История возникновения удмуртов. История удмуртии реферат

История и культура Удмуртии — реферат

ВВЕДЕНИЕ.

Дом – творение человечества, в котором отражаются традиции того или иного народа, его привычки и вкусы. Именно в доме человек воплощает все свои мечты, вкладывает всю свою душу в его создание. Так повелось, что испокон веков дом выполнял функцию защиты, тепла.

Говорят : мой дом – моя крепость. Даже если не крепость, то всё равно самое надёжное место. С домом связана вся жизнь человека и его семьи. Без дома трудно представить каждого из нас.

Как и любой  другой народ, удмурты имеют свои традиции при строительстве и  оформлении дома. Эти традиции формируются  под влиянием, как внешних, так  и внутренних факторов. Так патриархальный уклад, относительная этническая замкнутость  и обособленность Удмуртии в географическом плане определили особое отношение  удмуртов к своему жилищу. В сложном  пространственно-предметном ансамбле жилища был заключён целый мир  образов и представлений, в котором  наиболее полно отразилась духовная жизнь народа, его мироощущение. Особенно наглядно эта связь прослеживалась в оформлении национальных жилищ  удмуртов XIX века – изба («корка»).

Выбор темы моей работы объясняется, во-первых, моим личным интересом по данному вопросу,

Цель данной работы заключается в том, чтобы  ознакомиться с традиционным интерьером удмуртской избы в XIX – начале XX веков.

Для достижения цели работы, мне предстоит решить ряд задач:

1. сбор материала по данному  вопросу

2. систематизация всего полученного  материала

Объектом  данного исследования является оформление избы, а предметом – традиционный интерьер удмуртской избы в XIX – начале XX веков.

Проблема  данной работы – малоизученность  данного вопроса.

При написании своей работы я опирался на труды: историка И.Н.Шульгина, этнографа В.В.Пименова, этнографа В.Е.Владыкина, этнографа И.С.Христолюбовой, этнографа Д.А.Черашней.

На мой  взгляд, данная тема актуальна и  сегодня, так как даже в современном  обществе при оформлении интерьера  используются некоторые его традиционные элементы. В современном мире в  оформлении дома, применяются какие - то элементы старого оформления.

I.ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ УДМУРТИИ.

Удмуртская  Республика расположена в северо-западном лесном Приуралье. Как государственное  образование удмуртского народа учреждена 4 ноября 1920г. Территория Удмуртии (42,1 тыс.кв.км.) больше Бельгии, Нидерландов, Швейцарии, примерно равна площади  Дании. По переписи 1989г. Удмуртию населяет 1609,1 тыс. человек. Столица-Ижевск (по-удмуртски - Ижкар, Ошкар), сравнительно молодой, но быстро растущий город (650 тыс. жителей), крупный индустриальный, научный, культурный центр с мощным интеллектуальным потенциалом. Удмуртия широко известна своими ружьями, автомобилями, это родина отечественного мотоциклостроения.

Удмуртия  – живописный край с благодатным  климатом, со снежными морозными зимами и жарким летом. Она богата бескрайними  лесами, полноводными реками и бесчисленными  серебряными родниками. Здесь берёт  своё начало одна из крупнейших рек  Европы Кама. В лесах водится всевозможная дичь: лоси, медведи, волки, рыси, лисы, куницы, белки; в реках – рыба: лещ, судак, щука, стерлядь, попадаются даже таймень, форель и хариус. Богатства  удмуртских недр – нефть, торф, бурый  уголь и другие полезные ископаемые. Однако самое главное богатство  – это, конечно же, трудолюбивый, многогранно талантливый народ  Удмуртии. Воткинск-родина гениального  композитора П.И.Чайковского, Глазов дал целую династию талантливых  Книпперов и среди них –  замечательная актриса О.Л.Книппер  – Чехова. Всему миру известно имя  гениального оружейника М.Т.Калашникова. Мировую славу получили наши великие  спортсмены Г.А.Кулакова, Т.Тихонова, В.Медведцев, В.Чижов и другие.

Междуречье  Камы и Вятки – историческая родина удмуртского народа. Это один из древних этносов, относящихся к  финно-угорским языкам, наряду с венграми, финнами, эстонцами, мордвой, мари и  другими. Ближайшие родственники удмуртов по языку – коми. Общая численность  удмуртов – около 750 тыс. человек (1989). Наряду с удмуртами в Удмуртии живут русские (58%), татары (около 7%), а также представители более  чем ста других национальностей.

Антропологи относят удмуртов к большой европеоидной расе, к её уральскому варианту. Считают  что удмурты вместе с ирландцами – один из самых златоволосых этносов в мире. Говоря о характере удмуртов, обычно отмечают их миролюбие, доброжелательность, гостеприимство, стеснительность, бережливость, терпеливость, настойчивость. Многих исследователей неизменно восхищало исключительное трудолюбие удмуртов, весёлый нрав, любовь к песне. Восемнадцатый век – век массовой хриастинизации удмуртов.

Удмурты как  этнос формировались в условиях леса, и лес оказал большое воздействие  на их менталитет, хозяйство, материальную и духовную культуру. Любимая цветовая гамма – классическая триада: чёрный – белый-красный.

Удмуртия  расположена на границе Европы и  Азии, Великого леса и Великой степи, тюрко-мусульманского и славяно-христианского  миров – это древняя контактная зона разных культур. Быть «между» - всегда непросто, а здесь – тем более, можно превратиться в «пыль истории». Но удмуртам на протяжении многих веков  не удалось потерять своё лицо, язык, культуру, более того быть интересным миру. Нынешние удмурты подразделяются на две большие группы: северные и южные.

II.ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ.

1.ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В УДМУРТИИ В XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ.

В первой половине XIX века с некоторой степенью заторможенности, Удмуртия входила в русло общероссийских процессов: развивалась крупная  мануфактурная промышленность, ускоряло свои позиции товарное производство в земледелии, усилилась дифференциация крестьянства, укреплялись и разнообразились  связи с другими районами страны.

Характерной особенностью демографических процессов  первой половины XIX века было активное освоение территории «удмуртских» уездов русскими крестьянами – переселенцами  из других уездов Вятской губернии. В 1839-1854 гг. в пределах Вятской губернии переселилось свыше 7,3 тыс. душ мужского пола, большая часть этих мигрантов  осела в уездах нашего края. Результатом  оживления колонизационных процессов  стало неуклонное возрастание удельного  веса русского населения на фоне постепенного снижения удельного веса коренных жителей.

Следствием  миграционных процессов было увеличение этнической чересполосицы. Заметно  сократилось число волостей с  чисто удмуртским населением, появились  смешанные русско-удмуртские селения, не характерные для предыдущих периодов. Так по данным статистического описания 1850г., в губернии насчитывалось 1335 чисто  удмуртских, 189 татарских, 153 марийских, 6 бесермянских, 8 коми-пермятских и 155 селений  со смешанным составом жителей.

К концу XIX века на территории Удмуртии проживало 1 млн.336 тыс.402 человека. Исторический процесс  освоения и заселения Удмуртии привёл к складыванию здесь этнически  неоднородного населения, среди  которого наиболее многочисленными  были удмурты (29,6 %) и русские (57, 6%). Остальные  этносы (более 12%) были представлены татарами (8,15%), марийцами (1,44%), коми (0,60%), башкирами (0,82%), тептярями (0,94%) и т.д.

Проникновение русских на территорию Удмуртии объяснялось  естественным переселением населения, ощущавшего нехватку земли, в районы, где земли, пригодной для обработки, было ещё достаточно. Зоны с преимущественно  удмуртским населением (50-80%) охватывали в основном северные, восточные и  центральные районы Удмуртии; на западе и юго-востоке доля удмуртов была менее 10-20%.

Под влиянием этих процессов и происходит формирование интерьера удмуртского жилища в XIX – начале XX веков.

2.ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСЕЛЕНИЙ.

Сельские  поселения формируются под влиянием географической среды, направления  хозяйства этноса, его истории  и других факторов.

В конце XIX - начале XX веков удмурты постепенно втягивались в общероссийское капиталистическое  развитие, однако в среде удмуртского  населения, где в целом происходили  те же процессы, что и у остальных  народов страны, наблюдалось отставание в развитии отдельных социально-экономических  явлений. Особенности экономической  и культурной жизни накладывали  заметный отпечаток и на развитие сельских поселений, способствовали сохранению архаических черт в их структуре. Они проявлялись в формировании и эволюции сельских населённых пунктов, в архитектурно-планировочной структуре.

Для поселений  удмуртов характерен приречный тип  заселения: населенные пункты (гурт) располагались  цепочкой вдоль рек, причём около  мелких речек и ручьёв, текущих  в логах и оврагах.

Особенностью  удмуртского жилища, отличавшего  его от строений других народов, было то, что его функции выполняли  несколько строений: изба (корка), клеть (кенос), молитвенная постройка и  летняя кухня (куа, куала), сени (корказь), коровник (скал гид), овчарня (ыж гид), навес  для дров (лапас, липет ул).

Таким образом, можно утверждать, что развитие удмуртского  жилища шло на основе местных традиций.

3.ВЫБОР МЕСТА ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ЖИЛЬЯ.

При строительстве  домов был строго определён порядок  работ и правила, которые всегда выполнялись. Вот главные из них: «Собираясь строить, прежде всего, выбирали место для дома».

Лучше других среди удмуртов умели выбирать место  под строительство домов ворожцы, называемые туно. Они, погадав, могли  указать точное место, где нужно  поставить дом, но ещё до гадания  вместе с ним выбирали подходящую местность. Прежде всего, близко к дому должна быть вода: река, озеро или  хотя бы колодец. Чтобы найти место  для колодца, ворожец рано утром  ложился на землю и глядел на восходящее солнце, и там, где он видел над  землёй слабое мерцание воздуха, копали колодец. Место для колодца выбирали в летнюю сушь, чтобы уж наверняка  найти большой запас воды, а  не случайную дождевую подземную  лужицу.

Место, где будут строить дом, должно находиться недалеко от леса, иметь  рядом поле или поляну под огород, быть не болотистым, сухим и солнечным, чтобы усадьба освещалась солнцем  весь день. Дом старались поставить  на склоне холма, чтобы защитить его  от ветров. Но на самом берегу реки дом  старались не ставить, чтобы не загрязнять воду стоками со скотного двора и  чтобы не затопило в разлив.

На конец, подходящая местность находилась, оставалось только точно указать место на склоне холма, где встанет дом. Тогда туно снимал свою шляпу и долго в неё наговаривал одному ему известные заклинания, которые обычно ворожцы передавали из поколения в поколение от отца к сыну. Потом он подбрасывал шляпу вверх так высоко, как только мог. Когда она падала на землю, внимательно осматривал её расположение на земле и решал: здесь строй хозяин.

Иногда площадку для строительства дома определяли по месту отдыха быка. Предполагалось, что бык отдыхает только на благоприятных  местах. Никогда не строили дома на болотах и дорогах - они считались  вредными и приносящими несчастья  людям, поселившимся здесь.

