Дихотомия - это способ логического деления. Ложные дихотомии в психологии реферат

ложные доводы / Selfire — блог с историями

Во время делового и межличностного общения, а также в политической и коммерческой рекламе возможно использование ложных доводов — заведомо неубедительных рассуждений с целью убедить кого-либо. Каждый из них содержит неприемлемые или противоречивые посылы, не связанные с заключением, или используется мнение не вызывающих доверие специалистов, или отсутствует важная информация и т.п.

Психолог  Д. Халперн выделила двадцать один наиболее распространенный ложный довод:

Влияние ассоциаций.

Один из самых старых принципов психологии заключается в том, что если два события происходят близко друг к другу во времени и/или пространстве, то в человеческом сознании между ними формируется связь. Поэтому когда происходит одно из этих событий, человек начинает ожидать, что произойдет и второе. Этот принцип широко используется в области политики, особенно для создания эффекта ассоциированной вины.

Таким образом, следует очень внимательно относиться к сообщениям, основанным на ассоциациях. В случае же выявления данного ложного довода следует проанализировать и остальную часть сообщения, так как она может быть основана на обращении к эмоциональному, а не рациональному фону личности.

Доводы против личности

Это термин, принятый для обозначения «называния своими именами». С помощью такой формы убеждения или пропаганды можно выступать против людей, поддерживающих какое-либо дело, а не против самого дела. В данном случае ассоциация формируется между идеей и человеком. Ложный довод основан на том, что вам не нравится человек, а не само дело.

Упор на жалость

Его очень легко выделить в предлагаемой вам посылке: «Сделайте то-то, так как мы нуждаемся в вашей помощи». Подобные посылки могут часто использоваться в суде стороной защиты. При этом не обсуждается вопрос о реальной вине или невиновности подозреваемого, а говорится, какая у него была тяжелая жизнь, как она его кидала, как прискорбно сложились обстоятельства. В обыденной жизни такой тип аргументации замечательно используется людьми с экстернальным типом контроля.

Популярность и рекомендации

Известно под названием bandwagon — мода, повальное увлечение и базируется на человеческой потребности в конформизме. Он убеждает поддержать какую-либо позицию или купить определенный товар, потому что так поступают все. Ожидается, что люди, для которых предназначено сообщение, примут определенные убеждения или купят товар, чтобы ощутить свою принадлежность к упомянутым в сообщении группам. Неявно подразумевается, что «если так делают все, это должно быть правильно». Вариантом этого метода является использование рекомендаций. Ложный довод усугубляется, когда рекомендации даже не касаются той области, в которой популярная личность обладает компетентностью. В последнем случае ложный довод пересекается с «обращением к авторитетам», о котором будет сказано ниже.

Ложная дихотомия

Так «иногда называют упрощение проблемы или черно-белые ложные доводы, когда читателя просят выбрать одну из двух позиций, не предлагая ему других вариантов или „серых областей“, в которых сочетались бы разные аспекты каждого из вариантов».

Главная ошибка человека, который столкнулся с подобной ситуацией, заключается в том, что он начинает выбирать «из предложенного», ограничивая, таким образом, собственное поле рассмотрения данной проблемы.

Обращение к гордости или тщеславию

В данном случае используется опора на похвалу или лесть. И хотя сама по себе лесть может и не являться «злым умыслом», такой способ может использоваться для того, чтобы запутать проблему.

Подтасовка или сокрытие информации

Это метод убеждения путем умолчания об информации, свидетельствующей в пользу нежелательной позиции.

Порочный круг

При этом типе рассуждений посылка является по-другому сформулированным заключением. Если построить структурную схему аргументации такого типа, у вас получится круг, поскольку поддержкой заключения служит переформулированное заключение. Например: «Необходимо повысить допустимую скорость движения, потому что существующий предел скорости — слишком низкий».

Нерелевантные доводы

По-латыни этот тип ложных доводов называется non sequitur, что в переводе означает «Это не следует». Другими словами, довод или посылка не связаны с заключением.

Важнейшим критерием убедительности аргумента или рекомендации является наличие посылок, связанных с заключением. «Необходимо ли студентам дополнительно изучать иностранные языки?» — «Да, так как это повысит уровень их образования».

«Под уклон» или континуум

Одним из доводов против принятия судебных постановлений об объединении школ для негров и белых было то, что если мы допустим, чтобы суд решал, какие школы будут посещать наши дети, то суд начнет указывать также, кого нам пускать в церковь, кого приглашать в гости и даже на ком жениться. В этом примере действие (объединение школ для негров и белых по постановлению суда) стоит в одном континууме (непрерывном ряду) с такой крайностью, как женитьба по указке суда. Аргументация состоит в том, что если мы отдадим в юрисдикцию суда события, стоящие на одном конце этого континуума, то и над другими событиями, входящими в него, суд приобретет власть. Поэтому данный ложный довод называют или «под уклон» (начав движение под уклон, трудно или даже невозможно остановиться), или континуум.

Большинство жизненных событий можно расположить в виде ряда. Но отсюда вовсе не следует, что действия, касающиеся какой-то части этого ряда, будут применимы также и к другим. Этот ложный довод имеет еще одно, более красочное название — «верблюд засунул нос в палатку», которое намекает на то, что если мы позволим верблюду засунуть нос в палатку, то скоро за носом последует и весь верблюд

«Соломенное чучело»

Соломенное чучело неустойчиво и его легко опрокинуть. Так называется метод, когда умозаключение оппонента представляют в самой слабой форме, а затем легко его опровергают. При этом оппонент, выступающий против определенного заключения, искажает доводы в пользу этого заключения и заменяет их значительно более слабыми.

«Часть — целое»

Ложные доводы типа «часть — целое» являются обратной стороной той же ошибки. При использовании такого ложного довода оратор (или автор письменного текста) предполагает, что суждения, верные для целого, верны также и для всех его частей, а суждения, верные для частей, верны также и для целого.

Использование незнания

Особенностью использования незнания является то, что этим способом часто можно поддерживать два или более совершенно различных заключения. Это должно служить для вас признаком того, что приведенные доводы ошибочны. При использовании незнания посылки содержат нечто, нам неизвестное. Наше незнание используется для того, чтобы доказать, что заключение неверно, поскольку нет доводов в его поддержку. Наше незнание вопроса может быть также использовано и для поддержки заключения путем утверждения, что оно верно потому, что нет данных, свидетельствующих против него.

Слабые и неподходящие аналогии

Использование аналогий — один из основных навыков мышления. Мы обращаемся к аналогиям, когда сталкиваемся с чем-то новым и стараемся разобраться в нем на основе того, что нам уже известно. Несмотря на то, что аналогии — это чрезвычайно полезный инструмент для понимания, их можно использовать неправильно. Два объекта или события являются аналогичными, если у них есть определенные общие свойства. Когда мы рассуждаем с помощью аналогий, то заключаем, что суждения, верные для одного объекта или события, верны и для другого

Обращение к авторитетам

Ложный довод состоит не в самом факте обращения к источнику, а в обращении к источнику, который является ненадежным. Таким образом, нужно уметь определить границы компетентности того или иного авторитета. Примером может послужить обращение к знаменитому эстрадному исполнителю по вопросу того или иного законопроекта.

Неполные сравнения

В неполных сравнениях часто используются оценочные выражения типа «лучше», «безопаснее» и, конечно, «чище». Это особый случай рассмотрения недостающих компонентов умозаключения. Что такое «лучше»? Как его измерить? Кто измерял? По сравнению с чем? В подобных утверждениях отсутствует вторая часть, тот компонент, с которым необходимо сравнивать.

Знание того, чего нельзя узнать

«Нам необходимо увеличить численность полиции, поскольку резко выросла численность незарегистрированных изнасилований», «На данный момент зафиксировано 150 000 наркоманов, однако реальная цифра — 1 000 000».

Нет способа, которым мы можем узнать то, чего узнать нельзя.

Ложная причина

Он (ложный довод) имеет место тогда, когда кто-либо утверждает, что из-за того, что два события происходят одновременно или следуют одно за другим, одно из них является причиной другого. Конечно, существует возможность, что одна переменная является причиной появления другой, но для обоснования причинно-следственной связи недостаточно лишь одновременности наступления событий.

«Одновременно с увеличением количества церквей в городе увеличивается и количество проституток». Однако по мере увеличения городов возрастает не только количество церквей и проституток, но и школ, магазинов и т. д. Этот ложный довод основан на особенностях и феноменах восприятия, которые будут рассмотрены отдельно.

Снижение

Идет снижение статуса авторитетности оппонента, часто за счет унижения, обращения к эмоциям. «Только глупец будет поддерживать данного кандидата», «Ни один патриот нашей страны не будет возражать». Таким образом, поддерживая данную точку зрения, вы автоматически попадаете в разряд дураков, людей, лишенных патриотических чувств или ума.

Обращение к традициям

«Мы всегда так делали». Всякий, кто пытался изменить какие-либо правила, слышал эту фразу или ее вариант: «Не пытайся починить то, что еще не сломалось». При обращении к традиции используется несформулированное предположение о том, что то, что уже существует, является лучшим. Возможно, существующая система действительно лучше, чем предлагаемые изменения, но может также оказаться, что это не так. Из того факта, что «мы всегда так делали», вовсе не следует, что это хороший или лучший способ достижения цели. Одним из качеств человека, мыслящего критически… является гибкость. При обращении к традиции отрицается возможность существования более совершенного метода.

Иногда имеет место утверждение, что «новое, конечно, лучше, а может быть, и нет».

