1. Общее понятие о мышлении. 2. Мыслительные процессы. 3. Суждение и умозаключение 4. Понятие. Усвоение понятий. 5. Понимание. Решение мыслительных задач. 6. Виды мышления. 7. Индивидуальные различия в мышлении. 8. Формирование мышления у детей. 9. Список литературы.
1. Общее понятие о мышлении
Предметы и явления действительности обладают такими свойствами и отношениями, которые можно познать непосредственно, при помощи ощущений и восприятий (цвета, звуки, формы, размещение и перемещение тел в видимом пространстве), и такими свойствами и отношениями, которые можно познать лишь опосредованно и благодаря обобщению, т.е. посредством мышления. Мышление - это опосредованное и обобщённое отражение действительности, вид умственной деятельности, заключающейся в познании сущности вещей и явлений, закономерных связей и отношений между ними. Первая особенность мышления - его опосредованный характер. То, что человек не может познать прямо, непосредственно, он познаёт косвенно, опосредованно: одни свойства через другие, неизвестное - через известное. Мышление всегда опирается на данные чувственного опыта - ощущения, восприятия, представления - и на ранее приобретённые теоретические знания. Косвенное познание и есть познание опосредованное. Вторая особенность мышления - его обобщённость. Обобщение как познание общего и существенного в объектах действительности возможно потому, что все свойства этих объектов связаны друг с другом. Общее существует и проявляется лишь в отдельном, в конкретном. Обобщения люди выражают посредством речи, языка. Словесное обозначение относится не только к отдельному объекту, но также и к целой группе сходных объектов. Обобщённость также присуща и образам (представлениям и даже восприятиям). Но там она всегда ограничена наглядностью. Слово же позволяет обобщать безгранично. Философские понятия материи, движения, закона, сущности, явления, качества, количества и т.д. - широчайшие обобщения, выраженные словом. Мышление - высшая ступень познания человеком действительности. Чувственной основой мышления являются ощущения, восприятия и представления. Через органы чувств - эти единственные каналы связи организма с окружающим миром - поступает в мозг информация. Содержание информации перерабатывается мозгом. Наиболее сложной (логической) формой переработки информации является деятельность мышления. Решая мыслительные задачи, которые перед человеком ставит жизнь, он размышляет, делает выводы и тем самым познаёт сущность вещей и явлений, открывает законы их связи, а затем на этой основе преобразует мир. Мышление не только теснейшим образом связано с ощущениями и восприятиями, но оно формируется на основе их. Переход от ощущения к мысли - сложный процесс, который состоит прежде всего в выделении и обособлении предмета или признака его, в отвлечении от конкретного, единичного и установлении существенного, общего для многих предметов. Мышление выступает главным образом как решение задач, вопросов, проблем, которые постоянно выдвигаются перед людьми жизнью. Решение задач всегда должно дать человеку что-то новое, новые знания. Поиски решений иногда бывают очень трудными, поэтому мыслительная деятельность, как правило, - деятельность активная, требующая сосредоточённого внимания, терпения. Реальный процесс мысли - это всегда процесс не только познавательный, но и эмоционально-волевой. Объективной материальной формой мышления является язык. Мысль становится мыслью и для себя и для других только через слово - устное и письменное. Благодаря языку мысли людей не теряются, а передаются в виде системы знаний из поколения в поколение. Однако существуют и дополнительные средства передачи результатов мышления: световые и звуковые сигналы, электрические импульсы, жесты и пр. Современная наука и техника широко используют условные знаки в качестве универсального и экономного средства передачи информации. Облекаясь в словесную форму, мысль вместе с тем формируется и реализуется в процессе речи. Движение мысли, уточнение её, связь мыслей друг с другом и прочее происходят лишь посредством речевой деятельности. Мышление и речь (язык) едины. Мышление неразрывно связано с речевыми механизмами, особенно рече-слуховыми и рече-двигательными. Мышление также неразрывно связано и с практической деятельностью людей. Всякий вид деятельности предполагает обдумывание, учёт условий действия, планирование, наблюдение. Действуя, человек решает какие-либо задачи. Практическая деятельность - основное условие возникновения и развития мышления, а также критерий истинности мышления. Мышление - функция мозга, результат его аналитико-синтетической деятельности. Оно обеспечивается работой обеих сигнальных систем при ведущей роли второй сигнальной системы. При решении мыслительных задач в коре мозга происходит процесс преобразования систем временных нервных связей. Нахождение новой мысли физиологически означает замыкание нервных связей в новом сочетании.
2. Мыслительные процессы
Мыслительная деятельность человека представляет собой решение разнообразных мыслительных задач, направленных на раскрытие сущности чего-либо. Мыслительная операция - это один из способов мыслительной деятельности, посредством которого человек решает мыслительные задачи. Мыслительные операции разнообразны. Это - анализ и синтез, сравнение, абстрагирование, конкретизация, обобщение, классификация. Какие из логических операций применит человек, это будет зависеть от задачи и от характера информации, которую он подвергает мыслительной переработке. Анализ - это мысленное разложение целого на части или мысленное выделение из целого его сторон, действий, отношений. Синтез - обратный анализу процесс мысли, это - объединение частей, свойств, действий, отношений в одно целое. Анализ и синтез - две взаимосвязанные логические операции. Синтез, как и анализ, может быть как практическим, так и умственным. Анализ и синтез сформировались в практической деятельности человека. В трудовой деятельности люди постоянно взаимодействуют с предметами и явлениями. Практическое освоение их и привело к формированию мыслительных операций анализа и синтеза. Сравнение - это установление сходства и различия предметов и явлений. Сравнение основано на анализе. Прежде чем сравнивать объекты, необходимо выделить один или несколько признаков их, по которым будет произведено сравнение. Сравнение может быть односторонним, или неполным, и многосторонним, или более полным. Сравнение, как анализ и синтез, может быть разных уровней - поверхностное и более глубокое. В этом случае мысль человека идёт от внешних признаков сходства и различия к внутренним, от видимого к скрытому, от явления к сущности. Абстрагирование - это процесс мысленного отвлечения от некоторых признаков, сторон конкретного с целью лучшего познания его. Человек мысленно выделяет какой-нибудь признак предмета и рассматривает его изолированно от всех других признаков, временно отвлекаясь от них. Изолированное изучение отдельных признаков объекта при одновременном отвлечении от всех остальных помогает человеку глубже понять сущность вещей и явлений. Благодаря абстракции человек смог оторваться от единичного, конкретного и подняться на самую высокую ступень познания - научного теоретического мышления. Конкретизация - процесс, обратный абстрагированию и неразрывно связанный с ним. Конкретизация есть возвращение мысли от общего и абстрактного к конкретному с целью раскрытия содержания. Мыслительная деятельность всегда направлена на получение какого-либо результата. Человек анализирует предметы, сравнивает их, абстрагирует отдельные свойства с тем, чтобы выявить общее в них, чтобы раскрыть закономерности, управляющие их развитием, чтобы овладеть ими. Обобщение, таким образом, есть выделение в предметах и явлениях общего, которое выражается в виде понятия, закона, правила, формулы и т.п.
3. Суждение и умозаключение
Мышление человека протекает в форме суждений и умозаключений. Суждение - это форма мышления, отражающая объекты действительности в их связях и отношениях. Каждое суждение есть отдельная мысль о чём-либо. Последовательная логическая связь нескольких суждений, необходимая для того, чтобы решить какую-либо мыслительную задачу, понять что-нибудь, найти ответ на вопрос, называется рассуждением. Рассуждение имеет практический смысл лишь тогда, когда оно приводит к определённому выводу, умозаключению. Умозаключение и будет ответом на вопрос, итогом поисков мысли. Умозаключение - это вывод из нескольких суждений, дающий нам новое знание о предметах и явлениях объективного мира. Умозаключения бывают индуктивные, дедуктивные и по аналогии. Индуктивное умозаключение - это умозаключение от единичного (частного) к общему. Из суждений о нескольких единичных случаях или о группах их человек делает общий вывод. Рассуждение, в котором мысль движется в обратном направлении, называют дедукцией, а вывод - дедуктивным. Дедукция есть вывод частного случая из общего положения, переход мысли от общего к менее общему, к частному или единичному. При дедуктивном рассуждении мы, зная общее положение, правило или закон, делаем вывод о частных случаях, хотя их специально и не изучали. Умозаключение по аналогии - это умозаключение от частного к частному. Сущность умозаключения по аналогии состоит в том, что на основании сходства двух предметов в некоторых отношениях делается вывод о сходстве этих предметов и в других отношениях. Умозаключение по аналогии лежит в основе создания многих гипотез, догадок.
4. Понятие. Усвоение понятий
Результаты познавательной деятельности людей фиксируют в форме понятий. Познать предмет - значит, раскрыть его сущность. Понятие - есть отражение существенных признаков предмета. Чтобы эти признаки раскрыть, нужно всесторонне изучить предмет, установить его связи с другими предметами. Понятие о предмете возникает на основе многих суждений и умозаключений о нём. Понятие как результат обобщения опыта людей является высшим продуктом мозга, высшей ступенью познания мира. Каждое новое поколение людей усваивает научные, технические, моральные, эстетические и другие понятия, выработанные обществом в процессе исторического развития. Усвоить понятие - это значит осознать его содержание, уметь выделять существенные признаки, точно знать его границы (объём), его место среди других понятий с тем, чтобы не путать со сходными понятиями; уметь пользоваться данным понятием в познавательной и практической деятельности.
5. Понимание. Решение мыслительных задач
Мыслительная деятельность человека проявляется в понимании объектов мышления и в решении на этой основе разнообразных мыслительных задач. Понимание - процесс проникновения мысли в сущность чего-либо. Объектом понимания может быть любой предмет, явление, факт, ситуация, действие, речь людей, произведение литературы и искусства, научная теория и т.д. Понимание может быть включено в процесс восприятия объекта и выражаться в узнавании, осознании его, оно может осуществляться и вне восприятия. Понимание является обязательным условием решения мыслительных задач. Действуя, человек решает разнообразные задачи. Задача представляет собой ситуацию, которая определяет действие человека, удовлетворяющего потребность путём изменения этой ситуации. Сущность задачи состоит в достижении цели. Сложные задачи человек решает в несколько этапов. Осознав цель, вопрос, возникшую потребность, он затем анализирует условия задачи, составляет план действий и действует. Одни задачи человек решает непосредственно, путём выполнения привычных практических и умственных действий, другие задачи решает опосредованно, путём приобретения знаний, необходимых для анализа условий задачи. Задачи последнего типа называются мыслительными. Решение мыслительных задач проходит несколько этапов. Первый этап - осознание вопроса задачи и стремление найти на него ответ. Без вопроса нет задачи, нет вообще деятельности мышления. Второй этап решения мыслительных задач - это анализ условий задачи. Не зная условий, нельзя решить ни одной задачи, ни практической, ни умственной. Третий этап решения мыслительной задачи - само решение. Процесс решения осуществляется посредством различных умственных действий с использованием логических операций. Умственные действия образуют определённую систему, последовательно сменяя друг друга. Последним этапом решения мыслительных задач является проверка правильности решения. Проверка правильности решения дисциплинирует мыслительную деятельность, позволяет осмыслить каждый шаг её, найти незамеченные ошибки и исправить их. Умение решать мыслительные задачи характеризует ум человека, особенно, если человек может решать их самостоятельно и наиболее экономными способами.
6. Виды мышления
В зависимости от того, какое место в мыслительном процессе занимают слово, образ и действие, как они соотносятся между собой, выделяют три вида мышления: конкретно-действенное, или практическое, конкретно-образное и абстрактное. Эти виды мышления выделяются ещё и на основании особенностей задач - практических и теоретических. Конкретно-действенное мышление направлено на решение конкретных задач в условиях производственной, конструктивной, организаторской и иной практической деятельности людей. Практическое мышление это прежде всего техническое, конструктивное мышление. Оно состоит в понимании техники и в умении человека самостоятельно решать технические задачи. Процесс технической деятельности есть процесс взаимодействий умственных и практических компонентов работы. Сложные операции абстрактного мышления переплетаются с практическими действиями человека, неразрывно связаны с ними. Характерными особенностями конкретно-действенного мышления являются ярко выраженная наблюдательность, внимание к деталям, частностям и умение использовать их в конкретной ситуации, оперирование пространственными образами и схемами, умение быстро переходить от размышления к действию и обратно. Именно в этом виде мышления в наибольшей мере проявляется единство мысли и воли. Конкретно-образное, или художественное, мышление характеризуется тем, что отвлечённые мысли, обобщения человек воплощает в конкретные образы. Абстрактное, или словесно-логическое, мышление направлено в основном на нахождение общих закономерностей в природе и человеческом обществе. Абстрактное, теоретическое мышление отражает общие связи и отношения. Оно оперирует главным образом понятиями, широкими категориями, а образы, представления в нём играют вспомогательную роль. Все три вида мышления тесно связаны друг с другом. У многих людей в одинаковой мере развиты конкретно-действенное, конкретно-образное и теоретическое мышление, но в зависимости от характера задач, которые человек решает, на первый план выступает то один, то другой, то третий вид мышления. Если мышление рассматривать в процессе развития его у детей, то можно обнаружить, что раньше всего возникает мышление конкретно-действенное, потом конкретно-образное и, наконец, абстрактно-логическое. Но особенности каждого из указанных видов мышления у детей несколько иные, связь их проще.
7. Индивидуальные различия в мышлении
Виды мышления являются вместе с тем типологическими особенностями умственной и практической деятельности людей. В основе каждого вида лежит особое отношение сигнальных систем. Если у человека преобладает конкретно-действенное или конкретно-образное мышление, это означает относительное преобладание у него первой сигнальной системы над другой; если же человеку наиболее свойственно словесно-логическое мышление, это означает относительное преобладание у него второй сигнальной системы над первой. Существуют и другие различия в мыслительной деятельности людей. Если они устойчивы, их называют качествами ума. Понятие ума шире понятия мышления. Ум человека характеризуют не только особенности его мышления, но и особенности других познавательных процессов (наблюдательность, творческое воображение, логическая память, внимательность). Понимая сложные связи между предметами и явлениями окружающего мира, умный человек должен хорошо понимать и других людей, быть чутким, отзывчивым, добрым. Качества мышления - основные качества ума. К ним относят гибкость, самостоятельность, глубину, широту, последовательность и некоторые другие мышления. Гибкость ума выражается в подвижности мыслительных процессов, умении учитывать меняющиеся условия умственных или практических действий и в соответствии с этим менять способы решения задач. Гибкости мышления противостоит инертность мышления. Человеку инертной мысли более свойственно воспроизведение усвоенного, чем активные поиски неизвестного. Инертный ум - это ленивый ум. Гибкость ума - обязательное качество людей творчества. Самостоятельность ума выражается в способности ставить вопросы и находить оригинальные пути их решения. Самостоятельность ума предполагает его самокритичность, т.е. умение человека видеть сильные и слабые стороны своей деятельности вообще и умственной в частности. Другие качества ума - глубина, широта и последовательность также имеют важное значение. Человек глубокого ума способен "доходить до корня", вникать в сущность предметов и явлений. Люди последовательного ума умеют строго логически рассуждать, убедительно доказывать истинность или ложность какого-либо вывода, проверять ход рассуждения. Все эти качества ума воспитываются в процессе обучения детей в школе, а также путём настойчивой работы над собой.
8. Формирование мышления у детей
Ребёнок рождается, не обладая мышлением. Чтобы мыслить, необходимо обладать некоторым чувственным и практическим опытом, закреплённым памятью. К концу первого года жизни у ребёнка можно наблюдать проявления элементарного мышления. Основным условием развития мышления детей является целенаправленное воспитание и обучение их. В процессе воспитания ребёнок овладевает предметными действиями и речью, научается самостоятельно решать сначала простые, затем и сложные задачи, а также понимать требования, предъявляемые взрослыми, и действовать в соответствии с ними. Развитие мышления выражается в постепенном расширении содержания мысли, в последовательном возникновении форм и способов мыслительной деятельности и изменении их по мере общего формирования личности. Одновременно у ребёнка усиливаются и побуждения к мыслительной деятельности - познавательные интересы. Мышление развивается на протяжении всей жизни человека в процессе его деятельности. На каждом возрастном этапе мышление имеет свои особенности. Мышление ребёнка раннего возраста выступает в форме действий, направленных на решение конкретных задач: достать какой-нибудь предмет, находящийся в поле зрения, надеть кольца на стержень игрушечной пирамиды, закрыть или открыть коробочку, найти спрятанную вещь, влезть на стул, принести игрушку и т.п. Выполняя эти действия, ребёнок думает. Он мыслит действуя, его мышление наглядно-действенное. Овладение речью окружающих людей вызывает сдвиг в развитии наглядно-действенного мышления ребёнка. Благодаря языку дети начинают мыслить обобщённо. Дальнейшее развитие мышления выражается в изменении соотношения между действием, образом и словом. В решении задач всё большую роль играет слово. Существует определённая последовательность в развитии видов мышления в дошкольном возрасте. Впереди идёт развитие наглядно-действенного мышления, вслед за ним формируется наглядно-образное и, наконец, словесное мышление. Мышление учащихся среднего школьного возраста (11-15 лет) оперирует знаниями, усвоенными главным образом словесно. При изучении разнообразных учебных предметов - математики, физики, химии, истории, грамматики и др. - учащиеся имеют дело не только с фактами, но и с закономерными отношениями, общими связями между ними. В старшем школьном возрасте мышление становится абстрактным. Вместе с тем наблюдается и развитие конкретно-образного мышления, в особенности под влиянием изучения художественной литературы. Обучаясь основам наук, школьники усваивают системы научных понятий, каждое из которых отражает одну из сторон действительности. Формирование понятий - процесс длительный, зависящий от уровня обобщённости и абстрактности их, от возраста школьников, их умственной направленности и от методов обучения. В усвоении понятий существует несколько уровней: по мере развития учащиеся всё ближе подходят к сущности предмета, явления, обозначенного понятием, легче обобщают и связывают друг с другом отдельные понятия. Для первого уровня характерно элементарное обобщение конкретных случаев, взятых из личного опыта школьников или из литературы. На втором уровне усвоения выделяются отдельные признаки понятия. Границы понятия учащиеся то сужают, то излишне расширяют. На третьем уровне учащиеся пытаются дать развёрнутое определение понятия с указанием основных признаков и приводят верные примеры из жизни. На четвёртом уровне происходит полное овладение понятием, указание его места среди других моральных понятий, успешное применение понятия в жизни. Одновременно с развитием понятий формируются суждения и умозаключения. Для учащихся 1-2 классов характерны суждения категорические, утвердительной формы. Дети судят о каком-либо предмете односторонне и не доказывают своих суждений. В связи с увеличением объёма знаний и ростом словаря у школьников 3-4 классов появляются суждения проблематические и условные. Учащиеся 4 класса может рассуждать, опираясь не только на прямые, но и на косвенные доказательства, особенно на конкретном материале, взятом из личных наблюдений. В среднем возрасте школьники употребляют также разделительные суждения и свои высказывания чаще обосновывают, доказывают. Учащиеся старших классов практически владеют всеми формами выражения мысли. Суждения с предположением выражения, допущения, сомнения и т.д. становятся нормой в их рассуждениях. С одинаковой лёгкостью старшие школьники пользуются индуктивными и дедуктивными умозаключениями и умозаключением по аналогии. Самостоятельно могут ставить вопрос и доказывать правильность ответа на него. Развитие понятий, суждений и умозаключений происходит в единстве с овладением, обобщением и пр. Успешное овладение мыслительными операциями зависит не только от усвоения знаний, но и от специальной работы учителя в этом направлении.
9. Список литературы
1. Психология. под ред. А.А. Зарудной, Минск, "Вышэйшая школа", 1970 г. 2. Как заниматься самовоспитанием. А.И. Кочетов, Минск, "Вышэйшая школа", 1986 г.
www.ronl.ru
Александр Пятигорский, Владимир Калиниченко
1. Человек устраивается в мире и без философии. Помогает ли философия человеку устраиваться в мире?
2. Подумать о том, как мы думаем — не похоже ли это на историю с сороконожкой?
3. Как связаны мышление и память? Возможно ли мышление о памяти?
4. Не ужас ли — вспомнить всё? Что и где мы забыли?
5. В чем, собственно, причины возобновления разговора о мышлении и сознании, разговора, который не прекращается не один десяток столетий?.. Не происходит ли что-то с нами во время этого разговора — что-то, ради чего он возобновляется и ведется. Есть ли какая-то «прагматическая» составляющая этих причин, — скажем, что-то, что может выпасть в осадок для науки, или моделирования психических процессов?
6. Почему здесь используются топологические понятия и понятия времени, — ведь на поверхности видно, что смысл их существенно отличается от физических толкований?
7. Можно ли как-то идентифицировать то, что Вы имеете в виду, говоря о мышлении и сознании — с тем, что имеет в виду психолог или представитель «компьютерных наук»?
8. Когда говорят о мышлении или сознании, то естественным представляется относить эти вещи к человеку — пусть с учетом уровней бессознательного и т.п. Тогда в каком смысле — и главное: зачем — постоянно подчеркивается бессубъектный модус, в каком Вы берете мышление и сознание. Не стоят ли за этим какие-либо факты психической жизни или «измененных состояний сознания»?
Мамардашвили М.К. Из «Бесед о мышлении».
Можно сказать, что у мышления есть своя эстетика, что мысль безусловно связана с радостью, иногда с единственной радостью человека.
«Что это значит?», «что это за состояние у человека и зачем оно вообще?»
Мы многое делаем по принуждению, и часто то, что мы делаем, не зависит от нашего героизма или трусости. Но есть одна какая-то точка, в которой мы, вопреки всем силам природы или общества, можем хотя бы думать честно. Существует особое состояние пронзительной, томительной ясности, отрешенности и какой-то ностальгической, острейшей, кручинной или сладко тоскливой ясности.
Это состояние может испытывать каждый. Во-первых, его трудно разъяснить и объяснить, а во-вторых, оно растворено в других состояниях. Такое состояние может возникать в ситуации неразделенной любви и испытывая его, мы естественно, отождествляем это с любовью, не отделяем одно от другого. Но тем не менее то, о чем я говорю, есть в этом состоянии мысль, а не любовь.
Выразить этого ты не можешь, так как не можешь свое сознание о том, какова природа действий наблюдаемого человека, навязать другому, если он сам себя не понимает… И, может быть, именно с такой необратимой исполненностью и связана радость.
Ведь слово имеет свою чувственную материю, оно несет чувственную радость… А мысль в этом плане находится в очень особом положении. Для разъяснения его необходимо говорить о совпадении.
Я условно назову это коинциденцией.
Если вы что-либо помыслили, это существует даже если кто-то другой уже это говорил. … Если что-то помыслено вами — оно ваше, даже если это совпадает с мыслью другого человека, даже если это совпадет с мыслью великого мыслителя.
Я… отличаю радость мысли от какой-то другой радости, от эстетической радости. В случае… мысли никаких прикрас, никакой чувственной материи…
Мысль в любой данный момент всегда существует, уже дана в виде своих же собственных симулякров. Симулякр- по-латыни означает привидение или двойник…
…Раз существуют слова, то из них можно создать миллион умных вопросов. …Всегда есть все слова, посредством произвольной комбинации которых можно получить симулякр — ответ, тень ответа на любой ваш вопрос… Или, по-другому, — всегда есть вербальный мир, который сам порождает псевдовопросы, псевдопроблемы, псевдомысли, и отличить их от истинной мысли невозможно.
…Путешествуя по Аду, где Данте оказывался перед зрелищем знаменитого «чудовища обмана», которое он-то видит ясно, но вдруг чувствует, что описать его невозможно, невозможно другому передать увиденное (видимое)… Данте чувствует: если он скажет это слово (а он может сказать только его, ведь других просто не существует), то уже это будет не то, что он видит. И он вдруг восклицает так:
Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами…
Говоря по-другому, он приходит к ситуации молчания… Приходится молчать.
Теперь посмотрим, что же у нас получилось в продвижении по этой горной тропинке мысли? Первое — чувственных радостей мы лишились; если мы собираемся мыслить, нас не выручат промежуточные успехи. Второе — если нам повезет на мысль, то мы оказываемся в мысли вынужденными к молчанию.
…Я знаю, что это не я, что место занято и мне некуда деться с моей мыслью. Оказывается, в области мысли мы тоже испытываем трагическую боль отсутствия себя… «Я» несомненно для меня с очевидностью в нем, а ему нет места в реальности. И очень часто именно это есть обычно называемое проблемой самовыражения.
