, мы сможем прийти к выводу,

что такое толкование цивилизации вызвано современной социо-

культурной ситуацией. Ряд исследователей отмечает, что «Тема

общего кризиса западной культуры — одна из главенствующих и

наиболее устойчивых в философско-исторической литературе на-

шего столетия» [2], и О.Шпенглера не миновала эта тенденция.

Рим для него — классическая цивилизационная модель, заверше-

ние античной культуры, и на этом примере философ показывает

Европе ее судьбу. По его мнению, стадия завершения всех

культур протекает аналогично, и это утверждение нередко на-

зывают одной из ошибок Шпенглера. Действительно, если приме-

нительно к Риму понятие империализма еще имеет какой-то (хо-

тя и значительно искаженный) смысл, то словосочетание «еги-

петский империализм» вызывает у большинства историков усмеш-

ку. Вместе с тем, Шпенглер полагает империализм неотъемлемой

частью цивилизационной стадии всех рассматриваемых им форма-

ций.

Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из

убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой

культурой определенных стадий развития. «Неминуемость,- и

закономерное наступление, чередование этих стадий,- делает

периоды развития всех культур абсолютно тождественными, дли-

тельность фаз и срок существования самой культуры — отмерен-

ными, нерушимыми». [2].

Как же рисует Шпенглер возникновение, эволюцию и гибель

культур? Зарождение культур, говорит он, происходит в тот

момент, когда «из первобытно-душевного состояния вечно детс-

кого человечества пробуждается и выделяется великая душа,

некий образ из безобразного...» [1].

Гибель культуры происходит после того, как «эта душа

осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов,

языков, вероучений, искусств,… и, таким образом, вновь

возвратится в первичную душевную стихию». «Когда цель дос-

тигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей,

завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг

застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы ее надламы-

ваются — она становится цивилизацией» [1].

Ранний период существования культуры — время поисков

средств выражения; время определения, формулировки идей.

«Чем более приближается культура к зрелости, тем более му-

жественным, резким, властным, насыщенным становится ее окон-

чательно утвердившийся язык форм,… тем яснее становятся ее

черты.» Наконец, завершив все, что можно было сделать, «ус-

талая, вялая и остывшая», душа «теряет радость бытия и стре-

мится… из тысячелетнего света обратно в потемки перводу-

шевной мистики...».

Говоря о стадиях развития культуры, О.Шпенглер немед-

ленно проводит параллели с античностью, Египтом и в первую

очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что За-

пад давно превратился в цивилизацию, что душа его, которую

он называет «фаустовской», находится в стадии завершения. Из

этого положения и вырастает его тезис о неизбежной гибели

Запада.

Блестящие аналогии, проводимые Шпенглером, заставляют

нас увидеть в современности те явления, которые предшество-

вали исчезновению великих культур древности. Наиболее наг-

лядно завершение внутренней идеи, создание стройной концеп-

ции, означающей конец творчества, показано на примере двух

математик: античной и западной. «Теперь на этой высочайшей

точке — истощив все свои внутренние возможности и исполнив

свое назначение быть отражением и чистейшим выражением идеи

фаустовской души — математика Запада заканчивает свое разви-

тие, совершенно так же, как это сделала математика античной

культуры в III веке» [1].

Переход от культуры к цивилизации, говорит Шпенглер,

вызывает появление «трех или четырех мировых городов», «ко-

торые всосали в себя все содержание истории и по отношению к

которым вся остальная страна культуры нисходит на положение

провинции ...». «Мировой город — это означает космополитизм

вместо <<отечества>>, холодный практический ум вместо благо-

говения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в ка-

честве окаменелых остатков прежней религии сердца...».

Житель мирового города не признает традиций, борьба с

которыми есть, по мнению Шпенглера, борьба с культурой. Ци-

вилизация, говорит философ, означает конец науки, искусства,

философии, творчества.