Ложные обвинения в ложных доводах

Это ложный довод. Создается впечатление, что некоторые люди, научившись распознавать ошибочные рассуждения, сразу же называют ложными доводами все, что говорят другие (Levi, 1991). Но далеко не все рассуждения являются ложными доводами. Смысл критического мышления в том, чтобы развить определенный скептицизм, сохранив при этом дружелюбное отношение к окружающим, а вовсе не сформировать циничное убеждение, что все всегда лгут. Знать, когда можно считать суждения приемлемыми, также важно, как знать, когда и что следует подвергнуть сомнению.

Автор: Д. Халперн. «Психология критического мышления».

selfire.com

Ложная дихотомия и почему только "или"?

Ложная дихотомия, как описывает "Википедия" (куда ж без нее?), - ошибка в рассуждении (принятии варианта решения), заключающаяся в рассмотрении только двух возможностей, при упущении других.

"Чисто не там, где метут, а там, где не сорят" - один из примеров ложной дихотомии. На ней и попробуем разобраться: что это такое и с чем ее едят?

Судя по поговорке есть два варианта: "не сорить" или "мести", кроме того видна причина "метения" - "сорение"(простите за корявые термины) или сорят - приходится мести!

Пробудем применить. Как-бы ты не "не сорил", все равно грязь собирается. Сама пробовала: вытираешь пыль, и через полчаса можно снова! И все время мести - тоже не дело. Что же делать? Можно, конечно, совсем все бросить и рыдать над камнем с надписью: "НЕТ ВАРИАНТОВ!" (что тоже вариант, но он несколько выходит за пределы темы этой заметки).

Лучше всего и за порядком следить ("не сорить"), и уборкой заниматься ("мести"), зная при этом, что "сорение приводит к метению". Но к такому варианту приходишь позже, пока не попробуешь только "не сорить" и только "мести". Воспринимайте пример в качестве метафоры принятия решения, плииз!

Оговорюсь, что такой подход не заменяет и не исключает "или": причинно-следственные связи, безусловно, существуют. Одним из этапов освоения мира детьми (после простого наблюдения и давания названий предметам и явлениям) является как раз изучение причины и следствия!

Наша младшая, Сонюшка (1,5 года) бросает на пол любимую чашку с тигром, которая тут же разбивается в дребезги, и удивленно смотрит на черепки, а потом требует на своем жесто-звуковом наречии:" Собери мне мама чашечку назад!". И совершенно не принимает ( так как не понимает) неизбежности связи событий: бросила-разбила-чашка в мусорнике. Сколько еще чашек окажется в окончательно разобранном состоянии, пока не запишется связь причины и следствия?!

Другое дело, наш средненький, Вовочка (7,5 лет). Взял в ручки проросшую фасоль (по природоведению задали проростить) и стал росток выпрямлять (решил, что растет он не правильно, криво), что случилось потом - понятно. И Вова плачет, безутешно, ведь уже знает, что поломанный росток жизни назад не вернешь...связь уже сформирована. Однако видение связи причин и следствия (и следствий, их может быть много) - не предел развития нашего восприятия! Вот тут-то и появляется наше "и" с "или": парадоксальное, непривычное, и другое!

Вариант "и" вместе с "или" гораздо продуктивнее, он переносит нас на совсем иной уровень восприятия, мы поднимаемся выше, и видим большее количество вариантов и возможностей, кроме привычных "если" - "то", начинаем замечать парадоксы, приводящие к появлению новых взглядов и новой парадигмы. Но этот процесс гораздо сложнее, так как требует творчества в жизни, ведь это не четкое руководство к действию, а скорее принцип. А вот, сколько времени на "метлу", а сколько на " не сори", и каким образом и то, и другое организовать - это уже не простое выполнение рекомендаций, тут приложить свою изобретательность потребуется, варианты поприкладывать, попробовать так, да эдак, а еще и не получится вдруг сразу? При хорошем раскладе все лавры мне - это понятно! А если провал?! В варианте "или" кто-то виноват (правило не правильное придумал, связь причинно-следственную не так записал), а тут сам: твоя же конфигурация и твой новый взгляд!

Вариант "и" вместе с "или" рождает новые горизонты и ответственности, требует иных навыков и изобретательности. Именно это вдохновляет и пугает одновременно!

Гештальт-терапия работает как раз по описанному принципу, что очень привлекает меня в ней, что возрождает скрытые таланты, раскрывает собственные возможности не только потреблять или транслировать "чужое", а и создавать свое!

Хотите попробовать? Я - к Вашим услугам. Вопросы - в "личку".

Оксана Сыченко, психолог, гештальт-ориентированный психотерапевт, групповой и семейный терапевт.

migis.org

что такое дихотомия добра и зла?

Современные науки имеют сотни инструментов для изучения и классификации окружающего мира. Существуют методики, уникальные для каждого вопроса и всеобъемлющие, описывающие любое понятие. Дихотомия - один из таких глобальных подходов.

Что такое дихотомия?

Дихотомия - это принцип парного деления, заключающийся в том, что каждый член пары не имеет общих признаков с другим. Термин произошёл от двух греческих слов «надвое» и «деление» и успешно применяется в различных областях знаний. В математике, лингвистике и подобных науках используется для деления крупных единиц на мелкие.

Принцип действует так:

1. Берётся обобщённое понятие «школьник».
2. Выделяется группа, объединённая признаком «отличники».
3. Остаётся группа, в которой этого признака не наблюдается - «не отличники».
4. Отличников можно разделить по принципу «посвящает всё время урокам» и «не посвящает всё время урокам».
5. «Не отличники» разделятся сначала на «хорошист» и «не хорошист».

И так до получения нужного результата. Система очень удобна для создания всевозможных классификаций, но в этом кроется её основной минус. Вторая группа становится слишком размытой. Так «не отличники», это и троечники и двоечники и хорошисты. Чтобы добраться до последнего звена, придётся перебрать огромное количество вариантов.

Дихотомия в психологии

Из всех подразделов психологии самое активное и плодотворное применение нашёл принцип дихотомии в соционике. Это сравнительно молодое направление, возникшее на основе типологии Юнга. Учёный описал четыре основных, качества:

• мышление;
• чувство;
• ощущение;
• интуиция.

Он ввёл для каждого из них значение интравертного, направленного внутрь себя, применения. Или экстравертного, направленного вовне. В этой системе использование дихотомии отличается от классического. Например то, что интуиция не является мышлением, лишь обозначает этот факт, не давая оценочной характеристики. В большинстве случаев, когда производится деление по принципу «объект» и «не объект», оценка присутствует, пусть и неумышленно.

Дихотомия в философии

Как и в соционике, дихотомия в философии это способ деления общего понятия на противоречащие друг другу определения. Но если в психологических науках дихотомическое мышление используется для описания и оба варианта равноценны, то в философии методом деления на две части выявляются пары антагонистов, из которых необходимо выбрать более значимый вариант. В ХХ веке такой подход к философским рассуждениям подвергся жестокой критике. Некоторые мыслители указывали, что дихотомия мышления и противопоставление понятий "субъект" и "объект" ведёт к излишней категоризации мышления.

Что такое дихотомия добра и зла?

Одна из известных пар, в которой проявляется дихотомия в чистом виде - «добро» и «зло». Основные вопросы, возникающие при рассмотрении этой пары:

1. Что есть добро/зло.
2. Относительность добра и зла.
3. Может ли существовать одно без другого.

Используя дихотомическое разделение и представляя добро как «не зло» или наоборот, мыслители тем самым заявили, что одно без другого невозможно. Это стало оправданием для морального релятивизма, то есть позиции, согласно которой, если свершение зла неизбежно, пусть оно послужит во благо определённой группе. Подобным принципом руководствовались, совершая кровавые революции и развязывая жестокие войны.

В Азии от решения дихотомии добра и зла отошли сразу два философа. Принц Сиддартха Гаутама (впоследствии Будда) и китаец Лао Цзы. В буддизме идея неделения мира на хорошее и плохое и нейтральное отношение ко всему происходящему является главенствующей. Полное восприятие такого мироощущения ведёт к просветлению и выходу из колеса сансары.

Лао Цзы создал более рационалистический подход. Он считал, что осознанное стремление сотворить как можно больше добрых дел в конечном итоге приведёт к размножению злых, так как без понятия не появится и его антагониста. Мыслитель призывал не бросаться в крайности и руководствоваться в поступках исключительно разумом. Лучше всего восточное отношение к противопоставлению добра и зла характеризует знак инь-янь (кажущаяся дихотомия души, в которой элементы на самом деле проникают друг в друга).

Дихотомия жизни и смерти

Ещё одна пара антагонистов, с которой с давних пор знакомо человечество, - жизнь и смерть. Здесь всё наоборот. Если фраза «добро - это всё то, что не зло» верна далеко не всегда, то с утверждением «живо всё то, что не мертво» поспорить сложно. Так что основная проблема этой дихотомии в её неизбежности. Чтобы облегчить страх перед неотвратимостью прерывания бытия, дихотомия жизни и смерти в философии и религии обесценивается, теряет свою необратимость. Например для христианской философии это выглядит так: «для тела всё, что не жизнь — смерть, душа же бессмертна».

Дихотомия и дуализм

Дуализм - это так же, как и дихотомия, метод деления целого на две части. Но в этом случае элементы получаются взаимосвязанными, не антагонистичными и не влияющими друг на друга. В этом на дуализм похожа соционика дихотомии, чьи психотипы равноценны и равнозначны. К классической дихотомии приближен этический дуализм - система, чётко разделяющая всё на источники добра и зла.

