Реферат: Модернизация российского общества: теория и действительность. Модернизация общества реферат

Реферат - Модернизация российского общества: теория и действительность

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Социология»

по теме: «Модернизация российского общества: теория и действительность»

Содержание

Введение

1. Модернизация российского общества: теория и действительность

2. Проблема социализации личности

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Современное состояние человеческой цивилизации, возникшие в ее развитии проблемы со всей очевидностью говорят о том, что с XX веком стихийное развитие человеческой цивилизации заканчивается и ее дальнейшее развитие возможно только на основе познания закономерностей своего развития. России же и другим бывшим республикам СССР вообще невозможно обеспечить не только свое развитие, но и существование, поскольку перед ними стоит задача создания общественно-экономической системы, отвечающей достигнутому уровню развития человеческой цивилизации, устойчивым тенденциям этого развития и реальному состоянию своих экономик и обществ. Актуализация проблематики социальной политики является приметой последних лет для отечественной науки и социально-управленческой практики. Социальные последствия радикальных экономических реформ, выразившиеся в снижении уровня жизни подавляющей части населения и ухудшении его качественных параметров, а также активно осуществляющиеся преобразования социальной сферы, направленные на преодоление этих последствий, привели к тому, что ключевые аспекты социальной политики в настоящее время стали предметом острых научных, политических и идеологических дискуссий. Корень все этих серьезных проблем лежит, безусловно, в особенностях политической организации современного российского общества, которые и будут здесь рассмотрены.

Чтобы сделаться личностью, человек должен пройти определенный путь развития. Непременным условием этого развития являются: 1)биологические, генетически заданные предпосылки, 2)наличие социальной среды, мира человеческой культуры, с которым ребенок взаимодействует. Последнее условие является определяющим для формирования социально адаптированной личности. Определение социальных функций личности достаточно полно раскрывается в теории социальных ролей. Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская компания и т.д.). Проблемы социализации являются определяющими для становления не только личности самого человека, но и социальной стабильности общества. Глубокие изменения в духовной и материальной сферах развития общества обусловили широкий интерес и социальную значимость проблемы социализации подрастающего поколения. Экономические и социальные преобразования, происходящие во всех сферах жизни нашего общества, актуализировали задачу изучения механизма социализации детей на разных возрастных этапах и анализа влияния меняющихся социальных условий на социализацию личности.

1. Модернизация российского общества: теория и

действительность

Значительные изменения, произошедшие в последние десятилетия в нашем обществе, были ознаменованы многими проблемами. Проблемы эти со временем обостряются, и охватывают все новые сферы: экономические, социальные, культурные. В основу развития СССР и всех других стран, пытавшихся создать общественную систему без эксплуатации человека человеком, была положена государственная собственность на все средства производства. И ни в одной из этих стран не удалось достичь поставленных целей, несмотря на энтузиазм народа и массовые репрессии, на огромные длительные усилия, лишения и страдания людей.

Результатом такого экономического и политического развития России явилось то, что стремление к одним целям, обернулось достижением противоположных. Вместо эффективной экономики была создана неэффективная экономика, вместо освобождения от эксплуатации человека человеком – жесточайшая эксплуатация человека государством, вместо расцвета демократии – расцвет диктатуры.

СССР и последовавшие за ним страны, положив в фундамент своего развития государственную собственность на все средства производства и, соответственно, централизованную планово-распределительную систему (каждое явление имеет свой механизм проявления), тем самым прервали путь развития в соответствии с законами природы, поскольку заложили в основу своей жизни экономическую систему, исключающую соперничество, конкуренцию.

Основными проблемами России долгое время виделись однопартийная – по сути – тоталитарная политическая система и отсутствие рыночной экономики. Опыт развития западных стран, социологическая теория (в основном, функционалистическое ее направление) давали надежду, что с введением многопартийности, установлением свободы экономических отношений Россия освободится от социалистического наследия. На деле получилось иное.

Многопартийность на деле обернулась неспособностью политических партий выполнять инновативные и интегрирующие функции в современном обществе и, в конечном счете, дискредитацией других демократических институтов. Для большинства граждан то, что предполагается быть демократией «для», «во имя» и «посредством» народа становится все более похоже на демократию «для», «во имя» и «посредством» кошелька.

Одной из причин этих проблем, являются, безусловно, политическая активность граждан, куда более низкая, нежели в развитых странах и это делает необходимым рассмотрение проблем политической социализации в современном российском обществе.

Как утверждают социальные психологи и педагоги, с 8-9 до 13 лет у ребенка начинается важный этап формирования политических взглядов. Особенность этого этапа состоит в том, что он часто персонифицируется, ибо дети склонны говорить не о политическом строе, а о личности, например, президента, которая отождествляется этим строем. Именно с отношения к личности руководителя или руководителей государства и начинает проявляться степень доверия к той стране, где живет молодой человек.

В этом возрасте уже возможна выработка (при помощи взрослого) определенного отношения к внешним или внутренним антагонистам (врагам). У ребенка может появиться ориентация на неприязнь к отдельным народам, критический взгляд на отдельные общественные силы, особенно если этот процесс обсуждается в семье.

С 13-14 лет начинается следующий – подростковый – этап социализации. Он характеризуется тем, что разрозненная отрывочная политическая информации начинает формироваться в определенную систему, где уже есть место не только отдельным моментам политической жизни или наиболее известным ее персонажам. В этом возрасте подростки – и особенно наиболее продвинутые группы – имеют представление об общей политической ситуации в стране. В их сознании находят отражение важнейшие события, происходящие в обществе. И, наконец, в этом возрасте реализуются первые попытки приобщения к деятельности различных общественных организаций, в том числе имеющих политическую ориентацию. 18 лет считается во многих обществах рубежом, с которого начинается полноправное участие, человека в политической жизни.

К этому периоду не только заканчивается его гражданское становление, – он приобретает все права к обязанности, которые вытекают из его положения как политического человека. В некоторых работах утверждается, что с вступлением по взрослую жизнь процесс политической социализации заканчивается. С этим вряд ли можно согласиться. Дело в том, что в процессе своей жизни человек или даже целые социальные группы могут менять свои политические ориентации и соответственно видоизменять свою политическую деятельность. Так, для науки и политической практики представляет значительный интерес изучение изменения политических взглядов личности в советские и перестроечные годы, когда приобщение к членству в КПСС, а затем превращение ярых коммунистов в не менее «ярых» антикоммунистов, тем более, что параллельно шел другой, более логичный процесс, когда человек постепенно в коде анализа (осознанного или стихийного) действительности превращался в диссидента (судьба немногих) или впадал в апатию, безразличие (судьба многих).

В целом же показатель политической культуры россиян незначителен. Даже в советское время в условиях однозначности и заорганизованности политической жизни уровень политической активности был не так высок, как это представлялось в официальной пропаганде. Учитывая такой специфический показатель, как выполнение постоянных и временных общественных поручений, социологи выявили, что в большинство производственных коллективов он не превышал 35-38%.

Оживление политической жизни в годы перестройки, а затем в 1991 -1992 годах быстро сменилось резким снижением числа ее активных участников, что, на наш взгляд, объясняется эмоциональными порывами или сущностной стороной человеческого «Я». Опросы общественного мнения, осуществляемые ВЦИОМ в режиме мониторинга в 90-е годы, показывают, что основная часть населения находится в состоянии атрофии общественного сознания и поведения. Даже потенциал протеста остается в течение длительного времени неизменным: число желающих участвовать в митингах, демонстрациях даже по таким жизненно важным проблемам, как рост цен и падение уровня жизни колеблется от 20 до 25%, правда, период монетизации несколько увеличил этот политический потенциал – до 40% заинтересованных лиц были готовы отстаивать свои интересы.

Индивидуальная политическая активность россиян особенно важна в обстановке многопартийности. Долгие время социологические исследования ограничивались изучением проблем одной партии – КПСС, ибо она была единственной на политическом небосклоне. В конце 80-х годов ситуация стала меняться – появились и другие политические организации. Новая обстановка потребовала новых подходов к изучению жизни политических партий в стране.

На 1 января 1997 года в России было зарегистрировано 120 политических партий. Еще около 20 функционирует де факто. Вначале общественное сознание вполне благосклонно встретило это нарождающееся многообразие, тем более, что оно представляло все цвета политического спектра, присущие каждой цивилизованной стране. Это, прежде всего, партии либерального направления, ориентирующиеся на аналогичные партии других стран и отстаивающие ценности свободного рынка. Далее, это партии центра, которые пытаются в своей деятельности соединить новые потребности времени, с позитивным опытом ранее функционирующей экономики. Кроме того, это партии левого толка – социалистической и коммунистической ориентации, которые также представляют достаточно широкий диапазон мнений и программных установок. Следует отметить и появление партий национального и националистического направления, которые ориентируются на защиту интересов России, нередко абсолютизируя их и противопоставляя интересам других стран и народов. И, наконец, возникли партии, сосредоточивающие свои усилия на решении отдельных общественных проблем – экологических, культурологических и т.д.

Появление этих партий на политическом небосклоне в конце 80-х – начале 90-х годов люди встретили с надеждой: они увидели в этом многообразии выход из того политического и идеологического одномыслия, которое завело страну в тупик. Но час упования и надежд завершился очень быстро. Уже в середине 1992 года 88% опрошенных во всероссийском исследовании отвечали, что не ориентируются ни на одну из политических партий и ни одну из них не хотели бы поддерживать.

Этот показатель продолжает быть устойчивым и а середине 90-х годов, с одной лишь поправкой, что разочарование в деятельности этих партий или безразличие начало превращаться в партофобию, активное неприятие огромного количества политически амбициозных людей, создавших огромное количество крошечных, малочисленных и никого не представляющих политических объединений.

Почему же не складывается многопартийность в России? Очевидно, что одним из факторов становления новых партий является их четкая и понятная людям программа действий, целей и задач. Но заявления, программы новых партий часто не содержат ясно и понятно сформулированных экономических, политических и социальных ориентиров, в результате чего многие из них имеют одно и то же или похожее «лицо».

Даже беглый анализ состояния дел любой из новых партий показывает, что они не имеют социальной базы. Разговоры о среднем классе только запутывают представление о социальной опоре каждой из них. А раз нет отчетливо выраженных социальных сил, то понятно, почему большинство этих партий малочисленны и не выдерживают испытания временем.

Не менее актуально звучит вывод, полученный на основе изучения жизни партий: все они без исключения представляют собой структуры уходящего XX века, а будущее принадлежит массовым движениям и организациям. Анализ социологической информации показывает, что многие движения, такие как «зеленое движение», социальная защита, будучи организационно рыхлыми, тем не менее, пользуются большей поддержкой, чем вновь возникающие политические партии.

Потребуется, судя по всему, какой-то срок, чтобы новые партии прошли отбор временем. Историческая их перспектива не так радужна, как могло показаться в начале 90-х годов. Несомненно, что им предстоит пройти трудный путь становления и далеко не все из них выживут в политической борьбе. И успех или неуспех многих из них будет зависеть от того, насколько они смогут выразить интересы определенных групп, найти свою социальную нишу.

Все более очевидным становится факт, что жизнь новых партий строятся на иных принципах, чем в КПСС. Во многих из них нет монолитности, жесткой регламентации и иерархии, мнимого единства. В их структуре обычно существует несколько идейных течений, которые различаются между собой в средствах и методах достижения цели. Более того, трудности становления уже привели к расколу некоторых из них. Но несомненно одно: многообразие идей в рамках одной концепции становится характерным для многих политических партий.

В жизни нашего общества получилось так, что властные отношения ассоциировались с деятельностью Коммунистической партии. Произошел не оправдавший себя в истории перекос власти, сосредоточение ее в руках у партии, и течение длительного периода встроенной в административно-командную систему. Коммунистическая партия в течение многих лет фактически являлась государственной партией. Это выразилось в том, что все основные вопросы политики и в центре, и на местах не могли быть решены без одобрения или поддержки ее органов. Противоречивость ситуации отразилась и на других общественно-политических организациях, которые отторгались от властных структур, превращались в «приводные ремни», в безропотных исполнителей чужой воли. Такое положение имело огромные негативные последствия, так: как создавались условия для произвола, для авторитарных решений, для протекционизма и замены власти народа властью коррумпированных групп.

Еще один из уроков очевиден: придя к власти на основе доверия народа, КПСС постепенно утратила реальные шансы быть выразителем его нужд. В ее деятельности возобладали догматизм, карьеризм, морализаторство, начетничество, декларативность, отрыв политических установок от жизни, чрезмерная вера в чудодейственную силу слова. Все чаще складывалось такое положение, когда идеи существовали сами по себе и, будучи несопоставимы с практикой, объективно не могли влиять на общественное сознание и поведение людей. Горькими издержками аукнулся широко распространенный подход, когда внимание сосредоточивалось на том, каким должно быть в теории то или иное явление, а не на том, каково оно в реальной жизни.

Разъясняя идеи, убеждая людей, партии стремятся мобилизовать их на решение по-своему понимаемых общественных задач. Но если они ограничиваются лишь разъяснением каких-либо взглядов, идей, теорий, сообщением сведений о событиях внутренней и международной жизни, то они выполняют свою роль лишь частично. В той же мере для партии важно, насколько ее поддерживает население. В конечном итоге вес и роль политической партии определяются не тем, сколько в ней членов, а количеством людей, голосующих за нее на выборах.

Ценность каждой политической партии все больше определяется тем, насколько она полно, четко и предметно отразит чаяния и надежды людей, а также их веру в жизненность осуществления обещаний ее лидеров. Поддержка партий, как показывает социологический анализ, зависит не от того, что думает ее политический руководитель, а от того, насколько учитывается настроение людей, что их радует или волнует, что беспокоит, в чем они нуждаются, к чему стремятся.

Особо следует отметить и тот факт, что роль любой партии в немалой степени зависит от действительного положения, ценностных ориентиров и убеждений каждого ее члена.

При этом необходимо видеть и противоречивость развития политических структур. Если притязания политических партий учитывают объективный ход исторического процесса, то политические отношения данной общественно-экономической системы развиваются без потрясений. И чем меньше согласуются политические интересы с объективными закономерностями общественного развития, тем больше вероятность коллизий, политических конфликтов и конфронтации (вплоть до революции как способа решения этого противоречия).

Результаты политических изменений в российском обществе имели глобальное значение, как для внутренней, так и для внешней российской политики. К началу XXI века Россия подошла в активном поиске дальнейших путей своего развития. Большинство отечественных экономистов, каких бы идеологических и теоретических взглядов они ни придерживались, сходятся сегодня во мнении, что Россия является очередным кандидатом на вхождение в группу стран «догоняющего» развития.

Осуществление стратегии «догоняющего» развития требует колоссальных инвестиционных ресурсов. Российские эксперты совершенно правы, когда утверждают, что при следовании данным путем альтернативы курсу на восстановление обрабатывающей промышленности не существует. Однако сегодня доля производственного оборудования в возрасте до 5 лет составляет менее 10 % – против 65 % в США. Инвестиции в основной капитал в сопоставимых ценах составляли в 1998 году лишь 22 % от уровня 1990 года, а более 70 % инвестиций, направляемых в промышленность, идут на развитие экспортоориентированных сырьевых или металлургических производств. Бюджетные средства переориентированы на финансирование правительственного аппарата, направляются на оплату внешнего долга или расходуются в региональных конфликтах.

Прямые иностранные капиталовложения, (которые обеспечили в ряде стран в Азии львиную долю средств, направленных на развитие национальной промышленности) в России остаются весьма незначительными. Суммарный приток прямых иностранных инвестиций в нашу страну не превысил 2 % ее годового ВВП. В расчете на душу населения иностранные инвестиции составляют в России не более 80 долл., что в 15 раз меньше, чем например, в Венгрии. А для того, чтобы по уровню капитализации сравняться с большинством развивающихся стран, Россия должна в ближайшие годы привлечь капиталовложений на астрономическую сумму в 1 трлн. долл., что абсолютно нереально. Таким образом, новые западные технологии вряд ли станут доступны нашей стране в ближайшие 15-20 лет.

Россия по-прежнему остается критически зависимой от экспорта нефти и газа и от импорта потребительских товаров, продовольствия, а также большинства современных информационных технологий. В отличие от многих других развивающихся стран, в Российской Федерации фактически отсутствуют сборочные предприятия крупнейших иностранных компаний, которые могли бы насытить отечественный рынок конкурентоспособными товарами, увеличить налоговые платежи и частично разрешить проблему занятости. Россия не производит комплектующих к компьютерным устройствам, микрочипов, программного обеспечения, мобильных телефонов, систем спутниковой связи и многих других очевидных атрибутов современной эпохи.

