Миф есть не только исторически первая форма культуры, но и изменения душевной жизни человека, сохраняющееся и тогда, когда миф утрачивает свое абсолютное господство. Всеобщая сущность мифа состоит в том, что он представляет собой бессознательное смысловое породнение человека с силами непосредственного бытия, будь то бытие природы или общества. Если миф выступает как единственная форма культуры, то это породнение приводит к тому, что человек не отличает смысл от природного свойства, а смысловую (ассоциативную) связь от причинно-следственной. Все одушевляется, и природа выступает как мир грозных, но родственных человеку мифологических существ — демонов и богов.

В обыденном понимании мифы — это прежде всего античные, библейские и другие старинные «сказки» о сотворении мира и человека, рассказы о деяниях древних богов и героев — Зевсе, Апполоне, Дионисе, Геракле, аргонавтах, искавших «золотое руно», Троянской войне и злоключениях Одиссея. Само слово «миф» имеет древнегреческое происхождение и означает именно «предание», «сказание»[1] .

Особенно сильно значение мифологии проявляется при изучении философских понятий и исторически сложившейся системы человеческих ценностей. Это определяет необходимость изучения мифологии всесторонне во взаимосвязи ее с другими науками и философскими понятиями и категориями.

Миф — наиболее древняя система ценностей. Считается, что в целом культура движется от мифа к логосу, то есть от вымысла и условности к знанию, к закону. В этом плане в современной культуре миф играет архаичную роль, а его ценности и идеалы имеют рудиментарное значение. Развитие науки и цивилизации часто обесценивает миф, показывает неадекватность регулятивных функций и ценностей мифа, сущности современной социокультурной действительности. Однако, это не значит, что миф исчерпал себя. Миф в современной культуре создает средства и способы символического мышления, он способен ценности современной культуры интерпретировать через идею «героического», что, скажем недоступно науке. В ценностях мифа чувственное и рациональное даны синкретно, слитно, что малодоступно другим средствам культуры XX века. Фантазия и вымысел позволяют легко преодолевать несовместимость смыслов и содержания, ибо в мифе все условно и символично.

В этих условиях выбор и ориентация личности раскрепощается и, следовательно, используя условность, она может достигать высокой гибкости, что, например, почти недоступно религии. Миф, очеловечивая и персонифицируя явления окружающего мира, сводит их к человеческим представлениям. На этой почве становится возможной конкретно-чувственная ориентация человека, а это один из самых простых способов упорядочивания его деятельности. В ранних и примитивных культурах такому способу принадлежала ведущая роль, например, в язычестве[2]. Но в развитых культурах подобные явления имеют скорее характер рецидива или являются механизмом реализации того или иного архетипа, особенно в массовой культуре или массовом поведении.

Мифология часто используется в XX веке как усилитель ценностей, обычно за счет их гипертрофирования и фетишизации. Миф позволяет заострять тот или иной аспект ценности, гиперболизировать ее, а, следовательно, подчеркивать и даже выпячивать.

Мифологическое мировоззрение — начальный тип мировоззрения, который можно назвать предмировоззрением. Мифология возникла на той стадии общественного развития, когда человечество пыталось дать ответы на такие вопросы, как происхождение и устройство мироздания в целом. Значительную часть мифологии составляют космологические мифы.

Большое внимание в мифах уделяется рождению, смерти, испытаниям. Особое место занимает добыча огня, изобретение ремесел, одомашнивание животных. Миф — это не первоначальная форма знаний, а вид мировоззрения, образное представление о природе и коллективной жизни. В мифах объединились зачатки знаний, религиозных верований.

Для первобытного сознания мыслимое должно совпадать с переживаемым, действительное с тем, кто действует. Генетический принцип — сводится к выяснению кто кого породил. Мифы построены на установлении гармонии между миром и человеком.

Наряду с мифологией существует и религия. Но чем отличается мифологическое мировоззрение от религиозного? Воплощенные в мифах представления тесно переплетаются с обрядами.

Европейским народам вплоть до XVI-XVII вв. были известны лишь знаменитые и поныне греческие и римские мифы, позже им стало известно об арабских, индейских, германских, славянских, индийских сказаниях и их героях. Со временем сначала ученым, а потом и более широкой публике оказались доступны мифы народов Австралии, Океании, Африки. Выяснилось, что в основе священных книг христиан, мусульман, буддистов также лежат различные, подвергшиеся переработке мифологические предания. Что удивительно: обнаружилось, что на определенной стадии исторического развития более или менее развитая мифология существовала практически у всех известных науке народов, что некоторые сюжеты и рассказы в той или иной мере повторяются в мифологических циклах разных народов[3] .

Сегодня большинство ученых склоняются к тому мнению, что секрет происхождения мифа следует искать в том, что мифологическое сознание явилось древнейшей формой понимания и осмысления мира, понимания природы, общества и человека[4]. Миф возник из потребности древних людей в осознании окружающей его природной и социальной стихии, сущности человека.

Среди всего множества мифических преданий и рассказов принято выделять несколько важнейших циклов. Назовем их[5] :

— космогонические мифы — мифы о происхождении мира и вселенной,

— антропогонические мифы — мифы о происхождении человека и человеческого общества,

— мифы о культурных героях — мифы о происхождении и введении тех или иных культурных благ,

— эсхатологические мифы — мифы о «конце света», конце времен.

Космогонические мифы, как правило делятся на две группы: мифы развития и мифы творения.

Антропогонические мифы являются составной частью мифов космогонических. Согласно многим мифам, человек сотворяется и самых разнообразных материалов: орехов, дерева, праха, глины. Чаще всего, творец создает сначала мужчину, потом женщину. Первый человек обычно наделен даром бессмертия, но он утрачивает его и становится у истоков смертного человечества (таков библейский Адам, вкусивший плодов с древа познания добра и зла). У некоторых народов бытовало утверждение о происхождении человека от предка-животного (обезьяны, медведя, ворона, лебедя).

Мифы о культурных героях повествуют о том, как человечество овладевало секретами ремесла, земледелия, оседлой жизни, пользования огнем — иначе говоря, как в его жизнь внедрялись те или иные культурные блага. Самый знаменитый миф подобного рода — древнегреческое сказание о Прометее, двоюродном брате Зевса. Прометей (в дословном переводе — «мыслящий прежде», «предвидящий») наделил разумом жалких людей, научил их строить дома, корабли, заниматься ремеслами, носить одежды, считать, писать и читать, различать времена года, приносить жертвы богам, гадать, внедрил государственные начала и правила совместной жизни. Прометей дал человеку огонь, за что и был покаран Зевсом: прикованный к горам Кавказа, он терпит страшные мучения — орел выклевывает ему печень, ежедневно вырастающую вновь.

Эсхатологические мифы повествуют о судьбе человечества, о пришествии «конца света» и наступлении «конца времен». Наибольшее значение в культурно-историческом процессе сыграли эсхатологические представления, сформулированные в знаменитом библейском «Апокалипсисе»: грядет второе пришествие Христа — Он придет не как жертва, а как Страшный Судия, подвергающий Суду живых и мертвых. Наступит «конец времен», и праведники будут предопределены к жизни вечной, грешники же к вечным мучениям.

Сказанного достаточно, чтобы подтвердить сформулированную выше мысль: мифы возникли из настоятельной потребности людей объяснить происхождения, природа, людей, устройство мира, предсказать судьбу человечества. Сам способ объяснения имеет специфический характер и коренным образом отличается от научной формы объяснения и анализа мира. Какие же особенности отличают мифологическое сознание?

В мифе человек и общество не выделяют себя из окружающей природной стихии: природа, общество и человек слиты в единое целое, неразрывное, единое.

В мифе нет абстрактных понятий, в нем все — очень конкретно, персонифицировано, одушевлено.

Мифологическое сознание мыслит символами: каждый образ, герой, действующее лицо обозначает стоящее за ним явление или понятие.

Миф живет в своем, особенном времени — времени «первоначало», «первотворения», к которому неприложимы человеческие представления о течении времени.

Миф мыслит образами, живет эмоциями, ему чужды доводы рассудка, он объясняет мир, исходя не из знания, а из веры[6].

Какую же роль играли мифы и мифотворчество в истории человеческого общества и человеческой культуры?