Но вместе с тем в слова О.Шпенглера о цивилизации про-

никает некий всеобщий пафос, некое признание необходимости и

важности этого периода. "… Для Шпенглера в цивилизации -

своя, новая жизнь, какой бы краткий век ей не был отмерен"

[2]. Немецкий мыслитель утверждает, что искусства и филосо-

фия в настоящее время истощены и бесплодны; он говорит, что

«в наши дни изобретатели, дипломаты и финансисты больше фи-

лософы, чем все те, кто занимается плоским ремеслом экспери-

ментальной психологии».

Выдвигая тезис о том, что нынешняя эпоха иррелигиознос-

ти («что вполне покрывается понятием об укладе жизни мирово-

го города») есть одновременно период упадка, О.Шпенглер за-

мечает, что не мы выбирали это время. «Все сводится к тому,

чтобы уяснить себе это положение, эту судьбу, и понять, что,

как бы мы ни обманывали себя относительно действительного

положения вещей, мы не можем перешагнуть через него». Глав-

ный вопрос, который следует задать себе прежде, чем присту-

пить к какой-либо проблеме — «что доступно человеку в наше

время и от чего он должен отказаться ?»

Итак, критикуя европоцентризм, Освальд Шпенглер создает

концепцию, направленную на выявление исторического будущего

Запада. Неминуемое последовательное наступление всех стадий

различных формаций приводит нас к мысли о своеобразной пов-

торяемости их развития. «Идея <<повторяемости>>, и следова-

тельно <<равнозначности>>, обращена к Европе: множество ку-

льтур повторяют, показывают гибнущей Европе ее судьбу» [2].

Но, хотя философ говорит о закате Европы, его работу

нельзя назвать проникнутой ощущением смерти, завершения.

Каждый период существования любой культуры имеет свой смысл,

свои цели, и Запад в этом смысле не стал исключением.

Теперь, когда понятия культуры и цивилизации в филосо-

фии Шпенглера определены достаточно четко, следует сказать

несколько слов об историческом аспекте его мировоззрения.

Жизнь — действительно центральное понятие рассматривае-

мой концепции, что наиболее четко проявляется в понимании

О.Шпенглером ставшего и становления. Становление означает

творчество, поиск, выражение во внешнем внутренней идеи.

Ставшее неизбежно следует за становлением и при этом лишено

динамики последнего.

Нетрудно увидеть, что цивилизация есть нечто ставшее,

тогда как ранняя стадия культуры — становление. Цивилиза-

ция — завершение культуры, ибо ставшее всегда неподвижно, а

неподвижность — это смерть.

Время О.Шпенглер полагает совершенно особым явлением,

так как пространство не подчинено закономерности направле-

ния. И в этом убеждении коренится его идея о существовании

двух в корне различных способов познания мира. Один из них

он зовет природой, второй — историей.

«Природа и история — вот два крайних, противоположных

способа приводить действительность в систему картины мира.

Действительность становится природой, если все становление

рассматривать с точки зрения ставшего; она есть история, ес-

ли ставшее подчинять становлению» [1]. Природу следует опи-

сывать с помощью законов; историю можно объяснить лишь ис-

пользуя язык образов. Природа есть воплощение постоянно воз-

можного, история — однажды произошедшего.

О.Шпенглер говорит, что нет четкой границы между двумя

этими способами мировосприятия, но добавляет, что природа по

существу является искусственным творением разума, «старчес-

кого» интеллекта, и поэтому характерна для стадии цивилиза-

ции. Возникновение природного понимания мира вызвано бунтом

«чистого разума» против идеи судьбы, предопределенности. В

противовес судьбе выдвигается принцип причинности, который

позволяет выявлять закономерности между современным и буду-

щим состояниями, управлять ими. Таково духовное обоснование

превращения культуры в цивилизацию, перехода от становления

к ставшему, данное немецким философом.

И задача западной философии, по его мнению, состоит в

том, чтобы создать некоторый «специфически западный» «вид

исследования истории в высшем смысле», который позволил бы

проникнуть в мирочувствование не только присущее собственно

Европе, но и во всякое другое, в корне отличное от нашего, и

при этом дал бы возможность заранее определить пути и перс-

пективы развития иных культур.