Минимально присутствие на российском рынке отечественной аудио- и видеотехники, а телевизоры и холодильники, стиральные машины и большинство другой бытовой техники изготавливаются из импортных комплектующих. Ни одна крупная автомобильная компания не производит в Российской Федерации свою продукцию в значимых для рывка объемах. Мировая практика свидетельствует, что ни одна страна, столь радикально зависящая от импорта большинства высокотехнологичных товаров и не поставляющая на мировой рынок ничего, кроме сырья, не становилась примером успешного «догоняющего» развития.

Последнее десятилетие прошло в России под знаком полного пренебрежения к развитию национальной науки и интеллектуальному потенциалу нации в целом, хотя любое «догоняющее» развитие в настоящее время возможно лишь в условиях востребованности квалифицированного труда. К 1997 году уровень затрат на финансирование научной сферы в России сократился более чем в 7 раз по сравнению с 1990 годом, а доля расходов на НИОКР составила 0,32 процента ВВП. С 1985 по 1997 год из научной сферы ушли 2,4 млн. человек. Численность работающих по специальности научных кадров находиться сегодня на уровне первых послевоенных лет, а выезд научных работников за рубеж в отдельные годы достигал 300 тыс. человек в год. Потери, вызываемые утечкой за рубеж интеллектуального капитала, составляют за весь период реформ, по различным оценкам, от 60-70 млрд. долл. до 45-50 млрд. долл. в год. Однако даже при таком сокращении людского потенциала фондовооруженность российских ученых остается на уровне 8-9 % фондовооруженности американских и немецких исследователей. Таким образом, надежды относительно возможного прорыва России в некое неоиндустриальное» будущее на основе использования существующих в стране высоких технологий выглядят совершенно нереалистичными.

Государство, которое в большинстве «догоняющих» стран играло позитивную роль, концентрируя усилия на наиболее приоритетных направлениях, в сегодняшней России демонстрирует абсолютную неспособность к подобной конструктивной политике. Если мы обратимся к японскому или южно-корейскому опыту, то увидим, что государство, с одной стороны, стимулировало приобретение отечественными компаниями зарубежных технологий и патентов и развитие на данной основе собственного производства и, с другой стороны, поддерживало продвижение продукции национальной промышленности на внешние рынки. Ни того, ни другого не делает российское правительство. Наибольшие льготы в период реформ получили компании, импортировавшие в страну товары широкого спроса, включая даже алкогольные напитки, или вывозившие природные ресурсы, такие, как нефть или алюминий. Государство не оказывает поддержки иностранным компаниям, переносящим производственные операции на территорию России. Иными словами, государственные интересы рассматриваются в вашей стране как интересы той группы лиц, которая стоит у руля власти, и это также существенным образом препятствует проведению успешной политики «догоняющего» развития.

Подытоживая, следует отметить, что Россия представляет собой сегодня страну с достаточно универсальным, но безнадежно устаревшим производственным потенциалом, гигантскими природными богатствами, широким внутренним рынком и достаточно квалифицированной рабочей силой. Однако, к сожалению, в той или иной мере все положительные черты России как перспективной хозяйственной системы, так или иначе, связаны с ее прошлыми, индустриальными успехами.

Выход из современного кризиса возможен только в том случае, если будут ясно определены его основные характеристики. На ваш взгляд, в XXI веке России предстоит работать над тем, чтобы стать зрелой индустриальной нацией, в сознании которой будут укоренены принципы свободы и демократии. Нам предстоит наладить производство продукции, способной конкурировать с зарубежными образцами, активнейшим образом наращивать и раскрывать свой интеллектуальный потенциал.

В XXI веке Россия должна осуществить мощный индустриальный прорыв, и инструментами такого прорыва не в последнюю очередь станут хозяйственная открытость и активное привлечение в страну иностранных капиталов, во не как добытчиков местного природного сырья, а как создателей новых производственных мощностей, дающих работу людям, налоги – государству и бесценный трудовой опыт – подрастающему поколению. Важнейшей же функцией государства должно стать максимальное поощрение предпринимательской активности в производственной сфере.

Такая политика позволила бы сократить долю энергоресурсов и сырья в валовом национальном продукте и увеличить долю промышленных отраслей, производящих товары народного потребления. Российская Федерация смогла бы, реализуя такую политику, перевооружить собственное производство, обеспечить новые технологические разработки в промышленности и сельском хозяйстве и избавиться от унизительной зависимости от импорта потребительских товаров и продовольствия. В более отдаленной перспективе Россия, как и большинство стран Восточной Европы, могут занять свое место в ряду развитых стран мира.

2. Проблема социализации личности

Социальная роль – соответствующий принятым нормам способ поведения людей в зависимости от их статуса или позиции в обществе, в системе межличностных отношений. Роль музыканта полностью определяет его поведение, связанное с установленными правами и обязанностями музыканта. К ним относятся исполнение музыкальных произведений на определенном уровне мастерства, репетиции по несколько часов в день и проявление должного уважения к дирижеру.

Каждый статус обычно включает ряд ролей. Человек, имеющий статус преподавателя, по-разному ведет себя со студентами, другими преподавателями факультета, с представителями Министерства просвещения или ректором. Совокупность ролей, соответствующих данному статусу, называется ролевым набором.

Освоение социальных ролей – часть процесса социализации личности, непременное условие «врастания» человека в общество себе подобных. Социализацией называется процесс и результат усвоения и активного воспроизведения индивидом социального опыта, осуществляемый в общении и деятельности.

Примерами социальных ролей являются также половые роли (мужское или женское поведение), профессиональные роли. Усваивая социальные роли, человек усваивает социальные стандарты поведения, учится оценивать себя со стороны, осуществлять самоконтроль. Однако, поскольку в реальной жизни человек включен во многие виды деятельности и отношения, вынужден исполнять разные роли, требования к которым могут быть противоречивыми, возникает необходимость в некотором механизме, который позволил бы человеку сохранить целостность своего Я в условиях множественных связей с миром (т. е. оставаться самим собой, исполняя различные роли). Личность как раз и является тем механизмом, функциональным органом, который позволяет интегрировать свое Я и собственную жизнедеятельность, осуществлять нравственную оценку своих поступков, находить свое место не только в отдельной социальной группе, но и в жизни в целом, вырабатывать смысл своего существования, отказываться от одного в пользу другого.

Таким образом, развитая личность может использовать ролевое поведение как инструмент адаптации к определенным социальным ситуациям, в то же время не сливаясь, не идентифицируясь с ролью, хотя ряд исследователей придерживается мнения, что выполняемая роль так или иначе влияет на личностные характеристики индивида.

Основные компоненты социальной роли составляют иерархическую систему, в которой можно выделить три уровня. Первый – это периферийные атрибуты, т.е. такие, наличие или отсутствие которых не влияет ни на восприятие роли окружением, ни на ее эффективность (например, гражданское состояние поэта или врача). Второй уровень предполагает такие атрибуты роли, которые влияют как на восприятие, так и на ее эффективность (например, длинные волосы у хиппи или слабое здоровье у спортсмена). На вершине трехуровневой градации – атрибуты роли, которые являются решающими для формирования идентичности личности.

Социальная роль распадается на ролевые ожидания – то, чего согласно «правилам игры» ждут от той или иной роли, и на ролевое поведение – то, что человек реально выполняет в рамках своей роли. Всякий раз, беря на себя ту или иную роль, человек более или менее четко представляет связанные с ней права и обязанности, приблизительно знает схему и последовательность действий и строит свое поведение в соответствии с ожиданиями окружающих. Общество при этом следит, чтобы все делалось «как надо». Для этого существует целая система социального контроля – от общественного мнения до правоохранительных органов – и соответствующая ей система социальных санкций – от порицания, осуждения до насильственного пресечения.

Социализация – начинающийся во младенчестве и заканчивающийся в глубокой старости процесс усвоения социальных ролей и культурных норм. Невозможно обучиться социальной роли по книжкам или методом деловой игры, хотя усовершенствовать себя в ней таким образом можно. Вождь или король воспитывает себе преемника многие годы; исполнителя этой роли воспитывает окружение, практика принятия управленческих решений, которую приходится осваивать, реально став королем или вождем. Каждая социальная роль включает множество культурных норм, правил и стереотипов поведения, незримыми социальными нитями – правами, обязанностями, отношениями – она связана с другими ролями. И все это надо осваивать. Вот почему к социализации применим термин не «обучение», а «освоение». Он шире по содержанию и включает в себя обучение как одну из частей.

Поскольку на протяжении жизни нам приходится осваивать не одну, а целое множество социальных ролей, продвигаясь по возрастной и служебной лестнице, процесс социализации продолжается всю жизнь. До глубокой старости человек меняет взгляды на жизнь, привычки, вкусы, правила поведения, роли и т. п. Понятие «социализация» объясняет то, каким образом человек из существа биологического превращается в существо социальное. Ведь человек, взрослея, в свернутом виде проходит те же самые этапы, какие прошло общество за 40 тысяч лет своей культурной эволюции, и какие прошел человеческий род за 2 миллиона лет своей биологической эволюции. Ни один биологический вид не научился «свертывать» этапы своего развития. Благодаря социализации слабому человеческому детенышу не надо полностью проходить весь этот бесконечно долгий путь развития.

Развитие человека нельзя понять в отрыве от семьи, социальной группы и культуры, к которым он принадлежит. С первых же часов жизни человека начинается процесс его социализации, в основе которого лежат связи между индивидуумами и освоение социальных навыков. Отчасти этот процесс зависит от врожденных механизмов и созревания нервной системы, однако, прежде всего он определяется тем опытом, который человек получает на протяжении жизни.

Этапы социализации. Принято выделять первичную социализацию, охватывающую период детства, и вторичную социализацию, занимающую более длительный временной промежуток и включающую в себя также зрелый и преклонный возраст.

Первое детство. Наибольшее значение для образования связи между ребенком и каждым из его родителей имеют первые мгновения его жизни. В основе формирования этой связи лежат взгляды, движения и особенно улыбки ребенка. Известно также, что со второй недели жизни новорожденный не только начинает обнаруживать большой интерес к человеческому лицу, но и способен отличить лицо своей матери от лица чужого.

Между 8-м и 12-м месяцами жизни начинают четко проявляться привязанности ребенка. Он разражается криком и плачем, когда его забирают от матери (или человека, обычно ухаживающего за ним), чтобы передать в чужие руки. Такая реакция ребенка отражает не столько страх перед незнакомым человеком, сколько неузнавание в нем знакомых черт материнского лица. Этот этап тесно связан с развитием представления о постоянстве (перманентности) предметов когнитивного процесса, который был изучен Пиаже и состоит в том, что с 8-го месяца жизни ребенок начинает активно искать исчезнувший внезапно предмет. Было показано также большое значение надежной социальной привязанности как для освоения ребенком незнакомых мест, которое значительно облегчается в присутствии матери, так и для налаживания ранних социальных контактов с другими детьми.

Детство и отрочество. Группы сверстников играют в детстве и отрочестве очень важную роль, особенно для развития идентификаций и формирования установок. Подростки гораздо легче идентифицируют себя с другими подростками, чем со старшими, даже если последние относятся к тому же полу, расе, религии и общине, что и они сами. Дружба и сексуальность в отрочестве тесно связаны. Даже если «хороших друзей» у подростка меньше, чем в каком-либо ином возрасте (обычно не больше пяти), среди них в это время больше доля представителей другого пола.

Зрелость. Обычно больше всего друзей у молодых людей, состоящих в браке. В среднем их число составляет семь человек; они подбираются по сходству вкусов, интересов и склада личности, по взаимности в помощи и обмене откровенностями, по совместимости на основе того удовольствия, которое они находят в обществе друг друга, по удобству общения в географическом отношении и по взаимному уважению.

В расцвете зрелости деятельность, направленная на достижение поставленных жизненных целей, не позволяет уделять слишком много времени дружбе. Поддерживаются лишь самые прочные связи. Число друзей снижается до 5 и меньше.

С приходом старости и в связи с драматическими событиями, которые в это время переворачивают жизнь человека, многие теряют своих спутников жизни и рискуют остаться в стороне от круга друзей. Дружеские связи, однако, укрепляются, когда друзья в свою очередь тоже оказываются в сходной ситуации (среднее число друзей у человека, вышедшего на пенсию, составляет приблизительно 6 человек).

Помимо указанной выше классификации социализации по возрастным периодам социализируемого, существуют и другие подходы к этой проблеме. Классификацию форм социализации можно проводить по многим основаниям, и далее будут рассмотрены наиболее современные и известные классификационные системы. В настоящее время очень популярным является подход, когда социализация рассматривается как социальное конструирование реальности. При этом биография индивида представляется как последовательная смена жизненных фаз, каждая из которых имеет разное значение в процессе социализации.

П. Бергер и Т. Лукман, главные представители этого направления, выделяют две основные формы социализации – первичную и вторичную. Решающее значение для судьбы индивида и общества имеет первичная социализация, происходящая в семье и ближайшем кругу родственников. «При первичной социализации нет никаких проблем с идентификацией, поскольку нет выбора значимых других… Родителей не выбирают...».

Другой вид социализации обеспечивают многочисленные социальные институты, в том числе школа и образование. «Вторичная социализация представляет собой интернализацию институциональных или институционально обоснованных подмиров… Вторичная социализация есть приобретение специфическо-ролевого знания, когда роли прямо или косвенно связаны с разделением труда».

Иными словами, в процессе первичной социализации человек приобретает некий «базисный мир», и все последующие шаги образовательной или социализационной деятельности так или иначе, должны согласовываться с конструктами этого мира. Различия между первичной и вторичной социализацией обусловливают различие в характеристиках формируемого ими результата. Основное среди них – это то, что «первичная социализация не может происходить без эмоционально заряженной идентификации ребенка с его значимыми другими, вторичная социализация по большей части может обойтись без таковой и эффективно протекать лишь на фоне взаимной идентификации, которая является составной частью любой коммуникации между людьми. Грубо говоря, необходимо любить свою мать, но не учителя. Социализация в более взрослой жизни обычно начинается для того, чтобы справиться с эмоциональными воспоминаниями детства, с целью радикальной трансформации субъективной реальности индивида».

Определенные подтверждения этих положений получены в процессе социологических исследований. Семья остается сегодня основным институтом первичной социализации. Хотя при этом она испытывает мощную конкуренцию со стороны средств массовой информации как института вторичной социализации (сумма первого института в 1992г. – 24,4%, второго – 25,1%, и соответственно в 1997 — 18,6% и 19,5%).

Третий же фактор, традиционно упоминаемый в джентльменском наборе институтов вторичной социализации, – школа (учитель) – оказался далеко на последнем месте, практически не значимым (в субъективном плане) фактором. Конечно, школа дает знания (это признают 39,4%), но меньше всего она является местом, где молодой человек может проявить свои способности (5,8%) и где ему интересно (9,2%). Этот результат демонстрирует современную проблему социализации в школе – эмоциональную отчужденность молодежи от этого института социализации.

Т. Бергер и П. Лукман указывают, что на определенном этапе исторического развития первичная социализация была простым воспроизводством общества. Но в процессе общественного воспроизводства развивалась вещная среда, которая резко начала изменяться, начиная с индустриальной эпохи. И эта эпоха уже потребовала создания специализированных институций внесемейной, или вторичной, социализации: дошкольного образования, т.е. попросту детских садов, куда можно было отдавать массово детей, чтобы высвободить для производства рабочую силу; профессионального образования, чтобы эту рабочую силу обучать, и т.п.

Эти институции возникали, во-первых, частично заменяя институт первичной социализации, а частично восполняя то, что семья уже в принципе дать не могла. Ведь если у человека родители учителя, а он идет работать токарем, научить его этому родители не в состоянии. Появляется целая сфера деятельности, связанная с разделением труда и необходимостью освоения различных специализированных функций – профессиональное образование, которой стало нужно специально заниматься. И там надо не только обучать, но и социализовать. Поэтому можно сказать, что на этапе перехода к зрелому индустриальному обществу возникает и зрелая форма вторичной социализации.

Однако, первичная социализация при этом не исчезает. Более того. Если посмотреть на нее исторически, то роль семьи и ближайшего родственного окружения постоянно меняется – в разных странах, в разных ситуациях этих стран и т.п. Это касается не только первичной социализации, эволюционирует роль и вторичной социализации. Например, главнейший институт вторичной социализации – образование, тоже в наше время начинает терять свои позиции и влияние в определенных аспектах. Почему? Это связано с НТР, с возникновением и установлением новых форм обмена информацией и массовой коммуникации – СМИ, телевидение, видео и т.п. Их еще по привычке относят к средствам вторичной социализации, но на самом деле это не совсем так. Потому что у них есть то, чем раньше была наделена семья, но обделены формы вторичной социализации, – возможность эмоционального воздействия, а также сегодня еще и близость, доступность, обыденность. Плюс опора (хотя нередко подтасованная и иллюзорная) на объективные знания специалистов, широта и массовость распространения, которые гарантируют авторитет у социализуемой аудитории.