…Мыслители в качестве примера, которым мы отличаем научную реальность от кажимостной, видимостной реальности, приводили следующий пример. Одним из актов мышления является сознание, что мысль не властна над реальностью, т. е. отличение самого представления от реальности есть акт мысли… Человек не может произвольным движением, диктуемым его мыслью, остановить Луну на ее орбите. Однако… Вдумайтесь — каким образом я могу мыслью приводить в движение руку…
Этот простой и загадочный пример относится все к тому же живому, которое может быть задавлено каким-то механизмом и искать себе выражение. Значит, есть какая-то тайна, располагающаяся в соединении души и тела. Кстати, Декарт в свое время (его часто излишне упрекают в дуализме, которым он как бы разделил мир на две субстанции: мысленную и телесную) предупреждал о возможном существовании, так сказать, третьей субстанции, а именно — союза тела и души, которое само по себе ни откуда не выводимо и ни к чему не сводимо. Декарт в этом предположении исходил из своего понимания субстанции, которое сейчас, в XX веке более ясно и прозрачно. Мне важно указать вам, что субстанцией можно назвать то, что дальше не имеет никакого другого носителя, ни к чему не сводимо и носитель самого себя. Таковой субстанцией является, например, материя. Можно допустить и существование мысленной субстанции. Но есть еще и субстанция, которой не должно было бы быть, но она есть. Коинцинденция, совпадение наших любовных чувств на любовном свидании есть такое таинственное соединение, как движение руки, такая же координация многих элементов, к тому же не имеющая в себе содержание, которое мы мыслью не можем заместить и возместить. Мысль не властна над реальностью и человек не способен в такую координацию включить какой-либо из головы выдуманный элемент.
… Мысль непроизвольна, мысль тоже есть явление, которое мы не можем иметь по своему желанию. Нельзя захотеть и помыслить. Мы можем иметь ее лишь как событие (не мы, не наш голый рассудок рождает мысль).
Понимание нельзя передать…
…Говоримое нельзя передать никакими логическими средствами, …если до этой передачи мы с вами не связаны каким-то другим способом. В таких ситуациях можно говорить: судьба или не судьба.… Значит, мысль уже имеет какое-то отношение к судьбе…
Когда мы говорим о мысли, мы говорим о существовании, о бытии. Почему так происходит? Это ясно, скажем, когда мы разбираем положение о мысли, или живом, …то мы говорим о бытии. …Слово «существование» появляется именно там, где возникает живая очевидность чего-либо (пока мы называем это мыслью), или живое самоочевидное переживание.
…Мы отличаем эмпирически переживаемое состояние от действительности… И момент начала мысли состоит уже в том, что человек может сказать себе: эмпирически (в его несомненном переживании) данное добро есть в виде желания, намерения, а реальное добро — это что-то другое.
В историческом ходе выработки философской терминологии такое отличие обозначалось как вещь и «вещь сама по себе».
Употребление этих необычных слов связано с природными, а лучше сказать, с метафизическими невозможностями языка. Эти невозможности существуют и в реальности. При встрече с ними философ обычно добавляет некоторые странные слова. Латиняне употребляли слово «per se» — «как таковой». …Когда хотели высказать какую-то трудно уловимую мысль, добавляли «как таковой».
…В каком-то смысле человеческая жизнь как таковая относится к числу невозможных вещей… Мы часто убиваем в себе желания и чувства, не реализуем их, т. е. мы не живем и оказывается, что жизнь невозможна. Следовательно, в строгом смысле слова «жизнь как таковая» — невозможная вещь, и если она случается, это чудо. Большое чудо.
Мысль рождается из удивления вещам как таковым, и это называется мыслью. Мысль не есть исчисление… Мысль нельзя подумать, она рождается из душевного потрясения.
К такого же рода невозможностям относится любовь. …Посмотрите, сколько в истории мысли таких, где вы отчетливо увидите, что это не мысли, а способы, посредством которых те или иные люди, конкретные люди переживали какие-то в них существовавшие, …состояния души.
И тогда вы поймете, что если есть мысль, то она может быть только чистой мыслью, а чистая мысль в человеческих руках — невозможная вещь.
…Платон расшифровывает, что значит «не мыслить». «Не мыслить» означает «не вспоминать»; «мыслить», означает «мыслить, чтобы вспомнить»; т. е. совершать какой-то акт, чтобы «вспомнить». …Выразить письмом мысль нельзя, мысль невыразима.
Но с невозможностями необходимо иметь дело хотя бы потому, что по дороге к невозможному только и можно что-то иметь, что-то разрешить. Если вы помните, у Ницше обрисован идеал сверхчеловека, который просто невозможен и утопичен. И Ницше знал, что сверхчеловеками мы не станем, но стремясь быть сверхчеловеками, мы станем людьми.
В Евангелии описываются случаи, традиционно называемые опасными состояниями или опасными мыслями. По поводу одного из них у апостола Павла есть такое выражение: «Не боишься ли ты, что твоя мысль, или ты сам будешь опасен для соседа?»
Представьте себе, что необходимо выразить содержание не соединимых друг с другом вещей. Вот, например, такой грубоватый и страшный вопрос: можно ли, простите меня за прозаизм, спать с огнем? Нельзя, и не потому, что огонь девственник. И огонь «может знать» это и избегать женщин. Кстати, это — одна из причин, почему Христос избегал женщин.
И значит, «эта мысль» может быть опасна для другого человека и ее передавать ему нельзя. Значит, мысль может быть настолько невозможной, что для нее нужен даже особый носитель, могущий ее держать. Не случайно символом самой мысли является Прометей, огонь, который прикован к скале богами. Но уже давно люди довольно успешнее приковывают таких опасных носителей к скалам или к крестам, взяв на себя миссию богов. Да и философы уже давно стали осознавать себя носителями опасной мысли. В этом смысле слова философ или мыслитель есть граничное существо, …шпион, потому что невыразимое, носителем которого он является, для него есть «неизвестная родина»…
…Выразить лишь нечто мелькнувшее на какое-то мгновение, несомое атмосферной волной беседы в диалоге. …Как считал Платон, только в беседе может что-то быть.
…Я должен о невозможности говорить вслух… Скажем, у человека …нет никаких одаренностей, которые сами собой в любом человеке фонтанируют и тем самым занимают его силы и время. Ему всегда, так сказать, некуда деться, некуда укрыться. Тогда, если так плохо, если неудача, то именно такая неудача. Все это немного похоже на мысль. Когда ты остаешься один на один с необходимостью думать, мыслить, когда ты обречен делать невозможное, то тогда ты до конца сумел продумать что-то, или нет. И тогда у тебя ничего нет, и тебя самого нет, потому что у мысли нет никаких промежуточных компенсаций и успехов.
…Философия или мысль — это ад.
…Можно мыслить четыре часа в месяц, но не больше, поскольку это не в человеческих возможностях. …Мысль доступна человеку на пределе напряжения всех его сил.
Мышление относится к ряду так называемых метафизических невозможностей, мышление не является само собой разумеющимся событием. Оно может случиться, а может не случиться… Так же, как события жизни почти что невозможны, точно так же и события мышления почти что невозможны, но бывают — и это удивительно. Сама эта удивительность тоже вызывает мышление. Мы начинаем мыслить, когда удивляемся. Как это может быть?
… Вот вы когда-нибудь удивлялись тому, почему не все прямо? Например, я добр, хочу добра. А почему, собственно говоря, его нет? Я чувствую, ощущаю, вижу справедливость. Почему тогда ее нет? Почему мир создан таким образом?
Эти вопросы указывают на то, что называемое мыслью, пока еще далеко нерасшифрованное нечто…
Вспомним чувство невыразимости, связанное с упоминаемым словосочетанием «неизвестная родина»… За этой ностальгической отстраненностью стоит ощущение и отблеск неизвестный, непонятный, но отблеск чего-то другого. Это и есть первый отблеск мысли. В этой форме впервые является мысль, не имеющая пока никакого содержания, никакого контура, никакого облика, никакого предмета.
Но жизнь есть нечто такое, о чем никогда нельзя сказать «вот здесь», т. е. точечно. Жизнь нельзя назвать, обозначить, локализовать. …Скажем, мне кажется, я люблю Нану, существо, наделенное определенными качествами и в силу этих качеств вызвавшее наше движение и наше стремление. Но в действительности наше движение и наше стремление вызвано расширительной силой жизни.
Это одно из пространств, где уместно начать мыслить, т. е. отличать, что и почему ты любишь. Любишь ли ты Нану потому, что у нее голубые глаза, или ты любишь ее потому, что ты расширяешься?
Значит, пока мы завоевали следующее различение между реальностью и представлением. Нана, любимая мною, потому что у нее голубые глаза и она верх совершенства — это представление, а реальность (причина та, которая скажет свое слово в нашей судьбе и наложит отпечаток на контур наших взаимоотношений) — это нечто Другое.
…Другое — манит нас и вызывает в нас тоску.
…Поэтому, собственно говоря, мышление у Платона называется словом «вспомнить». Оказывается, это другое уже было. …Пруст… в одном месте говорит так: всякий рай есть потерянный рай, рай, которого никогда не было. Это странное, парадоксальное сочетание — ты ищешь рай, которого никогда не было, но ищешь его.
Ни из какой совокупности опыта нельзя вывести различие между реальностью и представлением о ней.
Итак, у нас фактически были две основные мысли. Во-первых, мы разобрали, что наши эмпирические аффекты, чувства, побуждения мысли, позывы воли, которые все сами, по себе обладают для нас ясностью сознания — все они несамодостаточны.
…И, во-вторых, мы прошли узкими путями отличения и двигаясь в отличениях правды, похожей на ложь, мысли, похожей на бессмыслие, и, наоборот, бессмыслия, похожего на мысль, мы уяснили, что «истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами» (Данте). Причем в этом состоянии немолствования с опущенными руками, немым языком и ясным сознанием мы как раз больше всего чувствуем себя живыми и существующими.
Если в действительности вопрос о мышлении, как это ни парадоксально, есть вопрос о существовании, о бытии, то, находясь в состоянии невыразимой мысли, мы оказываемся в состоянии страсти доказательства миру своего существования.
Эта неуместность меня в мире снова обращает вопрос о мышлении в вопрос о бытии.
…В «Утре акмеизма» Мандельштам записал поразительные и странные слова: «Существовать — высшее самолюбие художника». Удивительно, но казалось бы ясно: если человек пишет стихи, имеет имя, фамилию, то он существует. Но нет, и оказывается можно об этом спрашивать. Можно иметь страсть существовать, т. е. существовать в том, что ты, именно ты — делаешь, существовать в том, что именно ты думаешь, ты — чувствуешь. Ведь чаще всего мы живем чужой жизнью, а не своей, — мы думаем чужие мысли, мы питаемся обрывками или отходами чужих чувств.
Здесь же Мандельштам обращается к художникам со странным призывом: «Любите существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя». Если обратить внимание на выбор слов, то нужно провести различие между вещью и существованием вещи. В каком смысле мы можем отличить существование вещи от самой вещи? Существование самого себя от самого себя? И как ценить существование это больше, чем саму вещь и самого себя? Ведь сам-то я и есть мое бытие. Однако, если есть «Я — сам», у которого полумысли, получувства, без мощи и силы для свершений, тогда, значит, это все-таки «Я», но не существующий. С другой стороны в своем существовании (а это мы установили), когда мы переживаем самое живое, уже есть ответ на то, что нас мучает, но ответ нас не устраивает, и он как бы заменяет нас самих, и мы оказываемся лишними. На моем стуле, как я говорил вам в прошлый раз, уже кто-то сидит. Я отвернулся — и уже я сижу тут. Мне некуда деться, так как существует уже какой-то ответ или есть (как я уже обозначил) симулякр, подобие, тень, отделившееся от самого существования и заменяющее его. Но именно это мы чувствуем. И именно в том, что мы чувствуем себя острее всего живыми, кроется вопрос о бытии. …мысль есть нечто, находящееся в области, необходимо существующей и только существующей. Это несколько переиначенная мною традиционная философская формула, известная в том виде, как она дана Парменидом о тождестве бытия и мышления. Он говорил, что нет мысли без сущего, и только в сущем мысль изрекается, сущее и мысль — суть одно. …Я утверждаю (вслед за Парменидом, хотя буквально он этого не говорил), что именно рожденное может и должно быть высказано. То, что высказывается, есть только родившееся (мысль, конечно, высказывается). А вся вакханалия потуг мысли, позывов эмпирических состояний сама по себе недостаточна. Иными словами, все человеческие психологические состояния (в том числе и мысль, взятая, как психологическое состояние) несамодостаточны. Если они существуют, если они родились, то в них есть нечто другое, являющееся их основанием.
Это нечто, «что-то другое» нами уже введено, уже промелькнуло; это — бытие. В отличие от просто эмпирических фактов оно пока нам неизвестно. Оно прежде всего дано нам в чувстве той отрешенной тоски, которую мы все хоть на миг, хотя когда-то, хоть раз в жизни испытали. Ощущение, что я чужой в мире, что сам мир, который меня не принимает, а он меня не принимает, для меня несомненно. Вместе с чувством несомненного существования мы испытываем свою неуместность в мире. Вряд ли нужно доказывать, что, например, истинное человеческое страдание — лишнее в мире. Страдание по умершим — другу, матери или отцу именно в своей остроте и всепоглощающей силе бессмысленно, так как нельзя сделать бывшее небывшим и нельзя умершего возродить. Нельзя сделать небывшей измену любимой женщины или любимого мужчины. К тому же мы прекрасно знаем, что любовь данной женщины или данного мужчины чистейшая случайность, выпавшая в лотерее, и если бы мы случайно были в другом месте, городе или в другом моменте, мы могли бы любить совершенно другого человека с такой же страстью и, следовательно, наша страсть не имеет никакого основания ни в эмпирических свойствах любимого человека, ни в событиях, которые окружают нашу страсть и нашу любовь. Значит, мы переживаем что-то другое.
Представьте себе: у вас некоторое отрешенное ясное сознание, ностальгия по какому-то потерянному раю, которого никогда не было, и отрешенность от всякого вашего окружения, от места рождения, от людей, вещей, от всяких обстоятельств вашей жизни. Конечно, такого человека очень часто охватывает страх, поскольку он заглядывает в бездну, так как он чувствует, что он принадлежит другой родине, но родине неизвестной, это какая-то пропасть, ясное присутствие тайны. Таинственно и ясно.
Страх этот очень прост, он связан с теми ощущениями взрослости — не — взрослости, рождения — не — рождения, это страх об ак — мэ, страх не статься, не сбыться, не осуществиться.
…Сбыться, статься идентично рождению. Но рождение предполагает органы рождения. Родившаяся мысль или чувство с необходимостью имеют такие органы. Часто ими являются произведения искусства, заключенные в книгах, картинах, музыке. Но последнее не обязательный признак. Органами рождения часто являются и произведения искусства, бродящие в наших душах, произведения искусного труда. …Так же и человеческая любовь рождена органами и разыгрывается в органах, которые не есть наши половые органы, а есть органы души.
Значит, ощущение страха, страсть сбыться и страх не сбыться связаны с некоторым ощущением принадлежности к особым органам рождения и преемственности с ними…
Расшифровка этой тоски по мировой культуре предполагает наличие внутренней задачи. Внутренняя задача — это задача памяти; нужно вспомнить, восстановить нити, связующие нас с мировой культурой, т. е. местом, где мы родились…
Для дальнейшего продвижения и понимания, что значит мыслить и что значит мыслить не мысля, разберем пример самого ходячего рассуждения, очень часто встречающегося в литературе и беседах в качестве моральных рассуждений.
Рассуждая о сущности добра и зла, часто обращают внимание на наличие у них странных свойств. Так, добро есть нечто, что каждый раз нужно делать специально, а зло делается само собой. И совесть также обладает очень странным свойством: когда я совестлив, как бы «держусь» в своей совести, то я как бы и впервые за всех, за все человечество совершаю в мире акт совести, хотя он миллионы раз совершался.
…Необходимость рассуждать еще не есть рассуждение, и даже если оно выстраивается, оно должно выполнять определенные правила мышления. …Значит в наших думах и в нашем думаний есть что-то, не являющееся мышлением, и нечто, что есть мышление. …Например, рассуждают о морали применительно к предметам, которые вообще находятся вне области морали. …Мораль вообще не может иметь моральных оснований, она по определению бескорыстна. Если мы вносим какие-то причинные определения, то мы разрушаем феномен морали, так как мы вносим такие определения актом, не являющимся актом мышления. Тогда мы не мыслим.
Тем самым это все означает, что сам человек, как таковой, не есть продукт природы. Человек не рождается человечески естественным образом и человеческое в человеке есть нечто, не имеющее механизма естественного рождения. … Если бы человек рождался естественным образом, или человеческое в человеке могло бы подчиняться, то не существовало бы мысли и философии. Т. е. философия или мысль, сама необходимость нам мыслить существует потому, что мы не рождаемся естественным путем.
Первым актом мысли является рождение мысли, не о чем-то, а просто рождение мысли. Первый акт мысли — это фактически выделение чего-то, о чем вообще можно мыслить и осмысление мыслить, так сказать, области мысли.
Попытаемся понять смысл страдания. Чаще всего мы готовы вечно страдать, лишь бы не страдать. Надежда часто ведет нас по этой линии в бесконечность. Ведь заглянуть в корень страдания означало бы раз и навсегда чему-то научиться, извлечь опыт. «Извлечь опыт» и есть существование чего-то в некотором завершенном плане бытия, т. е. формой.
Кстати, не случайно в мифологии разыгрывается возможность переселения одних индивидов в другие, так называемая полииндивидность. …А главное в этом механизме, что душа проходит мимо своего опыта, неспособна его переварить и потому обречена на бесконечные рождения в других ипостасях, в других индивидах, которые будут так же проходить мимо себя.
Ведь необходимо выделять действительную мысль, которая есть в наличии только когда есть предмет, о котором можно мыслить. Скажем, о страданиях, которые все время откладываются, мыслить нельзя, потому что о них можно только бессмысленно и бесконечно разговаривать.
Ситуация, где видно, кто мыслит и кто думает, что мыслит, хорошо просматривается в греческой легенде о встрече царя Креза и философа, законодателя Солона. Я напомню вам ее.
Однажды Солон попал в присутствие богатого Креза. Тот считал себя человеком счастливым, самым счастливым на земле, поскольку он был самый богатый человек, стоял во главе могущественного государства, и спросил Солона, ожидая уже заранее приятного для себя ответа, что такое, по его мнению, счастье и знает ли он самого счастливого человека. На что Солон ответил: ни о ком нельзя сказать, что он счастлив, пока он жив. Крез обиделся и расстался с Солоном. А затем любимый сын Креза был убит на охоте, государство его разгромили, сам он попал в плен и по одним легендам погиб, а по другим — остался жив на довольно страшных условиях. Здесь я хочу обратить ваше внимание на то, как рассуждал Крез, несчастье случайно, оно есть нечто, что случается со мной вне связи с моей сущностью. Оно случайно, не я его вызвал, оно не вытекает из того, как я живу, что думаю, что делаю. Крез пытался думать о счастье — несчастье, но думая об этом, он фактически не имел предмета, о котором можно и нужно мыслить.
В высказывании Солона, напротив, видно, как он выделяет предмет, о котором можно мыслить. И для того, чтобы о нем мыслить осмысленно, Солон вводит тему смерти, как символ, который очерчивает предмет (счастливый человек) таким образом, что о нем теперь можно мыслить.
Смерть нельзя рассматривать при осмыслении жизненных вопросов в качестве внешнего предмета, который не случился, а мог и случиться. Тот, кто так говорит, не совершает акт мысли, потому что для акта мысли ворота открываются, когда ты сам в себя посмотришь, в глубинные основания своего существования и смерти. Нельзя утверждать, что такой человек глуп; можно быть умным и не мыслить, и психологические характеристики, и черты в данном случае не прояснят нам сути дела. А дело заключается в том, что пока такой человек производит акт сравнения внешних предметов, не имеющих к нему отношения и не вовлекает себя самого в акт сравнения — он не мыслит.
Поэтому случайные страдания — несуществующие страдания, случайная смерть — не существующее. Об этом можно говорить бесконечно, но это будет говорение, а не мышление.
Если же видеть другие существа, что способны мыслить, выделять предмет, о котором можно мыслить, и этот предмет есть реальность, а мыслить можно только о реальности. И мыслить, согласно Пармениду, — значит только существующее необходимо говорить и высказывать.
Из книги А.М. Пятигорского «Мышление и наблюдение. Четыре лекции по обсервационной философии».
ЛЕКЦИЯ ПЕРВАЯ
Дамы и Господа!
В этих лекциях мышление — это не мышление каких-то людей и не их мышление о мышлении. Я не противопоставляю себя им как знающий о мышлении противопоставляет себя тем, кто просто мыслит (что это такое «просто мыслить» — по-моему, пока еще никому неизвестно). Ибо человек не «производитель мышления», не субъект мыслепорождающей (ноэзогенной) деятельности. Антропоцентризм столь же неуместен в философии мышления как 'геоцентризм. Начинать лекции о своей философии с определения философии вообще — неинтересно. Я лучше начну с моего определения слова «интересно». Интересно — это то, что раздражает мысль, вашу, мою, вот здесь, сейчас, а не останавливает мышление, не дает мысли остаться в привычных клише историко-философских, лингвистических, культурно-исторических или каких угодно еще концепций или идеологических конструкций. Интересное склоняет слушающего, видящего или читающего к забвению его убеждений. Так, например, утверждать о философии, что она «отприродна человеку», столь же неинтересно, как утверждать, что философия необходима или бесполезна. То же самое можно сказать и о философе. Интересное для меня то, что изменяет тенденцию мышления в отношении мыслимых им объектов: так объект А, только что мыслимый как А, сейчас мыслится как В. Но это не всё! В «как интересно!» содержится тенденция мышления к движению не только от одного объекта к другому, но и к движению, пределом которого будет исчезновение из мышления всех его объектов — останутся одни «как». Читая вам лекции, я говорю от себя или, если хотите, о себе. Но это имеет смысл только как оговорка к тому, что за этим последует. Для меня трансцендентальное единство философа и его философии — не метафора и не убеждение, а желание. Именно поэтому серьезно относящийся к себе человек — не философ «по определению». Желание философствовать, осознанное и выраженное (иначе как мы могли бы сейчас об этом рассуждать!), — не жизненная установка: просто раз уж так случилось, то и жизнь становится такой, из чего, однако, никак не следует, что философствование — для жизни, моей или чьей угодно. Оно может быть о жизни, как и о чем угодно Другом, но никак не «для».
Отсюда — философская бессмысленность приложения философии к жизни. Прикладная философия — не дело философа. Философ применяет мышление к мышлению. Еще оговорка. В этих лекциях не будет критики других философов. Если я говорю, например, что Жак Деррида, как философ, мне неинтересен, то это не значит, что он неинтересный философ; просто мне неинтересно о нем думать. Трансцендентальное единство философа и его философии предполагает полную откровенность философа в том, о чем он говорит как философ. Но это никак не равноценно его убеждению в истинности его философии или утверждению им какой-то истины вне себя и своей философии, то есть это никак не критика (даже и не самокритика, если уж на то пошло).
И, наконец, третья оговорка. В лекциях будет очень мало ссылок и примеров. Дело здесь не только в недостатке эрудиции и не в лени, и не в том, что часто бывает утомительно отклоняться от основной линии рассуждения и без того довольно зигзагообразной. Ссылка на что угодно — на автора, идею или обстоятельство — для меня конкретная точка другого мышления в моем «поле темы», так сказать. Ссылка может быть и случайной с позиции моего мышления или даже иметь совсем иной смысл с позиции некоторого «третьего» мышления. Отсюда относительная незначимость, редкость, нерегулярность ссылок в этих лекциях. Что касается конкретных примеров, то это совсем другое дело. Цитата (как, например, когда я цитирую буддийские тексты) значима и неслучайна, как то, что уже включено в мое мышление по содержанию. То есть без данного цитируемого текста этого моего мышления могло бы не быть. Или лучше сказать так: данная цитата не обосновывает и не подтверждает мою мысль, а сама ею является. Именно поэтому, с позиции моего мышления, она — неслучайна.