Они по своему объясняли мир, природу, общество, человека,

Они в своеобразной, очень конкретной форме устанавливали связь между прошлым, настоящим и будущем человечества,

Они являлись каналом, по которым одно поколение передавало другому накопленный опыт, знания, ценности, культурные блага, знания.

Мифология выполняет функцию объяснения и легитимации социальных норм. Соответствующая мифическая версия санкционирует определенный (наличный, естественный) порядок, выступая, одновременно, в качестве основы его происхождения, идеологического оправдания его существования и неизменного сохранения[7] .

Миф выражает и кодифицирует верование, придает престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения. Характерные для мифологии представления о божественном первоисточнике правил человеческого поведения и человеческих установлений вообще, об обусловленности норм человеческого общения (дозволений и запретов) более широкими и глобальны ми отношениями, общемировыми (космическими) процессами и порядками (с теми или иными изменениями и модификациями) сохраняют свое значение и в дальнейшем, в условиях формирования государственности.

Соответствие земных, человеческих порядков, отношений норм и правил поведения божественным началам является само собой разумеющимся моментом общемифологического представления о всемогущих, всеопределяющих богах, создателях неба и земли, человека и уклада его жизни. Естественное (природное) согласно подобным воззрениям тоже божественно, а все человеческое правильно и достойно положительной оценки в той мере, в какой оно соответствует божественным (естественно-божественным) установлениям и волениям. Причем в соответствии с иерархическими взаимоотношениями самих мифических богов между собой, в качестве первоисточника всего положительного, социально и этически наиболее важного и ценного выступает сам верховный бог. Кроме того, один из богов (в разных мифах и на разных этапах мифотворчества одного и того же народа эта роль может приписываться раз личным богам) специально олицетворяет правду и справедливость.

Согласно божественной справедливости, все люди равны по природе и наделены богами равными возможностями. На рушение такого рода равенства в человеческих отношениях является свидетельством отступления людей от божественного закона. Существенным фактором и мотивом, поддерживающим божественно освященные устои официального порядка (тесно взаимосвязанные между собой представления о божественной справедливости, правила религиозного ритуала, принятые обычаи и нравы, установления властей и судов), был страх перед наказанием — при жизни или неминуемо после смерти — за те или иные прегрешения или проступки. Этот страх успешнее всего культивировался там, где упирался на стойкую веру в бессмертие души и загробный суд богов.

Мифологически и религиозно окрашенные представления о дозволенном и недозволенном, справедливом и несправедливом существенным образом влияли на источники древнего права — нормы обычного права, законодательство, административные распоряжения и судебные решения. Правосудие осуществлялось самими должностными лицами, жрецами и чиновниками.

Мифология отражает интенции ее носителей, и в результате, героика полностью вытесняется из жизни.

Миф выступает способом существования права. Закон фундируется мифом, а миф настраивает на веру в правосудие.

В специфичном контексте мифологической интерпретации победа добра над злом несомненно значима и для человеческих отношений, принципом упорядочения которых, по смыслу мифа, выступает божественная справедливость. Победа справедливости есть вместе с тем, согласно логике мифа, утверждение правового начала и права вообще как торжества права над неправом. Миф тем самым отражает представление о божественном происхождении, источнике и характере справедливости и права как принципе взаимоотношении в божественных и человеческих делах.

Политико-правовые умения и знания людей возводятся к некоторому нечеловеческому (по смыслу — и божественному) источнику и авторитету. В ряде мифологических сказаний и гимнов в качестве покровителя справедливости, защитника слабых и теснимых фигурирует бог, жестоко карающий все злое, лживое, несправедливое и неправое. Всякого, кто нарушит путь правды, справедливости и права — ждет по тогдашним правопредставлениям неминуемая и суровая кара.

Мифология находится в тесном взаимодействии с религией. Спецификой религии является то, что основой здесь является культовая система, т. е. система обрядовых действий, направленных на установление определенных отношений со сверхъестественным. Миф в той мере религиозен, в какой он включен в культовую систему. С помощью обрядности религия культивирует человеческие чувства любви, совести, долга, милосердия, придает им особую ценность.

Вера — свойство человеческого сознания, есть вера в идеалы в любом мировоззрении. Основная функция религии состоит в том, чтобы помочь преодолеть человеку относительную изменчивость его бытия. и возвысить человека до чего-то абсолютного, вечного[8]. Религия помогает человеку преодолеть житейские трудности. Главная и самоценная идея Бога. Из нее выводится все остальное содержание. Идея Бога является не только принципом, сколько такой идеей, которая связывает человека с нравственной идеей.

Религия — ответ на вопрос о смысле жизни. Религия, как и миф, выражает потребность человека в ощущении своей причастности к основаниям бытия. Однако теперь свои основания человек ищет уже не в непосредственной жизни природы. Боги развитых религий находятся в сфере потустороннего (трансцендентного). В отличие от мифа, здесь обожествляется не природа, а сверхъестественные силы человека, и прежде всего, дух с его свободой и творчеством. Помещая божественное по ту сторону природы и понимая его как сверхъестественный абсолют, развитая религия освобождала человека от мифологической слитности с природой и внутренней зависимости от стихийных сил и страстей.

Религия стала доминировать в культуре вслед за мифом. Ценности светской культуры и ценности религии часто не гармоничны и противоречат друг другу. Например, в понимании смысла жизни, в миропонимании и т. д[9]. Главное почти во всякой религии — это вера в Бога или вера в сверхъестественное, в чудо, что непостижимо разумом, рациональным путем. В этом ключе и формируются все ценности религии. Культура, как правило, модифицирует становление религии, но утвердившись, религия начинает изменять культуру, так что дальнейшее развитие культуры идет под значительным влиянием религии.

Параллельно с мифом и религией в истории культуры существовало и действовало искусство. Искусство есть выражение потребности человека в образно-символическом выражении и переживании значимых моментов своей жизни. Искусство создает для человека «вторую реальность» — мир жизненных переживаний, выраженных специальными образно-символическими средствами. Приобщение к этому миру, самовыражение и самопознание в нем составляют одну из важнейших потребностей человеческой души.

Искусство продуцирует свои ценности за счет художественной деятельности, художественного освоения действительности. Задача искусства сводится к познанию эстетического, к художественной интерпретации автором явлений окружающего мира. В художественном мышлении познавательная и оценочная деятельность не разделены и используются в единстве. Работает такое мышление с помощью системы образных средств и создает производную (вторичную) реальность — эстетические оценки. Искусство обогащает культуру духовными ценностями через художественное производство, через создание субъективных представлений о мире, через систему образов, символизирующих смыслы и идеалы определенного времени, определенной эпохи.

Слово философия — греческого происхождения, в буквальном переводе означает оно «любовь к мудрости». «Любовь к мудрости» всегда состояла в стремлении ответить на вопросы о сущности мира, общества, человека, приоткрыть тайну смысла и цели общественной жизни, человеческой деятельности. Рождение европейской философии было связано с работами древнегреческих мыслителей, среди которых особое место принадлежит Платону и Аристотелю. Необходимо увидеть, в чем состояло коренное отличие философского подхода к анализу этих вопросов от мифологического.

В самом деле — уже в мифах, как известно, были предприняты попытки ответить на вопросы о происхождении Вселенной (космогонические мифы), человека и человеческого общества (антропогонические мифы), культурно-историческом прогрессе (мифы о культурном герое). Знаменита концепция Гесиода о «пяти веках» человеческой истории: золотом, серебряном, медном веках, веке героев, железном веке. Каждый из пяти веков — результат творения богов, которые и определяют и их смену[10] .

Философский анализ общественной жизни отличается от того, что содержится в мифах, многим:

— миф не знает отличия между обществом и природой, не выделяет общество из природы — философия исходит из специфики общественной жизни, общества,

— миф выражает свои взгляды в форме конкретных, живых героев или символов — философия формулирует свои наблюдения в строго определенных понятиях,

— миф не стремится к доказательству, проверке истинности содержащихся в нем положений — философия исходит из необходимости доказательного, научного, последовательного изложения результатов анализа,

— миф живет в конкретном мире образов, символов, эмоций — философия мыслит умозаключениями и теоретически обоснованными положениями,

— миф исходит из веры в него — философия из уверенности в том, что полученное знание может быть осмыслено разумом, рационалистически.

1. «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995.

2. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

3. Кессиди Ф. Х., «От мифа к логосу. », М., 1972, с. 68

4. Парандовский Я. Мифология. М., 1991.

5. Учебное пособие по культурологии. Издательство Российской экономической академии имени Г. В. Плеханова, Москва, 1994.

6. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.

[1] «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995. – С. 27.

[2] Учебное пособие по культурологии, издательство Российской экономической академии имени Г.В.Плеханова, Москва, 1994. – С. 22.

[3] Парандовский Я. Мифология. М., 1991. – С. 17.

[4] Учебное пособие по культурологии, издательство Российской экономической академии имени Г.В.Плеханова, Москва, 1994. – С. 23.

[5] Парандовский Я. Мифология. М., 1991. – С. 17-18.

[6] Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991. – С. 65-66.

[7] «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995. – С. 29.

[8] Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. – С. 78.

[9] Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972, С.68.

[10] Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972, С.68.

www.ronl.ru

164 Культура и мифология

"Если поглядеть на нас просто, по житейски, мы находимся в положении пассажиров, попавших в крушение в длинном железнодорожном туннеле, и притом в таком месте, где уже не видно света начала, а свет конца настолько слаб, что взгляд то и дело ищет его и снова теряет, и даже в существовании начала и конца нельзя быть уверенным" (Ф. Кафка).

Миф в истории культуры

Слово "культура" часто производят от "культа". Но при этом следует оговорить, что современное истолкование слова "культ" имеет более узкое поле значений, тогда как латинское cultus имело несколько значений в двух плоскостях:

1) обозначение качественной характеристики объекта - "возделанный, обработанный", "разодетый, нарядный", "красивый, изящный", "образованный, утонченный, облагороженный";

2) обозначение действия и его результата - "возделывание, обработка", "насаждения, возделанные поля", "попечение, забота", "образ жизни, жилищный комфорт, материальная и духовная культура", "наряд, туалет", "убранство, пышность, великолепие, красота, изящество", "образование, развитие, воспитание", "занятие, изучение", "почитание, поклонение, погчет, уважение", "вероисповедание" (71, 276). Как видим, современная языковая практика свела дело к последнему значению.

В истории человеческого общества можно заметить существование двух типов культуры. Первая ориентирована на технологический прогресс и рациональные формы освоения мира. Вторая - на духовные ценности и иррациональные способы освое-

165

ния мира.

Первые попытки выяснения причин появления мифов и их истолкования были предприняты еще в античности. Так Аристотель полагал, что мифы создаются законодателями "для внушения толпе, для соблюдения законов и для выгода закону" (16, 1, 315). Эвгемер считал, что в мифах заключена история народов, деяния и подвиги героев, предков. Вплоть до эпохи Просвещения слово "миф" имело уничижительный смысл. Мифом называли досужую выдумку, басню, сплетню или какую-то небылицу, не имеющую под собой никакого объективного основания. Переоценка мифа начинается о "Новой науки" Дж. Вико, а после романтиков, Эмерсона и Ницше в полной мере устанавливается новое понимание слова "миф". Под мифом понимается истина не научного и исторического значения, а метафизическая истина*, воплощающая высшие духовные ценности.

"Мифология для Шеллинга, - писал А. В. Гулыга, - необходимый этап сознания человечества, состояние "слепоты". Хотя слепой не видит солнца, оно греет его, то есть это путь к истине, только путь, а не сама истина, которая дается лишь в христианском откровения, завершающем исторический процесс, являясь чем-то принципиально новым" (62, 169). Шеллинг один из первых обнаружил и исследовал символическую природу мифологического осмысления мира. Этот подход развил Э. Кассирер в своем капитальном труде "Философия символических форм". Мифология пронизывает культуру каждой эпохи. Об этом хорошо сказал А. Ф. Лосев: "То, что мифология органична различным эпохам, я могу утверждать определенно. Другое дело, что она не так явственна, не так открыта, как в античности. Но и эпоха Возрождения, и Новое время пронизаны мифом, их надо только узнать и сформулировать. Или вот, к примеру, Ге-

*А. Ф. Лосев возражал против метафизического истолкования термина "миф", чтобы подчеркнуть характер тождественности "вещественной действительности" и "отрешенности" мифа (134, 568-569).

166

гель. Казалось бы, какая тут мифология, логицист - до костей. Но и у него я вычитал, что "понятие есть дочь божественной мистерии". Различное отношение к мифу в природе романтизма и классицизма. Романтизм есть ввиду постоянного недовольства настоящим уход в бесконечность, в бесконечные дали и с признанием подлинной реальности только за этим бесконечно удаленным идеалом. Классицизм основан на принципе достигнутого совершенства, романтизм же - на принципе никогда не могущей быть достигнутой бесконечности. Но романтизм заключает в себе и некую опасность. Вот, например, Гегель, глубочайше понимавший все художественные стили, утверждает, что романтики часто слишком увлекались своим искательством идеала до такой степени, что оно становилось уже чем-то самодовлеющим и чем-то уже отвлекающим от той бесконечности, которую романтики с самого начала считали своим главным принципом. Это приводило к тому, что Гегель называл духовным приключенчеством" (132, 59-60).

Тесную связь народной культуры средневековья и Возрождения с мифологическим сознанием обнаруживал М. М. Бахтин (см.: 21) и Д. С. Лихачев (см.: 126).

Судьбу древних мифологем в истории культуры можно показать на нескольких примерах. Мифосознание получает в древнем мире различный характер выражения в Европе и Азии с разной доминантностью способов и каналов восприятия и освоения мира. Так, в Древней Греции доминирует зрительное восприятие, что приводит к возникновению и ускоренному развитию рационализма, первое рождение которого произошло в философии Сократа, затем возрождение (второе рождение) - в эпоху Просвещения (см.: 7, 3-13), и, наконец, перевоплощение в позитивизме XIX и технократизме XХ веков.

На Востоке доминанта освоения мира связана со слуховым восприятием, что приводиг к расцвету иррационализма, затем иррациональных религиозных культов типа дзен-буддизма.

Другой пример: судьба двух типов духовности, основанных на двух мифологисеских концепциях космоса (мира) в католицизме и православии (см.: 6), трехчастного в первом случае и двухчастного, биполярного - во втором. Эта поляризован-

167

ность картины мира в православной космосе оказала (как отмечалось выше) решающее влияние на национальную психологию русского народа, и наиболее ярко она выражена в романах Ф. М. Достоевского, работах Н. А. Бердяева и С. Л. Франка.

Любопытное свидетельство взаимопроникновения мифологии и науки приводит В. Л. Рабинович в книге "Алхимия как феномен средневековой культуры" - рецепт получения философского камня: "Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мои, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь бесвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови" (184, 16). Конечно, можно здесь увидеть лишь попытку зашифровать, скрыть от непосвященных секреты химических реакций, но гораздо важнее то, что эти "львы" в "драконы" суть мифологемы, имеющие субъектный смысл. Нечто подобное мы находим у Якоба Бёме, когда он пытается в терминах религиозной мифологии осмыслить философию природы (см.: 26).

Яркий пример исторической судьбы мифа в культуре анализирует Ю. Бородай (см.: 40, 175-209), показывая влияние мифа о непорочном зачатии Девы Марии на культуру христианской Европы, на формирование представления о половых сношениях как греховных и вынужденных лишь из соображений семейно-супружеского долга. Это сказалось на высоком проценте

168

фригидности женщин, до половины их в странах христианской культуры не испытывают наслаждения при половых сношениях, хотя физически они вполне здоровы.

Очень интересные примеры мифологической интерпретации лирики Ф. И. Тютчева можно обнаружить в книге Грачева "Национальные образы мира" (см.: 55). Он проанализировал 45 стихотворений, Тютчева, имея целью обнаружить в них мифологемы "русского образа мира", конечно, с некоторой степенью идеализации, но все же некие устойчивые, повторяющиеся черты, уходящие корнями в мифологическое сознание русского народа, обнаруживаются уже в языке, а в поэтическом тексте оно делается еще более выпуклым, ярким (см.: 55, 174-349). Гачев берет за основу четыре стихии - "землю", "воду", "воздух", "огонь" - и в результате анализа Тютчевского космоса обнаруживает иерархию: в русском космосе в начале всего "свет", хотя он и является ипостасью огня, но связь эта едва ощутима; на втором месте - "вода", правда, в русском мифосознании на второе место претендует и "воздух", ветер - "всемогущий бог русских равнин, властитель идеи дали и пути - дороги, свободы воли, странничества, легкости души нараспашку". У Тютчева Гачев обнаруживает влияние германской ориентации, где вода важнее воздуха. Сочетание "света" и "воды" играет важную роль в поэзии Тютчева, и в русском космосе "световода" является символом женской души. Мужская душа символизируется "световоздухом" - "светер". Последняя из стихий - "земля" -рыхло-неплотная, "мать-сыра земля", то есть "водоземля" (а не камень) или "воздухоземля".