4.ИЗБА.

В начале XIX века избы стояли внутри усадеб. Однако уже во второй половине XIX века жилые  дома выносились к улице.

В конце XIX –  начале XX веков корка представляла собой избу срубного типа. Размеры  избы приближались к квадрату 5,5*6 м. Такие размеры, видимо, были продиктованы определенным строительным модулем  – толщиной срубленного дерева, так называемым «ходовым бревном». Принципы этой архитектуры, как считают  исследователи, во многом связаны с  влиянием русского народного творчества. Основанием дома служили сосновые «стулья», ставившиеся под углы и под  середины брёвен первого венца. В  этот период ещё отмечен и наиболее архаичный способ постановки дома –  без фундамента: первый венец, обмазанный смолой, укладывался непосредственно  на грунт. При складывании брёвен, чтобы не перепутать их, удмурты  каждый сруб отмечали своей системой счёта.

В начале XIX века среди наиболее зажиточных крестьян появляются дома на сплошном каменном или кирпичном фундаменте. Во время  строительства дома широко бытовал  обычай устраивать помочи (веме). На помочи собирались родственники и ближайшие  соседи. В них участвовали мужчины  и женщины, молодёжь и подростки. Веме – форма крестьянской взаимоимопомощи, игнорировать которую считалось  предосудительным. Взаимное общение  помочан позволяло обмениваться опытом, достигать взаимопонимания, облегчало труд, призвано было найти  оптимальный вариант для той  или иной трудовой операции, установить соответствующий трудовой ритм. Для  подростков и молодёжи помочи были хорошей школой. Здесь они приобретали  многие трудовые навыки, усваивали  последовательность трудовых операций, приобретали опыт общения с людьми в процессе труда, усваивали правила  поведения, народные обычаи. Взрослые, наблюдая за ними, оценивали их работу, подбадривали, поощряли, а порой  иронизировали. Хозяева угощали  помочан праздничным ужином. Наём плотников со стороны носил эпизодический  характер. В конце XIX века при возведении стен применялся наиболее древний способ рубки углов в «обло» с  вырубкой чашки в нижнем бревне. Пазы прокладывались мхом и паклей. Удмуртские мастера  выработали оригинальный способ вырубки  пазов: снаружи венцы вплотную прилегали друг к другу, мшение производилось после подъёма сруба и только с внутренней стороны. Преимущество этого способа состояло в том, что такой сруб практически не давал осадки.

Избы повсеместно  строились одноэтажные. В северных и центральных частях Удмуртии они  строились на более высоком подклете, чем у южных. Внутри подпола (гулбеч) вдоль стен сооружалась завалинка: внешней завалинки у удмуртов не отмечено. Пол и потолок укладывались по направлению от входной двери  к противоположной стене; они  изготовлялись из толстых плах, тёса или полубрёвен; в конце 19 века встречались  ещё потолки из круглых брёвен. Крыша (липет) возводилась двускатная на сойцах.

myunivercity.ru

История возникновения удмуртов — реферат

Формирование уральской  языковой семьи, к которой относятся  удмурты, произошло в эпоху мезолита на территории нижнего или среднего течения Оби. Отсюда начался длительный дрейф древних уральцев на огромные расстояния, который завершился постепенным  оформлением современных уральских  этносов на территориях их нынешнего  расселения.

В эпоху неолита (V - IV тыс. до н. э.) в Европейском Приуралье  происходит формирование финноязычных групп населения, в Зауралье - угорских. Основными формами хозяйства в этот период были охота, рыболовство, собирательство, в этот же период появляются и домашние животные.

В период энеолита и бронзы (III - II тыс. до н. э.) происходит процесс  дальнейшей дифференциации финноязычного  населения. В эту эпоху соотношение традиционных отраслей хозяйства меняется, ведущая роль переходит к сетевому рыболовству. Под влиянием южных соседей древнее население впервые знакомится с металлом и производящими формами хозяйства.

Прямыми потомками представителей культур бронзового века на территории Прикамья являлись племена ананьинской  культуры (VIII - III вв. до н. э,). В этническом отношении она представляла собой  еще не распавшуюся, главным образом, финно-пермскую общность - предков еще  не разделившихся удмуртов и коми, отчасти марийцев.

В результате контактов ананьинских  племен с южными степными индоиранскими  племенами ананьинцы переняли от них более развитые прогрессивные  формы хозяйствования. Скотоводство и земледелие с охотой и рыболовством заняли одно из ведущих мест в хозяйстве  пермского населения. Уже тогда  были известны все виды домашних животных, которые разводятся в этом регионе  и сейчас: лошадь, крупный рогатый  скот, овцы, козы, свиньи.

Ананьинцы жили в укрепленных  городищах, расположенных на высоких  берегах крупных рек, чаще всего  между рекой и оврагом, огражденных  рекой и валом. Кроме городищ, известны и неукрепленные поселения.

По-видимому, на огромной территории расселения ананьинцев не было абсолютного  единства культуры и языка. Вероятно, уже в этот период шел процесс  дифференциации племен, который привел в III в. до н. э. к распаду ананьинской  этнокультурной общности и сложению на ее основе новых культур: гляденовской на Верхней Каме, пьяноборской на Средней  Каме и Вятке, кара-абызской - на Белой. Ученые считают, что на основе гляденовских племен сложились народы коми, пьяноборских - удмурты. Но следует отметить, что  процесс смешения пермскоязычных групп  населения между собой и при  участии неместных этнических групп  происходил и позднее, например, в  формировании северных удмуртов приняли  участие как потомки пьяноборского, так и гляденовского населения.

Удмуртская этноязыковая общность географически располагалась, вероятно, в бассейне нижнего и  среднего течения реки Вятки. Хозяйство  населения оставалось комплексным. К концу 1-го тысячелетия н.э. с  появлением пахотных орудий с железными  наконечниками ведущее место  приобретает земледелие, которое  совместно с животноводством  обеспечивало население всеми необходимыми продуктами. Охота, рыболовство, бортничество играли уже вспомогательную роль. В начале 2-го тысячелетия н.э. предкам  удмуртов были известны почти все  возделываемые ныне культуры. Основными, судя по археологическим находкам, были полба-двузернянка, ячмень, овес и  рожь. Урожай убирали серпами и косами-горбушами. Для переработки зерна пользовались ручными жерновами, пришедшими на смену зернотеркам в середине 2-го тысячелетия н.э. В составе домашнего стада преобладали лошади, крупный рогатый скот, имелись овцы, свиньи, собаки.

Добываемая в лесах  пушнина: шкурки куницы, соболя, горностая, бобра, белки, лисицы являлись эквивалентом при торговом обмене со странами Юга  и Востока. Для употребления в  пищу добывалось большое количество зайцев, медведей, лосей, даже северных оленей и разнообразной промысловой  птицы: тетеревов, глухарей, рябчиков, уток, куропаток и т. д. Основным охотничьим оружием был лук со стрелами, использовались также копья, дротики, разнообразные  капканы и ловушки, силки, сети и  манки. Столь же древним занятием было рыболовство. Для ловли щук, стерлядей, осетров, налимов и более  мелкой рыбы служили разнообразные  по размерам медные и железные рыболовные крючки, остроги. Ловили рыбу и с  помощью сетей. Ремесленники, выделившиеся в составе удмуртской общины, специализировались на изготовлении большого ассортимента изделий из металла. Железо получали из местной болотной руды. Развитая домашняя промышленность обеспечивала удмуртов всем необходимым. Конопля  и лен давали волокно для выработки  тканей, в ткачестве издревле использовалась и овечья шерсть. Животноводство обеспечивало овчиной для зимней одежды, кожей  для обуви, ремней. Кости и рога шли на изготовление самых разнообразных  поделок: гребней, ложек, копоушек, украшений  в форме скульптурных изображений  коньков, уточек, головы лося и др. Лес  давал материал на строительство  жилья и хозяйственных сооружений, производство мебели, сельскохозяйственного  инвентаря (сох, борон, вил, граблей, рукоятей топоров, кос, серпов, ножей), транспортных средств (саней, телег, лыж, лодок). Из дерева домашние мастера выделывали кадушки, бочки, ведра, чаши, из луба и бересты - туеса разных размеров, короба, лукошки, детские колыбели, из лыка - лапти, веревки  и т. д. Разделение труда, выделение  ремесленников, развитие торгового  обмена приводили к скоплению  богатств в руках отдельных общинников. Имущественное расслоение разлагало  патриархально-родовой строй. Родоплеменная  верхушка стала трансформироваться в знать, передававшую власть над  общинниками по наследству. Основанием знати были старейшины родов, затем  шли сотные князья, на вершине пирамиды находился верховный вождь - эксей. Свою нишу в этой иерархии имели  языческие жрецы - туно, пелляси. Представители  знати уже не принимали участия  в материальном производстве и специализировались на управлении. Удмуртские предания рассказывают о том, что в городе Арске была резиденция удмуртского царя (эксея), а в окружающих Арск селениях, в  частности в селе Чекурче, жили удмуртские князья. Эти предания почти дословно совпадают с сообщениями целой  группы арабских географов IX-XII вв. (Абу  Исках ал-Факих ал-Истахри, Ибн-Хаукаль, Ибн-ал-Саважди, Абу Абдалах Мухаммад ал-Идриси) о стране ал-Арсанийа с  центром в Арсе (Арте) - городе, где  сидит царь этой страны.

Древняя и средневековая  история Удмуртии развивалась в  неразрывном контексте отечественной  истории, в прямом или опосредованном контактировании со степным скифо-сарматским ареалом (а через них с глубинными регионами Юга и Востока), со славянским и тюркским миром, с Сибирью и  Западной ЕвропойСеверные удмурты  издревле тяготели к Русскому Северу и довольно рано вошли в состав весьма своеобразного политического  и экономического образования —  Вятской земли, которая постепенно складывалась в результате освоения края русскими крестьянами — переселенцами. Особенно быстро русское население  в крае стало расти в XIII в., когда  многие жители Владимиро-Суздальской, Нижегородской земель, спасаясь от монголо-татарского ига, бежали в глухие вятские леса. На Вятке земли было много, а плотность населения  невелика, поэтому особых столкновений, имевших характер масштабных военных действий, между новопоселенцами и местными жителями, видимо, первоначально не было, хотя усложнившаяся этническая структура края привела и к изменению этнических границ территории расселения народов. По мере увеличения русского населения на Вятке удмурты были вынуждены постепенно отходить к востоку по ее притокам Чепце и Кильмези.

Постепенно Вятская земля  становится вотчиной нижегородско-суздальских  князей, а летом 1489 г. после длительной феодальной междоусобицы вместе со всеми  вятчанами, в их числе и удмуртами, была покорена и включена во владение Великого княжества Московского.