Философствование на первой ступени моего рассуждения — психично. Объясняю: на этой ступени мои «я мыслю», «я думаю», «я предполагаю» и так далее — так же психичны (то есть в такой же мере принадлежат мыслимой целостности психофизиологического организма с его мотивационными, целевыми, волитивными, эмоциональными и перцептивными структурами), как мои «я страдаю», «я в отчаянии», «я наслаждаюсь». Но уже на следующей, собственно феноменологической ступени философствование для меня не психично, ибо здесь оно будет принадлежать уровню сознания. На уровне сознания это мое «философствование как философствование» вычленяет и формулирует психику (а иногда и себя самое как психику), а не наоборот. Поэтому здесь философствование не может быть выведено ни из страдания, ни из отчаяния, ни из какой-либо нужды, ни из радости, сформулированных в терминах психологии. Равным образом его было бы невозможно «поместить» ни вверху, ни внизу, ни в середине того, что мы называем человеческой жизнью или природой. Тогда, например, думая о сомнении, страхе и удивлении, только как о состояниях сознания, а не психических состояниях, логично было бы считать их своего рода началами философствования. Здесь не-психичность этих состояний равноценна их не-природности и вне-жизненности.
Дамы и Господа! Предмет этих лекций — обсервационная философия, то есть философия, занимающаяся наблюдением мышления. Точнее, наблюдением чего бы то ни было как мышления. Еще точнее, что бы она ни наблюдала, она это наблюдает как мышление. Замечу с самого начала, — из сказанного никак не вытекает, что эта философия наблюдает или может наблюдать всё, но все, что она наблюдает (исходя из только что сказанного о наблюдении), здесь уже считается мышлением. Повторяю, считается, а не «есть», и уж ни в коем случае не «становится» — здесь надо быть крайне внимательным к языку. В нашем подходе объект наблюдения не может быть самим мышлением, потому что мышление вторично по отношению к рефлексии, о чем речь пойдет ниже. Но объект наблюдения не может и стать мышлением в наблюдении, поскольку рефлексивная процедура «превращения» чего-либо в мышление не может быть сформулирована, во всяком случае, мной и сейчас. Так что, если вы меня спросите, понимаю ли я, что такое мышление, даже не «как таковое», а просто в смысле слова «мышление» в повседневном естественном языке, то ответ будет определенно — нет. И вас прошу пока воздержаться от понимания, что такое мышление. Пусть это будет началом нашего с вами философствования.
Говоря о мышлении (или думании), мысли, сознании и некоторых других понятиях и употребляя слова, которые эти понятия обозначают, я знаю, о чем говорю. Но тут надо пояснить: только что сказанная мной фраза «я знаю, о чем я говорю, когда говорю о мышлении», будет значить «я знаю, что я думаю о мышлении». Это, однако, никак не предполагает, что я знаю какую-то истину о мышлении. Ведь такая истина, если она вообще возможна, неизбежно окажется либо истиной о содержании, то есть объекте мышления, либо истиной о каком-то факте или феномене, лежащем вне мышления, к которому последнее могло бы быть редуцировано в порядке неизвестной мне процедуры или из которого оно могло бы быть выведено как частный случай применения какого-то неизвестного мне правила. Но такой факт или феномен не может принадлежать предмету обсервационной философии. Скорее он мог бы войти в предмет возможной теории мышления. Однако сказанное сейчас о знании никак не относится к тому, что я называю словом «понимание» и от которого я (говоря о понимании мышления) только что вас просил воздержаться. Мы еще вернемся к пониманию. Сейчас будет достаточно сказать, что как понятие оно предполагает особую интенцию, которую понятие знания не предполагает и которая гораздо субъективнее интенции знания. Говоря феноменологически, понимание может быть выведено из такой специфической ситуации, которая его требует как чего-то дополнительного в отношении уже имеющегося в данной ситуации знания (включая знание и о самой этой ситуации). Но что же тогда я знаю о мышлении, точнее, думаю о нем, говоря с вами?
Дамы и Господа! Думать о мышлении очень трудно. Так, например, перестаньте сейчас на минуту или две меня слушать и попытайтесь думать о вашем мышлении. Прося вас об этом, я не имею в виду, что слушая меня, вы не думаете. Совсем напротив, я готов предположить, что вы думаете о том, что я говорю, и то, что вы слышите, является объектом вашего мышления. Прося вас попытаться думать о вашем мышлении, я просто предлагаю сменить объект вашего мышления. Фактически любая попытка думать о своем (вашем, моем) думании есть попытка смены объекта мышления. Что казалось бы проще! На деле оказывается, что сделать это почти невозможно. Почему? Этому есть несколько объяснений. Начну с самого простого. Я думаю о чем-то, потом о чем-то другом, потом пытаюсь думать о моем думании — не получается. Не оттого ли, что, в отличие от мышления о других объектах, мышление о мышлении — не спонтанно par exellence. Даже когда объект мышления очень сложен и трудно представим, мышление о нем может совершаться — пусть с большим трудом и усилием, — но в общем в том же порядке, в каком происходит мышление об объектах менее сложных и абстрактных. То есть оно происходит в порядке, который можно было бы условно назвать «психологическим», в порядке, включающем в себя и спонтанность. Однако сказать, что мышление о мышлении не может быть спонтанным, непроизвольным — это не сказать ничего определенного о такого рода мышлении, ибо сама задача здесь опять же формулируется психологически, то есть в терминах мышления как объекта, а не в терминах мышления, мыслящего о мышлении как объекте.
Кроме того, мыслить о мышлении очень трудно потому, что «думать», «мыслить» или любой их эквивалент, синоним или субститут в любом из известных нам естественных языков будет обозначать нечто вроде универсального «психологического глагола» (выражение Витгенштейна), универсального из-за полной семантической неопределенности того, на что направлено действие, обозначенное этим глаголом, то есть содержания самого понятия «мыслить» (которое может быть чем угодно в отличие, скажем, от содержания таких глаголов, как «видеть» или «слышать», по своему значению предполагающих содержание — только «видимые» или «слышимые» объекты). «Мыслить» — универсально также вследствие полной прагматической неопределенности употребления этого слова.
О слове «мыслить» можно сказать, что оно не отмечено, не «маркировано», так сказать, контекстом своего употребления, хотя само может этот контекст маркировать. И, наконец, думать о своем думании столь трудно еще и потому, что мыслящему о себе мышлению будет необходимо снова и снова отделять себя от других своих объектов в качестве объекта особого рода; спонтанный переход мышления с какого бы то ни было объекта на этот объект представляется, как об этом уже говорилось выше, весьма маловероятным (но никак не невозможным).
Список литературы
Диккенс Ч. Большие надежды. Собр. соч.: В 20 т. Т. 17. М., 2000.
Дрейфус Х. Чего не могут вычислительные машины. М., 1978.
Гуссерль Эд. Логические исследования. М., 1998.
Калиниченко В.В. Приключения трансцендентальной субъективности/Феноменологическая концепция сознания: Проблемы и альтернативы. М., 1998.
Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М., 2000.
Мамардашвили М.К., Пятигорский А.М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., 1997.
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999.
Ницше Ф. Ecce homo: Как становятся сами собой. Соч.: В 2-х т. М., 1997.
Пастернак Б. Спекторский: Из романа в стихах/Круг: Альманах артели писателей. М.; Л., 1925.
Пятигорский А.М. Мышление и наблюдение. Рига, 2002.
Чехов А. Три года. Собр. соч. М., 1956.
Piategorski A. Mythological Deliberations: Lectures on the Phenomenology of Myth. London, 1993.
www.ronl.ru
Реферат на тему:
Скульптура Родена "Мыслитель"
Мышление (гр. ноэзис) — это познавательная деятельность человека[1]. Продуктом или результатом мышления является мысль (понятие, смысл, идея). Мышление противопоставляют "низшим" способам освоения мира в форме ощущения или восприятия, которые свойственны в т.ч. и животным. Многие философы называли мышление сущностным свойством человека. Так Декарт утверждал: "Я мыслю, следовательно я существую". Паскаль называл человека мыслящим тростником[2].
Особенностью мышления является свойство получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях окружающего мира, которые не могут быть непосредственно восприняты[3]. Это свойство мышления осуществляется посредством таких умозаключений как аналогия и дедукция.
Мышление связано с функционированием мозга, однако сама способность мозга к оперированию абстракциями возникает в ходе усвоения человеком форм практической жизни, норм языка, логики, культуры. Мышление осуществляется в многообразных формах духовной и практической деятельности, в которых обобщается и сохраняется познавательный опыт людей. Мышление осуществляется в образно-знаковой форме, основные результаты его активности выражаются здесь в продуктах художественного и религиозного творчества, своеобразно обобщающих познавательный опыт человечества. Мышление осуществляется также в собственной адекватной ему форме теоретического познания, которое с опорой на предшествующие формы приобретает неограниченные возможности умозрительного и модельного видения мира.
Мышление изучается почти всеми существующими научными дисциплинами, являясь в то же время объектом исследования ряда философских дисциплин — логики, гносеологии, диалектики.
Первым философом, который поставил вопрос о мышлении (ноэзис) был Парменид. Результатом такого мышления может быть как истина, так и мнение[4].
Процесс мышления Платоном понимается как припоминание того, что душа знала в своей космической жизни, но забыла при вселении в тело. И само мышление, которое он считал главным, когнитивным процессом, по сути является мышлением репродуктивным, а не творческим, хотя он и оперирует понятием интуиция, ведущим для творческого мышления[5].
Аристотель создал логику - науку о мышлении, в рамках которой он рассмотрел такие составные части мышления как понятие, суждение и умозаключение. Впоследствии, в эпоху Средневековья, последователи Аристотеля акцентировали свое внимание на такой форме мышления как силлогизм и дедукция, что привело к созданию "мыслительной машины" Раймонда Луллия[6].
Мышление для Декарта представало как нечто бестелесное, духовное. Более того, мышление является единственным атрибутом души, и именно это обусловливает постоянность мыслительных процессов, происходящих в душе, то есть она всегда знает о том, что происходит внутри неё. Душа — это мыслящая субстанция (лат. res cogitans), вся сущность или природа которой состоит в одном мышления. В качестве метода познания Декарт использовал систематическое сомнение.
Спиноза определяет мышление как способ действия мыслящего тела. Из этого определения вытекает и предложенный им способ раскрытия/определения этого понятия. Для того, чтобы определить мышление, необходимо тщательно исследовать способ действий мыслящего тела в отличие от способа действий (от способа существования и движения) тела немыслящего.
Одной из заслуг Канта часто называется различение аналитического и синтетического мышления[7]
В психологии мышление — совокупность умственных процессов, лежащих в основе познания; к мышлению именно относят активную сторону познания: внимание, восприятие, процесс ассоциаций, образование понятий и суждений. В более тесном логическом смысле мышление заключает в себе лишь образование суждений и умозаключений путём анализа и синтеза понятий.
Мышление — опосредованное и обобщённое отражение действительности, вид умственной деятельности, заключающейся в познании сущности вещей и явлений, закономерных связей и отношений между ними.
Мышление как одна из психических функций — психический процесс отражения и познания существенных связей и отношений предметов и явлений объективного мира.
Закономерности рассмотренных операций мышления и есть суть основных внутренних, специфических закономерностей мышления. На их основе только и могут получить объяснение все внешние проявления мыслительной деятельности.
wreferat.baza-referat.ru
Содержание 1. Общее понятие о мышлении. 2. Мыслительные процессы. 3. Суждение и умозаключение 4. Понятие. Усвоение понятий. 5. Понимание. Решение мыслительных задач. 6. Виды мышления. 7. Индивидуальные различия в мышлении. 8. Формирование мышления у детей. 9. Список литературы.
1. Общее понятие о мышлении
Предметы и явления действительности обладают такими свойствами и отношениями, которые можно познать непосредственно, при помощи ощущений и восприятий (цвета, звуки, формы, размещение и перемещение тел в видимом пространстве), и такими свойствами и отношениями, которые можно познать лишь опосредованно и благодаря обобщению, т.е. посредством мышления. Мышление - это опосредованное и обобщённое отражение действительности, вид умственной деятельности, заключающейся в познании сущности вещей и явлений, закономерных связей и отношений между ними. Первая особенность мышления - его опосредованный характер. То, что человек не может познать прямо, непосредственно, он познаёт косвенно, опосредованно: одни свойства через другие, неизвестное - через известное. Мышление всегда опирается на данные чувственного опыта - ощущения, восприятия, представления - и на ранее приобретённые теоретические знания. Косвенное познание и есть познание опосредованное. Вторая особенность мышления - его обобщённость. Обобщение как познание общего и существенного в объектах действительности возможно потому, что все свойства этих объектов связаны друг с другом. Общее существует и проявляется лишь в отдельном, в конкретном. Обобщения люди выражают посредством речи, языка. Словесное обозначение относится не только к отдельному объекту, но также и к целой группе сходных объектов.Обобщённость также присуща и образам (представлениям и даже восприятиям). Но там она всегда ограничена наглядностью. Слово же позволяет обобщать безгранично. Философские понятия материи, движения, закона, сущности, явления, качества, количества и т.д. - широчайшие обобщения, выраженные словом. Мышление - высшая ступень познания человеком действительности. Чувственной основой мышления являются ощущения, восприятия и представления. Через органы чувств - эти единственные каналы связи организма с окружающим миром - поступает в мозг информация. Содержание информации перерабатывается мозгом. Наиболее сложной (логической) формой переработки информации является деятельность мышления. Решая мыслительные задачи, которые перед человеком ставит жизнь, он размышляет, делает выводы и тем самым познаёт сущность вещей и явлений, открывает законы их связи, а затем на этой основе преобразует мир. Мышление не только теснейшим образом связано с ощущениями и восприятиями, но оно формируется на основе их. Переход от ощущения к мысли - сложный процесс, который состоит прежде всего в выделении и обособлении предмета или признака его, в отвлечении от конкретного, единичного и установлении существенного, общего для многих предметов. Мышление выступает главным образом как решение задач, вопросов, проблем, которые постоянно выдвигаются перед людьми жизнью. Решение задач всегда должно дать человеку что-то новое, новые знания. Поиски решений иногда бывают очень трудными, поэтому мыслительная деятельность, как правило, - деятельность активная, требующая сосредоточённого внимания, терпения. Реальный процесс мысли - это всегда процесс не только познавательный, но и эмоционально-волевой. Объективной материальной формой мышления является язык. Мысль становится мыслью и для себя и для других только через слово - устное и письменное. Благодаря языку мысли людей не теряются, а передаются в виде системы знаний из поколения в поколение. Однако существуют и дополнительные средства передачи результатов мышления: световые и звуковые сигналы, электрические импульсы, жесты и пр. Современная наука и техника широко используют условные знаки в качестве универсального и экономного средства передачи информации. Облекаясь в словесную форму, мысль вместе с тем формируется и реализуется в процессе речи. Движение мысли, уточнение её, связь мыслей друг с другом и прочее происходят лишь посредством речевой деятельности. Мышление и речь (язык) едины. Мышление неразрывно связано с речевыми механизмами, особенно рече-слуховыми и рече-двигательными. Мышление также неразрывно связано и с практической деятельностью людей. Всякий вид деятельности предполагает обдумывание, учёт условий действия, планирование, наблюдение. Действуя, человек решает какие-либо задачи. Практическая деятельность - основное условие возникновения и развития мышления, а также критерий истинности мышления. Мышление - функция мозга, результат его аналитико-синтетической деятельности. Оно обеспечивается работой обеих сигнальных систем при ведущей роли второй сигнальной системы. При решении мыслительных задач в коре мозга происходит процесс преобразования систем временных нервных связей. Нахождение новой мысли физиологически означает замыкание нервных связей в новом сочетании. 2. Мыслительные процессы
Мыслительная деятельность человека представляет собой решение разнообразных мыслительных задач, направленных на раскрытие сущности чего-либо. Мыслительная операция - это один из способов мыслительной деятельности, посредством которого человек решает мыслительные задачи. Мыслительные операции разнообразны. Это - анализ и синтез, сравнение, абстрагирование, конкретизация, обобщение, классификация. Какие из логических операций применит человек, это будет зависеть от задачи и от характера информации, которую он подвергает мыслительной переработке. Анализ - это мысленное разложение целого на части или мысленное выделение из целого его сторон, действий, отношений. Синтез - обратный анализу процесс мысли, это - объединение частей, свойств, действий, отношений в одно целое. Анализ и синтез - две взаимосвязанные логические операции. Синтез, как и анализ, может быть как практическим, так и умственным. Анализ и синтез сформировались в практической деятельности человека. В трудовой деятельности люди постоянно взаимодействуют с предметами и явлениями. Практическое освоение их и привело к формированию мыслительных операций анализа и синтеза. Сравнение - это установление сходства и различия предметов и явлений. Сравнение основано на анализе. Прежде чем сравнивать объекты, необходимо выделить один или несколько признаков их, по которым будет произведено сравнение. Сравнение может быть односторонним, или неполным, и многосторонним, или более полным. Сравнение, как анализ и синтез, может быть разных уровней - поверхностное и более глубокое. В этом случае мысль человека идёт от внешних признаков сходства и различия к внутренним, от видимого к скрытому, от явления к сущности. Абстрагирование - это процесс мысленного отвлечения от некоторых признаков, сторон конкретного с целью лучшего познания его. Человек мысленно выделяет какой-нибудь признак предмета и рассматривает его изолированно от всех других признаков, временно отвлекаясь от них. Изолированное изучение отдельных признаков объекта при одновременном отвлечении от всех остальных помогает человеку глубже понять сущность вещей и явлений. Благодаря абстракции человек смог оторваться от единичного, конкретного и подняться на самую высокую ступень познания - научного теоретического мышления. Конкретизация - процесс, обратный абстрагированию и неразрывно связанный с ним. Конкретизация есть возвращение мысли от общего и абстрактного к конкретному с целью раскрытия содержания. Мыслительная деятельность всегда направлена на получение какого-либо результата. Человек анализирует предметы, сравнивает их, абстрагирует отдельные свойства с тем, чтобы выявить общее в них, чтобы раскрыть закономерности, управляющие их развитием, чтобы овладеть ими. Обобщение, таким образом, есть выделение в предметах и явлениях общего, которое выражается в виде понятия, закона, правила, формулы и т.п. 3. Суждение и умозаключение
Мышление человека протекает в форме суждений и умозаключений. Суждение - это форма мышления, отражающая объекты действительности в их связях и отношениях. Каждое суждение есть отдельная мысль о чём-либо. Последовательная логическая связь нескольких суждений, необходимая для того, чтобы решить какую-либо мыслительную задачу, понять что-нибудь, найти ответ на вопрос, называется рассуждением. Рассуждение имеет практический смысл лишь тогда, когда оно приводит к определённому выводу, умозаключению. Умозаключение и будет ответом на вопрос, итогом поисков мысли. Умозаключение - это вывод из нескольких суждений, дающий нам новое знание о предметах и явлениях объективного мира. Умозаключения бывают индуктивные, дедуктивные и по аналогии. Индуктивное умозаключение - это умозаключение от единичного (частного) к общему. Из суждений о нескольких единичных случаях или о группах их человек делает общий вывод. Рассуждение, в котором мысль движется в обратном направлении, называют дедукцией, а вывод - дедуктивным. Дедукция есть вывод частного случая из общего положения, переход мысли от общего к менее общему, к частному или единичному. При дедуктивном рассуждении мы, зная общее положение, правило или закон, делаем вывод о частных случаях, хотя их специально и не изучали. Умозаключение по аналогии - это умозаключение от частного к частному. Сущность умозаключения по аналогии состоит в том, что на основании сходства двух предметов в некоторых отношениях делается вывод о сходстве этих предметов и в других отношениях. Умозаключение по аналогии лежит в основе создания многих гипотез, догадок. 4. Понятие. Усвоение понятий
Результаты познавательной деятельности людей фиксируют в форме понятий. Познать предмет - значит, раскрыть его сущность. Понятие - есть отражение существенных признаков предмета. Чтобы эти признаки раскрыть, нужно всесторонне изучить предмет, установить его связи с другими предметами. Понятие о предмете возникает на основе многих суждений и умозаключений о нём. Понятие как результат обобщения опыта людей является высшим продуктом мозга, высшей ступенью познания мира. Каждое новое поколение людей усваивает научные, технические, моральные, эстетические и другие понятия, выработанные обществом в процессе исторического развития. Усвоить понятие - это значит осознать его содержание, уметь выделять существенные признаки, точно знать его границы (объём), его место среди других понятий с тем, чтобы не путать со сходными понятиями; уметь пользоваться данным понятием в познавательной и практической деятельности. 5. Понимание. Решение мыслительных задач
Мыслительная деятельность человека проявляется в понимании объектов мышления и в решении на этой основе разнообразных мыслительных задач. Понимание - процесс проникновения мысли в сущность чего-либо. Объектом понимания может быть любой предмет, явление, факт, ситуация, действие, речь людей, произведение литературы и искусства, научная теория и т.д. Понимание может быть включено в процесс восприятия объекта и выражаться в узнавании, осознании его, оно может осуществляться и вне восприятия. Понимание является обязательным условием решения мыслительных задач. Действуя, человек решает разнообразные задачи. Задача представляет собой ситуацию, которая определяет действие человека, удовлетворяющего потребность путём изменения этой ситуации. Сущность задачи состоит в достижении цели. Сложные задачи человек решает в несколько этапов. Осознав цель, вопрос, возникшую потребность, он затем анализирует условия задачи, составляет план действий и действует. Одни задачи человек решает непосредственно, путём выполнения привычных практических и умственных действий, другие задачи решает опосредованно, путём приобретения знаний, необходимых для анализа условий задачи. Задачи последнего типа называются мыслительными. Решение мыслительных задач проходит несколько этапов. Первый этап - осознание вопроса задачи и стремление найти на него ответ. Без вопроса нет задачи, нет вообще деятельности мышления. Второй этап решения мыслительных задач - это анализ условий задачи. Не зная условий, нельзя решить ни одной задачи, ни практической, ни умственной. Третий этап решения мыслительной задачи - само решение. Процесс решения осуществляется посредством различных умственных действий с использованием логических операций. Умственные действия образуют определённую систему, последовательно сменяя друг друга. Последним этапом решения мыслительных задач является проверка правильности решения. Проверка правильности решения дисциплинирует мыслительную деятельность, позволяет осмыслить каждый шаг её, найти незамеченные ошибки и исправить их. Умение решать мыслительные задачи характеризует ум человека, особенно, если человек может решать их самостоятельно и наиболее экономными способами. 6. Виды мышления
В зависимости от того, какое место в мыслительном процессе занимают слово, образ и действие, как они соотносятся между собой, выделяют три вида мышления: конкретно-действенное, или практическое, конкретно-образное и абстрактное. Эти виды мышления выделяются ещё и на основании особенностей задач - практических и теоретических. Конкретно-действенное мышление направлено на решение конкретных задач в условиях производственной, конструктивной, организаторской и иной практической деятельности людей. Практическое мышление это прежде всего техническое, конструктивное мышление. Оно состоит в понимании техники и в умении человека самостоятельно решать технические задачи. Процесс технической деятельности есть процесс взаимодействий умственных и практических компонентов работы. Сложные операции абстрактного мышления переплетаются с практическими действиями человека, неразрывно связаны с ними. Характерными особенностями конкретно-действенного мышления являются ярко выраженная наблюдательность, внимание к деталям, частностям и умение использовать их в конкретной ситуации, оперирование пространственными образами и схемами, умение быстро переходить от размышления к действию и обратно. Именно в этом виде мышления в наибольшей мере проявляется единство мысли и воли. Конкретно-образное, или художественное, мышление характеризуется тем, что отвлечённые мысли, обобщения человек воплощает в конкретные образы. Абстрактное, или словесно-логическое, мышление направлено в основном на нахождение общих закономерностей в природе и человеческом обществе. Абстрактное, теоретическое мышление отражает общие связи и отношения. Оно оперирует главным образом понятиями, широкими категориями, а образы, представления в нём играют вспомогательную роль. Все три вида мышления тесно связаны друг с другом. У многих людей в одинаковой мере развиты конкретно-действенное, конкретно-образное и теоретическое мышление, но в зависимости от характера задач, которые человек решает, на первый план выступает то один, то другой, то третий вид мышления. Если мышление рассматривать в процессе развития его у детей, то можно обнаружить, что раньше всего возникает мышление конкретно-действенное, потом конкретно-образное и, наконец, абстрактно-логическое. Но особенности каждого из указанных видов мышления у детей несколько иные, связь их проще.