История культуры для Шпенглера — это ее судьба, и поэ-

тому он говорит, что возможности внутренней идеи культуры,

ее «прафеномен» реализуются во внешних формах истории. Этот

новый метод исторического исследования, «Морфологию органи-

ческого, истории и жизни, всего того, что подчинено направ-

лению и судьбе», мыслитель называет физиогномикой.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Итак, из всего сказанного можно сделать ряд выводов.

Согласно концепции О.Шпенглера культура — это набор качеств

и структур, имеющий во многом ценностную основу, привязанный

к некоторой нации либо стране и определяющий ментальность

входящих в нее людей. Культуры имеют локальный характер, что

означает отсутствие общей направленности исторического про-

цесса и бессмысленность самого понятия человечества. Понять

культуру можно, выявив ее стиль, который, в свою очередь,

возникает из идейной основы, первичного символа — «прафено-

мена». О.Шпенглер рассматривает культуру как надбиологичес-

кий организм, закономерно проходящий определенные стадии

развития. При этом происходят поиски средств реализации ос-

новной идеи, выявляются исторические формы данной культуры.

Цивилизация — исход и завершение этих поисков, послед-

няя стадия развития. Она характеризуется ослаблением влияния

традиций, упадком религиозности, ростом городов, распростра-

нением причинно-следственных (природных) взглядов на мир.

Немецкий мыслитель путем ряда аналогий с культурами

прошлого доказывает неизбежную гибель Западной культуры.

"… Падение Западного мира представляет собой ни более ни

менее как проблему цивилизации". Европа давно уже перешла в

цивилизационную стадию, и ее окончательная гибель — только

вопрос времени. Этим О.Шпенглер объясняет все кризисные яв-

ления, охватившие современное общество.

Глубокая эрудированность, смело проводимые параллели,

широта рассматриваемых вопросов и почти поэтическая напря-

женность повествования делают обоснование высказанной в «За-

кате Европы» концепции чрезвычайно убедительным (и зачастую

маскируют недостатки аргументов).

Список использованной литературы

1. Шпенглер О. Закат Европы.

2. Тавризян Г.М. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции

кризиса культуры.

www.ronl.ru

Реферат - Освальд Шпенглер - Культура

 ВЗАИМОСВЯЗЬ КУЛЬТУРЫ И ЦИВИЛИЗАЦИИ

 В ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

 ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА

Выполнил: студент I курса ПМиК

Зиналь М.В. (12 группа)

Проверил: Бельчевичин С.П.

г. Тверь, 1997.

.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение… 3 стр.

Локальность культур и идея прогресса. 4 стр.

Развитие культур… 8 стр.

Заключение… 12 стр.

Список использованной литературы… 13 стр.

В В Е Д Е Н И Е

Одна из крупнейших работ Освальда Шпенглера «Закат Ев- ропы» открывается словами: «В этой книге будет сделана по- пытка определить историческое будущее». Действительно, не- мецкий теоретик создает свой метод исследования истории, в рамках которого рассматривает ряд культурных формаций древ- ности, и на основе проводимых им параллелей с современностью пытается определить судьбу Запада. Не случайно во введении к своему творению Шпенглер говорит о важности использования аналогий, замечая при этом, что «Техники сравнения еще не существует», и утверждает, что «здесь-то и скрыт корень... из которого только и может последовать широкое решение проб- лемы истории». Но книга не исчерпывается попыткой переосмысления прош- лого. В «Закате Европы» сформулирована оригинальная культу- рофилософская концепция автора, о которой до сих пор ведутся теоретические споры. Базовыми понятиями для этой концепции являются культура и цивилизация, которые немецкий теоретик понимает нетрадиционно, вкладывая в эти два слова особый смысл. Нельзя понять выдвигаемые Шпенглером положения, не разобравшись в используемых им терминах. Стоит прислушаться к мнению Г.М.Тавризян, считающей, что «Историко-культурная концепция Шпенглера строится на сопоставлениях, соотнесении и, большей частью, антиномичном противопоставлении <<культу- ры>> и <<цивилизации>>» [2]. В то же время справедливая критика традиционных теорий, исследование современной социокультурной ситуации, попытка проанализировать истоки культурного кризиса делают «Закат Европы» чрезвычайно актуальным. Сделанные О.Шпенглером выводы о неизбежной гибели Запа- да оспариваются многими исследователями его творчества; его критикуют за чрезмерный пессимизм и недостаток фактического материала, но вместе с тем никто не сомневается в ценности нового взгляда на мир и историю, данного немецким мыслите- лем. Чтобы определить, какой смысл О.Шпенглер вкладывает в термины «культура» и «цивилизация», увидеть взаимосвязь меж- ду этими понятиями, необходимо выявить их место в его кон- цепции. Хотя автор «Заката Европы» не был первым, кто проти- вопоставил культуру цивилизации, его взгляд на этот вопрос оригинален и необычен. Этот реферат посвящен выявлению осо- бенностей использования О.Шпенглером двух названных терминов в рамках его культурофилософской теории.