Процесс присоединения удмуртов к Русскому государству, как полагают, завершился к 1558 г. В административном отношении удмурты были причислены к Арской и Зюрейской даругам  Казанского уезда и, как большинство  народов Среднего Поволжья, составили  категорию так называемого "ясачного" крестьянства со всеми вытекавшими  податными последствиями: были разделены  на отдельные сотни* и платили  ясак (натуральный, а с XVIII в. - денежный оброк).

В хозяйственном отношении  к этому времени завершилось  формирование сложной, комбинированной  системы земледелия, сочетавшей в  себе элементы подсечно-огневой, переложной и паровой зерновой систем. Второй важнейшей отраслью комплексного хозяйства  крестьян Удмуртии было животноводство, дававшее тягловую силу для земледелия и извоза, удобрение для присельных старопахотных полей, шерсть и шкуры  для выделки одежды и обуви, молочные и мясные продукты для питания. Как  и другие народы Поволжья и Приуралья, удмурты разводили лошадей, коров, овец, свиней, отчасти коз и держали  птицу.

Помехой для развития животноводства был недостаток сенокосных угодий. Кроме лугов, расположенных в  поймах рек, которые ценились очень  высоко, для сенокошения использовались лесные полянки-поженки, а также  недавно заброшенные пашни, еще  не успевшие зарасти лесом. Большое  значение в хозяйстве крестьянства Удмуртии сохранялось за неземледельческими промыслами: охотой, бортничеством, рыболовством.

Добываемая в "черных" девственных лесах пушнина, в  том числе и такая ценная, как  шкурки куницы, бобра, соболя, горностая, лисицы, издревле была предметом эквивалентного обмена, уже в Казанском ханстве  шла "на росплату" податей.

Старинной мерой обложения  северных удмуртов, свидетельствующей  о том, что с них, как и в  Коми крае, брали дань пушниной, был "лук". Даже в середине XVII в. северные удмурты раскладывали внутри общины подати "по лукам".

Непрестанно рос податной и налоговый гнет. Огромные государственные  расходы на ведение войн, строительство  городов, крепостей, заводов, армию  и флот со всей тяжестью ощутило  на своих плечах и удмуртское крестьянство.

К примеру, с 1705 г. на нерусские  народы Поволжья и Приуралья всей тяжестью легла рекрутская повинность, ставшая для них, из-за особенностей ментальности и незнания русского языка, одной из тягчайших. Удмурты неоднократно просили заменить рекрутскую повинность денежной податью по самой высокой  ставке, но успеха не добились.

Много нареканий на свою обременительность вызывала и ямская повинность, повинности по исправлению  дорог и мостов на почтовых трактах  и т. д.

Решительными переменами характеризуется в XVIII в. и конфессиональная политика правительства, которая в  Петровскую эпоху от увещеваний перешла  к насильственному насаждению христианства. В 1720-1722 гг. было издано несколько указов о массовой христианизации народов  Поволжья и Приуралья, в их числе  удмуртов, о вознаграждении крестившихся и о трехлетней льготе им в уплате податей и повинностей.

Указом от 11 сентября 1740 г. и целым рядом последовавших  за ним указов и распоряжений подати и повинности язычников, принявших  крещение, перекладывались на оставшихся в "языческом суеверии"Для новокрещен сохранялись льготы, введенные указами 1721-1722 гг., к ним прибавились обещания освобождения их от долговой кабалы, а  виновных - от наказаний.

Еще большее рвение в приведении язычников-удмуртов "ко крещению" стали проявлять служители воеводских и провинциальных канцелярий, которые  прививали христианство через "битье  плетьми немилостивно", "за волосы и бороду драли", подвешивали вниз головой, морили голодом и т. д.

Все эти процессы привели  к тому, что в первое десятилетие XVIII в., а затем в 1775 г. по Прикамью и Приуралью прошла волна крестьянских восстаний, в которых удмурты  принимали активное участие. Большую  роль в истории удмуртов сыграла  крестьянская война 1773-1775 гг., возглавляемая  Емельяном Пугачевым. На протяжении XIX в. в разных местах время от времени  вспыхивали народные волнения (серия  так называемых "картофельных" и "кумышечных" бунтов). Более крупное  из них (1807 г.), охватившее весь Сарапульский уезд, было вызвано царским указом о приписке к Ижевским железоделательному и оружейному заводам ближних  к ним селений. Особенно упорно сопротивлялись насильственной приписке удмурты Завьяловской и Юськинской волостей. Различные  заводские повинности отвлекали  крестьян от их основных занятий и  вызывали недовольство.

С проникновением и развитием  рыночных отношений в крае в этот процесс постепенно втягиваются  и удмурты. Впрочем, единственной отраслью промышленности, в которой в относительно больших масштабах участвовала  нарождающаяся удмуртская буржуазия  и где больше всего трудилось  рабочих-удмуртов, была лесная. В основном же удмуртская буржуазия вынуждена  была ограничить сферу своей деятельности сельским хозяйством, кустарно-промысловыми заведениями и незначительно - торговлей. Крестьяне-удмурты постепенно оказывались  в условиях мелкотоварного производства и попадали в зависимость от рынка, в развитии которого большое значение имели пароходство на Каме и Вятке  и пуск в эксплуатацию Пермско-Котласской железной дороги в конце XIX в. Социально-экономический  процесс развития Удмуртии способствовал  тому, что начали происходить медленные, но весьма существенные изменения в  структурной связи родственных  групп, входивших в те или иные территориальные земляческие объединения, шло "уплотнение этнического ядра" формирующейся народности. В лингвистически однородной среде происходило налаживание внутренних органических связей, которые начинали оформлять удмуртский этнос территориально, культурно-хозяйственно и психологически в единое целое.

Период революции был  весьма важным с точки зрения становления  и укрепления национального самосознания и национального движения. Студенты Казанской духовной семинарии, удмурты но национальности, организовали тайное общество. С 1917 г. образовывались различные культурно-просветительские кружки, в том числе местные общества носителей искусства, в 1915 г. появилась первая удмуртская газета.

Развитие удмуртского  этноса после Октябрьской революции  характеризуется важнейшими событиями, имевшими историческое значение для  его этнокультурного развития: национально-государственным  строительством, культурными преобразованиями (развитие образования на удмуртском языке, создание профессиональной художественной культуры и т. д.), подготовка квалифицированных  кадров для всех отраслей народного  хозяйства.

Советская власть на территории Удмуртии была установлена в течение  октября 1917 - апреля 1918 гг. С этого  времени начинается разработка мер, направленных на преодоление социально-экономической  и культурной отсталости удмуртского  народа. Образование национальной государственности  должно было служить основой для  претворения в жизнь этих мероприятий. III Всероссийский съезд Советов (январь 1918 г.) предоставил право каждой нации  на собственном съезде решить вопрос об участии в федеральном правительстве  и формах этого участия. Весной 1918 г. началась подготовка к I съезду удмуртов, который состоялся в июне того же года в г. Елабуге. На нем присутствовало 78 делегатов из Вятской, Казанской, Пермской и Уфимской губерний.

referat911.ru

История и культура Удмуртии — реферат

В середине 19 века большая часть жилищ имела  только одно окно, косощатое с одной  рамой, остальные были волоковые  и располагались несимметрично, ближе к одному из углов, и чаще выходили во двор. Позднее волоковые  окна исчезают с фасадной стороны, но продолжают сохраняться в боковой  стене. Рамы вставлялись наглухо, лишь одно устраивалось раздвижным: одна половина сдвигалась вбок по горизонтальным пазам; рамы на петлях появились лишь в XX веке. Вторые рамы появились также сравнительно поздно, ещё в начале 20-х гг. В  холодное время окна на ночь прикрывались снаружи соломенными матами. Над  окнами внутри избы развешивали полотенца  с тканым узором. Они напоминают по узору и расцветке головные полотенца, называемые чалма, но значительно  длиннее их и шире.

В планировке жилых помещений преобладал северно-среднерусский  тип, характерный для всего Русского севера, средней полосы и Поволжья: печь располагалась у входа, чаще на правой стороне, устьем к фасадной стене. Изредка  встречалась так  называемая западнорусская планировка, при которой печь обращена устьем к боковой стене.  Как правило, печь  ставилась вплотную к стенам, задней и боковой, либо к одной  из них. Такое положение печи до настоящего времени сохраняется у сибирских  удмуртов, следующих традиции, принесённой  со старого места жительства. Позднее  печь постепенно «отходит» от стены, за ней появляются проходы. Для хранения утвари и других вещей над этим пространством стали сооружаться  маленькие полати. Устройство печи у северных и южных групп несколько отличалось: на севере налево или направо от устья печи устраивался очаг с подведённым котлом, южные удмурты сооружали печь со вмазанным котлом.

Печь предназначалась для выпечки  хлеба, также она давала тепло, создавала  семейный уют. Под печью зимой  держали мелкий скот и птицу.

В северной части Удмуртии вплоть до 20-х гг. нашего столетия сохранились печи с  топкой по черному. Высота изб составляла около 3, 5 м., поэтому дым держался выше головы взрослого человека и  не мешал ему находиться в помещении. В южных районах курные избы исчезли  раньше, однако здесь отмечено бытование  печи с заслонкой на чердаке, которую  местное население называло удмуртской печью.

В противоположном  от печи углу находилась божница (появляется в начале XX века), под нею стол. Над третью площади избы в задней её части сооружались полати, на которые взбирались по лестнице у  дверей; лишь в некоторых районах  юга Удмуртии полати не отмечены. Вдоль  стен устраивались массивные широкие  лавки (зус). Они делились на мужские  и женские. На них стелили полосатые  паласы (гын). Над лавками по всему  периметру стен, кроме задней, подвешивались  полки. По углам, кроме переднего, встраивались нары, позднее заменённые деревянными  кроватями. У южных групп удмуртов под влиянием татарского населения  нары располагались вдоль всей передней стены. Нары были широкими. Если нары стояли в углу, то их отгораживали занавесом (катанчи) от остальной части избы. Нары покрывали узорными тканями  и вешали над ними ковер, сотканный  хозяйкой дома. Опускаясь, ковёр закрывал лежащие на нарах постельные принадлежности и в то же время создавал живописное пространство.

На ночь на нары ставили подголовник. Он служил подставкой для подушек, удерживая  их в изголовье. Утром его опрокидывали на свёрнутую в рулон постель, развернув тыльной стороной стенки к людям, которые могли работать, сидя на нарах.

Удмуртские  подголовники разделяются по конструкции  на два типа. Подголовники первого  типа состоят из вертикальной спинки, соединяющей две или доски, закреплённые между боковыми столбцами. К столбам  крепятся под прямым углом узкие  короткие лапки, в которые вставлены  две доски, образующие наклонную к горизонтальной поверхности плоскость. Подголовники второго типа состоят из невысокой вертикальной спинки, закреплённой между двумя столбиками, к краям которых под прямым углом крепятся две длинные широкие лапки, дополнительно соединённые между собой горизонтально расположенной доской. Накладной доски подголовники второго типа не имеют. Спинка и её тыльная сторона в подголовниках ряда районов Удмуртии получили в конце 19- начале 20 веков художественное оформление. В каждой местности были свои технические приёмы резьбы и цветное решение орнамента.