Здесь еще есть один тонкий момент. В свое время, опираясь на учение Ф. Энгельса об эволюции семьи, считали, что семья как социальный институт, возникший в определенных исторических условиях и для решения определенных задач, со временем отомрет. Но Энгельс-то говорил об этом отмирании сквозь призму своего вопроса, касающегося семьи как экономической ячейки, говорил в определенном отношении, когда и для чего семья отомрет. Однако в своих социальных функциях и характеристиках семья не исчерпывается производственно-экономическим аспектом. И сейчас можно утверждать, что в деле формирования человеческой природы со всем накопленным ею богатством содержания, а также успешной социализации новых поколений, пока никто не может конкурировать с матерью и семьей, с ее эмоционально-чувственной атмосферой, близостью и теплотой связей и прочими составляющими.

То есть, сегодня мир, чтобы эффективно социализоваться, пока еще должен уподобиться семье. Но только никто не знает наверняка, с позиции социализации, как выстраивается хорошая семья и какая семья является хорошей. То есть, какие ценности и нормы надо привить семье как институту первичной социализации, чтобы она воспроизводила человечность. Будет ли это, к примеру, экологическое отношение к природе как ценность, или может, глобальная и тотальная безопасность жизнедеятельности, никто не может сказать доподлинно.

По прежним теоретическим прогнозам семья, препятствующая слиянию индивидов в большие общности, как того требовала глобализация исторического развития человечества, в эпоху индустриального общества должна была отмереть. Однако еще ничего подобного не произошло, во всяком случае, пока. И даже тенденция такая не замечена, несмотря на растущую статистику разводов, неполных семей и брошенных детей. Сейчас и в России (хотя возможно, что это влияние кризисного времени), и в традиционных обществах юго-восточной Азии, Латинской Америки, и даже в развитых странах Запада, семья и работа по-прежнему занимают ведущие позиции на шкале одобряемых ценностей и типов жизнедеятельности. В числе прочих объяснений этого феномена, можно допустить и предположение, что за этим стоит эмпирическая ненайденность и неапробированность других форм организации жизни. Человечество сейчас просто ничего не может предложить иного, нет другого способа организации жизненного пространства индивида, начиная с быта и кончая его всечеловеческим опытом.

Еще одна классификация форм социализации – по субъекту социализации, каковым являются семья, нация, человечество. Итак, может ли выживать сейчас общество, выстраивающее лишь первичную, т.е. семейную, социализацию и можно ли это назвать социализацией? В ней традиционно нормой социализации является цель научить жить, подготовиться к самостоятельной жизни. Научили жить, продолжать род, отвечать за детей – значит, социализовали. Но это относительно такой локальной социальной группы, как семья.

Более крупная социальная группа – нация. Там социализовать, учитывая общественное разделение труда, – значит научить одну часть населения хлеб растить, другую – воевать, третью – детей обучать и т.п. Что значит здесь социализовать? В семье, появившейся на некотором историческом этапе развития общества, – один механизм социализации, через кровно-родственные связи и отношения, через ежедневное совместное проживание различных жизненных ситуаций. В рамках нации механизм иной, по информационно-коммуникационному основанию. Там действует государственный механизм, формальный, отчужденный. Появляются смыслы и конструкты, оторванные от индивидуального бытия человека, институты социализации, выстраиваемые абстрактно, вне индивида и конкретных социальных групп. И там проблема социализации сформировалась, прежде всего, как проблема сохранения социума, сохранения своего национального образа и способа жизнедеятельности в окружающем (политизированном в глобальном масштабе – для нации это важно) мире – ведь субъектом социализации здесь является социум, оформленный в страну, государство, державу. Интересы и цели социализации здесь иные, чем в семье.

В условиях современной НТР, с учетом глобализации человеческой деятельности и мировых коммуникаций, по логике вещей субъектом деятельности становится все человечество, социализовывать тоже должно все человечество и делать это должно по-новому, сквозь призму общечеловеческих интересов и ценностей. Это даже получило отражение в лозунгах дня. Но сегодня в мировом масштабе мы встречаемся с национально-государственными, регионально-геополитическими и прочими уровнями частичного и частного интереса, не говоря уже про множество индивидуальных интересов. Ведь социализуя отдельного индивида через институты социализации, через семью и школу, мы формируем его державную, национально-этническую или другую принадлежность, без этого нет культуры, нет образования, ибо до уровня космополитической социализации современный мир еще деятельностно не дорос.

Кроме того, во многих сообществах, странах и нациях сохраняется традиционно-корневая система социализации – религия, отношение к высшим традиционным ценностям, к божественному. При этом там не отказываются ни от национальной, ни от религиозной (более того – конкретно-конфессиональной) принадлежности. Здесь, соответственно, лежат три пласта противоречий, как их увязать? Перестроить все системы образования, сделав их не национально-ориентированными, а интернациональными? Думается, это вряд ли произойдет в близком будущем. Потому что национальный интерес будет сохраняться до тех пор, пока не будет преодолена рамка частного интереса.

Причем нельзя не заметить, что в истории именно частный интерес нередко давал прецеденты наиболее состоятельных способов социализации. Возьмем Древний Египет или Древнюю Грецию – там сплачивали и воспитывали общество на образе внешнего военного врага. Потом появляется христианство, ему противостоит новый образец врага – иноверец, басурманин. И под эту норму социализуется общество. Потом появляются нации, возникает национализм и патриотизм как норма социализации, и под них выстраивается образование и воспитание.

Возникает вопрос, кто и на каком этапе сможет отказаться от национализма как нормы в системе национального воспитания и перейти к интернационализму, чтобы выйти на проект всечеловеческой цивилизации, соответственно, с новой социализационной нормой? Кто и когда это сделает осознанно и осмысленно (неосмысленно и неосознанно делают многие, но неосмысленная деятельность не представляет для нас интереса), если никто из реально действующих сегодня субъектов социализации не хочет отказываться от своего частного, нередко даже корыстного, интереса?

Тесно связанной с данной классификацией является разделение форм социализации по степени направленности и широте охвата объекта, на индивидуальную и тотальную социализацию. Первая направлена на индивида и формирует самоидентификацию Я с другими индивидами или с конкретным сообществом. Вторая охватывает все определенное сообщество, формируя самоидентификацию Мы, которая является тотальной. Она особенно важна для гражданской и политической социализации, на этом воспитывается патриотизм, обеспечивается расцвет общества и государства, выигрываются войны и исторические акции. Отметим, что здесь практически исключена борьба поколений.

Процесс социализации никогда не кончается. Наиболее интенсивно социализация осуществляется в детстве и юности, но развитие личности продолжается и в среднем и пожилом возрасте. Социализация в детстве строится на полном повиновении взрослым в выполнении определенных правил. А взрослые вынуждены приспосабливаться к требованиям различных ролей на работе, дома, на общественных мероприятиях и т.д. Они вынуждены устанавливать приоритеты в сложных условиях, требующих использования таких категорий, как «более хорошо» или «менее плохо». Взрослые не всегда соглашаются с родителями; детям же не дано обсуждать действия отца и матери.

Психолог Р. Гоулд считает, что социализация взрослых не является продолжением социализации детей, она представляет собой процесс преодоления психологических тенденций, сложившихся в детстве. Хотя Гоулд разделяет точку зрения Фрейда о том, что травмы, перенесенные в детстве, оказывают решающее влияние на формирование личности, он считает, что возможно их частичное преодоление. Гоулд утверждает, что успешная социализация взрослых связана с постепенным преодолением детской уверенности во всемогуществе авторитетных лиц и в том, что другие обязаны заботиться о твоих нуждах. В результате формируются более реалистические убеждения с разумной мерой недоверия к авторитетам и пониманием, что люди сочетают в себе как достоинства, так и недостатки. Избавившись от детских мифов, люди становятся терпимее, щедрее и добрее. В конечном итоге личность обретает значительно большую свободу.

Ресоциализация. Принцип, согласно которому развитие личности в течение всей жизни идет по восходящей и строится на основе закрепления пройденного, является непреложным. Но свойства личности, сформировавшиеся ранее, не являются незыблемыми. Ресоциализацией называется усвоение новых ценностей, ролей, навыков вместо прежних, недостаточно усвоенных или устаревших. Ресоциализация охватывает многие виды деятельности – от занятий по исправлению навыков чтения до профессиональной переподготовки рабочих. Психотерапия также является одной из форм ресоциализации. Под ее воздействием люди пытаются разобраться в своих конфликтах и изменить свое поведение на основе этого понимания.

Заключение

Кризис, в котором сегодня находится Россия, является гораздо более тяжелым, чем обычный финансовый кризис или традиционная промышленная депрессия. Страна не просто отброшена на несколько десятилетий назад; оказались обесценены все усилия, предпринимавшиеся на протяжении последнего столетия для того, чтобы обеспечить России статус великой державы. Страна копирует худшие образцы азиатского коррупционного капитализма. В современных условиях Российская Федерация не обладает, к сожалению, набором необходимых условий для повторения пути азиатских «тигров» и не сможет осуществить быстрый выход из сложившейся хозяйственной ситуации. На протяжении ближайших десятилетий Россия будет не в состоянии стать той страной, с которой развитый мир считался бы по экономическим причинам, а не в связи с наличием у нее гигантского запаса ядерных боеголовок и ракетной техники.

Общество – это мир людей, человек живет в этом мире. В нем он рождается, развивается, становится личностью. Через него воспринимает определенные знания, ценности, нормы поведения и т.д. Через него включается в различные виды деятельности, взаимодействует с окружающими и приобретает определенное социальное положение. Со всем этим связан целый ряд таких важных социологических понятий, как социализация, социальные статусы и роли, ненормативное поведение, конфликты. Социализация начинается в самом раннем детстве и не прекращается по существу до глубокой старости. Она охватывает все процессы приобщения индивида к культуре: его обучение и воспитание, взаимодействие с другими людьми, освоение им ценностей и норм общества, различных социальных ролей и видов совместной деятельности, приобретение определенных прав и обязанностей, взглядов, привычек и т.д. В результате человек из биологического существа постепенно превращается в существо социальное, способное жить и действовать в обществе. Чтобы быть сознательным социализатором сегодня, надо хорошо знать все главные социализационные структуры, процессы, факторы. Между тем, например, образование – мощнейший сейчас институт социализации, а практически еще не изучен. Если к тому же принять, что это не только институт, но и персоны, – степень сложности изучения и управления возрастет в геометрической прогрессии, и это выводит исследование социализации на первый план в современных социологических исследованиях как макро-, так и микросоциального уровня.

Список использованной литературы

1. Батищев И.М., Смирнов К.А., Филимонов П.И. Социально – ориентированные модели рыночной экономики. М. 2001.

2. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М., 1995

3. Воронков С.Г., Иваненков С.П., Кусжанова А.Ж. Социализация молодежи: проблемы и перспективы. – Оренбург,1993.

4. Волков Ю.Е. Социология политики как отрасль социологической науки // СОЦИС. 1992. № 2. С.45.

5. Константинова Л.В. Социальная политика: штрихи к социологической концепции СОЦИС. 2005. № 1. С.49

6. Тощенко Ж.Т. Эволюция идей политической социологии // СОЦИС. 1994. № 6 С.25-29.

7. Смелзер Н. Социология. – М.: Мысль, 1994. – 688 с.

8. Социология. Курс лекций. /Под ред. Ю.Г. Волкова. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. — 510с.

9. Социология: проблемы духовной жизни / Под ред. Л.Н. Когана. Челябинск, 1992. 178 с.

10. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. – М.: Прометей, 1999. – 512 с.

11. Тощенко Ж.Т. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. М., 1997.

12. Фролов С.С. Социология. – М.: Наука, 1994. – 255с.

www.ronl.ru

Реферат - Позднеиндустриальная модернизация, массовое общество.

По материалам лекций по истории западной цивилизации XX века Б. М. Меерсона и Д. В. Прокудина

1. В конце XIX века горизонты человечества, ведомого европейцами к "новым вершинам прогресса" представлялись безоблачными, и трудности виделись лишь в красочно описанном Р. Киплингом "бремени белого человека". По выражению одного из героев Г. Дж. Уэллса большую часть образованной публики интересовал в основном "вопрос развития нравственности в связи с дальнейшим прогрессом цивилизации". Жизнь европейца этого времени хорошо выверена, гарантирована от неприятных случайностей, и даже преступный мир, существующий рядом, неизменно побеждается рыцарем Доброй Старой Англии Шерлоком Холмсом.

Никому не могло прийти в голову, что через десяток лет английский писатель пожелает все той же Доброй Старой Англии: "Да поразит тебя сифилис, старая сука!" (Р. Олдингтон "Смерть героя"). Никто не мог подумать, что главным выражением "дальнейшего прогресса цивилизации" станет газовая атака, концентрационный лагерь, пыточное следствие, тупая и назойливая пропаганда с помощью новейших технических средств. И всем этим занимается не некий нагрянувший неизвестно откуда "марсианин", предсказанный тем же Уэллсом, а самый обычный сапожник, мясник, фермер, летчик, ефрейтор. Словом простой европейский обыватель, "MAN" - человек вообще, лишенный конкретных личностных черт, как определял его немецкий философ Мартин Хайдеггер; "Человек массы", как говорил его испанский коллега и современник Хосе Ортега-и-Гассет, автор ключевого для ХХ века вопроса: "Почему массы всюду лезут и всегда с насилием?" ("Восстание масс" - книга, где впервые поставлена тема массы и ее места в истории).

2. Появление такого вопроса в ХХ веке закономерно. Рубеж XIX - XX веков - время третьего, ПОЗДНЕИНДУСТРИАЛЬНОГО этапа модернизации. Напомним, что модернизация - процесс, охватывающий все сферы жизни общества, а не только экономику. Результатом этого стало появление нового типа общества, которое может быть определено как общество МАССОВОЕ.

Все началось с технических изобретений, и как для XIX века решающим фактором оказалось создание паровой машины, так для века ХХ (по крайней мере до изобретения ядерной энергии) ключевым событием стало овладение электричеством и его промышленное использование (а не создание Интернационала, не франко-прусская война и даже не парижская коммуна). Томас Эдисон сделал для мировой истории не меньше, чем князь Отто Леопольд Эдуард фон Бисмарк-Шенгаузен герцог Лауэнбургский или вождь мирового пролетариата Карл Маркс. Представьте себе улицы городов без электрического освещения.

Это позволяет говорить о настоящей "электрической революции", которая, впрочем, не сводится только к использованию электроэнергии. На этих освещенных по-новому улицах появился трамвай, автомобиль (еще одно важнейшее изобретение - двигатель внутреннего сгорания), появились вывески типа "фото" и "синематограф", барышня по вашей просьбе соединяла вас с вашим приятелем (находившимся на другом конце города) по телефону, если же приятель находится в другом городе, то можно было отправить ему телеграмму, которая в отличии от письма доставлялась сразу. Да и там, где к изменениям были менее всего склонны - в деревнях - не смогли отказаться от использования двигателя внутреннего сгорания в тракторе, от химических удобрений, да, наконец, от того же автомобиля и телеграфа. И впервые, пожалуй, "белая кость" общества - его офицерский корпус и генералитет - обратила внимание на изыски разного рода ученых чудаков, предложивших такие явно полезные новшества, как радиосвязь, динамит (изобретатель коего швед Альфред Нобель прославлен как основатель фонда нобелевских премий, в том числе - премии мира), пулемет, сверхдальнобойное орудие, самолет, ядовитые газы. С учеными и инженерами (особо важная фигура эпохи) стали сотрудничать и предприниматели: с появлением мартена радикально изменилась металлургия, появились новые отрасли промышленности - автомобилестроительная, химическая и др.

3. Все эти изменения меняли не только и не столько бытовые условия, они были качественными.

Прежде всего радикальным образом изменилась система ЭКОНОМИЧЕСКОЙ жизни. Один из трех китов классического капитализма претерпел коренную метаморфозу. Речь идет о рынке. Если классическим вариантом рынка в XIX веке был "фри-трэйд", свобода торговли и конкуренции независимых частных производителей, то в начале ХХ века в связи с названными выше изобретениями свободная конкуренция начинает сходить на нет.

Использование новых технологий позволило производить более дешевую, а порой - и более качественную продукцию, то есть делало ее более конкурентоспособной. Но само внедрение этих технологий требовало огромных средств, что было доступно только сколько-нибудь крупным предприятиям. И требовало широкого привлечения банковских кредитов, что вело к увеличению зависимости производства от банковского капитала.