"Из чувств, - пишет Г.Гачев, - иерархия будет выглядеть так: зрение (как сопряженное со светом), слух (от звука к свету путь в душевно-драматическом представлении стихотворений у Тютчева), обоняние (связано с воз-духом и еще дистанционное чувство, культурою пространства дышит), вкус (связан с водой, близкодействие слепое), осязание (касание формы, тверди, стихия земли). Для сравнения - германская иерархия чувств: звук (музыка, ночь, надир - и у Тютчева обилие нощности с германским склонением его духа связано), свет (звук и свет - дистанционные, теоретические чувства), обо-

169

няние, осязание, вкус. Французская: осязание, вкус, обоняние, зрение, слух, - т. е. чувства близкодействия первее теоретических (что и в картезианской системе мира, в отличие от Ньютоновой, сказалось)" (55, 346). Сегодня эти мифологемы име-ют смысл метафор, но метафора может "умирать"; переставать быть поэтической метафорой, если утрачивается связь с чувст-вом, с "интеллигенцией" (по терминологии А. Ф. Лосева), и тогда она может стать мифом (см.: 23, 66).

Заключая, можно сказать словами А. Ф. Лосева: "Мифология, если ее понимать как совокупность самих мифов, зависит от характера опыта, которым располагает философ и его эпоха; и мы замечаем, как в основе каждой культуры лежат те или другие мифы, разработкой и проведением которых в жизнь и является каждая данная культура" (133, 195). Проявления традиций и форм мифологического сознания в истории культуры можно обнаружить во всех сферах и областях культуры и общественного сознания. В качестве примера возьмем взгляды П. А. Флоренского на поворотные пункты истории культуры, а также проблему судьбы праздника в современной культуре.

studfiles.net

Реферат - Миф и культура

Содержание Введение Глава I. Миф и культура 1. 1. Понятие мифа и мифологии и их значение в жизни человека 1. 2. Основные тематические циклы мифов и их содержание. 1. 3. Выражение общечеловеческих ценностей и социальных норм в мифологии Глава II. Соотношение мифологии с другими философскими понятиями Список использованной литературы

Введение Миф есть не только исторически первая форма культуры, но и изменения душевной жизни человека, сохраняющееся и тогда, когда миф утрачивает свое абсолютное господство. Всеобщая сущность мифа состоит в том, что он представляет собой бессознательное смысловое породнение человека с силами непосредственного бытия, будь то бытие природы или общества. Если миф выступает как единственная форма культуры, то это породнение приводит к тому, что человек не отличает смысл от природного свойства, а смысловую (ассоциативную) связь от причинно-следственной. Все одушевляется, и природа выступает как мир грозных, но родственных человеку мифологических существ - демонов и богов. В обыденном понимании мифы - это прежде всего античные, библейские и другие старинные "сказки" о сотворении мира и человека, рассказы о деяниях древних богов и героев - Зевсе, Апполоне, Дионисе, Геракле, аргонавтах, искавших "золотое руно", Троянской войне и злоключениях Одиссея. Само слово "миф" имеет древнегреческое происхождение и означает именно "предание", "сказание"1. Особенно сильно значение мифологии проявляется при изучении философских понятий и исторически сложившейся системы человеческих ценностей. Это определяет необходимость изучения мифологии всесторонне во взаимосвязи ее с другими науками и философскими понятиями и категориями.