ЛОКАЛЬНОСТЬ КУЛЬТУР И ИДЕЯ ПРОГРЕССА

Важнейшая задача, которую ставит перед собой О.Шпенг- лер, — развенчание европоцентризма, с позиций которого исто- рия трактовалась достаточно продолжительное время и нередко трактуется до сих пор. Как и Ницше, Шпенглер отказывается от "… концепции единого <<всемирного>> исторического процес- са, единой линии эволюции человечества, как проходящего... последовательные этапы развития, оказывающегося при всех отклонениях, периодах застоя или упадка в целом поступатель- ным движением, которое… мы определяем как прогресс" [2]. Европоцентристская точка зрения приводит к тому, что «любая из культур, предшествовавших нашей, расценивается как находящаяся на низшей ступени, незавершенная, тем самым как бы завещавшая нам продолжение начатого...» [2]. Прогрессист- ская схема «Древний мир — Средние века — Новое время» уста- навливает, по мнению Шпенглера, " чисто внешнее начало и ко- нец там, где в более глубоком смысле нельзя говорить ни о начале, ни о конце. По этой схеме страны Западной Европы яв- ляются покоящимся полюсом..., вокруг которого скромно враща- ются мощные тысячелетия прошлого и далекие огромные культу- ры" [1]. Сторонники линейно-прогрессистских воззрений полагают человечество единым, а европейское общество наиболее важной его частью. При этом они находят возможность говорить об ог- ромных, неисчерпаемых перспективах развития, прогнозируя бу- дущее в рамках своих зачастую местных временных интересов. Автор «Заката Европы» возражает им: «Но у <<человечества>> нет никакой цели… <<Человечество>> — пустое слово». О.Шпенглер говорит: «Во всех других областях живой при- роды мы допускаем право выводить из каждого отдельного явле- ния тот образ, который лежит в основе его существования... Только в вопросах, касающихся человека, мы без всякого даль- нейшего исследования принимаем когда-то давно установленную историческую форму его существования и к этой предвзятой те- ме подгоняем подходящие и не подходящие факты». Преувеличе- ние важности роли одних культур соседствует с пренебрежи- тельным отношением к другим. Философ находит попросту смеш- ным выражение «они ничем не участвовали в построении всемир- ной истории»: история для него складывается из судеб культур и, отрицая линейность развития, нельзя говорить о том, что одна культура важнее другой; исчезает сам критерий важности, цивилизации (в обычном понимании слова) становятся несравни- мыми. Однако, отрицая одну концепцию истории, необходимо построить другую, лишенную противоречий и недостатков той, от которой пришлось отказаться. И Шпенглер находит такую концепцию. Он выдвигает идею неких сообществ людей, наделен- ных общей ментальностью. Каждое их таких сообществ обладает определенным набором характерных черт, который немецкий фи- лософ называет стилем. «Вместо монотонной картины линейнооб- разной всемирной истории, держаться за которую можно только закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобыт- ной силой вырастающих из недр породившей их страны...» [1]. Таким образом, Шпенглер называет культурами определен- ные общественные образования вместе с их характерными осо- бенностями. Каждая нация, по его мнению наделяет людей своей идеей, своими страстями, своей жизнью, и все культуры «стро- го привязаны на протяжении своего существования» к тем стра- нам, которые послужили основой для их возникновения. Культу- ра для О.Шпенглера — живое существо высшего порядка, вырос- шее «со своей возвышенной беспечностью», «подобно цветам в поле». И во всемирной истории немецкий философ увидел «кар- тину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических форм». Г.М.