Вводя у себя новые формы производства, эти предприятия вынуждали более мелкие вступать с ними в соревнование, результат которого был предрешен. Мелкие предприятия разорялись, круг конкуренции сужался, производство укрупнялось и капиталы концентрировались. Это вело к тому состоянию рынка, которое известно как МОНОПОЛИЯ и характеризуется резким сокращением, а порой - прекращением конкуренции. Конечно, тенденция к слиянию многих предприятий в немногие и, в конечном счете, в одно не прослеживалась так явно, как представлялось социалистам того времени (Каутский с идеей супермонополии, Ленин с идеей империализма, каковой термин за уши притянут к экономике), конкуренция не исчезла совершенно, осталась она и на уровне предприятий-монополистов, и на уровне выживших мелких собственников. Но факт сокращения конкуренции и укрупнения предприятий был налицо. С появлением монополизма рынок пришел в расстройство, ибо именно конкуренция была тем механизмом, который устанавливал цены на продукцию, сырье и рабочую силу. Теперь почти все зависело от произвола монополистов, которые могли держать цены низкими на сырье и рабочую силу и высокими на продаваемую продукцию.

Монополия, как правило, строится через "систему участия", то есть владение контрольным пакетом акций (более 50 % акций) данного предприятия делало ту или иную фирму его реальным собственником, допуская при этом совладение. Такая система многоступенчата: контрольный пакет акций фирмы-акционера может принадлежать третьей фирме и т.д., что делало целые отрасли, а порой и всю экономику страны подконтрольной небольшому количеству предпринимателей и банкиров ("200 семейств" во Франции, дзайбацу "большие дома" в Японии , фирмы Морганов, Рокфеллеров, Круппов, Тиссенов, Ротшильдов и т.д.)

Производство во многом оказалось направленным на совершенно новую цель - производство массовой СТАНДАРТИЗИРОВАННОЙ продукции. Соответственно стандартизированным становится и потребление - одежда, отдых, патентованные консервы и лекарства (стандартизируется даже такое сугубо индивидуальное дело, как медицина), общественный транспорт... Люди стали ощущать себя одинаковыми!

Чувство одинаковости порождалось и участием огромного количества людей в едином взаимосвязанном процессе производства. Речь идет не только о рабочих гигантских заводов, но и, например, о банковских клерках, рекламных агентах (отметим особую важность рекламы в стандартном производстве и потреблении), без которых деятельность самих рабочих невозможна.

Кстати, монополизируется не только рынок товаров и рынок капиталов (через банки), но и рынок труда - через мощные массовые профсоюзные объединения, подобные американскому АФТ-КПП, охватывающие большинство наемных рабочих вне зависимости от отрасли и стремящиеся диктовать монопольные цены на рынке рабочей силы.

4. Очень важной чертой СОЦИАЛЬНОЙ жизни, возникшей в это время, была качественно более высокая, чем ранее, интегрированность, связанность общества. Телефон, телеграф, совершенствование почтовых сообщений - все это позволяло поддерживать оперативную связь и обмениваться информацией быстро и на больших расстояниях. Развитие транспорта (хотя бы из-за появления двигателей внутреннего сгорания) позволили связать воедино в военном, экономическом, политическом и даже культурном отношениях большие территории, в том числе и международном отношении. Развитие средств массовой (именно) информации, ее доступность порожденная системой всеобщего стандартизированного образования, без которого не могло обойтись новое производство, охватывало этой информацией практически все население, причем информация эта была стандартизирована. Получая одинаково отфильтрованную информацию, люди чувствовали себя еще более одинаковыми, причем, из-за связности общества, одинаковыми в масштабах не завода, не района, не города, а в масштабах всей страны.

Напомним, что этого одинакового и связного внутри себя населения становилось все больше, продолжался бурный демографический рост.

5. Любое общество по отношению к ПОЛИТИЧЕСКОЙ деятельности наиболее естественным образом делится на ЭЛИТУ и НЕ-ЭЛИТУ, причем порой выделяют в не-элите так называемый ЭЛИТНЫЙ РЕЗЕРВ.

Разница состоит в том, что элита, желая обладать политической властью, ею и обладает; элитный резерв, желая обладать властью, не имеет ее; а остальная часть не-элиты ("народ", это слово резоннее всего употреблять именно в этом смысле) не только не имеет, но и не желает иметь политической власти. Обычно представители последней группы составляли в обществе большинство: в аграрном обществе - из-за абсолютной замкнутости и непроницаемости элиты. Политическая инертность широчайших групп населения сказывалась и в индустриальном обществе, несмотря на возникшую систему либеральной демократии, открывавшую более или менее свободный доступ к власти элитному резерву. Однако, нужно помнить, что практически все системы представительного правления в XIX веке основаны были на довольно высоком имущественном цензе, что не допускало необразованную и неподготовленную часть населения (знаменитых "кухарок") к управлению государством. Да и сами эти "кухарки" (реальные, а не вымышленные Бакуниным, Марксом и Co) были в XIX веке "страшно далеки" от политики, вполне политически инертны, и не желали претендовать на какую-либо долю власти.

Но на рубеже веков ситуация изменилась. Интегрированность и информированность общества заставила население обратить большее внимание на политику, заинтересоваться ею. Происходит глобализация интересов человека. Однако, осталось нежелание участвовать в политической игре по старым правилам, либеральная демократия сама по себе стала раздражать "народ", ибо приглашает его заняться тем, чего он не хочет и как он не хочет, ибо предлагает слишком сложную систему политической деятельности, построенную на строгом разделении властей и постоянных поисках компромисса между различными партиями, социальными группами, ветвями власти и т.д.

Между тем система либеральной демократии продолжала развиваться. Появилось редкое ранее всеобщее избирательное право, еще больше облегчившее проницаемость элиты. На элиту таким образом оказалось можно влиять.

Таким образом в сознании простого обывателя возникает противоречие. С одной стороны, он интересуется политикой и думает, что знает ответы на существующие политические проблемы. Более того, он видит возможность свои политические представления выразить, всеобщее избирательное право дает ему основания полагать, что в государственной власти нет ничего божественного и недоступного. Но с другой стороны, его раздражает старая демократическая система, он не согласен играть по старым правилам, полагая их жульническими; он желает влиять на ситуацию непосредственно. Это противоречие не может не порождать небывалой ранее опасности колоссальных революционных потрясений.

При этом понятно, что власть должна каким-то образом реагировать на новую ситуацию. Решение проблемы находится в превращении существующего уже национализма в ГОСУДАРСТВЕННУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ИДЕОЛОГИЮ, что позволяет достичь некоторого консенсуса с заинтересовавшимся политикой обывателем. (Франко-прусскую войну, по известному выражению, выиграл прусский школьный учитель, то есть та самая система стандартизированного образования, роль которой особенно возрастает на рубеже веков). Национализм становится государственным даже в тех странах, которые являются скорее реликтами традиционного аграрного общества, чем национальными государствами (Российская, Австро-Венгерская, Османская империи). В связи с этим интересно проследить изменение структуры международных отношений, которые к десятым годам ХХ века окончательно переходят на позиции откровенного национального эгоизма, не сдерживаемого ни традиционно легитимными, ни религиозными, ни моральными нормами. Неписаным законом в отношениях между государствами становится фраза немецкого военного теоретика К. Клаузевица "политика есть продолжение войны другими средствами". Такое положение не может не вести к большой войне.

6. Эта большая война готовилась и технически. Военные с радостью восприняли средства более эффективного ведения боя, позволяющие за короткое время без серьезных усилий уничтожить большое количество вражеской живой силы. Появляется стрелковое оружие с большой скорострельностью - пулемет, автоматическая винтовка; появляется способ эффективной разведки и нанесения неожиданных ударов - военная авиация; появляется кажущаяся неуязвимой военная машина - танк; на море господствуют вооруженные мощнейшей артиллерией дредноуты и подводные лодки; появляется метод уничтожения живой силы врага вообще без участия большого количества солдат - отравляющие газы.

Применение такого вооружения самым радикальным образом меняет сам характер войны. Ранее всегда исход боя зависел от того, как хорошо стреляет, колет, рубит, держит строй, ездит верхом и т.д. отдельный солдат (чем лучше солдат, тем лучше армия). Теперь каждый отдельный солдат становится не важен, сам по себе он не представляет действительно сильной боевой единицы. Солдат в этих условиях нужен лишь как пушечное мясо, важно количество солдат, которым государство может пожертвовать ради победы.

Характер новой войны будет отличаться от старого тем, что целью боевых действий станет не захват территорий, не нанесение ударов по стратегически важным местам фронта противника и не штурмы городов. Целью сражений станет уничтожение живой силы противника, война на истощение. Соответственно война потеряет мобильность и превратится в войну позиционную.

Еще одна весьма важная характеристика новой войны заключается в том, что, если солдаты представляют собою пушечное мясо, то этого пушечного мяса должно быть много. Таким образом новая война не может не быть массовой, то есть войною, в которую вовлечена большая часть населения. Общество более не отделено от войны, почти любая война становится "отечественной".

7. КУЛЬТУРНАЯ жизнь этого времени характеризуется понятием "кризис гуманизма". Традиционные ценности западной цивилизации человеческая личность и рациональное мышление приходят в непримиримое противоречие, и то, о чем раньше задумывались только философы (Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше, Карл Маркс, Серен Кьеркегор, Владимир Соловьев) и писатели (Федор Достоевский хотя бы) становится главной темой эпохи.

С одной стороны развитие науки (эволюционная теория Дарвина, открытие электрона, радиоактивности, специальная теория относительности, появление генетики и открытие законов наследственности, успехи медицины в борьбе с болезнями, которые ранее казались неизлечимыми, наконец, проникновение в глубины человеческой психики - открытие феномена бессознательного) рождало новую мифологию. Основой ее была идея всемогущества науки, а следовательно - всемогущества человека. (Недаром в это время переживает расцвет жанр science fiction - научно-технической фантастики). Миф этот исходит из того, что наука может объяснить все; а раз мир можно научно объяснить, то его можно инженерно изменить, усовершенствовать (именно этот миф делал столь пугающе реальными попытки реализации утопий, люди, претендовавшие на знание научной истины об обществе, претендовали и на научное управление ходом его развития). Таким образом человек становится всесильным, но лишь как слуга универсальных законов, особенно - законов общественного прогресса, то есть всесильным он делается только как выразитель "объективных", то есть научно обоснованных интересов общества. Сам же по себе, как уникальная и на других не похожая личность, никакой ценности он не имеет, то есть миф о науке растворяет человека в обществе.

Другим следствием столкновения рационального и личного стало явление, над которым мы довольно редко задумываемся. С одной стороны всем более или менее образованным людям известно, что рубеж веков и начало ХХ века есть период невиданного взлета искусств, более того, рождается новое искусство, чего не случалось в человеческой истории более 2,5 тысяч лет: появляется кино. С другой стороны сами деятели искусства этого периода склонны определять свою художественную деятельность французским словом decadence, то есть "упадок". Как это понять? Почему не renaissance, откуда такое самоуничижение? Из-за названного противоречия болезненной проблемой художников этого времени становится выражение своей личностной уникальности. Как говорил Сезанн, изображая кошек: "Настоящих кошек производит мой кот, а я занимаюсь живописью", то есть самовыражаюсь по их поводу. "Я, гений Игорь Северянин...". Или Маяковский: "Я люблю смотреть, как умирают дети". Именно это конфликт рождал с одной стороны неприятие существующего общества и презрение к нему, а с другой - предчувствие катастрофы, нашествия "новых варваров" на изнеженную и извращенную в своей цивилизации Европу. Отсюда такое обилие эсхатологических (о конце света) мотивов, чего совершенно не было в начале или середине XIX века.

8. Все вышеназванные моменты (экономические - монополизация, укрупнение и стандартизация производства, стандартизация потребления; социальные - рост интегрированности, связности общества; политические - заинтересованность широких слоев населения политикой, но нежелание играть по старым либеральным правилам, смена приоритетов международной политики, забвение легитимных принципов; изменение характера возможной новой войны - войны позиционной и массовой; культурные - мифологизация науки, кризис гуманизма, непримиримое противоречие личного и разумного), все эти изменения, появившиеся благодаря новейшим техническим изобретениям, создавали общество с совершенно новыми характеристиками. Что же такое МАССОВОЕ ОБЩЕСТВО?

Говоря о человеке вообще, мы, как правило, неявно исходим из того его определения, которое дал Аристотель. "Человек есть животное политическое, наделенное разумом". Слово "политическое" здесь происходит не от слова "политика" в современном его смысле, а от древнегреческого "полис", то есть гражданская община, что для эллинов было синонимом "общества" как такового. Таким образом, у Аристотеля "политический" = "социальный". Американский социолог ХХ века Г. Мид, отвечая на знаменитый вопрос: "что изначально - общество или личность?", вводит понятие "социальность" как фундаментального определяющего качества человека. То есть как общество является совокупностью социализированных (приспособленных для жизни в нем) индивидов, так и человек как разумное существо возможен лишь в обществе и проявляется только через созданные обществом институты.

Американский же ученый У. Корнхаузер выделяет три уровня человеческой социальности, то есть три уровня удовлетворения потребности человека в себе подобных, каковая потребность естественна для "политического животного" не меньше, чем потребность в пище, сне и т.д. Первый уровень - это уровень ближайшего человеческого окружения, то есть прежде всего семьи, в более ранних обществах - рода, уровень совершенно недостаточный даже для родового общества: род никогда не существовал в изоляции, семья тем более. Семья - во многом продолжение самого человека, она не только социальна, но и биологична, ибо служит продолжению рода, человеку же потребен уровень общения более социализированный, более насыщенный социальными и культурными смыслами и порождающий эти смыслы. Второй уровень - это уровень социальной группы, общины, ремесленного цеха, аристократического "света", церковного прихода. Именно на этом уровне формируется личностный статус человека, дается его общественная оценка, происходит социальное самовыражение. Поэтому второй уровень представляется ключевым. Третий, самый широкий уровень социальности - это уровень общества в целом, в XIX веке - уровень нации и государства, а в более ранние периоды, в аграрном обществе этот уровень описывался понятиями: христианский мир (populus christianus) средневековой Западной Европы, мир ислама или Русская земля, хотя бы и состоящая из отдельных княжеств. Этот уровень определяет место человека в Космосе, в универсальном миропорядке или в обитаемом мире человеческой ойкумены.

Все названные выше процессы, характерные для конца XIX начала ХХ века на Западе, вели главным образом к процессу, имевшему, как и предчувствовали это великие художники и философы катастрофические для общества последствия. Происходило разрушение, дезинтеграция второго уровня социальности. Нивелируется интерес человека к делам его традиционной социальной группы. Непрерывные вертикальные и горизонтальные перемещения больших групп людей, характерные для индустриального общества, и особенно - для третьей фазы модернизации, стирают грани и разрушают уровень соседского, профессионального, религиозного общения, общения в "своем круге". Основным уровнем общения становится семья, человек "атомизируется", изолируется от общества и воспринимает его как множество других столь же похожих на него индивидов, одевающихся в тех же универсальных магазинах, ездящих в тех же поездах и трамваях, читающих те же газеты, и так же, как он, одиноких. Общество утрачивает традиционную структуру социального общения, межчеловеческих, межсемейных связей, которые тянулись иной раз не одно поколение.

Это одиночество воспринимается человеком как трагедия, ибо, как мы уже сказали, второй уровень социальности является ключевым для формирования человека как полноценной личности, как осознающего собственное достоинство члена общества. И тогда внимание его и его потребность в самоутверждении переносится на оставшийся единственно возможным национально-государственный уровень, на уровень всего общества. Таким образом, политические интересы приобретают личностный, а значит - особенно значимый (как говорят психиатры - "сверхценный" ) характер. Болезненное, обостренно личное восприятие национальных, государственных потребностей делает любой конфликт как в государстве, так и в международных отношениях личным делом миллионов людей и придает ему особо острый, болезненный характер. Человечество сидит на вулкане, и вулкан готов в любой момент взорваться либо войной, либо революцией, которые, в свою очередь превращают разрушение второго уровня социальности в самоподдерживающийся процесс.

Тогда на арену мировой истории выходит МАССА.

9. Что это? Это разгром винных погребов в дни парижской коммуны, бессмысленные поджоги усадеб в русской революции 1905 года, ужаснувшие весь мир кишиневские и одесские еврейские погромы (которые обогатили английский язык новым словом: "pogrom"), пьяные толпы в немецких пивных, поющие "Deutshland, Deutshland uber alles", празднующие победу германских "Зигфридов" над французскими "лягушатниками" и образование великого Рейха во главе с великим кайзером, наконец, это организованная масса, марширующая по улицам европейских городов в форме цвета хаки и поющая патриотические песни - будущие солдаты Первой мировой войны: пушечное мясо и, одновременно, творцы дивного нового мира.