Дихотомия и трихотомия

Трихотомия — похожий на метод дихотомии способ деления целого на части. Главное отличие этих систем в том, что тройное деление допускает взаимосвязь этих элементов между собой. Самый известный объект трихотомического деления — понятие Бога в Христианстве, представленное тремя существами из Святой Троицы.

womanadvice.ru

Корнилова Т.В. Перспективы динамической парадигмы в психологии выбора

Корнилова Т.В. Перспективы динамической парадигмы в психологии выбора

English version: Kornilova T.V. The prospects of dynamic paradigm of psychology of choice Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, Москва, Россия

Сведения об автореЛитератураСсылка для цитирования

В статье дается методологический анализ развития динамической парадигмы, принципов неопределенности и деятельностного подхода к психологии принятия решений, или психологии выбора. Демонстрируется ложность ряда дихотомий, влекущих за собой, казалось бы, методологические споры: является ли принятие решений выбором или внутренней деятельностью выбора, нужно ли различать рациональный и личностный выборы и т.п. Рассмотрены необходимость обращения к динамической парадигме (в противовес морфологической) и к дальнейшему раскрытию возможностей деятельностного понимания психологического опосредствования выбора. Идеи единства функционирования процессов интеллектуального и личностного опосредствования предполагают рассмотрение выбора как продуктивного, а динамические регулятивные системы – как единицы его психологической регуляции – включают динамически складывающиеся иерархии разных процессов.

Ключевые слова: принятие решений, выбор, динамическая парадигма, морфологическая парадигма, деятельностный подход, принцип неопределенности, субъективная неопределенность, динамические регулятивные системы, саморегуляция, новообразования

Психологическая регуляция принятия решений, или выборов человека в условиях неопределенности, включает на сегодняшний день ряд дихотомий: разведение понятий «принятие решений как выбор» и «выбор как деятельность», рациональный и личностный выбор, ситуационные и диспозициональные условия субъективной неопределенности и ряд других. Выделение разных предметов исследования при изучении выбора и интерпретационные предпочтения позволяют авторам настаивать на том, что преимущественно выбор определяется когнитивными структурами или личностными. Выходом из сложившегося положения дел, задаваемого соотношением концепций в рамках познавательного, мотивационного и праксиологического подходов (как их рассмотрел Ю.Козелецкий) [Козелецкий, 1979], является переход к динамической парадигме в психологических исследованиях, предполагающей поиск не структур, а динамически складывающихся иерархий регулятивных процессов. Перспективы здесь остаются и за теорией деятельности, если на основе деятельностного подхода эксплицируются теории так называемого среднего уровня, то есть предполагающие возможность эмпирической проверки гипотез о внутренних структурах психологической регуляции.

Вместе с тем принятие принципов активности и неопределенности демонстрирует необходимость выхода на другой путь – поиска не структурных (морфологических) единиц, а диагностической позиции по отношению к пониманию психологической регуляции выбора. Она исходит из принятия того положения, что ситуация не задает критериев психологической регуляции выбора и сам субъект не всегда знает основания своих выборов как иерархизации психологических процессов, стоящих за репрезентациями ему критериев его выборов. Построение психологической теории принятия решений как теории среднего уровня предполагает расширение системы принципов психологии и изменение приоритетов в парадигмальных установках, конкретизирующих методологические основания развиваемых психологических моделей. В статье рассмотрен один из возможных вариантов такого динамического подхода – мультипликативной и многоуровневой регуляции принятия решений, или выбора, базирующийся на развитии идеи единства интеллекта и аффекта (Л.С.Выготский, О.К.Тихомиров) применительно к выбору (решению о выборе альтернативы) в ситуации закрытой задачи.

Ложные дихотомии в психологии принятия решений

В зарубежных психологических исследованиях понятия принятия решений и выбора функционируют в обличии двух основных терминов [1] – Decision making и Choice. Причем в одной и той же книге название может включать один термин, а преимущественно используемым является другой [Hasti, Dawes, 2010]. Общей отличительной чертой психологической регуляции выбора, или принятия решений, является необходимость преодоления неопределенности, причем не только заданной ситуационными характеристиками, но и той субъективной неопределенности, которая связана со свойствами самого человека. Поэтому не случайно термин субъективная неопределенность переводится и как неуверенность [Grenier et al., 2005], хотя источники субъективной неопределенности могут пониматься по-разному [Канеман, Тверски, 2005; Солнцева, Корнилова, 1999 и др.].

Важным аспектом в психологии и методологии является понимание ситуации выбора как закрытой проблемы– в противовес открытым проблемам (более известным в психологии мышления). Однако уже Ю.Козелецкий [Козелецкий,1979]  отмечал, что альтернативы, между которыми выбирает человек, могут быть не только заданными, но и включать возможность их доформулирования; то есть поле альтернатив отнюдь не всегда полностью определено в так называемых закрытых задачах. Человек может находиться и в таких ситуациях, где часть альтернатив для возможного выбора задана, но возможно изменение ситуации додумываемыми новыми исходами. Этот автор указывал также на то, что расширение поля альтернатив требует одних свойств мышления (генерирования новых альтернатив), а анализ последствий их развертывания вглубь (прогнозирование изменений ситуации в результате выбора) – совсем других.

К.Поппер, выделивший в качестве специального предмета изучения методологические аспекты подходов к пониманию принятия решений и требовавший, в частности, различения содержания принятых решений (выбранных альтернатив) и процедур их принятия, настаивал на том, что поле альтернатив всегда открыто. Единственная вера, которую он считал необходимым защищать, – это вера в человеческий разум [Поппер, 1992].

Итак, разведение закрытых и открытых задач уже не выглядит четким, если в регуляцию выбора включается мышление человека. Выбора же без его рациональной составляющей не бывает: без интеллектуального опосредствования совершаются лишь случайные «выборы» (кавычки и означают, что собственно выбора не было, а имели место формы реактивного поведения или использование схем-клише). Я оставляю пока за скобками рассмотрения понятия «интеллектуальный» и «рациональный» (в концепциях классической и неклассической, логической и экологической, ограниченной и неограниченной рациональности) [Мамардашвили, 2011; Саймон, 1993; Gigerenzer, 1998;Weber, Johnson, 2009 и др.]. При этом достаточно утверждать, что мышление включено в личностную регуляцию выбора, а построение образа ситуации и оценивание альтернатив совершается думающим человеком.

Выбор делает человек думающий, но и выступающий при этом в качестве личности. Он прогнозирует не только развитие ситуации вследствие выбора им той или иной альтернативы, но и личностную цену принимаемого решения, включая оценку, «кем я становлюсь в результате такого моего выбора» [Корнилова, 2003]. Даже если известны альтернативы и заданы критерии выбора, неизвестным остается, какое решение примет конкретный человек. Человек как субъект и автор своего решения обязательно добавляет в ситуацию неопределенности нечто, что не существует в ней самой. Его понимание ситуации, целей выбора и личностное отношение к предпочтению или отвержению тех или иных альтернатив отнюдь не формализуемо по сути: личность не только осмысливает, но и переживает ситуацию выбора. Более того, она начинает восприниматься как ситуация выбора только при определенных условиях, что специально обсуждается при раскрытии личностного выбора в психологии переживания с позиций «жизненных миров» [Василюк, 1997].

Предпочтения в использовании терминов «рациональный» или «личностный» выбор связаны, с одной стороны, с тем, делается ли акцент на интеллектуальное или личностное опосредствование. Кроме того, важным оказывается, как понимается личностное опосредствование. Так, в мотивационной парадигме [2] принятие решений может рассматриваться с точки зрения регуляции процессов выбора со стороны мотивации или связанных с мотивами смыслов; тогда принятие решения, или выбор, рассматриваются как деятельность [Ломов, 1981; Леонтьев, Пилипко, 1995; Корнилова, 2002]. Однако обращение к понятию целевой регуляции для многих авторов не включает необходимости апеллирования к деятельностным структурам. Так, в модели Дж.Аткинсона термин risk-taking претендует не на раскрытие деятельностного опосредствования выбора, а лишь фиксирует изменение высоты трудности цели в зависимости как от мотивации, так и от субъективных вероятностей и валентностей достижения стоящих за выбором целей (в продолжение модели Левина–Эскалоны). В экзистенциальной психологии слово «выбор» предпочитается «принятию решений», например, это выбор в пользу неизвестного будущего [Мадди, 2005].

Итак, дихотомии «принятия решений» и «выбора», рационального и личностного выбора, выбора как деятельности и как процесса являются ложными. Они фиксируют направленность на те или иные аспекты изучаемого предмета, концептуальные предпочтения той или иной теории, но не принципиальные отличия изучаемого объекта [3], коим выступает выбор как принятие решения.

Множественная психологическая регуляция выборов человека

Исходные теоретические позиции, заданные культурно-исторической психологией и смысловой теорией мышления, от которых мы отталкивались в построении нашей концепции выбора как принятия решений, позволяют реконструировать такой фокус саморегуляции, как приложение усилий в интеллектуально-личностном опосредствовании выбора [Корнилова, 2011, 2013]. В отечественной литературе можно выделить работы, связывающие субъективную регуляцию выбора преимущественно с когнитивными процессами, включая метамышление [Карпов, 2000], либо с процессами актуализации личностного потенциала – от выборов между мотивами до свободы выборов как проявления самодетерминации личности [Леонтьев и др., 2011]. В отличие от этих концепций в нашей модели множественной и многоуровневой регуляции принятия решений предполагается динамическая иерархизация и когнитивных, и личностно-мотивационных процессов, опосредствующих выбор.