7. Индивидуальные различия в мышлении
Виды мышления являются вместе с тем типологическими особенностями умственной и практической деятельности людей. В основе каждого вида лежит особое отношение сигнальных систем. Если у человека преобладает конкретно-действенное или конкретно-образное мышление, это означает относительное преобладание у него первой сигнальной системы над другой; если же человеку наиболее свойственно словесно-логическое мышление, это означает относительное преобладание у него второй сигнальной системы над первой. Существуют и другие различия в мыслительной деятельности людей. Если они устойчивы, их называют качествами ума. Понятие ума шире понятия мышления. Ум человека характеризуют не только особенности его мышления, но и особенности других познавательных процессов (наблюдательность, творческое воображение, логическая память, внимательность). Понимая сложные связи между предметами и явлениями окружающего мира, умный человек должен хорошо понимать и других людей, быть чутким, отзывчивым, добрым. Качества мышления - основные качества ума. К ним относят гибкость, самостоятельность, глубину, широту, последовательность и некоторые другие мышления. Гибкость ума выражается в подвижности мыслительных процессов, умении учитывать меняющиеся условия умственных или практических действий и в соответствии с этим менять способы решения задач. Гибкости мышления противостоит инертность мышления. Человеку инертной мысли более свойственно воспроизведение усвоенного, чем активные поиски неизвестного. Инертный ум - это ленивый ум. Гибкость ума - обязательное качество людей творчества. Самостоятельность ума выражается в способности ставить вопросы и находить оригинальные пути их решения. Самостоятельность ума предполагает его самокритичность, т.е. умение человека видеть сильные и слабые стороны своей деятельности вообще и умственной в частности. Другие качества ума - глубина, широта и последовательность также имеют важное значение. Человек глубокого ума способен "доходить до корня", вникать в сущность предметов и явлений. Люди последовательного ума умеют строго логически рассуждать, убедительно доказывать истинность или ложность какого-либо вывода, проверять ход рассуждения. Все эти качества ума воспитываются в процессе обучения детей в школе, а также путём настойчивой работы над собой. 8. Формирование мышления у детей
Ребёнок рождается, не обладая мышлением. Чтобы мыслить, необходимо обладать некоторым чувственным и практическим опытом, закреплённым памятью. К концу первого года жизни у ребёнка можно наблюдать проявления элементарного мышления. Основным условием развития мышления детей является целенаправленное воспитание и обучение их. В процессе воспитания ребёнок овладевает предметными действиями и речью, научается самостоятельно решать сначала простые, затем и сложные задачи, а также понимать требования, предъявляемые взрослыми, и действовать в соответствии с ними. Развитие мышления выражается в постепенном расширении содержания мысли, в последовательном возникновении форм и способов мыслительной деятельности и изменении их по мере общего формирования личности. Одновременно у ребёнка усиливаются и побуждения к мыслительной деятельности - познавательные интересы. Мышление развивается на протяжении всей жизни человека в процессе его деятельности. На каждом возрастном этапе мышление имеет свои особенности. Мышление ребёнка раннего возраста выступает в форме действий, направленных на решение конкретных задач: достать какой-нибудь предмет, находящийся в поле зрения, надеть кольца на стержень игрушечной пирамиды, закрыть или открыть коробочку, найти спрятанную вещь, влезть на стул, принести игрушку и т.п. Выполняя эти действия, ребёнок думает. Он мыслит действуя, его мышление наглядно-действенное. Овладение речью окружающих людей вызывает сдвиг в развитии наглядно-действенного мышления ребёнка. Благодаря языку дети начинают мыслить обобщённо. Дальнейшее развитие мышления выражается в изменении соотношения между действием, образом и словом. В решении задач всё большую роль играет слово. Существует определённая последовательность в развитии видов мышления в дошкольном возрасте. Впереди идёт развитие наглядно-действенного мышления, вслед за ним формируется наглядно-образное и, наконец, словесное мышление. Мышление учащихся среднего школьного возраста (11-15 лет) оперирует знаниями, усвоенными главным образом словесно. При изучении разнообразных учебных предметов - математики, физики, химии, истории, грамматики и др. - учащиеся имеют дело не только с фактами, но и с закономерными отношениями, общими связями между ними. В старшем школьном возрасте мышление становится абстрактным. Вместе с тем наблюдается и развитие конкретно-образного мышления, в особенности под влиянием изучения художественной литературы. Обучаясь основам наук, школьники усваивают системы научных понятий, каждое из которых отражает одну из сторон действительности. Формирование понятий - процесс длительный, зависящий от уровня обобщённости и абстрактности их, от возраста школьников, их умственной направленности и от методов обучения. В усвоении понятий существует несколько уровней: по мере развития учащиеся всё ближе подходят к сущности предмета, явления, обозначенного понятием, легче обобщают и связывают друг с другом отдельные понятия. Для первого уровня характерно элементарное обобщение конкретных случаев, взятых из личного опыта школьников или из литературы. На втором уровне усвоения выделяются отдельные признаки понятия. Границы понятия учащиеся то сужают, то излишне расширяют. На третьем уровне учащиеся пытаются дать развёрнутое определение понятия с указанием основных признаков и приводят верные примеры из жизни. На четвёртом уровне происходит полное овладение понятием, указание его места среди других моральных понятий, успешное применение понятия в жизни. Одновременно с развитием понятий формируются суждения и умозаключения. Для учащихся 1-2 классов характерны суждения категорические, утвердительной формы. Дети судят о каком-либо предмете односторонне и не доказывают своих суждений. В связи с увеличением объёма знаний и ростом словаря у школьников 3-4 классов появляются суждения проблематические и условные. Учащиеся 4 класса может рассуждать, опираясь не только на прямые, но и на косвенные доказательства, особенно на конкретном материале, взятом из личных наблюдений. В среднем возрасте школьники употребляют также разделительные суждения и свои высказывания чаще обосновывают, доказывают. Учащиеся старших классов практически владеют всеми формами выражения мысли. Суждения с предположением выражения, допущения, сомнения и т.д. становятся нормой в их рассуждениях. С одинаковой лёгкостью старшие школьники пользуются индуктивными и дедуктивными умозаключениями и умозаключением по аналогии. Самостоятельно могут ставить вопрос и доказывать правильность ответа на него. Развитие понятий, суждений и умозаключений происходит в единстве с овладением, обобщением и пр. Успешное овладение мыслительными операциями зависит не только от усвоения знаний, но и от специальной работы учителя в этом направлении. 9. Список литературы
1. Психология. под ред. А.А. Зарудной, Минск, "Вышэйшая школа", 1970 г. 2. Как заниматься самовоспитанием. А.И. Кочетов, Минск, "Вышэйшая школа", 1986 г.
www.ronl.ru
Кулешов П.
Назначение мышления
В психологии, да и вообще в околопсихологическом обиходе, сложились довольно разнообразные и довольно противоречивые представления о видах мышления. Различают мышление абстрактное и мышление конкретное, наглядно-образное и наглядно-действенное, интуитивное и логическое, теоретическое и практическое, научное и обыденное. Но попробуем взглянуть на мышление системно. Системный метод при правильном его понимании и применении даёт удивительно жизнеспособные теоретические плоды, находящие скорое практическое применение. В данной статье я хочу поделиться своими выводами, полученными как раз с помощью системного метода.
Итак, представим себе некую открытую систему (ОС). У неё есть внутренняя среда, выделенная из окружающей её внешней среды. Вокруг есть примерно равные ей по размерам системы, наряду с ней входящие в состав, объединяющей их, сверхсистемы, т.е. системы высшего уровня. Среди этих ОС можно выделить как системы пассивные, так и активные. Первые примитивны, предсказуемы, одинаковы, вторые самостоятельны, непредсказуемы, уникальны. Системы пассивные назовём объектами, активные — субъектами.
Внутренняя среда ОС уязвима, она может жить и процветать только в благоприятных условиях, для чего ей жизненно необходимо различать полезное и опасное, а научившись различать — стремиться к первому и избегать второго. Так вот, психику можно рассматривать как посредника, призванного обеспечить внутренней среде успешное существование в столь непредсказуемо и сложно устроенном мире. Одним из инструментов психики, служащим для решения этой задачи как раз и является мышление. Т.е. мышление призвано уменьшить непредсказуемость окружающей среды, сделать её понятной, управляемой. Иначе говоря, если поначалу какое-то явление при первой с ним встрече воспринимается как сложное, непредсказуемое, непонятное и потому неуправляемое, то после осторожного, исследовательского взаимодействия с ним, оно становится понятным. Мышление призвано изменять представлен ия о я влениях действительности так, чтобы то, что при первой встрече казалось субъектом, после исследования стало бы восприниматься как объект.
События и знаки
Предлагаемая здесь вниманию публики точка зрения на виды мышления сложилась у меня после попыток системно выстроить факты, так или иначе связанные с мышлением. Многочисленные подходы и концепции мышления, встреченные в литературных источниках, не столько проясняли, сколько запутывали и без того не простую проблему. Делать обзор всех этих концепций в данной статье полагаю нецелесообразным, поскольку задачу свою вижу в другом: мне бы хотелось поделиться выводами, к которым я пришёл, исследуя мышление. Скажу только, что само мышление меня интересовало больше, чем изучение мнений о нём. Из-за этого я не стал прочёсывать всё Мироздание в поисках чего-то похожего на выводы, к каким я пришёл в итоге своих изысканий. Потому буду благодарен широко эрудированным читателям, если они укажут мне на какие-либо работы, в которых получаются такие же выводы (в смысле – укажут на предшественников). Здесь я не касаюсь вопроса о возникновении и становлении процессов мышления как в онтогенезе, так и в филогенезе. Для рассмотрения берётся человеческое мышление в том состоянии, в каком оно пребывает на рубеже 20 – 21-го веков. Это статический, поперечный, срез (если под продольным и динамическим понимать срез исторический). Для оживления изложения я не стал прибегать к слишком уж научному языку и прошу читателей академического склада не придираться сильно к, имеющей здесь место, антропоморфизации видов мышления.
Надо ли говорить, что мышление есть процесс переработки информации? Но что же представляет из себя информация? Придётся углубиться в изучение сего предмета. Итак, в действительности, частями которой мы с вами изволим быть, есть причины и порождённые ими следствия. Например, усиливающееся дрожание рельсов свидетельствует о приближении поезда. Ослабевающее дрожание рельсов указывает на то, что поезд удаляется. Причина дрожания – движение поезда по рельсам (непосредственное взаимодействие). Усиление или ослабление дрожания указывают на направление его движения относительно точки отсчёта. Причём в этой точке рельсы будут дрожать независимо от наличия на этом месте наблюдателя. Царапины на колёсах и рельсах свидетельствуют об их непосредственном взаимодействии. Так что можно говорить о двух видах взаимодействий: непосредственных и опосредованных: поезд и рельсы взаимодействуют непосредственно, а тот (субъект, объект ли), кто воспринимает дрожание рельсов, взаимодействует с поездом опосредованно, через это дрожание. Так же есть два вида следствий: направленных в прошлое и в будущее. Воспринимая эти следствия, можно судить о том, что тут произошло, и о том, какое событие надвигается. Иначе говоря, есть события – непосредственные взаимодействия. Есть знаки – опосредованные взаимодействия. Так, волна, образующаяся в результате движения по рельсам поезда, есть знак о том, что взаимодействие непосредственное между поездом и рельсами где-то происходит. Если есть навык, то можно определить по силе дрожания расстояние до поезда.
Итак, каждое событие, происходящее в настоящем времени, иначе говоря, каждое взаимодействие между какими-либо открытыми системами, порождает знаки: обращённые в прошлое следы и обращённые в будущее вести. Если весть — это некий всплеск, который не имеет длительного бытия (в сравнении с самим событием), то след — метка, отпечаток, остаётся на провзаимодействовавших объектах навсегда (в данном случае на рельсах и колёсах поезда).
Иногда события опережают свои вести: сверхзвуковой самолёт опережает порождённую им звуковую волну. Ничем не предвещаемые события вполне можно назвать чудесными: так не бывает, а, тем не менее, происходит. Но для этого нужно иметь уже каких-то разумных существ в качестве наблюдателей, кому удивляться было чтоб. Эти существа (те самые субъекты или активные ОС) при встрече со следами и вестями, а, также, непосредственно взаимодействуя с явлениями действительности, создают каждый свой уникальный образ действительности. Чтобы взаимодействовать с себе подобными слаженно, продуктивно, успешно, им приходится как-то договариваться по поводу устройства действительности и своих совместных в ней действий. Тут-то и становятся им необходимыми символы – заместители событий, следов и вестей. В таком случае буквы оказываются заместителями звуков, иероглифы – заместителями слов и т.д. К примеру, какой-нибудь медведь нарочно оставляет свои следы на границах своего участка. Он его сознательно метит. Эти метки служат символами этого медведя и адресованы другим представителям его вида как сообщение о занятости данного участка. Словом знак я предлагаю пользоваться как родовым понятием для следов, вестей и символов.
Знаки имеют свои значения. Так, определённый ряд вмятин в почве (след), в зависимости от их формы, свежести и глубины, может иметь разное значение для разных индивидов с этим знаком встретившихся. Во-первых, вмятины можно либо заметить, либо не заметить. А, заметив, можно придать им значение, или не придать. А, если и решат придать значение, то каждый придаст своё («Здесь вчера прошёл медведь!» – «Не вчера, а только что! И не медведь, а лось!»). Такие разночтения уже происходят со следами и вестями – а они ведь имеют явную связь с действительностью! Что же говорить о символах! Значение символам можно приписать совершенно произвольное! Поэтому надо договариваться с остальными членами общества, чтоб всё не перепутать ненароком. Но, договариваясь, индивиды могут брать значения для символов только из своего собственного опыта. Например, несколько человек обсуждают, каким символом обозначить муравьеда. Кое-кто живо включается в обсуждение, рассказывает о своих наблюдениях за муравьедами, описывает их повадки и предлагает свои обоснования для того, чтобы для обозначения муравьеда выбрать именно такой символ. Среди присутствующих есть некто, задающий вопрос: «А что это такое – муравьед?». Окружающие начинают ему объяснять: «Ты медведя когда-нибудь видел? Так он чем-то на него похож», «Когти у него как у крота устроены, только размером побольше, а язык у него длиннющий!». Несведущему участнику совещания приходиться лепить самодельный образ муравьеда, т.е. воображать его. Но этот образ никогда им не виданного существа, будет, всё-таки, конкретным! Ведь он его доработал, представил себе, вообразил. Он его освоил и присвоил. При этом такой образ может быть весьма далёк от образа настоящего муравьеда. Теперь, используя договорной символ муравьеда, он будет приписывать ему своё самодельное фантастическое значение.
Для классификации видов мышления в предлагаемой вниманию читателей концепции используются понятия собственного и отчуждённого опыта. Собственный опыт индивида складывается при его непосредственном взаимодействии с явлениями действительности. Отчуждённый опыт образуется как итог обобщения конкретного опыта (своего и чужого). Поэтому собственный опыт всегда конкретен (самостоятельно получен во вполне определённых обстоятельствах с помощью собственных органов восприятия). Конкретность эта запечатлевается в образах памяти индивида, которые складываются из его собственных жизненных впечатлений, и потому являются для него авторитетными («Я это своими ушами слышал!»). Образ – это след отпечаток, слепок, возникающий в памяти индивида при его непосредственном взаимодействии с действительностью. Отчуждённый опыт всегда абстрактен (получен опосредованно, через осмысление, освоение, интериоризацию текстов (в широком смысле этого слова), составленных как самим индивидом на основе множества похожих событий своей жизни, так и переданных ему другими индивидами). Он отчуждается от всех конкретных обстоятельств его получения, от свойств индивидов, его добывших, и хранится в памяти в виде понятий. Понятия – символы, обозначающие как отдельные явления, так и целые классы сходных явлений. Понятия – это продукты процессов обобщения, отвлечения, абстрагирования. Понятия могут быть как невербальными, так и вербальными. Последние, за исключением слов, выражающих проявление эмоций (панический вопль, к примеру, понятен носителям любого языка), являются сплошь договорными. Обобщения собственного опыта остаются невербальными у людей до тех пор, пока не возникает необходимости сообщить о них другим людям или ещё каким-то другим существам.
Что же мы выяснили? Единицей информации является знак. Информация объективна в том смысле, что независимо от наличия наблюдателей всякая причина порождает свои следствия, и, следовательно, всякое событие порождает свои знаки. Информация становится субъективной после присвоения каким-либо субъектом значения знаку. Мышление оперирует не столько знаками, сколько их значениями. Знак без значения не содержит субъективной информации и в таком виде бесполезен для субъекта. Такие знаки, как следы и вести, являются носителями объективных значений, поскольку имманентно сопутствуют явлениям. Через их освоение с помощью мышления субъект получает конкретное представление о действительности в виде соответствующих образов. Вычленяя из образов общие для них всех свойства, мышление строит иерархию понятий, которая должна соответствовать объективным закономерностям действительности.
Виды мышления
Рассмотрим теперь виды мышления. Конкретно-дробное мышление включается в работу при встрече с чем-то необычным, непонятным, сложным, новым, непривычным. Если применить здесь понятия субъект и объе кт к пр едмету познания, то можно сказать, что познающий принимает здесь позицию объекта (я — объект, предмет познания — субъект). Т.е. предполагается, что познаваемая действительность сложней, непредсказуемей, чем казалось на первый взгляд. При непосредственной встрече с познаваемым познающий ведёт себя осторожно, поскольку предмет познания, пока он всесторонне не будет исследован, лучше считать опасным. Здесь, конечно, иногда приходится рисковать, но риск этот осознанный, с готовностью к неожиданностям, с подстраховкой. Поскольку заранее трудно определить, что в новом окажется важным, а что неважным, надо быть внимательным ко всему, надо обеспечить полноту данных об исследуемом явлении. Это различительное мышление. Тут требуется внимательность к самым, казалось бы, несущественным мелочам, дотошность, скрупулёзность, въедливость при установлении фактов, проверке достоверности сообщений. Здесь ничто не принимается на веру, всё подвергается сомнению, тщательно перепроверяется. Отсюда вытекает стремление к непосредственной личной встрече с новым явлением, к непосредственному восприятию, к приобретению собственного опыта взаимодействия с новым явлением. Это наблюдение, экспериментирование, всестороннее вопрошание заинтересовавшего предмета. В итоге во всей красе предстаёт “его величество Факт”. Факт превыше любой теории, любой идеологии, превыше всего! Главное — найти новый факт, не надо умствовать и философствовать (что-то в роде открытия нового вида животных или растений, нового острова). Такие открытия непосредственны и являются следствием добросовестного конкретно-дробного прочёсывания местности. Такой подход позволяет назвать этот вид мышления экстенсивным. Оно работает вширь. Этот вид мышления имеет дело с частностями, свойствами.
Можно сказать, что конкретно-дробное мышление обращено в будущее, поскольку имеет дело с тем, что ещё неизвестно, что только может произойти. Это упреждающее мышление. Оно собирает и собирает впечатления, сведения, мнения в расчёте, что когда в будущем что-то такое понадобится, то оно уже будет под рукой. Это мышление, среди всех видов мышления, выполняет роль критика. Всякое утверждение оно встречает вопросом: А так ли это в действительности? И предлагает не решение, нет, это было бы слишком поспешно и самонадеянно, а только другую точку зрения, другой ракурс восприятия. Как-то так получилось, что слово «критиковать» почти всегда означает «громить». Вообще-то, критиковать – это значит указывать на слабые места.
Однако есть риск за деревьями не увидеть леса, утонуть в море фактов.
Когда новое явление всесторонне исследовано, оно получает место в представлении познающего существа, оно становится понятным в результате интенсивной переработки конкретно-целостным мышлением. Переход к конкретно-целостному виду мышления происходит самопроизвольно после пресыщения фактами. Хочется отключиться или переключиться, заняться чем-нибудь другим. А в это время в уме делаются попытки непротиворечиво состыковать разрозненные крупицы опыта. В это время данные, собранные с помощью конкретно-дробного мышления, образно говоря, “собираются в одном месте и отпускаются на свободу”. При этом разрозненные кусочки опыта начинают как бы сами по себе искать возможности объединения в комплексы, в целостные, внутренне наименее напряжённые сочетания. Происходит кристаллизация смысла. Происходит вызревание понимания стоящих за фактами закономерностей. В отличие от предыдущего вида мышления конкретно-целостное мышление можно назвать интенсивным. Оно работает вглубь.
Конкретно-целостное мышление сопровождается особыми переживаниями: ощущением полноты, достаточности имеющихся фактов; ощущением того, что нечто внутри зреет, развивается; предвкушением открытия, понимания, постижения. И вот предмет познания оказывается познанным. Он уже не чужд познающему, который породнился с ним, пока размышлял о нём и наблюдал за ним (я — субъект, предмет познания — субъект). Завершение кристаллизации сопровождается эйфорическим настроением, ликованием: “Ага! Так вот оно что!” Продукт конкретно-целостного мышления должен соответствовать эстетическим требованиям: что красиво, то и правильно. Однако, есть риск увлечься красотами и оторваться от действительности, погрузиться в причудливые миражи собственного воображения. Но если быть чутким к запросам ума, то недостаток фактов обычно замечается по замедлению кристаллизации и его можно восполнять, переходя к конкретно-дробному мышлению. Можно сказать, что конкретно-целостное мышление вырабатывает смыслы и оперирует смыслами. Этот вид мышления обращён в настоящее время, погружён в пучину непосредственного собственного опыта. Если можно так выразиться, конкретно-целостное мышление – это пребывательное мышление. Тут происходит самая тесная, многомерная встреча познающего с познаваемым.
Абстрактно-целостное мышление отвлекается от непосредственного опыта, оно обезличенное и можно с полным основанием говорить об объект-объектной позиции познающего (я — объект, предмет познания — объект). В сравнении с другими видами мышления – у этого есть развитый синтаксис. Его задача — обобщение достигнутого конкретно-целостным мышлением, обезличивание, формализация чужого и своего опыта. Отвлечение от частностей, от несущественного. Выявление закономерностей и выведение из них законов. Включение новых смыслов в ткань сложившихся представлений, проверка их на непротиворечивость логическим законам. Выработка целостного представления о действительности или отдельных её сторонах. Далеко не всегда этот процесс осуществляется сознательно и строго целенаправленно. Поэтому и системы представлений о действительности у людей бывают иногда размытыми, запутанными, противоречивыми. Но даже при этом неосознанно предполагается, что есть в мире какие-то законы, которые невозможно обойти, есть что-то сбывающееся всегда.
Всевозможные классификации и систематизации производятся с помощью именно этого вида мышления. Абстрактно-целостное мышление в своём развитом состоянии — это мир суждений и умозаключений, мир законов и целостных, внутренне непротиворечивых систем законов, где всё причинно обусловлено, где нет места личному произволу. Это мир кристальной чистоты и ясности. Абстрактно-целостное мышление обращено в вечное время. Звучит это, может быть, и непривычно, зато по существу. Вечное, оно же неизменное в любых обстоятельствах, одно только может содержать в себе абсолютные законы. Во всяком случае, мировоззрения вырабатываются тут.
Однако, есть тут соблазн уйти в отрыв от действительности, увлечься формулами и сочетаниями формул, когда уже непонятно что же они отражают и чему соответствуют.
Абстрактно-дробное мышление имеет дело с понятными вещами, оно относится к предметам, как к простым, известным, обычным. Это уже позиция я — субъект, предмет использования — объект (о предмете познания речи уже нет — он считается давно познанным). Это последняя стадия освоения действительности от её первоначально полного непонимания до полного её покорения. Разумеется, если пользоваться преимущественно абстрактно-дробным мышлением, то полное покорение действительности может оказаться лишь воображаемым, ибо действительность в абстрактно-дробном мышлении представлена уж очень упрощённо, поскольку оно запросто использует чужой опыт, чужие знания без попыток их понять. О действительности известно из рассказов соседей, из книг и фильмов, из кое-какого собственного случайного опыта, который истолковывается в пользу понятности и простоты окружающего.
Абстрактно-дробное мышление разворачивается в простом и понятном мире. Здесь не возникает необходимости вникать в суть явлений, докапываться до корней, достаточно бывает инструкции по эксплуатации: что куда подсоединить, что во что загрузить и на что потом нажать, чтобы всё это заработало. Это мышление алгоритмическое, технологическое, прикладное, прагматическое. Абстрактно-дробное мышление – это неосознаваемое, автоматическое мышление, сопутствующее привычным ежедневным делам. Приверженцы абстрактно-дробного подхода к действительности избегают сложностей и запутанностей, стремятся не столько к ясности, сколько к простоте. И сильно расстраиваются, если мир оказывается сложней, чем им хочется.