Масса - это большая группа людей, "народ", о котором мы говорили выше (просто политическая неэлита), внутри которого произошла дисфункция, разрушение группового, корпоративного интереса, распад второго уровня социальности. А потому на место этих интересов приходят интересы политические, общегосударственные так, как они массами понимаются, а именно: эти интересы всегда просты, агрессивны, бескомпромиссны и порой достаточно случайны. Другими словами не "мы, немцы", а "мы, немцы - против жидов", не "мы, рабочие", а "мы, рабочие - против буржуев". Масса поддается анализу не только с позиций социологии и политологии, но и с позиций психологии или, даже, психиатрии. В своей работе "Коллективная психология и анализ человеческого "Я"" Зигмунд Фрейд показал, что при разрушении традиционных межчеловеческих связей (то есть то, что социологи называют связями второго уровня) происходит резкое снижение интеллектуального уровня и выход на поверхность (и господство) простейших бессознательных влечений: ЭРОСА, то есть влечения любовного и ТАНАТОСА, то есть влечения к смерти, разрушению, проявляющегося, как правило, в агрессии. В массе объект эроса должен иметь черты архаического предводителя человеческого стада - отца и лидера, вождя (по-немецки - fuhrer). Этот вождь воспринимается массой как носитель особой силы, которую древние называли греческим словом "ХАРИЗМА", то есть благодать, поэтому в социологии массовый вождь обычно называется ХАРИЗМАТИЧЕСКИМ ЛИДЕРОМ. Танатос же наиболее естественным образом воплощается в образе врага, на которого должен указать вожак, вождь стада. При этом люди массы начинают воспринимать себя как членов единой семьи, ведомой одним отцом.

Понятно, что большей опасности для человеческого общежития, чем образование многомиллионных масс, никогда не было. Тем более, что вскоре появились организации, весьма умело массами манипулирующие, выдвигающие из своей среды потребных массе "отцов" и находящих для нее понятных и очевидных врагов (буржуи, евреи, австрийцы, помещики, просто власть имущие). Первой такой организацией, причем удивительно совершенной и приспособленной к своим функциям, стала партия большевиков, созданная политическим гением Владимира Ленина и ставшая первой из целой серии "партий нового типа", о которых нам предстоит говорить в следующих лекциях.

Конечно, массы возникали в истории и до ХХ века, особенно - в случаях социальных кризисов, народных волнений и революций, в частности, явными признаками массы обладает парижская толпа, штурмовавшая Бастилию в 1789 году и игравшая, как мячами, головами гильотинированных "врагов народа" в 1793. Но в начале ХХ века процесс массообразования стал постоянным фактором общественной жизни. Общество, которое постоянно воспроизводит массу, мы и обозначаем термином МАССОВОЕ ОБЩЕСТВО.

Однако общество в целом оставалось на рубеже веков, и даже в десятые годы ХХ века довольно устойчивым (несмотря на периодически напоминающую о себе массу: парижская коммуна, русская революция 1905 года и т.д.). Но все названные нами процессы не могли эту устойчивость не поколебать. Индустриальное общество шло к катастрофе, к торжеству массы. Этой катастрофой стала Первая мировая война.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.sch57.msk.ru/

www.ronl.ru

Модернизация общества в современном мире — курсовая работа

3

Содержание

Введение

Современное состояние человеческой цивилизации, возникшие в ее развитии проблемы со всей очевидностью говорят о том, что с XX веком стихийное развитие человеческой цивилизации заканчивается и ее дальнейшее развитие возможно только на основе познания закономерностей своего развития. России же и другим бывшим республикам СССР вообще невозможно обеспечить не только свое развитие, но и существование, поскольку перед ними стоит задача создания общественно-экономической системы, отвечающей достигнутому уровню развития человеческой цивилизации, устойчивым тенденциям этого развития и реальному состоянию своих экономик и обществ. Актуализация проблематики социальной политики является приметой последних лет для отечественной науки и социально-управленческой практики. Социальные последствия радикальных экономических реформ, выразившиеся в снижении уровня жизни подавляющей части населения и ухудшении его качественных параметров, а также активно осуществляющиеся преобразования социальной сферы, направленные на преодоление этих последствий, привели к тому, что ключевые аспекты социальной политики в настоящее время стали предметом острых научных, политических и идеологических дискуссий. Корень все этих серьезных проблем лежит, безусловно, в особенностях политической организации современного российского общества, которые и будут здесь рассмотрены.

Современный этап исторического развития характеризуется тем, что в различных регионах мира происходит крах тоталитаризма и авторитарных режимов. Накоплен многообразный опыт перехода к демократии, совершенного в Испании, Португалии, Греции; трансформация тоталитарных режимов осуществляется в странах Восточной Европы, России.

Актуальность темы. С точки зрения теории модернизации целью политического развития является формирование нового типа взаимодействия власти и общества, создание социальных и политических механизмов, позволяющих большей части населения влиять на принятие основных решений.

Осмысление теории и накопленного опыта модернизации позволяет соотнести проблемы нашей страны с общим направлением цивилизационного процесса, найти стержневой момент в анализе и прогнозировании процесса демократизации общества.

Предметом курсовой является модернизация общества в современном мире.

Объект: процесс модернизации общества.

Цель: раскрыть роль модернизации в современном развитие общества.

Задачи заключаются в следующем:

      дать понятие «модернизация».

      проанализировать задачи модернизации общества;

      рассмотреть варианты модернизации общества;

      выделить роль государства в модернизации общества.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Понятие и сущность модернизации общества

1.1.Понятие «модернизация»

Модернизация  синоним, точнее вариант развития, совершенствования, накопления позитивных качественных изменений, которые обычно, но не всегда связаны с ростом, накоплением количественных изменений (экономических, социальных, демографических, культурных). Различие между этими двумя понятиями, однако, немаловажно: «осовременивание» означает наличие образца, некоего эталона современности («модерности»), и сравнение с ним и порождает стремление уравняться с высшим уровнем. Неравномерность развития, сосуществование так называемых передовых, развитых и отставших, менее развитых стран делает пресловутое «догоняющее развитие» нормальным и постоянным историческим процессом.

Вся история цивилизации состоит из взаимоотношений быстрее или в каком-либо отношении лучше развивающихся стран и других, которые стремились их догнать. При этом места в состязании нередко менялись. Политическое, экономическое могущество переходило от одной страны к другой вместе с образцами культуры и социального устройства. Могущественная в XVI веке Испания Карла V постепенно превратилась во второразрядную державу и только теперь, в наши дни, догоняет передовую Европу.

«Современность» к тому же весьма противоречива. Отсталая полуфеодальная Германия так и не состоялась по сей день как унитарное государство, подобное соседним Франции или Англии, зато после второй мировой войны она обрела наиболее развитую форму государственного федеративного устройства. В XVIII-XIX веках та же Германия служила Европе и остальному миру школой философии, естествознания и искусства (Германия того времени - родина нового культурного направления - романтизма), но свою промышленную и военную мощь она ковала в конце XIX - начале XX веков, заимствуя инженерно-технические достижения более развитых стран. И при этом она вышла вперед в соревновательном движении, став родиной автомобиля и звукозаписи - двух великих технических и культурных революций современной цивилизации. В XX веке она же стала лидером военного производства: первые крылатые ракеты, реактивные самолеты и пр. Зато теперь она далеко отстала от США, Японии и других стран в области тонких и высоких (компьютерных) технологий. Модернизация идет по принципу stop and go - стоп и вперед.

Рассеем, таким образом, одно весьма распространенное заблуждение: стыдливое отношение к «догоняющему развитию». В конце концов, в истории все всегда кого-то в чем-то догоняют. Тому свидетельство - история США в XIX веке. Молодое государство усиленно догоняло Европу. Все в нем было привозным - техника, наука, политический опыт (не стоит забывать, что американский демократический конституционализм был списан у европейских теоретиков). Еще разительнее в этом отношении пример послевоенной Японии и ее стремительной модернизации, и модернизационный опыт многих малых стран Азии - Южной Кореи, Тайваня, Гонконга.

Модернизация  отнюдь не фатальный процесс погони за идущими впереди. Догоняющее развитие, как мы только что видели, может сменяться обгоняющим развитием, хотя, естественно, такое развитие  прерогатива цивилизационного авангарда. Его существование  историческая необходимость. Однако и в догоняющем развитии - это необходимость и неизбежность самого императивного характера. В самом подобном развитии нет ничего предосудительного или унизительного, оно, напротив, выгодно, как велосипедная гонка за лидером, который рассекает воздух. Мы еще вернемся к обсуждению этого маневра. Сейчас же отметим, что действительно предосудительно: стыдливое отношение к необходимости осовременивания, обновления, которое, несомненно, пагубнее самого отставания. Оно свидетельствует о дефиците самопонимания.

Догоняющее развитие  обычный процесс и внутри отдельных стран, когда какая-либо среда жизни общества «подтягивается» до уровня более развитых сфер, осовременивается (вспомним, например, лозунги первых советских пятилеток: «техника решает все», затем «кадры, овладевшие техникой, решают все»). Так же и обгоняющее развитие обычно внутри страны: это политика государственных и общественных приоритетов, как, например, приоритет промышленности средств производства по отношению к средствам потребления. Оба процесса - весьма важные аспекты внутренней модернизационной политики.

Постоянное «осовременивание» - объективный цивилизационный процесс, что, естественно, предполагает и различные формы противодействия: непонимание, косность, традиционализм, консерватизм, предрассудки, медлительность и прямое мракобесие, и борьбу с этими видами сопротивления и с их последствиями: отставанием, усилением внешней зависимости, застоем и кризисами. По этим, а также многим другим причинам модернизация обычно частична и неравномерна: обновляются отдельные социальные и политические институты, отрасли промышленности и предприятия, товары, задачи и идеологии, общественные настроения.

Социальная эффективность фрагментарной модернизации весьма ограниченна. Она медлительна и постоянно оставляет нетронутым островки отсталости и противодействия (прогрессивное меньшинство и консервативное большинство, передовая техника и плохая подготовка специалистов, хорошо обученные профессионалы и отсутствие техники, яркие идеи и важные открытия и невозможность их реализовать). В подобной ситуации особенно важна регулятивная роль какой-либо внешней инстанции, способной направить частичный модернизационный процесс и сделать его более точным и последовательным. Таких инстанций две: общество и государство, если мы согласимся, что, составляя единое целое, они все-таки разделены и способны развиваться разными темпами и даже в разных направлениях и с не совпадающими результатами.

Главная цель модернизации - новая роль России в современном мире.

Россия выжила как молодая политическая нация. Теперь пора нам обрести свое место в качестве сильной, современной мировой державы.

Дмитрий Медведев, Президент Российской Федерации:

«В основе моего представления о будущем - глубокая убежденность в необходимости и возможности обретения Россией статуса мировой державы на принципиально новой основе.

Больше медлить с этим нельзя. Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны в современном мире.

Новой России скоро будет 20 лет… Мы - молодая страна, но мы уже доказали, что Россия - состоявшееся, самостоятельное государство, с которым считается весь мир. Теперь надо сделать следующий шаг, чтобы весь мир увидел, что Россия еще и привлекательная страна, свободная, сильная и современная во всех смыслах этого слова. Жить в России, должно быть, почетно. Это задача, ради которой мы все можем работать вместе.

Вокруг задач модернизации создается новое, открытое для всех политическое большинство

Новая модернизация России - это тяжелый труд нации, мобилизация всех ее трудовых и творческих сил. Необходимо в кратчайшие сроки создать умную экономику, производящую уникальные знания и вещи для людей.

Экономическая, социальная, внешняя политика разрабатывается в результате сложного взаимодействия самых разных общественных групп. Следование законным интересам и учет мнений всех граждан России, независимо от их национальности, религиозных, политических и иных убеждений, - это обязанность государства, это обязанность демократического государства.

Нас объединяет одно, как минимум одно - понимание того, что перемены необходимы и что только от нас самих зависит, какой будет Россия для наших детей и внуков, какое место займет в будущем мире».

Президент же говорит, прежде всего, о необходимости консолидации общества, а не его растаскивании по политическим сектам. Потому что только народ, объединенный высокой целью, способен делать все необходимое для себя и своих потомков. Неконсолидированный народ всегда неэффективен, и угроза гражданских конфликтов в такой среде предельно актуальна. Давайте же осознаем свою ответственность за происходящее.

Модернизация - это строительство современной, молодой нации.

Модернизация России - это строительство нации, современной и устремленной в будущее. Такая нация найдет себе достойное место в мировой семье.

Вместо прошлой построим настоящую Россию - современную, устремленную в будущее молодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда.

Успех модернизации зависит от всестороннего, полномасштабного ее характера

Задача модернизации не заключается исключительно в ускорении экономического развития, переводе экономики на инновационные рельсы. Не меньшее значение имеют и другие стороны модернизации, где создание современной инфраструктуры соседствует с модернизацией общественного сознания, где укрепление государственных институтов напрямую связано с модернизацией образования, где политическая стабильность является гарантией гармоничного развития общества.

Реализация наших стратегических планов невозможна без полноценных перемен в обществе. Укрепление политической системы и правовых институтов, внутренняя и внешняя безопасность государства, социальная стабильность, современное образование и культура (культура в самом широком смысле этого слова) - без этого всего мы не добьемся успехов.

Модернизация не может быть частичной и местечковой. Необходима системная и комплексная модернизация всей России. Основным фактором развития страны является глубокая модернизация экономики, включающая как перевооружение производства, так и развитие прикладной и фундаментальной науки.

Системность модернизации - основа ее успешности. Новая стратегия Президента касается всех без исключения отраслей экономики, политики, общественной жизни. Она направлена на комплексное и согласованное решение задач, стоящих перед обществом.

student.zoomru.ru

2. Политическая модернизация российского общества. Политическая модернизация российского общества

Похожие главы из других работ:

Влияние средств массовой информации и церкви на общество

6 Роль РПЦ в политической жизни современного российского общества

Особенности взаимодействия политики и религии в условиях российского общества обусловлены рядом исторических и национальных обстоятельств. На протяжении веков действовали факторы, направленные на усиление роли религии...

Компромат в политической борьбе: особенности его сбора и использования в современной России

§2. Компромат в политической среде современного российского общества: применение и противодействие

Предвыборная борьба - это прежде всего определение альтернативного варианта стратегии по отношению к конкурентам с целью достижения наилучшего результата по итогам выборов...

Националистический кластер в российской блогосфере и социальных сетях: идеология, типология, динамика

Глава 2. Политическая идеология российского национализма: история и современность

В данной главе в первом параграфе присутствует описание истории националистического движения в России, представленного различными организациями. Оно разделяется на три течения, и в дальнейшем, сохраняя это свойство...

Основы политологии

Тема 5. Политическое развитие и политическая модернизация

1. Из определений политическую модернизацию можно считать одним из типов политического развития. Политическое развитие - рост и изменения внутри политических систем или же процесс смены одной системы другою...

Политическая жизнь общества

Политическая жизнь общества

...

Политическая культура и политическое поведение

1.2 Политическая культура Российского социума

Рассмотрение этого вопроса связано с выявлением особенностей современной политической культуры. При этом надо иметь в виду, что в России веками ориентировались по преимуществу на нормы общинного коллективизма, воплощавшие приоритет семьи...

Политическая наука

Тема 4. Политическая система общества

1. Можете ли Вы согласиться с теми авторами, которые считают, что именно политическая система формирует цели общества, определяет пути их достижения? Я согласна с теми авторами, которые считают...

Политическая система общества

3. Особенности политической системы современного российского общества

Политическая структура России представляет наибольший интерес в связи её динамичностью...

Политическая система общества и государство

1. Политическая система общества

...

Политическая система общества и ее специфика

§5.Специфика политической системы российского общества

Западные либеральные демократии прошли исторический путь длиной в несколько столетий. Каждая модель либеральной идеологии решала определенные задачи, стоящие на повестке дня в конкретных исторических обстоятельствах...

Политические конфликты

5. Политические конфликты современного российского общества

1991 - 1993 г. - политические конфликты (государственное устройство страны, политическая программа ее развития, модель власти и т.д.), экономические и этнонациональные. 1993-1998 г...

Социально-классовые общности

1.3 Проблемы формирования социальной структуры современного российского общества и их отражение в политике

В настоящее время в социальной структуре российского общества мы наблюдаем сосуществование старых, «регламентированных» классов и слоев и появление новых...

Сущность политического процесса и пути разрешения политических конфликтов

3. Политическое развитие. Политическая модернизация, ее критерии и типы

Политическое развитие можно определить как нарастание способностей политической системы к гибкому приспособлению к изменяющимся социальным условиям при сохранении и увеличении возможностей для элит и рядовых граждан выполнять свои...