С выделением такой единицы регуляции выбора, как динамические регулятивные системы (ДРС), связано предположение о принципиальной (онтологической) неопределенности регулятивных иерархий, понимаемой как незаданность структур, на которые опирается субъект в процессе выбора. Только в динамике развития определенных этапов решения, средств принятия проблемы, оценивания ситуации, предвосхищения ее развития и т.д. можно говорить о соотнесении уровней самосознания и неосознаваемой составляющей регуляции выбора, превалировании когнитивной ориентировки или личностного, мотивационно-смыслового контекста предпочтения того или иного решения. При этом для самого человека как субъекта своих решений эти составляющие неразделимы.

Это делает излишним предположения о каких-то особых источниках саморегуляции и предполагает возможность разного соподчинения когнитивных (включая интеллектуальные) и личностных компонентов; а оценка приложенных при разрешении ситуации неопределенности усилий (отражаемых шкалой новообразований) позволяет характеризовать выбор как продуктивное принятие решений [Корнилова, 2013].

В отношении зарубежных работ отметим пока только один аспект. Ведущей в англоязычной литературе к 2000 г. стала книга «Рациональный выбор». Книга переиздавалась [Hastie, Dawes, 2010] и, как сказано в предисловии, пока не появилось другой, которая бы продемонстрировала смену исследовательских парадигм в области психологической регуляции выбора. Но в переиздании она завершается главами, в которых ведущую регулятивную роль заняли уже не когнитивные основания, а эмоциональные влияния и межфункциональные связи в определении направленности принимаемых субъектом решений.

Недавно вышедшая на русском языке последняя книга нобелевского лауреата Д.Канемана [Канеман, 2014], предложившего вместе с А.Тверски «проспективную» теорию (взаимосвязи двух систем работы «ума»), может служить удивительным примером того, как отстаивание когнитивистского подхода заставляет автора настойчиво переинтерпретировать всю фактологию принятия решений, в которой, несомненно, просматривается именно личностная регуляция выбора в условиях неопределенности. Напротив, первоначально работавший в рамках когнитивного подхода Д.Дернер перешел в анализе решения динамических комплексных проблем к выделению уровней эмоционально-личностной регуляции интеллектуальных стратегий выбора [Дернер, 1997]. Таким образом, преимущественная направленность интерпретации – тоже результат выбора. И принятие позиции в дихотомии «либо когнитивная – либо личностная» лишь тормозит осознание возможных типов психологической регуляции выбора.

Рассмотрение в качестве ведущей проблемы личностного выбора статус его как свободного затушевывало проблему других оснований его психологического опосредствования, что уводило от анализа взаимодействий интеллектуальных и многоуровневых личностных составляющих. В результате изучение процессов смыслообразования при личностном выборе исключало предположения о человеке думающем; и не случайно М.К.Мамардашвили видел проблему в возвращении уважения человеку думающему, «додумывающему» свои мысли [Мамардашвили, 2011].

Модели, реконструирующие когнитивную регуляцию выбора, выносили за скобки личностные факторы как отклоняющие решения от оптимальных стратегий. Разведением моделей на нормативные и дескриптивные шло, в частности, по линии возможных формализаций оснований рационального выбора как нормативного и выявления тех искажений, которые обусловлены эвристиками как «ловушками ума» (в теории Тверского–Канемана), мотивационными влияниями или другими личностными основаниями предпочтений субъекта, например, страстью к преодолению границ [Козелецкий, 1991]. Но в психологии концепции личностной регуляции выбора могут выглядеть только как дескриптивные модели, то есть описывающие варианты психологической регуляции выбора, отвечающие на вопрос, как люди принимают решения, а не как они должны их принимать. Человек не выступает «бессубъектным» лицом, принимающим решения, – ЛПР. Термин «ЛПР» функционирует именно в нормативных моделях, задающих идеальные стратегии выбора, в которых именно мыслящая личность выводится за скобки заданных нормативно стратегий. При осмысливании и оценивании ситуации выборов человеком (их построении, «конструировании») именно опора на собственный интеллектуально-личностный потенциал позволяет ему вносить ту «субъектную» составляющую, которая стоит за принятием и преодолением субъективной неопределенности. И это невозможно без определенного усилия, что ощущается часто самим человеком как «бремя выбора», а в психологических оценках подготовки выбора может фиксироваться психологическими новообразованиями.

В наших исследованиях понятие принятие интеллектуальных решений было введено как предполагающее, что опосредствованный мыслью человека — и в этом смысле рациональный — выбор должен рассматриваться также и как личностный, поскольку при любом выборе актуализируется система опосредствующих его личностно-мотивационных процессов, иерархии которых выступают новообразованиями, возникающими в ходе его смысловой регуляции [Корнилова, Тихомиров, 1990]. И как нельзя противопоставлять личностную и когнитивную регуляцию выбора, так же не следует автономизировать интеллектуальную и креативную подготовку решений. Это продуктивно в исследовательских целях для уточнения изменяющихся в ходе личностной регуляции базисных процессов ориентировки в ситуации, что в школе О.К.Тихомирова называлось, в частности, структурирующей функцией мотива. Но когнитивно-мотивационные основания оценок альтернатив при выборе включены в целостные иерархии, где структурирующую функцию выполняет самосознание личности. Устанавливаемые связи личностной и интеллектуальной регуляции морального выбора с отношением субъекта к неопределенности (в измеряемых переменных толерантности / интолерантности к неопределенности или соответствующей латентной переменной Принятие неопределенности и риска выделяет нравственное самосознание личности в качестве ведущего уровня в возможных вариантах иерархизации опосредствующих выбор процессов [Корнилова, Чигринова, 2012].

Динамическая парадигма в противовес морфологической

В методологии психологии дихотомия морфологической и динамической парадигмы относится как к более широкой проблеме ориентировки психологических теорий на анализ структурно оформленных или динамических компонентов в активности человека, так и к раскрытию возможностей деятельностного подхода в психологии [Корнилова, Смирнов, 2013; Асмолов, 2002 и др.].

Ориентация авторов на разработку структурных составляющих в выделенном предмете изучения, подчиняющих себе его динамику, отличает так называемые морфологические подходы. Преимущественно с морфологической парадигмой и было связано развитие деятельностного подхода. Рассмотрение деятельности как относительно инвариантной системы, описать которую можно на разных уровнях, объединило разных исследователей, рассматривающих свой предмет изучения в заданной системе категорий процессуального ее осуществления. Однако при переходе к изучению процессов целеобразования и смыслообразования процессуально-динамический аспект стал выделяться как не сводимый к структурному.

А.Г.Асмолов и В.А.Петровский при выдвижении динамической парадигмы в исследованиях деятельности указали на необходимость расширения понятийного аппарата. «Единицами, характеризующими движение самой деятельности, являются установка, понимаемая как стабилизатор движения в поле исходной ситуации развертывания деятельности, и надситуативная активность» [Асмолов, 2002, с. 255]. Таким образом, переход от морфологической парадигмы к динамической – в рамках общего деятельностного подхода – означает и изменение системы используемых базовых понятий, и изменение в понимании раскрываемых закономерностей, и изменение в принимаемых постулатах. Так, «постулат сообразности», стоящий за признанием целевой причинности в регуляции действия, может вести за собой в теории такие последствия как признание стремления к гомеостазу (левиновская теория), прагматизм или гедонизм. В то же время деятельность может быть понята как преобразующая активность, деятельность «самоизменяемая» (и самопричинная). Цель может пониматься в качестве причины, а может представать лишь результирующим моментом в процессе целеобразования, на который действуют различным образом внешние, внутренние условия, а главное – движение самой деятельности. Активность, в свою очередь, может быть понята как один из моментов развертывания деятельностных структур, но может и выступить в качестве избыточного момента – преодоления личностью ситуативных ограничений и адаптивных побуждений.

Изменение точки зрения – с морфологической на динамическую – позволяет, на наш взгляд, в некоторой степени понять эту разделенность мира теорий как кажущуюся – возникшую из-за недостаточного внимания к разработке теоретических звеньев, которые призваны связывать деятельностный подход (как общепсихологическую теорию верхнего уровня) с построением предмета эмпирических исследований, проведение которых предполагает разработку теории среднего уровня (с эксплицируемыми для верификации системами гипотез). Оборотная сторона этого – не представленность тех конструктов, которые стали бы необходимыми основаниями такого перехода. При этом я имею в виду не расширение поля успешно функционирующих в рамках деятельностного подхода конструктов, не достраивание каких-то новых структурных единиц или уровней (такими могут, например, для кого-то выступать процессы метаконтроля или метапознания), а разработку в рамках теорий среднего уровня тех новых для теории деятельности (хотя, возможно и уже известных в психологии) понятий, применение которых поможет, в частности, перейти к динамическому пониманию «движения деятельности» и развитию исследований в тех точках роста, которые виделись автору теории деятельности проблемными (в первую очередь целеобразование [4] [Леонтьев, 1975]).