Тавризян пишет: «Теории единства и преемственности мировой истории Шпенглер противопоставляет учение о множест- ве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени ци- вилизаций (<<культур>>), равнозначных по предельной полноте осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенс- тву выражения, языка форм». Европоцентризм преодолевается путем признания равноцен- ности всех культур. Те из них, которые нам кажутся незавер- шенными, не сумевшими реализовать свои цели, на самом деле стремились совсем к иному, чем представляется нам. Это поло- жение означает, что нет никакой прямолинейной преемственнос- ти в истории; новая культура впитывает из опыта прошлого лишь то, что отвечает ее внутренним потребностям, а значит, в определенном смысле она не наследует ничего. Шпенглер при- водит примеры, показывающие наше неверное понимание былых эпох и развитие современными мыслителями проблем, которые, по их мнению, впервые возникли, например, во времена антич- ности; на самом деле эти проблемы характерны для нашего и только нашего времени. В главе «О смысле чисел» он раскрывает всю глубину про- пасти, лежащей между античной и современной математиками; показывает, как понятия, перенесенные из Эллады на почву За- пада, приобретают совсем иное значение, хотя внешняя преемс- твенность и сохраняется. Следовательно, Шпенглер подчеркива- ет локальность культур, слабость связей между ними. Отсюда вытекает опасность попыток анализа прошлых эпох на основе современных критериев. Как же следует рассматривать иные культуры, с каких позиций можно дать им оценку? Шпенглер находит ответ на этот вопрос: «Для того, кто действительно приобрел полную свободу взгляда, вне зависимости от всяких личных интересов, какого бы порядка они ни были, нет вообще никакой зависимости или приоритета, нет причины и действия, нет различий в степени ценности и важности. Место отдельных явлений определяется исключительно большей чистотой и силой их языка форм, напряженностью их символического значения - безотносительно к добру и злу, высокому и низкому, пользе или идеалу» [1]. На первое место немецкий философ выдвигает исследование характерных особенностей, стиля каждой конкретной культуры и в этом исследовании особое значение получает вводимое Шпенг- лером понятие прафеномена: «Прафеномен, как решительно ут- верждает Гете, есть чистое созерцание идеи, а не познание понятия». Это значит, что под прафеноменом Шпенглер понима- ет, следуя традициям Гете, выделенную из стиля какой-либо культуры идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя проанализировать, разложить на части. Выделить прафеномен культурной формации, утверждает Шпенглер, значит определить ее внутренние возможности, которые далеко не всегда находят полное воплощение, «чувственное проявление в картине мировой истории». Таким образом Шпенглер убежден в том, что человечество нельзя трактовать как единое целое, что у истории нет целей и нет никакой направленности. Тем не менее, критика европо- центризма не мешает ему разделять некоторые из весьма спор- ных положений, напрямую связанных с оспариваемыми утвержде- ниями. В частности, он полагает что европейская культура в настоящее время — единственная на Земле; используя метод аналогий, он нередко применяет к формациям совершенно иного плана, чем европейская, чуждые им понятия; при этом он ули- чает других историков в той же ошибке! Рассмотрение им за- вершающего этапа античной, арабской, египетской культур ве- дется по единому плану; все сводится к единой, конечной це- ли: показать Европе ее судьбу. Здесь обнаруживается еще один важный аспект мировоззре- ния Шпенглера, который вызывает активный протест большинства исследователей его творчества. Коль скоро культуры — живые организмы, то закономерно предположить, что срок их сущест- вования ограничен определенными сроками. «О каждом отдельном организме мы знаем, что темп, образ и продолжительность его жизни…… является чем-то определенным..., но по отноше- нию к человечеству в смысле будущего царит безграничный три- виальный оптимизм… Здесь находят место для безграничных возможностей — но никогда для естественного конца...». Никто до Шпенглера не заявлял с такой определенностью: «Живые культуры умирают!» Для него неопровержимым фактом является то, что «Всякая культура переживает возрасты отдельного че- ловека». D следующем разделе данного реферата будет сделана по- пытка раскрыть те формы, в которых, по мнению германского мыслителя, происходит переход культуры от одной стадии к другой, от рождения через детство, юность, зрелость и ста- рость к гибели.