Глава I. Миф и культура 1. 1. Понятие мифа и мифологии и их значение в жизни человека Миф - наиболее древняя система ценностей. Считается, что в целом культура движется от мифа к логосу, то есть от вымысла и условности к знанию, к закону. В этом плане в современной культуре миф играет архаичную роль, а его ценности и идеалы имеют рудиментарное значение. Развитие науки и цивилизации часто обесценивает миф, показывает неадекватность регулятивных функций и ценностей мифа, сущности современной социокультурной действительности. Однако, это не значит, что миф исчерпал себя. Миф в современной культуре создает средства и способы символического мышления, он способен ценности современной культуры интерпретировать через идею "героического", что, скажем недоступно науке. В ценностях мифа чувственное и рациональное даны синкретно, слитно, что малодоступно другим средствам культуры XX века. Фантазия и вымысел позволяют легко преодолевать несовместимость смыслов и содержания, ибо в мифе все условно и символично. В этих условиях выбор и ориентация личности раскрепощается и, следовательно, используя условность, она может достигать высокой гибкости, что, например, почти недоступно религии. Миф, очеловечивая и персонифицируя явления окружающего мира, сводит их к человеческим представлениям. На этой почве становится возможной конкретно-чувственная ориентация человека, а это один из самых простых способов упорядочивания его деятельности. В ранних и примитивных культурах такому способу принадлежала ведущая роль, например, в язычестве2. Но в развитых культурах подобные явления имеют скорее характер рецидива или являются механизмом реализации того или иного архетипа, особенно в массовой культуре или массовом поведении. Мифология часто используется в XX веке как усилитель ценностей, обычно за счет их гипертрофирования и фетишизации. Миф позволяет заострять тот или иной аспект ценности, гиперболизировать ее, а, следовательно, подчеркивать и даже выпячивать. Мифологическое мировоззрение - начальный тип мировоззрения, который можно назвать предмировоззрением. Мифология возникла на той стадии общественного развития, когда человечество пыталось дать ответы на такие вопросы, как происхождение и устройство мироздания в целом. Значительную часть мифологии составляют космологические мифы. Большое внимание в мифах уделяется рождению, смерти, испытаниям. Особое место занимает добыча огня, изобретение ремесел, одомашнивание животных. Миф - это не первоначальная форма знаний, а вид мировоззрения, образное представление о природе и коллективной жизни. В мифах объединились зачатки знаний, религиозных верований. Для первобытного сознания мыслимое должно совпадать с переживаемым, действительное с тем, кто действует. Генетический принцип - сводится к выяснению кто кого породил. Мифы построены на установлении гармонии между миром и человеком. Наряду с мифологией существует и религия. Но чем отличается мифологическое мировоззрение от религиозного? Воплощенные в мифах представления тесно переплетаются с обрядами. Европейским народам вплоть до XVI-XVII вв. были известны лишь знаменитые и поныне греческие и римские мифы, позже им стало известно об арабских, индейских, германских, славянских, индийских сказаниях и их героях. Со временем сначала ученым, а потом и более широкой публике оказались доступны мифы народов Австралии, Океании, Африки. Выяснилось, что в основе священных книг христиан, мусульман, буддистов также лежат различные, подвергшиеся переработке мифологические предания. Что удивительно: обнаружилось, что на определенной стадии исторического развития более или менее развитая мифология существовала практически у всех известных науке народов, что некоторые сюжеты и рассказы в той или иной мере повторяются в мифологических циклах разных народов3. Сегодня большинство ученых склоняются к тому мнению, что секрет происхождения мифа следует искать в том, что мифологическое сознание явилось древнейшей формой понимания и осмысления мира, понимания природы, общества и человека4. Миф возник из потребности древних людей в осознании окружающей его природной и социальной стихии, сущности человека. 1. 2. Основные тематические циклы мифов и их содержание. Среди всего множества мифических преданий и рассказов принято выделять несколько важнейших циклов. Назовем их5: - космогонические мифы - мифы о происхождении мира и вселенной, - антропогонические мифы - мифы о происхождении человека и человеческого общества, - мифы о культурных героях - мифы о происхождении и введении тех или иных культурных благ, - эсхатологические мифы - мифы о "конце света", конце времен. Космогонические мифы, как правило делятся на две группы: мифы развития и мифы творения. Антропогонические мифы являются составной частью мифов космогонических. Согласно многим мифам, человек сотворяется и самых разнообразных материалов: орехов, дерева, праха, глины. Чаще всего, творец создает сначала мужчину, потом женщину. Первый человек обычно наделен даром бессмертия, но он утрачивает его и становится у истоков смертного человечества (таков библейский Адам, вкусивший плодов с древа познания добра и зла). У некоторых народов бытовало утверждение о происхождении человека от предка-животного (обезьяны, медведя, ворона, лебедя). Мифы о культурных героях повествуют о том, как человечество овладевало секретами ремесла, земледелия, оседлой жизни, пользования огнем - иначе говоря, как в его жизнь внедрялись те или иные культурные блага. Самый знаменитый миф подобного рода - древнегреческое сказание о Прометее, двоюродном брате Зевса. Прометей (в дословном переводе - "мыслящий прежде", "предвидящий") наделил разумом жалких людей, научил их строить дома, корабли, заниматься ремеслами, носить одежды, считать, писать и читать, различать времена года, приносить жертвы богам, гадать, внедрил государственные начала и правила совместной жизни. Прометей дал человеку огонь, за что и был покаран Зевсом: прикованный к горам Кавказа, он терпит страшные мучения - орел выклевывает ему печень, ежедневно вырастающую вновь. Эсхатологические мифы повествуют о судьбе человечества, о пришествии "конца света" и наступлении "конца времен". Наибольшее значение в культурно-историческом процессе сыграли эсхатологические представления, сформулированные в знаменитом библейском "Апокалипсисе": грядет второе пришествие Христа - Он придет не как жертва, а как Страшный Судия, подвергающий Суду живых и мертвых. Наступит "конец времен", и праведники будут предопределены к жизни вечной, грешники же к вечным мучениям. Сказанного достаточно, чтобы подтвердить сформулированную выше мысль: мифы возникли из настоятельной потребности людей объяснить происхождения, природа, людей, устройство мира, предсказать судьбу человечества. Сам способ объяснения имеет специфический характер и коренным образом отличается от научной формы объяснения и анализа мира. Какие же особенности отличают мифологическое сознание? В мифе человек и общество не выделяют себя из окружающей природной стихии: природа, общество и человек слиты в единое целое, неразрывное, единое. В мифе нет абстрактных понятий, в нем все - очень конкретно, персонифицировано, одушевлено. Мифологическое сознание мыслит символами: каждый образ, герой, действующее лицо обозначает стоящее за ним явление или понятие. Миф живет в своем, особенном времени - времени "первоначало", "первотворения", к которому неприложимы человеческие представления о течении времени. Миф мыслит образами, живет эмоциями, ему чужды доводы рассудка, он объясняет мир, исходя не из знания, а из веры6. Какую же роль играли мифы и мифотворчество в истории человеческого общества и человеческой культуры? Они по своему объясняли мир, природу, общество, человека, Они в своеобразной, очень конкретной форме устанавливали связь между прошлым, настоящим и будущем человечества, Они являлись каналом, по которым одно поколение передавало другому накопленный опыт, знания, ценности, культурные блага, знания. 1. 3. Выражение общечеловеческих ценностей и социальных норм в мифологии Мифология выполняет функцию объяснения и легитимации социальных норм. Соответствующая мифическая версия санкционирует определенный (наличный, естественный) порядок, выступая, одновременно, в качестве основы его происхождения, идеологического оправдания его существования и неизменного сохранения7. Миф выражает и кодифицирует верование, придает престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения. Характерные для мифологии представления о божественном первоисточнике правил человеческого поведения и человеческих установлений вообще, об обусловленности норм человеческого общения (дозволений и запретов) более широкими и глобальны ми отношениями, общемировыми (космическими) процессами и порядками (с теми или иными изменениями и модификациями) сохраняют свое значение и в дальнейшем, в условиях формирования государственности. Соответствие земных, человеческих порядков, отношений норм и правил поведения божественным началам является само собой разумеющимся моментом общемифологического представления о всемогущих, всеопределяющих богах, создателях неба и земли, человека и уклада его жизни. Естественное (природное) согласно подобным воззрениям тоже божественно, а все человеческое правильно и достойно положительной оценки в той мере, в какой оно соответствует божественным (естественно-божественным) установлениям и волениям. Причем в соответствии с иерархическими взаимоотношениями самих мифических богов между собой, в качестве первоисточника всего положительного, социально и этически наиболее важного и ценного выступает сам верховный бог. Кроме того, один из богов (в разных мифах и на разных этапах мифотворчества одного и того же народа эта роль может приписываться раз личным богам) специально олицетворяет правду и справедливость. Согласно божественной справедливости, все люди равны по природе и наделены богами равными возможностями. На рушение такого рода равенства в человеческих отношениях является свидетельством отступления людей от божественного закона. Существенным фактором и мотивом, поддерживающим божественно освященные устои официального порядка (тесно взаимосвязанные между собой представления о божественной справедливости, правила религиозного ритуала, принятые обычаи и нравы, установления властей и судов), был страх перед наказанием - при жизни или неминуемо после смерти - за те или иные прегрешения или проступки. Этот страх успешнее всего культивировался там, где упирался на стойкую веру в бессмертие души и загробный суд богов. Мифологически и религиозно окрашенные представления о дозволенном и недозволенном, справедливом и несправедливом существенным образом влияли на источники древнего права - нормы обычного права, законодательство, административные распоряжения и судебные решения. Правосудие осуществлялось самими должностными лицами, жрецами и чиновниками. Мифология отражает интенции ее носителей, и в результате, героика полностью вытесняется из жизни. Миф выступает способом существования права. Закон фундируется мифом, а миф настраивает на веру в правосудие. В специфичном контексте мифологической интерпретации победа добра над злом несомненно значима и для человеческих отношений, принципом упорядочения которых, по смыслу мифа, выступает божественная справедливость. Победа справедливости есть вместе с тем, согласно логике мифа, утверждение правового начала и права вообще как торжества права над неправом. Миф тем самым отражает представление о божественном происхождении, источнике и характере справедливости и права как принципе взаимоотношении в божественных и человеческих делах. Политико-правовые умения и знания людей возводятся к некоторому нечеловеческому (по смыслу - и божественному) источнику и авторитету. В ряде мифологических сказаний и гимнов в качестве покровителя справедливости, защитника слабых и теснимых фигурирует бог, жестоко карающий все злое, лживое, несправедливое и неправое. Всякого, кто нарушит путь правды, справедливости и права - ждет по тогдашним правопредставлениям неминуемая и суровая кара. Глава II. Соотношение мифологии с другими философскими понятиями Мифология находится в тесном взаимодействии с религией. Спецификой религии является то, что основой здесь является культовая система, т. е. система обрядовых действий, направленных на установление определенных отношений со сверхъестественным. Миф в той мере религиозен, в какой он включен в культовую систему. С помощью обрядности религия культивирует человеческие чувства любви, совести, долга, милосердия, придает им особую ценность. Вера - свойство человеческого сознания, есть вера в идеалы в любом мировоззрении. Основная функция религии состоит в том, чтобы помочь преодолеть человеку относительную изменчивость его бытия. и возвысить человека до чего-то абсолютного, вечного8. Религия помогает человеку преодолеть житейские трудности. Главная и самоценная идея Бога. Из нее выводится все остальное содержание. Идея Бога является не только принципом, сколько такой идеей, которая связывает человека с нравственной идеей. Религия - ответ на вопрос о смысле жизни. Религия, как и миф, выражает потребность человека в ощущении своей причастности к основаниям бытия. Однако теперь свои основания человек ищет уже не в непосредственной жизни природы. Боги развитых религий находятся в сфере потустороннего (трансцендентного). В отличие от мифа, здесь обожествляется не природа, а сверхъестественные силы человека, и прежде всего, дух с его свободой и творчеством. Помещая божественное по ту сторону природы и понимая его как сверхъестественный абсолют, развитая религия освобождала человека от мифологической слитности с природой и внутренней зависимости от стихийных сил и страстей. Религия стала доминировать в культуре вслед за мифом. Ценности светской культуры и ценности религии часто не гармоничны и противоречат друг другу. Например, в понимании смысла жизни, в миропонимании и т. д9. Главное почти во всякой религии - это вера в Бога или вера в сверхъестественное, в чудо, что непостижимо разумом, рациональным путем. В этом ключе и формируются все ценности религии. Культура, как правило, модифицирует становление религии, но утвердившись, религия начинает изменять культуру, так что дальнейшее развитие культуры идет под значительным влиянием религии. Параллельно с мифом и религией в истории культуры существовало и действовало искусство. Искусство есть выражение потребности человека в образно-символическом выражении и переживании значимых моментов своей жизни. Искусство создает для человека "вторую реальность" - мир жизненных переживаний, выраженных специальными образно-символическими средствами. Приобщение к этому миру, самовыражение и самопознание в нем составляют одну из важнейших потребностей человеческой души. Искусство продуцирует свои ценности за счет художественной деятельности, художественного освоения действительности. Задача искусства сводится к познанию эстетического, к художественной интерпретации автором явлений окружающего мира. В художественном мышлении познавательная и оценочная деятельность не разделены и используются в единстве. Работает такое мышление с помощью системы образных средств и создает производную (вторичную) реальность - эстетические оценки. Искусство обогащает культуру духовными ценностями через художественное производство, через создание субъективных представлений о мире, через систему образов, символизирующих смыслы и идеалы определенного времени, определенной эпохи. Слово философия - греческого происхождения, в буквальном переводе означает оно "любовь к мудрости". "Любовь к мудрости" всегда состояла в стремлении ответить на вопросы о сущности мира, общества, человека, приоткрыть тайну смысла и цели общественной жизни, человеческой деятельности. Рождение европейской философии было связано с работами древнегреческих мыслителей, среди которых особое место принадлежит Платону и Аристотелю. Необходимо увидеть, в чем состояло коренное отличие философского подхода к анализу этих вопросов от мифологического. В самом деле - уже в мифах, как известно, были предприняты попытки ответить на вопросы о происхождении Вселенной (космогонические мифы), человека и человеческого общества (антропогонические мифы), культурно-историческом прогрессе (мифы о культурном герое). Знаменита концепция Гесиода о "пяти веках" человеческой истории: золотом, серебряном, медном веках, веке героев, железном веке. Каждый из пяти веков - результат творения богов, которые и определяют и их смену10. Философский анализ общественной жизни отличается от того, что содержится в мифах, многим: - миф не знает отличия между обществом и природой, не выделяет общество из природы - философия исходит из специфики общественной жизни, общества, - миф выражает свои взгляды в форме конкретных, живых героев или символов - философия формулирует свои наблюдения в строго определенных понятиях, - миф не стремится к доказательству, проверке истинности содержащихся в нем положений - философия исходит из необходимости доказательного, научного, последовательного изложения результатов анализа, - миф живет в конкретном мире образов, символов, эмоций - философия мыслит умозаключениями и теоретически обоснованными положениями, - миф исходит из веры в него - философия из уверенности в том, что полученное знание может быть осмыслено разумом, рационалистически.