А.Н.Леонтьев в главе «Деятельность и личность» указал в качестве ведущей проблему соотнесения общепсихологической теории деятельности и эмпирических (корреляционных в своем большинстве) исследований личности, поскольку за этим стоит проблема развития общепсихологической теории личности. Критикуя далее теории двух факторов, он выдвинул задачу «понять личность как психологическое новообразование, которое формируется в жизненных отношениях индивида, в результате преобразования его деятельности» [Леонтьев, 1975, с. 172]. Раскрытие процесса «самодвижения» деятельности, принятие идеи о порождении личности в деятельности «является ключом к ее подлинно научному психологическому пониманию» [Леонтьев, 1975, с. 173]. Эти предпосылки построения общепсихологической теории личности не ограничивают возможных теоретических построений и поиска тех новообразований, которые порождаются в деятельности. И здесь важными представляются следующие моменты.

Во-первых, разведение именно как динамических аспектов становления личности тех этапов, которые связаны с ее «рождением», и тех, в которых функционально опережающую роль в развертывании деятельности играют уже ставшие личностные особенности. Генетически и функционально-деятельностная детерминации личностного становления могут быть поняты как вполне разводимые процессы регулятивного типа – регуляция внутренних личностных структур со стороны деятельности и регулятивная роль личности в развертывании деятельностных структур.

Дифференциальная психология была сосредоточена именно на диагностике аспектов индивидных, индивидуальных и личностных свойств. Переход к изучению собственно личностной регуляции выбора предполагает развитие общепсихологического компонента теории, поскольку регулятивный аспект не может реконструироваться вне актуалгенеза изучаемых форм активности. Но также не может быть он представлен и без диагностики индивидуально-личностных свойств. Другое дело – как представить регулятивную роль тех или иных свойств. Это тоже невозможно вне учета объективных условий [5] движения деятельности.

Во-вторых, деятельностное опосредование становления личностных структур предполагает динамику надындивидуального и индивидуального (не сводимого к внутриличностному). В структурах сознания, по Леонтьеву, именно значения ведут двойную жизнь – в их общественно-исторической и индивидуальной представленности. Надындивидуального статуса не имеют чувственная ткань и личностные смыслы. Личностные смыслы в свою очередь двойственны, но иным образом: они понимаются и как индивидуальные репрезентации значений в сознании личности, и как отношение мотива к цели. Таким образом, не вполне определенными, а точнее не заданными однозначно выступают как линии становления индивидуальных репрезентаций значений, так и личностные смыслы, за которыми стоят даже не отдельные мотивы, а их глубинные иерархии. Динамическая иерархизация мотивов и целей – вот существенная, но не подчеркиваемая почему-то при обсуждении деятельностного подхода характеристика процессов целеобразования и смыслообразования.

Цели как осознанные предвосхищения будущих результатов действий также оказываются двойственными образованиями: с одной стороны, они определяются объективно со стороны мотива деятельности. С другой стороны, как осознанные предвосхищения – в рамках целеобразования и целедостижения – они сугубо индивидуальны (и внутриличностны).

Применительно к проблеме психологической регуляции принятия решений или выбора в условиях неопределенности динамический подход становится предпочтительным, поскольку, во-первых, в так называемых закрытых ситуациях (Decision making) процессы психологической регуляции максимально свернуты (и значит, встает вопрос об адекватности применения структурных единиц, что предполагала бы морфологическая парадигма). Во-вторых, само понимание принятия решений как совершаемых в условиях неопределенности, преодолевающих эту неопределенность, требует обращения к не менее значимому принципу, который еще только утверждается в психологии неопределенности, – принципу неопределенности [Корнилова, 2010; Корнилова, Смирнов, 2013].

Динамические регулятивные системы как единицы психологической регуляции выбора

Согласно нашей модели психологической регуляции выбора, понятие саморегуляции не может относиться как к специальной психической активности [Моросанова, 2002], так и широко понятому контролю поведения [Сергиенко и др., 2010]. Оно выступает для обозначения интеграционной оценки реализуемых человеком «пиков» функционального развития новообразований – подготовки и реализации – выбора. Это позволяет предполагать не отдельные базисные процессы саморегуляции (планирования, моделирования и т.д.), а многоуровневые динамические иерархии качественно разных процессов – как интеллектуальных, так и личностных, как отражающих ориентировку в ситуации и возможных целях и последствиях выбора, так и обращенных на себя – свое личностное Я, процессы самосознавания и самостановления.

При методологическом анализе принципов построения концепций регуляции выбора важно было подчеркивать идею открытости ДРС в противовес моделям замкнутого регулятивного профиля [Корнилова, 2005]. При обращении к интегративной роли ДРС важным становится соотнесение принципов сознательной регуляции с метаконтролем и самооцениванием.

Указание на роль метаконтроля [Корнилова, 2009], понимание процессов принятия решений как «горячих» (в отличие от «холодных» когниций), представление о личностном самоопределении как основании и результате решений человека – эти и многие другие еще не названные отличия процессов выбора от других психологических феноменов являются лишь следствием следующей характеристики актуалгенеза решений в ситуации Decision Making. В ситуации выбора человек доопределяет ситуацию неопределенности как субъект, реализующий возможности своего интеллектуально-личностного потенциала.

Гипотезы (1) о динамическом изменении единиц подготовки выбора, об их многоуровневости как с точки зрения движения от имплицитных теорий субъекта до уровня самосознания, так и с точки зрения иерархизации процессов интеллектуального и личностного оценивания, (2) о взаимодействии этих составляющих в процессуальном становлении систем регуляции выбора изменяют наполненность конструкта саморегуляции, становящемуся интерпретационным понятием. Таким образом, согласно идее динамической регуляции процессов, опосредствующих решения, то есть при понимании ДРС как динамических иерархий, нет необходимости в предположениях об отдельных процессах «саморегуляции».

Методологические предпосылки и следствия понимания ДРС как единиц психологического опосредствования выбора предполагают, таким образом, включенность в них разных и разноуровневых процессов, обеспечивающих актуалгенез принятия решений (как продуктивных решений). Саморегуляция предполагает активность субъекта решения, не обязательно осознаваемое им образование регулятивных профилей, определяющих психологическое опосредствование выбора. Образование ДРС – это становление парциальных систем, включающих как когнитивные, так и личностные компоненты регуляции.

Конструкт неопределенности

Неопределенность в психологии связывалась с вариативностью и неповторяемостью как условий, так и самих актов выбора, действия, мышления; не повторяются не только движения, не повторяются одни и те же решения [Зинченко, 2007]. М.К.Мамардашвили настаивал, что живое – в акте, в акте мышления или свершения (остальное – «мертвечина»). Мы подошли позже к пониманию неопределенности как незаданности иерархий процессов, фокусируемых динамическими регулятивными системами – ДРС, в которых осуществится динамическое структурирование всех опосредствующих выбор процессов, как когнитивных, так и эмоционально-личностных.

Введение конструкта неопределенности не является необходимым при направленности теоретических и исследовательских усилий в рамках морфологической парадигмы. Но без него оказываются трудно объяснимыми моменты движения деятельности или регулятивной функции личностных новообразований.

Не касаясь проблем смыслообразования и самосознавания, влекущих за собой целый сонм проблем личностного самоопределения, остановлюсь только на различном понимании регулятивной роли личностных ценностей. Почему-то в отечественной психологии устоявшимся стало понимание их как стабильных регуляторов поступка. Считается, что действие или выбор своей направленностью репрезентируют регулятивную роль той или иной ценности (а если ценность не проявляется, то значит она и не ценность). Даже если согласиться с идеей стабильности применительно к самосознанию личности (что при динамической парадигме совсем проблематично), то понимание личностных ценностей как вершинных – сознательно принятых личностью ценностных ориентиров совсем не обязательно предполагает, что они проявляются всегда и везде. И дело не в том, что диспозициональные и ситуативные факторы регуляции деятельности взаимодействуют, а в том, что реальные действия (или решения) предполагают разное отношение личности к возможности проявления своего Я. Разрешение себе проявлять тот или иной уровень личностной регуляции также выступает моментом движения деятельности, причем в высшей степени неопределенным.

Произвольность неразрывно связана с обратимостью выбора, предполагающей, что человек волен как принять, так и отказаться от альтернативы, не следуя при этом только ситуационным условиям, но и не выступая полем взаимодействия мотивационных сил или проявлений тех или иных личностных черт. Принятие же решений (включая процессы свободного волеизъявления и самоопределения личности) необходимо именно потому, что бытийно заданы условия неопределенности (не говоря об отличиях объективных и субъективных ее репрезентациях).

Однако построение психологических объяснений не диктуется прямо разделяемыми принципами. И исследования «движения деятельности» могут находить те аспекты и повороты тем, которые будут соотносить психологическое объяснение с привлечением других принципов. Принципы детерминизма, деятельностного опосредствования, единства сознания и деятельности, стоящие за теорией деятельности, не означают отказа от принципа активности, что показано применительно к активности познания и личности (А.Г.Асмолов, С.Д.Смирнов и др.). Указанное К.А.Абульхановой-Славской [Абульханова-Славская, 1980] соположение теорий деятельности и подходов к пониманию принятия решений, целеобразования и саморегуляции лишь фиксирует возможность внедеятельностного понимания сложных форм активности и не отрицает возможности реализации по отношению к ним деятельностного подхода.

Формирование нового принципа понимания мира, картины мира и человека в нем – принципа неопределенности – имело истоки и в преобразовании научных идеалов рациональности в философии науки (М.К.Мамардашвили, В.С.Степин, В.А.Лекторский и др.), и в развитии в рамках самой психологии проблем детерминизма-индетерминизма, субъективного и объективного, а также в построении новых по типу психологических моделей, включивших обращение к понятию субъективной неопределенности, толерантной личности и толерантности к неопределенности. Новая область психологических исследований – психология неопределенности – стала подготавливать развитие иных объяснительных парадигм, чем базировавшиеся на традиционно принятых принципах детерминизма и единства сознания и деятельности. Именно по отношению к последнему из названных принципов О.К.Тихомиров предполагал необходимость его переосмысления в свете нового мышления в самой психологии [Тихомиров, 1992], что подразумевает развитие системы психологических понятий и новых интерпретационных схем.