РАЗВИТИЕ КУЛЬТУР

Здесь мы подходим к рассмотрению внутреннего содержания понятия цивилизации — второго из рассматриваемых в этой ра- боте. В общепринятом понимании слово «цивилизация» близко по значению к «культуре» (в понимании О.Шпенглера), но автор «Заката Европы» подразумевает под этим термином нечто дру- гое. Как ни парадоксально это звучит, в определенном смысле Шпенглер противопоставляет культуру и цивилизацию, и назва- ние «теория локальных цивилизаций» применительно к нему сле- дует преобразовать в «теорию локальных культур». Сама идея разделения культуры и цивилизации не нова, но Шпенглер нетрадиционно подошел к этому вопросу, гармонически объединив терминологию со своей концепцией. Немецкий теоре- тик под цивилизацией понимает итог, завершение и исход вся- кой культуры. «Цивилизация — это те самые крайние и искусс- твенные состояния, осуществить которые способен высший вид людей». О.Шпенглер называл цивилизацией одряхлевшую культу- ру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего су- ществования. Припомнив, что германский философ старался создать об- щий метод исследования мировой истории, который позволил бы спрогнозировать будущее Запада, мы сможем прийти к выводу, что такое толкование цивилизации вызвано современной социо- культурной ситуацией. Ряд исследователей отмечает, что «Тема общего кризиса западной культуры — одна из главенствующих и наиболее устойчивых в философско-исторической литературе на- шего столетия» [2], и О.Шпенглера не миновала эта тенденция. Рим для него — классическая цивилизационная модель, заверше- ние античной культуры, и на этом примере философ показывает Европе ее судьбу. По его мнению, стадия завершения всех культур протекает аналогично, и это утверждение нередко на- зывают одной из ошибок Шпенглера. Действительно, если приме- нительно к Риму понятие империализма еще имеет какой-то (хо- тя и значительно искаженный) смысл, то словосочетание «еги- петский империализм» вызывает у большинства историков усмеш- ку. Вместе с тем, Шпенглер полагает империализм неотъемлемой частью цивилизационной стадии всех рассматриваемых им форма- ций. Идея завершаемости, гибели непосредственно вытекает из убежденности Шпенглера в неизбежности прохождения каждой культурой определенных стадий развития. «Неминуемость,- и закономерное наступление, чередование этих стадий,- делает периоды развития всех культур абсолютно тождественными, дли- тельность фаз и срок существования самой культуры — отмерен- ными, нерушимыми». [2]. Как же рисует Шпенглер возникновение, эволюцию и гибель культур? Зарождение культур, говорит он, происходит в тот момент, когда «из первобытно-душевного состояния вечно детс- кого человечества пробуждается и выделяется великая душа, некий образ из безобразного...» [1]. Гибель культуры происходит после того, как «эта душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств,… и, таким образом, вновь возвратится в первичную душевную стихию». «Когда цель дос- тигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей, завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы ее надламы- ваются — она становится цивилизацией» [1]. Ранний период существования культуры — время поисков средств выражения; время определения, формулировки идей. «Чем более приближается культура к зрелости, тем более му- жественным, резким, властным, насыщенным становится ее окон- чательно утвердившийся язык форм,… тем яснее становятся ее черты.» Наконец, завершив все, что можно было сделать, «ус- талая, вялая и остывшая», душа «теряет радость бытия и стре- мится… из тысячелетнего света обратно в потемки перводу- шевной мистики...». Говоря о стадиях развития культуры, О.