Здесь осуществляется взаимодействие системы представлений о действительности с самой действительностью. Тут воспроизводится уже известное, испытанное, проверенное. Абстрактно-дробное мышление ждёт от действительности простоты, надёжности, доступности, управляемости. Это алгоритмическое мышление. Этот вид мышления обращён в прошлое, из него он черпает сведения при встрече с окружающей действительностью, подгоняя непохожее новое под привычные мерки, активно упрощая и огрубляя всякие проявления индивидуальности. При взгляде отсюда мир кажется постоянным и неизменным в своих циклических повторах. Его технологии построены в расчёте на то, что мир не будет меняться, всегда будет оставаться таким, как и раньше. И обычно хватает той разрешающей способности, которая позволяет пользоваться предметами и процессами без вникания во всякие теоретические глубины. Поэтому велик соблазн отмахнуться от чего-то непонятного, сделать вид, что ничего особенного не произошло.
Будни и праздники мышления
Разумеется, что тот, кто самостоятельно прошёл путь от полного непонимания какого-то явления до его полного покорения (хотя бы в той степени, которая его вполне устраивает), лучше может с ним управляться, чем тот, кто это явление освоил абстрактно: по учебникам да по чьим-то рассказам. К примеру, большинство людей пользуются бытовой техникой, не очень-то вникая в её устройство, и если что сломается, обращаются к специалистам. Рядовые пользователи даже простенькую инструкцию по эксплуатации далеко не всегда прочитывают. Их представления о принципах работы бытовой техники весьма поверхностны. О многих явлениях действительности мы за свою жизнь так и не получаем сколько-нибудь чёткого представления, не имея времени, сил, средств, для их исследования, а, главное, не имея интереса к этим явлениям, так и оставаясь в лоне грубо категоричных абстрактно-дробных схем. Если такое отношение к действительности становится родным, привычным, желанным, то есть соблазн не замечать очевидных противоречий и всё объяснять обманами зрения, осязания, обоняния и прочих средств восприятия действительности.
Люди так и предупреждают друг друга: «Не расстраивайте меня, не рассказывайте ничего плохого!», «Не портите мне настроение!». Оказывается приятней жить в самодельном фантастическом мире, полагая, что он уютен и прочен, чем сталкиваться ежечасно с его противоречиями.
Все это можно свести в таблицу (см. далее).
Переработка информации проходит через все эти виды мышления от первоначального полного неведения о существовании какого-нибудь явления до последующего полного его освоения. Так что само целостное мышление чрезвычайно напоминает работу конвейера. На входе поступают разрозненные сведения о неком предмете. Они активно собираются. По мере накопления сведений начинается их взаимная подгонка. В итоге получается целостный образ познаваемого предмета. Этот образ в дальнейшем сопоставляется с другими, абстрагируется и определяется на какое-либо место, ему наиболее соответствующее в обобщённом образе действительности. Затем, основываясь на этом образе, происходит взаимодействие индивида с действительностью. Процесс мышления побуждается какими-либо неудовлетворёнными потребностями. Должна быть какая-то проблема для того, чтобы заработала вся цепочка видов мышления. В привычном мире господствует автоматическое абстрактно-дробное мышление. Такая жизнь протекает почти бессознательно и состоит, выражаясь бихевиористически, из известных стимулов и соответствующих им заученных реакций.
Из этих четырёх видов мышления самым осознанным надо признать конкретно-дробное мышление. В его ведении состоят все наблюдения и самонаблюдения ( саморефлексии ). Это оно любой вывод кидается перепроверять. Абстрактно-целостное мышление оказывается наиболее последовательным и уравновешенным. С его помощью строятся всевозможные планы и проекты. Наиболее таинственным, непредсказуемым оказывается мышление конкретно-целостное. Им очень трудно управлять, но в его недрах рождаются как великие художественные образы, так и великие научные абстракции. Абстрактно-дробное мышление является самым автоматическим. Вследствие этого оно и самое быстрое.
Для облегчения понимания сказанного выше (а мой личный опыт подсказывает мне, что подавляющее большинство читателей ограничатся при чтении сей статьи только приложением своего абстрактно-дробного мышления и отметут сходу всё, что покажется им непонятным) попробую разъяснить подробней.
Поскольку в предлагаемой здесь концепции видов мышления есть претензия на полноту описания мышления как психического явления, с её позиций должны быть удовлетворительно объяснены уже открытые стихийно-эмпирически и описанные в науке виды мышления. Попытаемся найти соответствия между упоминавшимися в начале статьи видами мышления и видами здесь описанными. Про конкретное и абстрактное мышления, наверно, всё уже ясно: два конкретных, два абстрактных. На роль «наглядно-действенного», скорей всего, может претендовать конкретно-дробное мышление, занятое выпытыванием сведений. Наиболее подходящим по описанию на роль «обыденного» мышления претендует абстрактно-дробное мышление. И то, правильней было бы говорить не об «обыденном мышлении», а об «обыденных представлениях» о действительности. Личности консервативные, не творческие, в таком случае, оказываются приклеенными к абстрактно-дробному мышлению. Познавательная мотивация, если так можно сказать, «эмоционально финансирует мышление». А у них либо слабая разрешающая способность восприятия, либо слабая познавательная мотивация, и потому различия между предметами и явлениями ими или не замечаются вовсе, или признаются несущественными. Они многое принимают на веру, не озабочиваясь проверками доходящих до них рассказов, слухов, сплетен. Это мир расхожих представлений, само собой разумеющихся норм и правил. Они настолько любят свои привычные стереотипы, что отказываются признать очевиднейшие факты, если те нагло противоречат их давно сложившимся представлениям: «А! Чушь всё это! И не надо мне голову морочить!». У них переработка информации очень часто сводится к подведению частного нового под общее, уже известное: А это что такое? На что же это похоже? Ящик какой-то … Н у, конечно, это же ящик! – Вот вам и всё мышление: Собраны некоторые сведения, быстренько осмыслены. Создан скоропостижный образ предмета, который стремительно сопоставлен с образами уже известных предметов. И вот оно – заключение! Надо признать, что потребности очень сильно вмешиваются в ход мышления, часто его, не то чтобы искажая, а, прямо-таки, уродуя. Но, нельзя не признать, что в привычных обстоятельствах абстрактно-дробное мышление очень даже производительно, поскольку оно срастается с навыками, делая их точными и быстрыми. Потому-то в известных, стандартных, знакомых обстоятельствах его оказывается вполне достаточно для успешной деятельности. Обыденное же сознание, на мой взгляд, проявляется в неоправданном доверии к этому способу мышления, в попытках применять его в обстоятельствах непривычных, где оно неизбежно даёт сбои.
Можно уточнить теперь понятие “научного метода (название «научное мышление» мне представляется не вполне научным)”, который состоит в своевременном последовательном переходе от одного вида мышления к другому по мере освоения действительности:
1) Применение абстрактно-дробного мышления даёт сбои, не приносит ожидаемых плодов. Проблема: “Почему не получается?”
2) Переход к конкретно-дробному мышлению, выяснение всех, сопутствующих проблеме, обстоятельств (нельзя исключать даже самые невероятные обстоятельства, поскольку неизвестно их взаимовлияние и то, чему в начале не придали значения, может оказаться самым важным). Поначалу это просто подробное описание всего, что только привлекло внимание, но этого мало. Конкретно-дробное мышление призвано собрать максимально возможное количество данных о непонятном предмете.
3) Конкретно-целостное мышление включается в работу по мере накопления новых данных и происходит подспудно ещё во время работы конкретно-дробного мышления. Оно комбинирует данные (как новые, так и старые) пытаясь организовать из них наименее противоречивое сочетание (т.е. этот вид мышления работает синергетически, целостно, ищет в конгломерате данных систему ). Оно происходит не осознаваемо, периодически выдавая на поверхность сознания разнообразные догадки, которые направляют поиски конкретно-дробного мышления. По мере накопления данных, конкретно-целостное мышление глушит работу конкретно-дробного мышления (ослабевает интерес к предмету, хочется отвлечься, заняться чем-нибудь другим), само, при этом, набирая силу. Завершение его работы знаменуется озарением (обнаружением искомой причины озадачившего абстрактно-дробное мышление сбоя).
4) Итог данного частного случая каталогизируется абстрактно-целостным мышлением. Оно обезличивает этот итог, отвлекается от всех подробностей конкретного пути поиска причины. Его не интересует как получен такой итог, ему важно проверить, соответствует ли он известным до сего дня закономерностям. Это мышление модельное, схемное, структурное, формальное. Оно спокойно пользуется итогами чужих опытов, обобщая их наряду с итогами собственного опыта человека этим мышлением обладающего. Завершается работа абстрактно-целостного мышления выработкой формулы (“квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов”, “все планеты солнечной системы вращаются вокруг Солнца” или “торговля — двигатель прогресса”, или ещё что-нибудь подобное). Здесь проблема превращается в задачу, которая в отличие от проблемы уже сформулирована, она может быть сложной, но она принципиально решаема, потому что уже существует формула, в которую надо только ввести переменные.
5) Полученные формулы подвергаются придирчивой проверке конкретно-дробного мышления. Уточняются различные частности, делаются дополнения. Так прокручивается много оборотов между тремя первыми видами мышления, пока конкретно-дробное не сдастся, заявив, что уже не может ни к чему придраться.
6) Эти формализованные знания берёт к применению абстрактно-дробное мышление, оно предполагает, что мир (действительность, мироздание, вселенная) или, хотя бы, часть мира, какой-нибудь класс предметов, подчиняются выраженной в формуле закономерности. Этот вид мышления широко применяется в деятельности, понимаемой как преображение окружающей среды. Это прикладное мышление, оно-то и вставляет в формулу переменные.
Люди с большой познавательной потребностью не ждут проблем, для того, чтобы включить своё конкретно-дробное мышление. Они их ищут, ими владеет страстная жажда познания. Но мало иметь познавательную страсть, надо ещё, чтобы ей сопутствовали развитые умственные способности, которые надо понимать как способности, прежде всего к интенсивному многомерному мышлению. Причём, наиболее важным надо признать конкретно-целостное мышление, порождающее качественно новые смыслы, которые потом используются другими видами мышления. Конечно же, отчуждённые виды мышления тоже нужны и важны, но они оперируют только количественными величинами, тем, что уже известно. Конкретно-дробное мышление тоже долго бы плутало “среди деревьев ища лес”, если бы не подсказки конкретно-целостного мышления.
По-видимому, в научном методе должны быть обязательно представлены первые два вида мышления, именно с их помощью делаются открытия. Третий вид необходим для создания теории, для обобщения частных выводов и результатов. Наличие хорошо структурированной теории непротиворечиво обобщающей факты, свидетельствует о развитости науки. Если представление оправдывается в ходе деятельности, то в течение какого-то времени оно будет считаться правильным, пока не будут найдены факты, ему явно противоречащие. Практические деятели принимают на веру изложенные в теории представления о действительности и, основываясь на ней, создают свои технологии, и что-то в действительности преобразуют. Когда у них что-то не получается, они снова обращаются к науке и исследовательские циклы снова повторяются до тех пор, пока проблема не будет решена. Потом уже это новое представление ложится в основу новой теории и т.д. Так что четвёртый вид мышления, абстрактно-дробный, трудно признать составной частью научного метода. По-видимому, абстрактно-целостный вид мышления наиболее соответствует «теоретическому» мышлению, впрочем, как и «логическому».
Чем же отличается «мышление теоретическое» от «мышления практического»? – У меня складывается впечатление, что технологически, принципиально, эти мышления ничем не отличаются одно от другого. Цели у них разные. Обстоятельства достижения целей разные. Зато вся технология такая же, как в научном методе. Поэтому выделять их как особые виды мышления мне представляется неправильным. Скорее, надо различать теоретическую и практическую деятельности. Первая деятельность направлена на создание целостных систем описания действительности, вторая – на преобразование этой действительности. Они взаимно дополняемы: в ходе деятельности возникают затруднения, вызванные неполнотой представления деятеля о действительности. Деятель может сам попытаться решить затруднения, а может доверить поиск решения исследователям, испытателям, теоретикам. Проведя свою работу, они выдадут в итоге новое, более полное описание действительности, с помощью которого будет легко найти выход из затруднения. Не исключено, что теоретики сразу предложат верное решение, поскольку данная сторона действительности может оказаться ими уже исследованной. Но есть одно существенное отличие между практической и теоретической деятельностями: теоретическая деятельность больше имеет дело со следами (с тем, что уже произошло), а практическая – с вестями (с тем, что происходит теперь и может произойти в дальнейшем). Первая более статична, а вторая более динамична.
Теперь углубимся в исследование процесса творчества.
«Когда-то — мы едва обратили на это внимание — в нашу мысль запал слабый зародыш, начался период его медленного созревания, он жил как бы подспудно, долго пребывал в нашем мозгу, ничем не выдавая своего присутствия. Случалось, что он не заявлял о себе месяцами и годами. Писатель занимается тысячами проблем, получает мириады впечатлений, а тем временем в непроницаемых дебрях его психической жизни этот глубоко скрытый зародыш растет, питаясь таинственными соками.
В его тайник проникают впечатления обыденные и возвышенные, сведения безразличные и необычайные, обрывки разговоров, обрывки прочитанного, лица, глаза, руки, сны, мечтания, восторги — неисчерпаемое обилие явлений, из которых каждое может питать этот эмбрион, способствовать его росту. И вот в один прекрасный день, когда мы меньше всего этого ждем, когда мы, как нам кажется, находимся очень далеко от того, что с ним связано, он проявляется как давно желанный и жизнеспособный образ. В силу неизвестных нам причин наступает кризис, внезапный конец долгой подсознательной работы, в своей напористости часто похожий на действие стихийных сил природы и такой же, как и они, безличный. Гайдн, когда у него возникла мелодия, долженствовавшая в “Сотворении мира” выразить рождение света, воскликнул, ослепленный ее блеском: “Это не от меня, это свыше!”
Здесь нет разницы между писателем и философом, художником и ученым. Вместо того чтобы повторять избитую истор ию о я блоке Ньютона, стоит привести гораздо менее известный, но, может быть, гораздо более поучительный пример из жизни великого математика Анри Пуанкаре. В течение многих месяцев он тщетно искал определенную формулу, неустанно думал о ней. Наконец, так и не найдя решения, совершенно забыл о ней и занялся чем-то другим. Прошло много времени, и вдруг однажды утром он, будто подброшенный пружиной, быстро встал из-за стола, подошел к бюро и сразу же написал эту формулу не задумываясь, словно списал ее с доски. Таким же образом и на писателей нисходят, как бы осеняют их долго не поддававшиеся развязки драм, романов, новелл, в мгновенной вспышке проясняются характеры и судьбы персонажей, отыскиваются долго и напрасно искавшиеся строки, как те, что Жан Мореас, стоя под уличным фонарем, дрожащими пальцами записывал на коробке из-под папирос. Гёте рассказывает во вступлении к “Вечному жиду”, как он около полуночи словно безумный вскочил с постели, как его внезапно захватила жажда воспеть эту загадочную личность. И в данном случае, наверное, было то же, что и во всех ему подобных: поэт годами носил в себе тон, настроение баллады, прежде чем она вылилась у него в стихи. И вот каким сравнением заканчивает Гёте рассказ об этом переживании: “Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам — к немалому нашему удивлению”.
Эти “неожиданности души” неодинаковы по силе и продолжительности: от кратких вспышек, освещающих на мгновение лишь одну мысль или частицу образа, и до великих, многое охватывающих открытий. В последнем случае выступает на поверхность значительная часть подсознательного, и это оказывается потрясением огромной силы, вроде тектонических катастроф, когда из глубин океана появляются острова и становятся новой отчизной растений, животных и людей. ( Парандовский Я. Алхимия слова. М. „Правда“. 1990, с.106)»
Для описания последовательных шагов в осуществлении творческого замысла удобным оказалось использовать последовательность развития насекомых: зародыш – гусеница – куколка – имаго (взрослая особь). Творческий процесс начинается с некой затравки, зародыша, догадки, задумки и т.п. Затем следует стадия сбора материала (гусеница). Иногда этот материал собирается долго и почти неосознанно, иногда быстро и вполне осознанно. Далее материалу дают отстояться, вызреть, кристаллизоваться (куколка). После этого рождается нечто новое (имаго). Творческий цикл завершён.
Зародыши же эти берутся в недрах абстрактно-дробного мышления, которое строит образ действительности, и, на него опираясь, с ней взаимодействует. И этот образ несомненно беднее самой действительности, в нём имеются неоправданные обобщения и допущения, что-то представляется искажённо, а что-то опущено вообще. И вот иногда пытливому взгляду некоего индивида открывается это несоответствие образа действительности и самой действительности. В действительности происходит что-то такое, что в ней происходить не должно! Удивление. Вопрос. Вопрос может быть любым. Их может быть несколько. Но он-то – вопрос – и является тем «зародышем», который побуждает повнимательней к действительности присмотреться, прислушаться, приосязаться и как-то по иному обратить внимание. Кажется очевидным, что разным стадиям творческого процесса должны сопутствовать разные психические состояния. В данном случае стадия «зародыша» сопровождается состоянием некой «озадаченности», «растерянности», «недоумения», «сомнения», «смущения» и т.п. Стадия «зародыша» соответствует переходу от абстрактно-дробного мышления к мышлению конкретно-дробному.
Возникает желание понять: в чём же тут дело? Так начинается сбор материала, касающегося неожиданно представшей стороны действительности. Это переход от стадии «зародыша» к стадии «гусеницы».
Понятно, что стадия «гусеницы» соответствует работе конкретно-дробного мышления. Собираются факты, впечатления, мнения и прочий «материал», который послужит сырьём для построения образа той части действительности, что так озадачила этого художника. Какой же зуд заставляет его метаться в поисках впечатлений, что не даёт ему покоя? В каком психическом состоянии он пребывает? Когда непонимание только увеличивается от обилия новых сведений, лишь разнообразные проявления воли могут ему помочь. Тут и упорство, и выдержка, и целеустремлённость. Есть, конечно, и познавательная страсть, и жажда самовыражения, но на стадии «гусеницы» нет ещё никакой уверенности в успехе дела. Так что тут происходит педантичный, упорный сбор впечатлений, сведений и прочих фактов, не взирая на всякие скуки, печали, хандры, уныния и прочее подобное. Хотя, надо признать, немалое количество людей и прочих существ, на этой стадии останавливаются. И эта сторона действительности так и остаётся для них «тёмной».
Но однажды наступает пресыщение сбором материала. Безразличие какое-то делается. Так происходит переход от стадии «гусеницы» к стадии «куколки». Конкретно-целостное мышление выходит на передний план. Переработка собранного сырья набирает ход. Поначалу она бывает незаметной. Но, чем ближе к завершению стадия вынашивания (инкубации, преображения, перестройки, созревания), тем чаще возникают приливы непонятного предчувствия, предвкушения, трепетного восторга. «Вдохновение» – это творческое возбуждение, такое психическое состояние, которое способствует ускорению мышления. Состояние вдохновения может быть длительным. Вдохновение возникает во время перехода от стадии «куколки» к стадии «имаго». Слово «озарение» означает переживание, сопутствующее самому открытию, оно разовое, итоговое. И длительным не бывает. Зато по силе может превзойти все другие переживания. Само это состояние ликования есть достойная награда за преодоление всех трудностей на пути к успеху. Наверно, где-то здесь, как частный случай мышления творческого, присутствует мышление наглядно-образное (а, ведь есть образы и слуховые, и осязательные, и прочие). Куда пристроить «интуитивное» мышление? Более всего с ним можно отождествить конкретно-целостное мышление.
Надо ещё учитывать, что мышление не ограничивается в каждую единицу времени решением только какого-то одного вопроса. Множество вопросов одновременно пребывают в нём на разных стадиях решения: одни только возникли, другие вот-вот получат решение, третьи застряли на стадии сбора сведений и т.д. Особенно интересно бывает в случаях, когда много вопросов созревают одновременно, или почти одновременно. Озарения фонтанируют!
Попробуем, пока предварительно, бегло, выстроить ряд творческих деятельностей. За основу классификации возьмём признак «самовыражения». Чем меньше связан творец с ограничениями действительности, в рамках которой происходит его творчество, тем больше возможностей для самовыражения он имеет. Творчество исследователя (учёного) от творчества художника (композитора, архитектора, писателя, артиста и т.п.) отличается тем, что исследователь стремится познать закономерности действительности, а художник стремится явно к самовыражению. Художник создаёт образы, а исследователь – формулы. Можно даже сказать, что художник формулу превращает в образ, а исследователь образ превращает в формулу. Искусство занимается созданием переживаний, а наука – созданием понятий (порой весьма разветвлённых и многоуровневых). Художник с помощью своего творения стремится произвести в потребителях его творчества (читателях, зрителях, слушателях и т.п.) некое, вполне определённое переживание. Он через продукты своего творчества делится с потребителями своим субъективным переживательным опытом. Потому что жизнь, бедная переживаниями, кажется пустой, скучной, бессмысленной, людям нужны переживания, чтобы ощутить полноту своей жизни.
Исследователь познаёт объективную действительность. В своих творениях он старается донести до потребителей суть, голую суть, извлечённую им из нагромождения явлений действительности. Тут возможностей для самовыражения меньше, чем в искусстве, Более ограничен в возможности самовыражения изобретатель, поскольку его творчество должно свестись к конкретной технологии. Изобретатель – это создатель новых технологий. Он ищет способы изготовления того же самого, но другими, более удобными способами. Но у художников тоже возникают порой большие трудности с выбором достойного материала для воплощения созданного их воображением образа. Исследователю порой бывает трудно найти подходящую для каждого данного случая абстракцию, и ему надо иметь не менее мощное, чем у художника, воображение, чтобы из одних абстракций выводя другие абстракции, не забывать о действительности. Творчество конструктора сводится к воплощению технологий в конкретных инструментах, станках, в должностных инструкциях и инструкциях по эксплуатации оборудования. Творчество инженера проявляется в применении оборудования, во всё более эффективном его использовании. Совсем мало простора для творчества у непосредственных исполнителей. Тут творчество проявляется в рационализаторстве.
Творчество учителя состоит в умении найти подход к каждому ученику и так преподнести ему учебный материал, чтобы он его правильно понял, надолго запомнил и, самое главно е( !!!), добровольно захотел бы узнать ещё. Если учитель творчески относится к своему делу, то он будет активно конкретно-дробно искать всё новые и новые особенности учеников, он будет стремиться к правильному осмыслению обнаруживаемых особенностей, он будет непрестанно пополнять свой опыт и постоянно проверять практически свои догадки.
Думаю, сказанного достаточно для того, чтобы составить представление о творческом подходе к делу. Творческий человек отличается сознательным настроем на поиск нового, необычного, нестандартного с целью создания всё более точного, достоверного образа той части действительности, где протекает его деятельность. Для этого надо обладать как соответствующими способностями, так и сильной познавательной мотивацией. Кроме того, личность должна быть развитой настолько, чтобы ей было ЧТО сказать (творчески себя выразить). Это не оригинальничание во что бы то ни стало, а создание чего-то такого, что ранее он не создавал (в масштабах, разумеется, разных).
Обратите внимание! Технологически различия между этими видами творчества ничтожны. Механизм везде одинаковый. Зато цели разные. Сырьё разное. Продукты поэтому тоже разные. Сырьём для художника являются жизненные впечатления, которые должны оживить идею (замысел), наполнить её образным содержанием. Когда образ созрел и родился, возникает задача воплощения его в какой-то форме, в каком-то материале. В зависимости от специализации художника это может быть пьеса; скульптура; дом со всякими завитушками; песня; повесть; картина и т.д. Они и будут продуктами художественного творчества.
Для исследователя сырьём являются научные факты. Чтобы их получить он наблюдает за действительностью, задаёт ей вопросы с помощью всевозможных опытов. Из полученных фактов строится затем образ исследуемой части действительности. Этот образ сопоставляется с образами, добытыми другими исследователями. В итоге такой работы выстраивается концепция, теория или что-то подобное, обобщённо описывающее бытиё исследованной части действительности. Продуктом исследовательской деятельности являются знания (формализованные описания действительности). Философы, как правило, опираются уже на эти, добытые исследователями, знания, используя их как сырьё для своих изысканий. Как видно, «научный метод» надо признать одним из вариантов проявления творческой деятельности.
А что такое «мастерство», «профессионализм»? То, что непрофессионал делает долго и плохо, профессионал делает быстро и с высоким качеством. Профессионал работает эффективно, производительно. Но почему???!!! Есть подозрение, что за время своей карьеры он прокрутил огромное количество творческих циклов мышления, попутно решив много проблем. Теперь он настолько хорошо знает своё дело, что обходится одним только абстрактно-дробным мышлением, которое в таких случаях оказывается необычайно автоматизированным. Это означает, что у профессионала деятельность построена из большого количества тщательно отработанных и хорошо взаимно пригнанных навыков. Т.е. он работает почти не задумываясь, как машина. К примеру, овладев навыками ходьбы, люди могут идти и о чём-то разговаривать. Только какое-то неожиданное препятствие может вынудить их задуматься о том, как надо ставить ноги, чтобы это препятствие преодолеть. Делая что-то простое автоматически мы, тем самым, освобождаем мышление для решения каких-то действительно сложных проблем.