Как идеи многомерности сознания и системных связей в нем не являются прерогативой только деятельностного подхода, так и идея множественной регуляции не обязательно должна быть понята как постулирование множественности центров индетерминизма. Индетерминизм может быть соотнесен с уровнем активности для целостного представления о субъекте, который доопределяет ориентиры своих действий и решений. И это будет предполагать также выход в другие объяснительные контексты – культурно-исторической и деятельностной детерминации сознания, субъективного принятия неопределенности и преодоления ее посредством саморегуляции.

Активность и конструктивность в построении альтернатив и критериев дает человеку те внутренние средства, на которые он опирается при выборе и посредством конкретизации которых «личность делает себя своими решениями». Психологические орудия конструируются субъектом в ходе выбора, и их применение как новообразований может быть прослежено в двух разных контекстах – структурирования в динамических регулятивных системах (ДРС) иерархии процессов, опосредствующих выбор, и контроля приемлемости-неприемлемости тех или иных оснований выбора (прогноза не только развития ситуации при выборе альтернатив, но и той личностной цены, которую они требуют).

Загадка «субъектной составляющей» в разрешении ситуации неопределенности при принятии решений, где трудность психологического анализа заключается именно в выделении морфологических структур, опосредствующих выбор деятельности, может находить свой ответ, а точнее множество ответов, по мере раскрытия тех индивидуальных динамических регулятивных профилей, в которые входят множественные процессы – как когнитивной, так и личностной регуляции выбора [Chumakova, Kornilov, 2013].

Заключение

Принятие динамической парадигмы в исследованиях принятия решений изменяет отношение к психодиагностическому арсеналу психологии. В психологическом исследовании безотносительно к актуалгенезу определенных действий или выборов субъекта – как актов преодоления неопределенности – можно измерять личностные свойства или показатели интеллекта, но не показатели психологической их регуляции или саморегуляции. Сам спектр диагностируемых свойств также изменяется, поскольку в условиях неопределенности проявляются не преимущественно изученные в психологии черты и свойства, а те свойства, которые отличают личностные проявления именно в условиях неопределенности: это толерантность-интолерантность к неопределенности, рациональность и готовность к риску, готовность полагаться на интуицию и бдительность и т.д. Дихотомия ситуационизма-диспозиционизма уступает при этом место принципу функционального объединения разноуровневых факторов в единых ДРС.

Понятие ДРС фокусирует не только апелляцию к общенаучному принципу системного анализа или системной детерминации. Главное – оно включает предположение о конкретном соподчинении процессов разноуровневой регуляции выборов как средств преодоления субъективной неопределенности ситуации. Соответственно меняется суть исследовательского подхода: эти иерархии нельзя постулировать заранее, они должны еще быть идентифицированы именно как новообразования в ходе подготовки решений и действий; причем апелляции к самосознанию будет явно недостаточно, поскольку сам субъект может не знать о психологическом содержании этих иерархий. Тем самым получает следующее решение вопрос о связи осознанности и саморегуляции: осознаются процессы представленности личностного Я в своих решениях, но не осознаются регулятивные системы, конкретизирующие когнитивные и личностные основания выборов.

Литература

Абульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. М.: Наука, 1980.

Асмолов А.Г. По ту сторону сознания. Методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002.

Василюк Ф.Е. Психотехника выбора. В кн.: Д.А. Леонтьев, В.Г. Щур (Ред.), Психология с человеческим лицом – гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл. 1997. С. 283–313.

Дернер Д. Логика неудачи. М.: Смысл, 1997.

Зинченко В.П. Толерантность к неопределенности: новость или психологическая традиция? В кн.: А.К. Болотов (Ред.), Человек в ситуации неопределенности. М.: ТЕИС, 2007. С. 9–33.

Канеман Д. Думай медленно… решай быстро. М.: АСР, 2014.

Канеман Д., Тверски А. Варианты неопределенности В кн.: Д. Канеман, П. Словик, А. Тверски. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения. Харьков: Гуманитарный центр, 2005. С. 582–594.

Карпов А.В. Общая психология субъективного выбора: структура, процесс, генезис. Ярославль: Институт психологии РАН, 2000.

Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс, 1979.

Козелецкий Ю. Человек многомерный. Киев: Лыбедь, 1991.

Корнилова Т.В. Идея саморегуляции в культурно-исторической концепции Л.С.Выготского. В кн.: Психология человека в современном мире: 120 лет со дня рождения С.Л.Рубинштейна. М.: Институт Психологии РАН, 2009. Т. 2, ч. 1, с. 30–40.

Корнилова Т.В. Методологические проблемы психологии принятия решений. Психологический журнал, 2005, 26(1), 7–17.

Корнилова Т.В. Мотивационная регуляция принятия решений: современные представления. В кн.: Д.А. Леонтьев (Ред.), Современная психология мотивации. М.: Смысл, 2002. С. 172–213.

Корнилова Т.В. Принцип неопределенности: основания и проблемы. Психологические исследования, 2010, 3(11). http:// psystudy.ru.

Корнилова Т.В. Психология неопределенности: единство интеллектуально-личностной регуляции решений и выборов. Психологический журнал, 2013, 34(3), 89–100.

Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений. М.: Аспект Пресс, 2003.

Корнилова Т.В. Саморегуляция и выбор в преодолении субъективной неопределенности. В кн.: В.И. Моросанова (Ред.), Психология саморегуляции в 21-м веке. М.: Нестор-История, 2011. С. 142–162.

Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. М.: Юрайт, 2013.

Корнилова Т.В., Тихомиров О.К. Принятие интеллектуальных решений в диалоге с компьютером. М.: Моск. гос. университет, 1990.

Корнилова Т.В., Чигринова И.А. Стадии индивидуальной морали и принятие неопределенности в регуляции личностных выборов. Психологический журнал, 2012, 33(2), 69–87.

Корнилова Т.В., Чумакова М.А., Корнилов С.А., Новикова М.А. Психология неопределенности: единство интеллектуально-личностного потенциала человека. М.: Смысл, 2010.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

Леонтьев Д.А., Пилипко Н.В. Выбор как деятельность: личностные детерминанты и возможность формирования. Вопросы психологии, 1995, No. 1, 97–110.

Ломов Б.Ф. Математика и психология в изучении процессов принятия решений. В кн.: Б.Ф.Ломов (Ред), Нормативные и дескриптивные модели принятия решений. М.: Наука, 1981. С. 5–20.

Мадди С. Смыслообразование в процессах принятия решений. Психологический журнал, 2005, 26(6), 87–101.

Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация. СПб.: Азбука, 2011.

Моросанова В.И. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности человека. Психологический журнал, 2002, 23(6), 5–17.

Поппер К. Открытое общество и его враги. М.: Культурная инициатива, 1992.

Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления. Альманах THESIS. Мир человека, 1993, No. 5, 16–37.

Сергиенко Е.А., Виленская Г.А., Ковалева Ю.В. Контроль поведения как субъектная регуляция. М.: Институт психологии РАН, 2010.

Солнцева Г.Н., Корнилова Т.В. Риск как характеристика действий субъекта. М., 1999.

Тихомиров О.К. Понятия и принципы общей психологии. М.: Моск. гос. университет, 1992.

Чумакова М.А. Личностные предпосылки рационального выбора в условиях неопределенности: автореф. дис. … канд. психол. наук. Моск. гос. университет, Москва, 2010.

Chumakova M.A., Kornilov S.A. Individual differences in attitudes towards uncertainty: evidence for multiple latent profiles. Psychology in Russia: State of the Art, 2013, 6(4), 94–108.

Grenier S., Barrette A-M., Ladouceur R. Intolerance of Uncertainty and Intolerance of Ambiguity: Similarities and differences. Personality and Individual Differences, 2005, 39(3), 593–600.

Gigerenzer G. Ecological intelligence: an adaptation for frequencies. In: D.D. Cummus, C. Allen (Eds.), The evolution of mind. Oxford: Oxf. Univer. Press, 1998. pp. 9–29.

Hastie R.K., Dawes R.M. Rational Choice in an Uncertain World: The Psychology of Judgment and Decision Making. CA: SAGE, 2010.

Weber E.U., Johnson E.J. Mindful judgment and decision making. Annual Review of Psychology, 2009, 60(2), 53−86.

Примечания

[1]Я оставляю вне рассмотрения немец. Entscheidungen и англ. Deciding, переводимые на русский как «решения» и отличающие контекст выбора решения по отношению к контексту решения проблем (Problem Solving).

[2] Козелецкий выделял познавательную, мотивационную и праксиологическую парадигмы в зависимости от того, ведущим выступает в концепции тех или иных авторов когнитивный аспект регуляции выбора, мотивационно-личностный или аспект реализации – совершения действия выбора в практическом плане [Козелецкий, 1979]; последнее переводит проблематику принятия решения в другую область – психологии воли.

[3] Мы используем при этом то различение предмета и объекта исследования, которое восходит к работам Юдина и изложено нами в учебнике [Корнилова, Смирнов, 2013].