Подвижной мебели в доме было очень мало: стол, стул, редко шкаф для посуды (кана). Единственный в доме стул (пукон) ставили напротив переднего, самого почётного угла. Он предназначался для главы семьи  или особо почётного гостя. Все  же остальные размещались на лавках. Однако «святость» переднего угла определялась не столько религиозными воззрениями (удмурты, несмотря на официальную христианизацию, не отличались особым почитанием икон, там находившихся), сколько его  светским значением, что нашло отражение  в термине «тор сэрег» (торо-вождь, старейшина; сэрег-угол).

Обеденный стол удмуртов состоял из двух основных частей: 1)столешницы - верхней доски  стола накладной или просто прикреплённой  к подстолю; 2)прямоугольного подстолья  – нижней части на брусчатых или  точечных ножках, соединённых между  собой перекладинами (верхняя часть  подстолья обшивалась досками, в  которых с одной, широкой стороны, вставлялся выдвижной ящик).

Столы делались также с глухим, низко опущенным  подстольем и обшивались досками  в «узор». Ножки их были брусчатые, охваченные перекладинами. Иногда столы  украшались резьбой.

Внутри изба не имела перегородок, однако отдельные  углы, по обычаю, закреплялись за женатыми членами семьи, здесь располагались  их нары или кровать, здесь же они  могли принимать гостей. Хозяин дома, как правило, не имел преимущества в  выборе места. У северных групп удмуртов дом не разделялся на мужскую и  женскую части; у южных пространство перед печью, хотя и не огораживалось, называлось женской половиной.

В XIX веке внешнему оформлению жилищ удмурты не уделяли  большого внимания. Брёвна сруба часто  были неодинаковой длины и редко  обрубались; наличники представляли гладкую обкладку, не украшались ни резьбой, ни рисунком. Редко в украшении  жилища встречались скульптурная обработка  дерева, в частности охлупень имел на конце изображение коня или  птицы.

В начале XX века среди зажиточной части  населения, особенно в северных районах, получили распространение избы –  пятистенки. Они состояли из двух половин  – зимней и летней. Зимняя половина сохраняла ту же планировку, что  и одно-каменная изба; летняя – не имела печи и выполняла роль клети: служила местом летнего обитания и хранения одежды. Такая функциональная роль отличала их от подобных изб соседнего  русского населения. Наиболее богатыми крестьянами, купцами, священниками возводились  и двухэтажные дома, первый этаж нередко возводился из кирпича.

Несмотря  на все имеющиеся заимствования  у других народов, о которых свидетельствует  внутренний и внешний вид избы, всё же в строительной практике удмуртов можно выделить черты, обусловленные  этническими причинами (печи с открытым очагом). Хотя и идёт проникновение  капиталистических отношений, однако сохраняются специфические черты, вызванные сохранением среди  удмуртов остатков феодальных отношений.

5.КЕНОС.

С наступлением тёплых дней (с апреля по октябрь) семья  переходила на жительство в кенос: количество их в хозяйстве составляло 2-3, а  иногда и более. Обычно они были двухэтажными, с галереями. (См. приложение 7). Первый этаж использовался для хранения продуктов, второй предназначался для  хранения одежды, а в летнее время  служили жильём. Для освещения  второго этажа кеноса устраивалось волоковое окно. Кеносы рубились из мощных, округлых, тщательно отделанных брёвен – мягкого золотого цвета. Пол и потолок делали из аккуратно  подогнанных друг другу широких  досок, для которых выбирались в  лесу самые крупные пихты и  сосны.

Внутреннее  убранство второго этажа кеноса, где находилась спальня, сохраняло  целостное единство. В тон золотистым стенам, полу и потолку – несложная  по своей конструкции деревянная мебель. В углу стояла широкая кровать  или нары с резным или расписным  изголовьем («йыразьпу») в форме  скоса, клавшимся на кровать или  на нары под подушку. Нары закрывались  с двух сторон узорным пологом («ын»). Вдоль стен на закреплённые лавки  стелили полосатые паласы («гын»). Рядом с нарами ставили резной или расписной сундук («сандык»). Матицу украшали традиционными узорными полотенцами – «мумыкор кышет», дословно «платок на матицу». Кеносы были без печей, поэтому их приходилось  утеплять. Богатые семьи стены  кеноса драпировали суконными тканями («урдег»), достаточно плотными и тёплыми, их естественные расцветки (серый, коричневый) зрительно расширяли пространство интерьера. Полную завершённость обстановке кеноса придавали занавесы. Их вешали по линии матицы во всю длину кеноса.

Клети характерны и для других народов, однако если у русских уже с XV века они использовались лишь как хозяйственное строение, у удмуртов сохранили функцию  жилья до настоящего времени.

6.КУА.

Своеобразным  строением была куа (куала), имевшаяся  на каждом дворе и служившая местом семейного культа и одновременно летней кухней; до XIV – XV веков была местом постоянного жилья. Архитектура  куа была единой для всех групп  удмуртов. Использовались оригинальные архитектурно-конструктивные приёмы, свойственные, кстати, и Финляндии  и Карелии: так, крыша куа укреплялась  гнётом – рамой из двух жердей, концы  которых скреплялись доской с  двумя отверстиями. Куа строилась  квадратная в плане, с крышей на сомцах, один скат которой был длиннее  другого и нависал над ним, защищая от дождя и не препятствовавшая выходу дыма. Внутрь вела низкая, открывавшаяся (как и у клети) внутрь, дверь. В  середине из камней складывался очаг, над которым на деревянном крюке  висел котёл. Очаг, зола в нём и  цепь в нём считались священными. Вдоль стен стояли лавки, а в левом  переднем углу и у двери стояли столы. В переднем углу сооружалась  полка для святыни – воршудной  коробки и короба с посудой  для жертвоприношений. Пола, потолка, окон в куа не было. У южных  групп удмуртов встречались куа  с пристроем для хранения продуктов.

7.ПРЕДМЕТЫ ДЛЯ ОСВЕЩЕНИЯ ЖИЛЬЯ.

Первоначально изба освещалась лучиной. Однако на смену  ей приходит светец.

СВЕТЕЦ. Деревянные избы первой половины XIX века освещались преимущественно лучиной, вставленной  в светцы. Светец состоял из массивного деревянного круглого, в виде торца  или кубической формы основания, с укреплённым на нём столбиком (средняя высота 90-120 см.). В вершину  столбика вставляли железный четырёхгранный прут (светильня), рассечённый с одного конца на четыре пальца, в которые  вкладывалась лучина. Большинство светцов  устанавливалось на полу. Такой осветительный  прибор мог сделать каждый своими средствами. Иногда для светца применялась  естественная развилка, служившая основанием для железной светильни. Благодаря  светцу свет распространялся на большую  часть пространства избы, однако выделял  очень едкий запах.

ЛАМПА. К  концу XIX века крестьяне стали пользоваться керосиновым освещением. В деревнях появились лампы со стеклянными  или жестяными резервуарами. В  эти резервуары вставлялись медные горелки с плоским, тканным в  виде ленты фитилем. Лампа подвешивалась  над обеденным столом на каркасе  из железной проволоки, под железным окрашенным абажуром. Теперь свет падал  с высоты, и освещалась вся изба. Но керосин был очень вредным  веществом.

Таким образом, можно сказать, что  в удмуртскую деревню в XIX – начале XX веков проникают капиталистические  отношения, но сохраняются некоторые  архаические формы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

На мой  взгляд, при написании данной работы я достиг поставленной цели: я ознакомился с интерьером удмуртской избы, и выявил под влиянием каких факторов, формировался данный интерьер.

Но при  написании работы я встретил и ряд трудностей: так как данный вопрос малоизучен, материал приходилось собирать по крупицам, затем систематизировать.

Содержание  моей работы можно использовать при  изучении интерьера удмуртской избы в школах,техникумах ВУЗах, как учителем при проведении урока по краеведению, так и учениками и студентами при подготовке докладов, сообщений, рефератов.

Меня заинтересовала данная тема, и я собираюся по возможности далее ее рассматривать. Мне очень интересно провести параллель между интерьерами удмуртской и русской избы в XIX – начале XX веков. Надеюсь, что моя работа будет достаточно познавательна для тех, кто будет ею пользоваться.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Владыкин, В.И., Христолюбова, Л.С.  Этнография удмуртов. – Ижевск: Удмуртия, 1991 – 120 с.

2. Владыкина, Т.Г., Христолюбова,Л.С.  Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. – Ижевск: УИИЯЛ Уро АН СССР, 1989 – 172 с.

3. Климов, К.М. Удмуртское народное  искусство. – Ижевск: Удмуртия, 1988 – 199 с.

4. Козлова, Н.Т., Успенская,В.М. География  Удмуртии: Учебное пособие, для  общеобразовательной школы, 2-е изд., испр. и доп. – Ижевск: Удмуртия,1999 – 240 с.

5. Ресурсы интернет:

myunivercity.ru

Дореволюционная история Удмуртии

Раздел III

Дореволюционная история Удмуртии

(XVI – начало XX века)

Тема 1

2.     Присоединение северных удмуртов к Московскому княжеству

3.     Южные удмурты в составе Волжско-Камской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства: своеобразие феодальных отношений

4.     Присоединение южных удмуртов к Русскому государству1.     Северные удмурты в составе Вятской земли: своеобразие социально-экономической и политической жизни

Территория Вятско-Камского междуречья со второй половины XII – начала XIII в. становится зоной активного освоения славяно-русским и ославяненным волжско-финским населением. В политическом отношении это был стратегически важный плацдарм в борьбе Руси с Волжской Булгарией, затем – Золотой Ордой и Казанским ханством. Процесс заселения имел несколько своеобразных этапов. Первый этап носил во многом стихийный характер: непривилегированные массы населения Древней Руси (в основном выходцы Новгородской республики и ростовцы) шли вследствие различных причин: от христианизации, от княжеских усобиц, социальной и экономической зависимости, малоземелья, в поисках охотничьих и промысловых угодий, а также торговых путей. На втором этапе (XIII – середина XVI вв.) русское население Волго-Окского региона (Ростово-Суздальское княжество) и южнорусских земель бежало в основном от монголо-татарского нашествия и кровавых событий «казанской войны». В этот период активно проявились устремления господствующего слоя к захвату новых земель с проживающим на нем населением (первичная феодализация), что и привело к формированию Вятской земли. Третий этап (XVI – XVII вв.) носил целенаправленный характер административного оформления новых земель в составе централизованного Русского государства и сопровождался посылкой отрядов чиновников, вслед за которыми устремилась новая волна крестьянства и охотников-промысловиков. А первыми здесь появились в 1181 г новгородские ушкуйники, которые по словам летописи: «разсмотряюще земли и ко вселению удобные места избирающе». В бассейне среднего течения р. Вятки возникли русские селища и городища, объединившиеся в Никулицынскую и Котельническую волости. Взаимоотношения этнически разнородного населения были далеки от идеальных. Поселившись на Вятке, новгородцы Хлынов «град устроиша», чтобы «замок крепки во утверждение имети от нашествия супостат – чуди, отяков, черемисы и иных народов», то есть того населения, которое сами ушкуйники регулярно «грабиша и изведоша» во время походов, и которое активно сопротивлялось захвату родных мест чужими людьми.