Список использованной литературы 1. «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995. 2. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. 3. Кессиди Ф. Х., "От мифа к логосу. ", М., 1972, с. 68 4. Парандовский Я. Мифология. М., 1991. 5. Учебное пособие по культурологии. Издательство Российской экономической академии имени Г. В. Плеханова, Москва, 1994. 6. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991. 1 «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995. – С. 27. 2 Учебное пособие по культурологии, издательство Российской экономической академии имени Г.В.Плеханова, Москва, 1994. – С. 22. 3 Парандовский Я. Мифология. М., 1991. – С. 17. 4 Учебное пособие по культурологии, издательство Российской экономической академии имени Г.В.Плеханова, Москва, 1994. – С. 23. 5 Парандовский Я. Мифология. М., 1991. – С. 17-18. 6 Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991. – С. 65-66. 7 «Введение в культурологию» под редакцией Е. В. Попова, М.: ВЛАДОС, 1995. – С. 29. 8 Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. – С. 78. 9 Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972, С.68. 10 Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972, С.68.

www.ronl.ru

Реферат - Миф как форма культуры 2

Миф как форма культуры

Содержание

Введение. 3

1. Мистическая сопричастность как основное отношение мифа. 4

2. Миф и магия. 9

3. Миф как отрицание индивидуальности и свободы… 11

Заключение. 15

Литература. 16

Введение

В обыденном сознании слово «миф» ассоциируется с рассказами (почти что сказками) о богах и героях. При этом предполагается, что миф принадлежит далекому, навсегда покинутому нами прошлому. Однако ни то, ни другое — неверно. Во-первых, миф не есть рассказ или повествование, миф есть форма культуры, способ человеческого бытия. Отождествить миф с изложенным кем-то мифологическим сюжетом — это то же самое, что спутать страстную любовь с ее описанием, данным к тому же посторонним и бесстрастным наблюдателем. А во-вторых, миф есть не только исторически первая форма культуры. В некотором смысле миф вечен, ибо мифологическое измерение присутствует в каждой культуре, а мифологические образы и переживания укоренены в бессознательных основах человеческой души. Поэтому современное изучение мифа продиктовано не только интересами чистого разума, но и жгучей потребностью человека разобраться в смысловых основах собственного бытия.

Исследование мифа как формы культуры и измерения человеческой души занимает важное место в культурологии. Основополагающий вклад в понимание мифа внесли Г. В. Ф. Гегель, 3. Фрейд, К.Г. Юнг, Дж. Дж. Фрэзер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, проблемами мифа много занимался выдающийся русский философ А.Ф. Лосев. Идеи этих авторов и положены в основу работы.

1. Мистическая сопричастность как основное отношение мифа

Можно просто зафиксировать тот факт, что миф стоит в начале человеческой истории, но гораздо плодотворнее будет объяснить этот факт, исходя из основных смысловых потребностей человека, без которых немыслимо его существование. К числу таких потребностей относится стремление к переживанию своего смыслового единства с миром.

Есть два крайних полюса, два ценностных отношения к миру как к «чужому» и как к «своему» [1, с. 37—40]. Современный человек уже не боится «чужого», объективного, внечеловеческого, он научился покорять его. Поэтому ощущение внутреннего родства с миром сегодня воспринимается как одно лишь из возможных отношений к бытию. Но для первобытного человека это отношение было единственно возможным. Иное мироощущение повергло бы первобытного человека в состояние непреходящей тоски и отчаяния перед противостоящими ему бездушными и всемогущими силами.

Способом выживания первобытного человека стало чувство его породненности с грозными природными стихиями. Он чувствовал их родственными себе, одушевленными существами, которых можно как-то умилостивить, заговорить, а иногда даже напугать. Об этом блестяще писал Фрейд: «Самым первым шагом достигается уже очень многое. И этот первый шаг — очеловечивание природы. С безличными силами и судьбой не вступишь в контакт, они остаются вечно чужды нам. Но… если повсюду в природе тебя окружают существа, известные тебе из опыта твоего собственного общества, то ты облегченно вздыхаешь, чувствуешь себя как дома среди жути, можешь психически обрабатывать свой безрассудный страх.… А может быть, ты даже и не беззащитен, ведь почему бы не ввести в действие против… сил внешней природы те же средства, к которым мы прибегаем в своем обществе; почему бы не попытаться заклясть их, умилостивить, подкупить...». Такое мироощущение и составляет первооснову мифа.

Чувство одушевленности природы не есть исключительное достояние мифологической эпохи. И современный человек вкладывает в природу свои смыслы, свои переживания.

Однако современный человек разделяет природные и смысловые (ассоциативные) характеристики вещей, тогда как в мифе они отождествлены безо всякой возможности различения. Собственно говоря, слово «отождествление» здесь не совсем уместно, ибо в мифе смысловые свойства изначально воспринимаются как природные, а ассоциативные связи между явлениями — как причинно-следственные. Французский этнограф Леви-Брюль приводит рассказ одного миссионера о том, как он показывал индейцам фигурки животных, изобразив их на стене с помощью теней от пальцев. На следующий день племя наловило больше рыбы, чем обычно, и все принялись упрашивать миссионера вновь показать те же фигурки: «спектакль теней» был воспринят ими как подлинная причина богатого улова [2, с. 59]. Леви-Брюль называет подобного рода связи, устанавливаемые мифом, мистическими связями, или мистической сопричастностью вещей и явлений. Мистическая сопричастность есть основное отношение мифологического мира; мистическая сопричастность — это ассоциативно психологическая, смысловая связь, воспринимаемая и переживаемая как способ реальной взаимной обусловленности вещей и явлений.