Шпенглер немед- ленно проводит параллели с античностью, Египтом и в первую очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что За- пад давно превратился в цивилизацию, что душа его, которую он называет «фаустовской», находится в стадии завершения. Из этого положения и вырастает его тезис о неизбежной гибели Запада. Блестящие аналогии, проводимые Шпенглером, заставляют нас увидеть в современности те явления, которые предшество- вали исчезновению великих культур древности. Наиболее наг- лядно завершение внутренней идеи, создание стройной концеп- ции, означающей конец творчества, показано на примере двух математик: античной и западной. «Теперь на этой высочайшей точке — истощив все свои внутренние возможности и исполнив свое назначение быть отражением и чистейшим выражением идеи фаустовской души — математика Запада заканчивает свое разви- тие, совершенно так же, как это сделала математика античной культуры в III веке» [1]. Переход от культуры к цивилизации, говорит Шпенглер, вызывает появление «трех или четырех мировых городов», «ко- торые всосали в себя все содержание истории и по отношению к которым вся остальная страна культуры нисходит на положение провинции ...». «Мировой город — это означает космополитизм вместо <<отечества>>, холодный практический ум вместо благо- говения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в ка- честве окаменелых остатков прежней религии сердца...». Житель мирового города не признает традиций, борьба с которыми есть, по мнению Шпенглера, борьба с культурой. Ци- вилизация, говорит философ, означает конец науки, искусства, философии, творчества. Но вместе с тем в слова О.Шпенглера о цивилизации про- никает некий всеобщий пафос, некое признание необходимости и важности этого периода. "… Для Шпенглера в цивилизации - своя, новая жизнь, какой бы краткий век ей не был отмерен" [2]. Немецкий мыслитель утверждает, что искусства и филосо- фия в настоящее время истощены и бесплодны; он говорит, что «в наши дни изобретатели, дипломаты и финансисты больше фи- лософы, чем все те, кто занимается плоским ремеслом экспери- ментальной психологии». Выдвигая тезис о том, что нынешняя эпоха иррелигиознос- ти («что вполне покрывается понятием об укладе жизни мирово- го города») есть одновременно период упадка, О.Шпенглер за- мечает, что не мы выбирали это время. «Все сводится к тому, чтобы уяснить себе это положение, эту судьбу, и понять, что, как бы мы ни обманывали себя относительно действительного положения вещей, мы не можем перешагнуть через него». Глав- ный вопрос, который следует задать себе прежде, чем присту- пить к какой-либо проблеме — «что доступно человеку в наше время и от чего он должен отказаться ?» Итак, критикуя европоцентризм, Освальд Шпенглер создает концепцию, направленную на выявление исторического будущего Запада. Неминуемое последовательное наступление всех стадий различных формаций приводит нас к мысли о своеобразной пов- торяемости их развития. «Идея <<повторяемости>>, и следова- тельно <<равнозначности>>, обращена к Европе: множество ку- льтур повторяют, показывают гибнущей Европе ее судьбу» [2]. Но, хотя философ говорит о закате Европы, его работу нельзя назвать проникнутой ощущением смерти, завершения. Каждый период существования любой культуры имеет свой смысл, свои цели, и Запад в этом смысле не стал исключением.