Теоретические основы политической системы Киевской Руси

3 Политическая система великого княжества Владимирского в период становления Российского централизованного государства XIII - XV века

...

Типология современных политических систем

3. Политическая система Российского общества

Политическая система современного российского общества - упорядоченная целостность взаимосвязанных, взаимозависимых политических институтов и политических организаций...

polit.bobrodobro.ru

Модернизация общества — реферат

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ

 ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

«ДОНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ДГТУ

Реферат

По теме: Модернизация общества.

Студента:   -и-о-н-ч-н-о -.В  

Группы:       И-3-    

Проверила: -он-ан-н -.-.

Ростов-на-Дону

2014

Важным источником и процессом социальных конфликтов в обществах выступает социальная модернизация.

Модернизация общества —  это процесс обновления отсталых общественных систем, формаций, цивилизаций  в духе требований современности.

Модернизация общества прежде всего  предполагает его индустриализацию. Исторически возникновение современного общества тесно связано с зарождением  промышленности. Примером модернизации может служить переход от аграрного к индустриальному обществу.

Все характеристики, соответствующие  понятию современности, могут быть соотнесены с теми переменами, которые  два столетия назад вызвали к  жизни общество индустриального  типа. Это позволяет предполагать, что термин «индустриальное общество»  имеет не только экономическое и  технологическое значение, но и значение стиля жизни, характеризующего глубинные  экономические, социальные, политические и культурные перемены.

Общества становятся современными именно в процессе всесторонней индустриальной трансформации. Основными чертами  современного общества считаются: ориентация на инновации, светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие, демократическая система  власти, массовое образование и т.д.

Группа западных социологов рассматривают  модернизацию как процесс формирования двух типов социальных систем (западноевропейской и североамериканской) имеющих шесть областей общественной жизни, которые входят в совершенствующиеся социальные системы: экономика, политика, образование, религия, стратификация, семья. Здесь модернизация понимается в широком смысле слова — как эволюционное изменение общества.

В свете такого понимания социальная модернизация затрагивает общественные системы, формации, цивилизации. Она  может происходить как в результате собственного ответа на внутренние противоречия, так и в результате заимствования уже открытых другими народами ответов в форме социальных институтов. В первом случае ее называют самомодернизацией, а во втором — догоняющей модернизацией.

Для понимания модернизации общественных систем и цивилизаций важно определить современное. Если речь идет о самомодернизации, то имеют в виду критерии общественного прогресса: технологический уровень; уровень, качество и справедливость жизни людей; эффективность труда; разнообразие и массовость товаров; эффективность политической системы; господствующие смыслы жизни и т. д. В случае догоняющей модернизации за образец современности обычно берут западное общество.

Способность к перманентной самомодернизации — признак экономического или смешанного общества. Политические страны занимаются догоняющей модернизацией, заимствуя у Запада новую технику и социальные институты.

Существуют несколько определений  модернизации.

Формационная модернизация — процесс замены прежней общественной деформации новой в результате совершенствования образующих ее общественных подсистем и отношений между ними. Она представляет собой глубокий и всесторонний конфликт между старым и новым, традиционным и современным. Общественно-формационная модернизация может происходить в форме социальной эволюции, революции, депривации.

Цивилизационная модернизация включает в себя появление цивилизационного лидера, нового проекта, цивилизационного института, отвечающего, с одной стороны, внешним вызовам, а с другой стороны — характеру, ментальности, образу жизни народа. Она тоже представляет собой конфликт между старой и новой цивилизацией. Очередную цивилизационную модернизацию ныне проходит постсоветская Россия.

В истории России можно выделить четыре модернизации: петровская, отмена крепостного права, советская, постсоветская. Советский период модернизации был  догоняющим в отношении индустриализации и инверсионным в отношении общественной формации.

Модернизация в России:

1) инициируется сверху  абсолютистской (царская Россия), тоталитарной (СССР), либеральной (постсоветская  Россия) государственной властью; 

2) является частичной,  т. е. не затрагивает тип  общественного строя; 

3) совмещена с милитаризацией  страны, развитием военной промышленности, армии и флота, образования  и науки, падением уровня жизни  населения.

На первом этапе движущей силой  модернизации политического общества (в частности, России) выступает новая политическая элита, предлагающая народу новый формационный и цивилизационный проект. Затем создается новое мощное централизованное государство как главный инструмент модернизации.

На втором этапе происходит быстрая  модернизация государственной экономики, перераспределение ВВП для возрождения  военного могущества; поддерживается уравнительный, аскетический, медленно улучшающийся образ жизни трудящихся; осуществляется «лакировка» нового образа жизни и борьба с его  «врагами».

На третьем этапе происходит упадок политической формации, правящей элиты, военного могущества, уровня жизни  населения, растет недовольство трудящихся, говорящих «так больше жить нельзя», но не знающих, как жить дальше.

И, наконец, происходит распад прежнего общественного строя, чтобы возродить  его на новой элитной и идеологической основе.

referat911.ru

Реферат - Рациональность как предпосылка и содержание модернизации общества

В.Г.Федотова

Вера человека в собственный разум привела его к идее прогресса, так вдохновлявшей XIX и начало XX века. Но прогресс потребовал слишком большой цены за свое осуществление. Высокая цена прогресса вызвала к жизни более мягкую концепцию развития, а затем и просто социальных изменений. Однако оба последних понятия неизбежно связаны с характеристикой направления, в котором осуществляется развитие или изменения. Изменения возможны в различных направлениях.

Выброшенная в дверь идея прогресса вернулась в окно: направление развития не представляется для большинства незападных стран иным, чем модернизация. Источником ее легитимации считалась наука как главный носитель рациональности в XX веке.

1. Модернизация и постмодернизация Мы можем назвать развитие модернизацией, если люди переходят от традиционного существования к современной персональности, если индустриализация составляет первую ступень, если осуществляется научно-технический прогресс, если принимаются современные институты власти. Модернизация — это процесс перехода от традиционного общества к современному.

Традиционные общества — это общества, воспроизводящие себя на основе традиции.

Традиционные общества отличаются от современных рядом особенностей. Среди них: зависимость в организации социальной жизни от религиозных или мифологических представлений; ценностная рациональность; цикличность развития; коллективистский характер общества и отсутствие выделенной персональности; преимущественная ориентация на метафизические, а не на инструментальные ценности; авторитарный характер власти; отсутствие отложенного спроса, то есть способности производить в материальной сфере не ради насущных потребностей, а ради будущего; преобладание особого психического склада — недеятельной личности; ориентация на мировоззренческое знание, а не на науку.

В ходе модернизации происходит переход к современному обществу. Следует учесть конвенциональность термина «современное общество» (modern society). В обычном смысле все настоящее является современным. Но процесс развития неравномерен: настоящее некоторых обществ похоже на прошлое других или, напротив, настоящее одних социальных организмов представляет собой искомое будущее других. Такая неравномерность привела к тому, что термину «современное общество» придано научное значение. Оно включает в себя, прежде всего, коренное отличие от традиционного общества — ориентацию на инновации и другие черты: преобладание инноваций над традицией; целе-рациональность; светский характер социальной жизни; поступательное (нециклическое) развитие; выделенную персональность, преимущественную ориентацию на инструментальные ценности; демократическую систему власти; наличие отложенного спроса, т.е. способности организовать материальное производство не ради насущных потребностей, а

180 ради будущего; активный деятельный психологический склад; предпочтение мировоззренческому знанию точных наук и технологий (техногенная цивилизация).

Как видим, современные (modern) общества по существу противоположны традиционным. Поэтому переход к ним — модернизация — это драматический процесс.

Существуют две основные модели модернизации: вестернизация и догоняющая модель.

Вестернизация — это процесс перехода от традиционных обществ к современным путем прямого переноса структур, технологий, рациональности и образа жизни западных обществ. Следует различать вестернизацию как модель модернизации и вестернизацию как часть любой другой модели, так как заимствование западных образцов всегда неизбежно при модернизации. Инициатором вестернизации обычно становился Запад, формой ее осуществления как модели была преимущественно колонизация.

Догоняющая модернизация, подобно вестернизации, может быть моделью развития (чем она является для России, Турции и Мексики), а может быть всегда существующей частью процесса модернизации. Как и вестернизация, она имеет одной из своих составляющих попытку отсталых стран приблизиться к развитым1.

Суть же процессов догоняющей модернизации — индустриализация и создание индустриальной культуры, сделавшей человеческую жизнь более удобной, улучшившей условия существования человека, рационализирующей человеческую жизнь.

Перемены были произведены посредством науки и техники, которые и создали все производственные и социальные технологии индустриальной эпохи, выработали новые критерии рациональности как эффективности в достижении цели.

Сущность процесса догоняющей модернизации везде одна и та же, независимо от политического и социального строя: это организация масс для индустриализации. По словам В.П.Вышеславцева, «такова мировая тенденция индустриальной цивилизации. Она одинаково проявляется в Европе, в Америке и в Азии, в демократиях и тоталитарных государствах, везде, где существуют массы, включенные в индустриальный аппарат»2.

В какой форме осуществляется этот процесс — в форме политической демократии, свободы или в форме тоталитарной — зависит от уровня развития страны, начального старта, степени осознания массами стоящих перед ними экономических задач, их рациональности, их готовности к усилиям в условиях гедонистической альтернативы в развитых странах или в условиях отсутствия таковой в бедных.

Догоняющая модель имеет свои пределы. Обозначим их:

____________________ 1 См. подробнее: Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы // Свободная мысль. 1993. N. 8; Козловский В.В., Уткин А.И., Федотова В.Г. Модернизация: от равенства к свободе. Спб., 1995.

2 Вышеславцев Б.П. Кризис индустриальной системы // Марксизм. Неосоциализм. Неолиберализм.

N.Y., 1982. С. 15.

181

1. Частым результатом догоняющей модернизации является потеря традиционной культуры без обретения новой, современной.

2. Догоняющая модель модернизации создает острова, анклавы современной жизни в отсталых странах, порождает явное неравенство, обещая при этом равный шанс (чего не делало традиционное общество), и поскольку этот шанс далеко не для многих, вызывает социальное недовольство.

3. Ломая традицию, ставит общество перед отсутствием духовной перспективы. Мелкий бизнес становится обязательной нормой жизни общества, вовлекая множество людей.

4. «Догоняющая» стратегия предполагает, что Северная Америка и Западная Европа остаются неизменными, так сказать, дожидаясь отставших соседей. Однако сейчас мир радикально трансформируется. По А.Тоффлеру, это — движение от индустриальной цивилизации к постиндустриальной. Согласно Дж.Несбиту, наблюдается переход к информационному обществу. Как бы ни назывался и ни характеризовался этот переход, его суть — обнаружение пределов роста индустриального мира, демассовизация и приоритет человека по отношению к существующим институтам, необходимость новых институтов, обеспечивающих эту приоритетность.

5. Весь мир не может жить, как США. Такая интенсивность потребления природных и человеческих ресурсов была бы экологически и культурно опасной.

6. В настоящее время (в отличие от XIX века, где источником легитимации модернизации была наука и протестантская этика) универсальные формы легитимации модернизации отсутствуют. Рационально-научная легитимация развития состояла в том, чтобы воспринять некоторые образцы развития в качестве норм, моделей развития. «Догнать» можно было только в том случае, если модель развития, его образец были известны. Успешные модернизации (Япония, Юго-Восточная Азия) и неудачные (большевистская модернизация России) ставят под сомнение этот источник легитимации. Изменения, которые происходят и в которых нуждается мир, столь серьезны, что возможна конвенция о новом термине — «постмодернизация». Современным мы называли индустриальное, западное, капиталистическое общество. Это была конвенция, так как в современности живут и традиционные, и примитивные общества. Можно сказать, что цель модернизации — это уже не современное, а постсовременное общество и даже, может быть, постпостсовременное, так как теоретики, кажется, проглядели какой-то этап между современным (индустриальным) обществом и его нынешней фазой — социального ценностно-ориентированного западного общества. Соответственно, переход от традиционного общества к постсовременному может быть назван, постмодернизацией (а затем постпостмодернизацией и т.д.). В значительной мере этот процесс был открыт постмодернизмом3. Постмодернизм вернулся к антимодернистской, предмодернистской критике современного общества. Он соответство-____________________ 3 См.: Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. A Report on Knowledge. Oxford, 1989.

182 вал складывающейся на Западе ситуации — описать растущую не-

183 удовлетворенность обществом и требования новой реальности. Вместе с тем постмодернизм ощущал себя как новый модернизм. Он обновлял модернизм. Концепция постмодернизма вызвана разочарованием в Западе тех, кто его не догнал, но и разочарованием Запада в себе самом. Она связана с самим представлением о времени, которое никогда не останавливается в своей «современности» и всегда наполняется определенным (позитивным или негативным) содержанием, связывает прошлое и будущее, традицию и инновацию4. Уходящее время уносит незавершенные проекты, не дает им завершиться, заменяет их другими, но и ставит вопрос о сохранении содеянного. Интересно, что концепция постсовременного общества вызревала у тех, кто изучал «незападный мир»: низшие слои общества на самом Западе, советскую систему и социализм, развивающиеся страны, Восток в его классическом противостоянии Западу, Юг в его современном противостоянии Северу. Экономическая отсталость сопровождалась в этих регионах наличием таких форм жизни, которые были утрачены Западом, к которым он начинает стремиться: отсутствие или меньшая степень отчуждения, ценностная рациональность при нехватке целерациональности в противоположность целерациональности Запада и недостаточности ценностных регуляторов; отсутствие худших образцов массовой культуры, солидарность и пр.

В настоящее время есть немало работ, помимо постмодернистских, в которых идея объединения основ современных и традиционных обществ звучит все более определенно и все более настойчиво.

Представление о постсовременном обществе (postmodern society) сближает черты традиционного и современного обществ. Оно включает в себя: ориентацию на новое с учетом традиции; соединение ценностной и целевой рациональности; использование традиции как предпосылки модернизации; светскую организацию социальной жизни, но и значение религии и мифологии в духовной сфере; значение выделенной персональности и, вместе с тем, одобрение и использование имеющихся форм коллективности; сочетание мировоззренческих и инструментальных ценностей; демократический характер власти, но признание авторитетов в политике; эффективную производительность, но и ограничение пределов роста; совмещение психологических характеристик человека традиционного и современного общества; эффективное использование науки при осуществлении традиционных, ценностных легитимаций социального выбора.

Такой список «всегда хорошего» показался бы утопическим, если бы ряд стран — Япония, «молодые тигры», Индонезия и др.

— не демонстрировали успешность поиска современных структур на основе традиции, если бы Турция не давала определенный пример того же.

Япония осуществила успешную модернизацию, обогнав европейские страны и Америку, не потому, что она следовала какой-то рационально-научной модели, а потому, что после рево-____________________ 4 Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект // Вопр. философии. 1992. N 4.

184 люции Мейдзи (в определенной мере сделавшей это) Япония сумела использовать традиционные ценности — семьи, труда — в своем развитии. (Равно как в определенной мере Турция — традиции торговли, ремесленничества.) В дискуссии по проблемам модернизации японский ученый Тадао Юмесао говорил: «Японская модернизация реализовалась на базе ее собственных очевидных традиций в ее собственном историческом окружении»5. Япония не заимствовала европейской модели модернизации и не явилась моделью для других стран. Понятие модели, связанное с рационально-научной легитимацией, теряет смысл.

2. Смена типов рациональности в ходе модернизации и постмодернизации В основе модернизации и постмодернизации лежит смена форм ментальности. Представленное выше движение от ценностнорационального к целерациональному отношению к миру (согласно определению М.Вебера), а затем к гипотетической ценностноцеле-рациональности по существу составляет предпосылку и содержание модернизации и постмодернизации.

Ценностная рациональность — имманентное свойство традиционного общества, предполагающее приоритет ценности над целью. Господство традиции и религиозно-мифологических форм сознания создает этот тип рациональности и поддерживается им. Традиционное общество организовано как целое. Ценностная рациональность — это рациональность целого, где индивид ориентируется на общие ценности, не выделяет себя четко из целого.

Его рациональная собственная позиция состоит в том, чтобы следовать рациональности общества, обеспечивающей его выживание, функционирование, существование и в определенной мере развитие. Подобная ориентация определяет выживание самого индивида, его гармоническую связь с обществом, и любая попытка быть более четко выделенной индивидуальностью, субъектом творческой деятельности, особенно типичная при наличии незавершенной модернизации, соседстве и контактах традиционного и современного обществ, выглядит иррациональной со стороны общества и опасной для психологического состояния индивида, его социального статуса, его идентификации.