Но там, где господствуют мистические связи, нет вещей и животных в нашем понимании. «Для первобытного сознания, — подчеркивает Леви-Брюль, — нет чисто физического факта в том смысле, какой мы придаем этому слову» [2, с. 35]. Миф есть царство всеобщего оборотничества: вещь не только вещь, но одновременно и одушевленное существо; животное — и животное (добыча) и священный дух; солнце — это и тот огненный шар, который мы каждый день видим на небе, но одновременно это и грозный бог, дающий и плодородие и засуху. Для первобытного человека эти представления есть нечто изначальное, а вовсе не результат соединения (ассоциации) двух образов.

Отсюда можно сформулировать определение мифа: миф это способ человеческого бытия и мироощущения, целиком основанный на смысловом породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает и переживает явления природы как одушевленные существа.

Иными словами, миф есть не что иное, как проекция человеческой души вовне, в космическое целое. Слово «космос» здесь используется не в том значении, какое оно приобрело в наши дни. Космос это древний образ мироздания, в котором человек не «царь природы» (это понимание возникает лишь в христианскую эпоху), а всего лишь ее часть. И чтобы выжить в этом мифологическом космосе, человек должен найти себе могучих покровителей среди населяющих его существ. Эти покровители становятся его богами, которым он приносит жертвы и перед которыми испытывает одновременно и страх и надежду. Ясно, что в роли таких богов оказываются наиболее значимые для конкретного племени силы и явления природы, одушевленные мифологическим воображением.

У каждого племени возникают свои боги, свои почитаемые мифологические существа. Отсюда пошел возникший уже в христианскую эпоху термин «язычество»: в отличие от духовного универсализма христианской Европы, в древности каждому особому языку (племени) соответствует своя система верований. Языческие боги носят самый разнообразный характер, но сами верования и мифы достаточно типичны по своей внутренней структуре и способу взаимодействия природы и человека [3, с.34].

Каждое племя имеет своих священных предков, которые чаще всего отождествляются с некоторым животным. Такая система верований получила название тотемизма. Тотем — это не просто животное, а божественное животное, нечто среднее между демоном, человеком и животным. Реальные животные вовсе не есть боги, однако в них мистически присутствует тотем, точно так же, как тотем мыслится в виде конкретного животного. И мифологическое мышление ничуть не смущается очевидной логической несовместимостью этих характеристик. В ответ на вопрос, действительно ли он верит в то, что предком его племени была выдра, индеец «объяснил, что они… вовсе не думают, будто это была такая же выдра; какие существуют сейчас. Выдры, от которых они произошли, были людьми-выдрами, а не животными: они обладали способностью менять облик мужчины или женщины на облик выдры» [2, с. 78].

Другим характерным для мифа верованием является фетишизм. Фетишизм есть обожествление особого предмета, который воспринимается как носитель демонических сил и который мистически связан с судьбой данного племени. Предмет, к которому относятся подобным образом, и есть фетиш.

Конечно, можно оценивать миф, сравнивая его с современной системой знаний, однако это увело бы нас далеко в сторону от его действительного назначения. Миф и не призван давать объективную картину мира, он призван придавать миру смысл, и это свое предназначение успешно выполняет. Так, «индейцы пуэбло верят, что они — дети Солнца-Отца, и эта вера открывает в их жизни перспективу..., выходящую далеко за пределы их ограниченного существования. Это… позволяет им жить полноценной жизнью» [4, с. 80]. И в то же время надо помнить, что эта смысловая полнота достигалась при полном отрицании самостоятельного достоинства человека.

Человек видел в себе лишь продолжение жизни природы и готов был обрекать на смерть тех, кто уже не мог воплощать в себе расцвет обожествляемых природных сил. Это особенно ярко проявляется в описанной Дж. Дж. Фрэзером типичной судьбе царей-жрецов примитивных сообществ. Царь-жрец — это особый человек, который воплощал в себе мистическую связь коллектива с обожествленной жизнью природы. Но мистическая связь — это двустороннее отношение, и, по поверью, нормальная жизнь природы сама зависела от физической крепости царя-жреца. Его одряхление и смерть грозят обществу немыслимыми бедами. Поэтому «существует единственный способ предотвратить эту опасность. При появлении первых признаков упадка сил богочеловека следует предать смерти… (...)… Убивая человекобога в расцвете сил и передавая его дух могучему преемнику, первобытный человек предупреждал все опасности». Конечно, это относится прежде всего к самым ранним стадиям развития мифа, но отголоски подобного отношения к человеческой жизни сохраняются и на более поздних этапах языческой культуры.

2. Миф и магия

В мифе не только человек зависит от мироздания, но и мироздание зависит от человека. Мистическая сопричастность носит двусторонний характер, и если две вещи или два существа мистически причастны друг другу, то судьба каждого из них действенным образом связана с судьбой другого. Если смысловая связь неотличима от причинной, то можно влиять на вещи, обращаясь не к ним самим, а к их смысловым двойникам, к их символам. В этом и состоит сущность и основная идея магии. Каждый, кто читал роман Александра Дюма «Королева Марго», помнит, как героиня пыталась повредить своему врагу, втыкая иглу в куклу, нареченную именем врага. В данном случае королева исходила из древнего, идущего от мифа представления: между человеком и его изображением (или его вещью, клочком волос и т.д.) существует мистическая связь, а потому можно подействовать на человека (убить или внушить любовь), действуя на изображение (или на прядь его волос и т.д.).

Отсюда можно сформулировать определение магии. Магия — это способ воздействия на вещи через использование не их объективных свойств, а их мистической сопричастности друг другу. В магии мистическая связь выступает как орудие человеческой воли. Отсюда понятно, почему в мифе (а миф, напомним, не рассказ, а сама жизнь) такое значение обретает жест, ритуал, слово. Ведь и жест, и ритуал, и слово магически связаны с миром грозных божественных сил, они могут вызвать их гнев, а могут и усмирить их. Да и само слово не есть просто слово в нашем понимании. Слово всегда мистически связано с обозначаемым предметом или явлением, это слово — магический символ, слово-заклинание и неосторожное обращение со словом может грозить мировыми катастрофами. «В… древнюю эпоху «злое слово» считалось опаснее «меча». Так в карельских эпических песнях древнейший герой Вейнемейнен не пользуется мечом, а всего добивается словом, песней. А более молодой герой — богатырь Лемминкяйнен хотя еще пользуется песней-заклинанием, как оружием в поединке, но уже берется и за меч». Древний человек особенно опасался, что не только его вещи, но и его имя может быть магически использовано против него. Ведь имя мистически причастно своему владельцу; зная настоящее имя бога или колдуна, можно обрести над ними магическую власть. Отсюда скрывание героями древних сказаний своего подлинного имени. Но простому человеку надо опасаться произнести имя священных существ и демонов, ибо само произнесение имени может вызвать их. Поэтому, как подметил кто-то из ученых, нам не осталось от древнеславянского языка подлинного (а потому и непроизносимого вслух) имени медведя — грозного тотема; осталось лишь намекающее на вкусовые пристрастия иносказательное прозвище «медведь».

Итак, магическое управление природой подменяло собой реальное, практическое овладение ее силами. Однако этот факт вовсе не свидетельствует о никчемности первобытной магии, как это может показаться высокомерному рассудку современного человека. Конечно же, мы не имеем в виду, что надо согласиться с основами магии и объявить ее полноправной конкуренткой науки, как это иногда делают современные сторонники оккультизма. Речь идет о другом. Магия не могла влиять на объективные свойства вещей, но она в полной мере владела психикой первобытного человека. Магические слова и обряды воздействовали на человека — и не на его разум, который был еще слишком слаб и неразвит, а на его бессознательное. Магия не могла физически вызвать дождь или обеспечить урожай, но она внушала людям сплоченность, оптимизм, «программировала» их бессознательное на успех в трудном и опасном деле. «Функция магии, — отмечает известный западный антрополог Б. Малиновский, — заключается в… поддержании веры в победу надежды над отчаянием».