Вообще, абстрактно-дробное мышление – это фоновое мышление. Конкретно-дробное мышление активно выискивает среди фона фигуры. Всматриваться в привычное, находя при этом всё новые и новые оттенки – наслаждение для конкретно-дробного мышления. Но чтобы составить для себя образ профессионала, разработать систему упражнений для достижения высокой точности своих действий, и потом этого высокого уровня достичь, надо непременно быть творцом. Это значит, что все виды мышления у него хорошо развиты, и каждый полноценно выполняет свою работу.
Что делать?
Но помимо наук, искусств и прочих деятельностей есть ведь ещё и просто жизнь! И, может быть, стоит говорить не столько о мышлении “научном”, сколько о мышлении “правильном”. Можно начинать каждое новое дело “правильно”, т.е. сознательно, усилием воли, заставляя себя воспринимать это новое дело конкретно-дробно, не позволять себе считать его простым и лёгким, поскольку оно похоже на что-то привычное и безопасное. К примеру, ребёнок, живущий в семье, любящей собак, и привыкший к тому, что их домашние собаки очень послушны и дружелюбны, может и к незнакомому злющему псу отнестись как к существу доброму и ласковому.
Если Вам кажется, что Вы всё делаете правильно, а успех к Вам не приходит, то, скорей всего, Вы находитесь во власти ограниченных абстрактно-дробных представлений. Это значит, что Вы представляете действительность проще, чем она есть. Значит, чего-то существенного Вы не замечаете, чему-то важному не придаёте значения. Конечно, надо ещё выяснить насколько Вас не устраивает отсутствие успеха. Если у Вас есть какая-то большая потребность, которая очень не удовлетворена, которая стонет и рычит от голода или от пресыщения, то, наверно, пришла пора сознательно включить своё конкретно-дробное мышление. Займитесь «прочёсыванием местности». Расширьте поиски, придайте значение всему тому, что раньше казалось Вам незначительным. Подробней посмотрите на действительность, на себя. По мере накопления сведений конкретно-целостное мышление включится само. Но Вам придётся некоторое время потерпеть, придётся пережить тягостное состояние ещё большего непонимания, чем то, что было до начала столь въедливого, скрупулёзного исследования обстоятельств, сопутствующих неуспеху. Да, Вы неизбежно обнаружите, что действительность значительно сложнее, чем казалось поначалу. Да, Вы обнаружите такое множество закоулков, рытвин и колдобин на пути к ясному пониманию, что можете потерять веру в тот самый успех, ради достижения которого всё и затевали.
Не останавливайтесь! Вы — реактор мысли! Чтобы началась цепная реакция, в реакторе должно скопиться критическое количество реагентов. Держитесь! Накопите критическую массу фактов, сведений, данных и — держитесь! Это состояние называют ещё “вынашиванием замысла”. Можно сказать, что Вы беременны идеей. Осталось только доносить положенный срок.
Озарение происходит неожиданно. Чаще всего во время занятий чем-то к делу никакого отношения не имеющим. Это очень приятное состояние. Экстаз, эйфория, ликование. Это достойная награда за усилия, за терпение, за решимость довести начатое до конца. Но помимо радости, у Вас теперь есть ещё понимание причин своего неуспеха. Есть ключ к решению проблемы. И то, что поначалу казалось, прямо таки, до безобразия ясным, а потом безнадёжно запутанным, теперь снова стало ясным, но уже на другом, более высоком, уровне понимания действительности.
Теперь у Вас есть смысл. Есть ощущение чего-то глубинного, чего-то изначального, чего-то лежащего в истоке всех причин. Вы вполне можете удовлетвориться достигнутым и здесь остановиться. Но Вы ещё не решили проблему, Вы только поняли, в чём она заключается. После короткой передышки, надо взяться за выведение формулы. Теперь надо сформулировать принцип, создать концепцию или что-то подобное. Надо выловить из личного яркого переживания голую суть. Когда же Вы сформулируете принцип, оформите идею, настанет пора пересмотреть свои представления о действительности. Теперь действительность предстанет перед Вами в более полном виде. К тому же, Вы уже владеете формулой ситуации. Теперь ситуация перед Вами как на ладони! Настало время строить план достижения успеха. Разумеется, план надо ещё воплотить в жизнь! Но мышление своё дело сделало. По мере выполнения задуманного остаётся только сознательно переходить к конкретно-дробному мышлению всякий раз, когда возникнут какие-то осложнения. Не привязывайтесь к абстрактно-дробному мышлению, именно оно является поставщиком иллюзий и несбыточных надежд! По мере приближения к цели, Вы много еще сделаете для себя открытий, много поймёте, если будете правильно пользоваться своим мышлением. Когда же цель будет достигнута, Вы обнаружите, что действительность уже не столь враждебна к Вам, как это казалось поначалу.
А Вы не задумывались о творческом подходе не только к отдельным каким-то делам, а вообще к жизни? А если понимать жизнь как профессию? Может, и здесь стать профессионалами? А?
Таблица «Виды мышления»
| Таблица. Виды мышления | |||
| СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ | ОТЧУЖДЁННЫЙ ОПЫТ | ||
| Конкретно-дробный | Конкретно-целостный | Абстрактно-целостный | Абстрактно-дробный |
Конкретно-дробный вид мышления применяется при встрече с чем-то новым, необычным, непривычным. Поскольку заранее трудно определить, что в новом окажется важным, а что неважным, надо быть внимательным ко всему, надо обеспечить полноту данных об исследуемом явлении. Тут требуется внимательность к самым, казалось бы, несущественным мелочам, дотошность, скрупулёзность, въедливость при установлении фактов, проверке достоверности сообщений. Здесь ничто не принимается на веру, всё подвергается сомнению, тщательно перепроверяется. Отсюда вытекает стремление к непосредственной личной встрече с новым явлением, к непосредственному восприятию, к приобретению собственного опыта взаимодействия с новым явлением. Наблюдение, экспериментирование, всестороннее вопрошание заинтересовавшего предмета. В итоге во всей красе предстаёт «его величество Факт». Факт превыше любой теории, любой идеологии, превыше всего! Главное — найти новый факт, не надо умствовать и философствовать (что-то в роде открытия нового вида животных или растений, нового острова). Такие открытия непосредственны и являются следствием добросовестного конкретно-дробного прочёсывания местности. Однако есть риск за деревьями не увидеть леса, утонуть в море фактов. ФАКТЫ | Переход к конкретно-целостному виду мышления происходит самопроизвольно после пресыщения фактами. Хочется отключиться или переключиться, заняться чем-нибудь другим. В это время данные, собранные с помощью конкретно-дробного мышления, образно говоря, “собираются в одном месте и отпускаются на свободу”. При этом разрозненные кусочки опыта начинают как бы сами по себе искать возможности объединения в комплексы, в целостные, внутренне наименее напряжённые сочетания. Происходит кристаллизация смысла. Происходит вызревание понимания стоящих за фактами закономерностей. Конкретно-целостное мышление сопровождается особыми переживаниями: ощущением полноты, достаточности имеющихся фактов; ощущением того, что нечто внутри зреет, развивается; предвкушением открытия, понимания, постижения. Завершение кристаллизации сопровождается эйфорическим настроением, ликованием: “Ага! Так вот оно что!” Продукт конкретно-целостного мышления должен соответствовать эстетическим требованиям: что красиво, то и правильно. Однако, есть риск увлечься красотами и оторваться от действительности. Но если быть чутким к запросам Ума, то недостаток фактов обычно замечается по замедлению кристаллизации и его можно восполнять, переходя к К-Д мышлению. СМЫСЛЫ | Обобщение достигнутого конкретно-целостным мышлением. Обезличивание, формализация чужого и своего опыта. Отвлечение от частностей, от несущественного. Выявление закономерностей и выведение из них законов. Включение новых смыслов в ткань сложившихся представлений, проверка их на непротиворечивость логическим законам. Выработка целостного представления о действительности или отдельных её сторонах. Далеко не всегда этот процесс осуществляется сознательно и строго целенаправленно. Поэтому и системы представлений о действительности у людей бывают иногда размытыми, запутанными, противоречивыми. Но даже при этом неосознанно предполагается, что есть в мире какие-то законы, которые невозможно обойти, есть что-то сбывающееся всегда. Абстрактно-целостное мышление в своём развитом состоянии — это мир суждений и умозаключений, мир законов и целостных, внутренне непротиворечивых систем законов, где всё причинно обусловлено, где нет места личному произволу. Это мир кристальной чистоты и ясности. Однако есть тут соблазн уйти в отрыв от действительности, увлечься формулами и сочетаниями формул, когда уже непонятно что же они отражают и чему соответствуют. ЗАКОНЫ | Абстрактно-дробное мышление разворачивается в простом и понятном мире. Здесь не возникает необходимости вникать в суть явлений, докапываться до корней, достаточно бывает инструкции по эксплуатации: что куда подсоединить, что во что загрузить и на что потом нажать, чтобы всё это заработало. Это мышление алгоритмическое, технологическое, прикладное, прагматическое. Тут воспроизводится уже известное, испытанное, проверенное. От абстрактно-дробного мышления ждут простоты, надёжности, доступности, управляемости, эффективности, точности. Здесь осуществляется взаимодействие системы представлений о действительности с самой действительностью. И обычно хватает той разрешающей способности, которая позволяет пользоваться предметами и процессами без вникания во всякие теоретические глубины. Поэтому велик соблазн отмахнуться от чего-то непонятного, сделать вид, что ничего особенного не произошло. При сбоях в технологических процессах, когда происходит что-то не предусмотренное инструкцией, необходимо перейти к конкретно-дробному мышлению. После накопления новых данных следует переход к конкретно-целостному и абстрактно-целостному видам, после чего в инструкцию будут внесены необходимые изменения. ТЕХНОЛОГИИ |
| Ориентация на будущее | Ориентация на настоящее | Ориентация на вечное | Ориентация на прошлое |
| Я- объект, мир — субъект | Я- субъект, мир — субъект | Я- объект, мир — объект | Я- субъект, мир — объект |
Список литературы
Айян Дж. 10 способов освободить Ваш творческий гений. СПб., «Питер», 1997
Василюк Ф.Е. Психология переживания. М, МГУ, 1984
Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М, МГУ, 1986
Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. МГУ, 1990
Голдстейн М., Голдстейн И. Как мы познаем. М, «Знание», 1984
Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М, «Искусство», 1991
Дейч Г., Спрингер С. Левый мозг, правый мозг М, «Мир», 1983
Дзэн-буддизм /Д. Судзуки Основы дзэн-буддизма, С. Кацуки Практика Дзэн/ Бишкек, МП «Одиссей», 1993
Как мы пишем/Сборник/ М, «Книга», 1989
Колосов Д.В. Эволюция психики и природа наркотизма. М., «Педагогика» 1991
Краткий миг торжества. Сост. В. Черникова М, «Наука», 1989
Кудрявцев Т.В. Психология технического мышления. М., “Педагогика”, 1975
Лук А.Н. Психология творчества. М, «Наука», 1978
Матейко А. Условия творческого труда. М, «Мир», 1970
Парандовский Я. Алхимия слова. М. «Правда». 1990
Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. М., “Машиностроение”, 1988
Пономарев Я.А. Психология творческого мышления. М., Изд. АПН, 1960
Природа научного открытия. /Сборник/ Отв.р ед. В.С.Готт М., «Наука», 1986
Симонов П.В. Созидающий мозг. М. “Наука” 1993
Талызина Н.Ф. Управление процессом усвоения знаний. МГУ, 1975
Теплов Б.М. Ум полководца. М, «Педагогика», 1990
Фейнберг Е.Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке М. «Наука», 1992
www.ronl.ru
Итак, мы пользуемся термином «сознание» для обозначения специфического личного переживания наших ощущений, мыслей и чувств. Хотя этот личный опыт субъективен, он все же реально существует и, следовательно, является неотъемлемой частью объективной реальности. Отметим, что хотя этот факт и не признается научно-механистическим мировоззрением, многие ученые и философы время от времени обращали на него внимание. Например, Нобелевский лауреат физик У. Вигнер объяснял, что все феномены внешнего мира известны лишь благодаря сознанию, а это значит, что бытие сознания более реально, чем внешний мир. Томас Гексли— еще один известный ученый, признавший реальность сознания. Отметив, что философы-материалисты объясняли любые явления в категориях материи и силы, Гексли утверждал, что сознание является объективной чертой универсальной реальности. По его мнению, оно связано с телесными оболочками индивидуумов, но при этом находится за пределами материи и энергии. Гексли считал, что сознание является совершенно нематериальным явлением, которое возникает в результате определенных материальных процессов, но не воздействует на них.
В соответствии с идеями Гексли сознание реально, однако каждый может его воспринять только индивидуально, как внутреннюю реальность. Сознание отдельного индивидуума является своего рода тупиком: на него воздействуют происходящие в мозгу материальные процессы, но само оно неспособно воздействовать на материальный измерительный прибор. Более того, сознание обладает способностью к саморефлексии, а это значит, что для того, чтобы понять себя, оно должно каким-то образом на себя воздействовать. Однако модель Гексли не позволяет сознанию индивидуума непосредственно воздействовать на сознание другого человека. Если Гексли прав, то мы просто не сможем узнать о сознании больше того, что мы знаем. Никто не сможет ничего узнать о сознании конкретной личности, кроме самого этого сознания, которое неизбежно останется пассивным наблюдателем физико-химических процессов, происходящих в теле, на которые оно не будет оказывать никакого влияния. Более широко понятие саморефлексии рассмотрено в работе Джосса Эрла «Модель разума» (JossEarl”AModelofConsciousness”).
Здесь, под разумом понимается процесс обновления нашего внутреннего представления о себе.
Имеется в виду «процесс» в смысле классической компьютерной науки, т.е. «программа во время исполнения». Ни «железо» нашего мозга, которое сознает, ни его «программа» — статический слепок, описывающий точное состояние нейронов, не могут быть разумны. Разум имеет здесь более ограниченное значение: «самосознание», или мысли в нашей голове. Для обозначения всего ума, демонстрирующего это явление, используется термин «чувствительность».
Другими словами, каждый несет в своей голове внутреннее представление вселенной. Это нужно для интерпретации наших ощущений, и это существенно для выживания. Фотоны, попадающие в наши глаза, индицирующие приближающийся грузовик, не несут информации, что грузовик нас задавит. Эта информация получается отслеживанием грузовика в нашей внутренней модели вселенной. Естественно, самая важная вещь во внутренней вселенной любого — он сам, поэтому подробности, которые люди хранят о себе больше, чем что-либо другое, и часто неточны.
Однако, разум является глубоко неадекватной и поверхностной внутренней моделью того, над чем мы размышляем. Человек осознает, что у него была мысль, уже после того как она у него появилась, но люди считают, что их сознание под контролем. Термин подсознание, здесь, в большой степени дизориентирует. Подсознание, согласно Дж. Эрлу, есть 99.99% того, что происходит, в то время как сознание есть слабое (но важное) эхо того, что происходит в нашем мозгу.
Этот способ посмотреть на вещи дает более простым понимание многого. Человек, первый раз севший в автомобиль, осознает многие детали, «Я проверяю зеркало», «Я вставляю ключ в зажигание», «Я верчу баранку» и т.д. Через некоторое время он перестаем беспокоится об этом и остается единственное сообщение: «Я еду» и его внимание уходит в сторону. Иногда сознание езды возвращается к деталям, и он уже тормозит, сигналит, избегает столкновения с едущей навстречу машиной. Все необходимые действия выбираются «подсознанием», и появляется чувство «благодарности богу, что были сделаны правильные вещи, хотя сознание не работало над этой проблемой».
Ключевой момент здесь в том, что крутится кольцо вопрос-ответ. Части нашего мозга могут взаимодействовать с другими частями. Грубо говоря, часть, ответственная за поддержание символьного представления мета уровня может опрашивать часть, ответственную за управление автомобилем и получать почти все детали, если ей интересно, что та часть делает. Если ее не спрашивают, она не говорит, но при этом не исчезает ее способность управлять автомобилем. На самом деле, обратное кажется более вероятным — если центр символьного вывода (рассуждения) постоянно надоедает другому процессу, это будет мешать процессу. Конечно же, некоторое взаимодействие между процессами необходимо — процесс вождения не знает, куда нужно на самом деле ехать.
Таким образом, согласно Эрлу, разум можно рассматривать как артефакт чувствительности, вовсе не обязательно, что он причина бытия. Например, мало кто может представить полностью работу телевизора со всеми необходимыми компонентами, выполняющими требуемые задачи. Для своего функционирования телевизору требуется гораздо более богатая внутренняя структура, чем та, которую большинство людей способны удержать в своем внутреннем представлении мира. Мозг в 10nраз более сложен чем телевизоры, и забавно, что люди могут с гордостью думать, что они имеют какое-либо понимание того, как они думают.
Эрл считает, что осознанное мышление не обязательно для дедуктивного вывода. Дедуктивный вывод — полезный инструмент, но инструмент, который часто скрывает от людей их истинные возможности, и он редко бывает источником озарения. Приведена статья в «New Scientist» рассказывающая об экспериментах, которые показывали, что люди могут решать некоторые проблемы гораздо лучше, когда они не пытаются думать о них. Исследователям это показалось удивительным. Однако, в этом, возможно, и есть принципиальная разница между, к примеру, сверх продуктивными и средними программистами. Они позволяют своему уму работать над проблемой и не калечат себя постоянно пытаясь поместить свои мысли в сознание. Хорошие программисты могут делать вещи, несмотря на то, что они часто не способны рассказать, как они это делают. Дж.Эрл считает, что если человек постоянно пытается следовать процедуре, то он использует лишь данные, отфильтрованные лингвистической частью мозга. Выше приведено всего несколько известных моделей толкования сознания. Не рассматривались такие направления философии как идеализм, исходящий из признания мышления некой особой сущностью, в корне отличной от материи, от всего, с чем мы имеем дело во внешнем мире, и всевозможные религиозные течения (бхакта-йога и др.), построившие свои, причем достаточно логичные, модели возникновения человеческого разума.
Таким образом, на данном этапе не удается добиться согласия во взглядах на процесс мышления человека. И если легко можно доказать невозможность механистического подхода для объяснения процесса мышления, то, к примеру, агностические выводы Дж. Эрла вполне соответствуют здравому смыслу. продолжение --PAGE_BREAK--
www.ronl.ru
Кулешов П.
Назначение мышления
В психологии, да и вообще в околопсихологическом обиходе, сложились довольно разнообразные и довольно противоречивые представления о видах мышления. Различают мышление абстрактное и мышление конкретное, наглядно-образное и наглядно-действенное, интуитивное и логическое, теоретическое и практическое, научное и обыденное. Но попробуем взглянуть на мышление системно. Системный метод при правильном его понимании и применении даёт удивительно жизнеспособные теоретические плоды, находящие скорое практическое применение. В данной статье я хочу поделиться своими выводами, полученными как раз с помощью системного метода.
Итак, представим себе некую открытую систему (ОС). У неё есть внутренняя среда, выделенная из окружающей её внешней среды. Вокруг есть примерно равные ей по размерам системы, наряду с ней входящие в состав, объединяющей их, сверхсистемы, т.е. системы высшего уровня. Среди этих ОС можно выделить как системы пассивные, так и активные. Первые примитивны, предсказуемы, одинаковы, вторые самостоятельны, непредсказуемы, уникальны. Системы пассивные назовём объектами, активные — субъектами.
Внутренняя среда ОС уязвима, она может жить и процветать только в благоприятных условиях, для чего ей жизненно необходимо различать полезное и опасное, а научившись различать — стремиться к первому и избегать второго. Так вот, психику можно рассматривать как посредника, призванного обеспечить внутренней среде успешное существование в столь непредсказуемо и сложно устроенном мире. Одним из инструментов психики, служащим для решения этой задачи как раз и является мышление. Т.е. мышление призвано уменьшить непредсказуемость окружающей среды, сделать её понятной, управляемой. Иначе говоря, если поначалу какое-то явление при первой с ним встрече воспринимается как сложное, непредсказуемое, непонятное и потому неуправляемое, то после осторожного, исследовательского взаимодействия с ним, оно становится понятным. Мышление призвано изменять представлен ия о я влениях действительности так, чтобы то, что при первой встрече казалось субъектом, после исследования стало бы восприниматься как объект.
События и знаки
Предлагаемая здесь вниманию публики точка зрения на виды мышления сложилась у меня после попыток системно выстроить факты, так или иначе связанные с мышлением. Многочисленные подходы и концепции мышления, встреченные в литературных источниках, не столько проясняли, сколько запутывали и без того не простую проблему. Делать обзор всех этих концепций в данной статье полагаю нецелесообразным, поскольку задачу свою вижу в другом: мне бы хотелось поделиться выводами, к которым я пришёл, исследуя мышление. Скажу только, что само мышление меня интересовало больше, чем изучение мнений о нём. Из-за этого я не стал прочёсывать всё Мироздание в поисках чего-то похожего на выводы, к каким я пришёл в итоге своих изысканий. Потому буду благодарен широко эрудированным читателям, если они укажут мне на какие-либо работы, в которых получаются такие же выводы (в смысле – укажут на предшественников). Здесь я не касаюсь вопроса о возникновении и становлении процессов мышления как в онтогенезе, так и в филогенезе. Для рассмотрения берётся человеческое мышление в том состоянии, в каком оно пребывает на рубеже 20 – 21-го веков. Это статический, поперечный, срез (если под продольным и динамическим понимать срез исторический). Для оживления изложения я не стал прибегать к слишком уж научному языку и прошу читателей академического склада не придираться сильно к, имеющей здесь место, антропоморфизации видов мышления.
Надо ли говорить, что мышление есть процесс переработки информации? Но что же представляет из себя информация? Придётся углубиться в изучение сего предмета. Итак, в действительности, частями которой мы с вами изволим быть, есть причины и порождённые ими следствия. Например, усиливающееся дрожание рельсов свидетельствует о приближении поезда. Ослабевающее дрожание рельсов указывает на то, что поезд удаляется. Причина дрожания – движение поезда по рельсам (непосредственное взаимодействие). Усиление или ослабление дрожания указывают на направление его движения относительно точки отсчёта. Причём в этой точке рельсы будут дрожать независимо от наличия на этом месте наблюдателя. Царапины на колёсах и рельсах свидетельствуют об их непосредственном взаимодействии. Так что можно говорить о двух видах взаимодействий: непосредственных и опосредованных: поезд и рельсы взаимодействуют непосредственно, а тот (субъект, объект ли), кто воспринимает дрожание рельсов, взаимодействует с поездом опосредованно, через это дрожание. Так же есть два вида следствий: направленных в прошлое и в будущее. Воспринимая эти следствия, можно судить о том, что тут произошло, и о том, какое событие надвигается. Иначе говоря, есть события – непосредственные взаимодействия. Есть знаки – опосредованные взаимодействия. Так, волна, образующаяся в результате движения по рельсам поезда, есть знак о том, что взаимодействие непосредственное между поездом и рельсами где-то происходит. Если есть навык, то можно определить по силе дрожания расстояние до поезда.
Итак, каждое событие, происходящее в настоящем времени, иначе говоря, каждое взаимодействие между какими-либо открытыми системами, порождает знаки: обращённые в прошлое следы и обращённые в будущее вести. Если весть — это некий всплеск, который не имеет длительного бытия (в сравнении с самим событием), то след — метка, отпечаток, остаётся на провзаимодействовавших объектах навсегда (в данном случае на рельсах и колёсах поезда).
Иногда события опережают свои вести: сверхзвуковой самолёт опережает порождённую им звуковую волну. Ничем не предвещаемые события вполне можно назвать чудесными: так не бывает, а, тем не менее, происходит. Но для этого нужно иметь уже каких-то разумных существ в качестве наблюдателей, кому удивляться было чтоб. Эти существа (те самые субъекты или активные ОС) при встрече со следами и вестями, а, также, непосредственно взаимодействуя с явлениями действительности, создают каждый свой уникальный образ действительности. Чтобы взаимодействовать с себе подобными слаженно, продуктивно, успешно, им приходится как-то договариваться по поводу устройства действительности и своих совместных в ней действий. Тут-то и становятся им необходимыми символы – заместители событий, следов и вестей. В таком случае буквы оказываются заместителями звуков, иероглифы – заместителями слов и т.д. К примеру, какой-нибудь медведь нарочно оставляет свои следы на границах своего участка. Он его сознательно метит. Эти метки служат символами этого медведя и адресованы другим представителям его вида как сообщение о занятости данного участка. Словом знак я предлагаю пользоваться как родовым понятием для следов, вестей и символов.