[4] А.Н.Леонтьев писал, что в реальной жизни «целеобразование выступает в качестве важнейшего момента движения той или иной деятельности субъекта» [Леонтьев, 1975, с. 106]. И это движение связывалось им с «апробированием целей действиями», которое не сводится к одномоментному акту, а процессуально разворачивает их предметное наполнение.

[5] Так, свойства характера как сложившиеся, «отчеканенные» в привычках действовать определенным образом черты не выполняют своей регулятивной роли в условиях неопределенности, которые обозначаются именно как требующие действий и решений при неполноте, новизне и противоречивости ориентиров.

Поступила в редакцию 7 июня 2014 г. Дата публикации: 26 августа 2014 г.

Сведения об авторе

Корнилова Татьяна Васильевна. Доктор психологических наук, профессор, кафедра общей психологии, Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, ул. Моховая, д. 11, стр. 9, 125009 Москва, Россия. E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Ссылка для цитирования

Стиль psystudy.ru Корнилова Т.В. Перспективы динамической парадигмы в психологии выбора. Психологические исследования, 2014, 7(36), 2. http://psystudy.ru

Стиль ГОСТ Корнилова Т.В. Перспективы динамической парадигмы в психологии выбора // Психологические исследования. 2014. Т. 7, № 36. С. 2. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).[Описание соответствует ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка". Дата обращения в формате "число-месяц-год = чч.мм.гггг" – дата, когда читатель обращался к документу и он был доступен.]

Адрес статьи: http://psystudy.ru/index.php/num/2014v7n36/1013-kornilova36.html

К началу страницы >>

• < Назад
• Вперёд >

psystudy.ru

Дихотомия - это способ логического деления

Сегодня мы с вами остановимся на изучении такого понятия психологии, как дихотомия. Для начала следует разъяснить данное определение. В общем понимании дихотомия - это особый метод логического деления. Он заключается в том, что делимое понятие разделяется на два несовместимых. По-другому можно сказать, что дихотомия - это противопоставление двух частей одного целого. Подобный термин широко используют в науке, которая изучает взаимодействие психики человека с окружающим его миром. Называется данная дисциплина соционикой. Давайте более подробно изучим данную науку и роль дихотомии в ней.

Способы деления

С самых давних времен человек говорил о том, что любая сторона имеет свою противоположность. Везде, условно говоря, имеет место дихотомия добра и зла. Вместе с этим издавна свет противопоставляется тьме, женское начало - мужскому, жизнь на земле - жизни небесной и т.д. Наибольшее распространение в соционике получила дихотомическая шкала Юнга. Именно с ее помощью происходит образование социологических типов, в состав которых входит около 16 объектов. Но значительную их часть можно разделить более чем 30 различными способами. Дихотомия в психологии издревле конкурирует с трихотомией - наукой с троичным делением. В меняющихся ситуациях принято вводить промежуточный участок, между двумя крайностями. Давно доказано, что для кодирования информации, а также организации классификаций деления выгодно использовать бинарность и триады. В общем можно сказать, что речь идет о разделении на четное и нечетное, при их оптимальном сочетании друг с другом. Понятие двойная дихотомия - это деление на четыре. Этот метод также широко изучается в соционике, как и само логическое разделение. Данным способом пользуются для выделения малых групп, по четыре класса в каждой. Рассмотрим их подробнее.

Коммутативные иррационалы

Социологические типы, относящиеся к данной категории, обладают рядом особенностей. Понимание и мировосприятие окружающего мира в данном классе конкретное и максимально четкое, преимущественно приближенное к действительности. Мир для людей с данным социотипом - как собирание мозаики. Другими словами, каждая деталь не выбрасывается, а может занять любую позицию. Если соотнести данную категорию психологии человека с бытовым планом, то можно утверждать, что такие люди практически не выкидывают вещи, а только лишь их перекладывают.

Дистрибутивные рационалы

Отличие людей с таким социотипом от коммутативных типов - это восприятие мира линейно, как будто через очки «упорядоченного опыта». То есть они выносят определенные предметы на первый план, отодвигая другие, которые выполняют функцию фона. Люди с дистрибутивным социологическим типом сложнее всех переносят состояние неопределенности. Поскольку в этом случае у них исчезает точка опоры, позволяющая распределять средства и силы под определенную цель. Но зато люди данного класса считаются наиболее пунктуальными и организованными членами общества. В их доме вы не встретите огромного количества вещей, а те, которые присутствуют, содержатся в строгом порядке.

Ассоциативные иррационалы

Люди с подобной психикой осуществляют восприятие мира через бессознательно порождаемые образы. То есть какая-то деталь общей картины вызывает у такого социологического типа идеальный, целостный образ. Категория людей, относящаяся к данному классу, всегда имеет огромное количество различных идей. Но однако мысли практически не упорядочены и перетекают одна в другую.

Диссоциативные рационалы

Про таких людей можно сказать, что любая информация, поступающая им извне, как бы пропускается через «призму» их мировоззрения. То есть вся информация разделяется на маленькие частички, из которых они могут создавать образы любой сложности.

Научная суть метода логического деления

Классическая дихотомия включает в себя ряд соцонических разделений на 4, 8, 16 и т. д. Благодаря комбинации двоичных шкал можно создавать объект или модель любой сложности. Соционическая дихотомия обладает отличительной чертой - это признание неразрывности и равноценности обоих полюсов. Например, обычно эмоции подавляют логическое мышление, но в тоже время они предполагают его присутствие в другое время и в другом месте. В этом суждении находит свое отражение принцип эквивалентности из математики - строгого равенства. Создание явного акцента на одном из полюсов неизбежно приводит к сумасшедшей компенсирующей реакции полярного начала. Когда о себе дает знать подавленная интуитивность, у человека развиваются фетишизм, суеверия, а также дикие предубеждения в идеологии. Таким образом, человек платит за чрезмерную сенсорную заземленность. И наоборот, когда происходит вытеснение сенсорности, проявляются извращенные вкусы и странные привычки в бытовой сфере. Так происходит плата за болезненную интенсивность интуитивных состояний. Также в психологии существует термин - экзистенциальная дихотомия. Это понятие неизменно присутствует в жизни каждого человека, отличаясь лишь типами культуры и индивидуальными особенностями. Примером может служить жизнь и смерть – главное разделение. Обобщая все выше сказанное, можно сказать, что дихотомия - это, по сути дела, принцип нуля и единицы в компьютере, который глобально используется в современной вычислительной технике.

fb.ru

Ложная дихотомия - это... Что такое Ложная дихотомия?

Ложная дилемма, ложная дихотомия — ошибка в рассуждении (соотв. принятии решения), заключающаяся в упущении иных возможностей, кроме некоторых двух рассматриваемых. Как правило, одна из возможностей отметается как логически ложная (соотв. неприемлемая), после чего принимается за истинную (соотв. выбирается) вторая. При этом, утверждение о существовании только двух возможностей не доказывается; третья возможность (или большее число возможностей) не ищется.

Ложные дилеммы могут являться результатом заблуждения, например по невнимательности. Однако, они часто сознательно используются в политической риторике (демагогии), т.к. позволяют сузить пространство возможных решений для субъектов, которым ложную дилемму удаётся внушить.

См. также

Wikimedia Foundation. 2010.

• Ложбан язык
• Ложная готика

Смотреть что такое "Ложная дихотомия" в других словарях:

• Ложная дилемма — Ложная дилемма, ложная дихотомия  ошибка в рассуждении (например, при принятии решения), заключающаяся в упущении иных возможностей, кроме некоторых двух рассматриваемых. Как правило, одна из возможностей отметается как логически ложная или… …   Википедия

• Фальшивая дихотомия — Ложная дилемма, ложная дихотомия ошибка в рассуждении (соотв. принятии решения), заключающаяся в упущении иных возможностей, кроме некоторых двух рассматриваемых. Как правило, одна из возможностей отметается как логически ложная (соотв.… …   Википедия

• Фальшивая дилемма — Ложная дилемма, ложная дихотомия ошибка в рассуждении (соотв. принятии решения), заключающаяся в упущении иных возможностей, кроме некоторых двух рассматриваемых. Как правило, одна из возможностей отметается как логически ложная (соотв.… …   Википедия

• Симподий — (от греч. sýn вместе и pús, род. падеж podós нога, стопа; здесь ветвь, ось)         «составная ось», осевой орган растения (корень или стебель), состоящий из участков осей разных порядков и возникающий в результате т. н. перевершинивания в… …   Большая советская энциклопедия

• Системы разветвления — (бот.). Различают два главных рода разветвления органов растений (слоевища, стебля, корня и пр.), смотря по способу возникновения новых ветвей. Новые ветви возникают либо на самой верхушке органа, от деления его точки роста на две равные части,… …   Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

• Дилемма — У этого термина существуют и другие значения, см. Дилемма (значения). Дилемма (греч. δί λημμα двойная лемма)  полемический довод с двумя противоположными положениями, исключающими возможность третьего. [Иногда неправильно употребляют в… …   Википедия

• Путь левой руки — (ПЛР) и Путь Правой Руки (ППР) термины, относящиеся к предполагаемой дихотомии между двумя различными типами религий. Точное значение терминов изменялось со временем; наиболее современное использование терминов относительно религий фокусируется… …   Википедия

• Путь Левой Руки — (ПЛР) и Путь Правой Руки (ППР) термины, относящиеся к предполагаемой дихотомии между двумя различными типами религий. Точное значение терминов изменялось со временем; наиболее современное использование терминов относительно религий фокусируется… …   Википедия

• Путь Левой руки — (ПЛР) и Путь Правой Руки (ППР) термины, относящиеся к предполагаемой дихотомии между двумя различными типами религий. Точное значение терминов изменялось со временем; наиболее современное использование терминов относительно религий фокусируется… …   Википедия

• ВЕТВЛЕНИЕ ПОБЕГА — происходит в процессе роста растения. Существует два основных типа ветвления: дихотомическое и моноподиальное. При дихотомическом (вильчатом) ветвлении из точки роста развиваются две одинаковые ветви. При моноподиальном ветвлении главная ось… …   Геологическая энциклопедия

dic.academic.ru

Дихотомии и психологические предпочтения. - Школа практической соционики.