Можно выделить несколько типов этнических взаимоотношений, складывавшихся у пришельцев с местным населением: а) единовременные грабительские походы; б) процесс постепенного «выдавливания» местного населения из селений; в) изолированное сосуществование в разных поселениях в условиях невысокой плотности. Красноречивый пример грабительских походов приводится  в «Повести о стране Вятской». В ней сообщается о том, что отряд новгородцев-ушкуйников «пленил» городища, стоявшие на берегу Чепцы, в ее устье с боем взял Чудь-Болвановский (удмуртский? коми? – Л.В.) городок, на его месте основал город Никулицын. Другая часть отряда захватила марийский городок Кокшаров. М.В. Гришкина пишет, что военные походы ушкуйников – типичное явление эпохи феодальной раздробленности XVI в. Захват чужих земель, выход на новые торговые пути, борьба против булгар и татар, стоявших на пути расширявшейся новгородской, а затем собственно вятской, колонизации совершались людьми жестокими и беспощадными, со свойственным эпохе менталитетом. Не случайно русский митрополит писал о них как людях без совести и жалости, которые людей «много перемучили, переморили, а иных в воду пометали, а иных в избы и хоромы насаживая, мужей, старцев и малых деток бесчисленно пожигали, а иным очи выжигали, а иных младенцев, на кол сажая, умертвляли». Под давлением пришлых местные жители-удмурты уходили в глубинные восточные районы Вятки и ее притоков: Чепцы, Кильмези, а также в леса Нижней Вятки и приказанские районы – места с малой плотностью заселения. На протяжении жизни одного-двух поколений они вынуждены были несколько раз менять место жительства. Бросая все нажитое, оставляя пашни, покосы, жилые постройки, они тратили гигантские усилия на освоение новых пространств. В результате удмуртское общество на долгие времена застыло на одной ступени, производя лишь необходимое для выживания количество продукта и транслируя для сохранения народа минимум этнической культуры. Этот процесс сыграл резко отрицательную роль в социально-экономическом развитии и внутренней консолидации этноса.

В бассейне среднего и верхнего течения Вятки и Чепцы в результате объединения Никулицынской и Котельнической волостей в середине XIII в. была сформирована Вятская земля с центром в г. Хлынове (Вятка) как вечевая феодальная республика. По сравнению с классическими народоправствами – Новгородом и Псковом – Вятская республика имела ряд особенностей. Здесь отсутствовала княжеская власть; исполнительная власть имела военизированный характер; автономно существовала церковная организация; вечевая система была более архаичной. Во главе выборного управления стояли земские воеводы, ватаманы, ведавшие военными и гражданскими делами, и подвойские, выполнявшие судебно-полицейские функции. Сельское местное самоуправление осуществлялось при помощи избранных сотских и старост. Господствующее положение занимали феодалы – немногочисленные бояре, которые формировались на основе волостной русской старшины, немногочисленной племенной верхушки вятских удмуртов и чуди (коми?), а также арских (татарских) князей (происхождение последних крайне сложно, генетически они восходят, очевидно, к южным удмуртам, булгарам, бесермянам, чувашам Волжско-Камской Булгарии). Волости управлялись земскими воеводами, один из которых на время становился старшим. Воеводы, избиравшиеся из числа местных бояр, имели всю полноту исполнительной власти. Боярство владело немалыми земельными угодьями, однако крупное землевладение здесь не могло сложиться по причине сохранения общинного мировоззрения как в среде вятчан, так и среди аборигенного населения. Следующее сословие – средние и мелкие землевладельцы: житьи люди, купцы. Они, возможно, владели городскими усадьбами и какими-то землями в округе. Особую категорию составляли лица духовного звания, представлявшие церковную и монастырскую братию. Они постепенно сосредоточили в своих руках значительные площади земель. Основная же часть населения – свободные крестьяне-общинники и посадское население: ремесленники, торговцы. По мнению Л.Д. Макарова, среди городских жителей Вятской земли числилось и местное население. Во всяком случае, г

Грамота 1522 г. отмечает в г. Слободском, например, совместное многоэтничное проживание («буде у каринских князей и у чувашен (бесермян – Л.В.) и у вотяков дворы в городе есть, и в осаде с ними живут»). Однако это было скорее исключением, чем правилом. Поскольку совершались частые грабительские походы и войны на соседние земли и пленение их жителей, можно предположить, что в крае проживало и несвободное население - холопы из военнопленных.2.     Присоединение северных удмуртов к Московскому княжеству

Находясь близко от устья р. Камы – района крупнейших исторических событий того времени, Вятская земля часто становилась ареной военных действий. Так, в 1374 г. она была опустошена новгородскими ушкуйниками. А в 1379 г. отряд ушкуйников во главе с Рязаном вятчане разгромили на территории Арской земли (с которой, возможно, имели союзнические отношения). В 1391 г. «царь Тохтамыш послал царевича своего, именем Бектута, на Вятку ратью. Он же шел, Вятку взял, а люди посече, а иных в полон поведе, мужи и жены и дети». В защиту от военной опасности собиралось ополчение (рать) из всех мужчин, способных носить оружие, и наносило ответный удар. Так, в 1392 г. вятская рать совершила поход на подвластную Золотой Орде Волжскую Булгарию и ограбила города Жукотин и Кошан на Каме. Местное население также нередко вовлекалось в политическую борьбу против великих московских князей, камско-волжских булгар, монголо-татарских или казанских ханов. Вятская земля находилась в вассально-сюзеренных отношениях с нижегородско-суздальскими князьями. С присоединением московским князем Василием I к своим владениям территории Нижегородско-Суздальского княжества в 1393 г. Вятская земля также попала в орбиту влияния Москвы. Князья отдавали ее в удел своим потомкам и родственникам, управляли ею через бояр, которые время от времени наведывались на Вятку. В 1468 и 1478 гг. после походов хана Ибрагима, Вятская земля была данницей Казанского ханства. Тем не менее, вятчане политически маневрировали, пытаясь сохранить автономию. Признавая «верховный сюзеренитет» Москвы, на деле преследовали интересы своей республики. Так, в 1468 г. промосковски ориентированная группировка вятского боярства участвовала в московском походе на Казань и потерпела большие бедствия. В 1469 г. вятчане отказались участвовать в очередном походе на Казанское ханство. Очевидно, были связаны обязательствами с казанским ханом Ибрагимом, который собрал войско против Ивана III «со всею землей своею: с Камскою, и с Сыплинскою, и с Костячскою, и з Белаволжьскою, и – Втятскою, и з Башкирскою».

В 1480-е гг. Вятский край представлял собой населенную и экономически развитую область. Город Хлынов стал крупным торговым и ремесленным центром. В 1489 г. московский князь Иван III решил покончить с самостоятельностью края. Снарядил военный поход на Вятку. Были мобилизованы огромные силы в 64 (а по другим источникам – 72) тысячи конных воинов, а также судовая рать. Москвичи, владимирцы, тверичи отправились на конях, а двиняне, устюжане, белозерцы, вологжане, важане, вымичи, сысоличи (то есть жители Поморья – Л.В.) – на судах. Казанский хан Мухамед Эмин предоставил москвичам 700 конных татар. Походом руководили опытные полководцы князь Д.В. Щеня, боярин Г.В. Морозов. Кама с юга была заблокирована судовой ратью князя Б.И. Горбатого. Войска в июле овладели Котельничем и Орловом, в августе подошли к Хлынову. Сидевшие в осаде просили «не воевать» Вятской земли, И. Галазатова вятские «болшие люди» послали откупиться дарами, обещая признать власть великого князя., но безуспешно. Москва требовала от вятчан целовать крест «от мала до велика» и выдать «головами» руководителей сепаратистской политики – Палку Багадайщикова, Ивана Аникиева, Пахомия Лазарева, а в случае отказа угрожали поджечь деревянные стены Хлынова. Увидев безуспешность сопротивления, вятчане выдали своих предводителей, которых немедленно увезли в Москву, били кнутами и повесили. Вот как описывает летописец «Истории земли Вятской» эти кровавые события: «шедше городы их поимаша, а самих вятчан (русских – Л.В.) к целованью приведоша (присяга на верность – Л.В.), а арян (удмуртов – Л.В.) к роте приведоша (присяга на подданство – Л.В.), вятчан болших людей и с женами и с детьми частью изведоша, а частью разведоша» по различным местам Московского княжества: в Боровске, Кременце, Алексине – засечной черте для защиты Москвы от набегов татар. Торговых людей посадили в г. Дмитрове, на водном пути, соединяющем Москву с Волгой.

В составе Московского государства Вятская земля разделилась на самостоятельные наместничества с центрами в г. Хлынове, Котельниче, Орлове и Слободском, а также в Карино, не имевшем городского статуса, но бывшем резиденцией арских (каринских) князей-татар. Арских князей Иван III первоначально намеревался поместить в Подмосковье, но изменил тактику, и в 1490 г. «пожаловал и отпустил в свою землю». За предоставление свободы князья на московской службе получили значительные  земельные пожалования и привилегии: «ведати и судити… и пошлину имати» с удмуртов, бесермян и татар-«беляков», а также право увеличивать число подвластных им людей за счет привлечения мигрантов: «живущих вокруг Казани вотяков и чувашей…приглашать на земли Вятки». Тем самым готовилась почва для присоединения Казанского ханства к расширявшемуся Русскому государству. На Вятке было установлено обычное для Московского княжества административное устройство. Назначаемые Москвой воеводы, а позднее – наместники, волостели и приказные люди, имели здесь широкие полномочия: надзор за земельным фондом, различными сборами и промыслами, за поступлением податей и пошлин с тяглого черносошного населения; борьба с «татями», «разбойниками» и скоморохами; судопроизводство. Они «кормились» за счет сборов, получаемых с местного населения, что открывало возможности для самоуправства и бесчинств. В этот период со стороны представителей наместничьей администрации и определенной части рядового русского населения прослеживается тенденция к дискриминации коренных жителей. Великокняжеская власть пыталась их оградить от обид: «и которые вятчане вотяков и чуваш (бесермян – Л.В.) пришлых новых и старых станут бити и грабити или какие обиды чинить им без суда и без исца, и тем вятчанам от меня (Ивана IV) быти в опале и в продаже». Л.Д. Макаров считает, что конфликтное поведение, скорее всего, обнаруживали те русские, которые попали на Вятку уже после 1489 г. Московское завоевание и внедрение новой формы государственного устройства ликвидировало здесь традиции этнической и религиозной терпимости вместе с разрушением механизма регулирования взаимоотношений русских, удмуртов, бесермян, коми, татар. Результатом стала миграция коренного населения в малоосвоенные земли на левобережье Вятки, в бассейн реки Чепцы. Таким образом, в конце XV в. север Удмуртии стал частью формирующегося Русского централизованного государства. Социально-экономические отношения стали определяться господствующим укладом развитого феодализма.     3.     Южные удмурты в составе Волжско-Камской Булгарии, Золотой Орды и

Казанского ханства: своеобразие феодальных отношений

Взаимоотношения удмуртов с тюркскими соседями условно можно выделить в три этапа и обозначить как булгарский, золотоордынский и казанский периоды.