3. Миф как отрицание индивидуальности и свободы

В мифе человек магически овладевал миром, но не следует думать, будто это приносило ему свободу. Ведь магическая связь сама делает своим пленником того, кто к ней обращается. В мифе и магии человек выступает не как самоценное существо, а как часть целого, вписанная в его незыблемый порядок. Даже в глазах своих последователей магия не всесильна, ибо она основана на мистических связях мирового целого, космоса, в котором Судьба одинаково всесильна и над людьми и над богами. «… Нет сильнее силы, чем всевластный рок», «Умение любое — пред судьбой ничто. (...) И Зевс от предрешенной не уйдет судьбы» — говорит миф устами величайшего бунтаря древности — Прометея. Но древний человек и не стремился к свободе. Миф и магия выражают стремление не к свободе, а к выживанию, но выживание здесь осуществляется за счет подавления любых проявлений свободы.

Как уже отмечалось выше, надо различать, во-первых, свободу как неотъемлемую духовную потенцию человека и, во-вторых, осознание и осознанную социальную реализацию свободы. Миф есть исторически первое и потому очень ограниченное осуществление творческого человеческого духа, когда этот дух еще не развит и не готов совладать с собственной свободой.

И даже в более позднюю эпоху, когда человек уже вышел из первобытного состояния и стал понемногу овладевать силами своей души, он воспринимал свой самоконтроль как результат помощи богов мудрости — против богов гнева и ярости. Классическим примером может служить ситуация, описанная в Илиаде. Разъяренный Ахилл хватается за меч, чтобы поразить оскорбившего его предводителя войска Агамемнона. Однако его останавливает слетевшая с неба богиня Афина: «… Афина, / Став за хребтом, ухватила за русые кудри Пелида, / Только ему лишь явленная, прочим незримая в сонме. / (...) Сыну Пелея рекла светлоокая дщерь Эгиоха: / «Бурный твой гнев укротить я… / С неба сошла...». И дело здесь вовсе не в поэтическом преувеличении Гомера. Ахилл действительно воспринимает сдерживающее начало своей души как физически удерживающую его внешнюю божественную силу. Аналогично объясняет свое поведение Агамемнон: «Что ж бы я сделал? Богиня могучая все совершила, / Дочь громовержца, Обида, которая всех ослепляет.

В этих условиях психическая жизнь первобытного человека могла быть упорядочена лишь с помощью магических обрядов и ритуалов, программирующих его бессознательное и направляющих течение душевной жизни по социально приемлемому пути. «Власть нравственного закона и его запреты первоначально были магической властью. Мифологические ритуалы сплачивали общину и образовывали магический мост, оживляющий в душах связь между миром обыденного и миром священного. Социальные правила и запреты, освященные именем богов, внедрялись не только в сознание, но и в бессознательные глубины души.

Выше миф был охарактеризован как способ смысловой консолидации человека с природой. Но точно так же миф есть способ смысловой консолидации индивида с общиной, которая воспринималась как часть обожествленной природы. Каждый человек целиком отождествлял себя с обществом, порядок которого был не менее священен, чем порядок природы. Миф упорядочивал человеческую жизнь, но делал это за счет тотального подчинения человека коллективу, Не было отдельного «Я» — каждый воспринимал себя как частицу общего «Мы», — только так можно было обеспечить сплоченность примитивного коллектива в условиях негарантированного выживания. Законы коллектива не были записаны на бумаге. Они были неотделимы от самой коллективной жизни, рассматриваемой как продолжение священного космического порядка. Внутри самого мифа его истина никогда не становится предметом для обсуждения, она просто принимается как священная данность, как выраженная в церемониях и ритуалах мистическая связь бытия.

Любой шаг за пределы, предписанные священным обычаем, рассматривался как нарушение священной гармонии, подрыв союза людей и богов. Например, в первобытных коллективах приняты церемонии инициации, т. е. посвящения в полноправные члены общины, где юношей подвергают испытаниям на смелость и выносливость. Однако с теми, кто хотя и был храбр, но проявлял излишний скептицизм или самостоятельность суждений, во время этих церемоний, как правило, случались непоправимые несчастья. Миф руками вождей и старейшин избавлялся от тех, кто не вписывался в его тоталитарную структуру; стабильность общества достигалась за счет консервации сложившихся в прошлом порядков. Как точно замечает Фрэзер, «старое представление о дикаре как о свободнейшем из людей, противоречит истине. Он — раб, но раб не какого-то отдельного господина, а раб прошлого, духов умерших предков, которые преследуют его от рождения до смерти и правят им железной рукой. Деяния предков являются для него настоящим неписаным законом, которому он слепо, без рассуждения повинуется» [5, с. 51].

Миф есть страшно консервативная и устойчивая система. И если он рано или поздно начинает уходить в прошлое, то причиной этого является вовсе не накопление знаний (ибо миф сам программирует, как интерпретировать мир и какие знания накапливать). Миф разрушается по мере того, как человек получает возможность осуществлять таящуюся внутри него свободу. Миф не может, не предназначен регулировать жизнь свободного человека, и потому реализация свободы, с одной стороны, подрывает устои мифа, а с другой стороны, становится источником новой формы культуры. Функции, которые выполнял миф, трансформируются и теперь выполняются религией, искусством и философией.

Человек по-прежнему сохраняет потребность в смысловом породнении с миром и отождествляет себя с природой, но он перестает обожествлять непосредственную жизнь природы, слепую игру ее стихийных сил. Так возникает первая форма религии. Теперь наблюдаемое солнце уже не есть бог, хотя и сохраняется представление о боге солнца как о управляющем начале природы. Боги теперь переносятся в сферу сущностей и олицетворяют не только силу стихий, но и новый космический порядок, в котором есть место гражданской свободе человека. Сам космос становится более «разумным», «рациональным», символизируя переход от порядка первобытной общины, к порядку античного полиса.

Искусство также выделяется из мифа, одновременно преодолевая его. Корни искусства лежат в мифологических церемониях и ритуалах, где человек переживал смысл и красоту, вдохновлялся жизнью как воплощением божественных сил и сам становился таким воплощением. Однако подобные ритуалы еще не были искусством в подлинном смысле этого слова, ибо они носили прежде всего магический характер и были направлены не на эстетические, а на мистические и одновременно сугубо практические цели (например, соединиться с богами, чтобы попросить у них удачи на охоте).

Чрезвычайно важным стало преодоление мифа философией. Миф был первой формой мудрости, которая есть постижение смысла жизни и человеческого смысла мироздания. Потребность в мудрости осталась у человека и после разложения мифа как доминирующей формы культуры, но теперь выражением мудрости стала философия (отсюда ее название, буквально переводящееся как «любовь к мудрости»). Если в мифе вся мудрость выражалась внерациональным путем, в символических образах, то философия стремится рационально выразить и обосновать мудрость, сделать мудрость предметом рационального мышления.

Однако миф не уходит бесследно из культуры. Во-первых, миф и его образы сохраняются в человеческой душе. И это понятно, ибо главное назначение мифа — придавать смысл, и символические образы мифа выступают для человека универсальными (архетипическими, если использовать термин К. Г. Юнга) формами придания и выражения смысла. Но, конечно же, современная культура вкладывает в эти формы свое, новое содержание. Однако и современный человек опирается на сконцентрированную в архетипических образах психическую энергию, используя ее для построения новых смыслов, новых символических систем. Во-вторых, в культуре еще очень долго сохраняются пережитки мифа, которые проявляются в виде суеверий, гаданий и пр.

Заключение

Теперь мы можем уточнить определение мифологического мира. Это не просто космос, а магический космос, в котором все одушевлено и связано со всем мистической сопричастностью и магическим влиянием; здесь не только человек зависит от богов, но и боги зависят от человека, и все они есть лишь элементы космического целого; человеческая жизнь не самоценна, она есть прямое продолжение космической жизни, а внутренняя драма человеческой души воспринимается как результат вмешательства демонов и богов.

Литература

1. Мещерякова Н.А. Наука в ценностном измерении // Свободная мысль. — 1992. № 12

2. Леви-Брюлъ Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М., 1994

3. Леви-Стросс К. Структурная антропология. — М., 1983

4. Юнг К. Г. Архетип и символ. — М.,1991

5. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. 2-е изд. — М., 1983

6. Вернан Ж. П. Происхождение древнегреческой мысли. — М., 1988

7. Культура Древнего Рима. В 2-х тт. Т. 1. — М., 1985

8. Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. — М., 1990

9. Легенды и мифы Древней Греции. — М., 1992

10. Лосев А. Ф. История античной эстетики. — М., 1963—1988

www.ronl.ru

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..