Знаки имеют свои значения. Так, определённый ряд вмятин в почве (след), в зависимости от их формы, свежести и глубины, может иметь разное значение для разных индивидов с этим знаком встретившихся. Во-первых, вмятины можно либо заметить, либо не заметить. А, заметив, можно придать им значение, или не придать. А, если и решат придать значение, то каждый придаст своё («Здесь вчера прошёл медведь!» – «Не вчера, а только что! И не медведь, а лось!»). Такие разночтения уже происходят со следами и вестями – а они ведь имеют явную связь с действительностью! Что же говорить о символах! Значение символам можно приписать совершенно произвольное! Поэтому надо договариваться с остальными членами общества, чтоб всё не перепутать ненароком. Но, договариваясь, индивиды могут брать значения для символов только из своего собственного опыта. Например, несколько человек обсуждают, каким символом обозначить муравьеда. Кое-кто живо включается в обсуждение, рассказывает о своих наблюдениях за муравьедами, описывает их повадки и предлагает свои обоснования для того, чтобы для обозначения муравьеда выбрать именно такой символ. Среди присутствующих есть некто, задающий вопрос: «А что это такое – муравьед?». Окружающие начинают ему объяснять: «Ты медведя когда-нибудь видел? Так он чем-то на него похож», «Когти у него как у крота устроены, только размером побольше, а язык у него длиннющий!». Несведущему участнику совещания приходиться лепить самодельный образ муравьеда, т.е. воображать его. Но этот образ никогда им не виданного существа, будет, всё-таки, конкретным! Ведь он его доработал, представил себе, вообразил. Он его освоил и присвоил. При этом такой образ может быть весьма далёк от образа настоящего муравьеда. Теперь, используя договорной символ муравьеда, он будет приписывать ему своё самодельное фантастическое значение.
Для классификации видов мышления в предлагаемой вниманию читателей концепции используются понятия собственного и отчуждённого опыта. Собственный опыт индивида складывается при его непосредственном взаимодействии с явлениями действительности. Отчуждённый опыт образуется как итог обобщения конкретного опыта (своего и чужого). Поэтому собственный опыт всегда конкретен (самостоятельно получен во вполне определённых обстоятельствах с помощью собственных органов восприятия). Конкретность эта запечатлевается в образах памяти индивида, которые складываются из его собственных жизненных впечатлений, и потому являются для него авторитетными («Я это своими ушами слышал!»). Образ – это след отпечаток, слепок, возникающий в памяти индивида при его непосредственном взаимодействии с действительностью. Отчуждённый опыт всегда абстрактен (получен опосредованно, через осмысление, освоение, интериоризацию текстов (в широком смысле этого слова), составленных как самим индивидом на основе множества похожих событий своей жизни, так и переданных ему другими индивидами). Он отчуждается от всех конкретных обстоятельств его получения, от свойств индивидов, его добывших, и хранится в памяти в виде понятий. Понятия – символы, обозначающие как отдельные явления, так и целые классы сходных явлений. Понятия – это продукты процессов обобщения, отвлечения, абстрагирования. Понятия могут быть как невербальными, так и вербальными. Последние, за исключением слов, выражающих проявление эмоций (панический вопль, к примеру, понятен носителям любого языка), являются сплошь договорными. Обобщения собственного опыта остаются невербальными у людей до тех пор, пока не возникает необходимости сообщить о них другим людям или ещё каким-то другим существам.
Что же мы выяснили? Единицей информации является знак. Информация объективна в том смысле, что независимо от наличия наблюдателей всякая причина порождает свои следствия, и, следовательно, всякое событие порождает свои знаки. Информация становится субъективной после присвоения каким-либо субъектом значения знаку. Мышление оперирует не столько знаками, сколько их значениями. Знак без значения не содержит субъективной информации и в таком виде бесполезен для субъекта. Такие знаки, как следы и вести, являются носителями объективных значений, поскольку имманентно сопутствуют явлениям. Через их освоение с помощью мышления субъект получает конкретное представление о действительности в виде соответствующих образов. Вычленяя из образов общие для них всех свойства, мышление строит иерархию понятий, которая должна соответствовать объективным закономерностям действительности.
Виды мышления
Рассмотрим теперь виды мышления. Конкретно-дробное мышление включается в работу при встрече с чем-то необычным, непонятным, сложным, новым, непривычным. Если применить здесь понятия субъект и объе кт к пр едмету познания, то можно сказать, что познающий принимает здесь позицию объекта (я — объект, предмет познания — субъект). Т.е. предполагается, что познаваемая действительность сложней, непредсказуемей, чем казалось на первый взгляд. При непосредственной встрече с познаваемым познающий ведёт себя осторожно, поскольку предмет познания, пока он всесторонне не будет исследован, лучше считать опасным. Здесь, конечно, иногда приходится рисковать, но риск этот осознанный, с готовностью к неожиданностям, с подстраховкой. Поскольку заранее трудно определить, что в новом окажется важным, а что неважным, надо быть внимательным ко всему, надо обеспечить полноту данных об исследуемом явлении. Это различительное мышление. Тут требуется внимательность к самым, казалось бы, несущественным мелочам, дотошность, скрупулёзность, въедливость при установлении фактов, проверке достоверности сообщений. Здесь ничто не принимается на веру, всё подвергается сомнению, тщательно перепроверяется. Отсюда вытекает стремление к непосредственной личной встрече с новым явлением, к непосредственному восприятию, к приобретению собственного опыта взаимодействия с новым явлением. Это наблюдение, экспериментирование, всестороннее вопрошание заинтересовавшего предмета. В итоге во всей красе предстаёт “его величество Факт”. Факт превыше любой теории, любой идеологии, превыше всего! Главное — найти новый факт, не надо умствовать и философствовать (что-то в роде открытия нового вида животных или растений, нового острова). Такие открытия непосредственны и являются следствием добросовестного конкретно-дробного прочёсывания местности. Такой подход позволяет назвать этот вид мышления экстенсивным. Оно работает вширь. Этот вид мышления имеет дело с частностями, свойствами.
Можно сказать, что конкретно-дробное мышление обращено в будущее, поскольку имеет дело с тем, что ещё неизвестно, что только может произойти. Это упреждающее мышление. Оно собирает и собирает впечатления, сведения, мнения в расчёте, что когда в будущем что-то такое понадобится, то оно уже будет под рукой. Это мышление, среди всех видов мышления, выполняет роль критика. Всякое утверждение оно встречает вопросом: А так ли это в действительности? И предлагает не решение, нет, это было бы слишком поспешно и самонадеянно, а только другую точку зрения, другой ракурс восприятия. Как-то так получилось, что слово «критиковать» почти всегда означает «громить». Вообще-то, критиковать – это значит указывать на слабые места.
Однако есть риск за деревьями не увидеть леса, утонуть в море фактов.
Когда новое явление всесторонне исследовано, оно получает место в представлении познающего существа, оно становится понятным в результате интенсивной переработки конкретно-целостным мышлением. Переход к конкретно-целостному виду мышления происходит самопроизвольно после пресыщения фактами. Хочется отключиться или переключиться, заняться чем-нибудь другим. А в это время в уме делаются попытки непротиворечиво состыковать разрозненные крупицы опыта. В это время данные, собранные с помощью конкретно-дробного мышления, образно говоря, “собираются в одном месте и отпускаются на свободу”. При этом разрозненные кусочки опыта начинают как бы сами по себе искать возможности объединения в комплексы, в целостные, внутренне наименее напряжённые сочетания. Происходит кристаллизация смысла. Происходит вызревание понимания стоящих за фактами закономерностей. В отличие от предыдущего вида мышления конкретно-целостное мышление можно назвать интенсивным. Оно работает вглубь.
Конкретно-целостное мышление сопровождается особыми переживаниями: ощущением полноты, достаточности имеющихся фактов; ощущением того, что нечто внутри зреет, развивается; предвкушением открытия, понимания, постижения. И вот предмет познания оказывается познанным. Он уже не чужд познающему, который породнился с ним, пока размышлял о нём и наблюдал за ним (я — субъект, предмет познания — субъект). Завершение кристаллизации сопровождается эйфорическим настроением, ликованием: “Ага! Так вот оно что!” Продукт конкретно-целостного мышления должен соответствовать эстетическим требованиям: что красиво, то и правильно. Однако, есть риск увлечься красотами и оторваться от действительности, погрузиться в причудливые миражи собственного воображения. Но если быть чутким к запросам ума, то недостаток фактов обычно замечается по замедлению кристаллизации и его можно восполнять, переходя к конкретно-дробному мышлению. Можно сказать, что конкретно-целостное мышление вырабатывает смыслы и оперирует смыслами. Этот вид мышления обращён в настоящее время, погружён в пучину непосредственного собственного опыта. Если можно так выразиться, конкретно-целостное мышление – это пребывательное мышление. Тут происходит самая тесная, многомерная встреча познающего с познаваемым.
Абстрактно-целостное мышление отвлекается от непосредственного опыта, оно обезличенное и можно с полным основанием говорить об объект-объектной позиции познающего (я — объект, предмет познания — объект). В сравнении с другими видами мышления – у этого есть развитый синтаксис. Его задача — обобщение достигнутого конкретно-целостным мышлением, обезличивание, формализация чужого и своего опыта. Отвлечение от частностей, от несущественного. Выявление закономерностей и выведение из них законов. Включение новых смыслов в ткань сложившихся представлений, проверка их на непротиворечивость логическим законам. Выработка целостного представления о действительности или отдельных её сторонах. Далеко не всегда этот процесс осуществляется сознательно и строго целенаправленно. Поэтому и системы представлений о действительности у людей бывают иногда размытыми, запутанными, противоречивыми. Но даже при этом неосознанно предполагается, что есть в мире какие-то законы, которые невозможно обойти, есть что-то сбывающееся всегда.
Всевозможные классификации и систематизации производятся с помощью именно этого вида мышления. Абстрактно-целостное мышление в своём развитом состоянии — это мир суждений и умозаключений, мир законов и целостных, внутренне непротиворечивых систем законов, где всё причинно обусловлено, где нет места личному произволу. Это мир кристальной чистоты и ясности. Абстрактно-целостное мышление обращено в вечное время. Звучит это, может быть, и непривычно, зато по существу. Вечное, оно же неизменное в любых обстоятельствах, одно только может содержать в себе абсолютные законы. Во всяком случае, мировоззрения вырабатываются тут.
Однако, есть тут соблазн уйти в отрыв от действительности, увлечься формулами и сочетаниями формул, когда уже непонятно что же они отражают и чему соответствуют.
Абстрактно-дробное мышление имеет дело с понятными вещами, оно относится к предметам, как к простым, известным, обычным. Это уже позиция я — субъект, предмет использования — объект (о предмете познания речи уже нет — он считается давно познанным). Это последняя стадия освоения действительности от её первоначально полного непонимания до полного её покорения. Разумеется, если пользоваться преимущественно абстрактно-дробным мышлением, то полное покорение действительности может оказаться лишь воображаемым, ибо действительность в абстрактно-дробном мышлении представлена уж очень упрощённо, поскольку оно запросто использует чужой опыт, чужие знания без попыток их понять. О действительности известно из рассказов соседей, из книг и фильмов, из кое-какого собственного случайного опыта, который истолковывается в пользу понятности и простоты окружающего.
Абстрактно-дробное мышление разворачивается в простом и понятном мире. Здесь не возникает необходимости вникать в суть явлений, докапываться до корней, достаточно бывает инструкции по эксплуатации: что куда подсоединить, что во что загрузить и на что потом нажать, чтобы всё это заработало. Это мышление алгоритмическое, технологическое, прикладное, прагматическое. Абстрактно-дробное мышление – это неосознаваемое, автоматическое мышление, сопутствующее привычным ежедневным делам. Приверженцы абстрактно-дробного подхода к действительности избегают сложностей и запутанностей, стремятся не столько к ясности, сколько к простоте. И сильно расстраиваются, если мир оказывается сложней, чем им хочется.
Здесь осуществляется взаимодействие системы представлений о действительности с самой действительностью. Тут воспроизводится уже известное, испытанное, проверенное. Абстрактно-дробное мышление ждёт от действительности простоты, надёжности, доступности, управляемости. Это алгоритмическое мышление. Этот вид мышления обращён в прошлое, из него он черпает сведения при встрече с окружающей действительностью, подгоняя непохожее новое под привычные мерки, активно упрощая и огрубляя всякие проявления индивидуальности. При взгляде отсюда мир кажется постоянным и неизменным в своих циклических повторах. Его технологии построены в расчёте на то, что мир не будет меняться, всегда будет оставаться таким, как и раньше. И обычно хватает той разрешающей способности, которая позволяет пользоваться предметами и процессами без вникания во всякие теоретические глубины. Поэтому велик соблазн отмахнуться от чего-то непонятного, сделать вид, что ничего особенного не произошло.
Будни и праздники мышления
Разумеется, что тот, кто самостоятельно прошёл путь от полного непонимания какого-то явления до его полного покорения (хотя бы в той степени, которая его вполне устраивает), лучше может с ним управляться, чем тот, кто это явление освоил абстрактно: по учебникам да по чьим-то рассказам. К примеру, большинство людей пользуются бытовой техникой, не очень-то вникая в её устройство, и если что сломается, обращаются к специалистам. Рядовые пользователи даже простенькую инструкцию по эксплуатации далеко не всегда прочитывают. Их представления о принципах работы бытовой техники весьма поверхностны. О многих явлениях действительности мы за свою жизнь так и не получаем сколько-нибудь чёткого представления, не имея времени, сил, средств, для их исследования, а, главное, не имея интереса к этим явлениям, так и оставаясь в лоне грубо категоричных абстрактно-дробных схем. Если такое отношение к действительности становится родным, привычным, желанным, то есть соблазн не замечать очевидных противоречий и всё объяснять обманами зрения, осязания, обоняния и прочих средств восприятия действительности.
Люди так и предупреждают друг друга: «Не расстраивайте меня, не рассказывайте ничего плохого!», «Не портите мне настроение!». Оказывается приятней жить в самодельном фантастическом мире, полагая, что он уютен и прочен, чем сталкиваться ежечасно с его противоречиями.
Все это можно свести в таблицу (см. далее).
Переработка информации проходит через все эти виды мышления от первоначального полного неведения о существовании какого-нибудь явления до последующего полного его освоения. Так что само целостное мышление чрезвычайно напоминает работу конвейера. На входе поступают разрозненные сведения о неком предмете. Они активно собираются. По мере накопления сведений начинается их взаимная подгонка. В итоге получается целостный образ познаваемого предмета. Этот образ в дальнейшем сопоставляется с другими, абстрагируется и определяется на какое-либо место, ему наиболее соответствующее в обобщённом образе действительности. Затем, основываясь на этом образе, происходит взаимодействие индивида с действительностью. Процесс мышления побуждается какими-либо неудовлетворёнными потребностями. Должна быть какая-то проблема для того, чтобы заработала вся цепочка видов мышления. В привычном мире господствует автоматическое абстрактно-дробное мышление. Такая жизнь протекает почти бессознательно и состоит, выражаясь бихевиористически, из известных стимулов и соответствующих им заученных реакций.
Из этих четырёх видов мышления самым осознанным надо признать конкретно-дробное мышление. В его ведении состоят все наблюдения и самонаблюдения ( саморефлексии ). Это оно любой вывод кидается перепроверять. Абстрактно-целостное мышление оказывается наиболее последовательным и уравновешенным. С его помощью строятся всевозможные планы и проекты. Наиболее таинственным, непредсказуемым оказывается мышление конкретно-целостное. Им очень трудно управлять, но в его недрах рождаются как великие художественные образы, так и великие научные абстракции. Абстрактно-дробное мышление является самым автоматическим. Вследствие этого оно и самое быстрое.
Для облегчения понимания сказанного выше (а мой личный опыт подсказывает мне, что подавляющее большинство читателей ограничатся при чтении сей статьи только приложением своего абстрактно-дробного мышления и отметут сходу всё, что покажется им непонятным) попробую разъяснить подробней.
Поскольку в предлагаемой здесь концепции видов мышления есть претензия на полноту описания мышления как психического явления, с её позиций должны быть удовлетворительно объяснены уже открытые стихийно-эмпирически и описанные в науке виды мышления. Попытаемся найти соответствия между упоминавшимися в начале статьи видами мышления и видами здесь описанными. Про конкретное и абстрактное мышления, наверно, всё уже ясно: два конкретных, два абстрактных. На роль «наглядно-действенного», скорей всего, может претендовать конкретно-дробное мышление, занятое выпытыванием сведений. Наиболее подходящим по описанию на роль «обыденного» мышления претендует абстрактно-дробное мышление. И то, правильней было бы говорить не об «обыденном мышлении», а об «обыденных представлениях» о действительности. Личности консервативные, не творческие, в таком случае, оказываются приклеенными к абстрактно-дробному мышлению. Познавательная мотивация, если так можно сказать, «эмоционально финансирует мышление». А у них либо слабая разрешающая способность восприятия, либо слабая познавательная мотивация, и потому различия между предметами и явлениями ими или не замечаются вовсе, или признаются несущественными. Они многое принимают на веру, не озабочиваясь проверками доходящих до них рассказов, слухов, сплетен. Это мир расхожих представлений, само собой разумеющихся норм и правил. Они настолько любят свои привычные стереотипы, что отказываются признать очевиднейшие факты, если те нагло противоречат их давно сложившимся представлениям: «А! Чушь всё это! И не надо мне голову морочить!». У них переработка информации очень часто сводится к подведению частного нового под общее, уже известное: А это что такое? На что же это похоже? Ящик какой-то … Н у, конечно, это же ящик! – Вот вам и всё мышление: Собраны некоторые сведения, быстренько осмыслены. Создан скоропостижный образ предмета, который стремительно сопоставлен с образами уже известных предметов. И вот оно – заключение! Надо признать, что потребности очень сильно вмешиваются в ход мышления, часто его, не то чтобы искажая, а, прямо-таки, уродуя. Но, нельзя не признать, что в привычных обстоятельствах абстрактно-дробное мышление очень даже производительно, поскольку оно срастается с навыками, делая их точными и быстрыми. Потому-то в известных, стандартных, знакомых обстоятельствах его оказывается вполне достаточно для успешной деятельности. Обыденное же сознание, на мой взгляд, проявляется в неоправданном доверии к этому способу мышления, в попытках применять его в обстоятельствах непривычных, где оно неизбежно даёт сбои.
Можно уточнить теперь понятие “научного метода (название «научное мышление» мне представляется не вполне научным)”, который состоит в своевременном последовательном переходе от одного вида мышления к другому по мере освоения действительности:
1) Применение абстрактно-дробного мышления даёт сбои, не приносит ожидаемых плодов. Проблема: “Почему не получается?”
2) Переход к конкретно-дробному мышлению, выяснение всех, сопутствующих проблеме, обстоятельств (нельзя исключать даже самые невероятные обстоятельства, поскольку неизвестно их взаимовлияние и то, чему в начале не придали значения, может оказаться самым важным). Поначалу это просто подробное описание всего, что только привлекло внимание, но этого мало. Конкретно-дробное мышление призвано собрать максимально возможное количество данных о непонятном предмете.
3) Конкретно-целостное мышление включается в работу по мере накопления новых данных и происходит подспудно ещё во время работы конкретно-дробного мышления. Оно комбинирует данные (как новые, так и старые) пытаясь организовать из них наименее противоречивое сочетание (т.е. этот вид мышления работает синергетически, целостно, ищет в конгломерате данных систему ). Оно происходит не осознаваемо, периодически выдавая на поверхность сознания разнообразные догадки, которые направляют поиски конкретно-дробного мышления. По мере накопления данных, конкретно-целостное мышление глушит работу конкретно-дробного мышления (ослабевает интерес к предмету, хочется отвлечься, заняться чем-нибудь другим), само, при этом, набирая силу. Завершение его работы знаменуется озарением (обнаружением искомой причины озадачившего абстрактно-дробное мышление сбоя).
4) Итог данного частного случая каталогизируется абстрактно-целостным мышлением. Оно обезличивает этот итог, отвлекается от всех подробностей конкретного пути поиска причины. Его не интересует как получен такой итог, ему важно проверить, соответствует ли он известным до сего дня закономерностям. Это мышление модельное, схемное, структурное, формальное. Оно спокойно пользуется итогами чужих опытов, обобщая их наряду с итогами собственного опыта человека этим мышлением обладающего. Завершается работа абстрактно-целостного мышления выработкой формулы (“квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов”, “все планеты солнечной системы вращаются вокруг Солнца” или “торговля — двигатель прогресса”, или ещё что-нибудь подобное). Здесь проблема превращается в задачу, которая в отличие от проблемы уже сформулирована, она может быть сложной, но она принципиально решаема, потому что уже существует формула, в которую надо только ввести переменные.
5) Полученные формулы подвергаются придирчивой проверке конкретно-дробного мышления. Уточняются различные частности, делаются дополнения. Так прокручивается много оборотов между тремя первыми видами мышления, пока конкретно-дробное не сдастся, заявив, что уже не может ни к чему придраться.
6) Эти формализованные знания берёт к применению абстрактно-дробное мышление, оно предполагает, что мир (действительность, мироздание, вселенная) или, хотя бы, часть мира, какой-нибудь класс предметов, подчиняются выраженной в формуле закономерности. Этот вид мышления широко применяется в деятельности, понимаемой как преображение окружающей среды. Это прикладное мышление, оно-то и вставляет в формулу переменные.
Люди с большой познавательной потребностью не ждут проблем, для того, чтобы включить своё конкретно-дробное мышление. Они их ищут, ими владеет страстная жажда познания. Но мало иметь познавательную страсть, надо ещё, чтобы ей сопутствовали развитые умственные способности, которые надо понимать как способности, прежде всего к интенсивному многомерному мышлению. Причём, наиболее важным надо признать конкретно-целостное мышление, порождающее качественно новые смыслы, которые потом используются другими видами мышления. Конечно же, отчуждённые виды мышления тоже нужны и важны, но они оперируют только количественными величинами, тем, что уже известно. Конкретно-дробное мышление тоже долго бы плутало “среди деревьев ища лес”, если бы не подсказки конкретно-целостного мышления.
По-видимому, в научном методе должны быть обязательно представлены первые два вида мышления, именно с их помощью делаются открытия. Третий вид необходим для создания теории, для обобщения частных выводов и результатов. Наличие хорошо структурированной теории непротиворечиво обобщающей факты, свидетельствует о развитости науки. Если представление оправдывается в ходе деятельности, то в течение какого-то времени оно будет считаться правильным, пока не будут найдены факты, ему явно противоречащие. Практические деятели принимают на веру изложенные в теории представления о действительности и, основываясь на ней, создают свои технологии, и что-то в действительности преобразуют. Когда у них что-то не получается, они снова обращаются к науке и исследовательские циклы снова повторяются до тех пор, пока проблема не будет решена. Потом уже это новое представление ложится в основу новой теории и т.д. Так что четвёртый вид мышления, абстрактно-дробный, трудно признать составной частью научного метода. По-видимому, абстрактно-целостный вид мышления наиболее соответствует «теоретическому» мышлению, впрочем, как и «логическому».
Чем же отличается «мышление теоретическое» от «мышления практического»? – У меня складывается впечатление, что технологически, принципиально, эти мышления ничем не отличаются одно от другого. Цели у них разные. Обстоятельства достижения целей разные. Зато вся технология такая же, как в научном методе. Поэтому выделять их как особые виды мышления мне представляется неправильным. Скорее, надо различать теоретическую и практическую деятельности. Первая деятельность направлена на создание целостных систем описания действительности, вторая – на преобразование этой действительности. Они взаимно дополняемы: в ходе деятельности возникают затруднения, вызванные неполнотой представления деятеля о действительности. Деятель может сам попытаться решить затруднения, а может доверить поиск решения исследователям, испытателям, теоретикам. Проведя свою работу, они выдадут в итоге новое, более полное описание действительности, с помощью которого будет легко найти выход из затруднения. Не исключено, что теоретики сразу предложат верное решение, поскольку данная сторона действительности может оказаться ими уже исследованной. Но есть одно существенное отличие между практической и теоретической деятельностями: теоретическая деятельность больше имеет дело со следами (с тем, что уже произошло), а практическая – с вестями (с тем, что происходит теперь и может произойти в дальнейшем). Первая более статична, а вторая более динамична.