Теперь, когда понятия культуры и цивилизации в филосо- фии Шпенглера определены достаточно четко, следует сказать несколько слов об историческом аспекте его мировоззрения. Жизнь — действительно центральное понятие рассматривае- мой концепции, что наиболее четко проявляется в понимании О.Шпенглером ставшего и становления. Становление означает творчество, поиск, выражение во внешнем внутренней идеи. Ставшее неизбежно следует за становлением и при этом лишено динамики последнего. Нетрудно увидеть, что цивилизация есть нечто ставшее, тогда как ранняя стадия культуры — становление. Цивилиза- ция — завершение культуры, ибо ставшее всегда неподвижно, а неподвижность — это смерть. Время О.Шпенглер полагает совершенно особым явлением, так как пространство не подчинено закономерности направле- ния. И в этом убеждении коренится его идея о существовании двух в корне различных способов познания мира. Один из них он зовет природой, второй — историей. «Природа и история — вот два крайних, противоположных способа приводить действительность в систему картины мира. Действительность становится природой, если все становление рассматривать с точки зрения ставшего; она есть история, ес- ли ставшее подчинять становлению» [1]. Природу следует опи- сывать с помощью законов; историю можно объяснить лишь ис- пользуя язык образов. Природа есть воплощение постоянно воз- можного, история — однажды произошедшего. О.Шпенглер говорит, что нет четкой границы между двумя этими способами мировосприятия, но добавляет, что природа по существу является искусственным творением разума, «старчес- кого» интеллекта, и поэтому характерна для стадии цивилиза- ции. Возникновение природного понимания мира вызвано бунтом «чистого разума» против идеи судьбы, предопределенности. В противовес судьбе выдвигается принцип причинности, который позволяет выявлять закономерности между современным и буду- щим состояниями, управлять ими. Таково духовное обоснование превращения культуры в цивилизацию, перехода от становления к ставшему, данное немецким философом. И задача западной философии, по его мнению, состоит в том, чтобы создать некоторый «специфически западный» «вид исследования истории в высшем смысле», который позволил бы проникнуть в мирочувствование не только присущее собственно Европе, но и во всякое другое, в корне отличное от нашего, и при этом дал бы возможность заранее определить пути и перс- пективы развития иных культур. История культуры для Шпенглера — это ее судьба, и поэ- тому он говорит, что возможности внутренней идеи культуры, ее «прафеномен» реализуются во внешних формах истории. Этот новый метод исторического исследования, «Морфологию органи- ческого, истории и жизни, всего того, что подчинено направ- лению и судьбе», мыслитель называет физиогномикой.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Итак, из всего сказанного можно сделать ряд выводов. Согласно концепции О.Шпенглера культура — это набор качеств и структур, имеющий во многом ценностную основу, привязанный к некоторой нации либо стране и определяющий ментальность входящих в нее людей. Культуры имеют локальный характер, что означает отсутствие общей направленности исторического про- цесса и бессмысленность самого понятия человечества. Понять культуру можно, выявив ее стиль, который, в свою очередь, возникает из идейной основы, первичного символа — «прафено- мена». О.Шпенглер рассматривает культуру как надбиологичес- кий организм, закономерно проходящий определенные стадии развития. При этом происходят поиски средств реализации ос- новной идеи, выявляются исторические формы данной культуры. Цивилизация — исход и завершение этих поисков, послед- няя стадия развития. Она характеризуется ослаблением влияния традиций, упадком религиозности, ростом городов, распростра- нением причинно-следственных (природных) взглядов на мир. Немецкий мыслитель путем ряда аналогий с культурами прошлого доказывает неизбежную гибель Западной культуры. "… Падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации". Европа давно уже перешла в цивилизационную стадию, и ее окончательная гибель — только вопрос времени. Этим О.Шпенглер объясняет все кризисные яв- ления, охватившие современное общество. Глубокая эрудированность, смело проводимые параллели, широта рассматриваемых вопросов и почти поэтическая напря- женность повествования делают обоснование высказанной в «За- кате Европы» концепции чрезвычайно убедительным (и зачастую маскируют недостатки аргументов).

Список использованной литературы

1. Шпенглер О. Закат Европы.

2. Тавризян Г.М. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции кризиса культуры.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Морфология бактерий реферат
• 
  Зеленое строительство реферат
• 
  Реферат саур могила
• 
  Суицид туралы реферат
• 
  Личность врача реферат
• 
  История атома реферат
• 
  Шумерская цивилизация реферат
• 
  Реферат франсиско франко
• 
  Остров врангеля реферат
• 
  Жизнедеятельность менделеева реферат
• 
  Реферат радионуклидная диагностика