Булгарский период приходится на X – первую треть XIII в., в период функционировавшего раннефеодального Волжско-Камского Булгарского государства, которое характеризовалось высокоразвитым ремесленным производством и торговлей,  наличием крупных городов Биляр, Сувар, Булгар (арабский автор в X в. писал, что «Куяба (Киев) больше Булгара» – столицы государства). Ислам, принятый в 922 г. в качестве государственной религии, стал стержнем консолидации многочисленных разноэтничных племен в единый народ волжские булгары на основе письменной арабской культуры. Волжская Булгария играла огромную роль в этногенезе, социальной и духовной жизни народов Приуралья и Поволжья. Имела разносторонние (мирные и военные) контакты с Киевской Русью, Владимиро-Суздальским, Рязанским и другими русскими княжествами, в процессе которых потеряла контроль над значительной частью волжского торгового пути. В результате булгары сосредоточили свою активность в Камском бассейне: наиболее значительно – в Пермском и Удмуртском (Арском) Прикамье, менее выраженно – в Чепецком бассейне. В 1135 – 1136 гг. в Булгарии побывал арабский купец и миссионер Абу-Хамид ал-Гарнати. Он отметил, что подвластные Булгару народы платят: «джизью (подушная подать с немусульман - Л.В.) царю булгар. А у него есть область, жители которой платят харадж (поземельные налоги или налоги вообще - Л.В.)…И есть другая область, называют ее Ару, в ней охотятся на горностаев и превосходных белок. А день там летом двадцать два часа. И идут от них чрезвычайно хорошие шкуры бобров». М.Г. Гришкина считает, что в цитируемой записке речь идет об удмуртской территории, располагавшейся в треугольнике, образуемом Вяткой, Камой и Волгой. Трудно определить сегодня площадь Арской земли, однако археологические материалы обнаружены вверх по Каме до устья р. Белой вплоть до района Сарапула. Втянутая в тесные экономические отношения с сюзереном, она достигла высокого уровня производительных сил, и социальная дифференциация среди южных удмуртов была выражена ярче, чем у северных. Удмурты получали от булгар ювелирные изделия, гончарные сосуды, заимствовали некоторые технологические приемы и производственные навыки. Следы этнокультурного влияния отразились также в религии и в языке (лингвисты считают, что в удмуртском языке сохранилось около 190 булгарских заимствований).

Золотоордынский период (XIII – XV вв.).В 1236 г. Волжская Булгария первая в Европе приняла на себя удар монголо-татарского завоевания. Войска Батыя разорили и уничтожили города и селения, столицу Биляр, истребили значительную часть населения. Само единство народа подверглось испытанию. Булгары бежали на сопредельные территории. В свою очередь на их опустевшие земли переселялись соседи: марийцы, мордва, чуваши, татары-кипчаки. В 1243 г. Булгария была включена в состав Золотой Орды (столица г. Сарай) и таким образом лишилась политической и иной самостоятельности. В течение длительного времени вся политическая и экономическая организация подвластных Орде территорий (даругов и улусов) определялась военно-феодальным управлением монгольских наместников – баскаков и даругов. Они собирали ясак и другие многочисленные налоги, заставляли выполнять натуральные повинности: строить дороги, возводить и ремонтировать укрепления и мосты. В этих условиях южноудмуртское, татарско-булгарское, бесермянское население стало уходить в леса северного Прикамья, за густые леса и топкие болота, не позволяющие развернуться золотоордынской коннице. По этой причине северная часть Вятско-Камского бассейна осталась вне сферы непосредственной монголотатарской власти. 

Золотая Орда очевидно не была экономически и политически крепким и цельным государством, так как она объединяла многие народы с различным хозяйственным укладом, языками и степенью культурного развития. Кроме того, ее раздирали внутренние противоречия. Религиозный переворот хана Узбека 1312 г. стал началом крупных политических перемен, приведших к утрате территориальной целостности Золотой Орды. Русские летописцы назвали этот период в жизни соседнего государства «Великая замятня». В конце 1430-х гг. Золотая Орда распалась на Ногайскую Орду, Сибирское, Астраханское, Крымское и Казанское ханства. Первыми отделились камские булгары и практически восстановили свое государство, правда, под другим названием – Казанское ханство (1411 г. – первое письменное упоминание о Казани, как административно-политическом центре булгарских земель). Кстати, очевидно к этому периоду следует отнести появление в русских летописях двух этнонимов: бесермяне и татары. Первый употреблялся для обозначения жителей бывшей Волжской Булгарии или же мусульман вообще, то есть собственно булгар. Второй обозначал кочевое население кипчаков, пребывавшее более или менее постоянно в улусах Татарской земли, на территории, включавшей Закамскую Булгарию и Казанское Предкамье.

Казанский  период (XV – XVI вв.) характеризуется сложной внутриполитической обстановкой, постоянными междоусобицами, борьбой между ханами промосковской и прокрымской ориентаций за политическое господство. Казанское ханство, основанное в 1437 г. золотордынским ханом Улуг-Мухаммедом и его сыном Махмутеком, просуществовало до 1552 г. Оно занимало чрезвычайно выгодное географическое положение, так как располагалась на скрещении важных торговых путей: Кама, Волга, Ока. Здесь же проходили караванные пути на Восток и в Среднюю Азию. Население ханства в этническом отношении было весьма пестрым. По словам А. Курбского, «Кроме Татарска языка в том царстве пять различных языков: Мордовский, Чувашский, Черемисский, Воитецкий, або Арский, пятый Башкирский». Казанское ханство (площадь примерно 269 тыс. кв.км) делилось на пять даруг, сохранившихся со времен Золотой Орды: Арский (который тянулся на «полтораста верст поперек, а в длину – и по Каме»), Зюрейский, Ногайский, Галицкий, Алатский. Меньшей административной единицей, входившей в даруг, был улус. Население точному учету не поддается, татар, возможно, насчитывалось около 1 млн. чел. Густонаселенными были центральные районы, а башкирские степи, марийские и удмуртские леса – малонаселенными. Основное занятие жителей – земледелие и скотоводство. Культура земледелия у всех народов практически одинакова. Землепользование – общинное. Крестьяне не были прикреплены к земельным участкам. Они могли переходить от одного хозяина к другому. Скотоводство носило подсобный характер. Занимались также огородничеством, бортничеством, рыболовством, охотой и другими неземледельческими промыслами и ремеслами.

Казанское ханство продолжило функционировать на базе Золотой Орды, поэтому общественный и государственный строй, методы правления и эксплуатации были идентичными. Высшая власть принадлежала хану, его деятельность направлялась советом крупных феодалов (диваном). Феодализация шла двумя путями: во-первых ханы давали своим вассалам право на сбор податей на определенной территории без права владения самой землей и крестьянами, во-вторых, – класс феодалов формировался из среды татарских князей и мурз. Представители родоплеменной знати, выборные и должностные лица из среды коренных народов, очевидно, не могут считаться феодалами, так как они появились в результате организованных мероприятий государства для сбора налога с подвластного населения, а не в результате внутреннего развития. Подвластное население состояло из: рабов, плативших ясак и другие подати государству и феодалам, феодально зависисмые крестьяне (кул, кара халык) и крепостные из военнопленных (чура) и рабов. Взималось до 20 различных податей и повинностей. Основное место среди доходов казны занимали прямые налоги – ясак в виде натуральных продуктов, калан – поземельный налог, который взимался с возделанных земельных участков в виде доли урожая. Затем шли налоги: подомовный, поголовный (подушный), обеспечение продовольствием проезжающих чиновников и послов, запросные подати и прочие. С ремесла и торговли взимали тамгу. За провоз товаров брали особую таможенную пошлину бадж. Кроме того, существовали специальные повинности, связанные с обороной ханства, среди которых главным было городовое дело: постройка и ремонт городских стен, укреплений, острогов. К это же категории относилась поставка продовольствия и фуража для войск. Сохранилась повинность, возникшая еще в эпоху золотоордынского владычества, предоставления крестьянами лошадей по требованию начальников почтовой службы от одной станции-ям до другой, причем все расходы, связанные с постройкой ямов и приобретением лошадей, покрывались за счет трудового населения. Постойная повинность выражалась в обязанности крестьян предоставлять место на ночлег в своих домах и кормить иностранных послов, военных чинов, ханских гонцов и чиновников. Помимо установленных ханством налогов и податей, крестьяне облагались другими незаконными сборами со стороны местных феодалов, в частности, – отатарившейся удмуртской родоплеменной верхушки, известной под названием арские князья. Свою долю стремились получить сотные, десятные князья, через посредничество которых происходило собирание ясака и других податей, осуществлялось распоряжение земельными и иными сельскохозяйственными угодьями. 4. Присоединение южных удмуртов к Русскому государству

Казанское ханство являлось для Русского государства стратегически важным объектом. Экономика края, торговля по Волге, Каме и Вятке, близость Казани к русским землям явились значительными предпосылками присоединения Поволжья к Русскому государству. С 1487 до 1521 г. Казанское ханство оказалось в вассальной зависимости от Руси. Был установлен московский протекторат, однако и прокрымская группировка оставалась влиятельной. Среди населения, особенно нетатарского, представителями знати формировалось сопротивленческое движение, потому что иноэтническое господство задерживало не только развитие производительных сил, но и процесс образования единой народности. Стремясь освободиться от гнета, южные удмурты вместе с другими народами края выступали против ханской власти с оружием в руках. Так, в 1496 г. Арская земля восстала против хана Мамука, изгнавшего с казанского престола московского ставленника Мухаммед-Эмина. Мамук штурмовал Арский городок. «Арские же князи града своего не сдаша, но бишася с ним крепко». В это момент опомнились и казанцы, они укрепили свой город, не пустили обратно Мамука, вынудив его уйти с ордой уйти «восвояси». На смену хану Мамуку Иван III по просьбе казанских людей направил нового ставленника - царевича Абдул-Летифа, укрепив московские позиции и промосковскую ориентацию Казанского ханства. Таким образом восстание арских людей сыграло на руку московскому князю. В 1551 г. после присоединения горных марийцев и чувашей (Горная сторона) в состав Русского государства арские люди потребовали от ставленников крымского хана покориться русскому государю («Приходили чаваша арскаа с боем на крымцов: о чем де не биете челом государю?»). Потребность такого требования объяснялась желанием обрести свободу, а также избежать кровопролития между казанцами и русскими: «И им нужа великаа, со все стороны их воюют, ниотколе помощи себе не чают, понеже бо люди великого князя Волгою от Василя-города и по Каму, а Камою вверх по Вятку, а Вяткою вверх по перевозем». Однако восстание арских людей было подавлено: «крымцы Кощак-улан с товарыщи с ними билися и побили чювашу».