Теперь углубимся в исследование процесса творчества.
«Когда-то — мы едва обратили на это внимание — в нашу мысль запал слабый зародыш, начался период его медленного созревания, он жил как бы подспудно, долго пребывал в нашем мозгу, ничем не выдавая своего присутствия. Случалось, что он не заявлял о себе месяцами и годами. Писатель занимается тысячами проблем, получает мириады впечатлений, а тем временем в непроницаемых дебрях его психической жизни этот глубоко скрытый зародыш растет, питаясь таинственными соками.
В его тайник проникают впечатления обыденные и возвышенные, сведения безразличные и необычайные, обрывки разговоров, обрывки прочитанного, лица, глаза, руки, сны, мечтания, восторги — неисчерпаемое обилие явлений, из которых каждое может питать этот эмбрион, способствовать его росту. И вот в один прекрасный день, когда мы меньше всего этого ждем, когда мы, как нам кажется, находимся очень далеко от того, что с ним связано, он проявляется как давно желанный и жизнеспособный образ. В силу неизвестных нам причин наступает кризис, внезапный конец долгой подсознательной работы, в своей напористости часто похожий на действие стихийных сил природы и такой же, как и они, безличный. Гайдн, когда у него возникла мелодия, долженствовавшая в “Сотворении мира” выразить рождение света, воскликнул, ослепленный ее блеском: “Это не от меня, это свыше!”
Здесь нет разницы между писателем и философом, художником и ученым. Вместо того чтобы повторять избитую истор ию о я блоке Ньютона, стоит привести гораздо менее известный, но, может быть, гораздо более поучительный пример из жизни великого математика Анри Пуанкаре. В течение многих месяцев он тщетно искал определенную формулу, неустанно думал о ней. Наконец, так и не найдя решения, совершенно забыл о ней и занялся чем-то другим. Прошло много времени, и вдруг однажды утром он, будто подброшенный пружиной, быстро встал из-за стола, подошел к бюро и сразу же написал эту формулу не задумываясь, словно списал ее с доски. Таким же образом и на писателей нисходят, как бы осеняют их долго не поддававшиеся развязки драм, романов, новелл, в мгновенной вспышке проясняются характеры и судьбы персонажей, отыскиваются долго и напрасно искавшиеся строки, как те, что Жан Мореас, стоя под уличным фонарем, дрожащими пальцами записывал на коробке из-под папирос. Гёте рассказывает во вступлении к “Вечному жиду”, как он около полуночи словно безумный вскочил с постели, как его внезапно захватила жажда воспеть эту загадочную личность. И в данном случае, наверное, было то же, что и во всех ему подобных: поэт годами носил в себе тон, настроение баллады, прежде чем она вылилась у него в стихи. И вот каким сравнением заканчивает Гёте рассказ об этом переживании: “Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам — к немалому нашему удивлению”.
Эти “неожиданности души” неодинаковы по силе и продолжительности: от кратких вспышек, освещающих на мгновение лишь одну мысль или частицу образа, и до великих, многое охватывающих открытий. В последнем случае выступает на поверхность значительная часть подсознательного, и это оказывается потрясением огромной силы, вроде тектонических катастроф, когда из глубин океана появляются острова и становятся новой отчизной растений, животных и людей. ( Парандовский Я. Алхимия слова. М. „Правда“. 1990, с.106)»
Для описания последовательных шагов в осуществлении творческого замысла удобным оказалось использовать последовательность развития насекомых: зародыш – гусеница – куколка – имаго (взрослая особь). Творческий процесс начинается с некой затравки, зародыша, догадки, задумки и т.п. Затем следует стадия сбора материала (гусеница). Иногда этот материал собирается долго и почти неосознанно, иногда быстро и вполне осознанно. Далее материалу дают отстояться, вызреть, кристаллизоваться (куколка). После этого рождается нечто новое (имаго). Творческий цикл завершён.
Зародыши же эти берутся в недрах абстрактно-дробного мышления, которое строит образ действительности, и, на него опираясь, с ней взаимодействует. И этот образ несомненно беднее самой действительности, в нём имеются неоправданные обобщения и допущения, что-то представляется искажённо, а что-то опущено вообще. И вот иногда пытливому взгляду некоего индивида открывается это несоответствие образа действительности и самой действительности. В действительности происходит что-то такое, что в ней происходить не должно! Удивление. Вопрос. Вопрос может быть любым. Их может быть несколько. Но он-то – вопрос – и является тем «зародышем», который побуждает повнимательней к действительности присмотреться, прислушаться, приосязаться и как-то по иному обратить внимание. Кажется очевидным, что разным стадиям творческого процесса должны сопутствовать разные психические состояния. В данном случае стадия «зародыша» сопровождается состоянием некой «озадаченности», «растерянности», «недоумения», «сомнения», «смущения» и т.п. Стадия «зародыша» соответствует переходу от абстрактно-дробного мышления к мышлению конкретно-дробному.
Возникает желание понять: в чём же тут дело? Так начинается сбор материала, касающегося неожиданно представшей стороны действительности. Это переход от стадии «зародыша» к стадии «гусеницы».
Понятно, что стадия «гусеницы» соответствует работе конкретно-дробного мышления. Собираются факты, впечатления, мнения и прочий «материал», который послужит сырьём для построения образа той части действительности, что так озадачила этого художника. Какой же зуд заставляет его метаться в поисках впечатлений, что не даёт ему покоя? В каком психическом состоянии он пребывает? Когда непонимание только увеличивается от обилия новых сведений, лишь разнообразные проявления воли могут ему помочь. Тут и упорство, и выдержка, и целеустремлённость. Есть, конечно, и познавательная страсть, и жажда самовыражения, но на стадии «гусеницы» нет ещё никакой уверенности в успехе дела. Так что тут происходит педантичный, упорный сбор впечатлений, сведений и прочих фактов, не взирая на всякие скуки, печали, хандры, уныния и прочее подобное. Хотя, надо признать, немалое количество людей и прочих существ, на этой стадии останавливаются. И эта сторона действительности так и остаётся для них «тёмной».
Но однажды наступает пресыщение сбором материала. Безразличие какое-то делается. Так происходит переход от стадии «гусеницы» к стадии «куколки». Конкретно-целостное мышление выходит на передний план. Переработка собранного сырья набирает ход. Поначалу она бывает незаметной. Но, чем ближе к завершению стадия вынашивания (инкубации, преображения, перестройки, созревания), тем чаще возникают приливы непонятного предчувствия, предвкушения, трепетного восторга. «Вдохновение» – это творческое возбуждение, такое психическое состояние, которое способствует ускорению мышления. Состояние вдохновения может быть длительным. Вдохновение возникает во время перехода от стадии «куколки» к стадии «имаго». Слово «озарение» означает переживание, сопутствующее самому открытию, оно разовое, итоговое. И длительным не бывает. Зато по силе может превзойти все другие переживания. Само это состояние ликования есть достойная награда за преодоление всех трудностей на пути к успеху. Наверно, где-то здесь, как частный случай мышления творческого, присутствует мышление наглядно-образное (а, ведь есть образы и слуховые, и осязательные, и прочие). Куда пристроить «интуитивное» мышление? Более всего с ним можно отождествить конкретно-целостное мышление.
Надо ещё учитывать, что мышление не ограничивается в каждую единицу времени решением только какого-то одного вопроса. Множество вопросов одновременно пребывают в нём на разных стадиях решения: одни только возникли, другие вот-вот получат решение, третьи застряли на стадии сбора сведений и т.д. Особенно интересно бывает в случаях, когда много вопросов созревают одновременно, или почти одновременно. Озарения фонтанируют!
Попробуем, пока предварительно, бегло, выстроить ряд творческих деятельностей. За основу классификации возьмём признак «самовыражения». Чем меньше связан творец с ограничениями действительности, в рамках которой происходит его творчество, тем больше возможностей для самовыражения он имеет. Творчество исследователя (учёного) от творчества художника (композитора, архитектора, писателя, артиста и т.п.) отличается тем, что исследователь стремится познать закономерности действительности, а художник стремится явно к самовыражению. Художник создаёт образы, а исследователь – формулы. Можно даже сказать, что художник формулу превращает в образ, а исследователь образ превращает в формулу. Искусство занимается созданием переживаний, а наука – созданием понятий (порой весьма разветвлённых и многоуровневых). Художник с помощью своего творения стремится произвести в потребителях его творчества (читателях, зрителях, слушателях и т.п.) некое, вполне определённое переживание. Он через продукты своего творчества делится с потребителями своим субъективным переживательным опытом. Потому что жизнь, бедная переживаниями, кажется пустой, скучной, бессмысленной, людям нужны переживания, чтобы ощутить полноту своей жизни.
Исследователь познаёт объективную действительность. В своих творениях он старается донести до потребителей суть, голую суть, извлечённую им из нагромождения явлений действительности. Тут возможностей для самовыражения меньше, чем в искусстве, Более ограничен в возможности самовыражения изобретатель, поскольку его творчество должно свестись к конкретной технологии. Изобретатель – это создатель новых технологий. Он ищет способы изготовления того же самого, но другими, более удобными способами. Но у художников тоже возникают порой большие трудности с выбором достойного материала для воплощения созданного их воображением образа. Исследователю порой бывает трудно найти подходящую для каждого данного случая абстракцию, и ему надо иметь не менее мощное, чем у художника, воображение, чтобы из одних абстракций выводя другие абстракции, не забывать о действительности. Творчество конструктора сводится к воплощению технологий в конкретных инструментах, станках, в должностных инструкциях и инструкциях по эксплуатации оборудования. Творчество инженера проявляется в применении оборудования, во всё более эффективном его использовании. Совсем мало простора для творчества у непосредственных исполнителей. Тут творчество проявляется в рационализаторстве.
Творчество учителя состоит в умении найти подход к каждому ученику и так преподнести ему учебный материал, чтобы он его правильно понял, надолго запомнил и, самое главно е( !!!), добровольно захотел бы узнать ещё. Если учитель творчески относится к своему делу, то он будет активно конкретно-дробно искать всё новые и новые особенности учеников, он будет стремиться к правильному осмыслению обнаруживаемых особенностей, он будет непрестанно пополнять свой опыт и постоянно проверять практически свои догадки.
Думаю, сказанного достаточно для того, чтобы составить представление о творческом подходе к делу. Творческий человек отличается сознательным настроем на поиск нового, необычного, нестандартного с целью создания всё более точного, достоверного образа той части действительности, где протекает его деятельность. Для этого надо обладать как соответствующими способностями, так и сильной познавательной мотивацией. Кроме того, личность должна быть развитой настолько, чтобы ей было ЧТО сказать (творчески себя выразить). Это не оригинальничание во что бы то ни стало, а создание чего-то такого, что ранее он не создавал (в масштабах, разумеется, разных).
Обратите внимание! Технологически различия между этими видами творчества ничтожны. Механизм везде одинаковый. Зато цели разные. Сырьё разное. Продукты поэтому тоже разные. Сырьём для художника являются жизненные впечатления, которые должны оживить идею (замысел), наполнить её образным содержанием. Когда образ созрел и родился, возникает задача воплощения его в какой-то форме, в каком-то материале. В зависимости от специализации художника это может быть пьеса; скульптура; дом со всякими завитушками; песня; повесть; картина и т.д. Они и будут продуктами художественного творчества.
Для исследователя сырьём являются научные факты. Чтобы их получить он наблюдает за действительностью, задаёт ей вопросы с помощью всевозможных опытов. Из полученных фактов строится затем образ исследуемой части действительности. Этот образ сопоставляется с образами, добытыми другими исследователями. В итоге такой работы выстраивается концепция, теория или что-то подобное, обобщённо описывающее бытиё исследованной части действительности. Продуктом исследовательской деятельности являются знания (формализованные описания действительности). Философы, как правило, опираются уже на эти, добытые исследователями, знания, используя их как сырьё для своих изысканий. Как видно, «научный метод» надо признать одним из вариантов проявления творческой деятельности.
А что такое «мастерство», «профессионализм»? То, что непрофессионал делает долго и плохо, профессионал делает быстро и с высоким качеством. Профессионал работает эффективно, производительно. Но почему???!!! Есть подозрение, что за время своей карьеры он прокрутил огромное количество творческих циклов мышления, попутно решив много проблем. Теперь он настолько хорошо знает своё дело, что обходится одним только абстрактно-дробным мышлением, которое в таких случаях оказывается необычайно автоматизированным. Это означает, что у профессионала деятельность построена из большого количества тщательно отработанных и хорошо взаимно пригнанных навыков. Т.е. он работает почти не задумываясь, как машина. К примеру, овладев навыками ходьбы, люди могут идти и о чём-то разговаривать. Только какое-то неожиданное препятствие может вынудить их задуматься о том, как надо ставить ноги, чтобы это препятствие преодолеть. Делая что-то простое автоматически мы, тем самым, освобождаем мышление для решения каких-то действительно сложных проблем.
Вообще, абстрактно-дробное мышление – это фоновое мышление. Конкретно-дробное мышление активно выискивает среди фона фигуры. Всматриваться в привычное, находя при этом всё новые и новые оттенки – наслаждение для конкретно-дробного мышления. Но чтобы составить для себя образ профессионала, разработать систему упражнений для достижения высокой точности своих действий, и потом этого высокого уровня достичь, надо непременно быть творцом. Это значит, что все виды мышления у него хорошо развиты, и каждый полноценно выполняет свою работу.
Что делать?
Но помимо наук, искусств и прочих деятельностей есть ведь ещё и просто жизнь! И, может быть, стоит говорить не столько о мышлении “научном”, сколько о мышлении “правильном”. Можно начинать каждое новое дело “правильно”, т.е. сознательно, усилием воли, заставляя себя воспринимать это новое дело конкретно-дробно, не позволять себе считать его простым и лёгким, поскольку оно похоже на что-то привычное и безопасное. К примеру, ребёнок, живущий в семье, любящей собак, и привыкший к тому, что их домашние собаки очень послушны и дружелюбны, может и к незнакомому злющему псу отнестись как к существу доброму и ласковому.
Если Вам кажется, что Вы всё делаете правильно, а успех к Вам не приходит, то, скорей всего, Вы находитесь во власти ограниченных абстрактно-дробных представлений. Это значит, что Вы представляете действительность проще, чем она есть. Значит, чего-то существенного Вы не замечаете, чему-то важному не придаёте значения. Конечно, надо ещё выяснить насколько Вас не устраивает отсутствие успеха. Если у Вас есть какая-то большая потребность, которая очень не удовлетворена, которая стонет и рычит от голода или от пресыщения, то, наверно, пришла пора сознательно включить своё конкретно-дробное мышление. Займитесь «прочёсыванием местности». Расширьте поиски, придайте значение всему тому, что раньше казалось Вам незначительным. Подробней посмотрите на действительность, на себя. По мере накопления сведений конкретно-целостное мышление включится само. Но Вам придётся некоторое время потерпеть, придётся пережить тягостное состояние ещё большего непонимания, чем то, что было до начала столь въедливого, скрупулёзного исследования обстоятельств, сопутствующих неуспеху. Да, Вы неизбежно обнаружите, что действительность значительно сложнее, чем казалось поначалу. Да, Вы обнаружите такое множество закоулков, рытвин и колдобин на пути к ясному пониманию, что можете потерять веру в тот самый успех, ради достижения которого всё и затевали.
Не останавливайтесь! Вы — реактор мысли! Чтобы началась цепная реакция, в реакторе должно скопиться критическое количество реагентов. Держитесь! Накопите критическую массу фактов, сведений, данных и — держитесь! Это состояние называют ещё “вынашиванием замысла”. Можно сказать, что Вы беременны идеей. Осталось только доносить положенный срок.
Озарение происходит неожиданно. Чаще всего во время занятий чем-то к делу никакого отношения не имеющим. Это очень приятное состояние. Экстаз, эйфория, ликование. Это достойная награда за усилия, за терпение, за решимость довести начатое до конца. Но помимо радости, у Вас теперь есть ещё понимание причин своего неуспеха. Есть ключ к решению проблемы. И то, что поначалу казалось, прямо таки, до безобразия ясным, а потом безнадёжно запутанным, теперь снова стало ясным, но уже на другом, более высоком, уровне понимания действительности.
Теперь у Вас есть смысл. Есть ощущение чего-то глубинного, чего-то изначального, чего-то лежащего в истоке всех причин. Вы вполне можете удовлетвориться достигнутым и здесь остановиться. Но Вы ещё не решили проблему, Вы только поняли, в чём она заключается. После короткой передышки, надо взяться за выведение формулы. Теперь надо сформулировать принцип, создать концепцию или что-то подобное. Надо выловить из личного яркого переживания голую суть. Когда же Вы сформулируете принцип, оформите идею, настанет пора пересмотреть свои представления о действительности. Теперь действительность предстанет перед Вами в более полном виде. К тому же, Вы уже владеете формулой ситуации. Теперь ситуация перед Вами как на ладони! Настало время строить план достижения успеха. Разумеется, план надо ещё воплотить в жизнь! Но мышление своё дело сделало. По мере выполнения задуманного остаётся только сознательно переходить к конкретно-дробному мышлению всякий раз, когда возникнут какие-то осложнения. Не привязывайтесь к абстрактно-дробному мышлению, именно оно является поставщиком иллюзий и несбыточных надежд! По мере приближения к цели, Вы много еще сделаете для себя открытий, много поймёте, если будете правильно пользоваться своим мышлением. Когда же цель будет достигнута, Вы обнаружите, что действительность уже не столь враждебна к Вам, как это казалось поначалу.
А Вы не задумывались о творческом подходе не только к отдельным каким-то делам, а вообще к жизни? А если понимать жизнь как профессию? Может, и здесь стать профессионалами? А?
Таблица «Виды мышления»
| Таблица. Виды мышления | |||
| СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ | ОТЧУЖДЁННЫЙ ОПЫТ | ||
| Конкретно-дробный | Конкретно-целостный | Абстрактно-целостный | Абстрактно-дробный |
Конкретно-дробный вид мышления применяется при встрече с чем-то новым, необычным, непривычным. Поскольку заранее трудно определить, что в новом окажется важным, а что неважным, надо быть внимательным ко всему, надо обеспечить полноту данных об исследуемом явлении. Тут требуется внимательность к самым, казалось бы, несущественным мелочам, дотошность, скрупулёзность, въедливость при установлении фактов, проверке достоверности сообщений. Здесь ничто не принимается на веру, всё подвергается сомнению, тщательно перепроверяется. Отсюда вытекает стремление к непосредственной личной встрече с новым явлением, к непосредственному восприятию, к приобретению собственного опыта взаимодействия с новым явлением. Наблюдение, экспериментирование, всестороннее вопрошание заинтересовавшего предмета. В итоге во всей красе предстаёт «его величество Факт». Факт превыше любой теории, любой идеологии, превыше всего! Главное — найти новый факт, не надо умствовать и философствовать (что-то в роде открытия нового вида животных или растений, нового острова). Такие открытия непосредственны и являются следствием добросовестного конкретно-дробного прочёсывания местности. Однако есть риск за деревьями не увидеть леса, утонуть в море фактов. ФАКТЫ | Переход к конкретно-целостному виду мышления происходит самопроизвольно после пресыщения фактами. Хочется отключиться или переключиться, заняться чем-нибудь другим. В это время данные, собранные с помощью конкретно-дробного мышления, образно говоря, “собираются в одном месте и отпускаются на свободу”. При этом разрозненные кусочки опыта начинают как бы сами по себе искать возможности объединения в комплексы, в целостные, внутренне наименее напряжённые сочетания. Происходит кристаллизация смысла. Происходит вызревание понимания стоящих за фактами закономерностей. Конкретно-целостное мышление сопровождается особыми переживаниями: ощущением полноты, достаточности имеющихся фактов; ощущением того, что нечто внутри зреет, развивается; предвкушением открытия, понимания, постижения. Завершение кристаллизации сопровождается эйфорическим настроением, ликованием: “Ага! Так вот оно что!” Продукт конкретно-целостного мышления должен соответствовать эстетическим требованиям: что красиво, то и правильно. Однако, есть риск увлечься красотами и оторваться от действительности. Но если быть чутким к запросам Ума, то недостаток фактов обычно замечается по замедлению кристаллизации и его можно восполнять, переходя к К-Д мышлению. СМЫСЛЫ | Обобщение достигнутого конкретно-целостным мышлением. Обезличивание, формализация чужого и своего опыта. Отвлечение от частностей, от несущественного. Выявление закономерностей и выведение из них законов. Включение новых смыслов в ткань сложившихся представлений, проверка их на непротиворечивость логическим законам. Выработка целостного представления о действительности или отдельных её сторонах. Далеко не всегда этот процесс осуществляется сознательно и строго целенаправленно. Поэтому и системы представлений о действительности у людей бывают иногда размытыми, запутанными, противоречивыми. Но даже при этом неосознанно предполагается, что есть в мире какие-то законы, которые невозможно обойти, есть что-то сбывающееся всегда. Абстрактно-целостное мышление в своём развитом состоянии — это мир суждений и умозаключений, мир законов и целостных, внутренне непротиворечивых систем законов, где всё причинно обусловлено, где нет места личному произволу. Это мир кристальной чистоты и ясности. Однако есть тут соблазн уйти в отрыв от действительности, увлечься формулами и сочетаниями формул, когда уже непонятно что же они отражают и чему соответствуют. ЗАКОНЫ | Абстрактно-дробное мышление разворачивается в простом и понятном мире. Здесь не возникает необходимости вникать в суть явлений, докапываться до корней, достаточно бывает инструкции по эксплуатации: что куда подсоединить, что во что загрузить и на что потом нажать, чтобы всё это заработало. Это мышление алгоритмическое, технологическое, прикладное, прагматическое. Тут воспроизводится уже известное, испытанное, проверенное. От абстрактно-дробного мышления ждут простоты, надёжности, доступности, управляемости, эффективности, точности. Здесь осуществляется взаимодействие системы представлений о действительности с самой действительностью. И обычно хватает той разрешающей способности, которая позволяет пользоваться предметами и процессами без вникания во всякие теоретические глубины. Поэтому велик соблазн отмахнуться от чего-то непонятного, сделать вид, что ничего особенного не произошло. При сбоях в технологических процессах, когда происходит что-то не предусмотренное инструкцией, необходимо перейти к конкретно-дробному мышлению. После накопления новых данных следует переход к конкретно-целостному и абстрактно-целостному видам, после чего в инструкцию будут внесены необходимые изменения. ТЕХНОЛОГИИ |
| Ориентация на будущее | Ориентация на настоящее | Ориентация на вечное | Ориентация на прошлое |
| Я- объект, мир — субъект | Я- субъект, мир — субъект | Я- объект, мир — объект | Я- субъект, мир — объект |
Список литературы
Айян Дж. 10 способов освободить Ваш творческий гений. СПб., «Питер», 1997
Василюк Ф.Е. Психология переживания. М, МГУ, 1984
Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М, МГУ, 1986
Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. МГУ, 1990
Голдстейн М., Голдстейн И. Как мы познаем. М, «Знание», 1984
Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М, «Искусство», 1991
Дейч Г., Спрингер С. Левый мозг, правый мозг М, «Мир», 1983
Дзэн-буддизм /Д. Судзуки Основы дзэн-буддизма, С. Кацуки Практика Дзэн/ Бишкек, МП «Одиссей», 1993
Как мы пишем/Сборник/ М, «Книга», 1989
Колосов Д.В. Эволюция психики и природа наркотизма. М., «Педагогика» 1991
Краткий миг торжества. Сост. В. Черникова М, «Наука», 1989
Кудрявцев Т.В. Психология технического мышления. М., “Педагогика”, 1975
Лук А.Н. Психология творчества. М, «Наука», 1978
Матейко А. Условия творческого труда. М, «Мир», 1970
Парандовский Я. Алхимия слова. М. «Правда». 1990
Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. М., “Машиностроение”, 1988
Пономарев Я.А. Психология творческого мышления. М., Изд. АПН, 1960
Природа научного открытия. /Сборник/ Отв.р ед. В.С.Готт М., «Наука», 1986
Симонов П.В. Созидающий мозг. М. “Наука” 1993
Талызина Н.Ф. Управление процессом усвоения знаний. МГУ, 1975
Теплов Б.М. Ум полководца. М, «Педагогика», 1990
Фейнберг Е.Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке М. «Наука», 1992
www.ronl.ru