Традиционное общество полно условных, ритуальных форм деятельности, имеет недостаточно эффективный труд, но фактически в нем разрабатываются многие смысловые и символические содержания, которые наследуются современным обществом автоматически, без особой рефлексии, подобно тому, как в XX веке усвоены правила поведения за столом XVIII-XIX веков.

В современном обществе рациональность представляет собой способность достигнуть поставленную цель. Это общество эффективно в достижении целей, формирует приоритет индивидуальных целей и делает осуществление интересов, а не следование ценностям своей главной предпосылкой и основным содержанием. В этом обществе разрабатываются технические, практические, экономические проблемы, и его гигантские ____________________ 5 Islamic World and Japan. Tokyo, 1978. P. 5.

185 культурные достижения являются технической переработкой смысловых содержаний предшествующих эпох. Им же выработано принципиально новое смысловое содержание — свобода, познание, которые могут быть представлены как основной символ современных обществ, в отличие от веры как центрального символа традиционных обществ.

В модели постсовременного общества эти разведенные в традиционном и современном обществах полюса рациональности сближаются, причем, предположительно, не только на условиях взаимодополнительности или разделения сфер применения, но и на условиях взаимодействия и взаимообеспечения функционирования друг друга. Так ценности, особенно моральные, многими начинают рассматриваться как предпосылка развития экономики, которая имеет на Западе (не только в других регионах) тенденцию к спаду. Даже неолиберальные повороты в сторону рейганизма и тэтчеризма не «взбодрили» уставшие от перенапряжения экономические системы, в то время, как, по мнению многих исследователей, оптимальные темпы роста могли бы быть достигнуты на основе адекватных ценностных ориентаций и моральных «размерностей» экономики.

Например, известный исследователь, в том числе и автор нескольких книг об СССР, А.Этциони в недавней работе «Моральное измерение. К новой экономике»6 анализирует возможности развития за пределами полезности (предсказывая поворот общества к моральным основам), за пределами рациональности, ориентированной на цель (благодаря увеличению роли ценностей и эмоций), за пределами радикального индивидуализма (через увеличение значения коллектива и коллективной рациональности). Все эти изменения как раз и составляют, по мнению А.Этциони, парадигмальный сдвиг в социальном развитии.

Можно сказать, что на разных этапах развития — в традиционном, современном и в постсовременном обществах — господствуют разные типы рациональности. Впрочем, понятие типа рациональности часто используется как эвфемизм, чтобы признать рациональность почти всех форм человеческого отношения к миру — мистических, эмоциональных, аффективных и так далее, так как всюду действует наделенный разумом человек. Эта тенденция выражает намерение расширить границы свободы человека за пределы, предлагаемые либеральной моделью западного образа жизни, за пределы, поставленные образом «локковского» — разумного, автономного, эффективного существа, сохраняя при этом ценностное положительное отношение к рациональности. Чтобы защитить нерациональное и иррациональное, пытались сказать: «Это тоже по-своему рационально, здесь другой тип рациональности».

Формы рациональности, соответствующие традиционному, современному обществу и модели постсовременного общества, более отвечают понятию «тип» как подвиду и стадии одного и того же явления, в данном случае рациональности. Показателем этого является их соответствие представлениям классического ____________________ 6 Etziony A. The Moral Dimension. Toward New Economic. N.Y.; L., 1988.

186 рационализма: существует тождество разума и бытия, способность человека, наделенного разумом, полностью овладеть условиями своего существования и развития. В таком универсальном выражении человек никогда не реализовал свой разум. Гегелевская формула «все действительное разумно, все разумное действительно» соответствовала предельной вере в разум. Внутри этого предела помещались указанные типы рациональности. Все они являются способами выжить, жить, разворачивать потенциалы соответствующих обществ и свидетельствуют о способности человека как разумного существа и человеческих сообществ найти различные, соответствующие степени развитости, формы организации социальной, культурной и личной жизни.

Какого же человека мы можем назвать нерациональным и иррациональным? Какие общества можем упрекнуть в нехватке рациональности? Если рассматривать каждый из указанных типов общества отдельно, они в себе совершенно рациональны, т.е. обеспечивают поставленные общие цели — воспроизводства традиций, порождения инноваций и обеспечения выживания всего многообразия существующих форм социальности и персональности. Однако при взаимодействии друг с другом, а также при переходе из традиционного состояния к современному наблюдается конфликт рациональностей. Он принимает множество разных форм: между ценностями и целями, созерцательностью и деятельностной активностью и пр. Особый же интерес для понимания конфликта рациональностей в ходе модернизации представляет проблема сочетания рациональности общества в целом и индивидуальной рациональности.

3. Рациональность общества и рациональность индивида Ответ на поставленный в заголовке данного раздела вопрос может быть вполне определенным внутри каждого из типов общества. В традиционном обществе самоочевидно, что рациональность общества в целом, рациональность целого определяет рациональность индивидов, рациональность частей. Их тяготение к целому, ощущение себя частью целого и есть их собственная рациональность, обеспечивающая им освоение окружающей их действительности.

Относительно современного общества тоже нет сомнений: рациональность общества определяется рациональностью составляющих его индивидов. В модели постсовременного общества гипотетически предположена возможность корреляции и взаимного достижения рациональности как обществом, так и индивидами.

Традиционное общество, однако, сталкивается с тем, что составляющие его люди могут быть крайне иррациональны в условиях разрушения этого общества или какой-то его подсистемы и выглядят нерационально или иррационально в глазах представителей современных обществ. Например, русские, в условиях незавершенной модернизации, сохранившей многие черты традиционных обществ, нуждаются в отчетливых ценностных ориентациях. В глазах иностранцев с Запада они чрезвычайно уязвимы, если сталкиваются с другими ценностями, непохожими на себя людьми, склонны драматизировать ситуацию, привносят личные мотивы в работу и коллективные в частную жизнь. Это

187 непонятно людям на Западе, формализовавшим свою служебную жизнь и выделившим сферу частной жизни, где они считают уместными эмоции и драмы. Сходным образом, русским непонятно, как можно это разделить, как можно не ставить смысложизненные вопросы постоянно и всюду. Стабильность и устойчивость западной повседневности одновременно вызывает в них раздражение и зависть.

Обеспечивает ли рациональность индивидов рациональность общества, так же является большим вопросом. В отчетливой форме приоритет индивидуальной рациональности перед общественной отстаивают неолиберальные экономисты (Ф.Хайек, М.Фридман). Но их посылка не является верной. XX век доказал парадоксальность рациональности, отсутствие гарантии ее достижимости даже при соблюдении всех рациональных предпосылок, а также недостижимость коллективной рациональности за счет индивидуальной.

Остановимся на двух доказывающих это примерах. Первыми является так называемая «дилемма заключенных»7. Эта дилемма описывает трудность совместного рационального решения, даже если существуют только два участника событий. Двое заключенных помещены в разные камеры тюрьмы и подозреваются в совершении одного и того же преступления. Условия следствия таковы: если первый заключенный признается в совершении преступления, тогда он будет освобожден, при условии, что другой заключенный не сознается. Он, как и второй, получит умеренное наказание, если другой признается тоже. Если первый заключенный не сознается и второй заключенный не сознается, тогда они оба будут обвинены за преступление, меньшее, чем то, по которому они подозревались, без признания, на основе достаточных свидетельств. Однако, если первый заключенный не признается, а второй признается, первый получит максимум наказания, гораздо больше, чем если бы сознались оба.

Таким образом, каждый заключенный, зная эти условия и размышляя о своем решении отдельно от другого, склонен найти рациональный выбор в том, чтобы сознаться. При этом он получает либо освобождение (в случае отказа другого сознаться), либо умеренное наказание за тяжелое преступление (если другой сознается тоже). Однако если оба заключенных последуют этой стратегии и сознаются, это окажется хуже для них, менее рациональным, чем если бы оба отказались. В этом случае грозит наказание за меньшее преступление.

Следовательно, рациональность коллективного действия не является суммой индивидуальных рациональностей8.

Другой парадокс рациональности зафиксирован в «теореме общей возможности» К.Арроу. Ее другое название «теорема не-

____________________ 7 „Дилемма заключенных“ (»the prisoner's dilemme") была открыта М.Флудом и М.Дрешером в теории игр. Название ей дал А.Такер (1950-52 гг.).

8 См.: Rational Man and Irrational Sоciety?: An Introduction and Sourcebook. Baverly Hills. 1983. P. 11-13, 23-27.

188 возможности«9. Она применяется в различных областях социальной жизни, например, в экономике для обсуждения вопроса о получении максимального блага для максимального числа членов общества, при обсуждении возможностей избирательной процедуры рационально представить совокупное мнение граждан и др. Теорема Арроу относится к так называемой функции социального благосостояния и имеет много форм. Базовая из них: „Нет процедуры рационального выбора для пяти условий Q, U, P, D и J“10. Например, мы желаем найти рациональное решение, которое касается ряда людей (скажем, пойти на пикник), и найти его на достаточно рациональном пути. Т.е. предполагается выработать правила суммирования (агрегирования) индивидуальных предпочтений. Согласно теореме Арроу, если существуют по крайней мере трое, чьи предпочтения должны быть учтены, и выбор должен быть сделан из более, чем двух вариантов места (проведения пикника ), то нет формулы обобщения (агрегирования) индивидуальных предпочтений в последовательного ряда, который бы удовлетворял рациональным условиям11. Стремление гармонизировать индивидуальную и социальную рациональность пока остается вряд ли более, чем стремлением. Это связано с проблемой частного и общего интереса, ибо, ставя цели, люди преследуют интересы, а отстаивая ценности, они показывают, что могло бы их интересовать.

4. Общий и индивидуальный интерес в структуре рациональности

В „дилемме заключенных“ рациональность истолковывается как способность к достижению собственного интереса. В чем состоит этот интерес, проблема не возникает ни в отношении каждого из заключенных, ни в отношении их совместной цели — освободиться или получить минимум наказания за менее тяжелое преступление. Однако в коллективном действии результат преследования собственного интереса, как мы видели, может стать противоположным искомому. Могут быть случаи, когда коллективное понимание общего интереса не возникает. Например, если предположить, что заключенные враждебно настроены друг к другу. Их „общий“ интерес мог бы состоять в этом случае в том, чтобы освободиться самому, не дав это сделать другому.

Но если один из них настроен враждебно, а другой, не подозревая этого, дружественно, то общий интерес отсутствует. Один из заключенных желал бы освобождения обоих, в то время, как другой мог быть заинтересован освободиться самому, оставив другого в тюрьме. В примере с выбором места пикника собственно и доказано отсутствие общего интереса при многофакторном выборе.

Проблема общего интереса и есть главная проблема рациональности в обществе. Она состоит не только в способности достичь общего интереса предложенными средствами, но и в определении того, что есть общий интерес.

____________________ 9 Ibid. P. 13, 213-223.

10 Ibid. P. 215.

11 Ibid. P. 12.

189

Полюсами в решении этого вопроса являются позиции неолиберальных экономистов и марксистов.

Первые в лице Ф.Хайека, М.Фридмана и др. решительно отрицают наличие общего интереса. Существуют только индивидуальные интересы. Они самоочевидны. По Хайеку, это реализация максимальных возможностей свободы, включая экономическую. Согласно М.Фридману, это, прежде всего, достижение максимума экономических удовлетворений, возможное только в условиях свободы. Общий интерес представляется им фикцией или просто свидетельством удовлетворения частных интересов. Отдельный человек, будучи нормально рациональным по природе, т.е. преследуя свой экономический интерес, участвует совместно с такими же другими индивидами в творении спонтанного социального порядка. Неолиберальные экономисты не выдерживают последовательно линии признания только индивидуального интереса. Главное, на чем они настаивают — это невмешательство государства в экономику. Причина этого — возможность государства действовать в собственных интересах, а не в интересах индивидов. Номиналистическая позиция в отношении общего интереса и сведение рациональности к индивидуальной дает заметную трещину тогда, когда обсуждается состояние общества в целом. Далеко не всеобщим оказывается и исходный пункт индивидуальной рациональности — стремление к максимуму удовлетворений. Он справедлив для большей части современных (капиталистических) обществ периода индустриализма, но уже сейчас (при переходе к постиндустриальному, информационному обществу) отмечается склонность многих людей на Западе ограничить свои усилия в достижении материального успеха ради здоровья, отдыха, покоя, общения, путешествий и т.д. „Спортивное общество“ индустриальной эпохи, где все члены общества чувствуют себя состязающимися бегунами на короткой дистанции жизни, уходит в прошлое.

Что же касается традиционных или полутрадиционных обществ, не прошедших или не завершивших модернизации, осознание своего интереса в них чаще связано с требованием необходимого минимума экономического удовлетворения, ибо они не имеют материальных возможностей Запада. Кроме того, они являются преимущественно этатистскими и уровень материальных притязаний граждан и способы их достижения часто находятся под контролем государства. В этих обществах большую роль для активного населения играет престиж, статус, социальное положение. Менее активные граждане привыкают минимизировать не только материальные, но и социальные „вожделения“. Многие люди здесь полагают, что лучше жить хуже, но спокойнее, чем находиться в постоянной гонке ради лучшей жизни.

Марксистская концепция интересов хорошо известна читателю. В соответствии с ней интересы делятся на объективные и субъективные. Объективные интересы могут стать общими. Субъективные интересы выражают представления людей о предмете их стремлений и побуждений. Однако, следуя этим побуждениям, люди весьма часто достигают результатов, противоположных задуманным, либо не соответствующих поставленным целям. Это происходит потому, что субъективный интерес не лежит целиком в сфере рационального постижения мира. Он реа-

190 лизуется на уровне рассудка, здравого смысла, дающих некоторые гарантии рационального поведения в обычной жизни, но недостаточные в делах общества. Для того, чтобы действовать рационально, т.е. успешно, согласно марксистской концепции, нужно следовать объективным интересам. Последние, однако, присущи индивидам лишь как части целого — класса, общества. Объективный интерес социальной группы существует, но он не всегда дан в опыте. Часто он может быть понят лишь частично или не понят совсем. Эта концепция была развернута на примере классового интереса, в особенности интереса пролетариата. Марксистская концепция признает наличие подлинного объективного интереса этого класса, отвечающего его сущности, а следовательно, способного быть открытым только посредством науки. Особенно В.И.Ленин настаивал на том, что пролетариат осознает свои интересы не далее экономических, и его политические интересы могут быть осознаны им с помощью идеологов, открывших эти интересы. Впрочем, к спекуляциям по поводу общего интереса, например, интереса народа, прибегают не только марксисты. Это — всегдашний повод для демагогии в предвыборных кампаниях, в организации народного представительства. Плебисцитарных и популистских искушений не избежал почти ни один политик и ни один идеолог, обслуживающий реальную политику. Конечно, народ имеет интерес — нормально, хорошо жить, но придание этому общему интересу конкретного политического выражения осуществляется на деле политиками, ищущими популистской легитимации своей деятельности12.

Крайним полюсам — признанию только индивидуального или только общего интереса — в известной мере соответствуют доминанты современного и традиционного обществ. Они преувеличивают реально существующие особенности. Порывая с капитализмом ради нового общества, Маркс порывал и с господством в нем частного интереса.

Между полюсами — признанием только индивидуальных или только общих интересов — расположен обширный теоретический и политический спектр концепций, полагающих возможным и необходимым их сочетание. Проблема социальной рациональности по существу есть проблема согласования интересов, в предельном случае — нахождения общего интереса и путей его достижения. Реальное многообразие интересов, их диверсификация в современном обществе в отличие от традиционного не вызывает сомнения. Традиционное общество социально более однородно. Религиозное и мифологическое оправдание традиции и отсутствие четко выделенной персональности есть одновременно подчеркивание целостности, однородности, единства, общих целей и общего интереса, состоящего в воспроизводстве традиции. В современном обществе даже производство нового, противоположное воспроизводству традиции, с трудом может быть отнесено к общей цели или интересу. Скорее, это ценность, одобряемая большинством, и, с другой стороны, механизм функционирования ____________________ 12 См.: Александров В.Б. Народ и выбор политика // Общественные науки и современность. 1992. N 5.

191 общества. Здесь имеется конкуренция частных интересов как лиц, так и отдельных групп. Весьма важно признать эту противоречивость интересов как объективный фактор, не подменять противоречивость интересов противоречивостью позиций. В частности, признание противоречивости интересов — предпосылка демократии в политике, основа изживания „образа врага“. Последний есть продукт отрицания легитимности других интересов и результат представлений о необходимости навязать общий интерес. В современных обществах признана легитимность всех не противоречащих законам интересов.