В 1545 г. Русское государство начало решительную борьбу с Казанским ханством. «Казанская война» длилась семь лет и принесла много бед и страданий, прежде всего, рядовому населению края. А всего с 1446 по 1552 г. феодальных войн между Москвой и Казанью было 16. За это время 31 раз казанские войска проникали на территорию Русского государства, 33 раза воевали русские войска Казанскую землю. Между тем, в первоначальные планы русского правительства входило присоединение Казани мирным путем на правах автономии. В 1552 г. русский посол А.Ф. Адашев добился отречения от престола царя Шах-Али и назначения наместником С.И. Микулинского. Однако казанцы закрыли крепостные ворота и не пустили наместника в город. Началась пятая за последние двадцать восемь лет осада Казани. Микулинский заключил в тюрьму в Свияжске направленное к нему для переговоров посольство из видных казанцев, среди которых русская летопись называет имена князя Чуры Казыева, Алимана с сыном и арского князя Богдана. Против Казанского ханства выступила 150-тысячная русская армия с пушками и инженерными сооружениями, возглавляемая В.А. Старицким. К ней присоединились также: татарское войско на московской службе под командованием Шах-Али и 4-тысячный отряд из татар, чувашей, марийцев Горной стороны. Казанцев защищали 30 тыс. осажденных, за пределами города - отряды конниц в 20 тыс. чел. и 2 тыс. всадников ногайского мурзы Юсуфа. На стороне казанских ханов выступили также арские князья Явуш, Япанча и иные «выезжие». Против них пришлось направить 3 полка во главе с А.Б.Горбатым и С.И.Микулинским. 10 дней «воевали Арскую сторону всю, многих людей побили, и жены их и дети в полон поимали, …села повыжгли и скот их побили». В плен было взято «12 арских князей, 7 черемисских (здесь: марийских, чувашских - Л.В.) воевод, 3000 сотников и старейшин, а всего 5000 человек». Все они были казнены под стенами Казани во устрашение осажденных. 2 октября 1552 г. Казань пала

Все богатство Казани, все пленных царь Иван Грозный (который во все время войны сидел в шести верстах от крепости и молился в своем полотняном шатре за победу русского войска) отдал в добычу своему войску. А народам бывшего Казанского ханства направил гонцов с «жалованными грамотами», в которых призывал добровольно принять русское подданство и платить ясак в его казну в том же размере, в каком они платили прежним казанским ханам. Под воздействием сокрушительного поражения, оставшись без военных руководителей, поверив грамоте, южные удмурты направили к царю своих представителей-казаков Шемая и Кубиша с просьбой прислать к ним царского посла. Миссия последних была возложена на сына боярского Н.Казаринова и мурзу Камая. Они привели в Казань арских людей, которые были приведены «к шерти» и обязались «ясаки давати прямые». В честь завоевания Казанского царства Иван IV организовал торжественный въезд в Москву и молебен. В своей речи перед митрополитом Макарием и всем Освященным Собором он подчеркнул приобретение новых подданных: «Из всех Казанских предел все земские люди, арские и луговые, нам добили челом и обещалися нам до века дань давать». Однако первый же сбор ясака русской администрацией и злоупотребления, проявленные при этом, привели к восстанию подвластного населения во всем Урало-Поволжье. Лишь к 1557 г. все очаги сопротивления были подавлены, завершился длительный процесс присоединения удмуртов и других народов региона к Рссийскому многонациональному государству. Казанский летописец с болью писал о тех страшных событиях, что на всей Казанской земле «мало живых осташася…, разве простых черных людей и худых, и немощных, и убозех земледелец». В административном отношении присоединенная территория была разделена на два наместничества: воеводой в Горную сторону (все правобережье Волги) с центром в г. Свияжске был направлен П.И. Шуйский, в Луговую или Арскую сторону (левобережье Волги до восточных рубежей Камы) с центром в г. Казани – А.Б. Горбатый.

Присоединение Волго-Камских земель в состав Русского государства имело огромное историческое значение:

·                    прекратились военные набеги и разорительные войны;

·                    восстановилась мирная жизнь трудового населения;

·                    стали налаживаться экономические связи с другими регионами страны;

·                    государство расширило границы на восток;

·                    укрепило экономику за счет плодородных, хорошо освоенных земель Среднего Поволжья и богатых природными ресурсами пространств Вятско-Камского междуречья;

·                    приобрело волжские и камские торговые пути – важные артерии для связей с востоком и государствами Средней Азии;

·        создан прочный плацдарм для продвижения в Сибирь и захвата новых территорий.

             Для народов, насильственно включенных в новое государство и втянутых в новые социально-экономические отношения, итоги далеко не столь однозначны. С одной стороны, в составе централизованного государства при территориальном, экономическом и политическом единстве для удмуртов, как и других народов Урало-Поволжья, создались благоприятные условия для консолидации в единую народность и развитие культуры на новом цивилизационном уровне. С другой стороны, структура этих этносов была усечена и упрощена вследствие уничтожения самых активных и способных представителей народа. К тому же были насильственно прекращены процессы внутренней социальной дифференциации общества, в результате в российскую феодальную систему включилась преимущественно масса «черных людей» – крестьян-земледельцев, оказавшихся в составе неполноправного, эксплуатируемого класса. В экономическом отношении Казанский край был внедрен в феодальные отношения централизованного государства и втянут в общероссийский кризис, который начал изживаться лишь в начале XVII в.   

www.coolreferat.com

История возникновения удмуртов — реферат

Одним из центральных на съезде был вопрос о самоопределении  удмуртского народа. Часть депутатов  высказалась за образование Прикамской губернии, куда бы вошли территории, населенные удмуртами. Однако большинство  делегатов проголосовало за образование  административной единицы в составе  РСФСР, которая объединяла бы удмуртов, проживающих в Вятской, Казанской, Уфимской и Пермской губерниях. В июле 1918 г. при Народном комиссариате по делам национальноетей РСФСР (Наркомнац) образован удмуртский отдел во главе с М. П. Прокопьевым, который начал организационную работу по созданию отдельной административной единицы для удмуртов. Были составлены проекты границ и Конституции Удмуртской автономной трудовой коммуны.

Деятельность удмуртского  отдела проходила с перерывами, связанными с начавшейся гражданской войной. В августе 1918 г. белогвардейцы и  эсеры подняли мятеж в Ижевске, который быстро распространился  вширь и захватил значительную часть  территории Удмуртии. В ноябре 1918 г. мятеж был подавлен, работа по национальному  строительству возобновилась, но весной 1919 г. она вновь была прекращена в  связи с наступлением колчаковских войск. Работники удмуртского отдела при Наркомнаце были мобилизованы в  Красную Армию, заведующий отделом  М. П. Прокопьев ушел на фронт добровольцем и погиб.

Сразу после освобождения от Колчака работа по образованию  Удмуртской автономии продолжилась. В сентябре 1919 г. на III съезде удмуртов (г. Сарапул) принято постановление  об образовании Удмуртского комиссариата (такое решение было принято еще  на II съезде, однако его реализации помешала война), комиссаром ЦК РКП (б) по делам удмуртов был назначен профессиональный революционер И. А. Наговицын. В августе 1920 г. было завершено составление проекта границ, а 4 ноября ЦИК РСФСР и СНК приняли постановление об образовании Вотской автономной области. В нее вошли части Глазовского, Малмыжского, Сарапульского и Елабужского уездов Вятской губернии с населением в 633 тыс. человек (удмурты - 58,7%, русские - 37,7%, представители других национальностей - 3,6%). Административным центром был определен г. Глазов. Однако в связи с трудностями в комплектовании государственных и хозяйственных органов квалифицированными кадрами, а также учитывая возрастающую роль в хозяйственной и культурной жизни области г. Ижевска, его центральное положение по отношению к ареалу расселения удмуртов, столица летом 1921 г. была переведена в Ижевск.

Созданная по этническому  признаку, областная автономия не представляла единую экономическую  структуру, в своих правах была фактически приравнена к другим административным образованиям (губерниям), к тому же не имела реальных политических прав, вытекающих из статуса национальной административной территории. Поэтому  Вотский облисполком неоднократно, начиная с 1925 г., обращался в центральные  органы с ходатайством о повышении  статуса области и ее переименовании. Ходатайства длительное время оставались без внимания. Лишь в 1932 г. Вотская область была переименована в Удмуртскую; впервые официально признавалось самоназвание удмуртского народа. В декабре 1934 г. область получила статус автономной республики. В связи с потребностями экономического развития в состав республики в 1937 г, были включены Сарапульский, Воткинский, Каракулинский и Киясовский районы с русским населением, а в 1939 г. - Кизнерский район, в котором была значительная доля удмуртов.

Во времена Гражданской  войны территория Удмуртии дважды становилась  театром военных действий. В числе  других хлебных районов Прикамья она стала важным поставщиком  продовольствия для Красной Армии  и промышленных центров. Выполняя огромные задания по продразверстке, крестьянство исчерпало имевшиеся продовольственные  ресурсы. Интенсивный сбор хлеба не мог не сказаться на настроениях крестьян и их отношении к Советской власти. Поэтому на первом этапе войны удмуртское крестьянство относилось к событиям выжидательно, а порой и склонялось к поддержке антиреволюционных сил.

Второй период гражданской  войны (наступление Колчака) характерен тем, что удмуртское крестьянство в  подавляющем большинстве стало  на сторону Советской власти. Оно  не только оказало большую продовольственную  помощь Красной Армии, но и перешло  к открытым действиям против колчаковских войск. Например, в районе с. Чутырь действовал партизанский отряд, состоявший в основном из удмуртов, удмуртами  пополнялись и различные воинские части.

Участвовавшие в боях в  составе Красной Армии сыграли  большую роль в изменении сознания удмуртов. Бывшие бойцы стали революционизирующей  силой в среде удмуртского  народа, восполнив в определенной степени отсутствие национального  рабочего класса.

Гражданская война нанесла  серьезный урон сельскому хозяйству  Удмуртии. В 1921 г. было засеяно всего 70% посевной площади. Неурожай этого  года еще более усугубил положение  крестьянства и привел к массовому  голоду. В области голодало более 50% населения. В следующем году посевная площадь стала еще меньше, значительно  сократилось поголовье лошадей  и крупного рогатого скота. В этот период Удмуртия получила продовольственную  помощь из центральных районов страны, особенно большую поддержку оказала  ей Ярославская губерния.