1. Дихотомии.Дихотомии - это противоположности, которые делят объем понятия на две взаимоисключающие части по принципу «или- или» :или черное или белое или теплое или холодное или твердое или мягкоеИ первая ошибка - пытаться найти то описание, которое бы на 100% относилось или к одному, или к другому.Предположим, признак складывается из пяти противоположностей:Если Х слабый, то Y сильныйЕсли Х добрый, то Y злойЕсли Х спокойный, то Y нервныйЕсли Х нежный, то Y грубыйЕсли Х молчаливый, то Y разговорчивыйИ читатель понимает, что по 3 параметрам он относится к Х, а по двум к Y.На основании этого, делается вывод - описание плохо составлено.Или человек и вовсе теряется, так как он не может себя отнести ни к одному, ни к другому классу.К примеру, нельзя сказать, что он самый сильный, но и слабаком его назвать тоже сложно.Как же тут быть? Представить шкалу, посередине которой находится нулевая точка, и отклонение в одну из сторон считать за проявление выраженности признака. И если у вас по трем пунктам Х, и лишь по двум Y. Значит вы Х, и никаких противоречий в этом нет. Когда мы говорим о том, что этот человек относится к тому или иному классу дихотомии, мы говорим не о том, что он является X. Мы говорим о том, что в нем преобладает то или иное свойство признака.

2. Психологические дихотомииПсихологические дихотомии это:• фильтры восприятия, которые определяют, какая информация будет допущена в сознание.• способы мышления человека, на основании которых строится его поведение и речевые характеристики .Условно дихотомия выражается в пропорции 60 на 40 Ещё раз: Если мы отнесли человека к Х, то мы предполагаем, что в нем 60% Х и 40% Y. Мы берем 10 переменных, из которых складывается признак.И, следовательно, если по 6 из них у нас отклонение в сторону Х, то в итоге мы говорим о том, что человек Х. А не то, что он по всем 10 у нас Х.Это очень важный момент! Если мы его игнорируем, то мы натыкаемся на противоречие, которое сами себе создаем. Психологические дихотомии - это не взаимоисключающие понятия, это лишь предпочтения. Если мы его учитываем, то никаких противоречий в концепции соционики не возникает.И когда мы слышим или читаем о другом полюсе и находим, что что-то нам тоже свойственно, мы не говорим себе: «Ага! тема не работает!», Мы говорим - «значит, я наработал в себе и другие качества».

Другая ошибка состоит в том, что человек предполагает, что он в одинаковой мере может вести себя и как Х, и как Y. Т.е. утверждает, что в нем всего пополам.Такого в природе тоже не существует. И не смотря на то, что человек существо обучаемое, но один навыки усваиваются нами легко, а с другими возникают сложности. Одна работа нас выматывает, а другая придает силы. Да, мы можем развить в себе навыки и умения, которые относятся к другому признаку, но перестроить свою психику в другое положение мы не сможем. Просто в силу того, что один полюс поведения и внимания будет более энергозатратным, чем другой. Простой пример: наше тело устроено так, что мы передвигаемся на ногах, а не на руках, при этом есть люди, которые могут ходить и даже медленно бежать на рукахНо:- небольшое расстояние;- затрачивая огромное количество энергии.Тоже допустимо и по отношению к дихотомиям. Хотя это и менее выражено.Другой важный момент связан с тем, что если мы говорим о ТИМе, то мы имеем в виду не одну, а 15 дихотомий. И нам нужно уточнять для себя, какой рационал:логический и этическийстатичный и динамичный тактик или стратеги так далееИ каждый достаточно сильно отличается друг от друга.Поэтому мы в своей школе выделяем два уровня. Уровень практик и уровень мастер.На мастерский курс могут попасть только те, кто прошел курс практика.И в нем мы рассказываем о признаках уже с учетом того, что человек знает все остальные признаки. Знает их свойства, знает то, как их можно диагностировать в речи, тексте, поведении.

3. Логические уровниВ соционической литературе большая часть описаний находятся на уровне поведения и отвечают на вопрос: "что человек делает или склонен делать?"К примеру, рационалам приписывают склонность к планированию, а иррационалам - склонность действовать по ситуации.Но не указывается, из-за чего образуется такая склонность.Если мы обратим внимание на логические уровни, то мы увидим, что в пирамиде уровней поведение на втором месте. Далее идет уровень способностей, затем убеждений и уже затем личностного своеобразия.При этом необходимо отметить, что каждый выше следующий уровень оказывает влияние на все те, которые стоят ниже него.Если у меня стоит на уровне убеждений: "тайм менеджмент - это чушь собачья", то кто бы со мной не работал, у меня ничего не встроится до тех пор, пока у меня не сменится убеждение. Если мне кто-то меняет убеждение на противоположное: "тайм менеджмент - это самая важная вещь на свете", и я действительно в это верю, то шансы того, что я смогу грамотно использовать тай менеджмент , возрастают.И именно по этой причине можно встретить иррационалов, которые склонны к планированию. Научиться можно всему чему угодно, вопрос в цене, которую придется заплатить.Но ещё более важным пунктом служит вопрос, зачем или для чего человек что-то делает.На уровне убеждений и ценностей, более наглядно видно, следствием чего являться то или иное поведение.Для рационала: план - опора, стабильность, определенность будущего, уверенность, спокойствие. Это дорога, по которой он идет по жизни. Маршрут к цели. Все запланированное выполняется последовательно и спокойно. А для иррационала: план - список дел, составленный для того, чтобы в суете и неожиданностях сегодняшнего дня не забыть, что там он хотел сделать. И дела, записанные в плане, выполняются обычно в хаотическом порядке, побыстрее.И если мы игнорируем уровень убеждений и ценностей, задавая вопросы на интервью, то мы, опять же загоняем себя в ловушку, которую сами себе создаем. То, что на вопрос "вы любите планировать?", человек отвечает "люблю", это ещё не повод записывать его в рационала. Нужно уточнить: а почему человек любит это делать? Зачем? Для чего?

4. Круг обучения. Если в нашем окружении есть симпатичный нам человек, который успешен, к примеру, в планировании. И он предлагает нам этому научиться, и мы это принимаем, то мы начинаем двигаться по пирамиде логических уровней. На основе поведения у нас вырабатываются способности. А на их основе – убеждения и ценности. Другой вопрос в том, что рациональные программы все равно не встраиваются в иррационала так, как они работают у рационала. Признаком того, что у человека встроилась программа, служит то, что у него навык находятся на уровне бессознательной компетенции. Это когда мы действуем на автомате.И нам не надо напрягаться, что бы составить какой-то план. Нам не надо себе напоминать, что нам нужно его составить. Для иллюстрации воспользуемся кругом обучения. Можно выделить четыре стадии в круге обучения между первоначальным знакомством с новым материалом (навыками, концепциями и пр.) и компетентностью. И давайте это рассмотрим на примере тайм-менеджмента(ТМ).1. БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ - это когда мы не знаем о том, что вообще существует какой-то ТМ. У вас нет навыка, информации, и вы не знаете о его отсутствии или вообще о возможности существования такого. Когда вы осознаете недостаток навыка, вы переходите во вторую стадию.2. СОЗНАТЕЛЬНАЯ НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ - вы знаете, что у вас не хватает навыка ТМ. Осознание своей некомпетентности может замотивировать вас на приобретение недостающего навыка. Это также может породить чувства неуверенности и дискомфорта, которые мешают обучению.3. СОЗНАТЕЛЬНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ - вы знаете, что входит в структуру и содержание ТМ, и с этого момента, как правило, начинаете практиковаться.4. БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ - когда навык полностью интегрирован, встроен в ваше поведение и вам даже не надо задумываться. Бессознательная компетентность характеризует мастерство.

Так вот у рационалов ТМ изначально встроен в оболочку. Пусть и в очень упрощенной версии. А у иррационалов нет.Приведу такой пример:Иногда бывает, что мы хотим установить на свой компьютер программу, и на экране выступает окно, что программа не совместима с версией нашей опер. системы. Также и с традиционный ТМ для иррацев - не совместимо. Но сейчас есть новые направления такие, как спонтанное планирование, которое очень хорошо встраивается в иррацональную прошивку. И как таковых преимуществ у рационалов перед иррационалами нет.

socionik-practi.livejournal.com

Смотрите также

• 
  Культурная морфология о шпенглера реферат
• 
  Культура как система знаний реферат
• 
  Каменные могилы донецкая область реферат
• 
  Интересные факты о менделееве реферат
• 
  Досуг в эпоху средневековья реферат
• 
  Единицы измерения разных стран реферат
• 
  День петра и февронии реферат
• 
  Геополитическое положение республики беларусь реферат
• 
  Военная техника республики беларусь реферат
• 
  Реферат практическая фонетика английского языка
• 
  Изобразительно выразительные возможности фразеологии реферат