Рациональность традиционного общества, как уже было отмечено, является ценностной рациональностью. Она состоит в сохранении общих ценностей, умении их формулировать и в нахождении путей следовать им. Рациональность современного общества является целевой. Она состоит в правильном определении целей и умении их достигать. При разнообразии интересов и ценностей существует также и множество целей. Умение согласовать их, представить как общие (национальные, государственные, национально-государственные), а также умение не довести конфронтацию частных интересов и целей до раздирающей общество вражды характеризует рациональность современного общества. Происходит рационализация конфликта, позволяющая видеть в нем нормальное явление и даже продуктивные и инновационные возможности. Конфликты никогда не исчезают, не замиряются и не подавляются до степени их отсутствия, но всегда непрерывно рационализируются, разрешаются, открывают новые возможности. Рационализация конфликта — часть политической культуры Запада, источник его динамики. Рационализация конфликта и есть согласование интересов.

5. Рациональная концепция справедливости и рациональный „общественный договор“

Представления о справедливости и способах ее достижения сильно отличаются в традиционном и современном обществе. В традиционных обществах, где нет интенсивного производства, наиболее понятны и приняты дистрибутивные (распределительные) концепции справедливости. Эти общества ставят вопрос о справедливости распределения и полагают справедливой уравнительность. Данный принцип отвечает рациональности традиционного общества, но противоречит рациональности современного, неразрывно связанной с эффективным достижением целей. В этих обществах также имеются дистрибутивные модели справедливости, существуя в противоречии с указанными нормами рациональности. Дж.Роулс предложил концепцию, своего рода рациональный общественный договор, в котором справедливость становится основанием социального сотрудничества. Оно может быть достигнуто при наличии: 1) рациональных представлений каждого человека о собственном благе, которое он может сформулировать в виде целей и планов, ожиданий и намерений, и 2) чувства справедливости. Первое имеется у западного человека, живущего в условиях риска. Никакой начальный социальный статус не гарантирует

192 человека современного (западного) общества от риска снижения этого статуса, в том числе до самого низкого уровня из-за потери доходов, работы или здоровья. Поэтому каждый человек может мысленно поставить себя в нижайшую социальную позицию. Исходя из этого, находясь в неведении относительно своего будущего, каждый может быть согласен на то, чтобы сделать минимальный уровень жизни выше, максимизировать социальный и материальный минимум путем введения социальных правил, налоговой политики, деятельности благотворительных обществ и фондов. Общество, способное сделать это, является справедливым. Оно обеспечивает основные свободы (слова, совести, ассоциаций, передвижений, выбора профессии, участия во властных структурах, продвижения по службе, ответственности и др.). Оно создает баланс между конкурирующими притязаниями и честно, в соответствии с достигнутым соглашением (вариант „общественного договора“), выполненными правилами.

В многочисленных дискуссиях по книге Дж.Роулса достигнуто понимание не только процедурного, но и морального смысла его концепции: справедливость — это не требование равенства, а требование, чтобы люди разделяли судьбу друг друга. Роулс не соглашается с локковским представлением о справедливости неравенства. Как равенство может быть несправедливым из-за того, что для его реализации требуется сдерживание наиболее активных и продуктивных сил, чтобы заставить работать всех для приобретения преимуществ теми, кто пассивен, менее способен и пр., так и неравенство может быть несправедливым, если оно не гарантирует выживания последних. Усилия „строительства“ новых капитализмов в посткоммунистической Европе наглядно показали, что либеральные представления о том, что капитализм поощряет лучших и подавляет худших в противоположность социализму, поощряющему худших и подавляющему лучших, явились по меньшей мере чрезмерной идеализацией, если вообще не фантастическим обманом.

Цивилизационные особенности России, видимо, таковы, что здесь смена строя не меняет автоматически менталитета. Отметим лишь, что активность даже позитивного толка тут никогда не поощрялась ни религией (православием), ни властью, ни культурой, ни воспитанием, ни литературой.

Результат выполнения общественного договора по Роулсу будет различным для каждого и не удержит от падения вниз, но смягчит ситуацию пребывания там (внизу). Очевидно, что люди, не обладающие рациональной способностью представлять себе свое собственное благо и не имеющие чувства справедливости, не могут прийти к подобному договору. Игра по общим для всех правилам — результат длительного опыта демократии.

Компромисс как способность поступиться частью своих интересов также требует моральной зрелости и опыта компромисса. Консенсус как общее согласие — лишь регулятивный идеал. Они все — результат рационального поведения.

Ничего этого нет в России. Способность представить свое благо и сформулировать свое представление о благе полностью отсутствует как на индивидуальном, так и на национальном уровне. Низкий уровень рациональности, отсутствие рациональ-

193 ной мотивации поведения и уравнительные представления о справедливости затрудняют ныне все попытки достижения социального соглашения об общих для всех правилах. Прежние основы в виде идеологий, разделяемых большинством, и представлений, ценностей и целей жизни исчезли и не могут иметь места при нынешнем разнообразии стилей жизни, целей и ценностей. Согласие по поводу базовых ценностей и интересов в обществе должно неизбежно возникнуть, без этого оно не выживет, но как, каким путем?

Роулс отмечает, что в условиях отсутствия автономного индивида, имеющего представление о собственном благе и чувство справедливости, процедура соглашения может быть выработана на основе здравого смысла. С нашей точки зрения, не приходится говорить о здравом смысле людей, если у них нет представлений о собственном благе.

Другой выход по Роулсу — обратиться к традициям и истории. Попробуем построить модель общественного процедурного договора, т.е. рационального согласования интересов, для людей, которые не являются автономными индивидами, руководствуясь этим методологическим указанием.

В России существуют две традиции: народная, основанная на чувстве справедливости и требованиях равенства. (На практике она становится предпосылкой уравнительности.) Эта тенденция соответствует задачам традиционного общества и не обеспечивает перехода к модернизации. Однако, как мы видим, следуя Роулсу, само наличие чувства справедливости является необходимой (хотя и недостаточной) предпосылкой согласования общественных интересов, т.е. социальной рациональности. Другая традиция является этатистской. Даже деспотический этатизм в России часто имел модернизаторские стремления. Однако до сих пор он реализовал свои модернинизаторские усилия путем выделения слоя, приемлющего западный образ жизни (поскольку модель модернизации в России всегда имела догоняющий характер). Этот путь способствовал отчуждению больших масс народа от модернизации, сохранению традиционного общества на большей части страны. Кроме того, этатизм всегда был связан с формулировкой общего интереса. В этом смысле он соответствовал целям традиционного общества.

Однако представляется, что в истории и традициях России нет иного механизма перехода от традиционного общества к современному, чем этатизм. Смена моделей модернизации (вестернизации, догоняющей модели) на модель постмодернизации (на основе собственных традиций) может изменить роль этатизма в постмодернизационном процессе. Максимизация минимума может стать в России делом демократического государства. Не избежать здесь и минимизации максимума, учитывая дикий, непроизводительный характер нового русского капитализма. Представление о собственном благе, не данное в опыте традиционного общества каждому индивиду или не совпадающее с представлением о благе людей современных обществ, может внедряться не силой, а законом, который на базе чувства справедливости и общего желания нормальной жизни способен сформировать интересы индивида, его представления о собственном благе и согласовать интересы — достигнуть

194 рационального общественного договора, максимизируя минимум и минимизируя максимум, вводя налоговую политику, общественные фонды, механизмы социальной защиты и социального поощрения. Через закон власть может обеспечить справедливость — не требование равенства, а чтобы люди разделяли судьбу друг друга. Это уменьшило бы накал начатой „войны всех против всех“. И, кроме государства, этого сделать в России некому. И никакой другой силы, кроме закона, она для этого не имеет. Поэтому о наличии демократии в России можно судить лишь по политике государства. Ментальные, культурные предпосылки модернизации могут вырасти на базе рационального юридического консенсуса, а не наоборот.

Русский историк Сергей Соловьев говорил, что нравы народа указами не изменишь. Да, нельзя изменить так быстро, как того хотят нынешние модернизаторы. Но другого способа ненасильственной модернизации не существует для России. Рациональный юридический общественный договор, с одной стороны, предлагаемый сверху, а с другой стороны понятный и принимаемый людьми и отвечающий их стремлениям своим уважением к справедливости, может стать основой консенсуса, рационального согласования интересов и одновременного выращивания в массах необходимой для модернизации рациональности и идеологии национального примирения и развития.

Если государство не способно обеспечить рациональный общественный договор, до поры до времени действует нерациональный „договор“ или даже некое „броуновское движение“. Собственно, это движение и есть нерациональный общественный договор. В.Милитарев показал, что ему соответствует некая однородность и пассивность населения13. Вот это броуновское движение есть нерациональный общественный договор, который на какой-то период был отчасти достигнут в России. Третья характеристика — атомизированность населения. Великолепно сказал один японский специалист по России: „западные люди как кирпичики, из них можно строить все, что вы хотите. Мы, азиаты, — как глина. У нас может все рухнуть, но мы держим форму. Русские — как песок: убери форму, и они рассыпаются“. Это полностью совпадает с моделью Милитарева. Но есть и четвертая точка, четвертая характеристика. Каковы свойства песка, кроме названных? Есть еще возможность бифуркации, прохождение точки бифуркации: вот падает, падает песок, набирается его много, но вдруг упала песчинка — и все рассыпалось или поднялась буря. Поэтому полагаться на нерациональный общественный договор, стихийный гражданский мир долго не приходится. Он хрупок, и война, которая может в любую минуту начаться, уже развязана. Причем, государством, говорящим о модернизации. Это не меняет нашего тезиса о возможности рационального договора сверху, а означает лишь то, что это государство не способно его осуществить, и в ____________________ 13 „Новые русские — что нового и что русского?“

Стенографический отчет теоретического клуба „Свободное слово“. Конфедерация союзов кинематографистов. Международное акционерное общество „Киноцентр“. Заседание 24 сентября 1994 года. С. 51-60.

195 дело должна вступить оппозиция, способная к более рациональному поведению. Главная задача свободного общества — цивилизовать борьбу за власть, сменить тип лидера с харизматического на легитимный, сделать эту борьбу более рациональной, а по мере формирования представлений о благе создать условия для формирования неполитических элит, устраняющие ситуацию тотальной устремленности общества во властные структуры.

6. Власть и оппозиция

В любом обществе существуют недовольные, но их существование еще не говорит об оппозиции. Оппозиция — это те, кто способен выдвинуть альтернативу власти или претензию на такую альтернативу. Оппозиция может быть революционной или нереволюционной. В „нормальном“ демократическом обществе оппозиция всегда есть, имеет институционализированный характер в механизме легальной сменяемости власти. В нашем обществе слово „оппозиция“ звучит пугающе и не имеет того смысла, который ему придан в развитых демократиях.

Условиями существования оппозиции в западном смысле является:

1) свобода выражения взглядов; 2) наличие общих для власти, оппозиции и общества в целом базовых ценностей и интересов; 3) т.е. наличие согласия между властью и оппозицией по этим ключевым вопросам. В масштабах общества в целом мы не найдем таких условий. Напротив, здесь присутствует разное понимание основополагающих принципов, интересов страны и пр. Однако, поскольку процесс реформирования осуществляется сверху, то среди реформаторов есть группы, которые имеют консенсус по поводу российского общества как демократической и буржуазной страны. Именно в этой группе могут формироваться власть и оппозиция в смысле, приданном этим понятиям классической демократией.

Однако реально они еще не сложились. Можно считать лишь, что существует властная элита и (в относительной степени) контрэлита. Первая, по способу своего происхождения, связанная с прошлым и отрицающая его зеркально, путем перехода в свою противоположность, теоретически ориентирована на неолиберальную модель, которая предстает в утрированной форме как рациональность индивидов, а на деле как либерализм без справедливости, социал-дарвинизм, хищный, дикий капитализм. Эти люди заявляют о себе, как о западниках. Однако творимый их политикой капитализм не имеет ничего общего с Западным, с западной рациональностью. Они, скорее, следуют своему прежнему марксистскому взгляду: любой капитализм дик, несправедлив и цивилизуется лишь со временем. Альтернативы ему нет. Порядок будет сотворен из хаоса. И хотя подобная возможность существует (из хаоса может возникнуть порядок), имеется также возможность порядку не возникнуть или появиться абсолютно другому порядку, противоположному ожидаемому.

Контрэлита, будучи достаточно слабой, все же существует и составляет социальную базу возможной оппозиции. Она разли-

196 чает дикий архаический капитализм — паразит феодального общества, черты которого сохранились в неразвитых капиталистических обществах, и западный, т.е. цивилизованный капитализм. Эти люди не называют себя западниками, поскольку сознают уникальность западного опыта, и все же именно они стремятся к тому, чтобы капитализм в России обрел цивилизованные, близкие к западным, но соответствующие российским возможностям черты. В отличие от Маркса, не различавшего дикого и цивилизованного капитализма и типов существующей в них рациональности, они следуют за М.Вебером, который писал: »… капитализм по своему типу может выступать как авантюристический, торговый, ориентированный на войну, политику, управление и связанные с ними возможности наживы. Нас интересует возникновение буржуазного промышленного капитализма с его рациональной организацией свободного труда, а в культурно-историческом аспекте — возникновение западной буржуазии во всем ее своеобразии«14. Этот слой должен быть способен культурно выразить себя, свое мироощущение и мировидение.

Контрэлита не готова положиться на самосотворенный хаосом порядок, ибо ценой такого порядка может стать исчезновение России. Она хотела бы творить либеральный порядок, социальное рыночное хозяйство, подобно тому, как это делали ордолибералы в послевоенной Германии или даже тому, как это было осуществлено в Турции после многих неудач стихийной либерализации.

Властная элита конфронтирует с коммунистами и ЛДПР, полагая, что они препятствуют ей в реализации реформ. Однако верно и обратное: дикий капитализм порождает эти группы противников и их (особенно ЛДПР) подъем — симптом состояния масс, неудачи курса.

Обратите внимание на превратности трактовок поведения народа на мартовском референдуме и декабрьских выборах 1993 г. Первое толкуется, особенно западными обозревателями, как решительный поворот народа к демократии, второе — как решительный переход того же народа к фашизму. Ни то, ни другое не является правдой.

Народ испытывает желание нормально жить. Поддерживая Б.Ельцина, он поддерживал идею улучшения своей жизни. В политическом плане Б.Ельцин — амбивалентная фигура.

Интеллигенция склонна увидеть в нем демократа, народ — »железную руку", способную навести порядок. Поэтому голоса поддержавших Б.Ельцина включали не только демократов. По мере ослабления надежд на улучшение жизни и наведение порядка, симпатии людей переместились к тому, кто им это обещал. Появление демократической оппозиции было бы рационализацией конфликта и способствовало бы более четкому формированию и выражению интересов социальных групп.

Следует признать, что не диверсификация интересов, а их неартикулированность препятствует нормальной политической ____________________ 14 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 53.

См. также: Давыдов Ю.Н. Веберовская социология капитализма // Социологические исследования. 1994. N 8/9.

197 жизни в России, что не отсутствие единства демократов, а, напротив, нехватка оппозиции с четкими рациональными целями препятствует демократическому движению, что не слабое следование за Западом, а утрата собственной идентичности и отсутствие собственной рациональности мешает осуществиться надеждам. Как показывает американская исследовательница М.Фармер, «можно убедительно доказать, что индивиды склонны действовать в соответствии с собственными интересами, как они их понимают15, но из этого отнюдь не следует, что взаимодействие таких индивидов, вне зависимости от институциональных рамок, в которых оно осуществляется… приведет к устойчивому и общественно полезному результату.

Ориентированная на достижение эгоистических целей деятельность может принять форму мошенничества, обмана, убийства или просто принуждения контрагентов к заключению сделок под дулом пистолета. Если в западных рыночных системах такое поведение не является превалирующим, то это связано не с „laissez=faire“, а с воздействием целого комплекса составляющих: юридического принуждения, принятых норм „приличного“ или „социально приемлемого“ поведения, тактических представлений о том, что соответствует эгоистическим интересам в расширенном временном контексте, и многое другое»16. Рациональность — культурный проект, а не произвольные правила деятельности, что в условиях модернизации — аксиома социального выбора.

____________________ 15 Выше мы показали, что это не является аксиомой для традиционных или модернизирующихся обществ, где действует ценностная рациональность.

16 Фармер М. Рациональный выбор: теория и практика // Политические исследования. 1994. N 3. С. 57.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Казенное учреждение реферат
• 
  Живопись реферат краткий
• 
  Банковское право реферат
• 
  Реферат хрущевская оттепель
• 
  Оптические приборы реферат
• 
  Диагностика беременности реферат
• 
  Болезнетворные бактерии реферат
• 
  Реферат по цементу
• 
  Трансмиссионные масла реферат
• 
  Реферат про роботов
• 
  Реферат виды энергии