Один из путей преодоления  кризисной ситуации крестьянство видело в кооперации. Год от года кооперативное  движение набирало силу и проходило  на сугубо добровольной основе. Крестьяне  объединялись и в потребительские  общества. К 1926 г. 24,2% сельского населения  Удмуртии было охвачено потребительской  кооперацией и 19,8% -сельскохозяйственной. Основными мотивами их организации были сознание выгодности ведения коллективного хозяйства, стремление избавиться от недостатков общинного землевладения, желание ввести улучшенные севооборот и технику.

Во второй половине 20-х  годов новая экономическая политика столкнулась с рядом трудностей и противоречий, порожденных сложным  состоянием народного хозяйства  страны. Развитие сельского хозяйства  тормозилось ограниченными возможностями  материально-технической базы". Начинается снижение количества коллективных хозяйств и в Удмуртии; причинами их распада стали слабые возможности землеустроительных органов, недостаток основных и оборотных средств, разногласия между членами кооперативов.

Объективные трудности в  развитии народного хозяйства руководство  страны решило преодолеть не экономическими методами, а путем повсеместного  применения чрезвычайных мер в отношении  крестьянства. Разнообразие способов хозяйствования практически было сведено  к одной форме. Административно-бюрократический стиль преобразований особенно ярко проявился в форсированных темпах сплошной коллективизации и ее насильственных методах. Местные власти Удмуртии взяли обязательство завершить коллективизацию области за 1,5 года. В некоторых районах процент коллективных хозяйств в течение двух недель был доведен до 70%.

При этом, под предлогом  борьбы с кулаком, применялось насилие  и к огромной массе крестьян - середняков; отмечены села, где раскулачить  предполагалось до 30% хозяйств, хотя, по итогам выборочного обследования крестьянских хозяйств Удмуртии в 1926 г., охватившем 12,2 тыс. крестьянских дворов, зажиточными было признано всего 1,3%, бедняцкими - 18,5%; отмечалось, что хозяйственный уклад того периода не создавал для роста кулацких хозяйств благоприятных условий. Принудительные меры, применявшиеся в отношении к крестьянству, нанесли огромный ущерб сельскому хозяйству.

Огромный материальный ущерб  во время гражданской войны понесла  и промышленность Удмуртии. Большинство  предприятий было разрушено. Сокращение производства привело к безработице. Доля удмуртов среди безработных  была невелика и колебалась от 5 до 9,5% от общего числа безработных. Однако удмуртам было гораздо труднее устроиться на работу, так как абсолютное большинство  их ранее не было связано с промышленным производством, не обладало профессиональной подготовкой.

Ликвидация безработицы  в Удмуртии произошла раньше, чем  во многих районах страны. В 30-е годы в Удмуртии завершена реконструкция  существовавших заводов и созданы  новые отрасли металлообрабатывающей  и машиностроительной промышленности. В Ижевске освоен выпуск сложных  токарных станков, началось производство отечественных мотоциклов. Широкое  развитие получили стекольная, деревообрабатывающая и пищевая промышленности.

Несмотря на успехи в хозяйственном  строительстве, в 20-е и 30-е годы коренное население оставалось преимущественно  сельским, лишь небольшая часть удмуртов участвовала в промышленном труде. К началу Отечественной войны  рабочие-удмурты были заняты в основном в строительстве, на лесных промыслах, на транспорте и т. д. В 1928 удмуртов среди рабочих было 4% , а в крупной промышленности составляли единицы. В соответствии с Постановлением ЦК ВКП (б) бюро Удм. Обкома партии объявило мобилизацию 12 тыс. чел. Крестьянской молодежи на возведение ударных строек пятилетки в г. Ижевске, что создало социальную и межнациональную напряженность в городе.

Серьезные успехи в довоенный  период были достигнуты в культурном строительстве. К 1934 г. грамотность  удмуртского населения достигла 88,8 %22, а к 1936 г. неграмотность была в основном ликвидирована. В 1940 г. в республике было уже 5 вузов, 31 среднее специальное учебное заведение, однако удмурты в них составляли лишь около трети всех студентов. В 1923 г. началась практическая работа по удмуртизации государственного аппарата. Постановлением V съезда Советов Вотской автономной области во всех учреждениях вводилось употребление удмуртского языка. Внедрялось и делопроизводство на удмуртском языке. Осуществление этих мероприятий успешнее продвигалось в низовом аппарате: к 1927 г. в штате сельских Советов удмурты составляли уже 57,2%, в уездных учреждениях - 35,6%, в областных - 17,8%.

Главным препятствием в удмуртизации аппарата был недостаток квалифицированных  кадров. Проблему пытались решить путем  направления работников в вузы, созданием  института практикантства, с помощью  курсов по изучению удмуртского языка  ответственными работниками и т. д. Однако принимаемые меры оказались  крайне неэффективными. Основная причина - насильственный характер проводимых мероприятий, стремление завершить  их в кратчайшие сроки, процентомания  и погоня за валом. При приеме на работу предпочтение стали отдавать удмуртам, при этом было желательно членство в партии; качественные характеристики работников зачастую не брались во внимание. Это практически дискредитировало идею коренизации. В результате с 1933 г. доля удмуртов в хозяйственных и советских органах всех уровней начинает снижаться.

Период 1930-х годов характеризуется  жесточайшими репрессиями. Уже в 1932 г. было скооперировано «Дело «СОФИН» (Союз освобождения финских народностей) или «Дело Герда», по которому первоначально  арестовано 26 лучших представителей удмуртской интеллигенции, затем – сотни.

В период Отечественной войны  в экономике республики произошли  существенные изменения. Удмуртия стала  одной из важных тыловых баз, так  как обладала развитой промышленностью, созданной в годы довоенных пятилеток. Кроме того, здесь были размещены  фабрики и заводы, эвакуированные из западных областей страны. За короткий срок выпуск продукции для фронта был значительно увеличен, освоены  ее новые виды.

Во время войны на территории Удмуртии было сформировано 4 крупных  общевойсковых соединения, более 30 отдельных частей и подразделений; уже к концу 1941 г. республика практически  исчерпала мобилизационные возможности (обученные военным специальностям). В общей сложности в Отечественной войне участвовало более 300 тыс. уроженцев республики, в т. ч. 107 тыс. удмуртов.

Размещение эвакуированных предприятий, необходимость увеличения выпуска продукции военной промышленности вызвали значительные передвижения населения внутри республики, усилился переход населения в города. Путем  мобилизации из села за годы войны  на промышленные предприятия было привлечено около 60 тыс. человек. В результате призывов и мобилизаций количество трудоспособных на селе уменьшилось более чем  наполовину. Однако миграции военных лет практически не изменили социальную структуру удмуртов. Если к 1936 г. доля рабочих-удмуртов только в крупной промышленности достигла 16,7% от всего промышленно-производственного персонала, то в 1948 г. удмурты в составе всех рабочих и служащих республики составляли 16,4%.

В послевоенный период важнейшими отраслями промышленности остались машиностроение и металлообработка. Освоен выпуск новой продукции: бумагоделательных  машин, легковых автомобилей и т. д., в 60-е годы началась добыча нефти. Темпы роста промышленного производства Удмуртии превышали общесоюзные  показатели, экстенсивные методы наращивания  выпуска продукции требовали  значительного притока рабочей  силы. Поэтому послевоенный период восстановления и развития народного  хозяйства характерен быстрым увеличением  городского населения, в основном за счет притока из сельской местности. Численность крестьянства в Удмуртии сокращалась более быстрыми темпами, чем в целом по стране: с 1959 г. по 1989 г. сельское население Удмуртии сократилось  на 257, тыс. человек, а число сельских населенных пунктов уменьшилось  в 2,1 раза. Однако нужно отметить, что  отток удмуртов из села происходит медленнее, чем русских, поэтому  их доля в сельском населении постоянно  растет.

Список литературы

1. Хайду П. Удмуртский язык / П. Хайду // Уральские языки и народы / П. Хайду. - М., 1985. - С. 61.
2. Бадер О. Н. О древнейших финно-уграх на Урале и древних финнах между Уралом и Балтикой / О. Н. Бадер // Проблемы археологии и древней истории угров. - М., 1972. - С. 15-21.
3. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. - М., 1987. - 472 с. - (Археология СССР).
4. Наговицын Л. А. О хозяйстве населения Вятского края в эпоху энеолита / Л. А. Наговицын // Проблемы изучения древней истории удмуртов. - Ижевск, 1987. - С. 31.
5. Владыкин В. Е. Истоки удмуртского этногенеза / В. Е. Владыкин, Л. С. Христолюбова // Этнография удмуртов : учеб. пособие / В. Е. Владыкин, Л. С. Христолюбова. - 2-е изд., перераб. и доп. – Ижевск, 1997. - С. 30.
6. Иванова М. Г. Истоки удмуртского этногенеза / М. Г. Иванова // Удмурты : ист.-этногр. очерки. - Ижевск, 1993. - С. 20-46.
7. История Удмуртии : конец XV – начало XX века / под ред. К. И. Куликова. - Ижевск, 2004. - С. 18-22.
8. Вятская речь. - 1917. - № 158, 162 ; ГАКО, ф. 1137, оп. 1, д. 95, л. 39.
9. Журналы Сарапульского уездного земского собрания 47-й очередной сессии 1913 года с приложениями к ним. - Вятка, 1914. - С. 331.
10. Гришкина М. В. Историческое значение вхождения Удмуртии в состав Русского государства / М. В. Гришкина // 425 лет добровольного присоединения Удмуртии к России (1558-1983). - Ижевск, 1983. - С. 40-51.
11. Павлов Н. П. Образование и развитие государственности удмуртского народа / Н. П. Павлов // В союзе братских народов. - Ижевск, 1972. - С. 46.
12. Варцев И. А. Строительство Советов в ВАО / И. А. Варцев // Удмуртское хозяйство к десятилетию Октябрьской революции. - Ижевск, 1927. - С. 62, 63, 68.
13. Смаева Р. В. К вопросу о создании национальной государственности удмуртского народа / Р. В. Смаева // Удмурты : материалы к сер. «Народы Советского Союза». Вып. IV. - М., 1990. - С. 16, 17.
14. Куликов К. И. Некоторые особенности гражданской войны в Удмуртии и тактика большевиков в борьбе за массы / К. И. Куликов // Гражданская война в Удмуртии 1918-1919 гг. - Ижевск, 1988. - С. 75, 77, 83, 85.
15. Попов В. К. Деятельность партийных и советских органов Удмуртии по преодолении стихийных бедствий в 1921-1923 гг. / В. К. Попов // Вопросы истории Удмуртии. - Ижевск, 1975. - Вып. 3. - С. 131-151.

referat911.ru

Смотрите также

• 
  История воды реферат
• 
  Герои севастополя реферат
• 
  Аудит японии реферат
• 
  Легочные макрофаги реферат
• 
  Древневосточное государство реферат
• 
  Реферат зианчуринский район
• 
  Ароматизаторы пищевые реферат
• 
  Электрошлаковая наплавка реферат
• 
  Экология радиация реферат
• 
  Эдвард дженнер реферат
• 
  Цивилизация японии реферат